У Семёновны жила собака. Здоровая, как телёнок, лохматая и страшная. Так бывает: городские дети взяли щенка, внуки год с ним поиграли, а когда щенок перестал помещаться на диване и начал съедать за раз больше, чем вся семья за день, его скоренько сплавили в деревню. Собака была большая и добрая. Она прожила у Семеновны 15 лет, и тихо умерла ночью в своей будке.
Семеновна - маленькая и сгорбленная старуха, лет сто. Она попыталась вытащить мертвого алабая из будки за лапу, но, подумав, решила нанять за бутылку водки и пятьсот рублей двух соседских мужиков - братьев Погонялкиных, чтобы они похоронили пса как положено. Ранним воскресным утром бабка сгребла стопку половиков с черного сундука, обитого железом, под смертным платьем нашарила завернутый в тряпку сверток, развязала его, аккуратно разложила на кровати разноцветные купюры, отсчитала пять сотенных, и, поохав, отложила их в сторону. Потом, шаркая тапками, направилась в кладовку. Из старого валенка достала бутылку беленькой, купленной ещё на талоны в 1992 году. "Вот и пригодилась Васина заначка" - подумала бабка и стерла платком слезу.
В это самое время Шестаков уронил во дворе бочку с бензином, пытаясь наклонить её, чтобы наполнить ведро. Тяжелая двухсотлитровая бочка покатилась по мощеному камнем двору прямо к воротам, расплескивая на ходу содержимое. Пока Шестаков, кряхтя, ставил бочку вертикально, вылилась добрая половина. Поток бензина перетёк со двора на улицу и заполнил дренажную трубу, которая проходила под дорогой. Вода в канаве на другой стороне заиграла радужными пятнами. Шестаков вышел на улицу, присел на корточки, заглянул в трубу и задумался, крутя в руках зажигалку.
Ирина купила заброшенный дом на краю деревни три месяца назад. Сына отдала в местную школу. Устроилась туда сама учительницей английского языка. По вечерам вела кружок танцев. За три месяца она успела полюбить этот большой старый дом с резным крыльцом, двумя голландскими печами и каменным подполом. Она ходила с коромыслом за водой к маленькой речушке с башкирским названием Сарби-Елга, научилась печь хлеб в русской печке, и каждые выходные топила старую баню. Баня была черная, без предбанника: приходилось раздеваться в доме и бежать несколько метров по деревянному настилу двора, завернувшись в простыню. С самого утра она уже натаскала воды, затопила каменку и сидела на кухоньке с кружкой горячего чая, глядя в окно. Из зала доносились звуки телевизора, сын что-то громко пел вместе с мультяшными героями. Сосед Шубин уже ходил по крыше своего сарая, таская какие-то доски, куски шифера и обрывки рубероида. Ирина улыбнулась.
Братья Погонялкины шли быстрым шагом и что-то бурно обсуждали, размахивая руками. Они направлялись к дому Шубина. Дед Шубина, Сашка, нашел в куче хлама древнюю мортирку, из которой когда-то до революции палили на Пасху. Он приладил к ней небольшой лафет, который сделал из детской коляски, начистил бронзовые бока и пригласил всех желающих на пробные испытания. Пристрелка мортиры была запланирована возле клуба, бывшего Святовознесенского Храма, почти разрушенного в начале тридцатых.
В воротах Погонялкины столкнулись с дедом Шубиным. Сашка выкатил на веревке толстую короткую пушечку. На боку вензель: буква Е в венке. И дед и пушка сияли как медные пятиалтынные.
- Спите долго, - прошамкал дед вместо приветствия.
- А Шубин не пойдет штоль? - спросил старший Погонялкин.
- Тихо вы, - шепотом прокричал он, - лезьте лучше сюда!
- Нам потом ещё алабая Семеновны хоронить, - так же шепотом ответил ему старший Погонялкин.
- Никуда ваш алабай не сбежит, зато сейчас городская фифа в баню пойдет!
Погонялкины переглянулись и поспешили к лестнице. Дед плюнул, и покатил коляску к клубу.
