Сейчас, в наше время все то, что совершал Кристоф фон Граузам, могло бы показаться настоящей дикостью, но в те времена, когда на главных городских площадях устраивались массовые казни, когда шла охота на ведьм, которых впоследствии сжигали на кострах, это было вполне приемлемо.
Нормальным данные поступки были и для самого князя, особенно если учесть тот факт, что девять лет своей только начавшейся жизни он провел в Союзе, где казни были массовыми, жестокими и дикими даже для тех суровых времен. Казни были возведены в ранг каких-то обрядовых священнодействий. В Союзе Кристоф не раз видел, как на глазах сотен людей умирали несчастные жертвы, такие же люди, которым просто менее посчастливилось в жизни. Но особенно врезались ему в память два эпизода его жизни в Старом Городе.
Вместе с ним в то время во дворце Верховного Правителя пребывало еще несколько заложников. Кристоф часто вспоминал, как однажды посол принес весть о том, что один из вассальных князей, несмотря на то, что в плену у Правителя находились двое его сыновей, поднял восстание. Правитель приказал привести братьев. Потом, когда их привели, сославшись на хорошее расположение духа, он сказал, что окажет им милость. Он приказал одному из своих стражников ослепить мальчиков. И это действительно была милость - дети непокорного князя должны были умереть. Такова была расплата за неподчинение власти Союза и Верховного Правителя.
Был еще один не менее ужасающий случай. Специально для стола "почетных гостей", среди которых был и Кристоф, выращивались привычные для них овощи и фрукты. Однажды с грядки пропал один огурец. Подозрение сразу же пало на садовников, но никто из них признаваться в содеянном не хотел. Тогда решение пришло само собой - было приказано посмотреть, что у каждого из них в желудке. И к всеобщей радости в пятом по счету вспоротом животе обнаружили то, что раньше называлось огурцом. Виновного казнили, а остальным пострадавшим было позволено выжить.
У Кристофа были хорошие учителя, а он был способным учеником. Вот только никто из них тогда не заметил этого на свое горе.
XII
В честь своего семнадцатилетия Шарлотте было позволено поучаствовать в ежегодных новогодних празднествах, проводившихся в Эбисбурге, в главном королевском дворце, кульминацией которых должен был стать роскошный бал. Давняя мечта Шарлотты побывать на столичном новогоднем балу осуществилась только благодаря крестной, которая была дальней родственницей семьи Бармхерциг и в отличие от них имела доступ в высший свет. Конечно же, Шарлотту отпустили в столицу с тем лишь условием, что ее будет сопровождать Кристин. Анна Бармхерциг прекрасно знала своих дочерей, поэтому и хотела, чтобы вместе с ветреной Шарлоттой туда отправилась и благоразумная Кристин, которая смогла бы присматривать за сестрой. Шарлотта не стала перечить своей матери и быстро согласилась на это условие. Она считала, что Кристин не сможет быть помехой в достижении ее целей. А цель ее была, понятно, какая - очаровать какого-нибудь наивного юношу, но обязательно из богатой и знатной семьи. Простушка-Кристин не сможет стать ни помехой, ни тем более соперницей. Рядом с Шарлоттой все остальное просто меркло и не имело больше никакого значения. С этими мыслями и с этим настроем Шарлотта и отправилась на первый в своей жизни настоящий светский бал.
Кристин же, наоборот, не очень-то хотела попасть на это мероприятие, она не любила шумные людные места. Но она пообещала матери исполнить ее просьбу, и, собрав всю свою волю в кулак, села в карету рядом с Шарлоттой. И они отправились в Эбисбург. По прибытии в Эбисбург, в дом кузины своей крестной, Шарлотта зря времени не теряла. До бала оставалось достаточно времени, чтобы завести новые знакомства. До бала было целых два дня. Для Шарлотты это было целой вечностью - ведь придется так долго ждать исполнения своей заветной мечты. Но, с другой стороны, два дня было таким маленьким сроком для того, чтобы познакомиться со всеми интересующими ее людьми, узнать о жизни в столице как можно больше.
Шарлотта решила не тратить попусту ни минуты, ни секунды, и сразу же отправилась с крестной и ее кузиной совершать вместе с ними ежегодные предпраздничные визиты в дома своих друзей, родственников и знакомых. Кристин едва успевала за Шарлоттой. Два дня пролетели как две минуты. Ненасытная Шарлотта была слегка разочарована. За это время она познакомилась со многими людьми, и добрая половина из них были юноши и мужчины. Но того, кто действительно ее заинтересовал, и сам бы проявил к ней интерес, она среди них не обнаружила. В основном, все хоть как-то ее заинтересовавшие мужчины либо уже были женаты, либо не обращали на Шарлотту никакого внимания, либо интересовались ей, но вовсе не за тем, чтобы просить ее руки. Они были в поисках очередной игрушки, забавы.
