Аннотация: Генеральная битва. Оценки и комментарии в основной файл
Западноземелье. Деревня Персты.
Персты расположены к северу от столицы, открывая вид на бескрайние просторы королевских владений. Небольшие ручейки, крестьянские пашни, высокие городские стены - все как на ладони. Название деревни корнями уходит в древние легенды. На небольшой площади, огороженные аккуратно сложенным каменным заборчиком, возносятся на высоту дерева неясные отростки. Поговаривают, тут захоронены останки великана, строителя Рога. Перед смертью гигант приветствовал короля основателя, подняв пальцы в жесте "вива" - победа. Но кто бы знал, что деревушка запомнится не двумя окаменелостями, а событиями, куда более реальными и ужасными...
Припав к подзорной трубе, Теодомер во весь рост взбирается на баррикаду. К устам учителя так и прилипает злорадная усмешка.
- Довольно ребята, хватит, - машет, не отрываясь от трубы, декан.
Дипломированные маги, оторванные от ученических скамей студенты, все как один падают, где стоят. Раздаются оханья и кашель. Толпа народа в разношерстных плащах и щегольских нарядах взмакивают от пота, превращаясь в облезлых павлинов.
- Ай да мы! - веселится Теодомер.
- А ну дай ка, - к нему подходит Гримберт, беря подзорную трубу.
Герцог удивленно крякает. Однако. Все поле перед высотой покрыто чернотой, подсохшая трава быстро загорается, заволакивая округу дымом и внося еще большую сумятицу. Перевернуты палатки, разбиты в дребезги укрепления, повсюду глубокие рытвины от попаданий. Пехота врага, отсюда кажущаяся крохотными муравьями, бестолково мечется.
- Разворошили мы это гнездо, - воин с резким щелчком складывает трубу и бросает декану. - Полагаю, с ответом они тянуть не станут.
Гримберт поднимает взгляд к небу. Почти рассвело, должно быть сейчас часа четыре. Идеальное время для хорошей драки.
За ночь светлые превращают Персты в настоящую крепость. Охранные рунные печати, нанесенные прямо на дома, охватывают деревню сплошным кольцом. Противокавалерийские колья, баррикады на подступах и улицах. Попытайся враг подняться на холм, тут и останется.
- Ваша светлость! - зовут герцога из глубины деревни. - Ваша светлость! Выживший!
Переглянувшись, Гримберт и Теодоберт спешат на голос. За углом дома застают двух солдат, поддерживающих за локти оборванца. Босоногий мужчина, весь в струпьях, еле волочит ноги и хнычет при малейшем движении.
- В подвале хоронился, - говорит один из солдат.
Щеки сильно впадают, в купе с глазами навыкате создавая довольно жуткий образ. На лбу варварски выжженная пентаграмма, сам несчастный одет в грязные изорванные тряпки. Священник. Не смотря на вид, выбритую, пусть и всколоченную, тонзуру ни с чем не спутать.
Допросить незнакомца не успевают, в деревню прибывают еще незваные гости. Образцово чеканя шаг, на улицы входит вооруженный отряд. Хоругви с ликами святых, меч и ключ на длинных шестах - армия папского престола.
- Откуда вы, святой отец?
Покоясь на наспех сколоченных из кривых палок носилках, появляется старый скрюченный монах. Гримберту служитель кажется смутно знакомым, а вот Теодоберт узнает наверняка. По лицу мага проходит дрожь, лицо искажает гримаса гнева.
- Альфонсо, - выплевывает он.
Генеральный инквизитор по мальчишески машет и улыбается как старому приятелю.
- Полно вам, - воины опускают носилки, вставая, монах сильно кривится и виснет на руках свиты, заботливо ставящей отца на ноги. - Я не виновен в захвате Академии. Да и теперь мы делаем одно дело.
Вид спутников инквизитора вызывает у бывалых вояк усмешки. Береты, пышные перья, разноцветные в полоску одежды.
- У нас тут не папский дворец, - говорит Гримберт, скептически смотря на подкрепление.
- Папская стража, - кивает на бойцов Альфонсо. - И вы зря такого мнения... Просто их некогда и не во что было переодевать. Но дело они свое знают. Мне более интересно, что скажет наш друг. Полагаю, его не помешает накормить.
Выпив воды и прожевав пару ложек солдатской каши, найденыш слегка оживает.
- Я служил в храме святого Августина, - священник прижимает кружку, как ребенок куклу, - в северной резиденции...
Все, пораженные новостью, переглядываются.
- Так значит, кто-то все же выжил, - поглаживая подбородок, думает о своем Альфонсо. Взгляд его меняется, инквизитор с осуждением смотрит на спасенного. - Что же вы город не уберегли? Тьме продались? Ладно, бургомистр, все они жадны до власти. Стража? За монету не то, что Родину, мать продадут. А остальные?
