Аннотация: Литературно-художественное эссэ о фатальном легкомыслие, вошедшее в 1-ю книгу "Трагисатира 2000-05 гг.".
"Это проявляется у многих, кто нарочито старается скрыться за юдольным позитивизмом".
Я ехал домой на поезде из Франкфурта на Майне, где прошла интересная книжная ярмарка, в которой принимали участие и авторы-эмигранты "бывшие и нынешние". По совету коллег, я посетил франкфуртский "Литератур Хаус", который похож на "Ленинский паласт" или на огромный "клуб Строителей", и в котором не так уж просто найти необходимого ответа на жиз-ненный вопрос. Все жизненные ответы уже заранее выгодно подготовлены, но зато я узнал, что время от времени Лит-Хаус посещают и российские, современные авторы: Андрей Битов, Татьяна Толстая, Ю. Матвеев, Сергей Больмат и Сам Ерофеев.
И как сказал уже Анатолий Поляковский в своём обозрении "победители парнасов": "для них всегда открыта в школу дверь", и их слушают с удовольствием, они действительно забавные, потому что их произведения отстают по смыслу от ведущих немецких авторов где-то на десять лет. Сами они не понимают этого или не желают понимать, но надо им отдать должное хоть за то, что в прогрессивной России они являются торгово-книжными литераторами, защищающими интересы российского Парнаса зарубежом, и которые неустанно кропят на широкую и забывчивую публику. А хорошим писателям внутри России тяжко.
По дороге, а точней в моём купе, я познакомился с одним неизвестным писателем Максом Хагебёком из Берлина, и мы постепенно нашли общую тему разговора. Его зацепила тема о той "свободе", которую прокламировали массовые убийцы разных мастей, но об этом уже написано множество книг, тем более журналистика ускакала вперёд всех и контролирует, чтобы армия литераторов плелась позади.
Мы разговорились. Сегодняшняя свобода имеет какую-то мудрёную и в тоже время какую-то придурковатую форму, так как все оправдания действиям, снова и снова нагло вторгаются во все сферы человеческого существования. Отолоски о том, что вроде бы её направляют ценичные деляги доходят до апогеи и служат им на руку. Постепенно выплывает на горизонте новая туча безграничных свободолюбцев.
Уже давно в аналитической Философии, исходящей от Людвига Виттгенштайна, имеется подозрение, что "абсолютная свобода" принадлежит к одной из самых упрямых иллюзий человечества, которая-то и ограничивает многие действия. Как утверждают исторические исследования, по-родовому про-исхождению мы относимся к "стадной категории" с отделив-шимися сообществами "променадов и вожаков", которые, имея всякие раболепные уже переодетые правила "из кладовой прошедшего опыта" безжалостно и эффективно покоряют этими "крылатыми идеалами" массы.
Мы ж должны дышать, питаться, утолять жажду или жалкими погибнуть, так как и болезни, и переживания, нужды и досады, потребности и интересы нами же узаконены, подкреплены традициями, образами мысли и веяниями с духом времени, климатически, экономически и этически, очень крепко связаны с идеалами семьи, профессии, кругом друзей, и общественным мнением - это самая тяжкая ноша. Можно стать рабом мнений.
Если сегодня наш Канцлер, в этот раз поставили на роль женщину, будет ещё больше свободы требовать для своих и партийных выгод, тогда нам нужно как можно спокойнее пере-живать все страхи последующих шагов намеренной свободы, так как, преодолевая эти самые страхи, якобы, мы становимся человечнее, податливее. Но тогда, либо всё это смахивает на умеренную шизофрению, либо на плутовскую демагогию; или она следует за божественным шёпотом, приблизительно как это делает мстительно-отважный Жорж Буш-юниор, или она просто обязана вытребовать для своего движения приблизительно-божественный радиус свободы. Как не послушаешь их, снова им мешают слишком интеллигентные "непатриоты" и пацифисты.
Божественным кажется также "нагоняй" адресованный про-тив свободы неолиберальной глобализации, которая почему-то многих объективно сковала бы по рукам и ногам.
Так поприветствуем хоть за нарочитый призыв к свободе, а главное, за окрылённые сомнения и бесцеремонность. Как бы то ни было, все те жадные и юркие персоны для своих действий видят притом благосклонное приглашение к бюджетному пирогу, к которому они уже пропорционально причащались и отщипывали лакомые кусочки, а теперь можно стало самому указать на отрезанный ломоть. Некоторые до сих пор опираются на некоторые тезисы Маркса, как на прочный костыль.
