Не высказанные истории
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
O
Всегда завидовал людям с ярко выраженными, какими
ни будь способностями, потому, что у самого, много чего выражено, но тускло.
Например, завидую людям с ярко выраженным талантом
рассказчика, который лучше всего выражается за столом.
Бывает, на вечеринке или на пикнике, я улучу момент,
пока все жуют, и начинаю рассказывать свою историю.
Но первый, кому удаётся освободить полость рта, тут - же меня перебивает и всё внимание переключается на него.
Я начинаю возмущаться, разводить руками, говорить:
" Так это ж..., так я ж..., и вообще моя история в сто раз интересней", но всё бесполезно....
Поэтому решил написать.
Красота, никто не перебивает, правда, может, никто и читать не будет, но зато выговорюсь, за все разы.
Акын, пел о чём видел, а я о чём вспомню, поэтому,
истории будут не последовательные и многочисленные, потому, что, за все разы.
Происходило всё ещё в прошлом тысячелетии, когда никому и в голову не могло прийти, что когда ни будь, электронно - вычислительная машина, сможет уместиться на одном столе.
Самая современная и мощная ЭВМ в нашем городе, имела оперативную память ДВА МЕГАБАЙТА, называлась ЕС 1035, и я имел честь на ней работать электронщиком.
Один бит памяти представлял собой триггер на двух транзисторах и имел размер десять на десять сантиметров.
Соответственно один байт состоял из восьми таких платок, а два мегабайта из шестнадцати миллионов.
Оперативная память машины занимала отдельный зал,
представляла собой десять шкафов, по двести килобайт каждый, который раскрывался веером, как книга, каждая страница которой с двух сторон была утыкана этими триггерами.
( как хорошо, никто не перебивает, но правда, наверное,
никто уже и не читает.....)
А полностью машина с накопителями на магнитных дисках и лентах, карточными и перфоленточными вводами, барабанной печатью и самим процессором занимала весь десятый этаж башни админкорпуса химического обьединения "Азот".
Это было очень крупное химическое предприятие, которое
располагалось на самом краю города, а дальше начинались
колхозные поля, сёла, леса, реки, в общем, широка страна моя родная.
Начальник машины был на четыре года старше меня, ему тогда было двадцать шесть лет, звали его Алик, а фамилию его я изменю на Сосновский, потому, что он сейчас живёт и здравствует в США.
Работа электронщиков сменная по двенадцать часов, день,
ночь и выходной. Коллектив у нас был очень дружный, если
кому ни будь нужно было, день или два, его всегда подменят и прикроют, даже если нужно было две смены подряд проработать - никаких проблем.
На работу мы всегда приходили минут на пятнадцать раньше, чтобы обменяться технической информацией с предыдущей сменой, как машина себя ведёт и так просто, поговорить, покурить в своей комнате для электронщиков.
Как то в пятницу у Сосновского был день рождения, который собирались отмечать у него дома всем коллективом, а моей смене в этот день выпало работать в ночь, не повезло.
Мы сидели со сменщиками у себя в комнате, которые уже навострили лыжи на пьянку и заполняли журнал, как вдруг дверь открывается и входит Сосновский.
По его хитрой физиономии я сразу понял, что он придумал какую - то гадость, от которой ничего хорошего ждать не придётся.
Чтобы быть хоть немного последовательным, о нём самом я сейчас ничего говорить не буду, но скажу, что все мои последующие истории, прямо или косвенно будут связаны с ним.
Начал он как всегда из далека, проверил, как мы заполняем журнал, сказал, что курить нужно в курилке, а потом перешёл к сути.
-Вы же знаете, что у меня сегодня день рождения.
-Конечно, знаем - ответил я - дневная смена уже собирается, а мы деньги на подарок давно сдали.
- Да, не в этом дело.
- А в чём тогда.
- У нас программисты, почти все девчонки, а парней не хватает.
- А от нас ты что хочешь? - не понимал я.
-Ну как же, смотрите, сегодня пятница, завтра короткий день, машина сейчас загружена на пятьдесят процентов, работы на пол - ночи, тут и один человек справиться, зачем
втроём сидеть. Короче бросаем жребий, кто остаётся, а остальные ко мне на день рождения.
