Кольцо фараона

Глава 1

Он умирал, а я не верил. Мой товарищ детских игр. Младший брат моего отца, заменивший его после смерти. Отчаянный выдумщик и фантазер. Нелепый человек в наше бездушное и бескультурное время. Дон Кихот и Дон Жуан, д"Артаньян и Айвенго, капитан Блад и Афанасий Никитин, все это так причудливо сочеталось в одном человеке, что все были очарованы его обаянием и считали полоумным романтиком, родившимся не в этом веке.

И сейчас он умирал, а я был его единственным родственником. Он жил в крохотной однокомнатной квартирке, совершенно один и самой дорогой вещью в его квартире была причудливая пепельница из чешского хрусталя, хотя мой дядя не курил. Телевизор он не смотрел и его микротелевизор со странным названием "MATERIN" включался в последний раз года два назад и то мной, когда мне пришлось ночевать в его комнатке.

Мой дядя совершенно не страдал от того, что у него не было материального достатка. Деньги как приходили к нему, так и уходили. Я даже не могу сказать точно, работал ли когда-то мой дядя, хотя в свое время он окончил исторический факультет нашего пединститута. Кажется, какое-то время он работал учителем в школе, но потом бросил преподавание, ездил в экспедиции, общался с людьми, похожими на него, имел связи в антикварных кругах и через него нередко проходили очень дорогие раритеты, но деньги у него не держались. Ушла и невеста. Дядя мне показывал ее. Солидный человек, директор школы. Все-таки не прошла ее девичья любовь, потому что когда она увидела его, то зарделась вся и быстро ушла.

Я не так часто общался с дядей, но каждая встреча с ним была для меня событием. Хотя я был в основном откровенен со своими родителями, но по особо важным вопросам я шел советоваться к дяде. Он не навязывал своего мнения, но давал возможность самому принять то или иное решение, рассказывая то одну, то другую поучительную историю.

- Когда я был дервишем в Самарканде, - сказал как-то он, - я понял одну важную истину - никогда не надо торопить события. Если заставить персик созреть раньше срока, то персик будет красивым, но невкусным и так же рано он сгниет, потому что не будет востребован людьми. Иногда нужно подождать для того, чтобы понять, насколько важная проблема стоит перед тобой. Если через какое-то время она не потеряет своей важности, то этой проблемой действительно нужно заниматься. Но чаще бывает, что через какое-то время казавшийся важным вопрос превращался ни во что, он никого не волнует и никому не нужен. Точно так же нельзя бегом бежать к куску хлеба, чтобы схватить его раньше других - там может оказаться яд.

От дяди я учился тому, как вести себя в обществе и как быть джентльменом, не объявляя об этом во всеуслышание. Надо мной смеялись друзья, посмеивались девушки, но я старался быть тем, кем хотел видеть меня дядя и, кажется, преуспел в этом: меня тоже стали называть человеком из прошлого века. И я не жалею об этом, потому что если вспомнить мою не такую длинную жизнь, то мне почти не приходится краснеть за мои поступки.

Я сидел рядом с кроватью дяди и старался отвлечь его разговорами. Рассказывал ему, что у нас по программе истории России, кто преподает, что интересного в нашей студенческой жизни.

Под влиянием рассказов дяди и я поступил на исторический факультет в пединститут с одновременным углубленным изучением китайского языка. Что это, гены? Или судьба, но мне всегда казалось, что человек, знающий историю своего рода, народа, города, государства, других государств, знающий иностранные языки и понимающий чувства других народов, никогда не будет делать ошибок в своей жизни или в работе, связанной с управлением страной.

Конечно, это детское рассуждение. Все наши цари и генсеки с помощью высокоученых наставников, как их сейчас называют коучей, изучали историю, иностранные языки, но совершали такие же ошибки, как будто понятия не имели об истории государства. Так для чего нам нужна история?

Сейчас я не смогу точно ответить на этот вопрос. Узнать, что мы произошли от обезьян и гордиться тем, что у нас нет хвостов? Кривляемся мы совершенно сознательно и нас за это не садят в клетки для показа такой же кривляющейся публике за деньги. Гордиться тем, что мы режем хлеб стальными ножами, а для еды пользуемся вилкой и ножиком, хотя птицу все равно едим руками? Конечно, суть истории не в этом, но любая наука должна нести какую-то пользу человеку. Не бывает науки ради науки, так же как не бывает искусства ради искусства. И то, и другое должно чем-то помочь человеку стать лучше или, используя научные достижения, совершить рывок в техническом прогрессе, или своим трудом понравиться кому-то и завоевать сердце красавицы...

- ... слушай внимательно, - перебил меня слабый голос дяди. - У меня нет других наследников, кроме тебя. Все это рухлядь, которую нужно выкинуть. Я мог быть богаче графа Монте-Кристо, но я знаю, в какой стране я живу и знаю, что богатство у нас сродни горю, а не счастью. Стоит у кого-то появиться копейке, как откуда ни возьмись, его осаждают толпы страждущих. Они не ударили палец о палец для заработка, но считают, что ты должен поделиться со всеми.

Этого нет ни в одной стране мира, даже в диких племенах Африки и Азии. Богатый человек должен тратить свои деньги на свою личную защиту и на защиту своего богатства вместо того, чтобы богатство давало жить и другим людям.

Я оставляю тебе только старую записную книжку и вот это колечко. Колечко береги пуще своего ока. Книжку можешь и потерять, трагедии от этого не будет, хотя в ней зашифрованы места трех довольно больших кладов. Любой клад обеспечит безбедную жизнь до самой смерти тебе и любому количеству твоих потомков. Да вот только неизвестно, на пользу ли пойдут эти богатства. Думай сам. Может быть, я просто был не прав, закопав свои таланты в землю и не пустив их в дело на благо семьи.

Я не сожалею о своей жизни. Прожил ее так, как Бог дай каждому или не дай Бог каждому. Колечко сразу надень на палец, никогда не снимай его и никому о нем не рассказывай, особенно женщинам. Не может быть никого, кому можно доверить эту тайну, кроме своего единственного наследника.

Помнишь сказку "Аленький цветочек"? Чудище лесное дало купцу колечко, которое стоит повернуть камешком вниз, и сразу вернешься туда, откуда прибыл. Это колечко такое же. Мне его дал странный человек, которого я нашел в лесу неподалеку от места раскопок городища, ты знаешь, где это городище, и который умер у меня на руках. Где я только не побывал за это время. Я прожил такую длинную жизнь, которая не уместится ни в какую книгу.

Все, что я рассказывал, была правда, но мне никто не верил. Приготовься к тому, что и тебе не будет веры. Если будешь к этому относиться спокойно и сможешь легализовать свои знания, то ты будешь знаменитым человеком. Не разбрасывайся, как я. И еще скажу, не верь никаким партиям, особенно тем, кто обещает построить общество счастья и социального равенства. Это самые опасные партии. Это те же кровожадные ацтеки и майя, которые бездумно приносили жертвы и лили безвинную кровь для построения общества Солнца...

Я слушал его, и мне казалось, что я уже где-то слышал это.

Вдруг я почувствовал, как слабеет державшая меня рука дяди, падая безвольно вниз. Я потряс его за плечи, послушал биение сердца, но ничего не услышал.

Приехавшая "Скорая помощь" зафиксировала факт естественной смерти и увезла старика с собой, оставив адрес, по которому я смогу забрать его для погребения.

Глава 2

Через неделю после похорон я переехал на квартиру дяди. Мама моя не возражала. Я уже человек взрослый и должен жить отдельно. В этом году оканчиваю институт и должен определиться со своим будущим.

Рухлядь всю я выкинул. Наших с мамой сбережений хватило, чтобы купить простенькую мебель в квартиру.

Колечко я надел на безымянный палец левой руки и носил постоянно. Оно мне пришлось впору и совершенно не мешало. Простенькое тоненькое серебряное колечко в виде змейки с зелененьким камешком на месте глаза.

Вечерами я сидел и рассматривал записи в записной книжке.

Один рисунок особенно привлек мое внимание. Похоже, что это была схема расположения чего-то.

Нарисован перекресток, в центре которого изображен прямоугольник. Прямые углы, образовавшиеся от пересечения двух дорог, поделены линиями, заканчивающимися крестиками и в образовавшихся углах написаны цифры: 4 и 7, 8 и 6 (в этом углу был нарисован серп с молотом), 6 и 5, 3 и 5.

И все. Я стал пробовать искать закономерность в цифрах. Что они обозначают? Величину углов или значения тригонометрических функций? Все очень сложно или все очень просто? А попробуем арифметику. 4+7=11. На противоположной стороне 6+5=11. Так, что-то уже есть. 8+6=14 и 3+5=8. Ну и что? А вот что. 11+11=22 и 14+8=22. Это уже вроде ключа получается. 22 и 22 может говорить о том, что в центре рисунка не прямоугольник, а квадрат. Ведь квадрат - это тоже прямоугольник, у которого все стороны равны по 22. По 22 чего? Метра, сантиметра, миллиметра? Нет и здесь ничего нет. Все это ерунда. Нужно брать схему города и сравнивать со схемой. Только какого города схему нужно брать?

Я осмотрел комнату дяди полностью и ничего не нашел. Вроде бы все просто, но подсказок никаких нет.

Ночью мне тоже ничего не приснилось. Это только в сказках ночью снятся подсказки решения загадок.

Схему я заучил наизусть. А вдруг это нумерация домов? Если это так, то эти дома находятся в центре. Если не в центре, то в начале улицы. Но какая же улица? Хорошо, пусть я найду эту улицу, что я буду вскрывать дорогу в центре перекрестка? Кто мне это разрешит? Кто мне разрешит остановить движение на улице? Это вообще нонсенс.

Все, кто говорит, что они, где хотят, там и копают землю, это либо хвастуны, либо люди, которые ни разу не натыкались на электрические кабели или другие коммуникации. Нет, я не представляю, как воспользоваться чертежом, чтобы найти что-то.

Даже, если клад спрятан в доме, что мне дом разрушать? Нет, это мистификация. Я человек в целом рациональный и заниматься ерундой не буду. И книжку дяди я забросил в дальний ящик, потому что ничего интересного я там не нашел. Были там еще пара схем, но и в них я ничего не понял.

Весна в этом году выдалась знатная. Мгновенно растаял снег и все газоны превратились в помойки. Люди высокой культуры зимой спокойно игнорировали мусорные урны и бросали мусор в соответствии со своим культурным уровнем. Весной этот культурный уровень и вытаял. Честно говоря, мне стыдно за наш город, за наших горожан. Я не думаю, что наши далекие предки точно так же бросали мусор. Хотя, все может быть. Люди древние, с канализацией знакомы не были, но уж отхожие места устраивали в положенных для этого местах, а не гадили там, где захочется.

Как начинается весна, так все сразу вспоминают о ленинских субботниках. Даже во времена послеленинские участие в субботниках было добровольно-принудительным.

О студентах на субботнике даже и не говорят, это как бы само собой разумеющееся: вот вам лопаты, метлы и метите отсюда и до обеда.

И мы пошли мести. По улице Пролетарской. От церкви и до центральной улицы. С Пролетарской улицы нет выезда на центральную магистраль. Знак - "кирпич". Я подметал улицу и автоматически думал о том, что серп и молот это пролетарский символ. На пересечении Пролетарской улицы с центральной магистралью стоят четыре старинных двухэтажных дома из красного кирпича. То ли ремонтировать их хотят, то ли сносить, но все четыре дома стояли одиноко, сверкая глазницами выбитых окон.

Один дом имел номер 8 по улице Пролетарской и номер 6 по центральной магистрали. На противоположной стороне стоял такой же дом с номером 7 по Пролетарской улице и номер 4 по центральной магистрали. У меня даже сердце заколотилось. Это то самое место. Я с трудом дождался конца субботника и "смыканул" от традиционного обмывания результатов работы. Сказался, что нужно бежать к матери и понесся в церковь.

По случаю субботника в церкви стояли десятка полтора старушек и усердно молились. Я взял свечку и пошел к образу Святого Николая угодника. Поставил свечку в один из свободных подсвечников и сказал:

- Поддержи, Святый, меня в сомнениях моих. Знаю, что не может быть того, о чем я думаю, но то, что я видел, ввергает меня в сомнения. Если существуют чудеса, то дай мне знак какой-нибудь.

И вдруг, словно ветерок откуда-то подул, и заметалось, запрыгало пламя на моей свече, а все другие свечи горели ровно и ярко. И моя свеча гореть стала тоже ярко и пламя метаться перестало.

- Спасибо, - сказал я и вышел на улицу.

Подойдя к дому, отмеченному серпом и молотом, я стал внимательно осматривать стены. Все вроде бы нормально. Кирпичи как кирпичи. Но цифры восемь и шесть - это не только номер дома. Восьмой кирпич от фундамента по углу вверх и шесть кирпичей вправо от угла. Какой-то нестандартный кирпич и немного шатается, если его пошевелить. Ключами от дверей я выковырял часть цемента и, обламывая ногти, с трудом вытащил кирпич. Оглядываясь по сторонам, будто что-то украл, я завернул кирпич в куртку и понесся домой, благо жил недалеко. Надо же. Жил недалеко, а никак не мог додумать, что клад был рядом. А клад ли это? Может, это плод моего больного воображения и несу я простой кирпич, который кирпичом так и останется.

Глава 3

Моя "добыча" представляла собой клейменный двуглавым орлом кирпич-сырец. Потряс у уха - не звенит, не звякает. И зачем мне этот кирпич? Начал внимательно осматривать. Торец, выходивший на улицу, ровный, монолит, а противоположный торец неровный, будто кто-то рукой замазывал его.

Постучал молотком. Крепко. Стукнул очень сильно, и сразу замазка немного провалилась внутрь, трещиной обозначив ее пределы. При помощи отвертки мне удалось вытащить куски глины, которой было замазано отверстие, и я увидел кусок холстины, потемневшей от времени, но сухой.

В холстину было завернуто что-то тяжелое. Развернув ее, я увидел потемневшие от времени погоны штабс-капитана, ордена Святого Георгия 4 степени и Святого Владимира 4 степени с мечами и с бантом, десять золотых пятирублевиков (полуимпериалов) 1822 года и документ, что штабс-капитан такой-то за героизм награжден золотым оружием. И фамилия, имя и отчество - моего покойного дяди. А ведь он рассказывал, как участвовал в Первой мировой войне, дослужился до штабс-капитана, стал георгиевским кавалером. Все родственники смеялись над ним и считали местным шутом. Сейчас мне стало стыдно за то, что мы все ему не верили. И я это все никому не покажу, чтобы и меня тоже не посчитали сумасшедшим.

Один полуимпериал я продал нумизматам и выручил за него сумму, много большую, нежели мне дали бы, если бы я сдал ее в скупку золота. Скажу, что мне на многое хватило денег, в том числе и на абонирование отдельной ячейки в банке.

Кладоискательство - дело занятное, но дядя давал понять, что это лишь на крайний случай. У студента немного возможностей для заработка. Если только устроиться дворником по совместительству, собирать и сдавать бутылки, сесть на телефон и выдавать себя за посредника в продаже различного вида техники, но таких посредников "кидают" в девяности девяти случаях из ста. Торговать наркотой? Себе дороже. Либо сам на иглу сядешь, либо специально подсадят, либо конкуренты замочат "передозом".

Стипендии не хватит никакому, даже по миллиграммам рассчитывающему свою жизнь студенту. Деньги мне нужны на жизнь, но уж никак не на посещение ночных клубов и дискотек. Эти заведения не что иное как форма современной шизофрении. Я никогда не положу свой глаз на девчонку, которая тащится от таких дискотек. Мне нужна спутница жизни, мать моих детей, а не пустоголовая кукла со звоном музыки в ушах.

Мои взгляды ни для кого не были тайной и меня за глаза называли "Пуританин". Если я пуританин, то какие же были пуритане на самом деле? Да, не завидую я молодежи, которая жила в пуританское время.

Честно говоря, вопросы развлечений у меня были на последнем месте. Да как могло быть иначе, если на носу защита диплома, а тема сформулирована мною, не без участия дяди: "Первая мировая война как Отечественная война русского народа".

- Ну-ну, - сказали в деканате, - посмотрим, что у вас получится. Что это за Отечественная война во время империалистической бойни?

В нашей стране какие бы перестройки не проходили, а дело Ленина-Сталина в исторической науке живет и процветает. Почему-то все войны, которые велись до революции, считаются несправедливыми и империалистическими. Исключение сделано для войны 1812 года и то только в части сражения при Бородино. Войны после революции - справедливые за счастье народов тех стран, где тайно проливали свою кровь и гибли наши солдаты и офицеры.

Собственно говоря, участие России в первой мировой войне имело те же цели, что и в 1854-1855 годах, когда Англия и Франция совершили интервенцию в Крыму. И сейчас Россия, как напившаяся допьяна баба с обидевшими ее кавалерами пошла под ручку в другой кабак. Никогда Англия и Франция не были и не будут союзниками России.

Война могла быть, но скорее всего, она бы завершилась достижением перемирия между Российской и Австро-Венгерской империями и защитой интересов славян на Балканах, но болгарские "братушки" выступили против России. И еще выступят. И другие "братушки". Только уже в составе Североатлантического блока во главе с США.

Россия как была сама по себе Россией, так и останется. Если уж куда-то и ввязываться, то только с пользой для России и для приобретения боевого опыта. Пусть обходятся без нас, а мы должны блюсти интересы своего государства.

Все-таки, дядя мой чего-то напутал и меня с панталыка сбил. Вероятно, придется изменять тему дипломной работы. Да, а колечко интересненькое. Вроде бы и проба на колечке есть. Я взял из ящика маленькую лупу и поднес ее к глазам, стараясь рассмотреть кольцо на сгибе безымянного пальца. Так смотреть неудобно, перевернем колечко клеймом вверх. Только я перевернул кольцо, как в глазах у меня потемнело, и я почти ничего не видел вокруг. Я лежал на грубой деревянной кровати, на столике рядом горела свеча в фигурном подсвечнике.

В дверь постучали.

- Мсье, а вэ ву фэ?

Что такое? Похоже на французский язык, но почему я нахожусь не в своей комнате? Я встал, подошел к двери, отодвинул защелку и открыл дверь.

В длинном коридоре было еще шесть-семь дверей. У моей двери стояла миловидная девушка в светло-синем платье, передничке и кокетливой кружевной белой наколочке на голову:

- Мсье, а вэ ву фэ?

И посмотрев еще раз на меня, убежала.

Странно. Испугал я ее, что ли?

Я сел на кровать и стал осмысливать ситуацию. Где я? Почему я очутился в этой комнате с грубой мебелью. Какой-то неприятный запах, то ли от свечки, то ли из кухни. А, может, я просто сплю, и мне все это снится?

Внезапно дверь резко открылась и в комнату вошли двое полицейских с револьверами. Судя по форме - черные каскетки с козырьками, развевающиеся накидки выше колена и не наши револьверы - французские "ажаны".

Меня стали спрашивать, но я ничего не понимал. В разговоре я вдруг услышал слово "бош". Да так же французы называли немцев. Когда я сказал по-немецки: "Ich bin nicht bosch", меня свалили на кровать, завернули назад руки и еще поддали по бокам, но я продолжал кричать: "Ich bin nicht bosch, ich bin russisch." Наконец, меня оставили в покое и старший из полицейских, указывая на меня револьвером, спросил: "Russisch?" И я как полиглот закивал головой и сказал: "Йес, йес". Полицейский снова спросил: "Inglisch?", на что я ответил: "Но, но, руссиш". Полицейские, так и не добившись ясности, отвели меня в полицейский участок. Там со мной пробовали говорить по-немецки, по-английски, но все безрезультатно. Что-то я совершенно не обращал внимания на изучение иностранных языков, считая, что историку достаточно знания русского языка. Боже, как я был неправ.

К вечеру меня посадили в темную комнатушку и дали фаянсовую кружку кофе и кусок черного хлеба.

Глава 4

Утром меня снова напоили достаточно жидким кофе и дали кусок хлеба, намазанный, похоже, сливочным маслом. Правда, привкус у этого масла был какой-то сальный.

Часов в десять меня привели в кабинет, где сидел мужчина во французской офицерской форме и человек в российской военной форме в чине капитана: серебряный погон с одним просветом и вензелем как будто Николая Второго. Если так, то это флигель-адъютант.

- Вы меня понимаете? - спросил капитан.

- Да, понимаю, - ответил я.

- Кто вы такой, как попали сюда и что за странная одежда на вас? - спросил капитан.

- Ничего странного на мне нет, - пожал я плечами. - Я студент, исторический факультет пединститута в Энске...

- Что, в Энске есть пединститут? - удивился офицер.

- Есть, - подтвердил я.

- Извините, милостивый сударь, - сказал мой собеседник, - давно за границей, не знал, что открыли такой. И что вы здесь делаете?

- Да я, знаете ли, путешествую..., - начал говорить я.

- Как вы путешествуете? - удивился капитан. - Вы знаете, что идет война?

- Не знаю, - признался я.

- Как не знаете? Вы знаете, какое сегодня число? - продолжал спрашивать офицер.

- Не знаю, - честно сказал я.

- Сегодня 17 июля 1915 года, - сказал капитан, подняв вверх палец для придания значительности сказанного им.

- Так, июль 1915 года, - начал я проговаривать как бы для себя. - Значит, в войне уже участвуют Япония, Италия, Турция, через месяц на стороне Германии выступит Болгария ...

- Да как вы смеете клеветать на наших традиционных союзников? - офицер резко встал со своего стула. - Все, идемте со мной.

Мы вышли на улицу. Вероятно, капитан решил все вопросы с французскими властями, и я сейчас нахожусь в его распоряжении.

- Откуда вы такой взялись? - отчитывал меня капитан. - Ничего не знали и вдруг начали перечислять, кто уже участвует в войне. Вы не нелегальный сотрудник Генштаба? Нет. Какие языки вы знаете? Никакие. Да кто же вас учил? Почему вы такой странный? Знаете все и не знаете ничего. Как мне вас представлять послу? А, может, вы просто шпион?

- Ну, что вы, господин капитан, - сказал я со всей чистосердечностью, - просто я из своего времени почему-то попал в ваше. И то, что вы говорите, все правильно. Если вы мне не поможете освоиться с этим временем, то я просто пропаду один в незнакомом месте и среди незнакомых людей.

- Странные вещи вы говорите, - капитан посмотрел на меня с сомнением и удивлением. - Такого не может быть по определению. Нельзя перескакивать из одного времени в другое время. Чем вы можете это доказать?

Я порылся в карманах. Шаром покати. Нет. Нашел копейку. Капитан посмотрел на нее и сказал:

- Ну и что? Копейка как копейка. Правда, я таких не видел. Святой Георгий. Оформление неплохое.

- Хорошо, посмотрите на мои часы. Что вы скажете? - спросил я, снимая часы с руки.

Капитан взял в руки мои старенькие электронные часы с надписью Nokia. Подарок фирмы при покупке мобильного телефона.

- Интересно, - офицер с любопытством рассматривал часы. - Какие маленькие и удобные часы. Вероятно, швейцарские, умеют часы делать, шельмы. Сравните с моим золотым "Брегетом" на цепочке?

- Господин капитан, это электронные часы, - сказал я. - Они работают на маленькой батарейке и их механизм в десятки раз меньше самого корпуса. Есть у вас перочинный ножик?

Капитан достал из "пистончика" брюк небольшой перочинный ножик, открыл одно лезвие и протянул мне. Я открыл заднюю крышку часов и показал механизм и кадмиево-никелевую батарейку. Ширпотреб. Капитан был просто удивлен.

- Знаете что, вы поживете пока у меня, - сказал он. - Я с вами займусь французским языком, а потом мы решим, что с вами делать. Плата за мои услуги - вы будете рассказывать мне о том, как вы жили в ваше время. Я знаю, что мне никто не поверит, но интересно послушать. Договорились, сударь?

- Договорились, - сказал я, просто не веря в то, что мне попался человек с развитым воображением и отсутствием характерных в то время предрассудков.

- Идемте-с, - сказал офицер и открыл передо мною парадную дверь достаточно богатого дома.

Капитан снимал трехкомнатную квартиру на третьем этаже четырехэтажного дома с балконами. Балкона в квартире не было, зато одна дверь открывалась прямо на улицу, и выход был загорожен ажурной металлической решеткой. Создавалось ощущение, что это тоже балкон и человек мог помахать рукой прохожим, приветствуя их в погожий июльский день.

- Располагайтесь, - сказал хозяин. - Вот здесь умывальник. Воду расходуйте экономно, потому что водопровод не работает, но скоро его починят. Есть канализация, а, значит, туалет в квартире. Вы туалетом пользоваться умеете?

Посмотрев на мое укоризненное лицо, капитан извинился и продолжил знакомить меня с квартирой.

- Спать будете на диване, - он указал на диванчик с фигурной спинкой. - На керосинке можете приготовить себе чай. Сахар здесь. Можете попить чай с вареньем. Из России прислали. Земляничное. Устраивайтесь, а я пойду в присутствие. Вернусь часа через два, и мы пойдем вас одевать. А сейчас, если не сильно устали, возьмите русско-французский словарь и попробуйте выучить французский алфавит.

Капитан ушел. У меня было столько впечатлений, что я не чувствовал ни усталости, ни голода. Открыл словарь. Интересно обозначен французский алфавит.

А - анатоль, В - бэрт, С - сэлестэ, D - дэзирэ, E - эмиль, F - франсуа, G - гастон, H - анри, I - ирма, J - жозэф, K - клебэр, L - луи, M - марсель, N - николя, O - оскар, P - пьер, Q - кэталь, R - рауль, S - сюзан, T - тэрэз, U - урсуль, V - виктор, W - вильям, X - ксавье, Y - ивон, Z - зоэ.

Интересно. Немецкий алфавит я знаю. Порядок букв помню, а названия сейчас выучу.

Капитан пришел через два часа.

- Господин капитан, я готов сдать экзамен по знанию алфавита, - доложил я.

- Начинайте, сударь, и зовите меня просто Николай Иванович, - сказал хозяин квартиры. - Так будет проще. Ну что же, алфавит вы знаете, думается, что и язык пойдет легко, а сейчас пойдемте в магазин.

- С удовольствием, - согласился я. - А меня можете называть Владимиром.

Глава 5

Одели меня по-полувоенному: клетчатая кепка с клапанами, шерстяной серый пиджак, джемпер с рубашкой, брюки "а ля женераль галифе" и коричневые ботинки с крагами. Я мог быть кавалеристом, механиком автомобиля или гонщиком мотоцикла. Любая специальность военная. Я поблагодарил Николая Ивановича и отдал ему пятирублевик 1822 года.

Николай Иванович задумчиво повертел его в руках и сказал:

- Знаете, а я поверю, что вы из другого времени, потому что монета эта достаточно редкая и в наше время. Она хорошо сохранилась, и патина на монете показывает, что она лежала где-то очень и очень долго. У меня у самого есть небольшая коллекция монет, но таких древних по внешнему виду нет. Спрячьте эту монету. После войны сочтемся.

Французский язык "пошел" у меня сравнительно легко. Пусть простят меня французы, но я не нашел мелодии в их языке и не скажу, что это язык любви. Язык сюсюкания - да. И я не пойму русских дворян, которые так обожали этот язык, что по-русски говорили с акцентом. Те, кто не любят свою родину, поступают именно так. Мои соученики тоже старались показать знание иностранного языка, стихи писали на английском. Спросил я одного американца, учившегося у нас по обмену, о художественных достоинствах этих стихов.

- Владимир, можно я ничего не буду говорить по этому вопросу, чтобы вас не обидеть, - ответил он мне.

Комментарии излишни.

Николай Иванович прекрасно говорил по-французски и пытался передать мне музыку языка, но не преуспел в этом деле, хотя в области изучения иностранного языка он оказался настоящим тираном. Я знаю, что такое интенсивный курс иностранного языка, но я ежедневно зазубривал по двадцать пять-тридцать слов и еще должен составлять предложения с этими словами. Представьте себе такое предложение: "Жэспэр кова котинюэ тужур авэксюксэ нотре коляборасьо". Всего-то обозначает, что я "надеюсь на продолжение нашего плодотворного сотрудничества" (J"espere qu"on va continuer toujours aves success notre collaboration).

Через месяц я уже общался на бытовом уровне, а еще через месяц Николай Иванович сказал, что меня нужно пристраивать к делу, то есть к войне. Что я умею делать? Я не умел делать совершенно ничего кроме как водить автомобиль, мотоцикл. Еще я занимался в аэроклубе и совершил два самостоятельных полета на самолете ЯК-50. Это я и выложил Николаю Ивановичу во время одного из наших вечерних разговоров.

- Так вы пилот? - удивился Николай Иванович. - Я сам мечтаю стать пилотом, но работа в посольстве очень важная. Граф Игнатьев не отпускает меня на фронт, говорит, что умельцев стрелять из пистолета и скакать на коне пруд пруди, а людей, разбирающихся в том, как нужно снабжать армию материальными средствами - единицы. С какой же скоростью летает ваш самолет ЯК-50?

- Самолет не сильно быстроходный. Обычная скорость 320 километров в час, но может выжать и 420 километров час, движок слабый, всего 360 лошадиных сил.

Николай Иванович был просто поражен:

- Таких самолетов сейчас нет. Это фантастика. Самый современный самолет "Ньюпор-XI" имеет максимальную скорость у земли до 150 километров в час. Вы сможете освоить такой самолет? Вы будете самым знаменитым летчиком. Давайте я вас устрою в летную школу или в действующую эскадрилью. Вы будете российским волонтером. Во Франции любят русских. Наша стрелковая бригада успешно сражается с немцами здесь, во Франции и командование надышаться на нее не может. И русский летчик во французской армии! Вы свободная птица и никто не сможет вами руководить. Как я вам завидую!

Мне и самому хотелось полетать на самолетах этого времени, но одно дело летать в аэроклубе, получая команды по радио от инструктора, который дает советы по пилотированию. Я почти год занимался аэродинамикой, изучением самолета, сидел в тренажере, прежде чем вылетел вместе с инструктором на "спарке" и только потом меня выпустили в самостоятельный полет.

Я, конечно, могу еще раз крутнуть кольцо, но куда я попаду? С кольцом нужно экспериментировать осторожно, двигая его чуть-чуть, а то можно очутиться в палеозое и убегать от челюстей динозавра, не зная, какой на дворе год и сколько и куда крутить кольцо. И второе, а как это будет выглядеть с моральной стороны? Как только зашел вопрос о войне, так сразу в кусты? Это же прямое дезертирство. Незнакомый человек меня принял, мне поверил и я, как свинья, исчезну в самый ответственный момент. Я хоть и современный человек, но вопросы чести не чужды и мне. Ладно, поживем здесь, посмотрим, я же историк и должен изучать разные исторические эпохи.

Глава 6

Вечерами мы долго разговаривали с Николаем Ивановичем. Я ему рассказывал о том, как мы живем в моем времени, а он, как мальчишка, заворожено слушал меня и даже в темноте я видел восторженное сияние его глаз.

Я щадил моего собеседника и рассказывал только о том, что происходило с 1960 года. О том, что было раньше и о перестройке не говорил. Не все мои современники могут спокойно говорить о тех временах, когда без войны решался вопрос существования в России.

Без всякой идеологии выходило очень гладко. В 1961 году наша промышленность и наука достигли такого развития, что мы запустили в космос первого летчика-космонавта майора Гагарина. Затем еще многие наши летчики летали в космос, производя военные и научные исследования. Американцы запустили свой космический кораблю к Луне и первый человек, американец, ступил на поверхность Луны.

- Не может быть, - восхищенно говорил Николай Иванович, - неужели наша Россия достигла такой степени могущества. Я всегда верил, что России уготовано великое будущее, лишь бы не было никаких революций и великих потрясений. Да, мы аграрная страна, но мы можем параллельно развивать и промышленность, и науку. А как ко всему этому относится царь?

- А царя нет, - просто сказал я. Все равно об этом пришлось бы когда-то говорить. - Царь отрекся от престола сразу после окончания вот этой войны.

- Как отрекся? - закричал капитан. - Этого не может быть! Вы обманули меня, вы русский революционер и я, столбовой дворянин, у себя приютил революционера.

- Николай Иванович, я не революционер, - стал объяснять я. - Я даже могу вам сказать, что и в 1961 году русские офицеры носят такие же погоны, как у вас. Просто у нас нет флигель-адьютантов, а чин капитана соответствует чину майора и на погонах два просвета и одна большая звездочка.

- А сколько звездочек у подполковника? - сразу появился военный интерес моего слушателя.

- Две звездочки, - сказал я, - а у полковника - три. И у генералов погоны с золотым шитьем в виде зигзага.

- А как с дворянским вопросом? Как с вопросом землевладения? - посыпались самые насущные вопросы.

Мне приходилось любыми способами уходить в сторону от этих вопросов и переходить к технике, потому что любое слово о переменах в России сразу покажет, что революционеры разделили все население России на врагов, которые подлежат обязательному уничтожению, сочувствующих врагам и прочих, чье нахождение на территории России крайне нежелательно. Рассказывать об этом, все равно, что заранее морально уничтожать русских людей, которые находятся на войне и еще не знают, какая кровавая судьба им уготована.

Я лежал и молчал, как будто я уснул и думал, что все революционеры - это кровожадные ацтеки и индейцы майя, которые готовы пролить реки крови для собственного счастья...

Глава 7

Николай Иванович заручился поддержкой военного агента графа Игнатьева и мое прошение о принятии на службу волонтером-пилотом пошло по инстанциям в министерстве обороны Франции. Французская бюрократия оказалась несколько короче нашей, и я быстро получил назначение в одну и авиационных эскадрилий.

В эскадрилью я пришел как готовый пилот, и сразу был подвергнут летному испытанию. Я не буду описывать самолет "Ньюпор", это все равно, что описывать отличия "харлея" от велосипеда 1945 года выпуска.

