- Как ты Ванечка? Я волнуюсь Малыш. Ночь вообще ужасно провела, постоянно просыпалась, всё щупала тебя, смотрела - Женя смотрела на него с беспокойством - Ты же так и не выпил на ночь таблетку.
- Женечка, Милая, ты такая заботливая. Да нормально всё не переживай ты так - Ванька улыбнулся и спустив ноги с огромной двуспальной кровати надел тапочки - У меня правда нормально всё, к таблеткам не хочу привыкать, просто нужно было отдохнуть, полежать и всё.
- Даааа.... Знаешь как я волновалась - Женька закатила глаза - А вот вдруг бы ты умер, ты представляешь, что бы я делала? Проснуться рядом с покойником - это ужасно, же. Ты обо мне подумал?
Иван сглотнул слюну, во рту пересохло. Накинув халат, он пошел в ванну. Идя по длинному коридору, он смотрел себе под ноги, думая о словах Женьки. Всё таки жена его по своему любила.
Мастера, отделывающие второй этаж должны были появиться уже через пол часа. Иван побрившись и почистив зубы долго смотрел на себя в зеркало. Вернее это со стороны казалось, что он смотрит на себя, на самом деле он себя не видел а был полностью погружен в свои невесёлые мысли.
Этот дом они с Женькой купили год назад и сделав отделочные работы первого этажа переехали сюда два месяца назад. Детей у них так и "не случилось", и не потому, что не хотели, просто было выходит не дано, и всю свою энергию они направили в Ванину работу и этот дои, Женька не работала. Мысли были о Косте, Косте Шатском. Мысли были далеко не весёлые. Отогнав их из головы, Иван начал думать о работе - это отвлекало и поднимало настроение. Сегодня опять к Сергею Петровичу, крупному промышленнику олигарху, который смиренно дождался к нему очереди, записавшись много месяцев назад. Иван был художник. Он отдавал себе отчёт в посредственности своих картин, но он был довольно раскрученным и модным и этого было достаточно, что бы быть популярным и востребованным. Талант, гениальность - это все нужно, но далеко не главное, он это знал. Главное, что бы о тебе говорили, двигали, советовали, что бы иметь портрет его кисти было престижным, быть постоянно на ТВ, радио, в шоу, сидеть в жюри, быть состоявшимся критиком снисходительным к молодым дарованиям. Мысли о работе теперь были в одной "связке" с деньгами и домом, они были как одно целое. Сколько ещё придется вбухать в это строительство... Приходилось экономить на каждой мелочи, даже вместо желанного "Рендж Ровера" пришлось купить эконом версию "спорт", да и много ещё в чем себя ограничить. И хотя заказы были рассписанны на год в перёд а цены на свои портреты он поднимал постоянно, денег все равно катастрофически не хватало.
Сейчас он опять думал о Косте. С ним они начинали, вместе учились, вместе стартовали в большие художники. Только Стропов перебравшись в столицу добился признания но потерял талант, став модным портретистом, исполняя работы по всем правилам и канонам, четко следуя классической школе, делая работу легко но как по шаблону. Но пару лет назад Стропов будучи в родном городе посетил Шатского у которого даже не было мастерской и он ваял на дому. Жил Костя в однакомнатной хрущёвской квартире в ней же и писал и спал и собственно жил. Жил он один. Иван был потрясён его работами, он так не мог, не мог при всём желании. Этот художник отступал от правил, от пропорций, принятого стиля, но его работы на самом деле были творениями. Их стили и картины разительно отличались, грубо говоря Иван был Шишкиным с "Мишками в лесу" а Костик Эдвардом Мунком с "Криком". Картины Иваны были просты, классически и понятны, их можно было и на обёртку конфет и в детской на стену, Костины же картины были не такими. Картины Шатского были в местном художественном музее и даже были оценены критиками, но не более. Иван был модным художником, к которому стояли очереди за портретами, а его пейзажи стоили немыслимых денег. Иван знал, что главное имя, что бы о тебе говорили, писали, так же нужно постоянно пиариться самому, быть на виду и в "тусовке". Они изредка общались в соцсети, но вчера от Костика пришла просьба. Костик был в затруднительном материальном положении и просил подкинуть ему заказов. Так же Шатский жаловался на пошатнувшееся здоровье для чего по сути и нужны были деньги, болеть в наше время было очень дорого.