По этому поводу невыносимо плохо постулировала Ангела Меркель, закутав весь смысл и выразив свободу, как "право для самых сильных и кто усердно помогает им", а также всеобщее благо и справедливость на благо отдельных идееносителей. Что это не ново, это почти всем известно, так зачем же об этом так убеждать во всеуслышанье, да ещё с трибуны и по шпаргалке? А затем, чтобы показать свою преданность партийной кухне, к тому же реализовать свои младенческие комплексы "пусть ненавидят, зато я щас на сцене" и другие факторы, которые так же принадлежат к свободе консервативных растратчиков и других прихлебаев дезорганизирующих общество.
По конституции свобода заканчивается на "соседской зависти" из-за красивого садового забора или дорогостоящей входной двери, машины, ума и т.д. и т.п. Конечно, ограничения и разграничения имеют общее с мирными условиями, если не верите, то сами спросите у израильтян, и они вам поведают современную истину о том. Однако, что должно умиротворять, может потому же больше свободу не гарантировать. Над этой проблемой бьются философы уже лет двести. Джон Стюарт Милль формулировал в своей книжке "О свободе", - "...что единственная причина, из-за которой человечество, в одиночку или сообща, имеют свойственную способность вмешиваться в личное и общее дело, тем самым и защищая своё благополучное существование".
Тогда выходит снова "человек человеку - волк", как об этом чуть раньше высказался Томас Хоббес. И поэтому поводу он под левитановой сенью развил свою модель "Государство сверхличностей" с неограниченными правомочиями, какие всех граждан принуждают под "закон сверхбожков", и под каким они только сами будут свободнее всех.
Такое стереотипное понятие свободы раскрывает свою сущность в каком-то уж слишком нарочитом пафосе или если что, сразу с танками и пушками, вот тогда-то сразу же "свобода" становиться необходимой, особенно для произво-дителей и торговцев. Тогда "миротворцы" обстреливают и бомбардируют "свободу" местных жителей, которым ещё недавно хотели помочь, например одна книжка под названием "Иракская свобода" автора Латца, в которой хорошо со-единились понятия "благодарности" и ограбление страны в одно понятие "благодарность за освободительное ограбление". И снова - штамп, но где же тогда знатоки исторических штампов?
Нет смысла спорить о том, что это давнишняя традиция, и уже один из самых древних и влиятельных королей Египта король Нармер желал иметь все соседние владения под своей опекой. Конечно, даже такой герой, который создавал видимость дело-витости и независимости, как ему вздумается, был не доста-точно зрелым, потому что в конечном итоге он был, мягко говоря - задавлен, более могущественными единомышлен-никами. То же самое можно найти как у Наполеона, так и у других, особенно коварных и кровожадных последователей.
А может быть, та самая неограниченная свобода начинается после смерти. Например, Платон утверждал, что хоть наша душа останется бессмертной, освобождённая от плоти со всеми потребностями и страстями, и тогда за нас кто-нибудь скажет: "ну наконец-то всё отпало, и наступила свобода", только мы этого не увидим и не услышим. Есть разные бирюльки для нашего утешения, и в любую пору они хороши.
Например, в Гамбурге есть одна из самых длинных улиц под названием "Большая свобода", и рядом "Риппербан", на которой можно временно освободится от страстей и духовно опустошиться для дальнейшего наполнения. Здесь понятие "свободы" обозначает "оттянуться по полной программе". Не упоминая всех деталей, свобода встречает нас большинством случаев как насилие, смешанная с сексуальными компонентами. Так вот значит, на какой вони утверждается раздутое чучело, внушающее многим, что человек может делать всё, что хочет? Или это всего лишь заменитель чего-то главного и постоянного.
Я помню, как мы обсуждали многие теории Шопенгауэра, так убедительно отравляющие молодую жизнь несмышленым чита-телям. Сколько книжек пришлось ему прочитать, чтобы потом всех так банально убедить своим - "Человек может делать, что он пожелает, но не желать, что он волит!" Недаром он получил от скандинавской академии высочайшее поощрение. Хотя и без него, просто из самой жизни становится ясно, что человек всегда принципиально располагает решительными возможно-стями и пространством для реализации своих действий. Поэтому он укореняет ответственность и правосудие, так сказать, на территории своего сада, свои физические, психические, эмоцио-нальные, интеллектуальные предрасположения и предрассудки.