- Некоторые и правда хорошо живут при Тьме, - помедлив, собравшись с мыслями, начинает священник. - Темные продают опиум прямо на городском рынке. Ведьмы торгуют магией, можно причаровать любовь, проклясть соседа. Открыты бордели и публичные дома, все официально.
- Да у вас там просто праздник жизни, - хмыкает Теодомер.
- Но большая часть горожан готовилась дать отпор! - внезапно вспыхивает человек и тут час смущается, уткнувшись носом в кружку. - Было много подпольных ячеек. Они укрывали беглых служителей Безначального, копили оружие и магические свитки. Но ...
Он умолкает, трясясь от ужасных воспитаний.
- Темный Лорд? - спрашивает Гримберт.
- Темный Лорд? - протягивает недоуменно священник. - Я много слышал о нем, но ни разу не видел. Зато я видел ЕЕ, - слуга Бога съеживается и безумным взглядом оглядывается, - дьяволицу с лицом ангела. Ооо, клянусь всеми святыми, то было испытание веры. Я был готов пасть на колени и целовать землю, где касались ее ноги.
Окончить рассказ бывший пленник не успевает, с переднего края, срываясь на визг, гудит рог. Отдыхающие солдаты спешно встают на ноги и хватают оружие.
- Кажется, началось, - не смотря на царящую суету и гвалт, голос отца Альфонсо звучит флегматично.
- Идут, - выглядывает из укрытия Гримберт и обнажает меч. - Все по позициям!
Колонна за колонной, аккуратными квадратами к холму идет тяжелая пехота. В первых рядах волокут длинные, в человеческий рост, щиты. Черные одеяния, такие же флажки на копьях, даже доспехи из вороненной стали.
- Хах, - Теодоберт просто наслаждается происходящим, - сколько чести. Кажется это личный полк Темного Лорда.
Впереди пехотинцев, возвышаясь высоко над всем полком, неспешно шагают великаны. Горные тролли спускаются в равнину по велению господина. Как же ошибаются легенды, описывая их тупыми животными. Один из троллей сжимает в руках непомерных размеров копье, чей каменный наконечник нанизан на цельное дерево. Доспехи из камня и костей исписаны таинственными иероглифами и изображениями.
Однако дойти они не успевают. Неприметный холмик оживает, встает на дыбы, рокоча бешеным слоном. В вихре земли, корней и камней появляются очертания торса, рук и головы.
- Будь я проклят, - академик поражен больше других. - Големы. Самые настоящие големы. Вы почти полвека прятали такую магию от всего мира!
Альфонсо обнажает зубы в улыбке.
- Всему свое время, мой друг.
Первый голем, широко размахнувшись, бьет не успевшему сориентироваться врагу кулаком прямо в ухо. Голова тролля резко дергается, с секунду он стоит, покачиваясь, и вот уже летит пластом на землю. Облако поднятой пыли скрывает тушу монстра. Дико взревев, к магическому существу бросается собрат убитого. Молот, описав дугу, вышибает из голема добрый кусок породы.
- Нужно обстрелять их на подходе! - командует Гримберт, привлекая внимание остальных.
Инерция боя отбрасывает сошедшихся в поединках големов и троллей в сторону. В образовавшиеся бреши тонкими струйками устремляется пехота. С высоты холма хорошо открывается четкость перестройки порядков и взаимодействие. За короткий отведенный срок Ариперт мастерски муштрует людей.
- Сейчас сделаем, - подается вперед Теодоберт и хлопает в ладони, призывая к себе магов. - Так, ребята-девчата, подъем, есть работа!
- Пусть отдохнут, - неожиданно вступает Альфонсо. Монахи встают в круг и берутся за руку. - Помолимся, братья.
Паписты затягивают тягучую монотонную песнь. Тот час небо отзывается колокольным звоном, сияние окутывает поле боя. Среди бисера золотых снежинок появляются очертания человеческой фигуры. Величественный облик героя возвышается над армией зла, высоко воздев молот. Вот только Тьма лишь смеется в ответ. Оружие Света, натолкнувшись на преграду, распадается на тысячи осколков, неведомое создание делает шаг назад и исчезает.
Служители, как стояли, разлетаются по всей улице.
- Эй, монах! - к ударившемуся о стену Альфонсо подбегает декан. - Ты жив?
- Жив... кажется, - кряхтит инквизитор.
- Что это было?
- Если бы я был достаточно безумен, - монах сплевывает кровью, - то сказал, что столкнулся с кем-то из восьмерки генералов Тьмы. Но это ведь невозможно? ...
Темные прорываются, с криками, торопясь и толкая друг друга, устремляются вверх по холму. Приходит очередь заклинаний из арсенала "ближнего боя", друг в друга летят молнии и огненные шары. Защитники стреляют из тяжелых осадных арбалетов, в ход идут дротики и короткие метательные топорики франки.
- Ай! - первый стрелок хватается за глаз, пробитый стрелой.
Стрелы летят не густо, но поразительно метко. Еще один арбалетчик пытается высунуться из укрытия, но получает срубом в горло. Со страшной раной парень падает на землю, истекая кровью.