Женька ждала Ваню на кухне с кофе и завтраком. Иван сел в кресло, закинув ногу за ногу достал сигару и аккуратно обрезав кончик раскурил её. Сигареты он давно бросил но утреннее кофе с сигарой - был неизменный ритуал.
Женька вышла и зажужжала феном в коридоре.
- Жень! Я сегодня в Трукинск после Петровича поеду - выпуская дым, крикнул Струков.
Фен выключился, повисло молчание.
- На кой хрен? - Женя появилась в дверном проёме с феном в руках, напоминая гаишника на обочине.
- А-ааа... Развеется нужно. Засиделся. - Иван выпустил дым в потолок.
- Валяй, только позвони оттуда, что бы я не беспокоилась, за тебя - фен опять загудел.
Вечером припарковшись рядом со стареньким "фокусом" он долго сидел в машине, не выключая двигатель. Иван сам не знал зачем приехал, но конечно не для того что бы помочь Косте с заказами, благотворительностью он не занимался. К тому же он отдавал себе отчёт, что отдав хоть одного мало мальски стоящего заказчика он подложит этим себе же большую "свинью", очень глупо двигать более талантливого Костю, двигать нужно посредственностей на чьём фоне он будет ещё больше блистать как метр, а лучше вообще ни кого не двигать. Домофона на подъезде не было и он поднявшись на третий этаж и позвонил в квартиру Шатцкого. Открывший дверь Костик был бледен, губы его были синими, сам он взерошен и не брит, в зубах дымилась сигарета без фильтра, прилипшая к нижней губе, воняло дешёвым табаком, и прелостью. Выглядел Шатцкий лет на 20 старше Ивана, хотя он был моложе его на пару лет.
- Ты где хоть эту дрянь достаёшь ? - Стропов поморщился- я вот даже не видел что бы эту "приму" продавали, это же найти ещё нужно.
- Ваня! Иван! Иван Саныч! - Костик выглядел потрясённый - Да как же ты, гений и знаменитость и ко мне?! Не забыл!
Шатцкий весь затрясся, схватив рукой себя за подбородок, начал жадно глотать воздух. На лбу проявился пот, ему явно стало плохо.
- Тихо, тихо Костя, тихо - Иван страшно жалел, что приехал. - Ну-ка, ну - ка, пойдем, пойдём ляжешь, сейчас воды тебе принесу. Давай, давай дрогой осторожненько.
Стропов бережно, но с брезгливостью провел в комнату еле держащегося на ногах Шадского.
Перед кроватью стоял мольберт на мольберте был СТАРИК. Иван сразу забыл про существование Кости. Костя лежал на грязном засаленном диване и тихо стонал. Иван не слышал и не видел его, хотя было видно, что человек умирает, он смотрел на старика. Глаза. Взгляд. Морщины. Взгляд. Этот взгляд. Выражение лица. Они приковали его. Такого ощущения он не испытывал никогда, портрет старика просто припечатал его и не давал пошевелиться ни ему не мозгу, он как впал в кому, сколько это продолжалось он не мог понять. В ушах звенело, голова кружилась. Взгляд. Взгляд старика. Его глаза. Лишь через какое то время начало приходить понимание пространства времени, стал слышать звуки, чувствовать вонь и тихий стон, и смог сеть на край дивана.
- Это, что Костя? Что это? Как? Как ты смог? - лишь выдавил из себя Иван.
Переведя взгляд на Шатцкого он достал телефон и вызвал скорую. Убрав телефон в карман, он опять приковал себя к старику. Этот взгляд пронзал. Так нельзя было написать - невозможно, непостижимо, так не может смотреть человек, так не может написать ни кто, ничего подобного он не видел в своей жизни.
- Да сам не знаю, Вань. Когда писал инфаркт обширный получил... не знаю как Вань, не спрашивай. Даже не знаю кто это Вань. - тихо прошептал Шатский.
