Лес наполнялся туманом. Звуки глохли в этой белесоватой жиже. Чтобы всё это не значило, чтобы не надвигалось... но мы продвигаемся всё медленнее, проплываем дерево одно за другим. Тогда ещё было не ясно чем это обернётся, и мы беспечно уходили из леса.
Наконец, впереди туман посветлел - там больше света, конец леса.
Наступала ночь, а туман всё не сходил. Мы расположились в долине двух холмов. Ночлег обещал быть занятным, ведь туман был хорошим укрытием для врага.
В третьем часу ночи, дежурный бот потревожил наш сон. Полетел первый сапог. Как бы всё это не обернулось для бота очередным ремонтом. Но сапогов больше не пролетало. Мы предпочли не замечать тревогу. Было так спокойно, просто отдыхать.
Мне подумалось что, что-то было не в порядке. Осознав ход мыслей, я заметил его неадекватность сложившейся обстановке. Туман проник в наш разум.
Я попытался осознать недавние события. Нет, не получалось - огромный провал. После леса ничего не было. Я осмотрел лагерь. Остальные спали. Но я не мог вспомнить кто они и зачем мы здесь. А кто же я?
На этом мысль вытекла наружу, ещё сильнее сгустив туман, и остановила мои размышления, грозившие ментальным взрывом.
Прошло несколько минут. Возникло желание действовать, и я пошёл. Отойдя на несколько метров, сигнальные огни лагеря почти скрылись в тумане. Казалось, что я был одинок в огромном мире тёмного тумана. Нестерпимое давление неизвестности навалилось на меня. Стал ходить кругами, обходя лагерь. Так туман плыл быстрее и мысль задвигалась.
Мысль хоть и текла, но не могла зацепиться ни за один предмет. Травинки, росинки, тьма в небе, я, туман, всё теряло смысл, всё растворялось. Существительные теряли свою определённость и становились абстракциями. Трава, растение, жизнь, действие. Не осталось ничего кроме чистого действия.
Я остановился. И тут же определённость вернулась. Я разглядывал травинку, и видел всю её конкретную, чёткую определённость. Каждую прожилину, капельку, каждое движение. Углублялся внутрь, представляя процесс фотосинтеза, переноса жидкости, движение каждой молекулы. Но всё остановилось - я созерцал всю её, все вещи, все молекулы, даже движения, как статичные явления. Глаголы осуществились.
Это было так чуждо здравому рассудку, что я лёг и беспомощно смотрел в пустоту. Но почувствовав влагу и холодок от мокнущей одежды, в сознание появилось нечто, что я начал описывать. Я вчувствывался в каждое ощущение, вдыхал влажный туман, выдыхал тёплый, ткань мокла и создавала ощущения холода, приятного, лёгкого, очаровательного холодка. Я чувствовал это кожей, я осязал. И в меня проникал туман, красивый вечный туман. Он давал чувство близкого счастья, точку блаженства. Мышление становилось описательно и ощутительно. Я лёг в мир прилагательных.
Всё это было бы странно, но я не сопротивлялся, я жаждал этого. Но кое-что не давало мне покоя. Ни ощущения, ни действия, ни вещи не были самостоятельны. Ни одно из них не давало полного основания для себя самого. Я не мог удовлетвориться чем-то одним. Так я начал изучать различные миры. Маленькие, чудесные, связанные, но равно и замкнутые миры.