Тусклой, промозглой ночью, когда свет редких фонарей не спасает от ощущения незащищенности, по одной из улиц городка N мелкими перебежками от фонаря к фонарю двигалась особа весьма странного вида. Будь бы день, прохожие непременно б оборачивались, пожимали плечами, хихикали, обменивались репликами: смуглый высокий брюнет с безупречной осанкой, саженью в плечах, пожалуй, слишком длинными жилистыми, но изящно скроенными руками...был практически в неглиже. Правда, чудно задрапированная, тонкого золотистого шелка набедренная повязка доходила до колен. Помимо всего, смуглый Аполлон навесил на себя кучу несуразных погремушек, которые были бы впору разве что танцовщице живота из ночного клуба: в ушах - массивные серьги-колокольчики, издающие еле слышный хрустальный перезвон; на шее - длинная, ниже колен гирлянда из невероятно сильно благоухающих цветов; руки от запястий до плеч опоясаны множеством браслетов, безыскусно и пестро усыпанных каменьями, явно поддельными, но как-то неподдельно ярко сияющими даже в тусклом свете припорошенных дождем фонарей. На голове у экзотического красавца столбом стоял приличного объема узел волос, собранный всего лишь с передней половины головы, в то время как прочая густая шевелюра вольготно покоилась на плечах и стекала крупными вороными переливами по спине до пояса. Слава Богу, прохожие не видели лица этого экземпляра, иначе он был бы принят за представителя сексуальных меньшинств: огромные волоокие глаза, разрез которых напоминал лепесток лотоса, были обведены толстым слоем черного карандаша (красавец поправил бы - "сурьмой") и без того четко очерченные пухлые губы подкрашены чем-то напоминающим свекольный сок, а виски, лоб и щеки разрисованы замысловатой татуировкой. К тому же, благоухающий герой держал в руках непонятную бандуру: круглый, как ополовиненный арбуз, корпус был прикреплен к длинному грифу, усыпанному слишком большим количеством колков.
В отличие от ежившихся прохожих, слишком легко, не по сезону одетый молодой человек не ощущал никакого дискомфорта. Если б его спросили, каково в таком виде идти по осеннему сибирскому городку, босыми стопами ломая льдинки лужиц, он бы невозмутимо ответил (мягкий, бархатный, гибкий голос незаурядного певца), что путешествует по всем Вселенным и межгалактическим пространствам, и там, особенно на Млечном Пути, холод такой лютый, что здесь, в болотистой сентябрьской Сибири, - просто Африка. Но, впрочем, ему все равно. Он спешит по важному делу. Да, простите, что не представился: Нарада Муни. Вечный странник. Певец, философ, дипломат, посол по особо важным поручениям. Дальнейшее перечисление регалий излишне. Простите, спешу. Неотложное дело. Ищу дом на проезде каких-то Нефтедобытчиков 48, квартира 8.
Глава 2. Вспомнить и забыть.
В сорок только киноактрисы свежи и молоды. Потому что на них направлен подобающим образом скрывающий морщины свет, искусный макияж, расплывшуюся фигуру - в корсет и не показывать "ближний план". Несколько пластических операций, изнурительные занятия спортом и диеты все-таки делают свое дело - пока еще привлекают к звездным дивам режиссеров и поклонников. В жизни же обыкновенной (ну, не такой уж и обыкновенной, но кому до этого дело) дамы, перешедшей порог "сороковника", чаще всего бывает все с точностью до "наоборот". И наша героиня - не исключение.
Мало того, что она уже не отличалась былой статью, но и слыла, что называется, неудачницей. Раннее замужество и скоротечный, как бывает в подобных случаях, развод. Затем еще один яркий роман с блеклым финалом. Результат - разбитое сердце, порядком расшатанные нервы и двое здоровых, красивых и умных детишек "от разных пап". Как полагается, Дашке оставалось "жить и работать" ради прокорму детей. К счастью, Дашка не могла похвастаться тем, что Бог обделил ее талантами: в расцвете лет она сделала неплохую нестандартную карьеру. Согласитесь, не каждая леди может похвастаться тем, что работала научным сотрудником в музе изобразительных искусств, параллельно преподавая в институте искусств и культуры; затем достаточно легко и быстро стала обозревателем по культуре в уважаемой газете, после - популярной тележурналисткой (особенно ей удавались игровые программы с переодеваниями и куражом, но не лишенные интеллектуального наполнителя). Каждый день - события и приключения, знакомства, и, как полагается хорошенькой дамочке, легкий флирт. К тому же, 20 лет мэм состояла в панк-системе, периодически играла на ударных в дамской панк-группе.
За 12 лет полной отдачи журналистике, практически без выходных и отпусков, Дашка нажила панкреатит, хроническую усталость, идиосинкразию к светской жизни и "культурным" событиям ее городка и с дюжину мимолетных, неудачных, один хуже другого по своей маразматической сущности, романов.
Теперь воленс-ноленс освободившись от журналистской суеты, цейтнотности, грязи и предательств, коротала монотонные дни в кризисной торговле, умудряясь вопреки, а не благодаря, одевать и кормить дочь.
