Рыбаченко Олег Павлович : другие произведения.

Агенты Цру в арабских странах

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
   ГЛАВА ОДИН
  
  
   16 марта 2005 г.
   14:45 по афганскому времени (5:15 по восточному летнему времени)
   Авиабаза Баграм
   Провинция Парван, Афганистан
  
  
   - Люк, ты не обязан этого делать, - сказал полковник Дон Моррис.
   Сержант первого класса Люк Стоун спокойно стоял в кабинете Дона. Сам офис располагался внутри прославленной хижины Quonset из гофрированного металла, недалеко от того места, где проходила новая взлетно-посадочная полоса.
   Авиабаза была волшебной страной постоянного звука - землеройные машины копали и укладывали мостовую, строители сколачивали сотни фанерных хижин, чтобы заменить палатки, в которых раньше жили дислоцированные здесь войска, и, если этого было недостаточно, , были ракетные обстрелы талибов с окрестных гор и террористы-смертники на мотоциклах, подорвавшие себя у главных ворот.
   Люк пожал плечами. Его волосы были длиннее военного руководства. На лице у него была трехдневная борода. На нем был летный комбинезон без указания звания.
   - Я просто выполняю приказ, сэр.
   Дон покачал головой. Его собственная плоская стрижка была черной с прожилками седого и белого. Его лицо могло быть вырезано из гранита. На самом деле, все его тело могло быть. Его голубые глаза были глубоко посаженными и интенсивными. Цвет его волос и морщины на лице были единственными признаками того, что Дон Моррис прожил на Земле более пятидесяти пяти лет.
   Дон упаковывал скудное содержимое своего кабинета в коробки. Один из легендарных основателей Delta Force увольнялся из армии США. Он был выбран для создания и управления небольшим разведывательным агентством в Вашингтоне, округ Колумбия, полуавтономной группой в составе ФБР. Дон называл его гражданским отрядом Дельта.
   - Не смей называть меня сэр, - сказал он. - И если ты сегодня выполняешь приказ, то следуй этому: откажись от задания.
   Люк улыбнулся. - Боюсь, вы больше не мой командир. В наши дни ваши заказы не имеют большого веса. Сэр."
   Глаза Дона встретились с Люком. Он держал их там долгое время.
   - Это смертельная ловушка, сынок. Спустя два года после падения Багдада военные действия в Ираке полностью провалились. Здесь, в Божьей стране, мы контролируем периметр этой базы, аэропорт Кандагара, центр Кабула и многое другое. Amnesty International, Красный Крест и европейская пресса кричат о черных тюрьмах и пыточных тюрьмах, в том числе прямо здесь, в трехстах ярдах от того места, где мы стоим. Начальство просто хочет изменить повествование. Им нужна победа с большой буквы. А Хит хочет перо на кепке. Это все, чего он когда-либо хотел. Ничто из этого не стоит того, чтобы из-за него умирать".
   - Подполковник Хит решил лично возглавить рейд, - сказал Люк. - Меня проинформировали менее часа назад.
   Плечи Дона поникли. Затем он кивнул.
   "В этом нет ничего удивительного, - сказал он. "Знаешь, как мы звали Хита? Капитан Ахав. Он зацикливается на чем-то, на каком-то ките, и он будет преследовать его на дне морском. И он будет счастлив взять с собой всех своих людей.
   Дон сделал паузу. Он вздохнул.
   "Послушай, Стоун, тебе нечего доказывать ни мне, ни кому-либо еще. Вы заработали бесплатный проход. Вы можете отказаться от этой миссии. Черт, через пару месяцев ты можешь уйти из армии, если хочешь, и присоединиться ко мне в Вашингтоне. Я хотел бы, что."
   Теперь Люк чуть не рассмеялся. "Дон, здесь не все люди среднего возраста. Мне тридцать один год. Я не думаю, что костюм с галстуком и обед за рабочим столом - это пока моя скорость".
   Дон держал в руках фотографию в рамке. Он завис над открытой коробкой. Он уставился на него. Люк хорошо знал фотографию. Это был выцветший снимок четырех молодых людей без рубашки, "зеленых беретов", грабящих перед камерой перед миссией во Вьетнаме. Дон был единственным из тех мужчин, кто остался жив.
   - Я тоже, - сказал Дон.
   Он снова посмотрел на Люка.
   "Не умирай там сегодня вечером".
   - Не планирую.
   Дон снова взглянул на фотографию. "Никто никогда этого не делает", - сказал он.
   Мгновение он смотрел в окно на заснеженные вершины Гиндукуша, возвышающиеся вокруг них. Он покачал головой. Его широкая грудь вздымалась и опускалась. "Чувак, я буду скучать по этому месту".
  
   * * *
  
   "Господа, эта миссия - самоубийство", - сказал человек в передней части комнаты. - Вот почему они посылают таких, как мы.
   Люк сидел на складном стуле в унылой комнате для совещаний из шлакоблоков, а вокруг него на стульях сидели еще двадцать два человека. Все они были операторами Delta Force, лучшими из лучших. И миссия, как понял Люк, была трудной, но не обязательно самоубийственной.
   Человек, давший этот заключительный брифинг, был подполковником Морганом Хит, таким же практичным и фанатичным командиром, как и все остальные. Ему еще не исполнилось сорока, и было ясно, что Дельта не конец линии Хита. Он взлетел до своего нынешнего ранга, и его амбиции, казалось, указывали на более высокий статус. Политика, может быть, книга, может быть, работа на телевидении в качестве военного эксперта.
   Хит был красивым, очень подтянутым и чрезмерно энергичным. Это не было чем-то необычным для оператора Delta. Но он также много говорил. И это была вовсе не Дельта.
   Люк наблюдал за ним неделей ранее, когда давал интервью репортеру и фотографу из журнала Rolling Stone и знакомил ребят с передовыми возможностями малозаметности и навигации вертолета MH-53J - не обязательно секретная информация, но определенно не та. вещь, которой вы хотите поделиться со всеми.
   Стоун чуть не призвал его к этому. Но не сделал.
   Он этого не сделал не потому, что Хит выше его по званию - это не имело значения в "Дельте" или не должно было бы, - а потому, что он мог заранее представить ответ Хита: "Вы думаете, что талибы читают американские поп-журналы, сержант?"
   Теперь презентация Хита была самой современной технологией десятилетней давности, PowerPoint на белом фоне. На экране появился молодой человек в чалме и с темной бородой.
   - Вы все знаете своего человека, - сказал Хит. "Абу Мустафа Фарадж аль-Джихади родился примерно в 1970 году среди племени кочевников в восточном Афганистане или в племенных районах западного Пакистана. У него, вероятно, не было формального образования, о котором можно было бы говорить, и его семья, вероятно, пересекла границу, как будто ее и не было. Аль-Каида течет в его жилах. Когда Советы вторглись в Афганистан в 1979 году, по общему мнению, он присоединился к сопротивлению ребенком-солдатом, возможно, в возрасте восьми или девяти лет. Все это время спустя, десятилетия непрерывной войны, а он каким-то образом все еще дышит. Черт возьми, он все еще качается и катится. Мы считаем, что он несет ответственность за организацию как минимум двух десятков крупных терактов, включая теракты террористов-смертников в октябре прошлого года в Мумбаи и взрыв авианосца " Сарасота " в порту Адена, в результате которого погибли семнадцать американских моряков".
   Хит сделал паузу для эффекта. Он оглядел всех в комнате.
   "Этот парень - плохая новость. Заполучить его будет лучше, чем уничтожить Усаму бен Ладена. Ребята, вы хотите быть героями? Это твоя ночь".
   Хит нажал кнопку в руке. Фотография на экране изменилась. Теперь это было разделенное изображение: с одной стороны вертикальной границы был сделан снимок с воздуха комплекса аль-Джихади недалеко от небольшой деревни; с другой стороны была трехмерная визуализация того, что считалось домом аль-Джихади. Дом был двухэтажным, сделанным из камня и построенным на крутом холме - Люк знал, что задняя часть дома могла впадать в комплекс туннелей.
   Хит начал описывать, как будет проходить миссия. Два вертолета, по двенадцать человек на каждом. Вертолеты садились в поле сразу за стенами комплекса, выгружали людей, затем снова взлетали и оказывали поддержку с воздуха.
   Двенадцать человек из команды "А" - команда Люка и Хита - пробьют стены, войдут в дом и убьют аль-Джихади. Если есть возможность, тело вынесут на носилках и вернут на базу. Если нет, они сфотографируют его для последующей идентификации. B-Team будет удерживать стены и подход к комплексу из деревни.
   Затем вертолеты снова приземлялись и эвакуировали обе команды. Если по какой-либо причине вертолеты не смогут снова приземлиться, две группы должны будут добраться до старой заброшенной американской передовой огневой базы на скалистом склоне менее чем в полумиле от деревни. Эвакуация будет проходить там, или команды будут удерживать бывшую базу, пока не произойдет эвакуация. Лука знал все это наизусть. Но ему не нравилась идея встречи на старой огневой базе.
   - Что, если эта огневая база будет скомпрометирована? он сказал.
   - Каким образом скомпрометирован? - сказал Хит.
   Люк пожал плечами. "Я не знаю. Кому ты рассказываешь. Мины-ловушки. Укомплектован снайперами талибов. Используется пастухами как место для сбора своего стада".
   В комнате несколько человек засмеялись.
   "Ну, - сказал Хит, - наши последние спутниковые снимки показывают, что это место пусто. Если там есть овцы, то там будет хорошая подстилка и много еды. Не волнуйтесь, сержант Стоун. Это будет точный обезглавливающий удар. Входили и выходили, исчезали почти прежде, чем они поняли, что мы там. Нам не понадобится старая пожарная база.
  
   * * *
  
   " Мадре де Диос , Стоун", - сказал Робби Мартинес. "У меня плохое предчувствие насчет этого, чувак. Посмотрите на ту ночь там. Нет луны, холод, воющие ветры. Мы собираемся поймать немного пыли, точно. Мы собираемся поймать ад сегодня вечером. Я знаю это."
   Мартинес был маленьким, стройным, острым как бритва. На его теле не было ни грамма лишнего мяса. Когда он тренировался в шортах и без рубашки, он выглядел как рисунок анатомии человека, каждая группа мышц была тщательно очерчена.
   Люк проверял и перепроверял свой рюкзак и оружие.
   "У тебя всегда плохое предчувствие, Мартинес, - сказал Уэйн Хендрикс. Он сидел рядом с Люком. - Судя по тому, как ты говоришь, можно подумать, что ты никогда раньше не видел боя.
   Хендрикс был лучшим другом Люка в армии. Он был большим, толстым красавчиком из деревенских дебрей северной и центральной Флориды, выросшим на охоте на кабанов со своим отцом. У него не было правого переднего зуба - он был выбит во время драки в баре в Джексонвилле, когда ему было семнадцать, и так и не был заменен. У них с Люком не было почти ничего общего, кроме футбола: Люк был квотербеком в своей университетской команде, Уэйн играл в тайт-энд. Тем не менее, они сошлись в ту минуту, когда впервые обнаружили друг друга в 75-м полку рейнджеров.
   Создавалось впечатление, что они все делали вместе.
   Жена Уэйна была на восьмом месяце беременности. Жене Луки, Ребекке, исполнилось семь месяцев. У Уэйна должна была появиться девушка, и он попросил Люка стать ее крестным отцом. У Люка должен был появиться мальчик, и он попросил Уэйна стать его крестным отцом. Однажды ночью, будучи пьяными в баре за пределами Форт-Брэгга, Люк и Уэйн порезали себе правые ладони зазубренным ножом и обменялись рукопожатием.
   Братья по крови.
   Мартинес покачал головой. - Ты знаешь, где я был, Хендрикс. Вы знаете, что я видел. В любом случае, я не с тобой разговаривал.
   Люк выглянул в открытую дверь отсека. Мартинес был прав. Ночь была холодная и ветреная. Когда вертолеты готовились к взлету, площадку пронесло ледяной пылью. Облака скользили по небу. Это была плохая ночь для полетов.
   Тем не менее Люк чувствовал себя уверенно. У них было все, что им нужно, чтобы победить. Вертолеты были MH-53J Pave Lows, самые передовые и самые мощные транспортные вертолеты в арсенале Соединенных Штатов.
   У них был современный радар слежения за местностью, что означало, что они могли летать очень низко. У них были инфракрасные датчики, поэтому они могли летать в плохую погоду, и они могли развивать максимальную скорость 165 миль в час. Они были бронированы, чтобы отмахиваться от всех, кроме самых тяжелых боеприпасов, которые мог иметь враг. И на них летал 160-й авиаполк специальных операций армии США под кодовым названием "Ночные охотники", группа пилотов вертолетов "Дельта" - вероятно, лучших пилотов вертолетов в мире.
   Рейд был запланирован на ночь без лунного света, чтобы вертолеты могли проникнуть в район операции низко над землей и незамеченными. Вертолеты собирались использовать холмистую местность и методы земного покрова, чтобы добраться до комплекса, не появляясь на радарах и не предупреждая недружественных сил, особенно пакистанских военных и разведывательных служб, которые подозревались в сотрудничестве с талибами в сокрытии. цель.
   С такими друзьями, как пакистанцы...
   Низкие здания авиабазы и большая вышка управления полетами прижались к ошеломляющему фону заснеженных гор. Пока Люк выглядывал из люка, в четверти мили от него взлетели два истребителя, рев двигателей почти оглушал их. Через мгновение струи достигли звукового барьера где-то вдалеке. Взлеты были громкими, но звуковые удары были приглушены ветром на большой высоте.
   Двигатель вертолета заскулил. Лопасти несущего винта начали вращаться, сначала медленно, затем с нарастающей скоростью. Люк посмотрел вдоль линии. Десять мужчин в комбинезонах и шлемах, не считая его самого, навязчиво проверяли и перепроверяли свое снаряжение. Двенадцатый, подполковник Хит, наклонился в кабину впереди вертолета и разговаривал с пилотами.
   - Говорю тебе, Стоун, - сказал Мартинес.
   - Я услышал тебя в первый раз, Мартинес.
   "Удача не длится вечно, чувак. В один прекрасный день он заканчивается.
   - Я не беспокоюсь, потому что в моем случае это не везение, - сказал Уэйн. "Это мастерство".
   Мартинес усмехнулся.
   - Такой жирный ублюдок, как ты? Тебе везет каждый раз, когда пуля не попадает в тебя. Ты здесь самая большая и самая медленная".
   Люк подавил смех и вернулся к своему снаряжению. Его вооружение включало штурмовую винтовку HK416 и MP5 для ближнего боя. Ружья были заряжены, а в карманах у него были дополнительные магазины. У него было личное оружие SIG P226, четыре гранаты, режущий инструмент и очки ночного видения. Этим конкретным прибором ночного видения был ГПНВГ-18, гораздо более совершенный и с гораздо лучшим полем зрения, чем стандартные очки ночного видения, предлагаемые рядовым военнослужащим.
   Он был готов качаться.
   Люк почувствовал, как взлетает вертолет. Он взглянул вверх. Они были в движении. Слева от них он увидел второй вертолет, также покидающий свою площадку.
   "Насколько я понимаю, вы, ребята, самые счастливые люди на свете, - сказал он.
   "Ах, да?" - сказал Мартинес. "Почему это?"
   Люк пожал плечами и улыбнулся. - Ты едешь со мной.
  
   * * *
  
   Вертолет летел низко и быстро.
   Скалистые холмы гудели под ними, может быть, в двухстах футах ниже, почти достаточно близко, чтобы до них можно было дотронуться. Люк наблюдал за чернильной тьмой через окно. Он предположил, что они двигались со скоростью более ста миль в час.
   Ночь была черная, и они летели без огней. Он даже не мог видеть второй вертолет.
   Он моргнул и вместо этого увидел Ребекку. Она была на что посмотреть. Дело было не столько в физических деталях ее лица и тела, которые действительно были прекрасны. Это была ее суть. За те годы, что они были вместе, он научился видеть дальше физического. Но время шло так быстро. В последний раз, когда он видел ее - когда это было, два месяца назад? - ее беременность только начала проявляться.
   Мне нужно вернуться туда.
   Люк взглянул вниз - его MP5 лежал у него на коленях. На долю секунды он казался почти живым, как будто вдруг решил начать стрелять сам по себе. Что он делал с этой штукой? У него был ребенок на подходе.
   "Джентльмены!" - крикнул голос. Люк чуть из кожи не выпрыгнул. Он поднял глаза и увидел, что Хит стоит перед группой. "Мы приближаемся к цели, расчетное время прибытия примерно десять минут. Я только что получил сообщение с базы. Сильный ветер поднял кучу пыли. Мы собираемся попасть в какую-нибудь погоду между этим местом и целью.
   - Потрясающе, - сказал Мартинес. Он посмотрел на Люка, весь смысл был в его глазах.
   - Что это должно означать, Мартинес? - сказал Хит.
   "Я люблю погоду, сэр!" - крикнул Мартинес.
   "Ах, да?" - сказал Хит. "Почему это?"
   "Он увеличивает коэффициент складчатости до двенадцати. Делает жизнь более захватывающей".
   Хит кивнул. "Хороший человек. Вы хотите волнения? Похоже, мы можем приземлиться в нулевых условиях".
   Люку не понравилось, как это прозвучало. Ноль-ноль означал нулевой потолок, нулевая видимость. Пилоты будут вынуждены позволить навигационной системе вертолета прицелиться за них. Это было нормально. Хуже всего была пыль. Здесь, в Афганистане, было так хорошо, что текло почти как вода. Он мог проникнуть сквозь мельчайшие щели. Он мог попасть и в коробки передач, и в вооружение. Облака пыли могут вызвать перебои, полностью скрывающие любые недружественные препятствия, которые могут поджидать в зоне приземления.
   Пыльные бури преследовали кошмары каждого десантника в Афганистане.
   Словно по сигналу, вертолет вздрогнул, и его ударил порыв бокового ветра. И вот так они оказались внутри пыльной бури. Звук снаружи вертолета изменился - мгновение назад все, что вы могли слышать, - это громкое жужжание роторов и рев ветра. Теперь звук плюющейся пыли, ударяющейся о корпус вертолета, конкурировал с двумя другими звуками. Это звучало почти как дождь.
   "Позови пыль!" - крикнул Хит.
   Мужчины стояли у окон, глядя на кипящее облако.
   "Пыль на хвостовом колесе!" - крикнул кто-то.
   "Пыль у грузового люка!" - сказал Мартинес.
   "Пыль на шасси!"
   "Пыль у двери кабины!"
   Через несколько секунд вертолет был поглощен. Хит повторял каждый вызов в гарнитуру. Теперь они летели вслепую, вертолет прорывался сквозь густое темное небо.
   Люк уставился на песок, бьющий в окна. Трудно было поверить, что они все еще в воздухе.
   Хит коснулся рукой своего шлема.
   "Пират 2, Пират 2... да, копия. Вперед, Пират 2".
   У Хита была радиосвязь со всеми аспектами миссии внутри его шлема. Судя по всему, второй вертолет звонил ему по поводу шторма.
   Он слушал.
   "Отрицательно по возвращении на базу, Пират 2. Продолжайте, как планировалось".
   Глаза Мартинеса снова встретились с глазами Люка. Он покачал головой. Вертолет вздрогнул и закачался. Люк посмотрел на шеренгу мужчин. Это были закаленные бойцы, но ни один из них не хотел продолжать эту миссию.
   "Отрицательный результат, Пират 2. Ты нужен нам в этом..."
   Хит остановился и снова прислушался.
   "Первое мая? Уже?"
   Он ждал. Теперь он посмотрел на Люка. Его глаза были узкими и жесткими. Он не казался испуганным. Он казался расстроенным.
   "Я потерял их. Это наша поддержка. Кто-нибудь из вас, ребята, может их там увидеть?
   Мартинес посмотрел в окно. Он хмыкнул. Уже даже не ночь. Там не было ничего, кроме коричневой пыли.
   "Пират 2, Пират 2, ты меня слышишь?" - сказал Хит.
   Он подождал.
   "Входи, Пират 2. Пират 2, Пират 2".
   Хит сделал паузу. Теперь он слушал.
   "Пират 2, отчет о состоянии. Статус..."
   Он покачал головой и снова посмотрел на Люка.
   "Они разбились".
   Он снова прислушался. "Только легкие травмы. Вертолет выведен из строя. Двигатели заглохли".
   Внезапно Хит ударил кулаком в стену возле своей головы.
   "Черт возьми!"
   Он уставился на Люка. "Сукин сын. Трусы. Они бросили. Я знаю, что они сделали. Так уж случилось, что их приборы отказали, они заблудились в буре и разбились в семи милях от бивуака Десятой горнострелковой дивизии. Как удобно. Они собираются ходить туда".
   Он сделал паузу. От него вырвался глоток воздуха. "Разве это не все? Я никогда не думал, что увижу, как подразделение Delta Force выполняет задание".
   Люк наблюдал за ним. ДД означало совершенную сделку . Это означало исчезнуть, затаиться, поклониться. Хит подозревал, что Pirate 2 сами прекратили операцию. Может быть, они были, может быть, они не были. Но, может быть, это правильно.
   - Сэр, я думаю, нам следует развернуться, - сказал Люк. - Или, может быть, нам стоит поставить эту штуку на землю. У нас нет отряда поддержки, и я не думаю, что когда-либо видел шторм..."
   Хит покачал головой. "Отрицательно, Стоун. Продолжаем с небольшими правками. Команда из шести человек врывается в дом. Команда из шести человек удерживает подходы к селу".
   "Сэр, при всем уважении, как этот вертолет собирается садиться и снова взлетать?"
   "Никакой посадки", - сказал Хит. - Мы быстро спустимся по веревке. Тогда вертолет может подняться вертикально и найти вершину этой бури, где бы она ни находилась. Они могут вернуться, когда мы обезопасим цель.
   - Морган... - начал Люк, обращаясь к своему вышестоящему офицеру по имени, условность, которую он мог сойти с рук только в нескольких местах, одним из которых был отряд "Дельта".
   Хит покачал головой. - Нет, Стоун. Я хочу аль-Джихади, и я его получу. Этот шторм удваивает элемент неожиданности - они никогда не ожидают, что мы спустимся с неба в такую ночь. Запомни мои слова. После этого мы станем легендами".
   Он сделал паузу, глядя прямо в глаза Стоуну. "Расчетное время прибытия пять минут. Убедитесь, что ваши люди готовы, сержант.
  
   * * *
  
   - Ладно, ладно, - прокричал Люк сквозь рев двигателей, лопасти вертолета и песок, летящий в окна.
   "Послушай!" Две шеренги мужчин уставились на него в комбинезоне и шлемах, с оружием наизготовку. Хит наблюдал за ним из дальнего конца. Это были люди Люка, и Хит это знал. Без лидерства и сотрудничества Люка Хит мог бы быстро поднять мятеж. На долю секунды Люк вспомнил слова Дона:
   Мы звали его капитан Ахав.
   "План миссии изменился. Pirate 2 - стопроцентный SNAFU. Мы продвигаемся вперед с Планом Б. Мартинес, Хендрикс, Колли, Симмонс. Ты со мной и подполковником Хитом. Мы команда. Мы войдем в дом, устраним любую оппозицию, захватим цель и прикончим. Мы будем двигаться очень быстро. Перейти в режим. Понял?"
   Мартинес, как всегда: "Стоун, как ты собираешься устроить штурм в составе двенадцати человек? Это двадцать четыре человека...
   Люк уставился на него. "Я сказал понял? "
   Различные ворчания и рычания указывали на то, что они поняли.
   - Никто не сопротивляется нам, - сказал Люк. "Кто-то стреляет, кто-то даже показывает оружие, он вне игры. Копировать?"
   Он посмотрел в окна. Вертолет пробивался сквозь коричневую бурю дерьма, двигаясь быстро, но значительно ниже своей максимальной скорости полета. Видимость снаружи была нулевой. Меньше нуля. Вертолет вздрогнул и дернулся, словно подтверждая эту оценку.
   - Копирую, - сказали люди вокруг него. "Скопируй это."
   "Паккард, Гастингс, Моррисон, Доббс, Мерфи, Бейли. Вы команда B. Команда B, вы поддерживаете и прикрываете нас. Когда высаживаемся, двое из вас держат место высадки, двое держат периметр возле ворот комплекса. Когда заходим внутрь, двое продвигаются вперед и держат перед домом. Вы также последние мужчины. Глаза острые, головы на шарнирах. Никто не движется против нас. Устраните всякое сопротивление и любое возможное сопротивление. В этом месте должно быть жарче, чем в аду. Твоя задача - сделать его холодным".
   Он посмотрел на них всех.
   - Все ясно?
   Последовал хор голосов, каждый разной глубины и тембра.
   "Чистый."
   "Чистый."
   "Чистый."
   Люк присел на низкую скамью в трюме для личного состава. Он почувствовал эту старую струйку страха, адреналина, возбуждения. Он проглотил декседрин сразу после взлета, и он начал действовать. Внезапно он почувствовал себя острее и бодрее, чем раньше.
   Он знал действие препарата. Его пульс участился. Его зрачки расширялись, пропуская больше света и улучшая зрение. Его слух стал более острым. У него было больше энергии, больше выносливости, и он мог бодрствовать долгое время.
   Люди Люка сидели на своих скамьях, глядя на него. Его мысли опережали его способность говорить.
   - Дети, - сказал он. "Следите за ними. Мы знаем, что в комплексе есть женщины и дети, некоторые из них являются членами семьи жертвы. Сегодня мы не стреляем в женщин и детей. Копировать?"
   Ответили смиренные голоса.
   "Скопируй это."
   "Копировать".
   Это была неизбежность этих заданий. Цель всегда жила среди женщин и детей. Миссии всегда происходили ночью. Всегда была путаница. Дети склонны делать непредсказуемые вещи. Люк видел, как люди не решаются убивать детей, а затем расплачиваются, когда дети оказываются солдатами, которые без колебаний убивают их. Что еще хуже, их товарищи по команде убивали детей-солдат, опоздав на десять секунд.
   Люди погибли на войне. Они умирали внезапно и часто по самым безумным причинам - например, из-за того, что не хотели убивать детей, которые и так умирали через минуту.
   "Тем не менее, не умирайте там сегодня вечером. И не дай погибнуть своим братьям".
   Вертолет мчался дальше, разрывая шипящую, вопящую тьму. Тело Люка качнулось и подпрыгнуло вместе с вертолетом. Снаружи вокруг них летела грязь и песок. Они собирались быть там через несколько мгновений.
   - Если мы застанем этих парней дремлющими, нам будет легче. Они точно не ждут нас сегодня вечером. Я хочу зайти, захватить цель в течение десяти минут и снова загрузиться в течение пятнадцати минут".
   Вертолет качался и брыкался. Он боролся за то, чтобы оставаться в воздухе.
   Люк остановился и вздохнул.
   "Не стесняйтесь! Перехватите инициативу и сохраните ее. Нажимайте на них и нажимайте. Заставьте их бояться. Делай то, что приходит само собой".
   Это после того, как просто сказали им смотреть за детьми. Он посылал смешанные сообщения, он знал это. Он должен был войти в сценарий, но это было трудно. Темная ночь, безумная пыльная буря, один вертолет упал еще до начала миссии, и командир, который не хотел оборачиваться.
   Мысль промелькнула в его голове, молниеносно, так быстро, что он почти не узнал ее.
   Прервать. Прервите эту миссию.
   Он посмотрел на две линии мужчин. Они оглянулись на него. Нормального энтузиазма, который демонстрировали бы эти ребята, катастрофически не хватало. Несколько пар глаз выглянули в окна.
   Песок сыпался на вертолет. Вертолет был похож на подводную лодку под водой, за исключением того, что вода была сделана из пыли.
   Люк может прервать миссию. Он мог победить Хита. Эти парни будут следовать за ним через Хита - они были его людьми, а не Хитом. Расплата, конечно, будет адская. Хит придет за ним. Дон попытается защитить Люка.
   Но Дон будет штатским.
   Обвинения будут в лучшем случае в неповиновении, в худшем - в мятеже. Военный трибунал был практически гарантирован. Люк знал прецеденты - сумасшедший, самоубийственный приказ не обязательно был незаконным приказом. Он проиграет любой военный трибунал.
   Он все еще смотрел на мужчин. Они все еще смотрели на него. Он мог видеть это в их глазах, или думал, что мог:
   Отзови это.
   Люк стряхнул это с себя.
   Он посмотрел на Уэйна. Уэйн поднял брови и слегка пожал плечами.
   Вам решать.
   - Хорошо, мальчики, - сказал Люк. "Бей сегодня сильно и быстро. Никаких махинаций. Мы заходим, делаем свою работу и сразу же возвращаемся обратно. Поверьте мне. Это ничуть не повредит.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА ВТОРАЯ
  
  
   22:01 по афганскому времени (13:01 по восточному летнему времени)
   Рядом с границей с Пакистаном
   Камдешский район
   Провинция Нуристан, Афганистан
  
   "Идти!" - крикнул Люк. "Идти! Идти! Идти!"
   Две толстые веревки спустились с люка вертолета. Люди падали с них, затем исчезали в клубящейся пыли. Они могли быть в тысяче футов над землей или в десяти футах над игровой площадкой.
   Ветер выл. Внутрь посыпались едкий песок и грязь. Лицо Люка было закрыто респираторной маской. Он и Хит были последними, кто вышел за дверь. У Хита была похожая маска - они были похожи на двух выживших в ядерной войне.
   Хит посмотрел на Люка. Его рот шевельнулся под маской.
   "Мы станем легендами, Стоун!"
   Люк нажал зеленую кнопку СТАРТ на секундомере. Лучше бы это было быстро.
   Он посмотрел под себя. Он ни черта не видел ни там, ни где-либо еще. Все было на вере. Он перевалился через борт и провалился сквозь суровую тьму. Две секунды спустя, может, три, он резко коснулся земли. Приземление вызвало ударную волну по его ногам.
   Он отпустил веревку и огляделся, пытаясь сориентироваться.
   Хит приземлился секундой позже.
   Из мрака появились люди в масках. Мартинес, Хендрикс. Хендрикс указал ему за спину.
   "Вот стена!"
   Там маячило что-то большое. Ладно, это была стена комплекса. Над ним светилась пара тусклых огней.
   Хендрикс что-то говорил, но Люк этого не слышал.
   "Какая?"
   "Они знают!"
   Они знают? Кто? Знал что?
   Звук двигателей вертолета над их головами изменился, когда он начал подниматься прочь. Внезапно над стеной вспыхнул яркий свет.
   Что-то пронеслось мимо с криком.
   Миномет.
   "Входит!" Люк закричал. "Входит!"
   Вокруг него на землю падали смутные тени.
   Произошли еще две вспышки света.
   Затем еще один.
   Затем еще один.
   Как они узнали?
   В черной тьме неба что-то взорвалось. Он взорвался приглушенным оранжевым и красным цветом. В песчаной буре взрыв прозвучал как раскат отдаленного грома. Измельчитель. Это был удар.
   Со своего наблюдательного пункта на земле Люк наблюдал, как он кружит в небе, оранжевая полоса на фоне черного. Он сделал петлю вправо, теперь вращаясь. Его двигатели взревели, и Люку показалось, что он слышит звук его лопастей.
   Ух. Ух. Ух. Ух.
   Казалось, он двигался в замедленной съемке, вбок и вниз. Он осветил ночь, как трассер, когда прошел над каменной стеной комплекса.
   БУМ!
   Он взорвался с другой стороны стены, внутри комплекса. Огненный шар взлетел на высоту двух или трех этажей. На мгновение Люку показалось, что все кончено. Вертолет сбит, пилоты мертвы. Поддерживающий измельчитель не работает. Они оказались в ловушке здесь, и талибы, похоже, знали об их приближении.
   Но тот вертолет только что взорвался внутри комплекса.
   Как бомба.
   И это может дать им инициативу.
   Рядом лежало несколько мужчин в масках.
   Мартинес, Хендрикс, Колли, Симмонс. Его команда.
   Хит должен был быть где-то здесь.
   "Вверх!" - крикнул Люк. "Вверх! Пойдем!"
   Он вскочил на ноги, увлекая за собой ближайшего человека. В мгновение ока все они вскочили и побежали, дюжина мужчин, быстро двигавшихся. Ночное видение было бесполезным. Огни были бесполезны и привлекли бы огонь. Они просто бежали в тотальном, кружа тьму.
   Через десять секунд они достигли стены. Люк предположил, что налево, и двинулся в ту сторону, прижавшись к камню. Через несколько секунд он подошел к отверстию. Был вертолет, апокалипсис. На свет от пламени бежали несколько силуэтов, утаскивая от него раненых.
   Люк не колебался. Он побежал через отверстие, его MP5 теперь вне. Он дал им очередь из ружья, автоматный огонь. Теперь силуэты убегали, возвращаясь к другой надвигающейся тени, манящие огни в хаосе.
   Дом.
   Его люди бежали вместе с ним.
   Впереди силуэты отступающих мужчин бежали вверх по маленькой лестнице к каменному дому. Люк взбежал за ними по лестнице.
   Двое мужчин стояли лицом к дверному проему, снимая с плеч автоматическое оружие. Они носили длинные бороды и головные уборы талибов.
   ПОП! ПОП! ПОП! ПОП! ПОП!
   Люк выстрелил, не задумываясь. Двое мужчин упали.
   Внезапно позади него раздался взрыв. Он оглянулся - невозможно было понять, что происходит. Он переехал в дом. Мгновением позже рядом с ним появились еще четверо - его команда А. Они заняли огневые позиции в каменном холле, лицом к остальной части дома.
   Они сняли свои респираторы одновременно, как если бы они были одним человеком. Мартинес подошел к сбитым талибам и выстрелил каждому в голову. Он не коснулся ни одного из них.
   "Мертвый!" он сказал.
   Здесь было тише.
   "Лидер B-Team", - сказал Люк в микрофон своего шлема. "Статус?"
   Из темноты в дом вбежал Хит.
   "Лидер группы Б..."
   - Мы удерживаем главные ворота, - сказал голос внутри шлема Люка. Это был Мерфи. Его бронксский акцент был безошибочным. "Камень! Это не выглядит хорошо. Это была засада! Нас ждали!"
   - Просто держи ворота, Мёрф. Мы выйдем через пару минут.
   - Тебе лучше поторопиться, чувак. Кто-то знал, что мы придем. Скоро их станет больше, а я не вижу на десять футов перед своим носом.
   Команда Люка уже продвинулась дальше в дом. Тепло шло прямо за ними.
   "Повесить там. Мы внутри.
   - Давай быстрее, - сказал голос Мёрфи. "Я не знаю, будем ли мы все еще здесь".
   "Мерфи! Держите эти ворота! Мы скоро выйдем.
   - Да, да, - сказал Мерфи.
   Люк повернулся к темному коридору.
   Появился еще один мужчина - крупный мужчина в белом халате. Ему удалось дотянуться до спускового крючка, но он дико выстрелил. Люк встал на колени, прицелился в мужчину.
   ПОП! На его груди появился темно-красный круг.
   Он казался удивленным, но затем без костей сполз на пол.
   Теперь Люк шел по темным коридорам, прислушиваясь к звукам впереди. Ему не пришлось долго слушать.
   ХЛОПНУТЬ!
   Раздалась светошумовая граната, потом еще одна.
   ХЛОПНУТЬ!
   Впереди послышались крики и стрельба. Люк медленно двинулся к нему, извиваясь вдоль стены. Теперь позади него послышались звуки - автоматная стрельба и взрывы.
   Люк посмотрел на секундомер. Они пробыли на земле меньше четырех минут, а вся миссия уже была фубаром.
   "Камень!"
   Снова голос Мерфи. "Беда. Варвары у ворот. Повторяю: парадные ворота атакованы. Недружественные сходятся. Мужчины вниз. Гастингс вниз. Бейли вниз. Мы отступаем к дому".
   "Э-э, отрицательно, команда Б. Держите эти ворота!
   - Здесь нечего держать, - сказал Мерфи. "Они рвут его! Там есть противотанковая пушка.
   - Все равно держи. Это наш единственный выход отсюда.
   - Черт возьми, Стоун!
   "Мерфи! Держите эти ворота!
   Люк побежал дальше в дом.
   Прямо перед ним раздался крик. Он вбежал в дверной проем, переступил порог...
   И наткнулся на сцену полного хаоса.
   В большой задней комнате было по крайней мере пятнадцать человек. Полы были покрыты толстыми, перекрывающимися коврами. Стены были увешаны коврами - богато украшенными, богато раскрашенными коврами, изображающими обширные пейзажи - пустыни, горы, джунгли, водопады.
   Симмонс был мертв. Он лежал на спине, его тело распласталось, его глаза были открыты и смотрели. Его шлем был снят, и часть его головы над глазами исчезла. Также погибли две женщины. Маленький ребенок, мальчик, умер. Трое мужчин в мантиях и тюрбанах были мертвы. Здесь была бойня. На полу были пистолеты и кровь.
   В самом дальнем конце, возле закрытой двери, стояла масса людей. Толпа мужчин в мантиях и тюрбанах держала перед собой детей и наставляла винтовки наружу. Позади мужчин скрывался еще один мужчина - он был спрятан настолько, что Люк едва мог его видеть.
   Он должен быть целью.
   По всему залу команда Люка присела или опустилась на колени, неподвижно, как статуи, наводя оружие на группу в ожидании выстрела. Подполковник Хит стоял в центре комнаты, его пулемет MP5 был направлен в толпу.
   - Хорошо, - сказал Люк. "Все в порядке. Никто не делает...
   "Брось это оружие!" - крикнул Хит по-английски. Его глаза были дикими. Он был сосредоточен на одном - поймать кита.
   "Хит!" - сказал Люк. "Расслабляться. Есть дети. Мы можем-"
   - Я вижу детей, Стоун.
   - Итак, давайте просто...
   Хит выстрелил, автоматная очередь.
   Мгновенно Люк упал на землю, когда во всех направлениях раздались выстрелы. Он закрыл голову, свернулся в клубок и повернулся спиной к действию.
   Стрельба длилась несколько секунд. Даже после того, как он остановился, несколько выстрелов продолжались, по одному каждые несколько секунд, как последний лопнувший попкорн. Когда все наконец закончилось, Люк поднял голову. Кучка людей у закрытой двери лежала корчащейся кучей.
   Хит упал. Люка это не заботило. Хит был причиной этого кошмара.
   Еще один из людей Люка был внизу, в углу. Боже, какой беспорядок. Трое мужчин вниз. Неизвестное количество погибших мирных жителей.
   Люк поднялся на ноги. Одновременно встали двое других мужчин. Одним из них был Мартинес. Другой был Колли. Мартинес и Колли подошли к кучке людей сзади, медленно двигаясь с оружием наготове.
   Люк оглядел комнату. Повсюду были трупы. Симмонс был мертв. Хит... в его голове была пробита большая дыра на месте лица. У человека не было лица. Люк ничего не чувствовал по этому поводу. Это была миссия Хита. Все пошло настолько неправильно, насколько это возможно. Теперь Хит был мертв.
   И еще один человек упал.
   Это казалось сложной математической задачей, но на самом деле это было простое вычитание, которое мог решить любой. Разум Люка работал неправильно. Он понял это. Сюда вошли шесть человек. Хит и Симмонс были мертвы. Мартинес, Колли и Стоун все еще были в игре. Это означало, что последний человек мог быть только...
   Люк подбежал к мужчине. Да, это было. Это был Хендрикс. Уэйн.
   УЭЙН.
   Он все еще двигался.
   Люк встал рядом с ним на колени и снял шлем.
   Руки и ноги Уэйна двигались медленно, как будто он топтался на месте.
   "Уэйн! Уэйн! Куда ты попал?
   Глаза Уэйна закатились. Они нашли Люка. Он покачал головой. Он начал плакать. Он тяжело дышал, почти хватая ртом воздух.
   - О, приятель... - сказал Уэйн.
   "Уэйн! Поговори со мной."
   Лихорадочно Люк начал расстегивать баллистический жилет Уэйна.
   "Медик!" он закричал. "Медик!"
   Мгновение спустя Колли был там, стоя на коленях позади него. "Симпсон был медиком. Я запасной.
   Уэйн был ранен в грудь. Каким-то образом шрапнель попала ему под жилет. Руки Люка искали его. Он также был ранен высоко в ногу. Это было хуже, чем сундук, намного. Его штаны были пропитаны кровью. Его бедренная артерия должна быть поражена. С руки Люка стекала красная капля. Повсюду была кровь. Под телом Уэйна было целое озеро. Это было чудо, что он остался жив.
   - Скажи Кэти, - сказал Уэйн.
   "Замолчи!" - сказал Люк. - Ты сам ей скажешь.
   Голос Уэйна был чуть громче шепота.
   "Скажи ей..."
   Уэйн, казалось, смотрел куда-то далеко. Он посмотрел, а затем сделал двойной взгляд, как будто сбитый с толку тем, что он видел. Мгновением позже его глаза замерли.
   Он уставился на Люка. Его рот был слаб. Никого не было дома.
   "О Боже, Уэйн. Нет."
   Люк посмотрел на Колли. Он как будто впервые увидел Колли. Колли выглядел молодо - как будто едва успел побриться. Этого не могло быть, конечно. Этот человек был в Delta Force. Он был обученным убийцей. Он был непревзойденным профессионалом. Но его шея выглядела такой же толстой, как предплечье Люка. Казалось, он плавает в своей одежде.
   - Проверь его, - сказал Люк, хотя уже знал, что скажет Колли. Он упал обратно в положение со скрещенными ногами и долго сидел в таком положении. Однажды в Школе рейнджеров у них был выходной. Группа ребят устроила пикап в футбол. День был жаркий, и игра была рубашками против скинов. Люк провел всю игру, нанося лазерные удары этому большому, толстому, сквернословящему деревенщине с отсутствующим передним зубом.
   "Уэйн".
   - Он ушел, - сказал Колли.
   Просто так Уэйн был мертв. Кровной брат Люка. Крестный отец будущего сына Люка. Из Люка вырвался долгий, беспомощный вздох.
   На войне, Люк знал, так оно и бывает. В одну секунду ваш друг - или ваша сестра, или ваша жена, или ваш ребенок - был жив. В следующую секунду они исчезли. Не было возможности повернуть эти часы вспять, даже на одну секунду.
   Уэйн был мертв. Они были далеко от дома. И эта ночь только начиналась.
   "Камень!" - сказал Мартинес.
   Люк снова поднялся на ноги. Мартинес стоял у кучи трупов, которые когда-то защищали цель. Все они казались мертвыми, все, кроме одного, человека, стоявшего сзади. Он был высок, еще моложав, с длинной черной бородой с проседью. Он лежал среди павших - простреленный, но живой.
   Мартинес направил на него пистолет.
   "Как зовут парня? Тот, кого мы ищем?
   "Абу Мустафа Фарадж аль-Джихади?" - сказал Люк. Это был не совсем вопрос. Ничего, просто набор слогов.
   Мужчина кивнул. Он ничего не сказал. Он выглядел так, будто ему было немного больно.
   Люк достал из кармана жилета небольшую цифровую камеру. Камера была заключена в жесткую резину. Его можно было оттолкнуть от пола, и он не разбился. Он повозился с ним секунду, а затем сделал несколько снимков мужчины. Он проверил изображения, прежде чем выключил камеру. Они были в порядке - не совсем профессионального качества, но Люк не работал в National Geographic . Все, что ему было нужно, это доказательства. Он посмотрел на лидера террористов.
   - Попался, - сказал Люк. "Спасибо за игру."
   ХЛОПНУТЬ!
   Мартинес выстрелил один раз, и голова мужчины раскололась.
   "Миссия выполнена", - сказал Мартинес. Он покачал головой и ушел.
   Рация Люка затрещала.
   "Камень! Где ты?"
   "Мерфи. Каков статус?"
   Голос Мерфи прерывался и прерывался. "Здесь кровавая баня. Я потерял трех человек. Но мы захватили одно из их больших орудий и прорубили лазейку. Если мы хотим выбраться отсюда, нам нужно уйти ПРЯМО СЕЙЧАС".
   - Мы выйдем через минуту.
   - Я бы не стал так долго ждать, - сказал Мерфи. - Нет, если ты хочешь жить.
  
   * * *
  
   Шестеро мужчин бежали через деревню.
   После всех этих боев это место было похоже на город-призрак. В любую секунду Люк ожидал, что из крошечных домиков вылетят выстрелы или ракеты. Но ничего не произошло. Кажется, здесь даже не осталось людей.
   На том пути, которым они пришли, поднимался дым. Стены комплекса были разрушены. Вертолет все еще горел, пламя потрескивало в жуткой тишине.
   Люк слышал тяжелое дыхание других мужчин, бегущих в гору с снаряжением и оружием. За десять минут они добрались до старой передовой оперативной базы на скалистом склоне холма за деревней.
   К удивлению Люка, место было в порядке. Там, конечно, не было спрятано припасов, но мешки с песком все еще были на месте, а с этого места открывался превосходный вид на окрестности. Люк видел, как в домах горит свет, а вертолет горит.
   "Мартинес, посмотри, сможешь ли ты поднять Баграма по радио. Нам нужна экстракция. Прятки закончились. Скажи им, чтобы прислали подавляющую силу. Нам нужно вернуться внутрь комплекса и вывести оттуда наших людей.
   Мартинес кивнул. - Я сказал тебе, мужик. Удача кончается для всех".
   - Не говори мне, Мартинес. Просто вытащите нас отсюда, ладно?
   - Хорошо, Стоун.
   Это была темная ночь. Песчаная буря прошла. У них еще было оружие. Вдоль заваленного мешками с песком вала его люди загружали боеприпасы и проверяли снаряжение.
   Не исключено, что....
   - Мерфи, пошли сигнальную ракету, - сказал он. - Я хочу посмотреть, с чем мы имеем дело.
   - И выдать нашу позицию? - сказал Мерфи.
   - Я думаю, они, наверное, знают, где мы, - сказал Люк.
   Мерфи пожал плечами и бросил одну в ночь.
   Вспышка медленно двигалась по небу, отбрасывая жуткие тени на скалистой местности внизу. Земля, казалось, почти кипела. Люк смотрел и смотрел, пытаясь понять, что он видит. Там было так много активности, что это было похоже на муравейник или рой крыс.
   Это были мужчины. Сотни мужчин методично выдвигали себя, свое снаряжение и оружие на позиции.
   - Думаю, ты прав, - сказал Мерфи. - Они знают, что мы здесь.
   Люк посмотрел на Мартинеса.
   "Мартинес, каков статус этой добычи?"
   Мартинес покачал головой. "Говорят, что нельзя. Ничего, кроме злых песчаных бурь между базой и здесь. Нулевая видимость. Они даже не могут поднять вертолеты в воздух. Говорят, продержитесь до утра. Ветер должен утихнуть после восхода солнца.
   Люк уставился на него. "Они должны сделать лучше, чем это".
   Мартинес пожал плечами. "Они не могут. Если вертолеты не будут летать, вертолеты не будут летать. Я бы хотел, чтобы эти бури разразились до того, как мы уехали.
   Люк уставился на бурлящую массу талибов на склонах холмов под ними. Он повернулся к Мартинесу.
   Мартинес открыл рот, словно собираясь что-то сказать.
   Люк указал на него. "Не говори этого. Просто будь готов к бою".
   "Я всегда готов драться, - сказал Мартинес.
   Через несколько мгновений началась стрельба.
  
   * * *
  
   Мартинес кричал.
   "Они идут со всех сторон!"
   Его глаза были широко раскрыты. Его пушки исчезли. Он взял АК-47 у талибов и штыками колотил всех, кто перелезал через стену. Люк с ужасом наблюдал за ним. Мартинес был островом, маленькой лодкой в море боевиков Талибана.
   И он пошел ко дну. Потом он исчез под грудой.
   Они просто пытались дожить до рассвета, но солнце отказывалось всходить. Боеприпасы кончились. Было холодно, и рубашка Люка была снята. Он сорвал его в пылу боя.
   Бородатые талибы в тюрбанах перевалили через стены аванпоста. Вокруг него кричали мужчины.
   Мужчина перелез через стену с металлическим топором.
   Люк выстрелил ему в лицо. Мужчина лежал мертвый на мешках с песком. Теперь у Люка был топор. Он врезался в бойцов, окруживших Мартинеса, дико размахивая. Брызнула кровь. Он рубил их, рубил.
   Вновь появился Мартинес, снова вставший на ноги и колющий штыком.
   Люк воткнул топорик в череп человека. Это было глубоко. Он не мог вытащить его. Даже с бушующим в его организме адреналином, у него не осталось сил. Он посмотрел на Мартинеса.
   "Ты в порядке?"
   Мартинес пожал плечами. Он указал на тела вокруг них. "Раньше я был лучше, чем сейчас. Я вам так скажу.
   У ног Люка лежал АК-47. Он поднял его и проверил журнал. Пустой. Люк отбросил его и вытащил пистолет. Он обстрелял окоп - он был забит врагами. Цепочка из них бежала сюда. Другие стали скользить, падать, перепрыгивать через стену.
   Где были его ребята? Кто-нибудь еще остался жив?
   Он убил ближайшего человека выстрелом в лицо. Голова взорвалась, как помидорка черри. Он схватил мужчину за тунику и поднял как щит. Безголовый человек был легким - как если бы труп был пустым костюмом.
   Он убил четырех человек четырьмя выстрелами. Он продолжал стрелять.
   Потом у него кончились пули. Опять таки.
   Талибан заряжен АК-47 со штыком. Люк толкнул в него труп, затем метнул пистолет, как томагавк. Он отскочил от головы мужчины, на секунду отвлек его. Люк использовал это время. Он шагнул в атаку, скользя по острию штыка. Он глубоко вонзил два пальца мужчине в глаза и потянул.
   Мужчина закричал. Его руки потянулись к лицу. Теперь у Люка был АК. Он ударил врага штыком в грудь два, три, четыре раза. Он толкнул его глубоко.
   Мужчина выдохнул последний раз прямо в лицо Люку.
   Руки Люка блуждали по телу мужчины. У свежего трупа в нагрудном кармане была граната. Люк взял его, потянул и бросил через вал в наступающие полчища.
   Он ударился о палубу.
   БУМ.
   Взрыв был прямо там , разбрызгивая грязь, камни, кровь и кости. Стена из мешков с песком наполовину обрушилась на него.
   Люк вскочил на ноги, уже оглох, в ушах звенело. Он проверил АК. Пустой. Но у него все еще был штык.
   - Давай, ублюдки! он закричал. "Ну давай же!"
   Через стену перелезло еще несколько человек, и он в бешенстве ударил их ножом. Он рвал и рвал их голыми руками. Он стрелял в них из их собственного оружия.
   Человек подошел к тому, что осталось от стены. Он не был мужчиной - он был мальчиком. У него не было бороды. Ему не нужна была бритва. Его кожа была гладкой и темной. Его карие глаза округлились от ужаса. Он прижал руки к груди.
   Люк встретился лицом к лицу с этим ребенком - парню было около четырнадцати. За ним шли другие. Они соскользнули и врезались в барьер. Проход был завален трупами.
   Почему у него такие руки?
   Люк знал почему. Он был смертником.
   "Граната!" Люк закричал, даже если никто не мог его услышать.
   Он нырнул назад, копаясь под одним телом, затем под другим. Их было так много, что он полз и полз, зарываясь к центру Земли, подкладывая одеяло из мертвецов между собой и мальчиком.
   БУМ!
   Он услышал взрыв, приглушенный телами, и почувствовал волну жара. Он услышал вопли следующей волны умирающих. Но затем раздался еще один взрыв, и еще один.
   И другой.
   Люк угасал от сотрясений мозга. Может быть, его ударили. Может быть, он умирал. Если это должно было умереть, это было не так уж плохо. Боли не было.
   Он подумал о ребенке - худощавом подростке с широкой талией, как у мужчины с бочкообразной грудью. На ребенке был пояс смертника.
   Он подумал о Ребекке, круглой с ребенком.
   Тьма забрала его.
  
   * * *
  
   В какой-то момент взошло солнце, но тепла в нем не было. Бой каким-то образом прекратился - он не мог вспомнить, когда и как он закончился. Земля была неровной и твердой. Повсюду были трупы. Худые бородатые мужчины лежали на земле с широко раскрытыми глазами.
   Люк. Его звали Люк.
   Он сидел на груде тел. Он проснулся под ними и выполз из-под них, как змея.
   Они были свалены здесь, как дрова. Ему не нравилось на них сидеть, но это было удобно. Она была достаточно высока, чтобы сквозь остатки стены из мешков с песком он мог видеть вниз по склону холма, но удерживал его достаточно низко, чтобы никто, кроме очень хорошего снайпера, не мог выстрелить в него.
   У талибов было не так много очень хороших снайперов. Некоторые, но не многие, и большинство талибов здесь, похоже, уже мертвы.
   Неподалеку он заметил одного, который полз вниз по холму, оставляя за собой полосу крови, как след слизи, который следует за улиткой. Он действительно должен пойти туда и убить того парня, но он не хотел рисковать, находясь на виду.
   Люк посмотрел на себя. Он не выглядел хорошо. Его грудь была окрашена в красный цвет. Он был пропитан кровью мертвецов. Его тело дрожало от голода и усталости. Он смотрел на окружающие горы, которые только появлялись в поле зрения, когда светлел день. Это был действительно прекрасный день. Это была прекрасная страна.
   Сколько еще было там? Сколько времени прошло до того, как они пришли?
   Он покачал головой. Он не знал. Это действительно не имело значения. Любой вообще, вероятно, было бы слишком много.
   Мартинес растянулся на спине неподалеку, низко в окопе. Он плакал. Он не мог двигать ногами. С него было достаточно. Он хотел умереть. Люк понял, что некоторое время не обращал внимания на Мартинеса.
   - Камень, - сказал он. "Привет, Стоун. Привет! Убей меня, мужик. Просто убей меня. Эй, Стоун! Послушай меня, мужик!"
   Люк был онемевшим.
   - Я не собираюсь убивать тебя, Мартинес. Ты будешь в порядке. Мы собираемся выбраться отсюда, и врачи тебя подлатают. Так что отдохни... ладно?
   Неподалеку Мерфи сидел на выступе скалы и смотрел в пространство. Он даже не пытался укрыться.
   "Мёрф! Спускайся сюда. Вы хотите, чтобы снайпер всадил вам пулю в голову?
   Мерфи повернулась и посмотрела на Люка. Его глаза просто... исчезли. Он покачал головой. Выдох воздуха вырвался из него. Это звучало почти как смех. Он остался там же, где и был.
   Пока Люк смотрел, Мерфи вытащил пистолет. Невероятно, что у него все еще был пистолет. Люк сражался голыми руками, камнями и острыми предметами за...
   Он не знал, как долго.
   Мерфи приставил ствол пистолета к своей голове, все время глядя на Люка. Он нажал на курок.
   Нажмите.
   Он нажал на курок еще несколько раз.
   Щелкни, щелкни, щелкни, щелкни... щелкни.
   - Вон, - сказал он.
   Он выбросил пистолет. Он с грохотом покатился вниз по склону холма.
   Люк смотрел, как пистолет отскакивает. Казалось, это продолжалось дольше, чем он мог ожидать. В конце концов, он остановился на осыпи рыхлых камней. Он снова посмотрел на Мерфи. Мерфи просто сидел, глядя в никуда.
   Если придет больше талибов, им конец. Ни у одного из этих парней не осталось сил, и единственным оружием Стоуна был погнутый штык в руке. На мгновение он лениво подумал о том, чтобы разобрать среди этих мертвецов оружие. Он не знал, остались ли у него силы стоять. Вместо этого ему, возможно, придется ползти.
   Вдалеке в небе появилась полоса черных насекомых. Он сразу понял, что они собой представляли. Вертолеты. Военные вертолеты США, вероятно, "Блэк Хок". Кавалерия приближалась. Люк не чувствовал себя от этого ни хорошо, ни плохо.
   Он вообще ничего не чувствовал.
  
  
  
  
   В ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ
  
  
   19 марта
   Ночь
   Самолет над Европой
  
   - Вам удобно, мужчины?
   - Да, сэр, - сказал Люк.
   Мерфи не ответил. Он сидел в кресле через узкий проход от Люка, глядя в окно в пустой темноте. Они находились в маленьком самолете, устроенном почти как чья-то гостиная. Люк и Мерфи сидели сзади, лицом вперед. Впереди шли трое мужчин, в том числе полковник отряда "Дельта" и трехзвездный генерал из Пентагона. Там же был мужчина в штатском.
   Позади мужчин стояли по стойке смирно двое зеленых беретов.
   - Специалист Мерфи? - сказал генерал. "Тебе удобно?"
   Мерфи опустил оконную штору. "Ага. Я в порядке."
   - Мерфи, ты знаешь, как обращаться к вышестоящему офицеру? - сказал полковник.
   Мерфи отвернулась от окна. Он впервые посмотрел прямо на мужчин.
   - Я больше не в твоей армии.
   "Почему вы в этом самолете, в таком случае?"
   Мерфи пожал плечами. "Кто-то предложил мне прокатиться. В наши дни не так много коммерческих рейсов из Афганистана. Поэтому я решил, что мне лучше взять этот".
   Человек в штатском взглянул на дверь каюты.
   - Если вы не военный, я полагаю, мы всегда можем попросить вас уйти. Конечно, до земли далеко".
   Мерфи проследил взгляд мужчины.
   "Сделай это. Обещаю, ты пойдешь со мной".
   Люк покачал головой. Если бы это была детская площадка, он бы почти улыбнулся. Но это была не детская площадка, и эти люди были предельно серьезны.
   - Хорошо, Мёрф, - сказал он. "Снижай планку. Я был на том холме с тобой. Никто на этом самолете не отправлял нас туда".
   Мерфи пожал плечами. - Хорошо, Стоун. Он посмотрел на генерала. - Да, мне удобно, сэр. Очень комфортно. Спасибо."
   Генерал взглянул на лежащие перед ним бумаги.
   - Благодарю вас, господа, за вашу службу. Специалист Мерфи, если вы заинтересованы в досрочном освобождении от своих обязанностей, я предлагаю вам обсудить это со своим командиром, когда вы вернетесь в Форт-Брэгг.
   - Хорошо, - сказал Мерфи.
   Генерал огляделся. "Как вы знаете, это была трудная миссия, которая пошла не совсем так, как планировалось. Я хотел бы воспользоваться случаем, чтобы ознакомиться с фактами ситуации. У меня есть записи отчета о миссии, когда вы оба вернулись в Баграм. Из показаний и фотодоказательств я сделал вывод, что в целом миссия увенчалась успехом. Вы согласны с этим, сержант Стоун?
   "Э-э... если под общей миссией вы подразумеваете найти и убить Абу Мустафу Фараджа, тогда да, сэр. Я полагаю, это был успех".
   - Именно это я и имел в виду, сержант. Фарадж был опасным террористом, и мир стал лучше после его ухода. Специалист Мерфи?
   Мерфи уставился на генерала. Люку было ясно, что Мерфи больше не существует. Он был лучше, чем утром после битвы, но ненамного.
   "Да?" он сказал.
   Генерал стиснул зубы. Он посмотрел на мужчин слева и справа от него.
   "Какова ваша оценка миссии, пожалуйста?"
   Мерфи кивнул. "Ой. Тот, который мы только что сделали?
   - Да, специалист Мерфи.
   Мерфи не отвечал несколько секунд. Казалось, он думал об этом.
   "Ну, мы потеряли девять парней из "Дельты" и двух пилотов вертолета. Мартинес жив, но он омлет. Кроме того, мы убили кучу детей, как мне сказали, и как минимум несколько женщин. На земле валялись груды мертвых парней. Я имею в виду сотни мертвых парней. И я предполагаю, что там тоже был известный террорист, но я никогда его не видел. Так что... примерно в порядке вещей, я думаю, вы бы сказали. Как-то так обстоят дела. Это было не первое мое родео, если вы понимаете, о чем я.
   Он посмотрел через проход на Люка.
   "Стоун выглядит нормально. И говоря только за себя, я не получил ни царапины на себе. Так что, я бы сказал, что все прошло хорошо".
   Офицеры уставились на Мерфи.
   - Сэр, - сказал Люк. "Я думаю, что специалист Мерфи пытается сказать, и вы увидите из моих показаний, что я с ним согласен, что миссия была плохо продумана и, вероятно, плохо продумана. Подполковник Хит был храбрым человеком, сэр, но, возможно, не очень хорошим стратегом или тактиком. После того, как первый вертолет разбился, я попросил его прервать миссию, и он отказался. Он также несет личную ответственность за гибель ряда гражданских лиц и, вероятно, за смерть капрала Уэйна Хендрикса".
   Нелепо, но произнесение имени своего друга чуть не довело Люка до слез. Он задушил их в ответ. Это было не то время и не то место.
   Генерал снова посмотрел на свои бумаги. - И все же вы согласны с тем, что миссия увенчалась успехом? Цель миссии достигнута?
   Люк долго думал об этом. В самом узком военном смысле они достигли цели миссии. Это было правдой. Они убили разыскиваемого террориста и, возможно, где-то в будущем, это должно было спасти жизни. Это может даже спасти гораздо больше жизней, чем было потеряно.
   Вот как эти люди хотели определить успех.
   - Сержант Стоун?
   "Да сэр. Я согласен."
   Генерал кивнул. Полковник тоже. Человек в штатском никак не отреагировал.
   Генерал собрал свои бумаги и передал их полковнику.
   - Хорошо, - сказал он. - Мы скоро приземлимся в Германии, джентльмены, и тогда я попрощаюсь с вами. Прежде чем я это сделаю, я хочу убедить вас, что я считаю, что вы сделали большое дело, и вы должны быть очень горды. Вы, очевидно, храбрые люди и очень искусны в своей работе. Ваша страна в долгу перед вами, который никогда не будет погашен должным образом. Это также никогда не будет признано публично".
   Он сделал паузу.
   "Пожалуйста, признайте, что миссия по убийству Абу Мустафы Фараджа аль-Джихади хоть и была успешной, но не состоялась. Его нет ни в одном реестре, и никогда не будет. Мужчины, погибшие в ходе этой миссии, погибли в результате несчастного случая на тренировке во время песчаной бури".
   Он посмотрел на них, теперь его взгляд стал жестким.
   - Это понятно?
   - Да, сэр, - без колебаний ответил Люк. Тот факт, что они исчезали с этой миссией, его ничуть не удивил. Он бы тоже исчез, если бы мог.
   - Специалист Мерфи?
   Мерфи поднял руку и пожал плечами. - Это твое дело, мужик. Я не думаю, что когда-либо был на миссии, которая существовала".
  
  
  
  
   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
  
  
   23 марта
   16:35
   Командование специальных операций армии США
   Форт-Брэгг
   Фейетвилл, Северная Каролина
  
  
   - Могу я принести вам чашку чая?
   Люк кивнул. "Спасибо."
   Жена Уэйна, Кэти, была симпатичной блондинкой небольшого роста, немного моложе Уэйна. Люк думал, что ей может быть двадцать четыре. Она была беременна их дочерью - восемь месяцев - и она была огромной.
   Она жила в базовом корпусе, в полумиле от Люка и Бекки. Дом представлял собой крошечное трехкомнатное бунгало по соседству с точно такими же домами. Уэйн был мертв. Она была там, потому что ей больше некуда было идти.
   Она принесла Люку чай в маленькой богато украшенной чашке, взрослой версии чашек, которые маленькие девочки используют, когда устраивают воображаемые чаепития. Она села напротив него. Гостиная была свободной. Диван представлял собой футон, который можно было раскладывать в двуспальную кровать для гостей.
   Люк встречался с Кэти дважды, оба раза на пять минут или меньше. Он не видел ее с тех пор, как она забеременела.
   - Ты был хорошим другом Уэйна, - сказала она.
   "Да. Я был."
   Она уставилась в свою чашку, как будто Уэйн плавал на дне.
   - И вы были на задании, где он погиб. Это был не вопрос.
   "Да."
   "Ты видел это? Ты видел, как он умер?
   Люку уже не нравилось, к чему ведут эти вопросы. Как ответить на такой вопрос? Люк промазал выстрелами, которые убили Уэйна, но он видел, как тот умирал. Он отдал бы почти все, чтобы развидеть это.
   "Да."
   "Как он умер?" она сказала.
   "Он умер как мужчина. Как солдат".
   Она кивнула, но ничего не сказала. Возможно, это был не тот ответ, который она искала. Но Люк не хотел идти дальше.
   - Ему было больно? она сказала.
   Люк покачал головой. "Нет."
   Она посмотрела ему в глаза. Ее глаза были красными и обведены слезами. Там была ужасная печаль. - Откуда ты это знаешь?
   "Я говорил с ним. Он сказал мне передать тебе, что любит тебя.
   Это была ложь, конечно. Уэйну не удалось произнести ни единого предложения. Но это была ложь во спасение. Люк считал, что Уэйн сказал бы это, если бы мог.
   - Поэтому вы пришли сюда, сержант Стоун? она сказала. - Чтобы сказать мне это?
   Люк вздохнул.
   - Перед смертью Уэйн попросил меня стать крестным отцом вашей дочери, - сказал Люк. "Я согласился, и я здесь, чтобы выполнить это обязательство. Ваша дочь скоро родится, и я хочу помочь вам в этой ситуации, чем смогу".
   Между ними повисла долгая молчаливая пауза. Он тянулся все дольше и дольше.
   Наконец Кэти слегка покачала головой. Она говорила тихо.
   - Я бы никогда не допустил, чтобы такой человек, как ты, стал крестным отцом моей дочери. Уэйн мертв из-за таких людей, как ты. У моей девочки никогда не будет отца из-за таких мужчин, как ты. Ты понимаешь? Я здесь, потому что у меня все еще есть здравоохранение, и поэтому мой ребенок родится здесь. Но после этого? Я буду бежать как можно дальше от армии и от таких людей, как ты. Уэйн был глуп, когда ввязывался в это, и я был глуп, когда соглашался с этим. Вам не о чем беспокоиться, сержант Стоун. У тебя нет ответственности передо мной. Ты не крестный отец моего ребенка.
   Люк не мог придумать, что сказать. Он заглянул в свою чашку и увидел, что уже допил свой чай. Он поставил чашку на стол. Она подняла его и подошла к двери крошечного домика. Она открыла дверь и держала ее открытой.
   - Добрый день, сержант Стоун.
   Он уставился на нее.
   Она начала плакать. Ее голос был таким же мягким, как всегда.
   "Пожалуйста. Убирайся из моего дома. Вон из моего жизни."
  