Со жребиями у меня всегда проблема, как что - то хорошее, это не ко мне, а плохое обьязательно вытащу.
Нет, вру, один раз пылесос вытащил, "Богатырь" назывался, но он поломался через неделю, мотор сгорел и
я иго выбросил.
- Ты не переживай - говорил мне Сосновский, сворачивая записки для жребия, - до трёх часов закончите, спиртика из бальцанки за моё здоровье с операторами бахнете, машину выключите и спать ляжете.
- А если память сбоить начнёт, что я один делать буду.
- Да, что ты как маленький, она сбоит, когда перегревается,
в зале всё равно никого не будет, если, что откроешь шкафы, развернёшь консоли веером и все дела.
На, тащи.
- Не буду, пусть они тащат.
- От перемены мест слагаемых..... - засмеялся Сосновский, и оказался прав.
Я остался один на хозяйстве, прошёлся, по залам, зашёл к девчонкам операторам, спросил как у них дела, потом попил чай и сел читать книжку.
В двенадцать ночи забегает ко мне девчонка оператор:
- Машина повисла, задача остановилась, а там работы всего на час осталось.
- Так, подумал я, предчувствия его не обманули, зашел в машинный зал и сразу всё понял.
Сдох центральный кондиционер, температура поднялась
и оперативная память вообще вырубилась.
Я начал метаться, как в задницу раненая рысь, пооткрывал все шкафы, развернул все консоли веером и запустил машину по новой.
Она заработала, но очень не стабильно, температура понизилась, но всё равно была высокой.
Хоть это и был месяц июнь, но ночью на высоте десятого этажа должен быть прохладный ветер, подумал я, открыл все окна в машинном зале и оказался прав.
Температура упала, машина заработала стабильно и через час вся работа была закончена.
Я вздохнул с облегчением, отпустил операторов, остановил машину, налил себе с больцанки грамм сто спирта, для успокоения нервов, выпил и прилёг немного.
Не успел я сомкнуть глаза, как меня кто - то начал тормошить, смотрю Сосновский, а за ним начальник вычислительного центра.
-Ты, что наделал - спрашивает он шёпотом.
-Всё нормально отвечаю, а что случилось.
-Пошли - говорит.
Выходим в коридор, там люди какие то не знакомые ходят.
Заходим в машинный зал, а там, мама дорогая, везде снег,
на полу, на столах на открытых консолях шкафов оперативной памяти, слой сантиметров десять, как в фильме ужасов, но странно, почему - то не холодно.
Когда, я набрал горсть снега в руку и с трудом навёл резкость в глазах после спирта, то чуть не получил разрыв сердца - снежинки начали шевелиться.
Я отбросил снег в сторону и начал судорожно вытирать руку о штаны.
Это были бабочки капустницы, которые со всех полей лесов и рек слетелись на свет в открытые окна машинного зала.
I
Поскольку все мои последующие истории, прямо или
косвенно будут связаны с Сосновским, то пару слов придётся о нём написать, чтобы Вы имели представление об этом типе.
Впервые я его увидел на вычеслительном центре, куда попал по распределению, после окончания института.
Он работал там ведущим инженером электронщиком на электроно - вычислительной машине ЕС 1022.
Любимыми его словами были, "самый, самый " , наверное, потому, что он сам был, самый, самый.
Самый маленький, метр пятьдесят три, это, если в туфлях на каблуке, самый толстый, у него были самые большие усы и самый маленький нос.
Вообще не нос, а какая - то кнопка, которой приходилось,
тяжелее всего остального, потому, что на ней держались самые огромные очки, с линзами в пол - сантиметра толщиной.
И когда он их снимал, чтобы протереть, то был похож на
маленького кротёнка, которого, мама лишила обеда и выгнала из норки, за плохое поведение.
У него была самая красивая жена, на голову выше его самого, так и оставшаяся для всех не разгаданной тайной, как она могла выйти за него замуж, да ещё родить ему троих детей.
Ну, и конечно же, нужно отдать ему должное, был одним из самых сильных электронщиков в городе, ставший в последствии, самым молодым начальником машины, в двадцать шесть лет.
Я уже упоминал о своих комплексах и о том, что всегда завидовал людям с ярко выраженными способностями, но к
способностям в области электроники никому не завидовал.