- Гаст, будь он проклят, - не понятно о чем ругается Альфонсо, ползком устремляясь к мешкам с песком.
Враг прорывается к баррикаде, подымается страшный гвалт и лязг. В таком бою не до магии, защитники сбрасывают пытающегося карабкаться противника тычками копий. Мелькают взмахи алебард папской стражи, проламывающих шлемы как скорлупу.
- Во имя Темного Лорда!
Воин в черном облачении взбирается на бруствер. Ловко приняв удар топора на щит, делает сильный выпад саксом. Короткий меч легко пробивает стеганную куртку. Гримберт устремляется к месту прорыва, длинный рыцарский меч подрезает сухожилия на ногах темного. Воин, заорав, подкашивается, как травинка под косой. Перехватив рукоять двумя руками, герцог погружает клинок в предплечье, пробив сердце.
- Кажется, они отступают, - Теодоберт вытирает меч краем плаща одного из поверженных темных.
- Просто разведка боем, - Гримберт вытирает лоб и с удивлением обнаруживает кровь от неведомо как полученной царапины. - Вот, - воитель кивает на поле боя, - они пытаются обойти нас слева.
* * *
Эрик родился в простой крестьянской семье. Как и многие другие, вставал с утра рано, горбясь на баронских пашнях, зимовал вместе с овцами в хлипкой лачуге. Он не умел читать и не мечтал о рыцарских шпорах. Была бы сытная овсянка на столе, да обошли молодняк в скотском загоне болезни. То была бы тихая, неприметная, но в чем-то прелестная жизнь. Жена, дом, дети. Все отобрала война, принесенная на рогах демонов из заснеженного Севера.
- Ну что там? Видать чего? - раздается в строю.
- Идут.
- А рыцари где?
- Да в жопе как всегда! - гогочут пехотинцы.
Ополчение занимает позиции на левом фланге. Эрик не мудрствует, как высокие командиры, но даже тут понятно. Пехоту как обычно бросают в самое пекло. Ну и пусть, так даже лучше. Сжимая копье, мужчина с ненавистью смотрит на приближающееся облако пыли. Давайте, идите сюда, вы сполна ответите за все.
- Внимание! - кричат сотники. - Щиты!
Первые стрелы падают на излете, не причиняя особого вреда, но заставляя пехоту сбиться плотнее. О щит Эрика что-то бьет с невероятной силой, чуть не вывихнув руку. Показывается граненый наконечник, такому и кольчуга не помеха.
- Копья!
Выдохнув в едином порыве, пехотинцы ощетиниваются. Показывается вражеская конница, несущаяся вперед. Уже слышны свист и улюлюканья, стрелы так и свистят. Кто-то, вскрикнув, падает.
- Аааааа! - орут ополченцы, готовясь к сшибке.
Не тут то было. Конные, не доскакав полсотни метров, разворачиваются. Кочевники, с ужасом понимает Эрик, видя характерные доспехи и короткие луки. Степняки обстреливают издалека, в нескольких местах подступают совсем близко, пытаясь захватить защитников арканами.
- Хейя! - группа всадников пробует на зуб оборону пехоты.
- Держать! - вопят командиры. - Держать линию!
В щит глухо бьет копье, кривая сабля скользит о шлем. Под весом напирающего коня Эрик вынужден пятиться назад, чудом устояв на ногах. Ополченец видит его над собой. Косоглазый, со смуглой от палящего степного солнца кожей, ухмыляющийся во весь рот кривыми зубами. Кочевник наверняка торжествует победу, занося над пехотинцем саблю.
Не в силах достать всадника, Эрик бьет в грудь коня. Раненное животное дико ржет и встает на дыбы, мотыля копытами. Тот час на помощь приходят другие пехотинцы. Сабля падает раз, другой, но вот, что-то тарабанящего на непонятном языке степняка стаскивают с седла. Взмах чекана прерывает темному жизнь.
Темный Лорд, в окружении знати и военноначальников, наблюдает за битвой. Люди хана накатываются волнами на несчастную пехоту, кружа и расстреливая в упор. Все что может ополчение, стоять и умирать.
- Кажется, святоши не хотят воевать по настоящему, - разочарованно говорит Властелин.
Предполагалось действиями легкой конницы выманить рыцарей. Но, похоже, их высочества предпочитают смотреть за смертью простолюдин с безопасного расстояния.
- Это было уж слишком нагло с нашей стороны, - вступает, Гордыня, покоящийся в плетеном кресле, будто на пикнике. - Запад давно воюет со Степью, что б пойматься на такую простую уловку.
- Попробовать стоило, - Темный Лорд задумывается, в голову приходит идея, и он скалится в плотоядной ухмылке. - Пусть хан Кудлай продолжает их беспокоить. Я знаю, как заставить де Обри действовать. Арегунда!
