Никогда раньше не нравилась Илье Гурова. Что в ней хорошего: отличница, торопыга, болтушка и ябеда. То ли дело Олеська, она и секреты хранить умеет, и на дерево залезет проворней любого мальчишки, и когда свалится - не плачет. Леська - друг! А Гурова... ходит, командует, а как что - сразу в слёзы или к учительнице жаловаться. И всё ей с рук сходит. Одним словом, староста! Никогда её раньше Илья не замечал, хоть и сидели они вместе с четвёртого класса. Но после того случая на математике, когда новый учитель Гуровой "3" поставил, всё изменилось. Илье вдруг Наташку так жалко стало, что непременно захотелось ей какую-нибудь приятную вещь сделать. И сделать так, чтоб никто не заметил, и главное, чтоб сама Наташка не догадалась... А то ведь совсем зазнается.
Несколько дней Илья пребывал в несвойственном для него задумчивом состоянии, и вдруг на уроке рисования ему представилась возможность.
В кабинете ИЗО все сидели по одному за маленькими светло-коричневыми столиками, и главное, Илья сидел отдельно от Гуровой: она за первым столом, а он за последним. Ребята уже приготовились к уроку и от нечего делать брызгались друг в друга, смачивая кисточки в банке с водой, как вдруг в класс ворвался длинноволосый Сергей Иванович и буквально с порога с пафосом объявил:
- Сегодня рисуем цветы!
- Почему цветы? - сразу же выкрикнул со своего места недовольный Растеряев. - Лучше б машину нарисовали, никогда ведь не рисуем!
- Потому что, Арсений! - восторженно сказал Сергей Иванович. - Цветы - это символ весны и красоты! Их очень любят ваши бабушки, мамы, сёстры!.. Если хорошо нарисуете, можете подарить, им будет очень приятно.
"А ведь это идея!" - радостно подумал Илья.
Ребята приступили к выполнению задания. Илье, как назло, ничего не приходило в голову. Он ведь не знал, какие цветы Гурова любит... А хотелось что-нибудь необычное, чтоб ей действительно приятно было... Попробовал изобразить гвоздику, но гвоздика не желала получаться. Потом принялся за розу, вспомнив, что папа иногда дарит их маме, но намучился и с розой... В конце концов, махнув на всё рукой, решил соорудить чего попроще. Нарисовал круглую серединку, приделал к ней пять лепестков, раскрасил и понял, что получилась ромашка. И вдруг, просияв, быстро вывел наверху листа печатными буквами: "Ромашки для Наташки!"
Теперь предстояло самое сложное: незаметно передать рисунок на первую парту старосте. Илья осторожно повертел головой: ребята выполняли задания, учитель увлёкся чтением журнала. Он аккуратно толкнул сидящего впереди друга.
- Колян, передай Гуровой, только тихо, - и приложил палец к губам.
Колька растерянно посмотрел на товарища, но ничего не спросил, лишь мельком взглянул на рисунок и похлопал по плечу Петьку Ермакова:
- Чего тебе? - недовольно обернулся Ермаков.
- Гуровой передать просили, - деловым тоном сказал Коля.
- Хм, - усмехнулся Петька, с любопытством разглядывая рисунок. - Ромашки, а лепестки как у тюльпана!.. А кто просил?!
- Не знаю, - оскорбившись за друга, сердито проговорил Коля. -Передавай дальше.
Ермаков ещё раз усмехнулся и отдал рисунок Ваське Моисеенко.
Всё это время Илья сидел как на иголках, он очень боялся, что кто-нибудь из ребят откажется передавать и начнет выяснять, кто послал. Делая вид, что занят работой, он внимательно следил за передвижением листка по классу. Вот он у кудрявого Моисеенко, но на счастье Ильи, увлечённый рисованием Васька, даже не взглянув на ромашки, передал их дальше. Осталось ещё две парты, и рисунок дойдёт до своего адресата. Но какие парты!.. Вовка Крюков и Растеряев! Вовка, конечно, парень неплохой, но... Мысленно представив, что может произойти, если клоуну Крюкову захочется пошутить, Илья внутренне сжался...
И вот Вовка увидел листок.
Повертев его в руках и изучив надпись, он вполголоса, так чтоб слышало несколько парт, весело произнёс:
- Кажется, у нас в классе появился влюблённый художник!