   * * *
  
   Ужин был унылым и грустным.
   Они сидели за столом друг напротив друга, не разговаривая. Она приготовила фаршированного цыпленка и спаржу, и это было хорошо. Она открыла для него пиво и налила его в стакан. Она делала хорошие вещи.
   Они ели тихо, как будто все было в порядке вещей.
   Но он не мог заставить себя взглянуть на нее.
   На столе рядом с его правой рукой лежал черный матовый девятимиллиметровый "глок". Он был загружен.
   - Люк, ты в порядке?
   Он кивнул. "Ага. Я в порядке." Он сделал глоток пива.
   - Почему твой пистолет на столе?
   Наконец, он посмотрел на нее. Она, конечно, была красива, и он любил ее. Она была беременна его ребенком и носила блузку для беременных с цветочным принтом. Он чуть не заплакал от ее красоты и от силы своей любви к ней. Он остро ощущал это, словно волна, разбивающаяся о скалы.
   "Э-э, это просто там на случай, если мне это понадобится, детка".
   "Зачем тебе это нужно? Мы просто ужинаем. Мы на базе. Мы здесь в безопасности. Никто не может..."
   "Это тебя волнует?" он сказал.
   Она пожала плечами. Она сунула в рот небольшую порцию куриного филе. Бекка ела медленно и осторожно. Она ела маленькими кусочками, и часто ей требовалось много времени, чтобы закончить свой обед. Она не пристегивала старый мешок с кормом, как некоторые люди. Люку нравилось это в ней. Это было одним из их отличий. Он имел тенденцию вдыхать пищу.
   Он смотрел, как она пережевывает пищу в замедленной съемке. Ее зубы были большими. У нее были заячьи зубы. Это было мило. Это было мило.
   - Да, немного, - сказала она. - Ты никогда не делал этого раньше. Вы боитесь, что..."
   Люк покачал головой. "Я ничего не боюсь. У нас на подходе ребенок, хорошо? Важно, чтобы мы защищали нашего ребенка от вреда. Это наша ответственность. Это опасный мир, Бекка, если ты этого не знала.
   Люк кивнул, веря в то, что он говорил. Все больше и больше он начинал замечать опасности вокруг себя. В кухонном ящике были острые обеденные ножи. На прилавке в деревянном блоке стояли разделочные ножи и большой мясной тесак. В шкафчике за зеркалом в ванной были ножницы.
   У машины были тормоза, и кто-то легко мог перерезать тормозные магистрали. Если Люк знал, как это сделать, то многие люди знали. И было много людей, которые могли захотеть свести счеты с Люком Стоуном.
   Это почти казалось...
   Бекка плакала. Она отодвинула стул от стола и встала. Ее лицо побагровело за последние десять секунд.
   "Детка? Что случилось?"
   - Ты, - сказала она, и слезы текли по ее лицу. - С тобой что-то не так. Ты никогда раньше не приходил домой в таком виде. Ты едва поздоровался со мной. Ты меня совсем не тронул. Я чувствую себя невидимкой. Ты не ложишься спать всю ночь. Похоже, ты совсем не спал с тех пор, как попал сюда. Теперь у вас есть пистолет на обеденном столе. Я немного боюсь, Люк. Боюсь, что-то очень, очень не так".
   Он встал, и она сделала шаг назад. Ее глаза расширились.
   Этот взгляд. Это был взгляд женщины, которая боится мужчину. И он был этим человеком. Это ужаснуло его. Это было, если бы он внезапно проснулся. Он и представить себе не мог, что она когда-нибудь так на него посмотрит. Он никогда не хотел, чтобы она снова так смотрела, ни на него, ни на кого, ни по какой причине.
   Он взглянул на стол. Во время ужина он положил туда заряженное ружье. Зачем ему это делать? Внезапно ему стало стыдно за этот пистолет. Он был квадратным, приземистым и уродливым. Он хотел накрыть его салфеткой, но было поздно. Она уже видела это.
   Он снова посмотрел на нее.
   Она стояла напротив, жалкая, как ребенок, ссутулив плечи, сморщив лицо, по щекам текли слезы.
   - Я люблю тебя, - сказала она. - Но я так волнуюсь сейчас.
   Люк кивнул. Следующее, что он сказал, удивило его.
   - Думаю, мне, возможно, придется ненадолго уйти.
  
  
  
  
   ГЛАВА ПЯТАЯ
  
  
   14 апреля
   9:45 утра по восточному летнему времени
   Медицинский центр Департамента по делам ветеранов Фейетвилля (Вирджиния)
   Фейетвилл, Северная Каролина
  
  
   - Зачем ты здесь, Стоун?
   Голос вырвал Люка из задумчивости, в которую он погрузился. В эти дни он часто блуждал в одиночестве по своим мыслям и воспоминаниям, а после не мог вспомнить, о чем думал.
   Он взглянул вверх.
   Он сидел на складном стуле среди группы из восьми человек. Большинство мужчин сидели на складных стульях. Двое были в инвалидных колясках. Группа заняла угол большой, но унылой открытой комнаты. Окна у дальней стены свидетельствовали о солнечном, ранней весне. Почему-то свет снаружи не проникал в комнату.
   Группа расположилась полукругом, лицом к бородатому мужчине средних лет с большим животом. На мужчине были вельветовые брюки и красная фланелевая рубашка. Живот выпячивался наружу почти так, как будто под рубашкой прятался пляжный мяч, вот только лицо у него было плоское, как будто воздух выходил наружу. Люк подозревал, что если он ударит кулаком по этому животу, он будет твердым, как железная сковорода. Мужчина был высоким, и он сильно откинулся на спинку стула, его тонкие ноги вытянулись по прямой линии перед собой.
   "Извините меня?" - сказал Люк.
   Мужчина улыбнулся, но в этом не было юмора.
   "Почему ты здесь?" - сказал он снова. На этот раз он сказал это медленно, словно обращаясь к маленькому ребенку или слабоумному.
   Люк посмотрел на мужчин. Это была групповая терапия для ветеранов войны.
   Это был справедливый вопрос. Люку здесь не место. Эти ребята были разбиты. Инвалид. Травмированный.
   Некоторым из них казалось, что они никогда не вернутся. Парень по имени Чемберс, вероятно, был худшим. Он потерял руку и обе ноги. Его лицо было обезображено. Левая половина была забинтована, из-под нее торчала большая металлическая пластина, стабилизировавшая то, что осталось от лицевых костей с той стороны. Он потерял левый глаз, и его еще не заменили. В какой-то момент, после того как они закончили восстанавливать его глазницу, они собирались сделать ему новый хороший фальшивый глаз.
   Чемберс ехал на Хаммере, который наехал на самодельное взрывное устройство в Ираке. Устройство было неожиданным нововведением - кумулятивный заряд проникал прямо вверх через ходовую часть машины, а затем прямо через Чемберса, разрывая его на части снизу вверх. Военные модернизировали старые Хаммеры тяжелой броней днища и переделывали новые, чтобы защититься от подобных атак в будущем. Но это не помогло Чемберсу.
   Люк не любил смотреть на Чемберса.
   "Почему ты здесь?" - снова сказал лидер.
   Люк пожал плечами. - Не знаю, Риггс. Почему ты здесь?"
   "Я пытаюсь помочь мужчинам вернуть себе жизнь, - сказал Риггс. Он сказал это, не теряя ни секунды. Либо это был заготовленный ответ, который он приберег, когда люди спорили с ним, либо он действительно верил в него. "А ты?"
   Люк ничего не сказал, но теперь все смотрели на него. Он редко говорил что-либо в этой группе. Он просто не хотел присутствовать. Он не думал, что это ему помогает. По правде говоря, он думал, что все это было пустой тратой времени.
   "Ты боишься?" - сказал Риггс. - Ты поэтому здесь?
   - Риггс, если ты так думаешь, значит, ты плохо меня знаешь.
   - А, - сказал Риггс и чуть-чуть поднял свои мясистые руки. "Теперь мы куда-то движемся. Ты хардкор. Мы это уже знаем. Так сделай это. Шаг вперед. Расскажите нам все о сержанте первого класса Люке Стоуне из спецназа армии США. Дельта, я прав? По шею в дерьме, да? Один из парней, которые отправились на ту неудачную миссию, чтобы убить парня из "Аль-Каиды", парня, который предположительно устроил взрыв авианосца " Сарасота "?
   - Риггс, я бы ничего не знал о такой миссии. Подобная миссия была бы секретной информацией, а это означало бы, что если бы кто-то из нас знал что-нибудь об этом, мы бы не были на свободе...
   Риггс улыбнулся и сделал рукой движение прялки. "Для обсуждения такого высокоуровневого и важного целенаправленного убийства, которого никогда не существовало. Да, да, да. Мы все знаем разговор. Мы уже слышали это раньше. Поверь мне, Стоун, ты не так важен. Каждый мужчина в этой группе видел бой. Каждый мужчина в этой группе хорошо осведомлен о...
   - Какие бои ты видел, Риггс? - сказал Люк. "Вы были на флоте. На эсминце. Посреди океана. Ты сидел за партой в этой больнице последние пятнадцать лет.
   - Дело не во мне, Стоун. Это о вас. Ты в больнице для ветеранов, в психушке. Верно? Я не в психушке. Ты. Я работаю в психиатрической больнице, а ты живешь там. Но ты не предан. Вы добровольно. Ты можешь уйти отсюда в любое время, когда захочешь. Прямо посреди этой сессии, если хотите. Форт-Брэгг находится в пяти или шести милях отсюда. Все твои старые приятели ждут тебя там. Разве ты не хочешь вернуться к ним? Они ждут тебя, чувак. Рок-н-ролл. Всегда есть еще одна секретная миссия FUBAR".
   Люк ничего не сказал. Он просто смотрел на Риггса. Мужчина был не в своем уме. Он был сумасшедшим. Он даже не замедлился.
   - Стоун, я вижу, вы, ребята из "Дельты", время от времени проходите сюда. На тебе никогда нет ни царапины. Вы, ребята, типа, сверхъестественные. Пули всегда как-то промахиваются. Но ты напуган. Ты выгорел. Вы слишком много видели. Вы убили слишком много людей. Ты весь в их крови. Его не видно, но он есть".
   Риггс кивнул сам себе.
   - К нам в третьем часу сюда приходил парень из "Дельты", примерно твоего возраста, настаивал, что с ним все в порядке. Он только что вернулся из сверхсекретной миссии в Афганистане. Это была бойня. Конечно, это было. Но ему не нужны были все эти разговоры. Звучит как кто-нибудь, кого мы знаем? Когда он ушел отсюда, он пошел домой, убил свою жену, свою трехлетнюю дочь, а затем пустил себе пулю в голову".
   Между Люком и Риггсом возникла пауза. Никто из других мужчин не сказал ни слова. Парень был нажимателем кнопок. Почему-то он считал это своей работой. Было важно, чтобы Люк оставался хладнокровным и не позволял Риггсу раздражать его. Но Люку это не нравилось. Он почувствовал, как внутри него нарастает волна. Риггс двигался на опасную территорию.
   - Это то, чего ты боишься? - сказал Риггс. - Ты боишься, что поедешь домой и взорвешь мозг своей жене...
   Люк вскочил со стула и пересек расстояние между ним и Риггсом менее чем за секунду. Прежде чем он понял, что произошло, он схватил Риггса, выбил из-под него стул и швырнул его на пол, как тряпичную куклу. Голова Риггса ударилась о каменную плиту.
   Люк склонился над ним и поднял кулак.
   Глаза Риггса были широко раскрыты, и на долю секунды на его лице промелькнул страх. Затем его спокойное поведение вернулось.
   "Это то, что я хотел бы видеть", сказал он. "Немного энтузиазма".
   Люк глубоко вздохнул и расслабил кулак. Он оглядел других мужчин. Ни один из них не сделал ни шагу. Они просто смотрели беспристрастно, как будто нападки пациента на своего терапевта были обычным делом в их будни.
   Нет. Это было не так. Они смотрели так, будто им было все равно, что происходит, как будто им было все равно.
   - Я знаю, что ты пытаешься сделать, - сказал Люк.
   - Я пытаюсь вырвать тебя из твоей скорлупы, Стоун. И похоже, что это, наконец, начинает работать".
  
   * * *
  
   - Я не хочу, чтобы ты был здесь, - сказал Мартинес.
   Люк сидел в деревянном кресле рядом с кроватью Мартинеса. Стул оказался на удивление неудобным, как будто он был создан для того, чтобы препятствовать бездельничанию.
   Люк делал то, чего избегал несколько недель, - навещал Мартинеса. Мужчина находился в другом корпусе больницы, да. Но все это было в двенадцати минутах ходьбы от собственной комнаты Люка. Люк до сих пор не мог справиться с этой прогулкой.
   Мартинес был на длинной дороге, дороге, по которой он, казалось, не хотел путешествовать. Его ноги были разорваны, и спасти его не удалось. Одного не было в области таза, другого ниже колена. Он все еще мог пользоваться руками, но был парализован чуть ниже грудной клетки.
   Прежде чем Люк вошел сюда, медсестра прошептала ему, что Мартинес большую часть времени плакал. Он также проводил много времени во сне - он был на большой дозе успокоительного.
   - Я просто пришел попрощаться, - сказал Люк.
   Мартинес смотрел в окно на яркий день. Теперь он повернулся и посмотрел на Люка. Его лицо было в порядке. Он всегда был красивым парнем и остался им. Бог, или Дьявол, или кто-либо другой, ответственный за эти вещи, пощадил человека его лицо.
   "Здравствуйте и до свидания, верно? Хорошо тебе, Стоун. Вы все в целости и сохранности, вы уйдете отсюда, возможно, получите повышение, какую-нибудь цитату. Никогда не увидишь ни минуты боя, потому что ты был в психушке. Садитесь за стол, зарабатывайте больше денег, посылайте других парней. Молодец, чувак.
   Люк сидел тихо. Он закинул одну ногу на другую. Он не сказал ни слова.
   - Мерфи заезжал сюда пару недель назад, ты знал об этом? Я спросил, собирается ли он встретиться с вами, но он сказал, что нет. Он не хотел тебя видеть. Камень? Стоун подлизывается к начальству. Зачем ему встречаться со Стоуном? Мёрфи сказал, что будет ездить на товарных поездах через всю страну, как бродяга. Это его план. Ты знаешь что я думаю? Я думаю, он собирается выстрелить себе в голову".
   - Я сожалею о том, что произошло, - сказал Люк.
   Но Мартинес не слушал.
   - Как твоя жена, чувак? Беременность идет хорошо? Маленький Люк младший в пути? Это очень мило, Стоун. Я рад за тебя."
   - Робби, я тебе что-то сделал? - сказал Люк.
   Слезы потекли по лицу Мартинеса. Он стучал по кровати кулаками. "Посмотри на меня, мужик! У меня нет ног! Я буду ссать и срать в мешок всю оставшуюся жизнь, хорошо? Я не могу ходить. Я никогда не буду ходить. Я не могу..."
   Он покачал головой. "Я не могу..."
   Теперь Мартинес заплакал.
   - Я этого не делал, - сказал Люк. Его голос звучал тихо и слабо, как голос ребенка.
   "Да! Ты сделал это! Вы сделали это. Это был ты. Это была твоя миссия. Мы были твоими парнями. Теперь мы мертвы. Все, кроме тебя.
   Люк покачал головой. "Нет. Это была миссия Хита. Я просто...
   "Сволочь! Ты просто выполнял приказ. Но ты мог бы сказать "нет".
   Люк ничего не сказал. Мартинес глубоко вздохнул.
   - Я сказал тебе убить меня. Он стиснул зубы. - Я сказал тебе... убить... меня. А теперь посмотри на это... на этот беспорядок. Ты был тем самым". Он покачал головой. - Ты мог бы это сделать. Никто бы не узнал.
   Люк уставился на него. - Я не мог тебя убить. Ты мой друг."
   - Не говори так! - сказал Мартинес. "Я не твой друг."
   Он повернул голову лицом к стене. "Выйди из моей комнаты."
   "Робби..."
   - Сколько человек ты убил, Стоун? Сколько, а? Сотня? Двести?"
   Люк говорил чуть громче шепота. Он ответил честно. "Я не знаю. Я перестал считать".
   - Ты не мог убить одного человека в качестве услуги? Одолжение твоему так называемому другу?
   Люк не говорил. Подобное никогда не приходило ему в голову раньше. Убить собственного человека? Но теперь он понял, что это возможно.
   На долю секунды он снова оказался на склоне холма тем холодным утром. Он увидел Мартинеса, лежащего на спине и плачущего. Люк подошел к нему. Боеприпасов не осталось. Все, что было у Люка, - это искривленный штык в руке. Он присел рядом с Мартинесом, штык торчал из его кулака, как шип. Он протянул руку над сердцем Мартинеса и...
   - Я не хочу, чтобы ты был здесь, - сказал теперь Мартинес. - Я хочу, чтобы ты вышел из моей комнаты. Уходи, ладно, Стоун? Уходи прямо сейчас".
   Внезапно Мартинес начал кричать. Он взял с кровати кнопку вызова медсестры и начал нажимать на нее большим пальцем.
   "Я хочу, чтобы ты вышел! Убирайся! Вне!"
   Люк встал. Он поднял руки. - Хорошо, Робби. Хорошо."
   "ВНЕ!"
   Люк направился к двери.
   - Надеюсь, ты умрешь, Стоун. Я надеюсь, что твой ребенок умрет".
   Потом Люк вышел в холл. К нему приближались две медсестры, шагая, но быстро.
   - Он в порядке? - сказал первый.
   - Ты слышал меня, Стоун? Я надеюсь твои..."
   Но Люк уже заткнул уши и бежал по коридору. Он побежал по зданию, теперь уже бегом, хватая ртом воздух. Он увидел знак "ВЫХОД", повернулся к нему и ворвался в двойные двери. Затем он бежал по территории по бетонной дорожке. Тут и там люди оборачивались посмотреть, но Люк продолжал бежать. Он бежал, пока его легкие не начали гореть.
   Мужчина шел в другую сторону. Мужчина был старше, но широк и крепок. Он шел прямо с военной выправкой, но был одет в синие джинсы и кожаную куртку. Люк был почти на нем, прежде чем понял, что знает его.
   - Люк, - сказал мужчина. - Куда ты бежишь, сынок?
   Люк остановился. Он наклонился и положил руки на колени. Его дыхание стало хриплым. Он боролся за большие легкие.
   - Дон, - сказал он. "О боже, Дон. Я не в форме".
   Он встал. Он потянулся, чтобы пожать руку Дону Моррису, но вместо этого Дон заключил его в медвежьи объятия. Это чувствовалось... У Люка не было слов для этого. Дон был ему как отец. Чувства нахлынули. Он чувствовал себя в безопасности. Это было похоже на облегчение. Казалось, он так долго держал в себе так много вещей, вещей, которые Дон знал интуитивно, без необходимости говорить. В объятиях Дона Морриса я чувствовал себя как дома.
   После долгого мгновения они расстались.
   "Что ты здесь делаешь?" - сказал Люк.
   Он вообразил, что Дон приехал из Вашингтона, чтобы встретиться с начальством в Форт-Брэгге, но Дон развеял эту мысль всего несколькими словами.
   - Я пришел за тобой, - сказал он.
  
   * * *
  
   - Хорошая сделка, - сказал Дон. "Лучшее, что вы получите".
   Они ехали по усаженным деревьями мощеным улицам центра Фейетвилля в невзрачном взятом напрокат седане. Дон был за рулем, Люк на пассажирском сиденье. Люди сидели в кафе и ресторанах под открытым небом вдоль тротуаров. Это был военный город - многие люди, которые были на улице, были здоровы и здоровы.
   Но помимо того, что они были здоровы, они еще и выглядели счастливыми. В этот момент Люк не мог представить, каково это.
   - Расскажи мне еще раз, - сказал он.
   "Вы выходите в звании старшего сержанта. Почетное увольнение, вступающее в силу в конце этого календарного года, хотя вы можете уйти в бессрочный отпуск уже сегодня днем. Новая оплата вступает в силу немедленно и действует до увольнения. Ваш послужной список не поврежден, пенсия ветерана войны и все другие льготы на месте".
   Это звучало как хорошая сделка. Но до этой минуты Люк не думал о том, чтобы уйти из армии. Все время, пока он был в больнице, он надеялся вернуться в свою часть. Тем временем за кулисами Дон вел переговоры о выходе для него.
   - А если я захочу остаться дома? он сказал.
   Дон пожал плечами. - Вы были в больнице почти месяц. Записи, которые я видел, говорят о том, что вы мало или совсем не добились прогресса в терапии, и вас считают отказывающимся сотрудничать пациентом.
   Он вздохнул. - Они не примут тебя обратно, Люк. Они думают, что ты бракованный товар. Если вы откажетесь от пакета, который я только что описал, вас планируют отправить с принудительной психиатрической выпиской в вашем нынешнем звании и зарплате, с диагнозом посттравматического стрессового расстройства. Я уверен, что мне не нужно рассказывать вам о перспективах, с которыми сталкиваются мужчины с выпиской при таких обстоятельствах.
   Люк предположил, что все это не было большим сюрпризом, но все равно было больно это слышать. Он знал дело. Армия даже официально не признала существование Delta Force. Миссия была засекречена - она так и не состоялась. Так что он не надеялся получить медаль во время публичной церемонии. В Дельте вы не делали этого для славы.
   Тем не менее, хотя он ожидал, что его проигнорируют, он не ожидал, что его выбросят на свалку. Он отдал много себя армии, и они были готовы бросить его после одного плохого задания. Правда, миссия была более чем плохой. Это была катастрофа, фиаско, но это была не его вина.
   "Они выгоняют меня в любом случае", - сказал он. "Я могу идти тихо, а могу пинаться и кричать".
   - Верно, - сказал Дон.
   Люк тяжело вздохнул. Он смотрел, как старый город катится мимо. Они выехали из исторического района на более современную улицу с торговыми центрами. Они подошли к концу длинного квартала, и Дон свернул налево на стоянку "Бургер Кинг".
   Грядет мирная жизнь, нравится это Люку или нет. Это был мир, который он покинул четырнадцать лет назад. Он никак не ожидал увидеть это снова. Что происходило в том мире?
   Он смотрел, как толстая молодая пара ковыляет к двери ресторана.
   "Что я собираюсь делать?" - сказал Люк. "После окончания этого года? Какую гражданскую работу я могу получить?"
   - Это легко, - сказал Дон. - Ты будешь работать на меня.
   Люк посмотрел на него.
   Дон остановился в пятне рядом со спиной. Других машин здесь не было. "Группа специального реагирования готова к работе. Пока вы лежали в постели и рассматривали свой пупок, я боролся с бюрократами и оформлял бумаги. Я закрепил финансирование, по крайней мере, до конца года. У меня есть небольшая штаб-квартира в пригороде Вирджинии, недалеко от ЦРУ. Пока мы разговариваем, они рисуют буквы на двери. Ко мне прислушивается директор ФБР. И я разговаривал по телефону - должен добавить, кратко - с президентом Соединенных Штатов".
   Дон выключил машину и посмотрел на Люка.
   "Я готов нанять своего первого агента. Ты это".
   Он указал головой на большой знак возле парковки. Люк взглянул туда, куда указывал Дон. Прямо под логотипом Burger King была серия черных букв на белом фоне. В совокупности буквы представляли собой мрачное послание.
   Приглашаем на работу. Запрос внутри.
   "Если ты не хочешь присоединиться ко мне, держу пари, что для тебя есть много других возможностей".
   Люк покачал головой. Затем он рассмеялся.
   "Это был странный день, - сказал он.
   Дон кивнул. "Ну, это станет еще более странным. Вот еще один сюрприз. Это подарок. Я не хотел давать его тебе в больнице, потому что больницы - ужасное место. Особенно в больницах для ветеранов.
   Перед машиной стояла красивая молодая женщина с длинными каштановыми волосами. Она посмотрела на Люка со слезами на глазах. На ней был легкий жакет, из-под которого виднелась мамина рубашка. Женщина была очень беременна.
   С сыном Люка.
   Люку потребовалась доля секунды, чтобы узнать ее - то, что он никогда никому не откроет, даже под страхом пыток. В последние недели его разум не работал должным образом, и она была неуместна в этом пустыре автостоянки. Он не ожидал увидеть ее здесь. Ее присутствие было нереальным, потусторонним.
   Ребекка.
   - Боже мой, - сказал Люк.
   - Ага, - сказал Дон. - Возможно, ты захочешь пойти поздороваться, пока она не нашла кого-нибудь получше. Здесь? Это не займет много времени".
   - Почему... зачем ты привел ее сюда?
   Дон пожал плечами. Он огляделся на парковке "Бургер Кинг".
   "Это более романтично, чем встретить ее на базе".
   Затем Люк вышел из машины. Он словно плыл к ней. Они обнялись, и он долго держал ее. Бесконечно. Он никогда не хотел отпускать ее.
   Впервые Люк почувствовал, как по его лицу текут слезы. Он глубоко вздохнул. Было так приятно держать ее. Он не говорил. Он не мог придумать ни единого слова, чтобы сказать.
   Она посмотрела на него и вытерла слезы с его лица.
   "Разве это не здорово?" она сказала. - Дон сказал, что ты будешь работать на него.
   Люк кивнул. Он по-прежнему не говорил. Тогда, казалось бы, все было решено. Дон и Бекка приняли решение за него.
   "Я так люблю тебя, Люк, - сказала она. "Я так рад, что эта военная жизнь закончилась".
  
  
  
  
   ГЛАВА ШЕСТАЯ
  
  
   3 мая
   7:15 утра по восточному летнему времени
   Штаб группы специального реагирования
   Маклин, Вирджиния - пригород Вашингтона, округ Колумбия.
  
   "Думаю, у меня может быть кое-что для вас", - сказал Дон Моррис.
   Они сидели в новом офисе Дона. Место начало обретать форму. На столе висели фотографии его жены и детей, ленты в рамках и прокламации на стенах. Сам письменный стол представлял собой широкое пространство из блестящего дуба. На нем стояла телефонная консоль, компьютерный монитор, сотовый телефон, спутниковый телефон и больше ничего. Дон не был большим сторонником бумажной волокиты.
   - Кое-что, что поможет тебе немного выйти в поле. Ты казался немного взволнованным с тех пор, как пришел сюда. Это может вылечить это.
   Люк уставился на него. Это было почти так, как будто Дон только что прочитал его мысли. Дон оказал ему услугу, дав ему эту работу. Люк это знал. Это был спасательный круг, брошенный утопающему. Но Люк уже медленно приближался к двери. До сих пор это были недели сидения и разговоров. Люку было скучно. Это было нормально. Опасность заключалась в том, что если это будет продолжаться слишком долго, он начнет сходить с ума. Кабинетная разведывательная работа была не для него. Это начало становиться совершенно ясным.
   - Я весь в ушах, - сказал Люк.
   Дон жестом указал на открытую дверь своего кабинета. - Пойдем по коридору.
   Люк последовал за Доном по узкому коридору к ярко освещенному конференц-залу на другом конце. Этот небольшой офисный комплекс еще шесть месяцев назад был вспомогательным офисом Бюро жилищного строительства и городского развития. Дон работал над тем, чтобы немного перетащить здание в двадцать первый век.
   Имея это в виду, высокий молодой парень с конским хвостом и в странных круглых очках-авиаторах вешал на одну из стен плоский дисплей. Еще один дисплей уже стоял на дальней стене, провода тянулись к панели управления на длинном столе для совещаний. На парне была красно-бело-синяя футболка, джинсы и красные высокие кроссовки Converse All-Star.
   Люк почти не смотрел на него. Он предположил, что был техническим специалистом из государственного подрядчика или, возможно, каким-то техническим специалистом, скрытым глубоко внутри ФБР.
   - Люк, ты встречался с Марком Свонном? - сказал Дон, небрежно выбрасывая эти мысли из воды. "Он наш новый системный разработчик и оператор, отвечающий за наши разведывательные сети, Интернет, спутниковую связь... Марк будет носить много шляп, по крайней мере, какое-то время. Марк Суонн, это агент Люк Стоун. Люк - наш первый полевой агент, хотя мы собираемся добавить еще парочку".
   Парень обернулся. Он был тощим. У него были ноги-дымоходы. Спереди на его футболке с американским флагом было написано: "Мы номер 31!"
   Взгляд парня встретился с Люком. Люк быстро оценил его. Он был молод, может быть, чуть за двадцать - выглядел еще моложе. Он был уверен в себе, граничащем с высокомерием. Он был умен. Вероятно, в старшей школе он увлекался компьютерами. Он и Люк собирались работать в разных отделах. Дело этого парня было в оборудовании - разобрать его, собрать обратно, заставить его гудеть. Вероятно, он никогда в жизни не участвовал в моменте насилия и, возможно, не был свидетелем таких моментов.
   Они пожали друг другу руки.
   - Мы номер тридцать один, не так ли? - сказал Люк. "Сколько у нас тридцать один номер?"
   Парень пожал плечами и улыбнулся.
   "Я не знаю, чувак. Может быть, вы догадаетесь".
   Люк чуть не рассмеялся.
   - Не могу предположить, - сказал он. - Может, ты мне немного поможешь.
   - Здравоохранение, - сказал парень. "По данным Всемирной организации здравоохранения, мы занимаем тридцать первое место в области здравоохранения. Однако мы лидируем по расходам на здравоохранение, если вам есть чем гордиться".
   Люк все еще держал парня за руку.
   "Я был бы горд, если бы сломал несколько ваших костей и увидел бы, как хорошо американские врачи собирают их вместе. Но вы, вероятно, предпочтете, чтобы их починили в Мексике.
   Суонн отдернул руку. "Куба, может быть. Или Канада".
   - Очень мило, Марк, - сказал Дон. "Я уверен, что агент Стоун рад узнать, что все эти годы он рисковал своей шеей ради страны с таким посредственным здравоохранением".
   Дон указал головой на аудиовизуальную установку. - Как дела?
   Марк кивнул. "Первый дисплей готов к работе. Высокое разрешение, высокоскоростное соединение. Вы можете поднять эту клавиатуру на стол и этот маленький экран и получить доступ к любым своим файлам, просто используя свой логин. Вы можете выбрать все, чем хотите поделиться, и оно появится на большом экране. Я легко могу сделать эту возможность доступной для всех в здании - я просто хотел, чтобы вы сначала протестировали ее, чтобы посмотреть, понравится ли она вам".
   Дон кивнул. "Очень круто. А посетители? Кроме того, как насчет обмена информацией с другими площадками?"
   Парень Марк Суонн поднял руки, как бы говоря Не стреляйте! "Приближается. Но нам понадобится надежное шифрование, прежде чем мы начнем транслировать разведданные за пределы здания. Вы можете отправить по электронной почте все, что хотите. Но с точки зрения размещения видеоизображений или данных, которые появляются в другом месте, или переноса трансляций сюда? Это будет происходить в индивидуальном порядке с каждым партнером. ЦРУ, АНБ, Белый дом, если уж на то пошло, даже штаб-квартира ФБР. У всех свои процедуры, и мы собираемся следовать их указаниям".
   Дон кивнул. "Хорошо, Марк. Мне это уже нравится. Не могли бы вы дать агенту Стоуну и мне минут двадцать, может быть, тридцать? И прислать сюда Труди Веллингтон?
   Свон кивнул. "Конечно."
   Уходя, Дон посмотрел на Люка.
   - Забавный ребенок, - сказал Люк.
   "Вундеркинд", - сказал Дон. "Моя цель здесь - нанять лучших. И когда дело доходит до этого, не всегда тот парень подходит лучше всего. С точки зрения технологии, как правило, это не так. Мы здесь ковбои, Люк. Мы дети, которые раскрашивают вне линий. Это то, что они хотят от нас. Это сам директор ФБР сказал.
   - Я с тобой, - сказал Люк.
   "Вы должны быть. Ты один из лучших спецназовцев, которых я видел за свою долгую карьеру, и с точки зрения нестандартной раскраски... ну...
   Внезапно в дверях появилась молодая женщина. Во всяком случае, она была даже моложе парня, который только что ушел. Дон заполнил это место детьми. Однако этот ребенок был прекрасен. У нее были длинные вьющиеся каштановые волосы. Она была одета в классическую рубашку и брюки, которые обтягивали ее изгибы. Она носила большие красные очки, которые придавали ей слегка совиный вид.
   "Дон?"
   - Труди, входи. Я хочу познакомить тебя с Люком Стоуном. Это человек, о котором я тебе говорил. Люк, это Труди Веллингтон. Она наш новый офицер разведки. Она еще один вундеркинд, в подростковом возрасте окончила Массачусетский технологический институт, провела пару лет на прослушивающих станциях ЦРУ. Теперь она с нами, готовая совершить квантовый скачок на следующий уровень шпионского мастерства".
   Люк пожал руку молодой женщине. Она была немного смущенной, не хотела смотреть ему в глаза. Черт, она была еще ребенком.
   Люк переводил взгляд с Дона на Труди и обратно. Кое-что о языке тела...
   Нет, это было невозможно. Дон был женат тридцать лет. У него были дочь и сын, которые были старше этой Труди.
   "Труди проинформирует нас о миссии, которая у нас на палубе".
   Труди села прямо за стол переговоров. Люк и Дон сделали то же самое. Она тут же взяла клавиатуру, выдвинула маленький монитор вперед и набрала информацию. Рабочий стол ее офисного компьютера появился на большом плоском дисплее на стене.
   - Ты уже знаешь, как этим пользоваться? - сказал Дон.
   "Да, ну... У нас, конечно, были подобные AV-материалы в Массачусетском технологическом институте. Не так много в ЦРУ, что я видел, но я думаю, что они где-то есть. Суонн дал мне доступ ранее. Я думаю, он хвастался".
   - В любом случае, это довольно круто, - сказал Дон.
   Люк кивнул. Он снова чуть не рассмеялся. Он представил себе Дона со стальными глазами, каким он знал его последние несколько лет - прыгающего с парашютом в зону боевых действий, командующего людьми в полевых условиях, безжалостно убивающего плохих парней. Казалось, он почти абсурдно гордился своим маленьким агентством, его офисными штуковинами и молодыми штатскими, которые с такой легкостью ими манипулировали. Что ж, хорошо для него.
   На экране появилось удостоверение морской пехоты США. На нем был изображен солдат с короткой стрижкой, широкой челюстью и угрожающим взглядом. Он казался саркастичным, раздраженным и готовым убить кого-нибудь сразу. Он выглядел как человек, который отслужил боевую службу за границей, а потом вернулся домой и провел время, участвуя в драках в барах во время R&R. Грубый клиент.
   Люк видел много таких парней. На самом деле, он сбил нескольких из них без сознания.
   - Я предполагаю, что ни один из вас не знает предмета или поставленной задачи, - сказала Труди. "Это может сделать наш разговор немного длиннее, чем необходимо, а может и нет. Но это, как правило, гарантирует, что мы все на одной волне. Звук нормальный?"
   - Хорошо, - сказал Дон.
   - Мне кажется, это нормально, - сказал Люк.
   Она кивнула. "Тогда начнем. Человек на экране - бывший сержант морской пехоты Эдвин Ли Парр. Тридцать семь лет, вырос в Кентукки, к югу от Лексингтона. Ветеран боевых действий, участвовавший в боевых действиях как во время вторжения в Панаму в 1989 году, так и во время войны в Персидском заливе. Он также был развернут в роли миротворца в конце Косовская война. Пурпурное сердце и Бронзовая звезда за заслуги перед вторжением в Панаму. Почетное увольнение в декабре 1999 г. после двенадцати лет службы.
   "Парр вернулся домой и полтора года после этого колесил по стране, работая в сфере безопасности. У него была лицензия на скрытое ношение, и в основном он был личным телохранителем, в основном для бизнесменов, часто для торговцев алмазами. Он работал в фирме White Knight Security и мотался между Нью-Йорком, Майами, Чикаго, Лос-Анджелесом и Сан-Франциско. Несколько задокументированных поездок в Токио, Гонконг и Лондон, хотя неясно, как в этих случаях применялись правила обращения с огнестрельным оружием".
   Люк посмотрел в сердитые глаза мужчины. Казалось бы, неплохая работа для ветерана боевых действий. Не так много действия, но много движения. Это может понравиться даже такому мужчине, как...
   - Потом случилось одиннадцатое сентября, - сказала Труди.
   - Он повторно записался? - сказал Люк.
   Она покачала головой. "Нет. В течение короткого периода времени возник огромный спрос на опытных военных подрядчиков. White Knight Security выделила совершенно новое подразделение под названием White Knight Consultants. Эдвин Парр был одним из первых доступных экспертов по зонам боевых действий. Он побывал в Афганистане и сейчас находится в Ираке двадцать пять месяцев подряд".
   Люк начал жалеть, что она не перешла к делу. Люка раздражала мысль об Эдвине Ли Парре на театре военных действий, почти не подчиняющемся субординации и зарабатывающем в десять раз больше денег, чем обычные солдаты. Мягко говоря.
   - Двадцать пять месяцев? - сказал Люк. "Что он там делает? Я имею в виду, помимо пополнения его банковского счета?
   "Эдвин Парр, похоже, сошел с ума", - сказала Труди.
   Она сделала паузу и на мгновение отвела взгляд от клавиатуры и мыши. "Следующие изображения графические".
   Люк уставился на нее.
   "Думаю, мы справимся", - сказал Дон.
   Труди кивнула. "Парр был уволен из White Knight четыре месяца назад, несмотря на пятилетние отношения с ними. Белый Рыцарь отказывается от информации о своей деятельности или местонахождении. Они снимают с себя ответственность за его действия".
   На экране появилось новое изображение. На нем было видно около дюжины тел, разбросанных по какой-то рыночной площади. Тела почти нельзя было опознать как человеческие - они были разорваны бомбой или каким-то крупнокалиберным магазинным оружием.
   "Парр действует на северо-западе Ирака, в так называемом суннитском треугольнике, вне досягаемости войск коалиции. С ним работает до дюжины бывших или, возможно, действующих контрактников, а также, как мы полагаем, один или два дезертиров из морской пехоты. Считается, что он организовал массовую резню среди гражданского населения, которая произошла на этом рынке под открытым небом в Фаллудже, и считается, что это изображение последствий этой резни. В результате теракта могло погибнуть до сорока человек".
   Люк заинтересовался. "Зачем ему это делать?"
   На экране появилось новое изображение. На нем были показаны два обгоревших и обезглавленных тела, свисающих с эстакады моста.
   "Тела, которые вы здесь видите, идентифицированы как останки бывших американских военных контрактников Томаса Каленса, тридцати одного года, и Владимира Гарсии, тридцати девяти лет. На их джип напали повстанцы-сунниты. Они были схвачены, обезглавлены и сожжены. Когда это произошло, ни один из мужчин не получал зарплату в качестве военного подрядчика. Резня на предыдущем изображении, по-видимому, была расплатой за смерть Каленса и Гарсии в рамках нарастающей серии нападений "око за око". Каленс и Гарсия работали с Парром.
   "Что они делали?" - сказал Люк.
   Появилось новое изображение, карта так называемого суннитского треугольника.
   "Суннитский треугольник был оплотом Саддама Хусейна в Ираке. Юг страны преимущественно шиитский, и Саддам прилагал большие усилия для подавления шиитов, в том числе частыми массовыми убийствами. Север в основном населен курдами, и с курдами обращались даже хуже, чем с шиитами. Но северо-центральный и северо-западный Ирак - сунниты. Саддам родился там, и люди там его сторонники. Американским военным было очень трудно приручить этот регион, и большая его часть до сих пор является запретной зоной. Мы считаем, что Парр действует там, потому что именно здесь спрятана основная часть богатства Саддама.
   "Похоже, что Парр систематически находил тайники с деньгами, оружием, бриллиантами, золотом и другими драгоценными металлами, а также роскошными автомобилями. Он находит этот материал с помощью пыток и убийств бывших лейтенантов Саддама и запугивания местного населения. Местные ненавидят Парра и активно пытаются его убить.
   - Но Парр собрал небольшую армию крутых парней - военных консультантов, некоторые из них - бывшие спецназовцы, и, как я уже говорил, возможно, двух дезертиров из корпуса морской пехоты. Все его люди закалены в боях, и Парр делает их богатыми до тех пор, пока они могут оставаться в живых. В связи с этим они принимают все более крайние меры, чтобы удостовериться в этом. В настоящее время они похищают женщин и девушек из местных племен. Мы считаем, что они держат их как живые щиты. Также возможно, что некоторые из них продаются "Аль-Каиде" и шиитским племенам с юга".
   Труди остановилась.
   "Он грабит сокровища Саддама так быстро, как только может, и не позволяет никому встать у него на пути".
   "Какова наша роль в этом?" - сказал Люк.
   Дон пожал плечами. - Мы из ФБР, сынок. Мы собираемся войти туда, спасти всех, кого удерживают против их воли, и арестовать Эдвина Ли Парра за похищение и убийство.
   - Арестуйте его... - сказал Люк. "За убийство. В зоне боевых действий. Где уже погибли сотни тысяч людей".
   Он позволил своему разуму обдумать это на минуту.
   Дон кивнул. "Это правильно. Потом мы вернем его сюда, судим и запрём. Этот человек, Парр, в беспорядке, и его нужно привести в порядок. Он убийца, лжец и вор. Он где-то там, за пределами чьей-либо досягаемости, действует без чьего-либо приказа и стал законом для самого себя. Он совершает злодеяния, в которых иракский народ обвиняет американцев. Если он продолжит, он спровоцирует международный инцидент, который поставит крест на всех наших усилиях в Ираке, Афганистане и во всем мире".
   Люк глубоко вздохнул. - Как ты себе это представляешь?
   Дон и Труди уставились на него.
   Труди говорила. "Если вы возьметесь за это дело, ЦРУ предоставит вам удостоверение личности коррумпированного военного подрядчика", - сказала она. "Вы и ваш напарник отправитесь в одиночку в Суннитский треугольник, найдете штаб Парра в полудюжине подозрительных мест, проникнете в его команду, арестуете его, а затем вызовете эвакуацию на вертолете".
   Люк хмыкнул. Он почти рассмеялся. Он посмотрел на юную прелестную Труди, выпускницу элитного университета Восточного побережья. Почему-то он сосредоточился на ее руках. Они были крошечными, безупречными, даже красивыми. Он сомневался, что у них когда-либо было оружие. Они выглядели так, будто никогда в жизни не поднимали ничего тяжелее карандаша и не были запачканы ни унцией грязи. Ее руки должны быть на рекламе Palmolive. У ее рук должно быть свое телешоу.
   - Звучит неплохо, - сказал он. "Это ты придумал? Могу сказать, что моя последняя эвакуация с вертолета прошла довольно успешно. Мой лучший друг умер, мой командир умер, вообще-то, почти все погибли. Единственными людьми, которые не умерли, были я, парень, который потерял рассудок, и еще один парень, который потерял обе ноги и рассудок. И... знаете, его способность...
   Люк замолчал. Он не хотел заканчивать эту фразу.
   "Этот парень больше не разговаривает со мной, потому что он попросил меня убить его, а я отказался".
   Труди смотрела на Люка своими большими красивыми глазами. В очках ее глаза казались больше, чем они были на самом деле. В этот момент она выглядела как ученый, глядящий в микроскоп на насекомое.
   - Это неловко, - сказала она.
   - Это старые новости, - сказал Дон. "Либо ты лезешь обратно на лошадь, либо нет".
   Люк кивнул. Он поднял руки. "Я знаю. Мне жаль. Я знаю это. Хорошо? Итак, скажем, я вхожу. Что, если Парр не хочет тихонько входить? Что, если провести остаток жизни в тюрьме ему не очень нравится?
   Дон пожал плечами. "Если он сопротивляется аресту, то вы прекращаете его командование и лишаете его группу возможности действовать любыми средствами, доступными вам в то время".
   - Ты понимаешь, что мы говорим об американцах? - сказал Люк.
   Они оба просто смотрели на него. Никто не ответил. Прошел долгий миг. Это был глупый вопрос. Конечно поняли.
   "Ты хочешь этого?" - сказал Дон.
   Прошла минута, прежде чем Люк заговорил. Хотел ли он этого? Конечно, он этого хотел. Какой у него был выбор? Что еще он собирался делать? Сидеть в этом офисном здании и сходить с ума? Сидеть здесь и отказываться от миссий, пока Дон, наконец, не получит сообщение и не отпустит его? Именно для этого его и наняли. По сравнению с тем, что он делал раньше, это была даже не миссия. Это был практически отдых выходного дня.
   Образ Ребекки, уже очень беременной, в хижине ее семьи, промелькнул на экране в его голове. В ней рос его сын. Он скоро будет здесь. Несмотря на эту сидячую работу, несмотря на долгие поездки на работу, несмотря на то, что он отсутствовал все пять дней в неделю, последний месяц был самым счастливым из всех, что они когда-либо были вместе.
   Что Бекка собиралась подумать об этом?
   - Люк? - сказал Дон.
   Люк кивнул. "Ага. Я хочу это."
  
  
  
  
   ГЛАВА СЕДЬМАЯ
  
  
   18:15 по восточному летнему времени
   Округ Королевы Анны, Мэриленд - восточный берег Чесапикского залива.
  
  
   - Ты прекрасно выглядишь, - сказал Люк.
   Он только что приехал. Он сорвал с себя рубашку и галстук и переоделся в джинсы и футболку, как только вошел в дверь. Теперь у него в руке была банка пива. Пиво было ледяным и вкусным.
   Трафик был сумасшедший. Это было в полутора часах езды от округа Колумбия, через Аннаполис, через мост через Чесапикский залив и на Восточный берег. Но все это не имело значения, потому что он был дома.
   Он и Бекка остановились в домике ее семьи в округе Королевы Анны. Хижина представляла собой старинное деревенское место на небольшом утесе прямо над заливом. Там было два этажа, все деревянное, везде скрипело и скрипело. Там была застекленная веранда, обращенная к воде, и кухонная дверь, которая с энтузиазмом захлопнулась.
   Мебель в гостиной была старой. Кровати представляли собой старые металлические каркасы на пружинах; Кровать в главной спальне была почти достаточно длинной, но не совсем, чтобы Люку было удобно на ней спать. Безусловно, самой прочной вещью в доме был каменный камин в гостиной. Это было почти так, как будто большой старый камин уже был там, и кто-то с чувством юмора построил вокруг него дощатую лачугу.
   Чтобы услышать об этом, дом был в семье в течение ста лет. Некоторые из самых ранних воспоминаний Бекки связаны с этим домом.
   Это действительно было красивое место. Люку там понравилось.
   Они сидели на заднем дворике, наслаждаясь поздним вечером, когда солнце медленно опускалось на запад над широким водным пространством. День был ветреный, и везде были белые паруса. Люку почти хотелось, чтобы время остановилось и он мог просто сидеть на этом месте вечно. Обстановка была потрясающей, и Бекка действительно выглядела прекрасно. Люк не лгал об этом.
   Она была хороша, как всегда, и почти такая же миниатюрная. Их сыном был баскетбольный мяч, который она тайком прятала под рубашкой. Она провела часть дня, немного покопавшись в своем саду, и была немного вспотевшей и раскрасневшейся. На ней была большая мягкая шляпа от солнца, и она пила большой стакан воды со льдом.
   Она улыбнулась. - Ты и сам не так уж плохо выглядишь.
   Между ними повисла долгая пауза.
   "Как прошел твой день?" она сказала.
   Люк сделал еще один глоток пива. Он считал, что когда назревает беда, нужно сразу к ней приступить. Обычно ходить вокруг да около не было в его стиле. И Бекка заслужила услышать это прямо сейчас.
   "Ну, это было по-другому. Дон набирает персонал. И сегодня он бросил мне проект на колени".
   - Что ж, это хорошо, - сказала Бекка. "Хорошие новости, верно? Во что можно вонзить зубы? Я знаю, что тебе немного наскучила работа, и ты расстроился из-за дороги на работу.
   Люк кивнул. "Конечно, это хорошо. Возможно. Думаю, вы скажете, что это работа полиции. Мы из ФБР, верно? Это то, что мы делаем. Обратной стороной является то, что если я собираюсь взяться за это задание - а на самом деле у меня нет особого выбора, поскольку это моя работа, - то мне нужно уехать из города на несколько дней".
   Люк слышал, как он мычит и бормочет. Ему не нравилось, как это звучит. Поехать за город? Это была шутка? Дон не отправлял его в Питтсбург.
   Теперь Бекка глотнула воды. Ее глаза смотрели на него поверх стекла. Это были настороженные глаза. - Куда тебе идти?
   Вот оно пришло. Могли бы и выложить.
   "Ирак."
   Ее плечи поникли. "О, Люк. Ну давай же." Она тяжело вздохнула. - Он хочет, чтобы ты поехал в Ирак? Ты только что приехал из Афганистана, и тебя чуть не убили. Разве он не понимает, что у нас скоро будет ребенок? Я имею в виду, он знает это, верно?
   Люк кивнул. - Он видел тебя, детка. Запомнить? Он привел тебя вниз, чтобы увидеть меня.
   "Тогда как он может даже подумать об этом? Надеюсь, вы сказали ему "нет".
   Люк сделал еще один глоток пива. Теперь стало чуть теплее. Уже не так вкусно, как минуту назад.
   "Люк? Ты сказал ему нет, верно?
   "Дорогая, это моя работа. Таких вакансий для меня не так много. Дон бросил мне веревку и спас мою шею. Армия собиралась сказать, что у меня посттравматический стресс, и поставить меня на задницу. Это произошло не из-за Дона. У меня не так много места, чтобы сказать ему нет прямо сейчас. И, судя по всему, это довольно легкое задание".
   "Легкое задание в зоне боевых действий", - сказала Бекка. "Что за работа? Убить Усаму бен Ладена?"
   Люк покачал головой. "Нет."
   "Что тогда?"
   "Там находится американский военный подрядчик, который вышел из-под контроля. Он грабит старые убежища Саддама Хусейна и ворует деньги, произведения искусства, золото, бриллианты... Они хотят, чтобы я и мой партнер арестовали его. Это вообще не военная операция. Это работа полиции".
   - Кто партнер? она сказала. Он видел в ее глазах, что она думает о том, что случилось с его последним партнером.
   - Я еще не встречался с ним.
   "Почему бы им просто не поручить это военной полиции?"
   Люк покачал головой. "Это не проблема военных. Как я уже сказал, это дело полиции. Подрядчик технически является гражданским лицом. Они хотят, чтобы разница была ясной".
   Люк подумал обо всех вещах, которые он упускал из виду. Непоседливый характер региона и ожесточенные бои, идущие там. Зверства, совершенные Парром. Команду крутых оперативников и безжалостных убийц он собрал вокруг себя. Отчаяние, которое они должны испытывать прямо сейчас, чтобы выбраться живыми, невредимыми, со всей своей добычей и не попасть в плен к закону. Мертвецы, обезглавленные и сожженные, повешенные на мосту.
   Внезапно Бекка начала плакать. Люк поставил пиво и подошел к ней. Он встал на колени у ее стула и обнял ее.
   "О Боже, Люк. Скажи мне, что это не начнется снова. Я не думаю, что смогу это вынести. Наш сын идет".
   - Я знаю, - сказал он. "Я знаю это. Это не будет как прежде. Это не развертывание. Меня не будет три дня, может, четыре. Я арестовываю парня, я возвращаю его домой".
   - А если ты умрешь? она сказала.
   "Я не собираюсь умирать. Я буду очень осторожен. Возможно, мне даже не придется доставать пистолет.
   Он почти не мог поверить в то, что говорил ей.
   Теперь ее трясло от слез.
   - Я не хочу, чтобы ты уходил, - сказала она.
   "Я знаю, милая. Я знаю. Но мне нужно. Это будет очень быстро. Я буду звонить тебе каждую ночь. Ты можешь остаться со своими людьми. А потом я скоро вернусь. Это будет так, как будто я никогда и не уходил.
   Она покачала головой, слезы стали сильнее. - Пожалуйста, - сказала она. - Пожалуйста, скажи мне, что все будет хорошо.
   Люк крепко сжал ее, помня о ребенке, растущем внутри нее. "Все будет хорошо. Все будет хорошо. Я знаю, это."
  
  
  
  
   ГЛАВА ВОСЬМАЯ
  
  
   5 мая
   15:45 по восточному летнему времени
   Объединенная база Эндрюс
   Округ Принс-Джордж, Мэриленд
  
   - Ты босс, - сказал Дон.
   Он был на пару дюймов выше Люка и немного шире. С седыми волосами Дона, его телосложением, возрастом и опытом... ну, Люк всегда чувствовал себя немного ребенком рядом с Доном.
   "Не позволяйте им забыть, кто главный. Я бы пошел с тобой, но я застрял на собраниях. Ты мой представитель. Что касается этой поездки, ты - это я".
   Люк кивнул. - Хорошо, Дон.
   Они шли по длинному широкому коридору через терминал. Толпы людей, в основном в разной форме, толпились вокруг, двигаясь взад и вперед. Люди стояли и ели в Taco Bell и Subway. Мужчины и женщины обнимались. На телегах проезжали груды багажа. Место было занято. Шли сразу две войны, и во всех вооруженных силах личный состав находился в движении.
   - К вам присоединился новый парень. Он твой партнер, но ты старший партнер. Его зовут Эд Ньюсам. Он мне нравится. Он большой, он дерзкий, как черт, и он молод. Я вытащил его из Дельты, хотя он пробыл там всего год.
   "Год? Дон..."
   "За год он уже очень хорошо зарекомендовал себя. Поверьте мне, вы будете счастливы, что я приобрел этого парня. Он жеребец. Он животное, как и ты в том возрасте.
   В свои тридцать два Люк уже начал чувствовать себя старым. Последние несколько недель он вернулся в спортзал, и внезапно ему пришлось подняться в гору, чтобы прийти в форму. Это было грубое пробуждение. Он позволил себе уйти во время своего пребывания в больнице.
   - Труди и Суонн путешествуют с тобой, но они не пойдут с тобой в театр. Они останутся в зеленой зоне, где безопасно, и будут давать вам указания и информацию оттуда. Ни в коем случае нельзя подвергать их опасности. Они не военнослужащие и никогда ими не были".
   Люк кивнул. "Понял."
   Дон остановился. Он повернулся лицом к Люку. Его жесткие глаза немного смягчились. Как будто он был отцом Люка - отцом, которого у него никогда не было. Дон был просто большим, седовласым, широкогрудым папой с лицом, похожим на гранитную скалу.
   - Ты справишься, сынок. Вы уже занимали командные должности. Вы уже бывали в зонах боевых действий. Вы уже были на сложных миссиях раньше, невыполнимых миссиях. Это не так. У этого стеклянная челюсть, понятно? Большой Папочка Кронин будет руководить этой операцией на месте. Он прикроет вашу спину и позаботится о том, чтобы нужные вам люди были в воздухе над вами и на шаг позади вас".
   Люк был рад это слышать. Билл Кронин был специальным агентом ЦРУ. Он был в этом квартале несколько раз, имел большой опыт работы на Ближнем Востоке. Люк служил под его началом дважды: один раз, когда он был откомандирован в ЦРУ из Delta Force, и один раз во время совместной специальной операции.
   Дон продолжал. "Я полностью ожидаю, что вы, ребята, войдете туда, а Парр бросит свое оружие и поднимет руки вверх. Он будет рад, что ты не Аль-Каида. Нам нужна досрочная победа, чтобы показать конгрессменам, что мы серьезно относимся к делу, поэтому я дополнил ваш график возвращения легким нокаутом. Но не говори об этом другим. Они думают, что это самая серьезная вещь на свете".
   Люк улыбнулся и покачал головой. - Хорошо, папа.
   - Я бы взъерошил тебе волосы, но ты слишком стар, - сказал Дон.
   Впереди была небольшая зона ожидания у их ворот. Три ряда по пять кресел в каждом были сгруппированы перед письменным столом, а за письменным столом - дверью на взлетную полосу. Стол был брошен, и никто не сидел на стульях. Это была пустая часть терминала.
   Через большие окна Люк мог видеть небольшой синий реактивный самолет Государственного департамента, припаркованный и ожидающий снаружи. Выдвижная лестница вела к открытой двери салона самолета.
   У ворот столпилась группа из трех человек. Двое из них были Труди Веллингтон и Марк Суонн. Труди была крошечной и смотрела на каждый ее дюйм. Суонн был высоким и худым, но его явно затмевал третий член их компании, черный парень в джинсах и кожаной куртке. Черный парень стоял один, немного в стороне от Труди и Суонна. У его ног на полу валялся зеленый рюкзак.
   - Это тот парень? - сказал Люк. - Ньюсэм?
   Дон кивнул. "Это тот парень.
   Люк впитывал его, когда они приближались. На вид он был ростом шесть футов пять дюймов. Его плечи были широкими, как и его грудь. Под кожаной курткой он носил белую футболку, которая облегала его массивную фигуру. Было похоже, что кто-то нарисовал его там. Его руки были закрыты курткой, но кулаки были огромными. На его больших ногах были желтые рабочие ботинки. Он был похож на супергероя из мультфильма.
   Если не считать его лица - оно было таким же высокомерным и юным, как у любого школьника. На нем не было ни строчки.
   "Этот парень уже видел бой?" - сказал Люк.
   Дон снова кивнул. "Ах, да."
   "Хорошо. Ты босс."
   "Да."
   Дошли до группы. Все трое повернулись. Глаза Труди и Свон были прикованы к Дону, их боссу. Новичок, Ньюсам, уставился на Люка.
   "Спасибо, что пришли, всем. Труди и Марк, у вас была возможность встретиться с Люком Стоуном, вашим командиром в этом путешествии. Люк был одним из лучших спецназовцев, с которыми мне довелось служить в армии Соединенных Штатов. Люк, это Эд Ньюсэм, с которым я не служил, но о котором я слышал потрясающие вещи.
   Двое мужчин пожали друг другу руки. Люк посмотрел в глаза более крупному мужчине. Ньюсэм не сделал ничего явного - он, например, не пытался раздавить руку Люка своей. Но его глаза сказали все: ты мне не прикажешь.
   Люк попросил не согласиться. Но сейчас было не время и не место беспокоиться об этом. Но если бы они собирались работать вместе, особенно в зоне боевых действий, время почти наверняка пришло бы.
   Дон сказал несколько слов ободрения, чтобы отправить группу. Но Люк больше не слушал. Он просто смотрел в эти жесткие молодые глаза, как они смотрели на него.
  
  
  
  
   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
  
  
   23:15 по центральноевропейскому летнему времени (17:15 по восточному летнему времени)
   Институт Ле Рози
   Ролле, Швейцария
  
   Это была самая известная школа в мире.
   Ну, во всяком случае, это было самое дорогое.
   Но на самом деле, это было просто очень скучно, и она не хотела быть здесь. Ее мама и папа отправили ее сюда на год "окончания" перед тем, как она поступила в колледж. И это был самый унылый, самый одинокий год в ее жизни. Может быть, теперь, когда все почти закончилось, все станет лучше. Осенью ее приняли в Йель.
   Конечно, она была. Ее отец был одним из самых известных выпускников Йельского университета, так почему бы им не принять ее? Это была Элизабет Барретт, младшая дочь Дэвида П. Барретта, нынешнего президента Соединенных Штатов.
   На самом деле, она заканчивала разговор по телефону со своим отцом прямо сейчас.
   "Ну, дорогая, есть ли что-нибудь позитивное, что ты можешь вынести из этого года?"
   Это был ее отец, который всегда говорил о "позитивах". Было ли это вообще настоящим словом? Он все время говорил такие слова и фразы - всегда были положительные моменты и выводы, и мы всегда двигались вперед, поднимались по лестнице и строили что-то великое. Она начала подозревать, что он далеко не так оптимистичен, как говорил. Весь акт был подделкой, мошенничеством. Он просто говорил эти вещи, потому что знал, что в его жизни всегда есть кто-то, кто слушает.
   Она ненавидела эту часть. Она ненавидела службу безопасности из секретной службы, которая дежурила поблизости двадцать четыре часа в сутки. Ей нравились сами некоторые агенты, но она ненавидела тот факт, что это было необходимо, что из-за этого ее жизнь на каждом шагу мешала. Они, конечно, слушали этот телефонный звонок и никогда не были далеко - мужчина простоял в коридоре всю ночь, пока она спала.
   - Не знаю, папа, - сказала она. "Я просто не знаю. Я буду рад выбраться отсюда".
   "Ну, тебе же надо покататься на лыжах в Швейцарских Альпах, да? Вы познакомились с людьми со всего мира".
   "В детстве мне больше нравились наши поездки в Колорадо, - сказала она. "А люди, которых я встретил? Да, отлично. Дети из России, чьи отцы - гангстеры, укравшие все отрасли промышленности, когда распался Советский Союз. Дети из Саудовской Аравии и Дубая, чьи отцы все принцы или кто-то в этом роде. Все ли в Саудовской Аравии принцы? Я думаю, это главный вывод, папа. Все в Саудовской Аравии принадлежат королевской семье".
   Ее отец президент рассмеялся. Это заставило ее улыбнуться. Она не слышала этого от него очень, очень давно. И это заставило ее задуматься о том, как все было раньше, когда ее отец работал в семейном нефтяном бизнесе и был совладельцем профессиональной футбольной команды. Когда-то он был веселым отцом.
   Когда они устраивали семейные барбекю, он носил фартук шеф-повара с надписью "Самый веселый папа в мире". Казалось, что это было давно.
   "Ну, дорогая, - сказал он, - я почти уверен, что не все в Саудовской Аравии принадлежат к королевской семье".
   - Я знаю, - сказала она. "Некоторые люди - слуги и рабы".
   "Элизабет!" - сказал он, но не рассердился. Ему было весело с ней. Она всегда говорила возмутительные вещи, даже когда была молода.
   - Правда ранит, папа.
   "Элизабет? Это очень смешно. Но я должен бежать. Сделай это для меня, хорошо? У тебя есть всего неделя, чтобы поехать туда. Постарайтесь сделать все возможное. Воспользуйтесь представившимися возможностями и сделайте что-нибудь, что вас волнует, хорошо?"
   - Я не знаю, что бы это могло быть, - сказала она, но теперь она лгала ему. - Но я сделаю все, что в моих силах.
   "Хороший. Ты прекрасна, дорогая. Мы с твоей мамой любим тебя. Дедушка и бабушка посылают свою любовь. И позвони своей сестре, хорошо?
   - Хорошо, - сказала Элизабет. - Я тоже люблю тебя, папа.
   Она повесила трубку. В своем воображении она представила всех людей, которые вешают трубку одновременно. Ее отец точно, наверное, в Овальном кабинете. Но также и сотрудники секретной службы, слушающие другие телефоны в Овальном кабинете - два или три из них, кладущие трубку как один. А также люди, сидящие за экранами компьютеров в здании ЦРУ или в штаб-квартире ФБР. Кроме того, ее личный телохранитель стоял в холле с проволокой, идущей к его уху. Он был на телефонном звонке? Она поспорила, что он был.
   А также российские и китайские спецслужбы. Ты знал, что они слушают. И российские гангстеры-миллиардеры, отдавшие в эту дорогую школу своих неотесанных детей-хамов. Они слушали? Вероятно.
   Кроме того, служба безопасности здесь, в школе. Конечно, они слушали. Обеспечение безопасности было важной частью услуг по присмотру за детьми здесь, и школа рекламировала родителям о том, как "бесшовно школьный аппарат безопасности может согласовываться с вашим собственным, чтобы защитить каждый момент обучения вашего ребенка".
   Ей хотелось кричать.
   Она села на мгновение на своей кровати. За окном была ночь в Швейцарии. Отсюда она могла видеть огни лодок на Женевском озере и мрак гор, возвышавшихся на другом берегу озера. Она даже могла видеть мерцающие огни деревень высоко на склонах холмов.
   На мгновение она посмотрела на себя в зеркало в полный рост напротив ее кровати. Она была хорошенькой. Она знала это. У нее были длинные каштановые волосы и очень красивое тело, даже если ей самой пришлось так говорить. Но ей было восемнадцать лет, и она едва поцеловала мальчика в своей жизни. Ни один мальчик не мог пройти через оцепление вокруг нее.
   Ей было скучно! Она попала в ловушку! Она собиралась умереть девственницей!
   Она не могла поверить, что это ее жизнь. Она не могла произнести ни слова, чтобы люди не подслушали ее. Она не могла никуда уйти, чтобы крупные мужчины не следовали за ней, не окружали ее, не защищали.
   И действительно, она вообще никуда не могла уйти. Везде, куда она хотела пойти, было угрозой безопасности.
   Ну, она бы позаботилась об этом, не так ли?
   Она встала и прошла через свою квартиру в ванную комнату, которую делила со своей соседкой по комнате. Она прошла через комнату с кафельным полом с подогревом, тропическим душем, туалетным столиком и зеркалом пяти футов шириной - она должна была признать, что это была хорошая ванная. У ее семьи были старые деньги - они не верили в роскошь - и у нее никогда раньше не было такой ванной комнаты.
   Она постучала в соседнюю дверь.
   "Заходи!" - сказал голос.
   Элизабет открыла дверь и вошла. Внезапно она оказалась в другом мире - в квартире Риты Чедвик. Планировка квартир была одинаковой - спальня, небольшая кухня и гостиная, - но Рита индивидуализировала свою. У нее было ощущение богемной культуры хиппи, и это место было увешано драпировками, бусами и тибетскими молитвенными флажками. На одной стене висел гигантский постер под названием "Восход Земли", на котором планета Земля предположительно выглядела с Луны. На другом был плакат в натуральную величину с изображением рэпера Эминема на сцене в футболке и с капающим потом.
   На Рите были расклешенные джинсы и рубашка в цветочек. Она была мрачно хорошенькой, с прямыми черными волосами, собранными сзади фиолетовой повязкой.
   Разрешение Элизабет иметь соседку по комнате было единственным намеком на нормальность, который ей дали ее отец, Секретная служба и школа. Даже это вряд ли было нормальным. Элизабет и Рита были соседями по комнате и друзьями, но вели очень разные жизни.
   Семья Риты владела журналами и газетами на протяжении двух столетий. У нее было богатство, но не было никакой безопасности, о которой можно было бы говорить - ее семья была в порядке с уровнем безопасности, обеспечиваемым школой. Рите ничего не стоило нанять машину, чтобы отвезти ее за двадцать миль в Женеву по вечерам в выходные дни. Она ела в ресторанах и веселилась в танцевальных клубах до раннего утра, затем возвращалась сюда на машине и возвращалась домой на рассвете.
   А иногда и вовсе нет.
   Иногда по выходным вечером, после участия в каких-нибудь глупых групповых мероприятиях, которые предлагались здесь, в кампусе, Элизабет просыпалась рано утром до восхода солнца и прислушивалась, чтобы узнать, вернулась ли Рита домой той ночью.
   У Риты была свобода, и много свободы, а у Элизабет ее не было. Секретная служба проверила Риту и сочла, что она не представляет угрозы, главным образом потому, что не было возможности провезти кого-либо в университетский городок. Люди, которых она знала в Женеве, могли навещать ее, но только в дневное время и вообще не могли зайти в здание. После того, как они прошли контроль безопасности, им пришлось отсидеть на территории кампуса.
   Рита сидела на своей кровати и рисовала в блокноте толстым черным карандашом. - Привет, детка, - сказала она, не поднимая глаз.
   - Привет, детка, - сказала Элизабет.
   Эй, детка , это была их фишка. Они называли друг друга малышкой.
   Дружба Элизабет с Ритой была одним из немногих хороших результатов этого учебного года. В следующем году Рита собиралась в Браун, в Провиденс, штат Род-Айленд, прямо по дороге из Йеля. Элизабет надеялась, что они останутся на связи и останутся друзьями. Но вы никогда не могли сказать. Многие из этих так называемых дружеских отношений распались после того, как вы больше не были в одном пространстве.
   - Как твой папа? - сказала Рита.
   - Вы знаете, - сказала Элизабет.
   Рита кивнула. "Я знаю. Он президент, и это большая работа".
   "Вот так."
   Рита перевернула страницу в своем блокноте для рисования. Теперь она что-то писала, а не рисовала.
   "Я полагаю, что он занят президентскими делами".
   - Он очень занят исполнением обязанностей президента, - сказала Элизабет.
   Это был фиктивный разговор. Со временем они разработали систему связи, которую Секретная служба не могла подслушать или перехватить. Они продолжали бы нормально говорить о том или о сем, как школьницы, у которых кружится голова. Все это время они передавали туда и обратно письменные сообщения, которые потом рвали и выбрасывали в мусорные баки столовой.
   Рита перевернула блокнот и показала Элизабет написанное.
   Вы все еще хотите пойти на это? Режим побега?
   Режим побега был планом, который Рита придумала для Элизабет, способом вырвать ее из тюрьмы, в которой она находилась, и дать ей шанс испытать небольшое приключение, немного волнения и ту небольшую ночную жизнь, которую могла предложить Женева. .
   План был, мягко говоря, смелым. Захватывающий дух. Смелый. Если бы это сработало, то сработало бы только один раз. Так что любая попытка была разовым шансом, отчаянным захватом всех шариков.
   Их комнаты были двухэтажными над землей, но их окна выходили на крышу, спускавшуюся к краю. По словам Риты, там был водосточный желоб, сделанный из твердого металла, вроде стали или железа. Это не было хлипким. Она знала это, потому что пару раз спускалась по нему посреди ночи, чтобы навестить мальчика в одном из других общежитий.
   В режиме побега Рита готовилась к поездке в Женеву на выходных. Тем временем Элизабет делала вид, что ложится пораньше, одновременно готовясь к вечеринке. Рита звонила в автосервис, чтобы забрать ее. Когда подъезжала машина, Рита, как всегда, спускалась вниз. Элизабет сидела внутри с включенным погромче телевизором. Элизабет несколько месяцев смотрела телевизор с включенным звуком, надеясь, что у нее когда-нибудь решится попробовать режим побега.
   Затем с включенным телевизором Элизабет выскальзывала из окна, которое она открыла ранее, бесшумно пересекала крышу, скользила по водосточному желобу, падала на землю, а затем бежала к подъездной дорожке, где должна была быть припаркована машина.
   Как только она окажется в машине, они направятся к воротам школы. Окна машины должны были быть затемнены, и, по словам Риты, охрана на выезде из кампуса была небрежной - сквозная - по сравнению с тем, что было на въезде.
   Если они пройдут через ворота, Элизабет впервые в жизни будет свободна. Рита водила ее в Club Baroque, где играли танцевальные ди-джеи, и они танцевали под хаус в переполненном ночном клубе, пока клуб не закрывался. Затем они шли за едой и кофе и возвращались сюда на рассвете.
   Это было преступление века. В Женеве жили мальчики - их семьи занимались банковским делом, - с которыми Рита тусовалась. Иногда они приходили в кампус в приемные часы. Одним из них был очень красивый молодой парень из Турции по имени Ахмет. Худощавый, с вьющимися черными волосами и кожей цвета кофе - легким и милым, как назвала это Рита. Он носил одежду в американском стиле. Он говорил по-английски. Он был нормальным - не таким, как многие арабские парни, которые были религиозными фанатиками.
   Были ли турецкие парни арабами? Элизабет не была в этом уверена. Но Рита сказала Элизабет, что Ахмет считает ее милой.
   Рита протянула Элизабет карандаш. Она постучала по словам " Режим побега?" . Элизабет быстро нацарапала в ответ.
   Да.
   - Ну, знаешь, - сказала Рита, - когда ты лидер свободного мира, тебе есть о чем беспокоиться. Повсюду идут войны, пальцы на кнопке, отец Юры перекрывает поставки природного газа в Европу".
   Юрий был идиотским четырнадцатилетним мальчиком из Москвы, который ходил здесь в школу и с удовольствием рассказывал любому, кто готов был слушать, что его отец контролирует газопровод, идущий из России в Германию. У Юрия еще не было скачка роста. Он не был даже пяти футов ростом.
   Элизабет вернула карандаш.
   - Это все, что есть у Юрия, природный газ, - сказала она.
   Часы тикают, написала Рита. Учебный год закончился. Вечер пятницы?
   - И он всем надрал задницу, - сказала Рита.
   Элизабет взяла карандаш и обвела первоначальное " да".
   Конечно? Рита написала.
   Элизабет снова обвела слово. Теперь это было Да в двух больших черных кругах.
   Они оба смеялись над бедным маленьким Юри. Глупый мальчик.
   Хорошо, - написала Рита. Это будет весело.
   Элизабет кивнула. - Весело, - сказала она. Это было странно говорить, поскольку это не совсем соответствовало тому, что сказала Рита, но это было все, о чем Элизабет могла думать.
   Весело.
   И это было все, что было для Риты, которая воспринимала свою огромную свободу как должное. Ее ночи в Женеве, ее случайные поездки в Лондон, Париж и Милан. Но для Элизабет это было что-то другое. Это было огромно, это заряжало энергией, это было ужасно. Все ее тело покалывало, когда она думала об этом. У нее перехватило дыхание.
   Сможет ли она пройти через это?
   Сможет ли она заставить себя залезть в окно и сползти по водостоку? Тогда что? Поездка через сельскую местность в город. Переполненный клуб с вспыхивающими огнями, звучащей музыкой, телами, прижатыми друг к другу. Напитки? Конечно, она выпила бы, хотя формально она была слишком молода. Просто долго надеялся на ночь приключений. Шанс быть анонимным среди анонимных людей и, возможно, хоть раз повеселиться.
   Ну, ее отец сказал ей сделать что-то захватывающее, не так ли?
   Кого она шутила? Ее родители убьют ее, если узнают, и они определенно узнают. Escape Mode работал только в одном направлении. Возвращаться обратно не планировалось. Не было никакой возможности вернуться обратно по водосточному желобу. Ей просто нужно будет снова войти в кампус и в здание старомодным способом.
   К тому времени сотрудник секретной службы за ее дверью, вероятно, заподозрит телевизор, работающий всю ночь, и войдет внутрь. Поднимется тревога. Возможен даже международный инцидент.
   Элизабет почувствовала, как ее охватывает тревога. Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. После этого она будет наказана до сорока лет.
   Рита написала что-то новое. Она повернула его, чтобы Элизабет могла видеть.
   Ахмет будет там.
  
