Расулов Алишер Мухамедович : другие произведения.

Сказка о царевне-лягушке и о том как Иван-царевич чуть все не испортил

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 2.44*5  Ваша оценка:
  Предисловие первое
  Эта сказка является подарком моей подруге Кленской Ларисе, ко дню варения, о котором я совсем забыл.
  День рождения у Ларисы в декабре, и я пообещал сделать ей подарок уже в январе, но прошло больше чем полгода, а я только сейчас нашел время для того чтобы завершить начатое.
  Саму сказку я написал за три дня. Поставил себе цель, что не появлюсь у Наташи, пока не закончу черновой вариант, и это оказалось серьезным стимулом для быстрой работы. И до сего дня не внес все поправки.
  Предисловие второе
  Как уже было сказано выше, не все поправки внесены, это уже версия 1.02. Прошел ровно месяц с того момента как я внес последнюю правку, и вот сегодня добавил еще немного. Версию 1.0 прочитало несколько человек, так что приходится добавлять номера уже после единицы. Хотя было внесено много поправок, не все еще выглядит так как нужно. Надеюсь, в скором времени сказке можно будет присудить второй номер, и это будет окончательный вариант.
  Внимание, этой версии присужден номер 1.03.
  Предисловие третье, и надеюсь последнее
  Это произведение представляет собой перелицованную версию известной сказки о царевне-лягушке. Как-то я обсуждал с Евгением Козловским, главным редактором "Компьютерры", что есть сюжет и какова его доля в произведении литературного жанра. В целом я пришел к выводу, что сюжет это скелет, а мясом и внутренними органами являются повествование, взаимоотношения героев, точно переданный внутренний мир романа или рассказа, в которые читатель может легко поверить и принять, даже если это абсолютно выдуманный мир. Надеюсь, мне удалось упрощенный мир сказки сделать живее.
  
  
  Н. Челны. 9 ноября 2002 г.
  
   Сказка о царевне-лягушке и о том как Иван-царевич чуть все не испортил.
   Версия 1.03.
  
   Часть 1
  
   Давным-давно, в одном царстве-государстве, жил-был царь Додон.
   У Додона было три сына, уже по сути взрослых парней. Всем трем пора была жениться, но в округе было столько девушек, что при таком раскладе царевичам было трудно выбрать себе невест. Все они были красивы, умны, скромны, работящи как на подбор - в общем, тоска. Каждый из царевичей ухаживал порой за тремя, а то и четырьмя девушками сразу, втайне от других, конечно. Впрочем, у такого подхода имелись и свои плюсы: когда у одной из них были женские дни, всегда можно пойти в гости к другой. Ребята были тоже не дураки, и ни одна из девушек не понесла.
   Но царя это, конечно, не устраивало и, наконец, после гуляний, устроенных в честь своего сорокапятилетия, он принял решение. Утром, опохмелившись, велел позвать сыновей. Старшего и среднего, Дмитрия и Георгия соответственно, еле добудились, честно говоря, они были еще под мухой. А вот Ванюшу вытащили из постели, где он развлекался с дочерью какого-то гишпанского князька.
   Предстали молодцы пред осоловевшие очи отца. Царь что-то там пробурчал по поводу вчерашней попойки, посмотрел на небритые пьяные рожи старших сыновей и похотливое лицо Вани, собрался с духом и молвил:
   - Вот что, родные мои, мне хотелось бы понянчить на старости внуков, да и вам пора остепениться, а то о ваших похождениях молва уже до самых дальних государств докатилась. Стыдно слышать о вас от незнакомых людей такое, о чем мы с матерью даже подумать не смели.
   Сыновья насторожились: на вольных хлебах то они распустились, и связывать себя узами брака им совсем не улыбалось.
   Царь продолжал: "Итак, сейчас вам принесут луки-самострелы и по одной стреле, каждый из вас выйдет на крыльцо и выстрелит. Куда стрела упадет там, вам и невесту сыщем".
   Дмитрий и Георгий от такого заявления даже протрезвели:
   - Да ты что, отец. Это нарушение прав и свобод личности. Ты же сам все время на прогрессивные законы германцев ссылаешься.
   - Так, разговорчики в строю, - царь повысил голос. Слава Богу, авторитету ему было не занимать, и его командирский тон, охолонил парней. - Как я сказал, так и будет, и нечего равнять себя с простолюдинами.
   Тут Ванюша подал голос:
   - Пап, я конечно не против такого способа, но может мы как-нибудь сами выберем себе жен, а?
   - Ну нет, пока вы выберите, я в могилу сойду.
   - А что мама, она поддержала твою идею?
   - Ты Вань забудь о том, что мать будет вам помогать. Тем более я уже слышу, что луки несут.
   И точно, в дверь постучали и внесли три лука-самострела. Царевичи аж побледнели. Черт, дело стало приобретать серьезный оборот. Но делать нечего, раз отец сказал, значит, так тому и быть - ослушаться его не смел никто.
   Первым к луку подошел Дмитрий. Проверил тетиву, повертел в руках стрелу и, глубоко вздохнув, повернулся к отцу:
   - Отец, я тебя уважаю, но, может, я возьму тайм-аут на полгодика и в течение этого срока обещаю представить тебе невесту - тем более что одна девушка мне приглянулась.
   Царь никак не отреагировал на это, а, спустившись с трона, поплотнее запахнул халат и вышел на балкон. На улице было прохладно, ночью прошел дождик: и сырая земля еще не успела высохнуть в лучах утреннего солнца.
   Сыновья переглянулись и последовали за родителем, правда, каждый из них взял свой лук.
   В общем-то, они любили отца, он был прекрасным любящим родителем, и, хоть иногда баловал сыновей и часто закрывал глаза на некоторые их проделки, но сумел воспитать вполне самостоятельных молодых людей. Но на нем висело целое государство, которым было не так-то просто управлять. Так что, слава Богу, что семья не доставляла ему особых хлопот, но и не помогала.
   Первым вышел на балкон Дмитрий, и встал одесную царя. Помолчал немного, оглянулся на оставшихся сзади Гошу и Ваню:
   - Пап, пошли на другой балкон.
   Отец, пропустив вперед сыновей, проследовал за ними через палаты к западному крылу дворца. По пороге он украдкой смахнул набежавшую от волнения слезу.
   Эта сторона западного крыла освещалась только в вечерние часы, так что здесь было гораздо холоднее. Дмитрия, пока он готовил лук, начало потихоньку трясти, да и Додона даже одетого в теплый халат пробивала мелкая дрожь. Царевичи же все еще были в ночных рубашках, а Ваня к тому же без подштанников. Но, по всей видимости, это был нервный мандраж, как перед боем.
   Кинжалом, взятым у охранника, Дмитрий аккуратно вырезал на стреле имя избранницы и ее примерные координаты, произнес заклятие над луком, вложил стрелу и, прицелившись в район юго-востока, спустил тетиву. Додона как-то внутренне отпустило, и он украдкой посмотрел на Григория. Дмитрий же так и остался стоять, глядя в сторону скрывшейся за горизонтом стрелы.
   Григорий, посверлив взглядом затылок старшего брата, тяжело вздохнул и, с тоской посмотрев на лук в своей руке, произнес: "Пошли".
   Все четверо проследовали на заднее крыльцо. Прикрыв ладонью глаза от яркого утреннего солнца, подставили лица его нежным лучам. Немного погревшись, стали готовиться ко второму выстрелу. Дмитрий передал кинжал Григорию. Ваня притащил чурбан, на который присел Додон. Вокруг стали собираться дворовые люди. Дмитрий разговорился с конюхом по поводу его гнедого, которого пора готовить к дороге. Ваня, посадив себе на плечи сына прачки Дуни, катал его вокруг, тот же, кое-как удерживая в руках тяжеленный лук Вани, пытался представить себя великим воином сражающимся с Челубеем. Зевак прибывало, заслышав на дворе все усиливающийся гам, потянулась обслуга из дворца.
   К тому времени, как Гоша закончил приготовления к выстрелу, собралось уже человек десять. Григорий отсутствующим взглядом оглядел народ - все притихли, потом резко поднял лук и выпустил стрелу. Толпа ахнула. Додон привстал и тихо произнес:
   - Спасибо, сыночки ...
   Не дав отцу сказать благодарственную речь Ваня тут же собрался стрелять. Но старшие братья вступились за него:
   - Батя, пусть еще погуляет, молодой же еще, свои лучшие годы будет в кабале, не дело это!
   Но Ваньку уже понесло. Все - решение принято, отступать некуда.
   Додон даже не успел среагировать, как Иван натянул тетиву.
   - Стой, Ванюшка, не торопись. Пойми меня правильно, я тебя насильно не заставляю. К тому же, ты не написал имя суженой.
   - Да ладно, к какой попадет, та моей и будет, а суженной у меня нет. И потом, если мне не понравится, разведусь, к черту.
   Додону чуть плохо не стало.
   - Ты что, горячая голова, мало ли кого стрела выберет, а ты потом пожалеешь. Братьям-то давно пора, еще раз повторяю, тебя никто принуждать не собирается.
   - Нет, папа, даже не отговаривай. Если я решил, то надо стрелять, иначе где справедливость. Двоим судьба невесту выберет, все же чары дело не надежное. А мне значит поблажка. - короче, в Ване взыграл подростковый максимализм.
   Он вновь натянул тетиву и пустил стрелу куда сердце подсказало.
  
   Додон обнял каждого из сыновей и пошел во дворец.
  
   За завтраком (Додон и сыновья пошли заморить червячка не дожидаясь когда проснутся царица и гости), царь решил пожалеть сыновей и отложить поездку за невестами на неделю. Тем более, что царица еще об этом не знала. Но тем уже не терпелось. С каждой минутой напряжение нарастало.
   Дмитрий, недоев, встал из-за стола, чтобы распорядиться о сменной одежде и оружии. Георгий, не дожидаясь десерта, так же покинул трапезную. За столом остались только Додон, Ваня и прусский царек, имя которого никто так и не запомнил (по-русски он не знал ни слова), хоть и считался каким-то очень дальним родственником Додона по материнской линии. Много прусак не пил и любил вставать с утра пораньше.
   После ухода старших сыновей в трапезной воцарилась тишина, только звенело столовое серебро. Никто не нарушал молчания и, когда было покончено с десертом Додон попросил налить всем вина. Произнеся "за здравие присутствующих", он внимательно понаблюдал как немец глотнул из своей огромной чаши, а сам, так и не выпив ни глотка поставил свою на место. Ваня старался не смотреть на отца. Немец оказался сообразительным и, поблагодарив хозяина стола, удалился.
   Додон пересел на лавку рядом с сыном. Молчали оба, царь отщипывал виноградины от огромной грозди и ел, правда, он вряд ли чувствовал вкус винограда, Ваня размазывал остатки десерта по блюду ложкой. Собственно, слов не надо было. Они просто сидели рядом, и им этого хватало.
  
   Днем, когда поставили в известность царицу, во дворце начался кавардак. Ваня пожалел, что не собрался вместе с братьями. Казалось полцарства поедет с каждым из царевичей, но старшие братья наотрез отказались от сопровождения и сказали, что вернут обозы, как только покинут пределы дворца. Ваня тоже не принял помощь, взяв, правда, побольше еды, так как не знал точно, куда заведут его поиски.
   Царица как наседка носилась из покоев Дмитрия в покои Георгия, оттуда к Ване и обратно. Додон предусмотрительно скрылся в саду. Гости развлекались, глядя на старую русскую забаву "когда дурная голова ногам покоя не дает".
  