Ребята зашевелились. Петька Ермаков захихикал, Растеряев с интересом развернулся к Крюкову. Воодушевлённый вниманием, Вовка поднял вверх рисунок и продолжал:
- Смотрите, смотрите, а муза, наверное, Гурова!.. Да, Гурова! Влюблённый художник тут так и написал: "Ромашки для Наташки!"
Ребята засмеялись и принялись тянуть шеи к рисунку, чтобы получше разглядеть надпись.
Услышав свою фамилию, Гурова недовольно повела плечами и оглянулась. Илья склонился над чистым альбомным листом, делая вид, что занимается творчеством, на самом же деле в этот момент ему хотелось растерзать Крюкова... "Вечно он нос не в свои дела суёт! Лишь бы поиздеваться над кем-нибудь! Клоун! Если всё раскроется, - сердито думал Илья, - он у меня на перемене получит!!! Ох как получит!!! - Смех в классе звучал всё громче. - Пусть всё раскроется!"
Но пока ситуация складывалась удачно для Ильи. Сергей Иванович, потревоженный шумом, отвлёкся от чтения и стал искать зачинщика беспорядка. Увидев весёлого Крюкова, радостно размахивающего руками, учитель вдруг грозно и громко закричал на него и пообещал поставить два за работу на уроке. Вовка, не ожидавший столь бурной реакции от всегда мирного Сергея Ивановича, перестал улыбаться, расстроился и собрался отдать рисунок Гуровой, но Сенька Растеряев вдруг проворно выхватил листок у него из рук.
Сергей Иванович сел и снова уткнулся в журнал. Сенька выждал минуту, а затем ехидно обратился к старосте:
- Смотри, Гурова, какой тебе шедевр прислали.
Наташка сердито взглянула на Растеряева, покачала головой и отвернулась.
- Что, не веришь? Смотри, тут так и написано: "Ромашки для Наташки!" Сенька засмеялся... Ребята опять зашевелились, Илья, до которого долетали лишь обрывки фраз, занервничал. Наташка снова покачала головой.
- Что, правда не веришь? - на смену Сенькиному веселью пришло возмущение. - Да на, смотри! - И Растеряев приблизил лист совсем близко к старосте.
И вдруг Гурова, наверное, сама от себя не ожидая такого, ловко выхватила его у Сеньки.
Растеряев опешил от Наташкиного поступка и собирался вернуть рисунок обратно, но девочка стала поднимать руку, делая вид, что собирается пожаловаться, и Сенька отстал.
"Ромашки", наконец, дошли до адресата.
Илья увидел это, но не расслабился, не зная, как будет реагировать староста. Наташка посмотрела на рисунок, покрутила головой в поисках пославшего его, а затем улыбнулась и покраснела - "Ромашки" ей понравились! И, украдкой глядя на Гурову, Илья вдруг сам улыбнулся и покраснел.
Сергей Иванович тем временем отложил журнал, взглянул на часы и, громко кашлянув, обратился к классу:
- Ну что ж, пора заканчивать, до звонка осталось 7 минут. Времени для творчества было достаточно. Посмотрим, что у вас получилось! - И он, взяв со стола красную ручку, собрался, как обычно, ходить по рядам и выставлять оценки.
Илью охватила паника. Со всеми переживаниями, которыми был полон урок, мальчик совершенно забыл нарисовать другие цветы, не для Наташки, а для учителя... И сейчас он сидел, смотрел на пустой лист и с ужасом понимал, что всё сейчас раскроется, что вот сейчас все поймут, что именно он послал Гуровой рисунок.
А Сергей Иванович приближался и приближался, всё слышнее были его фразы, порицающие или хвалящие учеников. Вот он уже склонился над Колей, кажется, ставит ему четвёрку... Еще мгновенье, и учитель оказался у стола Ильи и с недоумением уставился на пустой лист.
- Погонин, а где твоя работа?!
- Моя?.. - Илья замялся.
Голубоглазый Колька сразу всё понял и, развернувшись к другу, смотрел на него с сочувствием и грустью, но не знал, чем помочь.
Похоже, не один Коля догадался о том, где рисунок Ильи. В классе стали раздаваться смешки и шуточки: "Влюбленный художник!", "Погонин и Гурова!"
Илья был готов сквозь землю провалиться, а Сергей Иванович повторил уже более настойчиво:
- Я спрашиваю, где твоя работа?! Ты чем весь урок занимался?
- Я...