  
  
  
   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
  
  
   18:15 по восточному летнему времени
   Небо над Атлантическим океаном
  
   Маленькая голубая струя с логотипом Государственного департамента США пронеслась по небу на север и восток, под ними темная вода.
   В самолете Люк и его новая команда впервые приступили к совместной работе - они использовали четыре передних пассажирских сиденья в качестве места для встреч. Они уложили свой багаж и снаряжение на задние сиденья.
   Люк огляделся.
   Это была молодая команда. Они выглядели как какая-то молодежная группа, собирающаяся на первую ночь.
   Труди Веллингтон сидела прямо напротив Люка, время от времени отбрасывая с лица свои кудрявые каштановые волосы. Она была стройной и привлекательной в зеленой толстовке и синих джинсах. Ее голубые глаза прятались за большими очками в красной оправе.
   Напротив Люка и слева, лицом к нему, стоял Марк Суонн. Он вытянул свои длинные птичьи лапы в проход, надев старые рваные джинсы и пару красных кроссовок Чака Тейлора, чтобы кто-нибудь не споткнулся. Его очки-авиаторы были окрашены в желтый цвет. Он был одет в черную футболку Ramones, прикрытую красной фланелевой рубашкой.
   На сиденье рядом с Люком сидел Эд Ньюсэм. Теперь его куртка была снята, демонстрируя волнистую верхнюю часть тела. У него были стальные глаза, огромный человек-медведь. Он носил аккуратно подстриженную бороду, его волосы были выбриты до нитки по бокам и примерно на дюйм на макушке. И борода, и волосы были черными как смоль.
   Все трое пристально смотрели на Люка. Ни один из них не выглядел дружелюбным. Труди и Суонн казались раздражительными, почти пугливыми, как будто недоверие к Люку нервировало их. Ньюсэм, похоже, совсем не нервничал. Он откинулся на спинку кресла, словно в любой момент мог уснуть.
   - Так что за история, босс? он сказал.
   Люк улыбнулся. Он и этот большой ребенок собирались запутаться. Он уже это видел. - Босс, да?
   - Вы бы предпочли, чтобы я звал вас Хот Род? - сказал Ньюсам.
   - Почему ты не называешь меня Люком? Или вы также можете попробовать мистера Стоуна".
   Ньюсэм хмыкнул на это.
   Люк выглянул в окно. День был ясный, но солнце уже было позади. Вскоре, по мере продвижения на восток, небо начнет темнеть. Ирак был далеко, так далеко, что им пришлось бы остановиться в Германии для дозаправки.
   "Труди?"
   Она кивнула, ее глаза расширились, чем раньше. Люк внезапно вытолкнул ее на сцену. "Да?"
   - Вы офицер разведки, верно?
   "Да."
   Люк пожал плечами. "Ну, мы все что-то знаем об этом деле, но вы, вероятно, знаете больше всего. Я полагаю, у вас есть документы на все это, не так ли?
   Она снова кивнула. "Конечно. Конечно."
   "Почему бы вам не рассказать нам об этом?"
   Рядом с ней на сиденье лежала толстая папка. Она подняла его и открыла. С одной стороны была тонкая папка с тремя кольцами. С другой стороны был рукав с незакрепленными документами. Она открыла папку на несколько страниц от начала.
   - Хорошо, - сказала она. "Я собираюсь предположить, что никто из вас не знает заранее о событиях, вовлеченных людях или стратегиях, которые мы планируем использовать".
   - Звучит неплохо, - сказал Люк. - Мальчики?
   - Хорошо, - сказал Суонн.
   - Давай послушаем, - сказал Эд. Он откинулся на свое место.
   - Это много информации, - сказала Труди. - Это может занять некоторое время.
   Люк пожал плечами. - Это долгий перелет, - сказал он. - У нас есть все время мира.
   Он немного послушал, пока она просматривала свои документы, описывая для остальных и для Люка прошлое и настоящее Эдвина Ли Парра. Постепенно Люк начал дрейфовать. Он подумал о Ребекке, одинокой в загородном доме ее семьи, ожидающей его возвращения.
   Он мог представить ее стоящей на заднем дворике в обрамлении заката, с большим животом и их ребенком. Больше всего на свете он хотел, чтобы это путешествие произошло быстро. Он знал, что после восьмого месяца этот ребенок может родиться в любое время. Сроки выполнения были больше похожи на предложения или рекомендации, чем на жесткий и быстрый график.
   Он подумал о том, как она обедает в большом каменном доме своих родителей в пригороде Вирджинии, возможно, ночует у них. Наверное , ночует. Ее родители были богаты и, насколько Люк знал, не работали ни дня в своей жизни. Он знал, что они не слишком высокого мнения о Люке. Элитные подразделения спецназа их не впечатлили. Люди, которые пошли в армию, были людьми другого класса, чем они, их дочери, их внуки. Он не был уверен, что беспокоило их больше - то, что он умрет во время развертывания, или то, что он вернется домой живым.
   - ...Люк? - сказала Труди.
   "Да, мне очень жаль. Что это было?
   Рядом с ним Эд Ньюсэм издал какой-то насмешливый смешок.
   - Хочешь, я пройдусь по плану операции? она сказала.
   "Конечно. Давай послушаем".
   Она пролистала какие-то бумаги. Она указала на него. "Люк, тебя зовут Эдвард Кинг. Они сделали вашу личность легко запомнить. Тебе тридцать два года, столько же, сколько сейчас. Вы служили в рейнджерах 75-й армии, в которой, собственно, и состояли. Раньше вы работали в корпорации "Блэкстоун" и так попали в Ирак, но вас уволили за неподчинение. Теперь ты сам по себе и хочешь заработать".
   Она повернулась к Ньюсаму. "Эд, тебя зовут Дэвид Делл. Люди называют тебя ДД. Также легко запоминается. Вам двадцать пять лет, и вы когда-то служили в Восемьдесят седьмой воздушно-десантной. Вы также работали в Blackstone, но ваш контракт не был продлен. Вы с Эдом Кингом теперь партнеры.
   - Хорошо, - сказал Ньюсам. "Это нормально. Но как нам с большим парнем проникнуть?
   Большой парень. Ньюсам пытался быть комиком. Люк не любил комиков.
   - Достаточно просто, - сказала Труди. "Есть информатор. У меня нет его личности, потому что это защищенная информация. Он был задержан и арестован отрядом морских пехотинцев на контрольно-пропускном пункте за пределами города Эль-Фаллуджа. Он ехал в Range Rover с тремя молодыми иракскими женщинами. Непонятно, как американец ехал с тремя иракскими женщинами, но они явно были в беде. Что я мало понимаю в ситуации, так это то, что девочки были подростками, и он, возможно, купил их у их семей или, возможно, у кого-то еще за символическую сумму денег".
   - Он сутенер, - сказал Ньюсам.
   Труди была уклончива. "У меня нет никакой информации о том, что он делал или собирался сделать. Все, что мы знаем, это то, кем бы он ни был, до недавнего времени он был с Парром. Сейчас он находится под стражей ЦРУ, и его допрашивал Билл Кронин".
   Люк внутренне содрогнулся при мысли, что кого-то допрашивает Билл Кронин. У парня, которого забрали, вероятно, была тяжелая ночь с Биллом. Что ж, хорошо для него. Такие люди, как Билл Кронин, существовали по какой-то причине, и они не приходили к вам, если вы не отклонялись далеко от пути.
   - Теперь он сотрудничающий свидетель, - сказала Труди, рассказывая Люку то, что он уже знал. Мужчины, находившиеся под стражей у Большого Папочки Кронина, неизменно оказывались сотрудничающими свидетелями. Если они были еще живы, они были готовы сотрудничать. "Он в команде Парра, и план состоит в том, что он вернет вас на территорию, контролируемую суннитами, и приведет прямо к Парру".
   - Как долго он находится под стражей? - сказал Люк.
   Она сослалась на лист бумаги. "Э-э, приблизительно семьдесят два часа с этого момента. К тому времени, как он приведет вас обратно в убежище Парра, рассчитывайте на четыре дня.
   - Значит, они будут относиться к нему с подозрением, - сказал Люк.
   Она кивнула. "Вероятно. Рассказывают, что его подобрал патруль, провел несколько дней в тюрьме, а потом отпустил вместе с вами двумя.
   Эд Ньюсэм покачал головой. "Эта история продлится ровно..."
   - Этого должно хватить только на то, чтобы добраться до убежища Парра и войти в дверь, - сказала Труди.
   "Тогда что?" - сказал Ньюсам.
   - Тогда вы арестуете его.
   Ньюсэм уставился на нее, и на его лице мелькнуло слабое эхо ухмылки. Но он ничего не сказал. Люк молча похвалил его за это. Когда Труди впервые предложила Люку идею этой миссии, он не смог молчать об этом.
   "Вы все трое будете носить устройства GPS", - сказал Марк Суонн. "В машине, в которой вы едете, будет встроен стробирующий транспондер на крыше - наши ребята будут его видеть с неба, а с земли - нет парней Парра".
   "Если только он не управляет спутником или дроном", - сказал Ньюсам.
   Свон покачал головой. "Я очень сомневаюсь в этом. Парень стал вне закона. Военные США контролируют это небо. Парр пытается оставаться невидимым. Он ничего не летает.
   - За вами будут следовать два "Черных ястреба" с отделениями рейнджеров на каждом, - продолжила Труди. "Кроме того, в случае необходимости будет дежурить боевой корабль "Апач". Вы можете вызвать подкрепление или нанести мощный авиаудар в любое время".
   - Итак, вся игра... - начал Люк.
   Она кивнула. "Да. Вы следуете за информатором по кроличьей норе и подтверждаете, что он привел вас к Парру. Оказавшись в присутствии Парра, вы опознаете его. В этот момент Парр может сдаться вам или умереть. Выбор будет за ним".
   "И мы болтаемся перед ним, как свежее мясо", - сказал Ньюсам.
   - Ну, не так много слов, - сказала Труди. "Но..."
   - Да, - сказал Марк Суонн.
  
  
  
  
   ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
  
  
   6 мая
   11:05 по стандартному арабскому времени (4:05 по восточному летнему времени)
   Посольство США в Ираке (также известное как Республиканский дворец)
   Международная зона (также известная как Зеленая зона)
   Кархский район
   Багдад, Ирак
  
   - Как прошла поездка из аэропорта? - сказал Большой Папочка Билл Кронин.
   Он был человеком-медведем. Высокий, с толстым телом, широкими плечами и руками, с густой рыжей бородой, которая, возможно, сейчас смягчается и становится немного седой. Люк знал Большого Папочку несколько лет. Два года назад Большой Папочка был его куратором в ЦРУ, когда Люк работал под прикрытием здесь, в Ираке.
   - Хорошо, - сказал Люк.
   И это было хорошо. Если хорошо означает ехать на высокой скорости в колонне бронированных Хаммеров, каждый с пассажирами, набитыми как сардины, вооруженными до зубов солдатами, высовывающимися из окон, целящимися во все подряд на каждом дюйме пути и выкрикивающими проклятия по-арабски в адрес всех без исключения человеческих существ, мимо которых они проходили.
   В пути колонна не попала под вражеский огонь, и это было хорошо.
   "А приземление? Как это было?"
   - Пилоты застряли на посадке, если можно так выразиться, - сказал Люк. "Несколько человек вырвало, но мы пришли целыми и невредимыми". Вторым этапом их путешествия стал перелет из Германии на пассажирском самолете среднего размера. Самолет приземлился в багдадском аэропорту штопором, круто виляя влево и быстро снижаясь на всем пути, чтобы предотвратить любые ракетные обстрелы с земли. Когда самолет ударился о взлетно-посадочную полосу, пилоты резко затормозили, в результате чего самолет резко остановился.
   "Очень мило", - сказал Билл Кронин. Он посмотрел на остальную команду Люка.
   "Ребята, вам понравился ваш первый спецвыпуск в Багдаде?"
   "Я была одной из тех, кого стошнило, - сказала Труди.
   - Я тоже, - сказал Суонн.
   Кронин улыбнулся. "Это обряд посвящения. Я сам делал это пару раз". Он посмотрел на большого Эда Ньюсама.
   "Ты?"
   Ньюсэм покачал головой и улыбнулся. - Меня не тошнит, чувак.
   Кронин покачал головой. - Ты не знаешь, чего теряешь, приятель.
   Билл Кронин был одет в брюки цвета хаки, блестящие черные туфли и рубашку с открытым воротом, которая в это утро начала пропитываться потом. В бывшем республиканском дворце Саддама Хусейна не было кондиционера.
   Он быстро шел, ведя их по ряду широких мраморных коридоров, кишащих людьми. Толпы людей петляли и петляли, протискиваясь друг мимо друга в каждом направлении. Люди сидели в офисных креслах на колесиках за самодельными столами, придвинутыми к каменным стенам, печатая на клавиатуре компьютера или болтая по телефону, их голоса эхом отдавались от закругленных и выложенных плиткой потолков двадцати футов высотой. Провода змеились по полу или тянулись вдоль стен, стянутые толстой черной изолентой. Люди в той или иной степени вспотевшие и раздетые пытались поймать несколько минут или часов сна на армейских койках, раскладывавшихся вдоль коридора гуськом, как муравьи.
   Кое-где участки были отделены фанерой, некоторые завешены брезентом или брезентом, превращаясь в кабинеты или, может быть, спальни. Фанерные доски были окрашены распылением с серией букв и цифр. Люк устал от поездки, но решил, что обозначения будут иметь для него смысл, если он на мгновение остановится, чтобы подумать о них. Несколько фанерных стен были украшены американскими флагами.
   - Старое место выглядит хорошо, - сказал Люк. - Как в Калькутте.
   Раньше он провел здесь несколько дней, вскоре после того, как здание было заброшено, а затем разграблено. В те дни здесь почти никого не было, электричества не было, и горстка интернациональных войск удерживала подступы от всех желающих.
   Район, который объединился в Зеленую зону, когда-то был самым богатым районом Багдада. Саддам, конечно, жил здесь, во дворце республиканцев. Но весь район был заполнен особняками разных размеров, фешенебельными жилыми домами, модными ресторанами и магазинами. Когда пришло американское вторжение и начались бомбардировки, все жители ушли со всем, что могли унести.
   Когда Люк впервые приехал в Багдад в 2003 году, мало кто понимал, что все эти места разыграны. Вы могли бы двигаться прямо, в порядке очереди, если бы у вас было правильное мышление и огневая мощь, чтобы защитить себя. Боевые подразделения патрулировали несколько особняков.
   Пара единиц даже взяла Дворец. Поскольку это было одно из самых простых мест для укрепления и защиты, в короткие сроки он превратился в причудливую, грандиозную, но в то же время рудиментарную и деревенскую штаб-квартиру Временного коалиционного правительства. Ни электричества, ни кондиционеров, ни водопровода, только переносные фонари и почти постоянные минометные обстрелы. Похоже, с тех пор все немного успокоилось.
   Большой Папа пожал плечами и покачал головой. "Наверняка стало тесно. Что я могу сказать? Это самое безопасное место в городе. Почти никто не может попасть в Зеленую зону, кто ей не принадлежит. Фанатики время от времени проносят контрабандой бомбу или гранату, и люди все еще регулярно взрывают себя на блокпостах, но если вы случайно не стоите за воротами, когда это происходит, то все в порядке. Мы до сих пор иногда подвергаемся минометному обстрелу, но обычно он не достигает цели, а стены в любом случае имеют толщину десять футов. Кроме того, в бассейне сзади теперь есть вода, и он открыт для работы. Все хотят быть здесь, не говоря уже о толпе".
   Они прошли мимо толпы людей, делавших записи, пока высокий морпех-капитан читал им лекцию о том или ином.
   - У меня впереди зарезервирован конференц-зал, так что все будет в порядке, - сказал Билл. "Мы можем уйти от всего этого шума".
   Он свернул в короткий узкий коридор. В конце была тяжелая деревянная дверь, которую он открыл без ключа. Комнату тускло освещали лампы на батарейках, стоявшие на столе, сделанном из толстой деревянной плиты, стоящей на двух козлах. Не было окон. Вместо этого стены были покрыты изразцовой мозаикой, изображающей сцену пустынного оазиса, возможно, из времен на заре цивилизации.
   Двое мужчин сидели за столом. Оба встали, когда вошли Билл Кронин, Люк и команда. Первый, высокий мужчина с коротко остриженными седыми волосами, стоял прямо, как шомпол, в камуфляжной форме армии Соединенных Штатов без каких-либо опознавательных знаков. Люк сразу понял, что это значит. Второй мужчина был меньше ростом, моложе, с песочного цвета волосами, изможденным одутловатым лицом и небольшим брюшком. Его кожа была бледной, несмотря на то, что он находился посреди пустыни - он выглядел так, будто редко выходил на улицу. Он курил сигарету и сильно потел. Климат, казалось, ему не нравился.
   "Агент Люк Стоун, это полковник Радис из Объединенного командования специальных операций. Это мистер Монтгомери из британского посольства. Кронин сделал пальцами забавный жест "птичьи лапки", когда произнес слова " Посольство Великобритании". Люк тоже знал, что это значит. Этот человек не работал в британском посольстве.
   Он представил свою молодую команду двум мужчинам.
   - Вы все не присядете? - сказал полковник Радис. "У нас есть вода для всех".
   Люк и его группа сели. Билл Кронин остался стоять. Перед ними на столе стояло восемь или девять стандартных пластиковых бутылок с водой. Труди и Суонн потянулись за бутылками. Эд Ньюсэм явно был слишком крут для этого. Люк потянулся и взял одну.
   "Мы знаем, что вы только что вошли, и вам, должно быть, не терпится добраться до вашего жилья, поэтому мы сделаем это так быстро, как только сможем", - сказал Рэдис.
   "Я думаю, мы знаем большую часть деталей операции", - сказал Люк. "Перед отлетом Труди получила много информации и проинформировала нас о полете".
   Рэдис кивнул. "Хороший. У нас здесь есть некоторые секретные материалы, которые, возможно, не были переданы вам из-за их деликатного характера. Чем меньше глаз с возможностью увидеть эту информацию, тем лучше. И я верю, что это улучшит ваше понимание ситуации".
   - Хорошо, - сказал Люк. "Ударь нас".
   Монтгомери выложил на стол несколько фотографий подряд, одну за другой. Люк взял один, взглянул на него и передал Труди. Потом взял еще один. Это были фотографии заброшенных дворцов, похожих по своей природе на тот, в котором они находились, но в худшем состоянии. Стены были испещрены пулевыми отверстиями или наполовину разрушены минометным огнем. Крепления были вырваны и пропали. Выброшенная мебель и оборудование свалены в кучу. Каменные обвалы пирамидальной формы лежали на разрушенных стенах. Сгоревшие остовы грузовиков и легковых автомобилей стояли рядышком на парковках. На одной фотографии бюст Саддама Хусейна носит на голове средневековый конный боевой шлем - как будто Саддам был конным воином во времена Золотого века ислама.
   Люк улыбнулся этому. Саддам выглядел как ребенок, играющий в притворство.
   "Как вы знаете, Саддам находился у власти почти двадцать четыре года, - сказал Монтгомери. Он говорил с резковатым английским акцентом. У него был странно высокий голос. Во многих отношениях он казался странным человеком. Призраки часто были.
   "И за это время он построил от восьмидесяти до ста дворцов для собственного личного пользования, а также для нужд своей семьи, партийных чиновников Баас, своих друзей и деловых партнеров, а также своих многочисленных любовниц. Он не стеснялся грабить казну Ирака, накапливая бесценные предметы старины, награбленные из его собственной страны, из Ирана во время войны в начале 1980-х годов и из Кувейта во время его оккупации в 1990 году. , золото, бриллианты, все, что вы можете себе представить.
   "Большую часть этого сокровища он перевез в банки за пределами страны, но часть из них все еще находится здесь, спрятанная в его дворцах, а также на старых оружейных складах, в подземных бункерах и пещерах. Мы считаем, что стоимость его тайного состояния исчисляется многими миллиардами долларов. Действительно, Саддам был, вероятно, одним из самых богатых людей на Земле".
   "И этот широко известный факт засекречен, потому что почему?" - сказал Эд Ньюсам.
   Монтгомери поднял указательный палец. "Это не так широко известно, как вы думаете. Сотни тысяч военнослужащих - американских и коалиционных - не говоря уже о репортёрах, гуманитарных работниках и международных наблюдателях, которые сейчас бродят по этой стране. Есть миллионы иракцев, многие из них в несанкционированных ополчениях. Если бы все знали размер этого состояния, война стала бы больше похожей на охоту за деньгами, чем сейчас".
   - Не хотел бы этого, - сказал Ньюсам. - А мы?
   - У наших солдат здесь задание, - сказал Радис. "И это не грабеж и захват".
   Эд улыбнулся своей высокомерной молодой улыбкой. Его зубы сияли белизной.
   "Нет? Что тогда?"
   "Покажи им другие картинки".
   Монтгомери принес новую стопку фотографий. Он положил их на стол, одну за другой, в сетку, как он сделал это с остальными. Люк взял первую из них и вздрогнул.
   На нем было изображено существо, похожее на пятилетнюю девочку, разорванную на части пулеметным огнем.
   "Это настораживает, - сказал полковник Рэдис.
   Следующий показал груду тел, женщин и детей, их одежды, пропитанные кровью. Стена позади них была покрыта рябью, как будто ее использовали для расстрела.
   "Мы считаем, что это работа Парра и его группы", - сказал Монтгомери. "Все эти фотографии были сделаны в последние несколько дней".
   "Почему он это делает?" - сказал Люк.
   "Эдвин Ли Парр сошел с ума, - сказал Рэдис.
   "Явно сумасшедший, - сказал Марк Суонн. Он смотрел на фотографии из-за ладони, его пальцы разжались на полдюйма.
   "Парр и его группа работали с информаторами-суннитами, некоторые из которых были бывшими чиновниками режима Саддама, а некоторые служили в иракских вооруженных силах. Вот как ему удалось найти спрятанное Саддамом сокровище. Наша разведка предполагает, что Парр и его группа в настоящее время владеют сотнями миллионов только американских долларов и, возможно, еще сотнями миллионов в золотых и серебряных слитках и бриллиантах. Местные жители теперь хорошо осведомлены о том, что он делает и что у него есть. Парр попал в ловушку суннитского треугольника, и у него нет выхода из страны. Но страна наводнена оружием, и Парр получил свою долю. Не имея выхода, он держится и поддерживает контроль все более жесткими средствами. Он преследует женщин и детей, особенно женщин и детей местных старейшин, которые противостоят ему. Все чаще он берет женщин в заложники и использует их как живые щиты".
   Люк почувствовал, как его сердце упало. Это должен был быть арест. Теперь он был полицией. Но у него был молодой партнер, который не проявлял к нему никакого уважения, а человек, которого он должен был арестовать, был психотиком, совершавшим зверства против гражданского населения.
   Потрясающий.
   "Мы обеспокоены тем, что Парр попытается бежать к сирийской границе".
   - Что хорошего в этом? - сказал Люк.
   "Если он зайдет так далеко, возможно, что коррумпированные пограничники и сирийские военные примут от него взятки и переправят его и его людей к турецкой границе. Возможно, они смогут получить новые личности по пути. Если они доберутся до Турции с некоторыми из своих миллионов и с новыми личностями, то в этот момент они вполне могут оказаться в Европе".
   Люк посмотрел на Билла. - Каковы шансы, что это произойдет?
   Билл пожал плечами. "До сих пор он был довольно хорош. Я предполагаю, что он мог бы это сделать, но для этого потребуется много кровопролития.
   "Сколько у него живых щитов?" - сказал Эд Ньюсам. Похоже, это был первый серьезный комментарий или вопрос, который он сделал с тех пор, как Люк встретил его.
   "Мы думаем, наверное, не меньше пятидесяти", - сказал Монтгомери. - И он обязательно убьет их всех, если придется. Он в отчаянии, он не испытывает угрызений совести по поводу убийства, и, если уж на то пошло, у него, скажем так, все возрастающий аппетит к этому.
   "Так что же дальше?" - сказал Люк.
   "Вы, ребята, немного отдохните и прилично покушаете в желудке", - сказал Рэдис. - Мы немного почистим нашего информатора - это, вероятно, займет несколько часов. У него было несколько длинных сеансов вопросов и ответов, после которых он отсыпается".
   Люк снова взглянул на Билла. Большой Папочка сделал гримасу неодобрения или, возможно, отвращения. Большой Папочка был известен как неприятный следователь. Среди этой группы большинство были бесстрастными, почти как ученые, проводящие эксперименты на грызунах. По опыту Люка, Билл, похоже, проявлял активную неприязнь к своим подданным. Чем больше он причинял им боль, тем больше он начинал их ненавидеть.
   "Информатор считает, что точно знает, где находится Парр", - сказал Монтгомери. "Это был еще один факт, который мы не хотели передавать. Завтра утром, до рассвета, мы хотели бы, чтобы вы, джентльмены, вошли туда.
   - Арестовать Парра? - сказал Люк.
   Большой Папочка слегка покачал головой.
   - Если он увидит причину, - сказал Рэдис. - Конечно, арестуйте его, если хотите. Мы возьмем его оттуда". Вкратце Люк подумал о секретной базе ЦРУ, существовавшей на авиабазе Баграм в Афганистане. Что-то подсказывало ему, что правосудие, которое предстанет перед Парром, не будет включать в себя судью и присяжных в Соединенных Штатах.
   "Эдвин Ли Парр неразумен", - сказал Монтгомери.
  
   * * *
  
   Труди Веллингтон просмотрела какие-то бумаги на столе.
   "Мужчину, которого мы сейчас увидим, зовут Дэвис Коул, ему тридцать шесть лет. Бывший морской пехотинец с боевым опытом на нескольких театрах военных действий. Бывший заключенный, отсидевший тридцать месяцев в тюрьме штата Нью-Йорк за непредумышленное убийство. Судя по всему, дело касалось драки, которая началась в баре на Манхэттене - результат спора по поводу результатов профессионального хоккейного матча".
   "Думаю, он выиграл этот спор, - сказал Эд Ньюсам.
   Все четверо сидели за столом в небольшой комнате. Перед ними была стеклянная перегородка, которую Билл Кронин назвал односторонней. С другой стороны стоял еще один деревянный стол с одним стулом. Когда Коул войдет, они смогут его увидеть, но он не сможет увидеть их. Кроме того, в комнате для допросов был микрофон - голос Коула доносился до этой комнаты, но он не мог их слышать.
   "Коул вырос в Филадельфии, - сказала Труди. "Очевидно, это была игра между "Нью-Йорк Рейнджерс" и "Филадельфия Флайерз".
   "Это все объясняет, - сказал Марк Суонн.
   Люк молчал. Это был человек, который должен был привести их к Эдвину Парру. Люк не возражал против подшучивания над ним, но он также хотел добраться до сути.
   - Что он здесь делает? он сказал.
   Труди посмотрела свое досье. - Он бывший военный подрядчик Triple Canopy. Как они наняли его с его послужным списком, остается открытым вопросом".
   - Это зона боевых действий, - сказал Ньюсам. "Всегда есть место для новых убийц".
   "Triple Canopy отпустила его в феврале этого года", - сказала Труди. "Последние несколько месяцев он действовал в Ираке ни под чьим надзором. Возможно, они освободили его, потому что обнаружили, что он работал с Парром".
   "Почему мы не знаем этих вещей?" - сказал Люк. "Мы не разговариваем с подрядными компаниями? Нам не отвечают? Похоже, они могут захотеть ответить на запросы правительства, если хотят сохранить свои контракты".
   - Коул не арестован, - сказала Труди. - Официально его здесь нет. Ни у кого нет причин спрашивать о его трудовом стаже в Triple Canopy, потому что никто не держит его под стражей.
   Люк кивнул. "Ах. Это имеет смысл."
   По другую сторону стеклянной перегородки открылась боковая дверь, и вошел крупный мужчина. Он был совершенно лысым. Он был без рубашки, в камуфляжных штанах и армейских ботинках. Его верхняя часть тела была огромной - с массивной грудью и плечами, а шея напоминала пень дуба. Как ни странно, у Коула на шее было что-то похожее на металлический ошейник. У него также был один синяк под глазом - он был полузакрыт и менял оттенки пурпурного и болезненно-желтого. Его нижняя губа была рассечена с левой стороны - она распухла в три или четыре раза по сравнению с нормальным размером, и кто-то был достаточно любезен, чтобы зашить ее для него. Похоже, это было единственное повреждение, которое он получил.
   Люк знал, что Большой Папочка Кронин предпочитает оставлять шрамы внутри.
   Сам Большой Папа последовал за мужчиной. Коула никак не сдерживали, и он был крупнее Кронина. Хотя разница в возрасте между ними была около пяти лет, Коул выглядел намного моложе Большого Папочки. У Коула повсюду были мускулы, мускулы накладывались друг на друга, а жира на его теле не было ни грамма. Большого Папочки не было.
   - Присаживайся, - сказал Большой Папа.
   Коул сидел в кресле за столом. На его левой грудной мышце, возле сердца, была татуировка в виде флага Конфедерации. Хорошо выцветший сейчас, он выглядел так, как будто когда-то был ярким полноцветным. Люк также мельком увидел черную тюремную татуировку в виде свастики на правом плече парня.
   Люк взглянул на Ньюсама, но Ньюсам никак не показал, что видел что-либо из этого.
   - Назови свое имя, - сказал Большой Папочка.
   - Дэвис Майкл Коул, - автоматически сказал мужчина низким голосом. "Первая экспедиционная морская пехота..."
   Большой Папочка сильно шлепнул его по лысине по затылку. Коул вздрогнул от пощечины.
   - Заткнись, - сказал Большой Папа. - Ты не в морской пехоте.
   Рот Коула закрылся с щелчком.
   Большой Папочка указал на татуировку с изображением флага Конфедерации. Затем он повернул руку Коула к окну, чтобы показать татуировку со свастикой. - Ребята, вы это видите?
   Он покачал головой. Он посмотрел на Коула и глубоко вздохнул.
   - Ты что-то знаешь, Коул? Знаешь, что я тебе скажу, да? Я ненавижу такие татуировки. Я ненавижу такие вещи . Я НЕНАВИЖУ ЭТО. Это заставляет меня ненавидеть тебя. Нет, это не так. Я не ненавижу тебя. У меня очень сильное желание помочь вам. Чтобы исправить ваше мышление, даже если это означает, что я должен убить вас, чтобы сделать это.
   Большой Папа глубоко и медленно вздохнул. "Позвольте мне задать вам вопрос. В армии какой страны вы предположительно служили?
   - Американские военные, - сказал Коул ровным и автоматическим голосом.
   - А конфедераты были чем для Соединенных Штатов Америки?
   Коул не ответил.
   Внезапно Большой Папа ударил его по затылку.
   - Лучше скажи.
   Он снова ударил Коула.
   Коул стиснул зубы.
   Потом у Большого Папочки в руке был пистолет - он выглядел так, как будто он был фокусником, и заставить пистолет появиться было одним из его самых простых трюков. Это был небольшой револьвер 38-го калибра, который когда-то носили полицейские. Он открыл пистолет и всадил единственную пулю в патронник.
   Затем он закрыл его и дал вращение колесу.
   Труди попыталась встать со своего места, но Люк положил руку ей на плечо.
   - Подожди, - сказал он.
   Большой Папочка приставил пистолет к голове Коула.
   "Хорошо, так что мы поиграем здесь в небольшую игру", - сказал он. "Это называется игра в историю. Я задам вам вопрос об американской истории, а вы ответите на него. Готовый? Вот оно. Что такое Конфедераты?"
   Коул закрыл глаза.
   Большой Папочка нажал на курок.
   Нажмите.
   Все тело Коула дернулось, как будто пуля прошла сквозь его голову.
   - Где ты сейчас, Коул?
   "Нигде".
   Большой Папа кивнул. "Нигде, верно. Ты ведь не в американской тюрьме, не так ли? Или под чьей-либо опекой?
   Коул покачал головой. "Нет."
   "Ты можешь просто умереть, и никто никогда не узнает, не так ли?"
   Коул кивнул. Теперь все его тело тряслось. "Да."
   Большой Папочка снова приставил пистолет к голове Коула.
   - Так кем же были конфедераты?
   - Ты сукин сын! - крикнул Коул. Но он не сделал ни малейшего движения, чтобы встать или защитить себя. Слезы начали течь по его лицу.
   Большой Папа не выглядел взволнованным или даже заинтересованным. Он снова спокойно нажал на курок.
   Нажмите.
   Коул издал стонущий звук.
   - Он приближается, Коул. Это будет там. Я уже дважды нажимал на курок. Шансы идут на юг для вас. В следующей камере патрон, я это чувствую. В последний раз, кем были конфедераты?
   Он приставил дуло к виску Коула. "Вот оно. Что было...
   "Предатели!" Коул закричал. "Они были предателями!"
   "Предатели, что ли?" - сказал Большой Папа.
   - Предатели, сэр, - сказал Коул. Он глубоко вздохнул.
   "Ты тупой ублюдок. Если вы служили в Корпусе морской пехоты США, как вы утверждаете, что, во имя Бога, вы делаете с флагом предателей на груди?"
   Коул покачал головой. - Не знаю... сэр.
   Плечи Большого Папы поникли, как будто он был учителем, имеющим дело с особенно расстроенным учеником. Он посмотрел сквозь стеклянную стену на наблюдателей и вздохнул. Он пожал плечами.
   "Иногда это как вырывать зубы. Ты знаешь что? Мы даже не будем вдаваться в то, чем были нацисты. Сегодня у нас нет времени на этот урок.
   Пистолет исчез там, откуда взялся, - магический трюк наоборот.
   - Хорошая работа, Коул, - сказал Большой Папочка. "Конфедераты действительно были предателями Америки. Они были защитниками движимого рабства. Они воевали против американских военных и вторглись на суверенную американскую территорию. Американские военные победили их, унизили и вырезали их, победив Соединенные Штаты Америки и все, что хорошо, достойно и правильно".
   Он снова ударил Коула по макушке. На этот раз Коул почти не шевелился. Он смирился с этим, понял Люк. Всего за несколько дней Кронин заставил этого крупного свирепого убийцу смириться с таким жестоким обращением.
   Большой Папа на мгновение замолчал. - А ты что? он сказал.
   - Наемник-мужчина, - сказал Коул. Он предложил этот ответ без каких-либо колебаний. Дэвис Коул, казалось, больше заботился о том, что такое Конфедерация, чем о том, кем мог бы быть он сам.
   - Хорошо, - сказал Большой Папа. "Что-то еще?"
   Коул пожал плечами. "Сутенер. Насильник.
   "А также?"
   "Позор для американского флага", - сказал Коул.
   Большой Папочка снова вздохнул, а затем улыбнулся. "Хорошо, теперь мы кое-что получили. Что ты собираешься делать завтра утром?"
   Коул глубоко вздохнул. "Я собираюсь отвезти двух парней на территорию Эдвина Парра".
   - Насколько вам известно, где находится резиденция Парра?
   "Когда я уезжал, это было во дворце Аль-Араби в Тикрите. Место хорошо защищено, удобно, и у меня нет оснований полагать, что он передвигался в течение последних нескольких дней. С точки зрения логистики это было бы очень сложно сделать, потому что местные жители относятся к нему враждебно, и они не могут до него добраться. Но если он уйдет... - Коул пожал плечами. - Он будет готов к захвату.
   - Когда ты затащишь этих двух парней внутрь, что ты будешь делать?
   - Я собираюсь помочь им арестовать Парра или убить его, в зависимости от обстоятельств. Тогда я собираюсь помочь им выбраться снова.
   "А если вы не будете сотрудничать, или если вы будете колебаться в выполнении поставленных перед вами задач, или если вы вообще сделаете что-нибудь смешное?"
   "Меня убьют".
   "Хороший. А если попытаешься сбежать?
   "Меня убьют".
   - Что это у тебя на шее? - сказал Большой Папа.
   Большая рука Коула потянулась и рефлекторно коснулась металлического ошейника. Его пальцы следовали за ним по кругу.
   "Это устройство GPS, поэтому вы всегда знаете, где я нахожусь".
   "Отлично. Что еще?
   "Это бомба".
   Труди громко ахнула.
   "Твой друг - психопат, - сказала она Люку.
   Люк кивнул. "Большой папа? Да, может быть. Я думаю так."
   Большой Папочка похлопал Коула по голове. "Хороший пес. Это маленькая зажигательная машина с дистанционным детонатором, не так ли? Взрыва особого не будет, достаточно, чтобы снести голову с плеч. И кто решает, взорвется эта бомба или нет?"
   "Вы делаете."
   Теперь улыбка Большого Папы стала очень широкой. Он снова посмотрел в зеркальное окно. Он положил собственническую руку на макушку Коула.
   "Я предсказываю, что завтра этот очень способный боевой ветеран станет чертовски хорошим проводником для вас, ребята. Он отдаст свою жизнь, чтобы обеспечить успех операции. Это потому, что он знает, что если операция провалится, а он каким-то образом останется жив, я все равно его убью".
   Он посмотрел на лицо Коула.
   "С удовольствием."
  
  
  
  
   ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
  
  
   20:45 по центральноевропейскому летнему времени (14:45 по восточному летнему времени)
   Бур-де-Фур-сквер
   Старый город
   Женева, Швейцария
  
   Это происходит, читается текстовое сообщение.
   Сообщение было от его дорогой подруги Риты Чедвик, паршивой овцы из очень старой и очень богатой издательской семьи.
   Ахмет оторвал взгляд от мобильного телефона-раскладушки, наблюдая за происходящим вокруг. Ночь пришла в старейшее место в Женеве. Легенда гласит, что римляне первыми построили это место и что это был рынок под открытым небом для торговли скотом.
   Он сидел в уличном кафе на древней площади, потягивая чашку кофе. Ночь была прохладной, и огни города в сочетании с плеском средневековых фонтанов и воркованием богатых молодых любовников создавали прекрасную обстановку. Он был один, как ему и нравилось.
   Его крохотная квартирка находилась в нескольких кварталах отсюда, вдоль узких мощеных улочек Старого города. Сыну банкира и подобает жить в одном из самых дорогих районов, в одном из самых дорогих городов планеты.
   Его звали не Ахмет, хотя за последний год жизни здесь он почти забыл об этом. Он не был из Турции и не был сыном банкира или кем-то отдаленно подобным. Ему не было и двадцати одного года, как считали его друзья. Ему было двадцать пять, и его юношеская внешность, высокая степень физической подготовки (но не мускулистость, нет - мускулистость представляла угрозу, а Ахмет был кем угодно, только не угрозой) в сочетании с фантастически искусной косметической хирургией создавали у него впечатление более молодой человек.
   Кроме того, его друзья не были его друзьями. Здесь у него не было друзей. Или, точнее, здесь были люди, которые считали его другом. Они были его друзьями, но он не был их другом. Для Ахмета друзья были средством для достижения цели, формой валюты. Они также были орудием войны.
   Он был здесь по работе, и ни по какой другой причине. Но он был убедительным актером, и окружающие считали его богатым молодым турком, который просто околачивается здесь, в Женеве, убивает время и тусуется со взрослыми детьми мировой элиты.
   Нет. Это был не он.
   Его поместили сюда, когда около года назад стало известно, что дочь президента Соединенных Штатов проучится один год в Институте Ле Рози, всего в двадцати милях от города.
   Его задачей было совершить невозможное. Он должен был каким-то образом встретиться с девушкой, Элизабет Барретт, и, несмотря на слои безопасности вокруг нее, он должен был очаровать ее, соблазнить и выманить из кампуса, подальше от охраны. Это была вся его работа, остальное сделают другие.
   Он должен был сделать это, не вызывая подозрений и не рискуя своим прикрытием. Лучше, чтобы операция провалилась и он целый год болтался по клубам и магазинам Женевы, чем привлекать к себе внимание. Его работа заключалась в том, чтобы быть рыбаком - забросить удочку и ждать, клюнет ли рыба.
   Долгое время казалось, что этого никогда не произойдет. Действительно, все учащиеся и преподаватели школы переехали в Гштаад на три месяца зимой. Но Ахмет остался здесь. Рыбаки не были последователями лагеря.
   В выполнении этой задачи очень помогла девушка Рита. Она была в списке, который ему дали в начале этой миссии. Конечно, он нацелился на нее и со временем завоевал ее доверие. Она была богатой тусовщицей, гедонисткой и спала с двумя друзьями Ахмета, которые не были его друзьями. Она почти наверняка переспала бы с Ахметом, но Ахмет был джентльменом и не думал о Рите в таком свете. Однако во время посещения кампуса школы он увидел подругу Риты Элизабет.
   "Она так красива! Я должен встретиться с ней. Кто она?"
   - О, - сказала Рита. - Боюсь, она вне твоей досягаемости, любовник.
   "Она не может быть вне моей досягаемости. Кто она?"
   - Это Элизабет Барретт.
   На лице Ахмета отразилось его замешательство. Имя ничего для него не значило.
   - Какая-нибудь знаменитость в вашей стране?
   Рита кивнула. "Можно так сказать. Она дочь президента".
   "Тем не менее, если я смогу встретиться с ней... где-нибудь в тихом месте, где мы сможем поговорить... может быть, я ей понравлюсь".
   - Я думаю, она влюбилась бы в тебя по уши, но тебе придется вырвать ее из лап секретной службы.
   - У меня могут быть некоторые идеи на этот счет.
   Со временем он и Рита придумали план. Рита поможет Элизабет вырваться из когтей школы и ее службы безопасности всего на одну ночь. Одна ночь веселья, одна ночь разговоров, танцев и смеха. Ахмет и Элизабет получат шанс встретиться вдали от любопытных глаз всего мира.
   Но время шло, и учебный год подходил к концу. Вскоре все ученики отправятся в свои следующие тщательно подготовленные приключения. Казалось, юной Елизавете не хватило смелости осуществить задуманное. И так все и стояло, в режиме ожидания, до этого самого момента.
   Он глубоко вздохнул и остался спокоен.
   Режим побега? он набрал в своем телефоне и нажал ОТПРАВИТЬ.
   Он пил кофе и смотрел на людей в легких куртках, которые рука об руку шли по площади.
   Прошло несколько мгновений, затем его телефон запищал с ответом.
   Да.
   Несколько минут он смотрел на это слово. Казалось, у него перехватило дыхание. Было ли это вообще возможно?
   Я не верю. Когда?
   Прошла вечность, прежде чем Рита снова написала ему.
   Хочешь верь, хочешь нет. Завтра вечером.
   Ахмет почувствовал, как его сердце бьется в груди. Завтра ночь была очень скоро. Его кураторы давно стали скептически относиться к его способности провести эту операцию. Теперь им придется преодолеть свой скептицизм.
   Им нужно было действовать быстро. Мужчин нужно было привести в город из отдаленных мест. Конечно, был план. Всегда был план. Но план нужно было привести в действие немедленно, практически сию же минуту.
   Он допил остатки кофе и бросил на стол немного денег. Затем он встал и пошел через площадь к своей квартире. Он должен был передать закодированное сообщение и надеяться, что они смогут действовать вовремя. Ему также приходилось надеяться вопреки всему, что Рита была права, а красавица Элизабет действительно планировала сбежать.
   Он печатал в своем телефоне, когда шел.
   Я очень рад.
  
  
  
  
   ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
  
  
   7 мая
   5:35 утра по арабскому стандартному времени
   Аль-Араби Палас
   Тикрит
   Мухафаза Саладин, Ирак
  
   "Ты должен убрать этого парня с моей спины", - сказал Дэвис Коул. - Он хочет меня убить.
   - Не волнуйся, я с ним поговорю, - сказал Люк.
   Это было незадолго до восхода солнца. Они быстро ехали по пыльным утренним улицам Тикрита, минуя квартал за кварталом низких каменных зданий, многие из которых были повреждены или даже полуразрушены в результате боя.
   Вышло немного людей. То здесь, то там они встречали силуэты тощих людей, двигавшихся в темноте. Они могут быть призраками.
   Это была страна Саддама Хусейна. Саддам родился и вырос здесь. Люди были ему верны, и многие из его высокопоставленных чиновников были тикритисами. Ранее в том же году был схвачен сам Саддам, который прятался в яме на ферме недалеко от города. Американцы по-прежнему считали эту территорию враждебной.
   Коул вел машину, потрепанный черный "Мерседес". Он был задрапирован вторичной броней и имел дымчатое пуленепробиваемое стекло. Ракетную атаку он не остановит, но от него будут отражаться обычные выстрелы. Люк ехал на переднем пассажирском сиденье с автоматом MP5 на коленях. Эд Ньюсэм ехал сзади, вооруженный еще одним MP5 и гранатометом M-79.
   Люк не был уверен в том гранатомете, но мужчина настоял на нем, так что...
   Прикрытие гласило, что когда Коула арестовали, американцы захватили его "хаммер" и освободили его девушек. После трех дней возражений против следователей, за это время он получил синяк под глазом и разбитую губу, его освободили. Затем он встретил Люка и Эда в баре в Зеленой Зоне. Люк и Эд были подрядчиками, пока не поняли, что фриланс более прибыльный. Они угнали этот "мерседес" три недели назад у иорданского бизнесмена и возились на нем, надеясь заработать.
   - Нет, я серьезно, - сказал Коул. "Эта штука у меня на шее... Он может бросить меня в любое время, когда захочет".
   Люк заметил, что Коул был одет в застегнутую рубашку, почти доходящую ему до подбородка. Металлический ошейник, который он носил, был скрыт от глаз. Наверное, это было к лучшему. Объяснить подобное может быть сложно.
   - Я знаю этого парня несколько лет, - сказал Люк. - Ты можешь не поверить, но ты ему действительно нравишься. Если бы он действительно хотел тебя убить, ты бы уже был мертв.
   "Он мучает меня, чувак. Разве ты не понимаешь? Это пытка. Это против законов войны. Эта штука у меня на шее..."
   В разговор вмешался низкий голос. Это был Эд Ньюсэм, спокойный, но раздраженный. "Эй, чувак. Лучше заткнись с этим разговором. Я не хочу это слышать. Стоун не хочет этого слышать. Нам плевать на ваши проблемы. У тебя есть работа. Выполняйте работу, и мы дадим этому человеку хороший отчет о вас.
   Коул покачал головой. "У этого парня проблемы со мной. Он хочет убить меня. Не знаю, хороший ли отчет...
   "Кто в этом виноват? Мой? Стоуна? Заткнись, или я сейчас же позвоню твоему хозяину. Скажи ему, что не сотрудничаешь.
   "Мой хозяин?"
   - Мужчина владеет тобой, не так ли? - сказал Эд Ньюсам. Люк даже не стал оглядываться на него. Вместо этого он смотрел на проходящий мимо город и дорогу впереди. "Называйте вещь так, как она есть. Это моя философия".
   Они свернули на широкий бульвар. Когда-то это был большой зал, обсаженный деревьями по обеим сторонам. Большинство деревьев было срублено на пеньки. Сгоревшие автомобили и военные грузовики выстроились вдоль бордюров. Сама дорога была изрыта и изрыта, как будто ее бомбили с воздуха.
   В дальнем конце, может быть, в миле от него, казалось, парил в небе высокий дворец с минаретами по обеим сторонам. Когда они приблизились, Люк увидел, что он окружен высокими каменными стенами и воротами контрольно-пропускного пункта. В утреннем сумраке трудно было сказать, из чего сделан блокпост.
   "Вот тогда все становится серьезно", - сказал Коул.
   - Ты знаешь этих парней, да? - сказал Люк.
   Коул рассмеялся. "Ах, да. Настоящие ковбои, все до одного".
   - Ну, ты просто убедишь их, что мы на одном уровне, - сказал Эд.
   "Я сделаю все возможное".
   "Сделай лучше, и, может быть, ты переживешь этот день".
   Впереди маячили стены дворца. Теперь все было яснее. Высокая стена была увенчана колючей проволокой с петлями. Сторожевые башни возвышались на двадцать футов над стеной через каждые пятьдесят ярдов или около того. Окна исчезли - их заменили листовым металлом с вырезанными в них бойницами. Было невозможно сказать, в каких башнях были люди, а в каких их не было.
   Ближе к земле ворота были больше похожи на стену, чем на ворота. Люк внимательно посмотрел. Это был большой пассажирский автобус, может быть, 1960-х годов, его борт обвешивался листовым металлом. Открытие ворот означало убрать автобус с дороги. За воротами по обеим сторонам стояли два разбитых бронетранспортера. Это были посты охраны.
   Когда "Мерседес" подъехал, из-за разбитых грузовиков появились люди с автоматическим оружием. Сначала их было двое, потом четверо, потом пятеро. На крыше автобуса появились двое мужчин. Все мужчины направили свое оружие на "Мерседес".
   - Спокойно, - сказал Коул. "Не делай глупостей".
   Он опустил окно. Мгновенно дуло АК-47 ткнулось внутрь машины. Человек, владевший им, носил зеленую балаклаву, закрывающую лицо.
   Коул покачал головой. "Уоттс, лучше убери пистолет от моего лица, пока я не разозлился".
   Парень натянул маску на макушку, открывая лицо. У него была узкая линия подбородка, покрытая свежей щетиной. Его глаза были голубыми. "Коул? Какого черта ты делаешь, мужик? Мы слышали, вас арестовали. Никто не знал, живы вы или мертвы. Как ты узнал, что это я?"
   Коул посмотрел на него. "Потому что ты выглядишь как ребенок, играющий в Человека-паука, Уоттс. Вот почему. Ты самый крупный десятилетний мальчик в Ираке. И да, я жив. Взял мои шишки, как мужчина, и не сказал ни слова".
   Уоттс полукивал, затем покачал головой. Он взглянул на лицо Коула с болезненным черно-желтым блеском и разбитой губой. Затем он расплылся в улыбке. - Да, ты выглядишь так... хорошо выглядишь, Коул. Это улучшение".
   Люк заметил, что два пистолета по-прежнему направлены на машину с пассажирской стороны. Он не опустил собственное окно.
   "Значит, я жив, я вернулся и готов к действию. Ты собираешься открыть ворота или что?
   Уоттс махнул подбородком. "Кто твои друзья?"
   "Эти парни? Пару крутых моментов я подхватил в Багдаде. Некоторое время назад их отделили от Блэкстоуна. Это их колеса. Мою арестовали. Они ищут работу, они слышали о Парре. Слово распространяется. Я сказал им, что возьму их, чтобы увидеть этого человека. Он может решать, брать их или нет. Если нет, то они идут домой. Или покататься на верблюде".
   Уоттс рассмеялся. - Ты, - сказал он, глядя на Люка. - У вас есть при себе удостоверение личности?
   Люк кивнул. "Ага."
   - Опусти окно и передай его стоящему там человеку.
   Люк опустил стекло, залез под рубашку и вынул удостоверение личности подрядчика. Он передал его лохматому стрелку за окном.
   "Когда у тебя день рождения?" - сказал Уоттс.
   Люк не колебался. "23 апреля 1974 года".
   Уоттс посмотрел на человека, держащего удостоверение личности. Мужчина кивнул.
   "Каков ваш знак?" - сказал Уоттс.
   - Мой знак?
   "Ага. Ваш астрологический знак.
   "Почему? Ты ищешь парня?
   Вокруг них смеялись боевики.
   - Забавный парень, - сказал Уоттс. "Все знают свой знак, даже если никогда не читали гороскопы. Кроме тебя, видимо.
   - Телец, - сказал Люк. "Бык."
   Эд Ньюсэм также передал свое удостоверение личности мужчинам за окном.
   - Вы там, - сказал Уоттс. "Где ты вырос?"
   - В моем удостоверении личности этого нет.
   "Все равно подыграй. Просто для удовольствия".
   Эд пожал плечами. "Восточный Нью-Йорк".
   Уоттс рассмеялся. "Восточный Нью-Йорк? Это что? Как в Ист-Сент-Луисе?
   "Это район. В Бруклине".
   "Ага? Как там?"
   Эд перевел взгляд на Уоттса. "Это ямы. Как Тикрит, за исключением того, что люди жестче и стрельбы больше".
   - Тогда ты, должно быть, чувствуешь себя как дома.
   Эд снова пожал плечами и ничего не сказал.
   - Хорошо, господа. Ворота сейчас откроются для вас. Коул, двое твоих приятелей сдадут оружие, как только окажутся внутри. Парр становится немного параноиком в старости. Он не любит, когда люди, которых он не знает, носят оружие по дому".
   - Вполне справедливо, - сказал Коул.
   Это имело смысл, конечно. Люк мог видеть в этом логику с их точки зрения, и это вызвало бы подозрение, если бы он попытался возразить против этого. Но это также должно было сделать этот арест немного более сложным.
   Прямо перед ними двигатель автобуса взревел с отрыжкой и клубами черного дыма, и старый зверь медленно рванул вперед. Ворота были открыты.
   - Вот так, мальчики, - сказал Коул.
  
   * * *
  
   Они оставили свое оружие у двух мужчин во дворе за воротами. На одном из них была маска с белым черепом. На другом была черная маска, закрывавшая все, кроме глаз, как у воина-ниндзя.
   "Привет, МакДонаф, - сказал Коул человеку в маске-черепе. "Как дела?"
   - Коул, - сказал парень. - Я слышал, ты умер.
   - Что ж, я воскрес из мертвых, - сказал Коул.
   Парни из этой бригады сходили с ума. Для Люка это было ясно. Они больше не пытались представить себя солдатами или даже военными контрактниками. По мере того как их положение становилось все более шатким, а насилие, необходимое для поддержания этого положения, становилось все более экстремальным, их манера одеваться становилась все более причудливой. Они начинали походить на банду из фильма " Безумный Макс ".
   Теперь без оружия Люк и Эд следовали за Коулом по широким мраморным коридорам, открытым воздуху. Люк взглянул в высокие оконные проемы в форме минарета - мимо текла темная река Тигр. Дворец был построен прямо на берегу реки.
   - Проходите мимо этих окон, джентльмены, - сказал Коул. На плече у него был АК-47, а на поясе - пистолет - друзья позволили ему оставить свое оружие. "Снайперы снаружи иногда стреляют в голову прохожим. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то из вас пострадал по понятным причинам.
   Его голос эхом отразился от каменной кладки.
   - Коул, - сказал Люк.
   Коул оглянулся на него.
   Люк говорил очень тихо из-за эха. Его голос был едва громче шипения. "Когда я говорю тебе посмотреть на свои шнурки, я хочу, чтобы твой пистолет был в моей руке. Ты понимаешь?"
   Коул снова обернулся.
   - Коул, - снова сказал Люк.
   Коул поднял руку. "Понял тебя."
   - Быстро, - сказал Люк. "От этого зависит ваша жизнь. Как и наши".
   - Сделай мне одолжение, - сказал Эд Ньюсэм.
   "Ага?"
   "Прежде чем ты это сделаешь, дай мне немного информации. Я не хочу попасть под твой перекрестный огонь".
   Люк кивнул. "Хорошо."
   "Я серьезно. Не веди себя как белый человек и не вывешивай меня сушиться. Я был на этой дороге раньше. Мне это не нравится".
   - Я понял тебя, Эд. Я услышал тебя в первый раз".
   Они прошли через ротонду с гигантской висящей люстрой. Свет был выключен, но Люк мог видеть красочную мозаику на потолке. Это было похоже на луны и звезды, но он не был уверен. Столбы в ротонде были из черного мрамора. Разбитый белый рояль наполовину стоял на полу в углу.
   Они переехали в другую комнату. Потолок был на три этажа выше их голов. Справа от них был большой бассейн, наполненный мерцающей бирюзовой водой. Слева от них стоял старый Rolls Royce Silver Shadow, только что припаркованный там. Похоже, он все еще был в хорошей форме - по крайней мере внешне, война его не коснулась.
   В дальнем конце бассейна стояло что-то вроде трона - широкий диван на вершине трех ступенек в форме лампы Аладдина. На каждом подлокотнике торчала голова льва. На троне могли с комфортом разместиться четверо.
   Когда глаза Люка привыкли к тусклому свету в комнате, он заметил человека, сидящего на троне - более точное описание - ссутулившегося на нем. На коленях у него висел автомат.
   Эдвин Ли Парр.
   У Парра были рыжие волосы, которые он отрастил в хвост. У него также была длинная рыжая борода - он больше не был похож на фотографии морской пехоты США или подрядчика. На нем были камуфляжные штаны, тяжелые ботинки и светло-серая футболка. Он был длинным и худым, как полоска вяленой говядины, а не массивным мускулистым уродцем, столь популярным в наши дни как среди солдат, так и среди наемников.
   Ну не каждый мог навесить на себя такие мускулы.
   В комнате было еще несколько мужчин, растянувшихся на разных стульях. И в бассейне на спине плавал мужчина. Никто из них не сделал движения или знака в сторону приближающихся гостей. Никто из них, казалось, не заботился.
   Должно быть, это штаб-квартира, тронный зал короля. И эти другие люди были его различными придворными и шутами.
   - Что ж, Коул. Я вижу, воскрес из мертвых, - сказал человек на троне. В его голосе сквозила легкая интонация, почти как у южного джентльмена.
   "Это то, что они продолжают говорить мне", сказал Коул. - Но все было не так уж плохо.
   Мужчина кивнул, не ответил.
   - Я привел тебе компанию, - сказал Коул.
   - Понятно, - сказал Парр. "Незваная компания - не моя любимая вещь. Поповеры, как называла это моя мама. Люди, которые просто заглядывали в наш дом, никогда не были желанными гостями в нашем доме, могу вам это сказать". Он покачал головой и улыбнулся. "Неважно. Кто у вас здесь?
   - Друзья, это знаменитый Эдвин Ли Парр, - сказал Коул, выполняя свою работу и определяя тему. Он оглядел большую гулкую комнату на других мужчин. "Эдвин Парр, это Эд Кинг и Дэвид Делл. Пара парней, желающих заработать немного денег, пока они здесь, в божьей стране".
   - Заработай немного денег, а? - сказал Парр. - Это то, что вы, ребята, надеетесь сделать?
   - Мы слышали, что ты тот человек, которого стоит увидеть, - сказал Люк.
   Парр мягко покачал головой. "Не совсем. Если все, что вы хотите сделать, это заработать немного денег, я предлагаю вам вернуться в Зеленую зону и посетить дядю Сэма на призывном пункте морской пехоты. Мы здесь зарабатываем много денег. Больше денег, чем вы когда-либо видели в своей молодой жизни, и, может быть, больше денег, чем вы когда-либо могли себе представить. Но вы рискуете своей жизнью, чтобы получить его.
   "Звучит неплохо, - сказал Эд Ньюсэм. "Я рисковал жизнью ради мелочи".
   Парр заставил себя встать. Он был побит камнями? Пьяный? Похмелье? Люк не мог сказать.
   - Почему я должен тебе доверять? он сказал.
   Люк пожал плечами. "Вы не должны. Вы должны поспрашивать и узнать о нас. Мы не торопимся. Мы подождем. Ты узнаешь, что мы настоящие".
   Парр улыбнулся. "Я руководствуюсь инстинктом. Это работало на меня все это время".
   Один из мужчин, развалившихся на стульях, поднялся и последовал за ним, держа в руках "узи". Парень был невысоким и толстым, по форме напоминавшим большой палец. Его руки были огромными. Его шея была похожа на пень дуба. Его окружала татуировка, похожая на терновое ожерелье. Он был одет в белую футболку, камуфляжные штаны и ботинки. Он был лысым, если не считать низкой трехдюймовой полосы ирокеза на макушке. По его лицу бежал шрам.
   - Этот парень - часть твоего инстинкта? - сказал Люк.
   - Это Роджер, - сказал Парр. "Он то, что заставляет тебя быть честным. Я доверяю тебе, но я доверчивая душа. Не Роджер. Если ты попытаешься сделать что-нибудь глупое, он убьет тебя. И еще кое-что. Видишь вон ту дверь сзади?
   Парр указал на круглый дверной проем в задней части зала.
   "Ага."
   - Мы собираемся пройти через эту штуку. Это точка невозврата. Вы можете развернуться прямо сейчас и выйти на улицу. Найдите дорогу домой или куда хотите. Нет вреда, нет фола. Но как только ты войдешь в эту дверь и увидишь секреты этого дворца, пути назад уже не будет. Ты либо в деле, либо выбываешь после этого. А если ты не дома, ты мертв".
   Он поднял руки ладонями вверх, как бы говоря: "Прости!"
   Он долго смотрел на них. Его глаза были настолько налиты кровью, что, казалось, светились в тусклом свете комнаты.
   - Так что же это будет, мальчики? Входить или выходить?"
   Эд и Люк переглянулись.
   "Я в деле, чувак. Меня тошнит от того, что меня бросают на съедение волкам из-за пятаков и десятицентовиков. Это близко к миллионам, я не поверну назад".
   Парр кивнул. "Хороший человек." Он посмотрел на Люка.
   "Ты?"
   Люк кивнул. "Я в деле".
   Парр улыбнулся. - Идите по дороге из желтого кирпича, мальчики, и я покажу вам, о чем говорю. Приходи и научись чему-нибудь".
  
