Перепрыгнув через лужу чего-то, напоминавшего расплавленный металл, мы вдруг оказались в огромном круглом зале, наполненном странными личностями. Мерлин резко остановился, я еле успел затормозить, чтобы не сбить старикана с ног, мне в спину ткнулся чей-то локоть, справа от меня возник Алекс, слева - Ангрей..
Ангрей?! Его же не было минуту назад! Я обернулся - сразу за Ангреем стоял Ксаввал. Интересно, как они здесь очутились?
Я медленно обвел глазами помещение, замечая и запоминая каждую деталь. Положим, помещение было мне знакомо. В Зазеркалье здесь устроили столовую, в реальном мире оно именовалось Тронным Залом, хотя интерьер и претерпел определенные изменения.
Наш маленький отряд обступили со всех сторон. Солдаты в форме дворцовой стражи, темные личности, джентльмены и дамы, наряженные, как на бал, и ещё какие-то создания, которых к роду людскому отнести можно было даже в меньшей степени, чем зеленых мартышек.
А на троне восседал сам Разрушитель, лицо его вновь скрывала пелена тьмы, сквозь которую просвечивали красные угольки глаз. Длинный черный плащ развернулся крылом нетопыря, когда враг откинул полу. Его правая рука лежала на рукояти Эстерлиора, а средний палец левой украшал перстень-паук.
- Спасибо, Мерлин, - глухо сказал Безликий, - Я знал - на вас можно положиться!
- Услуга за услугу, - хихикнул тот.
Я выхватил Гелисврт, но подлый предатель уже был вне пределов досягаемости. Стоял у трона и посмеивался.
- Вот же мелкий пакостник! - растерянно проговорил Алекс.
- Рост не синоним величия, - парировал Мерлин.
- Зато его недостаток зачастую порождает массу комплексов! - откликнулся принц, - А свои ты, Мериддан, не перерос и за тысячу лет.
На лице Мерлина появилось весьма странное выражение.
- Ты - советник Эгон! - воскликнул он, тыча пальцем в Алекса.
- Он самый! - подтвердил тот.
- Так это ты выкрал Тиару моего брата!
- Его брата? - удивился я.
- Он брат Юрхека, - пояснил Алекс. - Младший.
- И первый из рода Хайвергов, поклоняющихся Бесформенному, - добавил Безликий. - Какая ирония судьбы, не правда ли, родич? - кивнул он Алексу.
- Обхохотаться, - согласился тот мрачно.
Я скрипнул зубами, оценивая ситуацию. Хранитель Знаний, бессменный советник множества поколений правителей Края! Неудивительно, что Иррат погряз в бесконечных интригах и конфликтах. Теперь понятно, почему Безликому удалось так легко захватить власть.
- Ну что ж, - начал Хайверг, потирая руки, - я долго ждал, и не всегда был уверен в успехе. Но благодаря Мерлину и вам, мои враги, все прошло согласно плану. Все, кто мог мне помешать, вышли из игры: Отшельник и Кордган мертвы, старуха Отрана больше никогда не произнесет ни одного идиотского пророчества. Самовлюбленный идиот дядюшка Маберт и его глупые жрецы... - пренебрежительный взмах рукой, - Их сгубила вера в собственную неуязвимость!
- И с тобой может случиться то же самое, - негромко сказал я.
Безликий, который до этого вещал скорее для своих приспешников, обернулся в мою сторону.
- Вы сомневаетесь в моем успехе, Артур Корнеев?
- У нас на родине говорят: не кажи гоп, пока не перепрыгнешь.
- Вот как? - он рассмеялся, - Но я-то уже перепрыгнул! Каинос восходит, и Великое Полнолуние грядет! И вы, враги мои, уже собрали для меня все Ключи Мастера! Спасибо принцу Александру за Тиару Согласия, леди Виктории - за Амулет Единства, Ксаввалу - за Око Хаоса и вам, мой верный Арчи, за Гелисворт и Сердце Ночи! Правда, не думал, что всё пройдет, как по нотам!