Я только попросил показать, как заводится двигатель. Оказалось, что очень просто. Когда помощник раскручивает винт, нужно нажать кнопку замыкания магнето и толкнуть вперед сектор газа. Какая-то аналогия с простейшим лодочным мотором. Также дергаешь веревочку, чтобы раскрутить маховик и магнето начало вырабатывать искру, и в этот момент нужно открыть дроссельную заслонку для увеличения подачи топлива. Мотор чихает и заводится.

С мотором работает моторист. Летчик только летает. Панель приборов никакая. Датчик уровня топлива, датчик уровня масла. Все. Остальное определяется на глазок. Да, есть еще воздушная заслонка, чтобы увеличивать или уменьшать поток воздуха на двигатель. Я заглянул во все уголки самолета, чтобы представлять себе систему управления и поразился тому, насколько там много деревянных деталей и насколько же непрочна эта конструкция, обтянутая перкалем. Перкаль - это хлопчатобумажная ткань повышенной прочности из некрученых нитей. Тонкая, но, в то же время, плотная. Авиационный перкаль пропитывался различными лаками для придания крепости.

Что меня еще поразило, так это отсутствие привязных ремней. Я слышал, что во время вынужденных пируэтов в воздухе некоторые летчики просто выпадали из своей кабины. Отдельные из них успевали зацепиться за что-то, добраться до рычага управления, выровнять самолет и спастись, но некоторые летчики просто падали вниз.

Я походил по ангару и нашел веревку, которой и привязал себя к простенькому сиденью для пилота. Интересно, не оторвется ли кресло вместе со мной. А, будь, что будет. Все равно, парашюта нет, а я не любитель прыгать с парашютом. За бутылку помощник инструктора в аэроклубе поставил галочку, что я совершил один прыжок. Я же не парашютист, а летчик.

С рулежкой по аэродрому я справился успешно, посмотрел на "колбасу" (полосатый матерчатый конус, подвешенный на шесте, ветер наполняет его и разворачивает в соответствующую сторону) и пошел на взлет. Скорость была небольшая, но самолет легко взлетел, едва я взял ручку на себя.

Я быстро нашел точку равновесия как на велосипеде и полетел ровно, не рыская. Легкий самолетик подбрасывало на воздушных потоках, но мотор работал ровно и самолет слушался руля. Я помахал крыльями, сделал маленькую "коробочку" и вдруг свалился в "штопор". Этого я просто не ожидал, и мои судорожные движения делали "штопор" более крутым. Где-то в подкорке пронеслись слова инструктора: "если самолет не слушается, перестань им управлять, он сам полетит так, как ему надо". Я убрал ноги с педалей и отпустил рычаг управления. О, чудо! Самолет сам вышел из штопора и перешел в горизонтальный полет. Не хило. Я снова набрал высоту, разогнал самолет на снижении и попробовал сделать полупетлю. Получилось. И я удержался в кресле, то есть кресло с веревкой удержали меня. Нужно найти какой-то широкий ремень, потому что веревка слишком больно врезалась в меня. Я достаточно легко и плавно приземлился, и подрулил к штабному домику.

Командир эскадрильи подошел, посмотрел на меня и сказал:

- Летчика определяет его полет, а не бумажка, где написано, что он пилот. Все видели ваш полет, и все могут подтвердить высокий класс подготовки. От имени командования Франции я вручаю вам знак пилота нашей эскадрильи и белый шарф. Добро пожаловать в строй, мой мальчик.

Приятна такая оценка моих летных достижений, но я еще не был в бою. Как я там поведу себя? Смогу ли перебороть себя и вступить в схватку с врагом?

В 1915 году на самолеты уже начали устанавливать пулеметы Льюиса, и был сделан синхронизатор, чтобы выстрел происходил в момент, когда лопасть винта открывала ось ствола пулемета. Мы тренировались в стрельбе из пулемета с рук по привязанному на веревке тряпичному шару, стараясь почувствовать пулемет. Сделали и тренажер. На доску закрепили пулемет. На доске лежит пилот. Два человека двигают в разные стороны конец доски, создавая иллюзию полета, а пилот должен поразить одиночно висящий тряпичный шар. Упражнение трудное, но нужное для воздушного боя.

Каких-то прицельных приспособлений авиационного типа не было, но я определил параллель от прицельной линии пулемета по линии от моих глаз до ветрозащитного щитка. Там я краской нарисовал несколько концентрических кругов с перекрестием. То есть я, сидя в самолете и глядя в нарисованный круг, знал, куда направлен ствол пулемета, и мог стрелять достаточно прицельно.

Сравнительно быстро я научился стрелять и из выданного мне револьвера "лебель". Это тоже оружие летчика. Когда кончатся патроны в пулемете, семь патронов в нагане могут помочь добиться победы.

Глава 8

Ночь перед первым боем. Об этих ночах много написано. И возвышенного. И не возвышенного. Кто-то пишет письма. Кто-то сочиняет стихи, а потом, если поэт погибает, эти незатейливые стишки объявляются феноменом современной поэзии, все композиторы перекладывают их на музыку в виде томных романсов или задушевных песен. Правильно кто-то говорил, не помню точно кто, но что при жизни человеку трудно добиться известности и что у себя дома всегда с открытыми ртами слушают иностранцев.

Честно говоря, и у меня перед первым боем было такое же ощущение как перед операцией по удалению аппендицита. Вот придут санитары, сделают успокоительный укол, голого положат на каталку, накроют простыней и повезут в операционный блок. Там обмажут йодом, обколют новокаином и разрежут, рассказывая тебе анекдоты о том, почему в парикмахерских кошки терпеливо сидят около каждого мастера.

- И почему? - спрашиваешь ты.

- Сидят и ждут, когда на пол упадет свеженькое ухо или нос, ха-ха, - рассказывают тебе концовку.

Потом человек засыпает и неизвестно, проснется он или нет. Так и бой: неизвестно, вернется человек из боя или нет.

Я так крепко спал, что проспал сигнал подъема и прибежал посыльный солдат, чтобы разбудить меня.

- Ты проспал подъем в день первого боя, - изумился командир эскадрильи, - ну и нервы у тебя. Ты, возможно, еще хочешь и позавтракать?

Я был голоден и с удовольствием позавтракал. Съел яичницу с куском жареной колбасы, ложкой выхлебал стакан густой сметаны и выпил чашку кофе. В хорошем настроении и с сигаретой во рту я появился в дверях столовой. Все летчики стояли и смотрели на меня.

- Ты что делаешь? - возмутился командир. - Перед боем нельзя есть. Вдруг пуля попадет в живот и тебя не смогут спасти.

- Извините, мон капитэн, - сказал я, - лучше быть сытым, чем потом с болью вспоминать, что ты мог хорошо позавтракать и не стал завтракать.

Смех летчиков был ответом на мои слова. Я не собирался делать что-то нарочно, но снял напряжение у всех молодых летчиков. Опытные пилоты только рукой махнули на меня, что с меня взять - русский!

Нам поставили задачу прикрыть войска в районе реки Марны от бомбардировок "цепеллинов". Дирижабли сопровождали истребители. Мы должны были преодолеть их сопротивление и атаковать огромные летательные аппараты. Взлетали парами. У меня на руке были мои старенькие часы Nokia и огромный туристический компас в медном корпусе, чтобы можно было ориентироваться в воздухе. Район боевых действий мы предварительно изучали по карте и ориентировались по шоссейным дорогам и по линии реки Марны.

Кое-кто смеялся надо мной, но я стал привязываться подпругами от кавалерийских седел. Сыромятные ремни могли выдержать десятка два таких же парней, как и я, но ремни хранили мою жизнь. Некоторые летчики, глядя на меня стали делать так же. Это потом уже введут обязательное привязывание летчика к сиденью.

"Альбатросы" атаковали нас первыми. Можно сказать, что они неслись на нас, но мне, привыкшему к огромным скоростям, казалось, что они медленно подбираются к нам. Каждый летчик воевал индивидуально. Я перешел в набор высоты и, будучи выше противника, обстрелял своего противника. "Альбатрос" был скоростнее "ньюпора". У нас максимальная скорость 135 км/час, а у "альбатроса" почти 150 км/час. Есть разница? Есть. У нас один пулемет, а на немецком самолете два пулемета "шпандау" калибра 7,92 мм. Нам помогала более высокая маневренность полутороплана и точность стрельбы пилотов.

После обстрела я пролетел мимо своего противника и, пока разворачивался, увидел, что он пристроился мне в хвост, поливая меня пулями из двух пулеметов. Нужно уходить, но он меня догонял. Снова сделал полупетлю и оказался в хвосте "альбатроса". Чувствовалось, что мой противник просто не понял маневра и лихорадочно озирался, смотря, куда я мог улететь. В привязанном виде я мог делать фигуры высшего пилотажа, а он не мог, и, вообще уже можно было делать и "мертвую петлю", ссылаясь на русского капитана авиации Петра Нестерова. Кто проверит? Пусть проверяют, к этому времени он уже сделает свою мертвую петлю или подтвердит, что он уже теоретически ее разработал. Я никогда не прицеливался так тщательно. Я летел несколько под углом к своему противнику и с близкого расстояния выпустил длинную очередь. "Альбатрос" задымил и пошел вниз. Чем быстрее он долетит до земли, тем больше вероятность, что летчик успеет спастись.

Сегодня у меня нет зла к тому пилоту, с которым я воюю. Просто война. Но я знаю, что его дети придут на мою родину грабить и убивать ни в чем не повинных людей, завоевывая себе "лебенсраум". Я знаю, что мы их победим и даже заберем себе источник германской агрессии - Восточную Пруссию, назвав ее Калининградской областью. И бывшие наши союзники Америка и Англия сразу же после победы станут теми, кем они были всегда - злейшими и смертными врагами России. В России падет коммунистический режим, но американское НАТО будет собирать всю Европу, чтобы окружить и уничтожить Россию. И Украина подтвердит свою сущность, встав в ряды тех, кто стремится к уничтожению России. И я, воюя в рядах французской армии, тоже нашего будущего врага, защищаю интересы моей России из 1915 года.

Глава 9

В том бою я сбил два "альбатроса". Бой продолжался всего лишь пятнадцать-двадцать минут, но мне показалось, что прошла целая вечность. Наша эскадрилья сбила четыре самолета, потеряла трех летчиков и вынудила "цепеллин" приземлиться в полосе между французскими и немецкими окопами, где он и был уничтожен полевой артиллерией, а каркас и оболочка были растащены обеими сторонами для своих окопных нужд.

Мы могли находиться в воздухе не более двух часов. Полчаса до места боя, полчаса обратно, двадцать минут на бой и еще должен быть запас горючего на всякий случай. Мы возвращались победителями. Был бы триумф, но мы потеряли трех наших товарищей. Отдав дань их памяти, мы пошли в столовую. Жизнь продолжается. Меня наградили бронзовым Военным крестом с мечами и лавровой ветвью, показывающей, что приказ подписан командующим армией. Давно воюющие летчики приняли меня в число ветеранов. Скоро мне пришлось заниматься с молодыми летчиками. Учить их стрельбе из пулемета на наших "тренажерах", привязываться к креслу, на руках показывать прием ухода от противника полупереворотом и выход в район его хвостовой сферы.

Благожелательное отношение ко мне в эскадрильи было обманчивым. Как волонтеру мне чаще всего пожимали руку за мои новые победы и поощрительно похлопывали по плечу. Обыкновенное отношение за границей к русским. Краем уха я слышал разговоры о том, что русским никогда не стать настоящими европейцами и наше предназначение всегда быть на подхвате у Европы.

Мои боевые товарищи "обмывали" боевые ордена, гордились своими победами, хотя по числу побед уже в новом 1916 году я стоял на первом месте, но моей фамилии не было на грифельной доске, где отмечались вылеты и победы. Правда, в канцелярии все заносилось в мою летную книжку.

Однажды во время боевого вылета мой самолет перестал слушаться руля. Мы еще не вступали в соприкосновение с противником, а я уже летел на неисправном аэроплане. Судя по всему, обрыв правой тяги вертикальных рулей. Совершая круговой полет влево, я потихоньку посадил самолет на поле. Так и есть. Причем интересный обрыв, начало которому положили плоскогубцы. Кто-то надрезал тягу.

У меня, как у любого русского автомобилиста или техника под сиденьем всегда есть что-то, что поможет устранить неисправность, не ожидая пока прибудет ремонтная бригада. Так и у меня нашелся моточек стальной проволоки, молоток, пассатижи. С помощью проволочных скруток я восстановил целостность тяги и снова взлетел, догоняя своих товарищей. Я видел, кто больше всего был удивлен моим возвращением в строй, но не показал вида: бросить тень подозрения легко, но нет никаких доказательств.

О неисправности я доложил командиру эскадрильи. Сказал, что это было умышленное повреждение боевого самолета, и попросил усилить охрану именно моего самолета.

- Почему вы считаете, что именно ваш самолет требует усиленной охраны? - спросил командир эскадрильи.

- Господин капитан, только у моего самолета случаются такие поломки, которые являются следствием чьего-то злого умысла, - и я рассказал о количестве обнаруженных мною и исправленных повреждений, чтобы не пропустить боевой вылет.

- Хорошо, мы подумаем над этим вопросом, - сказал капитан и с этого времени диверсионные вылазки в отношении моего самолета прекратились.

На меня обратили внимание только тогда, когда германское командование объявило, что сбивший меня летчик будет сразу награжден высшим воинским орденом "Пур ле мерит". Военные корреспонденты устремились в нашу эскадрилью, чтобы узнать, как они пропустили французского аса, который так сильно насолил бошам.

Только благодаря журналистам мне было присвоено звание лейтенанта французской армии, и я был награжден орденом Почетного легиона. Орден мне вручал сам маршал Франции Фердинанд Фош. Ему было уже 65 лет, но это был самый знаменитый человек в Антанте, за выдающиеся заслуги ему будет присвоено звание фельдмаршала Англии и маршала Польши.

Я стоял на большом ковре в его кабинете, а маршал с любопытством оглядывал меня.

- Сынок, - сказал он, - я внимательно смотрю на всех русских, приезжающих во Францию, вступающих во французскую армию или в Иностранный легион и никак не могу понять, как такие ребята как вы смогли разбить непобедимую армию императора Наполеона, сжечь свою столицу и милостиво обойтись с Парижем. Мне просто хочется предупредить любого императора, который захочет воевать с Россией - эти ребята победят любого, кто пойдет на них, но уже не будут церемониться с побежденной столицей. Я очень рад, что Россия наш союзник, а не враг. Иди сюда, я обниму тебя.

После этого мне был вручен указ президента Франции о награждении меня офицерским крестом ордена Почетного легиона и приказ маршала Фоша о присвоении мне звания лейтенант. Маршал приколол новый орден рядом с Военным крестом, отошел назад посмотреть, ровно ли приколоты ордена, и только после этого пожал мне руку. Присутствовавший фотокорреспондент сделал два снимка и один из снимков я видел в "Фигаро". В коммунистической "Юманите" я был назван русским революционером, скрывающимся от русских властей. Мне даже пришлось давать опровержение, что я не имею никакого отношения к революционным организациям России и в армию поступил по рекомендации русского военного агента.

Я взял полагающийся мне отпуск и поехал в Париж на знакомую мне квартиру Николая Ивановича. С моим благодетелем мы встретились как старые друзья. Я его поздравил с новым чином подполковника, а он меня с новыми наградами.

- Я читал о ваших подвигах, - сказал он, - и старался не дать разрастаться слухам в российской колонии. Если честно сказать, то любой запрос в Россию даст ответ, что такого человека списках граждан Российской империи не числится, и что прикажете с вами делать? Арестовать и препроводить в распоряжение Отдельного корпуса жандармов для разбирательства по личности. А что вы там скажете? И кто вам в это поверит? Сейчас вы герой и офицер французской армии. И вы можете обратиться с прошением о французском гражданстве. И вам его предоставят. Вы везде можете представляться как французский гражданин, благо и язык ваш почти не отличается от истинно французского. Вы способный ученик, но скажите мне, вы почувствовали мелодию французского языка?

- Не обижайтесь, любезный Николай Иванович, - сказал я, - но мне до сих пор не нравится французский язык. Возможно, мне нужно в кого-то влюбиться, чтобы понять мелодию любви в этом языке.

- Так влюбляйтесь же, черт вас возьми, - сказал подполковник. - Весь Париж у ваших ног. Любая дама почтет за счастье висеть на вашей мужественной руке. И имя ваше - Владимир - владетель мира...

- Николя, я подаю чай, - раздался обворожительный голос. В комнату вошла дама лет двадцати с небольшим, в белом платье с кружевами и с пышно взбитой копной русых волос.

- Наталья, представляю моего друга Владимира, - сказал Николай Иванович, - нашего соотечественника и героя, а вам, Владимир, я представляю свою сестру Наталью, приехала ко мне в гости, чтобы отдохнуть от военных передряг в России.

Я встал и поцеловал маленькую руку с длинными музыкальными пальцами, чуточку покраснев от смущения. Такой же румянец появился на щеках Натальи.

- Так, - сказал Николай Иванович, - а чего это вы оба покраснели? Смотрите не влюбитесь друг в друга. У меня совершенно другие планы на твое замужество. И не вздумай верить ни одному слову этого красавчика во французской военной форме.

Николай Иванович улыбался, но в его глазах ясно читалось: не береди сердце моей сестре. Ты исчезнешь так, как и появился, а она будет всю жизнь страдать, вспоминая нечаянную встречу в военном Париже.

Я понимающе кивнул ему и весь вечер старался не оказывать особых знаков внимания его сестре и в последующие дни даже и не пытался появиться в районе их проживания, перебравшись в неплохую гостиницу, благо у меня скопилось достаточное количество полетных денег.

Глава 10

Стук в дверь прервал мои размышления.

Прибывший портье сообщил, что в холле меня ожидает женщина.

Я вышел в гостиничный холл и увидел Наталью.

- Почему вы не появляетесь и почему вы исчезли без всяких объяснений? - гневно сказала девушка. - Неужели вы считаете, что я недостойна вашего внимания?

Она присела на диванчик и заплакала.

- Успокойтесь, пожалуйста, Наталья Ивановна, - сказал я. - Я действительно тот человек без роду и племени, который совершенно не достоин вашего внимания. Да вам же братец ваш, Николай Иванович, вероятно, предостаточно рассказал обо мне, чтобы вы не обременяли ум свой мыслями обо мне.

- Ничего он мне о вас не говорил, - сказала девушка. - Сказал, что вы его друг, а Николенька с плохими людьми водиться не будет. А вы герой и я вам не понравилась.

- Что вы! Вы мне очень понравились, только вот..., - замялся я.

- Что только? - насторожилась Наталья.

- Вы мне очень нравитесь, но давайте этот разговор мы продолжим сразу после окончания войны. Я приеду в Россию, а вы будете меня ждать. Вы согласны меня ждать? - спросил я.

- Да и завтра я уезжаю, - сообщила девушка. - Я хочу, чтобы время до отъезда вы были у нас. И Коленька вас просит.

- Хорошо, подождите меня, я только возьму свое кепи, - прикоснулся я к ее руке.

Через день мы посадили Наталью Ивановну на пароход, и она южным путем отправилась в Россию.

Больше я ее никогда не видел. Можно сказать, что я ее обманул, а можно сказать, что я ее и не обманул. Я просто успокоил девушку. Мы все влюбляемся внезапно и всегда не в самое подходящее для этого время. Я и так нарушил все мыслимые правила поведения в своем прошлом, ввязавшись в войну, убивая людей и уничтожая технику. Если мне удастся вернуться к себе в свое время, то линия событий, в которые я вмешался, может изменить и действительность. А может и не изменить. Да я и сам уже изменился. Я уже не смогу быть тем балбесом, который учится для получения высшего образования и совершенно не знает, чем он будет заниматься после окончания института. Я все-таки решил по-серьезному заняться изучением истории.

Еще через несколько дней я вернулся в свою часть. За эти две недели в эскадрильи появились новые летчики и погибли некоторые мои старые друзья. Снова продолжилась моя боевая жизнь. Боевые вылеты, воздушные сражения, вылеты на разведку или на свободную охоту. У меня не было каких-то вызовов на дуэль, но я знал, что за мной идет охота, был осторожен, но все же попался в капкан.

Во время свободной охоты я встретился с таким же одиноким "альбатросом" и вступил с ним в схватку. Соперник мне достался не особенно отважный и после первой же моей атаки он постарался уйти от меня, но к концу 1916 года "Ньюпор-17" не уступал в скорости германским самолетам, и я стал нагонять противника. Я не заметил, как из низких облаков вынырнули еще три "альбатроса", и они вчетвером вцепились в меня. Что мне пришлось вытворять в небе, чтобы остаться в живых. "Иммельманы", "петли", "бочки" следовали одна за другой. Я боялся, хватит ли прочности самолета, но он выдержал. Я сбил один самолет, серьезно повредил другой, сам получил пулю в руку и множество перкалевых полосок струились по крыльям моей машины. На последних каплях бензина я добрался до своего аэродрома. Так мы познакомились с новым тактическим приемом "засада", которую впоследствии применяли и сами.

Рана оказалась не очень опасной, но заживала достаточно долго. Для поправки здоровья я получил командировку во французскую военную миссию в России и поехал на родину для поправки здоровья и встречи с родственниками.

Февраль 1917 года встретил меня достаточно теплой погодой, отречением царя и огромным слоем шелухи от семечек на улицах Петрограда. Императорская Россия погрузилась в пучину демократии и покатилась по наклонной плоскости, не зная, кто она такая, какая у нее цель, и кто должен управлять новым государством.

Везде создавались советы и комитеты. Не Россия, а какая-то Франция на закате эпохи Людовиков.

Отменили чины и звания. Я был свидетелем, когда боевой штабс-капитан с офицерским "Георгием" и крестиком "Владимира" с мечами был избит солдатней за то, что отказался снимать свои погоны. Подойдя к нему на помощь, я увидел, что это мой дядя. И он тоже узнал меня. Я помог ему добраться до французской военной миссии и расположил в отведенной мне комнате.

- Владимир, - сказал он мне, - не верь никаким партиям, особенно тем, кто обещает построить общество счастья и социального равенства. Это самые опасные партии. Это те же кровожадные ацтеки и майя, которые бездумно приносили жертвы и лили безвинную кровь для построения общества Солнца. Как только я примыкал к большевикам, на Россию сыпались неисчислимые беды и страдания. Как только я проходил мимо, так и история вся развивалась спокойно без трагических потрясений. Мне кажется, что все происходит от того, что я нарушил приказ и не ликвидировал Военно-революционный комитет большевиков, сборище террористов и человеконенавистников. Когда я не примыкал к большевикам, кто-то другой уничтожал военно-революционный комитет, и не происходило никакого октябрьского переворота.

- Дядя, я случайно с твоим кольцом попал во Францию и воюю уже два года, - сообщил я дяде. - Ты мне так и не рассказал, как им пользоваться.

- Не рассказал? - удивился дядя. - Значит, я уже умер в твоем времени? И когда это случилось? Нет, лучше молчи. Я не буду знать и проживу жизнь спокойно. Я кому-то рассказывал, что был штабс-капитаном в первую мировую войну?

- Говорил и все над тобой смеялись, - сказал я.

- Сейчас я не буду примыкать к большевикам, посмотрим, что они будут говорить по поводу моих рассказов, - пообещал он. - А с кольцом все просто. Угол окружности триста шестьдесят градусов. В году триста шестьдесят четыре-пять дней. Практически получается, что один градус равняется одному дню. Можно сдвигаться на день вперед или назад. Вправо - вперед, влево - назад. Один круг - один год. Нажатие на зеленый камешек - один оборот почти сто лет. Если будешь возвращаться домой, то придумай легенду исчезновения.

- А как попасть в свой город, если я из своего города попал во Францию? - спросил я.

- Это какое-то отклонение, - задумался мой родственник. - Обычно находишься в одном месте, только в разное время. Сейчас в наши края ехать не резон, там такой бордель, скажу я тебе, что тебя во французском мундире либо линчуют сразу, либо в сибирские цари произведут. Пройди временные пояса здесь, в Питере, а потом на поезде домой доедешь. Только приготовь, что ты на барахолке толкнешь, чтобы без денег не остаться. А паспорт твой где? Дома? Туговато тебе придется. Зайцем поедешь. Проводникам будешь платить. В компании не влазь и водку по дороге не пей, а то вообще до дома не доедешь? Если задумаешь еще что-то посмотреть во времени, то не крути кольцо наобум Лазаря. Приготовься теоретически и практически. И подумай, а так ли тебе это надо? Ты смотри-ка, во Францию попал, офицером стал, орденов нахватал не меньше, чем твой дядька. Наша кровь.

Глава 11

В принципе, до дома я добрался сравнительно легко и сравнительно быстро. За французские франки купил в работающем банке американские доллары. Доллары они и в Африке доллары. На всякий случай прикупил еще несколько золотых монет царской чеканки, пожал руку дяде, переоделся в простую одежду мастерового и попал сразу в 2007 год. По одежде колхозник колхозником. На барахолке за доллары купил спортивный костюм, кроссовки, черную вязаную шапочку и серую ветровку. Никто и внимания не обратил, что доллары старые. И в обменнике валюты приборчиком просветили, все вроде нормально.

С паспортом связываться не стал. Купил в переходе справку об освобождении. Там же в переходе в фотографическом автомате сфотографировался, карточку приклеили, картину, то есть печать, приложили, деньги заплатил и справку в карман. На вокзале перемигнулся с проводником, денежку в карман, место в купе. Проводник поинтересовался насчет паспорта, мало ли чего. Показал ему справку, а он и в лице переменился, пожалел, что со мной связался, а назад возврата нет, видать, я уголовник прожженный и, может, у меня "перо" в рукаве спрятано. Я потом в справку заглянул, а там статья 111, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, то-то все настороженно ко мне относились.

Пришел домой переоделся. Вторник. Меня не было дома в выходные и в понедельник. А я почти два года провоевал. Сходил в институт отметился. Сказался, что на субботнике простудился и в понедельник еще болел.

Подтвердил тему дипломной работы и сел за ее написание. Основная мысль - Россия никому не объявляла войну, поэтому ее трудно заподозрить в агрессивности и в завоевательном характере ее участия в войне. В первую очередь, Россия пыталась защитить интересы славян на Балканах. Второе - Россия защищала интересы своего государства и собственных граждан. Третье - предательство коммунистов привело к поражению России, большевистскому перевороту, гражданской войне, разрухе и конфронтации России со всем внешним миром. Страна потеряла все, что относилось к мировым достижениям. Был уничтожен национальный генофонд и культурный слой. Коммунисты ничего не смогли сделать нового, они скопировали то, что было до них и путем жесточайших репрессий и провели индустриализацию и коллективизацию, распродав национальное достояние России, уничтожив религию и интеллигенцию.

Таким образом, в 1914-1918 годах война за интересы Отечества была превращена в войну против своего Отечества. Мы много говорили по этому поводу с Николаем Ивановичем и с моим дядей. Левый переворот, если такой еще раз случится в России, полностью уничтожит государство, разбив его на кучку ханств и каганатов, потому что без обещания суверенитета и байских прав невозможно настроить регионы против центра. Возможность стать суверенным царьком или князьком разрушит государство, а региональные элиты ради своих корыстных интересов готовы пойти на сговор с кем угодно, лишь бы попанствовать и посидеть в лисьей мантии на резной табуретке.

Защита диплома проходила очень бурно. Представленная мною работа расколола на два лагеря не только ученый совет института, но и большинство моих сокурсников. Панегирики Ленину и Сталину перемежались анафемами в их адрес. Глубинная сущность "левых" сразу проявилась в том, что отсутствие аргументов они пытались подменить либо кулаками на студенческом уровне, либо использованием служебного положения профессорско-преподавательского состава, причем левые не шли ни на какой компромисс.

Нужно прямо сказать, что если бы не угроза надвигающейся войны, то коммунисты в России стали бы обыкновенными полпотовцами и уничтожили бы две трети населения страны, чтобы не было ни одного человека, кто хоть на йоту сомневался в верности марксистско-ленинского учения. И тогда фашисты довершили бы дело, начатое коммунистами-ленинцами, сменив лишь охрану в концлагерях, которые коммунисты строили для блока партийных и беспартийных.

Точку в споре поставил ректор. Мою защиту утвердили с оценкой "хорошо". И даже до сих пор отдельные мои знакомые просто "рычат", встречаясь со мной. Все-таки Бог есть на свете. Когда коммунисты перестали доверять людям и на руководящие посты стали ставить только коммунистов, то нормальным людям ничего не оставалось делать, кроме как становиться коммунистами, чтобы хоть как-то быть полезными своей родине, а не прозябать с профессорскими знаниями в должностях сантехников и дворников.

Честными признавались только рабочие и крестьяне. Коммунисты сразу отказали в честности абсолютному большинству населения страны, считая, что не коммунист не может быть честным. В число честных вне очереди проходят рабочие и крестьяне. Нормальные рабочие и крестьяне видели, что они могли быть честными, не становясь коммунистами. Но тогда бы и они были записаны в разряд нечестных людей, кому нельзя доверять.

В 1991 году буквально за несколько дней от двадцати миллионов остались несколько тысяч коммунистов, остальные спрятали или уничтожили свои партбилеты и не вспоминают о них, как о не совсем знаменательной части своей жизни.

Глава 12

Учеба закончилась. В школу идти страшно, потому что там, на просторах бывшего Советского Союза, началась фальсификация нашей истории по пристрастиям руководителей регионов, руководителей региональных управлений образования и преподавателей. Каждый дудит в свою дуду. Бывшие братья издают свои учебники да такие, что любой прочитавший их воспламенится ненавистью ко всему русскому. Ежедневно и ежечасно еще с тех времен, когда гремели битвы под Полтавой и Нарвой, Варшавой и Будапештом, Берлином и Кенигсбергом.

Все удивляются тому, что России удалось выжить при правителях, которые распродавали ее оптом и в розницу по дешевке любому желающему. Любая страна давно корчилась бы в руинах, а наша встала на ноги и еще пытается что-то говорить. И будет говорить, без всяких коммунистов.

Пора бы и России принять как данность изменения в истории и самой влиять на все европейские процессы, не ввязываясь в грязь взаимоотношений между ними.

Итоги Второй мировой войны пересматриваются. Существующие границы перекраиваются. Президент США открыто заявил, что НАТО должно избавиться от унизительных последствий Ялтинской Конференции. НАТО совершенно безнаказанно осуществляет Drang nach Osten к границе России по всему ее периметру. И на острие НАТО рвутся Украина и Грузия. У России всегда был действенный лозунг: "чужой земли нам не надо и своей ни пяди не отдадим". Отдаем. Китайцам, приближая Китай к набережной города Хабаровска и практически сдавая укрепленный район на острове Большой Уссурийский, построенный героем, генералом и военным инженером Д.М. Карбышевым.

Следующий момент. А нужен ли нам район Кенигсберга? Анклав, который отрезан от остальной России и где все немецкое, потому что это Восточная Пруссия и Калининград - это город Кенигсберг, штурмом взятый советскими войсками.

У Германии есть что сказать по этому поводу своим соседям. Восточная Пруссия была разделена между Советским Союзом и Польшей. В состав Советского Союза вместе со столицей Кенигсбергом (Калининградом) вошла одна треть Восточной Пруссии. Небольшая часть, включавшая часть Куршской косы и город Клайпеда (бывш. г. Мемель, нем. Memel, Клайпедский край), была передана Литовской ССР. Западная Пруссия стала частью Польши (Поморское воеводство с центром в Гданьске, бывший Данциг).

Все возвращается на круги своя. Когда Россия начинает заниматься своими делами, все почему-то начинают скучать. И пусть скучают.

Честно говоря, у меня нет никакого интереса заглядывать в наше будущее. Взял, заскочил вперед лет на двадцать-тридцать, а тебя там нет. Вот и получится прыжок в неизвестность и безвестность, откуда нет возврата. Будущее мы можем только предполагать, но то, что все государства устали от мирной жизни - это факт.

Войны идут одна за другой. Сверхдержава везде стремится насадить демократию и за эту демократию ей еще ой как еще огребется. Другие страны демонстрируют свою солидарность и белозубые улыбки их руководителей больше похожи на оскал, нежели на приветственный жест. Стоит только кому-то расслабиться, как его тут же отымеют более расторопные соседи, у которых давно заготовлены аргументы в пользу того, что пожирание соседа юридически оправдано, экологически выгодно и служит общим интересам.

Другая цивилизация спит и видит, что в небе не один полумесяц, а, по крайней мере, не один десяток тысяч. И созвездие Южного Креста переименовано в созвездие Южного Полумесяца. Причем в этой цивилизации абсолютно большое количество здравомыслящих людей, которые прекрасно понимают, что их будущее в мирной жизни, но агрессивное меньшинство сочтет их предателями и придет убивать его и его родственников при молчаливом согласии неагрессивного большинства, которое из страха возьмет оружие и пойдет убивать всех, кто попадется под руку.

Вот она задача для землян - остановить войны и жить одной семьей, но каждый считает себя обиженным: у кого-то щи пустые, а у кого-то бриллианты мелковаты. И никогда люди не пойдут другу к другу с намерениями добра и помощи: каждый в белозубой улыбке увидит стремление показать свои зубы и способность к агрессии и защите.

Что-то у меня мрачные прогнозы на будущее. С такими мыслями нельзя детей учить. И писатель с такими мыслями тоже человек опасный. А вдруг его книгу напечатают и ее прочтут человек двадцать, которые станут его последователями? Эти двадцать человек расскажут трем человекам каждый, это уже шестьдесят человек, а те еще трем и так далее. Получается, что писатель - это как вирус, что напишет, то и распространяется в виде болезни среди людей. И болезнь эту лекарством не вылечишь, нужно новую книгу писать.