Да, нужно учесть еще одно обстоятельство: всю свою обломную сознательную жизнь мисс Дарья искала...связи с Богом. Почему-то пытливый ум и доверчивое сердце тетушки никак не хотели принять, что все фатально, что жизнь - дерьмо, счастья нет, закона нет, вокруг только хаос и анархия...Она всегда (за исключением тех моментов, когда захлестывали эмоции или побеждал градус) искала и находила в цепи жизненных событий некую закономерность. Удивлялась, как ее, по сути, легкомысленную и поверхностную особу, жизнь как-то не очень-то уж и жестко бьет, выводит сухой из бездны клоачных вод, что жизнь ее сближает с теми, кто ей бескорыстно помогает, дает понять все большие и большие глубины в себе, окружающих, законах мироздания. Спросите, за что ей такой подарок? Видимо, все это - некий аванс, Божья помощь ради того момента, когда Дашка наконец проснется, воскреснет из пучины материальной обыденности, прорвется в трансцендентные выси, о которых - все ее стихи, узнает и осознает, наконец, Истину...Дашка седьмым чувством осязала эти выси и мысленно молитвенно призывала: "Господи, дай мне веру, дай почувствовать и понять, что ты - есть, что в жизни есть смысл, я хочу знать, в ЧЕМ этот смысл!" И Дашка в этом своем параллельном обыденному бытии кидалась из религии в религию, из одних духовных практик в другие...
После развода с мужем, в бум под названием "возрождение православия", она сама крестилась. Толстый поп в грязной рясе измазал ей лоб миро, как и еще с полсотни толкающихся, еле помещающихся в обшарпанно-обветшалой церквушке людей. После она пыталась сходить на исповедь и причастие, но откинутый батюшка, руки которого были испещрены тюремной тату-символикой, так унасекомил малютку, что, выйдя из церкви, барышня решила: "И так в жизни горя хватает, да еще здесь унижают! Больше к попам не пойду!" И она решила поискать где-то еще своего учителя-гуру. Сколько б ни доказывали Дашке ее эмансипированные подруги, что человек - венец творенья, что он сам - кузнец своего счастья, Дашка никак не могла с этим согласиться. "Есть Бог, есть что-то высшее, что ведет, любит и охраняет нас, мы его просто не чувствуем, у нас просто потеряна связь", - твердил ее не очень-то упорный в других делах внутренний голос.
Дашка решила положиться на интуицию и обстоятельства. Болтала с иеговистами и баптистами, ходила есть кришнаитский мучнистый рис с невыносимо острыми приправами, читала безграмотные книги последователей неких индийских гуру - багаванов Саться Саи Бабы и Кальки, девять лет ходила на их занятия, отдавала немалые для нее деньги за их семинары, где попросту водили в гипноз, и оболваненная Дашка на пару-тройку дней обретала гармонию, иное видение, тишину ума и счастье. Потом все приходило на круги своя. У крепкого логика-Дашки вызывали недоумение противоречивые высказывания учеников этих гуру, даже случалось так, что некоторые вопросы Дашки ставили этих лжеучителей в тупик. И Дашка запаниковала: "Истины нет, все обман и махинации, выманивание денег", - думала разочарованная особа.
Но она стоически пыталась понять себя, искать эту истину в самопознании. В ее мозг навязчиво стучались воспоминания прошлого, которые она пыталась, написав биографическую повестюшку, вспомнить так глубоко, заново пережить, чтобы все понять, простить и забыть. Ничего не получалось. Проклятая сансара каждый день заходила в гости. Тем временем тело расползалось, округлялось и дряхлело. У точеной телевизионной куколки появился внушительных размеров момончик...Тянулись монотонные магазинные будни с подсчетом выручки, недостачами и безвылазностью в мир. Дашка погрузилась в нихиль, в летаргию, в безвременье....
Глава 3. Ночной гость
Был обычный, ничем не отличавшийся от сотен других вечер. Накормив дочь, тупо попялившись "для порядку" в телевизор, ворча "когда ж ты сдохнешь!" убрав за кошкой, Дарья пыталась уснуть. Сон, благо, еще был здоровый, не старческий. Но сегодня предчувствие чего-то из ряда вон выходящего не давало расслабиться и отдаться в бессмысленные лапы Морфея. За окном моросил дождь, с дерев падали осенние листья. Тоска. "Спасет только цитирование "Писем римскому другу" Бродского. "Нынче ветрено, и волны с перехлестом, скоро осень, все изменится в округе, смена красок этих трогательней, Постум, чем наряда перемена у подруги..." - успокаивая себя, бормотала Дашка...
Вдруг в дверь кто-то тихо, но четко-ритмично (как она любит, когда четко, тихо и ритмично!) постучал. Вздрогнув от неожиданности и в мгновенье перебрав в уме, кто бы это мог быть (загулявший, не успевший попасть в общагу сын; какой-нить алкаш, спутавший квартиры), Дашка подбежала. Глазок давно повредили соседские пострелята.
- Кто?
- Дарья Сушанова здесь живет?
- Ну, положим. А Вы кто?
- Откройте, пожалуйста. Я Вам не сделаю зла. Я пришел поведать Вам о Вашей Миссии. Она не терпит отлагательств...
- Какой еще миссии?! Вы меня разыгр...
Дашка открыла слегка дверь. Уж больно хорош был голос - хотелось одним глазком взглянуть на его хозяина. И даже через дверь проникал тонкий, пленительный аромат цветочного конфитюра. Нежно и божественно-спокойно с двухметровой красоты на крошку-Дашку смотрели глаза-озера экзотического принца.
- Господи, да Вы ж продрогли! Входите, разувай...ой, лучше оденьте тапочки! - хлопотала-лепетала смущенная тетушка, почувствовавшая себя страшнющей старухой рядом с эдаким...
