Annotation

      Я зарекалась любить

     Автор: Романова Ирина

     Описание:

     Анна, молодая и красивая девушка, пережив измену и полностью разочаровавшись в любви, пытается защитить свое хрупкое сердце и зарекается испытывать это светлое чувство к кому- либо в будущем. Чтобы отвлечься от ненависти, обиды и жалости к самой себе, она отправляется в путешествие, где судьба сводит ее с красивым и совсем недобродушно настроенным молодым человеком. Чем обернется для нее это знакомство? Сможет ли она довериться и обрести взаимную любовь?

     Посвящение:

     всем, кто когда- то любил или очень ждет свою любовь

     Публикация на других ресурсах:

     Да, пожалуйста)) Только с указанием автора, и пришлите, пожалуйста, ссылку

      ========== Глава 1 ==========

      Я никогда не была сильной, никогда. Ненавижу себя, размазня, тряпка. Сейчас, сидя наедине с собой в какой-то кофейне напротив окна, я могла уже здраво рассуждать о той ужасной ситуации, в которой оказалась.

     Я должна была с достоинством выйти из этого положения. Тут же риторический вопрос всплыл в моей голове: «Интересно, это как?» Что вообще можно сказать человеку, с которым планировала свою дальнейшую жизнь, выходящему из душа, обмотанному полотенцем? Какой он красивый, например, капли воды стекали с его светлых волос на точеный торс, у него были широкие плечи, узкая талия, накаченный пресс, все, как в лучших романах. Он не был красив в полном смысле этого слова, но спортивное телосложение делало его весьма привлекательным, и он знал об этом. Я всегда относилась с подозрением к красавчикам, они, как правило, знали о своей пользующейся популярностью внешности. Будучи уверенными в себе до безобразия, они вызывали отвращение, я никогда не верила в искренность чувств подобных мужчин, не верила. До встречи с ним. И как, как я могла наступить на собственные грабли? Глупая, глупая дурочка. Голова упала на мои ладони, лежащие на столе. Нельзя, нельзя реветь, только не здесь.

     - Вам принести еще кофе? - вежливый голос официанта заставил меня отвлечься от своих мыслей.

     - Эм, нет. Мне, пожалуйста, чай.

     - Черный?

     - Зеленый, спасибо. И… - официант посмотрел на меня вопросительно, - пирожное. Шоколадное. Самое калорийное, что у вас есть.

     К чему теперь блюсти фигуру, если я и стройная никому не нужна. Молодой человек приветливо улыбнулся и удалился.

     Улыбается он еще, я теперь точно знаю, все вы уроды, козлы, сволочи! В глазах предательски защипало и захотелось шмыгнуть носом. А я, я такая наивная, глупая.

     <i>Перед глазами снова появилась картина: он выходит из душа, на его лице отображалась улыбка, вытирая волосы полотенцем, он повернулся на шум и застыл, увидев меня. Усмешка медленно сползла с его лица.

     - Пиццу принесли?

     Я перевожу взгляд с него на невысокую блондинку, появившуюся в дверях и задавшую этот неожиданный для меня вопрос. Белая простыня, обмотанная вокруг груди доставала до самого пола. Я сразу закрыла глаза, пытаясь переварить увиденное. Этого не может быть, не со мной, то, чего я всегда боялась, быть преданной, не просто брошенной, а подло преданной, той, которой предпочли другую. Мне захотелось исчезнуть, провалиться сквозь пол, испариться, только не находиться здесь. Четыре года, четыре гребанных года потрачены впустую, на кого? Для чего?

     Не знаю, как долго длился момент молчания: секунды, минуты.

     - Анют, я…

     Я не дала ему договорить. Я выскочила из квартиры так быстро, что даже не захлопнула дверь, и побежала в сторону лестницы. Я не могла стоять и ждать лифт, это было бы невыносимо.

     Пробегая мимо консьержки, я молила Бога, чтобы она не вздумала со мной заговорить, хотя она бы и не успела. Как только я оказалась на улице, ветер ударил мне в лицо, я невольно поежилась, пытаясь застегнуть пальто. Несмотря на календарную весну, март выдался холодный, ветреный, что, впрочем, не удивительно для Питера. Задержавшись лишь на минуту, я направилась в сторону проспекта. Мне было не жалко новых сапог, не жалко ног, я бежала как угорелая, откуда только силы взялись после такой тяжелой дороги. Остановилась, лишь оказавшись рядом с перекрестком. У меня не получалось восстановить дыхание. Я чувствовала только пустоту, боль и обиду, как будто вырвали сердце, хотелось плакать.

     - Девушка, не подкинете монет на жетон? - я повернулась в сторону парня, задавшего вопрос, увидев, должно быть, мои бешеные глаза он отпрянул, - извините.

     Это заставило задуматься меня, что я имею? Я полезла в сумку: кошелек, наличных наберется, максимум рублей пятьсот, банковские карты, документы, телефон, ключи от дома. От какого теперь дома? Мне ведь даже вернуться некуда. Увидев, что загорелся зеленый сигнал светофора, я пошла, опустив голову, по пешеходному переходу в сторону ближайшего кафе.</i>

     - Ваш чай и пирожное, - появился все тот же, раздражающе улыбающийся официант, с подносом в руках.

     - Спасибо, - ответила я сухо, улыбаться ему не было сил.

     Как я могла такое допустить? Как не заметить? Не почувствовать? Когда это началось? Как долго это продолжается? Кто она? Чем дольше крутились в голове эти вопросы, тем унизительнее я себя чувствовала. Чем она лучше меня? Собирался ли он со мной порвать отношения? Ненавижу, ненавижу, ненавижу! Слезы покатились у меня из глаз, я направилась в туалет. Это было одно из тех заведений, где туалеты не делились на мужские и женские. В центре комнаты находились зеркала с раковинами, вдоль противоположной стороны располагались кабинки, перед раковинами постоянно сновали люди, как будто Вселенная сговорилась против меня, я не могу побыть одна, чтобы вдоволь нареветься. Кое-как собрав все свое достоинство в кулак, я открыла кран, вода прохладой окатила мои руки, замерев так на несколько секунд, я умылась. Я не беспокоилась о макияже, лучше быть совсем без него, чем переживать из-за разводов туши под глазами. Из зеркала на меня смотрела бледная моль, с красными пятнами по всему лицу, большие серые глаза казались потухшими, губы потрескались. Я отвернулась, не вынося вида побитой собаки. Что мне теперь делать?

     Вернувшись к своему столику, я полезла в сумку за телефоном, обнаружила семь пропущенных звонков от него и три от Киры, моей подруги со студенческих времен. Прошел год, как мы окончили университет, но наши отношения сохранили прежнюю привязанность. Приехав из провинции, обе, мы оказались в большом, чужом, безумно красивом и одновременно пугающем своими масштабами городом. Это сразу сплотило нас, объединило и помогло выжить. В нашем с ней тандеме доминировала всегда именно она, я только могла задаваться вопросом, откуда у нее столько энергии? Никогда не унывая, улыбаясь, она всегда была переполнена позитивом. Как бы тяжело нам не приходилось, живя в общежитии, в тяжелом материальном (из-за денег), эмоциональном (из-за конфликта с соседями или вахтершей) или психологическом (из-за тяжелой учебы) положении - она никогда не позволяла ни мне, ни себе отчаиваться, благодаря ей я всегда оставалась на плаву, и именно она мне сейчас нужна была как никогда.

      ========== Глава 2 ==========

      Недолго думая, я решила набрать ее номер.

     - Алло?

     - Ну наконец-то, - ответила она, как обычно жизнерадостным голосом. - Ты куда пропала? Твой суженный потерял тебя, вы что, поссорились?

     - Я ушла от него, - от этих слов кошки снова заскребли у меня на душе; захотелось разрыдаться.

     - Что? - Кира явно такого не ожидала. - Что случилось? Обидел? Как?

     Делиться подробностями по телефону не было ни эмоциональных сил, ни желания.

     - Могу я к тебе сейчас приехать? - я решила перейти сразу к делу.

     - Конечно, я сейчас маникюр в салоне доделываю, но через двадцать минут буду дома.

     - Спасибо, - это было единственным, что я могла сказать ей в тот момент.

     - Жду тебя!

     Я положила трубку. Внезапно захотелось подальше убраться из этой кофейни, из этого района, из этого города. «Нет, из этого города я не уеду, - пронеслось у меня в голове, - не из-за тебя я сюда приехала, слишком много было поставлено на карту, слишком много пережито, я буду здесь счастлива, назло тебе буду».

     Оставив деньги на столике, не забыв про чаевые, я направилась к выходу, по пути застегивая пальто. Идти до метро пешком было порядка пятнадцати минут, что, учитывая не самую благоприятную погоду и мои семисантиметровые каблуки, было не самой лучшей идеей, но толпиться среди людей в маршрутке мне совсем не хотелось. Запас наличных после посещения кафе значительно сократился, поэтому о такси можно было и не думать. Натягивая шапку на голову, я двинулась в сторону подземки.

     Кира жила на другом конце города, зато рядом с метро. Снимая однокомнатную квартиру в новой высотке, она часто сокрушалась насчет того, что район ей совершенно не подходит. Вокруг было все застроено новыми домами, но при этом ближайший гипермаркет был явно не в пешей доступности. Да и парковочных мест было катастрофически мало. Хотя автомобиль Кира и не имела, но в скором его приобретении была твердо уверена. Преодолев одну пересадку и тридцать минут монотонного качания двигающегося вагона, я оказалась перед ее домом. Консьерж в доме не подразумевался, поэтому я сразу поднялась на нужный мне этаж и позвонила в дверь.

     - Открыто, заходи, - услышала я звонкий голос подруги через дверь и сразу ее отворила.

     Киру я обнаружила на кухне, она явно что-то готовила, невероятно вкусный запах распространялся по кухне, в животе заурчало, я поняла, что с утра ничего не ела, а пирожное в кафе так и осталось не тронутым. Кира повернулась ко мне и улыбаясь спросила:

     - Голодная? Я готовлю куриную грудку с бурым рисом и спаржей. Ммм, - протянула она, попробовав что-то из большой ложки.

     Чему тут было удивляться, Кира всегда тщательно следила за своим питанием, своей фигурой, своим внешним видом в целом. У нее были рыжие, правда далеко не натуральные, волосы, аккуратно подстриженные в удлиненное каре, и прямая челка, слегка прикрывающая идеальной формы брови. В неопрятном виде, за годы нашего знакомства, я ее видела всего пару - тройку раз, впрочем, как и в плохом настроении. Ее зеленые миндалевидной формы глаза всегда излучали жизнерадостность и уверенность в себе, она даже говорила быстро, стараясь не терять каждой минуты, дабы провести ее с пользой для души или для тела. Мой взгляд сразу упал на ее свежий французский маникюр, Кира всегда была приверженцем классики, хотя здесь еще накладывал отпечаток дресс-код ее работы, ведь трудилась Кира в одном очень известном банке, менеджером по продаже кредитных продуктов.

     Я села за стол и потерла пальцами переносицу, голова просто раскалывалась.

     - У тебя есть что-нибудь от головы? - спросила я.

     - Джек? - ответила она, поворачиваясь ко мне с бутылкой виски в руках.

     - Нет, мне лучше таблетку и побольше, чтоб уснуть и не проснуться.

     - Не раньше, чем ты мне все расскажешь, спящая красавица, - хмыкнула она, протягивая мне обезболивающее.

     Выпив таблетку, я сделала глубокий вдох и рассказала ей все, что произошло, с момента сегодняшнего приземления в Питере.

     - Вот это да… - протянула она. - Может, все-таки выпьем?

     Я сморщила нос и отрицательно помотала головой. Никогда не понимала, как алкоголь может решить хоть какие-то жизненные проблемы. Пила я крайне мало и очень редко, на Новый год, например; да и выпив, я не могла веселиться, как все остальные, я сразу начинала думать «о смысле жизни» или меня банально тянуло на «поспать».

     - Понятно, - протянула Кира, улыбаясь. - Как всегда, Никифорова, может, зефирку?

     - Да, можно.

     - Но только после ужина, а то инсулиновый подъем не даст тебе правильно усвоить мною правильно приготовленные правильные углеводы!

     Я не могла не улыбнуться своей подруге, она была в своем репертуаре.

     - Откуда ты прилетела? - спросила она.

     - Ммм? - я повернулась к ней, не услышав вопроса, погруженная в свои мысли.

     - Где ты была?

     - Летала к родителям. Папа начал хандрить, пенсионер из него не важный, а мама жаловалась, что мы редко видимся, я взяла отпуск на неделю, и... - я замолчала, - меня не было четыре дня, - продолжала я. - Я вернулась на два дня раньше, а он уже… Прям как в каком то анекдоте, - хмыкнула я, и слезы покатились у меня из глаз.

     - Он мне никогда не нравился, - начала Кира. - Я тебе всегда говорила, что что-то не так, раз вы уже четыре года вместе, а он о женитьбе и не заикнулся даже.

     - Он боялся.

     - Чего? Вы жили вместе полноценной семейной жизнью. Ему было просто удобно: ты ему готовишь, стираешь, убираешь, спишь с ним, он тебя просто использовал, ты ему была удобна. Красивая, умная, хозяйственная, чего еще для счастья надо? А как только ты за порог, он себе другую сразу нашел.

     Я уронила голову на руки и начала рыдать. Кира нежно гладила меня по спине, стараясь успокоить.

     - Ну что со мной не так? Почему это со мной происходит? - сквозь слезы прорыдала я.

     - Потому что ты доверчивая, отдала ему всю себя, ничего в замен не попросила, - уже нежно продолжала подруга.

     - А знаешь, что меня больше всего убивает? - я подняла голову и посмотрела на нее. - Что это было за моей спиной! Ведь если б сказал: "Мол, так вот и так, люблю другую, извини", я б пережила, ведь против сердца не попрешь, но зачем так вот? Зачем врать?

     - Анют, да как тебя такую хорошую потерять? Я ж говорю: использовал!

     Мы еще долго сидели так, болтали, сокрушались о несправедливой женской доли, о полигамии и моногамии, и имеет ли биологический вид ко всему этому отношение. Я не раз задумывалась, почему мы до сих пор не поженились, но спрашивать об этом напрямую мне не позволяло чувство собственного достоинства, я просто ждала, когда он решится, ведь «съехаться» - было его идеей.

     Поужинав, подруга заставила меня съесть курицу, и, выпив ни одну чашку чая, мы отправились спать с твердым намерением изменить завтра нашу жизнь к лучшему, и быть счастливыми назло всем бывшим и на радость себе любимым.

      ========== Глава 3 ==========

      Но, как оказалось, быть счастливой - не так уж просто. Как только я проснулась, пришлось потратить несколько минут, чтобы понять, где я нахожусь и как сюда попала, в то время как прежние мысли, словно лапы паука, окутывали мое сознание. Ужасно болела голова. Хотелось пить. Поднявшись, я обнаружила подругу в позе лотоса на полу. Йога - неизменный атрибут ее пробуждения с момента лекции преподавателя физкультуры на первом курсе о пользе статических упражнений.

     - Доброе утро! Кофе уже сварен и ждет тебя. Чур, в душ я первая! - весело проговорила она, возвращаясь в человеческую позу, вставая на свои красивые ноги.

     - Восемь утра, - сказала я, посмотрев на часы. - Как ты так можешь? Сегодня же суббота! - промычала я, падая обратно на подушки и накрывая себя одеялом с головой.

     - Ну, кто рано встает… Сама знаешь. Какие планы на сегодня? - Кира не собиралась униматься.

     - Пережить этот день, - пробурчала я.

     - Ну уж нет, твое негативное настроение плохо влияет на мою позитивную ауру. Мы сегодня развлечемся: шоппинг, фитнес клуб. А завтра ты решишь, что ты будешь делать со всем эти дерьмом, в котором оказалась.

     В прямолинейности моей подруге не было равных.

     - Кир, ну какой фитнес клуб? Я тяжелее сумки с учебниками ничего не поднимала, да и сил нет никаких.

     - А кто говорит о тяжестях? В моем фитнес клубе есть отличная тренажерка, а там огромная боксерская груша! Бокс - это то, что тебе сейчас нужно! - воскликнула Кира, стягивая с меня одеяло.

     Спорить с моей подругой не было никакого смысла. Упорство и упрямство - два главных ее достоинства, и недостатка для меня.

     Спустя двадцать минут я все же сидела на ее кухне за столом и с мучительным видом потягивала кофе. Кухня была светлой, с ярко красным кухонным гарнитуром, который невероятно гармонично сочетался с ее рыжими волосами, когда она, стоя перед столешницей, заваривала себе чай. Кофе подруга не пила, считала, что от него стареют, я же в свою очередь, без этого чудесного напитка не могла открыть утром глаза. Будучи совой от природы, засыпала я глубокой ночью или ранним утром, что невероятно мучительно сказывалось на мне в моменты пробуждения под симфонические «трели» моего будильника. Именно поэтому выходные были для меня отдушиной, единственной возможностью вдоволь отоспаться за всю неделю.

     - О чем думаешь? - повернулась ко мне подруга с намерением пристроиться рядом за столом.

     - О том, как ненавижу рано вставать, - оторвалась я от своих раздумий, - и о том, что не знаю, где мне жить.

     - Ты можешь оставаться у меня сколько захочешь, - проговорила Кира, намазывая тонкий хлебец творожным сыром.

     - Спасибо, но нет, ты брыкаешься и забираешь себе все одеяло.

     - Ну, - протянула она, - до тебя еще никто не жаловался.

     Мы с ней одновременно засмеялись. Конечно, Кира не брыкалась, и не отбирала одеяло, но я не могла злоупотреблять ее гостеприимством, кроме того у нее была личная жизнь, и хотя ее сердце в данный момент страдало от любовного одиночества, я понимала, что это ненадолго.

     - Мне нужно найти квартиру.

     - М-м-м!- воскликнула Кира, откусив кусок от своего диетического бутерброда. - Мы могли бы снимать вместе. Вдвоем мы можем позволить себе больше, чем однушку в каменных джунглях.

     Я вопросительно посмотрела на нее. На первый взгляд идея не показалось мне очень хорошей, сейчас мне хотелось побыть одной и вдоволь нареветься.

     - Я знаю, о чем ты думаешь! «Оставь меня одну в моих страданиях», - пафосно продолжила подруга, театрально прикладывая кисть ко лбу. Я снова улыбнулась.

     - Я не позволю тебе страдать в одиночестве, вдвоем веселее! Ну, и кроме того, так рентабельнее, - практичный подход всегда брал верх над сомнениями и нерешительностью.

     - А тебе не надо предупреждать владельцев этой квартиры заранее о переезде? - я пыталась найти лазейки, чтобы уклониться от совместного проживания.

     Кира победно улыбнулась и проговорила:

     - Не отвертишься от меня! Мой годовой договор на съем истекает через две недели, они чего-то подобного ожидают от меня.

     Деваться было действительно некуда. Подруга, восприняв мое молчание как знак согласия, достала мобильный телефон и начала искать номер своего давнего приятеля, который работал в агентстве недвижимости.

     Предпочитая не слушать этот разговор, я отправилась в ванную приводить себя в порядок. Умывшись и приняв душ, я решила не краситься. Будучи шатенкой от природы, я имела темные ресницы и брови, что позволяло мне временами обходиться без косметики вовсе. Расчесав свои длинные волосы, я заплела их в косу из четырех прядей. Более или менее удовлетворившись внешним видом, я сняла с себя ночную сорочку Киры и натянула вчерашний свой наряд: синие джинсы-скинни и серую водолазку.

     Кира уже заканчивала разговор, когда я выходила из ванной комнаты.

     - Ой, Костик, спасибо тебе огромное! Буду ждать звонка! Целую, - пролепетала подруга и повесила трубку. - Уже готова? - обращалась она уже ко мне.

     - Вроде да, - на распространенные ответы у меня не было сил, голова продолжала гудеть, подавленное состояние и отвратительное настроение постепенно брали вверх.

     - Мне нужно уложить волосы, - ответила Кира, направляясь снова в ванную.

     - Уложить? Для похода в фитнес клуб?

     - Ну, во-первых, мы сначала пройдемся по магазинам, а во-вторых, - подруга повернулась ко мне, окинув взглядом, продолжила, - тебе легко рассуждать, с твоей-то шевелюрой.

     В этом она была права: волосы были единственными в моей внешности, чем я была довольна. Каштановый цвет и густота мне достались от мамы, а вот «кучерявость» от папы, и только благодаря тяжести длинных волос, они сами собой укладывались волнами. Даже сейчас заплетенная и перекинутая на левое плечо коса была ниже груди. Но если бы я вдруг решила обрезать свою горе-шевелюру до уровня плеч или, не дай Бог, выше - из меня получился бы первоклассный пудель. Благодаря природному объему, мне не приходилось укладывать волосы феном, да и как их уложить, когда у меня уходило порядка десяти минут на то, чтобы просто их расчесать. Особых трудов от меня требовала моя косая челка, частично прикрывающая высокий лоб: если не уделить ей достойное внимание, эта упрямая прядь волос всегда стремилась упасть прямо на лоб, закручиваясь в тугую спираль. Не раз я намеревалась ее отрастить, но мне это никогда не удавалось. Иногда я позволяла себе просто вплести челку в косу, как я и поступила сегодня, не имея никакого желания прихорашиваться.

     Через сорок минут тщательных сборов Киры мы все-таки выдвинулись.

      ========== Глава 4 ==========

      Стоит ли говорить, что походы по магазинам я не любила. Нет, само наличие красивых вещей у меня в шкафу очень радовало, но процесс их приобретения… В торговых центрах мне всегда становилось жарко; я постоянно забывала то тут, то там свою сумку или кошелёк на кассе, а беготня от примерочной до стеллажа с вешалками в поисках нужного размера и обратно меня просто выводила из себя. Огорчений при подборе одежды еще добавляла моя нестандартная фигура, так как третий размер груди плохо сочетался с сорок четвертым размером одежды: либо блузка болталась на талии, либо пуговицы упорно не хотели застегиваться в районе бюстгальтера. Именно поэтому я отдавала предпочтение трикотажным водолазкам: носить их было удобно. Покупая, их можно было даже не примерять. Но одежды у меня на данный момент не было совершенно, а когда я смогу найти в себе силы, чтобы вернуться в квартиру за своими вещами, я не знала.

     Мы подъехали к одному крупному торговому центру, располагающемуся на Невском проспекте. Большая концентрация магазинов и магазинчиков разной ценовой категории значительно сокращали наши поиски в выборе одежды.

     Сначала Кира потянула меня в магазин белья. Пока подруга выбирала между красным атласным комплектом и черным корсетом с поясом, я схватила первые попавшиеся под руку белый и черный наборы. Если бы там продавались бежевые рейтузы, и располагались они на видном месте, я бы взяла их не глядя. Красоваться было не перед кем, да и не хотелось вовсе. Злая старуха сарказма шептала мне на ухо: «Хрен кто увидит теперь мое белье». Расплатившись, мы отправились на поиски одежды для работы.

     Работая в крупной производственной компании маркетологом, я не имела таких жестких требований к одежде, как Кира. Я могла себе позволить платья или юбки несколько выше колен, однако джинсы приветствовались лишь по пятницам. Вынужденная носить строгие костюмы, подруга могла разнообразить свой гардероб лишь за счет блузок, на поиски которых она и отправилась. Я же отправилась в отдел платьев. Предпочитала всегда именно этот предмет одежды: во-первых, любое платье хорошо сочетается с каблуками (а это всегда было моей слабостью), а во-вторых, не нужно тратить время на сочетание цветов и стиля, подбирая верх к низу и наоборот. Остановив свой выбор на сером трикотажном платье чуть ниже колен, я подобрала к нему черный тонкий ремешок. Кира настаивала на приобретении синего платья-футляра с коротким рукавом-фонариком. Цветочный принт на платье мне очень понравился, но смущала длина: платье заканчивалось в пятнадцати сантиметрах выше колена.

     - Чего ты сомневаешься? Ты что, монашка? С твоими-то ногами! - возмущалась Кира, выглядывая из примерочной и прикрываясь плотной шторой. - Где вообще справедливость? Я пашу как конь, чтоб в форме себя держать, а тебе фигура просто так достается! Так ты ее еще и показывать отказываешься!

     - Не завидуй! - шикнула я на подругу и направилась обратно в примерочную.

     Из-за своей ленивой натуры я никогда не увлекалась спортом. Но прекрасный вагон с генетическим подарком в виде хорошего метаболизма перевернулся на моем пути, когда я была в подростковом возрасте, что позволяло мне заниматься чревоугодием без серьезных последствий. А поесть я любила. И не гнушалась ни фаст-фудом, ни сладкой газировкой, чем повергала свою подругу в шок. Кира, благодаря своим регулярным тренировкам, обладала спортивным телосложением сорок шестого размера. Сдвинуть ее с пути правильного питания было практически невозможно, ее силе воли можно было только позавидовать. Стоит ли говорить, что платье я все-таки взяла.

     Забежав еще в пару магазинов, я купила себе два платья, немного косметики, чулки, после чего мы отправились в кафе. Время близилось к обеду, и хотелось есть. О своем бывшем я старалась не думать, я понимала, что мне следует тщательно продумать свой монолог, чтобы не потерять свое достоинство в собственных глазах окончательно и бесповоротно. Но на это не было сил, слез уже не было, оставалась лишь какая-то тупая боль. Как только я начинала об этом думать, сердце норовило выпрыгнуть из груди, а по вискам начинали стучать миллионы маленьких противных молоточков. Я очень надеялась, что эта боль уйдет, хоть немного отступит, и я смогу вернуться к прежней жизни, к прежним мечтам. Но сейчас мне нужно все поменять, это было просто необходимо, мне даже мечты придется изменить, потому что они все были связаны с ним. Ненавижу его. Ненавижу. Именно поэтому я согласилась на новую квартиру, на фитнес клуб, на это синее платье.

     - Ой, Костик, ты просто чудо! - возглас Киры вырвал меня из моих мыслей. - Куда надо подъехать? Ага. Да. Да, - подруга строчила адрес квартиры на салфетке. - Мы сейчас недалеко, скоро будем!

     Положив трубку, она повернулась ко мне и затараторила:

     - Ты представляешь, он уже нашел! Но надо поторопиться, хорошие квартиры быстро разбирают. И до работы близко! И метро рядом! И есть подземная парковка!- Кира не могла сдержать своих эмоций и захлопала в ладоши. - Все. Пойдем, - продолжила подруга, глядя в зеркало и поправляя макияж. - Надо еще наличку снять, здесь банкомат есть на первом этаже.

     Я не могла разделить радость подруги, пыталась, но не могла. Спускаясь по эскалатору на первый этаж, я увидела обнимающуюся парочку. Острый кинжал обиды и несправедливости в сотый раз ударил мне в сердце. Я отвернулась. Не могла смотреть.

     Квартира оказалась достаточно большой и светлой. Трудно сказать была ли она двухкомнатная или трехкомнатная, я терялась в раздумьях: была ли это большая кухня, либо средняя гостиная; в любом случае, в квартире было две спальни и просторная ванная. Жилище находилось в свежепостроенной высотке и сдавалось впервые. Икеевская мебель, представленная в незначительном количестве, располагала к полету фантазий на тему стиля интерьера.

     - Вы только посмотрите, какой вид из окна! - Костик знал свою работу и старательно отрабатывал комиссионные.

     Будучи маркетологом, я могла видеть, где заканчивается «правда» и начинается «ложь», ну или «не совсем правда» в профессиональном смысле. Лично я из окна видела лишь козырек будки подземного паркинга. Но я не торопилась окружающим об этом сообщать, мне вообще говорить не хотелось. Тем более, квартира мне действительно понравилась. Было чисто, скромно, а уют можно было создать аксессуарами или комнатными растениями. Впрочем, меня и так все устраивало. Лишь бы без тараканов. Владельцы квартиры собирались нас обеспечить почти всем: от посуды до постельного белья, что не могло меня не радовать, ибо все «нажитое непосильным трудом» имущество я собиралась оставить в прошлой жизни.

     - Ну что? Мы согласны? - словно ребенок, ожидающий конфету, смотрела на меня Кира.

     Я молча кивнула в ответ, она во второй раз за день не сдержала своих эмоций и с визгом бросилась меня обнимать. Арендная плата, конечно, была несколько выше, чем я рассчитывала, но я всегда относилась легко к деньгам, в отличие от подруги, чьи расходы были тщательно спланированы за месяц вперед. Поэтому если она так легко согласилась, я не видела причин отказываться.

     Потратив еще некоторое время на подписание договора аренды и согласование системы оплаты коммунальных платежей, мы получили ключи.

      ========== Глава 5 ==========

      Закрыв входную дверь, Кира развернулась на пятках и бегом рванула в сторону спальни, которую она уже считала своей, где с громким визгом «Юху!» упала на постель в форме звездочки. Глядя в потолок, она проговорила:

     - Какой сегодня хороший день! - улыбка не покидала ее лица.

     - Да уж, - хмуро ответила я, опираясь плечом на косяк двери и обхватывая себя руками.

     - Ну и долго ты планируешь киснуть? - спросила подруга, приподнимаясь на локтях.

     - Поверь, я не получаю удовольствия от страданий, сама хочу, чтоб все это закончилось.

     - Верю. Но ты пойми, что «что если ты не видишь хорошего, это не значит, что мир протух, это просто значит, что у тебя ху…во с оптикой, и более ничего».

     - Используешь против меня мое оружие? Цитируешь Веру Полозкову.

     - Ну, если ты меня не слушаешь, так хоть послушай умных людей!

     Продолжить тему творчества моей любимой поэтессы нам не удалось, раздался звонок мобильного телефона. Это был телефон Киры.

     - Твой бывший звонит, - сказала она, взглянув на экран, - третий раз, между прочим, что с твоим телефоном?

     В пылу душевных терзаний я совершенно забыла о своем средстве связи. Развернувшись, я отправилась к своей сумочке на его поиски.

     - Батарея села, - ответила я подруге, разматывая провод зарядного устройства.

     Голубой экран оповестил, что телефон включился. Начали приходить смс. Шестнадцать пропущенных звонков от него и три смс-сообщения: «Прости, я все объясню», «Нам надо поговорить, давай встретимся» и последнее: «Пожалуйста, давай поговорим». Потупившись на экран, я села на диван в гостиной.

     - Что пишет? - спросила Кира, выходя из спальни.

     - Просит встретиться, - ответила я.

     - Что думаешь?

     - Завтра заберу свои вещи.

     Я начала строчить ответ: «Завтра в 12.00 я заберу свои вещи». Нажала «отправить». Руки упали на колени, захотелось плакать. «Когда все это закончится?»

     - Эй, - подруга подсела рядом и начала нежно гладить меня по руке, - у тебя еще все будет! Все будет хорошо, я точно знаю! Ты встретишь свою любовь, вы поженитесь, у вас будут дети. Я обещаю! - Кира пыталась поддержать меня.

     Я хмыкнула и опустила голову.

     - Кир, ну какая любовь? Я больше в жизни никому не поверю! Я больше никогда никому не смогу верить! - слезы полились у меня из глаз. - Каждый раз, когда он будет задерживаться на работе или получать от кого-то смс, я буду его подозревать. Злость, обида и ревность будут отравлять мою душу, разрывать сердце, я не смогу быть счастлива.

     - Ну и что ты предлагаешь? Монашка из тебя не очень получится, знаешь ли, - развела руками подруга.

     Я закатила глаза.

     - Буду коротать свои дни в одиночестве. Ну, или, - продолжала я после некоторой паузы, - найду себе маленького лысенького пузатого мужичка за сорок, на которого ни одна любовница б не повелась.

     Кира засмеялась в голос.

     - Ну да, - хихикая, она проговорила, - будешь ему носочки парочками складывать и рыбку с пивом к диванчику подносить.

     - Ну а что? Зато он будет верным, - я пожала плечами.

     - Нет! Я тебе не дам испортить свою жизнь, так на тебя никаких жилеток не хватит. Давай лучше собирайся, нам перед фитнес клубом надо заехать домой, взять спортивную сумку.

     - А мне заниматься не в чем, - маленький луч надежды получить освобождение от тренировки забрезжил в моей голове.

     Проницательная подруга улыбнулась.

     - Даже не думай! Не отмажешься, у меня даже вторая пара кроссовок есть для тебя, - Кира бросила в меня шарфом, направляясь к входной двери.

     Фитнес клуб представлял собой большое помещение, включающее в себя зал для аэробных нагрузок, два зала для групповых занятий, две раздевалки, небольшое помещение для коммерческого отдела и многометровый тренажерный зал, куда мы и отправились в первую очередь. Ярко-зеленые стены и динамичная музыка воодушевляли и настраивали на рабочий лад, в воздухе чувствовался запах человеческого труда. Недостатком посещения фитнес клуба в выходные дни являлось большое количество народа. Кира, кратко пояснив мне, где какой тренажер находится, отправилась на разогрев. Я же приметила в углу боксерскую грушу и невольно потерла руки.

     Боксом я никогда не занималась. И не увлекалась. Я его даже по телевизору никогда не смотрела. Сколько весит этот кожаный мешок, не имела никакого представления, поэтому была крайне удивлена, когда эта махина даже не шелохнулась от моего первого удара. Внезапно чувство слабости и беззащитности начало переполнять, обида поднималась внутри меня, застряв в горле. Захотелось расплакаться. «Никогда. Никогда больше мне не сделают больно. Не позволю. Я буду сильной!» - пронеслось у меня в голове, и я со всех сил начала лупить по груше. Череда быстрых ударов обрушилась на боксерский мешок, я выплескивала всю злость, что во мне сидела.

     - Оуоуоуо, - раздалось за моей спиной. - Так можно и руки себе переломать.

     Я повернулась и опешила. Передо мной, улыбаясь, стоял высокий кудрявый блондин с большими светло-карими, почти медовыми глазами.

     - С таким настроем Вам лучше воспользоваться перчатками, - продолжил он, направляясь к полкам с перчатками. Подобрав нужный размер, он повернулся ко мне.

     - Давайте я помогу надеть их.

     Я смотрела на него. Я просто не могла оторвать глаз. Такой внешности просто не может быть, не бывает. Золотистые кудри мягко обрамляли его лицо, прямой нос и пухлые губы. Обладая мягкими чертами, его лицо было похоже на лицо ангела. А глаза лучились добротой и искренностью. Растерявшись, я захлопала ресницами, пытаясь прийти в себя. Однажды я уже доверилась симпатичному личику, слишком недавно я ошиблась в человеке, которого, как я думала, знала лучше всех, чтобы сейчас делать такие поспешные выводы о характере первого встречного.

     Тишина затянулась. Незнакомец вопросительно глядел на меня. Возвращаясь на эту землю, я протянула руки. Натягивая первую перчатку, он коснулся моей ладони, отчего невольная дрожь прошлась по всему телу. Взглянув на него снова, я поняла, что он тоже это почувствовал - он улыбался.

     - Ну вот, так безопаснее, - сказал блондин, когда с перчатками было покончено.

     - Спасибо, - единственное, что я смогла произнести.

     - Позвольте, я покажу вам несколько ударов, - проговорил он, поворачиваясь к груше. - Вы правша?

     - Что? Да,- сказала я после секундной заминки.

     - Всего в боксе четыре вида ударов, например, джеб, - незнакомец прямо ударил грушу левой рукой. - В повседневной жизни чаще всего используется хук, - разворачивая корпус, блондин сделал поочередно правый и левый боковой удар. - Ваша очередь, - повернулся он ко мне, кивая в сторону груши, улыбка не сходила с его лица.

     Раскрасневшаяся, с уже потрепанной косой, я не имела желания улыбаться в ответ, но было приятно его вежливое обращение. Не люблю, когда мне «тыкают» при первой встрече. Собравшись, я попыталась выполнить правый хук, но груша упорно не хотела мне подчиняться.

     - Попытайтесь оттолкнуться правой ногой и, разворачивая корпус, подать тело вперед.

     Я послушно выполнила указания и, услышав лязг цепи, не могла сдержать победоносной улыбки. Боксерский мешок сдался мне.

     - Увлекаетесь боксом? - спросила я, поворачиваясь к незнакомцу.

     - Я? Нет, - ответил он, и его улыбка, демонстрирующая ровные белые зубы, стала еще шире. - Мой друг научил меня паре приемов. Я предпочитаю хоккей.

     Не зная, как дальше поддержать разговор, я отвернулась к груше и снова ударила.

     - Я видел, вы пришли с Кирой, - снова обратился ко мне блондин.

     - Вы ее знаете?

     - Работаем вместе в одном отделе. Меня Борисом зовут. Можно просто Боря.

     «Боря. Боря», - пронеслось у меня в голове. Простое имя ассоциировалось с нежностью и заботой, лишний раз подчеркивая добрый образ незнакомца. Имя мне нравилось.

     - Меня Аня, - произнесла я свое имя. - И ко мне можно на «ты». Кира что-то говорила про Смита* и свою пятую точку, когда мы расходились у ресепшена, - и я снова ударила грушу. Но было достаточно странно тренироваться, когда твой затылок сверлит пара карих медальонов. Должно быть, почувствовав, что мне некомфортно, Борис произнес:

     - Пойду с ней поздороваюсь, не буду тебе мешать, - сделав шаг назад, он развернулся и ушел.

     «Похоже, у Киры появился поклонник», - пронеслось у меня в голове, - «Знаем мы вас, - ударила я грушу снова, - сначала вы все хорошие и улыбаетесь». Горькое чувство обиды не собиралось меня покидать.

     Через двадцать минут, значительно вспотевшая и изрядно уставшая, я решила отыскать подругу. Киру я обнаружила в полулежащем состоянии на каком-то железном агрегате: ее ноги, сгибаясь и разгибаясь в коленях, упирались в платформу.

     - Твой коллега нашел тебя? – обратилась я к ней.

     - Боря? Да, - протянула подруга, улыбаясь. - Красавчик, правда? Недавно пришел к нам в отдел.

     «И чего все вокруг улыбаются? - пронеслось у меня в голове. - Раздражает».

     - Да, ничего так. Вы бы хорошо вместе смотрелись, - ответила я подруге.

     - Мы? Нет, - протянула Кира, улыбаясь еще шире, - он про тебя спрашивал.

     Кира закончила упражнение и уже стояла передо мной, открывая бутылку с водой.

     - Что о нем думаешь?

     - Ну, ему явно не за сорок. Он не маленький, не лысый и не пузатый, так что не в моем вкусе, - ответила я, думать о новых отношениях я не собиралась.

     - Я его предупредила о твоем разбитом сердце и посоветовала набраться терпения, - подруга не унималась.

     - Послушай, - я начинала закипать, - в моей жизни уже был один красавчик, мне хватило! - своднические качества Киры мне были хорошо известны, но я не понимала, как она может говорить о подобном сейчас. - Ты закончила? Я хочу домой.

     - Ладно-ладно. Не злись. Пошли в душ, - подруга решила ретироваться.

     Освежившись после душа, сидя на лавочке возле шкафчика с одеждой, я снова ждала Киру. Рыжая подруга старательно укладывала волосы феном. Она оказалась права, тренировка, действительно, пошла мне на пользу. Чувствовалась томительная тяжесть и легкая ломота во всем теле, но настроение пошло на поправку. Голова прояснилась, определенно, действовали эндорфины. И ужасно хотелось есть.

     - Мне понравилось, - проговорила я, закрывая глаза и ложась на лавку. Сил уже не оставалось совсем. - Надо подумать над приобретением абонемента.

     - Да-да, - подруга с расческой в руках, повернулась ко мне, - я же говорила. Есть хочешь?

     - Очень, - протянула я.

     - Здесь на втором этаже есть кафе, можем туда заскочить.

     Я энергично закивала в ответ. Закончив сборы, мы вышли из раздевалки.

     Заворачивая за угол, где располагались ресепшен и вертушка, ведущая на вход, я с кем-то столкнулась. Подняв голову, я увидела, что это был Борис. Отступив шаг назад, я извинилась.

     - Уже уходите? - спросил он, пристально смотря мне в глаза.

     - Да, мы уже закончили, собираемся поужинать, - проговорила Кира.

     - А можно мне с вами? - Боря даже не собирался переводить взгляд на подругу.

     - Да, конечно, мы не против! Правда, Ань?

     - Нет, - запинаясь произнесла я, мысленно проклиная подругу за то, что та не умеет держать язык за зубами.

     - Отлично, мы будем в кафе на втором этаже, - обратилась Кира к Борису.

     - Хорошо, я только приму душ и догоню вас, - уже на ходу отвечал Боря.

     - Что это было? - повернулась я с вопросом к подруге, когда блондин скрылся из вида.

     - А что? - подруга невинно-непонимающе захлопала ресницами.

     - Зачем сказала, что мы идем обедать? Опять сводничеством занимаешься? Ничего у тебя не выйдет.

     - Ну что ты! - как будто сдаваясь, Кира подняла руки вверх, - и думать не думала, просто вырвалось. Ну ладно, не дуйся, - продолжала она, - я куплю тебе пироженку.

     Схватив за руку, тем самым не давая мне возможности развить тему, подруга направилась в сторону кафе.

      Комментарий к Глава 5

      *Тренажер Смита - тренажер, с закрепленным грифом, который перемещается вверх-вниз по направляющим стержням.

      Войдя в уютное кафе, мы решили сесть за небольшой столик, рассчитанный на четверых. Разместившись друг напротив друга, мы заказали еду. Кира остановила свой выбор на легком салате с морепродуктами, я же, оголодавшая после суровой тренировки, предпочла стейк семги с рисом и овощами.

     - Между прочим, - начала разговор подруга, - Боря лучший менеджер в отделе.

     Заработная плата в отделе Киры в значительной мере зависела от плана выполненных продаж. Выполнять ей этот план удавалось не всегда, но, сокрушаясь, она внимательно следила за более успешными коллегами.

     - Я думаю, - продолжала она, - дело в его ангельском личике. Его глазам просто свято доверяют, они не могут обмануть.

     «Да уж», - понеслось у меня в голове.

     - В таком случае, - я решила подколоть подругу, - ты безнадежный менеджер по продажам. Твоим хитрым глазам я бы никогда не поверила!

     - Мои хитрые глаза не для таких, как ты, - ухмыльнулась Кира. - Я беру обаянием.

     Я не смогла сдержать улыбку. Обаяния у Киры было куда больше, чем у меня. Я всегда пасовала перед мужским полом. Мне было трудно подобрать слова в нужную минуту, потом, спустя время, прокручивая у себя в голове диалоги со своими ухажерами, я сгорала от стыда, осознавая свою неуклюжесть в тех или иных изречениях.

     Улыбчивая официантка принесла нам еду, и я с воодушевлением взялась за приборы.

     - А вот и он, - улыбаясь шепотом проговорила подруга.

     Я подняла глаза и увидела его. Он что-то говорил официантке, та, в своею очередь, что- то строчила в блокноте.

     Я еще раз отметила его высокий рост. Борис был широк в плечах, спортивное телосложение проглядывалось под красной клетчатой рубашкой. На нем были синие джинсы и рыжие тимберленды. В руках он держал кожаную куртку. Через плечо была перекинута спортивная сумка. Окидывая взглядом нового знакомого, я невольно вспомнила своего бывшего. Он был не таким высоким, но тоже увлекался спортом. Сердце снова защемило. Проглатывая обиду, я опустила глаза в тарелку и начала ковырять рыбу.

     Кира помахала Борису рукой, и он улыбаясь направился к нам.

     - Как прошла тренировка? - спросил блондин, присаживаясь рядом со мной. Легкий запах свежести коснулся моего обоняния, от приятного аромата захотелось закрыть глаза. Только в этот момент я обратила внимание, что Кира положила на стул рядом с собой сумку. Уверена, она сделала это умышленно.

     - У меня очень продуктивно, - сразу отозвалась подруга.

     - А у тебя? - Борис пристально смотрел на меня.

     - Неплохо, спасибо.

     - У Ани отличный хук правой, - обратился блондин к Кире.

     - Вот как? - подруга не могла скрыть удивления. - Неожиданно, - проговорила она, накалывая креветку.

     - Угу, - с равнодушной вежливостью отозвалась я и продолжила есть. Мне не хотелось говорить чего-то наподобие «У меня хороший учитель» или «Я очень старалась», чтобы не подавать лишних надежд и не ставить никого в неоднозначное положение, не дав повод воспринять мои слова, как кокетство, или, еще хуже, легкий флирт.

     - Мы еще не разобрали два удара, так что надо будет обязательно продолжить, - Борису принесли стейк с картошкой фри.

     - Хотите чего-нибудь выпить? – обращалась к нам официантка.

     Борис вопросительно посмотрел на меня.

     - Кофе, пожалуйста, - отозвалась я, не отрываясь от трапезы.

     - А мне мохито, - ответила сразу повеселевшая подруга. - Что ты будешь, Боря?

     - Я за рулем, поэтому просто зеленый чай, пожалуйста, - ответил Борис, даже не взглянув на сотрудницу кафе. Все это время он смотрел на меня. Меня это начинало порядком раздражать.

     - М-м-м, у тебя есть машина, - протянула Кира.

     Не имея до текущего момента прав на управление транспортным средством, она проникалась глубоким уважением к действующим водителям.

     - Марка? Модель? Давно водишь? - завелась подруга.

     Я закатила глаза. Иногда она была слишком напориста.

     - Извини за нее, - обратилась я к Борису, - еще пять минут разговора, и она заставит тебя рассказать, есть ли у тебя жилая недвижимость в Питере и размер твоего оклада.

     - Про его оклад я и так все знаю! - Кира сузила глаза и поджала губы, наигранно обижаясь.

     Борис вопросительно посмотрел на подругу.

     - Каждый месяц твои достижения ставятся в пример всему отделу, несложно подсчитать твой процент, - продолжала моя бестактная подруга.

     - Ну, у меня Форд Фокус, - Борис улыбнулся и начал резать стейк.

     - Форд Фокус? - переспросила Кира. - Не Мерседес, не БМВ, даже не Ауди?

     Мне стало в конец стыдно за подругу, но остановить ее уже было нельзя. Борис лишь ухмыльнулся ее нападкам и отправил первый кусок в рот. Часто заморгав, я уставилась в свою тарелку. Он был привлекателен. Определенно. Официантка принесла напитки, тем самым разрядив накалившуюся обстановку.

     - И даже не последняя модель, - продолжил блондин. - На самом деле, - он обращался уже ко мне, - для меня автомобиль - просто средство передвижения, главное, чтобы было комфортно, тепло и поменьше приносил проблем, в виде ремонта.

     «Практично и без понтов», - подумала я.

     - Понятно, - протянула Кира, явно чувствую вину за свою нескромность.

     - Какие планы на завтра? - решил сменить тему Борис.

     «Интересно, это он почему спрашивает?», - пронеслось у меня в голове.

     - О-о-о, у нас на завтра большие планы, - потягивая коктейль, отозвалась подруга, - мы переезжаем, точнее съезжаемся.

     Мысли о моей нелегкой доле снова окутали меня. Я отодвинула тарелку. Есть больше не хотелось. «Лишь бы не спросил «почему?», - повторяла я в своей голове словно мантру. Должно быть, почувствовав мой ментальный посыл, Борис избавил меня от этого вопроса.

     - Помощь нужна? - спросил он у меня, глядя своими огромными медовыми глазами.

     - Мне недалеко, а вот Аня живет на другом конце города, - я бросила на подругу гневный взгляд.

     «Только этого мне не хватало».

     - Спасибо, не надо, я воспользуюсь такси.

     - Мне совсем не сложно, я помогу, - ответил Борис, допивая чай.

     Придумывая повод отказаться от помощи, я пододвинула к себе кофе.

     «М-м-м, как вкусно, - подумала я, - а ведь с Борисом переехать было бы, действительно, легче».

     - Спасибо, - я решила не отказываться.

     Поболтав еще десять минут, обменявшись номерами телефонов и расплатившись, мы отправились в сторону выхода. От предложения подвести нас до дома мы отказались, сославшись на пользу легкой пятнадцатиминутной прогулки.

     - Во сколько тебя завтра забрать? - улыбаясь спросил меня Борис, когда мы вышли из здания торгового центра.

     - В половину двенадцатого сможешь? - получаса было вполне достаточно, чтобы успеть к двенадцати.

     - Отлично. Тогда до встречи. Было приятно познакомиться, - на последних словах он слегка коснулся моей ладони. Я одернула руку, как от ожога, не выдержав прикосновения. Слишком сильны были эмоции. Слишком.

     - Мне тоже, - проговорила я и посмотрела на подругу, в надежде, что мы можем уйти.

     - Пока, - улыбнулась она ему.

     - Пока.

     Я схватила Киру за руку и потянула на перекресток, пытаясь убежать от неожиданных чувств и эмоций, нахлынувших на меня мощным потоком желания увидеть его завтра.

     Остаток дня мы провели, упаковывая вещи Киры. Владельцев своей съемной квартиры она предупредила о последней неделе проживания.

      ========== Глава 6 ==========

      На следующее утро я проснулась от жуткого грохота. Подскочив, побежала к источнику звука. Кира, упаковывая посуду, разбила тарелку.

     - Я тебя разбудила? Извини, - подруга сметала осколки в совок, - хотя тебе уже пора вставать. Десять тридцать, - поговорила она, кивнув в сторону электронных часов на плите, - скоро Боря приедет.

     - Точно, - села я на стул, потирая переносицу, - пошла умываться.

     - Сварить тебе кофе? – прокричала мне Кира.

     - Да, пожалуйста, - на ходу ответила я.

     Настроение было не столь ужасающим, как в предыдущие дни, возможно, сказалось количество «проспанных» (не могу подобрать слово) часов, или просто боль притупилась. Так или иначе, мне определенно захотелось хорошо выглядеть. Чтобы мой обидчик и подумать не смог, что я страдаю.

     Приняв душ и вымыв голову, я высушила волосы феном. Тщательно расчесанные, они мягкими волнами легли на мою грудь. Делая легкий макияж, я немного подвела глаза и коснулась ресниц тушью. Часто краснея, я старалась избегать румян, рискуя превратиться в матрешку. Кожа у меня была белая, тяжело поддающаяся ровному и красивому загару. Обгорая несколько лет подряд, я забросила мысль о бронзовой коже, смирившись с тусклой бледностью своего лица.

     Надо признаться, что я не страдала комплексами по поводу своей внешности. Более того, я считала всех представительниц женского пола красивыми, ну, хотя бы симпатичными. Проблема «некрасивых» была лишь в отсутствии должного ухода. Работая в косметической компании, я видела, как за несколько минут визажисты, парикмахеры и стилисты умудрялись сделать из любой серой мышки белого лебедя.

     Одолжив у Киры зеленую рубашку, я заправила ее в джинсы и отправилась на кухню за своим кофейным допингом.

     - М-м-м, - протянула Кира, отрываясь, от кружки чая, - отлично выглядишь!

     - Спасибо, - я улыбнулась.

     - Правильно-правильно, - продолжала подруга, - пусть пострадает. Поймет, какую красоточку потерял.

     «Ой ли», - пронеслось у меня в голове.

     - А твой ангелочек, между прочим, уже подъехал, - проговорила Кира, выглядывая в окно.

     - Он не мой, - сразу отозвалась я, подходя к окну и выглядывая за занавеску. Высокий светловолосый парень стоял, облокотившись на переднюю дверь серебристой иномарки, и строчил что-то в телефоне. Сигнал смс тут же раздался из моей спальни.

     «Я подъехал», - прочла я, натягивая пальто.

     - Я пошла, - бросила я подруге, закрывая входную дверь.

     - Удачи, - услышала я, уже стоя возле лифта.

     <center>***</center>

     Подходя к припаркованному недалеко от подъезда автомобилю, я сразу увидела широкую улыбку Бориса. Причем, чем ближе я подходила, тем шире он улыбался.

     - Доброе утро, - проговорил он, открывая передо мной пассажирскую дверь.

     - Доброе, - я не смогла сдержать улыбки.

     Надо признаться, что я совершенно не обдумывала предстоящий разговор со своим бывшим гражданским мужем. Откладывала до последнего. И сейчас я очень надеялась, что блондин избавит меня от разговоров, и я смогу погрузиться в свои мысли.

     - Куда едем? – спросил он, заводя автомобиль.

     Я назвала адрес, и мы, выруливая на шестиполосный проспект, влились в бесконечный поток машин, такой характерный для Питера даже в выходные дни.

     - Давно здесь живешь? – спросил он, перестраиваясь в среднюю полосу и включая радио. Должна сказать, что вел автомобиль Борис аккуратно, даже в сравнении со мной. Я, будучи трусихой от рождения, всегда переживала из-за превышения скорости. Моргая поворотниками автомобиля, часто боялась перестроиться, доставляя тем самым много неудобств едущим по соседству автомобилям. Но он, казалось, не испытывал никакого дискомфорта, плавно ускорялся и останавливался, движения многотонной махины я даже не ощущала.

     - Сразу после школы приехала поступать в институт, - «побыть наедине с собой мне не удастся», - подумала я.

     - Откуда?

     - Из небольшого провинциального городка на юге России.

     - А я местный, - ответил Борис, хотя я не спрашивала.

     Воспользовавшись секундной паузой, я потянулась к динамику и сделала громче.

     - Отличная песня, - проговорила я, хотя пел неизвестный мне исполнитель на французском языке.

     Французский я не знала, да и подпевать не собиралась. Отвернувшись в окно, я ушла в себя. Неоднозначные чувства раздирали мою душу. Наравне с клокочущей обидой и чувством униженности, слабости, ничтожности, я испытывала злость. Дикую, жгучую, животную злость. Хотелось обидеть его, сделать ему больно за бесплодно потраченные годы на ненастоящие отношения, унизить, заставить страдать. Страдать так, чтобы он бесконечно сожалел о сделанном, чтобы сердце его разрывалось на части, когда он, обессиленный, упадет на колени, и, зарывшись в волосы руками, начнет рыдать. Чем больше мы приближались к моей прошлой жизни, тем воинственнее я была настроена. Выходя из машины, я гордо подняла голову, говоря самой себе, что я не буду реветь, я выдержу это с достоинством.

     Борис тактично предложил подождать меня в машине, чему я была очень признательна: не хотелось, чтобы он стал свидетелем самого болезненного разговора в моей жизни.

     Поднявшись на нужный этаж, я позвонила в дверь. Я имела ключи от квартиры, но не собиралась открывать дверь сама, мало ли что там внутри. Пусть сначала оденутся. Но бывший оказался дома один, широко открыв дверь, он впустил меня.

     - Привет, - сухо поздоровалась я и, не разуваясь, направилась к шкафу за своим чемоданом.

     - Привет, - проговорил он. Он явно чего-то от меня ожидал.

     - Скандалить я не буду, - сказала я, быстро скидывая содержимое полок в чемодан.

     - У тебя нет ко мне никаких вопросов? – удивленно спросил он.

     - Только один, - повернулась я к нему, - как долго это продолжается?

     - Чуть больше года, - «больше года», - эхом отразилось у меня в голове.

     - Значит, - я медленно стала подходить к нему, - когда в прошлом году мы ездили знакомиться с моими родителями, и мама весело щебетала о том, какая мы замечательная пара, какие красивые дети у нас будут, ты уже имел ее?

     Он молча поджал губы и опустил голову. Не выдержав его слабовольную неспособность признать свое вранье, я подошла к нему вплотную и со всех сил дала первую и самую звонкую в своей жизни пощечину. Он явно этого не ожидал. Приложив руку к покрасневшей щеке, он произнес:

     - Прости, я не хотел, чтобы ты так об этом узнала.

     - Она знала о моем существовании? – «это уже второй вопрос», - шипело мое подсознание.

     - Да, - ответил он и снова опустил глаза в пол.

     - То есть я единственная, кого обманывали в этом треугольнике, - я со злостью начала снимать вешалки с платьями с перекладины и бросать их в чемодан.

     Он ушел на кухню. Я выдохнула и опустила плечи. Собрав по крупицам свое достоинство, я застегнула чемодан и достала большую дорожную сумку, куда я сложила косметику, часть обуви, фен, плойку и прочую девчачью ерунду. Сорвав в коридоре с петель свой пуховик, куртку и плащ, я, уходя, проговорила, что за остальным приеду через неделю. Оставалось еще забрать обувь и книги. Он не пытался меня остановить. «Вот и все. Хорошо, что делить нечего», - подумала я. Квартиру мы снимали; автомобиль принадлежал ему, я изредка каталась на нем, когда в дружеских компаниях он предпочитал выпить; детей не было.

     - Вот и все, - проговорила я вслух, прислоняясь к зеркалу лифта. Закрыла глаза. Слез не было.

     Выходя из подъезда, я вдохнула полной грудью и выдохнула через рот. Чемодан я катила на колесах, сумку перебросила через плечо, верхнюю одежду несла в руке. Борис, увидев меня, бегом направился ко мне, выхватывая из рук вещи, чему я была весьма признательна: мое хрупкое телосложение с трудом переносила подобную ношу.

     - Все хорошо? – спросил Борис, пристегивая свой ремень безопасности.

     - Хорошо, - соврала я ему.

     «Все будет хорошо. Должно быть хорошо», - проговорила я про себя.

     Тронувшись, мы выехали из двора.

     Всю дорогу обратно Борис развлекал меня непринужденными разговорами о строптивости погодных условий Петербурга, временами пытаясь шутить. Я слушала его в пол-уха, изредка поддакивая, разговаривать мне не хотелось. Я всматривалась в окно, наблюдая, как серо-черные тучи образуют плотную простынь, грозясь обрушиться мокрым ливнем на бетонный асфальт печального для меня города.

     - Я помогу тебе поднять вещи, - сказал Борис, вытаскивая из багажника мой чемодан.

     - Спасибо, я справлюсь сама, - мне не хотелось пускать его в квартиру, это тянуло за собой предложение попить чашку чая и никому не нужные разговоры о жизни. Хотелось побыть одной. Борис стоял в замешательстве, его карие глаза просто буравили меня. Понимая, что кажусь ужасно неблагодарной, я продолжила.

     - Извини, просто у меня ужасно болит голова. Большое спасибо тебе за помощь.

     Он слегка улыбнулся и проговорил:

     - Всегда рад помочь, если будут какие-нибудь проблемы с квартирой или еще с чем-то - обращайся.

     Я молча кивнула, подошла ближе и чмокнула его в щеку, после чего схватила вещи и быстрым шагом, не оборачиваясь, направилась к подъезду. Не знаю, смотрел он на меня в тот момент или нет, но я была преисполнена благодарности к этим добрым и внимательным медовым глазам. Он мне определенно нравился. Но я ему не верила. Я больше никому не верила.

     Киры дома не оказалось, очевидно, она собирала вещи на старой квартире. Я, сняв пальто и сапоги, направилась в спальню разбирать чемодан и готовиться к завтрашнему рабочему дню.

      ========== Глава 7 ==========

      Следующий день начался для меня с запаха свежезаваренного кофе.

     - Доброе утро, - улыбаясь проговорила Кира, когда я вошла на кухню. Она уже была при полном параде: накрашенная, уложенная и наряженная.

     - Доброе, - зевая, протянула я.

     - Ванная свободна, кофе сварен, а я побежала. В этом месяце мне нужно обойти твоего Ангелочка.

     - Спасибо, - я потянулась за кружкой, - и он не мой, сколько можно повторять?

     - Ладно–ладно, не дуйся с утра пораньше. Целую, - подруга послала мне воздушный поцелуй и направилась к выходу.

     Я допила кофе, приняла душ и пошла бороздить просторы своего шкафа на поиски одежды для первого рабочего дня после разрыва. Остановила я свой выбор на трикотажном платье кофейного цвета, подвязав его тонким бежевым ремешком. Сделала легкий макияж, волосы тщательно расчесала и уложила на левую сторону. Взглянув на себя в зеркало, я осталась довольна своим внешним видом, за исключением синяков под глазами и потухших глаз. С трудом выдавив улыбку, получила лишь жалкую гримасу. Разочарованная, я выдохнула. Затем накрасила губы гигиенической помадой с едва заметным розовым оттенком и насыщенным запахом вишни, достала из сумки свою любимую туалетную воду - легкий аромат полевых цветов и цитруса разнесся по комнате. Проведя каплей воды по своим ключицам и запястью, вышла из квартиры. А впереди меня ждал новый день и целое поле непаханой деятельности, окучить которое мне требовалось.

     На работу я приехала, опоздав на пятнадцать минут. Я крайне уважительно относилась к пунктуальным людям, но причислить себя к ним никак не могла. Сокрушаясь над собственной несостоятельностью в отношении таймменджемента, я каждый раз клятвенно обещала себе взять под контроль свою непунктуальность, но снова и снова опаздывала. Компания являлась ведущим производителем косметической продукции на российском рынке. Я работала в отделе маркетинга и занималась продуктовой линейкой по уходу за кожей лица в среднем ценовом сегменте. Работать в компании я начала еще на третьем курсе института, сначала стажером, потом ассистентом маркетолога, а сейчас, спустя несколько лет, я занимала должность маркетолога. Компания располагалась на двух этажах крупного бизнес центра, недалеко от метро. Непосредственное производство находилось за городом.

     - Доброе утро, - входя в офис, поздоровалась я с секретарем отдела.

     - Доброе, Анечка! Как провела выходные? – отозвалась Татьяна.

     - Бывало и лучше, - проговорила я, расстегивая пальто. - Ты не могла бы передать в отдел кадров, что я переехала?

     - Вот как? Ты с парнем купила квартиру?

     «Вот же любопытная».

     - Нет, - мне не хотелось распространяться о своей личной жизни. Но Таня вопросительно смотрела на меня в упор. После нескольких секунд «зрительного захвата» я сдалась.

     - Мы расстались, - проговорила я.

     Лицо Татьяны резко изменилось: жалость и сочувствие проскользнули на нем.

     - Мне очень жаль, дорогая, - нежным голосом продолжала Таня.

     - Тут скорее поздравлять надо, - выдавила я из себя улыбку, сообщила новый адрес проживания и направилась к своему столу. Переобувшись в бежевые туфли на высоком каблуке, я включила компьютер.

     - Всем доброе утро!- показался в дверях мой руководитель. - Надеюсь, у всех трудовой настрой, потому что работы у нас непочатый край.

     Владимир Николаевич был добродушным мужчиной среднего роста с легкой сединой на висках сорока лет отроду. Относился он чрезвычайно ответственно к своим обязанностям и сильно нервничал каждый раз, когда прогнозы нашего отдела не оправдывали ожидания. После разговора с Таней грустные мысли новой волной начали терзать мое сознание.

     «Когда я перестану думать о нем?», - думала я. Голубой экран монитора оповестил о необходимости ввести пароль. Закончив с нетрудной комбинацией цифр в виде даты моего рождения, я полезла проверять почту.

     - Печально выглядишь, детка, - обратился ко мне Макс, когда я наливала себе кофе в обеденный перерыв. Особенностью Макса было то, что он был единственным представителем нетрадиционной сексуальной ориентации на нашем этаже. Других я просто не знала, в связи с чем его флирт я воспринимала как особенность его характера. Работал он в пиар-отделе. Был добрым человеком, отзывчивым и надежным сотрудником.

     - Ну спасибо, - проговорила я улыбаясь, потягивая кофе.

     - Птичка на хвосте принесла, что твое сердце разбито, - слегка жеманно он размешивал сахар в чашке чая.

     " Быстро же", - пронеслось у меня в голове.

     - Мое сердце, собрав все осколки, заштопало себя, нацепило чугунную броню и, вывесив флаг с лозунгом "Ненавижу мужчин", пришло работать. Всех, кроме тебя, конечно, - я улыбнулась.

     Макс засмеялся.

     - Ну-ну, детка, сейчас толпы мужиков тебя обхаживать будут, - проговорил Макс, отпивая глоточек. Он был немного выше меня, худощавого телосложения, всегда одевался стильно и со вкусом. Хотя в мужской моде я не разбиралась, как и в женской, но смотреть на него всегда было приятно. Мы часто общались, иногда вместе обедали. Непринужденно и легко поддерживая разговор, он мог расположить к себе любого.

     - Нет, спасибо. Я еще не готова к новым отношениям, - ухмыльнулась я.

     - Понимаю, как будешь готова - дай знать, я брошу клич, что ты свободна, и мужики, как коршуны на свежее мясо, набросятся на тебя.

     Я, допивая кофе, проговорила:

     - Хорошо, что ты не стервятник, - улыбнулась я. - Все. Пошла работать.

     Я развернулась и направилась к своему столу.

     В моем кабинете внушительного размера компактно располагалось шесть рабочих мест. Мой стол был крайним к выходу, и сидела я спиной к двери. Не очень удобно, так как я не могла видеть, кто входит и выходит из помещения, но так меньше посторонних звуков меня отвлекали от трудовой деятельности.

     Не успела я собраться с мыслями, как зазвенел мой рабочий телефон:

     - Анечка, тебя некая Кира спрашивает, - услышала в трубке я голос Татьяны.

     - Соедини, пожалуйста, - "Даже на работе от нее не спастись", - подумала я.

     - Алло, Аня?

     - Да, привет, - выдохнула я и проговорила уставшим голосом.

     - Что с твоим мобильным? Не могу дозвониться.

     Я полезла в сумку и обнаружила, что включив его на беззвучный режим, я пропустила четыре звонка от Киры и два от мамы.

     - Не слышала, что-то случилось? - спросила я, выключая режим «без звука».

     - Да! - воскликнула подруга. - Знаешь, что необходимо сделать в первую очередь после расставания?

     - Сбежать от подруги, - отозвалась я похоронным голосом.

     - Неправильно! - не унималась Кира, - но я оценила сарказм, - подруга захихикала, - правильный ответ - отправиться в отпуск!

     - Кир, у меня работы по горло!

     - Тебе нужен отпуск! К тому же, мне одна приятельница подогнала супер горящие путевки в Таиланд!

     - Это что еще за подруга? Занесу ее в черный список, - отозвалась я.

     - Учились вместе, ты должна ее помнить, Машей зовут, она с филологического, теперь в турфирме работает.

     - А-а-а, - протянула я, совершенно не понимая, о ком говорит Кира. - И где этот Таиланд вообще находится?

     - Где-то, где Андаманское море. Туда лететь девять часов.

     - Девять? - едва ли не крича переспросила я. Несколько человек обернулись на меня. Я взяла в руки карандаш и начала его теребить, чтобы успокоиться.

     - Сейчас март, если хочешь солнышко и песочек, придется полетать, - воркующим голосом уговаривала она меня.

     - Я-то ладно, ты-то как перенесешь это, - Кира очень боялась летать, паническая атака охватывала ее при одном виде самолета, летящего в воздухе. Отправляясь каждый год на каникулы или в отпуск, она предпочитала самолету поезд, хотя до ее Сибирского городка было не меньше двух суток пути.

