Самигулин Семён Васильевич : другие произведения.

Переломщики (nev variant)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ФАНТАСТИКА
переломщики [Песчагина А.] переломщики [Песчагина А.]
   (автор оставляет за собой право - ставить тире или дефис - где ему вздумается)
  
   "Очень часто, стоя или сидя в музеях
Я прилаживался, пытался понять
Что такое, где они прячутся
Новые дни" - Пётр Мамонов - "новые дни"
  
  
   Герой войны будущего! Вскормленный и воспитанный романами своего поколения.
Отмороженный своим прошлым до кончиков испорченных мыслей. Единственный приверженец новой религии перелома.
- Протест! - Кричит герой ещё неизвестной войны. Приложив ладони ко рту рупором и зажмурив от удовольствия глаза. Волосы торчком из растрепавшейся причёски.
- Но ведь тогда будет также? - Шепчут его ещё живые противники.
- Перелом. - Вздыхает герой и устало присаживается на подоконник, курить сигареты из ларька на углу.
- Встречайте и телеграфируйте по всем направлениям: Герой войны будущего - здесь! Он среди нас и он даёт интервью. Яна, мы просим вас.
     Девушка выходит на импровизированную сцену телестудии. Попадает в кадр нацеленных на неё объективов телекамер. Ведущий дарит ей букет свежих полевых цветов. Жалостливо просит, сжимая пальцами чувствительный микрофон.
- Расскажите, как "БУДЕТ" тогда?
- Как и всё прочее. - Яна мило улыбается и садится в кресло. - Будут протестующие лозунги. Протест будет единственной формой мышления. Протестом будут говорить между собой. И только. И вообще. - Девушка вдыхает аромат букета, близко поднеся его к своему носу. - Я уже и забыла...
  
   "иное где и когда"
  
   Любовь?
  
   - Строят новые города, покоряют другие планеты. - Ангела стоит чуть сутуловатой спиной к классу. Рассматривает белый шрифт мела на школьной доске. - А история неизменна: революция, опиум и любовь. - Проведя пальцем по доске, выдерживает паузу. - Мы ползали в норах. Щупали взглядом темноту и натыкались телом на другое тело.
   Под толщей земли, в тёмной норе - мы любили. Пальцами, пробегая по спине и груди, губами едва касаясь.. Шёпотом передавая важное - желание. - Ангела вновь выдержала паузу.- Поверхность и опиум.
  
   Ветер тащит по асфальту газетный листок. Но Яна ещё не может его видеть. Её глаза должны привыкнуть к дневному свету. Яна ползёт, ещё по привычке находя дорогу на ощупь и звук. Ангела тут же, держится за ней, ещё глухая к окружающему миру - зависима. Они ползут к подъезду. Они знают, что там впереди подъезд - там сумрак. Прохлада.
   - Возьми за руку. - Обернувшись, произносит Яна. - Здесь ступени.
   -Держу. - Запястье сжали вспотевшие пальцы.
   -Это просто пространство, мы не привыкли. - Осторожно поднявшись на ноги и свободной рукой нащупав перила, Яна помогла встать Ангеле. - Но мы привыкнем, я знаю. Мы заслужили. Дверь, можешь открыть глаза.
   Ангела протёрла кулаком глаза и прислонилась к прохладной стене. Тонированные стёкла на окнах глушили слишком яркий для глаз свет с улицы. Яна сидела на ступенях первого лестничного пролёта. Улыбаясь, она подняла с пола пачку сигарет.- Покурим и займём квартиру.
  
  
   Ангела поворачивается лицом к классу. Ученики независимо заняты своими делами. Над партами кружит сложенный детскими руками бумажный самолётик. В его топливном баке сквозное отверстие от скрепки. И там, на борту авиалайнера, пассажиры прощаются с жизнью - у бумажного самолётика нет шасси. - Вечером мы вышли на улицу, нас оказалось много. Тысячи испуганных, но счастливых. И ни один из нас уже не помнил, что совсем недавно мы прятались в норах. И никто не мог понять - чего мы боимся, и тем более - почему мы счастливы
   - Новая жизнь. - Предположил, вставая из-за парты, ученик и вышел из класса.
   - Может и вправду - новая жизнь? - Ангела прячет своё лицо в ладони. Мгновения её плечи дрожат, но вот уже сжимает указку. - Мы как-то сразу вдруг стали жить. Как автоматы, роботы? Яна ведь правильно сказала тогда, под этим первым солнечным утром для нас - мы заслужили. Родиться под землёй. Практически утерять связь поколений и неожиданно выбраться на поверхность. И жить так, словно мы всегда только на поверхности и жили. Я не знаю...
  
