Аннотация: Рассказ о правильной разделке оленя, немного о любви, немного о странных случайностях и компьютерной игрушке, но по большей части всеже о разделке оленя. C уважением к вам и вашему времени,
Северное буги
О, это буги, северное буги
Его танцуют мужики и их подруги...
"Ноль"
Утро началось с телефонного звонка. Я нашарил сотовый и, когда поднес к уху, чужой мужской голос потребовал, чтобы я срочно перезвонил комбату. Я кивнул и отключился. Какое-то время я лежал, собираясь мыслями, потом понемногу стал приходить в себя, и вдруг вспомнил, что не знаю ни какого комбата. Опять ошибись номером. Эти ошибки начались примерно с начала декабря. Началось с того, что я получил СМС-ку "БОЙЦА ПОКОЦАЛИ". Потом по ночам меня стали вызывать "подъедь разобраться". Я отвечал, что скоро буду, и ложился спать. Потом меня спросили: "рыжую или Наташку", я сказал: "давай-ка уж лучше рыжую". Как-то, позвонили и сказали, что все уже ждут, и я ответил, чтобы без меня не начинали. В конце концов, я отверг пару невнятных просьб, на кого-то наорал, кого-то послал... И вот теперь меня вызывали к комбату. У меня было ощущение, что я нахожусь под шахом. С приятными чувствами я пошел умываться.
Вчера, в ночь Старого Нового года меня убеждали, что от горилки не бывает похмелья, что вообще это самый целебный для души и тела напиток. Спорить не стану - "Немиров" хорошо идет, особенно если закусывать цыпленком табака, но видимо я допустил ошибку, когда стал запивать горилку пивом "Клинское - самурай". Произошло смешение иллюзий. Похмелья действительно не было, но мир воспринимался как пустота заполненная всеми этими вчерашними салатами, видом из окна и какой-то фатальностью. При этом тянуло включить что-нибудь из шансона, налить горилки, посидеть и подумать о судьбах России. Усилием воли я постарался уйти от всех этих рассуждений, к тому же еще целый день мне предстояло работать. Я позавтракал, оделся в старый свитер, старые утепленные джинсы и фуфайку, в карман фуфайки положил никелированную фляжку с водкой, достал новенькую ножовку и пошел в гараж. Отчистив от липкого снега проход, и немного повозившись с замками, я зашел в сумрачное железное помещение. Все, что там находиться я знаю почти наизусть: в углу стоит несколько старых резных дверей и таких же резных стульев, на железных крючках весят спальные мешки, старые шубы, кожаные куртки, потертое норковое манто, отцовское заброшенное кимоно, его же черный пояс и пару милицейских бушлатов. На железных полках лежит вязанка моих детских книг, какие-то немыслимые вазы, канистры, фляжки, стоят ящики с инструментами (слесарными, плотницкими), щит для дротиков, гири, экспандеры и пр...
Если не считать всего этого хлама, огромное помещение можно было бы назвать пустым. В его центре стоял олень. Это был подарок отца. Уже третий Новый Год у каких-то летчиков, он покупает выпотрошенную тушу оленя, и дарит ее нам с братом. По-видимому, это уже стало обычаем, и частью ритуала. К массе новогодних символов и обязательных действий добавилось еще и обязательная разделка оленя. Но в этом году брат остался в Хабаровске, и мне предстояло заниматься этим в одиночестве. К тому же брат отказался от своей части туши, сказав, что его морозильная камера еще полна прошлогодним оленем.
Так вот, мяса в олене примерно шестьдесят килограмм. Если съедать в день по полкило оленины, должно хватить на сто двадцать дней. Если учесть, что человек питается разнообразно: иногда ест, птицу, иногда рыбу, иногда только овощи, и если уж он и ест мясо, то не обязательно это должна быть только оленина; если учесть, что человек не всегда питается дома, временами соблюдает православные посты, а иногда очищает организм и не ест вообще то, человеку, одного оленя хватит, кажется до конца его дней.
Чтобы подбодрить себя я потихоньку запел:
Черной буркой вороны
Укроют закат,
Прокричат похоронно
На всех языках.
Среди белого дня
В придорожной пыли
Медсестричку Марусю
Убитой нашли...
