--
Послы от великого графа. Тьфу ты - от великого хана. - войдя в зал, спотыкнулся об собаку караульный. - Развели тут. Проходу нет. - Солдат окинул взглядом помещение, богатые столы с закуской, княжеский трон и наконец князя. - Ясновельможный пан!
--
А ну-ка говори государственной мовой! - перебили с трона. - Кто к нам пожаловал?
Князь нахмурил брови и караульный с усилием сделал поправку на плохое настроение его величества: - Я говорю послы тут к нам якшаться прибыли с Монголии. От хана. По нашим бедовым дорогам едва с десяток их добрались.
Князь Донской оборотился к воеводе Бобруку:
--
Ну! А а я что говорил... Ухайдокают всех супостатов наши дороги-скатерти. А ты - асфальт, асфальт чтоб как в Европе... Видишь, каково вышло... Зато вражины не добрались. Или как минимум устали. Еще б еще и дураков поболе . Тогда бы и тевтонский орден можно было встретить. Не то что этих.
Князь ухватился за любимую проблему, и увлекшись не заметил, как Боброк во время монолога все время крутил пальцем у виска, а когда князь оборотился в его сторону, как будто между прочим взял под козырек:
--
Разрешите ввести выживших, Светлейший?
--
Разрешаю.
--
Введите жалобных. - махнул Боброк на караульного.
--
Яволь! - караульный скрылся за дверью, после чего опосля пяти минут явились оглашенные монголы.
Их вправду было небагато мало. Все исхудавшие, явно поиздержавшиеся в русских трактирах и на ямщиков. Или продажных баб по три рубля за тушу. Выделялся из общей серой массы лишь один. Какой-то особенно забитый то ли ханом, то ли сослуживцами. Три лычки на погонах явно свидетельствовали то что он десятник. Подталкиваемый тумаками в спину товарищами, он выступил наружу из толпы.
--
Пусть будет дому твоему всякое. Удача в делах, много тучных жен и приплодных стад. Точней наоборот. - сбился монгол, но русский князь выручил - Да собственно какая разница. Дальше!
--
Дальше наш граф, тфу ты, хан Мамай просит вашего высокого соизволения немного поохотиться.
--
Это на кого? - злобно перебил и насторожился воевода припомнив трижды охотно уходившую с монголами на процедуру захвата в плен жену.
--
На куликов. На птичек там, на бобров, выху-, хуйвы-, выхуй-, блин, никогда не получается выговорить нормально...
--
На выхухолей, -подсказал князь.
--
Типа во-во! Батый, монгол наш самый главный решил немного поразвлечься. Ага. Поехать пострелять в зверушек. Калибр 7,62 на Руси как, разрешен?
Российский князь упомянутой Руси почесал репу припоминая какой из его собственных советников подходит под этот калибр.
--
А вы в какой области думаете охотиться? Может быть в Харьковской?
Посланец шутку понял и ответствовал аналогично. - Та не! Мы, ярые монголы больше по птичкам премся, а не по советникам. По куликам если быть точным.
--
Да. Есть у нас такие. - подтвердил на вопросительный взгляд князя воевода.
--
Ну что ж, я в принципе - не возражаю. - Донской по-княжески милостиво кивнул гостям с востока. Добирайтесь, если сможете. Приветы хану и всем его подручным. Вы свободны...
С посольствами ведь завсегда надо быть вежливым...
Когда послы ушли, князь выругался чисто по русски. - Сучья течка, рыбья перхоть, факин шит и все такое. Сколько же это может продолжаться?
--
Захватчики. В охотку по сопредельным территориям гуляют и таньге не платят, - поддержал княжеские жалобы на судьбину Боброк чтобы остаться в воеводах.
--
К тому же на Куликовом поле у нас заповедник кажется, - князь встал с трона, подошел к стене и провел перстом по карте. - Ну да точняк. На заповедник пацаны нацелились.