Казалось, таких безвыходных положений у Ильи ещё в жизни не было. Но вдруг к его парте подошла Гурова! Она появилась почти бесшумно, словно фея из сказки, призванная спасти его, и, сжимая в руке листок с цветами, чуть взволнованным голосом произнесла:
- Сергей Иванович, вы только два Погонину не ставьте. Вот его рисунок! Ему его ромашка не понравилась, и он меня попросил другую нарисовать... А по-моему, красиво: лепестки ровные, и разукрашено ярко... Очень красиво! Возьми! - с этими словами девочка протянула Илье листок.
Смешки прекратились, ребята от недоумения окрыли рты.
Илья благодарно посмотрел на старосту, а затем перевёл взгляд на рисунок: на месте надписи остался чуть заметный след от ластика.
Капитошка
"Ну и чокнутые же эти девчонки! - Данька стоял и нервно (взволнованно) теребил пуговицу пиджака. - Понатаскают в школу всякой ерунды: заколок, игрушек разных... Мода у них!.. А люди нормальные страдают..."
... Первой жёлтого резинового Капитошку в школу принесла Катя. Показала, похвасталась, и на следующий день точно такой же, только зелёный, появился у Наташи.... Потом у Даши.... И вскоре с весёлыми цветными Капитошками играли почти все девочки класса. Они лепили из них разные забавные фигуры, сплющивали, растягивали и, демонстрируя друг другу, громко смеялись....
Одна Таня не смеялась, в грустном одиночестве глядя на довольных одноклассниц: Капитошку ей не покупали....
... − Ну что, прям, у всех у всех есть? - как-то вечером отбиваясь от очередной Таниной просьбы, недоверчиво спросила у неё мама и тут же прибавила сердито. − Никак я не пойму, что у вас за мода?! У одной появился, так и другой подавай!.. И у Насти есть?
Таня, ещё больше погрустневшая, отрицательно покачала головой и не сказала маме, что её подруга Настя уже две недели болела и не ходила в школу. А иначе ей бы, наверняка, купили, и она, довольная и весёлая, забыв... про всё на свете, упорхнула бы играть с девчонками...
− Пятый класс: взрослые уже, а всё в школу безделушки разные носите!.. - глядя на молчаливую дочь, уже более миролюбиво прибавила мама и... дала деньги.
Быстро одевшись, счастливая Таня выбежала на улицу. "Только бы магазин оказался открыт! Только бы Капитошки в нём ещё остались!" Она с нетерпением подбежала к витрине. Под пыльным стеклом лежал последний, будто ждал её. Жёлтый, с пушистым хохолком на макушке и маленьким ниточным ротиком...
Таня протянула продавщице деньги.
− Бракованный он, − предупредила продавщица, равнодушно ткнув в круглый потёртый бок. - Будешь брать?
Капитошка смущённо смотрел на Таню тёмными, немного грустными глазками, словно извиняясь за свой недостаток...
Таня пожалела его и, как живого осторожно спрятав за пазуху, поспешила домой.
− Теперь ты будешь жить у меня! - сажая Капитошку под зелёную настольную лампу, радостно сообщила она ему и вдруг заметила, что он будто бы тоже повеселел....
Весь оставшийся вечер они провели вместе. Капитошка оказался очень добрым, дружелюбным и воспитанным. Не обзывался, не ябедничал.... Смотрел вместе с Таней телевизор, с удовольствием устроившись в её теплой, мягкой ладошке. Терпеливо сидел на учебнике с вежливым вниманием слушая, как она старательно учит трудные уроки....
Он был самым лучшим и самым красивым: Таня вскоре совсем перестала замечать белое пятно на его боку....
Засыпая, она думала о том, что завтра возьмёт Капитошку в школу, и они с девочками будут играть... все вместе. Как хорошо всё-таки, что он появился!
Таня сделала шаг назад и на всякий случай прикрыла его рукой.
− Чего другого-то не купила? - Наташка тоже засмеялась. - Нормального?
− Он у тебя хоть тянется? - хихикнув, поинтересовалась Дашка. - Смотри, как мой! - и она резко растянула игрушку.
− Нет, только сплющивается! - насмешливо вставил подлетевший к ним Данька. - Дай покажу!..
Увернувшись от нахального одноклассника, Таня крепко прижала к груди несчастного Капитошку и торопливо пошла прочь.
"Не переживай, - останавливаясь в уголке у раковины и пытаясь сдержать слёзы, сказала она новому другу, − я тебя никому не отдам и мучить тоже не буду".
Капитошка внимательно смотрел на неё своими печальными глазками и, наверное, верил...