  
  Часть 2
  
   Старшие-то братья знали, куда ехать и за кем - поэтому рассказывать о них не очень интересно, а вот Ванюша встрял конкретно.
   Взяв с собой лук, он отправился на поиски стрелы, даже не пытаясь представить себе, что ждет его в конце пути. Пусть это будет сюрпризом! К вечеру следующего дня он покинул пределы родного государства. Буквально за пару суток проехал насквозь соседнюю страну, благо все таможенные бумаги были в порядке, и углубился в Чащу, которая становилась все темнее и глуше.
   На постоялом дворе, где он провел последнюю ночь, ему рассказали, что за Чащей расположено не самое дружественное ханство. Но чаща - место дикое, так что проблем с соседями нет: никто еще не проходил сквозь топи, что расположены в ее центре. Когда-то, якобы царь Гвидон решил проложить в Чаще дорогу но, никто из той экспедиции не вернулся. Чаща защищает свои границы и рядом с ней нет ни полей, ни пастбищ. Но лук настойчиво указывал Ване на Чащу, так что ему ничего не оставалось делать, как направится прямиком под кроны темных елей.
   Въехал под деревья Иван примерно в десять утра, но уже через несколько минут ему показалось, что солнце село, и наступили сумерки.
   Долго ли коротко ли ехал Ваня, а только приехал он к топям. Слез с коня, достал хлеба, вина, немного копченой птицы - перекусил. Потом, срезал молодую иву и, сделав из нее слегу, шагнул в темную воду. Осторожно, ступая по кочкам и трясине покрытой ряской, вел коня под узды. Время от времени, выбравшись на сухой островок, сверялся с луком. Тот упорно вел его в глубь топей. Хоть над головой давно было открытое небо, все равно Ване казалось, что наступил вечер. Проводить же ночь здесь ему казалось не самым лучшим времяпрепровождением. Не смотря на то, что рядом верный конь, в руках надежный лук-самострел, и в седельной сумке бутыль вина.
   Через некоторое достаточно продолжительное время Ване показалось, что даже если он захочет повернуть обратно, ему уже не выбраться отсюда. От отчаяния он начал материться, и тут лук буквально зазвенел у него в руках. У, Вани, затеплился огонек надежды, что топи скоро кончатся, а там и до людей недалеко. Но взобравшись на очередной островок, он не заметил даже намека на Чащу, на много верст вокруг простиралось все то же болото. "Что за черт, - подумал Иван, еще раз сверившись с луком, - неужели стрела залетела в топь, и я за зря сюда тащился, рискуя своей задницей". Но лук еще громче звал вперед, видимо, стрела была совсем близко, и точно в болоте. Ваня решил плюнуть на все и уже повернул было обратно, но конь вдруг взбрыкнул от укуса какого-то паразита, и Ване пришлось его обтереть и дать ему передохнуть. Лук же буквально верещал. Пока конь набирался сил, Ваня откупорил бутыль и, потихонечку отхлебывая из нее, задумался о своей нелегкой судьбе, которая занесла его, черт те знает куда. И уже, будучи навеселе, он решил, что все-таки достанет эту чертову стрелу. Привязав покрепче коня, он полез в воду. Конечно, если бы он был трезв, ему такая мысль в голову не пришла бы, но с пьяного спрос небольшой. В общем, Ваня шел по болоту: в одной руке - верещащий лук, в другой - слега, слава богу, взял именно слегу а, не бутыль. С трудом добравшись до следующего островка, который был чуть ли не за версту от предыдущего, Ваня обнаружил, что потерял один сапог. Лук к этому времени голосил на все лады. Чертыхнувшись, Иван поплелся дальше, на краю островка он мутным взглядом оглядел топь и, зычно рыгнув, собрался идти дальше.
   И тут до него донеслось: "Ваня, наконец, я тебя дождалась". Сперва ему показалось, что это глюки от паров сероводорода. Но нет, второй раз он услышал свое имя: "Ваня, ты смотришь на меня, я здесь, на листе кувшинки". Ваня, попытался сфокусировать взгляд, приятный тоненький голосок, казалось, принадлежал эльфу, существу из западного фольклора. И тут он увидел стрелу - она торчала из огромного листа кувшинки. Потом заметил, что рядом со стрелой сидит жаба. До кувшинки было не меньше пяти шагов. Ваня еще раз огляделся в поисках эльфа, но, не узрев в округе такового, спросил:
   - И кто это со мной тут разговаривает?
   - Ваня это я с тобой разговариваю, - произнес тот же милый голосок.
   - Кто я? - Ваня начал подозревать, что это все же пары сероводорода.
   Тут жаба прыгнула к самому краю листа, Ваня аж отшатнулся от неожиданности.
   - Но, но - погрозил он ей луком, - меня не запугаешь.
   - Ваня, ты уж извини, но это я с тобой разговариваю. Хотя и понимаю, что выгляжу в твоих глазах как большая лягушка.
   Ваня, попытался мобилизовать свое внимание.
   - Вау, говорящая жаба. Надо же так было упиться.
   - Ваня, я не жаба, а лягушка, правда, очень большая.
   - А не один ли хрен, все равно зеленая? - Ваня бросил лук и перехватил поудобнее слегу.
   - Ты что собираешься делать, Ванюша? - настороженно поинтересовалась говорящая лягушка.
   В этот момент Ваня со всего маха врезал по листу слегой и заплетающимся языком пояснил: "Пытаюсь, достать свою стрелу". Если бы лягушка вовремя не перескочила на соседний лист, эти слова предназначались бы ее бездыханному тельцу.
   - Ваня, поосторожнее ты же мог убить меня, свою невесту.
   От таких слов Ваня, не успев размахнуться во второй раз, - вообще выронил слегу.
   - Кто сказал "мою невесту"?
   - Я, Ванюша...
   - Так, прекрати меня называть Ванюша, зеленая. - А в голове мелькнуло: "Боже мой я разговариваю с лягушкой, пора с вином завязывать".
   - Ладно, Иван, - продолжала лягушка, - согласно договоренности между Додоном и тобой, куда бы ни попала стрела и кто бы рядом с ней ни был, она становится твоей невестой, правильно?
   - Ну, как бы правильно, но не надо же воспринимать все так буквально, - ответил он, а на душе кошки заскребли: "Вернусь домой - в рот капли не возьму".
   Ваня присел и потянулся за слегой, не сводя при этом глаз с лягушки.
   - Иван, давай договоримся так: я принесу тебе стрелу, а ты позволишь мне привести аргументы в свою пользу, идет?
   - Ну что ж, попробуй. - Тем не менее, Ваня по удобнее перехватил слегу.
   А лягушка тем временем перепрыгнула на остатки листа и, упершись лбом в древко стрелы, начала активно ее раскачивать. Когда дырка достаточно расширилась, и стрела стала погружаться глубже в воду, лягушка перехватила ее передними лапками и, выпрямляя задние, постепенно стала вытаскивать стрелу из листа. Когда почти все древко оказалось на поверхности, наконечник стрелы не позволил ее окончательно вытащить, как ни старалась лягушка. Ваня смотрел на этот цирк с большим изумлением, но когда лягушка остановилась, будучи не в силах вырвать стрелу из листа, и с глубоким вздохом села передохнуть, его прорвало. Он давно так не смеялся. Лягушка устало взглянула на него:
   - Хорош ржать, я забыла, что там есть еще наконечник.
   Отсмеявшись и протерев глаза от слез, Ваня поинтересовался:
   - И что ты собираешься предпринять, зеленая?
   Лягушка подумала, потом, перепрыгнув на другой лист, сказала:
   - Черт с тобой, разбей лист слегой а, я приволоку стрелу к тебе. Только бей осторожнее не сломай ее и не загони глубоко под воду.
   Не долго думая, Иван со всей дури врезал по листу, (винные пары давали себя знать), но отломил лишь краешек, зато поднял волну, которая чуть не сбросила лягушку с соседнего листа, и забрызгал все вокруг грязью с ряской вперемешку. Со второй попытки ему удалось-таки переломить лист и не утопить при этом стрелу. Лягушка, понаблюдав за дальнейшими действиями Вани и убедившись, что теперь он ждет от нее ответных действий, аккуратненько погрузилась в воду и, подплыв к стреле, взяла ее в рот и почти грациозно поплыла к берегу. Настолько грациозно насколько это было возможно со стрелой во рту, которая к тому же, раза в три длиннее тебя.
   Когда лягушка подплыла к берегу и опустила стрелу у ног Вани, он поднял ее, положил рядом с луком и присел на корточки рядом с лягушкой.
   - Ну, зеленая, излагай.
   Лягушка, (при ближайшем рассмотрении Ваня убедился, что это не жаба, а действительно лягушка) помолчала некоторое время, и произнесла:
   - В общем, Вань, дело обстоит так: тебе придется-таки взять меня с собой. Ты сейчас пьян, и никакие мои доводы не сработают...
   - Зеленая, ты же - моя галлюцинация, как я смогу взять тебя с собой.
   - Стрела у тебя в руках в руках, что тебе еще надо.
   Ваня оглянулся на стрелу - убедился, что она действительно лежит рядом с луком. Лягушка продолжала:
   - Как минимум, я могу тебя вывести из болота, и оберегу в Чаще. И потом я - неплохой собеседник. Много мне для жизни не надо, водицы - чтобы кожа не высыхала, да чуток мошек с комарами.
   Ваня с сомнением поглядел на лягушку:
   - А ты песни петь можешь?
   Лягушка тяжело вздохнула:
   - Если только колыбельную.
   - Сойдет, - Иван поднялся, подобрал лук, слегу и направился обратно.
   Сзади донесся милый голосок:
   - Тебе придется взять меня на руки.
   - Ну, уж нет, прыгай сама.
   - Я не успею за тобой. Послушай Ванюша, ты сорви лист кувшинки и меня на него посади. А слегу можешь бросить, я тебя выведу, не сомневайся.
   Иван, перекинув лук через плечо, сорвал лист побольше, посадил на него лягушку, взял в другую руку слегу и молча пошел к коню.
   На полпути Ваня остановился и, посмотрев серьезно на лягушку произнес:
   - Повторяю еще раз - не называя меня Ванюша, зеленая.
   - Ладно, Иван-царевич, - холодно отвечала лягушка, - через пару шагов будет твой сапог.
   Добравшись до островка, на котором остался конь, Ваня достал из сумы сухие портянки, переодел их и натянул оба сапога. Сделав напоследок несколько глотков вина, остатки вылил в болото, пустую бутыль положил обратно в суму. Посадил на седло лягушку и приторочив к нему лук, собрался в путь.
   - Погоди Иван-царевич, я поведу тебя более коротким путем. Если возвращаться не по тому пути, которым пришел ты, а повернуть на запад, буквально через пару верст будет Чаща.
   - Осталось выяснить, в какой стороне запад, я солнца уже давно не вижу. Кстати, странный эффект, как ты объяснишь это, зеленая?
   - Иван-царевич, по-вашему, мне приятно слышать слово "зеленая" в свой адрес? Давайте уж называть друг друга по имени. Будет намного лучше, если вы соблаговолите обращаться ко мне как к человеку. Меня зовут Марья.
   - Слушай, я ведь могу бросить тебя здесь и преспокойненько вернуться домой.
   Словом, обстановка накалялась.
   - Иван-царевич, ты явно не понимаешь, во что ввязался. Здесь пограничная зона меж двух миров, и отсюда ты вряд ли выберешься живым. Кстати, время здесь течет немного по-другому и без моей помощи, если ты, конечно, выживешь ночью, которая скоро наступит, ты сможешь выбраться только лет через двадцать. Твоего отца уже похоронят, а у братьев дети будут твоего возраста. - В голосе лягушки появились стальные нотки.
   - Ты вообще кто? - Ване стало немного не по себе от ее слов.
   - Это длинная история, и у меня нет времени тебе ее рассказывать. А на счет ночи это вполне серьезно, даже я не смогу тебя защитить, когда Они придут за тобой.
   - Кто это Они?
   - Лучше тебе не знать, спать спокойнее будешь. Короче, запад в ту сторону, - лягушка лапкой указала дорогу.
   Ваня без лишних вопросов отвязал коня и двинулся в указанном направлении. Лягушка посоветовала Ване где лучше преодолеть болото и под ее чутким руководством они вскоре оказались у границы Чащи - до нее оставался очень короткий переход. За все время, что они шли по топям, Ваня ни разу не залил в сапоги воды, что подняло авторитет лягушки в его глазах. И тут лягушка обратилась к Ване.
   - Послушай Иван-царевич, - лягушка потупила глазки насколько это она могла сделать, - я тебе не сказала сразу, ты уж прости. Короче, обстоятельства сложились так что я не смогу покинуть это проклятое болото, если ты меня не поцелуешь.
   Ваня аж опешил и, закашлявшись, переспросил: "Если я тебя не что?!".
   - Если ты меня не поцелуешь, я навсегда останусь на болотах. - Повторила лягушка, - Но хуже всего то, что и ты, Ваня, из этого гиблого места не выберешься, ведь скоро наступит ночь. Собственно, ты в любом случае не вышел бы отсюда.
   Ваня пожалел, что вылил вино. С тоской посмотрев на мрачные кроны деревьев, мерзкого вида болото он повернулся к лягушке.
   - Ты уверена, что это обязательно.
   - Да, на все сто, и я дико сожалею, но ничего поделать не могу. Тебе решать.
   Ваня попытался представить, как он сейчас подойдет к лягушке по имени Марья и поцелует ее. Его стошнило. Лягушка виновато наблюдала за ним. Он еще больше пожалел, что в бутыли не осталось ни капли.
   - И как ты это себе представляешь.
   - Собственно, можешь закрыть глаза, я не обижусь.
   - Ты меня успокоила. Давай сразу выкладывай, что мне потом еще придется делать.
   - Да собственно говоря это единственное условие. Вань, на самом деле это же не так страшно, я же не заставляю..., - тут она поняла, что сейчас скажет лишнего.
   Иван, отвернулся от нее, постоял немного, вспомнил, что сказал ему отец перед выстрелом, еще раз пожалел, что не пьян. Потом решив, что делать нечего, подошел к лягушке, плотно закрыл глаза и быстро чмокнул ее. Тут же протер губы рукавом и попытался отплеваться. Лягушка ничего ему не сказала.
   - Ну, теперь мы можем идти? - Ваня с опаской подумал, что такая форма поцелуя не сработает, и ему придется целовать лягушку по-настоящему.
   Марья его успокоила:
   - В путь. Но хочу сразу предупредить. - Ваня от этих слов вздрогнул : "Что еще?", - В Чаще нам придется молчать. Я буду знаками показывать, куда идти. Понял?
   - Не дурак. - Иван успокоился, худшее, кажется, позади.
   Когда впереди обозначилась опушка леса, у Вани словно камень с души свалился. Но теперь его стали занимать другие мысли. Как он покажется на глаза родителям с лягушкой в качестве невесты.
   Бросить ее он уже не мог, а привезти в дом еще не решался. Как только они покинули Чащу, подала голос сама лягушка.
   - Вань, что задумался? Не можешь определиться, что со мной делать?
   - Сообразительная ты. Откуда ты столько знаешь и обо мне и о соглашении с отцом, и вообще? Может, ты мысли мои читаешь?
   - Нет не читаю. Но кое-что знаю, а откуда даже сама не догадываюсь, просто знаю и все.
   - Хороший ответ, спасибо успокоила. Может, ты также знаешь, что я должен сказать родителям про тебя.
   - Ну, я долго думала на эту тему, и остановилась вот на чем. Когда ты меня представишь отцу с матерью, советую сказать, что мол, я тебе спасла жизнь и ты решил взять меня с собой. Еще скажи, что я буду жить у тебя, место много не займу, объедать тоже не буду.
   - Постой-ка, я думал, ты будешь жить в царском пруду!
   - Нет, Ваня, коли я твоя невеста...
   - Давай забудем об этом, договорились?
   - Ваня, какой же ты упрямый. Не бойся, если ты будешь от меня гулять, я тебе слова не скажу. К тебе в постель я тоже не полезу. Поживем какое-то время вместе, а там видно будет.
   Ваня, почесал в затылке и, мотнув головой (мол хорошо), направил коня в сторону дома. Через некоторое время раздался треск сломанной стрелы.
  