Наконец, наступил долгожданный вечер, и Шарлотта с Кристин отправились на бал. Шарлотту все еще согревала надежда встретить какого-нибудь интересного холостого богатого знатного молодого человека, который бы влюбился в нее с первого взгляда. Бал был в самом разгаре, когда Шарлотта вдруг увидела его. Определенно, это был мужчина ее мечты. Точнее, мужчиной ему еще только предстояло стать, а пока он был юношей. Но каким юношей: он был высокого роста, широкоплеч, его золотистые кудри вились до самых плеч, его сине-зеленые глаза были так выразительны, так бездонно глубоки, его походка была так грациозна, его манеры были так изысканы. У Шарлотты, которая привыкла смотреть на всех сверху вниз, сердце замерло от восторга. Она подумала, что если и выйдет за кого-нибудь когда-нибудь замуж, то только за это божественное создание.
Она направилась в его сторону в надежде, что он заметит ее и подойдет, чтобы познакомиться. А там дело останется за малым - Шарлотта была просто уверена в том, что очарует его с первого взгляда, с первой же минуты разговора. Казалось, они были просто созданы друг для друга. Они станут идеальной парой, по крайней мере, так думала сама Шарлотта. В одном она не просчиталась - этот юноша сразу же заметил в толпе девушку необычайной красоты, под стать ему самому. И тотчас же он направился к ней. Пока он шел к ней, он думал, как бы поэффектнее представиться, чтобы с первой же минуты заинтересовать собой. Он решил, что лучше всего будет сказать все, как есть.
- Позвольте представиться, Свен фон Граузам, младший брат князя Кристофа фон Граузама и, возможно, будущий правитель княжества Остэнтум. - он проговорил все это с таким самодовольным гордым видом, что Шарлотта и без того восхищенная только одним его внешним видом, узнав, что он еще и княжич, просто не могла поверить своей удаче и чуть не лишилась чувств. Но она не подала и виду, что он сколько-нибудь ее интересует. Она взглянула на него надменно и произнесла сквозь зубы: "Шарлотта Бармхерциг".
Она увидела, что этот юноша очень ей заинтересовался, и решила изображать полное безразличие к нему. Расчет был прост: чем безразличнее будет ее вид, тем сильнее будет разгораться интерес Свена.
Княжич замялся, не зная, что в таких ситуациях еще нужно говорить или что он должен сделать. Пока он пытался найти слова, к ним подошла Кристин.
- Шарлотта, я тебя повсюду ищу. Идем, крестная зовет тебя, чтобы познакомить тебя с еще одной своей знакомой. Думаю, тебя должно заинтересовать это новое знакомство. Ее подруга - придворная Его Высочества... - Кристин хотела еще что-то добавить, но Шарлотта бесцеремонно перебила ее:
- Кстати, раз уже заговорили о Его Высочестве, знакомьтесь, - Шарлотта кивнула Кристин в сторону Свена, - это Свен фон Граузам, княжич, брат Его Высочества. А это, - Шарлотта теперь уже указала головой на Кристин, - это моя старшая сестра Кристин.
Свен не нашел, что ответить, разве только выдавить из себя:
- Весьма рад знакомству! - при этом он глупо улыбнулся.
Кристин, тоже немного смущенная неожиданным поворотом событий, только и смогла, что улыбнуться и кивнуть в ответ. Кристин очень понравился княжич. Раньше она о нем только слышала, но никогда не видела. Люди говорили, что Свен, в отличие от Его Высочества, очень хорош собой, но она не думала, что он настолько хорош. Но Кристин сразу же выбросила все эти мысли из своей головы. Во-первых, княжич был ровесником Шарлотты, то есть на два года ее младше, а во-вторых, чтобы заинтересовать такого, каким был княжич, нужно было обладать чем-то особенным: либо высоким положением в обществе, либо неземной красотой. Ни того, ни другого Кристин не имела. В отличие от Шарлотты.
Да, у Шарлотты, благодаря ее божественной красоте, был шанс. Кристин сразу поняла это, как только подошла к ним. Она поняла это по смущенному виду Свена, по той мнимой холодности, которую напустила на себя Шарлотта. Но это только для Кристин холодность была мнимой, потому что Шарлотта всегда так делала, когда желала заинтересовать кого-либо своей персоной. Свен же принял эту холодность за чистую монету. Кристин прекрасно знала свою сестру и все ее уловки, и если та прибегала к уловке под названием "безразличие", это значило только то, что дело было серьезным, а намерения твердыми. По дальнейшему поведению Шарлотты Кристин поняла, что та всерьез подумывает выйти замуж и не за кого-нибудь, а за самого Свена фон Граузама. Кристин наблюдала за сестрой, но не вмешивалась. В конце концов, с какой стороны ни посмотри, а княжич был не таким уж плохим вариантом.
Через несколько дней после бала Кристин вернулась домой, а Шарлотта вместе со своей крестной осталась погостить у ее родственницы еще на месяц, а может даже на два.