...− О! И тебе купили? - увидела Таню проходившая мимо Полина Сергеевна, их учительница по русскому языку. - Можно посмотреть?
Таня смущённо протянула ей Капитошку, пытаясь прикрыть пальцами отметину на боку.
− Ничего страшного! - заметив, понимающе улыбнулась Полина Сергеевна. - Всё бывает! Ты главное, его не бросай! Он же твой друг, а друзей не бросают!..
Неожиданно прозвенел звонок.
− Ну, беги в класс! − ласково сказала она напоследок. - Я сейчас подойду!
Таня осторожно, почти незаметно вошла в кабинет и слегка поморщилась от переполнявшего его шума. Это как обычно хулиганил заводила Данька Круглов.
− Кошмар! - кричал Данька, кривляясь у доски. - Девчонки сошли с ума! Их захватила Капитономания! Резиновая ерунда повсюду! - хватая лежащую на Катькиной парте игрушку, продолжал кричать он. − Хотя!.. - Данька несколько раз подбросил её в воздух. - Может и не ерунда... Мяч... для метания! Точно! - и обрадовавшись своей догадке, он с силой метнул воображаемый мяч в доску.
− Ну так! - самодовольно хмыкнул Данька... и неожиданно оказался у Таниной парты.
− Молчанова, дай твоим пульну! - и он быстро схватил Капитошку с парты.
− Отдай! - пронзительно закричала Таня, беспомощно пытаясь допрыгнуть до его поднятой руки, но тщетно. Данька увернулся, размахнулся и швырнул.... Ударившись о доску, Капитошка жалобно скрипнул и... порвался.
И вместе с ним будто что-то сломалось внутри у Тани. Она безучастно опустилась на стул и, закрыв лицо руками, горько заплакала.
Ребята притихли.
− Да ладно, Молчанова, не реви! - начал подлизываться к ней Данька. - Было бы из-за чего! Он же всего 50 рублей стоит! Ну, хочешь, я тебе денег дам, ты два таких купишь.
Таня зарыдала ещё сильнее, громко всхлипывая и содрогаясь всем своим худеньким телом.
Данька занервничал, сейчас вот-вот Полина Сергеевна придет, и тогда ему влетит.... Ой, как влетит!..
"Ну и чокнутые же эти девчонки! - сердито думал он, нервно теребя пуговицу пиджака. - Понатаскают в школу всякой ерунды: мода у них!.."
В этот момент в класс вошла Полина Сергеевна. Выяснив в чём дело и с трудом успокоив безутешную Таню, она посмотрела на Даньку...
Лучше бы ему влетело! Лучше б влетело! Но Полина Сергеевна только молча качала головой, пристально глядя на него каким-то новым взглядом, взглядом от которого Даньке делалось нестерпимо тяжело, стыдно и неуютно...
После урока Полина Сергеевна попросила некоторых ребят остаться. Она была расстроена и говорила им, что так нельзя и то, что случилось, серьёзно.... И ещё, что всегда очень больно терять тех, к кому привязываешься...
К горлу Даньки неожиданно подступил ком: он вдруг вспомнил своего пса Джека, который был его другом с самого детства и в прошлом году погиб... Вспомнил, как плакал и переживал...
...− Надеюсь, ты больше никогда так не поступишь, − сказала Полина Сергеевна притихшему Даньке, − Хорошо, если Таня тебя простит...
... Таня пришла домой раньше всех. В её комнате место под лампой теперь пустовало, и она снова расплакалась....
Данька вышел из школы поздно. Возбуждённый, радостный и даже немного счастливый...
* * *
...− Таня! - взволнованно, с робкой улыбкой окликнул он её на следующий день перед уроками. - Вот твой друг.... Он... он не порвался! Просто развязался шарик. А я его из ведра вытащил, заново перевязал и.... Вот возьми...
В протянутой Данькиной руке, и правда, сидел её Капитошка. Со знакомым белым пятном на боку, немного помятый, но... родной!..
Может, и странные эти девчонки, только Данька почувствовал себя несказанно счастливым, когда Таня вдруг осторожно взяла у него Капитошку.... И, наверное, простила.
Вовка Сёмин
Вовка Сёмин заметно отличался от продвинутых одноклассников. Они ходили в школу в модных толстовках и джинсах, а он в поношенном сером пиджаке, они покупали в школьном буфете чипсы и шоколадки, а ему едва хватало денег на булочку, половина класса имела навороченные планшеты, а у Вовки даже телефона не было.