Под такое вот мурлыканье я нашел рабочие белые перчатки, взял ножовку и сделал несколько насечек по туше. Помню, когда мы с братом первый раз разделывали оленя, кроме ножовки взяли топоры. Мой младший брат несколько крепче меня здоровьем, и как-то крепко завинчен на молодецкое удальство, пока я замешкался он стал рубить оленя топором... Ни когда не рубите мерзлого оленя топором. Отлетают мясные щепки и могут попасть вам в глаз или рассечь бровь. К тому же, это не рационально, не эстетично, и даже как-то неэтично, но, самое главное, не быстрей чем ножовкой. Если разделывать тушу ножовкой, получаются только мясисто-костяные опилки. Со всей туши, думаю, не больше пятисот грамм. Совсем иные правила существуют для разделки парного мяса, там уж точно щепки не отлетают, а ножовка, скорее всего, завязнет. Но все это дело навыка и сноровки. Если уж вы решили разделать мерзлого оленя ножовкой, важно помнить, в каких кастрюлях вам придется варить или размораживать это мясо, не лениться и отпиливать именно такие куски.
Через полчаса работы перчатки стали алыми. Это пот смешивается с размороженной кровью опилок. Мокрые перчатки прилетают к мерзлому мясу и железу ножовки. Хотя перчатки и промокли, в них по-прежнему тепло.
Работа монотонная и мысли сами собой ускользают в воспоминания. Я вспоминаю, как совсем недавно я попал в ловушку...
Такие сюжеты бывают в западных триллерах.
Я уехал в соседний город, и там с друзьями мы выбрались в один небольшой пригородный замок (коттеджем его назвать не поворачивается язык). И вот там нас и застигла эта страшная снежная блокада. Пять суток мы жили в этой уютной ловушке. Все это время плотный снегопад и ветер не прекращались; пять суток не было связи, не было покрытия сети...
Но, несмотря на все неприятности, место мне понравилось. Я бы хотел так жить лет в шестьдесят: хороший дом, камин, радиомодем, тарелка спутникового телевиденья. Я бы купил толстые очки, ружье, унты, завел огромного, лохматого пса по кличке Буран, наверно даже бороду бы отпустил, перевез бы сюда остатки своего оленя.
Поселок в приграничной зоне, в часе езды от Хабаровска, глушь, въезд по пропускам.
Наша ловушка была полностью автономной: с сорокалитровой бочкой пива, тремя ящиками шампанского, двумя ящиками водки, блоком сигарет и едой, кажется на две недели. Но все-таки мы не привыкли подолгу быть в замкнутом пространстве, а метель была такой плотной, что не было видно ни земли, ни неба, если выйти за порог то через два метра не видно даже дома. В нормальном триллере, в конце концов, кто-нибудь кого-нибудь должен был бы убить, разразиться скандал. В современном реалити- шоу уже на вторые сутки мы должны были перетрахаться по кругу и переплакаться друг другу в жилетки.
Возможно, что-нибудь подобное и произошло бы, если бы у нас не было столько алкоголя.... Лишь однажды нервы одного из нас действительно сдали. Это случилось с Петром - самым младшим нашим товарищем. На второй день нашего заточения, когда мы полупьяно полудремали, полусмотрели "Лицо со шрамом", он вдруг страшным шепотом сказал:
- Мне это снилось, да точно, мне это снилось, как мы вот так вот сидим в креслах, смотрим телевизор, молчим, пьем. И камин мне этот снился... О-о!!
Он замолк и, словно только что проснулся, стал рассматривать окружающих.
Петя импульсивный человек, немного себе на уме, так, что почти никто не обратил на его реплику внимания, однако все чувствовали напряжение. Все понимали, что у нас потихоньку сдают нервы, и наблюдать за чужим срывом было неприятно.
Через час работы я почувствовал утомление. Спилив тонкий кусочек мяса, я присел на стул, достал фляжку и, сделав два коротких глотка, зажевал их мясом.
По моим ощущениям мясо диких животных очень сильно отличается от "домашнего". Всем этим оленям, кабанам, лосям не приходится тупо стоять в стойле, они носятся в поисках пищи, дышат свежим воздухом, защищают свою жизнь. От этого их мясо наполнено кровью, а кровь адреналином. Их мясо имеет специфический красно-коричневый цвет.