И тут человеку открываются все миры, как только он научится управлять своим рассудком без помощи "третьего" и, притом, на прочной основе, о которой так искусно утверждал великий Кант, но и правильно указал на противоречивую не-удержимость, из-за которой образуются все самозадолжности у взрослого человека. Тем самым "кантовская свобода" утешает своей миниатюрностью, так как он не досказал или его специ-ально оборвали на том, что он хотел так тщательно завуалиро-вать, и что последующие мыслители разобрали и добавили - "...у взрослого человека, не выросшего до взрослого состояния ума, не смотря на его поведение, речь, положение и идеалы".
И этих факторов множество, также как и вышеупомянутых людей, причём во всех областях, где есть система.
В деле подчинения одного человека другому главную роль всегда играли бесповоротные идеалы со всеми вытекающими последствиями для слабохарактерных людей, которых сталки-вает жизнь с людьми, обладающими этой силой. И на разные практические выгоды были использованы теории великих умов, которых давно уже нет, но их произведения до сих пор не дают покоя всем ищущим из тупика выход на свободу. Что бы это уяснить и осознать, хотя бы в рамках релативизма, есть избирательные компании и правительственные декларации для того чтобы каждый Ганс был должен при выборе своей "колбасы" прочувствовать и испытать всю глубину её свободы; а также он должен весь смысл своего "прожиточного мини-мума" и бытия, как и всю жизнь, ощущать тесно связанной с гармонией всей Вселенной.
Определённо, что при всём упомянутом, кто зависим от конструктивной помощи других людей, тем самым, не гнушаясь использовать дешёвую силу на собственное благо и при-крываясь патриотизмом в защиту "народного бюджета", на-деясь, что и ему что-нибудь перепадёт, при всём себя упорно считает "абсолютно свободным", доказывает лишь то, что, имея достигнутое благополучие, ему не хватает рассудка и фантазии.
Примеры очевидны от мала до велика, например, я живу в одном из районов Киля на "Меттенхофе", который по своей архитектуре, состоящей из многоэтажно-длинных коробок, напоминает колонию для "Лимиты". В ней живут "аузидлеры", "еврейские беженцы", "юные нацисты", "немецкие нарциссы", "турецкие канаки", "паломники из третьего мира". Тут даже есть один христианский "староста", который раньше был хулиганом и наркоманом, а теперь заделался "набожным Ангелом", и из своей квартиры сделал "молебный дом", весь в лампадах и иконах, хотя он не раз уже проявлял свою зависть и тупость по отношению к другим людям, оправдываясь - "на то божья воля, когда сетовать, а когда причащаться".
Когда он узнал, что я не только люблю читать фантастику, но и делаю заметки в блокнот о нашем житие-бытие, он предуп-редил меня, что если я напишу "плохое" про него, то он "ославит" меня на весь район. Отчего я был очень испуган, что теперь все будут на меня коситься, и в общину дорога для меня закрыта, ведь ему, наверняка, поверят больше чем мне. И его "приходские монашки" убедительно подтвердили это: "Ты, Витёк, агрессивный какой-то, это оттого, что в начале 90-х ты в России не был, а мы там страху натерпелись, от того-то здеся со всеми агрессиями смирилися. Вон глянь девок сколько одиноких и голодных, хи-хи-хи, прости нас господи, а ежли хошь, вон другого калибру девки, картинки малюют, может какой "верующий" в "хандлера" заделается да купит у них пару картинок, свезёт куда надо. А они, глядишь, и премию от самого "Тёрнера" получат, да в Лондон иль в Ну-Ёрк поедут, там ведь тоже наши, свободные и верующие. Так что не мути воду в Меттенхофе, ты ещё молодой, 40 годков, женись, иди работать и остепенись, иль заткнись, а не то горя не оберёшься...".
А я вовсе не агрессивный, и у меня есть своё занятие, в которое я верю, и их фанатизм я акцептирую, всё-таки, откуда у отлынивающих от работы "подхалимок и притворившихся боль-ными домохозяйками" такие охранительные матрицы?
Много я знаю странных людей, которые приехали жить в более свободную страну, а живут как при феодализме, закабалив себя и отдавшись без всякого сопротивления в эксплуатацию.
Возрастная категория "колонистов" от 10 до 70 лет. Почти что все живут здесь порознь, встречаются только в местах "подержанных товаров и вещей" или мимолётно в супер-маркте. Никто из них никуда не ездит, во всяком случае, только несколько человек и в основном на бывшую родину. Они даже хвалятся между собой тем, что на постоянном сидении дома и бесплатно-просроченных продуктах экономят копейки.
