Горячка у Василисы прошла, она погрузилась в крепкий, здоровый сон. Дар очнулся через час, когда уже Катя и Толик уснули, прижавшись, друг к другу. Я же сидел над Василисой, время от времени дотрагиваясь до ее лба, проверяя не вернулась ли температура, и подбрасывая в костер сухие дрова, для того чтобы никто не замерз во сне. Мрачный, от чего-то злой Дар, не вставая со спального мешка, подтащил к себе рюкзак, достал с него пакет с продуктами и набросился на еду.
- Температура ведь не от болезни была? - задал я давно мучавший меня вопрос. Дар не переставая жевать покачал головой. Он не спешил делиться тем, что узнал, сняв защиту Василисы
Дар отмалчивался, поглощая наши запасы, но не выдержав мой взгляд, все таки снизошел до короткого пояснения..
- Не знаю что это было! - громко прошептал Дар, стараясь не разбудить наших попутчиков. Только кажется мне, что после такого насыщенного дня их вряд ли чем-то разбудишь, пока они полностью не восстановят свои силы.
- Как это не знаешь? - опешил я. - Либо заболела, либо нет. Это же элементарно.
- Вот сам бы и попробовал, - огрызнулся Дар. - Говорю как есть: не знаю что с ней, но надеюсь что такого не повторится.
Что-то тут не то. Я чувствовал, что Дар не врет (да и зачем?) но то что он не договаривал было и так ясно. Вот только как бы я его дальше не расспрашивал, мне не удалось подловить его на лжи. С его объяснение мне удалось понять, что на девушку так повлияла энергетика этого места. Ее ментальный щит, защищающий ее сознание от нашего влияния, в этот раз сыграл против нее, чуть не лишив рассудка от невыносимой боли. Опытный маг, оборотень легко бы справился, а вот девушка совершенно не умела пользоваться своим даром. Поставленный щит взял на себя слишком много, оттягивая на себя всю жизненную силу Василисы. Не знаю, от чего он хотел защитить ее и справился б с задачей, не навредив здоровью девушки, но по словам Дара, именно брат помог Васе.
Поняв что больше ничего не смогу выудить рассказать этого несговорчивого партизана, засобирался ложиться спать, но понял что это не совсем легко осуществить.
С собой мы взяли только три спальных мешка: мне с Даром, и оборотню, на поиски которого и отправлялись. Мы никак не рассчитывали на еще двух попутчиков.
Толик с Катей заняли один спальный мешок, Василиса другой. Мы с Даром с сомнением посмотрели на третий. С нашей комплекцией, вдвоем мы ну никак там не поместимся. Оставалось только одно.
- Крику утром будет, - с улыбкой проговорил Дар, подумав о том же о чем и я. - Камень - ножницы - бумага? - предложил Дар, с наглой физиономией косясь на Василису, как будто уже выиграл.
- Надо чтобы кто-то за костром присмотрел. Я уже свое отдежурил, пока ты спал. Так что теперь твоя очередь. Если ляжешь к Василисе, будешь вставать, чтоб подбросить в костер дрова и разбудишь ее, так что...- я вздохнул, стараясь скрыть радость, но не вышло. Дар фыркнул.
- Жизнь я спасал, а спать с ней ты будешь, - пробурчал Дар.
- Иди ты, - буркнул я, залезая в один спальный мешок с Василисой. Девушка заворочалась, не просыпаясь, повернулась ко мне лицом и уткнулась мне в грудь, согревая замерзший нос. Я приобнял Василису, и не обращая внимания на шутки Дара в наш адрес заснул, впервые ощутив себя в катакомбах в безопасности.
Посередине ночи Василиса проснулась и с диким воплем: "Где мой кот?" растолкала меня. Пришлось объяснять, что Кузю мы отдали соседке, которая о нем позаботится. Услышав это, девушка успокоилась и тут же заснула, а вот я еще долго ворочался, возмущаясь про себя.
Следующее пробуждение тоже нельзя было назвать приятным. Громкий лай, эхом разнесшийся по катакомбам, подействовал на нашу компанию ничуть не хуже чем не вовремя зазвонивший будильник. Подскочив, дружно принялись убирать следы нашего здесь пребывания. Вернее мы с Даром убирали, а все остальные только мешали, путаясь под ногами и задавая совсем не уместные вопросы. Только Василиса продолжала сидеть на полу, протирая кулачками глаза, но заметив мечущихся в панике друзей, неуклюже встала, чуть не упав. Я краем глаза наблюдал за девушкой и пока никаких последствий вчерашней "болезни" не заметил, что не могло не радовать, но вместе с тем меня не покидало чувство тревоги и страха за жизнь Василисы.