Госпожа Майер приняла такое решение после разговора с Шарлоттой, который состоялся на следующий вечер после бала. Шарлотта пришла в покои крестной перед сном. Та стояла у окна и любовалась звездами.
- Крестная, я зашла пожелать Вам доброй ночи. - пролепетала своим ангельским голоском Шарлотта.
- Спасибо, дитя мое. Желаю и тебе того же. - радостно ответила госпожа Майер, подошла к Шарлотте и поцеловала ее в лоб. И сразу же почувствовала, поняла, что Шарлотта что-то недоговаривает. - Шарлотта, я вижу, что ты еще что-то хотела сказать мне.
- Да,...это правда. Знаете, я хотела поделиться с Вами... - несмело начала Лотта. - Вчера на балу я познакомилась с чудесным молодым человеком. Его зовут Свен. - произнесла она и подняла глаза на крестную. - Свен фон Граузам. - пояснила Лотта, не сводя взгляда с госпожи Майер, по-видимому, ожидая ее реакции.
- О, не тот ли это Свен фон Граузам... - удивленным голосом начала госпожа Майер.
- Да, это тот самый Свен фон Граузам, младший брат князя Кристофа фон Граузама. - гордо опередила мысль крестной Лотта.
- Знаешь, Шарлотта, я много слышала о княжиче. Говорят, он чудесный молодой человек. Очень обходительный, изысканный, а о его красоте я уже и не говорю. - мечтательно заговорила госпожа Майер, сцепив ладони рук у себя на груди.
- О, если бы Вы знали, если бы Вы могли только представить, как мне понравился Свен. Он такой, такой... - впервые в жизни Шарлотта говорила так искренне. Впервые в жизни она поставила кого-то на одну планку с собой. - У меня нет слов, чтобы рассказать Вам, какой он. И, кажется, я ему тоже понравилась. Но, наверное, мечты так и останутся мечтами, и им не суждено будет сбыться. - добавила она в конце и опустила голову.
- Почему ты так думаешь? - госпожа Майер, наконец, очнулась от своих грез наяву.
- Подумайте сами, крестная: через несколько дней я вернусь домой, во Флахланд, а это так далеко отсюда. А когда я снова буду в столице, я не знаю. - с отчаянием в голосе, чуть не плача, поделилась своими умозаключениями Лотта.
- О, моя милая, если вся проблема заключена всего лишь в этом, то не стоит даже беспокоиться. Я с удовольствием, с огромным удовольствием, помогу тебе и устрою все, как надо. - поспешила обнадежить госпожа Майер свою любимицу и ласково на нее посмотрела.
- Правда, крестная, Вы мне поможете? - с радостью, восторгом в голосе спросила Лотта.
- Конечно, помогу! Ты еще сомневаешься. Я ведь, можно сказать, твоя вторая мама. Ты же знаешь, Бог не дал мне своих собственных детей. Ты единственная моя отрада.
- Спасибо Вам, большое спасибо. Я так рада, так рада. Не знаю, как и благодарить Вас. - Лотта бросилась на шею своей крестной и расцеловала ее. Восторгу ее не было предела.
- Моя милая Лотта, не стоит благодарности. - госпожа Майер немного отстранилась от Лотты, желая разглядеть светящееся счастьем лицом крестницы. - Это я должна благодарить тебя за то, что ты была откровенна искренна со мной, поделилась со мной самым сокровенным. Я так рада поучаствовать в твоей судьбе.
На следующее утро крестная встретилась со своей родственницей и обо всем договорилась.
XIII
Через неделю столичная жизнь Шарлотты стала такой бурной, насыщенной: что ни вечер, то какой-нибудь прием, званный ужин. Крестная ввела Лотту во все дома, где только мог появляться княжич. И как ни странно, на каждом приеме, на каждом балу, она вновь и вновь встречала там его. Все так быстро закружилось, завертелось. Шарлотта была без ума от Свена. Чем больше она его узнавала, тем больше он ей нравился. Да, Свен был очень милым юношей, но все же был у него один недостаток - он не мог быть постоянен с женщинами. Не то, чтобы он не хотел, специально так вел себя - он не мог, природа его была такова, что он был очень влюбчив. Сегодня он любил, любил очень искренне одну, а завтра все чувства к ней охладевали, и он тут же влюблялся в другую. Лотта уже была наслышана об этой его особенности, но не брала ее в расчет. Она считала, что Свен вел себя так раньше только потому, что никак не мог найти ту одну-единственную женщину своей мечты. Теперь же, когда он ее, наконец, встретил (Лотта искренне верила, что именно она и есть та самая женщина его мечты), все будет иначе.
Свен даже серьезно подумывал о женитьбе на Лотте. Через три недели после знакомства с ней, он пришел к своему брату, чтобы сообщить тому радостное известие.
- Кристоф, ты ничем не занят? Я хотел бы поговорить с тобой. - уверенно спокойно проговорил Свен.