- Ключи ещё не у тебя! - выкрикнул Алекс.
- Да бросьте вы! Вас всего девять. Что вы можете противопоставить нам? - он сделал широкий жест, обводя свое воинство - Сдавайтесь, ибо... Как там у вас говорят на родине, дорогой Арчи? Ааааа... Ибо трындец вам настанет!
Эх, помирать, так с музыкой!
- Хочешь Ключи? - поинтересовался я, выступая вперед - Подойди и возьми! Только САМ возьми!
- Не много ли чести? - вопросил тот.
Я покосился на Гелисворт. Камни в рукояти ободряюще мигнули. "Не боись, и не таких брали!" вновь услышал я голос меча. Может это все только моя фантазия, но рукоять ответила чем-то вроде рукопожатия.
- Для тебя - пожалуй да, многовато будет....
Взбешенный Разрушитель взмахнул рукой, и началось! Все разом пришли в движение, старясь достать, смять, убить. Они накатились на нас, как волна, и тут же откатились назад, отброшенные объединенной силой Ключей, но не успокоились и продолжали наступать.
Я рубил и колол как одержимый, уже через десяток секунд боя, рукоять меча стала скользкой от крови, а я один раз поскользнулся на чём-то склизком... Справа Алекс сражался со своим старым врагом Валентом, слева Ангрей работал мечом, как взбесившийся вентилятор, отбиваясь сразу от двоих противников. Позади также шел бой, в воздухе носились энергетические разряды, огненные шары и прочая, вредная для здоровья гадость. Я шел вперед, убивая каждого, кто становился на моем пути, шел к своей цели, и был этой целью Безликий.
А он стоял себе на возвышении возле трона, сложив руки на груди, и казалось, просто наблюдал за происходящим. Но рубиновый паук на его пальце пульсировал алым светом, и я понял, что Хайверг не бездействует, а руководит своей гвардией.
Кстати, куда делся Мерлин? Старика в черном одеянии нигде не было видно, это беспокоило, но остановиться поискать гада я не мог.
До Хайверга было ещё далековато. У самого уха звякнули клинки - боковым зрением я заметил, как Роджер принял предназначенный мне удар.
- Не зевай! - крикнул он весело, и занялся очередным противником. Что-то они у него подозрительно быстро заканчиваются. Убивает он их, что ли?
- Спасибо, буду должен!
Я шел дальше, потеряв счет ударам и времени. Казалось, я пробиваюсь через этот залитый кровью зал целую вечность, а за окном тем временем посветлело, и я понял - взошел Каинос, Великое Полнолуние настало, Оборот завершен. Время на ноль, состояние шаткого равновесия.
В недрах ирратской библиотеки я нашел ответ и на этот вопрос: почему именно эта ночь, почему полнолуние Каиноса? И я даже не улыбнулся, читая то, что не так давно счел бы очередной легендой, сказкой для дурачков.
А в этой сказке говорилось, что Иррат не просто один из миров, Иррат это сердце Паутны, а Каинос - та сила, что заставляет Паутину вращаться и жить. И раз в пять с половиной земных лет, когда Паутина заканчивает свой оборот, а все три кольца Каиноса изливают волшебный свет на Иррат, когда само ВРЕМЯ замирает, становясь материальным и проницаемым, и всё возвращается к своему первоначальному состоянию, настают те самые опасные для мироздания несколько часов, когда творение Мастера становится особенно уязвимым перед лицом легионов Хаоса, когда Паутина может быть разрушена. И разрушить её способен лишь истинный потомок Мастера, причем изнутри. А Вальтер Хайверг и есть потомок Мастера, и решительности ему не занимать.
Я вдруг осознал, кристально четко осознал, что не дам ему это сделать. Не потому, что погибну сам, и не потому, что будет разрушена Паутина. А потому, что иначе погибнет ОНА. Моя чужая Джемма... Как в дурном сне я пробивался к Безликому, не слыша ничего, кроме биения собственного сердца, не видя никого, кроме своего главного врага.
