'Как хорошо, что скоро отец вернется и сам во всем разберется'. - пронеслось в голове Ланса, когда он выходил из дома Троя, направляясь к Главным Вратам города. Он порядком подустал от всех свалившихся на него проблем. Сколько лет он держал управление городом на своих относительно хрупких плечах. С подобным испытанием справился бы не каждый древний ученик его отца, а чего уж ждать от совсем юного по их меркам парня? Почти шесть сотен лет - это сущие пустяки. Спросите об этом хоть у ему подобных, хоть у относительно бессмертных эльфов.
Честно говоря, кровь - это еще не все. Сама по себе сила еще ничего не значит. Главное - научиться ей управлять. В этом и состоит сложность. И помочь в этом ему должен был сам Темный Князь, который в ту пору стал для него единственно родным существом во всей бескрайней Вселенной. Но Лансу не удалось научиться всем премудростям его новой жизни. Князь был обманут и предан несколькими ближайшими соратниками, в результате чего угодил в хитро расставленную ловушку. Так как уничтожить его не представлялось возможным, его временно нейтрализовали. Упрятали в одном надежном месте, чтобы не мешал в переделе мира. Ланс же остался один. Конечно, не совсем один. На свободе оставалось множество преданных детей и последователей князя, которые и взяли юного птенца под свое крыло.
***
Не последнюю роль в формировании его личности сыграло и происхождение. Ланс, в отличие от других детей князя, до обращения не был человеком. Точнее, был, но только наполовину. По отцу. По матери же он был ангелом. Да, это была очень красивая и очень печальная история о любви ангела к простому смертному. Навэль, мать Ланса, ради любви к смертному отказалась даже от своего прирожденного права на бессмертную жизнь в Царстве Света. Но долгой и счастливой жизни со смертным на земле так и не случилось. В их судьбу вмешался третий. И этим третьим был Князь. Как оказалось, Навэль не смогла оставить его равнодушным к себе. И Князь предъявил свои права. Любому будет ясно, что человеку даже не стоит тягаться с существом, корни которого уходят в глубокие тысячелетия. Но любовь, как известно, порой бывает беспринципной и крайне безрассудной. В то время как сама Навэль стала колебаться в выборе между двух кавалеров, смертный до конца отстаивал свое право быть ее возлюбленным.
В тот роковой для всей троицы день смертный, которого звали Викториан, посмел вызвать Князя на откровенный разговор. Встречались на нейтральной стороне, в развалинах какой-то древней крепости. И Князь явился, но единственно для того, чтобы поговорить и попытаться как-то договориться. Однако спокойного разговора не получилось.
- Не буду желать доброго дня! Дети Ночи этого не заслуживают! - с порога заявил Викториан. Единственно, для чего пришел он - выместить всю свою злобу и неудовлетворенность на эту дьявольскую тварь, которая посмела полюбить ангела.
- Наверное, ты прав. Возможно, такие как я вообще не заслуживают жизни, но... Нас уже создали, мы живем и с этим ничего не поделать. - глаза Князя недобро блеснули. - Зачем ты звал меня? Обсудить меня и подобных мне или, наконец, разрубить этот затянувшийся узел?
- Ты прав! Пора расставить все по своим местам. Давай решим сегодня, сейчас же, кто имеет право на ее любовь, а кто нет! - Викториан выступил вперед и злобно зыркнул на Князя.
- И как же ты себе это представляешь? Быть может, разумнее будет дождаться ее решения? Пусть сама Навэль решит, кто ее достоин, а кто - нет. - Князь подался в тень. Его забавляла мысль о том, что можно будет расправиться с этим дерзким смертным прямо здесь и сейчас, но все же он помнил о данном Навэль обещании. Она предполагала, что Князь попытается устранить соперника физически, либо сам Викториан попытается вызвать бессмертного на честный бой. Естественно, при любом раскладе Викториан - покойник. Вот она и попросила Князя поклясться ей в том, что он не будет вынашивать подобных гнусных планов и никогда не пойдет на поводу у слабого смертного. И Князь без колебаний согласился.
