(автор оставляет за собой право - ставить тире или дефис - где ему вздумается)
"Огромная лужа, названная неумелым поэтом - океан. Лишь один кусок суши, песчаная насыпь - отмель. И пространство над головой, с постоянно меняющимся окрасом - небо.
Дикая планета - Австралия"
День первый
- Гагарин смотрел через боковое окно на планету. Гагарин улыбался и нажимал на газ. За его спиной, за тонкой перегородкой из металла и стекла, вспыхивал огненный хвост. Как комета - падающая звезда - "Копейка" выходила на орбиту, прежде чем вспыхнуть - ухнуть вниз... - Вова замолчал и закрыл книгу.
Из окна тянуло морской моросью. Тюль взбудоражено трепыхалась, силилась сорваться с тонкой струны. Вова решительно подошёл к распахнутому окну. Вислоухий кенгу сидел во дворе и длинными лапами ковырял песок около заднего колеса "Запорожца".
- Фьють! - Крикнул ему Вова и закрыл окно. Кенгу подпрыгнул на месте и, воткнув в песок голову, затих.
- Опять кенгу? - Спросила за спиной Оля. - Будешь пить?
Кола вспузырилась пеной. Вова жадным глотком отпил из стакана, вытер рукавом рубашки губы и выдохнул огрубевшим - искажённым голосом. - Ещё немного?
- Теперь про лунтиков. - Оля села на кровать и прилежно оправив платьице. - Они такие милые.
- Хорошо. - Вова кивнул головой и раскрыл книгу, отыскав нужную страницу. - "Мини Вэн" стоял в тени. Коллинз устанавливал фототехнику и осветительные приборы. Армстронг докурив сигару и спустившись на дно кратера, готовился играть джаз. Его толстые пальцы любовно поглаживали клавиши сакса. Но вот Армстронг зажал мундштук инструмента губами и надул щёки. - Вова оборвал речь, провёл пальцем по странице и закончил. - Лунный джаз был прекрасен, и когда "Мини Вэн" уже оторвался от лунной поверхности, Армстронг всё ещё продолжал слышать мелодию которую извлекали его пальцы из сакса.
-Так нечестно, ты пропустил. - Ольга обиженно скривила лицо.
-Нужно зарядить батарейку. - Вова бросил книгу на письменный стол. - Идём сестра?
- Идём брат. - Ольга вздохнула.
Ржавые обломки автомобилей, выступая из песка, обозначали линию прибоя. Кабина "Уазика", облепленная паутиной водорослей, ещё виднелась из воды в нескольких метрах от берега. Дальше оранжевые облака сливались со своим отражением в воде, океан переливался на горизонте в небо. Косяк чаек вынырнул из волн и подлетел на высоту пятиэтажки, блестя чешуей, вновь скрылся в воде.
Вова, отперев замок, впустил Ольгу, над входом в трансформаторную будку загорелась зелёная лампочка зарядки.
Поблизости заворчал Кенгу. Вова присел на скамейку около будки и вспомнил любимую цитату из книги.
- "Волга" просигналила длинным гудком и моргнула фарами. Терешкова приветствовала космос, лукаво улыбаясь в зеркало заднего вида, подмигивала пролетающему по встречной трассе Быковскому... Сестра? - Брат замолчал и прислушался. Трансформаторная будка мирно гудела.
День второй
-Ольга почитай мне что-нибудь. - Вита сидела на табуретке в прихожей. - Это не трудно тебе?
- Она не умеет. - Вова поставил пластинку. Патефон захрипел расстроенным вальсом.
- Совсем уже с ума сошли? - Вита опрокинула табуретку и прошла в комнату. Выключила патефон и разбила пластинку. После, дотронувшись до шарфа на своей шее, едва слышно прошептала. - Вова ты обещал мне фотографию ваших родителей.
- Возьмите. - Ольга протянула заранее приготовленную фотокарточку.
- Поёдём на качели? - Подмигнул Вова сестре и примирительно улыбнулся Вите. - У нас за домом чудные качели.
Кенгу прыгает, оставляя на мокром песке немыслимые следы. Иногда, остановившись, он долго крутит своей длинной шеей - оборачивается. Его глаза мигают и щурятся. Любой кенгу боится увидеть преследователя - свою тень.
Железные качели сразу за домом. Если раскачаться и закрыть глаза, то можно представить себя космонавтом. Вита стоит в стороне и смотрится в зеркальце. Наводит макияж. Штукатуркой покрывает лицо.
Вова толкает в спину Ольгу. Песок пролетает под её ногами, выскальзывает простынкой небо. Застывает в памяти фотоснимком и вновь песок. А у океана прыгает дикий кенгу.
По самой кромке прибоя оставляет следы иероглифы. Может однажды он остановиться и скажет - этот след самый лучший.
- Гагарин был хорошим водителем. - Вита смотрит в зеркало. - Я была с ним знакома недолго, но он оставил впечатление. У него была порода.
- Он был здесь? - Вова ухватился, затормозил качели с Ольгой.
- Все космонавты попадают сюда. Австралия это психокамера, зона повышенной турбулентности. - Вита подвела губы фиолетовым карандашом. - Все здесь пропадают.
- А вы?
- Я? - Вита убрала зеркало в карман куртки и развернула шарф. Обнажая шею, усыпанную рыбной чешуёй. - Австралия.
Кенгу завис в прыжке. Океан застыл в волнистую поверхность бракованного зеркала. Небо мигнуло и взорвалось белой вспышкой. А потом время двинулось вперёд, ведь в сущности ничего не случилось.