"Питекантроп!" − ещё в третьем классе обозвал его заводила Пашка Скатов, и все засмеялись. С тех пор над Вовкой не смеялся только ленивый, даже староста Юлька. И особенно едко хохотали Пашка и его друг Лёнька Кузьминов.
− Эй, пещерный человек! − кричали они ему вслед. − Хочешь, мы тебе телефон подарим?!..
− Игрушечный!..
− Ха-ха-ха!
Вовка отличался от одноклассников ещё и абсолютной беззащитностью. А что им можно было ответить?
− Рыжий! − окликал его Скатов.
Вовка, действительно, был рыжим, с крупными золотистыми веснушками на носу.
− Толстый! − вторил товарищу Кузьминов.
Неуклюжий Вовка грустно смотрел на обидчиков и молчал.
Молчал на переменах и на уроках тоже, даже если знал ответ. Зачем привлекать к себе излишнее внимание, раз он такой.... Такой несуразный...
Учителя на Вовку рукой махнули и почти перестали его спрашивать, все, кроме Полины Сергеевны, новой учительницы по литературе.
Молодая, стройная, с каштановыми волосами, собранными в аккуратный пучок и немного грустными голубыми глазами, она пришла к ним в класс совсем недавно и сразу же всем понравилась. Она увлекательно рассказывала ребятам о жизни разных писателей, поэтов и иногда читала.... Так, что даже Пашка слушал. И Вовка слушал, только потом на вопросы Полины Сергеевны не отвечал.
Она казалась ему необыкновенной, неземной, а он.... Вдруг он брякнет что-нибудь не то, и Скатов с Кузьминовым начнут смеяться. При ней. Нет!!!.. Лучше умереть!!! Вовка втягивал голову в плечи, опускал глаза и молчал.
А Полина Сергеевна продолжала терпеливо наблюдать за странноватым, застенчивым пареньком. И как-то раз на перемене увидела вопиющую картину. Скатов с Кузьминовым носились за несчастным, затравленным Вовкой, дёргали его за рукава пиджака, кричали ему вслед едкие, обидные слова и громко безудержно хохотали...
Громкий, злой смех обидчиков болезненно ворвался в сознание учительницы, перед глазами возникла картина её детства. Она, худенькая, девочка с рыжими волосами, стоит, прижавшись спиной к школьной доске, а окружившие её одноклассницы издевательски кричат ей кричат в лицо: "Полина-малина!", "Рыжая!", гогочут, дёргают за длинные косы... И рядом никого, чтобы помочь: она совсем недавно приехала с мамой в новый город, пришла в чужой класс...
От нахлынувших воспоминаний сердце Полины Сергеевны невольно сжалось: "А ведь Вовка такой же обиженный!.." - с грустью подумала она. Теперь ей понятны стали и его конфузливость, и молчание на уроках...
После звонка Полина Сергеевна долго глядела на притихших ребят, и, наконец, твёрдо произнесла:
− Запомните все и особенно вы двое! − Она задержала взгляд на Вовкиных обидчиках. − Вова Сёмин - мой друг! Кто оскорбляет его, тот оскорбляет меня!
Слова Полины Сергеевны показались Пашке шуткой, он хотел, было, засмеяться, но осёкся: лицо её было решительным, серьёзным. И Вовка, украдкой взглянувший на учительницу, понял: она не врёт, не издевается....
От этого почему-то стало не по себе. Простое, тёплое слово "друг" приятно грело душу, но в то же время Полина Сергеевна оставалась учителем: ставила оценки, задавала уроки. Вот и сегодня тоже задала стихотворение Пушкина наизусть. А Вовка ...
− Не выучил? − огорчённо спросила она у него на следующем уроке. Вовка промолчал, и Скатов с Кузьминовым поспешили ехидно захихикать.
− Не стыдно тебе? − негромко спросила у него Полина Сергеевна. − Я думала, ты мой друг и не подведёшь, а ты?..
Вовке было стыдно, очень стыдно. На другой день он робко подошёл к ней после урока.... Запинался, терялся, краснел, но рассказал.
− Молодец! − похвалила Полина Сергеевна. − Я вижу, что дома ты учил. Четыре. − И прибавила, улыбнувшись. − Наверное, самому радостно хорошую оценку получить.
− У меня сегодня две радости! − осмелев, поделился с ней счастливый Вовка. − Я ещё и в столовую иду! И есть буду за Лёшу Петрова, его сегодня в школе нет.