Он уже давно подумывал о том, чтобы отступить на время. В конце концов, смертный был не вечен. Навэль, конечно, тоже лишилась своего бессмертия, но все же ее ждала жизнь раза в два длиннее, чем у Викториана. К тому же, Князь всегда мог бы сделать ее абсолютно бессмертной. Еще одна причина, по которой Владыка Бессмертных хотел отступить, заключалась в интересном положении Навэль. Скоро у нее и Викториана должен был появиться ребенок. Правда, они сами об этом еще не знали - срок был слишком маленьким. Но Князь уже сейчас чувствовал в ее утробе зарождение новой жизни. Кто-то может подумать, что Темному Властелину ничего не стоит избавиться и от отца, и от самого ребенка. Но такое может помыслить только совершенно не посвященный человек. За эти тысячелетия много что изменилось. Но сейчас не об этом.
Итак, двое непримиримых врагов встретились. Сильнейший готов был снизойти до слабого, и дать ему возможность прожить свою человеческую жизнь около Навэль, и уже после этого предъявлять свои права. Князь бы нашел себе занятие на ближайшие тридцать-сорок лет. В его мире в это время было неспокойно. Нужно было навести порядок, но он не мог сделать этого отсюда. Приходилось выбирать между Навэль и своим Мрачным Царством. И пока что счет был не в пользу последнего. К тому же, последнее время вокруг было столько интриг, что насладиться жизнью с Навэль ему бы все равно не позволили. Ему нужно было время на то, чтобы решить все свои проблемы. Так что смертный Викториан мог бы скрасить жизнь Навэль. Именно это он и собирался предложить своему сопернику. Он, конечно, предполагал, что тот будет долго возмущаться, изображать из себя благородного рыцаря, который никогда не пойдет на сделку с порождением Дьявола. Однако, в итоге он поймет, что все его упрямство бесполезно, у него просто нет другого выхода. Викториан сможет отстаивать свои интересы, только пока жив, но когда он умрет, никто не спросит его мнения.
- У меня к тебе есть одно предложение. Не спеши отказываться сразу, дослушай до конца. - Князь говорил крайне миролюбиво, в его планы не входило очередной раз выяснять отношения со смертным, а тем более убивать того. Он поделился с Викторианом своими мыслями, после чего тот, естественно, сказал Князю все, что думает о его идеи и о нем самом. Спокойного диалога снова не получилось.
- Я никогда не стану заключать сделку с подобной тварью как ты! Я не собираюсь продавать свою душу дьяволу! - вскричал в сердцах Викториан и угрожающе надвинулся на Князя.
- Я - не дьявол, и твоя жалкая душонка мне не нужна. Как и ты сам. Я хочу, чтобы ты знал: я отказываюсь от Навэль, но только на время. Я ухожу в свой мир, и ты до конца своей жизни больше меня не увидишь. А то, что будет после, тебе уже не изменить. Прощай! - злобно процедил сквозь зубы Князь и развернулся, чтобы покинуть этот мир.
- Я не позволю тебе быть с Навэль ни сейчас, ни потом! - Викториан вынул свой кинжал и проткнул им горло Князя, когда тот обернулся на его крик. Смертный догадывался о том, что Порождение Тьмы нельзя просто так убить каким-то кинжалом, но он должен был что-то сделать. И он сделал. Он существенно сократил свое пребывание в этом мире.
Князь вынул из горла окровавленный кинжал, после чего тот сразу же рассыпался в прах, и злобно посмотрел на Викториана. И взгляд его был ужасен. Вся смелость смертного вдруг куда-то подевалась, и он, не помня себя от страха, бросился бежать. Ужасный взгляд Князя преследовал его, как бы он ни пытался отмахнуться от него. Викториан сам не понимал, куда бежит. Единственным его желанием было убежать, спрятаться от Князя. Его больше ничего не волновало. Сбежать и спрятаться. Он на какое-то время забыл даже о Навэль. Когда же он выбился из сил и остановился, то увидел, что находиться в темном плохо освещенном подвале замка. Несколько минут он стоял и оглядывался, пытаясь вспомнить, как он сюда попал. Его внимание привлек небольшой пролом в потолке, сквозь который внутрь проникали солнечные лучи. Викторин решил воспользоваться им как выходом из подземелья. Однако в один момент чуть было не передумал этого делать. Подойдя ближе к освещенной солнечным светом полоске на полу, он заметил еще один разлом, только уже внизу. А из него на смертного смотрела сама бездна. Даже солнечным лучам не удавалось достать до дна этой пропасти.
