Пришел как-то ко мне отклик на мой материал "Антиисаев". Отрицательный. Посидел, поморщил репу: чего ж я такого не того написал? Так толком и не понял. Обидно мне стало: вроде, нигде ничего не искажал, ничего не подтасовывал, использовал везде, где только можно и нельзя, цитаты из разных источников, а в ответ получил клеймо: безграмотно. Я думал по наивности своей, что тема, практически, закрыта, ан нет. Есть еще народ, который не умеет анализировать факты во всей взаимосвязи. И подумал: ох, отвечу, ох отвечу!
Вот эта мессага:
3. Kot 2007/09/18 15:56 [ответить]
Интересная статейка. Но проблема-то вся в том, что нет никаких прямых доказательств намерения Сталина напасть на Германию, в то время как решение Гитлера от лета 1940 г. о намерении напасть на СССР всем известно. Суворов разворачивает свои "доказательства" на неких косвенных "признаках", трактовать которые, действительно, можно двояко. При этом он не гнушается подтасовок и особенно извращения смысла цитат, приводимых им в качестве доказательства. А.Исаев просто растер в пыль большинство суворовских выдумок, проехался по ним катком фактов и документов. Общие и часто безграмотные рассуждения автора данной статьи довольно слабо смотрятся на фоне исаевской работы, и уж на "антиисаев" не тянут никак. Слабовато.
Итак, слабовато написано? Возможно - не мне судить. Но я хочу дать некоторые объяснения.
Дело в том, что у меня не имеется своего выхода в интернет, приходится пользоваться интернетом от случая к случаю, поэтому многое проходит мимо меня. Но вот недавно я заглянул на какой-то форум, посвященный полемике с темой В. Суворова, и там обсуждался А. Исаев. Общий настрой участников форума был такой, что, мол, теперь будем ждать, когда выйдет книга "Антиисаев". То есть, участники ожидали, что найдется кто-то, кто так же методично и подробно опровергнет А. Исаева, как он опроверг В. Суворова. Я, когда писал свой материал, этого просто не знал, в противном случае назвал бы его не "Антиисаев", а как-нибудь по-другому. Но вышло так, что я его назвал именно "Антиисаев", и таким образом взвалил на себя обязанность, сам того не желая, соответствовать повышенным требованиям читателей. Поэтому, у тех, кому показалось, что мой "Антиисаев" на Антиисаева не тянет, я прошу извинения. Однако, оставляю за собой право опровергать А. Исаева так, как считаю нужным. Я не собираюсь придираться к многочисленным фактам, приводимым в его книгах, поскольку большинство из них ни за, ни против теории В. Суворова никак не свидетельствуют. Я бы назвал книги А. Исаева учебно-познавательной литературой, но какое отношение они имеют к опровержению В. Суворова? Сейчас модно В. Суворова попинывать: предатель, мол, перебежчик и т.п. Тема, конечно, весьма благодатная: находиться в стае, травя изгоя-одиночку - самое приятное времяпрепровождение, а самое главное - безопасное. Со временем образуется общество, этакий "клуб по интересам" свой-чужой. Суворов чужой, его ату! Ты тоже с этим согласен? Значит, свой! Вот только, если В. Суворов предатель, то предатель он СССР, а не нынешней России, в которой живут и травят его нынешние опровергатели. И если вы осуждаете предателя Суворова, то не забудьте осудить и себя заодно, когда Горбачев разваливал страну, когда ельциноидные "беловежцы" кромсали СССР, а вы даже не пикнули в противовес. Прав Максим Калашников: мы все предали СССР, поэтому, давайте утремся и перестанем бросаться словами "предатель", "перебежчик" и т.п., а попробуем все же разобраться в проблеме, поднятой В. Суворовым. Я в свое время попытался разобраться, основываясь на обширных исследованиях А. Исаева, пытаясь показать, что его выводы, его приведенные факты мало чего могут доказать или опровергнуть. Информации море, понимания - ноль. Может быть, с моей стороны это безграмотность, как оценил вышеприведенный читатель, но я считаю по-другому: А. Исаев, оседлав волну, решил просто прослыть большим авторитетом в исторической науке. Многие антирезунисты прямо-таки в восхищении от его книг. Но я хочу спросить этих восхищенных: вы тоже считаете, что наша армия в начале войны была сопливым мальчишкой из дворца пионеров, который получил на 10-й секунде удар от Майка Тайсона? Если да, то можете восхищаться дальше. Медицина здесь бессильна.
Когда я почитал, как на форуме антирезунисты опровергают В. Суворова, прямо обалдел - вумные все как вутки. Столько технических подробностей, столько знаний, прям кладезь неисчерпаемый. Только вот впечатление у меня сложилось такое, что если бы эти опровергатели решили встать на сторону В. Суворова, то они откопали бы не меньше фактов в пользу его теории. Здесь лишь вопрос "против кого дружим?". Сегодня модно дружить против В. Суворова.
Вообще, меня умиляет главный аргумент опровергателей: раз архивы не открыты, значит В. Суворов врет. Ясно и доходчиво. Только вот хочется спросить: а когда откроют архивы, что вы тогда, господа опровергатели, будете говорить? Тоже мне, историки нашлись, архивы им подавай, без архивов никак картина не вырисовывается. Надеюсь, что в российской разведке нынче таких историков нет. В сталинские времена их точно не было. Разведка при Сталине не дожидалась, когда им на стол вражьи архивы принесут, сама старалась вскрывать намерения врагов по косвенным данным. Между прочим, целая наука. И, по-видимому, для "историков" недоступная. Так вот, насчет косвенных фактов. В чем главная заслуга В. Суворова, так это в том, что он вырисовывает картину, исходя из косвенных фактов, хотя именно за это его и бьют. Главный тезис В. Суворова: Сталин планировал ударить по Германии, но Гитлер его опередил. Опровергатели заявляют: ваши косвенные факты - туфта, давай архивы. Тут-то В. Суворову сказать и нечего - архивов у него нет. Но я за него хочу спросить: если мы нападать не хотели, а только обороняться - давайте факты! Где факты подготовки к обороне? Хотя бы косвенные? Нет таких в природе. Ниже я покажу, к какой "обороне" готовились наши войска. Причем, сделаю это методом В. Суворова, т.е. на основании открытых советских источников. Кто считает, что без открытых архивов подобные факты нельзя рассматривать всерьез, могут дальше не читать - ждите, когда откроют архивы.
II
Чтобы разобраться во всей этой суворовско-антирезунистской чехарде, необходимо ответить на главные вопросы. Я для себя выделил три. Это:
1. Готовилась ли Красная Армия нападать?
2. Готовилась ли Красная Армия обороняться?
3. В чем же, собственно говоря, причины такого тяжелого разгрома Красной Армии в начале войны?
Вопрос под номером 1 я пока рассматривать не буду. Давайте пока будем считать, что антирезунисты опровергли В. Суворова, и наступать Красная Армия не собиралась. То есть, делаем вывод, страна готовилась к обороне. Вот тут у опровергателей самое тонкое место - возникает логичный вопрос: почему же так плохо подготовились к обороне? Чтобы выйти из щекотливой ситуации, А. Исаев по-простому, по рабоче-крестьянски рубанул: а мальчишки мы из дворца пионеров, и точка! Те, кого такой ответ устраивает, дальше тоже можете не читать. Лучше раскройте книгу вашего любимого А. Исаева и наслаждайтесь написанным там маразмом.