   Из открытой форточки сквозит шум улицы. Неразборчивые голоса, музыка и треск взрывающихся петард. В городе праздник, в квартире любовь.
   - Ангела. - Говорит Аня, щекоча губами ухо подруги. - Завтра ты прогонишь меня.
   - Я люблю. - Ангела несогласно поворачивается лицом к подруге и пытается поцеловать.
   На улице начинают запускать фейерверки. Комната окрашивается яркими цветами.
   - Завтра ты скажешь иначе. - Аня, извернувшись, подставляет под поцелуй подбородок. - Мы станем чужими.
   - Я люблю. - Лишь обжигает своим дыханием Ангела.
   - Мы переломщики. - Фатально произносит Яна и их губы встречаются.
   А на улице тысячи людей восторженно следят, как взрываются в небе - первые и последние в их жизни - мирные фейерверки. Разноцветные краски, фантастические узоры взрывающегося пороха на чистом ночном небе.
  
   - Нас никто не учил. Мы просто знали и умели. - Ангела, замолчав и отложив на край стола указку, прислушивается к тишине в опустевшем классе. На улице начинается дождь, мелкими каплями застывает на стёклах, с потолка начинает течь. Бумажный самолётик, разорвавшийся лежит около её ног. Просто бумага, утверждает она, достав из-под стола раскрытый зонт, готовиться к следующему уроку.
  
   Коммунальщики
  
   В соседней комнате бойко играет пианино, а на кухне дымно.
   - Да что она играет? - Олег сидит за столом и нервно перебирает пальцами по столу.
   - Sex Pistols. - Павел сидит на противоположном конце стола. - Она импровизирует.
   - Да.. Похоже.. А вы значит любитель? - Олег делает рукой жест.
   - Что это вы мне показываете? Я ваши пролетарские штуки не понимаю. - Павел разводит руками но, угадав мысль, разливает по стаканам водку.
   - И не проще ли слушать пластинки. А то на площади говорят фильмы крутят, а мы что хуже? Сидим, страдаем, оттого-то неумеха считает, что умеет играть на пианах. А если она петь начнёт? За вас. - Олег выпивает и долго нюхает рукав своего свитера. Павел, отогнув мизинец в сторону, интеллигентно опустошает свой стакан и закусывает кусочком свиной вырезки.
   - На пианино. Пиано это совсем другое. А пластинки можно.. Тут в комнате удивительная коллекция обнаружена. Я тогда ещё с винтовкой бегал - какие времена. - Павел мечтательно улыбнулся.
   - Саша!!! - Хрипло кричит Олег и ударяет кулаком по столу.
   - Да что с вами.. Успокойтесь.. - Павел закуривает папиросу, потом встаёт из-за стола и подойдя к стене несколько раз ударят по ней - и когда в комнате обрывается игра - миролюбиво, почти напевно. - Сашенька поставьте пластинку.
   - Русское! - Вновь вскрикивает Олег. Тянется через стол к бутылке.. наливает. Морщась выпивает и опять тяжело нюхает рукав.
   - Русское. - Передразнивает Павел садясь обратно за стол. Выпивает. Закусывает. - А лопата у вас какая была? Небось, импортная. А?
   - А это не твоё дело! Я на своей лопате не один мозоль натёр. Я может через неё познал истину и поэтому сейчас с тобой в этой хибаре водку жру, а не на площади плакаты малюю.
   - Да вы сударь не лучше их. Да, не лучше. Вот повезло вам лопата удачная, а нет чтобы объяснить остальным.. Вы сюда запрятались и пьёте. А отчего пьёте? А оттого что совесть. Совесть у вас болит. Или нет совести? Пропили совесть -то? Ну давайте ещё выпьем. - Павел протягивает через стол свой стакан.
   - Кони какие-то.. - Прислушиваясь к музыке из комнаты произносит Олег, наполняет стаканы.
   - Высоцкий. - Павел долго готовится выпить. Его лицо бледно, а рука дрожит. Выпивает не закусывая.
   - А сбежал я из-за того, что мне сны сниться начали. Ложусь вечером на подстилку.. от дождика полиэтиленом укрываюсь и этак на небо смотрю. И засыпаю.. А там во сне.. Всё агитфильмы крутят. Тогда ого, какие фильмы мутили - сейчас так.. просто показать.. А тогда аж холод по спине, всё собирались.. А!!! - Олег закрыл глаза и облокотился руками об стол. - И стали мне сны.. с этими фильмами.. Утром глаза разлепишь всё вроде.. а тут агитация начинается.. И вроде, как и не спал или хуже - спишь ещё.. И так постоянно..
   - А сейчас? - Спросил из полудрёмы Павел.
   - Сейчас прошло.. - Нехотя ответил Олег.. За стенкой оборвалась музыка..
   - Они стреляют! - Раздался из комнаты отрезвляющий женский крик - Саши.
  