   * * *
  
   Парр провел их через дверь.
   Теперь по мраморным коридорам двигалась небольшая свита. Парр, его телохранитель Роджер, Коул, Люк и Эд. Люк и Эд были единственными, кто не был вооружен.
   - У нас тут бизнес, - сказал Парр. "И мы относимся к этому как к бизнесу. Это означает, что существует пирамидальная структура и цепочка подчинения, где я наверху, а новички внизу. Мы заключаем процентные сделки. Это означает, что если вы хотите зарабатывать, вы должны работать. Что я собираюсь показать вам? Вы ничего из этого не заработали, понятно?
   Он остановился и посмотрел на них обоих.
   "Вы вкладываете свою работу, приносите хабар, а затем получаете часть действия. Вот как это происходит. Кроме того, если я увижу, что ты работаешь, и мне понравится то, что ты делаешь, я, возможно, сочту нужным подкинуть тебе бонус из тайника, который был до тебя. Но на данный момент? Нада. Это то, с чего вы начинаете. Нуль."
   - Хорошо, - сказал Люк. "Я в порядке."
   - Ладно со мной, - сказал Эд. "Вы придете, чтобы узнать, что я предприимчивый. Я не хочу ничего, чего не получил".
   Парр поднял палец. Его глаза устали. "Сын, когда ты увидишь, что у нас здесь есть, ты можешь изменить свое мнение об этом. Но будь осторожен. Каждый мужчина в этом здании знает свой процент. И они убьют тебя, если ты попытаешься взять его.
   Они подошли к массивной деревянной двери. Она была круглой и инкрустирована замысловатой расписной резьбой. Ручка выглядела так, словно могла быть из чистого золота.
   - Это дверь номер один, - сказал Парр. - Давай посмотрим, что за этим стоит?
   Он открыл дверь, и группа последовала за ним в комнату. Это было длинное и низкое каменное помещение, освещенное встроенными в потолок светильниками. Наиболее заметной особенностью комнаты были груды денег, сложенные на деревянных поддонах. Сваи были почти в человеческий рост, квадраты десять на десять футов. Деньги были разделены на кубики, каждый из которых был дважды обмотан резинкой.
   Парр взял кирпич из первой кучи.
   "Американские доллары", - сказал он. "Настоящая вещь, я думаю. Каждый кирпич стоит сто штук. Вот что... - Он посмотрел на телохранителя с ирокезом. - Сколько кирпичей в этой куче, Роджер?
   Парень пожал плечами. Его голос был низким и мягким. "Я думаю, они сказали четыреста. Что-то такое."
   Парр бросил кирпич обратно в кучу. "Вы можете сделать математику на этом. Никогда не был моей сильной стороной".
   Они передали еще одну стопку долларов, затем еще одну. Оба были примерно того же размера, что и первый. Затем они подошли к четвертой стопке - примерно такого же размера, как и остальные, но на этот раз в другой валюте. Парр взял кирпич.
   - Британские фунты, - сказал он. "Мне говорят, что в наши дни каждый фунт стоит около двух долларов. Разве это не что-то? Можно подумать, что все было бы наоборот. Но совсем недавно мир стоял с ног на голову".
   Он перешел к следующей стопке.
   - Евро, - сказал он, не останавливаясь. "Они говорят мне, что это около доллара тридцать пять за евро. Лично я считаю это позором".
   Они прошли еще один поддон с евро. Быстрые подсчеты подсказали Люку, что если то, что говорит Парр, правда, то только в этой комнате было украдено не менее пары сотен миллионов долларов.
   Он последовал за Парром в дальний конец комнаты. Здесь было что-то удивительное, чтобы увидеть. Пирамиды из золотых слитков, полдюжины, все четыре или пять футов высотой.
   "Мы нашли это под загородным поместьем", - сказал Парр. "Зацементирован за фальшивой стеной в винном погребе. Большая часть вина была испорчена, но некоторые из них все еще были довольно хорошими. Извиняюсь. Мы выпили. Эти люди даже не должны пить вино. Это против их религии".
   - Кто там жил? - сказал Люк.
   Парр пожал плечами. "Богатые люди, наверное, друзья Саддама. Должно быть, убежал, когда начали падать бомбы.
   Мужчина Роджер хихикнул на это заявление. В глазах Парра мелькнуло предупреждение.
   "Там становится грязно, дети".
   - Мы видели это, - сказал Эд.
   Парр кивнул. "Ага. Я полагаю, что у вас есть. Но сделал ли ты это? Ты устроил беспорядок?
   Он снова повернулся к золотым слиткам. Он махнул им рукой.
   "Я не знаю, что тебе сказать. Пятифунтовые слитки, чистое золото... в чем? Восемьсот девятьсот долларов за унцию? Здесь их пара тысяч.
   - Как ты собираешься вывозить отсюда все эти вещи? - сказал Люк.
   Парр вздохнул. - Сынок, ты еще ничего не видел. У нас около тридцати пяти старинных роскошных автомобилей вишневого цвета, припаркованных внутри этого комплекса. Rolls Royce, Lamborghini, старые гоночные автомобили времен Монако, старые автомобили типа Джеймса Бонда... Я никогда не видел ничего подобного. У нас есть старые советские вооружения на миллионы долларов. Отсюда мы могли бы сбивать реактивные авиалайнеры. У нас есть комнаты, полные старой глиняной посуды и статуй, и я имею в виду тысячи лет. Кто знает, сколько стоит эта штука? У нас есть картины - один парень сказал мне, что, по его мнению, у нас есть настоящий Пабло Пикассо в одной из этих комнат. Ему так кажется. Я не мог сказать.
   - И ты полностью окружен врагами, - сказал Люк.
   - Да, - сказал Парр. "Мы. Но у нас есть одна козырная карта в рукаве".
   Они последовали за Парром через еще один дверной проем и по еще одному длинному узкому коридору. В конце была металлическая дверь.
   "Саддам и его люди всегда держали заключенных в этих дворцах, - сказал Парр. "Думаю, когда им стало скучно, и они решили немного повеселиться".
   Он открыл дверь.
   Сразу же раздался тихий крик - звук, который могло бы издать испуганное животное, - за которым последовал низкий приглушенный плач и стоны.
   За дверью была комната. Там было темно. Окон не было, и только один бледно-желтый свет на потолке. По обеим сторонам камеры было несколько камер - круглые двери, завешенные вертикальными железными решетками. Люк быстро пересчитал их. Их было по семь с каждой стороны, всего четырнадцать.
   Люк заглянул внутрь камеры. В камере был низкий потолок, и там находились четыре или пять женщин и девушек. Они съежились сзади, женщины присели перед девушками, очевидно, пытаясь защитить их. Он посмотрел на ряд. В каждой камере были люди.
   "Кто они?" - сказал Люк.
   Парр пожал плечами. "Местные. Жены и дочери имамов и больших шишек. Я не знаю, кто они все. Мне все равно. Все, что я знаю, это то, что до того, как мы начали брать заложников, плохие парни нападали на это место каждый день. Теперь они знают, что у нас есть их женщины, и приходят на переговоры. Пока ничего из этого не вышло, но эти маленькие синицы могут стать нашим билетом отсюда.
   - Что вы скажете мужьям? - сказал Эд Ньюсам. - Ты собираешься продать их женщин "Аль-Каиде"?
   Парр покачал головой. Он улыбнулся. "Неа. Здесь суннитская страна. Половина этих парней любит Аль-Каиду или состоит в Аль-Каиде. Мы говорим им, что продадим их женщин шиитам".
   Люк взглянул на Коула. Коула арестовали с грузовиком, полным женщин и девушек. Большой Папочка научил его говорить, что он сутенер и насильник.
   - Ты еще что-нибудь с ними делаешь? - сказал Люк.
   Парр приложил палец к губам. "Шшшш. Никогда не говори так. Если бы мужчины за этими стенами хотя бы на минуту подумали, что эти девушки разорены, или что это за варварские арабские понятия, они бы разнесли нас всех на части за полдня. Мы, девочки, жены... мы все были бы мертвы, и им было бы все равно. Из-за стыда. И они тоже могли это сделать. Эти стены толстые, но у наших соседей есть противотанковые средства. Единственное, что поддерживает нас сейчас в живых, это то, что у нас есть заложники, и люди снаружи думают, что они в безопасности и невредимы.
   Они вышли из тюрьмы, и Парр закрыл за собой дверь. Он двинулся вперед по коридору. Они прошли в широкий зал с двухэтажным потолком.
   - Ты здесь в ловушке, Парр, - сказал Люк.
   Парр кивнул, но не стал оборачиваться. "Ага. Ты мог сказать это."
   Люк решил, что сейчас самое подходящее время. Он и Эд были здесь с Парром и еще одним мужчиной. Возможно, им больше не представится такой возможности. Судя по тому, что видел Люк, маленькая армия Парра прошла мимо. Их уязвимость, наконец, осознала их. Если Парр сдастся, остальные, вероятно, тоже.
   "Даже если бы вы могли как-то торговаться с местными суннитами, вам никогда не удастся вывезти все это добро из страны. Пограничники, Аль-Каида, американские военные контрольно-пропускные пункты, спутники, беспилотники, вертолеты... забудьте об этом".
   Парр просто стоял. Он все еще не повернулся.
   - У тебя есть какие-нибудь идеи? он сказал. - Я имею в виду, что теперь, когда ты это увидел, ты в деле. Как я тебе и говорил. Я не могу позволить тебе уйти отсюда.
   Люк повернулся к Коулу.
   - Коул, посмотри на свой шнурок.
   Это произошло быстро. Но недостаточно быстро.
   Были ли хоть малейшие колебания со стороны Коула? Может быть.
   Хуже того, он отстегнул свой пистолет и кинул его на пять футов в сторону Люка, но его прицел был настолько плох, что Люку пришлось сделать шаг вперед и выхватить его из воздуха. Он развернул его и схватил двумя руками. Он указал им на Парра.
   Но у телохранителя Парра Роджера уже был свой пистолет, и он вытащил его. Эд Ньюсэм стоял между Роджером и Люком. Теперь "узи" Роджера было направлено прямо в широкую грудь Эда. Эд посмотрел на Люка.
   "Черт возьми! Ты должен был предупредить меня.
   Люк вздохнул. Он был прав. "Хорошо. Я знаю. Виноват."
   Эд покачал головой. " Ты плохой? Мужчина направляет узи на мою грудь. Это именно то, чего я не хотел. Я сказал тебе это заранее, и ты все равно это сделал. Я заметил, что никто не направляет на тебя пистолет. Это не телешоу, чувак. Черный парень не расходный материал".
   - Я сделал ошибку, Эд.
   - Да, ты это сделал. Ты совершил большую ошибку".
   - Роджер, если ты застрелишь этого человека, - сказал Люк, - я вышибу Парру мозги.
   "Если он выстрелит в меня... это потрясающе, Стоун".
   Роджер пожал плечами. "Я даже не уверен, что Парр меня так сильно волнует".
   Парр обернулся.
   - Что здесь происходит, милые?
   - Эдвин Ли Парр, - сказал Люк, - меня зовут агент Люк Стоун. Я работаю в группе специального реагирования ФБР. Вы арестованы за убийство, похищение людей, преступления против человечности, грабежи, кражу древностей и множество других уголовных преступлений. Вы имеете право хранить молчание. Вы должны знать, что если вы утратите это право, все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Вы имеете право на адвоката. Если вы не можете позволить себе адвоката, он будет..."
   В этот момент Парр начал смеяться.
   "Сынок, ты случайно не заметил, что я живу во дворце? Я богатый человек. Думаешь, я не могу позволить себе адвоката?
   Люк покачал головой. - Я думаю, ты потеряешь большую часть своего богатства.
   Улыбка Парра исчезла. Его лицо стало болезненным. - Вы собираетесь арестовать меня за убийство? В таком месте? Разве это не бьет все?
   Краем глаза Люк заметил, что Коул снял с плеча свой АК-47. Он приготовил его, но не направлял ни на кого конкретно.
   - Все кончено, Парр, - сказал Люк. "Отсюда нет выхода. Мы твой единственный шанс. Ты сдашься нам, и они отправят тебя обратно в Штаты. Вы получите суд. Ты попадешь в тюрьму". Он пожал плечами. - Может быть, есть какая-то защита - туман войны, временное безумие. Может быть, однажды ты снова увидишь дневной свет. Но если ты останешься здесь...
   Люк покачал головой.
   "Эти люди вырежут тебе сердце".
   Парр посмотрел на Коула.
   - Ты сделал это со мной, Коул? Ты привел этих парней сюда? Вы знали об этом?
   Коул пожал плечами. "Я был у ЦРУ. Они пытали меня, Парр. Они собирались убить меня. Они все еще могут.
   Парр стиснул зубы. Он покачал головой. "Ты предатель-панк. Вам не нужно ждать ЦРУ. Роджер, убей этого человека.
   У Роджера был идеальный угол зрения на Коула. Он повернул свой "Узи" на два фута влево и выстрелил коротким выстрелом. В круглом помещении оглушительно грохотали автоматные выстрелы, эхом отражаясь от стен и потолков.
   Все тело Эда Ньюсама дернулось, как будто вместо этого он получил пули.
   Коул повернулся как раз вовремя, чтобы выстрелить себе в грудь. Его отбросило назад - под одеждой на нем был бронежилет. Коул споткнулся, но устоял на ногах. Роджер снова облил его из шланга. Этот снес Коулу голову выше бровей. Кости, кровь и мозги выплеснулись назад. Выстрелы срикошетили по комнате.
   В ушах Люка теперь звенело.
   Он повернулся к Роджеру. Спина Большого Эда мешала.
   Эд!" он крикнул. "Утка!"
   Эд упал, словно под ним открылся люк.
   Люк сделал единственный выстрел из своего пистолета. ХЛОПНУТЬ! Она попала Роджеру прямо в лицо, вдавив его черты внутрь. Роджер упал, его Узи загрохотал по полу.
   Люк снова повернулся к Парру.
   У Парра был собственный пистолет. Он поднял его, чтобы направить на Люка.
   Люк направил свой пистолет на Парра.
   "Брось это!" - сказал Люк.
   Парр покачал головой. - Бросай.
   "Парр..."
   - Ты глуп, чувак, - сказал Парр. - Все это глупо.
   Два орудия подошли ближе. Теперь они были в нескольких дюймах друг от друга, и пасть на конце ружья Парра была похожа на туннель, на пещеру, на саму бездну. Люк уже много раз был под прицелом. Это никогда не становилось легче.
   "Брось этот пистолет!" - крикнул Люк.
   Руки Парра дрожали. Люк увидел пистолет Парра крупным планом, будто это был гигантский плакат на стене. Палец Парра нажал на спусковой крючок. Орудие приблизилось на дюйм, и теперь два орудия были так близко, что почти могли соприкоснуться. Они были похожи на двух нервных любовников, собирающихся вместе для своего первого поцелуя.
   ХЛОПНУТЬ!
   Люк нажал на спусковой крючок, и звук ударил в его уши, оглушая. В ушах звенело, и казалось, что его голова находится в шлеме, набитом ватой. Единственным звуком был звон. Это продолжалось и продолжалось, как будто кто-то ударил молотком по колоколу, а затем позволил вибрациям разыграться, как рябь на пруду.
   Выстрел попал Парру в центр груди.
   Нет бронежилета для Парра. Он был королем этого замка и, вероятно, не планировал сегодня выходить на улицу. Пятно крови появилось на его рубашке, затем начало расползаться. Вскоре оно стало озером.
   Он посмотрел на свою грудь, затем посмотрел на Люка. Его левая рука потянулась и коснулась крови на рубашке. Его пальцы покраснели. Его челюсть отвисла. Его глаза расширились от удивления.
   Его пистолет все еще был направлен на Люка.
   - Не смей нажимать на курок, - сказал Люк.
   Парр посмотрел на пистолет в своей руке.
   Эд Ньюсэм снова стоял. Внезапно он подошел и забрал пистолет. Парр секунду смотрел на него, а затем упал на пол. Его голова издала шум, ударившись о каменную кладку. Люку казалось, что он почти чувствует удар ногами.
   Эд повернулся и направил пистолет Парра Люку в голову. Это был крупнокалиберный пистолет. Конец ствола представлял собой зияющую пасть, туннель, по которому мог проехать грузовик.
   Он сделал это так быстро и без колебаний, что на долю секунды Люк действительно подумал, что Эд собирается его застрелить.
   "Как ты себя чувствуешь, чувак? Тебе нравится это?"
   Теперь они направили свои пистолеты друг на друга, Парр лежал на полу между ними.
   Люк указал головой на Парра. "Проверь его".
   - Не могу поверить, что ты только что это сделал, - сказал Ньюсам. "Ты не в своем уме? Во-первых, вы никак не сигнализировали мне, что собираетесь произвести арест, хотя я вас об этом просил. Ты поставил мою жизнь под угрозу. Тогда ты чуть не выстрелил мне в голову. Я почувствовал, как ветерок прошелся по моей голове. Я не предмет мебели, понятно? Хочешь рисковать чьей-то жизнью во время операции, рискуй своей жизнью".
   Люк посмотрел на него. Он опустил собственное ружье. Если Эд хотел его застрелить, пусть будет так.
   "Проверьте тему", - сказал он. - Скажи мне, мертв он или нет.
   Пистолет дрогнул.
   "Сделай что- нибудь . Проверь его или пристрели меня. Мне все равно."
   Ньюсэм опустился на колени и проверил пульс Парра. Он покачал головой.
   "Он ушел." Он посмотрел на Люка. - Но нам с тобой нужно поговорить.
   Люк уже стоял на коленях, стягивая правый ботинок и вырывая крошечный радиопередатчик из бокового отсека, где он был вшит. Он нажал кнопку, раскрыл передатчик на всю длину и поднес тонкую металлическую антенну ко рту.
   - Суонн, ты со мной?
   В эфире раздался низкий голос Суонна. Это звучало жестяно, как будто Суонн говорила с ним со дна суповой банки.
   "Камень? Будь я проклят. Эта штука работает. Мы прямо здесь. Вы, ребята, живы?
   Люк посмотрел на Эда.
   "Мы живы. У нас все в порядке. Никаких травм. Парр мертв. Коул мертв. Ньюсам и я захватили заложников и можем их защитить. Принесите вертолеты. Если они воспользуются громкоговорителем и сообщат всем, что происходит, держу пари, они займут это место ровно за пять минут. Сначала они должны вынести главные ворота, которые на самом деле являются автобусом. Как только это исчезнет, эти парни не смогут защитить себя. Они будут искать товарищей, которым можно сдаться".
   "Отлично, Люк. Вот идет кавалерия. Над."
   "Спасибо. Конец связи."
   Люк закрыл антенну. Он снова посмотрел на Ньюсама.
   Взгляд Ньюсама был жестким. - Мы с тобой поговорим об этом. Вернёмся на базу, поговорим по-настоящему. Мы больше не на службе. Нам не нужно беспокоиться о рангах.
   Люк чуть не улыбнулся, но сдержался. Сначала он подумал, что парень его разыгрывает, но теперь увидел, что это не так. Он был искренне зол.
   Операция увенчалась полным успехом. Парр был мертв. Через некоторое время 1-й кавалерийский полк должен был взять этот дворец штурмом, и женщины и девушки вернутся к своим семьям. Деньги и украденные предметы старины будут возвращены.
   Ладно, Люк ошибся. На мгновение это поставило Эда в опасное положение. Но это сработало хорошо.
   "В чем твоя проблема?" - сказал Люк.
   Эд указал на него. "Ты моя проблема. Рок-звезды, такие как вы. Ты мог меня убить. Но миссия в любом случае увенчалась бы успехом. Я много такого повидал в свое время. Мы сделали то, для чего нас послали, но, о да, копьеносец, третий слева, был потрачен впустую. Ну что ж. На самом деле это трагедия, но они собираются похоронить его в Арлингтоне, и его мама будет держать флаг".
   Люк покачал головой. "Что ты хочешь чтобы я сделал? Сказать, что я извиняюсь?
   Яростные глаза Эда смотрели. "Нет. Я слышал о тебе, чувак. И я собираюсь продемонстрировать вам, что я не тот, кого вы бросаете в яму на пути к славе".
   "Приятель, ты знаешь, что они говорят, когда ты выбираешь партнера для танцев, не так ли?"
   Эд покачал головой. "Нет. Почему ты не говоришь мне?"
   Люк кивнул. "Говорят, выбирай с умом. "
   "Это должно меня напугать? Почему, потому что технически ты мой босс? Потому что ты собираешься пойти выше моей головы и навлечь на меня неприятности? Потому что ты собираешься угрожать моей работе?
   - Нет, - сказал Люк. - Потому что я надеру тебе задницу.
   Эд полуулыбнулся и покачал головой. "Не могу дождаться".
   "Ну, пока вы наслаждаетесь ожиданием, не возражаете, если мы тем временем закончим миссию?"
  
   * * *
  
   "Хорошая работа, мальчики. Ваши мамы будут вами гордиться".
   Мужчина разговаривал с Эдом и Люком.
   "Это именно тот мусор, который нужно убирать. Они разрушают мою зону боевых действий. Мне это не нравится".
   Это был высокий, прямолинейный полковник 1-го кавалерийского полка. Он сошел с "Черного ястреба" в широком дворцовом дворе в ковбойской шляпе, сапогах из змеиной кожи и солнцезащитных очках с запахом. Он закурил победную сигару и улыбнулся.
   Люк был прав. Как только вертолеты объявили по громкоговорителям, что Парр мертв, его маленькая разношерстная армия перевернулась. Они не стреляли. Их было меньше двадцати, и они не хотели участвовать в битве с Черными Ястребами и Апачами. Они устали. Они просто хотели пойти домой и отработать свое время. Может быть, они могли бы заключить какую-нибудь сделку о признании вины и снова увидеть дневной свет, прежде чем они станут стариками.
   Опять же, может быть, нет.
   Люк наблюдал, как их группу загружают в вертолет. Они были соединены вместе гирляндой, скованы наручниками на лодыжках и запястьях. Бородатые, мускулистые, с длинными волосами или с ирокезами, одетые в сумасшедшие одежды и с татуировками по всему телу. Для них это была игра. Они были звездами в кино, которое могли видеть только они.
   Теперь они были жалкими в поражении. Их плечи были опущены, головы опущены. Аккуратные парни из 1-й кавалерии вели их вперед, не слишком осторожно.
   "То, что поднимается, должно опускаться", - сказал Эд Ньюсэм. Он сказал это достаточно громко, чтобы его услышали люди в цепях. Один из них, крупный парень с густой бородой и длинными светлыми волосами, повернулся и посмотрел на Эда.
   "Да мужик. Я с тобой разговариваю. Наслаждайтесь этими тридцатью годами внутри. Я буду думать о тебе, когда буду пить ром с колой на Барбадосе".
   Как раз в этот момент на улицу вывели первую группу женщин и девушек. Они щурились от яркого солнечного света. Это было неудачное время. Девушки и так боялись солдат 1-й кавалерии. Но они сжались, когда увидели остатки ополчения Парра.
   Все кроме одного.
   От группы отделилась пожилая женщина в длинном черном халате и черном платке.
   - Мэм? - сказал один из сопровождавших их молодых солдат. "Мэм!"
   Она подошла к светловолосому другу Эда и плюнула ему в лицо. Она крикнула ему что-то по-арабски. Она помахала рукой перед его лицом. Две другие женщины подошли и нежно потянули ее за плечи. Она позволила им привести ее обратно к группе.
   Руки крупного блондина были прижаты к бокам. У него не было возможности вытереть слюну женщины. Парень, прикованный сзади, наклонился и что-то прошептал ему. Блондин покачал головой.
   Эд рассмеялся и кивнул. - У этого парня сегодня день. Он повысил голос и снова обратился к парню. - Развлекаешься, Блонди?
   Парень снова посмотрел на Эда. Он что-то сказал себе под нос. Это звучало как "Давай".
   Улыбка Эда была шире, чем когда-либо. Он поднял руки, повернул лицо к солнцу и глубоко вздохнул. "Света дня, детка. Дыхание свободы. Пройдет много времени, прежде чем ты снова увидишь или попробуешь их".
   Полковник 1-го кавалерийского полка посмотрел на Люка и Эда.
   - Вас, ребята, нужно подвезти домой?
   Люк посмотрел на Эда. - Ты готов, большой человек? Или ты хочешь еще немного освистать этих парней, прежде чем мы уйдем?
   Эд пожал плечами. - Готов, когда будете, босс.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
  
  
   13:35 по арабскому стандартному времени (6:35 по восточному летнему времени)
   Посольство США в Ираке (также известное как Республиканский дворец)
   Международная зона (также известная как Зеленая зона)
   Кархский район
   Багдад, Ирак
  
   Было жарко.
   Яркое солнце и жара ударили прямо в голову.
   Люк переоделся в штаны цвета хаки, ботинки и футболку. Ему нужна была свобода верхней части тела, которую давала ему футболка, но он все еще хотел удара, который давали ему ботинки. Это был крупный парень, и чтобы прикончить его, нужно было приложить немало усилий.
   - Послушайте, - сказал Марк Суонн. "Это смешно. Вы, ребята, не обязаны этого делать".
   Люк махнул головой. "Поговори с ним."
   Они стояли в маленьком каменном дворе. Когда-то в этом дворе был фонтан, но в какой-то момент американцы его снесли и замостили цементом. Это казалось позором, но теперь это было идеальное маленькое боевое поле.
   Через двор стоял Эд Ньюсэм. Отсюда он выглядел почти невероятно большим, грозным, неуязвимым, как гора. Его будет трудно сбить. Он был одет точно так же, как и Люк - брюки цвета хаки, ботинки и футболка.
   "Это необходимо сделать", - сказал Ньюсам. "Этот человек чуть не застрелил меня. Потом он чуть не оторвал мне голову. Вы этого не знаете, потому что живете не в том мире, но у него есть небольшая репутация человека, убивающего людей, отмахивающегося от этого и идущего дальше. Босс - это одно, и это нормально, но все заслуживают уважения. Я не горю желанием продвинуться дальше Хот Рода. Мы просто проясним это".
   Люк слышал слова, исходящие из уст Эда, но не мог связать их с собой. Образ Мартинеса, парализованного, с отсутствующими частями тела и плачущего, пронесся в голове Люка.
   Мы были твоими парнями. Теперь мы мертвы. Все, кроме тебя.
   Люк оттолкнул это. Он был в драке. Если он не позвонит, этот здоровяк оторвет ему голову.
   - Я позвоню Дону Моррису, - сказала Труди.
   - Продолжайте, - сказал Ньюсам. - Он поймет, что я прав.
   Люк и Эд начали кружить друг вокруг друга. Они подошли ближе, ближе... Каким-то образом, должно быть, просочился слух, что идет драка. Люди, в основном мужчины, выходили из здания посольства. Несколько солдат в форме начали собираться вокруг площади. Это было для них старым делом - иногда случались драки. Они использовали свои тела, чтобы скрыть вид от людей, находящихся дальше, особенно от людей, наделенных властью, которые могли преждевременно остановить бой.
   Люк взглянул на них. Пара из них была депутатами.
   - Пойдем, маленький человек, - сказал Эд. "Нанеси удар и устрой этим людям шоу".
   - Это твоя битва, - сказал Люк. "Не мой."
   Эд пожал плечами. "Хорошо."
   Он бросился вперед, двигаясь со скоростью молнии для такого крупного человека. Его левый кулак нанес удар. Люк проскользнул, метнулся внутрь и нанес свой джеб прямо Эду в лицо. Затем он снова отскочил назад, вне досягаемости Эда. Он сразу же повернул направо.
   В толпе поднялся небольшой аплодисменты. Давид нанес Голиафу удар.
   Но Люк видел глаза Эда. Это ничуть не повредило ему. Удивил его? Да. Разочаровал его? Конечно. Раздражает его? Вы держите пари. Но причинить ему боль? Не шанс.
   - Это все, что у тебя есть? - сказал Эд.
   Это была долгая война.
   Вдруг кто-то захлопал в ладоши. Звук был ГРОМКИЙ. Раздался мужской голос.
   - А, дураки?
   Толпа повернулась к мужчине. Люк не сводил глаз с Эда ни на долю секунды. Это был бы рецепт катастрофы. Он, вероятно, проснется в самолете, летя домой.
   "Нет, не вы, ребята. Их. Эти манекены. Крутые парни. Остальные идиоты, разве вам негде быть?"
   Люк и Эд продолжали кружить.
   "Камень!" - закричал мужчина, и Люк понял, кто это, даже не глядя.
   Эд посмотрел в ту сторону, и Люк воспользовался возможностью, чтобы попятиться. Он посмотрел направо. Там стоял Большой Папа Кронин.
   - Не заставляй меня входить туда. Я убью вас обоих насмерть".
   Они уставились на него.
   Теперь он улыбнулся.
   "Хорошая работа этим утром, мальчики. Красивый. Быстро, чисто, без побочного ущерба, для разнообразия заставляет нас выглядеть хорошими парнями. Мне нравится, что. Более того, это открыло ранее неизвестную зацепку".
   Люк заметил, что он вообще не упомянул Дэвиса Коула.
   Большой Папа поднял кулак. Его указательный палец вытянулся из верхней части и поманил их.
   "Пойдем со мной. У нас гость.
  
   * * *
  
   Люк и Эд следовали за Большим Папой по гулким коридорам. Люк так старался следить за Эдом, что они вошли в комнату, прежде чем он заметил, что Суонн и Труди пошли с ними.
   Большой Папочка удивленно посмотрел на Свана и Труди.
   - Все в порядке, Билл, - сказал Люк. "Они со мной".
   Они вошли в комнату. Это была очень маленькая палата, не похожая на предыдущую, с крепкими каменными стенами.
   Агент британской разведки Монтгомери был здесь, стоял в углу.
   Мужчина сидел за деревянным столом. Он носил белые одежды и черно-белый клетчатый головной убор. Его борода была черно-седой, переходящей в белую, и он носил очки с толстыми стеклами, из-за чего его глаза казались рыбками, плавающими в двух аквариумах. Он встал, когда группа вошла.
   Он взглянул на Большого Папу.
   - Это мужчины? - сказал он на идеальном английском.
   Большой Папа кивнул. "Да. Это люди, которые сегодня утром спасли твоих племянниц.
   Он повернулся к Люку и Эду и протянул руку каждому из них. Руки мужчины были старыми и слабыми, но крепко держались. Какое-то время они стояли нелепым треугольником, держась за руки. Этот человек никак не мог знать, что Люк и Эд только что вернулись после драки во дворе - драки, возникшей в результате той же миссии, которая спасла членов его семьи.
   Мужчина крепко сжал их руки. На одной щеке появилась слеза.
   "Господа, это имам Мухаммад аль-Барак. Он старейшина племени и лидер религиозного совета в городе Тикрит и его окрестностях. Он приехал сюда сегодня с большим риском для себя и своей семьи".
   "Ситуация очень сложная, - сказал он. "Многие в моем регионе являются сторонниками Саддама. Они хотели бы, чтобы американцы были изгнаны, а правительство восстановлено. Многие другие являются экстремистами того типа, которые хотели бы казни Саддама, изгнания американцев и установления суннитского религиозного правительства".
   Люк пожал плечами. Мужчина все еще держал их за руки. "Не так много поклонников американцев вокруг".
   Мужчина со всей серьезностью покачал головой, упустив иронию в заявлении Люка. - Никаких, - просто сказал он. "Бешеные собаки, которых вы убили сегодня утром, ничем не помогли американскому делу. Моя сестра..."
   Мужчина закрыл глаза. Теперь слезы лились ручьем.
   Через мгновение он собрался и снова заговорил.
   "Моя сестра думала, что ее любимые дочери потеряны для нее. Столько молодняка забрали. Так многие в сообществе думали, что эти животные... И все же казалось невозможным действовать против них. И американское правительство ничего не предпримет".
   Большой Папа поднял руку. "Ну, давайте проясним минутку. Эти ребята работают на американское правительство. Я тоже."
   Имам бросил злобный взгляд на Большого Папочку.
   "Мы несколько месяцев обращались с петициями в ваше посольство и к вашим военачальникам. Мы описали кражу бесценных артефактов, людей, убиваемых по своему желанию, полное пренебрежение к человеческой жизни со стороны этих американских солдат - контрактников, как вы их называете. В посольстве нам сказали, что это не в их руках. Но пришли эти люди, всего двое, и в одно утро закончилась катастрофа. И лидер этой бойни мертв. Хвала Аллаху."
   Мужчина наконец отпустил их руки. Он указал на тонкий конверт из плотной бумаги, лежавший на столе.
   "В этом конверте мой подарок тебе... и тебе". Он указал на Люка и Эда по очереди. "Со всей искренностью прошу, чтобы только вы, мужчины, открывали его и только вы, мужчины, пользовались тем, что внутри. Я считаю это жестом доброй воли и поверьте мне, когда я говорю, что буду знать, что происходит и кто в этом замешан".
   Что предлагал им мужчина - чек? Два билета на круизный лайнер? Билеты на самолет до курорта на Красном море? На мгновение Люк представил себя и разгневанного Эда Ньюсама, лежащих в шезлонгах бок о бок, потягивающих напитки и смотрящих на воду. Это была странная встреча.
   - О, мы не можем принимать чаевые, - почти сказал Люк, но не стал.
   "Что это?" - сказал он вместо этого.
   "Это карта места в западной пустыне", - сказал мужчина. "Это территория беззакония, и люди открыто враждебны вашему правительству и его планам. Это лагерь, и людей там обучают тому, что вы бы назвали терроризмом".
   "Есть много видов терроризма, - сказал Эд Ньюсам.
   Мужчина кивнул. "Да."
   "Вы хотите, чтобы мы взорвали это место?" - сказал Люк.
   "Нет. Вы должны пойти туда. Есть планы. Я слышал слухи. Что-то должно произойти. Организаторы есть или были. Некоторые из причастных к этому людей проходили там обучение в прошлом - учились выдерживать боль, скуку, экстремальную жару и холод, физические и психологические пытки".
   Люк уставился на мужчину. "Что они собираются делать?"
   Имам покачал головой. "Я не знаю. Я не могу узнать, и если бы я потребовал подробностей, моя жизнь была бы потеряна. То, что я уже рассказал вам, и карта, которую я вам оставил, уже достаточно, чтобы увидеть меня повешенным в общественном месте и истекающим кровью".
   - И только мы можем пойти туда? - сказал Люк.
   Мужчина кивнул. "Это моя просьба. Это был мой подарок тебе. Это дар благодарности и общего братства. Я прошу вас почтить его таким образом".
   Он долго смотрел на них.
   "Ваши товарищи для меня обычные собаки. Хуже собак. Я бы увидел, как весь этот комплекс разбомбили в пыль, а всех его обитателей подожгли бы, чтобы они умерли в агонии, если бы Аллах допустил это. Пусть это произойдет в этот же день. Но вы люди чести. Примите мою вечную благодарность и благодарность моего народа.
   Он снова посмотрел на Большого Папу.
   "Спасибо. Мне надо идти."
  
   * * *
  
   - Вы все слышали этого человека, - сказал Монтгомери со своим резким британским акцентом. Он откинулся на спинку стула и курил ароматную сигарету.
   Он посмотрел на Большого Папу. "Эта информация была предложена этим парням и никому больше. Если мы должны послать людей в эту пустыню, то пусть это будут они. Барак сказал, что знает, кто туда пошел, и я ему верю. Почти наверняка будут видеозаписи или записи, показывающие, кто проник в лагерь. Он воспримет это как оскорбление, если уйдут не те люди.
   Все они сидели в еще одной комнате - эта комната служила объединенным разведывательным управлением Большого Папочки и Монтгомери. Это было бессистемное место, с толстой фанерой в качестве стен, звукоизоляцией из мягких ящиков для яиц. Там было три стола, все заваленные бумагами, папками, различными обертками от торговых автоматов и пустыми банками из-под кока-колы. Там было два ноутбука Toughbook, и повсюду вились провода.
   - Это действительно то место, где вы проводите свои совершенно секретные встречи? - сказал Марк Суонн. "Я имею в виду, посмотри на это место. Ничего об этом не говорит Your Eyes Only. Я слышу, как люди печатают на старых пишущих машинках IBM Selectric через две импровизированные двери. Тут вообще безопасно разговаривать?
   Большой Папа пожал плечами. "Обычно мы проводим секретные переговоры на ветреном мосту к югу от Багдада, где армия Мадхи сбрасывает расчлененные трупы своих врагов в реку Тигр. Вы бы предпочли пойти туда?"
   Суонн пожал плечами. "Неа. Я дразнил тебя. Все будет хорошо.
   Люк откинулся назад. Он пододвинул изображения из конверта поближе. Это были спутниковые фотографии, сделанные издалека, на которых было показано расположение лагеря, наложенное на карту Ирака, затем постепенно увеличивалось, чтобы показать больше топографических деталей и, наконец, больше деталей самого лагеря.
   В лагере особо не на что было смотреть - группа палаток, пара низких каменных домиков и несколько строений из рифленого алюминия посреди бесплодной пустыни к северу и западу от суннитского треугольника. Похоже, это был полигон. Там была вертолетная площадка и старая взлетно-посадочная полоса - взлетно-посадочная полоса была узкой, короткой и в аварийном состоянии, что предполагало, что туда могли попасть только очень маленькие и легкие самолеты, на которых летали люди, не слишком придирчивые к тому, живы они или мертвы. .
   - Место выглядит заброшенным, - сказал Люк. "Я не вижу ни одной машины или грузовика. Я не вижу никакого движения. Я не вижу активной дороги. Я не вижу признаков поджога мусора или недавней активности на полигоне. Я не думаю, что там кто-то есть".
   Люк не любил смотреть на фотографии. Они ему не нравились, потому что он выполнил порученную ему миссию, и сделал это быстро. Этим утром он убил двух человек, и ему не нравилось убивать. Они пробыли здесь немногим более суток, и ему хотелось домой. Его жена была беременна их первым ребенком. Он хотел вернуться к ней, обнять ее и заверить, что любит ее и хочет быть с ней всегда.
   Он также не любил смотреть на них, потому что знал, что произойдет дальше. Он и Эд Ньюсэм собирались полететь на вертолете в пустыню, вероятно, сегодня днем, и они собирались прибыть в этот лагерь до захода солнца.
   Что они собирались там найти? Если бы Люку пришлось гадать, он бы сказал, что в этих палатках найдут мертвые тела, разлагающиеся в палящем зное пустыни, кишащие мухами.
   Это был подарок, который сделал ему благодарный имам - возможность найти груду трупов боевиков, ставших расходным материалом, и любую тайну, которая разгадывала или усложняла таких людей, как Большой Папочка Кронин.
   - А вы как думаете, мальчики? - сказал Большой Папа. "Ты мог пойти туда, проверить это место, взять что-нибудь интересное и вернуться домой к ужину. Завтра утром вы можете отправиться домой в Штаты. Монти прав. Это на вас. Этот человек предложил его вам в качестве подарка.
   "У меня есть подарки получше, - сказал Ньюсам.
  
   * * *
  
   Телефон звонил за полмира отсюда.
   Люк сидел в импровизированной кабинке для письменного стола - как и все вокруг, она была сделана из необработанной фанеры. В гулком мраморном коридоре стояла дюжина таких вагонов подряд. За каждым из них сидел человек.
   На столе перед Люком стоял офисный телефонный пульт, и после нескольких попыток ему удалось дозвониться до международного оператора, который соединил звонок. Трубка была прижата к его правому уху, и он вставил палец в левое ухо, чтобы заглушить стук и жужжание печатания, разговоры, смех и просто шум вокруг него.
   Его сердце пропустило удар.
   Поднимите это.
   Звонок прекратился.
   "Привет?"
   Это была она. Бекка. Удивительно, но голос ее звучал ясно, как будто она сидела прямо перед ним. Он представил себе ее стоящей или, скорее, сидящей на кухне загородного дома, со старым телефоном, висящим на стене, с телефонной трубкой, прикрепленной к длинному вьющемуся черному проводу.
   - Как дела, детка? он сказал.
   - Люк?
   - Тот самый.
   Она тяжело дышала. "Боже мой. Я так беспокоился о тебе.
   - Все в порядке, - сказал он. "Все хорошо. Это первый шанс, который у меня есть".
   В ее голосе был трепет. - Ты уже отправился на задание?
   "Ага. Все готово. Мы сделали это сегодня утром. Прошло без заминок. Мы вернулись сюда к обеду, провели пару совещаний и... знаете ли.
   Из нее будто вышел воздух. "Какое облегчение. Когда ты приходишь домой?"
   "Как только сможем. Может быть, завтра. Надеюсь, завтра".
   "Хороший. Не могу дождаться, когда увижу тебя".
   - Я тоже, - сказал он. "Не могу дождаться, когда увижу тебя". Он имел в виду каждое слово. Ему не терпелось увидеть свою жену. Ему не терпелось выбраться отсюда. Ему ничего не хотелось, кроме как сесть в самолет. Он бы сделал это прямо сейчас, если бы мог.
   В его сознании промелькнула тень: через час они с Эдом Ньюсамом должны были сесть на вертолет в западную пустыню и исследовать этот лагерь. У него было плохое предчувствие по этому поводу. Все, казалось, вызывало у него плохое предчувствие в эти дни. Он задавался вопросом, вернется ли когда-нибудь время до миссии в Афганистане, время до этого ужасного чувства страха, которое, казалось, преследовало его повсюду.
   "Как ты себя чувствуешь?" - сказал он Бекке.
   "Дорогой, я очень, очень беременна сейчас. Это просто поразило меня после того, как ты ушел. Я чувствую, что набрал десять фунтов за последний день. Я ем как сумасшедший. Я думаю, что это будет очень большой мальчик".
   - А родовых схваток нет?
   Мысль о том, что у Бекки начнутся роды, пока его не будет, была еще одним поводом для страха. Он хотел быть там, когда родился его сын. Он хотел быть с ней и поддерживать ее, и он хотел сам стать свидетелем чуда.
   За последние четырнадцать лет он видел много смертей. Было бы очень приятно увидеть, как начинается жизнь.
   - Э-э, знаешь... я так не думаю.
   - Ты так не думаешь ?
   "Мне немного неудобно, но я бы не назвала это родовыми схватками".
   Больше страха. Мысль о том, что она будет рожать там, в доме, одна, посреди сельской местности Восточного побережья... ему не нравилась. Он хотел, чтобы этот ребенок родился в крупном медицинском центре города, со всеми технологиями и лучшими дежурными врачами. Какой-то сельский врач в поликлинике...
   Он покачал головой и глубоко вздохнул. Хорошо, все в порядке. Люди давно пришли в этот мир. Сельские врачи родили много детей.
   "Дорогой, если ты думаешь, что у тебя могут начаться роды или что это может случиться в ближайшие день или два, почему бы тебе не поехать к своим маме и папе? Тогда ты будешь рядом с больницей. Я могу встретить тебя там".
   - Хорошо, Люк. Если я так чувствую, я так и сделаю. Я ждал, когда ты будешь здесь".
   "Хорошо. Что ж, давайте не будем ждать, пока вы почувствуете это. Давайте предвидеть и давайте действовать до того, как это произойдет. Если вы подождете, пока у вас не начнутся роды, чтобы сделать этот шаг, то уже слишком поздно".
   Он ненавидел тон своего голоса. Он ненавидел планирование наихудшего сценария, к которому его разум склонялся естественным образом и который навязывался всем и каждому, включая его личную жизнь. Это поддерживало его жизнь все это время, но...
   "Люк..."
   - Да, детка, я просто пытаюсь...
   "Я люблю тебя, милая. Все в порядке. Я не рожаю.
   Он остановился.
   "Хорошо. Я знаю это. Я тоже тебя люблю. Мне нравится слышать звук твоего голоса".
   Кто-то хлопнул его по плечу. Он оглянулся. Это был Марк Суонн. Сван был большим ухмыляющимся аистом, тупицей в желтых очках-авиаторах и с хвостиком, стоящим там.
   Позади Свана стояла очередь людей, ожидающих телефонного звонка.
   "Как у вас там?" - сказал Люк.
   "Как это?" она сказала.
   "Ага. На что это похоже?"
   - Что ж, - сказала она. "Это действительно красиво. Весна в полном расцвете. Я сижу за кухонным столом и смотрю на Чесапикский залив, который, как вы бы сказали, залит солнцем. Там есть большой красочный парусник с двумя мачтами".
   Он закрыл глаза и представил себе это.
   Суонн снова постучал по нему. Если он сделает это в третий раз, Люк оторвет ему руку. В локте.
   "Дорогая, мне еще нужно позаботиться о паре вещей, связанных с миссией, до конца дня", - сказал он. "Вы знаете, связывая концы с концами. У меня есть люди, которые хлопают меня по плечу прямо сейчас".
   Он собирался лететь на спорную территорию, возможный бой, и он не говорил ей об этом. Он покачал головой. Он ненавидел эту часть. Он лгал, не прямо, а умалчивая, точно так же, как он не сказал ей, что сегодня утром убил двух мужчин.
   Она так мало знала о том, чем он занимался. Примет ли она окровавленного убийцу обратно в свои объятия?
   - Хорошо, милый, - сказала она. "Ты бежишь. Я рад, что ты в безопасности. Я так счастлив слышать твой голос. Надеюсь, завтра вас оттуда выпустят.
   - Я тоже, - сказал он.
   - Я люблю тебя, - сказала она.
   "Я тебя люблю."
   Когда они повесили трубку, он посмотрел на Суонна.
   "Какая?"
   Туповатая ухмылка Свана на секунду дрогнула. Был ли человек высоким? Он легко мог себе это представить. Сван выглядел точно так же, как человек, который, вероятно, ходил на перекуры и курил марихуану вместо сигареты.
   - Меня послали за тобой, - сказал он. "Они готовы к запуску этой миссии как можно скорее".
  
  
  
  
  
   ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
  
  
   17:50 по арабскому стандартному времени (10:50 по восточному летнему времени)
   Пустыня Хамад
   Западный Ирак
  
   Они назвали его Маленькой Птичкой. Иногда его называли Летающим Яйцом.
   Это был вертолет МН-6 - быстрый и легкий, очень маневренный, вертолет, которому не нужно место для посадки. Он может упасть на небольшие крыши и на узкие проезжие части в многолюдных районах. Это был самый любимый вертолет сил специальных операций. Люк и Эд поехали на одном из них в суровую высокогорную пустыню западного Ирака.
   Сюрреалистический холмистый ландшафт пустыни под ними был оранжево-желтым с обширными почерневшими, выжженными солнцем областями. Части его выглядели как автостоянка с асфальтовым покрытием. Небо было бледно-голубым, а гигантский оранжевый шар солнца двигался к горизонту. Это был чужой пейзаж. Горячий ветер дул в открытые двери эркера.
   Люк знал, что за ними следуют два боевых вертолета "Апачи" - бронированные и вооруженные до зубов тридцатимиллиметровыми пулеметами и ракетами "Гидра". Апачи летели высоко над ними и далеко южнее. Но они были оснащены современными радарами и наземными видеосистемами. Они могли видеть достаточно хорошо.
   Люк и Эд не разговаривали.
   Эд сгорбился рядом с ним в тесном отсеке. Оба они были в летных комбинезонах и шлемах. Люк носил тяжелый тактический жилет, как и Эд. Вес лег на Люка, заставив его почувствовать, будто гравитация удвоилась. Его штаны были подбиты легкой броней.
  
   Люк был вооружен пистолетом-пулеметом MP5 и помповым ружьем Remington. Он почувствовал тяжесть обоих орудий. Они были тяжелыми. Вес успокаивал. MP5 был снаряжен бронебойными снарядами. Если бы здесь были плохие парни, эти пули пробили бы большинство бронежилетов, которые они могли носить. У Люка было полдюжины полных магазинов, на всякий случай.
   В Delta вам позволяли носить с собой то, что вы хотели - то, что вы считали эффективным. Дон сохранил эту традицию.
   Звуки лопастей вертолета и ветра были почти оглушительными, но они с Эдом могли поговорить, если бы захотели. До сих пор их не было. Но Люк чувствовал, что должен попытаться немного наладить отношения. Тяжело идти в бой, сидя рядом с человеком, который его ненавидит.
   "Эд!" - крикнул Люк.
   Эд кивнул, но ничего не сказал.
   "У тебя проблемы со мной? Это нормально! Но не заставляй меня убивать здесь! Хорошо?"
   Эд посмотрел на него прищуренными глазами. - За кого ты меня принимаешь, мужик?
   "Злой ребенок!"
   - Я профессионал, - сказал Эд. Он поднял большой кулак в перчатке. "Я причиню тебе боль этим. Но я не позволю этим людям причинить тебе вред. Испортить мне удовольствие?"
   Он покачал головой.
   - Э-э-э.
   Люк кивнул.
   "Достаточно хорошо. Просто помни, кто главный".
   В наушниках Люка раздался голос пилота.
   "Ребята! Расчетное время прибытия две минуты. Две минуты до места высадки. Это прикосновение и вперед, как мы сказали на брифинге. Так что, когда я поставлю его, делай свое дело, или ты будешь висеть на моих рельсах. Пара минут."
   Люк и Эд схватили свое оружие и вылезли на деревянные боковые скамейки, болтая ногами в воздухе. Измельчитель приспособлен к перераспределению веса.
   Они прошли низко над лагерем, прямо над группой палаток, их входные створки развевались на ветру. Лагерь был больше, чем казался на фотографиях со спутника - большая его часть была намеренно закрыта брезентом песочного цвета. Тем не менее, это место казалось городом-призраком. Никто не выходил.
   Пилот Little Bird попал в старую вертолетную площадку прямо посередине. Он приземлился, и оба мужчины соскользнули на утрамбованный гравий пустыни. Через три секунды вертолет снова поднялся в воздух.
   Люк и Эд побежали по пыльному лагерю, спрятавшись в тени приземистой пристройки из шлакоблоков. Вертолет резко накренился вправо, поворачивая на север и восток, подальше от опасности. Через несколько секунд это пятнышко поднялось выше и теперь поворачивало к югу. Он будет кружить на безопасном расстоянии, пока его не позовут обратно.
   - Хорошо, - сказал Эд. "Ты босс. Что сначала?
   Люк махнул головой. "Эти большие палатки посередине. Я бы сказал, что это штаб-квартира.
   - А что насчет этих зданий? - сказал Эд.
   - Хранилище продуктов и оружия, если я правильно понял.
   Эд кивнул, затем пожал плечами, словно не был уверен.
   - Как вы думаете, какие они? - сказал Люк.
   "Понятия не имею, белый человек. Вам платят за то, чтобы вы думали".
   - В таком случае не думайте, - сказал Люк. "Предполагать."
   Эд выглянул из-за угла на развевающиеся на ветру палатки. "Эти палатки наполовину развалились, похоже, они простояли здесь на погоде сами по себе уже несколько дней, если не недель. Моя догадка? Если мы не найдем в них мертвецов, это приманки. С воздуха это место кажется заброшенным или будто кто-то его стер с лица земли. Если место все еще активно, то хотя бы одно из этих зданий является входом в бункер или подземный комплекс. Если бы я был плохим парнем прямо сейчас, я бы притворялся мертвым и делал это так, чтобы меня никто не видел. Вы не можете скрыть этот лагерь от спутников, но вы можете сделать так, чтобы он выглядел так, будто никого нет дома".
   Люк кивнул. "Хорошо. Мне нравится, что. Что скажешь, если мы перейдем туда, посмотрим, что мы найдем в палатках? Может быть, то, что мы ищем, находится там".
   Эд посмотрел через открытую местность в сторону палаток. - Ты собираешься убить меня там?
   Люк покачал головой. "Ты прикрываешь меня. Я пойду первым.
   Эд слегка улыбнулся. "Понимаете, что я имею в виду? Немного уважения, это все, о чем я прошу. Признайте, что я тоже жив".
   Люк ничего из этого не трогал. - Пошли, - сказал он.
   Эд немного подождал. Он вздохнул. "Идти."
   Люк взлетел. Небо над ним было огромным. Его ноги стучали, а руки тряслись, когда он мчался по открытому пространству, полностью обнаженный. Главная палатка, казалось, была далеко. Через секунду он был там. Он ворвался в подъезд и внутрь.
   Внутри было темнее и прохладнее, чем снаружи.
   Люк лежал на полу, тяжело дыша несколько секунд. Он огляделся. В палатке ничего не было. Вообще ничего.
   Он подошел к проходу, достал ружье и приготовился вести прикрытие.
   Эд перебежал разрыв в пятьдесят ярдов. Никто не стрелял. Ничего не двигалось.
   Эд присел рядом с ним. Его большое лицо было красным и потным. Там было жарко.
   - Угу, - сказал Люк. - Похоже, ты немного...
   Внезапно в нескольких футах над их головами сквозь толстый брезент палатки прорвался трассирующий снаряд. На ходу проделала дыру с другой стороны.
   "Черт возьми!" - крикнул Люк. "Вниз! Спускаться!"
   Эд упал на землю.
   Мгновением позже выстрелы прорезали воздух прямо над их головами. Не было смысла даже пытаться дать отпор. Лежат на месте. Их единственным спасением было то, что плохие парни не могли их видеть и не знали точно, где они находятся. Но если бы они оставались здесь очень долго, то были бы мертвецами. Люк вытащил рацию.
   "Гадюка-один, Гадюка-один, входите", - сказал он, называя имя ведущего вертолета "Апач".
   Техасский протяжный голос ответил ему. "Гадюка-один, конец".
   "У нас здесь проблемы!" - крикнул Люк.
   - Мы это видим, - сказал техасский, растягивая слова. - Мы на пути к вашей позиции.
   "На что это похоже?" - сказал Люк.
   "Э-э, около двадцати... зачеркни это. Тридцать бойцов или около того выходят из двух каменных зданий и собираются у группы палаток.
   "Мы в этих палатках!" - крикнул Люк.
   "Заметано. Не опускайте головы, мальчики. Там скоро станет жарко".
   "Осторожно, палатки!" Эд закричал.
   Через несколько секунд раздался звук. Сначала он был низким, нарастал и становился громче, напоминая свистящий звук. Затем раздался вопль, который все еще раздавался, невероятно громкий.
   Все еще идет. Это разделило день на части. Люк сорвал с себя шлем и заткнул уши.
   Он кричал над головой. Где-то рядом взрыв пронзил воздух.
   БА-БУУУМ.
   Взрыв жара сотряс воздух внутри палатки.
   Люк пополз, как червь, к краю палатки. Он поднял брезентовый лоскут на дюйм от земли.
   Снаружи бегали мужчины. Загорелась одна из низких хозяйственных построек. Плохие парни больше не интересовались Люком и Эдом. Они знали, что у них над головой, и знали, насколько это плохо. Бежать было некуда, но они все равно попытались.
   Звук лопастей ротора вертолета ударил по земле, когда он сделал низкий проход. Уродливая автоматная стрельба разорвала небо, когда его мини-пушка открыла огонь. Люк видел, как люди разлетались на части на бегу, руки, ноги и головы разлетались в разные стороны, а фундаменты брызгали кровью, прежде чем падать на землю.
   Он отвернулся.
   Зазвучала еще одна ракета "Гидра", ракета засвистела, а затем завизжала.
   Люк откатился от края палатки и свернулся в клубок. Он увидел, что Эд уже сделал это.
   БА-БУОООУМ.
   Теперь еще один мини-пистолет открылся.
   Вертолеты были там наверху, прямо над ними, расчищая это пространство. Он молился, чтобы они случайно не очистили эту палатку.
   Люк вошел в смутное состояние ума. Ему почти казалось, что он спит. Где-то Бекка лежала на операционном столе, рожая сына. Где-то Мартинес лежал на больничной койке, умоляя Люка убить его. Где-то гигантский белый кит потопил корабль капитана Ахава.
   В какой-то момент стрельба и бомбежка прекратились.
   Спустилась тишина, и Люк снова услышал шум пустынного ветра. На улице был вечер, и небо было темным, а еще оно было красным, желтым и оранжевым. Он мог слышать треск пламени.
   "Сурок..." - сказало радио. "Входи, Сурок. Это Вайпер Один. Гадюка-один зовет Сурка. Стоун, ты жив? Камень!"
   Люк подполз к рации.
   Напротив Эд все еще свернулся клубочком и смотрел на него. Эд был умен. Он все еще был в шлеме.
   Люк взял рацию.
   "Гадюка-один, это Сурк. Мы живы и здоровы".
   "Сурок, это Гадюка-один", - сказал он, растягивая слова. "Ваша зона очищена от врага. Мы патрулируем над вашим местонахождением и не встречаем сопротивления. У нас есть переданное сообщение от короля. Если вы в рабочем состоянии, то проведите обыск".
   - Копируй, - сказал Люк.
   Он посмотрел на Эда.
   - Я же говорил тебе, чувак, - сказал Эд. "Эти палатки были приманкой".
   Они вышли на ночной воздух пустыни. Большая часть лагеря была в огне. По всей земле валялись тела вражеских истребителей, многие из них были разорваны в клочья. На мгновение Люк вспомнил то утро в восточном Афганистане, но это было не так. Большинство из этих талибов погибли в ближнем бою и от огня из стрелкового оружия. Их тела практически не пострадали. Эти люди были выпотрошены апачами.
   Пара хозяйственных построек, должно быть, была оружейным складом - их взорвало от попадания ракет, и теперь в небо валялся черный маслянистый дым.
   - Не оставили нам много времени на поиски, не так ли?
   Люк и Эд подошли к хижине из гофрированной стали, которая почти не пострадала в бою. Он был испещрен дырами размером с кулак от мини-пушек, но помимо этого он был в хорошей форме. Висячий замок держал дверь закрытой.
   Эд выбил замок своей винтовкой.
   Они отодвинули дверь назад. И Люк, и Эд подошли к своим фарам. Они осветили своим светом всю комнату внутри. Глазам Люка потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к освещению. Тогда он не мог до конца поверить в то, на что смотрел.
   - Что эта штука здесь делает?
  
  
  
  
   ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
  
  
   22:45 по центральноевропейскому летнему времени (16:45 по восточному летнему времени)
   Институт Ле Рози
   Ролле, Швейцария
  
   - Спокойной ночи, детка, - сказала Рита достаточно громко, чтобы ее услышали.
   - Спокойной ночи, детка, - позвала Элизабет. "Веселиться."
   - Ты тоже, - сказала Рита.
   - Ага, - сказала Элизабет. "Как всегда весело."
   Элизабет почти не могла поверить, что ей это удалось.
   Рита вызвала автосервис, и он только что проехал через парадные ворота школы. Она оделась и направилась к двери. На ней было обтягивающее мини-платье, облегавшее ее изгибы. Ее длинные волосы свисали прямо вниз. На ней был сильный макияж с черной подводкой для глаз, черная помада и блестящие блестки, рваные чулки и черные туфли на высоких каблуках. Она выглядела сексуально и дрянно, как будто собиралась на бал монстров.
   Она подняла лист бумаги перед тем, как распахнуть входную дверь своего номера.
   ТЫ МОЖЕШЬ ЭТО СДЕЛАТЬ
   Затем она скомкала бумагу и сунула ее в свою крошечную блестящую сумочку.
   - Спокойной ночи, - сказала она и открыла дверь.
   Элизабет вернулась через ванную в свои комнаты. Она почти не могла дышать, она была так взволнована. Возбужденный, нервный, испуганный. Стены люкса, казалось, смыкались, а затем расширялись, как будто само помещение дышало.
   Она проверила свои приготовления. В данный момент на ней были серые спортивные штаны и футболка с длинными рукавами. Футболка была сделана из ткани типа лонгджона - здесь, в горах, ночи были еще холодными. На ногах у нее были кроссовки.
   У нее была книжная сумка, набитая ее собственным мини-платьем, высокими каблуками, косметикой и мобильным телефоном. Телевизор в ее гостиной был включен, громко, как будто она включала его уже несколько месяцев, - достаточно громко, чтобы мужчина в холле мог его услышать. Ее окно на крышу было уже открыто.
   У нее была привычка игнорировать своего человека из секретной службы по ночам и просто ложиться спать, ничего ему не сказав. Как она играла, она выключала свет и оставляла включенным телевизор. Тогда она будет смотреть в темноте. Это было совершенно нормально.
   Она сделала это сейчас.
   Какое-то время она сидела в жутком свете телевизора и в ночи. На американской спутниковой станции шла передача - передача о мафиози из Нью-Джерси, которая ей давно нравилась, - но сейчас она не могла сосредоточиться на ней.
   Это было сейчас или никогда. Рита собиралась подождать еще пять минут, а потом уйти.
   Если это должно было случиться, все было на плечах Элизабет. Как и должно быть. Это не было проблемой Риты. Это не было частью Риты. Она помогла Элизабет придумать план, но Элизабет должна была захватить свободу для себя.
   Одна ночь. Одна сумасшедшая ночь веселья, безумия, дерзости и бунта, и она никогда не сможет сделать это снова. С этого момента ее охрана будет настолько жесткой, что ей повезет, если она сможет перемещаться из комнаты в комнату без большого мужчины в костюме, с наушником, заглядывающего ей через плечо.
   Хорошо. Давай сделаем это.
   Она молча встала и взяла сумку с книгами.
   Она подошла к окну. Ей все еще не нужно было этого делать. Она еще не совершила. Она могла повернуть назад в любой момент. Если вдруг ворвется сотрудник секретной службы, она все равно сможет это объяснить. Она просто... стояла у окна... дышала ночным воздухом... с сумкой в руке.
   А в сумке лежала одежда для походов в клубы.
   Прекрати это! Просто иди!
   Так она и сделала. Она подняла ногу и высунула ее в окно. Крыша здесь была ниже уровня пола, так что ей пришлось на секунду присесть на подоконник. Она упала на крышу с легким стуком.
   О Боже! Он это слышал?
   Она присела и посмотрела через окно на входную дверь своей квартиры. Под дверью из коридора был свет. Ей казалось, что она почти видит тень своего телохранителя, стоящего там.
   Никто не пришел. Мужчина не постучал и не сделал никакого движения, чтобы открыть ее дверь.
   Она пожала плечами про себя, повернулась и быстро и бесшумно пошла по шиферной крыше. Он был немного наклонен вниз. Через мгновение она достигла угла. Она опустилась на колени и пощупала под собой. Водосточный желоб был там, как и сказала Рита.
   Элизабет посмотрела через лужайку и увидела там, ярдах в сотне от нее, черную машину с включенными фарами, припаркованную в ожидании. Ночью у парадной двери общежития дежурил второй сотрудник секретной службы, и она знала, что примерно каждые тридцать минут он будет прогуливаться по зданию.
   Будем надеяться, что прогулка не случится сейчас.
   Она накинула рюкзак на плечи. А теперь самое сложное. Она потянулась обеими руками под крышу, затем перевернулась всем телом. Ее ноги последовали за туловищем и сильно ударились о оштукатуренную стену, поцарапав колено.
   Было больно, но она держалась - остатки ее гимнастических тренировок в юности все еще были с ней. Теперь она сползла вниз, держа трубку руками, а ногами спускаясь по стене. Это было легко.
   У самой земли она упала и покатилась на задницу по мокрой траве. Она лежала там некоторое время, глубоко дыша.
   Святая мольба! Она только что сделала это. Это было что-то вроде Джеймса Бонда.
   Потом ей пришло в голову, что Рита уже делала то же самое как минимум дважды. Хорошо. Она вскочила, повернулась и побежала через лужайку к ожидающей машине.
   Казалось, чтобы добраться до него, потребовалась целая вечность.
   Когда она подошла, задняя дверь распахнулась. Она практически нырнула внутрь.
   Рита была там, в роскошной черной машине. Она улыбнулась. На ее коленях лежал лист бумаги.
   НЕ ГОВОРИТЕ ОБ ЭТОМ
   Элизабет кивнула, закрыла дверь и улыбнулась. Теперь они были внутри машины и за дымчатым стеклом. Здесь их никто не видел.
   "Ты готов?" - сказала Рита.
   Элизабет запыхалась, но попыталась говорить спокойно. "Окончательно."
   Машина медленно катила по кампусу. Элизабет посмотрела на водителя за стеклянной перегородкой. Он вел машину с особой осторожностью - наверное, не хотел задавить ребенка русского гангстера. Он был светловолосым парнем средних лет и, казалось, ни капельки не интересовался ни Элизабет, ни Ритой.
   Они подошли к воротам и караулке. Элизабет затаила дыхание.
   Дежурный охранник едва взглянул на них. Он был в освещенной караульной, что-то делал с бумагами. Он посмотрел вверх и поднял руку. Кованые ворота скользнули в сторону.
   Они вышли!
   Когда они отъезжали от кампуса, Рита сжала руку Элизабет.
   Водитель приоткрыл окно и закурил.
   - Следующая остановка - Женева, - сказал он по интеркому.
   Рита посмотрела на Элизабет.
   - Это будет веселая ночь, - сказала она.
  
  
  
  
   ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
  
  
   23:55 по арабскому стандартному времени (16:55 по восточному летнему времени)
   Посольство США в Ираке (также известное как Республиканский дворец)
   Международная зона (также известная как Зеленая зона)
   Кархский район
   Багдад, Ирак
  
   "Это очень странная вещь".
   Люк покачал головой. "Я знаю это."
   Он сидел напротив Труди Веллингтон и Марка Свана за фанерным столом для совещаний. В центре стола стоял черный пластиковый осьминог, который еще несколько мгновений назад говорил так, как будто это был Дон Моррис. Это был громкий телефон, и Дон подключился к звонку из Соединенных Штатов.
   Встреча только что закончилась. Эд Ньюсэм был здесь, но после того, как собрание закончилось, он ушел в раздражении. Они с Люком уже дважды вместе участвовали в боях, успешно завершили две миссии и все еще не были ближе друг к другу. Большой Папочка Кронин и его британское альтер-эго Монтгомери тоже были здесь, но они ускользнули, чтобы пошептаться о возможностях.
   Это заставило Люка откинуться на спинку старого деревянного офисного стула, ковыряясь в мозгах молодых агентов разведки, которые все еще находились с ним в комнате.
   Гофрированная хижина в лагере в пустыне была набита одеждой. Не просто одежду, а одежду в западном стиле - одежду, которую носят молодые люди в богатых западных демократиях. Европейская мода, американские джинсы и футболки, кожаные куртки и сапоги, солнцезащитные очки и украшения. Драгоценности могли быть очень убедительными бижутерией, а могли быть и настоящими - все это расследовалось, а Люк еще ничего об этом не слышал. Зная Ирак и по тому, что он видел сегодня утром, он предположил, что драгоценности были настоящим золотом, настоящими бриллиантами.
   В хижине также были портативные компьютеры, мобильные телефоны, MP3-плееры, видеокамеры и персональные цифровые помощники. Были стопки карт - в частности, карты даунтаунов и кварталов ночных клубов в таких местах, как Нью-Йорк, Сан-Франциско, Берлин, Париж, Мадрид и Лондон, а также множество более мелких городов, таких как Женева, Брюгге, Ливерпуль, Дублин и Прага.
   - Это не так уж и странно, - сказал Суонн.
   - Хорошо, я рад это слышать, - сказал Люк. "Что это?"
   Суонн пожал плечами. "Это проникновение. Как я уже говорил все это время. Единственный ноутбук, на который мне удалось взглянуть, был загружен языковым программным обеспечением. французский, голландский, немецкий, английский. Разговорный уровень от новичка до пятого уровня. Как и сказали Дон и Большой Папочка, когда вторая команда спустилась вниз, одна из комнат в бункере, все еще нетронутая, была превращена в классную комнату. Они обучали людей ассимилироваться. Они собирались или уже отправили людей в Европу и Соединенные Штаты, притворяясь студентами по обмену, носителями языка, путешественниками по всему миру, кем угодно".
   Лука верил, что это правда. "Я думаю, что эта часть очевидна на первый взгляд. А как же коды?"
   Большая часть документов и компьютерных файлов была написана сложными кодами, которые, по крайней мере, за последние несколько часов, никто не смог взломать. Беспокоило, конечно, то, что кротов послали в западные страны для подготовки к какому-то нападению или серии нападений.
   Как бы то ни было, лагерь закрыли на карантин вскоре после того, как Люк и Эд захватили его. Их в срочном порядке вывезли оттуда и вызвали группу судебно-медицинских экспертов. Почти все находившиеся на месте материалы были конфискованы и исчезли. Люк предположил, что теперь у ЦРУ или АНБ есть все необходимое. Если Большой Папочка и знал что-то об этом, то он ничего не говорил.
   Со своей стороны, Дон похвалил свою команду за хорошо выполненную работу и велел им прилетать домой первым же самолетом.
   Люку этого было достаточно. Дважды чуть не умереть было достаточно для одного дня.
   Суонн встал, словно собираясь уйти. Он пожал плечами. "Коды объясняют операцию - они дают псевдонимы и местонахождение лазутчиков, а также инструкции, где и когда начинать атаку. Может быть. Или, может быть, это рецепты убийственной табуле. Кто знает? Я думаю, это не наш отдел сейчас. И я счастлив, что большие мозги наверху пытаются разгадать это. Я собираюсь свернуться калачиком на раскладушке где-нибудь в углу и немного поспать".
   Он сделал паузу перед уходом. Он посмотрел на Труди и усмехнулся.
   - Не хочешь присоединиться ко мне?
   Она улыбнулась. - На твоей койке?
   - Я найду нам хороший, удобный.
   Она покачала головой. "К сожалению, я не думаю, что там будет достаточно места для вас, меня и ваших ног".
   Суонн пожал плечами. Его ухмылка дрогнула лишь на мельчайшую часть.
   - Ваша потеря, - сказал он и вышел.
   Теперь Люк и Труди остались одни. Он некоторое время смотрел на нее. Она выглядела как человек, которому нечего делать здесь, в Багдаде. Она была очень хорошенькая, худенькая, с большими глазами за совиными очками. Она была молода, только что вышла из подросткового возраста, хотя за несколько лет до этого окончила Массачусетский технологический институт. Люк знал, что Дон высоко ценит ее. Дон чувствовал, что у нее есть потенциал стать одним из лучших аналитиков разведки в бизнесе. На самом деле Дон чувствовал, что у нее есть потенциал стать одной из лучших, кем бы она ни захотела стать. Люк подозревал, что Дон был немного влюблен в нее, и не только по-дочернему.
   Люк это видел. Если вы смотрели на нее достаточно долго, вы начинали попадать в ее глубокие голубые глаза. Там была загадка.
   "А ты?" он сказал.
   "А что я?"
   "Что вы думаете о лагере? Странное место для обучения молодых метросексуалов тусоваться в парижских ночных клубах. Нет?"
   Она на мгновение замолчала, словно собираясь с мыслями. Во время встречи она почти не разговаривала. Она была самой молодой в комнате и единственной женщиной. Дон немного подтолкнул ее, но все еще не получил от нее многого. Большого папу и Монтгомери, похоже, ее мнение не интересовало.
   "Ну и да, и нет", - сказала она. "Допустим, этот лагерь существовал во времена правления Саддама. Он был хорошо построен, с разветвленной системой туннелей, кондиционером для защиты компьютерного оборудования и жильем для стажеров. Никто не строил все это на лету с тех пор, как началась война".
   Достаточно верно. Люк кивнул. "Кажется, справедливо."
   "Хорошо, тогда это предполагает, что правительство Саддама организовало лагерь, и что они готовили шпионов или, возможно, спящие ячейки для проведения террористических атак или убийств в Европе или Соединенных Штатах. Похоже, набирали молодых людей - из одежды, в основном юношей. Может быть, они выбрали их из-за их уровня интеллекта, или владения языком, или их спортивных способностей, или, может быть, даже просто их внешности или их чувства стиля. Поэтому они привозят их в лагерь далеко от остального общества, в далекой негостеприимной пустыне. Почему?"
   Люк пожал плечами и улыбнулся. "Кому ты рассказываешь."
   "Кросс-тренинг, например. Они могут проводить большую часть своего времени, учась выглядеть, говорить и вести себя как жители Запада или богатые дети из арабских семей высшего класса. Но они также могут тренироваться с тяжелым вооружением в пустыне, вдали от посторонних глаз. Они могут заниматься выживанием и тренироваться в экстремальных климатических условиях. В любом случае, западный тусовщик - это легенда для прикрытия. Когда дело доходит до драки, они, вероятно, будут призваны убивать людей и быть убитыми, или продолжать действовать, испытывая дискомфорт, или раненые и испытывающие ужасную боль. Что может быть лучше, чтобы испытывать дискомфорт или боль?"
   Люк поднял палец. "Хороший. Мне это нравится. Вы сказали перекрестная тренировка для одного. Что-то еще?"
   Она пожала плечами и улыбнулась. "Легкий. Этот лагерь довольно далеко от цивилизации. Достаточно далеко, чтобы стажеры могли сохранять концентрацию. Но отсюда четыре с половиной часа езды - достаточно близко, чтобы стажеры могли вернуться домой и увидеться с мамой и папой во время перерывов".
   Люк вернул улыбку. - Я вижу, что Дон видит в тебе.
   Румянец залил лицо Труди. Она покачала головой. Затем она подняла голову и посмотрела прямо на Люка.
   - Хочешь посмотреть, есть ли здесь еще место, где можно выпить?
   - Ты достаточно взрослый, чтобы пить? он сказал.
   Теперь ее румянец усилился. - Спорим, что я, Бастер.
   На долю секунды Люк обдумал эту идею. Выпивка с красивой молодой женщиной в далеком и опасном месте. В другой жизни он был бы не прочь посмотреть, к чему может привести такая выпивка. Но здесь, в Ираке, было уже за полночь, а это означало, что на восточном побережье Мэриленда уже полдень.
   - Я хотел бы выпить с вами, - сказал он. "Но мне нужно позвонить жене, прежде чем я лягу спать. Она скоро родит нашего сына, и я хочу напомнить ей подождать, пока я не приеду".
   Труди пожала плечами и улыбнулась, как когда-то Свон.
   - Твоя потеря, - сказала она.
  
