Ночной потоп до того испугал козу, что, потеряв второго младенца, она признала Пчёлку своим детёнышем. Хотя первое ощущение родства с меньшим из двуногих хищников у козы появилось раньше, когда девочка сосала молоко из её переполненного вымени, но окончательно победить страх животному помогло совместное пребывание с детьми на тесном карнизе над ревущим в темноте потоком. С трудом выплывшая из стремнины коза так обрадовалась своему спасению, что не только полностью доверилась девочке, но и забыла об угрозе, исходящей от мальчика-Леопарда. А проведённые бок о бок долгая ночь и не менее долгий день настолько смешали запахи Мары, Урса и козы, что, выбравшись из пещеры-ловушки, животное почувствовало себя полноправным членом нового стада. Поэтому, наевшись, коза не только не убежала от детей, но сама предложила девочке-Пчеле и мальчику-Леопарду пососать молока из её вымени.
- Ой, Урсик, а как мы переберёмся на ту сторону?!
Воскликнула Мара, вместо сухого речного русла увидев стремительный водный поток. Смерив глазами расстояние до противоположного берега, - не менее двухсот шагов - брат спокойно ответил:
- Никак - Пчёлка. Чтобы не утонуть в этой реке, надо быть крокодилом. А мы сможем перебраться только тогда, когда спадёт вода - не раньше, чем через луну. А скорее всего - через полторы или даже две. Погляди, какие на небе тучи - ночью опять будет ливень. Нам ещё очень повезло, что дождь прекратился на целый день, а то бы ни за что не выбрались из пещеры - так бы и утонули в ней. Или ты, - ехидно ухмыльнулся мальчик-Леопард, - по-прежнему хочешь переселиться на Нижние Пастбища?
- Вредина, Урсик! - "огрызнулась" согревшаяся на вечернем солнце, относительно сытая, забывшая о ночном кошмаре девочка-Пчела. - Ночью было так холодно, так темно, так страшно - кто бы не захотел попасть на Нижние Пастбища? К Великому Змею Де-Раду? Ведь ты сам говорил, в его Мире всегда цветут цветочки, светит солнышко, а дожди идут только тёплые!
- Ладно, Пчёлка, - примирительно отозвался юноша, - вчера ночью мы действительно чуть не угодили к Де-Раду. Если бы поток не вынес нас на каменный карниз - паслись бы сейчас на Нижних Пастбищах. Оно, конечно, - Урс на мгновенье задумался, - там хорошо... но, знаешь... раньше или позже - мы всё равно попадём туда. Так что - зачем спешить? А сейчас, - в отличие от сестры, мальчик-Леопард совсем не насытился несколькими глотками козьего молока, - не худо бы чего-нибудь съесть!
- Съесть? - мечтательно переспросила девочка. Хоть козье молоко и обмануло голод, но хроническое недоедание трёх последних лун наполнило слюной детский рот. - Чего, Урсик? Ведь дождь пошёл только вчера, и звери ещё не вернулись. А поймать змею...
- Учись, Пчёлка! - с высоты своих десяти вёсен снисходительно отозвался юноша. - Сейчас - будет!
С этими словами мальчик-Леопард подошёл к кустам, жёсткими чешуйчатыми листьями которых поужинала коза, и отломил разлапистую ветку. Вернувшись на берег реки, Урс замер, всматриваясь в стремительный поток, и вдруг резко ударил по воде импровизированным оружием. Затем, торжествующе воскликнув, - есть! - нагнулся и вытащил убитую им лягушку: - Держи, Пчёлка. - Протянув сестре крупное - не меньше ладони взрослого человека - земноводное, мальчик-Леопард продолжил охоту.
- Ой, Урсик, какой ты молодец! - восторженно завопила девочка, принимая добычу, - никогда бы не подумала, что в воде так быстро заводятся лягушки!
- Не в воде, Пчёлка, в грязи, - уточнил юноша, протягивая сестре новый трофей, - всякий мальчишка знает, стоит пойти дождю - из грязи начинают рождаться лягушки.
- Вот здорово! - обрадовалась Мара, - значит, у нас будет много еды! А почему, Урсик, - спросила вдруг усомнившаяся девочка, - в нашем озерце у стойбища лягушки не родятся? Ведь там тоже есть грязь - и на дне, и на берегу? А лягушек как съели в начале зимы, так их больше и нет?
- Ишь, почемучка, - необычная точка зрения сестры смутила мальчика-Леопарда, и, задумавшись, юноша ответил не сразу, - почему нет, почему нет... ага! Знаю! - Решив, что он разгадал загадку, Урс обрёл былую уверенность. - Лягушки родятся только из сухой грязи! Из той, которую высушило солнце. Ну, когда её вновь размягчает дождь... А вообще, Пчёлка, - высказанная вслух догадка потеряла свою убедительность, и мальчик-Леопард переменил тему, - не отвлекай! Чтобы наесться, надо добыть ещё много лягушек. Так что...
До темна Урсу удалось убить тридцать одну лягушку; к сожалению, ворвавшаяся в пещеру вода унесла и лук, и копьё, и дощечки для добывания огня, так что добычу пришлось съесть сырой, что мало смутило голодных детей - лягушечье мясо отличается отменным вкусом в любом виде.
