Мытье в душе выглядело как спектакль перед единственным зрителем - абрикосовым пуделем с "шерстяным" задом, сопровождавшим капитана быстроходного глисера во все внутренние рейсы. Помывшись, капитан быстро вытерся, чтобы тут же одеться и выйти из каюты, словно театр на этом закончился. На берегу в полумиле от глиссера просматривались контуры ночного Новороссийска.
"Блаженство - во всеохватывающем чувстве наполненности пространства", - именно так сказала когда-то инструктор парашютного клуба - "Королева Марго". Её имя происходило от латинского слова "край" и это говорило само за себя.
...Их встреча произошла в Грузии - ещё до начала войны, но уже в ожидании со страхом. В последние выходные августа прыжки не планировались - лётный состав собирался отмечать Мариобу, другие - просто уложить парашюты, поработать на отделение и отработать имитацию на земле. Подошёл пилот и cказал: "дали добро на один взлет".
...Первый заход на четыре тясячи и инструктор выпустил пятерых парашютистов, в салоне остались только новый член клуба Давид и инструктор. Они - готовятся к тандемному прыжку на специальном парашюте для двоих. Самолет уходит на второй круг и набирает высоту...
- Скоро - выброс. Придётся стоять на расчете отделения и управлять самолетом, - говорит инструктор и прикасается подбородком к плечу новенького.
Давид очнулся от сосредоточенных на первом в жизни полёте мыслях. Два выносливых миндалевидных глаза впились в него одновременно покровительски, по-женски-и-волчьи.
- Скоро будет выброс, - повторяет Королева Марго, - надо проконтролировать, где нас собираются кинуть. Внизу кочерга порядка десяти метров. Будем лететь по ветру очень быстро, и очень далеко. Лучше выпрыгнуть позже, чем раньше!
- Я готов.
- Подожди.., - Марго поднимается и притягивает Давида за комбинезон к себе, - Встань!
Взявшись за руки они проходят к закрытому люку. На ней винг-сьют - специальный парашютный комбинезон для прыжков, оснащённый "перемычками" из особой ткани, которые расположены между ногами. На нём - обычные штаны, свитер, и ботинки на жесткой подошве, фиксирующих голеностоп. Неожиданно Марго поворачивается и протискивается спиной к груди и скрещивает руки Давида впереди у себя на груди, растёгивает лямки и, наклонившись приспускает комбинезон. Давид - смотрит на то место, где минуту назад находились "перемычки". Промежность голая, жесткая, жилистая, размером с детскую ладонь, отделяет одно отверствие от другого.
- Сейча-сссс..., - шепчет инструктор, - Время свободного полета - секунд пятьдесят-шестьдесят. Если как следует разогреться в самолете, этого времени должно хватить. Сейчас! Время!
Ощущение страха длилось у Давида не больше нескольких секунд, затем его сменило любопытство стоящего на краю...
Пальцы скользнули по ободку, образованному колечком складок и нервные сплетения, окружающие волосяные луковицы на фалангах, подсказали, что женщина приготовилась заранее. Он пропустил руки подмышками и сплёл их на её затылке. Изыскав самое удобное положение за выставленными навстречу ягодицами, он вставил между "щечками". Королева явно спешила. Она сразу же сделала несколько вращательных движений, как бы накручиваясь тазом, и заставила Давида "ворваться" в нее, используя бедра в качестве рычага.
Десять секунд, двадцать, тридцать, тридцать пять.., - при каждом толчке он мягко подталкивал её тело к себе и отталкивал к двери... В салоне загорелись плафоны и Марго, обернувшись, глазами попросила откинуть прозрачную дверь кверху.
"Выебать и выкинуть за борт", - мелькнуло в голове, но следом ворвался ужас от неизбежности того, что должно сейчас произойти. Ладони стали влажными, а мышцы окаменели. Давид откинул крышку...
Дыра в корпусе самолёта как прямая кишка уходила в бескрайнюю бесконечность. Он мог просто-напросто потеряться в ней.
Марго упёрлась руками в края двери и выпрямилась.
- Блаже...ееенство! - прошептала она повернув голову к стоящему сзади ученику.
- Блаженство - во всеохватывающем чувстве наполненности пространства, - пояснила она свои чувства.
Давид глубоко выдохнул... и выдох как будто сорвался с фуникулёра - вниз за борт. За край! И полетел шёпотом вниз.
... Давид застегнулся и Марго пристегнула его к себе спереди так, что стало невозможно вздохнуть - намертво. Теперь они напоминали пару сиамских близнецов. Всё отличие от иерархии минутной давности близости, заключалось только в том, что теперь уже он оказался в эмбриональной позиции впереди женщины. Но как пронзённый шампуром страха перед прыжком.
- Подожми ноги, - крикнула Марго.
У него сжалась мышца между ног. Страх или ожидание чего-то неизведанного, всегда заставляют сокращаться мышцу, которая управляет заднепроходным отверстием.
Ещё три секунды и страх прошел весь путь и остался.
- Подожми ноги, шире руки - выкрикнула снова Марго.
Давид поджал ноги и попытался, как можно шире, развести руки. Затем с силой прогнулся, чтобы лечь на набегающий снизу поток и в следующее мгновение понял - их уже ничто не держит...
Как всё внутри перевернулось!
Сильный поток воздуха ворвался в ноздри...
Они летели к земле и он трогал руками небо, как две минуту назад касался шёлковых волос склонившейся на четвереньках Королевы...
Динамический удар при раскрытии парашюта оказался неожиданным для обоих. Около месяца после этого у Давида болели мышцы спины и шейные позвонки.
- Блаже...ееенство!
...Вглядываясь с палубы в ночные очертания берега Новороссийска, как в отверствие в ночном небе, капитан долго не мог отвлечься от представлений себя рядом с чёрной дырой со рванными краями в виде перевалов с заснеженными вершинами послевоенного Кавказа.