  
  
  
   ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
  
  
   8 мая
   12:30 по центральноевропейскому летнему времени (18:30 по восточному летнему времени, 7 мая)
   Барочный клуб
   Рю дю Рон
   Женева, Швейцария
  
   Ночь сверкала.
   Машина медленно мчалась по многолюдным улицам Рю дю Рон - уличным магазинам, теперь уже закрытым, раю самых известных и желанных брендов на Земле. Здесь были и Louis Vuitton, и Prada, и часы Omega, и украшения Tiffany. Там были шоколатье и кофейни, и все красивые люди, гуляющие, общающиеся и смеющиеся в свитерах и шарфах, обмотанных вокруг шеи.
   Конечно, Элизабет и раньше бывала на этой улице, но никогда ночью. Они находились в квартале от того места, где Женевское озеро впадает в реку Рону, и она то и дело мельком видела его в переулках и переулках.
   "Здесь меня знают, - говорила Рита. - Просто держись рядом, рука об руку. Веди себя естественно и следуй за мной. Море расступится перед нами, и если ты будешь вести себя так, как будто это самая нормальная вещь в мире, у нас не будет никаких проблем.
   Элизабет уже разделась до нижнего белья и переоделась на глазах у водителя, который делал вид, что не смотрит, но продолжал посматривать в зеркало заднего вида. После этого небольшого приключения последовать за Ритой в клуб будет совсем несложно.
   "Их не волнует наш возраст?" - сказала Элизабет. Она уже знала ответ, потому что Рита, должно быть, объясняла его ей десятки раз, но она хотела услышать его в последний раз. Это может помочь успокоить ее нервы.
   Предположительно, возраст, необходимый для входа в эти бары, составлял двадцать один год.
   Рита пожала плечами. "Возраст для крестьян. Мы элита. Мы делаем то, что хотим, и идем, куда хотим. Обычные правила не применяются".
   Элизабет кивнула, признав это правдой. Идея одновременно тревожила, волновала, тревожила и освобождала. Миллионы людей - миллиарды людей! - вели свою обычную, обычную, повседневную жизнь. А ведь Рита была внучкой издательского миллиардера. А Элизабет была дочерью президента США. В них не было ничего нормального или среднего.
   Они были похожи на экзотических птиц, парящих высоко над толпой внизу.
   Машина остановилась через дорогу от клуба. Элизабет смотрела на него в окно. Должно быть, сто человек ждали, чтобы попасть внутрь, все выстроились вдоль стены, отделенной от улицы красной бархатной веревкой.
   "Рита, там много..."
   Рита приложила палец к губам. - Доверься, - сказала она.
   Перегородка между ними и водителем съехала вниз. В их секцию проник запах его сигаретного дыма. Рита протянула мужчине пачку наличных. Он не удосужился их пересчитать - он должен был знать, что это было более чем щедро.
   - Я позвоню тебе, - сказала она мужчине. "Может, в четыре утра? Может быть позже."
   Он пожал плечами и кивнул. "Хорошо. В любой момент. Я буду рядом."
   - Эту сумку мы оставим тебе, - сказала Рита, протягивая через отверстие рюкзак Элизабет. Мужчина принял это без выражения.
   "Со мной безопасно".
   - Там мое удостоверение, - сказала Элизабет. Ее школьное удостоверение личности, техасские водительские права, паспорт - все это было в сумке.
   - Лучше, если на тебе его не будет, - сказала Рита. - Так будет меньше вопросов. Ну давай же!"
   - Веселитесь, девочки, - сказал водитель.
   Они пересекли улицу рука об руку, как велела Рита.
   "Смейтесь так, будто мы уже пьяны!" - закричала она, как будто была пьяна и хорошо проводила время.
   Элизабет изо всех сил старалась соответствовать изобилию Риты. Они подошли к бархатной веревке. Их заметил крупный мужчина у входной двери клуба. Он потянул веревку в сторону. Не успели они переступить порог, как Рита повернулась и вытащила из очереди трех молодых парней. Глядя на это, Элизабет вдруг поняла, что одним из парней был Ахмет.
   Он был одет в черную кожаную куртку и джинсы. На шее у него был голубой шарф. Он посмотрел на нее, а затем быстро отвел взгляд, словно стесняясь. Затем он снова посмотрел на нее и улыбнулся.
   Элизабет рассмеялась.
   Внезапно они оказались в дверях и внутри клуба, группа из пяти молодых людей, трех парней и двух девушек. Освещение внутри клуба было фиолетовым. Все блестело - бар, танцпол, металлические перила. Пол был переполнен, люди почти не танцевали, но стояли почти щека к щеке.
   Громко гремела музыка, под ногами грохотали басы, пульсировал свет.
   Элизабет протискивалась сквозь толпу, следуя за Ритой сзади. Там была комната со столами и диванами, VIP-секция, закрученная пурпурным светом. Вот куда они направлялись - к своему личному столику.
   Это уже была удивительная ночь. Все в этом было невероятно, невозможно, просто самое... у нее даже слов не было. Она прекрасно проводила время. Ее мать и отец собирались убить ее. Ей бы повезло, если бы об этом маленьком приключении не написали в газетах.
   Расслабьтесь... расслабьтесь... получайте удовольствие.
   Она старалась не забывать дышать.
  
   * * *
  
   Принесли бутылку водки и бутылку шампанского.
   Рита всегда тратила деньги как воду.
   Ахмет налил всем, в том числе, прежде всего, себе. Ахмету нужен был алкоголь, чтобы успокоить нервы. Как только у него в кулаке оказалась рюмка водки со льдом, он сделал большой глоток. Огонь с ревом пронзил его горло и живот. Он сделал еще один глоток. Мгновенно он направил свои пальцы в его мозг, разблокировав заклинивший механизм. На мгновение у него закружилась голова, а потом он стал самим собой.
   Это было против религии его родителей и, конечно же, против всех принципов его воспитания. Но это не имело значения, когда тебя отправляли за границу. Западные жители пили алкоголь. Западники праздновали. Чтобы вписаться, вот что ты сделал.
   А Ахмет любил алкоголь. Это заставило его чувствовать себя расслабленным. Это заставляло его чувствовать себя больше Ахметом, если это было возможно. Как будто он всю жизнь пытался быть Ахметом, но так и не преуспел. И тогда вуаля! Просто так, немного алкоголя попадало в его кровь, и вдруг:
   Вот Ахмет! Тот, которого нам не хватало.
   Остроумный, уверенный в себе, красивый, убедительный, очень хороший собеседник и отличный танцор. Ахмет пришел в себя, когда выпил. И совсем немного было достаточно, чтобы выполнить трюк.
   Ожидая в очереди снаружи, он поймал себя на том, что задыхается. Он почти отчаянно нуждался в выпивке - надо было выпить перед тем, как выйти из квартиры. Эта ночь... это была кульминация года усилий, года лжи. Это была кульминация предшествующего года обучения. Это был момент, для которого он был рожден - весь его потенциал должен был реализоваться сейчас, сегодня вечером. Он не мог позволить этому ускользнуть сквозь пальцы.
   Дочь президента США сидела в трех футах от него. И почти никто не знал, что она здесь.
   Она была хорошенькой, может быть, даже красивой, на манер крупной, упитанной, с идеальными зубами блондинки Соединенных Штатов. Но ее внешность не имела для него значения. Он не любил ее. Он не хотел жениться на ней или встречаться с ней. Он мог бы попытаться поцеловать ее, но только для того, чтобы успокоить ее и усыпить чувство безопасности.
   Но он должен был действовать быстро! Она и Рита ускользнули от охраны, защищавшей ее. Как долго это могло продолжаться? Еще час? Еще пять минут?
   Когда служба безопасности обнаружит ее пропажу, они придут со всей мощью империалистов. Вся страна была бы заблокирована. Город был бы закрыт. Границы были бы закрыты. Выхода не будет, и тогда начнутся поквартирные обыски.
   При необходимости начнется кровавая баня.
   В настоящее время. Он должен был перейти к этому сейчас. Все зависело от этого.
   Когда он налил ей бокал шампанского, он подсыпал в него немного лишнего. Именно такой прием он отрабатывал все свое время здесь, в Женеве, и все получилось без усилий. Это была всего лишь крошечная таблетка - она выпала из его рукава в его руку, а затем в ее бокал для шампанского. Это не заставит ее уснуть или потерять сознание. Это просто умножит эффект от выпивки, заставит ее чувствовать себя отстраненной и поможет ей немного больше повеселиться. Она может немного смутиться. Она может стать более доверчивой, чем в противном случае.
   Он похлопал ее по плечу, очень легко. Это был первый раз, когда он прикоснулся к ней. Она повернулась к нему, как будто ждала этого все время. Он наклонился к ней, но не прикоснулся к ней. Она сделала глоток из флейты шампанского.
   "Ты хочешь потанцевать?" - сказал он, не крича, но достаточно громко, чтобы она услышала сквозь стук музыки и болтовню толпы.
   Она кивнула.
   "Да."
   Он протянул ей руку, и она взяла ее. Ее кожа была белой, и ее рука была мягкой в его руке. Он встал и увел ее из-за стола.
   Он пробрался сквозь толпу незнакомцев к танцплощадке, дочь президента держала его за руку.
  
   * * *
  
   Шампанское ударило ей в голову.
   Всего несколько глотков, полстакана, но она непьющая. Это поразило ее, как БУМ. Ей вроде как нравилось ощущение, которое он давал ей. В руке у нее все еще был стакан. Она сделала еще глоток.
   Они вышли на танцпол, где было больше всего толпы. Люди столпились со всех сторон, некоторые танцевали с напитками и целыми бутылками шампанского в руках. Это может быть канун Нового года. Бас накачивался, заставляя дрожать мерцающий фиолетовый танцпол. Они с Ахметом начали танцевать, чуть-чуть двигаясь, на расстоянии более фута друг от друга.
   Ха! Ощущение становилось все сильнее. Это удивило ее. Она летела. Она никогда раньше не чувствовала себя так.
   Ахмет двигался грациозно для мужчины. Он начал ломать его, двигая руками и ногами. Он умел танцевать! Он был показухой!
   Она смеялась. Может быть, он закрутил бы ее.
   Внезапно начал мерцать черный свет, и люди, казалось, останавливались в стоп-кадре, а затем исчезали. Танцуют, танцуют, СТОП, затем снова исчезают.
   Женщины в толпе кричали и поднимали свои напитки в воздух каждый раз, когда это происходило.
   Элизабет собиралась сделать то же самое. Но потом она посмотрела на Ахмета.
   Что-то в нем изменилось.
   Толпа двинулась вокруг и позади него, ОСТАНОВИЛАСЬ, затем исчезла в темноте. Раздался еще один крик, и через секунду люди снова материализовались из ниоткуда.
   Ахмет держал голову. Его красивое лицо казалось страдальческим, страдальческим.
   Он ОСТАНОВИЛСЯ, затем исчез.
   На этот раз крики были громче. Музыка становилась все более бешеной.
   Когда снова появился Ахмет, он, спотыкаясь, шел к задней части клуба. Его напиток кончился. Он наклонился и держался за голову. Он прошел по заднему коридору в сторону ванных комнат. Он повернулся и заметил ее. Он помахал ей рукой.
   Элизабет последовала за ним. Он был болен? У него были какие-то проблемы со здоровьем? Он выглядел так, будто его вот-вот вырвет.
   Она только что встретила его несколько минут назад. Они почти даже не разговаривали. Они только что начали танцевать. Все шло отлично. Теперь это.
   Что случилось?
   Перед ним в темном коридоре был освещенный знак выхода. Оно было красным, на нем была изображена мужская фигура, входящая в дверной проем.
   СЛУЖБА СРОЧНОСТИ
   Эвакуационный выход.
   У него был экстренный случай?
   Элизабет поставила стакан на деревянную ограду и пошла за ним. Она прошла по узкому коридору. Она догнала его.
   Его лицо было поражено.
   "Ахмет! В чем дело?"
   "Я плохо себя чувствую".
   - Мне позвонить кому-нибудь?
   Он покачал головой. - Мне нужен свежий воздух, вот и все. Пожалуйста, присоединитесь ко мне снаружи, всего на несколько минут.
   Он протиснулся к аварийному выходу и споткнулся вправо.
   Не сработала тревога.
   Элизабет снова посмотрела на танцпол. Люди подпрыгивали и двигались, теснясь на маленьком пространстве. Она все еще чувствовала себя высоко, как воздушный змей. Она хотела танцевать. Но новое чувство захлестнуло ее. Внезапно она почувствовала себя уверенно и больше, чем жизнь, как будто она была защитником Ахмета. Он не должен быть в переулке, больной, один.
   Она была бы сильной. Она последовала за ним в ночь.
   Выходная дверь за ней захлопнулась. Снаружи не было ни ручки, ни ручки. Дверь просто закрылась заподлицо со стеной здания. Может быть, она смогла бы открыть его ногтями, а может быть, и нет. Не было времени беспокоиться об этом. Ахмет все еще был впереди, спотыкаясь по переулку, держась за стены вокруг себя.
   Здесь стояли мусорные баки и мусорные баки. Это был длинный переулок без окон между зданиями, и в нем пахло гниющей едой. Круглые вентиляторы выпускали пар из задней части ресторанов.
   - Ахмет? - крикнула Элизабет. "Ты в порядке?"
   Он поднял на нее руку.
   Она подошла ближе.
   - Ахмет?
   Он выпрямился и повернулся к ней лицом. Казалось, он плачет. Его глаза были красными. Его рот отвис.
   - Мне очень жаль, - сказал он. "У меня мигрени. Ты знаешь, что это?"
   Она кивнула. Она как бы знала, что такое мигрень, а как нет.
   "Головные боли?" она сказала.
   Он кивнул и глубоко вздохнул. "Да. Тяжелый. Они могут длиться часами. У меня кружится голова. Иногда меня бросает. Обезболивающие таблетки ничего не делают. Черный свет... Я не ожидал этого. Он покачал головой. "Мне очень жаль."
   - Все в порядке, - сказала она. - Пока с тобой все в порядке.
   - Я не могу вернуться туда. Я снова провожу вас на фронт. Мы можем послать сообщение Рите. Она позаботится о том, чтобы вас снова приняли.
   Элизабет кивнула. "Хорошо." Она должна признать, что это был странный и разочаровывающий конец ее маленького свидания с Ахметом. Но, может быть, что-то хорошее все же могло случиться.
   "Может быть, через какое-то время тебе станет лучше", - сказала она.
   Он кивнул. Он казался ослабленным и лишенным всякой энергии. "Может быть. Я не знаю. Обычно это длится какое-то время. Прийти. Давай прогуляемся. Давайте выйдем из этого переулка и вернемся на улицу. Лучше."
   "Хорошо. Но я думаю, что через несколько минут ты почувствуешь себя лучше".
   По крайней мере, единственное, что Элизабет получила от отца и всей семьи, - это оптимизм. Она могла представить себе Ахмета, вернувшегося в мгновение ока. Она почувствовала мгновенную боль, когда подумала о своей семье. Они уже поняли, что она ушла? Чувак, за это придется заплатить адом.
   "Я думаю, мы можем начать эту ночь снова", - сказала она.
   Ахмет полуулыбнулся. "Я надеюсь, что это так."
   Он указал на нее. "Сюда."
   Она сделала несколько шагов, прежде чем до нее дошло, что он движется вглубь переулка, а не обратно к улице. В переулке здесь было темно - несколько лампочек, казалось, погасли.
   - Это правильный путь? она сказала. Она не могла сказать, где был вход в клуб. Они прошли весь клуб и вошли в VIP-секцию. Потом они вернулись на танцпол, а потом по коридору...
   "Да. Улица впереди.
   Внезапно из ниши справа от нее вышел мужчина. Он был высоким мужчиной и темноволосым. Он выглядел очень сильным. Он потянулся к ней. Ахмет был в нескольких футах от него и, похоже, ничего не заметил. Он все еще был немного сгорбленным.
   "Ахмет!"
   Ахмет повернулся, его глаза расширились.
   Теперь был еще один мужчина, этот позади нее. Она не могла его видеть, но чувствовала его руки. Он попытался приложить ткань к ее лицу. Она увернулась и вырвалась из их объятий. Третий человек вышел из отверстия слева. Он был одет в черные брюки и черную рубашку с длинными рукавами. Все трое мужчин были одеты в черное.
   Она запуталась в них, пинала их.
   "Ахмет!" она закричала.
   Она мельком увидела его, смотрящего на нее, его лицо исказила гримаса боли, страха, болезни, она не могла сказать.
   Почему он не помог ей?
   Теперь она била и пинала. Она царапала их. Она разорвала их.
   Целый год она занималась женской самообороной. На этом настоял ее отец. Она была хороша в этом, одна из лучших в классе. Она доставала слабые места мужчин - глаза, горло, яйца.
   Она и трое нападавших двинулись по переулку как один, размахивая руками и ногами, как гигантский осьминог.
   "Помощь! Помощь! ПОМОЩЬ!"
   Внезапно ей пришло в голову, что надо кричать, когда тебе действительно нужна помощь. Прохожие часто игнорировали крики о помощи, но никогда не игнорировали одно это слово. Она надеялась, что кто-то был рядом, чтобы услышать это.
   "ОГОНЬ!"
   Мужчина снова попытался приложить вонючую тряпку к ее лицу. Она снова нырнула, но силы уже были на исходе. Где был Ахмет? Теперь она совсем его не видела - может быть, он был позади них.
   Она сделала последний рывок - свой последний, отчаянный вздох...
   ...и как-то оторвался.
   Теперь она бежала по переулку, а за ней шли трое крупных мужчин. Туфли слетели в борьбе - это хорошо. Она бежала по неровной земле в чулках. Она могла слышать мужчин, их тяжелое дыхание почти ей в ухо. Она могла слышать их шаги по тротуару.
   "ОГОНЬ!" - снова закричала она.
   Впереди темный автомобиль выехал из переулка.
   О, слава богу!
   Она побежала за ним. Мужчины побежали за ней, хватая ее за руки.
   Дверь машины открылась.
   Он приближался быстро. Теперь мужчины снова были вокруг нее. Они схватили ее за руки. Они двигались вместе с ее инерцией, позволяя ей увлечь за собой всю группу. Они гнали ее прямо к той открытой двери.
   Ждать!
   Все как один врезались в машину. Она рухнула на сиденье, с ней был один мужчина. Он был с тряпкой. Он лег на нее сверху, используя свой размер, чтобы заключить ее в тюрьму, задушить ее, утяжелить ее. Тем не менее она боролась с ним.
   Мужчина на переднем сиденье что-то кричал на непонятном ей языке. Она едва заметила. Она царапала и царапала мужчину на ней.
   Мужчина прижал тряпку к ее лицу. Пахло мерзко и сладко. Она попыталась отвернуться, но не смогла. Теперь тряпка была на ее лице, как маска. Она вдохнула его. Тьма поползла из уголков ее зрения.
   Она теряла способность бороться. Ее конечности казались тяжелыми.
   Мужчина на ней что-то проворковал ей на этом странном языке, теперь мягко, как будто он был матерью, укладывающей спать ребенка.
   Она едва могла видеть его больше.
   Она пыталась оттолкнуть его, но он исчезал. Он снова прижал тряпку к ее лицу.
   Все почернело.
  
   * * *
  
   - Ах, черт возьми!
   "Иди, мужик! Нельзя ли побыстрее?
   "Это кривые. Просто расслабься."
   Его звали Стивен Мостел, и на кону стояла его карьера. Шестнадцать лет в секретной службе, и все это ушло в трубу прямо у него на глазах. Семь лет на заданиях Первой Семьи, и ничего подобного раньше не случалось.
   Он пробил руль.
   "Черт возьми!"
   На этой работе его усыпили. Элизабет Барретт была девушкой, которая осталась дома. Она уходила из своей комнаты в общежитии на занятия, в столовую, иногда в кинотеатр, а потом обратно в общежитие. Иногда по выходным она ездила за покупками в Женеву. Ему бы и в голову не пришло - ни через миллион лет, - что она вытащит что-то подобное.
   "Все в порядке, - сказал его партнер Гленн. "Все нормально. Мы знаем, с кем она, мы знаем, куда они пошли. Водитель сказал, что девушка Чедвик всегда ездит в одно и то же место, практически каждые выходные. Местные копы и другие агенты собираются там, пока мы разговариваем. Это будет большое ничто. Все будет хорошо".
   Агенты секретной службы работали по восемь часов в смену, по два человека в смену. Когда они не дежурили, у них у всех были квартиры в Женеве. Каждый из них - еще восемь мужчин - будут в клубе "Барокко" через несколько минут, если они еще не там.
   - На кону не твоя шея, - сказал Мостел.
   - Это моя шея, - сказал Гленн. "Я дежурил у дверей. Я должен был слушать. Я ничего не слышал".
   "Я был на почве , человек! Они собираются распять меня за это. Я должен видеть все, что происходит за ее окном. Каким-то образом она прошла мимо меня".
   - Нельзя ли побыстрее? - сказал Гленн.
   Мостел покачал головой.
   "Это машина".
   Это был Volkswagen, построенный для европейского рынка. Он прекрасно вписывался в изгибы горных дорог, был быстр, но не имел зума.
   "Положи на пол".
   Мостел вдавил педаль акселератора в пол, и машина немного набрала обороты. Они мчались вниз по склону и на красный свет. Автомобиль, идущий справа, подал сигнал. Они проезжали на окраине города. Он должен был быть осторожен. Несмотря на позднее время, движение здесь увеличилось.
   Его челюсть была напряжена. Он был так зол. Он разозлился на себя за тугодум и выписался. Он злился на себя за то, что давал сдачи и полагался на школьную систему безопасности. Он был зол на других агентов за то, что они относились к этому заданию как к скромному отпуску.
   Но больше всего он злился на Элизабет. Как она сделала это с ним? Он был приписан к ней более двух лет. Она казалась хорошим ребенком. Он был даже несколько дружелюбен с ней, насколько позволяла работа.
   Теперь это.
   Она решила устроить Большое приключение Элизабет за его счет.
   "Я мог бы просто убить ее", - сказал он.
  
   * * *
  
   Неважно, как звали этого человека. Неважно, откуда он пришел и куда пойдет дальше.
   Он был никем, ниоткуда.
   Он шел по ночному клубу, вокруг него пульсировали сумасшедшие розовые и пурпурные огни. Музыка гудела и гудела. Позади него, на танцполе, люди аплодировали и кричали. Он направился к VIP-секции.
   Он был молод, хорошо одет, высок и блондин. Он выглядел как большой, здоровый, богатый северный европеец, мужчина, который любил кататься на лыжах зимой и проводить лето на пляже. Он был не таким, но неважно, кем он был.
   Он был здесь только по одной причине.
   Девочку Элизабет забрали. Она ушла. Операция прошла успешно. Теперь его задачей было разорвать последнюю связь между Элизабет и остальным миром. Этот галстук был прямо перед ним.
   Это была молодая женщина по имени Рита Чедвик, очень богатая и избалованная девушка. Она совершила ужасную ошибку и отправила свою подругу на верную смерть. Она еще даже не знала этого. Посмотри на нее! Она сидела за столиком в VIP-зоне, разливала шампанское и смеялась в компании своих поклонников.
   Она была красивой, с длинными черными волосами, но то, как она открывала рот, когда смеялась, заставило мужчину подумать об акуле.
   На ходу он вынул из кармана десятиграммовый шприц, предварительно наполненный пентобарбиталом натрия в жидком виде. Это была большая доза, и она могла убить ее в мгновение ока либо от паралича диафрагмы, либо от сердечной аритмии. Он вытащил из него бумажную обертку.
   Он намеревался просто подойти к перилам позади нее, воткнуть шприц ей в шею и надавить на поршень до упора. В прошлом он делал инъекции много раз, и ему не нужно было вводить все десять граммов, чтобы убить ее. Она была маленькой. Десять граммов убили бы ее несколько раз.
   После укола он просто выйдет из здания через ближайший запасной выход, а не в двадцати метрах от нее. Ее друзья увидят его, да, увидят. Но все они были пьяны, и его работа будет сделана раньше, чем они успеют пошевелиться.
   Позже они опишут его полиции. Только к тому времени он уже не будет выглядеть так, как они их описывали.
   Ах. Здесь была Рита. Теперь он приближался к ней. Люди толпились совсем рядом. Это было прекрасно.
   Рита никогда и никому не говорила о своей дружбе с Элизабет Барретт.
   Она никогда ни с кем не говорила о своем друге Ахмете и о том, как они познакомились.
   Она никогда никому не говорила о том, как они с Ахметом придумали план, как помочь Элизабет Барретт сбежать из заточения.
   Она никогда ни с кем не заговорит... снова.
   Он посмотрел на шприц в своей руке. У него это было прямо на глазах. На дискотеках царила такая обстановка, что человек мог стоять в толпе, размахивая инъекцией яда и чуть-чуть пробуя поршень.
   Рита и ее стройная красивая шея теперь были прямо перед ним. Она была к нему во всю шею, как гусь или даже лебедь. Там пульсировала вена.
   Он потянулся к ней.
   ХЛОПНУТЬ!
   Внезапно слева от него распахнулась аварийная дверь. Крупные мужчины ворвались внутрь. Полиция! Они повалили людей на землю, крича и ругаясь. Их прибывало все больше и больше - пять, десять, пятнадцать. У некоторых были дубинки, они держали их в руках, но никого не задели.
   Через главный вход в клуб ворвалась еще одна группа.
   Рита обернулась и увидела шум. Удивительно! Они искали ее! Трое полицейских перелезли через шлагбаум и вошли в VIP-зону.
   Рита отошла от перил. Полиция кричала на нее.
   Мужчина уронил шприц на пол.
   Миссия прервана.
   Он пнул его под столом.
   Внезапно полиция набросилась на него, пронеслась мимо него, толкая его к стене и убирая с дороги.
   Музыка остановилась. Загорелся свет.
   Мужчина позволил себя толкать и толкать вперед, подняв руки вверх, чтобы показать, что они пусты. Он был одним из многих, лицом в толпе, кем-то, кто был здесь просто для того, чтобы хорошо провести ночь, никому не угрожая.
  
   * * *
  
   Она не знала, где находится.
   Долгое время Элизабет дрейфовала во тьме, но потом ее мысли начали подниматься вверх и из бездны.
   Это были спутанные мысли, безумная смесь образов и идей, ощущений и бестелесных голосов, наложенных друг на друга. Она поправилась медленно. Она почувствовала, как ее легкие наполняются воздухом, а потом стала делать это осознанно и с удовольствием. Она дышала!
   Теперь она отчетливее слышала мотор автомобиля и смешанный с ним звук незнакомых голосов. Несколько мужчин говорили на языке, которого она не понимала. Она попыталась открыть глаза. Ее веки, казалось, были плотно закрыты. Они были такими тяжелыми, что было почти неестественно поднимать их.
   В первые мгновения ее зрение было не в фокусе. Это было похоже на фотографию, сделанную ночью, через дождливое, запотевшее окно. Все было размыто, туманно и очень темно. Но с каждым последующим моментом сознания ее израненный мозг начинал складывать воедино все кусочки головоломки. Достаточно скоро картина прояснилась - медленно и неумолимо превращаясь во что-то, чего она не хотела видеть.
   Она оказалась в машине, полной незнакомцев, и ехала ночью.
   Чернильная тьма неслась за ее окном, призрачные пейзажи, бесформенные и пустые. Машина слишком быстро двигалась по ухабистым и ухабистым дорогам, все время вздрагивая и стуча. Она ничего не могла понять о том, где она была. Казалось, машина ехала по безлюдной сельской местности - там вообще не было света. Она находилась на заднем сиденье автомобиля. Весь ужас этого начал доходить до меня.
   Что случилось?
   Куда меня везут?
   Кто эти мужчины?
   Словно по сигналу, на этот вопрос был дан ответ. Ахмет сидел на переднем пассажирском сиденье. Он повернулся и снова посмотрел на нее. Какое-то время он смотрел на нее, как будто она была каким-то насекомым или животным, которое собирались препарировать.
   Все ее тело онемело. Теперь она заметила свой язык. Во рту было густо. Она издала звук, похожий на крик, но также и на ужасный стон животного.
   Мужчины проигнорировали ее. Говорили без умолку, взволнованно, почти в панике. Их язык казался языком затерянного племени в джунглях.
   Внезапный приступ страха нахлынул на нее.
   Я не могу этого сделать! Я не хочу никуда идти с этими людьми!
   Она хотела вернуться домой. Она хотела вернуться! Ее сердце билось с бешеной скоростью, а кровь стучала в висках. Она представила себе мать и отца - ужас, который они испытают. Какой глупой она была!
   Кто-то сказал что-то, чего она не поняла. Может быть, они говорили по-турецки, так как Ахмет был турком.
   Он точно турок ?
   Она поняла, что ничего о нем не знает, только то, что ей рассказала Рита. Он мог быть кем угодно откуда угодно. Ужас внезапно овладел ею.
   Он мог быть кем угодно.
   Ей так хотелось убежать, убежать и забыть обо всем этом. Она хотела уйти.
   - Мне нужно в ванную, - сказала она.
   Казалось, никто не обратил внимания.
   Что, если они не говорят по- английски ?
   Но этого не могло быть. Она точно знала, что Ахмет говорит по-английски.
   - Мне нужно в ванную, - снова сказала она.
   Мужчина за рулем сказал что-то на иностранном языке. Ахмет вытащил из кожаной куртки бутылку. Он был наполнен темной жидкостью. Ахмет протянул руку, чтобы передать Элизабет бутылку.
   "Выпей это".
   Его глаза сверкнули на нее. Он был похож на демона.
   Она покачала головой. "Нет. Я не буду.
   Большой мужчина, который все это время спокойно сидел справа от нее, вдруг повернулся к ней и одной лишь левой рукой прижал ее всем телом к сиденью. Мужчина держал ее тело со своей страшной силой, и в то же время другой рукой он открывал ей рот, сжимая ее щеки, его пальцы болезненно впивались в ее кожу.
   Ахмет откинулась назад с переднего сиденья, подняла бутылку над головой и влила спиртное ей в рот - оно обожгло, как лесной пожар.
   Пылающая жидкость попала ей на язык и потекла по горлу. Отвратительная жидкость согрела ее изнутри. Волна тепла внезапно окутала ее, как уютное одеяло.
   Голоса стихли и начали дрейфовать куда-то далеко. Она чувствовала себя намного лучше. Странные волны ощущений уже уносили ее в темноту.
   Опять таки.
  
   * * *
  
   Они были ей чужды - мужчины с размытыми лицами, обрамленные темными волосами и бородами. Она не понимала, о чем они говорили, и ей было все равно - ей было все равно. Она чувствовала, что парит в воздухе, как воздушный шарик, такая легкая и равнодушная.
   Она больше не могла ни думать, ни чувствовать. Она не принадлежала себе. Ее жизнь должны были решить странные и страшные люди. Она не могла сопротивляться ничему. Она ничего не могла сказать. Она вообще не могла говорить.
   Одно из расплывчатых лиц заговорило с ней по-английски. Его голос, казалось, доносился эхом издалека. "На мгновение мы будем на открытом воздухе", - сказал он. "Не кричи и не говори ни слова. Тебе никто не поможет".
   У нее были галлюцинации? Все мужчины, казалось, имели одинаковые черты лица. Это были просто пустые лица, размытые, пикселизированные, лишенные каких-либо конкретных характеристик, как будто у них вообще не было лиц. Из-за темного обрамления их волос и густых бород их головы казались непропорционально большими. Это были люди с гигантскими головами и одинаковыми лицами.
   Сейчас она вышла из машины.
   Внезапно тьма снова окутала ее. Но эта новая тьма была другой. Это была не та тьма, в которую мгновенно падаешь, и исчезаешь в глубокой бездне, и которая не дает тебе возможности испугаться ни на долю секунды. Это была не та тьма, которую она уже испытала.
   На этот раз это была тьма, когда вы понимаете, что худшее находится всего в нескольких мгновениях или даже секундах. Это была такая тьма, которую испытывает осужденный, когда его приводят на эшафот для казни.
   Они накрыли ее голову черным капюшоном.
   Один из мужчин нес ее. Она почувствовала, что стала какой-то бескостной глубоководной тварью, медузой, но медузой из хлебного теста, податливой и легкой. Ее дыхание замедлилось, сердце едва билось, мышцы обмякли и бесформенно, а тело повисло на чьем-то плече, как мешок с рисом.
   Она знала, что это начало конца. Вскоре ее убьют. Не было бы никакого объяснения чему бы то ни было - только тьма, смятение, а потом смерть.
   Она снова увидела отца, ищущего ее, очень испуганного.
   Ее отец...
   Президент Соединенных Штатов.
   Она расскажет им. Это все было ошибкой. Они забрали дочь президента. У них были большие неприятности.
   Конечно, они это уже знали. В этом был весь смысл. Груз знаний обрушился на нее с почти слышимым стуком. Это не было ошибкой. Это было похищение, и оно было спланировано задолго до этого.
   Рита. Рита сделала это с ней.
   Где она сейчас? Она участвовала в этом?
   На улице было холодно, и она чувствовала, как они пересекают пропасть, пустое пространство, какой-то порог. Затем она растянулась на мягком сиденье, и ее лицо было открыто.
   Они снова двинулись. Она выглянула и увидела, что они плывут на лодке, лодка мчится, прыгает без света по огромной и открытой воде.
  
  
  
  
   ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
  
  
   8 мая
   3:15 по арабскому стандартному времени (2:15 по центральноевропейскому летнему времени; 20:15 по восточному летнему времени, 7 мая)
   Аль-Фаллуджа
   45 миль к западу от Багдада
   Ирак
  
   Улица, на которой они встретились, была разрушена.
   Шесть месяцев назад американцы взяли город в ожесточенных стычках между домами. Все это время спустя ничего не было восстановлено. Здания были просто руинами или были изрыты пулевыми отверстиями. Металлолом завален улицами и переулками. Пресную воду привозили на грузовиках. Канализационная система была разрушена. В половине города по-прежнему не было электричества.
   Местные называли это наказанием. Американцы назвали это справедливостью.
   Этот человек называл себя Абу Мучеником. Ему было сорок три года, и он давно уже начал седеть. Его борода была пронизана сединой. Его зрение, когда-то такое острое, начало подводить. Читая Священный Коран по вечерам, он был вынужден держать его так далеко от лица, насколько позволяли его руки. Скоро кто-то должен будет поддерживать его для него через всю комнату.
   Он пытался стать мучеником более двадцати лет. Он был готов, но Аллах решил не брать его.
   "Да будет исполнена его воля, а не моя", - прошептал Мученик.
   Он тихо выкурил сигарету и остановился в дверях заброшенного здания. Фасад здания не пострадал. Задняя часть здания представляла собой открытый воздух и груду битых кирпичей. Ракета или ракета попала в это место, очень типичный жилой дом в некогда бедном, многолюдном, но очень типичном жилом районе.
   На улице показалась машина с выключенными фарами. Он медленно катился по изрытому асфальту, усыпавшему дорогу. Он опустился в неглубокую воронку от снаряда, а затем поднялся с другой стороны.
   Теперь Мученик мог видеть это более ясно. Старый черный бронированный "Мерседес" с затонированными окнами, металл с рытвинами и ямками, побитый после использования в зоне боевых действий. Этот человек был здесь, как он и объявил. Как ему удавалось пересекать американские военные контрольно-пропускные пункты туда и обратно, было загадкой, и ответ был известен только ему.
   Как ему удалось открыто пересечь территорию, удерживаемую суннитскими ополченцами, не было загадкой - этот человек был неприкасаемым.
   Машина подъехала к дверям. Окно отключилось.
   Мужчина был белым, со светло-песочными волосами и английским акцентом. Он был немного полноват, но не неряшлив. Дополнительный вес, который он носил, вероятно, был связан с его любовью к выпивке, а не к еде, и уж точно не к малоподвижному образу жизни. Он был человеком, часто находящимся в движении. Ходили слухи, что он был британским шпионом. Кем еще он мог быть? У него был доступ к информации, которой, казалось, не было ни у кого другого.
   Его голубые глаза смотрели пронзительно даже в темноте ночи.
   Мученик не сразу отошел от двери. Вместо этого он просканировал улицу вверх и вниз. Всегда было возможно, что за британцем следили. Более чем возможно - вероятно, это было гарантировано. Человек торчал в этих краях, как зеленое растение на поверхности Луны.
   - Бог велик, а? - сказал мученик.
   Действительно, новость о похищении теперь облетела весь мир. Это был гигантский удар по Великому Сатане, который дал надежду людям веры повсюду.
   "Не Боже мой", - сказал мужчина со своим культурным английским акцентом. - И вообще, на твоем месте я бы не стал так рано праздновать.
   Мученик почти улыбнулся. "Нет? Почему бы и нет? Дело сделано".
   Британец некоторое время осматривал дорогу впереди.
   "Возможна проблема, - сказал он.
   "Ой?" - сказал мученик. "Что это за проблема?"
   - У тебя есть деньги? - сказал британец.
   "Конечно."
   "Тогда отдайте его мне, и я опишу вам проблему".
   Мученик откинулся назад в темные тени дверного проема. В конце коридора, в нише, была спрятана кожаная сумка. В сумке находились неотслеживаемые наличные деньги разного достоинства и в трех разных валютах: американские доллары, евро и британские фунты. Все эти деньги стоили примерно полмиллиона долларов.
   Этот человек был дорогим, но со временем он доказал, что стоит своей высокой цены. Мученик метался по открытому пространству, неся сумку между дверным проемом и автомобилем. Ему не нравилось, когда его выставляли напоказ на улице.
   "Задняя дверь открыта", - сказал британец. - Положи сумку на пол.
   Мученик открыл заднюю дверь и поставил сумку на пол за водительским сиденьем. Он захлопнул дверцу машины и вернулся в укрытие своего дверного проема.
   - Не хочешь сосчитать?
   Британец покачал головой. "Нет. Я доверяю тебе. Как мужчины могут работать вместе без капельки доверия?"
   "Кроме того, ты убьешь меня, если деньги будут неправильными", - сказал Мученик.
   Британец кивнул. "Да."
   - Так в чем тогда проблема?
   "Небольшая группа американских оперативников идет по теплому следу, который вскоре может стать еще теплее. Боюсь, старейшина суннитского племени из-за пределов Тикрита весьма откровенен с информацией.
   - Лагерь, на который напали?
   Британец снова кивнул. "Да."
   - Имя старшего?
   Наступила долгая пауза, пока британец сидел тихо. Он, конечно, колебался, потому что братья не проявят пощады к этому так называемому старцу. И они попытаются стереть любую информацию, которой старейшина мог поделиться с другими, включая его семью и клан.
   "Это не поможет, если у нас нет имени", - сказал Мученик.
   - Имам Мухаммад аль-Барак, - сказал британец. "Боже, помилуй его".
   - Благодарю вас, мистер Монтгомери, - сказал Мученик.
   Британец посмотрел на него суровее, чем когда-либо. Что-то было в этих глазах, что заставило Мученика задуматься. Это была холодность, как будто британец мог убить Мученика медленно и без эмоций. Это был холод, подобный холоду глубокого космоса. Или, возможно, это была просто пустота. Возможно, дело было скорее в том, что чего-то не хватало, чем в том, что что-то было.
   Но через несколько секунд Мученик пришел в себя.
   - О да, - сказал он. "Я знаю больше, чем кажется".
   Холодный взгляд британца не дрогнул. "В этом мире есть вещи, о которых лучше не знать. Если бы я был тобой, я бы забыл некоторые вещи, которые, как ты думаешь, ты знаешь. На самом деле, я бы начал работать над этим проектом прямо сейчас".
   Окно заработало, и машина медленно тронулась с места.
   Мученик долго и неуверенно затянулся сигаретой. Британец его не испугал. Ни один человек не сделал. Он отдал себя Аллаху более двадцати лет назад. Он пытался стать мучеником, а Аллах еще не забрал его. Полезно время от времени напоминать себе об этом.
   "Пусть ваш бог помилует аль-Барака", - сказал он никому. - Но мы не будем.
  
  
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
  
  
   7 мая
   22:05 по восточному летнему времени (4:05 по центральноевропейскому летнему времени, 8 мая)
   Ситуационная комната
   Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия
  
   Его худший кошмар сбылся.
   Дэвид Барретт, президент Соединенных Штатов, прошел по коридорам Западного крыла к лифту, который должен был спустить его в Оперативную комнату.
   С ним шла целая фаланга людей, впереди него, позади него, вокруг него - помощники, стажеры, сотрудники секретной службы, разного рода сотрудники. Он понятия не имел, кто половина этих людей. Все были намного ниже его, многие были на голову ниже или больше. Его начальник штаба Лоуренс Келлер шел рядом с ним.
   Он посмотрел на Келлера - невысокий, худощавый мужчина, почти полностью лысый. Дэвид знал, что Лоуренс бегал на длинные дистанции. Ему было под пятьдесят, разведен, имел пару детей. Он всегда был в Вашингтоне и был непревзойденным политическим игроком. Он был вошедшим в поговорку горячим ножом, разрезающим масло. Лоуренс Келлер был единственным утешительным фактом во всей этой катастрофе - рядом был кто-то, кому Дэвид Барретт мог доверять.
   Все заговорили одновременно.
   "Премьер-министр Турции выражает свои глубочайшие соболезнования и хочет, чтобы вы знали, что если кто-либо из граждан Турции был причастен к этому преступлению, наказанием будет смертная казнь".
   "Французские коммандос находятся в режиме ожидания - ждут наших приказов. Вся страна на карантине".
   "Поквартирные обыски начались в Женеве, Цюрихе и Берне, а также в небольших швейцарских городах".
   Начались обыски по домам ? Что, во имя Бога, задержало их так долго? Он понял, что должен быть в шоке. Голоса вокруг него становились все более и более странным Вавилоном - невозможно понять. Мимо него текли обрывки бессмысленной информации.
   "Премьер-министр Великобритании выступил по телевидению, чтобы сказать..."
   "Китай предложил использовать спутники-шпионы и слежку..."
   "Владимира Путина информируют, пока мы..."
   "ЦРУ, АНБ и все станции прослушивания разведки..."
   "Замолчи!" - закричал он, прежде чем понял, что собирается это сделать. "Все просто заткнитесь и перестаньте говорить. Я больше не могу этого выносить".
   Он повернулся к Лоуренсу Келлеру. - Лоуренс, кто сейчас будет нас инструктировать?
   - Генерал Ричард Старк из Пентагона, - сказал Келлер. "Мне сказали, что у него есть самая последняя информация, и все разведданные передаются в его офис и проверяются через него".
   Баррет кивнул. - Ты нужен мне, Лоуренс. Я сейчас потерян. Мне нужно, чтобы ты остался с этими людьми. Мне нужно, чтобы это произошло в два раза быстрее, чем сейчас. Мне нужно поразить каждую цель на Земле. Меня не волнует, что нужно делать, или кому наступили на ноги, или, честно говоря, кого убьют. Меня не волнует, если целые страны станут парковками. Я хочу вернуть свою дочь".
   Келлер кивнул. "Я собираюсь перевернуть небо и землю для тебя, Дэвид. Это мое обещание".
   "Спасибо."
   Вся фаланга людей двинулась в лифт. Баррет стоял посреди толпы. Он закрыл глаза. Он видел Элизабет маленькой девочкой на семейном барбекю в старом фамильном доме в Ньюпорте, бегущей к нему на фоне моря. Он мог видеть каждую ее деталь - цветочное платье, свободную зеленую шляпу от солнца, сандалии с пряжками на лодыжках, светлые волосы, широкую улыбку, отсутствие одного переднего зуба.
   Он не знал, собирается ли он закричать или потерять сознание.
   Вместо этого он глубоко вздохнул. Было бы неприлично потерять сознание перед таким количеством незнакомцев. А Баррет не проявлял слабости.
   Всего несколько минут назад он разговаривал по телефону со своим отцом. Его отец, восьмидесятидевятилетний Сильвестр Барретт, посвятил свою жизнь развитию семейного нефтяного бизнеса, который основал его собственный отец. Он был крутым человеком.
   - Похороните их, - сказал отец. "Заставь их заплатить. Каждый вонючий последний из них.
   Она моя дочь, папа.
   Вот что он хотел сказать. Неужели он не мог этого понять? Его дочь похитили. Он любил ее так сильно, словно у него отняли часть его самого. Если бы его можно было взять вместо нее, он бы это сделал. В мгновение ока. Никаких колебаний.
   Я люблю ее. Я умираю внутри.
   Но ты не говорил таких вещей Сильвестру Барретту.
   Во всяком случае, разговор с женой пошел еще хуже. Она просто плакала по телефону, и он не мог придумать ни слова, которое могло бы ее утешить. Он стоял там с комом в горле, его лицо покраснело, когда женщина, которую он любил, начала кричать на него.
   - Я верну ее, - прохрипел он, прежде чем повесить трубку. Это было единственное, о чем он мог думать.
   Лифт открылся в яйцеобразную оперативную комнату. Он был суперсовременным, созданным для максимального использования пространства, с большими экранами, встроенными в стены через каждые пару футов, и гигантским проекционным экраном на дальней стене в конце стола.
   За исключением места Дэвида, все плюшевые кожаные места за столом были заняты - толстяки в костюмах, худощавые и прямолинейные военные в форме. Во главе стола стоял человек в парадной форме. Ричард Старк.
   Дэвид не любил Ричарда Старка. Но сейчас он ни о ком особо не заботился. Может быть, Старк бросит ему спасательный круг в этот отчаянный момент - случались и более странные вещи.
   Он сел в кресло, отведенное для президента.
   В комнате вдруг стало тихо. Дэвид знал, что он известен своим гневом и своими тирадами - многие из его ближайших помощников не любили его. Он знал это о себе, и это была еще одна вещь, о которой он никогда не заботился. В конце концов, он был Барреттом. Если они все сейчас притихли, то потому, что боялись того, что он скажет, если они этого не сделают. Кризис был в самом разгаре, и он был в нескольких дюймах от всепоглощающей ярости.
   - Хорошо, Ричард, - сказал он. "Не обращайте внимания на вступления, не обращайте внимания на тонкости и предварительные действия. Просто скажи мне хорошие новости".
   Старк надел на лицо пару черных очков для чтения. Он посмотрел на листы бумаги в своей руке.
   "Мы развиваем интеллект по нескольким направлениям. Соседка по комнате, Рита Чедвик, все еще находится под стражей ЦРУ и сотрудничает. Ее семья настаивает на том, чтобы ее освободили до прибытия группы юристов из Нью-Йорка. Мы сказали им нет. Главный похититель был идентифицирован как Ахмет Кая из Стамбула, двадцати одного года. Понятно, что это псевдоним, и мы отслеживаем...
   "Ричард!"
   В комнате не было ни звука. Президент Соединенных Штатов начал кричать. Через мгновение он может закатить одну из своих фирменных истерик.
   Нет. Он глубоко вздохнул. Он не собирался этого делать.
   Он говорил ровным, ровным тоном.
   - Скажи мне, что у тебя есть, - сказал он. "Не то, что вы разрабатываете".
   Старк кивнул. Он снял очки. Ему не нужно было смотреть на бумаги в руке. - Хорошо, Дэвид. Как вы знаете, вашу дочь похитили. Наша разведка предполагает, что ее вывезли из Женевы на машине, затем погрузили на лодку, которая пересекла Женевское озеро во Францию, минуя пограничный контроль. Мы ищем спутниковые кадры, чтобы подтвердить это, хотя может быть трудно подтвердить, была ли лодка достаточно маленькой и работала ли она без огней. Мы полагаем, что после того, как лодка приземлилась, ее увезли во французскую сельскую местность".
   Дэвид вдруг почувствовал себя очень подавленным.
   "А потом?" он сказал.
   Генерал Старк покачал головой. "Мы понятия не имеем".
   - Вы не знаете, где моя дочь?
   - Я буду честен с тобой, Дэвид. Это случилось несколько часов назад. Это было явно спланировано заранее, и они получили значительную фору перед нами. Если бы они добрались до Франции - а мы думаем, что они это сделали - и затем достигли одного из множества маленьких аэродромов в этом регионе...
   Президенту Барретту хотелось заткнуть уши от слов, которые, как он знал, должны были прозвучать следующими.
   "Они могли забрать ее куда угодно".
  
  
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
  
  
   8 мая
   6:35 по арабскому стандартному времени (22:35 по восточному летнему времени, 7 мая)
   Посольство США в Ираке (также известное как Республиканский дворец)
   Международная зона (также известная как Зеленая зона)
   Кархский район
   Багдад, Ирак
  
   Ночью он ждал нападения.
   Он лежал на раскладушке, в серой армейской футболке и боксерах, в душном кабинете, окруженный другими людьми, делающими примерно то же самое. Нет кондиционера, вообще нет воздуха. В ушах у него были шумоподавляющие поролоновые затычки, а лицо закрывала повязка на ремешке. Повязка на глаза была хорошей - не слишком тугой, и она вообще не оставляла ему периферийного зрения. Он был в мире полной тьмы, именно там, где он хотел быть.
   В ранние часы возникло внезапное движение, люди приходили и уходили, люди разговаривали шепотом.
   Люку было все равно. Он выполнил свою миссию - точнее, две миссии - и завтра собирался домой. Его тело болело, а мозг устал. Он был выжат. Он полагал, что если посольство подвергнется бомбардировке или захватят террористы-смертники, кто-нибудь разбудит его и даст знать.
   "Люк! Люк Стоун! Вставай!"
   Он снял с лица паслен, и свет залил его. Был день.
   Над ним стояла Труди Веллингтон. Ее волосы были взлохмачены. На ней была голубая футболка и хлопчатобумажные спортивные шорты. Ее одежда практически пропотела. Она выглядела так, будто только что проснулась сама. Она была похожа на завтрак.
   Хорошо, что он отказался от этого напитка.
   Люк вынул беруши и моргнул. Все койки вокруг него были пусты.
   "Труди. Доброе утро."
   - Я искала тебя повсюду, - сказала она. "Нам нужно придумать лучшую систему для того, где спят наши люди. Смешно ходить по всему дворцу в поисках всех".
   Казалось, немного поздно придумывать систему. Они были на пути отсюда. Система распределения детских кроваток в лучшем случае станет ненужной. Хорошо, Труди была немного раздражена. Вот и все. Она могла бы разработать систему по пути домой, если бы захотела.
   - Мы сейчас уходим? - сказал Люк.
   Она покачала головой. Ее волосы подпрыгивали вместе с ним. "Нет. У нас встреча. Ты, я, Эд, Марк Суонн, Большой Папочка и Дон по телефону. Как только ты сможешь выбраться из постели.
   "Встреча? Я думал, что мы закончили. Сегодня мы едем домой".
   Ее большие глаза моргнули, глядя на него. Она вопросительно посмотрела на него.
   - Ты не слышал?
   Он покачал головой. "Что слышал? Нет, наверное, не видел.
   - Мы не пойдем домой.
   - Я иду домой, - сказал Люк. "У меня на подходе ребенок. Вы, ребята, можете остаться здесь, если хотите. Он оглядел все деревянные складные койки в пустой комнате с голыми фанерными стенами. - Я имею в виду, здесь хорошо, так что я не виню тебя за то, что ты хочешь остаться, но...
   - Люк, - сказала она внезапно суровым голосом. "Никто не уходит. Всем военным и разведывательным средствам приказано оставаться на месте и дежурить до дальнейшего уведомления".
   "Почему? Мы на войне?" - сказал Люк, мгновенно поняв, насколько глупо звучит вопрос. Они были на войне? Да, очевидно, они были на войне. Он имел в виду...
   - Есть проблема, - сказала Труди. - А у нас прямо сейчас встреча. Как только будете готовы".
  
   * * *
  
   Девушка была одета в ярко-оранжевый комбинезон.
   Она встала на колени перед тревожным видео, заложив руки за спину - вероятно, связанные. Ее волосы были завязаны сзади под простой черной косынкой.
   Позади нее стояли пятеро мужчин, все в черных масках на лицах. Они были одеты как партизанская армия, с тяжелыми бронежилетами, патронташами на груди, штанами-карго с множеством карманов и армейскими ботинками. Четверо мужчин были вооружены автоматами АК-47. Они стояли перед черным знаменем с белыми арабскими буквами.
   Пятый, мужчина в черном капюшоне палача, держал в руках длинный тяжелый нож, похожий на мачете. Он держал его в воздухе и время от времени жестикулировал им.
   Эти образы вызывали у Люка тошноту - его тошнило от гнева, от ярости, от чувства беспомощности. Внутри него было животное, запертое в клетке, животное, которое очень сильно хотело вырваться наружу. Если это выйдет наружу, Боже, помоги каждому человеку в этом видео, и всем, кто работал с ними или помогал им каким-либо образом. Боже, помоги целым регионам и целой религии.
   Он взглянул на Эда Ньюсама. Огромный правый кулак мужчины был сжат. Его челюсть была сжата. Он стоял у стола в позе, которую можно было принять за расслабленную, за исключением того, что все его тело было наполнено электричеством.
   Люк глубоко вздохнул.
   "Мой отец - империалист и крестоносец, - говорила девочка. Ее глаза метались, глядя на что-то за пределами экрана. Очевидно, это был сценарий, который ее заставляли читать.
   "Он... он придурок и обманщик правящих классов Запада... которые... используют и унижают женщин, и кто... намеренно развращает нравы молодежи во всем мире. Они в сговоре с сатаной, и мой отец..."
   Тут она повернула голову и заплакала. Через несколько секунд она жалко рыдала, совершенно не в силах продолжать. Видео прыгнуло и обрезалось. Теперь она снова смотрела вперед.
   "Они вырезали его, чтобы дать ей время собраться", - сказал Марк Суонн.
   - А мой отец - их добровольный слуга, - сказала девушка. "Он трус и беглый пес, который использовал мощь Запада, чтобы вести войну против верных людей Аллаха, даже когда в юности он использовал свое богатство, чтобы избежать своих собственных военных обязанностей и грязных войн своей страны".
   - Господи, - сказал Лука.
   - Не плачь по мне, - сказала она теперь. "Я молод, но не был наивен. Я умышленно игнорировал страдания, которые мой отец и ему подобные причинили массам верующих по всему миру. Я порождение зла, и я не..."
   Она снова начала плакать.
   "Я не невиновен".
   Она снова потеряла его. Она не могла говорить. Она стояла там на коленях, опустив голову, лицо было скрыто, все ее тело сотрясалось от рыданий.
   Экран снова подпрыгнул, показывая еще один бесхитростный кадр. Она снова стояла на коленях прямо. Она больше не плакала.
   "Мое пленение и наказание - это слава пророку и подтверждение людям Аллаха, что их вера вознаграждается. Я иду к своему..."
   Она остановилась и глубоко вздохнула.
   "Я иду на смерть, зная, что виновен в этих ужасных преступлениях не меньше любого крестоносца в Ираке, Афганистане, Африке или на Святой Земле. Пусть люди радуются этому акту справедливости, и пусть Аллах со временем навлечет еще большую расплату на моего отца, мою семью и мой народ".
   Видео снова запрыгало. Девушка все еще стояла на коленях, но теперь у нее были завязаны глаза. Человек в капюшоне переместился вперед и в центр. Он ткнул ножом в экран, и его рот зашевелился, а над ним заиграла лязгающая музыка. Он закатал правый рукав и показал камере татуировку на плече - черную татуировку в виде полумесяца и звезды, символа бывшей Османской империи и, соответственно, исламского мира.
   Когда он говорил, на экране появились арабские буквы, наложенные на него. Потом он и все остальные мужчины исчезли. Теперь это была просто девушка, стоящая на коленях, с завязанными глазами, с опущенной головой, табличка на арабском языке все еще висела позади нее.
   Видео закончилось.
   Несколько секунд никто не говорил.
   "Я убью этого парня, - сказал Эд Ньюсэм. "Я не имею в виду, что хочу. Я имею в виду, я собираюсь. Неважно, сколько времени это займет. Неважно, где он. Неважно, кто там еще".
   "Что говорит баннер сзади?" - сказал Люк.
   написано " Джамаат ат-Таухид валь-Джихад ", - сказала Труди. - По-английски это означает "Организация божьего единства и священной войны". Это группа, основанная Абу Мусабом аз-Заркави, которая присягнула на верность "Аль-Каиде".
   - Отлично, - сказал Люк. - И что это за формулировка в конце?
   Труди пожала плечами. "Это было требование. У них есть длинный список лиц, которых они хотят освободить из тюрьмы. Список, мягко говоря, исчерпывающий, и из него трудно понять, кто стоит за похищением. Сюда входят палестинцы, содержащиеся в израильских тюрьмах, многочисленные лица, содержащиеся в заливе Гуантанамо и предполагаемых черных точках в Афганистане и других странах - у нас пока нет подтверждения от Пентагона или ЦРУ, что некоторые из этих лиц содержатся под стражей или что они даже существуют. Есть также лидеры террористов, задержанные в Пакистане, на Филиппинах, в Малайзии и Таиланде, не говоря уже о России, Саудовской Аравии и Египте, а также прямо здесь, в Ираке".
   - Сколько всего человек? - сказал Люк.
   Труди взглянула на лежащие перед ней бумаги. "Двести сорок восемь человек, все мужчины, предположительно задержанные в двенадцати разных странах".
   - А если их не отпустят? - сказал Люк, хотя и думал, что знает ответ.
   - Первые тридцать заключенных должны быть освобождены к завтрашнему утру, - сказала Труди. - В знак доброй воли и принятия условий. Никакой подготовки - просто откройте ворота и дайте им пройти на волю. И они правы - в некоторых местах это можно было сделать. После этого по крайней мере еще десять должны быть освобождены или переведены в их родную страну каждый день, пока они все не будут освобождены. Вся операция может занять до трех недель".
   - А если этого не произойдет?
   "Если первые тридцать заключенных не будут освобождены завтра к девяти утра по багдадскому времени, то Элизабет Барретт будет обезглавлена, а видео будет опубликовано в Интернете и на новостных станциях. Если после этого в расписании будет какая-то заминка, то произойдет то же самое. Большинство торговых точек не будут показывать видео, но, конечно, через короткое время некоторые покажут, затем оно будет скопировано, и тогда оно будет повсюду".
   "Так..."
   Труди кивнула. "Ага. Через двадцать шесть часов, более или менее. Дочь президента будет мертва, и во всем мире будет выпущено видео о вербовке джихадистов".
  
   * * *
  
   - Труди, расскажи нам о своих впечатлениях, - сказал голос Дона.
   Они сели за импровизированный стол для совещаний - фанерную плиту, балансирующую на двух козлах. Голос Дона исходил от черного осьминога в центре. Труди, Суонн, Эд Ньюсэм и Люк образовали грубый квадрат.
   Большой Папочка Кронин и британский шпион Монтгомери стояли на краю круглой каменной комнаты. Люк с трудом мог себе представить, зачем они здесь - должна быть тысяча других разведывательных групп, которые были ближе к месту действия.
   - Ну, Элизабет Барретт еще ребенок, - сказала Труди, начав с чего-то совершенно очевидного. "В какой-то степени из-за своего положения она будет более защищенной, чем средний восемнадцатилетний подросток. Судя по тому, что у нас есть, ее подруга, молодая женщина из семьи Чедвик, устроила ей что-то вроде свидания вслепую и научила, как улизнуть от службы безопасности. Но девушка Чедвик, насколько нам известно, не была замешана в похищении. Для нее это была шутка, безобидная авантюра.
   - Хорошо... - сказал бестелесный голос Дона.
   Люку казалось, что Труди говорит только для того, чтобы набраться опыта, что она разогревается до настоящей сути происходящего. Как будто она заливала насос, чтобы вода текла. Труди продолжала.
   "Турку, однако, было не до шуток. Ахмет Кая, его псевдоним, - человек, которого не существует. В настоящее время мы понятия не имеем, действительно ли он турок. Мы знаем, что он бегло говорил по-турецки, как говорил бы носитель языка, или достаточно близко, чтобы так думали посторонние. Мы также знаем, что он говорил на английском и французском языках на разговорном уровне. Так что у него есть или были языковые навыки на высоком уровне".
   "Было?" - сказал Люк.
   Труди кивнула. "Есть большая вероятность, что Ахмет уже мертв. Его посадили в Женеве, рядом с дочерью президента, по крайней мере, на последний год. Его поставили туда для выполнения задания, и как только он успешно выполнил его, он сразу же стал обузой. Если у него нет другого набора навыков, о котором мы не знаем, или он лидер в исламском мире, то сохранить ему жизнь - значит пойти на риск. Половина разведывательных ресурсов на Земле в данный момент ищет его.
   - Хорошо, - сказал Люк.
   - Но вернемся к языковым навыкам, - сказала Труди. "Отличное знание языков, симпатичный ребенок, который, по общему мнению, отлично одевается. Что это вам дает?"
   - Не знаю, - сказал Эд Ньюсэм. "Лагерь?"
   - Может быть, - сказала Труди. - Лагерь, на который вы совершили набег, или очень похожий на него. Это далеко, конечно. Но это все, что у нас есть. Есть много кадров с камер наблюдения, на которых Ахмет входит в клуб, внутри клуба и в переулке возле клуба. Есть кадры с камер наблюдения, на которых он целый год бродит по Женеве и окрестностям. Было бы разумно сопоставить эти изображения с изображениями, сделанными в лагере, и посмотреть, получится ли что-нибудь".
   Большой Папочка откашлялся. Конечно. Большой Папочка Кронин не просто слонялся по собраниям.
   - Привет, Билл, - сказал Люк, не оборачиваясь.
   - Всем привет, - сказал Большой Папа. "Спасибо, что пригласили Монти и меня на вашу небольшую встречу. Конечно, мы уже сравнили кадры с Ахметом с фотографиями студентов в лагере".
   - Что ты купил, Билл? - сказал Дон.
   "У нас есть четырнадцать возможных совпадений. Семь из этих четырнадцати лучше остальных. Никто не идеален".
   "Вы должны учитывать, что человек по имени Ахмет, возможно, сделал косметическую операцию", - сказала Труди.
   Большой Папа кивнул. "У нас есть. Но мы зашли в тупик. Люди на этих фотографиях идентифицируются кодами - сериями букв и цифр, а не именами".
   - Вы передали эту информацию по линии? - сказал Дон.
   Большой Папа не ответил на вопрос.
   "Билл?"
   - Думаю, ты знаешь ответ на этот вопрос, Дон.
   "Билл, я не думаю, что сейчас время скрывать информацию, чтобы ты мог построить свою маленькую разведывательную вотчину. Здесь есть более серьезные проблемы".
   "Дон, я не строю вотчину. Я за результат. Слишком много раз я передавал с трудом добытые разведданные, за которые люди умирали, только для того, чтобы видеть, как они теряются, на них наступают или раздавливают, потому что это политически неудобно. Этот лагерь был передан нам старейшиной суннитского племени конфиденциально и под страхом собственной смерти. Он источник, и я его защищаю. Мы передаем эту информацию по линии, и я гарантирую вам, что он будет разоблачен в течение суток. Я не делаю этого, не здесь. Шепнешь не то слово не тому человеку, и целые группы людей будут задушены".
   Большой Папочка позволил этому задержаться в комнате.
   Он был странным и переменчивым человеком. Он опирался на разведданные, которые могли спасти, а могли и не спасти дочь президента. Он не собирался выпускать его, потому что защищал некоторых представителей суннитского племени.
   "Мы даже не знаем, актуально ли то, что у нас есть. Да, люди, удерживающие Элизабет Барретт, утверждают, что они связаны с группой Заркави, но размещение баннера на стене на самом деле ничего не значит. В этом видео нет никаких опознавательных знаков - ни голосов, кроме голоса Элизабет, ни узнаваемых элементов ландшафта, ни даже внутреннего архитектурного стиля. Никаких лиц террористов. У нас есть татуировка, но больше ничего. Этого ребенка мог забрать любой из сотни лидеров террористов и отколовшихся групп. Нет абсолютно никаких оснований полагать, что у нас есть внутренняя информация об этом. Мы могли бы убить людей за зацепку, которая ведет в тупик".
   "Если нет оснований верить, то зачем вообще это делать?" - сказал Марк Суонн.
   Большой Папа пожал плечами. "Мы должны что-то сделать. Мы не можем просто сидеть здесь. Идет миллион расследований, и большинство из них имеют более высокий приоритет, чем это. Но подавляющее большинство из них не принесет плодов. Этот тоже, наверное, не будет. Но если мы не попытаемся и девушку президента убьют, мне будет трудно с этим жить".
   "Что ты предлагаешь?" - сказал Дон.
   "Я предлагаю, чтобы мы ткнули в него. Зонд вокруг немного. Вы знаете мой девиз - хватайтесь за свободный конец и тяните. Посмотрим, есть ли у нас что-нибудь на самом деле. Мы действуем быстро и тайно. Если у нас что-то есть, то мы это передаем. Но только тогда".
   "Монти?" - сказал Дон.
   Монтгомери пожал плечами. На нем была мокрая от пота рубашка. Он выглядел взъерошенным, как будто спал в нем. Он был очень помятым человеком. Даже его лицо выглядело так, как будто оно прошло через какую-то выжимку для одежды.
   Он пил кофе и курил сигарету.
   "У меня есть доступ к отряду парней из специальной воздушной службы. Если бы ваши ребята и мои все были готовы вернуться, я бы сказал, что мы пойдем и увидим нашего старейшину племени Мухаммада аль-Барака в его семейном комплексе за пределами Тикрита. Он привлек наше внимание к этому лагерю, что для меня означает, что он знает больше, чем хотел сказать. Я чувствую, что он будет готов сотрудничать, если это означает, что он может спасти Элизабет. Естественно, он ожидал чего-то взамен".
   - Естественно, - сказал Люк.
   Монти продолжал:
   "Нам нужно устроить шоу, арестовав его и его людей, а затем, так сказать, их исчезнуть. Мы получаем от него имя, кто-то, кто знает больше, и на кого мы можем оказать некоторое давление. Затем мы продвигаемся вверх по линии и приобретаем этого человека. Мы возвращаем этого человека сюда, не сюда, в посольство, заметьте, а куда-то поблизости, и мы с ним немного болтаем. Полагаю, довольно целесообразная болтовня. Если вы понимаете мою точку зрения, у вас не будет много времени болтать по кругу. Мы получаем имя или место от этого человека. Мы продолжаем делать это до тех пор, пока не разработаем настоящее лидерство. Это немного утомительно, но других вариантов я не вижу".
   - А старший? - сказал Дон. "Аль-Барак? Что с ним происходит?
   - Он ушел, - сказал Монтгомери. "Для их же безопасности мы берем его и всю его группу и ускоряем иммиграцию в Великобританию или Америку. Ночь их, если вы понимаете, что я имею в виду.
   - Я вижу это, - сказал Дон. - Люк?
   Люк уставился на осьминога. Он думал о Бекке дома. Беременность на девятом месяце. Он уже сказал ей, что уезжает сегодня.
   "Дон, Бекка может родить в любую минуту".
   "Я знаю это."
   "Мне нужно выбраться отсюда. Мы можем сегодня пойти к старейшине?"
   - Мои люди могут уйти, как только вы будете готовы, - сказал Монтгомери. "Они не спят с четырех утра"
   "Если мы это сделаем, ты сможешь посадить меня сегодня на самолет?" - сказал Люк. "Представь, что я журналист, дай мне пропуск в трудности, что-нибудь?"
   На линии повисла пауза.
   "Дон?"
   "Да. Иди приведи старца, и я провожу тебя домой".
   Еще мгновение было тихо.
   - Эд? - сказал Дон. - Как вы относитесь к этой миссии?
   Эд пожал плечами. "У меня свидание с мужчиной из этого видео. Кроме этого, мне негде быть".
   По линии Дона раздался визг статики. - Билл, у тебя есть еще что сказать по этому поводу?
   Билл кивнул. "Да. Я хотел бы предупредить всех в этой комнате, что, учитывая нынешние обстоятельства и опасность для вовлеченных людей, миссия, которую мы здесь обсуждали, не существует и никогда не будет существовать".
  
