Рыбаченко Олег Павлович : другие произведения.

По следам преступника и крота

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
   ГЛАВА ОДИН
  
   15 августа
   7:07 утра
   Плотина Блэк-Рок, Грейт-Смоки-Маунтинс, Северная Каролина
  
  
  
   Плотина стояла там, неизменная, гигантская, единственная постоянная в жизни Уэса Ярдли. Другие, кто там работал, называли его "Матерью". Построенная для выработки гидроэлектроэнергии в 1943 году, в разгар Второй мировой войны, плотина была высотой с пятидесятиэтажный дом. Электростанция, управлявшая плотиной, была шестиэтажной, и Мать возвышалась за ней, как крепость из какого-то средневекового кошмара.
   Уэс начал свою смену в диспетчерской так же, как и последние тридцать три года: он сел за длинный полукруглый стол, поставил свою кофейную кружку и зашел в компьютер перед собой. Он сделал это автоматически, не думая, еще в полусонном состоянии. Он был единственным человеком в диспетчерской, месте настолько устаревшем, что напоминало декорации из старого телешоу " Космос 1999" . В последний раз его реконструировали где-то в 1960-х годах, и это была версия 1960-х годов того, как может выглядеть будущее. Стены были увешаны циферблатами и выключателями, многие из которых не трогались годами. Были толстые видеоэкраны, которые никто никогда не включал. Окон вообще не было.
   Обычно раннее утро было любимой частью дня Уэс. У него было немного времени, чтобы выпить кофе, просмотреть журнал за прошлую ночь, проверить данные о выработке электроэнергии, а затем прочитать газету. Достаточно часто он наливал себе вторую чашку кофе примерно на полпути к спортивным страницам. У него не было причин поступать иначе; ведь здесь никогда ничего не происходило.
   В последние пару лет он стал читать объявления о поиске как часть своего утреннего ритуала. В течение семнадцати лет, с тех пор как появились компьютеры и диспетчерская стала автоматизированной, большие умы в администрации долины Теннесси говорили об управлении этой плотиной из удаленного места. Пока ничего из этого не вышло, и, может быть, никогда не выйдет. Ничего не вышло и из того, что Уэс просмотрел объявления о розыске. Это была хорошая работа. Он был бы счастлив однажды уйти отсюда на плите, надеюсь, в далеком будущем. Он рассеянно потянулся за кофейной кружкой, пролистывая вчерашние отчеты.
   Потом он посмотрел вверх - и все изменилось.
   Вдоль стены напротив него мигали шесть красных огоньков. Они так давно не моргали, что ему потребовалась целая минута, чтобы вспомнить, что вообще означали эти огоньки. Каждый свет был индикатором одного из шлюзов. Одиннадцать лет назад, во время проливных дождей на севере, они открывали один из шлюзов почти на три часа каждый день, чтобы вода наверху не пробила стены. Один из этих огней мигал все время, пока ворота были открыты.
   Но шесть мигающих огней? Все одновременно? Это могло означать только...
   Уэс прищурился на огни, как будто это могло помочь ему лучше их разглядеть. "Что за..?" - сказал он тихим голосом.
   Он взял телефон на столе и набрал три цифры.
   - Уэс, - сказал сонный голос. "Как проходит твой день? Поймай вчера вечером игру Braves?
   - Винс? - сказал Уэс, не обращая внимания на шутки мужчины. "Я сижу в ящике и смотрю на большую доску. У меня есть свет, сообщающий мне, что шлюзы с первого по шестой открыты. Я имею в виду, прямо сейчас, все шесть ворот. Это неисправность оборудования, верно? Какая-то ошибка датчика или компьютерный сбой. Верно?"
   - Шлюзы открыты? - сказал Винс. "Этого не может быть. Мне никто ничего не сказал".
   Уэс встала и медленно двинулась к доске. Телефонный шнур тянулся за ним. Он с благоговением смотрел на огоньки. Отсчета не было. Не было никаких данных, чтобы что-то объяснить. Ничего не было видно. Это были просто огоньки, мигающие в унисон, некоторые быстро, некоторые медленно, как рождественская елка, которая немного сошла с ума.
   "Ну, это то, на что я смотрю. Шесть огней, все сразу. Скажи мне, что у нас нет шести открытых шлюзов, Винс.
   Уэс понял, что ему не нужно, чтобы Винс говорил ему. Винс говорил, но Уэс не слушал. Он положил трубку и прошел по короткому узкому коридору в комнату наблюдения. Ему казалось, что его ноги не прикреплены к его телу.
   В смотровой комнате вся южная стена была закруглена, усилена стеклом. Обычно из него открывался вид на спокойный ручей, утекающий от здания, поворачивающий направо в нескольких сотнях метров и исчезающий в лесу.
   Не сегодня.
   Теперь перед ним бушующий поток.
   Уэс стоял там с открытым ртом, застывший, онемевший, по его рукам разлилось холодное покалывание. Было невозможно увидеть, что происходит. Пена брызнула в воздух на сотню футов. Уэс вообще не могла видеть леса. Он тоже мог слышать звук сквозь толстое стекло. Это был рев воды - больше воды, чем он мог себе представить.
   Десять миллионов галлонов воды в минуту.
   Этот звук больше всего на свете заставил его сердце биться чаще в груди.
   Уэс побежал обратно к телефону. Он услышал собственный голос в телефоне, затаив дыхание.
   - Винс, послушай меня. Ворота открыты! Все они! Там проходит стена воды тридцати футов высотой и двухсот футов шириной! Я не вижу, что, черт возьми, происходит. Я не знаю, как это произошло, но нам нужно отключить его снова. В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ! Вы знаете последовательность?
   Винс звучал устрашающе спокойно; но опять же, он не видел всей этой воды.
   - Я достану свою книгу, - сказал он.
   Уэс подошел к панели управления с зажатым в ухе телефоном.
   - Пойдем, Винс. Ну давай же!"
   - Хорошо, я понял, - сказал Винс.
   Винс дал ему последовательность из шести цифр, которую Уэс набрал на клавиатуре.
   Он посмотрел на огни, ожидая, что они погаснут; но они все еще мигали.
   "Не хорошо. У тебя есть другие номера?
   "Это цифры. Ты их вбил, верно?
   - Я вбил их, как ты и сказал. Руки Уэса начали трястись. Несмотря на это, он сам начал успокаиваться. На самом деле, более чем спокойно. Он чувствовал себя отстраненным от всего этого. Однажды он попал в автомобильную аварию ночью на заснеженной горной дороге, и когда машина крутилась вокруг да около, ударяясь об ограждения, Уэс чувствовал себя так же, как в этот момент. Он чувствовал себя спящим, словно видел сон.
   Он понятия не имел, как долго эти шлюзы были открыты, но сразу шесть шлюзов - это много воды, которую нужно выпустить. Слишком много воды. Столько воды вылилось бы из берегов реки. Это вызовет сильное наводнение вниз по течению. Уэс подумал об этом гигантском озере над их головами.
   Потом он подумал о чем-то еще, о чем не хотел думать.
   - Нажми "Отмена", и мы начнем сначала, - сказал Винс.
   - Винс, у нас курорт в трех милях вниз по течению отсюда. Это август, Винс. Ты знаешь, о чем я говорю? Это напряженный сезон, и они понятия не имеют, что их ждет. Нам нужно закрыть эти ворота прямо сейчас, или нам нужно вызвать кого-нибудь оттуда. Они должны вывести своих людей".
   - Нажми "Отмена", и мы начнем сначала, - снова сказал Винс.
   "Винс!"
   - Уэс, ты слышал, что я только что сказал? Мы закроем ворота. Если нет, я позвоню на курорт через две минуты. Теперь нажмите "Отмена", и давайте начнем сначала".
   Покорно Уэс сделал, как ему сказали, в глубине души опасаясь, что это никогда не сработает.
  
   *
  
   Телефон на стойке регистрации звонил без умолку.
   Монтгомери Джонс сидел в кафетерии курорта Блэк Рок, пытаясь насладиться завтраком. Это был один и тот же завтрак, который они подавали каждый день - омлет, сосиски, блины, вафли - все, что вы хотите. Но сегодня, из-за того, что это место было очень людным, он сидел в ближайшем к вестибюлю углу столовой. Здесь собралась сотня тех, кто рано встает, они заняли все столики, заварили работы на всех забегаловках. И этот телефон начал портить утро Монти.
   Он повернулся и заглянул в вестибюль. Это было деревенское помещение с деревянными панелями, каменным камином и обшарпанной стойкой регистрации, которую за долгие годы вырезали сотни людей. Стол представлял собой безумную инталию инициалов с нарисованными вокруг них сердечками, давно забытых добрых пожеланий и нерешительных попыток рисовать штрихами.
   За стойкой не было никого, кто мог бы ответить на телефонные звонки, а тот, кто был на другом конце линии, не получил записку. Каждый раз, когда телефон прекращал звонить, он останавливался всего на несколько секунд, а затем снова начинал звонить. Для Монти это означало, что каждый раз, когда звонящий доходил до голосовой почты, он или она вешали трубку и пытались снова. Это раздражало. Кто-то должен отчаянно бронировать места в последнюю минуту.
   - Перезвони, идиот.
   Монти было шестьдесят девять лет, и он приезжал в Блэк Рок не менее двадцати лет, часто два или три раза в год. Ему здесь понравилось. Больше всего он любил рано вставать, вкусно позавтракать и выезжать на живописные горные дороги на своем Harley Davidson. В этот визит с ним была его девушка Лена. Она была почти на тридцать лет моложе его, но все еще сидела в комнате. Она поздно спала, эта Лена. Это означало, что сегодня они опоздают. Это было нормально. Лена того стоила. Лена была доказательством того, что успех имеет свою награду. Он представил ее в постели, ее длинные темные волосы разметались по подушкам.
   Телефон перестал звонить. Прошло пять секунд, прежде чем это началось снова.
   Хорошо. Достаточно. Монти ответит на чертов телефон. Он встал и, скрипя негнущимися ногами, направился к столу. Он колебался всего секунду, прежде чем поднять его. Указательный палец его правой руки провел по резному сердцу со стрелой посередине. Да, он часто приходил сюда. Но он не был настолько знаком с этим местом, как будто работал здесь. Он не мог принять заказ или даже сообщение. Поэтому он просто говорил звонящему повторить попытку позже.
   Он взял трубку. "Привет?"
   "Это Винсент Мур из администрации долины Теннесси. Я на посту управления плотиной Блэк-Рок, в трех милях к северу от вас. Это срочно. У нас проблема с шлюзами, и мы просим немедленно эвакуировать вас с курорта. Повторяю, немедленная эвакуация. На вас надвигается наводнение".
   "Какая?" - сказал Монти. Кто-то должен его надевать. "Я не понимаю тебя."
   В этот момент в столовой начался переполох. Начался странный гомон голосов, повышающихся по высоте. Внезапно женщина закричала.
   Человек у телефона снова начал. "Это Винсент Мур из долины Теннесси..."
   Кто-то еще закричал, мужской голос.
   Рокки поднес телефон к уху, но больше не слушал. Только через дверной проем люди в столовой вставали со своих мест. Некоторые двинулись к дверям. И тут же в мгновение ока началась паника.
   Люди бегали, толкались, падали друг на друга. Монти наблюдал, как это происходит. Навстречу ему двинулась толпа людей с широко раскрытыми глазами и открытыми ртами, сложенными в буквы "О" от ужаса.
   Пока Рокки смотрел в окно, над землей пронеслась стена воды в три-четыре фута высотой. Ремонтник на тележке для гольфа, проезжавший вверх по небольшому холму от главного дома, попал в прилив. Тележка перевернулась, сбросив человека в воду и приземлившись на него сверху. Тележка на мгновение застряла, а затем покатилась вниз по холму на боку, толкаемая водой и набирающая скорость.
   Он скользнул прямо к окну, двигаясь невероятно быстро.
   КРУШЕНИЕ!
   Телега врезалась боком в окно, разбив его, и последовал поток воды.
   Он хлынул в столовую через разбитое окно. Тележка для гольфа вылетела из окна и заскользила по комнате. Мужчина попытался остановить его, упал в воду на три фута и больше не поднялся.
   Повсюду люди падали в поднимающуюся воду, не в силах снова встать. Столы и стулья скользили по комнате и громоздились у дальней стены.
   Монти сел за стол. Он посмотрел себе под ноги. Вода уже была ему по икры. Внезапно через дорогу все тридцатифутовое окно кафетерия рухнуло, разбрасывая огромные осколки стекла.
   Это было похоже на взрыв.
   Монти приготовился бежать. Но прежде чем его ноги смогли ухватиться, прежде чем он смог даже перелезть через стол, все, что он мог сделать, это поднять руки и закричать, когда стена воды поглотила его.
  
   ГЛАВА ВТОРАЯ
  
   7:35 утра
   Военно-морская обсерватория США - Вашингтон, округ Колумбия
  
   Для Сьюзан Хопкинс, первой женщины-президента США, жизнь не могла быть лучше. Было лето, поэтому Микаэла и Лорен не ходили в школу. Пьер привез их сюда, как только все улеглось, и, наконец, вся семья остановилась здесь, в Новом Белом доме. Микаэла оправилась от своего похищения, как будто это было сумасбродное приключение, которое она решила продолжить. Она даже провела серию ток-шоу о своем опыте и написала в соавторстве с Лорен статью для национального журнала.
   Действительно, Сьюзен и Пьер из кожи вон лезли, так что Лорен не чувствовала себя обделенной вниманием общественности. После первого телеинтервью они настояли на том, чтобы девушки снимались в шоу вместе. Это было правильно: пока Микаэла оказалась в ловушке на вершине пятидесятиэтажной башни, охраняемой террористами, Лорен была дома одна, ее сестра-близнец и спутница жизни оторвались от нее.
   Иногда у Сьюзан перехватывало дыхание при мысли о потере дочери. Время от времени она просыпалась посреди ночи, хватая ртом воздух, словно демон сидел у нее на груди.
   Она должна благодарить Люка Стоуна за возвращение Микаэлы. Люк Стоун вернул ее. Он и его команда убили всех до единого похитителей. Он был трудным человеком для примирения. Безжалостный убийца с одной стороны, любящий отец с другой. Сьюзен была убеждена, что он пошел на эту крышу не потому, что это была его работа, а потому, что он так сильно любил собственного сына, что не мог вынести мысли о том, что Сьюзен потеряет свою дочь.
   Через десять дней вся семья, кроме Сьюзен, отправится обратно в Калифорнию, чтобы подготовиться к учебному году. Она потеряет их снова, но это была лишь временная потеря, и было здорово иметь их здесь. Так здорово, что она почти боялась об этом думать.
   "О чем ты думаешь?" - сказал Пьер.
   Они лежали на большой двуспальной кровати в главной спальне. Утренний свет лился в окна, выходящие на юго-восток. Сьюзен лежала, положив голову ему на голую грудь и обнимая его за талию. А если бы он был геем? Он был ее мужем и отцом ее двух дочерей. Она любила его. Они так много делили вместе. И это, воскресное утро, было их тихим временем.
   Девочки, будучи подростками, приближались к поздним годам своего сна. Они останутся в постели до полудня, если Пьер и Сьюзан позволят им. Черт возьми, Сьюзен тоже могла бы остаться в постели, если бы не долг. Президент Соединенных Штатов был работой семь дней в неделю с несколькими часами лени по воскресеньям утром.
   "Я думаю, что я счастлива", - сказала она. "Впервые с шестого июня я счастлив. Было удивительно, что вы, ребята, здесь. Как в старые времена. И я чувствую, что после всего, что произошло, я наконец разобрался с этим президентом. Я не думал, что смогу, но у меня получилось".
   - Ты стал жестче, - сказал Пьер. "Злей".
   "Это плохо?" она сказала.
   Он покачал головой. "Нет, совсем не плохо. Ты сильно повзрослел. Когда вы были вице-президентом, вы все еще были девочкой.
   Сьюзен кивнула. "Я была милой девчонкой".
   - Конечно, - сказал он. "Помнишь, как мадемуазель водила тебя на пробежку в ярко-оранжевых штанах для йоги? Очень сексуально. Но в то время вы были вице-президентом Соединенных Штатов. Это казалось немного... неформальным, скажем так?
   "Было весело быть вице-президентом. Мне это очень понравилось".
   Он кивнул и рассмеялся. "Я знаю. Я видел."
   - Но потом все изменилось.
   "Да."
   - И мы не можем вернуться, - сказала она.
   Он посмотрел на нее сверху вниз. - А ты бы хотел, если бы мог?
   Она задумалась об этом, но только на секунду. "Если бы все эти люди могли быть живы, те, кто погиб на горе Везер, я бы немедленно вернул эту работу Томасу Хейсу. Но в противном случае нет. Я бы не вернулся. У меня есть еще пара лет, прежде чем мне нужно будет принять решение о переизбрании. Я чувствую, что люди начинают меня поддерживать, и если я получу еще один срок, я думаю, мы сделаем много великих дел".
   Он поднял брови. - Еще один срок?
   Она смеялась. "Разговор в другой раз".
   В этот момент у кровати зазвонил телефон. Сьюзен потянулась за ним, надеясь, что это что-то незначительное.
   Этого никогда не было.
   Это был ее новый начальник штаба Кэт Лопес. Сьюзан сразу узнала ее голос. И уже ей не нравился ее тон.
   "Сьюзен?"
   "Привет, Кэт. Ты знаешь, что в воскресенье еще даже не восемь утра, верно? Даже Бог отдыхал один день в неделю. Вам разрешено делать то же самое".
   Тон Кэт был серьезным. В общем, Кэт была ничего, если бы не серьезная. Она была женщиной, латиноамериканкой и с самого начала пробивалась вверх по карьерной лестнице. Она не достигла своего места, улыбаясь. Сьюзен подумала, что это слишком плохо. Кэт была суперкомпетентна. Но у нее также было очень красивое лицо. Ей бы не помешало иногда улыбнуться.
   "Сьюзен, только что прорвало большую плотину в отдаленном районе далеко на западе Северной Каролины. Наши аналитики говорят, что это может быть теракт".
   Сьюзан почувствовала знакомый укол страха. В этой работе была одна вещь, к которой она никогда не привыкнет. В этой ее новой жизни было одно, чего она не пожелала бы своему злейшему врагу.
   "Жертвы?" она сказала.
   Она видела выражение в глазах Пьера. Это была работа. Это был кошмар. Всего минуту назад она беззаботно подумала о том, чтобы баллотироваться на новый срок.
   - Да, - сказала Кэт.
   "Как много?"
   "Пока никто не знает. Возможно, сотни".
   Сьюзан почувствовала, как из нее вышел воздух, словно она была шиной, которую только что проткнули.
   "Сьюзен, группа прямо сейчас собирается в ситуационной комнате".
   Сьюзан кивнула. - Я спущусь через пятнадцать минут.
   Она повесила трубку. Пьер смотрел на нее.
   "Это плохо?" он сказал.
   - Когда не плохо?
   - Хорошо, - сказал он. "Делай свое дело. Я займусь девочками.
   Сьюзен встала и направилась к душе почти до того, как он закончил говорить.
  
  
   В ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ
  
   10:23
   Перпендикулярная тропа, Юго-Западная гавань, Национальный парк Акадия, Мэн
  
  
   - Как ты держишься, Монстр?
   - Хорошо, папа.
   Люк Стоун и его сын Ганнер медленно поднимались по крутым, грубо вытесанным ступеням тропы. Утро было влажным, жарким и жарким, и Люк вспомнил, что Ганнеру всего десять лет. Они поднимались на гору медленно, и Люк позаботился о том, чтобы они часто останавливались для отдыха и перерывов в воде.
   Они продвигались все выше и выше по огромному полю валунов. Массивные камни были причудливо уложены так, чтобы создать извилистую, почти византийскую лестницу, как будто какой-то скандинавский бог грома спустился с небес и вырезал их своими гигантскими руками. Люк знал, что камни были заложены безработными молодыми людьми, вывезенными из городов Восточного побережья Гражданским корпусом охраны природы около восьмидесяти лет назад, в разгар Великой депрессии.
   Еще немного выше, и они наткнулись на несколько железных перекладин, прикрученных к каменному фасаду. Они поднялись по лестнице, а затем побрели вверх по вырубленному валуну. Вскоре тропа выровнялась, и они прошли через густой лес, прежде чем совершить последний подъем на вершину. Они выбрались на скалы.
   Прямо перед ними был крутой обрыв, примерно пятьдесят этажей вниз по отвесной скале к большому озеру, где они припарковались. Дальше отсюда открывался великолепный вид на Атлантический океан, примерно в пяти милях отсюда.
   - Что ты думаешь, Монстр?
   Ганнер вспотел от дневной жары. Он сел на камень, снял рюкзак и вытащил бутылку с водой. Его черная футболка "Рассвет мертвецов " промокла от пота. Его светлые волосы были спутаны. Он сделал глоток из своей бутылки и передал ее Люку. Он был уверенным в себе ребенком.
   "Это потрясающе, папа. Мне это и вправду нравится."
   - Я хочу дать тебе кое-что, - сказал Люк. "Я решил подождать, пока мы поднимемся на гору. Я не уверен, почему. Я просто подумал, что это будет веселое место для этого".
   Ганнер выглядел слегка встревоженным. Ему нравилось получать подарки, но, вообще говоря, он предпочитал те, о которых просил.
   Люк вытащил из кармана устройство. Это был всего лишь маленький кусочек черного пластика размером с брелок. Это выглядело не очень. Это мог быть кликер для автоматического гаража.
   "Что это?" - сказал Ганнер.
   "Это устройство GPS. Это означает глобальную систему позиционирования". Люк указал на небо. "Там, в космосе, есть все эти спутники..."
   Стрелок полуулыбнулся. Он покачал головой. "Я знаю, что такое GPS, папа. У мамы такой в машине. Это тоже хорошо. Без него она бы заблудилась, завернув за угол. Почему ты даешь мне один?"
   "Видите этот клип сзади? Я хочу, чтобы вы прикрепили его к своему рюкзаку и носили с собой, куда бы вы ни пошли. У меня есть приложение на моем мобильном телефоне, которое настроено на отслеживание этого устройства. Таким образом, даже когда мы разлучимся, я всегда буду знать, где ты.
   "Вы беспокоитесь обо мне?"
   Люк покачал головой. "Нет. Я не беспокоюсь. Я знаю, ты можешь справиться с собой. Просто в последнее время мы редко видимся друг с другом, и если я могу просто посмотреть на свой телефон и увидеть, где ты, это почти как быть там с тобой".
   - Но я не вижу, где вы, - сказал Ганнер. - Так как же я должен чувствовать близость?
   Люк полез в карман и достал еще один GPS-навигатор, на этот раз ярко-синий. "Посмотри это? Я собираюсь повесить его на кольцо для ключей. Когда мы вернемся в отель, я загружу приложение в твой телефон, и тогда ты всегда будешь знать, где я".
   Ганнер улыбнулся. - Мне нравится эта идея, папа. Но знаешь, мы всегда можем просто написать друг другу. Ты хоть пишешь? Я знаю, что многие люди твоего возраста этого не знают.
   Теперь Люк улыбнулся. "Ага. Мы можем написать. Мы можем сделать и то, и другое".
   Для Люка было горько-сладким чувством быть с Ганнером здесь наверху. Люк вырос без отца, и теперь Ганнер поступал так же. Развод с Беккой еще не был оформлен, но близился. Люк не работал на правительство два месяца, но Бекка была непреклонна: она все равно справится с этим.
   Тем временем у Люка у Ганнера было два выходных в месяц. Он сделал все, что в его силах, чтобы эти выходные были наполнены весельем и приключениями. Он также сделал все возможное, чтобы ответить на вопросы Ганнера беспристрастно, но оптимистично. Такие вопросы:
   - Как ты думаешь, мы сможем когда-нибудь сделать что-то подобное с мамой?
   Люк смотрел на море. От подобных вопросов ему захотелось спрыгнуть с этой скалы. "Я надеюсь, что это так."
   Ганнер оживлялся при малейшем намеке на возможность. "Когда?"
   - Ну, ты должен понимать, что у нас с твоей мамой сейчас небольшие разногласия.
   - Я не понимаю, - сказал Ганнер. "Вы любите друг друга, верно? И ты обещал, что собираешься бросить свою работу, верно? Ты действительно бросил?"
   Люк кивнул. - Я бросил.
   - Видишь ли, мама в это не верит.
   "Я знаю это."
   - Но если ты сможешь заставить ее поверить в это, тогда...
   Люк ушел, все в порядке. Он уволился и полностью исчез с радаров. Сьюзан Хопкинс пообещала оставить его в покое и выполнила это обещание. Он также потерял связь со своей старой группой в группе специального реагирования.
   Правда заключалась в том, что он наслаждался своим временем вдали от дома. Он вернулся к основам. Он арендовал хижину в горах Адирондак на две недели и почти все это время проводил на охоте с луком и рыбалке. Каждое утро он купался, прыгая с заднего причала хижины. Он отрастил бороду.
   После этого он провел десять дней в Карибском море, пройдя в одиночку через Сент-Винсент и Гренадины, ныряя с маской и трубкой с морскими черепахами, гигантскими скатами и рифовыми акулами, а также ныряя к паре кораблекрушений более чем столетней давности.
   В конце каждой небольшой поездки он давал себе день, чтобы вернуться в Вашингтон, округ Колумбия, и забрать Ганнера для следующего приключения отца и сына. Люк должен был признать, что будучи на пенсии согласился с ним. Через год, когда у него закончатся деньги, все будет не так уж приятно, но сейчас он не мог придумать ни одного плохого слова, чтобы сказать об этом.
   - Вы с мамой собираетесь расстаться навсегда?
   Люк уловил легкую дрожь в голосе Ганнера, когда тот задал этот вопрос. Он понял, действительно понял. Ганнер испугался. Люк сел рядом с ним на камни.
   "Стрелок, я очень люблю тебя и твою маму. Ситуация сложная, и мы справляемся с ней, как можем".
   Это не обязательно было правдой. Бекка была холодна к Люку. Она хотела развода. Она хотела полную опеку над Ганнером. Она думала, что Люк представляет опасность для Ганнера и для нее. Она практически угрожала получить от него охранный ордер. Она была неразумной, и она происходила из семьи с большим количеством денег. Если понадобится, она сможет заплатить за долгую и ожесточенную битву за опеку.
   - Ты хочешь быть с ней?
   "Да. Конечно, я делаю." Это была первая ложь, которую Люк сказал Ганнеру в этом разговоре. Правду было труднее установить. Сначала у него было. Но время шло, и позиция Бекки укреплялась, и он становился менее уверенным.
   - Тогда почему бы тебе просто не прийти в дом и не сказать ей? Присылать ей розы или что-то в этом роде, например, каждый день?
   Это был хороший вопрос. У него не было простого ответа.
   В рюкзаке Люка зазвонил телефон. Вероятно, это была Бекка, которая хотела поговорить с Ганнером. Люк полез в рюкзак за спутниковым телефоном, который всегда носил с собой. Это был единственный намек на то, чтобы остаться в сети, который он сделал. Бекка всегда могла связаться с ним. Но она была не единственной. На Земле был еще один человек, имевший доступ к этому номеру.
   Он посмотрел, кто звонит. Это был незнакомый ему номер из кода города 202. Вашингтон.
   У него упало сердце.
   Это была она. Другое лицо.
   - Это мама? - сказал Ганнер.
   "Нет."
   - Это президент?
   Люк кивнул. "Я думаю так."
   - Не думаешь ли ты, что тебе лучше ответить на него? - сказал Ганнер.
   - Я больше на нее не работаю, - сказал Люк. "Запомнить?"
   Этим утром, прежде чем они отправились в поход, они посмотрели по телевизору репортаж о прорыве плотины в Северной Каролине. Более сотни подтвержденных погибших, еще сотни пропали без вести. Целый горный курорт был смыт стеной воды. Города ниже по течению эвакуировали и засыпали мешками с песком как можно быстрее, но жертв, вероятно, было больше.
   Невероятно то, что плотина, построенная в 1943 году, просто вышла из строя после более чем семидесяти лет почти идеальной эксплуатации. Для Люка это пахло саботажем. Но он не мог себе представить, кто захочет атаковать плотину в таком отдаленном районе. Кто бы вообще знал, что он там? Если это был саботаж, то, скорее всего, это была местная проблема, какая-то группа ополченцев, или, может быть, защитники окружающей среды, или, может быть, даже недовольный бывший сотрудник провернул трюк, который пошел ужасно неправильно и с трагическими последствиями. Полиция штата или Бюро расследований Северной Каролины, вероятно, к концу дня задержат плохих парней под стражей.
   Но сейчас зазвонил телефон. Так что, возможно, это было нечто большее.
   "Папа, все в порядке. Я не хочу, чтобы ты увольнялась с работы, даже если это сделает мама.
   "Это так? Что, если я захочу бросить? Разве я не имею права голоса в этом вопросе?
   Ганнер покачал головой. "Я так не думаю. Я имею в виду, много людей погибло в том наводнении, верно? Что, если бы я был одним из них? Что, если мама и я оба умрем? Разве вы не хотите, чтобы кто-нибудь выяснил, почему это произошло?"
   Телефон звонил и звонил. Когда поднялась голосовая почта, телефон перестал звонить на несколько секунд, сделал паузу, а затем снова начал звонить. Они хотели поговорить с Люком и не собирались оставлять сообщение.
   Люк, думая о словах Ганнера, нажал зеленую кнопку на телефоне. "Камень."
   "Держитесь за президента Соединенных Штатов", - сказал мужской голос.
   Наступила минутная тишина, а затем в трубке раздался ее голос. Она звучала тяжелее, чем раньше, кто-то старше. События последних месяцев состарят кого угодно.
   - Люк?
   - Привет, Сьюзен.
   - Люк, мне нужно, чтобы ты пришел на встречу.
   - Это из-за прорыва плотины?
   "Да."
   "Сьюзен, я на пенсии, помнишь?"
   Ее голос понизился.
   - Люк, дамбу прорвали. Сотни людей мертвы, и все признаки указывают на китайцев. Мы на пороге Третьей мировой войны".
   Люк не знал, что на это ответить.
   "Во сколько ты будешь здесь?" она спросила.
   И он знал, что это не вопрос.
  
  
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
  
   18:15
   Военно-морская обсерватория США - Вашингтон, округ Колумбия
  
  
   Люк ехал в задней части черного внедорожника, который въехал в круг перед величественной резиденцией 1850-х годов в стиле королевы Анны с белыми крышами, которая на протяжении многих лет была официальной резиденцией вице-президента. Поскольку Белый дом был разрушен двумя месяцами ранее, это место служило Новым Белым домом, что вполне уместно, поскольку президент жила здесь пять лет, прежде чем приступить к своей новой роли.
   Два месяца, что Люк отсутствовал, он почти никогда не думал ни об этом месте, ни о людях внутри. Спутниковый телефон он оставил при себе по просьбе президента, но первые несколько недель жил в страхе перед звонком. После этого он почти забыл, что у него даже есть телефон.
   На дорожке перед домом его встретила молодая женщина. Она была брюнеткой, высокой, очень красивой. Она была одета в строгую черную юбку и жакет. Ее волосы были собраны в тугой пучок. В левой руке она держала планшетный компьютер. Она предложила Люку другую руку. Ее хватка была твердой, деловой.
   "Агент Стоун? Я Кэтрин Лопес, начальник штаба Сьюзан.
   Люк был немного ошеломлен. "В наши дни они набирают начальников штабов сразу после школы?"
   - Очень мило с твоей стороны, - сказала она. Ее голос был небрежным. Он сказал ему, что она получала это все время, и большую часть времени это не было добрым. "Мне тридцать семь лет. Я живу в Вашингтоне тринадцать лет, как только получил степень магистра. Я работал на представителя, двух сенаторов и бывшего директора по здравоохранению и социальным службам. Я был вокруг квартала пару раз".
   - Хорошо, - сказал Люк. - Я не беспокоюсь о тебе.
   Они прошли через парадные двери. В дверях им противостоял блокпост с тремя вооруженными охранниками и металлоискателем. Люк вынул из наплечной кобуры девятимиллиметровый "глок" и положил его на конвейерную ленту. Он протянул руку и отстегнул маленький карманный пистолет и охотничий нож, привязанные к его икрам, и повесил их на пояс. Наконец, он достал из кармана ключи и бросил их туда вместе с оружием.
   - Извините, - сказал он. - Я не помню, чтобы здесь был контрольно-пропускной пункт.
   - Не было, - сказала Кэт Лопес. "Это было только в течение нескольких недель. К нам приходит все больше и больше людей по мере того, как Сьюзен осваивает свои обязанности, а меры безопасности введены в официальный режим.
   Люк вспомнил. Когда начались теракты и умер Томас Хейс, Сьюзен неожиданно стала президентом. Белый дом был в основном разрушен, и все - все договоренности, вся логистика - носило для них случайный, почти отчаянный характер. Это были сумасшедшие дни. Он был рад отпуску с тех пор. Было немного удивительно, что у Сьюзан их вообще не было.
   После того, как охранники отвели Люка в сторону и дополнительно обыскали его, а также быстро осмотрели металлоискателем, он и начальник штаба двинулись дальше.
   Место было оживленным. В фойе было полно людей в костюмах, людей в военной форме, людей с закатанными рукавами, людей, быстро идущих по коридорам, волоча стайки помощников. Одно было очевидно сразу - женщин здесь было гораздо больше, чем раньше.
   - Что случилось с последним парнем? - сказал Люк. - Раньше он был начальником штаба Сьюзен. Ричард..."
   Кэт Лопес кивнула. "Да, Ричард Монк. Что ж, после инцидента с лихорадкой Эбола и он, и Сьюзен согласились, что сейчас самое время двигаться дальше. Но хоть он и вышел отсюда, он приземлился на ноги. Он работает начальником штаба у нового представителя Соединенных Штатов от штата Делавэр Пола Чипмана.
   Люк знал, что из тридцати девяти штатов прибыли новые представители и сенаторы, чтобы заменить тех, кто погиб во время нападения на гору Везер. Это была метель людей, поднимающихся из низших лиг или возвращающихся с пенсии. Многие были назначены губернаторами штатов с сомнительной этикой и давно установившейся системой патронажа. Повсюду были жирные ладони.
   Он улыбнулся. "Ричард перешел от работы напрямую с президентом к работе с представителем-первокурсником из второго по величине штата в союзе? И вы называете это приземлением на ноги? Похоже, он приземлился на голову".
   - Без комментариев, - сказала Кэт и почти улыбнулась. Это была самая близкая к человечеству вещь, которую она дала ему до сих пор. Она провела его сквозь толпу к двойной двери в конце зала. Люк уже знал это место. Когда Сьюзен была вице-президентом, большая залитая солнцем комната служила ей конференц-залом. Через несколько дней после того, как она приняла присягу, она быстро превратилась в оперативный ситуационный центр.
   Он тоже был формализован. Модульные стены шли по всей длине комнаты, закрывая старые окна. Гигантские плоские видеоэкраны были установлены с интервалом в пять футов. Принесли большой дубовый стол для совещаний, а на стене за его изголовьем висела Печать Президента. Когда вошли Люк и Кэт, внутри было около двух дюжин человек, дюжина за столом для переговоров и еще больше на стульях вдоль стен.
   Здесь также было очевидно изменение пола. Люк вспомнил, как два месяца назад сидел здесь и был проинформирован о пропавшем образце вируса Эбола. Из тридцати человек, находившихся в то время в комнате, Сьюзен могла быть единственной женщиной. Двадцать девять мужчин, половина из них большие и крепкие, и одна маленькая женщина.
   Теперь, возможно, половина людей были женщинами.
   Сьюзен встала из-за стола, когда вошел Люк. Она тоже была другой. Сложнее, пожалуй. Тоньше, чем раньше. В молодости она была фотомоделью, и в зрелом возрасте у нее на щеках был детский жирок. Теперь этого не было, и, казалось, у нее почти за одну ночь появились гусиные лапки вокруг глаз. Сами яркие глаза казались более сфокусированными, как лазерные лучи. Всю свою жизнь она была самой красивой женщиной в зале - к тому времени, когда это президентство закончится, это может уже не так.
   - Агент Стоун, - сказала она. - Я рад, что ты смог присоединиться к нам.
   Он улыбнулся. "Госпожа президент. Пожалуйста. Зовите меня Люк.
   Она не улыбнулась в ответ. "Спасибо что пришли."
   У одного из больших экранов стоял Курт Кимбалл, советник Сьюзен по национальной безопасности. Люк уже встречал его однажды. Он был высокого роста с широкими плечами. Его голова была совершенно лысой.
   Кимбалл предложил ему рукопожатие. Если дрожь Кэт Лопес была твердой, то Курта Кимбалла была гранитной. - Люк, рад тебя видеть.
   - Курт, тоже.
   Атмосфера была напряженной. Эти люди не проводили последние два месяца в походах и плавании. Несмотря на это, Люк прилетел сюда из Мэна в любой момент и высадил своего сына с его разгневанной, скоро бывшей женой, которая увидела во всем этом подкрепление причин, по которым она разводилась с ним. Вы можете подумать, что они предложат ему немного больше тепла.
   Он решил плыть по течению. Сотни людей погибли сегодня утром, и люди в этом зале, по крайней мере, думали, что это теракт.
   - Приступим к делу? он сказал.
   "Присаживайтесь, пожалуйста", - сказал Кимбалл.
   Справа от Сьюзан чудесным образом появилось место, и Люк занял его.
   На экране появилось фото большой плотины. Большой был не совсем то слово. Massive был более точным. Шестиэтажное здание находилось перед плотиной, центром управления, с шестью частично открытыми шлюзами под ним. Здание казалось карликом на фоне возвышающейся за ним плотины. По краю стояла гидроэлектростанция с рядами трансформаторов.
   "Люк, это плотина Блэк-Рок, - сказал Курт Кимбалл. "Это примерно пятьдесят этажей в высоту и впадает в озеро Блэк-Рок, которое составляет шестнадцать миль в длину, четыреста футов в глубину и в любой момент времени содержит около десяти миллиардов кубических футов воды. Как вы, вероятно, видели в новостях, сразу после семи утра шесть шлюзов, которые вы видите на дне, полностью открылись и оставались запертыми в течение трех с половиной часов, пока технические специалисты не смогли отсоединить их от компьютерной системы, которая работает. их и, наконец, закройте их вручную".
   Кимбалл использовал лазерную указку, чтобы указать шлюзы.
   "Если вы посмотрите на ворота по отношению к зданию, то увидите, что они довольно большие. Каждый из них имеет высоту десять метров, а это значит, что одновременно вырвались шесть трехэтажных струй воды. Давление воды в озере Блэк-Рок направило поток вниз по течению со скоростью примерно двадцать миль в час, что не кажется таким уж быстрым, пока вы не окажетесь перед ним. До сегодняшнего утра курорт Блэк Рок стоял в трех милях к югу от плотины. Курорт был сделан почти полностью из дерева. Первоначальная стена воды полностью разрушила курорт, и, насколько нам известно, единственными выжившими была горстка людей, которые рано ушли, чтобы подняться на вершину плотины или прокатиться по близлежащим живописным дорогам".
   "Сколько человек проживало на курорте?" - сказал Люк.
   "В их системе онлайн-бронирования был указан двести восемьдесят один гость. Около двадцати из них либо покинули курорт до потопа, либо так и не прибыли туда по тем или иным причинам. Все остальные были сметены и считаются мертвыми. В сочетании с другими бедствиями ниже по течению, пройдет несколько дней, прежде чем мы получим какой-либо точный подсчет погибших".
   У Люка появилось это странное знакомое чувство. Он вернулся как старый друг, которого ты давно не видел и надеялся больше не увидеть. Это пришло как болезнь в подложечной области его желудка. Это была смерть, смерть невинных людей, занимающихся своими делами. Люк слишком долго разбирался с этим.
   - Кто-нибудь пытался их предупредить? он сказал.
   Кимбалл кивнул. "Рабочие в центре управления плотиной позвонили в курорт по телефону, как только поняли, что шлюзы открыты, но, по-видимому, к тому времени, когда они связались с кем-либо, наводнение уже достигло этого места. Кто-то взял трубку, но разговор почти сразу закончился".
   "Иисус. А какие бедствия были ниже по течению, о которых вы упомянули?
   На экране появилась карта. На нем были показаны озеро, плотина, курорт и другие близлежащие города. Кимбалл указал на город. "Город Сарджент находится еще в шестнадцати милях к югу от курорта. Это город с населением в две тысячи триста человек и ворота для посетителей в Национальный парк. Большая часть Сарджента расположена на небольшом холме, и город получил немного больше предупреждений, чем курорт. На самом деле они получили достаточно предупреждений о том, что городские аварийные сирены зазвучали до того, как началось наводнение. С добавлением шестнадцати миль к пути паводковые воды обрушились на Сарджента с несколько меньшей силой, и многие дома и постройки в городе выдержали первоначальную силу наводнения и не были смыты. Однако многие из низменных домов были быстро затоплены. Более четырехсот человек из Сарджента в настоящее время пропали без вести и считаются погибшими".
   Люк смотрел на экран, пока лазерная указка Кимбалла падала на города Сапфир, Гринвуд и Кент, каждый из которых находился несколько дальше от плотины, чем предыдущий, и каждый сам по себе был местом катастрофы. Масштабы его были разрушительными, и, хотя шлюзы были закрыты, само наводнение продолжало двигаться на юг и вниз по склону в течение следующих нескольких дней. Было эвакуировано два десятка городов, но практически гарантировано больше жертв. Некоторые люди в отдаленных районах не хотели или не могли уехать.
   "И вы думаете, что это сделали хакеры? Как это возможно?"
   Кимбалл оглядел комнату. "У всех здесь есть разрешение послушать следующую часть? Можем ли мы убрать всех, у кого нет допуска?
   По комнате прошел тихий ропот, но никто не шевельнулся. "Хорошо, я собираюсь предположить, что все здесь принадлежат этому месту. Если нет, то это твоя задница. Запомни это".
   Он повернулся к Люку.
   "Плотина была построена в 1943 году для выработки столь необходимой во время войны электроэнергии. Он был построен и эксплуатируется по сей день Управлением долины Теннесси. На протяжении большей части жизни плотины шлюзы управлялись менее сложными средствами управления, чем механизм открывания гаражных ворот. Около двадцати лет назад TVA начала искать способы сэкономить деньги за счет автоматизации своих плотин. Центры управления в старых гидроэлектростанциях невероятно неэффективны по современным меркам. По сути, у вас круглосуточно дежурят люди, и их работа включает в себя чтение и написание бортовых журналов, а также время от времени открытие и закрытие водосливов. Шлюзы практически никогда не открываются.
   "TVA думала, что сможет объединить десять или двадцать центров управления плотиной в один централизованный центр управления. Поэтому они модернизировали несколько плотин компьютерным программным обеспечением, которым можно управлять удаленно. Блэк Рок был одним из них. Мы говорим об очень простом программном обеспечении: "да" означает "открыть ворота", а "нет" - закрыть их. По той или иной причине они так и не создали центральный центр управления, но сделали программное обеспечение интернет-ориентированным на случай, если когда-нибудь решат это сделать. Последний гвоздь, если можно так выразиться, заключается в том, что науки о шифровании в то время практически не существовало, а программное обеспечение ни разу не обновлялось с момента его первой установки".
   Люк ошеломленно уставился на него.
   "Ты шутишь."
   Он покачал головой.
   "Было легко захватить эту систему. Просто раньше никто не додумался это сделать. Какой террорист вообще знал бы, что эта плотина существует? Это в отдаленном уголке сельского государства. Вы не получите много очков стиля за нападение на Сарджента, Северная Каролина. Но, как мы обнаружили, результаты столь же разрушительны, как если бы они напали на Чикаго".
   Сьюзан впервые заговорила во время презентации Кимбалла. "И самое худшее в этом то, что в Соединенных Штатах сотни таких плотин. Правда в том, что мы даже не знаем, сколько их и сколько уязвимых".
   "А почему мы думаем, что это сделали китайцы?" - сказал Люк.
   "Наши собственные хакеры из АНБ отследили проникновение на ряд IP-адресов в северном Китае. И мы проследили связь с этими адресами до интернет-аккаунта в мотеле в Эшвилле, Северная Каролина, в шестидесяти милях к востоку от плотины Блэк-Рок. Переговоры происходили за сорок восемь часов до атаки. В этом регионе действует группа спецназа из Бюро по алкоголю, табаку и огнестрельному оружию, совершая набеги на нелицензированные винокурни и пивоварни. Эта команда была направлена в мотель, провела обыск в комнате и арестовала тридцатидвухлетнего гражданина Китая по имени Ли Цянго".
   На экране появилось изображение китайца, которого из маленького ничем не примечательного мотеля ведет группа высоких и широкоплечих офицеров АТФ. Появилось еще одно изображение того же человека, стоящего на узкой дороге напротив озера. Он стоял перед исторической мемориальной доской с надписью " Плотина Блэк-Рок - 1943 " и парой абзацев описания ниже.
   "Хотя у него есть проездные документы, включая паспорт на это имя, мы не верим, что это настоящее имя этого человека. Как известно, в Китае последовательность имен обратная: сначала фамилия, потом имя. Ли - одна из самых распространенных фамилий в Китае, практически родовое имя, подобное Смиту в США. А Quiangguo в переводе с китайского означает " Сильная нация" . Это имя с милитаристским подтекстом было очень распространенным после китайской революции, но впало в немилость лет сорок назад. Кроме того, у Ли был найден пистолет с пистолетом, а также небольшой флакон с таблетками цианида. Мы считаем, что он агент китайского правительства, действующий под псевдонимом, который должен был покончить с собой, если его поймают".
   - Значит, он струсил, - сказал Люк.
   - Либо так, либо он просто не успел вовремя принять таблетки.
   Люк покачал головой. "После операции, подобной этой, агент, желающий покончить с собой, будет держать пузырек с таблетками в руке или в кармане двадцать четыре часа в сутки. Какие были сообщения?"
   "Это была серия зашифрованных электронных писем. Мы еще не взломали шифрование, и могут пройти недели, прежде чем мы это сделаем. Такого они не видели в АНБ. Очень сложный, очень трудно снять. Поэтому на данный момент мы понятия не имеем, каково содержание электронных писем".
   - Мужчина говорит? - сказал Люк.
   Кимбалл покачал головой. "Его держат в каюте в центре содержания под стражей Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям на севере Джорджии, примерно в девяноста милях к юго-востоку от места нападения. Он настаивает на том, что он просто турист, который оказался не в том месте и не в то время".
   "Вот почему мы позвали вас", - сказала Сьюзан. - Мы хотели бы, чтобы вы поговорили с ним. Мы подумали, что он может поговорить с вами.
   - Поговорим, - сказал Люк.
   Сьюзан пожала плечами. "Да."
   - Заставить его говорить?
   "Да."
   - Для этого мне, вероятно, понадобится моя команда, - сказал Люк.
   Между Сьюзан, Куртом Кимбаллом и Кэт Лопес обменялись взглядами.
   - Возможно, нам лучше обсудить это наедине, - сказал Кимбалл.
  
   *
  
   "Хорошо, Сьюзен, так это та часть, где вы снова говорите мне, что группа специального реагирования была расформирована, верно?"
   - Люк... - начала она.
   Они сидели наверху, в кабинете Сьюзен. Кабинет был таким, каким его помнил Люк. Большая прямоугольная комната с деревянным полом и белым ковром посередине. Ковер служил фокусом для зоны отдыха с большими удобными вертикальными стульями и журнальным столиком.
   Всю стену кабинета занимал книжный шкаф от пола до потолка. Книжный шкаф напомнил Люку о Великом Гэтсби.
   А потом были окна. Огромные изящные окна от пола до потолка, из которых открывался панорамный вид на холмистую местность Военно-морской обсерватории. Окна выходили на юго-запад и пропускали полуденный свет. Свет был похож на то, что мастер-художник попытался бы запечатлеть.
   Дни явно становились короче. Хотя еще не было 7 часов вечера, ранний вечерний солнечный свет лился в ее окна. День уже подходил к концу. Люк снова кратко подумал о своем общении с Беккой, когда подвозил Ганнера. Он стряхнул образ. Это было слишком много, чтобы думать.
   Он сидел по другую сторону кофейного столика от президента. Курт Кимбалл сидел под углом к ним обоим. Кэт Лопес стояла позади Сьюзен и справа от нее.
   - Да, - сказала Сьюзан. "Группы специального реагирования больше нет. Большинство бывших сотрудников заняли другие должности в ФБР. На данный момент будет довольно сложно восстановить то, что вы считаете своей командой".
   - Сьюзен, - сказал Люк. "Я хотел бы напомнить вам, что вы снова просите меня выйти из отставки. Знаешь, чем я занимался последние два месяца? Я вам скажу. Кемпинг, рыбалка, походы, парусный спорт. Немного охоты. Немного дайвинга". Он потер бороду. "Поздний сон".
   - Значит, вы годны для службы, - сказал Курт Кимбалл.
   Люк покачал головой. "Я весь в ржавчине. Мне нужна моя команда. Я доверяю им. Я не могу без них работать".
   "Люк, если бы ты остался, а не исчез, мы могли бы найти для тебя небольшое агентство..."
   "Я пытался спасти свой брак", - сказал он.
   Сьюзен смотрела прямо на него. "Как прошло?"
   Он слегка покачал ей головой. - Пока не слишком хорошо.
   "Мне очень жаль это слышать."
   "И я тоже."
   Сьюзен оглянулась. "Кэт, мы можем узнать статус бывших членов команды Люка?"
   Кэт Лопес взглянула на планшет в своей руке. "Конечно. Это достаточно легко. Марк Суонн ушел из ФБР ради работы в Агентстве национальной безопасности. Он работает в их штаб-квартире здесь, в пригороде округа Колумбия. Он был там три с половиной недели. Он изучает их систему классификации и должен приступить к работе над проектом сбора данных PRISM в течение следующего месяца.
   "Эдвард Ньюсам все еще работает в ФБР. Большую часть июня и июля он находился в отпуске по болезни. Его реабилитация бедра завершена, и он переведен в команду по спасению заложников. В настоящее время он проходит обучение в Квантико для возможной зарубежной разведывательной работы, которая должна начаться позже в этом году. В его деле есть примечание о том, что его статус занятости, вероятно, будет засекречен в ближайшие недели, после чего для обсуждения его статуса или местонахождения потребуется допуск к секретной информации.
   Люк кивнул. Ни то, ни другое не стало большим сюрпризом. Суонн и Ньюсам были лучшими в своем деле. - Мы можем взять их взаймы? он сказал.
   Кэт Лопес кивнула. "По всей вероятности, если мы запросим их, агентства выполнят нашу просьбу".
   - А Труди? - сказал Люк. - Она мне тоже нужна.
   - Люк, Труди Веллингтон в тюрьме, - сказала Сьюзан.
   Люк почувствовал, как у него сжалось сердце при этих словах. Он смотрел целых пять секунд, пытаясь обработать слова.
   "Какая?" - наконец сказал он.
   Сьюзан покачала головой.
   - Не могу поверить, что ты не знаешь. Что ты делал, прячась под камнем? Разве ты не смотришь в газеты?
   Он пожал плечами. - Я сказал тебе, что я делал. Я был вне сети. Там, где я был, газет не продают, а компьютер я оставлял дома".
   Кэт Лопес читала со своего планшета. Ее голос был автоматическим, почти автоматическим. Она отстранилась от того, что говорила.
   "Труди Веллингтон, тридцати лет, была любовницей Дона Морриса по меньшей мере год во время планирования терактов шестого июня. Электронная почта, телефон, текстовые и компьютерные записи позволяют предположить, что еще в марте прошлого года ей стало известно о плане убийства как президента, так и вице-президента Соединенных Штатов, и она знала, кто, по крайней мере, некоторые из заговорщиков. Ей было предъявлено обвинение в государственной измене, заговоре с целью совершения государственной измены, более чем трехстах пунктах обвинения в заговоре с целью совершения убийства и множестве других обвинений. Она содержится без залога в федеральной женской тюрьме в Рэндале, штат Мэриленд. Если ее признают виновной в предъявленных ей обвинениях, ей грозит наказание, начиная с нескольких пожизненных заключений, вплоть до смертной казни".
   Люк провел рукой по волосам. Новость ударила его, как удар в голову. Он подумал о Труди, представил ее в забавных красных очках, как ее глаза выглядывают из-под планшетного компьютера. Он думал о ней в ту ночь, когда пришел к ней в квартиру в 3 часа ночи, открыл дверь в длинной тонкой футболке и с пистолетом в руке. Он думал о них двоих и об их телах вместе в ту ночь.
   Она была в тюрьме? Это не могло быть правдой.
   - Труди Веллингтон грозит смертная казнь? он сказал.
   - Одним словом, да.
   - В основном потому, что она не выдала Дона?
   Сьюзан покачала головой. "Это измена, как бы вы ни хотели это представить. Погибло много людей, в том числе Томас Хейс, который был и президентом Соединенных Штатов, и моим личным другом. Веллингтон мог предотвратить это, но предпочел этого не делать. Она предпочла даже не пытаться. Практически единственный способ спасти себя на данный момент - дать показания против заговорщиков.
   - Мне трудно поверить, что она знала, - сказал Люк. - Она призналась?
   "Она все отрицает, - сказала Кэт Лопес.
   - Я склонен ей поверить, - сказал Люк.
   Кэт протянула планшет. - Там около двухсот страниц улик. У нас есть доступ к большинству из них, с которыми вы можете ознакомиться. Возможно, после этого вы почувствуете себя по-другому".
   Люк покачал головой. Он посмотрел на Сьюзен. - Так что же это нам дает?
   Она пожала плечами. "Вы можете пригласить Марка Суона и Эда Ньюсама на пару дней, если почувствуете, что они вам нужны. Но у тебя не может быть Труди Веллингтон.
   Она посмотрела на него.
   - А твой вертолет улетает меньше чем через час.
  
  
   ГЛАВА ПЯТАЯ
  
   16 августа
   7:15 утра
   Плотина Блэк-Рок, Грейт-Смоки-Маунтинс, Северная Каролина
  
  
   Из окна Люка не было ничего необычного, поскольку их обтекаемый черный вертолет летел низко над плотиной. Они подошли к озеру Блэк-Рок, длинному, холмистому и живописному, окаймленному со всех сторон густой зеленой пустыней и крутыми склонами холмов. Вершину плотины пересекала узкая проезжая часть. Они пролетели мимо нее, и сама плотина рухнула на пятьдесят этажей вниз к электростанции и шлюзам. Шлюзы, казалось, работали нормально, из-под них вытекала небольшая струйка воды. Около четверти мили электрических трансформаторов, паутина стальных опор и высоковольтных проводов тянулись от плотины. Они казались целыми.
   "Не на что смотреть", - сказал он в гарнитуру.
   Слева от него сидел большой Эд Ньюсэм, глядя в окно на противоположной стороне. Сломанное бедро Эда срослось, и, похоже, он тренировался в тренажерном зале. Его руки, похожие на питона, были более опухшими, чем помнил Люк, его грудь и плечи стали еще шире, а ноги еще больше походили на дубы. Он был одет в джинсы, рабочие ботинки и простую синюю футболку.
   В ряду позади них сидел Марк Суонн. Он был высоким и худым, его ноги в синих джинсах торчали в проходе, его кроссовки Chuck Taylor в шахматном порядке были скрещены на лодыжках перед Люком. Его волосы песочного цвета были длиннее, чем раньше, теперь они были собраны в хвост, и в какой-то момент за последние два месяца он сменил свои очки-авиаторы на круглые в стиле Джона Леннона. На нем была черная футболка с логотипом панк-рок-группы The Ramones. Офисы АНБ, должно быть, настоящий показ мод.
   "Вода вышла через шлюзы, как и должно быть", - сказал пилот вертолета. Это был мужчина средних лет в черной нейлоновой куртке с белыми заглавными буквами FEMA на спине. "Плотина и сооружения плотины не пострадали, пострадавших среди персонала плотины нет. Единственное, что здесь произошло, так это то, что подъездную дорогу размыло. Примерно в трех милях к югу начинается настоящее действие".
   Они прилетели на самолете секретной службы из округа Колумбия в небольшой муниципальный аэропорт на окраине национального парка. Они прибыли незадолго до восхода солнца, и этот вертолет ждал их. Во время полета они мало разговаривали. Настроение было мрачным, учитывая обстоятельства, и Труди Веллингтон, как офицер разведки, обычно говорила большую часть разговора. Сьюзен предложила Люку другого разведчика, но Люк отказался. Они все равно спускались, чтобы подбодрить заключенного. Он мог дать им всю необходимую информацию.
   Люк чувствовал, что все они чувствуют потерю Труди и некоторый шок от ее положения. Он также чувствовал, или думал, что чувствовал, что оба этих парня продвинулись в своей жизни. Новые задания, новое обучение, новые члены команды и коллеги, новые вызовы, которых стоит ждать с нетерпением. За два месяца многое может измениться.
   Группа специального реагирования исчезла. Люк мог бы сохранить его в той или иной форме - после попытки государственного переворота и атаки лихорадки Эбола он мог написать свой собственный билет и взять их всех с собой - но вместо этого он решил этого не делать. Теперь SRT был старой новостью, как и Люк Стоун. Он вышел на пенсию, и это одно. Но он тоже исчез и не прилагал особых усилий, чтобы поддерживать связь. Сплоченность команды была важной частью работы разведки и специальных операций. Без контакта не было сплоченности.
   Это означало, что прямо сейчас команды не было.
   Вертолет развернулся и направился на юг. Почти сразу стало ясно опустошение. Вся территория ниже плотины была затоплена. Повсюду были вырваны большие деревья и разбросаны, как спички. Через несколько минут они достигли места бывшего курорта Блэк-Рок. Части верхнего этажа главного здания все еще были целы, возвышаясь над паводковыми водами. Машины стояли у разрушенного отеля вместе с деревьями, некоторые из которых тянулись из воды руками к небу, словно новообращенные верующие, умоляющие Бога о чуде.
   Эффект машин, деревьев и различных куч обломков состоял в том, чтобы построить мини-дамбу, за которой образовалось широкое озеро. Около дюжины "Зодиаков" были припаркованы на озере, а группы дайверов в полном снаряжении для подводного плавания либо готовились к погружению, либо выбирались наружу, в зависимости от лодки.
   - Они находят здесь выживших? - сказал Люк.
   Пилот покачал головой. "Ни одного. По крайней мере, так говорили сегодня утром. Однако в столовой курорта нашли около сотни тел. Они поднимают их по одному. Я не думаю, что они начали обыск из комнаты в комнату. Они могут даже позволить воде схлынуть, прежде чем сделать это. Перемещение по коридорам под водой - работа опасная и, вероятно, ненужная. Там внизу никого нет.
   Эд Ньюсэм, растянувшийся в своем обычном непринужденном стиле, поерзал на стуле и чуть-чуть приподнялся. "Откуда ты это знаешь, чувак? Под этой водой могут быть воздушные карманы. Там внизу могут быть люди, ожидающие спасения.
   - На этих лодках есть подводное прослушивающее оборудование, - сказал пилот. "Если кто-то жив под этой водой, то вчера и прошлой ночью они не подали ни звука".
   - Тем не менее, если я главный, мои лучшие ныряльщики сейчас ходят из комнаты в комнату. Мы уже знаем, что люди в столовой мертвы. И водолазы расписались на опасность. Гражданские - нет".
   Пилот пожал плечами. "Ну, сынок, они работают так быстро, как могут".
   Вертолет двинулся дальше на юг. Наводнение прорезало полосу через долину, проложив тропу через лес. Похоже, здесь пробрался какой-то великан. Везде была вода. Где бы ни было первоначальное русло реки, оно исчезло под водой.
   Они прошли над городом Сарджент, все еще погруженным в воду на четыре фута. Разруха здесь была не такой полной. Было много пустых участков там, где, как предположил Люк, должны были стоять дома, но другие дома, здания и вывески фаст-фуда торчали из воды, как пальцы. Вертолет пролетел над зданием из шлакоблоков, возле которого стояла стопка автомобилей и внедорожников. "ПОВАРЕННЫЕ МАШИНЫ ЧЕСТНОГО ЭЙБА", - гласила табличка, торчащая наполовину из воды. Одна из опорных балок провалилась.
   - Сколько здесь мертвых? - сказал Люк.
   - Пятьсот, - сказал пилот. "Дайте или возьмите немного лишней мелочи. Еще сто или больше пропало. Было раннее утро, и особых предупреждений не было. Многие люди были сметены в своих домах. Вы спите в постели, и раздается старый сигнал воздушной тревоги времен холодной войны, что вы делаете? Некоторые люди, по-видимому, спустились вниз в свои подвалы. Его нигде не будет, когда придет наводнение".
   "Никто не ожидал, что плотина прорвется?" - сказал Суонн. Это было первое, что он сказал с тех пор, как они сели в вертолет.
   Пилот был занят управлением. "Зачем? Плотина не прорвалась. Эта плотина была построена на тысячу лет.
   - Хорошо, - сказал Люк. "Я видел достаточно. Пойдем поговорим с заключенным.
  
   *
  
  
   8:30 утра
   Национальный лес Чаттахучи , Джорджия
  
   Лагерь появился из глухого леса, как какой-то странный мираж.
   - Красиво, не очень, - сказал Эд Ньюсэм.
   Он располагался идеально ровной полосой, миля на милю, коричнево-серым квадратом среди темно-зеленого. Когда вертолет приблизился, Люк смог различить десятки казарм, ряд за рядом, и большой квадратный резервуар с водой в центре лагеря. Водохранилище окружали хозяйственные постройки, а его пересекал стальной мостик.
   Вертолет начал снижаться, и Люк увидел приближающуюся вертолетную площадку. Это было в дальнем западном углу лагеря, с несколькими большими административными зданиями, бассейном и парой автостоянок. Теперь он отчетливо различал бетонные дворы, подъездную дорогу, улицы внутри лагеря и стену с колючей проволокой и сторожевыми вышками по периметру. Это место представляло собой открытую рану посреди окружающего леса.
   "Что это за место?" - сказал Люк в гарнитуру.
   Пилот вертолета был занят работой с органами управления, но не настолько, чтобы говорить. "Я слышал, что он называется "Лагерь несокрушимой свободы", - сказал он. - Здешние люди склонны называть его Лагерем Нигде. Это один из наших. Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям. Вы не найдете его ни на одной карте. Я предполагаю, что у него нет официального названия".
   "Он существует?" - сказал Люк.
   Вертолет уже был низко, вокруг него возвышались мрачные серые здания лагеря. Люк заметил на ближайших зданиях стекло, армированное стальной проволокой.
   Пилот покачал головой. "Что существует? Это необитаемая пустыня. Насколько я знаю, здесь ничего нет.
   Сигнальщик в желтом жилете и с ярко-оранжевыми жезлами в руках встал сбоку от вертолетной площадки и направил вертолет внутрь. Пилот точно посадил птицу посередине площадки. Он заглушил двигатель, и роторы тут же начали замедляться. Когда они отключились, раздался визг.
   "Когда увидишь этого китайца, - сказал пилот, - стукни его за меня пару раз".
   - Мы так не делаем, - сказал Люк.
   Пилот обернулся и улыбнулся. "Конечно, нет. Сынок, я постоянно вожу людей в такие места и обратно. Я знаю, кто что делает, просто взглянув, поверь мне. Один взгляд на вас, ребята, и я понимаю, что они решили добавить жару на несколько ступеней".
   Он, Суонн и Эд вышли из вертолета, низко наклонив головы. На площадке уже ждал мужчина, чтобы поприветствовать их. На нем был серый деловой костюм и синий галстук. Его волосы развевались лопастями замедляющегося вертолета. Ткань его костюма колыхалась от него. Его черные туфли были начищены до яркого блеска. Он выглядел так, словно только что сошел с пригородного поезда на Манхэттене. Он был настолько неуместен, насколько это вообще возможно.
   Когда Люк подошел ближе, лицо мужчины приняло форму. Он казался нестареющим - не старым, не молодым, каким-то неопределенным промежуточным звеном. Он протянул руку. Люк встряхнул его.
   "Агент Стоун? Я Пит Уинн. Мне сказали, что вас послал президент. Спасибо, что пришли нас увидеть".
   "Спасибо, Пит. Пожалуйста, зовите меня Люк".
   Люк, Эд и Суонн последовали за Питом Уинном от вертолета к гофрированному алюминиевому домику на дальнем конце площадки. Даже площадка для вертолета была окружена забором из колючей проволоки. Единственный вход или выход с вертолетной площадки лежал через это здание. Двери в здание управлялись устройством-поводырем. Они открывались автоматически при приближении мужчин.
   "Что это за место?" - сказал Люк.
   "Этот?" - сказал Уинн. - Ты имеешь в виду лагерь?
   "Да."
   "Ах, хорошо, я расскажу вам о тридцатисекундной презентации в лифте. По сути, это лагерь для задержанных. На данный момент у нас чуть более двухсот пятидесяти задержанных, в том числе более семидесяти детей. В основном это нелегалы из Мексики и Центральной Америки, чьи жизни будут в опасности из-за наркокартелей или преступных группировок, если их отправят домой. Им не предоставили убежища, поэтому они остаются здесь со своими семьями до тех пор, пока Служба иммиграции и натурализации не решит, что с ними делать. Их иммиграционный статус официально не определен. Между тем, поскольку это место невидимо, банды понятия не имеют, где они находятся".
   Они быстро прошли через здание. По сути, это было место встречи авиадиспетчеров, связистов с вертолетных площадок и пилотов. Там было несколько столов и стульев, некоторое радио- и видеооборудование, экран радара, кофеварка и старая коробка с несвежими пончиками на столе.
   - Значит, они сидят здесь бесконечно? - сказал Суонн.
   - Ну, бесконечно - это долго, - сказал Уинн. "Семья, которая провела с нами больше всего времени, прожила здесь семь лет".
   Уинн, должно быть, видел выражение их лиц.
   "Все не так плохо, как кажется. Действительно. Все дети ходят в школу пять дней в неделю. Школа прямо здесь, на территории. Есть дополнительные мероприятия, в том числе два премьерных фильма каждые выходные, которые демонстрируются на английском и испанском языках. Есть футбол и баскетбол, а взрослые могут посещать языковые курсы и обучение профессиональным навыкам, в том числе обучение с мастерами-плотниками, которых мы привозим сюда".
   "Звучит здорово, - сказал Суонн. - Ребята, вы не возражаете, если я проведу здесь свой отпуск?
   - Вы можете быть удивлены, - сказал Уинн. "Людям здесь нравится. Это намного лучше, чем вернуться домой и быть убитым".
   У хижины их ждал черный внедорожник. Когда машина проезжала через лагерь, они миновали еще один забор с колючей проволокой наверху. Горстка мужчин сидела на скамейках по другую сторону забора. Четверо или пятеро из них были белыми мужчинами. Пара из них были черными. Все они были одеты в ярко-желтые комбинезоны. Они смотрели через забор на проезжающую машину.
   "Эти парни не похожи на мексиканцев, - сказал Эд Ньюсэм.
   Лицо Пита Уинна начало меняться. Раньше встреча с Люком и его командой была дружелюбной, может быть, даже немного нервной. Теперь это казалось почти пренебрежительным.
   "Нет, не знают, - сказал он. - У нас здесь тоже есть доморощенные.
   - Они прячутся от картелей? - сказал Суонн.
   Винн смотрел прямо перед собой. "Господа, я уверен, что есть аспекты вашей работы, которые вы не имеете права обсуждать. То же самое относится и ко мне".
   Через несколько минут они ушли в дальний конец лагеря от вертолетной площадки и административных зданий. Машина остановилась. Никого вокруг не было - ни заключенных, ни рабочих, вообще никого. Маленькая хижина стояла особняком на беспорядочной грязной площадке.
   Мужчины вышли. Участок был бесплодной, плотно утрамбованной землей. Любое ощущение лагерной активности или даже самой жизни было далеко отсюда.
   Пит Уинн вручил Люку кольцо для ключей. На нем был только один ключ. Лицо Уинна теперь было суровым. Его глаза были стальными и холодными. Его поведение завершило резкое изменение от неуверенного чиновника, приветствовавшего их на вертолетной площадке, к тому, чем оно было сейчас.
   "Существование этой хижины засекречено. Официально его не существует, как и этого заключенного. Ваш визит сюда не существует. Китайское правительство не делало никаких официальных или закулисных расследований относительно местонахождения человека по имени Ли Цянго. Насколько я понимаю, китайцы вели себя так, будто им нечего скрывать или о чем беспокоиться, и даже предложили помощь в поиске источника взлома операционной системы плотины".
   Он указал головой на каюту.
   "Стены салона звуконепроницаемы. Ключ открывает шкаф с оборудованием в задней комнате. Если вы чувствуете, что вам нужно оборудование для облегчения вашего допроса, вы можете найти то, что ищете, в этом шкафу.
   Люк кивнул, но ничего не сказал. Ему не нравилось предположение всех этих людей, что его вызвали сюда, чтобы мучить заключенного.
   Он пытал людей раньше? Он предположил, что да, в зависимости от определения этого слова. Но никто никогда не ставил его в ситуацию с идеей, что он собирается пытать подозреваемого. Если бы они это сделали, они были бы довольно глупы - были люди, гораздо более сведущие в этом, чем Люк. Когда он делал это в прошлом, это было на лету, и он импровизировал, почти всегда потому, что у субъекта была важная информация, а Люку эта информация была нужна сейчас.
   Пит Уинн продолжал, но теперь его манера звучала более расслабленно, а слова звучали обыденно.
   "Если тебе что-то нужно, обед, пиво, ужин или ты хочешь, чтобы машина вернула тебя на вертолетную площадку, просто возьми трубку в салоне и набери ноль. Мы вышлем вам то, что вам нужно. Мы можем разместить вас на базе на ночь, если хотите, и предоставить любые туалетные принадлежности или личные вещи. Мыло, шампунь, бритвы - все это у нас есть. Мы также можем достать вам сменную одежду, в пределах разумного".
   - Спасибо, - сказал Люк.
   - Я оставлю это на вас, - сказал Уинн. "Удачи."
   Когда мужчина ушел, Люк остановился, чтобы поговорить со своими людьми возле хижины. Зеленые горы возвышались вокруг них за лагерной оградой. Лагерь, казалось, был построен внутри чаши.
   "Сван, сколько лет ты пробыл в Китае?"
   "Шесть."
   - В какой части?
   "Вокруг. В основном я жил в Пекине, но много времени провел в Шанхае и Чунцине, а также немного на юге, в Гуанчжоу и Гонконге".
   "Хорошо, я хочу, чтобы вы внимательно наблюдали за этим парнем, чтобы получить от него любые указания, которые вы можете. Что-нибудь вообще. Откуда, по-вашему, он может быть. Сколько ему может быть лет. Уровень его образования. Его уровень компьютерных ноу-хау. Он вообще из Китая? Люди Сьюзен Хопкинс сказали мне, что парень прекрасно говорит по-английски. Каковы шансы, что он родился здесь, в Штатах, или в Канаде, или в Гонконге? Или вообще где-нибудь, на самом деле. Повсюду есть китайцы".
   Свон покачал головой. - Если этот парень оперативник, я не собираюсь знать об этом. Он слишком хорошо умеет скрывать свое происхождение.
   - Угадай, - сказал Люк. "Это не математическая задача. Там нет правильных или неправильных ответов. Я просто хочу понять твой смысл".
   Свон кивнул. "Понятно."
   Теперь Люк внимательно посмотрел на него. - Насколько ты щепетилен?
   Раньше он никогда не беспокоился о личности Суонна, но теперь ему пришло в голову, что Суонн может быть чем-то вроде слабого звена.
   "Брезгливый? Брезгливый, типа как?
   "Эд и я, возможно, должны быть серьезными там".
   "Ну, предупреди меня, и я пойду немного прогуляюсь по этим прекрасным местам".
   "Если вы это сделаете, убедитесь, что вы машете снайперам", - сказал Эд Ньюсэм.
   Примерно в сотне ярдов находилась трехэтажная сторожевая башня. Люк и Суонн взглянули на него. В башне стоял человек с винтовкой, видимо, нацеливаясь на них. С такого расстояния казалось, что он навел винтовку прямо на них и прицелился в прицел.
   - Он может ударить нас оттуда? - сказал Суонн.
   - С закрытыми глазами, - сказал Люк.
   - Он просто тренируется, - сказал Эд. "Избавление от скуки".
   Они вошли внутрь.
  