  
  
   Опий?
  
   Земля обвалилась прямо перед ним, завалила свежий - ещё вчерашний - участок норы. Женя испугано оправил съехавшую на бок каску и покрепче сжал лопату. Машинально сделав несколько шагов назад, остановился. Нечто новое, ещё неизвестное ему, выделялось идеально круглой формой.
   Женя приблизился к завалу и осторожно, лезвием лопаты, дотронулся. Футбольный мяч скатился к ногам. Женя тихонько коснулся его носком ботинка, а потом, отложив лопату в сторону, взял в руки. Мяч пружинил в руках.
   - Ворота. - Всплыл в голове образ, и Женя, выронив мяч, подошёл к завалу. Земля была рыхлой, с кусками травы. - Нужно рыть вверх. - Догадался Женя.
  
  
   -Кап. - Капает из крана вода.
   Женя на ощупь находит мыльницу и мочалку. Держит несколько минут под водой, отпускает, а сам выныривает. Шлёпает по кафелю босыми ногами, дрыгаясь всем телом,  выжимает из мокрого полотенца на голову воду. Выходит на кухню и долго ест пакетики с чаем, закусывает сахарным песком. Хлебает прокисший суп, черпая из кастрюли кружкой.   
   От фильтра неприятный запах. Табак лезет в рот. Женя вытряхивает пепельницу на пол. Достаёт из-под раковины мусорное ведро и рукой выгребает мусор на стол.
- С отвратительным утром! - Радиоприёмник на стенке выдаёт незнакомый голос. Предательски громко. Женя с улыбкой делает звук ещё громче. Протест против тишины. - Сейчас два с половиной ночи. А у нас звучат антиреклама. Не переключайтесь.
  Женя повернул пластмассовый ролик надстройки. Динамик приёмника завибрировал приятным шумом ненастроенной волны. 
  Разбилось стекло, в кухню упал камень. Женя выглянул в окно.
Перед домом стояла группа девушек. Одна из них с довольной улыбкой на лице громко крикнула, светя на окно Жени фонариком.
- Будьте вы прокляты, я промахнулась.
   -Да нет, что вы, это так любезно с вашей стороны. - Женя порылся в карманах джинс и достал испорченную водой конфету. Бросил девушке. Конфета упала в лужу. - Это вам, шоколадная.
- А вы недавно приняли ванну? Выходите, вам хорошо сейчас заболеть. - Девушка рассмеялась и, демонстративно наступив на конфету ногой,  отвернулась к другому окну.
   Женя прошёл в коридор и надел валенки. Улыбнулся неприятной влажности своей одежды и вышел из квартиры.
  