Его внимание тоже было сосредоточено на мне, я ощущал удары, сыпавшиеся на меня из перстня-паука, но был для них неуязвим. То ли меня защищала объединенная сила Ключей, то ли что-то большее. ..
Перстень снова вспыхнул, на этот раз особо ярко, и откуда-то сверху начала опускаться прозрачная стена, отгораживая Безликого от меня. Я рванул вперед так что жилы затрещали, воздух плотной волной ударил в грудь, но я успел. Стена опустилась за моей спиной, накрыв трон и нас с Разрушителем куполом. И сразу умерли все посторонние звуки: люди беззвучно падали на пол, клинки так же беззвучно сталкивались, высекая искры... Я повернулся к Безликому.
Хайверг понял, что схватки не избежать, и обнажил Эстерлиор. На сей раз обошлось без дешевых фокусов с огненными мечами. Клинки запели и высекли искры, встретившись в воздухе. Он был сложным противником, этот Хайверг, но тогда на Далитане я почти одолел его, и ни он, ни я не забыли той встречи.
- Ваша самонадеянность, Артур, не знает границ! - заявил он, отпихивая мой клинок. Ему это удалось, и я отступил на несколько шагов назад, скользя в кровавой луже. Выставил перед собой Гелисворт, и снова шагнул навстречу врагу.
- Когда-то вы назвали меня везучим, Норн.
- Надо же, какая проницательность! - хмыкнул он, - Только вряд ли вам повезет ещё и сегодня. Знаете почему?
От неожиданности я даже остановился.
- Просветите!
- Мечи-близнецы, принадлежавшие родным братьям, никогда не должны сойтись в битве, иначе произойдет катастрофа!
- Да ну? А как же Ключи Мастера, ритуальное самоубийство и прочая чушь?
- Вы много знаете, - отметил мой противник. - Но наш бой, это начало конца. Эстерлиор против Гелисворта - Мастеру такое и присниться не могло!
- Мало ли что не могло присниться Мастеру! - фыркнул я, - Вдруг у него бессонница? Но шутки в сторону, Норн. Я тоже читал легенду. Там ничего не говорится о случае, когда один из клинков попадет в руки сумасшедшего.
- А второй, в руки вора? - парировал он, - Тоже интересно! Но ведь речь шла о клинках, а не о тех, кто будет держать их в руках.
- У нас на Земле апокалипсисы предсказывают по пять раз на десятилетие. Так что не все пророчества правдивы, и я подозреваю: это конкретное - одно из них!
- А если вы ошибаетесь?
- Работу над ошибками проведем завтра!
- Завтра не настанет! - предрек он.
- Настанет, - возразил я. - Но не для вас!
- Не люблю мечтателей.
И тут же продемонстрировал свою нелюбовь: ткнул меня Эстерлиором в грудь. Ох уж мне эти Ирратские монархи...
Дзаааанг! - пропели встретившиеся клинки, и снова расстались. Норн озадачено нахмурился - как же, такой коварный удар пропал - и атаковал снова. Воздух вокруг нас выл и стонал, запястья онемели от ударов стали о сталь, в ушах звенело, а в глазах рябило. Правое плечо обожгло болью - на рукаве появился длинный разрез, тут же окрасившийся алым. Тут же Эстерлиор взмыл вверх, чтобы обрушиться мне на голову, и я не упустил шанс. Быстрый шаг вперед, поворот вокруг своей оси, взмах Гелисвортом, одновременно приседая и пропуская над собой чужой клинок, и рубанул Гелисвортом по внутренней стороне бедра, снизу вверх. Хайверг взмахнул руками, и рухнул вниз черным кулем. Я прыгнул следом, приземлившись обеими ногами между лопаток врагу. Сухо треснул позвоночник, и защитный купол с легким хлопком исчез. Я занес клинок для последнего удара...
- Остановись!!! - пронёсся над залом знакомый, но причудливо искаженный голос, - Остановись, безумец! Это твой отец!