Лучше писать о старых добрых временах, чтобы у людей были самые добрые мысли, и чтобы человек закрывал книгу с чувством глубокого удовлетворения, ложился спать и видел розовые сны. Нужно подумать, куда мне еще съездить, чтобы познакомить читателей с впечатлениями от истории нашей.

Кстати, я сделал запрос в отношении Николая Ивановича Краевского и сестры его Натальи Ивановны. О Николае Ивановиче данных нет. По непроверенным сведениям, он погиб, сражаясь в Добровольческой армии. Сестра его Наталья Ивановна была сестрой милосердия, расстреляна в Крыму вместе с ранеными офицерами, которых она отказалась оставить. Красное милосердие.

Уходили мы из Крыма

Среди дыма и огня.

Я с кормы, все время мимо,

В своего стрелял коня.

(Николай Туроверов)

Глава 13

После института я избрал себе профессию свободного художника. Писателя. Деньги еще были, доллары в свое время стоили достаточно дешево. На небольшую сумму в рублях их можно было купить столько, что хватит не на один месяц жизни без особого шика. Да писателю особенно много и не надо. Ему нужен компьютер, настольная лампа, энциклопедический словарь, неуемная фантазия и смелость писать то, что любой другой человек назвал бы бредом или игрой воспаленного разума. Давайте скажем прямо, что те, кто взял в руки перо, чтобы писать стихи или прозу - это люди не от мира сего. Можно, конечно, сказать, что они люди нормальные, но что-то ненормальное в них все-таки есть.

Я написал книгу о приключениях русского волонтера во Франции в 1914-1918 годах. Никаких колечек с зеленым камушком. Приехал дворянский сын на учебу во Францию, а тут война. Патриот поступил в школу летчиков, закончил ее и был направлен в эскадрилью, состоящую в основном из волонтеров из разных стран. Воевал отважно, стал офицером французской армии, получил самые высокие награды и со славой вернулся в свое Отечество, которое горело в огне революции.

Книга получилась немаленькая. Завязана интрига, что в эскадрилью под видом американца проник агент немецкой разведки, который приводил в негодность самолеты, при вылетах в паре сбивал своих напарников, а потом производил разведку французских позиций и рисунки сбрасывал в контейнере в условленном месте над немецкими позициями. Любовные истории, радости и разочарования, восторг и печаль. Книга, вроде бы, удалась.

Понес одно издательство. Говорят, ты нам сначала синопсис дай, к синопсису аннотацию и первую главу, а мы, когда это посмотрим, так свой вердикт тебе и вынесем. И выносят вердикт: спасибо, - говорят, - только вот ваше произведение не подходит под политику нашего издательства. Напишите еще чего-то, приходите с синопсисом, с удовольствием посмотрим.

Помыкался я по издательствам, а там всем дамские сопли подавай, там Малинина с Донцовой бал заправляют. Сказали мне по секрету, вот если бы ты был Сервантесом и принес нам повесть о приключениях хитроумного идальго Дон Кихота Ламанчского, то тогда, может быть, они бы и напечатали меня и то, если я передам им все права на свое произведение и получу за это одноразовый гонорар в размере восьми процентов от оптовой цены тиража. Но я же не Сервантес и даже не Лев Толстой, поэтому и пошел я в пешеходную прогулку с эротическим уклоном. А один тонкий знаток закулисья сказал:

- Ты вот тут все правду-матку резать собираешься. А ты не знаешь, что это никому не нравится? И не нравилось никогда. Ни одному царю и ни одному генсеку, даже если эта правда касалась только их. Эти правдолюбы становились лагерными писателями и поэтами, которых потом, из сострадания, печатали на оберточной бумаге маленькими брошюрками, смотрите мол, и мы тоже боремся с проявлениями того, что не должно быть, но будет скоро обязательно в более изощренном виде.

Если ты слепой, то купи себе очки и посмотри, что делают самые знаменитые писатели, те которые премии разные получают, ордена, звания. Они и пишут не только то, что нынешней власти нужно, но и в президиумах разных съездов и конференций заседают, тонко улавливая все колебания генеральной линии и быстренько вступая во все партии, которые создаются людьми, имеющими власть и деньги для создания этих партий. Они умные. Они знают, что в гении и в классики назначает власть.

Кто Пушкина классиком сделал? Царь. Думаешь, он был один на всю Россию и "памятник себе воздвиг нерукотворный"? Памятники воздвигают не поэты, а государи. Если бы поэты себе памятники воздвигали, то от этих памятников на Руси нашей не протолкнуться было. А памятники писателям? А памятники художникам? А если еще скульпторы себе памятников понаставят? У нас если посмотреть, то вся организованная преступность себя памятниками обеспечила. На кладбище заходишь как в художественную галерею или музей какой.

Пришли коммунисты - других классиков назначили. Сейчас демократы своих классиков назначают. А ведь в России было и есть очень много талантливых поэтов, но их никто не назначил в классики или в гении, и они ушли в неизвестность. Кто на литературные премии выдвигает? Власть. Кто эти премии дает? Власть. Кто учебники утверждает? Власть. Так вот, если ты будешь Архимедом или Ньютоном, но будешь гавкать на власть, то тебя не назначат ни в Архимеды, ни в Ньютоны. Найдут других. Думаешь, того Пушкина бы печатали? Ничуть, и он, и его издатель "во глубине сибирских руд хранили б гордое терпенье". Так что думай сам.

И ведь прав он. Смотришь на партийный съезд, а там везде знакомые лица, те, которые с коррупцией борются, критику разную наводят, острые произведения пишут, значит, в струю пишут, если их власть уважает, печатает и на экран выпускает.

Списался я со своим знакомым американцем Джеймсом, тем, что у нас учился по обмену, по "электронке" отправил ему свое творение. Через сутки пришел ответ от него: "Володя, ты умеешь писать сценарии?" Пишу - нет. Снова предложение, уже коммерческое: Джеймс переводит роман на английский язык и отдает его профессиональному сценаристу, за это Джеймс получает 30 процентов от прибыли. 30 процентов и мне как автору. 40 процентов - сценаристу, который на основании произведения создаст сценарий для постановки в "Уорнер Бразерс". Нужно твое согласие, вот вариант контракта.

То, что у нас делается в течение от десяти до двадцати месяцев, американцы сделали за три дня. Пишу: "Джеймс, с условиями согласен". Если, - думаю, - и кинут меня американцы, то хоть приятно будет от того, что я создал что-то стоящее.

И что же получилось? А получилась "Эскадрилья "Фокон" (faucon по-французски сокол) со звездами кино в главных ролях. Там в титрах было так маленькими буковками написано, что сценарий написан по роману "Волонтер". Со мной киностудия договор заключила: как только я что-то напишу так сразу к ним, они либо издадут в переводе на английский, либо экранизируют. А гонорары-то у них знаете какие? Нашим и не снились. Мою долю четко перевели на тот счет, который я им указал.

Так что писателем я стал, русскоязычным, но издающимся на английском языке к славе Америки, которая является меценатом для всех мировых талантов. Да я бы издавался за грошовые гонорары здесь в России, только России я не особо интересен. Возможно, когда-то мои произведения переведут с английского на русский (не пойму для чего, если есть оригинал на русском языке), то возможно, что и меня издадут в России.

Глава 14

Жизнь человеческая очень короткая, если у человека есть дело, которое его захватывает целиком и которому он отдает все свободное время. Какой же историк откажется вернуться во времени назад, чтобы подтвердить свои знания или же сказать, что вот этот профессор в процессе изучения того или иного события в истории нашей оказался совсем не прав или не совсем прав и представить документальное доказательство правоты сделанного публичного заявления.

А, может, и не нужно никого низвергать со своих пьедесталов. Пусть люди будут уверены в своих теориях. Писатель то же самое опишет в художественной форме. Пусть ему не поверят, и пусть с ним будут спорить специалисты, но он-то был там, стоял с ратью на Донском поле и видел, чем достигается свобода народа, и что романтика войны - это удел маньяков.

Хотел и я вернуться к истокам нашего города, побывать там в то время, когда на месте слияния Иртыша и Оми высадилась экспедиция под командованием подполковника Бухгольца (или Бухольца). Представил, как взовьются местные краеведы, доказывая, что они уже до тонкости изучили этот вопрос и какой-то дилетант, не знающий, как правильно пишется фамилия основателя города (Бухольц или Бухгольц), пытается их чем-то удивить. Правильно говорят - не надо быть пророком в своем Отечестве. Отечество это не любит.

Есть у меня давняя задумка попасть в Киевскую Русь до Переяславской Рады. Посмотреть, почему Русь Святая превратилась в Украину и с чего это Русь отказалась от приоритета на свои же земли, собранные князем русским Владимиром "Красное солнышко". Не зря князя Владимира объявили Святым и Равноапостольным, и особо почитаемым в России царской и в России нынешней. Был учрежден государственный орден Св. Владимира в прежней России и в нынешней России есть церковный орден Св. князя Владимира. Думаю, особо готовиться к этому визиту не нужно. Оденусь по-казацки, да нужно еще походить в школу фехтования взять несколько уроков владения саблей. Без этого, пожалуй, трудновато будет в те времена, когда закончилось Смутное время и когда Русь начала становиться государством, на которое стали оглядываться другие княжества и царства.

Как лучше попасть туда? То ли мне поехать на Украину (я не ошибся, с начала образования Руси было - на Украину, так и останется, хотя украинцы стараются вытравить все русское, что было в их истории и протравить русский язык, чтобы убедить всех, что правильно - в Украину), то ли в Москву, и оттуда с какой-нибудь оказией на Украину.

Что ж, вроде бы наметки плана есть. Стал учить все, что касается того времени. Аршин - это примерно семьдесят сантиметров. Вершок - около пяти сантиметров. Ведро - двенадцать литров. Четверть - почти три литра. Штоф, это две водочные бутылки или десять чарок - всего получается один литр двести грамм. Бутылка получается шестьсот грамм. Пуд - сорок фунтов - чуть более шестнадцати килограммов. Фунт - четыреста десять граммов. Золотник - четыре грамма. Гарнец - одна четвертая часть ведра, то есть три литра, но это для сыпучих веществ, то есть вес будет больше трех килограммов. Самому лучше не соваться чего-то измерять, пусть измеряют те, кому это положено. В принципе, если потребуется, то могу и счетчиком работать. Сделаю себе канцелярские счеты, буду барыши купцам подсчитывать и деньгу за это получать. Да и деньги-то в то время были не совсем такие, как сейчас. Серебро и медь рубились на кусочки разного веса, а потом клеймом в виде молотка на них ставились княжеские знаки и номинал деньги. Придется на месте разбираться с полушками, десятинками, копейками. А разбираться придется, потому сейчас их не достать, подделаешь - попадешься сразу, а за это дело и на кол садили, и живьем варили. Времена, однако.

Московское царство было не таким большим, и не таким маленьким, как его стараются все представить. Выход в Северные моря, на Балтику, по югу граничит маленькая Малороссия вокруг Полтавы, Московская Украйна, донские казаки, дикие казаки, запорожские казаки, Крымская орда, царства Астраханское и Казанское, поселение Строгановых, Сибирское царство, зато Польша прямо-таки "от можа до можа". Даже Киевская Русь в Польше. Так вот он откуда украинский язык: поляков и москалей розумиют. Был бы рядом Китай - и китайцев бы розумили, и песни бы спивали: "Вивчаром в садочку гу ниан саньпула, дэн гу ниан дэн...". Посмотрел словари, поляки, конечно, шибко не жаловали тот язык, который называется украинским: и не польский, хотя заимствовал скарпэтки да паньчохи, и не русский, хотя наполовину польский и наполовину русский. Это уже характеристика нации - они не поляки и не русские.

Взял я десять уроков фехтования на рапирах и на саблях. Это не спорт, это наука и психологическая тренировка. Если человек боится колоть противника или рубить его, то он уже проиграл поединок. Оружие берется в руки не для того, чтобы покрасоваться им или полюбоваться златоустовской сталью и блеском клинков, а для того, чтобы защитить себя или нападением уничтожить противника. Это не пистолет для стрельбы издалека. Тут смотришь в глаза противника и видишь, как он боится тебя или наоборот - полон звериной ненависти и готов тебя уничтожить и даже если нанесет поражение, то еще и добьет.

В принципе, теоретически я мог себя защитить при помощи шпаги, но сабельной рубке я не научился. Спортивная сабля - это та же рапира, только немного изогнутая. И вес почти такой же. А настоящая сабля - это увесистый кусок кованого железа. Нужно уметь держать ее и удерживать то равновесие сабли, которое позволит отбить удар, сделать выпад и не вывихнуть плечевой и локтевой сустав. Придется тренироваться, а где сейчас найдешь специалиста сабельной рубки. Оставались последние кавалеристы в пограничных войсках, но и тех разоружили и разучили от кавалерийских традиций и привычек.

А другой важный вопрос - кем там быть? Дворянскую одежду здесь не сошьешь так, как это делали там. Точно так же и купеческую. Оденешься в крестьянскую одежду и огребешь себе по шее от того, кто тебя сильнее. Остается только средний класс - писаря, школяры. И одежда у них свободного покроя, типа черной рясы, потому что образование получали в основном в церковных учебных заведениях. Бурсами кое-где назывались. И Закон Божий учили, пробавлялись написанием прошений, писем, а то кое-где и украдут что-то да бабе под юбку залезут. Свободная профессия, пока к знатному человеку на службу не поступят.

Глава 15

Вроде бы все готово к путешествию. Даже рясу купил. Поговорил с ребятами-практикантами из семинарии, что в нашем главном соборе практику проходили. Все мы люди, все человеки, а молодые люди всегда общий язык найдут. Честно говорил, что на богоугодное дело для того, чтобы вжиться в образ человека, который жизнь свою посвятил служению Богу. И чтобы ряса была не шелковая, а простая и ношеная, чтобы чувствовать именно то, что чувствует человек, надевший Божеский мундир.

Я шел, проговаривая про себя то, что мною подготовлено и что мне еще нужно, чтобы выехать в Москву 1651-1653 годов. Точно попасть в нужное время не удастся. "Техника" у меня примитивная, но зато будет возможность подкорректировать, а, может, придется и остаться там на подольше, чтобы посмотреть на события, которые являются знаковыми в истории России. И вдруг появилась Она.

Я не стану вам ее описывать. Сколько людей, столько и вкусов. И у каждого человека есть своя Она. Но Она была такой, что большинство мужчин тоже назвали бы ее Она. Мне без труда удалось познакомиться с ней и пригласить в приличное кафе. Похоже, что она везде Своя. Она сделала заказ изысканных блюд, томно сказала, что еще не видала таких мужчин, как я. Она даже не понимает, что именно привлекло ее в моем облике.

- Что-то такое, - проворковала она, - что может привлечь любую женщину, будь она падшей или высокородной принцессой. Вероятно, вы не страдаете от внимания женщин?

- Ну, что вы, я очень скромный человек, - сказал я, - но я польщен Вашим вниманием ко мне.

- Давайте встретимся завтра, - сказала она, - я буду ждать вас у ресторана "Гранд".

И упорхнула своей грациозной походкой.

Подошедший официант подал счет, посмотрел на мои брови, изогнувшиеся в виде нолей цифр счета, и сочувственно сказал:

- Похоже, что вы и не подозревали, как вас "крутанули"? Лялька это может.

Мне пришлось встретиться с владельцем кафе, оставить у него все мои координаты и дать слово, что к пятнадцати часам следующего дня я возмещу свой долг плюс пять процентов.

Как всегда, когда начинается полоса неприятностей, то она никак не перемежается с белой полосой: просто черная полоса расширяется. Недаром говорят: пришла беда - отворяй ворота. Закрытый банк. Наконец, его открыли. Что-то случилось с моим ключом от банковской ячейки. Вызвали слесаря. Сказали, что если до закрытия банка неисправность не будет устранена, то доступа к моей ячейке сегодня уже не будет. Кое-как открыли ячейку. Достал два полуимпериала. Позвонил нумизмату. Нет дома. Идти к его конкуренту, это значит потерять оба источника сбыта. Утро. Семь тридцать. Звоню нумизмату. На месте. Обрадован, но нет денег. К двенадцати достал деньги. Продал два полуимпериала. Заплатил по счету в кафе.

- Мы так и знали, что вы честный человек, приходите еще, - сказали мне.

Остановился. До встречи в "Гранде" осталось полчаса. Пусть ждет. А что же с тобой-то сделалось, лопух? Запомни, интеллект женщины обратно пропорционален ее внешности. Вчера ты от нее слышал хоть одну умную мысль? Ты не слышал ничего. Ты токовал как глухарь.

Еще раз вспомни, что говорил тебе дядя:

- Не доверяй женщинам.

Научись распознавать опасность, исходящую от женщины. Такую бросай, не раздумывая.

Если от женщины исходит добро, то такой женщине можно верить, потому что уже она, не раздумывая, бросится на твою защиту, хотя ты должен защищать ее. Запомни это.

Есть женщины, которых нужно защищать, и есть женщины, от которых нужно защищаться.

Почитай еще раз Дюма. Ты знаешь, что они делали со вторым типом женщин? Там, куда ты едешь, женщина тебе не нужна, она тебя утянет на дно в любом случае хоть от любви, хоть от злости.

Глава 16

Москва. Останкино. Почему я выбрал этот район? Я не сильно хорошо знаю Москву и ее окрестности. Просто это северная точка столицы. В старые времена здесь была деревенька. Называлась Осташково. Потом стало село и назвали его Останкино.

Говорят, что в этом районе жили люди, которые имеют какие-то сверхъестественные способности. Ведуны. Они-то смогут распознать, что я не из татей и просто помогут добраться до Москвы бедному страннику, неведомо как оказавшемуся в этих краях.

В районном почтовом отделении абонировал почтовый ящик сразу на пять лет. Недорого, удобно и ящик под присмотром. Положил туда в конверте свой паспорт. Возвращаться все равно придется через Москву. Хотя особой уверенности в этом нет. Худо-бедно, но если придется доказывать свою личность, то вот ключик с номером на холщовой веревочке на шее и есть мой паспорт.

С собой холщовый мешок. В нем ряса, шапочка черная фланелевая, шапочка вязаная. Рубаха косоворотка, джемпер шерстяной, белье армейское хлопчатобумажное "старорежимное", нашел на барахолке, сапоги юфтевые, брюки-шаровары темные (с пуговками, никаких "молний"), рукавички вязаные на всякий случай, шарф тоже на всякий случай. Бутылочка с березовым дегтем сапоги смазывать. Бутылка полулитровая с чернилами "Радуга". Таблетки чернильные. Нашел в комиссионке за сущие копейки. Хотели уже выбрасывать, а мне пригодилось. Нож самодельный универсальный в чехле из кожи. Можно хлеб резать, веток нарезать и для защиты пригодится. Спички в мешочке из прорезиненной ткани без коробков. Терки отдельно. Мешочек с пшеном. Мешочек с перловкой. Мешочек с солью крупной. Котелок медный с ручкой. Нашел на свалке. Никаких клейм производителя. Нашел случайно, как его бомжи проглядели, уму непостижимо. Ложка деревянная. На базаре специально искал, чтобы без росписи хохломской, а просто деревянная ложка. Нашел. Где-то с десяток крючков рыболовных разных, моток лески рыболовной. Таблетки. Аспирин, парацетамол, антибиотики. Стрептоцид в таблетках. Бальзам по Вишневскому. Йод в бутылочке. Ткань белая перевязочная. И главное - пишущий элемент: деревянная палочка, в которую вставляется перо. С перьями пришлось повозиться. Тогда еще не было металлических перьев. Писали либо свинцовыми карандашами, либо перьями гусиными заточенными. Опять же в конторе одной, которую сносить собирались, и попал как раз к ее переезду. Женщине одной пожалился, что для театра нужно ручку перьевую. Дала ручку и еще перьев темного цвета с десяток разных. В палочке сделал вырез, чтобы перо туда вставить, и чтобы видно его не было. Ниткой обмотал. Держится крепко и пишет нормально. Компас маленький. Стрелка и синяя точка на кружочке - север. Лопатка складная. Можно копать. Пилку вставишь, можно пилить. Топорик вставишь - можно рубить. Вещь металлическая, удобная, но может использоваться и как оружие.

В письме старорусском тренировался долго по образцам документов, что в Интернете нашел. Буду писать с ошибками, пусть лучше посчитают неграмотным, чем назовут чернокнижником, да и поступят так, как с ними поступали. А уж не шибко добр был народ в то время.

Приехал я в Останкино. Везде народ. Уединиться негде. Зашел в сквер. Присел на скамеечку оглядеть. Подходят две девчушки:

- Дяденька, развлечься не желаете?

- Я вам сейчас развлекусь! - не успел я достать брючный ремень, как девчонки заверещали. Смотрю, двое парней идут.

- Ты, козел, чего к нашим девчонкам пристаешь? - завели обычную пластинку "про чебурашку". - Не видишь, что они несовершеннолетние? Ну-ка, выворачивай карманы для возмещения морального ущерба.

Ух, и вызверился я. Честно говоря, неужели власти об этом не знают? Милиция не знает? Все знают, да не хотят заниматься этим или крышуют этих грабителей. Педофилы распоясались, малолетние проститутки с сутенерами ходят, деньги вышибают. Выпороть бы всех, начиная от околоточного надзирателя и кончая приставом, враз бы порядок навели. Уж они эту шантрапу знают. Если со злом не бороться, то толку никакого не будет. Поймали чиновника со шлюхой и не чиновник он более и никогда им не будет. Пользование женщинами легкого поведения расценивать как сексуальную эксплуатацию. Было бы желание бороться, а то этого желания и не видно вообще ни у кого, особенно у власть предержащих.

Сунул я руку в мешок свой и ножичек достал. Его и ножичком назвать можно, и кинжалом тоже. Без украшений, кусок легированной стали, хлеборез, но большой. Вид мой ничего хорошего не предвещал, и парни убрались. Сейчас нужно городового ждать. Ага, замаячил на горизонте. Единство государства и народа. Похоже, что во все времена так было. Везде мундиры голубые, под синим зонтиком народ.

С 1651 года прошло 357 лет. Три с половиной оборота налево при нажатом зеленом камушке.

Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, и от сутенерской крыши тоже ушел... И в глазах сразу потемнело.

Глава 17

Очнулся я в лесу. В середине куста лещины. Кое-как выбрался из него. Прислушался. Тишина. Звенящая тишина. Вы когда-нибудь слышали звенящую тишину? Вряд ли. Все равно, но есть какой-то звук: то ли самолет пролетит, то ли где-то поезд прогудит, то ли где-то высоковольтная линия потрескивает или город шумит, как дальнее море рокочет. А сейчас меня окружала тишина. И лес.

Где нахожусь, представляю очень смутно. По наитию. Определился по сторонам горизонта. Сначала по приметам. Мхи с северной стороны. Проверил компасом - почти точно. Мне нужно идти на юго-юго-запад. Встретится деревня или не встретится, но километров примерно через десять или даже меньше я должен быть в Москве. По самым элементарным правилам мне нужно осмотреться. Выбрал самую высокую сосну и залез. У сосны хрупкие ветки, поэтому нужно соблюдать осторожность. Все правила знаю, а ведь чуть не сверзнулся с довольно приличной высоты, понадеялся на толщину ветви. Тут уж надо ближе к стволу держаться.

Смотрел вокруг и думал, чего же я бинокль с собой не взял. Ага, еще артиллерийскую стереотрубу или лазерный дальномер. Думать головой надо. Появиться с современной техникой, это все равно, что в кипящую смолу сразу прыгнуть. Одни спички чего стоят. Люди кресалом искру высекают на трут, а тут пришел молодец, ширк - и огонь горит. Колдун - и бывай здоров. Хотя, на западе уже начали создавать что-то вроде подзорных труб, но забегать вперед не надо, быстро укорот сделают знающие люди.

Вроде бы где-то в стороне какой-то дымок есть. А, может, то разбойники добычу делят да похлебку себе готовят. А вот в том направлении, куда я иду, в дымке сизой что-то вроде бы виднеется, да испарения от земли все смазывают и не понятно, что это такое.

Не такая уж и большая Москва того времени, но все равно не промахнешься, других городов поблизости нет. Дорог никаких не видел, зато заприметил кое-где поляны большие. Лес смешанный, вот так и пойду от поляны к поляне, периодически высматривая себе путь. Дороги всегда куда-нибудь да приведут, не обязательно в Рим, но любпя дорога чем-то заканчивается. Да ведь только не один ты по дороге пойдешь, не все люди хорошие, постоянно нужно ухо востро держать. Смутное время еще не кончилось, лихие люди не перевелись, а береженого и Бог бережет.

Иду я по лесу и вдруг вижу один гриб, а вот там другой, третий. Крепкие такие подберезовики стоят. Этого не может быть. Ведь только начало лета, а грибы появляются не ранее как во второй половине июля и то при хорошей погоде, теплой и с регулярными дождиками. Набрал я грибов достаточно для варки, а воды-то и нет. И сразу есть захотелось. Продукты есть, а приготовить их не с чем.

Говорил мне один старый охотник, в полдень, в самую жару осмотрись - птицы тебе покажут, где есть вода. Снова пришлось на дерево залазить. Нет ни одной птицы поблизости. Нет, вот там, вдали через одну полянку, какие-то черные точки кружатся. Может, падаль там, а, может, и вода.

Пока шел в то место, и грибы скукожились, выбросил их. Километра три прошел. А идти по лесу, это тебе не по аллейке гулять, красотами природы любуясь и радуясь, до чего же хорошо. Я уже и одежду кое-где порвал, хорошо, что не та, которую я подготовил, а еще та, "цивильная". И жарко, в животе бурчит, злость какая-то за беспомощность свою от незнания обстановки и тревога за то, а что там впереди меня ждет.

Иду и вдруг на краю полянки вспугнул одну птицу. Улетела. Затем другая. Присмотрелся. Никаких гнезд в траве не увидел. Зато увидел небольшие "зеркальца" водички, из которых птицы и пили воду. Значит, где-то рядом есть ручеек и начало его - родничок. И действительно, метрах в пяти от опушки оказалась небольшая низинка, в которой журчал ручеек, и в месте этом была приятная прохлада.

Напился студеной воды и сразу настроение улучшилось. Закурил сигарету и вообще хорошо стало. На опушке насобирал грибов. Ополоснул котелок и промыл перловку. Собрал веток сухих. Нашел рогатинку и крючок. Быстро развел костер. С одной спички любой нормальный человек должен уметь развести огонь. Сначала делаешь "зажигательные палочки". Берешь веточку и ножиком делаешь "юбочку" из стружки, сантиметрах в трех еще одну, еще одну. Каждая веточка становится похожа елочку - "веточки" в разные стороны. Складываешь их одна на одну поперек и подносишь спичку. Костер готов. Потом берешь сухие ветки и кладешь их в огонь крест-накрест. И пламя горит жарко, и дыма почти нет.

Быстро промыл крупу в проточной воде, пока не перестала идти мутная вода от крупы. Около костерка воткнул рогатинку. На нее положил длинную палку, конец которой прижал к земле деревянным крючком - та же рогатинка, только в обратную сторону. На свободный конец палки повесил котелок над костром. Быстро и удобно. Вода закипела быстро, как на газовой плитке. Пошел, помыл грибы, очистил их, нарезал и в подоле рубахи принес к костру. Положил в котелок, а они аж горкой над котелком. Ну, пожадничал. Нет. Быстро уварились и, может, грибков-то нужно было поболее. Посолил варево мое и сдвинул с большого огня, пусть потомится.

Кушанье получилось отменное. Каша с грибами и в лесу. Никогда бы не подумал, что целый котелок каши съем. Съел. Быстро помыл котелок, чтобы потом не возиться, оттирая застывшую еду. Прошелся по котелку илом с песочком из ручья и засиял мой котелок как солнце. Ему приятно и мне хорошо.

Закурил сигаретку и прилег отдохнуть у догорающего костерка. Бросил окурок в костер, и навалилась на меня послеобеденная дрема. Никто меня никуда не торопит. День мой никто не нормировал, как и жизнь мою. Положил я вещмешок под голову и уснул.

Снится мне, что плыву я по морю. Корабль наш качает на крутых волнах. Капитан приказал всем привязаться к койкам, чтобы не свалило на пол, неудобно, но как будто и качка прекратилась. А я ни рукой, ни ногой шевельнуть не могу. Кричу беззвучно:

- Шторм кончился, отвяжите меня, - а вокруг голоса, - а это мы тебя поймали, лежи и не дергайся.

Я дернулся и действительно не могу пошевелиться.

Открыв глаза, я увидел усатую физиономию, которая дыхнула на меня чем-то неприятным и сказала:

- Что, кумэ, прийихали?

Глава 18

Около меня стояли пять человек. В причудливых одеждах и с кривыми саблями на боку. Шестой с лошадьми стоял поодаль. Неужто все еще поляцкие банды под Москвой бродят? Вот и я одной в руки попался. Вероятно, варево их привлекло. По одежде-то не разберешь, кто они, может и украинцы, а, может, запорожцы. Вообще-то, похожи на казаков, как их на старинных гравюрах малюют. А, может, и те, и другие. Один из них проворно рылся в моем мешке.

Чуть привстав, я крикнул:

- Эй, ты, козолуп херов, не замай чужие шмотки.

Казаки загоготали:

- Тю, та це ж москаль. Слухай, Козолуп, а тебя и на москальщине многие знают.

Козолуп с красной рожей подошел ко мне и замахнулся ногой, но старшой остановил его:

- Козолуп ты и есть козолуп, ничего в тебе лыцарского нет. Не замай. До батьки свезем. Ему сейчас москали до зарезу треба. А у этого и говор-то господский. Как бы еще хуже не было, если мы ему чего-то сделаем.

Я лежал и матерился про себя, на чем свет стоит. Как я попал сюда? Как матрос Железняк, что шел на Одессу, а вышел к Херсону. Действительно, у кольца есть аномалия. Второе. Как я не успел переодеться? Югославский костюмчик, чешские полуботинки, рубашка "Goleaf", в кармане пачка "Marlboro" и газовая зажигалка. А на руке электронные часы "Nokia". Все это я должен был снять, закопать и переодеться в купленную рясу. Весь план насмарку. Хотя, кто его знает?

- Гляньте, панове, як странно одет цей субъект. Похоже, что из франков или из инглизов. Они там по-всякому одеваются, даже чулки бабские носят с такими же башмаками. Кисель, клади его к себе вьюком и повезем.

Ехали часа два шагом.

Въехали в какое-то село. Хаты-мазанки белые. Кое-где на стенах цветы или петухи нарисованы. Дома огорожены плетнями. Ни дать, ни взять деревенька из какой-нибудь повести Гоголя. Сейчас появится кузнец Вакула с мешками, а из трубы на метле вылетит Одарка, сверкая белозубой улыбкой.

Подъехали к большой хате. У коновязи с десяток коней. Рядом казак прогуливается. Втащили в горницу. Темно. Поставили перед большим столом, за которым сидело с десяток каких-то людей. Только меня отпустили, я как куль упал. Меня поставят, а я падаю. Руки-ноги затекли. Развязали меня. Стал растирать затекшие руки, аж всего по телу как иголками тыкать начали. Боль несусветная. Потом проходить стало. Кое-как встал на ноги.

- Кто таков? - чернявый мужик азиатской наружности с длинными черными усами и с большой металлической рюмкой в руке грозно смотрел меня.

- Никто, - отвечаю я, - иду сам по себе, никого не трогаю, на дороге не мешаюсь, а меня схватали и сюда притащили.

- Не глумись, отвечай пану гетману, как на духу, - приведший казак стукнул меня кулаком по шее.

Ну, не люблю я, когда меня бьют. Как я стукнул его левым локтем в грудь, а потом, равернувшись, кулаком по физиономии куда-то в район носа. Охнув, казак упал. Ко мне бросились несколько человек, но тот, кого называли гетманом, рукой остановил их.

- Хочешь показать, что благородных кровей? - спросил он. - А сам-то ты откуда? И чего здесь делаешь в такой одежде.

- Иду я из московских земель, при монастыре читать-писать научился, потом в земли заморские попал обманом, сейчас вот домой иду обратно. А одежда на мне такая, какую простые франки в дорогу или для работы надевают.

- Да, простых франков мне видеть не приходилось, а во Франции побывать довелось - сказал гетман. - А вот мы тебя сейчас проверим, насколько ты в грамоте понимаешь. А ну, садись сюда, - показал на край лавки. - Эй, принесите сюда мой ларец.

Принесли деревянную шкатулку.

- Ну-ка, почитай вот это, - и гетман передал мне свернутую в трубочку бумагу.

Это было письмо на французском языке, но на старом французском языке, хотя французский язык он и в Африке французский язык. В письме было написано, что граф де Брежи свидетельствует свое почтение генеральному писарю реестрового казачества Зиновию-Богдану Хмельницкому, с которым вместе принимал участие в переговорах по поводу служения казаков во французском войске. Граф извещает господина генерального писаря о своем назначении посланником Франции при польском дворе и имеет надежду на продолжение знакомства с ясновельможным паном Хмельницким. Подписано в феврале года 1646 от Рождества Христова в Париже.

Я перевел.

- Все точно. Мне писано, - сказал гетман, - а ну-ка, налейте пану чару медовухи, пусть посидит с нами, зальет тоску нашу.

Я выпил, поел курятины. Спросил сидевшего рядом казака:

- Пан, а где это я? И какое ныне число?

Казак посмотрел на меня осоловелыми глазами, но довольно твердо ответил:

- Мы сейчас в местечке Паволочь и сегодня с утра было число осьмнадцатое седьмого месяца года 1651 от Христова Рождества. А это пан гетман Хмельницкий празднует свое вызволение из татарского полона. Выкупили мы пана гетмана. Ох, и отольются татарам эти денежки, пан.