Если быть до конца откровенным, наша ловушка не была такой уж "пресной". Немного "соли" добавлялось тем обстоятельством, что троих из нас объединял давно угасший любовный треугольник, и все остальные как-то исподволь наблюдали - а что же произойдет(?). Один угол этого треугольника то и дело занимал кто-то третий; в двух остальных углах в разное время вспыхивали сильные и слабые огоньки, а одно время горели оба и даже очень интенсивно, но за время недолгой разлуки они потухли и, казалось, покрылись неким романтическим пеплом. Такое случается, когда-то все мы могли бы стать героями нудного молодежного телесериала. Когда я открывал эту невероятную дверь в холл, весь этот мой романтический пепел вдруг утрамбовался в такую холодную плиту, что её чуть теплый приветственный поцелуй обжег мою щеку как паяльная лампа.
Но вот в этот момент, когда в моем желудке водка мешается с оленьей кровью, когда возникает это приятное тепло я вдруг начинаю думать об этом человеке.
Он относиться к такому типу молодых военных, в которых все выдает прогрессивного унтер-офицера: он неплохо сложен, в чертах лица чувствуется несколько усеченная породистость, взгляд довольно честолюбив, но меланхоличен и недалек, очки-хамелеоны, только-только созреващая бородка и чуть обозначенные, еще юношеские усы, отличная выправка, наигранная любовь к шампанскому. Говорит, что работает где-то при штабе. Даже его штатское цвета хаки.
Забавно было видеть, когда в полдень 31-го, с елкой и мешком подарков я ввалился в холл, и ко мне потянулись улыбки, руки, поцелуи, штрафная рюмка, и он заметил, как скользнула ко мне его жена, и это чуть затянутое прикосновение к щеке...
Кажется, он сразу накрутил это на ус, и, подавая мне руку, подчеркнуто официально представился:
- Александр.
Ну Александр, так Александр.
Ума не приложу, почему именно он. Ведь она могла выдернуть из толпы любого, могла бы найти себе нормального бандита или подающего надежды менеджера. Что ей не хватало? Зачем ей эта выправка, усики? ... Основательности? Уверенности? Крепкого плеча? Но откуда все это может быть у унтер-офицера? Кроме крепкого плеча. Я сделал три-четыре интеллектуальных пасса, он что-то браво ответил и даже не понял, что был убит. Он был расстрелян на глазах у всех, но даже не потерял осанки.
Все пять дней мы пили. Я и три моих бывших сокурсника поначалу составили алкогольный костяк. В общем, была обычная, в меру приличная попойка. Все мы были проверены временем, мужья наших старых подруг и жены старых друзей органично вплелись в наш круг. В первый день мне как единственному холостяку была представлена чья-то толи, сестра толи подруга, имя которой я сейчас не помню. Оказывается, она меня видела на какой-то вечеринке еще давно, и ей нравилось, когда я был выбрит наголо. В первый же день нам очень бесцеремонно отвели спальню одну на двоих. Видимо невидимый распорядитель нашей феерии (я так и не разобрался, кому принадлежал этот замок) перестраховался насчет меня и жены унтер-офицера.
Впрочем, я ему был благодарен. Отведенная нам спальня прогревалась плохо, обои были какого-то трупного цвета с печальными пятнами в форме цветов, мебель была слишком новой и поэтому нежилой, снаружи по пластику окна то и дело беззвучно била лапа лиственницы. Кажется, останься я один в этой тоскливой спальне, и через час у меня возникло бы желание утащить жену унтер-офицера. Просто, чтобы не чувствовать себя заживо похороненным. А так, мое тело было волне занято и даже в тепле. Эта хрупкая девочка, сразу круто взяла меня в оборот: то слева, то справа она подкладывала мне салатики, я подливал ей шампанского, мы танцевали, а потом кажется, она стаскивала с меня одежду. Вообще вся эта новогодняя вечеринка запомнилась как вязкий, с легким привкусом курева и шампанского поцелуй.