   *
  
   Мужчина был одет в ярко-желтый комбинезон. Он сидел на металлическом складном стуле посреди пустой комнаты. Он был крупным, с широкими плечами, толстыми руками и ногами и выдающимся животом.
   На голове у него был черный капюшон. Его запястья были скованы за спиной. Его ноги были скованы вместе на щиколотках. Он рухнул вперед, как будто спал. С капюшоном на голове сказать было невозможно.
   Люк стянул капюшон с головы мужчины. Мужчина вздрогнул от явного удивления и сел. Его угольно-черные волосы были взлохмачены - в нескольких местах они торчали пучками, в других - были сплющены. Даже со снятым капюшоном он по-прежнему носил шоры - такие люди надевают на лицо во время длительных перелетов.
   Он зевнул, как будто очнулся от дневного сна.
   - Ли Киангго, - сказал Люк. " Ни хуэй шо иньюй ма? "
   На китайском языке его слова переводятся как "Вы говорите по-английски? "
   Мужчина широко улыбнулся. - Зови меня Джонни, - сказал он. "Пожалуйста. Это то, что я использую здесь, на Западе. И давайте говорить по-английски. Это облегчает жизнь всем, особенно мне".
   Английский этого человека, конечно, был американской версией, но без акцента или какого-либо регионального колорита. Люк мог бы сказать, что его голос звучит так, будто он со Среднего Запада. Но на самом деле, он не звучал так, как будто он был откуда-то. Его могли спустить с космического корабля.
   - Почему тебе легче? - сказал Люк.
   "Это легче для моих ушей. Это означает, что мне не нужно слушать, как такие люди, как ты, убивают прекрасный китайский язык".
   Теперь Люк улыбнулся. - Скажи мне, Ли. Почему ты не убил себя, когда у тебя был шанс?
   Ли сделал на лице преувеличенное удивление, даже отвращение. "Зачем мне это делать? Мне нравится Америка. И до сих пор со мной обращались довольно хорошо".
   Это было интересно сказать, учитывая, что он исходил от человека, который ночью был прикован наручниками к металлическому стулу, с черным капюшоном и шорами на голове, в центре содержания под стражей, которого не существовало, и никоим образом не для связи с внешним миром. Формально он не находился под арестом и не встречался с адвокатом. Многие люди могут не согласиться с тем, что его договоренности означают, что с ним хорошо обращаются. Кто-то может сказать, что он исчез. Да, его не пытали, но для большинства людей отсутствие пыток было довольно низким порогом.
   Ли почти прочитала мысли Люка. "Сегодня утром я слышал щебетание птиц снаружи. Вот откуда я знал, что это был новый день".
   Люк потянулся одной рукой и сдернул с мужчины шоры самолета. "Птицы на рассвете. Это очень мило. Я рад слышать, что вам понравилось ваше пребывание. К сожалению, все скоро изменится".
   "Ах". Глаза мужчины прищурились от внезапного яркого света. Он осмотрел комнату, увидел Суонна и Эда Ньюсама. Взгляд остановился на Эде.
   Эд прислонился к одной из стен. Он казался очень расслабленным и в то же время угрожающим. Его тело почти не шевелилось. Внутри него хранилось так много потенциальной энергии, что он был подобен буре, которая вот-вот разразится. Его глаза не отрывались от глаз китайца.
   - Понятно, - сказал Ли.
   Люк кивнул. "Да. Вы делаете."
   Лицо Ли окаменело. "Я турист. Это все случай ошибочного опознания".
   "Если вы турист, - сказал Эд, - возможно, вы хотели бы дать нам имена и контактную информацию вашей семьи, чтобы мы могли сообщить им, где вы находитесь. Знаешь, и скажи им, что у тебя все хорошо.
   Ли покачал головой. "Я хотел бы связаться с китайским посольством".
   - Наше начальство уже сделало это за вас, - сказал Люк. Насколько он знал, это неправда. Он начал медленно передвигаться на ветке, но чувствовал, что ветка выдержит его вес.
   "Как вы можете себе представить, учитывая деликатность ситуации, это был кулуарный разговор", - сказал он. "Вы можете быть обеспокоены, узнав, что китайское правительство говорит, что вы ненастоящие. Нет ни школьных записей, ни записей о работе, ни родного города, ни семейного прошлого. Они видели скан вашего паспорта и определили, что это искусная подделка.
   Ли смотрел прямо перед собой. Он не ответил.
   Люк позволил моменту вытянуться. Не было причин заполнять его новыми разговорами. Он видел, как субъекты ломались, как только понимали, что их кураторы отреклись от них. Перерыв - это даже не то слово. Иногда, когда они вдруг оказывались без страны, они просто переходили на другую сторону.
   - Ли, ты меня слышал? Они не собираются защищать тебя. Ты не уйдешь от этого. Ты не принял таблетку, когда мог, и теперь ты здесь. Выхода нет. Что касается ваших людей, вас не существует, и вы никогда не существовали. Учреждения, в котором вы сейчас находитесь, не существует. Вы можете оказаться запертым в пятидесятипятигаллонной бочке на дне океана или в неглубокой канаве в глуши, где вороны выклевывают вам глаза... Никому нет до этого дела. Никто даже не узнает".
   Мужчина по-прежнему не говорил ни слова. Он просто смотрел прямо перед собой.
   "Ли, что ты знаешь о плотине Блэк-Рок и о том, как открылись шлюзы?"
   - Я ничего не знаю.
   Люк подождал несколько секунд, затем продолжил. - Что ж, позвольте мне рассказать вам то, что я знаю. По последним подсчетам погибло более тысячи человек. Ты хоть представляешь, как меня это расстраивает? Это заставляет меня хотеть отомстить за их смерть. Это заставляет меня хотеть найти козла отпущения и заставить этого человека заплатить. Ты удобный козел отпущения, не так ли, Ли? Человек, о котором никто не заботится, никто не помнит и никто не будет скучать. Я скажу вам кое-что еще. Я знаю, что тебя учили сопротивляться допросу. Это только делает меня счастливее. Это значит, что я могу не торопиться. Мы можем оставаться здесь несколько дней или даже недель. У нас есть люди, работающие над проблемой плотины. Они разберутся, что произошло. Нам не нужна любая жалкая информация, которая у вас может быть. Я даже не хочу, если честно. Я просто хочу сделать тебе больно. Чем больше ты просто сидишь там, тем больше я хочу это сделать".
   Теперь Люк присел на корточки рядом с лицом Ли. Он был в нескольких дюймах от него, так близко, что его дыхание коснулось щек Ли. - Здесь мы довольно хорошо узнаем друг друга, хорошо, Ли? В конце концов, я узнаю о тебе все.
   Люк взглянул на Свана. Сван стоял в углу у окна со стальной решеткой. Он не сказал ни слова с тех пор, как они вошли сюда. Он посмотрел на бетонный комплекс и окружающие его пышные зеленые склоны холмов. Суонн был аналитиком, специалистом по данным. Люк подумал, что, возможно, никогда не задумывался о том, как иногда извлекаются данные. Угрозы смертью были только началом.
   - Ли, этот человек разговаривает с тобой, - сказал Эд.
   Ли удалось улыбнуться. Это была болезненная улыбка, и в ней совсем не было юмора. - Пожалуйста, - сказал он. - Зови меня Джонни.
  
   * * *
  
   Прошел час. Люк и Эд по очереди разговаривали с Ли, но без особого эффекта. Во всяком случае, Ли стала более уверенной в себе. Очевидно, он решил, что несколько сильных шлепков от Эда - это максимум, что он получит.
   Теперь Люк снова смотрел на Суонна.
   - Хорошо, Суонн, - сказал он. "Сейчас самое время прогуляться по лагерю".
   За несколько минут до этого Люк открыл шкаф ключом, который дал ему Пит Уинн. Шкаф был больше похож на хозяйственную кладовку, чем на настоящий шкаф. Внутри был раскладной стол, немного похожий на гладильную доску, но шире, ниже к земле и намного прочнее. Он был около семи футов в длину и четырех футов в ширину.
   Когда Люк и Эд поставили его, стол имел заметный наклон. На верхней стороне были наручники для лодыжек субъекта. Посередине были кожаные ремни для связывания запястий испытуемого и большой в центре для талии испытуемого. На нижнем конце было металлическое кольцо для крепления головы испытуемого к столу.
   Это была площадка для водных пыток.
   Когда принесли стол, Ли заметно взволновалась. Он сразу понял, что это такое. Конечно, он сделал. Он был агентом разведки, полевым оперативником, и все они видели в этом часть своей подготовки. Американцы, китайцы, кто угодно. Когда-то Люк наблюдал живую демонстрацию этой техники. Испытуемым был закаленный агент ЦРУ, человек, пришедший в агентство из морских котиков, побывавший в стране во многих горячих точках.
   Как они убедили этого человека стать добровольцем, Люк так и не узнал. Возможно, он получил бонус. Он должен был быть большим. Агент казался расслабленным перед демонстрацией. Он смеялся и шутил со своими будущими мучителями. Как только процедура началась, он мгновенно преобразился. Он продержался двадцать четыре секунды, прежде чем произнес стоп-слово, чтобы остановить его. Они рассчитали это.
   "Вы должны знать, что это противоречит Женевским конвенциям", - сказал Ли, его голос слегка дрожал. "Это против..."
   - Насколько я проверял, мы не в Женеве, - сказал Люк. "На самом деле нас вообще нигде нет. Как я упоминал ранее, этого учреждения не существует, как и никого по имени Ли Цюаньго".
   Люк занялся другими вещами, которые достал из шкафа. Среди них были две большие лейки, вроде тех, которыми милая пожилая дама поливает свой сад. На доске также имелись замки для наручников и кожаные ремни. И, наконец, несколько полотенец из толстой ткани среднего размера и рулон целлофана. Если полотенца не работали, они всегда могли перейти на целлофан. Люк случайно узнал, что ЦРУ не заботятся о тканевых полотенцах.
   - Мужик, - сказал Эд. "Я не делал ничего подобного со времен Афганистана. Прошло не менее пяти лет".
   - Тогда ваш опыт более поздний, чем мой, - сказал Люк. - Итак, мы позволим вам оказать почести. Как все прошло, когда ты это сделал?
   Эд пожал плечами. "Страшный. У нас их пара умерла. Это не похоже на некоторые другие методы, которые я видел. Вы можете бить людей током весь день, пока ток правильный. Это причиняет им боль, но не убивает. От этого умирают люди. Они тонут. Они получают повреждение головного мозга. У них бывают сердечные приступы. Это реально."
   - Послушайте, - сказал Ли. Теперь все его тело дрожало. "Использование воды водой противоречит всем законам войны. Это признано пыткой всеми международными органами. Вы нарушаете права человека".
   "Чувак, ты вдруг зациклился на правилах и положениях", - сказал Эд. "По моему мнению, кто-то преднамеренно вытесняет тысячи людей, я имею дело не с человеком в этот момент. Я бы сказал, что вы лишились своих прав человека.
   - Ребята, - сказал Суонн. "Я не чувствую себя хорошо по этому поводу".
   Люк взглянул на него. - Суонн, я же говорил тебе, что тебе пора уходить. Потратьте около двадцати минут. Этого должно быть много.
   Лицо Свана покраснело. - Люк, все, что я читал, говорит о том, что это не даст тебе даже приличного интеллекта. Он просто солжет, чтобы это прекратилось".
   Люк не мог припомнить ни одного случая, когда раньше Суонн подвергал сомнению его действия. Ему было бы любопытно узнать, сомневается ли сейчас Суонн в его действиях. Так или иначе, он только покачал головой.
   "Сван, нельзя верить всему, что читаешь. Я видел, как люди получали действенные и точные сведения за считанные минуты. А поскольку г-н Ли здесь наш гость, мы сможем быстро проверить любые его заявления. Мы также можем пересмотреть эти утверждения вместе с ним, если они окажутся неточными. Правда в том, что они не хотят, чтобы люди делали это, потому что, как точно указывает Ли, это квалифицируется как пытка. Но это работает, и в правильных обстоятельствах это работает очень, очень хорошо".
   Люк обвел рукой пустую комнату. - И это подходящие обстоятельства.
   Теперь Суонн смотрел. "Люк..."
   Люк поднял руку. "Сван. Вне. Пожалуйста." Он указал на дверь.
   Свон покачал головой. Теперь его лицо было очень красным. Казалось, он сам был на грани дрожи. - Зачем ты вообще меня для этого позвал? он сказал. "Я больше не работаю на ФБР, и вы тоже".
   Люк почти улыбнулся. Он не знал, что на самом деле чувствовал Суонн, но он не мог бы написать сценарий лучше, чем это получалось. Это был хороший коп, плохой коп на стероидах.
   - К концу дня мне понадобятся твои навыки, - сказал Люк. "Но не для этого. Теперь пропадай. Пожалуйста. И обратите внимание, насколько вежливым я был до сих пор. Через минуту я выйду из себя".
   - Я собираюсь подать официальную жалобу, - сказал Суонн.
   "Пожалуйста, сделай. Ты знаешь, на кого я работаю. Ваша жалоба дойдет до офисного шредера. Это пойдет прямо в дыру в памяти. Но все равно делайте это как интеллектуальное упражнение".
   - Я планирую, - сказал Суонн. С этим он вышел за дверь. Он крепко потянул его за собой, но не захлопнул.
   Люк выдохнул. Он посмотрел на Эда. "Эд, не мог бы ты наполнить эти лейки из кухонной раковины? Они понадобятся нам через минуту.
   Эд дьявольски улыбнулся. "С удовольствием."
   Подняв лейки, он уставился на Ли. Он показал Ли сумасшедший взгляд гигантских глаз, который он иногда использовал на людях. От этого взгляда даже Люку стало не по себе. Из-за этого Эд выглядел психом. Это делало его похожим на человека, которому садизм доставляет удовольствие. Люк не был уверен, откуда взялся этот взгляд и что он означал. Он действительно не хотел знать.
   - Брат, - сказал Эд Ли. "Ваш день скоро станет намного длиннее".
   Пока Эд возился на крошечной кухне хижины, Люк внимательно посмотрел на Ли. Мужчина дрожал. Все его тело вибрировало, как будто по нему проходил слабый электрический ток. Его глаза стали большими и испуганными.
   - Ты уже видел это раньше, не так ли? - сказал Люк.
   Ли кивнул. "Да."
   - На заключенных?
   "Да."
   - Это плохо, - сказал Люк. "Это очень плохо. Никто против этого не устоит".
   - Я знаю, - сказал Ли.
   Люк посмотрел на кухню. Эд проводил там свое сладкое время. - А Эд... ты должен знать, какой он. Ему нравятся такие вещи".
   Ли ничего на это не сказал. Его лицо стало ярко-красным, а затем постепенно превратилось в темно-красное. Казалось, внутри него произошел взрыв, и он пытался сдержать его. Он зажмурил глаза. Его зубы сжались, а затем начали стучать. Все его тело начало трястись.
   - Мне холодно, - сказал он. "Я не могу этого сделать".
   В этот момент что-то пришло в голову Люку.
   - Они сделали это с тобой, - сказал он. "Свой народ". Это был не вопрос. Он знал это, как свое собственное имя. Ли и раньше подвергали пытке водой, и, по всей вероятности, это сделало китайское правительство.
   Внезапно рот Ли открылся в крике. Это был безмолвный крик, его челюсти раскрылись до предела. Чем-то это напомнило Люку оборотня, воющего в агонии во время ломающего кости перехода от человеческой формы к собачьей. Только звука не было. Из Ли почти ничего не вырвалось, только низкий давящий звук глубоко в горле.
   Теперь все его тело напряглось, каждый мускул напрягся, как будто электрический ток только что увеличился на десять делений.
   - Ты был предателем, - сказал Люк. "Враг государства. Но вас реабилитировали в тюрьме. Пытки были частью процесса. Они сделали из тебя агента, но не ценного. Ты один из расходных материалов. Вот почему вы были здесь, в поле, и поэтому у вас были таблетки с цианистым калием. Если тебя поймали, ты должен был убить себя. Практически невозможно было не попасться, верно? Но ты этого не делала, Ли. Ты не убил себя, и теперь мы единственная твоя надежда.
   "Пожалуйста!" - крикнул Ли. "Пожалуйста, не делайте этого!"
   Тело мужчины неудержимо тряслось. Больше чем это. От него начал исходить запах, густой влажный запах фекалий.
   - О Боже, - сказал он. "Боже мой. Помоги мне. Помоги мне."
   "Что тут происходит?" - сказал Эд, возвращаясь с лейками. Он скривился, когда запах ударил ему в нос. "О чувак."
   Люк поднял брови. Он почти сочувствовал этому человеку. Затем он подумал о более чем тысяче погибших и многих тысячах, потерявших свои дома. Ничто, никакой негативный жизненный опыт не мог оправдать этого.
   "Да, у Ли полный беспорядок", - сказал он. - Он травмированный. Похоже, это не первый его опыт пыток водой.
   Эд кивнул. "Хороший. Так что он уже знает это упражнение. Он посмотрел на Ли. - Мы все равно это сделаем, ты меня слышишь, девчонка? Нас не волнует запах, поэтому, если это ваша игра, она не сработала". Эд взглянул на Люка. "Я видел это раньше. Люди пробуют это, потому что думают, что запах настолько отвратительный, что мы не захотим идти дальше. Или, может быть, мы пожалеем их. Или что угодно". Он покачал головой. "Запах противный, но я никогда не видел, чтобы он работал. Нас бы здесь не было, будь мы чувствительными, Ли. Я нюхал мужчин после того, как им выпотрошили. Поверьте мне, это хуже всего, что вы можете вытолкнуть обычным способом.
   - Пожалуйста, - снова сказала Ли. Он сказал это уже тихо, почти шепотом. Его тело бесконтрольно тряслось. Он опустил голову и уставился в пол. "Пожалуйста, не делайте этого. Я не могу этого вынести".
   - Дай мне что-нибудь, - сказал Люк. "Дайте мне что-нибудь хорошее, а там посмотрим. Посмотри на меня, Ли.
   Голова Ли опустилась еще ниже. Он встряхнул его. - Я не могу смотреть на тебя сейчас. Его лицо сделало гримасу, маску унижения. Потом он начал плакать.
   "Помоги мне. Помогите мне, пожалуйста."
   - Лучше дай мне что-нибудь, - сказал Люк. - Или мы начнем.
   Люк стоял в десяти футах от него и смотрел на него. Ли сгорбился в кресле, его голова была низко опущена, руки скрещены за широкой спиной, все его тело дрожало. В нем не было никакой организации - каждая часть, казалось, делала что-то свое и не имело отношения ни к одной другой части. Люк заметил, что промежность комбинезона Ли была мокрой. Он также обмочился.
   Люк глубоко вздохнул. Им придется пригласить кого-нибудь сюда, чтобы убрать этого парня.
   - Ли? он сказал.
   Ли все еще смотрела на землю. Его голос звучал так, словно исходил со дна колодца. "Есть склад. Это небольшой склад с офисом. Импортер китайских товаров. В офисе все объясняют".
   - Чей это кабинет? - сказал Люк.
   "Мой."
   - Это прикрытие? - сказал Эд.
   Ли попыталась пожать плечами. Его тело тряслось и дергалось. Его зубы стучали, когда он говорил. "В основном. Это должно было быть несколько функциональным, иначе не было бы легенды для прикрытия".
   "Где это находится?"
   Ли что-то пробормотал.
   "Какая?" - сказал Люк. "Я вас не слышу. Если ты поиграешь со мной, мы пройдем сложный путь. Думаешь, Эд хочет, чтобы ты снялась с крючка? Подумай еще раз".
   - Это в Атланте, - сказала Ли теперь ясно и твердо, как будто говоря, что это принесло облегчение. "Склад находится в Атланте. Вот где я базировался".
   Люк улыбнулся.
   - Что ж, вы можете дать нам адрес, и мы полетим в Атланту. Мы вернемся через несколько часов. Он положил руку на плечо Ли. "Да поможет вам Бог, если мы узнаем, что вы лжете".
  
   *
  
   - Хорошая работа, Суонн, - сказал Люк. "Я не мог бы и желать лучшего, если бы написал сценарий сам".
   "Я когда-нибудь упоминал, что был в театральном кружке в старшей школе? Я играл в Mack the Knife один год".
   - Ты пропустил свое призвание, - сказал Люк. "Вы могли бы поехать в Голливуд, основываясь на том, что я там увидел".
   Они двинулись по бетонной дорожке к ожидавшему их черному внедорожнику. Двое мужчин в комбинезонах FEMA только что вышли из внедорожника и вошли в салон. Люк окинул взглядом окрестности. Вокруг них были заборы и колючая проволока. За ближайшей сторожевой вышкой к северным горам Джорджии поднимался крутой зеленый склон холма.
   Свон улыбнулась. "Я попытался внести в него правильную ноту морального негодования".
   - Ты меня одурачил, - сказал Эд.
   "Ну, это было реально. Мне не нужно было действовать. Я действительно не за то, чтобы мучить людей".
   - Мы тоже, - сказал Эд. - По крайней мере, не всегда.
   "Ты это сделал?" - сказал Суонн.
   Люк улыбнулся. "Что вы думаете?"
   Свон покачал головой. - Меня не было всего за десять минут до того, как ты вышел, так что я предполагаю, что ты не ушел.
   Эд похлопал его по спине. - Продолжай гадать, аналитик данных.
   - Ну, ты или не ты? - сказал Суонн. "Ребята?"
   Через несколько минут все трое вернулись в вертолет, поднялись над густым лесом и направились на юг, в Атланту.
  
  
   ГЛАВА ШЕСТАЯ
  
   10:05
   Военно-морская обсерватория США - Вашингтон, округ Колумбия
  
  
   "Конгрессмен, спасибо, что пришли".
   Сьюзан Хопкинс пожала руку высокому мужчине в строгом синем костюме. Им был представитель США от штата Огайо Майкл Паровски. У него были преждевременно седые волосы и прищуренные бледно-голубые глаза. Ему было пятьдесят пять лет, и он был красив в своем роде грубого мужчины Мальборо. Он родился и вырос в рабочих, у него были большие каменные руки и широкие плечи человека, начавшего свою карьеру с металлурга.
   Сьюзан знала его историю. H был пожизненным холостяком. Он вырос в Акроне в семье иммигрантов из Польши. В подростковом возрасте он был бойцом "Золотых перчаток". Промышленные города севера, Янгстаун, Акрон, Кливленд, были его оплотом. Его поддержка там была непоколебима. Более того, это был миф, легенда. Он был на девятом сроке в Палате представителей, и его переизбрание было пустяком, запоздалой мыслью.
   Будет ли Майкл Паровски переизбран на севере Огайо? Завтра снова взойдет солнце? Будет ли Земля продолжать вращаться вокруг своей оси? Если уронить яйцо, оно упадет на пол в кухне? Он был неизбежен, как законы физики. Он никуда не собирался.
   Сьюзан видела видеозаписи, на которых он втискивался в толпу на профсоюзных митингах, праздниках и этнических фестивалях (где он не делал различий - поляки, греки, пуэрториканцы, итальянцы, афроамериканцы, ирландцы, мексиканцы, вьетнамцы - если у вас была национальности, он был вашим мужчиной). Он был рукопожатием, ударом по спине, давал пять и обнимал. Его фирменным приемом был шепот.
   Среди беспорядка и хаоса, когда к нему прижимались десятки, а то и сотни людей, он неизменно отводил какую-нибудь пожилую женщину на шаг в сторону и что-то шептал ей на ухо. Иногда женщины смеялись, иногда краснели, иногда грозили ему пальцем. Толпы обожали это, и ни одна из женщин никогда не повторяла то, что он сказал. Это был политический театр высшего порядка, который Сьюзен, откровенно говоря, любила.
   Здесь, в округе Колумбия, он все время был членом профсоюза - АФТ-КПП дала ему 100-процентную оценку. Он был одним из лучших друзей лейбористов на Капитолийском холме. Он был более шатким по некоторым другим вопросам Сьюзен: права женщин, права геев, окружающая среда. Но не настолько, чтобы это было нарушением условий сделки, и в некотором смысле его сильные стороны дополняли ее. Она могла страстно говорить о чистой воде и чистом воздухе, о женском здоровье, а он мог сравняться с ее страстью, когда говорил о бедственном положении американского рабочего.
   Несмотря на это, Сьюзан не была уверена, что он идеально подходит, но партийные старейшины заверили ее, что да. Они хотели, чтобы он был на борту больше всего на свете. По правде говоря, они практически приняли решение за нее. И чего от него действительно хотели, кроме популярности, так это его жесткости. Он был самым плохим человеком в комнате. Он не пил, не курил и, по крайней мере, казалось, что не спал. Он жил в самолетах, летая туда-сюда по своему району, как мячик для пинг-понга. Он будет на холме для заседаний комитета и голосования в любое время суток, на кладбище в Янгстауне утром, через шесть часов, свежий и бодрый, со слезами на глазах, обхватит своими большими сильными руками мать погибшего военнослужащего, пока она растаяла у него на груди.
   Если его враги утверждали, что он тайно дружил с парой мафиози, с которыми провел свое детство в старом районе... Что ж, это только добавило имиджа. Он был мягким, он был жестким, он был верным, и с ним было не с кем связываться.
   Он подарил ей лучезарную улыбку. "Госпожа президент, чем я обязан этой чести?"
   "Пожалуйста, Майкл. Это все еще Сьюзан.
   "Хорошо. Сьюзен."
   Она повела его обратно в свой кабинет. Как вице-президент, она уже давно отказалась от проведения важных совещаний в своем кабинете. Она предпочитала несколько неформальную атмосферу и красивую обстановку кабинета. Когда они вошли, Кэт Лопес уже ждала их там.
   - Вы знаете моего начальника штаба, Кэт Лопес?
   - Я не имел удовольствия.
   Двое обменялись рукопожатием. Кэт одарила его одной из своих редких улыбок. "Конгрессмен, я ваш большой поклонник с тех пор, как учился в колледже".
   - Когда это было, в прошлом году?
   Тогда Кэт сделала что-то нехарактерное. Она покраснела. Он был быстрым, исчезал почти сразу же после появления, но он был там. Этот человек имел влияние на людей.
   Сьюзан предложила Паровски стул. - Присядем?
   Паровски устроился в одном из удобных кресел. Сьюзен села напротив него. Кэт стояла позади нее.
   "Майк, мы давно знаем друг друга. Так что я не собираюсь танцевать вокруг. Как вы знаете, я внезапно стал президентом после смерти Томаса Хейса. Мне потребовалось так много времени, чтобы получить мои колеса под меня. И я откладывал выбор вице-президента до тех пор, пока казалось, что кризис не закончился".
   "До меня дошли слухи о том, что произошло вчера, - сказал Паровски.
   Сьюзан кивнула. "Это так. Мы считаем, что это был теракт. Но мы переживем это, как и другие, и будем двигаться вперед еще сильнее и выносливее, чем раньше. И один из способов сделать это - создать сильного вице-президента".
   Паровски уставился на нее.
   Сьюзан кивнула. "Ты."
   Он взглянул на Кэт Лопес, потом снова на Сьюзан. Он улыбнулся. Затем он рассмеялся.
   - Я думал, ты собираешься попросить меня собрать за тебя голоса на Холме.
   - Я, - сказала она. "Я попрошу вас сделать это. Но как вице-президент и председатель Сената, а не как конгрессмен из Огайо".
   Она подняла руки. "Я знаю. Такое ощущение, что я бросаю это тебе на колени, и так и есть. Но последние шесть недель я прощупывал обстановку и проводил небольшие секретные встречи. Ты имя, которое всплывает снова и снова. Вы тот, кто пользуется огромной популярностью в своем округе и пользуется широкой популярностью на всем северном уровне Соединенных Штатов и даже в консервативных рабочих районах на юге. И вы неутомимый участник кампании, который может усердно ехать со мной, когда придет время баллотироваться на переизбрание".
   - Я сделаю это, - сказал он.
   - Не торопись, - сказала Сьюзен. - Я не хочу торопить тебя.
   Его улыбка стала шире. Теперь он воздел руки, словно умоляя небеса. "Что я могу сказать? Это сбывшаяся мечта. Я люблю то, что ты делаешь. Вы скрепили эту страну в то время, когда она могла расколоться. Ты был намного жестче, чем кто-либо считал тебя.
   - Спасибо, - сказала Сьюзен. Если бы он мог видеть ее в первые дни, плачущую в одиночестве в этой самой комнате, когда она думала, что девяносто тысяч человек умрут от атаки Эболы, стал бы он думать так же?
   Она кивнула сама себе. Наверное, больше, чем когда-либо.
   Он указал на нее своим толстым указательным пальцем. - Я тебе еще кое-что скажу. Я всегда знал это о тебе. Я могу читать людей с лучшими из них. Я научился этому в детстве и увидел это в тебе много лет назад, когда ты впервые приехал в Вашингтон. Спросите любого. Когда наступило шестое июня, я сказал людям, не волнуйтесь, мы в надежных руках. Я сказал это людям, которые еще были живы на Холме, я рассказал это телепередачам, и я сказал это лично по крайней мере десяти тысячам человек в моем районе".
   Сьюзан кивнула. "Я знаю это." И она это знала. Этот маленький факт всплывал снова и снова на ее собраниях. Майкл Паровски поддерживает тебя.
   - Однако тебе нужно кое-что обо мне знать, - сказал он. "Я большая. Физически я большой, и у меня большой характер. Если вы ищете кого-то, кто встанет сзади и растворится в обоях, то я, вероятно, не ваш парень".
   "Майкл, мы проверили тебя восемью способами до воскресенья. Мы знаем о вас все. Мы не хотим, чтобы вы стояли на заднем плане. Мы хотим, чтобы вы были самим собой. Нам нужна твоя сила. Мы восстанавливаем здесь правительство и в некотором смысле восстанавливаем веру людей в Америку. Это тяжелая работа, и это очень тяжелая работа. Вот почему мы выбрали тебя".
   Он искоса посмотрел на нее. - Ты знаешь обо мне все, да?
   Она улыбнулась. "Ну, почти все. Есть еще одна загадка, которую я хотел бы разгадать.
   "Хорошо, я укушу", - сказал он. "Что это?"
   "Когда вы отводите старушек на мероприятиях, что вы им шепчете?"
   Он хмыкнул. На его лице появилось смешное выражение. Он почти трансформировался, с него скатились десятилетия износа. В течение нескольких секунд он выглядел почти (но не совсем) невинным, как трудный ребенок, которым, должно быть, когда-то был.
   "Я говорю им, как красиво они сегодня выглядят", - сказал он. "Тогда я говорю: "Никому не говори. Это наш маленький секрет. И я имею в виду это, каждое слово".
   Он покачал головой, и Сьюзен подумала, что это почти изумление - перед людьми, перед политикой, перед огромным размахом и дерзостью того, что такие люди, как он и Сьюзен, делали каждый божий день своей жизни.
   "Это работает каждый раз", - сказал он.
  
  
  
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
  
   11:45
   Атланта , Джорджия
  
  
   "Мистер Ли в порядке? Давненько я его здесь не видел.
   Мужчина был маленького роста и худощав, с узкой и сгорбленной спиной. На нем была серая униформа с вышитым на груди именем Сал . Он постоянно держал сигарету во рту. Он разговаривал с ним во рту. Казалось, он никогда не видел необходимости вынимать его, пока он не был закончен. Потом зажег еще одну. В одной руке он держал пару тяжелых болторезов.
   - О, он в порядке, - сказал Люк.
   Они шли по длинному и широкому коридору из шлакоблоков. Он освещался флуоресцентными лампами над головой. Пока они шли, перед ними пробежала маленькая крыса, а затем пробежала по нижнему углу стены. Сэл, похоже, не считал, что крысу стоит комментировать, поэтому Люк держал рот на замке. Он взглянул на Эда. Эд улыбнулся и ничего не сказал. Следуя за ними, Суонн кашлянул.
   Помещение Ли находилось в большом старом складском здании, которое с годами было разделено на множество меньших помещений. Десятки крошечных компаний арендовали здесь площади. В дальнем конце коридора была погрузочная площадка, а сам коридор идеально подходил для загрузки тележек и выкатывания продуктов туда и обратно.
   Сэл, похоже, работал каким-то менеджером или хранителем дома. Сначала он не решался сотрудничать. Но когда Эд показал ему свое удостоверение ФБР, а Суонн показал ему свой новый значок АНБ, Сал загорелся желанием угодить. Люк не показал свой значок. Это был его старый идентификатор группы специального реагирования, а SRT больше не существовало.
   - Какие у него могут быть неприятности? - сказал Сал.
   Люк пожал плечами. "Ничего особенного. Проблемы с налогами, проблемы с товарными знаками и нарушением патентных прав. О том, чего можно ожидать от парня, привозящего вещи из Китая. Вы должны видеть это все время, я прав? Я был в Чунцине несколько лет назад. Там можно зайти на склады вдоль набережной и купить новые айфоны за пятьдесят баксов, а часы Breitling за полторы сотни. Они не настоящие, конечно. Но вы не заметите разницы, если посмотрите на них".
   Сал кивнул. "Вы не поверите, сколько вещей, которые я вижу, входит и выходит отсюда". Он остановился перед дверью из гофрированной стали, из тех, что выдвигаются снизу вверх. "В любом случае, Ли кажется очень хорошим человеком. Он не очень хорошо говорит по-английски, но я бы сказал, что он справляется с тем немногим, что у него есть. И он очень вежлив. Всегда кланяюсь и улыбаюсь. Хотя не знаю, сколько у него бизнеса.
   На металлической двери была застежка с тяжелым замком. Сал поднял болторез и одним быстрым щелчком срубил замок.
   - Ты в деле, - сказал он. - Надеюсь, ты найдешь то, что ищешь.
   Он уже шел по коридору к своему кабинету.
   - Спасибо за помощь, - крикнул Эд ему в спину.
   Сал поднял руку. "Я американец". Он не обернулся.
   Эд наклонился и открыл дверь. Прежде чем войти внутрь, они осмотрели то, что было видно. Эд сунул руку внутрь и медленно помахал ею из стороны в сторону, вверх и вниз, ища растяжки.
   В этом не было необходимости. Склад Ли не был защищен минами-ловушками. Более того, он казался давно заброшенным. Когда Люк щелкнул выключателем, половина верхнего света не работала. Обернутые в пластик поддоны с дешевыми игрушками были сложены в ряды во мраке и покрыты зеленым брезентом. В одном углу, почти до потолка, были свалены коробки с универсальными, безымянными бытовыми чистящими средствами, вроде тех, что попадаются в магазинах за доллары и в магазинах разной партии. Все было покрыто тонкой пленкой пыли. Вещи лежали здесь какое-то время.
   Ли, похоже, ввезла партию хлама, чтобы соблюсти приличия, и больше никогда не беспокоилась об этом.
   - Офис вон там, - сказал Суонн.
   В дальнем углу склада была дверь в небольшой кабинет. Дверь была деревянной, с окном из матового стекла на верхней панели. Люк подергал ручку. Заблокировано. Он взглянул на Эда и Суонна.
   "У кого-нибудь из вас, ребята, есть к вам придирки? В противном случае нам придется вернуться туда и объяснить Сэлу, как организованная преступность загнала в угол рынок дерьма годичной давности.
   Эд пожал плечами и достал ключи из кармана джинсов. На связке ключей был маленький черный фонарик. Эд держал фонарик, как самую маленькую в мире ночную палку, и стукнул им по окну, разбив стекло. Он протянул руку через дыру и отпер дверь изнутри. Он поднял фонарь для осмотра Люка.
   "Это похоже на медиатор, только более прямолинейный".
   Они вошли. В кабинете было мрачно, но аккуратно. Не было окна. Там был шкаф с тремя ящиками, почти пустой. В каждом нижнем ящике было по несколько папок с отгрузочными манифестами и квитанциями. В верхнем ящике было несколько батончиков и маленькие пакеты с крендельками и картофельными чипсами, а также пара бутылок родниковой воды.
   На длинном деревянном столе стоял старый настольный компьютер. С одной стороны стола были глубокие ящики, в которых люди часто хранили папки в ангарах. Эти ящики были заперты.
   - Эд? - сказал Люк.
   Эд подошел, схватился за ручку верхнего ящика и выдернул его, применив грубую силу - невооруженным глазом это выглядело как салонная уловка, один ловкий щелчок запястья сломал замок. Люк знал лучше. Затем Эд начал открывать каждый ящик по очереди, используя точно такую же технику.
   - Как кирка, - сказал он.
   Люк кивнул. - Да, но более прямо.
   В ящиках почти ничего не было. Карандаши, ручки, выцветшие канцелярские принадлежности. Неоткрытая упаковка жевательной резинки Wrigley. Старый калькулятор Texas Instruments. В одном из ящиков внизу лежали три компакт-диска в грязных пластиковых коробках. Ящики были отмечены буквами А, В и С, написанными волшебным маркером на клочках малярной ленты. Футляр с буквой Б треснул.
   Суонн сел за компьютер и загрузил его. "Довольно низкотехнологично", - сказал он. - Этой штуке, наверное, двадцать лет. Бьюсь об заклад, он даже не подключен к Интернету. Конечно. Посмотри на это. Это было еще до кабельных подключений и задолго до появления беспроводной связи. Некуда подключить кабель Cat 5. Вы хотите подключение к Интернету на этой штуке? Кто-нибудь здесь помнит коммутируемое соединение?
   Для Люка это не имело смысла.
   "Зачем продвинутому человеку из страны, известной изощренным хакерством, иметь компьютер, которого даже нет в Интернете, и почти не может быть в нем, даже если бы он этого хотел?"
   Суонн пожал плечами. - У меня есть пара догадок.
   - Не хочешь поделиться ими?
   "Во-первых, он вовсе не китаец. Он не является частью чего-то сложного. Взлом, разрушивший плотину, не был особенно продвинутым. Система этой плотины созрела для ощипывания. Он может быть частью группы без государственной поддержки".
   "Если он не китаец, то кто он?" - сказал Люк.
   Суонн пожал плечами. "Он может быть американцем. Он может быть канадцем. У него высокие скулы и плоские черты лица, что может означать, что он тайец. Он крупный парень, что может означать, что он северный китаец. Он мог быть американцем азиатского происхождения. Я не получил ничего из того, что был с ним в той комнате, что указывало бы на какую-либо национальность. Но я бы не стал считать его китайцем только потому, что у него китайский паспорт".
   "Хорошо, какова твоя вторая догадка?" - сказал Люк.
   "Моя вторая догадка заключается в том, что они перешли на низкотехнологичные технологии, чтобы посторонние глаза не могли увидеть, что они делают. Вы не можете взломать то, что не связано. Если Ли не будет в Интернете, никто не сможет прочитать его файлы. Единственный способ получить к ним доступ - прийти сюда, на этот богом забытый склад в захудалом промышленном районе на окраине Атланты. Единственный способ узнать, что этот склад вообще существует, это пытать Ли или, в вашем случае, угрожать ему пытками. И это то, чего вообще не должно было случиться, потому что Ли должен был покончить с собой до того, как его поймают. Люди, которые должны были найти этот компьютер, были кураторами Ли, или, в худшем случае, Сэл найдет его, когда закончатся деньги за аренду. Затем он либо выбросит этот старый компьютер на помойку, либо продаст его за десять баксов".
   Включился экран компьютера и попросил ввести код входа.
   Свон указал на экран. "И этого прямо сейчас было бы достаточно, чтобы остановить Сала в его следах".
   "Сможешь победить?" - сказал Эд.
   Свон почти улыбнулась. "Ты смеешься? Эти шифровки примерно 1994 года - шутка. Я ломал эти штуки, когда мне было тринадцать лет".
   Он набрал команду, и в левом верхнем углу появился старый черный экран MS-DOS. Он ввел еще несколько команд, немного поколебался, ввел еще несколько, и Windows вернулась, больше не запрашивая пароль.
   Когда рабочий стол загрузился, Суонн несколько мгновений щелкал мышью. Это не заняло много времени. "Здесь нет файлов", - сказал он. "Никаких текстовых документов, электронных таблиц, фотографий - ничего".
   Он взглянул на Люка через плечо.
   "Этот компьютер был стерт начисто. Жесткий диск все еще здесь, и он работает, но нет никаких признаков чего-либо. Я думаю, что наш друг мистер Ли мог бы поторопиться.
   "Вы можете вернуть файлы, которые были удалены?" - сказал Люк.
   Суонн пожал плечами. - Возможно, но я не могу делать это здесь. Может быть, с самого начала не было никаких файлов. Нам придется извлечь жесткий диск и принести его с собой в АНБ, чтобы знать наверняка".
   Люк чуть-чуть обмяк. Вообще, он был очень уверен в своей способности читать людей. Но, возможно, Суонн был прав. Возможно, Ли поторопился. Его ужас казался вполне реальным, но, возможно, он притворялся. Зачем ему это делать? Он должен был знать, что Люк вернется за ним. Бежать было некуда.
   - А как насчет компакт-дисков? он сказал. "Давайте проверим их".
   Сван взял первую, помеченную А. Он держал ее между двумя пальцами, как будто на ней было что-то заразное. - Конечно, почему бы и нет?
   Он вставил компакт-диск в слот. Компьютер вдруг заработал, как самолет, готовящийся к взлету. Прошло мгновение, и тут открылось окно. Это был список файлов обработки текста. Файлы имели имена, которые следовали последовательным шаблонам, чаще всего со словом, а затем с числом. Там были десятки и десятки файлов.
   Первым словом в списке было "воздух", и оно шло от "воздух1" до "воздух27". Более поздним словом, которое показалось интересным, было слово "сетка", которое произошло от "сетка1" до "сетка9". Между этими двумя в списке было слово "плотина". Он изменился с "dam1" на "dam39". Гораздо позже появились "rig1" и "rig19". Кроме того, "поезд1" на "поезд21".
   "Начать с воздуха?" - сказал Суонн.
   "Хорошо."
   Суонн поднял air1. Слова вверху служили своего рода заголовком. Международный аэропорт Джона Ф. Кеннеди , Нью-Йорк .
   - О-о, - сказал Суонн.
   Там было краткое описание аэропорта, включая дату открытия, его расположение по широте и долготе, количество рейсов и пассажиров в год, основные авиакомпании, которые он обслуживал, и многое другое. Затем было несколько страниц с фотографиями терминала, карта Нью-Йорка с обозначенным аэропортом, а затем несколько карт терминалов. После этого все стало технически - появились длинные списки данных, размытие цифр и букв. Суонн замолчал, изучая его.
   - Хьюстон, у нас проблема, - сказал он наконец.
  
   *
  
   Черный внедорожник мчался по улицам города, направляясь к шоссе.
   Люк был в ожидании, пытаясь связаться с президентом. На заднем плане он мог слышать, как Эд и Суонн разговаривают по своим телефонам.
   "Мне понадобится команда аналитиков, чтобы разобраться в этом", - сказал Суонн. "Правильно, как только я смогу все это загрузить. Нет, это все на CD-ROM. Я не могу сделать это прямо сейчас. Я в машине. Да. Здесь за городом есть база, военно-морская авиабаза Атланта, и мы скоро будем там. Я предполагаю, что кто-нибудь одолжит мне систему со слотом для компакт-дисков. Как вы думаете, почему он записал ее на компакт-диск? Так что никто не мог взломать его, вот почему. Он был в ящике стола в запертом офисе на запертом складе, о котором никто не знал".
   Эд чуть не говорил о Суонне. "Мне нужно, чтобы вы соединили меня с лагерем FEMA в Национальном лесу Чаттахучи", - сказал он. Он сделал паузу на мгновение, прислушиваясь к тому, что было сказано на другом конце провода.
   "Я обещаю вам, он существует. Попробуйте Camp Enduring Freedom или Camp Nowhere. Я был там этим утром. Есть парень по имени Пит Уинн. Я не знаю, какой у него титул. Директор лагеря, наверное. Инструктор по плаванию, я не знаю. Да, я знаю, что в лагере нет списка. Мне все равно нужен этот парень Уинн. У него есть заключенный. Он узнает того. Мы подтвердили информацию, которую получили от этого заключенного. Да, я повторяю это. Заключенный теперь является высокоценным заключенным, наивысшей возможной ценностью. Мы на пути к этому месту. Нам нужно, чтобы заключенный был подготовлен к дальнейшему допросу. Мне нужна круглосуточная охрана и видеонаблюдение. Заключенный - это риск бегства и риск самоубийства".
   Эд снова сделал паузу. "Леди, просто найдите лагерь! Спросите у своего начальника разрешения. Говорю тебе, я был там".
   Люк слушал мертвый воздух. Он был немного удивлен самому себе. Они покинули лагерь Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям (FEMA), не задумываясь о том, как свяжутся с ним снова. Люк просто предположил, что сможет связаться по обычным каналам. Было интересно, как быстро образовалась ржавчина после двух месяцев отсутствия. Сделал бы он такое предположение, если бы делал это все время? Возможно нет.
   Еще через мгновение раздался щелчок, и мертвый воздух над телефоном изменился. Это превратилось в широкое открытое пространство с какой-то болтовней на заднем плане.
   "Кэт Лопес", - раздался голос в линии.
   "Привет, Кэт. Это Люк Стоун. Мне нужно поговорить со Сьюзан.
   "Привет, Люк. Сьюзен сейчас на совещании. Я могу передать ей сообщение.
   - Я хотел бы поговорить с ней напрямую, если вы не возражаете.
   - Люк, я ее начальник штаба. Я наделен полномочиями слушать ее. Вы можете доверять мне, чтобы я правильно воспринял сообщение и передал его ей.
   - Время здесь имеет решающее значение, Кэт.
   Голос Кэт был тверд. - Так что, если мы перестанем спорить о том, хотите ли вы оставить мне сообщение или нет, я думаю, мы лучше используем время каждого.
   Люк вздохнул. Вот как это было. Тебя привезли, отправили на задание, и все нужно было сделать как можно быстрее. Затем, когда вы пришли к ним с информацией, они были на совещании. Оставьте сообщение и мы вам перезвоним.
   - Хорошо, Кэт, у тебя есть ручка?
   - Очень смешно, - сказала она. Конечно, она была планшетным человеком. Люк так и не приспособился к новейшим и лучшим технологиям. Он по-прежнему имел привычку делать заметки на клочках бумаги.
   "Сегодня утром мы допросили Ли Цюаньго. Основываясь на его наводке, мы обнаружили список, а возможно, и более одного списка десятков объектов, которые, вероятно, являются объектами террористических атак. Наш техник считает, что это, вероятно, кибератаки, вроде той, что открыла шлюзы на плотине Блэк-Рок. Каждое целевое учреждение имеет свой документ. В документах описывается используемая технология, спецификации сетевых технологий, включая ограничения данных, размер магистрали, скорость обработки, а также возраст используемой технологии и ее известные уязвимости".
   - Что это за сооружения? она сказала.
   "Аэропорты. Энергостанции. Целые электрические сети. Нефтяные вышки. Нефтеперерабатывающие заводы. Плотины. Мосты. Метро и железнодорожные системы. Вы называете это, это там ".
   "Временные рамки указаны?"
   "Да. Последний документ в списке назывался Zero Hour . Мы открыли его. Дата была восемнадцатого августа, через два дня.
   На линии повисла тишина.
   Люк продолжал. "Мы снова возвращаемся к допросу Ли. Нам потребуется около девяноста минут, чтобы подняться туда. Целевые списки находятся на компакт-диске. Мой технический специалист Суонн останется здесь, в Атланте, и проследит за загрузкой данных, чтобы мы могли передать их аналитикам ФБР, АНБ и ЦРУ как можно скорее. Возможно, вы захотите рассмотреть вопрос о привлечении сотрудников Национальной безопасности сейчас, чтобы они были готовы, как только анализ станет доступен. И если вы не возражаете, потяните нас за ниточки, чтобы у нас были нужные аналитики. Нам, вероятно, понадобится сотня человек сегодня, сегодня днем, а это значит, что нам понадобится межведомственное сотрудничество.
   - Тебе лучше поговорить со Сьюзан напрямую, - сказала Кэт.
   "Да. Напомню, что я просил сделать это в самом начале. Чтобы мы время зря не теряли".
   "Я понимаю."
   Линия снова оборвалась.
   Эд смотрел на Люка. Глаза Эда были большими, но не в обычном для него пугающем стиле. Его лицо было болезненным. Он был похож на человека, которому только что преподнесли неприятный сюрприз, или на ребенка, которому сказали, что печенья больше нет.
   За головой Эда пронеслись здания и рекламный щит. Сейчас они были на эстакаде.
   - У меня на телефоне пилот вертолета. Это лучшее, что я мог сделать".
   - Ладно, что он говорит?
   - Он на вертолетной площадке здесь, в Атланте. И он на связи с FEMA".
   - Ладно, Эд, не будем играть в двадцать вопросов. Дай это мне."
   Эд пожал плечами. Его глаза сузились.
   "Ли Цюаньго мертв".
  
  
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
  
   12:30 После полудня
   Ситуационная комната, Военно-морская обсерватория США - Вашингтон, округ Колумбия
  
  
   "Должен ли я участвовать в этом?" - сказал Майкл Паровски.
   Сьюзан кивнула. - Я хочу, чтобы ты был там.
   Они были на первом этаже Нового Белого дома и быстро шли к Оперативному залу. Кэт Лопес шла за ними в двух шагах. Двое сотрудников секретной службы следовали за Кэт в двух шагах.
   - Что ты хочешь сказать людям?
   Сьюзан пожала плечами. - Не нужно никому ничего говорить или даже объявлять о своем присутствии. Курт Кимбалл часто выгоняет некоторых людей, если дела выходят на высокий уровень, но в остальном никто не был бы шокирован, увидев там действующего конгрессмена".
   "Когда мы скажем людям?"
   Сьюзен оглянулась. - Кэт?
   "У нас есть ориентировочная дата: среда, девять утра. Мы собираемся на пресс-конференцию. Если погода будет хорошей, мы сделаем это на лужайке за домом. Если нет, мы сделаем это в комнате связи. У вас достаточно времени, конгрессмен?
   "Два дня? Вы удивитесь, сколько всего я успеваю сделать за два дня".
   Они прошли через открытые двойные двери оперативного зала. По бокам от входа стояли еще двое сотрудников секретной службы. Большой лысый Курт Кимбалл, советник Сьюзен по национальной безопасности, уже был внутри, стоя перед большим плоским экраном, вмонтированным в стену. Он разговаривал с молодым техником и держал в руке пульт дистанционного управления.
   Место заполнялось. У Курта в комнате было несколько сотрудников и два его ведущих аналитика разведки, которых он привел из корпорации РЭНД, как только прибыл.
   Триш Маркл, новый госсекретарь, сидела напротив Курта и разговаривала с двумя своими молодыми сотрудниками. Триш проработала на своей работе уже шесть недель. Она была заместителем госсекретаря в Государственном департаменте, когда случилась Гора Везер, и Сьюзен просто продвинула ее на высший пост. Триш было сорок семь лет. Она провела долгие годы в качестве государственного чиновника - может быть, слишком много. До сих пор она выполняла ничем не примечательную работу секретаря.
   - Курт, - сказала Сьюзан, прерывая фоновую болтовню.
   Он посмотрел в сторону Сьюзен, затем подошел. Он пожал руку конгрессмену Паровски. "Майк, рад тебя видеть. Я слышал, что скоро будет важное объявление".
   Паровски взглянул на Сьюзен. "Интересно. Я только что сам слышал об этом".
   Кимбалл улыбнулся. - Слухи быстро распространяются по этим коридорам.
   - Курт, - сказала Сьюзан, - если ты готов, я хочу начать. Я чувствую, что мы уже отстали от восьмерки в этом вопросе. В моих знаниях огромные пробелы".
   "Я готов. Но люди будут продолжать сбиваться, пока мы говорим. И анализ, который у нас есть, очень, очень предварительный. Марк Суонн только что закончил загрузку последних файлов на защищенные серверы минут двадцать назад.
   "Это нормально. Мне не нужны все подробности. Просто дайте мне и всем остальным в этой комнате знать об общей угрозе.
   Сьюзан села во главе длинного стола для совещаний. Кэт Лопес стояла позади нее, а Майк Паровски сидел слева от нее. На секунду Сьюзан вспомнила, как она чувствовала себя в этой комнате. В первые дни, после атак шестого июня и во время кризиса, вызванного лихорадкой Эбола, она чувствовала себя разбитой. Все почти приобрело сюрреалистический вид.
   Она приземлилась на пост президента словно из космоса. В то время вокруг нее было намного больше мужчин, и много военных. Это сделало ее параноиком. Бывший президент только что был убит, частично военными. Когда мужчины уставились на нее, они походили на акул, жаждущих полакомиться нежным кусочком.
   Теперь все было по-другому. Она была защитником. Окружающие ее люди были ее людьми - либо подобранными ею лично, либо людьми из предыдущей команды, избранными остаться, во многих случаях лично проверенными Куртом Кимбаллом. Ей нравился коллектив, который у нее был.
   - Хорошо, - сказал теперь Курт. Он поднял руки в воздух. "Хорошо, все, давайте слушать. У нас есть много возможностей для покрытия, и все время поступает больше, так что мы собираемся начать. Все, кому здесь не место, знают, где дверь.
   Он посмотрел на Сьюзен. "Госпожа президент, спасибо, что пришли".
   Она сделала рукой движение вращающегося колеса. Пойдем.
   Позади Курта появилось фото плотины Блэк-Рок. Это был гигант из серого бетона, вырисовывающийся высоко над углом камеры.
   "Хорошо. Все вы уже знаете, что вчера рано утром открылись шлюзы на плотине Блэк-Рок в западной части Северной Каролины, недалеко от национального парка Грейт-Смоки-Маунтинс. Миллионы кубических футов воды были выпущены до того, как рабочие смогли снова закрыть плотину, затопив курорт и несколько городов ниже по течению от плотины. По предварительным оценкам, в результате внезапного наводнения погибло более тысячи человек, а материальный ущерб составил более миллиарда долларов. Курорт Блэк-Рок в трех милях к югу от плотины был полностью разрушен".
   Рядом с изображением плотины появилось новое фото. Это был крупный азиат в оранжевом комбинезоне, его руки и ноги были скованы кандалами, когда его выводили из внедорожника. "Это мужчина, идентифицированный как тридцатидвухлетний гражданин Китая Ли Цюаньго. Мы понятия не имеем, было ли это его настоящее имя. Мы подозреваем, что это не так. Мы подозреваем, что он был агентом китайской разведки".
   "Был?" - сказала Сьюзан. "Не был? Почему ты говоришь о нем в прошедшем времени?
   Кимбалл посмотрел на нее. Затем он посмотрел на Кэт Лопес. - Ладно, почему-то эта маленькая новость не дошла до тебя. Ли Цюаньго мертв. Был инцидент в лагере FEMA, где держали Ли. Люк Стоун и еще один оперативник были там, чтобы допросить его сегодня утром по вашему приказу.
   Сьюзан кивнула. - Да, я знаю, какие у меня были приказы.
   "Никто точно не знает, что произошло, потому что мы еще не разговаривали со Стоуном, но, видимо, заключенный испачкался в ходе допроса".
   - Замечательно, - сказала Сьюзен.
   Сьюзен подумала о Люке Стоуне и о том, чтобы вернуть его для этой операции. На секунду она задумалась, не лучше ли оставить спящую собаку лежать. "Как это произошло?"
   Кимбалл пожал плечами. "Люди пугаются во время агрессивных допросов. После этого Стоун сказал директору лагеря, что субъект сотрудничал, и что он и его команда собираются расследовать зацепку, которую дал им Ли. Вместо того, чтобы Ли сидел с какашками в штанах, режиссер решил позволить ему принять горячий душ. Это также довольно стандартная операционная процедура. Если субъект дает вам что-то, вы даете ему что-то взамен. Награда повышает вероятность того, что они дадут вам что-то еще.
   "Только Ли пустили в душ одного, а за дверью стояли два охранника. Они также сняли с него наручники на запястьях и лодыжках. Оказалось, что у него была мощная доза цианида, заключенная в капсулу внутри вставного зуба во рту. Он вырвал зуб и проглотил содержимое капсулы через несколько секунд после того, как потекла вода. Через полторы минуты у него начались судороги. Он был мертв через четыре минуты".
   - Его пытали? - сказала Сьюзан.
   "На его теле нет никаких следов, за исключением следов небольшого сопротивления, которое он оказал при аресте".
   - Это я тебя спросил? - сказала Сьюзан.
   Курт покачал головой. "Я думаю, вам следует спросить Люка Стоуна, подвергался ли объект пыткам".
   По комнате прошел тихий ропот.
   "Что дальше?" - сказала Сьюзан.
   Кимбалл перешел к другому слайду. На нем было изображение приземистого складского здания из красного кирпича вдоль промышленной дороги. "Ли Куанго передал Стоуну и его команде информацию, которая привела их на этот склад. На складе они обнаружили доказательства импортно-экспортного бизнеса, который был прикрытием Ли в Соединенных Штатах. Они также нашли доказательства того, что Ли собирал разведданные о списке потенциальных уязвимых целей кибератак в Соединенных Штатах. Этот список такой же длинный, как ваша рука. Он содержит обширные данные о каждой цели и хранился на трех компакт-дисках в запертом ящике в запертом офисе склада. Информация не хранилась нигде, насколько нам известно".
   "CD-ROM?" - сказал Майк Паровски. "Зачем ему так хранить? Он устарел на двадцать лет.
   Сьюзан была немного удивлена, что Майк решил заговорить. Она хотела, чтобы он знал, что происходит, но также ожидала, что он будет вести себя несколько сдержанно.
   Кимбалл указал на него. "Вы выиграли приз. Лучший вопрос на данный момент. Мы предполагаем прямо сейчас, что Ли хранил свои файлы на компакт-диске, чтобы никакие аналитики американского правительства, если у них возникнут подозрения в его деятельности, не смогли бы получить доступ к информации. Мы можем получить доступ только к информации, хранящейся в сетевых компьютерных системах. Мы не можем получить доступ к информации, хранящейся на диске, запертом в ящике стола".
   Паровский настаивал. "Так как же он передает информацию своим кураторам, которые, как я полагаю, находятся в Китае?"
   "Он был импортером, - сказал Кимбалл. "Я уверен, что он знал, что мы можем перехватить практически любой веб-трафик, исходящий из Соединенных Штатов, входящий или проходящий через них. Вероятно, он также знал, что настоящие полномочия таких агентств, как АНБ, заключаются в анализе веб-трафика иностранцев, особенно сомнительного трафика, связанного с таким местом, как Китай. Его легенда для прикрытия была хорошим способом обойти это.
   "Мы провели предварительное расследование и обнаружили, что его компания регулярно отправляла посылки в Китай - документы, декларации, платежи, бланки заказов и тому подобное. У него был счет в DHL Worldwide, а также в нескольких азиатских курьерских службах. Весьма вероятно, что он отправлял данные небольшими порциями по мере их получения, возможно, на дисках, которые в основном были заполнены фиктивной информацией. И вполне вероятно, что он собрал данные для себя на этих трех компакт-дисках более или менее в одном месте на тот случай, если ему понадобится обратиться к информации позже".
   "Можете ли вы сказать, что это был ленивый способ хранения?" - сказал Паровский.
   Кимбалл пожал плечами. "Я думаю, что это будет считаться менее чем оптимальным. Я уверен, что его кураторы не обрадуются, если узнают, что он таким образом держит разведданные. Я уверен, что он понял это, и это, по крайней мере, одна из причин, по которой он сейчас мертв. С другой стороны, я уверен, что он чувствовал, что шансы на то, что кто-то наткнется на эту информацию, были довольно низкими, каковыми они и были.
   Сьюзен подняла ладонь.
   - У нас есть названия и адреса мест, куда он отправлял курьерские посылки?
   "Конечно. Но их около двух десятков разбросано в Гонконге, Гуанчжоу, Пекине, в нескольких новых промышленных районах, где производители-однодневки растут как грибы и так же быстро исчезают, а также в горном районе. на границе Китая и Северной Кореи. Можно только догадываться, но, вероятно, большая часть его сообщений была с законными компаниями, насколько это возможно.
   - Мы знаем, кто есть кто?
   Кимбалл покачал лысой головой. "Наше проникновение в Китай далеко не так глубоко, как нам хотелось бы. Это долгое время было закрытым обществом, и они до сих пор с подозрением относятся к чужакам. Они внимательно следят как за китайскими экс-патриотами, возвращающимися домой с Запада, так и за американцами китайского происхождения, родившимися в Соединенных Штатах, которые приезжают в гости. Трудно отправить агентов, которые могут смешаться с китайским обществом".
   - Но мы доверяем нашим разведданным? - сказала Сьюзан. "Мы уверены, что за нападением на плотину стоит Китай и что Ли Цюаньго отправлял собранную им информацию в Китай?"
   Теперь Кимбалл кивнул. "Думаю, мы можем с девяностопроцентной уверенностью сказать, что за нападением на плотину стоит Китай. Мы не до конца понимаем их причины для этого, и я полагаю, что количество потерянных жизней и ущерб, вероятно, было ошибкой. Как, вероятно, помнят все присутствующие в этом зале, пять месяцев назад американский эсминец USS Angel Fernandez проводил ночные маневры в штормовую погоду в Японском море. Он столкнулся с большим китайским рыболовецким траулером. Траулер разорвало пополам и за считанные минуты затонуло. Несмотря на усилия экипажа эсминца, им не удалось спасти никого из китайских рыбаков. Считается, что вместе с этим кораблем затонуло двадцать семь человек.
   "Катастрофа стала пиар-кошмаром для Коммунистической партии. Они выглядели слабыми и бессильными перед лицом широко распространенных призывов к войне. Ситуация привела к перетряске в китайском руководстве и приходу к власти нового президента Си Венбо. Си пришел, пообещав остановить то, что он назвал американской агрессией в Азии. Лично я думаю, что они открыли эту плотину как часть новой программы Си. Они проверяли свою способность взломать нашу систему безопасности и вывести из строя нашу инфраструктуру, возможно, в рамках подготовки к более масштабным атакам. Я думаю, что они сделали это в отместку за то столкновение в море, а также чтобы упрекнуть нас за наше воздушное присутствие, защищающее Вьетнам в Южно-Китайском море".
   Курт сделал паузу и, казалось, обдумывал то, что говорил.
   "Однако это предположение с моей стороны. Что на сто процентов ясно, так это то, что Ли отправлял собранные им данные обратно в Китай. Кто использовал данные и почему, я думаю, мы до сих пор точно не знаем".
   Теперь Сьюзан настаивала. Ей казалось, что Курт говорит о проблеме, редкое для него выступление. Обычно он подходил к делу и выбирал кратчайший путь. - Итак, мы уверены, что это Китай, - сказала Сьюзан.
   "Я бы сказал, да, мы уверены".
   Сьюзан глубоко вздохнула.
   "Свяжите меня с президентом Китая по телефону".
  