Да, стрельнуло меня в сторону. Из Москвы в Москву должен был попасть, а попал на Украину за тысячи верст. Что-то с кольцом происходит. Как будто мне приходится огибать какую-то преграду или препятствие и меня отбрасывает в сторону. Интересно, знал ли мой дядя историю происхождения кольца. Может, это истинный владелец кольца пытается связаться со мной, и мы одновременно перемещаемся, отталкиваясь друг от друга в полете по времени?

А в это время раздался раздраженный голос Хмельницкого:

- Да что мне Москва? Я к Москве со всем сердцем, а что я от нее получил? Одни обещания, которые как насмешку и расценивать нельзя. Берете меня под свою руку или нет? Да? Да. Нет? Нет. Если они будут так ко мне относиться, то соберу войско и пойду разорю эту Московию, как я это делал с Польшей. А, ну, отойди все от меня - порублю!

Совершенно не странно было слышать это от гетмана, находившегося на польской службе. Ладно, завтра постараюсь узнать, что все-таки происходит. Не вдавался я в историю украинско-русских отношений, да придется вдаваться.

Я волей случая оказался за столом украинской старшины. Попросил сидевшего рядом старшину, чтоб приказал принести мой мешок с вещами и определить меня куда-то на постой.

Казак крикнул:

- Пан сотник!

Явился старший группы, схватившей меня.

- Пан сотник, определи-ка пана с собой рядом на постой, да посмотри, чтобы хлопцы его вещи не попотрошили.

- Слухаю, пане полковнику. Пойдемте со мной, пан.

Глава 19

По дороге сотник сказал:

- Я прошу вас обращаться ко мне просто пан сотенный, чтобы не порушить авторитета моего перед казаками. Так-то меня Ондрием кличут по прозвищу Кулик, но мы на службе находимся, да и после службы я над своими людьми начальник. А я вас буду кликать пан писарь, поскольку вы человек грамотный и в заморских языках разумеете. Боюсь я, как бы пан генеральный писарь ревностью к вам не взыграл, так перед очами пана гетмана не мельтешите, пока он вас к себе не призовет, а у меня вы будете под защитой. Хоть и удивляюсь я, как вы Василька с ног сбили, как будто нехотя, а верзила кулем на пол упал.

- А что бы вы сделали, пан сотник, если бы вас ударили как меня по шее? - спросил я.

- Ух, я бы так дал сдачи, - сотник засмеялся и сказал, - вот мы и пришли. Я здесь появляюсь не часто, это дом моих родичей, но они все на войне сгинули, а хозяйкой здесь вдова моего брата, Дарья. Не забижай ее. Да, вот еще, табакокуров не любит пуще крымчаков. Так что в доме не кури. Скажи на милость, что это за странное оружие нашли в твоем мешке?

- Да это и не оружие вовсе, хотя может стать и оружием. В немецкой земле сделано, там знатные мастера по железу. Вот смотри. Прикручиваю эту пластинку и получилась лопата. Как говорят немцы - шанцевый инструмент. Сносу нет. Хоть огород копай, хоть яму какую. Вот это топорик, тоже прикручивается. А это пила. Хочу сделать вам подарок в знак нашей дружбы. Пусть это будет у вас, в ратном деле пригодится.

- Дякую, пане, знатный подарок. Вы мешок свой посмотрите, не пропало ли чего, - предложил сотник.

Посмотрел я в мешок, крупа пропала, соль, котелок и ложка, да и Бог с ними, зато остальное все на месте, особенно чернила и ручка.

- Все цело, пан сотник, казаки люди честные, - сообщил я своему провожатому.

Я достал из пачки сигарету, прикурил от зажигалки и предложил сигарету сотнику.

- Та, ни, спасибо, я люльку покурю, - сказал он, но сигарету взял, прикурил от зажигалки и, глядя на меня, глубоко затянулся. - Знатное кресало иноземцы делают, у нас пока искру вышибешь на трут, да пока раздуешь его, и курить расхочется. А тютюн слабоват по сравнению с турецким, но горло не дерет и курится приятно. У нас такой тютюн не курят, а люльку я вам спроворю вишневую, всем люлькам люлька будет. Ну что, пойдемте до хаты.

Войдя в хату, я перекрестился на красный угол и тут почувствовал на груди холодок от ключика почтового ящике. О кресте я как-то не подумал.

- Пане сотник, крестик куда-то с шеи делся, - трагическим голосом произнес я.

- Не волнуйтесь пан, завтра сходим в церкву, там подберете себе освященный, - успокоил меня хозяин.

Хозяйка, молодушка лет тридцати, стояла и прыскала в кулак, глядя на мое одеяние.

- Вот, Дарья, - сказал сотник золовке, - привел жильца нового, знакомец самого пана гетмана, писарь. Жить пока здесь будет. Собери нам чего-нибудь повечерять.

Поужинали овощами с хлебом. Еще раз покурили на крыльце, и пошли спать. Спать нам постелили на полатях, а хозяйка спала на деревянной лежанке в горнице.

Проснулся я часов в восемь утра. В доме никого не было. На столе стоял керамический бокал, а если точнее, то глиняный стакан с молоком, накрытый куском хлеба.

Я ополоснул лицо в рукомойнике в уголке, вытерся обыкновенным рушником и съел хлеб, запивая его молоком.

Спокойно переоделся в приготовленную заранее одежду, сапоги и сверху надел рясу, подпоясав ее витым шнурком. Судя по рисункам, писаря и бурсаки носили на поясах медные чернильницы. А у меня такой нет. Ничего, разживусь, зато чернила есть. Часы с руки снял и положил в карман брюк. Часы нужны, пока не научился на глазок или по солнцу время определять.

Вышел я во двор и увидел хозяйку, которая пропалывала огород.

- Доброго ранку, хозяюшка, - приветствовал я ее.

- Доброго, да уже не ранку, все уже дела свои переделали, - улыбнулась она. - А вы, пан писарь, у иноземцев спать выучились? Ондрийко сказал, чтобы вы никуда не ходили и ждали его. Он придет после полудня. А вы вот на скамеечке здесь посидите, солнышку утреннему порадуйтесь. В нормальной-то одежде вы как нормальный человек выглядите. Можете подымить своим тютюном. В доме дым пахнет погано, а на улице все едино.

Я закурил, в пачке оставалось еще две сигареты. Вероятно, придется обзаводиться трубкой или бросать курить. Говорят, что на Руси, царь Алексей Михайлович, хоть и зовут его "Тишайшим", а приказывает плетьми пороть того, кто зелье заморское курит.

Кто-то постучал палкой по калитке.

- Дарья, пан писарь уже проснулся? - раздался чей-то голос.

- Да вот он сидит на скамеечке. Если дело есть, то ему и говорите, - сказала женщина.

- Доброго здоровьичка, пане писарь, с делом до вас пришли, - поклонился мне мужчина.

- Что за дело? - спросил я.

- Да вот написать прошение до пана гетмана о том, чтобы сыночка нашего в киевскую семинарию приняли, - сказал проситель.

- Дарья, скажите, пожалуйста, где лучше народ принимать? - спросил я хозяйку.

- А вот я вам сейчас столик маленький вынесу. Погода хорошая, здесь и принимайте, - сказала Дарья.

Я помог ей вынести столик на улицу. Взял бутыль с чернилами и попросил чего-нибудь, чтобы сделать чернильницу.

В хозяйстве нашлась и глиняная скляночка, в которую раньше наливали масло для освещения, а сейчас она была сухая и чистая. Писарь-то я был аховый - у меня даже бумаги своей не было. Но люди стали идти со своей бумагой. Боже, что я только не писал. Писал так, как я представлял должно быть составлено прошение. Писал крупными буквами и быстро. Роль секретаря выполняла Дарья. Наконец, она прекратила прием, сказав, что пану писарю треба отдохнуть и пообедать.

- Вот, пан писарь, ваше заработанное, - сказала Дарья и показала горсть медяков, принесенные яйца, овощи, хлеб молоко.

- Прибери все это, Дарья, ты хозяйка и давай распоряжайся всем, - сказал я.

Зардевшаяся Дарья убрала продукты и спрятала деньги.

Вскоре пришел пан сотник.

- Ну, пан писарь, - сказал Ондрий, - слава о вас пошла дальше нашего местечка. Говорят, что вы и человек обходительный, пишете чисто и сразу понимаете, что просителю требуется. И все, кто бумагу читают, те сразу понимают, что требуется. Вот что значит грамотным быть. Читать-то я умею, а вот пишу как курица лапой. Если пан писарь не откажется, то нижайше прошу и меня поучить письму.

- А можно и мне? - покраснев, спросила Дарья.

- А тебе-то зачем? - удивился сотник. - У тебя хозяйства столько, дай Бог с ним за день управиться. Баба книгами не прокормится.

Глава 20

Вечерами я стал заниматься с моими хозяевами. У сотника дела шли трудновато, почерк был корявый, но мужик он упорный и писать будет почище всякого писаря без завитушек и крючков, а нормальным русским языком.

- Пан сотник, а на каком языке вы разговариваете? - спросил я.

- Как на каком, на русском, - удивился Ондрий. - Мы же русские, а не кто-нибудь.

- Почему в языке вашем столько польских слов, что порой задаешься вопросом, а не по-польски ли вы говорите, - спросил я.

- Мы, пан писарь, долго были под польской пятой, - сказал сотник, - что хочешь-не хочешь, а все равно отдельные слова из чуждого языка примешь, если те, кто паны, не воспринимают наши русские слова. От всей Руси только что и осталась наша южная Украина, окраина то есть. Даже Киев, мать городов русских, и тот у поляков находится.

Дарья оказалась настолько смышленой, что где-то уже через неделю начала читать молитвенник.

- Пане писарь, а почему в том языке, что вы меня учите, меньше букв, чем в молитвеннике? - спросила она.

- Молитвенник писан на старорусском языке, - объяснил я, - а там есть буквы, которые усложняют язык общения. Они скоро отомрут и останутся только в молитвенниках, потому что отцы церкви будут держаться за этот язык, говоря, что таким языком говорили ученики Иисуса нашего Христа. Ученики ходили в простых холщовых хламидах, и нам прикажете хламиды одеть, особенно зимою?

- Ой, свят, свят, свят, да что же это вы, пане писарь, так богохульствуете? - начала мелко креститься женщина. - Недаром люди говорят, что бурсаки все от церкви отворачиваются, будто бы им черт родным братом приходится.

- А не хочешь ли, Дарья, пощупать, може хвост у меня есть? - засмеялся я.

- Вот уж не думала, пане писарь, что вы такой охальник, - засмущалась она и быстро убежала на улицу, чтобы сообщить, что пан писарь сейчас начнет прием посетителей.

Работы писарской было невпроворот. То принесли заказ из гетманской канцелярии писать приглашения на свадьбу гетмана. Гетман женился в третий раз. Поговаривали, что вторую жену убил сын гетмана Тимофей, а молва говорила, что гетман сам ее казнил за прелюбодейство с домовым казначеем, которого еще во Львове пригрел сам гетман.

Писарское дело доходное, но и всему хорошему часто приходит конец. В августе месяце польские войска вступили на Украину и начали войну. Польская жестокость натолкнулась на такую же жестокость казаков. Польские цивилизаторы как будто учились прямо у римского императора Нерона расправам с христианами, и казацкие отряды копировали поляков: сдерут кожу с живого казака, точно так же ловят поляка и сдирают с него с живого кожу.

Паволочь пришлось оставить. Заняли его польские войска, и в Паволочи умер польский военачальник Иеремия Вишневецкий.

13 августа произошла жестокая битва у местечка Трилисы. Поляки взяли это местечко только после того, как погиб последний казак сотника Александренка и когда у женщин иссякли силы воевать с поляками. Жестокость, с какой поляки расправлялись с населением казачьих хуторов, просто поражает. Фашисты какие-то, это я уже с современной точки зрения говорю.

А тут еще с севера на казаков навалились войска литовского князя Радзивилла. Литовцы заняли Чернигов, Киев, а потом соединились с польскими войсками под Белой Церковью, где и стоял со своим войском Хмельницкий.

Положение казаков было отчаянное. Хмельницкий предложил мир. И поляки с литовцами согласились. Унизительный это был мир. Казакам отдавали только Киевское воеводство. Казаки даже хотели захватить польских парламентеров и казнить их, но Хмельницкий был тверд, а тут началась холера, которая поразила польское войско и казаков. Дарью и ее родственника я спас только тем, что заставлял постоянно мыть руки щелоком, пить только кипяченую воду и тщательно промывать все овощи.

После поражения многие казаки стали переселяться в южные степи Московского государства, сжигая свои дома и прочее хозяйство. Переселилась туда и Дарья, обещая писать и никогда не забывать пана писаря, которого она будет ждать сколько угодно времени.

А меня призвали к канцелярии гетмана Хмельницкого для исполнения писарских обязанностей и разборки иноземной почты.

Весной 1652 года снова началось народное восстание, которое поляки разбили, а Хмельницкому пришлось казнить зачинщиков этого восстания Гладкого, Хмелецкого и Мозыря.

В конце года казакам представилась возможность во взаимодействии с ордой Карача-мурзы схватиться с польским войском Калиновского и разбить его наголову.

Почти через год меня вызвали к гетману.

- Знаю, знаю о твоих успехах, - сказал Хмельницкий. - Пишешь толково и ясно. Саблей владеешь как заправский казак, видел тебя в деле и речей агитационных против меня не ведешь, а наоборот поддерживаешь, говоря, что я есть спаситель Украины. Лестно это слышать от пришельца, о котором мы и сейчас ничего не знаем. Вот ты мне скажи, почему царь русский не берет меня под свою руку? Ведь мы же не чужие. Мы такие же русские и род свой ведем от князя Владимира. Вера у нас православная, никакую унию мы не подписывали и веру отцов не предавали. Неужели царю Алексею не нужно земель новых и верных подданных? Говори, как на духу без всякого политеса иноземного.

- Как будет угодно вельможному пану, - сказал я. - Первое. Если Московский царь примет гетмана с казаками под свою руку, то ему придется воевать с Польшей и Литвой. А это не входит в планы Московского царя. Второе. Царю нужны верные и постоянные подданные. А вы проситесь в подданные только в трудное для вас время. Наступит для вас хорошее время, станете требовать от царя свободы, перестав быть хорошими подданными, и будете говорить, что были вынуждены просить заступничества Великого царя. Так нужны ли царю такие подданные? Есть такие поговорки, которые ходят на Украине и в России: не было у бабы забот, так купила себе порося. Или: баба с возу - кобыле легче. Вот царь Московский и размышляет, какие же задумки у гетмана Богдана-Зиновия Хмельницкого.

- Не Богдана-Зиновия, а Зиновия-Богдана, - поправил меня гетман. - А ты злючий, пан писарь. А не думаешь ли ты, что за такие слова я тебя прикажу батогами бить или всыпать тебе плетей горячих? Ты кто такой, чтобы мне такие возмутительные речи говорить? Ты знаешь кто я такой? Я - Хмельницкий, меня сам король Польский боится. А кто-то без роду и племени, неизвестно откуда пришедший такие речи говорит. Да ни один старшина такое мне сказать не мог. Если поразмыслить глубоко, то ты сказал правду. Далеко глядишь, писарь. Русский царь всю Украину под себя возьмет, и свои законы там установит. И не дай Бог эти законы нарушить. У царя разговор короткий. Но вместе с нами под руку русского царя войдут и униаты, змеи подколодные, которые затаятся и будут ждать своего часа, чтобы нож вонзить в сердце России в трудный для нее час. Я свой народ знаю. Мы еще будем верны русскому царю, а вот за потомков своих я ручаться не буду. Униатчина зараза опасная и проникает глубоко. Нужен мне человек из москалей, который довел бы до доверенных людей царя то, что ты сказал, но еще и подтвердил, что Хмельницкий и его казаки будут верны все время, какое мы будем живы и что земли русские должны быть в России, а не под польской пятой. Поедешь ты, пан писарь, как мой конфиденциал с отдельным поручением. Иди, готовься. И о разговоре нашем никому. Учти, я от всего отопрусь, а доносчику первый кнут. Завтра универсал о посольстве будет подписан.

Глава 21

Зимой 1653 года посольство гетмана Хмельницкого прибыло в Москву. Был в составе посольства и отец Владимир, черный монах и писарь.

Перед Москвой обоз встретил дьяк Посольского приказа и сопроводил к дому, где разместилось посольство в противоположной стороне от Иноземной слободы.

За два года, проведенные на Украине, я стал почти своим во всех отношениях, и даже язык мой приобрел малоросский акцент.

Посольский приказ в то время возглавлял многоопытный думный дьяк Волошенинов Михаил Дмитриевич, а странами Европы, в том числе и Украины (сейчас это второй департамент стран СНГ МИД РФ) заведовал дьяк Михаил Федоров, человек близкий к своему начальнику. С ним я и решил установить более близкое знакомство, чтобы информация моя дошла до думного дьяка и была передана при докладе государю, потому что вопрос Украины не являлся второстепенным. Для начала я подарил ему лядунку с кусочком дерева от креста, на котором был распят Спаситель и сказал, что верю в то, что в самое ближайшее время Украина будет частью России, о чем я перед отъездом говорил и пану гетману Хмельницкому.

- А на чем основана ваша уверенность, отец Владимир? - спросил меня дьяк.

- Московское царство не может бросить часть Руси и мать городов русских - Киев, - сказал я.

- Хороший тезис для того, чтобы узнать намерение Москвы в отношении Украины и одновременно и Польши. Вы лучше скажите, как Украина воспользуется этой информацией? - спросил дьяк. - Отдастся полностью Польше или будет расширять масштабы антипольского восстания?

- Опять же все будет зависеть от решения Москвы, - сказал я. - Если Москва желает получить единый польско-литовский фронт, направленный против нее, то она не будет торопиться к решению вопроса Украины.

- Польско-литовский, как вы сказали - фронт - будет и так, примет ли наш государь Украину под свою руку или не примет, - сказал Федоров. - Не станет ли Украина "троянским конем", опрометчиво запущенным в Россию? Я вас не хочу обидеть, но действительность такова, как я об этом говорю.

- Что вы, пан дьяк, вы совершенно правы и рассуждаете государственно, - согласился я. Согласие всегда ведет к прогрессу в переговорах. - Любой государь должен быть осмотрителен при принятии очень важных решений. "Троянским конем" будет униатская церковь, которая исподволь будет вести работу на раскол союза и Украины, а весь народ и свое спасение видит только в России.

- А как же казацкая старшина? - спросил дьяк. - Будет ли она верна этому союзу?

- Вся казацкая старшина - это котел с чертями, - рассмеялся я. - Царю московскому нужно иметь своих конфидентов на Украине и верить их докладам при назначении старшины. И старшина должна быть такая, как в России - без самостийности. Самостийники предадут сразу, как только почувствуют нового хозяина и предадутся ему сразу.

- А как сам вельможный гетман Хмельницкий? - вкрадчиво спросил Федоров.

- Он-то как раз тот гетман, который верой и правдой будет служить интересам России и Украины, - твердо сказал я.

- И он разделяет ваше мнение в отношении в отношении униатов-раскольников и старшины? - с некоторым сомнением спросил дьяк.

- Скажем так, что и он думает так же, - сказал я.

- А откуда вы это знаете? - Федоров пытливо смотрел на меня.

- Скажем так, что я конфидент гетмана и моя задача показать искренность его намерений, - сообщил я.

- А не хотите ли стать царским конфидентом на Украине? - сделал встречное предложение приказной дьяк. - Кому попало, мы такие предложения не делаем.

- Предложение хорошее, только мне нужно будет писарское одеяние сменить на одеяние служилого человека, - сказал я.

- За этим дело не станет - успокоил меня дьяк. - А что вы думаете по такому вопросу: долго ли продержится союз Москвы с Украиной, хотя если взглянуть со стороны, то мы два одинаковых народа.

- Это если только со стороны поглядеть, - сказал я. - Но нужно учитывать польское влияние на русских в Украине. У них даже другой язык, с русской основой, но с чужеземными включениями. Если честно говорить, то это искусственный язык, который создали специально, чтобы разъединить русских посредством языка.

- А вот у вас интересный русский язык, - сказал Федоров. - Какой-то новый, четкий и понятный, и ни одного старославянского слова. Вы где-то учились?

- Учился, но далеко и по другой программе, - ушел я от конкретного ответа. - Пан дьяк, а нельзя ли почитать что-нибудь по украинскому вопросу? Я человек молодой, а на той стороне у всех совершенно разное толкование, как Русь стала Украиной.

- Если вас интересует этот вопрос, то я попробую подобрать для вас книги, а уж вы сами делайте выводы, - сказал дьяк. - Вы уполномочены передать пану гетману конфиденциальное письмо, минуя главу вашего посольства?

- Да, - сказал я.

Глава 22

В то время, как наше посольство находилось в Москве, царем Московским в Польшу был послан боярин Репнин-Оболенский, чтобы примирить поляков с Хмельницким. Но все было тщетно. Польша вознамерилась покончить с Хмельницким и его казаками, заключив союз с крымскими татарами, которым было все равно с кем заключать союз, лишь бы иметь солидный бакшиш или держать сторону сильного. На тот момент Польша казалось сильною.

А мне дьяк, как и обещал, прислал интересующие меня книги.

Кое-какие пометки для себя я сделал.

История со времен князя Владимира известна нашим современникам как история междоусобицы, братоубийства, коварства и активного участия соседей, желающих половить рыбки в мутной воде российской истории. Все легенды о том, как княгиня Ольга отомстила за смерть своего мужа, показывали на то, что не было у русских жалости к себе и не хотели русские идти на компромисс с русскими. Русские бились с русскими. Русские грабили русских и не нужно было врагов русским, потому что они сами были себе врагами.

В 1015 году умер князь Владимир, сделав своих сыновей наместниками в Новгороде, Полоцке, Турове, Ростове, Муроме, Владимире Волынском, Тмутаракани.

1015-1025 гг. - междоусобные войны между сыновьями Владимира.

1026 год - раздел земли русской по Днепру.

1054 год - раздел Ярославом Мудрым земли между своими сыновьями - наместники в Киеве, Чернигове, Перяславле, Владимире, Смоленске.

1169 год - взятие Киева князем Андреем Боголюбским и перенесение центра Руси из Киева во Владимир.

В 1223 году татары впервые победили разобщенных русских князей на реке Калке и устроили пир на помосте, основанием которому служили живые тела побежденных. После этого татары поодиночке стали побеждать всех князей, а было их ни много и ни мало, а семьдесят человек, и каждый со своими владениями, и каждый со своими дружинами.

1240 год - взятие монголо-татарами Киева.

Русских князей татары сделали своими наместниками над русским народом, переписали все население и установили дань, которую русские князья и выбивали для татар. Правильно говорят: не хочешь защитить землю свою, будешь кормить своего завоевателя.

Каждый князь русский был князем только по воле татар и носил ярлык татарский на княжение. Князья предавали друг друга за ярлык и уничтожали роды княжеские.

Кроме татар князья искали покровителей и на стороне. А на них нападали князья литовские, польские, венгерские, рыцари тевтонские, завлекая верой католическою и помощью папы римского.

Из всей Руси сильным осталось только княжество Московское, потому что князю Московскому татары поручили собирать дань со всех князей и приводить к покорности других князей.

Князья московские стали приводить к покорности ближних князей, а потом даже замахнулись и на своих благодетелей - татар. Послали татары царевича Арапшу, и побил Арапша русских на речке Пьяне.

В 1380 году князь Дмитрий Иванович, впоследствии Донской, разбил татар на Куликовом поле. А после этого хан Тохтамыш разбил русских и сжег Москву. А в 1480 году после стояния на реке Угре разбежались в страхе в разные стороны татары и русские, и каждый думал, что их победили. И вот в царствование князя московского Иоанна Васильевича Третьего закончилось монголо-татарское иго, продолжавшееся 240 лет.

И Россия нынешняя только по левую сторону Днепра, как князья поделили землю русскую в 1026 году.

Получается так, что завоеванная татарами Русь все равно осталась Русью со своей верой, со своими обычаями, была данником Золотой Орды, но смогла окрепнуть, освободиться от вассальной зависимости и стать могущественным государством. Насколько люты были монголо-татары, но настолько они были и мудры, оставив в завоеванных странах все, как есть, надеясь на свое тысячелетнее могущество и прекрасно понимая, что разоренные страны будут врагами и никчемными данниками, с которых много и не возьмешь.

Возможно, что монголо-татарам нужно сказать спасибо за то, что они помогли нам исправить роковую ошибку князя Владимира, разделившего русские земли. Монголо-татары создали условия для сплочения русских княжеств в единое царство под сильной рукой Московского государя.

Русские княжества, оставшиеся на правом берегу Днепра, были завоеваны сильными польским и литовским государствами, которые поставили их положение людей второго сорта, насаждая среди русских чуждую веру и язык.

Прежняя Киевская Русь исчезла в XIV веке. Литва завоевала Черную Русь - западную часть Руси в районе нынешнего Гродно. Затем подчинила города Полоцк, Минск, Витебск, Восточную Волынь, Киев и другие города до Курска и Чернигова, создав Великое княжество Литовское. И это княжество тоже приказало долго жить из-за внутренних распрей.

По Киевской унии 1386 года Великое княжество Литовское распалось на католическую и православную части.

Галицию заняли поляки. Закарпатскую Русь - венгры.

Говоря современным языком, сейчас представитель русско-польско-литовского этноса Богдан Хмельницкий старается спасти остатки русского государства на правобережье Днепра и предлагает русскому царю воссоединить русские земли и освободиться от польского владычества.

Но пан Хмельницкий не теряет надежды стать вольным паном, и чтобы царь Московский у него на посылках был.

Ой, пане, заблуждаешься ты насчет московского царя.

Но вот что интересно, ни в одном прочитанном мною источнике, что принес мне дьяк, я не встретил названия Украина.

Надо будет потом посмотреть, откуда появилось это слово Украина, кто его придумал и в честь чего.

Интересно, а нынешний МИД ссылается на исторические документы, когда принимает решения о взаимоотношениях с другими государствами? Сомнительно.

Глава 23

Где-то в начале сентября года 1653 дьяк Михаил Федоров перехватил меня во время утренней прогулки.

- Здравствуйте, отец Владимир, что-то узнали новое из летописных документов? - спросил он.

- Что-то, конечно, узнал, - сказал я, - но в основном освежил имевшиеся у меня знания и готов принести вам эти книги.

- Не беспокойтесь, отец Владимир, время будет и принесете как-нибудь на днях, - успокоил меня дьяк. - А почему никто не встречал вас в близлежащих церквях на службах, да и к причастию вы не подходили? Уж не униат ли вы тот, о коих сами нелестно отзываетесь?

- Я православный, вельможный пан, - сказал я, - но привык молиться у себя в комнате, не поверяя таинства своей молитвы взорам любопытствующих прихожан. Я ведь почти духовного звания и в причастии не нуждаюсь, как посвященный в таинства церковного обряда. А что, пан дьяк, просьба гетмана Хмельницкого как-то решается?

- Все будет зависеть от того, как поведет себя гетман Хмельницкий в самое ближайшее время, - сказал Федоров.

- То есть, все будет зависеть от того, в какую сторону пан гетман будет косить глаз? - уточнил я.

- Отец Владимир точно выразил мою мысль, - сказал таинственно дьяк. - И было бы неплохо, если бы вы отправили пану гетману тайную цидулку по этому вопросу и лучше, если бы с отправкой не было задержки. Примите мои самые глубокие почтения, отец Владимир.

Дьяк поклонился и пошел дальше по своим делам.

- Дело закручивается, - подумал я - и, вероятно, не один я буду отсылать гонцов на Запад. Слежка здесь поставлена отменно, поэтому гонец мой не должен привлечь внимания и не иметь при себе что-то, что можно отнять и прочитать. Задача.

Гонец прибыл в Москву намного раньше посольства и живет себе в слободе у своей родственницы. Имя у него соответствующее - Иван. Знает его только гетман и я. И никаких паролей не надо. Устное сообщение можно выведать под пытками, а вот письмо нужно написать и спрятать так, чтобы никто не нашел.

В одной из мануфактурных лавок нашел я белый шелк. Дорог материал для богатых людей, но на две ленты денег у меня хватило. Свинцовым карандашом написал: "куда глаз будет смотреть - таков и результат будет". Гетман поймет: если тверд будет в союзе с царем московским, то союз состоится.

Ленточка шелковки получилась маленькая. Нашел Ивана в слободе. Велел зашить послание в рубец на подоле рубахи и отправил к гетману с обозом купцов.

Первого октября из Посольского приказа наше посольство пригласили в Кремль. В комнатке рядом с Грановитой палатой нас и поместили. Дверь была специально приоткрыта, чтобы мы могли слышать, что происходит.

А происходил в этот день земский собор.

Думный дьяк изложил прошение гетмана Хмельницкого о готовности перейти под руку Московского государя с Запорожским войском, всеми служилыми казаками и городами, имевшимися в его подчинении. Принятие гетмана Хмельницкого может грозить войной с Европой и с Польшей, в первую очередь.

Собор оказался шумный, наряду с боярами был там люд служилый разного званья со всех концов земли русской и купцы. Редко бывает такое единодушие среди русских людей, но все высказались за то, чтобы земли русские воссоединялись и даже купцы обещали помочь своими средствами, буде война какая начнется. Патриарх и духовенство благословили царя в его благородном служении народу и земле русской.

В Переяславль царь отправил боярина Бутурлина, окольничего Алферьева и думного дьяка Лопухина. С московским посольством отправилось и гетманское посольство. Ехали долго, с частыми остановками и тридцать первого декабря прибыли в Переяславль.

Посольство встречали колокольным звоном, с коврами, с хлебом и солью, с большим количеством ликующих казаков.

Приветственную речь держал Переяславский полковник Павел Тетеря.

Гетман с полковниками и старшиной казацкой прибыл первого января 1654 года. Предварительные переговоры напоминали польский сейм или же нашу Государственную Думу при принятии важных решений. Вопрос шел об автономии вновь принимаемых земель.

- Возможно, буде Переяславль поближе к Москве, плюнул бы Бутурлин на все эти переговоры, да и поехал бы к царю с предложением не принимать гетмана с его землями под руку Москвы, но приходилось терпеть, - все это мне по секрету сообщил дьяк Михаил Федоров, бывший в составе того посольства и знавший, что слова его до гетмана не дойдут, благо мы с ним состояли в отношениях доверительных и работали оба на интересы государства российского.

Насколько единодушен был земский собор в решении казацкого вопроса, настолько разноречивы была казацкая старшина в отношении подчинения московскому царю.

Часть была готова немедленно отдаться польскому царю, если тот удовлетворит их требование об увеличении численности реестрового казачества. И аргументы были такие, что поляки более цивилизованны, чем москали, только что освободившиеся от татарской неволи, и то, что казаки в составе Польше становятся европейцами, а не русскими, а если принять унию, то и в сейм можно депутатом избираться и даже в гетманы польские выйти.

Другие кричали, что подписание договора с Московским государством вызовет войну с Польшей и царь Московский слишком слаб, чтобы воевать с Польшей и защищать казаков.

Третьи предлагали заключить союз с крымскими татарами и создать мощную Крымскую автономию, которая будет грозить и полякам, и москалям.

Целую неделю утрясали положения договора, в конце концов, точку поставил гетман.

- Слухайте сюда, панове. Куда бы мы ни пошли, нас не будет как народа. Пойдем к полякам, станем ляхами, поклоняться будем католическому крыжу и причащаться у ксендзов. Пойдем к крымчакам, станем мусульманами и молиться будем полумесяцу, а вместо священников у нас будут муллы и муэдзины и о горилке со шматом сала на закуску можно будет забыть. Кроме как к московскому царю, нам идти некуда. Кто не хочет с нами, может идти на все стороны. Кто со мной, становись под мою руку.

Скрепя сердцем, недовольная старшина, боясь гетмана и своих казаков, встала под руку гетмана.

- Последнее, - сказали большинством, - записать в договор, что царь Алексей Михайлович должен дать присягу казакам в сохранении их казачьих вольностей.

Вот тут-то боярин Бутурлин и встал на дыбы, сверкая грозно очами:

- Царь российский подданным своим присягу не дает, но если он обещал сохранить казачьи вольности, то обещание свое выполнит.

Замерла казацкая старшина. Чувствуют, что перехлестнули через край. А ну как боярин встанет да уедет к царю с докладом, что принимать гетмана никак невозможно по причине того, что казаки ставят невыполнимые условия. Полетят тогда казацкие головы, много найдется охотников расправиться с ними.

Тряхнув чубами, казаки сказали, что согласны с договором.

И Бутурлин вздохнул облегченно:

- Ну что, пане гетман, на завтра назначаем раду?

- Назавтра, до полудня. Господа полковники, прошу обеспечить присутствие самых авторитетных казаков, чиновников и купцов. С Богом, панове, - сказал гетман и перекрестился.

Глава 24

Восьмого января 1654 года в одиннадцать часов пополудни собралась генеральная Рада.

Речь гетмана Хмельницкого хорошо известна всем, но и я конспективно делал пометки:

- Господа полковники, есаулы, сотники, все войско Запорожское!