У Викториана был выбор: лезть наверх, пытаясь вылезти через пролом, подвергая себя опасности упасть в пропасть, или же идти назад, отыскивая другой путь наружу. Почему-то первый путь ему показался наиболее безопасным. Но о своей ошибке он даже не успел пожалеть. Почти добравшись до пролома, он вдруг соскользнул вниз и сорвался. Викториан не успел подумать, не успел даже закричать. Все произошло слишком быстро. А его тело так никто и не нашел по сей день.
Князь же после внезапного приступа гнева решил больше не тратить своего времени на жалкого смертного и вернулся домой. Свое возвращение в Царство Теней он запланировал на следующий день, но так и не сумел устоять перед искушением, хотя бы еще один разок увидеть свою драгоценную Навэль. Придя к ней поздно вечером, чтобы попрощаться, он узнал о том, что Викториан так и не вернулся после встречи с ним.
В тот вечер в доме Навэль и Викториана было как никогда тихо. Входная дверь, несмотря на позднее время, была открыта настежь. По дороге к ее спальне его так никто и не остановил. Никого просто не было. Дверь в спальню была приоткрыта. Навэль сидела в кресле напротив окна. Князь тихо приблизился и положил свою руку на ее плечо. Его возлюбленная медленно повернула голову в его сторону и замерла. Ее лицо было непроницаемым. Что Навэль чувствовала в этот момент, было только одному Создателю известно. Казалось, физически присутствуя в этой комнате, мыслями она здесь отсутствовала. Никаких эмоций, никакой реакции на его появление. Широко открытые глаза, застывшее будто в оцепенении лицо, направленный одновременно на Князя и в пустоту взгляд.
- Что случилось, Навэль? Первый раз в вашем доме так тихо... - наконец, нарушил тишину Князь.
- Все отправились на поиски. А я вот осталась... Вдруг он вернется... - тихо прошептала она и повернула голову в другую сторону.
- Ничего не понимаю. Потерялся кто-то из близких тебе людей? - Князь обошел кресло, встал у окна, облокотившись об стену, пытаясь поймать ее взгляд.
- Очень близкий мне человек... - она опустила голову вниз. - Но тебе ли об этом не знать? - неожиданно повысила она голос и посмотрела на собеседника взглядом, полным недоверия и скрытой надежды.
- О чем же я должен знать? Вот даже сейчас я пытаюсь узнать, что произошло, а ты ведешь себя как-то странно, не договариваешь. Ты можешь мне объяснить, что произошло? - он задал этот вопрос, когда уже сам догадался, о чем идет речь.
- Речь идет о Викториане. Еще помнишь, кто это? Или же ты сразу забываешь о своих жертвах? - на лице Навэль отразились боль и отчаяние.
- Ты пытаешься меня в чем-то обвинить, не так ли? Но все твои обвинения напрасны, я ни в чем не виноват! - у Князя возникло желание уйти, покинуть этот дом навсегда, покинуть этот мир, как он и обещал Викториану. Но... Перед кем теперь выполнять свое обещание, если Викториан мертв, и как жить по заранее намеченному плану, если все так резко изменилось? А в том, что Викториан мертв, он был уверен на сто процентов. Предчувствия его никогда не обманывали, только вот на этот раз немного запоздали.
- Я никого и ни в чем не обвиняю. Просто сделала выводы, возможно, и ошибочные. Ты и Викториан ненавидели друг друга и, я уверена, желали смерти друг другу...
- Этот мир - обитель ненависти, здесь каждый кого-то ненавидит и втайне желает смерти. Однако, люди, в большинстве своем, справляются со своей ненавистью, иначе человечество уже давно бы уничтожило само себя. Неужели ты думаешь, что я хуже смертных, что я не способен контролировать свои желания и эмоции? - прошипел Князь. Он был ужасно зол на Навэль, на себя. Как она могла так о нем думать? Неужели в ее глазах он был таким ничтожным жалким созданием? И как он вообще позволил себе полюбить кого-то, неважно, смертной или бессмертной она была? Как же раньше было хорошо, когда он был сам себе хозяином, и нечто наподобие любви, только отцовской, испытывал исключительно к своим детям! Никаких возлюбленных - никаких проблем и головных болей!
- А сегодня я совершенно случайно узнала, что вы встречались втайне от меня, в очередной раз пытаясь выяснить отношения. - будто не слыша его слов, продолжала Навэль.
- Возможно, Викториан и думал о чем-нибудь подобном, но я шел исключительно для примирения. Я хотел договориться.