Когда позвонили в дверь Иван встал, снял со стула клетчатую байковую рубаху, накрыл старика и открыл санитарам, Костик уже был без сознания.
- Так, аритмия - санитары проделывали какие-то манипуляции над Костей. - инфаркт был у него?
Строцкий достал сигарету из пачки "примы" лежащей на стуле и жадно, с удовольствием закурил. Он стоял у окна и смотрел на свою машину. Пора, пора, нужно хватать картину и бежать, что он тут делает?
- Э-эээ! Алё, гараж! Был у него инфаркт? Нам нужно укол делать - только так сможем спасти его, если был инфарт это лекарство нельзя - до конца ввести не успеем, умрет! Вы слышите меня!
-Нет, нет. Не было у него инфаркта, точно. Конечно, не было. Он пьянь просто, похмелье. - Стоцкий схватил завернутую картину.
Смерть наступила мгновенно, как и говорили врачи, было ощущение, что сразу после прокола вены до входа смертельной жидкости в тело.
Санитарам пришлось заплатить, причем заплатить пришлось даже много, они оказались наглые и не хотели его отпускать до выяснения причин смерти, и еще доплатить, когда он взял завернутого в рубаху старика. Заплатить потому, как показывать было НЕЛЬЗЯ. Это они не должны были видеть, даже не разбираясь совсем в искусстве, они бы запомнили бы картину на всю оставшуюся жизнь, да он бы уже и не смог с ней выйти, если бы они увидели её. Денег было жалко, но другого выхода не было. Иван был готов бы убить их обоих, но мозг еще как то продолжал работать, понимая, что этого делать сейчас нельзя.
Он гнал по трассе, выжимая педаль почти в пол. Женьке он не скажет, никому не скажет, он вообще никому никогда не пожжет эту картину. Он вообще ни куда не ездил. Она будет у него, он спрячет её, он будет ходить к ней ночами, он сделает для неё отдельный бункер, она будет только с ним, ни кто ни когда её не увидит.
Женька ревела навзрыд когда он открыв дверь вошел в дом. Вой навевал страх. На немеющих ногах Иван вошёл в комнату.
- Ваня! Ты посмотри, что эти скоты сделали!!! - несчастье Жени было столь очевидно, что он подумал, что для одного дня слишком много смертей. Он даже был очень удивлен, потому как не предполагал, что Женя готова так убиваться по чьей то, чужой жизни.
- Кто? Кто умер то Жень - Стоцкий испуганно смотрел на жену.
Женя всхлипывая, взяла Ивана за руку и молча потянула на верх, на второй этаж. Иван похолодел, стало страшно, что могло случиться на нежилом еще верхнем этаже. Жена молча завела его в ванну.
По правде Иван считал некоторым излишеством иметь такую огромную ванную комнату с гидромассажной ванной, двумя душевыми кабинами с душем "шарко", огромным телевизором, унитазом и биде.
- Что? Я никого не вижу - Стоцкий был растерян - Где труп?
- Дурак, что ли, совсем? - Женька, резко прекратила реветь - Какой труп? Затирка!
-Что ? - Иван не понимал, о чём говорит жена.
- Ты посмотри, какой затиркой эти уроды затёрли плитку? Она желтая! Оттенок затирки желтый! Ваня! Не белый, Ваня - ЖЕЛТОВАТЫЙ! Ты дурак что ли? Не видишь? Они испортили всю ванну Ваняяя!!! - жена опять завыла.
Сначала ничего не понимающий Стоцкий долго смотрел, приглядываясь к затирке между плитками.
- Козлы - зло проговорил, он, затирка и правда отдавала в желтизну - Ну козлы, ну не плачь так Масик! Ну расковыряют, исправят, повозятся пару дней затрут нормально. Ну, Масик, ну успокойся, за свой счет сделают и даже затирку пусть за свой покупают, всё хорошо будет любовь моя.
Картина Стоцкого "СТАРИК" выставляется в лучших залах мира, наравне с признанными произведениями искусства. Иван Стоцкий теперь является всемирно признанным метром, благодаря этому произведению, он забросил портретирование а доходов с экспонирования одной картины ему теперь вполне хватает.