     - А чего не сделаешь ради подруги? – визгливо отозвалась она.

     - В любом случае, меня не отпустят, - равнодушно проговорила я, касаясь карандашом своих губ. У меня была дурная привычка грызть ручки и карандаши, но я с ней отчаянно боролась.

     - Хотя бы попробуй, - не унималась подруга, - ой! Мне бежать пора. - быстро проговорила Кира и повесила трубку. Я, ничего не успев ей ответить, нажала на клавишу "отбой". Спорить с подругой было бесполезно, она, словно бульдозер добивается своего, снося все твои доводы и аргументы с пути. Врать я тоже не могла. Я просто не умела, краснея, часто моргая и пряча глаза, я выдавала себя с головой. Оставалось попробовать отпроситься, да и сомнений об отказе в отпуске у меня не было.

     Выдохнув, я достала телефон и набрала смс: "На сколько дней путевка?". Ответ не заставит себя долго ждать: "На неделю! Вылетаем в сб на этой неделе )))".

     Положив карандаш на стол, я сделала глубокий вдох и отправилась к руководителю. Его небольшой кабинет находился по соседству.

     - Могу я войти? – постучавшись, спросила я

     - Конечно, Анечка, проблемы какие-нибудь с проектом? - спросил он, отрываясь от компьютера.

     - Нет, - я запнулась. - Просто хотела спросить, не могла бы я взять отпуск на неделю с понедельника?

     - Что-то случилось? - спросил он, снимая очки.

     - Нет, - ответила я, краснея, - хотела отдохнуть.

     Он опустил глаза на очки, которые держал в руках, и задумался.

     Я уже жалела о том, что спросила. Компания переживала не лучшие времена, уходить в отпуск на этом этапе работы было легкомысленно.

     - Я слышал, что у тебя проблемы в личной жизни, - после нескольких секунд молчания отозвался Владимир Николаевич.

     "Черт, болтливая Таня".

     - Это, конечно, не мое дело, - продолжил он, - через две недели у нас начнется новый проект. Руководство планирует привлечь антикризисного менеджера со стороны для дополнительного контроля, поэтому ты нам нужна отдохнувшая и полная сил.

     - Правда? - я не верила своим ушам.

     - Да-да, справимся без тебя как - нибудь недельку, - улыбнулся он. – Отдохни хорошенько.

     - Спасибо, - отозвалась я и вышла, словно в тумане прокручивая наш разговор. Все произошедшее мне казалось нереальным, и чтобы сказанное им не испарилось в воздухе, я отправилась в отдел кадров писать заявление на отпуск.

     - Меня отпустили, - с ликующим шепотом говорила я подруге по телефону через несколько минут.

     - Ура!- также шепотом отозвалась она. – В хорошей компании отлично проведем время!

     - В какой еще компании? - переспросила я упавшим голосом.

     - Маша позовет еще двух приятелей, я, ты, Борис и какой-то его друг. Но он будет лететь из Москвы, поэтому с ним мы встретимся на острове.

     - Каким образом в этом списке оказался Борис? - спросила я, начиная злиться то ли на подругу, то ли на себя за то, что не узнала подробности заранее.

     - Извини, но он услышал мой разговор с Машей и… как-то само все произошло, да и чем он помешает? - оправдывалась Кира.

     Против Бориса я, действительно, ничего не имела, приятной внешности парень вызывал симпатию. Я невольно вспомнила его медового оттенка глаза, золотые кудри и его живую улыбку, застывшую на безупречном нежном лице.

     - Эй, - голос Киры вернул меня в реальность. - Ты чего замолчала?

     - Ничего. Ладно. Мне работать пора.

     - Хорошо-хорошо! – Кира, явно ликовала, что снова победила. - Нам еще так много надо сделать: депиляция, пройтись по магазинам, у меня нет нормальных очков... - У меня не было сил слушать тараторство подруги, и я с натянутым спокойствием проговорила:

     - Все, пока.

     - Не задерживайся на работе, - успела мне крикнуть подруга, прежде чем я положила трубку.

     " Ну и дела", - подумала я, потирая виски, и возвращаясь к работе.

      ========== Глава 8 ==========

      Вся рабочая неделя пронеслась в безумной суматохе: походы по салонам красоты, шоппинг, сбор вещей, бесконечные причитания о том, как хорошо мы проведем время, и как будет невесело, если мы попадем в сезон дождей.

     Поездка наша планировалась на остров Пхукет. Вылет назначен был на субботу, раннее утро. Накануне вылета Гугл просветил меня о том, что Таиланд - это страна в юго-восточной Азии, исповедуют буддизм, находится в тропиках, климат острова отличается повешенной влажностью, температура воздуха в марте плюс тридцать-плюс сорок градусов по Цельсию.

     - Ну что? Все взяла? – зашла ко мне в комнату Кира. – Ты, главное, паспорт, деньги и купальник не забудь. Без всего остального можно обойтись. Впрочем, - подруга улыбнулась и прищурила глаза, - и без купальника тоже.

     Я уже больше часа упаковывала чемодан, постоянно вынимая и перекладывая вещи. Начиналась легкая нервная дрожь от предстоящей поездки. Бывать за границей мне удавалось не часто, всего пару раз, и то мы выезжали в Финляндию. Предстоящая поездка не шла ни в какое сравнение с прошлыми моими отпусками и каникулами. Я представляла себе желтый песок, синее море и яркое солнце, что было большой редкостью в северной столице.

     Я не успела ей ответить, как раздался звонок входящего смс-сообщения.

     «Жду не дождусь нашей встречи.»

     - Это опять от него? Что пишет? – я нехотя показала подруге экран. Борис писал мне в течение последней недели дружелюбные смс, на которые я отвечала, но это уже был флирт.

     - Черт. Этого еще не хватало, - я села на кровать и уставилась в одну точку.

     - Чего ты? Он тебе что? Не нравится? Такой хороший, добрый… - завела свою волынку Кира.

     Конечно, он мне нравился. Но чем больше я о нем думала, тем больше злилась на себя, на свою доверчивость. Отталкивая его, я пыталась насладиться свободой своего сердца, как будто это могло дать мне хоть какие-то жалкие гарантии, что я больше не буду страдать. Что больше никто не сможет заставить меня страдать.

     - У тебя есть крем от загара? – я знала, как резко сменить тему, общаясь с Кирой.

     Следующим ранним утром мы уже стояли перед стойкой регистрации в длиннющей очереди из желающий насладиться всеми прелестями Таиланда. На мне была белая футболка с синей толстовкой, джинсы и белые конверсы. Куртку я уже сняла и убрала в чемодан. Волосы заплела в косу, самую надежную прическу для дальнего перелета.

     К этому моменту мы успели познакомиться с некоторыми участниками нашей поездки. Машу я так и не узнала, несмотря на то, что обладала она крайне яркой внешностью. Невысокая, спортивного телосложения девушка имела короткую стрижку, длинная челка падала на правый глаз, левая сторона головы была гладко выбрита. В носу и на подбородке красовался пирсинг, одета она была, на мой взгляд, специфически: кеды, рваные черные джинсы, явно большие дня нее на пару размеров, футболка, надпись которой я прочесть сразу не успела, а пялиться потом было неприлично, и черная кожаная куртка, украшенная шипами. Маша шла в совершенный противовес с моими представлениями о девушках, рекламирующих различные турпутевки. Ее молодой человек, Кирилл, обладал примерно похожим внешним видом, за исключением того, что выбрит он был полностью, а пирсинг красовался на левой брови. Позже к нам присоединился Олег, друг Кирилла. Высокий, сильно накаченный парень сразу обратил внимание на Киру. Начал улыбаться и флиртовать, она же, в свою очередь, всячески ему подыгрывала. Подобное поведение для нее было характерным, Кира редко воспринимала отношения серьезно, живя одним днем, она просто получала удовольствие. Я закатила глаза, чувствуя себя лишней на этом поле любовного флирта, отвернулась и начала разглядывать людей, которые стояли по соседству в очереди.

     Большинство было разделено на пары. Молодые люди улыбались, обнимались, они явно предвкушали хороший отдых. «Интересно, все ли они счастливы в этих отношениях?» - подумала я. Что значит быть счастливым в паре? И может ли это длиться бесконечно долго? А если это рано или поздно заканчивается - означает ли это, что выбор был сделан неправильно? Чувства всегда трансформируются. Я это точно знала. В своего бывшего я влюбилась далеко не сразу. Я вообще не верю в любовь с первого взгляда. В симпатию - да, сексуальное влечение - возможно, но не любовь. Любовь - это что-то сказанное сердцем и одобренное разумом. К выбору партнера я всегда подходила стратегически оценивая достоинства и недостатки, после чего окуналась в отношения с головой, отдавала всю себя без остатка. С подозрением относясь к хорошей внешности, я улавливала стыкующие черты характера, позволяющие перейти в разряд «родного и близкого». Так и получилось с моим гражданским мужем: сначала влюбленность, затем любовь, потом человек становится просто родным, понимание желаний и потребностей становится ощутимым на уровне хода мысли, кажется, что вы единое целое, а что происходит дальше? А дальше начинается быт: то, что было праздником - становится обыденным, начинаются взаимные претензии, которые накапливаются и накапливаются со временем, обрушаясь на вашу голову фонтаном эмоций и невысказанных слов. Обида от недопонимания и недооценённости перерастает в злость и агрессию. И вам уже не хочется спрашивать у него: «как дела?», а ему не хочется вас обнимать, сидя на диване. И вы, будучи когда-то родными, становитесь чужими друг другу людьми. Так неужели это исход любой влюбленности?

     - Аня! – резкий оклик моего имени выдернул меня из моих мыслей. Это был Борис. За счет роста и копны золотых кудрей, его легко было заметить – он возвышался над всеми. Помахав мне рукой, он быстрым шагом направился ко мне. Я ему тоже помахала и улыбнулась, в душе радуясь, что не буду себя чувствовать одинокой в этом разделенном на пары мире. Поравнявшись, он бросил рюкзак на пол, обнял меня за талию, поднял и начал кружить на месте. Все произошло так быстро, что я даже не успела отреагировать, возможно, причина была в слишком раннем для моего организма времени суток.

     Также быстро опустив меня на пол, он чмокнул меня в щеку и проговорил:

     - Привет, я боялся, что ты передумаешь.

     - Привет, - в смешанных чувствах я оглянулась по сторонам: Кира во все глаза смотрела на нас, она была удивлена не меньше меня.

     - Ну вот все и в сборе, - решила она разрядить обстановку, чувствуя мою напряженность. – Скоро наша очередь.

     В самолете я сидела рядом с Кирой и Олегом, чему была несказанно рада. Пока парочка весело шушукалась, я приступила к чтению детектива, дабы хоть как- то скоротать бесконечно длинные часы пребывания в воздухе.

     Из-за разницы во времени приземлились мы уже вечером. Влажный теплый воздух ударил мне в лицо, когда мы выходили из самолета, очень хотелось увидеть море. Улыбчивая сотрудница турфирмы приветливо встретила нас и наградила всех цветочными бусами, которые особенно смешно смотрелись на Олеге в связи с его брутальной внешностью.

     Вся наша компания разместилась в нескольких двухместных номерах. Особенно повезло поклоннику Киры, в своем номере располагался он один, я должна была жить со своей подругой, Маша с Кириллом, а Боря со своим неизвестным другом, который должен был прилететь завтра в первой половине дня. Решив кое-как разобрать вещи, мы договорились встретиться у выхода отеля, чтобы немного пройтись и поужинать.

     - Отлично выглядишь, - обратился ко мне Борис, когда я вышла на улицу. Вся компания, за исключением меня и Киры, была в сборе. На мне были прежние голубые джинсовые шорты и желтая футболка, которая явно была не красивее предыдущей. Не разобрав до конца значение комплимента, я вопросительно на него посмотрела.

     - Я про волосы, - продолжил он. Я взглянула на себя в зеркало, расположенное при входе. Произошло то, чего я и боялась. После душа я не стала сушить волосы феном, распущенные, они слегка подсохли и превратились в настоящие упругие кудри, длина моей шевелюры сразу сократилась сантиметров на пятнадцать. Я разочарованно захныкала. Расчесать их теперь будет крайне сложно.

     - Это из-за влажной погоды, - отозвалась я, думая о приобретении косынки или банданы, чтобы хоть как-то скрыть свои пружины.

     Море нам увидеть так и не удалось, казалось, пляж поглотила кромешная тьма. Освещалась только центральная улица, которая шла параллельно пляжу. Там просто кипела жизнь. Вдоль улицы располагалось несчетное количество магазинчиков, где можно было купить все, что угодно: от латексных подушек до сандалий. Толпы людей ходили вдоль узенького тротуара, задевая друг друга и тут же извиняясь.

     Магазины чередовались с массажными салонами, кафешками и обменными пунктами. Из каждого кафе раздавалась своя музыка, что создавало в конечном итоге одну сплошную какофонию звуков. Местами люди танцевали. У меня слегка закружилась голова от этого шумного людного места. Я слегка пошатнулась и почувствовала, как меня кто-то придерживает сзади за талию. Это был Борис, я в этом не сомневалась. Я могла бы его узнать, почувствовать, не видя. Я повернулась к нему, и он сразу улыбнулся.

     - Все хорошо? – спросил он.

     - Да, спасибо, – ответила я и улыбнулась в ответ. Когда он был рядом, становилось легко и спокойно, как будто его широкая спина могла закрыть меня от любых бед.

     - Пойдем, - он потянул меня за руку, - тебе нужно поесть.

     Вдоволь насытившись местной кухней, я, действительно, почувствовала себя лучше. Вся компания весело обсуждала наш перелет, предстоящие экскурсии и съеденный ужин, я же, полностью расслабившись, растянулась на стуле и с улыбкой мартовского кота прислушивалась к разговору, изредка поглядывая на окружающих. Я никогда не была душой компании. В обществе малознакомых людей мне приходилось тратить какое-то время, чтобы взять себя в руки и отвечать на вопрос не односложно. Я с интересом поглядывала постоянно на улыбающихся продавцов и зазывающих к себе массажисток.

     - Can I touch? – ко мне подошла маленькая тайская девочка и протянула в нерешительности руку к моей голове. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она хочет потрогать волосы.

     - Оkay, - улыбнулась я ей в ответ.

     - You are beautiful, very beautiful, - проговорила она с сильным тайским акцентом.

     - You too, - ответила я, густо краснея. Девочка улыбнулась и отошла. Комплименты от детей всегда самые искренние, мне было приятно. Но одновременно, я чувствовала себя ужасно неудобно из-за того, что вся наша компания стала свидетелем этой ситуации. Я взглянула на Борю. Он был серьезен, его светло-карие глаза потемнели, он явно собирался что-то сказать, но внезапно передумал, и начал теребить трубочку в своем коктейле. Мне нужно было ретироваться. Но к моему большому разочарованию, никто не хотел возвращаться в отель.

     - Я пойду в отель, - сказала я Кире, доставая деньги.

     - А мы еще прогуляемся, - отозвалась она, подмигивая Олегу. Я закатила глаза: ведет себя, как школьница.

     - Я провожу тебя, - проговорил Борис, вставая из-за стола.

     Идти одной мне, откровенно говоря, не хотелось. Просто страшно. Находилась я в чужой стране, кругом темнота, за исключением этой улочки, где много изрядно подвыпивших молодых людей. Трусихой я была всегда. Каждый раз, когда ко мне подкатывали на улице, я впадала в паническую истерику и молилась, чтобы от меня отстали сами по себе. Обычно мне везло, все обходилось миром, посмеявшись надо мной, молодые люди удалялись.

     - Та девочка, - начал Борис, когда мы отошли от нашей компании, - она сказала правду. Ты очень красивая.

     - Спасибо, - от смущения все слова вылетели из моей головы, и я судорожно пыталась придумать новую тему для разговора.

     - Ты легко сходишься с новыми людьми, - Борис посмотрел на меня, а я продолжила, - я имею в виду Машу, Кирилла и Олега, ты ведь их раньше не знал.

     - Да, приятелей у меня много, но друг только один, он завтра приедет.

     - Как его зовут?

     - Иван, мы вместе учились в универе.

     - В Питере? – спросила я, лишь бы мы только не уходили с этой темы.

     - Да, но потом ему пришлось… в общем, так сложились обстоятельства, что он переехал в Москву.

     Боря явно что-то не договаривал, но пытками лезть в душу я не собиралась. Мы уже подошли к нашему отелю. Большая вывеска с названием красовалась на каменном монументе в окружении кустистых зарослей деревьев и пальм. Я потянулась к цветку, который прижился на зеленой ветке растения над моей головой. Красивые, нежные бело-розовые лепестки привлекали своим скромным очарованием, моя рука невольно потянулась к нему. Но сорвать его мне не позволил рост. Тогда Боря легко и непринужденно достал этот цветок и вложил его в мои волосы, задержав руку, он провел большим пальцем по моим губам, перестав дышать, я замерла.

     - Я бы очень хотел тебя поцеловать.

     От смятения я широко распахнула глаза.

     - Я знаю, ты еще не готова, - продолжил он, - слишком много на тебя навалилось. Всегда трудно начать снова верить.

     Я опустила глаза, слезы предательски начали наворачиваться. Я не была готова к новым отношениям, сказать я тоже ничего не могла, после нескольких секунд, я сделала шаг вперед и положила голову на его грудь, не решаясь обнять его руками.

     - Спасибо, - шмыгнув носом, произнесла я.

     - Я буду ждать, - возвышаясь надо мной, он обнял меня за плечи, - сколько понадобится, буду ждать.

     Когда я почувствовала его приятный запах, стук его сердца, все мои мысли растворились, внезапно мне стало тепло и уютно.

      ========== Глава 9 ==========

      Знаете, какой первый шок испытывает житель серого и холодного Петербурга, просыпаясь утром в стране на юго-востоке Азии? Насколько же ярко может светить солнце! Я была далеко не избалована вниманием этого небесного светилы: когда я уходила на работу, было еще темно, когда возвращалась, было уже темно. Понимаю, что в таком режиме существует больше половины жителей России, но мне от этого легче не становилось.

     Сладко потянувшись в постели, я поняла, что уровень моего хорошего настроения зашкаливает, чего у меня очень давно не было: впереди меня ждал прекрасный солнечный день, песок и море.

     - М-м-м-м, - протянула я, подставляя свое лицо солнечным лучикам, бьющим в окно. Кира беспробудно спала.

     - Похоже, вчера кто-то поздно вернулся? – спросила я, присаживаясь на краешек ее кровати, - мы так на завтрак опоздаем, соня.

     - Вода есть? – повернулась ко мне Кира, с явным усилием открывая глаза. – Мы с Олегом вчера очень хорошо провели время, - с улыбкой она потянулась к бутылке, которую я достала из холодильника. – А как твой блондинчик?

     - Ну он не мой, и мы просто прошлись, - полу-криком отозвалась я, закрываясь в душе. Продолжать этот разговор мне не хотелось. Я решила переодеться сразу в купальник, настраиваясь на водные процедуры после завтрака, поверх я надела пляжную белую тунику из хлопка. Покрутившись перед зеркалом, я поняла, что для завтрака у меня слишком оголены ноги, да и разрезы по бокам открывали вид на мои бледные бедра. Пришлось натянуть еще и шорты. Ужасно хотелось кофе.

     Дорога на пляж лежала через узкую тропинку, вымощенную каменистыми ступенями. Нам предстоял спуск вниз. Еще находясь наверху, я затаила дыхание от невероятно красивого пейзажа, открывающегося сразу за воротами нашего отеля. Небольшая бухта была огорожена (высокими камнями, преграждающими путь к внешнему миру через пляж. Весь спуск сопровождался бесконечной чередой неизвестных мне деревьев и различного рода пальм. Но больше всего меня поразили цветы: они были повсюду, из-за чего в воздухе устойчиво держался нежный аромат, дурманящий и влекущий за собой на белый, залитый ярким солнцем песчаный пляж.

     Чем ближе мы спускались к воде, тем невероятнее я себя ощущала. Слишком чудесным было мое пребывание в этом раю. Такого белого и мелкого песка я никогда не видела, словно сахарная пудра, он отдавал скрипом при каждом моем шаге, засыпал мои следы, как будто торопился скрыть любые последствия существования людей на этом райском острове. Обжигающе горячий ветер обдувал мое лицо и развевал волосы. Невыносимо хотелось в воду, чтобы хоть как-то скрыться от беспощадно-палящего солнца, которое с каждой минутой поднималось все выше и выше. На синем небе не было ни облачка.

     Кое-как бросив вещи на стоящие недалеко от воды шезлонги, вся наша компания с криком рванула в воду, на ходу снимая с себя одежду. Сотни брызг разлетелись фонтаном по поверхности воды. Мое нагретое солнцем тело начало чувствовать освежающую прохладу. Я закрыла глаза и перевернулась на спину, не имея ни малейшего желания двигаться, отдаваясь на волю мирных волн, тихо качающих мое расслабленное тело, и освобождая свою голову от всех тяжелых мыслей, оставляя лишь одно желание - вернуться сюда снова.

     Прошло не меньше часа, прежде чем мы заставили себя выбраться на берег.

     - Вот это вода, - протянула Кира. Она уже несколько минут искала крем от загара в своей огромной пляжной сумке.

     - Да, я такой прозрачной воды никогда не видела, - отозвалась я.

     - Нашла! - воскликнула довольная подруга, победно держа флакон крема в руках. – Ну-ка, намажь мне спинку.

     - Чего ты Олега не попросишь? – улыбаясь, спросила я.

     - Пока они с твоим Ангелочком вернутся, я тут обуглиться успею, - проговорила она, поворачиваясь ко мне спиной.

     Олег, Борис и Кирилл отправились в город, чтобы арендовать мотобайки. Маша возле самой воды строила крепость из песка. А мы с Кирой лежали на шезлонгах под большим зонтом и загорали.

     - Он не мой, - фыркнула я. Кира засмеялась. – А как у тебя дела с Олегом? – мне необходимо было резко изменить разговор, но в этот раз мой маневр не принес результатов, Кира ответила:

     - И не думай менять тему разговора, у меня с Олегом все хорошо, он мне очень нравится, вот что у тебя в голове творится?

     Я закончила натирать ей спину, передала флакон и посмотрела на синее безграничное море, которое плавно сливалось на горизонте с ярко-голубым небом.

     - Я тут подумала, - спустя время отозвалась я, - что я тоже виновата, что мне изменили.

     - Что? – от неожиданности Кира перестала натирать руку. – Ты с ума сошла? Тебе изменили, а ты виновата?

     - В разрыве всегда виноваты двое. Наши отношения изменились за четыре года, быт поглотил всю романтику, а мы даже не пытались бороться за наши чувства. Просто смотрели, как любовь утекает сквозь пальцы. Совершенно ничего не предпринимали. Бесконечные претензии, обиды, недосказанность… Вот ему это все и надоело. Просто я не понимала, что потеряла его. Думала, что это период такой, временный. Когда- нибудь у нас родился бы ребенок, наши отношения перешли бы на новый уровень. - я опустила голову и ухмыльнулась. - Вот ведь глупая. Как будто ребенок мог что-то спасти.

     - Ну ты даешь, - подруга в упор смотрела на меня, - он козел, а ты его оправдываешь.

     - Мне только очень обидно, что он имел связь со мной и любовницей, - я как будто не слышала Киры, - тратил мое время, когда понимал, что отношения наши обречены. Не имел смелости порвать со мной. За это я его презираю, не за измену. Конечно, неприятно, что мне предпочли другую, но насильно мил не будешь. Да сейчас и я не уверена, любила ли я его. Ведь если любила, я бы не позволила отношениям сойти на нет? – я оторвала взгляд от мирных волн и взглянула на подругу.

     Кира смотрела на меня и молчала. В ее глазах не было жалости, она начинала понимать, явно переживая за меня, она искала слова, чтобы поддержать, и сделала это в свойственной ей манере:

     - «Тот, кто больше не влюблен – всемогущ», - начала она цитировать Веру Полозкову.

     - «Говаривала рыжая» - закончила я за нее цитату и засмеялась.

     Это был момент истины для нас обеих. Я отпустила свое прошлое, намотав на ус многие вещи: любые отношения требуют работы и самоотдачи. Если только эгоистично принимать любовь и ничего не отдавать взамен, то со временем вы превратитесь в двух чужих друг для друга людей. Только, возможно, вас будет связывать что-то большее, чем прошлое: к этому времени у вас будут дети, совместная недвижимость или ипотека; и разорвать круг бессмысленных отношений будет намного сложнее, и тогда эти самые отношения станут для вас петлей на шее, и вы потеряете свой шанс обрести счастье. Главное, чтобы вы были уверены, любовь ли это.

     - Пойду поплаваю, - проговорила я и схватила подводную маску с трубкой.

     - Эй, - отреагировала Кира, - мальчики сказали без них в воду не заходить.

     - Да ладно, - я на ходу махнула ей рукой, - ужасно жарко, хочу в воду.

     Кира, только что тщательно намазав свое тело кремом, явно не желала терять его свойства в воде. Я была рада, что смогу насладиться одиночеством. Сноркелингом я никогда не занималась, но не видела в этом никаких трудностей. Надо отметить, что ласт у меня не было.

     Я потратила несколько минут, чтобы надеть маску и хоть как-то минимизировать потери для своих волос. Наконец, укомплектовавшись, я погрузилась в воду с головой. Мне потребовалось несколько секунд под водой, чтобы решиться открыть глаза. От увиденного у меня захватило дух. Огромное количество рыб стаями и по одиночке, оказывается, плавало все это время возле меня. А я их даже не замечала, несмотря на прозрачность воды. Благодаря яркому солнцу, весь подводный мир настолько хорошо освещался, что я невольно представила себя русалочкой. Время остановилось для меня. Все посторонние голоса отдавались лишь гулким глухим шумом. Я поплыла, старательно разглядывая все, что попадалось мне на пути. Всегда представляла себе подводный мир однотонным, серо-синим или серо-зеленым. Я никогда бы не подумала, что здесь может быть такая палитра красок. Особенно меня впечатляла яркая раскраска рыб: полосатые и однотонные, они были окрашены всеми цветами радуги. Легкие волны колебали стаю маленьких рыбешек недалеко от меня. Я поплыла к камням. Ведомая любопытством, искать дно ногами я уже перестала. Большие камни под водой были усыпаны кораллами разных цветов, местами проскальзывали водоросли. В этих местах рыб было особенно много. Чувствуя, что меня начинает качать волной, я взялась рукой за камень, стараясь сохранить свое местоположение, так как небольшая расщелина в камнях захватила мое внимание. Через мгновение из этой щели стремительно выплыла небольшая рыба, от неожиданности я потеряла контроль над трубкой и сразу почувствовала вкус отвратительно соленой воды. Мне необходимо было выбраться из воды, я начала судорожно грести руками, и в этот момент сильная волна бросила меня на камни под водой. Острая жгучая боль пронзила мою ногу ниже колена. Паника охватила меня, мне катастрофически не хватало воздуха. Судорога боли, сковывая мои движения все сильнее и сильнее, не давала мне возможности выплыть и вздохнуть. Я начала тонуть. И снова волна, и снова боль, но уже другая: я сильно приложилась спиной к камням, оцарапав кожу о кораллы. Нога продолжала нещадно печь. Я пыталась спастись от этого ужасного мира, в котором всего несколько минут назад мне было так хорошо. А сейчас я понимала, что умираю. Это был конец.

      Комментарий к Глава 9

      Сноркелинг — вид плавания под поверхностью воды с маской и дыхательной трубкой и, обычно, с ластами.

     Теперь у меня есть группа http://vk.com/club88766063 , где я буду выкладывать инфу по новым главам, жду вас в гости!

      ========== Глава 10 ==========

      Приходить в себя я начала от смутного осознания тяжести на моей груди и от того, что неведомая жидкость подкатывала мне к горлу. Я резко села, откашливаясь и вдыхая этот чудесный живительный газ под названием «кислород». Я вытерла рот рукой и усиленно пыталась вспомнить, что произошло и где я сейчас нахожусь, в то время как жестокая мучительная боль снова напомнила о себе. Из глаз потекли слезы.

     - Ты как? Дышишь? – вопрос выдернул меня из раздумий, и я повернулась на голос.

     Передо мной сидел парень с безумно тревожными глазами, капли морской воды стекали с темных волос на его светлое для местного климата красивое лицо. Должно быть, увидев мои слезы, его синие глаза распахнулись шире, и он проговорил:

     - У тебя шок? Или болит что-то?

     - Нога, - всхлипнув, сказала я и потянулась, ожидая увидеть причину моих страданий.

     Незнакомец тут же начал осматривать меня. В этот момент мне было не до стеснений, лишь бы это все побыстрее закончилось. Он нежно касался моей кожи, как будто его пальцы могли причинить мне новую боль. В конце концов, незнакомец остановился. Ниже колена красовалось пятно диаметром в несколько сантиметров, по всей окружности виднелись черные точки.

     - Поздравляю, - ответил он низким бархатным, отнюдь не веселым голосом, - ты встретилась с морским ежом. Ожог рядом с суставом, тебе надо в больницу. Ты сможешь подняться? У меня здесь недалеко мотобайк.

     В этот момент я увидела бегущих к нам Киру и Борю.

     - Что с тобой? - спросил Борис, падая на колени рядом со мной.

     В растерянности я молчала, это жжение вконец отключило мои мозги, и я при всем желании не могла сформулировать и описать цепь событий, которые произошли со мной за последние несколько минут.

     - Она тонула, я ее вытащил из воды, сделал искусственной дыхание и массаж сердца, после чего мы обнаружили, что у нее на ноге следы морского ежа, – сухо и лаконично проговорил незнакомец, у кого-то даже в тревожные минуты голова работала хладнокровно.

     Борис взглянул на парня, который сидел у меня перед ногами.

     - Иван? – с большим удивлением спросил Борис. – Не знал, что ты уже прилетел.

     - Привет, кудрявый, - тут же отозвался незнакомец спокойным голосом.

     - Так вы что? Знакомы? – От бега Кира пыталась восстановить дыхание и, согнувшись, уперлась руками в колени.

     - Это мой друг из Москвы. Иван, – Боря снова перевел глаза на меня. В них были тревога и страх, он переживал из-за меня, это было очевидно.

     - А вы вместе? – обратился Иван к Борису, явно подразумевая меня.

     Оценив, должно быть, двусмысленность вопроса, он ответил:

     - Мы вместе приехали из Питера. Что делать с этим ожогом? – Борис осматривал ногу, которая продолжала нещадно болеть.

     - Слишком близко к суставу, надо врачу показать, - отозвался Иван.

     Кира полезла в свою пляжную сумку за картой. Разложив ее на песке, она ткнула пальцем в ближайший красный крестик, расположенный недалеко от нашего пляжа. Борис, взглянув на карту, проговорил:

     - Понятно. - Он тут же подхватил меня на руки и понес к мотобайку.

     Больница оказалась в нескольких километрах от нашего пляжа. Благодаря двухколесному железному другу, мы смогли преодолеть это расстояние без пробок. Я крепко вцепилась в Борю, обхватив его руками. От боли мне ужасно хотелось впиться зубами ему в плечо, свирепая и жгучая боль, казалось, не собиралась отступать, я прикусила губу и уткнулась носом ему в плечо, закрыв глаза и вдыхая запах его кожи. Его мягкие волосы щекотали мое лицо: шлемами мы пренебрегли. Киру с Олегом отправили за моими документами в отель. Иван ехал позади нас. В клинике нас встретила улыбающаяся медсестра:

     - Good afternoon.

     - We need your help, - ответил Борис и быстро по-английски объяснил, что со мной произошло. Мне сразу дали обезболивающее, после чего разместили на больничной койке в приемном покое. Я ждала врача. Иван все это время сверлил меня своими синими глазами. Теперь, когда боль отступала, я могла разглядеть своего спасителя. Безусловно, обладал он впечатляющими внешними данными. На вид ему было лет двадцать пять-двадцать семь, казался он старше Бориса. Прямые черные волосы были коротко подстрижены. Четко очерченные широкие скулы добавляли суровости его пропорциональному лицу. Казалось, что он сотворен из камня, настолько четкие черты лица он имел. Но больше всего меня впечатляли глаза, темно-синего цвета, они выражали сильное напряжение. Было непонятно, раздражение это или волнение. Его губы были сжаты в строгую линию. Иван был не таким высоким, как Борис, но тоже имел спортивную фигуру. Руки он сложил на груди, отчего особенно сильно выделялся рельеф его мышц, которые я смогла в полной мере оценить, так как он был одет лишь в пляжные шорты. Оценивая его позу, я подумала: «Боксера видно издалека».

     Борис же, напротив, смотрел на меня жалостливыми и извиняющимися глазами, как будто это был он виноват в моей неосмотрительной глупости плавать так далеко и в одиночестве.

     Пришел доктор. Молодых людей попросили выйти их палаты, после чего из моего раненого тела извлекли иглы безжалостного морского чудовища. Смазали мою рану мазью, забинтовали и выписали рецепт на какое-то тайское лекарство, одобрив незначительную дозу обезболивающего на первые два дня.

     Я уже подходила к двери, когда услышала разговор:

     - Анна - твоя девушка?

     - Нет, но я очень этого хочу, - я узнала голос Бориса.

     - Так какого черта ты отпустил ее одну в море? Ты хоть понимаешь, что могло произойти? - злой и раздраженный голос принадлежал Ивану.

     - Она должна была ждать на пляже.

     «Черт, и чего я, действительно, поперлась в воду?»

     - Вправь ей мозги, чтобы этого больше не повторялось.

     Волна негодования и обиды нахлынула на меня, я, конечно, напортачила и получила за это сполна. Зачем так грубо?

     - Я не буду этого делать, ей и так досталось.

     Борис словно читал мои мысли. Я отворила дверь и вышла в коридор.

     Две пары глаз сразу посмотрели на меня, подозревая, что я их подслушивала. Но я не подала и виду.

     - Ну что? – тревожно спросил Борис, смотря на мою перебинтованную ногу.

     - Жить буду, - отозвалась я, улыбаясь. – Я хотела поблагодарить за свое спасение, - обратилась я к Ивану.

     Но он лишь фыркнул, развернулся и ушел. «Ну и тип», - подумала я.

     - Он не жалеет, что спас меня? – спросила я Бориса, когда мы остались одни.

     - Нет, - блондин улыбнулся мне своей доброй белозубой улыбкой, отчего на душе стало светло, и весь стресс от пережитого ушел на задний план. – У него сложный характер. Пойдем, Кира ждет нас возле регистратуры, она уже оформила твои документы и привезла одежду.

      ========== Глава 11 ==========

      Всю дорогу домой Кира без остановки меня отчитывала, не помогли даже молящие взгляды на Бориса, чтобы он прекратил эту беспощадную душевную пытку над моей головой. Меня спасло только то, что в отель мы ехали на разных мотобайках, но как только мы остановились на парковке, пластинка о «непослушной Ане» закрутилась снова. Хуже было то, что мы с Кирой жили в одном номере. Было решено встретиться всей компанией за ужином, и мы разошлись по своим комнатам.

     После душа мне очень хотелось нарядиться. Надоело ловить на себе жалостливые взгляды, можно подумать, меня не еж ужалил, а белая акула укусила. Я надела легкое платьице белого цвета с юбкой-солнце, которое, по моим представлениям, было немного коротковато, но так как мы находились на курорте, оголить ноги за ужином мне не казалось преступлением. За первый день я успела немного загореть, и кожа имела слегка красноватый оттенок, но в вечернее время суток, это не бросалось в глаза, отчего белый цвет платья особенно привлекательно смотрелся. Если бы еще не этот бинт…

     - Ого, - протянула Кира, окинув меня взглядом, - одобряю! Для Бори стараешься? Или для своего спасителя? – улыбаясь, продолжила она.

     - Для себя, - тут же отозвалась я. - И причем тут Иван?

     - Так, просто, - загадочно проговорила себе под нос подруга.

     - Давай быстрее, я ужасно хочу есть, - проговорила я, натягивая босоножки на высокой танкетке с ремешком вокруг щиколотки. Кира, как всегда, копошилась в тщательных сборах.

     - Ты не ты, когда не хочешь есть, - сострила подруга относительно моего волчьего аппетита.

     Выходя из комнаты, я показала ей язык, как вдруг поняла, что в кого-то уперлась спиной. Я развернулась и увидела Ивана. Меня ошарашило выражение его лица: после того, как он окинул меня взглядом, его лицо стало суровее, он сразу сжал зубы. Я пропищала извинения. Рядом с ним меня пробирала дрожь, я его просто ужасно боялась. Он ничего мне не ответил и пошел вперед по коридору, вся его походка выражала напряжение… или отвращение? Жили мы на третьем этаже, в отеле лифта не было, предстояло идти по лестнице пешком. Спускались мы в жутко гнетущей тишине, казалось, я слышала его дыхание, задумавшись, я внезапно подвернула ногу, вскрикнула и начала падать вниз, но Иван успел развернуться и поймать меня. Я висела у него на руках, глаза наши были на одном уровне, так как он стоял на несколько ступенек ниже меня, он обхватил меня за талию. Чувствуя себя нелепо и глупо, я посмотрела в его ярко-синие глаза, чтобы поблагодарить, но сразу услышала:

     - Ты что? Разучилась не только плавать, но и ходить? - он поставил меня на ноги и опустил руки. Это было сказано не просто с раздражением, сколько со злостью. На меня словно вылили ведро холодной воды. На секунду остолбенев, я ответила:

     - А ты всегда так суров в изречениях?

     - Зависит от собеседника, - холодно отозвался он, уходя вперед и давая понять, что ему не интересен этот разговор.

     Я провела рукой по волосам, пытаясь сообразить, что я ему такого сделала, и пошла, проклиная свои босоножки, в ресторан, где все уже были в сборе, кроме Киры.

     Внизу меня встретил Борис со своей ангельски-доброй улыбкой, он сразу спросил, как мое самочувствие, и помог устроиться за столом. «Ну настоящий джентльмен, не то, что некоторые», - пронеслось у меня в голове, и я невольно посмотрела на Ивана. Он, в свою очередь, испепелял нас с Борисом взглядом, как будто ему было ужасно неприятно на нас смотреть.

     - Ты совершеннолетняя? – неожиданно спросил меня Иван.

     - Что? – в недоумении переспросила я.

     - Что пить будешь? – Ивана явно раздражала моя неспособность быстро реагировать.

     - Мне двадцать два, и я не пью, – отрезала я. С одной стороны, мне должен был льстить его вопрос, значит, выгляжу я младше своих лет, но задан он был таким тоном, как будто такой малолетке, как я, было не место за столом рядом с ним.

     - Совсем? – переспросил Борис. Я кивнула.

     - У тебя что? Проблемы с алкоголем? – я взглянула на Ивана, задавшего вопрос, и вспыхнула. В алкоголизме меня еще никто не подозревал.

     - Нет, я просто не люблю состояние опьянения, предпочитаю держать все под контролем.

     - Интересно, а какая ты, потерявшая контроль, - лукаво улыбаясь, отозвался Борис.

     - Ой! Я не могу этого не рассказать, - подхватила разговор только что подошедшая к столу Кира. Она, как всегда, была на позитиве, быстро и легко пристроилась рядом с Олегом, после чего он взял ее руку, и они обменялись долгими томными взглядами. – Я видела ее всего один раз, и то не пьяной, а слегка поддатой после одного бокала шампанского. Мы отмечали три года назад Новый год. Так вот, могу сказать, что в этом нет ничего интересного, в пятнадцать минут первого она спала сном младенца, – Кира разразилась смехом, извиняясь и косясь на меня.

     Я начинала закипать, весь вечер я выслушивала от Киры, как я плохо поступила, что отправилась плавать одна, а теперь она высмеивает мое антиалкогольное отношение к жизни.

     - Я быстро уснула тогда, потому что сдала сессию досрочно, я весь декабрь почти не спала. И, кроме того, мой не проспиртовавшийся, как у некоторых, организм, действительно впечатлился от газированного алкогольного напитка, - это был укол в сторону Киры. Живя в одной комнате в общежитии, я не раз обвиняла ее в чрезмерно легком отношении к алкоголю, но она отмахивалась, ссылаясь на то, что студенческая жизнь для того и предназначена, причем за питанием она следила безукоризненно, и в чем тут логика?

     На мое высказывание Кира ничего не ответила, разговор сошел на нет.

     - Какие планы на завтра? - спросила Маша, вовремя подсаживаясь к нашему столу, - мы с Кириллом собираемся на соседний пляж, там волны повыше, можно на серфе покататься. Аня, тебе можно плавать?

     Я отрицательно покачала головой и ответила:

     - Нужно подождать хотя бы день.

     - Чем же ты займешься? – спросил Борис.

     - Полежу перед бассейном с книгой или погуляю, - лежать на пляже, сгорая под солнцем, и не иметь возможности окунуться - было бы пыткой.

     - Я с тобой.

     - Не стоит, - я знала, что почти все парни любят волны, солнце, доски, я была бы настоящей стервой, если бы из-за меня Борису пришлось отказаться от этого удовольствия.

     - Ну уж нет, одну я тебя не оставлю, - ответил он полушепотом так, чтобы нас никто не слышал. Было не до конца понятно: он не оставит, потому что я ходячее приключение, или потому, что не хочет оставлять?

     - Иван? А ты? – Кирилл обращался к брюнету. Новый знакомый оторвал взгляд от тарелки, и ответил:

     - Да, я люблю серфинг. Только лучше выбрать не соседний пляж. Мне больше нравится одно место, отсюда километров пятнадцать.

     - Так ты не в первый раз здесь? - отозвалась Кира, отрывая глаза от Олега.

     - Нет, - ответил он.

     - А чем ты вообще занимаешься? – подруга не унималась.

     - Спасаю компании от разорения, - со спокойным равнодушием отозвался Иван, продолжая есть.

     «Он еще и заносчивый», - подумала я. – «Как с ним Боря дружить может?..». Сидя рядом друг с другом, они были похожи на ангела и демона. Мягкое, доброе, приветливое лицо Бориса, обрамленное кудрявыми светлыми волосами, шло в полный противовес с суровым, четко очерченным лицом Ивана, глаза его излучали холод, а выражение лица всегда было непроницаемым, я сильно сомневалась, что он может улыбаться. Ума не приложу, как их жизни могли переплестись и дойти до дружбы.

     После ужина вся компания определилась с планами на завтра и отправилась гулять. Я же сослалась на тяжелый день, усталость и сильнодействующее на меня обезболивающее, отправилась в номер. Я была рада побыть наедине с собой, в то время как моя соседка гуляла с Олегом. Я вышла на балкон со стаканом апельсинового сока, прикрыв за собой дверь, чтобы не потерять кондиционированную прохладу комнаты, устроилась в кресле, всматриваясь в танцующих возле ресторана гостей отеля. Легкая местная музыка приятно ласкала слух.

     Я еще никогда не была на грани жизни и смерти. Никогда. Я привыкла в каждом повороте судьбы искать причину и следствие. Почему это произошло? Как? Но при этом меня спасли, значит, я не в конец грешница, еще есть шанс исправиться. Знать бы только, что исправлять. Этот Иван, почему спас именно он? Его сарказм, подколы, игнорирование доказывали его пренебрежительное отношение именно ко мне. С остальными он разговаривал нормально, слегка самоуверенно, но без унижений. Я же ему как будто дорогу где- то перешла.

     Задумавшись, я уловила знакомый силуэт в толпе: высокий молодой человек был одет в белую футболку и голубые джинсы, обрезанные в районе колен. Это был виновник моих рассуждений - Иван. Я отчетливо видела, как он подошел к какой-то блондинке, внешность которой я не смогла разглядеть, что-то сказал ей на ухо, после чего взял ее за руку и увел в направлении выхода.

     «Ну конечно, - подумала я, допивая сок и входя в комнату, - красавчик и кобель. Все как по моей теории». Хотя почему сразу кобель? Может, у него с этой блондинкой любовь до гроба?

      ========== Глава 12 ==========

      Следующий день мы провели с Борисом вдвоем. Надо отметить, что он был чрезвычайно тактичен в своих действиях: ни одного намека на нарушение моего личного пространства, подавал мне руку, только когда мне требовалась помощь: залезть в тук-тук (местный вид такси) или спуститься с лестницы. Конечно, я бы смогла обойтись и без этого, но мне было приятно.

     С ним было «легко» - это, наверное, самое подходящее слово. Мне не хотелось никакого кокетства: не надо было томно закатывать глаза; контролировать свои движения, смеяться там, где было не смешно, хотя смешно было почти все время. Мы весело и непринужденно проводили время.

     Мы посетили некоторые достопримечательности: увидели перевернутый с ног на голову дом, погуляли по огромной смотровой площадке, расположенной на Холме трех пляжей, посетили местный музей. Мы много разговаривали.

     - Как вы познакомились с Иваном? - спросила я, когда мы решили перекусить легким салатом из морепродуктов в небольшом кафе у музея. Мне крайне не терпелось узнать, как эти две противоположности могли пересечься, учитывая, что Иван старше.

     - Мы жили в одной комнате в общежитии, я поступил на первый курс, он был на четвертом.

     - Постой, ты ж говорил, что местный, почему в общаге жил?

     - Ну, моя мама вышла второй раз замуж, жили мы скромно в двухкомнатной квартире, у нее родился второй ребенок. У нас большая разница в возрасте – шестнадцать лет. Я подумал, что всем будет удобнее, если я буду жить отдельно.

     - Ну а с мамой ты поддерживаешь отношения?

     - Да, конечно. Приезжаю иногда, гуляю с братом. А ты?

     Я невольно подумала о том, что я своей маме не звонила с момента посадки самолета. А это было чревато.

     - Ну а что я? У меня все банально. Приехала - поступила - осталась. В семье я единственный ребенок, почему и страдаю от избыточного внимания и тотального контроля, если не выхожу на связь раз в три дня, на четвертый - мама подаст в розыск. Так, а с Иваном вы просто подружились на почве соседства? – о себе я рассказывать не любила, слишком банальной мне казалась моя жизнь.

     - Почему ты все время о нем спрашиваешь? – Боря оторвался от салата и, прищурив глаза, посмотрел на меня.

     От его вопроса я покраснела. Я сама не понимала, почему меня это так интересовало.

     - Да просто понять не могу, чего он ко мне докапывается.

     - Докапывается? – Борис удивленно поднял брови.

     Я покраснела еще сильнее. Вот и доспрашивалась. На самом деле, отношение Ивана ко мне колебалось от приступов отвращения и уничижения до игнорирования, и я никак не могла понять, почему мне не все равно, как ко мне относится совершенно малознакомый мне человек, который через пару дней улетит к себе в Москву. Я, конечно, первой красавицей себя не считала, но чтобы ко мне относились с презрением с первых минут знакомства…

     - Ну не то, чтобы докапывается, - начала я выкручиваться,- просто эти его шуточки, подколы или просто игнор.

     Борис, казалось, был удовлетворен моим объяснением и вернулся к своему салату, открыв мне глаза на правду:

     - Видишь ли… у Ивана весьма потребительское отношение к женщинам, он их использует, после чего холодно расстается. Презрение, игнорирование для него в принципе характерно.

     От удивления я широко открыла глаза.

     - Но я этого взгляда не разделяю, - быстро проговорил Боря, взглянув на меня.

     - Почему?

     - Почему не разделяю? – подняв брови, переспросил он.

     - Почему Иван такой?

     - Ну, это давняя история. Он из состоятельной семьи и однажды уличил свою подругу… как бы это сказать… в меркантильности! После чего бросил ее, отказался от денег родителей и переехал в общагу.

     - Так он теперь мстит всей женской половине человечества? – с ухмылкой я откинулась на спинку стула.

     - Понимаешь, он неплохой человек, он никого не обманывает, со всеми девушками он предельно честен, все обговаривается: когда начнется, что будет и когда закончится. И переубедить его в подобном отношении еще никому не удавалось.

     - Так а почему вы дружите? – я не унималась.

     - Он очень хороший человек, - ответил Борис, пожав плечами.

     «Да уж...»

     - Он много раз спасал меня из разных передряг, никогда не кичился своими деньгами, всегда четко разделял, где заканчиваются заслуги его родителей и начинаются его достижения. Для богатых мажоров это редкость.

     Я не знала, что ответить. Полученную информацию мне требовалось переварить, обдумать. Пытать снова Бориса не хотелось, он и так с подозрением отнесся к моему любопытству. «Да и какое мне, собственно, дело, как себя ведет Иван, - подумала я, - пусть делает, что хочет, лишь бы не доставал».

     Мы оплатили счет и отправились в отель, где мне предстояло в мельчайших подробностях выслушать о наивеселейшем времяпрепровождении подруги.

     - Вот это был день… - протянула Кира, падая на свою кровать в форме звездочки.

     Я сидела на своей постели, согнув ногу в колене и медленно снимая бинт.

     - Болит? – спросила она, глядя на меня.

     - Уже нет, завтра можно будет купаться, - вынесла я вердикт, осматривая рану.- Ну, рассказывай, - я уселась поудобнее, так как чувствовала, что подруге не терпелось поделиться впечатлениями.

     - Мы катались на серфе! Пару раз меня конкретно приложило по голове, и наверняка останутся следы по всему телу. В конце концов, Олег устал смотреть на мои страдания и сказал, чтобы я заканчивала, пока не превратилась в инвалида. Он такой заботливый, внимательный, - Кира расплылась в блаженной улыбке, - и еще собственник! – она закатила глаза. - Вот прям шагу ступить не дает!

     Я засмеялась. Не часто удавалось Кире кем-то настолько увлечься.

     - А этот Иван, - продолжала Кира, - показал нам пару приемов и учесал куда-то с девушкой, с которой познакомился прямо на пляже.

     От этих слов мне стало неприятно на душе. «Значит, не любовь до гроба», - подумала я.

     - А вы как с Борей время провели? - Кира села напротив меня в позе лотоса.

     - Мы гуляли, разговаривали, он веселый и милый, - отозвалась я, пожав плечами.

     - Веселый и милый? – переспросила она, - и все?

     - И все. – отрезала я. – А ты знаешь, что существует восемь статуй Будды, и каждая соответствует своему дню недели, кроме среды… - я решила резко изменить тему и загрузить Киру полезной информацией.

     Остаток отпуска мы провели купаясь и загорая на пляже, съездили на несколько экскурсий, посмотрели некоторые острова и даже посетили местный зоопарк. Особое наслаждение мне доставил настоящий тайский массаж. Программа была богатой и насыщенной. Я впитывала новые впечатления как могла, стараясь запомнить ощущение воды на своей коже, яркий свет солнца, такой болезненный для моих глаз, обжигающую теплоту песка под ногами, свежий запах морской соли в воздухе и легкий бриз в своих волосах. Мне казалось, что такого у меня больше не будет. Я снова вернусь в холодный серый Питер, где солнце было почти таким же дефицитом, как здесь снег.

     Компания наша в большей степени разделилась по интересам. Я, Боря, Кира и Олег больше интересовались экскурсиями и новыми пейзажами, новыми пляжами. Маша с Кириллом каждый день занимались серфингом. Иван же жил по своей, неизвестной никому программе, встречались мы редко, в основном, за ужином. С нашего последнего разговора он обменялся всего лишь парой фраз, и то, снизошел своим вниманием только до Бориса.

     Последний вечер перед возвращением домой, мы решили провести в местном баре на одном из самых густонаселенных пляжей Пхукета. На мне была длинная бирюзового цвета юбка и белоснежный обтягивающий топ без бретелей (в связи с чем от белья частично пришлось отказаться) и вышеупомянутые босоножки на танкетке. Благодаря тщательному контролю со стороны Киры за увлажнением с SPF защитой, моя кожа в первый раз в жизни приобрела ровный бронзовый загар, чему я была несказанно рада. К моему удивлению, в этот вечер даже Иван соизволил осчастливить нас своим присутствием.

     Бар был небольшой по размеру, в центре помещения располагался подиум с несколькими пилонами, возле которых полураздетые, совсем юные девушки двигались в танце go-go. Вход был бесплатный, однако коктейли стоили втридорога, даже апельсиновый сок со льдом, который заказала себе я. Вдоль стен стояли небольшие столики, остальное пространство было занято танцующими. Не успели мы разместиться, как к нам сразу подошли принять заказ, одним словом, сервис радовал. Выпив по паре коктейлей, Кира и Маша потянули меня танцевать. Здесь надо отметить сразу, что танцевать я умела, но не любила. Переваривая в голове прошедшую неделю, мне хотелось только расслабиться и наблюдать, кроме того, отсутствие градусов в моей крови не позволяло мне находиться на одном уровне веселья, что и вся наша компания. Лично меня томила легкая грустная меланхолия. Кое-как отбившись от Киры, я осознала, что осталась сидеть за столиком с Борей и Иваном. Я слегка настороженно покосилась на Ивана, но спустя секунду поняла, что под громыхающую музыку он не сможет насолить мне, а полутьма скроет от меня его суровые глаза и вечно хмурые брови. Но я очень сильно ошибалась.

     - Почему ты не танцуешь? - спросил меня Борис, наклонившись слишком близко к моему уху.

     - Я сейчас не хочу, - отозвалась я.

     - Да у нее обе ноги левые, - тут же прокомментировал Иван.

     Подняв на него глаза, я увидела ухмылку и пренебрежение, в руке он держал сигарету. К курильщикам я всегда относилась скептически негативно. Очень сильно срабатывала программа, вбитая матерью в детстве мне в голову, о том, что курят только плохие мальчики и девочки, и что знакомство с ними ни к чему хорошему не приведет. В принципе, она оказалась в чем-то права.

     - Не слушай его, он сам не умеет танцевать, - за меня решил заступиться Борис.

     Иван только фыркнул в его сторону, встал и удалился, поглощаемый темнотой и толпой в неизвестном направлении.

     - Ты сегодня отлично выглядишь, - проговорил Борис, потягивая второй или третий коктейль за вечер.

     - Спасибо, - я опустила глаза на свой стакан. Меня всегда смущали комплименты. – Отличный был отпуск, я словно в раю побывала.

     - Это точно, но меня больше впечатлила не природа, а компания.

     «Так-так, это намек на меня? Или он всю нашу компанию имеет в виду? Или, может, он про Ивана?» - пока я размышляла, Борису принесли новый коктейль.

     - Хочешь мандарин? – он протягивал мне дольку оранжевого цитруса, очевидно, пытался сгладить затянувшую паузу. Я отказалась.

     Борис мне очень нравился. Очень. С ним было легко, тепло и приятно. Но, что самое интересное, большего мне не хотелось. Я впервые поняла, что значит дружба между парнем и девушкой. Не имея таковой никогда, я с сомнениями относилась к ее ссущетвованию. Но сейчас поняла, что все так просто… прозрачно просто, когда ты можешь поговорить, погулять, попросить о помощи или помочь сам, при этом тебе не надо выслушивать советы относительно нужных тебе платьев, таскаться с ним по салонам красоты, и делать прочую ерунду, чем занимаются девочки-подружки. Он был как альтернативная реальность. Причем весьма надежная, сильная, крепкая альтернативная реальность. Я понимала, что нравлюсь ему не как друг, и так как честность в отношениях для меня превыше всего, я при первой удобной возможности собиралась с ним поговорить, дабы не обнадеживать его и не заставлять страдать.

     Мы находились в баре довольно долго, из-за громкой музыки и мерцания света у меня начинала болеть голова. К нашему столу вернулись Кира и Олег. Она была одета в очень короткие шорты и ярко-зеленую блузку с цветочным принтом, что очень красиво сочеталось с цветом ее глаз. От танцев ее идеальная прическа слегка пострадала, кожа на лице начинала блестеть, тушь немного осыпалась темной крошкой под глазами. Она была пьяна, причем настолько, что еле стояла на ногах.

     - Чего скучаем? – шатаясь, она навалилась на стол и потянулась к коктейлю Бориса.

     - Тебе уже хватит, дорогая, - настойчиво отозвался Олег, забирая коктейль у нее из рук и возвращая его на законное место.

     - Что ты сказал? – возмущенно-неуклюже повернулась она к своему парню.

     - Что слышала, пора домой, - сказав это, он тут же присел и перекинул мою подругу через плечо. - Всем пока, - улыбаясь, сказал он нам и направился к выходу. Кира явно была удивлена не меньше меня от такого поворота событий, но вместо возмущений она разразилась смехом, чего я от нее никак не могла ожидать. В отношениях с мужчинами обычно она не принимала подобного панибратства.

     - Я пойду подышу воздухом, - сказала я Борису, надеясь, что улица хоть как-то спасет меня от головной боли, иначе придется идти домой. Кира явно останется у Олега, а коротать время в одиночестве на балконе мне не хотелось.

     Не успела я оказаться за пределами шумного заведения, как меня догнал Борис. Мы вместе вышли на улицу и оказались в небольшом узком слабоосвещенном переулке. Музыка гулко отдавалась вибрацией стен. Я вдохнула свежий воздух, закрыла глаза и, стоя спиной к стене, облокотилась.

     - Ты сегодня очень красиво выглядишь, - Боря стоял рядом со мной, он облокотился плечом на стену и смотрел на меня.

     Я улыбнулась, открыла глаза и проговорила:

     - Спасибо, ты мне это уже говорил, - «кто-то явно перебрал с коктейлями».

     - Ты мне очень нравишься.

     Я опустила глаза, пытаясь понять, как бы выйти из этой неловкой ситуации. Я уже открыла рот, чтобы ответить, как Борис, преодолев оставшееся между нами расстояние, подошел вплотную и, запустив в мои волосы руки, поцеловал меня. Это было настолько быстро и неожиданно. Я почувствовала сладкий вкус мандаринов и горьковатый привкус алкоголя, поцелуй был осторожным, нежным и ласковым, как будто он просил разрешения и очень боялся отказа. Мне потребовалась пара секунд, чтобы понять, что происходит. Осознав действительность, я попыталась остановить его, но отступить мне было некуда – позади стена, а хватка Бориса усилилась. Поцелуй становился требовательным и горячим. У меня началась паника. Я изо всех сил пыталась оттолкнуть эту каменную груду мышц от себя, как внезапно его тело поддалось, и я освободилась. Оказывается, Иван оттащил его от меня.

     - Эй, полегче, друг. Девушка, кажется, не в восторге, – сказал он Боре. Я слегка наклонилась, пытаясь прийти в себя и отдышаться. Я испугалась. Действительно, испугалась. От него я такого никак не могла ожидать, слезы предательски начали выступать. Я подошла и дала Борису пощечину, после чего развернулась и направилась в сторону отеля, на ходу вытирая слезы руками.

     - Аня, я… - пытался он сказать мне что- то в след, - Вань, проводи ее до номера, пожалуйста. Что же я наделал… - было последним, что я услышала. Боковым зрением я видела, как он облокотился спиной к стене, сполз на землю, и зарылся обеими руками в волосы.

     «Вот тебе и дружба с парнями», - пронеслось у меня в голове.

     - Эй, - это был Иван, - да подожди ты, - он пытался меня догнать, - ну перебрал парень немного, чего ты взъелась-то?

     - А если б он меня изнасиловал? – ответила я, шмыгая носом, когда Иван поровнялся со мной.

     - Он? Ты что, он бы никогда так не поступил, он же с тебя пылинки сдувает.

     - Он обещал не давить на меня, что это было вообще? - я остановилась и вполоборота показала рукой в сторону бара.

     - Послушай, - с раздражением продолжил он, - Боря очень хороший человек, он уже очень сильно раскаивается, он бы никогда не сделал тебе плохо, просто сегодня он слегка перебрал, на него это не похоже. Вот если ты заставишь его страдать, то тебе не поздоровиться.

     Я остановилась, посмотрела в упор на его холодные синие глаза и не поверила своим ушам. В сложившейся ситуации я была жертвой, а обвиняли меня.

     - Ты что? Охренел вообще? Я к нему не лезла никогда! - я продолжила идти. - Чего вообще вам всем от меня надо? – слезы обиды покатились новой волной. - Чего ты идешь за мной? – не останавливаясь, я развернулась к Ивану.

     - Да ты ходячее приключение, тебя наедине с собой нельзя оставлять.

     - Разберусь без тебя как-нибудь, - сказала я и, как по мановению волшебной палочки, растянулась на земле.

     Волна негодования и обиды накрыла меня, от злости я ударила рукой по земле, захотелось кричать.

     «Выброшу к чертовой матери эти босоножки» - подумала я и подняла голову: передо мной стоял спаситель-вредитель моей жизни. Злорадная ухмылка не сходила с его лица.

     - Да-да, справишься, - проговорил он, подавая мне руку. – Так белье ты все-таки носишь?

     Я сначала не поняла вопроса, пока не увидела, что во время падения, мои ноги запутались в длинной юбке, отчего она немного сползла вниз с правой стороны, оголяя резинку трусов. Сжав зубы, я закрыла глаза и подумала, что хуже быть уже не может. Я взяла его за руку, поднялась, тут же поправила юбку и начала молить вселенную, чтобы этот самовлюбленный эгоист не вздумал больше ничего комментировать. Слезы, однако, сразу высохли, я попыталась сделать шаг, как острая боль пронзила мою щиколотку, я взвизгнула и сразу переместила вес тела на здоровую. Вот тебе и «хуже».

     - Ну что с тобой еще? – Иван уже успел отойти от меня на несколько шагов.

     - Я не могу идти, - проскулила я.

     Он вздохнул, закатил глаза и посмотрел на небо, явно жалея, что встретил меня. Осмотрев мою ногу, Иван вынес вердикт, что у меня просто растяжение, после чего поднял и перекинул через плечо.

     «Сегодня что? Всех девушек носят как мешок с картошкой?» - подумала я, вспоминая Киру.

     - Эй! – я начала возмущаться. - Ты что делаешь?

     - Ты же не можешь идти, я тебя несу.

     - Ну так возьми меня нормально, мне так не удобно, - я брыкалась как могла. Кровь постепенно приливала к моей голове, грудь норовила с каждым шагом вырваться наружу. Мышцы его были словно из камня не только с виду, но и на ощупь, лежать на его плече животом мне определенно не нравилось.

     - Зато мне удобно, если не будешь лежать смирно, я тебя отшлепаю.

     Я округлила глаза от наглости и проговорила:

     - Ты еще и рукоприкладством занимаешься? А ну опусти меня на землю, я доползу как-нибудь, - и со всей силы шарахнула его кулаком по спине.

     Он тут же шлепнул меня по пятой точке, отчего я вскрикнула.

     - Я предупреждал, а слово я всегда держу, - невозмутимо отозвался он.

     - Вот заведи себе девушку, носи ее, как хочешь, и шлепай, когда вздумается, а меня оставь в покое, - возмутилась я, но брыкаться уже не решалась.

     Через несколько минут он опустил меня на ноги перед моим номером. Стоя у двери, раскрасневшаяся, я быстро попыталась натянуть топ на прежнее законное место и привести волосы в порядок. Он же, скрестив руки на груди, смотрел на меня и улыбался. Я понимала, что надо поблагодарить его за то, что он спас меня во время поцелуя с Борисом и донес до номера, но я так на него злилась, что стояла, плотно сжав губы, и смотрела на него в упор. Он обладал холодной, суровой, мужской красотой. От него пахло дорогим парфюмом и сигаретами. Мой взгляд невольно опустился на его четкоочерченные губы, один уголок был приподнят в ухмылке. Его забавляла подобная ситуация.

     - Моя помощь еще нужна? – спросил он, приподняв брови.

     - Я не парализованная, справлюсь, - тут же резко отозвалась я и начала открывать дверь ключом.

     Он резко изменился в лице. Его ухмылка исчезла, и на ее смену пришла снова холодная, непроницаемая суровость. Как будто мои слова его обожгли. Я резко буркнула «Спокойной ночи», быстро зашла в номер и захлопнула дверь.

     - И не стоит благодарностей, - услышала я глухой, удаляющийся голос Ивана.

     «Вот же ж урод», - подумала я, подразумевая отнюдь не его внешние данные, и медленно поковыляла к кровати.

      ========== Глава 13 ==========

      На следующий день вылет планировался в обеденное время. Я рано проснулась, быстро позавтракала в гордом одиночестве и приступила к сборам чемодана. Когда я вернулась в номер после завтрака, Кира уже была в комнате. Хмурясь, она нервно забрасывала свои вещи в чемодан, и я задумалась о том, что даже моей позитивной подруге не хочется улетать из этого рая.

     Я как раз начала собирать косметику в ванной комнате, когда раздался стук в дверь, Кира пошла открывать. Через несколько минут она заглянула ко мне со словами:

     - Там Англелочек с побитым видом вызывает тебя на рандеву. Я пойду позавтракаю как раз, – она взяла ключи от номера и удалилась.

     Я медленно вышла из ванной, избежать этого разговора было нельзя, я это понимала, но и переварить случившееся я не успела. За ночь я немного остыла, но наши дальнейшие отношения мне не казались невозможными ни в каком ключе.

     - Доброе утро, - отозвался Боря, когда увидел меня. Вид у него был, действительно, как будто побитый: лицо осунулось, красные глаза, под которыми пролегали темные круги, взъерошенные волосы в легком беспорядке. У него даже плечи были опущены, весь вид его выражал пугливо-виноватое раскаяние. Я знала, что он пришел за прощением, но что будет дальше?

     - Доброе, - тихо проговорила я, не сводя с него глаз.

     - Аня, мне так жаль, - сказал он, делая ко мне навстречу шаг и протягивая руки. Я инстинктивно сделала шаг назад. Его глаза широко раскрылись, он опустил руки, потом сел на край моей кровати и опустил голову.

     - Я понимаю, что все испортил. Я обещал тебе не давить… Я просто не знаю, что на меня нашло, я перебрал. Со мной никогда такого не было. Я напугал тебя, я ненавижу себя за это! – он поднял на меня полные раскаяния глаза. Все это время я слушала его с непроницаемым лицом. Я пыталась разобраться в себе и в своих чувствах к нему. Можно ли винить человека в проявлении симпатии? Он бы не причинил мне боль, я это знаю, чувствую. Таких добрых глаз я еще никогда не встречала, светло-карие, они всегда лучились искренностью и заботой. Я не держала на него зла, я его простила еще до его прихода.

     - Все хорошо, - я села рядом с ним и взяла его за руку. Он резко встрепенулся, явно не ожидая этого от меня. – Я тебя прощаю, но, Боря, ты должен знать, что я не могу ответить тебе на твои чувства, не думаю, что когда-нибудь смогу. Я хочу быть предельно откровенной и не тешить тебя ложными надеждами. Ты милый, добрый, хороший, ты замечательный, обязательно когда-нибудь нужная тебе девушка ответит взаимностью, и ты будешь счастлив, по-настоящему счастлив. Но я на такое не способна. Я больше никогда не влюблюсь.