− А обычно не ешь? − в недоумении посмотрела на него учительница.
Вовка погрустнел и отрицательно покачал головой.
− Не, мама почему-то деньги не дает...
Полина Сергеевна тяжело вздохнула и сказала:
− Я... я подумаю, как тебе помочь.... А учиться надо, и на уроках отвечать тоже...
И Вовка стал отвечать на её уроках, часто неправильно, волнуясь и запинаясь, но отвечать. При Полине Сергеевне ребята Вовку не трогали, и это придавало ему уверенности. Но на других уроках дела обстояли иначе. Однажды на математике Скатов смеха ради наклеил Сёмину на спину листок с крупной надписью: ЛОХ. Ребята пол-урока смеялись над Вовкой, а на перемене шумной толпой высыпали за ним в коридор, принялись тыкать пальцами ему в спину, кричали, захлёбывались от смеха. Не понимая причины, Вовка бросал несчастный, затравленный взгляд то на одного, то на другого, пытаясь отмахиваться от обидчиков...
Его мучения прервал звонок. Он забежал в кабинет русского языка, торопливо шмыгнул на своё место, но Полина Сергеевна успела увидеть злосчастный листок на его спине.
От возмущения ей не хватило воздуха:
− Твоя идея? − гневно сверкнув глазами, спросила она у затаившегося Пашки.
Он не стал отпираться.
− Иди к доске! − приказала Полина Сергеевна и стала диктовать текст. Все писали, а Пашка мучился: сомневался почти в каждом слове, допускал нелепые ошибки. Ребята за его спиной перешёптывались и хихикали.
− Рекордсмен! − подведя итог, учительница саркастически всплеснула руками. − В пяти предложениях десять ошибок!
− Какую табличку будем вешать тебе?! И куда?!
− На лоб! − тут же посоветовал кто-то, и класс взорвался хохотом.
На своё место Пашка отправился пристыженный, с уязвлённым достоинством, в первый раз в жизни смеялись над ним, − это было нестерпимо. После урока Полина Сергеевна попросила Пашку остаться.
− Скажи, зачем вы издеваетесь над Сёминым? − посмотрев ему в глаза, спросила она. - И не просто издеваетесь - травите! − Пашка промолчал. − А ведь недавно, − продолжила учительница, − ты сам оказался на его месте. − Скатов поёжился. − Всего только раз над тобой смеялись, и то неприятно, а вы над ним каждый день! И за что?! За то, что он не похож на вас, одет бедно и телефона у него нет. А у тебя вот есть. И наверняка, дорогой .... А разве Сёмин виноват, что в семье денег даже на обеды нет, не то, что на телефоны? − с каждым словом голос Полины Сергеевны делался всё громче, взволнованнее, а Пашка стоял, опустив глаза, и молчал, не зная, что ответить...
После этого случая он стал побаиваться Полину Сергеевну: на её уроках сидел тихо, старался не высовываться. И вдруг тетрадку забыл для контрольных работ. А она строго-настрого предупреждала, что к диктанту без тетради не допустит. Можно было, конечно, домой сбегать. Но Пашка, как назло, вспомнил о ней перед самым диктантом, когда некоторые начали уже число записывать, а он... Он осторожно окликнул Лёньку Кузьминова, но у того даже листочка не оказалось, а староста Юлька сердито от него отмахнулась.... Полина Сергеевна уже прочитала первое предложение. Ситуация становилась критической. Пашка не на шутку испугался, как вдруг Вовка протянул ему немного помятый, наскоро вырванный из своей тетради листок.
Сердце Скатова взволнованно забилось, а в памяти всплыл недавний разговор: "Зачем вы над ним издеваетесь? Потому что он не похож на вас?.." Рыженький, в старом пиджаке, растрёпанный и несуразный, Вовка, действительно, был на них не похож.... С искренней, добродушной улыбкой, он сжимал в руке листок, желая помочь... ему. Пашке вдруг впервые в жизни по-настоящему стало стыдно.
На следующий день они с Кузьминовым подошли к Вовке.
− Вован, − виновато начал Пашка, − мы тут с Лёнькой подумали.... В общем, извини нас за всё. И ещё.... Это тебе, − и он протянул ему старенький мобильник.
Вовка недоверчиво взял подарок, повертел в руках. Телефон был не игрушечным, а самым настоящим.... И, улыбнувшись одноклассникам, он счастливо прошептал: "Спасибо!"
Электронная почта: [email protected]