--
На наш заповедник, - подзадорил воевода.
--
А кто у нас там лесник?
Боброк перепугав всех вшей серьезно почесал затылок: - Да как будто-бы Серега. Радонежский. Пост у него там. Но в одиночку вряд ли сдюжит...
Серегина телеграмма-молния "Донскому. В руки лично. Докладаю. Во вверенной мне территории хозяйничают банда монголов под руководством графа, тьфу ты - хана Мамая. Творится групповое надругание над заповедником матушки нашей Руси. Притом глумливо и в извращенной форме калибра 7,62. Просьба выслать допомогу дабы управиться". Молния упала вместе с очередным подстреленным влет голубем буквально в трех шагах от лесника и отправителя оной.
Радонежский не забывая бога, в который раз вызверился на подъезжающих к добыче: "Казни египетские на вашу печень".
Граф, тьфу ты хан Мамай угловато пригнувшись со своей лошадки к голубю лишь подмигнул "Да мы Серега вообще не пьем. Так шо расслабься." Он заценил очередную подстреленую "молнию": - А чё... Хорош голубок. Прямо навылет. Жирненький. Слышишь Сергей, да ты не парься шибко сильно. Ваш князь добро дал, так что все чин чином.
"Ага." - подумал про себя Сергий. - "Добро. Дал. Так я и поверил. А между тем могли бы поделиться. Киевской горилкой например. Только они бусурмане ведь окромя кумыса ничего не пьют. И в таком разе..." - Радонежский лесник Куликовой территории подкинул очередного голубя.
Не упускавший ни кого и ничего до этого раскосыми глазами хан Мамай напрягся луком нужного калибра и выстрелил. - Блин!. Голубь взлетал все выше. В догонку полетела целая очередь из ханского лука, но...
--
Не век вам нехристям ходить за пазухой у Бога, - прокомментировал Мамайскую промашку Сергий. - Ждите теперь напасть в форме российских офицеров.
Через три дня (уж очень почерк был у Сереги неразборчив) к полю нагло уничтожаемых куликов подтянулся князь и воевода.
Недолго думая, они выслушали все жалобы Сергея про то, что закрома родины пустеют при активной и браконьерской помощи монголов. В частности - Мамая. Который настрелял уже божьих птичек на три воза и одну тележку.
- Княженька князь, премилый воевода, я же при исполнении. Поэтому прошу помочь принимать меры.
--
Ну лично я - устал с дороги, - откликнулся Боброк.
--
Выпить найдешь? - уточнил Донской.
--
Да мы же нашенским, родимым гостям завсегда рады, - лесник Сергий лукаво подмигнул и полез в погреб.
Через примерно тройку суток, офигевший на всю голову от лесничьего гостеприимства князь поднял с похмелья и от салата оливье свою головоньку. Башку штормило до блевотины. С подобным положением вещей необходимо было что-то сделать и князь переступив через лесничего браво отправился на поиски рассолу.
Немного поплутав по дворовым пристройкам рассол нашелся прям за туалетом. Князь очень так весомо приложился , и запрокинув голову проследил падение на заповедник очередного кулика.
Это премного помогло свести глаза на одной точке. Вот и еще одна подстреленная божья тварь свалилась в коровью лепешку совсем недалеко от обладателя похмельных вглядов на глумление над заповедником. Так дальше продолжаться не могло и князь Донской начал принимать меры.
Ворота Сергиева посада оказались открыты настеж, и князь с трудом и не с первого раза попав телом в открытость, вышел на поле. Огляделся.
Оказывается монголы до сих пор не унимались Мамай носился эдаким снайпером по всему полю, и изредка напрягал лук, чтобы в очередной раз побраконьерствовать в сторону птичек.
--
Так! Я не понял. - Донской словил под узцы приблизившуюся лошадку вместе с всадником. - Граф, то есть хан! Вы што совсем уж охудели , чтоб так охотой занимаца?