     Он слушал меня, открыв рот и боясь перебить. Когда я закончила, он опустил глаза на наши сцепленные руки и, немного помедлив, нерешительно проговорил:

     - А мы можем быть друзьями?

     - Борь, - ответила я, - я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной. Будут неловкие моменты, и… я не хочу делать тебе больно.

     - Значит, мне придется доказать тебе, что дружба между нами возможна, - он выдавил из себя улыбку и отпустил мою руку. – Давай попробуем? Распрощаться мы всегда успеем.

     Я улыбнулась ему в ответ и, помедлив, слегка кивнула.

     - Ну, попытка не пытка, - «или пытка?» сказала и тут же подумала я.

     - Отлично, - он поднялся с кровати, - через два часа трансфер, я пойду вещи собирать. – Если что, у меня полупустой чемодан, как другу, могу предложить немного места.

     Я засмеялась.

     - Подумай, - продолжил он и закрыл за собой дверь.

     Я сидела в полном замешательстве. Итог разговора был для меня неожиданным, точнее, мое согласие неожиданным для самой себя. Но я твердо решила, что почувствовав «недружеское к себе отношение», сразу разорву все связи с Борей раз и навсегда. Придя с самой собой к консенсусу, я продолжила собирать чемодан.

     Мы уже больше получаса стояли в очереди на регистрацию. Из всей нашей компании более или менее веселое настроение было у меня и у Бори, все остальные стояли с хмурыми подавленными лицами. «Неужели на них так отлет влияет?». Событиями прошлой ночи и сегодняшнего утра я не спешила делиться с Кирой, да и она, как это ни странно, не особо и интересовалась. Изредка поглядывая на Олега, она постоянно переставляла чемодан с места на место, я понимала, что она нервничает.

     - Ты волнуешься из-за перелета? – спросила я ее.

     Она вопросительно посмотрела на меня.

     - Я могу дать тебе снотворное, - я полезла в сумку за таблетками.

     - Оно бы было кстати, - отозвалась я.

     Борис с Иваном стояли позади нас.

     - А ты не боишься летать? – спросил меня Боря.

     - О, - протянула я, - единственное, чего я боюсь во время перелета, так это проспать кормежку, - я умудрилась найти блистер с таблетками в своей огромной сумке и с победным видом протянула таблетки Кире.

     Борис засмеялся. Боковым зрением я заметила, что мне удалось рассмешить даже Ивана. Я услышала его бархатный басистый смех и недоуменно повернула в его сторону голову. За все время отпуска он не то, что не смеялся, толком даже не улыбался. Таких серьезных, сурово-строгих людей я никогда раньше не встречала, за исключением своего коммерческого директора, и то, когда за первый квартал года мы потерпели значительные убытки. Перехватив мой взгляд, он резко замолчал, откашлялся и отвернулся в сторону табло, внимательно его изучая.

     В самолете я сидела снова рядом с Кирой и Олегом, но, в отличие от первого перелета, они не щебетали, как голубки, мне не терпелось узнать, что же между ними произошло, но задавать вопросы при Олеге не хотела.

     - А почему этот Иван все время на тебя пялится? – склонившись к уху, Кира тихо меня спросила.

     - Наверное, думает, как я умудрилась дожить до двадцати двух лет, я же по его словам «ходячее приключение с двумя левыми ногами», он таких в жизни не видел, вот и пялится. – «Хорошо, что я его больше не увижу».

     - А почему он летит в Питер, а не в Москву? - вопрос Киры прервал ход моих мыслей, и я напряглась.

     - Не знаю, - задумчиво проговорила я, - наверное, в гости к Боре… или родне. Да мало ли зачем? Мне все равно, - буркнула я в ответ и вставила наушники. Впереди меня ждал трехчасовой просмотр любовной комедии и четырехчасовой марафон по чтению очередной детективной истории.

     По прилету в Питер Борис настойчиво по-дружески предлагал помочь с доставкой нас и наших вещей домой, но я решительно отказалась: какой смысл в его сопровождении, если за Кирой по пятам следует Олег?

     С легкостью взгромоздив на себя мою сумку и чемодан Киры, он занес наши вещи в квартиру, спокойно попрощался и удалился, чем немало меня удивил.

     - Это что было? – я повернулась к Кире после того, как входная дверь захлопнулась.- Ты ему даже чай не предложила.

     Кира села на диван в гостиной и разревелась.

     - Мы расстались, - проговорила она, пряча свое лицо в ладонях.

     - Почему? – недоуменно спросила я, подошла к дивану и села на корточки перед ней.

     - Потому что все стало заходить слишком далеко. Потому что с ним слишком хорошо, – затараторила она.

     Я, совершенно не понимая, смотрела на подругу.

     - Я стала себя терять. Он во всем доминирует. Начал рассуждать, сколько у нас детей будет.

     - Кира-Кирочка, - я начала гладить подругу по коленкам, - так это же хорошо! Он тебе нравится, ты ему нравишься, у него серьезные намерения, где еще такого найдешь! Ты чего?

     - Ну, какие дети? Аня?! Мне двадцать два, я только карьеру начала строить! У меня только начало что-то получаться! Я только от опеки родителей избавилась, а он хочет, чтобы я сидела дома, варила супы и растила детей! Знаешь, что он мне вчера сказал?

     - М?- я вопросительно на нее посмотрела.

     - Что не бабье это дело - семью содержать! Это я что? На колготки у него деньги должна буду просить?

     - Ну, многие от этого получают удовольствие, - улыбнулась я, - я имею в виду, когда можно не работать и жить за чей-то счет.

     - Ну уж нет, я всегда сама была и буду себе хозяйкой! – слезы у подруги уже высохли, оставив только легкое напоминание в виде разводов туши. Разговаривать с ней сейчас не имело смысла, слишком воинственно она была настроена. Она думала, что пережила это расставание, переступила, пошла дальше, хотя я видела, что моя подруга по-настоящему влюбилась, но ее разум и глупая гордость никак не могут принять этот выбор. Я решила отложить разговор с ней на эту тему на более поздний период, мне хотелось посмотреть: она пытается обмануть только меня или себя тоже.

     Остаток вечера мы провели, молчаливо разбирая чемоданы, причем она молчала о неразумной завершившейся любви, а я о приобретенном друге.

      ========== Глава 14 ==========

      Утро рабочего понедельника началось для меня с ужасной головной боли. Из-за разницы во времени я проснулась в три часа ночи и смогла уснуть только в шесть утра, в то время как в пятнадцать минут восьмого адские трели моего будильника заставили сползти меня с кровати. После нескольких безуспешных попыток отключить ужасный звон, мне все же удалось встать, и я поковыляла на кухню, где моя подруга пила свежезаваренный зеленый чай, а рядом с кружкой виднелась миска с творогом, явно обезжиренным.

     - Доброе утро, - прозевала я ей.

     - Кому как, - отозвалась она. Бессонная ночь прошлась бульдозером не только по мне. Хоть Кира и была уже вся при параде, по ней никак нельзя было сказать, что всю прошлую неделю она провела на райском острове, слишком печальными были у нее глаза. Я села напротив нее за стол с немым вопросом, чем я могу помочь, и понимала, что все мои уговоры или утешения будут в данную минуту лишними. Она сама сделала свой выбор, и доказать ей сейчас что-либо невозможно. Я встала и поплелась умываться.

     Когда я вышла из душа, Киры дома уже не было, я слышала сквозь шум воды, как она прокричала перед уходом, что будет работать допоздна. Работы и у меня сегодня было немало, поэтому нужно было торопиться. Отказавшись от завтрака, как обычно, в пользу большой кружки сладкого кофе с молоком, я остановила свой выбор одежды на синем платье-футляре, которое меня заставила купить Кира в первый день моей новой одинокой жизни.

     Знаете, бывает такое состояние души, когда хочется нарядиться, и не просто красиво одеться, а позволить себе то, о чем раньше, в прошлой жизни, и думать не смел. Вот сегодня был именно такой день. Новая жизнь началась. Сколько можно жалеть себя? Обижаться на него? Он там счастлив со своей любовницей, а я должна страдать? И в такие минуты, в первую очередь, хочется доказать себе, что ему стоит жалеть о своей потере в моем лице. И красивое отражение в зеркале играет в этом значительную роль. Это не значит, что я простила, забыла, боль прошла или хотя бы притупилась. Это просто значит, что я устала страдать и жалеть саму себя, я буду заставлять себя физически двигаться дальше, разум мой будет оберегать меня от воспоминаний о нем, а сердце… а сердце заживет. Когда-нибудь.

     Сегодня это синее платье вновь показалось мне слишком коротким для работы, но загорелые ноги смотрелись в нем превосходно, а для Питера это большая редкость, особенно в марте. Компенсируя легкомысленность наряда, я закрутила на своей голове высокий пучок, слегка накрасилась и надушилась. Я была полностью довольна своим видом и состоянием своей освободившейся души.

     Дорога до метро занимала всего несколько минут, но даже за это незначительное время я успела замерзнуть. Я шла быстрым шагом, вдыхая холодный, влажный воздух мегаполиса, пытаясь найти во встречных пешеходах доброжелательные улыбки, которыми нас одаривали все жители Таиланда, что попадались нам на пути. Но наталкивалась исключительно на серьезные и строгие лица, обремененные заботами, хлопотами, проблемами. «Интересно, у тайцев проблем что ли нет?» - подумала я и вспомнила, что значительная доля населения Таиланда живет за чертой бедности, питаются простым рисом и выживают за счет тяжелого физического труда под невыносимо палящим солнцем, собирая каучук, выращивая рис или разводя моллюсков, приносящих жемчуг.

     Так в чем же наша проблема? Наверное, дело в отсутствии солнца, оно лишает нас позитивных эмоций. Когда я спускалась по эскалатору, мне удалось глазами найти одного подростка, который слегка двигался в такт музыке и широко улыбался, на нем была яркая куртка и широкие, ужасно низко сидящие джинсы, которые ложились складками на объемные кроссовки. «Вот у него точно нет проблем», - подумала я и улыбнулась, глядя на безмятежно наслаждающегося музыкой парня.

     Подъехала моя электричка, и я под стук колес отправилась трудиться, пускай не физически и не под палящим солнцем, но все же работать в надежде занять свои мысли наконец то чем-то полезным и в какой-то степени прибыльным.

     Едва я успела поздороваться с Таней и узнать, у себя ли мой руководитель, Владимир Николаевич, как на меня нахлынули странные чувства: я внезапно почувствовала себя лишней в этом офисе, как будто за неделю я так сильно отстала от трудового процесса, потеряв всякую надежду войти в колею, что мне лучше вернуться туда, где мелкий белый песок печет мои ноги и ветер шумит в волосах.

     Перед дверью кабинета я встряхнула головой, разочаровавшись, что недостаточно много воткнула в волосы шпилек (прическа норовила развалиться в любую минуту), сделала глубокий вдох, натянула пониже платье и робко постучала в дверь.

     - Можно? - я заглянула в кабинет. Владимир Николаевич, как всегда, сидел за своим компьютером.

     - Доброе утро, Анечка! Как отдохнула?

     - Спасибо! Очень хорошо! Готова к труду и обороне, - с улыбкой ответила я.

     - И выглядишь очень хорошо. Присаживайся, - он указал на стул перед своим столом, - я быстро введу тебя в курс дела, сегодня большое событие – выставка в Экспоцентре, большинство наших сотрудников будут работать сегодня там, из нашего отдела остаешься ты и Ольга.

     Я внимательно слушала и записывала указания на сегодняшний день. Ольга была относительно новым сотрудником, и, несмотря на ее десятилетний опыт работы в маркетинге, я понимала, ответственность ложится на мои плечи.

     - И я совсем забыл сказать, - я уже стояла в дверях, чтобы выйти, но повернулась, - сегодня приступает к работе антикризисный менеджер.

     - Зачем? Все так плохо?

     - Его взяли по контракту на три месяца, для нового проекта по выпуску линейки косметики для молодой кожи. Решение руководства, - Владимир Николаевич пожал плечами, - я вас позже познакомлю.

     Появление антикризисного менеджера меня одновременно озадачило и расстроило. Над новым проектом в большей степени работала я, и чем больше руководящих участников было в моей работе, тем больше усложнялся процесс вывода новой линейки на рынок: придется тратить больше времени на дополнительное согласование. А антикризисный менеджер являлся фактически моим вторым руководителем. Кроме того, неизвестно вообще, сработаемся ли мы? Какие у него методы? Приемы? Что он вообще знает о косметике? С этими мыслями я дошла до своего рабочего места, поздоровалась с Олей, моей единственной напарницей на сегодня, и включила свой допотопный компьютер. Когда я села в кресло, и без того короткая юбка задралась до совершенно неприличной длины, оголив кружево чулок. «Хорошо, что сегодня только Оля в офисе», - подумала я, зарекаясь носить это платье впредь и задвигаясь поглубже за стол.

     У меня ушло больше часа на то, чтобы разгрести почту, полученную за время моего отпуска, так как напротив папки «Входящие» ужасным образом образовалась трехзначная цифра, и это несмотря на мой автоответ, предупреждающий о моем отсутствии. Звонок рабочего телефона заставил меня оторвать глаза от экрана и ответить:

     - Лесная, - фамилия было первым, что я произносила в подобных случаях.

     - Привет, красотка! - Макса я сразу узнала по голосу, - как отдохнула? Я жду самые пошлые подробности!

     - Должна тебя разочаровать: ничего пошлого со мной не произошло, и у меня очень-очень много работы, - проскулила я, потирая переносицу.

     - Ну ладно-ладно, понимаю, но жду подробностей за обедом! И мне надо поплакаться тебе в жилетку.

     - Опять поругались с Костей? – Костя был его соседом по квартире, другом, любовником и по совместительству ходячей головной болью. Слушать о несчастной доле Макса мне приходилось регулярно.

     - Еще нет, но если ничего не изменится, то точно я закачу скандал! – я уже жалела, что спросила, так как Макса теперь было практически не остановить, но в этот момент мой взгляд упал на письмо от нашего дизайнера, которое необоснованно полностью отвергало проделанную мною работу несколько недель назад. Мне требовалось разобраться с этим в первую очередь.

     - Макс, дружочек, на меня тут Сашка наезжает, надо с ним разобраться срочно, давай в обед продолжим?

     - Давай, только он сегодня на выставке, ты в курсе?

     - Спасибо, что сказал, попытаюсь ему дозвониться.

     Я уже больше часа висела на рабочем телефоне, пытаясь доказать свою правоту. Но Саша, для дизайнера, был чрезвычайно несговорчивым.

     - Саша, - протянула я уставшим голосом, поднимая глаза на потолок и задаваясь вопросом: «за что мне это?» - о чем мы спорим? Результаты работы с фокус-группой совершенно конкретно показали необходимость преобладания голубых оттенков, – карандаш, которым я делала пометки в начале разговора, теперь нервно плясал у меня между пальцами.

     - Аня, - подыгрывая мне, протянул Саша, - какие голубые тона? У нас натуральная косметика, все должно быть зеленым.

     Карандаш выпрыгнул у меня из рук и упал на пол, безнадежно укатываясь под стол. Я выдохнула.

     - Ладно, давай сделаем несколько вариантов, посмотрим, что на это скажет антикризисный менеджер, - проговорила я и закатила глаза. Иногда, оказывается, очень удобно, когда есть, на кого сбросить принятие решения.

     Мы распрощались, и я повесила трубку.

     - Ты идешь на обед? – спросила меня Оля.

     - Что? Уже обед? - я одновременно удивилась и испугалась, я совершенно ничего не успевала. – Минут через двадцать, надо кое-что закончить, - отозвалась я, возвращаясь к компьютеру.

     - Я тебя подожду, - проговорила Оля.

     Мне потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с силами, после чего я вспомнила, что последнее действующее орудие письма укатилось далеко за пределы досягаемости моих рук. В этот момент зазвонил мой мобильный, который лежал на столе и наглым образом вибрировал, подсвечивая большими буквами имя моей подруги. Я взяла трубку, и начала сползать под стол за карандашом.

     - Алло?

     - Надеюсь, ты не занята, я звоню в обеденное время, - Кира подчеркнула слово «обеденное».

     - Я очень занята, что-то случилось?

     - Да! Мое сердце разбито, и мне срочно требуется увеселительная программа.

     - Это ты разбила свое сердце, и… - я стояла на четвереньках под столом и никак не могла найти свой карандаш, - сколько можно веселиться?

     - Веселья много не бывает! Сегодня мы идем в клуб!

     - Сегодня точно нет! Я не выспалась, и слишком много работы накопилось, – «Он что, испарился?» - карандаш отказывался находиться.

     - Хорошо, тогда завтра, – Кира и не думала сдаваться.

     - И идти вдвоем - это только искать приключения себе на одно место, - раньше мы всегда ходили в клуб с моим бывшим, он представлял своего рода защиту, вступать в драку ему ни разу не пришлось, но если видят, что девушки не одни, сомнительного рода личности докапываются меньше.

     - Ты права! Возьмем с собой Борю и Ивана! – в этот момент я нашла свой карандаш и не могла скрыть радости.

     - Ура!

     - О-о-о, - протянула Кира,- как мы умеем радоваться!

     - Это я не тебе, - я начала свое медленное шествие назад из-под стола, - против Бори я ничего не имею, но, может, можно обойтись без этого самовлюбленного, самодовольного, полного сарказма и злости эгоиста?

     В этот момент Оля окликнула меня по имени, я вопросительно на нее взглянула из-под стола и поняла, что она кивает в сторону входа в кабинет, который был вне зоны моего видения из-за того, что я сидела спиной к выходу. Я обернулась.

     В проеме, облокотившись на дверной косяк, сложив руки на груди, стоял Иван. Одет он был в белую рубашку и синий деловой костюм, который безупречно подчеркивал его широкие плечи и узкую талию. Ехидная ухмылка красовалась на его лице. Увидев его, я оторопела на несколько секунд, после чего быстро встала, одергивая юбку как можно ниже, на ощупь нажала кнопку «отбой» и бросила телефон на стол. От резких движений моя утренняя прическа совершенно потеряла устойчивость, и волосы крупными волнами рассыпались по моей груди.

     - Вы уже познакомились? – за спиной Ивана появился Владимир Николаевич.

     - Еще нет, - Иван пристально смотрел на меня, после чего опустил глаза и задержал взгляд на моих ногах. Инстинктивно мне захотелось натянуть юбку еще ниже, но я сдержалась. Не хотела, чтобы он подумал, что мне не комфортно. В ответ я также упорно разглядывала его. Через некоторое время он протянул мне руку и сказал:

     - Давыдов Иван - антикризисный менеджер, ваш второй руководитель.

     «Мне показалось, или он действительно подчеркнул слово «руководитель»? Черт, разве бывают такие приталенные пиджаки?» - мысли хаотично бегали в моей голове.

     Я пожала протянутую руку:

     - Лесная Анна - маркетолог по продукту, - мои пальцы, казалось, утопали в его теплой большой ладони. Я оторвала взгляд от нашего рукопожатия и взглянула в его лицо. Оно было непроницаемым: ни вежливой улыбки, ни привычного мне пренебрежения, только стеклянные глаза и полное равнодушие, как будто со стеной разговаривал. Он делал вид, что видит меня впервые, и ему это невероятно хорошо удавалось.

     - Ну вот и отлично, - между нами стоял и потирал руки Владимир Николаевич.- Предлагаю вам после обеда обсудить проект. Давайте теперь познакомимся с отделом логистики, - мой руководитель уже обращался не ко мне. Иван оторвал от меня взгляд и вышел осматривать владения компании дальше.

     Я села на стул и опустила лицо в ладони. «Какой кошмар! Я так опозорилась!»

     - Оля! Ну почему ты раньше не сказала, что он зашел? – обиженным тоном спросила ее я.

     - Так я как его увидела, сразу и сказала, не знаю, как долго он там стоял, совершенно бесшумно вошел, словно тигр на охоте, – затараторила Оля.

     «Какое удачное сравнение».

     - Ладно, забудь, подумаешь, мой новоиспеченный руководитель видел мое нижнее белье, когда я стояла перед ним на четвереньках, - я нервно пыталась привести бумаги на моем столе в порядок. – Идем обедать? - я посмотрела на Олю. Она чувствовала себя виноватой.

     - Прости…

     - Да ничего страшного, - соврала я, махнула рукой и вышла из кабинета.

     Обед я провела в небольшом кафе недалеко от Бизнес-центра в обществе Макса и Ольги. Я старалась внимательно слушать его, чтобы вовремя вставить нужную реплику и оказать ему моральную поддержку, но мысли мои невольно все время обращались к Ивану. Как давно он принял решение работать в нашей компании? Знал ли он, что здесь работаю я? Как он будет себя вести? Как мне себя вести?

     - Эй! Ты меня вообще слушаешь? – выдернул меня из мира раздумий Макс. – Что мне делать?

     «Какой популярный вопрос!»

     - Прости, задумалась. Я думаю, что вам нужно больше времени проводить вместе, в благоприятной обстановке разобрать по косточкам все возникшие претензии, – это был универсальный ответ на все проблемы в личных отношениях.

     - Хм, - теперь задумался Макс, - мы, действительно, вместе давно никуда не выбирались.

     - Я завтра с подругой собираюсь в клуб, если хочешь - присоединяйтесь, и ты, Оля, - я внезапно вспомнила, что мы не одни за столом. Моя напарница все время молчала, и я никогда не могла понять, то ли она себя чувствует неловко из-за того, что новая сотрудница, то ли она по жизни молчунья.

     - Нет, спасибо, - отозвалась Оля, - я лучше дома посижу, книжку почитаю, не люблю я клубы.

     - Или любимый не пускает? – тут же задал вопрос Макс. Иногда он вел себя чрезвычайно нетактично. Про личную жизнь Оли я практически ничего не знала, но ей тридцать пять, она невысокая блондинка с приятными чертами лица, кроткая, тихая, скромная. Мужа у нее нет, я это знала, но парень, наверняка, должен быть.

     - Любимого нет, - тихо проговорила она, ковыряя вилкой лист салата, - я живу одна. С кошкой.

     Мы с Максом переглянулись, на его виноватом выражении лица отображались жалость и непонимание.

     - Как? - протянул он, - ты же такая хорошенькая, наверняка, у тебя поклонников пруд пруди.

     Оля ухмыльнулась, не отрывая глаз от тарелки.

     - Ну когда-то их хватало, я все перебирала, перебирала, все ждала принца на белом коне, а ведь я далеко не принцесса, – она взяла стакан сока и жадно сделала глоток. Мы молча ждали. – Потом ударилась в работу, в карьеру, машину купила, квартиру, а планка отбора начала расти, количество поклонников резко сокращаться. А сейчас связываться абы с кем не хочется, но и от одиночества на душе не легче. Вот, год назад кошку завела, чтоб хоть кто-то дома ждал.

     Это, наверное, самое большое количество слов в одном предложении, которое я услышала от Ольги за все два месяца ее работы. Выслушав ее, мне захотелось поддержать эту отчаявшуюся девушку.

     - Тогда тебе тем более нужно увеличить круг твоих знакомых, - сказала я и взглянула на Макса в поиске поддержки. Он энергично закивал в ответ.

     - Да дело не в количестве знакомых, просто когда ты чего-то добиваешься в жизни, хочется, чтобы рядом с тобой был еще более успешный, сильный человек. А таких мужчин не много, и чем они старше становятся, тем больше у них претензий к внешнему виду своей подруги. Мужчине, которому за тридцать, нужна ходячая модель, но при этом, чтоб и образование высшее имела, а лучше два, и приданое себе нажить успела. Им не нужна девушка, мечтающая стать матерью и заниматься домом, у которой есть немного целлюлита на пятой точке и несколько складочек в районе живота.

     - Подожди-подожди, но ты тратила очень много времени на работу, карьеру, а теперь говоришь, что мечтаешь о доме и детях, я что-то не понимаю, – недоумевала я.

     - Да просто поздно я поняла, чего хочу на самом деле, и что в этой жизни главное. Для меня смысл жизни в продолжении рода, все остальное ерунда.

     - То есть вся проблема мужчин и женщин, которым за тридцать, в том, что слишком высоки взаимные претензии? – переспросил Макс.

     - Именно, – Оля кивнула.

     - Так, может, понизить шкалу запросов? Я уверена, есть работяга какой-нибудь, из которого вышел бы отличный семьянин! – сказала я, пытаясь найти спасительный выход из непонятной для меня ситуации Оли.

     - И о чем мне с ним разговаривать? У меня два высших образования, я люблю театр и хорошие книги. Я не готова ограничить свою жизнь только готовкой и уборкой.

     - То есть ты считаешь, что у тебя нет шанса найти своего любимого человека, потому что тебе тридцать пять, и ты слишком умная? – задал самый главный вопрос Макс.

     - Надежда умирает последней, но шансы стремительно уменьшаются с годами, поэтому наслаждайтесь своим возрастом от двадцати до тридцати, удариться в работу никогда не поздно, – ответила Оля.

     - Вот это да… - потянула я и откинулась на спинку стула. Я никогда не задумывалась над этим вопросом, никогда не думала, что со мной будет, если я до тридцати не найду свою любовь, я думала, что уже ее нашла, а после тридцати у меня будут хорошенькие детки. А что теперь? Смогу ли я полюбить снова? А если полюблю, как я смогу ему верить?

     Время обеда стремительно подходило к концу, нужно было возвращаться. Меня еще ожидала аудиенция с моим новоиспеченным руководителем, жаль, что не выпустили до сих пор словарь сарказма, мне бы он сейчас пригодился.

      ========== Глава 15 ==========

      Узнав у Татьяны, где расположился антикризисный менеджер, я направилась в нужный мне кабинет, для этого пришлось спуститься на один этаж ниже.

     Войти я решила без стука. Уверенно и резко открыв дверь, я обнаружила, что в кабинете никого не было. Это была внушительных размеров для одного человека угловая комната и, за счет двух больших окон, очень хорошо освещенная. Мебели было немного, местами стояли коробки с книгами и документами. Напротив окна находился большой письменный стол с кожаным офисным креслом. В углу располагался полупустой стеллаж, полки частично были заставлены лотками с документами. Оглядев пустой кабинет, я собиралась выйти, как вдруг моей руки, лежавшей на дверной ручке, коснулась чья-то ладонь.

     - Не стесняйся, проходи, - Иван, положив свою руку поверх моей, широко раскрыл дверь, ожидая, что я войду.

     Я быстро убрала ладонь с ручки и скрестила руки на груди. Это было вмешательство в мое личное пространство.

     - Тебе выделили отдельный кабинет, - сказала я, присаживаясь на стул, не ожидая приглашения.

     - Это было одно из моих условий, прописанное в контракте, - тут же отозвался он холодным и деловым тоном.

     «Он еще и условия диктовал», - подумала я.

     - Ну, и в отличие от некоторых, я хорошо работаю, - продолжил он, устраиваясь напротив меня. Он положил локти на стол, взял какие-то бумаги со стола и начал их изучать, я почувствовала себя лишней.

     - В плохом качестве работы меня еще никто не упрекал, и я думаю, просто кому-то везет или у кого-то было больше времени, чем у некоторых, - я решила не оставаться в долгу и обратить на себя внимание. Мне это удалось, он посмотрел на меня.

     - Я не намного старше тебя. Мне двадцать семь. И ты регулярно опаздываешь, – теперь он пепелил меня взглядом, ожидая, что же я смогу ему на это ответить.

     Я вспыхнула. В этом он был прав.

     - Ты сегодня первый день работаешь, откуда ты можешь это знать?

     - Я о тебе знаю почти все: изучил твое личное дело, включая полученную информацию с твоего электронного пропуска.

     - Ну тогда ты должен знать, что я всегда задерживаюсь на работе и отрабатываю больше восьми часов в день. И вообще, - я недоумевала. - Зачем тебе это?

     - Я твой руководитель, а личная информация позволяет эффективнее управлять сотрудниками.

     - Очень сомневаюсь, - пробормотала я. Затянулась пауза, я думала, как задать ему интересующие меня вопросы, когда подняла на него глаза, поняла, что он смотрит не на меня, а куда-то ниже… на мои ноги. Я опустила голову и обнаружила, что юбка задралась, оголяя кружево чулок. Я резко встала со стула, проклиная чертово платье, и оно вернулось на прежнее место. Иван тоже встал, посмотрев на меня, он стал ослаблять галстук, ему явно было некомфортно.

     - Ты знал, что я здесь работаю, когда подписывал контракт?

     Он ухмыльнулся и ответил:

     - Обсуждение моей работы и условий контракта начались задолго до того, как мы познакомились. И я не знал, что ты здесь работаешь, – самодовольная улыбка отразилась на его лице.

     Я опустила глаза, понимая, что задала глупый вопрос.

     - Хотел пригласить тебя на деловой обед завтра. Меня нужно ввести в курс дела относительно некоторых личностей, - он обошел стол и остановился в нескольких шагах от меня. Настолько близко, что я смогла уловить запах его парфюма. Он явно выражал мужественность, силу и уверенность в себе.

     - Если ты думаешь, что я буду стучать тебе о личной жизни сотрудников, то ты обратился не по адресу, кроме того, у меня есть постоянная компания для обедов. Если это все, то я бы хотела вернуться к работе.

     - На сегодня это все, я сообщу тебе дополнительно о совещании по поводу нового проекта, – его ледяной тон лишь доказывал, что он недоволен моими словами, он вернулся к своему месту за столом.

     - А ты не собираешься просить меня не распространяться о факте нашего знакомства? - я уже стояла в дверях, когда решила задать ему этот вопрос.

     Легкая ухмылка снова начала красоваться на его лице:

     - Нет, я буду даже рад, если ты начнешь трепать всем, что я спас тебе жизнь, это повысит мой рейтинг.

     Я начала закипать. «Ну почему именно он оказался в тот момент в воде? Лучше б я утонула!»

     - Ну-ну, не надейся, – сказала я, тоже ухмыляясь. Я решила подыграть ему, вышла и хлопнула дверью.

     «Ну, в этот раз обошлось почти без подколов, обидных слов и сарказма, прямо прогресс!» - на ходу говорила я себе.

     Остаток рабочего дня я провела перед компьютером. Очнулась только когда Оля не ответила на мой вопрос относительно отчета от отдела продаж, оглянувшись, я поняла, что офис уже пустовал. На часах восемь вечера. Я решила приостановить свою кипучую деятельность до завтрашнего утра и начала спешно собираться домой. План работы на сегодня был перевыполнен.

     Придя домой и сняв высоченные каблуки, я почувствовала себя почти счастливым человеком, совершенно счастливой была бы, если б мне сделали массаж ног и стерли память. Подругу я свою обнаружила, сидящей на диване со скрещенными ногами с ведерком мороженого в руках, она была в серых трениках и футболке, на несколько размеров больше положенного. Оторвав взгляд от сериала «Друзья», она равнодушно поздоровалась и начала усиленно тыкать ложкой в мороженое. В подобном состоянии я ее видела только один раз, когда она завалила экзамен на втором курсе по Налогам и налогообложению.

     - Страдаешь? - спросила я, присаживаясь на диван рядом с ней.

     - Угу, - она не отрывала глаза от мороженого.

     - Ну так позвони ему, скажи, что повела себя глупо, он простит, и вы будете счастливы.

     - Нет, - она отрицательно покачала головой, - я смогу это пережить, завтра в клубе подцеплю кого-нибудь и забуду его.

     - Значит, в клуб мы идем с серьезными намерениями? - спросила я, осознавая всю тяжесть последствий такого похода. Просто потанцевать, развеяться – это одно, пытаться найти кого-нибудь - это другое. Я буду переживать за нее, где она провела ночь, все ли с ней хорошо, не маньяк ли ей попался.

     Она положительно покивала головой, глядя на ее удрученное состояние, рассказывать ей о Иване мне не хотелось. Я вздохнула и отправилась к себе в комнату.

      ========== Глава 16 ==========

      Надо отдать должное, Иван был действительно хорошим специалистом. На следующий день было назначено совещание на двенадцать часов, где были собраны все участники нового проекта. Я была приятно удивлена, насколько он быстро понял суть продукта и влился в коллектив. Обращаясь ко всем на «ты» (кроме Владимира Николаевича), он расположил к себе людей, а сформировав определенные замечания и претензии (надо отметить, справедливые) добился уважения к себе как к профессионалу. Он никогда не улыбался, не шутил, не фамильярничал, у него не было лишних слов, говорилось все строго по делу. Он часто хмурился и всегда был серьезен. Меня впечатлил его подход к работе.

     После того, как совещание закончилось, он попросил меня задержаться. Я недоуменно стояла, прижимая ежедневник к груди, и смотрела, как один за другим сотрудники выходят из кабинета переговоров. Закрыв за последним дверь, он повернулся ко мне и спросил с полным равнодушием:

     - Мы сегодня идем в клуб, - я смотрела на него, слегка хмурясь, и пыталась сообразить: «Он что? Меня приглашает?», как внезапно меня осенило, что Кира позвала его и Борю.

     - А-а-а, - протянула я, - ну да, Кире требуется новое увлечение, но если ты не хочешь…

     - Я хочу, - он перебил меня, - и тебе, похоже, придется терпеть такого самовлюбленного, самодовольного, полного сарказма и злости эгоиста, как я.

     - Ты забыл добавить «злопамятного», - сказала я, складывая руки на груди в оборонительной позе. Кроме того, в винного цвета брюках и белой приталенной блузке с длинным рукавом, я чувствовала себя увереннее.

     Он ухмыльнулся:

     - Такое сложно забыть, - проговорил он, слегка прикрывая глаза. В этот момент на его лице отразилась боль, как будто он по-мазохистски смаковал каждое слово у себя в голове. Он отступил назад на один шаг. Через минуту, взмахнув головой, словно отгоняя дурные мысли, он проговорил:

     - Я предлагаю подвезти тебя, Боря с Кирой поедут прямо с работы.

     Я задумалась: единственным поводом для отказа было бы сослаться на подругу, но теперь…

     - Хорошо, но у меня много работы… - сказала, я задумываясь.

     - В восемь я зайду за тобой, - резко сказал он и начал собирать свои документы, давая понять, что разговор окончен.

     «Лучше б сказала, что доеду на такси», - подумала я и вышла.

     В пунктуальности Ивану отказать нельзя. Ровно в восемь он стоял в дверном проеме моего кабинета.

     - Ты еще не готова? – с раздражительным разочарованием спросил он.

     Я строчила по клавиатуре ответ на письмо в полной тишине, от его резкого голоса я вздрогнула. Я развернулась и от удивления открыла рот: передо мной стоял безумно красивый парень в синих джинсах, белой футболке и синем пиджаке. В этот момент у меня пронеслось сразу несколько мыслей: «Надо развернуть стол, чтобы видеть входящего», «Черт! Я забыла взять с собой одежду для клуба!». Взяв себя в руки, я проговорила:

     - Ты что? На работе переодевался?

     - Я съездил домой.- он вошел в кабинет и облокотился на край моего стола.

     «Слишком близко. Слишком близко.»

     Я отодвинулась от стола на своем кресле и встала, делая вид, что собирать документы на столе удобно стоя.

     - Мне нужно заехать домой и переодеться, мы можем встретиться в клубе, я доберусь на такси, – я оперлась коленом в сидение кресла и наклонилась, водя курсором мышки, чтобы выключить компьютер. Я чувствовала его взгляд на себе, по спине побежали мурашки. Увидев на экране надпись «Завершение работы», я выпрямилась и вопросительно на него взглянула. Он пристально смотрел на меня, было, как всегда, трудно разобрать, что же крутится у него в голове, впрочем по обыкновению, он скорее всего зол и разочарован моей несобранностью. Или, наоборот, радуется, что ему не придется терпеть меня.

     - Я отвезу тебя, так будет быстрее, – быстро проговорил он и направился к выходу. Мне ничего не оставалось, как схватить с вешалки пальто и поспешить за ним. Надо отметить, что в лифт он пропустил меня первой.

     Мне было ужасно интересно, что у него за автомобиль и какой стиль вождения. По двум этим параметрам о мужчине можно многое сказать. В подземном паркинге он подвел меня к своему черному авто и открыл пассажирскую дверь.

     Я вопросительно вскинула брови и проговорила:

     - М-м-м, форд мондео…

     - Это служебный автомобиль, - равнодушно отозвался он.

     - Дай угадаю: ты указал его в большом списке требований в своем контракте.

     - Я указал автомобиль, какой мне предоставят - было все равно, - ответил он, заводя двигатель. Это было неожиданно. Ну… обычно мальчики щепетильно относятся к выбору своих игрушек…

     - Странно, что водителя не попросил, - пробормотала я, делая вид, что внимательно разглядываю стены паркинга.

     - Мне предлагали, я отказался. Какой адрес? – он посмотрел на меня.

     Отвернувшись от стен, я напоролась взглядом на его глубокого синего цвета глаза, его изогнутые темные брови… Зажмурив глаза, чтобы сосредоточиться, я вновь посмотрела, но уже на свои, руки и назвала адрес.

     Мы резко тронулись. Я оглянулась и поняла, что в салоне слишком чисто для мужчины, но он ездит на ней второй день всего, возможно, все еще впереди. В воздухе отчетливо стоял запах кожи салона, похоже, машина была совсем новая, панель подсвечивалась синим цветом и приглушенно играла музыка, мне было настолько комфортно, что я облокотила голову над подголовник и закрыла глаза. Никто меня не доставал пустыми вежливыми разговорами или злым сарказмом, я могла расслабиться и наслаждаться, что мне не придется трястись на высоких каблуках в метро, надеясь ненароком не упасть на какого-нибудь сидящего, упорно делающего вид, что он спит, молодого человека. Двигались мы быстро, но уверенно, оперативно реагируя, мы стремительно перестраивались из одной полосы в другую. То ли от непрерывного покачивания из стороны в сторону, то ли от тяжелого рабочего дня, я задремала.

     Проснулась я от резкого торможения и от громкого звука клаксона. Еще не открыв глаза, я почувствовала, что ремень безопасности до боли вдавливал меня в кресло. Мое тело резко подалось вправо, я пыталась за что-нибудь ухватиться руками, но не могла - паника и страх сковали мое движение, я широко распахнула глаза. Но мой затуманенный сном мозг ничего не мог разобрать, все автомобили продолжали двигаться, но мы стояли.

     - Ты в порядке? – Иван отстегнул свой ремень и наклонился ко мне, чтобы провести левой рукой по моему лицу, проверяя, нет ли ран. - Ты ударилась? – он смотрел на меня испуганным тревожным взглядом. Я не могла ничего ответить, продолжая вдавливаться в кресло, я отрицательно покачала головой. Сердце норовило выпрыгнуть из груди от резкого пробуждения, кроме того, я всегда очень боялась автомобильных аварий. Мне казалось, что нет ничего ужаснее, чем остаться инвалидом после какого-нибудь серьезного ДТП. То ли дело самолеты – если уж авария, то все предопределено: никаких тебе пожизненных страданий в инвалидном кресле.

     - Извини, - продолжил он, возвращаясь на свое место, - он перекресток проехал на красный, - Иван указал рукой куда-то вперед. - Хорошо, что я еще не успел скорость развить.

     Я часто заморгала и начала тереть пальцами переносицу, чтобы восстановить дыхание, сердцебиение и ход мыслей. За эту секунду вся моя жизнь пронеслась перед глазами. Внезапно нам начали сигналить, я вздрогнула. Окружающих раздражало, что мы стоим на перекрестке без движения.

     - Дальше поедем медленно и аккуратно, обещаю, - проговорил он, посмотрел по зеркалам и начал движение.

     «Медленно и аккуратно» - отдалось у меня в голове. «Иногда он может быть таким милым», - подумала я и уставилась в окно.

     - С тобой точно все в порядке? – спросил он, когда мы припарковались у меня во дворе. - Ты всю дорогу молчала.

     - Я и до перекрестка молчала, ты, должно быть, не заметил, - отозвалась я и вышла из машины.

     Передо мной стоял нелегкий выбор, что же одеть на себя. Я стояла перед шкафом в своей спальне и судорожно гремела вешалками.

     - Может, ты хочешь чего-нибудь? Чай или кофе? – я внезапно вспомнила, что нужно быть хорошей хозяйкой.

     - Это зависит от того, как долго ты будешь собираться, - также прокричал мне Иван, я его оставила в гостиной.

     Я прикусила губу от отчаяния, глядя на груду беспорядочно разброшенных вешалок на кровати. Заставлять его ждать мне совсем не хотелось. Странное чувство посетило меня, рядом с ним, пусть даже в качестве знакомого или приятеля, хотелось выглядеть достойно, соблазнительно, но не доступно.

     «Боюсь, что доступной я уже успела ему показаться в первый рабочий день! Подарю это злосчастное платье Кире», - подумала я, как мой взгляд упал на трикотажную кофту кофейного цвета, особенность данного предмета одежды была в том, что она была только с одним длинным рукавом, голое плечо красиво демонстрировало мою загорелую кожу. От юбки я отказалась в пользу голубых обтягивающих джинсов на низкой талии. Довольная своим нарядом, я тщательно расчесала волосы и собрала их в конский хвост, губ коснулась любимой гигиенической помадой с запахом вишни.

     Когда я вошла в гостиную, увидела его держащим мою фотографию в руках. Снимок был сделан четыре года назад зимой, я стояла перед бугельным подъемником одного из горнолыжных курортов Санкт-Петербурга. На мне был сноубордический неоново-розовый костюм, шлем я держала в руках. С моим бывшим тогда только начинался конфетно-букетный период, я была на седьмом небе от счастья, он фотографировал меня, рассказывая пошлые анекдоты, чтобы я улыбалась шире. Сейчас вспоминать все это невыносимо горько.

     - Ты катаешься на сноуборде? – спросил Иван, когда заметил меня.

     - Да, - грустно ответила я, забирая рамку с фото у него из рук, - но я уже два года не катаюсь. А ты? Увлекаешься каким-нибудь видом спорта? – я поставила фото на место, делая себе отметку в голове, выбросить его при первой возможности, и поспешила отойти от него, якобы в поисках своей сумки. Находиться рядом с ним было опасно словно поддаться свободному падению, от страха мурашки охватывали все тело.

     - Я занимаюсь боксом и катаюсь на горных лыжах, – он окинул меня взглядом и проговорил, - ты отлично выглядишь.

     Я нахмурила брови, это было неожиданно:

     - В смысле? – переспросила я.

     Он вопросительно на меня посмотрел.

     - Я просто настолько привыкла быть жертвой твоего остроумного сарказма, что приятный комплимент звучит от тебя с подтекстом, но только подтекст разгадать не могу, вот и переспрашиваю, – я направилась в коридор и достала любимые ботильоны кофейного цвета.

     - Нет. Подтекста нет, – он внимательно меня разглядывал. И тут я поняла, насколько нелепо смотрюсь, балансируя на одной ноге, натягивая ботинок на вторую. Я быстро застегнула молнию и резко выпрямилась. Челка упала на глаза, и я засеменила руками, чтобы вернуть ее в хвост, но это уже было бесполезно. Упрямый локон не собирался сдаваться. Разочарованно выдохнув, я просто убрала его за ухо, натянула кожаную куртку и вышла за дверь.

     - Ты не похож на боксера, - решила прокомментировать я, чтобы не ждать лифта в мучительно гробовой тишине.

     - Да? А как выглядят боксеры?

     - Ну я всегда думала… как бы это сказать потактичнее, - я посмотрела на потолок, подбирая слова, - ну у них лица, как правило, не обременены интеллектом.

     - То есть ты только что сказала мне комплимент? – переспросил он.

     - Ой, да ладно! Уж в своих умственных способностях ты явно не сомневаешься, у нас, между прочим, всем подряд служебные машины не раздают. Я за три года работы себе даже новый комп выпросить не смогла, - «Говорит ли это о моих интеллектуальных способностях?», - подумала я. – Ты больше похож на шахматиста. – решила я добавить.

     - Ну, спасибо, - он улыбнулся и о чем-то задумался. Мы вошли в лифт.

     В отблесках уличного света ночного Питера я могла рассмотреть профиль Ивана, пока он вел машину. Изредка косясь на него, я заметила, что он имел аристократический профиль, нос с небольшой горбинкой, широкие скулы и волевой подбородок с ямочкой. Темная щетина придавала небрежности его образу, что немного не вязалось с его синим пиджаком. Внезапно зазвонил мой мобильный телефон, и я встрепенулась.

     - Алло, - это была Кира.

     - Ну где вас носит? – подруга была уже навеселе. Я посмотрела на Ивана, он, словно читая мои мысли, проговорил:

     - Через десять минут будем, - я повторила это Кире.

     - Мы стоим возле входа, прямо под вывеской «Ибица», ждем вас.

     - Хорошо, - ответила я и положила трубку. Я сразу вспомнила про Макса, разблокировала телефон снова и быстро настрочила сообщение: «Я сегодня в клубе Ибица, присоединяйтесь». Я подняла голову и увидела небольшую очередь, столпившихся перед входом с моргающими буквами людей. Виной тому будний день недели, в выходные в клуб было бы сложнее попасть. Совсем близко припарковаться нам не удалось, в центре всегда тяжело с местами, и ночью, оказывается, тоже. Перед входом стояла, слегка поплясывая, Кира, и улыбающийся во все тридцать два зуба Борис.

     - Привет, - я поздоровалась и улыбнулась Боре. Его светлый кудрявый образ ангелочка никак не вписывался в атмосферу этого злачного места.

     - Мы вас уже заждались! Я замерзла! – по-детски канюча, сказал Кира.

     - Ну, если б ты одела юбку по-длиннее, не пришлось бы сейчас прыгать, - ответила я ей полушепотом, когда мы продвигались ко входу. Динамично играющая музыка уже была слышна, говорить было практически бесполезно, что спасло меня от саркастического ответа Киры, впрочем я все- таки расслышала слово «монашка». При входе у меня попросили паспорт, это уже второй раз за неделю, когда люди сомневаются в моем совершеннолетии, я даже не знала, радоваться мне или нет.

     В этом клубе я была в первый раз, обычно мы с моим бывшим не выбирались настолько далеко от дома, виной тому - развод мостов, но сейчас на улице стоял март, и мы с Кирой жили значительно ближе к центру.

     Клуб «Ибица» представлял собой не очень большое помещение с барными стойками, часть из которых, как выяснилось позже, предназначалась отнюдь не для заказа и приема алкогольных напитков; большой танцпол изогнутой формы со светящейся поверхностью, несколько столиков с диванчиками и без и сцена с двумя пилонами. Нам удалось занять один из столиков, чтобы сделать первый заказ и осмотреться. В полутемном помещении изредка подсвечивались танцующие под очень громкую и бодрящую музыку.

     - Что будем пить? – задал вопрос Иван, изучая меню.

     Добираться домой было решено на такси, поэтому наши сопровождающие могли себе позволить алкоголь. Кира и Боря уже танцевали, озвучив нам предварительно свои предпочтения. Я была рада, что Боря не сидел рядом, не косился на меня своими огромными карими глазами, пытаясь завести со мной разговор на якобы дружескую тему. Он, действительно, вел себя непринужденно и раскованно, пришел веселиться и сразу отправился на танцпол. У меня словно камень с души упал по этому поводу. Но сидеть наедине с Иваном мне было не очень комфортно, меня бросало то в жар, то в холод, контролировать себя было нелегко, поэтому я собиралась в ближайшую свободную минуту присоединиться к друзьям.

     - Я буду безалкогольный мохито, - сказала я и потянулась за кошельком в сумку.

     - Ты это серьезно? – спросил Иван, увидев у меня в руках кошелек.

     - Ты же знаешь, что я не пью.

     - Я сам оплачу твой коктейль, – резко ответил Иван.

     Я удивленно приподняла брови и, недолго думая, наклонилась к нему поближе, чтобы он меня хорошо расслышал. Запах его туалетной воды коснулся меня, из-за чего пришлось потратить несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и сказать:

     - Я не сомневаюсь, что ты можешь оплатить коктейли хоть всем девушкам в этом клубе, но за себя я всегда плачу сама, – «Всегда», подумала я и зло усмехнулась про себя. Чуть больше недели длится это мое «всегда».

     Было видно, как Иван сразу изменился в лице, на смену непринужденному выражению пришла хмурая, злая маска. Он не любил, когда ему перечат, я сразу это поняла. Но я хотела расставить все точки над i, мы не на свидании, и ухаживать за мной не надо. От его взгляда, меня начала пробирать дрожь, я резко откинулась на спинку стула, пытаясь хоть как-то отстраниться от него. Я боялась смотреть на него, поэтому делала вид, что наблюдаю за танцующими. Танцевать я собиралась после коктейлей, так как не было гарантий, что наш столик не займут, так что деваться мне было некуда. Через несколько секунд Иван взял себя в руки и озвучил девушке наш заказ. Он сдался. Ощутив свою хоть и незначительную, но первую победу над ходячим сарказмом во плоти, я самодовольно улыбалась сама себе. Нужно прекращать трусить перед ним, больше ни один мужчина не будет помыкать мной. Громкая музыка начала пронизывать все мое тело, я невольно закрыла глаза, воспринимая, как оголенный нерв, все звуковые волны, что заставляли меня двигаться, настроение повышалось. Я внезапно поняла, что ужасно давно не танцевала, даже дома, во время уборки или готовки, мое тело лишь монотонно выполняло рутинную работу, в то время как разум всегда работал. Меня ни к чему это не привело. Хотелось просто выбросить все из головы, хотя бы на время, и забыть все обиды, жалость к себе, ненависть к своему бывшему, и двигаться. Просто двигаться в такт музыке. До боли в ногах. До головокружения.

     Нам быстро принесли напитки, и, как будто на запах, перед нами появилась Кира. Возле Бори усиленно терлась какая-то блондинка, я посмотрела на него и улыбнулась. Перехватив мой взгляд, Кира сказала:

     - О-о-о, эта белобрысая курица его сразу прихватила, ты не ревнуешь?

     - Я? – удивленно переспросила я, - мы только друзья, я рада, что он хорошо проводит время, – я говорила правду, чем быстрее у него появится пассия, тем легче мне будет воспринимать его как друга. Потягивая из трубочки свой напиток, я встретилась глазами с Иваном, он не собирался отводить взгляд. Его лицо было непроницаемым, как это часто бывает. В этот момент музыка резко изменилась, и все внимание окружающих было привлечено к барным стойкам, на которые вышли красивые полуодетые девушки, с явным намерением танцевать стриптиз. Уж больно музыка была неприличная. Одна из стриптизерш особенно привлекла мое внимание: на юном лице красовалось слишком много косметики, приклеенные ресницы были мне видны даже с моего места, у нее были неаккуратно прикреплены искусственные волосы, слишком хорошо был заметен переход от того, чем наградила природа, к современным возможностям индустрии красоты. Я никогда не могла этого понять. Я даже брезговала держать в руках волосы, которые когда-то кому-то принадлежали. Я, конечно, пользуюсь косметикой, куда уж деваться, я работаю в косметической фирме. Но зачем уродовать себя в погоне за совершенством? Ведь эти барби-девушки сразу привлекают внимание не своей красотой, а своей искусственной пластмассовастью: нарощенные или, еще хуже, приклеенные ресницы, накаченные гиалуроновые губы, пришпиленные волосы до попы. Ведь подумать страшно, в кого они превращаются, снимая, умывая, отстегивая все свои «красивые» достоинства? А эта невероятная одержимость: «Я не могу пойти выбрасывать мусор ненакрашенная!». Подумать только, сколько комплексов может таиться в головах юных особ… Хотя, может, мужчинам это нравится?

     Девушки умело двигались под свист и улюлюкание мужской половины клуба, я мельком взглянула на Ивана: наслаждается ли он представлением? Но он лишь смотрел на свой стакан и о чем- то думал. После нескольких прогибов, шпагатов и прочих действий, характеризующих стриптизерш как искусных соблазнительниц, диджей вновь поставил динамичную музыку, и я потянула Киру танцевать, на что она сразу вставила свой комментарий:

     - Узнаю мою девочку!

      ========== Глава 17 ==========

      Двигалась я свободно, беззаботно и непринужденно, громкая быстрая музыка, казалось, пронизывала меня насквозь, я бы могла закричать, но мой голос сразу бы поглотил шум толпы, мне это нравилось. Мне было хорошо. После того, как диджей сменил несколько мелодий, я повернулась к нашему столику, хотелось посмотреть на Ивана. Но его там не оказалось.

     «Как же, - злорадно ухмылялось мое подсознание, - будет он сидеть и наблюдать за тобой. Наверняка, он уже кого-нибудь клеит».

     Я покачала головой, стараясь отогнать навязчивые мысли, как меня кто-то явно умышленно взял за локоть, я повернулась и увидела Макса.

     - Привет, красотка!

     - Привет! Я рада, что ты пришел! Ты с Костей? – спросила я, заглядывая ему через плечо. С Костей мы уже были знакомы, он был отличным парнем, не понимаю, чего они ссорятся все время.

     - Да! Он пошел за выпивкой, скоро присоединится. А ты с кем?

     - Я с Кирой, - я махнула головой в сторону барной стойки, где подруга намеревалась устроить грязные танцы, - и еще с друзьями. Но не знаю, где они сейчас.

     - Хорошо, я позже к тебе подойду, - прокричал мне на ухо Макс и отошел. Я кивнула в ответ и продолжила танцевать. Спустя некоторое время я видела, как Макс с Костей, держа по стакану цветных напитков в руках, стояли у стенки, недалеко от меня, и нежно обнимались. Я всегда спокойно относилась к сексменьшинствам, это личное дело каждого. Меня умиляла картина увиденного, я искренне радовалась, что у них все наладилось. В этот момент я поняла, что здоровенный парень, что стоял рядом с ним и целовал девушку, начал к ним докапываться, я поспешила на выручку, расталкивая танцующих у себя на пути, я уже видела, как горячий спор между парнями собирался перейти в конкретную драку, что, учитывая хрупкое телосложение моих гей-приятелей, было не в их пользу. Когда я, наконец, добралась до злосчастной места, Макса уже успели ударить по лицу, он отлетел в угол и держался за пострадавшую щеку. Шансы, что их заметит охрана, были невелики, мы находились в темном дальнем углу, и вокруг очень сильно гремели колонки. Зачинщик драки стоял ко мне спиной, я не могла видеть его лица, схватив его за руку я проорала:

     - А ну отвали от них, - он развернулся, и я серьезно пожалела, что пошла на эти разборки в одиночку, надо было позвать охрану. Передо мной стоял огромный бугай с коротко стриженными волосами, и без того неприятное лицо его искажала гримаса злости и ненависти, но хуже всего то, что он был сильно пьян, а это значит, что он плохо контролировал свои действия, тут влететь могло даже мне.

     - Да у нас тут защитница, - отвратительный запах пота и алкоголя заставил меня пошатнуться, - пошла отсюда, - он слегка толкнул меня, устоять на ногах на высоких каблуках было нелегко даже от такого слабого толчка, но мне удалось. Когда я достигла равновесия, я поняла, что он собирается ударить еще и Костю, отступать я уже не могла, я развернула его и собиралась уже дать хук правой, но он перехватил мою руку и настолько сильно сжал запястье, что я готова была взвыть от боли.

     - Я предупреждал, - прошипел он сквозь сжатые зубы. В этот момент Макс запрыгнул на него со спины с криком:

     - Отпусти ее!

     Но он как будто и не собирался отпускать. От боли я начала медленно оседать на пол, мне казалось, что еще немного, и моя локтевая кость разлетится в щепки. Я смутно понимала, что происходило дальше, помню только, что через мгновение я ощутила свободу и облегчение, рука болела по-прежнему, но не с такой интенсивностью, и кто- то меня быстро оттащил от этого отвратительного действа. Встав на ноги, я осознала, что началась настоящая драка, но разобрать участников уже не могла. Обернувшись, я увидела Бориса.

     - Ты как? Он тебя ударил? – спросил он, большие карие глаза беспокойно шарили по моему телу в поисках повреждений.

     - Ничего серьезного, - но я продолжала держаться за больное запястье, - Боря, там мои друзья, их убьют, - я чуть не плакала от волнения. В этот момент я поняла, что в драке участвует Иван. И передо мной, действительно, стоял настоящий боксер: он двигался, как машина, точно и уверенно нанося удары прямо в цель. Мой обидчик уже жалел о том, что пристал к моим друзьям, первое время он пытался бить в ответ, но теперь, сгруппировавшись, только защищался, закрыв лицо и торс локтями, Ивана это не останавливало. Несколько парней пытались остановить его, но это было бесполезно. Макс и Костя стояли возле стены и не верили своим глазам. В этот момент четыре человека в темной одежде с надписью на спине «Охрана» вмешались в потасовку и оттащили Ваню. Он тяжело дышал, его красивый синий пиджак был порван в районе рукава. Увидев его лицо, я испуганно закусила губу: оно истощало страшную, жутко пугающую ярость. Сама того не понимая, я спряталась за Бориса, мне казалось, что Иван может убить меня одним взглядом. Должно быть, оценив мою реакцию, он потряс головой, запустил руки в волосы, развернулся и ушел в сторону туалета.

     - Ну, как ты видишь, друзья твои живы и здоровы. Пойдем найдем Киру, пора домой, – Боря придерживал меня за плечи, и я посеменила рядом с ним.

     - Давай я загляну в туалет, может, она там?

     Но в туалете Киры не оказалось, я подошла к зеркалу и посмотрела на свое лицо. Я была бледная, как моль, еще никогда в жизни мне не приходилось видеть драку, еще никто и никогда из-за меня не дрался. Но Ваня был не в восторге от случившегося, я закрыла глаза, вспоминая его яростный взгляд. «Конечно, - подумала я, - я ведь ходячее приключение». И хоть я была уверена, что в драке он одержит победу, я очень переживала, не получил ли он какую-нибудь травму. С ним надо было встретиться и поговорить, но я боялась.

     Киру с Борей мы нашли в зоне сцены, она с кем-то разговаривала. Пока Боря что-то строчил в телефоне, я вкратце рассказала ей, что произошло, предлагая ехать домой. Она быстро распрощалась с новым знакомым.

     - Все, можем ехать, - сказал нам Борис.

     - Подожди, а Ваня? – спросила я, в это время Кира удивленно подняла брови и посмотрела на меня. Я сделала вид, что не заметила ее взгляда.

     - Он только что прислал смс, чтоб я вас проводил. Ждать его не будем.

     - С ним все в порядке? Он пострадал? Ему помощь нужна? – я засыпала Борю вопросами.

     - Очень сильно сомневаюсь, что он пострадал, - Боря закатил глаза и направился к выходу. Пришлось последовать за ним. Меня успокаивало только то, что завтра я увижу Ваню на работе и сама все узнаю. Если не струшу.

     - Что это такое было? – спросила меня Кира, когда мы остались в квартире одни. Я сидела в гостиной на диване и стягивала ботильоны, ноги нещадно гудели, хотелось опустить их в ледяную воду, чтобы хоть как-то ослабить боль.

     - Ты о чем? - переспросила я, откидываясь на спинку дивана. Было далеко за полночь, глаза у меня закрывались.

     - Что там с Ваней? Как там Ваня? – Кира закатывала глаза и заламывала руки, передразнивая меня.

     - Он из-за меня пострадал, вполне нормально, что я волновалась.

     - Чего там волноваться? Насколько, я поняла, он там всех отдубасил. А вот Ваней ты его назвала в первый раз!

     - Это его имя, - посмотрела я в упор на Киру, чтобы она прочла в моем взгляде «Не говори ерунды».

     - Ты его до этого Иваном звала! – подруга мой взгляд не расшифровала, пришлось сказать вслух:

     - Не говори ерунды, - проговорила я и снова откинулась на диван.

     - Он тебе нравится! - воскликнула она и улыбаясь захлопала в ладоши, как маленькая девочка.

     - Он не может мне нравиться! Он самый закоренелый кобель из всех возможных. Мне это Боря рассказал, - я начинала закипать, - и вообще! Я как встречу своего лысого сорокалетнего с пивным животом - сообщу тебе, а пока - успокойся.

     В этот момент мой телефон оповестил нас о входящем смс, так что Кира не успела мне ничего возразить. Это был Макс.

     «Я правильно понимаю, что это был наш антикризисный менеджер?»

     Я только в тот момент поняла, что мне не отделаться от череды вопросов от Макса об Иване, как мы познакомились, пойдут сплетни в офисе, так как новый сотрудник был и без того самой обсуждаемой персоной в рабочее и внерабочее время, поэтому быстро написала ответ:

     «Я даже не разглядела, кто там был… Ты как? Синяк будет?»

     «Все ок! Теперь я выгляжу более мужественным!))) Зря ты полезла! Но спасибо))» - ответил мне Макс.

     «Всегда пожалуйста))) Спокойной ночи».

     Когда я закончила переписку, Киры уже рядом не было, и я, облегченно выдохнув, практически поползла в свою спальню.

      ========== Глава 18 ==========

      На следующий день на работу я опаздывала. Причем не просто опаздывала - я рисковала не успеть даже на утреннее совещание, назначенное генеральным директором в связи с работой нового сотрудника над новым проектом. Я торопилась как могла, но передвигаться в значительной мере мне мешала моя узкая темно-синяя юбка-карандаш длиной чуть ниже колен, в тандем к которой я подобрала приталенную блузку василькового цвета с рукавами в форме баллона - широкими длинными рукавами, которые заканчивались узкими тонкими манжетами.

     Я сделала глубокий вдох перед дверью кабинета переговоров и уверенно ее открыла. Двадцать пар глаз неожиданно в одну секунду обратились ко мне. Для моего тревожно-эмоционального состояния это была щекотливая ситуация. Внезапно захотелось провалиться под землю, испариться, ну или банально убежать. Но я лишь подняла подбородок выше, негромко извинилась и быстро процокала к единственному свободному креслу, которое располагалось рядом с моим руководителем. Присаживаясь, я успела уловить его укоризненный взгляд. Наконец, моя минута славы закончилась, и генеральный директор продолжил свой вступительный монолог, посвященный перечню достижений нашего новоиспеченного антикризисного менеджера - Давыдова Ивана. К тому моменту, когда было произнесено его имя, я уже успела обнаружить его в череде мужчин и женщин в строгих костюмах, располагавшихся по обе стороны длинного стола из красного дерева (казалось, запах полироли до сих пор витал в воздухе). Но Иван как будто и не понимал, что он сейчас в центре общественного внимания. Он лишь угрюмо что-то медленно записывал в своем ежедневнике. Мой взгляд упал на сбитые костяшки пальцев правой руки. Я прикусила губу, испытывая чувство вины, и мысленно начала продумывать детали извинительного и благодарственного монолога.

     Согласно озвученной информации, Иван оказался достойным сотрудником для нашей команды. К своим двадцати семи годам он успел получить два высших образования на территории России, больше года учился в США, владел тремя иностранными языками, а главное, он уже успел спасти от банкротства несколько именитых компаний, среди которых были иностранные дочерние производственные предприятия крупных холдингов. Временами наш суровый и серьезный генеральный директор говорил об Иване чуть ли не с придыханием. Было очевидно, что он не мог нарадоваться, что сумел заполучить такого талантливого сотрудника в наш оазис безнадежности в суровой пустыне, полной наступающих на пятки конкурентов.

     После того, как время дифирамбов закончилось, мы еще на протяжении двух часов обсуждали стратегию выхода на рынок новой линейки продукции, ценовую политику и возможные ответные действия со стороны конкурентов. Когда же совещание закончилось, мне не терпелось переговорить с Ваней наедине. Умышленно затягивая сбор своих документов, я надеялась перехватить его, не выходя из кабинета, но вдруг услышала, что меня кто-то зовет:

     - Анна Владимировна, - как оказалось, генеральный директор знал даже мое отчество.

     - Да? – я испуганно подняла глаза - подобной аудиенции меня еще не удостаивали.

     - Я наслышан о ваших заслугах в нашей компании, и потому именно Вы были выбраны среди огромного списка желающих на эту должность. Этот проект чрезвычайно для нас важен, и я надеюсь, для вас тоже, - я поджала губы и судорожно закивала головой. В этот момент мне совершенно точно хотелось провалиться под землю. Тем временем директор продолжал: - Впредь, ваши опоздания не должны иметь места в плотном рабочем графике нашей компании. Вы должны с большей серьезностью относиться к своему труду и ценить время и работу окружающих.

     Я уже не могла смотреть на него. Опустив глаза в пол, я молилась, чтобы этот разговор побыстрее закончился.

     - Извините, - пропищала я, - этого больше не повторится.

     Конечно, я не могла сказать, что имела уважительную причину для опоздания: моя подруга находилась в глубочайшей беспросветной депрессии. Я как могла оказывала ей моральную поддержку, но переубедить Киру практически невозможно. Она настолько была опечалена тем, что ее мысли занимает отнюдь не подходящий для нее человек, что решила отказаться выходить сегодня на работу. Когда я уходила, Кира так и лежала в своей кровати в большой фланелевой пижаме с розовыми слониками - о существовании подобного предмета одежды в ультрамодной гардеробе моей соседки до сегодняшнего утра я не имела представления.

     После того, как разбор моих полетов был окончен, я осталась одна в большом кабинете переговоров - обессиленная, расстроенная и разочарованная в самой себе, с безнадежным желанием порыдать где-нибудь в уголке, чтобы никто не смел подумать, что одно небольшое замечание моего самого главного руководителя сумело настолько выбить меня из колеи. Но я не располагала ни заветным уголком, ни временем на слезливое времяпрепровождение. Работы было крайне много, и я, поджав губы, быстрым шагом направилась к своему кабинету.

     Каково же было мое удивление, когда я обнаружила Виталика в отчасти привычной позе для системного администратора - на четвереньках - под моим столом, шерудящего в бесконечной череде разъемов и проводов, очевидно пытаясь заставить мою допотопную машину работать.

     - Привет! – поздоровалась я. От неожиданности Виталик ударился головой о крышку стола и вылез, потирая рукой ушибленное место.

     - Привет! Вот, распоряжение руководства, - он указал рукой в сторону моего стола, и только тогда я заметила, что мой старенький монитор был заменен новым двадцати четырех дюймовым жидкокристаллическим экраном фирмы DELL.

     - Практически последнее слово техники! – Виталик не мог скрыть свое восхищение - Не машина, а зверь! Процессор…

     Дальше я его уже не слушала. В моей голове крутились сотни логических цепочек, выводящих меня на виновника подобного подарка. И судя по утренней выволочке, это точно был не генеральный директор. Новый компьютер – заслуга Ивана. Я снова поняла, что мне крайне необходимо с ним поговорить как о вчерашнем инциденте, так и об этом чуде робототехники. Оставив Виталика наедине с собой, чтобы он мог в спокойной обстановке установить драйверы, программы и настроить прочие мелочи, я направилась в кабинет антикризисного менеджера.