- Ничего, мои стопы и тело в порядке. Я, собственно, ненадолго, - ждут другие неотложные дела. Будем знакомы: я - Нарада Муни. Посол по особо важным поручениям. Я пришел Вас предупредить: вскоре Вы вступите в битву. Час пробьет. Найдите тома Бхагават-Гиты, Шримат-Бхагаватам и "Источника вечного наслаждения" Шрилы Прабхупады. Они продаются в вашем магазинчике. Читайте в них, спрашивайте у знатоков ведической литературы, что за демоны будут к Вам приходить. Знайте: Вы - Сударшана, самое мощное и грозное оружие всех времен и народов (ну, не обольщайтесь. Не сам Божественная чакра, а только небольшая его экспансия. Но и этого достаточно). Вы посланы в этот городок в эту страну в эту эпоху на эту планету в эту Вселенную затем, чтобы частично, насколько Вам по силам, обезвредить и уничтожить сконцентрированное здесь зло. Задача Вам по плечу. Не пугайтесь, - справитесь. Ведь Ваше имя - символ Света, рассеивающего даже Вселенскую тьму. Теперь Вы должны только получить информацию о себе и о демоне, от которого должны освободить Ваш городок, ну и еще кой-тот чего освободитесь Вы сами... Большего пока я Вам сказать не могу. Мужайтесь, не паникуйте, не думайте, что Вам сорвало прелестную пташку кукушку. И знайте: Господь и Вы - неразделимы, Вы - его частичка. Удачи.
...Раздался щелчок, как в детстве от новогодней хлопушки, вместо конфетти на пол комнатушки посыпались золотистые искры. Красавец Нарада исчез, остался только - эхом - его божественный голос, повторяющий "Нараяна, Нараяна" под удаляющийся звон цимбал...
Вдыхая концентрированный запах цветочной гирлянды и застыв, как соляной столп, Дашка-Сударшана переваривала информацию. Сначала ожили глаза, забегав по всем углам каморки (14 квадратов не трудно окинуть взглядом). После вдруг ставшее ватным тело упало на диван рядом с сопящей, ни о чем не подозревающей дочерью. Особо размышлять о произошедшем Дашка не стала. Сработал оперативно-корреспондентский навык: было решено действовать. Ну, что ж: надо брать книги. Кому-то - принц на белом коне, кому-то всю жизнь варить компот из вишни, а мне - бороться с демонами. Отличненько. Бригаду из психушки не вызывать. Читать. Быть готовой к любым поворотам событий.
К слову сказать, чем-чем, а трусостью особа-от горшка два вершка не отличалась. Как-то с рождения не чувствовала и не могла понять, что значит "бояться". Ну, вздрогнет, когда из-за угла выскочит какой-то придурок; ну, чуток труханула, когда ей-юной журналистке в перестроечный беспредел пригрозили погладить утюжком животик сотрудники уважаемого ныне банка (подумала только: детей-то моих кто будет поднимать). Но все больше в безопасно-деревенской юности гуляла по лесу в непроглядной - глаз выколи - тьме (нравилось!), защищала папу своей будущей дочери от гопников (а зря! Лучше б они тогда навешали ему восхитительных люлей), ездила с криминальной передачей на съемку грабежей, трупиков и аварий; уматывала искать приключений на пятую точку на крайний Север и находила их в изрядном количестве...
Правда, когда дочь лежала в судорогах с высоченной температурой, становилось страшно встретить ее смерть. Но dum spiro spero. В голове смерть не умещалась. В висок долбило: "Смерти нет! Есть только временное расставание с тем, к кому привязан. Страха нет. Это - выдумки, эмоция, которая свойственна тем, кто не верит в вечность души".
Дашка посмотрела в зеркало (уже светало, запели озябшие пташки):
- Ну, госпожа авантюристка, Вам предстоит некая миссия. Нас ждут великие дела. Вперед и с песней. "Источник вечного наслаждения", "Бхагават-Гита"...Значит, не просто так меня занесло в кришнаитский магазинчик...
Глава 4. Другая реальность
В абы какой магазин, естественно, бывшая звездонутая журналистка работать не пошла. Она пристроилась в необыкновенный - эзотерический. Всяческие прибамбасы по фен-шуй, литература для магов и мистиков, ароматические масла, благовония, этническая одежда...В этот магазинчик просто приятно утром войти, вдохнуть густой смешанный запах розы, сандала, пачули, париджата, миро, ладана, лотоса, лемонграса...Поднаторев в китайском искусстве жизни, почитав всяких новомодных психологов, Дашка как-то не решалась глянуть на забытую людьми (но не Богом!) с длинными плохопрочитываемыми названиями и пестрыми индийскими картинками полку. Эта полка была жива только благодаря прихоти хозяев-кришнаитов. Редко кто на нее заглядывал, еще реже кто-то что-то покупал. Оно и понятно: у продвинутых юзеров нынче в моде буддизм, синтаизм, реже - каббала и суфизм. На этой же полке все казалось непонятным и путанным. Ну, кто решится врубиться в "парамахамсу", "Кширодакшайю" и прочее язык-сломаешь мифотворочество. Но надо - значит, надо. Где наша не пропадала. И Дашка с утра пораньше, взгромоздив на голову увесистые тома (почему она любила носить тяжести на голове - задача для психологов, вводящих в транс и открывающих прошлые жизни), пошла искать среди обилия имен и понятий слова "Сударшана" и "демон".