--
Только по будьням. И только в птичек. Но могу и в князей. - Словленный на горячем Мамай презрительно скривился неправильно восприняв пошатывания князя как несовместимые со здоровьем. - - Не заважай, пьянь ты москальская.
Он тронул по бокам свою лошадку и князь Донской немного пошатнулся.
--
Ах так! Так ты выходит вышел наших бить? - Донской не сдержался и отвесил оплеуху по первой попавшей в поле зрений морде.... Несправедливо тронутая княжьим кулаком кобылка дернулась.
--
Тпру-тпру! - попробовал приструнить лошадку хан Мамай. Он вынул из-за пазухи кривую сабельку и лупанул по князю. Но в этот момент сыграла свою роль водка. Донской вдруг покачнулся и холодноая сталь лишь чиркнула по офицерскому погону. Мимо.
--
А вот это по нашему. Я одобряю. - князь донской в отместку вынул финку и попробовал отбить второй удар размахавшегося хана. В очередной раз помогла не принять на себя удар русскому князю патриотическая водка. Она вновь покачала княжеское тело из стороны в сторону и вражеская сабля прошла мимо.
"Маятник качает. Профессионал" - подумал на десятом взмахе хан Мамай. "Да где же все мои помошники?".
Монгольские помощники между тем со всех копыт спешили в сторону начальства. Во всю конячью прыть... "Ну а мой помощник? Где?" - немного трезво призадумался об участи и князь Донской...
Воевода Боброк очнулся глубоко в лесу и пятый час не мог преодолеть овраг в который он по пьянке-гулянке закатился. Мешали корни. Тогда полутрезво взвесив ситуацию, он поменял кассету в плэйере и с помощью "Фабрики страха" наконец занял нужную позицию в березках на окраине истоптанного погаными монголами леса. По дробным стукам копыт в землю, воевода понял что он выдвинулся вовремя. На князя надвигалась тьма монголов с луком и кумысным перегаром. Вот еще мгновенье, и навалились, опрокинули князюшку, который до этого весьма весомо отбивался от Мамая и еще десятка приспешников.
Но когда на княжьем месте образовался общемонгольский затор, да что там, куча мала, сердце воеводы не выдержало и подсказало план зачистки.
--
А этот еще откуда? - Первым увернулся от березового бревна Мамай. За спиной оказался подкравшийся русский с половинкой тридцатилетней березки. Остальные же участники битвы на куликовом поле увернуться не успели... И начали активно принимать горизонтальное положение лицами вниз.
--
Ахтунг! Руки вгору! Сабли на пол! - ходил между тем взъярившийся Боброк. А тех, кто не слушал принуждал терять сознание или отойти в сторонку своей монголии. Желательно со скоростью в одну лошадку. Размахавшись таким образом буквально во все стороны, свернув пару десятков лиц буквально на затылок, Боброк только начал входить во вкус. - Ну как вам супостаты наша березовая каша? - вопрошал он очередного подвернувшегося Челубея. После чего оный в нежизнеспособном состоянии уносился к горизонту. - А кто тут следущий?. - И следующий воин либо терял сознание, либо уворачивался со всех копыт к юго-востоку.
Усугубляя ситуацию, наконец пришел в себя и князь Донской. Ножик он потерял, зато не упустил из виду хана Мамая. Не разбирая дороги в инородцах и пробираясь в оных с тяжелейшими кулачными боями, он приблизился к главному виновнику: - Ну вот Мамаюшко и встретились. - князь поднатужился и в прыжке от всей души ударил хана пяткой по уху.
--
Чегось? - хан потерявший слух но не дар речи повернулся другой щекой и получил на этот раз от воеводы. После чего главный монгол был вытащен из седла и взят в плен.
В последующую за этими кровавыми событиями неделю, Мамай в качестве хлеба ел исключительно сырой лук, чтоб навсегда запомнить одну российскую пословицу