Бог освободил нас из рук врагов нашего восточного православия, хотевших искоренить нас так, чтобы и имя русское не упоминалось в нашей земле. Но нам нельзя более жить без государя. Мы собрали сегодня явную всему народу раду, чтоб вы избрали себе из четырех государей себе государя. Первый - царь турецкий, который много раз призывал нас под свою власть; второй - хан крымский; третий - король польский; четвертый - православный Великой Руси царь восточный. Турецкий царь басурман, и сами знаете, какое утеснения терпит братия наша христианская от неверных. Крымский хан тоже басурман. Мы по нужде свели было с ним дружбу и через то приняли нестерпимые беды, пленение и нещадное пролитие христианской крови. Об утеснениях от польских панов и вспоминать не надобно; сами знаете, что они почитали жида и собаку лучше нашего брата - христианина. А православный христианский царь восточный - одного с нами греческого благочестия; мы с православием Руси единое тело церкви, имущее главою Иисуса Христа. Этот великий царь христианский, сжалившись над нестерпимым озлоблением православной церкви в Малой Руси, не презрел наших шестилетних молений, склонил к нам милостивое свое царское сердце и прислал к нам ближних людей с царской милостью. Возлюбим его с усердием. Кроме царской высокой руки, мы не найдем благотишайшего пристанища; а буде кто с нами теперь не в совете, тот куда хочет: вольная дорога!

Из толпы собравшихся понеслись выкрики:

- Волим под царя восточного! Лучше нам умереть в благочестивой вере, нежели достаться ненавистнику Христовому, поганому.

Полковник переяславский Тетеря стал обходить ряды и спрашивать:

- Все ли такое соизволяете?

- Все, - как один отвечали казаки.

Подошел полковник и сообщил, что все казаки, собравшиеся на генеральную раду, соизволяют так, как сказал пан гетман.

Повернувшись к куполам собора, Хмельницкий перекрестился и сказал:

- Боже утверди, Боже укрепи, чтоб навеки было едино.

Зачитали казакам и текст договора.

Все казацкие земли в пределах губерний Полтавской, Киевской, Черниговской, части губерний Волынской и Подольской присоединялись под именем Малой России к Московскому государству с правом сохранять свой особый суд, управление, выбор гетмана вольными людьми, право последнего принимать послов и сноситься с иноземными государствами (кроме крымского ханства и польского короля), неприкосновенности прав шляхетского, духовного и мещанского сословий. Дань (налоги) государю должна платиться без вмешательства московских сборщиков. Число реестровых казаков увеличивалось до шестидесяти тысяч, но дозволялось иметь и более казаков-охотников.

Такой автономии не было ни у одного княжества Московского государства.

После приведения к присяге членов генеральной Рады, московская делегация поехала приводить к присяге жителей всех городов и деревень.

Малороссийское духовенство неохотно соглашалось поступать под власть московского государя. Митрополит Сильвестр сам вышел встречать московское посольство, но внутренне не был расположен к Москве. Духовенство не только не присягнуло, но и не согласилось посылать к присяге шляхтичей, служивших при духовных особах, монастырских слуг и людей из имений, принадлежавших монастырям и церквам.

Духовники и ополяченные ходили и агитировали народ Малороссии, что московский царь заставит всех носить лапти вместо черевик, заставят всех перекрещиваться.

Казацкая старшина вообще вынашивала планы создания в Малороссии независимого государства.

Последующая история взаимоотношений России и Малороссии была чередой войн и предательств украинских гетманов и казацкой старшины, пытавшейся обмануть всех и вся: польского короля, царя московского, султана турецкого, хана крымского, короля шведского, приклоняясь то к одному, то к другому, чтобы создать свое независимое государство.

Никто точно не знает, откуда появилось название "Украина". Более склоняются к тому, что Польша хотела уничтожить все русское на русских землях и называла эти районы окраиной, а жителей - окраинцами.

Мне, посмотревшему, как происходило воссоединение русских земель с прополяченным населением, становится очевидно, что государи московские совершили стратегическую ошибку, приняв в состав государства по настоятельным просьбам Грузию и Украину на особых условиях, а не как граждан с равными правами. Не хотите быть равными со всеми, можете идти к ... бабушке эротической походкой.

Последствия этой ошибки приходится расхлебывать в мое время.

Угнетая свой собственный народ и предоставляя широкие привилегии присоединившимся территориям, царское правительство создавало колоссальный разрыв во взаимоотношениях простых людей, которые видели, насколько велики послабления пришельцам за счет ужесточения гнета русских, а потребители привилегий считали себя выше простых русских. Не зря русские люди называли жителей Великого Княжества Финляндского чухной, а жителей Малороссии - хохлами. Почему-то никаких оскорбительных кличек не было у жителей Белой Руси кроме разве что бульбаши, потому что к ним относились так же, как и ко всем гражданам Российской империи.

У нас как бы считается, что существует дружба между русским и украинскими народами, но реальная жизнь показала, что этой дружбы как не было, так и нет, так и не будет, особенно если населению Украины, в том числе и этническим русским, посулят шенгенские визы. Тогда на всех братских отношениях будет поставлен жирный католический крыж. Мы это уже видели в Прибалтике.

Настроения элиты любого государства всегда носят антинародный характер. Элита действует только в своих интересах. Покупает иностранные футбольные клубы, плюя на то, что русский футбол в откровенной заднице. Покупает крупные бриллианты, ювелирные и художественные изделия, царские пасхальные яйца. Везет девок во французские Куршевели, упорно не замечая растущей нищеты и социального расслоения общества. Элита не понимает, что нищие люди, которых обзывают "средним классом", будут движущей силой в уравнивании уровня жизни населения богатейшего государства мира - России.

Глава 25

Честно говоря, до чего же страшная наука - история. Сродни врачебной профессии. Только историю вылечить нельзя. Это все равно что, курение. Будешь курить - вот тебе гипертония, болезни сердца, не будешь курить - вот тебе болезнь Альцгеймера. Или хирургия. Иногда достаточно убрать маленькую бородавочку и жить спокойно всю жизнь. А когда бородавка разрастается в злокачественную опухоль, то ее никаким скальпелем не вырежешь. Это все относится к принятию решений нашей элитой.

Хирург может качественно изменить историю, срезав все ненужное. Но тут приходит терапевт и говорит: не слушайте хирурга, ему бы только резать да резать, а мы вам дадим таблеточку, и у вас все само собой отвалится. Как тут выбрать между хирургом и терапевтом раз в четыре года, когда каждый хирург, жалуясь на трудность профессии, просто спит и видит себя Хирургом. И терапевт тоже видит себя Хирургом.

Я ехал в повозке, укрытый тулупом, и подремывал под скрип серебряного снега. Государево посольство возвращалось в Москву. Гетман и меня отправил сопровождающим посольство и для того, чтобы узнать, как будет доложено царю о приведении Малороссии под руку государства российского.

Я уже был довольно опытным в делах воинских и политических и пользовался особым доверием гетмана, который намеревался меня послать во Францию для зондирования вопросов признания Малороссии отдельным государством Украина. Я умело дрался на саблях, достаточно ловко фехтовал шпагой и знал французский язык. Был не стар годами, недурен собой, а ряса придавала мне больше загадочности. Что еще нужно для того, чтобы получить покровительство высоких особ как дипломатический представитель и как посетитель будуаров жен и любовниц вельмож и приближенных ко двору? Тем более постоять за себя я мог.

Рядом в повозке подремывал дьяк Федоров. Только что мы говорили о том приеме, который давал гетман Хмельницкий боярину Бутурлину и его посольству.

- Что можно сказать, отец Владимир? - сказал дьяк. - Ничего говорить не буду. Будет нам возни с вашей Малороссией. Сейчас у них голова кружится от того, как они ловко провели москалей. Пусть позабавятся в самостийность. Поверь мне, следующий государь ликвидирует гетманство, и Польша не растянется "от можа до можа", а лопнет на несколько частей и долго не будет этого сильного государства, пока не ослабнет Россия, а ослабнет она не скоро.

- Что боярин-то по этому поводу думает? - спросил я.

- Докладывать будет, что духовенство враждебно нам и что гетманам малоросским верить нельзя, нужно их контролировать и крепко руку государеву держать на делах малоросских, - сказал Федоров. - Недоволен боярин. Да и вам досталась незавидная участь - вы сторонник честного объединения и для вас это поручение будет пыткой. Ничего, я поговорю с Дьяком Посольского приказа, вас как подданного Руси могут и в Посольский приказ взять. Ладно, до Москвы еще далеко. Успеем наговориться.

Зимняя дорога хороша тем, что ровна и быстра. Нет ни жары, ни насекомых надоедливых. Дома я не был почти три года. Зато могу сказать, что был у истоков подготовки Переяславской Рады. Только кто в это поверит? Если написать фантастическую повесть, которая является вымыслом автора, то можно и правду довести до состояния вымысла. Тот человек, который обратится к историческим источникам, сам узнает, где в этой повести правда, а где вымысел. Только найдется ли у нас в России издатель, который примет к изданию повесть человека, перемещавшегося во времени и пространстве?

После этих мыслей я вдруг почувствовал такую тоску по своему времени, что непрошеная слеза в уголке глаза появилась. Все же трудно быть в прошлом. Даже женщину как следует не зажмешь и не завалишь в постель, чтобы получить настоящее человеческое удовольствие. А потом окажется, что твой товарищ по университетской скамье твой внук. Поэтому приходилось быть воздержанным при достаточно сильном внимании встречавшихся мне женщин.

Я уходил по весне. Время возвращения придет месяца через два. Нужно перемещаться на 354 года вперед. Совершенно машинально я крутанул колечко на один оборот вперед. Я так же ехал в возке, рядом дремал дьяк Федоров, день клонился к закату, скоро должен быть следующий ям и со мной ничего не происходило. Я пошевелил затекшими ногами, и вдруг у меня потемнело в глазах.

Очнулся я от громкого деревянного скрипа, нестерпимого запаха грязных человеческих тел и какого-то тухлого мяса. Я лежал в тесноте под какой-то лестницей на деревянном полу, который то вдруг взлетал вверх, то резко опускался. Моя сабля лежала подо мной поперек поясницы и при каждом движении причиняла мне боль чашечкой гарды.

Глава 26

Кое-как я вылез из-под лестницы и пополз по скользкому полу, чувствуя себя лягушкой, потому что меня подкидывало, и я расставлял в стороны руки и ноги, чтобы сохранить равновесие, и меня так же, как лягушку, шлепало плашмя об пол. Вдруг надо мной открылось небо, и струя холодной воды полилась вниз, смыв грязь подо мной и освежив сознание, которое начало понимать, что я нахожусь на каком-то корабле и что в море жестокий шторм.

Какой черт меня дернул крутить кольцо? Сейчас бы ехал и подремывал в уютном возке, через час приехали бы на почтовую станцию, покушали и легли спать в тепло натопленной избе. Какое блаженство, а вместо этого мне придется вылезать в этот квадратный люк и осматриваться, куда же я попал и что меня ждет.

Я с трудом приоткрыл люк, а вернее - деревянную крышку, как у колодца, и меня снова обдало волной, вырвав крышку из рук. Кто-то схватил меня и оттащил в сторону, кто-то закрыл люк, а меня стали привязывать веревкой к мачте. Привязав, люди снова разбежались в разные стороны.

Вот и снова я попал в плен. Оглядевшись по сторонам, я увидел, что недалеко от меня к ящику привязан человек, который кричит, машет руками и все его слушаются, поворачивая паруса или бегом бросаясь к огромному рулевому веслу. Людям не до меня. Но мне они спасли жизнь, потому что меня обязательно смыла бы одна из волн, которые перекатываются через этот небольшой корабль, не задерживаясь на верхней палубе. В перерывах между порывами ветра я уловил звуки голосов, которые очень похожи на китайские.

Нет, ну надо же, как меня колбасит? То я только что был в России, а сейчас на каком-то корабле с китайской командой. Вот только доберусь до дома, сразу же сниму кольцо, и не буду прикасаться к нему, даже думать о нем не буду. А как я соскучился по своей уютной маленькой квартирке, которая досталась мне от дяди. И мне нужно вернуться в то же время, в какое время я уехал из дома в Москву, потому что если я вовремя не подам документы на вступление в права наследства, то квартира может уйти в доход государства. Хотя, мама моя дома, и она может выступать от имени родственника, то есть меня при подаче документов. Но я все равно постараюсь вернуться вовремя. Пока я жив, я знаю, что я сделаю все, что мне нужно.

Мачта, к которой я был привязан, трещала, изгибалась под порывами ветра, но стояла, и чувствовалось, что она выдержит все. А вот выдержат ли меня веревки? Говорят, что китайцы делают их из каких-то травок, чуть ли не из сена. А наши веревки и канаты и чего делаются? Из пеньки. А пенька что это? Это всего лишь волокна стеблей конопли. Конопляную массу отмачивают в проточной воде года два. Потом разминают, расчесывают и получаются волокна. Эти волокна отличаются особой прочностью и стойкостью к соленой воде, поэтому и применяются в морском деле.

Канаты и веревки из пеньки до сих пор используются, так как практически не изнашиваются от контакта с морской солью. Из пеньки делают мешковину, веревки, наполнители для сальников и даже одежду. Причем конопляная ткань получается намного прочнее льняной. Сошьешь себе костюм из такой ткани и будешь носить его всю жизнь.

Это сколько же конопли сеяли наши предки? Видимо-невидимо и никто из них косяки не забивал, никто ее марихуаной не обзывал и не отправлял на экспорт за валюту иностранным наркоманам. Что, думаете, не знали о дурманящих свойствах конопли? Еще как знали, просто народ тверже был, моральные устои законом были, а заблудшие души вожжами поучали. Обычно хватало одного, максимум - двукратного вожжевого нравоучения и человек понимал все. Непонятливые долго не жили, их даже в разряд юродивых не записывали.

Я почему так подробно это описываю? Проходили мы торговлю на Руси. Главной товарной позицией была пенька. Пенька да пенька. Решил я тогда узнать, что же такое пенька. Узнал. Так еще оказывается, что торговля ведется не только пенькой, но и другими волокнистыми растениями, из которых делают материю, крепежно-обвязочные материалы и даже таможня держит на контроле торговлю этими материалами.

Истинный джут - Corchorus capsularis или белый джут Corchorus olitorius, или красный джут "Tossa". Гибискус каннабинус - пенька гамбо, сиамский джут, кенаф, джут бимлипатам или бимли, пенька амбари, папоула Сан-Франциско, дах, мешта. Гибискус сабдарифа - пенька розелле или розелла, сиамский джут, кенаф, явайский джут. Абутилон ависенна - абутилонская пенька (канатник), китайский джут, Тиен-цин, Чинг-ма, Кин--ма. Волокна брум из луба испанского ракитника (Sраrtium junсеum ) или из обычного брума (Cytisus scoparius). Урена лобата и Урена синуата - конголезский джут, мадагаскарский джут или пака, мальва бланка или кадильо (Куба), гуаксима, арамина или мальва рокса (Бразилия), цезарев табак (Флорида). Кроталария джунсеа - индийская "сунн", мадрасская, калькуттская, бомбейская или бенаресская пенька или как джалбурпурский джут. Сида - эскобилла, мальваиско, квинслендская пенька или кубинский джут. Теспесия - поломпон (Вьетнам). Аброма аугуста - дьявольский хлопок или индийский лен. Клаппертония фицифолия - пунга (Конго) или гуаксима (Бразилия). Триумфетта - пунга (Конго) или карапихо (Бразилия). Крапива.

Прочитал я и даже диву дался. Все думал, что Россия - это единственный поставщик пеньки в мире. Ан нет. Просто она поближе была, поэтому и торговать с ней было выгодно, покупать пеньку за копейки и продавать за золото веревки и канаты.

Похоже, что веревка, которой я был привязан, сделана из Абутилона ависенна, что меня несколько успокоило. А вот что будут делать матросы и капитан, когда закончится шторм? Выбросят меня за борт или повесят на рее на пеньковой веревке? И какая будет разница, из чего сделана веревка? Нужно что-то придумывать.

Сначала нужно будет узнать, где я нахожусь и какой сейчас год. А там буду действовать по обстоятельствам. Судя по всему, это действительно китайцы. А хватит ли моего словарного запаса для общения с ними? Моим преподавателем китайского языка в институте был настоящий китаец. Он учил нас не бояться говорить на иностранном языке, в частности, на китайском.

- Пусть вы сделаете десять ошибок в одном предложении, но те люди, которые хотят вас понять, поймут вас обязательно, - говорил он, - но если люди не хотят понимать вас, то безразлично, говорите вы правильно или неправильно.

Ну что же, сиень шэн (учитель), проверим вашу теорию на практике.

Где-то на горизонте забрезжил рассвет, сквозь черные тучи начали пробиваться тоненькие лучи солнца и шторм начал стихать. А еще через какое-то время над горизонтом показался золотой круг солнца. Все заиграло яркими красками, и даже вода из черной превратилась в нежно-бирюзовую. Хитрые мордочки дельфинов, улыбаясь, сообщали нам, что шторм ушел и можно отдыхать.

Матросы отвязали своего капитана от ящика. Он стал прохаживаться по палубе, потирая руки и что-то шепча, то ли молитву, то ли ругательства по поводу того, что ему пришлось пережить.

Глава 27

Внезапно капитан остановился прямо передо мной и его узкие миндалевидные глаза неестественно расширились. Показав на меня ладонью руки, он резко произнес:

- Ши шей? (Кто это?)

- Подбежавший помощник, кланяясь и виновато разводя в стороны руки, все повторял:

- Вомэнь бу чжи дао. Вомень бу чжи дао. (Мы не знаем. Мы не знаем).

- Тха цхун наар лай да? (Откуда он взялся?), - снова спросил капитан.

Помощник снова бормотал, что он не знает, откуда я взялся, но видел, что я вылез из трюмового отсека.

Капитан с помощником подошли к отсеку, открыли крышку и два матроса с копьями спустились в трюм. Через какое-то время они выскочили из отсека:

- Сиень шэн, шем ма мей еу. (Господин, там ничего нет).

Капитан снова повернулся ко мне, посмотрел на меня и спросил:

- Нинь цхун наар лай да? (Вы откуда появились?)

Вероятно, обращению на "Вы" я был обязан своей черной шелковой сутане, которая в Китае являлась принадлежностью среднего класса и относилась к "мундирам" чиновников. И моя сабля тоже свидетельствовала о моем немалом служебном положении.

- Цхун шуи ли, (Из воды) - ответил я.

Капитан на какое-то время задумался. Потом спросил:

- Нинь ши Хай Ян эр? (Вы Сын моря?)

- Нун цинь чху, Хай Ди эр, (Уточню, я Сын морского царя), - сказал я.

Капитан еще немного подумал и засмеялся. Засмеялся и я. В это время два матроса отвязывали меня от мачты.

- Во яо цин нинь дао во да чхуань ву гэнь во и ци чши цзао фань (Я приглашаю Вас в мою каюту вместе позавтракать), - сказал капитан и руками показал, в какую сторону нужно идти.

Каюта капитана была очень небольшой, но два человека в ней могли разместиться за маленьким резным столом. Нам подали рис, вареных моллюсков, глиняный кувшинчик и маленькие фарфоровые стопочки.

Капитан налил вино, сказав:

- Шао син цзю ши ши цзие шан цзуй хао да пху тхао цзю (Шаосинское вино самое лучшее виноградное вино в мире), - и предложил выпить за здоровье за наше здоровье - Вэй вомень да шень тхи цзиень кхан, гань бэй!

Мы выпили - вино было восхитительное - и сразу набросились на рис с моллюсками. И я работал палочками так, как будто всю жизнь пользовался только ими. Нужно будет поблагодарить своего учителя.

Насытившись, мы откинулись к перегородкам каюты и закрыли глаза от сытости и усталости бессонной ночи.

- Сиень цзай, вай гуо жэнь, во сян тхин цин чху нинь да гу ши (А сейчас, чужеземец, я хочу выслушать Вашу историю), - сказал капитан.

- Во ин гай сян и сян, инь вэй во да гуши мэй еу кхай ши е мэй еу цзи ся цю, чхуань чжан (Мне нужно подумать, так как моя история не имеет начала и продолжения, капитан), - сказал я.

- Мэй гуань си, во да ши цзиень мэй еу сиэнь чжи, во мэй еу лай да цзи (Ничего страшного, я не ограничен во времени и никуда не опаздываю), - ответил капитан.

Дальше я буду давать только перевод, чтобы читатель не вчитывался в звучание чужих слов, а они написаны так, как слышатся, а не так как пишут некоторые товарищи-китаеведы, но не в этом суть дела. Главное, что мы с капитаном пока понимали друг друга.

- Ну, что же, если у нас много времени, то слушай, - начал я рассказ. - Я жил в большом и светлом городе, в котором были дома по три, четыре, пять, девять и двенадцать этажей. По широким каменным улицам быстро ездили самоходные повозки с широкими и удобными креслами, в которых людях лежали, сидели, пили дорогое вино, курили дорогие сигары и слушали прекрасную музыку, которую играли невидимые глазу машины. Эту жизнь можно назвать счастьем, но человеку всегда мало того, что он имеет и он ищет себе приключения там, куда ему вообще-то не нужно заходить. С помощью заклинания старого волшебника этот человек попал в то время, когда машины были тихоходными, а люди воевали друг с другом по любому поводу. После окончания войны путешественник хотел вернуться домой, но заклинание старого волшебника забросило его еще дальше в те времена, когда народы одного государства были разъединены и воевали друг с другом под смех сильных соседей. Путешественник еще раз хотел вернуться с помощью заклинания, но очутился на твоем корабле, капитан, и путешественник не знает какой сегодня день и какой сегодня год, и он даже не знает, как называется судно, которым командует такой доблестный и умный человек.

- Твои сказки (гу ши - сказки, истории, примечание автора) очень интересные и мне нужно их обдумать, - сказал капитан, - а пока я думаю, мы пойдем и посмотрим мой корабль. Свою саблю можешь взять с собой.

Это не корабль, это наш дом, он живой и имеет свой характер. Если ты не понравишься этому дому, то он вышвырнет тебя где-нибудь по пути, и никто не узнает, куда делся плохой человек. Этот дом называется джонка.

Все считают, что джонка - это маленькая лодка, но вы сами можете убедиться, что это не так. Моя джонка имеет сорок пять метров в длину и девять метров в ширину. На ней три мачты и на каждой мачте паруса не из парусины, как у европейцев, а из тонкой и перевязанной самыми прочными веревочками дранки. Мы быстрее всех поднимаем и опускаем паруса и наша джонка более устойчива и маневренна как в тесном порту, так и в бою.

Мы, конечно, не соперничаем с многопушечными фрегатами, но не советуем и фрегатам связываться с нами. Большой корабль покажет свои мачты из воды, а наша джонка останется на воде. Судите сами, тридцать семь шпангоутов, обеспечивающих прочность корпуса и везде непроницаемые переборки, придающие непотопляемость джонке. Каково? Самую первую джонку построил первый великий правитель Китая Фу Хуси. Когда европейцы в задумчивости ходили по берегам рек и морей, мы уже ходили по всем морям на своих джонках. Вот так. Корабль я вам показал, а вот, что делать с вами так и не придумал. Кстати, сегодня семнадцатый день седьмого месяца одна тысяча семьсот пятьдесят четвертого года по европейскому стилю.

Глава 28

Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд. Похоже, что попал из огня да в полымя, и противник у меня коварный, без чина и звания, на халате-рясе ни одного значка и на шапочке, как у меня, ни значка, ни помпончика с шариком, а капитан судна человек служивый. А, может, ему понравились мои "гу ши" и он решит выведать какие-нибудь подробности тех или иных механических приспособлений, об устройстве которых я и понятия не имею, решит, что я что-то скрываю и будет пытать для развязывания мне языка.

Китайцы на весь мир хвалятся своей древней цивилизацией и тем, что они изобрели порох и бумагу. Может, и капитан решил прославиться на весь мир каким-нибудь необычным изобретением, за что император Китая наградит его по-царски. Огнестрельное оружие уже существует и китайцам оно известно. С навигацией и них особых проблем не было ни на море, ни на суше. У них даже на повозках стояли фигурки из магнитного железа, которые показывали рукой в одну сторону, относительно которой они и ориентировались в бескрайней степи.

Китайцы очень подозрительны к иностранцам, которых называют не иначе, как "ян гуй цзы" (заморские черти). Иностранцы со своим изворотливым умом присвоили себе изобретение пороха, создав медные, бронзовые и чугунные пушки, стреляющие ядрами и создав печатные машины для изготовления книг на китайской бумаге. Европейцы стремятся завоевать Китай, считая, что китайцы пригодны только для стирки белья и подметания улиц. Но Китай им докажет, что он самая мощная страна в мире и с Китаем будут общаться, предварительно сняв обувь перед входом в китайский дом.

Для этих китайцев я более опасный враг, потому что умею общаться на их языке и, значит, смогу кого-то убедить своими хитрыми речами раскрыть самые сокровенные китайские секреты, чтобы с их помощью поработить китайцев. Что делают с врагами в Китае? Все, что угодно. Что хотят, то и делают. Даже перечислять не буду, чтобы не портить настроение перед сном или аппетит перед обедом.

Команда джонки человек пятьдесят. Все стоят на своих местах, чтобы в любой момент выполнить команду капитана по осуществлению маневра судна или изменению его скорости. Кто-то еще дежурит у носовых и бортовых пушек, иначе для чего у джонки артиллерийское вооружение?

Капитан, не торопясь, подходил то к одной группке матросов, то к другой и что-то говорил, жестикулируя. О чем он с ними говорил, я не знаю, но ничего хорошего этого не предвещало. Во всяком случае, мне. Люди, с которыми говорил капитан, стали подходить к средней мачте, где я стоял, и с какой-то настороженностью смотрели на меня. Наконец, около меня собралась вся команда, а с кормы к нам медленно шествовал капитан. Прямо пираты какие-то со своими демократическими порядками, обсуждения каждого вопроса и принятия решения круговой поруки.

Капитан встал рядом со мной, жестом призвал к тишине и начал говорить:

- Друзья! Вы знаете, в каком положении мы находимся. Мы хорошо погуляли и нас помнят во всех приморских городах. Не случайно флот адмирала Гуань Сюя бороздит просторы Южно-Китайского моря в поисках нашей джонки. И он блокировал нас. Что нас ждет? Нас ждет суд правами адмирала Гуаня - веревка на шею и на мачту. Может быть, лишь только мне будет оказана честь отсечения головы. А в чем разница? Да ни в чем. Все мы встретимся там, на другом свете, но у нас появилась возможность еще погулять по морям и отомстить детям тех, кто сейчас гоняется за нами.

- Вань суй! Вань суй! Вань суй! (Десять тысяч лет - в смысле "ура" - примечание автора), - нестройно закричала команда.

- Я обошел всю команду и поинтересовался тем, кто согласен с моим предложением. Из пятидесяти двух членов команды двадцать семь человек готовы остаться здесь и отдаться своей судьбе. Двадцать пять человек вместе со мной готовы вместе с этим человеком переместиться на сто лет вперед. И перемещаться мы будем вместе с нашим кораблем. Этот человек уже был в будущем, и он сейчас вам расскажет, как там живут люди. Прошу вас, - повернулся он ко мне, - расскажите все то, что вы мне рассказывали за завтраком. Только говорите немного и проще, чтобы все люди поняли, о чем идет речь.

Сейчас я понял замысел капитана. Он считает, что известное мне "заклинание" перенесет нас вместе с его кораблем на сто лет вперед, где уже забудут его имя и преступления его пиратов. Но я же не знаю, получится ли это. Ведь я исчез из возка один, а дьяк Федоров так и остался там. Возможно, что они везде ищут меня, хотя бы следы какие-то, но, не найдя ничего, спишут все на чертовщину, которая иногда и случается в нашей жизни.

Предлагая мне выступить с агитационной речью, капитан подписывает себе смертный приговор. Представляете, что будет, если я исчезну, а они все останутся, причем половина команды будет плавать рядом с джонкой на самодельных поплавках, чтобы не утонуть, ожидая увидеть, как исчезнет корабль с оставшимися на борту товарищами и капитаном. Делать нечего. Если я откажусь, то и меня ждет такая же участь, как и капитана. Готовая на все ради спасения, толпа растерзает любого, кто встанет на ее пути. А, может, и мне проявить честность и сказать, что все это сказки и т.п. Я не успею даже договорить все это. Сказать, что капитан их пытается обмануть? Результат тот же.

Начинаю речь. Говорю примерно то же, что и капитану. Объясняю так, насколько мне позволяет словарный запас, описывая, как работает та или иная машина и насколько красивы девушки, если они носят короткие платья и почти полностью открытые груди.

Команда в восторге. Количество остающихся сократилось до десяти.

Выкрики:

- Говори нам, что нужно делать!

Поощрительный взгляд капитана.

- Остающиеся, за борт! - командую я.

Десять человек прыгают в воду.

- Всем на колени и молиться о спасении! - кричу я.

Все встали на колени. На колени встал и я. Крутанул кольцо вправо на один оборот. Никакого результата. Все стоят на коленях и на палубе тишина. Я встал, и тут у меня потемнело в глазах.

Глава 29

Очнулся я в каком-то темном качающемся помещении. Слышится плеск волн, и чувствуются их удары о борт. Неужели получилось? И я вместе с командой джонки в Южно-Китайском море в 1854 году?

Я стал оглядываться. Ничего не видно, но это не джонка. Большое помещение, уставленное ящиками и мешками. Похоже, что трюм. Ни в одном трюме приятно не пахнет, но здесь пахло все-таки лучше, чем в трюме джонки. Наощупь я начал обследовать содержимое трюма. Ящики длинные, чуть ли не в мой рост. Железные уголки и два замка-защелки. Открыл. Ружейный ящик. Потрогал казенник. В принципе, почти современное оружие. Судя по штыку, это действительно половина девятнадцатого века. Ящик поменьше. Пистолеты. Точно попал в девятнадцатый век. Но куда? Чье это судно? Куда плывет. Если точно получилось с перемещением, то сейчас 1854-й год и идет Крымская кампания. И я в трюме с оружием. Нашел бочонки с характерным запахом. Дымный порох, возможно, артиллерийский. Сколько еще плыть на корабле, не известно. Нужно искать выход. Где-то должна быть лестница выхода из порохового погреба. Она должна быть именно в расположении запасов пороха. Там, где ящики с оружием, должен быть большой погрузочно-разгрузочный люк. Судно парусное. Шума машин не слышно. А, может, это просто баржа? Может, и баржа. Ага, вот и лесенка. Поднялся. Люк. У люка должен обязательно стоять часовой.

Начал стучать и кричать:

- Эй, откройте дверь!

Вдруг люк открылся. Яркий свет ослепил. Кто-то сильной рукой вытащил меня, бросил на палубу и стал пинать сапогом:

- Ты з видкиля здесь взявся, морда москальская?

Я кое-как уворачивался от ударов, потом изловчился, сунул ногу между ног обидчику, а второй ногой толкнул. Он упал. Я быстро вскочил, выхватил саблю да как закричу:

- Пся крев! Цо то ест?

- Пшепрашам бардзо, пан, - мой обидчик даже в лице переменился, - муве трохэ по польску, сие помылил...мам до пана велико просбэ...

- Слухам, - ответил я.

- Чи зна пан езык росыйски?

- Муве по росыйски, - ответил я.

- Извините, пан, обознался зовсим, вас не знаю и на посадке не видел, потому так и подумал, что вы лазутчик иноземный, - чуть не ползал в ногах мой обидчик.

- А ты сам-то, кто такой? - спросил я.

- Та бродник я, - ответил малоросс, - буду пути проведывать у Бахчисарая.

- Откуда же ты пути эти знаешь? - спросил.

- Татары крымские меня в туретчину продали, а там я в мамелюки поступил. Вот имею поручение провести французов в район Бахчисарая, - сказал лазутчик.

Да, вместо ненависти к работорговцам служение их хозяевам и работа проводником на интервентов лишь бы досадить москалям. Тьфу. Бандеровец какой-то.

- Что здесь случилось? - французский голос заставил меня вздрогнуть. Ставший почти родным язык сказал, что наконец-то я сяду в обществе образованных людей, посидим, обговорим последние события. Какие события? Откуда я знаю, что здесь происходило за последние сто лет? Так, схематично, я знаю, кто, за что, почему и кто и как, но не буду же я рассказывать французскому офицеру содержание русского учебника истории. Он этого не поймет и его враги русские, а я одет в невообразимую одежду то ли священника, то ли монаха какого-то воинственного ордена со своей казацкой саблей. Придется косить под бандеровца, благо у меня есть бумага за подписью Хмельницкого с печатью, что я исполняю личные поручения пана гетмана. На том и стоим.

- Все в порядке, господин капитан, непонятливым приходится пинками объяснять, - веселым тоном сказал я.

- Мсье парижанин? - изумился офицер, - но почему я вас нигде не видел?

- Я вообще не должен был появляться и меня никто не должен был видеть, потому что я имею задачу выйти в русские боевые порядки как представитель народностей, которые обещают помощь русским в Севастополе, - на ходу импровизировал я.

- Но вас уже видело столько людей, - расстроился офицер.

- Не беспокойтесь, капитан, - сказал я, - когда шампанское выстрелило, то его не заливают обратно в бутылку, а разливают по бокалам.

- Хороший намек, а в моей каюте есть бутылочка отличного "штровайна" из Австрии. Подарок союзников. Но вкус приятный и пьянит неплохо. Прошу ко мне в каюту, - пригласил капитан, - по чину я капитан и исполняю обязанности помощника капитана фрегата по артиллерийским делам. Мое имя Мишель.

Каюта была небольшая, но кроме деревянной койки была еще широкая полка, которая вполне могла быть использована вместо второй кровати. Заметив мой взгляд, капитан улыбнулся и сказал:

- Я не возражаю, мсье, разделить с вами каюту, но вначале вам нужно представиться капитану.

Немного отдохнув, выкурив трубку и выпив бокал вина, который делают из самого сладкого винограда, сильно подвяленного перед отжимом, мы пошли представляться капитану.

Командир корабля капитан второго ранга Рено был высоким сорокалетним французом со шкиперской бородкой, трубкой в зубах и громким голосом.

- Войдите, - голос из-за закрытой двери был слышен так же, как будто дверь была совершенно не закрыта.

