Только начало сереть за окном, как я, предварительно сбегав в туалет, зарисовался перед спящей Джейн в своих широчайших семейных трусах по колено с разбросанными по всему полю рисунками стоячих пальм.
Джейн продолжала невозмутимо сопеть носом. Я скромно прокашлялся, настраивая свой голос на интимный тембр звучания. Джейн открыла один глаз.
-Привет моя красавица, - я начал напрягать на теле мышцы, пародируя жесты культуристов.
Джейн открыла оба глаза.
-У меня есть очень страстное и горячее предложение. Моя лошадка, давай объедим наше поле! - Я многозначительно пошевелил бровями и бодро подтянул на себе трусы.
-А у нас удачно получится?
-Спокойно, - я съимитировал самый известный жест Майкла Джексона, схватив себя за причиндальное место. - Старый конь борозды не испортит!
-Но и глубоко не вспашет, - заметила Джейн довольно холодно.
Я смутился. Действительно, эту ночь я пахал не очень глубоко.
-Это на меня подействовало ранение, - попробовал я оправдаться.
-Но тебя же в голову ранило, а не в....
-В организме все очень тесно взаимосвязано, - торопливо перебил я Джейн.
-Ладно, дряхлый конь...
-Что?! Дряхлый конь?! - Я опять перебил Джейн и стал в позу обиженного жизнью человека. - Ах, вот как?! Значит, пока ты молод, силен, красив, то ты нужен всем. Тебя везде приглашают, на тебя засматриваются красивые девушки, ты зарабатываешь много денег.... Жизнь бьет ключом. Но когда ты становишься старым и дряхлым, то ты уже никому не нужен.
А, как же поле? Люди! Как же поле? Я пахал его всю жизнь. Я удабривал его своим потом и кровью. Вы же сейчас сыты и счастливы только потому, что это я не зная усталости, и днем и ночью горбатился на этом поле. Это же я вас все эти годы кормил. Вы уже забыли? Люди, неужели вы не знаете благодарности? Как мне тяжело приходилось работать, знаю только я один. Как я по крупицам собирал зерна, чтобы вам получилась целая буханка. В зной и в холод, в дождь и засуху я вкалывал до боли в мышцах и красного тумана в глазах. Я не надеялся на многое, я просто хотел услышать слова благодарности, но вы немы для этих слов. Зато вы горазды укорять меня, что я работаю медленно. Неблагодарные! Вы забыли то, что было, а только видите, что сейчас. Да, я работаю медленно, а почему? Может, вы знаете, как болят у меня изработанные за эти годы мышцы и кости? Как тяжело и больно мне дается каждый шаг? Разве чужие боли видны со стороны? Нет, не видны, а только видно, что он медленно работает.
Посмотри, как румяны и свежы твои щечки! Я заплатил за них болями в ноге. А у тебя такая милая и приятная улыбка... Я выкупил ее ценой болей в шее. А ты, такая пухленькая и упитанная... Это мне стоило огненных болей в спине.
Люди! Почему же вы молчите? Почему так смотрите на меня? Да, я стар. У меня трясутся ноги и руки. Я стал плохо видеть и слышать, но я не разучился думать и говорить. Люди! Не хотите говорить мне слова благодарности? Не надо. Так уж и быть. Об одном вас только прошу. В память о тех годах, когда я трудился для вас и кормил вас - не лишайте меня на старости лет куска хлеба и теплого крова. Я не хочу умереть голодной смертью, как бездомный пес в придорожной канаве. Я этого не заслужил. Совсем не заслужил. Я все сказал.
Я перевел дух после своего монолога и посмотрел на Джейн. В уголке ее глаза блеснула слезинка.
-Да-а-а, тебе бы в театре играть, жалкий паяц, - подумал я о себе.
-Тебе бы в театре играть, - сипло сказала Джейн, угадав мои мысли.
Она отвернула голову, сглотнув при этом комок в горле, и тихонько всхлипнула. Я понял, что немного перегнул палку.
-Тебе понравилось? Правда? Мне этот монолог всегда здорово удавался, - сказал я осторожно, при этом внимательно наблюдая за реакцией Джейн.
-Здорово, - подтвердила эхом она.
-Тогда разреши погреть возле тебя свои старые, утомленные кости, - сказал я с наигранной веселостью.
-Конечно. Пожалуйста, - Джейн подвинулась.
Я тут же запрыгнул ей под бочок. Джейн взяла меня под руку.
-Джек, ты нужен мне не только пока молод, - сказала она, глядя мне в глаза с нежной грустью. - Даже когда ты станешь старым, ты всегда будешь обеспечен лучшим куском пищи и самым теплым местом у очага. Я тебе это обещаю, - Джейн как-то даже ласково, по-матерински поцеловала меня в щеку.
Мы лежали с каким-то нежно-трогательным чувством друг к другу. Вероятно, такое чувство возникает только у любящих друг друга людей, проживших лет тридцать в браке. Странное чувство. Такое простое и в тоже время такое глубокое и возвышенное.
Однако! Я задумчиво пожевал губами. Все это конечно хорошо, но кольцо брачного ошейника все туже и туже затягивалось на моей шее.
Сексом мы тоже занимались так синхронно, как будто давным-давно приладившиеся друг к другу партнеры.
Разговоры утром за завтраком тоже были такие семейные, что хоть просто мыльный сериал снимай. И что самое страшное и ужасное - мне эти разговоры нравились!!! От ощущения того, что меня так легко поймали в брачный силок, у меня аж шерсть на груди возмущенно поднималась дыбом. Двойственное чувство. Уж не приворотного ли зелья подмешала Джейн во вчерашний ужин? А может мы просто достигли в отношениях такого состояния, когда чувства переходят на новый более высокий уровень? Вопрос вопросов!