Хлопки по щекам понемногу приводят в сознание. Ничего не понимающий Теодомер обнаруживает себя лежащего на руках отца Альфонсо. Монах кладет волшебнику руку на лоб, что-то шепча и боль понемногу отступает.
- Что это было? - хлюпает горлом маг, рот оказывается полон желчи и крови и он, кривясь, сплевывает.
Учитель оглядывается. Повсюду лежат волшебники. Над ними хлопочут монахи и священники, но некоторым уже не помочь. Да и те, кто выжил, в плачевном состоянии. У людей идет кровь из ушей и глаз, волшебников приходится оттаскивать вглубь деревни.
- Ведовство, - похоже, и Альфонсо держится из последних сил, хотя монахи определенно в лучшем состоянии, нежели маги. Инквизитор плюхается задом прямо на землю. - Сделали нас, мэтр, как котят. Они знают о нашей магии все, мы о их ничего.
Теодомер только сейчас замечает, руны сорваны. Будто чья-то рука схватила охранные заклятия и выдрала с корнем, обрушив при этом близлежащие дома. Никто и представить не мог, насколько все плохо.
- Воздух! - предупреждают солдаты, указывая на небо.
Из облаков, четко держа порядки, показываются всадники на вивернах. Солдаты в спешке готовят арбалеты, но твари от чего-то не спешат спускаться. Вместо этого на землю летит небольшой глиняный горшок, шипящий и испускающий сноп искр.
Раздается оглушительный грохот, разом вышибший слух и ударивший по мозгам. Один из домов взрывается, обломки балок и черепицы разлетаются по всей улице, раня и калеча солдат. Альфонсо и еле двигающего Теодомера вовремя прикрывают щитами и телами папские стражи.
- Берегись! Все врассыпную!
Горшки продолжают падать. На крыши домов, улицы, площадь, укрепления или головы защитников. Очень скоро Персты окутываются дымом, дышать почти невозможно. Люди ползают, не зная где искать спасения, в то время, как с неба продолжает падать смерть.
- Они туда еще и гвозди накидали, - ковыляющий Гримберт выдергивает с икры засевший кусок метала. - Умен сучий сын.
Гилберт и остальные беспомощно наблюдают за бойней. Холм почти не видно из-за гари. Левый фланг трещит по швам, пехота еле удерживает позиции. Канонада магических взрывов от севера постепенно смещается вглубь порядков Альянса. С передовой массово выносят поверженных волшебников. Обожженные, изувеченные до неузнаваемости. Многие просто высушены, как от недельного голодания. Не в силах смотреть на еле дышащие скелеты, с запечатленными мукой лицами, рыцарь отворачивается.
- На, держи, - сир Десмон передает юноше длинное рыцарское копье, недовольно, но без злобы ворча. - Обзаведись, наконец, оруженосцами.
Гилберт взвешивает в руках тяжелое оружие. Непривычно, ранее лишь мечом и обходился. Сегодня приходится надевать жутко отягчающую полную кольчугу и шлем, скрывающие тело от макушки до пят. Неудобно, но иначе никак.
- Все плохо, да? - смотря на поле боя, говорит паладин.
- Ну, - изводящим нервы движением Жерин теребит челку, - если мы и дальше будем бодаться при помощи магии, вскоре от нас не оставят и мокрого места. Печально, - мужчина картинно вздыхает, - но факт.
Гилберт сглатывает. Означает это лишь одно, Ордену придется идти врукопашную. Рыцарь смотрит на вытянутую ладонь, пальцы дрожат.
Юноша судорожно кивает, из всех сил держа себя в руках.
- Ну, эт нормально, - подбадривает товарища Десмон, вскарабкиваясь в седло и беря молот.
По рядам изготовившегося к бою Ордена прокатывается дружный рев. В небо устремляются сотни копий и знамен. Наконец появляется гроссмейстер. В белом облачении и глухом шлеме магистр размахивает мечом над головой, призывая рыцарей к бою.
- От нас ни на шаг, - басит Десмон, застегивая дрожащими руками ремешки шлема. - Понял? Понял?!
- Да понял, я понял, - чуть не срывается Гилберт, адреналин так и колотит, сердце бьет колоколом взбесившегося звонаря.
Гудят во всю рога, оглашая поле сражения. Кони идут в шаг, приходя в движения, переходят в трусцу, набирая скорость и вот уже мчатся во весь опор. А рога продолжают вещать - паладины идут в бой!
- Правый фланг! - объявляют наблюдатели.
- Они идут, - Темный Лорд расплывается в улыбке. - Это паладины.
Битва только начинается, а Альянсу приходится с ходу выбрасывать главный козырь. Выбор у светлых не велик - откатываться к городским стенам или пойти в отчаянную атаку. Властелин лично с де Обри не знаком, но судя из слухов собирает пазлы образа. Назад этот законченный фанатик не пойдет, скорее, похоронит себя и всю армию. Так тому и быть.
Лорд касается руками зачарованного меча. Клинок отзывается, окатывая хозяина волной жажды крови. Как же хочется лично возглавить войско. Но нельзя, командующий нужен тут, на наблюдательном пункте.