   *
  
   Через полчаса после того, как Сьюзен приняла решение, помощники с обеих сторон держали линию открытой. Сьюзан едва успела съесть половину сэндвича с индейкой и выпить чашку кофе в своем кабинете.
   "Можем ли мы, пожалуйста, выпить здесь кофе получше?" - сказала она Кэт Лопес, когда они спускались по парадной лестнице. - Я не знаю, что случилось с кофе.
   Она поняла, что нервничает из-за разговора с Си Венбо, и это делает ее раздражительной.
   - Это просто логистика, - сказала Кэт. "Сейчас мы кормим гораздо больше людей. Мы пригласили промышленного поставщика продуктов питания".
   Сьюзан остановилась на полпути вниз по лестнице. Она повернулась и бросила на Кэт самый жесткий взгляд. "Кэт, ты читала последний номер журнала Fortune ? Послушайте, как они это говорят, в настоящее время я третий самый влиятельный человек на Земле после Папы Римского и Владимира Путина. Что подумает Fortune , если они узнают, что их нынешний номер три не может получить приличную чашку кофе, как бы она ни старалась?"
   Кэт тоже остановилась. Она была серьезным человеком, буквальным человеком и не имела привычки отвечать на риторические вопросы. Сьюзен наняла ее, потому что она была честолюбива, тверда как гвоздь и могла выдерживать бури, с которыми они, казалось, сталкивались каждый день. Но у нее не было таланта к прекрасным вещам, как у Ричарда Монка. Она не видела в них необходимости. Она и Сьюзен снова и снова спотыкались об это, пока Кэт была здесь. Вы можете много работать, быть крутым, сражаться и при этом пить хороший кофе и спать на роскошной кровати. Кэт, похоже, этого не понимала.
   Они снова начали спускаться по лестнице. Сьюзан нервничала. Она знала это о себе. Для нее было не в ее характере брать с Кэт задание за что-то такое обыденное, как кофе. Настоящая проблема заключалась в разговоре с Си Венбо. Сьюзен просто не могла привыкнуть к этим трудным телефонным звонкам. Независимо от того , что писал журнал Fortune , где-то в глубине души Сьюзен подозревала, что именно такие люди и являются по-настоящему сильными игроками, а она не в их лиге. Когда они шли по коридору к Комнате, она почувствовала, как ее тело чуть-чуть дрожит.
   Курт Кимбалл был готов, когда они вошли. Курт всегда был готов. Он был воплощением неутомимости. Он был мальчиком с плаката для этого. Он работал долгие дни, часто семь дней в неделю, но, похоже, это не оказывало на него никакого влияния. Дело было не в том, что он устал и каким-то образом справился с этим. Он вообще никогда не казался уставшим. Он был огромной лысой стеной терпения.
   Он стоял в передней части Комнаты, с его указкой.
   - Готова, Сьюзан?
   Комната была переполнена. Все взгляды были прикованы к ней. Это была еще одна вещь, с которой у нее все еще были проблемы. Ей нужно было не только поговорить с Си, но и сделать это перед аудиторией. Было не так плохо, как раньше, но все же...
   Она села во главе стола. Телефон был перед ней.
   "Готовый."
   - Хорошо, - сказал Курт. "Прежде чем мы начнем, вот пятиминутный курс повышения квалификации по Кси".
   Позади Курта появилось фото китайского лидера. Это был молодой человек с преждевременно поредевшими волосами и в очках. На фото он был в светло-коричневом костюме. Он не улыбался.
   "Си Венбо, 34 года, президент Китайской Народной Республики. Как я уже говорил, он пришел к власти во время аварии авианосца " Фернандес ". Он был членом коммунистической партии, так как он был подростком. Его дед, Си Нинба, был коммунистом-революционером, пережившим Великий поход 1934 и 1935 годов вместе с Мао Цзэдуном. Эта родословная, безусловно, способствовала восхождению Си, но не заблуждайтесь. Он бы не достиг того, что он есть, особенно такой молодой, если бы не был непревзойденным и безжалостным политическим игроком.
   "Си играет в шахматы на уровне гроссмейстера. Он свободно говорит по-английски и учился в Кембриджском университете в Англии, чтобы получить степень в области международных отношений. Были некоторые вопросы о его связях со строительными компаниями, которые получили крупные контракты без участия в торгах китайским правительством. Наши данные свидетельствуют о том, что Си является скрытым миллиардером, который перевел сотни миллионов долларов из государственных денег в офшорные банки".
   Кимбалл сделал паузу. "Как вы знаете, мы испытываем беспрецедентную напряженность в отношениях с Китаем из-за их искусственных островов в Южно-Китайском море. Мы считаем, что острова, которые они строят, являются вторжением на территорию Вьетнама. Их мнение, конечно же, состоит в том, что Южно-Китайское море и, если на то пошло, Вьетнам находились в сфере их влияния в течение последних трех тысяч лет".
   Позади Кимбалла появилось короткое видео. В нем вьетнамский патрульный катер протаранил китайское рыболовное судно. "Всего несколько лет назад китайцы использовали коммерческие рыболовные суда в качестве кошачьей лапы в этом регионе. Что привело к столкновениям с вьетнамцами, подобным тому, что вы видите позади меня. Но теперь к ним подошли китайские военные корабли, и вьетнамцы не осмеливаются им противостоять. Китайцы построили взлетно-посадочную полосу на одном из островов, и теперь их истребители регулярно выполняют там учения "прикоснись и иди". Все море стало милитаризованным. Наш Седьмой флот последние четыре недели стоял за пределами региона, ожидая приказа войти.
   - Я не пошлю их без провокации, - сказала Сьюзен.
   "Теперь у тебя может быть эта провокация", - сказал Курт. Он не возражал ей, Сьюзан знала. Не может быть, чтобы кто-то столь ученый и методичный, как Курт Кимбалл, хотел разжечь войну с Китаем. Он просто констатировал факт.
   "Это приведет к мировой войне", - сказал кто-то позади Сьюзен.
   "Возможно, эта война уже началась", - ответил Курт. "Было бы неплохо предположить иное, но сейчас мы не в состоянии что-либо предполагать".
   В комнате было тихо.
   Сьюзан глубоко вздохнула. У нее было такое нервное чувство, в животе порхали бабочки, как будто она вышла на сцену. Это было прекрасно. Она была на сцене много-много раз. Обычно она была там, чтобы расшевелить толпу. Сегодня она собиралась... что?
   - Хорошо, - сказала она. "Мы готовы?"
   "Линия открыта", - сказал помощник. "Мы можем поставить вас в любое время".
   Сьюзан кивнула. "Теперь хорошо."
   Она взяла белый телефон на столе перед ней. Держать телефон вызывало у нее любопытное чувство. Она вспомнила, как, когда она была намного моложе, все телефоны были к чему-то привязаны. Кухонная стена, трубка на столе, что-то еще. Тогда вас не задержали. Они просто положили трубку, пошли и сделали все, что им нужно было сделать, а затем вернулись. Было ощущение пространства над линией. Вы могли слышать фоновый шум. Так прозвучал этот призыв.
   "Президент Соединенных Штатов на линии", - сказал мужской голос.
   "Один момент для президента Китайской Народной Республики", - раздался другой голос.
   Сьюзен закатила глаза на Курта. Он стоял с удаленным телефоном у уха. Конечно же, парень собирался сыграть в игру "ты меня жди". Надеюсь, он не почувствует необходимости играть слишком долго.
   Прошло несколько секунд.
   "Привет? Это Си Венбо".
   "Г-н. Президент, - сказала Сьюзен. Этот момент был подобен прохождению сквозь занавеску и попаданию в яркий прожектор. - Это Сьюзан Хопкинс.
   "Госпожа президент", - сказал китайский лидер. - Мне не терпелось поговорить с вами.
   Сьюзан позволила ему упасть на пол. Если ему так не терпелось заговорить, то почему именно ее сторона протянула руку?
   "Естественно, я узнал о проблеме с вашей плотиной. Я хочу выразить соболезнования всего китайского народа в связи с потерей стольких ваших близких и предложить нашу помощь любым способом, который вам может понадобиться".
   Американцы это ценят. Но я позвонил не поэтому. На данный момент я хотел бы поделиться с вами некоторыми опасениями, которые у нас есть".
   Его голос был спокоен. "Конечно. Пожалуйста, начинайте".
   "Вчера мы арестовали гражданина Китая по имени Ли Цюаньго".
   "Да. Мы знаем об этом человеке".
   "Его сфотографировали на вершине плотины за день до катастрофы. Он связывался по электронной почте с интернет-адресами из Китая за 48 часов до катастрофы. Электронные письма зашифрованы, поэтому в настоящее время мы не знаем их содержания. Мы должны скоро узнать. Мы также обнаружили в офисе Ли в Атланте списки объектов, которые, по нашему мнению, являются целевой американской инфраструктурой".
   "Где сейчас мистер Ли?" заявил председатель КНР.
   Сьюзен была рада, что он спросил. "Он умер." Она сделала паузу на несколько секунд, чтобы дать понять. - Он покончил жизнь самоубийством, вживив в искусственный зуб капсулу с цианистым калием. Мы позволили ему несколько минут без присмотра принять душ, и он без колебаний покончил с собой".
   Си Венбо молчал. Вместо этого он издал звук, похожий на низкий фоновый гул машин. "Хмммм".
   Сьюзан продолжала. "Правда в том, что мы обеспокоены тем, что Ли был агентом специальных операций. Он путешествовал по китайскому паспорту под псевдонимом, который мы должны считать псевдонимом ".
   Си вообще не ответил.
   На мгновение Сьюзен представила, сколько людей на самом деле разговаривают по телефону. Только в этой комнате было пятнадцать человек. У Си должно быть как минимум столько же. Различные шпионские агентства с обеих сторон, вероятно, были подключены. Пентагон. Черт, русские, наверное, тоже были здесь.
   Си вел себя скромно. Сдержанный. Очень, очень китайский. Так что Сьюзан решила полностью стать американкой.
   "Мы хотим знать, был ли Ли Цюаньго китайским агентом, и не совершила ли ваша страна акт войны против нас".
   Сьюзен почти могла слышать коллективный вздох с другой стороны мира.
   Наступила еще одна долгая пауза.
   "Мне смущает, - сказал Си, - слышать, как вы это говорите".
   Си снова сделал паузу, чтобы весь груз стыда опустился.
   "Несколько месяцев назад один из ваших кораблей уничтожил наше гражданское судно, в результате чего многие погибли. Мы не называли это актом войны. Почему? Потому что в Китае мы считаем себя большим другом Соединенных Штатов. Ваши победы - наши победы. Ваша боль - наша боль. Конечно, у нас есть свои различия, как и у всех настоящих друзей. Но нет, мы не совершали акта войны против вас. Мы не хотим с вами войны - только дружбы. Открытая торговля. Взаимное уважение традиционных границ и территориальной целостности. Мне кажется, что кто-то, подобно фокуснику, совершающему ловкость рук, отвлекает ваше внимание на нас, а не на себя. Я полагаю, если вы ищете исполнителей этого преступления, есть и другие, более вероятные подозреваемые. На ум приходит Тайвань. Это террористическое государство, терроризм, который вы давно спонсируете, и они разделяют нашу этническую принадлежность. Южная Корея, наверное. Может даже Япония. Мы все похожи для тебя, не так ли? Возможно, ваш мистер Ли не был китайцем.
   Несмотря на попытки мужчины взять себя в руки, Сьюзен услышала, как повысился его голос. Он либо тихо сердился, либо хорошо имитировал это.
   "Возможно, он был американцем, - сказал он теперь. "Как это сказать? Родился и вырос."
   - Все это хорошие идеи, - сказала Сьюзен. "И поверьте мне, когда я говорю вам, что мы уже следим за ними и многое другое. Также поверьте мне, когда я говорю, что если ваше правительство так или иначе замешано в этом, вам будет очень, очень жаль. Мы по-прежнему самая могущественная страна на земле, г-н Си, и мы без колебаний воспользуемся этой силой. Я предлагаю вам помнить об этом, если какая-то информация о второй атаке попадет на ваш стол".
   "Добрый день, миссис Хопкинс. Я был рад поговорить с вами и выразить искренние чувства китайского народа к вам".
   "Добрый день, мистер Си".
   Сьюзан позволила себе тяжело вздохнуть. Она повесила трубку и увидела, как Курт Кимбалл перерезал горло кому-то в конце комнаты.
   В течение нескольких секунд десять или двадцать человек вокруг нее повесили свои телефоны.
   - Итак... - сказала она толпе. "Я думал, что все прошло довольно хорошо".
  
  
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
  
   15:15
   Женский федеральный центр содержания под стражей - Рэндал, Мэриленд
  
  
   Камера отличалась от других тюрем, в которых побывал Люк. Лука склонен думать о тюрьме как о мрачном месте. Этот был не так уж плох. Он сидел за белым столом, сделанным из массивного формованного пластика, привинченным к полу, в большой открытой зоне ожидания. По обе стороны от входной двери стояли два охранника в форме, мужчина и женщина, большие и крепкие.
   В комнате стояла дюжина столов, три из них в настоящее время были заняты, в каждом случае посетитель сидел за столом напротив женщины в оранжевом комбинезоне. На одном из них к арестанту приходили пожилая женщина и трое малолетних детей - вероятно, молодая мама видела своих детей.
   Окна высотой восемь футов, заделанные металлической проволокой, пропускали внутрь солнечный свет. Люк мог выглянуть в окно и увидеть баскетбольные площадки и беговые дорожки с беговыми дорожками. Горстка грузных женщин в тюремных комбинезонах шла по дорожке, большие оранжевые точки двигались с разной скоростью - медленно, еще медленнее и еще медленнее.
   Люк барабанил пальцами по столу. Он нервничал, увидев Труди через два месяца. Он не навещал ее раньше и, что еще хуже, даже не знал, что ее арестовали.
   Кроме того, у него не было всего дня. Пока он сидел здесь, аналитики различных спецслужб обрабатывали данные из офиса Ли. В любую минуту Люк ждал звонка от Сьюзан. Он взглянул на свой телефон, чтобы посмотреть, не пропустил ли он что-нибудь. У него был текст:
   Где ты?
   Ха! Это был Ганнер. Он был серьезно настроен на то, чтобы написать сообщение. Люк почувствовал внезапную, почти абсурдную опухоль в груди. Он улыбнулся и покачал головой. Боже, он скучал по этому ребенку. Он поднял экран клавиатуры и начал печатать.
   В гостях у старого друга. Где ты?
   Он смотрел на экран. На нем замелькали точки, указывая на то, что что-то происходит.
   Дом. Я видел, что вы были в Северной Каролине раньше. Сегодня вечером мы с мамой идем в "Экран на зеленом". Это "Крадущийся тигр, затаившийся дракон". Я знаю, что тебе это нравится. Хочешь встретиться с нами?
   Screen on the Green - это программа, в которой бесплатно показывали фильмы на огромном экране прямо на Национальной аллее между зданием Капитолия и монументом Вашингтона. Их показывали только в понедельник вечером и только летом. Тысячи людей приходили в торговый центр со складными шезлонгами, одеялами и корзинами для пикника, чтобы посмотреть классические семейные фильмы, такие как "К северу через северо -запад" или "Назад в будущее". Люк и Бекка водили Ганнера в кино с тех пор, как ему исполнилось три года. Они приносили бутылку белого вина, немного сыра и крекеров, раскладывались на старом фланелевом одеяле, все трое в кучу, и называли это свиданием.
   Мысль о встрече с ними была слишком горько-сладкой, чтобы даже думать о ней. Бекка не хотела бы, чтобы Люк был там, и Ганнер надеялся, что это начало семейной перезагрузки.
   Несмотря на это...
   Сколько времени?
   Он отправил его, зная, что, по всей вероятности, этого не может быть. Ответ пришел очень быстро. Он почти мог чувствовать энтузиазм и тоску Ганнера в словах, которые он печатал. Фильм начинается в 8. Мы пытаемся попасть туда в 7:15, чтобы занять хорошее место. Мы едем на метро до Смитсоновского института. Вы сделаете это?
   Я постараюсь, Монстр.
   Люк почувствовал себя подавленным, просто созерцая это. Он хотел бы посмотреть фильм на открытом воздухе с Ганнером на большом экране. Он будет делать это каждый день недели. А с Беккой? Он понятия не имел, как это будет происходить. А еще был небольшой вопрос о надвигающихся атаках на инфраструктуру, если это вообще было реально.
   Ему пришла в голову мысль. Это была громкая мысль, почти такая же громкая, как будто кто-то сказал это ему.
   Сьюзен не просила вас прекратить нападения. Она попросила вас допросить заключенного.
   Это было правдой. Он сделал то, что она просила. Он был свободен идти... куда угодно.
   Дверь открылась, и Труди вошла между двумя охранниками. Она подождала, пока женщина освободит ее запястья. Затем она направилась прямиком к Люку, но не бегом, а быстрым шагом между столами. Он стоял и смотрел, как она кончает. Ее длинные каштановые волосы были собраны в хвост. Оранжевый комбинезон казался ей мешковатым. Ее глаза выглядели по-совиному в больших очках в красной оправе. Под ее правым глазом виднелся старый фингал, последние остатки которого были багрово-желтыми, как перезревший фрукт. Несмотря на это, она была прекрасна, как никогда.
   Она шла прямо в его объятия. Они обнялись, и он крепко обнял ее. Ее тело прижалось к нему. Он подобрал ее. Она весила меньше, чем ничего.
   Люк смотрел на охранников через спину Труди. Они смотрели на него, но не двигались.
   - Можно потрогать здесь, а? он сказал.
   Труди крепко обняла его, ее руки обвили его шею, ее ноги обвились вокруг его ног. Он чувствовал запах шампуня в ее волосах. - Да, - сказала она чуть громче шепота. "Это отлично."
   Через некоторое время Люк позволил ей соскользнуть на пол. Она посмотрела на него. "Мы можем коснуться. Я якобы убийца, но я ненасильственный. Это особое подразделение - казнокрады, похитители произведений искусства, аферисты, мошенники с инвестициями. Мы все рискуем сбежать, но мы никому не причиним вреда".
   Люк указал подбородком на исчезающий синяк под глазом. "Здесь кто-то агрессивен". Он протянул руку и коснулся пальцами ее лица.
   Она полуулыбнулась. "О, эта старая вещь? Когда я впервые вошла, несколько девушек подумали, что я приложила руку к убийству президента Хейса. Мне потребовалось некоторое время, чтобы привести их в порядок".
   Труди подошла к другой стороне стола, и они сели. Она протянула руки и взяла его руки. Ее руки были крошечными. У него были большие руки школьного квотербека, которым он когда-то был. Они держались за руки, как любовники. И они были любовниками. Они провели вместе одну ночь.
   - Мне нравится твоя борода, - сказала она.
   "Спасибо."
   Она кивнула. "Очень сексуально. Теперь, когда ты на пенсии, ты должна стать моделью нижнего белья".
   "Я только что вышел из пенсионного возраста".
   Ее глаза расширились. Люку они казались почти испуганными. "Плотина?"
   - Вы знаете об этом?
   Она пожала плечами. "У нас здесь есть телевидение. В чем дело?"
   Люк взглянул на охранников. Они сканировали комнату на пределе, пытаясь найти то, в чем Люк не был уверен. Это место было почти как семейная комната в Макдональдсе.
   - Труди, я бы хотел рассказать. Правда в том, что мне нужна твоя помощь. Но с тобой здесь... Я не знаю. Я не могу этого сделать. Информация засекречена".
   Она кивнула и опустила глаза на стол. "Верно. И я потерял допуск.
   "У вас есть. Да."
   Ее пальцы начертили узор на его руках. - Не могли бы вы дать мне крошечный кусочек? Что-то дразнящее, загадка для размышления? У меня сейчас ничего нет. Нечего делать, не над чем работать, не о чем думать. Здесь все только и делают, что смотрят телевизор".
   "Какова ваша ситуация?" - сказал Люк.
   "Моя ситуация?"
   "Да. Вы кому-нибудь что-нибудь должны? Тебя кто-нибудь защищает? Труди была красивой женщиной, небольшого роста и немного худощавой. Вероятно, здесь были какие-то большие девочки.
   Она сделала лицо с отвращением, чтобы показать, насколько она потрясена самой мыслью. "Здесь все не так. Это довольно безопасное место.
   Он был близок к тому, чтобы рассказать ей. Это была причина, по которой он пришел сюда. Вернувшись в SRT, он с самого начала знал, хотя ему и не нужно было говорить, насколько сильно он полагался на ее сбор разведывательной информации и ее сценарий. Она была лучшей в своем деле. Какие бы недостатки у нее ни были, у нее был дар шпионской работы. Но она не могла помочь ему в тюрьме. И если бы она рассказала кому-нибудь, что происходит, вообще кому-нибудь...
   "Труди, говорю тебе, ты расскажешь еще одному человеку, тогда охранники узнают, и вскоре после этого президент Соединенных Штатов спрашивает меня, почему я распространяю слухи в тюрьме. Хуже того, она выходит за пределы тюрьмы и становится общеизвестной на улице. Это не хорошо. Я ничего не могу тебе дать, пока ты взаперти".
   Он покачал головой. "Вы знаете, что делать. Развязные губы топят корабли. Сейчас это так же верно, как и раньше".
   "Спасибо, Люк. Ни за что.
   - Труди, а что ты здесь делаешь? Почему ты не позвонил мне?"
   Теперь она посмотрела на него. Ее глаза говорили, что она ранена. Олень со сломанной ногой, беспомощный перед приближающимся грузовиком.
   "Вы взлетели сразу после кризиса с лихорадкой Эбола. Просто ушел, без лишних слов. Казалось, что у нас что-то было, что только на мгновение неуловимый Люк Стоун был прижат к земле... Но затем ты снова стал невероятным исчезающим человеком. Бам-бам, спасибо, мэм.
   Люку было больно слышать, как она описывает это таким образом. Он был Люком Стоуном, хорошим парнем, не так ли?
   "Я и представить себе не могла, что ты хочешь услышать обо мне", - сказала она теперь. "Перед тем, как меня арестовали, Эд Ньюсэм сказал мне, что вы попытаетесь восстановить свой брак. Это сработало?"
   Люк покачал головой. "Нет."
   Она слегка покачала головой. "Мне жаль."
   Люк почти улыбнулся. Она была в тюрьме. Ей грозила смерть или жизнь за решеткой. Все, что ему предстояло, - это жизнь в одиночестве. В остальном он был свободен, как птица.
   "Что ты будешь делать сейчас?" он сказал.
   Она вздернула подбородок. "Я собираюсь сделать все, что потребуется. Все, что мне нужно сделать, чтобы пережить это. Вот что я собираюсь сделать. Я не позволю им казнить меня, если вас это интересует. И я тоже не планирую жить здесь.
   - У тебя есть что-нибудь, что ты можешь им дать? Что-то, чего они еще не знают?
   Теперь она улыбнулась. "Отвязные губы топят корабли. Один очень умный человек однажды сказал мне это.
   Люк сделал паузу. Он не решался задать следующий вопрос. Но это был вопрос, который он пришел сюда задать. Она может ненавидеть его за это, но...
   - У тебя есть что-нибудь, что ты можешь мне дать? он сказал.
   Она уставилась на него. "О чем?"
   Он ничего не сказал.
   - О плотине? она сказала.
   "Да."
   - Люк, откуда мне знать? Все, что я знаю, это то, что я видел по телевизору. Вы не дадите мне первую часть информации.
   Он пожал плечами. "Предполагать. Используй свою интуицию.
   Она покачала головой. - Если ты мне вообще ничего не дашь...
   Он пошел на просчитанный риск. "Они смотрят на Китай. Я не могу сказать вам, почему".
   У нее вырвался вздох, почти хрюканье, почти звук веселья. Вот так и вернулась прежняя Труди. "Я слушал переводы перехваченных китайских телефонных звонков и прослушиваемых разговоров в течение восемнадцати месяцев, когда попал на борт SRT. Это было мое первое задание вне школы. Я имею в виду звонки между высокопоставленными членами партии. Звонки оперативников их кураторам. Встречи между людьми наверху аппарата тайной полиции и их контактами внутри центрального правительства".
   "А также?"
   Она улыбнулась. "Китайцы осторожны. Их временной горизонт составляет сто лет, двести лет. Струйка воды, стирающая скалы, понимаете, о чем я? Обычно они не выходят за рамки. Они хотят убить тебя добротой".
   - Ты хочешь сказать, что это не они? он спросил.
   Она пожала плечами.
   "Сложно сказать. Я думаю, что это маловероятно".
   - А если это был несчастный случай? - сказал Люк. "Что, если они играли и ошиблись?"
   Труди действительно покачала головой. "Они не делают ошибок".
   - Конечно, они ошибаются, - сказал Люк. "Они отравили собственную воду. Они отравили свой воздух".
   - Конечно, - сказала Труди. "Но это внутренняя политика. Народ бессилен, и все это часть долгосрочного плана. Имея дело с Россией, или Соединенными Штатами, или Индией? Никто не так осторожен, как китайцы. Они толкают, но не настолько сильно, чтобы сбить вас с ног. Они не хотят опрокидывать тележку с яблоками".
   В этот момент у Люка зазвонил телефон. Он взглянул на него.
   Она нахмурилась.
   - Тебе нужно идти, не так ли? она спросила. Печаль в ее голосе причиняла ему боль.
   Он задавался вопросом, было ли появление здесь ошибкой. Он все еще не совсем понимал, зачем пришел. Было ли это из-за его чувств к ней? Или потому что ему нужно было раскрыть это дело? Или оба?
   Но у него не было выбора. Он кивнул и встал.
   По крайней мере, одну вещь он мог ей сказать.
   - Это президент Соединенных Штатов.
  
  
   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
  
   16:45
   Ситуационная комната, Военно-морская обсерватория США - Вашингтон, округ Колумбия
  
  
   Когда Люк вошел, в Ситуационной комнате царил хаос.
   Он никогда не видел его таким переполненным. Внутри было не меньше пятидесяти человек. Стены были уставлены стульями, на каждом стуле сидел человек, а рядом стоял помощник или два помощника. Молодые помощники печатали на своих планшетах или яростно строчили в блокнотах.
   Стол для переговоров был завален кофейными чашками и пустыми пластиковыми контейнерами из-под еды. Это было похоже на зону боевых действий. Все места за столом были заняты. Сьюзен сидела во главе стола, ее начальник штаба, Кэт Лопес, присела рядом с ней и что-то шептала ей на ухо. Был постоянный шум, низкий фоновый гул разговоров шепотом и не очень шепотом.
   Курт Кимбалл стоял перед экраном на другом конце стола. Он был в рубашке с рукавами. Рубашка была слишком мала для его большой груди и рук. Он указывал на схему нефтяных вышек в Мексиканском заливе. Слайд сменился видеозаписью пожара буровой установки BP Deepwater Horizon в 2011 году.
   На экранах по всей комнате появлялись данные, прокручиваемые списки. Люк взглянул на одного. Системы пригородных поездов, какие города они обслуживали, количество пассажиров, известные уязвимые места. Пока он смотрел, прокручивалась соответствующая статистика по сети легкорельсового транспорта SEPTA, основным центром которой была Филадельфия, но которая также обслуживала близлежащие города, такие как столица штата Нью-Джерси, Трентон; Камден; и Честер, Пенсильвания. Это был случайный элемент инфраструктуры в огромной стране, полной легких мишеней. Таких было сотни.
   Кимбалл увидел Люка, стоящего там. Он поднял руки.
   "Люди! Мы можем здесь немного помолчать?
   Место неохотно затихло.
   - Агент Стоун, спасибо, что присоединились к нам, - сказал Курт.
   Люк пожал плечами. "Хорошо."
   Если Курт Кимбалл искал ответы у Люка, он искал не в том направлении.
   - Вы какое-то время были вне поля зрения. У тебя есть еще информация?
   Люк покачал головой. - У вас есть все, что я нашел - мертвый заключенный, список целей и дата, которая, как вы уже знаете, через два дня после сегодняшнего дня. Все, что я могу добавить, это то, что мой системщик провел годы в Китае и чувствовал, что заключенный мог быть китайского происхождения, а может и нет. И с такой же вероятностью быть частью какой-то террористической ячейки или негосударственного субъекта, как и агент китайского правительства".
   Люк на мгновение замолчал. "Последняя вещь. Заключенный, похоже, боялся пытки водой. Большинство людей не знают, чего ожидать, поэтому они не боятся до тех пор, пока это не начнет происходить. Это наводит меня на мысль, что когда-то в прошлом заключенного могли пытать, возможно, китайцы, возможно, кто-то еще".
   Низкий ропот пронесся по толпе, как только Люк упомянул о пытках водой.
   - Почему вы говорите, что его могли пытать? - сказала женщина в синем деловом костюме. - Ты не знаешь?
   Люк пожал плечами. "Он мог бы играть. Так думал один из моих коллег.
   - Ты пытал его? - сказал высокий красивый мужчина средних лет с места у стены. Его тон свидетельствовал о том, что он привык к почтительному ответу.
   Люк уставился на мужчину. "Нет."
   "Я не понимаю обстоятельств, при которых погиб этот заключенный. Вы угрожали ему пытками, имитацией казни или каким-либо другим образом нарушали законы войны или его права человека?"
   Люк улыбнулся. "Представьтесь, пожалуйста?"
   "Я представитель Майкл Паровски из..."
   "Хорошо, да, я знаю... Огайо". Лука знал его понаслышке. Давний конгрессмен, жесткий политический борец, связи с рабочими, возможные связи с мафией. Он был одним из немногих высокопоставленных политиков-ветеранов. Остальные были убиты. Наверное, поэтому он и был на этой встрече. В эти дни скамья не была глубокой.
   Люк глубоко вздохнул. "Ну, конгрессмен, меня вызвал президент Соединенных Штатов, чтобы допросить заключенного. Президент знаком с моими методами. Если бы ей было неудобно с ними, я думаю, она бы не позвонила мне".
   Он посмотрел на Сьюзен.
   - Не правда ли, госпожа президент?
   Сьюзан подняла руку и хлопнула ею. Она выглядела раздраженной. Она не сказала ни слова.
   Люк продолжал. "Заключенный был участником гибели сотен или, может быть, тысяч невинных людей - я не в курсе текущего подсчета трупов. Он явно собирал разведданные о легких целях в Соединенных Штатах. И после того, как он был схвачен, Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям содержало его в следственном изоляторе, которого, по-видимому, не существует. Помогает ли это вам лучше понять обстоятельства?
   На этот раз ропот был громче. Люди в этой комнате не знали о работе разведки и тюремного аппарата в их собственной стране. И они якобы были главными.
   Опять же, может быть, они просто притворялись.
   "Учреждения не существует?" - сказала крупная женщина. "В каком смысле?"
   Люк пожал плечами. - В том смысле, что его нет ни в одном официальном списке действующих мест содержания под стражей. Он находится посреди пустыни на севере Джорджии и не отмечен ни на одной карте. Нет прямого способа связаться с ним извне, и у него нет имени, о котором я знаю. И на самом деле там содержатся сотни людей".
   "Вы говорите, что в Соединенных Штатах есть черный сайт?"
   Курт Кимбалл хлопнул в ладоши. Они издали громкий ЧМАК.
   "Можем ли мы вернуть этот разговор в нужное русло, пожалуйста? Со всеми, у кого есть вопросы или опасения по поводу внутренних мест содержания под стражей, обращайтесь ко мне в автономном режиме. Люк, мы пытаемся выяснить, где может произойти следующее нападение, чтобы предотвратить его. У вас есть что добавить к этому обсуждению?"
   - Список целей слишком длинный, - сказал Люк. "Я понятия не имею."
   Седеющий мужчина в синей военной форме, генерал, поднял руку. "Курт, мы должны понимать, что мы просто не можем знать, где произойдет следующее нападение. Мои люди проанализировали эти списки восьми путей к воскресенью. Это необработанные данные. Иерархии нет вообще. Нигде нет указаний на последовательность атак. Я предлагаю установить общенациональную инфраструктурную тревогу - все службы экстренного реагирования настороже и готовы к работе. А тем временем готовим контрнаступление. Если китайцы думают, что они могут просто прийти сюда и начать убивать людей, мы покажем им, насколько они ошибаются. И мы заставляем их платить".
   - Каковы ваши идеи, генерал Уолтерс? - сказал Кимбалл.
   Генерал сослался на единственный лист бумаги, который передал ему его помощник. "У нас есть довольно надежное меню немедленных вариантов перед нами. Например, у нас есть более сотни спящих ячеек, встроенных по всему Китаю, которые мы можем активировать для наших собственных актов саботажа всего за несколько часов. Некоторые из этих сетей деградировали или были свернуты китайским правительством, но многие из них все еще работают.
   - И это только одна маленькая возможность. Варианты становятся более разрушительными и, следовательно, более привлекательными, чем дольше растягиваются временные рамки ответного удара. Не ошибитесь. Мы выиграем любую войну с Китаем. Это займет некоторое время, но мы победим".
   - Как в Корее? кто-то сказал.
   По комнате прокатилась волна смеха.
   Генерал не смеялся. "Яблоки и апельсины. В 1950-х годах две страны были примерно равны, особенно в плане наземной войны. Но даже тогда помните, что мы вели ограниченную войну в Корее, и китайцы мобилизовали четыре миллиона человек. Теперь наши оружейные технологии намного более продвинуты, чем их. И мы даже не будем рассматривать наземную войну".
   "Я думаю, - сказал Майкл Паровски, - что любая война с Китаем - это кошмарный сценарий, и мы должны сделать все возможное, чтобы этого избежать".
   - А если на нас снова нападут? - сказал генерал.
   "Относитесь к этому как к уголовному расследованию", - сказал Паровски.
   - Я даже не могу ответить на это, - сказал генерал. "Кому будем предъявлять обвинения? Президент Китая? Вы собираетесь прыгнуть с парашютом и арестовать его, конгрессмен?
   "А как же экономические санкции?" - сказала Сьюзан. Это были первые слова, которые она произнесла с тех пор, как Люк вошел в комнату. "Курт, каковы будут последствия этого?"
   Курт пожал плечами. "Зависит от того, какие у них зубы. Это также зависит от того, кто еще участвует. Как вы знаете, мы уже два года ведем торговую войну с Китаем. Они манипулируют своей валютой, чтобы обеспечить себе благоприятный торговый баланс, и они дестабилизируют рынки, наводняя мир низкосортными товарами, многие из которых являются убедительными подделками по цене в несколько раз дешевле оригинала. Их торговая база становится все более диверсифицированной.
   "Они давно торгуют с Россией и открывают обширные рынки в Индии. Сейчас в Индии более ста миллионов человек, у которых есть средства на покупку потребительских товаров, а Китай поражает их дешевыми развлечениями. Иран является для них важным рынком сбыта. И все больше и больше таких стран Южной Америки, как Бразилия и Аргентина. Между тем, собственный средний класс Китая растет в геометрической прогрессии. Честно говоря, я не знаю, какой эффект могут иметь санкции. Это плохое время для экономической конфронтации с Китаем. Возможно, мы им больше не нужны".
   "Итак, мы говорим, - сказал Паровски, - что мы понятия не имеем, где и когда может произойти следующее нападение, и у нас нет четкого способа отреагировать, кроме тотальной войны, если это произойдет. ?"
   "В настоящее время военно-морской флот имеет ударную группу Седьмого флота в порту на Филиппинах", - сказал генерал. "В его состав входят авианосец John C. Stennis , два эсминца Aegis и два крейсера. Одна только эта ударная группа могла уничтожить или значительно ослабить военно-морское присутствие Китая в Южно-Китайском море за двадцать четыре часа. Мы поддерживаем их второй ударной группой, которая в настоящее время проводит маневры в океане к востоку от Тайваня.
   "Затем мы укрепляем все это с помощью ракет, нацеленных на военно-воздушные и военно-морские базы на юге Китая. Если произойдет еще одно нападение, мы безнаказанно захватим Южно-Китайское море. Мы отправляем "Морских пчел" на берег, чтобы демонтировать искусственные острова, которые они строят, или, что еще лучше, водрузить на них американские флаги".
   Он поднял руку, чтобы заглушить нарастающий гул жалоб. "Это не война. Вьетнамцы хотят, чтобы мы были там, и держу пари, что мы возьмем весь регион без единого выстрела.
   Он посмотрел на своего помощника. Помощник кивнул.
   "С этого момента следующая атака на американскую землю означает, что мы захватываем территорию. Вторая атака после этого означает, что мы потопим китайские контейнеровозы в море - все, что угодно в Западном полушарии или направляющееся через Тихий океан в сторону Америки. Как вам санкции? Больше никакой торговли с нами, никакой торговли с Бразилией или Аргентиной".
   Люку было ясно, что генерал говорит не спонтанно. Он пришел на встречу с этими идеями в кармане. И он говорил не за себя. Объединенный комитет начальников штабов, вероятно, разработал этот план много лет назад. Люк должен был признать, что в этом есть определенная мрачная логика.
   - Это не война, генерал? - сказал Паровский.
   Генерал пожал плечами. "Это не война, если они не отстреливаются. Так или иначе, террористические акты против гражданского населения в моей книге представляют собой акт войны".
   "Мы даже не знаем, они ли это, - сказал Паровски. Он повернулся к президенту. "Сьюзен?"
   Пока Люк смотрел, все взгляды внезапно обратились на нее. Она откинулась на спинку стула и сложила пальцы на столе храмом. Она не колебалась. - Сделай это, - сказала она. "Переместите упомянутую вами ударную группу Седьмого флота в сторону Южно-Китайского моря. Как много времени это займет?"
   Помощник прошептал на ухо генералу. - Они в восемнадцати часах отсюда на полном ходу, - сказал генерал.
   Сьюзан кивнула. "Хорошо. Мы переместим их на место. Запустите их в этом направлении, но на три четверти пара. Нам нужно дополнительное время. Кроме того, заблокируйте ракеты класса "земля-земля", скажем, на пятнадцати контейнеровозах. Сделайте так, чтобы было очевидно, что мы это делаем".
   Сьюзен глубоко вздохнула.
   "Теперь я не могу гарантировать, что отдам приказ уничтожить гражданские суда. Сначала мне нужно больше фактов. Генерал, не могли бы ваши люди предоставить мне данные о количестве кораблей, о которых мы говорим в целом, количестве личного состава на борту каждого корабля и известных опасностях для окружающей среды, в том числе о том, что несут корабли? Я действительно не хочу сбрасывать в океаны больше опасных химикатов, чем мы уже сделали".
   Генерал почти улыбнулся. Люк почти тоже. Он должен поговорить с ней об этом. Китайские контейнеровозы плавали в зонах экологического бедствия - неважно, что они везли. Взорви хотя бы одну, и ты отправишь сотни тысяч галлонов нефти и бензина, а во многих случаях и угля, плюс тонны асбеста, пластика, листовой стали, электропроводки, облицованной токсичными полифторуглеродами, и бог знает чего еще, на дно моря. Конечно, военные с удовольствием умалчивают об этом в своем докладе президенту.
   - Я не морской эксперт, - сказал генерал. - Но я могу сказать вам вот что. Современные контейнеровозы в основном автоматизированы. Они бегают со скелетными экипажами. Мы можем потопить сотню из них и, вероятно, убить меньше людей, чем вчера убили китайцы здесь, в Соединенных Штатах".
   Был момент, когда никто ничего не сказал.
   "На этой радостной ноте, - сказала Сьюзен, - если никто из вас не возражает, я чувствую, что сейчас самое время сделать небольшой перерыв".
   Люди тут же начали подниматься со своих мест. У них был вид людей, которые пробыли здесь долгое время и ждали разрешения выйти. К выходу началась тихая, медленная давка.
   - Двадцать минут, - крикнул Курт Кимбалл. - Через двадцать минут я хочу, чтобы основной персонал вернулся сюда.
   Люк начал двигаться сквозь толпу к дверям. Внезапно рядом с ним оказалась Сьюзен. Она была намного ниже его. Похоже, она отказалась от ношения высоких каблуков. Она дернула его за рукав, как маленькая девочка.
   Ее лицо было серьезным. - Мы скучали по тебе, Люк. Я продолжал поворачиваться к двери, надеясь, что ты войдешь. Кто-то должен это понять. Мы пробыли здесь несколько часов и так и не приблизились к тому, чтобы узнать, как остановить еще одну атаку. Чем больше данных поступает, тем шире и безумнее становятся круги. Я не хочу войны с Китаем. Никто не делает. Но если сегодня на нас снова нападут, мы движемся именно туда".
  
   * * *
  
   - Сьюзан, могу я быть с тобой откровенен?
   Она сидела в своем кабинете наверху со своим новым, будущим вице-президентом. Они были одни, ели маленькие бутерброды, которые были не так уж плохи, и пили безвкусный кофе, что было ужасно. Это было благословенное облегчение - оказаться здесь, вдали от Комнаты, хотя бы на двадцать минут.
   Курта Кимбалла здесь не было. Кэт Лопес здесь не было. Никто не держал в руках компьютерный планшет и не читал заранее подготовленные записи. Никто из помощников не задерживался на краю разговора, ожидая, когда им дадут задание, которое заставило бы их броситься к двери с телефоном в руке, уже набирая номер.
   Она откинулась на спинку своего большого удобного кресла. Она скрестила ноги. Она тихонько провела рукой по ткани в тонкую полоску брюк своего костюма. Ее ноги становились дряблыми. Она ненавидела это. Она была фанаткой тренировок с тех пор, как ушла из модельного бизнеса.
   Где-то по пути, вероятно, в женском журнале, она споткнулась о мысль, что мускулы сексуальнее, чем полуживая кожа и кости, которые так популярны в индустрии моды, и после этого она никогда не оглядывалась назад. Но теперь она приближалась к среднему возрасту, с дряблыми руками и ногами, без мышечного тонуса. Невозможно было поддерживать график тренировок, мотаясь от одного кризиса к другому.
   Подумают ли люди, что это легкомысленная забота? Может быть. Но разве президент не должен быть здоров?
   Она вздохнула и выглянула в одно из окон от пола до потолка. Солнце двигалось по небу на запад. Территория была зеленой и пышной, спускаясь к лесным зарослям у западной границы территории Военно-морской обсерватории. Приближалось ее любимое время дня, чтобы быть здесь, в кабинете. Вечерний свет, проникавший через эти окна, был просто... фантастическим. Она представила себе, как 170 лет назад давно умерший архитектор пришел сюда, повернулся лицом на запад и спроектировал кабинет, святилище, чтобы он идеально улавливал солнечный свет.
   "Сьюзен?"
   Она посмотрела на Майкла Паровски. На нем была голубая рубашка с закатанными на три четверти рукавами. Он смотрел на нее стальными глазами. Надежный внешний вид... проверьте. Очарование... проверить. Интеллект... проверить. Большая аудитория, которая обожала его... проверьте. Казалось, что у него есть все инструменты, но если так, то почему она вдруг почувствовала малейшие колебания относительно предоставления ему поста вице-президента?
   Потому что он ступил на те собрания внизу, а потом сразу перешагнул - вот почему.
   "Конечно, Майкл. Будьте настолько честны, насколько вам нравится. Сейчас не время церемониться".
   Он кивнул. "Ладно, хорошо. Вот. Я не думаю, что вы должны позволять таким людям, как этот генерал, манипулировать вами на собраниях. Всего несколько месяцев назад такие люди, как он, замышляли...
   Сьюзен подняла руку. "Мы проверили его. Всех, кто входит в эту комнату, проверяют так же тщательно, как и тебя. Он не имел никакого отношения к заговору о перевороте. Генерал Уолтерс - пожизненный военный, который также оказывается на нашей стороне".
   Паровски покачал головой. "Эти люди - наши идеологические враги, Сьюзан. Он подтолкнет нас к прямой конфронтации с Китаем. Он хочет войны в Азии? Если я правильно помню, последние пару раз не так хорошо. Я не готов отправить сына и дочерей своих избирателей..."
   "Весь американский народ теперь ваши избиратели, Майкл".
   Он кивнул. "В яблочко. И я не готов посылать их сыновей и дочерей сражаться и умирать или возвращаться сюда с самыми ужасными ранами и увечьями, какие только можно вообразить, - и поверь мне, Сьюзен, я был в военных госпиталях много-много раз, так что Я видел это, я все об этом знаю - все по причинам, которые не могут быть адекватно объяснены или не имеют смысла".
   - Нападение на плотину не было должным образом объяснено? - сказала Сьюзан. "По последним подсчетам, имеет ли для вас смысл более полутора сотен погибших?"
   Паровский остановился. Он глубоко вздохнул. "Сьюзен, мы вообще знаем, что это был Китай?"
   - У нас есть основания полагать, что это было.
   Как только она это сказала, она поняла, насколько плоским было это заявление. В лучшем случае у них была куча косвенных улик. Если бы дело должно было рассматриваться в суде, присяжные не вынесли бы обвинительного приговора. Они не могли точно сказать, в чем был замешан заключенный Ли Цюаньго и на кого он мог работать. Они даже не знали, кто он на самом деле.
   - Но мы не знаем.
   - Нет, Майкл, не знаем.
   - И вы только что отправили небольшую армаду кораблей в Южно-Китайское море.
   Теперь Сьюзен подняла обе руки. Она подала ему двойной знак СТОП. Он был бульдогом, и это то, что ей нравилось в нем, помнишь? Но он уже зашел слишком далеко.
   "Майкл, вы старший конгрессмен из Огайо. Это здорово, и ты проделал замечательную работу в этой роли. Но теперь ты поднимаешься в высшую лигу. Здесь все делается иначе. Я отправил корабли в сторону Южно-Китайского моря. Не в это. На три четверти пара они прибудут туда через двадцать четыре часа. В любой момент мы можем заставить их замедлиться, остановиться, развернуться или продолжить движение. Если за нападением на плотину стоят китайцы, они увидят, что мы не шутим. Им нужны эти корабли в Южно-Китайском море не больше, чем нам. Я уверен, что они не хотят, чтобы мы уничтожили их флот или нанесли ущерб их торговле с Западом, разбомбив их контейнеровозы".
   Паровски нахмурился. - Что сделает этот генерал, если вы скажете ему, что хотите, чтобы флот развернул эти корабли?
   Сьюзан улыбнулась. Это была фальшивая улыбка, и она была почти уверена, что так оно и выглядит. Она совсем этого не чувствовала. "Он сделает именно то, что я от него прошу, или он потеряет доступ и, по всей вероятности, будет вынужден уйти в отставку".
   - Похоже, он доминировал над тобой там.
   "Майкл, тебе нужно расслабиться. Похоже, он предложил хорошую идею, и я согласился. Никто другой в этой комнате не мог предложить ничего особенного в виде конкретных шагов, включая тебя".
   Он решительно покачал головой.
   "Похоже, над вами издевался военный офицер. Я там язык прикусил. Ты выглядел слабым, и я не единственный, кто это видел. Как могло случиться, что менее чем через три месяца после того, как военно-промышленный комплекс убил президента Соединенных Штатов и половину Конгресса, многие из которых, кстати, были моими друзьями и давними союзниками, менее чем через три месяца, новый президент заискивает перед некоторыми..."
   "Майкл, я услышал достаточно. Это не то, что произошло. Тот факт, что вы думаете, что это так, или кажется, что вы намерены исказить это в этом направлении по своим собственным причинам, заставляет меня усомниться в моем решении выбрать вас вице-президентом. Я думаю, нам следует пересмотреть, будет ли это подходить нам или нет".
   Он откинулся на спинку стула. Он сделал глоток кофе. Он глубоко вздохнул. Мгновение назад он был оживлен, но сейчас переходил во что-то похожее на совершенное спокойствие. Сьюзен не могла понять, что он чувствует.
   - Слишком поздно для этого, Сьюзен.
   "Действительно? Почему это?"
   Он пожал плечами. "Кто-то слил это. Выбор был объявлен в газетах Толедо и Кливленда час назад. Я заметил это на своем телефоне, когда мы были на собрании. Я уверен, что он уже вышел из Огайо, и я полагаю, что мы должны начать получать новости из новостных сетей в любую минуту, если мы еще этого не сделали. Я не хотел поднимать этот вопрос во время собрания, потому что не хотел прерывать происходящее. Я собирался рассказать тебе об этом, как только мы останемся наедине.
   Сьюзен чуть не задохнулась. Она почувствовала, как румянец выступил на ее лице. Она была второй женщиной, которая покраснела сегодня в его присутствии.
   - Вы его слили? она сказала.
   "Нет."
   - Ваши сотрудники слили его?
   Он полуулыбнулся. - Насколько мне известно, нет.
   "Майкл, не заставляй меня играть в двадцать вопросов. Как просочилась информация? Если это просочилось в газеты Огайо, очевидно, это указывает на вас и ваших людей. Если я не могу доверять вам достаточно, чтобы следовать сценарию, который у нас есть, я просто объявлю, что это была ошибка. Это был слух. Они ошибаются".
   Теперь он смотрел на нее. Его бледно-голубые глаза ничуть не дрогнули. - Как это будет выглядеть, Сьюзен? Страна подвергается нападению, и количество ваших голосов упало более чем на двадцать процентов с тех пор, как вы были у власти. Ваш рейтинг одобрения сейчас ниже пятидесяти процентов. Вы находитесь у власти с июня, и вам еще не удалось выбрать вице-президента? Теперь ты выбираешь одного, а потом отбираешь меньше, чем через двадцать четыре часа? Мне это кажется довольно нерешительным".
   Она пожала плечами. "Я буду жить с низким рейтингом одобрения".
   "Есть нечто большее, чем это, - сказал он. - Думаешь, мы не знали, что это произойдет, Сьюзен? Все знали, что это произойдет. Я был лучшим кандидатом на пост вице-президента на милю страны. Нет никого, кроме меня. Я узнал об этом по задним каналам месяц назад. Честно говоря, я удивлен, что это заняло так много времени. Но так как это произошло, у моих людей было все время в мире, чтобы провести некоторые исследования. Я скажу вам это. Мы проверяли вас так же усердно, как вы проверяли меня.
   - Что ты говоришь, Майкл?
   "Пожалуйста, зовите меня Майк. Так как мы собираемся работать вместе".
   Сьюзан покачала головой. Она улыбнулась. Мужчина был клоуном. Это был брак по расчету. Она была зажата в него крупными нападающими и сборщиками денег с вечеринки. Они думали, что это лучший шанс снова выиграть президентское кресло через три года. Что ж, ее заставили войти в нее, и она могла снова выйти силой.
   Конечно, ее цифры выдержат удар. Она потеряет некоторое положение. Она потратила месяцы, выбирая его. И в результате она может собрать более слабый билет на переизбрание. Но даже так...
   - Майкл, - начала она...
   - Я все знаю, - сказал он. - Вот что я пытаюсь тебе сказать. Я знаю о тебе все. Хорошо? Я знаю о вечеринках в Париже и на Ибице, когда ты был молод. Черт, у меня есть фотографии, если хочешь знать. И это еще не все. Я хочу быть с вами откровенным, чтобы мы понимали друг друга. Я знаю абсолютно все".
   Он сделал ударение на слове " все ", произнося его медленно, делая паузу на каждом слоге.
   Все.
   - Не смей угрожать мне, - сказала Сьюзен.
   Он улыбнулся и встал. - Я не угрожаю тебе, Сьюзан. Я просто укрепляю наши отношения. Вот как мы это делаем в высшей лиге. И ты только что присоединился к ним. Его телефон издал один звуковой сигнал, и он взглянул на него. Пришло сообщение. Отсюда Сьюзан не могла его прочитать - она могла видеть только набор слов. Паровски прочитал текст и хмыкнул.
   "Эй, посмотри на это. Мой ассистент записал меня на CNN сегодня вечером. Я лучше пойду готовиться. Я думаю, мы закончили здесь, верно?
   Сьюзан уставилась на него.
   "Мы все?" - сказал он снова.
   Она махнула ему рукой.
   Его улыбка стала шире. "Хороший. Не волнуйся. Я буду намекать по телевизору, но ничего не подтверждаю и не опровергаю. Мы сделаем официальное объявление, как и договаривались. И увидимся завтра рано утром.
  
  
   ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
  
   18:35
   Приливный бассейн - Вашингтон, округ Колумбия
  
  
   "Раньше их называли кабачками", - сказал седовласый старик.
   Люк стоял на бетонной дорожке вдоль кромки воды.
   Это был прекрасный вечер, и многие люди вышли на улицу - бегуны, бродяги, семьи. Этот район в центре города был одним из самых живописных в округе Колумбия. С того места, где находился Люк, он мог видеть Мемориал Линкольна далеко впереди и немного левее. Резко слева от него, через бассейн, виднелся купол Мемориала Джефферсона, уже освещенный голубым светом на ночь, мерцающий, как волшебный город над водой.
   Это было хорошее место для встречи. Дополнительным преимуществом этого дома было то, что он находился в четверти мили от станции метро Smithsonian. После этого Люк может отправиться туда и встретиться с Ганнером и Беккой. Может быть. Или, может быть, он скажет Ганнеру, что не может прийти, а потом будет наблюдать за ними издалека. Опять же, Ганнер точно знал бы, где он находится, проверив GPS. По правде говоря, Люк понятия не имел, что делать.
   Он молча проклял себя за то, что сообщил Ганнеру о своем местонахождении. В то время это казалось хорошей идеей.
   Старик сидел, сгорбившись, на скамейке в парке, лицом вниз по травянистому холму к воде. Его голос остановил Люка как вкопанный. Это был взлохмаченный старик с трехдневной бородой и волосами, торчащими на макушке бешеными пучками. Он был одет в светло-серый плащ, как будто вечернее тепло не могло изгнать зимний холод из его рыхлого тела.
   - Скоб, да? - сказал Люк.
   Мужчина был весь в голубях. Рядом с ним на скамейке стоял большой полиэтиленовый пакет, полный черствого белого хлеба. Он методично отламывал куски хлеба и швырял их, часть вниз по склону от себя, часть прямо под ноги, часть направо и налево. Он даже уронил несколько штук на скамейку. Не менее пятидесяти голубей носились вокруг, безумно лакомясь хлебом. Они бежали под длинными ногами мужчины. Они вскочили на скамейку. Они взмахнули крыльями, взлетели на несколько секунд, а затем приземлились ему на плечи и руки.
   Их низкий вокал наполнил звуком небольшое пространство вокруг скамейки.
   Ку... Ку... Ку... Ку...
   Мужчина кивнул. "О да, триста лет они были дичью. Теперь люди думают, что они грязные, называют их летающими крысами. Города пытаются избавиться от них. Почему бы не съесть их, а не уничтожить?"
   Он указал головой на Мемориал Джефферсона. "Так поступали наши предки. Никогда не забывайте, что они были лучше нас. Необыкновенные мужчины, и они наслаждались обедом из голубей. Почему бы и нет? В любом случае, нам нужно что-то с ними делать. Голуби размножаются слишком быстро, чтобы их можно было полностью искоренить".
   - Ты бы съел один? - сказал Люк.
   "Конечно. Я ел их много в молодости. Я до сих пор иногда делаю это, когда приходит настроение".
   Люк чуть не рассмеялся. Старик был сумасшедшим. Он всегда знал это о нем. Может быть, с возрастом он сошел с ума.
   "Я никогда не видел, чтобы их рекламировали в супермаркетах. Интересно, как бы вы его получили?
   Старик пожал плечами. "Как это."
   Он выронил из рук оставшиеся хлебные крошки. Повсюду были голуби. Внезапно его руки метнулись к земле, как акулы. Они вернулись с голубем между ними. Одной рукой старик приколол крылья голубя к его телу, а другой погладил по спинке и голове. У голубя была короткая шея. Он не мог вытянуться достаточно далеко, чтобы клевать руки старику. В любом случае птица казалась достаточно спокойной.
   - Отличный трюк, - сказал Люк.
   "Они доверяют мне. И почему бы нет? В основном я их кормлю. Время от времени они возвращают услугу". Он раскрыл руки и подбросил голубя в воздух. Полетел, но не далеко.
   - Как мне тебя называть? - сказал Люк.
   Мужчина пожал плечами. - Говард подойдет.
   Это было смешно. Совсем недавно его звали Раймонд. Сегодня он был Говардом. Когда Люк был молод, его звали Генри или Хэнк. Он был человеком без имени, человеком без страны. Вероятно, он был агентом ЦРУ. Но кем он не был?
   Люк много раз пытался найти этого человека. Он пытался прощупать и просил об одолжениях, но все напрасно. Некоторые люди думали, что этот человек работал в КГБ, когда это имело значение. Некоторые говорили, что он из британской секретной службы. Другие сказали Моссад. Большинство людей думали, что он умер.
   Однако Люк знал, что он жив. И кто-то еще тоже. Этот человек был проводником информации из очень темных мест.
   "Вот вам и надвигающаяся катастрофа", - сказал Ховард, переключая темы без всякого перехода. - Похоже, плохим парням удалось заглянуть тебе под платье.
   - Вы что-нибудь об этом знаете?
   Старик пожал плечами. - Я знаю то, что знаешь ты.
   - Может быть, ты знаешь что-то еще, - сказал Люк.
   Говард откинулся назад. Он положил руки на голову. Он говорил голосом оратора, тихо, но авторитетно. "Ибо, как молния исходит от востока и светит даже до запада; так будет и пришествие Сына Человеческого".
   - Очень мило, - сказал Люк. "Что это?"
   - Это Евангелие от Матфея, глава двадцать четвертая, стих двадцать седьмой. Он предсказывает второе пришествие Христа. Судный день, конец этого мира, каким мы его знаем".
   - Пошли, - сказал Люк. "У плохих парней есть информация об уязвимой инфраструктуре. Устаревшая технология. Глюки, лазейки. Но я чувствую, что более хладнокровные возьмут верх". Люк кивнул, может быть, просто чтобы удостовериться. "Я думаю, что мы избежим Апокалипсиса в этом".
   - Хм, - сказал старик. - Вы убили человека сегодня утром. Похоже, он был китайцем".
   - Невиновен, - сказал Люк. "Он убил себя."
   - После того, как ты забил его водой.
   Люк покачал головой. "Слухи. Этого не произошло. Я никогда в жизни никого не бил водой".
   Старик впервые посмотрел прямо на Люка. В его глазах был дикий блеск. Его лицо было морщинистым и потрескавшимся. Его глаза были глубоко посаженными и проницательными. Он полуулыбнулся. "Если ты так говоришь."
   "Я делаю."
   - Ну, человек, которого ты не убил, был интересным человеком. Среди прочего, он был членом церкви, которая была запрещена в Китае, потому что тамошнее правительство объявило ее культом. Это не совсем то, во что они верят, но это то, что они говорят. Они приложили немало усилий, чтобы искоренить тамошнюю церковь, в том числе казнили многих ее членов, но это семиголовая гидра, эта церковь, и ее очень трудно убить".
   Люк подумал об этом. Разговор с этим человеком часто был игрой в загадки. "Вы сказали, что китайское правительство на самом деле не верит, что это секта. Во что они верят?"
   - О, они верят, что это секта. Но они также считают, что мы создали культ, и что его основатель является давним агентом ЦРУ. Они также считают, что весь проект предназначен для подрыва авторитета китайского государства путем промывания мозгов тысячам людей, заставляющих их следовать причудливой форме христианства судного дня. Интересно, откуда у них такая идея?"
   Говард глубоко вздохнул. "Место Писания, которое я вам процитировал, является организующим принципом церкви. Его официальное название - Церковь Всемогущего Бога. "Восточная молния" - так его называют многие. Члены церкви верят, что Христос воскрес в образе китаянки. Они считают, что наше время здесь, на Земле, истекает. Они также верят, что их собственные действия могут привести к Апокалипсису. Если ваши люди потрудятся внимательно присмотреться к множеству татуировок на теле вашего мужчины, они найдут китайские иероглифы, обозначающие Дунфан Шаньдянь , или, если хотите, Восточную молнию, вытатуированные на его левом плече.
   Теперь Люк был в замешательстве. - Он один из наших?
   Старик пожал плечами. "Я не знаю, кому он принадлежит. Я бы сказал, что кто-то думал, что когда-то он был одним из наших. В любом случае, только потому, что он верил в учения культа, если он когда-либо действительно верил, который мы могли создать или не создать, не обязательно делает его одним из наших, не так ли? Он мог присоединиться к церкви, потому что любит Бога, или, может быть, потому, что кто-то другой подтолкнул его к этому".
   - Двойной агент, - сказал Люк.
   - Или тройной, или четверной.
   - Вы бы знали об этом кое-что, - сказал Люк. - А вы бы не хотели?
   Человек по имени Ховард хмыкнул. Это был почти смех. "Я бы сказал, что распущенность может быть большим достоинством, чем рабская форма моногамии, которую практикуют некоторые люди. Все зависит от того, правильно ли ты это делаешь".
   - Хорошо, - сказал Люк. "И это важно, потому что..."
   Старик пристально посмотрел на него. "Ты умный мальчик. Соедините точки. Около пяти или шести лет назад кто-то из разведывательного сообщества подумал, что было бы забавно, если бы Eastern Lightning начала экспериментировать с компьютерами. Может быть, кого-то из самых умных можно было бы обучить несложному взлому инфраструктуры в Китае - удаленному взлому, скажем, железнодорожных стрелок, электрических сетей или даже...
   - Дамс, - сказал Люк.
   Старик остановился. Он казался задумчивым. "Конечно. Дамбы достаточно просты, я думаю. Я не могу поверить, что они когда-либо собирались пройти через это. Это была просто одна из тех забавных идей, которые приходят людям в голову. Но я также не думаю, что они ожидали, что филиалы Eastern Lightning начнут появляться здесь, в Америке, или что...
   "Мы потеряем над ними контроль, - сказал Люк.
   "Конечно. Или что люди со смешанной лояльностью могут присоединиться к церкви, как человек, которого ты не убивал".
   Люк почувствовал, как знакомое ощущение начало проникать в его желудок. Это было чувство страха. "Кто был он?"
   "Я не знаю. Кажется, никто не знает. Из того, что я слышал, десять лет назад люди думали, что он был крестьянином, деревенщиной из низшей касты из северного Китая, которого контрабандой ввезли в Соединенные Штаты в транспортном контейнере торговцы людьми. Хотя, может быть, именно так он и попал сюда, часть деревенщины, похоже, больше не применима".
   "Он прекрасно говорил по-английски без акцента, - сказал Люк.
   "Люди, которые предпочли бы остаться неназванными и, следовательно, невиновными, сказали мне, что ваш неизвестный был в числе шести человек, которые провели год в штаб-квартире ЦРУ на Тайване, изучая основы компьютерных систем. Его отпустили в Китае, и вскоре он исчез. В настоящее время..."
   - Вы говорите, что китайцы напали на нас? - сказал Люк. Он вспомнил свой предыдущий разговор с Труди. - Он не подходит к костюму.
   - В этом ты прав, - сказал старик. "Конечно, нет. Китайцы склонны долго смотреть на вещи. Они избегают прямых столкновений. Они всеобщий любимый торговый партнер и всеобщий лучший друг. Пока их нет".
   - Мы уничтожим их, - сказал Люк. "Наши ракетные возможности в сто раз больше, чем у них. Мы могли бы сбить их ракеты с неба, и осталось бы десять тысяч, чтобы разрушить их города.
   Люк услышал, как он вдруг запыхался. Он перестал говорить.
   Человек по имени Ховард усмехнулся. - Неплохую бурю ты заварил в своем чайнике. На какой-то момент ты походил на десятилетнего мальчика, которого я когда-то знал. Несколько минут назад ты сказал мне, что мы собираемся избежать Апокалипсиса в этом. Теперь вы запускаете его. В любом случае, как вы знаете, в Китае новый лидер. Он молод, на него давят, и он хочет сделать заявление. Но даже в этом случае я сомневаюсь, что он хочет сделать такое заявление. Конечно, Китай не единственный крутой парень в этом квартале".
   "Что я должен делать?" - сказал Люк.
   "Начать можно с закрытия церкви. Они здесь. Здесь, в округе Колумбия, в Нью-Джерси, в Чикаго и на западном побережье. Конфисковать их активы и любую недвижимость, которая у них может быть. Проверьте их компьютерные системы. Если вы меня понимаете, люди не слишком много взламывают Dell, который они купили в Best Buy. Задержите членов и посмотрите, есть ли у кого-нибудь из них опыт работы в области компьютерных наук, или, что еще лучше, не являются ли они бывшими агентами ЦРУ, сбежавшими с фермы.
   "Потребуются дни, чтобы получить необходимые разрешения для этого. У меня нет такого времени. Я даже не уверен, что смогу заставить кого-нибудь поверить в это. Мы создали китайский культ, а затем научили их атаковать нашу собственную инфраструктуру? Ну давай же. Кто это купит?"
   Старик пожал плечами. - Я никогда не слышал, чтобы ты спрашивал разрешения.
  
   * * *
  
   Люк пошел обратно по тропинке.
   Уже почти совсем стемнело. Он разговаривал по телефону со Суонном. Суонн только что вернулся в свой кабинет в АНБ. Люк не знал, где Эд Ньюсэм. Эд в данный момент не отвечал на звонки.
   "Нам нужно снести церковь", - сказал Люк. "Китайская христианская деноминация под названием "Церковь Всемогущего Бога". Он также известен как Восточная молния. Мне нужно, чтобы вы нашли и заморозили их активы. Любые названные банковские счета, оффшорные счета, инвестиции. Также заморозьте личные счета церковных лидеров. Мне также нужно, чтобы вы нашли любые склады или другие объекты коммерческого типа, принадлежащие им, а затем дайте мне эти места. Вообще любая недвижимость. Нам нужно найти их серверы и изучить имеющиеся у них технологии. Кроме того, мы должны отключить их веб-сайты и учетные записи в социальных сетях, а также заблокировать их учетные записи электронной почты".
   Суонн хмыкнул. - Люк, ты понимаешь, о чем спрашиваешь? Это противозаконно. Я больше не работаю в группе специального реагирования. Здесь, в АНБ, все делается немного по-другому".
   Люк закатил глаза. - Конечно, Суонн. Там все по инструкции делают. Во всяком случае, это то, что я читал в газетах.
   "Я совершенно один в этом вопросе, - сказал Суонн. - Мне понадобится целая команда, чтобы сделать то, о чем вы говорите. Либо так, либо целая неделя работы. Я предполагаю, что у вас нет недели.
   Люк подумал об этом. Он думал о сегодняшней встрече. Никакого консенсуса не было. Не было никого, у кого был бы путь вперед, с которым согласились бы другие. Сьюзен казалась расстроенной на этой встрече и неспособной контролировать ситуацию. Даст ли она ему команду для внесудебного уничтожения церкви? Он не мог этого представить.
   "Хорошо, Суонн, дай мне подумать об этом. Но вы готовы это сделать, если я смогу достать вам ресурсы?
   - Ты меня знаешь, Люк, - сказал Суонн.
   "Я делаю."
   С телефона Люка поступил еще один звонок. На планете было всего два человека с таким номером.
   "Сван? Мне нужно ответить на другой звонок".
   "Отлично. Дайте мне знать, что вы придумали".
   Люк перешел к следующему абоненту.
   "Камень."
   "Люк". Это Сьюзен звонила ему напрямую. Она почти никогда этого не делала. Обычно первый звонок делал какой-нибудь помощник.
   "Сьюзен. Просто человек, с которым я хочу поговорить".
   - Что ты придумал? она сказала.
   - У меня довольно солидное преимущество.
   Теперь наступила трудная часть - попросить у нее ресурсы, чтобы помочь Суонну разрушить церковь. Черт, а пока он этим занимается, он может запросить у нее группу спецназа, чтобы они с Эдом могли совершить налет на штаб-квартиру церкви.
   - Надеюсь, - сказала она. "Пять минут назад компьютерная система, управляющая всей системой метро округа Колумбия, начала отключаться. Сетка идет вниз сектор за сектором. Поезда стоят везде. Другие все еще в движении. Центральное управление обесточено. Сотни людей застряли в туннелях по всему городу. Тысячи людей толпятся на станциях, а поезда их не забирают".
   Люк остановился.
   Слишком рано. В списке целей было сказано, что у нас есть сорок восемь часов.
   На мгновение он застыл на месте. Момент длился и длился, и на мгновение он забеспокоился, что может больше никогда не сделать больше шага. Вокруг него стоял тихий вечер вдоль прекрасного приливного бассейна. Люди шли рука об руку. На воде блеснули огоньки. Мемориал Джефферсона мерцал вдалеке.
   Он оглянулся туда, где пять минут назад разговаривал со стариком. Отсюда он все еще мог видеть скамейку. На нем никого не было.
   Ганнер и Бекка находятся под землей.
   - Люк?
   Станция Смитсоновского метро была в двухстах ярдах впереди. Люк мог видеть черный обелиск и прозрачный навес, обозначавший эскалатор, ведущий вниз к станции с улицы. Он повесил трубку и начал бежать.
  