Меня очень удивило, когда к пробуждению первого числа, мне, почти незнакомому человеку, она принесла в постель пиво, кофе и сэндвичи. Глазки и тельце у неё были как у козочки: все немножко угловатое, пугливое, но грациозное и любящее ласку.
Кроме козочки, и алкоголя у меня был еще один, доступный в этой блокаде объект развлечения - мой смартфон (Nokia 9500). Признаюсь, я был большой любитель пошаговых стратегий, и смартфон был приобретен специально для таких вот игр во время командировок и дальних переездов. Уже третий день пьянства подкосил самых стойких. По замку бродили пахнущие перегаром, перепутавшие день с ночью приведения. Меня спасло благоразумие, я вовремя перешел на пиво. Как-то на сутки мы потеряли нашего унтер-офицера. Оказывается, он уснул за диваном в холле. По просьбе его жены я отнес его в их спальню и там, над его телом мы заново расставили уже несколько затертые на ее взгляд точки над "i".
Так вот, смартфон. Предполагая, что веселье уже кончилось, и трудно будет вернуть все в русло первого дня встречи, я решил хотя бы доиграть партию (сценарий) игры в "Heroes". Я играл в нее уже последних три месяца, и то только в командировках. И вот вечером четвертых суток, когда я играл в "Heroes", козочка, приняв душ, легла мне на плечо. В те дни я уже не мог представить себе, что смогу уснуть без ее головы на плече и проснувшись, не увидеть ее с завтраком на подносе. Я ей честно признался в этом, а она, улыбнувшись, зевнула, и попросила рассказать "усыпительную историю".
- Я расскажу тебе про сценарий моей игры, - начал повествовательно я. -
Мой герой - Марцеус - путешествует уже восемь месяцев. Он клинически влюблен в Красавицу Замка Н-ск. В сущности, про нее он знает совсем немного. В одном "доме идущих", у слепого провидца Марцеус выпытал, что в Замке Н-ск в любой день недели все пропитано состоянием суетливого праздника: праздник существует прямо на голодный желудок, на больную голову, все поголовно в праздничных одеждах и шмыгают между храмами, кафе и фонтанами. Красавица никогда не носит бюстгальтера, от соприкосновения с синтетической одеждой ее соски раздражены раз и навсегда. Короткая прическа идет ей больше длинной. Она курит. Каждый её мужчина - несчастный дракон, охраняющий её как ускользающий между пальцами клад. Драконы гибнут от любви, так и не сразившись с новым драконом, но их не покидает надежда... Их глаза - сухие жемчужины, она оставляет себе для гаданий. Праздник переполнен тоской, запах цитруса во всех подворотнях замка. Этим запахом её первый дракон неуклюже хотел спасти ее от мглы тополиного пуха, но стало только хуже. Конечно, как у всех нормальных рыцарей у Марцеуса есть медальон с ликом Красавицы - акварельный крошечный рисунок на шершавой бумаге под стеклом, в золотой оправе. Вот если б золота поменьше, а рисунка побольше... Ну да ладно. Сейчас Марцеус едет по заснеженной пустыни, его серые глаза устало впитывают снег, снег... видимый без края в проталине окна кареты, пальцы в узорчатых вязаных перчатках перебирают цветные четки. Марцеус - герой-рыцарь семнадцатого уровня. Войско прямо тебе скажу - солянка: два десятка арбалетчиков, пятнадцать вампиров, сотня кочевников, сотня хоббитов (полуросликов), около полутора сотен скелетов и Гейл - женщина - герой - маг.
Укутавшись в соболиную шубу, Гейл читает Книгу Магии Порядка, почти прислонившись щекой к холодному стеклу. Локон выбившейся из-под Шлема Хаоса подпрыгивает, качается в такт движения кареты, и потихоньку раздражает Марцеуса.