- Ариперт, - приказывает Повелитель Тьмы, - перехватить их и уничтожить. Поставим точку в этом сражении.
- Будет исполнено, мой господин, - с радостью отзывается старый барон.
Конные рыцари-паладины оставляют пеших слуг и оруженосцев позади, все сильнее и сильнее нахлестывая коней. Гилберт почти ложится на гриву коня, ничего не видя. По шлему и плечам барабанит падающая земля, где-то ржут упавшие лошади. Ордену приходится продираться сквозь магию, темные бьют прицельно, стремясь расстрелять на подходе.
Вскоре показывается и противники. Много, верховые и вооруженные основательно. Воины Тьмы закованы в редкую для этих земель, прочную чешуйчатую броню и шлемы с забралами. Даже тела животных прикрыты сталью.
- Вперед! - зовет голос де Обри, далеко разносясь над сражением и призывая сердца к подвигам. - Бей без страха!
Гилберт наклоняет копье, устремляя коня к ближайшему темному. Наконечник бьет прямо в грудь и металлические пластины доспеха не выдерживают. Оставив копье в теле смертельно раненного противники, рыцарь несется дальше. Конем в горячке боя становится тяжело управлять, юноша пытается в поводьях и не успевает дотянуться до ножен с мечом.
- Гилберт! - зовут отставшие и увязшие в поединках друзья.
Удары обрушиваются со всех сторон. Кто-то опускает на шлем шестопер, о кольца кольчуги на плече скользит лезвие меча. В суматохе и круговороте боя ничего не видно, все мелькает перед глазами. Паладин с трудом смахивает направленное на него копье щитом.
- Говорил же быть рядом! - рычит медведем пробившийся Десмон.
Ударом молота воин вышибает одного из темных из седла. Поспевает Жерин, чей клинок обрывает жизнь еще одному. Получив передышку, Гилберт извлекает меч из ножен. Клинки со звоном сталкиваются в воздухе.
Оба отряда смешиваются, сражение обращается в неразбериху. Люди бьют друг друга и топчут. В этом кромешном хаосе ориентиром служит взошедшее солнце. Гроссмейстер, объятый сиянием, поспевает всюду, разя врагов наповал.
- С нами Безначальный, - вещает он, рубя направо и налево, - Его свет рассеет Тьму! В бой, дети мои!
- В бой! - отзываются дружным ревом паладины.
Темный Лорд теряет дар речи. Так бережно и тщательно взлелеянный Орден Тьмы втоптан в грязь. Первый бой темных рыцарей, месяцы тренировок и надеж, все впустую. Властелин лишь беспомощно смотрит, как цвет его личной армии теснят, нанося страшные потери. Один за другим рыцари падают, поверженные паладинами.
- Они ударят в спины нашей пехоте на холме! - обеспокоенно говорит Марк.
- Или же нанесут удар прямо сюда, по штабу, - предполагает, поглаживая подбородок, Гордыня. - Я бы так и сделал.
От досады Повелитель Тьмы готов волосы на голове рвать. Недооценил, ошибка, погубившая многих. Как бы Ариперт не тренировал солдат, паладинов гонит вперед их вера. Вера в Безначального, а еще де Обри. Этого выродка нужно убрать, чего бы это ни стоило.
- Так битву вести невозможно, - берет слово Лорд. - Нужно перестроиться и остановить их. Хотя бы задержать на время.
- Мы сделаем это, - вперед выходит ярл Хродольф.
Помахивая топором, Радегунда спокойно ходит по рядам хирдменов.
- Спокойнее ребята, спокойнее, - раздается звонкий голос воительницы. - Мы не раз сражались с рыцарями и побеждали их.
Правда теперь приходится встречать тяжелую конницу на голой равнине, в дали от драккаров и без малейшего намека хоть на какую-то баррикаду. Но в подробности дочь ярла предпочитает не вдаваться. Хирд растягивается в фалангу, стремясь массой пехоты пригородить путь наступающим паладинам. Постепенно сквозь ряды нордов просачиваются отступающие темные. Островитяне ропчут при виде избитого союзника, еще больше назад возвращается лошадей с пустыми седлами.
- Стрелы! - командует Радегунда, завидев светлых.
Лучники выпускают тучу стрел. По идее первые ряды атакующих должны рухнуть, вот только стрелы сгорают, не пролетев и сотни метров.
- Еще раз! ... Проклятье! Волхвы, не спать!
Бесполезно. Вошедших в раж паладинов не остановить. Светлые раскидывают остатки рыцарей Тьмы, вскоре поспевает и пехота, завершая разгром.
- Стена щитов! - нордка, вместе с подругами вливается в плотный строй.