     Дверь в кабинет Ивана была открыта. Уже подходя, я услышала, как он грубо разговаривал с кем-то по телефону.

     «Надеюсь, это не по работе», - я больше всего не любила, когда руководители, пользуясь своими должностными возможностями, срывались на крик или унизительный тон при разговоре с подчиненными.

     - Я же говорил, что не хочу этой встречи… Да… Да… Я не знаю, как долго буду в Питере - контракт подписан на три месяца, потом будет видно, - подняв глаза, он увидел меня.

     Ледяной холод обдал мое тело при виде его синих глаз. Он продолжал смотреть на меня в упор, когда резко бросил собеседнику:

     - Я сейчас слишком занят, перезвоню позже, - и, не дожидаясь ответа на противоположной стороне виртуального провода, Иван положил трубку и обратился ко мне: - Я тебя слушаю.

     Выражение его лица было более чем серьезным, оно источало напряжение: челюсть плотно сжата, брови нахмурены.

     - Я пришла поблагодарить за то, что вчера спас меня… снова, - смотря на меня, он сильно сжал кулаки, сбитые костяшки побелели от напряжения, но выражение лица совершенно не изменилось.

     - Тот человек… Он сказал, что ты первая к нему полезла, - сквозь зубы процедил он. Я удивленно вскинула брови, прежде чем поняла, что Иван имел в виду.

     - Он собирался избить моих друзей только за то, что те нетрадиционной ориентации, - проговорила я. Озноб страха прошелся по моей спине. «Почему я боюсь этого человека?» - подумала я. Иван резко встал. От неожиданности я сделала один шаг назад, но он, казалось, этого не заметил.

     - И ты решила защитить двух мужиков, пусть и геев?- ноты гнева отчетливо были слышны в его голосе. - Я оставил тебя на одну минуту, чтобы покурить, а ты решила подраться со здоровенным мудаком, чтобы защитить двух геев?

     Его голос эхом отозвался в моем сердце: «Я оставил тебя… тебя…» Я откашлялась, чтобы мой голос не звучал настолько жалким при моем оправдании.

     - Послушай, - я говорила осторожно, но уверенно, - я понимаю, что это выглядит глупо, но я была уверена, что он не будет трогать девушку, пока…

     - Что пока? – Иван быстрым шагом обошел стол и направился ко мне. Я инстинктивно обхватила себя руками и сделала еще один шаг назад. Увидев мою реакцию, он резко остановился:

     - Ты что, боишься меня? Думаешь, я могу тебя ударить? – я с ужасом кусала губу, пытаясь подобрать слова.

     - Я не думаю, что ты ударишь, просто вчера… казалось, что ты убьешь его, - он отошел от меня и закрыл глаза, гнев и негодование отразились на его лице. Я стояла молча и наблюдала за ним, когда Иван наконец успокоился и открыл глаза, в которых я увидела лишь сожаление:

     - Послушай, - говорил он тихим и нежным голосом, - я бы никогда не смог тебя обидеть, - он развернулся и, глядя в окно, продолжил: - Я вообще не трогаю женщин, детей и стариков.

     Это уже было сказано холодным, ровным тоном. Сравнил меня со всеми женщинами. От обиды я вспыхнула и проговорила:

     - Ты себя в зеркало вообще видел? Ты в порыве гнева убить взглядом можешь! Тебя вообще о помощи не просили. Там была охрана, обошлась бы без тебя!

     На мои слова Иван даже не обернулся. Руки он опустил в карманы брюк и вполголоса, как будто самому себе, ответил:

     - Не знаю, что на меня нашло. Это больше не повторится.

     «Так он еще и жалеет о случившемся!» - моя самовлюбленная гордость была не просто задета - она кровоточила от его слов. Я резко развернулась и, уже находясь за дверью, крикнула ему:

     - Спасибо за компьютер! Если вдруг пожалеешь, что предоставил мне его, ты знаешь, где меня найти! – выговорившись, я хлопнула дверью.

      ========== Глава 19 ==========

      Когда в начале десятого вечера я с тихим скрипом открыла входную дверь квартиры, я была крайне удивлена представшей перед моим взором картине: моя закадычная подруга, облаченная все в ту же утреннюю пижаму с розовыми слониками, прыгала на диване с микрофоном в руках и старательно пыталась попасть в ноты под караоке песню «О Боже, мама, мама, я сошел с ума…», причем последнее ей не очень хорошо удавалось. Обнаружить мое присутствие ей удалось только через несколько минут:

     - О! Привет! Ты уже пришла! Как работа? Как новый руководитель?

     - Работа терпимо, новый руководитель - не очень, – Кира вопросительно на меня смотрела. - Похоже, он жалеет, что влез вчера в драку.

     - Он так сказал?

     - Нет, но это было очень хорошо понятно из контекста, - я достала из холодильника бутылку воды. Сделав несколько глотков, я спросила:

     - А как у тебя дела? Не знала, что эта пижама у тебя любимая.

     - Да нет что-то желания наряжаться… - она опустила глаза, я понимала, что она плакала. - Я тут подумала, что давно у родителей не была, съезжу на недельку, проведаю.

     - Кира, ну чего ты как маленькая? Позвони ему, попроси не давить, не обязательно же сейчас детей рожать? Тебе же хорошо с ним! Чего страдать-то?

     - Нет, я вообще не создана для брака, - Кира села за стол и зарылась пальцами в волосы.

     - Что за глупости? Любая девушка создана для брака, просто всему свое время.

     - Нет, Ань, - проговорила ровным отстраненным голосом подруга. - Завтра утром я уезжаю, вернусь через неделю или две.

     После своих слов она встала и поплелась в ванную. Я не могла узнать свою подругу: от сильной, уверенной в себе, позитивной девушки почти ничего не осталось. Но более упрямого человека я еще не встречала, и если она решила уехать, переубедить ее было нельзя. Оставалось только надеяться, что из отпуска она вернется, пересмотрев ситуацию и переоценив приоритеты в своей жизни. Первый раз встречала девушку, которая бежала от хорошего семейного молодого человека. Я пожала плечами и отправилась спать - работа над новым проектом отнимала все мои физические и умственные силы, да и с эмоциональной точки зрения день был не самым удачным.

     Вся неделя прошла в бурной трудовой деятельности. Я ни разу не опоздала, но при этом регулярно задерживалась допоздна, домой приходила около девяти вечера, ужинала, смотрела телевизор или читала, ложилась спать. И так каждый день. Жить в одиночестве было не очень весело, периодически на меня набрасывалась тяжелая, безнадежная, беспросветная хандра. Но я, как могла, отметала от себя грустные мысли, отвлекаясь работой, которой было, к моей радости, очень много. С Иваном с нашего последнего разговора мы встречались всего несколько раз. На совещании. Вел он себя крайне отрешенно и хладнокровно, исключительно деловой подход в общении. Меня это задевало: то он спасает меня и бросается в драку, то игнорирует. И после этого еще говорят, что у женщин нет логики?

     Тяжело и верно неделя подходила к концу. Наступила пятница. Я могла позволить себе джинсы, к которым я подобрала зеленую приталенную рубашку с рукавом три четверти, волосы заплела во французский колосок, выпустив несколько локонов у лица.

     - Чего ты такая невеселая? – спросил меня Макс в свойственной ему манере - немного жеманно. Мы обедали вдвоем в небольшом кафе через дорогу от Бизнес-центра.

     - Предвкушаю одинокие выходные… - я ковыряла вилкой в своем салате. Настроение, действительно, стремительно катилось вниз. - Постараюсь занять себя чем-нибудь: уборкой, стиркой, готовкой.

     «Кстати, надо не забыть купить продукты,» - подумала я. После отъезда Киры в моем холодильнике еще прожила несколько дней запеченная ею куриная грудка, но сейчас в нем точно «мышь повесилась».

     - А ты чем займешься? – спросила я Макса.

     - М-м-м, дорогая, я бы тебя развлек в эти выходные, - мой друг принял жалостливое выражение лица, - но мой Костик решил устроить романтические выходные: мы уезжаем куда-то за город на два дня, - он мечтательно поднял глаза вверх и, закусив губу, улыбнулся.

     Я искренне пыталась радоваться за Макса. Он сумел договориться со своим любимым человеком, и, отбросив все обиды, прийти к соглашению. Но мои мысли невольно обращались к своему безнадежному одиночеству. Неужели я так и не найду свою любовь? Как доверить кому-то свое сердце? Как верить и не проверять мобильный телефон? Не читать сообщения в социальных сетях? Не подозревать в изменах? Мои мысли прервал звонок мобильного телефона. Посмотрев на экран, я поняла, что звонит мне Боря.

     - Привет! – я была одновременно удивлена и обрадована его звонку.

     - Привет! Как дела?

     - Да не очень, - сама терпеть не могу, когда люди жалуются на свою скучную жизнь, но сейчас не было сил притворяться, действительно, было грустно. - Кира уехала к родителям, очень много работы у меня, в общем, обычные скучные, серые будни одиночки, - вывела себе приговор я.

     - Понятно, - в его голосе слышалась улыбка. - Есть предложение! Не хочешь в субботу на коньках покататься?

     - Э-э-э, - я тянула время, чтобы подобрать слова, - корову на льду себе представляешь? – спросила я.

     - Ну, теоретически…

     - Так вот, это я! Я не умею кататься на коньках! Ни на коньках, ни на роликах, ни на лыжах… - я вздохнула.

     - Ну, так самое время научиться! – смеясь, проговорил блондин.

     Я со скептическим выражением лица посмотрела на жующего Макса, он тут же в знак одобрения закивал головой.

     - Ну, давай попробуем, - нерешительно проговорила я Боре.

     - Отлично! – воскликнул он.- Я завтра за тобой заеду в двенадцать.

     - Хорошо. Пока.

     Отключив звонок, я почувствовала, что мое настроение несколько улучшилось. В любом случае лучше получить немного синяков, многократно падая на лед (в чем я не сомневалась), чем сидеть дома одной, смотреть мелодрамы и поглощать тонны углеводов в виде печенек.

     Вторая половина рабочего дня прошла намного тяжелее, чем первая, даже тяжелее, чем вся рабочая неделя. Работы было много. Требовалось подготовить серьезный и внушительных объемов отчет для антикризисного менеджера, но я настолько выдохлась, что совершенно не могла сконцентрироваться и вывести более или менее полезную информацию. Когда часы показали восемь вечера, я подумала, что бесполезно мучать себя дальше - попытаюсь закончить в выходные дома. Взяла сумку, коротенький жакетик с шарфом и направилась к лифту. Я настолько устала, что с радостью бы окунулась в горячую ванну с пеной и морской солью, но мне просто необходимо было пополнить запасы еды. Дома, кроме кукурузных хлопьев, ничего не было уже два дня. И насколько бы меня не удручала эта мысль, но придется тащиться в супермаркет. Стоя в лифте, я повернулась к зеркалу и начала наносить безымянным пальцем свою любимую гигиеническую помаду с запахом вишни, как внезапно двери лифта открылись.

     Я успела спуститься только на один этаж. Передо мной стоял Иван. Он был одет в джинсы и кожаную куртку, под которой виднелся свитер крупной вязки, в руках он держал сумку с ноутбуком. Само воплощение мужественности, стиля и красоты в одном флаконе. От неожиданности я так и замерла с безымянным пальцем у нижней губы. Когда он вошел в лифт, я пришла, наконец, в себя, осознавая, что он только что поздоровался со мной. Больше в лифте никого не было.

     - Привет, - ответила я. Обеими руками я вцепилась в сумку, как за спасательный круг. Стало тяжело дышать, я замерла, воздух был как будто наэлектризован, одно мое неловкое движение - и появится искра.

     - Не ожидал тебя так поздно увидеть на работе, - я чувствовала, что он смотрит на меня.

     - Боюсь, что мне требуется больше времени на отчет, который ты просил, - я оторвала взгляд от пола и посмотрела на него. - Я постараюсь закончить его в выходные, но если не успею, то точно сдам во вторник.

     - У тебя что, нет лучшего времяпрепровождения в выходные, чем писать отчет? - сказал он спокойным бархатным голосом, от которого все внутри сжалось, я была словно комок нервов. Неожиданно для меня он сделал шаг и коснулся моего лица чуть ниже губ. Я втянула в себя воздух и задержала дыхание. Его синие глаза казались темными, почти черными, лицо выражало сосредоточенное напряжение, губы слегка были приоткрыты, он замер на секунду или две, после чего продолжил:

     - У тебя здесь помада, - нежно и медленно он вытер большим пальцем следы помады и снова отстранился. Я посмотрела перед собой и усиленно пыталась вернуть свои мысли в нужное русло. Тишина нарастала и начинала греметь в моих ушах. Казалось, он хотел поцеловать меня, но почему–то передумал.

     - К сожалению, нет, - ответила я спокойным голосом и посмотрела на него. Он вопросительно вздернул брови, не понимая о чем я. – Я о выходных. Кира уехала. Может быть, схожу на коньках с Борей покатаюсь, но это будет в субботу. Все воскресенье посвящу отчету.

     Двери лифта открылись, и я быстрым шагом направилась к выходу. Он нагнал меня у самых дверей:

     - Может, тебя подвезти? Опасно в это время ходить одной, – спросил он.

     - Э-э-э, нет, - я совершенно точно не могла больше оставаться с этим мужчиной наедине. Это было слишком опасно. Что-то магическим образом лишало меня воли и разума одновременно. Подумать страшно - ведь если бы он меня поцеловал, что бы сделала я?

     - Мне еще за продуктами надо, я не домой, - «Бежать, Лесная, бежать, как можно дальше!»

     - Ты уверена? – казалось, он меня спрашивал о чем-то другом.

     - Более чем, - отрезала я и направилась к метро не оглядываясь.

     Ветер ударил мне в лицо, но я лишь сильнее запахнула жакет. Мне катастрофически необходим был этот глоток свежего вечернего Питера, нужно освежить голову, привести свои чувства в подконтрольное состояние.

     Супермаркет я выбрала ближайший к дому, объяснялось это просто – чем меньше времени мне придется тащить пакеты с продуктами на своих высоченных каблуках, тем счастливее будут мои ножки. Продуктовая корзина моя не отличалась широким ассортиментом и здоровым подходом к выбору продуктов. Еда должна была быть быстро приготовленной, хоть немного вкусной и иметь приятный запах. Еще совсем недавно я тратила очень много времени и сил, чтобы разнообразить приемы пищи своего бывшего и довести свои кулинарные способности до уровня шеф-повара в ресторане. Но, как оказалось, этого было недостаточно для верной супружеской жизни. Поэтому теперь я с наслаждением бросала в корзину сосиски с макаронами, пельмени со сметаной, печеньки с банкой сгущенки и ванильное с шоколадной стружкой мороженое. Выходные обещали быть трудовыми, долгими и одинокими.

     Когда я подходила к своему подъезду, мне показалось, что я увидела знакомый форд мондео. Автомобиль стоял с зажженными фарами, из-за этого даже в освещенном дворе разглядеть водителя было почти невозможно. Когда я поднялась в квартиру, включила свет и выглянула в окно, автомобиля уже не было видно. Я подумала, что глупо тешить свое самолюбие, подозревая, что это была машина Ивана, и пошла набирать долгожданную ванну.

     На следующий день Боря приехал на десять минут раньше. Я пригласила его попить кофе, но он вежливо отказался. Кататься нам предстояло на ледовом покрытии одного крупного торгового центра. Мое тело пронзило холодом от страха, окружающего льда и адреналина, когда я стояла перед катком. На льду было около пяти-семи человек, и все они очень достойно катались. Особенно одна очень молодая девушка, она профессионально двигалась: вращение, прыжок, разворот… Все у нее получалось гладко, легко и так ловко, что было невозможно не позавидовать. Она грациозно вытягивала шею и руки, ноги ее, казалось, жили своей жизнью, ни одно их движение не отражалось каким-либо трудом на ее лице. Глядя на нее, мне показалось, что я тоже так смогу - выглядело все очень просто. Но я ошибалась. Как только я поставила второй конек на лед, рухнула, не успев даже взвизгнуть, болезненно приложившись пятой точкой. Продолжать какие-либо действия мне уже не хотелось. Меня тут же поднял Борис:

     - Надо было меня подождать. Больно ударилась? - спросил он, поднимая меня.

     Мне было настолько стыдно за свою нерасторопность и неуклюжесть, что, глядя в его карие огромные глаза, я отрицательно покачала головой.

     - Это хорошо, главное, чтобы у тебя не было страха перед падением - это сковывает движения, - продолжил он. - Держись за бортик одной рукой, я объясню тебе принцип.

     Я послушно вцепилась в бортик, как за спасательный круг, одной рукой, вторую мою руку держал Боря. Чувствуя его большую теплую ладонь, я понимала, что больше не упаду. Улыбнувшись этой мысли, я стала внимательно его слушать.

     Как оказалось, чтобы хоть как-то удержаться на льду, достаточно просто согнуть ноги в коленях и перенести вес тела вперед, на носки коньков, так как упасть вперед лицом намного сложнее, чем на попу. А вот чтобы катиться, надо умудриться переносить вес тела с одной ноги на другую. Было удивительно интересно наблюдать, как мой огромных размеров друг грациозно двигался, казалось, что он не ехал, а летел. Кудрявые волосы его развевались на ветру, и он был похож на ангела, как никогда. От него невозможно было оторвать глаз, причем не мне одной. На катке у него появилось сразу несколько поклонниц, но, видя меня, они не решались к нему подойти.

     - Поняла? – с улыбкой Боря подъехал ко мне. – Попробуй теперь одна.

     Я с судорожной паникой попыталась отцепить руку от бортика, но осознание, что мне не за что ухватиться, тут же подкосило меня, я бы упала, если бы не Боря.

     - Давай вместе, - сказал он, придерживая меня. Он обнял меня за талию одной рукой, а второй взял мою руку, мы начали двигаться медленно и синхронно. Это действительно оказалось не так трудно.

     - Я сейчас отпущу правую руку, - сказал он и убрал руку с талии, левой он продолжал держать мою ладонь - двигаться для этого ему пришлось спиной назад.

     Я потратила несколько секунд на концентрацию своего внимания над всеми своими конечностями в виду новых обстоятельств, но не упала. Сделав несколько скольжений, я даже начала развивать скорость. Увидев мою уверенность, Боря развернулся лицом по ходу движения. Теперь его правая рука едва касалась моих пальцев - я двигалась сама. Это было потрясающе! Эйфория от движения приводила меня в дикий детский восторг, захотелось кричать! Шарф, который был у меня на шее, развевался на ветру. Я смеялась самому факту передвижения. Было настолько хорошо и легко, что начинала кружиться голова. Я и не заметила, как прошел час. Получив колоссальный заряд положительных эмоций, мы сдали коньки и, смеясь, отправились в ближайшее кафе – перекусить.

     - Как тебе работается с новым руководителем? – спросил меня Боря после того, как мы, набрав себе еды, устроились за столиком возле огромного панорамного окна.

     - Так ты в курсе? – я насыпала сахар в свой капучино.

     - Первое время Иван жил со мной, так что да, - он улыбнулся, - я в курсе. Неожиданно, правда?

     - Не то слово, - пробубнила я, размешивая живительную жидкость с потрясающим ароматом карамели.

     - Должна признаться, - продолжила я, - он хороший специалист, хорошо разбирается в маркетинге и в менеджменте. И мой руководитель просто визжит от восторга каждый раз, когда Иван появляется у него на виду, - я демонстративно закатила глаза, выражая свою неразделенность во мнении с Владимиром Николаевичем.

     Боря оторвал взгляд от толпы людей, ожидающей у стойки свой заказ, улыбнулся и проговорил:

     - Легок на помине.

     - Что? - переспросила я и почувствовала сразу его присутствие. Иван стоял перед нами с картонным стаканом с кофе в руках.

     - Привет, - Боря поздоровался первым. - Какими судьбами здесь?

     Я оторопело моргала, пытаясь понять, как можно умудриться пересечься в огромном Питере в торговом центре. Осознав, что я неприлично пялюсь, опустила взгляд на свой кофе.

     - Я ходил по магазинам, нужно было кое-что купить… гм, - откашлялся он, - …из одежды, - по выражению его лица не было понятно, удивлен ли он нашей встрече, как я - как обычно холодная, непроницаемая, красивая маска.

     - Присаживайся, - предложил Боря. - Мы сегодня катались на коньках.

     - Понравилось? – вопрос Ивана был обращен ко мне.

     - Да. Боря хороший учитель, – я посмотрела на Борю, надеясь, что он не почувствует, насколько мне стало неуютно в обществе их обоих.

     Иван резко поставил стакан с кофе на стол и сел, хладнокровие сменилось напряжением или … злостью?

     - Для первого раза Аня очень хорошо откатала, - широкая улыбка Бориса рассеивала натянутую атмосферу.

     - Я хотел напомнить о корпоративной вечеринке в конце апреля, - пронизывающий взгляд Ивана вводил меня в ступор и оцепенение.

     - Я не знала ничего о вечеринке, - серьезным голосом отозвалась я.

     - Приглашен весь офис, отмечать будем в каком–то клубе, ответственный HR–отдел. Тебе должны были прислать приглашение.

     – Сухой и деловой Иван вернулся.

     - Про меня иногда забывают… - протянула я с обидой в голосе. - Да я и не любитель подобных тусовок.

     - Я…- слегка помедлив, Иван продолжил: - очень надеюсь, что ты придешь.

     После чего он резко встал, попрощался и также внезапно удалился, как и появился. Провожая его взглядом, я облегченно вздохнула, как будто мне удалось избежать какой-то ловушки хищника - он даже передвигался грациозно и бесшумно, всем телом источая опасность.

     Я молча смотрела на свой остывший кофе, пытаясь сообразить, что только что произошло, и зачем Иван хочет меня видеть на вечеринке, как Борис проговорил:

     - Ты ему нравишься.

     - Что за ерунда, - я выдавила из себя улыбку и откинулась на спинку стула. - Он тебе это говорил?

     - Нет, - он ухмыльнулся и сделал глоток, - это и так видно. Все в порядке. Мы просто друзья. Ты можешь встречаться с кем хочешь. Только…

     - Что только?

     - Я очень не хочу, чтобы ты страдала, и я думаю, он знает, что, если сделает тебе плохо, друзьями мы больше не будем.

     - Да брось, - я улыбнулась и взяла его руку, - мое сердце не так уж легко заполучить. Раз уж я даже перед тобой устояла!

     Борис улыбнулся в ответ.

     - Кстати, как там блондинка из клуба? – я старалась как можно быстрее перевести тему разговора.

     - О-о-о, - протянул Боря, - это долгая история…

     Мы еще долго и непринужденно болтали, я попыталась расшифровать ему некоторые аспекты женской логики. Впрочем, он и без того пользовался популярностью. И дело не просто в его красоте. В его открытости, наивности и доброте было столько очарования, что все уловки казались подхалимными и лживыми. Он, как большое солнышко, озарял все вокруг светом, от его тепла было невозможно скрыться.

      ========== Глава 20 ==========

      Все воскресенье я провела, уткнувшись носом в монитор своего ноутбука и отрываясь только на периодические попытки заварить себе чай. Я настолько увлекалась работой, что, когда вспоминала о своей большой желтой кружке, напиток был противно холодным - приходилось заваривать снова. К концу дня я удовлетворенно перепроверяла свой отчет и, осознавая высокое качество проделанной работы, не могла скрыть гордой внутренней улыбки. Потянувшись со стоном, я отключила компьютер и взяла в руки надрывно звенящий телефон. Это была Кира.

     - Привет! – воскликнула я. Настроение было хорошее, как и всегда, когда я заканчивала трудную работу - словно гора с плеч.

     - Привет, – натянуто проговорила подруга. Значит, еще не отпустило.

     - Страдаешь? – сочувственно проговорила я.

     - Немного… задержусь еще на недельку, наверное. Позвоню, как возьму билет.

     Я сделала глубокий вздох, чтобы начать свою тираду о бессмысленном реквиеме по настоящей любви, но не успела – Кира меня перебила:

     - Как у тебя дела? Надеюсь, не сидишь в четырех стенах?

     - Ну… - я решила не говорить Кире о своем воскресенье трудоголика и поспешила рассказать о встрече с Борей, - я с Борисом вчера на коньках каталась.

     - Так-так, - в голосе ее слышалось нетерпение, - а поподробнее.

     - Ну, он хоккеист… хорошо катается…

     - Да я не про это! Он тебе нравится? – прямолинейная подруга всегда переходила сразу к делу.

     - Нет! – воскликнула я в который раз. - Мы просто друзья. Да и сложно ему мне понравиться, когда все время думаю о другом, - сказав это, я осознала, что произнесла фразу вслух, но было уже слишком поздно что-то менять - Кире словно красную тряпку бросили.

     - Ого! – ее дурное настроение словно ветром сдуло. - Это ты об Иване думаешь?

     - Знаешь, он мне нравится, он привлекает, но в то же время его боюсь, какая-то опасность таится в его синих глазах. Он вроде заботливый, внимательный, жизнь может спасти, и вдруг превращается в ходячее олицетворение гнева и ярости. Я до сих пор забыть его взгляд не могу после той драки в клубе. Я вообще его не понимаю. На днях мы столкнулись в лифте, и мне казалось, что он хочет меня поцеловать, но внезапно передумал и отстранился.

     - А если бы он поцеловал? Ты бы ответила?

     - Сейчас не знаю… Но в тот момент у меня были настолько смешанные чувства, я словно оцепенела от одного его присутствия, словно ягненок в углу под диким взглядом волка.

     - Ну, взгляд у него точно дикий… - поддержала Кира.

     - В любом случае он заядлый бабник, мне не нужно думать о нем, он не должен мне нравиться. Но чем дальше, тем сильнее. Чем больше я гоню его из головы, тем чаще о нем думаю, начинаю злиться на саму себя, но только хуже. Какая-то навязчивая идея.

     - Может быть, если бы ты поняла его, какие черти в его омуте водятся, тебе бы стало легче. В противном случае, - со вздохом продолжила Кира, - я могу поставить тебе диагноз: ты влюбилась!

     Я фыркнула и засмеялась.

     - Это невозможно! Во-первых, я обещала себе, что теперь мое сердце будет принадлежать только мне, а во-вторых, я его иногда просто ненавижу!

     - Да-да, если хочешь посмешить сама знаешь кого, расскажи ему о своих планах!

     Закончив разговор, мы распрощались, но той ночью я еще долго не могла уснуть. Ворочаясь с боку на бок, я все пыталась понять, почему Иван ведет себя столь странным образом? Почему он так таинственно вынужден был переехать из Питера в Москву? И что я на самом деле к нему чувствую? Измученная слишком сложными для меня вопросами, да еще и после продуктивного выходного-рабочего дня, я уснула только под утро. Понедельник обещал быть тяжелым.

     Трудовая неделя началась для меня обычным круговоротом событий: деловая переписка, презентации, деловые переговоры с партнерами, совещания, совещания, совещания. Я себя чувствовала чрезвычайно важным человеком и грушей для битья одновременно. У всех отделов скопилось много возмущений и недочетов по поводу нового продукта. Пришлось урегулировать вопросы с отделом продаж, отделом сбыта, отделом закупок, но когда отдел упаковки оповестил меня о том, что их не устраивает несколько пунктов, моя нервная система казалась на грани взрыва. Работы было очень много. Сделанный за выходные отчет я отправила обоим своим руководителям и ожидала получить вердикт к концу недели. Но Ивана не было в офисе первые три дня недели, и я могла лишь гадать, прочел он мой отчет или нет. А пока я тщетно и лишь иногда продуктивно пыталась разрешить некоторые спорные ситуации, безусловно всегда возникающие в бесконечном потоке деятельности любого производственного процесса.

     В среду в половину десятого вечера, закончив переписку с дизайнером, я практически вползла в лифт, испытывая волчье чувство голода и впервые сожалея, что меня никто не ждет дома с горячим и вкусным ужином при свечах и с хорошим вином. Хотя я и не пила алкоголь, но в моем бурном воображении свечи без вина гореть не могли. По дороге домой я зашла в маленький магазинчик с круглосуточным режимом работы и купила бутылку молока, так как кофе, который я стала употреблять по утрам в лошадиных дозах, без молока имел для меня удручающе горький вкус, что безнадежно коррелировало со вкусом моей собственной жизни. На выходе из магазина ко мне пристал подозрительно неприятной внешности молодой человек. Его алкогольное состояние выражалось в нечленораздельной попытке познакомиться наряду с плохо координированными потугами держать под контролем работу своих верхних и нижних конечностей. Проще говоря, он еле стоял на ногах. Однако это не мешало ему преследовать меня вплоть до парадной. Открывая входную дверь, я начала нервничать. С виду безобидный худощавый парень вызывал лишь отвращение, но нельзя быть до конца уверенной в незнакомце. Я ускорила шаг, но парень успел проскользнуть в подъезд, после чего я начала сомневаться, действительно ли он пьяный.

     Размышляя, как быстрее добраться до квартиры, я поняла, что бежать на каблуках по лестнице практически невозможно, и начала судорожно жать на кнопку вызова лифта, оглядываясь назад. Его шаги отдавались эхом по холодному кафелю. Первым приехал грузовой, я заскочила внутрь и нажала кнопку «Закрытие двери», и лифт тронулся прежде, чем незнакомец успел что-либо сделать. Я с облегчением вздохнула и прислонилась спиной к зеркалу. Из последних сил я старалась держаться на ногах: то ли от пережитого стресса, то ли от тяжелого дня на работе. Двери лифта открылись и я, подходя к квартире, начала искать ключи в сумке. В своей бездонной сумке. В какой–то момент я готова была от злости все вытряхнуть на пол, лишь бы быстрее оказаться дома.

     Легковой лифт издал звуковой сигнал о прибытии на мой этаж, и я с ужасом поняла, что преследование продолжается, нас разделяло всего несколько метров, но я нащупала ключи на дне сумки в складках подкладочной ткани, сильным рывком выдернула их и начала открывать дверь. За секунду до его подхода я успела оказаться в своей квартире и запереть замок. Облокотившись спиной на дверь, я сползла на пол, прижала колени к груди и заплакала. Заплакала от своего одиночества, от того, что меня никто не ждет, что я никому не нужна, что никто меня не любит, что никто не может меня сейчас защитить, когда мне так страшно, и даже если бы этот незнакомец убил меня, мое тело бы нашли только через несколько дней, так как созвон с моей мамой намечался только в субботу, а значит, до этого времени она бы обо мне не переживала. Я пыталась выплеснуть весь пережитый страх и обиду за свою еще такую молодую, но уже несостоявшуюся жизнь - что я так трусливо отдаю все свое время работе, пытаюсь убедить себя, что строю карьеру, в то время как этот якобы успех не может составить мне компанию в одинокие вечера и выходные. Мои мысли прервал резкий стук ногой в мою дверь. Я отпрыгнула, прислушиваясь:

     - Эй, красотка! Ты здесь?! – пьяный парень и не думал униматься. Я схватилась за голову, пытаясь в ужасе сообразить, что мне делать. Звонить в полицию? Я попыталась включить свет, чтобы найти телефон в сумке, но щелкнув несколько раз выключателем, я поняла, что электричества нет во всей квартире. Полиция здесь не поможет. Я же в свою очередь даже не знала, где счетчик.

     - Открывай! Давай повеселимся! – снова раздался противный голос из-за двери. Я смогла нащупать телефон, и, прикусив губу, начала набирать телефон Бориса - больше звонить было некуда.

     - Алло, - приятный голос отозвался на третий гудок.

     - Борь, - встревоженно проговорила я, - у меня проблемы…

     - Что случилось? Ты в порядке? – его веселый тон резко изменился.

     - Да, я дома. Просто… какой-то пьяный парень пристал на улице, а сейчас он долбится ко мне в дверь, - я снова вздрогнула от резкого стука ногой. - А еще у меня света нет! – я чуть не плакала.

     - Сиди дома, я сейчас подъеду. Не бойся, я буду через пятнадцать-двадцать минут.

     Я села на диван, обняв себя руками и зажав в ладони телефон, в надежде, что этот незнакомец не начнет выламывать дверь. Пытаясь успокоиться, я раскачивалась вперед и назад. После очередного стука я зажала уши руками. Минуты бесконечно долго длились. Наконец, наступила тишина. Подождав еще какое-то время, я подошла к входной двери и прислушалась… Внезапно раздался звонок в дверь, и я с визгом подпрыгнула. Нервы были на пределе.

     - Аня, это я, открывай, – в тот момент мне казалось, что голос Бори я узнаю из тысячи. Быстро справившись с замком, я выглянула за дверь и поняла, что он один.

     - А где? – вопрос повис в воздухе.

     - Твой поклонник уснул прямо под дверью, я ему помог добраться до ближайшей лавочки, думаю, он быстро придет в себя, когда замерзнет.

     - Огромное тебе спасибо, - сказала я, открывая дверь шире и впуская его в темный коридор.

     - Ну давай, посмотрим, что со светом…

     Когда Боря починил проводку, часы пробили уже одиннадцать. Я, наконец, смогла закипятить электрический чайник и разогреть кое-что из еды в микроволновке, и мы слегка перекусили. День выдался тяжелый, длинный и слишком эмоциональный, ужасно не хотелось оставаться одной. Постоянно посещала мысль, что тот пьяница может вернуться.

     - Борь, ты не мог бы остаться сегодня у меня? - осознав двусмысленность фразы, я быстро добавила: - я постелю тебе на диване.

     Он засмеялся и ответил:

     - Хорошо, и приставать к тебе не буду, не надейся. У меня вроде назревают отношения, а я моногамен до мозга костей! К тому же у меня завтра выходной.

     «И бывают же такие…» - невольно подумала я.

     - Хорошо, - я улыбнулась в ответ. - Спасибо тебе огромное, друг.

     ***

     Когда утром следующего дня я зашла на кухню, от приятного аромата кофе в воздухе у меня закружилась голова. Проснуться было очень тяжело, как всегда это бывает, если поздно лечь спать, поэтому лошадиная доза кофеина мне была просто необходима. Но больше всего меня удивило, что Борис, надев оранжевый фартук с большими желтыми подсолнухами, стоял перед плитой и жарил яичницу!

     - Доброе утро! Голодна? – спросил он, поворачиваясь ко мне.

     Я улыбнулась. Было очень приятно - для меня еще ни один мужчина не готовил.

     - Доброе, - нежно протянула я. Я перевела взгляд с Бори на электронные часы на духовке, странным образом показывающие время больше, чем бы мне хотелось.

     - Эти часы верно показывают? – тревожно спросила я

     - Да, я только сегодня их настроил.

     - Черт, как я могла забыть настроить свой электронный будильник?!

     Я быстро засобиралась в ванную, опаздывать совсем не хотелось.

     - Извини, - на ходу прокричала я, - поесть не успеваю, проспала.

     Когда я вышла из ванной, Боря, жуя яичницу, пробормотал:

     - Дай мне пять минут, я тебя отвезу.

     - Нет-нет, - злоупотреблять его добротой не хотелось, он и так слишком много сделал, - ты спокойно завтракай, у тебя же сегодня выходной, ты можешь мне просто ключи на работу завезти.

     - Ты уверена? – переспросил он

     - Да, - я уже кричала из спальни, натягивая на себя узкое бежевое платье-футляр длиной чуть ниже колена с зелеными вставками. С макияжем пришлось справиться за несколько минут, с волосами возиться совсем не было времени. Быстро расчесав их массажной щеткой, я перебросила их на одну сторону. Прилегающий силуэт платья подчеркивал достоинства моей фигуры, а всегда волнистые волосы не требовали дополнительной укладки для увеличения объема. Взглянув на себя в зеркало, я осталась довольна внешним видом. Оставалось только коснуться губ бальзамом и добавить несколько капель туалетной воды.

     Когда в коридоре я натягивала на себя ботильоны, ко мне подошел Боря с термокружкой в руках.

     - Вот, держи, выпьешь по дороге, с молоком и сахаром.

     Я взяла кружку с кофе из его рук, и посмотрела на него. В этом переднике со своими золотистыми кудрями он был похож на доброго заботливого ангела. Сложно выразить всю благодарность одним словом: за его спасительное присутствие вчера вечером, за его умелые руки, избавившие меня от темноты и его теплую заботу, способную накормить и напоить. Я потянулась и чмокнула его в щеку.

     - Спасибо тебе огромное, - сказала я, и, чуть помедлив, добавила: – За все.

     Он как всегда улыбнулся в ответ. «И повезет же кому-то», - подумала я, заходя в лифт.

      ========== Глава 21 ==========

      На работу я шла быстрым шагом, периодически срываясь на бег. Кроме того, предательски пошел дождь, как это всегда не вовремя бывает в Питере, а зонта у меня не было. Капюшон моего пальто лишь отчасти спасал от мерзких капель - необходимо было срочно добраться до укрытия.

     Я торопилась как могла, поэтому почти не удивилась, когда, преодолевая раздвижные стеклянные двери при входе в бизнесс-центр, я умудрилась поскользнуться на кафельном полу. Подсознательно я подозревала, что этим все и закончится - редко когда беготня на каблуках оборачивается для меня положительным финалом. Но в этот раз упасть мне не удалось: уверенные и сильные руки придержали меня за локоть, я смогла поймать баланс и устоять. Повернулась, чтобы отблагодарить спасителя, и увидела Ивана.

     - Спасибо, - полушепотом промямлила я.

     Легкая улыбка коснулась его лица.

     - Всегда пожалуйста, - ответил он, и мы направились к лифту. - Я вот все думаю: может, тебе отказаться от каблуков в пользу более удобной обуви?

     Одновременно с нами в лифт зашло несколько человек, поэтому я тихо ответила:

     - Видишь ли, кроссовки плохо сочетаются с узкими юбками.

     - Было бы огромным огорчением осознать, что ты отказалась от узких юбок, - тихо, чтобы никто не слышал, ответил он.

     Нахмурив брови, я вопросительно посмотрела на него, но в этот момент лифт остановился, и он вышел спокойным и уверенным шагом не оглядываясь. Я доехала до своего этажа. Его последние слова никак не шли у меня из головы: «Он что, флиртует со мной?», - подумала я.

     - Доброе утро! – бодрый голос Тани вывел меня из раздумий. - Сегодня для тебя много корреспонденции! И еще буклеты пришли для вставки.

     Поздоровавшись, я окунулась с головой в работу.

     Около одиннадцати утра, когда я все еще пыталась разобраться с рекламными буклетами, сидя за своим столом, рабочий телефон оглушил меня своим звуком.

     - Лесная, - обессиленно, на выдохе, произнесла я.

     - Анечка, - заговорщическим полушепотом затараторила Таня, - тут к тебе невероятный блондинчик пришел. Откуда только у тебя такие друзья? Ты его в модельном агентстве нашла?

     - Понятно, - с улыбкой сказала я. - Хочешь, познакомлю?

     - Шутишь?!- Таня не могла скрыть своих эмоций. - Я тебе по гроб жизни обязана буду!

     - Сейчас подойду, - сказала я и положила трубку.

     ***

     - Привет! – я улыбнулась Боре. - Познакомься, это Таня – моя приятельница. А это Боря – мой друг.

     - Очень приятно, - с придыханием отозвалась блондинка. Сердечки так и прыгали в ее глазах, но Бориса эта ситуация лишь смущала. Он отвел меня на несколько шагов в сторону от стойки ресепшена, чтобы передать ключи, и мы оказались у лифта.

     - Я настроил все электронные часы в квартире и починил капающий кран в ванной, если будут проблемы - обращайся, – он мне подмигнул.

     От избытка благодарных эмоций я потянулась к нему и обняла. Почувствовав его тепло, я захотела прижаться еще сильнее, но я побоялась, что он неправильно расценит мое поведение. Он нежно обнял меня в ответ, через несколько секунд я отстранилась и проговорила:

     - Спасибо тебе еще раз, - я улыбнулась. Я с глупой улыбкой школьницы смотрела на Борю, пока двери лифта не закрылись и он не скрылся из виду. Повернувшись, я напоролась на Ивана, который стоял, оказывается, все это время в стороне и наблюдал. Спинным мозгом я ощущала флюиды злости. Если бы его глаза метали молнии, то я бы точно уже горела. Я боялась его таким: брови нахмурены, взгляд напряжен, губы сжаты. От утреннего флиртующего молодого человека не осталось и следа. Взяв себя в руки, я спросила:

     - Что-то не так?

     - Он что, передал тебе ключи от твоей квартиры? – спросил он, медленно приближаясь ко мне.

     - Да, но… - я хотела объяснить сложившиеся обстоятельства, как меня осенил вопрос: - Я могла б тебе все объяснить, но не понимаю, почему должна это делать?

     Прищурившись, я смотрела на него в упор, мне катастрофически необходимо было знать ответ. Осознав, что Иван прижат к стенке, ожидая, должно быть, от меня объяснений, а не допроса, он отступил на шаг назад и опустил глаза, подбирая слова.

     - Не знаю, - тихо проговорил он. - Это действительно не мое дело.

     Сказав это, он развернулся и ушел быстрым шагом. От напряжения я выдохнула и поплелась к Максу, чтобы позвать его на обед.

     ***

     После обеда я решила отправиться к Ивану, чтобы показать и обсудить новые рекламные буклеты: у меня было несколько замечаний, интересно было услышать его мнение.

     Подходя к его кабинету, я услышала громкий женский смех. От неожиданности я остановилась и на цыпочках, чтоб не выдавать себя цокотом каблуков по кафелю, стала подбираться ближе.

     - Ну, Ванечка, - протяжно отзывался тонкий женский голос, - ну ты больше двух недель в Питере. Когда ты уже мне время уделишь? У меня много новостей! Может, поужинаем сегодня?

     - Лер, у меня много работы, сегодня не могу. Я три дня был в командировке, надо разгрести проблемы в офисе, – его голос звучал необыкновенно нежно, он словно оправдывался перед девушкой.

     - А в выходные что делаешь? В субботу?

     Не давая ему возможности ответить, я заглянула в кабинет. Красивая брюнетка сидела у него на столе, положив ногу на ногу, и смотрела в телефон. Она не сразу заметила мое присутствие и продолжала говорить:

     - В субботу в двенадцать у меня деловая встреча, но потом я свободна весь день…

     Я громко откашлялась. Иван оторвал глаза от документов и резко встал. Девушка смущенно спрыгнула со стола и, поправив узкую юбку, проговорила:

     - Ладно, мне пора. Позвони мне вечером, хорошо? Надо кое-что обсудить, - она взяла свою модную сумку со стула и уже возле входа послала ему воздушный поцелуй и проговорила: - Люблю тебя.

     После чего она мило улыбнулась мне и поцокала к лифту. Я ошарашенно смотрела на Ивана, казалось, он был смущен. Он подошел ко мне и взял у меня те несколько буклетов, что я держала в руках.

     - Сегодня привезли? – откашлявшись, спросил он.

     Мне внезапно расхотелось обсуждать с ним лакокрасочную продукцию. Стало обидно до слез. Нарисовала себе что–то уже в голове, а у него красивая брюнетка в поклонницах ходит. Пытаясь сдержать эмоции, я прикусила губу, думая, под каким бы предлогом уйти.

     - Я оставлю тебе для изучения. У меня много работы, - быстро проговорила я и направилась к двери.

     - Подожди, - окликнул меня Иван. - У тебя все хорошо? Ты какая-то бледная.

     - Я? Да… - я опустила голову и потерла пальцами лоб. - Просто много работы - устала.

     ***

     Когда я добралась до своего рабочего места, обессиленно упала на свой стул и закрыла лицо руками. Все сотрудники моего кабинета были еще на обеде, я была одна. Как я только могла нарисовать себе иллюзии, что нравлюсь ему? Даже если нравлюсь, как он мог привлечь меня, ведь я знала, что он бабник! Ведь меня предупреждали! Но я ведь глупая! Я расшибу себе лоб своими же граблями, пока не выбью себе все мозги, чтобы наконец перестать вестись на мужиков!

     Все дальше и дальше углубляясь в рассуждения, я начинала злиться. На себя. На мужчин. На весь мир. В этот момент раздался звонок рабочего телефона.

     - Лесная, - зло проговорила я, но Таня на другом конце провода даже не обратила на это внимание.

     - Тут к тебе еще один красавчик пришел, и, между прочим, с цветами! Ты сегодня мегапопулярна!

     Это было уже интересно для меня, я выдохнула и поплелась на ресепшн. Передо мной стоял Павел. Мой бывший гражданский муж. В руках он держал букет из красных роз. Увидеть его я никак не ожидала, я даже не думала, что он знает, где я работаю. Интереса к моей личной жизни он никогда не проявлял. Наши отношения были словно игра в одни ворота. Выглядел он по-прежнему хорошо, на нем были голубые джинсы и серый свитер крупной вязки, который я ему подарила на двадцать третье февраля, пальто он держал в руках. Желания с ним разговаривать у меня не было, сказывалась подпорченное настроение, поэтому, пригласив его в кабинет переговоров, я хотела завершить встречу как можно быстрее.

     Он с улыбкой протянул мне цветы, на что я ответила:

     - Спасибо, но день рождения у меня в мае.

     - Я помню, - обиженным голосом отозвался Паша. - Это в знак примирения. Я вопросительно вздернула брови и посмотрела на него.

     - Понимаешь, я много думал после того, как ты ушла. Я наконец понял, что я не могу тебя потерять, - я равнодушно положила цветы на стол и начала теребить золотую цепочку на шее, что делаю каждый раз, когда пытаюсь успокоиться и не сорваться в разговоре.

     - Я был таким дураком, когда не ценил тебя! Я очень хочу все исправить. Дай мне, пожалуйста, еще один шанс. Я так тебя люблю! – сказав это, он совершенно неожиданно встал передо мной на колени и начал обнимать за бедра. Я оторопела от подобных его действий - он никогда не отличался сентиментальностью или романтизмом, а здесь… Через несколько секунд я пришла в себя и сделала шаг назад пытаясь вырваться из его объятий.

     - Послушай, Паш, - я пыталась поднять его, - я тебя простила, правда. Все, что было, уже не имеет для меня значения. Я никогда к тебе не вернусь, и не из-за своих обид или гордости, или еще чего- то. Я просто не люблю тебя, понимаешь? Я не хочу быть с тобой. Мы упустили наши отношения. Я тоже виновата в разрыве, но прошлое не вернешь, а разбитую чашу не склеишь. В какой-то степени я тебе даже благодарна. Мы бы просто потратили наши жизни впустую, если бы остались вместе. А твой поступок закалил мой характер. Это не убило меня - я стала сильнее.

     - Я подумал, раз ты не забрала оставшиеся вещи, возможно, еще не все потеряно.

     - Потеряно было уже давным-давно все. А про вещи я просто забыла. Слишком много работы навалилось. На днях я их заберу.

     Опустив голову, он закивал. Его вид был жалок. Мне захотелось обнять его, утешить. Он по- прежнему был для меня родным человеком: я знала, как он пахнет, какие у него шершавые ладони на ощупь, как он поет в душе. Но что-то между нами оборвалось. Не знаю, когда именно это произошло, но сейчас я смотрела на него по-другому. Я была другая.

     Как только Паша ушел, я подарила букет Тане. Она удивленно посмотрела на меня.

     - За хорошую работу и красивые глаза! – я ей улыбнулась. Стало легко на душе от свободы и одновременно печально от одиночества. Странное чувство.

      ========== Глава 22 ==========

      - Что это? – спросил меня Иван, бросая на стол передо мной папку с моим распечатанным отчетом. В кабинете нас было трое, включая Владимира Николаевича. Внезапно было назначено совещание, темой которого являлся мой отчет. Я вопросительно округлила глаза и посмотрела на своего старого руководителя. Владимир Николаевич уже был знаком с моим отчетом, и нареканий у него не было, он, как и я, не понимал, что происходит.

     - Кто вас так учил писать отчеты? Он в корне неверен, - Иван передвигался, словно тигр в клетке, буквально рвал и метал на ходу. Я его никогда не видела таким… особенно на работе… Это даже неэтично - позволять в профессиональном плане терять над собой контроль.

     - Что не так? – робко спросила я, раскрывая папку и пробегая глазами по хорошо мне известным графикам и диаграммам.

     - Выборка определена неверно, из-за округления вы потеряли одну двадцатую процента, что меняет значение доли продукта в сегменте. Все ваши графики не информативны. Восьмиклассница справилась бы с этим лучше, чем вы.

     В свой адрес подобных обвинений я еще никогда не слышала - меня, в принципе, еще ни разу не уличали в непрофессионализме, и уж тем более не сравнивали с восьмиклассницей. Сгорая от стыда, я не могла произнести ни слова. Но более всего меня пугала реакция Ивана. Любой отчет можно переделать, исправить, но унижать меня подобным образом… На выручку пришел Владимир Николаевич:

     - Иван, давайте не будем горячиться. Аня в ближайшее время все перепроверит и исправит.

     Иван остановился перед своим кожаным офисным креслом и вцепился до белизны костяшек в его спинку.

     - Даю вам два дня, - проговорил он суровым, обжигающе холодным голосом. Я больше не могла там находиться - раскрасневшаяся, я выбежала из его кабинета.

     Быстрым шагом я шла по длинному коридору в направлении своего рабочего стола. В голове все время крутились его обидные слова, его злые темно-синие глаза. На часах было шесть вечера, все сотрудники постепенно стекались в направлении выхода, многие прощались со мной, но я была настолько занята своими мыслями, что даже их не замечала. Словно в тумане я дошла до своего компьютера и села за стол, раскрыв папку. Я тщательно проверяла и перепроверяла все данные, несколько раз сверилась со всеми показателями, данными исследований и прочей информацией, но ничего катастрофически страшного я не могла найти.

     Зазвонил мой мобильный телефон, я нажала кнопку «Ответить» и рассеяно проговорила:

     - Алло.

     - Алло, ты где? Вчерашний поклонник не возвращался? – спросил веселым голосом Борис.

     - Привет, я еще на работе, пытаюсь разобраться с отчетом.

     - Сейчас восемь вечера… - озадачено протянул Боря. - Давай я тебя заберу.

     - Нет, не надо. Я еще не знаю, сколько здесь просижу. Иван меня отчитал сегодня, - сказала я и сцены неприятного вечера снова всплыли в моей памяти. Я устало потерла переносицу и посмотрела на часы в правом нижнем углу экрана.

     - По делу? - сочувственно спросил Боря.

     - Это дело высосано из пальца. Более того, он позволил себе наорать на меня в присутствии моего начальника, - я жаловалась печальным голосом.

     - Странно, - задумчиво произнес Боря, - в работе он обычно хладнокровен и крайне редко выходит из себя.

     - Я вот тоже удивлена и ничего не понимаю. Ладно, Борь, я хочу побыстрее закончить. Давай позже созвонимся?

     - Да без проблем. Нужна будет помощь – звони.

     Положив трубку, я устало пыталась сконцентрироваться, глядя в темное окно. В офисе уже никого не было, лишь где-то вдалеке гремела пылесосом уборщица, тетя Люба: очень приветливая и доброжелательная женщина. Она относилась к категории обаятельных пампушек, на ее приятном полном лице всегда отражалась улыбка, она часто охала и бубнила себе что-то под нос, но выходило это всегда по-доброму. Из-за частых задержек на работе я с ней пересекалась, мы мило и непринужденно общались, после чего у меня всегда оставалось ощущение легкой радости на сердце. Парой добрых слов ей удавалось снять с меня многотонную тяжесть моей одинокой трудовой жизни.

     Я снова перевела свой взгляд на экран монитора и открыла мигающий значок входящей почты. Меня ждало письмо от Тани:

     "Я знаю, что ты очень занята, но хотела попросить у тебя телефончик того блондинчика, если ты и он не против. Или лучше предложи ему мой телефон… Как тебе удается знакомиться с этими моделями? И кто был этот с цветами? Жду завтра подробности за обедом! Тобой даже наш новенький Иван начал интересоваться, особенно когда узнал, что тебе сегодня цветы подарили - сразу разнервничался и ушел к себе. Забыл даже сказать, чего хотел. Все! Я побежала!!! Пока-пока!"

     Я еще раз перечитала письмо Тани и начала понимать причину резкой смены настроения Ивана. Неужели это была ревность? Я схватила свой отчет и направилась в его кабинет, я не была уверена, что он будет на месте в столь поздний час, но попытать удачу стоило. Когда я вошла в его кабинет, он как раз надевал свое пальто. Разгоряченная, я бросила отчет ему на стол и проговорила:

     - Я изменила выборку, как ты и просил. И, между прочим, потерянная доля процента ни коим образом не повлияла на значение доли продукта в сегменте. В чем дело, Иван? Ты из-за этой ерунды отчитал меня сегодня? Ты меня вообще с первой встречи невзлюбил. Сначала ты спасаешь мне жизнь, после чего разговариваешь со мной то с пренебрежением, то с сарказмом, потом на тебя что-то находит, и ты вступаешься за меня перед Борей или лезешь из-за меня в драку, потом снова игнор. В чем твоя проблема? – я была уверена в себе как никогда. Теперь я его не боялась - я понимала, что я права, и требовала объяснений.

     Он смотрел на меня настороженно, с высокой долей сосредоточенности, внимая каждому моему слову, словно пытался разобраться, что происходит со мной. Он бросил пальто на спинку своего кресла и начал медленно и грациозно обходить свой стол, словно хищник на охоте, приближаясь ко мне. Услышав мой главный вопрос, он еще несколько секунд смотрел мне в глаза, отчего мне пришлось поднять голову, и ответил тихим, ровным и опасным голосом, отчего у меня мгновенно пересохло в горле:

     - Ты моя проблема.

     - Что? – но вопрос лишь повис в воздухе, преодолев оставшееся между нами расстояние. Ладонями он зарылся в мои волосы и, словно оголодавший, впился в мои губы. Я почувствовала вкус кофе и привкус сигарет и не смогла не ответить на поцелуй. Я сама хотела его поцеловать. Я трепетала перед ним и боялась, но не сейчас. Сейчас меня одолевало исступленное вожделение и желание его касаться. Мне уже не хватало дыхания, когда я вынуждена была отстраниться. Посмотрев в его огромные глубокого темно-синего цвета глаза, я увидела желание - не только он обладал властью надо мной. Я отступила на шаг, пытаясь защитить себя пространством, касаясь пальцами распухших губ, и спросила шепотом:

     - Что происходит?

     - Я так давно хотел это сделать.

     Я округлила от удивления глаза и напряженно ждала продолжения.

     - Сначала я подумал, что ты очередная смазливая девка, которая повелась на кудрявого. На него постоянно вешаются девушки, и не всегда у них искренние намерения, - Иван отошел от меня и задумчиво смотрел в темное окно - внизу вечерний Питер играл яркими огнями. После секундной паузы он продолжил: - Потом я увидел, что ты его не подпускаешь, и подумал, что ты еще хуже: ты дразнишь его и издеваешься над его чувствами - он ведь по уши влюбился.

     Иван повернулся ко мне лицом и, засунув руки в карманы брюк, произнес:

     - А сейчас мне плевать, кто ты и что у тебя на уме. Я просто сгораю от желания поиметь тебя на всех горизонтальных поверхностях моей квартиры, чтобы наконец выбросить тебя из головы.

     От неожиданности услышать что-то подобное я втянула в себя воздух и обессиленно села на стул. В мое сердце словно вонзили кол. Окаменев, мысленно переваривая услышанное, я не могла произнести ни слова. Внезапно показалось, что все происходящее случилось не со мной. Я со стороны смотрю на какую-то глупую девушку с опущенными плечами и мечущимся взглядом.

     - Послушай, - оценив мою реакцию, продолжил Иван, - я всегда предельно честен в отношениях.

     - Предельно честен, - эхом повторила я.

     - Я всегда четко обозначаю границы и говорю, чего хочу. И судя по тому, что ты не залепила мне пощечину, как ты это умеешь делать, ты этого хочешь не меньше, - он подошел ко мне и взял мои ладони в свои руки. Я встала и пыталась найти хоть какую-то зацепку в его глазах, вернуть его мысли в нужное мне русло.

     - Скажи мне откровенно, ты хочешь меня? – его бархатный голос, словно наждачная бумага, драл мое сердце. Поджав губы, я медленно закивала.

     - Тогда все хорошо, - он хищно и самодовольно улыбнулся. Я медленно отрицательно покачала в ответ.

     - Я хочу тебя, - я ткнула в его грудь своим указательным пальцем. Я чувствовала его тепло, его запах, но он не мог быть моим. – Но ты мне нужен весь, мне не нужен просто секс. Для этого просто позови себе шлюху.

     Я устало развернулась и медленно пошла к выходу.

     - Но мне нужна именно ты, - он схватил меня за предплечье и силой развернул к себе. Слезы градом лились по моему лицу, я не могла ничего с собой поделать.

     - Что происходит? – он ошарашено спросил и провел ладонью по моему лицу, вытирая мокрые разводы.

     - Я не знаю, - сквозь рыдания проговорила я, - что за девушка тебя обидела, но если тебе нужна просто блядь, я тебе не подхожу. Мне нужны отношения. Нормальные отношения. А не просто совместное времяпрепровождение для удовлетворения сексуальных потребностей.

     Последние слова я проговорила резко, голосом, полным обиды и разочарования.

     - Послушай, я не верю в этот бред про любовь и цветочки. Я считаю, что все чувства и эмоции должны быть подконтрольны, иначе это превращается в наши слабости, заставляя совершать глупые поступки.

     - Если ты не способен испытать любовь, мне остается только пожалеть тебя. Любовь окрыляет, залечивает раны, помогает двигаться вперед, заставляет свернуть горы, - я испуганно отвернулась от него, осознавая, что говорю о себе. Секунду помедлив, я продолжила: – Я предлагаю забыть об этом разговоре и никогда к нему не возвращаться.

     Он смотрел на меня вопросительно, не понимая, что происходит, и, казалось, хотел о чем-то спросить, но не решался.

     - Могу я только спросить? – наконец услышала я его вкрадчивый голос.

     - Да? - я вполоборота посмотрела на него.

     - Кто этот парень с цветами? – Иван больше не пытался ко мне приблизиться.

     - Мой бывший, пришел просить прощение за измену, – похоронным голосом ответила я.

     - А ты что?

     - Я его простила, но сказала, что к нему не вернусь.

     - Почему?

     - Я его не любила.

     Сказав это, я вышла из кабинета. Я шла к лифту на ватных ногах. Мое вдребезги разбитое сердце осколками выкладывало тропинку позади меня. Это было невыносимо. Невыносимо больно осознавать, что я влюбилась не в того человека. Ирония судьбы была в том, что я действительно встретила честного парня, который откровенно излагал свои желания. Вот только то, чего он хотел, для меня не составляло и десятой доли того счастья, в котором нуждалась я, а на большее он не был согласен. Тяжело быть отвергнутой душой, ведь тело мое он был готов принять. Безответная любовь. Обреченная.

     - Что с тобой, деточка? – я подняла глаза и увидела перед собой тетю Любу.

     Я стояла перед лифтом в ожидании, держа сумку в руках. Я уже успела успокоиться, слез не было. Но жить тоже особо не хотелось. Что я могла ей ответить? Я лишь нахмурила брови и поджала губы, стараясь изо всех сил не разреветься снова.

     - Ну-ну, - подошла она ко мне и обняла. - Все обойдется. Это из-за любви или работы?

     - Тетя Люба, у вас есть муж? – спросила я всхлипывая.

     - Значит из-за любви. Конечно, есть! И у тебя будет! Вон какая красавица, - она отступила от меня на шаг, окинув меня взглядом. – Уйма поклонников вокруг вьется! Все мужики о тебе говорят!

     - Но мне нужен только один, - я удрученно опустила голову и облокотилась на стену.

     - Неразделенная любовь? – спросила моя проницательная знакомая. Я молча кивнула. – Знаешь что, отправляйся домой! Выспись, отдохни, поешь хорошенько! Если этот парень не образумится, значит не твой он, и не нужен тебе. А если подумает и вернется, значит, он твоя судьба. Мужики, они знаешь какие тугодумы! Мой все решиться не мог на свадьбу, пока я ему глаза не открыла на его истинные желания, - она мне подмигнула, и я невольно улыбнулась. – И вот! В этом году сорок лет отмечаем! Троих деток вырастили! Ты будешь счастлива как с ним, так и без него, я тебе точно говорю.

     Я поблагодарила ее за поддержку и вошла в лифт, который к этому моменту успел появиться на моем этаже. Я понимала, что она меня успокаивает, потому что если он «не образумится», я уже не смогу быть счастлива. Никогда.

     Дома, сидя в одинокой кровати, я коснулась своих губ, пытаясь вспомнить те ощущения, которые испытала от его горячего поцелуя. Закрыла глаза и снова разрыдалась. Я ревела в голос, проклиная судьбу за свою несчастную долю, проклиная себя за то, что зарекалась любить и не сдержала слово, проклинала ту девушку, что сделала его таким холодным и бесчувственным. Свернувшись калачиком, я уткнулась носом в подушку, мои плечи содрогались от бесконечных всхлипов. Впервые я радовалась, что живу сейчас одна, так как не было свидетелей моей похоронной песни по счастливой, влюбленной, безнадежно безответной жизни. Я могла позволить себе реветь в голос. «Лучше бы я тебя никогда не встречала, - прокричала сама себе я. - Лучше бы я утонула».

      ========== Глава 23 ==========

      На следующий день на работу я не пошла. Я просто была не в состоянии. В слезах я уснула только под утро. Мое тело катастрофически требовало сна и отдыха: голова нещадно пульсировала, было тяжело открыть глаза, все тело пробирал озноб. Я позвонила на работу и предупредила, что заболела, после чего отправилась на кухню за лекарством от головы. Как раз когда я рыскала по кухонным шкафчикам в поисках обезболивающего, ужасный звонок мобильного в конец меня оглушил. Неизвестный номер.

     - Алло? – отозвалась я еле живым голосом.

     - Твой руководитель сказал, что ты заболела. Я надеюсь, ты не смешиваешь личное с профессиональным? Работа не должна страдать из-за… - он помедлил, - наших отношений.

     - И тебе привет, - голос Ивана я сразу узнала. - Во-первых, насколько я помню, это ты придрался к моему отчету из-за ревности; а во-вторых, у нас нет никаких отношений; в–третьих не тешь свое самолюбие - я действительно заболела. И впредь, я надеюсь, ты меня будешь беспокоить исключительно по рабочим вопросам. Я готова отвечать на электронную почту.

     Неимоверных усилий мне потребовалось, чтобы сохранить хладнокровие, но моя гордость была задета, и я не могла показать ему свои страдания.

     - Может, - он запнулся, - тебе что-то надо? Лекарства?

     Казалось, он не слышал мою тираду.

     - Нет, от тебя мне ничего не надо, – отозвалась я деланно равнодушным голосом и положила трубку.

     Обессиленная, я сползла на кафельный пол, упираясь спиной в посудомойку. Я обняла себя за ноги и уткнулась носом в колени. Слезы очередной волной нахлынули на меня, и теперь казалось, что моя голова этого просто не выдержит. Меня трясло и знобило, ноги подкашивались, а перед глазами все плыло, то ли от головной боли, то ли от слез. Обнаружить аптечку я смогла только в ванной, но ее содержимое меня не утешало: бинт, зеленка и прочая ерунда, лежал один блистер но-шпы - ни аспирина, ни парацетамола, даже градусника не было. Я выпила одну таблетку обезболивающего и рухнула на свою кровать. Сил идти в аптеку не было. Хотелось только спать, чтобы, наконец, избавиться от этой ужасной боли в груди и в голове.

     Проснулась я от резкого дверного звонка. Мне пришлось потратить несколько минут на то, чтобы определить источник звука. Выползая из-под одеяла, я почувствовала жуткий холод - моя сорочка была насквозь мокрая. Звонок трезвонил не переставая. Я смогла лишь накинуть свой халат, и, цепляясь за каждый предмет мебели на моем пути, поплелась к входной двери. Я даже не сообразила спросить, кто был за дверью. С трудом справившись с замком, я открыла дверь. Передо мной стоял Борис в джинсах и кожаной куртке. Он был как всегда великолепен - кудри были взлохмачены, озабоченный взгляд осматривал меня с ног до головы. Я не смогла ничего сказать, просто открыла дверь пошире и села, обессиленная, на икеевскую обувницу.

     Боря быстро зашел в квартиру и мгновенно оказался передо мной на коленях. Неожиданно он коснулся губами моего лба и произнес:

     - У тебя жар. Почему ты мне не позвонила? – он сделал ударение на слово «ты». Я вопросительно на него посмотрела.

     - Я за обедом встретился с Иваном, - продолжил он. - Он рассказал, что вчера вечером произошло, и что ты не вышла сегодня на работу, и что отказываешься от его помощи.

     Слезы предательски снова подступили к глазам, я спрятала лицо в ладонях. Боря начал гладить меня по волосам.

     - Мне очень жаль, я тебя предупреждал.

     От его слов я уже не могла сдержаться, начала реветь в голос. Слова Ивана снова пронеслись у меня в голове, и я осознала, что, возможно, моему другу так же плохо, как и мне. Ведь Иван сказал, что Боря от меня без ума. Я быстро вытерла слезы и проговорила полушепотом:

     - Все будет хорошо, не буду я по нему слезы лить, - а сама подумала: «Только не при тебе».

     - Вот и отлично, давай я отнесу тебя в кровать и вызову врача.

     Я хотела было запротестовать против визита доктора, но, почувствовав тепло Бориного тела, обвила его шею руками и закрыла глаза.

     <center>***</center>

     - Анечка, Анюта, - чьи-то теплые пальцы касались моей щеки, - проснись, пожалуйста, к тебе врач пришел. Голос Бори нежно возвращал меня из моих сновидений.

     Я с усилием разлепила глаза. Передо мной стоял невысокий мужчина лет сорока-сорока пяти, белый халат и стетоскоп, висевший у него на шее, определяли его профессиональную принадлежность. Я поздоровалась и с усилием села.

     Осмотр прошел быстро, чему я была безмерно рада - хотелось снова положить голову на подушку и ни о чем не думать.

     - Хм, - проговорил врач, доставая из своей папочки лист бумаги с бланком больницы, - интересная ситуация. Температура очень высокая - тридцать девять и семь - но при этом никаких других симптомов я не нашел. У вас что-нибудь болит? – спросил он у меня.

     - Голова, - полушепотом произнесла я, и «сердце», но говорить об этом не имело смысла.