Поскольку, как мы считаем, антирезунисты нам доказали, что РККА наступать не хотела, делаем вывод, что СССР готовился к отпору вражеской агрессии. Неплохо бы только этот тезис проверить. Как будем проверять? Конечно, путем вдумчивого изучения военных мемуаров. С кого начнем? Конечно с Жукова, дорогого нашего Георгия Константиновича.
Жуков Г. К. "Воспоминания и размышления":
"Нарком приказал мне звонить И. В. Сталину. Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно. Наконец слышу сонный голос дежурного генерала управления охраны.
--
Кто говорит?
--
Начальник Генштаба Жуков. Прошу срочно меня соединить с товарищем Сталиным.
--
Что? Сейчас? - изумился начальник охраны. - Товарищ Сталин спит.
--
Будите немедля: немцы бомбят наши города!"
Несколько мгновений длится молчание. Наконец в трубке глухо ответили.
--
Подождите".
Эти слова Жукова подтверждают правоту В. Суворова, когда тот утверждает, что в нападение Гитлера Сталин попросту не верил. Иначе как это понимать: вот-вот возможно вражеское нападение, а товарищу Сталину невдомек, товарищ Сталин изволят почивать сладким сном, и по барабану, что там на границе происходит. Настолько по барабану, что даже начальнику охраны позволяет спать. Ладно, Сталин, может быть плохо себя чувствовал, устал, перетрудился, может быть перенервничал - это бывает. Но должен же он был человеку, находящемуся на связи, дать указание: на границе тревожно, поэтому не спать, ждать звонков, меня будить при первой же необходимости. Но приказа такого Сталин не давал, и начальник охраны никаких звонков не ожидал, сам в свою очередь сладко спавши. Жуков следом пишет:
"Минуты через три к аппарату подошел И. В. Сталин.
Я доложил обстановку и просил разрешения начать ответные боевые действия. И. В. Сталин молчит. Слышно лишь его дыхание.
--
Вы меня поняли?
Опять молчание.
Наконец И. В. Сталин спросил:
--
Где нарком?
--
Говорит по ВЧ с Киевским округом.
--
Приезжайте в Кремль с Тимошенко. Скажите Поскребышеву, чтобы он вызвал всех членов Политбюро".
Сталин настолько потрясен немецким вторжением, что просто не может в это поверить. Жуков (если не врет), просит начать ответные боевые действия, но Сталин не может дать такой приказ, он еще сомневается, что это война. Жуков настаивает, но Сталин не хочет брать на себя эту ответственность и приказывает Жукову собрать Политбюро, чтобы выработать решение коллегиально. А пока Политбюро собирается, пока идет обсуждение ситуации, пока вырабатывается решение, войска, не получившие приказа на ответные боевые действия, воюют кто во что горазд, без общего командования, без общего плана.
Сталин нападения немцев не ожидал. И даже немножечко опешил: с чего бы это? Давайте и мы, читатель, удивимся: отчего опешил Сталин? Антирезунисты скажут: "А чего тут гадать? Сталин был уверен в обороне, вот и считал, что Гитлер нападать не рискнет". Ну что ж, блажен, кто верует. А мы на веру брать не будем, а обратимся к источникам далее.
Кузнецов Н.Г.:
"Смотрю на часы. 3 часа 15 минут. Вот когда началось... У меня уже нет сомнений - война!
Сразу снимаю трубку, набираю номер кабинета И. В. Сталина. Отвечает дежурный:
--
Товарища Сталина нет, и где он, мне неизвестно.
--
У меня сообщение исключительной важности, которое я обязан немедленно передать лично товарищу Сталину, - пытаюсь убедить дежурного.
--
Не могу ничем помочь, - спокойно отвечает он и вешает трубку".
"Еще несколько минут не отхожу от телефона, снова по разным номерам звоню И. В. Сталину, пытаюсь добиться личного разговора с ним. Ничего не выходит. Опять звоню дежурному:
--
Прошу передать товарищу Сталину, что немецкие самолеты бомбят Севастополь. Это же война!
--
Доложу кому следует, отвечает дежурный.
Через несколько минут слышу звонок. В трубке звучит недовольный, какой-то раздраженный голос:
--
Вы понимаете, что докладываете? - это Г. М. Маленков.
--
Понимаю и докладываю со всей ответственностью: началась война.
Казалось, что тут тратить время на разговор! Надо действовать немедленно: война уже началась!
Г. М. Маленков вешает трубку. Он, видимо, не поверил мне". "Накануне"
Вот и второй авторитетный свидетель показывает, что высшее руководство страны в возможность германского вторжения не верило. А ведь пишут не абы кто - Кузнецов - целый адмирал флота, а Жуков - четырежды Герой - свидетели авторитетнейшие.
Тот же Кузнецов написал и такие слова:
"Я не беру на себя смелость дать исчерпывающий ответ на вопрос: каковы же причины неудачного начала войны? Но уверен: одной из причин было то, что никто из руководителей государства не сказал громко и твердо: "Отечество в опасности!"".
А потому никто и не сказал, что никто не верил, что отечество было в опасности.
А вот, например, что пишет К. К. Рокоссовский ("Солдатский долг", "Военно-исторический журнал", 1989, N 4):
"Довольно внимательно изучая характер действий немецких войск в операциях в Польше и во Франции, я не мог разобраться, каков план действий наших войск в данной обстановке на случай нападения немцев.
Судя по сосредоточению нашей авиации на передовых аэродромах и расположению складов центрального назначения в прифронтовой полосе, это походило на подготовку прыжка вперед, а расположение войск и мероприятия, проводимые в войсках, этому не соответствовали.
Даже тогда, когда немцы приступили к сосредоточению своих войск вблизи нашей границы, перебрасывая их с запада, о чем не могли не знать Генеральный штаб и командование КОВО, никаких изменений у нас не произошло. АТМОСФЕРА НЕПОНЯТНОЙ УСПОКОЕННОСТИ ПРОДОЛЖАЛА ГОСПОДСТВОВАТЬ В ВОЙСКАХ ОКРУГА" (выделено мной - В. Р.).
Причина такого умилительного благодушия в высших государственных советских кругах совершенно непонятна. Правда, пока не прочитаешь следующие слова Жукова:
Жуков Г. К. "Воспоминания и размышления":
"В начале 1941 года, когда нам стало известно о сосредоточении немецких сил в Польше, Сталин обратился с личным письмом к Гитлеру, сообщив ему, что нам это известно, что нас это удивляет и создает у нас впечатление, что Гитлер собирается воевать против нас. В ответ Гитлер прислал Сталину письмо, тоже личное и, как он подчеркнул - в тексте - доверительное. В этом письме он писал, что наши сведения верны, что в Польше действительно сосредоточены крупные войсковые соединения, но что он, будучи уверен, что это не пойдет дальше Сталина, должен разъяснить, что сосредоточение его войск в Польше не направлено против Советского Союза, что он намерен строго соблюдать заключенный им пакт, в чем ручается своей честью главы государства. А Войска его в Польше сосредоточены в других целях. Территория Западной и Центральной Германии подвергается сильным английским бомбардировкам и хорошо наблюдается англичанами с воздуха. Поэтому он был вынужден отвести крупные контингенты войск на восток, с тем чтобы иметь возможность скрытно перевооружить и переформировать их там, в Польше. Насколько я понимаю, Сталин поверил этому письму".