Как везде, и здесь тоже есть: "обчитанные душеведы и аурные колдуньи, хвастуны и ябедники, модники и завистники, сплет-ники и пьяницы, трутни и батраки, блядёшки и ностальгисты, переносчики знаний и уличные богатыри, простаки и хитрецы, блатные сыроежки и приблатнённые поганки, добролюбы и сребролюбы". Целый букет. Конечно, есть среди колонистов и нормальные, интеллигентные и простые люди, с которыми в охотку можно и в шахматы сыграть, и поговорить о новых фильмах и книгах. Например, вчера в местном клубе шахматис-тов я узнал приятную новость, что чемпионом турнира стал молодой аузидлер Женя Руппер. Молодчага! Хоть эта часть молодняка разумная. Есть даже такие смышленые мальчишки и девчонки, которые уже почерпнули нужные знания и помогают советами "должникам" и родителям в семейной экономике. Уже совсем не стало вандализма в подъездах, на остановках и в автобусах, даже проявились юные художники и поэты, а значит, преемники стали понимать культурные преимущества.
В принципе, так живут многие люди нашего города, не только в нашем микрокосмосе "Меттенхофа", но у тех многих хоть движение трёхугольное - домой, на работу, в магазин, и так каждый день, до выходных. К их несчастью, они и отдыхать по-настоящему не умеют, - и я хочу вас спросить, какая же это свобода? Это ж самомучения новых колонистов, ловушка для тех, кто по легкомыслию или слабоумию попали в неё, при-выкли, и не знают, как из неё выбраться. Возможно, так оно и должно быть, только жаль мне таких обезличенных людей, отчасти, и я являюсь таковым, и, не смотря на постоянную работу, всё равно я бедный. Может, нужно больше и тяжелей работать, как та коняга, чтоб быстрей загнуться или стать инвалидом, да пойти на раннюю пенсию. А может, плюнуть на все тяжбы и псевдообогащения, определить для себя прожиточ-ный уровень и со всех набросков написать хорошую книгу, а за ней другую - так и пройдёт остаток лет в импульсивном здравии и ясной скуке. Кстате, на днях состоялся литературный вечер "утопия, свобода и реальность", где выступали и наши авторы.
Если вы помните, я начал этот рассказ о "придурковатой свободе", я не хочу никого обидеть, так как они и без того обижены судьбой за собственную глупость. Так вот, в чём же заключается та самая свобода для наших некоторых "меттен-хофских колонистов"? Ещё недавно один мой знакомый жил счастливой семейной жизнью, а вчера я встретил его на улице в подавленном состоянии и под градусом, - "Всё, хары, я теперь свободная птица, развёлся с женой и отдал им всё, надоели мы друг другу, видать у неё новый хахаль завёлся. Все они бляди, мы ж в свободной стране живём, а я теперь - напрочь нищий и свободный!" - сказал с гордостью он. На что я спросил: "А как же ты теперь, ведь надо ребёнку и ей платить, у тебя есть хоть
свой маленький тайный счёт или?" - "Ты чё, обалдел, я ж не немец, это они такие продуманные, а мы русские-немцы, но душа то у нас русачья. Теперь хоть в забой, хоть в литейный, хоть навоз месить, на всё согласен!" - с уверенной гордостью ответил он и добавил: "Ты бы мне помог с ремонтом и кое-какую утварь с барахолки принести, у меня ж ничего нету".
Конечно, я согласился, и после ремонта его новой коморки мы праздновали с его "корешами" новоселье, сидя на ящиках пива и рассуждая, вот, чёрт возьми, аказия какая, многие другие семьи распадаются, но хоть дружба между партнёрами остаётся, почему тогда этого не понимают другие? Спорили, что бес-полезно возмущаться супротив "врагов", в лучшем случает их надо возлюбить, в нашем-то положении. Жарко говорили и о политике и дружбе между Путиным и Меркель, что встретились две "сверхзначимо-выдающиеся личности", оба верующие, безусловно, воспринимающие себя за космические спутники, вокруг которых кишат звёздные россыпи, и оба влияющие своим благосклонным светом на массы. Дошли мы до того, что нам показалось, будто отравленный в Лондоне журналист Литвиненко - это всё выдумки и инсценировка англо-русских чудаков, прячущихся в тени королевских аксельбантов. Говорили и о том, что скоро будет лучше, только для кого, вот в чём вопрос, чуть до драки не дошло, и когда дружки решили идти на улицу искать приключения на свою задницу, я ушёл домой. С недавних пор я люблю смотреть Хантболл, а сегодня играют наши кильские ребята из "ТХВ", экстракласса мастера, и игра будет непременно захватывающей.
