Каждый, кто когда-нибудь, ну хоть иногда, размышлял о судьбе страны, а не просто топтал её дороги вдоль и поперёк, задумывался о её благосостоянии, а не просто дышал её воздухом и заполнял её отхожие места, понимал, что откуда берётся и куда девается, и не думал, где бы чего стащить...
2.
В одной и той же стране, жил такой человек. Его можно так назвать, наверное, хотя он и работал Налоговым Инспектором всей её целиком. Государство, в котором не так много живых людей, не поддающихся учёту, никак не могла свести концы с концами. Не ножниц, конечно, а в финансовом плане. Бюджет трещал. Долги росли. По долгу службы и по велению сердца, в голове у него всегда был ненормированный рабочий день. Даже когда он пил чай, смотрел новости или принимал ванну, он думал о Родине.
Президент требовал от него отчёт о налоговых сборах сразу после длинных выходных, а также новых идей и предложений об их изменении в большую сторону, но мысли на этот счёт упрямо путались в лабиринтах извилин.
Прошло некоторое время, без которого, взглянув на часы, немигающим, как ближний свет фар, взглядом, становилось понятно, было никак не обойтись. Когда некий вакуум оцепенения спал, он тряхнул головой и понял, что уснул прямо в кресле, судорожно пытаясь уловить последнюю, призрачно померещившеюся ему, мысль, торчащую из сна.
Концепция ему, в целом, была ясна, а детали можно было дорисовать и на ходу. Но ведь это уже детали...
3.
Он стоял на балконе и наблюдал, как по белому Небу плыли голубые Облака. По всему было похоже, что был день, но Солнца нигде не было видно. Куда ни кинь взгляд,
тот всегда падал на Небо, хотя, до Земли было рукой подать.
- Интересно, - подумал Налоговый Инспектор, - Если я прыгну вниз, я тоже упаду на Небо?
Чаще, чем никогда, люди задают себе вопросы, не нуждающиеся в прямом ответе на него, либо, знающие этот ответ наперёд, ведь он всё равно не прыгнул бы.
- Да. - ответил ему кто-то из Неба. - Если хотите, не бойтесь - я мягкое.
Ему очень хотелось не бояться, но он, почему-то, всё равно трусил.
- Ну же. Смелее.
Но мама учила его быть смелым тогда, когда нужно было лезть вверх, ведь падать всё равно вниз.
- Ниже Земли не упадёшь, - говаривала она, и это он отчётливо ясно помнил.
- Я - Облако.
Раз уж оно заговорило первым, то тут же и представилось.
- А я - Налоговый Инспектор, - ответил он, всё ещё опасаясь этой щекотливой ситуации.
Облако замедлило движение и остановилось напротив балкона.
- Не волнуйтесь так, я всего лишь сплю, - успокаивало оно.
- А я? -не приходя в сознание отвечал он вопросом.
- Мы оба спим.
- Действительно. Иначе, как бы я смог разговаривать с Облаком, - рассуждал Налоговый Инспектор вслух. - Действительно.
- Вот видишь, всё просто. Просто...
Так, наверное, и запоминаются хорошие сны, если считать сон, в котором ты спокоен, хорошим. Больше можно было ни о чём не говорить, а просто прыгать в Небо. Или продолжать верить, что это не сон.
Где-то над Облаками, летали Ангелы. Или это были птицы, точнее было не разглядеть, но, почему-то, прозрачные. Ему показалось, что они из стекла.
Вокруг было ещё много того, чего может не быть, и если бы он не видел этого собственными глазами, то никогда и ни за что не поверил бы в эту ерунду.
- А ты, местное? - задал он неуместнопрофессиональный вопрос Облаку. Ну, как мог, так и спросил.
Облаку был понятен его смысл, потому что слова, как сами по себе, были для него пустым звуком.
- Я здесь родилось и здесь живу. Я люблю это Небо. Оно - моя Родина.
В любой другой обстановке, слова "Любовь" и "Родина", звучали бы слишком пафосно, но та интонация, с которой они были произнесены, позволяли усомниться в том, что это так и есть.
Борьба с желанием прыгнуть и страхом высоты ещё боролись в теле Налогового Инспектора некоторое время, но в комнате послышался какой-то шум. Это был звон хрустальной вазы, подаренной ему на какой-то юбилей, безжалостно разбросавшей теперь свои осколки по полу.
4.
Налоговый Инспектор очнулся и, как только стряхнул с себя это небесное наваждение, схватил хвост заднюю мысль в количестве из двух слов, отпечатавшихся в его мозгу.
"Любовь" "Родина"
Подставив к ним своё любимое и, несколько раз поменяв их местами, сложил, наконец, формулу своего очередного успеха.
"Налог на любовь к Родине"
Теперь было с чем идти к президенту. Наконец-то, стало есть чем обосновать свою необходимость в штатном расписании.
Добровольный налог на любовь к Родине.
А те, кто не заплатит добровольный налог, заплатит штраф, за не любовь к Родине.
Пазл сложился и выглядел вполне логично, вот только жаль было хрустальной вазы.
- Родина будет спасена! - подумал он себе, как часто с ним бывало, вслух, и опять уснул, сотворив перед тем в воздухе характерный жест.
Хотелось бы досмотреть сон, но тот был уже другой, а, быть может, его и не было. Никто не может знать наверняка.