- Мон командэр, - четко доложил мой знакомец, - на корабле обнаружен человек, имеющий поручение разведки русских боевых порядков. Отлично владеет французским языком. Имя Владимир. Прошу разрешения представить его Вам.

- Добро, - ответил Рено.

Я вошел и предъявил свой документ.

Повертев бумагу в руках, Рено спросил Мишеля, есть ли в составе команды люди, знающие русский язык.

- Только два малоросских проводника, которые направлены к нам турецким командованием, мон командэр, - доложил Мишель.

- Они говорят по-французски? - спросил Рено.

- Нет, мон командэр, - сказал артиллерист.

- Тогда попросим гостя перевести нам этот документ, понадеемся на его благородство и верность союзническому долгу, - милостиво разрешил капитан.

Я взял документ и перевел, что Гетман Малоросии удостоверяет, что писарь пан Владимир выполняет его личные поручения. Подпись, печать, дата.

Капитан Рено взял документ еще раз и удивленно ткнул пальцем в него:

- Посмотрите на дату, господа.

Я посмотрел и рассмеялся. Посмотрев, рассмеялся и Мишель, вместе с нами хохотал и капитан Рено.

- Ха-ха-ха, - заливались они, - 1654 год, сколько же вам лет, мсье Владимир, в октябре 1854 года?

Выслушав рассказ о моем задании, капитан разрешил мне поселиться у своего помощника Мишеля, посоветовал тому осмотреть артиллерийское вооружение и показать гостю корабль.

- Покажите, Мишель, лучший каперский корабль южных морей, - сказал он. - Как только выгрузим груз, мы пойдем бороздить моря, захватывая призы в виде кораблей противника.

- Пойдемте, мон шер, посмотрите гордость французского флота фрегат "Флора", - пригласил меня Мишель. - Наша задача - дальняя разведка и крейсерская служба. Мы самостоятельно ведем боевые действия на морских и океанских коммуникациях. Захватываем и уничтожаем торговые суда противника. Поэтому можно сказать, что мы настоящие каперы. Под моим командованием тридцать орудий. Экипаж корабля, мои артиллеристы и абордажная команда - это почти триста человек. Нас просто так не возьмешь. Давайте пройдемся по всей длине корабля. Можете посчитать - сорок семь метров. Ширина - больше одиннадцати метров.

Я шел за Мишелем и думал, что корабль этот чуть побольше китайской джонки. Как она там? Сражается с армадой или они перебили друг друга и стали легкой добычей адмирала Гуань Сюя? Вряд ли этот бой войдет в историю морских сражений.

Сверху из вороньего гнезда закричал матрос:

- Земля!

Глава 30

Честно скажу, что в Севастополе я был два раза, когда приезжал на экскурсию из Ялты, чтобы посмотреть океанариум и музей Севастопольской обороны. С моря я Севастополь не видел ни разу. Сейчас увидел в первый раз. Было семнадцатое октября 1854 года.

Суда нескольких эскадр собрались в линию у Севастопольской бухты. На входе были видны мачты затопленных кораблей. Если не изменяет память, то было затоплено семь больших кораблей.

"Флора" встала в цепь армады кораблей с разноцветными флагами и бросила якоря. Командир Рено уехал к командующему эскадрой для доклада. Часа через три он вернулся.

- Ну что, ребята, - сказал он, построив команду на верхней палубе, - наш адмирал дал нам ноты для оркестра. Наша "Флора" будет не последней скрипкой. Вся надежда на вас, артиллеристы. Мы покажем этим русским, что такое победоносный французский флот. К бою, артиллеристы!

В полдень началась канонада. Пушки стреляли непрестанно. Историки говорят, что в тот день с моря Севастополь обстреливали одна тысяча триста орудий. Через час стрельбы была сделана остановка. Пушечные стволы заменялись не стрелявшими стволами другого борта. И снова канонада. Пушки "Флоры" оглушали. Пушки других кораблей звучали не так громко.

Вдруг на "Флоре" раздался взрыв. Взорвалось орудие? Нет, орудие повреждено, но оно не взорвалось. С берега прилетело ядро. Русская береговая артиллерия отражала бомбардировку, но из-за дыма и грохота орудий была не видна и не слышна, но тут и там вспыхивали пожары на кораблях эскадры. Говорят, что снаряд не попадает в то место, куда уже попал предыдущий снаряд. Это все говорится для успокоения себя. Попадает. Еще как попадает. Ядро большего калибра разворотило правый борт практически в месте первого попадания. Капитан Рено осмотрел разрушения и приказал загрузить левый борт, чтобы пробоина была выше уровня воды, и ее не захлестывало волной. Плотники работали с опаской - а вдруг снова прилетит русское ядро. И оно прилетело. На верхнюю палубу недалеко от того места, где стояли капитан Рено и я.

- Что-то нам сегодня не везет, - сказал капитан, - как будто на нашем корабле магнит для ядер. Артиллеристам прекратить стрельбу, плотникам быстрее заделать разрушенный борт!

"Флора" израсходовала две трети своего боезапаса и вышла из "оркестра" бомбардировки Севастополя.

- Мон капитэн, - сказал я, - возможно, что это я являюсь магнитом для русских ядер. Они чувствуют тех, в кого нужно попасть в первую очередь и летят по этому направлению. Время идет к вечеру и примерно через час будет уже темно. Я прошу высадить меня на шлюпке на стыке между русскими боевыми порядками и войсками коалиции. Это примерно около мили, обратно шлюпка доберется по "ратьеру" (фонарю, светящему вниз) с вашего борта. А мне задерживаться нельзя. Пока русские приходят в себя после бомбардировки, я проберусь туда, куда мне надо.

- Владимир, может быть вы и правы, - сказал капитан Рено, - а, может, это знак нашей "Флоре", чтобы она была осторожнее на море. Сейчас я дам команду и два матроса на легком ялике доставят вас на берег. Море спокойное и вы быстро окажетесь в России. Прощайте, мон шер.

- Владимир, - сказал мой компаньон Мишель, - мне кажется, что мы с вами прощаемся навсегда. Берегите себя, мой друг.

Мы пожали друг другу руки, и я по веревке спустился в качающийся у борта ялик.

Я помахал им рукой, и небольшая лодка стала удаляться от корабля.

Я действительно видел их в последний раз. Примерно через месяц, четырнадцатого ноября, разыгрался немыслимый шторм, нанесший флоту коалиции очень большие разрушения. В числе затонувших судов оказалась и "Флора".

Самый большой ущерб понес флот Франции. Если бы знать, что будет шторм, то корабли можно было заранее укрыть в безопасных бухтах и уменьшить потери. Но кто же это знал? Сразу после этой трагедии Наполеон III лично обязал главного астронома Франции Леверье создать службу прогноза погоды. Франция первая стала создавать систему метеостанций и составлять карту прогнозов погоды. Так что, всем выступлениям красивых женщин в нарядах от кутюр перед картами погоды в телевизионных программах мы обязаны сокрушительному шторму в районе Севастополя четырнадцатого ноября 1854 года.

Что-то я начал замечать, что опасности ходят за мной прямо по пятам. То ли они не успевают добраться до меня, то ли своим присутствием призывают к осторожности. Во всяком случае, я научился распознавать подстерегающую меня опасность и точно рассчитывать свои силы на преодоление или на решительный бросок в центр ее, когда она не ожидает от меня таких действий.

Видимый с борта корабля дальний берег вдруг начал приближаться черной громадой. Когда глубина уменьшилась, я выпрыгнул из ялика, окунувшись в воду по пояс, и отправил матросов обратно. Пока они не были моими врагами.

Интересные времена. Люди верят друг другу на слово. Нет документов с фотографией, хотя фотография уже появилась, но дагерротип к бумажке не приложишь. Как интересно меня встретят мои соотечественники? Буду представляться сибиряком, ездившим в святые места и тайком пробравшимся на борт вражеского фрегата. В принципе все сходится.

Когда закончилась канонада, команда занималась ремонтом повреждений. С наступлением темноты я отвязал дежурный ялик и на веслах добрался до берега. Могут и поверить, но любой бдительный человек может сказать: а ну, покажь свои руки. А они вот, чистенькие. Пришлось взять песок и галечник и натирать ими ладони рук, чтобы было видно, что руки натерты веслами.

Да. Плохо, когда все приходится делать экспромтом. Один экспромт пройдет. Второй пройдет. А на третьем возьмут под белы руки и поведут куда надо.

Я сидел на пустынном берегу в кромешной темноте и думал. Я совершенно не знал, куда мне идти. Осень еще не вступила полностью в свои права, и было не совсем холодно. Конечно, можно повернуть кольцо на один оборот и очутиться в Севастополе 1954 года. Интересно послушать, как мужики на кухнях и в пивных шепотом на чем свет клянут затрахавшую их коммунистическую партию Советского Союза. Она в лице ее первого секретаря лысого горняка-кукурузовода Хрущева одним махом передала Крымскую область Российской Советской Федеративной Социалистической Республики в состав Украинской Советской Социалистической Республики в честь 300-й годовщины Переяславской Рады. И никто не спросил мнение передаваемых граждан.

Кто знал, что российские граждане не по своей воле окажутся в осененной трезубом жовто-блакитной Украине, которая мечтает вступить в НАТО, чтобы сообща уничтожить все, что связано с Россией, "поставить ее на место", что не получилось ни у Наполеона, ни у Гитлера, не получится и у НАТО, усиленного Украиной.

В 1954 году появиться в Севастополе в такой рясе, как у меня, значит мгновенно очутиться в руках дознавателей и давать показания о личности и местах мною посещенных, целях посещения и в интересах каких разведок. А после всего выслушанного есть возможность быть отправленным в санаторий с решетками на окнах для лечения реактивной шизофрении.

А как по-другому? Будешь врать - заметут как шпиона, который путается в показаниях. Будешь говорить правду, особенно о китайской джонке - посмеются - и в санаторий.

Хорошо, еще раз крутану колечко на три четверти - и снова в городе русской морской славы Севастополе с жовто-блакитными флагами. И снова проверка документов. Чего здесь этот москаль делает? Еще хуже.

Я сидел и думал, а в это время семнадцатого октября в севастопольском госпитале умирал смертельно раненный заморским снарядом вице-адмирал Владимир Корнилов.

Нет, я остаюсь в Севастополе. Кое-какую военную подготовку на уровне командира взвода имею. Правда, с допотопным оружием обращаться не умею, но научусь. Я русский, а Севастополь - земля русская и я не могу остаться в стороне, когда моя родина в беде.

Слева от меня послышались шаги по гальке нескольких человек. Шли от Севастополя. Но кто они?

Глава 31

- Глянь, Никола, похоже, кто-то сидит не берегу, - раздался приглушенный голос.

- Вечно тебе, Егорий, что-то мерещится в темноте. Коряга это. Видишь, даже не шелохнется, - ответил голос постарше.

- Точно говорю, дядька Тарас, человек это, - зачастил молодой.

- А, ну, замолчь, - раздался голос старшего.

Шаги вдруг стали расходиться. Один стоит. Двое обходят по сторонам. Три человека, действуют правильно, обкладывают со всех сторон, чтоб не убежал. Главное, чтобы стрельбу не открыли. Нет, стрелять не будут. Где-то недалеко позиции французов, уж они-то постреляют в тех, кто вдруг оказался около них.

Я думал, что меня будут задерживать по науке, типа: "Стой, руки вверх" или еще что-то, но совершенно неожиданно получил удар по голове и отключился.

Очнулся я от громкого голоса:

- ...так что, ваше благородие, сидел он на берегу и чего-то высматривал, то ли лодку ждал, то ли на лодке недавно приехал. Мы его окружили и внезапно напали. Притащили сюда, посмотрели, а на нем одежда чудная, сабля вот казацкая, бумажка какая-то вся замоченная и буквы на ней не разобрать, и больше ничего при нем нет. Руки посмотрите, ваше благородие, барские руки, - докладывал знакомый мне хрипловатый голос.

- Что руки? Если холеные руки, то значит враг? Ты, Тарас Петрович, говори да не заговаривайся. Может, на мои руки посмотреть хочешь, у меня не сильно холеные, но дам так, что век помнить будешь, - гудел добродушный начальнический голос. - А, да он уже очнулся. Вы что, дубиной его стукнули?

- Никак нет, ваше благородие, чуть-чуть прикладом приложили, а так ни-ни, - испуганно заговорил Тарас Петрович.

Офицер с эполетами поручика флотского экипажа наклонился надо мной и спросил по-французски:

- Комма вуз аппле ву? (Как вас зовут?)

- Жем аппле Владимир Иркутянин. Вообще-то, русский - мой родной язык, - ответил я.

Офицер грозно повернулся к унтер-офицеру и спросил:

- А ты, Тарас Петрович, сам его спросить не мог? Сразу прикладом по башке? Башибузуки. За службу благодарю, но впредь, чтобы все по-человечески было. Иди и вызови ко мне вестового, - сказал офицер.

Мне развязали руки и ноги, и офицер пригласил меня к столу.

- А теперь расскажите мне все по порядку: кто вы, откуда здесь появились и зачем? - спросил он.

И я начал рассказывать о том, как я из Иркутска с караваном поехал помолиться святым местам. Сначала мы попали в Монголию, потом в Китай в Урумчи, затем через Кашгарский перевал в Афганистан. Были в Кабуле и Герате, побывали в иранском Мешхеде и Тегеране, затем оттуда по караванным тропам в Багдад и Дамаск. Потом я добрался до Стамбула и там тайком под видом грузчика проник на французский корабль "Флора", на котором и вышли на рейд Севастополя. "Флора" участвовала в артиллерийском обстреле города, но получила три прямых попадания с берега и сейчас заделывает свои пробоины, а я под покровом ночи отвязал посыльный ялик и добрался до Крымского берега.

Офицер молчал. Было видно, что он переваривает полученную от меня информацию.

- Это сколько же времени вы были в таком путешествии? - спросил он.

- Да почитай, что два года. Из Иркутска выехали весной 1852 года, - сказал я, прекрасно понимая, что телефон и телеграф пока еще не изобретены и на проверку моей информации уйдет уйма времени, а по причине военного времени проверку оставят на период после окончания боевых действий. Маршрут свой я составлял по памяти и пусть тонкий путешественник, который объездил весь Ближний Восток, Центральную и Юго-Восточную Азию простит меня, если я где-то допустил неточность в географических названиях или караванных путях.

- Ничего себе путешествие, - удивился офицер, - сколько же нужно денег для него?

- Все деньги с собой не увезешь, - сказал я, - просто ограбят по дороге или убьют, а когда деньги вот в этих руках и в голове, то человек богат для того, чтобы делать все, что ему заблагорассудится. Я не чурался никакой работы и простым погонщиком верблюдов совершил такое путешествие.

- А документы у вас есть какие-нибудь? - спросил офицер.

- К сожалению, нет, украли вместе с последними деньгами, - ответил я.

- А как же сабля? - поинтересовался офицер.

- Сабля еще дедовская, казачья, без сабли на Востоке никак нельзя, да это и признак моего дворянского происхождения, и на Востоке чувствовали это по моей сабле, - пояснил я.

- Извините, сразу не представился, поручик Ордынцев, - сказал офицер. - Не улыбайтесь, был кто-то в моей родне из ордынских, перешедших на службу к российскому царю. Теперь весь род наш честно России служит. Давайте мы с вами поужинаем, чем Бог послал, и поведу вас к начальнику линии капитану второго ранга Бельскому. Нужно доложиться. Чувствую я, что слушать вас будут на самом верху. Присаживайтесь поближе на банку. У нас порядки корабельные, хотя мы сейчас на сухопутье. Щи да каша пища наша. И рюмочку для аппетита. Местная, тутовая, прошибает хорошо и от всех хворей спасает.

После ужина Ордынцев отвел меня к командиру линии. У него за рассказами заполночь и заснули.

Утром у Белецкого уже был один из флаг-офицеров:

- Помилуйте, вы еще спите, а Пал Степаныч просит к себе вашего лазутчика.

- Прямо-таки сам адмирал Нахимов просит к себе? - вырвалось у меня.

- Да-с, прямо-таки сам адмирал Нахимов просит вас к себе, - невозмутимо ответил "флажок".

Этого я не ожидал. Пришлось всю мою "одиссею" рассказывать адмиралу сначала. В подробности особые не вдавался, потому что в приемной было полно просителей и во время осады каждое слово командующего гарнизоном было на вес золота.

- А позвольте полюбопытствовать, сударь, на каком языке вы разговаривали с китайцами? - спросил Нахимов.

- На китайском, ваше превосходительство, - ответил я.

- А ну-ка скажите что-нибудь по-китайски, - предложил адмирал.

- Сказать-то я могу, ваше превосходительство, только кто поверит в то, что это китайский язык. Я лучше по-китайски напишу, вот это будет более весомым доказательством моих слов, - сказал я.

- А вот вам бумага и перо, - сказал адмирал, - напишите, что-нибудь соответствующее сегодняшнему моменту.

Я взял бумагу и написал.

- Интересно было бы узнать, что здесь написано, - сказал Нахимов, рассматривая бумагу. И сопровождавшие меня офицеры тоже с любопытством вглядывались в рукописные домики.

- Дословно здесь написано: прошу Вас разрешить мне участвовать в сражениях за Отечество. И подпись - Иркутянин, - перевел я.

- Похвальное желание, мы не только защищаем русскую землю, но и защищаем нашу православную веру, против которой объединились мусульмане и западные христиане, - сказал Павел Степанович и размашисто написал на листе: "Зачислить волонтером под командование капитана второго ранга Белецкого. Нахимов. 18 октября 1854 года" - Чем думаете заняться в боевых действиях?

- Дозвольте, ваше превосходительство, организовать команду снайперов - метких стрелков для того, чтобы на важных направлениях лишать противника управления путем поражения командующих ими офицеров, - сказал я.

Если не я, то кто-то другой все равно бы предложил заняться подготовкой снайперов. Я создам команду, а по моему почину такие команды создадут и в других подразделениях, что значительно улучшит положение осажденных войск.

- А что, дельное предложение. Вы, голубчик, - обратился адмирал к Белецкому, - возьмите под свое руководство дело создание такой команды. Если дело будет стоящее, будем распространять опыт. А я уж прослежу, как волонтер ваш обязанности свои исполняет. Не смею задерживать, дела-с.

Глава 32

Мы с Белецким пошли на четвертый бастион.

- Владимир...

- Владимир Андреевич, - подсказал я.

- Так вот, Владимир Андреевич, - сказал капитан второго ранга, - мысль ваша хорошая, потому что мы отмечаем, что среди англичан, чьи позиции против четвертого бастиона, много отменных стрелков. Нам даже пришлось плести веревочные маты (сети типа циновки), чтобы закрывать артиллерийские амбразуры, хоть и веревки, но от пуль все же спасают. Если мы создадим группу хороших стрелков, то поубавим им спеси. У меня к англичанам особый счет. Понимаете, сразу после Синопского сражения, когда Черноморский флот под командованием Павла Степановича наголову разгромил турецкий флот, английские газеты писали, что русские моряки достреливали в море раненных турок. Это было в правилах английских рыцарей добивать раненных врагов. У вора всегда на голове шапка горит. Вор сам первый кричит - держите вора! Да за такое всех этих щелкоперов нужно на реях поперевешать без суда и следствия. О какой порядочности англичан может идти речь? Я и детям, и внукам своим, если живым останусь, скажу, чтобы англичанке верили только на вершок и опасались ножа в спину, если неосторожно повернешься. Так что, Владимир Андреевич, будете защищать честь российского военно-морского флота. Возьмете себе тех, кто более подходит, и место вам для занятий вот тут, в трехстах метрах в тылу в низинке. Хотя тыл - это понятие относительное. Забыл спросить, вы в военном деле разбираетесь?

- Немного разбираюсь, господин капитан второго ранга, как бы подпоручик запаса, - сказал я.

- Вот и хорошо, - сказал командир. - Посмотрим вас в деле и будем ходатайствовать о присвоении чина подпоручика пехоты. Удачи. Ордынцев просил вас определить к нему. Я не возражаю.

Собрали мы по линии десять штуцеров. Мало таких ружей было в российской армии, зато войска коалиции почти все были вооружены штуцерами. Немного поясню. Штуцер - это ружье с нарезным стволом. Потом это ружье стали называть винтовкой. Вот и мы собрали винтовки. Так что, если впоследствии прочитаете - штуцер, то знайте, что это винтовка, и наоборот. Штуцера в русской армии вообще были редким оружием. По приказу императора Николая Первого штуцерами был вооружен только один лейб-гвардии Финский стрелковый батальон. И вообще на полк положено было иметь аж целых шестнадцать штук. Остальное все - гладкоствольное оружие, которое "иностранцы кирпичом толченым не чистют", как пытался Левша генералам нашим передать. А иностранцы уже давно на штуцера перешли.

Я осмотрел и наши штуцера. Три капсюльных и семь с кремневыми замками. И это в то время, когда уже появился телеграф и фотография. Калибр 16,51 мм (сорок пятый калибр это 11,43 мм, а штуцер - это как ружье охотника 16 калибра), длина ствола 723 мм, и весил штуцер 4,5 килограмма. Заряжается порохом - дымным (черным) селитрово-серо-угольным. При выстреле из ружья выбрасывался прямо-таки сноп дыма, как из пушки.

Гладкоствольные ружья стреляли на 300 шагов, а наибольший эффект достигался на дальности 150 шагов. Нарезные ружья стреляли на одну тысячу двести шагов. Вот и представьте, как пришлось русской армии воевать, если у нее штуцерами была вооружена лишь 1/23 часть пехоты. Только не думайте, что шаг - это метр. По правилам, шестьдесят шесть пар-шагов равняется ста метрам. То есть, сто тридцать два шага это сто метров. Пули были свинцовые, но самой популярной была пуля Минье с "юбочками". При выстреле пороховые газы раздвигали юбочки и не вырывались впереди пули, а посылали пулю точно в цель. Иногда даже ружья, которые стреляли такими пулями, называли ружьями Минье. А всего-то человек пулю изобрел.

Старшим группы снайперов назначили крестного моего унтера Тараса Петровича. Стрелков отбирали практической стрельбой. Покрасили красной краской несколько камней и вечером забросили их подальше в сторону противника. Каждому по одному выстрелу. Кто попадает в красный камень, в команду. Мимо - мимо команды.

Тарас Петрович мужик мастеровитый. По моему чертежику из жести и осколков разбитого зеркала соорудил стробоскоп, мы с ним его проверили, рассказал, что и как происходит, что самое главное удержать мушку в прицельной планке. Потренировал и самого Тараса Петровича. Вояка старый, а иногда щелкает, недодержав мушку.

- Да, вашбродь, и мне тоже тренироваться надо, - признался унтер. - Даже у плотника навык теряется, не то что у охотника, если он каждый день своим делом не занимается.

Сделал я еще маленькие мишени. Чтобы тренировать стрелков в стрельбе на дальние расстояния. Вроде бы мишень от стрелка в пяти метрах, а такая же маленькая, как будто она метров на триста от него. Рядом с мишенями шелковые флажки поставил, чтобы стрелок видел направление ветра. На доске рисовал схемы полета пули. Показывал, насколько сильно влияние ветра при стрельбе на дальние расстояния. Как-то раз заметил, что на моих занятиях присутствуют и матросы с бастиона, и офицеры сидят в сторонке.

Друг мой Ордынцев как-то сказал мне:

- Не только солдаты и матросы, но и офицеры удивляются твоим познаниям в теории баллистики. Методику тренировок без стрельбы по уменьшенным мишеням, мы видим впервые. Думается, что это здорово, когда солдат или офицер по размеру мишени могут определять расстояние до нее, вносить различные поправки при прицеливании и наверняка поражать цель. Посмотри, Владимир Андреевич, как унтера в других экипажах муштруют своих подчиненных. Тебе бы преподавателем в Морской корпус, пользы для России было бы больше.

Тарас Петрович тоже лично занимался со стрелками, отрабатывая "ровную мушку" и мягкий спуск. В нашем "тылу" приходилось прятаться от бомбардировок и вздрагивать от падающих рядом пуль. Как это у Твардовского? "А в тебя, так и мертвец, но не знали вы бомбежки, вот что я скажу отец". Бомбардировка мало чем отличается от бомбежки, скажу я вам.

Провели мы практическую зачетную стрельбу в одном из оврагов на Корабельной стороне. Результатом я остался доволен. Стабильность в стрельбе, высокая кучность - все это результат десятидневных тренировок. Пора было заниматься и боевой работой. Доложил моему начальнику Белецкому о результатах проверки стрелков и готовности к началу практической работы.

- Ну что, Владимир Андреевич, с Богом. Вы, кстати, Севастополь видели? - спросил он.

- Не пришлось еще, господин капитан второго ранга, - признался я.

- Ничего, как только война закончится, я сам вам покажу весь город, - сказал Белецкий. - Как бы ни было трудно, а землю свою мы отстоим. Ни один враг не сможет одержать над нами победы. Был Севастополь русским городом и останется русским городом, морской крепостью России на Черном море.

Знал бы капитан Белецкий, какие придут времена, он бы трижды в гробу перевернулся, проклиная всех тех, кто посягнул на нашу святыню еще в 1954 году. "Братья" наши уже начали процесс вытеснения Черноморского флота из Севастополя до 2017 года. Мы должны нашу землю арендовать? Такой позор вряд ли кто испытывал? До чего ж ты долготерпив русский народ? Может, тебя еще просто мало унизили?

Глава 33

Предвижу волнующие моего читателя вопросы. Вот, вы были на четвертом бастионе в Севастополе 1854 года, а не видели ли там великого русского писателя Льва Николаевича Толстого? Закономерный вопрос. Подпоручик Толстой прибыл в Севастополь во второй половине ноября и в рассказе о том времени, когда моя снайперская команда вышла на боевые позиции, его еще не было, но заранее скажу, что мне довелось с ним познакомиться.

Из всех офицеров, только один я знал, кем будет симпатичный артиллерийский подпоручик, который уже имел напечатанною первую часть повести "Детство", но разве можно быть предсказателем в любое время? Это уже мой современник пел в своей песне, что "что ясновидцев, впрочем, как и очевидцев, во все века сжигали люди на кострах". О чем беседуют два подпоручика при встрече? Обо всем, но не о высоких материях. Мы же люди. Зато потом можно будет сказать, да мы с ним обсуждали задумки его большого романа "Война и мир". Вранье все это. Вот чему я позавидовал у Толстого, так это тому, что он все время делал записи в блокнотик-тетрадку, а я не делал. Поэтому многое со временем забывается, а когда записано, то это записано навсегда.

Да, чтобы не забыть. Толстой был неплохим воякой, но и среди солдат пользовался уважением за душевность, требовательность и особым отношением к матерным словам. Когда он прибыл, то пытался отучить своих солдат материться. Говорил им:

- Да как тебе не стыдно такое говорить? Ты вот возьми и вместо того, что ты сейчас сказал, скажи просто: "Эх ты, ерфиндер пуп".

У солдат от таких слов глаза на лоб лезли, но меж собой говорили, что мат весь наш - это ерунда, вот у них на батарее граф настоящий служит, так вот уж матершинник, так матершинник, так загнет, что хрен и выговоришь.

Ладно, это так сказать, лирическое отступление. Лирика настоящая началась позже. Каждому стрелку выдали по настоящей морской подзорной трубе, маленькой, чтобы можно было рассматривать окопы противника. Офицеры еще бурчали, что солдату нечего глазеть, его задача - исполнять приказы. Но я пропускал это ворчание мимо ушей.

В то время в моде был такой выпендреж, когда господа офицеры и даже адмиралы-генералы то садились чаек попить под вражеским обстрелом. То они любили прогуливаться по брустверу в сопровождении офицеров, то господа офицеры вылезали на бруствер трубку покурить. Эта бравада никогда добром не заканчивалась, ни за понюх табака гибли офицеры, прямо скажем - по глупости, а с появлением снайперов прекратилась и вовсе. Потом эта бравада с появлением револьверов превратилась в "русскую рулетку". Кстати, это снайперы создали и морскую поговорку - "третьим не прикуривают". Двое еще успевали прикурить, а третий получал пулю снайпера.

Пытался я из подзорной трубы сделать оптический прицел, но у меня ничего не получилось. Сделал только диоптрический прицел, когда стрелок смотрит в отверстие в пластинке и совмещает мушку с центром перекрестья. Как мое нововведение прижилось, можете видеть сами - в нашей армии до сих пор нет диоптрических прицелов, хотя в других армиях и у спортсменов они применяются достаточно широко.

Если "левша" русский, то пиши пропало, а если "левша" иностранец, то нововведение, пожалуй, и введут. Самая отвратительная черта у русских чинуш - косность сверху донизу, которая всегда приводила нас к самым плачевным результатам в критические моменты нашей истории. Возможно, что Россия рванет вперед семимильными шагами, когда на ответственные посты будут назначать по заслугам, опыту и видению нового, а не сынков и своих людей. Но это такая фантастика, которая даже изощренному фантасту не приходит в голову.

Пробовал я укреплять на стволе прицельную трубку, тот же самый диоптрий, который появился позже, но на коленке это получается не точно. Тут приборы нужны. Для первого раза достаточно и диоптрического прицела.

На проверку нашей команды пришли многие офицеры четвертого бастиона. С подзорными трубами. Одна просьба была не маячить, не демаскировать нас. Стрелки мои расположились у орудийных амбразур и цели выбирали самостоятельно, благо я с ними долго занимался по знакам различия и образцам формы противостоявшего нам противника. Англичане чувствовали себя совершенно вольготно в прекрасно оборудованных окопах с дощатыми настилами и туалетной бумагой в отхожих местах. Кое-кто в белых кружевных рубахах нежился в лучах еще теплого октябрьского солнца. Полная идиллия. Прогулка в Крым для того, чтобы поучить этих русских. Мы вас сюда приглашали? Нет.

Убедившись в том, что все стрелки на местах, я скомандовал:

- Ребята! По готовности, по выбранным целям, пли!

Каждый из стрелков успел всего лишь сделать по три выстрела, как брустверы английских окопов опустели. Англичане были просто ошарашены. Как так? Почему? Кто разрешил? Ответный огонь начался часа через полтора. Пока доложили о потерях. Об их причинах. Пока получили нагоняй. Пока вернулись к подразделениям. Пока дали нагоняй оставшимся в живых. Пока изготовились к стрельбе. Ответный огонь был нервный, залпов не было, была "дрись", когда вместо одновременного выстрела стрельба была похожа на струйку жидкости, разливаемую зигзагом впереди идущего человека.

- Ордынцев, - крикнул я, - пока они стреляют, засекай огневые точки, потом легче будет работать за ним.

- Иркутянин, ты раньше случайно не генералом был? - спросил меня поручик.

- Не довелось, все еще впереди, - отшутился я.

Часть офицеров смотрела на нас, как на чудаков. Но когда Ордынцеву навесили орден Георгия четвертой степени, а потом представили к Владимиру с мечами, то каждый командир во время артиллерийского обстрела сидел с подробной схемой и отмечал, где основные, а где запасные позиции орудий и трубу свою давал солдату, которому поручалось следить за полем боя.

Результаты работы снайперов Белецкий докладывал Нахимову в моем присутствии. Не забыл кавторанг и упомянуть о стрелковых тренировках без траты боеприпасов по маленьким мишеням на небольшом расстоянии. А растерянность в английских траншеях была расписана в стихах и красках.

- Ай да молодец, волонтер, чувствуется военная косточка, - сказал адмирал. - Сегодня же отправлю реляцию и прошение о чине подпоручика и ордена Станислава третьей степени с мечами за инициативу и старание в деле воинском. Вручаю погоны тебе, носи и подпоручиком будешь со старшинством с сегодняшнего дня, двадцать девятого октября. Готовься к тому, что к тебе на выучку будут прибывать команды с других бастионов. А потом и офицеров учить будем. Разведчикам поставим задачу добывать штуцера. Не дадим врагу спокойной жизни. Будем уничтожать их на дальнем расстоянии. Они будут помнить Севастополь всю жизнь. И через двести и триста лет слово Севастополь заставит вздрагивать всю Англию и Францию.

В отношении Англии адмирал оказался куда как прав. Королева Виктория для участников Крымской войны учредила бронзовый Крест Виктории, который, по слухам, отливался из захваченных русских пушек. Количество награжденных этим крестом очень невелико. До сих пор Севастополь помнят.

Примчался я на бастион, показал погоны Ордынцеву, спросил, как происходит церемония вхождения в состав офицерского корпуса.

- Офицеры тебя своим давно признают. Сейчас наденем тебе погоны. Сними свою рясу. Есть у меня запасной сюртук и фуражка. Потом рассчитаешься. Пойдешь к Белецкому и представишься, что, мол, подпоручик Иркутянин представляется по случаю получения чина подпоручика. Потом Белецкий представит тебя офицерам, а уж потом все пойдут в кают-компанию на бастионе, чтобы отметить звездочки нового офицера. Учти, что выпить придется немало.

Я погладил золото погон. Совсем не такие, как у нас. Погоны морские. На черное сукно нашиты два позумента, а просвет он и есть просвет между двумя позументами, а не шитая черным шелком полоса, как на современных погонах.

Вот и еще одним офицером в Российской армии стало больше.

Завтра будет день, война, и чего меня носит по тем местам, где звенит булатная сталь, ревут шторма и ухают пушки? Судьба, наверное, такая.

Глава 34

- Вашбродь, вставайте, ученики прибыли, - Тарас Петрович тихонько будил меня. - Ох, и много же их.

Рядом стояла кружка с "моонинг спешил". Заботливый мужик Тарас Петрович, понимает, что нужно мужику после обмывания новых погон. Хлебнул. Бррр. Говорят, что такой же коктейль подают по понедельникам в Организации Объединенных Наций. Но пробовавшие его люди говорят, что наш огуречный рассол все равно лучше.