Вообще, с началом дождей для людей-Ящериц наступали сытые времена - наевшись, мальчик-Леопард перестал думать о пропитании: бог Рарх дал дождь, бог Рарх даст пищу. Зато отсутствие оружия и огня всё сильнее тревожило Урса: мало того, что подул холодный ветер, скоро должны были вернуться львы, леопарды, гиены, волки, для отпугивания которых необходим огонь. Однако в темноте не найдёшь подходящих дерева и камня, и юноша решил в первую очередь позаботиться о ночлеге: остальное - утром.
Далеко на севере полыхали беззвучные молнии, надвигалась ночная гроза, следовало поторопиться. Велев сестре не отставать, мальчик-Леопард бегом припустил к горному отрогу - возможно, до того, как налетит буря, удастся найти если не пещеру, то хотя бы скальный навес, под которым они укроются от дождя? К радости Урса, за ним последовала не только Мара, но и коза - после вчерашнего потопа у юноши сохранился лишь кремнёвый нож, и вздумай животное убежать, привязать его было нечем. Коза, похоже, признала его предводителем стада...
...конечно!
Если у осиротевшей рогатой мамы оставались некоторые сомнения относительно девочки - то ли она подчинённый детёныш, то ли равная ей товарка? - то относительно юноши животное не сомневалось: он - вождь! Козёл-патриарх! Великий, мудрый, внушающий страх и трепет. И священный долг всякой козы - не колеблясь, следовать за божественным вождём. Куда бы он ни повёл - хоть в пропасть. И то, что от вождя пахнет смертью - главное подтверждение его божественной сути. Неважно, что, подобно меньшему из двуногих хищников, козёл-патриарх пьёт её молоко - случается! Если мама-коза теряет всех младенцев, то её молоком пользуются не только старшие козлята, но, порой, и взрослые козы. И осиротевшая мама, как правило, не возражает - вымя-то переполнено. Так что, пососав её молока, вождь нисколько не умалился в глазах козы.
Гроза стремительно приближалась: ослепляли молнии, оглушал гром, порывы ветра валили с ног - вот-вот мог хлынуть ужасный ливень. Помогая Пчёлке забраться на очередной уступ, мальчик-Леопард пожалел о своём решении, отыскать убежище в горах - лучше было остаться на равнине. Да, там бы они вымокли и замёрзли, но на равнине им не грозила опасность сорваться со скользких камней и, кувыркаясь, покатиться вниз по крутому откосу.
Упали первые капли дождя, ветер ненадолго стих - сейчас! Через пятнадцать-двадцать мгновений разверзнутся небеса, и... спаси и сохрани, добрая богиня Айя! Не дай им с Пчёлкой сорваться в пропасть!
"Ме-е-е! Ме-е-е!", - проблеяла коза: "Сюда! Сюда!", - послышалось Урсу, и, подхватив Мару, мальчик-Леопард подсадил её на большой валун - туда, откуда донёсся призыв козы. Рогатая разведчица не обманула: поднявшись вслед за сестрой, при вспышке молнии, Урс увидел трещину в скале.
Протиснувшись в убежище, девочка и юноша сразу наткнулись на козу - разрыв в камне был совсем неглубоким, не глубже двух, трёх шагов. По счастью, им троим хватило места - когда вслед за ослепительной молнией, раздался страшный удар грома и обрушились небеса, на стоящего у входа мальчика-Леопарда попали лишь отражённые брызги бешеного дождя.
- Ой, Урсик, как страшно! - вскрикнула Мара, когда раздался особенно оглушительный удар грома, и прижалась к козе. Жалобно проблеяв, животное согласилось с девочкой и, в свой черёд, прижалось к юноше - козлу-патриарху, повелителю и защитнику.
- Тю, ненормальные, - иронически хмыкнул успевший успокоиться мальчик-Леопард, - теперь-то чего бояться? Здесь нас даже дождём не замочит, а гром, молнии... - юноша, бравируя, хотел сказать, что ему на них плевать с высокого дерева, но, вспомнив о "громовых стрелах", поостерёгся, - на равнине - возможно. На равнине, случается, людей убивают громовые стрелы, а здесь, в скале... здесь, Пчёлка, нам ничего не грозит!
Не столько смысл слов, сколько уверенный тон юноши успокоил Мару, обняв за шею козу, девочка открыла зажмурившиеся глаза и осмелилась выглянуть из-за спины Урса - сквозь завесу льющегося сплошным потоком дождя Пчёлке открылось фантастическое зрелище. В голубовато-фиолетовом свете беспрерывно сверкающих молний расстилалась затопленная водой равнина, над которой клубились низкие, тяжёлые тучи. Под секущими струями дождя вода кипела белыми пузырями, а бешеный ветер подхватывал и уносил ноздреватую пену. Бог-Дракон Рарх - в облике крылатого Бегемота - разошёлся не на шутку: ворочаясь с боку на бок, он своей толстой шкурой так яростно скрёб небесный свод, что от него со страшным грохотом беспрерывно откалывались искры-молнии, а из образовавшихся дыр безудержно хлестала вода.
- Ой, Урсик, как красиво! - непроизвольно вырвалось у потрясённой Мары. - Как страшно и до чего же здорово!
- Да, Пчёлка, гроза обалденная, - согласился мальчик-Леопард, - особенно - когда смотришь на неё из укрытия, а не мокнешь под дождём.
Первая гряда туч прошла, отдалившись, молнии перестали ослеплять, а гром - оглушать. Замёрзшие дети прижались к тёплой козе и скоро заснули. Мара, прежде чем её душа отправилась в ночные странствия, мечтательно прошептала: а лягушки были - вкуснятина!