Мы все тогда бредили космосом: полёты на ракетах к неведомым мирам, покорение новых планет, встреча с братьями по разуму. И мы точно знали, что сделать это сможем только мы - советские люди. Жители великой и необъятной страны, открывшей человечеству дорогу в космическое пространство.
В то время русский язык обогатил лексику всех языков мира такими словами, как "спутник", "восток", "космонавт"...
Конкурсы в ВУЗах на специальности, хоть как-то связанные с ракетной техникой, выросли до небывалых высот, резко увеличилось количество желающих стать лётчиками - сделать всё, чтобы подняться на ступеньку ближе к желанному космосу.
Ребятишки во дворах сооружали из досок свои "ракеты" и совершали бесстрашные полёты к новым мирам, так же как их кумиры: Гагарин, Терешкова, Леонов...
Вы и представить не можете, какова была моя радость и гордость, когда меня, простого деревенского паренька, приняли в группу подготовки космонавтов. И развеять её не могли ни изнуряющие тренировки, ни многочасовые занятия, через которые должен пройти каждый космонавт, перед тем как отправиться в глубины космоса. Я прошёл все испытания и совершил свой первый Полёт.
Но потом мы стали сдавать.
Мы всё ещё летали на "востоках", а американцы сконструировали ракеты нового типа. Мы всё ещё покоряли околоземное пространство, а американцы готовили экспедицию на Луну. Мы думали, что опережаем всех на десятилетия, а американцы дышали нам в затылок.
Тогда, в самый разгар космической гонки, от нас ушёл Анатолий Павлович Королёв. Да и в стране происходила очередная смена власти, космос стал отходить на второй план.
Никто лучше нас, космонавтов, не понимал, что такими темпами наша страна может потерять лидерство в космосе и престиж СССР в мире упадёт.
И тогда мы решили написать письмо.
Письмо новому генеральному секретарю ЦК КПСС. Это было даже не письмо, а крик души. Мы писали, что готовы отправиться на Луну, даже без гарантии возвращения. Мы писали, что у нас в стране уже разработаны технологии, позволяющие доставить экспедицию на луну, не хватает только отработки их на практике. Мы писали, что готовы рискнуть и полететь на Луну даже без предварительной подготовки, которая должна занимать годы, что окончательно отбросит нас назад в освоении космоса.
Каждый из нас поставил под письмом свою подпись, знак того, что ради Родины готов на всё. Мы отправили письмо и стали ждать.
Через неделю приехала партийная комиссия. Изучила все наработки по лунной программе, побеседовала с конструкторами и инженерами, и, наконец, после многодневной работы, очередь дошла и до нас. Нас собрали за круглым столом в "звёздном городке" и начали говорить:
- Товарищи космонавты, ваше стремление отдать жизнь за Родину весьма похвально, но вы понимаете, что ваш полёт и гибель на Луне может сделать СССР в глазах всего мира страной, которая не заботиться о своих гражданах и посылает их на заведомо гибельные и невыполнимые задания. К тому же на ваше обучение и тренировки советский народ тратит огромные средства, и потеря даже одного из вас нанесёт нашей космонавтике непоправимый урон.
- Нет, товарищи, мы понимаем только одно, что сейчас наша страна отстаёт в космосе, и чтобы наверстать это отставание, нужно идти на решительные меры!
- Но это же верная гибель, - не унималась комиссия.
И тогда встал мой друг - Валерий Кубасов - и сказал:
- Мой отец погиб в Великую Отечественную. Однополчане говорили, что во время особо жестокого боя, когда немцы напирали яростно, он встал и со связкой гранат бросился на фашистский танк. Он уничтожил машину врага, но погиб и сам. И тогда бойцам его отделения удалось провести удачное контрнаступление и погнать немцев назад, - он перевёл дух и на одном дыхании проговорил, - Так чем же я хуже!?
Тогда в зале повисло гробовое молчание. После комиссия долго шепталась, и через несколько минут глава комиссии встал и спросил у нас:
- Вы действительно готовы сделать это?
- Служим Советскому Союзу! - хором ответили мы.
Через месяц Брежнев дал добро на наш полёт. Меня и Валерия Кубасова поставили в резервный экипаж, но тренировки мы, как и основной экипаж проходили по усиленной программе. Ездили на Камчатку, на полигон где проходили испытания луноходов. Отрабатывали стыковку в космосе.
А тем временем у конструкторов полным ходом шла работа. Первая ракета Протон, которая должна была вывести нас к Луне, всё никак не могла пройти испытания. Но лунный модуль и корабль "Союз", от которого он должен отстыковаться, уже были полностью готовы. А так же четыре спецскафандра, подогнанных под параметры каждого из нас - космонавтов лунной программы.
Поэтому, когда всё ближе подходило время старта, мы боялись, что ракета может взорваться при запуске и нам так и не удастся выполнить взятые на себя обязательства. И к тому же в основной группе незадолго до полёта случился несчастный случай: Борис Валынов сломал ногу.
Лететь пришлось резервному экипажу, то есть нам. Я, конечно, боялся, но и одновременно гордился, что именно мне предстоит такая высокая честь быть первым человеком на луне. Ведь по плану полёта мой напарник Валера должен всё время оставаться на корабле-матке. И вот уже лёжа в кресле стартующего корабля, я как никогда в жизни боялся, что не смогу оправдать возложенных на меня надежд. Надежд страны и всего мира.
Теперь после двух дней полёта, когда через иллюминатор я вижу огромную серую глыбу Луны и маленькую голубую крошку Земли, я понимаю, что опасения мои были напрасными. Конечно, предстоит ещё сама посадка, но я думаю, что всё пройдёт нормально. И я произнесу слова, которые Партия попросила сказать, когда я впервые ступлю на поверхность Луны: "Этот шаг доказывает превосходство социалистического строя..." Хотя мне кажется, что я придумал слова получше: "Это маленький шаг для человека и огромный скачёк для всего человечества".
Да, я так и скажу...
Сообщение ТАСС от 21 августа 1968 года:
Внимание! Внимание! Работают все радиостанции Советского Союза. Сегодня, 21 августа 1968 года впервые в истории человечества на поверхность луны высадился посланец Земли, гражданин Советского Союза, лётчик-космонавт Виктор Николаевич Горбатко!