- Неужели? И что же ты хотел предложить ему в обмен на меня? Пообещал оставить в живых? А он, разумеется, не согласился?! - Князь впервые видел Навэль в ярости. В его голове вдруг будто что-то щелкнуло, выключился или включился какой-то переключатель, и он неожиданно осознал, что вновь свободен. Он больше не любил Навэль. Она больше не была ангелом, спустившимся с небес. Она - самый обычный человек, к которым Князь привык испытывать только сочувствие, но никак не любовь. Оказавшись на земле, она лишилась не только крыльев и бессмертия, но и своей ангельской сущности. И как он мог так ошибаться! Ведь она осталась здесь только потому, что сама такая же, как и эти несчастные смертные!
- Никакого обмена не было! - резче, чем хотелось бы, ответил Князь. - Я сообщил ему о том, что отступаю. Я хотел дать вам время. Я буду жить вечно, а человеческая жизнь так коротка. В моем представлении это всего лишь затянувшееся мгновение, и я хотел, что бы вы прожили это мгновение счастливо. Он прожил... Ты знаешь, что даже без твоего бессмертия, твоя жизнь будет несколько длиннее... Ты бы снова могла получить бессмертие, если бы только пожелала... - Князь замялся, не зная, что говорить дальше. Все было бессмысленно. Что было тогда, несколько часов назад - уже не важно. Минуту назад мир для него снова стал прежним, и в нем не было места для Навэль. Но, как бы там ни было, она должна была знать правду.
- Следуя твоей логике, после смерти Викториана, которому бы ты бессмертия точно не предложил, я должна была остаться с тобой. Ты бы сделал меня бессмертной, и я бы жила с тобой до скончания веков. Очень красивая сказка со счастливым концом! Для тебя, конечно. А ты обо мне подумал? Как ты себе это представляешь?! Я бы прожила всю жизнь Викториана рядом с ним, а потом пришла к тебе? Как тебе подобное могло только в голову прийти! Знаешь, до этого момента я еще сомневалась, но теперь я точно знаю - я люблю Викториана. Мне нужен только он и никто больше. Я останусь с ним! Только бы он вернулся... - из ее глаз полились слезы. Она больше не могла сдерживать себя. - Тебе что-нибудь известно?
- Викториан мертв, но его убил не я. - категорично заявил Князь.
- Тогда кто же? - недоверчивым тоном спросила Навэль.
- Не знаю. Возможно, его никто и не убивал.
- Но ты же сказал всего минуту назад, что он мертв! - Навэль вскочила со своего места.
- Мертв и убит - разные понятия. - терпеливо объяснил Князь.
- Как по-другому может умереть здоровый сильный человек в самом расцвете сил, если его не убили?
- Я не знаю. Я только чувствую его смерть, но не могу сказать, что именно с ним случилось. - Князю вдруг показалось, что этот бессмысленный разговор не закончится никогда.
- Значит, большего ты мне сказать не можешь? Так какой же прок от твоего предчувствия, если ты и не ответил мне на мой главный вопрос? - она развернулась и пошла на выход. - Я хочу, чтобы ты ушел. Возможно, ты и не убивал Викториана, но это не уменьшает твоей вины. И зачем ты только появился в нашей жизни! - бросила она ему, не оборачиваясь.
Навэль хотела, чтобы Князь ушел. И он ушел. Но не навсегда, как ему хотелось в первые минуты после разговора. Он посчитал подобный поступок крайне низким. Князь готов был быть с ней, когда у нее был другой возлюбленный, а когда того не стало, он не мог ее оставить. И даже остывшие чувства не позволили ему покинуть этот мир навсегда. Она сказала, что во всем происшедшем есть его вина, но он и без нее это знал и чувствовал. Именно его чувство вины и ответственности за содеянное не позволили ему бросить Навэль на произвол судьбы. Это было бы слишком жестоко.
Навэль же не смогла долго держать на Князя обиду и простила его через несколько дней после их разговора. Все-таки в ней оставалось еще что-то поистине ангельское. Тело Викториана так и не обнаружили, как и место его смерти. Однако Навэль не ставила под сомнение слова Князя о том, что ее возлюбленный мертв. А очень скоро ее горе приобрело привкус радости. Она, наконец-таки, узнала о том, что беременна. Это было одновременно и радостно, и печально. Скоро у нее должен был появиться ребенок от любящего ее и любимого ей человека, но это дитя никогда не увидит своего отца. Печально, но, к сожалению, подобное случилось не с ней одной. Некоторые женщины до нее и после нее попадали в подобные ситуации, и переживали это.