Кто-то подскочил и успел подхватить тело врага моего.
- Идиот! - крикнул он, глядя на меня не то с сожалением, не то с гневом, - Ты только что убил своего отца!
Смысл этой фразы доходил, как через вату, как и то, что кричал мне это родной дядька. Безликий повернул голову - покров тьмы таял, открывая настоящие черты его лица - и посмотрел на того, кто поддерживал его тело.
- Это ты, Альдмир?
- А кто же ещё!
- Я думал... Тебя нет.
- Так и было задумано.
- Ты сказал.... - пальцы Хайверга сгребли рукав моего дядьки - ...Ты сказал правду? Он мой сын?
- Истинная правда, Вальтер! - подтвердил тот торжественно, - Этот балбес - твой потомок. Тефана попросила меня спрятать его, когда узнала об опасности.
- Какая... Ирония судьбы, - горько усмехнулся Хайверг. - Всё как предсказывалось.
Я переводил взгляд с одного на другого, с дядьки на Хайверга, а потом с Хайверга на дядьку, и никак не мог поверить в происходящее.
- Тогда кого убил Теймур? - спросил Хайверг.
- Безродного.
Покров тьмы исчез, и я смог разглядеть истинное лицо того, кого дядька назвал моим отцом. Теперь стало понятно, почему он носил тот покров: всё лицо покрывали страшные шрамы, какие бывают после глубоких ожогов или проклятий. Но глаза... Глаза были мне знакомы: точно такие же я каждое утро вижу в зеркале. Значит, правда?
Но я не хотел, не мог принять эту правду! Лучше уж иметь отца-алкоголика, чем... Вот этого, безумного маньяка, одержимого страстью к разрушению.
Хайверг повернулся и посмотрел мне прямо в глаза с сожалением и тоской.
- Сын... - проговорил он, протягивая ко мне руку, - Я не знал.
- Я тоже.
Он попытался подняться - не получилось, закашлялся и упал на руки Альдмира.
- Дай мне руку, сын, - попросил Хайверг, немного отдышавшись.
Я колебался, не зная, как поступить.
- Дай ему руку! - то ли приказал, то ли попросил мой дядька. - Не отказывай своему отцу хотя бы в этом!
Я опустился на одно колено и протянул руку, до конца не понимая, зачем это делаю. Пожатие умирающего оказалось на удивление крепким. Сначала он просто держал мою руку и смотрел в глаза, потом заговорил.
- Артур из рода Са-Масте, потомок Мастера, рожденный в ночь Великого Полнолуния Каиноса шесть циклов тому назад! Я, твой отец, Вальтер Хайверг, перед лицом смерти отдаю все долги и дарую то, что принадлежит тебе по праву рождения: силу, власть и знание. Бери и владей!
Я ощутил поток энергии, вливающийся из его слабнущей руки в мою, провалился в водовороты сил, которыми стали его глаза, взлетел, упал, понесся коридорами времени, умирая и воскресая вновь, оставаясь самим собой и в то же время становясь новым человеком, обретая свое настоящее ество, то что принадлежало мне по праву, но было отобрано с самого момента рождения.
А потом я понял, что всё ещё нахожусь во дворце Ирратов и держу в ладони безжизненную руку своего бедного отца. Вальтер Хайверг, он же Безликий Разрушитель, умер. И всё, чем он был, чего хотел, о чем мечтал, отошло в вечность.
Бедный отец! Теперь я знал о нём всё, абсолютно всё, потому что вместе с силой и могуществом получил и его память. Понять - значит простить, а я понял своего отца.
Что ж, прощаю тебе все, мой безумный родитель, как и ты простил мне твою смерть.
Я закрыл умершему глаза и с помощью дядьки уложил его на пол, сложив руки на груди. Снял с его пальца перстень-паук и, не долго думая, надел себе - как тут и было! Поднял с пола Эстерлиор, чьи бриллианты пригасли, словно в ожидании неизвестного...
