Я рождена, чтобы быть счастливой. Для счастья не нужно многого, нужно просто быть - созерцать, наслаждаться, принимать, чувствовать. Законы - гармоничны и справедливы.
Умея понимать непроходящее - узнаешь землю.
Земля поднимает поток из своих глубин. Ступая по земле, мы обретаем силу. Она пронизывает снизу, до самых бесконечных вершин, теплой красно- зеленой вязью, питая каждую клеточку некогда бывшего праха. Жизнь земли наполнена. Однажды, она подарила мне свою наполненность, горячим укусом земляной осы, в самую пятку. Тогда я растерялась, и почему-то подумала, что так быть не должно - но так случилось, и через преодоление боли приходит понимание. Понимание устраняет боль. Так чудесно просто быть в самом сердце куста шиповника, когда никто не может приблизиться и на метр. Так чудесно просто трогать крапиву и не чувствовать боли..., тогда как волдыри от ударов людей покрывают кожу.
Мир вокруг обретает звук - нужно лишь уметь слушать. Слыша крик о помощи - помоги. Удары железа по твердой коре дерева молниеносно доносятся порывами ветра. Вот уже детский железный совок снял неподатливую твердь и добрался до сокровенного - белого, сочного, кричащего от боли нутра. Частицы белой мякоти расползаются по железу. Нет! Уже по коже, источающей кровь. Мне совсем не больно закрыть твою рану своей рукой, дерево, принять на себя безжалостный удар человека. Мне чудесно, я принимаю! А мир, принимает меня. Дерево говорит - всегда, даже холодными зимними вечерами, когда мы несем с дедушкой под его крону маленький календарик с изображением котенка, завернутый в целлофан - просто, чтобы ему не скучно было зимовать. Дерево зовут Эля, первое дерево, которое заговорило со мной в это время.
Совершенный ветер готов исполнять желания, стремительно покоряя горизонты, неся в своем порыве тяжелые массы воды. Они проносятся мимо, или низвергаются на землю - как только пожелаете... Воздух зыбок, но становится прочной опорой, если доверить ему всю себя. Люди не доверяют воздуху, как и всему остальному... они говорят, что ветер не может слушать человека, а земля, растения и вода - не умеют разговаривать. Никак не могу понять - почему люди так думают?
Вода - в каждой нашей частице. Всегда живая, даже будучи мертвой. Она поглощает и растворяет, возрождает и убивает. Вода всегда была чем-то особенно родным, - всем своим существом. С водой я научилась мечтать, проникая в самое русло реки, впадая в бездонные моря и океаны. Во Владивостоке я плавала, крепко держась за шею большой желтой черепахи. Мы качались на волнах и долго смеялись. А в маленькой Удрайке я переплывала черную Сашину яму, до середины, и обратно, обратно, но потом научилась не возвращаться. Я так и не вернулась из воды, и никогда не вернусь. Я - это она вся, тихая, спокойная, шумная, бурлящая, черная, мутная, белая, прозрачная - настоящая, настоящая.
Впервые, глядя на черную воду и белую пену, я стала частью всего, что есть в мире. В каждой мельчайшей частице проплывала лучшая часть меня, в каждом незримом мотыльке, попеременно шевелящем усами, со всех сил держащегося за край теплохода. Я впитывала запах тины, водорослей, воды - свой самый родной запах.
Огонь я не знала. Обходила стороной, но чувствовала. И не старалась понять - все приходит в свое время, когда ты готов.
Людей я старалась понять, и не могла - за жестокость, насилие, незнание и нежелание узнавать. Они отвечали тем же неприятием. Избегали, смеялись, издевались - в садике, в школе. Единицы были друзьями. Спасибо им! Каждому важно быть признанным среди "своих". Хоть немного. Зато взрослые всегда поддерживали, успокаивали.
Тела всех одинаковы, они есть - земля, огонь, вода, воздух. Душа и дух - у каждого различны, и каковы они - в какой-то мере зависит от нас.
Я долго искала оправдание в добре. Добро есть в книгах - о природе, о божественном происхождении человека, его возможностях, предназначении, о давно ушедших временах и таинственных знаниях.