Сегодня утром, пока ты еще спала, на отряд напала стая волков, всего около полутора тысяч (в реале такое количество можно было бы назвать табуном) и, хотя стычки с волками в этих степях случаются почти каждый день и не причиняют отряду ощутимого вреда, с появлением Гейл они стали выглядеть даже занимательными. В этот раз Гейл сотворила иллюзию волков и отправила ее прямо в сердце стаи. Иллюзия делается так: маг шепчет заклинание, и направляет на любое воинское подразделение, свое или вражеское (на тех же волков), и на поле боя возникает еще одно подразделение, такое же на которое было направленно заклинание (волки). Количество воинов в подразделении можно увеличивать повторяя заклинание. Гейл довольно сильный маг, и стая не успевала разорвать иллюзорное подразделение как, Гейл снова и снова увеличивала количество иллюзий. Пока на расстоянии выстрела шла эта дикая грызня, стрелки добили стаю.
Кроме стычек с волками неделя шла не шатко не валко: степь, степь, перелесок, степь; заняли полуразрушенную лесопилку, набрели на колодец магии, Гейл подняла количество магических очков, заняли вражескую нору полуросликов, наняли тридцать полуросликов. Новые полурослики оказались жуткими курильщиками и Марцеусу пришлось колдовать, чтобы развеять след, заняли замок, не замок а так деревня воров без названия (даже ворот нет), трех калек охранявших замок повесили на косяках отсутствующих ворот. Войск, чтобы пополнить отряд, в замке не оказалось, лавки алхимика тоже нет. В таверне (хорошо, что хоть таверна была) для защиты замка, за 1500 тысячи наняли перепуганного насмерть героя-вора по имени Арчи, больше похожего на бродягу. Гейл отдала ему старый арбалет, кожаные латы и свиток с заклинанием "благословение", Марцеус - лыжи и деревянный щит. Очень бравый хлопец получился. Постояли-постояли да двинули дальше; степ, степь, перелесок, степь...
На этих словах, козочка заснула, ее ровное сопение показалось мне забавным и детским.
На пятые сутки, наконец-то окончилась метель и мы наконец-то увидели перламутровое небо и белую землю. Когда заработали телефоны и за нами приехал жуткий вездеход, мы все вдруг ясно ощутили счастье. Вымотанные, сытые, растрепанные и пьяные мы карабкались на зеленое чудовище. В тот момент я чувствовал себя заново рожденным. Моим свежим взглядом можно было выжигать искры, мои наполненные кровью мышцы жаждали подвигов. В тот самый счастливый момент когда замок превратился в едва различимую красную точку, мне позвонили, и кто-то опять ошибся номером. Я сказал, что я еду и чтобы ждали меня через десять минут, чтобы без меня даже не дергались, когда спросили, что передать комбату, я ответил, что ситуация под контролем...
Все-таки физический труд облагораживает. Помню, как еще в детстве отец рубил дрова, а мы с братом раскладывали их в поленницу. Воздух был морозным, чистым и свежим. Иногда, на гладкой поверхности скола я замечал маленькие ямочки, наполненные пахучей и мягкой, словно мед, смолой. Именно тогда я впервые и услышал слово "облагораживает". Наверно эти приятные воспоминания уже заранее наполняют меня радостью, я люблю такой простой труд в морозных условиях. Спустя три с половиной часа, олень был сложен в аккуратную поленницу, я снял перчатки, выйдя из гаража, снегом обтер руки и лицо. Недалеко дети катались с горки, бегали собаки. Набрав два пакета оленины и закрыв гараж, я побрел в квартиру. В теплом помещении я почувствовал озноб. Выпив из горлышка немного горилки, я взял бутылку и пошел в ванную комнату, набрав горячей воды и стянув насквозь мокрую от пота одежду, полез в ванну.
Когда я одной ногой был уже в горячей ванной, а другой стоял на холодном кафеле зазвонил телефон. Почему-то я был уверен, что это не меня.
- Смольный, - нехотя сказал я.
- Здравствуй милый. - Это звонила козочка. Ее голос звучал очень мягко и трогательно. Очень жаль, что за неделю я не разу ей не позвонил.
- Привет. - Как можно милей ответил я.
- Извини, что не отвечала на твои звонки, - я напрягся, - мне надо было о многом подумать. Я решила, что мы вряд ли сможем быть вместе. Все пошло. Я встретила другого. Я сука, я знаю. Как сука я попала в западню. Не перебивай. Ты стал отстраняться, ты стал словно чужим, твои недомолвки, твой жаргон, они отдаляют меня. И я хочу, чтобы ты знал. Я встретила его на Новый год в загородном доме Кирилова, мы прожили там пять счастливых дней, и за эти дни я повзрослела, я поняла, что хочу быть и женой и матерью... - Она вдруг заплакала. - Я люблю тебя!!! Люблю!!! Скажи что-нибудь!!...