  
  
  
  
  
   19:11
   Система метрополитена округа Колумбия - Вашингтон, округ Колумбия
  
  
   Ганнер чуть не упал, когда поезд остановился.
   Когда они сели в поезд, оставалось еще одно место, поэтому он отдал его маме. Она села, а он стоял над ней, держа одной рукой металлический шест, пока бороздил просторы интернета на своем телефоне. С каждой остановкой поезд становился все более и более переполненным, пока Ганнера не окружил лес рук и ног, портфелей и рюкзаков. Он больше не мог видеть свою маму.
   Он не возражал. Он знал, что она там. И у них была отличная сотовая связь и беспроводной интернет в метро. Ганнер знал, что в большинстве городов их не было - метро провело капитальный ремонт, подключив всю систему, чтобы предложить пассажирам интернет и текстовые сообщения. Остальные города отставали.
   Ганнер знал такие вещи. Его всегда интересовало, почему Вашингтон, округ Колумбия, был лучшим городом в Америке. Там была лучшая система метро, и самая новая. Здесь было больше всего шпионов на квадратную милю, чем где-либо на Земле. Это был лучше всего спроектированный город - и, в отличие от большинства городов, он действительно был спроектирован заранее. Там была лучшая музейная система в мире, которая была абсолютно бесплатной для всех - Смитсоновский институт. Также здесь жил президент.
   Ганнер проверил приложение GPS, чтобы определить местонахождение своего отца. Почти прямо над ними. Это было хорошо. Папа собирался их встретить. Это заставило грудь Ганнера надуться от чувства, которое он не мог описать, когда подумал о том, что его предки снова соберутся вместе. Он не мог дышать. Не было никакого смысла в том, что папа не жил с ними. Он больше не работал на правительство. Что ж, он вернулся только один раз, но... какое это имело значение?
   Ганнер посмотрел на свою маму. Она была очень хорошенькой, одета в летний наряд из футболки и джинсовых шорт. У нее был большой красочный холщовый мешок, наполненный одеялом, сыром и крекерами, кока-колой для Ганнера и крошечной бутылочкой красного вина для себя, вроде тех, которые она иногда получала, когда они летали в самолетах.
   Она должна быть счастлива, что они идут в кино, но нет. Она больше никогда не была счастлива. Она всегда выглядела грустной или сердитой. И Ганнер знал, что это потому, что отца с ними не было. Но он собирался быть скоро. Может быть, только на фильм, а может и дольше. Гуннер собирался это выяснить. Он собирался снова собрать их всех вместе, нравится это его родителям или нет. Он делал это для их же блага.
   И тут в поезде погас свет.
   Внезапно они оказались в полной темноте. Даже огни, мимо которых они проезжали в туннеле, исчезли. Поезд сильно дернуло. Люди кричали и падали друг на друга. Несколько человек упали на пол, но только не Стрелок. Он крепко держался и сохранял равновесие. В одно мгновение оно шло намного медленнее, чем всего несколько секунд назад. Но это не остановило. Еще нет. Ганнер чувствовал, как он катится все медленнее и медленнее, постепенно останавливаясь.
   "Стрелок? Стрелок!" Он мог разобрать голос своей мамы.
   - Я здесь, мама. Я в порядке."
   Голос у нее был повышенный, тонкий, испуганный. - Дорогая, подойди ближе.
   Не было возможности подойти ближе. На пути было слишком много людей. Темнота была почти полной. Единственным, что светилось, были телефоны вокруг него. Они излучали странное свечение, как в фильме о посещении Земли инопланетянами.
   Ганнер взглянул на свой телефон. Интернет был еще включен. "Мой телефон все еще работает", - сказал он, главным образом самому себе.
   Высоко над ним стоял высокий темнокожий мужчина. Он был похож на дерево. "Они работают на другой системе", - сказал мужчина. "Электричество в метро отключено, но телефоны от него не зависят".
   Ганнер уставился на свой телефон. Возможно, был какой-то способ узнать, что происходит. Пока он смотрел, пришло сообщение. Это было от его отца.
   Где ты?
   Ганнер огляделся. Они были где-то в туннеле, под землей. Он думал, что поезд вот-вот прибудет на их станцию, Смитсоновский институт, но не был уверен, правильно ли это. Он смотрел в окна в кромешную тьму. В этом поезде было темно, но в тех туннелях было намного темнее.
   Пришел очередной текст.
   Стрелок?
  
   * * *
  
   Машинист не виноват.
   Он был в сознании, в сознании и не находился под действием каких-либо веществ, кроме кофе. Он был немного рассеян - его жена была без работы, его старшая дочь в этом году пошла в первый класс средней школы, а денег на колледж было мало. Тугой? Попробуйте несуществующий.
   Он сидел в кабине поезда, размышляя о своих проблемах и глядя на рельсы и туннель впереди него. Пошли сигналы - зеленый свет, зеленый свет, зеленый свет...
   Он был на подходе к Смитсоновскому институту. Он прошел этот маршрут миллион раз. Впереди был стрелочный перевод, перед которым ему нужно было притормозить. Он начал тормозить, едва поглядывая на свою скорость.
   Весь маршрут был в его теле. Это была мышечная память.
   Впереди погас свет.
   Внезапно весь туннель погрузился в темноту. Однако огни его поезда были включены. Он все еще мог видеть. Он сильнее нажал на тормоз. Ему лучше остановиться, пока он не сможет связаться с командным центром.
   Поезд не сбавлял скорости. Он чувствовал это и в своем теле.
   Он посмотрел на свою скорость. Чуть больше сорока миль в час. В переднем окне впереди стоял другой поезд, остановившийся на путях.
   Его собственные системы отказали сейчас. Мертвые, но все еще движущиеся. Инерция поезда несла его вперед. В кабине не горел свет. Его фары были выключены. У него не было тормозов.
   Он снова посмотрел вверх. Другой поезд был ПРЯМО ТАМ.
  
   * * *
  
   Люк побежал, станция прямо впереди.
   У входа на станцию было людно. Сотни людей высыпали на улицу и тротуары. Люк замедлился. Как он собирался протискиваться вниз сквозь эту толпу?
   Он заметил двух офицеров полиции округа Колумбия. Один приказывал людям продолжать движение, когда они выходили со станции. Один стоял на улице в белых перчатках, отвлекая автомобильный поток от растущего скопления людей. Вокруг толпились люди, кто-то выглядел обеспокоенным, кто-то смеялся. Паники не было.
   Потом все изменилось.
   Был звук. Оно пришло из глубины Земли. Это было похоже на взрыв, только хуже. Взрывы длятся всего секунду или две. Этот звук продолжался и продолжался, оглушающий, пронзительный визг, скрежет металла, скрежещущий по металлу.
   Через мгновение из входа в метро повалил дым.
   Люди все еще выбегали, теперь в панике, толпа, бушующее стадо. Эскалаторы остановились, люди тащились вверх с обеих сторон, падая друг на друга. Пути вниз не было. Там было темно. Облако продолжало подниматься - не дым, как понял Люк, а сажа, тяжелый воздух, грязный от песка и грязи.
   Он прыгнул на серебристый металлический барьер между сторонами эскалатора. Это было похоже на длинную, крутую, сумасшедшую горку, за исключением круглых дисков, торчащих из нее через каждые десять футов, предназначенных для того, чтобы люди не использовали ее именно для этой цели.
   Он направился вниз, почти сразу потерял равновесие, упал и поскользнулся. Он оторвал один из дисков и стиснул зубы от боли. Он вскочил, снова начал спускаться, снова упал. Он лег на бок и сполз вниз. На следующей площадке он прижался и снова начал спускаться, потерял равновесие и упал на толпу людей, поднимающихся по эскалатору. Люди падали навзничь, и Люк перелезал через них.
   Он пробирался вниз по эскалатору в темноту, скользя, падая, перекатываясь, сбивая людей. Люди бросались на пол, когда видели, как он идет с пистолетом и фонариком в руке. Он прошел им по спине.
   Казалось, что путь до дна занял целую вечность.
   Внизу были еще сотни людей, которые толкались и толкались, пытаясь пройти через турникеты, пытаясь подняться наверх и выйти. Здесь было полицейское окно, в нем никого не было.
   Люк проталкивался сквозь бушующую толпу. Он светил светом в лица людей. Из темноты появились пустые, охваченные паникой глаза. Они пытались уйти от чего-то. Он пытался добраться до него. "Полиция!" он закричал. "Пропустите меня! С дороги! Полиция!"
   Мужчина в пиджаке и галстуке, растерянный, с окровавленным лицом: "Они там умирают".
   Люк продолжал пробиваться. Стрелок, подумал он. А потом: Бекка.
   Теперь к нему бежали люди с испуганными лицами. В него врезался мужчина, и они оба рухнули на бетон. Люк ударился головой о платформу. Его фонарик откатился. Он потянулся к ней, и другой человек наступил ему на руку. Люди наступали на него, бегали вслепую.
   Он схватил фонарик и, шатаясь, вскочил на ноги, спеша вместе с нахлынувшей толпой. Повсюду люди падали и на них наступали. В двадцати ярдах упала женщина. Мужчина остановился, чтобы помочь ей, и сам был сбит с ног. Другие люди пытались перелезть через них и падали. Через несколько секунд куча превратилась в корчащуюся массу человеческой плоти, которую раздавили следующие люди в очереди.
   Это был его кошмар. Отчаявшиеся люди, раненые, умирающие, а Люк бессилен остановить это. Он отступил к стене и прижался к ней. Народ пронесся мимо него. Он воспользовался моментом, чтобы отдышаться. Глубокие, медленные вздохи, раз, два, три... четыре... пять. Он отпустил последний очень медленно. Он все еще мог дышать - воздух здесь был еще в порядке.
   Он двинулся вперед вдоль стены, прилип к ней, приклеился к ней. Где это было? Где был кошмар? Он двинулся вперед, сканируя фонариком.
   У него не было времени.
   Он должен найти Ганнера и Бекку. Они бы вошли по Оранжевой ветке. Толпа немного поредела. Теперь он покинул стену и мчался по почерневшим туннелям, вниз по пустым эскалаторам, перепрыгивая через тела людей, павших в бешеном беге людей. Ужасные образы прокручивались в его сознании.
   Ганнер и Бекка на дне груды умирающих людей, людей, которые были мертвы, людей, задавленных толпой. Стрелок с синим лицом человека, умершего от кислородного голодания.
   Люк поднялся на последний лестничный пролет, по три за раз. Он был на платформе поезда.
   Пыль и сажа все еще вздымались из туннеля. Где-то в пятидесяти футах от станции первый вагон поезда развернуло в туннеле чуть ли не боком. Автомобиль был в огне. Он был зажат между стенами, серебристая сталь автомобиля разорвалась, как алюминиевая фольга, стекла выбиты. Из него вырвались языки пламени и черный дым.
   Люк мчался сквозь едкий дым к поезду. Кое-где на трассе валялись тела, выброшенные из машины. Люк посветил на них фонариком. Он увидел женщину без головы в цветочном летнем платье. Он увидел мертвого человека в костюме, насаженного на железный прут. Другого мужчину ударило о бетонный столб. В нем едва можно было узнать человека.
   Люк продолжал идти.
   Он добрался до поезда, пламя потрескивало рядом с ним. Он сорвал с себя рубашку и поднес ее к лицу. Он протиснулся мимо пламени и взобрался на обломки машины. Он протиснулся в длинную прямоугольную дыру на месте окна. Потолок провалился. Опорные столбы погнулись и сломались. В этой машине грудами лежало еще больше трупов.
   Внезапно позади него что-то взорвалось. Люк был сбит с ног силой удара. Огонь, должно быть, достиг резервуара или канистры с горючим газом. За его спиной был ад - обратный путь к платформе поезда. Он заполз в соседнюю машину.
   Машина оказалась на боку. Он опустился в него. У него все еще был свой свет.
   Здесь ситуация была не так плоха. Люди лежали на полу. Люди рухнули на сиденья. Люди плакали. Люди стонали от боли. Груда тел двигалась и корчилась там, где машина упала на бок. По крайней мере, они были живы. Но пламя было далеко - весь поезд вот-вот должен был загореться.
   "Стрелок!" он закричал. "Стрелок!"
   "Папа?" кто-то сказал.
   Люк вспыхнул фонариком во мраке. Маленькое тело оказалось в ловушке под корчащейся массой. Люк увидел испуганные глаза сына.
   "Папа!"
   Люк пробрался в кучу людей. Он выдергивал их одну за другой, отрывая от кучи и толкая к задней части поезда, подальше от огня. Он чувствовал пламя на своей спине.
   "Бежать!" он закричал. "Бегите в туннель!"
   Он вытащил еще людей. Внезапно здесь был его ребенок. Он поднял его и обнял. Он крепко держал ребенка. Все тело Люка онемело. Он не мог думать. Он не почувствовал облегчения. Он чувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Они должны были продолжать идти.
   "Стрелок. Боже мой. Где твоя мать?
   - Вот, - сказал тихий голос.
   Она все еще сидела на своем месте. Но из-за того, как упала машина, теперь она лежала на спине, ее ноги были в воздухе. - Бекка, ты должна встать. Огонь прямо позади меня. Ты можешь двигаться?"
   "Я застрял."
   Люк подошел к ней и был ошеломлен увиденным. Там, на ней, лежали три искалеченных трупа, коренастые мужчины, которые умерли и каким-то образом упали на нее.
   Он протянул руку и изо всех сил сдернул их с нее, одну за другой. Наконец, она глубоко вздохнула, в ее глазах появился новый блеск, свобода.
   Она ползла по кругу и на нетвердых ногах добиралась до стоячего положения на сиденье. Ее лицо было черным от сажи. "Боже мой, - сказала она.
   В первой машине пламя набирало обороты. Где-то разбилось еще одно окно.
   "Бекка, мне нужно, чтобы ты взяла Стрелка и двинулась в конец поезда. Я должен заставить этих людей двигаться".
   Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.
   "Сейчас, Бекка! Подвинь это!"
   - Хорошо, Люк, - сказала она с жутким спокойствием шокированного человека. "Хорошо."
   Она взяла Ганнера за руку, и вместе они двинулись в конец поезда.
   Когда пламя вошло в машину, Люк схватил людей. Он поднял их с пола. Он толкнул их. Он ударил их. Он ударил их. Он схватил их за волосы и бросил вперед. Он обрушивал на них град ударов и пинков, отгоняя их, как животных, от огня.
   "Подвинь это!" - закричал он, теперь его голос был хриплым от всех криков и дыма.
   От машины к машине, обратно через поезд, подальше от огня, он их вел. При этом ему пришла в голову жуткая мысль: он был первым, кто откликнулся здесь. И единственный.
   Снова и снова, когда машина наполнялась дымом, когда жара становилась невыносимой, он спасал их, одну жизнь за другой.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
  
   19:27
   Военно-морская обсерватория США - Вашингтон, округ Колумбия
  
  
   Когда-то ей нравился этот вид.
   Сьюзан извинилась и вышла из ситуационной комнаты и поднялась наверх, в свой кабинет. Она стояла у большого эркера, глядя на прекрасные холмистые лужайки кампуса Военно-морской обсерватории. Полуденное солнце двигалось на запад, опускаясь теперь очень низко. Последние лучи дневного света начали угасать.
   Кэт Лопес стояла позади нее. Сьюзан больше чувствовала ее там, чем видела. Было интересно, как можно узнать человека только по той энергии, которую он принес с собой в комнату. Сьюзен всегда чувствовала, когда ее старый начальник штаба Ричард Монк был с ней в комнате, и теперь она начала чувствовать, когда Кэт была здесь.
   - Привет, Кэт.
   "Сьюзен? У тебя все нормально?"
   Она не обернулась. "Да."
   - У меня новости.
   "Это плохо?"
   "Это не хорошо."
   "Дай это мне."
   "В городе произошло несколько серьезных крушений поездов и сходов с рельсов".
   - Смертельные случаи? - сказала Сьюзан.
   "Да."
   "Какие цифры?"
   - Мы еще не знаем, - сказала Кэт. "Конечно, сотни. Было по крайней мере пара тысяч травм, от незначительных до опасных для жизни".
   Сьюзан ничего не сказала, и Кэт продолжила. "Курт считает, что мы должны записать с вами заявление, которое можно будет передать по радио и телевидению, призывая к спокойствию и сообщая людям, что мы работаем над тем, чтобы разобраться в этом".
   Сьюзан кивнула. "Это звучит как хорошая идея."
   "Должен ли я настроить его?" - сказала Кэт.
   "Конечно."
   Когда Кэт ушла, Сьюзан осталась стоять у окна. Она почти не шевелилась. Она наблюдала, как свет меняется, затем меняется снова.
   Вошел Пьер.
   Она повернулась к нему. Он был просто самим собой, всегда Пьером, в шортах, белой футболке и носках. У человека совсем не было воздуха.
   - Ты выглядишь усталым, - сказал он.
   - Думаю, в один из таких дней.
   Его лицо было озабоченным. - Хочешь прилечь ненадолго? Он взял ее руку в свою. "Вам нужно время от времени брать перерыв".
   "Люди умирали в метро", - сказала она. "Мне нужно записать заявление".
   Он кивнул. "Я знаю. Но вы не можете спасти всех. И если у вас нет времени на отдых, вы даже не сможете спасти себя. Обещай мне, что когда заявление будет сделано, ты придешь и отдохнешь.
   Она посмотрела на него. Впервые за долгое время она была готова расплакаться. Ей казалось, что она стала сильнее, но эта работа грозила снова сломить ее.
   - Хорошо, - сказала она. "Обещаю."
  
  
   ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
  
   8:35 (19:35 по восточному летнему времени)
   Тхэбэк - провинция Канвондо, Южная Корея
  
  
   Мужчина был почти мертв.
   Его звали Ким Ки Нам. Ему было тридцать четыре года, и он был капитаном северокорейской армии. Он шел уже несколько дней - он уже не был уверен, сколько. В какой-то момент он запутался и потерял счет времени.
   Он помнил, как сильно проголодался первые день или два. В последнее время пайки на базе были скудными, почти полностью сократившимися. Когда он ушел, его желудок был уже почти пуст. Страну снова охватил голод в результате саботажа урожая шпионами из США.
   В этот момент он почти ничего не ел в течение нескольких дней. Несмотря на это, он больше не чувствовал голода, просто устал. Он устал больше, чем когда-либо. Он ходил пешком, а иногда и взбирался на горы региона, пытаясь избежать обнаружения. Это сработало, но он питался жуками и корой деревьев.
   Он пил из ручьев, с которыми встречался, и вода казалась достаточно чистой, хотя у него был серьезный приступ диареи... он не мог вспомнить, когда. Он также попал под холодный ливень вчера или позавчера. Всю ночь он провел, свернувшись калачиком, дрожа. Он пытался прикрыться листьями, но это не помогло. Даже сейчас его рваный мундир все еще был влажным от дождя.
   Он был в плохой форме.
   Однажды поздно ночью, четыре или пять (а может быть, шесть или семь?) дней назад, он покинул свой пост на северокорейской станции прослушивания. Предполагалось, что это место будет строго охраняться - в конце концов туда поступали сверхсекретные зашифрованные сообщения из-за рубежа, а также перехваченные сообщения с юга.
   Несмотря на это, Ким просто ушел. Это было слишком просто. В ограде по периметру в лесу на краю установки была дыра. Об этой дыре знали все - через нее в лагерь попадали проститутки из местных деревень. Важно, чтобы отверстие оставалось открытым. Не только для удовлетворения потребностей мужчин, но и для удовлетворения потребностей девушек.
   Местное население голодало. Это знали и все в лагере, хотя об этом и запрещалось говорить. Девочки становились все худее и худее. Плату теперь принимали только едой - деньги нельзя было есть, поэтому в деревнях они ничего не стоили. Еда была самой важной валютой. Девочки даже не ели еду, которую им давали солдаты. Они несли его домой к своим семьям в своих кошельках.
   Ким ушла так же, как вошли проститутки - прямо через дыру в заборе. Он обогнул ближайшие деревни, а затем направился прямо на юг. Его план, если его можно было назвать планом, состоял в том, чтобы просто отправиться в Южную Корею.
   Он находился на дальнем востоке Корейского полуострова - в диком и диком регионе. Если бы он держался в лесу и на возвышенностях, оставался вне поля зрения днем и передвигался только ночью, он мог бы успешно пересечь Демилитаризованную зону незамеченным. Если бы он выжил, то не был бы первым. Если бы его застрелили солдаты на границе, он тоже не был бы первым.
   Он ориентировался по солнцу и луне. Пока они поднимались слева от него и двигались справа по небу, он знал, что идет правильным путем.
   Но в последнее время он уже не был так уверен. Голоса начали говорить с ним, говоря ему, что он перепутал левое и правое. Они рассказывали ему сбивающие с толку вещи, например, солнце взошло на западе, а затем двинулось на север.
   Зачем это делать? Разве раньше не было...
   Он яростно замотал головой, чтобы прояснить ее. Он не знал, что делает солнце.
   Голоса откровенно издевались над ним. Они назвали его никчемным сотрудником и сказали, что его мать и младшую сестру отправили в трудовой лагерь, где их насилуют и пытают из-за его трусости.
   Даже сейчас он мог слышать шепчущие голоса.
   Бесполезный.
   Трусливый.
   Твоя мать будет умирать так медленно. Она плачет по тебе.
   Он побрел по лесной тропинке. Теперь он едва мог ходить. Он смотрел, как его ноги спотыкаются друг о друга. Сапоги его износились почти до нуля. Один из его шнурков был развязан. Ему было все равно. Ему было все равно, если ботинки просто свалятся и он останется босиком. Он просто будет идти, пока не умрет. Ему следует держаться подальше от тропы, он знал это, но не думал, что сможет больше идти по суше.
   Он отказался от своего плана. Он больше не двигался только ночью. Он просто шел, пока не рухнул. Проснувшись, он снова встал и пошел дальше. Иногда был день, иногда была ночь. Иногда он не замечал, что это было.
   Он больше не знал, направляется ли он на юг. Он понятия не имел, пересек ли он демилитаризованную зону. Он понятия не имел, действительно ли южнокорейцы черти с рогами, как его учили в детстве. Ему было все равно, были ли они. Все, чего он хотел, это чтобы кто-нибудь нашел его и убил. Неважно, кто это был.
   Он лишь надеялся, что, когда придет время, они сделают это быстро и милосердно, одной пулей в голову.
   Ты слаб. Твоя сестра кричит, но ты не можешь ее спасти.
   "Замолчи!" он сказал. "Замолчи!"
   Он действительно это сказал? Или это было в его голове?
   Теперь он лежал на земле. Череп болел, особенно сзади. Должно быть, он ударился о что-то твердое, например, о камень. Он посмотрел на небо. Оно было бледно-голубым, и по нему медленно скользили белые облака. Солнце было в небе, но он не мог сказать, было ли оно на севере, юге, востоке или западе. Это просто было. Солнце.
   И это было красиво.
   Появилось лицо, потом еще одно и еще. Корейцы, как и он. Они были одеты в темно-зеленую форму. Двое мужчин держали наставленные на него винтовки, а руки другого блуждали по его телу, касаясь его мешковатой формы, ощупывая его кости.
   "Он такой худой!"
   - Он с Севера.
   - Он выглядит как труп.
   Диалект отличался от его. Они говорили на низком наречии Юга. Это звучало странно и некрасиво по сравнению с классической корейской спицей на Севере.
   Мужчина посмотрел на него сверху вниз. - У тебя есть какое-нибудь оружие?
   Ким покачал головой.
   "Вы можете говорить?"
   Теперь он кивнул. В горле было очень сухо. Его губы были пересохшими и распухшими.
   - Тогда скажи что-нибудь.
   Ему пришло в голову, что теперь, когда он попал в плен, он может захотеть жить.
   Твоя мама. Твоя сестра.
   Да, он знал это. Это было ужасно. Это было немыслимо. Кошмар. Он убежал и навлек на них ужасные вещи. Этого ему никогда не простили. И он никогда этого не забудет. Но все равно...
   - Я знаю кое-что, - сказал он. Его надтреснутый голос звучал как кваканье лягушки. "Важные вещи. Секретные вещи. Предстоит большая атака. Неостанавливаемый."
   Он сделал паузу, чтобы дать отдых горлу, затем снова заговорил. "Не убивай меня".
   Мужчина над ним пожал плечами. Он взглянул на других мужчин, а затем рассмеялся. Они все сделали. - Он думает, что мы собираемся его убить, - сказал командир отделения. - Мы же не собираемся его убивать?
   Он снова посмотрел на Ким. - Если бы это было так просто.
  
  
   ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
  
   20:45
   Округ Королевы Анны, Мэриленд - восточный берег Чесапикского залива
  
  
   Люк не был в этом доме два месяца.
   Такси подъехало к летней хижине, принадлежавшей семье Бекки более ста лет. Вниз по склону от дома солнце только что скрылось за водами Чесапикского залива.
   Люк прижимал телефон к уху. На другом конце была Кэт Лопес, начальник штаба Сьюзан. Может быть, она, наконец, слушала его.
   "Это христианская религия, - сказал он. "Они называют это Церковью Всемогущего Бога. Его еще называют "Восточная молния". На самом деле это больше похоже на культ судного дня, чем на религию. Они китайцы, но у них штаб-квартира в Нью-Джерси".
   - Вы верите, что они стоят за нападением? - сказала Кэт. У Кэт был ум начальника штаба. Она была тем, кто вычеркивал вещи из списков.
   "Нет. Пожалуйста, будьте осторожны с этим. Я понятия не имею, кто стоял за нападением. Я говорю, что церковь - возможная зацепка. Возможно, это были они. Они могут быть кошачьей лапой для кого-то другого. Они могут не иметь к этому никакого отношения. Человек, которого я допрашивал и который покончил с собой, когда-то был членом этой церкви. Это зацепка. Это все."
   - Хорошо, Люк.
   - Хорошо, спасибо, Кэт.
   Они повесили трубку, и Люк дал водителю две стодолларовые купюры. Он понятия не имел, сколько стоит проезд сюда. Водителю показалось, что этого достаточно. Он начал вытаскивать более мелкие купюры из своего бумажника.
   "Сдачи не надо."
   По дороге сюда водитель настроил радио на репортажи о теракте в метро. В масштабах всей системы произошло более дюжины аварий и сходов с рельсов. Число погибших достигло трехсот и продолжает расти. Сама система метро была закрыта по всему городу. По крайней мере, сто тысяч человек все еще искали альтернативный транспорт. Вся территория вокруг Национальной аллеи и здания Капитолия была ограничена.
   Люк заставил по крайней мере сотню человек вернуться через туннели к запасному выходу. В одном случае у женщины были сломаны ноги - он перекинул ее через плечо и понес. Он подумал о хаосе, который увидели те люди, когда поднялись на улицу через аварийный выход. Тела громоздились у входа в метро в сотне метров от них. Люди бегали повсюду. Люди стояли на тротуарах, хватая ртом воздух. Машины скорой помощи были повсюду.
   Люк высветил свой значок группы специального реагирования и реквизировал полицейскую машину, чтобы вывезти его, Ганнера и Бекку из этого района. Полицейский отвез их в стоянку такси на вокзале в Джорджтауне, где они поймали желтое такси до самого загородного дома.
   Когда такси отъехало, Люк повел жену и сына к дому. Все огни были выключены. Бекка больше не пользовалась этим местом. Ее и Ганнера похитили отсюда два месяца назад. Добрая пожилая пара, жившая в ближайшем доме, Томпсоны, была убита похитителями. Для Бекки в этом доме теперь было слишком много кошмарных воспоминаний.
   И все же Люк велел таксисту привезти их сюда. Он хотел, чтобы его семья была как можно дальше от города. Если случится еще какое-нибудь нападение, это место будет в безопасности.
   Он открыл дверь, протянул руку и включил свет. Затем он провел их внутрь. Они онемели. Он видел это раньше, много раз. Ужас того, что произошло, и того, что они видели, оседал. Они не могли действовать прямо сейчас. Лицо Бекки было покрыто сажей. Ее волосы встали сумасшедшими спутанными локонами. Она, казалось, даже не понимала, где они, и что она не хотела быть здесь.
   Она подошла к холодильнику и достала бутылку пива.
   "Вы хотите пиво?" она сказала.
   "Да. Пожалуйста."
   Она открыла их старой металлической открывалкой для бутылок, встроенной в древний холодильник. Поколения ее семьи открывали пиво, рутбир и кока-колу на этой штуке. Она протянула Люку пиво и села за кухонный стол.
   Люк встал, держа Ганнера за руку. Он сделал глоток пива. Было холодно и вкусно.
   Он взглянул на Ганнера. - Можно мне кока-колы, пап?
   - Конечно, Монстр.
   Теперь Ганнер подошел к холодильнику и достал колу.
   - Знаешь, - никому не сказала Бекка, - на днях я убила белку на шоссе. Это был несчастный случай. Бедняжка просто внезапно выбежала из травы вдоль обочины. У меня не было времени свернуть, да и пробок было слишком много. Он пробежал прямо под моими колесами. Я почувствовал это. Машина проехала его, как будто это была небольшая неровность на дороге".
   Теперь она посмотрела на Люка. В ее глазах были слезы. "Я пошла домой и потом плакала. Мне было так... жаль. Я никогда не собирался убивать эту белку. Но это... сегодня... это было нарочно. Они убили всех этих людей намеренно".
   Люк сделал еще один глоток пива. "Да. Они сделали."
   - Как ты можешь это терпеть?
   Он мягко покачал головой. "Я не могу этого вынести. Вот почему я пытаюсь остановить это".
   Бекка начала плакать за столом. Она сидела там, ее грудь вздымалась. В этот момент Люк чувствовал себя далеким от нее. Она годами ненавидела его работу и из-за этого разводилась с ним. Теперь она увидела вблизи то, с чем он имел дело все это время. Он не был уверен, сколько сочувствия сможет вызвать.
   - Стрелок, - сказал он. "Как ты себя чувствуешь?"
   Ганнер пожал плечами. "Я чувствую себя хорошо. Рад, что нас не убили или что-то в этом роде.
   "Хороший. Я хочу, чтобы ты поднялся наверх, принял душ и переоделся в пижаму. Уже поздно, и у всех нас был долгий день. И не делайте это пятиминутным душем. На самом деле смойте грязь".
   - У меня здесь нет пижамы, папа. Все мои вещи дома".
   Плечи Люка поникли. Затем он чуть-чуть улыбнулся. "Я уверен, что если вы подниметесь наверх и заглянете в свой комод, вы сможете найти пару пижам, которые вы любили раньше и которые вы можете надеть на одну ночь. Возможно, сейчас это не ваша любимая пижама, но я думаю, что на этот раз вы можете стиснуть зубы. Хорошо?"
   - Хорошо, папа.
   "Хороший человек. Я подойду, чтобы поговорить с вами через некоторое время.
   Когда Ганнер ушел, Люк посмотрел на Бекку. Ее плач прекратился почти так же внезапно, как и начался. Она уставилась на стол перед собой.
   - Мне снова нужно выйти, - сказал Люк. "Я не знаю, когда вернусь. Я хочу, чтобы вы знали, что вы и Ганнер оба здесь в безопасности. Никто не придет за тобой. То, что произошло два месяца назад, не имеет ничего общего с тем, что происходит сейчас. Люди, которые совершают эти нападения, даже не знают, кто я такой. Хорошо?"
   - Хорошо, Люк. Ее голос не был убедительным.
   Люк поставил свое пиво на стол, опустился на колени на пол рядом с ней и обнял ее. Она не пыталась его остановить. Но она также не таяла в его объятиях. Она просто пассивно сидела в той же позе, что и раньше.
   - Я люблю тебя, Бекка. Я люблю Ганнера. Я привел вас обоих сюда, потому что здесь безопасно. Он дальше от города, чем наш другой дом.
   Она покачала головой.
   - Я больше не могу, Люк. Все эти атаки. Весь этот ужас". Теперь скованность покинула ее тело, и она прижалась к нему. "Это так ужасно".
   Она снова начала плакать, прижавшись к нему.
   - Я знаю, детка, - сказал он. Он начал ее укачивать. "Но мы в порядке. Я обещаю вам, что. У нас все в порядке".
   "Вы спасли нам жизнь", - сказала Бекка.
   Люк подумал о том, как этот огонь распространяется, проникая в вагон, босыми ногами от них. Вдвоем они бы никуда не ушли. Они были бы заперты там. При мысли об этом у него по коже побежали мурашки.
   - Не знаю, - сказал он. - Может быть.
   Она еще крепче прижалась к нему. - Спасибо, - сказала она, теперь ее тело сотрясали рыдания. "Спасибо."
  
  
   ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
  
   21:37
   Дил, Мэриленд
  
  
   Поверхность воды была окутана туманом.
   Люк тихо подъехал к причалу. Он уложил Бекку и Ганнера в постель, дал им обоим легкое успокоительное и повел свой бостонский китобойный корабль через Чесапикский залив от восточного берега.
   Уже совсем стемнело, идеальное прикрытие для встречи, которую он запланировал. На причале стояли двое мужчин. Район был безлюдным. В маленькой гавани на нежных волнах покачивались пришвартованные лодки. Люк заглушил двигатель, привязал, а затем выпрыгнул, чтобы поприветствовать мужчин.
   "Ребята, спасибо, что пришли сюда".
   - Хорошо, Люк, - сказал Марк Суонн.
   - Как дела, мужик? - сказал Эд Ньюсам.
   Люк кивнул. "Я был лучше. Я думал, что потерял жену и ребенка несколько часов назад".
   Трое мужчин стояли на причале. Туман имел демпфирующее действие. Нигде не было звука. Там было не на что смотреть. Примерно в сотне ярдов по соседней дороге пара автомобильных фар проехала, свернула и сменилась красными задними фонарями.
   - Так что мы здесь делаем? - сказал Эд.
   - Я хочу предложить вам одну идею, - сказал Люк. - Я привел тебя сюда, чтобы никто больше не услышал.
   Свон покачал головой. "Какая польза от этого? Любой из нас мог носить прослушку.
   "В яблочко. Так что, если об этом станет известно, есть только два возможных подозреваемых".
   - Хорошо, что это? - сказал Эд.
   Это была нестандартная идея, и он не ожидал, что она сразу же встретит их одобрение. Не было смысла сдерживаться или намекать. Он мог бы просто сказать это. "Я хочу вырвать Труди из тюрьмы".
   - Люк, ты сошел с ума? - сказал Суонн.
   Эд чуть не рассмеялся. "Мужик, ты сумасшедший. Мы никогда не войдем, и мы никогда не выберемся. И это будет кровавая баня. Возможно, мы бы просто убили Труди, а может быть, и самих себя. Нет никакого способа вырвать ее оттуда".
   Люк посмотрел на Эда. В темноте он едва мог разглядеть свое лицо. Это был единственный раз, когда ему захотелось увидеть выражение лица Эда.
   - Значит, нам нужно, чтобы они ее перевели, - сказал Люк.
   Двое мужчин спокойно стояли, пока это дошло до сознания. Где-то ночью крикнула одинокая чайка. Трудно было сказать, насколько это близко или далеко. Секунды тикали. Ни один из мужчин не сказал ему, насколько это невозможно.
   - Я не могу допустить, чтобы эти атаки продолжались, - сказал Люк тихим голосом. "Кажется, никто не знает, что происходит. Сегодня я был в Военно-морской обсерватории. Они понятия не имеют, что происходит. Они посылают ударную группу ВМФ в Южно-Китайское море. Они также планируют бомбить китайские контейнеровозы из воды. Мы смотрим вниз на Третью мировую войну. И если вам этого недостаточно, они чуть не убили мою жену и ребенка. Это делает его личным, по крайней мере, для меня".
   - А Труди? - сказал Суонн. - Что хорошего она может сделать?
   - Я хочу передать ей доступную информацию, - сказал Люк. "Посмотрите, что она придумала. Я работал с ней в течение многих лет. Я думаю, что она прокручивает лучшие сценарии в бизнесе. Далеко, но..."
   Суонн пожал плечами. "Вероятно, я смогу взломать Управление исправительных учреждений и перевести ее в другое учреждение".
   - Специальный перевод, - сказал Люк. - Должно быть, полночь, и она одна идет. Микроавтобус или автобус, не важно. Но не более водителя и не более двух охранников на борту. Желательно один".
   - Что вы с ними сделаете? - сказал Суонн.
   "Я буду обращаться с ними очень, очень нежно".
   - Вы просите нас поставить на кон нашу карьеру, - сказал Эд. "Если нас посадят..."
   "Мы не будем".
   "Если мы навредим кому-нибудь..."
   Люк покачал головой. - Эд, ты слишком много беспокоишься. Мы никому не причиним вреда. И мы делаем одолжение для старого друга. Мы могли бы даже спасти мир в процессе".
   Свон глубоко вздохнул. "Хорошо. Когда ты хочешь это сделать?"
   Люк немного подождал.
   "Как насчет сейчас?"
  
  
  
   ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
  
   21:48
   Военно-морская обсерватория США - Вашингтон, округ Колумбия
  
  
   Сьюзан и Пьер сидели в маленькой гостиной своей спальни и смотрели по телевизору Майкла Паровски. Он был на своем четвертом шоу за последние три часа. Ничего не подтверждая, он легко закрепил за собой статус следующего вице-президента США. Он также выступал в качестве де-факто рупора администрации после последних терактов.
   Сьюзен ничего не сказала Пьеру об угрозах, исходивших от Майкла во время их встречи. Что она сделала, так это попросила о встрече с некоторыми людьми, которые могли бы уравновесить присутствие Майкла или даже поставить Майкла на пятки. Эта встреча должна состояться в ближайшее время.
   "Вот что я могу вам сказать", - сказал Паровски симпатичной блондинке, сидевшей слева от него. "Я был сегодня с президентом. Она тверда и непоколебима. Она хочет, чтобы американский народ знал, что мы собираемся выяснить, кто стоит за этими атаками, и заставим их заплатить".
   - Вы говорите от имени президента?
   "Я делаю."
   "Что делает администрация для защиты жизни американцев после этих двух разрушительных атак, сначала на плотине Блэк-Рок, а днем позже в самом центре Вашингтона, округ Колумбия?"
   Паровски на секунду замолчал.
   - Он просто собирается вытащить что-нибудь из своей задницы, - сказала Сьюзен. - Он понятия не имеет, что мы делаем.
   - Мы что-нибудь делаем? - сказал Пьер.
   Сьюзан пожала плечами. "Что мы можем сделать? Они могут ударить где угодно в любое время. У нас есть список из более чем семисот возможных целей. Мы не можем закрыть их все. Это заставит страну замереть".
   "Я хочу прояснить кое-что, - сказал Паровски. "Федеральное правительство совместно с властями штатов и местными властями делает все возможное для защиты жизни американцев. Мы увеличиваем наше полицейское присутствие и наши возможности наблюдения повсюду. Наши спецслужбы работают круглосуточно, чтобы найти виновных и привлечь их к ответственности. Но я также хочу сказать вот что".
   Теперь он повернулся и посмотрел прямо в камеру. Он бросил на него свой стальной взгляд. Он смотрел прямо в глаза американскому народу.
   - Он довольно хорош, - сказал Пьер.
   Сьюзан кивнула. "Я знаю. Вот что делает его угрозой".
   Паровски указал на камеру. "Соединенные Штаты - открытое общество. Это один из великих даров, которые нам подарили наши предки. Террористы ненавидят нас именно за нашу свободу и нашу открытость. Мы будем защищать наши свободы превыше всего, и мы никогда не отдадим их ни на йоту из-за того, что делают террористы. Мы победим в этой борьбе и в то же время сохраним те самые традиции, которые делают эту страну величайшей на Земле".
   Хозяйка почти улыбнулась, но спохватилась. Вместо этого она попыталась изобразить решимость на лице Паровски.
   "Спасибо... мне называть вас мистер вице-президент? Или мне следует дождаться официального объявления?"
   "Конгрессмен в порядке, - сказал Паровски. "На данный момент."
   Сьюзан выключила звук.
   - Удивительно, - сказал Пьер.
   Она кивнула. "Ага. Я не знаю, что мы будем делать с этим парнем. Он довольно далеко перешагнул черту, а мы еще даже не объявили его вице-президентом. Я имею в виду, делай это немного медленнее, я прав?
   Пьер пожал плечами. "Похоже, он везунчик. Он проделал довольно хорошую работу".
   - Вы бы наняли его?
   "Я не думаю, что нанял бы какого-либо политика. Делать что-либо." Он посмотрел на нее и улыбнулся. "Настоящая компания исключена".
   У Сьюзен зазвонил телефон. Она взглянула на него. "Дорогой, я должен взять это. Это Кэт, наверное, по поводу встречи в последнюю минуту, о которой я просил.
   Пьер покачал головой и улыбнулся. "Выруби себя. Я ухожу спать."
   Подхватила Сьюзан. - Кэт?
   - Привет, Сьюзен, - сказала Кэт. "Они здесь, и они готовы встретиться".
  
   * * *
  
   Сьюзан стояла с Кэт Лопес, когда трое мужчин вошли в ее кабинет наверху. Они не могли использовать ситуационную комнату для этой встречи - она все еще была полна людей. Разведка приходила день и ночь.
   Сьюзан почти не могла поверить, что делает это. Первым человеком, вошедшим в дверь, был сенатор Эдвард Грейвс от штата Канзас. Ему было семьдесят два года, и он казался даже старше своих лет. Его спина сгорбилась. Он хромал. Его скрюченная и покрытая печеночными пятнами правая рука сжимала набалдашник на верхушке деревянной трости. Его лицо было грубым и морщинистым. Его нос был выпуклым и испещрен лопнувшими кровеносными сосудами.
   Только две его части хоть как-то намекали на молодость или жизненную силу. Во-первых, это были его глаза, такие же острые и бдительные, как два лазерных луча, а во-вторых, его волосы, черные, как уголь, вероятно, из-за применения "Только для мужчин" два раза в неделю . Либо это, либо крем для обуви.
   В безумии после терактов 6 июня Эд Грейвс в качестве временного председателя Сената на короткое время стал вице-президентом Соединенных Штатов. Он был замешан в заговоре с целью свержения Томаса Хейса и фактически был арестован вместе с заговорщиками. Но, и в этом был ключ, не было никаких доказательств того, что он знал что-либо о заговоре с целью переворота.
   Эд Грейвс был настолько стар, что не пользовался компьютерами. Естественно, у него был адрес электронной почты, связанный с его офисом, но он так и не открыл его. Он не писал смс и не пользовался мобильным телефоном. На самом деле он вообще редко разговаривал по телефону. Не было никаких следов данных, указывающих на его причастность. Если он и знал о заговоре с целью убийства президента, то узнал об этом при личной встрече, вдали от любых подслушивающих устройств.
   Сьюзан не поверила. Она знала, что он замешан. Она видела это в его глазах. Если бы тело Томаса Хейса осталось целым во время катастрофы на горе Везер, сейчас он бы перевернулся в гробу.
   Томас говорил, что Эд Грейвс был туп, как пень мертвого дерева.
   И это может быть правдой, но здесь был хитрый старый Эд во плоти, еще жив, и даже не в тюрьме. Председатель комитета Конгресса по вооруженным силам с тех пор, как Сьюзен была подростком, Эд был ястребиным, как ястребы.
   "Он никогда не встречал войны, которая ему не нравилась". Это было еще одно высказывание Томаса об Эде.
   Следом за Эдом Грейвсом в комнату вошел Мартин Бинкл, владелец War Junkie, консервативного веб-сайта с зачастую возмутительными комментариями, который, тем не менее, был популярен среди высокопоставленных военных и разведывательных сообществ. Ходили слухи, что это была подставная организация, финансируемая ЦРУ, и Сьюзен предположила, что так оно и было.
   Сам Бинкл был худым лысеющим мужчиной, чье чувство моды выделяло его среди консервативного Вашингтона - он предпочитал причудливые галстуки-бабочки с соответствующими подтяжками, часто поверх розовых классических рубашек. Его мальчишеская внешность оставалась с ним до раннего среднего возраста, а затем быстро исчезла в последние несколько лет. Долгое время он выглядел как молодой дурак. Теперь он выглядел как старый.
   После Бинкла пришла Хейли Лоуренс, которая действительно была в центре внимания Сьюзен. Траектория Лоуренса твердо стояла на правильной стороне политического космоса. Его отец был генералом. Хейли играл в футбол в старшей школе, поступил в Йель в качестве старшекурсника, а оттуда был завербован непосредственно в ЦРУ. В последней республиканской администрации он дослужился до заместителя директора агентства. Когда Томас Хейс пришел и попытался навести порядок, он уже перешел в Стэнфордский университет, где читал лекции по внешней политике и международным отношениям. Он был членом правления Фонда наследия.
   В то же время Хейли Лоуренс была чиста как свисток. Он также находился под следствием в связи с заговором государственного переворота. Он пользовался электронной почтой, писал текстовые сообщения и вел блог. Считалось, что его блог посещают четверть миллиона человек в месяц. Он общался со многими людьми, а они с ним. Ни в одном из этих тысяч электронных писем, текстов и онлайн-разговоров не было ни малейшего намека на то, что он знал о грядущем перевороте. Заговорщики не включили его. Они знали, что он разумный человек и никогда не согласится на такое. Он, вероятно, даже сдал бы их.
   - Джентльмены, - сказала Сьюзен. - Спасибо, что пришли в этот поздний час.
   "Сьюзан, - сказал Эд Грейвс, - мы прекрасно понимаем, почему вы нам позвонили. Это очень трудное время для всех, и мы могли бы также попытаться отложить в сторону наши разногласия. Вы правильно сделали, что позвонили нам. И мы готовы вас выслушать".
   Сьюзан указала на стулья с высокими спинками. - Не сядете?
   Трое мужчин сели, Эдвард Грейвс медленно опустился на стул, словно слишком быстрое сидение могло разбить его, как стекло. Сьюзен села напротив них. Кэт Лопес стояла, как обычно. Сьюзан редко видела, как Кэт садится за время, проведенное вместе.
   - Насколько я понимаю, вы все видели сегодня по телевизору Майкла Паровски? - сказала Сьюзан.
   "Он выставил себя напоказ, - сказал Мартин Бинкл. В дополнение к клоунскому костюму, который он носил, у него был странный высокий голос. "Честно говоря, я нахожу его неловким выбором на пост вице-президента".
   Сьюзан пожала плечами. "Кому-то он понравится, кому-то нет. У него есть свои поклонники".
   - Да, - сказал Эдвард Грейвс. - Но не среди нас.
   - Что ж, думаю, хорошо, что тогда мне не нужно просить Сенат о его подтверждении, - сказала Сьюзан.
   - Нет. Но вы должны попросить Сенат подтвердить вашу кандидатуру на пост министра обороны. Я предполагаю, что именно поэтому вы вызвали нас. Ситуация выходит из-под контроля, и вы не можете больше ждать, чтобы назначить кого-то. Вот что я знаю, Сьюзен. Вам понадобится моя помощь, чтобы провести вашего человека через Сенат, и вам понадобится помощь этих двух джентльменов в формировании общественного мнения вокруг вашего выбора.
   "Я бы не сказала, что ситуация выходит из-под контроля, - сказала Сьюзан. "До тех пор, пока вас не взорвут, а затем не привяжут наручниками к талии человека на мотоцикле посреди ночи, когда убийцы попытаются убить вас... ну, это выходит из-под контроля. В противном случае я бы сказал, что вы очень прозорливы, сенатор.
   Эдвард Грейвз рассмеялся. Это звучало так, будто у него глубоко в горле был мешок с шариками. "Едва. Я так долго был в Вашингтоне, что не думаю, что есть хоть один гамбит, который я не видел. Вам нужен министр обороны. Все мы делаем. Имея это в виду, мы составили список умеренных либералов, которых мы могли бы поддержать при определенных обстоятельствах".
   Сенатор сделал вид, что медленно вытаскивает из кармана сложенный лист белой бумаги. Сьюзен представила, что имена были нацарапаны его печально известным почерком с цыплячьей царапиной.
   Кэт Лопес попыталась взять бумагу у сенатора, но Сьюзен остановила ее рукой.
   - Мне не нужно видеть этот список, - сказала Сьюзан.
   "Думаю, вам стоит взглянуть на это", - сказал Грейвс. "Сейчас не время для долгого, спорного и утомительного процесса подтверждения".
   Сьюзан кивнула. "Верно. Но человека, которого мы имеем в виду, нет в вашем списке.
   "Тогда мы будем бороться с вами изо всех сил", - сказал Мартин Бинкл.
   - Тебе не нужно этого делать, - сказала Сьюзан.
   - Вы не оставите нам выбора.
   Сьюзан улыбнулась. Она очень не любила Мартина Бинкла. Ей не нравился Эдвард Грейвс. Мысль о том, чтобы сделать их счастливыми, вызвала у нее болезненное ощущение в глубине желудка. "Не знаю, заметили ли вы, но я медленно перестраиваю правительство этой страны. И я делаю это так, чтобы печальные июньские события никогда больше не повторились. Я ухожу от поляризации и создаю команду соперников".
   Эдвард Грейвс начал скучать. Конечно, ему стало бы скучно. У него не было воображения. Ему нечем было занять или зажечь свой разум.
   - Что ты говоришь, Сьюзен?
   "Я говорю, что следующий министр обороны находится в этой комнате".
   Трое мужчин уставились на нее. Хейли Лоуренс, единственная из троих, у которой были мозги, похоже, сразу все поняла. На его лице появилось выражение испуга, затем любопытства.
   Мартин Бинкл, похоже, понял это следующим. Сьюзен наблюдала за ним. Он сделал это медленным методом исключения. Сначала он посмотрел на Курта Кимбалла. Нет, он уже был советником по национальной безопасности. Далее, в Сьюзен - она ведь не собиралась понижать себя до министра обороны, не так ли? Кэт Лопес отсутствовала - слишком юная, слишком латиноамериканка, слишком женщина, чтобы когда-либо пройти через перчатку консервативных сенаторов.
   Теперь Бинкл, казалось, задумался. Он застрял там на мгновение, прежде чем осознал неправдоподобность происходящего. Эд Грейвс? Слишком старый, слишком не желающий работать под началом женщины и уже укрепившийся во власти, которую он не оставит, пока не окажется на смертном одре. Осталось только...
   Хейли Лоуренс. Бинкль повернулся и посмотрел на него. Конечно. Это был молниеносный выбор. Консерватор, с разведкой и военным послужным списком. Академик. Ученый. Он пройдет через процесс подтверждения. И он присоединится к либеральной администрации, уравновешивая вес этого поддерживаемого профсоюзами гангстера вице-президента.
   - О чем ты говоришь, Сьюзан? - сказал Эд Грейвс.
   "Я собираюсь назначить Хейли своим министром обороны, - сказала Сьюзан. Она повернулась к нему. Большой, светловолосый, его тело бывшего спортсмена растянулось в сторону жира в конце среднего возраста. - Если хочешь, то есть.
   Он казался задумчивым. Он почти улыбнулся. Он прищурился, глядя на нее, словно пытаясь прочитать ее мысли. - Для меня большая честь, - сказал он наконец, первые слова, которые он произнес за всю встречу. "Я хотел бы сначала поговорить с моей женой, а затем взять ночь, чтобы поспать на ней. Утром, я думаю, я буду знать больше о том, где я нахожусь в этом".
   Сьюзен подняла руку - знаменитый знак "СТОП", ставший ее визитной карточкой. "Пожалуйста, знай, что я хотел бы иметь тебя. Но прежде чем я смогу официально предложить это вам, мне нужно кое-что от вас троих.
   - Небольшая торговля лошадьми? - сказал Эд Грейвс. - Не меньше, чем я ожидал от тебя.
   - Мы переживаем кризис, Эд. Мы не можем допустить, чтобы кто-то из наших людей погиб в этих атаках. Это не политический вопрос. Меня не волнует, что я выгляжу плохо. Это гуманитарный вопрос. Мы должны остановить атаки. Между тем разведданные, которые я сейчас получаю, ничего не стоят. Я считаю, что агентства утаивают меня. Мне нужно, чтобы вы, ребята, щелкнули кнутом и привели людей в строй. Либо так, либо мне придется убраться в доме вверх и вниз по всему циферблату. И я тоже это сделаю. Мне все равно. Я назначу кого-нибудь из Нью-Йоркского университета или Новой школы главой АНБ. Я приведу кого-нибудь из Народной Республики Вермонт, чтобы он возглавил ЦРУ. Это то, чего ты хочешь от меня?"
   "Значит, мы приводим в порядок людей из разведки, и Хейли становится новым министром обороны?" - сказал Эд Грейвс.
   Сьюзан пожала плечами. "Это, наряду с поворотом к положительному освещению этой администрации в интернет-бумагах и газетах Мартина, и я думаю, что мы бы заключили сделку".
   Грейвс улыбнулся, его старое лицо сморщилось в морщины, которые редко кто видел.
   "Вы меня удивляете, президент Хопкинс. Ты сильнее своего предшественника, ты знаешь это? Ты умнее, хитрее и намного лучше играешь в шахматы, чем он когда-либо был. Это ход, который мог сделать только большой человек. Самоотверженный человек, готовый принять критику со своей стороны. Кто-то, кто действительно заботится о нашей стране, а не о своей политической стороне. Я впечатлен этим шагом, если честно, и я думаю, что мужчины со мной тоже".
   - Слушай, слушай, - сказал Мартин Бинкл.
   Сьюзен молча смотрела в ответ, но чувствовала удовлетворение.
   "Мартин, как вы думаете, мы сможем добиться от президента того освещения в прессе, которое она ищет?"
   Бинкль кивнул. - Думаю, мы справимся.
   Сьюзен снова посмотрела на Хейли Лоуренс. Когда Паровски узнал об этом, у него должно было случиться кровоизлияние в мозг. Это наполнило Сьюзен чувством восторга. Она не собиралась позволять Майклу толкать ее. Мало того, что она поставила консерватора в более влиятельное положение, чем у Майкла, просто подождите, пока Майкл не взглянет на свой собственный маршрут путешествия на следующие несколько месяцев.
   Майкл собирался провести какое-то время, чиня заборы и приветствуя племена в Африке к югу от Сахары, а затем, когда наступили холода, ему нужно было поработать среди алеутов и эскимосов на Аляске. Все это пришло к ней, пока они сидели здесь. Если бы она смогла это сделать, она бы отправила его к американским ученым, которые тестировали образцы ледяных кернов на тающих ледниках в Гренландии.
   "Если вам нравится этот ход, то, я думаю, вам понравится и следующий", - сказала Сьюзан.
   - И что это за ход? - сказал Эд Грейвс.
   "Я вызвал китайского посла и собираюсь вышвырнуть ее и все ее посольство из страны".
   Они смотрели в ответ, молча, явно ошеломленные.
   - Что ваши люди думают об этом? - сказала Хейли Лоуренс.
   Сьюзан покачала головой. - Я им ничего не сказал. Но я не думаю, что они были бы довольны".
   Трое мужчин засмеялись. - Боже мой, - сказал Мартин Бинкл. "Президент Хопкинс, для женщины у вас отличная пара яиц".
   Сьюзен встала, и мужчины напротив нее сделали то же самое.
   "Господа, - сказала она, - я чувствую, что это собрание было очень продуктивным".
  
  
   ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
  
   22:35
   Женский федеральный центр содержания под стражей - Рэндал, Мэриленд
  
  
   "Веллингтон! Вставай!"
   Труди снится. Это был сон, который она часто видела на протяжении всей своей жизни. Она находилась на высоком зеленом плато над мерцающим морем. Вдали бежало стадо диких лошадей, приближаясь к ней. Передняя лошадь была белой. Она еще не могла их слышать, но чувствовала, как их громоподобные копыта бьют по земле.
   "Веллингтон!"
   Она открыла глаза.
   Она лежала на своей койке в своей камере размером десять на двенадцать футов. Все в комнате было белым и голым. Стены были голые. Столик, привинченный к полу камеры, был пуст. Она не сделала многого, чтобы персонализировать это место. Она никогда не была человеком, у которого было много личных интересов. У нее не было сувениров. Ее жизнь была внутри ее разума.
   Вещи, которые, казалось, волновали других присутствующих здесь женщин - знаменитости, телевизионные шоу, музыка и фильмы - ее не интересовали. Дайте ей тайну для разгадки и пароли к нескольким базам данных, и она будет счастлива несколько дней. Поскольку здесь у нее не было доступа к таким вещам, она проводила много времени, вспоминая подробности старых дел. И она спала столько времени, сколько могла, чего было немного.
   Она старалась не думать о том, что может произойти дальше.
   Она посмотрела на дверь. Он был открыт. Там стояли два охранника, одна женщина и один мужчина, что, казалось, было стандартным здешним протоколом работы. Они оба были коренастыми, выпирающими из униформы. На руках у них были синие пластиковые перчатки. У женщины были грязные светлые волосы, туго стянутые на затылке, и какое-то кожное заболевание, из-за которого ее лицо покраснело и покраснело.
   Труди взглянула на табличку с именем на груди женщины.
   ФИДОР.
   Все девушки боялись офицера Фигдора. Она может быть лесбиянкой. Она определенно была садисткой. Ее любимой частью работы был поиск полостей тела на предмет контрабанды. Второй ее любимой частью было переворачивание камер в поисках контрабанды, оставив разбитыми и лежащими на полу маленькие тотемы и личные вещи, за которые так цеплялось так много женщин. Третьей ее любимой частью были словесные оскорбления и угрозы. Она была частью работы.
   Масштабы всего, что потеряла Труди, обрушились на нее волной. Не так давно она была высокопоставленным аналитиком в элитном разведывательном агентстве. Она работала с лучшими - лучшими оперативниками, лучшими аналитиками, лучшими технологами, возможно, в мире. И она была среди них, и принята ими как лучшая. В любой момент ей может понадобиться вылететь в любую точку страны, чтобы расследовать дело или нейтрализовать угрозу.
   Теперь она оказалась в ловушке здесь и во власти этого людоеда. Мысль об этом заставила Труди почувствовать, что ее вот-вот вырвет. Это было тошнотворно.
   - Уже спишь? - сказал Фигдор. - Еще даже не выключили свет.
   - Я просто задремала, - сказала Труди.
   Фигдор пожал плечами. "Думаю, если бы мне грозила смертная казнь, я бы старался все время бодрствовать. Будет много времени, чтобы поспать после того, как тебе дадут иглу.
   - Могу я вам помочь, офицер?
   Фигдор рассмеялся. "Дорогая, ты можешь помочь мне, встав передо мной на колени и показав, как ты облизываешь сладкое, вкусное мороженое. Если вы понимаете, о чем я говорю".
   Другой охранник теперь рассмеялся. Он не сказал ни слова. Люди, в том числе и другие охранники, обычно молчали вокруг Фигдора.
   Ощущение тошноты в животе Труди усилилось. Если бы они что-нибудь попытались сделать, ее бы стошнило прямо на колени Фигдора.
   - Нет, извините, но я здесь только для того, чтобы сказать вам, чтобы вы были готовы. Пришли новые заказы, и вас переводят. Вы покидаете наш счастливый маленький дом и направляетесь в муниципальную тюрьму в округе Колумбия".
   Сердце Труди екнуло в груди. Внезапно хулиган Фигдор стал меньше всего ее беспокоить. "Какая? Когда?"
   "Сорок пять минут. Вы ушли отсюда".
   "Почему? Сейчас полночь".
   Фигдор пожал плечами. - Я не отдаю приказы, подруга. Я просто применяю их. Мне говорят, чтобы я подготовил тебя, вот что я делаю. Я предполагаю, что вам предстоит явка в суд.
   Фигдор улыбнулся, ухмылкой, граничащей со злостью.
   - Конфиденциально, между нами говоря, ты попадешь в ад на Земле. Для вас больше нет отдельной ячейки. Вам придется научиться делиться. А девушки внизу? Не совсем те утонченные, образованные типы, которые есть у нас здесь. Они немного более... физические, скажем так? Я не думаю, что у тебя будет много времени на сон. Лично я хотел бы посмотреть, что произойдет, если туда бросят такого слабака, как ты. Может быть, я узнаю об этом из слухов".
   Труди уставилась на нее. Как раз тогда, когда казалось, что хуже уже быть не может... стало еще хуже.
   - Ты слышал меня, Веллингтон. Соберись. Мы вернемся за вами через двадцать минут.
  
  
   ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
  
   22:47
   Prime Auto Mall - McLaren, Мэриленд
  
  
   Люк и Эд были в черном.
   Они медленно кружили по периметру гигантского автосалона. Они ехали в черном Saab 9000 turbo, Люк за рулем. Это была старая машина. Они взяли его у механика Saab через два города. Механик, очевидно, починил эти вещи, а затем развернулся и продал их. Когда они с Эдом нашли этот, на лобовом стекле у него была табличка с указанием стоимости 8999 долларов.
   Бесплатно было лучше.
   В молодости Люк поздно ночью участвовал в гонках по трассе 1 возле парка развлечений King's Dominion в южной Вирджинии. Это не было организовано. Это была просто длинная пустая дорога, где неугомонный адреналиновый наркоман мог столкнуться с другими бессонными вампирами, такими же, как он.
   В те дни он водил Saab 900 turbo, кабриолет, более раннюю модель, чем та, на которой он ездил сейчас. Это была очень быстрая машина. Даже с сопротивлением ветру, когда вершина была опущена, он сдул почти все остальное с линии. Новые Корветы, Порше, Мустанги GT, один раз даже Лотус. У этого Saab был аналоговый спидометр, который показывал 155 миль в час. Люк мог бы приколоть эту иглу к полу. Эта машина была новее и имела цифровую индикацию, поэтому было сложнее сказать, где она будет выше. Но Люк полагал, что это было примерно так же быстро.
   Теперь они путешествовали по окраинам гигантского автосалона. Место было освещено, как рождественская выставка. На самом деле они рекламировали Рождество в августе. Глаза Эда просканировали автомобильную стоянку, выискивая ту, которую он хотел. Теперь они катились к отсеку Хаммера.
   - Суонн? - сказал Люк в свой телефон. - Как дела?
   Суонн устроился на парковке поля Малой лиги в двадцати милях отсюда. Когда Люк и Эд ушли от него, у него на капоте машины было три ноутбука, все со спутниковой связью. Он был занят сокрытием своей личности и местонахождения, направляя свои сообщения в Бразилию, через Атлантический океан в Болгарию, а затем обратно через Западную Европу в Соединенные Штаты.
   "Все идет хорошо. Похоже, у тебя есть около десяти секунд.
   - Десять секунд, - сказал Люк Эду.
   Эд только кивнул.
   - Ты видишь того, кто тебе нравится?
   "Ага."
   Прошло еще несколько секунд. Внезапно погас свет. Свет в автосалоне погас, конечно. Но длинная промышленная дорога, по которой они шли, тоже потемнела. Огни безопасности и желтые натриевые дуги над парковками погасли одновременно. Где-то, милях в трех, сияние на фоне ночного неба показало Люку, где закончилось затемнение.
   "Идти!" он сказал.
   Дверь Эда была уже открыта. Секунду спустя он уже был на взлетной полосе, быстро и низко двигаясь с синей холщовой сумкой в одной руке. Через секунду после этого он исчез. Черная кожа, черная одежда, черная ночь. Эд исчез.
   Люк выключил фары и поехал дальше. Машина была заряжена. Ключа не было. Люк не выключит эту машину, пока не будет готов ее бросить.
   - Суонн, каков статус заключенного? он сказал.
   "Э-э... он выглядит довольно гладким. Передача прошла. Заключенного готовят к отъезду. Автомобильный парк Департамента исправительных учреждений получил фургон, и он направляется в учреждение Рэндала".
   "Кадры?"
   "Два офицера. Оба мужчины. Водитель - сорокатрехлетний Роберт Линн. Наездником является двадцативосьмилетний Дэвид Уильям Фортганг. Оба вооружены служебными пистолетами, в данном случае Glock 9 мм. Кроме того, у них есть электрошокеры, а фургон оснащен дробовиком, прикрепленным болтами к приборной панели со стороны пассажира".
   "Что-то еще?" - сказал Люк.
   "Ах, позвольте мне посмотреть здесь. Фортганг, младший, бывший морской пехотинец, отсидел восемь лет и имеет боевой опыт в Ираке и Афганистане.
   Люк представил фанатичного парня с короткой стрижкой, который все еще упорно трудился, чтобы сохранить свое военное телосложение. Когда случится беда, водитель, вероятно, просто поднимет руки и сдастся, но этот ребенок кувыркнется в него головой вперед.
   - Потрясающе, - сказал он. "Не могли бы вы достать мне парочку старожилов, которые следят за часами до самой пенсии?"
   - Я достал тебе перевод заключенного, Люк. Я не мог контролировать назначение офицеров. Это во многом зависит от того, кто на дежурстве".
   Рядом взревел двигатель. Включились фары. Мгновением позже рядом с Люком подъехал гигантский черный Hummer H3. Эд подъехал с водительской стороны к водительской. Его окно погасло.
   "Как это?" - сказал Люк.
   Эд улыбнулся. Он похлопал по рулю. "Очень мило. Лучше твоего".
   - В тюремном фургоне есть дробовик бывшего морского пехотинца. Молодой парень, только что вернулся в реальный мир".
   Лицо Эда уже было жестким. Мгновенно стало тяжелее. "Хорошо."
   - Давай постараемся не причинить ему вреда.
   Эд посмотрел на Люка. Его глаза были серьезными. В Эде было очень мало компромиссов.
   "Люк, ты вынудил меня сделать очень грубое дерьмо. Я могу потерять работу. Я могу потерять свою жизнь. Я могу попасть в тюрьму. Ты заставляешь меня стрелять тупыми пулями, которые все равно никому не причинят вреда. Это для Труди, иначе я бы никогда об этом не подумал. Но теперь ты хочешь, чтобы я полегче относился к бывшему морпеху? Извиняюсь. Это будет зависеть от него. Он успокоится, он ляжет, с ним все будет в порядке. Он тяжело переживает... Ну, я не пойду за него в гроб. И я не могу представить, что вы просите меня сделать это. Верно?"
   Короче говоря, Люку пришло в голову, сколько раз он просил людей рискнуть всем, сделать почти невозможное, возможно, пожертвовать собой. Он вспомнил парня, Сомелье, армейского рейнджера, погибшего на той яхте на Кубе. Люк придумал операцию и провел ее на лету. Он пытался вытащить арабского террориста из кубинских вод. Ему дали трех седовласых морских котиков, которые все видели и натворили, и четырех зеленых рейнджеров, почти сразу окончивших школу. Люк был так сосредоточен на цели, что не особо задумывался об опасностях или неравенстве опыта в своей команде. Операция закончилась полным провалом. Мальчик вернулся мертвым, а Люк вернулся с пустыми руками. После этого Эд был в ярости на Люка.
   - Люк? - сказал Эд.
   Насколько всем было известно, Люк работал непосредственно на президента Соединенных Штатов. Эд Ньюсэм и Марк Суонн были высокопоставленными оперативниками, предоставленными Люку агентствами, в которых они работали. Он убедил их помочь ему вырвать заключенного из федеральной тюрьмы, человека, причастного к убийству предыдущего президента.
   Люк без колебаний кивнул. "Конечно, ты прав. Если он так играет, мы должны его остановить".
   А теперь он только что дал Эду зеленый свет на убийство бывшего морского пехотинца, а ныне офицера Департамента исправительных учреждений, гражданина США. Люк был полностью вне закона, вне любых границ, которые имели смысл.
   Эд согласно кивнул. "Хороший. Тогда давай займемся этим".
  