Некий Мишка (его кришнаитско-духовное имя звучало помпезно - Мурари Хари дас, почти как Иисус Христос) сказал, что демоны - штука не простая. Каждый демон, которого на протяжении рассказов об играх-лилах Кришны уничтожает кришнаитский Бог, - символ уничтожения...человеческих пороков, которых Господь помогает убить в тебе, если ты становишься искренним преданным. Ага, смекнула филололгиня-Дашка: демоны - это метафора. Они могут быть и не в полный рост с клыками, горящими глазами, огненно-рыжей шевелюрой и всем, что им полагается. Это могут быть некие ситуации, высвечивающие и уничтожающие, получается,...м-м-м...мои личные несовершенства! То есть, мы не можем изменить мир, но Господь поможет нам изменить себя! И что?! Я изменюсь и что ли стану счастливой?! Ну, Фобос покажет (блин, занимаешься ведическоми наворотами, а в голову лезут греко-римские). Получается, моя задача - не упустить знаки и моменты, когда следует убить в себе демона. "Следи за собой, будь осторожен.." А вдруг он явится во всей своей красе - с рогами и атомным оружием (в ведических мифах это грозное оружие, оказывается, - палица! Никакая это не дубина, а эдакая штука типа фигни в руках у терминатора, которой можно крушить на уровне вселенных!). Блин, чего я парюсь?! Я ж Сударшана - могучий чакра-диск, оружие в разы мощнее самого грозного атомного, любимец Господа...
Ночью, но теперь только во сне (а что есть сон? Проекция реальности, которой, поднаторев, можно управлять, "сон-несон а несон - сон") к Дашке пришел Нарада. Он, как всегда, куда-то спешил, тусовал ногами звездную пыль, летел в блистающем яркими созвездиями черном пространстве, играючи касаясь струн ситара. Напевал своим мягчайшим баритоном:
- Вы абсолютно верно поняли символику демонизма. Будьте готовы: Вы не только будете разрешать свои психологические проблемы, но и встанете на тропу вечной войны добра со злом. Война эта - одна из игр-лил Господа в материальных мирах, о конечной-бесконечной ее цели узнаете позже. Вы отправитесь в другую реальность. Не скажу "ничего не бойтесь", Вам легче пожелать поубавить Вашей безбашенности", - и Нарада залился бисерно-мелким, добрым и не обидным смехом. Убегая, он крикнул:
- Все начнется уже завтра! Нараяна, Нараяна...
Глава 5. Небесный Вриндаван
- Ну, сейчас начнется, - думала, проснувшись, Дашка. Хорошо, что дочь отправлена на осенние каникулы к бабушке. Было жутковато открывать глаза. Вокруг раздавались такие звуки, будто - вжик-жик - лязгают мечи и клацают зубрила адских боевых машин, перемежаемые человеческими воплями. Возможно, она уже на каком-нибудь немыслимо свирепом поле боя. Открыть глаза все-таки пришлось...дама лежала на своем диване, за окном бурлил запоздалый коммунальный ремонт: ревели экскаваторы, пьяный мужичек с лопатой свалился в вырытую им только что жидкочерноземную траншею, остальные собутыльники громко-матерно комментировали конфуз, давясь со смеху.
Слегка разочарованно, но облегченно вздохнувшая Дашка встала, привычно быстро по-солдатски оделась и понеслась, продирая глаза, на работу (дамские утренние туалетные марафеты и марафетные туалеты ей были не свойственны). Ноль эмоций, ноль событий. Навстречу ей с аналогичной Дашкиной скоростью так же фригидно несся все тот же слякотный осточертелый город, под ногами плыли те же раздолбаные тротуары; те же жирные голуби, прикормленные заботливыми старушками, с перепугу вдруг взвивались в серое небо...Угол, поворот, пешеходный переход...Она успела услышать громкий рев гудка и подумать "ну и куда ты прешь, козлина рогатая...". Ни боли, ни страха, ни ощущения конца...В глазах Дашки появилась какая-то рябь, некое искажение пространств, как на озерной зыби, она почувствовала, что затянута, всосана гигантской силы воронкой и летит с дикой скоростью. И будто дашкино тело вытянулось в золотисто-сияющую спирально согнутую струнку, стало стремительным, обоюдоострым, неимоверно опасным. Оно с космической скоростью вращалось и восторженно орало "Джая Раде, джая-джая Шьяааааам, джая Шри Вриндаван Дхааааам!!!"
Дашка хладнокровно констатировала, что таки сошла с ума, поздравила себя с этим, мысленно пожала себе руку. Чтобы хоть немного прийти в себя, она тормознула и застыла на очень удобном для посадки (будто вечность именно сюда пикировала) кончике какого-то очень милого, к тому же благоухающего столбика с розовым перламутром ноготка (?! Я на чьем-то пальце?!), решила осмотреться по сторонам...