- Ты же знаешь: для своего любимого братца я всегда найду немного времени. - несерьезно ответил Кристоф, потом пристально взглянул на "братца" и заметив уж очень серьезный вид последнего, расхохотался - не каждый день такое увидишь.
- Ничего смешного здесь нет. - обиделся Свен. - Я пришел поговорить с тобой на очень серьезную тему... - замялся он, увидев, что Кристоф не желает воспринимать его серьезно. - Так вот - скоро я женюсь. Сообщаю тебе об этом первому. Мою избранницу зовут Шарлотта Бармхерциг, ее родители живут во Флахланде. - быстро затараторил Свен, не давая Кристофу вставить свое слово. - Я бы хотел, чтобы моя невеста до нашей с ней свадьбы переселилась во дворец. Именно поэтому я к тебе и пришел. Ты позволишь?
- А у меня есть выбор? - снова отшутился Кристоф. Он не придал значение словам брата - Свен не первый раз уже заявлял о своей скорой женитьбе, но каждый раз его чувства к избраннице охладевали раньше, чем наступал назначенный день свадьбы. - Пусть будет так, как ты сам пожелаешь. - Кристоф смиренно, снисходительно улыбнулся.
На следующий же день Свен пришел домой к Шарлотте. Его встретила крестная Лотты.
- Добрый день, госпожа Майер. - его голос немного дрожал.
- Добрый день, Свен. Вы позволите мне так Вас называть? - она хитро улыбнулась.
- Называйте меня так, как сочтете нужным. Могу я видеть Шарлотту? - Свен никак не мог справиться с волнением, которое вдруг подкатило комом к его горлу и сдавливало его, мешая нормально дышать.
- Конечно, я сейчас же пошлю за ней. - тихим успокаивающим голосом сказала госпожа Майер, которая видела, в каком состоянии находится юноша. Она улыбнулась, стараясь быть как можно приветливее. Она хотела как-то подбодрить юношу, но он опередил ее и первым заговорил.
- Да, спасибо. И вот еще что... - Свен переминался с ноги на ногу. - Я хотел, хотел...просить руки Шарлотты у Вас. - последнее он произнес так быстро и так невнятно, что крестная минуты две пыталась сообразить, что он только что сказал. Наконец, когда все же она сообразила, о чем идет речь, она вновь доброжелательно улыбнулась и сказала:
- О, милый юноша, я бесконечно рада оказанной мне чести, но Вы, наверное, знаете, что я всего лишь крестная лоты, а ее родители - мать и отец, у которого ты должен просить ее руки, живут во Флахланде.
- Да, да, я все это знаю. И обязательно, как только смогу, отправлюсь к господину Бармхерцигу, чтобы просить у него руки его дочери. - как бы оправдываясь в своей несообразительности, затараторил Свен. - Но, видите ли, в силу некоторых обстоятельств, свадьба может состояться только через два месяца. Этого времени более, чем достаточно, чтобы просить руки Лотты у ее родителей. Тем более, что это всего лишь формальность. Лотта сказала, что ее родители обо всем знают и не имеют ничего против нашего брака.
- Насколько я поняла, ты уже поговорил обо всем с Лоттой. - участливо поинтересовалась госпожа Майер.
- Да, вчера я спросил у Лотты, согласна ли она стать моей женой и она ответила согласием. Затем я отправился к своему брату и рассказал о своем решении ему. Он был очень рад за меня, и сказал, что ничего против этого брака не имеет. - было заметно, что волнение совсем прошло. Свен заговорил более твердым уверенным голосам, в котором к тому же зазвучали радостные нотки. Видимо, он был счастлив - весь он просто сиял, когда говорил это. - Более того, я даже попросил у него позволения поселиться Лотте в нашем замке до нашей с ней свадьбы. Именно поэтому я сюда и пришел. Хотелось бы узнать Ваше мнение, и, конечно, мнение самой Лотты по этому поводу. - Свена был переполнен радостью, и хотел поделиться ей со всем миром и со всеми людьми, которые его окружали.
- Лично я, мой мальчик, не имею абсолютно ничего против этого решения. Думаю, Лотте тоже понравиться эта идея. - лицо крестной тоже засияло от счастья, как будто она заразилась этим чувством от Свена.
Госпожа Майер посчитала, что чем раньше Лотта войдет в дом своего избранника, тем лучше будет для нее самой. Так она сможет постоянно контролировать его, быть рядом с ним, при малейшей опасности со стороны других женщин мгновенно предпринимать какие-либо действия.
Лотта была в восторге от предложения Свена. Уже на следующее утро она ехала в экипаже к замку семьи фон Граузам.
А причиной того обстоятельства, из-за которого свадьба Свена и Шарлотты могла состояться только через два месяца, были личные планы Кристофа фон Граузама.