Во первых, потому, что мне и своих знаний хватало, а во вторых, потому, что к своей профессии, я относился без
особого фанатизма.
Так, что, не карьере Сосновского, не его семейной жизни,
(жена у меня тоже была хорошенькой), я не завидовал, а только его организаторским способностям.
А вот, со временем появления на свет, Сосновскому явно не повезло, опоздал, раньше надо было родиться, ещё до переворота.
Он бы тогда такую банду себе сколотил, что Батько Махно, у него на тачанке извозчиком бы работал.
Организовать какую ни будь пьянку, или коммунистический субботник, для него было пара пустяков.
Когда он, что то затевал, все сруза за ним бежали, как Маяковский, задрав штаны за комсомолом.
Кроме меня, конечно, потому, что я ему завидовал.
Вычислительный центр располагался на территории бывшей пожарной части, обнесённой высоким каменным
забором, с футбольной площадкой, сауной и яблоневым садом, в котором яблоки до самого снега висели.
Не жизнь была, а рай, как в своём собственном государстве, все удовольствия под боком и спирта сколько угодно, причем самого настоящего, питьевого, а не какого ни будь там метилового или изопропилового, после которого на контактах машины налёт остаётся, и если выпить, сразу отравишься.
Бывало, выйдешь в сад ночью, по снежку, сорвешь одинокое яблочко, морозом прихваченное, спиртика из больцанки нальёшь...
А если яблочка маловато будет, закуска всегда на дереве висит, перед окнами программистов.
Они у нас были работниками умственного труда, им кроме обыкновенной пищи, ещё и духовной питаться нужно было.
Вот они и развешивали сало зимой на деревьях, когда пейзаж за окном грустный.
Тогда прилетали синички с желтенькими грудками, клевали сало, раскачивались, и чирикали.
Программистки смотрели на птичек, у них повышалось настроение, появлялось вдохновение и они начинали писать свои шедевральные программы, от которых у машины закипали мозги.
А когда они утром приходили на работу и спрашивали
где сало, мы говорили, что всё кот сожрал, вон смотрите, какой жирный лежит.
Всё было чудесно, пока в один прекрасный день не пришёл Сосновский и всех взбаламутил.
-Вы знаете, что "Азот " купил самую, самую новую машину, ЕС 1035, оперативная память ДВА МЕГАБАЙТА ?
Все сразу понял, к чему он клонит.
-Ну и переходи на свой " Азот " - сказал я, - тебе там, наверное, должность начальника машины пообещали,
а нам и тут хорошо.
- Ты недавно вторую категорию получил, - сказал он мне -правильно, первую, теперь здесь ещё два года ждать будешь, а там, с первого дня категория у всех автоматически повысится, а это двадцать пять рублей к зарплате, плохо, что ли.
- Ну и что, не сдавался я, зато мы здесь, как у Бога за пазухой, а это, чёрти где, на отшибе, на краю города,
там, ещё даже стройка не окончена и автобусы не ходят, как добираться будем.
Думаете, меня кто - то послушал, правильно, все электронщики, в полном составе, за ним и перебежали.
А мне, что было делать, не одному же оставаться, тоже пошёл на "Азот", где и устроил тот капустник.
II
Пам -пам -пам, па-ба-ба-ба-бам, пам-пам - помните
"Семнадцать мгновений весны"
Я, молча, работал лопатой для снега, грузил всю эту белую
шевелящуюся мерзость и как Штирлиц, мучительно пытался понять, что произошло.
Было ли, всё это, частью дьявольской игры маленького Бормана, или произошёл, тот самый, редкий случай, который известен каждому электронщику.
Машина прочно висела и не подавала признаков жизни, её продували шлангами со сжатым воздухом, все платы вынимали из разьёмов, промывали спиртом и ставили на
место.
Через каждые пять минут в машинный зал забегал начальник вычислительного центра и говорил:
- Ну, ничего, ничего, только машина заработает, я Вам покажу, где раки зимуют.
Наверное, мы ему напоминали раков, копошащихся в снегу.
Все электронщики вышли на машину, работали нервные, в авральном режиме и злились на меня, за то, что я пооткрывал окна, а я, злился на Сосновского, за то, что он оставил меня одного на смене, и только Сосновский был в прекрасном расположении духа, драил, чистил тщательнее всех, и чуть не мурлыкал от удовольствия.
