Но он очень милый и большой. Еще он тоже умеет мурлыкать, правда совсем не так, как я.
И все-таки, я его очень люблю.
Недавно подслушал, что коты, вроде, любить не могут. Но я не могу объяснить это чувство - вот он садится рядышком, берет меня на руки и чешет за ухом. У меня тогда внутри все трепещет и я даже жалею, что не могу почесать за его ухом в ответ.
Иногда он что-то пишет, сидя за письменным столом. Тогда я наблюдаю за ним и всячески стараюсь ему помешать. Ну, хозяин, пожрать бы дал хотя бы. Ан нет - он занят. Беспокойно грызет карандаш. Потом пишет что-то - и зачеркивает.
Никогда не понимал я людей.
Зачем тебе кто-то, хозяин, когда у тебя есть я? Я большой, черный, пушистый и мягкий. Ты же утыкаешься иногда в меня лицом. А в человека так уткнешься разве?
Вот он перестает что-либо писать вообще и берет меня на руки.
- У меня не получается ничего писать,- признается он мне, а я лишь смотрю на него в ответ.
Погладил бы тебя по лохматой голове, да только не могу я.
Зато я могу, например, уткнуться в тебя носом. Вот, смотри.
Он смеется совсем радостно, как ребенок.
В такие минуты я чувствую себя самым счастливым котом на свете.
Иногда хозяин приходит поздней ночью. Потом устало ложится на диван и отсыпается до утра.
Знаете, я вам по секрету скажу - коты умеют видеть сны. И подглядывать тоже.
Осторожно прокравшись к нему, заглядываю в его сны.
Мур, хозяин, опять видишь ту женщину.
Она же некрасивая. Шерстки у нее нет, как у меня, усиков тоже. Глаза не такие огромные. Только когти есть. Неумелая копия! Пародия!
Эй-эй, хозяин, а с кем это она?..
Сон прерывается, и он поворачивается на другой бок, смахнув меня с дивана.
От хозяина неприятно пахнет спиртным. За это мне хочется царапнуть его, но когда я начинаю строить коварный план в своей голове, я внезапно понимаю, что мне его жалко. И что у него лопатки выпирают даже, совсем как у мальчишки. Я думаю о том, что та женщина совсем не смотрит на его лопатки.
С каких это пор коты жалеют людей?
Я зачем-то тычусь в его затылок.
Однажды хозяин не пришел.
Я орал, как бешеный, злился, а потом устал и заскучал. Стало грустно, обидно и как-то одиноко. По привычке, стал думать о той противной женщине. Небось, строит из себя кошечку. Нет, хозяин только мой хозяин, никому больше не позволю утыкаться в его затылок!
От нахлынувшей тоски я даже думал исцарапать его подушку. Потом подумал о том, что он приходит таким уставшим и рассеянным, что вместе подушки сгожусь и я.
Планировал я так же сделать гадость (ругаться будет! Забавно он, все-таки, ругается...) в его тапочки.
А потом понял, какой же я все-таки глупый кот.
И стало мне и вовсе печально.
Я пообещал себе не говорить больше с ним. И на его жалобный зов тоже не отзываться. Даже если он предложит мне самую вкусную еду - все равно не приду. Даже на курочку не откликнусь. Все, надоело. Так больше продолжаться не может.
Оказывается, может.
Когда раздается звук открываемой двери, я радостно несусь в коридор.
Сейчас вцеплюсь в него и не отпущу больше. А гадость я все-таки ему сделаю, прям сейчас такую гадость сделаю, он у меня...!
А у хозяина глаза какие-то уставшие. Слишком. Я резко торможу, едва ли не врезавшись в его ногу.
Я думаю о том, что он опять напился, но нет. Скорее, наоборот.
Я подумал и о том, что за эти дни ему нужно будет восстановить ту жидкость в его организме, что вытекла через глаза.
Вот знаете, а коты ведь никогда не плачут вслух.
Я рассеянно мурлыкнул (совсем как мой хозяин), а он прошел мимо меня, в свою комнату.
Когда я прошел за ним, то он уже спал глубоким сном.
Я изучал его лопатки. Долго-долго. Потом осторожно заглянул в сон. Ему опять снилась та женщина.
Я внезапно понял, кому предназначались все его письма.
Утром я бужу его. Совсем по-своему - прыгаю на его грудь, быстро целую в подбородок или щеку. Он сонно что-то бормочет, потом улыбается мне и гро-о-омко зевает.
Так начинается наш день. Он не говорит о той женщине, он обычно говорит о чем-то своем. Завтракает, отправляется в душ, потом играет немножко на гитаре.
Потом он уходит, я по привычке жду его целый день.
Но сегодня он никуда не идет и долго пытается написать что-то в своих тетрадях.
Пишет-зачеркивает.
Я ору.
- Ой, прости, я совсем забыл...
Я тут с голоду помираю, а он, видишь ли, забыл.
Невнимательный такой, просто ужас.
Вскоре мы сидим на кухне, я ем, успевая при этом поглядывать на хозяина. Тот опять что-то пишет. Меня это уже,порядком, достало, поэтому я, доев, вцепляюсь в его штаны и долго так вишу, пока он дергает ногой.
Я все хочу ему сказать, чтобы он не бегал за той кошкой, потому что у нее уже давно есть хозяин. Да и вообще, неправильная она кошка какая-то.
Когда он смеется и берет меня на руки, я думаю о том, что он уже давно об этом знает.
Только продолжает писать свои письма-песни.
Дурак же.
Утыкается в меня лицом.
Невнимательный ты, хозяин. Маленький еще совсем. Сколько тебе там, по людским меркам? Да неважно.
...Смеется совсем радостно, как ребенок.
В такие минуты я чувствую себя самым счастливым котом на свете.