Дядька положил руку мне на плечо.
- Так-то, Артур. Я предупреждал.
- Оракул, твою мать! - разозлился я, - Какого черта ты молчал столько лет?
- Я дал слово твоей матери, - пояснил он.
Я отвернулся от него, не испытывая ничего, кроме раздражения. "Позже, - решил я - Об этим подумаю позже".
Бой закончился, воины Безликого по большей части были мертвы, их тела устилали пол зала жутким ковром. Те, кто выжил, стояли на коленях у стены, низко склонив головы. Ни среди выживших, ни среди мертвых не было видно Мерлина. Похоже, старый интриган сумел улизнуть, но я был уверен - мы о нем ещё услышим. Хотя в тот момент его отсутствие меня не очень волновало.
Среди наших тоже были потери. Погибли Роджер и Статтада, Ангрей истекал кровью на руках у Луиса и Болдвана. Виктория и Ксаввал склонились над ним, пытаясь оказать помощь.
Только Алекс, как столп, возвышался среди этого разгрома. На его голове была Тиара Согласия - широкий металлический обруч с острыми зубцами, увенчанными молочно-белыми камнями, которых мне никогда не доводилось видеть. В руке он сжимал свой меч, покрытый кровью по самую рукоять. Алекс смотрел на меня, и я никак не мог разобрать выражения его лица. Интересно, что может чувствовать человек в его ситуации?
Впрочем, психоанализ подождёт. Ангрей важнее.
Слёзы Леса! Я привычно завел руку за спину, пытаясь нашарить рюкзак, и только сейчас вспомнил, что оставил его в лаборатории.
Разве это проблема - у меня перстень самого Мастера! Я сформулировал желание и пропустил его через эпицентр сил, сосредоточенных в перстне... В следующую секунду флакон был в моих руках.
Я перепрыгнул через несколько тел и оказался возле раненого, сунул лекарство в руку Виктории.
- Это - Слёзы Леса. Вылечи его!
Она тут же взялась за дело, а я повернулся к Алексу, намереваясь отдать принадлежащее ему по праву - Эстерлиор, Меч Доблести, никогда не покидавший рода Са-Масте.
Я шагнул вперед и вступил в полосу лунного света, лившегося из раскрытого окна. Окольцованный Каинос глянул мне прямо в глаза, овладевая душой и подчиняя волю.
Алекс дернулся ко мне, но не достал - я взлетел, воспарил к потолку, и теперь оттуда смотрел на них, жалких людишек, вознамерившихся противостоять Бесформенному! Они всерьез надеялись на успех? Глупцы. Они считают, что покончили с Разрушителем? Святая наивность!
Мой отец, хоть и присвоил себе титул Разрушителя, не был тем, кто мог осуществить замысел Бесформенного.
Потому что недостаточно быть прямым потомком Мастера и восходить к нему родословной и через Ирра, и через Оэла, мало нести в себе частицу первозданного Хаоса. Нужно ещё и родиться в ночь Великого Полнолуния Каиноса, и таковым среди присутствующих, а так же и среди прочих обитателей Паутины, был лишь я.
Поистине роковое стечение обстоятельств! Родись я несколькими часами раньше, или несколькими позже, и все сложилось бы иначе. Я имел бы всё, что полагалось мне по праву рождения, рос в Иррате, знал бы мать, отца... Но появившийся на свет под окольцованным Каиносом в ту самую ночь не имел права жить. Так решила Отрана, и родной дядька поспешил исполнить приговор. Мать погибла от руки собственного брата, спасая меня, а отца обвинили в этом страшном злодеянии, и он стал тем, кем стал.
Но я выжил, вернулся, и узнал правду. И ничто не сможет помешать мне, потому что тот, кто был рожден для единственной цели, не может не исполнить своего предназначения.