Сталин, который никому никогда не доверял - и поверил главному своему врагу? Невероятно! Однако, как ни странно, но Жуков, похоже, не врет. Сталин действительно мог поверить Гитлеру, поскольку читал "Майн Кампф", где Гитлер прямо писал об опасности для Германии войны на два фронта. С какой стати Сталин должен был бояться германского вторжения, когда Германия еще не разгромила Великобританию - Гитлер что, идиот? Однако, Гитлер ударил по СССР, и начал-таки эту самую войну на два фронта. Имея войну с Британией, по уши увязнув в Югославии, ему на кой-то черт понадобилась война с Советским Союзом. Сталин просто не мог представить себе, что Гитлер пойдет на самоубийство, воюя на два фронта, поэтому Гитлеру и поверил. Только вот, опять нестыковочка: если поверил, зачем объявил мобилизацию? Зачем тайно с Дальнего Востока перекидывал войска ближе к западной границе? Зачем вывел войска в леса? Поскольку мы считаем, что Сталин нападать не собирался, значит выходит, что все эти мероприятия готовились для обороны от вторжения, в которое Сталин не верил. Не абсурд ли? А самое интересное, "В апреле 1941 года для стрелковых войск был введен штат военного времени", как признался Жуков в своих "Воспоминаниях...". С кем готовился воевать т. Сталин, коли он Гитлеру "поверил"?
Мобилизация - это война. Когда Сталин объявил мобилизацию, он начал войну с Германией. Но во вражеское вторжение Сталин не верил. Спрашивается: какую войну начал т. Сталин против геноссе Гитлера? Ответ антирезунистов: оборонительную. Однако, у кого с головой все в порядке, сделает немножечко иной вывод. Примерно такой, какой и я. Но мы договорились, что антирезунисты нас убедили. Оборонительную, значит оборонительную. Хорошо, давайте дальше почитаем Жукова. Вот как он готовился к предстоящей войне:
Жуков Г. К. "Воспоминания и размышления":
"Мы поставили вопрос о создании годового запаса снарядов на первый год войны, считая, что после перевода промышленности на военные рельсы производство, покрывающее нужды войны, может быть достигнуто только через год после ее начала.
Возникли споры.
Вознесенский, человек, знавший экономику, тут же мгновенно подсчитал, какое огромное количество снарядов мы хотим иметь в запасе, и с карандашом в руках начал доказывать, что, согласно нашим расчетам, мы планируем 500 снарядов для поражения одного танка противника.
--
Разве это возможно?
Пришлось ответить ему, что это не только возможно, а необходимо, что будет отлично, если нам удастся обойтись даже не пятьюстами, а тысячью снарядов для уничтожения каждого немецкого танка.
--
А как же быть с нормами поражения танков, записанных у вас во всех документах? - спросил Вознесенский
--
Так то же нормы поражения на учениях, а на войне другое дело.
Была создана комиссия.
После всех подсчетов убедились, что производство такого количества снарядов металлом обеспечить можно, но вот нельзя обеспечить порохами, с порохами дело обстояло из рук вон плохо.
В итоге нашу заявку пока было предложено удовлетворить только на 15 - 20 процентов".
Жуков настолько напуган германской военной мощью, что считает, что 499 снарядов недостаточно, чтобы уничтожить один немецкий танк. Требуется как минимум 500, а еще лучше - 1000. Так вернее. Приплюсуем сюда же штурмовую и бомбардировочную авиацию, и присвистнем: сколько же дебилов на момент 22 июня тогда собралось в Красной Армии! И Жуков самый главный дебил во главе. Но, если все же временно отойти от точки зрения опровергателей, и допустить, что Красная Армия готовилась сама к вторжению, то все вполне логично: море огня на головы супостата перемешает войска и технику с землей, после чего нашей пехоте остается только "оприходовать хозяйство". Но мы поверим опровергателям: Жуков был дебил и командовал армией дебилов.
Хочу обратить внимание на слова Жукова по поводу норм поражения вражеских танков. Это что получается: на учениях обходимся двумя-тремя выстрелами, а в реальном бою раскидываем снаряды направо и налево? Смысл-то какой отсюда вытекает? Правильно: на учениях танкистам тренироваться в стрельбе не обязательно, пусть лучше на войне от всей души тренируются. В реальных, так сказать, боевых условиях. Не бредятина ли? Не лучше ли именно в мирное время дать танкистам вволю потренироваться, тогда они на войне уже смогут поражать врага с двух-трех выстрелов. Да ведь тут и еще такой момент вытекает: если наши мазилы будут по 500 снарядов выпускать по одному танку, это же сколько времени понадобится! За это время всех наших танкистов и артиллеристов немцы перехлопают как куропаток. Это даже мне, профану, понятно, но только не великому стратегу Жукову. Впрочем, это если исходить, что готовились к обороне.
Да, Жуков всегда мыслил с размахом. 500-1000 снарядов в землю уложить, чтобы только один вражеский танк уничтожить - это круто! Точно так же штабелями он укладывал советских солдат. Точно так же, как ему было плевать на объективные законы экономики, ему было плевать и на законы ведения войны - сказал "надо", значит на изнанку вывернись. Его заявку удовлетворили "всего лишь" на 15-20 процентов - это конечно мало. Мы к войне не успели подготовиться. Якобы. Но если посчитать на цифры, то это получается от 75 до 100 снарядов на один вражеский танк. Тоже немало. Интересно, а с каким лимитом собирались воевать немцы, планируя "Барбароссу"?
Не менее круто Жуков планировал и на счет количества наших танков.
Жуков Г. К. "Воспоминания и размышления":
Однако мы не рассчитали объективных возможностей нашей танковой промышленности. До полного укомплектования новых мехкорпусов требовалось 16,6 тысячи танков только новых типов (круто, блин! - В. Р.), а всего около 32 тысяч танков. Такого количества машин в течение одного года практически взять было неоткуда, недоставало и технических, командных танков.
Да, германский вермахт настолько напугал Жукова, что без 16 тысяч новых танков против 4 тысяч устаревших немецких, Жукову было никак не защититься. Ну просто никак! Да, в чем как полководец Жуков прославился, так это в том, что умел концентрировать большое количество техники - артиллерии и танков - на единицу площади, и, артогнем перемешав с землей вражеские укрепления, бросал в бой пехоту с танками. Вот только все это он продемонстрировал в наступательной войне. Нам же доказывают, что Жуков готовил армию к обороне.
В. Суворов по поводу этих 32 тысяч танков ехидно пишет, что Жуков был вроде как трус. Но я хочу взглянуть на эту проблему с другой стороны. Если готовишь страну к обороне, то приходится трезво смотреть на возможности экономики, а не планировать по 500 снарядов на уничтожение одного вражеского танка или выпуск 32 тысячи своих танков. В конце концов, подобные решения чреваты тяжелыми поражениями и, в конечном итоге - собственной смертью. Зато если во вражеское вторжение не веришь, если сам прожектируешь различные варианты наступления, то в голову могут полезть и такие вот химеры, как у Жукова.
Мне могут возразить: дескать, да, Жуков планировал наступать, но только после того, как отразит нападение врага. То есть, сначала останавливаем, а потом гоним обратно в фатерланд. Я, лично, в это охотно бы поверил, кабы мне объяснили, каким способом Жуков собирался останавливать немцев? Первые часы войны наглядно показали, что ничего, кроме разрозненных бестолковых контратак, наши войска сделать не смогли. Если существовали планы обороны в первоначальный момент германского вторжения, то наши войска должны были действовать именно по этим планам, но почему-то действовали явно не по ним. Я же все же полагаю, что никаких планов обороны попросту не было. Хотя какие-то планы, несомненно, были. Вопрос: какие?