  
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
  
  
   8 мая
   00:20 по восточному летнему времени (7:20 по арабскому стандартному времени)
   Овальный кабинет
   Белый дом
   Вашингтон
  
   - Дэвид, я думаю, тебе пора спать.
   Дэвид Барретт, президент Соединенных Штатов, сидел за столом Resolute. Хотя он был довольно высоким, хорошо сложенным и очень красивым, почти как кинозвезда, сзади он почему-то походил на маленького ребенка.
   "Я хочу убить их всех", - сказал он.
   "Я знаю это, - сказал начальник его штаба Лоуренс Келлер.
   Келлер сидел напротив него, внимательно наблюдая за своим боссом, анализируя его, оценивая. Письменный стол, подаренный британцами, был слишком велик для Дэвида.
   Не физически, нет. Но Франклин Делано Рузвельт сидел за этим столом, когда имел дело с последствиями Великой депрессии, атакой на Перл-Харбор, самыми мрачными днями Второй мировой войны. Джон Ф. Кеннеди сидел за этим столом во время кубинского ракетного кризиса, а также во время фиаско в заливе Свиней. Рональд Рейган сидел за этим столом во время ядерных столкновений с русскими в 1980-х годах.
   Дэвид Баррет был слишком мал для письменного стола. Он был слишком мал для этой работы. Он был слишком мал для этого момента. Келлер всегда знал это о нем. Их отношения были браком по расчету - Дэвид стал президентом благодаря стечению семейных связей, денег, красивой внешности и ухоженности, а также некоторым довольно вопиющим ошибкам, совершенным противоборствующей стороной. Их собственная группа назначила Келлера начальником штаба Дэвида в надежде, что Келлер сможет провести этого человека через минное поле его собственного ленивого ума и ужасных инстинктов.
   - Это кризис, Лоуренс, - сказал Барретт. Он держал голову руками, опираясь на локти. Его рубашка была закатана до локтей. Еще несколько мгновений назад он некоторое время плакал.
   Келлер кивнул. "Да. Это. И мы делаем все возможное, чтобы справиться с этим и довести его до положительного завершения".
   Баррет поднял голову. Его глаза были красными.
   "Они убивают меня, ты знаешь об этом? Пресс. Они убивают меня. Моя дочь ушла. Террористы выставили ее напоказ по телевидению, как пойманного зверя, заставив говорить обо мне ужасные, ненавистные вещи. Они собираются убить ее. Я знаю это. Ты знаешь что. Если они..."
   Он покачал головой, не в силах говорить какое-то время. "Если они причинили ей какой-либо вред, я не знаю, что буду делать".
   Келлер был спокоен. "Сэр... Дэвид... Вы можете быть уверены, что когда этот кризис закончится, вам придется заплатить адским трудом. Я уже связался с каждым ответственным лицом, ответственным за принятие решений в Пентагоне, с ЦРУ, с АНБ и множеством других организаций, которые обеспечивают нашу безопасность. Вам не нужно беспокоиться о мести. Я собираюсь взять его".
   Баррет кивнул и снова заплакал. "Я знаю. Я знаю. Ты хороший человек. Я доверяю тебе. Если они причинят ей вред, я хочу, чтобы весь мир был сожжен".
   "И так и будет", - сказал Келлер.
   Баррет стиснул зубы. "И это СМИ. Боже мой, Лоуренс! Разве мы не можем остановить их? Моя дочь, моя прекрасная дочь, находится под угрозой смерти, и все эти ублюдки могут сосредоточиться на моем военном послужном списке. Они делают меня проклятым посмешищем. Я так их ненавижу. Я бы их тоже бомбил".
   Келлер покачал головой. Никто ничего не мог поделать ни со СМИ, ни с военным послужным списком Дэвида Барретта. Этот человек счел удобным получить пять отсрочек подряд в разгар войны во Вьетнаме. В какой-то момент, в период, когда его призывной статус не был решен - это означало, что армия считала, что он должен явиться на службу, а его отец и дед отчаянно дергали за ниточки, чтобы заставить армию передумать, - Дэвид провел четыре месяца на Французской Ривьере. .
   Сам Келлер не испытывал никакого сочувствия по этому поводу, как и по поводу того, что некоторые газеты накидали его на вертел. Келлер совершил два похода во Вьетнам в качестве морского пехотинца Соединенных Штатов, был трижды ранен и видел, как погибло очень много людей. Он сражался улица за улицей во время битвы при Хюэ. После этого его наградой - так сказать, его простоем - было провести год, патрулируя демилитаризованную зону между Северной и Южной Кореей.
   Нет. Он не испытывал особой симпатии к Дэвиду и его военному послужному списку.
   Потеря дочери была глубокой и ужасной. Келлер решил бы это, если бы мог. Но Дэвида дразнит горстка обиженных репортеров? Да будет так.
   "Дэвид, ты должен пойти наверх в постель. Хорошо?"
   - То, что они говорят обо мне, Лоуренс... это несправедливо.
   "Дэйвид!" - строго сказал Келлер. - Как ваш друг, а не как ваш начальник штаба, говорю вам. Я командую тобой. Хорошо? Идти спать. Да, Элизабет забрали. Да, это ужасная, ужасная новость. Но тысячи людей круглосуточно работают, лучшие люди на Земле, чтобы спасти ее жизнь. Тем временем Кейтлин не забрали, и она все еще с вами. А Мэрилин там, наверху, в постели, плачет, пока не уснет, из-за потери дочери. Будь мужчиной. Будь ее мужем. Будь сильным ради нее, поднимись наверх, успокой ее и скажи ей, что все будет хорошо".
   Баррет покачал головой.
   - Но что, если все будет не так?
   Келлер пожал плечами. - Если ты в это веришь, то солги ей.
   Баррет уставился на него.
   - Верно, - сказал Келлер. "Настало время утешительной лжи".
   Наконец Баррет кивнул головой. "Хорошо. Я могу это сделать. Я все время лгу. Я должен. Это часть работы".
   Келлер кивнул, но не ответил прямо.
   - Сделай это для нее, - сказал он. - Дай ей понять, что ты будешь для нее мужчиной. Постарайся выспаться, а утром... Обещаю. Это не будет выглядеть так мрачно, как сейчас".
   - Я могу принять таблетку, - сказал Барретт. - Я могу немного поспать.
   Келлер снова кивнул. Он встал, и теперь Баррет тоже встал. Баррет был намного выше Келлера. Двое мужчин пожали друг другу руки.
   - Обещай мне, что поедешь прямо сейчас, - сказал Келлер. - Я вижу себя.
   Баррет кивнул. "Я буду. Обещаю. И спасибо, Лоуренс. Ты моя скала. Я не знаю, как бы я когда-нибудь справился со всем этим без тебя".
   "Для меня большая честь служить на этом посту, - сказал Келлер.
  
   * * *
  
   Это было сразу после 1 ночи
   Лоуренс Келлер сидел в своей машине, черном седане BMW 325i, который он купил новым в прошлом году. Это была хорошая машина, и он гордился ею. Он также гордился тем, что о нем говорили. Многих людей с высокопоставленными постами в Вашингтоне - а у Келлера была одна из самых высокопоставленных должностей - возили повсюду.
   Но не Лоуренс Келлер. Он и слышать об этом не хотел, отчасти потому, что был до крайности самостоятелен, а отчасти потому, что водители были свидетелями происходящего. Они видели вещи, и они слышали вещи. Вашингтон, округ Колумбия, был не тем городом, где вы хотели бы, чтобы люди знали, чем вы занимаетесь. Чем больше людей знали, тем больше людей могли (и почти наверняка сделали бы это, если бы цена была подходящей) вас опрокинуть.
   Келлер был припаркован в южной части Джорджтауна. Время от времени по тихим улицам медленно проезжала машина. Келлер любил Джорджтаун. Катастрофы приходили и уходили, скандалы приходили и уходили, известные мужчины и женщины вспыхивали в небе, как римские свечи, а затем гасли, целые правительства годами правили городом и страной только для того, чтобы увидеть, как все, ради чего они работали, уничтожается следующей группой власти. ... все это произошло, да. Но Джорджтаун был вечным.
   В руке Келлер держал небольшой цифровой диктофон Radio Shack. Он слушал запись последние двадцать минут или около того, быстро перематывая вперед и назад те части, которые хотел слушать снова и снова.
   Он слушал, как президент Соединенных Штатов униженно плачет в Овальном кабинете.
   Он слушал, как президент произносит определенные строки, строки, которые были золотыми:
   "Я хочу убить их всех".
   Келлер отметил места, которые ему понравились больше всего. Он мог перейти прямо к ним, просто нажав кнопку. Сейчас пошел к другому.
   "Они убивают меня, ты знаешь об этом? Пресс. Они убивают меня".
   А потом еще:
   "Все эти ублюдки могут сосредоточиться на моем военном послужном списке. Они делают меня проклятым посмешищем. Я так их ненавижу. Я бы их тоже бомбил".
   Те были все хороши. Вместе они нарисовали картину мелкого человека, который трещал по швам. Это был человек, командующий величайшими вооруженными силами, которые когда-либо видел мир, с пальцем на ядерной кнопке, который сидел в Овальном кабинете и плакал, выражая желание убить многих людей.
   Он также был почти смехотворно поглощен собой во время серьезного кризиса, беспокоясь о своей репутации и о том, что о нем писала пресса. А самообличающие вещи, которые он говорил, становились только хуже. Яма, которую он вырыл, стала только глубже.
   Например, было это:
   - Если они причинили ей какой-либо вред, я не знаю, что буду делать. Если они причинят ей вред, я хочу, чтобы весь мир был сожжен".
   Келлер кивнул и улыбнулся. Дэвид Барретт казался расстроенным, человеком, переживающим личную трагедию, который быстро становился угрозой для всех на Земле. Плюс было вот это:
   "Я все время лгу. Я должен. Это часть работы".
   Этот человек, казалось, считал, что часть его работы состоит в том, чтобы лгать. Конечно, это было правдой, но это не то, что американцы хотели бы услышать. И затем было это, маленькое тонкое заявление, которое было, пожалуй, самым убийственным из всех:
   "Я могу принять таблетку. Я могу немного поспать.
   Президент, который плакал, бушевал в средствах массовой информации и угрожал поджечь мир - что было вполне в его силах, - также зависел от лекарств, чтобы заснуть.
   Лоуренс Келлер глубоко вздохнул. Это было удивительно. Он и его союзники хотели, чтобы Дэвид был отстранен от должности почти с того момента, как туда забрел этот болван. Он был слабым, неуверенным президентом. На него повлияли случайные разговоры - Келлер часто встречался с ним по утрам, узнавал его позицию по тому или иному вопросу и не мог быть уверен, что к вечеру она останется прежней.
   Было бы хорошо вытащить Дэвида оттуда. Было бы хорошо заменить его кем-то более сильным, например, кем-то вроде его нынешнего вице-президента Марка Бэйлора. Это было бы хорошо для страны, а также для Лоуренса Келлера, не так ли? Да. Это было бы. Быть начальником штаба слабого президента было хорошей работой. Многие бы убили за такую работу. Но это была не лучшая из всех возможных работ, не так ли?
   Нет, не было. Какая работа была лучше? Начальник штаба при сильном президенте, безусловно. Но также, госсекретарь, скажем так. Или директор национальной безопасности. Иногда люди совершали такие прыжки.
   Лоуренс Келлер был из тех людей, которые могли совершить такой прыжок.
   По общему признанию, это было неудачное стечение обстоятельств, которые отстранили Дэвида от должности. Келлер никогда бы не пожелал ничего подобного Элизабет Барретт - он встречался с ней несколько раз и считал ее прекрасным молодым человеком. Привлекательный, но, наверное, не красивый. Достаточно умен, но точно не гений. Просто милая девушка из очень богатой семьи, чей папа оказался президентом.
   Элизабет сделала очень глупый поступок. И Секретная служба, вероятно, была слаба в своей защите ее. Они слишком полагались на безопасность школы и недооценили то, что может сделать скучающая девочка-подросток, чтобы испытать немного волнения и немного романтики.
   Келлер надеялся, что им удастся вернуть Элизабет в целости и сохранности. Но ее выходки вызвали что-то вроде катастрофы, которая, кстати, могла вызвать цепь катастрофического насилия, которое затронет тысячи невинных людей, людей, которых безответственная юная Элизабет никогда не встретит и даже не вообразит.
   И ее выходки открыли возможность сместить с самого высокого поста в стране человека, который не подходил для этого поста. В конце концов, это было хорошо, что бы ни случилось с Элизабет. Это была не та возможность, которую нельзя было упустить.
   Хорошо. Это решило это.
   Келлер вылез из машины и быстрым шагом пошел пешком. Через несколько мгновений он был у подножия холма и пересек мост Фрэнсиса Скотта Ки по пешеходной дорожке, направляясь через реку Потомак в сторону арлингтонского района Росслин.
   На мосту в шести полосах было тихо. Время от времени проезжала машина. Впереди, к югу от него, вырисовывались высокие офисные башни Росслина. Даже в это время ночи горело очень много огней.
   На полпути через мост Келлер остановился. Он вытащил маленький сотовый телефон и открыл его. Это был одноразовый телефон - он купил его анонимно за наличные с предоплаченными минутами.
   Здесь, на мосту, было ветрено. Кто-то с камерой и мощным телеобъективом мог бы наблюдать за ним, но было бы очень трудно подслушать, как он говорит. Также было бы трудно перехватить телефонный звонок, которого никто не ожидал, с телефона, которым раньше никто не пользовался. И, естественно, невозможно было отследить, откуда пришел звонок.
   Он набрал номер, который был у очень немногих.
   После пары гудков раздался голос.
   "Привет?"
   - Привет, - сказал Келлер. - Ты знаешь, кто это?
   - Конечно, - сказал голос. "Я не спал, смотрел новости по телевизору и ждал твоего звонка. Я уже начал думать, что этого не произойдет".
   Келлер покачал головой и улыбнулся. "Вот."
   "Хороший. Что у тебя есть?"
   - У меня есть все, что нам нужно. Это все на пленке. Он треснул. Это сломало его".
   - Хорошо, - сказал голос. - Ты знаешь, что с этим делать.
   Келлер кивнул. "Верно. Но ничего из этого не возвращается ко мне. Согласовано?"
   "Согласовано. Мы попросим кого-нибудь сыграть для него главные роли, но он подумает, что его прослушивают. Вы не будете иметь к этому никакого отношения".
   - Хорошо, - сказал Келлер. "Я предлагаю вам, чтобы кто-нибудь сыграл для него после того, как он немного поспит, когда он немного придёт в себя. Когда я ушла от него, он уже почти не имел смысла".
   - Очень мило, - сказал голос.
   Келлер улыбнулся. "Да. Это."
   После того, как они повесили трубку, Келлер уронил телефон на землю. Он наступил на него три, четыре, пять раз, пока он не сломался. Он подобрал разбитый пластиковый корпус и бросил его через защитное ограждение в реку. Затем он сделал то же самое с металлическим интерьером, где могли быть конфиденциальные данные.
   Он смотрел, как серебристый металл ударился о темную воду, а затем исчез под ней. Затем он разбросал последние куски черного пластика, оставшиеся на тротуаре.
   Телефон пропал. Разговор так и не состоялся.
   И очень скоро, может быть, уже сегодня утром, Дэвид Барретт оставит свои обязанности президента.
  
  
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
  
  
   9:25 по стандартному арабскому времени (1:25 по восточному летнему времени)
   Аль-Алам
   Рядом с Тикритом, Ирак
  
   - Вот река, - сказал один из молодых британских солдат.
   В ушах Люка это звучало как "Тай-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э рива".
   Четыре вертолета "Блэк Хок" двигались по бледному ландшафту пустыни к волнистой зеленой полосе. Зеленью отмечены плодородные земли по обе стороны реки Тигр. В некоторых местах это была узкая полоса. В других она казалась шириной в милю. Он змеился в даль.
   Люк, Эд и четверо парней из Британской специальной воздушной службы (SAS) ехали в головном вертолете. Во втором вертолете было еще шестеро британцев. Всего в этой миссии участвовало дюжина человек. Все британцы носили черные балаклавы на лицах и очки на глазах. Трудно было понять, кто они. Два последних вертолета были пусты - они предназначались для перевозки арестованных. Казалось, что взять под стражу одного человека и его семью может быть чересчур.
   Вблизи в воздух поднялся маслянистый черный дым. Узкая полоска дороги, казалось, вела прямо туда, откуда шел дым.
   - Что-то происходит, - сказал Эд Ньюсэм.
   Он был прав. Когда вертолет приблизился, Люк увидел, что красное и оранжевое пламя все еще горели, очевидно, выйдя из-под контроля. Пламя достигло неба в нескольких местах.
   - Внимание, - сказал пилот вертолета. "Расчетное время прибытия к цели - одна минута. Приготовьтесь к высадке".
   - О, отлично, - сказал Люк. "Комплекс горит".
   - Похоже, кто-то добрался сюда первым, - сказал Эд.
   Первые два вертолета приземлились на дальнем краю комплекса, подальше от реки. Лопасти несущего винта поднимали небольшие пыльные бури. Люк, Эд и SAS выбрались наружу.
   Они шли к центру лагеря с винтовками наготове.
   За ними отъехали вертолеты.
   Сцена была апокалиптической. Горели главный дом, громадное чудовище с двадцатью комнатами, и два меньших флигеля. Группа больших деревьев, посаженных у реки, была в огне, их пылающие ветви тянулись к небу.
   Высокое гофрированное здание, которое, должно быть, было гаражом - снаружи было припарковано несколько автомобилей - также горело. Отсюда и шел черный дым. Крайний правый край был в огне. Здания и деревья могли быть обстреляны из минометов, но поля, должно быть, были преднамеренно подожжены, возможно, из огнеметов.
   Возле ворот, выходящих на дорогу, стояла вместе пара крупных лошадей, коричневых и белых арабских скакунов. Они топали ногами и беспокойно махали хвостами. По крайней мере, лошадей пощадили.
   Около сотни кур бегали туда-сюда по территории. Небо над комплексом потемнело от кружащих стервятников и хищных птиц. Каждые несколько мгновений ястреб падал на землю, хватал обезумевшую курицу и улетал с ней.
   Прямо впереди на земле в луже крови лежал труп женщины, ее белая одежда была в красных пятнах.
   Вокруг было разбросано еще несколько человеческих тел, видимо, застреленных на бегу.
   Водонапорная башня рухнула набок, ее бак разорвало.
   Зернохранилище осталось нетронутым. Кроме того, длинный курятник все еще стоял вместе с сараем. Люк заглянул внутрь сарая. Несколько застреленных коров лежали на боку. Тот, кто любил лошадей, не относился к коровам так же.
   "Кто-то на шаг впереди нас, - сказал Эд Ньюсам.
   Люк уголком левого глаза уловил вспышку движения. Он повернулся в ту сторону, MP5 уже поднял. Он был не единственным. Двое парней из SAS сделали то же самое. На большой скорости Люк прокрутил в уме момент: кто-то в темной одежде и с темными волосами только что вбежал в курятник.
   Он и люди быстро двигались к длинному зданию с оружием наготове.
   Они лопаются внутри. Внутри здания было сумрачно, в воздухе висели густые пылинки и перья. Слабый свет лился из высоких узких окон в верхней части здания. Кто-то или что-то проскользнуло в дыру в земле, как только они вошли внутрь. Поднялись маленькие руки и задвинули деревянную доску над дырой. Доска представляла собой вырез в деревянном полу в том месте, где кур обычно кормили зерном. На полу все еще лежали разбросанные кучки зерна.
   Когда доска вернулась на место, было трудно увидеть, где только что была дыра.
   Люк, Эд и двое бойцов SAS выдвинулись на место.
   Эд потянулся вниз, поднял доску и метнулся с ней назад.
   Подошли ребята из SAS, винтовки наведены на цель, лазерные прицелы включены, налобные фонари ярко светят.
   Люк подошел к ним, подняв руку.
   "Ждать!" он крикнул. "Устойчивый! Устойчивый!"
   В темноте внизу, на дне ямы, прижавшись друг к другу, прижались друг к другу двое маленьких детей, мальчик и девочка.
   "Не стреляй".
  
   * * *
  
   "Что он говорит?" - сказал Люк.
   Молодой парень из SAS переводил мальчику арабский язык. Парень из SAS снял свою балаклаву, шлем и защитные очки, открыв свежее лицо светловолосого парня с бледно-голубыми глазами и толстыми щеками. Едва ли это грозный штурмовик, которым он казался в шлеме и маске.
   Мальчик лет двенадцати был сильным. Девушка, возможно, вдвое моложе, полностью сдалась. Ее держал другой парень из SAS без шлема, крепко обнимал его, прижимая ее лицо к его груди.
   "Он говорит, что группа мужчин пришла незадолго до восхода солнца. Они сразу принялись всех убивать. Они запускали ракеты по домам и расстреливали всех, кто выходил. У реки есть еще тела людей, которые пытались сбежать с черного хода. Старшего имама Мухаммада аль-Барака вывели из главного дома, поставили на колени и выстрелили в голову. Мальчика и его младшую сестру приучили прятаться под курятником, если случится что-то подобное, и они так и сделали. Они добрались туда незамеченными. Когда он услышал вертолеты, он вылез наружу, чтобы посмотреть, что происходит, и тогда мы его нашли".
   Люк передавал новости Труди и Суонн по спутниковому телефону. Он вздрогнул при известии об аль-Бараке. Старик, пришедший поблагодарить его и Эда лично, плохо кончил. Подобные вещи случались здесь слишком часто.
   - Он хоть знает, кто были эти люди?
   Парень из SAS сказал что-то парню по-арабски.
   Малыш кивнул, его темные глаза были пустыми и пустыми. Он что-то сказал и указал на север. Он продолжал говорить несколько секунд.
   "Да. Он точно знает, кем они были. Они принадлежат религиозной школе и тренировочному лагерю джихада примерно в двадцати милях к северу отсюда, прямо вдоль реки. Его дед-имам хорошо знал школу и учителей. Сам мальчик побывал там с членами семьи. Его дедушка и отец сказали ему, что этого никогда не будет, но он представлял себе, что когда-нибудь, когда станет старше, поедет туда тренироваться. Теперь он говорит, что никогда не присоединится к ним. Их предательство слишком ужасно".
   "Труди?" - сказал Люк в трубку.
   Ее голос был там. "Да."
   "Нам нужна еще одна быстрая встреча с Доном, Большим Папочкой и Монти. Мне нужно разрешение войти туда. У нас есть дюжина парней, хотя мы собираемся отправить двоих с детьми. Мальчик считает, что лагерь, из которого пришли убийцы, находится здесь, вверх по реке. Если мы собираемся ударить их и получить пленника, который может дать нам какую-то информацию, мы должны сделать это до того, как след остынет. Я думаю, мы, вероятно, справимся с десятью парнями".
   - Когда ты хочешь это сделать? - сказала Труди.
   Люк почти не мог поверить в то, что собирался сказать. Дон уже дал ему зеленый свет домой. Он хотел вернуться домой больше всего на свете. Он хотел увидеть Бекку. Он хотел быть там, когда у них родился мальчик.
   Но он также хотел закончить то, что они начали здесь. Ему не понравилось, что эти ребята из ополчения пришли и убили аль-Барака и весь его клан. Что бы ни сделал аль-Барак, это было неправильно. Если у вас были проблемы с мужчиной, то убейте его. Не семья.
   - Сейчас, - сказал Люк.
  
   * * *
  
   Зеленый свет.
   Три вертолета "Блэк Хок" мчались по бледно-голубому утреннему небу.
   Большой Папочка и Дон Моррис пришли к соглашению: приступайте к нападению на лагерь. Монтгомери был вызван по другому делу и не присутствовал на встрече. Но Люк все равно оставил своих парней из SAS.
   Люк подключил Марка Суона к рации на своем шлеме. Суонн внимательно изучил доступные спутниковые снимки и, похоже, точно определил лагерь ополченцев, расположение которого совпадало с тем, что описал ребенок.
   "На что это похоже?" - сказал Люк.
   "Это похоже на большой кусок ничего", - сказал Суонн.
   - Дай мне еще, Суонн.
   - Дорога есть, - сказал Суонн. "Он помечен как Безымянная дорога. Он обнимает реку Тигр на несколько миль с западной стороны. Сразу за маленьким кусочком ничего под названием Деревня Салман есть мост через Тигр. Там широкая открытая пыльная равнина и, насколько я могу судить, около тридцати палаток. Там может быть более постоянная структура, но если и есть, то я ее не вижу. Похоже, к востоку оттуда есть артиллерийский полигон, где выстроились несколько орудий. На имеющихся у меня снимках, которые, по общему признанию, старые, около дюжины машин припарковано на территории. Некоторые из них выглядят как пикапы с установленным сзади тяжелым вооружением. Если бы я был на вашем месте, ребята, я бы сначала уничтожил эти штуки, а потом уже стрелял по пушкам.
   "Можете ли вы получить более свежие изображения?" - сказал Люк.
   "Скорее всего, не. Я не смогу получить контроль над спутником в ближайшие десять минут, и я сомневаюсь, что есть что-то лучше, чем то, что у меня есть. Никто никогда не обращал внимания на это место. Это действительно кусок ничего в середине нигде. Похоже, это очень местная банда. То, что я вам описал, было получено от того, что я сделал общие изображения в этом регионе, а затем увеличил их".
   - Есть место для посадки?
   "Вся квартира плоская, как блин. Я бы сказал, приземлитесь где угодно.
   Люк покачал головой и улыбнулся. - Что-нибудь похожее на вертолетную площадку?
   "Нет. Ничего подобного. Эти люди кажутся привязанными к земле. Когда они куда-то едут, они едут туда".
   "Насколько свежи ваши снимки?"
   - Э... три месяца.
   "Сван!"
   "Это все, что существует. Это лучшее, что вы получите".
   Люк какое-то время смотрел на дверь отсека. Вертолеты быстро двигались над выжженным равнинным ландшафтом. Они собирались напасть на территорию ополчения, но понятия не имели, как это будет выглядеть.
   "Эд? Ты слышишь это?
   Эд летел на втором вертолете. Он и Люк разделились, чтобы каждый взять на себя командование небольшим отрядом операторов SAS. В конце концов, это было шоу американцев.
   "Ага."
   "Что вы думаете?"
   "У нас есть три вертолета, чувак. Эти птицы вооружены ракетами Hellfire и пулеметами M60. Я говорю, что мы придем и разрушим это место. Сомневаюсь, что все так сильно изменилось. Придерживайтесь приоритетов Суонна. Выбейте машины, затем стационарные пушки. После этого, если у кого-то еще остался бой, мы заходим и убираем их тоже. Сначала стреляй, потом задавай вопросы".
   Люк кивнул. Это имело смысл.
   "Хорошо, звучит хорошо. Но давайте оставим парочку, чтобы мы могли задать вопросы позже.
   Прошло несколько мгновений.
   Люк посмотрел на молодых бойцов SAS на своем вертолете.
   "Ребята!' он крикнул. "Америка благодарит вас за вашу службу от нашего имени. Мы знаем, что вы, мужчины, лучшие из лучших. Сегодняшняя миссия - разбить и захватить. Мы хотим поймать одного или двух лидеров этого ополчения. Если пехотинцы легли, это нормально. Мы позволяем им жить. Если они хотят драться, мы даем им бой. Нас никто не останавливает, никто не бросает нам вызов. Но мы хотим, чтобы лидеры были живы и невредимы".
   - Что ты собираешься с ними делать, Янки?
   Люк пожал плечами. "Мы собираемся поговорить с ними. Твердо."
   Молодые ребята смеялись над этим.
   - Прибытие, - сказал пилот. "Приготовьтесь к маневру уклонения".
   Входящий? Это было быстро.
   - Угу, - сказал Люк. "Игра начинается".
   Мужчины сели и пристегнулись ремнями, а вертолет резко накренился вправо и набрал высоту. Через несколько секунд пролетела ракета.
   Затем открылись тяжелые орудия.
   Люк слышал, хотя и не видел - металлический лязг автоматной пушки, доносившийся из-под земли впереди.
   Ду-ду-ду-ду-ду.
   "Камень!" - сказал Эд ему на ухо. - Откуда они знают, что мы идем?
   "Я не знаю. Я им ничего не сказал.
   Люк подошел и заглянул в кабину.
   - Что вы, ребята, здесь видите?
   "Вперед и вправо", - сказал один из пилотов. "Транспортные средства, движущиеся по открытой пустыне, в основном быстроходные пикапы, возможно, модифицированные внедорожники. Тяжелое вооружение в кузовах грузовиков. Впереди и влево то же самое. Я насчитал не меньше дюжины машин. Я вижу по крайней мере один грузовик или большегруз, может быть, мобильную ракетную установку. Они разошлись, чтобы усложнить нам задачу. Но они выходят воевать".
   - Убей их, - сказал Люк. "Огонь, когда будешь готов. Сначала возьмите ракетницу. Скажи другим вертолетам.
   Вертолеты мчались по пустыне на высоте четырех этажей. Люк высунул голову из люка справа. Впереди справа по открытой местности двигались грузовики. Люк мог слышать грохот их орудий.
   Он посмотрел на сложенный дверной пистолет, M134 Minigun. Он имел шесть вращающихся стволов, приводимых в действие электродвигателем. И у него была высокая скорострельность, обычно тысячи выстрелов в минуту без варки. Он едва взглянул на него раньше. Он не ожидал, что это понадобится. С него свисала длинная лента с патронами калибра 7,62 миллиметра.
   Он посмотрел на ближайшего парня из SAS. На бирке, пришитой к комбинезону мужчины, было написано "ГИЛМОР".
   - Ты, Гилмор. Ты знаешь, как обращаться с этим оружием?
   Парень посмотрел на это. Он снова посмотрел на Люка. "Естественно".
   "Приступай к делу. Ты мой дверной стрелок. Мы в драке. Пойдем. Порви это."
   Парень отстегнул и пошел к оружию. Люк перешел на другую сторону. Пикап мчался прямо на них, бортом к вертолету, грузовой люк был широко открыт. В кузове грузовика находился мужчина, работавший с тяжелым орудием.
   "Смотри! Входящий огонь!
   Вокруг них вспыхнула стрельба, словно рой разъяренных ос. Люк нырнул на пол. Что-то резко прорезало его правое плечо. Был порез, затем жалящая боль. Металл измельченный. Где-то разбилось стекло.
   Люк пополз по полу. Он был ранен в плечо. Он едва мог разглядеть его. Он посмотрел на трех парней из SAS, которые все еще были пристегнуты.
   "Как он выглядит?"
   Один из них пожал плечами. - Рана плоти, янки.
   Внезапный рев минигана сотряс землю прямо над головой Люка. Он ускользнул, мгновенно зазвенев в ушах. Парень из SAS, Гилмор, выдержал отдачу, подпрыгивая руками, его лицо было пустым под маской. Из ствола вырвалась очередь.
   Люк выглянул из грузового люка.
   Звонили Гилмору. Пикап прошел под вертолетом. Цепь пуль пронзила его заднюю часть. Человек на тяжелом орудии грузовика исполнил танец смерти и развалился на части, как соломенная кукла. Задние шины взорвались, и приваренный металл на заднем ветровом стекле пробился. Пикап остановился.
   - Хорошая стрельба, Гилмор.
   Гилмор поднял руку в ответ.
   Внезапно в вертолет попала еще одна очередь из пулемета. Казалось, это пришло сразу отовсюду. ТУНК ТУНК ТУНК. Тело Гилмора дернулось, и он отвалился от пистолета. Спереди снова разбилось стекло.
   Люк снова упал на пол.
   Гилмор был с ним, крича. Люк подполз к нему.
   Остальные SAS уже отцеплялись.
   "Медик!" - крикнул Люк. "Медик!"
   Мгновенно медик был там.
   Зубы Гилморса стиснули от боли. Его глаза были дикими и безумными. Его дыхание было быстрым. "Меня ударили, - сказал он. "Меня ударили. Черт побери, мужик!"
   "Где это находится?"
   "Я не знаю. Везде."
   Медик разрезал комбинезон Гилмора. Он чувствовал себя под бронежилетом Гилмора.
   Гилмор закричал от боли.
   - Мы должны снять с него это дерьмо, - сказал медик.
   Люк посмотрел на двух оставшихся парней из SAS. Он указал на одного из них. "Ты! Следующий человек вверх! На ружье! Не стреляй!"
   В вертолет попала еще одна очередь. Другие пули рвали металл.
   "Камень!" - крикнул пилот по интеркому. "У нас сняты инструменты. Мы не можем продолжать принимать такие удары. Мы потеряем эту птицу".
   - Примите меры уклонения, - крикнул Люк.
   Вертолет резко затормозил. Он сделал крутой подъем и сильно накренился влево. Медик чуть не упал на бок. Люк вцепился в пол, его пальцы вцепились в металлические планки. Послышалась еще одна очередь.
   В кабине зазвучала тревога.
   БИП, БИП, БИП...
   Бестелесный голос пилота сказал: "Слишком поздно. У нас беда. Поврежден ротор. Он шатается. Это не удержит. Мы либо приземлимся, либо разобьемся, но мы падаем".
   "Сколько у нас есть времени?"
   - Э... нет.
   Гилмор кричал.
   - Все в порядке, - сказал медик. - Ты ранен, но все в порядке.
   Парень с ним сорвал доспехи Гилмора. Повсюду была кровь. Кое-что было порезано на ленточки.
   - О, Иисус! - сказал медик.
   Вертолет начал бешено вращаться. Пилот пытался восстановить управление - вертолет резко развернулся влево, затем снова резко развернулся вправо. Пустыня приближалась к ним с пугающей скоростью. Вертолет вращался, но, похоже, под контролем пилота.
   "Мой руль уходит. Это вздрагивает. Я вот-вот потеряю его".
   Все казалось дурным сном. Вертолет двигался горизонтально с фантастической скоростью, возможно, в пятидесяти футах над землей.
   "Камень!" - сказал Эд Ньюсэм на ухо Люку. "Ребята, вы попали".
   Люк покачал головой. "Я знаю это."
   "Положи!" - крикнул один из пилотов. - Просто положи!
   Он рухнул с тошнотворным креном, три этажа за одну секунду.
   Голос пилота был смиренным. "Майдэй, майдэй. Примите аварийную позицию.
   Люк уставился на болтающиеся ремни безопасности. Они никак не могли добраться туда и связать себя вовремя. Он наклонился и изо всех сил вжался в пол. Его пальцы вцепились в металлические планки. Это было его аварийное положение.
   Мир мчался с головокружительной скоростью. Они были в двадцати футах от земли.
   Голос пилота: "Готовьтесь к удару".
   - Спокойно, - сказал низкий голос Эда. "Выглядит нормально".
   Очередь попала в хвост вертолета. Тук-тук-тук-тук-тук. Пули рвали металл.
   Теперь они были ближе к земле, гораздо ближе.
   Вертолет упал с неба.
   Упал как кирпич. ХЛОПАТЬ. Удар был сильным, толчок прошел вверх по позвоночнику Люка и через его тело. Его лицо отскочило от пола.
   Все остановилось.
   Еще одна очередь обстреляла вертолет.
   Это было не так уж плохо.
   - Он мертв, - сказал медик, качая головой. "Черт возьми!"
  
   * * *
  
   Битва повернулась.
   Ополчение начало с элементом неожиданности и всей инициативой. Но в широко открытой пустыне они не могли сравниться с подавляющей огневой мощью двух оставшихся "Черных ястребов". Большой Эд Ньюсэм был стрелком у дверей своего вертолета, стоял там, как гора, разрывая пикапы и джипы.
   Люк и бойцы SAS выскочили из сбитого вертолета. Они перебегали от одной разбитой, дымящейся машины к другой, убивая всех противников, с которыми сталкивались. Большинство пеших ополченцев бежали через пустыню на север и запад. Они не уйдут далеко.
   Оттуда доносился металлический лязг больших орудий вертолетов.
   Ду-ду-ду-ду.
   Маленький отряд Люка уже шел с оружием наготове. Группа палаток была прямо впереди, полотнища развевались на пустынном ветру. В дверях самой большой палатки стоял высокий мужчина в развевающейся коричневой мантии и повязке на голове.
   - Не убивай его, - сказал Люк. "Он нам нужен".
   Борода мужчины была темной, с проседью. Его глаза были пронзительными. Он казался сердитым, уверенным в себе и ничуть не испуганным.
   Он сказал что-то по-арабски.
   Один из парней SAS развернул винтовку и ударил мужчину в лицо. Мгновенно мужчина упал на землю. Его рука потянулась к челюсти. Злой взгляд на лице мужчины стал еще злее.
   Солдаты SAS посмотрели на него сверху вниз.
   - Это для Гилмора, - сказал он.
  
  
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
  
  
   13:30 по арабскому стандартному времени (5:30 по восточному летнему времени)
   Безопасный дом
   Багдад, Ирак
  
   Люк наблюдал за лидером ополчения из угла комнаты.
   - Через мгновение, - сказал Большой Папа Кронин, - если вы не дадите мне ответы, которые я ищу, я прижму вас к огню. Вы знаете эту поговорку?
   Лидер милиции сидел на кованом стуле. Похоже, когда-то у него могла быть подушка для сиденья, но ее уже давно нет. Теперь остался только ржавый металл, из которого сделан стул.
   У мужчины были черные волосы в сочетании с длинной черной бородой. Оба были с проседью. Рубашки и штанов у него не было - он был раздет до нижнего белья. Он был худым и очень подтянутым, как человек, который много занимается физическими упражнениями на небольшом пайке. Его сапоги и носки исчезли - ноги были босые. Правая сторона его лица распухла от удара прикладом винтовки.
   Руки мужчины были скованы наручниками вокруг спинки стула, цепь протянулась через отверстия в стуле и была туго затянута. Он был пристегнут к сиденью кожаным ремнем. Его ноги были выпрямлены. Его ноги были связаны толстой лентой вокруг лодыжек и удерживались в деревянных колодках, что делало невозможным их перемещение. Кроме того, то, как он был привязан к стулу, и с его ногами, заключенными в дерево, у него не было никакого рычага.
   Большой Папочка Кронин подождал, пока иракский переводчик закончит говорить. Переводчик был худощавым, лысеющим мужчиной средних лет в невзрачной зеленой форме с короткими рукавами без каких-либо опознавательных знаков. У него были тонкие, как карандаш, усы. На ногах у него были тяжелые сандалии. Он почти мог бы быть медсестрой или врачом, если бы врачи носили сандалии.
   В комнате было пятеро мужчин. Большой Папочка, переводчик, бородатые моджахеды, совсем недавно командовавшие ополчением, Эд и Люк. Люк решил, что будет лучше, если Труди и Суонн будут скучать по Большому Папочке за работой.
   Монтгомери здесь не было. Судя по всему, у него возникли проблемы из-за смерти сотрудника SAS Гилмора. Рокки разрешил им пройти на территорию аль-Барака, но не на территорию ополчения. Большой Папочка и Дон Моррис все равно отдали приказ. Что касается Большого Папочки, то люди из SAS были отданы в аренду ЦРУ.
   Большой Папочка и Монти больше не были согласны в этом. Ходили разговоры об отзыве Монти в Лондон. Что касается его начальства, смерть Гилмора была на его совести.
   Люк сожалел о смерти Гилмора. Он ненавидел то, что это произошло. Но офисная политика, связанная с этой смертью, не была главной заботой Люка.
   Начальник милиции начал говорить.
   "Да, я знаю эту фразу", - сказал переводчик. "Но я напоминаю вам, что любые формы пыток или принуждения противоречат законам войны".
   - Убийство старика и всей его семьи соответствует вашим законам войны? - сказал Большой Папа.
   Переводчик говорил несколько секунд, затем выслушал ответ бородатого мужчины, прежде чем заговорить.
   - Боюсь, я понятия не имею, о чем вы говорите.
   - Как вы узнали, что приближаются вертолеты?
   Мужчина пожал плечами. "Люди рассказывают мне вещи. Откуда они это знают, я не могу сказать. Шпионы, я полагаю.
   Он оглядел комнату. "Сами стены имеют уши".
   Большой Папа кивнул. Он оглядел комнату. Это было маленькое, бесплодное, пустое место. Дом был уродлив, приземистое строение из шлакоблока. Эта комната была идеальным микрокосмом остальной части дома. Стены потрескались и приобрели болезненный оттенок зеленого. От стен тянулись оголенные провода, ни к чему не прикрепленные. Здесь не было электричества. Полы были разорваны до голого цемента. В самой комнате не было окон во внешний мир.
   Дом стоял почти в одиночестве в районе, состоящем в основном из щебня. Его бомбили и обстреливали из автоматов. Почти все дома были разрушены. Повстанцы какое-то время удерживались в этом районе. Сейчас здесь вообще никого не было.
   - Как вы думаете, где мы находимся? - сказал Большой Папа.
   Переводчик говорил. Лидер милиции пожал плечами. Это было одно из немногих движений, все еще доступных ему. Люк был удивлен тем, насколько уверенным он казался. Этот человек видел много смертей. Любой иракец, доживший до войны так далеко, был замешан в убийстве. Он посвятил свою жизнь своему богу и, вероятно, сделал много ужасных вещей во имя этого бога. Возможно, его мало что пугало. Возможно, он уже считал себя мучеником.
   Мужчина улыбнулся. "Когда меня привезли сюда, я был в капюшоне. Я не мог видеть. Я понятия не имею, где я".
   - Что ж, тогда позвольте мне ввести вас в курс дела, - сказал Большой Папочка. "Ты нигде. Вы не арестованы. Вас никто не авторизовал ни в одной системе. Что касается всех, то сегодня утром ты погиб в бою вместе с остальными своими людьми, зарезанный как свинья. Вы заметите, что я даже не пытался узнать ваше имя. Это потому что мне все равно. Какое мне дело до имени покойника?
   Он ждал, пока перевод дойдет до человека. Когда переводчик закончил, мужчина кивнул. Люку показалось, что он заметил едва уловимую перемену в глазах мужчины.
   - Они все умерли?
   Большой Папа посмотрел на Люка. Люк кивнул.
   "Да."
   Теперь мужчина смотрел прямо перед собой.
   "Меня зовут Абу Айюб Камаль. Я был ранен во время боя. Я требую вызвать врача".
   - Ты не выглядишь раненым, - сказал Большой Папочка.
   "У меня внутренние повреждения. Со мной жестоко обращались во время плена. Я хотел бы видеть представителей Международного Красного Креста или Красного Полумесяца. Я хочу, чтобы они знали, что я военнопленный, находящийся под стражей в Америке".
   - Ты не в американской тюрьме.
   "Да."
   Большой Папа покачал головой. - Ты меня не слушаешь.
   Он подошел к маленькому столику в углу. На столе было несколько предметов. Люк до сих пор не рассматривал его внимательно.
   Большой Папа вернулся с маленькой металлической канистрой с носиком.
   - Это бензин, - сказал он.
   Он перевернул канистру, и янтарно-зеленая жидкость потекла мужчине по ногам. Мужчина попытался передвинуть ноги, но колодки не двигались. Они были утяжелены и прикручены к полу. Большой Папочка также пролил немного на ноги мужчины.
   Запах сырого бензина заполнил комнату.
   Мужчина закричал. Затем он начал кричать.
   "Нет! Вы не должны этого делать!"
   - Кричи сколько хочешь, - сказал Большой Папочка. "Тебя никто не слышит".
   Покорно морщась, переводчик-иракец повторил слова Большого Папочки по-арабски. Переводчик, шиит, работавший на временное правительство, по всей видимости, не любил суннитов, но все же... Работа Большого Папы и то, как деловито, деловито он к ней подходил, заставила бы любого вздрогнуть.
   Пустой, невыразительный взгляд на его лице только усугублял ситуацию. Большой Папочка еще даже не злился.
   Он достал из кармана большую зажигалку "Зиппо" и зажег ее. Появилось четырехдюймовое пламя, желто-оранжевое и синее у основания.
   "Вот что я имел в виду, когда сказал, что буду держать ваши ноги у огня. Как вы думаете, что я имел в виду?
   "Нет!" - сказал мужчина. "Останавливаться! Пожалуйста остановись! Я скажу тебе. Я скажу тебе что угодно".
   Большой Папа посмотрел на Люка и подмигнул.
   "Получает их почти каждый раз", - сказал он.
   Люк поднял бровь. "Почти?"
   Большой Папа пожал плечами. Он оглянулся на лидера ополчения. "Время от времени вы должны пройти через это".
  
   * * *
  
   - Я знал мальчика, да. Тот, кого ты считаешь Ахметом Турком.
   Лидер ополчения Абу Камаль сидел за столом в другой комнате.
   Люк наблюдал из-за угла. Он принимал участие во многих допросах, и это сделало его скептиком. Эти ребята всегда знали предмет, о котором идет речь.
   Они всегда знали местонахождение секретного убежища. У них было невероятное воображение. Они могли сочинять фантастические истории о том, когда, где и почему. Они могли бы описать встречи на высшем уровне, которые проходили в пещерных комплексах под неприступными горами или в многомиллионных таунхаусах в Лондоне. И когда вы преследовали зацепки, которые они вам дали, это оказалось дымом и зеркалами.
   Руки Камаля все еще были в наручниках, но цепь была ослаблена. Она петляла под столом, и стол тоже был привинчен к цементному полу. В результате это дало его рукам гораздо больше свободы движений, чем раньше. Он использовал эту свободу, чтобы выкурить самокрутку.
   Его ноги были полностью свободны, а одежда снова была в нем. Его ноги были согнуты. Теперь он казался совершенно спокойным. Он говорил разговорным тоном.
   "Возможно, вы думаете, что это мальчик, но он старше, чем кажется. Он из деревни Хаджин в Сирии, прямо за западной границей с Ираком. Он не боец. Он не сильный и не храбрый. Когда он был в лагере, он провалил большинство физических испытаний, которые от него требовали. Он был бесполезен с оружием. Я даже не уверен, что он был призван Аллахом".
   - Какой же тогда от него толк? - сказал Большой Папа.
   Люк и раньше видел, как работает Большой Папочка. Он все еще пытался расшифровать подход мужчины. Иногда он сразу отвергал то, что говорил собеседник. Иногда он подыгрывал, будто верил в это, а потом вдруг вскакивал на несоответствие. Иногда он просто слушал и вытягивал собеседника, полностью доверяя ему, как будто у него вообще не было никакой стратегии.
   У безумия Большого Папы была своя система, но Люк понятия не имел, какая именно.
   Камаль пожал плечами и глубоко затянулся сигаретой.
   "Каждый приносит свои подарки. Ахмет худой и красивый, по-своему почти женственный - он соблазняет женщин. Он очень умен. Он инженер и ученый, и он очень хорош в языках. В качестве хобби он выучил турецкий и французский языки, когда был подростком. Я полагаю, что он надеялся когда-нибудь переехать в Европу, хотя война разрушила эти надежды".
   В ушах Люка это звучало как романтическая история. Война разрушила надежды мужчины.
   "Почему война разбила его надежды, если он сириец?" - сказал Большой Папа. "Сирия не воюет".
   Камаль посмотрел на Большого Папу. Его лицо было спокойным, но глаза были суровыми. - Я уверен, вы хорошо знаете, что ваша война - грязное дело. Он не признает границ. Два года назад, сразу после начала войны, ваш спецназ провел рейд в Хадите, на западе Ирака. Документы, изъятые в ходе рейда, свидетельствовали о том, что сирийские контрабандисты переключили свое внимание с нефти, драгоценных металлов и простых людей, уезжающих в Европу. Они перебрасывали боевиков из Египта, Туниса, Алжира и Саудовской Аравии через Сирию в Ирак. Я могу засвидетельствовать, что это правда, насколько это возможно".
   Большой Папа кивнул. "Продолжать."
   "Ваши силы полагали, что сирийские контрабандисты создали оперативную базу в Хаджине и укрывали там десятки моджахедов, прежде чем они переправились в Ирак. Эта часть была неправдой. Это было, как бы вы это описали? Плохой интеллект. Группа солдат на вертолетах совершила рейд через границу в Хаджин. Боевиков они там не обнаружили, но убили не менее десятка мирных жителей. Это была одна из ваших аварий. Когда ваш человек Ахмет присоединился к моджахедам, он только что похоронил своих младших брата и сестру, погибших во время рейда. Он был зол и сломлен, и он хотел отомстить. Он предложил свои навыки. Можно сказать, что эти навыки оказались очень ценными".
   "Где девушка?" - сказал Большой Папа.
   Камаль покачал головой. "Этого я понятия не имею. Я просто встретил Ахмета в лагерях. В то время его звали Хашан. Он очень старался, но был немного посмешищем. Я ничего не знал об операции, на которую его отправили. Поскольку он не умел драться, я предположил, что из него сделают смертника. Вы можете мучить меня, пока я не умру, но я избавлю вас от хлопот, если буду честен. Я радуюсь, что братья забрали дочь вашего президента. Но я не знаю, куда они ее увезли, и я не знаю, каковы их планы.
   "Ты знаешь, где Ахмет или Хашан?"
   Камаль покачал головой. "Нет. Мертвый, я бы предположил. Но я полагаю, вы могли бы спросить его родителей.
   Люк воспрянул духом. "Его родители?"
   "Когда я встретил его, он беспокоился о своих родителях в Хаджине. Они потеряли двоих из своих троих детей из-за американцев, а вскоре потеряют и последнего ребенка. В то время они были в трауре. Я предполагаю, что для них мало что изменилось".
   - Вы верите, что родители Ахмета все еще в Хаджине?
   Камаль кивнул. "Да. Я думаю так. Где еще они могут быть?
   Большой Папа внимательно посмотрел на мужчину.
   "Неужели кто-нибудь не переместит их оттуда? Самым главным из всех моджахедов на Земле является их сын. Представляется рискованным оставлять их там".
   Камаль сделал еще одну затяжку. "Вы делаете много предположений, не так ли? Кто сказал, что Хашан самый важный моджахед? Ты говоришь это, потому что ты слеп. Дочь вашего президента важна для вас . Ее взятие сенсационно, да. Это даст надежду тем, кто колебался. Он будет набирать новых солдат. Но истинно верующим не нужна сенсация, чтобы пожертвовать своей жизнью ради Аллаха, и у нас есть цели поважнее, чем зарезать эту молодую корову".
   Он сделал паузу на мгновение, чтобы это слово дошло до его сознания. Корова.
   Большой Папа уставился на свои руки. Его пальцы сделали странное волнообразное движение. Они были похожи на щупальца осьминога. Он проявлял замечательную сдержанность. И снова Люк задумался над своей стратегией допроса. Он видел, как Большой Папа ломал людям зубы за меньшую сумму, чем только что сказал Камаль.
   Камаль продолжал говорить. "В любом случае, кто верил, что Хашан когда-нибудь выполнит эту миссию? Я же говорил вам, что он некомпетентен. Я думал, что он погибнет при взрыве на шиитской рыночной площади. Они послали его в Женеву, чтобы похитить дочь президента Соединенных Штатов? Кто бы мог подумать, что такая вещь будет работать? Я могу только предположить, что они сделали это из жалости. Хашан - яркий молодой человек. Он очень добрый. Ему нечего делать в зоне боевых действий".
   "Что ты говоришь?" - сказал Большой Папа.
   Камал пожал плечами. "Похищение произошло прошлой ночью. Это сюрприз для всех".
   "Да и?"
   "Его родители все еще в Хаджине. Я в этом уверен. Но если вы подождете намного дольше, возможно, их не будет".
   Большой Папа посмотрел на Люка. Он поднял бровь.
   "Не помешает проверить это".
   Люк посмотрел на Эда Ньюсама.
   - Пошли, - сказал Эд.
  
  
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
  
  
   7:05 утра по восточному летнему времени (15:05 по арабскому стандартному времени)
   Овальный кабинет
   Белый дом
   Вашингтон
  
  
   "Это катастрофа."
   Дэвид Барретт, президент Соединенных Штатов, вернулся за стол Resolute. Во всяком случае, он выглядел еще менее решительным и маленьким, чем прошлой ночью. Его глаза были темными и пустыми. Он выглядел так, будто совсем не спал.
   Лоуренс Келлер кивнул. Он снова стоял перед столом. "Я знаю это. Эти люди - барракуды. У них нет пощады".
   За час до этого Дэвид получил аудиозапись того, как накануне ночью он потерял сознание. Он сказал, что не уверен, откуда это взялось. Молодой посыльный, уже работавший в 6 утра, принес ему кассету в манильском конверте.
   "Что ты хочешь делать?" - сказал Лоуренс.
   Баррет покачал головой. "Я не хочу уходить в отставку".
   Лоуренс кивнул. "Нет. Конечно нет."
   - Но я думаю, что мне следует пока отойти в сторону. Он сжал кулаки. "Я понятия не имел, что Марк такой... амбициозный. Что он пойдет на все, чтобы свергнуть меня". Он снова покачал головой. "Может быть, это и к лучшему. Марк - крепкий мужчина. Никто не украл его дочь. Может быть, он сможет... помочь мне... вернуть ее.
   "Я думаю, что Марк Бэйлор станет исключительным исполняющим обязанности президента", - сказал Лоуренс, давая Дэвиду срок.
   На секунду в глазах Дэвида появилось замешательство. "Промежуточный..."
   Лоуренс кивнул. "Конечно. Дэвид, ты мой друг. Я никогда не видел тебя таким. Я никогда не видел тебя таким нерешительным. Вы не можете просто взять отпуск, когда вы президент Соединенных Штатов. Если вы собираетесь уехать, хоть на неделю, хоть на пару дней, вы должны назначить Марка исполняющим обязанности президента. Марку понадобится сила, которая приходит вместе с титулом - как вы думаете, Объединенный комитет начальников штабов будет подчиняться замещающему учителю? Кроме того, американский народ должен быть уверен в своем лидерстве. Им нужно знать, что у них есть президент. Им нужно знать, что кто-то ими руководит. Когда мы вернем Элизабет, после того, как у тебя будет время с семьей, чтобы восстановить силы, тогда, может быть...
   Теперь Дэвид смотрел на Лоуренса. Он смотрел, казалось, очень долго. Лоуренс не отводил взгляда. В глазах Дэвида мелькнуло узнавание.
   - Ты... ты что-то сделал со мной, Лоуренс? Вы были в деле с ними? Я имею в виду, я полагал, что они прослушивали Овальный кабинет. Это имело смысл, но..."
   Эти глаза смотрели и смотрели, умоляя его.
   Келлер покачал головой. Теперь, когда секрет был раскрыт, не было смысла плясать вокруг этой темы. Тем не менее, лучше ничего не подтверждать и не опровергать. Никогда нельзя было сказать, кто слушал.
   "Дэвид, что бы я ни делал или не делал, все мои действия были на благо Соединенных Штатов Америки. Пожалуйста, поверьте мне в этом. Мы вернем вашу дочь. Потом мы покажем кое-кому, кто здесь главный. Будет демонстрация силы".
   Баррет теперь повесил голову. - Пожалуйста, Лоуренс. Пожалуйста, верните ее. Это все, что меня действительно волнует".
   Келлер кивнул. - Я знаю это, Дэвид. И мы собираемся сделать все возможное, чтобы это произошло. Это к лучшему. Ты сейчас не ясно думаешь. Ты бы не справился. Никто бы не стал. В такой ситуации невозможно быть объективным. Нет возможности принимать решения. Марк свежий и бдительный. Он может взять на себя ответственность за вас.
   Плечи Барретта поникли. Казалось, он увядает прямо на глазах у Келлера. Он тяжело вздохнул.
   "Я так устал."
   - Я понимаю, Дэвид. Тебе осталось сделать только одно. Затем можно вернуться в постель на несколько часов. Просыпайтесь, может быть, немного освежитесь и побудьте со своей семьей. Вы можете отправиться в Кэмп-Дэвид и остаться в уединении на время. Никаких посторонних глаз. Нет вопросов. Никаких решений".
   Баррет поднял голову. "Что мне нужно делать?"
   Келлер положил лист бумаги на стол перед собой. "Я подготовил для вас несколько очень кратких замечаний. Все, что они говорят, это все, что мы обсуждали. Ради блага страны вы отходите в сторону на неопределенный срок. Вы назначаете вице-президента Марка Бэйлора исполняющим обязанности президента от вашего имени. Следует считать, что президент Бейлор обладает всеми президентскими полномочиями до дальнейшего уведомления".
   Баррет взял бумагу. Он смотрел на него, но, похоже, не читал. Казалось, что все могло быть перевернуто, ему все равно.
   "Мы можем записать сегмент прямо здесь, в офисе. Никаких репортеров. Нет вопросов. Простое заявление от вас. Двадцать минут спустя Марк принимает присягу".
   Барретт положил газету обратно на стол. Он долго осматривал Овальный кабинет.
   - Хорошо, - сказал он.
  
   * * *
  
   Всплеск уверенности был ощутим. Даже пресыщенный старичок вроде Лоуренса Келлера, человека, прошедшего десятилетия политических распрей в Вашингтоне, мог почувствовать разницу.
   Новая группа двигалась по коридорам Западного Крыла. Во главе стаи, помощники и помощники, стараясь не отставать, шел исполняющий обязанности президента Соединенных Штатов Марк Бэйлор. Келлер, бегун на длинные дистанции, плавно двигался рядом с ним.
   Бэйлор был высоким, как и все они. Он был широкоплечим, чуть шире, чем, вероятно, был в здоровом состоянии. Его волосы были белыми. Он был из богатой семьи, как и Дэвид Барретт, но это был какой-то другой вид богатства.
   Восемь поколений назад непутевый предок Бэйлора мужского пола сошел с парусного корабля из Англии и немедленно приступил к захвату обширных территорий северной дикой природы, независимо от того, как относились к этому люди, которые уже жили там. Семья Бейлоров была лесопромышленниками на протяжении двух столетий.
   Марк Бейлор посещал подготовительные школы Восточного побережья, как и любой другой представитель правящего класса. Но он не брал отсрочек в армии - его семья и слышать об этом не хотела. Вместо этого он отложил поступление в Йель и присоединился к корпусу морской пехоты в качестве новобранца на Пэррис-Айленде. Он взял свои шишки, отслужил во Вьетнаме и вернулся с двумя Пурпурными сердцами за свои неприятности. Потом он поступил в Йель.
   Келлеру все время казалось, что Марк Бэйлор не был вице-президентом. Он был президентом в ожидании. Теневой президент.
   Обстоятельства доказали его правоту. Технически Келлер еще не был начальником штаба Бэйлора, но он долгое время был его доверенным лицом и входил в его команду.
   "Лоуренс, после этого брифинга я хочу провести небольшую закрытую встречу в Овальном кабинете, где мы сможем откровенно поговорить с соответствующими сторонами о том, что должно произойти и кто должен это сделать. Вы лучше меня знаете, кто эти партии.
   Келлер кивнул. "Считай, что дело сделано".
   Группа зашла в лифт. Они прижимались плечом к плечу, когда лифт спускался под землю.
   "Мы обязаны Дэвиду Барретту вернуть его дочь домой в целости и сохранности", - сказал Бэйлор. "Я хочу сфокусироваться, как лазер, на этом результате".
   Двери открылись, и вся свита Марка Бэйлора вошла в овальную ситуационную комнату.
   Лоуренс Келлер оглядел комнату.
   Плюшевые кожаные кресла за столом были похожи на кресло капитана командного модуля космического корабля, пересекающего галактику. Большие подлокотники, глубокая кожа, высокие спинки, эргономически правильные, с поддержкой поясницы. Почти все стулья были заполнены толстыми телами.
   Сиденья вдоль стен - поменьше, красные льняные стулья с более низкими спинками - были заняты молодыми помощниками и еще более молодыми помощниками, большинство из которых прихлебывало из пенопластовых кофейных чашек или что-то бормотало в телефон.
   Марк Бэйлор сел в кожаное кресло у ближнего конца продолговатого стола. Келлер стоял рядом с ним и немного позади него. Люди продолжали переговариваться между собой, как будто президент Соединенных Штатов только что не вошел в комнату.
   - Генерал Старк, - сказал Бэйлор.
   Болтовня продолжалась.
   "Генерал Старк!"
   Во главе комнаты Ричард Старк из Объединенного комитета начальников штабов взглянул в его сторону. Его лицо было неровным и жестким. Он улыбнулся, увидев Бейлора.
   "Г-н. президента", - сказал он.
   Бейлор кивнул. "Я принял Клятву пятнадцать минут назад. Не могли бы вы привести эту комнату в порядок? Нам многое предстоит сделать, и я чувствую, что играю в догонялки".
   Старк встал. Он хлопнул в ладоши. "Приказ всем! Приходите заказывать, пожалуйста".
   Место затихло. Почти. Двое молодых людей в костюмах вдоль стены продолжали перешептываться, склонив головы друг к другу.
   Старк посмотрел на них. "Вы двое! Либо заткнись, либо убирайся".
   Вздрогнув, двое мужчин подняли головы. Их глаза были широко раскрыты.
   Теперь в комнате стало мертво тихо.
   Старк кивнул. "Хороший. Добро пожаловать, президент Бейлор. Мы очень рады видеть вас здесь".
   Для ушей Лоуренса Келлера генерал задержался на слове " очень". Люди в Пентагоне не были поклонниками Дэвида Барретта. Бейлор, с другой стороны, был частым гостем в Пентагоне. Будучи сенатором, он был последовательным сторонником увеличения военных расходов, увеличения набора и разработки новых систем вооружения.
   Бейлор кивнул. "Спасибо, генерал. Введи меня в курс дела. Где мы с поисками Элизабет?
   Старк встал. Он сослался на какие-то бумаги, лежавшие перед ним на столе.
   "Мы движемся вперед в очень быстром темпе, раскрывая, а затем отслеживая зацепки. За последние восемь часов подразделения специальных операций совершили налеты на десятки известных и предполагаемых баз боевиков по всему Ираку - как в районах, контролируемых суннитами, так и шиитами, в горах северной Сирии и западного Ирана, в Ливии, Египте, Ливане, Тунисе, Алжир и Йемен, а также Афганистан и Пакистан. Турция, Саудовская Аравия, Кувейт и Объединенные Арабские Эмираты уверяют нас, что делают то же самое в пределах своих границ - по понятным политическим причинам мы не можем вторгаться на их территорию.
   "До сих пор мы нанесли врагу потери, исчисляемые сотнями, а возможно, и тысячами. Я сожалею, что мы также уже потеряли в этих рейдах более тридцати человек, по крайней мере, еще девяносто были ранены. Пока нам удалось скрыть эти данные о потерях в газетах, но рано или поздно эта информация просочится".
   "Каков итог всего этого?" - сказал Бэйлор.
   Старк пожал плечами. Это было странно неэффективное движение. "Это иголка в стоге сена, господин президент. Бесчисленные агенты разведки изучают данные, пытаясь найти ключ к разгадке того, где ее могут держать. Существуют сотни подозреваемых боевиков. По понятным причинам к каждому нужно подходить внезапно, неожиданно и хирургически. Поэтому, пока мы движемся быстро, мы также должны двигаться осторожно. У кого бы ни была Элизабет, если мы их запустим, они ее убьют.
   "Они, скорее всего, убьют ее в любом случае", - сказал Бэйлор.
   Генерал кивнул. "Да. Это правда. А пока мы действуем как можно лучше и так быстро, как можем. Полиция и спецслужбы по всей Европе делают то же самое. Они совершают набеги на известные и подозреваемые убежища террористов, надеясь, что похитители никогда не покидали Европу. В частности, с момента похищения французские спецназовцы нанесли удар по не менее восьмидесяти домам".
   - И мы не собираем из этого никакой информации? - сказал Бэйлор. "Мне трудно в это поверить."
   "Дело не в том, что мы не собираем информацию. Дело в том, что мы движемся так быстро, что генерируем огромное количество информации. Нас заливают данными. На то, чтобы во всем этом разобраться, могут уйти недели или месяцы. У нас задержаны сотни человек, многие из которых были обучены сопротивляться допросам или заучили ложные истории, призванные заставить нас гоняться за своим хвостом.
   "Тем временем выключаются или уничтожаются целые сети, в том числе те, которые годами находились под наблюдением. Кто есть кто из мошенников и злодеев был убит или взят в плен. Если у этой прискорбной ситуации и есть обратная сторона, так это то, что она зажгла огонь под всеми, и сейчас делается большая уборка дома, которую следовало сделать давным-давно. Но не бесплатно, как я уже сказал.
   - Сколько времени осталось до того, как Элизабет убьют? - сказал Бэйлор.
   Генерал взглянул на часы. - Чуть больше семнадцати часов. Но я предостерегаю вас, г-н Президент, не воспринимайте слова террористов как обязательство. Элизабет могла быть мертва даже сейчас.
   - А где у нас с освобождением заключенных?
   Помощник прошептал Старку на ухо.
   Старк покачал головой. "По причинам, в которые я не могу войти, в этом списке заключенных есть много людей, которых мы даже не можем рассматривать как освобождение. Некоторые из них входят в число самых опасных людей на Земле. Есть другие, мы не можем контролировать, будут ли они выпущены или нет, потому что мы не те, кто их держит. Торговля лошадьми, связанная, например, с освобождением террористов из тюрем в Египте, Тунисе или Малайзии, была бы долгой, затяжной и, вероятно, не стоила бы нашего времени с точки зрения того, что мы должны были бы дать. Мне жаль говорить, что с точки зрения разведывательного сообщества и Пентагона обмен освобожденных заключенных на жизнь Элизабет - это беспроигрышный вариант".
   При этом заявлении в зале пронеслось несколько тихих вздохов.
   Бэйлор только кивнул.
   - Вы хотите сказать, что мы лишаем Элизабет жизни?
   Генерал покачал головой. "Я говорю, что мы находимся в очень сложном положении, и наша давняя политика заключается в том, чтобы не вести переговоры с террористами".
   Бэйлор глубоко вздохнул, а затем вздохнул.
   - Вот что я хочу, - сказал он. "Мне нужен список из пяти или шести наиболее вероятных стран или территорий, где Элизабет могла бы находиться под стражей. Затем я хочу знать, как мы можем оказать максимальное давление на население, которое может укрывать террористов".
   - Давление, сэр? - сказал генерал Старк. - О гражданском населении?
   "Генерал, вы, кажется, верите, что дочь Дэвида Барретта Элизабет умрет, и мы мало что можем с этим поделать", - сказал Бэйлор. "Можете ли вы сказать, что это точная оценка вашего положения?"
   - Я бы не стал так формулировать это, сэр.
   - Как бы вы это сформулировали, генерал?
   - Я бы сказал, что Элизабет, скорее всего, умрет, а мы делаем все, что в наших...
   - Меня не интересует семантика, генерал. Чего я хочу после этой встречи, так это меню вариантов, доступных нам. Если Элизабет умрет, я хочу, чтобы люди, укрывающие террористов, - их матери и отцы, их соседи, их дети и близкие, все их сообщества - почувствовали нашу коллективную боль".
  
