Аннотация: Он был талантлив. У него получалось все, кроме любви. И единственный выход который он нашел - это взять револьвер и...
- Я знаю, что сейчас половина третьего ночи, друг. И прекрасно понимаю, что ты уже спишь. Нет, я не пьян. Ты же сам знаешь, что я уже не пью второй год. Что случилось, спрашиваешь? Ничего не случилось. Ты только вслушайся в сочетание этих слов: НИЧЕГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ. Как ну и что? А то, что ни фига не происходит в этом убогом городишке!
Мои планы рухнули! Все к чему я стремился оказалось ничем. Замком из песка, который я возводил, и который рухнул в одночасье от одного удара волны. Мне больно и одиноко. Так одиночество на меня еще не давило.
Нет! Не надо приезжать! Лучше послушай, что я тебе скажу. По телефону легче это сказать, чем глядя тебе в глаза. Я оказался трусом и слабым человеком. Я устал, устал от жизни.
Что я такое говорю? То, что справа от меня лежит мой серо-белый кот, а слева, на столе старенький револьвер тридцать восьмого калибра. Он не оставит от моей головы и следа.
Нет, друг, я не сошел сума. Специально ходил вчера в больницу чтобы удостоверится в этом. Пьяный врач мне сказал, что я здоров и выдал справку подтверждающее его заключение. Зачем я это сделал? А чтобы после моей смерти люди не думали, что я спятил.
Я здоров, мой друг. Такой ясной головы и хорошего настроения у меня давно не было.
Нет! Не вздумай приезжать! Сядь поудобнее и послушай меня. Когда выслушаешь, можешь брать ключи от машины и ехать ко мне, а можешь и не ехать. Мне безразлично.
Он замолчал. Зажав телефонную трубку между подбородком и плечом, он взял со стола револьвер.
В комнате было темно. Лишь слабый свет ночного светильника освещал нижнею часть его лица.
- Хочешь знать где я достал пушку? Это не имеет значения. Обошлась она мне не дорого, около тысячи рублей. Конечно она краденная. А что ты хотел за штуку, да еще купленный на черном рынке. На нем даже номер стерт.
Он поднес револьвер к глазам.
- Хорошая вещь. Обожаю американские револьверы, у них убойная сила. Ну, ладно. Не будем о револьвере. Какая разница, где и когда я его приобрел, это не имеет никакого значения.
Он перевел дыхание.
- Ты готов слушать? Отлично. Слушай. Знаешь я всегда был уверен, что в компании друзей, родных, близких, нельзя быть одиноким. Но я ошибался. Оказывается, мы можем быть одинокими в любом месте, в любой компании, в любое время. Не понимание со стороны друзей, родителей и прочих - это есть источник одиночества. Прибавь ко всему этому наш убогий, давящий своей нищетой, узкими, грязными улочками город А. Что получается? Не знаешь.
А я знаю. Получается то, что ты сгниешь в этом городишке. Мы с тобой пытаемся вырваться в лучшую жизнь, а если не получиться? Если не смотря на все старания и израненные руки, которыми мы хватались за колючие ветви лучшей жизни, нам ничего не удастся.
И несмотря на красный диплом, если он будет, мы все же вернемся из города К в город А. Что нас ждет? Однокомнатная коммунальная квартира, молодая жена с грудным ребенком и ее старая ворчливая мамаша, а так же место на консервном заводе, где будем вкалывать от зари до зари за тысячу рублей. А вечером вернувшись с работы, встанешь у окна, затянешься примой, нальешь водки стакан и подумаешь: "А разве, об этом я мечтал? О такой жизни!?"
Ответ сам знаешь. Никто, никто не хочет такой жизни. Даже те же бомжы, которых мы видим стаями, в нашем возрасте мечтали совсем о другой жизни, а не о сборе бутылок и окурков.
Хороший вопрос, дружище. Боюсь ли я этого? Да я боюсь. Боюсь, что вся жизнь это замкнутый круг. Я боюсь, что оббивая руки и голову в кровь о железную дверь моей мечты, я все равно останусь здесь. И это страшно. Понимаешь жизнь способна делать своеобразные прокруты, как педали на велосипеде. В связи с этим я всегда вспоминая старое выражение, сказанное не помню кем: "Если сильно заворачивать направо, можно оказаться слева". Понял принцип? Ты стремишься, стремишься и тут хлоп… и ты на другой стороне.