Еще детская маленькая книга об отношении людей к собаке, которую отвергли, потом приручили, потом вновь бросили. Непростительной и колкой жестокостью. Звериный вой переходящий в хрип разносился по окрестностям, теряясь в сумраке леса. Автор тоже искал в жизни ответы - карабкаясь сознанием на возведенную стену и испытывая судьбу под рельсами.
Другой раз человек стал милосерден - будучи совсем еще мальчиком, но получив возможности, перестал думать о других, и в результате предал самое сокровенное. Гулко отражались о стены звуки навсегда уходящего.
А когда оказалось, что человек был когда-то идеально чист, безудержно добр, бескрайне счастлив - появилась вера. Вера сжимала в детских еще руках сборники правильных книг, и старалась преодолеть боль утраты впервые умершего близкого человека. Вера учила, что люди часто воплощаются в собственном роду, - и иногда, правда, очень редко - помнят эти воплощения.
Странно, но при этом я так и не научилась тогда любить себя. Понимать научилась - а любить - нет. Я так и не могла поверить в людей окончательно, искренне, бескорыстно. Может быть, иногда мне было просто стыдно, что я человек?
Даже понимание - зачем ты здесь, не всегда дают возможность принимать. Я старалась потерять, и находить на дне бутылки. Горящим пеплом посыпая вены - чтобы не разорваться изнутри. Переполняющее чувство необузданной силы, роста, возможностей, и непонимания - что делать? Колкие осколки впивались в каждую клеточку, окутанную мутным голубым дымом. Дыхание иногда прерывалось, продолжительное падение в вязком смоке затягивалось черной воронкой. Все. Пустота. Но никогда - свобода. Мир расплавляющихся горящей лавой иллюзий. Реальность железными стрелами врывалась в само ее нутро. И главный вопрос - зачем? Уже звучал как приговор для другого человека.
Беспрерывный поиск стал поиском чувства, бесконечного растворения в эмоции. Падая бурлящим пенным каскадом, жадно впитываясь в грязно-желтый песок, морской ветер уносил чистоту тела, но не чистоту восприятия. Цвета обрели новые оттенки, душа укрепилась еще юным чувством. Былое пройденное прежде, сильное и детское безмятежно стерлось, оставляя все же редкие разводы и впадины. Я тогда кажется любила. Кажется.
В поиске, просто забываясь, не ища и не находя, постоянно падая во Тьму, ища в ней освобождения, но безуспешно - пришло непроходящее. Пронизывающий, холодный ветер давно забытого средневекового кладбища. Утопающие в зеленой массе монолиты, вросшие в землю, со старинными надписями. Редкие захоронения в стороне. В церкви, на окраине, собирались люди. Они звали меня ведьмой. А я всего лишь умела летать, а они - нет, не умели. Оставшись в полном одиночестве, я потеряла - ребенка. Безумная Тьма заслонила сознание, страх одиночества, страх перед реальностью, уничтожающая пустота Тьмы. Тьмы вечной, великой, первозданной. "Мне страшно, он тысячу раз повторяет" - и в самое нутро извивающейся змеей крадется леденящий ужас. Быстро вылетаю из черной комнаты, где оставила его, ребенка, и врываясь в светлую залу - "Я хочу принять крещение!". Толпа расступается в мертвом молчании, обжигающим светом сияет алтарь с распятием. Все равно иду вперед. Всматриваясь в распятие, просто сгораю... огонь охватывает каждую клеточку душевного и духовного. Надо же, огонь я не знала, зато вспомнила.
Когда я рассказывала этот сон пьяной компании, они даже трезвели. Другие говорили, что в жизни когда-то предстоит выбор - между Светом и Тьмой. А сама - просто задумалась. Жить интересно, умирать еще интересней, а жить на грани смерти - чудесно.
Когда ты не идешь, куда указывает судьба, она начинает подталкивать, при сопротивлении - подгонять, а при застое - просто гнать тяжелой палкой. Но всегда можно сделать выбор. Одни чувствуют и идут, другие - не чувствуют и сворачивают, третьи - ломают палки, четверные - бегут в другом направлении. А я - чувствовала, но сворачивала, грязной дорожной пылью со всех сил залепляя глаза, вырываясь за пределы колеи, за пределы круга.