Ирина плеснула на камни и вытянулась на выскобленных досках полока. Пар с шумом взлетел к низкому подволоку, заполняя темное помещение жаром. На улице что-то раскатисто бухнуло. Задребезжало закопченное стекло в окошке. Почувствовав тревогу, Ирина встала, обернулась простыней, просунула ноги в галоши и вышла во двор. На крыше соседского сарая спиной стояли трое мужиков и смотрели куда-то вдаль. Ирина проскользнула в дом и успокоилась только когда услышала быстрые шаги и веселый крик сына:
- Мама, мама, ты видела? Ракета!
- Нет, не видела. Слышала только.
- Круто, да, бабахнуло? Барсик испугался!
Сын нырнул вниз и вытащил из под лавки серого кота.
- Ладно, играй, потом я тебя в бане попарю!
- Уууу, - скорчил мордочку сын.
- Не "ууу", а очень полезно! -Ирина присела на корточки и поцеловала сына. Сын, уворачиваясь, дурашливо замотал головой.
Бригада скорой помощи приехала на вызов через двадцать минут. Взрывом из земли вырвало дренажную трубу и закинуло во двор потерпевшего гражданина Шестакова. Прямо на крышу его "Жигулей". Поперек улицы образовалась канава. Шестакова с ожогами рук и лица второй степени погрузили в белую санитарную Газель. Он заглядывал в лица медиков круглыми глазами и виновато улыбался:
- Я посмотреть только хотел... Ей богу, только посмотреть...
Врач хлопнул дверью, крикнул водителю "Трогай!" и Газель стала разворачиваться в сторону райцентра. Люди постояли еще пять минут, поглазели на яму в дороге и разошлись по делам.
Дед Сашка деловито утрамбовал банником пыж, насыпал на затравочную полку щепоть пороха, отошел от пушки, запалил фитиль на длинном пальнике, зажмурился и поднес фитиль к затравке.
- Одна навеска! - важно объявил дед.
Порох зашипел, пушечка с веселым хлопком выпустила облако густого дыма.
- Одной мало, - затягиваясь сигареткой высказался мужичок из небольшой группы зрителей, - моя тулка громче бахает.
Дед зыркнул из под бровей на умника, достал банку с порохом и принялся забивать пушку заново.
- Две навески!
Хлопнуло громче. Дед мизинцем покрутил в ухе, осмотрел пушечку и начал вычищать ствол.
- Получше, - прокомментировал тот же мужичок, - но на Пасху жидковато будет. Вот на Троицу в самый раз.
- Умные все, - высказался дед и опять достал банку с порохом.
- Сейчас выйдет!
Шубин и братья Погонялкины притихли на крыше сарая. Дверь соседской бани отворилась и в облаке пара из проёма появилась Афродита Пеннорожденная, туго обернутая белой простынёй, в чалме из полотенца.
- Худая, - высказался младший Погонялкин.
- Нам суп из неё варить что-ли, - парировал старший.
- Дураки вы, - улыбнулся Шубин, взмахнул руками и исчез, - Ааааа! - тут же донеслось откуда-то снизу. Погонялкины озадаченно посмотрели в дыру с лохматыми краями. На полу сарая Шубин боролся с каким-то зверем и выл. Братья слезли с крыши.
- Звоните в скорую! - закричал из сарая Шубин.
Санитарная Газель успела проехать половину пути, пробираясь по глубокой колее между хребтами Ягодным и Жеребчиком, и уже почти выкатилась на трассу, как поступил второй подряд вызов в Новосёлиху.
Газель пыхнула сизым выхлопом и укатилась. Зрители постояли пять минут и разошлись. Погонялкины вытащили на улицу покойного алабая. Сели на скамейку, достали бутылку.
- Ого, смотри, раритет! - младший с интересом рассматривал этикетку, - Столичная!
- Дай сюда, - старший рывком сорвал пробку и понюхал, - вроде не выдохлась. Ну, помянем!
Мужики выпили бутылку в четыре больших глотка, закинули её Семеновне в палисадник, взяли за лапы алабая и потащили его к магазину. В этот момент земля покачнулась.
- Да что-ж сегодня такое, война что-ли? - Ирина вздрогнула. Посуда в шкафу зазвенела, дом закачался.
- Ура! Война! - закричал сын.