Василевский В. А. (Симонов К. М. "Глазами человека моего поколения. Размышления о И. В. Сталине", М., 1988):
"Когда имевшие отношение к военному делу люди задают вопросы, имелись ли у нас перед войной оперативные планы войны, то это звучит по меньшей мере нелепо. Разумеется, оперативные планы имелись, и весьма подробно разработанные, точно так же, как и мобилизационные планы".
"Беда не в отсутствии у нас оперативных планов, а в невозможности их выполнить в той обстановке, которая сложилась".
В. Суворов приводил эти слова Василевского, но наши продвинутые опровергатели их никак не прокомментировали. Им, опровергателям, интереснее перебрать косточки "резунчику", нежели серьезно оспорить резуновские доводы. А ведь В. Суворов прав: оперативные планы были актуальны только ДО начала войны, после же начала они сразу превратились в макулатуру. Какая русская поговорка приходит на ум? Грош цена этим планам в базарный день. К обороне готовились...
По поводу этих пресловутых планов кое-что сказано у Кузнецова:
"После звонка Маленкова я все-таки надеялся, что вот-вот последуют указания правительства о первых действиях в условиях начавшейся войны. Никаких указаний не поступало. Тогда я на свою ответственность приказал передать флотам официальное извещение о начале войны и об отражении ударов противника всеми средствами. На основании этого Военный совет Балтийского флота, например, уже в 5 часов 17 минут 22 июня объявил по флоту: "Германия начала нападение на наши базы и порты. Силой оружия отражать всякую попытку нападения противника".
В тот момент, конечно, следовало уже не только "отражать попытки нападения", а наносить ответные удары по врагу. НО ФЛОТ НЕ МОГ ЭТОГО ДЕЛАТЬ ОДИН, НУЖНЫ БЫЛИ СОГЛАСОВАННЫЕ ПЛАНЫ, ЕДИНОЕ РУКОВОДСТВО В МАСШТАБЕ ВСЕХ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ (выделено мной - В. Р.).
То есть то, чего по определению не было - ни планов, ни единого руководства. К обороне готовились...
А вот опять свидетельство Рокоссовского:
"Вообще, должен еще раз повторить, царило какое-то затишье и никакой информации не поступало сверху. Наша печать и радио передавали тоже только успокаивающие сообщения.
Во всяком случае, ЕСЛИ КАКОЙ-ТО ПЛАН И ИМЕЛСЯ (выделено мной - В.Р.), то он явно не соответствовал сложившейся к началу войны обстановке, что и повлекло за собой тяжелое поражение наших войск в начальный период войны".
То есть, Рокоссовский почти один в один повторяет слова, сказанные Василевским: "Беда не в отсутствии у нас оперативных планов, а в невозможности их выполнить в той обстановке, которая сложилась".
Так или иначе, но первую причину разгрома наших войск мы обнаружили: отсутствие оперативных планов.
Жуков Г. К. "Воспоминания и размышления":
"К стратегической обороне наши войска переходили в процессе вынужденного отхода. Действовать пришлось в невыгодных оперативно-тактических группировках, а при недостатке сил и средств мы не могли иметь глубокого построения обороны и особенно ее костяка - противотанковой обороны.
... И все же, несмотря на ряд ошибок и порой недостаточную сопротивляемость самих войск, стратегическая оборона была в основном организована и давала положительный результат.
Как известно, во втором и третьем периодах войны, когда гитлеровцам пришлось испытать горечь поражений на советском фронте, они не смогли справиться с построением такого рода обороны, что и привело их к катастрофе".
Начальник Генерального штаба Жуков не знал открытой ныне истины - благодаря новому гению от истории А. Исаеву, - что стратегическая оборона, это фуфло, т.к. немцы ее обязательно взломают, вот и написал про то, что она, стратегическая оборона, сделала свое дело. Правда, непонятно, почему эту стратегическую оборону нельзя было подготовить в мирной обстановке, почему ее надо было спешно создавать под огнем врага, теряя сотни тысяч своих солдат? Чем занимался целых полгода до войны начальник Генерального штаба Г. К. Жуков? Какой ерундой? К чему готовил свои войска? Тяжелые вопросы...
Мне опровергатели опять возразят: в СССР тогда существовала доктрина "мы будем бить врага на его территории". То есть, если враг ударит, то мы его быстренько выпроваживаем назад, а потом одним могучим ударом ... и т.д., и стратегическая оборона в этом случае просто становится не нужна.
Про то, как Жуков собирался "выпроваживать" немцев обратно, я уже говорил. Я хочу обратить внимание вот на что. Почему эта доктрина вообще появилась? В чем истоки ее появления?
Если мы такие миролюбивые, то что нам за дело до чужой территории? Создали бы стратегическую эшелонированную оборону, засели бы в казематах по всей границе - постреливай, не хочу. Нет, надо непременно в чужие палестины заглянуть. Ответ-то простой: причина в нашей миролюбивой коммунистической политике: пролетарии всех стран - соединяйтесь! А если не хотите, мы сами с вами соединимся. То, что Сталин отнюдь не исключал такого варианта развития, свидетельствует генерал-лейтенант артиллерии Артем Федорович Сергеев (интервью газете "Завтра", май 2006 г.):
"Завтра". Вы говорили, что Сталин хорошо знал историю войн. Потому что хорошо вообще знал историю, или готовился к войне и специально уделял внимание этому вопросу?
А.С. Историю знал прекрасно. Знал, что война неизбежна, и готовил к этому государство. А в случае войны его дети, сыновья, безусловно, должны в ней участвовать в первую очередь. У него всегда за словом было дело, иногда даже сначала было дело, а потом слова об этом. Как-то состоялся у нас такой разговор. Василий говорил отцу в том плане, что вот мы с Томом (со мной) станем военными и устроим мировую революцию. Сталин спрашивает: "А тебя об этом кто-то просил? Надо сначала хорошо все сделать у себя, чтобы и другие страны захотели последовать примеру. И вот когда они увидят, что у нас хорошо, и попросят, тогда им нужно и можно будет помочь. А пока не просили - нечего соваться".
То есть, как видим, вопрос не стоит "надо соваться - не надо". Однозначно надо, но только тогда, когда ситуация позволит. Мудрый Сталин учит юных революционеров, что революцию надо устраивать тогда, когда нас об этом попросят, но несомненно то, что он сам и станет решать, когда коммунисты в Европе его об этом и попросят. Мягкий такой, пушистый Сталин. С простоватой хитринкой в глазах... Так или иначе, из этого признания А. Ф. Сергеева мы видим а) Сталин к войне готовился, б) Сталин рассчитывал помочь другим странам установить коммунизм. Вот поэтому у нас в стране и возникла доктрина "мы будем бить врага на его территории". Отсюда нам вполне становится понятно, почему т. Жуков до войны не удосужился заняться созданием стратегической обороны. Если в германское вторжение не веришь, если рассчитываешь в любой момент собрать манатки и начать освободительный поход, то на кой ляд нам эта оборона? А вовсе не оттого, что, она якобы, бесперспективна, как об этом вещает нам А. Исаев. Итак, причина N 2: отсутствие стратегической обороны.