   * * *
  
   - Каковы ваши идеи, генерал Старк? - сказал Марк Бэйлор.
   Мужчины стояли в Овальном кабинете. Там был Лоуренс Келлер и еще несколько человек. Высокие синие портьеры были задернуты, закрывая дневной свет. Двое рослых сотрудников секретной службы стояли у двери. Дэвида Барретта нигде не было. Его не было видно. Это было почти так, как будто он никогда не существовал в первую очередь.
   Это не было совещание "давайте успокоимся, всем удобно". Бэйлор никому не предлагал стул. В общепите не было бутербродов или кофе. Было ясно, что Бэйлор будет вести себя серьезно.
   Генерал сослался на три листа бумаги, которые ему вручил помощник. "Г-н. Президент, у нас есть целое меню вариантов".
   Келлеру понравилось, что генерал уже имел в виду Марка под его новым титулом. Генералы в Пентагоне были не чем иным, как политическими животными - Старк ясно учуял, откуда дует ветер.
   Бейлор кивнул. "Давайте послушаем их".
   - Их довольно много, - сказал Старк.
   - Путешествие в тысячу миль, - сказал Бэйлор.
   Генерал кивнул. "Конечно."
   Он снова посмотрел на бумаги. "В целом мы предполагаем, что ни один из этих вариантов не вернет Элизабет Барретт живой. Это неприятный побочный эффект ситуации. Как я указал на брифинге внизу, подразделения спецназа всех видов проводят рейды по всему исламскому миру, пока мы говорим. Пока ни один не принес плодов. Мы понятия не имеем, жива ли Элизабет, и по мере того, как все больше и больше контактов происходит с террористическими ячейками, ополченцами и врагами всех мастей, шансы на ее выживание скорее уменьшаются, чем увеличиваются. На самом деле они резко уменьшаются".
   - Почему так, генерал? - сказал Бэйлор.
   Старк пожал плечами. - Хороший вопрос, сэр. В основном потому, что мы спотыкаемся, как раненый бык в посудной лавке. Работая на такой скорости, у нас нет возможности проверять получаемые разведывательные данные. Многое плохо. Большая часть неполная. Тот, у кого есть Элизабет, видит, что мы делаем, и если мы покажемся, что приближаемся, они, скорее всего, испугаются и просто убьют ее. Или они могут убить ее, потому что сейчас за ней наблюдает весь мир. Для террористов видео с обезглавливанием Элизабет Барретт - мощный инструмент вербовки".
   - Замечательно, - сказал Бэйлор. "Так, где это оставляет нас?"
   - Если быть откровенным... - начал Старк.
   Бейлор кивнул. "Конечно."
   "Это оставляет нам возможность. Мы - разъяренный бык, и это вполне оправданно. Если Элизабет умрет, и даже раньше, мы теперь сможем совершенно безнаказанно вступить в бой и уничтожить многих наших врагов. У Хезболлы есть Элизабет? Мы не знаем. Они могли бы. Мы вправе наказать "Хизбаллу" за любую роль, которую они могли сыграть в этом фиаско. А как насчет режима Асада в Сирии? Талибан? Муаммар Каддафи в Ливии и "Братья-мусульмане" в Египте. Мы могли бы решить усмирить суннитский треугольник с воздуха, а не с земли. Мы знаем, что ранее иранцы разрешали боевикам "Аль-Каиды" беспрепятственно пересекать свою территорию".
   Бэйлор слушал, но ничего не сказал.
   "Прелесть этого, если хотите, в том, что мы можем предъявить ультиматум всем нашим врагам в мусульманском мире. Либо они с нами, либо против нас. Группы и места, которые я назвал ранее, должны дергать за любые ниточки, которые у них есть, чтобы добиться безопасного освобождения Элизабет, или мы начнем кампанию открытой войны, подобной которой они никогда не видели".
   Он сделал паузу. "У того, кто это сделал, есть спонсоры. И мы можем заставить любого, кого подозреваем в том, что он является спонсором, дорого заплатить".
   Бейлор глубоко вздохнул. - Поправьте меня, если я ошибаюсь, - сказал он. "Но разве Саудовская Аравия не является наиболее вероятным спонсором того, кто осуществил это похищение?"
   Старк пожал плечами. "Я не знаю. Никто не может знать этого факта. Спонсирует ли Саудовская Аравия государство и богатые люди как в Саудовской Аравии, так и в других суннитских государствах Персидского залива, "Аль-Каиду" и другие суннитские террористические группы? Почти наверняка. Ты знаешь что. Я знаю это. Но Джо и Джейн Сикспак этого не знают. И более того, им все равно. Они просто хотят, чтобы кто-то заплатил за это. Мы можем решить, кто это. Очевидно, что мы не собираемся нападать на саудовцев. Они наши союзники. Но Иран? Сирия? Хезболла? Ливия? Это открытый сезон. Или может быть, если мы захотим.
   - Итак, - сказал Бэйлор. "Варианты?"
   - Много, - сказал Старк. "Как вы знаете, у нас очень много военных активов в регионе. Десятки тысяч солдат на земле в Ираке. Десятки тысяч военнослужащих, дислоцированных в Дохе. Реактивные истребители и бомбардировщики, которые могут вылететь из Ирака, Дохи и Саудовской Аравии. Пятый флот контролирует Персидский залив, а эсминцы и крейсеры Шестого флота находятся в режиме ожидания в восточной части Средиземного моря. Центральное командование имеет дроны в воздухе двадцать четыре часа в сутки. Я бы предложил публично дать тому, кто удерживает Элизабет, двенадцатичасовой крайний срок, чтобы освободить ее целой и невредимой. В то же время мы указываем нескольким злоумышленникам в регионе, что они также несут ответственность за ее благополучие".
   Он сделал паузу. - По прошествии двенадцати часов, если Элизабет не отпустят или если к тому времени она окажется мертвой, мы начнем тотальную атаку с воздуха. Мы уничтожаем, насколько это возможно, укрепления Хизбаллы на юге Ливана. Мы уничтожаем тренировочные лагеря шиитов, которые иранцы создали в северо-западных горах Ирана. Мы также уничтожаем иранский военно-морской флот в Персидском заливе. Все они. Сотрите их с карты. Мы укрепляем все это с помощью ракет, нацеленных на военно-воздушные и военно-морские базы на юге Ирана, вдоль побережья. Если они даже попытаются дать отпор, мы безнаказанно уничтожим эти активы. Мы можем сделать то же самое на севере, с их активами на Черном море".
   Старк перевернул страницу и просмотрел следующую.
   "И последнее, но не менее важное: мы бомбим президентский дворец Башара Асада в Дамаске и другие его владения по всей Сирии. Разбомбить их в пыль. Мы можем сделать то же самое с Каддафи в Ливии, если захотим".
   В комнате стало тихо. Лоуренс Келлер считал, что то, что описывал генерал Старк, вовсе не устраняло проблемы, мучившие Соединенные Штаты в течение некоторого времени, а начало Третьей мировой войны.
   Келлер выгнал Дэвида Барретта за дверь. У него появилось странное чувство по поводу этого решения. Старк никогда так не говорил при Барретте.
   - А как же русские? - сказал Марк Бэйлор.
   Старк покачал головой. "Русские - это тень самих себя. Они слабы. Они сосредоточены на восстановлении своей экономики и своих вооруженных сил. Да, они союзники и с иранцами, и с сирийцами, и с Хезболлой. Но наша разведка показывает, что они не рискнут начать войну, чтобы защитить этих союзников. Не сейчас. Еще нет. Возможно, через десять лет. Тем больше причин предпринять эти шаги сейчас".
   Келлеру было ясно, что генерал говорит не спонтанно. Он пришел на встречу с этими идеями в кармане. И он говорил не за себя. Объединенный комитет начальников штабов, вероятно, разработал этот план много лет назад. Келлер должен был признать, что в этом есть определенная мрачная логика. Кроме...
   "У русских есть ядерное оружие", - почти сказал Келлер. Но не сделал.
   Марк Бэйлор, новый президент, кивал. Все взгляды были прикованы к нему. На его лице появился призрак улыбки. Он не колебался.
   - Мне это нравится, - сказал он. "Давай сделаем это. Начинайте расставлять все по местам. Начинайте фиксировать цели и дайте понять, что мы это делаем".
   Бэйлор оглядел комнату. Его взгляд упал на Лоуренса Келлера.
   "Давайте пригласим сюда съемочную группу и предупредим СМИ, что нам понадобится эфирное время. Мы должны сделать объявление".
   "А как насчет союзников и стратегических партнеров?" - сказал Лоуренс Келлер. "Англия, Франция, НАТО, Япония, Австралия... эти люди могут захотеть немного..."
   Марк Бэйлор отмахнулся.
   "Я не хочу слышать много споров по этому поводу, какими бы благими намерениями они ни руководствовались. Пусть все смотрят по телевизору".
  
  
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
  
  
   16:30 по арабскому стандартному времени (8:30 по восточному летнему времени)
   Хаджин
   Восточная Сирия
   Рядом с иракской границей
  
   "В моем стиле", - сказал Эд Ньюсэм.
   Деревня была пыльной и отдаленной, группа лачуг и одноэтажных домов из шлакоблоков, построенных вдоль узкого притока реки Евфрат. Вода здесь была темно-коричневой, а вдоль кромки ручья росли зеленые камыши и кустарники. Земля была насыщенного, тускло-оранжевого цвета, переходящего в коричневый и желтовато-коричневый. Куры гонялись друг за другом по грязным дорожкам. За домами людей рядами были посажены опрятные огороды.
   На севере вдали возвышались крутые горные пики. Ближе к селу окрестности были плоскими и горячими, как сковородка.
   - Ты сможешь переехать сюда после того, как мы закончим, - сказал Люк.
   Люк и Эд шли по деревне, ловя на себе взгляды местных жителей. Их сопровождал арабский переводчик, веселый молодой парень из пригорода Чикаго по имени Грег Уэлч. Грег работал в "Госдепартаменте".
   Он сделал пальцами гусиные лапки, когда произнес слова " Госдепартамент " . Он подумал, что это смешно.
   По опыту Люка, сотрудники ЦРУ, которые редко или никогда не участвовали в боевых действиях, казалось, считали многие вещи забавными, особенно их собственный статус и их легенды для прикрытия. Агенты ЦРУ под прикрытием и специальные оперативники, а также люди, работавшие в секретных тюрьмах, как правило, не считали ничего забавным.
   - Как твой арабский, Грег? - сказал Люк.
   Грег улыбнулся. "Это потрясающе. Я свободно говорю на месопотамском диалекте, как будто вырос здесь. Я могу говорить по-левантийски, но некоторые сленговые фразы немного рискованны. Во мне самой течет ближневосточная кровь, и я очень хорошо загораю. В какой-то момент ходили разговоры о том, чтобы отправить меня под прикрытием.
   Люк считал свое время под прикрытием западным джихадистом в Ираке. Окровавленные образы мгновенно пронеслись в его сознании. Он снова взглянул на Грега.
   "Не знаю, рекомендую ли я это".
   Когда они вошли в деревню, трое мужчин были одеты в повседневную одежду тележурналистов из зоны боевых действий: жилеты, тяжелые ботинки, брюки-карго и футболки. Грег Уэлч носил мягкую шляпу от солнца. У всех было личное оружие, даже у Грега Уэлча, хотя он был всего лишь "сотрудником посольства".
   Вертолет высадил их на плоской песчаной равнине в четверти мили от города. Чего они не хотели, так это внезапного появления в полной броне и, возможно, повторения травмы первоначального рейда. Они хотели, чтобы все прошло как можно более гладко.
   Сейчас они были в Сирии, а Сирия не участвовала в войне. Они вошли, двигаясь медленно и неторопливо, не пытаясь спрятаться или защититься. Они не вторгались и не проникали в суверенную нацию.
   Они были просто посетителями, на самом деле полицейскими, пришли задать несколько вопросов.
   Все уже знали.
   Люди стояли перед своими маленькими домами, неподвижные, как статуи, и смотрели, как они проходят. В лучшем случае огромные размеры Эда Ньюсама вызывали пристальные взгляды, но это было нечто большее. Словно жители деревни ждали, что кто-то придет.
   Как будто они были призраками, призраками самих себя, тех людей, которыми они были до рейда. Те люди ушли, а эти призраки были здесь, и призраки знали, что сделал молодой человек из их деревни, и ждали, когда снова упадет молот.
   Они подошли к дому. Это был небольшой дом из шлакоблоков, выкрашенный в бледно-голубой цвет. Краска потускнела и потрескалась. Растения во дворе высохли и погибли. Многое в доме казалось ветхим и обветшалым, как будто люди внутри него сдались. У входной двери стоял ржавый металлический стул. Из него только что поднялся старик.
   Мужчина был маленького роста и лысый. Он был худ и, вероятно, ему только за пятьдесят, но что-то в нем казалось древним и тяжелым. Его кожа была темной. На нем была светло-серая куртка поверх чего-то похожего на футболку и какая-то толстая повязка. Он осторожно двигал верхней частью тела, как будто его спина была повреждена и он испытывал ужасную боль.
   Внизу его правая штанина была отрезана выше колена. Очень простой металлический протез был прикреплен кожаными ремнями к его колену и бедру. Он опирался на деревянный костыль. Его правая нога была оторвана ниже колена.
   Он ждал, пока они пойдут по дорожке.
   - Аббас Антар? - сказал Грег Уэлч.
   Мужчина кивнул и махнул рукой в сторону открытой двери.
   - Входи, - сказал он. "Заходи."
  
   * * *
  
   "Напитки - это сладкий горячий чай, - сказал Грег Уэлч. "В выпечке есть миндаль и мед. Очень приятное, очень традиционное сирийское гостеприимство".
   Люк и Эд сидели в маленькой гостиной скромного домика, где вырос Хашан Антар - человек, теперь известный во всем мире как Ахмет. Мебель включала мягкое двухместное кресло с двумя подходящими стульями. На одной стене висел замысловатый красно-золотой ковер. На других стенах висели семейные фотографии. Люк с угрызениями совести заметил, что фотографии двух подростков, мальчика и девочки, в рамках были на видном месте.
   Незадолго до того, как Люк сел, его взгляд пробежался по полке с фарфоровыми и керамическими фигурками, чашками и шкатулками для драгоценностей. Это была высокая полка, одна из двух. На том, что ниже, лежало множество книг в твердом и мягком переплете, все с названиями, написанными арабским алфавитом. Верхняя полка была лучше. Среди различных безделушек и мелких вещей, которые обычно не привлекали бы внимания Люка, было что-то необычное. На спине, экраном вверх, лежал плоский темно-синий мобильный телефон в пластиковом корпусе.
   Если бы Люку пришлось угадывать, он бы сказал, что это спутниковый телефон. Он очень хотел бы взять этот телефон и просмотреть последние входящие и исходящие звонки.
   Жена Аббаса Антара, коренастая женщина в черном платке, которую они знали как Еву Антар, но которую Аббас не представил по имени, принесла раскладной стол и поставила на него керамический чайник и крошечные чайные чашки. Через мгновение она вернулась с тарелкой маленьких слоеных пирожных. Потом она снова вышла. Она ни разу не улыбнулась, не посмотрела в глаза и не заговорила.
   Аббас сел на один из стульев.
   Грег Уэлч стоял в углу комнаты.
   "Пожалуйста", - сказал Аббас, указывая на еду и питье.
   Люк сделал глоток чая. Было жарко и очень-очень сладко.
   "Мы здесь, потому что хотим задать вам несколько вопросов", - сказал Люк. Он ждал, пока Уэлч переведет.
   Старик кивнул. "Я знаю. Вы американцы?
   Люк кивнул. "Да."
   Аббас Антар говорил несколько секунд. Он говорил без пауз, но голос его был спокоен, а лицо бесстрастно.
   "Вы меня простите", - сказал Грег Уэлч по-английски. "Однажды американцы пришли в темноте перед восходом солнца. Большие мужчины, такие же, как вы. Они прибыли на боевых вертолетах, с тяжелым вооружением, крича и выбивая двери. Они забрали моего сына и дочь от меня и от их матери. Они также взяли мою ногу. Они забрали нашу надежду и наше будущее. Они сломали нас, сломали нашу деревню, а потом ушли так же быстро, как и пришли. Ни объяснений, ни извинений. А теперь они - ты - вернулись. И вы хотите задать мне вопросы. Что хорошо, потому что я тоже хочу задать вам вопросы.
   "Я сожалею о вашей утрате и о вашей боли", - сказал Люк. "Я отвечу на ваши вопросы, насколько смогу. Но сначала я очень спешу и должен поговорить с вами о вашем сыне Хашане.
   Аббас Антар кивнул. "Да, я знаю. Оказывается, мой сын, которого я очень люблю, самый разыскиваемый человек на Земле. Я немного удивлен, что ты так долго не мог прийти ко мне.
   - Кто-нибудь еще пришел?
   Аббас покачал головой. "Нет. Я думаю, что никто не опознал его до сих пор".
   - Как ты узнал, что это он? Ты говорил с ним?
   Аббас сделал лицо преувеличенно удивленным. "Нет. Я не разговаривал с Хашаном более восемнадцати месяцев. Его мать тоже. Вы должны понимать, что после американского нападения он уехал отсюда с самоубийственной миссией. Он отомстит не Аллаху, а себе. Он никогда не был религиозным мальчиком. Он верил в науку! Он верил в просветленное мышление! Греческие философы, арабские и европейские астрономы и математики. Никогда не религиозные мудрецы. У него не хватило на это терпения. Но когда умерли его любимые сестра и брат, он тоже пошел умирать".
   Голос Антара захрипел и на мгновение затих. Он посмотрел на пол между своей левой ногой и простой металлической платформой, которая функционировала как его правая ступня.
   "Его мать и я не были согласны с тем, что хотел сделать Хашан. Мы не верим в войну. Мы верим в мир. Мы хотели лучшего для всех наших детей. Но так как остался только один, мы, конечно, не хотели его терять. Мы надеялись, что он отправится в Иорданию, а затем, возможно, в Англию. Мы сказали ему об этом, и он очень рассердился. Он оторвался от нас и оборвал все контакты".
   Взгляд Люка чуть не скользнул по телефону на верхней полке, но он сдержался. Вместо этого он сосредоточился на Антаре. Мужчина рассказывал интересную историю. Это было душераздирающе. Это было красиво, по-своему.
   Своенравный сын, трагическая фигура, ушедший умирать на войне.
   Когда Антар снова поднял взгляд, в его глазах были слезы.
   "До сегодняшнего дня мы думали, что он мертв".
   "Как вы узнали?" - сказал Люк. - Как ты узнал, что это он?
   Старик пожал плечами. "У наших соседей есть спутниковое телевидение. Его лицо во всех телевизионных новостях. Камеры в Швейцарии зафиксировали его изображение. Они пришли и рассказали нам. Хашан жив! Он сделал великое дело! Когда мы увидели, какое великое дело он совершил, его мать проплакала два часа. Бедная девочка. Сейчас ее убьют фанатики, и это покажут по телевидению. Потому что так повелевает Писание. Глаз нужно принимать за глаз, а зуб за зуб".
   Он снова сделал паузу и посмотрел прямо на Люка.
   "Жизнь за жизнь. Важная жизнь для многих неважных. Жизнь дочери вашего президента, жизнь моего сына и дочери и многих других. Разве вы не согласны, что это очень мудро? Ты, солдат, должен согласиться.
   Люк не знал, что ответить. Да, он был солдатом, но всегда думал о себе как о спасателе жизней. Убейте их сейчас, чтобы потом спасти всех остальных.
   Как он мог сформулировать это так, чтобы этот человек понял?
   "Нам грустно, что Хашан сделал это", - сказал Антар. "Нам стыдно за нашего единственного сына".
   Люк кивнул. "Я понимаю." Он указал головой на полку.
   "Мне жаль спрашивать об этом. Вы уже были так приветливы. Но могу я одолжить ваш спутниковый телефон, чтобы позвонить на мою базу? У меня есть учетная запись, которая сделает звонок для вас бесплатным. Я только..."
   Он поднял руки, словно показывая, насколько все это глупо. Он неловко улыбнулся.
   "Я случайно оставил свой телефон на базе".
   - Спутниковый телефон? - сказал Антар.
   - Да, - сказал Люк. - У тебя на верхней полке есть спутниковый телефон.
   Антар посмотрел на Люка. Он проследил за взглядом Люка.
   "Боже мой! Хашан оставил эту штуку. Это что, телефон? Я думал, что это должна быть компьютерная игра. Я даже никогда не смотрел на это. Я понятия не имею, работает ли это. Думаю, его батареи давно сели.
   Антар улыбнулся. Это была улыбка, которая выглядела хрупкой, как будто она вот-вот треснет пополам.
   "Не возражаете, если я посмотрю? Батарейки еще могут работать. Мне действительно нужно позвонить".
   Люк взглянул на Грега Уэлча. Уэлч перевел то, что только что сказал Люк. Он стоял там, наблюдая за Люком. Как будто температура в комнате только что упала на двадцать градусов.
   Уэлч посмотрел на телефон на полке.
   Потянулась долгая пауза. Поведение Антара изменилось. Его брови были нахмурены, как будто он думал. Потом он казался рассерженным. Он махнул рукой. Он выплюнул что-то по-арабски. Это звучало злобно, как проклятие.
   - Делай, что хочешь, - сказал Грег.
   Люк посмотрел на него.
   Позади Уэлча в дверях задержалась Ева Антар. Внезапно в ее руке оказался маленький черный пистолет. Она направила его на затылок Уэлча.
   "Нет!" - крикнул Люк. "Грег!"
   ХЛОПНУТЬ.
   Шум был громкий, но не оглушающий. В конце концов, это было маленькое ружье.
   Был момент, мгновение, когда Уэлч скривился, его глаза закрылись, вероятно, не от боли, а в предвкушении того, что вот-вот произойдет. Затем его лицо, казалось, выпячилось на долю секунды, прежде чем брызнуть наружу потоком крови, костей, плоти и запекшейся крови.
   Люк снова посмотрел на старика. Он разорвал свою куртку. То, что раньше казалось бинтами, оказалось жилетом смертника. Его дрожащие руки пытались потянуть за шнур, который должен был поджечь взрывчатку. Люк заметил, как цепочка их пробирается вокруг туловища мужчины - этого достаточно, чтобы взорвать дом.
   Люк почувствовал себя странно замороженным. Казалось невероятным, что этот человек, который минуту назад тихо высказывал свои обиды, свое горе и свою трагедию, собирался...
   Затем Люк вытащил пистолет. Это произошло автоматически, по животному инстинкту, без сознательного вмешательства с его стороны. Он выстрелил, не прицелившись.
   БУМ!
   Голову Антара разорвало на части, если сильно разбрызгать справа от него. Шум был громким. Лицо мужчины стало пустым, руки ослабли, и он без костей сполз на пол.
   Затем Эд Ньюсэм был на ногах. Теперь у него в руках был пистолет.
   Он повернулся и столкнулся с женой.
   Она направила свой маленький пистолет на Эда.
   БУМ!
   Эд выстрелил, и пуля попала женщине в грудь. Ее руки взлетели вверх, пистолет выпал из ее рук. Она упала на пол, спиной упершись в стену. Ее рот был открыт. Какое-то время она сидела с пустым лицом. Затем ее верхняя часть тела соскользнула боком на пол, оставив на стене красный след, как улитка оставляет после себя след слизи.
   Люк встал, наблюдая за кровавой бойней в крошечной гостиной. В воздухе висел запах пороха. Погибли три человека, а могло быть и пятеро.
   - О Боже, - сказал он.
   Эд посмотрел на него. - Нам лучше уйти.
   Люк подошел к полке и схватил телефон. Он взглянул на него. Конечно, это был спутниковый телефон. Это было включено. Заряд батареи был полным. Спутниковая связь была хорошей.
   Он глубоко вздохнул. Его бешено бьющееся сердце екнуло, а потом чуть-чуть замедлилось. "Нам лучше вызвать вертолет, чтобы он приземлился прямо здесь", - сказал он. "Это наделало много шума. Сомневаюсь, что мы смогли бы добраться до места встречи и добраться туда живыми.
   - Разве мы не должны обыскать дом? - сказал Эд.
   Люк огляделся. Комнаты были свободные. Искать было особо нечего. Больше беспокоило то, что дом был маленьким. Ракетная атака, вероятно, прорвется и обрушит все это на них.
   "Я беспокоюсь о соседях. Через минуту мы будем в перестрелке, просто держась за это место.
   Эд прижался к стене из шлакоблоков, подальше от окон.
   "Вы заметили?" он сказал. - Кажется, все знают, когда мы придем.
   Люк выглянул в окно. На улице уже собралось с десяток человек. В переулках между домами бегали дети, кричали. Люк не был уверен, но подумал, что мог видеть в чьих-то руках АК-47, который быстро исчез. Люк тоже прижался к стене. Там становилось некрасиво.
   Он связался по рации с пилотами вертолета.
   Сегодня он впервые встретился с пилотами, но слышал о них раньше. Это была странная пара, женщина и мужчина, Рэйчел и Джейкоб. Это были 160-й авиаполк специальных операций армии США, и они, по-видимому, летали вместе в течение многих лет. Люку это в них нравилось. 160-й SOAR был отрядом пилотов вертолетов Delta Force.
   Рэйчел была толстой, мускулистой и такой же жесткой, как и они. Она была похожа на плакат Клепальщицы Рози. Вы не присоединитесь к элитной группе армейских пилотов специальных операций, как женщина. Вы пробиваетесь внутрь. Тем временем Джейкоб был худым и худым, но твердым, как скала. Его спокойствие под огнем было легендарным, почти сюрреалистичным.
   "Ребята, нам здесь понадобится выписка", - сказал Люк.
   Голос Рэйчел: "Как прошло интервью?"
   - Э-э, не совсем так, как планировалось. Переводчик умер. Субъекты мертвы. Туземцы становятся беспокойными.
   "Хорошо, у нас есть изображение вашего местоположения. Кажется, собирается толпа".
   "Да."
   "Нехорошо."
   Люк кивнул. - Точно мои мысли.
   Послышался голос Джейкоба, спокойный, как всегда.
   - Люк, мы будем там через тридцать секунд. Я предлагаю сделать это как раз вовремя. Прикоснись и иди. Мы запрыгнем на передний двор, направив оружие в сторону основной массы толпы, вы, ребята, выходите, запрыгивайте на борт, и через пять секунд мы улетаем. Звук нормальный?"
   - Мы выносим тело, - сказал Люк.
   - Хорошо, - сказал Джейкоб. "Тогда сделай это шесть секунд".
   Они уже могли слышать вертолет.
   "Звучит отлично."
   Эд Ньюсэм опустился на колени и перекинул тело Грега Уэлча через плечо. С головы Уэлча капала кровь. Это не имело значения. Правило было, ты не оставляешь мужчину позади. Это было правило, которому не всегда удавалось следовать, но в данном случае...
   "Понял его?" - сказал Люк.
   Эд кивнул. "Пойдем."
   Незадолго до приземления вертолета Люк вышел из дома первым, со своим пистолетом в правой руке и пистолетом Эда в левой. Он направил их прямо в толпу. Никто не шевельнулся и даже не вздрогнул. Жесткие глаза смотрели на него.
   За ним вышел Эд Ньюсэм, неся свой трагический груз.
   Вертолет едва коснулся земли, как снова поднялся в воздух. Люк оглянулся на толпу. Запрокинутые лица смотрели на улетающий вертолет.
   Люк уже снова был на радио.
   "Сван? Сван, ты меня слышишь?
   Вертолет "Маленькая птица" резко повернул налево и направился на юг и восток, прочь от деревни и обратно в сторону иракской территории. Если им повезет, они пересекут границу до того, как кто-либо в сирийском правительстве узнает, что они здесь.
   - Три минуты до границы, - сказал Джейкоб. "Три минуты. Держитесь крепче и отправьте небольшую молитву тому, во что вы верите".
   Останки Грега Уэлча валялись в крошечном пассажирском салоне. Эд Ньюсэм работал над тем, чтобы засунуть труп Уэлча в мешок для трупов. Голова Уэлча была разрушена. Его лицо казалось таким, как будто гигантский кулак пробил в нем кровавую дыру.
   Низкий голос Свана: "Люк? Я здесь."
   У Люка перехватило дыхание, как будто он только что пробежал десять миль. "Сван".
   "Ага. Как прошло? Вы получали какую-либо информацию от родителей?"
   "Была проблема с родителями", - сказал Люк.
   Затрещало радио. "Проблема? Как так?"
   - Не беспокойся об этом прямо сейчас. Не хочу забегать вперед, но похоже, что это действительно могли быть родители похитителя. Если да, то это большой прорыв, приятель. И есть способ, которым мы могли бы это подтвердить. У меня есть спутниковый телефон, который я конфисковал. Есть ли способ получить к нему доступ, не возвращаясь в Багдад? В его журнале есть номер, на который он неоднократно звонил в течение нескольких месяцев, и мне нужно знать, где этот номер находился и где он сейчас".
   На линии повисла пауза. Люк посмотрел на Эда. Эд расстегнул молнию, застегивая черный пакет на голове Грега Уэлча.
   "Ага. Я могу это сделать. Без проблем. Мне нужно, чтобы ты воспользовался телефоном, чтобы позвонить по номеру, который я тебе дам. Ты будешь звонить на мой ноутбук. Как только мы подключимся, я смогу просмотреть запись звонков и отследить, куда эти звонки шли. Это не должно занять у меня много времени".
   - Хорошо, - сказал Люк. "Дайте мне номер".
   Люк набирал цифры, пока Суонн читал их ему. Телефон долго молчал, затем издал жужжащий, жужжащий звук, подключившись к компьютеру.
   - Люк, я прерву тебя на минутку.
   - Не заставляй меня перезванивать тебе, - сказал Люк.
   "Я не буду. Просто потерпи пять минут, хорошо?
   Люк посмотрел на часы. Было 5:35. Осталось, наверное, два часа дневного света. - Пять минут, чувак.
   Эд Ньюсэм стоял у открытого люка, сканируя небо в поисках вражеской активности.
   "Что-либо?" - сказал Люк.
   Эд кивнул. "Ага. Черные пятна на горизонте, приближающиеся низко и резко. По моим подсчетам, их трое.
   - Джентльмены, - сказала Рэйчел по интеркому, словно подтверждая их худшие опасения. "Я предлагаю вам пристегнуться. Сирийские истребители приближаются с запада. Они должны обогнать нас менее чем за минуту.
   Люк заглянул в кабину.
   "Как скоро мы пересечем границу с Ираком?"
   - Примерно столько же, - сказала Рэйчел. "Одна минута или меньше".
   "Если мы сделаем границу..."
   Джейкоб пожал плечами. "Ничего не гарантирует. Мы вторглись в их воздушное пространство. И вообще, у них есть ракеты, которые могут уничтожить нас прямо сейчас, если захотят. Они могут открыть огонь по нам и вывести нас из строя, когда мы будем в двадцати милях от Ирака. Мы двигаемся как шмели по сравнению с ними".
   - Черт, - сказал Люк. Он смотрел сквозь лобовое стекло кабины. Перед ними была широкая открытая пустыня.
   - Я бы пристегнул тебя, Стоун. Это может стать интересным".
   Люк вернулся, сел рядом с Эдом и пристегнулся. Эд вытянул шею за ними, наблюдая за дверью отсека.
   "Что-либо?"
   "Я вижу одного. Он держит нас прямо у себя на носу. Идет тяжело, как ракета".
   Люк глубоко вздохнул. Это должно было произойти быстрее скорости звука.
   Эд повернулся и посмотрел вперед. "Вот он идет."
   Люк посмотрел направо. Через люк позади себя он увидел сирийский самолет. Это была темная тень, размытое пятно, приближавшееся слишком быстро, чтобы его можно было разглядеть. В его сознании возник образ птеродактиля.
   Сердце екнуло в груди.
   "О чувак."
   Истребитель пронесся прямо над их головами, слишком близко. Визг его реактивных двигателей был ГРОМКИМ. На мгновение они были всем. И Люк, и Эд заткнули уши пальцами.
   Мгновением позже турбулентность ударила по ним, и крошечный вертолет вздрогнул. Маленькая Птичка летела в неспокойном воздухе, а затем канула вниз. Прошла секунда, затем пролетел еще один самолет. Еще секунда, еще один самолет.
   "Аххххххх!" - крикнул Люк. Он ненавидел этих летчиков-истребителей.
   Вертолет подпрыгивал над неспокойным аэродромом. Это было похоже на попадание в маслобойку после того, как огромная океанская волна разбивается.
   За дверью отсека Люк увидел, как все три самолета резко виляют гуськом, возвращаясь тем же путем, которым они прибыли.
   Люк тяжело вздохнул. Теперь он чувствовал свое сердце, бьющееся ровно, сильно, но уже почти как обычно. В ушах звенело.
   - Поздравляю, джентльмены, - сказал Джейкоб. "Мы только что пересекли границу и попали в любящие объятия Ирака".
   Прошел долгий миг. Эд и Люк сидели неподвижно, их все еще удерживали ремни.
   - Это был день, - сказал Эд. Он уставился на мешок с телом бывшего переводчика ЦРУ.
   - Аминь, - сказал Люк. "Вчера было плохо, но это..."
   - Жестоко, - сказал Эд.
   Из рации Люка донесся статический шум. Он поднял его. Свон вернулся.
   - Люк?
   "Да, Суонн. Как дела?"
   Голос Свана дрожал. Просто парень занимался сбором данных, и все же он нервничал. Ему повезло, что он не был там. Сирийские истребители не просто пролетели над его головой.
   "Я проверил местонахождение этого номера телефона. Это также спутниковый телефон, и большую часть прошлого года он почти не двигался, все время находясь в Женеве, Швейцария. Похоже, что родители, вероятно, звонили сыну. Это может быть реальная вещь".
   Люк понял, что заставило голос Свана дрожать. Он посмотрел на Эда.
   Глаза Эда загорелись. "Плати грязь", - сказал он.
   - Где сейчас телефон? - сказал Люк в рацию.
   - Последние двенадцать часов он находился в горах Синджар, на иракской стороне границы. Телефон, который ты взял у родителей, дважды звонил туда.
   Чувство начало набухать в груди Люка. Внезапно появился шанс. Это было все, что он когда-либо хотел, был шанс бороться.
   "Синджарские горы?" - сказал Люк. "Можете ли вы быть немного более конкретным? Синджарские горы ничего мне не говорят...
   - Примерно в ста двадцати милях к северу от вашего нынешнего положения, - сказал Суонн. "Плюс-минус несколько миль".
   Люк считал в уме. Little Bird развивал скорость около 175 миль в час, но на такой скорости сжигал топливо как сумасшедший.
   - Каково там?
   Позади Свана послышалась болтовня. Труди Веллингтон что-то говорила. Внезапно она оказалась на радио.
   - Люк, это Труди.
   Люк улыбнулся и покачал головой. "Да. Я знаю это."
   "Горы Синджар круты и труднодоступны. Там лоскутное одеяло интересов. Курдские ополченцы контролируют большую часть региона, но некоторые районы гор дикие и открыты для захвата. Считается, что в самых труднодоступных местах прячутся суннитские террористы и боевики. Есть также группы меньшинств, живущие таким образом, например, езиды, которые стараются держаться подальше от всего этого".
   Новый визг помех прервал ее голос.
   "В двух словах я бы сказал, что эти горы холодные, твердые и хорошо вооруженные".
   Люк посмотрел на Эда Ньюсама. Эд пожал плечами.
   - Ты знаешь, что делать, - сказал Эд.
   Люк расстегнул ремни и вскочил. Он снова засунул голову в кабину.
   - Нам нужно идти на север, - сказал он. "Синджарские горы".
   "Север?" - сказала Рэйчел. Она посмотрела на индикаторы перед собой. "Прости, Стоун. У нас не осталось такого летного времени. Нам нужно вернуться на базу для дозаправки. Мы не можем отправиться в горы Синджар и рассчитывать вернуться. К тому времени, когда мы туда доберемся, у нас почти кончится топливо.
   Люк покачал головой. "Ребята, извините. У нас новые заказы. Мы должны идти на север. Мы найдем топливо по пути. Или не будем. Если понадобится, мы посадим эту птицу и пойдем пешком.
   Джейкоб был необычно обеспокоен. "Это дикая страна, - сказал он. - У нас здесь не так много друзей.
   - Думаю, нам придется завести новых друзей.
   Люк вернулся к своему радио.
   - Труди, мне нужно, чтобы ты поговорила с Большим Папочкой и попросила его втянуть в это как можно больше людей. Это может стать прорывом, но нам потребуется около сорока пяти минут, чтобы подняться туда. Когда-нибудь нам придется отказаться от этого вертолета. Я уверен, что Большой Папочка мог бы запустить дрон над этими горами через двадцать минут. Если нужно, мы могли бы пригласить десантную группу с самолета. Если они начнут карабкаться сейчас, они доберутся туда раньше нас.
   - Тут небольшая проблема, Люк.
   Люк закатил глаза. "Всегда есть проблема. Что это за проблема?"
   - Проблема в том, что сегодня утром мы без разрешения захватили солдат британской специальной воздушной службы, и одного из них отправили домой в мешке. Судя по всему, Монтгомери ковбой, играет быстро и свободно, и это стало переломным моментом для его боссов. Они позвали его обратно в Лондон. У Большого Папочки такая же репутация, как у Монти. Произошло то, что британцы назвали бы дипломатическим скандалом, с некоторыми обвинениями. Могут возникнуть проблемы с получением доступа к большему...
   - Труди, не думай, что это проблема, ладно? Скажи Большому Папочке, что у нас есть спутниковый телефон, который звонит на другой спутниковый телефон, который уже несколько месяцев находится в Женеве. Человек на другом конце может быть Ахметом, человеком, похитившим дочь президента. Если мы сможем добраться до него раньше, чем это сделает кто-то другой, он может что-то узнать о том, где она сейчас.
   "Люк, ты хоть представляешь, как неубедительно звучит эта зацепка? Террористы, вероятно, разместили в Женеве дюжину спутниковых телефонов в качестве тупиков. Насколько это сложно? Даже если это правильный человек, он вполне может быть мертв. Если его нет, то он должен быть. Кто-то, вероятно, взял его телефон. Общеизвестно, что местонахождение спутниковых телефонов - плохая информация. Мы всегда наносим удары дронами по спутниковым телефонам и убиваем не тех людей. Если по какой-то причуде судьбы Ахмет каким-то образом все еще жив и держит в руках этот телефон, он, вероятно, передал Элизабет другим и тут же пошел в другом направлении. Шансы на то, что он знает, где она, мягко говоря, невелики.
   - Вы играете в адвоката дьявола? - сказал Люк.
   "Нет. Я говорю вам, каким может быть официальный ответ. Особенно после того, что произошло сегодня утром, и раздора, который это вызвало между Большим...
   - Труди, это зацепка. Человек умер, чтобы получить его. У тебя есть лучше?"
   "Нет."
   - Тогда скажи Большому Папочке, что мне нужны войска в Синджарских горах. Ударная группа, предпочтительно специальные операторы, быстрые, легкие и бесшумные. Не посылайте батальон. Еще мне нужен дрон-шпион, хотя бы один. Принесите мне эти вещи, пожалуйста. Если это проблема, чтобы получить их, то старайтесь больше".
   - Понятно, - сказала Труди.
   "Хороший. Спасибо. Сван еще там?
   - Я здесь, - раздался низкий голос худощавого мужчины.
   - Суонн, мне нужно, чтобы ты точно определил это место, как...
   "Я уже работаю над этим, - сказал Суонн.
  
  
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
  
  
   10:05 по восточному летнему времени (18:05 по арабскому стандартному времени)
   Ситуационная комната
   Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия
  
   Лоуренс Келлер начал сожалеть о своем решении.
   Он знал временно исполняющего обязанности президента Марка Бэйлора в течение двух десятилетий или думал, что знает. Теперь он начал задаваться вопросом, кого и что он знал.
   Келлер был за сильную армию. Он чувствовал, что американцы должны жестко отреагировать на похищение девушки Барретт и на то, что выглядело как ее неизбежная смерть. Он даже видел логику в том, чтобы, воспользовавшись ситуацией, продвинуть на доске несколько фигур вперед.
   Марк Бэйлор, с другой стороны, был готов разжечь Апокалипсис. И не было ясно, что кто-то в этой комнате был готов остановить его. Во всяком случае, генерал Старк стремился к этому даже больше, чем Бэйлор.
   Келлер оглядел конференц-стол в центре комнаты. Люди выглядели нервными. Но они были карьеристами, которые не раскачивали лодку, или младшими советниками, которые говорили только тогда, когда к ним обращались. В некоторых случаях это были люди, у которых не было оригинальной мысли в голове. Им никогда не придет в голову, что совет, исходящий от кого-то из Пентагона, может быть неправильным. Они не добрались до этого стола, задавая вопросы.
   Келлер взглянул на молодых помощников и ассистентов вдоль стен. Они не давали никакой надежды. Они были здесь, чтобы делать именно то, что им было сказано. Ни один из них не смог бы остановить это разворачивающееся крушение поезда, даже если бы захотел.
   Нет. Если это остановить, то это ляжет на плечи самого Келлера. Абсолютное политическое животное, хитрый оператор, должен был положить свою шею на плаху. Ему не нравилась эта мысль.
   На экране в передней части комнаты была большая карта Ближнего Востока. Перед ним стоял генерал Старк с лазерной указкой. Он указал указкой на различные достопримечательности.
   "У нас есть бомбардировщики B-2 в сопровождении истребителей, которые летают на границе иранского воздушного пространства над Ираком, Турцией и Афганистаном. Они готовы в любой момент совершить глубокое проникновение в Иран. Мы также патрулируем истребители на краю иранского воздушного пространства в Персидском заливе. Мы вступаем в контакт с иранскими истребителями, но пока никаких провокаций не было".
   Красная точка его стрелки скользнула по Персидскому заливу, затем остановилась на узком Ормузском проливе.
   "Американские эсминцы и авианосцы в Персидском заливе находятся в высокой степени готовности. Мы готовы нанести Ирану массированный, сокрушительный удар, который значительно снизит его способность реагировать и отбросит его инфраструктуру на десятилетия назад. Мы также можем нанести целенаправленный обезглавливающий удар по их руководству в Тегеране".
   - Что вы посоветуете, генерал? - сказал Марк Бэйлор.
   "Лично я бы для начала пошел на забастовку с обезглавливанием. У нас есть сеть кротов, агитаторов, а если нужно, и партизанских ячеек, которые просоливаются через иранское общество. Часть этой сети была свернута в последние годы, но часть все еще функционирует. Раз мы попали в руководство, в Верховный Совет, то я бы призвал к диверсиям и организации уличных демонстраций. Посредством довольно узкой атаки в сочетании с поддержкой сопротивления внутри страны мы можем в удивительной степени дестабилизировать иранское общество".
   Он сделал паузу.
   "Какова реакция Ирана на наши приготовления?" - сказал Бэйлор.
   Генерал пожал плечами. Помощник наклонился к нему и что-то прошептал ему на ухо. "Ну, у нас есть уязвимые места. Как вы знаете, Иран угрожал американской авиабазе за пределами Дохи в Катаре, а также нашему посольству в Багдаде. У нас есть десять тысяч военнослужащих и женщин, дислоцированных на авиабазе в Дохе, а также еще двадцать тысяч членов семей, живущих на базе и поблизости.
   "Честно говоря, иранские ракеты могут достичь Дохи за считанные минуты. А станции прослушивания ЦРУ и АНБ сообщают о повышенной готовности всех иранских вооруженных сил, включая их военно-морские силы в Персидском заливе, их военно-воздушные силы, ракетное командование и Стражей исламской революции. Ракетные шахты готовятся к пуску, все время сообщая о состоянии боевой готовности. Они немного нервничают. Это то, что мы слышим".
   - Вас это беспокоит, генерал?
   Старк покачал головой. "Не совсем. Иранские военно-воздушные силы больше похожи на то, что я бы назвал воздушным фарсом. И хотя у них есть солидный арсенал обычных ракет, несмотря на много бряцания оружием в прошлом, они так и не применили его. Я подозреваю, что их нежелание проистекает из знания того подавляющего, библейского ответа, который они получат от нас, если осмелятся запустить. Я уверен, что мы можем нанести им точечный удар и почти не получить ответа".
   Он махнул рукой в знак отказа. "Кроме, знаете ли, обращения в ООН и некоторого заламывания рук и осуждения со стороны обычных подозреваемых. Китай, Куба, Венесуэла и некоторые другие".
   У Келлера перехватило дыхание от небрежной уверенности этого человека в собственных оценках. Он предлагал массированное нападение на крупную, хорошо вооруженную региональную державу, ничего не ожидая взамен. Между тем, он беспечно подверг бы риску более 30 000 американских жизней.
   "На самом деле, - сказал генерал, - я так хорошо отношусь к этому, что рекомендую точно такой же подход в Сирии, и я говорю, что мы начнем атаки одновременно. Башар Асад, мягко говоря, бешеный персонаж. Он умеет быть неуловимым. Но нам может повезти, а сирийское общество особенно хрупкое. Асад является частью шиитского алавитского меньшинства в стране, преимущественно состоящей из суннитов, и он удерживает власть с помощью насилия и запугивания.
   "В настоящее время мы совершаем боевые вылеты над Средиземным морем вблизи Ливана, над Израилем и Западным берегом, над южной Турцией и над западным Ираком. Мы обладаем огромным превосходством в воздухе и полностью окружили Сирию. Наши корабли в Средиземном море находятся в режиме ожидания, чтобы запустить ракеты по президентскому дворцу в Дамаске, а также по полудюжине других известных укрытий, которые использует Асад. Если мы ударим по Асаду, а затем окажем поддержку суннитским экстремистам на местах во время последовавшей за этим неразберихи, есть шанс, что Сирия погрузится в хаос".
   "Мне это нравится, - сказал исполняющий обязанности президента.
   Лоуренса Келлера это возмутило. Он ненавидел это. Он чувствовал, как внутри него поднимается волна гнева. Они собирались заставить его рискнуть своей карьерой, изложив факты, которые должны быть до боли очевидны для каждого человека в этой комнате.
   - Генерал, - сказал он.
   "Да? Г-н...."
   "Лоуренс Келлер. Я начальник штаба президента Барретта.
   "Ну, мистер Келлер, я думаю, ваша команда могла покинуть раздевалку".
   Марк Бэйлор заговорил. Слава Богу за это. - Лоуренс - старый вашингтонец, генерал. Он ценен в любой администрации. Он останется, чтобы облегчить передачу власти, если уж на то пошло. Между тем, в настоящее время он является представителем президента Барретта на этих собраниях".
   Генерал кивнул. "Я понимаю."
   "Генерал, - снова начал Келлер, - не суннитские ли экстремисты напали на нас одиннадцатого сентября?"
   - Думаю, да. Но они не были сирийцами, насколько нам известно".
   "Разве суннитские экстремисты не бомбили авианосец " Коул " ? Разве они не представляют экзистенциальную угрозу будущему иракского общества? А учитывая, что видео, которое мы видели, на котором держат Элизабет Барретт, имеет все признаки видео, ранее снятых Абу Мусабом аз-Заркави, легендарным суннитским террористом, не вероятно ли, что Элизабет удерживают суннитские экстремисты?"
   Генерал Старк пожал плечами. "Не знаю, могу ли я назвать Заркави легендарным. Позорный, может быть. Отвратительно, конечно.
   Теперь все в комнате смотрели на Келлера. Одной короткой фразой он раскрыл себя. Одна из этих вещей не принадлежала, и он был этой вещью. Это было почти так, как будто он испускал неприятный запах, запах того, кто только что испачкал штаны.
   Тем не менее, он бросился дальше.
   "Независимо от того, как вы можете описать Заркави, если суннитские экстремисты - это те, кто похитил Элизабет, разрушил Всемирный торговый центр, взорвал Коул и сделал иракское общество неуправляемым, то почему, во имя Бога, вы поддерживаете их в Сирии? "
   Ответ генерала был совсем не таким, как ожидал Келлер. Старк указал на него и улыбнулся. - Хороший вопрос, мистер Келлер. И это вопрос, в котором уже заложен ответ. Причина, по которой мы будем поддерживать суннитских экстремистов в Сирии, заключается в том, что они отлично справляются с задачей сделать Ирак неуправляемым. Мы хотим, чтобы Ассад ушел. Мы хотим, чтобы Сирия стала неуправляемой. Если это означает поддержку суннитских экстремистов, пусть будет так".
   "Суннитские экстремисты - наши враги, - сказал Келлер.
   Старк кивнул. "Асад также является нашим врагом. И он враг суннитских экстремистов. А враг моего врага - мой друг".
   - Наши друзья - это те же люди, что напали одиннадцатого сентября?
   Генерал покачал головой. "По большей части это были саудовцы. Я говорю о сирийцах. Вы сравниваете яблоки и апельсины.
   "И вы, генерал, предлагаете нам атаковать два общества, в которых доминируют шииты, хотя нападения на нас исходят почти исключительно от суннитов, и весьма вероятно, что люди, похитившие Элизабет Барретт, - сунниты".
   Он остановился и перевел дыхание. Он и не подозревал, что у него будет такая вспышка. И ему пришло в голову, что он сделал только половину пути.
   "Во время вашего планирования задумывались ли вы хотя бы о том, какое влияние окажут все эти атаки на жизнь Элизабет Барретт? Мы даже не знаем, жива она или мертва. Что мы знаем, так это то, что деспотичный ответ поставит ее жизнь под угрозу".
   Внезапно до него дошло, что ранее, стремясь убрать Дэвида Барретта с дороги, он был безразличен к Элизабет и ее шансам на выживание. Но теперь ощущение ее человечности, казалось, захлестнуло его. Она была реальным человеком, молодым и, конечно, наивным, но не пешкой в игре.
   Генерал Старк долго смотрел на Лоуренса Келлера. Он казался сбитым с толку, словно не знал, что делать со всем, что сказал Келлер. Теперь пустили предателей в Ситуационный зал? Генерал посмотрел на исполняющего обязанности президента, как будто Марк Бэйлор был судьей, а Старк надеялся на объективное решение.
   Бэйлор, в свою очередь, посмотрел на Лоуренса Келлера. Он немного нахмурил брови.
   "У тебя все нормально?" он сказал.
   - Не знаю, - сказал Келлер. Он задумался на мгновение. - Нет, я полагаю, я не в порядке. Вместо того, чтобы говорить обо всех способах, которыми мы можем атаковать Иран и Сирию, я предлагаю поговорить обо всех способах, которыми мы можем найти Элизабет Барретт".
   Генерал Старк поднял стопку бумаг со стола возле локтя. "Ты знаешь, что это?" он сказал.
   Келлер покачал головой. "Нет. Почему бы тебе не просветить меня?"
   "Это страницы и страницы зацепок о возможном местонахождении Элизабет. Это списки более двухсот задержанных высокопоставленных лиц, связанных с исламскими экстремистами, которых в настоящее время допрашивают. Это семь десятков тайных операций, проведенных только сегодня с целью найти ее. Это заморозка банковских счетов и полицейские рейды в Швейцарии, в Брюсселе, в Париже, в Мадриде, по всей Германии, в Лондоне и Манчестере, не говоря уже о Бруклине, Балтиморе и Миннеаполисе. Эти данные часовой давности. Все время наводнения.
   - Что вы говорите, генерал?
   - Я говорю, что Элизабет Барретт - это один человек. Да, она важный человек, но тем не менее один человек. И много, много компетентных людей работают, чтобы найти ее, живой она или мертвой. А пока у нас есть рыба покрупнее".
   - Значит, мы, люди в этой комнате, не несем перед ней никакой ответственности? - сказал Келлер.
   - Сэр, мы несем ответственность перед ней, - сказал Старк. "По всей вероятности, она уже мертва. И когда появляется видео, на котором дикари-террористы обезглавливают ее, чтобы все увидели, наша задача - отомстить за ее смерть огненной бурей, которую никто никогда не забудет. Для этого у нас должен быть план".
   Старк сделал паузу и кивнул, веря в то, что только что сказал.
   "Это наша обязанность".
  
  
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
  
  
   18:25 по арабскому стандартному времени (10:25 по восточному летнему времени)
   Синджарские горы
   Ниневия мухафаза
   Северо-западный Ирак
  
   У них обоих было мало времени.
   Ахмет сел на грязный пол напротив девушки Элизабет. Они находились внутри старого каменного здания, сильно обветшавшего и оставшегося от какого-то далекого прошлого, давно стершегося из памяти. Двери больше не было, и большая часть крыши рухнула. На полу были большие куски разбитого камня.
   Они находились высоко на западном краю горного хребта. По предположению Ахмета, до светлого дня оставалось меньше получаса. Как только солнце сядет, здесь должно было стать холодно. Ночь будет холодной, возможно, с пронизывающим ветром.
   Моджахеды планировали казнить девушку утром, после молитвы. Ахмет подумал, что она может не прожить так долго.
   - Вы должны вытащить меня отсюда, - сказала она тихим голосом.
   На ней все еще был оранжевый комбинезон, в который ее одели для видео. На голове у нее был черный платок. Одежда не была теплой. На ней не было ни перчаток, ни шляпы, а на ногах были открытые сандалии.
   Ее запястья были связаны кожаными ремнями, соединенными короткой цепью. Прочная цепь была обмотана вокруг ее талии и прикреплена к шипам, вбитым в каменную стену по обе стороны от нее.
   Это было импровизированное устройство, давшее ей небольшую свободу передвижения. Действительно, казалось, что она может вывернуться оттуда, но что потом? Она находилась высоко в горах, вдали от какой-либо цивилизации, а за дверью стояли десятки суннитских бойцов, удерживающих эту линию хребта. Бежать было некуда.
   Боевики ее вообще не кормили с тех пор, как она приехала. Они не дали ей ничего, кроме нескольких глотков воды. Это было не из-за жестокости или злобы - у них было очень мало еды и почти не было воды для себя. А поскольку курдские боевые отряды бродили по большей части низовий гор, защищая деревни на севере, востоке и юге, маловероятно, что моджахеды собирались получить больше еды в ближайшее время. Они могли свободно двигаться на запад, за исключением того, что там не было ничего, кроме бесплодной пустоши - ни деревень, ни ферм, на которые можно было бы нападать.
   Ахмет тоже ничего не ел, но, как и святые воины, и в отличие от девушки, он привык к этому чувству. В лагерях часто заставляли сутками обходиться без еды. Это было сделано, чтобы закалить тебя. Он предположил, что это сработало. Он провел целый год в Женеве, хорошо питаясь, когда и что ему нравилось. Теперь он не ел со вчерашнего дня и совсем не был голоден. У него немного кружилась голова, но он думал, что это скорее от истощения, стресса и высоты, чем от недостатка еды.
   Он понял, что больше никогда не сможет есть. Эта мысль не беспокоила его.
   - Меня собираются убить, - сказала теперь девушка.
   Ахмет кивнул. "Да. Боюсь, я ничего не могу с этим поделать".
   Но так ли это было на самом деле? Неужели он ничего не мог для нее сделать?
   Странная вещь начала происходить. Прежде чем он по-настоящему встретил ее, он думал о ней в основном как о вещи, призе, цели, которую нужно достичь. Она была дочерью империалиста, кого-то, кого нужно было преследовать, схватить и убить. Ее следует зарезать, как забивают животное для стола.
   Но его чувства начали меняться. Она была человеком. Она была человеком, приспособленным к комфорту и прекрасным вещам, внезапно оказавшимся в чужой среде, в окружении людей, которые ненавидели ее и планировали убить на глазах у всего мира. И все же она пыталась быть храброй. Она пыталась адаптироваться. Она не полностью рухнула перед лицом этих вещей.
   Теперь он понял, что ее смерть никоим образом не отомстит за смерть его сестры и брата. Это была трагедия, это было преступление, но еще одна трагедия никогда не исправит ситуацию.
   Возможно, он мог сделать для нее что-то еще.
   "Возможно, меня тоже убьют, - сказал он.
   Эта часть была правдой. Он был немного удивлен, что этого еще не произошло. Бойцы этого ополчения были дикарями. Необразованный, невежественный, злобный и травмированный боем. Да, они были религиозными фанатиками, но они также были похожи на собак, которых слишком сильно избили. Любая привязанность или дружба, которые когда-то были в них, исчезли. Теперь они умели только лаять и кусаться.
   Далекий от героя, они видели в Ахмете незнакомца и обузу. Он был хорошо образован в науках и говорил на четырех языках. Он провел время в Европе. Он не был партизаном. Его тело не было создано для здешней пересеченной местности. Если бы дело дошло до сражения с американцами на этих холмах или с курдами, он был бы бесполезен, возможно, даже хуже, чем бесполезен.
   "Они поддерживают меня в живых только для того, чтобы общаться с тобой. После того..."
   Он пожал плечами.
   - Мне все равно, что с тобой будет, - сказала девушка. "Ты сделал это со мной, так что если ты умрешь, это послужит тебе только на пользу".
   Она сказала это спокойно и без злобы. Это была простая констатация фактов, как она их понимала. Девушка, выросшая в окружении богатого богатства и власти западного мира, не могла знать обстоятельств жизни Ахмета. Она не могла представить, какие силы привели их обоих сюда. Он не чувствовал сильной потребности пытаться объяснить их ей.
   Тем не менее:
   "Американский спецназ совершил налет на мою деревню на рассвете два года назад. Они убили моего брата и сестру, четырнадцати и одиннадцати лет. Они убили множество других людей. Затем они ушли. Объяснения их действиям не было".
   Она покачала головой и снова начала плакать. Она много плакала сегодня. Он был удивлен ее способностью к этому. Он бы подумал, что к этому времени она уже онемела и не могла плакать.
   - Я тебе не верю, - сказала она. - Я не верю ни одному твоему слову. Ты должен был быть хорошим, нормальным парнем из Турции. У тебя была мигрень, помнишь? Все о тебе было ложью.
   Он кивнул. "Хорошо."
   Он оглядел комнату. Полдень действительно угасал. Наступала ночь. Последние желтые лучи дня играли на бетонных стенах. Это было прекрасно. На мгновение у него возникла мысль, желание...
   Но оно было неуловимым и исчезло еще до того, как сформировалось.
   - Ахмет, - сказал резкий голос.
   В дверях стоял моджахед. Он был крупным мужчиной и сильным. У него была густая черная борода и пронзительные глаза. При нем был автомат АК-47. У него на жилете висели три или четыре гранаты.
   Его представили Ахмету как Сиддика Джара'а, псевдоним , если таковой когда-либо существовал. Сиддик имел в виду правдивый. Джара'а означало смелость. Но Сиддик на самом деле не должен был использоваться как настоящее имя. Это был почетный знак, который впервые передал честным людям сам Мухаммед.
   Этот человек, называвший себя Сиддиком, был идиотом.
   "Да?" - сказал Ахмет.
   - У вас есть спутниковый телефон? - сказал мужчина по-арабски.
   Ахмет уставился на него. Сиддик был в основном силуэтом, вырисовывающимся в дверном проеме, когда день медленно сменялся ночью. Ахмет не знал, как ответить на этот вопрос. Он не решался что-либо сказать. Никто не спрашивал его об этом раньше, и он не предоставил никакой информации.
   "Ты?" - сказал Сиддик.
   "Да. Хочешь одолжить?
   Сиддик покачал головой. "Ты дурак."
   Без предупреждения он вошел в комнату. Он вынул из-за спины ружье, повернул приклад к Ахмету и сильно ударил его по ребрам.
   Девушка закричала.
   Ахмет поднял руку. "Ждать!"
   Сиддик отдернул винтовку и снова ударил его. Затем снова.
   Ахмет свернулся в клубок, и Сиддик ударил его по спине. Удар был сильнее других, и Ахмет почувствовал жгучую боль. Мужчина что-то сломал, может быть, ребро. Ахмет перекатился на бок, тяжело дыша.
   Сиддик снова ударил его.
   "Угу".
   "Останавливаться!" сказала девушка. "Останавливаться! Ты собираешься убить его".
   Сиддик снова ударил его, на этот раз в бок. Что-то еще сломалось. Боль была нереальной. Сиддик снова ударил его.
   Он наклонился вплотную.
   - Я должен размозжить тебе череп, идиот. Разве ты не слышишь, как вертолет жужжит над склонами холмов? Конечно нет. Вы не воин. Вы ничего не слышите. Вы ничего не видите. Ты ничего не знаешь."
   Одной рукой, похожей на тиски, он схватил челюсть Ахмета.
   "Посмотри на меня."
   Ахмет повернулся лицом к Сиддику. Жесткие, налитые кровью глаза мужчины смотрели на него. Казалось, что они излучают собственный свет. Они были как лазеры.
   "Гонец поднялся на гору с новостями от наших шпионов в Багдаде. Он рисковал жизнью, чтобы приехать сюда. Американцы сбрасывают коммандос на нижние склоны. Почему? Потому что они знают, что мы здесь. Они отследили спутниковый звонок от дома ваших родителей до этого места. Твои родители мертвы. Ты доволен? Их убили американцы. Вы разрушили свою семью и поставили все под угрозу своей собственной глупостью".
   Ахмет не ответил. Он просто смотрел на мужчину. Было ли это правдой? Конечно, это было. Теперь он понял, что эта миссия, это приключение, в которое он отправился, никогда не могло бы закончиться иначе.
   Его любимые родители...
   "Дай мне телефон."
   Ахмет полез в карман. Было больно двигаться. Его рука вытащила спутниковый телефон в черном пластиковом корпусе.
   Сиддик схватил его, бросил на землю и разнес на куски прикладом АК-47. Он посмотрел на Ахмета.
   - У тебя никогда не должно было быть этого.
   Он отвернулся от Ахмета и посмотрел на девушку. Он развернул винтовку и приставил ствол к ее виску. Она закрыла глаза. Она дрожала.
   - Ты красивая девушка, - сказал ей Сиддик по-арабски.
   Ахмет покачал головой. Конечно, она не поняла бы ни слова из того, что говорил мужчина. Сиддику, вероятно, было все равно.
   "Мы должны были оставить вас у себя, использовать для себя, а потом продать в рабство".
   Трагедия на трагедии. Вся семья Ахмета была мертва. Теперь Сиддик собирался убить девушку. Как только американцы узнают, что девочка мертва, они перебьют всех моджахедов на этой горе. Кто-то из американцев погибнет. Клятвы мести будут даны с обеих сторон. Цикл начнется снова.
   Девушка.
   Девушка. Ее смерть привела бы к гибели тысяч людей. Повсюду прольется огненный дождь на невинных.
   Больше клятв. Больше мести. Еще мертвые девушки.
   Там, где упал Ахмет, был большой кусок разбитой скалы. Он дотянулся до него рукой. Он едва мог ухватиться за него пальцами. Он был твердым, с острыми краями. Да. Он поднял его.
   Молча, он поднялся на ноги. Он был обожжен болью. Сиддик сломал себе кости. Должно быть внутреннее кровотечение.
   Сиддик все еще держал пистолет у головы девушки Элизабет. Он все еще насмехался над ней на языке, которого она не могла понять. Он стоял спиной к Ахмету.
   "Прощай, американский пёс, - сказал Сиддик.
   Ахмет поднял камень и ударил им по затылку Сиддика. Один удар расколол голову мужчины. Сиддик медленно обернулся. Его глаза были большими и уже пустыми. Его рот был открыт.
   Ахмет ударил его по лицу. Зубы полетели.
   Сиддик упал на пол, не пытаясь замедлить падение. Его голова отскочила от твердой земли.
   Ахмет пошел туда, где цепь девушки была вбита в стену. Он собрался для большого усилия. Будет больно, он знал это. Тем не менее, он бы это сделал. Он заставит себя.
   Он дернул тяжелую цепь, пробный рывок.
   Шип легко выскользнул из стены и с грохотом упал на пол. Просто так. Ребенок мог бы вытащить его бесплатно.
   Он посмотрел на девушку и покачал головой. Затем он рассмеялся.
  