Еу!!!По сторонам было просто зашибись!!! То есть, если попытаться говорить не междометиями, а нормальным русским языком, то вокруг были райские кущи, молочные реки-кисельные берега, тридевятое царство-тридесятое государство, великолепие, роскошный пир для очей...В общем, ни литературной лабуды, ни сленга не хватало для описания картины. Если гнусно кастрировать-упрощать, то: ландшафт отличался нескучным тропическим разнообразием. Как Дашка не любила хваленые русские просторы - длинные однообразные степи без бугорка и рытвинки, настолько же истово обожала все, что касалось моря, гор и обилия зелени. И вот - о, счастье! Легкий ветерок колыхал кроны пальм, платанов и прочей обвитой лианами древесной поросли-заросли. Игривые холмы чередовались с озерами-кундами, великолепно просматривались горы, покрытые сияющими величественными бриллиантами снежной россыпи. Пьянил океан нектарно-амброзийных запахов. Пение пестрых экзотических птиц, неугомонно порхающих меж деревьями, не было диссонансным. Такое ощущение, что они пели, управляемые палочкой невидимого искусного дирижера, радуясь и славя кого-то. Причем этот кто-то был здесь, рядом. Сколько великолепных, сильных, грациозных животных замерло вокруг все от того же восторга прославления (кто-то нервно прядет ушками, кто-то от избытка чувств встал на задние лапки). И они, и деревья, и горы, и кунды, и ветер... поют вместе с птицами! Брррр! Разбудите меня - кажется, поют на санскрите!!! Дашкины органы, будучи в эйфорийно-полубредово-адреналинном состоянии, поневоле ловили все новые и новые детали: где-то плещется, подпевая, океан. Из недалека доносится аппетитно манящий запах восточных блюд; очень в той же стороне профессионально, виртуозно, безукоризненно играют цымбалы-караталы, ага, гитара, скасофон, ситар. И - здесь, где-то у самого уха - флейта. Упоительнейшая флейта! Никакого глуховатого тростникового привкуса, - чистейший, звонкий, естественно, без надсадных вдохов исполнителя между фразами (?! Как так вообще возможно?!) льющийся звук раги... Просто чаранамрита для слуха! (Ох уж этот санскрит! Хотя занятно: русские чары - вайшнавский вкуснючий напиток чаранамрита. Все законно. А вот Сударшана - сударыня тоже похожи, и "дар" там есть" и "даршан" - служение, и суд, и, прости, Господи, уд, и даже уголовное "ша, короста!". Велик и могуч санскритище-батюшко).
В общем, можете не будить. Отличный сон. Я согласна здесь остаться, если накормят. Только б увидеть, ради кого весь этот апофигей. Нутром чую, что явно не ради меня. Я здесь некий соглядатай. Надо просто посмотреть вниз и влево, туда, откуда раздается звук вену-гиты, тьфу ты, флейты, короче.
Дашке впервые в жизни стало страшно. А вдруг она там увидит бога смерти-Ямараджа?! Он улыбнется и скажет: "Привет, дорогая. Я за тобой. Пойдем, дорогая, поджаримся, кожицу с тебя соскоблим, прочих козлов в твои огороды загоним". Дашке стало темно и холодно. Но игривый ноготок вдруг дружелюбно и абсолютно не обидно щелкнул ей по башке, где-то внутри сладкоголосо и с неоткудной любовью зазвучало: "Сударшанушка!!! Э-ге-гей!!! Не шали!!! Выше нос, грудь - колесом, хвост - пистолетом! Нас ждут великие дела! Дашка собрала все свое мужество, глубоко вдохнула и глянула за левое плечо вниз...и увидела Его. Нифига себе! Вот это да! Ух, ты! Дар речи пропал напрочь. Дашка меньше всего удивилась тому, что сидит на красивом указательном пальчике. Ее вовсе не беспокоило, что она - золотистая спираль, которая может видеть, думать, говорить и (откуда-то она это знала) обретать весьма импозантный, правда, мужеского роду, человеческий облик. (в Ведах это смешно-помпезно называлось "олицетворенный Сударшана", или там "олицетворенная Ямуна-река"...). Ну, чего теперь. Дашка всегда верила, что сказки - это не просто фантазии, а другая реальность. Что где-то есть и драконы-змеи Горынычи, и ведьмы-Бабки-Ежки, и говорящие животные и предметы. Вот и она, собственно, сама - чакра, спираль, диск. Вполне приличный и крайне опасный. Виват, Гардемарины! Вперед, к полному краху! Ущипните меня...
Дашка неотрывно рассматривала Его. Прядя ушами. Становясь на задние лапки. Как же Он хорош! Даже те божественные лики, что являлись ей во сне пару раз, не могли сравниться с этим дивом дивным чудом чудным. Про сияние и благоухание можно не говорить: первое слепило глаза, второе кружило голову. Красота - без единого изъяна. Точеная, нежная, - безукоризненная. Абсолютно не хотелось брыкаться по поводу того, то эта красота не соответствует современным дашкиному веку канонам. Циничный попсовик наверняка бы заметил, что шея толстовато-коротковата, талия чрезмерно узка, а бедра крупноваты, непропорционально длинны руки, слишком уж слащаво-сентиментальны черты лица...Пошел нафиг, директор! Он был идеален, согласно канонам Вечности. Любой распрекрасный земной красавец - лишь Его жалкое подобие, из-за своей гордыни не желающее этого осознать.
Но в Нем было и что-то большее, чем просто внешность. Он источал нечеловеческие... покой, радость и удовлетворенность. Только Он во всем мире имеет полное право спеть: "До чего ж я весел, до чего мил, до чего ж я мил, до чего весел...ля-ля-ля!!!!"