Однако, я опять сбился с намеченной линии. Мы же договорились, что Жуков готовился к отражению германской агрессии. Ну что ж, давайте еще немного посмотрим, как начальник Генерального штаба готовил войска к этому отражению. Вот что вспоминает, например, маршал К. А. Мерецков в книге "На службе народу", М. 1984 г., глава "Накануне":
"Затем я объехал пограничные части. все они были начеку, и почти везде я слышал о том, что на той стороне неблагополучно. С границы возвратился во Львов. ПОЧТИ ВСЯ ЗЕНИТНАЯ И ПРОТИВОТАНКОВАЯ АРТИЛЛЕРИЯ ПЕРЕФОРМИРОВЫВАЛАСЬ ОДНОВРЕМЕННО, ПОЭТОМУ ПРОТИВОТАНКОВАЯ БРИГАДА УТРАТИЛА СВОЮ БОЕВУЮ ГОТОВНОСТЬ (выделено мной - В. Р.)".
Это как понимать - к обороне готовились? Или к чему?
Мерецков считает одновременное переформирование артиллерии чьей-то ошибкой. Мы, встав на сторону опровергателей, должны с Мерецковым согласиться: ошибка. Головотяпство. Ротозейство. Преступная халатность. Это и не удивительно: у нас же на тот момент была армия дебилов. Вся проблема только в том, что т. Сталин подобных ошибок не прощал. В уголовном кодексе тогда была прямая статья под названием "преступная халатность", на основании которой выносили приговоры и давали реальные срока вплоть до расстрела. Кого расстреляли в результате этой "ошибки"? Никого. Единственный, кто пострадал за приграничный разгром, это Павлов. За одновременное переформирование артиллерии перед вражеским нашествием не пострадал никто, Жуков, по крайней мере, точно. Однако, дочитаем эпизод из воспоминаний Мерецкова до конца.
"Командарм ссылался на указания из округа. Округом командовал генерал-полковник М. П. Кирпонос... Кирпонос объяснил, что переформирование абсолютно необходимо, но, конечно, осуществлять его нужно поэтапно, обещал исправить ошибку и тут же поехал в штаб округа.
ОДНАКО ОШИБКА НЕ БЫЛА ИСПРАВЛЕНА (выделено мной - В. Р.). В начале июня в округе формировалось несколько противотанковых артбригад на тягачах. А через две недели грянула война. 6-я армия сражалась героически, но не могла противостоять танкам немецкой группы "юг"".
Итак, вот мы и нашли третью причину нашей катастрофы - у нас не было ни противотанковой, ни зенитной артиллерии, поскольку вся она была на переформировании. Я хочу спросить вас, читатель: будете ли вы разбирать свое оружие, зная, что враг вот-вот ворвется в ваш дом? Я думаю, ответ очевиден. А в каком случае вы будете разбирать оружие? Видимо тогда, когда опасности вы не чуете, не так ли? Вот и Сталин с Жуковым опасности не чуяли - потому как в гитлеровскую агрессию не верили.
А теперь сравните этот наш совершенно ясный и логичный вывод со словами нового пророка А. Исаева, что наши неудачи были следствием неблагоприятного развития событий. Гениальный вывод. Еще бы понять, что это значит, "неблагоприятное развитие событий".
Итак, про артиллерию мы кое-что узнали. Поехали дальше, как говорит телеведущий из программы "Сам себе режиссер".
Генерал-лейтенант А. Н. Шевченко, "В стремнине", М. 1979 г., гл. "Дорогой веры". Описывается первый день войны:
"Командиры подразделений докладывали комбату о готовности танков к выходу. Экипажи выстраивались у машин. Возле танка Русанова хлопотал Дубовик, он стал водителем комбатовского танка...
Взгляд Русанова потянулся к площадке ремонта, там стояли разобранные танки. "И как это я вчера не приказал собрать их!" - промелькнуло в голове".
Тоже растяпа? Однако, вспомним одного из опровергателей, Ю. Веремеева, который прямо утверждает, что подавляющее количество наших танков не было подготовлено к бою - недоукомплектованы экипажами, боезапасом, стояли просто разобранными. "Жлезные коробки" - пишет Ю. Веремеев. И делает потрясающий вывод: нападать мы не собирались. А мы сделаем другой вывод: обороняться тоже.
Эту книгу я взял в нашей городской библиотеке. Сходите, читатель, в вашу городскую библиотеку, не поленитесь. Поищите мемуары той поры, вы тоже обнаружите много интересного. Я же привожу здесь ту информацию, которую удалось достать мне лично. Информацию совершенно открытую, не требующую никаких архивов. А пока мы можем сформулировать четвертую причину разгрома наших войск: танков не было.
Итак, про артиллерию и танки нам все более-менее ясно. Переходим к самолетам.
И. В. Тимохович, "В небе войны", М., 1986 г., гл. "Борьба в воздухе. За стратегическое господство":
"Утром 22 июня немецко-фашистская авиация одновременно атаковала 66 аэродромов..., которые располагались в 20-70 км. от границы. На этих аэродромах базировалось до 70 процентов полков четырех западных приграничных округов (сноска: см. "Авиация и космонавтика СССР", с. 86-87)"
То, что здесь написано, полностью подтверждает слова В. Суворова, что авиация была подставлена под удар. Та же история, как и с пресловутым Белостокским выступом. Аэродромы вблизи границы очень удобны для нанесения первого удара, но в случае неожиданного вражеского удара - явная подставка.
Тимохович И. В.:
"Одновременное развертывание строительных работ почти на всех аэродромах приграничной зоны (расширение и создание новых взлетно-посадочных полос, сооружение рулежных дорожек, стоянка самолетов) серьезно затруднило организацию рассредоточенного базирования ВВС, ограничило маневр авиационных соединений и частей после налетов вражеской авиации, усложнило их вывод из-под удара. На аэродромах находилось по 150-170 самолетов, некоторые из них располагались в 12-15 км. от государственной границы и были обстреляны даже артиллерией противника, не везде были оборудованы укрытия для мат. части и личного состава, самолеты на стоянках не рассредоточивались и плохо маскировались. Кроме того, районы базирования советской авиации слабо прикрывались средствами противовоздушной обороны. На ряде аэродромов почти не имелось зенитных средств" (находились на переформировании - В. Р.).
Вы вчитайтесь, вчитайтесь внимательно в эти слова. Оказывается, причина гибели нашей авиации заключалась в том, что на аэродромах было СЛИШКОМ МНОГО САМОЛЕТОВ! Было бы их меньше, было бы лучше. Спрашивается: зачем нам было столько много самолетов, если в случае вражеского налета от них никакого толку? И более того - они просто превращаются в пылающие факелы? А ведь уничтоженные врагом наши самолеты - это труд советских людей, это огромные вложенные средства. Неужели т. Сталин, глядя, как Жуков перегонял авиацию прямо под опасность удара немецкой авиации и артиллерии, не задумывался о том, насколько это рискованно? Почему он не указал на это Жукову? Почему за гибель наших самолетов он его просто не расстрелял? Ответ совершенно ясен и понятен: Жуков делал лишь только то, что нужно было Сталину. Весь вопрос только в том, чего, собственно говоря, хотел Сталин? Мы пока будем считать, что он хотел оборону. Странная только оборона получается.