- Трое пострадавших, - доложил врач кому-то по телефону, подпрыгивая на кочках и держась одной рукой за панель, - многочисленные легкие осколочные ранения. Старику какому-то пальцы оторвало.
Водитель вцепился в баранку. Шубин и Шестаков тряслись с салоне вместе с санитаром.
- Дед пушку наверное испытал! - не без гордости заметил Шубин.
Мимо окон ревя сиреной промчалась скорая. Семеновна в третий раз перекрестилась. Возле клуба воронка глубиною в пол метра. Дверь клуба залетела внутрь вместе с косяками. Крыльцо срезало словно бритвой. Дед Сашка сидел на куче песка и прижимал к груди окровавленную руку.
- Ну что, умник, навалил в штаны? - крикнул дед в сторону.
- Полные, дед Саш, под завязку! - донеслось из за угла.
- Да я и сам, похоже, наложил, - засмеялся дед. Санитар с врачом взяли деда под руки и острожно повели к машине.
Братья дотащили собаку до магазина и закурили.
- Тяжелая, сука, - старший утёр пот с лица.
- Это кобель, - заметил младший.
- Да какая разница. Нам ещё землю долбить. Вот чёрт, подписались же!
Возле магазина стоял потрёпанный мотоцикл Славки Ковача. Братья переглянулись, и затолкали собаку в люльку. Потом немного подумали, посадили на сиденье и надели ей на голову шлем. Огляделись по сторонам, прыснули в кулаки и убежали.
Славка вышел из магазина, задевая косяки плечами. В руке он сжимал поллитра, которую выпросил в долг. Мужик в коляске показался смутно знакомым. Славка пнул рычаг кикстартера, мотоцикл затарахтел на холостых оборотах.
- Сейчас ко мне сначала, потом к Кузьминым! - сказал Славка мужику и запрыгнул на мотоцикл.
Через два часа Славка выбрался из дома. Во дворе, в криво припаркованном мотоцикле из люльки свешивалась огромная мертвая собака. Славка наморщил лоб, силясь вспомнить, но память ничего ему не подсказывала. "Это же Семеновны алабай! Сбил, наверное, по пьяни. Закопать его надо, пока бабка шум не подняла на всю деревню". Славка вытащил из сарая лом, заступ и лопату, бросил их в люльку. Собаку завернул в выцветшее покрывало, замотал веревкой и погрузил туда же. Освещая сумерки слабой фарой он вырулил со двора.
Белая "Нива" участкового катила по проселочной дороге. Двое сотрудников полиции всматривались в пролетающую за окнами темноту леса. Полчаса назад на пульт поступил сигнал, что возле Новосёлихи неизвестный закапывает тело, завернутое в светлую ткань. Возле брода через Сарби-Елгу впереди на дорогу вырулил мотоцикл с коляской.
- Смотри, под описание подходит! Ну-ка посигналь ему.
Сержант полиции включил маяки, голые деревья озарились красными и синими всполохами. Крякнула сирена. Мотоцикл начал быстро удаляться.
- Давай за ним, живо!
На въезде в деревню стоял брошенный мотоцикл. Патрульная "Нива" проскочила мимо, не снижая скорости, и вырулила на Центральную улицу.
- Вон он, газуй!
Далеко в свете фар мелькала фигурка бегущего человека. Сержант вдавил педаль газа в пол, майор достал из кобуры пистолет и передернул затвор.
- Стой!!!
Врач скорой помощи сидел на скамейке и курил. Все доставленные из Новосёлихи пострадавшие осмотрены и переведены в стационар. Бумаги заполнены. Врач посмотрел на наручные часы - до конца смены оставалось сорок минут. "Сейчас бы чаю попить и вздремнуть" - подумал он, прикрыв глаза. Тишину диспетчерской разорвал телефонный звонок. Через минуту из окна выглянула дежурная медсестра. Она умоляюще посмотрела на врача и сказала:
- Ещё один вызов. ДТП. Двое полицейских в яму залетели. Оба живы, черепно-мозговая травма, перелом руки.
- Куда ехать? - спросил врач.
- Догадайтесь с одного раза, - устало сказала дежурная.