По приходу домой, на скорую руку я состряпал сухой паёк, включил телек, а там показывали, как Бил Клинтон с застен-чивой улыбкой "афериста" стоял около Хиллари, которая как ошалелая скалаила фарфоровые зубы и убеждала всех, что их жизнь только началась, и что они добавят всем на конфеты, если её выберут в первые демократки. Она блестала позитивизмом.
Все такие оптимисты понимают, что многие люди и без того позитивно настроены в жизни, однако, кто-то же должен за хорошую оплату натирать кремом несмышленых пессимистов.
Потом показали главного реформатора "трудового закона" Харца, как он с портфелем под мышкой и чуть ли не вприсядку вышел со свитой адвокатов из зала суда сухим. Оказывается, он вовсе не виноват во многих недоделках "социального закона" и в махинациях концерна "Фолькс-Ваген": это какой-то бес его попутал, и за это 65 летний "делец" получил условно и штраф.
Но от этого безработных не стало меньше, только исчезнув-ших миллионов не достаёт. Наверно, он скоро начнёт покупать лучших футболистов из разных стран, демонстрируя свои детские комплексы, как он всегда хотел то "лучшие игрушки", то "золотые шахматные фигуры", а теперь ему охота людишек коллекционировать. Тут же быстренько показали предыдущих, "солидных воров" из ведущих концернов "Сименс", "ФВ", "Водафон" и т.д., и как они блестяще откупились, и как их слегка пожурили сытые судьи, а потом поехали на Гавайи.
Затем показали Ураган "Кирилл", как он буйствовал по всей Германии, и что после него большинство хватил новый грипп. За ним вошла какая-то 58 летняя бывшая модель Оши Лярвина, но ещё в соку, видно, с ней поработали висажисты, и начала хвастаться, что написала книжку-бестселлер "Подстилка" о своей карьере, и теперь она - свободна, как муха в полёте.
Все оптимистические белиберданосцы были впереди. Не пой-мите меня неправильно, я не сверх-придирчивый моралист, но всё это в высшей мере походит не на культурные проявления, а на беспутный гомон вперемешку с плодами нечаенного недо-разумения. Приглядитесь хорошенько, кто правит этим цирком. Те, кто по-настоящему никогда не работали, а гонору на целый завод хватит. Вот уже заговорили о Китае и Индии, что было бы не плохо тамошнее население (ещё миллионов сто) приковать и эксплуатировать за понюшку табака, им всё равно в жизни ничего не нужно по их философии и религии. Вот кто-то доказывает зрителям, что глобализация повлияла на китайцев и индийцев положительным образом, подняла многих с колен. Это точно, заметно, как они там живут, а китайские и индийские эмигранты, живущие здесь, это подтверждают.
Скоро будут балабонить о загрязнении воздуха и кто виноват. Через минуту начался Хантболл, я стал анализировать игру и переживать за битву на поле, эмоционально освобождаясь, и посматривая на часы, дожидался Галку с работы. Зазвонил телефон. Это был Михаил Манаков; он что-то написал и хочет дать мне прочитать перед публикацией его очерка об американ-ской тюрьме "Гвантанамо", где до сих пор пытают подозре-ваемых, выжимая "показания" о причастности к терроризму. И как один турецкий-немец, выжив в застенках "гестапо-2006", обвинил всех причастных к его похищению и через адвокатов получит компенсацию за потерянную свободу и на лечение.
Совсем недавно я встретил в лифте соседа Иванова и заго-ворил с ним о жизни, и что молодёжь становиться какая-то раздвоенная, как политика страны, а он вытаращился водочно-кокоиновыми глазами на меня и ответил: "Каждому - своё! А раз так, вот и вся юдоль свободы. Была б моя воля, я бы тебя,.. ага, первого в список "бесцельно блуждающего по пром-зоне" записал. Скажи спасибо, что мы не там, а здесь. Ха-ха. Ладно, небоись, писатель, я пошутил, диплотично...".
Соответственно я небыл удовлетворен его ответом, мне уже стало известно к чему это "каждому своё" приводит, но мне вспомнилось, как живётся другим творческим людям в других экономически бедных странах. Вспомнил я и то, как в девяностых годах Ельцин спохмелья объявил, что "тепереча все художники и писатели в России могут по закону РФ, по статье такой-то, называться таковыми!" Я не стал спрашивать своих коллег, а какое отношение имеют такие пропоицы к Искусству и мышлению вообще, и так всё ясно, судя по их поведению и складу речи, что у них на уме, и мне сразу на душе полегчало...