     - Я думаю, здесь имеет место стресс и переутомление. Вам нужно отлежаться, отоспаться. Организм должен будет восстановиться сам. Я вам кое-что выпишу для тонуса и снижения температуры, если появятся новые симптомы - звоните, - он протянул лист бумаги Борису, который стоял в дверном проеме моей спальни, скрестив руки на груди. Он взял рецепт у врача и внимательно начал вчитываться.

     После ухода доктора Боря обратился ко мне:

     - Надо сменить постельное белье и переодеть тебя. Потом я съезжу в магазин и аптеку, у тебя, кроме молока, ничего нет, ты чем вообще питаешься?

     - Есть пельмени в морозилке, - пробормотала я, - если ты голоден…

     - Не-е-ет, - протянул он в ответ, - пельменей я студентом переел. Ты сможешь переодеться сама? Я выйду.

     Его милое, ангельское личико излучало любовь и заботу, с таким трепетом за мной ухаживала только мама. Как я смогу отблагодарить его за все, что он для меня сделал? Месяц назад он ворвался в мою жизнь с серьезными намерениями, но я никак не могу ответить ему взаимностью. Вот в кого надо было влюбляться, кто бы никогда не смог меня обидеть или унизить, или оскорбить.

     - Спасибо тебе, Борь, - сказала я, смотря прямо в его орехово-медовые глаза. - Мне надо в душ, я в ванной переоденусь.

     - Только недолго, с температурой нельзя, - услышала я его голос, когда уже заходила в ванную.

     Теплая вода пошла мне на пользу. Ненавижу запах пота. Необходимо было освежиться и вымыть голову. Потратив всего несколько минут на душ, так как силы у меня заканчивались, я закрыла кран, накинула на мокрое тело халат и голову обмотала полотенцем. Когда я зашла в спальню, была очень приятно удивлена: меня ждала чистая, только что заправленная постель. Как можно быстрее надев чистую пижаму, я залезла под одеяло. Сушить волосы сил не было, я постаралась разложить их по подушке, чтобы не лежать в луже.

     - Так дело не пойдет, - Боря появился в дверях с моей желтой кружкой в белый горошек. - Надо высушить волосы. Где у тебя фен?

     - Борь, у меня сил нет, - проскулила я, заставляя себя сесть.

     - Я понимаю. Скажи, где? Я тебе помогу, - посмотрев на него вопросительно, я указала на комод.

     - Верхний ящик, - нерешительно проговорила я.

     - Э-э-э, - сказал Боря, открыв ящик с бельем, - здесь нет.

     - Правый верхний, - уточнила я, чувствуя, как наливаются щеки.

     Он нежно и ласково касался волос, чтобы не повредить ни один и не сделать больно. Горячий воздух приятно обдувал мою голову, а шум работающего фена позволил мне уйти в себя. То, что сейчас происходит, входит в рамки отношений друзей? Если он действительно что-то ко мне чувствует, как он может находиться рядом со мной? Знать, что я страдаю по другому и не отвечу ему взаимностью… На его месте я бы пыталась меня избегать, забыть, стереть из памяти. А он, как мазохист, всегда оказывается рядом со мной в трудную минуту.

     Закончив сушить волосы, Боря вернул фен на место и пошел в магазин. Я упала на подушки. Голова продолжала болеть, но туман перед глазами начинал рассеиваться, озноб не проходил. Я свернулась калачиком, закрыла глаза и погрузилась в сон.

     ***

     - Аня, - Боря гладил меня по руке, - надо выпить лекарство и поесть.

     Я открыла глаза и увидела его с тарелкой в руках. Он поставил тарелку на прикроватную тумбу и помог мне сесть.

     - Ты что-то приготовил?

     - Это куриный бульон. Я не силен в больничном меню, но это вроде что-то универсальное.

     - Красавчик, да еще и готовишь, кому ж ты такой достанешься? – я прищурила глаза и улыбнулась.

     - К тебе возвращается чувство юмора - это хорошо!

     - М-м-м, - протянула я, бульон был невероятно вкусным. – Это просто потрясающе, особенно после недели пельменей и сосисок.

     Борис гордо улыбнулся и ответил:

     - Я рад, что тебе понравилось. Тебе кто-то звонил, пока ты спала.

     - Я совсем забыла! Я же обещала отвечать на рабочую почту! – я отставила в сторону тарелку и потянулась к ноутбуку, но Борис умудрился ловко выхватить у меня его из рук.

     - Сначала ты доешь. Кроме того, о работе можешь не беспокоиться. Тебя должны были оставить в покое - Иван в курсе, что ты серьезно больна.

     - Он звонил? – бесцветным голосом спросила я. Понимая, что, должно быть, кажусь жалкой, я пожалела о вопросе и опустила взгляд в тарелку. Как выбросить его из головы? Как перестать думать о нем?

     С задумчивым видом, Боря ответил:

     - Он звонил, спрашивал, как ты себя чувствуешь.

     Есть мне больше не хотелось, я поблагодарила за суп и отдала тарелку. Выпив таблетки, я снова опустилась на подушки в надежде, что Боря оставит меня одну. Было бы невыносимо реветь в его присутствии. Должно быть, почувствовав мою отрешенность, он вышел из моей спальни с тарелкой в руках. Я понимала, что причиняю ему боль, но не знала, как это исправить.

     ***

     Когда я проснулась, на улице только задавался рассвет. Потянувшись за телефоном, я увидела время 5:45 утра и 5 пропущенных звонков от Киры и одно смс от нее: "Вылетаю, буду дома в субботу в обед".

     Я выползла из комнаты и увидела Борю, мирно спящего на диване в гостиной. Во сне его лицо было серьезным, кудри разлетелись по подушке, он спал на спине, подложив под голову одну руку. Аполлон во плоти. Рельефные мышцы отражались в полумраке на голой груди. Белая простыня искусно скрывала оставшуюся часть тела.

     Боясь разбудить, на цыпочках я проскользнула в ванную. Чувствовала я себя почти хорошо, голова не болела, не кружилась, озноб прошел. О заболевании напоминала только легкая слабость, но большая кружка кофе должна была с этим справиться. Облачившись после душа в любимый домашний уютный спортивный костюм, я варила кофе на кухне, когда Боря показался в дверном проеме. На нем уже были надеты джинсы и оранжевая обтягивающая футболка, достойным образом демонстрирующая все прелести спортивного телосложения моего друга.

     - Я тебя разбудила? – тревожно спросила я.

     - Я всегда рано встаю на пробежку. Как ты себя чувствуешь? Выглядишь очень хорошо, - с улыбкой он присел за стол.

     - Мне намного лучше, за выходные восстановлюсь до конца и в понедельник на работу. Боря опустил голову и потрепал волосы на затылке.

     - Знаешь, Иван в понедельник уезжает в командировку на две недели, - казалось, он сомневался, стоит ли мне об этом говорить.

     - Очень хорошо, - полушепотом сказала я, снимая турку с плиты. - Кофе будешь? Я еще умею варить овсянку! Или омлет пожарить?

     - Нет, спасибо. Если тебе лучше, я бы пошел на пробежку, а потом надо переодеться.

     - Мне Кира написала, что сегодня в обед приедет, так что тебе не обязательно нянчиться со мной, - сказала я, добавляя и размешивая сахар, – со мной все уже хорошо.

     Борис достал из холодильника бутылку молока и протянул мне.

     - Мне нравится с тобой нянчиться.

     Повисла неловкая пауза. Я добавила молоко в кружку и спросила:

     - Ты занят в воскресенье?

     - Нет вроде, а что?

     - Мне нужно забрать оставшиеся вещи у Павла, - Борис нахмурил лоб, не понимая, о ком я говорю. Я отхлебнула кофе и продолжила: - У моего бывшего.

     - А-а-а, - протянул он. - Во сколько за тобой заехать?

     - В десять сможешь? – Борис положительно закивал головой. - А сегодня отдыхай от меня. И если ты когда-нибудь заболеешь, я хочу первой об этом узнать! Буду варить тебе бульон, менять постельное белье и бегать в аптеку, - я слегка улыбнулась и продолжила: - Спасибо тебе за все.

     Я поставила кружку на стол, подошла и обняла его. Он был теплым, мышцы твердыми, а его сердце быстро стучало. Я подняла голову и посмотрела ему в глаза.

     - Ты настоящий друг.

     Он аккуратно обнял меня в ответ, и легкая улыбка показалась на его лице, но добрые глаза отражали лишь бесконечную таинственную печаль.

      ========== Глава 24 ==========

      После того, как Боря ушел, я взяла любимую кружку и отправилась на диван в гостиную. Мой друг предусмотрительно аккуратно сложил одеяло и подушки в большую пышную стопку, на которую я и облокотилась, открывая ноутбук и проверяя почту. Плакать сил уже не было, хотелось хоть чем-то занять голову до приезда подруги. Так я и просидела до обеда, когда загремел дверной замок и открылась входная дверь, улыбающаяся подруга вернулась.

     - Привет! – от прежней страдалицы в ее лице не осталось и следа. - Что с тобой?

     Улыбка тут же сползла с ее лица, когда она увидела мой жалкий вид. Не сумев произнести ни слова, я лишь уткнулась носом в колени и заплакала.

     - Да что случилось?! – требовательно спросила Кира, бросая сумку в коридоре и быстрым шагом направляясь ко мне. – Умер кто-нибудь?

     Я отрицательно покачала головой. Кира выдохнула, села рядом и начала гладить меня по голове.

     - Ну, все остальное можно пережить. Давай, рассказывай!

     Я рассказала ей все в подробностях: как жила эти две недели без нее, какие проблемы были на работе, как каталась на коньках с Борей и встретила там Ивана, про отчет, про последний разговор с Иваном, как заболела, и как за мной ухаживал Боря.

     - А почему мне не позвонила? – Кира начала возмущаться, но оценив мой несчастный вид, замолчала. Потом Кира засыпала меня вопросами: - Ты же говорила, что ненавидишь его, ты же зарекалась влюбляться?

     - Говорила. Я его и сейчас периодически ненавижу. И зарекалась! Что мне теперь делать? Мне же с ним работать! Может, мне уволиться? – я подняла зареванное лицо и посмотрела на подругу.

     - В середине этого твоего проекта? С ума сошла?! Он тебе сердце разбил, а ты хочешь еще и работу из-за него потерять! У тебя есть две недели на адаптацию. Пока его не будет, придешь в себя, – Кира перевела взгляд с меня на окно и протянула задумчиво: - Да… Любовь зла…

     - А ты как? – опомнилась я, - веселая…

     - Мне Олег позвонил… просил прощения, что давил на меня, предложил начать все сначала, – Кира пожала плечами. - Ну, я и согласилась.

     Я, как могла, улыбнулась и снова опустила лицо в прижатые к груди колени.

     - Прости меня, ты тут страдаешь, а я тебе о своем…

     - Не говори ерунды, - резко отозвалась я. - Тебе не обязательно страдать за компанию.

     - Давай посмотрим, что у нас есть в холодильнике! – Кира встала и направилась на кухню. - Ого! Да ты ограбила супермаркет! – прокричала она мне.

     - Это не я, это Боря, - ответила я и поплелась на кухню следом.

     ***

     - Это он? – Боря держал фотографию в рамке, на которой были изображены я и Паша. Мы стояли в обнимку на Английской набережной на фоне Невы, ветер развевал мои волосы. Погода тогда была ветреная и прохладная для лета, на мне из одежды были только юбка с футболкой и джинсовая куртка. Обнимая, он пытался меня согреть. Тогда мне казалось, что я была счастлива.

     Мы собирали вещи в моей старой квартире. Павла дома не было, поэтому я позволила Боре прийти мне на помощь - убраться отсюда хотелось как можно быстрее. Но это было не то чувство унижения и обиды, которые я испытывала в прошлое свое посещение. Сейчас мне хотелось сбежать, чтобы просто забыть, стереть из памяти эти бесполезно потраченные для меня годы жизни. Сейчас я испытывала лишь полное равнодушие, как будто все это происходило не со мной, как будто я не свои вещи собираю, для меня они словно нафталином пропахли.

     - Да, - равнодушно сказала я, - не понимаю, зачем он хранит это фото.

     - Значит, надеется, что ты вернешься, - Боре я не рассказывала, что Паша приходил ко мне на работу, его проницательность меня сильно удивила.

     - Я не вернусь, - сказала я и продолжила сбрасывать книги в картонные коробки.

     Перебирая свое оставшееся незначительное имущество, я потеряла какой-либо интерес к своим пожиткам. Но мое воспитание никак не позволяло мне книги выбросить, поэтому я сложила их в коробки, будучи не до конца уверенной, что распакую их на новой квартире. Пока Боря спускал книги к машине, я быстро собрала оставшуюся обувь, верхнюю одежду, сноубордическое снаряжение и документы (аттестат, диплом и прочее). Оглядев последний раз свою прошлую жизнь, я вздохнула, бросила ключи в голубое стеклянное блюдце, которое стояло на высокой обувнице, и захлопнула за собой дверь. "Можно было бы написать записку", подумала я, но это было бы слишком пафосно в эту минуту. Тогда, достав из кармана телефон, я быстро настрочила смс, пока ждала лифт: "Вещи забрала. Ключи оставила на тумбочке. Прощай".

     ***

     Рабочие дни спасительным образом действовали на меня. Я приходила как можно раньше, уходила последняя. Это значительно сокращало мое время на «поплакать», чему я была рада. Тяжело было уснуть, но даже если мне это удавалось, мне снова и снова снился он: его темно-синие опасные глаза, черные волосы, волевой подбородок. Временами казалось, я сходила с ума. Я никогда еще не была так одержима, никогда еще так не страдала. Когда-то казалось, что я любила одного человека, но теперь мои нынешние чувства не входили ни в какое сравнение с тем, что я испытывала когда-то к Павлу. День за днем я ждала, когда же, наконец, смогу хоть как-то избавиться от него, выбросить его из головы. Как можно что-то испытывать к человеку, заранее осознавая и даже предвкушая боль, которую он тебе принесет? Я не могла этого допустить. Но и не допуская этих отношений, облегчения я не испытывала. Работа – дом – слезы – сон – работа… и так по бесконечному кругу. Подобная цикличность заставляла меня забывать о днях, неделях и датах. В какой-то степени я теряла счет времени, иногда проверяя, сколько осталось до конца апреля.

     Я осунулась и похудела. Есть меня не могла заставить даже Кира. Я потеряла один размер в одежде, после чего мне пришлось частично обновить гардероб. Темные круги под и без того большими глазами я уже даже не пыталась замазать косметикой. Я потеряла всякий интерес к жизни, с ужасом осознавая, что спасительные две недели подходят к концу, и рано или поздно мне придется с ним встретиться. И я должна это выдержать, я должна проработать с ним до конца его контракта, и тогда, возможно, я смогу получить от него свободу. Стереть его из памяти. Забыть.

     - Детка, завтра корпоратив. Ты помнишь? – ко мне подошел Макс, и помог справиться с кофемашиной.

     - Завтра уже пятница? – испуганно спросила я. Рука дрогнула, и я разлила обжигающий напиток на свою ладонь.

     Быстро опустив стакан на стол, я схватила бумажные салфетки и начала промакивать капли. Резкая обжигающая боль не унималась. Останется ожог.

     Теоретически две недели истекают в понедельник? Или в воскресенье? Приедет ли он на корпоратив? Или мне лучше подстраховаться и не идти? Никогда не любила подобные сборища. Смотреть, как твои коллеги веселятся в пьяном угаре, приглашая то спеть, то потанцевать, меня никогда не прельщало.

     - Я, наверное, не пойду, - отозвалась я, прикусив губу, как я делала всегда, когда не решалась что-то сказать.

     - Нет-нет-нет, - Макс жеманно замахал передо мной красиво наманикюренным указательным пальцем. - Ты звезда этого вечера - это твой проект! Владимир Николаевич точно обидится!

     - Ладно, я подумаю. Извини, много работы.

     - Ты какая-то сама не своя последние две недели. Что у тебя случилось?

     Я испугалась слов Макса, как будто он взглядом грозился прочесть мои мысли. Приняв максимально спокойный вид, я проговорила:

     - У меня действительно очень много работы.

     Не дожидаясь от него ответа, я прошла к своему столу и, забыв про кофе, принялась отвечать на входящие письма от рекламного агентства.

      ========== Глава 25 ==========

      - Я в этом на шлюху похожа! – прокричала я Кире, которая в своей спальне подбирала мне украшения для совершенно неприлично короткого золотого платья без бретелей, верх которого был представлен одним корсетом, усыпанным стразами, а низ - бежевой бахромой в четыре ряда.

     - Ты не можешь так говорить, потому что ни одной шлюхи в своей жизни не видела, - входя в комнату с ожерельем в руках Кира чихнула.

     - Будь здорова, - сразу отозвалась я.

     - Кроме того, нам надо хоть как-то прибавить объема твоим бедрам, а то… - Кира задумалась, подбирая слова, - в общем, не буду говорить, на кого ты теперь похожа. И если вдруг Иван появится на вечеринке, нельзя допустить, чтобы он догадался, что ты страдаешь! Пусть посмотрит на тебя, красотку, и пожалеет тысячу раз! – Кира снова чихнула.

     - Будь здорова!

     - Буду! – ответила подруга, поправляя в очередной раз мой «скрывающий все недостатки» макияж.

     - Слишком много румян, - проскулила я, но подруга меня не слушала.

     Волосы решили распустить, чему я была рада - разгуливать с голыми плечами мне не хотелось, а так хоть что-то меня грело. Выглянув в окно, я сказала Кире:

     - Такси приехало, я побежала.

     - Постой, еще помада, - подруга стояла с кисточкой и стикером помады в руках.

     - Ну уж нет, воспользуюсь вишневым бальзамом.

     Я натянула черные ботильоны на высоком каблуке и кофейного цвета приталенное пальто, задумываясь над тем, можно ли в ночном клубе остаться в верхней одежде, когда услышала от Киры:

     - Повеселись хорошенько, я сегодня ночую у Олега, - после чего входная дверь закрылась, и я поспешила к лифту.

     ***

     Выбранный руководством ночной клуб мало чем отличался от подобных злачных мест, в которых мне удалось побывать. Даже название было банальным, то ли "Кристалл", то ли "Триумф". Войдя в большое помещение, я невольно начала искать Ивана глазами, но полумрак и мерцающая подсветка усложняли мне задачу. Осознавая, что меня тоже, должно быть, нелегко отыскать в танцующей толпе, я решила отсидеться этим вечером в каком-нибудь тайном уголке и отправилась на его поиски. По пути я встретила Макса, он танцевал с высоким стаканом в руках, позже я заметила и Костю. Несмотря на то, что компания полностью арендовала клуб, разрешено было прийти со своими партнерами.

     - Красотка! – окликнул меня Макс веселым голосом. – Отлично выглядишь!

     Я смущенно улыбнулась и что-то вежливое проговорила в ответ. Благодаря тому, что большинство танцующих были уже навеселе, я смогла незаметно проскользнуть к небольшому столику в углу. С этого места открывался отличный вид на барную стойку и входную дверь.

     Устроившись поудобнее и заказав апельсиновый сок, я начала отсчитывать минуты, когда условия этикета могли бы позволить мне удалиться со столь невыносимой для меня вечеринки. Наблюдая за танцующими, я невольно задумалась об их непринужденности. В те редкие моменты, когда мы с Павлом выбирались в ночные клубы, я так же свободно и весело проводила время, наслаждаясь его обществом и представляя себе долгую и счастливую совместную жизнь. Наверное, каждая девушка, встречаясь с парнем, представляет его своим спутником жизни. Своего партнера я всегда представляла определенным образом: обязательно светловолосый, положительный, целеустремленный, не имеющий вредных привычек, любящий домашних животных. Для меня любой мужчина, тяготеющий к мохнатым питомцам, априори казался положительным в роли отца. Список моих требований мог бесконечно продолжаться. Конечно, Павел в значительной мере этому списку не соответствовал. Но первое впечатление он произвел на меня ошеломительное, после чего я распознала в своих чувствах к нему легкую влюбленность, и, разглядев в нем львиную долю положительных черт будущего мужа, решилась съехаться.

     Сейчас мне хотелось посмеяться над собой прежней, казалось, прошло много лет с момента моего знакомства с Павлом. Что же касается Ивана, он совершенно не соответствовал моим требованиям, взять хотя бы его цвет волос и потребность в курении. Интересно, а как он относится к домашним животным? Впрочем, какая теперь разница. Отношения между нами приняли совершенно определенный оборот, мне только оставалось заставлять работать свое разбитое сердце, чтобы хоть как-то пережить совместное с ним времяпрепровождение. Надо будет уточнить у кого-нибудь, когда именно заканчивается его контракт, чтобы пометить эту дату красным маркером на своем настольном календаре в надежде, что после этого дня я смогу получить хоть какую-то свободу души и начать зализывать раны. Ком безнадежности и обид на сложившиеся обстоятельства снова подступил к горлу, и чтоб не разреветься на людях, я решила выпить. Именно алкоголь должен был спасти меня от всех дурных мыслей и несбывшихся надежд. Добраться до барной стойки оказалось сложнее, чем я думала. То тут, то там я напарывалась на веселые полупьяные тела своих коллег, попеременно здороваясь и натянуто улыбаясь, пытаясь поскорее избавиться от невыносимой для меня компании. Именно в тот момент мне не хотелось ни с кем общаться. Выбравшись из толпы танцующих, я увидела Макса перед барной стойкой; хотела было развернуться в противоположную сторону, так как мой друг временами был слишком проницаемым, как рядом с ним освободился барный стул. Ругаясь в очередной раз на строптивую удачу, мне пришлось к нему подойти. Макс окинул меня во второй раз одобрительной улыбкой, оценивающим взглядом прошелся по всему телу и сказал:

     - Отлично выглядишь, детка!

     Говорить ему о том, что подобного рода комплимент от него я уже слышала, не было сил. Для этого пришлось бы близко к нему пододвинуться, вдыхая резкий запах алкоголя, и сильно напрягая связки, чтобы перекричать грохочущую музыку, проорать ответ. Поэтому я просто натянуто улыбнулась и, разворачиваясь к только что освободившемуся бармену, заказала грязный мартини. Это был единственный коктейль, который пришел мне в тот момент на ум. И мое сознание возлагало большие надежды на входящую в его состав водку. Приятный парень по-доброму улыбнулся и ловко принялся за приготовление напитка. Одним легким движение была добавлена оливка, и передо мной появился бокал с прозрачной жидкостью. Я невольно сморщила нос. Слегка коснувшись тремя пальцами ножки фужера, я не решалась сделать первый глоток.

     - А вот и герой вечера, - услышала я громкий голос Макса рядом со своим ухом. Взглянув на него, я поняла, что он кивает в сторону входа в клуб, где появился Иван, под руку с ним шла уже известная мне брюнетка.

     Мое сердце с грохотом упало куда-то в районе моих ног, и внезапно легким перестало хватать воздуха, я резко отвернулась и усиленно гипнотизировала свой бокал, стараясь восстановить дыхание и не разреветься. Сбежать в данную минуту было бы слишком очевидным поражением. Но и смотреть на него я не могла. Он, как всегда, выглядел великолепно: в меру ухоженный, стильно подобранная одежда, аккуратная прическа. Он увидел меня и направился в мою сторону. Брюнетка от него не отставала. Чувствуя его приближение, я осушила бокал в четыре глотка и, втянув в себя воздух, развернулась к нему вполоборота. На нервной почве вкуса никакого я не почувствовала. Он поздоровался первым. Смешанные чувства были отражены на его лице. Пристальный взгляд выражал любопытство, он смотрел только на меня, задавая немой вопрос, значение которого разгадать я не могла. Только сейчас я поняла, как он изменился: лицо осунулось, под глазами легли синяки.

     «С чего бы это?» - подумала я.

     Я с наигранной вежливостью поздоровалась в ответ и перевела взгляд на брюнетку, рассчитывая, что нас познакомят. Но Иван молчал. Тогда девушка, ощутив неловкую паузу, оторвала свою руку от Ивана и протянула мне ладонь:

     - Добрый вечер. Я Валерия Лебран.

     - Для француженки вы слишком хорошо говорите по-русски, - отозвалась я, пожимая руку. Девушка засмеялась и ответила:

     - Спасибо, я действительно русская.

     - Валерия – юрист, - вмешался в нашу беседу Иван, - мы будем прибегать к ее услугам в течение следующего года.

     «Служебный роман, значит», - грустно подумала я и опустила руку.

     - Ты пьешь? - суровый и строгий голос Ивана выдернул меня из раздумий; от неожиданности я подняла брови, усиленно подбирая ответ, но алкоголь в моем организме уже начал свои разрушительные для моей мозговой деятельности действия, и я смогла лишь ответить, пожимая плечами:

     - Ну, сегодня я решила расслабиться.

     Ответ его не удовлетворил, он лишь прищурил глаза и продолжил пепелить меня взглядом. Валери, очевидно, чувствуя себя лишней, решила отлучиться. Я повернулась к бармену, ожидая, что наш разговор с Иваном закончен с уходом Леры, и заказала еще один грязный мартини. Но Иван подсел на соседний барный стул; в этот момент я вспомнила о Максе, но его рядом уже не оказалось.

     - Как у тебя дела? – несмотря на громкую музыку, я слышала только его голос. Он заботливо и нежно посмотрел на меня.

     - Я совру, если скажу, что у меня все отлично, – сказав это, я перевела взгляд с его глаз на появившийся передо мной бокал, быстро схватив его, как спасательный круг, когда большая горячая ладонь накрыла мою.

     - Может, не стоит? – сомнение и нерешительность слышались в его голосе.

     - Успокойся, - я уже осмелела и решительно выдернула свою ладонь, - я не спиваюсь. Просто никогда не любила подобного рода сборища. Все эти лица мне еще на работе надоели, поэтому наблюдать за ними в трезвом состоянии совсем невыносимо.

     - Я слышал, что на тебя многое навалилось за последние две недели.

     - Да уж, узнала о себе много нового, - сказала я и сделала большой глоток. Холодная жидкость обожгла мое горло, я съела оливку в надежде на облегчение, но его не было.

     В стрессовой ситуации любой человек проявляется в своей истинной натуре. Короткие сроки поджимали мой проект, но я ни разу не позволила себе сорваться. В свой же адрес мне приходилось слышать многое. Причем оппоненты понимали, что нет моей вины в случившемся, но им просто требовалась собака для битья или козел, то есть коза отпущения, которую они находили почему-то в моем лице. Кира по вечерам успокаивала меня и сетовала на то, что я не могу дать отпор. И я в самом деле не могла. Выслушивая все в свой адрес, я принимала информацию слишком близко к сердцу, возвращалась к своему столу, пытаясь придумать универсальный способ, чтобы спасти ситуацию, проект, компанию, да и весь мир целиком. Владимир Николаевич всегда защищал меня, когда был свидетелем разбора полетов, но в его отсутствие я должна была справляться сама. А жаловаться я никогда не любила, поэтому мой непосредственный руководитель не имел представления о львиной доли грязи, которую мне приходило выслушивать в свою сторону.

     - Пойду потанцую, - сказала я, сползая с барного стула. Слишком трудно было находиться рядом с ним, вдыхать его запах, слышать его бархатный голос. Я, как могла, грациозно отправилась в сторону танцпола, что в условиях алкогольного опьянения было довольно нелегким мероприятием. Сказывались еще и бесконечные недосыпания. Обычно я отсыпалась до обеда в выходные, но сегодня была пятница. Вечер. А это значит, что ресурс моей энергии был практически на нуле.

     Я старалась из последних сил заставить свое тело двигаться, но через несколько минут моих безрезультатных попыток найти хоть какой-то ритм я поймала себя на мысли, что картинки передо мной двигаются слишком быстро, а вместо громкой музыки я слышу лишь отдаленный гулкий шум, как будто у меня заложило уши. Невероятная усталость навалилась на меня, подкашивая ноги. В тот момент у меня было лишь одно желание: оказаться в моей теплой большой постели, уткнуться носом в подушку и, забыв о всех кошмарах моей жизни, отдаться власти сладких и безмятежных сновидений. Но для этого было необходимо добраться до дома. До моего одинокого пустого дома.

     Внезапно танцующий передо мной мужчина, делая шаг назад, толкнул меня, отчего я пошатнулась, отступая назад, но устояла. Люди танцевали настолько близко друг к другу, что оставаться в безопасности было тяжело, особенно учитывая мое состояние и высокие каблуки. Я почувствовала чьи-то руки у себя на талии, обернулась с целью выразить негодование, а затем возмущение, но смогла лишь вопросительно глядеть и хлопать ресницами - Иван прижимал меня к себе за талию, защищая от неуправляемой толпы. Он склонился к моему уху, я ощущала его горячее дыхание, и только через несколько секунд он проговорил:

     - Давай я отвезу тебя домой?

     Где-то на задворках моего сознания я возмущенно отказывалась, закидывая его вопросами о Валерии или, усиленно стараясь, играла роль неприступной, гордой девушки, но в реальности в тот момент посреди темного и громкого танцпола мне лишь хотелось остановить время, чтобы не переставать чувствовать его теплые объятия, его крепкие руки и любоваться его синими глазами, которые в темноте казались черными. Поэтому я лишь благодарно закивала, чертыхнушись про себя за слабохарактерность.

     Иван помог мне надеть пальто, после чего взял за руку и повел к своей машине. Подобного жеста от него я никак не ожидала, но мне настолько не хотелось расставаться с его теплом, что в тот момент, когда он отпустил мою руку, чтобы открыть пассажирскую дверь передо мной, мне стало грустно, как будто волшебство закончилось, и машина определенно должна превратиться в тыкву. Ваня завел двигатель, и мы вырулили на полупустые улицы ночного Питера. Вслушиваясь в лирическую музыку радио, я невольно закрыла глаза, прячась от мерцания фонарей и, наслаждаясь моментом, поджала под себя ноги. Мне было тепло и уютно находиться рядом с ним, чувствовать его присутствие настолько близко.

      ========== Глава 26 ( от автора) ==========

      Он смотрел на нее и не мог поверить своему счастью. Сейчас, в полумраке, находясь настолько близко к ней, он может так самозабвенно ею любоваться, в то время как Анна мирно спала на пассажирском сидении, свернувшись калачиком. Последние две недели были тяжелым испытанием для него. Еще никогда и никто не занимал так много места в его сердце, в его мыслях. Он привык только брать от условной связи с женщинами всегда то, что хотел, честно обсуждая условия взаимоотношений. Но в одночасье весь его мир, устойчиво циничный и бескомпромиссный, рухнул под натиском ее больших серых глаз, ее чувства юмора и гиперответственности по отношению к себе, к работе, к окружающим. Она оказалась первой, кто сумел устоять перед ним, отказать, робко попросив большего, чем просто секс, чем повергла его в шок. Будучи эгоистом, он не понимал, как можно получать удовольствие от общения с женщинами вне постели. О чем вообще разговаривать? Но сейчас в обществе этой спящей красавицы ему хотелось остановить время.

     Анна спала вполоборота повернутая к нему, поджав свои длинные красивые ноги. Слегка поднявшаяся юбка оголила кружево чулок, увидев которое, Иван сделал глубокий вдох. Больше всего ему сейчас хотелось прикоснуться к ней, быть как можно ближе, зарыться пальцами в эту копну каштановых кудрей и вдохнуть ее запах, чтобы больше с ней никогда не расставаться. Но он не мог. Он боялся. Он понимал, что недостоин этого счастья. Прожив свою еще молодую жизнь, он разрушал любые зарождавшиеся отношения, и сейчас он боялся все испортить и потерять такую последнюю горстку счастья, как возможность ею любоваться. Волосы красивым блестящим каскадом падали на ее плечи и грудь; на лице отображалось умиротворение и спокойствие; она тихо дышала, запахнув пальто и обхватив себя руками, как будто пыталась согреться и защититься. Защитить свое сердце, свою душу от новых страданий и потрясений, которые ей невозможно было не получить, просто находясь рядом с ним, дыша с ним одним воздухом.

     - Анна, - позвал он ее, вкладывая в ее имя всю любовь и нежность, на которые было способно его каменное и циничное сердце.

     В ответ не послышалось никакой реакции, словно спящую красавицу разбудить одним голосом было невозможно. Он робко коснулся ее руки и ощутил грубую шероховатую поверхность ее драпового пальто, отчего в нем проснулось непреодолимое желание прикоснуться к ее коже, почувствовать тепло и мягкость ее миниатюрной ладони, как тогда впервые, когда он помог ей подняться перед отелем в Таиланде. Он вспомнил, как ему посчастливилось обнять ее за талию, когда она поскользнулась на ступеньках. От этих воспоминаний о ее неловкости он улыбнулся сам себе и поймал себя на мысли, что хочет всегда ее ловить, спасать, поднимать, носить на руках. Он нерешительно и медленно склонился к ней, ощущая запах ее вишневного бальзама, задержал свой взгляд на ее красивых губах и поцеловал ее. Это было робкое прикосновение губ, отягощенное страхом и тревогой разбудить ее своими действиями, тем самым усугубляя и без того непростые отношения. От этой мысли он отстранился от нее и тихо повторил:

     - Анна.

     Но в ответ она лишь затрепетала ресницами и отвернулась от него к окну, из-за чего ее ключи выпали из кармана пальто и с металлическим звоном упали к ногам.

     Он припарковался перед ее подъездом. Везти Анну к себе домой было непозволительной роскошью - судя по ее отстраненному хладнокровию, проснуться в его кровати ей не хотелось, но и будить ее было бесполезно. По крупицам собирая все свое самообладание, он вышел из машины, обошел капот и открыл пассажирскую дверь. Подняв связку ключей, он положил их к себе в карман кожаной куртки и аккуратно поднял Анну на руки, не веря своей удаче и этой невероятной возможности прижать к себе ее хрупкое красивое тело и уткнуться носом в ее дурманящие волосы, на которые он обратил внимание еще тогда, когда увидел ее впервые под водой, тонущей в синих водах Андаманского моря.

      ========== Глава 27 ==========

      - Эй, подруга, - услышала я сквозь сон женский голос, - ты, похоже, хорошо вчера повеселилась, раз улеглась спать в этом крутом платье.

     Размытые обрывки воспоминаний начали заполонять мой мозг, я резко открыла глаза и села, осознавая, что не помню, чем закончился вечер. Оглядев испуганно себя и озираясь по сторонам, я поняла, что на мне было вчерашнее платье, которое теперь жутко давило в области груди из-за корсета, мои ботильоны аккуратно стояли близко друг к другу возле кровати, а пальто было повешено на спинку стула перед туалетным столиком. Кира смотрела на меня большими любопытными глазами и усиленно старалась скрыть улыбку.

     - Я не помню, что вчера произошло, - проговорила я, разглядывая одеяло, которым была укрыта, пытаясь найти в уголках моего подсознания хоть какую-нибудь крупицу информации.

     В ответ подруга чихнула. Только теперь я заметила ее болезненный вид: нос был красным, глаза слезились. Но это не мешало ей уже в открытую смеяться надо мной.

     - Ты что, пила? – спросила она, белозубая улыбка осветила ее самодовольное лицо. - Я даже со своим ужасным насморком чувствую запах алкоголя!

     Запаха я никакого не ощущала, но во рту было отвратительное ощущение, ужасно хотелось воды и почистить зубы. Нет. Сначала почистить зубы, а потом выпить воды, до того было отвратительно. И моя голова. Ужасно болела голова. Обессиленно я погрузила пальцы в волосы, обхватив голову, чтобы как-то унять головную боль.

     - Я вчера выпила. Не помню сколько. Иван пришел со своей брюнеткой, – я перевела ладони с головы на лицо, пытаясь спрятать подступившие слезы. Я бы точно разревелась, но малейшая мимика отдавала трехкратным ударом маленьких молоточков по моим вискам. Я сделала глубокий вдох, закрыла глаза и опустила ладони на одеяло.

     - А что потом? – улыбка исчезла с лица Киры.

     - А потом я напилась и танцевала… - я говорила медленно, пытаясь вспомнить подробности. - А потом он предложил меня подвезти…

     - А ты?

     - А я согласилась… мы сели в его машину, - я невольно растягивала слова.

     - Ну?

     - Больше ничего не помню, - я испуганно посмотрела на подругу. – Он что? Меня отрубил чем-то?

     Кира в ответ засмеялась и проговорила:

     - Зная твои способности алкоголика, ты скорее всего уснула, и он принес тебя домой. Я пойду сделаю тебе кофе, а ты иди в душ, - она уже стояла в дверях, когда решила добавить: - И комнату проветри!

     Я изумленно заморгала - в подобной ситуации мне никогда еще не доводилось оказываться. Но я решила подумать об этом позже, потому как временами мне казалось, что из-под косточек корсета уже сочилась кровь. Необходимо было его срочно снять.

     Избавившись от этого болезненного предмета туалета, я почувствовала свободу и способность дышать. Конечно, крови никакой не было, но на коже оставались красные полосы, которые обещали пройти в течение дня. Осматривая себя, я увидела в отражении зеркала аккуратно сложенный листок белой бумаги, который лежал на моей прикроватной тумбочке рядом с кремом для рук под белыми наушниками. Открыв сложенную вдвое бумагу, я прочла:

     « Я не смог тебя вчера разбудить.

     Нам необходимо поговорить. Многое изменилось за прошедшие две недели. Буду ждать тебя в ресторане «Бригантина» на Невском в шесть сегодня вечером. Надеюсь, ты придешь.

     Иван"

     Слова были аккуратно написаны мелким почерком строго параллельно линии обрыва. Я не была сильна в графологии, но даже мои скудные познания позволяли оценить владельца витиеватого росчерка заглавных букв как наблюдательного и хладнокровного, а отвесный обрыв окончания слов говорил об осторожности и критическом отношении к своим поступкам. Из-за головной боли было тяжело сконцентрироваться, мне пришлось перечитать записку еще раз. Направляясь в ванную, я никак не могла избавиться от тяготящего меня вопроса.

     Смутные чувства охватили меня: зачем он хочет встретиться? Капли горячей воды капали на мои волосы. Я стояла в ванне, оперевшись руками на кафельную бирюзовую плитку на стене, и пыталась привести свои мысли в порядок. Это должна была быть точно не рабочая встреча, иначе она бы протекала в будний день в каком-нибудь бизнес-центре, а не в хорошем ресторане в центре города. Но какой смысл нам общаться на личные темы? Все обсуждения были окончены две недели назад. Сама мысль находиться наедине с ним в ресторане, смотреть на него, чувствовать его запах, ощущать его демоническую силу, испытывать все то, что со мной происходит в его присутствии, и не обладать им, была мне невыносима. Я слишком много страдала последнее время, чтобы позволить еще больше навредить себе. Если бы я только могла выбросить его из головы или хотя бы не видеть его каждый день. Какой–то бесконечный круг мазохистских страданий, из которого не выпутаться.

     Я направила струю воды себе на лицо, пытаясь смыть подступившие слезы. На кухне меня ждала Кира, и мне не хотелось выслушивать от нее жалостливую тираду причитаний о том, что нельзя доверять мужчинам. Ее ежедневная словесная порка лишала меня последних сил. Она была всегда рядом последние две недели, несмотря на бурно развивающиеся любовные отношения в ее жизни.

     Я уже стояла на кухне, когда услышала ее резкий голос, отдающийся ударами барабанных палочек по моим вискам. Душ позволил мне освежиться, но тяжесть моих мыслей по-прежнему не давала мне покоя.

     - Кофе готов! - прокричала Кира, стоя спиной ко мне.

     Я со стоном предостерегающе подняла руку в просьбе не кричать. Голова не проходила. Кира резко обернулась и тихо сказала:

     - А-а-а, ты уже здесь. Извини, садись! – я послушно села, наблюдая как она наливает кофе из турки в мою большую желтую кружку.

     - Как ты себя чувствуешь? – спросила я, взглянув на ее болезненный вид.

     - Врач прописал антибиотики, слишком сильная инфекция, - проговорила она, присаживаясь рядом. – Что ты думаешь делать?

     - Иван оставил записку, - Кира удивленно подняла брови, я сразу продолжила: - Предлагает встретиться сегодня вечером и что-то обсудить.

     - А ты что? – Кира хлебнула зеленый чай.

     - Я не пойду, - отрицательно покачала я головой, опустив глаза в кружку.

     - Почему? – удивленно спросила Кира и с грохотом опустила свою кружку на стол.

     - Какой смысл? Ничего достойного он мне точно не предложит, и даже если я соглашусь на его унизительные условия, рано или поздно он меня бросит, тогда будет еще хуже, чем сейчас.

     - А вдруг он изменился?

     - Ага, а свою брюнетку он для моральной поддержки привел, - похоронным голосом отозвалась я, потирая виски. Боль не унималась. Кира тут же встала и достала мне две таблетки обезболивающего.

     - Спасибо, - проговорила я, запивая лекарство кофе. - Зарекалась ведь пить.

     - Ты много чего зарекалась делать, - с ухмылкой ответила подруга.

     «Не в бровь, а в глаз», - подумала я.

     - А может это простая знакомая? – спросила Кира.

     - Да она ему в любви призналась! – слезы снова подступили к глазам, голос начал предательски дрожать.

     - Так-так! Ну-ка возьми себя в руки! Я тебя не для того две недели по кускам собирала, чтобы ты от одного его вида снова развалилась! – Кира была настроена воинственно и решительно. – Ты пойдешь на эту встречу, чтобы окончательно расставить все точки над i! И если он предложит тебе что-то нехорошее, ты пошлешь его мысленно и словесно, поймешь, в какого идиота влюбилась, назовешь себя глупой дурочкой и забудешь его! Поняла?

     Я ухмыльнулась и покорно покачала головой. Если бы только все было так же просто, как это казалось Кире.

     ***

     Я стояла перед большой стеклянной входной дверью в ресторан в своем любимом обтягивающем платье сиреневого цвета с зонтиком в руках, который практически ничем мне не помогал, потому что очередной порыв сильного ветра с дождем грозился снести меня с ног. Казалось, что я продрогла до костей. И даже если бы меня в ресторане не ждал Иван, я бы зашла туда, чтоб хоть как-то согреться, так как мое пальто напоминало мне тогда по ощущениям легкий плащик. Отступать я не могла.

     У входа меня встретил приветливый официант, который странным образом узнал меня и проводил до самого дальнего угла ресторана к небольшому круглому столику, рассчитанному на двоих. Увидев меня, Иван тут же встал и помог мне снять пальто. Его галантный жест я тут же оценила, как и то, что он задержался за моей спиной в этот момент на несколько секунд дольше, чем того требовалось. По моей спине прошла нервная дрожь. Меня одновременно разбирало любопытство и страх оказаться разочарованной. Но я обещала себе сегодня не реветь, чтобы он мне ни сказал в этом чудесном ресторане. Благодаря огромному растению, которое стояло в большом горшке на полу, мы были практически незаметны для окружающих; атмосфера казалась одновременно уединенной и спокойной от находящихся неподалеку людей. Официант оставил нам меню и незаметно удалился.

     - Извини за опоздание, - проговорила я, открывая меню. Как бы я ни торопилась, пришла я на семнадцать минут позже назначенного времени. Он напряженно изучал мое лицо, отчего мне сразу стало неуютно.

     - Я бы ждал тебя всю ночь, – его меню оставалось закрытым, он сложил на него локти и в упор смотрел на меня. Его вид был серьезен и непроницаемым, как всегда, было непонятно, что он чувствует или о чем думает. Я недоуменно посмотрела на него, но пропустила сказанное мимо ушей и продолжила изучать варианты блюд.

     - Что-нибудь посоветуешь? – я чувствовала, что он продолжает пристально разглядывать меня. Мое нервное напряжение, казалось, было на пределе, я потянулась к фужеру с водой и с усилием подняла на него глаза.

     - Что ты предпочитаешь? В Тайланде ты ела только рыбу и морепродукты, но я не знаю, любишь ли ты мясо или птицу?

     От удивления я так и замерла с бокалом у своих губ. Отпив небольшой глоток, я судорожно облизнула губы и с выдохом поставила фужер на место.

     - Птицу, - тихо произнесла я, - я предпочитаю птицу. Свинину вообще не ем, а говядину не умею вкусно готовить.

     «Слишком много говорю», - подумала я.

     - Так ты готовишь? – его синие глаза буравили меня.

     - Почему тебя это удивляет?

     - Кудрявый мне сказал, что ты питаешься только пельменями и сосисками, - он наконец опустил глаза на салфетку, чтобы положить ее себе на колени. Но теперь я не сводила с него глаз.

     - Вы что, с Борей обсуждаете меня за моей спиной? – возмущенно проговорила я.

     Официант подошел к нам с блокнотом, готовый принять заказ.

     - Индейку на гриле, пожалуйста, а мне как обычно, – проговорил Иван официанту, после чего снова обратился ко мне: - Что ты будешь пить?

     - Сок. Апельсиновый, пожалуйста, - сказала я, не сводя глаз с Ивана. Я была даже рада подобному повороту разговора, это придавало мне смелости и решительности.

     - Мне то же самое, спасибо.

     Официант быстро повторил наш заказ и удалился. Иван подождал пару секунд и ответил:

     - Мы не обсуждали тебя - я просто волновался, а Борис был единственным, кто мог мне дать информацию.

     - Зачем?

     - Зачем мне информация?

     - Зачем все это? - я окинула взглядом стол. - Что я здесь делаю?

     - Как всегда, сразу к делу? – игнорируя его вопрос, я продолжала настороженно на него смотреть. – Я бы хотел начать с комплимента, что ты невероятно красиво выглядишь в этом платье, но не знаю, имею ли я на это право.

     Я откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди и молчала.

     - Многое изменилось за последние две недели, - продолжил он, - я изменил свои ценности. И я понял, что… - он в нерешительности запнулся, - не могу без тебя.

     Передо мной сидел измученный и страдающий мужчина. Каждое слово давалось ему тяжело, казалось, что он сам не мог поверить в сказанное, но я настолько устала страдать, что легко сдаваться не собиралась.

     - Без чего именно ты не можешь? – я ожидала однозначного прямолинейного душераздирающего ответа.

     - Без тебя. Целиком. Я согласен на любые отношения, только чтобы ты была рядом со мной. Я не знаю, что со мной происходит - ты полностью разрушила мой прежний мир, я все время думаю о тебе. И мне иногда кажется, что я схожу с ума. Ты мне снишься, я вижу тебя в толпе, я хочу с тобой засыпать и просыпаться. Спасать тебя все время. Ждать, сколько потребуется. Только бы ты была моей. Я понимаю, я циничный и самовлюбленный. Я ужасно вел себя с момента нашего знакомства. Я тебя совершенно не заслуживаю, но я не могу без тебя.

     Слушая его, я, казалось, забыла, как дышать. Сделав глубокий вдох, я потянулась за стаканом.

     - Но… две недели назад ты однозначно дал мне понять, что всегда ищешь только секс.

     - Я помню, и тогда я действительно так думал. Но сейчас… сейчас все по-другому.

     Официант принес наш заказ, отчего Иван вынужден был прервать свою речь в ожидании, когда прекратят расставлять блюда, посуду и приборы - Иван заказал себе пасту с кусочами говядины, поджаренной на гриле. Это дало мне время на размышления, и образ брюнетки тут же всплыл в моей голове.

     - А что тогда с Валерией? – спросила я, когда официант оставил нас одних.

     - Я должен был сразу тебе сказать, но не было подходящей возможности, она моя сестра.

     Я недоверчиво нахмурила брови и ответила:

     - Но… ее фамилия…

     - Я должен добавить, - Иван сделал глоток воды, похоже, волновался он не меньше меня, - моя инфантильная и влюбчивая сестра, успела уже раз побывать замужем, пожить во Франции, развестись и вернуться в Россию. Но она первоклассный юрист, поэтому я предложил ей работать с нашей компанией. Мы двойняшки.

     От удивления я вскинула брови и тут же опустила глаза. Я смотрела на свою тарелку, лишь бы оторвать свой взгляд от его бездонно синих глаз. Есть мне совершенно не хотелось, я была в растерянности, мысли смешались, и я не понимала, что мне ответить. Пауза затянулась, после чего Иван откашлялся, возвращая меня на землю.

     - Мне нужно знать, что ты думаешь, что чувствуешь? Я бы отдал полмира за возможность читать твои мысли. Пожалуйста, будь откровенна, - он положил ладонь на стол, подаваясь всем телом вперед, отчего дистанция между нами значительно сократилась.

     - Я не знаю, - прошептала я, - я не знаю, как доверять тебе? Я слишком много пережила за последние две недели. Если окажусь очередной шлюхой в твоей постели, я этого просто не вынесу. Я не могу.

     От моих слов он закрыл на секунду глаза, болезненно обдумывая сказанные мною слова.

     - Я понимаю, - отозвался он, - поэтому предлагаю тебе сделку.

     Я округлила глаза от удивления, он слегка улыбнулся мне и продолжил:

     - Не пугайся, я предлагаю тебе отношения… без секса. В моей постели ты окажешься только тогда, когда решишь это сама. Так я смогу доказать, что меня интересуешь именно ты.

     - Зачем? Что от этого получишь ты?

     Он слегка ухмыльнулся, в его синих глазах заиграли искорки удовольствия:

     - Если ты согласишься, я получу все, о чем только мог мечтать.

     В задумчивости я снова откинулась на спинку стула и начала невольно касаться пальцами своих губ. Он же смотрел на меня с мягкой улыбкой, поставив локти на стол и скрестив пальцы под подбородком. Он ждал от меня ответа.

     - А ты уверен в своих возможностях? - он удивился. - Я могу очень долго проверять твою добродетель. Выдержишь ли ты?

     - Ты имеешь в виду воздержание? – я смущенно прикусила губу. - Да, я с этим справлюсь. На самом деле я сам удивлен своей моногамности, потому как с того момента, как мы познакомились, у меня не было ни одной женщины. Это, скорее, неподконтрольное мне чувство. И в нем я уверен.

     Я сделала большой глоток сока - освежающий цитрусовый вкус был необходим моему пересохшему горлу. Я никак не могла ожидать такого поворота событий. Но и отказывать не было причин. Если все, что Иван говорил, было правдой, меня можно назвать самой счастливой девушкой на свете. А если это какая-то уловка, то я буду уничтожена и разрушена до основания. Но сарказм любви в том, что мы слепо верим каждому слову, хотя разум где-то на задворках может вопить о совершающейся ошибке.

     Поставив стакан рядом с тарелкой, я опустила ладонь на стол и сказала:

     - Я готова попробовать.

     Он нежно и аккуратно накрыл мои пальцы своей большой и теплой ладонью, тыльной стороной мне удалось уловить даже шероховатую поверхность его кожи. Слегка сжав мою руку, он проговорил:

     - Все, что будет происходить дальше, для меня впервые. У меня никогда не было отношений. Настоящих отношений. Я буду стараться, как могу, но если где-то начну перегибать палку, сразу скажи мне; мне важно твое полное доверие, и я, в свою очередь, обещаю всегда говорить правду.

     Я не смогла ничего ответить, лишь слегка покивала головой. Откровенность всегда была важна для меня, иначе отношения не имели никакого смысла. Я не приемлила даже милую ложь или ложь во благо, или для красного словца. Я всегда хотела слышать только правду, какую бы печаль и боль она мне не приносила. И сейчас мой любимый человек просит от меня откровенного доверия. Я даже часто заморгала глазами, чтобы убедиться, что все происходящее не сон, и улыбнулась в ответ.

     - И я хочу извиниться перед тобой, - продолжал он, - за свое отвратительное поведение с самого начала нашего знакомства. За то, что смешал работу и свое отношение к тебе, обвинив тебя в работе. Это произошло действительно из-за ревности и больше не повторится. За то, что наговорил тебе две недели назад. Тот наш разговор не давал мне покоя все это время.

      В ответ я слегка улыбнулась и кивнула головой в знак согласия. Редко какой мужчина может позволить себе извиниться. Для них это своего рода проявление унизительного поведения, как будто можно потерять свое достоинство, сознавшись в ошибках, хотя все происходило как раз наоборот - любой мужчина терял свой авторитет в моих глазах, делая вид, что не совершал поступков, о которых стоит жалеть.

     - А теперь я очень прошу тебя поесть. Ты очень сильно похудела с нашей последней встречи, – сказал Иван.

     - Если только ты отпустишь мою руку, - с легкой улыбкой отозвалась я. Его ладонь все еще лежала на моих пальцах. Осознав мои слова, он улыбнулся и взялся за нож и вилку. Две ямочки показались на его щеках, он внезапно стал по-детски наивен, счастливое выражение лица шло ему. Я могла бы часами им любоваться. Но, взяв себя в руки, я оторвала от него взгляд и принялась уплетать аппетитную индейку.

     - Десерт? – спросил меня Иван, когда увидел, как я неприлично быстро для девушки на первом свидании опустошила тарелку. После нашего разговора у меня словно гора упала с плеч и все две недели нервного недоедания напомнили о себе, а птица была настолько вкусно приготовлена, что я не удержалась и забылась.

     - Все было невероятно вкусно, - ответила я, скрестив приборы на пустой тарелке. - Я бы не отказалась от мороженого. Пломбира с фруктами.

     - Здесь есть много видов мороженого, - ответил Ваня, подзывая официанта.

     - Нет, - я отрицательно покачала головой, - только пломбир с фруктами и капучино, - уснуть этой ночью я бы уже все равно не смогла, слишком много эмоций и впечатлений принес мне этот вечер.

     - Добавить вам шоколадной крошки или какой-нибудь сироп?- спросил официант, убирая тарелки.

     Я откинулась на спинку стула, чтобы дать пространство для его действий и ответила:

     - Нет, спасибо.

     Официант кивнул в ответ и быстро удалился.

     - Ты консервативна, - проговорил Иван с улыбкой. Я улыбнулась в ответ, впрочем последний час улыбка практически не покидала моего лица. Так странно, как можно быть самым несчастным человеком на свете, а спустя минуту - самым счастливым…

     - Мне нравится, когда ты улыбаешься, - понизив голос, заговорщическим тоном продолжил Ваня. – Я готов свернуть горы, глядя на твою улыбку. На работе я почти никогда не видел тебя улыбающейся.

     Мысли о работе напомнили мне о необходимости оговорить некоторые моменты:

     - Вань, нам надо обсудить, как мы будем вести себя на работе.

     - Повтори еще раз, - он сложил локти на стол и наклонился ближе ко мне, я вопросительно вскинула брови. - Повтори еще раз мое имя.

     - Ваня… - нерешительным полушепотом ответила я.

     - Раньше ты называла меня Иваном, это всегда звучало отстраненно и холодно, но так мне больше нравится.

     Я смущенно прикусила губу. Его полное имя позволяло мне держать между нами дистанцию, и хоть иногда моя брешь ломалась, Ваня этого не слышал. В его присутствии я всегда его называла Иваном.

     - Мы должны себя вести как-то иначе на работе? – спросил он.

     Возвращаясь к нашему разговору, я ответила:

     - Да, я не хочу, чтобы кто-то знал о наших отношениях.

     - Почему? – его лицо сразу приняло суровый и напряженный вид.

     - Я не хочу быть в центре внимания. Кроме того, я скептически отношусь к служебным романам. Твой контракт ведь скоро закончится. Не думаю, что сохранение прежней дистанции на работе принесет нам трудности за столь короткий срок.

     - Ты действительно этого хочешь? – его бархатный низкий голос заставил меня усомниться. Опустив глаза, я ответила:

     - Да, я не хочу смешивать работу и личную жизнь, лишние сплетни ни мне, ни тебе ни к чему.

     Он несколько секунд пепелил меня взглядом, обдумывая мое требование. Он явно пытался доминировать, привык всегда и везде самостоятельно принимать решение. Моя идея ему была не по вкусу, хотя я не видела в этом совершенно никакой проблемы. Но и я не собиралась сдаваться. Вздернув свой упрямый подбородок повыше, демонстрируя свою уверенность, я с титаническим усилием выдерживала его всепроникающий взгляд. Ухмылка коснулась уголка его губ, и он ответил:

     - Если для тебя это важно, то я согласен. Хотя я готов трубить о нас всему миру, - он снова взял мою ладонь и сплел свои пальцы с моими. Я с облегчением выдохнула. Его прикосновения будоражили все мое тело. Все казалось слишком невозможным и сказочным для меня. Этот вечер. Этот ресторан. Передо мной сидел невероятно красивый мужчина, которого я любила с каждой минутой все сильнее. О чем только можно было еще мечтать?

     По мановению волшебной палочки передо мной оказалась красивая полукруглая прозрачная тарелка, наполненная тремя шариками мороженого и красиво нарезанными фруктами. Я поблагодарила официанта и с воодушевлением взялась за десертную ложку. Иван смотрел на меня с любопытным ожиданием. Улыбнувшись, я проговорила:

     - Если ты думаешь, что я хоть кусочком с тобой поделюсь, ты сильно ошибаешься! – и как маленький ребенок, поерзав на стуле, предвкушая удовольствие, принялась за десерт.

     - Глядя на тебя, я даже и не мог надеяться на подобную щедрость. Ты настолько любишь мороженое?

     С полным ртом отвечать не хотелось, поэтому я просто кивнула.

      ========== Глава 28 ==========

      - Почему? – спросила я. Мы закончили ужинать, расплатились с официантом и направились к его машине. Ветер на улице только усиливался, отчего мой вопрос был даже не услышан. Я запахнула пальто посильнее и опустила голову, стараясь скрыться от природной бури. Внезапно его рука оберегающе легла на мои плечи, он прижал меня к себе, стараясь закрыть от сильных потоков воздуха. Я даже не думала сопротивляться. Я вдыхала его аромат, смесь древесного запаха и бергамота, стараясь не потерять сознание от восторга, а все то, что происходило за пределами его объятий, меня уже не волновало.

     - Моя машина за углом, в переулке, - сказал он мне на ухо, отчего по моему телу пошли мурашки. Через пять минут мы добрались до его машины, он открыл передо мной дверь, после чего быстро оббежал вокруг капота и устроился на месте водителя. Он быстро завел машину и включил мне подогрев сидений.

     - Ты о чем-то спросила на улице? – уточнил он, включая на приглушенном уровне какую-то радиостанцию.

     Мысли вихрем носились у меня в голове, и мне пришлось потратить какое-то время на то, чтобы вспомнить.

     - Да, - отозвалась я через несколько секунд, но уже не так решительно, как прежде. До этого я уже ездила с Иваном на машине и находилась, таким образом, с ним наедине. Но сейчас…. Сейчас все было совершенно по-другому, по-новому, и чувство неловкости и стеснения не покидало меня.

     - Почему тебе так хотелось раскрыть… наши отношения на работе? – я набралась смелости и задала свой вопрос снова.

     Ваня отвернулся и отвел глаза к боковому зеркалу:

     - Видишь ли, - он сделал паузу, отчего я поняла, что ему нелегко признаться, – дело в моем мужском эго… Это своего рода попытка обозначить свою территория. Я не знаю, - он перевел глаза на меня, - в курсе ли ты, но о тебе думает больше половины мужского коллектива, - его рука коснулась моего лица, - и не только как о коллеге.

     От удивления я округлила глаза и приоткрыла рот, но я так и не нашлась, что ответить.

     - А прямо сейчас, - он наклонился ближе ко мне, - я очень хочу тебя поцеловать.

     - Тебе не нужно для этого разрешение, - с придыханием отозвалась я.

     Он медленно запустил свою руку в мои волосы и склонился еще ближе ко мне. Я чувствовала его дыхание. Его губы нежно и ласково коснулись моих, я всем телом отозвалась, после чего он углубил поцелуй. В одно мгновение я забыла, как дышать, мое сердце грозилось разбить своими ударами мою грудную клетку, в голове образовался шум: я не слышала ни музыки, ни дождя, - все растворилось, остались только я и он. Легкий стон коснулся моего слуха, и я так и не смогла определить его источника. Потому как тогда стонало все мое тело целиком. Он медленно и нерешительно отстранился от меня, проводя между пальцами локон моих волос, и тихо произнес:

     - Я так долго этого ждал.

     - Мы знакомы всего пару месяцев, - с легкой улыбкой отозвалась я.

     - Когда чего-то очень сильно ждешь, время тянется бесконечно.

     ***

     Он вышел из машины, чтоб проводить меня до подъезда. Я чувствовала себя школьницей, которая возвращается со свидания и перед прощанием будет обниматься с парнем в подъезде. В какой-то момент я даже подумала, не следит ли за мной Кира из окна, как это делала моя мама, но быстро отогнала эту неромантичную мысль. С Иваном все вышло по-другому. Мне настолько не хотелось расставаться с ним, что я могла бы его пригласить на кофе или чай. Но, несмотря на то, что моя гордость не позволяла сдаться так быстро на первом свидании, главной причиной оставался страх. Настолько нереальным и волшебным мне казалось его пребывание со мной, что я ждала подвоха каждую минуту. Я очень боялась довериться этим красивым синим глазам и потерять себя в конце концов. Он мне предоставил шанс проверить его чувства, и я собиралась воспользоваться им. Ваня, в свою очередь, казалось, приглашения и не ждал. Мы стояли близко друг напротив друга под козырьком моей парадной. В смущенной позе я держала двумя руками перед собой сумку.

     - У тебя есть на завтра планы? – спросил он, водя ладонью по моему предплечью.

     Я отрицательно покачала головой.

     - У меня одна встреча в полдень, около трех я освобожусь, и мы могли бы… - он сделал паузу в задумчивости, - сходить в кино?

     От неожиданности я рассмеялась. Было сложно представить делового Ивана с большим ведром попкорна на коленях за просмотром мелодрамы.

     - Что? – спросил он. - Слишком банально?

     - Нет, - я уже сдерживала смех и просто улыбалась, - просто неожиданно. Какой фильм будем смотреть?

     Павел всегда водил меня на фантастические боевики. Возможности выбора мне не предоставлялось, на предложение просмотра комедии или мелодрамы он только морщился.

     «Интересно, я когда-нибудь перестану их сравнивать?» - подумала я и услышала ответ от Ивана:

     - Выбирай сама, я все равно смотреть на экран не буду.

     Мое сердце упало, и я подумала: «Определенно не имеет смысла их сравнивать!».

     Смущение накрыло меня с головой, и я опустила глаза.

     - Я позвоню тебе завтра? – казалось, он спрашивал разрешения.

     - Конечно, - полушепотом отозвалась я.

     Он взял ладонями мое лицо и, глядя в глаза, прошептал:

     - Спасибо за вечер.

     После чего коснулся моих губ медленным поцелуем. Я ожидала серьезного продолжения, но он отстранился, развернулся и ушел в сторону своей машины. А я так и осталась с ощущением его тепла на губах и томительным неоправданным ожиданием, после чего развернулась и, едва не пританцовывая чечетку, побежала к лифту. Я готова была визжать и топать ногами, как маленькая девочка, от переполняющего меня восторга и радости. Только в лифте я смогла кое-как обуздать свои эмоции, прислонилась спиной к зеркальной стене и закрыла от удовольствия глаза, прокручивая в голове чудеса этого вечера: «Не могу без тебя… только чтобы ты была рядом… ты полностью разрушила мой прежний мир… я все время думаю о тебе…». Лифт остановился, и я направилась в свою квартиру. А глупая улыбка отказывалась сползать с моего лица.

     Киры дома не оказалось, что меня в значительной степени огорчило. Когда мне просто необходимо поделиться с кем-то своим зашкаливающе высоким настроением, она всегда отсутствовала. Как, например, когда я узнала, что поступила в институт. Я танцевала всю дорогу до метро, люди с улыбкой оборачивались мне в след, но я даже не думала смущаться. Я была счастлива. Но тогда у меня не было ни одной знакомой души в городе, кроме хозяйки квартиры, у которой я тогда снимала комнату, пока не переехала в общежитие. Поделиться радостью было не с кем, кроме как с мамой. Мама. Я быстро сбросила ботильоны и повесила пальто в шкаф, после чего направилась в гостиную, на ходу доставая телефон.

     Мама взяла трубку после третьего гудка.

     - Привет, доченька, как дела? – она как всегда украла мой вопрос, отчего я ухмыльнулась и ответила:

     - Все хорошо… как у вас?

     - Ну, папа по-прежнему хандрит, его главное развлечение за целый день – это поссориться с соседом из-за какой-нибудь ерунды, - я услышала скрип двери, после чего она продолжила почти шепотом: - Тяжело ему дается пенсия.

     - Ему надо чем-нибудь заняться. От безделья все с ума начинают сходить.

     - Ну ты же знаешь своего отца… За время службы он никакой прикладной деятельности не освоил, а сейчас он считает, что ему поздно чему-либо учиться.

     Голос мамы звучал мягко и ласково, ее всегда было приятно слушать. Я села на диван и закрыла глаза.

     - Может, вам стоит куда-нибудь вместе съездить отдохнуть? – спросила я.

     - Я думала об этом, и хотела тебе тоже предложить, раз… ты теперь одна, - ей было тяжело произнести последние слова. Я знала, что она за меня переживала, поэтому я никогда с ней не делилась грустными вещами, но расставание с парнем скрывать бессмысленно.

     - Я не могу, - быстро ответила я, как всегда происходило, когда я в чем-то была категорично уверена. – Меня никто не отпустит, много работы, и кроме того… - я сомневалась, стоит ли ей рассказывать об Иване, это повлекло бы уйму вопросов не просто общего, а детального характера. Я говорить о нем вообще боялась - слишком неоднозначно все было между нами.

     - Что? – переспросила мама, когда пауза затянулась.

     - Я недавно была в Таиланде, помнишь? Отпуск теперь не раньше, чем через полгода.

     - Понятно, - с грустью отозвалась мама, после чего мне стало стыдно.

     - Вам обязательно нужно съездить вдвоем! Вы так давно не отдыхали! Да и папе необходимо отвлечься, - затараторила я.

     В такие минуты я всегда жалела, что у меня нет ни братьев ни сестер. Родители вложили в одну меня всю душу, всю любовь, а теперь, когда я выросла, а внуки еще не появились, заботиться не о ком. Им бы вроде как для себя пожить наконец, но почему-то насладиться своей свободой они не могли. Когда я только переехала в Санкт-Петербург, мне пришлось страдать от маминой гиперопеки каждый день. Если я в деталях не выкладывала ежедневные события своей жизни, она обижалась и расстраивалась. А маму я очень любила, поэтому огорчать ее не хотела. Папа пытался ее утихомирить, но это мало чем мне помогало. В итоге мы установили определенные дни и время созвона, и выходила я из графика только во время болезни или отпуска. В эти моменты от меня требовались дополнительные смс-сообщения, типа: «Температура спала» или «Я приземлилась». Каждый раз, когда я поднимала вопрос о том, что нет никакой необходимости постоянно за меня переживать, я слышала один и тот же ответ: «Вот родишь своего ребенка - поймешь». Отчего я намотала на ус: во-первых, не быть безумной опекуншей своему ребенку, а во-вторых, у меня должно быть не меньше двух детей. Тогда у меня не будет возможности переживать за каждого. Ну и растянется процесс моей молодости, и чтобы в такие моменты, как сейчас, если один мой ребенок не сможет полететь со мной в отпуск, я бы взяла второго. Конечно, нет никакой гарантии, что и второй ребенок смог бы провести свое время со мной, но шансы все равно бы увеличились вдвое!