Да, друзья. Это был Кришна. Вишну, Шьямасундра, Бог-отец, Аллах, Саваоф...У Него много Имен, люди придумали Ему множество ликов и даже запретили его изображать (Аллаха). И вот Дашка, бедная-несчастная тетка с неважнецкой биографией и опухшим тельцем восседала на одном из пальцев Его лотосной руки! Непонятно, за что ей такое счастье! Тысячи святых желали бы упасть к Его лотосным стопам, а она - сидит на пальце! Какой невероятный аванс! Вжик! Дашка взвилась и закружилась от переполнявшего ее счастья, запела, заливисто засмеялась, засияла, как тысяча солнц...
Глава 6. Голова Набоба
...Дашка очнулась на обочине дороги. Рядом - в лепешку разбившаяся о фонарный столб с раскрошившимся светофором какой-то крутой мерс или еще там...Вокруг Дашки - солидная толпа удивленных зевак: надо же! Ни царапины, ни ушиба! Везучая тетушка отлетела на обочину, будто удара об капот и не было, поспала пяток минут, открыла глаза, встала-отряхнулась, да еще и улыбается так радостно, будто в раю побывала. Ну, наверное, теперь по девахе дура плачет...Дашка краем глаза увидала скорую, носилки, на которых несли закрытое белой простыней огромное тело с торчащими отполированными ботинками. Из кабины невозмутимый врач доставал и сосредоточенно осматривал ровно, как будто мастерски-безукоризненно пилой отрезанную бородатую с длинным лоснящимся каре волос голову, до боли напоминающую кого-то нашей героине...
- Набобин! - вдруг осенило Сушанову. Ноги подкосились, Дашка начала оседать, - ее подхватили чьи-то заботливые руки...
...В отделении милиции она бесстрастно и ровно отвечала (будто кто-то другой говорил, а не она), что - да, знала этого человека, работала под его руководством семь лет с перерывами на обед на местном телевидении, он ее с этого телевидения однажды погнал поганой метлой, после чего Дашка резко пополнела, впала в четырехгодичную депрессию, из которой только-только начала выкарабкиваться... После увольнения их пути - Набобина и Дашки - не пересекались, слава Богу, до сегодняшнего утра. Вот такое вот маслице разлила Аннушка для Набобина....Милиция констатировала: со стороны Дашки в аварийной ситуации нарушений не было: горел зеленый для пешеходов. То ли Набоб решил, увидев Дашку, еще раз поглумиться над ней - дал газу и не рассчитал, то ли просто вдруг у его машины, стоявшей на светофоре, сорвали тормоза. Следствие, как ни ломало голову, так и не установило истину. Да еще эта невесть чем филигранно-безупречно, как острейшей бритвой, отрезанная голова покойного - мистика какая-то, чертовщина прям, алхимия средневековая...
... После опроса так и не дойдя до работы (шеф вошел в положение - отпустил), Дашка на полусогнутых приковыляла домой и рухнула на любимый душеспасительный диван. Ну, вот и "чудо". Веселенькая жизнь, однако. Круто как-то происходит все, скажем прямо. Дашка погрузилась в воспоминания о телевидении, о Набобине, обо всей той боли, которую он тогда ей принес...
...Она, по авантюрной своей природе, весьма экстравагантно завалила на телек. Пожалуй, такие коленца она позволяла себе только когда поступала в вуз и на вседозволяющей сцене. Посоветовала Дашке бросить московское информационное агентство, где ее доставали перманентные режущие и кривящие тексты редакторы, старушка-подружка, с которой они вместе когда-то работали в одной газете. Будучи сама пожизненно отравленной телевизором (любой телевизионщик вам скажет, что телек - еще тот наркотик), бабуля теперь подрабатывала на телекомпании редактором нескольких еженедельных программ. К тому же, бывший очередной бой-френд Дашки работал на том же телеке, он накануне бросил ее,.. заведя амуры с натуральной карлицей, но, блин, телекорреспонденткой! Дашке неимоверно хотелось отомстить курносому молодцу за оскорбленное самолюбие, став теледивой, само собой, покруче этой уже начинающей превращаться в сморщенное моченое яблочко малявки. Сказано-сделано. Московским тогдашним начальникам Дашка понравилась, нагло заявив, что на телеке не работала, но уверена, что у нее получится. Пару раз зажатенько так вышла в эфир, но очень быстро адаптировалась (на сцене - с малолетства, дикцию поправить помог музыкантский слух - жуткого прононса, как у большинства корреспондентов городка N у Дашки не было), нашла свою нишу - культура и коммерческие сюжеты...Похудела за два адреналинных месяца на 7 кг, стала точеной телекуклой. Да еще началась предвыборная компания - актеры повалили в городок N пачками. Губернатор, мечтавший остаться на еще один срок, привозил их за свой счет по два-три на день (рейс самолетный - интервью на телеке - и обратно в столицы). Некоторые актеры еще умудрялись выпендриваться - просить дополнительные гонорары за интервью нескольким программам, потому что в контракте стояла только одна. До того любимый Сушановой Харапьян закатил Дашке сцену, когда она посмела прервать его наиглупейший монолог, вставив реплику о том, что, мол, пожалуй, не пора ли нам пора (ей было уже достаточно его околесицы, время поджимало). Он-то самозабвенно работал на камеру, а тут какая-то...Харапьян вспылил: "Я, наверное, для потолка рассказываю!" Дашка хладнокровно отчеканила: "Возможно"...