   * * *
  
   Зона передачи заключенных находилась за воротами тюрьмы.
   Они вынесли Труди в теплую ночь. Стоянка представляла собой бетонный каньон, с трех сторон окруженный зданием тюрьмы, а с четвертой - воротами охраны, увенчанными колючей проволокой. Со всех сторон падали резкие огни. Черный фургон ждал с включенными фарами и работающим двигателем.
   Труди была в оранжевом тюремном комбинезоне. Ее волосы были заплетены в тугую косу, а запястья были скованы за спиной. На ней были тапочки без шнурков. Она была такой хромой, что ее почти пришлось поддерживать охранникам, которые тащили ее вперед. Они переводили ее в муниципальную тюрьму округа Колумбия? Она бы никогда не выжила там.
   Сначала Труди подумала, что перевод был ошибкой. Зачем ее переводили из федерального изолятора в плохо организованный и опасный городской? За последние двадцать минут она постепенно осознала одну идею. Сначала она отвергла это, но теперь признала это правдой. Они не перемещали ее из-за явки в суд. Они двигали ее, чтобы наказать, сломить раз и навсегда. Но им не нужно было ломать ее. Она уже была сломана.
   Она чувствовала лихорадку, бред. По коже побежали мурашки.
   Она не создана для этого! Она не была заключенной! Она была разведывательным аналитиком. Она работала в секретном отделе Федерального бюро расследований. Ради всего святого, она поступила в Массачусетский технологический институт.
   Фигдор был одним из охранников, выводивших ее. Фигдор участвовал в розыске контрабанды, когда Труди вышла из тюрьмы. Фигдору это, с одной стороны, нравилось. С другой стороны, возможно, Фигдору было жаль, что Труди уходит.
   У Труди была идея, последний шанс спасти себя. Она обратилась к охраннику по имени.
   - Эмма, - сказала она дрожащим голосом.
   Брови Фигдора поднялись. - Как ты меня только что назвал?
   - Эмма, - снова сказала Труди. "Они хотят, чтобы я говорил. Вот почему они это делают. Они пытаются сломить меня. Я буду говорить. Я им все расскажу. Но я хочу поговорить только с тобой. Они могут снять это на видео".
   Голова Фигдора затряслась. - Что ж, это лестно, но, боюсь, уже слишком поздно. Заказы есть заказы. Ты отправишься в ад ненадолго, а потом, может быть, если тебе повезет, ты вернешься сюда. Тогда мы поговорим все, что вы хотите. К тому времени ты станешь другой женщиной, может быть, не такой заносчивой.
   Охранник вышел из передней части фургона. Он был высоким и широким. Он носил форму, отличную от формы тюремных охранников. Он больше походил на полицейского или маршала США, чем на охранника. Кроме того, в отличие от охранников, он стоял прямо, как шомпол, с военной выправкой, как Дон Моррис всегда стоял в каждую минуту своей жизни.
   Краткий образ Дона промелькнул в голове Труди. Почему она защищала его? Он довел ее до этого, не заботясь о ее благополучии, к тому же он уже был мертвецом. Ходит мертвец.
   "Я буду говорить!" - крикнула Труди. "Я буду говорить!"
   Охранник фургона забрал ее у тюремных охранников. Он провел ее к задним ступенькам фургона.
   - Наклони голову, - сказал он.
   "Я буду говорить!" она закричала.
   Позади нее она услышала смех Фигдора. - Думаю, девушка сошла с ума.
   Охранник усадил ее на скамейку вдоль одной из стен фургона. Он быстро накинул цепь на ее кандалы на запястья и привязал ее к скамейке. Затем он наклонился и приковал ее лодыжки к основанию. Он вытащил из стены плечевой ремень и туго затянул ее, как ремень безопасности в машине. В отличие от Фигдора, он был весь в делах.
   Когда он встал, она увидела имя на его груди. ФОРТГАНГ.
   - У нас тридцать минут пути, - сказал он. "Может, минут сорок. Мы собираемся действовать очень осторожно, и если вы расслабитесь, вам должно быть комфортно здесь. У нас здесь подслушивающее устройство и динамик впереди, так что если у вас возникнут проблемы, дайте нам знать, и мы сделаем все, что в наших силах. В большинстве случаев лучшее, что мы можем сделать, - это как можно быстрее доставить вас к следующему учреждению. Ты понимаешь?"
   - Я буду здесь один?
   "Да."
   Она не хотела, чтобы он уходил. Она не хотела оставаться одна в кузове этого фургона, прикованная к этой скамейке, в темноте.
   - Фортганг, я готов поговорить.
   Он покачал головой. "Я ничего об этом не знаю. Я не уполномочен принимать от вас какую-либо информацию. Я здесь только для того, чтобы безопасно доставить вас к месту назначения".
   Труди смотрела, как мужчина вышел из фургона, затем захлопнул за собой дверь, оставив ее почти в полной темноте. Когда она села, она услышала, как замок с внешней стороны двери скользнул в замок. Она начала тихо плакать, слезы текли по ее лицу.
   Через мгновение фургон тронулся.
  
   * * *
  
   "Где они?" - сказал Люк.
   Голос Свана раздался по трехсторонней сети, которую он для них настроил. Люк держал его в Bluetooth-устройстве, спрятанном за ухом. Это было забавно. Когда были только Люк и Суонн, звук был идеальным. Теперь, когда это было трехполосное, это звучало так, будто Суонн говорил со дна консервной банки.
   "Они только что вышли из тюрьмы. Они у меня есть на спутнике. У меня задержка между видео и GPS. Камера отстает на четыре-пять секунд".
   "Ты можешь починить это?" - сказал Люк.
   "Я могу улучшить его, но мне придется упростить свое местоположение. Прямо сейчас этот сигнал распространяется по всему миру, прежде чем он дойдет до меня. Но я не собираюсь раскрываться на этом спутнике. Нет, спасибо."
   "Хорошо хорошо. Где они сейчас?"
   - Они движутся на юго-запад к шоссе, параллельно вам и в трех кварталах слева от вас. Эд?
   "Я здесь."
   "Они идут к вам. Они вот-вот въедут на подъездную дорогу, ведущую к шоссе. Если они пройдут мимо вас, то поднимутся по пандусу и пойдут к городу. Тогда все становится намного сложнее".
   Люк почти чувствовал ухмылку Эда по сотовой сети. - Они не пройдут мимо меня, Суонн. Я бы не беспокоился об этом.
   Суонн проигнорировал его. - Люк, если ты собираешься присоединиться к этой вечеринке, тебе нужно свернуть на восток на следующем перекрестке. Это левый, если вам интересно.
   - Я знаю, где восток, - сказал Люк.
   "Вы хотите сделать это в спешке. Пройдите три длинных блока и становитесь позади них. Быстро. Они уже прошли мимо вас.
   "После меня?" Люк почувствовал, что падает. Как они прошли мимо него?
   "Это задержка. Трудно примириться. Э... иди быстрее. В настоящее время!"
   Люк ехал по длинной промышленной дороге со складами, свалками и разного рода автостоянками. Здесь с ним никого не было. Он нажал на педаль газа, медленно, но твердо. Машина сразу понеслась вниз.
   Он закричал налево на следующий красный свет, шины завизжали по тротуару. Теперь он вдавил педаль в пол, машина впервые чувствовала себя хорошо. Он проверил спидометр. 100... 110... 125.
   Это была машина, которая хотела поехать.
   Черный полицейский автомобиль был припаркован за рекламным щитом, тихо пригнувшись, как паук, ждущий свою жертву. Это были скоростные машины, которые полицейские конфисковывали при арестах с наркотиками, а затем оставляли для собственного использования. У него было затемненное лобовое стекло. Затемненные боковые окна. На нем было написано "скоростная ловушка".
   Люк пролетел мимо, увидел его краем глаза.
   Он выждал мгновение, надеясь вопреки надежде, что то, что, как он знал, должно было случиться, не должно было случиться.
   Люк сделал еще один поворот направо.
   Позади него полицейский перехватчик выехал на проезжую часть, повернул налево, включил сирену и мигалку и устремился в погоню.
   "Блин!"
   - Что такое, Люк?
   - Суонн, за мной полицейская машина. Что вы можете с этим поделать?"
   "Что я могу с этим поделать?"
   "Да."
   - Например, ты хочешь, чтобы я пустил в него ракету?
   Люк покачал головой. Полицейский был его проблемой, а не Суонна. "Как далеко фургон?"
   - Вы в восьми кварталах от них. Они двигаются со скоростью сорок пять миль в час. С вашей скоростью вы окажетесь на них примерно через минуту. Речь идет о том, когда они пересекутся с Эдом.
   - Эд? - сказал Люк.
   - Я здесь, чувак.
   "Все системы работают. Позволь мне побеспокоиться о копе.
   - Я не собирался волноваться.
   "Хороший."
   Люк вдавил педаль газа в пол. Деваться с ним было больше некуда. "Сааб" мчался как ракета - теперь 140... 145. Двойная желтая линия расплылась. Мимо пронеслись здания. Он мог видеть фургон впереди. Его задние фонари ярко сияли, когда он ненадолго остановился перед мигающим красным светом.
   Люк взглянул в зеркало. Эта машина была быстрой. Полицейский был быстрее. Даже на такой скорости полицейский догонял его.
   что делать, что делать?
  
   * * *
  
   Роберт Линн устал. Он просто сосредоточился, пытаясь держать глаза открытыми в этот момент.
   Работа в ночную смену его не устраивала. Все эти странные маленькие переводы заключенных в последнюю минуту - они происходили каждую ночь. Он застал его за рулем на большие расстояния по темным шоссе, часто с опасными преступниками сзади. С ним всегда был кто-то, кто ехал с дробовиком, но все же... у многих этих плохих парней были друзья в мире. Что, если эти друзья каким-то образом узнали, что их приятель вышел из тюрьмы и находится под легкой охраной?
   Роберт услышал сирену позади себя и проверил задний обзор.
   "Что это?" - сказал Фортганг. Он не стал оборачиваться. Въезд на шоссе был как раз впереди. Роберт начал ускоряться к нему.
   Он бросил последний взгляд на сцену позади них. "Я не знаю. Две машины быстро приближаются. Похоже на полицейского, преследующего ночного демона скорости.
   Было что-то завораживающее в том, как быстро приближались эти машины. Он почти не мог оторвать от них глаз.
   "Роберт!" - крикнул Фортганг. "Смотри, куда идешь!"
   Роберт посмотрел вперед. Прямо перед ними выкатился большой черный "Хаммер". Не было никакого способа избежать этого. Он попытался ударить по тормозам, но не успел.
   "Роберт!"
   Они сильно врезались в борт "Хаммера". Жесткий. Хруст тяжелого металла со скоростью почти пятьдесят миль в час. Лобовое стекло прогнулось, разбив стекло на всех. Подушка безопасности Роберта сработала перед ним, и его руки оторвались от руля и оказались в воздухе. Он ударил себя по голове правой рукой.
   Прошел долгий миг. Это могла быть минута. Это мог быть час.
   Это могла быть неделя.
   У Роберта звенело в ушах. Белая тальковая пыль витала в воздухе из подушек безопасности. Сами подушки безопасности сдулись. Роберт взглянул на Фортганга. Фортганг без сознания рухнул на свое место. Он не был пристегнут ремнем безопасности. Роберт говорил ему об этом... он уже потерял счет, сколько раз.
   Мимо пронеслась черная машина, почти размытая. Ветер от его прохождения тряс фургон. Долей секунды спустя мимо пролетела полицейская машина, мигая фарами, завывая сиреной.
   Роберт уставился на большой "хаммер", в который он врезался. Вся его сторона была помята. Раздавлена.
   Он потянулся к своему радио. Ему лучше сообщить об этом. Хммм. Может быть, ему лучше сначала проверить статус того другого водителя. Или заключенного. Он понял, что мыслил неясно. Люди часто приходили в замешательство после автомобильных аварий. Он был одним из них. Смущенный.
   Он хотел, чтобы этот полицейский остановился. Ну, может быть, это вызвал полицейский.
   Он повернулся, чтобы открыть свою дверь. У окна стоял чернокожий мужчина с коротко подстриженной бородой. Он был широким и мускулистым. Его глаза были холодными и бессердечными. Он держал дробовик, ствол которого был направлен Роберту в голову. Роберт никогда раньше не смотрел в дуло дробовика. Он мог видеть снаряды, установленные внутри ствола.
   - Ключи, - сказал мужчина.
   "Какая?"
   "Ключи, чтобы открыть заднюю часть фургона. Отдай их мне, или ты покойник. У тебя есть три секунды.
   "Я..."
   "Две секунды".
   Роберт потянулся к цепочке ключей, свисавшей с замка зажигания. Он даже не почувствовал страха. Он ничего не чувствовал, кроме того, что лучше подчиниться. Он вытащил ключи из замка зажигания, поковырялся в них и нашел ключ, который запирал заднюю дверь. Он протянул его мужчине.
   Мужчина взял ключи.
   "Спасибо."
   Одним плавным движением мужчина перевернул дробовик. Теперь приклад ружья был обращен к Роберту. Он смотрел на это с любопытством.
   БАМ.
   Он пришел быстро, врезавшись ему в лоб. Голова на мгновение закружилась. Тьма сдвинулась с краев его поля зрения. Приклад пистолета все еще был там, завис перед ним. Вот опять пришло.
   БАМ.
   Роберт больше не видел.
  
   * * *
  
   Эд взял ключи и поковылял со своей тяжелой сумкой к задней части фургона.
   Эта авария причинила мне боль.
   Это не должно было идти таким путем. Первоначальный сценарий заключался в том, что тюремный фургон останавливался, когда видел "Хаммер". Затем Люк подкрался сзади на быстрой машине, они бросились на охрану, схватили Труди и уехали.
   Эд покачал головой. Редко когда что-то шло точно по плану.
   - Суонн, ты все еще со мной? - сказал он в гарнитуру.
   "Я здесь. Что там произошло?
   "Все это на сто процентов FUBAR. У нас была довольно неприятная авария. Моя машина поджарена. Люка преследует полицейский. Ты его видишь?
   "Подождите минуту."
   Эд не стал ждать. Он отпер заднюю дверь фургона, расстегнул замок и открыл двери.
   - Да, он у меня на спутниковом видео. Если это он, то он на шоссе. Теперь у него две полицейские машины. В это время ночью не так много машин, и они мчатся.
   - Потрясающе, - сказал Эд. - Слушай, мне нужны колеса.
   - Где охрана?
   "Вырубился. Вышел из строя, но думаю нормально. Завтра водителю понадобится Тайленол. Я здорово его завалил.
   "Почему бы тебе просто не потушить их и не взять фургон? Связать их молнией и сбросить куда-нибудь в кусты? Кто-нибудь найдет их утром. Управляйте фургоном, пока не увидите место, где его можно сбросить. Ты у меня на GPS. Я могу направить Люка к тебе.
   - Если он выживет, - сказал Эд.
   - Он справится.
   Эд кивнул. Это была хорошая импровизация. Эд был здесь на земле. Он не мог думать обо всем. А Суонн был умным парнем.
   "Хорошо. Вот что мы сделаем".
   Эд забрался в заднюю часть фургона. Труди была здесь. Она сгорбилась в своем кресле, опустив голову. Однако охранники крепко привязали ее. Похоже, авария не сильно повлияла на нее.
   Труди была одета в оранжевый комбинезон федеральной заключенной. Похоже, она немного похудела, находясь внутри, но даже в этом случае она могла сделать что угодно красивым. Он опустился перед ней на колени и расстегнул кожаные ремни на ее лодыжках. Он чувствовал к ней нежность и нежность. Он редко чувствовал себя так по отношению к кому-либо.
   Он навестил ее в тюрьме ровно один раз. Он чувствовал себя плохо из-за этого, но в каком-то смысле это была и жизнь. Люди погибли. Люди исчезли. Когда он приезжал к ней, говорить было не о чем. Она пожелала ему удачи. Он сделал то же самое. В любом случае, она навлекла это на себя, не так ли?
   Теперь он встал и перешел к ремням на ее спине. Он освободил ее, хотя для того, чтобы сломать наручники, потребуются кусачки из его сумки.
   Он покачал головой. Люк Стоун и его идеи.
   Труди застонала. Ее голова на несколько секунд склонилась набок. Затем ее глаза открылись. Им потребовалось еще несколько секунд, чтобы сфокусироваться.
   - Эд? она сказала. "Что ты здесь делаешь?"
   Он улыбнулся. - Я пришел спасти тебя, принцесса.
   Она моргнула. - Кажется, у меня хлыстовая травма.
   Эд услышал звук. Это был звук, который обычно не возражал. Только, в этом контексте, это был не очень хороший звук. Это был металлический затвор и хруст, когда кто-то стрелял из помпового ружья.
   Он повернулся и увидел у двери охранника, молодого бывшего морского пехотинца. Он был человеком с плоским верхом, здоровой едой, поднятием тяжестей, судя по книгам. Он был американским героем, по крайней мере, в его представлении. И он был сонным, но проснулся. Он навел пистолет на Эда.
   "Руки вверх, чтобы я мог их видеть!" он крикнул.
   Эд медленно поднял руки. - Брат, давай полегче с этой штукой.
   "Руки вверх! А теперь ложись на пол!"
   Эд двигался очень медленно и осторожно. Это была опасная часть, когда чрезмерно усердные, нервные типы случайно пробивали дыры в людях.
   - Я иду, - сказал он. "Очень медленно".
   - На пол, пока я не вышибу тебе мозги!
   Эд вздохнул. Это превращалось в долгую ночь.
  
  
   ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
  
   23:01
   Военно-морская обсерватория США - Вашингтон, округ Колумбия
  
  
   Следующая встреча будет короткой и приятной.
   Ли Нин, китайский посол, только что прибыл в дом. Сьюзан стояла в кабинете с Кэт Лопес.
   Вошла Нин. Это была хорошо одетая красивая женщина неопределенного возраста. Сьюзен знала, что ей сорок пять, но никогда бы не догадалась об обратном. Она была одета в деловой костюм, и ее макияж был идеальным. Ни один волос не был лишним. Она была очень миниатюрной, на несколько дюймов ниже самой Сьюзан. Она не подала виду, что Сьюзен разбудила ее ото сна, или что она даже расслабилась в конце долгого, тяжелого дня.
   Нет. Одиннадцать часов ночи - совершенно нормальное время для встречи.
   Быть послом в Соединенных Штатах было блестящим назначением. Сьюзен также знала, что муж Ли Нин был партийным чиновником намного старше ее. Он много лет был мэром Чунцина. Для Ли Нин это была покровительственная работа. Ну, не больше.
   "Госпожа президент", - сказала женщина, когда помощник провел ее внутрь. Она слегка поклонилась в знак уважения. Она улыбнулась. Она ничуть не нервничала. Она прекрасно говорила по-английски. "Приятно познакомиться с вами".
   Идея Люка Стоуна о культе не оправдалась. Группы спецназа провели обыски в их штаб-квартире в Нью-Джерси, а также в церквях, офисах, домах и складах в шести разных штатах. Не было никаких доказательств передового компьютерного оборудования, не было никаких запасов оружия и никаких указаний на то, что кто-либо из церкви когда-либо работал в ЦРУ. Все, что сделал спецназ, - это задержал группу перепуганных людей, которые действительно думали, что настал конец света, когда здоровенные американские полицейские ворвались в их церкви и дома.
   Если не церковь, то кто? Это был Китай. Это должно было быть.
   - Посол, - сказала Сьюзен, - я буду с вами предельно откровенна. Мы очень расстроены терактами последних двух дней. Мы хотим, чтобы они остановились, и мы хотим, чтобы виновные были установлены и немедленно сдались нам".
   Посол покачала хорошенькой головкой. - Я ничего об этом не знаю.
   - Я предполагала, что ты это скажешь, - сказала Сьюзан. "В таком случае, пожалуйста, передайте это сообщение вашему президенту и лидерам партии".
   Посол кивнул. "Да, конечно."
   "Если эти нападения будут продолжаться, если пострадают еще американцы, мы будем вынуждены сами привлечь виновных к ответственности. Мы не остановимся, пока не сделаем это, даже если это означает, что мы должны найти их в вашей стране и извлечь их".
   Мягкое лицо посла ожесточилось. "У нас нет контроля над этой ситуацией", - сказала она. "Вы не можете делать эти угрозы".
   Сьюзан уже покончила с ней. Она махнула рукой, словно отгоняя женщину. - Я хочу, чтобы ты ушел, - сказала она. - Вы, ваши сотрудники, все ваше посольство очищены и освобождены к утру. У нас будут самолеты, готовые к девяти утра, чтобы доставить весь ваш персонал и всех членов семьи в Пекин. Любой, кто связан с операциями вашего посольства, должен быть на этих самолетах. Автобусы-шаттлы будут подъезжать к посольству с семи утра".
   "Госпожа президент, я не понимаю".
   - Что ж, профессор Ли, все просто. Мы разрываем дипломатические отношения. Вас вытесняют. Мы считаем сегодняшние атаки актом войны".
   Женщина покачала головой. - Как я уже сказал, я ничего об этом не знаю. Мы не участвуем в этих атаках. Конечно, это должны быть террористы".
   Сьюзан покачала головой. - Ты понял все, что я сказал?
   - Да, - сказал посол. "Вы назвали это актом войны со стороны Китая. Это неправильно. Неужели вы не хотите войны с самой могущественной страной на Земле?"
   - Забавно, - сказала Сьюзен. - Я как раз собирался задать тебе тот же вопрос.
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
  
   10:12 (23:12 по восточному времени США)
   Небо над Южно-Китайским морем
  
  
  
   С высоты 30 000 футов остров выглядел не очень.
   Это был маленький клочок приглушенных цветов - желто-коричневого, серого и коричневого - окруженный бескрайними бирюзовыми водами океана. Самолет-разведчик P8-A Poseidon ВМС США пролетел далеко к их северу. На такой высоте и с такого расстояния активность вокруг островов не выглядела особенной - какие-то корабли стояли на якоре возле рифа или отмели.
   "Давайте развернёмся, - сказал лейтенант-коммандер Эдвин Рассел, пилот самолёта. - Сбросим до двадцати тысяч, приглядитесь.
   Самолет был большим, построенным на той же раме, что и старый Боинг 737. Но на этом сходство заканчивалось. P8-A был самым совершенным самолетом-разведчиком в американском арсенале. Позади Рассела и его второго пилота, в помещении, которое когда-то должно было быть пассажирским салоном Боинга-737, за компьютерами, установленными вдоль стен самолета, сидели десять человек. У них был доступ к мощным радио- и радиолокационным антеннам, спутниковым передачам и сложным фото- и видеокамерам дальнего действия, большая часть которых была установлена под фюзеляжем самолета. Рассел слышал, как один тележурналист называл его "подслушивающей станцией ЦРУ в небе".
   Самолет накренился, сбросил высоту, замедлился и приблизился к рифу с запада, гораздо ниже и ближе, чем прежде.
   "Озорной риф", - сказал второй пилот Рассела. "Быстро становится Островом Озорства".
   Рассел уставился на него, пораженный темпом работы. Десятки ржавых китайских дноуглубительных судов окружили то, что еще совсем недавно было примерно сотней узких ярдов из песка и камней, полосой земли в шестистах милях от китайского побережья. Земснаряды выкачивали песок со дна океана, распыляя его высоко в воздух и на поверхность рифа. Они строили остров из воздуха.
   Поодаль от земснарядов стояло полдюжины китайских военных кораблей, обеспечивающих защиту строительному объекту.
   "Я летал над этим водным пространством восемнадцать месяцев, - сказал Рассел второму пилоту, молодому парню по имени Монтгомери, только что окончившему летную школу. "Год назад здесь ничего не было. Ничего такого."
   Рассел подумал о рифе Файри-Кросс, всего в нескольких минутах к югу. Это тоже началось с нуля. Просто крошечное пятнышко в ниоткуда, окруженное водой глубиной более трехсот футов. Теперь это был крупный военный объект со взлетно-посадочной полосой, диспетчерской вышкой, казармами и глубоководной гаванью.
   Китайцы давно претендовали на эти рифы, которые когда-то едва выглядывали из-за волн. Внезапно они расширили их. По их словам, эти воды теперь были территорией Китая, как и месторождения нефти и природного газа под ними. Более того, это были изящные маленькие точки, из которых можно было доминировать над всем регионом.
   Затрещало радио. Мужской голос медленно произнес с сильным акцентом и тщательно выговаривал английский язык: "Это китайский флот. Это китайский флот. Все самолеты в этом секторе, пожалуйста, немедленно покиньте помещение во избежание недоразумений".
   Рассел улыбнулся Монтгомери. - Думаешь, он с нами разговаривает? Малыш пожал плечами. Казалось, он немного нервничал из-за такого рода заданий. Что ж, он либо научится быть мужчиной, либо нет.
   Рассел взял свой радиомикрофон. "ВМС Китая, это самолет ВМС США, совершающий обычный полет в международном воздушном пространстве".
   Минута затишья прошла. Рассел ждал. Так или иначе, он не особо к этому относился. Его миссия состояла в том, чтобы летать над этими водами. Вот что он собирался сделать.
   "ВМС США, это ограниченное воздушное пространство", - последовал ответ. "Пожалуйста, уходите немедленно".
   "Э-э... отрицательно, китайский флот. Это открытое воздушное пространство над международными водами".
   Прошло больше времени. Самолет пролетел над строительной площадкой. Рассел взглянул на него. Конечно, это не его работа. Вот для чего были все камеры и все эти разведчики в глубине. Но это было слишком завораживающе, чтобы не смотреть. Эти китайские проекты имели место в таких масштабах, которые вы просто никогда не видели в Соединенных Штатах. Начиная с нуля, Мишиф-Риф имел длину двадцать или тридцать футбольных полей.
   - Американский флот, - сказал голос по радио. Из своего прежнего спокойствия он быстро стал взволнованным. Мужчина больше не говорил медленно. Его голос повышался и ускорялся, делая его более трудным для понимания. Его английский начал ухудшаться. - Пожалуйста, уходите.
   Рассел закатил глаза. Через несколько раз он устал отвечать на эти вызовы.
   "Отрицательно, китайский флот".
   На этот раз ответ был мгновенным.
   "Американец, иди сейчас же! Последнее предупреждение."
   Это было ново. Из всех бессмысленных вызовов, которые он получил от китайского флота во время своего назначения здесь, это был первый раз, когда они сослались на это как на предупреждение, и, черт возьми, впервые они назвали это последним. Это не устоит.
   "Китайский флот. Повторение. Это американский военно-морской самолет, на обычном..."
   Его прервал бортовой интерком. Рассел вздохнул. Это был Смайли, его радар сзади.
   - Лейтенант, вы меня слышите?
   - Да, Смайли, что я могу для тебя сделать?
   - У нас только что с Файери-Кросс взлетели две тележки. Номер один направился на запад, номер два взял курс на перехват и сближается.
   "Какая?" - сказал Рассел. Никто не сказал ему, что взлетно-посадочная полоса на Огненном Кресте работает или что там размещены китайские истребители.
   - Перехватить курс с чем?
   - С нами, сэр.
   Рассел взглянул на своего второго пилота Монтгомери. Молодой, коротко подстриженный Монти выглядел так, будто его вот-вот стошнит.
   - Держи подбородок высоко, Монтгомери. Вот для чего нас посылают сюда. Быть морскими свинками".
   "Сэр?" - сказал Смайли по интеркому.
   "Какое расстояние на этом пугале?" - сказал Рассел.
   "Шесть миль и приближаемся".
   - Можем ли мы обогнать его? - сказал Монтгомери.
   Рассел едва не рассмеялся. Сегодня это превратилось в комедийное шоу.
   "В этой штуке? Мы летим на пузыре. Нам не убежать от твоей бабушки. Не то, чтобы мы хотели в любом случае. Взбодрись, сынок. Это ВМС США. Мы не бежим от людей".
   Он взглянул на показания перед собой.
   - Включите торпеды, - сказал он в интерком. "Если мы получим хотя бы царапину от этого парня, мы зажжем этот остров. Приготовьтесь поразить их всем, что у вас есть. У нас не будет второго шанса".
   "Да сэр."
   Рассел поднес микрофон ко рту. "Китайский флот. Отойди.
   "Американский флот..."
   "Послушай меня, ты, панк. Это вызов военно-морского флота Соединенных Штатов, и это ваше последнее предупреждение".
   - перекричал китаец. "Нет!"
   Рассел покачал головой.
   - Смайли, где этот призрак?
   "Он держит нас на носу. Траектория столкновения. Теперь три мили. Э... две мили.
   Рассел глубоко вздохнул. Это должно было произойти быстро.
   "Захват надводных целей".
   "Цели захвачены и зафиксированы".
   - Одна миля, сэр, - сказал Смайли. "Вот он идет."
   Рассел посмотрел направо. Через окно он увидел китайский самолет. Он был темно-серым и приближался слишком быстро, чтобы его можно было увидеть. Он пытался получить на нем удостоверение личности. Резкие линии и одинарная кабина подсказали ему, что это, вероятно, J-11 Shenyang - молниеносный, сверхманевренный. Лучше бы это было. В противном случае должна была произойти авиакатастрофа.
   Сердце екнуло в груди.
   "Устойчивый!" он услышал собственный крик. "Приготовьтесь к огню".
   Истребитель пронесся прямо над их головами, слишком близко.
   Мгновение спустя турбулентность ударила по ним, и большой P8 вздрогнул. P8 плыл по неспокойному воздуху, а затем затих.
   - Смайлик? - сказал Рассел.
   - Копия, - раздался дрожащий голос.
   "Статус?"
   - Все еще здесь, сэр.
   - Статус этого пугала, Смайли. Не вы."
   "Э-э... в трех милях отсюда, показывает нам свой хвост. Четыре мили. Пять."
   Рассел тяжело вздохнул. Теперь он чувствовал свое сердце, бьющееся ровно, сильно, но почти как обычно.
   - Призрак сейчас меняет курс, сэр. На западной трассе, давая нам свой левый фланг. Похоже, он собирается соединиться со своим приятелем на западе.
   Рассел посмотрел на Монтгомери. Лицо ребенка было положительно зеленым.
   - Монтгомери, - сказал Рассел. - Я думаю, тебе понравится эта работа.
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
  
   23:17
   Улицы Рэндала, Мэриленд
  
  
   Полицейская машина была быстрой.
   Люк был быстрее.
   Он выскочил из-за угла, ведя машину теперь без усилий, заодно с машиной. Машину занесло, оставив резину на асфальте. Он выпрямил его и рванул вниз по длинному пустынному промышленному бульвару.
   Он оставил копов через несколько улиц назад. Но это был только вопрос времени, когда они снова найдут его. Его глаза сканировали улицы перед ним, обе руки на руле. Он взглянул на скорость: 130.
   Он проехал на красный свет. Никто не приходил. Здесь вообще никого не было.
   Впереди он увидел тюремный фургон и "хаммер". Он приближался, как ракета, прислушиваясь к голосам в своей Bluetooth-гарнитуре.
   "Оставайся внизу!" - закричал охранник. - Не шевелись ни мышцей. Ты даже не дергайся. У меня есть подкрепление, и мы будем ждать прямо здесь, ты и я.
   Он разговаривал с Эдом Ньюсамом.
   - Суонн?
   - Да, Люк.
   "Как мы смотрим со спутника?"
   "Мигающие огни сходятся с юга и запада. Через несколько минут станет очень жарко".
   "Хорошо."
   Все это приближалось к нему, как большой пакет на быстро движущейся конвейерной ленте. Теперь он мог ясно видеть фургон. Он мог видеть широкую спину молодого бывшего морского пехотинца, человека в застывшей позе готовности, указывающего что-то в дверной проем. Этот парень не собирался рисковать, пытаясь приковать Эда к чему-либо. Он собирался подождать, пока с ним не окажется четверо или пятеро парней. Опасность здесь заключалась в том, что Эд мог неправильно моргнуть или чихнуть, и дергающийся охранник дал бы ему заряд свинца.
   Люк был уже близко. Слишком близко.
   Он ударил по тормозам, и машина снова пошла в занос. Он рулил левой рукой, а правой поднял с соседнего сиденья свой дум-дум дробовик.
   Занос был громким и долгим. Он въехал в нее, скользя боком, показывая ребенку сторону водителя. Он перекинул дробовик через левую руку и высунул дуло в окно.
   Вот он и налетел, боком, боком... Слишком быстро, он собирался раздавить ребенка о фургон. В последнюю секунду ребенок повернулся к нему лицом, все большие глаза, ужас в этих глазах, рот удивленно скривился в большую круглую букву "О". Последнее, что он когда-либо увидит, - черный автомобиль, приближающийся к нему бортом. Он даже не пошевелился.
   Машина остановилась в трех футах от мальчика.
   Люк набросился на него, дуло дробовика босыми ногами от живота парня. - Опусти пистолет, малыш. Брось это! Прямо сейчас."
   Что-то в глазах Люка говорило, что он не шутит. Малыш уронил пистолет. Он с грохотом упал на тротуар. Он стоял, глядя на пистолет Люка, пытаясь понять, что происходит, пытаясь решить, умрет ли он прямо здесь.
   Эд появился позади и над ним, на краю фургона. Он упал на землю, ударил парня по затылку, а затем осторожно направил его тело к проезжей части.
   Позади Эда в дверях появилась Труди.
   Люк покачал головой, увидев ее.
   - Люк? - сказал Суонн в гарнитуре. "Вот-вот станет очень жарко там, где вы находитесь".
   - Ладно, дети, - позвал Люк. - Нам нужно двигаться прямо сейчас.
   Они залезли в машину, Труди - сзади, Эд - на заднем сиденье. Он бросил пистолет и большую синюю сумку в колодец у своих ног.
   Люк снова выехал на дорогу.
   Далеко позади себя, в зеркало заднего вида, он мог видеть приближающиеся мигалки. Он мог слышать сирены. Он улыбнулся.
   - Это воссоединение семьи или что?
  
   *
  
   17 августа , 1:15
   Оушен-Сити , Мэриленд
  
   Парковка находилась на уровне первого этажа роскошного многоквартирного дома. Рядом с пляжем не было подвалов.
   - Добро пожаловать в рай, джентльмены, - сказал Суонн.
   Он припарковал машину, большой белый "Рейндж Ровер", которого Люк никогда не видел до сегодняшнего вечера. Они вылезли в пустой гараж. На Люке была бейсболка New York Yankees, обрезанные шорты, футболка и шлепанцы. Эд Ньюсам был одет в баскетбольную майку "Майами Хит", синие джинсы и кроссовки. На плече у него висела огромная сумка с хоккейной экипировкой. На нем был логотип "Вашингтон Кэпиталз". Он согнулся от веса, но невооруженным глазом казалось, что он не борется с ним.
   В лифте сплошь ковровое покрытие и стеклянные стены. Длинный двойной ряд пуговиц шел вдоль металлической панели. В верхней части пуговиц находилась прорезь для ключей. Суонн вставил ключ в щель и повернулся. Двери лифта закрылись, и помещение качнулось ввысь.
   - Хороший город, - сказал Суонн. - Ребята, вы когда-нибудь проводили здесь много времени?
   - Я еду в Вирджиния-Бич, - сказал Эд.
   Суонн пожал плечами, затем кивнул. "Ага. Наверное, я должен был догадаться. Вирджиния-Бич хорош. Это лучше. Думаю, тебе здесь понравится".
   Люк молчал. Суонн так и не объяснил, что они здесь делают. Все, что Люк знал, это то, что им нужно где-то спрятаться, и Суонн подумал, что это будет хорошее место. Люк не хотел ничего говорить в лифте. Он подождет, когда они войдут внутрь.
   Лифт поднялся на крышу здания. Она открывалась прямо в фойе квартиры. Коридора не было. Других дверей, кроме двойных с тройным замком, перед ними не было. Суонн открыл их восьми- или десятизначным кодом, который он набрал по памяти на клавиатуре на стене.
   Они вошли.
   Квартира была большая. В темноте Суонн взял со стола пульт дистанционного управления и с его помощью включил несколько ламп по всему залу. Было два этажа. Лестница из стали и троса вела на второй этаж, где соединялась с подиумом. Перед ними была гостиная с большим белым секционным диваном. За ним висело произведение современного искусства, холст четыре фута шириной и десять футов длиной, картина представляла собой сумасшедшую горизонтальную кроваво-красную царапину, как будто человек царапает стены своей тюремной камеры последними ногтями.
   Слева от них раздвижные стеклянные двери открывались на что-то похожее на палубу.
   Эд осторожно поставил свою сумку с оборудованием на диван. Он расстегнул молнию по всей длине. Голова Труди высунулась наружу, волосы взлохмачены, глаза широко раскрыты и слепы. Ее рука поднялась, надела красные очки и сосредоточилась. На ней все еще был оранжевый тюремный комбинезон.
   "Мы уже на месте?" она сказала.
   - Мы на месте, - сказал Суонн. - Выходи и чувствуй себя как дома.
   - Напрашивается вопрос, Суонн, - сказал Люк. "Где мы?"
   По-видимому, они были в пентхаусе на верхнем этаже тридцатиэтажного здания с видом на океан. Тот, кто владел квартирой, был богат. Но было важно знать: как Суонн получил доступ к этому месту?
   Суонн пожал плечами. "Это имеет значение?"
   Люк уставился на него. "Спорим, это имеет значение. Им не потребуется много времени, чтобы выяснить, кто похитил Труди. Когда они делают..."
   - Они не найдут нас здесь, Люк.
   Люк впитывал взгляд Свана. Высокий и худощавый, с длинными рыжеватыми волосами и в очках-авиаторах. Его волосы были собраны в хвост. В отличие от многих офисных жокеев, он казался в хорошей форме. Он был одет в черную футболку с надписью "ЧЕРНЫЙ ФЛАГ" спереди. На нем были выцветшие джинсы и красные кроссовки Converse All-Star.
   - Как ты можешь быть уверен?
   "Никто не знает об этом месте. Он принадлежит парню по имени Альберт Хелу. Он держится в тени. Он никому не мешает. Ему никто не мешает".
   "Кто он?" - сказал Эд.
   Свон не ответил.
   - Суонн... - сказал Люк.
   "Он - я".
   Суонн помолчал, а потом понял, что этого, вероятно, недостаточно. Он собирался дать им больше.
   - Послушайте, ребята, вы многого обо мне не знаете. Меня арестовали двенадцать лет назад. Так я попал на государственную службу. Я был двадцатитрехлетним парнем. Взлом. Я нападал на инвестиционные фирмы. Перевод денег с крупных институциональных брокерских счетов на принадлежащие мне счета. Я нападал на крупные компании, потому что так никто не пострадал. Но меня поймали. Я искал много времени, но когда они увидели, что я могу сделать, они предложили мне вместо этого работу. При условии, что я перестал делать другое. Кто может спорить с такой сделкой?"
   - А Альберт Элу?
   Сван поднял брови. "В то время у меня было около дюжины псевдонимов, и они свернули большинство из них. Но не все. Я держал Альберта в изоляции, и они так и не нашли его. Я знаю это, потому что я снова начал использовать его учетные записи и его собственность в течение года или двух, после того как я понял, что они больше не следят за мной".
   Сван стоял, глядя на них. Затем он поднял руки.
   - Я знаю, о чем ты думаешь, но это неправда. Они могут наблюдать за мной, но не за Альбертом. Я никогда не прихожу сюда сразу после того, как стал Марком Сваном. В течение многих лет у меня был карт-бланш доступа к базам данных преступников по всему миру, спутниковому наблюдению, электронной почте и серверам веб-трафика. Альберта никто не ищет. Он ни на чьем радаре. Никто не знает, что он здесь, кроме персонала, и в основном я держусь от них подальше. Когда они меня видят, они называют меня мистером Хелу. Я говорю им звать меня Эл".
   - Значит, это место принадлежит вам? - сказал Эд. Он прошелся по гостиной. Он посмотрел на подиум над головой. "Неплохо."
   "Ну, он принадлежит Альберту. Но я могу использовать его в любое время, когда захочу. Вы должны проверить колоду. Там есть джакузи.
   "Если у вас есть все эти деньги, зачем вообще работать на правительство?" - сказал Эд.
   Суонн пожал плечами. "Почему кто-то это делает? Преимущества хорошие. И если я продержусь достаточно долго, я получу пенсию. Послушайте, ребята, хотите пива?
   Теперь Труди полностью вылезла из сумки. Она села на белый диван. Она выглядела крошечным оранжевым пятнышком в огромной квартире.
   Она посмотрела на Люка и Эда. - Спасибо, что спас меня.
   Люк улыбнулся. - Не за что, Труди.
   Эд пожал плечами. - Это было меньшее, что мы могли сделать.
   Труди покачала головой. - Нет, я имею в виду спасибо за то, что спас меня. Я очень рад быть оттуда. Там была охрана... она была настолько зла, насколько это вообще возможно".
   У меня странное чувство, - сказал Эд, - что я встречал и более злых людей.
   - Те, что отвечали за дезинсекцию и проверку на предмет контрабанды? Знаешь, действительно проверяю тебя?
   Эд поморщился. - А, - сказал он.
   - Верно, - сказала Труди. "Такое же выражение было и у меня на лице. Она осмотрелась. "Так что я вообще здесь делаю? Если меня снова поймают...
   - Скажи им, что мы взяли тебя против твоей воли, - сказал Люк.
   "Но почему? Почему ты это сделал?"
   "Я не знаю. Я решил, что мы снова соберем группу, возьмем вместе небольшой отпуск и потусуемся здесь, в сказочной квартире Суонна. Знаешь, пережить немного старые добрые времена".
   - Я не помню тех дней, - сказал Эд.
   Труди покачала головой. "Это весело. И я нет."
   - Что ж, - сказал Люк. - В таком случае я должен думать о ком-то другом. О верно. Ты Труди. Вы тот, кто поможет нам выяснить, кто осуществляет эти кибератаки".
   Она тяжело вздохнула.
   - Поэтому ты меня разорвал?
   "Да. Звучит весело?"
   "Лучше, чем тюрьма", - сказала она. "Итак, как мне сделать это отсюда?"
   Суонн вернулся через высокую вращающуюся дверь с четырьмя пивными бутылками в руках.
   - О, позвольте мне показать вам, - сказал он.
   Он поставил бутылки на стеклянный кофейный столик перед диваном. Он снова взял пульт и нажал кнопку. Справа от них вспыхнули прожекторы в той части комнаты, которая мгновение назад была погружена в темноту. Стеклянная перегородка автоматически отъехала в стену. Большое кожаное кресло стояло у стола, под ним на полу стояли три жестких диска в корпусе Tower, а сверху - два плоских экрана. Провода тянулись по всему полу.
   "Зашифрованный сверхскоростной интернет", - сказал Суонн. "Программы маскировки, которые запускают данные по всему миру, прежде чем они попадут сюда через безопасный портал. Неотслеживаемый. Доступ к сотням кабельных и спутниковых телевизионных станций по всему миру. Доступ к спутникам связи, спутникам наблюдения, тысячам баз данных через пиратские службы подписки, перехваченный сетевой трафик, почтовые серверы и так далее. Вам нужна информация? Вот где ты его найдешь".
   Труди уставилась на компьютерную настройку Суонна. - Я очень устала, - сказала она. "Я прошел через отжим за последние несколько недель. Когда мне начинать?"
   Люк взял пиво и сделал большой глоток. Было холодно и вкусно. Он указал на командный центр Суонна.
   - Эта штука в рабочем состоянии? он сказал.
   Суонн хмыкнул. "Оперативный? Он готов к року".
   Люк опрокинул еще один глоток пива. - Что ж, в таком случае, я думаю, мы начнем прямо сейчас.
  
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
  
   7:07 утра
   Военно-морская обсерватория США - Вашингтон, округ Колумбия
  
  
   - Как атмосфера? - сказала Сьюзан.
   Они с Кэт Лопес вместе спускались по парадной лестнице из кабинета Сьюзен. Их вели два больших офицера секретной службы. Еще один замыкал за ними тыл.
   Сьюзен почти не спала. Но сегодня, по крайней мере, когда она вышла из душа и зашла на свою личную кухню, она обнаружила на прилавке пакетик темного обжаренного кофе Пита. Этого было почти достаточно, чтобы сделать ее день.
   Кэт выглядела изможденной. К тому времени, когда она добралась до дома прошлой ночью, упала в постель, проснулась и вернулась сюда, ей повезет, если она поспит три часа.
   - В ситуационной комнате? - сказала Кэт.
   "Да."
   - Это плохо, Сьюзен. Мне нужно кое-что рассказать тебе об этом".
   Сьюзан покачала головой. Она попробовала улыбнуться. Это не подходило. Улыбки сегодня не сработают. Она искала какое-то место внутри себя, какой-то островок спокойствия. Она не нашла ни одного.
   - Не беспокойся об этом, Кэт. Я могу справиться с этими людьми".
   - Помимо этого у меня есть еще плохие новости, - сказала Кэт.
   Сьюзен остановилась. Может ли все стать еще хуже? Могли ли быть еще плохие новости?
   - Ударь меня, - сказала она. "Если я все еще стою после всего этого, я сомневаюсь, что сейчас есть что-то, что может сбить меня с ног".
   - Труди Веллингтон сбежала из тюрьмы прошлой ночью.
   Сьюзен чуть не схватилась за перила, чтобы не упасть. Как это могло быть? Труди Веллингтон, кто знал об убийстве и заговоре с целью государственного переворота? Она не была крупным игроком. Она была любовницей Дона Морриса. Черт возьми, они держали ее в тюрьме, чтобы выжать из нее информацию, а не потому, что думали, что она что-то сделала.
   Дон Моррис был в SuperMax в Колорадо. У него не было возможности вытащить Веллингтона. У него даже не было доступа к внешнему миру. И никто другой на его стороне не будет заботиться о том, чтобы...
   Она остановилась.
   "Люк Стоун".
   Кэт кивнула. "Мы так думаем. Он навестил ее вчера днем. Затем прошлой ночью кто-то взломал базу данных Бюро тюрем и перевел ее из следственного изолятора в Рэндале в муниципальную тюрьму округа Колумбия. Это был необычный трансфер, но не беспрецедентный. Никто не поймал. Двое мужчин угнали фургон и освободили ее".
   "Белый человек и черный человек".
   Кэт снова кивнула. "Бинго".
   - Кто-нибудь пострадал?
   Кэт пожала плечами. "Некоторые царапины, несколько шишек на голове. Не совсем."
   Теперь Сьюзан действительно улыбалась. "Хорошо. Я уверен, что их ищет полиция. Нам не нужно вносить свой вклад. Давай просто будем следить за ситуацией, хорошо?
   - Хорошо, Сьюзен.
   Они пошли по коридору к ситуационной комнате. Двустворчатые двери были открыты, по обеим сторонам дверного проема стояли офицеры секретной службы. Они снова усилили охрану. После терактов в метро это, казалось, имело смысл. Но если они просто собирались атаковать компьютерные системы...
   Сьюзан вошла в комнату.
   Курт Кимбалл был там, стоя, как всегда. На нем была рубашка и брюки, чистые и накрахмаленные. Поза у него была прямая и прямая, энергичная, как всегда, но лицо выглядело усталым. Под глазами были черные круги. До него начало доходить. На секунду Сьюзан подумала, что он вообще ушел домой прошлой ночью.
   Среди небольшой толпы сидел Майкл Паровски, выглядевший бодрым и посвежевшим. Он казался очень довольным собой после того, как прошлой ночью в телевизионном новостном шоу было тур-де-форс. Она должна была передать это ему. Он был построен для этого. Кризис. Смятение. В бою. Ей было бы любопытно посмотреть, насколько хорошо он сложен для африканской пустыни.
   Она оглядела комнату. Лица были не на месте, настолько, что Сьюзан потребовалось мгновение, чтобы узнать их. Это был Брент Стейплс, давний стратег партийной кампании. Фактически, он сыграл важную роль в избрании ее и Томаса Хейса. Там, в другом углу комнаты, стоял Уильям Экленд, крупный партийный сборщик денег. Он был как можно дальше от Брента Стейплза, оставаясь с ним в комнате. Сьюзан знала, что эти двое мужчин ненавидят друг друга.
   - Прости, - сказала Сьюзен. - Я созвал эту встречу?
   - Нет, - сказал голос. "Я сделал."
   Слева от Сьюзан со стула вскочил мужчина. Когда-то он был очень красивым мужчиной и сохранил кое-что из этого до самой старости. Его звали Рональд "Датч" Эванс, и он был крестным отцом вечеринки. Многолетний сенатор от Калифорнии в 1970-х и 1980-х годах, в 1992 году он казался кандидатом на пост президента. Затем таблоид газетного киоска сфотографировал его со своей юной любовницей в бикини на рыбацкой лодке, метко, хотя и неудачно названной Хэнки Пэнки. Его любовница была едва старше его дочерей.
   Даже после этого фиаско он остался и стал председателем партии почти на десятилетие. Он построил гигантскую машину по сбору средств, в которую входили такие люди, как Уильям Экленд, и политическую машину, благодаря которой такие люди, как Брент Стейплз, выиграли десятки законодательных собраний штатов и губернаторов. Какими бы ни были его недостатки, Датч Эванс был сильным человеком.
   - Привет, Датч, - сказала Сьюзен.
   - Привет, Сьюзен. Он указал на ее кресло. - Не сядете?
   - Датч, - сказала она, - я хочу напомнить тебе, что это мое место. Вы гость.
   "Сьюзан, я спал в спальне Линкольна, когда ты баллотировалась на пост королевы бала. Ты здесь всего лишь арендатор. Я владею этим местом.
   Сьюзан покачала головой. Она никогда не любила голландцев. Это было возмутительно, сколько высокомерия он мог показать.
   "Спальня Линкольна предназначена для особых гостей, - сказала она. - Когда мы восстановим Белый дом, я подумаю о том, чтобы снова пригласить вас переночевать там. Лично я буду спать в каюте президента.
   Она пожала плечами и улыбнулась. На этот раз улыбка была искренней. "Здесь спит президент Соединенных Штатов. Чем я могу вам помочь, Датч?
   Датч Эванс снова сел. Только тогда Сьюзан нашла свой собственный стул.
   "Сьюзен, - сказал Брент Стейплс, - мы очень обеспокоены тем, что здесь происходит. Возможно, вы не чувствуете, что чем-то обязаны Датчу. Я считаю, что вы должны быть благодарны ему за то, как он построил эту вечеринку, но вы можете не согласиться. Это нормально. Но ты знаешь, что я сделал для тебя и Томаса Хейса. Возможно, тебя бы здесь не было, если бы не я.
   Сьюзан уставилась на Брента. Это был слабый мужчина средних лет с редеющими волосами. У него был длинный нос и совсем не было подбородка. Его тело было худощавым и совершенно лишенным мышечного тонуса. На нем были плохо сидящие костюмы, в которых он, казалось, плавал. И все это противоречило истине: он был одним из самых проницательных политических консультантов на свете. Во время предвыборной кампании он был воином. Он был злобным, безжалостным и безжалостным. Он лично разработал стратегии, которые сделали Томаса Хейса президентом, и в то же время уничтожили оппозицию.
   - Что ты мне говоришь, Брент?
   - Я говорю тебе, что ты сейчас на грани. Вы все сами. Я говорю вам, что вы не проводите секретных полуночных совещаний, на которых вы назначаете члена оппозиции министром обороны. Мы знаем, что Эд Грейвс был здесь прошлой ночью. Забудь все, что ты думаешь, что знаешь об Эде. Он пытался убить тебя пару месяцев назад. Ему удалось убить Томаса. Единственная причина, по которой он сейчас не в тюрьме, это то, что он слишком тупой, чтобы научиться пользоваться интернетом. И его пальцы слишком толстые, чтобы нажимать кнопки на клавиатуре.
   Датч Эванс поднял руку. "Вы также не можете просто выгнать китайского посла из страны по собственной инициативе. Ночью китайцы выслали нашего посла в Пекине и всех сотрудников нашего посольства, включая морских пехотинцев Соединенных Штатов, охраняющих это место. У них есть двенадцать часов, чтобы уйти. Как только оттуда выберутся последние наши люди, китайская спецназ сможет свободно перемещаться по этому месту. Если мы не сможем вывести все наши компьютеры, а на самом деле от китайцев зависит, сможем мы или нет, тогда всю систему придется разрушить. Надеюсь, мне не придется рассказывать вам, какие секреты хранятся в этом посольстве.
   Сьюзан уставилась на них. Ей было трудно придумать опровержение.
   "Для всех американцев в Гонконге введен комендантский час", - заявил Уильям Экленд. У него были белые волосы, затуманенные глаза, толстый нос с лопнувшими кровеносными сосудами и телосложение, которое люди называли "хаски". На нем был костюм за три тысячи долларов, но он больше походил на детектива-алкоголика из кино, чем на высокопоставленного сборщика денег.
   "После десяти вечера им нельзя находиться на улицах. Им сказали, что их статус проживания будет рассмотрен в течение семидесяти двух часов. Люди напуганы, Сьюзан. Мы говорим о наших друзьях в банковской сфере. Людей, которые помогли вам стать избранными, и которые могут помочь или не помочь вам снова. Людей, которые могли бы помочь вам получить квалифицированное большинство в Палате представителей".
   Сьюзан попала в ловушку. У нее не было друзей в этой комнате. Это было ясно. Она взглянула на Кэт Лопес. Глаза Кэт были в пол. Кэт была начальником штаба Сьюзен, но вечеринка привела Кэт к ней. Она посмотрела на Курта Кимбалла, обычно такого уверенного в себе, а теперь выглядевшего застенчивым и завистливым.
   - Курт? она сказала.
   Он пожал плечами. "Сьюзен, я бы хотел, чтобы мы могли поговорить об этом до того, как ты пошла и сделала это. Вы взяли на борт настоящих боевых ястребов, худших из них, и я чувствую, что меня выгнали из этого решения".
   Сьюзан покачала головой.
   Она глубоко вздохнула. "Я не принимаю решения, - сказала она, - исходя из потребностей или опасений богатых банкиров в Гонконге. Я также не основываю свои решения на том, что думают консультанты кампании и сборщики средств".
   - Осторожнее, - сказал Датч Эванс. "В этой комнате есть люди, которые сделали вашу карьеру и могут так же легко ее разрушить".
   - Не угрожай мне, Датч. Я здесь не для того, чтобы мне угрожали".
   - Мне любопытно, - сказал Брент Стейплз. "На чем вы основываете свои решения?"
   Она уставилась на Брента. "Я основываю их на том, чего, по моему мнению, хочет американский народ".
   Брент медленно покачал головой, словно обращаясь к маленькому ребенку или, может быть, к слабоумному. - Сьюзен, - сказал он, и теперь его глаза горели. Его глаза не имели никакого отношения к его немощному телу. Его глаза были сильными и свирепыми. "Я решаю, чего хочет американский народ. Я говорю им, чего они хотят. Я делаю это. Мне. Я американский народ".
   Теперь Сьюзан покачала головой. Она почти рассмеялась. "Мужчины! Боже мой. Вы, ребята, так полны себя. Брент, ты не американский народ. Посмотри на себя. Вы не представляете надежды и мечты миллионов. Ты торгаш из передвижного медицинского шоу, вплоть до плохого костюма.
   Теперь она посмотрела на Датча Эванса. "Хорошо, Датч, ты человек за кулисами, верно? Волшебник из страны Оз. Но почему ты за занавеской? Потому что американцы не хотели, чтобы вы были впереди, вот почему. Как только они хорошенько рассмотрели тебя, твою лодку и твою девушку, даже такие люди, как Билл Экленд и Брент Стейплз, не смогли тебя спасти. Я прав? Я прав?"
   Датч Эванс покачал головой. - Мы твои друзья, Сьюзен. Мы пытаемся помочь вам. Последнее, чего вы хотите, это оказаться без друзей. Могут начать происходить плохие вещи".
   "Ты снова угрожаешь мне", - сказала Сьюзен.
   Эванс встал. Он лишь немного шатался на ногах. Сьюзан заметила, что он носит с собой трость. Это была красивая трость из полированного дерева.
   "Я не хочу, чтобы ваш рейтинг одобрения падал дальше, чем он уже есть", - сказал Эванс. - И я определенно не хочу, чтобы тебе объявили импичмент. Возможно, вы захотите подумать об отставке, прежде чем такое может произойти".
   "Отставка?" - сказала Сьюзан. - Датч, ты сошел с ума.
   - Подумай об этом, Сьюзен. Это не самое худшее, что может случиться".
   С этими словами он вышел из комнаты. Брент Стейплз последовал за ним с двумя помощниками. Через мгновение Уильям Экленд собрал вещи и ушел один. Один за другим люди покидали ситуационную комнату. Все они были партийными инсайдерами. Кроме Курта Кимбалла, не было видно ни одного внешнеполитического деятеля.
   Последним ушел Майкл Паровски. Он улыбнулся ей. Он был похож на кота, который только что проглотил семейную птицу. Сьюзан удивленно посмотрела на него. Они толкнули его на нее. Его официальное объявление в качестве вице-президента было завтра утром. И уже говорили об импичменте или отставке. Они ввозили его и вывозили ее.
   Она покачала головой. Она бы этого не допустила.
   - Готово, Сьюзен, - сказал он тихо. "Ты знаешь, что это правильно?"
   - Мистер, вы не знаете, как выглядит готовое.
   Комната была теперь пуста, если не считать Сьюзан, Кэт Лопес и Курта Кимбалла. Ни Кэт, ни Курт не смотрели прямо на нее.
   - Если мы собираемся продолжать, - сказала она, - мне нужно кое-что узнать от вас двоих. Ты на моей стороне или нет? Мы идем, чтобы узнать, что здесь все расходный материал. Кэт, я прикончил своего последнего начальника штаба с пятиминутным уведомлением. Курт, я уверен, что у RAND Corporation довольно солидная скамья. Уверен, Джейн тоже. Я хочу сказать, что вы не единственный эксперт по национальной безопасности на планете.
   Они оба подняли головы и теперь смотрели на нее.
   "Если ты в моей команде, ты в моей команде". Она указала на мужчин, которые только что вышли за дверь. "Не их. И мне нужно, чтобы ты это сказал.
   - Я здесь, чтобы помочь тебе, Сьюзен, - сказал Курт. - Но ты должен позволить мне сделать это.
   В словах Курта этого было достаточно. Сьюзен посмотрела на Кэт.
   - Я на твоей стороне, Сьюзан.
   Сьюзан улыбнулась. "Хороший. Кэт, ваша основная задача сегодня - организовать первую зарубежную поездку Майкла Паровски в качестве вице-президента. В четверг днем, я хочу, чтобы он ушел отсюда. Хорошим местом для его старта будет Эфиопия. У них там племя, женщины носят эти гигантские латные штучки, проткнутые губами...
   Она взглянула на Курта.
   - Мурси, - сказал он. - Это племя пустыни.
   Теперь улыбка Сьюзен была шире, чем когда-либо. "Да. Племя Мурси. Мы давно не занимались с ними дипломатическими делами. Они наши важные друзья, и я хочу, чтобы они это знали. Устройте Майклу провести с ними неделю или около того. Убедитесь, что мы пришлем хорошего фотографа. Я не хочу упустить ни одного момента".
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
  
   7:21 утра
   Оушен-Сити , Мэриленд
  
  
   "Люк? Люк, у нас может быть кое-что.
   Некоторое время назад желто-розовое солнце взошло над Атлантическим океаном. Люк снял свою футболку и закрыл ею глаза. Он лежал поперек шезлонга на крыше пентхауса Суонна.
   Он чувствовал, как раннее утреннее солнце согревает кожу верхней части его тела. Он наслаждался этим чувством. На данный момент он не хотел знать ничего, кроме этого чувства. Он не хотел открывать глаза. Он не хотел думать ни о вчерашнем, ни о том, что может случиться сегодня. Он просто хотел остаться здесь, почувствовать солнце, послушать крики чаек и вдохнуть запах морского бриза.
   Было ли это слишком много, чтобы спросить?
   - Люк?
   "Да, Суонн. Я проснулся. Что это?"
   - Возможно, у нас есть кое-что для вас.
   Люк снял рубашку с головы. Небо было ярким - почти слишком ярким, чтобы смотреть на него. Сван стоял над ним. Он был одет в ту же одежду, что и прошлой ночью. Та же футболка BLACK FLAG, те же очки-авиаторы, те же джинсы. Теперь его ноги были босыми. Он улыбнулся. Это была болезненная, бледная улыбка. Суонн выглядел адски.
   Позади Суонна слева направо простирался океан, панорамный вид на 180 градусов.
   - Ты не спал всю ночь? - сказал Люк.
   "Да. Я и Труди. Мы работали".
   - Где Эд?
   - Вот, - раздался голос позади Люка. Люк чуть повернулся, и в десяти футах от него был большой Эд, с обнаженной грудью, сидящий в джакузи Суонна. Баня была встроена в крышу. К его краю вели три неглубокие ступеньки. Люк понял, что уже некоторое время прислушивается к звуку струй воды в ванне. Это было так незаметно, что он едва заметил это - возможно, ему это приснилось.
   - Хочешь посмотреть, что мы откопали? - спросил Суонн.
   Люк тяжело вздохнул. Он устал больше, чем за последнее время. Его немного удивило, что он проснулся последним, а Суонн и Труди вообще не спали. - Конечно, - сказал он.
   Он надел футболку и последовал за Суонном через открытые раздвижные стеклянные двери.
   Труди сидела в маленьком командном центре Суонна. В какой-то момент ночью она сбросила оранжевый комбинезон. Теперь она была одета в ненужную одежду из Суонна. На ней были выцветшие джинсы, манжеты закатаны до смешного, а пояс туго стянут чем-то вроде компьютерного кабеля категории 5. На ней также была старая футболка Cincinnati Bengals. Она, по-видимому, тоже вымыла волосы - конского хвоста не было, а волосы свисали кудрями.
   Она выглядела потрясающе. Измученный, но красивый.
   "Эта футболка принадлежит Суонну?" - сказал Люк. - Как это вообще тебе подходит?
   "Я ношу эту рубашку еще со школы, - сказал Суонн. "Это одна из тех футболок, у которых низ обрезан, чтобы показать людям подтянутый пресс. Если бы она была нормальной длины, то была бы до колен".
   Люк посмотрел на Свана.
   - И тебе доброе утро, - сказала Труди.
   Люк покачал головой. - Доброе утро, Труди. Доброе утро, Суонн. Давайте посмотрим, что у вас есть для меня".
   Люк сидел в офисном кресле на колесиках, которое Суонн подтолкнул к нему. Он подъехал к Труди за столом. У нее были включены оба компьютерных монитора, и на каждом из них было открыто множество окон. Суонн на мгновение скрылся на кухне, затем появился снова, неся еще одну кофейную чашку, от которой поднимался пар. Он передал его Люку.
   - Хорошо, Люк? - сказала Труди. "Готовый? Я собираюсь предположить, что у меня нет предварительных знаний.
   Люк кивнул. "Справедливо."
   "Сван собирал мне информацию отовсюду. Люди изучали огромное количество данных из списков целей, которые вы, ребята, нашли в Атланте, а также сами атаки. Предпринимаются попытки связать стиль этих атак с известными кибервойнами и хакерскими тенденциями. Основная проблема здесь в том, что ни один из хаков не был ужасно изощренным. Они оба были легковесными фруктами, хотя взлом DC Metro был немного более продвинутым, чем дамба".
   "Плотина была детской забавой, - сказал Суонн. "В буквальном смысле пара умных двенадцатилетних могла бы это сделать".
   Труди подняла один палец. "За исключением того, что хакеры замаскировали свое местоположение, перенаправляя свой сигнал по всему миру через длинную серию как настоящих, так и поддельных IP-адресов".
   - Верно, - сказал Суонн.
   Труди продолжала. "Большую часть ночи я потратил на то, чтобы разобраться в этом деле, как его понимают аналитики. У правительства есть люди из АНБ, ФБР, ЦРУ и военно-морской разведки, которые занимаются этим. Из-за поимки Ли Цюаньго кажется, что большинство анализов исходят из предположения, что за этим стоят китайцы. Либо китайское правительство, либо китайские преступные группировки, либо, может быть, китайский культ судного дня, который вы раскрыли. Поскольку эти базы хорошо прикрыты, я решил подойти к этому с другой стороны".
   - Вот почему мы наняли тебя, - сказал Люк.
   "Я предположил, что китайцы этого не делали, и начал с поиска доказательств, которые могли бы это подтвердить. Мне не пришлось заглядывать слишком далеко".
   - Покажи мне, - сказал Люк.
   Труди щелкнула по экрану. Появилось изображение толстого мужского тела, лежащего лицом вниз на мокрой плитке. Вся верхняя часть тела мужчины представляла собой безумное сплетение чернил.
   "Это Ли Цюаньго, через несколько мгновений после того, как его нашли мертвым в душе. Как видите, он весь в татуировках".
   - Да, - сказал Люк. "Где-то там у него есть татуировка, указывающая на то, что он член культа "Восточная молния".
   - Да, - сказала Труди. - Он у него на левом плече. Кто тебе это сказал?"
   Люк улыбнулся. "Я не имею права обсуждать все. Скажем так, кто-то, с кем я разговаривал, был знаком с этим делом".
   "Ну, у парня татуировки по всему телу. История его жизни написана на его коже. Я предполагаю, что кому-то поручили расшифровать все эти сообщения, но я не видел этого анализа. Так что я сделал некоторые сам. И вот что я придумал. Ли Цюаньго не был китайцем. Он был корейцем, и, в частности, он был северокорейцем. Если бы было время или желание, я бы поставил тысячу долларов, что анализ ДНК подтвердит это. Корейцы, вообще говоря, долгое время находились на полуострове в изоляции. Несмотря на их непосредственную близость как к японцам, так и к китайцам, у них есть очень уникальная подпись ДНК, которая отличает их от других групп".
   - Хорошо, - сказал Люк. "Но поскольку мы не собираемся делать образец ДНК, откуда вы знаете, что он северокореец?"
   Труди сделала жест открытой рукой. "Как я уже говорил вам, я провел восемнадцать месяцев, слушая передачи на китайском языке после окончания школы. Когда это закончилось, я провел почти год, отслеживая передачи от северокорейцев. Это... был мрачный год.
   - Значит, ты эксперт, - сказал Люк.
   Она покачала головой. "Я знаю немного. Достаточно, чтобы увидеть, что у нашего человека Ли северокорейская гордость во всем теле. Многое из этого перемешано с двумя дюжинами других татуировок, которые у него есть, но здесь достаточно, чтобы понять смысл. Например..."
   Она щелкнула изображение, и на экране появилась верхняя часть спины Ли. У него возник образ голубого озера, окруженного скалистыми заснеженными вершинами. Это была хорошо сделанная, высокопрофессиональная татуировка. Под ним были какие-то азиатские иероглифы.
   백 두 산
   "Водоем называется Небесным озером. Он находится на вершине горы Пэкту, действующего вулкана на границе Китая и Северной Кореи. Холмы, которые вы видите вокруг, на самом деле являются краем вулкана. Гора была спорной территорией между китайцами и корейцами с незапамятных времен. Гора Пэкту также является легендарным местом рождения Ким Чен Ира, бывшего верховного лидера Северной Кореи".
   "Хорошо, но если обе страны претендуют на гору, почему это делает его корейцем?"
   Труди пожала плечами. "В письме под горой используется корейский алфавит. Там написано гора Бэкту. В переводе с английского это означает Гора Уайтхед . Китайцы его так не называют. Они называют ее горой Чанбайшань, что означает Вечно Белая Гора . Это тонкое различие, но я думаю, что оно стоит. По тому, как он использует корейский алфавит и корейское имя, вы можете увидеть, на чью сторону в этих дебатах он встал".
   - Хорошо, - сказал Люк. "Это один балл за корейский язык".
   - А вот еще, - сказала Труди. Она просматривала различные изображения, пока не нашла одно из них с Ли на спине. Безумный сюрреалистический пейзаж татуировок продолжился и на этой стороне. Прямо над его сердцем был еще один клочок каллиграфии. Труди увеличила изображение.
   主體
   "Это символы ханджа, - сказала Труди. "В основном это корейское использование китайского алфавита. Однако его не следует путать с китайским. Корейцы используют китайские иероглифы, но сохраняют свои замысловатые классические штрихи пером. Современные китайские иероглифы, используемые самими китайцами, имеют тенденцию к упрощению".
   Эд присоединился к ним. Вокруг его талии было обернуто одно из плюшевых полотенец Суонна. - Что там написано?
   - Здесь говорится чучхе, - сказала Труди. Она произносила это как "Чуч-э".
   "Что это?"
   "Это политическая идеология Северной Кореи. Технически это означает "самостоятельность", и именно поэтому Север изолирует себя от остального мира. Но это также механизм контроля и основа культа личности, окружающего семью Ким. Чучхе - это, по сути, религия страны безбожных коммунистов. Это помогает им упускать из виду тот факт, что в номинально социалистической стране, где нет классовых различий, на самом деле существует тщательно стратифицированная и жестко навязанная система иерархии, отчасти пережиток средневековой кастовой системы, но в основном только семья Кимов и их друзья в сверху, а все остальные под ними".
   - Люди верят в это? - сказал Эд.
   Труди пожала плечами. "Это религия. Люди поверят во что угодно, если вы начнете их достаточно рано".
   "Что-нибудь еще?" - сказал Люк.
   - О да, - сказала Труди. "Есть больше. Вот восходящее солнце, а не японская версия. Восходящее солнце в Корее является символом Ким Ир Сена, первого Верховного лидера. А вот символ, который относится к Ариран. Ариран - древняя корейская народная песня о двух молодых влюбленных, которые были разлучены и которые могут воссоединиться только в загробной жизни. Это неофициальный гимн обеих Корей. В современной северокорейской версии истории молодых влюбленных разлучает злой домовладелец. Я уверен, вы догадываетесь, кто это. Эта история настолько важна в Северной Корее, что они проводят фестиваль Ариран каждый год в течение нескольких недель. Это происходит прямо сейчас".
   Труди посмотрела на Люка. "И это только те татуировки, которые я вижу на этих фотографиях. Если бы у нас было тело, я уверен, что смог бы найти больше.
   Люк подумал о том, что она сказала. На первый взгляд это показалось... интересным. Но это не было доказательством чего-либо. Никто точно не знал, кем или чем был Ли Цюаньго. Теперь Люк был убежден, что обманул их, заставив поверить в то, что он боится воды, только чтобы покончить с собой. Парень, который мог это сделать...
   "Вы думаете, что за этими атаками стоят северокорейцы".
   Труди подняла палец, как школьная учительница. "Я думаю, что Ли Цюаньго был северокорейцем. Это все, что я сказал".
   Люк задумался. - Вы сказали мне в тюрьме, что китайцы слишком осторожны для чего-то подобного.
   "Китайцы слишком осторожны, чтобы делать что-то подобное напрямую. Это правда, и я придерживаюсь этого. Но известно, что раньше они использовали северокорейцев как свою кошачью лапу".
   Люк обдумал это, и к нему пришла мысль, которую он желал, чтобы у него никогда не было.
   - А если наоборот? - спросил Люк. "Северные корейцы здесь в отчаянии. Они годами угрожали атаковать США. Они отчаяннее, чем когда-либо. Что, если они действительно делают это на этот раз? Что, если те первые кибератаки были всего лишь тестом, разминкой перед чем-то большим? А что, если они используют китайские заводы, чтобы сбить нас с курса, заставить думать, что это Китай? И одновременно разжечь войну между нами и Китаем, которая нанесет нам еще больший ущерб?"
   "Это также нанесет ущерб Китаю", - добавил Суонн. "Зачем им кусать руку, которая их кормит?"
   Люк посмотрел на него.
   "Вы знаете, сколько раз они бросали вызов Китаю?" он спросил.
   В комнате повисла долгая тишина, пока все обдумывали это. Люку казалось, что это имеет ужасный смысл.
   - Я хочу показать тебе еще кое-что, Люк, - добавила Труди.
   Она постучала по нескольким экранам. Через мгновение она добралась до кадра из зернистого черно-белого видео наблюдения. Она нажала на горизонтальный треугольник посередине, что запустило видео. Это было снято из верхнего угла комнаты. Очень худой азиат сидел за металлическим столом и курил сигарету. Он был одет в тюремный комбинезон. Все его тело тряслось.
   Кто-то за кадром говорил с ним, и в перерывах между затяжками сигареты он ответил. Внизу экрана появились английские подписи.
   Вы говорите, что грядет большая атака?
   Ариран идет. Конец истории. Воссоединение.
   Что это значит для вас?
   Народ голодает. Мы должны воссоединиться, если мы братья.
   Это не может случиться сейчас.
   Все равно это произойдет сейчас. Граница будет растворена. Американцы не могут это остановить. Скоро они будут беспомощны.
   Видео закончилось.
   "Что это?" - сказал Люк.
   Труди закрыла ее прикосновением пальца. "Суонн взял этот краткий фрагмент с сервера данных южнокорейской разведки и вчера вечером попросил своего друга перевести его. Он искал любую южнокорейскую информацию о Ли Цюаньго и вместо этого нашел ее. Это фрагмент видеозаписи северокорейского дезертира, который, по-видимому, перешел границу где-то в последние несколько дней. Они нашли его вчера, блуждающим в глуши провинции Канвондо. Ему удалось уклониться от северокорейских и южнокорейских войск, пока он не оказался в десяти милях от Южной Кореи. Он утверждает, что грядет нападение. Кажется, он в этом убежден. Он пересек границу с Южной Кореей, чтобы предупредить их".
   "Всегда идет атака из Северной Кореи. Это часть удовольствия от общения с ними".
   Труди покачала головой. - Я бы не стал списывать это со счетов, Люк. С ростом напряженности между нами и Китаем китайцы, возможно, пообещали северокорейцам, что, если начнется война, северные корейцы могут напасть на Юг. Они могут даже позволить им атаковать превентивно, чтобы начать войну без фактического вовлечения Китая".
   Люк допустил это до конца. Он видел предполагаемые потери, если на Корейском полуострове начнется новая война. Северная Корея ощетинилась оружием. В расчете на душу населения они были самой хорошо вооруженной нацией на Земле. Сеул, Южная Корея, был городом с населением десять миллионов человек и находился всего в сорока милях от демилитаризованной зоны. Он был полностью разрушен в первую войну. Более того, в Южной Корее находилось около 30 000 американских военнослужащих, почти все они находились в пределах нескольких миль от демилитаризованной зоны.
   Это были самые уязвимые американские войска на Земле. Все сценарии предполагали, что если начнется война, более девяноста процентов из них будут мертвы в течение нескольких часов.
   "Китайцы, или северные корейцы, или и те, и другие проверяют нашу инфраструктуру, - сказал Люк, проверяя теорию Труди. "Прощупывание. Они хотят посмотреть, смогут ли они ухудшить наши возможности реагирования в преддверии новой войны на Корейском полуострове".
   "Это не так уж надуманно", сказала Труди, как будто Люк был тем, кто предложил эту идею, а она просто согласилась с ней.
   Люк посмотрел на свою команду.
   "Мы никогда не докопаемся до сути этого", - сказал он. "Единственный способ..." Начала формироваться идея, настолько безумная, что он даже не знал, стоит ли говорить об этом. Затем, наконец, он сделал:
   - Нам нужно самим поговорить с этим дезертиром.
   Они уставились на него.
   "Как мы с этим справимся?" - сказал Суонн. "Я снял это видео с защищенного сервера. Никто на Западе даже не знает, что этот парень существует".
   Люк пожал плечами. "Мы знаем."
   "Верно, но сейчас мы банда отчаянных", - сказал Эд. "Никто не даст нам доступ к своему пленнику. Нам повезет, что мы не все сами в тюрьме к концу дня, не говоря уже о телеконференции с каким-то парнем, который перепрыгнул через забор из Северной Кореи. Мы даже лица показать не можем. Как только мы всплывем..."
   Люк покачал головой. "Мы не собираемся всплывать. Не беспокойся об этом". Он посмотрел на Свана. "Могу ли я одолжить безопасную телефонную линию?"
  