   Пространство гигантского футбольного поля было заполнено уже покрытыми ржавчиной экскаваторами. Некоторые лишь выглядывали из ям поднятыми вверх ковшами.
   Женя отбросил в сторону лопату и признал. - Здесь нет моей норы.
   - Это нормально. - Уходя, похлопал по плечу бригадир. - Ничьей нет.
   Проводив его взглядом, Женя достал из кармана трубку и раскурил остатки опия. В свете фар от экскаватора за спиной, он всё ещё по привычке, искал вход в свою нору. Но вот техника застыла - и стало темно - и тишина навалилась. Дождь продолжился заполняя ямы водой.
  
   Площадные разговоры
  
   Виктор Максимович щуриться на ночное небо.
   Холодный ветер шевелит кончики поседевших волос - из-под шапки торчат этакими белёсыми иголками. Грязная, угловатая ладонь проводит по лицу: стирая пот и размазывая угольную сажу - ото лба до подбородка.
   Виктор ждёт целый час - ждёт и сам не знает чего ему ещё можно ждать. От этого его взгляд блуждает от костра к костру - ищет, на чём бы зацепиться. Но фигуры в дранных шинелях и синих ватниках, но плакаты, но реющиеся на ветру флаги на тонких древках - не дают глазам нужной цепляющей черты и Виктор вновь и вновь вынужден соскальзывать взглядом с одного на другое. И мысли путаются. Подумаешь об о дном, а уже о другом занят.
   У одного из костров неожиданно начинается драка - две фигуры отсюда одинаково несообразные толкают друг друга, бьют кулаками по туловищам - просто греются. Поставишь вот так электрочайник и щупаешь - нагревается или нет.
   Виктор Максимович поднял воротник своей шинели, крякнув, достал из кармана флягу. Потряс ею в воздухе прислушиваясь - удовлетворённо отвинтил крышку, морща лицо и запрокидывая голову назад, присосался к горлышку худыми губами.
   Американский виски обволакивают височные доли пульсацией вен - напоминает по вкусу старый добрый самогон. Сделаешь несколько глотков и мир уже заиграл красками, ещё несколько и вот ты уже не лежишь и не стоишь - в каком-то полусогнутом состоянии - спотыкаешься. Но лучше конечно самогон тогда сразу мозг набекрень.
   Убрав обратно в карман опустевшую флягу, облизав языком губы - Виктор кивнул сам себе и будто решившись, наконец, сдвинулся с места. Чеканя каждый шаг по отполированной временем площади, прошёл мимо нескольких костров.
   Барышня, низко склонившись над огнем, варила похлёбку. По всей видимости, её мало сейчас волновал Виктор, да и что её может волновать - революция.
   Алюминиевая ложка снимает белую пенку и вновь возвращается - зачерпнуть.
   -Здравствуй Маша. - Виктор присел на стул. - Как оно?
   - А это ты? - Барышня остановила ложку у своего рта, подула. - Придётся подождать. Ещё не готово.
   - Я не про это. - Поправил покосившуюся спинку стула.
   - А.. опять. - Маша вновь мешала похлёбку. Словно задумавшись, остановила движения руки и вдруг улыбнувшись, глядя в сторону от Виктора, произнесла. - Новые дни.
   Кто-то выстрелил из винтовки. У одного из костров стали крутить кино. Агитационный отряд проводит мероприятие. Вывесили белую простынь - экран.
   Виктор поворачивается на стуле и садится удобнее.
   -Новое время требует новых культурных шоков. Сейчас перед вами выступит современный поэт концептуалист. И так попросим... - На экране происходит движение и вместо конферансье в кадре появляется человек одетый в костюм шута.
   - Здоровенько. - Шут, кривляясь и интонируя, читает длинный и скучный - пошлый стих.
   Титр: революция Азь.
   - Однако могло быть и хуже. - Виктор Максимович теперь смотрит на Машу.
   - А мне понравилось. - Барышня снимает котелок с огня. Пускают сигнальные ракеты. - Праздник опять. Вишь небо - исполосовали. А вы Виктор Максимович разве не читаете газет? Опять фильмы не смотрите? Всю площадь наверно измерили?
   - Это сигнальные. - Виктор ставит протянутый барышней котелок себе на колени. Помногу зачёрпывает ложкой.. ест.
   А небо разрывают разноцветные огни ракет. И никто не помнит, кто придумал пулять их каждый вечер.. и никто не помнит.. Никто не помнит, как возникло это желание перелома.. Ожидание новых дней..
   Горят костры.. Живут люди - поют с самого раннего утра до поздней ночи - гимны. Митингуют.. бывает, дерутся между собой.. Рисуют плакаты те кто с голосом не вышел.. впрочем, мир сдвинулся. Теперь каждый сам себе поэт и музыкант, и художник.. каждый сам себе Ленин.. Всё ходят, мысленно разворачивают перед глазами новую жизнь.. А как доходит до главного только стоят и губами шевелят - вот, мол, перелом..
   И из каких нор только не лезут.. Не успел лопату от земли отряхнуть, а туда же.. Дайте винтовку - и помнят ведь как стрелять.. Нацепит шинельку, встанет в строй, винтовочку вскинет - пли!!!
   А всё в воздух.. всё в молоко. Виктор Максимович вспомнил свой первый день: как ещё только выбравшийся из тёмной норы сжимая в руках детский совочек, стоял около покосившегося забора. Что за забор - Виктор не помнит.. помнит только - что когда выходил к площади, то проходил под аркой с красной надписью - ХУЙ.
   А потом тоже как все, бегал - суетился.. Будто в большой песочнице ковыряешься в песке.. Лепишь куличики..
   - Получите плакат. Распишитесь..
   - ОЙ, Виктор Максимович, удивили.. Какие лозунги.. какие воззвания.. Мы даже прослезились.. Можете получить путёвку на три дня..
   Это потом оказывается - путёвка это только возможность пройти с одной части площади на другую. Почувствовать себя VIP персоной. Покрасоваться.
   А было, что пытался по молодости бегать, доказывать и воплощать. О, сколько идей по переустройству.. и вот дослужился теперь свою подпись можно видеть на бланках. А куда такой бланк - только по прямому назначению..
   - А знаете, Виктор Максимович, я всё хотела спросить.. Вы вот весь такой.. может вы знаете? Понятно, что вы можете не отвечать, но вы вот были вне площади.. нет не тогда.. А вообще, просто так? - Маша взяла пустой котелок и теперь в нерешительности смотрела на Виктора. Лёгкий ветер теребит синюю ленту в её волосах. Начинается дождь.
  