Островитяне становятся еще плотнее, образуя единый монолит. Молот бьет о наковальню. Паладины, пешие и конные, напирают со всех сторон, стремясь продавить строй нордов. Рыцари бесстрашно посылают коней прямо на копья, расталкивая хирдменов. В бой вступают берсерки. Могучие воители, ударом длинных топоров опрокидывают на землю всадника в полном доспехе, вместе с конем. Кавалерия вязнет в плотных порядках, но продолжает давить и драться с отчаянной храбростью.
Радегунда теряет счет времени. Все, что видит девушка, исполненные праведного гнева, в чем-то возвышенные лица рыцарей. Руки наливаются свинцом, устав отбивать и наносить удары. Одна за другой падают верные сестры. Несколько раз оружие паладинов достигают цели. Валькирия сильно хромает на ногу, пропустив выпад копьем, болит поломанное ребро, где падает на кольчугу чья-то палица.
- Вперед! - слышит дочь ярла сквозь пульсирующие толчки в висках мужской голос. - Не останавливаться!
Высокий рыцарь на сером коне. Закрытый шлем с вычурным украшением в виде рогов и оперенья. Разумеется - это он. Радегунда в отчаянном рывке покидает строй. Уворачивается от устремившегося копья, отскакивает в сторону, пропуская скачущего рыцаря. На бегу девушка подхватывает воткнутую в землю сулицу. Де Обри не замечает опасность, продолжая воодушевлять войско. Дротик попадает коню прямо в морду, в ту же секунду сбросившего всадника.
Пока Радегунда ковыляет, волоча раненную ногу, гроссмейстер успевает встать и изготовится к бою.
- Женщина? - глухо и искаженно звучит голос из под шлема.
Воительница звонко смеется. Сколько же тупых мужланов поплатилось за такое пренебрежение. Теперь они ожидают ее в вальгале, что бы умыть ноги и налить на пиру мед.
Размахнувшись, что есть силы, Радегунда наносит удар топором. Рыцарь, слишком проворно, как для веса хауберка, даже не пытается блокировать. Уклоняется, отскочив в сторону. Воительница еле успевает смахнуть щитом клинок, выброшенный в ответном выпаде. Удар и снова де Обри уходит. Теряющая кровь девушка не успевает угнаться за прытким рыцарям. В глазах темнеет.
- Подлец, - хрипит дочь ярла, теряя силы.
Пинком ноги паладин выбивает из ослабших рук топор. Перехватив меч, рыцарь заносит оружие для последнего удара.
- О морские боги, - шепчет, улыбаясь Радегунда, - я иду ...
Девушка успевает подумать, что тут делает Ярополк и почему он верхом на Сигиберте. Оборотень с княжичем на загривке делает прыжок, оказавшись между де Обри и нордкой.
Идея изначально принадлежала сыну Влада и держалась в строжайшей тайне. Конница главная беда армии Тьмы. Кочевники плохо годятся для таранного удара, а темных рыцарей и всадников на саламандрах ничтожно мало. Именно Ярополк предлагает посадить самых отчаянных сорвиголов на волколаков. Подмога бьет ничего не подозревающим рыцарям в бок. Запах волков сводит лошадей с ума, и они бросаются прочь, норовя скинуть седоков.
Сабля шуга наносит сокрушительный удар по шлему паладина. Каким-то чудом гроссмейстеру удается устоять на ногах, но удар лапы Сигиберта повергает его окончательно.
- Нет! - раздается звонкий голос.
Какой-то молодой паладин успевает к месту схватки. Рыцарь и Ярополк обмениваются ударами.
- Ты! - рычит оборотень, узнав в противнике виновника смерти Ингунды. - Он мой!
- А ну назад! - Десмон высоко вздымает молот. Молния бьет у лап Сигиберта, заставив взвизгнуть и попятится. - Жерин! Гилберт! Уносите гроссмейстера.
По полю разносится сигнал к отступлению.
- Поздравляю, мой господин, - мурлычет Гордыня, - это победа.
- Общее наступление, - отдает приказ Темный Лорд. - Сокрушим их.
Какая отбита атака по счету? Гримберт сбивается со счета. Пот и кровь текут по лицу, дрожат руки, меч выскальзывает из пальцев. Герцог падает, прислонившись спиной прямо на издохшую тушу цербера. Сил нет. Вокруг тела. Братья по оружию, воины Тьмы, исчадия ада. Но почему-то перед глазами улыбающееся лицо Хильды.
- Эй, инквизитор, - улыбнувшись, спрашивает воин у севшего рядом монаха, - а ты любил когда-то?
- Да, - беспечно, глядя в небо говорит Альфонсо.
Гримберт удивленно смотрит на слугу Церкви, так что тот заливисто смеется.
- А что? - подмигивает монах. - Так трудно поверить?
Альфонсо, прикрыв глаза и вспоминает дни былые. То было первое самостоятельное задание молодого монаха в качестве сторожевого пса папского престола. В те времена инквизиция рыскала по стране в поисках ереси. Поговаривают, папа затеял шум для усмирения своевольной аристократии, но так или иначе, Альфонсо предстояло вывести на чистую воду стареющую чету баронов.