Наскоро ополоснув лицо, я вышел из каземата. Передо мной стояло порядка пятидесяти человек матросов и солдат. Все вооружены штуцерами.

- Тарас Петрович, - распорядился я, - разбей собравшихся на пятерки и во главе пятерки поставь наших. Пусть сначала произведут осмотр штуцеров на их целостность и исправность, а затем отстрел по пристрелочной мишени. Если оружие в порядке, проверьте стрелков по красным камешкам. К вечеру доложить результаты.

- Слушаюсь, вашбродь, сделаем все в аккурате, - сказал унтер-офицер.

На такого старослужащего можно положиться. Службу знает до тонкости. Семейный. Профессионал.

Пошел с докладом Белецкому о прибытии пополнения.

- Сейчас проверим их на пригодность, господин кавторанг, - сказал я, - и приступим к занятиям. Было бы неплохо, если бы командиры в своих подразделениях сами проводили стрелковые тренировки или подготовили своих унтеров для проведения занятий.

- Все правильно, Владимир Андреевич. Идет война и отрывать офицеров на учебу нецелесообразно, поэтому форма учебных команд не ослабляет подразделение, но через какое-то время усилит это подразделение подготовленными солдатами. Так и запишем в докладе командованию по результатам подготовки стрелков-снайперов.

К вечеру пришел Тарас Петрович, доложил, что десять штуцеров отправлены в ружейную мастерскую для проверки и исправления кривизны ствола, а также перепайки некоторых мушек. Стрелки в целом с красными камешками справились.

- Что-то мне кажется, - снизил голос унтер, - засекли нас англичане. Люди стреляют, но не по их окопам. А для чего? Я бы подумал, что учатся. И они так же подумали и выстрелили из пушек по тому месту, где мы проводили занятия. Может, вашбродь, усилить охрану мест занятий.

- А охрану-то для чего усиливать? Мы же в расположении своих войск, - не понял я.

- Так-то оно так, - сказал Петрович, - но сдается мне, что у англичанки есть здесь свои соглядатаи. Узнают, где мы точно проводим занятия, расписание занятий и произведут артиллерийскую стрельбу не по баксиону, по пушкам нашим, а по месту подготовки стрелков. Подумаешь, пушку с лафета скинут, а тут сразу всех снайперов можно накрыть.

- Да разве могут севастопольцы быть соглядатаями противника, - усомнился я, - да и как они к врагу проберутся? У нас здесь почти что сплошная линия обороны.

- Вот именно, вашбродь, почти что сплошная линия обороны, - сказал унтер, - да только есть здесь такие люди, что раньше русскими рабами торговали. Да и много в Севастополе было тех, кто только по-французски да по-англичански разговаривал и нос от всего русского воротил. И не только на иностранной мове размовлял.

- Ну, ты уж и скажешь? - усомнился я.

- Приходится так говорить, когда такие же, как я, меня лапотником называют, - сказал Тарас Петрович. - Кто они такие? Да никто. Погодьте, они нам еще дулю под нос сунут за то, что мы их из-под ляхов в государство наше приняли. Не одни шведы против нас под Полтавой воевали.

- Ну, ты Тарас Петрович, вообще знаток всего исторического, - улыбнулся я.

- Да какая же это история, вашбродь. Дед мой под Полтавой воевал. Порассказал всякого, - сказал унтер-офицер.

- Ну и как они будут добираться до противника? - спросил я.

- А ночью между баксионами проходы есть, и их никто не охраняет, - сказал Тарас Петрович. - А потом ночью на ялике можно по морю выплыть прямо к аглицким позициям.

- Да, Тарас Петрович, тебе бы в контрразведке служить, - похвалил я своего старшину. - То есть в охранном отделении, которое безопасностью государства занимается. Неоценимый талант у тебя к этому.

- Спасибо, вашбродь. Вот службу закончу обязательно в сыск пойду, - пообещал Петрович.

По результатам разговора с Тарасом Петровичем я доложил капитану Белецкому, что было бы целесообразно усилить охрану межстыкового пространства между бастионами хотя бы патрулями или секретами и доложил озабоченность унтера возможными сношениями некоторых жителей города с противником.

- Вашему унтеру, Владимир Андреевич, цены нет, - согласился Белецкий. - Боевые действия закончатся, будем предлагать его кандидатуру в сыск или охранное отделение. Смотришь, и в подпрапорщики отдельного корпуса жандармов выйдет. И за вашу озабоченность благодарю. Пал Степанычу доложу обязательно. Сотрудники полиции также докладывают о световых сигналах в отдаленных местах с той и с нашей сторон в ночное время. Не зря фонари светят.

При мне лазутчиков поймано не было, но я прекрасно знаю, что без разведки война не ведется. Войсковая разведка, дальняя разведка и агентурная разведка являются важными элементами обеспечения боевых действий. Первые два элемента исполняют военнослужащие воюющих сторон, а третью задачу выполняют те, кто готовился заранее для заброски в интересующую страну или те, кто изъявил желание помочь противнику по каким-то причинам, чаще всего идеологического порядка. Это самые надежные тайные сотрудники, которые выполняют разведывательные задания, занимаются террором и ведут пропагандистскую работу.

Тринадцатого числа ноября мы закончили обучение стрелков и отправили их по подразделениям. Начальник штаба обороны лично инструктировал командиров подразделений по использованию снайперов и по их сохранению. А мне было предложено написать свои впечатления об опыте подготовки стрелков-снайперов в боевых условиях.

- Статью мы опубликуем в "Военном вестнике", - сказал начальник штаба, - воевать России еще придется, а боевой опыт самый ценный, его ни в каких академиях не получишь.

А затем в Черном море разразился необыкновенный шторм, почти такой же, который разбросал испанскую армаду, идущую на завоевание Англии.

Глава 35

Четырнадцатого ноября тучи закрыли небо, над морем пронесся шквал, поднявший волны огромной высоты. В этот день затонуло тридцать четыре военных корабля, в том числе фрегаты "Принц" и "Флора", погибли полторы тысячи человек. Шторм проходил узкой полосой, задев только Балаклавскую бухту, где собрались корабли коалиции.

На берегу разрушений почти не было. В этот день я неудачно сел и сломал свою трубку, подаренную мне сотником Куликом. Нашел я несколько прокламаций городского управления о соблюдении пожарной безопасности, бумага не толстая, табак есть, нарезал прямоугольничков бумажных, свернул себе самокрутку и сижу, покуриваю, как сигарету. Кстати, в Стамбуле и в других городах видел, как турецкие матросы сворачивали такие же самокрутки. Пришел Ордынцев.

- Ты чем это дымишь? - спрашивает он.

- Да вот сделал так, как турки в Стамбуле делают, - показал ему самокрутку.

Показал ему, как крутить, он послюнил и склеил. Сидим, курим.

- Ну, Иркутянин, ты на все руки горазд. А ведь самокруточку удобнее курить, чем трубку, - сделал вывод Ордынцев.

- Ты погоди, от самокрутки у тебя пальцы будут желтыми от никотина, который в табаке содержатся. А усы все равно будут рыжими и прокуренными, хоть от трубки, хоть от самокрутки, - пошутил я.

Так мы вдвоем стали законодателями курения самокруток в Севастополе.

Оказывается, не только я видел турок с самокрутками. Англичане и французы тоже начали крутить самокрутки. Но там люди предприимчивые, подумали, посчитали и сказали, что они на этих копейках сделают огромный гешефт. Стали бумагу для самокруток резать и упаковывать ее аккуратно. И табак стали выпускать самокруточный, резаный. И пошло дело. Потом стали машинки делать, это я уже потом в музее видел. Вставляешь листочек, насыпаешь табак, крутишь ручку, сворачивается сигарета-самокрутка, можно слюной склеить, а можно и специальным безвредным клеем, кисточка рядом. Еще чуть крутанул ручку и сигарета готова. И предприимчивые люди пошли дальше. Стали самокрутки делать сами и в пачки упаковывать. И название им дали сигарета, маленькая сигара.

А тут и граф Толстой подоспел. Подпоручик артиллерии. Подпоручик как подпоручик, только граф, а мы все не графы. Представляйте нашу любую воинскую часть. В часть прибыл для прохождения службы лейтенант. Прибыл? Молодец. Вот тебе взвод и давай служи родине. Кто знает, что потом из лейтенанта получится, может писатель великий, а может президент знаменитый? Это потом, а сейчас он лейтенант, то есть подпоручик, и служит подпоручиком. Так что я разочарую читателя тем, что не почерпнул от подпоручика Льва Толстого никаких умных философских мыслей или еще чего-то, мы все промелькнули перед его глазами и вряд ли он кого сильно помнил, кроме разве что руководителей обороны Севастополя, которых и описал потом в "Крымских рассказах". Себя я там не нашел, а вроде бы в его знакомцах числился, да и был известен лично высшему командованию.

Тут у меня Тарас Петрович оплошал, поскользнулся, упал, да левой рукой прямо на камень. Перелом. Страшное дело. Я быстро ему из дощечек шину соорудил, обмотал веревками и так в госпиталь отправил. А там уже врачевал наш светила медицинской науки Николай Иванович Пирогов. Сколь жизней он спас, точно неизвестно, но лишь за это он должен быть увековечен памятником от благодарного народа русского.

Посмотрел он моего Тараса Петровича. Перелом.

- Ничего, - говорит, - голубчик мы вас вылечим. Сестра, готовьте гипсовые бинты. А вот фиксацию вашей руки кто-то сделал очень профессионально.

Наложили бинты, намоченные в гипсовом растворе, и стала у Тараса Петровича "костяная рука". И вот с такой рукой он сразу в строй и прибежал. Берегли мы его. Рука на повязке. Много рукой не шевелить, но все равно помощником был незаменимым.

Правда, с Пироговым царь обошелся очень немилостиво, когда Николай Иванович рассказал Александру II о том, что творилось в Севастополе и отчего это происходило.

Никто правду не любит. Весь мир оценил заслуги Пирогова в области хирургии и военно-полевой хирургии, избрав его членом академий, а в России кое-какое признание он получил лишь незадолго до его смерти, будучи перед этим вообще уволенным без пенсии с государственной службы. Каждый из нас может иметь свое мнение, насколько Россия изменилась с того времени. Не по цивилизованности, а, по существу.

Что-то нового я вам про эту войну не расскажу. Бились мы с врагом, много раз нас превосходящим, как по численности, так и по технике и вооружению. Вся Европа ополчилась на нас. Даже Петропавловск-Камчатский атаковали. НАТО чертова. А ведь только сейчас звучание почувствовал НАТО и АНТАНТА. Одно и то же. Только в 1914 году в АНТАНТУ записали и Россию, лишь бы она против Германии выступила. Это у России традиционное - выбирать себе таких друзей, которые потом предают или становятся злейшими врагами. У России не должно быть друзей - должны быть национальные интересы. Это не моя мысль. Это позиция других государств и я не скажу, что она неверная.

В феврале 1855 года капитана второго ранга Белецкого командировали в Москву для представления императору по случаю включения в состав свиты флигель-адъютантом. Я был назначен сопровождающим офицером, имеющим поручение закончить и сдать в журнал "Военный вестник" статью о подготовке стрелков-снайперов в условиях осажденной крепости.

Глава 36

Вероятно, я утомил читателей своими описаниями того, как я стараюсь добраться до своего дома. Дом есть дом, да и жизнь в наше время все равно лучше, чем в те благословенные времена, когда еще мало чего изобретено. Тогда машины не создавали пробки на дорогах, потому что еще не было машин. И тогда не было хороших дорог, кроме тех, которые римляне строили в завоеванных провинциях. По этой причине и Россия осталась без дорог, оказавшись вне сферы интересов Рима. И это стало как бы бедой России. А в сочетании с нашими дураками бездорожье стало просто национальным бедствием, продолжающимся, почитай что, до сегодняшнего дня.

Так и мы с капитаном Белецким не торопясь, с лошадиной скоростью ехали из осажденного Крыма в Москву, где находился государь по случаю высадки десантов коалиции на Аланские острова и бомбардировки Соловецкого монастыря.

Лошадиная скорость - это, конечно, быстрее, чем пешком, но при хорошем раскладе в день мы проезжали до шестидесяти верст. Были бы мы фельдкурьерами, то неслись бы и днем, и ночью, меняя лошадей на станциях по одному лишь грозному взгляду. Вообще к "фельдам" все относятся с уважением, как сейчас, так и тогда. Одна только "фельдполицай" чего стоит.

Пока мы ехали, преставился государь император Николай Павлович, государь грозный, да только от грозности его мы проигрывали войну в Крыму. Отпели почившего царя и короновали нового, Александра Николаевича, которому присвоили номер два. Траур по царю закончился очень быстро, и вокруг было ликование по поводу воцарения нового.

Встретили нас достаточно равнодушно. Знакомые Белецкого спрашивали, - ну, как там? - и, не дожидаясь ответа, начинали обсуждать, кто и в чем был одет на похоронах и на коронации. Это было более интересно, чем слушать рассказы о Севастополе, где не было достаточного количества боеприпасов, вооружения, продовольствия, перевязочных средств и прочего.

Белецкий присутствовал на представлении императору. Адъютант со списком шепотом говорил, кто стоит в числе представляющихся. Молодой царь спросил:

- Как, Белецкий, там дела?

- Сражаемся за Веру, Царя и Отечество, Ваше Императорское Величество, - бодро ответил капитан.

- Молодцы. Поздравляю тебя флигель-адъютантом, - сказал царь и проследовал дальше.

Из дворца Белецкий прибыл в эполетах капитана первого ранга с вензелями Александра II и привез мой орден Станислава третьей степени с мечами.

- Поздравляю, господин капитан первого ранга, - бодро начал я, но Белецкий пожал мою руку и вызвал полового, чтобы накрыли стол в комнате.

- Понимаете, Владимир Андреевич, - сказал он, - у меня такое впечатление, что наверху просто раздосадованы тем, что мы сражаемся в Севастополе и приносим им хлопоты по снабжению армии и призрению увечных ветеранов. Давайте поднимем наши бокалы за тех, кто сейчас на бастионах и в цепях стрелков отражает вражеский натиск, чтоб живы были!

Потом пили за орден. За здоровье. За офицерское братство. Затем Белецкий заказал извозчика и сказал, что ночевать будет у родственников и пожелал мне спокойной ночи.

- Не знаю, как завтра все будет, - сказал он, - то ли в свите буду, то ли получу назначение обратно на флот. И вы, голубчик, постарайтесь достать пехотные эполеты, а то все косятся на наши погоны. Вот и я новые эполеты получил прямо из канцелярии. Прощайте, Владимир Андреевич.

- И Вы прощайте, господин капитан первого ранга, не известно, свидимся ли еще, - сказал я.

Мы обнялись на прощание, и Белецкий уехал. У меня была бумага, что подпоручик Иркутянин Владимир Андреевич командирован из действующей армии в Москву для получения ордена. Подпись адмирала Нахимова и печать. Прощай вчерашняя Россия. Завтра я буду в сегодняшней Москве, заберу свой паспорт в почтовом отделении и снова стану российским гражданином образца 2008 года от Рождества Христова. Приеду в свой сибирский город. Лягу в теплую ванну, закурю хорошую сигарету и буду предаваться мечтам о чем-то хорошем.

Глава 37

Как мы заказываем такси, так и я договорился, чтобы мне вызвали извозчика. Ямщик поморщился, когда узнал, что мне нужно ехать в Останкино, но, когда узнал, что будет оплачена дорога и обратно, и платить я буду ассигнациями полуторную цену.

- Садитесь, барин, домчу так, что оглянуться не успеете, - сказал лихач.

Посмотрев на мой орден, он вдруг сказал:

- Зять мой в Севастополе, Петр Иванов, тридцать лет ему, не встречали там, ваше благородие?

- Может и встречал, не волнуйся, живой он, - сказал я, чтобы успокоить, и он это тоже понял, вздохнул и тронул вожжи.

Часа за два мы добрались до Останкино. Небольшая деревушка с господским домом.

Где-то у пруда я попросил остановиться, расплатился и отпустил извозчика.

Что-то я волновался. Вроде бы плевое дело - повернуть кольцо на полтора оборота - потемнеет в глазах, зато я окажусь в современной Москве, правда в военном мундире девятнадцатого века.

А, может, опять меня занесет куда-нибудь в Австралию в племя людоедов, которые только что съели капитана Кука и очень обрадуются, когда перед ними появится еще один с белым лицом и в мундире. Тогда они разведут руки и скажут, что все-таки есть их людоедский Бог, который на десерт им прислал молоденького белого человека.

Эх, где наша не пропадала? Полтора оборота вперед. Пять шагов вперед. На третьем шаге у меня потемнело в глазах, и я очутился на Красной площади в Москве. Извините меня шановные пани, а также нервные паны, но я сейчас выражусь обыкновенным семиэтажным русским матом, который иногда выступает как транквилизатор, а иногда как стимулятор...

Все. Зачем я ехал в Останкино, деньги тратил, когда мог спокойно выйти на Красную площадь и через несколько секунд очутиться на той же Красной площади, но уже в мое время?

По площади гуляли праздные люди, иностранцы. Около мавзолея не было никакого поста. Значит, я в своем времени. Сейчас пойду на метро "Площадь Революции" (не помню, как сейчас она называется) и доеду до ВДНХ, а там до Останкино рукой подать.

Какой-то паренек спросил:

- Дяденька, а вы из какого военно-исторического клуба?

- Из Питера я, - сказал я ему.

- А-а-а.

Наши люди. Я иду к метро, а меня неведомая сила тянет к Историческому музею. Хорошо, давно я там не был. Хороший музей, но мне сейчас некогда. Будет попозже время, обязательно зайду. Я шел к метро, а мои ноги отказывались слушаться меня. Стоило мне даже голову повернуть в сторону музея, как мое самочувствие улучшалось. Тогда я попробовал идти к музею. Ноги меня сами несли туда. Зашел, а на что я буду покупать билет?

- Проходите, проходите, участники военно-исторических клубов проходят бесплатно, - бабушка в кассе улыбнулась мне и показала на лесенку со стрелкой - "Начало осмотра".

В первых залах ни одного человека. При проходе зала Древнего Египта с мумиями и фараонами услышал твердый голос:

- Иди сюда!

Человек четко говорил по-русски, но кто он такой, чтобы обращаться ко мне на "ты". Я повернулся к этому человеку, который был примерно моего возраста, ну может, лет на пять постарше и сказал ему об этом.

Человек выслушал мою тираду и снова сказал:

- Смотри сюда!

Мужчина стоял около скульптуры.

Я всмотрелся. Одно и то же лицо. Ну и что, что он похож на фараона. Кстати, что там написано? На табличке написано: "Эхнатон ("Действенный дух Атона"), ранее Аменхотеп IV Уаэнра Неферхеперура (1364-1347 до н.э. или 1351-1334 до н.э.), десятый фараон XVIII династии".

- Ну и что? - спросил я. - Мало ли кто на кого похож?

- Давай сюда мое кольцо, я специально пришел за ним, - сказал мужчина.

- Слушай, мужик, ты кто такой? - возмутился я. - О каком кольце ты талдычишь? Сейчас я вызову милицию, она тебе устроит ночь в Помпее и узнает, какой ты там Тутанхамон.

Я говорил, а что-то мне подсказывало, что передо мной стоит хозяин кольца, фараон, который установил культ почитания солнечного диска Атона. Когда он установил культ Атона, то и себя переименовал в Эхнатона и супругу свою Нефертити переименовал в Нефернефруатон. Отцом фараона был провозглашен бог Атон, изображающийся в виде солнечного диска с уреем (в образе извергающей яд и пламя первозданной змеи) и множеством простертых к Земле лучей, увенчанных ладонями.

Правда, времена были еще те. Фараон этот удалил от себя Нефертити, потому что она рожала дочерей и не могла родить наследника. Вторая жена родила наследников, но рано скончалась, и фараон был женат на своих дочерях, от которых имел детей.

- Чем ты докажешь, что ты владелец кольца? - спросил я.

- Чем докажу? Смотри, - мужчина достал из-под рубашки золотой диск на цепочке. - Этот диск мне дали посланцы Атона. Они прилетели на огромном облаке и были одеты в золотые одежды. Они дали нам познания в математике, письменности, мироустройстве, военном деле. Они сказали нам, что есть единый Бог - Атон и я являюсь его сыном на земле. Они научили меня переноситься во времени, я побывал с ними во многих странах в самое разное время и понял, что счастье человека не в том, чтобы когда-то получить то, о чем он мечтает, а счастье в том, что он живет именно в этот день, а не когда-то потом. И так каждый день. Я первый человек на земле, который начал поклоняться единому Богу. За мной последовал пророк Моисей. Я знаю, что установленную мною религию объявили ересью и уничтожили все, что было связано со мной. Даже сын мой Тутанхамон не стал продолжать мое дело. Давай сюда кольцо.

- Зачем тебе это кольцо? - спросил я. - Тебя уже давно нет на этом свете, одна мумия сохранилась да вот этот бюст, и то копия, оригинал увезли к себе ваши английские друзья.

- Я знаю. Когда мое кольцо активизируется, то этот диск мне передает сигналы Атона и мое тело начинает восстанавливаться, причиняя мне неимоверные страдания. Если бы кольцо все время работало, то я давно бы стал полноценным человеком, - сказал фараон.

- А как же ты стоишь передо мной в одежде человека моего времени? - спросил я. - Значит, тебе кольцо не нужно.

- Если у меня не будет кольца, - сказал фараон, - золотой диск заставит меня вечно таскаться по всему миру в поисках этого кольца, как будто я этим обидел Бога Атона, давшего мне это кольцо. Кольцо должно быть рядом с диском, тогда я обрету покой, и люди Атона не будут беспокоить мою душу, материализуя ее для поиска кольца.

- Получается, что это из-за тебя, из-за твоего диска меня все время бросало из одной стороны в другую? - предположил я.

- Да, это так, - подтвердил Эхнатон. - Смотри, как светится мой диск, потому что кольцо рядом с ним. Мне пришлось остановиться в одном месте и ждать тебя. Я выучил язык твоей страны. Устроился в музей смотрителем раздела древнего Египта как специалист по этому вопросу. Ваша страна хорошая. Много в ней живет людей разного цвета кожи, разного языка, разной религии и все они понимают друг друга, потому что говорят на одном языке. И я говорю с тобой на этом языке. Я имею ваш паспорт. Купил в переходе на бывшем проспекте бородатого Маркса. Заплатил недорого, стал гражданином. Кое-что продал из золотых вещей и стал богатым человеком. Могу помочь тебе, потому что ты одет в одежду из зала номер пятнадцать, где смотрителем очень приятная пожилая женщина Нина Ивановна. Для нее я житель Дагестана, хотя по паспорту я Яхонтов. Имею регистрацию в Москве, снимаю квартиру и имею счет в банке, который бережет деньги всех граждан. У меня даже есть доллары. Отдай мне кольцо, и я больше не буду работать здесь, моя душа упокоится в моей гробнице.

- А ты не думаешь, что черные копатели снова раскопают твою пирамиду и похитят твое кольцо и золотой диск? - спросил я. - Или исследователи при помощи специальных лучей просветят твою мумию и обнаружат эти вещи? Снова твоя душа будет искать свое кольцо.

- Не волнуйся. Когда кольцо и диск соединятся, они отправятся к своим хозяевам - детям Атона. Ты согласен отдать мне кольцо? На твое слово можно надеяться? - спросил фараон.

- Можно. Я тебя не обману. Но мне нужна помощь, чтобы вернуться домой, - сказал я.

- Я тебе верю. Подожди здесь, я сейчас отпрошусь по семейным обстоятельствам - родственник приехал. Три дня попрошу, отпустят, я два года без отпуска работаю, - сказал фараон и ушел.

Я сел в уголке, спорол свои золотые погоны как в 1917 году и снял трехцветную кокарду. Сразу стал цивильным человеком, но видно, что из дворян и из офицерского сословия.

Глава 38

Фараон вернулся скоро. Сказал, что все нормально. Получил отпуск за свой счет по случаю приезда близкого родственника, у которого случилось несчастье.

Вот и я уже стал родственником фараона, у которого случилось несчастье. Хотел очутиться в Останкино, а попал на Красную площадь в Москве. Зашли на квартиру фараона. Недешево ему обходилась квартира. Такие снимают только обеспеченные люди.

Зашли в Сбербанк. Там фараон закрыл счет, получив порядка сорока тысяч рублей.

- Положи к себе в карман, - передал он мне пачку с рублями и долларами.

- Что же ты продал, что тебе так щедро отвалили в валюте и в рублях? - спросил я.

- Нагрудную цепь и знак орла, - сказал Эхнатон.

- И ее никто не нашел? - удивился я.

- Конечно, никто не нашел. Тайное место я выбрал сам. Мастера сделали и их убили. Затем я дал каждому доверенному человеку по одной драгоценности и приказал положить ее тайно в условленное место. Потом и этих людей убили. Кто, кроме меня может знать о тайнике? - и фараон засмеялся над своей хитростью.

- Да, этот человек не остановится перед пролитием крови, если что-то будет не по его хотению, - подумал я.

Зашли в несколько магазинов. Купили для меня одежду. Поехали в Останкино. Почтовое отделение было на месте. Меня не было всего пять дней. Взял паспорт. Отдал ключ.

- Кстати, а как тебя здесь звали по паспорту? - спросил я фараона.

- Смотри, - сказал Эхнатон и дал мне свой паспорт. Там было написано: Яхонтов Емельян Антонович.

- Что ж, немного напоминает твое настоящее имя, - заметил я.

- Да, - согласился фараон. - Деньги забери себе, они мне не нужны. Сейчас мне ничего не будет нужно.

Эхнатон снял с себя всю одежду и остался в набедренной повязке из тонкой материи белого цвета.

- Давай кольцо, - сказал он и протянул руку.

Я снял кольцо и подал ему. Фараон приложил колечко к золотому диску, и он начал гудеть сначала тихо, потом громче, прямо как трансформатор. Потом гул стал стихать и изображение фараона исчезло. От фараона осталась только одежда и его паспорт в моей руке.

- Прощай, Эхнатон, - подумал я, - больше мы с тобой никогда не встретимся. Тот золотой диск мог бы помочь нам установить контакт с пришельцами, которые были в Египте за несколько тысяч лет до наступления нашей эры. Насколько их цивилизация обогнала нас, если мы только сейчас начали осваивать околоземную орбиту.

К вечеру фирменный "Сибиряк" весело постукивал колесами на стыках, унося меня к себе домой. Соседями по купе были молодые люди примерно моего возраста, две девушки и парень.

- А вы кто по специальности? - поинтересовались мои спутники.

- Я историк, занимаюсь историей России семнадцатого - девятнадцатого веков.

- Ой, расскажите нам что-нибудь, мы с физического факультета и историю проходили скоком по Европам, - заинтересовалась девушка. - Вот сейчас Украина вступает в НАТО. Вроде бы кроме украинцев ближе людей для русских не было, а на поверку оказалось все не так. Почему это так случилось?

В три часа ночи я остановил свой рассказ:

- Все ребята, сейчас спать, а утром, если будет желание, продолжим.

Сразу после завтрака три любопытные мордочки уставились на меня. Пусть даже три человека послушают, но этих трех человек уже не собьешь с пути разными сказками о молочных реках и кисельных берегах.

Собственно говоря, я проговорил ребятам все, что буду излагать в своей книге. Раз было интересно им, то будет интересно и другим. Пусть будет дискуссия, пусть люди взглянут на себя со стороны, возможно, кто-то поймет, что если рожа крива, то уже никакое зеркало не поможет.

Вроде бы меня не было пять дней дома, а электронная почта забита письмами. Все прочитаю, отвечу и сяду за написание книги. Приключения закончились. Нужно остепеняться. Семью заводить и вообще пора прекратить ввязываться в безумные мероприятия. Сколько было ситуаций, в которых мне не помогло бы никакое кольцо времени. Или я бы все-таки поддался чувствам и остался в том времени, не имея сил бросить полюбившую меня женщину.

В самом хорошем настроении я лег спать, совершенно не зная о том, какое испытание ждет меня на следующий день.

Кольцо Нефертити

Глава 1

Не все испытывали на себе приятное чувство пробуждения на чистых простынях в тихой комнате, где нет топота сменяющихся караулов, стрельбы и разрывов снарядов поблизости. Я предоставлен самому себе. Ни за кого не должен отвечать и меня не должно мучить чувство ответственности за то, что я что-то не сделал и что-то не доделал. Нет у меня и кольца, и нет желания повернуть его, чтобы снова оказаться в неведомом для меня мире и пытаться приспособиться к нему, чтобы выжить и жить там, потому что это интересно, что это новые впечатления, новые знания и навыки и насыщенная событиями жизнь.

Я бывал в параллельном мире

И гулял по Цветочной улице,

Пиво пил в настоящем трактире,

Чай стоял на огромном блюдце.

В обиходе язык старинный,

Словно все начитались Толстого,

И поэты встречались в гостиных

До обеда, в начале второго.

Сидел, разбирал почту. Боже, сколько же спама. Собственно говоря, по количеству спама можно определять процентное соотношение плохих и хороших людей в мире. Как соотношение зла и добра. Как соотношение сил света и тьмы. Добро - лето, зло - зима. Летом дни длиннее и ночи короче, зимой - наоборот. Когда эти силы уравновешены, то наступает время мира, время благоденствия, когда расцветают цветы, сочиняются стихи и песни, рисуются картины, создаются семьи, рождаются дети. Все одинаковы, но белый луч ночью и черный луч днем показывают, кто есть кто. У кого-то милая улыбка не превратится в страшный оскал, зато у кого-то страшный оскал превратится в милую улыбку. Каждый человек прекрасно знает, кто он такой, но какие-то внутренние тормоза сдерживают его и днем он чужой среди людей, а ночью свой среди оборотней.

Знаю я двоих изобретателей, которые изучают эти проблемы. Они создают очки, через которые можно разглядеть добро и зло, но у них пока получился аппарат, типа рентгена, который совершенно не использует рентгеновские лучи. А пока нам приходится к каждому человеку относиться как к добру и в тоже время быть готовыми к отражению возможного удара.

Все это философствование у меня возникло во время оформления дядиного наследства в мою пользу. Боже, как будто все злые духи повылезали из всех щелей, чтобы только не дать мне оформить документы, это при том, что не было никаких оснований для того, чтобы подвергнуть сомнению мое право наследования.

Кто сталкивался с вопросом оформления жилплощади, тот меня поймет. Мне все-таки кажется, что если бы я всюду золотил протянутую ручку, то избавился бы большинства треволнений и хлопот. Интересно, кончится ли это когда-нибудь?

Получил письмо от Джеймса. Спрашивал, есть ли что нового для экранизации? Крымская война не пойдет. Это придется подноготную всего НАТО раскрывать, а оно же накрылось овечьей шкурой и не допустит, чтобы кто-то увидел ее клыки.

А вот украинскую тему пропустит. Набросал схему новой книги. В результате междоусобицы распалась Киевская Русь. Монголо-татарское нашествие окончательно оформило раздел на западную часть под эгидой Литвы и Польши и восточную часть под эгидой хана Батыя. Русские в западной части оказались строптивыми и не поддавались польской ассимиляции, хотя много взяли от Польши как в языке, так в одежде и в обычаях. Гетманы украинские пытались добиться самостоятельности, но постоянно терпели поражение от Польши и поэтому метались во все стороны в выборе себе союзника, то князя Московского, уже освободившегося от монголо-татарского ига, то турецкого султана или крымского хана. И так далее. Концовка - Украина не смирилась с тем, что она не получила независимость, вела постоянную борьбу с Россией и в конце концов вступила в НАТО. Отправил письмо.

Есть сомнения, что замысел будет принят, но, в конце концов, кто такая Украина, чтобы Запад носился с ней как с писаной торбой? Временное орудие Запада для борьбы с Россией. Потом будет на посылках. Нужно испортить отношения с Россией, усилить напряженность и показать, что НАТО стоит на страже западных ценностей. А для этого нужен большой военный бюджет. А тут, пожалуйста, Украина начинает давить русских, проживающих на Украине, в Крыму сгонять русских со своих мест и отдавать земли крымским татарам. Россия молчать не будет, вот и напряженность обстановки. А русским на Украине вообще условие: не будете размовлять на украинской мове, геть отсюда, чтобы духа вашего русского здесь не было.

И ведь всего этого можно было избежать. Сорвалась бы Переяславская Рада, и не было бы никаких проблем. Была бы Россия и была бы Польша. Не было бы никакой Украины и не было бы никакого украинского вопроса. Точно также, не было бы никакого Георгиевского трактата и не было бы никакого грузинского вопроса. Была бы Россия и была бы Турция. Вот Россия, обязательно найдет себе "цзы чжао ма фань" (приключения на одно место).

Чего-то Украина все на язык лезет. Из-за письма Джеймсу и из-за последнего сообщения о том, что Украина потребовала начать переговоры по выводу российского флота из Севастополя.

Каково это слышать мне, только что вернувшемуся из осажденного западноевропейскими и турецкими интервентами Севастополя? И неожиданный ответ российского МИДа - для нас, мол, этот вопрос не является актуальным. Вот это ответ МИДа, а не министерства выбачания. Что-то мне кажется, что русские дошли до точки, когда вместо разговоров им начинают бить по морде.

Начал писать роман о защитниках Севастополя. История русского паренька, волей судьбы заброшенного в осажденный Севастополь из другого времени. Что случилось с ним, как он влился в ряды защитников города, как преодолевал трудности войны, как себя чувствовал на позициях, взаимоотношения с солдатами и офицерами, кто был хорош, кто откровенно был вреден, романтическое знакомство, трагическая развязка, возвращение и постоянная память о прошедшем. Пишется достаточно легко, потому что сам был свидетелем и участником событий. Плохо, что не делал записки. Учту на будущее. Ну, это уже для нашей жизни.