  Часть 3
  
   - Слушай, что-то я ничего понять не могу: скоро жатва на полях, а я выезжал из дома, когда еще только сев прошел.
   - Ваня, я же тебе говорила, что время в Чаще течет по-другому. В некоторых местах быстрее, в некоторых медленнее, где-то вообще стоит, а где-то и назад двигается. Я тебя, кстати, провела через место, где оно двигается быстрее, иначе вернулся бы ты года через три домой, хотя тебе кажется, пятый день ты в пути.
   Ваня побледнел.
   - Серьезно? Если это так, то во дворце, наверное, паника. Я за это время на край света мог забраться.
   - Ну это вряд ли, земля представляет собой шар.
   - Ты это о чем?
   - Забыли.
   Переваривая новую информацию, Ваня молчал до самого вечера. На просьбу лягушки полить ее водой, молча вылил на нее полбутыли, даже не заметив этого. На следующий день, как Ваня выехал из Чащи, на очередном постоялом дворе, он напился вдрызг. И заставил лягушку петь, она при этом не сопротивлялась, так как и сама пригубила меду.
   Через четыре дня они подъехали к дворцу. В пути неплохо познакомились. Лягушка, как и говорила, оказалась хорошей собеседницей. Ну, в общем путешествие прошло без эксцессов. Во дворец въезжали два закадычных друга, и не важно, что один из них был лягушкой, только очень большой.
  
   Первой Ваню заметила челядь, и слух о том, что вернулся младший царевич - при чем вернулся вроде как один, быстро разнеслась по дворцу. Отец с матерью буквально как на крыльях летели на встречу сыну. Оба брата тоже побежали встречать Ваньку, за которого волновались не меньше, чем родители.
   Увидев, что с сыном ничего плохого не случилось, жив-здоров, да и выглядит так, будто и не уезжал никуда, царица расплакалась. Собственно она бы в любом случае пустила слезу, но и у Додона глаза были на мокром месте.
   - Где ж ты был, Ванюша, хоть бы весточку какую прислал, мать вся измаялась, уже начали готовить экспедицию за тобой. Я себе простить не могу, что тогда заставил вас стрелять.
   - Да все в порядке отец, ничего страшного, слава Богу, не произошло. Пусть коня в конюшню отведут, намаялся он со мной за это время, - ответил Иван, а сам, освободившись от объятий родных, снял с седла клетку для птиц, накрытую платком. - Ну, пошли во дворец, так хочется оказаться в родных стенах. Соскучился страшно.
   Ваня решил: будет лучше, если родные не узнают, что для него прошло чуть больше недели с момента отъезда.
   Братья заметили, что Ваня не только хорошо выглядит, но и вернулся один. Рядом же с братьями стояли их невесты, каждую Ваня знал задолго до этого.
   Еще немного пообнимавшись с родными, он был ими же препровожден в покои, куда попросил принести побольше воды, для того, чтобы обмыть тело и переодеться в чистую одежду. Уже заходя к себе он попросил приготовить ужин и собраться всей семьей.
   - Посидим, расскажете, что новенького в государстве произошло, пока меня не было. Только в узком кругу, никого кроме вас, видеть пока не хочу.
  
   Было уже далеко заполночь когда начался ужин. Обслугу отпустили. Ваня принес с собой птичью клетку, по-прежнему накрытую платком. Произнесено было несколько тостов - за счастливое возвращение, за молодых, за будущих внуков, которых уже ждали обе пары, - и еще несколько дежурных. Ваня уплетал за обе щеки, еще никогда домашняя еда не казалась ему настолько вкусной.
   Когда все уже наелись, напились и вроде к концу подходили новости, Ваня встал из-за стола и попросил тишины.
   - Уважаемые папа и мама, родные мои братья, все вы, наверное, заметили, что приехал я без жены, на поиски которой собственно и уезжал. Тем не менее вернулся я не один, и сейчас я вам представлю того, с кем и хочу вас познакомить.
   Он поставил на стол клетку, которая весь вечер простояла рядом с ним на лавке.
   Все переглянулись, предчувствуя, что что-то идет не так. Ваня снял платок с клетки, и все увидели в ней жабу.
   Жаба подняла лапу и, слегка помахав ею, произнесла: "Хай!".
   - Это Марья, лягушка которая спасла мне жизнь, и она будет жить у меня. Считайте ее моей невестой. - сказал Ваня.
   Царица упала обморок, отец схватился за сердце. Дмитрий и Георгий недоуменно переглянулись.
   Марья тихонько произнесла:
   - Про невесту было лишнее.
   Пока откачивали царицу, Ваня рассказывал про стрелу, залетевшую на болота. И про то, что рядом с ней сидела Марья. И про то, как она помогла ему выбраться из этого гиблого места. Лягушка при этом усиленно ему поддакивала.
   Ужин был безнадежно испорчен.
   На следующий день отец назначил день свадеб Дмитрия и Георгия, поскольку в свое время их решили отложить до приезда Вани. С женитьбой Вани сочли за благо повременить.
   Торжество прошло замечательно, сотни гостей, понаехавших со всего света, дивились размаху и широте души царя Додона. Семья же отлично сыграла свой спектакль, но все же каждый из ее членов с упреком смотрел на Ивана, только на гостях показывая радость и веселье.
  
   Потихоньку подошла Пасха. И задумал царь провести испытание для невесток, в том числе, и для Ваниной лягушки. Как-то вечером призвал он сыновей к себе и сказал:
   - Значит так, милые мои. Ваши жены и невесты, красивы и умны, по крайней мере некоторые из них, но вот я не знаю, какие они мастерицы. Не дай Бог что произойдет, останетесь без крова над головой или средств к существованию - чем они смогут вам помочь? Так вот первое задание, чтобы к завтрему утру сшили они мне рубахи, да не абы какие, а чтобы не стыдно в них на люди показаться было. Вот мои мерки - и вперед и с песней за работу. И учти Ваня тебе никаких поблажек не будет.
   Когда Ваня вернулся в покои, на нем лица не было. Марья поинтересовалась, что его так расстроило а, узнав требования царя, и поняв что это явно придумано с целью ее скомпрометировать и вышвырнуть за дверь, успокоила Ваню.
   - Ванюш, ты бы не метался по комнате, как тигр в клетке, а ложился бы спать. Я что-нибудь придумаю.
   На следующее утро Ваня встал с тяжелым сердцем, но, посмотрев на лавку, увидел рядом со своей одежей новую рубашку. Да какую - любо дорого взглянуть, не всякая царская мастерица такую сошьет.
   - Маш, где ты такую красоту взяла, на такую работу пара месяцев должна уйти.
   - Ну, это моя маленькая тайна, и пока тебе о ней знать не обязательно.
   Ваня развернул рубаху в свете солнца и ахнул, она была еще лучше чем показалась сначала.
   - Все иду к бате, и пусть только попробует слово сказать.
   Уже в дверях он спросил.
   - Кстати, Маш, что значит "тигр в клетке"?
   - Придешь от отца, объясню.
  
   Рубашка, которую представил Ваня, произвела фурор. Никто не ожидал, что он вообще явится, а тут такое чудо. На спине рисунок сделанный в японской технике с изображением Додона, охотящегося на красавца оленя в живописнейшей долине (причем Додона можно было узнать в лицо), на плечах горлицы с белыми розами, на груди узоры с дракончиками и разной другой атрибутикой Страны восходящего солнца. А качество материала вообще потрясало, не то что представили жены старших братьев из грубой ткани и без узоров - только что ладно сшиты да в пору пришлись...
   Но коли сказал "раз", надо сказать и "два". Поэтому Додон вечером дал второе задание.
   Ваня на крыльях успеха поспешил к лягушке.
   - Маш, ты молодец. Но отец еще одно задание придумал - надо пирог испечь. С этим ты точно справишься.
   - Нечему радоваться, Ванюша. Хороший пирог любая баба с руками испечь может. К тому же теперь Людмила с Вероникой еще и предупреждены о том, что я тоже кое-что умею. Ну, ничего, я что-нибудь придумаю. Ложись-ка спать, милый.
   Утром Ваня проснулся и потянул носом воздух, в котором витал обалденный аромат.
   - Маша, ты - прелесть, никогда не видел ничего подобного.
   На столе стоял не столько пирог, сколько произведение кулинарного искусства. На нем было изображено государство Додона, со всеми лесочками, речками, деревеньками, полями и пастбищами. Такую красоту даже пальцем трогать не хотелось.
   - А тебе Ванюша, я сделала небольшую булку. Чтобы ты слюной не захлебнулся, пока этот пирог несут к царю.
  