Именно в этом промежутке времени он хотел устроить тот грандиозный кровавый праздник, о котором уже шла речь, и о котором потом будет говорить все княжество. Конечно, ни Свена, ни Лотты в этот день в замке не было. Кристоф отправил их к родственникам своего отчима погостить на несколько дней. Это произошло примерно на третьей неделе жизни Лотты в замке семьи фон Граузам. Лотта была ужасно недовольно этим и несколько раз по дороге к родственникам Свена, которые жили не в самом ближнем районе княжества, высказывала ему свое неудовольствие по этому поводу.
- Свен, ответь мне, пожалуйста, почему мы должны ехать знакомиться к твоим родственникам именно тогда, когда во дворце устраивается такой грандиозный праздник? Почему мы отправились в такую глушь именно в то время, когда в столице намечается такое веселье? Что, разве другого времени нет, чтобы посетить твоих родных? - она начинала выходить из себя, заметив полное безразличие Свена ко всему сказанному. Она хотела как-то привлечь к своей персоне внимание, хотела, чтобы Свен передумал и повернул обратно в столицу. Но Свен как будто не слышал ее. Тогда она сорвалась на крик:
- Может быть, ты все же удостоишь меня своего внимания и ответишь мне?! Почему мы должны это сделать именно сейчас? - чем дальше они удалялись от столицы, тем быстрее таяли всякие надежды на возвращение. Наконец, Свен не выдержал ее напора и ответил:
- Мы уехали оттуда, потому что меня об этом попросил мой брат. - и больше за всю эту поездку он не произнес ни слова. Шарлотта была неудовлетворенна таким ответом, но по виду Свена поняла, что он и не думал менять своего решения, и решила оставить его в покое.
Свен знал - если Кристоф попросил его о таком одолжении, значит, он затеял что-то серьезное. Лишь через несколько дней, когда все свершилось, Лотта все поняла и ужаснулась. За последние три недели она довольно часто сталкивалась с Кристофом. С первого же взгляда он ей жутко не понравился. Мало того, она боялась его и откровенно не понимала, за что любит своего брата Свен. Ведь они были такими разными, начиная со внешности и заканчивая характерами. Свен был очень красивым милым наивным мальчиком. Кристоф же был не очень хорош собой, но по сравнению с его поступками его внешность была не самым худшим, что у него было. После же происшествия во дворце Лотта вообще предпочитала обходить князя стороной. Но все же она прекрасно понимала, что как бы она к Кристофу не относилась, он был и оставался братом Свена и ей придется с этим считаться. Во всяком случае, пока она еще не стала членом княжеской семьи.
XIV
Оставался ровно один месяц до назначенной даты, но уже сейчас Шарлотте казалось, что чувства Свена к ней охладевают. Тогда она решила уступить ему. Свен был на седьмом небе от счастья. Но как бы она не ублажала его, очень скоро Шарлотта наскучила Свену. Он больше не питал к ней никаких чувств. Любовь, а скорее, влюбленность уже прошла и прошла давно. Он даже собирался еще пару недель назад объясниться с ней, открыто сказать ей, что больше не любит ее, но в тот вечер он долго не мог начать разговор, а Лотта, почувствовав что-то неладное, решила прибегнуть к последнему средству и сама предложила ему себя. И этот сластолюбец просто не мог той отказать. Он только подумал про себя, что расстаться они всегда успеют. Наивная Шарлотта думала, что после этой ночи все измениться, что больше ни одна женщина в мире не станет между ними и что кроме нее одной Свену больше не будет нужен никто другой. Но она ошибалась.
Прошло всего несколько дней и она уже слышала, как перешептываются во дворце придворные, и что они при этом говорят. Шарлотта еще жила в замке, а юный княжич уже ухаживал за другой, или даже за другими. А потом откуда ни возьмись появилась некая Элизабет. Оказалось, что эта особа принадлежала древнейшему роду соседнего герцогства, была единственной любимой младшей дочерью герцога, у которого помимо нее, было еще четверо сыновей. Она прибыла в Эбисбург вместе со своей тетушкой, отцом и двумя братьями. Кристоф специально пригласил их в свой замок погостить несколько дней.
Ему сейчас как никогда нужны были союзники. Он подумывал о том, что неплохо было бы устроить свадьбу и заключить брак между Элизабет и Свеном. Тем более, что он заметил некоторую заинтересованность брата юной герцогиней. Это была просто идеальная пара. Элизабет была на несколько месяцев младше Свена, хороша собой, а главное, она была из знатного рода, богатой семьи, и являлась единственной дочерью герцога.
Конечно, поначалу Шарлотта не заметила подвоха - Элизабет уступала ей в красоте, но потом все прояснилось и она поняла, что у Кристофа серьезные намерения в отношении Свена и этой Элизабет, и для него, в отличии от Свена, не столь важно, что Элизабет была не столь красива, как Лотта. Вообще еще с первого дня знакомства с Кристофом, Лотта поняла, что князь не берет ее в расчет и с иронией относится к их со Свеном плану под названием "женитьба". Он словно знал, что Лотта не что иное, как очередная игрушка любимого младшего брата, поэтому снисходительно относился к ее присутствию в замке. А потом Кристоф решил откровенно поговорить со своим братом.