   * * *
  
   Люк стоял в лучах утреннего солнца на палубе Свана, прижимая к уху черный спутниковый телефон. Линия была пустой. Пока он ждал, что что-то произойдет, он впитывал вид. Здесь было великолепно. Далеко в залитом солнцем океане он наблюдал, как слева направо проплыл большой парусник.
   Каким-то странным образом его обрадовало, что Сван владеет этим местом из-за давней преступной деятельности и никогда не упоминал об этом. Его люди, хотя они больше не были его людьми, действительно были лучшими. На каких еще секретах они сидели?
   Он взглянул на них, трое стояли в ряд в десяти футах от раздвижных стеклянных дверей. Они смотрели на него.
   Далеко, на другом конце света, зазвонил телефон.
   - Люк, кому ты звонишь? - сказала Труди.
   Он поднял руку. Он одними губами произнес: "Подожди минутку".
   Женский голос ответил. Он не совсем понял, что она ему сказала. Слова пронеслись как в тумане.
   - Ёбосё , - сказал Люк. " Нан э мун-уй хал су иссыбнида Пак Джэ-кю ?" Здравствуйте, могу я поговорить с Пак Джэ Гю?
   Люк наблюдал, как его команда наблюдает за ним. Плечи Труди опустились. Весь воздух, казалось, вышел из ее тела. Эд только покачал головой. Свон кивнул, как будто знал это с самого начала.
   " Je ireum-eun Luke Stone imnida. Меня зовут Люк Стоун.
   " Нанеун олен чингу ". Я старый друг.
   Женский голос пропал. Люк отвернулся от своей команды и снова посмотрел на океан. В своем воображении он представил человека, которому звонил. Пак Джэ Гю. Примерно его возраста, красивый парень, феноменальный спортсмен, может быть, пять футов четыре дюйма ростом. На высоких каблуках. Люк чуть не рассмеялся, подумав о нем.
   Люк провел восемь месяцев в Южной Корее, когда служил в рейнджерах 75-й армии. Большую часть времени он провел вдоль демилитаризованной зоны, глядя поверх заборов из колючей проволоки и небольших зеленых холмов на хорошо вооруженных северокорейцев. Это было мрачное место и паршивое задание. За исключением того, что он был приятелем члена южнокорейской 9-й бригады спецназа "Призрак".
   Этим приятелем был крошечный Пак Джэ-кю, мастер 5-го Дан Тхэквондо. Парень, который мог сделать 200 отжиманий без остановки, а затем выйти ночью на отдых и выпить двадцать стаканчиков. Он и Люк устраивали спарринги в нерабочее время. Мужик, пошли бы они на это. Их бои стали легендой. Хорошо обученные ударные атаки, похожие на балерину, Пак против очень импровизированного стиля Люка в блокировании и встречном боксе. Они были похожи на шахматные матчи на варп-скорости. Красивый.
   Люк вздохнул. Чтобы снова стать молодым.
   В трубке раздался глубокий, строгий, серьезный голос. Это уже прозвучало как предостережение. Или обвинение.
   " Ёбосё. Пак Джэ Гю".
   Люк ухмыльнулся. "Как дела, стиль Каннам?"
   "Камень?"
   "Утвердительный."
   "Когда моя секретарша назвала ваше имя, я подумал, что это розыгрыш. Я подумал, что ты, должно быть, уже мертв.
   - Девять жизней, - сказал Люк. - У меня осталось три.
   Люк наблюдал за Парком издалека. После службы в армии Пак поступил на работу в NIS, Корейскую национальную разведывательную службу. У них была дурная репутация. На самом деле настолько плохо, что им пришлось изменить свое имя. До недавнего времени их называли Центральным разведывательным управлением Кореи, KCIA.
   Их пальцы были покрыты всевозможной грязью, какую только можно вообразить. Убийства. Похищение. Пытка. Взяточничество. Шантажировать. Манипуляции с результатами выборов. Вы называете это, они были в этом. Но Пак был хорошим парнем. Так думал о нем Люк. Он был НИШ, а НИШ был плохой новостью. Но Южная Корея прочно держалась в прицелах Севера, а может быть, и Китая. И иногда, находясь в таком положении, ты делал то, что должен был делать. Разве не так говорили себе все в этом тайном мире?
   Парк сразу же перешел к делу. Он всегда был таким. Спарринг, выпивка, перестрелка на склоне холма - все это было для него одно и то же. Что мы ждем?
   - Ты звонишь не просто так, - сказал Пак. - И это не ностальгия по старым временам.
   - Совершенно верно, - сказал Люк. "У вас есть заключенный, северокорейский дезертир. Он перешел границу в Канвоне".
   - Я понятия не имею, о чем ты говоришь, Стоун.
   "Тощий парень, пришел полуживой. Он, вероятно, умер на три четверти с тех пор, как ваши мальчики начали с ним разговаривать. Я надеюсь переговорить с ним, прежде чем они его прикончат.
   "Тощий парень из Северной Кореи?" - сказал Парк. - Это - как бы это сказать? - ни о чем не говорит. Люди на Севере голодают, Стоун. С тем же успехом ты мог бы сказать мне, что ищешь толстого парня из Америки.
   Люк кивнул. Теперь он вспомнил, почему раньше так часто спорил с Паком. Иногда ему просто хотелось ударить себя по губам.
   - Я знаю, что он у тебя, Пак. Я видел видеозапись его допроса".
   На линии повисла тишина. Люк выждал момент, чтобы заявление дошло до его сознания. Такова была сделка. Мы друзья, но шпионим друг за другом. Иногда было легко забыть. И было больно вспоминать об этом.
   Люк продолжал. - Нет причин баловаться, вот и все, что я хочу сказать. Я знаю, что он у тебя есть, и я знаю, что ему есть что сказать. Мне нужна информация, на которой он сидит. Я прошу тебя об одолжении. Да, по старой памяти. У нас тут большие проблемы".
   "У меня есть предчувствие, - сказал Пак, - что у нас проблемы посерьезнее, чем у вас".
   - Может быть, - сказал Люк. Он подумал о ощетинившемся северокорейском арсенале, чудовищном складе оружия, ракет, танков, минометов, большая часть которого направлена прямо на Сеул, гиперсовременный город с десятью миллионами гражданских лиц, находящийся в пределах досягаемости.
   - Если это так, то позволь мне помочь тебе.
   - Стоун, что ты можешь сделать?
   Люк смотрел в море. Большой парусник уже опускался за горизонт. - Вы можете быть удивлены.
   Голос Парка понизился почти до шепота, как будто шепот мог как-то помочь. Как будто шепот помешал бы кому-то подслушать вас в эпоху, когда любой телефонный звонок на Земле мог быть собран, обработан в цифровом виде, скопирован тысячу раз за полчаса и прослушан оперативниками из двух десятков стран.
   - Я не могу говорить об этом по телефону, - довольно прошипел Парк. - Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть ничего из того, что вы мне сказали.
   "Это плохо?" - сказал Люк.
   "Плохо? Я хочу, чтобы это было плохо. Это худшее, что я когда-либо знал".
   - Слушай, мне нужно поговорить с этим парнем.
   - Это невозможно, - сказал Парк. Люк знал, что Пак покачал головой. НЕТ. С другой стороны мира, через телефонные линии пригорода Сеула, перескакивая в космос с одного черного спутника на другой, а затем обратно на крышу с видом на океан, Люк почти видел, как он это делает. Движение было внезапным, быстрым, щадящим, закончилось, не успев начаться. Покачивание головой прервало дальнейшую дискуссию.
   "Парк..."
   "Он самый ценный заключенный из ныне живущих".
   - Он мне нужен, - сказал Люк.
   Прошел долгий миг. Ни один мужчина не сказал ни слова. Это продолжалось достаточно долго, чтобы Люк начал думать, что Парк повесил трубку. Но затем в трубку вернулся его голос, теперь мягче, его английский стал менее отрывистым.
   "Вы должны прийти сюда", - сказал Пак.
  
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
  
   8:15 утра
   Международный аэропорт Ньюарк - Ньюарк, Нью- Джерси
  
  
   "Далее у нас есть экстренная статья с возможными новостями о муже президента Соединенных Штатов".
   Женщина сидела, сгорбившись, на скамейке у ворот, бездумно глядя на экран телевизора над головой. Ее рейс уже задержали на полчаса, и дальше могло стать только хуже.
   Она была молодой матерью с двумя маленькими детьми. Она устала, и это не было ее представлением о развлечениях. Она проснулась в 3 часа ночи в своем доме в Берлингтоне, штат Вермонт. Не разбудив мужа (который сегодня должен был работать), она вылезла из постели, собрала девочек, собрала вещи и поехала на такси в аэропорт. Они сели на рейс в 6:15 до Ньюарка, а затем помчались через аэропорт к следующему выходу на посадку.
   Эти ворота. Только для того, чтобы узнать, что следующий рейс задерживается. Девочки уже были возбуждены и раздражительны. Следующий перелет был долгим, отсюда до Финикса, штат Аризона. Они собирались навестить ее родителей, которые по неизвестной причине переехали в Аризону, когда вышли на пенсию. Молодая женщина покачала головой при мысли об этом. Вермонт был прекрасен. Это был зеленый рай. Аризона была пылающим адом на Земле, забитым шоссе.
   Это был долгий день.
   Новости вернулись. Они собирались поговорить о президенте. Молодая женщина немного приободрилась. Несмотря на все, что произошло, она все еще любила президента. Более того, она смотрела на нее снизу вверх. Было удивительно иметь женщину-президента. Было удивительно, что девочки росли, когда главнокомандующим была женщина. Это означало, что все возможно. Нельзя винить Сьюзан Хопкинс в терактах. Это могло случиться с кем угодно.
   Голова телеведущей заполнила экран телевизора. Она была красивой женщиной смешанной расы, расы смешались таким образом, что невозможно было точно сказать, кто она. Может быть, она была латиноамериканкой, или азиаткой, или черной, или какой-то их комбинацией. Ее звали Одри. Это не очень помогло.
   "Чак, у нас есть сенсация с возможными потрясающими последствиями. Речь идет о высокотехнологичном миллиардере Пьере Мишо. Большинство из вас знает его как мистера Сьюзан Хопкинс, мужа президента Соединенных Штатов и отца дочерей-близнецов президента. Но на протяжении большей части своей жизни он также был известен как пионер компьютерных технологий. В начале 1990-х он был одним из первых, кто увидел потенциальную прибыль в том, что люди называли информационной супермагистралью, известной нам сегодня, конечно, как Интернет.
   "На протяжении многих лет они были самой влиятельной парой - один из самых богатых мужчин в мире и одна из самых красивых женщин в мире. Капитан индустрии стал филантропом, а супермодель стала сенатором от Калифорнии, затем вице-президентом, затем президентом Соединенных Штатов".
   Фотография молодых Пьера Мишо и Сьюзен Хопкинс, держащихся за руки на пляже, где-то появилась на экране, а затем сменилась более новой фотографией пары, стоящей на сцене со своими двумя маленькими дочерьми и машущей публике.
   Затем изображение медленно стало черным.
   "Сегодня в сеть просочилась серия фотографий, которые многие сочтут просто шокирующими. Кажется, они показывают Пьера Мишо, бездельничающего на уединенной террасе у бассейна с гораздо более молодым мужчиной. Двое мужчин находятся на разных стадиях раздевания, время от времени кажется, что они ласкают друг друга и втирают в тела друг друга масло для загара или, возможно, солнцезащитный крем".
   Молодая женщина уставилась на экран телевизора. Внутри нее начало подниматься чувство. Ей хотелось кричать на это. Она хотела, чтобы это прекратилось. Ей хотелось разбить его камнем, прежде чем он успеет сказать хоть слово.
   Это было слишком. Эти последние месяцы были просто... слишком тяжелыми, чтобы иметь с ними дело. Президент убит, Белый дом разрушен, все мертвые люди.
   Теперь это.
   Телевизор медленно, с любовью прокручивал фотографии двух мужчин. Муж президента был хорошо виден, худощавый, с темными седеющими волосами, в шортах Speedo французского образца. Молодой человек был блондином с мускулистым телом. Его лицо было размыто, чтобы скрыть его личность. Между тем, в верхнем левом углу был портрет улыбающегося Пьера Мишо, чтобы у зрителей не было сомнений, что перед ними тот самый человек.
   "На следующей группе фотографий, если остались какие-то сомнения относительно характера отношений, вы увидите двух страстно целующихся мужчин".
   Молодая женщина отвернулась от телевизора. Она закрыла уши руками, чтобы не слышать рвения в голосе диктора. На скамейке напротив ее младшая дочь вдруг улыбнулась. Мама играла в игру!
   Девушка тоже заткнула уши.
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
  
   8:21 утра
   Военно-морская обсерватория США - Вашингтон, округ Колумбия
  
  
   - О нет, - сказала Сьюзен.
   Кэт Лопес торжественно кивнула. "Да. Сьюзен, мне очень жаль. Это только начало появляться на телевидении около десяти минут назад, но уже повсюду. Я подумал, что ты должен знать.
   "Хорошо, спасибо. Пожалуйста, дайте мне немного времени".
   - Хорошо, Сьюзан.
   Сьюзен смотрела, как Кэт вошла в открытую дверь кабинета. Там, в трех футах от двери, маячил сотрудник секретной службы. Сьюзан посмотрела на него.
   - Наедине, пожалуйста. При закрытой двери".
   Офицер молча кивнул, вышел и закрыл за собой дверь. Какое-то время она просто молча стояла в центре комнаты. Ее исследование. Ее прекрасное святилище. Она стояла всего в нескольких футах от маленькой зоны отдыха с высокими стульями с высокими спинками, кофейным столиком и круглым ковриком с печатью президента. Она вспомнила, как, когда она была вице-президентом, она иногда сидела в одном из этих кресел ближе к вечеру и свернулась калачиком с хорошей книгой. Это было приятное воспоминание. Она не могла вспомнить, когда в последний раз даже пыталась читать книгу. Времени не было. В ее голове не было места для этого.
   Она осмотрелась. Ковер был единственной вещью в этой комнате, которая изменилась с тех пор. Возможно, виноват ковер. Он привнес все ядовитые недостатки мира. Всю ненависть, всю зависть, всю жажду власти. Барабанная дробь войны. Смерть и разрушение. Теперь это стало нападением на ее семью, на людей, которых она любила, на мужчину, которого она любила почти всю свою взрослую жизнь.
   Ковер! Ковер пригласил эти недуги сюда, как демон, приглашенный в душу жертвы. Потребуется экзорцизм, чтобы снова их вытащить.
   Слишком поздно, поняла она. В прежние времена, когда возникал имиджевый кризис, одним из первых, кому звонил президент Томас Хейс (если он вообще звонил задолго до того, как он позвонил Сьюзен), был Брент Стейплз. Брент Стейплс пускал в ход своих махинаторов, меняя повествование, обращая его против того, кто начал атаку. Брент Стейплс не только спасет и защитит нас, он сокрушит наших врагов.
   Но это сделал с ней Брент Стейплз. Вот о чем было сегодняшнее собрание. Голландский Эванс. Билл Экленд. Михаил Паровски. Нет, забудь о Майкле. Он был их инструментом, их марионеткой. Они устанавливали его, чтобы заменить ее. Старая гвардия вечеринки стаскивала ее со сцены.
   Теперь она могла видеть все это очень ясно. От такого позора будет трудно оправиться. Наряду с падением числа опросов, террористическими атаками и критикой задержек с назначением ее кабинета... Она выглядела неэффективной, как будто кто-то у нее над головой.
   Теперь ее мужа поймали... на чем? Она предположила, что изменяет ей. С мужчиной. Она покачала головой и почти рассмеялась. Как она могла объяснить людям, что это их суждения, а не ее? Ей было все равно, с кем спал Пьер. Она пришла не из того мира. Боже мой, она была одна в возрасте пятнадцати лет, в индустрии моды в Париже, Нью-Йорке и Милане.
   Мужчина, который был женат на женщине, спал с другим мужчиной? В мире модных дизайнеров и моделей, а также различных знаменитостей, которые всегда были рядом, это был скучный день среды.
   Она вздохнула. С тем же успехом она могла бы осмотреть повреждения.
   Она взяла пульт и нажала на телевизор на дальней стене. Она пролистнула CNN. Она не прибавила звука. Там была фотография, явно Пьера, на террасе у бассейна в доме Малибу с молодым блондином. Парню было, вероятно, от начала до середины двадцатых. Сильный на вид, мускулистый, уверенный в себе. Не худой красавчик, пытающийся представить себя несовершеннолетним. Это была маленькая хорошая новость.
   Она переключилась на Fox News. Краснолицый ведущий новостей мужского пола тыкал указательным пальцем в камеру, извергая какой-то купорос. Позади него была наложена фотография Пьера и блондина, отличающаяся от того, что было на CNN. Их должна быть целая серия. Судя по ракурсу, она догадалась, что фотографии были сделаны с вертолета с использованием мощного телеобъектива. Или, может быть, они использовали беспилотник. Она полагала, что в наше время это возможно.
   Позади нее открылась дверь в ее личные покои. Она повернулась, и вошел Пьер. На нем была синяя рубашка и брюки. Его ноги стояли босыми на полированном дереве кабинета. Его глаза были широко раскрыты. Его рот был слаб. Он выглядел как человек в шоке.
   - О Боже, детка, - сказал он. "Я так виноват."
   Сьюзан покачала головой. "Все в порядке. Рано или поздно это должно было случиться".
   "Насколько плохо?" он сказал.
   "Трудно сказать сейчас. Выглядит очень плохо, но я не знаю. Кто он?"
   Смуглое лицо Пьера покраснело.
   "Пьер. Все выйдет наружу. Нам нужно знать, крепок ли он".
   Пьер пожал плечами. "Это Брайан. Я говорил вам о нем. Он мой личный тренер. Он со мной сколько, три года? Он хороший ребенок. Умная. Знает все о фитнесе и правильном питании. Около года назад... не знаю. Одно привело к другому. Все закончилось, не успев начаться. Я даже не знал, что он гей, если честно. Он работает у меня и по сей день".
   - Значит, все это произошло год назад?
   "Конечно. Год назад, может больше. Вы были вице-президентом. Тогда мир был проще. Ты все время путешествовал. Я был занят. У нас были еженедельные проверки по телефону. У меня не было оснований полагать, что вы станете президентом".
   "Сколько ему лет?" - сказала Сьюзан.
   "Я не уверен. Может быть, двадцать девять, может быть, тридцать один. Где-то там. Он выглядит моложе, чем есть. Он взрослый мужчина, если вы это имеете в виду.
   Сьюзен посмотрела на Пьера. Казалось, что она смотрит сквозь него, в прошлое, в ранние времена, которые она провела с ним. Она уже снималась в Vogue , Cosmo , Mademoiselle , Victoria's Secret и даже в выпуске купальников Sports Illustrated . Но она начала стареть. Она чувствовала это. Чехлы перестали приходить. Ей было двадцать четыре.
   Потом она встретила Пьера. Ему было двадцать девять, и первичное публичное размещение акций его молодой компании только что мгновенно превратило его в миллиардера. Он вырос в Сан-Франциско, но его семья была из Франции. Он был красив, с худощавым телом и большими карими глазами. Он был похож на оленя в свете фар. Его темные волосы всегда падали на лицо. Он прятался там. Это было невыносимо мило.
   За свою карьеру она заработала много денег, несколько миллионов долларов. В финансовом отношении ей было очень, очень комфортно. Но вдруг деньги перестали иметь значение. Они вместе путешествовали по миру. Париж, Мадрид, Гонконг, Лондон... Они всегда останавливались в пятизвездочных отелях и всегда в самом дорогом люксе. Удивительные виды стали фоном ее жизни даже в большей степени, чем раньше. Они поженились, и у них родились дети, замечательные девочки-двойняшки. Затем пошли годы, и постепенно они отдалились друг от друга.
   Сьюзен стало скучно. Она искала чем заняться. Она попала в политику. В конце концов, она баллотировалась на пост сенатора США от Калифорнии. После победы она проводила большую часть времени в Вашингтоне, иногда с девушками, иногда нет. Пьер управлял своим бизнесом и все чаще занимался благотворительностью в странах третьего мира. Иногда они не виделись месяцами.
   Около семи лет назад Пьер позвонил ей однажды поздно ночью и признался в том, что, как она полагала, уже знала. Он был геем, и у него были отношения.
   Они все равно остались женаты. В основном это было для девушек, но и по другим причинам. С одной стороны, они были лучшими друзьями. С другой стороны, для них обоих было бы лучше, если бы мир думал, что они все еще пара. Вместе они создали удобный для СМИ образ. И это было удобно.
   По правде говоря, Пьер был самым близким человеком в ее жизни. Она любила его полностью. Что в этом плохого? Он был ее партнером. И она была его. Он был прекрасным отцом. Он заботился. Он был в контакте со своими эмоциями. Вероятно, он был самым умным мужчиной, которого она когда-либо встречала. В их отношениях ее ничего не беспокоило.
   Его бойфренды приходили и уходили. Он был осторожен в этом, и, видимо, они тоже. Она даже не знала о них.
   Она снова вздохнула.
   Это был один из тех секретов, которые американский народ никогда не должен был раскрывать. Это была не Европа, где люди более спокойно относились к сексуальности и отношениям. Американцы, несмотря на все их достоинства, просто не понимали такого рода вещей.
   "Вы должны позвонить этому парню из СМИ, Бретт... или Брент?"
   Сьюзан покачала головой. "Он сделал это. Он, Майк Паровски и партийные старейшины. Меня пытаются вывести".
   "О, нет."
   Теперь она посмотрела в глаза Пьеру. Весь путь туда.
   "Ага. Это так. По сути, они предупредили меня сегодня утром".
   Пьер долго смотрел на нее.
   "Что ты хочешь делать?"
   Она думала об этом, но не очень долго. Она полагала, что знала, что планирует, с первого момента, как услышала об этом.
   "Я хочу драться", - сказала она. - Ты, я и девочки. Если вас это устраивает. Мы против всего мира, если потребуется.
   Пьер улыбнулся. "У меня лучшие специалисты по связям с общественностью на Земле. Может быть, даже лучше, чем твой человек Брент.
   Сьюзан сама чуть не улыбнулась.
   Они могли вытащить ее, но они не собирались ломать ее. Она собиралась упасть, покачиваясь.
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
  
   10:17
   Над Атлантическим океаном
  
  
   Люк опустил штору.
   "Лирджет" пошел на восток, над международными водами, а затем повернул на юг. В конце концов, сразу за Флоридой, он повернет на запад и направится через Мексиканский залив в Гватемалу, где остановится и заправится топливом. Это был долгий, окольный путь, и это добавило бы несколько часов к и без того долгому пути.
   Люк посмотрел на Труди, которая все еще была одета в причудливый импровизированный наряд, подаренный ей Суонном. У Труди на коленях был планшетный компьютер, и она корпела над данными, которые скачала перед тем, как они ушли от Суонна.
   Позади нее на двух сиденьях, свернувшись калачиком, лежал Суонн. Он крепко спал. Где-то позади Свана Эд Ньюсэм, вероятно, делал то же самое. Люк был единственным, кто спал прошлой ночью.
   - Ты не устал? - сказал Люк.
   Она оторвалась от своего планшета. "Я изможден."
   - Почему ты не спишь?
   Она покачала головой. "Я не могу. Я был так привязан к этой тюрьме так долго, что просто не могу ослабить бдительность. Я почти не спал все время, пока был там. Я задремал на двадцать минут, вздрогнул и снова задремал через полчаса. Прошедший месяц был размытым".
   - Ну, - сказал Люк, - ты уехал из страны. Ты свободная женщина.
   - Я?
   Он пожал плечами. - Похоже на то.
   Они позаимствовали этот самолет с двумя пилотами и закусочной у его старого знакомого, бизнесмена, который владел сотнями магазинов сэндвичей, но столкнулся с проблемами из-за рэкета. Несколько лет назад Люк зашел в итальянский ресторан в Провиденсе, штат Род-Айленд, и прояснил для него недоразумение. С тех пор у него не было никаких проблем, и он всегда стремился выразить свою признательность.
   "Мы взлетели с нерегулируемой частной взлетно-посадочной полосы. Мы никому не передавали план полета. Никто не знает, кто находится на этом самолете, включая человека, который одолжил его мне. А за пределами Гватемалы никто не знает, куда мы едем, даже пилоты. Я бы сказал, что вы настолько же свободны, как любой арестант, которого я когда-либо встречал.
   Труди серьезно посмотрела на Люка. "Спасибо, что спас меня, если это то, что вы ищете. Я очень рад, что вышел из тюрьмы, даже если это временно".
   "Я ни на что не ловлю. Уж точно не аплодисменты. И нет причин, по которым это должно быть временным".
   - Люк, я беглец. Меня обвиняют в заговоре с целью убийства президента Соединенных Штатов и примерно в трехстах убийствах. У меня нет доступа к деньгам. У меня нет идентификации, которую я мог бы использовать. На данный момент каждая полицейская организация в мире, вероятно, имеет мою фотографию, включая все крупные. Ты мне не нравишься. Я не смогу выжить где-нибудь в глуши, пока все это не закончится. Я никогда в жизни не был в походе. Мне нравится большая, мягкая, удобная кровать. Мне нравятся пушистые одеяла. Мне нравятся модные рестораны. Я не собираюсь делать это в бегах. Мне будет холодно, и голодно, и страшно, и одиноко".
   Люк представил, что бы он сделал на ее месте. Исчезнуть в канадских Скалистых горах на пару лет, предположил он. Постройте хижину в глубине леса и питайтесь рыбой, оленями и лесными ягодами. Или поезжайте в Непал, купите поддельное удостоверение личности и станьте проводником в Гималаях. Ничего действительно. Он мог сделать что угодно.
   Она была права. Это была не она. Это был он.
   - Хорошо, - сказал он.
   - Я знаю, почему ты меня сломал, - сказала она. - Я знаю, ты хочешь, чтобы я помог тебе раскрыть это дело. Это нормально. Хорошо быть вне тюрьмы. Это красиво. Я ценю эти моменты больше, чем когда-либо прежде. И мне нравится делать работу. Но я знаю, что в долгосрочной перспективе это небольшой побег из фантазий. У меня впереди несколько очень трудных дней и несколько очень сложных решений".
   Люк вспомнил свой разговор с Пак Джэ Гю. Это было худшее, что Парк когда-либо знал. Это было плохо. Впереди могут быть трудные дни, но не по тем причинам, по которым думала Труди.
   Люк указал на планшет. Он мог бы также сменить тему.
   "Что у вас там?"
   Она казалась достаточно счастливой, чтобы двигаться дальше. Она постучала по планшету. "Я смотрю на ситуацию в Северной Корее".
   Люк улыбнулся. "Как он выглядит?"
   Она не улыбнулась. "Ужасно. Я рассматриваю, в частности, последствия резолюции 2270 Совета Безопасности ООН. Это санкции, введенные Советом Безопасности несколько лет назад после пары ядерных испытательных запусков Севера. В этих санкциях есть многое, но самое худшее - это их влияние на торговлю. Резолюция запрещает Северу экспортировать полезные ископаемые, такие как золото, титан и ванадий, а также уголь. Это ресурсы, которых Северная Корея на самом деле имеет в изобилии, и до введения санкций они составляли более половины их экспорта, причем только на уголь приходилось почти сорок процентов".
   "Каковы последствия?" - сказал Люк.
   Она взглянула на свой экран. "Голод. Обычно это происходит, когда половина экспортной выручки страны иссякает в одночасье. Экономика, какой бы она ни была, рухнула. К их чести, они пытаются кормить детей с помощью школьных программ, но, по оценкам, среднее потребление калорий для взрослых сократилось более чем на треть. Дефицит витаминов зашкаливает. Все это, видимо, было направлено на то, чтобы заставить их сесть за стол переговоров, но не сработало. Вместо этого они удвоили усилия по испытаниям оружия".
   - Значит, они в отчаянии.
   Она кивнула. "Они балансируют на грани голода. У них только что был один пятнадцать лет назад, когда погибло более миллиона человек. Люди это помнят. Случаев беспорядков больше, чем за десятилетие, и помните, что это тоталитарное полицейское государство, предназначенное для подавления беспорядков до того, как они произойдут. Наши спутники-шпионы собирают доказательства общественных протестов. Это необычно. Групповые собрания, не организованные правительством, как правило, противозаконны и почти мгновенно разгоняются. Если мы их видим, это действительно что-то. В настоящее время дела обстоят настолько плохо, что корпорация RAND теперь классифицирует Северную Корею как несостоятельную или разрушающуюся тоталитарную систему. Может показаться, что это хорошо, но это не так. У них есть ядерное оружие, что делает обвал очень и очень опасным".
   - А Китай?
   Труди покачала головой. "Китайцы не помогают им, кроме скромной помощи. Китайцы подписали резолюцию Совета Безопасности. Я работаю над теорией, согласно которой китайцы намеренно доводят северокорейцев до отчаяния. Без продовольствия и без международной помощи изобилие еды и ресурсов на Юге должно сейчас выглядеть довольно аппетитно для северокорейцев.
   "Между тем китайцы хотят, чтобы мы позволили им построить свои маленькие острова в Южно-Китайском море, а затем они хотят объявить всю территорию китайскими территориальными водами. Если мы ввяжемся в войну с северокорейцами, они, вероятно, надеются, что у нас не хватит смелости открыть второй фронт".
   Люк вспомнил того генерала в Оперативной комнате. У него, казалось, было достаточно желудка для этого. Он казался парнем, который был бы разочарован, если бы этого каким-то образом не произошло. Но это не обязательно означало, что сценарий Труди о Китае был неверным. Это может означать, что китайцы ошиблись в своей оценке готовности Америки к войне.
   "Война на Корейском полуострове - это плохо, - сказал Люк.
   Труди кивнула. "Более чем плохо. Апокалипсис. У меня есть разбивка общей военной техники, которую они выстроили на границе, большая часть которой нацелена на Сеул, но большая часть нацелена на американские базы и позиции на юге. Это ошеломляет. Хотите услышать это?
   Люк снова открыл оконную штору. В комнату хлынул яркий солнечный свет. Он выглянул наружу. Повсюду было только небо. Они были высоко над белой грядой облаков.
   Он покачал головой. "Не совсем."
   - Хорошо, - сказала Труди. "Достаточно сказать, что он большой и разрушительный. Мы, конечно, одержим верх в течение дня или двух, и мы, вероятно, сможем уничтожить всю их устаревшую авиацию за несколько часов. Большая часть из них даже не оторвалась бы от земли. Но вот что плохо".
   Люк снова посмотрел на Труди. Он не был уверен, в чем смысл всего этого. Он не хотел слышать плохую часть.
   "Северокорейский ракетный корпус до сих пор общается курьерами и курьерами. Они двигаются под покровом темноты. Это очень низкотехнологично. Это означает, что они могут отдать приказ начать огонь так, что наша программа перехвата не сможет его обнаружить. Атака может начаться, и первое, что заметят наши люди в Южной Корее, - это тысячи приближающихся ракет, минометов и артиллерийских снарядов".
   В голове Люка вспыхнул образ Ли Цюаньго на пыльном складе, тихо сидящего за компьютером без доступа к Интернету и записывающего списки киберцелей на компакт-диск. Это был низкотехнологичный подход, и технологически более совершенный противник не мог его перехватить.
   Он на мгновение отбросил эту мысль.
   - Звучит весело, Труди, - сказал он. - Мы будем там примерно через двенадцать часов.
   - Будем надеяться, что они отложат нападение, пока мы не уйдем, - сказала она.
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
  
   13:05
   Военно-морская обсерватория США - Вашингтон, округ Колумбия
  
  
   Кэт Лопес почувствовала себя глупо. Она уже не была молода, но чувствовала себя молодой и некомпетентной, брошенной в пучину, намного выше ее головы.
   - Тридцать секунд, Сьюзан, - произнес мужской голос из диспетчерской. "Следи за моим светом. Когда загорается красный свет, вы живы".
   Кэт стояла позади небольшого амфитеатра в Новом Белом доме, наблюдая, как разворачивается действие.
   Сьюзен и Пьер стояли на сцене впереди, одетые в пух и прах. Сьюзан была в голубом платье. Ее волосы были уложены в прическу на макушке. Ее макияж кричал о Голливуде. Она блестела, она была прекрасна. Ее внешний вид радикально отличался от нарочито сурового, серьезного и консервативного имиджа, который в последние месяцы создавали для нее специалисты по связям с общественностью.
   Рядом с ней стоял Пьер в дорогом темно-синем костюме-тройке. Он и сам выглядел несколько президентским. С другой стороны, он стоял рядом со Сьюзен, что тоже делало его невидимым.
   Сама комната была забита. В нем было максимум сто мест. У него был постепенный наклон вверх спереди, как будто он одновременно использовался как кинотеатр. Каждое место было занято. Все пространство вдоль задней стены было занято. Все это было подделкой.
   В 9:30 утра, чуть более чем через час после того, как фотографии Пьера впервые попали в эфир, на черном лимузине подъехал телепродюсер. Это был молодой парень, худощавый, с копной черных волос и длинной бородкой. Вместе с ним из лимузина вылезли двое молодых парней и молодая женщина. Ясно, что они были не из политики.
   "Доступ Майкла Паровски в это здание аннулирован", - сообщила ей Сьюзан через пять минут. - Он уехал на машине с Датчем Эвансом сегодня утром, но если он попытается вернуться сюда, то не сможет войти. Его имя появилось в списке наблюдения службы безопасности. Я уверен, что это компьютерный сбой. Мы должны уладить это до завтра. Хорошо?"
   Кэт посмотрела в глаза Сьюзан и увидела в них ложь. Хороший лжец был тем, чем не была Сьюзен.
   - Хорошо, Сьюзан.
   - А также сам Датч Эванс. Брент Стейплз. Билл Экленд. Любой из той команды, которая была здесь этим утром. Им запрещено входить в здание.
   Кэт кивнула. "В чем дело?"
   Сьюзан улыбнулась. "Мы собираемся изменить повествование. Или умри, пытаясь".
   Спустя несколько мгновений начали появляться актеры и актрисы, одетые по-разному, разного возраста, все с сумками для одежды. У них был доступ в здание, но не у нового вице-президента?
   "Как мы выглядим?" - сказала Сьюзан со сцены. В глазах Кэт она выглядела потрясающе. Эти двое выглядели как пара с красной ковровой дорожки. По всему амфитеатру актеры и актрисы трансформировались во что-то очень похожее на пресс-корпус Вашингтона, округ Колумбия.
   - Вы оба прекрасно выглядите, - сказал голос из будки. Это говорил странный телепродюсер. У него был неформальный стиль, который раздражал эту среду. "Спокойствие. Устойчивый. У руля. Это твой мир. Остальные просто в гостях. Десять секунд. Камелот, часть вторая. Педаль в пол. Прими этот момент".
   Кэт глубоко вздохнула.
   Она тянула к Сьюзан, правда. Сьюзан выросла на ней за последние пару месяцев. Она почти сказала бы, что... любит Сьюзен.
   Чего Сьюзан не знала, так это того, что за наймом Кэт сюда стоял Датч Эванс. Она и Датч прошли долгий путь назад. Она встречалась с ним больше года после того, как приехала сюда, в Вашингтон. Да, Датч был женат, так что на самом деле они не "встречались". Просто ты так продвинулся в этом городе. Кэт инстинктивно поняла это, когда упала здесь на землю. И двигаться вверх было то, что она сделала. Она и Датч давно не были вместе, но он все еще заботился о ней, а она заботилась о нем.
   Кэт была заброшена сюда как шпионка. Это была горькая правда. И Кэт больше не хотела, чтобы это было правдой. То, что сегодня сделали Датч и Брент, было за гранью возможного. Это было некрасиво, это было несправедливо, это было...
   - Пять секунд, - сказал голос продюсера. "Удачи, дети".
   Наступила малейшая пауза.
   Возле трибуны Сюзан и Пьер шептали друг другу последние слова.
   Появился новый голос. "Мы живем в четырех... трех..."
   Сьюзан улыбнулась. На долю секунды улыбка стала болезненной, как сама смерть. Потом это изменилось. Потом совсем пропало.
   "Два..."
   "Спокойно", - сказал продюсер. "Скала. Как боги".
   Выражение лица Сьюзан стало властным.
   "Один."
   Сьюзен вышла на подиум. Теперь ее глаза были как-то одновременно суровы и мягки. Как и всю свою жизнь, она была самой красивой женщиной в комнате. Но это было еще не все. Она была не просто красивой. Она была существенной. В ней был вес, которого Кэт не помнила, когда была вице-президентом.
   И Кэт поняла: Сьюзан выросла и повзрослела. Она действительно руководила этой страной, когда она была наиболее уязвима. Она действительно противостояла террористам. Она действительно дала американскому народу то, во что он мог поверить. Она была лидером.
   В тот момент Кэт ненавидела Датча. Ненавидел его. Он был манипулятором, манипулятором и закулисным дельцом. Она знала это о нем. Но что, по его мнению, он делал на этот раз? Он разрушит жизни двух человек и усугубит беспорядки в стране, потому что чувствует, что не может контролировать Сьюзан? Потому что вместо этого он хотел установить Майкла Паровски? Как он посмел это сделать? Датч не был создателем королей, и он не был королем.
   Сьюзен была окружена панелями из пуленепробиваемого стекла. Вместе с ней на сцене стояли четыре агента секретной службы. Толпа фальшивых репортеров, или кем бы они ни были, приветствовала ее и хлопала в ладоши.
   "Мои сограждане-американцы, вы уже знаете эту историю", - сказала Сьюзан совершенно без предисловий.
   - Ты уже знаешь, что здесь происходит.
   Несколько человек в толпе пробормотали в знак согласия.
   - Ты знаешь, что произошло сегодня утром и почему это произошло.
   "Да!" - крикнул кто-то.
   "На меня напали, - сказала Сьюзен. "Они напали на меня, напав на моего мужа Пьера. Теперь, еще мгновение назад, я собирался подняться сюда и защитить Пьера. Я собирался сказать вам, что Пьер Мишо благодаря своему технологическому бизнесу сделал для этой страны и для нашего общего будущего больше, чем следующие сто человек вместе взятые.
   -- Я хотела вам сказать, что у этого человека, -- она указала рукой на Пьера, стоявшего позади нее и справа, -- только в Соединенных Штатах работает более ста тысяч человек. И я собирался сказать вам, что он пожертвовал более миллиарда долларов на чистую воду, базовое здравоохранение и мирные инициативы в странах третьего мира. Его работа принесла пользу трем миллионам человек, в основном женщинам и их детям".
   Толпа продолжала аплодировать и аплодировать. Они не сходили с ума по Пьеру, они просто устроили ему долгие, продолжительные аплодисменты. Вы могли почувствовать его значение. Они уважали его. Он много сделал для людей. Это было правдой.
   "Но вы знаете, что?" - сказала Сьюзан. - Ничего этого я вам рассказывать не буду.
   Теперь по комнате прокатилась волна смеха. Она не собиралась рассказывать им то, что уже сказала им.
   - Пьеру не нужно, чтобы я его защищал. Вы знаете, кто он и что он сделал.
   Теперь она сделала паузу, ожидая, пока она успокоится.
   "Вот что я собираюсь вам сказать. Они напали на меня, и они напали на Пьера, потому что хотят, чтобы вы нас осудили. И они хотят, чтобы вы осудили нас, потому что хотят ослабить эту страну и разрушить нашу решимость в трудное время. Они хотят, чтобы мы были раздроблены и в беспорядке. Они хотят, чтобы мы потеряли веру".
   Теперь в комнате, казалось, поднялся ропот гнева. Сьюзен подняла руку, чтобы подавить его.
   "Но мы не собираемся терять веру. Мы будем вместе, несмотря на наши разногласия. Послушайте, если у вашего соседа другой взгляд на аборты, однополые браки, исследования стволовых клеток, на любые подобные вещи, вы оба все равно американцы. Ни один из вас не более патриотичен, чем другой. Ни один из них не любит свою страну больше, чем другой. Различия во мнениях не означают, что мы не можем быть вместе.
   "И я хочу сказать вам вот что. Вместе мы с вами сможем построить лучшую страну и лучший мир благодаря пониманию и любви. А что такое любовь? Это принятие. Это обязательство. Это позволяет человеку расти и меняться. Вот к чему сводится настоящая любовь - позволить человеку быть тем, кто он есть на самом деле.
   "Я считаю, что это страна, где мы принимаем друг друга и любим друг друга. Я познакомился с Пьером более двадцати лет назад. Он один из величайших людей, которых я когда-либо встречал. Он прекрасный отец для наших детей. Он умный, он много работает, он делает правильные вещи. Он мой лучший друг в этом мире. Я люблю его больше, чем когда-либо любил другого человека. А оказывается он гей. У меня нет с этим проблем, и я не понимаю, почему вы должны это делать".
   Толпа разразилась аплодисментами.
   Сьюзен указала на кого-то в аудитории. - У тебя с этим проблемы?
   Человек покачал головой.
   Сьюзан выбрала другую. -- Вы?.. Вы?
   Теперь Сьюзан покачала головой. "Конечно, нет. Вы знаете, что нам нужно жить вместе, и нам нужно работать вместе, чтобы продолжать делать эту величайшую страну на Земле. Меня не касается, что ты делаешь в уединении своего дома, если никому не причиняешь вреда?
   Толпа ответила ей решительным "НЕТ!"
   Кэт улыбнулась. Она понятия не имела, как это маленькое представление о собаках и пони будет играть на так называемой эстакаде, в центре страны, где люди обычно более консервативны, но на побережьях оно наверняка будет иметь успех.
   "Америка - это больше, чем просто страна, - сказала Сьюзен. "Это идея. Это обещание."
   Толпа хлопала и аплодировала каждой новой строчке аплодисментов, и теперь Кэт хлопала в ладоши.
   "И обещание: если я буду хорошим человеком, если буду усердно работать, для меня найдется место".
   Кэт, почти охваченная энтузиазмом, который, как она знала сама, была сфабрикована, могла видеть, насколько хитрым был этот ход. Не отрицайте того, что неоспоримо. Не защищайте то, что не нужно защищать. Вместо этого обратитесь к их лучшим ангелам. Напомните им, что они любили вас в прошлом, и заставьте их полюбить вас снова.
   Она просила американский народ принять ее соглашение с Пьером. Она просила миллионы людей выйти из зоны комфорта ради нее. Это было смело, это было дерзко и это было странно. Просто может сработать.
  
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
  
   2:01 по индокитайскому времени, 18 августа (15:01 по восточному времени, 17 августа)
   Южно-Китайское море
  
  
   "У нас проблемы".
   Подводная лодка скрывалась в сотне футов от поверхности.
   Это был USS Lewiston , быстроходная подводная лодка класса "Лос-Анджелес", двигавшаяся в одиночку глубоко в Южно-Китайском море. Его капитан, коммандер Патрик Витале, стоял в тесноте диспетчерской. Он слушал, как ухудшается его положение.
   Всего пять минут назад его разбудил Посланник Дозора, молодой парень, имя которого он еще не разобрал. Они преследовали китайский эсминец большую часть дня, бесшумно двигаясь по его следу. След, или перегородки, представлял собой область сразу за кораблем, где движение воды сбивало с толку корабельный гидролокатор.
   В данном случае может и не хватить.
   Витале посмотрел на своего вахтенного офицера, человека по имени Чипман. У Чипмана все еще были шрамы на лице, где в подростковом возрасте у него, должно быть, были серьезные прыщи.
   - Что мы слышим, Чип?
   "Мы засекли по меньшей мере три корабля поблизости. У нас эсминец на носу. Там ничего не изменилось. Но за последние десять минут мы поймали еще двоих".
   - Азимут и расстояние?
   "Левый борт. Мы слушаем, но молчим, поэтому не можем пропинговать их. Данные, которыми мы располагаем, ограничены. Мы не знаем ни их направлений, ни расстояний. Но они просто появились там, оба сразу".
   "Кто они такие?" - сказал Витале.
   "Наверное? Линейный крейсер и подлодка. Это означает, что авианосец, вероятно, не слишком отстает от них".
   Витале почувствовал, как его плечи опустились, прежде чем он взял себя в руки и снова выпрямился. Мужчины улавливали малейшее изменение языка тела от него.
   - Есть шанс, что они дружеские?
   Чипман быстро покачал головой. "Нет. Мы здесь на грани, сами по себе.
   Витале какое-то время молча стоял, обдумывая информацию - точнее, отсутствие информации. Никто в диспетчерской не сказал ни слова. Преследование этого эсминца означало, что " Льюистон " должен был вести себя как можно тише. А это означало, что они использовали пассивный гидролокатор, который давал им пеленг и размеры ближайших кораблей, но не имел представления об их курсе или скорости. Здесь они были слепы и прятались. И вдруг показалось, что кто-то точно знает, где они.
   - Мне это не нравится, Кэп, - сказал Чипман. - Вот почему я послал за тобой.
   Витале глубоко вздохнул. Люди сидели на своих станциях, спиной к нему, молчали и ждали, перед ними раскинулись контрольные решетки. Сцена приобрела почти сюрреалистический тон. Эти люди ждали его следующих слов. Позади него в своих койках спала большая часть экипажа. На борту подлодки находилось 134 человека.
   - Поднимите нас на перископную глубину, - сказал Витале.
   "Капитан?" - сказал Чипман.
   "Ты слышал меня. Нам нужно посмотреть, кто здесь".
   - Мы будем голыми там.
   Витале кивнул. "Я знаю это. Но у меня есть предчувствие, что мы уже голые.
   Чипман кивнул. "Тихо в контроле", - сказал он мужчинам в комнате. "Штурвал, отведи нас на перископную глубину".
   В диспетчерской царило напряжение, когда субмарина поднималась. Витале чувствовал это. Мужчины боялись. Он и сам не был застрахован от этого. Они думали, что охотились на этот эсминец, но теперь вполне вероятно, что она все это время вела их за собой. И ее друзья только что присоединились к вечеринке.
   Через несколько мгновений они достигли перископной глубины, примерно в шестидесяти футах от поверхности. На такой глубине они были уязвимы. Самолет мог заметить их с неба. Хуже того, они вот-вот станут еще более уязвимыми. В наши дни у китайцев были технологии почти такие же сложные, как у Соединенных Штатов. Как только перископ выйдет на поверхность, " Льюистон " станет виден на радаре. Если бы они хотели остаться незамеченными, перископ мог оставаться там только несколько секунд.
   Ну, черт.
   - Поднимите перископ, - сказал Витале. - Мы сделаем это быстро.
   Через несколько минут перископ добрался до службы.
   Затем:
   "Большой корабль у порта. Прямо по курсу большой корабль.
   И через несколько секунд: "Идет радиопередача".
   Витале стиснул зубы. Он знал это. На перископе была радиоантенна, и плохие парни ждали ее появления.
   - Что за передача?
   Произошла задержка, пока радист слушал в наушниках.
   "Подводная лодка, это ВМС Китая. Мы нацелились на вас и заблокировали. Всплывите и приготовьтесь к посадке.
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
  
   10:24 17 августа (16:24 по восточному летнему времени, 17 августа)
   Над Тихим океаном
  
  
   Было безумием проделать весь этот путь только для того, чтобы допросить заключенного.
   Люк смотрел в окно на необъятность голубого океана вокруг них. Они летели уже несколько часов, и у них было еще несколько часов полета. Ему пришло в голову, что в Корее уже было 18 августа. 18 августа был нулевой час.
   Он посмотрел через проход от него. Труди уже давно спала, свернувшись калачиком. Теперь она снова проснулась и смотрела в окно. Он взглянул в спину. Эд и Суонн дремали.
   "Как вы думаете, почему, - сказал он, - корейцы не сказали нам, что у них есть этот пленник?"
   Труди пожала плечами. "Много причин. У них был парень только в день. Северокорейцы всегда плачут волками, как вы сказали ранее. Всегда приближается большая атака, которая никогда не приходит. И южнокорейцы пытаются немного выйти из нашей тени. У них было дело об изнасиловании два года назад, и я так понимаю, что после этого обмен информацией сошёл на нет. С тех пор он почти не вернулся.
   Люк вспомнил случай. Трое пьяных морских пехотинцев изнасиловали одиннадцатилетнюю девочку во время отпуска со своей базы. За этим делом последовали месяцы массовых протестов. Южнокорейцы потребовали передать солдат местным властям.
   Вместо этого американцы отправили их домой, чтобы они предстали перед военным трибуналом. Все они отсидели по двадцать лет в Ливенворте. Это не удовлетворило южнокорейцев, которые, вероятно, хотели бросить солдат в ад с самыми ужасными и жестокими преступниками, которых могло предложить их общество.
   Он и Труди погрузились в молчание. Самолет подпрыгнул из-за турбулентности. На пару секунд поездка походила на американские горки. Люк едва это заметил. Он долго смотрел на Труди. Она просто смотрела в окно, ее глаза были далеко.
   - Там много воды, - сказал Люк.
   Она кивнула. "Да."
   "Это большой мир".
   Она вздохнула, вся ее грудь вздымалась. Она повернулась к нему. "Мне нужно исчезнуть".
   Он кивнул. - Ненадолго, наверное.
   "Ты мне поможешь? Мне понадобится новая личность. Место, где я могу жить и работать. Мне нужна совершенно новая жизнь".
   "Я тебе помогу. Я много знаю о таких вещах".
   Она сделала еще один глубокий вдох. Ее голос дрожал. "Возможно, я больше никогда не увижу своих родителей или брата".
   Люк чуть не подошел к ней. Но он этого не сделал. Он не знал, почему сдерживался, за исключением того, что то, что было между ними, казалось, не было частью этой команды. Эд и Суонн в этом не участвовали, и он не хотел втягивать их в это дело.
   - Так дела обстоят не так, Труди.
   - Хорошо, - сказала она. - Так расскажи мне, как они идут.
   На минуту он подумал о людях, которых он знал и которые скрывались. Он думал о сладостно-горьких встречах, которые им предстоит провести со своими любимыми, в отдаленных местах, под чужими именами, под покровом темноты. Он хотел бы сказать ей что-нибудь позитивное, так что...
   "Вы увидите свою семью. Сначала, может быть, не на год. И никогда так часто, как хотелось бы. Но как только вы изучите основы, вы сможете видеть их время от времени. Они могут выезжать за пределы США. Мы попросили Свана убедиться, что за ними не следят. Однажды они обедают в кафе в Риме. Женщина со светлыми волосами и в темных очках проходит по улице и садится с ними за их столик. У них хорошая длинная трапеза, может быть, выпивка. Может быть, это длится час. Затем женщина встает и уходит".
   Труди покачала головой. "Ну и дела, Стоун, звучит романтично".
   "Это лучше, чем альтернатива, которая, кстати, всегда доступна для вас".
   "Тюрьма?" она сказала.
   Люк пожал плечами. - Они могут приходить к вам каждую неделю.
   Она почти рассмеялась. "Я не знаю, что было бы хуже. Никогда их не видел или видел постоянно".
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ
  
   17:45
   Военно-морская обсерватория США - Вашингтон, округ Колумбия
  
  
   "Как у нас дела?" - сказала Сьюзан.
   Они с Пьером вместе сидели в кабинете, держась за руки. Они не смотрели телетрансляцию смоделированной пресс-конференции, которую они дали ранее. Пьер был готов включить его, но Сьюзен не могла этого вынести.
   Кэт стояла перед ними, держа в руках свой планшет. Она только что вошла в комнату.
   Кэт кивнула. "Все выглядит хорошо. Наш предварительный телефонный опрос показывает, что реакция была очень благоприятной".
   "Расскажи нам об основных моментах", - сказала Сьюзан.
   "Ну, в целом, речь имеет семьдесят один процент положительных оценок, всего шестнадцать процентов отрицательных и тринадцать процентов нерешенных. Твоя внешность имела самую высокую оценку".
   "Мы задавали вопросы о моей внешности?" - сказала Сьюзан.
   Кэт кивнула. "Мудрость в наши дни состоит в том, что внешний вид влияет на мнение. Мы всегда это знали, с тех пор как Кеннеди победил Никсона в тех первых теледебатах. Теперь измеряем. Людям нравится смотреть на красивых людей. И им нравятся красивые люди больше, чем непривлекательные. Человеческая природа, наверное.
   "Так ударь меня этим", - сказала Сьюзен.
   "Хорошо. Целых девяносто три процента респондентов назвали вашу внешность привлекательной или очень привлекательной. Пять процентов не смогли определиться, наверное, люди с нарушением зрения. А потом, знаете ли, горстка ненавистников оценила вас как непривлекательную или очень непривлекательную.
   "Я не уверен, какое шоу они смотрели, - сказал Пьер.
   - Я тоже, - сказала Кэт. "Но сила этого рейтинга, похоже, повлияла на результаты в других областях. Что касается содержания выступления, то 68% опрошенных сказали, что согласны с посылом вашего выступления, 21% не согласны и 11% затруднились ответить. Наши социологи говорят мне, что это намного больше положительных результатов, чем они ожидали".
   "Многие американцы до сих пор не любят геев, - сказал Пьер.
   - Верно, - сказала Кэт. "Даже с учетом фактора привлекательности мы ожидаем увидеть согласие с содержанием ниже пятидесяти процентов, ноздря в ноздрю с несогласием и со значительным числом людей, находящихся на заборе. Одно предостережение заключается в том, что, по мнению социологов, удивительный положительный эффект со временем исчезнет".
   "Что-то еще?" - сказала Сьюзан.
   "Ваш общий рейтинг благосклонности снова превысил пятьдесят процентов впервые за месяц, и опросы общественного мнения предполагают, что в течение следующих двадцати четырех часов он может превысить шестьдесят процентов. Это неплохо. Ключевым моментом будет его поддержание. Эти цифры, как правило, достигают пика в течение нескольких дней после события, а затем снова постепенно снижаются. Но хорошая новость заключается в том, что утечка, похоже, имела неприятные последствия".
   "Какова реакция на телевидении?" - сказала Сьюзан.
   "Тоже несколько удивительно. Мартин Бинкл был на канале FOX последние полчаса, защищая вас. Он придерживается либертарианского подхода, согласно которому никто не имеет права посягать на личные свободы другого. Ты президент, но у тебя есть и личная жизнь, и ты имеешь на нее право. Удивительно, но большая часть консервативной болтовни соглашается с ним".
   Сьюзан чуть не рассмеялась. Мартин Бинкл защищал ее по телевидению. Разве чудеса никогда не прекратятся? Все, что она просила, - это положительное освещение на его веб-сайтах. Теперь он делал все возможное. Словно мир вывернулся наизнанку и встал с ног на голову.
   "Что-то еще?"
   - Что ж, офис Майкла Паровски запросил встречу между вами и Майклом. Он пытался вернуться сюда сегодня днем, но был остановлен у ворот. Он не смог попасть на территорию".
   Сьюзан пожала плечами. "Майкл закончил. Я рад встретиться с ним, но не сегодня. А пока я хочу возобновить поиск вице-президента. И я имею в виду с нуля".
   Кэт оторвалась от своего планшета. Сьюзан внимательно наблюдала за ней. Была ли она хоть немного разочарована тем, что Майкл не присоединился к нам?
   Сьюзан продолжала: "В прошлый раз мы не слишком пристально смотрели на женщин, предположительно потому, что это переполнило бы билет. Но вы знаете, что? У нас были президенты и вице-президенты-мужчины в течение двухсот лет, и никто никогда не беспокоился об этой перегрузке".
   Кэт кивнула, подавив легкую улыбку. "Хорошо, Сьюзен, через двадцать четыре часа у меня будет широкий список возможных вариантов, с полными биографическими данными, проверкой на наличие скелетов и угроз безопасности".
   Сьюзан кивнула. "Спасибо. Это звучит неплохо."
   В этот момент дверь открылась, и сотрудник секретной службы впустил Курта Кимбалла. Курт выглядел так, будто до сих пор не выспался. Его рубашка, обычно обтягивающая его широкую грудь, была помята и обвисла. Внизу его лица росли бородки. Было поразительно видеть волосы, растущие где-то на его голове с битком. Небольшой промах в дисциплине произвел на Сьюзен впечатление человека, захваченного внезапным и неожиданным сползанием вниз.
   "Мы только что получили известие из Пентагона, - сказал он без всякого вступления. "Может быть, девяносто минут назад китайцы захватили одну из наших подводных лодок в Южно-Китайском море. Та авианосная ударная группа, которая у нас в пути? Они требуют, чтобы мы все изменили".
  