   И на этот раз лягушка всех "уела" своим пирогом. Додон распорядился отнести его в кладовку и готовиться к праздничному ужину в честь Пасхи.
   Ваню как громом поразило - был объявлен сбор всех за столом и ему настрого сказано было явиться с лягушкой. Настроение у Вани упало, и, промаявшись почти весь день в саду, ближе к вечеру он решился вернуться к Марье.
   - Милая моя Маша, - впервые Ваня обратился к ней со словом "милая", - несмотря ни на какие твои заслуги царь все же решил добраться до тебя. При этом он придумал наиболее жестокий способ.
   - Не торопись Ванюша, обвинять царя. Если он решил собрать всех за праздничным ужином, это не значит, что его намерения не чисты. Коли Додон хочет увидеть нас, что ж, предоставим ему такую возможность. Только тебе придется сначала сесть за стол одному, я подойду чуть позже.
   - Ну, не знаю, ты уверена, что все будет хорошо?
   - Не знаю, насколько хорошо, но тебе краснеть не придется. Ты давай умойся, переоденься, да иди на ужин. Вы еще к первому приступить не успеете, как я появлюсь.
   И Ваня с легким сердцем пошел на ужин. На него были приглашены не только члены царской семьи, но и первые люди государства. Гости уже собирались в трапезной. Небольшими группами они стояли вдоль стен, обсуждая последние новости, какие-то совместные проекты. Женщины, естественно, завели разговоры о модах да о том кто чем лечит свой радикулит и мигрень. Вскоре появился царь с царицею. Собравшиеся поприветствовали царственную чету, Додон поздравил собравшихся с наступающем праздником. Минут через пять все сели за столы.
   Лишь только разнесли первые блюда, как распахнулись двери и в них вошла девушка красоты неописуемой. Простоволосая, она не стремилась скрыть свои белые кудри, которые рассыпались по ее открытым плечам. Голубые глаза, казалось, вобрали в себя всю синь небес. Длинные ресницы, словно весла греческой галеры порхали, заставляя голову кружиться. Чуть приоткрытые губы, словно выточенные из розового коралла, были настолько сексуальны, что все мужчины готовы были впиться в них немедля. Жемчужные зубы, когда девушка обворожительно улыбнулась, были настолько красивы, многие дамы предпочли потом свой рот держать закрытым. Стройный стан, кожа будто бархат, ножки мелькающие в разрезе платья который был ровно настолько глубоким, чтобы ваше воображение начинало рисовать себе невесть что. Декольте спереди настолько открытое, что потом многие мужчины говорили: когда она проходила мимо них то чуть наклонилась и именно он "видел" соски ее грудей. Девушка-мечта, девушка-видение.
   - Мать твою!- Додон не сдержал эмоций. - Кто эта фея?
   Но никто не обратил на восторг царя внимание.
   И тут девушка-видение подошла к Ивану, взяла его за руку и произнесла тем самым голоском эльфа:
   - Ванюша, представь же меня царю. Как свою невесту.
   Ванюша остолбенел.
   Марья взъерошила чуб Ивана и, проведя ладошкой по его щеке, нагнулась и в засос поцеловала. Ваня очнулся как после тяжелого сна.
   - Маша? - просипел он. - Что за чертовщина здесь происходит?
   - Придет время, и я все объясню. А пока представь меня родителям.
   Ваня на ослабевших ногах, держась за руку Марьи, прошествовал к царю. В трапезной стояла полнейшая тишина.
   - Папа, - прокашлявшись, уже нормальным голосом Ваня продолжил, - Папа и мама, я хочу вам представить мою невесту Марью.
   И сам будто не веря удивленно посмотрел на нее. А Марья присела в глубоком книксене и опустила очи долу.
   - Ну что же сынок, я рад что ты выбрал себе прекрасную девушку и привел в наш дом как свою невесту, - Додон, чтобы не терять лица, быстренько сориентировался в обстановке. Хотя и ему было не по себе от столь резкого поворота событий...
   Как только Ваня с Марьей отошли от родителей, в зале поднялся такой гам будто на базарной площади. Братья во все глаза смотрели на Марью, не веря, что это та самая лягушка которую они видели вчера, могла превратиться в такую красавицу. Что испытывали Людмила с Вероникой неизвестно, у обеих скоро подходил срок разродиться. Додон прошептал на ушко жене: "Да мать, вот оно как бывает. А я ведь собирался вышвырнуть ее из дома".
   Приглашенные, по большей части не знавшие всей подоплеки этой странной истории, вернулись к трапезе. Зазвучали тосты, ужин вошел в свое нормальное русло. Только Ваня сидел смурной, дежурно отвечая улыбкой на поздравления в связи с выбором спутницы жизни. Вскоре подвыпившие гости захотели потанцевать. Почти все переместились в бальную залу, в том числе и царь с царицею. Царь первым делом пригласил на танец Марью. Ваня, же как истукан, стоял в уголке и глядел, как она вальсировала то с братьями, то с отцом, то еще с кем-нибудь.
   В какой-то момент, ближе к утру он исчез, а Марья в танце не заметила этого.
   Запыхавшийся от бега он ворвался в свои покои и лихорадочно начал искать лягушачью шкуру. Чутье его не подвело. В огромном тазу, где был воссоздан уголок пруда с кувшинками и небольшим песчаным пляжем, и где жила все это время Марья, под камешком спрятана была аккуратно сложенная шкурка.
   Ваня развернул шкурку, рассмотрел ее на фоне пламени камина и в приступе злости швырнул ее в огонь. Пламя тут же охватило шкурку и в мгновение ока ее не стало.
   Тут дверь в покои отварилась и вошла Марья. Ваня даже не обернулся.
   - Эх, Ванюша, что же ты не подождал немного. Ведь не могла я сказать тебе о том, что меня заколдовали. Злой Кощей превратил меня в лягушку. И велел ждать, когда придет добрый молодец, заберет меня с собой и проживу я у него год. А теперь ты все испортил. Прощай, Ванюша.
   И не успел Иван взглянуть в ее сторону, как превратилась она в горлицу и упорхнула в приоткрытое оконце.
   Боже мой, что творилось с Иваном! Он чуть себе вены не вскрыл, слава Богу, успели остановить.
   Додон велел Ивану явиться к нему в опочивальню.
   - Что ж, сынок, видно такова твоя судьба. Раз ты успел ее полюбить, знать придется тебе отправляться в путь. Выедешь завтра на рассвете.
   Собрали Ваню в дорогу и, пожелав ему удачи, проводили в трудный и опасный путь.
  
  Часть 4.
  