- Свен, я очень редко прошу тебя сделать для меня что-нибудь. Но сегодня я попрошу тебя об одной услуге. - как-то таинственно произнес Кристоф и воздухе повисла тишина. - Ты согласен сделать это для меня?
- Но, брат мой, я не знаю, о чем ты хочешь просить меня. Скажи сначала, а я решу - делать или нет. - Свен с настороженностью посмотрел на брата, чувствуя в его словах подвох.
- Ты не доверяешь своему родному брату? Разве я когда-нибудь просил тебя о чем-то, что могло бы навредить тебе? - упрекнул брата князь, который столько для Свена делал и никогда ничего не просил взамен. - Прежде чем я озвучу свою просьбу, я желаю, чтобы ты согласился выполнить ее для меня. Ты согласен сделать все, о чем бы я тебя не попросил?
- Да, Кристоф, я согласен выполнить любое твое пожелание, каким бы оно не было. - пристыженный своей черной неблагодарностью пообещал Свен.
- Хорошо, тогда слушай: я хочу, чтобы ты женился на молодой герцогине Элизабет. - не попросил, а приказал князь. Он сказал это брату так, как если бы отдал приказ какому-нибудь своему воину, без малейшей надежды на оспаривание его приказа.
- Свадьба? - отчаянно завопил Свен. Для него это слово, произнесенное не из его собственных уст в качестве его лишь прихоти, а из уст постороннего человека в качестве неоспоримого приказа, прозвучало так гадко, отвратительно. - Но брат, я уже не желаю жениться даже на такой красавице, как Шарлотта. И ее красота уже меня не влечет. А что говорить об Элизабет - она такая невзрачная по сравнению с Лоттой. Если ты так хочешь, чтобы я обязательно женился, так пусть лучше моей женой станет Лотта.
- Я сейчас говорю не о твоих личных предпочтениях, и не о твоем желании или нежелании. Нам, людям обремененным высоким положением, иногда приходится делать то, чего делать не хочется. Ты меня хорошо понимаешь? То, о чем я тебя прошу, нужно не лично мне, не лично тебе, а всему княжеству. Брачный союз - лучший союз, который может быть заключен между двумя соседними государствами. - Кристоф искренне пытался говорить спокойно, но не мог. Его всегда раздражали люди, которые осмеливались перечить ему. И Свен в этом смысле был не исключением.
- А почему ты сам не женишься на Элизабет? - возмутился вечно невозмутимый Свен.
- Ты же знаешь наше нынешнее положение. Стоит мне немного расслабиться, как я могу потерять не только трон, но и свою собственную жизнь. У меня еще слишком много дел, а враги не дремлют. Я не могу себе позволить отвлекаться на такие вещи, как семья. - князь никак не мог избавиться от раздражения. - Есть еще одна причина, по которой я хочу, чтобы ты женился на Элизабет.
- И что же это за причина? - недоверчиво, надувшись спросил Свен, как ребенок, которого родители заставили делать что-то против его воли.
- Наше положение на троне столь неустойчиво, я не могу сказать, что будет с нами завтра. - тон князя вдруг смягчился и он заговорил уже не как правитель, а как любящий брат. - Со мной может что-нибудь случится. Если ты будешь женат на Элизабет, то тебе будет к кому обратиться за помощью, у кого попросить пристанище.
- Знаешь, вообще лично против Элизабет я ничего не имею. - примиряюще залепетал Свен, не желая стычек с братом, который всего лишь хотел сделать как лучше. - Но ты же знаешь мой нрав - одной женщины мне всегда будет мало. Я так непостоянен, а свадьба в этом случае равносильна смерти, самоубийству.
- Нашел, о чем беспокоиться! То, что ты женишься на Элизабет, не значит, что должен будешь вычеркнуть других женщин из своей жизни. - философски заявил Кристоф. - Это вполне нормально, так все поступают. Или ты думал, что все достопочтенные отцы семейства до гробовой доски хранят верность своим женам? Ну, так что ты мне скажешь?
- Хорошо, я-то согласен. А она согласиться?
- Главное, что согласен ее отец. Я уже разговаривал с ним об этом.
- Ну что ж, свадьба так свадьба. - совсем успокоился и примирился со своей участью Свен.
И с этими словами Свен отправился на прогулку. А Шарлотта, которая все время подслушивала их разговор, решила, что пора поговорить со Свеном, и попытаться переубедить его. Вечером она пришла к нему.
- Свен, я все слышала и обо всем знаю. - многозначительно заявила Шарлотта и в упор посмотрела на своего все еще в перспективе возможного супруга.