Тимохович И. В.:
"Нанеся тяжелый урон нашей авиации в самолетах, ВВС Германии захватили господство в воздухе на важнейших стратегических направлениях, что отрицательно сказалось на ходе вооруженной борьбы Советской Армии. Авиация противника препятствовала нашим сухопутным войскам в проведении операций, нарушала планомерность их действий, срывала маневр подходящих резервов, наносила ощутимые удары по объектам тыла, создавала гитлеровскому командованию благоприятные условия в организации активных боевых действий. Господство в воздухе, захваченное гитлеровской авиацией, поставило советские Сухопутные войска, Военно-Морской Флот и Военно-Воздушные Силы в очень тяжелое положение".
А. Исаев, посвятивший годы изучению оперативного искусства и т.д. (см. его книгу "Антисуворов"), сделал простой как мычание вывод: мы были пацанами из дворца пионеров. По сути, бездарями, тупицами, дебилами. И лишь со временем научились воевать. И как-то невдомек этому изучателю оперативного искусства, что у нас ни артиллерии не было, ни танков не было, ни авиации. И все это благодаря отлично подготовленной обороне гениальным маршалом Победы Жуковым. Если вы до сих пор считаете, что Сталин с Жуковым собирались не нападать, а обороняться, то объясните мне этот идиотизм. А я пока что сформулирую пятую причину нашей катастрофы: подставка нашей авиации под удар и, как следствие, господство немецкой авиации в воздухе.
По поводу погибшей нашей авиации на аэродромах хочу привести слова адмирала Кузнецова:
"Анализируя события последних мирных дней, я предполагаю: И. В. Сталин представлял боевую готовность наших Вооруженных Сил более высокой, чем она была на самом деле. Совершенно точно зная количество новейших самолетов, дислоцированных по его приказу на пограничных аэродромах, он считал, что в любую минуту по сигналу боевой тревоги они могут взлететь в воздух и дать надежный отпор врагу. И был просто ошеломлен известием, что наши самолеты не успели подняться .эжхз-0в воздух, а погибли прямо на аэродромах..." "Накануне".
Хочется спросить: причем здесь боеготовность? Если самолеты находятся в 12-15 км. от границы - в 3-4 минутах лета Ю-87, то тут хоть сверхбоеготовность имей, но самолеты в воздух поднять все равно не успеешь. Я уже не говорю, что самолеты стояли крыло к крылу, потому как их было слишком много (до 170 штук), и следовательно было совершенно невозможно быстро их вырулить на взлетную полосу. Да и прикиньте, сколько времени потребуется, чтобы их все 170 штук поднять в воздух? Если на один самолет тратить хотя бы одну минуту, что совершенно нереально, то на это потребуется 170 минут - почти три часа! Ладно, предположим, что была не одна взлетная полоса, а, к примеру, шесть. Чтобы взлететь 170-ти самолетам с шести взлетных полос все равно получится 170/6=28,3333 минуты (это, повторяю, если на один самолет потребуется не более одной минуты). Это как с точки зрения обороны оценить? Да не забывайте при этом еще и про директиву "Не поддаваться на провокационные действия". Вот, послышался с той стороны какой-то гул - это что, провокация, или война? Поднимать самолеты в воздух, или не поднимать? Поднимешь в воздух - а вдруг это провокация? Не поднимешь - а вдруг это война? Да, задали задачку своей директивой Сталин вкупе с Жуковым и Тимошенко (хотя формально, конечно, Сталин эту директиву не писал). Вот и хочется спросить: что же здесь было ошеломительного в том, что авиация попала под разгром? Разгрома мог не предугадать только идиот, или тот, кто ни в какой разгром не верил - по причине невозможности удара со стороны Германии.
Давайте немного резюмируем. Красная Армия была сильна. На вооружении было огромное количество самолетов, танков, артиллерии (намеренно не хочу приводить цифры). Но по какой-то непонятной причине, на момент вражеского вторжения у нас в наличии не оказалось ни танков, ни артиллерии, ни оперативных планов, ни стратегической обороны, а самолеты, попав под удар, на 2/3 (минимум) от всех уничтоженных, были уничтожены на аэродромах. Такое возможно на самом-то деле? Чтобы при подготовленной-то обороне? Вы как хотите, но для меня картина ясна: оборона страны не планировалась. А что планировалось? Вопрос, конечно, интересный... Несомненно только одно: Гитлер нанес удар действительно в такой удачный для себя момент, когда к войне мы были не готовы. Нам действительно не хватило пары недель. Если кто читал военные воспоминания, должен помнить, что очень часто в них присутствовала одна мысль: оттянуть удар Гитлера на сколько можно. Ну, хоть на немного, ну, хоть на чуть-чуть. Вот, к примеру, слова того же Мерецкова (глава "Первые дни"):
"Итак, продолжает действовать прежняя установка. Сохранить мир для страны на сколько удастся: на год, на полтора, на месяц. Соберем урожай. Возведем новые оборонные укрепления. Вступят в строй очередные мех.корпуса. Наладим производство улучшенных самолетов. Быть может, улучшится международная обстановка. А если не улучшится, если все же война начнется, но не сейчас, а потом, то тогда легче будет вступить в нее. Выиграть время во что бы то ни стало! Еще месяц, еще полмесяца, еще неделю. Война, возможно, начнется и завтра. НО НУЖНО ПОПЫТАТЬСЯ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ВСЕ, ЧТОБЫ ЗАВТРА ОНА НЕ НАЧАЛАСЬ (выделено мной - В. Р.). Сделать максимум возможного и даже толику невозможного... Но что мы сейчас можем сделать, чтобы война не началась завтра?"
А что тут сделаешь? Ничего не сделаешь. Машина заглохла на ж/д. переезде, а на нее несется тяжелый состав, и времени нет завести автомобиль. Амба. Остается только всхлипывать: ну, хоть месяц, ну, хоть полмесяца, ну, хоть недельку!
Сталин слишком долго не верил, что Гитлер нападет. На всякий случай он заставляет Жукова отправить 21-го ночью в войска директиву о приведении войск в боевую готовность, но эта директива попасть в войска не успела, тем более, что немецкие диверсанты к тому моменту уже перерезали связь с войсками во многих местах. Да и сама директива-то была половинчатая: "не поддаваться ни на какие провокационные действия". Вот, немцы открыли огонь - это что, война? Или все же провокация? И что значит "не поддаваться"? Открывать ответный огонь, или нет?
Кстати, хочу обратить внимание читателя на то, что в директиве предписывалось в ночь на 22 июня провести маскировку и рассредоточение техники. Это как понимать: как на охоту идти, так собак кормить? Если готовились к обороне, то это должно было быть сделано заранее, причем, ГОРАЗДО заранее.
Ну ладно, с рассредоточением и маскировкой техники Сталин с Жуковым лопухнулись - поверим. Но что делать с запасами горючего и боеприпасов, расположенных вблизи границы - их-то не рассредоточишь! В случае неожиданного удара врага они все или ему или в руки попадут, или будут уничтожены бомбежками, или нам самим придется уничтожать. Чем думали Сталин с Жуковым? Вот конкретный эпизод - книга Юрия Жукова "Люди сороковых годов. 1941-45. Записки военного корреспондента", Москва, 1975 г.:
"Вдруг появился наш небольшой самолет У-2. Он долго кружился над нами и сел прямо на шоссе. Летчик, старший лейтенант, взволнованно сказал нам, что ему приказано любой ценой уничтожить склады, находящиеся неподалеку за лесом. Но как он мог сделать это в одиночку? Летчик попросил нас помочь ему.