Люди внизу - расширенные глаза, перекошенные лица. Когда-то каждый из них что-то значил для меня, но не теперь. Дядька, годами скрывавший от меня правду. Алекс, двоюродный брат, чей отец был виновен во всех моих бедах. Джемма, причинившая мне столько боли... Все они заплатят! Их не защитит даже объединенная сила Ключей, потому что моя власть во сто крат сильнее!
Я вытянул руку, и Тиара, венчавшая голову Алекса, поплыла ко мне. Я поймал её и надел на локоть, чтобы не мешала. Вслед за Тиарой воспарил Сердце Ночи, который Виктория положила на пол, пока врачевала Ангрея. Амулет, крепко связанный со своей хранительницей, поддавался труднее, но и он сдался, уступив объединенной силе пяти Ключей.
Удар пришел от Ксаввала, пытавшегося противостоять мне силой Ока Хаоса. Но он не понимал, что я и есть Хаос!
Я позвал, и Око послушное воле Властителя, оставило своего незаконного владельца-вора и очутилось в моих руках. Семь!
Ксаввал упал. Умер? Потерял сознание? Для меня это не имело значения.
- Если знаете молитвы - молитесь! - изрек я и покинул зал и оставшихся в нем людей, дабы совершить предначертанное.
Теперь, обладая знаниями своего отца и могуществом Ключей, я мог мгновенно перенестись в любую точку Паутины, но в этом не было необходимости.
Свет и Оэльдив - это геометрический центр Паутины. Но её сердце, её душа, её реальный центр - здесь, в Иррате. А замок, запирающий Паутину от сил Хаоса - этот самый дворец, замочные скважины для семи Ключей - семь башен дворца.
Я знал всё это, потому что мой отец под руководством Мерлина потратил годы и годы, чтобы собрать воедино все тайные знания и получить единственно правильный ответ.
Шестиугольник основания - башни, как вершины двух правильных треугольников сил: Света и Тьмы.
Сначала Тьма.
Я по очереди спускался на башни, оставляя Ключи в предназначенных для них местах.
Эстерлиор, Клинок Доблести - на южной; Сердце Ночи - северо-запад; Перстень Мастера - северо-восток.
Затем - Свет.
Амулет Единства - юго-восток; Тиара Согласия - юго-запад; Гелисворт... С ним мне расставаться не хотелось, и я немного задержался, прощаясь со своим верным клинком. Гелисворт - север.
Осталось Око Хаоса, чьё место Гард-Анча, центральная и главная башня. Око Хаоса разделит Треугольники Света и Тьмы, объединенных когда-то Мастером, и Хаос хлынет в Паутину и поглотит её.
Просто, как всё гениальное.
Я поднялся на башню и опустил Око Хаоса в предназначенное для него место. Оставалось лишь пролить несколько капель моей крови, чтобы механизм пришел в действие.
С вершины Гард-Анча открывается широкая панорама Паутины. Это единственное место, где её можно увидеть изнутри мира.
Я стоял и смотрел. Картину слегка искажало многоцветное сияние Каиноса, но оно не мешало мне разглядеть все знакомые линии, все огни и магнитные вихри, сияющий Центр и угольно-черную Тень. То, что когда-то любил Артур Корнеев, то, что должна уничтожить рука Разрушителя.
И я знал, что должен делать. Знал.
Но что-то не давало мне совершить этот последний, необратимый шаг в бездну. Я уже даже достал нож, чтобы сделать надрез на руке... и всё медлил, и всё смотрел на Паутину, и на Безумный Каинос, катившийся над фантастическим пейзажем Иррата, и уже начавший клониться к закату.
Секунды капали в вечность и уносились рекой времени, и множество голосов в моей голове выло, кричало, требовало, чтобы я побыстрее закончил то, что начал, и я слышал отца, и Мерлина, и Мару, и всех прочих, кто положил жизнь на служение Бесформенному. Все они были здесь, со мной в этот час, все ждали, и молили, и приближали однажды предсказанный конец Паутины и победу Хаоса. Они взывали к тому, кто был рожден для разрушения, кто был крещен Безумным Каиносом, луной трех колец, и был подвластен его силе и воле прародителя.