   * * *
  
   Элизабет едва могла понять, что происходит.
   - Беги, - сказал Ахмет. "Иди на запад, к последнему лучу солнца".
   Элизабет кивнула. - Запад, хорошо.
   Голова кружилась. Она была голодна, жаждала и устала. Она боялась смерти, но теперь боялась гораздо меньше. Они заставили ее говорить ужасные вещи об отце, вещи, которые она не имела в виду, вещи, которых она даже не помнила. Она знала, что они ужасны, вот и все. Она ненавидела их за это.
   Она попыталась сосредоточиться на том, что говорил Ахмет, на том, что это означало, но это было трудно.
   Внезапно вошел боец, заговорил с Ахметом на их языке, а затем начал его убивать. Затем боец отвернулся от Ахмета, и вместо этого Ахмет убил бойца. Ахмет был скользким парнем. Кто мог доверять ему?
   Но Ахмет также спас ей жизнь.
   - Если я пойду на запад, есть ли путь вниз?
   Ахмет покачал головой. "Нет. Я так не думаю. Но запад уведет вас от моджахедов, которые в основном дислоцированы на востоке. Они попытаются удержать линию против врага, идущего в гору. Местность здесь суровая. Американцам негде высадиться".
   - Так что там на западе?
   "Скалы".
   Она уставилась на него.
   - На тебе ярко-оранжевый, - сказал Ахмет. "Если тебе повезет, твои друзья увидят тебя с неба. Если вам не повезло, вы все равно можете выбрать свою смерть, а не ту, которую выбрали бы за вас боевики".
   Потребовалось несколько секунд, чтобы эта мысль дошла до нее.
   "Прыжок?" - сказала Элизабет. - Со скал?
   Ахмет кивнул. "Да."
   Элизабет не понравилось, как это прозвучало. Возможно, здесь был другой выбор, о котором Ахмет не подумал. Однажды она узнала об этом в бизнес-классе. Ищите третий вариант, тот, который упускают из виду.
   "Чем ты планируешь заняться?" она сказала.
   Он взял пистолет другого человека и проверил боеприпасы. Теперь он доставал из жилета мужчины что-то похожее на ручную гранату.
   - Я умру, защищая тебя, - сказал он.
   Она указала на пистолет. - Ты хоть знаешь, как пользоваться этой штукой?
   Он похлопал по стволу. На его лице появился призрак улыбки. "Конечно. Меня обучали в лагерях джихада".
   Он положил пистолет и начал рыться в карманах убитого. Рядом с головой мужчины в грязь попала кровь. Ее немного шокировало то, как деловито Ахмет кого-то убил, а потом пошел грабить труп. Ахмет был хладнокровен. Все эти люди... они просто...
   У нее не было слов для этого.
   Ахмет вынул из кармана мужчины складной нож. Он открыл лезвие и сунул его под кожаный ремешок, которым была стянута ее левая рука. Он распилил его, и через несколько секунд нож пронзил ее, выскочив из ее тела. Затем он сделал то же самое с правым запястьем.
   Она положила руки на запястья, вложив в них ощущение свободы. Призрачное ощущение тугих кожаных ремней каким-то образом все еще присутствовало.
   Ахмет посмотрел на нее. Он взял ее лицо в свои руки.
   - Беги, - сказал он. "Беги на запад".
  
   * * *
  
   "Стрельба началась".
   Эд Ньюсэм говорил. Он присел возле открытого люка "Маленькой птички", вглядываясь во мрак в мощный бинокль. Вертолет резко вильнул вправо, летя на восток высоко над хребтом Синджарских гор. Позади него лежало тело Грега Уэлча, которое он запаковал в сумку и прикрепил к крепким металлическим крючкам в полу.
   Люк был на радио.
   "Сван? Суонн, давай!
   Затрещало радио.
   - Сигнал пропал, Люк. Вот и все. Я не думаю, что это возвращается. Должно быть, они сообразили, что нас привлекает спутниковый телефон, и уничтожили его".
   Люк поднял глаза и покачал головой. Они прибыли сюда пять минут назад. Они направились прямо туда, где, по-видимому, находился телефон, и сразу заметили активность милиции. Их заметила и милиция. Они базировались в самых высоких пределах гор. Они находились вдоль острого хребта, драконьего хребта из нагроможденных камней. Негде было даже подумать о посадке. А если бы они сбросили высоту, то их бы зацепило от ополченческих орудий.
   Это была Маленькая Птичка. Он был быстрым и маневренным, как вертолеты. Он мог приземлиться в самых узких местах. Но он не мог приземлиться на лезвие бритвы под огнем противника.
   "Где снова был сигнал, когда он пропал?" - сказал Люк.
   "Я говорил тебе. Я нанес это место на спутниковую карту местности. Я также нанес его на топографическую карту. Это было почти на самой высокой высоте хребта, в тридцати милях от того места, где горы переходят в Сирию. Там какое-то старое поселение. Там есть какое-то маленькое здание такого же цвета, как и все остальное, вероятно, построенное из местного камня. Он очень легко сливается с фоном. Похоже, кто-то когда-то пытался вести там террасное земледелие, но террасы слишком узкие для земли. Похоже, здесь мог быть старый колодец и небольшой родник с пресной водой. Все это находится примерно в полумиле к востоку от каких-то отвесных скал. Найдите это здание. Сигнал исходил изнутри или рядом с этим зданием, когда оно отключилось".
   Люк взглянул на Эда. - Ты это слышишь?
   Эд пожал плечами. "Я не знаю, чувак. Мы вышли и вокруг. Мне кажется, что мы возвращаемся, приближаясь к скалам с востока. Поговорите с пилотами. У них есть координаты Свана. Кто-то только что начал перестрелку впереди, и, похоже, становится жарко".
   - Ребята, - сказала Рэйчел по внутренней связи. Она и Джейкоб, должно быть, подслушали их впереди. "Мы больше не можем играть в эту игру. Некуда поставить эту штуку. У нас почти закончилось топливо. Та перестрелка, которую он упомянул, идет прямо перед нами - практически по координатам, которые дал мне Суонн. Нам нужно доставить эту птицу на курдскую территорию, иначе мы разобьемся. Не знаю, как вы, а я не в настроении для крушения вертолета посреди убежища Аль-Каиды.
   Лука ни на кого не поднял руку. - Хорошо, Рэйчел. Хорошо. Сван, кто в кого стреляет?
   "Два взвода морских пехотинцев высадились из Хьюиса рядом с дружественными курдскими позициями на нижних склонах около десяти или пятнадцати минут назад. Я предполагаю, что они сориентировались, подготовились и начинают пробиваться в гору".
   - Большой папа прислал этих морпехов?
   "Да. Он пытается придраться к некоторым морским котикам, но у него их пока нет.
   Люк покачал головой.
   Это звучало неправильно. Морским пехотинцам предстояло всю ночь наступать на позиции, удерживаемые даже горсткой религиозных фанатиков.
   У Люка была идея. Он нырнул головой в кабину.
   - Я заключу с тобой сделку.
   - Назови, - сказал Джейкоб. И он, и Рэйчел одновременно смотрели в лобовое стекло и следили за приборной панелью.
   - Поместите меня прямо над координатами Свана, даже если будет стрельба. Задержитесь в этом положении на десять секунд и дайте мне взглянуть туда. Тогда мы пойдем куда угодно. Звук нормальный?"
   Джейкоб взглянул на Рэйчел. Она пожала плечами.
   - Звучит неплохо, - сказал Джейкоб. "Только не вините нас, если нам порвут кожу".
   Люк выглянул в лобовое стекло кабины. Впереди были вспышки света.
   - Я не буду тебя винить, - сказал Люк. Перед его мысленным взором пронесся образ катастрофической миссии в Афганистане. - Я буду винить себя.
   - Вполне справедливо, - сказал Джейкоб. - Мы будем над этими координатами через тридцать секунд. Давайте сделаем это быстро".
   Люк нырнул обратно в кабину. - Глаз острый, Эд. Мы будем там через полминуты.
   - Мы уже там, белый человек. Проходя через эти утесы... сейчас.
   Люк вытащил из-под скамьи длинную металлическую коробку. Он оттолкнул тело Грега Уэлча в сторону. Он повернул серебряную ручку слева, затем справа и открыл коробку. Здесь больше оружия. MP5 с тремя коробчатыми магазинами. Гранатомет М-79. Полдюжины гранат.
   Недостаточно. Недостаточно.
   "Какая конфигурация вооружения у этой птицы?" - крикнул он в кабину.
   "Одна цепная пушка М230, две ракеты "Гидра", - последовал ответ.
   - А как насчет ракет "Хеллфайр"? - сказал Люк.
   - Они не были заряжены, - сказала Рэйчел. - Ты как раз собирался взять у кого-то интервью, помнишь? Нам не нужны были все эти мускулы".
   Люк хмыкнул. Урок выучен. Всегда заряжайте оружие. Перегружайте их, если это необходимо. Слишком много было лучше, чем недостаточно.
   - О, чувак, - сказал Эд. - Стоун, тебе лучше это увидеть.
   Люк подошел к двери отсека. Эд указал на землю справа от них. В лучах уходящего дня Люк увидел, как мимо пробежала крошечная фигурка в ярко-оранжевом, направляясь к скалам. Сразу за этой фигурой началась стрельба.
   Другая фигура стреляла в том же направлении, что и оранжевая фигура. С этого направления приближались по меньшей мере две дюжины других. Кто-то быстро бежал, кто-то останавливался и стрелял. Яркие дульные сигнатуры автоматов освещали ночь, как светлячки. Ветер донес до Люка далекие пулеметные очереди.
   - О Боже, - сказал он.
   - Девушка, - сказал Эд. "Элизабет."
   Это было. Это была девушка в оранжевом комбинезоне. Точно так же, как Элизабет была показана в оранжевом комбинезоне в видео.
   Люку потребовалась долгая секунда, чтобы обработать информацию. Волна нереальности захлестнула его. Все это время он был сосредоточен на телефоне, находил его, ловил человека, который держал его, а затем задавал новые вопросы. Правильные вопросы, заданные правильному человеку, могли сблизить их с Элизабет. Он и подумать не мог, ни на секунду, что Элизабет окажется там же, где и телефон.
   Люк вскочил и заглянул обратно в кабину.
   "Вы должны посадить нас туда. Ты это видел? Дочь президента там внизу, бежит к скалам. Они прямо за ней. Ты должен бросить нас. Каким-то образом ты должен поставить нас на землю".
   Два пилота повернулись и посмотрели на него.
   "Какая?"
  
  
  
  
   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
  
  
   11:05 по восточному летнему времени (19:05 по арабскому стандартному времени)
   Ситуационная комната
   Белый дом, Вашингтон, округ Колумбия
  
   Безумие накатило. Лоуренс Келлер с нарастающей тревогой наблюдал за происходящим.
   - Русские слишком остро реагируют, - сказал генерал Старк. "И они переигрывают".
   Старк был сумасшедшим, а Марк Бэйлор всего лишь на шаг отставал от него. Как это случилось? Как сам Келлер так ошибся?
   Им было лучше с бездельником вроде Дэвида Барретта.
   Подслушивающие станции АНБ и ЦРУ начали улавливать разговоры внутри российского стратегического командования. Вместо того, чтобы просто позволить Соединенным Штатам безнаказанно атаковать своих союзников в Сирии и Иране, Россия была готова пойти на мат. Они вышли из катастрофических 1990-х в ослабленном государстве в геополитическом, военном и экономическом отношении, но у них была последняя карта в рукаве.
   У них было ядерное оружие, оставшееся от Советского Союза.
   Келлер указал на военного помощника, сидящего слева от Старка. "Можем ли мы еще раз услышать эту оценку, пожалуйста?"
   Старк покачал головой и усмехнулся. "Г-н. Келлер, у вас здесь нет авторитета, и у вас нет военного опыта. Я не уверен, что нам нужно...
   - Неверно, генерал, - сказал Келлер. "Делай свою домашнюю работу. Я уполномоченный представитель в этой комнате должным образом избранного президента Соединенных Штатов Дэвида Барретта. С 1967 по 1971 год я служил в Корпусе морской пехоты США, во втором батальоне пятого полка морской пехоты, дважды побывал во Вьетнаме. Я провел февраль 1968 года в городе Хюэ, забрав его у Северного Вьетнама. У меня, наверное, такой же боевой опыт, как и у вас, генерал, если не больше.
   Теперь Лоуренс Келлер был в полной опасности. Ситуация была сумасшедшей, и в результате он потерял рассудок. Марк Бэйлор внимательно наблюдал за ним. Все смотрели на него. Загнать джина обратно в бутылку было невозможно. Невозможно было слиться с деревом.
   "А теперь давайте еще раз послушаем эту оценку", - сказал он.
   Помощник посмотрел на бумагу в своей руке. Газету передал ему курьер, спустившийся вниз с последними распечатками.
   Помощник откашлялся.
   "Э-э... по состоянию на 11:00 по восточному летнему времени, восьмого мая, российское стратегическое командование, похоже, мобилизовало далеко идущие военные средства в ответ на действия американцев на Ближнем Востоке. Российские бомбардировщики и истребители патрулируют границу американского воздушного пространства в Беринговом проливе и проникли через Северный Ледовитый океан, проверяя реакцию британских ВВС в Северном море и пролетая над канадским воздушным пространством над Ньюфаундлендом и Лабрадором.
   "Российские бомбардировщики и реактивные истребители были замечены над Японским морем и движутся на восток через Средиземное море к побережью Леванта, огибая контуры Северной Африки. Российские МиГ-21 вошли в воздушное пространство Ирана по приглашению Высшего исламского совета Ирана и в качестве беспрецедентной провокации патрулируют границы между Ираном и Ираком, а также Ираном и Афганистаном. Американские истребители установили визуальный контакт - повторяю, визуальный контакт - с российскими истребителями в обоих этих регионах".
   Помощник перевернул страницу и пробежался по следующей, прежде чем читать вслух. На вид это был мужчина лет тридцати пяти. Его лицо покраснело, когда он читал первую страницу разведывательного отчета. Он снова прочистил горло и глубоко вздохнул.
   "Возможно, больше всего беспокоит то, что более двухсот ракетных шахт в глубинке России и Сибири сообщают о состоянии боевой готовности. К ним относятся пусковые шахты для межконтинентальных баллистических ракет с ядерными боеголовками, нацеленных на Соединенные Штаты. Стратегическое командование России выпустило коммюнике, в котором говорится, что любое нападение США или НАТО на Сирию или Иран будет представлять собой акт войны против Российской Федерации и будет рассматриваться соответствующим образом".
   Он оторвался от газеты и уставился на Лоуренса Келлера. Он поднял брови, как бы говоря: Доволен?
   - Спасибо, - сказал Келлер.
   - Они блефуют, - сказал генерал Старк.
   - Что заставляет вас так думать, генерал?
   Старк поднял переплетенную пачку бумаги со стола перед собой. Старк был человеком, который любил бумажную работу.
   "Я привел разведывательную оценку Пентагона относительно российской мощи по сравнению с нашей, которая была разработана за последние восемнадцать месяцев. Я принес его, потому что предвидел возможность того, что они будут проделывать подобные выходки, пытаясь заставить нас сбиться с курса. Если позволите, я хотел бы подвести итоги его выводов.
   Марк Бейлор кивнул. "Пожалуйста, сделай."
   Старк кивнул. "Спасибо господин президент."
   Келлера раздражало то, что Старк называл Бэйлор этим титулом. Ему следует называть его мистером временным президентом , как бы громоздко это ни звучало. Дэвид Барретт был настоящим президентом Соединенных Штатов, и как только эта встреча закончилась, Келлер собирался приступить к реализации плана по его восстановлению.
   - Факт, - сказал Старк, подняв палец. "Возможности российских ВВС, военно-морского флота и баллистических ракет значительно ухудшились после распада Советского Союза. По состоянию на декабрь 2003 года более пятидесяти процентов истребителей МИГ в их вооружении - это наследие, оставшееся до краха. Техническое обслуживание их сомнительно, и мы полагаем, что по крайней мере пять процентов, а возможно, и десять процентов на данный момент даже не годны к полетам. В любом случае, МИГи, новые или старые, не ровня нашим современным истребителям F/A-18. Их пилоты не чета нашим пилотам. Российские самолеты, патрулирующие небо, - это сплошная показуха".
   Старк едва переводил дыхание. Он поднял второй палец.
   - Факт, - сказал он. "Российский флот находится в худшем состоянии, чем их ВВС, если это возможно. Многие российские корабли и подводные лодки представляют собой ржавые громады, которые едва могут покинуть порт. В августе 2000 года, менее пяти лет назад, господа, российская атомная подводная лодка " Курск " взорвалась и затонула во время военно-морских учений в Баренцевом море, первых крупных учений, предпринятых русскими за десять лет. Все сто восемнадцать членов экипажа погибли. Российские системы связи и управления были настолько плохи, что в течение шести часов ВМФ России даже не осознавал, что корабль затонул. Внутренняя оценка, проведенная ВМФ России, которую мы перехватили, предполагает, что боевой дух моряков сейчас настолько низок, насколько это было когда-либо в современную эпоху".
   Он поднял третий палец. "Факт. Российские пехотные подразделения действовали так плохо и так хаотично во время двух недавних чеченских войн, что мы не ожидаем, что они будут развернуты против нас на каком-либо театре военных действий в настоящее время. Мы бы приветствовали это, если бы они были. Их руководящий состав состоит из тех же людей, которые несут ответственность за унизительное фиаско в Афганистане в 1980-х годах. Подавляющее большинство их пехотинцев либо молоды, неопытны и плохо обучены, либо прошли через неблагоприятный опыт в Чечне с сопутствующими психологическими травмами".
   Он перестал говорить. В комнате было тихо.
   - Благодарю вас, генерал, - сказал Марк Бэйлор. Он оглядел лица, собравшиеся там. Последнее лицо, которого он достиг, было Лоуренсом Келлером. "Мне это нравится, - сказал Бэйлор. "Я думаю, нам нужно ковать железо, пока горячо. Давайте продолжим атаки".
   Лоуренс Келлер вздохнул.
   "Г-н. Временно исполняющий обязанности президента, - сказал он, пробуя титул. Это звучало прекрасно для его ушей. Это звучало почти как кастрация, как будто Бэйлор был смотрителем небольшой некоммерческой организации для детей, в то время как исполнительный директор восстанавливался после операции по замене тазобедренного сустава.
   "Г-н. Временно исполняющий обязанности президента, - сказал он снова, на этот раз более решительно. - Это все хорошо, и я уверен, что мы сможем победить русских на любом обычном театре боевых действий. Но мы ничего не слышали от генерала об их ядерных и ракетных возможностях. Общий?"
   - Вы уже знаете, что я собираюсь сказать об их возможностях баллистических ракет, - сказал Старк.
   "Ну, несколько минут назад этот джентльмен слева от вас сообщил нам, что более двухсот российских ракетных шахт сообщают о полной боевой готовности. Я хотел бы услышать об этом больше, если можно, прежде чем мы начнем войну против другой крупной ядерной державы мира".
   Голос генерала Старка внезапно повысился от гнева. - В каком качестве вы действуете, если думаете...
   Келлер указал на Старка. "Я уже говорил вам, какая мощность. Я представитель должным образом избранных...
   Старк посмотрел на Бейлора. "Г-н. Президент?
   Бейлор пожал плечами и кивнул. "Просто дайте ему оценку", - сказал он. - Чтобы мы все могли выбраться отсюда.
   - Хорошо, - сказал Старк и вздохнул. Он открыл новую страницу.
   "Дайте нам все это", - сказал Келлер. "Не сдерживайся".
   Старк уставился на него.
   "Российский потенциал баллистических ракет - это тень самой себя", - сказал он. "Многие системы вооружения не обслуживались и не модернизировались с конца 1980-х годов. Командование и управление ухудшились, как и общая система связи. Мы считаем, что некоторые шахты сводятся к установлению телефонной связи с российским стратегическим командованием. Их противоракетная оборона и системы дальнего раннего предупреждения - это пережитки эпохи холодной войны, и они могут быть нефункциональными по любым современным стандартам. Однако сам размер первоначального советского арсенала вызывает некоторую озабоченность. Если хотя бы пятьдесят процентов первоначального арсенала все еще в рабочем состоянии, а мы верим, что это так, то ясно, что равномерный обмен ядерными ударами лицом к лицу станет катастрофой как для них, так и для нас".
   Келлер покачал головой. - И вы хотели бы спровоцировать с ними войну, генерал?
   Лицо Старка покраснело. Он поднял один палец. "Русские не собираются рисковать ядерной войной из-за Ирана и Сирии".
   - Это факт или это ваше мнение?
   Глаза Старка горели.
   "Сэр, если до этого дойдет, мы можем выиграть ядерную войну против русских. Мои разведданные показывают, что массированный упреждающий первый удар по материковой части России с одновременным пуском из наших баллистических ракетных шахт, а также с наших атомных подводных лодок и эсминцев сокрушит...
   "Генерал, вы с ума сошли? Должны ли мы действительно рисковать ядерной войной только потому, что вы хотите напасть на Иран? Напоминаю, что дочь президента похищена. Мы должны просеивать разведывательные данные о ее местонахождении, а не...
   Голос Старка поднялся почти до крика. "Полностью сокрушить их возможности противоракетной обороны, что приведет к потере более девяноста процентов их..."
   Келлер не знал, что сказать. Он встал и снова указал на генерала.
   "Вот бледный конь!" - воскликнул он, цитируя Книгу Откровения. "И звали его всадника Смерть, а Аид следовал за ним! И двоим дана власть над землей, чтобы убивать мечом, и голодом, и чумой, и дикими зверями".
   Старк остановился. Он уставился на Келлера.
   - Ты только что спросил меня, не сошел ли я с ума? Слушай, что ты говоришь".
   Мужчина за столом переговоров встал. Это был высокий мужчина в очках в проволочной оправе. Он был одет в голубую классическую рубашку и брюки цвета хаки. На его сиденье был накинут темно-синий блейзер. Из его правого уха свисала проволока, что свидетельствовало о том, что он прослушивал информацию, приходящую откуда-то еще. Он явно не был военным, но и был одет немного небрежно для обычной государственной службы. Все это время он сидел тихо. Его внешний вид был совершенно невзрачным. Он не был человеком, который выделялся или легко запоминался. Он мог быть кем угодно.
   - Господа, - сказал он. - Если позволите, я специальный агент Смит из Центрального разведывательного управления. Меня послали сюда для участия в этих дискуссиях, но до сих пор я не чувствовал, что могу что-то предложить. Я получаю обновления в режиме реального времени, указывающие на то, что за последние несколько минут дочь президента могла быть обнаружена. Никто еще не уверен. Но если это действительно она, то она в горах северо-западного Ирака, она жива, и специальные попытки спасения уже предпринимаются".
   Он сделал паузу и посмотрел на Марка Бэйлора.
   "Сэр, я хотел бы предложить, чтобы мы временно отказались от ядерной войны и сосредоточили наши обсуждения на..."
   Бэйлор кивнул, даже не сбиваясь с ритма. В одну минуту он был готов устроить Армагеддон, в следующую - обсудить спасательную операцию. Он был хамелеоном. Все они были. Это сделало Лоуренса Келлера больным.
   - Да, конечно, - сказал Бэйлор. "Это очень хорошая новость. Давай вытащим оттуда Элизабет.
   Повисла тишина. Казалось, это длилось долгое мгновение. Келлер все еще стоял, застыв на месте, его палец был направлен на генерала Старка, как пистолет. Рот Старка был открыт, как будто он собирался заговорить.
   - Вы согласны с этим, джентльмены? - сказал агент ЦРУ.
   "Меня это устраивает, - сказал Келлер. "Конечно. Я приветствую это".
   - Генерал Старк? - сказал агент. "Мы должны действовать быстро и помочь спасательной операции любым возможным способом. По крайней мере, нам нужно разместить активы, чтобы обезопасить регион, где, как мы думаем, она может находиться. Нам нужно сделать это сейчас".
   Старк пожал плечами. Он перевернул бумагу перед собой.
   - Хорошо, - сказал он. "Но я думаю, что мы теряем возможность".
  
  
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ
  
  
   19:12 по арабскому стандартному времени (11:12 по восточному летнему времени)
   Синджарские горы
   Ниневия мухафаза
   Северо-западный Ирак
  
   Бежать!
   Мысль повторялась как мантра.
   Бежать!
   Снова и снова. Это было все, что она могла думать.
   Она потеряла сандалии, которые были на ее ногах. Они были слишком большими, а теперь их не стало. Она бежала так быстро, как только могла босиком, спотыкаясь об острые камни. Ноги стучали, руки тряслись, легкие требовали воздуха.
   БЕЖАТЬ!
   На улице было холодно, но ей было жарко. Они были прямо за ней. Ее ноги кричали от боли, разрезанные на ленты о зазубренный камень. Было темно. Скала была где-то впереди. Она скорее сбежит с края, чем позволит мужчинам поймать ее снова.
   Ахмет был мертв. Она была в этом уверена. Она видела, как это произошло. После того, как он освободил ее, она выбежала из каменного здания и сразу же направилась на запад. Но мужчины увидели ее сразу. Их была группа вниз по хребту. Они погнались за ней, но тут вышел Ахмет и начал стрелять в них.
   Она повернулась и оглянулась, когда мужчины начали стрелять в него. В последних лучах угасающего света она увидела...
   Это не имело значения.
   Ахмет не имел значения. Он не имел смысла. Он помог им схватить ее, а потом погиб, помогая ей сбежать.
   Она не могла об этом думать. Ей пришлось бежать.
   Это все, что она могла сделать.
   Внезапно сзади ее пронзила вспышка света. Она услышала его свист, когда он проходил. Она споткнулась обо что-то острое и упала на землю.
   "Анххх!"
   Больно. Она разорвала себе руки, предплечья, колени.
   БУУУМ!
   Взрыв разорвал ночь, может быть, в сотне ярдов перед ней. Они стреляли в нее ракетами! Боже мой. Они скорее взорвут ее, чем позволят убить себя. Теперь над ней, в небе, раздался звук, громкий и становившийся все громче.
   "Вставать!" сказала она себе сквозь стиснутые зубы. "Вставай и беги".
   Над ее головой пронеслась автоматная очередь.
   Было слишком поздно. Они сейчас стреляли. Она не могла стоять, иначе ей оторвут голову. Так она начала ползать. Она извивалась по камням, как змея. Это было слишком медленно. Она никогда не собиралась делать это.
   Сильная рука схватила ее за воротник комбинезона. Ошейник был затянут его хваткой, задушив ее. Мужчина перевернул ее на спину. При приземлении она ударилась головой о твердую землю. Это был мужчина с густой бородой. Его глаза, казалось, светились.
   Он что-то сказал, но она не могла понять.
   Он поднес пистолет к ее лицу.
   "Нет!" она кричала и пинала его.
   Внезапно их обоих окутал яркий ослепляющий свет.
  
   * * *
  
   "Убей этого парня!" - закричал Эд Ньюсэм. "Убей этого парня!"
   Человек был освещен ярким передним светом вертолета. Он стоял над Элизабет Барретт, направив на нее пистолет.
   Люк высунулся через дверь отсека на скамью снаружи. Он позволил этому разорвать с MP5.
   Он разрезал мужчину пополам чуть выше талии. Две части, верхняя и нижняя, разделились и развалились.
   - Мило, - сказал Эд.
   - Нам нужно спуститься туда, - сказал Люк.
   "Входит!" - закричал Эд.
   Это был не тот ответ, на который Люк надеялся. Он нырнул обратно внутрь вертолета, даже когда тот унесся прочь, сильно виляя, предпринимая действия по уклонению. Из темноты вылетела ракета, ударила в вертолет твердым металлическим ГОНГом и отскочила.
   Люк был на полу кабины, рядом с бывшим Грегом Уэлчем.
   "Что это было?"
   - Не знаю, - сказал Эд. "Должно быть, домашнее".
   - Джентльмены, мы больше не можем здесь находиться, - сказал Джейкоб. Он звучал почти спокойно, но не совсем. - Следующий пробьет нас насквозь. Вы хотели заглянуть, и вы его получили. Надеюсь, вы довольны".
   "Отрицательно!" - крикнул Люк. Он поднялся на ноги, несмотря на то, что вертолет летел под острым углом. Он доковылял до кабины.
   "Мы должны спуститься туда. Она здесь. Элизабет Баррет. Я знаю, что это она. Это место кишит Аль-Каидой".
   - Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, - сказала Рэйчел.
   Вертолет двигался быстро, очень близко к земле.
   - Хорошо, Стоун, - сказал Джейкоб. "Хорошо. Мы тебя уложим, но ты должен пойти мне навстречу. У нас почти закончилось топливо. Мне не нравится эта местность".
   "Это нормально. Приблизь нас. Мы будем прыгать. Тогда убирайся отсюда. Но сделай мне одолжение, запусти этих гидр и обстреляй этих парней из своей пушки, прежде чем уйти.
   Джейкоб кивнул. "Хорошо. Удачи. Десять секунд.
   Люк шагнул через каюту к Эду. Эд притаился у двери отсека с гранатометом М-79, выискивая цель.
   Люк хлопнул его по спине. "Давай, мужик. Мы входим.
   - С глаз долой, - сказал Эд. Он вышел через дверь отсека и перелез через внешнюю скамью. Вертолет уже завис. Мгновение спустя Эд исчез.
   Люк последовал за ним. Его MP5 все еще был в руке. Он поскользнулся на скамейке. Вертолет завис прямо у края обрыва. Земля была в пяти-шести футах под ним. Прямо впереди Эд Ньюсэм бежал, низко пригнувшись, навстречу происходящему.
   Из ночи с воплем вылетела ракета, направляясь прямо к вертолету.
   Вертолет дернулся и сильно накренился, когда Люк уже собирался прыгнуть. Его нога зацепилась, и он упал со скамейки. Ракета пронеслась мимо. Его пистолет с грохотом отлетел. Он хватался за что угодно; он падал. Вертолет был ни с того ни с сего. Перевернув голову, он ухватился за шасси вертолета одной рукой и резко качнулся. Скала была далеко там . Небо под ним исчезло во тьме.
   "Я все еще здесь!" он закричал. "Джейкоб! Рэйчел!"
   Выстрел из пулемета ударил в борт вертолета, разорвав металл.
   "Джейкоб!"
   Вертолет снова накренился и помчался обратно к горе. Люк болтался, повиснув на одной руке. Его тело бешено закачалось. Другой рукой он взялся за шасси. Вертолет устремился к земле.
   Внезапно они миновали скалу и снова оказались на утрамбованной земле.
   Еще одна ракета с шипением летела в сторону вертолета.
   Люк отпустил. Его ноги сильно ударились, и он подпрыгнул в воздухе, его инерция несла его вперед. Он ударил еще раз, подогнул тело и покатился по каменистой земле. Он лежал, тяжело дыша. Он попытался сделать сканирование тела, но сейчас все болело.
   Ударился головой? Нет.
   Чувствовал ли он свои ноги? Его руки? Да?
   Хорошо, он был в рабочем состоянии. Все, что у него осталось, это личное оружие. Он встал и побежал, направляясь туда, где, как он думал, могла быть девушка, на север вдоль скалы.
   Позади него "Маленькая птичка" запустила свои ракеты "Гидра" в сторону "Аль-Каиды". Уууух! Они кричали сквозь ночь, прямо над землей, отбрасывая безумные тени.
   БУМ-БУМ! Двойные взрывы, когда они оба попали. Люк же видел, как в воздухе летели останки тела.
   Мгновение спустя вертолет выстрелил из своей цепной пушки M230. Музыкой для его ушей звучал уродливый металлический лязг автоматной пушки. Эта штуковина стреляла бронебойными разрывными тридцатимиллиметровыми снарядами, предназначенными для разрушения при ударе - триста выстрелов в минуту.
   Ду-ду-ду-ду-ду. Ду-ду-ду-ду-ду.
   Люк бежал с пистолетом в руке.
   Где-то впереди и правее он услышал предательский глухой выстрел гранатомета М-79. Эд Ньюсэм.
   Дунк!
   Орудие издало звук запуска, совершенно несоизмеримый с его разрушительной силой. Это звучало так, как будто он только что подал теннисный мяч. Граната скользила в темноте по почти плоской траектории.
   БУМ!
   Еще один яркий взрыв. Земля тряслась от этого.
   Но плохие парни не закончили. Ракета выстрелила, просвистев в этом направлении.
   ХЛОПНУТЬ!
   Он ударил где-то позади него. Он повернулся. Вертолет был сбит.
   - Нет, - сказал он.
   У него возник образ, плохая штука, все эти ребята в Афганистане. Уэйн. Мартинес. Лука убедил Иакова и Рахиль остаться. Всегда, он всегда убеждал людей остаться. В этом весь смысл Эда, не так ли?
   Иисус.
   Автоматическая пушка перестала стрелять. Вертолет завертелся. Он упал с тяжелым металлическим хрустом в темноте, где-то за невысоким хребтом.
   Люк повернулся и продолжил бежать. Он ничего не мог сделать ни для вертолета, ни для пилотов. Впереди, слева от него, на земле было ярко-оранжевое пятно. Он направился к ней, карабкаясь по рыхлым камням и неровным краям.
   Вот она. Это была она. Она лежала распластавшись, ее тело приняло странную позу, неестественную позу, которую Люк слишком много раз видел в зонах боевых действий.
   "Элизабет! Ты жив?"
   Ее глаза распахнулись.
   - Американец? она сказала.
   Люк кивнул. "Ага."
   "Я притворяюсь мертвым".
   Плечи Люка поникли. Из него вырвалось все дыхание. Он почти рассмеялся.
   - Хорошая идея, - сказал он.
   Позади него послышался звук дыхания, шагов по гравию. Он обернулся, и это был мужчина - тощий, бородатый - бежавший с винтовкой. Люк выстрелил от бедра и попал мужчине в грудь. Мужчина продолжал приближаться, врезался в Люка, и они упали на землю. Какое-то время они боролись за пистолет, но сила ушла из мужчины.
   Он лежал на спине с открытым ртом. Ему могло быть двадцать лет. Эта густая борода, вероятно, была его самым гордым достоянием. Он потянулся рукой к груди. Вышло кроваво. Он посмотрел на Люка, что-то прошептал и умер.
   Люк поднял винтовку мужчины. Это был старый АК-47. Он проверил журнал. Загружено. Это был небольшой подарок. Пацан должен был стрелять, а не так заряжаться. Люк покачал головой. Его потеря.
   Так или иначе, Люк вернулся в бизнес.
   "Элизабет, мне нужно переместить тебя. Я собираюсь спрятать тебя где-нибудь".
   Она покачала головой. "Нет. Я никуда не пойду. Я должен остаться здесь с тобой.
   "Здесь в любую минуту начнется стрельба, и если это произойдет, вас застрелят. Не один раз, а много раз. Мне нужно переместить тебя в безопасное место, чтобы я мог бороться, чтобы защитить тебя. Мне будет легче это сделать, а тебе гораздо безопаснее, если ты будешь далеко от меня.
   Она смотрела на него большими глазами. "Куда я пойду?"
   Он покачал головой. "Я не знаю. Мы найдем место.
   Где-то слева от него Эд выпустил еще одну пулю из М-79.
   Дунк!
   Люк посмотрел на часы. 19:35
   Это был долгий день. Предстояла долгая ночь.
   БУМ!
   Граната Эда попала куда-то позади Люка.
   Мужчина начал кричать. Он звучал почти как сирена.
   Слева от Люка был пожар, где, должно быть, разбился вертолет. Он не хотел думать об этом прямо сейчас.
   Он протянул руку Элизабет. Она взяла его, и он поднял ее на ноги.
   У Люка была идея. Он проводил Элизабет до скал. Они были всего в пятидесяти ярдах дальше. Иногда скалы были совершенно отвесными, иногда нет. Он посмотрел через край. Это был долгий путь вниз.
   Но чуть ниже, футах в четырех вниз и левее, был узкий уступ длиной в несколько футов. Там из стены торчало чахлое дерево. Его корневая система была обнажена, толстая и корявая.
   "Элизабет, мне нужно, чтобы ты была храброй. До сих пор ты был очень смелым, но тебе нужно быть еще более смелым, таким же смелым, как раньше. Вы можете сделать это для меня?"
   - Не знаю, - сказала она. "Что мне нужно делать?"
   "Тебе нужно соскользнуть на этот уступ, крепко ухватиться за ствол дерева и ждать. Я помогу тебе спуститься туда".
   Элизабет посмотрела вниз на уступ. Люк мог видеть то, на что она смотрела. Сразу за уступом скалы падали с головокружительной высоты. Было уже темно, но правда была достаточно ясной. Падение отсюда будет бесконечным.
   - Боже мой, - сказала Элизабет.
  
   * * *
  
   Люк низко пригнулся и подошел к каменному гребню в тридцати ярдах от скалы. Он укрылся и нацелил пистолет на плохих парней.
   Двое мужчин медленно двигались по скалам с оружием наготове, шагая осторожно. Их головы вертели туда-сюда, выискивая девушку, высматривая врага.
   Люк выстрелил в них, убил их обоих.
   Мгновение спустя из ночи с воплем вылетела ракета.
   Люк пригнулся и откатился как раз перед тем, как ракета попала в его хребет.
   БАМ!
   Звук был более чем оглушительным. В ушах звенело. Он надолго оглох. Осколки камня взлетели в воздух и посыпались на него.
   Дунк!
   Откуда-то слева Эд открыл им ответный огонь.
   БУМ!
   Пулеметный огонь обстрелял то место, где была дульная подпись Эда. Надеюсь, Эда там больше не было.
   Так и пошло, око за око.
   Люк пополз вперед, как червь, и выстрелил в голову еще одному Аль-Каиде.
   Где-то впереди него вспыхнула сигнальная ракета. Люк молчал. Ополченцы собирались использовать эту сигнальную ракету и посмотреть, смогут ли они определить местонахождение Эда или Люка. В кратком свете катера Люку показалось, что он увидел около дюжины мужчин, притаившихся у низкой каменной стены.
   Вспышка начала свой медленный подъем, освещая ночь.
   Мгновение спустя откуда-то с неба упала очередь бомб. Они с криком спустились вниз, сильный дождь, невидимый, хлестал по тому месту, где только что поднялась ракета.
   БУМ! БУМ! БУМ! БУМ! БУМ!
   Сотня ярдов огня и ярости, поле смерти, ненадолго превратившее ночь в день. Взрывы эхом прокатились по горам и обратно. После этого раздался треск пламени, когда что-то сгорело, возможно, небольшое здание, а возможно, и тела тех, кто только что находился там.
   Атака дронов. Красивый.
   Прошли часы.
   В первых унылых лучах незадолго до рассвета, словно призраки из тумана, появилось отделение морских пехотинцев Соединенных Штатов. Они осторожно двигались по каменистой местности.
   Люк снова нырнул за линию хребта. Это было, когда людей расстреливали случайно.
   "Американцы!" он крикнул. "Здесь американцы!"
   Люк выбросил винтовку. Он слышал, как они бегут к нему. Он держал свои пустые руки в воздухе, где все могли их видеть. Двое морских пехотинцев в касках вышли из-за хребта, нацелив винтовки на Люка.
   "Я американец!" - крикнул он снова.
   "Не двигайся!"
   Морские пехотинцы бросились на него, перевернули на живот и начали обыскивать. Тяжелая нога уперлась ему в спину. Дуло пистолета было у его шеи. Грубые руки бродили по его телу.
   - Агент Люк Стоун, - сказал он. "Группа специального реагирования ФБР. Дочь президента в тридцати или сорока ярдах отсюда, на уступе, свисающем со скалы. На ней ярко-оранжевый комбинезон. Не стреляйте в нее".
   Краем глаза он заметил, что мимо бегут еще морские пехотинцы.
   - Мальчики, я рад вас видеть, ребята.
  
   * * *
  
   Эд Ньюсэм пробирался по зазубренным скалам.
   Он устал. Он был грязным. Он был поцарапан.
   Если он поднял взгляд, утренний вид на горный хребет был ошеломляющим. Если он посмотрел вниз, вид тоже был по-своему удивительным. Десятки боевиков-террористов валялись на земле. Они были худощавы, у них были густые бороды, они носили головные уборы. Некоторые были живы и двигались. Большинство были мертвы.
   Многие глаза были открыты и смотрели, ничего не видя.
   Ему было наплевать на этих парней. У них был безошибочный вид. Это были пехотинцы. У Эда было свидание с кем-то другим.
   Впереди на твердой пыльной земле сидел парень. Он был одним из немногих, кто не получил серьезных травм. Он сидел, скрестив ноги. Морские пехотинцы сковали его запястья за спиной.
   - Ты, - сказал Эд.
   Парень посмотрел вверх. Его глаза были истощены. В нем не осталось никакой борьбы.
   - Где ваш лидер? - сказал Эд.
   Парень уставился на него, его глаза были круглыми и озабоченными. Он покачал головой.
   " Айн хузаим? - рявкнул Эд.
   Эд немного знал арабский. Слова были правильными. Грамматика и синтаксис могут пойти к черту. Человек на земле все понял достаточно хорошо. В его глазах забрезжил свет. Он старался не говорить в ответ. Он молча указал головой налево. Движение было настолько тонким, что его едва ли можно было назвать движением.
   Вон там, примерно в двадцати ярдах, на земле лежал еще один человек. Этот человек тоже был в наручниках, и он прислонился спиной к камням. У него была травма ноги, которую морские пехотинцы любезно зашили ему. Его правая штанина была срезана ниже бедра, а нога была перемотана окровавленной повязкой.
   Эд подошел к нему.
   Мужчина посмотрел на Эда. У него были черные как смоль волосы и красивое лицо. Его глаза были жесткими и бесстрашными. Ну что ж. В зоне боевых действий было много крутых парней.
   "Ты говоришь по английский?" - сказал Эд.
   Мужчина кивнул. "Маленький."
   "Кто ты?"
   Мужчина улыбнулся. "Кто ты?"
   Эд протянул руку и разорвал правый рукав рубашки мужчины. Там, на круглом плече мужчины, была татуировка в виде полумесяца и звезды, символа мусульманского мира. Мужчина смотрел на него так, будто видел впервые.
   Как это туда попало?
   Мгновенно он понял свою ошибку. Единственной отличительной чертой на видео была эта татуировка.
   Эд вытащил пистолет. Он указал на голову мужчины. Тем не менее, мужчина не выказал страха. Во всяком случае, его улыбка стала шире.
   "Я должен был выпотрошить ее, как свинью", - сказал он.
   ХЛОПНУТЬ!
   Выстрел раздался эхом по неровным склонам холмов.
   Тело мужчины упало на каменистую землю. Вокруг его изуродованной головы начал растекаться ореол крови.
   - Ага, - сказал Эд. - Как скажешь.
  
   * * *
  
   Вертолет "Блэк Хок" завис над головой, его корзина была опущена на землю.
   Недалеко три боевых вертолета "Апач" патрулировали небо, двигаясь медленными кругами. Дальше их было больше. На самом деле небо было черным от американских вертолетов. Люк начал их считать, но остановился на пятнадцати, потому что их было гораздо больше.
   Если бы на этой горе или где-нибудь поблизости еще были живы боевики "Аль-Каиды", они не собирались бросать вызов этим вертолетам.
   "Спасибо, что спасли мне жизнь", - сказала Элизабет Барретт.
   Она стояла лицом к Люку. Она была на голову ниже его.
   "Все в порядке. Я просто делал свою работу. Это все, чем занимался каждый из этих людей".
   Она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.
   "Кто ты? Как тебя зовут?"
   - Люк Стоун, - сказал он. Он думал о том, кто он такой и как это выразить. Он больше не был солдатом, спецназовцем, спецназовцем.
   - Я агент ФБР.
   Она кивнула. "Камень. Я собираюсь рассказать моему отцу о тебе".
   Она повернулась и похромала к корзине вертолета, двое морских пехотинцев помогали ей. Они бы понесли ее, но она настояла на том, чтобы идти пешком. Ее окровавленные ноги были замотаны толстыми бинтами. Руки у нее были изрядно порваны. Она шла с прямой спиной и высоко поднятой головой.
   Она была труппером.
   С невысокого гребня, на котором он стоял, Люк также мог видеть останки Маленькой Птички. Это было похоже на какую-то скульптуру современного искусства. Шасси погнулось от удара, и вертолет упал на бок. Лопасть винта вклинилась в землю, противоположная сторона торчала вверх и указывала в небо. А сам вертолет сгорел. Его обгоревший каркас напоминал человеческий череп.
   Иаков и Рахиль стояли недалеко от него, разглядывая останки. Каким-то образом они выбрались. Это было очень хорошее развитие. Впрочем, он не назвал бы это сюрпризом. Эти двое долгое время вместе выживали в бою.
   Эд Ньюсэм шел по хребту с М-79 через плечо. Он пошел на свидание с мужчиной на видео.
   - Ты нашел его? - сказал Люк.
   Эд пожал плечами. "Я думаю так."
   - Ну, ты все еще можешь попробовать меня избить, если хочешь.
   В глазах Эда загорелся свет. Это было, как если бы он забыл об этом, и он был рад, что кто-то напомнил ему. Он посмотрел на Люка, прищурился и усмехнулся.
   - Нет, - сказал он.
  
  
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
  
  
   9 мая
   8:35 по стандартному арабскому времени (00:35 по восточному летнему времени)
   Посольство США в Ираке (также известное как Республиканский дворец)
   Международная зона (также известная как Зеленая зона)
   Кархский район
   Багдад, Ирак
  
   "Каждый раз, - сказал Эд Ньюсэм.
   Четверо мужчин стояли в круглой комнате из полированного камня. Как бы они ни говорили чуть громче шепота, их голоса, казалось, эхом отдавались от стен. Там был Большой Папочка Билл Кронин, в брюках, подтяжках и классической рубашке с закатанными до локтей рукавами. Марк Суонн был там в джинсах и футболке, с туго стянутым к голове хвостиком. Там были Эд и Люк, все еще грязные, помятые и ободранные после боя.
   И Эд, и Люк были похожи на персонажей Свинарника из старых мультфильмов " Арахис ". Они шли по грязным холмам.
   Большой Папа посмотрел на Люка.
   "Ага?" он сказал.
   Люк кивнул. "Мне так показалось. Каждый раз, когда мы куда-то шли, они знали, что мы идем. Этот парень из SAS был раздавлен... Но это были его собственные ребята. Я не думаю, что он бы..."
   Он покачал головой.
   Большой Папа кивнул. - Да, последние пару месяцев он ведет себя немного странно. Я бы ничего никому не поставил. Это искушение здесь. Вокруг крутится много денег. Вы видели это.
   Никто не произнес ни слова, но все говорили об одном и том же человеке: Монтгомери.
   - Теперь его отправили домой, - сказал Эд. "Он вне досягаемости. Нет доказательств, что он что-то делал. Что нам делать?
   Внезапно дверь с грохотом открылась. Человек даже не постучал.
   Это была Труди.
   - Люк, я искал тебя повсюду. Я только что говорил по телефону с Доном Моррисом. У вашей жены начались схватки тридцать минут назад. Дон послал к вам домой вертолет SRT, чтобы забрать ее и доставить в Фэрфакс. Они могут приземлиться в больнице. Он говорит, что вы должны вернуться домой прямо сейчас. Вам может повезти. Иногда эти первые роды требуют...
   Люк уже встал и направился к двери.
   "О чувак. Пятнадцать часов в воздухе. Есть остановка в Германии. Я никогда не собираюсь...
   - В аэропорту Багдада заправляется реактивный самолет Государственного департамента. Он ждет вас. Прямой рейс в Вашингтон".
   Люк был почти за дверью. Он снова посмотрел на Большого Папу.
   "Как насчет..."
   Большой Папа покачал головой и махнул Люку. "Монти? Не беспокойтесь об этом. Я поговорю с ним.
   Люк посмотрел на Эда и Свана.
   - Увидимся, ребята.
  
  
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
  
  
   6:05 утра по восточному летнему времени
   Кэмп-Дэвид
   Катоктин Маунтин Парк
   Турмонт, Мэриленд
  
   "Прекрасное утро".
   Лоуренс Келлер шел по тихой лесистой тропе с Дэвидом Барреттом при первых лучах солнца. Небо было бледно-голубым, с оттенками розового и желтого там, где восходило солнце. В воздухе витал легкий холодок, который скоро улетучится. Это был очень хороший день. Где-то закудахтала ворона, а поодаль ответила другая.
   Со времен Франклина Делано Рузвельта президенты использовали это место в качестве своего загородного убежища и места для приема иностранных высокопоставленных лиц в непринужденной обстановке, и Келлер понимал, почему.
   Он размышлял, что это было бы совсем как стихотворение Роберта Фроста, за исключением шести больших агентов секретной службы, рассредоточенных позади них, перед ними и по бокам. Мужчины бормотали в свои воротниковые микрофоны, пока шли вперед. Их голоса могли быть звуком небольшого ручья.
   Дэвид Барретт шел медленно и задумчиво.
   - Я никогда не забуду того, что ты сделал, Лоуренс.
   Он сказал это достаточно приятно. Но он оставил заявление там и оставил Келлера размышлять о его значении. Это было уместно гулять на природе вот так, и президент бросил ему таинственный дзенский коан.
   Что он сделал в глазах Дэвида Барретта? Взяли под контроль во время плохой ситуации, когда Баррет явно вышел из-под контроля? Отставить Барретта в сторону, пока его дочь не окажется в безопасности, и он сможет взять себя в руки? Сорвать ошибочную попытку начать Третью мировую войну?
   Или это он предал Дэвида, записывая его в Овальном кабинете в самые уязвимые моменты, а затем используя эту запись против него самого?
   Келлер сделал все это. Но что, по мнению Барретта, он сделал?
   - Какие у тебя планы, Дэвид? - сказал Келлер.
   Баррет глубоко вздохнул. "Это самый счастливый день в моей жизни, так что прежде всего я собираюсь насладиться им. Я собираюсь поблагодарить Бога за мои многочисленные благословения и подвести итоги того, что готовит будущее. Они доставили Элизабет в больницу в Германии, и она все еще находится в пути, но все уверяют меня, что с ней все в порядке. Сегодня утром Мэрилин, Кейтлин и я собираемся полететь туда, чтобы быть с ней. Это будет чертовски воссоединение семьи".
   Он остановился и посмотрел на Келлера. "Это то, что вы имели ввиду?"
   Келлер пожал плечами. "Конечно. Это, и как вы думаете, когда вы вернетесь к работе? В конце концов, вы президент Соединенных Штатов. Вы нужны стране. Я не совсем уверен, что Марк Бэйлор подходит для этой работы".
   В глазах Баррета мелькнул озорной огонек. Он снова начал ходить. "Некоторым людям суждено стать президентами, а некоторым - вице-президентами", - сказал он.
   "Я и сам не мог бы выразиться лучше", - сказал Келлер.
   "Думаю, я пробуду в Германии несколько дней, пока Элизабет не будет готова вернуться домой. Потом я проведу еще пару дней здесь, в Кэмп-Дэвиде, со всей семьей. Мои мама и папа, вероятно, тоже приедут и останутся".
   "Это мило."
   - Итак, я выйду из строя еще на неделю или около того. Вчера поздно вечером я разговаривал с Марком, и он готов еще немного подержать вожжи.
   - Хорошо, - сказал Келлер. - И я буду там, чтобы заглянуть ему через плечо.
   Баррет пожал плечами. - Вот почему я поднимаю эту тему. Марк хотел бы на время перевести вас в отдел по законодательным вопросам. Он считает тебя немного вспыльчивой. И у него есть свой начальник штаба, как вы знаете. Он обеспокоен тем, что ваше присутствие будет наступать на пятки его парню, и я сказал ему, что все будет в порядке.
   Келлер кивнул. "Я понимаю. Хорошо."
   - Да, я буду честен с тобой, Лоуренс. Я давно обдумывал подобный шаг. Как поживаешь? Я имею в виду, ты кажешься мне немного выгоревшим, как будто тебе это больше не нравится. Я беспокоился о тебе и собирался что-то с этим сделать, но потом случилось все это фиаско с Элизабет.
   Келлер почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Румянец начал подкрадываться к его шее.
   "Я чувствую себя хорошо. Никогда лучше, правда.
   Барретт продолжал так, как будто Келлер вообще ничего не говорил. "Вы знаете Кэти Грумман из State? Она настоящий кнут. Я собираюсь привести ее, чтобы она немного привела вещи в порядок.
   - Как начальник штаба? - сказал Келлер.
   Баррет кивнул. "Думай о законодательных вопросах как о боковом шаге, Лоуренс. Вы сохраните ту же зарплату, что и сейчас, со всеми теми же льготами. И часы будут лучше. Большую часть времени они обычные с девяти до пяти, если только мы не пытаемся протолкнуть счет. Мне нужно, чтобы ты оседлал нескольких наших упрямых друзей в Доме. Вы будете отчитываться перед Майком Донованом. Ты знаешь Майка? Он работает на Капитолийском холме около десяти лет.
   - Я буду отчитываться... перед Майком?
   Лоуренс Келлер никогда не встречался с Майком Донованом, но знал, кто он такой. Ему было около тридцати семи лет, сын несносного, лукавого, алкоголика, бывшего конгрессмена из Массачусетса, Микки Донована.
   Майк Донован был придурком в подготовительной школе. Он пришел на работу из-за кумовства. И он был на пятнадцать лет моложе Лоуренса Келлера.
   Баррет с энтузиазмом кивнул. "Ага. Майк - директор по законодательным вопросам. Он мне нравится. Ты будешь его помощником директора.
   Некоторое время они шли по тропинке молча.
   "Что вы думаете?" - сказал Баррет.
   Что он подумал?
   Лоуренс Келлер был уверен в одном: он НЕ собирался работать на Майка Донована в законодательном отделе. Если Дэвид Баррет хотел вытеснить Келлера из-за того, что тот записал на пленку разговор в Овальном кабинете, пусть будет так. Но ему лучше следить за своей спиной. Келлер не добился своего кумовством - он пробрался туда когтями. И он выцарапает глаза Дэвиду Барретту.
   "Что я думаю? Я думаю, что ваша дочь Элизабет - очень безответственная молодая женщина, которая стала причиной бессмысленной гибели десятков людей и чуть не спровоцировала мировую войну".
  
   * * *
  
   Красивый.
   Дэвид Баррет испытал такой прилив радости, что даже ранняя встреча с Лоуренсом Келлером не смогла его утомить. Келлер был проблемой, это правда. Он был ненадежен. Судя по всему, он взорвался во время совещаний в Ситуационной комнате и накричал на генерала.
   Лоуренсу Келлеру костюм не подходил. Низкорослый, злой, некультурный, таков был Келлер в двух словах. На данный момент его сослали в Законодательный отдел, но он почти наверняка попытается вернуться к значимости. Дэвиду придется следить за ним.
   Независимо от того. Элизабет была жива, птицы пели, а Дэвид был президентом Соединенных Штатов. Все было в порядке с миром.
   Забудьте о Келлере.
   Этой следующей встречи он действительно ждал. Он сидел в деревенской, залитой солнцем большой комнате главного дома. Когда он был ребенком, он смотрел на журнальные фотографии Дуайта Эйзенхауэра и Джека Кеннеди, развлекавших глав иностранных государств в этой самой комнате, и думал:
   "Однажды это буду я".
   Удивительно. Он покачал головой.
   Его гость вошел, и Дэвид поднялся, чтобы встретить его. Дэвид был немного выше мужчины, но это не имело значения. Гость был настолько впечатляющим физически, что Дэвид чувствовал себя почти униженным в его присутствии. Мужчина был широкоплечим и мускулистым. Его глаза были острыми, умными и понимающими, а лицо казалось высеченным из гранита. Его тело, казалось, излучало электричество. Он выглядел как человек, который никогда не спал и которому никогда не нужно было спать. Единственными уступками, которые он сделал возрасту, были седина в его короткой стрижке и морщинки вокруг глаз.
   Это был Дон Моррис, награжденный боевой ветеран многих войн, пионер самой концепции военных специальных операций и директор новой группы специального реагирования ФБР. Его агенты спасли жизнь Элизабет.
   На нем были классические брюки и темный блейзер. Воротник светло-голубой рубашки был расстегнут. Он встречался с президентом Соединенных Штатов и принарядился! Это было идеально. Человек был легендой.
   "Г-н. Президент, - сказал он, протягивая руку. - Для меня большая честь познакомиться с вами, сэр.
   Баррет взял Морриса за руку. Он отметил, что рукопожатие Морриса было крепким, но не слишком крепким. Было ощущение, что человек сдерживал огромную силу, которая могла раздавить руку Дэвида Барретта в мульчу.
   Баррет покачал головой. "Ах, Дон. Зовите меня Дэвид, пожалуйста. Вы не сядете? Что мы можем получить для вас? Что-нибудь вообще. Вода, сода? Пиво? Я знаю, что еще рано, но если ты чего-то хочешь, ты можешь это получить. Мы можем попросить их приготовить нам обед.
   Моррис покачал головой. "Нет, сэр. Я в порядке. Спасибо. Это очень любезно с."
   Они сели.
   - Я знаю, что мы уже однажды говорили, не так ли?
   Дон кивнул. "Да сэр. Мы кратко разговаривали по телефону всего несколько недель назад".
   - Это здорово, - сказал Дэвид. "Я помню это." Он чувствовал себя глупо. Эти шутки были совсем не тем, что он хотел услышать.
   "Я хочу сказать вам, как я благодарен, как благодарна моя жена и наши родители. Я думаю, что в данный момент мы самая благодарная семья в Америке. Мы в долгу перед вами, который мы никогда не сможем должным образом погасить".
   Дон пожал плечами. "Сэр, я ценю это. Но я имел очень мало отношения к операции по спасению вашей дочери. Произошло это благодаря инициативе и откровенно смелости, проявленной нашими полевыми агентами Люком Стоуном и Эдвардом Ньюсамом. И большую помощь им оказала наша разведывательная группа, тайный агент ЦРУ, лучше если не называть, крутые вертолетчики и десятки наземных войск. Многие люди сделали это возможным".
   "Я знаю. Я знаю это, - сказал Дэвид Барретт. "Замечательные люди, которые выполняют эту опасную работу. Но я скажу вам, я очарован вашей карьерой и работой, которую вы делаете. Я очень рад, что вы открыли это новое агентство, и я хочу познакомиться с вашими людьми. Лучшие из лучших, не так ли ты мне сказал? Как гражданский отряд "Дельта"?
   Моррис кивнул. "Это именно то, что я сказал. У тебя отличная память.
   "Ну, Дон, я надеюсь, что мы все сможем тесно сотрудничать в будущем".
   Дон Моррис улыбнулся.
   - Я бы хотел этого, сэр. Надеюсь, мы тоже сможем".
  
  
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
  
  
   16:30 по британскому летнему времени (11:30 по восточному летнему времени)
   Портобелло-роуд
   Ноттинг Хилл
   Лондон, Англия
  
   Пора было идти.
   Эндрю Монтгомери вышел из своего бледно-голубого дома с террасой викторианской эпохи, неся два чемодана. В чемоданах не было одежды. Его одежда уже была в машине. Нет, в чемоданах не было ничего, кроме денег, и много.
   Его время в Ираке было потрачено с пользой.
   Сначала его вызвали на ковер из-за смерти парня из спецназа. Но теперь, когда выяснилось, что этот человек был героем, который не погиб напрасно, но сыграл важную роль в обнаружении местонахождения дочери американского президента... Что ж, ветер немного повернул в сторону Монти.
   Тем не менее, были вещи похуже, чем карьерные неудачи, о которых нужно было беспокоиться. Билл Кронин трижды звонил ему сегодня из Багдада, желая поговорить об операции. В голосе Билла был забавный оттенок. Этот тон не понравился Монти. Монти догадывался, что его маленькое партнерство в разведке с агентом ЦРУ Биллом Кронином подходит к концу.
   Они никогда не были друзьями, он и Большой Папочка, и рабочие отношения со временем закончились. Грустно, правда, но это просто часть жизни.
   Рокки положил чемоданы в багажник своего старого "Порше 911 Тарга" рядом с двумя одинаковыми чемоданами, тоже плоскими, всего их было четыре. Он положил сумки с одеждой и ракетки для бадминтона поверх чемоданов, скрыв их. Обыск он, конечно, не выдержит, но кто будет обыскивать его машину? Никто его ни в чем не заподозрил, да и не должен был.
   Билл Кронин, конечно, немного звонил ему, можно даже сказать, приставал к нему, но это ничего не значило. Билл, вероятно, просто хотел свести концы с концами. Он мог быть довольно напористым, по-своему.
   К сожалению, Монти был недоступен. Прямо сейчас он уезжает на несколько дней в свой загородный дом на побережье Уэльса, недалеко от Карнарфона. В доме был телефон, но Рокки очень осторожно давал ему этот номер.
   Нет, Монти пока недоступен. На самом деле, он думал о том, чтобы увеличить количество задействованного времени. Период за границей, может быть, в каком-нибудь отдаленном, анонимном месте, может быть тем, что доктор прописал после стольких лет, проведенных в зонах боевых действий.
   Сейшелы? Может быть.
   Южная часть Тихого океана?
   Побережье Никарагуа?
   Трудно представить себе такое место на Земле, где Большой Папочка Кронин в конце концов не нашел бы его.
   Но ведь он же не был в бегах? Нет, конечно нет. У Большого Папочки могло быть несколько вопросов, но на них было легко ответить.
   Рокки захлопнул багажник и сел за руль. Это была красивая кабина для автомобиля - таких больше не делали. Было ощущение, что управляешь самолетом. Это была его любимая машина, одна из лучших, которые у него когда-либо были.
   Он повернул ключ в замке зажигания, но со стартером что-то не так. Это была старая машина, и такие вещи могли быть непростыми.
   Он снова повернул его и дал немного газа.
   Под его ногой вспыхнула искра, а затем вверх взметнулось пламя.
   Он знал, еще до того, как понял, что это такое. Он потянулся, чтобы открыть дверцу машины и выйти, прежде чем...
   Га-БУУМ!
   Земля дрожала.
   Кто-то закричал.
   Послеобеденные прохожие на живописной Портобелло-роуд в фешенебельном лондонском районе Ноттинг-Хилл внезапно нырнули на улицу и укрылись в магазинах, когда прекрасно отреставрированный Porsche 911 взорвался. В небо поднялся шар черного дыма и оранжевого пламени. Через мгновение огонь дошел до бензобака, и раздался вторичный взрыв.
   "Помощь!" - крикнула молодая женщина. "Вот мужчина! Я видел человека!"
   Люди побежали к месту взрыва, но никто не подходил слишком близко. Пламя потрескивало. Огонь бушевал. Это было интенсивно.
   - В этой машине мужчина!
  
  
  
  
   ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
  
  
   16:55 по восточному летнему времени
   Родильный дом женской больницы Инова
   Больница Инова Фэрфакс
   Вудберн, Вирджиния
  
   - Хорошо, Ребекка, - сказала доктор, женщина лет пятидесяти. "Я думаю, что это все. В последний раз. Дай мне большой. Толкать!"
   Бекка закричала, громкий, пронзительный вопль.
   Ее рука сжала руку Люка.
   "О Боже, Люк, я так тебя люблю!"
   "Я тоже тебя люблю детка. Ты отлично справляешься".
   Люк в хирургическом халате, маске и перчатках, как врачи и медсестры, стоял и смотрел. Ради этого он проехал полмира. Он задремал в самолете, но плохо. Он никогда не думал, что доберется до этой операционной вовремя, но каким-то образом он это сделал. Он был почти на ногах.
   Слава Богу за долгий труд.
   Он положил свою голову прямо рядом с ее. Она вспотела. Ее лицо было красным. Ей было больно. Она была изысканной.
   "Ты просто так хорошо справляешься. Я очень горжусь тобой."
   Каждое его слово было правдой. Он был в восторге от того, что могло сделать тело Бекки, и силы, которую она показала. Она никогда не была более красивой или могущественной. Люк многое повидал в свое время, но никогда не видел ничего подобного .
   Он увидел небольшой клочок светлых волос, торчащий наружу. Ребенок начал короноваться.
   Я не буду волноваться. Я не буду волноваться.
   - Еще один, Ребекка. Еще один большой. Ну давай же. Толкать!"
   "Ахххххх!"
   Она снова сжала его руку.
   То, что он считал короной, было наименьшей верхушкой верхушки айсберга. Голова появлялась, как в тот момент, когда гигантский перегретый пузырь поднимается на поверхность гейзера. Голова массивная, огромная. Этого не может быть. Что-то должно было быть не так. Это было похоже на то, как пушечное ядро прошло через соломинку для питья.
   "В том, что...?"
   Он едва мог говорить. Он едва мог дышать.
   "Еще один. Толкать!"
   Внезапно мальчик вышел. Но он был синим. Ребенок был синим.
   Он жив? Почему он синий?
   Медсестра вытирала послед, как ни в чем не бывало.
   "Стрелок".
   Ребенок начал плакать. Он был жив. Боже мой, ребенок был жив.
   Кто-то сунул ему в руку ножницы и направил руку к тому месту, где он должен был перерезать шнур. Он сделал это. Он выполнял свою работу как хороший солдат. Ребенок плакал.
   Он был завернут в одеяло. Кто-то положил ребенка ему на руки, всего на секунду. Люк был в ужасе, как никогда уязвимым. Затем мальчика не стало, и его положили на грудь Бекки. Ее глаза были закрыты, и она глубоко дышала, ребенок лежал на ней. Люк снова влюбился в нее, но на этот раз по-другому. Он не мог описать это чувство.
   В какой-то момент он оказался в коридоре. Его перчатки были сняты. Он опустил маску. Но он все еще был в халате.
   Медсестра положила руку ему на плечо. - Хорошая работа, мистер Стоун.
   "Спасибо. Ничего не было."
   Он смотрел в большое окно на территорию больницы. Был день, и это почему-то удивило его.
   Странные мысли пронеслись в его голове, безумная мешанина бессвязных мыслей. Иногда казалось, что вещи не имеют никакого смысла. Он был убийцей, он знал это. Он убил много людей даже за последние несколько дней. Мир часто казался ужасным местом, и все же он только что стал свидетелем чуда.
   Он вспомнил свой короткий разговор с Доном Моррисом, что, может быть, час назад? Дон похвалил его за миссию, пожелал ему удачи в родильном зале и сказал, что уверен, что все будет легко.
   - В этом нет ничего, - сказал Дон. - Я делал это три раза.
   Затем Дон сказал ему, что миссия нанесла SRT на карту. Он встречался с президентом тем утром. Президент был взволнован. Было больше миссий прямо на кране. Как только Люк и Эд были готовы.
   Люк не знал, будет ли он снова готов. Мысль о том, чтобы вернуться туда... Но он не сказал об этом Дону.
   Люк хотел больше чудес, подобных тому, свидетелем которого он только что стал. Вот что он понял. Он хотел этой жизни, с этой женщиной и с этим маленьким мальчиком. Может быть, впереди еще много чудес. И, возможно, было что-то еще, чем он мог бы зарабатывать на жизнь.
   Он покачал головой. Это даже не имело значения. Семья Бекки была богатой. Это была истинная, невысказанная вещь. Почему-то об этом никогда не говорили. Люку, вероятно, не нужно было снова работать. Вероятно, ему больше не нужно было рисковать своей жизнью или убивать кого-либо еще. Во всяком случае, не за деньги.
   Но он никогда не делал это ради денег.
   Почему?
   Этот вопрос занимал его сегодня.
   Нет. Не зачем он это сделал?
   Почему он был здесь? Почему все было здесь? Почему было что-то, а не ничего? Почему в той комнате была сильная, красивая женщина и новорожденный мальчик, а не ни женщина, ни мальчик, и ничего больше?
   Жизнь была загадкой. Что было причиной этого?
   - Любовь, - сказал он, удивив сам себя ответом. "Это любовь."
   Он молча кивнул. Он огляделся, чтобы посмотреть, не услышал ли его кто-нибудь. Здесь никого не было. Коридор был пуст.
   - Любовь, - сказал он снова, на этот раз сильнее.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"