Работали тогда по 14 часов в сутки, впрочем, и после не удавшихся выборов (Президент назначил другого губера), работы не убавилось. Только обстановочка на телеке стала несколько иной: добрейшего Дон Кихота Матеева, который брал интервью у Гагарина после первого полета в космос, "подвинул" ничерта не понимавший в журналистике, но прекрасно разбиравшийся в технике тиран Набобин. Начались доносы, подслушивания и подглядывания, дисциплинарные ужесточения и наказания (Набоб - бывший военный), папки с личными делами трещали под напором анонимного бумаготворчества завистников, подхалимов и прочей шушеры...Творчество, тем не менее, не иссякало - его из творческого человека попытками дисциплинарных взысканий не вытравишь. И, несмотря на неблагодарность редакторов, вечное ворчание водил и выпендресы операторов, работа на телеке Дашке доставляла удовольствие и давала отдачу. Потому что, что ни говори, это не только тяжелый труд, но и игра, творчество, адреналин, поиск...Ну и, что греха таить, умная и веселая, иногда в меру, а иногда и через чур амбициозная компания своих в доску, где позволены и экстравагантные выходки, и остроты, и откровенный флирт, и, когда достанут, откровенные эмоции при разборках. Это была очень органичная для сумасшедшего темперамента Дашки ненормальная, взбалмошная, сумбурная, дикая стихия. Дашка по неуемности своей бросала телек (уезжала на Север, уходила в пиар), но снова возвращалась...Набобин, скрепя сердце, трижды разрешал ей вернуться. Потому что стать тележурналистом может один из лимона народу - дар редкий, потому что какое-никакое имя у Сушановой на телеке было. Но вот в третий раз Сушановой возвращаться, по всей видимости, не стоило. Набоб, как истинный тиран, любя подобострастных, верных и преданных, ее за попрыгушество не жаловал. Начал лично отсматривать сюжеты, затем очень резко критиковать (непрофессионально и некорректно, но кто мог ему перечить?!). После просто-напросто...юная свежепоставленная редакторша, "подмазавшаяся" к Набобу, по иронии судьбы когда-то бывшая корреспондентом под руководством Дашки и затаившая на Сушанову за то, что та ее упрекнула, что надо все таки, окончив 10 классов школы и поварское училище, знать, кто такая Венера Мелосская, если ты идешь работать на телевидение...Вот эта юная карлица залезла поганым клювом к Дашке на зашифрованную страницу в интернет (Сушанова по простоте и творческой рассеянности иногда забывала закрыть страничку на компьютере), месяц собирала все, что Дашка там выкладывала о Набобе, этой редакторше и той дряни, которой они поливали корров (а рассказать было что, само собой, потому что тирания зашкаливала) и выложила все это Набобу на стол. Как сказал один звездно-Nский ди-джей, все равно, что на одном унитазе посидели... Последовало флешмобное ликование в белых накрахмаленных блузках мелкой сволочи и Набоба, феерическое увольнение Дашки. Дашка отлично понимала, что это Господь дал ей такой сильный пинок за ее критиканство и нетерпимость к злодеям, но вынести пинка не смогла: начала хандрить, жрать и толстеть. В конце концов, не выдержав тоски, бросила журналистику (после телека работать в газетах было просто как серпом по достоинству) и решила всерьез заняться поисками Бога и смысла жизни - пошла работать в эзотерический магазинчик...Вспоминая Набоба и все эти горькие события, Дашка тяжело и безрадостно погрузилась в сон...
Глава 7. Голова Паундраки...
Глупый и самодовольный Паундрака, Царь провинции Каруша, отправил гонца к Господу Кришне. Кришну почитают как Верховную Личность Бога, но царь Паундрака бросил Ему вызов, заявив через своего посланца, что его, Паундраку, не Кришну, следует почитать Васудевой. В наши дни есть немало глупцов, которые верят таким негодяям и следуют за ними. И во времена Паундраки много глупых людей признавали его Верховной Личностью Бога. Паундрака не сознавал своего реального положения и потому возомнил себя Господом Васудевой. Его гонец объявил Кришне, что царь Паундрака - это Верховный Господь, который по Своей беспричинной милости низошел на Землю, чтобы принести избавление всем страждущим.
Подстрекаемый множеством других глупцов, негодяй Паундрака решил, что он и вправду Васудева, Верховная Личность Бога. Так может думать лишь неразумный ребенок. Порой дети, играя, выбирают кого-нибудь царем, и тот, кого они выбрали, думает, что он действительно стал царем. Точно так же многочисленные глупцы в невежестве своем провозглашают другого глупца Богом, а этот негодяй действительно начинает мнить себя Богом, как будто Бога можно назначить, как в детской игре, или избрать голосованием. Внушив себе, что он Верховный Господь, Паундарака послал гонца в Двараку, чтобы бросить вызов Кришне. Прибыв в Двараку, гонец явился во дворец собраний и передал Кришне послание своего господина, Паундраки.
Послание гласило: "Я - единый верховный Господь, Васудева, и мне нет равных. По своей безграничной, неизъяснимой милости я низошел на землю как царь Паундрака, движимый состраданием к несчастным обусловленным душам. А Ты, Кришна, - самозванец, который без всякого на то права выступает в роли Васудевы. Прекрати внушать другим, что Ты - Бог, и откажись от Своих притязаний. О, потомок династии Яду, откажись так же от всех символов Васудевы, которые Ты незаконно используешь, а затем приди и покорись мне. Если же Ты в Своей неслыханной дерзости решишь пренебречь моими повелениями, то я вызываю Тебя на бой, и пусть этот поединок нас рассудит".