Когда машина, наконец, заработала, начальник вычислительного центра собрал всех электронщиков в своём просторном кабинете и начал загибать пальцы
перечисляя, что он со всеми нами сделает.
Когда пальцы у него на руках закончились, встал Сосновский и сказал:
- Да пошёл ты нахер, срать мы все на тебя хотели, пошли пацаны отсюда, разговор есть.
-Когда мы закрылись у себя в комнате, он улыбнулся, улыбочкой Муссолини, и начал, как всегда,
из далека:
- Пацаны, а Вы знаете, что в город приехал Алим Иванович Чабанов, тот самый, про которого Горбачёв сказал, прораб перестройки, вместе с коллективом разработчиков самого
современного, сверлильно - фрезерного станка с числовым программным управлением.
Им отдали самое большое научно производственное обьединение в городе, вместе с институтом и неограниченное финансирование, напрямую с союзного министерства тяжёлой промышленности.
Все раскрыли рты, и начали ловить каждое его слово, а у меня в животе зашевелился червячок зависти и начал поедать внутренности.
- Они закупают для всего завода и института самые современные болгарские персональные компьютеры
"ХТ- Правец" - аналог американского IBM, и создают отдел
по сервмсному обслуживанию и ремонту.
Я назначен начальником отдела.
Через два месяца, первые три человека едут на курсы в Болгарию, София, институт микропроцессорной техники, жить будут в районе Стара Гара, нователь "Европа" четыре звезда.
Так, что тащите жребий пацаны.
- Не буду, сказал я.
- А тебе и не надо, на тебя приказ уже подписан, ты
мой зам, и мы с тобой на следующей неделе улетаем в
Болгарию, заниматься организационными вопросами по поставке компьютеров.
Ну, что ты будешь делать, подумал я, видно мне, так и придётся, всю жизнь, только ключи подавать.
III
Хорошо, что у меня нет ревности к женщинам, Бог
миловал, а только к способным и талантливым людям,
иначе, давно бы, сошёл с ума.
Потому, что красивых женщин, очень много, а способных
и талантливых людей очень мало, и с таким количеством,
мне, хоть и с большим трудом, но всё же, удаётся справляться.
После перехода всех электронщиков с Азота на Ротор,
у нас начались тучные годы.
Все сьездили на курсы в Болгарию, весь институт и производство утыкали персоналками XT, чуть ли не в каждом туалете поставили.
А началось всё с того, что собрали всех начальников
отделов и заместителей на демонстрацию станка, из - за которого, собственно и разгорелся этот сыр - бор.
Это был очень нужный и востребованный сверлильно - фрезерный станок, для производства всех типов плат, для всех типов электронных приборов.
Вы когда ни будь натягивали струны на гитаре?
Там на другой стороне колка находится такой червячок с крупной резьбой - шнек, каторый соеденён с маленькой шестирёнкой- этот механизм называется шаро-винтовая пара.
Основной механизм всех предидущих станков этого типа, отличается только размерами от вышеописанного.
Этот станок представлял собой электродвигатель, только не круглый а плоский, якорь не вращался внутри статора, а перемещался относительно него по координатным осям в магнитном поле. Он был прикреплён к подвижной станине на четырёх лапах, в каждую из которой подавался сжатый воздух.
Когда его включили и подали воздух, станина поднялась
на воздушной подушке и начала перемещаться бесшумно и без трения, это потом назвали воздушной смазкой, а плоские статор и ротор позиционировались один относительно другого с микронной точностью в магнитном поле.
Никакой смазки, никаких вращающихся частей, а значит
и никакого шума, только тихо жужжали сменяемые автоматически свёрла и фрезы.
Рядом стоял ничем не приметный человек, генеральный конструктор этого станка, я смотрел на него и у меня на глазах выступали слёзы.
IV
Матвеич, что с прессформой для литейной машины, ещё вчера должна была быть готова - спрашивал молоденький начальник цеха у токаря бешанного разряда с сумашедшим стажем работы и зарплатой как у профессора в институте.
-А ты смотрел в чертёж, который принёс- спросил
рабочий, сдвинув защитные очки на лоб.
- Конечно, смотрел.
- Ну, ну и что.