   Второй раз за год Ваня держал путь незнамо куда, надеясь лишь на удачу.
   Долго ездил Ваня по свету, разыскивая царство Кощеево. Уж и в Чащу собрался было сунуться, да только не там оказалось оно, а за тридевять земель. Две пустыни пересек Иван, море переплыл, речек без счету, леса и горы преодолел и наконец добрался до места, где ему точно указали дорогу к Кощею. Но сразу предупредили что путь не близкий и смертельно опасный.
   Дорога к царству Кощея пролегала сквозь Дремучий лес, где каждое дерево, каждое живое существо были волшебными, поэтому зевать там не приходилось.
   Через три дня вечером он подъехал к этому лесу, но переночевал на опушке. А с утра углубился в него.
   Ближе к полудню Ваня выехал на большую поляну и увидел избушку на курьих ножках. Вокруг избушки валялись черепа и кости человеческие. Ваня повернул было коня назад, чтобы объехать это место, да только деревья сомкнули ветви за его спиной.
   "Ну вот и кончился мой путь" -подумал Ваня, когда избушка начала медленно поворачиваться в его сторону. Избушка сперва попыталась просто оглянуться, да только от долгого стояния ноги у нее совсем потеряли гибкость и пришлось ей, громко скрипя и щелкая коленями, развернуться к Ване полностью. Два окна избушки как два глаза уставились на Ваню. По его спине пробежали мурашки. Ваня вытащил меч из ножен, спешился и направился к избушке.
   - Эй, есть там кто? - Он попытался позвать хозяев, надеясь, что они выйдут на крыльцо, и ему не придется заходить внутрь. Но никто не вышел.
   Постояв возле крыльца, Иван поднялся по ступеням и постучал в дверь. "Так, никого кажись нет", - заключил Ваня не услышав, никаких звуков. Попробовал толкнуть дверь и, видя, что она приоткрылась, остановился в раздумье. Стоит ли заходить или лучше мечом прорубить себе дорогу среди деревьев и смотаться с этого гиблого места, - авось, лес отпустит его. И все же он решил заглянуть одним глазком в избушку, - мало ли... Хотя черепа и не говорили, что это разумное решение. Распахнув дверь и впустив туда побольше света (закопченные окна почти не пропускали света), Иван заметил, что в доме царит запустение. Толстый слой пыли лежал на всем, что попадало в полосу света. "По-моему, избушку кинули помирать одну. - подумалось ему, - Изверги как не жалко бедное существо!". Ваня смело зашел во внутрь но, на всякий случай подпер дверь стоявшим рядом помелом. Найдя лучину, он зажег ее и с интересом стал разглядывать обстановку. Собственно дом состоял из одной большой комнаты, одну часть ее занимала печь, другую огромный стол, остававшиеся метры - шкаф. Тем не менее в избушке было вполне уютно и, если здесь прибраться, будет вполне нормально. Не царский дворец конечно, но... Заглянув в ящики шкафа и убедившись, что ничего съестного там нет, Ваня направился к печи. И тут же похолодел от ужаса: с печи на него смотрело ужасное существо. Казалось, это сама смерть притаилась в темноте и смотрит на него черными глазницами. Ваня заорал, бросил лучину в угол и кинулся к выходу. Но его тут же остановил дикий крик. Из чувства самосохранения Ваня резко развернулся и рубанул мечом... воздух. Никого не зацепив, он принял боевую стойку и стал медленно пятиться к двери. Тем временем от брошенной лучины в углу что-то загоралось, отблески пламени осветили большую часть помещения. И только тут до Вани дошло, что ему кричат.
   - ... твою мать, ты же мне избу сожжешь, идиот проклятый! У меня же здесь ни капли воды, болван! Туши пока не поздно!
   Ваня взглянул на печь и увидев что с нее пытается слезть маленькая и с виду, немощная старушка, и материт пришельца на чем свет стоит, успокоился. Оглянувшись на языки пламени которые охватывали все большее пространство он понял, что происходит, и бросился к чану, но тот оказался пуст.
   - Скотина, я тебе сто раз должна повторять что в доме не капли! Хватай все, что горит, и выбрасывай на улицу! - Старушка, не смотря на ее немощность, обладала вполне громким голосом.
   Ваня без колебаний подчинился. Огонь еще не охватил стены, и это спасло положение, через пару минут прялка, то есть то, что от нее осталось, какие-то тряпки и несколько предметов неизвестного предназначения догорали на улице. Окончательно сбив пламя, Ваня выскочил на двор, зачерпнул черпаком из дождевой бочки воды и залил последние искры. Весь в саже и с выражением вины на лице он посмотрел на старушку.
   - Извините, меня, бабушка. Уж больно вы меня напугали.
   - Какая я тебе бабушка. Лучше помоги мне слезть. Не видишь - нога у меня не работает.
   Ваня аккуратно подхватил старушку и вынес из дому - на время, пока дым не выветрится.
   - Что же вы не откликнулись, когда я спрашивал, есть ли кто дома? - Ваня попытался оправдаться перед хозяйкой за то, что без спросу вошел в дом.
   - Ты, Ваня, и без того дрейфил - мечом в лесу махать собирался. А если б я еще и голос подала, так бы тебя и видели. А мне Ванюша помощь нужна.
   - В чем, бабушка?
   Ваня готов был сейчас на все - лишь бы загладить вину за невольный поджег.
   - Видишь ли, Ваня, я вроде как помирать собралась, а тут ты нагрянул. Господи, даже уйти в мир иной спокойно и то не дают...
   "Удивительно-то что она раньше не окочурилась и как в ней жизнь-то держится?" - подумал он и спросил.
   - Бабушка, а откуда вы знаете, как меня зовут?
   - Да я, Ваня, вроде как ведьма. Почитай, уж тыщу лет здесь живу. Вот почему и помирать собралась...
   - Да что вы заладили - помирать да помирать...
   - А у меня, Ваня, нога сломана, ходить и по хозяйству делать ничего толком не могу, а за последние годы совсем сдала.
   Ваня обратил внимание на ногу старушки. Действительно, она была распухшей.
   - Вы уверены, что это перелом?
   - Ну еще бы. Я их на своем веку столько перевидала. Ко мне же раньше со всей округи шли хромые да искалеченные. Я многих вылечила. Так что можешь не сомневаться: это - стопроцентный перелом.
   - Давно он у вас? Может, я смогу как-то помочь? Вы мне только скажите, что делать, и я постараюсь...
   - Скоро второй год пойдет, как я "поломалась" . Даже не знаю, срастется ли кость. Хотя если попить кое-каких травок, наверное, срастется. Но ты лучше не об этом думай. В доме ни крошки. Есть ужасно хочется, да и тебе, наверное, тоже. Не сходить ли тебе на охоту, Ванюша...
   Иван действительно был голоден, последние запасы еды у него закончились, еще когда он только подъезжал к Дремучему лесу. Поэтому, оставив на привязи коня, он взял лук со стрелами и направился по совету бабушки к озеру.
   Как только он подошел к деревьям, они расступились, и Ваня будто по натоптанной тропинке углубился в лес. Он шел уже с полчаса, но так и не встретил пока ни одного живого существа. Казалось, лес вымер, но Ваня упорно шел вперед. Тем более старушка сказала что там, на озере, уток не меряно. И тут краем глаза он уловил какое-то движение. Резко остановившись и взведя лук, он стал красться в ту сторону, где заметил мелькнувшую тень. Деревья по-прежнему расступались перед ним. Вдруг он отчетливо увидел, что за огромным пнем, рядом со сломанным ветром деревом, прятался какой-то огромный зверь, и, по всей видимости, прятался именно от человека. Ваня решил дать кругаля, чтобы зайти зверю с тыла.
   Закончив маневр, Ваня стал приближаться к пню. Зверь, как оказалось, не видел Ваню. Все также прячась, зверь замер в дико не удобной для него позе. Судя по силуэту, который Ване удалось рассмотреть из-за деревьев, это был медведь. Причем огромных размеров. Согнувшись в три погибели, он почти весь умудрился спрятаться за пнем, лишь одна лапа почему-то тянулась к верхушке пня. Казалось, медведь пытается что-то достать. Ваня стал осторожно приближаться к зверю. Деревья по-прежнему расступались перед царевичем, и в данный момент это даже помогало. Оставалось сделать шаг, и жертва будет как на ладони. Но, видимо, медведь это почувствовал, потому что он резко повернул голову в ту сторону, откуда появится Иван, и тут же взревел.
   - Не стреляй Иван-царевич. Ничего плохого я тебе не сделал, да и мясо у меня жесткое.
   Ваня от этих слов даже лук опустил: "Кажется, в этом лесу все знают мое имя. У меня что оно на лбу написано, что ли? Интересно, почему же медведь не убегает?"
   Зверь тем временем встал в полный рост, миролюбиво повернувшись в Ване. Тому ничего не оставалось делать, как только выйти к медведю на небольшую полянку.
   - Спасибо, Иван-царевич, век помнить буду твою доброту.
   - Откуда ты знаешь, как меня зовут?
   - А кто, кроме Иванушки-дурачка, попрется в эти дебри.
   - Что ты сказал? - Ваня, обидевшись, начал поднимать лук. - А ну забери свои слова обратно.
   - Шучу, шучу. - медведь лапой хлопнул себя по губам. - Мой длинный язык когда-нибудь доведет меня до больших неприятностей.
   - Еще раз спрашиваю, откуда ты знаешь, как меня зовут.
   - Если честно - сорока на хвосте принесла, а ей избушка проболталась.
   - Ладно, на первый раз прощаю. - Ваня опустил лук. - Ну, а почему ты не убежал, когда была такая возможность?
   - А ты не видишь? - лапа застряла! - с сарказмом ответил медведь.
   И действительно одна лапа медведя была зажата в расщелине пня. Неизвестно, как это медведя вот так угораздило, тем не менее, он попал в ловушку, из которой не мог выбраться. Ваня подошел поближе взглянуть, что можно сделать в этой ситуации. Зайдя с другой стороны он влез на поваленный ствол, а оттуда перебрался на пень. Сверху стало понятно, что освободиться сам медведь не мог, и скорее всего так бы здесь и погиб.
   - Сделаем так. Я постараюсь аккуратно вырубить часть пня сверху, потом засуну меч как можно глубже и попытаюсь раздвинуть стенки расщелины, а ты как почувствуешь, что лапа высвобождается, тяни что есть мочи.
   - Вряд ли я почувствую что-нибудь, у меня уже все затекло.
   Тем не менее Ваня начал рубить дерево. Слава Богу, сверху пень был уже попорчен дождями и солнцем. Но не настолько, чтобы медведь в два счета разворотил его.
   Наконец, Ваня добрался до расщелины, которая образовалась по-видимому в то время когда ветер гнул и ломал дерево. Еще немного углубившись в пень, он решил попробовать раздвинуть стенки расщелины. Поудобнее перехватив рукоять меча всем телом навалился на него. Послышался треск. Медведь весь подался назад вытягивая лапу. Первая попытка была неудачной, лапа ни на йоту не сдвинулась с места.
   - Зачем ты вообще засунул ее сюда? - Ваня решил передохнуть и по ходу хотел узнать, как медведь попал в эту странную ловушку.
   - Лучше тебе не знать. - медведь явно не хотел разговаривать на эту тему.
   - Давай выкладывай.
   - В общем делать было нечего, ну и решил я силу свою испытать. Думал пень сверну, вот и застрял.
   Ваня недоуменно взглянул на медведя.
   - Ты что дурак, косолапый? Это же пень! Причем довольно свежий. Да, если бы я об этом раньше узнал, хрен бы я тебе стал помогать.
   Немного отдохнув Ваня сделал вторую попытку вызволить мишкину лапу. Теперь он поглубже засунул меч в расщелину пня, прежде дав указание медведю, чтобы тот тянул лапу вверх и на себя.
   Внутри пня что-то опять затрещало, и буквально через пару секунд медведь был освобожден. Он сперва радостно заревел, а потом вдруг взвыл от дикой боли, кровь побежала по затекшим венам.
   - Впредь тебе будет наука, косолапый. Не во всякую щель стоит соваться. Ну, да ладно, мне нужно идти дальше. Прощай.
   - Спасибо, Иван-царевич, если вдруг я тебе понадоблюсь, ты только позови. Топтыгин меня кличут. К любому дереву подойди и скажи - "Топтыгин, помоги", - и я тут как тут буду.
   - Ладно, запомню. А теперь скажи, в какой стороне озеро.
   Медведь показал направление и Ваня продолжил свой путь. Дорога вела его к цели. Подтверждение, что она была совсем рядом, не заставило себя ждать. Двигаясь ускоренным шагом, Ваня буквально наткнулся на утку, сидевшую на кочке. Как настоящий охотник он моментально достал стрелу и вложив ее в лук, натянул тетиву. И уже был готов ударить, услышал кряквину мольбу.
   - Иван-царевич, не стреляй, пожалей, мне еще утят, поставить на крыло надо.
   Ваня аж ногой топнул от негодования.
   - Да вы что все сговорились что ли? Я у этой сороки - все перья повыдергаю - себе на шляпу.
   - Иван-царевич, успокойся ты. Я, тебя только об одном прошу - не стреляй в меня и моих сородичей.
   - Ага, а если каждый из вас будет просить о пощаде, я умру с голоду.
   - Иван-царевич, если тебе понадобится что, я приду на помощь, можешь не сомневаться...
   Ваня опустил лук.
   - Милая, я есть хочу, что делать?
   Утка сошла с кочки, вперевалочку приблизилась к Ивану, и подняв на него свои глаза-бусинки спросила:
   - А может, ты рыбки половишь, она же немая?
   - Я знаю сказку, в которой рыба разговаривает - мало того, она еще корыта чинит. - Словом, Ваня отчаялся сегодня чего-то добыть. Если каждый, на кого наведешь лук, будет к тебе жалобно взывать о помиловании, никакой охоты не получится.
   - Ну не знаю, рыба не должна, разговаривать, в принципе. Это же сказка. Кто же - тем более взрослый - верит сказкам?
   - Милая, а ты можешь не крякать, когда разговариваешь. Лягушка и медведь, например, прекрасно владеют человеческой речью.
   - Какая лягушка?
   - Моя невеста. - Ваня автоматически отвечал на вопросы, погруженный в свои мысли.
   - Я, конечно, знаю, несколько неравных браков, но чтоб такое... На мой непросвещенный взгляд, это полное извращение.
   - А тебя никто и не спрашивает, поняла. Ты мне лучше скажи, чем я должен питаться. И учти: рыба в мой рацион не входит.
   - По моему на озере, тебе ловить нечего - сорока предупредила всех. Я только удивляюсь, когда она успела Топтыгина предупредить.
   - Ты с Топтыгиным знакома? Ё-моё, а откуда ты знаешь, что я знаю Топтыгина? Черт, надо же было, чтобы дорога проходила через этот Дремучий лес.
   Ваня тяжело вздохнув решил не идти дальше к озеру.
   - Иван-царевич, ели я тебе понадоблюсь, крикни Солнышку или Луне, что тебе нужна, Кряква Мо, ладно.
   - Хорошо, но если ты не явишься я вернусь, и вернусь не один, и все мы будем готовы стрелять.
   Ваня двинулся обратно с пустой сумкой. У него так и не поднялась рука на тех, кто обращался к нему по имени.
   И вдруг на тропу, по которой он шел, выбежал молодой олень. Ваня, не раздумывая, поднял лук и выстрелил. Олень упал как подкошенный, стрела пробила грудину и прошла сквозь сердце. Буквально через мгновение сюда выскочил волк, и остановился, наблюдая за оленем, которого сотрясала предсмертная судорога. Поняв, что тот упал не по своей воле, волк стал оглядываться и увидел человека, который уже перезарядил лук и целился в него, серого.
   - Постой, мил человек, не стреляй. Не трону я оленя и тебя. Давай разойдемся по-хорошему.
   - Тебе повезло. Если бы ты назвал меня по имени, уже сейчас твои мозги были бы намотаны на мою стрелу.
   - Ну что ж, благодарю судьбу за то, что не знаю твоего имени, да и знать не хочу. Хочу только попросить тебя - поделись со мной твоей добычей. Головы оленя мне вполне хватит, а тебе она вроде как ни к чему. Тем более я его давно гнал.
   - А если я хочу оставить ее себе в виде трофея? - Ваня в последнее время разговаривал только с животными, и это его все меньше смущало.
   - Пока ты донесешь ее до ближайшего человечьего поселения, она протухнет.
   - Убедил. Кстати меня зовут Иван. Иван-царевич. Будем знакомы. - Иван подошел к оленю и мечом отрубил ему голову.
   Взвалив тушу на плечо, он направился к избушке.
   - Иван-царевич, спасибо. Если тебе...
   - Знаю, понадобится помощь, только позови. И зовут тебя Серый Боб.
   -Нет! Меня зовут Федор.
   Иван остановился, но не повернулся:
   - Почему Федор?
   - Не знаю. Отец настоял...
   - Федор так Федор. Пока.
   Вернувшись к избушке, Ваня скинул тушу возле крыльца, а сам поднялся в дом.
   - Бабушка, я там оленя принес. Собираюсь его освежевать, мне нужны посуда и хороший нож.
   Через полтора часа они сидели за столиком в маленькой беседке под открытым небом и ели жареную оленину. Угощались медком, который бабка по этому случаю достала их кладовки. Собственно, кроме этого меда да нескольких пучков трав в кладовке ничего и не было. Медленно текла беседа.
   - Бабушка, а что это столько черепов вокруг? Неужто вы людоедством промышляли?
   - Типун тебе на язык. Я когда молодой была, первой красавицей слыла во всей округе. Ко мне охотники толпами валили. Первое время мне это даже льстило, а потом надоело. Когда ко мне стали заглядывать правнуки моих первых кавалеров, я поняла что конца этому не будет. Сходила в ущелье к Змею Горынычу насобирала там костей и черепов, раскидала их по двору, так уже через месяц ни одной живой души возле избушки не появлялось. Ну, и слава Богу... Иногда только хворые заходили. Да бабы - мужа от пьянства отвадить. Или девки, чтоб парня какого приворожить. Но это было лет пятьсот назад.
   - Небось, давно без еды сидите - как с голоду не померли?
   - Ты, Ваня, о медитации что-нибудь знаешь?
   - О чем? Я кажется, не совсем расслышал.
   - Значит, не знаешь. Лет пятьдесят назад ко мне заходил один монах с Тибета. Он и научил меня медитировать - то есть погружаться в транс. И вот в таком состоянии я смогла провести последние полгода, когда нога совсем отказала.
   - Да, каких только чудес на свете не бывает...
   - Ну, а ты, Ванюша, куда путь-то держишь? В последнее время сюда не больно-то люди суются.
   - К Кощею еду.
   - К Кощею говоришь? Эк куда тебя понесло! Путь этот опасный, да и у Кощея доброму человеку делать нечего.
   - Да разве же я в такую даль из прихоти потащился. В неволе у него невеста моя... Заколдовал он ее, в лягушку превратил, а я шкуру ее раньше времени сжег, и улетела она от меня обратно к Кощею.
   - Уж не о Марье ли речь идет?
   - Бабушка, ты знаешь ее?
   - Как не знать, видная девка, своенравная. Редко у людей такую встретишь. Она была последняя, кто меня навещал. И не лень ей было ко мне за столько верст идти. Она тут со всеми зверями знакома. Волков с рук кормила. У меня из кладовки, бывало, пару окороков возьмет - и в лес. Надеюсь, ты ее вызволишь из лап этого придурка.
   - А вы хорошо Кощея знаете? - Наконец, Ваня нашел того, кто знал о его враге больше всех.
   - Еще бы, да мы с ним, пока я молодой была, таких дел наворотили. С тех пор много воды утекло. Но он бессмертный - для него моя жизнь как для тебя час а, может и того меньше. Я тебе вот что скажу. - Она наклонилась к самому уху Вани. - На самом деле он тоже не вечный, да только смерть его спрятана надежно. И бережет он ее как зеница око.
   И она поведала, где таиться смерть кощеева.
   Они еще немного посидели. Потом Ваня сделал лубок нужной формы и наложил бандаж на ногу старушке. Подняв ее на руки, занес в дом. Потом пожарил остатки мяса и спрятал его в кладовой, обложив какими-то кореньями, которые старушка велела взять из шкафа. Прибрал избушку, вышел во двор. Солнце почти закатилось за горизонт. Ваня развел небольшой костерок и, расстелив одеяло, улегся под открытым небом. Через час он уснул. Всю ночь ему снилось что он находит смерть Кощея, а она выскальзывает из рук, превращаясь то в льдинку, то в змейку - а под конец и вовсе в Марью, которая превращается в лягушку и скрывается в глубоком пруду.
   С первыми лучами солнца Ваня был уже на ногах. Подкинув коню сена, он быстро перекусил остатками вчерашнего ужина. Потом поднялся в дом попрощаться с бабушкой, но та его остановила.
   - Погоди, Ваня, хочу дать тебе несколько советов. Но сперва мне надо подкрепиться.
   Пока она завтракала, Ваня в нетерпении ходил взад-вперед по двору, до цели то явно оставалось немного...
   Наконец, старушка позвала его.
   - Во-первых, Ванюша, - начала она, - тебе придется пройти через ущелье, в котором живет Змей Горыныч. А у него, я тебе скажу, скверный характер. Хотя, ему не больше тысячи двухсот лет, и я его знала когда он был еще несмышленым змеенышем, но он все еще молодой и здоровый. Правда, я слышала, он в последнее время стал много пить, но от этого его характер точно не улучшился. Запомни, Ваня, человека он чует за версту, так что незамеченным ты не пройдешь. Я тебе, конечно, дам оберег, но особо на него не надейся, мои силы уже не те. И еще, коня лучше оставь - за ним я присмотрю. Как только ты пересечешь границу царства Кощея, он об этом узнает. Так что тебе придется все время идти с оглядкой на каждый куст, дерево и скалу. Что бы ты не плутал, вот тебе компас...
   - Что это за штуковина такая?
   - Да вот выменяла у того тибетского монаха. Смотри, на компасе я зарубку сделала. Стрелка всегда должна показывать на вот этот иероглиф, а ты должен идти туда куда показывает зарубка. Понял?
   - Вроде да.
   - Ну, тогда удачи тебе, вызволяй свою Марью-красу.
   - Спасибо, бабушка. Кстати, я так и не узнал, как вас зовут.
   - Яга меня зовут, Ванюша.
   - Странное имя.
   - Мы ведьмы любим экзотику.
  