Поехали на броневике туда. Обошли помещения и часть территории. Там были огромные бензохранилища, прямо под открытым небом штабеля авиабомб. Не оставлять же это все немцам!".
Огромные бензохранилища и штабеля авиабомб - и все это в приграничной полосе. Это называется, к обороне готовились? С точки зрения обороны, это все неоправданный риск. С точки же зрения наступления - это целесообразность. Не так ли? По крайней мере, если бы готовились к обороне, то в планах должно было быть предусмотрено, как взорвать бензохранилища и взорвать или вывезти авиабомбы - а не так, как получилось: летчика заставили, дескать, делай, что приказали, хоть на изнанку вывернись, иначе...
В заключение этого раздела хочу привести еще такой штрих из воспоминаний К. К. Рокоссовского:
"В приграничном районе КОВО в то время происходили невероятные вещи. Через границу проходили граждане туда и обратно. К нам шли желающие перейти на жительство в СССР. От нас уходили не желающие оставаться в пределах Советского Союза ...
В этой же полосе свободно разъезжали на автомашинах переодетые в штатскую одежду немецкие офицеры, получившие разрешение нашего правительства на розыск и эксгумацию захороненных якобы здесь немецких военнослужащих.
Нередки были случаи пролетов немецких самолетов. Стрелять по ним было категорически воспрещено. Характерным был случай, происшедший во время окружной полевой поездки. В районе Ровно произвел вынужденную посадку немецкий самолет, который был задержан располагавшимися вблизи нашими солдатами. В самолете оказались четыре немецких офицера в кожаных пальто (без воинских знаков). САМОЛЕТ БЫЛ ОБОРУДОВАН НОВЕЙШЕЙ АППАРАТУРОЙ, уничтожить которую немцам не удалось (не успели). НА ПЛЕНКАХ БЫЛИ ЗАСНЯТЫ МОСТЫ И ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЕ УЗЛЫ НА КИЕВСКОМ НАПРАВЛЕНИИ (выделено мной - В. Р.).
Обо всем этом было сообщено в Москву. Каким же было наше удивление, когда мы узнали, что распоряжением, последовавшим из Наркомата обороны, самолет с этим экипажем приказано было немедленно отпустить в сопровождении (до границы) двух наших истребителей. Вот так реагировал центр на явно враждебные действия немцев". "Солдатский долг".
Если бы к обороне готовились, то не позволяли бы немцам фотографировать важнейшие стратегические коммуникации. А если позволяли, то, отбросив версию В. Суворова, придется признать Сталина и Жукова действительно или дебилами, или, того хуже, предателями и немецкими шпионами.
В общем, как ни посмотри, не вырисовывается картина подготовки к обороне страны. Не вырисовывается.
III
А теперь по поводу подготовки к нападению.
Как-то один из моих читателей "Антиисаева" выразился в том духе, что если Сталин планировал ударить по Германии первым, то в этом нет ничего противоестественного. В самом деле: Гитлер никогда не скрывал, что объектом его вожделений всегда были области территорий на Востоке Европы - Россия и прилегающие к ней территории. По его, Гитлера, разумению, восточные земли должны были создать для германской нации хороший задел для дальнейшего развития и процветания. За счет славян, разумеется. Сталин это знал. Сталин к этому готовился. Сталин из Советского Союза сделал супер милитаризованную страну. Хотел ли Сталин, чтобы планы Гитлера осуществились? Сомневаюсь. Более того, думаю, что Сталин и сам был не прочь из западных земель (например, германских), сделать хороший задел для развития и процветания советского народа, вурдалак такой. Но это - мое личное мнение, и вы, читатель, с ним можете не соглашаться. Тем не менее, если бы Сталину удалось и далее продолжить свой "освободительный поход" на запад, как ему удалось это в момент захвата земель Прибалтики и Западной Белороссии и Западной Украины, то захват земель Германии - хотите вы это или не хотите - было бы логичным следствием политики Советского Союза тех времен.
Весь вопрос только в том, является ли это преступлением, или нет?
В. Суворов-"резунчик" вполне резонно говорит: я заявляю, что нападение на Гитлера, этого цербера Европы, может означать только благое деяние. Почему вы, коммунисты, это пытаетесь умолчать? Почему разговоры о подготовке к вторжению в Германию для вас, коммунистов, это ложь, это инсинуации, это навет на белого и пушистого Сталина? Неужели Сталин был идиотом? А вместе с ним идиотами были Жуков, РККА, и весь советский народ?
Гитлер хотел захватывать восточные земли еще тогда, когда в его распоряжении не было ничего - ни армии, ни партии, ни прислуживающих ему денежных германских тузов. Единственным врагом для осуществления своих планов он видел Францию, единственным союзником для себя - Англию. И явно про это поведал. Гитлер вообще был базарной бабой, болтающей чего попало, кому попало и как попало, не особо заботясь о своем базаре. Но ведь Сталин-то был не таким! Неужели он, Сталин, не прощающий простых анекдотов обычного работяги о нем, Сталине, мог поверить Гитлеру, врагу Советского Союза, даже более того - России как таковой - что Гитлер не опасен? И неужели Сталин не думал, каких мер предпринять против намерений Гитлера?
Зная планы Гитлера, можно было за время, пока тот пришел к власти (1933 год) до 1941 года, ТАКУЮ эшелонированную оборону создать (прошу прощения у исаевцев), что 4 тыс. немецких танков, вторгшихся "в реальности" на нашу территорию, просто в своих собственных соплях бы захлебнулись. Что Сталину мешало это сделать?
Я считаю, что, несмотря на годы изучений оперативного искусства, чего бы там ни утверждал А. Исаев, удар по самому опасному врагу - это и есть самый высший уровень оперативного искусства. И если мы планировали ударить по Германии, вынашивающей планы ударить по нам, то это было именно то, что нужно. И стратегическая оборона в этом случае - непозволительная роскошь. Это всего лишь как минимум - непроизводительная трата ресурсов, сил, средств и времени советского народа. Подобной халатности товарищ Сталин для себя не позволял, поэтому войну планировал исключительно наступательную, малой кровью и на территории противника.
Да, пока Советский Союз был достаточно слаб, оборона предполагалась, конечно, но к 1941-му году тема с обороной была свернута. Недаром Сталин 5 мая 1941 года сказал выпускникам военных академий во время встречи с ними в Кремле: "Мирная политика обеспечивала мир нашей стране. Мирная политика дело хорошее. Мы до поры до времени проводили линию на оборону - до тех пор, пока не перевооружили нашу армию, не снабдили армию современными средствами борьбы. А теперь, когда мы армию реконструировали, насытили техникой для современного боя, когда мы стали сильны - теперь надо перейти от обороны к наступлению. Проводя оборону нашей страны, мы обязаны действовать наступательным образом. От обороны перейти к военной политике наступательных действий. Нам необходимо перестроить наше воспитание, нашу пропаганду, агитацию, нашу печать в наступательном духе. Красная Армия есть современная армия, а современная армия - армия наступательная". В этих словах недвусмысленно выражена главная мысль: предыдущая линия на оборону была лишь подготовкой к широкомасштабному наступлению. Обратите внимание на первые слова Сталина: мирная политика обеспечивала мир нашей стране. Но теперь надо перейти от обороны к наступлению (т.е. мирное время закончено. Причем, по нашей инициативе). Не видеть и не понимать этого могут лишь только ярые антирезунисты-опровергатели.