А оказалось - что я из круга. Только я очень старалась это забыть, а потом - очень старалась вспомнить. Мы обсуждали общение с духами и гадания на картах, собственные возможности и непреходящее желание уничтожить мир. Его желание. Мне вовсе не хотелось ничего уничтожать - я была, но тогда не умела еще просто быть. Цеплялась за людскую злобу, не принимала разрушения и варварского отношения к природе и людей - к себе подобным. Люди! Зачем вы все рушите, ломаете, уничтожаете? Зачем маленький ребенок с палкой гонится за голубем? Зачем? Это невозможно принять! Лучше - убить. Природа помогала. Поддерживала как могла - мои самые злые желания сбывались, вредя другим. Но я - умирала. По к у с о ч к а м. Съедала себя, настоящую. Те, кто поддерживал меня еще много веков назад - были и здесь. Они предлагали многое, и требовали пустяк. Конечно же, душу. Так просто. С дикой болью открылось новое знание, но ушло прежнее. Тогда постоянно кололо чуть ниже шеи.
Все получалось! А однажды, серый пудель попробовал на меня залаять, проходя мимо, стороной. Когда я повернулась - он с визгом и воем бросился к своему хозяину... И тогда я поняла, что мой Хозяин - рядом... Клубящейся черной тучей наводя мрак на живое, беззащитное, безобидное существо - которое было, нет, все еще есть - часть меня. Пульсирующая, живая, совершенная и божественная, любимая, вечная частица Мира, Вселенной, Космоса, матушки Природы. Есть. И я поняла, что хочу просто быть.
А он - нет, он не захотел. Он выбрал другой Путь, совсем другую колею, сложную и извилистую. Он видел Вечность. Но Вечность выглядит только так, как ты сам способен ее видеть... Он говорил о вспышке, ярком сиянии - и не знал, что будет потом. А я видела себя совсем маленькой, такой маленькой, карабкающейся по его носу - почему-то опять во сне, а сияние мертвых глаз подернулось мутной дымкой.
А они - люди с Хозяином, долго еще старались научить меня летать, и даже бросать светящиеся шарики, и много, много чего еще. Как когда-то маленький обитатель театра оперы и балета в Красноярске предлагал знакомой девочке золотые замки, самые дорогие машины и воду с разведенной аскорбиновой кислотой. Кажется, она все-таки отказалась. Или просто перестала верить в этого вполне реального театрального.
Просто быть получилось еще потому, что меня спасли. Их было двое. Мужчина и женщина. Когда я перестала верить в свои силы, там, в воде, тщетно стараясь вынырнуть на гребень волны, жадно хватая ртом воздух. Плывущая рядом девушка взяла меня за локоть и сказала, что мы обязательно выплывем, что берег совсем рядом, и что я отлично умею плавать. И когда вода с силой выбросила нас на прибрежные камни, спокойствие внутри разливалось мягкими теплыми волнами. Тут же и морские волны вновь стали мягкими и теплыми, спокойно поблескивая на солнечном свете, а штурмовая волна, несущая смерть, уже уходила назад, в бездну - унося с собою своих жертв. Тех, кто не умел плавать. Я долго смотрела на море, и уже поняла, что хочу просто быть.
Тогда я встретила человека, зовущегося держателем мира. Она сказала мне, что впереди - сложный Путь. Но ведь чем сложнее Путь, тем интересней по нему идти.
Долго училась самому простому восприятию. Много раз читала священные тексты, чтобы в междустрочии снова найти себя. Перекладывая песчаные горошины из одной коробочки в другую. Тогда приходили видения золотых Будд, белого тоннеля, открывающихся ворот. После - наступала внутренняя тишина, покой, безмятежность.
Опять появились цветные сны. И после - они. Они показывали меня самой себе в зеркале, серебряными разводами устанавливая небывалую для нашего мира контрастность.