Гретта. Она была дочерью держателя гостинницы. Альфонсо не видел ее долгие годы, быть может, она состарилась и все еще жива, а может, умерла от многочисленных эпидемий. Но инквизитор помнит до сих пор большие голубые глаза, веснушки и милую улыбку, покорившую каменное сердце. Гретта приехала в монастырь спустя полгода на повозке, пахнущей соломой и мышами, держа на руках сверток со спящим младенцем.
В ту ночь затянувшееся дело решилось за час. Альфонсо выпустил из казематов исхудалых мужа и жену, жмущихся друг к другу воробушками. Все прямые или косвенные доказательство сгорели в очаге монашеской кельи, а обвинения сняты. Разрываясь от проснувшегося чувства отцовства и долга инквизитора, Альфонсо отдал ребенка в руки супругов.
"Мы назовем его Гилберт, святой отец, - уверяла рыдающая баронесса, - и будем любить как своего"
От воспоминаний отрывает надрывистый крик Теодоберта с баррикады.
- К бою!
- Осторожнее голову! Да расступитесь, идиоты!
Израненного гроссмейстера с трудом выносят с поля боя. Подшлемник смягчает удар, но выглядит все удручающе, голова залита кровью. Хуже всего живот. Когти разрывают кольчугу, наружу показываются кишки. Бесчувственного рыцаря проносят мимо обеспокоенно перешептывающихся воинов. Боевой дух армии определенно падает, запал в глазах солдат тухнет.
- Лекаря! - кричит Десмон, размахивая руками.
Сквозь ряды проталкивается женщина лет сорока в мантии волшебника. Маг придирчиво осматривает ранения.
- В палатку его, - целительница сбрасывает неудобный балахон прямо в грязь и закатывает рукава. - И не смейте засовывать кишки обратно. Накройте влажной тряпкой, что б не пересохли.
- Он скоро встанет на ноги? - допытывается к волшебнице сир Жерин.
- Вы с ума сошли? - ошпаривает взглядом паладина женщина. - Он и дышит с трудом. Все, не мешайте работать.
Вернувшийся с переднего края Гилберт застает друзей, сидящих понурив головы у палатки. Проходят минуты томительного ожидания и никаких новостей.
- Что там? - спрашивает он, тяжело дыша и спрыгивая с коня.
- Плохо, - отвечает Жерин.
Молодой паладин сжимает беспомощно кулаки. Если де Обри в ближайшее время не возглавит армию, битва в конец выйдет из контроля. В бой вступают все, личные войска Магдебода и Хариберта, брошены силы ордена святого Себастьяна. Но силы Альянса отступают перед напором. Еще немного и холм полностью окружат.
- Безначальный, будь милостив к нашим душам.
Собравшись с духом, Гилберт входит в палатку с раненным магистром. Поможет только истинное чудо.
- Нет! - в ярости, минуту назад празднующий победу Ярополк скрежещет зубами. - Такого не может быть! Я точно достал его!
В отличие от бегающего и размахивающего руками княжича, Сигиберт молча сидит на брошенном на землю щите. Усталость берет свое. Темные, даже монстры из Хаоса, живые существа из плоти и крови - войско выдыхается. Оглянувшись, оборотень видит собратьев. Шерсть торчком, языки разве землю не подметают, многие изранены и лежат скуля. Стая похожа на выброшенных хозяйской рукой на дождь щенят.
В происходящее трудно поверить, но оно реально, как светящее на небосводе солнце. Гроссмейстер Ордена паладинов сир де Обри на коне и вновь лично ведет войско в бой. Солдаты света орут от восторга, не помня себя, и бросаются в драку. Ненавистный рогатый шлем снова носится повсюду, одним лишь присутствием даря второе дыхание. Воодушевленные, светлые шаг за шагом отбивают оставленные позиции.
Чувствуя все более нарастающее волнение, Темный Лорд пытается оценить обстановку. Ошибку совершить никак нельзя. Сейчас рыцари на подъеме, остановить лаву будет крайне трудно.
- Еще не все потерянно, мой господин, - подбадривает Гордыня, - но советую не медлить. Пошлите в бой бафометов.
- Да, - кивает Повелитель Тьмы, ощущая, момент настал, - и я сам их поведу. Коня мне!
Безумие овладевает этим днем. Ненавистные враги, люди и демоны сталкиваются в решающем сражении. Стоит лязг мечей и хруст копий, сражаться приходится, поскальзываясь в лужах крови и спотыкаясь о тела падших. Противники норовят вцепиться голыми руками в глотку, выдавить глаза или перегрызть горло. Паладины и бафометы катаются, сцепившись по земле, мутузя друг друга кулаками или вонзая кинжалы.
Они встречаются по среди бушующего океана смерти. Черный и белый всадники, чье появление заставляет остановить побоище. Затаив дыхание, воины обоих сторон с трепетом взирают, как де Обри и Темный Лорд салютуют друг другу оружием и разводят коней для последней схватки.