- Что я мог сказать? Что она ошиблась номером? Разъяснить, что произошла такая вот роковая путаница? Что я извёл своего несчастного двойника и её любовника? Что я не помню её имени?
Я прервал разговор и отключив сотовый, лег в ванну и закрыл глаза. Моя кровь почувствовав, что вокруг тепло, забегала быстрей, мне припомнился последние минуты отъезда из Хабаровска.
За полчаса до отправления автобуса я сижу за обгрызенным пластиковым столом в серой столовой автовокзала и ем борщ с каплей сметаны, и тут же за столом сидят три бомжа, и тоже едят борщ. От бомжей идет этот давно знакомый и такой узнаваемый спектр запахов, и я успокаиваю себя тем, что все совсем не так, что это всего лишь размерянный, пошаговый бой у стен замка смерти и вот на меня направили тяжелое "облако зеленого яда" и "облако разочарования", "зелье усталости", и "дряхлость", и еще кучу неприятных озлобляющих магий. Я ем свой борщ, пытаюсь поймать белую каплю и на языке ощутить знакомый с детства привкус сметаны и думаю о молодой жене унтер-офицера. Она стала еще милей, немного рассеянной, но более женственной, ей очень идет эта едва улавливаемая взрослость. Ей немного грустно, что рядом унтер-офицер, но он очень мягкий и свойский, есть надежда, что станет генералом.
Доев борщ, я пододвинул к себе тарелку с блинами в меду и банку пива. Блины были холодными и по толщине и цвету походили на круглые куски свиной кожи, мед был жидким и липким, с привкусом жженого сахара. Я съел четверть блина, отодвинул тарелку и принялся за пиво. В нормальном кафе за такие блины я бы уже поднял скандал, позвал бы администратора... но столовая в хабаровском автовокзале наверно самое дешевое место общественного питания в России, весь мой обед - тарелка борща со сметаной, блины с медом и кружка пива стоили 12 рублей. Можно было бы сказать, что мои блины были в идеальном соотношении цены и качества.
Мои соседи съели все аккуратно, их тарелки можно было не мыть. Один из них вежливо спросил меня, можно ли доесть за мной блины, я ответил, что вполне. Он пододвинул к себе тарелку, ложкой разделил блины на троих. Рваные кусочки блинов они разложили на кусочки хлеба, и принялись жевать эти бутерброды. Я смотрел на них, пил свое пиво и вдруг понял, что-то такое, что сам себе не могу разъяснить по сей день. Это понимание заставило меня тут же достать свой смартфон, зайти в директорию "игры" и удалить "Heroes".
Об этом своем странном поступке я начал сожалеть уже при посадке в автобус. Солоны в корейских автобусах оформлены так, словно вы отправляетесь в какую-то малогабаритную корейскую нирвану - все очень узкое, в кружевах, в мелких драпировках, окна в идеальных складках штор. Все это изумрудного цвета, в меленьких иероглифах. В тот момент я явственно ощутил, что уничтожил целый мир: не стало Марцеуса, разрушился Замок Н-ск, исчезла Красавица, ушли в небытие драконы, снега, артефакты, стаи волков, отложив книгу и закрыв прекрасные черные очи растворилась в пустоте панночка Гейл - волшебница магии Порядка двадцать пятого уровня. Я остался один на один с корейским изумрудным гробом, в котором не было даже телевизора.
Вспомнив этот последний жест, я невольно улыбнулся. Мне пришло в голову, что для полного комплекта нужно выкинуть еще и сим-карту с этим странным номером. И тогда у меня останется последняя иллюзия, что на этом свете меня держит только олень. Моя улыбка стала еще шире... да уж, чтобы мне себя рассмешить нужно совсем немного.
Кроме шуток, завтра действительно нужно сменить сим-карту и перезвонить козочке.
---------------------------------------
Рассказ дописан (00:54) вторник, 15 февраля 2005 г.