Они внесли мое имя в списки, огромные списки. Имя уже этой жизни. Они заставили меня выплеснуть всю разрывающую ярость, гнетущее несогласие, невозможность принимать вещи такими, какие они есть. Кровь закипала и сметающим потоком врывалась в голову, удары хрупкого тела о бетонный пол звучали неподобающе мягко. Вскоре мальчик затих, а я поняла, что сломала ему шею... но мне не было жаль, совсем нет, я подумала, что если обратится за помощью (ведь мы были в больнице) меня, если что, вдруг, привлекут к ответственности. Маленькая индусская девочка рядом протянула руки к умирающему мальчику, делая над ним пассы. Тогда он встал и превратился в Бога! И тогда я поняла, что убила Бога! Непоправимо и невозможно. Охватившая мелкая дрожь не проходила, стремясь извлечь нутро наружу. Бог создал чашу по форме напоминающую тело крокодила, наполненную белым клубящемся эфиром. Движением руки он разделил ее пополам, часть - выпил сам, другую - отдал мне. Я пила и внутренний огонь наполнял меня, теперь уже согревающий и родной. Было четкое понимание, что испытание не пройдено, но была радость, что я получила возможность приблизится к вечному настоящему.
Тогда я осознала, что в работе над собой важна не только системность, но главное - непрерывность.
Чем сильнее пламя свечи, тем более вокруг него сгущается мрак.
Тьма и Свет - всегда испытания.
Однажды попросив у сестры чашку кофе я получила книгу о истории нашей земли. "Когда на земле жили не только люди, но и мифические существа..."
Перелистывая тяжелые страницы, находила фигурки - множество фигурок, каждую из которых можно было взять из общей массы, и рассмотреть со всех сторон, аккуратно покручивая пальцами. Маленький черный барашек с человеческим лицом задорно тряс передними копытцами, а птицы-сирены размахивали крыльями, люди-змеи изгибались в кольца, древние атланты с лучезарными глазами пристально смотрели на меня, но не поднимали своего нечеловеческого оружия. Скоро я узнала свой народ! У них были хвосты, окруженные рядом длинных щупальцев-рук. У них было по две головы, одна - как у нынешних людей, другая - в форме морского полипа. Мы жили в самых дальних глубинах океана, но всегда знали пути в любой водоем, мы были водой, самой ее сутью, и обитателями воды.
Заполняя квадраты прошлых жизней я узнала тогда, что была всегда, но здесь воплощалась четыре тысячи лет - и это земной возраст.
Неземной возраст, звуки-мелодии, цвета-краски скрыты в моменты пребывания в человеческом теле. От земли идет земное, тяжелой поступью пробивая себе дорогу сквозь пелену сознания. Во снах и на яву приходят образы, неожиданно вкрадываются в реальность - говорят с тобой из книг, от лица людей, которых ты видел, или еще увидишь, говорят обрывками фраз, случайно брошенных и несомых ветром, говорят явлениями и предметами, которые приходят в бытие из небытия. К каждому идет то, что он способен воспринять. Каждого задевает лишь то, что изначально есть в нем самом.
Мы не запоминаем, мы вспоминаем.
Ответы приходят сами, стоит лишь внятно задать вопрос или сформулировать желание.
Я встретила книги, места и людей, которые составляют часть меня, которые были моим прошлым, и стали настоящим, которые придут в будущее, лишь при моем желании. На страницах я находила собственную судьбу, даже в совпадении имен и названий, - воспоминания приходили просто и естественно.
Густав Майринк. Виво. Прага. Храм царя Соломона. Братство. Вечность. КараДаг. Бездна. Познание. Творение. Вселенная. Я...единая во всем мире, в каждой его частице.
Мир, наполненный знаками, говорит каждым своим проявлением, в тишине заключены самые сокровенные звуки, в молчании слышны самые главные слова.
Цель, и одновременно, отсутствие цели - всеобъемлющая Любовь, безграничное, вселенское Счастье.
Пройдены испытания, землей, воздухом, водой, огнем. Выпита чаша горечи тяготящих душу поступков. Отпущены и прощены самой себе те грехи, которые казались страшными. Оставлены металлы бренности, те, которые были такими важными составляющими меня самой, а оказались всего лишь земным прахом. Непрерывна работа в Храме и за его пределами. Внутренний Свет озаряет реальность и делает ее совершенной. Жизнь, переходя в смерть, обретает новые качества, и за ней всегда следует другая жизнь, необходимая для меня, и мира.