  
  
   Революция?
  
   Костры звёздами рассыпаны по площади. Витя попал сюда, выйдя через арку, со стороны стадиона "Динамо". Хорошо смазанная винтовка приятно давило на плечо ремнём. Дождь только прервался, а здесь уже костры. Откуда они взяли сухие дрова? Куски мебели хлюпают в лужах под ногами.
   Переломщики живут площадной жизнью. Около памятника, Витя прочитал табличку у основания монумента - Владимир Ильич Ленин - играет оркестр. Что-то невыразительное, но упорное. Витя не чувствует музыки, как и музыканты лишь притворяется - слышу.
   - Даёшь митинг. - "Взмахнул" обрывающий игру музыкантов голос Вити.
   - Подымай лозунги! Зачитывай манифесты и ультиматумы! - Площадь ожила человеческой массой. Лишь Витя, дебильно улыбаясь и водя головой из стороны в сторону, смотрел, как вокруг него закипает движение. Поднимаются с луж мужчины и женщины, бесстрашные и уверенные. Развёртывают плакаты.
   - Вот и детские игрушки. - Выстрел из винтовки был неслышен в возникнувшей внезапно потасовке, только короткий всплеск огня из дула. Витя увидел, как искрами взметнулись разворошённые костры. Как странно и нелепо раскрывали рты люди в этой тупой тишине. И как под ногами серебрятся лужи.
  
   Нора была глубокой, Женя помнил это сознательно. Сознательно помнил, что нора была глубокой. Он сам копал её, метр за метром - промахнулся в расчётах? А другие? Они тоже ошиблись?
   Вспомнилось остро заточенное лезвие лопаты. Гладкая рукоять и мягкая податливая земля.
   Витя застонал и открыл глаза. Лужа, в которой он лежал, отразила его лицо. Грязное, исцарапанное..
   Но нечто странное, некая перемена. Звук бил фонтаном. Через край захлёбывался в ди-се. Крики, выстрелы, хлюпающие под ногами лужи.
  