- Что именно ты слышала и о чем ты знаешь? - действительно еще не ничего не понимая, спросил Свен.
- Я слышала сегодня ваш разговор с Кристофом и знаю о его планах. Он хочет женить тебя на герцогинею. И знаю, что ты ответил согласием. Но я все понимаю - он ведь давил на тебя и ты согласился не по своему желанию. - попыталась сгладить острые углы в предстоящем разговоре Лотта. - Я хочу, чтобы ты еще раз все хорошо обдумал.
- Как бы там ни было, а мой брат прав. У меня есть обязательства перед княжеством и я должен выполнить его. - Свен встал в позу и сам умилялся от неожиданно проснувшегося патриотизма. - Ты должна понять, что я не могу иначе. Иногда приходится поступаться своими личными интересами во благо родины и людей, живущих в ней.
- А может быть, тебя просто напугали его слова о том, что с ним может что-нибудь случиться, а ты просто не в состоянии сам о себе позаботиться без чьей-либо помощи? - этой едкой насмешкой она пыталась заставить Свена передумать.
Тут вошел Кристоф. Он пришел сказать, что Элизабет и ее отец ждут Свена внизу. Он увидел Лотту и решил, что пора расставить все по своим местам.
- Шарлотта, как хорошо, что я тебя здесь встретил. Не знаю, известно тебе или нет, но Свен скоро жениться на Элизабет и сама понимаешь, что тебе здесь больше не место. - словно Кристоф говорил не о живом человеке, а о вещи, которая вдруг стала больше не нужной и от которой можно просто избавиться.
- Зачем Вы говорите мне это? - ощетинилась Лотта и с ненавистью посмотрела на источник всех своих злоключений.
- Затем, что у Свена как всегда может не хватить смелости, чтобы обо всем тебе рассказать. - не повышая голос, продолжил князь, констатируя общеизвестный факт.
- Вы опоздали. Я уже обо всем знаю. Я слышала сегодня ваш разговор. - торжествующе объявила Лотта, как будто уличила князя в заговоре против себя.
- Ну, тогда я не понимаю, почему ты еще здесь. - сухо произнес князь.
- А как же наша со Свеном свадьба? - глаза Лотты наполнились слезами. Она смотрела то на Свена, которому было очень дурно от этого разговора, то на Кристофа, который начинал ненавидеть ее по-настоящему.
- Ну какая еще свадьба! Разве ты не понимаешь, что Свен никогда бы на тебе не женился. - яростно, с раздражением в голосе закричал Кристоф.
- Значит, никогда бы не женился? Ну так знайте: если он не жениться на мне, то никогда ни на ком не жениться! - всегда красивое лицо Шарлотты вдруг исказилось и превратилось в гримасу ярости, ненависти. Она схватила лежавший на столике кинжал Свена, а потом быстро ринулась в его сторону. Свен похолодел от ужаса - такой дикий и ужасный вид был у Лотты. Кристоф мгновенно сообразил, что Шарлотта не шутила. Он выхватил из ножен свой кинжал, и когда Лотта уже занесла руку над Свеном, Кристоф ударил ее кинжалом в спину. Она упала замертво.
Кристоф и Свен еще несколько минут стояли молча над бездыханным телом Лотты. Потом Кристоф посмотрел на брата и сказал, что того уже ждут внизу.
- Свен, нехорошо заставлять ждать невесту и ее отца. Ступай, я обо всем позабочусь. - невозмутимо обратился к Свену Кристоф, как будто ничего и не случилось.
Свен только кивнул и молча вышел из своих покоев. А Кристоф позвал своих людей и велел им отвезти тело Лотты ее родным. Он приказал на все расспросы говорить, что на нее напали разбойники во время конной прогулки.
Через две недели Свен женился на Элизабет.
XV
Когда все немного утихло, когда кровавый праздник сменился свадебной процессией и вместе с ней ушел в историю, Кристоф решил, что настала пора оставшимся в живых смутьянам, "счастливчикам", ответить за все. Напомню, что после той памятной ночи оставалось еще несколько человек, с казнью которых князь не спешил. Но и сейчас еще не пришло их время умирать. Прежде нужно было кое-что сделать. А если сказать точнее, то предстояло кое-что доделать. Нужно было достроить крепость с красивым названием Орлиное Гнездо.
Возведение этой крепости началось еще два года назад. Эта крепость находилась далеко от Эбисбурга: если Эбисбург был почти на границе с Юго-Восточным Союзом, то есть в южной части княжества Остэнтум, то крепость Орлиное Гнездо, наоборот, была недалеко от границы со священной Северной Империей, то есть в северной части княжества. Эбисбург и Орлиное Гнездо объединяло то обстоятельство, что и столица и крепость находились на берегу моря Эбис. С тем лишь отличием, что крепость Орлиное Гнездо была расположена в горах, среди скал, и одна из стен замка - западная - находилась прямо над обрывом, который круто спускался до самого моря.