Когда царь Уграсена и другие члены царского собрания услышали послание Паундраки, они разразились громким смехом и долго не могли успокоиться. Кришна позволил присутствующим вволю посмеяться, а затем сказал: "О, гонец паундраки, передай своему господину Мой ответ: "Паундрака, ты глупец и негодяй. Я во всеуслышание объявляю тебя проходимцем и даже не подумаю подчиняться твоим приказам. Я никому не отдам символов Васудевы, особенно Моего диска. Этим диском Я воспользуюсь, чтобы убить не только тебя, но и всех твоих приспешников. Я уничтожу и тебя, и глупцов, которые следуют за тобой, - толпу обманщиков и обманутых. Скоро, глупый царь, ты не будешь знать, куда спрятать лицо от позора. А мокла Мой диск снесет твою голову с плеч, к ней слетятся хищные птицы: грифы, ястребы и орлы. Вместо того, чтобы стать Моим прибежищем, ты самонадеянно заявил, что Ты - Васудева. Поэтому ты будешь отдан на милость питающихся падалью птиц. Твое тело бросят собакам, и они на славу попируют".
Гонец передал ответ Кришны своему господину Паундраке, который терпеливо выслушивал все оскорбления в свой адрес. А Господь Шри Кришна без промедления взошел на колесницу и отправился наказать царя Каруши, самозванца Паундраку. В то время Паундрака гостил у своего друга, царя Каши, и потому Кришна со Своим войском окружил столицу царства Каши.
Царь Паундрака был великим воином. Услышав о том, что Кришна напал на город, он вышел Ему навстречу с войском из двух акшаухини. А царь Каши выступил против Кришны с тремя акшаухини воинов. Когда два царя предстали перед Кришной на поле боя, Кришна впервые встретился с Паундракой лицом к лицу. Кришна увидел, что Паундрака держит в руках символы Вишну: раковину, диск, лотос и булаву. Он нес фальшивый лук Шарнга, а на его груди красовался поддельный знак Шриватса. Его шею украшал фальшивый брильянт Каустубха, и цветочная гирлянда на его груди была точной копией гирлянды Господа Васудевы. На нем были одежды из желтого шелка, а флаг с изображением Гаруды, развевавшийся над его колесницей, в точности повторял флаг Кришны. На голове у него был шлем, усыпанный драгоценными камнями, а в ушах - сверкающие серьги в форме меч-рыбы. Но все его одеяние и убранство были бутафорскими. Каждому было ясно, что Паундрака, словно актер, нарядившийся в театральный костюм, играет роль Васудевы. Увидев Паундраку, подражающего Его осанке и одеянию, Господь Шри Кришна не мог сдержаться и от всего сердца рассмеялся...Его чакра Судашана срезала Паундраке голову...
Глава 8. Анартха тщеславия.
- Ну, положим, Набоб-Паундрака повержен, - не спеша, рассуждала Дашка: - Но ведь должны свершиться не только внешние (чет уж совсем дикие), но и мои внутренние события. Так - смотрим в Шастрах. Что собой олицетворяет Паундрака? "Анартха тщеславия". И где мое тщеславие? Похоронено вместе с головой Набоба. Сейчас его грызут, прокладывают по нему тоннели черви падения из Эмпирей в адские пучины и разочарования в когда-то в столь искренне выспренних порывах. Сказано же - тще-славие. Тщетно, суетно и незачем искать славы! Дураку понятно! Да, смешно вспомнить даже, как когда-то, впечатлясь примером быстро взлетевших по журналистской карьерной лестнице друзей, она решила во что бы то ни стало уж если не выбраться в начальники, то менять работу так, чтоб следующая приносила все больше: славы, денег, впечатлений, приключений..."Поднявшись" с паперти корреспондента газетенки до обозревателя телевидения, она тешила себя надеждой покорить уже столичные экраны, ей были тесны рамки проклятой провинции...И как же Господь посмеялся над ее амбициями, когда Набоб в один прекрасный день попросту вышвырнул Дашку с телевидения...Снова были мелкие, незначительные газетенки, где никто не оценил ее таланта (может, его и не было?- уже начинала подумывать Дашка). После абсолютно неудачных скитаний по газетенкам, докативших ее до общения со столичными идиотами-"удаленными редакторами", диктовавшими, что нужно писать в желтой прессе, Дашка и пошла работать продавцом-консультантом по фен-шуй в этот магазинчик...И вот теперь, осваивая азы преданного служения - общаясь с вайшнавами, она начала понимать, как жалки и ничтожны были все без исключения тщеславные попытки ее жизни: выиграть на конкурсе пианистов в музыкалке, вычикнуться в панк-роке, воспарить на райские планеты всероссийских экранов...
- Господи, спасибо, что ты вел меня, что забрал у меня все эти мышинно-возюкальные попытки взлететь. Спасибо за отребье, струпья и обожженные крылья!!!
...Спустя пару лет, Дашка, вернее, уже Сударшана Лила деви даси, по наставлению своего Гуру, начнет выпускать вайшнавскую газету, затем писать (вот ирония судьбы!) репортажи на международный сайт, выкорчевывая из себя строчка за строчкой это самое тщеславие...Хотя она ли выкорчевывала? Все в руциях Кришны...Нельзя сказать, что анартха вырвана с корнем - куда там! Но гранит тщеславия в душе Дашки дал значительную трещину. Хари Бол! Вся слава Шриле Прабхупаде! Джая! ...Ау, Нарада! Где ты?! Нас и впредь ждут великие дела, не правда ли?!..