   Было холодно, впервые по настоящему холодно. На чердаке сквозил ветер, Витя сидел около прямоугольного окна, распахнутом настежь. За окном, по крыше бил дождь. - Вот и дождь может звенеть..
   Как испорченная пластинка эпатировать слух.
  
   Кролики без часов
  
   Лил дождь. Хлестал. И Виктор Максимович уже сбросил со своей головы шапку - мокрая тряпка. Семенившая за ним Маша несколько раз порывалась вернуться к своему костру - но уже пройдено несколько застав. Невозвращенка выходит.
   Теперь говорят на непонятном языке. И даже Виктор, Маша поняла по его недоумённому выражению лица - не понимает где они. Но идут.
   Где-то сзади зазвучали винтовочные выстрелы, и люди только что мирно сидевшие около своих костров неожиданно вскочили на ноги. Кто-то закричал, началась канонада. Стрельба.. И даже, кажется, вдалеке громыхнуло - бомба?
   Виктор Максимович остановился и выхватил из кармана шинели маузер. Посмотрел на Машу.
   - А потом снова?! Хватит и этих дней. - Откинул оружие в сторону.
   А вокруг все дерутся. Стреляют. По настоящему - глупо и беспощадно.
   И громко, так громко - что закладывает уши.. И Барышня не слышит, что говорит ей Виктор.. И Виктор Максимович уж и сам не понимает что говорит.. И поэтому они просто побежали.. .. отталкивая от себя обезумивших людей.. не замечая смертельных ранений..
  
  
   Звук!!!
  
   Рабочий вскрыл отбойным молотком асфальт и теперь, отбросив инструмент в сторону, размахивая над головой плакатом с едва разборчивым символистическим словом, уже бежал в сторону площади.
   Яна взяла в руки лопату и погрузилась в работу, медленно, но верно вгрызаясь в землю. В своём сознании она уже давно шла по задымленной площади. Неся сквозь пулемётные очереди, через хлопки винтовочных выстрелов - свой протест - свой голос.
   И вот тоннель норы перешёл в другой угол. Земля теперь имеет иное свойство. Яна заносит лопату, но земля осыпается, образовывая дыру сквозь которую уже можно вылезти.
   Девушка, отложив лопату в сторону и ещё не рискуя покинуть своей норы, сев на корточки прислушивается. Гудя в клаксон, стоит автомобильная пробка. Шумит листвой осенний ветер. И в нору падает холодный солнечный свет. Яна, улыбнувшись, вспоминает игру музыкантов на площади. Такая красивая мелодия.
   - Ого. - Над входом в нору застывает случайный прохожий. Присвистнув от удивления, долго разглядывает Яну. Наконец спрашивает. - Ты кто?
   - Переломщик. - Отвечает девушка и заливается красивым и мелодичным смехом.
   Прохожий достаёт из кармана мп3 плеер и кидает его в нору к девушке. Яна надевает наушники и нажимает на кнопку play. Звучат резкие гитарные рифы. И яркий выразительный мужской голос начинает петь. - Вместо тепла...
  
   Zero
  
   - Сколько я помню себя.. это не первый раз. - Павел вновь охмелевший стоит у окна и смотрит на площадь. - Постреляют.. очухаются. И снова.. Помню сам наивный был.. полагал, что вот ради этой стрельбы и нужно жить. А как небо разукрасили.. А что это там.. за две точки.. У вас Сашенька хорошее зрение..
   - А.. сейчас.. Да, бегут с площади.. Двое. Ставлю своё пианино - сегодня мы будем подбирать им жилплощадь.- Саша отворачивается от окна. - Но это я так, ведь ни у кого нет равноценной ставки.
   - Ставлю пластинку с этими лошадьми.. как его.. Высоким.. - Олег сидит за пианино. - Больно правильно орёт.
   - Как вам не стыдно, там же люди.. Смотрите один из них упал.. нет другие.. где же?? Чёрт не разобрать из-за пальбы и ещё дождь этот. - Павел пристально всматривается в окно, но ставка - zero...
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"