Однако Навэль в эмоциональном плане была слабее привыкших к разным тяготам смертных. Она страдала. И страдала не только физически, но и психологически. Ее горе не утихало ни на минуту, ее истерзанная душа ни днем, ни ночью не находила покоя. Боль, возникшая в результате потери любимого человека, измучила, ослабила ее организм. А ее беременность только все усложняла. Последние месяцы перед родами она почти целыми сутками лежала в забытье, не в силах поднять даже голову. А Князь все это время находился рядом и, как мог, старался облегчить ее страдания.
Схватки начались раньше срока. Докторам, которых Князь нанял для Навэль задолго до этого, и без того уже было ясно, что роды пройдут с осложнениями. Но никто не думал, что придется выбирать между жизнью матери и ребенка. Навэль, которая к тому времени вообще мало о чем задумывалась, все же решила, что она отжила свое. Возможно, ее дитя будет счастливее ее самой. Князь не стал настаивать на обратном, пообещав только, что никогда не оставит ее сына и станет ему вторым отцом. Успокоенная его заверениями, Навэль отошла в мир иной. Так закончилась история отношений Князя и Навэль, и началась новая...
***
Вот откуда взялся он, Ланс. И вот почему именно ему было доверено негласное управление городом-призраком. Да, именно негласное. Спросите у кого-нибудь в этом городе - кто управляет городом в отсутствии Князя, и вам ответят - Карл. Но на самом деле, все намного сложнее. В те далекие времена, когда Князь покинул этот мир, попав в хитроумную ловушку, Ланс, по мнению бессмертных и даже смертных, был слишком юн и неопытен. Покидая город в последний раз и предполагая, что не вернется, по крайней мере, в ближайшее время, Князь назначил наместником Карла. Но с той оговоркой, что со временем Ланс тоже будет иметь право голоса в решении проблем. А чтобы ни того, ни другого бес однажды не попутал, последнее слово оставалось за большинством. Можно провести одного, двух, трех человек, но не всех и сразу.
Ланс вырос, возмужал. Не в том смысле, в котором растут люди. Он никогда не постареет даже на год, начиная с того момента, когда был обращен. Таким он останется до конца дней своих. Сейчас имелось в виду обретение опыта, мудрости. С каждым прожитым годом он рос в глазах окружающих, его мнение становилось весомее. Его больше никто не сбрасывал со счетов. Теперь к нему относились уважительно не только потому, что он был так сказать сыном Князя, но и потому, что он стал тем, кем стал. Особый повод для уважения - Ланс никогда не пытался использовать свое положение названного сынка Князя в каких-то своих корыстных целях. Кажется, от матери ему досталась не только ангельская внешность, но и большинство черт его характера, которых так не хватает смертным.
Но пора вернутся из далекого и не очень прошлого в настоящие дни. Выйдя из дома Троя, Ланс направился к ближайшей смотровой вышке. Там его уже ожидали Карл, Диего и Энрике.
- Ну, как дела? Что слышно с той стороны? - Ланс кивнул в сторону пустоши за стенами города.
- Здесь все в порядке. Они теперь не скоро рискнут повторить свою вылазку. - оскалив зубы в кровожадной улыбке, ответил Диего.
- Отлично! Хотя бы одна хорошая новость... - Ланс подошел ближе к окну.
- Да, у нас-то все хорошо, а как там у вас все прошло? - Карл исподлобья посмотрел на оглянувшегося Ланса. В какой-то степени последний был виноват в сложившейся ситуации. Карл с самого начала, с первых дней пребывания в Городе гостей настаивал на том, чтобы держать их под контролем, не позволяя лишнего. Если бы все было именно так, как он предлагал, эта наглая девчонка (конечно же, он имел в виду Мэри), никогда бы не сунулась туда, куда ее не просили лезть. Но Ланс был против подобного обращения с гостями. Он не хотел, чтобы они чувствовали себя здесь пленниками, арестантами. А теперь расхлебывал последствия своего человеколюбия.
- В общем-то, тоже ничего. - Ланс снова отвернулся к окну. Ему больше нечего было добавить.
- Почему она была в лаборатории Троя? Что ей там было нужно? Только не говори, что она заблудилась! - то повышая, то понижая тон, обратился к нему Карл.
- Нет, она не заблудилась. Она пошла туда, чтобы...