   Ближе к вечеру Иван добрался до ущелья. Осторожно продвигаясь по нему, надеялся заметить Змея раньше, чем тот его, чтобы иметь возможность унести ноги. Быстро темнело, и Ваня понимал, что эта ночь может закончится для него плачевно: или он свернет себе шею или будет заживо сожжен Змеем Горынычем. Прикинув, далеко ли он зашел, решил переночевать прямо тут. Встал ни свет ни заря. Не исключено, что Горыныч тоже отдыхает, и есть надежда обойти его незамеченным. Иван почти бегом продвигался по ущелью. Пока никаких следов присутствия Горыныча не было заметно. И лишь когда солнце полностью вышло из-за горы, Ваня увидел первые признаки того что здесь обитает Змей. Стали попадаться оплавленные камни, закопченные скалы, остовы сожженных деревьев. Ваня замедлил шаг, постоянно останавливаясь, чтобы прислушаться не происходит ли впереди чего-то ужасного. Стали появляться первые скелеты - как людей, так и животных. "Надеюсь оберег действует, и сила Яги не настолько слаба, чтобы меня не защитить". Через некоторое время стал слышен какой-то гул впереди. Чем больше Ваня приближался к источнику этого гула, тем меньше он ему нравился.
   - Кажется, он не спит. К сожалению, надежды не оправдались. Теперь только бы с оберегом все было нормально. - Так разговаривая сам с собой Иван упорно шел вперед.
   Примерно через пару верст, он расслышал в этом гуле стоны - звук был настолько громким, казалось, будто стонут сами скалы. Передвигаясь с еще большей осторожностью, он, наконец, добрался до места, где можно было взобраться на выступ скалы. Увы, Ване открылась не очень радостная картина - Горыныч расположился почти посередине ущелья в самом удобном для прохода месте. Настроение у Змея было хуже некуда, - две его головы стонали, третья отвернулась в сторону и блевала. "Боже мой, неужели нет тут менее опасной дороги?" Ване ничего не оставалось, как попытаться пройти по скалам в обход. Но не тут то было: чем дальше он шел, тем ниже приходилось спускаться - почти к самому подножью скалы. Когда Ваня почти поравнялся с Горынычем, стоны прекратились. Ваня похолодел. Все три головы змея были высоко подняты и жадно втягивали ноздрями воздух. Похоже, что-то насторожило чудовище, и оно упорно нюхало воздух в поисках странного запаха, нарушившего его похмельно-депрессивный синдром. Минуты через три, так и не учуяв новых запахов, средняя голова опустилась, и что-то сказала двум другим. Правая голова после небольшого диалога со средней последовала ее примеру. Но левая все не унималась, упорно нюхая воздух в том направлении, где находился Иван. Тот, естественно, замер, распластавшись на камне и боясь не то что пошевелится, а даже вздохнуть лишний раз. Прошло еще минут пять, показавшихся Ване вечностью. Наконец, так ничего и не уловив, левая голова успокоилась, и, опустившись, завела разговор с двумя другими. Ваня все также не шевелился, надеясь, что чудовище окончательно озаботится проблемой борьбы с похмельем. Наконец, когда вроде бы Горыныч окончательно успокоился, Ваня попытался по-пластунски переползти к следующему камню. Но оказалось, что Горыныч и не думал расслабляться, - левая голова взметнулась вверх, ноздри словно мехи втягивали воздух, изо рта показался дымок. Не определив на нюх местоположение нарушителя покоя, она стала внимательно осматривать местность. Две другие головы внимательно наблюдали за ней. Как только левая голова определилась, что искать надо в направлении скалы, за которой прятался Ваня, они тут же присоединились к поискам. Видимо оберег все же работал - пусть не в полную силу, тем не менее все три головы не замечали Ваню, хоть и явно чуяли его запах. Горыныч, не долго думая, решил подойти как можно ближе к странному месту, откуда исходил запах Чужого. Ваня лежал почти как на ладони перед Змеем - собственно, спрятаться здесь было практически негде: вокруг остовы не больше десятка сожженных деревьев да несколько больших глыб на абсолютно безжизненной каменистой площади. Горыныч остановился в полусотне шагов от Ивана.
   - Я чую, что здесь кто-то есть, - заревела левая голова, - и рано или поздно я тебя найду. А когда найду, тебе не поздоровиться. Так что покажись лучше сам и, возможно, тебе повезет.
   "Как же, так я и поверил, урод. Ты один раз дыхнешь, и от меня останется пепел, а тебя даже угрызения совести мучить не будут". Ваня оставался на месте, понимая, что любое неверное движение будет для него последним. А Змей продолжал.
   - Я здесь могу торчать месяц без еды и без сна, а ты, судя по всему, человек, и уже завтра выдашь себя. Подумай хорошенько, стоит ли злить меня...
   Вдруг правая голова резко отвернулась и ее стошнило. Ваню обдал жар, он испугался -как бы не закашляться от ядовитых паров.
   - Послушай, чужак, хоть я и не могу определить, где ты находишься, что-то сбивает меня, - на этот раз заговорила средняя голова, - но я могу применить тактику "выжженной земли", и даю гарантию, что этот метод очень эффективен. У тебя есть минута на размышление.
   Ваня пожалел, что не может провалиться сквозь землю хотя бы метра на три. Ничего не оставалась делать, как обнаружить свое присутствие, возможно, ему все же удастся остаться в живых. Он снял оберег и стал видимым для Змея.
   - Ха, я же говорил что это человек, - левая голова даже показалась несколько обрадованной своей проницательностью.
   - Хорошо, но что нам это дает? - средняя голова внимательно рассматривала Ивана, полностью вытянув шею.
   Ваню обдавало зловонное горячее дыхание.
   - Кажется, у него оберег Яги. Да, сильно сдала старушка, а ведь еще недавно с ее оберегом у нас под носом целый лагерь соорудить можно было, - средняя голова опять выпрямила шею. - И все-таки, что мы с ним будем делать, сразу убьем или как?
   - Я думаю, можно и не торопиться. В последнее время к нам мало кто заглядывает, он кажется, первый за пять лет.
   "То, что я все еще жив, уже хорошо", - подумал Иван и попытался вмешаться в разговор, пока чаша весов склонялась в его сторону. Но, не зная, как отреагирует на это Горыныч, он решил, что нейтральное суждение не сильно ему повредит.
   - Хорошая погода сегодня, вам не кажется?
   - Если он еще раз выскажется в том же духе, я его грохну без вашего разрешения. - Правой голове было совсем худо, ее еще раз вырвало. Зловонный поток, вырвавшийся из пасти правой головы, подтвердил худшие опасения Ивана, его самого уже тошнило от вида блюющего Змея.
   - Как тебя зовут, парень?
   - Иван. Иван-царевич.
   - О, к нам пожаловала монархическая особа. И чем же мы заслужили этой чести? - правой головы хватило только на то чтобы съязвить.
   - Я не хотел вас побеспокоить. Мне собственно к Кощею надо. - Ваня старался проявить все свои дипломатические способности.
   - Он не хотел нас побеспокоить. Нет, вы слышали такое? - левой голове тоже не все нравилось. - Средь бела дня шляется по нашей территории и имеет наглость заявлять такое.
   Но тут вмешалась средняя голова.
   - Ладно, ребята. Вы его совсем запугаете, и толку от него не будет никакого, - и голова обратилась к Ване. - А что у тебя к Кощею?
   - За невестой, иду. - Хоть это и походило на допрос, Ваня решил, что в этой ситуации лучше будет четко и быстро отвечать на вопросы. Тем более он уже понял, что Горыныч страдает от дикого похмелья, а в таком состоянии настроение у него может очень быстро поменяться.
   - Какая невеста? А что у Кощея есть дочь? - средняя голова обратилась к левой.
   - Первый раз слышу. Да мы бы знали, - левая голова обратилась к правой. - Ты что-нибудь слышал о том, что у Кощея есть дочь? - Правая голова мотнула: мол, - нет.
   Ваня решил пояснить: "Он у меня ее украл".
   - О! Старый хрыч решил заняться киднеппингом.
   - Опять же нет. Он ее заколдовал, превратил в лягушку, а я ее нашел. А потом я сжег шкуру лягушки, и она улетела к Кощею. - Сумбурное объяснение Вани, тем не менее, привело к неожиданному результату.
  - Марья! Э, да ты жених Марьи! Черт, что ж раньше-то не сказал? - Все три головы заговорили разом. - Ё-моё, старый хрыч совсем озверел, давно надо ему задницу подпалить... Да, и ты тоже хорош, как же ты посмел шкуру тронуть... Бедная, Марья такая замечательная девушка...
  Ну и дальше в таком духе, поднялся такой гам, что со скал посыпались мелкие камешки.
   Ваня неожиданно для себя понял, что кажется, упоминание Марьи только что спасло ему жизнь. Он расслабился, и почувствовал, что последние пятнадцать минут провел в страшном напряжении. Помявшись немного в ожидании, когда головы Горыныча угомонятся. И как только настала тишина, он тут же перехватил инициативу.
   - Я уже год как скитаюсь по свету в поисках кощеева царства и, наконец, нашел. Я добьюсь освобождения Марьи, если вы меня пропустите. Ведь вы же не хотите, чтобы она томилась у него в застенках.
   - Тут, понимаешь, в чем дело, Иван. У нас с Кощеем джентльменское соглашение, мы не пускаем на его территорию посторонних, а он позволяет охотиться на его землях и поставляет первач. Нарушить данное соглашение мы не в праве. Нам в Дремучем лесу охотиться нельзя, на кощеевы же территории без его ведома не сунешься.
   - А вы с ним справиться не можете, что ли? Неужели вам обязательно спрашивать разрешения на охоту в его владениях. - Ваня попытался задеть за струны гордости Горыныча. Но к его великому сожалению, этих струн у Горыныча просто не было.
   - Сам понимать должен, он бессмертный, так что все, что находится на его территории, изначально на его стороне. Бесполезно с этим бороться, себе дороже будет.
   - А если я его убью его?
   - Тебе Яга об иголке рассказала? - средняя голова тяжело выдохнула. - Эх, она все надеется, что найдется герой, который справится с Кощеем.
   - Ты просто не представляешь себе, сколько народу он погубил. Пока я жил в Дремучем лесу, не было года, чтобы пара-тройка отрядов, вооруженных до зубов, не отправлялась за головой Кощея, - правая голова тоже решила поддержать беседу, поскольку ей немного полегчало. - Ни один не вернулся. Вот так-то. Да и я подрос, и по молодости лет попытался с ним силами померяться. И что ты думаешь? Остались при своих, а ведь этот шибздик с тебя ростом...
   Ваня понял, что, скорее всего его оставят в живых и отправят назад. А если использовать аргумент, мол, его не заметили, потому что с ним был оберег.
   - К сожалению, мы тебя заметили, и с этим ничего поделать уже нельзя. Мы подчиняемся особому кодексу, нарушение которого ведет к настолько страшным последствиям, что смерть покажется избавлением. Видел я одного лешего, который попытался нарушить этот кодекс - даже сейчас, у меня внутри все холодеет. - Все тело Горыныча передернулось, а правую голову снова стошнило, и она хмуро посмотрела на левую, осуждая ту за столь отвратительное воспоминание.
   Ваня решил перевести разговор в другое русло, и обратился к левой голове.
   - Что его так рвет? Он больше вашего выпил что ли?
   - Желудок-то один. Просто сегодня его очередь.
   Ваня покачал головой: "Понимаю!" и задал очередной вопрос.
   - Марью-то откуда знаете?
   - Э, да как ее не знать. Она еще девчонкой с Ягой к нам в гости ходила. Можно сказать, на нашей спине выросла. Летать любила до жути, бывало под самые облака поднимешься самому страшно, а ей хоть бы хны, смеется, выше просится, - средняя голова в светлых воспоминаниях закатила глаза. - А, помните, как она палкой под чешуйками чесала?
   - Да, веселая была девка. Придет иногда одна, и рассказывает, что в мире происходит. Нам-то далеко улетать нельзя, где родился, там всю жизнь и проведешь - ни мир посмотреть, ни себя показать.
   - И сколько вам здесь жить еще?
   - Много, очень много. По слухам около девяти тысяч лет.
   - Да, долгий срок. Одно плохо, вы как в остроге - только размером с ущелье. Небось, со скуки пить начали? Друг с другом поговорить не о чем, да? - Ваня произносил эти слова с явными сочувствующими нотками.
   Все три головы задумчиво разглядывали опостылевший пейзаж, не имея, что возразить на замечание Вани.
   - У меня идея, там же из ларца должен медведь появиться, правильно?
   - Ну?
   - Так у меня есть один знакомый медведь, в Дремучем лесу. Может, его с собой на дело возьмем. Он нам поможет с этим медведем справиться, а?
   - А, дальше? Что ты с зайцем делать будешь?
   - Вот! - Ване поднял палец. Ему уже нравилось развитие беседы. - У меня еще знакомый волк в том же лесу есть, обещал помочь если что.
   - Хорошо. Может у тебя и утка знакомая есть?
   - Есть. И тоже обещала помощь.
   Средняя голова аж крякнула от негодования. Ну, прямо на все ответ готов.
   - Все что не делается, то к лучшему. Это мне еще в детстве батя говорил. - Ваня уже начал надеяться, что все пойдет так, как он захочет. - Чего сидеть на месте, надо попробовать хоть как-то реализовать себя в жизни.
   - Не пойдет, - правая голова была не в настроении, так что все предложения Вани она отмела как несостоятельные.
   Но левая и средняя головы оказались более дружелюбно настроенными и обе начали уламывать правую не быть букой.
   - А давай так, - начала левая, - слетаем к Кощею, посидим, выпьем...
   - Не напоминай мне о выпивке. Без того дурно.
   - Ну ладно, просто посидим и поговорим. Может, убедим отпустить Марью, по старой дружбе.
   - Кто? Кощей? По старой дружбе? Да ему на нас наплевать, он еще миллион лет проживет, когда нас уже не будет.