     Раздался щелчок замочной скважины - Кира пыталась попасть домой и не могла справиться с замком. Я пожелала маме спокойной ночи и открыла подруге дверь. Вид у нее был по-прежнему болезненный, но лицо озаряла счастливая и довольная улыбка.

     - Где ты ходишь? Тебе б дома отлежаться. Хоть температуры нет? – спросила я, падая на диван в гостиной.

     - Слава Богу, эти антибиотки помогают! – я поморщилась, как всегда, когда кто-то упоминал Бога. – Как твой вечер прошел? Выкладывай! – она села напротив меня на диване и поджала ноги.

     - У меня все отлично, - я расплылась в глупой улыбке и опустила голову на подголовник, рассматривая потолок. Неожиданно Кира хлопнула меня по коленке, отчего я ойкнула и начала потирать ушибленное место.

     - Ты чего? – своим взглядом я старалась передать ей все свое возмущение, но она и бровью не повела.

     - Подробности! Мне нужны подробности!

     - Иван сказал, что я изменила его прежние ценности, что он жалеет о своем поведении и хотел бы начать отношения. Настоящие отношения, – последние слова снова вызвали во мне улыбку, я задумалась и закрыла глаза.

     - А ты что?

     - А я согласилась! – вспоминая вечер, я снова глупо уставилась в потолок.

     Кира молчала несколько секунд, после чего проговорила:

     - А ты не боишься…

     - Боюсь, - сразу перебила ее я. – Я очень боюсь. Я боюсь даже верить во все происходящее. Я боюсь, что он разобьет мне сердце, и я уже никогда не смогу собрать его по кусочкам. Но Кира… - протянула я, - я не могу без него. Стоит ему пальцем меня поманить, я готова забросить все свое благоразумие и помчаться без оглядки, осознавая великую вероятность потерь и значительную долю страданий. Я глупая, да? Я глупая, бесхребетная, умалишенная…

     - А еще ты зарекалась, - быстро вставила она.

     От неожиданности я замолчала и вопросительно на нее посмотрела, а когда значение ее слов дошло до моего сознания, я прыснула и засмеялась. Кира начала смеяться вместе со мной.

     - Да уж, никогда нельзя зарекаться! – сумела я выговорить, когда немного успокоилась. - А знаешь еще что?

     - Что? – тут же отозвалась подруга.

     - У меня есть бонус! – с довольным видом победителя я поджала под себя ноги и положила на колени подушку.

     - Какой бонус?

     - У нас соглашение, что не будет близости, пока я не захочу. Он предлагает отношения без секса, – от удивления Кира округлила глаза.

     - Это что-то новенькое… - пробормотала она.

     - Ну, это его способ доказать истинные ко мне чувства. Хотя сами чувства он словесно не обозначил… - в задумчивости проговорила я.

     - Ну, не дави на парня! Он и так за две недели весь свой жизненный устав кобеля поменял.

     Я снова улыбнулась и одобряюще покачала головой, перебирая бахрому на подушке.

      ========== Глава 29 ==========

      Стоит ли говорить, что все воскресенье я бродила без дела по квартире, заламывала себе руки и в томительном ожидании без конца поглядывала на свой мобильный телефон. До полудня я держалась еще относительно спокойно, но каждая последующая минута в надежде на получение хоть какой-нибудь весточки от Ивана капала в мою чашу терпения спокойной и уравновешенной девушки, грозясь переполнить ее и вывести на свет истеричную фурию с постоянно дергающимся глазом.

     Кира вырвала у меня из рук третью чашку кофе со словами: «Хватит, деточка, а то стены и так дрожат от твоей нервозности». Она напомнила мне, где лежат презервативы, отчего я тут же закатила глаза, и умотала на очередное горячее свидание с Олегом. Горячее свидание подразумевало ее отсутствие этой ночью. Меня сразу оскорбила уверенность Киры, что я сломаюсь в первый же день, так и не успев воспользоваться привилегиями своего уникального бонус-предложения. На что я прищурила глаза, поджала губы и проговорила: «Мы еще посмотрим!». Конечно, она лишь посмеялась в ответ. Слишком уж привлекательную внешность он имел. Да что уж там! Он был чертовски красив, сексуален! В буквальном смысле этого пошлого для моей высокой нравственности слова. А в те головокружительные моменты, когда он не вел себя как последний женоненавистник, подключая свой циничный сарказм к каждой сказанной им реплике, у меня подкашивались ноги. Влюбилась. Черт!

     Звонок мобильного телефона пронзил оглушительную тишину моей квартиры, я с визгом подпрыгнула и выронила трубку из рук.

     «Надо выпить успокоительное», - подумала я, поднимая телефонное устройство с пола. Благодаря массивному чехлу, телефон не пострадал. Быстро осмотрев его на предмет повреждений, я ответила:

     - Алло, - мой собственный голос показался пищащим, я прочистила горло и повторила: - Алло.

     - Привет, - по голосу Ивана было слышно, что он улыбался. - Ты сейчас свободна?

     - Привет! Да, я сейчас дома.

     - Я за тобой приеду через полчаса.

     - Хорошо, - робко ответила я, задумываясь, добавить ли еще что-нибудь к нашему разговору, типа «Целую» или «Буду ждать», но передумала.

     - Отлично, - сказал Иван и положил трубку.

     Я села на диван, приложив телефон к губам и расплываясь в самой нелепой и глупой улыбке в мире. Он позвонил. И он едет ко мне. С визгом ликования я подскочила и побежала в свою комнату переодеваться. Мне показалось нелепым наряжаться в платья в кино, поэтому я предпочла узкие джинсы, идеально обтягивающие мои попу и ноги, и бирюзовую рубашку с коротким рукавом. Шлевки на рукавах придавали моему наряду непринужденный вид, а цвет позволял выглядеть свежо и ярко. Я скептически относилась к черно-белым и серым нарядам, столь распространенным в Санкт-Петербурге. Выросла я на юге России, где практически каждая девушка щеголяла в короткой юбке и яркой бижутерии. Безусловно, несколько лет проживания в самом сером городе наложили на мой вкус свой отпечаток: из украшений у меня была тонкая золотая цепочка с подвеской и небольшие сережки-гвоздики, а короткие юбки для меня теперь выглядели чем-то вульгарным. Но с цветовой палитрой я категорически не хотела мириться. Здесь меня ограничивал рабочий дресс-код - если бы я пришла в желтом деловом костюме на работу, этого мало бы кто оценил. Еще одной моей слабостью были часы. Можно даже сказать, что я их коллекционировала - у меня их было больше десятка: с золотым циферблатом и серебряным, со стразами и без, с кожаным ремешком и с металлическим браслетом, большие и маленькие, строгие и спортивные. На любой цвет и вкус. Однако, это никак не способствовало развитию во мне пунктуальности. Я все равно всегда опаздывала. И сегодня к своему наряду я подобрала часы с белым циферблатом и белым кожаным ремешком. Золотые цифры и стрелки красиво переливались под стеклом. Застегивая их на запястье, я невольно задержала на часах взгляд, когда услышала звонок в дверь.

     «Приехал даже раньше», - подумала я и побежала открывать.

     Иван стоял, опираясь одной рукой на стену, когда я открыла дверь. Он поднял на меня глаза и улыбнулся своей милой и приятной улыбкой, заставляющей появиться двум ямочкам на его щеках, а мое сердце трепетать. Мы стояли и смотрели друг на друга несколько секунд прежде, чем он произнес:

     - Привет.

     - Привет, - ответила я и раскрыла дверь пошире, пропуская его. - Я почти готова, дай мне только пару минут.

     С этими словами я собиралась поспешить обратно в свою комнату, но он поймал меня за руку и нежно притянул к себе.

     - Нам некуда спешить. Я хотел тебя поцеловать, - с этими словами он запустил руку в мои волосы, касаясь большим пальцем моего виска, и прикоснулся своими губами к моей щеке, оставив легкий поцелуй на коже, потом медленно, не отрывая своих губ, сместился к моим губам, прижимая меня к себе за талию. Его поддержка оказалась весьма кстати, потому как у меня начали подкашиваться ноги. Я положила руки на его грудь и ответила на поцелуй. Он был медленный и сладкий, переполненный нежностью и еще чем-то, что я пыталась произнести вслух. Через несколько секунд он оторвался от меня, тяжело дыша. Он провел большим пальцем по моей щеке.

     - Я скучал по тебе, - сказал он низким бархатным голосом, отчего мне захотелось послать к черту кинотеатр и предложить остаться дома, но я сделала глубокий вдох и отступила назад с мыслью: «Так быстро я не сдамся».

     - Это тебе, - сказал Ваня и протянул мне небольшой букет ландышей. Белые миниатюрные цветочки смотрелись невероятно нежно в его большой ладони.

     - Спасибо, - пробормотала я, глупо улыбаясь и вдыхая аромат цветов. - Мне нужна пара минут, - сказала я.

     Он кивнул. В своей комнате я поставила цветы в воду и посмотрела в зеркало. «Как бы убрать с лица это глупое выражение?» - подумала я, добавляя пудры на раскрасневшуюся кожу. Я коснулась пальцами губ, вспоминая поцелуй и водоворот своих ощущений. Я даже не обратила внимание, во что он был одет - его синие глаза обладают гипнотическими свойствами. Осознав, что меня ждут, я схватила расческу и быстро прошлась ею по волосам, оставляя их распущенными, добавила любимый бальзам и вернулась к нему.

     <center>***</center>

     Когда Иван говорил, что смотреть на экран не будет, он имел в виду именно эти слова. На пятнадцатой минуте просмотра какой-то любовной комедии мне стало совсем не по себе, и я, приблизившись к нему, проговорила:

     - Если ты не перестанешь смотреть на меня, тебе придется везти меня в больницу, потому что есть большой риск, что я подавлюсь попкорном.

     Он улыбнулся и ответил:

     - Ты просишь невозможного. Давай я тебя лучше избавлю от этого ведра, - сказал он, забирая у меня с колен попкорн.

     - Ну уж нет! – я возмущенно дернула за ведро, из-за чего содержимое частично высыпалось на меня и на него. - Черт! - сказала я это на полном серьезе, но Иван, посмотрев на меня, рассмеялся, и на нас тут же начали шикать.

     - Ты так любишь сладкое? – пытаясь успокоиться, спросил он.

     - Просто кино без попкорна не может существовать в моем сознании. Это две неотъемлемые части друг друга, как макароны и сыр, как чипсы и кола, как картошка фри и сырный соус, как…

     - Как ты и я, - сказал он, глядя на меня.

     - Что?

     - Извини, ничего, - быстро ответил он и отвернулся к экрану.

     Я хорошо расслышала, что он сказал и в первый раз. Посмотрев на него еще какое-то время, я решила не возвращаться к этому вопросу и продолжила смотреть фильм.

     Когда просмотр был окончен, и включили в зале свет, я обнаружила, что вся усыпана сладким карамельным попкорном.

     - Ого, давай я тебе помогу, - с лукавой ухмылкой Иван решил прийти на помощь, взял с моей груди сладкое лакомство и положил себе в рот. От его действий я начала сразу краснеть, потом резко встала и усиленно начала стряхивать с себя крошки со словами:

     - Спасибо, я как-нибудь сама.

     Я посмотрела на свои сладкие и липкие руки и обессиленно уронила их вдоль тела.

     - Мне нужно отлучиться, - сказала я, глядя на Ивана.

     Мы стояли между рядами, все это время он наблюдал за мной с нескрываемой улыбкой. Вся эта ситуация его забавляла. Он слегка наклонил голову и проговорил:

     - У меня крутится на языке одна пошлая фраза, но я промолчу, буду ждать тебя возле лифта.

     Я смущенно поджала губы и отправилась в туалет приводить себя в порядок. Две совсем юные девушки, скорее всего школьницы, эмоционально обсуждали просмотренный фильм, и я поняла, что смысл кино остался для меня тайной, покрытой мраком - то ли я совсем невнимательно смотрела, то ли мой уровень интеллекта не позволил оценить картину должным образом.

     Я проходила по узкому коридору в направлении лифта, глядя по обыкновению в пол, когда о чем-то задумываюсь, и столкнулась с каким-то молодым человеком. Я сделала шаг вправо, чтобы его обойти, но тот поступил также. Тогда я сделала шаг влево, и когда человек последовал за мной, я возмущенно подняла глаза и узнала Никиту. Я настолько удивилась, что не сразу догадалась поздороваться. Подобной встречи я боялась. Не конкретно встречи с Никитой, а с любым приятелем из прошлой жизни. Жизни с Павлом. Знает ли он о том, что мы расстались? Как себя с ним вести? Нужно ли поддерживать отношения? Иногда я задавалась этими вопросами, но последний месяц моя жизнь имела столь много впечатлений, что продумать стратегию поведения я не успела.

     - Привет! – я поздоровалась и улыбнулась. В ответ Никита смотрел на меня долгим внимательным и изучающим взглядом.

     «Значит, знает», - подумала я, но улыбаться не перестала.

     - Привет! Как жизнь? – спросил он, явно ожидая подробного описания моих страданий.

     «Неужели он действительно думает, что я буду ему жаловаться на Павла?»

     Никита относился к типу людей ленивых к своей жизни, но чрезвычайно любопытных к чужой. Когда я была студенткой, мы близко дружили, потом я познакомила его с Павлом. Мы всегда хорошо общались, но было много моментов и нестыковок для меня в отношении Никиты к жизни. Иногда казалось, что ему просто скучно жить. К своим тридцати пяти он толком не приобрел ни материальных, ни моральных ценностей. Иногда подобная отрешенность от материальных благ и независимость от чужого мнения меня восхищали, пока я не узнала, что он вкладывает все деньги в ресторанный бизнес. И я бы поняла, будь это интересное для него занятие, но он даже не интересовался этой предпринимательской деятельностью, просто ждал, когда достроится ресторан, закончится ремонт, и можно будет получать деньги. То есть стремление к богатству у него сохранилось, но желание приложить усилия к зарабатыванию денег не было. Его ничего не интересовало. Он ничем не хотел заниматься. За последние 6 лет нашего с ним знакомства он запустил себя до неузнаваемости: появился лишний вес, отросла борода. Он даже говорил как-то медленно, как будто ему лень шевелить губами лишний раз. Мысль заводить семью его пугала, и, казалось, он понимал удручающую участь остаться в старости в одиночестве, но каждая последующая девушка разочаровывала его все больше и больше. Бесконечный поток претензий сыпался на каждую его спутницу: то слишком худая, то слишком толстая, то слишком умная, то глупая и т.д. Однажды он заявил, что расстался с Кариной, потому что ему имя не понравилось и живет она на другом конце города! Я всегда только смеялась над подобными его заявлениями и иногда подшучивала, что, мол, он тоже не «принц на белом коне». Тем не менее это не мешало нам дружить и тепло общаться.

     - Неплохо, - проговорила я. - Ты знаешь, мы с Пашей расстались.

     - Да, - Никита опустил глаза в пол, - он мне сказал.

     - Ты знал? – внезапная догадка озарила меня.

     - Что?

     - Не включай дурачка - ты знал, что у него кто-то есть? – Никита молчал в ответ. Этого было достаточно, чтобы понять, что он был лишь другом Павла, но никак не моим.

     - Понятно, - проговорила я, собираясь обойти его, чтобы не продолжать этот разговор.

     - Аня, я правда его предупреждал, какой он дурак, что он поступает плохо, но он…

     - Что он? – я посмотрела ему в глаза и увидела сожаление.

     - Он не слушал! Что я вообще мог бы сделать?

     - Конечно, вариантов твоих действий нет, мужская солидарность – я поняла, - отрезала я и попыталась обойти Никиту снова, но он опять возник на моем пути.

     - Какие-то проблемы? - услышала я голос Ивана. Он успел подойти к нам и пытался разобраться, в чем дело.

     Никита удивленно медленно развернулся и начал разглядывать с любопытством Ваню.

     - Нет, я просто встретила старого знакомого, - я надеялась, что от моего пепелящего взгляда Никита превратится в порошок, но он не переставал пялиться на Ивана. Тот, в свою очередь, стоял уже возле меня, положив мне на спину ладонь. Казалось, что еще немного, и у меня образуется ожог - настолько горячей она была.

     - А ты времени зря не теряешь… - злорадно проговорил Никита.

     Я почувствовала, как волна злости и обиды прокатилась по мне. От негодования меня начало трясти. Иван еще крепче прижал меня к себе, я остро ощутила, что и его терпение на исходе.

     - Послушай, - прошипела я, медленно делая щаг вперед, удаляясь от Вани. Эту битву должна выиграть я сама. – Ты ожидал, что я буду биться в истерических конвульсиях, сокрушаясь о своей несчастной доле? Даже сейчас я не думаю о Павле. Я думаю о том, что считала тебя, - я ткнула указательными пальцем в его грудь, - своим другом. А ты оказался слабохарактерным, безвольным и трусливым знакомым, который покрывал отвратительные выходки Павла. Что ты ему говорил? Ты должен был прийти и сказать мне обо всем в знак нашей многолетней дружбы, а ты позволил унизительно водить меня за нос. И я действительно не теряю зря времени, потому что хочу прожить эту жизнь счастливой. И не тебе меня в этом осуждать. Я никого не обманываю.

     С этими словами я взяла за руку Ивана, и мы быстро двинулись в сторону лифта. А Никита так и остался в подвешенном состоянии, потупив глаза в пол, очевидно, обдумывая сказанные мною слова.

     В лифте Ваня притянул меня к себе и обнял, положив подбородок мне на голову. Он молчал, а я сгорала от злости и сожаления, что ему пришлось стать свидетелем подобной неприятной сцены.

     - Извини, - пробормотала я ему в грудь, - что тебе пришлось это услышать.

     - Ну… это было неожиданно… - ответил он с задержкой, - я уже было собрался объяснить ему, как стоит общаться с девушками, но тут ты выпустила коготки, - он поднял мой подбородок и посмотрел в мои глаза. - А ты, оказывается, сильнее, чем я думал.

     Он улыбнулся и нежно коснулся моих губ. В это время двери лифта открылись, и нам пришлось выйти. Неприятный осадок от пережитой встречи как ветром сдуло.

      ========== Глава 30 ==========

      Мне пришлось потратить много времени, убеждая Ваню, что забирать меня утром перед работой не стоит, что я доберусь в целости и сохранности, и даже не опоздаю. Но все это было безрезультатно. В восемь утра его автомобиль уже был припаркован возле моей парадной, в салоне приглушенно играла музыка, и было даже нагрето мое сидение.

     - Давай договоримся, что вечером я уеду сама, - перешла я сразу к делу, когда пристегнула ремень. Ваня ухмыльнулся и, выруливая из двора, проговорил:

     - Ну, попытаться договориться, конечно, можешь, но я хотел предложить поужинать после работы вдвоем. А потом я бы отвез тебя домой. Ты во сколько заканчиваешь? – он оторвался на секунду от дороги и посмотрел на меня.

     - Звучит, конечно, заманчиво, - я улыбнулась и посмотрела на него. Легкая самоуверенная улыбка коснулась уголка его губ. Он вел машину спокойно и уверенно, держа правую руку на руле на цифре двенадцать, - но я не знаю, во сколько закончу.

     - Я подожду тебя, - быстро ответил Иван и сделал резкий поворот, из-за чего я навалилась на него. Упираясь руками в его бедро, я вернулась на место, пробормотав:

     - Извини.

     - Ничего, мне даже понравилось, - ответил он и подмигнул. Я не сдержала улыбки. Всю дорогу на работу мы обсуждали его и мои способности к управлению транспортными средствами, и выяснилось, что я проигрываю по всем пунктам. Впрочем, вряд ли он катается лучше меня на велосипеде.

     <center>***</center>

     - Всем доброе утро! – громко сказал я и рухнула в свое кресло, на ходу включая супернавороченный компьютер.

     Пока я ждала, когда загрузится система, опустила голову на сложенные на столе руки, пробормотав:

     - Как же не хочется работать…

     - Слишком хорошие выходные? – тут же спросила меня Оля. - Или слишком тяжелые после корпоратива?

     - Слишком бессонные! – отозвалась я, лениво вводя одним пальцем пароль в прямоугольное окошко.

     Оля в ответ улыбнулась и вернулась к своему компьютеру.

     Через несколько минут в дверях появился Владимир Николаевич, громко со всеми здороваясь и приглашая на очередное совещание, посвященное проблемам производства новой продукции. К обеду я уже чувствовала себя выжатой как лимон, спасалась третьей чашкой кофе и мечтала побыстрее оказаться в своей пушистой кроватке и забыться сном младенца, у которого в душе цветут цветочки. Из-за избытка впечатлений, полученных за последние два дня, я не могла спать по ночам. Какое-то время мой организм еще отважно держался, но последняя бессонная ночь подкосила мои физические силы окончательно. И если разум еще сопротивлялся, пытаясь раздумывать над новыми отношениями, то глаза закрывались сами собой. Поэтому, когда Макс предложил мне прогуляться до ближайшего кафе на обед, я была рада воспользоваться шансом выйти на улицу и подышать относительно свежим питерским воздухом. Мы стояли и ждали лифт, когда меня окликнул неизвестный мне человек:

     - Здравствуйте, вы Анна Лесная? – это был мужчина предпенсионного возраста, невысокого роста, с седыми волосами и живыми, совсем недружелюбно настроенными, глазами. Одет он был в джинсы и стеганую куртку. Я сразу поняла, что он не офисный сотрудник, - я его никогда не видела у нас на этаже.

     - Да, - нерешительно ответила я, - это я. Я могу вам чем-нибудь помочь?

     - Да уж помогите, пожалуйста, - его саркастический тон заставил меня выпрямиться и нахмурить брови. – Я хотел поговорить по поводу плана производства.

     - Значит, вы с производства? Если у вас есть вопросы по плану, его необходимо согласовать с отделом планирования. Это в офисе 306 прямо по коридору. Там же отдел закупок и продаж, - сохраняя хладнокровие, я старалась быть предельно вежливой.

     - Не надо мне указывать, что мне делать, - мужчина начал повышать голос.

     - Давайте не будем кричать, - в разговор вмешался Макс.

     - С тобой я вообще не разговариваю, - мужчина с отвращением окинул взглядом Макса и перевел глаза на меня со словами: - Я уже был в отделе планирования. Они сказали, что план создан на основе предположительных продаж, полученных от отдела маркетинга. А отдел маркетинга вообще понимает, что у меня нет такого количества оборудования и рабочей силы, чтобы выполнить этот план?

     От неожиданных обвинений у меня перехватило дыхание.

     - Послушайте, я не могу решить этот вопрос, он не в моей компетенции…

     - Да здесь вообще кто-нибудь работает? – неизвестный мужчина перебил меня, его голос грозился сорваться на крик.

     - Что здесь происходит? – услышала я за своей спиной знакомый мне голос Ивана. Мы втроем обернулись, и я поняла, что Ваня переводит взгляд с меня на мужчину и обратно. Его хмурое лицо выражало сосредоточенную озабоченность происходящим.

     - Произошло недоразумение… - запинаясь, я старалась объяснить ситуацию, но меня снова перебили.

     - Я пытаюсь разобраться, какой сотрудник ответственен за бестолковый план продаж, из-за которого все производство теперь стоит на ушах?

      Я оторопела от выраженной негативной оценки работы всей компании. Округлив глаза, я перевела взгляд на Ивана, тот, в свою очередь, хмуро рассматривал собеседника, положив руки в карманы брюк. Его пиджак был расстегнут, всем своим видом он излучал уверенность. В тот момент я могла ему только позавидовать. Я никогда не могла дать отпор подобным нападкам, даже если случившаяся проблема или мелкая трудность не были моей виной.

     - Простите, как вас зовут? – спросил Ваня, сделав шаг вперед, перетягивая внимание на себя.

     - Семен Семенович, - с недоумением произнес мужчина, как будто не понимая, какое отношение имеет его имя к возникшей ситуации.

     - И работаете вы … - продолжил задавать вопросы Иван.

     - Главным технологом, - закончил Семен Семенович.

     - Скажите, Семен Семенович, а где ваш руководитель? – вежливый тон Иван отдавал арктическим холодом, из-за чего даже у меня пошли по спине мурашки.

     - Ну, Борис Петрович сейчас в отпуске, и я не могу до него дозвониться, – Семен Семенович уже начал терять уверенность в себе, его тон стал более спокойным и менее решительным.

     - Видите ли, - продолжил Ваня, - то, что вы называете бестолковым планом продаж, является результатом кропотливого труда не одного десятка человек на протяжении последних шести месяцев. План продаж был тщательно согласован с отделом закупок и самим производством непосредственно. Я хорошо помню, как меня лично заверил Борис Петрович о его посильных возможностях в этом вопросе. И то, что вы не владеете данной информацией, говорит лишь о вашей некомпетентности, несмотря на то что это ваши прямые обязанности. Я предлагаю вам вернуться на ваше рабочее место и ждать возвращения своего непосредственного руководителя, чтобы тщательнее ознакомиться с возможностями производства и условиями аутсорсинга, к которым мы прибегаем, чтобы справиться с работой в полном объеме. И не отвлекайте впредь других сотрудников от работы своими оскорбительными замечаниями. Не вам оценивать качество их труда.

     Когда Иван закончил свою уличительную речь, Семен Семенович стоял бледнее белой стены, располагающейся за его спиной, что, в сочетании с седыми волосами, придавало его внешности странный вид. Если бы не его темная одежда, он бы слился с интерьером. Я прикусила губу, чтобы скрыть победную ухмылку.

     - Спасибо, - пробормотал пожилой мужчина, - извините.

     После чего он быстро скрылся в направлении лестницы, даже не стал ждать лифта.

     На лице Ивана не отражалось никакого ликования, он снова нахмурил брови и повернулся ко мне с вопросом:

     - Анна, вы собирались на обед?

     Я молча и робко кивнула.

     - Желаю вам приятного аппетита и попрошу зайти ко мне в кабинет сразу после вашего возвращения.

     После этого он кивнул Максу и ушел своей уверенной и грациозной походкой, приковывающей взгляд.

     - Это что такое было? – первым из ступора вышел Макс. Я снова вызвала лифт и пожала плечами со словами:

     - Неожиданно, да?

     - Да не то слово! Он за тебя ему чуть глотку не перегрыз!

     В ответ я не смогла скрыть смущенной улыбки, которая не осталась без внимания Макса. И весь наш обеденный перерыв был посвящен случившемуся инциденту. Макс не мог успокоиться, снова и снова вспоминая суровую мимику и холодный тон Ивана. Успокоиться не могла и я. Но вместо словесного потока восхищений, я ковыряла вилкой салат. Сон как рукой сняло.

     ***

     Спустя час я стояла перед дверью Ивана с повисшим в воздухе кулаком в нерешительной попытке постучать в дверь. Все, что со мной происходило за последние дни, было совершенно новым для меня. Каждое ожидание нашей встречи пропитывалось томительной неизвестностью. Сегодня утром Ваня был веселым и галантным: открыл передо мной дверь машины, рассказывал непринужденные веселые истории из жизни, целовал. А в обед в офисе это был словно чужой для меня человек: отстраненный, холодный, решительный – такой Иван меня пугал. Я терялась в этой его способности перевоплощаться, что сеяло зерно сомнений в его искренних чувствах. Какой же он на самом деле? И хотя я осознавала, что сама потребовала от него секретности наших якобы любовных отношений, но контраст в его поведении зашкаливал по всем параметрам.

     Пока я стояла и мысленно рассуждала, дверь передо мной резко раскрылась, и я увидела Ивана. Он стоял в светло-голубой рубашке, верхняя пуговица была расстегнута, галстука не было, как и самого пиджака. Ему потребовалась доля секунды, чтобы окинуть меня взглядом, после чего я уже оказалась в его объятиях, а дверь за моей спиной с шумом захлопнулась. Он положил обе свои ладони на мою шею, касаясь большими пальцами скул чуть ниже мочки уха, и коснулся губами моих губ, сначала нежно и нерешительно, потом требовательно и страстно. Я сразу забыла обо всех своих сомнениях, как это бывало всякий раз, когда он находился слишком близко, и отдалась нахлынувшим головокружительным ощущениям. Спустя какое-то время он оторвался от меня и с надрывом произнес:

     - Мне кажется, я начинаю чувствовать твое присутствие сквозь стены. И ты ужасно долго обедаешь, - улыбка коснулась его губ. - Я скучал.

     Он коснулся своим лбом моей косой челки и, не отпуская рук, прошептал снова:

     - Я очень сильно скучал.

     - Я тоже, - я посмотрела в его глаза и продолжила: - А еще мне совсем не хочется работать. Такое со мной впервые.

     - Кстати, о работе, - он отпустил меня и потянул к своему столу. Иван облокотился на краешек стола и начал накручивать на пальцы мои локоны. - Почему ты сама не дала отпор тому грубияну?

     Я шумно выдохнула и подумала: «Если б я сама знала ответ».

     - Я не знаю. Я вроде пыталась, но он все время перебивал меня. Я даже подумать не могла, что он может не знать об аутсорсинге.

     - Есть, скорее всего, причины, почему Борис Петрович не посвятил его в такие детали. Подобный типаж рабочих весьма распространен - выполняя определенную работу, они стараются совать нос повсюду, считая, что только такие, как они, работают «по–настоящему», а все остальные просто бездельники. Это в первую очередь относится к офисным сотрудникам, и в большей степени к маркетологам, потому что значение слова «маркетинг» им неизвестно.

     - Тогда тем более - если он понятия не имеет, чем именно я занимаюсь, зачем тогда обвинять?

     - Такие, как он, твердолобы до невозможности. Он считает, что уборщица приносит больше пользы, чем ты и я вместе взятые. Таким людям бесполезно что-либо доказывать или объяснять. Их нужно просто ставить на место.

     Я поджала губы и начала кивать головой.

     - Ты об этом хотел со мной поговорить? – спросила я.

     Ваня кивнул и ответил:

     - И еще я хотел тебя поцеловать, - из-за его улыбки снова появились ямочки на щеках, он помолодел лет на пять сразу.

     Я потянулась к его губам, но раздался стук в дверь. Сердце от страха застучало в районе горла, и я резко отпрыгнула.

      Ваня нахмурился и шепотом сказал:

     - Все хорошо. Успокойся, - после чего громко добавил: - Войдите.

      Дверь открылась, и я увидела сотрудника отдела транспортной доставки с кипой бумаг.

     - Сергей, проходите, присаживайтесь, - Иван повернулся ко мне и добавил: - Я думаю, мы еще вернемся к этому вопросу, Анна, – лукавая улыбка не сходила с его лица. Я уже стояла в дверном проеме, когда он добавил шепотом, чтобы только я могла услышать: - После работы я зайду за тобой.

     Я молча кивнула и, выйдя из его кабинета, направилась к своему рабочему столу, на ходу размышляя о словах Вани. По обыкновению уставившись в пол, я не заметила, как из-за угла вышел мужчина с кружкой в руках - после обеда все спешно возвращались на свои рабочие места. Мы столкнулись, и несмотря на то, что я старалась отскочить как можно быстрее, содержимое фирменной белой кружки частично оказалось на моей блузке василькового цвета и бежевой юбке. Молодой человек, чьего имени я не знала, но догадывалась, что видела его мельком в отделе закупок, начал спешно извиняться, суетясь вокруг меня. Я же успела смахнуть пару капель с блузки, в то время как все остальное мгновенно впиталось. Остаток дня грозился быть испорченным, возможность приятного свидания расплывалась у меня перед глазами в виде неровного темно-коричневого пятна.

     - Извините, пожалуйста, извините! Вы Анна, верно? Я все вам возмещу, это точно должно отстираться! – бесконечные метания незнакомца меня начинали раздражать.

     - Не стоит. А что это было? – я подняла глаза на молодого человека, и увидела его бледное худощавое лицо с большими серыми глазами. Красные лопнувшие сосуды я смогла разглядеть даже через стекла его очков. Он много работал за компьютером.

     - Это был кофе. Давайте я вам принесу салфеток из туалета?

     Я ухмыльнулась, и ответила:

     - Не стоит, я лучше сама. Хорошо, что не горячий.

     - Это точно, - с облегчением выдохнул молодой человек, - я не люблю горячий кофе. Меня зовут Алексей, - сказал он и протянул мне руку.

     Я пожала его холодную руку с длинными пальцами - определенно, парень в своей жизни не поднимал ничего тяжелее кейса с бумагами. На его высоком, слегка сутулом теле деловой костюм смотрелся нелепо, а в купе с его нерешительной манерой общения еще и смешно.

     - Я Анна, но вы, кажется, знаете, - он отпустил мою руку и я сказала: - Пожалуй, пойду, попробую спасти свою одежду, – я натянуто ему улыбнулась, чтобы он перестал уже нервничать, но очевидно, это не помогло.

     - Я работаю в отделе закупок. Дайте мне знать, пожалуйста, когда химчистка выставит счет.

     Я скептически кивнула и поспешила отмывать пятна. Но как бы я ни старалась, единственным способом очистить одежду было бы снять ее и постирать, чего я не могла себе позволить в офисном туалете. Я безнадежно опустила руки и вышла, направляясь к своему столу, в надежде не встретить никого из знакомых, и радуясь, что на остаток дня не назначено ни одной встречи или совещания.

     Электронные часы на рабочем столе моего компьютера показали пять минут восьмого, когда в дверях моего офиса показался Иван, держа одним пальцем воротник своего пиджака, перекинув его через плечо. В кабинете я сидела уже одна, последний сотрудник полчаса назад спешно покинул душную комнату, очевидно, опасаясь, что я нагружу его лишними вопросами. Я же отчаянно переписывалась с дизайнерами упаковки, согласовывая время нашей очередной встречи.

     - Так и знал, что ты еще работаешь, - сказал Иван, оттолкнувшись от дверного косяка и приближаясь ко мне. На его голос я обернулась и недоуменно пожала плечами:

     - Что же я еще могу делать за своим столом?

     - Ты могла бы пить кофе или чай, сидеть в социальных сетях или читать книжку, или играть в карты… - он помедлил, когда его взгляд остановился в районе моей груди. - Вариантов много, - протянул он.

     - Кстати, о кофе! – сказала я, осознавая, что он смотрит не столько на мою грудь, сколько на пятно на блузке. – Я сегодня пала жертвой агрессивно настроенной кружки с кофе, поэтому сомневаюсь, что стоит в подобном виде появляться в приличном месте.

     Иван поджал губы и с задумчивым видом произнес:

     - Давай, я завезу тебя домой, ты переоденешься, а потом поедем в ресторан?

     - Вань, я бы с радостью, но это займет много времени, а мне ужасно хочется лечь сегодня пораньше.

     - Понятно, - разочарование отразилось на его лице, из-за чего у меня защемило сердце. Как бы мне ни хотелось спать, очень тяжело расстаться с этим человеком, особенно, когда у него такие несчастные глаза.

     - Давай сделаем так, - меня осенила идея, - поедем в магазин, купим продуктов, и я приготовлю что-нибудь дома. Можем посмотреть фильм за ужином.

     - Мне нравится, - лукаво произнес Иван, и я решила зря его не обнадеживать.

     - Только не могу гарантировать, что к нам не присоединится Кира, у нее волчий нюх на свежеприготовленную еду, - сказала я и потянулась к мышке, чтобы выключить свою чудо-машину.

     - Все же лучше, чем ужинать в одиночестве, - пожав плечами, отозвался Ваня и помог мне надеть мой шерстяной жакет.

     <center>***</center>

     Я со смехом толкнула спиной входную дверь своей квартиры, пропуская вперед Ивана с пакетами, полными продуктов. Его можно смело назвать расточительным суперпотребителем. Покупая продукты, он в лучшем случае смотрел на срок годности, цена и количество же волновали его в последнюю очередь. Как оказалось, и кулинар из него вышел весьма способный: он ловко и аккуратно нарезал одинаковыми кусочками куриную грудку, пока я резала овощи.

     - Ты где научился готовить?- не удержалась я от вопроса, загипнотизированная легкими и быстрыми движениями ножа.

     - Ну, уметь резать – это еще не значит уметь готовить, - не без доли скромности ответил Ваня. – А вообще, когда я переехал в общежитие, мне пришлось многому научиться.

     - А почему ты переехал в общежитие? – я была очень рада, что разговор перешел в это русло. Слишком много вопросов у меня накопилось. Но я старалась не выдавать свое любопытство и вернулась к нарезке репчатого лука.

     - Ох, это долгая история… - с тяжелым вздохом отозвался он. - Не думаю, что тебе будет интересно.

     - Но теперь ты точно меня заинтриговал, - я улыбнулась, стараясь разрядить обстановку.

     - Я всегда рос в достатке, никогда не гнушался родительскими деньгами - наслаждался жизнью, так сказать. Пока в какой-то момент не понял, что лично меня как человека окружающие не воспринимают. Для них я всего лишь мажор с богатенькими родителями. В этот момент взыграла моя гордость и я ушел из дома. Хотел доказать себе и окружающим, что смогу выжить сам, без чьей-либо помощи.

     - Доказал?

     - Не знаю… Сейчас мне вся эта затея кажется глупой.

     - Жалеешь, что уехал от родителей?

     - Нет-нет, - Ваня отложил нож в сторону и посмотрел в задумчивости в окно, - знаешь, я там познал настоящую жизнь: там было выживание, борьба с безденежьем, борьба за свой авторитет. Я узнал истинные отношения между людьми. Никто мне не льстил, не врал - впервые в жизни я был с окружающими на равных. Я правильно сделал, что ушел из дома на втором курсе. Просто надо было это делать не из-за глупых амбиций или гордости. Будь я немного мудрее тогда, жилось бы спокойнее.

     Я не знала, что ответить. Моя жизнь в общежитии протекала относительно спокойно. Кира держала все под контролем, в том числе и мою защиту от бесшабашных соседей. По сути, я никогда не была одна.

     - Я думала, что ты переехал в общагу, когда учился на четвертом, – я посмотрела на него с любопытством и положила себе в рот кусочек сладкого перца. Поймав на своих губах его взгляд, я нахмурилась и продолжила резать овощи.

     - Это я познакомился с Борей на четвертом курсе - нас поселили в одну комнату.

     - Вы сразу подружились?

     - Мы? – Ваня засмеялся искренним смехом, от его бархатного голоса у меня побежали мурашки по коже. – Нет! Он меня сначала очень сильно раздражал!

     От удивления мои брови полезли на лоб. Отвечая на мой немой вопрос, Иван продолжил:

     - Тогда он выглядел совсем не так, как сейчас: высокий, даже долговязый, ужасно худой, с копной белых кудряшек… А что самое ужасное - он все время улыбался! Меня это просто бесило. У меня было проблем выше крыши, я вообще ненавидел жизнь, а он ходит целыми днями рядом и светится как рождественская елка!

     Мне было легко поверить в это. Я с легкостью представила Борю первокурсником, стоило только отбросить значительную долю мышечной массы.

     - Но вы все же подружились, - я не столько спрашивала, сколько утверждала.

     - Да, в один момент все изменилось. За углом общаги меня подкараулили одни… - у Вани на языке крутилось явно нецензурное слово, он откашлялся и продолжил: - в общем, нехорошие люди. Их было трое, меня начали избивать, по сути, я был обречен. Но внезапно появился Кудрявый. И что ты думаешь?

     Я посмотрела на Ваню, жуя морковку.

     - Он вступился за меня! Это щуплое, сносимое ветром создание решило вступить в драку! С тех пор я начал его уважать. Мы еще много драк пережили вместе, это нас сплотило в какой-то степени.

     Я хотела еще много вопросов задать Ване, но услышав, как Кира открывает входную дверь, повернулась к нему со словами:

     - Я же говорила, что у нее волчий нюх, а ведь мы еще даже не начали жарить!

     Он засмеялся в ответ.

     - Это над чем вы тут смеетесь? – сразу отозвалась Кира, проходя на кухню.

     Мы хорошо провели вечер, вспоминая веселые деньки жизни в студенческом общежитии. Около одиннадцати я проводила Ивана до входной двери, он целомудренно поцеловал меня в лоб, сказывалось присутствие Киры в квартире - Иван был не из тех, кто проявляет свои чувства при людях. Весь вечер он разговаривал с нами обеими как с давнишними друзьями. Только иногда я чувствовала, что он смотрит на меня чуть дольше необходимого, из-за чего смущение сразу накрывало меня с головой.

     - А он не так уж плох, как показался мне в Таиланде, - услышала я голос Киры из кухни, когда закрыла за Ваней входную дверь. Не скрывая улыбки, я умудрилась перевести разговор в русло отношений Киры и Олега, после чего подруга с придыханием и закатывая глаза начала делиться ее горячими и чувственными отношениями. Я никогда не могла быть настолько откровенной, как она. Все, что произошло бы между мной и Иваном в интимном плане, я сохранила бы только в своих воспоминаниях.

      ========== Глава 31 ==========

      Эмоционально избыточными оказались для меня последние дни. Прокручивая в своих мыслях встречи с Ваней снова и снова, я пыталась поверить своему счастью, но не могла. Бывает такое, когда все хорошо, а на душе все равно кошки скребутся. И вроде бы надо радоваться и наслаждаться, а смотришь на все с опасением и недоверием, как будто в любой момент из кустов выскочит Валдис Пельш с криками «Розыгрыш», и тебе ничего не останется делать, как глупо улыбаться на камеру, троекратно прокручивая в своем подсознании процесс убийства виновника нелепой и душераздирающей для себя ситуации. Вот и я ждала. Каждое последующее свидание было для меня настоящим удивлением, и я все никак не могла понять, почему же я до сих пор ему не надоела, ведь он привык совершенно к другому стилю жизни. Ну не могут меняться люди. Не верю, что могут. Но почему же я, осознавая обреченность наших якобы отношений по-прежнему продолжала c ним встречаться? Да потому, что я не могла иначе. Он притягивал меня, словно магнит, мне оставалось лишь подчиняться и наслаждаться. Его запахом, его силой, его обаянием. Даже если бы эти отношения угрожали моей жизни, я не смогла бы от них отказаться, потому что жить мне хотелось, как никогда, прямо здесь и сейчас. А не на черновик, ожидая конкретно определенные сроки, после которых будет уместно пожениться, взять ипотеку и планировать жизнь. Впервые в жизни я не хотела ничего планировать. Мне было просто страшно думать о возможных развитиях событий.

     Прошло несколько дней с нашей вечерней посиделки у меня дома. Ваня по-прежнему был обходителен, учтив и внимателен. И он ни разу не перешел указанные мною границы. Иногда казалось, что они тяготили больше меня, чем его, что задевало мою гордость еще больше. Пришло утро пятницы. Я стояла на кухне с гороховой кружкой в руках и пила кофе, выглядывая в окно, ожидая с минуты на минуту появления машины Ивана у себя во дворе.

     - Ты сегодня рано, - услышала я голос Киры у себя за спиной и развернулась с грустной улыбкой, которая не прошла мимо нее незамеченной.

     - Ты какая-то… отрешенная последнее время. У вас все в порядке? - спросила чересчур внимательная подруга.

     Я пожала плечами и села за стол, кружка коснулась твердой поверхности. Подбирая слова, я начала вращать кружку, не отрывая ее от стола.

     - Не знаю… - ответила нерешительно я. - Все вроде хорошо, но я постоянно жду подвоха.

     Кира села за стол напротив меня. Сегодня у нее был выходной, она только что проснулась, что никак не портило ее внешность: слегка лохматые волосы образовывали хороший объем, без макияжа ее лицо было нежным и юным, а от ее зеленых глаз хотелось спрятаться из-за слишком пристального взгляда.

     - Но при этом ты его не бросаешь… - протянула она.

     - Понимаешь, я не могу. Я как будто тупая, загипнотизированная овечка, осознающая, что идет на бойню, но ничего не может с этим сделать. Меня саму раздражает моя несостоятельность над моими чувствами и ощущениями. Иногда мне хочется его ненавидеть за то, что он слишком хороший.

     Кира с ухмылкой на лице положила локти на стол и уткнулась подбородком в ладони.

     - То есть ты наслаждаешься отношениями, но не веришь в их искренность с его стороны, при этом не можешь все это прекратить и злишься на него за то, что он слишком хороший, а на себя за то, что не можешь с ним порвать?

     - Точно, - на выдохе ответила я.

     - Так может тебе просто перестать заниматься самокопанием и наслаждаться жизнью без задней мысли? С чего ты уверена, что подвох обязательно должен быть?

     - Я просто не верю, что люди меняются, - ответила я, опустив глаза в кружку.

     Кира попыталась ответить сквозь приступ смеха:

     - Да ты посмотри на меня! Я всю жизнь бежала от серьезных отношений! А сейчас знаешь что?

     - Что?

     - А сейчас я замуж хочу! Вот!

     И здесь уже рассмеялась я - уж никогда бы не поверила, что моя закадычная подруга, всегда столь много времени уделяющая себе и своему безупречному телу, готова погрязнуть в непроглядной пучине ведения домашнего хозяйства, стирая, убирая и готовя для кого-то, кроме себя.

     - Может, ты еще и детей хочешь? – сквозь смех спросила я.

     Кира сразу стушевалась.

     - Ну, я, конечно, изменилась, но не настолько!

     Звук приходящего смс-сообщения оборвал наш разговор. Иван уже ждал меня внизу, и я, поставив кружку в раковину, поспешила к нему.

     ***

     Я стояла перед кофейным автоматом в свой законный кофе-брейк и мысленно прокручивала список дел, необходимых сделать сегодня, чтобы выставка, назначенная на завтра, прошла безупречно.

     - Доброе утро, детка! – услышала я голос Макса позади себя.

     - Привет! – сразу отозвалась я. – Ты как? Готов к завтрашнему дню?

     При проведении подобных мероприятий на пиар-отдел (впрочем, как и на отделы маркетинга, рекламы и связей с общественностью) ложился невероятный по своим масштабам груз ответственности. Но Максу было тяжелее всех - он был главным организатором выставки со стороны нашей компании.

     - Нет! Я вообще не понимаю, как можно быть готовым к завтрашнему дню? И знаешь что?

     - Что? – переспросила я, отпивая маленький глоточек слишком горячего кофе.

     - Если отдел логистики не доставит стенды сегодня, завтра утром я наложу на себя руки! Чтобы смыть своей кровью с себя следы позора, да и вообще следы принадлежности к этой безответственной компании, в которой мне, бедному, приходится работать.

     - И все пиарщики такие пафосные? – поинтересовалась я с улыбкой.

     - Что ты! Я один во вселенной! – Макс подошел к автомату и начал по одной забрасывать монеты. – Но я вообще хотел о другом поговорить.

     - М-м-м? – я с интересом нахмурила брови и подула на кофе.

     - Мне показалось, или я действительно видел, как ты сегодня выходила из тачки нашего супергорячего красавчика и Бога секса, который носит простое славянское имя Иван?

     - Тебе показалось, - сразу ответила я и, немного подумав, спросила: - Откуда ты знаешь, что он Бог секса?

     Макс не мог скрыть победной улыбки.

     - Ну, вот ты и раскололась!

     - Ты о чем?

     - Ой, ну можешь передо мной не притворяться. Я знаю только одну обладательницу красивых и длинных ножек, на которых эти синие туфельки смотрятся так аппетитно.

     - Туфли смотрятся аппетитно? – перевести разговор в шутку было моей основной задачей.

     - А что такого? – в недоумении пожал плечами Макс. – Мне нравятся твои туфли, кроме того, твою шевелюру за километр видно. Ладно, - он махнул в мою сторону ладонью, - не знаю, чего ты жмешься, но я никому не скажу. Можешь быть спокойной!

     Камень. Нет. Огромный булыжник с грохотом упал с моих плеч.

     - Спасибо, дорогой! – ответила я и направилась с остывшим кофе к своему столу, где уже разрывался мой рабочий телефон.

     - Лесная, - ответила я, не успев сесть в кресло.

     - Аня, зайди ко мне, пожалуйста, - голос Ивана я сразу узнала. - Это по поводу выставки. Захвати с собой план мероприятий.

     - Сейчас?

     - Да, если тебе удобно. Хочу урегулировать некоторые вопросы до обеда.

     - Хорошо, уже иду, - ответила я, захватив с собой ежедневник, распечатанный план мероприятий на все три дня выставки, телефон и ручку.

     Когда я завернула за угол, увидела выходящую из кабинета Ивана Веронику. Как всегда, она выглядела безупречно. Я заметила, что ее вкус тяготит к одежде черного цвета. На ней был брючный костюм с приталенным пиджаком и черная шифоновая блузка, аккуратно заправленная в брюки с завышенной талией. Она с кошачьей грацией передвигалась на своих высоких каблуках, ее ровная осанка указывала на уверенную в себе девушку. Как только я попала в поле ее зрения, она остановилась с широкой улыбкой на лице. Не успела я дойти до нее, как она поздоровалась. Первой.

     - Я так рада, что поймала тебя сейчас!

     Недоумевая, чем вызван подобный восторг, и предвкушая объяснения, я молчала.

     - Ванька рассказал о тебе. То есть о вас! Я так рада! - деловой настрой и высокомерные повадки моментально исчезли - передо мной стояла почти хлопающая в ладоши юная девушка.

     - Спасибо, - робко ответила я.

     - Нам просто необходимо познакомиться поближе! Ты можешь со мной сегодня пообедать?

     Первой мыслью было прикрыться большим объемом работы, потому как для меня эта встреча казалась самыми настоящими смотринами. Но в то же время меня соблазняла возможность побольше узнать об Иване. Кто, как не его родная сестра, тем более двойняшка, может мне поведать его тайные истории. Может, даже любовные. Победило последнее. Я согласилась. Распрощавшись с ней, я добралась до кабинета Вани, с усиленным старанием отбрасывая от себя мысли, что я смотрюсь на каблуках в сравнении с Вероникой как покалеченная лошадь. И к моему большому разочарованию, Иван был не один - Владимир Николаевич бурно обсуждал с ним условия и порядок проведения запланированных мероприятий. Всеми мыслимыми и немыслимыми способами я старалась скрыть со своего лица угрюмую мину, чтобы с деловым подходом влиться в обсуждение. Изредка поглядывая на Ивана, я поняла, что ему ничего не стоит превратиться из романического юноши, подвозившего меня сегодня утром на работу, в делового руководителя, контролирующего все и вся в этом здании.

     «И как он так может перевоплощаться? Может, это у них на генетическом уровне? Ведь сестра в этом ему не проигрывает!» - крутилось у меня в голове, что подливало очередную каплю в мой сосуд сомнений под названием «Искренние мотивы Ивана Давыдова».

      ========== Глава 32 ==========

      Я сидела в небольшом кафе за углом в свое обеденное время и смотрела, как безупречно идеальная брюнетка за моим столом, водя тоненьким, безукоризненно наманикюренным пальчиком по страницам меню, пыталась определиться с салатом, который она хотела бы съесть. Печально вздохнув, очевидно, не обнаружив подходящего, она заказала пасту. Мне даже не хотелось тратить время на подбор блюда, поэтому я просто согласилась с ее выбором.

     - Как давно вы знакомы с Ванькой? – любопытная Вероника перешла сразу к череде своих вопросов. Но я, будучи знакома с Кирой и набравшись в связи с этим некоторого опыта, не собиралась ей уступать. Непривычным и необычным мне показалось, что кто-то может называть порой арктически холодного и непроницаемого Ивана нежно и с любовью Ванькой.

     - А что тебе рассказал Иван? – спросила я, складывая локти на стол и настраиваясь на беседу.

     - Хм, - ухмыльнулась Вероника, понимая, что я не собираюсь ей все сразу выкладывать, - он сказал, что встретил в Таиланде красивую девушку, а потом узнал, что вы вместе работаете, и признался, что у него впервые в жизни наступили серьезные отношения.

     Я сосредоточенно слушала ее, внимательно наблюдая за ней и одновременно любуясь ее красотой.

     - Это все! – продолжила Вероника. – Я с ума схожу от любопытства, а из моего брата все щипцами надо вытягивать, и то он под пытками не расскажет о своей личной жизни. А сейчас он в первый раз в жизни признался, что у него есть настоящие отношения! Я его и с девушками-то никогда не видела!

     От удивления я нахмурила брови.

     - Поэтому я очень надеюсь, что ты мне хоть что-нибудь расскажешь!

     Передо мной сидела искренне интересующаяся жизнью брата девушка, мне ее даже стало жалко в какой-то момент. Если бы у меня был брат или сестра, и при этом меня держали все время на расстоянии, обида была бы неотъемлемой частью моего существования. Но Вероника с такой любовью произносила его имя, что казалось, она готова терпеть любые его заморочки, не упуская при этом возможность самой получить информацию. Кроме того, заручившись ее поддержкой, я могла бы получить взаимную помощь – ответы на мои вопросы.

     - Ваня спас мне жизнь в Таиланде.

     Теперь пришло ее время удивляться. Ее брови поползли на лоб, и на идеальной ровной коже появилась тоненькая линия морщинки.

     - Серьезно? Он мне ничего не говорил! – в ее слова было несложно поверить - слишком неожиданным было мое заявление. Но почему он скрыл от сестры такой героический поступок? Скромность? Возможно.

     - Он вытащил меня из воды, сделал искусственное дыхание и массаж сердца, после чего мы познакомились, – я замолчала, вспоминая этот страшный момент. Я могла бы погибнуть в этих чудесных, зовущих водах Андаманского моря и никогда не встретить Ивана. Так и умереть с глупой обидой* на своего бывшего и сердцем, полным разочарования в своей несостоявшейся жизни.

     - А что было потом? Он сразу стал за тобой ухаживать?

     Я ухмыльнулась в ответ, когда подумала об «ухаживаниях» Ивана.

     - Нет, он вел себя отвратительно. Постоянно задевал, оскорблял меня.

     - Ну вот это как раз неудивительно! Мне иногда кажется, что он уже родился с маской сарказма на лице, - ответила она.

     Официант принес наши напитки. Я сразу потянулась к стакану апельсинового сока.

     - Так, а как вы оказались вместе? – спросила Вероника.

     Я снова ухмыльнулась и ответила:

     - Он мне предложил секс без обязательств.

     - И ты согласилась? – полушепотом отозвалась Вероника, по-новому осматривая меня оценивающим взглядом.

     - Нет, - отрицательно покачала головой я, - я ему отказала.

     - Представляю, как было задето его самолюбие, - Вероника не могла скрыть улыбки. - А что потом?

     - Спустя две недели он попросил второй шанс и согласился на отношения на моих условиях, – о том, о какого рода условиях шла речь, делиться я не собиралась.

     Вероника облокотилась на спинку стула, окидывая меня взглядом, пропитанным глубоким уважением. Очевидно, не часто отказывали Ивану, впрочем, она его никогда с девушкой не видела. Как будто читая мои мысли, она проговорила:

     - Я его никогда с девушками не видела, но он всегда пренебрежительно о них отзывался. Я понимала, что он не один, но при этом он ни с кем меня не знакомил.

     Официант принес наш заказ, еда манила своим запахом, но я не хотела отвлекаться.

     - Расскажи мне о нем, - попросила я, медленно вращая обеими руками стакан сока, не отрывая его от стола.

     - Он необычный.

     Я улыбнулась и подумала: «Кто бы сомневался!»

     - Мы оба всегда росли в материальном достатке. Родители нас холили и лелеяли, каждый по-своему: мама своим безграничным вниманием, папа деньгами. Ванька вырос высокомерным и избалованным подростком, прожигающим свою жизнь и отцовские деньги направо и налево.

     Я перестала вращать стакан и внимательно слушала Веронику.

     - Учиться он не хотел, чем раздражал отца. Мама всегда была буфером между ними, из-за чего страдала. По сути, многое доставалось ей из-за ее же любви к сыну. Она никогда не могла быть строгой, всегда оправдывала его выходки.

     Вероника глубоко вздохнула и сделала глоток воды. Ей было тяжело и печально вспоминать прошлое. Я была удивлена, что она позволила себе так раскрыться, от ее непоколебимого вида не осталось и следа. Я молчала, в надежде, что она продолжит.

     - Потом произошел большой скандал, после чего Ванька ушел из дома на пять дней. Все эти дни от него не было ни слуху ни духу. Я до сих пор не знаю, где он жил, чем питался. Мама все время плакала, а папа… папа сидел в своем кабинет, как будто забыв, что у него есть сын.

     Вероника снова на минуту задумалась и начала кусать внутреннюю сторону щеки. Ее самоконтроль рухнул, плечи опустились, взгляд потускнел. Я не могла больше пытать ее глазами и опустила взгляд на тарелку.

     - Спустя шесть дней он вернулся, но… другой. Прожил с нами меньше месяца и переехал в студенческую общагу. Для мамы это был удар в сердце - ее единственный сыночек переезжает в клоповник, будет питаться неизвестно чем, когда его родители имеют столько денег, что хватит купить все здание общежития целиком. Но Иван был непреклонен. С тех пор с отцом у него холодные отношения, они почти не общаются. Я так и не знаю, что произошло в тот вечер перед его побегом. Он тебе что-нибудь об этом говорил?

     Я отрицательно покачала головой.

     - Наши отношения длятся всего несколько дней, мы не касались темы семейных проблем.

     Разочаровавшись в моем ответе, Вероника взяла вилку в руки.

     - А почему он переехал из Питера в Москву? – спросила я.

     Вероника замерла на секунду, обдумывая ответ:

     - Извини, - сказала она, - это не моя тайна. Когда-нибудь он тебе обязательно расскажет. Я в этом уверена.

     Сказать, что я была заинтригована – это ничего не сказать. Главный вопрос мучил меня с момента нашего с Иваном знакомства. О причине переезда мне не хотел говорить ни Боря, ни Вероника. Два самых близких для него человека преданно хранили его тайну. И почему-то мне казалось, что секрет его имел нехороший оттенок. Ведь если бы причиной была новая работа или необходимость в смене климата – об этом было бы легко сказать. Но здесь, очевидно, было что-то намного-намного серьезнее. Я с уважением посмотрела на Веронику за ее преданность брату и одновременно с горьким разочарованием за ситуацию неизвестности, в которой я оказалась.

     - Спасибо, что поделилась со мной воспоминаниями, - сказала я, глядя в ее большие с длинными ресницами синие глаза.

     Она грустно улыбнулась и проговорила:

     - Я очень надеюсь, что у вас все будет хорошо. Он замечательный человек, просто с ним иногда трудно. И если тебе потребуется выговориться относительно того, каким гавнюком он является, я буду всегда рада.

     - Спасибо, - искренне поблагодарила я ее и подумала: «Мы обязательно подружимся».

     Моя голова буквально трещала от полученной информации. Нельзя сказать, что я была удивлена, услышав, каким подростком был Иван. Богатство родителей так или иначе накладывает отпечаток на характер и отношение к жизни их чад, как и избыточная любовь родителей, ну или хотя бы одного из них. Мне не терпелось услышать проблему «отцов и детей» непосредственно от Ивана, но я не могла давить. Кроме того, я не могла выдать Веронику как своего информатора. Но главный вопрос, ответ на который мне было необходимо получить в ближайшее время, иначе я сошла бы с ума, оставался открытым. Почему Иван переехал из Питера в Москву? Какие таинственные причины побудили его так поступить, что его покрывают два самых близких человека?

     Я не могла больше ждать. После приятной и дружеской беседы я направилась прямиком в кабинет Ивана, надеясь застать его в одиночестве.

     Каково же было мое разочарование, когда я обнаружила офис Ивана пустым. Некоторые сотрудники нашей компании, уходя, запирали свои кабинеты на ключ. Очевидно, Ваня к их числу не относился. Или, возможно, он вышел на несколько минут, или еще не вернулся с обеда? Так или иначе, я решила его подождать и присела на стул для посетителей напротив его рабочего стола. Задержав взгляд на красивой темно-коричневой поверхности столешницы, я поймала себя на мысли, что что-то не так. Ну у кого из мужчин может быть такой идеальный порядок? На поверхности монитора не было ни пылинки, все бумаги, папки с документами и файлы были аккуратно уложены в лоток или возвышались ровной стопкой в правом углу стола. Все канцелярские принадлежности идеальным образом были рассортированы по трем отсекам стакана, включая безупречно наточенные карандаши. Мой взгляд остановился на фоторамке. Я медленно встала, обходя стол, чтобы увидеть фотографию, на которой была изображена… я? От удивления я взяла фоторамку в руки, чтобы внимательнее приглядеться. Фото было сделано в Таиланде. Я лежала на спине, опираясь локтями в белый песок, на мне был мой любимый бирюзовый купальник с вкраплениями розового и желтого. Открытый и без бретелей, он позволял идеально загореть моему телу, стоил он баснословно глупо отданных денег, но на его покупке настояла Кира. А мое моральное состояние души перед той поездкой печально бормотало мне: «Сделай, что она хочет, тогда она оставит тебя в покое». Но в конечном итоге, я носила практически все время только его, настолько он мне понравился. Под кепкой я прятала волосы от палящего солнца, а козырек закрывал большую часть моего лица, поэтому посторонний человек не смог бы меня идентифицировать.

     - Надеюсь, ты не против? – я вздрогнула от неожиданно услышанного голоса, отчего вцепилась в рамку еще сильнее. В кабинет совершенно беззвучно вошел Иван. Медленно приближаясь ко мне, он проговорил:

     - Я помню, что ты просила не распространяться о наших отношениях, но на фото не видно твоего лица.

     «Как же ему легко дается это слово «отношения», - подумала я, в то время как мне не удается произнести его без запинки. Можно ли назвать то, что происходит между нами, отношениями?

     - Я не заметила, как ты меня сфотографировал. Надеюсь, ты не злишься, что я здесь ждала тебя?

     - Нет, что ты. Я рад видеть тебя здесь. Ты сама пришла ко мне, и у тебя нет какой-то рабочей проблемы, ведь так?

     Я отрицательно покачала головой. Он подошел ближе и нежно обнял меня за талию, после чего продолжил:

     - Я сделал это фото исподтишка. Я уже тогда начал сходить по тебе с ума, - он медленно сел в свое кожаное кресло и привлек меня к себе, усаживая на колени.

     «Сходил с ума», - повторила я в своих мыслях, теша свое самолюбие.

     Упираясь носом в мою шею, из-за чего по моей спине прошел холодок, он тихо произнес:

     - Как же чудесно ты пахнешь…

     У меня, наверное, есть некоторая способность задавать вопросы не в то время и не в том месте, и этот момент определенно доказывал это.

     - Вань?

     - М-м-м?

     - Я могу спросить тебя кое о чем?

     Он немного отстранился и поднял на меня свои темно-синие глаза. На минуту мне показалось, что тень тревоги коснулась его лица, но я отогнала от себя эту лишающую меня смелости мысль.

     - Что ты хочешь знать?

     Я не решалась, но отступать было поздно, да и запасного вопроса у меня не было. Я даже не подготовилась к этому разговору.

     - Что заставило тебя уехать из Питера несколько лет назад?

     Зрачки его глаз расширились, заполоняя всю поверхность синевы, брови нахмурились, и появилось несколько глубоких морщинок на его высоком лбу. Он сделал глубокий вдох, собираясь с мужеством. Подобная реакция насторожила меня, но не настолько, насколько я испугалась услышанного ответа.

     - Я очень не хочу, чтоб ты убежала сейчас от меня с криками ужаса. И я не готов к этому разговору. Я помню, что просил, чтобы между нами не было секретов. И я тебе все расскажу, обещаю. Но не сейчас. Не сегодня.

     Мое сердце тревожно отбивало стаккато в моей груди. Что он мог сделать, что я должна от него сбежать? Мой взгляд метался по его лицу, в поисках хоть какой-то подсказки. Как жаль, что я не могу читать мысли! За считанные секунды его нежное и приятное лицо превратилось в сухую маску. Я кожей почувствовала его арктическую отчужденность, мне катастрофически было необходимо вернуть его. Вернуть его веру.

     - Вань, - я положила обе ладони на его грудь, и посмотрела прямо ему в глаза, - я не знаю, что ты сделал, но уверена, что на то у тебя были причины. А если так, то я смогу это понять. Я буду ждать.

     После чего, собрав всю свою робкую нежность и послав куда подальше свое гребаное любопытство, я коснулась его губ, прося прощение за то, что причиняю своими вопросами сильную боль и давлю на него его же воспоминаниями. Он со стоном ответил на мой поцелуй, зарываясь пальцами в моих волосах и притягивая меня еще ближе к себе. Связь была восстановлена. Я вернула его. Спустя минуту он отстранился от меня и, заглядывая в мое лицо, проговорил:

     - Ты нужна мне…

     Я открыла рот, чтобы ответить, но поняла, что никак не могу собрать свои мысли воедино. Мне тяжело было раскрываться перед этим человеком. Я хотела бы подарить ему всю себя, но слишком много тайн окутывало его неоднозначный образ - я не могла доверять ему до конца. Пока не могла. Все, что мне оставалось, – это ждать, когда он решится признаться в своих, очевидно, ужасных деяниях.

     Стук в дверь, словно гром среди ясного неба, разразился в кабинете. Еще даже не успев подумать, я резко отскочила от него, расстроив его еще сильнее. Обессиленно он уронил свои руки, которыми только что обнимал меня. Я видела горечь в его глазах, но не могла подобрать слова, чтобы его утешить. Я взяла себя в руки, поправила юбку, пригладила волосы и, не говоря ни слова, направилась к двери, где встретилась нос к носу со своим недавним знакомым, оставившим свой кофейный след на моей блузке.

     - Анна! – воскликнул молодой человек.- Я не ожидал тебя здесь увидеть. Как твоя блузка? Удалось ее спасти?

     Я не могла выйти и удалиться, так как парень из отдела закупок так и стоял в дверном проеме, заполонив, несмотря на свою худощавую угловатость, все свободное пространство так, что у меня не было никакой возможности проползти между ним и дверным косяком, не задев ни того, ни другого. Пришлось поддерживать разговор, в надежде, что он скоро закончится.

     - Да, все хорошо, все отстиралось.

     Это была ложь. Забытая мною блузка до сих пор валялась в корзине для грязного белья. Но излишняя озабоченность и чувство вины этого парня мне настолько докучали, что хотелось поскорее от него избавиться. Я хотела уже повернуться к Ивану и объяснить предмет нашего разговора, но в последнюю секунду одумалась и поняла, что это было бы неуместно.