Кристоф не случайно воздвиг крепость именно там. Находясь только в Эбисбурге, он был плохо осведомлен о том, что происходило на севере княжества и как вели себя его северные соседи. Теперь же, благодаря этим трем столпам княжества, благодаря крепости на севере, столице на юге и Флахланду на западе, он мог почти полностью обозревать все свое княжество и приграничные с ним территории. Плохо обозреваемым оставался пока только восток княжества.
И вот строительством этой крепости Кристоф фон Граузам решил избавиться сразу от двух проблем. Первое, чего он желал, так это проучить вездесущих церковников, "церковных крыс", как он сам их называл. Он не собирался казнить или пытать их. Он понимал, что церковнослужители - это не аристократы, и простой народ не поймет его, если он поступит с этими "божьими людьми" так же, как и со знатью. Если быть до конца честной, он не сильно-то хотел поступать с ними подобным же образом. Он немного побаивался возможной божьей кары за такой вероломный поступок. Возможно, хотя, конечно, большинство из этих служителей церкви можно было только с большой натяжкой назвать "божьими людьми", среди них все же были и такие. Поэтому Кристоф решил ограничиться в отношении этих людей трудовой терапией. Он подумал, что от труда еще никто не умирал, и поступил следующим образом.
Недалеко от места, где строилась крепость, он приказал разбить лагерь. В этот лагерь он потом созвал всех церковнослужителей со всего княжества. Предлогом стало освещение строящейся крепости. Когда все эти люди прибыли, он сразу негласно разделил их. Все молодые, здоровые, полные сил были поселены в одной части лагеря, в другой же части поселились все старейшие и почтеннейшие служители церкви. На следующий день князь озвучил истинную причину их прибытия сюда. Всем молодым, здоровым монахам и священникам надлежало участвовать в дальнейшем строительстве крепости. Князь обратился к ним с таким заявлением:
- Пока последний камень не будет положен, никто из вас никуда не уйдет. Все будут здесь до окончания возведения крепости. Несогласных - казнить и сбросить их тела в пропасть.
Тех же, кто не мог участвовать в строительстве, он обязал снять с себя все позолоченные наряды, оставить всю драгоценную церковную утварь, облачиться в одеяния бродячих проповедников и пока крепость не будет достроена, вести образ жизни бродячих нищих праведников.
- На это время я лишаю вас всех ваших привилегий. Вы будете жить там, где придется, перемещаться по княжеству так, как придется, есть и пить, что придется, и проповедовать даже в самой маленькой деревенской церквушке. Помните, вас ведь не просто так называют "божьими людьми". Вы, посланники небес, живете здесь на грешной земле для того, чтобы наставлять и помогать людям. Всем людям. А как же помочь людям, если не знаешь, как и чем они живут, не знаешь самой реальной жизни? Увы, пока что вы знаете жизнь в нашем княжестве только на одну десятую часть. Вы отлично знаете, как живется аристократам, людям, обремененными санами, чинами, властью, богатством. Вы ведь сами уже давно превратились из кротких богопослушных людей, какими вам и надлежит быть, в знатных господ, не знающих жизни за пределами своих дворцов. Пора бы уже познакомиться и с чаяниями простых людей. Нужно быть ближе к народу, за который простаиваешь ночи напролет на коленях в ночных бдениях. - на лице Кристофа появилась язвительная ухмылка. Он смотрел на это сборище людей, людишек, которые сами имели внушающую власть, но несмотря на это здесь и сейчас они были так беззащитны, покорны. Теперь их судьбы были в руках одного-единственного человека.
В конце Кристоф только еще раз повторил о неминуемой смерти тех, кто откажется выполнять его приказ. Но он сомневался, что кто-то из них будет против. Слишком уж хитро он все это придумал. Им никуда не деться, выбор прост - или покориться воле князя, или найти свою смерть. Другого выхода нет. Сбежать никому тоже не удастся. Весь лагерь был оцеплен войском князя. А если кому-то и удастся сбежать, ничего хорошего из этого не выйдет. Рано или поздно беглеца все равно найдут и тогда точно убьют. А даже если и не найдут, беглецу придется всю свою жизнь или все то время, пока в княжестве правит Кристоф фон Граузам, скрываться.
Но и это был еще не конец хитроумного плана князя. Он решил заручиться поддержкой простых людей в этом деле. Через два дня после разговора с церковниками Кристоф фон Граузам, правитель княжества Остэнтум, выступил с пламенной речью перед народом на Дворцовой Площади в Эбисбурге. Он рассказал всем о добровольном решении церковнослужителей стать ближе к народу и получше узнать обо всех их бедах и чаяниях. Как и предполагал Кристоф, все люди были в полном восторге от этого известия. После подобного заявления у церковников пропала всякая надежда на то, что получится избежать столь суровой кары.
***
Крепость достраивалась еще почти два года, и на протяжении всего этого времени все было в точности так, как и задумывал князь.