   - А зачем ему тогда Марья? - Ваня впервые задумался о том, что для бессмертного жизнь обычного человека коротка как мгновение.
   - Так он ее смерть в иглу загонит, и будет хранить у себя, а когда она ему надоест, просто переломит иглу и каюк. Причем ведь надоест уже лет через двести.
   Левая голова загорелась идеей освободить Марью.
   - Нет, все-таки не дело бросать Марью на произвол судьбы. Ведь так и погибнет девчонка у него в темнице. И десяти лет не протянет.
   Правая голова уперлась - не сдвинешь. - Не протянет десяти. От своих шестидесяти, немного-то и потеряет. А нам еще девять тысяч тянуть, не забывай.
   - Ну, хорошо, что ты предлагаешь?
   - Ничего. Ваньку отправить назад, потому, как сам дурак, а мы спокойненько будем здесь жить.
   - Ага, а потом корить себя за то, что не помогли другу?
   - Он мне не друг. Я его вообще сегодня первый раз увидел.
   - Я о Марье.
   - Через пятьсот лет ты о ней и не вспомнишь.
   - Слушай, много ты людей встречал, которые при виде тебя не начинали дрожать, не хватались за меч, кто относился к тебе как к другу. Даже Яга, потому как ведьма, с нами зналась. А не были бы мы с ней долгожителями, она нас бы стороной обходила.
   Средней голове надоела эта перепалка, и так как она тоже беспокоилась за судьбу Марьи, и в какой-то мере от скуки, предложила, - давайте голосовать: кто за то, чтобы освободить Марью.
   - Ну, и дураку ясно, что численный перевес на вашей стороне, - правая голова отвернулась в сторону. - Но учтите - я своего согласия не давал.
   - Ладно, большинством голосов решено, что мы участвуем в операции спасения. Так, первым делом надо ее как-то назвать.
   -Кого назвать? - левая голова с удивлением посмотрела на среднюю.
   - Операцию! - средней голове как самой романтичной захотелось устроить из спасения Марьи захватывающее приключение. - Давайте назовем ее "Возмездие с небес".
   - С тобой все в порядке? Не заболел случаем?
   - Хорошо, у меня лучше название есть - операция "Игла", а?
   - Успокойся. Пусть будет "Игла". Надо подумать, как мы будем действовать.
   Тут к разговору присоединился Ваня.
   - Я считаю, что надо взять с собой медведя, волка и утку. А на месте сориентируемся.
   - Мысль неплохая, но все же надо продумать - план проникновения на территорию противника, возможные пути отступления, обозначить цели, метод отвлечения противника от дерева с ларцом. Сделаем так: ты Ваня пока вызови животных, а я нарисую план местности, где будет проходить...
   - Операция "Игла", - подсказала средняя голова.
   Ваня, выйдя на середину ущелья, поднял глаза к солнцу и позвал:
   - Солнышко, мне нужна Кряква Мо.
   Сощурившись он смотрел в небо, пока не заметил, как на фоне яркого солнца показалась точка. Медленно приближаясь, она все больше походила на утку. Ваня дождался, когда Кряква Мо приземлится у его ног. Только Кряква сложила крылья, он позвал волка:
   - Федор, мне нужна твоя помощь!
   Тут же со стороны Дремучего леса показалась тень, она двигалась прямо посередине ущелья. Тень вскоре превратилась в трусившего в направлении Вани серого волка. Еще через минуту волк присоединился к Ивану и утке. Ваня представил их друг другу и, предложив им пока познакомиться со Змеем Горынычем, направился к уцелевшему дереву, которое виднелось верстах двух в сторону кощеева царства. Дойдя до дерева, он вплотную приблизился к стволу, и, прислонившись к нему лбом, произнес, "Топтыгин, помоги!". Сверху посыпались кусочки коры, мелкие веточки. Среди листвы замелькали сперва светлые пятки, потом обозначился огромный зад, и наконец весь медведь. Ваня поприветствовал Топтыгина, и они направились к Горынычу. По дороге Ваня объяснил, что за помощь ему нужна.
   Вскоре они подошли к живописной группе, состоявшей из огромного трехголового чудища размером с мельницу, волка и утки. За это время Горыныч успел набросать примерный план расположения замка Кощея, темницы, дерева с ларцом, и основных особенностей местности. По ходу дела он упомянул, что попасть в царство Кощея можно только через это ущелье. В самом конце находится портал в мир Сумеречной зоны, где, собственно, и находится царство, поэтому долететь туда нельзя. Тем не менее, как только группа пересечет портал, Змей сможет подняться в воздух.
   План возник такой. Змей долетает до дерева и высаживает там медведя, волка и утку. Они ждут там, пока энергетическое поле, которым защищено дерево, не ослабнет, а оно ослабнет только в том случае, если Ваня сможет ранить Кощея. Конечно, им спокойно ждать не дадут - придется бороться с тварями, которые будут на них нападать. Как только поле истончится настолько, что бы сквозь него будет возможность прорваться, животные проникают туда, и открывают ларец, а дальше действуют по обстоятельствам. Тем временем Горыныч доставляет Ваню к Кощею в замок, а сам улетает к темнице вызволять Марью. Ваня пытается нанести Кощею как можно больше ранений, чтобы он большую часть энергии переносил на заживление ран. Как только Кощей перестанет сопротивляться, значит у медведя, волка и утки все получилось, и надо подняться на крышу и дождаться Мо, у которой будет яйцо с иглой.
   Конечно, в плане зияли дыры - не на воскресную же прогулку собирались. Но делать было нечего. Ваня попросил пять минут на то, чтобы подкрепиться, угостил волка и медведя, олениной, и они тронулись в путь.
   Долетев до конца ущелья, они опустились на землю, и каждый по отдельности прошел через портал. Не успела группа вновь собраться, как из под земли в нескольких шагах от них показалась верхушка огромной каменной глыбы. Она очень быстро оказалась на поверхности и покатилась в их сторону.
   Быстренько взобравшись на спину Горынычу, Ваня сотоварищи вновь поднялись в воздух. Вдруг откуда ни возьмись налетела огромная птичья стая. В ней были как совсем мелкие пичуги, так и огромные птицы, которых Ваня ни разу не видел. Слава Богу, по части огневой мощи Горыныча тяжело было переплюнуть. Он практически прожигал в стае себе туннель, тысячи птиц гибли в огненном смерче, который изрыгался Горынычем, одна его голова развернулась назад и не давала оставшимся в живых птицам напасть с тыла. Ваня и животные только успевали сбрасывать тлеющие трупики птиц, которые устилали почти всю спину Горыныча. Наконец, когда стало понятно, что атака птиц провалилась, группу оставили в покое, но только на короткое время. Не успели последние птицы скрыться за горизонтом, как налетел ураганный ветер. Началась такая болтанка что того и гляди, кто-нибудь свалится. Масса Змея позволяла преодолевать сопротивление воздуха, но это давалось ему тяжело. Он долго летел по касательной вниз и в сторону, потом, резко изменив траекторию полета, набрал высоту. И тут они увидели Дерево. Огромный ствол вздымался на высоту примерно тысячи локтей, и при этом его окружала оболочка, которая переливалась всеми цветами радуги. На самом верху меж двух гигантских ветвей висел ларец.
   Змей пошел на снижение. Неожиданно почти над самой землей, когда он уже задевал лапами верхушки деревьев, сопротивление иссякло, и если бы не деревья они бы с огромной скоростью врезались в землю. Горыныч вряд ли пострадал бы, но от Вани и его спутников осталось бы только кровавое месиво. К счастью, Змей резко выдохнул из всех трех глоток мощнейшие струи огня, что затормозило их падение а, за ними остались три выжженные просеки. Расправив крылья, Змей остался в полете и, планируя, подлетел к самому защитному полю, окружающему дерево. Быстренько высадив животных, он тут же поднялся в воздух и направился к замку Кощея. Ваня оглянулся на оставшихся возле дерева друзей. К ним уже приближался куст, размахивая ветвями и волоча за собой корни, на которых повисли комья земли. А из-за деревьев показались какие-то ужасные существа, пришедшие, казалось, из кошмарных снов.
   Слава Богу, до замка было лететь не далеко, и уже через пять минут Ваня оказался на его крыше. Вынеся плечом дверь на чердак, он быстро добрался до лестницы, ведущей вниз. Лестница выводила в длинный коридор с множеством дверей. "Какая из них ведет в покои Кощея?" Ваня открыл ближайшую, и поразился абсолютной пустоте комнаты. Метнувшись к следующей двери, он и за ней нашел пустую комнату, проверив третью дверь он убедился, что и там было пусто. Тогда он стал искать дверь на лестничный пролет, чтобы спуститься вниз.
   За спиной Вани раздался голос. Ваня от неожиданности вздрогнул и резко развернулся с выставленным перед собой мечом. Дикий хохот сотряс стены замка.
   - Что страшно, Ваня? Но ведь тебя никто не звал сюда. Зачем же ты явился?
   - Выходи, Кощей, поговорим лицом к лицу.
   - Ваня, ты, что меня за дурачка держишь?
   Иван проверил оставшиеся двери и все же нашел лестницу, ведущую вниз. Спустившись на один пролет вниз, он выглянул за дверь и обнаружив там такой же коридор, решил спуститься ниже. Интуиция его не подвела: на следующем этаже оказалась широкая лестница. Налево и направо от нее находились четыре огромных двери. Иван не знал, куда они могут его привести - поэтому решил свернуть направо. За дверью оказался тронный зал. "Кажется, я не ошибся", - подумал Ваня. Потом он осторожно вошел в зал и сразу направился к трону. Подойдя поближе, он с размаху врезал по нему мечом - трон как живое существо застонал. За спиной у Вани скрипнула дверь, он обернулся - в дверях стоял одетый в рыцарские латы человек, открытый шлем позволял рассмотреть его лицо. Лет ему было около тридцати, небольшая бородка придавала его физиономии некоторый шарм, но в его серых глазах клокотала ярость. В руках у него был двуручный меч - хорошая игрушка в умелых руках. Сомнений что Кощей умеет с ним обращаться, не было никаких.
   - Ваня, я тебя еще раз спрашиваю, зачем ты сюда явился?
   Иван промолчал.
   - Послушай, эта блядь того не стоит. Может, разойдемся по-добру по-здорову?
   Ваня молча пошел на Кощея, прекрасно осознавая, что, скорее всего, погибнет, несмотря на то, что Кощей все еще не желал вступать в битву.
   - Ну что ж. Если разум не помогает, попробуем действовать силой.
   Кощей вдруг оказался перед Иваном с мечом в замахе, и руки Кощея уже распрямлялись, возвращая смертельную мощь, направленную на голову Ивану. Тот будто во сне медленно поднимал свой меч, он уже знал что, не успеет поставить блок. И тут он оказался позади Кощея, какая-то неизвестная сила перенесла его в другое место за мгновение до смерти. Кощей, не ожидая такого поворота событий, со всего маха врезал по полу, во все стороны полетела каменная крошка. Понимая, что враг за спиной, Кощей в присесте развернулся и попытался отрубить Ване ноги. Но Ваня, хоть и замешкавшийся от неожиданной помощи, успел подпрыгнуть, и в прыжке перехватив меч клинком вниз, попытался всадить его в почти лежащего Кощея. Кощей снова переместился на два шага в сторону от Вани и, сделав сальто, оказался на ногах по левую руку от него. Справедливо полагая, что Ваня лучше владеет правой рукой, он направил всю силу удара по прямой в область сердца. И если бы Ваня не шагнул вперед и в сторону Кощея, он был бы уже мертв, а так он, поставив меч горизонтально острием в сторону Кощея, сумел достать того. Кощея спасли латы, меч Вани только скользнул по ним, но инерция толкнула Кощея вперед, так что Ваня основа оказался сзади. Не рассчитывая на то, что Кощей даст ему снова размахнуться, Ваня локтем врезал по шлему Кощея. И это предопределило исход битвы - шлем сполз на глаза Кощею. Чтобы его поправить, Кощей переместился шагов на десять от Вани, но та же самая сила, что перенесла Ваню в первый раз, снова позволила Ване оказаться возле Кощея. И вот здесь он не сплоховал. Сильнейшим ударом Ваня попытался сзади перерубить шею Кощея, но это, конечно, не удалось, хотя позвоночник Кощею он переломил. Кощей тут же свалился, как куль с мукой. Ваня, видя, что крови нет, а рана быстро затягивается, направил острие меча в лицо Кощея и ударил. Почувствовав, что меч уперся в шлем с другой стороны головы, Ваня вытащил его и снова ударил уже в шею. Несмотря на столь страшные раны, один глаз Кощея, оставшийся неповрежденным, наблюдал за Ваней. Тот попытался еще раз ударить, но Кощей исчез. Поняв, что пора на крышу, Ваня выскочил из тронного зала. И помчался наверх. Только он выскочил на крышу, как к ней подлетела утка. На нее было больно смотреть, неизвестно, как она вообще смогла махать крыльями. Тем не менее в клюве у нее было яйцо. Ваня подставил руки, и бедная птица упала в них, приземлиться самостоятельно она б не смогла. Взяв яйцо, Ваня тут же разбил его. В руках у него оказалась иголка - обычная, которыми пользуются швеи. Ваня было подумал ее взять с собой, чтобы разломить на глазах у Кощея, но утка громко крякнула.
   - Ваня, не испытывай судьбу - ломай прямо сейчас...
   Ваня посмотрел на раненую птицу и молча сломал иглу.
   Дикий и страшный вой разнесся над землей. Ваня сжался в комочек и захотел исчезнуть из этого мира. На другом краю крыши образовался огромный провал, и сквозь него из замка вырвался ярко-красный луч и тут же погас. Небо резко посветлело, воздух наполнился какой-то свежестью, яркие краски покрыли землю, деревья, воду.
   Со стороны темницы к Ване приближалось огромное трехголовое чудище, а на спине у него сидела самая красивая и самая желанная девушка.
  