Антирезунисты, пытаясь доказать вздорность теории В. Суворова о подготовке удара по Германии, игнорируют многие факты и утверждения В. Суворова. Например, Суворов утверждает: Советский Союз к войне с Германией готовился, но только не к той, которую он получил. В ответ антирезунисты доказывают, что Советский Союз вообще ни к какой войне готов не был, ни к наступательной, ни к оборонительной - танки разобраны, боекомплектов нет, плотностей войск не хватает и т.п. Да, так оно и было. И что? О чем это говорит? Что к войне не готовились? Бред. Вот я беру книги в нашей городской библиотеке, и читаю там прямо противоположное. Вот пример. Книга Юрия Жукова "Люди сороковых годов. 1941-45. Записки военного корреспондента", издательство "Советская Россия", Москва, 1975 г. Он приводит слова, сказанные ему М.Е. Катуковым:
" Немецкая атака была отбита. Но когда все уже закончилось, признаюсь вам, тут уже мои нервы не выдержали. Подходит ко мне адъютант и говорит: "Товарищ полковник, вот сводка Информбюро, опять неважная: наши оставили Николаев". И я чувствую, что не могу больше дышать. Ушел в кусты и там один полчаса проплакал, как баба. Трудно было понять, что происходит, трудно смириться со всем этим - разве такой войны мы ждали, РАЗВЕ К ТАКОЙ ГОТОВИЛИСЬ? (выделено мной - В. Р.).
Вот и хочется спросить по примеру В. Суворова: к какой же войне готовились? Видимо, это была СОВЕРШЕННО ДРУГАЯ война, раз Катуков, получив войну, которая случилась "в реальности", просто впал в истерику. Правда, я не собираюсь Катукова в этой истерике винить. Многие наши бойцы в те дни впадали в истерику, ибо совсем не ожидали того, что произошло. Константин Плешаков, автор книги "Ошибка Сталина. Первые десять дней войны", М. "Эксмо", 2006, приводит такие сведения:
"Почти все обратили внимание на странные последствия атаки - некоторые люди вели себя совершенно неестественно, переживая из-за пустячной пропажи или проблемы. Пограничник, под градом шрапнели перебравшись через Буг, громко сокрушался, что потерял свою фуражку. Солдат, находясь в окруженном укреплении на границе, вдруг достал свой комсомольский билет и начал возмущаться тем, что нет отметки об уплаченном членском взносе. Часто люди замечали что-то совершенно постороннее, не имеющее отношения к их собственной безопасности - например, стаю грачей, кружащих над поваленными деревьями, где когда-то были гнезда с птенцами".
Это - поведение людей в состоянии аффекта, или даже грогги, выражаясь боксерским языком. Возникает совершенно логичная мысль, что люди просто не ожидали такого развития событий, поскольку к вторжению немцев просто-напросто морально не были готовы, несмотря на наличие оперативных планов ведения войны, как нам поведал Василевский. Видимо, в тех оперативных планах про оборону сказано ничего не было. А про что было? Я подозреваю, что только про наступление. И моему подозрению есть на чем основываться. Дело в том, что когда опровергатели доказывают, что Советский Союз не был готов ни к обороне, ни к нападению, они берут снимок с одного дня - 22 июня 1941 года. Но до лета 41-го в войсках постоянно происходили учения. Думаете, эти учения были оборонительной направленности? Вот книга "Сквозь огненные вихри", авторский коллектив в составе М. Г. Григоренко, Б. И. Кочерга, А. П. Евдокимов, П. Н. Кузьменко, С. А Васильев; Москва, Военное издательство, 1987 г., которая рассказывает про боевой путь 11-й гвардейской армии:
"К зиме (1940-41 г. - В. Р.) войска армии полностью разместили в теплых помещениях, людей обеспечили обмундированием, было налажено питание.
Одновременно со строительством и благоустройством в соединениях и частях армии развернулась учеба. Командиры соединений и частей армии упорно и настойчиво занимались боевой и политической подготовкой войск, обучением и сколачиванием штабов.
Положения уставов в процессе обучения войск проверялись на тактико-строевых занятиях, боевых стрельбах, на командно-штабных учениях и учениях подразделений и частей. Воинов настойчиво учили тому, что необходимо на войне. Воспитание, физическое закаливание личного состава велись в суровых и сложных условиях. Например, совершали марш-броски на 25 км., дальние походы на лыжах, занятия проводились и на плацу в любую погоду".
"Командующий армией генерал Лукин говорил: "Надо учить войска вести наступательные действия. Разумеется, мы отрабатываем и навыки, необходимые в обороне (видимо, имеется в виду тактическая оборона - В.Р.) развиваем стойкость и тому подобное: на войне всяко может обернуться. Но главное ... надо учить наступательным действиям. Иначе армия социалистического государства, инструмент мира и обороны своего долга выполнить не может".
Какого такого долга, хочется спросить? Долга по защите своей Родины? Или долга по освобождению "трудовых масс" Европы?
Если долг заключался только в том, чтобы защитить свою Родину, то достаточно выстроить глубоко эшелонированную оборону и отмахивать сопернику увесистые плюхи при случае. Такой метод ведения войны, как нам объяснил М. Гареев, "не предполагался". А если долг заключался в том, чтобы наша армия, инструмент мира и обороны, должна была защитить народы Европы от капиталистических узурпаторов, то тогда все встает на свои места: наступательными действиями ломаем сопротивление врага и приносим Европе мир, спокойствие, социализм, нквд, гулаги, расстрелы и прочие прелести иудо-масонского "рая". В конце концов, логика Сталина понятна: если русский народ все это вкусил, то европейцы чем лучше (или хуже)? "Просвещеннее", что ли? А в чем их "просвещенность" выражается? В том, что они знают, в какой руке вилку или нож держать, когда мясо кушают? Так извините, мясо действительно удобно вилкой тыкать, чтобы поесть, а вот салаты удобнее ложкой. И супы тоже удобнее ложкой, а не вилкой или, к примеру, японскими палочками (японцы тоже считают себя "культурными"). Чем это они лучше русских? Русские получили на свою голову коммунизм, теперь пора и другим народам получить того же. Логично?
"Первый серьезный экзамен армия держала на тактических учениях на осенней инспекторской проверке в 1940 г. На учениях отрабатывалась тема "Прорыв глубокоэшелонированной обороны "противника" стрелковой дивизией после артиллерийской и авиационной подготовки"".
Нет, ну нормально? Дождаться, чтобы у нас в стране враг подготовил глубокоэшелонированную оборону!? По-моему, этот "враг" А. Исаева на дух не переносит, когда А. Исаев говорит, что всякая оборона взламывается, буде возникнет такое желание создать оборону. Враг считает - вопреки А. Исаеву - что эту оборону взломать не так-то просто. Поэтому он (враг) ее глубоко эшелонирует. Плюя про все эти рассуждения. Причем, эшелонирует он, гад, на нашей территории. Ему своей не хватает. Что получается? Врага ждали, к войне готовились, предполагали, что враг вторгнется, А ПОТОМ СОЗДАСТ ГЛУБОКОЭШЕЛОНИРОВАННУЮ ОБОРОНУ НА НАШЕЙ ТЕРРИТОРИИ. А уж потом мы ее будем взламывать. И уж тренируемся в этом направлении, и уж тренируемся - аж танки из строя выходят.