День третий
Северный ветер принёс мокрый снег. Окрашенное мандариновым цветом небо не грело, кенгу обиженно опустил глаза к земле.
Вита подожгла спичку, поднеся её к своим губам - затушила дыханием. Чёрный дым всполошился разноцветными искрами - и всё было кончено. От трансформаторной будки остались лишь обгоревшие провода да обшивка.
- Гагарин любил космос. Но вы, дети космонавтов, должны знать. - Вита улыбнулась детям. - Я искала его несколько.. Несколько дней он сидел в этой будке без риска зарядить свою последнюю батарейку. Он пропал - едва попал сюда. Все космонавты здесь пропадают.
- А мы? - Вова ковырнул носком ботинка угли и не дожидаясь ответа. - Сестра мы уходим.
- Подожди брат. - Оля подошла к Вите и, интонируя, процитировала. - Армстронг играл джаз на дне лунного кратера. Над его головой пролетали миллиарды планет - звёзд. А он, Армстрон, видел только тени этих звёзд. Ему, одному из первых "лунтиков", казалось, что он только поднялся на одну ступень, в то время как после него придут те, кому придётся использовать высокоскоростные лифты. И он играл тем, кто придёт после него - джаз. Жесткий бескомпромиссный - настоящий "чёрный джаз". А над ним, на самом краю кратера, Коллинз, установивший фототехнику и осветительные приборы, готовился совершить прыжок. - Как с батута. - Коллинз оттолкнулся от лунной поверхности ногами и подпрыгнул. Фотоаппараты щёлкнули затворами..
- Спасибо дочь космонавтов. - Вита присела перед Ольгой на корточки и обняла.
Мокрый снег скрыл детские фигуры. Океан вспенился пеной, оказалось, что он уже здесь - линия прибоя на месте где была трансформаторная будка. Кенгу рассматривает свою шкуру покрытую новым - зимним мехом. В Австралию пришла зима.
День четвёртый
В доме играл патефон.
- А что вы с собой возьмёте? - Испорченная Витой пластинка теперь звучала лучше. - Вы ведь должны взять самое дорогое из того, что у вас есть. Но ведь здесь всё выдуманное, надуманное - не настоящее.
- Мы полетим налегке. - Вова медленно танцевал с Ольгой по комнате. - Да сестра?
- Брат! - Ольга недовольно топнула ногой и вышла из танца, села на кровать. - Вита, а почему вы одна?
- Я.. - Вита дотронулась указательным пальцем до своего подбородка. - Я Австралия. У меня есть океан. Есть песок, есть даже этот дом.
- Но вы же сами сказали, что это всё не настоящее. - Вова улыбнулся краями губ.
- Несносный мальчишка. Океан не может ненастоящим. И если этого дома нет, то где мы находимся? Что как не эта реальность есть настоящее? Ребёнок ты разучился жить одним днём?
- Зачем же вы ходите к нам? Что вы пристали? - Вова выключил патефон. - Мы вас не звали.
- Хорошо. - Вита холодно улыбнулась и ушла.
- Зачем так? - Оля укоризненно посмотрела на брата.
- Сестра! - Вова взмахнул руками и взял со стола книгу. - Она злая.
- Дикая! - Поправила Оля.
- Леонов открыл дверцу "копейки".- Вова наугад открыл главу.- В кабину ворвался холодный ветер. Леонов на секунду задумался и посмотрел на Беляева. Ответ был коротким и лаконичным. - Иди. - Леонов вздохнул и вывалился из автомобиля. Упав прямо на проезжую часть, проводил взглядом проплывшую мимо кабину только что покинутой им "Копейки", ухватился за конец буксировочного каната. Канат натянулся, Леонова дёрнуло, подняло в воздух, и он медленно, но уверенно заскользил над автострадой. Тысячи мелких звёзд, до этого казавшиеся обычными маслянистыми плевками - теперь обрели форму. Леонова захватил восторг и он, прищурив от удовольствия глаза, ещё долго болтыхался в воздухе...
День пятый
Зима наспех сменилась летом. Небо раскрылось чистым синим. Обнажившийся песок был приятным для ног. Вита стояла босиком у самого океана и кормила с рук кенгу.
Вова ещё раз отвинтил бензобака и, засунув в отверстие палец, убедился - батарейки полностью заполнили ёмкость. Ольга в сотый раз провела пальцем по лобовому стеклу - чисто. "Запорожец" был готов к старту.
- Может, просто оставим? - Вова посмотрел на сестру.
- Нет, она идёт. - Ольга радостно вытащила из автомобиля прямоугольный свёрток.
Вита подошла к детям. - Дети космонавтов становятся космонавтами. Что может лучше?
- Это вам. - Ольга протянула свёрток. - Развернёте, когда улетим.
- Когда улетите. - Вита кивнула головой и, обняв девочку, посмотрела на Вову. - Совсем налегке.
- С чем прилетели, с тем и улетели. - Мальчик козырнул под воображаемую фуражку и садясь в автомобиль. - Полетели сестра.
- Полетели брат. - Ольга ещё раз обняла Виту и села рядом с братом на пассажирское сидение.
- Удачи. - Вита прижала к груди свёрток и отошла в сторону.
Волны подходят к ногам Австралии. Узкая песчаная насыпь посреди океана, вот и всё что осталось от суши. Кенгу плывёт облаком в небе, Австралия разворачивает свёрток и находит книгу. Несколько сот страниц. Крупным детским шрифтом на обложке: В. А.: Человек и космос.
Книга вдруг расползается в руках девушки, метаморфоза - с рук капает мутная вода.
А в небе: сквозь разноцветные краски - набирает высоту "Запорожец".