- Господи, - выдыхает сквозь сжатые зубы Десмон.
Взлетают и падают мечи. Серый конь гроссмейстера проносится мимо, унося застрявшее в стремени, волочащееся по земле тело паладина.
- Нет, - Жерин роняет голову на грудь, по щекам взрослого мужчины ручьем текут слезы.
Все войско Альянса сотрясается от стона. Темные, наоборот, ликуют, не скрывая эмоций. Прыгают и вопят, гремят оружием о щиты, обнимаются и смеются, воют волки.
- Лорд! Лорд! - гремит над полем.
Но вот Повелитель Тьмы качается в седле и медленно заваливается. Бряцнув доспехами, Властелин мешком падает к копытам коня.
- Боже, он жив?
- Жив! Жив!
- Поторопитесь! Выносим его.
Рыцари сооружают носилки из щита и копий. Поразительно, но дважды раненный, де Обри все еще подает признаки жизни. Шлем гроссмейстера пробит и края прогибаются внутрь. Даже смотреть страшно.
- Нужно попробовать снять, - Жерин расстегивает ремень шлема, аккуратно стаскивая.
Окруживший раненного отряд застывает в безмолвии. Каштановые волосы заляпаны кровью, черты лица сильно искажены муками, но это он.
- Гилберт! - взывает пораженный Десмон. - Что же ты наделал, упрямый юнец!
Марк на руках уносит Темного Властелина. Больно не то, что шевелится, даже дышать. На языке соленый привкус крови, очень болит грудь. Похоже, удар сломал ребра и обломки достигли легкого.
- Потерпите еще немного, мой господин, - вампир волочит с трудом сохраняющего сознание колдуна.
- Стой, - шепчет Лорд. - Марк, посади меня в седло...
- Но господин!
- Просто сделай это. Прошу.
Вампир как можно аккуратнее перекидывает ногу Властелина через седло, но тот все равно вскрикивает. В глазах стреляют фейерверки, к горлу подступает тошнота. Лицо вообще приобретает мертвецки бледный оттенок. Приходится до упора натянуть капюшон, скрывая состояние. Войска обязаны видеть лидера, живым и готовым вести их дальше, к победе.
- Господин? - беспокоится Марк, придерживая коня за узды и не отходя ни на шаг.
- Все хорошо, - не понятно кого пытается успокоить Повелитель Тьмы. - Скажи, что происходит?
- Враг измотан, мой господин.
Победа. Сквозь боль Темный Лорд смеется, он победил. Доказал превосходство над преисполненными самомнения магами Академии, всеми этими напыщенными аристократами. Он, выросший слугой ленивых монахов. О, как сладок этот миг.
- Тогда давайте сигнал, - отдает Властелин последний приказ.
Пора заканчивать эту затянувшуюся битву.
Дружина Шугаринского княжества выстраивается в боевые порядки. Полтысячи тяжеловооруженных пехотинцев. Силища! Сплошная стена ростовых каплевидных щитов с торчащими островерхими шлемами, лес копий. Даже норды, мастера пехотного строя, не решались никогда идти с шугами стенка на стенку. Дружину Лорд бережет до самого последнего момента.
С наблюдательного пункта Влад отчетливо видит всю картину боя. Сражение и правда, можно назвать завершенным. Последняя атака паладинов, скорее акт отчаяния, их потенциал исчерпан. Теперь перед дружиной все равно, что красная дорожка к Перстам постелена.
- Всадник, - кивает Свенельд на приближающуюся точку.
- Кажется это мой нерадивый отпрыск, - смеется Влад.
Конь Ярополка едва не налетает на князя и воеводы. Княжич гарцует, испепеляя отца взглядом.
- Сигнал был дан! - кричит парень. - Господин велит тебе вступить в бой.
- Что-то не припомню, - спокойно говорит Влад, - что бы в Шугарине именовали господином кого-то, кроме светлого князя.
Глаза Ярополка сужаются.
- Да как ты смеешь, червь! - он хватается за эфес сабли.
Удар по затылку разом выбивает дух из княжича.
- Не зашиб хоть? - тут же беспокоится Свенельд, пряча палицу.
- Живой, - смеясь, Влад подхватывает обмякшее тело сына и перевешивает через спину коня. - Будем надеяться, ведуны вправят ему мозги обратно. Что ж, трубите отход. Не желаю более оставаться в этом месте.
Сам не поняв как, сир Десмон оказывается у рычагов управления армии. В ставку Ордена приходят вести и паладину приходиться выслушивать, отдавать распоряжения.
- Живы! - объявляет очередной посыльный. - Герцог Гримберт, мэтр Теодоберт и отец Альфонсо, все живы. Холм по-прежнему наш, но Персты запрашивают подкрепление. Иначе высоту не удержать.
- Нет у нас больше резервов, - устало говорит Десмон. - Пусть бросают к чертям ту деревню и отходят. Приказ по всему войску, трубите отход. Уходим к Великаньему Рогу.