     - Очень рад! Я очень сильно переживал! Твои вещи всегда кажутся дорогими на вид, - сказав это он положил свою ладонь на мое предплечье. Подобный жест показался мне отвратительным, такое панибратство было для меня неприемлемо, мы виделись всего второй раз, а я даже не помнила его имя. Холодок отвращения пронесся по моей руке, отдавая покалыванием в кончиках пальцев.

     - Алексей, кажется? – услышала я грозный голос Ивана за своей спиной. Не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что эта ситуация ему не нравится еще больше, чем мне.

     «Ах вот как его зовут»

     Алексей перевел свой взгляд с меня на Ваню и опустил руку. Я с сожалением и благодарностью посмотрела на Ивана, он же не сводил хмурый взгляд с парня из отдела закупок.

     - Вы что-то хотели? – снова спросил Иван.

     - Ах да, - отозвался Алексей, как будто вспоминая, как и зачем он здесь оказался. - Еще увидимся, - сказал он мне и прошел внутрь кабинета.

     Я округлила глаза от немого вопроса, зачем нам еще предстоит увидеться. Отстиранная блузка подразумевала окончание любых дискуссий с этим молодым человеком. Закрыв за собой дверь, озадаченная, я отправилась работать.

      Комментарий к Глава 32

      прим. автора: перед лицом смерти все обиды кажутся глупыми

      ========== Глава 33 ==========

      Наступил день «Х». День выставки, где должна была произойти презентация нового продукта, над которым я неустанно работала нескольких долгих месяцев. Больше меня ко всему этому приложил руку разве что химик, который разработал состав. Подобное мероприятие чрезвычайно важно для любого маркетолога, рекламщика или пиарщика. А так как я, как никто другой, обладала гипертрофированным чувством ответственности – переживала я больше всех, наверное, даже больше, чем наш генеральный директор. Выставка являлась своего рода срезом моей деятельности, промежуточным итогом, рассказывающим обо мне как о профессионале.

     С Ваней я не разговаривала со вчерашнего обеда, когда нас прервал назойливый специалист по закупкам. Вечером мы перекинулись парой фраз по телефону - Ваня мне сообщил, что не сможет меня отвезти домой, так как у него была назначена деловая встреча. На выставку мне предстояло также добираться одной, так как Ивана, как и многих руководителей, ожидало предвыставочное совещание.

     У меня закралась мысль задать вопрос Ивану, какая может быть деловая встреча в восемь часов вечера в пятницу, но подумала, что я уже и без того слишком многое испортила своими вопросами, да и кто я такая, чтобы требовать от него отчета.

     Сегодня мне хотелось выглядеть особенно хорошо. Я скучала по нему. Я хотела ему понравиться. Я хотела, чтобы он нуждался во мне, поэтому выбор я свой остановила на нежно-голубом платье без рукавов и юбкой «полусолнце» длиной до середины колена. Изюминкой платья был белый круглый воротничок, придававший моему образу вид школьницы. На подобных мероприятиях я старалась выглядеть элегантно, но не вызывающе, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Волосы я вытянула утюжком и уложила на одно плечо. Нанесла легкий макияж, включающий в себя вишневый бальзам для губ, и добавила каплю туалетной воды.

     Иван должен был провести презентацию нового продукта в актовом зале внушительных размеров одного из престижных Бизнес-центров Санкт-Петербурга, в то время как отдел рекламы работал в аналогичном направлении в холле здания, распространяя пробники и демонстрируя результат работы продукта на совершенно идеальных моделях. Непосредственно в мои обязанности входил общий контроль происходящего и частное общение с клиентами.

     Я в сотый раз раскрыла план мероприятий и схему здания, чтобы определить месторасположение, выделенное для нашей компании. Сотрудники рекламы уже суетились вокруг стендов. Стилисты приводили в порядок моделей, а Макс, заламывая себе руки, тревожным голосом раздавал указания.

     - Как у вас дела? – спросила я с улыбкой. Улыбка была моей защитной реакцией на стресс. Когда мои нервы были расшатаны до предела, организм сдавался, и мышцы лица расплывались, оголяя зубы сами собой. Иногда это было неуместно. Например, на экзаменах в институте. Преподаватели всегда с серьезным видом смотрели на меня, как на дурочку, а я… я просто ничего не могла поделать.

     - Все ужасно! Все просто ужасно! – краем глаза покосился на меня Макс. - Ну что вы делаете? – он уже обращался к людям, устанавливающим стенд. - Это не здесь должно стоять, а вот здесь, - Макс ткнул своими тоненькими пальчиками на место в трех метрах от него. - А ты сегодня чудесно выглядишь, куколка! – Макс перевел взгляд на меня на долю секунды и снова вернулся к стендам.

     - Правда? Спасибо! – скрывая смущение, отозвалась я. – Я уверена, что все пройдет хорошо, ты всегда волнуешься, но как обычно – зря.

     - Ой, не знаю-не знаю, еще этот Иван Давыдов…

     - А что с ним? – улыбка стерлась с моего лица.

     - Он отказался от моих услуг в подготовке презентации! Что бы это могло значить? Он что, считает, что я не справляюсь со своей работой?

     На подобных мероприятиях отдел пиара самостоятельно готовил для руководства презентации, начиная от создания слайда, заканчивая текстом. Таким образом, высшему звену требовалось только кликать периодически мышкой и читать текст с монитора.

     - Так ты радоваться должен, что с тебя работу скинули.

     - Ну, не знаю-не знаю… - снова нерешительно повторил Макс.

     Подобное действие лишь подчеркнуло для меня достоинства Ивана как профессионала - нужно досконально хорошо знать продукт и все его стороны, чтобы выйти перед большой аудиторией и начать его представлять. Иногда руководители брали себе в тандем маркетологов по продукту, так как были зачастую не готовы ответить достойным образом на шквал вопросов оппонентов. Иван же предпочел выступать не просто в одиночку, но и самостоятельно подготовил свою презентацию. Что тут добавишь? Респект!

     Оставалось меньше часа до объявления начала выставки. В холле начинался полнейший хаос: все бегали, кричали, суетились, нервничали. Мне очень хотелось пересечься с Иваном до начала мероприятия, но он до сих пор не появлялся. Периодически поглядывая по сторонам в поисках столь важного для меня брюнета, я погрузилась в работу, пытаясь всеми силами решить мелкие проблемы и помочь коллегам.

     Спустя час все мое волнение как рукой сняло. Я с воодушевленным трепетом рассказывала нашим постоянным клиентам о новой продукции, акцентируя внимание на исключительной натуральности компонентов и удивительных химических свойствах, благодаря чему нам удалось достичь потрясающих результатов. Но последнее слово в представлении оставалось за Иваном Давыдовым, который к тому моменту так и не появился. К назначенному по расписанию времени я направилась в актовый зал, где уже начали потихоньку собираться слушатели. Я устроилась на одном из последних рядов в двух местах от прохода, рядом со мной кресла пустовали, что позволяло мне выскользнуть незамеченной в любую минуту. Ивану предстояло выступать вторым по счету, что являлось исключительным преимуществом, так как к этому моменту все важные слушатели уже должны были собраться, но при этом не успеть утомиться многочасовым просмотром презентаций.

     Я затаила дыхание, когда Иван поднялся на сцену. Ровная, уверенная походка не отражала ни капли сомнения, тревог или волнений, коими страдала я в тот момент. У меня в буквальном смысле тряслись колени. А он… ему лишь потребовалось несколько минут, чтобы разместить свой ноутбук, откашляться, сделать глоток воды и окинуть взглядом аудиторию, чтобы начать свой внушительный монолог, спасающий нашу компанию от безнадежного краха, предначертанного нам еще полгода назад, когда вопрос о выпуске новой продукции стоял ребром из-за равнозначных рисков спасти ее или потопить окончательно. С замиранием сердца и открыв рот, боясь пропустить хотя бы одно, пусть даже незначительное слово, я слушала и восхищалась. До встречи с ним я никогда не видела подобного профессионала в своей области. Его спокойный бархатный голос внушал доверие каждому, грациозные уверенные движения притягивали внимание. Я готова была купить у него все, что угодно, - настолько достоверными казались его слова.

     - Привет, - услышала я полушепот рядом с собой. Я на секунду взглянула на говорящего и сразу вернулась к Ивану.

     - Здравствуй, - ответила я Алексею, который успел сесть рядом со мной.

     - Как твои дела?

     - Хорошо, спасибо, - ответила я так же быстро, как и в первый раз, в тот момент я на Алексея даже не посмотрела. Иван закончил представлять нашу компанию и перешел к презентации нового продукта. Я не могла ничего пропустить.

     - Я тут подумал… может, мы сходим куда-нибудь? – Алексей даже не собирался слушать антикризисного менеджера. - Анна? – уже громче спросил он, склоняясь слишком близко к моему уху.

     - Что? - я встрепенулась и посмотрела на него.

     - Я спросил, не хочешь ли ты сходить куда-нибудь?

     - Я? – от удивления у меня полезли брови на лоб.

     - Именно ты, - с улыбкой ответил Алексей.

     - Я... не могу, я вроде как не одна, - проговорила я и обратила свой взгляд на Ивана, который в данный момент комментировал высокотехнологичное оборудование нашей компании, благодаря которому нам удалось добиться непревзойдённых результатов на этапе тестирования.

     - Это он, да? – спросил мой назойливый собеседник, понизив голос.

     - Что? – я снова повернулась к нему, начиная закипать от его бесконечной болтовни в столь важный момент.

     - Я спрашиваю, это он?

     Я даже оторопела от подобного вопроса.

     - По-моему, это не твое дело, - ехидно ответила я и снова отвернулась.

     В этот момент Иван произнес свою завершающую реплику, после которой раздался шквал аплодисментов - публика оценила его выступление. Ваня поблагодарил за внимание и неспешно удалился, предоставляя возможность подготовиться к выступлению следующему. Было несколько минут до начала очередной презентации, когда Алексей снова обратил мое внимание на себя.

     - И что ж вы все на плохих парней-то западаете? - лицо Алексей искажала злоба. - Ты думаешь, он тебе подходит? Да он наиграется и бросит, когда…

     - Откуда ты знаешь, кто мне подходит? – перебила я, поднимаясь на ноги и не желая слушать продолжения. - Я тебя вообще третий раз в жизни вижу, с чего ты взял, что знаешь, кто мне нужен? Да что ты вообще здесь делаешь? – озадаченно спросила я, осознавая, что специалист по закупкам не обязан в свой выходной появляться на подобном мероприятии.

     Алексей терял свою уверенность, он начал оправдываться:

     - Ну, мне было интересно, и я… надеялся встретить тебя. Я понимаю, ты меня совсем не знаешь, но я невероятно рад, что разлил тогда на тебя кофе, я так долго не решался к тебе подойти, а тут такой повод…

     Я приложила ладонь к своему лбу, чтобы хоть как-то сосредоточиться на бубнящем напротив меня долговязом парне. Мы оба стояли, привлекая внимание. Я чувствовала себя неловко. Не так часто мужчины интересовались мной, чтобы я понимала, как отшивать неинтересных мне личностей. Я ужасно боялась его обидеть. Но и надежд оставлять я не собиралась.

     - Леша, - я щелкнула пальцами у него перед лицом, заставляя перестать щебетать и вопросительно посмотреть на меня, - мне невероятно приятно, что ты обратил на меня внимание. Я верю, что ты хороший человек и сможешь найти свою девушку, которая будет счастлива находиться рядом с тобой. Но я… - я растерялась, не зная, что сказать, на языке крутилась только одна фраза: - Но я другому отдана и буду век ему верна.

     Сказав это, я поджала губы, сдерживая улыбку, потому как парню напротив было совершенно не смешно.

     - Вот как? - похоронным голосом проговорил он. - Что ж, я надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.

     С эти словами, он взял с соседнего кресла свою куртку и ушел. Понурые плечи и опущенная голова все же говорили мне, что я обидела его. Но больше всего я ценила искренность: если бы я подавала ему ложные надежды, со временем ему было бы еще больнее, чем сейчас. И дело даже не в его угловатой и несуразной внешности - я его действительно толком и не знала. Просто, когда твое сердце кому-то уже принадлежит, излишняя озабоченность со стороны мужского пола лишь раздражает, потому что на это надо тратить свое время, силы, подбирать слова, стараясь не обидеть, не задеть чувства. Потребность во внимании, как кувшин с водой: если его заполняет один человек, вода другого вас уже не интересует.

     ***

     Я бросала монеты в кофейный автомат, когда почувствовала горячее прикосновение на своей пояснице. Проведя ладонью по моей спине, Иван прислонился плечом к чудо-машине. На его лице отражалась легкая напряженная улыбка.

     - Привет! Ты сегодня невероятно красива, – нежно произнес он.

     - Спасибо, - проговорила я, озиряясь по сторонам, нет ли знакомых нам людей рядом. – Это была потрясающая речь! Я до сих пор пребываю в восхищении, - искренне произнесла я.

     - Правда? А я уж было подумал, что ты была слишком занята разговором с неким менеджером по закупкам…

     «Э-э-э…», - я судорожно подбирала слова.

     - Нет, - решительно ответила я, когда Иван наклонился, чтобы достать мой стаканчик с бодрящим напитком.

     - Нет? – переспросил он.

     - Нет, - снова ответила я, потянув руку к кофе.

     Он сделал глоток обжигающего напитка, слегка прищурив глаза, в то время как я смотрела с открытым ртом, как у меня уводят мой заветный стаканчик.

     - Ты забыла добавить сахар, - произнес он, - я сделаю тебе новый, - с этими словами он полез в карман брюк за мелочью.

     - Ты ревнуешь? – спросила я, оценивая его пристальный взгляд.

     - Я?

     - Да.

     - Да, - ответил Иван и начал забрасывать монеты.

     Я не ожидала честного ответа и слегка оторопела.

     - Но… это же смешно…

     - Возможно, но я ничего не могу с собой поделать. Я ревную тебя ко всем людям, которые так или иначе контактируют с тобой.

     Ваня два раза нажал на кнопку «Сахар» и снова посмотрел на меня.

     - Послушай, - продолжил он, - все это для меня впервые, я никогда ничего подобного не испытывал, и мне сейчас крайне сложно контролировать свои эмоции. И если бы не эта долбаная сотня людей, которые здесь ошиваются, я бы давно…

     - Что? – переспросила я, когда поняла, что Ваня не собирается заканчивать предложение.

     - Ничего, вот твой кофе, - он достал мой стаканчик и протянул мне. - Там есть еще конфеты, принести тебе? – его раздражительный тон начал спадать, я чувствовала, что он снова надевает маску спокойствия и отдаляется от меня. Нам необходимо это было обсудить, но в холле было слишком много народа.

     - Нет, спасибо, - тихо проговорила я, - будь здесь пирожные Буше от Метрополя, я бы давно валялась под столом в углеводной коме, а от конфет я могу отказаться.

     Он снова улыбнулся. Напряжение между нами испарялось, мне невыносимо сильно хотелось сейчас к нему прижаться, успокоить, что я никогда не смогла бы его предать, но я лишь медленно мешала сахар в своем стаканчике.

     - Когда ты заканчиваешь? – спросил Ваня, допивая кофе и выбрасывая стаканчик в мусорное ведро.

     - Часа через три, - в моей сумке раздался звонок входящего сообщения. - Тебе не обязательно меня ждать, - я полезла в свою бездонную сумку на отчаянные поиски телефона.

     - У меня здесь есть некоторые дела, ровно в три часа я буду ждать тебя у себя в машине.

     - Хорошо, - рассеяно произнесла я, читая смс. Оно было от Бори.

     «Ты куда пропала? Или этот деспот решил скрыть тебя от всего мира?))) Предлагаю встретиться на следующей неделе - в среду. Это будет официальный выходной - праздник»

     Я почувствовала на себе любопытный взгляд Ивана, он ждал от меня объяснений.

     - Это от Бори, он предлагает встретиться в среду, - проговорила я, переводя глаза на Ваню. - Ты свободен? Это будет выходной день.

     - Нет, - Иван отрицательно покачал головой.

     - Нет? – разочарование поглотило меня, неужели он предпочтет работу встрече с лучшим другом и мне.

     - Я не могу - всю следующую неделю я буду в командировке во Франции. Это решение было принято сегодня утром, я еще не успел тебе об этом сообщить.

     Хорошее настроение от удачно организованной выставки как ветром сдуло. Я готова была расплакаться как маленькая девочка.

     - Тебя не будет целую неделю? – протянула я в надежде на то, что ослышалась.

     - Пожалуйста, не расстраивайся. У нас еще много дней впереди. Я улетаю завтра утром, а вернусь в субботу, - он коснулся моего предплечья и притянул меня к себе. Я начала сопротивляться, но он увел мня в угол между стеной и кофе-машиной, закрыв меня спиной от возможных зрителей. Обнимая меня, он прошептал на ухо: - Это важная командировка, серьезный вопрос стоит на кону, но если ты скажешь, я от нее откажусь. Черт, если ты хочешь, я вообще могу уволиться.

     - Нет! Что ты, - отвечала я, упираясь ему в грудь и сдерживая слезы, - просто в эту пятницу… Это не важно.

     Иван отстранился и заглянул в мои глаза. Я сделала глубокий вдох и с бОльшей уверенностью произнесла:

     - Правда. У нас еще много времени впереди, - из последних сил я выдавила из себя улыбку.

     ***

     Печаль. Бесконечная печаль одолевала мое сердце, когда я подходила к машине Ивана, постоянно озираясь по сторонам. Мне было тяжело расставаться с ним, даже на время, даже на день, не говоря уже о целой неделе. Я хотела все время быть рядом, чувствовать его, видеть, слышать… Я не понимала, что со мной происходит. Я и до Ивана имела отношения, но никогда не было подобной привязанности. Павел уходил на работу, вечером приходил, я никогда по нему не скучала. А что же сейчас? А сейчас мое сердце зажимают тиски, и я морщусь от неприятной боли, от мысли, что я не буду с любимым человеком рядом. Я понимаю, вся жизнь впереди, и мы многое успеем сделать и ощутить, и прочувствовать, но я хочу сейчас! Я не хочу ждать. Я нашла человека, с которым мне хорошо, пусть я и не могу до конца поверить своему счастью, поверить ему до конца, но, черт возьми, я устала жить на черновик, на что-то надеясь, я просто хочу наслаждаться. И тяжелее мне становилось еще и оттого, что я могла бы попросить его остаться. Ведь на следующей неделе… В прочем, слишком эгоистично с моей стороны требовать личного внимания, когда успех фирмы и его карьеры на кону. Я смогу подождать. Я должна.

     Иван уже ждал меня с заведенным двигателем. Я проскользнула на переднее сиденье, выдавливая из себя улыбку, чтобы хоть как-то смягчить его переживания. Но это было бесполезно. Его суровое, строгое и одновременно печальное лицо говорило мне, что он не хочет уезжать.

     - Ты можешь поехать со мной, - сказал он мне, в то время как я пыталась справиться с ремнем безопасности.

     - Я не могу… Слишком подозрительно будет, что мы оба отправились в командировку. Макс уже начал догадываться…

     - Черт! Анна! – зло проговорил он, ударяя рукой по рулю и отворачиваясь от меня к окну, чтобы я не видела его разъяренного лица. - Ну когда ты перестанешь беспокоиться, что о тебе или о нас подумают окружающие? Сколько можно жить в ущерб себе, лишь бы не испортить репутацию? Если ты профессионал, - он повернулся ко мне, - настоящий хороший специалист, то какая разница твоему работодателю, с кем ты спишь? Ну, или не спишь… - Иван перевел свой взгляд на лобовое окно.

     Я не могла сдержаться и рассмеялась. Он ухмыльнулся и улыбнулся в ответ. Это помогло. Это разрядило обстановку. Я понимала, что он прав. Я понимала, что не самодостаточна, чтобы отключиться от мнения окружающих. Самое страшное для меня было совершить ошибку в глазах общества. Я всегда была хорошей девочкой: отлично училась, никогда не бунтовала, но все ли это я делала для себя?

     - Иди ко мне, - сквозь смех Иван притянул меня к себе и нежно поцеловал в губы. Я всеми силами старалась отогнать мысли, что лобовое стекло его машины не затонировано, и нас могут увидеть прохожие.

     - Я прошу тебя, - он коснулся губами моего лба и заглянул в глаза, - просто подумай о моих словах.

     ========== Глава 34 ==========

      Была чудесная для почти всегда пасмурного Питера погода. В тот день удивительно ярко светило солнце. Лишь местами можно было увидеть белые пятна облаков, медленно плывущие от легкого бриза. Чудом припарковав автомобиль в центре, мы решили прогуляться по городу. Пересекая Дворцовую площадь, мы оказались на Адмиралтейской набережной, где я устало спустилась к воде по большим гранитным ступеням Дворцовой пристани. Сторожевые львы, тонко вычеканные из стальной меди, грозно стояли по краям. Вдыхая запах Невы, я с огорчением понимала, что совершенно не замечаю, в каком уникальном городе мне удалось оказаться. Для меня Санкт-Петербург оживал в мае с приходом белых ночей, Алых парусов, включением фонтанов и огромным наплывом восхищенных туристов, формирующих километровые очереди в Зимний дворец. На душе у меня пели птицы. Я готова была обнять весь мир. С моих плеч упали все волнения по поводу успешно проделанной работы, я гуляла по великому городу с любимым человеком.

     - Аня… - услышала я дорогой для себя голос за спиной. Я повернула голову, спешно убирая пряди волос, раздуваемые ветром, и взглянула в его красивое, но почти всегда серьезное лицо. Из-за ветра его темные волосы пришли в легкий беспорядок, сглаживая строгие черты лица.

     - М-м-м? - вопросительно посмотрела я на него и начала подниматься по ступеням. Мой легкий плащ не был надежной опорой в столь близком расположении от воды, мне хотелось прижаться к чему-то большому и теплому. Я хотела его обнять.

     Он провожал меня взглядом, пока я преодолевала разделяющую нас высоту, после чего протянул ко мне руки, когда между нами осталось меньше метра. Но вместо приятных объятий он лишь коснулся моих плеч и, держа меня на расстояний вытянутой руки, заглянул в лицо со словами:

     - Нам надо поговорить.

     Словно грозовая молния ударила в островок асфальта между нашими ногами среди ясного неба. Я никогда не любила эту фразу. Словно собеседник заранее готовит тебя к восприятию неприятной информации. Мое дыхание участилось, ладони начали потеть. Хмуро я металась взглядом по его лицу.

     - Я слушаю, - сказала я с максимально ровным голосом, на который была способна в ту минуту.

     - Сейчас я даже рад, что уезжаю завтра в командировку, у тебя будет время все обдумать и решить… захочешь ли ты остаться со мной, - он перевел свой взгляд на легкие волны и отошел от меня на несколько шагов.

     - О чем ты говоришь?

     - Мы находимся сейчас недалеко от метро, и, если я стану тебе противен, ты без труда сможешь добраться домой сама, - он продолжал гипнотизировать воду, не решаясь поднять на меня глаза.

     - Да говори уже, что ты сделал? – мое сердце грозилось разбить грудную клетку, от моего умиротворенного состояния не осталось и следа. Я бы уже и не вспомнила никогда это спокойное состояние души после того, что мне довелось позже услышать от Ивана.

     - Я сделал самое ужасное, что только может совершить человек.

     Я не могла больше теряться в догадках, мне необходимо было это слышать. Услышать от него.

     - Иван! - рявкнула я, разворачивая его к себе лицом.

     Ко мне повернулся измученный страданиями и сожалениями человек, словно обычная маска уверенности и хладнокровия была сорвана и унесена легким ветром, подувшим от реки.

     - Я убил человека, - похоронным голосом произнес он.

     Опустив плечи, он соскользнул по гранитной набережной на ступени, сев на холодную каменную поверхность и зарываясь пальцами в свои отросшие волосы.

     Я стояла не дыша несколько секунд и смотрела в пустоту, где когда-то находился мой любимый человек. Часто моргая, я пыталась изо всех сил понять услышанные мною страшные во всех смыслах слова в поисках иного значения, но не находила его. Его просто не было. Казалось, что может быть ужаснее…

     Я взяла себя в руки и села рядом с ним, почувствовав под собой холодную и жесткую поверхность.

     - Как это произошло? – спросила я полушепотом, не решаясь взглянуть на него.

     Иван поднял голову и посмотрел на противоположный берег. Казалось, прошла вечность, когда он продолжил:

     - Это было ночью возле клуба… началась потасовка, которая переросла в драку… - ему было тяжело говорить, каждое слово он словно выдавливал, заставляя страдать себя, вспоминая снова и снова случившееся. – Я ударил одного из них, и он неудачно упал, разбив висок о металлическое ограждение.

     Я коснулась пальцами своих губ, подавляя вопль ужаса, который вырывался у меня из груди. Судорожно сглотнув, я проговорила:

     - Он умер…

     - Нет, - Ваня повернулся ко мне с напряженным и пепелящим взглядом, полным ужаса и боли. - Я… убил его.

     - Что было потом?

     Он снова посмотрел на мутную воду и продолжил:

     - Потом был суд… Я получил два года исправительных работ по статье «Причинение смерти по неосторожности». Посчитали, что мои действия носили оборонительный характер. Мне сыграло на руку, что потерпевший был пьян и имел судимость…

     - Значит… ты не был виноват… - я тихо поговорила слова, но он даже не шелохнулся, витая в своих воспоминаниях. - Ваня! Ты не был виноват!

     Он на секунду повернулся ко мне и снова отстранился.

     - Я много раз себе это повторял… Снова и снова - что я защищался, что это случайность… Но, Аня, от этого совсем не легче. Любые попытки оправдать себя звучат омерзительно, словно он смотрит с ненавистью сверху на меня и ухмыляется, приговаривая: «Ну да, конечно, что же ты еще можешь сказать?!». Невыносимо жить с чьей-то кровью на руках. Я ведь мог сдержаться, проигнорировать, послать его, в конце концов. Но я ввязался в драку. Я ведь мог хоть что-то сделать по-другому! И тогда он бы жил, понимаешь?

     Что я могла ответить? Я не понимала. Я ни черта не понимала, каково это жить, зная, что ты отнял чужую жизнь. Ты убил человека, которого когда-то родили, растили, его воспитывали, его любили. Он был кому-то дорог, а потом его не стало. Из-за тебя его не стало.

     - Кем он был?

     Ваня потер переносицу двумя пальцами и тихо проговорил:

     - Молодой парень, тогда ему было двадцать пять. Был судим за мелкие кражи. Постоянной работы не имел. Я о нем толком ничего не знаю, кроме того… - Ваня сделал глубокий вздох, - кроме того, что у него есть жена и маленький ребенок.

     Меня начало тошнить, меня выворачивало наизнанку от услышанного. Я всеми силами хотела бы успокоить его, сказать что-нибудь ободряющее или поддержать его как-нибудь, но не могла. Мелкая дрожь, охватившая мое тело, переходила в крупную тряску. Я резко встала и отошла на случай, если меня вырвет. Я не могла больше этого слушать. Мне нужно было побыть одной. Мне нужно было подумать. Но я не знала, как уйти, не причинив ему еще бОльшей боли.

     Я облокотилась руками на холодное гранитное ограждение и старалась совершать глубокие вдохи, чтобы унять свой желудок и приобрести ясность мысли. Как часто мы оказываемся заложниками стечения обстоятельств, после чего нам приходится жить с ошибками судьбы? Как много вины может выдержать добрый человек, наказывая себя за содеянное? Как жить с этим дальше? Как жить, осознавая, что ты отнял отца у ребенка и мужа у жены? Как ходить по этой земле? Есть, спать, любить? Какая к черту разница, было ли это случайностью или преднамеренно - факт остается фактом! Нет. Не думаю. Есть вещи, на которые мы не в силах повлиять. Да! Мы совершаем ошибки, за которые нам приходится платить. Да! Мы ужасно раскаиваемся и готовы все исправить, если бы только выпала такая возможность, но ее нет. Ее не будет никогда. И нам ничего не остается, кроме как влачить свое бренное существование, вымаливая себе прощение, и стараясь осознать, за что были столь сурово наказаны.

     Я чувствовала его спиной. Я чувствовала, что он стоит рядом, но не знает, что сказать и боится ко мне прикоснуться, пытаясь распознать мою реакцию. Я резко развернулась. Ветер развевал мои волосы, и я в сотый раз убрала непослушные пряди с губ. Я смотрела в его бездонно-синие глаза, из-за солнца его зрачки превратились в черные точки, брови были нахмурены, челюсть твердо сжата, выделяя суровые черты лица, широкие, точно очерченные скулы.

     Мысленно каждый из нас, услышав такое, произнес бы: «Хорошо, что это случилось не со мной», «Да… не повезло парню». А что делать с этим этому парню? Как ему с этим жить? Передо мной стоял далеко не победитель по жизни: красивый, умный, молодой, состоявшийся, казалось, природа его ничем не обделила. Но судьба навязала ему один грех. Смертный грех.

     Я резко двинулась к нему и сильно обняла за пояс. Прижимаясь к его твердой груди, я слышала, как быстро бьется его тревожное сердце и часто вздымается грудь. В воздухе висели его руки, нерешительно опускаясь мне на плечи, носом он зарылся в мои волосы, делая глубокий вдох.

     - Послушай, - произнесла я сквозь слезы, - я понимаю, что это ужасно. С этим, должно быть, невыносимо жить. Но ты должен понять, - я подняла голову и заглянула в его печальные глаза, - это просто случайное совпадение, на твоем месте мог оказаться любой, как и на месте того парня. В этом нет твоей вины… Ты не… убийца, - при этих словах он закрыл от боли глаза, но я хотела сказать ему главное: - Ваня, ты спас мою жизнь… Ты искупил свой грех…

     ***

     Он улетел. Я сидела на своей кухне и постоянно окунала пакетик с чаем в свою желтую кружку, печально осознавая, что пережить неделю без него будет трудно. Вспоминая наш главный разговор, я понимала, что он мне не поверил. Несколько лет он живет с разъедающим его душу чувством вины. В один момент для меня открылась причина его тотального самоконтроля, его уникальной возможности скрывать все свои эмоции и чувства. Он не открывался никому, потому что тот, кого он прятал в порыве гнева, убил человека. Мне было невыносимо думать об этом, при этом я не могла прочувствовать и десятой доли того, что испытывал он. Я хотела ему помочь, но не знала как. Я не могла подобрать нужные слова, чтобы достучаться до него, потому что даже доказав его невиновность, никто не оживет, никому не станет легче.

     - Черт! Черт! Черт! – услышала я кричащий голос Киры, доносящийся из ванны.

     - Что случилось? – прокричала я, подходя к двери, разделяющей нас. Я постучалась и снова спросила: - Кира, что стряслось?

     Дверь медленно поддалась мне, и я увидела подругу, сидящей на крышке унитаза в майке и шортах, которые она не снимала еще с ночи, несмотря на то, что уже было позднее утро. Лицо она прятала в ладонях, опустив локти на свои худые коленки. Мне потребовалась доля секунды, чтобы понять, что на раковине лежит розовая коробочка, а рядом с ней – полоска. Точнее тест. С двумя полосками. К своим двадцати двум годам мне уже доводилось прибегать к подобному. Но меня всегда проносило. Я перевела взгляд на подругу, которую буквально трясло. Я села перед ней на колени и, заглянув в ее переполненные тревогой глаза, спросила:

     - Как? Как это возможно? Ты же на таблетках!

     У Киры был невероятно скрупулёзный подход к приему медикаментов любого назначения, и гормональные препараты всегда находились на вершине приоритетов - у нее было выставлено два громких будильника, оповещающих всю квартиры о том, что наступило время обезопасить себя от нежелательной беременности.

     - Я не знаю, - из ее глаз потекли слезы. Моя сильная, позитивная подруга снова была сломлена, только теперь виной отнюдь не чувства к мужчине. На кону было нечто намного-намного важнее.

     Мы перешли в гостиную, где я усадила ее на диван, пока она заливалась слезами, я заварила чай и накапала в кружку валерьянки. Волноваться ей было нельзя. У нас предстоял длинный разговор, но я понимала, что прежде чем что-то обсуждать, обо всем необходимо было узнать главному виновнику торжества – Олегу.

     - Что думаешь делать? – спросила я, протягивая ей кружку.

     - Я не знаю… - она пожала плечами и трясущимися руками взяла у меня кружку.

     - Мне кажется, Олег будет хорошим отцом… - завела успокаивающий разговор я.

     Она лишь ухмыльнулась и продолжала молчать, изредка всхлипывая и все сильнее прижимая к своему животу бирюзовую икеевскую подушку. Мы просидели в тишине около двадцати минут. Я понимала, что ее безгранично рациональный мозг просчитывает возможные ходы и выходы из этой ситуации, и я могла только ждать, когда она мне откроется, молясь, чтобы ее решение пришлось мне по вкусу.

     - Я… - она всхлипнула, - я не могу. Я не готова…

     - Кира, на то и дается целых девять месяцев, чтобы подготовиться. У тебя все получится, главное, с тобой рядом будет Олег. И ты всегда можешь рассчитывать на меня, - я гладила ее по предплечью в надежде унять ее нервную дрожь.

     - А что, если он не захочет? – она подняла на меня свои глаза, которые посветлели на несколько оттенков из-за пролитых слез.

     - Глупости! – сразу отозвалась я. - Помнится, ты от него бежала когда-то из-за того, что у парня были слишком серьезные намерения. А теперь он не захочет ребенка?

     - Аня! Какая из меня мать? Это же подгузники, какашки, вечное срыгивание, я буду толстой коровой!

     - Если ты не замолчишь, я тебя сейчас ударю! – я была крайне серьезно настроена, меня охватила злость и ярость.

     Я потеряла всякое сострадание к подруге. От удивления у Киры вытянулось лицо.

     - Я знаю огромное количество бесплодных пар, - продолжала я, - которые готовы отдать любые деньги за то, чтобы у них получилось иметь своего родного ребенка. Дети - это не просто подгузники! Это настоящее творение судьбы, это часть тебя, он сейчас живет здесь, - я ткнула пальцем в подушку, указывая на ее живот, - он живет тобой, дышит тобой, он нуждается в тебе. И пока тебе в голову не пришли плохие мысли, ответь мне на вопрос, кому как не тебе рожать? Ты мне недавно совсем зарядила, что хочешь за Олега замуж, ты готова связать с ним свою жизнь. Он порядочный, надежный, добрый человек, ориентированный на семью. Да такая категория мужиков в наше время граничит с необходимостью занесения их в Красную книгу! Они ведь вымирают! А ты самодостаточная, образованная, сильная и целеустремлённая! Ты уже получила образование, тебе просто требуется сделать небольшой перерыв в карьере, не беспокоясь, что начнешь умирать при этом от голода. Ты за фигуру беспокоишься? Ты прекрасно понимаешь, что любую фигуру можно слепить, для этого лишь требуются сила воли и терпение.

     Я добилась своего, ее слезы высохли. Она посмотрела на ситуацию с другой стороны.

     - В первую очередь, - снова обратилась я к ней, - тебе необходимо все сказать Олегу, в его положительной реакции я даже не сомневаюсь. Потом нужно сходить к врачу, - я положила свою ладонь на ее руку, - если хочешь, я могу пойти с тобой.

     Она молчала. Она не отрывала своего взгляда от подушки, и я снова начала волноваться.

     - Кир, я знаю точно только одно. Если ты решишь сделать аборт – этого ты можешь себе никогда не простить, но если ты оставишь ребенка… ты никогда об этом не пожалеешь.

     Она часто моргала, переваривая услышанные слова. А я сидела и молча надеялась, что моя подруга примет верно свое самое главное решение в жизни.

      ========== Глава 35 ==========

      Мучительно медленно наступил последний рабочий день перед законным выходным. В кои- то веки не помогала отвлечься даже любимая работа. Все мои мысли были заняты лишь ужасающими сюрпризами судьбы, способными пепелить душу чувством вины, подбрасывая возможность жить на комфортном уровне, но не иметь шанса насладиться в полной мере свободой воли. Я имела двоякие чувства. Я понимала, что смерть того парня является ужасным совпадением, но Иван был последним, кто приложил ко всему этому руку, причем в буквальном смысле этого слова. С другой стороны, если бы он умел контролировать свой буйный характер и не вступать в драки, на этой земле было бы на одну жизнь больше. Но кто я такая, чтобы судить или решать, можно ли было обойтись в тот день без драк? Или ему надо было подставить вторую щеку? Мне требовалось мнение со стороны. Киру я не могла беспокоить. Во- первых, это была не моя тайна, а во- вторых, в ее положении нельзя нервничать. Как оказалось, забеременеть можно и на гормональных противозачаточных препаратах, если принимаешь антибиотики, об этом нам поведал врач- гинеколог, которого мы посетили в чудесный день под названием «Две полоски». Олег воспринял информацию немного менее эмоционально, чем Кира, но с явно более позитивным настроем. Схватив ее в охапку, он сазу начал кружить ее по комнате, рассказывая ей, как они будут жить, что им срочно необходимо купить, как теперь требуется питаться Кире. Я была скромным свидетелем их искренней радости. Кира почти окончательно пришла в себя, лишь изредка замирая взглядом на каком-нибудь предмете, обдумывая будущее. Я радовалась, потому что при подобной отрешенности на ее лице всегда проскальзывала улыбка. Олег увез мою подругу на неделю к своим родителям. Требовалось срочно познакомиться с ближайшей семьей и обговорить детали свадьбы. Поэтому я до конца недели жила одна, коротая часы лютого душевного одиночества в офисе, стараясь сделать хотя бы видимость рабочей деятельности, лишь бы не возвращаться в пустую квартиру.

     - И чего моя детка загрустила? – над моим рабочим столом навис Макс, сверкая белоснежной улыбкой, - не связано ли это с тем, что наш супер мега сексуальный антикризисный менеджер удалился в срочном порядке в командировку?

     - Ш-ш-ш, - зашипела я на него, озиряясь по сторонам, не услышал ли нас кто, но все четыре человека продолжали строчить по клавиатуре. – Ты что, отбелил зубы?

     Макс засмеялся и присел на краешек моего стола.

     - Даже не думай менять тему разговора! – проговорил он, когда сумел успокоиться. – Ты светилась последнее время аки ясно солнышко, а сейчас сидишь, понурив голову. Но за комплимент спасибо, недешево мне это обошлось. Пойдем, кофе попьем?

     - Не могу, - сказала я, стуча карандашом по столу, - много работы.

     - Не смеши меня, - со смехом отозвался он, - эта веб - страница у тебя уже больше часа на экране висит.

     - Ну… - я пожала плечами, - я медленно читаю.

     - Пойдем- пойдем. Не буду пытать тебя разговорами, - после чего добавил, - обещаю. Нам поговорить нужно.

     Я вопросительно подняла брови. Что-то слишком часто последнее время я слышу эту фразу. Если бы Макс хотел поделиться своими любовными похождениями, предложение попить кофе он подкрепил бы иначе, что- то вроде: «Пойдем посплетничаем». Я сразу заблокировала компьютер, взяла кошелек из сумки и направилась за ним к кофейному автомату.

     - Ты знаешь некого Алексея из отдела закупок? – спросил Макс, предоставляя мне право первой забросить монеты. Из-за вопроса я запнулась на последней пятирублевой и посмотрела на него.

     - Почему ты спрашиваешь?

     Он забросил вместо меня монету и нажал два раза на кнопку «Сахар», после чего машина издала протяжный гул, и послышался шум измельчения кофейных зерен.

     - Да просто этот очкарик рассказывает про тебя всякие гадости, и его бурная фантазия выдает все настолько правдоподобно, что не знай я тебя так хорошо, то…

     - Что именно?

     - Ну, например, что ты спишь с руководством, чтобы пробить себе карьерный рост и еще много всякой чепухи.

     - Не может быть… - на выдохе произнесла я и посмотрела в сторону.

     - Ты ему чем- то насолила? Он явно зол на тебя, - Макс достал кофе и протянул мне стаканчик. Я рассеяно взяла его в руки и помешала сахар.

     - Не знаю, чем я его могла обидеть … но догадываюсь. Мне надо с ним поговорить.

     - Да-да, - ответил Макс, забрасывая монеты, - я ему сказал пару ласковых, но не думаю, что он на этом успокоится.

     Я медленно шла к своему столу с пластиковым стаканчиком в руках, пытаясь вспомнить детали нашего последнего разговора с теперь ужасно неприятным для меня парнем, носящим имя Алексей. Было ли в моих словах что- то, на что можно было обидеться и поливать грязью меня при окружающих. Нет. Определенно нет. Я просто дала четко понять, что принадлежу другому. Но все оказалось не так просто. С обиженным человеком тяжело разговаривать, особенно, когда до конца не понимаешь, на что он мог обидеться.

     - Алексей, - я увидела его долговязое тело в конце коридора, когда возвращалась с обеда, и окликнула его. Даже сквозь его толстые линзы я смогла уловить самодовольную усмешку. Он развернулся и медленно пошел в мою сторону.

     - Да? - спросил он, ухмыляясь, когда подошел ближе. Куда- то делся нерасторопный, неуклюжий и стеснительный парень, которого я встречала до этого. Омерзительная улыбка не выдавала даже доли робости.

     - Что ты творишь? Я тебя чем- то обидела? – сказала я полушепотом, опасаясь, чтобы наш разговор не был услышан. Я и без того, уже чувствовала себя в центре внимания.

     - Ты о чем? –он наигранно сделал невинное выражение лица. Я начинала закипать, теряя время.

     - Ты прекрасно понимаешь о чем. Что за сплетни ты распускаешь?

     - Ну почему же сплетни? - он скрестил руки на груди, - просто раскрываю глаза окружающим на тебя. Хочу, чтобы они знали, с кем работают. Пусть все знают, как быстро можно добиться высот в нашей компании.

     Я молчала. Я просто потеряла дар речи от подобной наглости. Переваривая его слова, с некоторой задержкой значение сказанного доходило до моего сознания. Меня только что шлюхой обозвали.

     - Ты с ума сошел? Да что ты вообще обо мне знаешь? Я в этой компании уже давно. И должность получила своим трудом, я дневала и ночевала здесь все время. Как ты смеешь мне такое говорить?

     Краем глаза я поняла, что кто-то проходил мимо нас по коридору, и вынуждена была прервать свою тираду.

     - Да знаю я таких как ты, - прошипел Алексей, когда мы остались в коридоре одни. От его былой самоуверенности он разогнался до искажающего его лицо раздражения, - вы все одинаковые. Вам всем нужен красивый, накачанный мужик при бабках. Это ведь просто омерзительно, как легко вы все стелитесь перед такими, строя из себя недотрог.

     Осматриваясь по сторонам, я собралась с мыслями, усмиряя свой гнев и продолжила:

     - Я не собираюсь тебе ничего доказывать. Ты для меня вообще пустое место. Ты полная комплексов, неуровновешенная пародия на мужчину, не способная принять честный и искренний отказ. Ты можешь продолжать в том же духе. Но я хочу предупредить тебя, что, поливая меня грязью, ты выглядишь в десятки раз хуже. Те люди, мнение которых для меня важно – не поверят тебе. Они меня хорошо знают. А остальные меня не интересуют. Но свое лицо в глазах окружающих ты потеряешь навсегда.

     С этими словами я резко развернулась и направилась в сторону своего стола, считая мысленно до десяти, чтобы успокоить свой пыл. Как же противно все это было. Жалкий. Жалкий обиженный человечек, чье мужское достоинство попрали отказом. Откуда столько комплексов и ненависти? Как будто слишком многие до меня успели задеть его чувства. Я встряхнула головой, отгоняя мысли о нем, обещая себе никогда не возвращаться к этому внутреннему монологу. Я даже здороваться с ним больше не буду. Его нет.

     ***

     Среда. Как же я люблю эти национальные праздники. К моему стыду далеко не из чувства патриотизма. Просто выходной среди недели- отличная возможность передохнуть. Мы договорились встретиться с Борей в парке Победы. Как же я люблю эти бесконечные, идеально подстриженные зеленые полянки, преграждающиеся ровной гладью озера или посадкой красивых деревьев, когда можно сесть на лавочку, запрокинуть голову и подставить свое лицо теплым лучикам нежного солнца, не способного обжечь в неуравновешенную майскую погоду. Слушать пение птичек и с жадным желанием поглядывать на морозильную камеру под большим зонтом, продающую мороженое, борясь с охватившей все твои конечности ленью, чтобы быстро встать и приобрести прохладное лакомство, вкус которого невозможно забыть с детства. Я уже больше пятнадцати минут слушала, как молодой человек зазывает покупателей приобрести мороженое и напитки, но никак не могла заставить себя подняться с этого уютного места. Я пришла раньше Бори. Тяжело находиться в квартире одной. Практически всю ночь я думала о том, что Боря сможет приоткрыть мне завесу уже открывшейся мне тайны Ивана. Как все происходило изнутри, ведь он должен знать, что пережил его близкий друг.

     - Привет! – я услышала знакомый голос, но не успела оглянуться, как перед моим лицом оказалось мороженое. Я улыбнулась счастливой удаче и с благодарностью взяла ванильный рожок.

     - Не знал, какое ты любишь, - сказал Боря, усаживаясь рядом со мной. – Я тут минут десять уже ищу тебя, не ожидал тебя увидеть в этом… Ты выглядишь, - он окинул меня взглядом, - горячо. Тебе нигде не поддувает?

     Я засмеялась. Иногда я позволяла себе расслабиться и даже повеселиться. В тот день на мне были узкие белый джинсы на низкой талии с большим количеством рваных дырок, столь модных в том сезоне, и белая футболка.

     - Спасибо, - отозвалась я, надкусывая сладкий вафельный рожок. Я всегда любила начинать именно с вафли, как будто самое вкусное оставляешь на потом. –М-м-м, протянула я, очень вкусно!

     Боря улыбнулся и принялся за свое мороженое, поглядывая на озеро, напротив которого мы сидели на деревянной лавке. Из камышей показалась большая утка, а за ней по очереди выплывали утята. Их было всего трое, и они спешно преодолевали водный барьер, чтобы скрыться на другом берегу. Мы внимательно за ними наблюдали, проявление материнской любви завораживало. Она периодически оборачивалась к утятам и громко что- то голосила, после чего они подтягивались ближе к ней. Я не сдержала смеха. Подобной умилительной картины я еще не встречала. Спустя какое- то время, Боря спросил меня:

     - Итак, - он перевел взгляд на меня, - теперь ты с Иваном?

     - Угу, - я утвердительно покачала головой, слизывая изрядно подтаивающую субстанцию.

     - И как? Нравится? – он перевел взгляд себе под ноги.

     Я мучительно пыталась расшифровать его тон, что- то было в его вопросе, но я не могла определить, что именно. Чем ближе я становилась к Ивану, тем большую неловкость испытывала по отношению к Боре. Но и избегать его я не могла: он вел себя как настоящий друг, не раз доказывая свою благонадежность.

     - Все хорошо. Мне кажется, я счастлива, - неловко ответила я, не решаясь поднять на него глаза. Пауза затягивалась, раскрывая между нами огромную бездну молчания. Что я здесь делаю? Зачем мучаю его? Он ведь явно что- то еще чувствует по отношению ко мне.

     - Я рад за тебя, - ответил Боря, выбросил остатки своего мороженого в урну и поднял на меня свои красивые карие глаза. Но натянутая улыбка не смогла скрыть печаль в его глазах. Я резко встала.

     - Я не могу так, - решительно ответила я, - зачем ты меня сюда позвал? Все это ужасно неловко. Мы не сможем быть друзьями.

     Боря сразу подскочил на ноги. И мне уже приходилось запрокидывать голову, чтобы видеть его лицо.

     - Прости. Все хорошо. Правда. Я очень рад за тебя и за Ивана. Я просто ему завидую, - он отвернулся в сторону озера и продолжил, - и я очень боюсь, что он сделает тебе больно.

     «Какой же он красивый», - подумала я. Светлый кудри развеваются на легком ветру, красивые и мягкие черты лица отнимают волю, заставляя смотреть на него не переставая. Широкие плечи, обтянутые голубой футболкой, подчеркивающей сквозь ткань накачанную мускулатуру торса, длинные сильные ноги. Он повел ладонью по волосам, привлекая мое внимание к их удивительному золотому блеску на солнце.

     - Пожалуйста, - он подошел ко мне ближе, - не уходи.

     Я снова села на лавку, мечась в раздумьях от своих ощущений. Рядом со мной безумно красивый и добрый человек, но я все время возвращаюсь к мысли об Иване.

     Боря с успокоительным выдохом сел рядом. Я молча доела мороженое, выбросила упаковку и потянулась к своей сумке за влажными салфетками.

     - Черт! – прокричала я и подпрыгнула, когда поняла, что моей сумки нет рядом со мной.

     - Что случилось?

     - Моя сумка. Ее нет! Я точно помню, как положила ее сюда, - я ткнула пальцем в деревянную решетку лавки, - ее украли.

     Боря во все глаза смотрел на лавку, потом поднял голову и посмотрел поверх меня, затем обернулся и начал осматривать людей, который проходили рядом с нами по асфальтированной аллее. Несколько секунд он сканировал окружающих, как вдруг его взгляд резко остановился, и он сорвался с места. Я с визгом побежала за ним, но кто бы мог подумать, что обычный офисный служащий может так бегать, уже через две сотни метров я запыхалась, сердце невыносимо стучало, левый бок колол, в голове все пульсировало, а к горлу подошла какая-то горечь, стремительно перетекающая в тошноту. Я остановилась и села на траву. Боря уже давно потерялся среди людей, я бы его не нашла, даже если бы смогла догнать.

     « Плохая из меня спортсменка», - подумала я и легла на землю, перебирая в голове возможные потери. Паспорт? Нет, оставила дома. Кошелек? Да. Тысячи две наличными у меня было. Банковские и скидочные карты, немного косметики, ключи от квартиры. Я ударила себя по лбу. Ключи от квартиры! Как я домой –то попаду? Телефон! В сумке остался телефон! Ужас. Я отрезана от мира без доступа к своей квартире.

     Через какое- то время передо мной появился Боря, я прикрыла глаза ладонью от солнца, чтобы посмотреть, что у него в руках моя сумка. Я резко подскочила и взяла ее в руки, боясь, что это лишь мираж.

     - Спасибо, - прошептала я, обнимая его с исключительно дружеской любовью. Он часто дышал, капельки пота выступили на его лбу.

     - Я увидел бегущего человека в капюшоне и заподозрил его, когда тот понял, что за ним гонятся, он бросил сумку и побежал дальше. Ты не обижаешься, что я не догнал вора?

     - Нет, что ты! – я снова уселась на траву и открыла молнию, проверяя все ли на месте. Телефон, ключи, кошелек… - я уже начала переживать, как мне попасть домой без ключей.

     Боря сел рядом со мной и ответил:

     - Ты всегда можешь остаться у меня, - он лукаво подмигнул, но у меня было слишком веселое настроение, чтобы обижаться на его двусмысленные намеки.

     - Нет. Не могу, - сразу отозвалась я, - большое тебе спасибо!

     Он наигранно вздохнул в голос и уставился на аллею. Мимо нас проходили люди: семьи с детьми, в руках которых были шарики, молодые влюбленные парочки с мороженым в руках, подростки на велосипедах. Праздник отражался у них в лице искренними улыбками, добрыми взглядами, трогательными рукопожатиями. Я снова почувствовала себя одинокой, мне захотелось коснуться Ивана. Что он сейчас делает? Чем занимается?

     - Борь, - тихо произнесла я.

     - М-м-м? – он сидел, слегка наклонившись вперед и оперев локти на свои согнутые колени.

     - Расскажи мне о нем. Я теперь знаю правду. Расскажи, как все произошло.

     Боря со свистом выдохнул. Ему было тяжело это вспоминать, я понимала, но и свое любопытство я угомонить не могла.

     - Это было тяжело. Он едва пережил это. Все произошло быстро и внезапно. Мы вышли из клуба первыми, я подскочил, когда тот бедолага уже валялся без сознания. Несколько уродов решили поживиться деньгами и телефоном. Вчетвером они напали на него. По сути, Иван защищался. Двое из них были с ножами. Кто ж знал, что все так закончится. Никто и подумать не мог, что жизнь парня будет стоить одного смартфона и нескольких купюр наличными.

     Я с горечью стиснула зубы.

     - Что было потом? – спросила я.

     - Потом был суд. Долго во всем разбирались. Его спасла сестра. Вероника. Она первоклассный адвокат, хотя это и не ее профиль. Потом исправительные работы, после чего он исчез на несколько лет. Никто не знал, где он. С родными у него напряженные отношения, но я не ожидал, что он оттолкнет даже меня и сестру. Год назад я нашел его случайно в гостинице Москвы, когда был в командировке. Высказал ему пару ласковых за побег, больше он не исчезал.

     - Как он пережил это?

     - Он не пережил. Он не сможет это пережить. Он до сих пор проклинает себя за содеянное, скорбит, оплакивает. Ему снятся кошмары, он поругался с сестрой, когда она вызволила его из тюрьмы. Он получил свободу, но легче ему не стало. Его душа искарежена, изранена, и эти раны ничем не залечить. Вернулся в Питер он совсем другим. Нет, он всегда был самонадеянным и самовлюбленным, - Боря усмехнулся, - но сейчас он как циничная броня, которую не пробить, за которой прячется кровоточащий зверь, ненавидящий себя и кусающий снова и снова.

     Боря замолчал. Я все сидела и думала о его словах, думала о моем любимом звере, который вынужден страдать каждый день и даже каждую ночь в своих кошмарных снах, переживая снова то ужасное злодеяние, которое он невольно сотворил.

      ========== Глава 36 ==========

      Знаете, жить в одиночестве в пустой квартире - это не самое печальное в жизни. Самое печальное - это когда наступил твой День Рождения, а тебя даже некому лично поздравить. Бывают дни, когда жалко саму себя. Конечно, мне позвонили первым делом родители, я даже не успела разлепить глаза, так и мычала в знак согласия, послушно выслушивая дифирамбы в свой адрес о том, какая я уникальная дочь, после чего разговор переходил в многочисленные пожелания, но если бы все это мне пришлось выслушивать часом позже, я была бы немного счастливее.

     Я медленно плелась на работу, раздумывая над тем, что сегодня пятница, и завтра должен приехать Иван, о том, что я ужасно соскучилась и хочу его видеть, чтобы обнять, приласкать и поддержать. Он перестал быть для меня человеком – загадкой, но от этого совершенно не потерял привлекательности в моих глазах, к моим чувствам добавилось что- то еще… сострадание, или сопереживание, или сожаление о том, как многое ему пришлось пережить в гордом одиночестве, отвернувшись от своих самых близких людей.

     В кои-то веки я не опоздала. Мельком поздоровавшись с Татьяной, я быстро подошла к своему рабочему месту и ахнула от удивления… Весь мой стол был усыпан ландышами. Маленькие белые колокольчики источали потрясающий запах, который распространялся далеко за пределы моего офиса. Под широкими зелеными листами я разглядела небольшой белый конвертик. Я аккуратно распечатала его и прочла слова, написанные ровным и красивым почерком.

     <i>Не думай, что я забыл о твоем Дне рождения, мы обязательно отметим, когда я вернусь. Подарок в верхнем ящике твоего стола.

     Твой И.Д.</i>

     Я села в кресло и открыла заветный верхний ящик. Большая бархатная коробка с золотыми буквами «Ника» лежала поверх стопки документов. Я дрожащими руками открыла коробку и замерла, не сводя глаз с увиденной красоты. Трудно описать полученные впечатления, если ты являешься фанатом наручных часов. Передо мной лежало настоящее произведение искусства, которое и стоило соответственно. Часы с круглым циферблатом из желтого золота и белым кожаным ремешком. Я взяла бирку в руки и прочла: «68 бриллиантов, сапфировое стекло». Я бы упала, если бы не сидела в кресле. Я в жизни еще не держала подобный дорогой аксессуар. Я аккуратно достала часы из футляра и провела большим пальцем по циферблату, перевернула и прочла гравировку: «Самой чудесной девушке на свете». Я прижала часы к груди и закрыла глаза, чтобы запомнить этот момент, когда я могла насладиться запахом любимых цветов, нарядиться в часы удивительной красоты и заплакать от ощущения безмерного счастья, что я нашла. Нашла того человека, с которым мне так хорошо, от которого я схожу с ума, с которым я хочу быть каждую минуту, и без которого я страдаю, не имея возможности обнять его, поцеловать или просто сказать «Спасибо».

     В моем офисе до сих пор еще никто не появился, я быстро достала телефон и набрала любимый номер , голос Ивана я услышала после третьего гудка.

     - С Днем Рождения, дорогая! Прости, что меня сейчас нет рядом.

     - Спасибо, - пропищала я полушепотом, боясь расплакаться от нахлынувших чувств. – Ландыши. Часы – это просто прекрасно, все восхитительно и очень неожиданно. Как ты все это организовал?

     - Я не могу раскрывать свои источники, - низким бархатным голосом отозвался Ваня в трубке.

     - Ты, оказывается, хорошо меня знаешь… - я нежно провела пальцами по белым цветкам и поднесла веточку к своему лицу, вдыхая запах.

     - Нет.

     - Нет? – переспросила я

     - Еще недостаточно хорошо.

     Я чувствовала, как полыхают мои щеки, закрыла ладонью глаза от смущения и расплылась в идиотской улыбке, подумав о том, как хорошо, что он меня сейчас не видит.

     - Когда ты приезжаешь? Я хочу встретить тебя.

     - Малыш, - произнес он, и у меня все сжалось в груди, так меня еще не называли, - я приезжаю ночью с пятницы на субботу, я буду очень сильно переживать, что ты ходишь одна по ночам.

     - А если я возьму такси?

     Я услышала его вздох, потом какой- то шорох и скрип двери, он куда- то вышел, его голос стал звучать отчетливее, исчезли посторонние звуки.

     - Анна, дорогая, - продолжил он, - я ведь не железный, увидеть тебя ночью - выше моих сил, как бы я ни держался, у меня одно на уме. Днем контролирую я себя куда легче.

     Я открыла от удивления рот и захлопала ресницами, неужели мне все это не послышалось? Броня Ивана дала трещину. И чего я, собственного говоря, ожидала? Что мы встретимся ночью и пойдем в парк есть мороженое?

     - Пожалуйста, не молчи, - его голос отдавал тревогой.

     - Кхм… - я пыталась подобрать слова, но ничего остроумного в голову не лезло. В какой- то момент я поняла, что воюю сама с собой. Я схожу с ума по этому человеку, я люблю его, а играю роль какой-то малолетки- девственницы, я себя наказываю не намного меньше, чем его. К чему все это? Мне уже двадцать три, молодость не безгранична. Я хочу любить и быть любима, и к черту все, если он потом разобьет мне сердце, зато я буду знать, что пожила по-настоящему хоть какое-то время.

     - Анна?

     - Я просто думаю… - сказал я и снова замолчала.

     - Что ты думаешь?

     - Я думаю, что просто, может, и не стоит сдерживаться? – вот и все. Я сказала это. И пути назад не будет. Я прикусила губу от нервного напряжения и уже поднесла ноготь к зубам, как услышала:

     - Ух ты… но День Рождения, вроде как, у тебя…

     - Вот именно, - ответила я решительным шепотом, - и я хочу тебя, - выговорила и сразу зажмурилась, поверить не могу, что это сказала!

     «С ума сойти, как здесь жарко!» - подумала я, оглядываясь назад, чтобы увидеть, открыто ли окно.

     - Желание именинницы – закон, - я почувствовала его улыбку и сразу расслабилась, никогда не думала, что обсуждать это будет так трудно, сложно и неловко. – Тогда записывай: Пулково-два, прилет три тридцать, рейс из Парижа

     .

     Я уже строчила дрожащей рукой на бумажной салфетке время прилета, когда он сказал:

     - Но, Анна, обещай, что возьмешь такси?

     «А куда делся малыш?»

     - Обещаю, - ответила я и, наконец, услышала:

     - Ох, малыш, теперь даже и не знаю, как мне дожить до субботы…

     В душе я ликовала, я готова была визжать и прыгать, и только серьезные люди, одетые в официальные костюмы, со строгим видом усаживающиеся на свои рабочие места, останавливали меня. Я огляделась по сторонам, понимая, что теперь я не одна, шепотом произнесла:

     - Буду ждать тебя.

     И повесила трубку.

     Я перестала бояться. Нет, окончательное доверие еще не снизошло на меня, но я словно стояла по колено в океане счастья, чувствуя, что хочу еще больше, безмерно больше, что жить теперь без этого не смогу, что я хочу окунуться с головой. Мне в какой- то момент стало все равно, что мне могут разбить сердце, задеть душу. Я хотела его. Я нуждалась в нем. Я сходила по нему с ума. И гори все синим пламенем. Я не могла иначе.

     Весь день я получала поздравления, было большой неожиданностью, что так много людей помнили о моем личном празднике, еще до полудня мне позвонили Боря и Кира, после обеда ко мне в сотый раз подошел Макс и сказал:

     - Я вот все наблюдаю за тобой и не пойму, чего ты все на запястье поглядываешь? Тебя ждет кто- то, что ли?

     - Нет, - я не могла скрыть улыбки, я буквально хотела похвастаться, тем более, что Макс как никто разбирался в подобных вещах, а Киры дома не было. Я протянула ему левую руку, на запястье которой потрясающим свечением переливался циферблат моих новых часов.

     Я видела, как у Макса вытянулось от удивления лицо, и он схватился за сердце.

     - Матерь Божья, - он всегда Богохульствовал, - это ОН тебе подарил? Ну-ка дай поближе посмотреть, - он так резко дернул на себя мою руку, что я едва не свалилась со стула, – это бриллианты, да?

     Макс переводил взгляд с моего лица на часы и обратно. Я лишь робко кивнула и снова засмотрелась на творение чудо мастера.

     - С ума сойти… - протянул Макс и наконец -то отпустил мое запястье, - но детка, ты разве не знаешь, что часы дарят к разлуке?

     Я не знала. И я не собиралась об этом думать, ничто не могло мне испортить настроение в этот чудесный мой День рождения.

     - Глупости! Я не суеверная, - отмахнулась я от Макса и развернулась снова к монитору.

     Я расставила все ландыши в шесть стаканов, один из них у меня попросила Татьяна, но я не отдала, они мои. Они все только мои. И я буду смотреть на все шесть по очереди. Смотреть и расплываться в блаженной эйфории томительной радости, когда для счастья не хватало совсем чуть- чуть – чтобы он был рядом.

     ***

      Я стояла в здании аэропорта и прислушивалась к объявлениям диктора о прибытии того или иного рейса. Самолет приземлился двадцать минут назад, и я ждала, что с минуты на минуту появится Иван. Сердце стучало, ладони вспотели, я тщетно выглядывала из толпы, чтобы увидеть первых проходящих: я слишком маленькая. Лишь спустя время, когда ряды встречающих поредели, я увидела его. Сосредоточенно наблюдая, как он грациозно движется, окидывая взглядом толпу, я снова поняла, как безнадежно я пропала. Передо мной - человек невероятной красоты. Высокий, мускулистый, в синих джинсах и вязаном свитере, он перекинул сумку через плечо. Его темные волосы уже достаточно сильно отросли, густая челка падала на лоб, добавляя привлекательности. Спустя минуту он увидел меня, а я так и не смогла оторвать от него глаз, я не смогла ему даже помахать, как завороженная, я смотрела не моргая, как он приближается ко мне и заглядывает в лицо.

     « На что я себя обрекла?» - грустно подумала я, - «Он слишком красив, слишком умен для такой серой мыши, как я».

     - Малышка, что с тобой? – он коснулся руками моих плечей, явно не понимая мою реакцию. Не такой встречи он ожидал. Как бы мне хотелось броситься ему на плечи, задушить его в объятиях, сказать, что сходила эту неделю без него с ума. Ждала его как безумная… Но я не могла. Я не решалась. Он был словно Богом, к которому не дозволено прикасаться. Я робко улыбнулась и прошептала:

     - Я скучала.

     Он расслабился и привлек меня к себе, зарываясь носом в копну моих волос и делая глубокий вдох.

     - А я как скучал. Ты мне нужна. Я не могу без тебя.

     А потом он меня поцеловал, так нежно и ласково, что у меня задрожали колени. Мы были словно вдвоем в этом мире, исчез диктор, топа людей, грузчики с телегами чемоданов, не было никого. Только я и он, только его губы и руки, сжимающие меня с такой силой, что я не могла двигаться, он словно боялся, что я испугаюсь, убегу. Но я уже не могла, сложно бежать по воде, когда тянет ко дну в твоем собственном океане счастья.

     Я даже не помню, как мы оказались у него дома, словно в тумане он толкнул спиной дверь квартиры и включил свет. Я сбросила туфли и нерешительно посмотрела на него. В его глазах читалось возбуждение, он смотрел на мои губы и тяжело дышал. Я судорожно сглотнула и сделала шаг вперед. Он сразу отреагировал, рванул ко мне и впился в меня губами. Исчезла робость и нежность, передо мной было воплощение похоти и желания. А я сгорала. Сгорала в его руках от горячих поцелуев, от мучительных ласк, я хотела большего. Я начала стягивать его свитер, он на секунду отстранился от меня, чтобы помочь, и снова набросился, теперь ладонями я могла ощущать его горячее тело. Я могла ощупать каждую впадинку и каждый бугорок. Он был мой. Возможно, только этой ночью. Возможно, завтра он со мной попрощается, я с разбитым сердцем поплетусь домой, но в тот момент он был только моим. Он резко сорвал с меня джинсовую куртку, бросив взгляд на запястье, где красовались мои новые часы. Улыбка коснулась его глаз. Он был доволен. А я стояла перед ним в простеньком трикотажном платьице и трепетала. Иван подхватил меня за талию и прижал к себе, я обвела ногами его бедра. Я слышала, как бьется его сердце, я чувствовала, как он был возбужден. От его горячего дыхания и предвкушения по моей коже прошла мелкая дрожь, он это почувствовал. Слегка отстранившись, он посмотрел мне в глаза и спросил:

     - Ты уверена? Ты точно этого хочешь? – его взгляд бегал по моему лицу, ожидая ответа.

     - Я ужасно этого хочу, - шепотом отозвалась я.

     - Анна, - его голос стал хриплым, надрывным, - твои глаза… они изменили цвет…

     Я нахмурила брови, пытаясь сообразить, о чем он говорит. Он тут же нежно провел большим пальцем по моему лбу, разглаживая морщинки.

     - Теперь я буду знать, - продолжил он, - что когда ты возбуждена, у тебя мутно- серого цвета глаза. Цвета тумана.