-Нормальный чертёж, грамотно составлен, все размеры указаны по госту, допуски, припуски...
-Ну, так возьми и сделай.
-Так ты же токарь, не я.
-Что, не учили вас этому в институтах, только карандашиком малявать умеете.
-Я вчера три победитовых резца сломал, невозможно, такую деталь выточить, так и скажи своему генеральному академику.
У меня такой набор резцов есть, что не у кого в городе такого нет, под все углы заточены...
- Руки у тебя, под член заточены - сзади стоял генеральный конструктор и снимал пиджак.
- Дайте мне халат, какой ни будь, да вот этот, пойдёт.
Он снял резец со станка, заточил его на наждаке, по своему, и вставил обратно. Вставил болванку в шпиндель, запустил двигатель, сделал резцом риску на болванке и по ней отьюстировал суппорт.
А потом без остановки, без единого замера штангилем,
глядя только на шкалу суппорта, выточил деталь.
На обеде в столовке, мужики ржали и интересовались
у Матвеича, под какой у него размер руки заточены,
- может мой подойдёт? -ха-ха-ха.
Кар -кар -кар - фу напугула проклятая - из - за разбитого шкафа вспорхнула ворона и вылетела через дыру в крыше.
Я стоял на том же самом месте, только через двадцать лет,
когда приехал повидаться с родственниками.
Дверей в цехах не было, токарные станки стояли ржавые,
из стоек управления станков ЧПУ были выдраны все платы,
и сданы по весу, на драгметалл.
Мне опять стало грустно и захотелось плакать.
V
После семи тучных лет наступили голодные годы.
На "Роторе " уже три месяца, как не выдавали зарплату, мы ели сводили концы с концами и Сосновский, как Акелла, собрал всю стаю на совет, в своём кабинете.
-Пацаны - непривычным, для себя, печальным, голосом заговорил он.
- Пятнадцать лет я водил Вас в бой, но теперь даже я не знаю, что делать, по крайней мере, на "Роторе" ловить точно уже нефик, нужно выживать по одиночке и начать отступление мелкими группами.
Потом слово взял я, и сказал, что Акелла промахнулся, что
он не оправдал, оказанного ему "високого доверия" и предложил прикончить старого волка.
Но совет стаи, как всегда, меня не поддержал, сказали,
что во всём виноват Шерхан Горбачёв, и что Сосновский промахнулся из - за него.
Расходились, молча, в полной растерянности, не смотря друг другу в глаза.
- Ровинский, а Вас, я попрошу остаться.
- Ну и чо? - спросил я.
- Садись, разговор есть.
Надеюсь, мне не надо тебе обьяснять, что в стране бардак и Родина в опасности - начал он, как всегда, из далека - и мы как истинные патриоты, просто обязаны ей помочь, не
бесплатно, разумеется.
Когда враги, разорвали узы связи, между двумя нашими братскими народами, Россией и Украиной, наша доблестная милиция, скорая помощь, газовые хозяйства, лесничества и прочие спецслужбы оглохли.
Парк радиостанций, которым они пользуются, поставлялся с России, и очень быстро приходит в негодность.
Все поставки прекращены, ни запчастей, ни новых станций, в ближайшее время не намечается.
Пока связи наладятся, министерства договорятся, пройдёт не мало времени, и пока придут "наши", можно будет продержаться на поставках и обслуживании радиостанций.
Смотри- он подошёл к сейфу, достал из него и положил на стол японскую радиостанцию "YEAZU". (которые, я уверен, до сих пор прекрасно работают в моём родном городе и по всей области)
- Пятьдесят ват мощности, перекрывает весь диапазон частот, двенадцать независимых каналов, которые программируются с компьютера.
Один чёрт, имя которого, я, естественно, назвать тебе не могу, предлагает поставки этих радиостанций, в неограниченном количестве.
Во что это всё выльется, я ещё сам не знаю, но первая партия радиостанций уже в городе, и нужно начинать
работать прямо сейчас.
-А курсы в Японии?
- Хрен тебе с маслом, и так, разберёшься, что к чему.
На счёт зарплаты, тоже ничего не знаю, короче, ты со мной?
-Жаль, что стая не прислушалась к моему мнению,
нужно, таки, было его придушить - подумал я,
и согласился.