   * * *
  
   - Генерал, ради всего святого, что там делала эта подводная лодка?
   Оперативная комната, как обычно, была переполнена. Сьюзен села на свое обычное место, во главе стола для совещаний. Большая Хейли Лоуренс, ее будущий министр обороны, сидела справа от нее, а Кэт Лопес парила позади нее. В дальнем конце стола стоял Курт Кимбалл. Позади него стоял большой плоский экран с картой Южно-Китайского моря.
   Генерал Уолтерс выглядел немного смущенным. Хейли Лоуренс задала вопрос, и обычное снисходительное спокойствие Уолтерса начало давать трещины. Сьюзен заметила это, но в любом случае не особо переживала по этому поводу. Может быть, Майкл Паровски был прав - может быть, генерал ее немного сбил с толку. И, возможно, дело было в гендере.
   - Хейли, - сказал генерал Уолтерс, намеренно не называя его по титулу. "Вы новичок, так что позвольте мне рассказать вам немного предыстории. У нас есть обширная программа морского наблюдения по всему миру. В рамках этой программы подводные лодки отслеживают корабли других стран. Мы делаем это с китайцами и русскими. Мы делаем это с иранцами. Мы делаем это для индейцев. Черт, мы делаем это даже с французами и израильтянами".
   - Мне известно о программе наблюдения, генерал. И большую часть последних суток я провел за чтением секретных отчетов разведки. Курт, где была перехвачена эта субмарина?
   В конце стола Курт указал место на карте. Между большим островом цвета Китая и Вьетнамом появилась красная булавка. Этот регион представлял собой залив в форме почки, почти полностью окруженный материком Китая.
   "Примерно в тридцати морских милях к западу-северо-западу от острова Хайнань и в ста милях к востоку от залива Халонг. Восемнадцать миль от того, что мы бы назвали территориальными водами Китая, но очень глубокое проникновение внутрь того, что китайцы считают своей сферой влияния".
   - А название и класс субмарины? - сказал Лоуренс.
   "Военный корабль США " Льюистон ", - сказал Курт. "Атомная подводная лодка класса "Лос-Анджелес", которую мы привыкли называть охотником-убийцей. Способен бесшумно бежать. Вооружен торпедами и ракетами класса "земля-воздух".
   Хейли Лоуренс снова обратилась к генералу. "Итак, " Льюистон " , подводная лодка-охотник, следовала за китайским эсминцем очень близко к материковой части Китая. Вы бы назвали это провокацией, генерал?
   Генерал Уолтерс прочистил горло. Даже его помощники начали волноваться.
   "Я бы назвал это частью рутинной деятельности по наблюдению".
   Хейли взял со стола перед собой стопку бумаг. "Тем не менее, нигде в этой стопке разведывательных отчетов нет никаких упоминаний об авианосце " Льюистон ", его местонахождении или действиях".
   - Э-э, деятельность Льюистон - это совершенно секретно, - сказал Уолтерс.
   - Это секретные отчеты, генерал. А я министр обороны".
   - Прошу прощения, сэр. Вы не министр обороны. Министр обороны - это титул лица, утвержденного голосованием в Сенате США. Вы являетесь текущим кандидатом на пост министра обороны".
   Хейли Лоуренс улыбнулась. Казалось, он почти готов рассмеяться. "Генерал, - сказал он, - как вы полагаете, есть какие-то сомнения в том, что я буду утвержден большинством голосов в Сенате, где доминируют республиканцы? И после того, как меня утвердит, ты думаешь, я забуду о твоем нежелании вводить меня в курс дела как можно быстрее?
   Генерал пожал плечами. Это был странно неэффективный жест со стороны члена Объединенного комитета начальников штабов. "Совершенно секретная деятельность имеет более высокий уровень допуска, чем секретная".
   - Итак, позвольте мне прояснить ситуацию, - сказала Хейли, меняя тему. "У нас есть деятельность подводных лодок, которая одновременно является совершенно секретной и рутинной, и эта деятельность не включена в брифинги, предоставляемые министру обороны?"
   Сьюзен наблюдала, как генерал Уолтерс искал ответ, который имел бы хоть какой-то логический смысл. Ничего не предвещало. Она должна была признать, что наслаждалась этим шоу ничуть не меньше. Она должна была нанять Хейли месяц назад.
   - В настоящее время вы не министр обороны, - наконец сказал генерал. - Вы профессор Стэнфордского университета. У нас нет сверхсекретных допусков для профессоров колледжей.
   Хейли Лоуренс покачал большой головой. Казалось, он временно уволил генерала. - Курт, если ты не возражаешь, где эта морская ударная группа?
   На карте появилась новая красная булавка. Курт указал на это. "Наша передовая ударная группа сейчас находится примерно в сотне морских миль к северо-востоку от Парасельских островов. У нас есть вторая ударная группа, только что вошедшая в регион. По нашим последним данным, пока мы разговариваем, они проходят между Тайванем и Филиппинами".
   - Слишком далеко от Льюистона , чтобы помочь им? - сказал Хейли.
   "Далеко не до Льюистона ", - сказал Курт. "С практической точки зрения, " Льюистон " и его люди находятся далеко за пределами нашей досягаемости. Наша разведка предполагает, что большинство людей уже были взяты на борт китайского танкера, и пилотировать " Льюистон " осталась лишь небольшая команда . Мы считаем, что " Льюистон " будет сопровожден в китайскую гавань Бэйхай".
   "Где китайцы разберут его на части и реконструируют", - сказал Хейли.
   Курт, казалось, почти съежился. "Подлодки класса "Лос-Анджелес" используются уже довольно давно. Это не самая передовая наша система. Тем не менее, вы никогда не хотите, чтобы технология попала нетронутой в руки ваших врагов".
   Вмешалась Сьюзен. Она начала понимать, как можно работать с Хейли. Он был предельно внимателен к деталям. Она была крупным человеком. Его работа заключалась в разборе деталей. Ее задача заключалась в том, чтобы получить четкое представление о последствиях.
   "Курт, как вы оцениваете общую ситуацию?" она сказала.
   "Ну, это не идеально. Технически, хотя его действия можно было считать провокационными, " Льюистон " находился в международных водах и имел полное право находиться там. Ударная группа, которую китайцы хотят, чтобы мы развернули, явно находится в международных водах. Если китайцам удастся шантажом заставить нас покинуть Южно-Китайское море, это создаст плохой прецедент. Почти половина судоходства в мире проходит через него в какой-то момент своего пути, поэтому крайне важно, чтобы Южно-Китайское море не превратилось в китайское озеро. Что касается субмарины, то люди Льюистона защищены многочисленными договорами, подписанными Китаем. С ними нужно обращаться как с гостями, а не как с заключенными. Мы можем настаивать на их освобождении, и будем правы. Для Китая просто незаконно использовать их в качестве козыря или намекать, что им может быть причинен какой-либо вред".
   - Итак, что вы предлагаете нам делать с этой ударной группой? - сказала Сьюзан.
   - Я думаю, это ясно, - сказал Курт. "Ударная группа продолжает углубляться в Южно-Китайское море, как это разрешено международным правом. Если отряд попадает под обстрел, они уничтожают всех и каждого нападающего. Если члены экипажа " Льюистон " каким-либо образом пострадают, это явный акт агрессии со стороны Китая и основание для полномасштабного военного вмешательства".
   Сьюзан глубоко вздохнула. Они все ближе и ближе подходили к войне.
   - Хейли? она сказала.
   Он кивнул. "Звучит правильно. Я бы добавил, что мы увеличиваем учения эскадрилий бомбардировщиков и истребителей в этом регионе, заблаговременно регистрируя траектории полета с китайцами, чтобы не было неожиданных взаимодействий. Мы хотим показать им, что мы самые большие дети в этом квартале".
   "Общий?"
   Генерал Уолтерс играл с ручкой на столе перед ним. Он поднял глаза и посмотрел прямо на Сьюзен. Его глаза были настолько налиты кровью, что, казалось, светились красным. Никто не спал, поняла Сьюзан, и это становилось проблемой. Исполнительная функция нарушена при недостатке сна.
   Уолтерс покачал головой. "Я говорю, что мы начинаем бомбить китайские контейнеровозы".
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
  
   11:02 по корейскому времени, 18 августа (22:02 по восточному летнему времени, 17 августа)
   Штаб-квартира Национальной разведывательной службы - Сеул, Южная Корея.
  
  
   Штаб-квартира в пригороде к югу от города расползалась. В этом месте, вероятно, работало не так много людей, как в Пентагоне, но территория казалась больше. Здания расходились веером от центрального здания, как спицы на колесе.
   Их встретили на взлетно-посадочной полосе и отвезли на лимузине в главное здание. Люк, Эд и Суонн все еще были одеты так, словно были на летних каникулах. Труди была одета в брошенную одежду Суонна - она выглядела как героиня сказки о молодой бездомной беспризорнице, которая крадет ее одежду с бельевых веревок на заднем дворе.
   Никто из них не говорил. Хотя все они задремали и заснули, двенадцатичасовой перелет любого выведет из себя уксус.
   Молодая женщина в синей военной форме провела их по нескольким сверкающим коридорам к контрольно-пропускному пункту. На контрольно-пропускном пункте стоял человек в полосатом костюме с четырьмя охранниками. У него были седые волосы и чуть лишний вес. Пузатый, даже. Тем не менее, он был очень красив, по-своему пожилой.
   Он тоже был очень коротким.
   Его острые глаза и суровое лицо следили за движениями Люка на протяжении всего коридора. Он не улыбнулся.
   Люк тоже наблюдал за ним.
   "Камень?" - сказал мужчина.
   "Парк?"
   Мужчина покачал головой. - Стоун, что на тебе надето?
   Люк посмотрел на свои обрезанные шорты, футболку и кроссовки. "Тебе известно?" он сказал. "Я подумал, что мог бы пойти на пляж, пока я был здесь".
   Парк улыбнулся. Он столкнулся с Люком. Это было очень, очень давно.
   Внезапно Пак положил руки на живот, левая рука поверх правой. Он согнул колени и медленно опустился на пол. Он положил руки на землю перед собой и скрестил их. Тем же движением он скрестил ноги, а затем коснулся лбом рук. Это был keun jeol , так называемый "большой поклон", знак величайшего уважения и почтения. Парк слишком долго держал лук.
   Они стояли в коридоре штаб-квартиры NIS, этот человек распростерся перед Люком. Люк огляделся. Маленькие группы людей здесь и там наблюдали за ними.
   Вставай, Парк, хотел он сказать. Но не сделал.
   Когда Парк снова встал, Люк повернулся к своей команде. "Это Пак Джэ Гю. Я не знаю, можете ли вы сказать, но мы знали друг друга.
   - Парк, это Труди Веллингтон, мой офицер по науке и разведке. Это Марк Суонн, информационные системы. И большой человек Эд Ньюсэм, оружие и тактика. Эти люди лучшие в своем деле".
   Пак отвесил каждому из них по очереди обычный поклон от пояса. После этого он просмотрел их. Он пососал зубы и снова почти улыбнулся.
   "Мой секретарь снимет с вас размеры и закажет вам одежду".
  
   * * *
  
   Они ехали на лифте глубоко в недра здания. Когда они проходили каждый этаж, в комнату вспыхивал свет из коридора.
   "Этот человек считается нашим самым важным заключенным. Он много говорил о том, что, как он утверждает, является надвигающейся атакой, которую у нас нет возможности проверить в настоящее время. Тем не менее, его показания подтверждают многое из того, что происходит внутри Севера, в то, что мы считали правдой в течение некоторого времени".
   "Например?" - сказал Люк.
   "Он говорит, что экономика полностью рухнула. Он считает, что это из-за саботажа, но, конечно, мы знаем минимальную степень возможного саботажа. Северная Корея - полицейское государство и закрытое общество. Соседи шпионят за соседями. Семья превращается в семью. Все внимательно следят за незнакомцами. Почти невозможно оставить наших спящих в живых достаточно долго, чтобы совершать акты саботажа. Естественно, мы знаем, что именно санкции Совета Безопасности ООН в сочетании с хрупкостью командной экономики Севера стали причиной краха".
   "Что-то еще?" - сказал Эд.
   Парк продолжался. "Начался голод. В деревнях не хватает еды. Старейшинам, поскольку они уже наслаждались долгой жизнью, позволено умереть с голоду, чтобы дети и молодые родители могли есть. Они защищают будущее, так сказать.
   "Моральный дух низкий. Воля фронтовых войск к бою почти исчезла. Гнев среди простых людей высок, и все время растет. Сам режим может оказаться на грани краха. Им больше нечего терять".
   Быстро движущийся лифт остановился.
   - И в этом, друзья мои, проблема.
   Дверь открылась.
   - Пойдем к нашему мужчине.
  
   * * *
  
   Они были глубоко под землей.
   Они сидели в комнате наблюдения, наблюдая за человеком через одностороннее зеркало. Большие динамики были установлены прямо над стеклом. В комнате для наблюдения находились шесть человек - четверо из команды Люка, Пак и молодая женщина, синхронный переводчик с корейского на английский.
   Через окно заключенный сидел за длинным деревянным столом. Он был одет в белый халат. Под ним, похоже, не было никакой одежды.
   Вероятно, он только что поел, так как перед ним на столе стоял поднос с двумя пустыми тарелками. Он сделал большой глоток чего-то похожего на воду. Он откинулся назад, куря сигарету. На столе у его левой руки лежала полупустая пачка и зажигалка. Он казался достаточно расслабленным, может быть, потому, что мог курить столько, сколько хотел.
   "Как его зовут?" - сказала Труди.
   - Это не имеет значения, - сказал Парк, но тут же спохватился. Он был слишком резок. "Когда они приходят с севера, мы должны скептически смотреть на все, что они говорят. Возможно, он назвал нам свое настоящее имя, а может и нет. Почти все, что он говорит, проверить невозможно".
   "Почему он самый важный заключенный в живых?" - сказал Люк.
   Парк указал на окно. "Слушать."
   Двое мужчин стояли напротив заключенного в маленькой комнате. У них были стильные костюмы, деловые костюмы, зачесанные назад волосы, дорогие кожаные туфли. Они больше походили на молодых инвестиционных банкиров, чем на тайную полицию.
   Один из следователей что-то сказал слишком быстро, чтобы Люк понял.
   - Скажи мне, - сказал молодой переводчик. "Когда Север вторгнется в Юг?"
   Узник пожал плечами и что-то сказал.
   "Сегодня вечером, завтра. Я не знаю. Очень скоро. Я потерял счет дням в пустыне. Я не помню. Когда Великий Вождь посетит Фестиваль Ариран, помощник шепнет ему на ухо - началась бомбардировка. Так было запланировано, и именно так это и произойдет".
   "А когда начнется вторжение, почему американцы не ответят?"
   - Я тебе сто раз говорил, - сказал переводчик.
   "Скажите мне снова."
   По другую сторону окна заключенный остановился и глубоко затянулся сигаретой. Он слегка кашлянул.
   "У нас есть ядерные боеголовки, готовые к запуску. Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Сиэтл и Портленд будут уничтожены. Гонолулу будет разрушен. Япония будет полностью уничтожена".
   - Вы не думаете, что американцы смогут это остановить? - сказал молодой шулер в костюме. "У американцев есть ракеты, которые могут сбить ваши боеголовки с неба".
   Заключенный покачал головой. "Нет. Они не смогут запуститься. Их связь не будет работать. Их сетевые системы не будут работать. Они будут беспомощны, чтобы остановить это. Никаких коммуникаций, а во многих местах и электричества. Их боеголовки будут бесполезно лежать на стартовых площадках".
   Люк заинтересовался. - Спроси его, как это...
   Парк поднял руку.
   "Как это может быть?" - сказал шулер.
   Заключенный выдохнул воздух. Это был почти смех. Затем он начал говорить.
   "Американцы солгали, - сказал молодой переводчик. "У них есть..." Теперь женщина колебалась. Она посмотрела на собравшихся американцев. "У меня проблемы с этой концепцией. Он говорит, что у вас есть контроль над смертью или рычаг смерти. Это что-то для сетей связи. Он отключает все коммуникации и многие электрические сети".
   Парк уставился на женщину, явно недовольный ее способностью переводить. Он что-то рявкнул на нее по-корейски.
   Люк не понял, что сказал Пак. Элементарный корейский язык Люка двигался в замедленной съемке. Когда корейцы разговаривали между собой, особенно в гневе, он не мог уловить слов. В комнате для допросов мужчины задавали новые вопросы. Наблюдатели теперь пропускали допрос.
   Переводчик смущенно уставился в пол. Ее лицо стало багровым.
   "Прямой перевод - выключатель", - сказала она. "Я думаю, что это должен быть сленговый термин. Он говорит, что у американцев есть такой. Он спрятан, но хакеры правительства Северной Кореи его обнаружили. Теперь они могут это контролировать".
   - Выключатель? - сказал Люк. Он посмотрел на Свана. На самом деле и Труди, и Эд тоже смотрели на Суонна.
   Глаза Свана стали очень большими. Он поднял руки и покачал головой. Затем он посмотрел на человека в окне с чем-то вроде благоговения.
   "Нам нужно поговорить об этом", - сказал он. "Остановить интервью".
   Десять минут спустя Парк нашел для них конференц-зал. Он стоял с ними, слушая их разговор, но не разговаривая. Они были прямо по коридору от комнаты наблюдения. Комната была овальной формы с закругленным потолком. Это давало Люку ощущение, что он защищен от бомбардировок. Люк чувствовал вес здания над ними. Он насчитал двадцать восемь этажей, спускавшихся с поверхности.
   - Это невозможно, - сказал Суонн.
   "Невозможно?" - сказал Люк. "Как так?"
   "Это просто так".
   - Это не невозможно, - сказала Труди. "В Египте был такой во время арабской весны. Когда протесты переросли в открытое восстание, правительство уничтожило интернет, сетевые коммуникации по всей стране и половину энергосистемы. Это произошло очень быстро. Это можно сделать."
   - Труди, - сказал Суонн, - при всем уважении, вы хоть представляете, насколько обширны, сложны и продвинуты информационные системы в Соединенных Штатах по сравнению с Египтом? Американский интернет - самая сложная машина из когда-либо созданных. Сложность - вот что делает его прочным. Ни одна организация не контролирует его. Ни одна сущность не может его контролировать. Ни одна сущность не может перекрыть это.
   "Посмотрите, в системе бесчисленное количество узлов. Существует почти бесконечное количество путей, по которым может следовать поток информации. Удалите тридцать процентов, что само по себе является трудной задачей, и в течение нескольких секунд данные будут перенаправлены. Конечные пользователи увидят это, когда системы будут отключены в течение минуты или двух, а может быть, пара уязвимых систем будет отключена в течение нескольких часов. Конечно, египтяне могли разом отключить все свои средства связи. Их сети составляют менее одного процента от размера нашей".
   - Значит, это невозможно? - сказал Люк.
   Свон остановился. Он уставился на стол перед собой. Его руки лежали на столе, слегка сложенные. Люк наблюдал за ним, как будто он почти впал в транс. Его глаза смотрели вверх и вправо. Прошло несколько минут.
   - Не исключено, - объявил он наконец. "Нелегко, но не исключено. Для его разработки потребовалось бы много людей, работающих над ним. Я чувствую что-то в этом масштабе, было бы трудно держать это в секрете. И вдобавок к возможности отключить правительственные сети, вы могли бы построить их только с согласия как минимум дюжины крупных компаний, контролирующих интернет-трафик".
   Люк мягко покачал головой. Хранение секретов было тем, чем занималось правительство. Вполне возможно, что в агентстве с черным бюджетом, таком как ЦРУ или Пентагон, может быть целый отдел, посвященный такого рода вещам. Никто за пределами отдела не мог знать о его существовании, включая людей в агентстве, которым поручено следить за ним. Вне агентства? Об этом вообще никто бы не узнал.
   "Но если бы им это удалось, это могло бы отключить связь?" - сказал Люк.
   Сван слегка покачал головой, его голова моталась из стороны в сторону на длинной шее. "Если бы вы могли блокировать сетевой трафик, все остальное было бы проще. По сравнению с этим системы сотовой связи легко вывести из строя. Электросети взаимодействуют внутри, а также с внешними сетями и крупными пользователями посредством компьютерных сетей. Так что отключите информационный поток, и конечно... вы теоретически можете отключить сотовую связь, электрические системы и даже системы вооружения. Вы можете потерять связь с ракетными объектами. Авиадиспетчерская служба сошла бы с ума".
   - Все пойдет вниз? - сказал Эд.
   Свон поднял палец. "Нет. Вы никогда не вытащите все. Стационарные телефоны, вероятно, все еще будут работать. У вас может быть спутниковая связь с использованием портативной технологии с батарейным питанием".
   - Спутниковый телефон?
   Свон кивнул. "Возможный. Пока спутники все еще работают и функционируют, и нет никаких причин, по которым они не должны работать. Как только они оказываются в небе, многие из них не зависят от наземных систем для поддержания своих орбит".
   "Что-то еще?" - сказал Люк.
   Суонн пожал плечами. "Сложно сказать. Я имею в виду, что это никогда не делалось раньше, так что это все предположения".
   - Хорошо, - сказал Люк. "Думаю, нужно выяснить, действительно ли существует аварийный выключатель, и если да, то у кого он есть и насколько он безопасен. Наверное, нам следует позвонить президенту и сказать ей, где мы находимся.
   Труди выглядела пораженной при мысли о том, чтобы позвонить президенту. Это означало бы сказать ей, где они были. А это означало, что Труди придется снова арестовать.
   - Люк? она сказала.
   Он поднял руку. - Труди, это нужно сделать. Я обещаю защищать тебя изо всех сил, хорошо? Ты просто должен доверять мне".
   Люк снова взглянул на Свана. "Северокорейские хакеры? Проникать в американские компьютерные сети? Это кибер-террористы?"
   Суонн пожал плечами. "Я никогда бы не догадался об этом. Я бы все равно поспорил, что китайцы скармливают им код или предоставляют им хакеров. Когда я представляю северокорейские информационные системы, я думаю о пневматических трубах".
   Люк и Суонн уставились друг на друга. Люк не стал поднимать трубку. Звонок в Соединенные Штаты казался опасным шагом. К настоящему времени они, должно быть, поняли, что он, Эд и Суонн были теми, кто вытащил Труди из тюрьмы. Сьюзен и ее люди не могли быть слишком довольны этим. Люк спланировал побег, думая, что в конце игры они получат часть ценной информации, а затем обменяют ее на свободу Труди.
   Но что он на самом деле предлагал Сьюзен? Перебежчик из Северной Кореи, который думал, что скоро наступит конец света. Человек, который верил, что северокорейские хакеры снимут не только американские системы противоракетной обороны, но и весь Интернет. Люк почти мог купиться на то, что северокорейские хакеры открыли простую дамбу или разрушили систему метро. Но уничтожить целые сети связи?
   Ну давай же.
   "Наверное, ты хочешь поторопиться", - сказал Пак. Это были первые слова, которые он сказал за долгое время.
   "Почему это?" - сказал Люк.
   "Заключенный говорит, что нападение начнется, когда Ким Сон Ир посетит фестиваль Ариран. Согласно нашим разведывательным данным, это произойдет сегодня вечером".
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
  
   22:47
   Атлантический океан, недалеко от побережья Мэриленда
  
  
   Ночью океан изменился.
   Ныряльщик был одним из лучших, кого когда-либо обучала его страна. Он был под водой сотни раз. А ночные погружения были его любимым занятием.
   Он работал с командой из трех человек. Двадцать минут назад они упали в бескрайнее море биолюминесценции, миллиарды белых и голубых сияющих огней, очерчивающих линию между черной водой и черным небом. Лодка, с которой они спрыгнули, была замаскирована под рыболовный траулер. Его ржавый корпус скрывал тот факт, что это было научное судно с чувствительным оборудованием для обнаружения, направленным на дно океана.
   Четверо мужчин использовали свои грузовые ремни, чтобы быстро опуститься на дно - так близко к берегу, глубина воды была всего около сорока футов. Они подождали, пока не окажутся почти на полпути, прежде чем включить фонари. Затем кромешная тьма осветилась, отбрасывая жуткое свечение. Бычья акула прошла, как белый призрак.
   Для мужчины не было слышно ничего, кроме его собственного дыхания, громко звучащего в ушах.
   Мужчина гордился тем, что собирался сделать. Он чувствовал себя рядом с этими людьми вместе с ним - они тренировались как единое целое больше года. И он по-другому чувствовал себя близким людям из других дайв-команд. Они были братьями, объединенными патриотизмом и чувством гордости за принадлежность к такой элитной группе. Десять групп по четыре человека - сорок солдат, не имеющих себе равных в мире.
   Тем не менее, было также и меланхолическое чувство, зная, что вот-вот начнется война, которую его страна не сможет выиграть. Он не должен был в это верить, но поверил. Его народ, вероятно, столкнется с уничтожением в ближайшие дни, и он никогда не вернется вовремя, чтобы умереть вместе с ними.
   Он достиг мягкого песчаного дна океана. Его ласты коснулись дна, испугав осьминога. Осьминог уплыл, разбрызгивая струю черных чернил, которую человек осветил своей лампой. Он улыбнулся. Как бы он хотел последовать за осьминогом, но не было времени.
   Теперь все четверо мужчин осматривали морское дно в поисках того, что, как они знали, должно быть прямо здесь. Они были точно в правильных координатах. Это заняло пять минут или больше, но в конце концов он нашел то, что искал. Он протянул руку в перчатке и смахнул песок. Конечно. Вот это было. Это было похоже на змею, лежащую в нескольких дюймах песка прямо под поверхностью. Он поднял его. Это был провод.
   Он почти рассмеялся. Эта проволока была не шире толстой колбасы. Внутри него были терабайты данных, интернет, мчащийся мимо, между Соединенными Штатами и Европой. Побольше бы таких, как этот. Провода лежали на морском дне, примерно в том же месте, где люди прокладывали электрические и телефонные кабели с 1850-х годов. Незащищенный, незащищенный, просто лежащий здесь.
   Рядом с ним один из его команды обнаружил еще один провод. Их было несколько здесь, в узком месте рядом с тем местом, где они вошли в Соединенные Штаты, и до того, как они рассредоточились, чтобы пересечь океан в направлении разных далеких стран.
   Мужчина вытащил из водолазных ножен нож. Сам нож был изобретен для той роли, которую ему предстояло сыграть. Он был разработан, чтобы легко прорезать множество слоев, защищающих конфиденциальную информацию. Там было внешнее покрытие из прорезиненного пластика. Было несколько слоев утеплителя и стальная сетка. Был мягкий буфер, чтобы удерживать сталь от кабелей, и, наконец, глубоко в сердце колбасы были сами интернет-кабели.
   Острый зазубренный нож блестел в свете налобного фонаря.
   Одним ловким движением он глубоко врезался в провод. Он был на полпути, прежде чем даже попытался применить какую-либо силу. Он хмыкнул, выпустив вокруг себя бурю пузырей. Он закончил работу пилящим движением человека, рубящего бревно.
   Он позволил двум половинкам упасть на морское дно, когда над ним внезапно прекратились обширные полосы международной связи.
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
  
   23:15
   Ситуационная комната, Военно-морская обсерватория США - Вашингтон, округ Колумбия
  
  
   Сьюзен была готова прервать встречу.
   Действительно, она была готова ко сну. Это был долгий день, завершивший целую череду изнурительных и мучительных дней. Казалось, что на горизонте ей нет конца. Она оглядела ситуационную комнату. Лица ее персонала были бессвязными, если не сказать больше. Усталые, уставшие люди, достигшие состояния, когда они больше не способны принимать разумные решения.
   Именно тогда появились первые отчеты.
   Курт Кимбалл ответил на телефонный звонок во главе комнаты. Помощник принес ему телефон, и Курт слушал с насмешливым выражением лица. Через некоторое время он повесил трубку. Он столкнулся со Сьюзен через стол.
   - Похоже, это хорошие новости, - саркастически заметила Сьюзан.
   Курт смотрел на нее так, как она никогда раньше не видела. Курт Кимбалл был бывшим баскетболистом элитного колледжа, человеком, созданным для раздора и соперничества, человеком, который был Скалой Гибралтара на протяжении всего ее раннего пребывания на посту президента. Но сейчас он выглядел совершенно истощенным. Он выглядел контуженным, жертвой стихийного бедствия.
   "Интернет и телефонная связь с Европой просто оборвались".
   "Где?" - сказал генерал Уолтерс. - Из этого здания?
   Курт покачал головой. "Нет. Отовсюду."
   - Что значит везде? - сказала Хейли Лоуренс. Хейли, проработавшая всего один день, была самым свежим лицом в комнате.
   Курт пожал плечами, резким движением, которое наводило на мысль о человеке с синдромом Туретта, а не просто о разочаровании. "Везде. Все восточное побережье Соединенных Штатов и Канады, похоже, потеряло связь со всей Европой. Наши люди поддерживают связь с телекоммуникационными компаниями. Очевидно, есть обходные пути, на внедрение которых потребуется некоторое время, перенаправляя трафик и звонки через Южную Америку".
   - А что насчет Западного побережья?
   "Западное побережье все еще функционирует. Но их связь с Европой проходит через Азию. Предполагается, что подводный интернет и телефонные провода на атлантической стороне были перерезаны. Провода имеют тенденцию быть более растянутыми, чем дальше в океане вы находитесь. Но ближе к берегу, по-видимому, есть узкие места, в которые потенциально могут попасть дайверы".
   "Сколько водолазов потребуется?" - сказала Хейли Лоуренс.
   Сьюзан подняла руку. - Давай пока не будем об этом беспокоиться. Я уверен, что данные будут доступны достаточно скоро. Прямо сейчас давайте позаботимся о том, чтобы любые узкие места, подобные этому, на тихоокеанской стороне были защищены".
   - Хороший вопрос, - сказал Курт.
   Внезапно Кэт Лопес оказалась возле уха Сьюзен. Она говорила очень тихо.
   "Сьюзен, только что поступил вызов. Я думаю, вы, вероятно, захотите ответить".
   Сьюзен посмотрела на своего начальника штаба. "Это кто?"
   "Это Люк Стоун. Звонок из Кореи".
  
   * * *
  
   - Люк, что ты делаешь?
   Сьюзан сидела одна в своем кабинете наверху. Минуту назад вошел Пьер и поцеловал ее на прощание. Ночь их великой победы на внутреннем фронте ускользала на международном фронте. Ей хотелось просто лечь в постель и лечь с ним.
   В комнате было темно - желтый свет исходил от единственной настольной лампы. Ситуация вышла из-под контроля, но она чувствовала, что может уснуть в любую секунду. Ее голова была словно набита ватой. Ее глаза хотели закрыться.
   "Сьюзен, я в Южной Корее, со своей старой командой из SRT".
   "Да я слышала."
   "Я вытащил Труди Веллингтон из тюрьмы".
   Был ли это час исповеди? "Я понял, как много. Я бы хотел, чтобы ты не делал таких вещей, Люк.
   - У меня не было выбора, Сьюзен. Труди - лучшая, а ты не хотел отдать ее мне, поэтому мне пришлось взять ее.
   Сьюзан протерла глаза. "Хорошо. Это то, что ты звонишь через полмира, чтобы сказать мне? Что вы совершили несколько уголовных преступлений, помогая и подстрекая к побегу женщины, которая одновременно является массовой убийцей и предательницей?
   - Я хочу, чтобы ты простил ее.
   - Люк, я уверен, ты знаешь, что это невозможно. Пожалуйста, не тратьте мое время. Мы балансируем на грани войны с Китаем. Они только что захватили одну из наших подводных лодок в Южно-Китайском море. У меня сейчас не так много лишней энергии для игр. Я надеялся, что вы примете участие в этой ситуации; вместо этого ты вырвал свою старую подругу из тюрьмы и сбежал из страны".
   Сьюзан тяжело вздохнула. Может быть, она зашла слишком далеко, но она начала задаваться вопросом, почему она вообще ответила на этот звонок. Когда-то Люк Стоун был выдающимся агентом, может быть, лучшим из всех, но он ушел в свой собственный мир. В лучшем случае он стал отвлекать, а в худшем... что?
   Тупик. Вчера он думал, что за нападениями стоит культ судного дня. Затем он организовал побег из тюрьмы. Теперь он считал, что это были северокорейцы. Почему он не мог просто принять то, что было ясно как день для всех остальных? Это был Китай. После десятилетий постепенного роста мощи и известности китайцы были готовы бросить прямой вызов Соединенным Штатам. Приближалась война.
   На линии повисла долгая пауза.
   - Мы можем поговорить о Труди позже, - сказал Стоун. "Пожалуйста послушайте меня. У меня есть доказательства того, что кибератаки были совершены не китайцами, а северокорейцами".
   - Люк, пожалуйста.
   "Есть аварийный выключатель в Интернете", - сказал Стоун. "Он может вывести из строя американские компьютерные сети, телекоммуникационные сети и даже электрические сети. Кто-то... может быть, ЦРУ, может быть, АНБ, может быть, Пентагон разработал его. Вероятно, его построила какая-то сволочь - полностью обособленная группа, секретная, отрезанная от всего, оплачиваемая из черного бюджета, которого никто никогда не видит. Вы не знаете об этом, Конгресс не знает об этом, очень вероятно, что шишки внутри агентства, где оно было создано, даже не знают об этом".
   - Люк, это бред, - сказала Сьюзан. "Зачем кому-то это делать?"
   - Контроль, - сказал Стоун. "Если бы произошло восстание, вы могли бы просто отключить связь по всей стране. Или, возможно, вы могли бы сами держать страну в заложниках.
   Теперь Сьюзан начала сомневаться в его здравомыслии. - Люк, не заставляй меня сожалеть о том, что я вызвал тебя по этому делу. Послушайте, вы допрашивали Ли Цюаньго. Вы нашли список целей. Все это было очень полезно, но это заходит слишком далеко".
   "Сьюзен. Северокорейцы нашли выключатель. Они взяли его под свой контроль. Их план состоит в том, чтобы отключить связь. Они собираются сбить наш ракетный ответ, а затем запустить одновременные атаки. Ядерные атаки на наше западное побережье и Японию, а также обычная атака на Южную Корею с последующим вторжением. Они в отчаянии. В стране голод. Им больше нечего терять".
   Сьюзен позволила словам захлестнуть ее. Это было невозможно.
   "Нам нужно координировать свои действия с Китаем", - сказал Люк. "Последнее, чего хочет любая страна, это..."
   Линия оборвалась.
   На мгновение Сьюзен показалось, что она заснула и вернулась во время паузы в небольшом монологе Стоуна. Она уставилась на телефон. "Камень?"
   Ничего такого. Просто чистый воздух.
   И что? Это ничего не значило. Это был звонок с расстояния 12 000 миль, и его прервали. Это не было чем-то необычным. Эти вещи произошли. Она вернула телефонную трубку на подставку.
   Она долго сидела в почти темной комнате. Она смотрела в тени. Все было смутно, эфирно. Пора было спать.
   Телефон снова зазвонил. Она взяла трубку до второго звонка.
   "Камень?"
   "Сьюзен, это Курт Кимбалл. Теперь телефон и интернет-линия между этим местом и Азией отключены. Понятно, что нас снова атакуют".
   - Хорошо, - сказала Сьюзен. - Я спущусь через пять минут.
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
  
   Timeless (1:45 по восточному летнему времени, 18 августа)
   Киберпространство
  
  
   Бот не живой. Он не подумал.
   У него не было истории. Он не знал, кто его разработал, и не знал, как его выпустили. Он не знал, что более двух лет бездействовал и изолирован на защищенном сетевом сервере в полуподвале унылого офисного здания в пригороде Вирджинии. Он не знал, во что обойдется его создание - более двадцати миллионов долларов. Он не знал, что здание, в котором он располагался, принадлежало ЦРУ, или что сейчас оно почти пусто, и никто, кроме низкооплачиваемых охранников, больше никогда не входил в это место.
   Бот не считал себя плохим или хорошим. Он не задавался вопросом о задаче, которую выполнял, - он просто выполнял задачу. Бот был автоматизированным сетевым процессом, не чем иным, как небольшой программой, запущенной в сеть компьютеров. Его задачей было просканировать сеть, найти выход и перейти к новой сети. Как только он вошел в новую сеть или новое устройство, его работа изменилась. Его новая работа заключалась в том, чтобы отправить сообщение обратно на свой сервер.
   Сообщение: Вот я.
   Затем бот получит сообщение в ответ.
   Выключите эту систему.
   Бот копировал себя и удваивал свои числа каждую секунду.
   Через секунду после его выпуска существовало два бота.
   Через десять секунд после его выпуска их было больше тысячи.
   Тридцать секунд спустя их было больше миллиарда.
   И считаю.
   В течение двух минут количество ботов было выше понимания большинства людей на Земле. Горстка ученых и математиков могла понять это число, но подавляющее большинство человечества, столкнувшись с ним, просто уставились бы на него, отвернулись бы в замешательстве и раздражении или сказали бы: "Бесконечность".
   И до сих пор считает.
   Боты роились в сетях, как красные муравьи, бегущие по веткам деревьев, бесконтрольно размножаясь. Система за системой, сеть за сетью, устройство за устройством за устройством отключались от постоянно растущего роя ботов.
   В больнице, расположенной менее чем в миле от сервера, где появились боты, медсестра вносила обновления в записи пациентов на компьютере в медпункте. Она сделала глоток кофе - он стал теплым - и когда она посмотрела на свой экран, он был заморожен. Через несколько секунд она услышала знакомый крик:
   "Синий код... Синий код..." Однако на этот раз экстренный вызов был другим. Каждый аппарат жизнеобеспечения в отделении интенсивной терапии на двадцать человек внезапно отключился.
   В полумиле дальше вышка сотовой связи кишела ботами. Он отключился за считанные секунды, сбросив при этом более семисот ночных звонков.
   В двух милях дальше по дороге отключилась передающая станция кабельного телевидения. В одно мгновение отключилось более четверти миллиона телевизоров.
   Дальше боты пошли, сеть за сетью, роясь во всем, отключая все.
   И удваивается в количестве каждую секунду.
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
  
   15:16 по корейскому времени, 18 августа (2:16 по восточному летнему времени, 18 августа)
   Штаб-квартира Национальной разведывательной службы - Сеул, Южная Корея.
  
  
   - Ладно, детки, я готов, - сказал Люк. "Что мы делаем?"
   Он звонил Сьюзан еще три раза. Затем он попытался добраться до своего бывшего дома в пригороде Вирджинии, надеясь дозвониться до автоответчика. Затем он попробовал дом Эда Ньюсама и роскошную квартиру Суонна.
   Ничего такого. Звонков в США не было.
   Они сидели в маленьком конференц-зале - Люк, Эд, Суонн, Труди и Пак Джэ Гю. Суонн и Труди сидели перед ноутбуками.
   - Началось, - сказал он.
   - Думаю, мы это поняли, - сказал Люк.
   Свон покачал головой. - Я имею в виду не только телефоны. Системы дают сбой. Это повсюду в чатах разведки. Отключение началось на восточном побережье, недалеко от Вашингтона, округ Колумбия, но быстро распространяется по стране. Он перемещается через сетевые подключения. Это кажется случайным, потому что он появляется повсюду, но, вероятно, он просто следует прямым линиям через сетевую инфраструктуру. Системные администраторы, столкнувшиеся с этим, говорят, что это атака типа "отказ в обслуживании", когда триллионы самовоспроизводящихся ботов вторгаются в сети и забивают их за считанные секунды".
   "Сколько времени, прежде чем он закроет все?"
   Суонн пожал плечами. - Вероятно, через несколько минут большинство систем в стране выйдет из строя. Через двадцать четыре часа могут существовать изолированные сети.
   - Системы противоракетной обороны? - сказал Люк.
   "Я не знаю."
   Труди заговорила. "Он только что разрушил уязвимую электрическую сеть. Большая часть северного штата Мэн и Нью-Гэмпшир, а также южные районы Приморья Канады и Квебека теперь обесточены".
   - Угу, - сказал Суонн. "Когда большие сети начнут работать..."
   Люк посмотрел на Парка. Пак говорил по телефону и быстро говорил по-корейски. Через мгновение он повесил трубку. Он был спокоен.
   "Связь отключается по всей территории Соединенных Штатов. Мы потеряли связь с нашими посольствами в Вашингтоне и Нью-Йорке. Наше правительство потеряло связь с корейскими компаниями, работающими в Соединенных Штатах. Все соответствует тому, что говорит нам перебежчик. Можно только предположить, что у него хорошая разведка, и атака идет. Ким Сон Ир отдаст приказ о запуске во время кульминации фестиваля Ариран".
   Какое-то время в сознании Люка росло осознание.
   "Это никогда не были китайцы, - сказал он.
   Парк покачал головой. "Нет."
   Люк посмотрел на Труди. Она тоже покачала головой.
   "Китайцы ни за что не подтолкнут Северную Корею к ядерной войне. Это было бы катастрофой для всего региона и мира. Ни один логический актер этого не хочет, а китайцы хоть и не всегда разумны, но всегда логичны. Я предполагаю, что северокорейцы с самого начала держали это в секрете. Держу пари, что китайцы ничего об этом не знают. Все это время нас ввели в заблуждение. Северокорейцы сбили мир с пути. И подставили китайцев. Единственная нация на земле, которая их кормит, которая их защищает".
   - Разве это не всегда так? - сказал Парк.
   Люк и Парк уставились друг на друга.
   - Ким сумасшедший, - сказал Люк.
   Парк кивнул. "Семья Кимов всегда была сумасшедшей. С тех пор, как мы с тобой были молодыми солдатами, и раньше. Я прожил в тени этих людей всю свою жизнь".
   Мысленно Люк начал перебирать варианты. Как вторжение на Север? Здесь находились десятки тысяч американских солдат, но переправить их через демилитаризованную зону было практически невозможно. К тому времени, когда они это сделают, Ким отдаст приказ. Хирургические авиаудары? Не шанс. Ракетных шахт было слишком много, многие были спрятаны и глубоко под землей.
   Упреждающий ядерный удар?
   Кошмарный вариант. Никто, добросовестно, не мог бы пойти по этому пути.
   Эд Ньюсам заговорил впервые за долгое время. Он откинулся на спинку стула в дальнем конце стола от остальной группы. Его ноги в рабочих ботинках стояли на столе. Перед ним не было ни ноутбука, ни планшета. Он не пытался звонить по телефону или искать возможные решения. Это был не его стиль.
   "Что, если Ким никогда не отдаст приказ?" он спросил.
   - Что, если он никогда не даст... - растерянно начал Парк.
   Эд обратил свое внимание на Люка. - Ты бегал вокруг, звонил людям, пытался расследовать эту штуку. Вы также, кажется, надеетесь, что кто-то - может быть, президент - снимет это с вас".
   Эд медленно покачал головой.
   "Этого не произойдет. В любом случае, вам не нужно снимать его с тарелки. Вам просто нужно сосредоточиться на еде. Если все эти данные верны, человек, которого вы хотите видеть, находится прямо за границей отсюда. Запустят ли они эти ракеты, если у бесстрашного лидера будет приставлен пистолет к голове? Отдаст ли он приказ, если знает, что умрет в следующую секунду? Я так не думаю".
   Люк остановился. Это был момент ясности, как никакой другой. То, что предлагал Эд, было настолько дерзким, что никто, и менее всего северокорейцы, никогда не ожидал этого.
   Парк покраснел, казалось, был возмущен такой дерзкой идеей, глядя на Эда так, словно в его дом пробрался сумасшедший.
   - Это невозможно, - сказал Парк. "Ким постоянно окружен телохранителями. Безопасность на мероприятии будет усилена. Север - полицейское государство. Свободы передвижения очень мало. Толпы на этих мероприятиях проверяются заранее. Только верный коммунистической партии..."
   Люк перестал слушать, пока Парк перечислял все причины, по которым это невозможно было сделать. Он оказался в безмолвном месте, когда в его уме начала формироваться картина. Он видел, как это будет происходить. Никто никогда не делал этого раньше. Потребовалось бы чудо, чтобы осуществить это.
   И именно поэтому это сработает.
   "Труди." Он повернулся, чтобы посмотреть на нее. Ее глаза были широко раскрыты за большими красными очками. Она выглядела испуганной. Ему нужно будет подтолкнуть ее к этому.
   - Люк? - сказала она с беспокойством в голосе. "Это безумие. Вы понимаете, о чем вы думаете? Вы не можете проникнуть в Северную Корею. Если ты уйдешь, то уже никогда не вернешься".
   "Это самоубийство, - добавил Суонн.
   Люк сделал паузу. Все в комнате, казалось, уставились на него. Затем они уставились друг на друга. Затем они повернулись к нему.
   Люк наблюдал, как до них дошло осознание. Это был самый дерзкий план, какой только можно себе представить. Это было возмутительно. Вы не можете просто пойти в Северную Корею и взять в заложники ее лидера.
   Тем не менее, они бы это сделали.
   Они должны были это сделать. Через несколько часов Америка должна была подвергнуться ядерному удару, и ее оборона была разрушена.
   Другого пути не было.
   Люк смотрел на Эда, Эд смотрел на Люка.
   Наконец Эд улыбнулся, увидев, что Люк принял решение.
   Он смеялся. "Ой, чувак. Вот так."
   - Мне нужна история и описание этого фестиваля, - сказал Люк Труди. "Мне нужно знать все о конкретном мероприятии, которое посещает Ким. Мне нужна любая доступная информация о телохранителях, которых он держит вокруг себя. Размер, подготовка, возраст, навыки, выслуга лет. Мне нужно знать, как он передвигается - сколько машин, каких... Они бронированы? Есть ли подставные автомобили? Существуют ли двойники?"
   Она покачала головой. "Я не верю в это".
   - Труди, я иду. С вашей помощью или без. Ваша помощь повышает вероятность того, что я вернусь. Хорошо?"
   Она не могла поднять глаза, чтобы посмотреть на него. - Хорошо, Люк.
   "Вы сумасшедшие!" - возмутился Пак.
   - Суонн, - сказал Люк, не обращая на него внимания.
   - Да, Люк?
   Он взглянул на Свана. Сван был спокоен. Это было хорошо. Суонн смог отделить себя от этих ситуаций. У него не было причин бояться. Не то чтобы он собирался заскочить в Северную Корею.
   "Мне нужны спутниковые снимки стадиона, на который я поеду. Мне нужна карта стадиона, включая подвалы и полуподвальные помещения. Мне нужна схема электрической системы, если это возможно. Я также хочу увидеть старые клипы с кортежами Кима в движении. Я хочу видеть, как они двигаются, как они работают, особенно когда они находятся в переходном состоянии. Приезд, отъезд, перемещение его туда и обратно. Мне нужны уязвимые места. Я хочу дыр в их мышлении. Не думайте, что они следуют протоколам секретной службы. Ищите ошибки, которые сильно не соответствуют тому, что мы делаем".
   Свон кивнул. "Хорошо. Достаточно легко.
   "Я также хочу, чтобы ты смотрел на меня, когда я в деревне".
   Суонн сделал вдох, задержал дыхание и выдохнул. "Не так просто".
   "Почему?"
   Суонн пожал плечами. "Любой беспилотник, который я мог бы использовать, даже высотный, может быть сбит и предупредить их о чем-то необычном. Спутники не обязательно дадут вам детали, которые вы ищете, и могут быть заблокированы погодными условиями. Кроме того, они двигаются быстро, и мне нужно будет прыгать от одного к другому. Если корейцы будут достаточно хороши, они могут заметить меня за этим".
   У Суонна всегда было слишком много информации. Слишком много смягчающих обстоятельств. Слишком много, чтобы думать. - Это выполнимо? - сказал Люк.
   "Конечно, это выполнимо, но..."
   "Затем сделать его. Не рассказывай мне обо всех трудностях. Вы будете сидеть за письменным столом. Люди будут стрелять в меня, но я не говорю вам, насколько это сложно. Понимаешь, что я имею в виду?
   Сван поднял руки. - Хорошо, Люк. Я просто пытаюсь сохранить тебе жизнь".
   Люк кивнул. "Я ценю это." Он повернулся к Парку.
   "Пак, у вас есть кто-нибудь в Северной Корее, кто-то надежный, кто может встретить десантную группу и отвезти ее в столицу? Предпочтительно внутри какого-нибудь грузовика?
   Парк долго сидел молча, снова и снова качая головой.
   Наконец Пак вздохнул. Он кивнул. "Да."
   "Тогда мне понадобится отряд десантников, коммандос, лучшее, что есть в вашей стране".
   Парк отказался от попыток сорвать эту идею. "Призрачная бригада по-прежнему лучшая", - сказал он, демонстрируя свою гордость. "Я могу найти для вас дюжину мужчин, которые будут тренироваться вместе. Высотные прыжки, эвакуация, разрешение заложников.
   "Это будет резолюция о заложниках в обратном порядке", - сказал Эд.
   Люк покачал головой. "Слишком много мужчин. Мы не сможем проскользнуть незамеченными с командой такого размера. И мы не сможем двигаться. Дай мне свою пятерку, и я увеличу группу до шести. Пожалуйста, пять мужчин, готовых умереть.
   - Давай четыре, - сказал Эд.
   Люк посмотрел на него. Эд все еще бездельничал, положив большие ноги на стол. Он был построен как кирпичная стена. Он был бесстрашным, спортивным и невероятно сильным. Он был высококвалифицирован во всех искусствах - оружии, боях, разрушении, прыжках с парашютом, вы называете это. Но он не подходил для этой миссии.
   "Эд, мы заходим в Северную Корею. Там наверху ты вряд ли затеряешься.
   Эд улыбнулся. - А ты будешь, белый человек?
   Люк покачал головой. "Вы не говорите по-корейски. Вы не сможете общаться со своей командой. Вы не сможете предъявлять требования нашим противникам или отдавать приказы пленным, которых мы возьмем. Если вас разделят или команда будет уничтожена, вы не сможете разговаривать с гражданскими, пока пытаетесь сбежать".
   Улыбка Эда стала шире. "Я говорю со своим оружием, - сказал он. Через секунду он поднял свои большие кулаки. "И я говорю с этими. Я нужен тебе, чувак. Ты не можешь войти туда без меня. Ты это знаешь, и я знаю, так что давай не будем тратить время на споры об этом.
   Люк повернулся к Парку.
   "Дайте мне четверых шаферов. Мы пойдем с отрядом из шести человек.
   - Я приведу вам троих, - сказал Парк.
   Люк уставился на Парка. Пак не страдал ожирением, у него даже не было избыточного веса, но в последние годы он явно сошел с ума. Его линии не были резкими - он не вел образ жизни спецназовца. Смотреть на Парка, а затем на Эда означало смотреть на два разных вида животных. В результате Люк боялся следующих слов из уст Парка:
   - Я иду с тобой.
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
  
   2:45 утра
   Ситуационная комната, Военно-морская обсерватория США - Вашингтон, округ Колумбия
  
  
   "Связь обрывается повсюду", - сказал аналитик. "Мы потеряли связь с противоракетной обороной Аляски".
   - Центральное командование во Флориде все еще сообщает, - сказал другой голос. "Программа беспилотников Predator перестает отвечать на запросы. Один за другим мы слепнем на Ближнем Востоке, в Персидском заливе и на юге Аравийского полуострова".
   Женский голос: "Электросеть Санти Купер по всей Южной Каролине и северной Джорджии вышла из строя".
   "Форт Беннинг не отвечает тридцать секунд назад".
   Всю стену Оперативного зала занимала очередь молодых аналитиков и помощников за ноутбуками и телефонами, связывающихся с командными центрами по всей стране и сообщающих о бесконечном списке отказов и отказов сетей.
   Все это было очень интересно услышать. Но Сьюзен не видела, как это помогает делу. Им нужен был ответ, а не отчет о катастрофе. Повсюду в комнате люди вводили информацию в планшеты и ноутбуки и разговаривали по телефонам. Системы все еще работали здесь. На данный момент брандмауэр безопасности поддерживал это место в рабочем состоянии, даже если все остальное разваливалось. Но давайте не будем тратить эту функциональность на написание постмортема.
   - Курт, - позвала она сквозь шум голосов.
   Курт Кимбалл был впереди, на своем обычном месте, разговаривая с помощником. Если раньше он казался усталым, то сейчас он казался очень бодрым. Тревожные последствия происходящего вывели его из ступора. Несмотря на это, он, казалось, не замечал Сьюзан и не слышал ее.
   - Курт, - повторила она, на этот раз громче.
   "КУРТ!"
   Он остановился. Все остановились. Все взгляды были прикованы к ней.
   "Можете ли вы созвать собрание, чтобы приступить к порядку здесь?"
   "Конечно."
   Курт дважды хлопнул в ладоши. Звук был громким. "Хорошо, люди. Вот чего я хочу. Я хочу, чтобы в этой комнате не было никого, кроме тех, кто принимает решения. Помощники, аналитики, продолжают собирать информацию, но будьте рядом, готовые реализовать политику в любой момент. Спасибо. Мы преодолеем это. Так что двигаемся".
   Молодые люди стали расходиться. Сьюзен оглядела комнату. Хейли Лоуренс все еще был здесь, как и генерал Уолтерс из Пентагона. Кэт Лопес была здесь, давала инструкции паре помощников, пока они уходили. Полдюжины других были здесь. Это было хорошо.
   Сьюзан глубоко вздохнула. Она скользнула в свое кресло. "Курт, дай мне быстро и грязно".
   "Наши специалисты по программному обеспечению называют это кибератакой типа "отказ в обслуживании", самой крупной и самой быстрой из всех, что они когда-либо видели. Это началось где-то в последние десять-двадцать минут и может быть не связано с нашей потерей связи с Европой и Азией.
   "Не связанные?" она сказала.
   Курт сделал жест руками, как будто он бросал песок в воздух. Казалось, он не знал об этом. Между лицевым тиком и причудливыми и внезапными движениями Курт, казалось, терял контроль над своим телом.
   - Несвязанный - это сильно сказано, - сказал он. "Конечно, они родственники. Но, скорее всего, это отдельные скоординированные атаки. Зарубежные телефонные и интернет-кабели, вероятно, были перерезаны диверсантами вручную. Сейчас мы сталкиваемся с неконтролируемым вредоносным ПО, которое быстро заражает информационные системы по всей стране".
   - Мы успели? - сказала Сьюзан.
   - Что мы сделали?
   "Вредоносное ПО".
   Курт оглядел комнату. "У меня сложилось впечатление, что это кибератака со стороны иностранного государства, скорее всего, Китая. Я считаю, что это месть за то, что они считают вторжением авианосца " Льюистон ", и наш отказ..."
   - Перестань, Курт, - сказал генерал Уолтерс. "Это часть их неконтролируемой агрессии. Сначала дамба, потом метро, теперь это. Нас бьют молотком, и никто даже не выстрелил".
   - Можно я выдвину теорию? - сказала Сьюзан.
   - Конечно, - сказал Курт. "Это твое шоу".
   "Я разговаривал с агентом Люком Стоуном как раз перед тем, как оборвались телефонные линии в Азию".
   "Агент Стоун в Азии?"
   "Да. Он в Южной Корее. Он сказал мне, что, по его мнению, эти атаки осуществляются северокорейцами. Он сказал, что одно из наших спецслужб разработало то, что он назвал аварийным выключателем, который может вывести из строя информационные системы по всей стране. И он сказал, что его нашли северокорейские хакеры".
   "Сьюзан, при всем уважении, - сказал генерал Уолтерс, - это тот самый агент Стоун, который считал, что за нападениями стоит китайский культ? Тот самый человек, который устроил побег из тюрьмы за последние двадцать четыре часа?
   "Он никогда не говорил, что это культ", - поправила она. "Он просто предложил это как одну из многих потенциальных версий".
   Уолтерс покачал головой.
   - У него мало доверия, не так ли?
   - Курт? - сказала Сьюзан.
   "Мне нравится "Агент Стоун", - сказал Курт. - Но я много лет изучал Северную Корею. Конечно, они изобилуют оружием, но ценой всего остального. Это низкотехнологичное общество, которое на десятилетия отстает от большинства стран мира. Их базовая инфраструктура - дороги, поезда, воздушный транспорт - выходит из строя или находится в аварийном состоянии. Они подвержены повторяющимся неурожаям, из-за чего их население изо всех сил пытается поддерживать достаточное потребление калорий и витаминов. Взломать американские разведывательные сети, чтобы выпустить вирус судного дня, или активировать выключатель, который мы сами создали? Я не знаю об этом. Кажется, это выходит за рамки их возможностей".
   "Разве мы не знали бы, если бы создали аварийный выключатель?" - сказала Хейли Лоуренс. Это был первый раз, когда он заговорил.
   Курт улыбнулся. Хейли явно была здесь новичком. "Не обязательно. Левая рука не всегда знает, что делает правая".
   - Это фантастика, - сказал генерал. "Люк Стоун не в своем уме. Мы должны иметь дело с реальностью перед нами. Наша противоракетная оборона выходит из строя. Мы не знаем, когда мы получим их снова. Это нормально. Мы можем установить старую радиосвязь с нашими базами по всему миру. Черт, мы можем использовать ручную заводную рукоятку или солнечные радиоприемники, если нам нужно. Наши корабли и самолеты не зависят от внутренних сетей связи. У нас есть обычные ракеты, готовые к запуску с объектов на Филиппинах и в Японии. Мы можем поднять бомбардировщики в воздух когда угодно и где угодно. Мы можем дать Китаю порку, которую они заслужили и никогда не забудут, и я предлагаю сделать это, начиная с этой минуты".
   - Курт? - сказала Сьюзан.
   Он кивнул. "Генерал прав".
   - Хейли?
   "Они неоднократно наносили нам удары, - сказал он. - И мы еще даже не оказали символического сопротивления. Я бы сказал, что демонстрация силы в порядке вещей".
   Они говорили о войне, возможно, о начале Третьей мировой войны.
   - Хорошо, - сказала она. "С чего начать?"
   Генерал откинулся на спинку стула. Помощник слева от него сунул перед ним лист бумаги. - Все это время я говорил, что надо бить их контейнеровозы. Но после этого? Я говорю, что мы ударим прямо в сердце материкового Китая. Где-то вдали от крупных городов, но достаточно близко, чтобы показать им, что мы настроены серьезно".
   Генерал взял лист бумаги и на мгновение сверился с ним. "Мы изучали эту возможность в течение многих лет, и у нас есть готовые планы на случай непредвиденных обстоятельств. У нас есть цели, которые мы можем поразить с помощью обычных ракетных систем и которые не подвергают риску ни одного нашего личного состава. Я говорю о меню вариантов, которые включают запасы еды и угля, военные базы и исследовательские центры, и это лишь некоторые из них. Мы также можем вывезти электростанции и водоснабжение. Мы видим, как им нравится пить из унитаза".
   Пока генерал говорил, Хейли Лоуренс смотрела на Сьюзен. Он не выглядел сердитым. В его глазах не было огня. Вместо этого он казался расслабленным, как человек, выбирающий что-нибудь аппетитное из генеральского буфета.
   - Хейли? - сказала Сьюзан.
   "Мне нравится то, что предлагает генерал, Сьюзен. Итак, вот моя рекомендация. Перейти на яремную вену. Нокаутирующий удар. Выберите город или регион и перекройте его запасы чистой воды".
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
  
   20:07 по корейскому времени (7:07 по восточному летнему времени)
   Небо над Японским морем - у побережья Северной Кореи
  
  
   Эд Ньюсэм дышал чистым кислородом через маску, прикрепленную к его лицу.
   Он сидел один на скамейке внутри самолета. Его гигантский боевой ранец был пристегнут спереди, а его ноги раскинуты вокруг него. Сбоку от него был пристегнут пистолет-пулемет. Это был корейский Daewoo K7, более дешевая копия Heckler and Koch MP-5, которую Эд всегда так любил. У него была стопка заряженных магазинов на тридцать патронов, распиханных по разным карманам комбинезона.
   С другой стороны было привязано его любимое оружие - гранатомет М79. Для этого у него была дюжина гранат. Если мир был его холстом, то М79 была его кистью. Кроме того, на его талии были закреплены пистолеты, а к каждой из его икр скотчем были прикреплены крошечные карманные пистолеты 25-го калибра. Он был пристегнут ружьями, как ему нравилось.
   Дверь прыжка была открыта. Он предположил, что сейчас они находятся на высоте от 25 000 до 27 000 футов. Здесь было холодно, несмотря на специальный полипропиленовый комбинезон, закрывавший его почти с ног до головы. За дверью он мог видеть последние лучи дневного солнечного света, угасающие далеко на западе.
   Люк подошел и сел перед ним на корточки.
   - Эд, - сказал Люк из-под собственной кислородной маски. Эд едва мог видеть его лицо. "Эти ребята не могут с вами разговаривать, так что я буду вашим мастером прыжков. Понятно?"
   "Ага."
   "Хорошо, давайте проверим ваш контрольный список". Люк вынул небольшой лист бумаги и держал его в толстых руках в перчатках.
   - Альтиметр? - сказал Люк.
   Эд похлопал по толстым часам на запястье, нажал кнопку и получил показание: 26 738.
   "Проверять."
   "Устройство автоматической активации парашюта".
   "Проверять."
   "Парашют."
   Эд коснулся парашюта на спине. "Проверять."
   "Нож?"
   "Проверять."
   "Шлем."
   Эд постучал себя по своей твердой пластиковой голове. "Проверять."
   Люк, как всегда, тщательно просмотрел список. Вода, спасательный кислород, боевой ранец, перчатки, ботинки свободного падения. Все это было здесь.
   - Как твое дыхание? - сказал Люк.
   "Приятно."
   "Головокружение, тошнота или покалывание?"
   "Нет, чувак. Я в порядке."
   "Это прыжок HAHO. Большая высота, высокое раскрытие. Вас это устраивает?
   - Ты знаешь, что я такой.
   "Когда мы прыгаем, как только мы покидаем самолет, мы сразу дергаем за шнуры. Они не могут доставить эту штуку в воздушное пространство Северной Кореи, поэтому, как вы знаете, мы над океаном. Обратите внимание, что мы находимся далеко за океаном. Обратите внимание, что это глубокая вода, и вы не хотите быть в ней. Мы собираемся держать курс строго на запад, насколько возможно горизонтально, на протяжении тридцати пяти миль. Ни света, ни звука. Радиосвязи нет. Мы просто играем в следуй за лидером. Там будет темно, так что будьте бдительны. Я выбрал место для посадки в национальном парке Маунт-Кумган. Должно быть достаточно далеко от посторонних глаз. Парк знает дорогу, и оттуда мы начнем нашу поездку. Понятно?"
   Эд кивнул. "Понятно."
   Люк внимательно посмотрел на него. "Последний шанс отступить. Последний шанс сказать мне, что вы никогда не делали ничего из этого.
   - Люк, ты был Семьдесят пятым рейнджером до того, как присоединился к отряду "Дельта". Вы, мальчики, выпадали из вертолетов, чтобы заработать на жизнь. Но до того, как я стал Дельтой, я был 82-м десантником. Я могу делать это во сне".
   Люк похлопал его по шлему и улыбнулся. - Хорошо, брат. Вы можете идти. Но бодрствуйте, если не возражаете. Увидимся на земле".
   Прошло еще несколько минут. Вскоре по сигналу, которого Эд не понял, люди начали вставать и ковылять, как пингвины, к открытой двери, их большие боевые рюкзаки были зажаты между ног. Эд был последним в очереди. Перед ним каждый из мужчин проковылял к линии, остановился на секунду, а затем подпрыгнул. Без колебаний. Они просто пошли.
   Эд всегда колебался или чувствовал, что колебался. Может быть, каждый мужчина сделал. Может быть, это просто не было видно другим. Когда он добрался до открытой двери, там не было ничего, кроме тьмы, открытого пространства и ветра. Он ничего не видел снаружи. Это была вся надежда. Он хотел, чтобы все было гладко, как это сделали другие. Но был тот момент, та доля секунды, когда все его тело, все его существо восстало против этого.
   На пороге, вот тогда к нему пришли и сомнения, и страхи.
   У него было две маленькие дочери, и он много лет жил отдельно от их матери. Он мог видеть их, четырехлетнюю Серенити и пятилетнюю Диану, достаточно близкие по возрасту, чтобы выглядеть как близнецы, с яркими пластиковыми заколками в волосах, красивые, как их мать. Он присылал деньги как часы, но девочки росли без него в своей жизни. И он мог умереть. Он брался за такие миссии, как эта, где шансы умереть, вероятно, были выше, чем шансы выжить.
   Может быть, если бы он пережил это, он бы просто ушел. Уйдите и посмотрите, как его дочери вырастут из маленьких девочек в молодых женщин.
   В ночном небе другие падали далеко впереди него. Он должен был уйти СЕЙЧАС. Он потерял инерцию, поэтому сильно толкался ногами.
   Он отсутствовал.
   Он упал, и самолет исчез в одно мгновение. На несколько секунд вся жизнь рухнула, стремительное ощущение, перевернутое, ветер дул ему в лицо. Когда парашют открылся, он открылся по-настоящему. Его резко дернуло назад, толчок был похож на автомобильную аварию, и он знал, что будет ощущать ее еще несколько дней.
   Потом он ехал в темноте. Далеко на юге яркие огни Сеула освещали ночь. Огни прошли прямо к прямой линии демилитаризованной зоны, где все потемнело. Далеко-далеко на западе все еще виднелся крохотный лучик солнца, исчезнувший в любую секунду.
   Теперь Эд не думал о том, что они собирались сделать. Он перестал думать о своей прошлой жизни или будущем. Он не думал о том, как ему холодно. Он не контролировал парашют сознательно - управление было в мышечной памяти.
   Все, что он делал, это смотрел в темноту, сгущающуюся вокруг него, и думал:
   Красивый .
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
  
   21:05 по корейскому времени (8:05 по восточному летнему времени)
   Подземный бункер - недалеко от Чхонджина, Северная Корея
  
  
   Заказ придет сегодня вечером.
   Глубоко под землей, в своих крошечных жилых помещениях, четверо мужчин теперь знали это. Слухи ходили уже несколько недель, но теперь они знали, что это правда. Несколько минут назад к ним подошел молодой курьер, спускавшийся по длинной металлической лестнице к их позиции. Он отдал им пакет приказов без комментариев.
   В пакете сказано подготовиться к радиосвязи. Контакт не был учебным. Это не было обманом. Это не было ошибкой. Все было подготовлено заранее. Время было идеальным. Когда по радио придут приказы, где-то в ближайшие часы, начните последовательность запуска.
   Мужчины были нервными, но оптимистичными. Верховный лидер наконец собрался воевать против американцев и их злобных марионеток, японцев. Из этого бункера управлялись две ядерные ракеты. Одно устройство мощностью в двадцать мегатонн представляло собой ракету большой дальности, нацеленную на город Портленд, штат Орегон. Другая ракета средней дальности мощностью десять мегатонн была нацелена на окраины Токио. Оба будут сеять хаос в своих целевых зонах, проливая смерть и разрушения на своих врагов.
   Мужчины старались не думать о последствиях своих действий. Они старались не считать многих детей, погибших в результате теракта, невиновными, даже если их родители не были таковыми. Они старались не думать о своих семьях или о том, насколько хорошо этот бункер выдержит шквал бомб, которые, вероятно, обрушатся в ответ. Они старались не замечать, что у них в запасе продовольствия и воды меньше, чем на неделю.
   Хотя эти многие вещи было трудно игнорировать, когда каждый человек смотрел на своих товарищей, он знал: пришло время быть смелым. Ракеты были нацелены и вооружены. Когда придет приказ о запуске, они будут патриотами и ответят на призыв.
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
  
   8:15 утра
   Ситуационная комната, Военно-морская обсерватория США - Вашингтон, округ Колумбия
  
  
   "Сьюзен?" кто-то сказал.
   "Сьюзен."
   Она погрузилась в свои мысли. Она редко вспоминала свое детство в пригороде Огайо. Ее отец умер, когда она училась в шестом классе. Ее мать без мужчины, которого она любила, стала оболочкой самой себя. В депрессии, пьющий и хронически безработный. В середине десятого класса Сьюзен, которая уже работала местной моделью, решила засветиться на территории. Территориями, в данном случае, являются Нью-Йорк.
   Воспоминания, о которых идет речь, относились к тому времени, когда она была очень молода. Была снежная буря, и отец вез ее на санях "Гибкий флаер". Она смеялась, потому что это было так весело.
   - Сьюзен, пожалуйста.
   Она посмотрела вверх. Это был Курт Кимбалл, уставившийся на нее. Мужик, она устала. Она не помнила, чтобы когда-нибудь была такой уставшей.
   "Сьюзен, электросеть, обслуживающая Большой Лос-Анджелес, вышла из строя. Поступают ранние сообщения о грабежах и пожарах. Это будет ухудшаться в течение дня. Персонал больницы вручную качает сердца и легкие людей, находящихся на аппарате жизнеобеспечения".
   - Хорошо, - сказала Сьюзен.
   - У генерала есть для вас отчет.
   Она повернулась к генералу Уолтерсу. Его глаза были узкими и жадными. Сьюзен, напротив, чувствовала себя онемевшей.
   Генерал держал перед собой лист бумаги. Генерал, казалось, всегда держал в руках листок бумаги, который контролировал судьбы бесчисленного множества людей. "Сьюзан, у нас есть ракеты, нацеленные на водохранилища, обслуживающие город Шанхай на центральном восточном побережье, а также город Гуанчжоу, ранее известный как Кантон, который находится на юге. Мы можем начать стрельбу, когда вы будете готовы.
   - Хейли? - сказала Сьюзан.
   "Я просмотрел цели, которые генерал поставил на стол, и я согласен, что это отличные варианты, учитывая обстоятельства".
   "Что происходит, когда они начинают стрелять в ответ?" - сказала Сьюзан.
   "Очевидно, надежда на то, что они одумаются".
   - А если нет?
   Генерал совещался с помощником слева от него. Помощник протянул ему второй лист бумаги. Генерал просмотрел страницу и сказал:
   "На случай, если начнется перестрелка, у нас есть немедленный список из почти ста целей, включая военные, исследовательские, а также гражданскую инфраструктуру. Это должно привести к остановке большей части внутренней торговли Китая и многих повседневных операций. Если после этого они сохранятся, у нас будет дополнительный список из шестисот целей. Попадание в этот список вернет китайское общество в досовременную эпоху, из которой, вероятно, потребуются десятилетия, чтобы выйти из нее. Когда дело доходит до этого списка, все варианты, которые мы выберем, будут включать смешанное применение обычных и ядерных вооружений наземного и морского базирования".
   - Вы описываете ядерную войну, генерал.
   "Однако ограниченный масштаб. Настолько ограниченный, что я не думаю, что это действительно можно было бы считать ядерной войной, по крайней мере, не в том смысле, в каком ее представляет себе общественность".
   "Цена в жизнях?" - сказала Сьюзан.
   Генерал покачал головой. "Невозможно угадать. Я не считаю это нашей проблемой. Все, что мы делаем в данный момент, это атакуем несколько водоемов и несколько водных туннелей. Остальное зависит от них".
   - Они ответят нам, - сказала Сьюзен.
   "Они могли бы. Если они это сделают, уверяю вас, им будет очень, очень жаль".
   Сьюзен оглядела комнату. На нее смотрели лица, напряженные, растерянные, встревоженные лица. Генерал думал, что он предлагает лидерство с ясными глазами. Возможно, вместо этого он предлагал Апокалипсис.
   "Мы уничтожим их, Сьюзен, - сказал он. "Совершенно, совершенно, совершенно".
   Сьюзан так устала, что по какой-то причине сосредоточилась на его губах, пока он говорил. В глазах Сьюзан зубы генерала напоминали острые как бритва зубы акулы.
  