     Моя грудь поднималась и опускалась, словно я пробежала десяток километров, мое тело требовало разрядки, в ушах стоял звон, прерываемый биением моего сердца, я сходила с ума, мне казалось, что все происходит слишком медленно. Я снова потянулась к его губам, и он сразу ответил на поцелуй. Мы преодолели еще несколько шагов, и снова дверь. И снова она была открыта, но уже моей спиной. Я не могла от него оторваться, я зарывалась в его волосы пальцами и сходила с ума от его губ. Потом мы оба упали на кровать… В один миг исчезло все… неловкость, стеснение, подозрение уступили место животной страсти и необузданному желанию, полностью поглотившему мое сознание и сжигающему мое тело.

      ========== Глава 37 ==========

      На следующее утро я проснулась одна в огромной кровати на белых простынях. Комната была светлая, но полупустая, ничего, кроме места для сна и торшера в углу.

     « Мужской минимализм», - подумала я и села, натягивая на свое голое тело одеяло. Еще никогда я так быстро не засыпала, не успев на себя надеть хотя бы белье. В теле чувствовалась легкая ломота, немного тянуло мышцы. Тяжелые мысли окутали мое сознание, когда воспоминания коснулись моей памяти. Это была чудесная ночь. Я не была девственницей, мне было с чем сравнить. Я села, облокотившись на кровать, и прижала колени к груди. «Что теперь будет? Как он себя поведет? Скажет «спасибо» и отправит восвояси?» Теперь ему ни к чему играть со мной, он своего добился.

     Я услышала звук шагов за дверью и натянула одеяло до подбородка, предвкушая его появление, словно выведение приговора.

     Дверь медленно и тихо открылась, и я увидела ЕГО. На нем были лишь пижамные штаны, низко сидящие на бедрах. Его волосы были мокрыми после душа, а в руках чашка кофе. Я удивленно вскинула брови, переводя взгляд с чашки на его лицо и обратно.

     - Я думал, ты еще спишь, - он с улыбкой подошел, медленно сел и протянул мне чашку.

     - Спасибо, - я взяла чашку одной рукой, второй придерживая около груди одеяло, и опустила глаза, жалея о том, что не успела одеться, когда его еще не было. Чувство неловкости уменьшилось бы для меня в сотни раз.

     - Что с тобой? – выражение лица Ивана резко сменилось озадаченностью, - ты жалеешь, да?

     Это было поистине утро удивлений! Чтобы я жалела о лучшей ночи в жизни?

     - Нет! – резко ответила я, - просто все это очень неожиданно, кофе в постель…, - я подула на чашку, но глаза поднять так и не смогла.

     - А ты чего ожидала? Что я оставлю деньги на тумбочке и попрошу удалиться? – Иван со смехом облокотился на спинку кровати и оказался совсем близко ко мне.

     «Черт, про деньги я не подумала…»

     Наступила пауза. Я думала о том, что неплохо было бы отмотать и начать утро сначала, а он, очевидно, не понимал, почему я не оценила его шутку.

     - Господи, ты действительно, этого ждала? – он резко сел ровно и смотрел на меня в упор.

     - Почти…

     - Почему ты думала так? – я чувствовала его озадаченный и пытливый взгляд на себе. – Мы обещали быть честными, рассказывай.

      Предстоял разговор, расставляющий все точки над I. Я потянулась через кровать, чтобы поставить чашку с недопитым кофе на пол. Моя голая спина горела под его взглядом, свободной рукой, я удерживала одеяло у себя на груди.

     Я села ровно и посмотрела в его красивые синие глаза, в которых читалась тревога и непонимание.

     - Потому что я реалист и трезво смотрю на вещи. Потому что однажды ты мне уже прямо сказал, какого рода отношения тебе требуются, и я не верю, что люди меняются. Я даже до сих пор не понимаю, почему ты принес мне кофе в постель, когда получил свое и я тебе уже не нужна. Потому что ты красивый, умный, самодостаточный, а я… - я запнулась. Я хотела сказать, что я «никто» по сравнению с ним. И я, правда, так думала, но сказать не могла. Мне не позволяла моя гордость.

     - Кто ты? – переспросил Иван.

     - А я обычная… , - я пожала плечами, - таких, как я, много. И вся эта любовь- морковь всегда заканчивается одинаково. Кто-то кому-то делает очень больно. Это неизбежно во всех отношениях, только происходит всегда в разное время, когда раньше, когда позже. А я не хочу страдать, понимаешь?

     - Если ты так думаешь, тогда почему ты все это время была со мной?

     Я опустила глаза на свои руки , которые нервно теребили одеяло.

     - Потому что я так хотела, потому что я была счастлива с тобой, а без тебя мне было плохо, потому что…

     « Я люблю тебя»

     … я не могла иначе.

     Вздох разочарования донесся до моего слуха, он ожидал другого ответа. Но мне казалось, что, если я произнесу эти слова в слух, они станут для меня смертельным приговором, как будто если никто кроме меня об этом не знает, то и уничтожить себя смогу только я сама. Смешно. Я сама же и вынесла себе приговор, только тогда об этом не знала. Я не могла признаться первой. Все время ожидая, когда часы пробьют двенадцать, и эта сказка закончится, весь этот мир рухнет. Я не могла сказать ему эти три слова. Все было слишком сладким. Такого не бывает. Не со мной.

      Он посмотрел в сторону, обдумывая что- то, и снова перевел взгляд на меня. Обнял меня за плечи и потянул к себе, прижимая большими ладонями. Я положила голову на его грудь. Он начал пропускать между пальцами локоны моих волос и гладить по голове. От охватившей меня нежности и ласки я закрыла глаза.

     - Кто же тебя так обидел, девочка моя, что ты теперь никому не доверяешь.

     Я молчала в ответ. Я не хотела выливать на него свое прошлое, и я была не из тех, кто допытывался у него о бывших пассиях, я просто молчала и слушала его сердце.

     - Я потрачу всю свою жизнь, но докажу тебе, что мои чувства к тебе искренние, что я не брошу тебя, только если ты сама об этом не попросишь, что не изменю и не обижу. И ты больше не будешь страдать. Никогда не будешь. И ты необыкновенная, ты самая необыкновенная девушка, которую я когда-либо встречал.

     Я подняла на него глаза, не веря своим ушам, для меня это было самым громким признанием любви, которое я когда- либо слышала. Я коснулась поцелуем его губ и прижалась еще сильнее, вдыхая аромат свежести, исходящий от него, и снова прислушалась к его сердцу, «Тук-тук. Тук-тук», понимая, что мое собственное теперь будет биться всегда только в унисон с этим.

     Спустя несколько минут молчаливой тишины, он произнес:

     - Мне кажется, я тебя не достоин.

     - И это мне говорит парень, который приносит кофе в постель? Знаешь, ты вообще умеешь очаровывать девушек, - сказала я, вырисовывая замысловатые узоры у него на груди.

     - Но мне нужна только одна.

      У меня перехватило дыхание. Я никогда не забуду этот момент, это утро удивлений и ночь невероятных ощущений. Я вообще ничего не смогу забыть, что касалось Ивана. Я, как сухая губка, впитывала все невероятные ощущения и эмоции, доселе не изведанные ни моим сердцем, ни моей душой. Все, что было до него, было пресным и безвкусным. Я словно сделала глоток новой жизни. А ведь я когда- то зарекалась любить. Теперь это казалось смешным и нелепым. Как будто можно контролировать свои чувства, да я даже свое тело не могла контролировать, когда находилась рядом с ним.

     - Мне очень нравится, когда ты такая, - Иван убрал прядь волос с моего лица и начал накручивать локон на палец.

     - Какая? – я легкомысленно заглянула в его глаза.

     - Спокойная, умиротворенная, лохматая, голая… твои серые глаза дурманят, твои губы всегда пахнут вишней, а на вкус они еще привлекательнее. А волосы… они сводят меня с ума, - с этими словами он поднес прядь моих волос к своему лицу и глубоко вздохнул. - Ты вывела меня к свету, ты научила меня ценить жизнь, теперь я могу получать от нее удовольствие, а не закапываться в работе, чтобы поскорее прошел очередной день. Я теперь не ищу наказания.

     Я немного отстранилась от него и заглянула в его лицо.

     - О каком наказании ты говоришь?

     Уголки его губ слегка приподнялись в легкой улыбке, но она не коснулась его глаз. Он продолжал гладить меня по волосам, разглядывая мое лицо.

     - Ты веришь в Бога? – спросил он меня.

     Я по обыкновению сморщила носик и притихла, подбирая слова. Этот вопрос был на протяжении всей моей сознательной жизни открытым и неоднозначным.

     - Я верю. Но не думаю, что у моего Бога есть имя, - ответила я, усаживаясь напротив него, закутавшись в одеяло по самую шею. «Как можно обсуждать Бога голышом?»

     - Интересно, - ухмыльнулся он, а в возмездие?

     Я прикусила внутреннюю сторону щеки, обдумывая ответ.

     - Я думаю, что человек сам способен себя карать, но не Бог.

     Иван нахмурил брови, обдумывая мой ответ, а я продолжила:

     - Иначе тогда как объяснить, что преступники, такие как насильники или убийцы, живут до глубокой старости?

     - Почему?

     - Потому что они не испытывают чувства вины. Наше общество установило само рамки правосудия, а мы лишь можем им соответствовать или нет, при этом страдание от чувства вины - исключительно наш выбор, из-за того, что мы воспитаны в этом обществе. Вот к примеру, - я уселась поудобнее, - в Африке есть племена, которые занимаются каннибализмом, но только в периоды ужасного голода, и при этом они начинают со стариков своего же племени. Для них это закон, все приняли его. И пожилые люди тоже, это ведь не значит, что их покарает христианская вера, у которой главная заповедь «не убей».

     - Значит, ты считаешь, что можно убить?

     - Нет! – воскликнула я, - у убийства всегда есть обстоятельства, мы говорим об осознанном убийстве, спланированном, продуманном, целенаправленном. Я верю в хорошее, я верю в высшие силы, я верю в добро, но мне для этого не нужна церковь или мечеть, все, что с этим связано – это просто атрибутика. У кого- то это пляски с бубном у костра, у кого-то молитвы перед распятием. Это личное решение каждого. Просто я не могу привязать себя к конкретной вере, - Иван слушал меня внимательно, прищурив глаза, явно обдумывая мои слова, - но мы ушли от темы. Получается, что и покарать тебя может Бог, но исключительно основываясь на твоих чувствах вины. Ты становишься сам себе палачом. А ты ни в чем не виноват. То , что произошло с тобой, является ужасным стечением обстоятельств, никакого возмездия не будет, если ты не будешь грызть себя изнутри. Это все работает исключительно на ментальном уровне.

     - Как же все у тебя легко получается, - с улыбкой произнес Ваня, убирая мой локон за ухо, - пойдем есть, я умираю с голода.

     Разочарование нахлынуло на меня, он снова меняет тему и закрывается. Он не хочет это обсуждать, он не верит мне, я удрученно уронила руки и тихо спросила:

     - Почему ты не хочешь поговорить об этом со мной?

     Иван стоял перед окном, из-за чего вокруг него лучился дневной свет, а его фигура стала темнее.

     - Посмотри на себя, - его тон стал требовательным, резким. Он подошел вплотную ко мне, опираясь на кровать.

     Я не понимала, о чем он говорит.

     - Ты же красавица, умница, ты невинная душа, обиженная на мир, я не хочу тебя окунать еще и в это дерьмо. Мы вообще это никогда не будем обсуждать, слышишь?

     Я кивнула, боясь ему перечить.

     - Я рассказал тебе, потому что мы обещали друг от друга ничего не скрывать. Но больше это тебя не коснется.

     Я с грустью посмотрела в сторону, понимая, что он закрылся окончательно.

     - Взгляни на меня, - он коснулся пальцами моего подбородка, заставляя посмотреть на него.

     - Сегодня мы будем отмечать твой День рождения, - его голос стал нежным и ласковым,- тебя ждет сюрприз, - он погладил большим пальцем меня по щеке и поцеловал, заглушая резкие слова, сказанные до этого.

     Я ступила на минное поле и подорвалась, теперь мне было запрещено гулять одной.

     ***

      - Так и какие у нас планы на сегодня? – с лукавой улыбкой я стояла в огромной то ли кухне, то ли гостиной.

     Стильный черно- белый кухонный гарнитур был напичкан навороченной бытовой техникой, в комнате стоял также бежевый диван и черный обеденный стол с двумя стульями в цвет. Ничего лишнего. Все строго, просто и немного неуютно. Сразу чувствовалась мужская рука при выборе интерьера: строгие прямые линии чем- то напоминали офис.

     Я только что вышла из душа, нарядив свое вчерашнее платье, волосы заплела в косу, от макияжа отказалась. Весь мой организм бунтовал против свершившихся двадцати трех лет. Понимаю, что для кого- то это покажется смешным и юным возрастом, возможно, это, действительно, так, это все равно, как если бы я смеялась над шестнадцатилетней девочкой, которая огорчена, что ей уже не пятнадцать. Не то, чтобы я страдала аэтатемофобией, в пятнадцать я ждала двадцати, а когда двадцать исполнилось – мне захотелось остановить время, поэтому каждый последующий год я невольно старалась казаться моложе, например, джинсы с дыркам у меня появились лишь месяц назад, а макияж с каждым годом ложился все более тонким слоем. А может это просто мудрость наступила, что молодая непроблемная кожа не требует значительной корректировки.

     Ваня стоял, облокотившись на столешницу кухонного гарнитура, скрестив руки на груди, рассматривая меня и с улыбкой давая понять, что он не расколется так легко и просто.

     - Сейчас мы позавтракаем, потом погуляем по городу, а вечером тебя будет ждать сюрприз.

     От широкой улыбки у меня начало сводить скулы, я подошла к нему вплотную и обняла за шею.

     - Целый день мы будем вдвоем? – он тут же обнял меня за талию, коснулся лбом моей челки и ответил: - Только вдвоем, - и спустя минуту добавил, - вот только с завтраком проблемы, может, сходим сейчас куда- нибудь поесть?

     Я оторвалась от него и по-хозяйски заглянула в холодильник:

     - Зачем тебе столько творога?

     - Ну, - Иван пожал плечами и ответил, - белок, и он долго хранится.

     - Так, - продолжила я ревизию, - два яйца и молоко. Ну, - я открутила крышку у бутылки, резкий запах ударил мне в нос, - молоко точно прокисло.

     - Меня неделю не было дома, - с извиняющейся улыбкой отозвался он.

     В остальном холодильник имел чуть ли не стерильное состояние, как будто в нем хранили лекарство, а не продукты питания, ничего протухшего или заплесневевшего…

     - Значит, творог… - снова повторила я, - предлагаю подвергнуть его термальной обработке!

     - Что? – переспросил он.

     - Ты сырники любишь?

     - Ты точно необыкновенная, - Ваня подошел ко мне и обнял сзади за талию, - ты только что приняла душ за пять минут, так еще и готовить собираешься. – Я развернулась к нему, оставаясь перед открытым холодильником, он посмотрел мне в глаза и сказал:

     - Я обожаю сырники.

     ***

     Я стояла с завязанными глазами, чувствуя крепкую руку Ивана в качестве опоры и на ощупь пыталась зайти в лифт. Слишком однозначно звуковой сигнал дал мне понять, что сейчас мне предстоит подняться куда- то наверх. Я уговорила Ивана заехать к себе домой, чтобы надеть что- то более подобающее для романтического свидания, чем простенькое трикотажное платье. Надо отдать должное Ивану, он стойко выдержал многозначительные взгляды Киры, всем своим видом показывающую, что она в курсе, что я прелюбодействовала сегодня ночью, так как не обнаружила меня утром в моей комнате. Я краснела до корней волос за ее ужасное любопытство, и даже периодически шикала, но ей удалось припереть меня к стенке своими вопросами, когда мы остались вдвоем в моей комнате под ее предлогом оказания непосильной помощи в подборе наряда.

     - Так-так, вся светишься! Рассказывай, давай! – Кира уселась поудобнее на кровати, поджав под себя ноги и ожидая от меня длинной и подробной эротической истории, но я ее разочаровала:

     - Я ничего не буду рассказывать, - ответила я, даже не взглянув на нее, полностью поглощённая осмотром своего гардероба.

     - Ну как всегда! Хоть бы когда поделилась впечатлениями! Но хотя бы просто скажи, он сделал тебе хорошо? – она интригующе вздернула брови, с нетерпением ожидая ответа.

     Я глубоко вздохнула, вспоминая прошлую ночь и немного подумав, ответила:

     - Да, - я всеми силами старалась скрыть улыбку, но не могла, - он сделал мне очень хорошо несколько раз! – я закрыла лицо руками от смущения, что смогла это выговорить, а подруга внезапно завизжала, подпрыгнула ко мне и начала обнимать.

     - Я так рада! Так рада за тебя! Ты с ним совсем другая!

     В пылу впечатлительных воспоминаний я эгоистично забыла узнать, как прошла ее неделя, как встретили ее родители Олега, как она себя чувствует, наконец. Об этом я подумала лишь в машине, мысленно отругав себя за невнимательность к подруге и пообещав себе наверстать все, как только вернусь домой.

     Лифт снова издал негромкий звонок, оповещая нас о том, что мы прибыли на место назначения. Меня раздирали восторг и любопытство, граничащие с диким желанием не упасть на высоких каблуках и не разбить лбом какую- нибудь стену, ведь ходить с завязанными глазами, даже когда тебя держат под руку - нелегко.

     Я услышала, как Иван открыл передо мной дверь и несильный ветер ударил мне в лицо, мысленно заставляя сообразить, что мы находимся… на крыше. Стало вдвойне страшнее. По телу побежали мурашки то ли от холода, то ли от страха. Я стояла на месте и не могла больше сделать ни шагу вперед.

     Я почувствовала, как руки Ивана коснулись повязки у меня на лице. Я часто заморгала, пытаясь разглядеть картину, открывающуюся передо мной. Если бы Иван не держал меня за руку, я бы точно упала в обморок, словно какая-нибудь викторианская леди, от избытка впечатлений.

     Мы, действительно, находились на крыше. Перед нами открывался потрясающий панорамный вид на акваторию Невы и весь город. Белые ночи, несмотря на вечернее время суток, позволяли насладиться всеми красотами этого города. Санкт-Петербург буквально горел ночными огнями. Вся крыша была украшена ландышами, лепестками роз и диодными свечами, откуда - то доносилась классическая джазовая композиция. Определенно играл саксофон. В двух метрах от нас стоял стол, сервированный на двоих, в центре которого стоял безупречный букет ландышей.

     - С ума сойти… - прошептала я, не веря своим глазам. Иван протянул мне руку в немом предложении потанцевать.

     А я не собиралась отказываться. Если и есть смысл в словах «умереть от счастья», то я была недалека от этого. Мы медленно двигались в такт музыке, не сводя друг с друга глаз, словно от длительности зрительного контакта зависели наши жизни. Лишь когда он закружил меня, я почувствовала, насколько мне холодно без его крепких объятий.

     Спустя еще три танца нам принесли ужин. К слову сказать, он был удивительно вкусным. В тот день все было невероятно вкусным, начиная с чашки свежесваренного кофе, заканчивая стаканом свежевыжатого сока, который я пила.

     - Десерт? – спросил у меня Иван, когда я скрестила приборы у себя в тарелке, и с удовлетворенным чувством чревоугодия откинулась на спинку стула. Не успела я ответить, как передо мной оказалась тарелка, полная пирожных «Буше».

     - Вот это да… - протянула я, взглянув на Ивана. От меня не скрылось его довольное лицо Победителя, которому удалось предвосхитить все возможные возлагаемые надежды мира на «романтический сюрприз», в полном смысле сентиментальности этого слова. И он был прав. Я уверена, что любое каменное сердце было бы разбито в крошку от подобного свидания, а ведь мое по плотности было далеко от гранита. Я вообще весьма чувствительная особа.

     - Расскажи мне о себе? – попросила я, аккуратно убирая кондитерскую упаковку с бисквитного пирожного.

     - Что именно тебя интересует?

     - Все. Я ведь могу задать тебе любые вопросы?

     - Безусловно. Но, надеюсь, ты не начнешь с тех, где мне придется рассказывать о том, как я потерял девственность или сколько партнерш я имел до тебя.

     Я сразу фыркнула.

     - За кого ты меня принимаешь?

     Никогда не понимала женского любопытства в этом отношении.

     - Тогда я весь внимание, - он положил локти на стол и наклонился ближе ко мне.

     Я прищурила глаза, передо мной открывалось обширное поле деятельности.

     - Каким ты был в детстве?

     - Избалованным, непослушным, упрямым… Я могу долго продолжать, - он поджал губы, ожидая моей реакции, но я не отступила.

     - Какие у тебя родители?

     Он опустил глаза в тарелку с улыбкой побежденного, я поняла, что наступила на больное место.

     - Мама - добрая заботливая, мягкая, принесла свою жизнь в жертву нашей. Моей и сестры. Отец – эгоистичный трудоголик, думающий лишь о своей репутации и увеличении своего капитала.

     - Какие у них отношения?

     - На уровне рабовладельческого строя: он имеет жизнь султана (много любовниц и прочие развлечения), она воспитывает детей, мечтает о внуках.

     - Как она на это согласилась?

     - Много лет назад она пыталась от него уйти, но это бы значительно испортило его репутацию, он угрожал, что не отдаст ей детей. Она осталась. А когда дети выросли, поняла, что уже и не знает другой жизни, как с ним. Сказала, что за все его простила. Какой он в настоящее время с ней, я не знаю, я вообще не могу сказать что происходило в моем доме после того, как я ушел из него.

     - Почему ты ушел?

     - Не сошелся во мнениях со своим отцом. Мне однажды дали четко понять, что я неблагодарный сынок, который ничего сам не добился и не имею никакого права голоса в родительских стенах. Я понял, что он был прав, решил что- то изменить, попытался. Было тяжело, но вроде у меня получилось.

     - Теперь ваши отношения должны наладиться, разве нет?

     - Нет, - Ваня отрицательно покачал головой, - у нас во всем расходятся взгляды. Он бизнесмен, занимается продажей недвижимости. Все, что связано с маркетингом- он презирает, всегда осуждал мой выбор, но, слава Богу, в России образование бесплатное. Он мечтал, чтобы я был его преемником, а меня угнетает сама мысль попытки делать деньги из воздуха!

     - Что ты имеешь в виду? – я не понимала, о чем он.

     - Рынок недвижимости – это подешевле, продал подороже. Ленивая попытка обогатиться. Мне нравится созидательный процесс, именно поэтому я работаю только в производственных компаниях. Я чувствую себя интеллектуальным звеном создания чего- то. Конечно, я не точу гайки и не стою у станка, но, тем не менее, понимать, что ты приложил руку к тому, чтобы что- то было произведено, приносит осознание, что я принес какую- то пользу. Будь это косметикой или машиной – это неважно. Ты что-то создал, произвел, понимаешь?

     - А от услуг, по- твоему, пользы нет?

     - Есть, но не в той степени, и, зачастую, услуги бывают ложными.

     Мы еще долго болтали, укутавшись в пледы, узнавая, поближе друг друга. Нам удалось насладиться таким архитектурным видением, как развод мостов на фоне белых ночей. Я разглядела в небе первую, совсем блеклую звезду и загадала желание, чтобы этот невероятно романтичный мужчина, по имени Иван Давыдов, любил меня также сильно, как его люблю я. Ведь на День рождения все мечты должны сбываться?

     ***

     Какими бы чудесными ни были выходные, всегда приходит понедельник.

     Ночь с воскресенья на понедельник я уже провела в своей кровати, сетуя на то, что мне во- первых, необходимо выспаться, а во-вторых, подготовиться к трудовой неделе. Но чего уж тут греха таить, я просто набивала себе цену. Но ровно в назначенное время меня ждал уже до боли близкий для меня человек в машине возле моей парадной.

     - Удачного рабочего дня, - лукаво сказала я Ивану и как можно грациознее выпорхнула из машины. Мне вообще казалось, что если я прибавлю шаг, то точно взлечу, слишком веселое у меня было настроение. Как обычно, с одержимой ответственностью трудоголика я окунулась в работу, отбиваясь от всяческих соблазнительных приглашений Макса попить кофе и посплетничать. Смущало меня именно второе, так как уже не имело смысла притворяться о моих отношениях с Иваном перед моим гомосексуальным другом, было крайне трудно отделаться от его любопытных глаз. Казалось, что у него была специально выверенная шкала моих эмоций, типа: улыбается - хорошо провела выходные, широко улыбается – у нее был секс. Как будто у меня все на лбу написано. Я даже отказалась от обеда, ссылаясь на большой объем работы, понимая, что, если дело пойдет в том же духе, помирать мне с голоду на поле боя между моей стеснительностью и похотливым любопытством Макса.

     Дождавшись, когда офис опустел на период обеденного приема пищи, я решила проскользнуть и приобрести хоть что-нибудь съедобное в снек- автомате, который совершенно не кстати загробастал всю мою мелочь, но даже не собирался выдать требуемый мною шоколадный батончик. Спираль обернулась в полоборота, но шоколад не успел упасть. Я слегка стукнула по автомату рукой, но ничего не изменилось. Батончик так и продолжал висеть под коварным углом в 45 градусов, сводящий мой пустой желудок с ума.

     - Не получается? – услышала я голос позади себя, - а ты своего дружка попроси, у него сил побольше будет, он вообще в этом мастер.

     Я отступила назад и обернулась. Передо мной стоял Алексей, а на пол-лица у него светился фингал пурпурно- фиолетового цвета. От удивления у меня вытянулось лицо.

     - Чего молчишь? – вызывающе спросил мой собеседник и, не дожидаясь моего вопроса, ответил, - да-да, это его рук дело, хренов защитник.

     Алексей окинул меня с ног до головы презрительным взглядом и пошел в сторону лифта, а я, забыв о предполагаемом обеде, сжимая от негодования кулаки, направилась к Ивану, с каждым шагом продумывая уничижительную речь псевдо помощи.

     - Ты! Ты что наделал? – я даже не удосужилась постучать, на мое везение Иван был один в кабинете.

     Иван, прищурив глаза, оценил мое состояние, медленно встал и закрыл за мной дверь, после чего спросил ровным и непринужденным тоном:

     - Ты о чем?

     - Я об Алексее, - уточнила я, хотя ни на минуту не сомневалась, что Иван все понимает и так, - ты зачем влез? Кто тебя просил?

     - Я не мог не влезть, когда мою девушку поливают грязью, - он стоял в метре от меня, сложив руки на груди в оборонительной позе, облокотившись на край стола.

     - Я бы сама во всем разобралась! Я бы поговорила с ним еще раз!

     - Еще раз? Почему ты ко мне не обратилась, когда узнала об этом?

     - Потому что… - «как же все сложно», - потому что я сама разруливаю подобные проблемы. Потому что не хотела тебя вмешивать. Потому что боялась, что все закончится дракой!

     Я даже не поверила, что сказала это, посмотрев в сторону, я изо всех сил старалась успокоиться, потому что ситуация выходила из- под контроля, грозясь нанести моему любимому человеку обиду.

     - Посмотри на меня, - он подошел ко мне вплотную, и коснулся ладонью моего лица. – Мы вместе. Я уже давно во всем замешан, я впутался в твою жизнь, еще когда впервые увидел тебя в воде и понял, что не смогу оставить тебя никогда, понимаешь? Поверь, если бы этот ублюдок понимал слова, я включил бы все свои дипломатические способности для разрешения этого конфликта. Это не было состоянием аффекта. Это было животное доказательство силы, показывающее, что теперь ты под моей защитой. И поблизости не было острых предметов, поэтому случайного летального исхода не ожидалось. Я просто немного разукрасил его лицо. И если потребуется, я сделаю это снова.

     - Просто…

     - Почему так сложно просто довериться мне?

     Я молчала, виновато опустив глаза.

     - Черт, Анна! Ты что, снова ждешь, что я тебя брошу? Когда ты, наконец, начнешь доверять мне?

     - Прости, но это сложно. Очень сложно. Я стараюсь. Я, правда, стараюсь, - обвинительная речь внезапно обернулась для меня оправдательным монологом.

     Он притянул меня к себе за талию, и коснулся лбом моей челки со словами:

     - Я никогда, слышишь? Я никогда тебя не брошу. Я обещаю тебе, - он посмотрел в мои глаза и продолжил, - ты нужна мне. Нужна как воздух.

     После чего коснулся моих губ поцелуем, стирая все негодование и сложившееся непонимание между нами, отдавая тепло, заботу и надежду. Надежду на любовь.

     ***

     С того дня Алексей мне на глаза больше не попадался. Возможно, он уволился или скурпулезно избегал меня. Мне было все равно, чтобы интересоваться его кандидатурой.

     Дни летели за днями. Мы с Ваней много времени проводили вместе, мне кажется, я столько не исходила километров в прогулках по Питеру даже в студенческую пору. Мы все время болтали, смеялись, развлекались и веселились. Иногда я оставалась у него ночевать. Этому особенно была рада Кира: во- первых, она была счастлива за меня, во- вторых, в эти ночи у нее ночевал Олег. Их отношения перерастали из конфетно-букетных в юно-семейные. Свадьбу они решали сыграть после рождения ребенка. Спешно организовать подобное мероприятие крайне сложно, особенно в планируемых масштабах, а красоваться с огромным животом в свадебном платье в семейном альбоме ей не хотелось.

     С Борей мы немного отдалились. Наедине с ним я больше не встречалась, а при встречах втроем мне казалось, что он чувствует себя еще более неловко, чем я. Но Иван ничего не замечал. Или делал вид, что не замечает. Я думаю, что ему не хотелось терять своего лучшего друга.

      ========== Глава 38 ==========

      Был рабочий день, когда я сидела за своим столом и со скрупулезностью ювелира собирала статистическую информацию, способную хоть как- то пролить свет на эффективность проведенной рекламной компании. Мой проект был практически доведен до ума, я уже могла пожинать первые плоды в денежном эквиваленте. Контракт Ивана подходил к концу, три месяца пролетели незаметно, оставалась лишь пара недель. Он уже получил несколько предложений по трудоустройству и сейчас находился на стадии обсуждения и выбора. Как мне сказала Вероника, его звали работать обратно в Москву, но он категорически отказался. Мне это было приятно, я практически была уверена, что он остался в Питере из-за меня. Экран моего мобильного телефона вспыхнул, оповещая о входящем смс- сообщении:

     «У меня есть два билета на Мюзикл сегодня вечером. Приглашаю тебя на свидание!»

     Сообщение было от Ивана, я тихо хихикнула и поспешила отправить ответ:

     «У меня так много работы, даже не знаю, отпустит ли меня мой строгий руководитель?»

     Под руководителем я, безусловно, подразумевала его.

     «Сделай ему предложение, от которого он не сможет отказаться…»

     От энтузиазма я закусила губу и быстро настрочила ответ:

     «Я предложу ему свидание со мной…»

     Ответ Ивана не заставил себя долго ждать:

     «О-о-о, как я ему завидую… Целую, малыш. Зайду за тобой вечером»

     Подобный флирт был нам не впервой, мы особенно любили развлекаться подобным образом на скучных совещаниях. Я отложила телефон в сторону и поспешила закончить сбор информации, чтобы со спокойной душой уйти развлекаться.

     ***

     Увидеть мюзикл, да еще в 3D мне удалось в тот вечер впервые. Новый жанр. Новый театр. Новый молодой человек. Держась за руки, мы продемонстрировали свои билеты возрастной улыбчивой женщине, после чего мы отправились в гардероб, останавливаясь у некоторых афиш. О жизни Полы Негри я почти ничего не знала, кроме того, что это была великая звезда немого кино начала двадцатого века.

     Сказать, что меня впечатлил спектакль- это не выразить и половины того восхищения, которое я получила от шикарного представления. Уже на первых минутах игры маленькой Политы, когда она пела песню о своем отце, я прослезилась. Голос маленькой девочки был настолько волнующим, что я подумала о фонограмме, но позже, взглянув на программку, я убедилась, что все песни, все слова, услышанные со сцены были спеты и произнесены вживую.

     3D позволяла быстро сменить богатые декорации, что делало восхитительный мюзикл динамичным и безупречным, два с половиной часа пронеслись на одном дыхании. Каждый раз, когда звучала очередная песня, мурашки охватывали все мое тело, настолько это было волнующим и трогательным. Глубокая история жизни великой актрисы отображала ее личную трагедию. Трагедию любви. Она так и не смогла обрести свое женское счастье в браках и не имела детей. Прожив девяносто лет, она была как на вершине славы, так и в безнадежной трясине, потеряв любимую работу, поклонников, любимого. Для меня ее жизнь осталась бесплодной. Да, она останется в памяти как известная актриса, но без потомков, ее жизнь не имела должной ценности . Это обратило мои мысли к теории Ольги, моей коллеги, о том, что смысл жизни - в продолжении рода. И я поняла, что нельзя растрачивать себя, свою жизнь, свои чувства и эмоции на человека, с которым не готова жить до самой старости, от которого не готова иметь детей, за которого не готова умереть. Я посмотрела на Ивана и снова осознала его место в моем сердце. Я его любила, и я не знаю, как мне теперь жить, если он не ответит мне теми же чувствами.

     Ваня все время либо держал меня за руку, либо клал свою ладонь мне на колено, мне было важно его присутствие, если бы позволял этикет, я бы забралась к нему на колени, чтобы осязать его тело, чувствовать его тепло, ощущать его дыхание. Каждый раз, когда он убирал ладонь, чтобы поаплодировать, легкий холодок касался меня, и мне не терпелось обрести его тепло снова.

     - Как тебе мюзикл? - спросил меня Ваня, когда мы уже, посмотрев спектакль, стояли в очереди в гардероб.

     - Это было потрясающе, - я не могла скрыть эмоций, как маленькая девочка, я заламывала руки от охвативших меня впечатлений, - и еще я никогда не видела таких известных актеров. То есть я один раз видела Ивана Урганта, но здесь такая солидная школа: Максим Леонидов, Борис Смолкин… А кто играл главную роль?

     - Светлана Вильгельм-Плащевская - она театральная актриса, насколько я знаю, - ответил Иван.

     - Играла она превосходно, столько энергии, столько чувств… и голос у нее очень красивый, и сама она очень красивая, - я схватилась ладонями за раскрасневшиеся щеки, - ой, у меня проблемы с построением предложения, - слишком много эмоций.

     Иван улыбнулся, убрал мои ладони от лица, поцеловал в щеку и тихо сказал:

     - Ты очень красивая, когда волнуешься.

     Я облизала пересохшие губы, ужасно захотелось его поцеловать, словами я уже не могла выразить свои чувства, передать ему благодарность за этот чудесный вечер, за эти открытия в моей душе, за то, что он рядом со мной сейчас, помогает мне надеть жакет, заботливо обматывает меня шарфом и обнимает за плечи, защищая от случайных столкновений в толпе выходящих из театра людей. И если бы не окружающие, я бы впилась в его горячие грубоватые губы самым страстным поцелуем, на который я была бы способна, чтобы сказать ему, насколько я счастлива.

     Я схожу с ума по этому человеку, я хочу быть только с ним, дышать с ним одним воздухом, ходить рядом по одной земле. Я хочу покупать с ним продукты, выбирать ему одежду, каждый год ездить с ним на море, рожать от него детей. Да! Я хочу детей! Я хочу прожить с ним долгую, счастливую жизнь! И умереть с ним в старости в один день.

     Я хотела признаться ему в любви, и мне было наплевать на свою гордость и предубеждения, что девушка не должна первая говорить о чувствах. Мою душу разрывало от избытка эмоций, только нужно было остаться с ним наедине. Чтобы никто-никто нас не слышал. Его машина была припаркована в нескольких кварталах от театра, быстрым шагом я поспешила туда.

     - Куда ты так спешишь? – Иван был позади меня. Я резко развернулась и сказала:

     - Я хочу тебе кое-что сказать, но только в машине, - « Я словно маленькая девочка», - ухмыльнулась я сама своему поведению. Я взяла его за руку и потянула в сторону пешеходного перехода, мои каблуки отдавались быстрым цоканьем по мостовой. Я спешила.

     Боковым зрением я разглядела какое- то темное пятно, слишком быстро приближающееся, чтобы оказаться не смертоносным. Далее все происходило как в тумане. Я лишь услышала громкий крик Ивана с моим именем, который так и повис в холодном воздухе ночного Питера, отдаваясь бесконечным эхом в моей голове. В следующее мгновение я уже лежала на тротуаре, до моего слуха донесся свист тормозов, удар о металл и звон разбитого стекла. Я попыталась приподняться на локтях, судорожно убирая волосы с лица, чтобы понять, что случилось. А произошло, действительно, нечто ужасное. То, что в конечном итоге перевернуло всю мою жизнь, заставляя пожалеть миллионы раз о своей беспечной невнимательности. Иван оттолкнул меня. Спас. А я сидела на асфальте, туго соображая и осматриваясь по сторонам. В конце концов, мой взгляд нашел его, а мое сердце готово было остановиться. Он лежал. Лежал и не шевелился. Его искореженная поза казалась слишком неестесственной, чтобы принадлежать здоровому человеку. Он лежал в нескольких метрах от меня. Поднимаясь на ватные ноги, не сводя от него глаз, медленно, словно во сне, направилась в его сторону.

     «Этого не может быть. Этого не может быть» - говорила я, шевеля одними губами. Его глаза были закрыты, а под головой быстро растекалась лужа крови. Я понимала, что надо попробовать найти пульс и остановить кровотечение, но не могла сдвинуться с места. Зубы стучали от сильной дрожи. Я упала перед ним на колени и начала раскачиваться из стороны в сторону, без остановки шепча его имя: «Ваня. Ванечка. Не умирай». Я не могла даже оказать первую помощь.

     « Это неправда. Этого не может быть».

     Вокруг нас начали толпиться люди, я кое-как пришла в себя, когда кто-то оттолкнул меня со словами:

     - Отойдите, я врач, - резко сказал мужчина, нащупывая слабо пульсирующую жилку. Я отползла на два шага назад, но из виду Ивана не теряла. – Живой. Кто- нибудь уже вызвал скорую? – мужчина уже обратился к толпе, откуда был слышен утвердительный ответ.

     - Нужно остановить кровь, - врач быстро посмотрел на меня, - дайте ваш шарф.

     Я трясущимися руками начала стягивать с шеи лоскут шелковой ткани, но он лишь затягивался на мне тугой петлей. Кто- то помог мне высвободиться и протянул шарф врачу.

     Я стеклянными глазами продолжала смотреть на окровавленное тело своего любимого человека и мечтала то проснуться, то, наоборот, уснуть, чтобы не видеть этого. Меня трясло. Меня трясло крупной дрожью. Зубы стучали, я не моргая смотрела на Ивана, как будто, если хотя бы на секунду закрою глаза, он умрет.

     - Он… Он выживет? – я бы не узнала свой голос со стороны. Хриплый, испуганный, он словно не мне принадлежал.

     Я понимала, что глупо задавать вопросы, мне никто не может дать гарантий, остается лишь надежда. Тонкая ниточка надежды, за которую цепляется мое затуманенное сознание.

     У меня полились слезы из глаз, когда незнакомец молча начал перевязывать голову Вани, а тот все не приходил в сознание. Он лежал, словно сломанная кукла, раскинув руки в сторону.

     - Его нельзя трогать до приезда скорой. Есть переломы, – жалкий взгляд врача коснулся моего лица, я посмотрела на него, но он сразу отвел глаза.

     Я не знала, сколько времени прошло прежде, чем приехала скорая. Я не знала, где та машина, что сбила его и где тот водитель. Я могла только смотреть на Ивана и молиться. Молиться всем Святым и Богам и высшим силам, чтобы он остался жив. Чтобы он открыл глаза и произнес мое имя нежно и ласково, как мог говорить только он. Чтобы он коснулся меня своей горячей рукой и улыбнулся. Чтобы снова увидеть две ямочки на его прекрасном лице падшего ангела. Чтобы обнять его и сказать, как сильно я его люблю. Но он лежал. Лежал и не двигался, и не приходил в себя. Мне было уже трудно услышать его дыхание, и я с ужасом понимала, что он может умереть в любую минуту.

     ***

      Я стояла перед небольшой часовенкой, скромно спрятанной в березовой роще небольшого парка недалеко от моего дома.

     Солнечный свет, отражающийся от куполов, резал мне глаза, непроизвольно хотелось склонить голову. Я не знала, что я здесь делаю, но больше некуда было идти. Церковь была моей последней инстанцией. Иван не приходил в сознание больше четырех суток. Кома. Это ужасное слово из четырех букв пугало своей неизвестностью. Придет ли он в себя? По произведенным исследованиям, у него была черепно- мозговая травма, перелом большой берцовой кости, многочисленные ссадины и ушибы, но самое страшное- был поврежден позвоночник в районе шестого и седьмого позвонка. Последствия в полной мере можно было оценить, лишь когда он придет в сознание.. А сознание к нему не возвращалось.

     Я с большим усилием отворила тяжелую дверь. Резкий скрип ранил мои уши, отпугивая. Я не решалась зайти. Я чувствовала себя лицемеркой. Если бы рядом с моим домом находилась мечеть или буддийский храм, я бы пошла и туда тоже. Я готова молить всем Богам, лишь бы мой любимый остался жить.

     Иван все это время лежал в реанимации, куда было запрещено входить практически всем, кроме врачей и самых близких родственников. Однажды мне удалось проскользнуть в это белое, почти стерильное помещение, когда постовая реанимационная сестра вышла на пять минут.

     Мне потребовались секунды, чтобы определить, какая из четырех кроватей принадлежала Ване. ИВЛ заставлял его голую грудь с шумом подниматься и опускаться под какофонию пикающих приборов. Синий оттенок лица придавал ужасное сходство с мертвецом. У меня сжалось сердце. Я коснулась его руки и испугалась, насколько она была холодной. А ведь мое тело еще помнили его горячие ладони и жаркие поцелуи. Я успела наклониться и поцеловать его в колючую щеку, покрытую щетиной, прежде чем медсестра начала спешно меня выставлять.

     Медленно и нерешительно я вошла в полузатемнённое пространство часовни. Запахом лаванды было пропитано все вокруг. Я не надела платка, я даже не перекрестилась. Быстрым шагом, насколько позволяла моя истощенная страданиями душа, я направилась к алтарю. Я не знала молитв. Я не знала обычаев и ритуалов. Я просто упала на колени и разрыдалась. Я ревела как белуга, не видя и не слыша ничего вокруг, повторяя с каждым вздохом лишь одно: «Пожалуйста, сохрани ему жизнь. Пожалуйста, сохрани ему жизнь».

     <center>***</center>

     Я шла по длинному коридору, где возле реанимационной палаты уже сидела мать Ивана.

     Мы познакомились с ней в день аварии. Мария Дмитриевна оказалась очень приветливой, насколько это позволяло ее состояние, и доброй женщиной. На вид ей было не больше сорока, хотя, насколько я помню, Вероника рассказывала, как в прошлом году они отмечали ее пятидесятилетие. Одета она была аккуратно, со вкусом, но не броско. Отца Ивана я никогда не видела. Не при таких обстоятельствах я бы хотела познакомиться с самым дорогим человеком для Вани. Слезы его матери раздирали мою душу, но я не могла себе позволить отойти от нее, лишь, когда прибегала Вероника, я удалялась в другой конец коридора и тихо плакала, сидя на подоконнике. Вина. Моя вина и полная неизвестность происходящего. Что с ним будет? Что будет со мной без него?… Эгоистично? Да. Но я думала и об этом.

     - Аннушка, - она почему-то звала меня именно так, я не собиралась ей перечить. – Хорошо, что ты пришла.

     Я сразу оценила ее волнующее состояние.

     - Что случилось? – я подошла ближе, и она схватила меня за руку, то ли от волнения, то ли для опоры.

     - Его перевели из реанимации в палату интенсивной терапии, он начал сам дышать! – слезы радости бежали по ее нежному лицу.

     - Это хорошо! Это очень хорошо! –воскликнула я, - что говорят врачи? Когда он придет в себя?

     Она посмотрела на меня, и я поняла, что вопрос останется без ответа. Конечно, никто не может сказать, когда Иван проснется. Оставалось только ждать.

     Я сидела в коридоре и ждала, когда Мария Дмитриевна пойдет домой. Я ужасно хотела к Ивану, но не смела помешать им. Теперь посещения возможны, и мне не придется спать в коридоре. Спустя полтора часа Мария Дмитриевна вышла, сжимая бумажный носовой платок в руках, она обняла меня и попрощалась, пообещав, что придет завтра с утра. Добрая женщина. Из-за меня ее ребенок сейчас в коме, а она меня обнимает.

     Я тихо зашла в одиночную палату. В белой, почти пустой комнате, тишину будили тишь сигналы работающих аппаратов. Иван спал. Бледный и худой. Я села рядом на табурет, стоящий возле его кровати, нежно провела ладонью по колючей щетине и тихо заплакала, сжимая его холодную руку в своей руке.

     ***

     - Привет, малыш, - я проснулась от нежного прикосновения к моим волосам. Встрепенувшись, я подняла голову и посмотрела на Ивана. Его огромные синие глаза на фоне похудевшего лица с любопытством разглядывали меня. Я схватила его ладонь и начала целовать, заливаясь слезами.

     - Ты проснулся! – шептала я сквозь слезы.

     - А долго я спал? – хриплым голосом спросил он.

     - Неделю. Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит?

     Ваня сморщился, пытаясь сесть, облокотившись на спинку на кровати.

     - Болит везде понемногу. Я смутно помню, что произошло.

     - Это последствия сотрясения, - затараторила я, - ты спас меня. Снова спас мне жизнь!

     - Анна … - он пытался перебить меня, но я ничего не слышала.

     - Мы переходили дорогу, и тебя сбила машина, ты оттолкнул меня…

     - Анна! – резко сказал он, и я замолчала, - я ног не чувствую.

     Холодок страха прошелся по моей спине.

     - Я сейчас позову врача, не беспокойся…

     Я быстро вышла и опрометью побежала к постовой сестре, объясняя, что произошло. На самом деле я знала. «Шестой и седьмой позвонки повреждены», - голос врача стоял в моей голове,- « нам еще неизвестны полные последствия». Это паралич. Оставалось только выяснить, он не может шевелить пальцам? Или коленом? Или парализован до пояса?

     В палату меня уже не пустили. Целая бригада врачей задавала Ване вопросы, проводя исследования, я снова мерила шагами коридор, кусая ногти. Спустя час постепенно люди в белых халатах начали выходить из палаты. Практически последним вышел его лечащий врач. Я сразу подбежала к нему:

     - Что с ним?

     - К сожалению, наши худшие подозрения подтвердились, местами чувствительность сохранилась в верхней части бедра, но самостоятельно передвигаться он не может, - медленно, растягивая слова, доктор подписывал Ивану инвалидность.

     - Но с этим можно что-нибудь сделать? Это можно вылечить? – я готова была схватить его за грудки и трясти, чтобы он говорил быстрее.

     - Надежда, безусловно, есть, возможно, хороший курс физиотерапии, регулярные занятия физкультурой принесут свои положительные результаты.

     «Возможно», - я отвела глаза в сторону…

     - Ему сейчас очень нужна ваша поддержка, отправляйтесь к нему.

     «Поддержка…»

     Что можно сказать молодому и красивому человеку, который вынужден передвигаться в инвалидном кресле? Скажи «спасибо», что живой? Зато у тебя руки есть?

     Я не могла пойти к нему. В тот момент не могла. Я стояла под дверью около получаса, продумывая ободряющий монолог, чтобы не заплакать при нем. Ему ведь еще хуже. И я во всем виновата. Я сделала шаг вперед, дверь со скрипом отворилась, он сразу посмотрел на меня. Холодный, стеклянный взгляд. Совершенно непроницаемое выражение лица.

     - Ты знаешь уже? – спросил он меня ровным низким голосом.

     - Да, - ответила я, присаживаясь на краешек кровати. – Вань, у нас есть надежда, врач сказал, что можно все исправить. Мы справимся…

     Я говорила, но он меня не слушал. Он молчал. Молчал и смотрел в сторону, потом тихо сказал:

     - Я хочу побыть один.

     Он даже не посмотрел на меня при этом. Я понимала, что подобные проблемы все переживают по-разному, кто- то плачет навзрыд на плече у друга, а кому- то хочется побыть одному. Но он не просто просил меня уйти, он забаррикадировался от меня, отстранился, как будто я для него чужой человек.

     - Хорошо, - сказала я, глотая слезы. – Я приду завтра.

     Встала и медленно пошла к выходу, понимая, что уже никогда не будет так, как прежде. Закрывая, за собой дверь, я прощалась с прошлым, пытаясь представить каково это потерять свпособность ходить? Но ведь оставалась надежда, нельзя было падать духом. Да, мы не будем прежними, нам обоим придется через многое пройти, но мы все выдержим. Просто надо найти подходящие слова, вдохновить его, дать ему силы. Я понимала, что уже ничего не вернуть, но и сдаваться я не собиралась. Мне тоже необходимо было побыть одной. Его жизни ничего не угрожало, и у меня будет целая ночь на то, чтобы принять новые обстоятельства. Не смириться. Нет. Настроиться на борьбу. Борьбу до победного конца. Я быстрым шагом шла по длинному коридору больницы, смахивая на ходу слезы и кусая губы от злости, которая питала меня силами. Злости на иронию судьбы. Ведь я молила Бога, чтобы он жил. Я получила, чего хотела. Спасибо.

     Ни на следующий день, ни через два дня ситуация не изменилась. Иван выгонял меня почти сразу, как я приходила. Никаких обвинений. Никаких разговоров. Тихая просьба об уединении превращалась в резкое и грубое выпроваживание меня из палаты. Я терялась. Я не понимала, что мне делать. Я хотела заставить его поговорить со мной, но не решалась на него давить. Думая, что у нас для этого еще много времени. Как же я ошибалась…

      ========== Глава 39 ==========

      На четвертый день после ужасной постановки полного диагноза я уже не так уверенно шагала по белому коридору, держа в руках пакет с фруктами. Сделав глубокий вдох перед дверью его палаты, я ее отворила, но комната оказалась пуста. Я подумала, что Ивана перевели из палаты интенсивной терапии в обычную, и направилась на поиски постовой медсестры, которой не оказалось на отведенном для ее работы месте.

     Первым на глаза мне попался его лечащий врач.

     - Здравствуйте, - мне было тяжело дышать, я запыхалась от быстрого шага и нервозного состояния, - я по поводу Ивана Давыдова, его перевели, да? Куда?

     - Нет, - медленно протянул врач. - Сегодня утром он выписался.

     - Что значит выписался? – я часто заморгала, не веря своим ушам.

     - Под свою ответственность. Выписался и уехал.

     - Вы смеетесь? Он сам еще даже в инвалидное кресло сесть не может, как он мог уехать?

     - Рядом с ним был медбрат или друг, в общем, справились они без проблем, - сказал врач, глядя на наручные часы, - около трех часов назад. Мне пора работать, извините.

     Я смотрела на удаляющуюся фигуру врача в белом халате, соображая, что происходит. Когда он запланировал переезд? И как мог его организовать за столь короткий срок? Он всего-то четыре дня назад в себя пришел. «Друг или медбрат», - подумала я и побежала за врачом.

     - Скажите, - я забыла имя доктора и панибратски схватила его за руку, пытаясь остановить, - этот медбрат, какого у него цвета волосы?

     - Блондин, вроде, - медленно проговорил врач, - высокий с кудрями.

     - Спасибо, - ответила я и начала быстро набирать номер телефона Бориса.

     Но он не брал трубку, я сделала уже по большей мере семь или восемь звонков, но только длинные гудки слышались в ответ. Я не знала, где он живет, только где работает, но какие гарантии, что он сегодня пойдет на работу…

     ***

     Опустошенная, я зашла в свою квартиру. Тишина давила на мои уши, заставляя схватиться за голову, запуская пальцы в волосы. Невыносимо. Я совершенно не понимала, как мне жить дальше. Полная неизвестность. Осознание внезапного одиночества душило меня. И только одно крутилось у меня в уме: «Он ненавидит меня за то, что я искалечила его жизнь».

     Мне удалось найти Бориса возле его работы, он как раз поднимался по ступеням, направляясь в банк, когда я его окликнула. Но наш разговор не пролил ни капли истины на происходящее.

     На автопилоте я взялась за уборку. Помыла руками посуду, пренебрегая посудомоечной машиной: монотонная рутинная работа заставляла хоть как- то двигаться мое тело. Но мозг не мог найти покоя, я прокручивала в голове разговор с Борей снова и снова, чтобы найти хоть какую- нибудь подсказку.

     - Где он?

     - Анна, я…

     - Где он? Ведь ты знаешь, да? Он не мог организовать свой переезд сам. Ты помогал ему.

     - Я не могу сказать, - несчастные, полные жалости и страдания карие глаза смотрели на меня в упор.

     - Что? – как от удара я отступила на шаг назад.

     - Я ему обещал.

     - Как ты мог ему такое обещать? Почему он сбежал от меня?

     - Он сказал, что когда-нибудь ты поймешь…

     Я смотрела на него и ненавидела. В его руках была вся моя жизнь, а он не собирался мне помогать.

     - Когда-то мне казалось, что я тебе не безразлична, - я взяла в руки свое самое последнее оружие, - так вот, если ты еще хоть что-то ко мне чувствуешь, хоть что- то еще испытываешь, ты не позволишь мне так страдать. Ты скажешь мне, где он.

     Я знала, что причиняю ему адскую боль. Я понимала, что разрываю его сердце между безгранично- преданной дружбой и чувствами ко мне. Я знала, что он в меня влюблен. Мне об этом говорили, и я всегда это чувствовала. И именно это я обернула против него в ту минуту. С невероятной жестокостью я причиняла ему боль, но мне было намного- намного больнее.

     - Молчишь? – я отступила на два шага назад. Слезы полились по щекам. Я понимала, что проиграла, - ненавижу тебя, - прошипела я и ушла быстрым шагом, и, шмыгая носом, направилась в сторону, услышав себе вдогонку:

     - Анна, прости…

     Но я даже не обернулась.

     Я встрепенулась от нахлынувших воспоминаний, часто заморгала, сделал глубокий вдох и продолжила уборку. Не надев резиновых перчаток, я натирала плиту. Химическое средство разъедало мою кожу, но это было ничто в сравнении с кислотой, обжигающей мое сердце.

     Я сжимала в руках губку и смотрела на розовую пену, выступающую между моими пальцами, резкий запах хлорки перенес мои воспоминания в больницу, я помнила то счастье, которое испытала, когда Иван пришел в себя. И как мимолетны были эти минуты. «Привет, малыш», - вспомнила я и снова заплакала. Он бросил меня. Он меня ненавидит. Он даже не захотел дать мне шанс разделить его трагедию с ним, он выгнал меня, как только узнал о диагнозе. Как мне жить с этим дальше? Как жить и понимать, что из-за меня самый любимый и дорогой мне человек прикован к инвалидному креслу?

     Пронзительный дверной звонок раздался по всей квартире, наспех вытерев руки тряпкой, я побежала к двери, вдруг это он? Но я ошибалась. Курьер транспортной компании принес мне картонный объемный конверт. Я даже не пыталась скрыть свое разочарование, наспех расписалась за получение и уже собиралась закрыть входную дверь, как услышала голос Бориса:

     - Анна, подожди! - он только что вышел из лифта и направлялся в мою сторону, вежливо пропуская курьера.

     - Зачем ты пришел? – спросила я, отступая назад и впуская его в квартиру.

     - Я хотел поговорить…

     - Ты скажешь, где он? - я смотрела с надеждой в его лицо.

     - Я не могу. Правда, Анна, если бы я мог, я бы сказал. Черт! - Боря запустил ладони в волосы и повернулся ко мне спиной, - да я готов был уже тебе все рассказать, но он исчез!

     - Что значит исчез?

     - Он попросил меня помочь, взял слово, что тебя это не коснется. Я организовал его транспортировку в частную клинику, но сегодня… Сегодня его там не оказалось. Он уехал. Анна, - Боря повернулся ко мне лицом и взял меня за руки, - прости меня, но я не могу тебе ничем помочь.

     - Я не верю тебе, - прошептала я, медленно вытягивая ладони из его рук. Луч надежды, зародившийся несколько минут назад, погас.

     - Это правда, Анна, это правда.

     Я пошла на кухню, где лежал мой мобильный телефон , и набрала номер Вероники, даже не знаю, почему я не подумала сделать этого раньше:

     - Где он? – Вероника подняла трубку после первого гудка, и я сразу задала ей главный вопрос, - Вероника, ты должна знать, где он?

     На заднем фоне отчетливо слышался женский плач, я слегка растерялась:

     - Я не знаю, он бросил всех нас. Господи, мама этого не вынесет, - страдания на заднем фоне принадлежали Марии Дмитриевне, - Анна, он даже написал, что теперь сам будет осуществлять переводы, он порвал все деловые отношения…

     - Какие переводы? – я резко перебила Нику.

     - Жене пострадавшего, Иван регулярно высылал им деньги, я была исполнителем…- тревожным голосом продолжила Ника, но я снова ее перебила:

     - Это было распоряжение суда?

     - Нет, это было его личной инициативой, я была исполнителем, - снова повторила Ника,- а теперь он все взял на себя и исчез!

     - Но суд! Вероника, он ведь должен появиться в суде, как пострадавший?

     - Нет, - низким голосом отозвалась Ника, - он снял все обвинения, сказал, что не имеет претензий.

     - Он прикован к инвалидной коляске и не имеет претензий?

     - Он так решил, - похоронным голосом закончила Ника.

     Я ничего не могла сказать в ответ.

     Я стояла спиной к окну, сжимая в руках телефон, пытаясь обдумать услышанный разговор. Слезы покатились по моему лицу. Он бросил всех. Он бросил даже свою семью, своих друзей из-за меня. Я уничтожила его жизнь, разрушила его судьбу, я стою на своих двоих, живая и здоровая, а он… Он, возможно, никогда не сможет ходить.

     Руки Бори легли на мои плечи. Словно под их тяжестью я упала на колени , коснулась ладонями пола и завыла. Завыла, как растерзанное животное, мучавшееся в агонии боли.

     Я смутно помню, как Боря поднял меня на ноги и посадил на стул, он пытался привести меня в чувства. Успокоить. Но я ничего не слышала, кроме своего, уже охрипшего голоса. У меня началась истерика. Настоящее неподвластное, неподконтрольное состояние уничижения и разрушения. Он тряс меня за плечи, но я уже не реагировала, я его даже не видела. Позже об этом мне расскажет Кира.

     Очнулась я уже в ванной, когда струи холодной воды били мне в лицо, возвращая к жизни. Одежда прилипла. Зубы стучали. А сердце… сердце осколками ваысыпалось в сливное отверстие, унося с собой девичьи мечты и грезы.

     Боря оставил меня одну, давая возможность переодеться. Когда я снова вошла в кухню, у него уже кипел чайник. День подходил к концу, небо освещалось красно-розовыми цветами заката. Я стояла перед окном и думала, что сейчас делает Иван. Я не сдержала громкий всхлип, пряча лицо в ладонях, и заплакала снова. Я не могла остановиться.

     - Анна, пожалуйста…

     - Я не могу, я не могу без него. Почему он меня бросил? Он обещал! Он обещал, что всегда будет со мной! Он ненавидит меня, я сломала его жизнь, я его уничтожила, он никогда меня не простит. Я себя не прощу. Зачем мне эта жизнь? Зачем без него? я не хочу, я не могу так, слишком больно, я не вынесу, я хочу умереть…

     - Не смей, - Боря резко развернул меня к себе и встряхнул за плечи, заставляя посмотреть на него, - слишком многое он отдал, чтобы спасти тебя. Ты понимаешь? Не смей даже думать что –нибудь сделать с собой!

     - Он спас мне жизнь! А я, - из-за рыданий было тяжело говорить, - я ему не доверяла, я так и не сказала, что люблю его!

     - Он бросил тебя! – впервые я видела разъяренное лицо Бориса, - он не хочет тебя видеть. Перестань убиваться, с этим можно жить дальше! Не сходи с ума, он ведь жив!

     - Я давно сошла с ума! Просто ты не замечал! Этого даже я не замечала. Я хочу к нему! Я хочу, чтобы он сам, глядя мне в глаза, сказал, что нас больше нет. Что все его обещания- ложь, что все уничтожено и разрушено. И если он сможет это сказать, то молить у него прощение, преклоняясь и прося о возможности находиться с ним рядом. Стать его сиделкой.

     - Да как ты не понимаешь, что он слишком горд, чтобы допустить тебя ко всему этому, что он не может предстать перед тобой калекой. Забудь о нем!

      ========== Глава 40 ==========

      Если существует истинный смысл слова «разбитое сердце», то я вполне ощутила его на себе. Боря ушел спустя два часа, точнее я его выгнала. Я пообещала, что не причиню себе вреда, мне просто необходимо было побыть одной. Я с мазохистским усердием упивалась своими страданиями, испытанной болью, ненавистью к себе, но ничего не приносило облегчения. Я не могла его вернуть, я даже не знала, где он и как себя чувствует, что он испытывает. Я бы отдала все на свете, села бы в инвалидную коляску сама, только бы он позволил вымаливать у него прощение за то, что я превратила его жизнь в пустоту. Что может молодой красивый человек без ног? Я не знала, как с этим жить, но, если бы он позволил, я бы могла быть с ним рядом. И мне было плевать, косой он или хромой, слепой или инвалид, который не может ходить. Я бы разделила эту боль с ним, я бы поддерживала его, как могла, и не из жалости, хотя от нее никуда не деться, а потому, что он мне был нужен, как воздух. Тогда в Таиланде, с первым касанием своих губ, он надел на меня кислородную маску, а сейчас безжалостно ее отобрал. Я понимала, что, возможно, когда-то он был ко мне неравнодушен, но сейчас он меня ненавидел. Для него я была ужасным напоминанием его красивого подвига, обрекающего его на ужасные страдания, и он ушел, он оставил меня. Мне хотелось растерзать свое сердце в лохмотья, лишь бы оно перестало болеть, лишь бы это ужасное чувство тоски отпустило мою душу.

     Мою разум поглотила тьма. Последние надежды были утоплены в темном омуте, засыпаны землей, закатаны в асфальт. И я буду бесконечно терзаться в своих кошмарах визгом тормозов и звоном разбитого стекла. Его оглушительный крик с моим именем будет постоянно пепелить мое сознание, разрушая его до основания, уничтожая меня. Когда-то я зарекалась любить, а теперь я была обречена умирать. Понемногу, по чуть-чуть, но от меня ничего не останется. Потому что меня без него не существует. Меня без него нет.

     Я лежала калачиком в своей пустой большой кровати и думала о том, что так много не успела сказать, что всего несколько дней назад я была самым счастливым человеком на свете, а он даже не знал об этом. Что я любила его всем сердцем и всей душой и не смогу разлюбить никогда. Что я хотела бы быть с ним и в горе и в радости, пока смерть не разлучит нас, а он оттолкнул. Он не простил. Он никогда не простит. Он пожалел, что спас мне жизнь, что поддался инстинктам своего доброго сердца и пострадал. Слишком высокую цену он заплатил, чтобы выносить мое присутствие. Щемящая боль в груди отдавалась пульсирующими ударами в голове. Я ревела до тех пор, пока не уснула, задаваясь ужасным вопросом: «Как мне жить дальше? Как мне это пережить?»

     - Аня, дорогая… - это была Кира. Она знала о случившемся, и в первый раз в жизни у моей умной подруги не было слов поддержки. Она молча и с печальными глазами заглядывала иногда ко мне в комнату, предлагая еды. Я отказывалась. Я ничего не хотела, у меня было одно желание - прекратить эту муку, но я не могла себе этого позволить. Может быть, когда- нибудь это пройдет? Закончится этот ужас?

     - Аня, тебе надо поесть, ты посмотри на себя, одни кожа да кости, и синяки под глазами на пол-лица.

     - Уйди, пожалуйста, - тихо и беспощадно сказала я.

     Она поняла, что я еще не готова ее слушать.

     - Я тут конверт нашла, тебе, может, ты посмотришь? – с извиняющимся видом спросила Кира.

     - Положи куда-нибудь.

     Кира осуждающе покачала головой, положила большой объемный конверт на туалетный столик и ушла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

     Я долго смотрела на яркий картонный конверт, в конце концов, встала и села перед зеркалом, не глядя на свое отражение. Комната освещалась лишь прикроватным светильником, была глубокая ночь. Я взяла в руки картон и еще раз убедилась в отсутствии обратного адреса, мое имя была напечатано шрифтом Times New Roman на бумажной накладной. Я сорвала защитную пленку и вскрыла конверт. На колени мне упала веточка белых ландышей. Я вздрогнула и начала вытряхивать содержимое. Всего один лист бумаги. Я аккуратно положила цветок на туалетный столик и подсела к единственному источнику света в комнате, убирая прядь волос с лица за ухо. Письмо было от него. Он писал размашистым и неровным почерком:

     «Я не говорил тебе этого раньше, потому что искал слова, способные выразить в полной мере те чувства, что я испытываю, пока не понял, что есть только одно слово, способное сказать, что я готов умереть за тебя. Я люблю тебя. Поверь мне, я ни о чем не жалею, я сделал бы это снова, лишь бы знать, что ты жива и здорова. Я люблю тебя. Благодаря тебе я захотел снова жить, я начал бояться возмездия, хотя последние годы я играл в смертельную рулетку с жизнью. Поверь мне, возмездие существует, и оно настигло меня. Ирония судьбы в том, что возмездие наступает в самые счастливые дни нашей жизни. Я люблю тебя. Я никогда не позволю себе испортить твою жизнь, поэтому, пожалуйста, не ищи меня. Будь счастлива, живи, дыши, береги себя. Ты сможешь. Я верю. Я знаю. Ты сильная. Ты выдержишь. Я люблю тебя.

     Прости, что не сдержал обещание.

     Навсегда только твой И.Д.»

     Я прижала белый листок бумаги к груди и упала спиной на кровать. Я смотрела в желтый ореол света на потолке и думала…

     Знаете, у второго рождения есть побочный эффект – это чувство вины. Вина за то, что кто- то любит тебя настолько сильно, что был готов пожертвовать своей жизнью, спасая и снова отталкивая, оберегая от страданий. Но каждый переживает вину по- разному: кто- то пытается принять ее, осознавая последствия; кто- то бежит от нее, заглушая совесть, гонимый воспоминаниями, а моя вина давала мне силы, я питалась ею, я нуждалась в ней.

     Я никогда не была сильной. Никогда. Но сейчас я готова была свернуть горы. Если Иван на этой планете, то я найду его. И два фонаря будут освещать мою темную и, возможно, долгую дорогу: чувство вины и любовь. Взаимная любовь.

     КОНЕЦ