   - Уточка милая, а что с остальными?
   - Жить будут.
   Ваня тут же повеселел и, когда Горыныч приземлился на крыше, он готов был расцеловать не только Марью, но все три головы Змея.
  
   Прощаясь на краю ущелья с Горынычем, Ваня и Марья пообещали навещать его раз в два года.
   Средняя голова даже слезу пустила, которая подпалила Потапычу шкуру. Прощание было недолгим, но видно было, что прощаются настоящие друзья.
   Ваня забрал коня у Яги, которая уже резво носилась по дому - будто нога у нее никогда и не была сломана. Яга так обрадовалась возвращению Вани и Марьи, что не хотела их вообще отпускать, упрашивала остаться хоть на месяц. Но Ваня настоял на том, что переночуют ночь и с утра тронутся в путь. И оставил на попечение Яги Крякву Мо, Потапыча и Федора, чтобы она подлечила их раны.
   А уже через два месяца они были дома.
   Все царство праздновало возвращение Вани. По истечении этих праздников сыграли свадьбу и еще три дня гуляли.
   И зажили они счастливо.
   Happy End.
  
   P.S. На следующую ночь как Ваня вернулся домой, ему приснился сон. В этом сне маленький тщедушный старичок вел его по коридору замка Кощея. И привел он его в маленькую комнатку. Посередине этой комнаты стоял огромный гроб. Старичок остановился возле этого гроба и произнес: "Ваня, если ты проведешь в этом гробу ночь, то та игла, что ты приколешь у изголовья, заберет в себя твою смерть. А когда ты спрячешь ее в ларец, станешь бессмертным".
   Этот сон снился Ване каждую ночь.
   Через десять лет Ваня не выдержал.
  
   От автора.
   Говорят удачные мысли приходят в голову одновременно нескольким людям. После того как я написал сказку и успел внести в нее массу поправок, прошел почти год. И тут мне друг дал почитать "Тайный сыск царя гороха" Андрея Белянина, я поразился, как много идей у нас с ним сошлось. Так что тем, кому понравилась сказка советую почитать.
Оценка: 2.44*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"