- Зачем она туда пошла? - переспросил Диего, который на пару минут отлучался. Ему показалось, что он не расслышал конец фразы.
- Вчера утром она подслушала наш с Роутом разговор. - нахмурившись, стал отчитываться Ланс.
- И о чем же таком важном и интересном вы с ним говорили? - Карл и сам уже знал ответ на свой вопрос, но все же хотел услышать его из уст Ланса.
- Он пришел ко мне как раз после... обнаружения этих двух девушек за стенами города.
- Ясно... И она тут же помчалась сломя голову в подземелья Троя, чтобы увидеть столь ненавистных ей людей. И как, ей понравилось то, что она увидела? - подняв бровь, с издевкой поинтересовался Карл.
- Я задал ей тот же вопрос. - невозмутимо ответил Ланс. - Она сказала, что увидев Софию и Диану, она абсолютно ничего не почувствовала. Для нее они были уже чужими, незнакомыми людьми.
- Ты ей веришь? - вмешался Диего.
- Она говорила искренне. Я бы сразу распознал фальшь.
- Значит, если мы не сможем им помочь, она не сильно расстроиться? - поглядывая в сторону пустоши, будто сам у себя спросил Карл.
- Думаю, большой радости по этому поводу тоже не будет.
- Она расскажет другим? - теперь уже вопрос Карла был осмысленным, направленным Лансу.
- У нас с ней договор: если она хочет, чтобы я посвящал ее в наши тайны... не во все, конечно, она не должна никому ничего рассказывать. Иначе все новости она будет узнавать наравне со всеми. - Ланс нетерпеливо дернул плечами и громче обычного вздохнул, давая понять, что ему уже порядком надоел этот разговор. - Что будет делать с дикарями? - вопрос был, по крайне мере, глупым, но нужно было как-то сменить тему разговора.
- Ничего. Они теперь не скоро сунуться. А к тому времени, когда они снова соберутся с силами, вернется князь. Тогда-то мы окончательно избавимся от их присутствия в нашем мире. Будем ждать. - Карл говорил так, будто предыдущего разговора вовсе не было. Он не собирался заострять на этом внимание. Даже если что-то с людьми пойдет не так, перед князем будет отчитываться за это Ланс, а не он. У него и так много важных дел и проблем.
- Можно считать наше собрание закрытым? - оскалившись, спросил Диего.
- Думаю, да. Мы обсудили все важные вопросы, и, как мне кажется, пришли к единому мнению. - Карл смерил глазами Ланса и Диего, и спешно вышел из смотровой. Все остались довольны. Карл тем, что ему не нужно возиться с людьми, ведь для этого есть Ланс, а последний тем, что Карл не стал лезть в его тонкие отношения с некоторыми представителями хомо сапиенс, поучать, переубеждать. Вообще-то, Ланс, сколько себя помнил, никогда не слышал нравоучения со стороны Карла, хотя тот считался его наставником. Да, они иногда могли позволить себе поспорить, но делали это на равных, а не с позиций учителя и ученика, в случае которой всегда оказывается правым учитель. Карл никогда не скрывал своего мнения, и всегда изъяснялся открыто, в лицо, не зависимо от того, нравится это собеседнику или нет. Однако никогда не настаивал на своем мнении, как на единственно правильном.
Так было и на этот раз. Карл считал крайне неразумным то, как себя ведет со смертными Ланс. Они были из разных миров, разного происхождения, а этот наивный мальчишка смотрел на них почти как на равных, себе подобных. Возможно, все дело в том, что Карл слишком давно перестал быть человеком, в отличие от Ланса, которому по их меркам еще учиться и учиться. Карл открыто указал Лансу на его ошибку, но настаивать не стал, потому как подобный промах вряд ли мог привести к гибели кого-либо из жителей города. Смертные не представляли никакой опасности. В ином случае Карл даже не стал бы спрашивать мнения Ланса и сделал все по-своему. Перед князем он будет нести ответ не только за сохранность города и его жителей, но также будет отвечать за жизнь оставленного ему на попечение Ланса.
- Нам, пожалуй, тоже пора.- последний раз бросив взгляд на пустошь, обратился к Диего Ланс.
- Да, здесь уже нечего делать. - Диего встал из кресла и направился вслед за Лансом к выходу. - А она точно никому не скажет?
- Нет. - не остановившись и даже не оглянувшись, бросил Ланс.