Он вздохнул. Откинул барабан револьвера влево, и взяв двумя пальцами маслянистый патрон Магнум, вставил его в пустое отверстие барабана.
- Знаешь, что мне кажется? Мне кажется, что я сделал что-то не так. Что я совершаю ошибку за ошибкой. И я больше чем уверен, что четыре подряд поражения на love-фронте, в этом году на море, итог этих ошибок. А может я снова ошибаюсь. Вполне очевидно, что эти поражения стали результатом объективных причин. Кто захочет встречаться с девятнадцатилетним парнем, который выглядит на пятнадцать-шестнадцать лет и ростом метр с шапкой в прыжке.
Не вздыхай в трубку, друг, это реальность. Реальность от которой никуда не деться. Знаешь, что мне сказала, девченка выходя со мной танцевать?
Конечно не знаешь. Я тебе не говорил, а теперь скажу: "Какой ты маленький…!". Вот, что она сказала!
А хорошенькая девочка Н, не хочу называть ее имени, сам понимаешь, не так много времени прошло после нашего расставания и больно вспоминать ее имя. Она наверное тоже не захотела продолжать наши отношения все по той же причине. Не из-за разнице в возрасте в пять лет, ей четырнадцать а мне девятнадцать, а в разнице в росте.
Нет, дружище, я не жалуюсь. Я просто тебе говорю. Да конечно у меня были победы. Великие победы. Имен девушек с которыми я был очень много и совсеми я расставался и ни с одной больше не поддерживал отношения. Разрывался на два, а то и на три фронта. И все получалось. Получалось же! Но когда? Когда мне было семнадцать-восемнадцать. Я кидал девченок, они меня кидали, но я ни о чем не думал. Мне было все равно. Главное достичь цели - переспать с одной, поцеловаться с другой и совратить третью.
Да, что я тебе объясняю. Сам все знаешь. Кто тебя учил? Я.
А потом институт.
Он посмотрел по сторонам. Вставил в барабан третий патрон и продолжил:
- Осталось еще три. Это я так, просто. На чем я остановился? Да, точно!
Институт. На удивление у меня все пошло гладко и просто в плане учебы, а вот на love-фронте начался затяжной кризис. Первые месяцы учебы мы с моим другом В, я рассказывал тебе о нем, посетили все бары в городе К. А потом я и к этому делу остыл, погрузившись полностью в учебу. Учеба для меня стала номер один, а love-фронт уже давно находился в крутом пике. Во втором семестре я не посетил не одного бара, не выпил ни капли пива. Так я его и разучился пить. Я окунулся в учебу так, что ничего на свете меня уже не интересовало, в том числе и девченки. Потом я увлекся политикой, занял первое место на какой-то конференции, закончил первый курс отлично.
Он взглянул в окно и зарядил пятый патрон.
- Я стал очень серьезным человеком. Кроме учебы и политики меня ничего не интересовало. И это плохо. Я совсем забыл о жизни, о развлечениях и о девушках. Потом мы втроем поехали на море в Анапу. Помнишь? Там увидив золотой пляж, загорелых брюнеток и блондинок, почувствовав обжигающий пятки песок под ногами, бодрящий морской ветер, я подумал: "Чего же я лишился уйдя с головой в учебу. Неужели нельзя это было совмещать. Девушек и учебу".
В другой половине мозга у меня говорило: "Зачем они тебе нежны. Они могут помешать твоим планам. Встречи, расставания, любовь, боль разлуки, зачем это тебе?". Да расставаться всегда тяжело особенно с симпатичной тебе девушкой.
Если бы ты только знал как тяжело мне было уезжать из Анапы, как я не хотел покидать этот курортный рай. И ты прекрасно помнишь мое выражение лица, когда мы вновь вернулись в маленький, серый, бесхозный город А.
Я был в панике. Полдня, проведенные на море, снова разожгли во мне любовь к веселой, разноцветной, молодежной жизни, которую я растоптал в сентябре месяце.