Но я медлил. Потому что где-то там, в глубине, придавленный волей своего отца и светом Каиноса, почти парализованный, но способный воспринимать действительность, всё еще существовал я.
Я, Артур Корнеев, Землянин! Тот, кто прошел весь путь ради спасения Паутины, а не ради её разрушения. Тот, кто всегда был непримиримым врагом тех, кто сейчас ломал мою волю. Тот, кто никогда не склонял голову и не подчинялся приказам.
Я был крохотной искоркой на дне сознания, и эта искорка сдерживала, не пускала, не давала сделать последний шаг в бездну.
Это был тот самый бой с самим собой, предсказанный Свиланн. Он происходил здесь, на вершине Гард-Анча, и был в тысячу раз тяжелее, чем сражение с Пожирателем Снов, принявшим мою личину.
Каинос неотвратимо клонился к закату, а я все стоял, и в какой-то момент заметил, что нож в крови, а запястье разрезано.
Зыбкое равновесие, последнее противостояние. Я был, и меня не было. Множество голосов заполняло голову, и я терялся в них, и не было сил даже вспомнить, кто я такой.
Сдаться. Как просто сдаться.
Шаг. Ещё шаг.
Усилие - и шаг назад. Танец над пропастью.
И все закончилось. Каинос опустился за горную гряду далеко на западе, радужные небеса почернели, Паутина засияла с удвоенной силой.
Выжившая Паутина, не уничтоженная рукой безумца.
Но я больше не был одержимым. Я снова стал самим собой.
Я упал на колени и согнулся пополам, зажимая кровоточащий порез на руке.
Господи! Неужели всё закончилось?! Но эта мысль скользнула краем сознания и ушла, вытесненная нечеловеческой усталостью. Кровь стучала в ушах, и не было ни единой клеточки тела, которая не отзывалась бы ноющей болью. Перед глазами плыли красные и оранжевые круги, а потом я провалился в блаженную черноту, где не было ничего. Совсем ничего.
Сначала включился звук. Голоса, звучащие как из неисправного радиоприемника, то приближались, то удалялись, но я совершенно не воспринимал смысла разговора.
Потом в общем шуме я разобрал: " ...разрушитель, сын Безликого..."
С огромным трудом я открыл глаза и увидел над собой светлеющее небо. Повернул голову.
Они были здесь. Все.
Виктория и Алекс, Ангрей и Ксаввал, вернувший себе Око, Луис и Болдванн; и мой дядька, настоящее имя которого было Альдмир. Те, кого я считал друзьями, те, ради которых выдержал самый тяжелый бой в своей жизни.
Прошлая ночь зачеркнула всё, что было между нами. Отныне и навеки я для них - сын Безликого, тот, кто чуть не разрушил Паутину. Так будет всегда.
И каждые пять с половиной лет, когда Паутина будет заканчивать Оборот, а Каинос - набирать силу, они будут с ужасом ждать, что я вернусь, дабы повторить попытку. И самое страшное, что я сам не могу с уверенностью сказать, что этого не произойдет.
Это должно закончиться. Закончиться здесь и сейчас.
Я медленно встал на колени, потом на ноги, выпрямился и обернулся к своим бывшим товарищам. Я смотрел на них, они - на меня. Никто не произнёс ни слова, не сделал шаг навстречу. Лишь Джемма - я снова позволил себе назвать её так - рванулась было ко мне, но Алекс удержал её, обхватив за талию. И она затихла, лишь смотрела на меня с болью, а по щекам катились слёзы. Ей единственной я хотел сказать, объяснить, проститься... Но не мог.
Тогда я отвернулся, взобрался на парапет и, не давая себе времени на раздумья и сомнения, прыгнул вниз.
Гард-Анча - самая высокая из башен дворца, падать мне предстояло долго.
Чего я так никогда и не понял, так это - почему я выжил, и какая сила выбросила меня в Паутину, приостановив смертельный полёт.