  
   ГЛАВА СОРОК
  
   21:30 по корейскому времени (8:30 по восточному летнему времени)
   Стадион "Рунградо 1 мая" - Пхеньян, Северная Корея
  
  
   Это был самый большой стадион в мире.
   За исключением фотографий, которые Труди показала ему перед отъездом, и карт, скачанных для него Сваном, Люк не имел особого представления о том, как выглядит стадион. Он знал, что в нем было множество арок, и он был открыт для воздуха. Кроме этого, у него было не так много.
   После того, как шестеро спецназовцев добрались до места высадки на склоне холма в национальном парке Маунт-Кумган, их встретил старый военный грузовик советского образца, за рулем которого находились две молодые женщины с суровыми лицами. Пак Чжэ Гю коротко поговорил с женщинами, после чего все мужчины забрались в кузов.
   Они грохотали по изрытым колеями и ямами дорогам, люди прятались во мраке за ящиками и чем-то вроде больших железных радиаторов. Корейцы сидели на полу, прислонившись к своим рюкзакам. Некоторые из них достали энергетические батончики и маленькие бутылки с водой и перекусили. Там было не так много разговоров.
   То немногое, что было сделано, было сделано шепотом.
   "Стадион очень большой, - сказал Пак Люку. - Мы войдем из-под него. Военный гараж. Возможно, нам придется обезопасить этот район. Если это так, мы должны сделать это как можно тише. Иногда во время игр Ариран бывает абсолютная тишина. Будет плохо, если это произойдет во время стрельбы".
   "Как будут выглядеть игры?" - сказал Люк.
   "Невозможно описать. Вы должны увидеть это сами".
   "Где будет коробка Ким?"
   - Второй уровень, - сказал Пак. "Высоко, но не на вершине стадиона. Он будет твердым, трудно проникнуть. Я надеюсь, что это так. Стекло впереди будет пуленепробиваемым, возможно настолько толстым, что через него невозможно будет прострелить. Настолько толстый, что искажает зрение людей, стоящих за ним".
   "Как он смотрит игры в таком случае?"
   Парк пожал плечами. "Я не думаю, что ему все равно. Я думаю, что мы игнорируем стекло. Возможно, нам удастся взорвать входные двери с помощью C4. Если нет, то это будет короткая поездка".
   Люк знал всю историю - они обсудили ее перед отлетом в самолете. Пак повторял это снова, возможно, просто чтобы успокоить нервы. Люк также знал из исследований Труди, что они вряд ли застанут Ким, пришедшую или уходящую с игр. Северокорейцы нанимали двойников и целые приманки, иногда их было невероятное множество. Три или четыре разных кортежа выезжали со стадиона в конце ночи, поэтому шесть человек вряд ли выберут правильный.
   В любом случае, они не могли дождаться окончания игр. Им пришлось взять Кима, пока он был в своей смотровой ложе. И они должны были надеяться, что это был действительно он.
   Глаза Люка привыкли к полумраку. Он снова посмотрел на Парка, сорокалетний живот мужчины выпирал из-за пояса. Пак выглядел таким же, каким он стал, - офисным жокеем и человеком, занимающимся шпионажем. Сам не шпион и уж точно не коммандос. Люк постоянно работал, чтобы поддерживать себя в форме. И достаточно часто он чувствовал, что она начинает ускользать. Некоторое время назад физическая форма Парка ускользнула. Теперь он отключился, убегая вниз по кварталу.
   - Паркуйся, - сказал он. - Ты действительно готов к этому?
   - Я совершил прыжок, Стоун. Не так ли?
   Люк должен был признать, что Пак справился. Он идеально провел их к месту посадки даже в кромешной тьме. Но одно дело - прыжок с самолета, пусть даже такой тяжелый, как прыжок с большой высоты. Столкновение с перестрелкой, возможным рукопашным боем и захват цели в быстро меняющейся, непредсказуемой среде - это совсем другое.
   - Я не хочу беспокоиться о тебе там, - сказал Стоун. - И я не собираюсь нести тебя. Каждый мужчина должен тянуть свой вес".
   "Стоун, ты знаешь, что когда-то я был лучшим десантником в Южной Корее?"
   Люк пожал плечами. "Я в этом не сомневаюсь. Но это уже не так. И эти дети, которых вы выбрали для нас, на пятнадцать лет моложе вас. Если есть шанс, что вы подвергнете их опасности, когда подъедет грузовик, я хочу, чтобы вы ушли. Вы были в стране раньше. Я уверен, ты вернешься домой. Мы справимся с пятью".
   Яркие глаза Парка вспыхнули гневом. Давным-давно слова Люка стали бы поводом для спарринга. - Стоун, я хочу, чтобы ты кое-что понял. Это моя страна. Все это. Это мои люди. Не только с юга, но и с севера. Моя работа - освободить их. Моя работа - воссоединить их. Мы одна нация, и ее восстановление было делом всей моей жизни. Вы думаете, что я стал старым и толстым. Ты думаешь, я больше не могу драться. Правда это или нет, не имеет значения. Это место сегодня - моя судьба".
   Один из молодых коммандос что-то настойчиво прошипел по-корейски. Пак тут же закрыл рот. Он приложил палец к губам, чтобы успокоить Люка.
   Снаружи грузовик въехал в освещенную зону. Никто из мужчин не говорил. Никто из них даже не пошевелился. Грузовик простаивал на каком-то блокпосту. Раздался мужской голос. Между женщиной-водителем и мужчиной обменялись несколькими словами. Люк не мог разобрать, что было сказано.
   Через мгновение грузовик снова покатился вперед, теперь гораздо медленнее. Через несколько минут он остановился.
   Впереди в кабине одна из женщин сказала что-то достаточно громко, чтобы они услышали.
   Мужчины начали собирать свои рюкзаки и оружие.
   - Хорошо, - сказал Пак. "Мы прибыли".
  
   * * *
  
   Они находились в огромном подземном зале. Здесь было припарковано около сотни военных грузовиков и сотни старых автобусов. Люк не видел никаких машин. Женщины припарковали грузовик в дальнем углу зала, в тени, среди ржавых громад машин, которые давно не использовались.
   Люк и Эд были последними людьми, которые выбрались наружу после того, как Парк сообщил им, что берег свободен. В желтом свете тусклых потолочных фонарей Люк посмотрел на женщин-военных, которые пригнали их сюда. Они были молоды и красивы, но также худы и суровы. Они выглядели очень нервными.
   Один из них посмотрел на Люка. Она указала на него и Эда.
   - Вы сделали ошибку, - сказала она. - Ты умрешь здесь.
   - Все в порядке, - сказал он. "Мы делаем это часто. Мы никогда раньше не умирали".
   - Наши люди умирают, - просто сказала она.
   Женщины повернулись и ушли от грузовика. Через минуту они полностью исчезли. Позади грузовика трое молодых коммандос готовились, проверяли оружие и выбрасывали ненужные предметы. Униформа, которую они носили, указывала на то, что они были северокорейскими солдатами.
   Над головой Люк слышал, как гремит музыка, а временами люди аплодируют.
   - Мне нужно подняться наверх, - сказал он Парку. "У меня есть спутниковый телефон. Если мне удастся выйти на свежий воздух, я посмотрю, смогу ли я забрать Суонна".
   "Женщины оставили вам обоих", - сказал Пак. Он протянул черную форму и каски с забралами. "Это форма спецназа. Перед тем, как мы покинули Юг, я попросил женщин предоставить их, если они могут, и каким-то образом им это удалось. Я не знаю, где они их взяли. Затемненные козырьки дадут вам несколько дополнительных секунд, прежде чем люди увидят, что вы не кореец".
   Эд и Люк быстро переоделись в форму. Они почти подходят. Униформа Эда была недостаточно широкой, а у Люка слишком короткой. Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
   - О, чувак, - сказал Эд. "В этой штуке я чувствую себя Невероятным Халком".
   - Ты Невероятный Халк, - сказал Люк.
   Сердце Люка билось очень быстро. Его разум метался.
   Спокойно, сказал он себе. Спокойствие.
   В нескольких сотнях метров была старая лестница. Двое коммандос подошли к нему и исчезли вверх по лестнице на стадион, чтобы определить свое положение относительно скайбокса Кима. Через несколько мгновений они вернулись. Их глаза были широко раскрыты и испуганы. Они быстро заговорили с Паком.
   "Говорят, мы очень близки, - сказал Пак. "От той лестничной клетки до ящика Ким не больше сотни метров. Говорят, что добраться до него невозможно. Между лестничной клеткой и подъездом стоит более сотни вооруженных охранников, за которыми воздвигнуты баррикады. Говорят, та же история с другой стороны".
   - Люк, у меня M79, - сказал Эд. "Если эти парни смогут увести меня в сторону, я уложу часть этих охранников всего парой выстрелов. Следует создать панику, в зависимости от того, насколько они дисциплинированы. Я мог бы вынести и эту стеклянную перегородку, или, может быть, дверной проем.
   "Это должно произойти быстро", - сказал Пак. "Как только возникнет беспорядки, его ближайшие охранники бросятся вытаскивать его через секретный запасной выход".
   - Если это секрет, то откуда вы об этом знаете? - сказал Люк.
   "Я знаю, что он существует. Я не знаю, куда это идет. Мы боролись с этим годами. Разведка в Северной Корее - это черная дыра".
   - Как толпа? - сказал Люк.
   Парк что-то сказал двум мужчинам.
   - Кеун , - сказал один из них.
   Люк знал это слово. Это означало "Большой".
   Он повернулся к Эду. "Мне это нравится. Просто будь помягче с гражданскими, хорошо?
   Эд пожал плечами, так или иначе не придерживаясь этой идеи.
   - Эд?
   Эд чуть не рассмеялся. - Ты сумасшедший, чувак. Ты знаешь что? Ты каждый раз ставишь меня в эти безвыходные ситуации, а потом говоришь мне быть полегче с людьми. Я не получаю удовольствия от обледенения мирных жителей. Я не. Но боже... знаешь? Иногда люди мешают".
   - Я знаю это, - сказал Люк. "И когда они это сделают, давайте постараемся их не убивать".
   Эд покачал головой. - Хорошо, Люк. Я вырежу для тебя солдат. При этом детям раздам рожки мороженого, а дамам цветы".
   - Звучит неплохо, - сказал Люк. "В таком случае, давайте раскачаем это".
   Он повернулся к Парку. - Может ли кто-нибудь из ваших людей сделать Эду точный выстрел? Он может избавить нас от многих проблем".
   Парк что-то пролаял одному из мужчин. Парень жестом указал на Эда, и они пошли через тусклую, похожую на пещеру парковку. - Пять минут, Эд, - сказал Люк. "Следите за моим сигналом. Я запущу сигнальную ракету там, где мне нужно расчистить путь.
   Эд не обернулся.
   "Сколько ударов вам нужно?"
   "Два. А потом бежать со всех ног".
   Эд поднял руку в ответ.
   Люк посмотрел на Парка. "Хорошо. Пойдем."
  
   * * *
  
   На мгновение Люку пришла в голову мысль, что он невидим. Он стоял на вершине лестничной клетки, глядя через забрало своего шлема на Фестиваль Ариран. Это было так величественно, зачем кому-то смотреть на него? Более того, в стране, где это было, почему все остальное было так ужасно неправильно?
   На стадионе было темно. Внизу на поле сотни артистов балета двигались в точных движениях, все они синхронизировались с другими, все они, казалось, светились зеленым, а затем красным, а затем золотым изнутри своих костюмов.
   Внезапно вспыхнула вспышка, и через стадион от него, в толпе, появилось гигантское изображение старика в армейской форме, указывающего рукой на небо. Через секунду изображение мгновенно превратилось в озеро, окруженное заснеженными скалами, то самое, которое Труди показала ему, вытатуированное на спине Ли Цюангго.
   Люку потребовалось несколько секунд, чтобы понять, как они проецировали эти изображения на толпу. Они их вообще не проецировали. Тысячи людей держали в руках плакаты, вместе создавая одно изображение, а затем переворачивая их, чтобы мгновенно создать второе изображение.
   Появился мускулистый мужчина с кувалдой, забивающий железнодорожный костыль. Символ рабочих, конечно. И вдруг в небе проносятся истребители.
   Тем временем на полу стадиона танцоры превратились в крылатых сине-белых бабочек.
   Это было удивительно.
   "Я же говорил вам, что это невозможно описать, - сказал Пак. "Вы должны увидеть это сами".
   Люк покачал головой. Сейчас было не время отвлекаться.
   "Сколько времени прошло?" он сказал.
   Парк кивнул. - Всего около пяти минут.
   Люк покачал головой. "Ну, я ненавижу портить шоу, но..."
   Он взглянул на охранников. Это были высокие, худощавые молодые люди с суровыми лицами. Они заблокировали широкую лестницу, ведущую к тому, что, должно быть, было личной смотровой площадкой Ким. Снаружи коробка походила на цементный бункер или пулеметное гнездо. Двустворчатые двери ложи были закрыты.
   - Это должно произойти быстро, - сказал Люк.
   - Очень быстро, - сказал Пак.
   Двое коммандос с ними с тревогой посмотрели на охранников, потом снова на фестиваль. На страже, потом на фестивале. Охранники...
   Люку это не понравилось. - Если мы будем торчать здесь дольше, мы привлечем к себе внимание.
   "Да."
   - Ты и твои люди готовы? - сказал Люк.
   "Да."
   Люк взглянул на Парка. Парк уставился на Люка. Они оба рассмеялись. - Что ж, дружище, - сказал Люк. "Если один из нас не выживет, а один из нас выживет, я думаю, мы снова соединимся на другой стороне".
   - Конечно, - сказал Пак.
   Люк нырнул на лестничную клетку и достал ракетницу. Он собирался сделать одну попытку, так что лучше бы она была хорошей. Он зарядил сигнальную ракету и медленно сосчитал до десяти, представляя, как Эд теряет терпение на другом конце стадиона.
   Ладно, это было. Люк выскочил и выстрелил.
   Белая сигнальная ракета пролетела низко над небом и приземлилась посреди охранников в десяти футах от баррикад. Люк снова пригнулся, как и люди Парка. Воздух вырвался из Люка, как из проколотой шины. Это был хороший выстрел. Он не мог бы и желать лучшего. Теперь дело было за Эдом. Ему лучше поторопиться.
   Никто из толпы не отреагировал на вспышку. Вероятно, они думали, что это часть шоу. Но охранники? Это была бы другая история. Парк посмотрел сквозь трещину в цементном верху лестничной клетки.
   - Угу, - сказал он. "Вот они идут."
   Издалека справа, почти с другой стороны стадиона, Люк увидел короткую вспышку. В своем воображении он почти мог слышать глухой звук M79, звук, совершенно несоизмеримый с типом хаоса, который могло нанести это оружие.
   Дунк.
   В небе проплыл след. Люк не видел самой гранаты.
   "Вниз!" он крикнул.
   Секундой позже: Каа-ПАУ!
   Металлическая лестница содрогнулась от взрыва.
   - Подожди, - сказал Люк, держа руку на спине молодого коммандос впереди него. "Еще один."
   Толпа начала кричать. До них дошло, что это не было частью шоу. Внезапно музыка остановилась. Через мгновение это будет хаос.
   Люк смотрел, как исчезает еще один след.
   Он снова присел.
   БУМ! На этот раз, без конкурирующих звуков, это было извержение.
   "ИДТИ!" - крикнул Люк. "ИДТИ! ИДТИ! ИДТИ!"
   Он выскочил, МР-5 впереди него. Он балансировал на цементном входе на лестничную клетку и открыл огонь. Охранники образовали широкий круг. Некоторые вставали. Он выстрелил из пистолета-пулемета, снова скосив их.
   Потом он вышел и побежал.
   Парк и его люди были впереди. Люк побежал догонять. Повсюду на стадионе толпа нахлынула, отчаянно пытаясь уйти от атаки. Он не мог думать об этом сейчас.
   Впереди Парк перепрыгнул упавшие баррикады и поднялся по короткой широкой лестнице к двустворчатым дверям. Он присел. Через полсекунды там появился один из его коммандос. Парк протянул руку. Коммандос вложил в руку заряд С4. Парк приложил его к двери, затем снова протянул руку. Коммандос дал ему еще один, и Пак поставил его. Он поджег фитиль, затем встал, чтобы увернуться.
   Внезапно слева от Люка раздался шквал пулеметного огня. Он упал на землю, но пули были предназначены не для него. Пока он смотрел, Пак и молодой коммандос танцевали сумасшедший танец, пока их пронзали пули.
   - А, - сказал Люк. "О Боже."
   Он перекатился на правое плечо, нашел стрелка на расстоянии пятидесяти футов и сбил его двойной очередью из МР-5.
   Он снова посмотрел на Парка. Парк споткнулся на шаг, потом на другой. Казалось, он не знал, где находится. Он посмотрел на небо. Его коммандос лежал мертвым на земле позади него.
   "Парк!" Люк закричал. "Уходи оттуда!"
   С4 взорвался. Первый заряд, через мгновение второй.
   Свет от него ослеплял, звук оглушал. Люк пригнулся и закрыл голову в шлеме руками. Когда он снова поднял голову, дверей уже не было, а сам дверной проем горел.
   Парка вообще не было видно.
   МП-5 был пуст. Люк бросил его и вытащил оба пистолета. Он вскочил и с криком побежал к дверям. Краем глаза он заметил движение справа и позади себя. Он взглянул, и другой молодой коммандос все еще был с ним, бежавшим к двери. У него все еще был автомат.
   Они взбежали по ступенькам и ворвались в пылающий дверной проем.
   Скайбокс был битком набит мужчинами. Кто-то вытащил из пола люк. Люди толкались и толкались, чтобы пройти через это. Пара телохранителей пыталась сбить людей с дороги, чтобы прошёл маленький толстяк в коричневом костюме.
   Люк выстрелил из обоих пистолетов одновременно, убив двоих мужчин.
   Молодой коммандос разорвал узкое место в верхней части люка. Пять тел упали в разные стороны. Затем молодой человек подошел, отшвырнул тела ногой, захлопнул дверь и запер ее.
   А затем, когда дым рассеялся, появился маленький человечек, замерший лицом к нему.
   Люк с трудом мог в это поверить. Там перед собой он держал в прицел верховного лидера Северной Кореи.
   " Нан дансин ыул джуг-ил геос-ида! - закричал на него Люк.
   Он забыл, что даже знал это. Это означало , что я убью тебя.
   Коммандос теперь тоже держал в прицеле Ким.
   Ким бесстрастно смотрела на молодого коммандос. Верховный лидер не пытался двигаться, говорить или что-либо делать. Он не казался удивленным, что весь его телохранитель был уничтожен, или даже обеспокоенным.
   Люк подвел итоги. Они схватили человека, к которому пришли, но это было только начало. Выхода не было, встал вопрос: как его удержать? Двери были распахнуты, оставив их открытыми, и воинские части подошли ближе, лицом к скайбоксу, и заняли огневые позиции.
   Северокорейцы собирались для контратаки. Это должно было стать большой проблемой.
   Люк присел под окном, вне линии огня.
   Он задумался на секунду. Потом до него дошло. У него все еще был спутниковый телефон. Он взглянул на открытую крышу стадиона.
   Суонн.
   Он вытащил телефон из жилета. Это стоило попробовать. Он взглянул на показания. У него был сигнал. Это было хорошо. Суонн подстроил это так, чтобы звонить можно было одним касанием. Люк нажал зеленую кнопку. Через мгновение телефон начал пищать.
   Звонок поднялся. - Суонн, - раздался голос.
   Люк чуть не упал на пол от облегчения.
   - Суонн, это Люк.
   - Эй, Люк, как там дела?
   - У нас проблемы, Суонн. У нас есть Ким, но Пак мертв, и команда распалась. Со мной нет Эда. Я заперт в скайбоксе".
   - У тебя проблемы посерьезнее, - сказал Суонн.
   "Ага? Что это?"
   "У меня есть спутниковая связь со стадионом. Люди вылетают тысячами. Но ко мне прибывает около десяти военных конвоев с транспортными средствами и танками.
   У Люка не было времени думать об этом. Они не собирались стрелять здесь из танков, не с Ким на прицеле. - Хорошо, - сказал он. - Мне нужно, чтобы ты нашел мне выход отсюда. Туннели под стадионом, может быть. Здесь есть люк. Я не знаю, куда это идет. Но, может быть, есть шанс..."
   Люк уставился на телефон. Он сбросил вызов. Свон ушел.
   Снаружи кто-то обстрелял открытый дверной проем пулеметным огнем. Стена из шлакоблока рассыпалась на тысячу осколков. Люк упал на палубу. Так же поступил и молодой южнокореец. Лежа на земле, Люк прикрыл дверной проем своим пистолетом. Цементная пыль висела в воздухе. Люк почувствовал его на языке. Снаружи промчался северокореец. Люк выстрелил.
   Пропущенный.
   Он снова потянулся к спутниковому телефону, находившемуся всего в нескольких футах от него. Он схватил его, но ощущения уже не те, что раньше. Он был поражен. Треть его пластикового корпуса просто исчезла - ее сдуло. Он нажимал кнопки, надеясь, что что-то прочтут. Ничего такого. Телефон был хлам. Другого способа позвонить отсюда не было.
   В дверной проем влетел баллончик со слезоточивым газом, оставив за собой дым. Молодой южнокореец поймал его одной рукой в середине отскока и снова бросил обратно.
   Затем Люк услышал шум, настолько неуместный в окружающей обстановке, что не сразу смог его опознать. Прошло мгновение, прежде чем он превратился во что-то, что он мог вспомнить. Это был звук смеха.
   С пола он взглянул на Ким. Мужчина едва мог сдержать восторг. Пулеметный огонь не заставил его пригнуться. Он вообще не двигался. Маленькой ладонью он прикрыл рот, как могла бы сделать хихикающая маленькая девочка.
   - Люк, ты сказал? Люк Стоун, не так ли? Я думал это был ты. Я узнал тебя по твоей фотографии. Я твой фанат, ты знал? О да, еще со времен правительственного кризиса в США. Вас представили по телевидению. Супершпион Люк Стоун, спасший вице-президента и Американскую Республику. Ты известный человек, Люк. У тебя должно быть собственное шоу".
   Теперь Ким покачал головой. Он казался грустным. - Но ты никогда не должен вот так ползать по земле. Это неприлично для человека твоего калибра.
   Люк уставился на Ким. Маленький человечек прекрасно говорил по-английски. Перестрелки и бойня его не беспокоили. Казалось, он даже не заметил этого. Теперь он поднял руки широким жестом, словно указывая на пышные зеленые склоны холмов и скалистую береговую линию, а не на разбитую, дымную, окровавленную скайбокс на охваченном паникой стадионе.
   "Добро пожаловать в мою страну, Люк Стоун. Для меня будет честью, если ты умрешь здесь.
  
  
   ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ
  
   8:57 утра
   Военно-морская обсерватория США - Вашингтон, округ Колумбия
  
  
   "Сьюзен, мы должны действовать. Единственное, что знают эти люди, - это сила".
   - Генерал Уолтерс, - сказала Сьюзан. "Я зову тебя по твоему титулу в знак уважения. Я бы хотел, чтобы ты сделал то же самое для меня".
   Уолтерс уставился на нее.
   Ситуационный зал молчал. Сьюзан глубоко вздохнула. Все мужчины в этой комнате, казалось, были готовы к войне, и она колебалась. Она снова была нерешительной женщиной, той, которая не могла даже выбрать себе членов кабинета, той, чей муж изменял ей с другими мужчинами. Вся коммуникационная инфраструктура страны рушилась, и она не могла решить, что делать. Это было жалко, правда?
   Она так устала.
   "Я не хочу идти на войну, - сказала она. "Я не хочу нести ответственность за гибель тысяч, десятков тысяч или даже миллионов людей".
   "Сьюзан..." Это снова был генерал Уолтерс.
   Теперь Сьюзен просто смотрела на него.
   Впереди помощник что-то шептал Курту Кимбаллу.
   "Сьюзен, у нас входящий вызов", - сказал Курт. "Видимо, это срочно. Мужчина настаивает на разговоре с вами. Он взломал брандмауэр безопасности, чтобы позвонить сюда.
   "Это кто?" - сказала Сьюзан.
   "Его зовут Марк Суонн. Он один из агентов, которых мы дали Люку Стоуну, когда Стоун вернулся на борт. Он работает аналитиком в АНБ.
   Сьюзан кивнула. "Да, я его помню. Я знаю, кто он".
   Сьюзен не могла представить, чего может хотеть Суонн, или как это может быть полезно в данный момент. Он превысил свои полномочия, чтобы позвонить ей напрямую. Обычно она не отвечала бы на этот звонок, если бы не пригласила его сама. Но разговор с ним может выиграть для нее несколько минут времени и шанс проветрить голову.
   - Включи ему громкую связь.
   Курт подал сигнал помощнику. Помощник потянулся к черному устройству конференц-связи на длинном столе. Он нажал на нем пару кнопок.
   "Вызов идет", - сказал он.
   "Привет?" - сказал мужской голос. "Куда я попал?"
   "Это президент Сьюзан Хопкинс". Сьюзен почти не могла в это поверить. Дело дошло до того, что случайные люди могли звонить в разгар совещаний по национальной безопасности. Она закатила глаза на людей в комнате.
   "Это специальный агент Марк Суонн из Агентства национальной безопасности США".
   "Да, Суонн. Мы знаем, кто вы. Чем мы можем вам помочь?"
   "Я только что повесил трубку с Люком Стоуном. Наш звонок прервался, и я больше не могу с ним связаться. Он в Северной Корее с командой южнокорейских коммандос, пытается похитить Ким Сон Ира. Он считает, и я с ним согласен, что Ким Чен Ын планирует сегодня вечером начать ядерную войну против Соединенных Штатов".
   "Стоун в..." - начал Курт Кимбалл, широко раскрыв глаза от шока.
   "Да, Северная Корея. И он захватил Ким.
   Сьюзан почувствовала, как у нее упало сердце. Какое животное она выпустила из мешка? И сколько кризисов она могла выдержать сразу?
   Она посмотрела на остальных, и все они уставились на нее. Они выглядели одинаково ошеломленными. Даже генерал, несмотря на всю свою уравновешенность, впервые выглядел не в своей тарелке.
   Ким. В заложниках у Люка Стоуна. В Северной Корее. Это было слишком безумно, чтобы быть правдой. И все же, что еще более безумно, зная Люка, почему-то все это казалось ей совершенно нормальным.
   - Он в ловушке и окружен, - продолжал Суонн. "У него нет выхода. Ты ему нужен.
   Сьюзан откашлялась.
   "Суонн, - сказала Сьюзан, - зачем нам помогать Стоуну? Если он провоцирует международный инцидент, то как он...
   "Все это время это были северокорейцы, - сказал Суонн. "Китайцы не имели к этому никакого отношения. Они их поставили. Ким готовится запустить ядерные ракеты против западного побережья и Японии. Он нас испытывал. Все эти кибератаки были просто отработкой. Теперь он понял это. Он сумасшедший, а его страна голодает. Как вы думаете, Китай хочет ядерной войны с США? Я так не думаю".
   Сьюзен уставилась на телефон. Все остальные, казалось, делали то же самое. Величие того, что говорил Суонн, и его вероятная правда поразили ее впервые.
   Она оглядела ситуационную комнату. О чем думали остальные?
   "Привет?" - сказал Суонн. - Ты все еще там?
   - Мы здесь, - сказала Сьюзан.
   "Люку нужна помощь. Он и Эд Ньюсам в плохой ситуации. Они заперты на стадионе "Рунградо" в Пхеньяне. Это место окружено северокорейскими войсками, и сюда прибывают новые. У нас здесь, на юге, тридцать тысяч американских солдат и множество военной техники. Я думаю, вам следует послать кого-нибудь за границу, чтобы спасти их. Иначе я не понимаю, как они выходят живыми. Они полностью окружены. И Ким, я уверен, все еще как-то держит пальцы на кнопке".
   "Мы примем это к сведению", - наконец сказал Курт Кимбалл.
   - Что ж, - сказал Суонн. "Не надо слишком долго..."
   Курт сделал жест, словно рука перерезала ему горло. Через мгновение звонок исчез.
   Все в комнате повернулись к ней.
   "Я хочу, чтобы к телефону обратился президент Китая", - сказала она.
   Генерал покачал головой. - Слишком поздно для разговоров, - сказал он.
   "Я согласен", - вмешалась Хейли Лоуренс.
   Она знала, как это звучит. Ничего в этой комнате не изменилось. Весь импульс был по-прежнему для войны. А звонок президенту Китая выглядел слабостью.
   "Прямая связь отключена, - сказал Курт.
   Сьюзан пожала плечами. - Свон только что звонил сюда. Он сделал это. Однако вы можете перенаправить другой звонок в Азию, просто сделайте это. Спутниковый телефон, консервные банки, перевязанные веревочкой, рации. Я не буду возражать.
   "Сьюзен." Генерал уставился на нее. "Вы не можете этого сделать. Вы заставляете Америку выглядеть слабой".
   - Если вам это не нравится, генерал, - огрызнулась она, впервые повысив голос, - я приму вашу отставку прямо сейчас. Я президент Соединенных Штатов. Я сделаю все, что, черт возьми, пожелаю".
  
   * * *
  
   "Линия открыта", - сказал помощник. "Мы можем поставить вас в любое время".
   Сьюзан кивнула.
   Генерал Уолтерс сидел, скрестив руки, и злился, а Сьюзен сняла трубку белого телефона, стоявшего перед ней на столе. Старый добрый стационарный телефон, последнее убежище, когда ничего не помогает.
   "Президент Соединенных Штатов на линии", - сказал мужской голос.
   "Президент Китайской Народной Республики на линии", - последовал ответ.
   "Привет?" - сказала Сьюзан.
   "Привет? Это Си Венбо".
   "Г-н. Президент".
   "Госпожа президент, чем я обязан этой чести?"
   "Сэр, - сказала Сьюзан, - я думаю, нам есть о чем поговорить".
   "Нам известно об очень большом количестве боевых вылетов истребителей и бомбардировщиков, которые вы совершаете", - сказал Си. "Многие из них находятся в опасной близости от нашей территории. Мы проявляем максимальную сдержанность, какую только можем, но, признаюсь, мы разочарованы тем, что это ваш ответ на недавние неприятности. Надеемся, что случаев насилия не будет".
   "Мы снова подверглись кибератаке, - сказала Сьюзан. "Вся наша информационная инфраструктура, включая большую часть нашей электроэнергии, отключена или отключается. Это привело нас в очень агрессивное настроение".
   Председатель КНР вздохнул. - Уверяю вас, это не мы. Мы ищем дружбы вкупе с уважением, и ничего более".
   - Я тебе верю, - сказала Сьюзан.
   Был долгая пауза.
   "Ты веришь мне?" - сказал Си. - Итак... - начал Си, явно смущенный.
   - Я считаю, что вы не хотите войны, - сказала она. - Мы тоже. Но мы не можем избежать этого. За кибератаками стоят северокорейцы. Они пытаются снять нашу оборону, готовясь к ракетной атаке. Мы считаем, что Ким Сон Ир собирается в любой момент запустить по нам ядерные ракеты. Как вы знаете, если он это сделает, у нас не будет выбора, кроме как ответить подавляющей силой. Китай будет находиться в зоне выпадения, и мы не можем гарантировать, что некоторые из ракет сами не попадут по вашей территории по ошибке".
   "Пожалуйста, подождите минутку", - сказал Си. - Какие доказательства этому есть?
   - Сэр, я предлагаю вам просто поверить мне на слово.
  
  
   ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ
  
   22:17 по корейскому времени (9:17 по восточному летнему времени)
   Стадион "Рунградо 1 мая" - Пхеньян, Северная Корея
  
  
   "Мой дед создал этот мир, - сказал Ким Сон Ир. - Вот чего не понимают такие люди, как ты.
   Люк лежал на полу в разбитом, окровавленном месиве, который еще совсем недавно был роскошным скайбоксом. В каждой руке у него было по пистолету. Один был направлен на голову Кима, верховного лидера Северной Кореи. Другой пистолет был направлен на взорванный дверной проем. У входа громоздились тела северокорейцев.
   Ким оказала Люку услугу и присела рядом с ним. К его чести, мужчина не хныкал и не плакал. Он казался спокойным. Он ничуть не боялся. Люк не ожидал от него такого.
   Причиной тому, конечно же, было то, что Ким сошла с ума. Быть сумасшедшим имело свои преимущества.
   Рядом, прислонившись спиной к стене, присел парень из старой Бригады Призраков Парка, и два пистолета были нацелены под углом в одно и то же взорванное отверстие. Парень убил по меньшей мере полдюжины северян, пытавшихся пройти туда, но у него только что закончились патроны для пулемета.
   Еще один северянин совершил самоубийственный побег в дверной проем.
   БАМ! БАМ! БАМ! БАМ!
   Парень застрелил его, выпустив четыре выстрела, когда мог помочь только один. Северянин корчился на других трупах, прежде чем соскользнуть на дно.
   Люк покачал головой. Они никогда не собирались удерживать это место. Единственная причина, по которой они все еще удерживали его, заключалась в том, что северокорейцы боялись применить подавляющую силу, пока Ким еще жив. Поэтому было очень важно, чтобы Ким остался жив.
   "Моя семья - это раса богов", - сказала Ким разговорным тоном. "Я благословлен этим, и это делает меня лучше других. В ядерной войне я не умру, и мои дети не умрут, даже если все остальные люди умрут. Даже если земля будет отравлена на тысячу лет, мы продолжим".
   Пулеметный огонь обстрелял толстое смотровое окно над их головами. Стекло держалось до поры до времени. Когда это окно исчезло, все ставки были сняты. Если откроется такая большая дыра, северяне будут запускать через нее слезоточивый газ за слезоточивым газом.
   Раздался стук. Люк не мог сказать, что это было.
   БУМ БУМ БУМ.
   Он оглядел остатки скайбокса. Тела, сложенные поверх люка, содрогались.
   БУМ БУМ.
   Кто-то был под люком и стучал в него. Вероятно, они использовали таран, но под неправильным углом. Тем не менее, это не будет держаться вечно. Люк взял пистолет с разрушенного входа и направил его на люк. Когда люк закрывается, он пропускает через него первую пару людей. Затем, если ему повезет, он бросит туда гранату.
   - Пули меня не ранят, Люк. Они проходят прямо через мое тело. Посмотри на меня, я невредим".
   Люк посмотрел на него и смутился, увидев, что он действительно невредим.
   - Ты видишь это, Люк? Ким продолжил.
   Люк проследил за его взглядом, когда он поднял маленькое устройство, спрятанное в его ладони, с большой мигающей красной кнопкой в центре.
   "Когда я нажму, и я нажму, мои преданные солдаты получат приказ запустить ядерные боеголовки и стереть с лица земли вашу прекрасную страну".
   Он широко ухмыльнулся, ужасное зрелище, которое, как надеялся Люк, ему удастся стереть из памяти.
   - Видишь, Люк Стоун? он продолжил. "С вашей страной покончено. И вы ничего не можете сделать, чтобы остановить это".
   Люк с бешено колотящимся сердцем смотрел, как Ким сжимает пальцы на устройстве, как вдруг в окно ударила еще одна очередь. Стекло треснуло в виде паутины, и его осколок отлетел и порезал руку Кима, заставив его выронить устройство.
   Ким пошла на это.
   Люк вскочил, схватил Кима и повалил на землю. Пол был залит кровью, и они скользили по ней. Люк прижал его.
   "Люк!" - крикнул южнокореец.
   В дверной проем ворвались полдюжины северян.
   Люк повернулся и выстрелил из обоих пистолетов.
   Молодой парень выстрелил.
   Шум был оглушительным.
   БАМ, БАМ, БАМ, БАМ, БАМ.
   Северяне упали почти всей группой. Один держал тело мертвеца перед собой, используя его как щит. Он обвинил Люка.
   Внезапно там появился южнокорейский коммандос и начал наносить удары. Позади него Люк увидел еще несколько мужчин, бегущих вверх по лестнице. Это было оно. Они просто собирались безостановочно бросать тела в этот дверной проем, пока не преобладала численность.
   Узкое место в дверном проеме, Люк выстрелил в извивающуюся массу.
   Внезапно он почувствовал острую боль в боку. Он повернулся, и теперь у Ким Сон Ира был нож. Он снял его прямо с пояса Люка. Он колол Люка, в основном задев его бронежилет. Один кусок проскользнул через щель в тарелках.
   Затем Ким направилась за устройством.
   Люк выронил один пистолет и прижал руку с ножом к земле. Другим пистолетом он ударил Ким по лицу. Однажды он ударил его. Дважды. Три раза.
   Лицо Ким мгновенно превратилось в кровавое месиво.
   Ким лежал на полу, обеими руками держась за кровоточащее лицо. Для него должно быть потрясением быть раненым простым смертным.
   Люк перевернулся. Южнокореец попал в рукопашную схватку с тремя мужчинами, и все они упали на пол. Он был готов. Позади них по лестнице взбежало еще больше мужчин. Люк выстрелил из ружья по наступающим войскам.
   Нажмите.
   Щелкните... щелкните.
   О Боже.
   Люк швырнул револьвер в первого человека через отверстие.
   Внезапно Люк услышал грохот в небе. Возможно, это было там несколько мгновений, но до сих пор до него не дошло. Он откинулся назад, хватаясь за пистолет, прикрепленный скотчем к его голени. При этом он мельком увидел сквозь отверстие в крыше стадиона. Высоко над ними шла горизонтальная линия самолетов. Пока он смотрел, из хвостов самолетов вывалились черные силуэты. Его первоначальной мыслью было, что это были бомбардировщики, и он ждал ужасного удара первых бомб.
   Но бомбы так и не упали. Вместо этого они превратились в парашюты и медленно дрейфовали к земле. Спускались десантники. Люк сделал глубокий вдох. К земле уже приближалось несколько волн парашютистов.
   Он повернулся, и над ним стояли четверо северокорейцев с винтовками, направленными ему в голову. Но их взгляды были не на нем. Они тоже смотрели на небо.
   Пролетела еще одна вереница самолетов, прыгнули еще десантники. Потом еще и еще.
   Теперь с земли включили прожекторы, и Люк уставился на самолеты. Под каждым крылом он мог разглядеть по единственной круглой звезде.
   Символ Китайской Народной Республики.
   Люк покачал головой. Ирония судьбы, подумал он. После всего этого, чтобы быть спасенными китайцами.
   Через несколько секунд первые десантники достигли пола стадиона, скользя внутрь через открытую дыру в крыше. Приземлившись, они сбросили парашюты и вытащили оружие. Они сделали это плавно, практически одним движением.
   Волна за волной они высаживались, и северокорейские войска, узнав, кто они такие, стали сдаваться им без единого выстрела.
   Внезапно Люк почувствовал движение. Он повернулся и увидел Ким, которая снова проснулась и бросилась к устройству.
   Люк с ужасом наблюдал, как Ким опередил его и начал сжимать пальцы на кнопке.
   Люк знал, что нет времени его останавливать.
   Не имея другого выбора, Люк полез за пояс и достал свой последний пистолет. Он поднял его перед улыбающимся лицом Ким.
   И как только пальцы Ким сомкнулись, он выстрелил.
   БУМ!
   Люк сидел ошеломленный. Южнокореец уставился на Люка, тоже ошеломленный, словно смотрел на бога.
   Там перед ним лежал мертвый верховный лидер Северной Кореи.
   Кнопка по-прежнему мигала. Его пальцы еще не коснулись ее.
   Дым поднимался из дула орудия.
   Никто ничего не сказал.
   Вот так и закончилось правление семьи Ким.
   Мгновение спустя полдюжины китайских спецназовцев взбежали по лестнице, перепрыгнули тела через дверной проем и вошли в комнату. Люк поднял руки. Северокорейцы подняли руки. Южнокореец поднял руки.
   Китайцы были высокими и худыми, молодыми жилистыми парнями, пристегнутыми ружьями. Они смотрели широко открытыми глазами на все тела на земле. Похоже, они не знали, что с этим делать. Знали ли они, что безголовый мужчина в коричневом костюме был останками великого диктатора? Люк не мог сказать.
   Люк предположил, что молодой китаец не понимает ни слова по-английски, но ему было все равно. Он лег спиной к разрушенной стене. Все его тело тряслось.
   "Чувак, - сказал он, - вы, ребята, прекрасное зрелище".
  
  
   ГЛАВА СОРОК ТРЕТЬЯ
  
   22:45 по корейскому времени (9:45 по восточному летнему времени)
   Подземный бункер - недалеко от Чхонджина, Северная Корея
  
  
   Заказ так и не пришел.
   Глубоко под землей двое мужчин находились на боевых постах, двое мужчин остались в жилых помещениях. Радио молчало большую часть вечера. Сразу после 22:00 произошел взрыв статики, за которым иногда следовали приказы. Но ничего не произошло.
   Позже двое мужчин в крошечной гостиной услышали голоса и шаги, спускавшиеся по металлической лестнице с поверхности. Ступени были тяжелые, как сапоги военных, и их было много.
   В их дверь постучали.
   Один человек ненадолго задумался о том, чтобы приставить табельный пистолет к голове и нажать на курок. Прежде чем он успел предпринять какие-либо действия в этом направлении, другой мужчина открыл дверь. Вошел отряд из двенадцати китайских солдат.
   "Войны нет, - сказал им командир отряда. "Ракеты не будут запущены".
   Четверо корейцев были подняты на поверхность китайцами. Формально они сдали свой пост без единого выстрела. Но на поверхности ночной воздух был прохладным и освежающим. Мужчины не поднимались над землей больше месяца. Неподалеку находился китайский военный лагерь, куда китайцы свозили корейцев из ракетных шахт в этом районе.
   В стойбище была горячая похлебка с мясом и картошкой, хлеб с маслом. Там была вода в пластиковых бутылках, а также раскладушки с подушками и шерстяными одеялами. Четверо мужчин из бункера сидели вместе с суровыми лицами и ели предназначенную для них еду. У них была традиция быть стойкими и храбрыми. Но рядом несколько других корейцев плакали над своей едой. Многие не ели полноценно в течение нескольких недель.
   Ночью мужчина, задумавший покончить с собой, не спал на своей койке. Он смотрел на луну, которая летела высоко и кружилась в небе, а по ней скользили облака. Недалеко от границы с Китаем спускалась дорога. По этой дороге всю ночь катили на юг китайские транспорты и танки. Почти до рассвета он прислушивался к скрипу гусениц танков и чувствовал, как земля грохотала под тяжелыми машинами. Сегодня китайцы захватили страну.
   И это было хорошо.
  
  
   ГЛАВА СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ
  
   20 августа
   9:01 по корейскому времени (20:01 по восточному летнему времени)
   Кёнбок - Сеул, Южная Корея
  
  
   Выстрелы эхом разносились по огромной площади. Тысячи людей заполнили каменную площадь у ступеней старинного дворца. За дворцом сквозь утренний туман, который все еще тлел, поднимался зеленый склон холма.
   Почетный караул армии, флота, военно-воздушных сил и морской пехоты Республики Корея стоял по бокам от гробов по стойке смирно. Традиционный почетный караул в красно-черно-золотых средневековых костюмах с длинными луками стоял по стойке смирно перед гробами. Сзади и справа стоял оркестр волынщиков и барабанщиков, тоже в традиционной одежде.
   Лука и его команда заняли почетные места в первом ряду площади. Сам Люк сидел рядом с президентом Республики Корея, невысоким, щеголеватым мужчиной с седеющими волосами.
   Люк был измотан и страдал. Он едва мог понять происходящее. Выяснилось, что Ким нанесла ему три удара ножом - именно из-за адреналина Люк сначала ничего не заметил. Во время перестрелки у него была сыпь по всему телу от летящих обломков.
   Он пытался выкинуть эти вещи из головы. Сидя, он представил Пака молодым человеком, крохотным, но очень сильным, способным, казалось бы, бросить вызов законам гравитации. В качестве трюка на вечеринке он разбивал лампочки на потолке ударами ногой. Он просто поднимался в воздух, продолжал подниматься, а затем оставался там.
   Он помнил их драки и то, как он рассчитывал свои удары, когда Пак приземлялся. Профессор физики никогда бы не поверил, как долго ему пришлось ждать. Он вспомнил свои запои с Паком и заразительную улыбку Пака, когда он знал, что приближается свободное время.
   В назначенное время, которого Люк не понял, Президент коснулся его руки.
   "Мы отдадим им обоим глубочайший поклон", - сказал мужчина.
   Люк кивнул. "Да."
   Он встал с президентом и подошел к гробу слева, к тому, на котором была фотография Пака. Люк знал, что гроб пуст. Он был там, когда Пак умер. От него нечего было хоронить. Он положил руки на живот, левая рука на правую. Он согнул колени и медленно опустился на пол. Он положил руки на каменную землю и скрестил их. Потом скрестил ноги и коснулся лбом рук. Справа от него то же самое сделал президент.
   Люк вспомнил, как он смутился, когда Парк подарил ему тот самый лук, keun jeol, когда Люк впервые появился после столь долгого отсутствия. Люк ничего не сделал взамен. Теперь он предлагал этот лук мертвому человеку.
   Он долго держал лук, прижав голову к рукам, прижавшись ладонями к теплому камню. Постепенно он отвел руки в сторону и прижался лбом прямо к каменной плите. Он почувствовал, как слеза выкатилась из его глаза и скатилась по голове в волосы. Потом пришел еще один, и еще. Вскоре его тело содрогнулось от их силы.
   Он должен был отдать лук, пока Пак был еще жив.
  
  
   ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ
  
   10:15 по индокитайскому времени (22:15 по восточному летнему времени)
   Порт Бэйхай , Китай .
  
  
  
   Командир Патрик Витале стоял со своими офицерами на причале, лицом к своим противникам с кораблей, захвативших " Льюистон " . Позади него строем стояли его люди, американские моряки, все в парадной одежде, все по стойке смирно.
   Сам " Льюистон " стоял в глубоководном доке в сотне ярдов от него, его мостик был над водой, ожидая, когда его команда поднимется на борт.
   Это был жаркий и липкий день, который с каждым разом становился все хуже. Было еще утро, но солнце уже пылало в небе ядерным реактором. Летом в Южном Китае было жарче, чем в Аиде.
   Китайцы организовали короткую церемонию в ознаменование дружеской и благоприятной встречи военного корабля США " Льюистон " и китайского флота, а также в честь визита американского экипажа в Бэйхай. Местная детская труппа устроила представление с традиционным танцем. Витале пришлось признать, что это было приятно.
   Капитан эсминца Витале, только что выследившего, приблизился к нему. Он снял свою капитанскую шляпу и отвесил Витале поклон, на что Витале несколько неловко ответил.
   Затем мужчина протянул руку для рукопожатия. Витале лучше умел рукопожатия. Его большая лапа проглотила лапу китайского командира.
   Мужчина улыбнулся. "Мы благодарны за то, что вы остаетесь с нами", - сказал он. "Желаем вам, как говорят американцы, попутного ветра и попутного моря".
  
  
   ГЛАВА СОРОК ШЕСТАЯ
  
   21 августа
   11:05
   Военно-морская обсерватория США - Вашингтон, округ Колумбия
  
  
   "Сегодня, - сказала Сьюзен, - наконец-то настал новый день".
   Она стояла на подиуме на покатой лужайке за Новым Белым домом. Она посмотрела на полсотни репортеров и, может быть, на двести послов, дипломатов, американских чиновников и других высокопоставленных лиц. Было солнечное утро. Было в этом даже что-то веселое.
   "Долгая ночь ужаса закончилась. Террор, который мы испытали от рук Северной Кореи, и террор, который испытали простые корейцы, подошли к концу. Семьдесят лет правления семьи Ким подошли к концу".
   Раздались аплодисменты. Сьюзан взглянула на свои подготовленные замечания. Они не успевали. Она надеялась, что родословная Ким получит волчьи свистки и приветствия. Она продолжала сражаться.
   "Но работа не сделана. Вот почему сегодня я объявляю о выделении Северной Корее продовольствия, медикаментов и другой помощи на миллиард долларов. Сейчас многие могут сказать, что мы не должны ничего давать Северной Корее. Вместо этого они могут сказать, что мы должны отомстить им.
   - Они пытались убить нас, не так ли? Нет. Я в это не верю. Я не верю, что жители Северной Кореи когда-либо хотели нас убить. Испорченный, коррумпированный режим хотел этого, но этого режима больше нет. Его лидер мертв, а все его приспешники арестованы. И народ Северной Кореи нуждается в нашей помощи".
   Сьюзан продолжила, толпа была вежлива и уважительна, но на самом деле не ехала с ней. Она знала, что у людей все еще были проблемы с этими понятиями. Или, возможно, речь была просто скучной. Она не была уверена. Она все равно высказала свое мнение, даже если не все были с ней.
   Южная Корея, какой бы богатой она ни была, была слишком мала, чтобы сразу поглощать и платить за базовое общество, такое как Северная Корея.
   Соединенные Штаты в сотрудничестве с нашими друзьями, китайцами, возьмут на себя ответственность за управление Северной Кореей, оплату потребностей страны и предоставление людям необходимого времени для постепенного повышения их уровня жизни до уровня жизни на юге.
   Это сотрудничество станет величайшим партнерством между великими державами Китая и Соединенных Штатов.
   Мы достигли времени исцеления, как между двумя Кореями, которые однажды станут одной Кореей, так и между Америкой и Китаем.
   Это было также время для прощения.
   Сьюзен думала об этом, даже когда обращалась к собравшейся толпе и, соответственно, к большей части мира. Прощение.
   На нее все еще смотрели пустые взгляды, особенно среди американцев в толпе. Люди не часто были готовы прощать так скоро, даже если прощение было лучшим и самым быстрым путем к восстановлению и стабильности. Даже сейчас, когда ее речь достигла апогея и она начала увещевать их об Аврааме Линкольне и лучших ангелах нашей природы, она заметила нежелание принять это. Много людей погибло, и в этой толпе были люди, которые хотели отомстить.
   Это действительно не имело значения. Эти чувства со временем рассеются. Высшим идеалом здесь было наведение мостов взаимопонимания между народами. И, по мнению Сьюзан, ты вел с фронта, а не с тыла.
   После выступления состоялся прием в саду. Пьер проигнорировал это событие, и она не особенно винила его. Кэт Лопес следовала за Сьюзен, когда она смешалась. Через мгновение Хейли Лоуренс была там.
   "Сьюзан, я должен поблагодарить тебя, - сказал он. "Я был неправ. Я был выше головы, и я потерял самообладание. Вы стояли в одиночестве, принимали трудные решения и спасли нас от возможной мировой войны. Если эта история когда-нибудь будет написана..."
   Сьюзан улыбнулась. "Спасибо, Хейли. Будем надеяться, что он никогда не увидит свет".
   Генерал Уолтерс был всего в нескольких шагах от Хейли. Он предложил руку для пожатия.
   - Госпожа президент, - сказал он и улыбнулся.
   Сьюзен сегодня была в хорошем настроении. Она пожала ему руку и улыбнулась в ответ. "Генерал, я хотел бы видеть ваше заявление об отставке на моем столе завтра утром".
   Его улыбка померкла. "Сьюзен?"
   - О, не волнуйся, - сказала она. "Я предоставлю прессе обычную прекрасную американскую информацию, когда опубликую ее. Вы сохраните свое звание и уровень оплаты. Вам просто пора на пенсию. Вы горячая голова, генерал. А ты поджигатель войны. Наверное, я никогда не понимал этого раньше. Мы не можем держать таких людей, как вы, рядом с рычагами, когда что-то пойдет не так. Ради наших детей и детей наших детей".
   Генерал онемел.
   - Тебе нормально? - сказала Сьюзан. Ее улыбка никогда не дрогнула.
   - Вы об этом пожалеете, - сказал генерал Уолтерс. "Я награжденный генерал. Я всю свою жизнь служил этой стране. А ты... ты всего лишь женщина.
   Сьюзен встретила его стальной взгляд. В прошлом такие мужчины пугали ее. Но не больше.
   "Я президент Соединенных Штатов", - ответила она таким же стальным голосом, как и его. "И поскольку вы отказываетесь обращаться ко мне как таковому, вы можете покинуть эти земли прямо сейчас. Или я могу попросить охрану проводить вас?
   Он покраснел, нахмурился, и Сьюзен подумала, был ли он когда-нибудь так зол в своей жизни. И все же он окинул взглядом секретную службу, стоявшую по бокам от нее, и если у него и были какие-то идеи, то, похоже, передумал. Нехотя, не имея другого выбора, он повернулся и с важным видом удалился.
   Сьюзен еще немного пообщалась. Она собиралась уходить, когда заметила еще двух гостей, о которых она не знала, что они будут здесь. Брент Стейплс и Майкл Паровски стояли на краю сада, ели бутерброды и пили шампанское. Она поймала себя на том, что смотрит на них. Брент был таким же помятым и хилым, как всегда. Майкл был таким же мужественным, красивым и уверенным в себе, как всегда.
   Заметив ее взгляд, они подошли.
   - Сьюзен, - сказал Брент. Он не подал руку. "Кредит там, где должен быть кредит. Вы проделали мастерскую работу. Ты увернулась от пули в сексуальном скандале, а потом спасла нас всех от ядерного Армагеддона, как я слышал. Весь рабочий день, а?
   Она не сдавалась.
   - Зачем вы здесь, джентльмены?
   Майкл улыбнулся, как всегда уверенно.
   - Мы здесь, чтобы зарыть топор войны, - сказал Майкл. "Кризис миновал. Сейчас хорошее время, чтобы начать восстанавливать партийное единство".
   Сьюзан не была уверена, открыт ли ее рот или нет. На всякий случай она ее плотно закрыла. Наглость этих людей. Это было возмутительно. Это было невероятно. Это было...
   Сьюзен мило улыбнулась.
   - Брент, - сказала Сьюзан. - Вы все еще здесь на гонораре?
   - О да, - сказал Брент. - Я был на гонораре с тех пор, как вы и Томас были избраны. Томас Хейс был третьим президентом, у которого я был на постоянной основе, и ваша администрация продолжала...
   - В таком случае вы уволены, - сказала Сьюзан.
   Он смотрел в ответ, разинув рот.
   Теперь она посмотрела на Паровски.
   Кимбалл подошел. Он был расслаблен, выглядел отдохнувшим и бодрым. Его лысая голова блестела на солнце. Его тело снова казалось сильным и подтянутым. Ему не потребовалось много времени, чтобы вернуться к нормальной жизни.
   "Курт, не могли бы вы мне сказать, проблема с допуском к секретным данным с Майклом была решена?" - спросила Сьюзен.
   Майкл сделал отстраненное лицо. - Ты же знаешь, что я не представляю угрозы безопасности, Сьюзен. Я имею в виду, что в любви и на войне все прекрасно, но ради бога...
   Курт поднял брови. - Со всем остальным, что происходит? - спросил Курт. - Я очень в этом сомневаюсь.
   - Хорошо, - ответила Сьюзен. "Продолжай в том-же духе."
   Она повернулась к Майклу.
   "Майкл, - сказала она, - я приняла очень мало плохих решений в своей жизни, и ты был одним из них".
   Он улыбнулся холодной, стальной улыбкой.
   - И я единственный, кого ты не можешь отменить, - самодовольно сказал он.
   - В этом вы ошибаетесь, - продолжала она. "Ты уволен."
   Его улыбка стала тверже.
   - Вы не можете этого сделать, - сказал он. - Шлепок причинит тебе больше вреда, чем мне.
   "Я могу это сделать, и я уже сделала это", - ответила она. "Пока мы разговариваем, во все средства массовой информации поступает пресс-релиз, в котором сообщается, что вы не будете моим кандидатом на пост вице-президента. Меня не волнует, если это повредит моим опросам. Я больше никогда не хочу видеть твое лицо".
   Она повернулась к секретной службе, стоящей рядом.
   Она широко улыбнулась и впервые вздохнула с облегчением.
   "Выведите конгрессмена, - сказала она, - из помещения".
  
  
   9:05 (12:05, восточное летнее время)
   Над Тихим океаном
  
  
   Это был долгий перелет домой.
   Они летели уже шесть часов, и до западного побережья оставалось еще пять часов. Время, как это часто случалось при пересечении международной линии перемены дат, перестало иметь какое-либо значение.
   В задней части самолета Суонн и Эд часами пили пиво и играли в карты. Они уже давно потеряли смысл. В основном, сейчас они просто смеялись. Они слушали рэп-музыку 1980-х и 1990-х годов, которая, как они обнаружили, была их обоюдной страстью.
   - Вы говорили с президентом? - сказала Труди. Она сама казалась немного навеселе. Люк не винил ее. Он был на полпути. Он обнаружил, что алкоголь притупляет боль от его ножевых ранений. Однако это не сильно повлияло на дыру, в которой раньше был Пак Джэ Гю.
   - Я пять раз говорил тебе, что разговаривал с ней.
   - И она сказала?
   - Труди, она сказала, что ты сорвался с крючка. Вам не нужно возвращаться в тюрьму. Вас даже не будут спрашивать, если вы не захотите выйти вперед и поделиться тем, что знаете".
   "Значит... это похоже на президентское помилование, верно?"
   Люк покачал головой. Труди знала лучше, чем это. Она действительно была пьяна. "Это не помилование. Чтобы быть помилованным, нужно сначала быть в чем-то осужденным. Вас никогда не судили и не осуждали. В вашем случае обвинения сняты за отсутствием улик".
   "Но вернусь ли я к своей прежней работе?" сказала она, и тут она предложила ему хитрую улыбку.
   "Труди, твоя старая работа была в SRT. СТО больше нет".
   - Вот что я имею в виду, - сказала она. - Будет ли он?
   Люк посмотрел на нее. До этого момента ему даже в голову не приходило, что такое вообще возможно. Предложила бы Сьюзан Хопкинс ему небольшое агентство, если бы он захотел? Что-то специализированное, только самые лучшие аналитики и оперативники, избранная им элита? Они работали над самыми сложными делами, которые другие агентства были либо слишком большими, либо слишком медленными, чтобы взяться за них. Это было бы такое агентство, которое...
   Он почти рассмеялся. Он точно был лохом для такого рода вещей.
   - Труди, - сказал он. - Я на пенсии, помнишь?
  
  
   ГЛАВА СОРОК СЕДЬМАЯ
  
   23 августа
   15:35
   Военно-морская обсерватория США - Вашингтон, округ Колумбия
  
  
   - Хороший кофе, - сказал Люк.
   Они сидели в кабинете Сьюзен наверху, в маленькой гостиной, с круглым ковриком с печатью президента Соединенных Штатов под ногами. В этой комнате было приятно - Люк мог понять, почему она ей так нравилась. Время дня было подходящее, через окна, выходящие на запад, падало идеальное количество света. И это было хорошее время для чашки кофе. Люк вернулся в Штаты пару дней назад, но все еще не чувствовал себя оправившимся после поездки. Правда заключалась в том, что он чувствовал себя истощенным. И когда он посмотрел на нее, он увидел кого-то, кто выглядел так же, как и он. Она должна быть осторожной. Эта работа собиралась сломить ее в один прекрасный день.
   - Ну, как жизнь, Люк Стоун?
   Люк кивнул. "Неплохо. Рад быть дома. Я слышал, что у вас были споры вокруг этого места, пока меня не было.
   Она держала указательный и большой пальцы на расстоянии около дюйма друг от друга. - Немного, да. Но мы преодолеваем это".
   Люк что-то слышал об этом, как оказалось, что муж Сьюзен был... геем? Это казалось безумием, но ладно, так ему говорили люди. На самом деле ему было все равно. Сплетни никогда не были его конек. Все еще не было. Он легко мог представить себе жизнь, в которой гей и гетеросексуальная женщина состоят в браке, особенно если они уже давно вместе. Люди могли делать, что хотели, пока они никому не причиняли вреда в процессе. Вот почему это была свободная страна. И именно поэтому он неоднократно рисковал своей жизнью из-за этого.
   - Как твоя сторона? - сказала Сьюзан.
   - Где меня ранили?
   "Да. Там, где тебя ударил Ким Сон Ир.
   Люк пожал плечами. "Ну, ты знаешь. Это больно. Ощущение боли, как... э. Я не знаю. Колотая рана, если у вас когда-либо была такая.
   Сьюзан покачала головой и рассмеялась. - Не могу сказать, что у меня есть.
   "Ну, на данный момент они посадили меня на хорошие болеутоляющие. Он не попал во что-то слишком важное, так что со временем все должно исчезнуть".
   - Я знаю, что ты был там, когда он...
   "Умер?" - сказал Люк.
   "Да. И я знаю, что вас допрашивали об этом. Сообщение о том, что вы... - Она замолчала.
   "Убил его?" - спросил Люк.
   Она кивнула.
   "Это правда?"
   Он кивнул.
   "Он шел за пуговицей".
   Сьюзен медленно покачала головой в явном восхищении.
   "Можете себе представить, если бы он ее толкнул?" она спросила. "Вы спасли нас от ядерной атаки".
   Люк покачал головой.
   "Он был просто винтиком в колесе", - ответил он. "Если бы китайцы не появились вовремя, кто-то другой нашел бы способ их запустить. Вы спасли нас".
   Она улыбнулась.
   "Каким он был?" она спросила.
   Люк улыбнулся.
   "Самый сумасшедший человек, которого я когда-либо встречал", - сказал он. - А я много встречал.
   Она снова рассмеялась, и Люк присоединился к ней. Было приятно смеяться над ужасными вещами. На секунду Люк уловил образ Пак Чжэ Гю, спотыкающегося и простреленного в последние секунды своей жизни, но Люк отмахнулся от этого, как от надоедливого насекомого.
   - Итак, вот серьезный вопрос, - сказала Сьюзен. "Теперь, когда мы сломали лед. Вы хотите вернуться? Если хотите, мы можем создать для вас еще одну группу специального реагирования. Вы можете выбрать лучших из любого разведывательного агентства или специального подразделения вооруженных сил. Это будет подразделение службы безопасности Белого дома, и вы будете подчиняться непосредственно мне. Это также означает, что в полевых условиях ваши заказы заменят заказы любого другого агентства. Ты был бы там боссом.
   Люк вздохнул. Он предчувствовал, что это произойдет.
   - Ну, это заманчиво, - сказал Люк. "Но я просто не готов взять на себя обязательство прямо сейчас. У меня есть семья, которую я пытаюсь восстановить".
   Сьюзан кивнула. "Я это понимаю. Семья важна".
   - Может быть, важнее, чем страна, - сказал Люк.
   - Наверное, так.
   Наступила пауза, во время которой никто не сказал ни слова. Люк видел, где еще через минуту или две пауза может стать неловкой. Несмотря на их совместную историю, они почти не знали друг друга.
   "Вы возьмете с собой спутниковый телефон?" - сказала Сьюзан. - На случай, если я почувствую необходимость связаться с вами?
   Люк снова улыбнулся. - Я понесу. Но я не могу гарантировать, что буду делать, если он зазвонит.
   Сьюзен, казалось, почти готова была улыбнуться, но не стала.
   - Достаточно справедливо, - ответила она. "Справедливо."
  
  
   ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ
  
   28 августа
   18:45
   Округ Королевы Анны, Мэриленд - восточный берег Чесапикского залива
  
  
   Дни становились короче. Это было заметно сейчас, если не было раньше. Солнце было уже далеко на западе. Это должен был быть ранний вечер, и, возможно, прохладный.
   Курточная погода надвигалась.
   Он и Ганнер были в лодке недалеко от берега. На самом деле отсюда Люк мог видеть каждую деталь дома. Он наблюдал, как Бекка разожгла огонь в открытом камине и накрыла стол во внутреннем дворике. Люк вернулся домой уже неделю. Он понятия не имел, к чему все идет. Он все еще спал в гостевой спальне, но...
   Он заметил, как Бекка поставила на стол бутылку белого вина и два бокала.
   Люк знал, что он и Ганнер на самом деле не пытались ловить рыбу. Они просто были здесь, возились с лодкой, наслаждаясь обществом друг друга. Ганнеру должно было исполниться одиннадцать лет. Как это произошло?
   Как ни странно, на нем даже не было футболки с зомби. На нем была черная футболка с надписью ZERO HOUR. Были также часы, бьющие двенадцать.
   "Так что такое Zero Hour, монстр?"
   "О, это рок-группа, папа. Вы, наверное, никогда о них не слышали".
   Люк кивнул. "Хм. Возможно нет. Они хорошие?"
   Ганнер улыбнулся, едва взглянув на него. "Они действительно хороши".
   "Может быть, нам стоит сходить на одно из их шоу, если они когда-нибудь приедут в город".
   Люк заметил, что Ганнер не хотел трогать его десятифутовым шестом. Конечно. Что было бы о самой некрутой вещи когда-либо? Пойти на рок-шоу с отцом средних лет было бы очень кстати.
   Ганнер кивнул на спутниковый телефон на скамейке, может, потому что ему было любопытно, может, просто чтобы сменить тему.
   - Что ты собираешься делать теперь, когда вернулся?
   "Что ты имеешь в виду?" - сказал Люк.
   "Ну, я заметил, что у тебя все еще есть этот телефон. Это на случай, если позвонит президент, не так ли?
   Люк кивнул. - Думаю, да.
   - Вы ответите на него?
   Люк вспомнил свою встречу со Сьюзен после его возвращения. Это было коротко и мило. Она поздравила его, даже обняла. Она намекнула, что хотела, чтобы он остался, в каком бы качестве он ни захотел, с любым отделом, с любым персоналом, который он хотел. Он не сказал нет. И он тоже не сказал "да". В этом не было необходимости. Теперь не было нового кризиса, впервые он мог вспомнить.
   Пришло время расслабиться. Он перейдет этот мост, когда доберется до него.
   Но одно было ясно: у него была подруга в лице Сьюзен. Настоящий друг. Как бы безумно это ни было, он понял, что он был одним из самых близких людей к президенту Соединенных Штатов. Где бы и когда бы он ни был, он мог связаться с ней одним телефонным звонком, и она, скорее всего, прервала бы все, что делала, чтобы поговорить с ним. Это заставило его чувствовать себя удовлетворенным. Это заставило его почувствовать, что его страна любит его в ответ.
   И этого чувства было достаточно.
   - Мне не нужно отвечать на него, Монстр, - наконец ответил он. "Он не звонит. И я не думаю, что он будет звонить еще долго-долго".
   Медленно улыбка Ганнера стала шире, шире, чем когда-либо видел Люк. Он сделал день своего сына.
   Люк взглянул на берег. Бекка была там и махала руками.
   - Пошли, Монстр, - сказал Люк. "Ужин готов."
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"