Но мне было страшно. Страшно от мысли, что если я поеду на море еще раз, на две недели, то обязательно найду там себе подругу и наверняка влюблюсь в нее, что впрочем вскоре так и вышло.
И я решил ни за что на свете не ехать этим летом на море. Скрыться у себя в комнате, листая учебники и перечитывая конспекты.
Ну не тут то было. Вскоре я отправился на море. По пути у меня в голове вспыхнула история годичной давности связанная с морям и двумя симпатичными девченочками А и М, с которыми я поступил просто по свински. Ты понял о чем я, дружище? И знаешь всю дорогу меня мучило предчувствие, что я встречюсь с одной из них в этом году. Так оно и было. Там была А, девушка которую я променял на более красивую М, предварительно переспав с ней. Нет, нет, друг. Что ты! Объектом моего обожания стала совсем другая девушка. Та чье имя я до сих пор не могу произносить без дрожи в голосе.
Да ты прав. Это четырнадцати летняя, с ангельским личиком девочка просто очаровала меня.
Нет, друг, мы с ней не спали. Ей четырнадцать, какой тут секс. Да я знаю, что некоторые в ее возрасте такое вытворяют, но это не в ее случае.
Понимаешь, дружище, эта девочка с данной от природы красотой и прекрасной фигурой, сама того не зная смогла научить меня чему то.
Я помню мы сидели обнявшись на камнях, у самой воды и разговаривали. Просто разговаривали, обо всем. И она меня спросила, почему я здесь на море завожу так мало знакомств. На что я ответил: "Зачем, если это не к чему хорошему не приводит. Я ненавижу прощальные слова, которые рано или поздно прийдеться говорить". Она улыбнулась, посмотрела мне в глаза и сказала: "Ты боишься расставания". Я положительно кивнул и поцеловав ее в щеку спросил: "А ты разве нет?". Она прижалась ко мне и ответила: "Завтра прощальная ночь. И я буду плакать. Я всегда плачу когда прощаюсь с дорогими мне людьми. Я не навижу расставания, прощальные слова, как и ты. Они ранят душу и огромный ком становится в горле и я больше не могу говорить. Но несмотря на это я все равно знакомлюсь. Ведь это все можно пережить. И мне нравится заводить новых друзей. Тебе я тоже советую так поступать, не обращая внимания на то, что будет".
В последний день на море был шторм. Волны поднимались из глубины одна за другой и бросались на скалы, разбиваясь в дребезги. Я стоял на пирсе и смотрел в темную даль. Из-за горизонта по небу ползли жирные грозовые тучи.
Я повернул голову и увидел Н. Она уходила с пирса, так и не увидев меня. У меня защемило сердце и на глазах навернулись слезы. Но их было не видно за зеркальными линзами моих очков, в которых отражались плывущие по небу тучи.
Он зарядил последний шестой патрон.
- Я смотрел на ее удаляющейся силуэт и мысленно прощался с ней. А потом я понял, что все кончено. Абсолютно все!
Он закрыл барабан револьвера и посмотрел в окно:
- Уже светает. Пять часов утра. Что я буду делать? Положу трубку и лягу спать. Конечно я не буду стреляться!
Его губы растянулись в улыбке:
- Это была шутка. Ты же знаешь мои шуточки. А в добавок ко всему я где-то читал, что к самоубийству надо готовится заранее. Обвести в календаре кружочек дней на тридцать вперед и приводить свои дела и мысли в порядок, а там по истечению времени смотри и на тот свет перехочется. А у меня еще много дел, да и молод я для того, чтобы умирать.
А так же у меня есть хорошие друзья, которые выручат в трудную минуту. Спасибо, что выслушал меня. Ты настоящий друг. Вечером обязательно пойдем в бар. Не волнуйся за меня, все будет хорошо, отсыпайся, а вечером созвонимся и гулять. Пока!
Он положил трубку. Выключил ночник и закрыл жалюзи. В комнате стало темно. Он сел обратно в кресло.
- Двадцать пятое июля две тысячи второго года, пять часов пятнадцать минут утра, - тихо сказал он и улыбнулся.
Посмотрев по сторонам и сделав два глубоких вдоха, он взвел курок и приложил револьвер к виску: