Жил-был один гаишник (гибедедешник). Не он первый и не он последний брал на посту, да никак не получалось у него, не покраснев, сказать нарушителю: дай, мол, столько-то и езжай себе с Богом. То у правого, то у левого виска его раздавался некий таинственный щелчок, и тогда менялся мысленно местами инспектор дорожного движения с водителем остановленного им транспортного средства. И вымогательство денежных сумм представлялось ему уже не столько уголовно наказуемым деянием, сколько абсолютным хамством. Хамом он быть не хотел, а жить на зарплату не мог. Неожиданно и быстро выход из дилеммы был найден. Ларчик открывался просто. Неподалеку от поста расположилось небольшое кафе. Оно-то и навело на спасительную мысль. Напутственная беседа с проштрафившимся водителем в морозный зимний денек теперь могла выглядеть так: "Как вы сами-то считаете, могу я закрыть глаза на ваши художества? Уберите деньги. Прощаю на первый раз. Ладно, ладно. Хм, под минус 20, однако ж, сегодня. Вот если бы вы предложили мне грамм 150 коньячку - видите вон забегаловку на противоположной стороне". В летнюю жару диалог с клиентом сводился к тому же самому, только менялась причина. Поскольку замерзнуть было затруднительно, у гаишника перманентно рождались то сын, то дочь, и просто рука не поднималась в такой день составлять протокол. Вот разве - отметить слегка. Таким образом за смену выпивал он 20-30 доз по 100-150 грамм, то есть в среднем от двух до четырех литров. Фантастика? Нисколько. Просто с некоторых пор существовала у него взаимовы-годная договоренность с буфетчицей: из бутылки, допустим, "Hennessy" наливала она гаишнику обыкновенный чай, получая как за коньяк, да еще с ресторанной наценкой. А постовой при этаком кощунстве выглядел своим в доску малым, избегая к тому же малейшей опасности заиметь в кармане меченую купюру.