Пошел в издательство с заявкой. Ого, фантастика. Это интересно. Это актуально. Сколько трупов? Расчлененка? Адюльтер? Секс с извращениями? Парень стреляет урановыми пулями прямо из указательных пальцев, потому что его в детстве обидел папа? Нет??? Ага. Путешествия во времени? Это интересно. Это актуально. Секс с женой фараона? Соблазнение великой княжны? Дуэль с Пушкиным? Нет??? Вы знаете, годовой план изданий уже сверстан, зайдите как-нибудь, всегда готовы к сотрудничеству.

Честно говоря, только время зря потратил.

Ответ от Джеймса: немедленно садись за написание, проект одобрен. Отношения Украины и России весьма актуальны. Если нужен аванс, дай номер счета.

Я удивляюсь с этих американцев. Ничего странного не вижу в том, что это государство вырвалось вперед почти во всех отраслях.

Сажусь писать. Русский вариант публиковать не придется, так как официальным текстом будет английский. Захотите прочитать, следите за новинками "Уорнер Бразерс".

Жаль, что фильм этот не смогут посмотреть казацкий сотник Андрей Кулик и его очаровательная родственница Дарья.

Глава 2

Почти два месяца не брался за перо. Все писал "Украинскую балладу". Не знаю, как получилось, но сценарист все равно это переделает по-своему. На то он и сценарист, чтобы представлять из текста картинку и как она будет восприниматься зрителями. Ему же нужно описать каждую мизансцену, кто и где стоит, что и в какое время делает, кто и какие эмоции испытывает. Это все равно, что чертеж рисовать. Я этот чертеж опишу, но не нарисую, тут опыт и сноровка нужна.

Когда заканчиваешь книгу, то наступает какое-то опустошение. Работал, работал, читал первоисточники, что-то выписывал, делал заметки, готовил рисунки, компоновал материал, проверял ошибки, что-то дополнял, изменял линии поведения героев, проживал вместе с ними эту жизнь, веселился над шутками и расстраивался от неудач. И все заканчивается. Свободен. Но не хочется ничего делать и не хочется куда-то идти. Телевизор работает как фон. Наверное, нужно прибраться в комнате. Убрать все со стола, протереть пыль и во время работы может прийти дельная мысль, которую возможно воплотить в текст.

В конце уборки в руки попалась дядина записная книжка. Начал листать. Чего она не попалась мне в руки до уборки? Ладно, отдохнем и почитаем записи. Вот это что-то странное. Двустишие из двух совершенно разных стихотворений.

Сижу за решеткой в темнице сырой.

У самой моей постели легла от луны дорожка.

Пушкин А.С.

Сижу за решеткой в темнице сырой,

Вскормленный в неволе орел молодой,

Мой грустный товарищ, махая крылом,

Кровавую пищу клюет под окном.

А это Ли Бай, или как его называют - Ли Бо.

У самой моей постели легла от луны дорожка,

А, может быть, это иней, я этого сам не знаю,

Я голову поднимаю, смотрю на луну в окошко,

И голову опускаю, и родину вспоминаю.

Интересно, что же это значит? Дядя никогда и ничего не делал зря. Что обозначают две первые строчки двух стихотворений и имеет ли значение полный текст четверостиший? Как они могут между собой взаимодействовать? Что они могут означать? Что-то они означают, но что?

Первую загадку дяди по улице Пролетарской я разгадал, причем совершенно случайно и только потому, что оказался именно в том месте, которое было нарисовано на чертеже. А здесь ни чертежей, ни подсказок.

Сижу за решеткой в темнице сырой.

Сидеть (быть посаженным, обязанным находиться за)

Решетка (за решеткой)

Темница (тюрьма, темное помещение)

Сырость (вода, испарения, протечка водовода, протекающая крыша)

У самой моей постели легла от луны дорожка.

Постель (кровать, диван)

Луна (лунатики, полнолуние, деньги заговаривать)

Дорожка (дорога, путь).

Какой смысл из этих двух стихотворных строчек? Я пока никакого смысла не вижу. Но смысл какой-то есть.

Первое. Кто и куда посажен? За что? И почему в сырое место? В принципе, в тюрьмах и колониях есть соответствующие нормы, ГОСТ, так сказать, по содержанию помещений и он в целом выполняется. Правда, следственные изоляторы переполнены как в сталинское время людьми, которых посадили туда потому, что не могут доказать, что ими совершено преступление или для того, чтобы за время отсидки его бизнес пришел в упадок и тогда можно его взять за бесценок или даром.

Ни в одной стране приватизация не проводилась при помощи ОМОНОв и СОБРов. Ваучеры - это так, баловство одно. Чтобы заклеить звукоиздающие отверстия граждан посулом, что каждая бумажка стоит как две автомашины "Волга".

Россия впереди планеты всей и всем показала, как нужно менять собственников. Кто в выигрыше? Правильно. Простой обыватель. Это не его собачье дело и пусть сидит и помалкивает. Кого надо, того и приватизировали. Еще сопротивлялся, сука.

Не знаю, чего так. За что ни возьмись, везде... Все. Не буду. Я занимаюсь решением кроссворда и совершенно не касаюсь того, что увидели на исходе срока своих полномочий наши руководители. Восемь лет ничего в упор не видели, а за месяц до сдачи портфеля увидели и так естественно удивились, как будто все это время они жили в Америке или в Японии и приехали вот, посмотреть, как и что.

Так, камеры в тюрьмах и в колониях сухие. Как должно быть. Следовательно, решетка не в тюрьме. А где? А почему бы не дома? Где в доме есть решетки? Правильно. Вытяжка на кухне. Снимаем решетку. Что там. А ничего. Слой мохнатой пыли, смешанной с парами жира, выделяющимися при приготовлении пищи. Этой пылью вполне можно смазывать механизмы автомобилей или тепловозов.

Всю пыль вычерпал лопаточкой для торта. Ничего. Ни подсказок, ни закладок. Нет худа без добра, или наоборот? Вряд ли бы собрался прочистить вентиляционный канал в ближайшие лет десять-пятнадцать, а тут взял и прочистил.

Осмотрел всю квартиру. Ни одной решетки, тем более в сыром месте. Все сливы заизолированы и ничего там не спрячешь. В ванной комнате решетки нет, хотя вот тут самое сырое место. Сухой душ для человека не придуман. В пустыне, конечно, можно себя обсыпать песком, а потом все стряхнуть с себя и будешь относительно чистый. Зимой можно снегом стирать одежду. Но снег - это замороженная вода. Сейчас помоюсь в душе, попью чай, включу телевизор и еще раз подумаю над стихотворной загадкой. И ведь подсказать некому, некому доверить тайну моего дяди.

Глава 3

Все-таки душ нужно занести в список величайших изобретений человечества. Не только как средство очищения поверхности тела, но и как средство массажа и релаксации. Хорошо отрегулированная подача воды успокаивает человека, делает его ласковым и добрым, а вот переключение теплой воды на холодную бодрит, мобилизует на свершение великих дел.

Вкладывая головку душа в держатель, я увидел небольшую дырочку сверху в углу стены. Вообще-то, в ванной комнате должно быть вентиляционное отверстие, но его не было, а эта дырочка совершенно незаметна и видна только тогда, когда человек стоит в ванной. Увидел отверстие и увидел. Никуда оно от меня не денется. Не буду же я мокрый и голый ковырять стены.

Я вышел из душа, налил кружку чая и пошел отдыхать в комнату, морально готовя себя к тому, что расковырянная стена принесет хоть что-то, чтобы заделка отверстия была произведена при помощи замазки и белил, а не мата.

По телевизору начали показывать очередную серию многосерийного фильма "Апостол". Честно говоря, мои приключения и в сравнение не идут с приключениями главного героя. Это надо же так закрутить интригу, что человек за неделю освоил жизнь своего брата и по математическим формулам стал виртуозом тхэкван-до и тэкван-после, убийцей и вором в законе. Одновременно он стал лучшим чекистом-разведчиком, который возвращается к своим хозяевам в разведшколу, и никто даже намеком не может заметить замену, даже любовница, любительница остреньких ощущений в постели в звании капитана абвера. Вот это детектив, вот это интрига, может, и мне пойти на улицу, снять женщину и изменить свою жизнь хотя бы на один вечер.

Раньше было утопией найти пиво после восьми вечера. Сейчас все переменилось. Выпить пива и вообще напиться в дребодан можно в любом месте и в любое время дня и ночи. Пиво у нас выпускают свое, но по иностранной лицензии и поэтому своим его можно назвать с большой натяжкой. Точно так же, как и пиво "Балтика", которое по названию является своим, но по содержанию не своим. И "Балтика" конкурирует с нашим пивом с переменным успехом, потому что мы в основном пьем свое как бы из чувства патриотизма, так и из чувства привычки к нашему пиву, которое не такое острое, но по вкусу приятное.

Как это говорят: пейте пиво, и на цвет приятно, и на вкус красиво. Пейте пиво пенное, морда будет здоровенная. Пиво свежее, из бутылки даже дымок идет, рыбок для пива превеликое множество и вообще за пивом на трезвую голову ходить не надо, а то наберешь столько, что за один раз не выпьешь. Вот и я набрался. "Классическое", "Оригинальное", "Светлое" и "Янтарное", двенадцать бутылок. Иду, а у меня пакет от бутылок разваливается. И вдруг слышу сзади:

- Держите бутылки!

Смотрю, ко мне на помощь бросается девушка, хватает руками пакет и, придерживая бутылки, помогает мне опустить порвавшийся пакет на тротуар.

- Надо было разложить бутылки в два пакета. Тогда пакеты выдержали бы, - говорит девушка.

- Спасибо вам. Побудьте здесь минуту, а я сбегаю в магазин за пакетами, - попросил я.

- Хорошо, - согласилась она.

Через несколько минут я вернулся и разложил бутылки в три пакета, для надежности.

- Извините, а как вы отнесетесь к моему приглашению посидеть у меня и провести дегустацию пива? - спросил я.

- Нет, это совершенно невозможно и пиво я практически не пью, - ответила девушка, - а что побудило вас задать такой вопрос именно мне?

- Вы мне очень понравились, и было бы очень приятно видеть вас в противоположном от меня кресле, - сказал я. - Соглашайтесь, я человек хороший, вас не обижу, и как только вы скажете, провожу вас до дома в любое место города.

- Прямо-таки в любое место города? - улыбнулась девушка.

- В любое, - с улыбкой сказал я.

- Но это же неприлично идти поздним вечером к незнакомому мужчине в незнакомое место, - нерешительно ответила девушка.

- Давайте мы сейчас познакомимся, и я уже не буду незнакомым мужчиной, - предложил я.

- Это у вас такой способ знакомиться с женщинами? - поинтересовалась девушка.

- Это экспромт. Ждите меня, я сейчас сбегаю и куплю что-нибудь поесть, потому что в доме хоть шаром покати, а я только что вернулся из длительной командировки, - сказал я.

- И некому было вас встретить, и приготовить что-то покушать? - улыбнулась незнакомка.

- Именно некому, но сегодня я буду готовить для вас, - сказал я.

Глава 4

Я проснулся один. На зеркале в прихожей был след поцелуя, помадой написан номер телефона и имя - Дарья. Позвоню обязательно. Мимо таких женщин проходить нельзя.

Я не торопился. Взял молоток, старую стамеску, которую можно использовать как инструмент, рубящий штукатурку и замазку, отвертку, плоскогубцы и пошел в ванную комнату.

Решетка изготовлена из металлической пластинки, в которой высверлены отверстия, поэтому они легко заделывались замазкой, а одно отверстие по каким-то причинам открылось.

Я достаточно легко освободил решетку и снял ее. За решеткой лежала коробка, покрытая толстым слоем мохнатой пыли. Когда я взял коробку в руки, то почувствовал, что пыль влажная. Действительно, "за решеткой в темнице сырой". Ну и дядя.

Коробку я потом измерил: 100х80х25 мм. Вес небольшой, грамм примерно двести. Судя по звуку от поверхности - тонкий металл, который можно вспороть и ножом, но коробка закрывается на цифровой замок.

Обычно, такие коробки используются для хранения отснятой негативной пленки. При несанкционированном доступе пленка уничтожается, как - не известно.

Слышал я, что тонкий металл контейнера - это приманка для самоуверенных "медвежатников". Типа, сейчас я консервным ножом вскрою эту банку. Как правило, это бывает последняя мысль, которая проносится по мозгу незадачливого потрошителя спецсейфов.

Коробка состоит из двух слоев тонкого металла, между которыми находится пьезоэлемент. Внутренняя часть коробки залита обыкновенным тротилом. При протыкании одного слоя (а проткнуть его можно только металлическим инструментом), пьезоэлемент вырабатывает электрический заряд, инструмент замыкает оба слоя металла и срабатывает электродетонатор. Происходит маленький "атомный" взрывчик, уничтожающий содержимое контейнера и человека, который пытался его открыть.

И это еще не все. Наборный замок электромеханический и все эти электронные машинки для вычисления кодовых цифр не работают. Не щелкает ничего, просто маленький волосок-контакт открывает электроцепь реле-замка. У каждой коробки есть свой критический ресурс. Допустим, если пять попыток набора кода не увенчались успехом, то срабатывает детонатор.

Что-то там особо важное, если дядя спрятал это в такой контейнер.

Наборный замок буквенный. Буквы латинские. Пять букв. Но какой же код? Похоже, что код спрятан в первой строчке второго стихотворения.

У самой моей постели легла от луны дорожка.

Постель (кровать, диван) - bed, sofa, Bett, chuanghu

Луна - moon, Mond, yueliang

Дорожка (дорога, путь) - road, way, path, walk, Weg, daolu

Ложиться - lie down, sich hinlegen, tangxia

Немецкий, английский, китайский. Пять букв только китайское слово daolu - дорога. Попробовал. Не подходит. И одна попытка израсходована.

А вот если бы я стал кодировать замок, что бы я использовал как код? Я был стопроцентно уверен, что эта стихотворная строчка является ключом. Причем возможен ввод только латинских букв. Задачка. Какое слово я бы выбрал? Я бы выбрал имя собственное, но в строчке нет имени собственного. Есть! Имя автора. Для всех он Ли Бо. И все будут писать Li Bo. Четыре буквы. И ошибутся. Дядя знает, что я учил китайский язык и знает, что и я знаю, как по китайской транскрипции пишется его фамилия и имя - Li Bai. Если перевести примерно, то получится белая слива. Пять букв. Латинских. Буду пробовать.

Набираю - l i b a i. Нужно открывать, но какая-то неуверенность есть. А вдруг есть еще какая-нибудь ловушка? Сколько времени коробка пролежала здесь? Судя по пыли, лет пять, не меньше. А вдруг источник питания разрядился, и коробка не откроется? Или коробка откроется, но сработает электродетонатор? Береженого бог бережет. Лучше бы открывать в каком-нибудь специальном помещении.

Буду открывать в ванной комнате. Установлю и закреплю коробку прямо в ванне. Верхнюю крышку буду открывать при помощи веревочки. Если что, то ванна меня защитит, а судя по весу коробки, там не более ста грамм тротила. Причем тротил рассредоточен по всей внутренней поверхности, что вряд ли разломает ванну и вынесет стену ванны в соседнюю квартиру. А ведь для того, чтобы перебить рельс, хватит круглой тротиловой шашки весом семьдесят пять граммов.

Нет, все-таки нужно открывать где-нибудь в безлюдном месте. И шуму меньше, и безопасность будет соблюдена. Да что такое, в конце концов? Мой дядя не убийца и не будет причинять вред своему племяннику. Открываю здесь. С усилием, но коробка открылась. Места в ней было много, но там лежал только маленький бумажный пакетик, наподобие того, в которые раньше расфасовывали различные порошки.

Глава 5

Я взял пакетик и открыл его. В пакетике было тоненькое серебряное колечко в виде змейки с зеленым камешком на месте глаза. Только это кольцо было меньшим по размеру, чем то, которое я отдал фараону. Пакетик был свернут из дядиного письма.

"Если ты читаешь это письмо, то это означает, что ты отдал кольцо фараону Эхнатону. Не удивляйся. Человек, отдавший мне кольца, сказал, что большое кольцо соединено с золотым диском фараона. Активизация кольца вызывает к жизни фараона, потому он будет искать свое кольцо, чтобы найти упокоение. Прилетавшие дети Атона дали ему два кольца - для самого фараона и для его жены Нефертити. Второе кольцо не имело связи с диском. Ты уже пользовался кольцом, иначе бы мы не встретились в 1917 году, и видел, какая может быть погрешность в перемещении по времени. Поэтому, прежде чем реализовывать какой-нибудь зародившийся у тебя план, хорошенько подумай, действительно ли тебе это очень нужно. Если решение принято, то подготовься к путешествию, чтобы никто не мог усомниться в том, что ты инородное тело в том времени. Все мои средства лежат на счете No 3464859400000074586 на предъявителя в ...банке, код доступа 365917, не чувствуй себя ограниченным в средствах. Займись писательским ремеслом, у тебя есть к нему способности и женись. Наш род не должен пресекаться на тебе и мне. Твой дядя".

Снова женщины. Нефертити. Дарья. Дарья. И дядя с рекомендациями о женитьбе. Но дядя еще что-то говорил о женщинах. Дай Бог памяти, то ли не доверять им, то ли не верить им, но когда он умирал, то говорил что-то такое, чтобы с женщинами быть осторожнее. Если я женюсь, то придется забыть о путешествиях во времени. Сразу начнется, где был, чего делал, откуда этот шрам, а это что за орден, а это от кого записочка, а это что за колечко? Ага. А ведь дядя именно предупреждал, чтобы ни одна женщина не узнала про это колечко.

Точно, именно это дядя и говорил мне. Да оно и понятно. Узнает женщина про такое колечко и сразу начнется: милый, слетай туда, не знаю куда, и принеси мне то, не знаю что. Нет уж, верная Дульсинея должна ждать своего Дон Кихота у окошка и радоваться каждому сюрпризу, будь то бриллиантовая диадема или венок из полевых цветов.

Это, конечно, шутка. Женщину не запрешь в четырех стенах. Это самостоятельная личность, которая готова отдать свою душу любимому человеку и потребовать его душу взамен. Недаром говорят, что муж и жена - одна сатана. Но нельзя же всю душу выворачивать даже любимой женщине. Должна оставаться хоть какая-то загадка в мужчине.

Посмотрел гороскоп. Звезды там, где надо. Неожиданностей не сулят. Со здоровьем и с деньгами все будет в порядке. А вот интересно, кем я был в прошлой жизни? И была ли у меня прошлая жизнь? Ввожу имя. Год рождения. Месяц. Число. Время рождения. Не знаю. Ввожу - вторая половина суток. Большинство рождается в это время. Как это: наступила ночь, взошла луна, а в родильном доме номер такой-то родился новый человек. Энтер. Была у меня прежняя жизнь. Я жил в Южном Китае в XIV веке. Занимал высокие военные и дипломатические посты. Надо же. Вероятно, не зря китайский язык изучал в институте. Не зря меня судьба забрасывала на пиратскую китайскую джонку. Возможно, что и дипломатом придется побыть. А ведь и побыл, занимаясь подготовкой Переяславской Рады. Расскажи кому-то, не поверят.

Я по годам своим скиталец,

Чему-то рад, о чем-то жаль,

Из прошлой жизни я китаец,

Сейчас я русский и москаль.

Сегодня утром пошел в ...банк и попросил сделать мне выписку со счета, указанного в записке. Введите код доступа, - попросили меня. Ввел. Вручили справку. Дядя не зря говорил, что он мог быть богатым, как граф Монте-Кристо.

Раньше такой граф мог приехать в любой город и небрежно уронить на пол бриллиантовый перстень. Сейчас при появлении в любом месте такого графа им заинтересуется организованная преступность. Затем всякие фонды, деньги из которых уходят в благотворительную неизвестность. Затем налоговая полиция, налоговая инспекция, криминальная полиция. А затем и государство посчитает, что человек с такими деньгами, возможно, может составить конкуренцию действующим правителям на следующих выборах. И этот человек по подозрению в совершении какого-то преступления, которое еще не совершено, но может быть совершено, оказывается на нарах сначала в СИЗО, а потом за неуплату налогов по данному счету и кражу миллионов тонн чего-то он отправится лагерь, который находится в бывшей жемчужине Забайкалья, взросшей на местной радиоактивности...

Был бы человек хороший, а статья на него найдется. Даже сейчас любого человека в России можно привлечь к ответственности за использование какой-нибудь нелицензионной компьютерной программы. Причем привлечь по полной программе от штрафа до пожизненного заключения. Вся компьютеризированная часть страны находится под надежным колпаком репрессий.

Все-таки не зря дядя говорил о том, что около каждой копейки вьется толпа тех, кто от этой копеечки готов откусить кусочек запросто так. Пока наше общество не стало цивилизованным, то и деньги в этом обществе держать опасно. Вдруг придет кому-то в голову мысль провести национализацию всех частных вкладов? Или ревизию этих вкладов с опубликованием результатов в прессе. Или скажут, что все вклады, сумма которых больше ста рублей, идут на поднятие промышленности и экономический расцвет родины. Возвращение вкладов планируется произвести в течение семидесяти лет после выхода нашей страны в разряд самых развитых стран мира.

А как же те миллиардеры, которые ездят с бабами по всяким там Куршевелям? А с ними все хорошо. Они платят. Куда платят? Куда надо, туда и платят. У них нет никаких недоимок по налогам, и для них в течение одного дня по семь раз не меняют правила. Делиться нужно. С кем? А вот этот вопрос самый главный и на него нет прямого ответа. Если хочешь платить, то обязательно найдешь, куда платить. А не захочешь платить? Тогда звиняйте, дядьку. Будь ты хоть каким важным министром, огребешь за все, даже на будущее.

А дядя мой хоть и знал все это, но тайник сделал в банке. А это, считай, что на улице деньги свои складировал и бабушку с берданкой поставил охранять. Умные люди яйца всякие покупают золотые и сдают их на ответственное хранение государству. Типа, я, мол, выкупил российские драгоценности для народа, чтобы народ мог на них любоваться в любое время, пока эти яйца мне самому не потребуются. Все как в банке, только этому банку не нужно платить деньги за хранение и охрану драгоценностей. Ловко придумано.

Можно купить торт шоколадный с россыпью бриллиантов. С жиру бесятся? Ничего подобного, умные люди капиталы свои страхуют от всяких неожиданностей, которые в основном у нас и возможны. От сумы и от тюрьмы не зарекайся. Я к чему это? Я в сегодняшнюю политику не пойду. Почему? А не пойду и все. Политику уже сделали. На ближайшие лет семьдесят, пока не придут демократические демократы и не попросят сыновей проповедников Маркса и Ленина потесниться на троне. И потеснятся. От истории никуда не уйдешь. Она в любом месте тебя догонит. С историей дружить надо, а не поперек истории идти, чтобы попасть в историю. Кстати, вы чьи-нибудь политические мемуары читали? Нет. И вряд ли скоро прочтете.

Пока суд да дело, нужно попутешествовать, чтобы место присмотреть, которое давно уже никто не трогал и в ближайшие лет двести-триста трогать не будет, и вот там создать кубышку графа Монте-Кристо из России. Пора, наверное, нанести кое-кому визиты, чтобы поблагодарить за то, что с их легкой руки проехалось не только по нашим отцам и дедам, но и по нам косвенно.

Глава 6

Мы оставим на совести господина Александра Дюма то, что он за оставил за границами внимания читателей вопросы того, как граф Монте-Кристо организовывал охрану своих богатств и хранение, а также перевозку из одного государства в другое. Границы между государствами и таможенные правила настолько древние, что, пожалуй, таможенники самые опытные взыматели пошлин со всего, с чего можно взять пошлину. Все шло в доход государства, а небольшой ручеек проливался и в доход самих таможенников. Чем скупее было государство, тем меньший поток пошлин лился в казну и тем жирнее становились таможенники. Чем больше государство вознаграждало таможенников, наблюдая за слоем жира на их животиках, тем более обильный поток пошлин наполнял государственную казну.

Сейчас я сам столкнулся с проблемой графа Монте-Кристо и понимаю, что это очень трудно увести капитал из-под государева ока и затем так же ниоткуда ввести его в оборот. Лучшие умы юриспруденции сидят над этой проблемой и ничего лучшего, кроме как покупка заграничных футбольных клубов, рыцарских замков и прочей недвижимости в самых дорогих кварталах европейских столиц еще никто не придумал. Я не знаю, как поступал граф Монте-Кристо, но он нарушал закон, контрабандно провозя большие ценности, и пользовался услугами банков, которые не проявляли никакого интереса к тому, откуда появились средства у вкладчика. Сейчас несколько по-другому. Придется скупать золотые монеты и прятать их в различных местах в таких же контейнерах, который оставил мне дядя.

Я посмотрел материалы по существующим карстовым пещерам как у нас в России, так и за рубежом, и пришел к выводу, что связываться с пещерами нельзя. Это охраняемые объекты и попытка устройства тайника в них будет выявлена и пресечена немедленно. Пещера Ботовская в Иркутской области свыше шестидесяти километров длиной. Покороче Большая Орешная в Красноярском крае. Кунгурские пещеры в Пермском крае вообще превышают двести километров по протяженности. Что-то спрячешь там, а потом можно и вообще не найти и самому потеряться навсегда.

С бриллиантами связываться не нужно. Возни много и реализовать трудно, ювелиры каждый бриллиант практически в лицо знают, а современная огранка сразу вызовет много ненужных вопросов по месту огранки, применяемой технике и прочее, и сразу внимание полицейских структур, а решить те задачи, которые я задумал, без денег нельзя. Не знаю, можно ли будет это назвать вмешательством в ход истории, но никаких насильственных действий я делать не буду.

Я стал понемногу снимать деньги с дядиного счета и закупать золотые монеты царской чеканки. Сейчас, пожалуй, кроме специалистов, никто и не видел царские империалы, полуимпериалы и даже полутораимпериалы. Их можно увидеть в некоторых отделах ювелирных и антикварных магазинов и у коллекционеров.

Вот, например, полутораимпериал эпохи царствования императора Николая Второго. Очень даже ценная монета. Или империал эпохи царствования императора Александра Третьего. Золото не такое красное, но все равно червонное. Вот эту монету с полным правом можно назвать червонец. И десять рублей, и золотой. И еще полуимпериал эпохи царствования императора Николая Первого. В принципе, монеты эти не являются какими-то редкими, просто некоторые люди покупают их для того, чтобы избежать инфляции или обналичить серые и черные деньги.

Мне тоже пришлось их скупать для того, чтобы в нужное мне время положить в банк и уже оперировать на законных основаниях в любой точке мира.

Граф Монте-Кристо купил себе грамоту о графстве и генеалогическое древо, где он был вписан как отпрыск многочисленной графской родни, и никто не удосужился проверить, действительна ли эта грамота и т.д.

Но это книга, а в реальной жизни все сложнее. Без "пачпорта" сейчас никуда. Да и дворянское происхождение было бы нелишним. Сейчас за деньги элементарно можно получить графский, баронский или княжеский титул. Даже герцога с выдачей соответствующей грамоты и генеалогического дерева. Вы бы только знали, кто в нашем государстве имеет высокие дворянские титулы и ордена таких названий и достоинств, что даже и не знаешь, то ли смеяться, то ли пожимать плечами, совершенно не зная, кто учредил этот орден и за сколько рублей осуществляется награждение.

Это сейчас довольно модный бизнес в России. У нас много "кавалеров всех орденов, медалей и блестящих предметов" (как написано в учебнике психиатрии), но и стоимость отдельных орденов достигает от трехсот до пятисот тысяч рублей за счет применения драгоценных металлов и бриллиантов. Большинство людей стесняется надевать эти ордена, но многие товарищи, некоторые из них даже в форме и при больших погонах, но уже в запасе, доставляют себе удовольствие надеть на мундир все, что лежит в ящике письменного стола.

Стоит мне с такими дворянскими и наградными документами появиться в выбранном мною времени, как я сразу стану пациентом "палаты No 6". Главное, представиться человеком, приехавшим из-за границы и потерявшим свои документы по случаю праздника и выпившим чуть больше того, сколько смог, но намного меньше того, чем хотел, а все документы лежали в исчезнувшем бумажнике с деньгами. Значит, документы "поминай, как звали".

Это с пониманием воспринимается всеми должностными лицами, а зашитый в пояс полуимпериал не дает засохнуть чернилам, которыми выписываются документы. Прорвемся. Особенно в провинции. А сейчас за учебники:

Ich weiss nicht was soll es bedeuten,

Das ich so traurig bin,

Ein Marchen aus alten Zeiten

Da kommt mir nicht aus dem sihnn.

И вообще, нужно пробежаться по конспектам по всем предметам, чтобы можно было экстерном сдать экзамены в каком-нибудь университете там. Университетский значок не менее ценен, чем дворянское звание, а, может, даже и более в моей миссии.

Глава 7

Бьюсь об заклад, что вы сейчас сидите и думаете, а зачем автор привел эти строки Вольфганга Гете из "Лореляй":

Не знаю, что стало со мною,

Печалью душа смущена,

И не дает мне покоя

Старинная сказка одна.

Пока вы думаете над этой старинной сказкой, я вам расскажу об учебниках, которыми я обложился и долблю ежедневно, вспоминая то, что заложили мне еще в школе и немного в институте.

Главный учебник называется "Das Manifest der Kommunistischen Partei" 1848 года издания.

"Призрак бродит по Европе - призрак коммунизма. Все силы старой Европы объединились для священной травли этого призрака: папа и царь, Меттерних и Гизо, французские радикалы и немецкие полицейские.

Где та оппозиционная партия, которую ее противники, стоящие у власти, не ославили бы коммунистической? Где та оппозиционная партия, которая в свою очередь не бросала бы клеймящего обвинения в коммунизме как более передовым представителям оппозиции, так и своим реакционным противникам?

Два вывода вытекают из этого факта.

Коммунизм признается уже силой всеми европейскими силами.

Пора уже коммунистам перед всем миром открыто изложить свои взгляды, свои цели, свои стремления и сказкам о призраке коммунизма противопоставить манифест самой партии.

С этой целью в Лондоне собрались коммунисты самых различных национальностей и составили следующий "Манифест", который публикуется на английском, французском, немецком, итальянском, фламандском и датском языках".

Я уже представляю, какой начинается мохнатый вой у некоторых читателей от того, что манифест не был опубликован на русском языке. Зато этот манифест был проигнорирован всеми этими странами и принесен на русскую землю как основополагающий документ, манифест вампиров, пивших святую кровь русского народа и тех, у кого по сей день руки по локоть в крови и никакие шарахания в демократизм не отбеливают этих кровавых пятен.

Их может отмыть только покаянная молитва, но не к Богу, Бог их давно проклял, а к собственному народу. И если народ примет эту молитву, то, возможно, упокоятся души вампиров в Кремлевской стене и не будут они кусать нашу Родину и всякого человека, выходящего на Красную площадь.

Каждый хранитель партийного билета должен знать и помнить, что корочки его билета пропитаны кровью невинно замученных и бессудно уничтоженных людей. И старую кровь не сможет отмыть кровь новых жертв за господство коммунизма.

Западу хватило инквизиции. Эта та же партийная комиссия, состоящая из активных членов партии и радикальных богослужителей, что одно и то же. Любое отступление от веры - это смертный грех и смертью должен смываться. Коммунисты не применяли сожжение отступников на кострах, потому что боялись, что народ поступил бы с ними также. Вопреки инквизиции Запад выжил, уничтожив саму инквизицию. Вопреки коммунистической партии выжил и народ российский, из великодушия оставив компартию, чтобы была на виду. Хватит, попили кровушки народной. До сих пор не только бывшие жители СССР, но и люди всего мира не могут забыть массовых репрессий, которые были развернуты не только в самом СССР, но и во всех коммунистических странах Восточной Европы, куда коммунизм пришел на штыках советских солдат, освобождавших эти страны от гнета фашизма.

Не надо кивать на то, что среди коммунистов было немало хороших людей. Правильно. И среди инквизиторов было немало хороших людей, которые прекрасно понимали, что дни инквизиции сочтены, и поэтому пытавшиеся оставить миру хоть что-то из того, что было сотворено гениями.

Любой освободитель является завоевателем. И по-другому быть не может. Но вот как идеи коммунизма завоевали Россию, вопрос очень удивительный и без воздействия каких-то потусторонних сил здесь не обошлось. Оставим эту тему историкам, которые досконально разберутся и напишут пространные монографии, то ли оправдывая эти идеи, то ли нивелируя их до уровня священного писания, то ли высказывая полное неприятие их.

Меня больше интересуют те люди, которые считаются основоположниками этой идеологии. И чем больше я знакомлюсь с ними, тем больше убеждаюсь во мнении, что их целью было уничтожение России. И только поэтому в числе языков опубликования не был указан русский.

Мефистофель скупал души поодиночке, но здесь, вероятно, он купил две души подряд и, возможно, за одну цену.

Эти две души, всеми воспринимаемые как четыре человека - Карл Маркс и Фридрих Энгельс - четко обозначили направленность манифеста: "среди поляков коммунисты поддерживают партию, которая ставит аграрную революцию условием национального освобождения, ту самую партию, которая вызвала краковское восстание 1846 года".

Восстание - это слишком громко для событий в Кракове, но на подавление этих выступлений выступили войска Австрии и России.

Анархист Бакунин писал по этому поводу: "Известно также, какой неодинаковый прием оказан был в Кракове в 1846 году русским и австрийским войскам: русских встретили почти с радостью - явление, которое уже тогда вызвало некоторые неприятные трения между австрийским и русским офицерством. Мне не приходится говорить о том, что польская демократия сильно боролась с такою переменою настроений в пользу России, но что она была чрезвычайно желательна для русского кабинета, и насколько ему позволяла это его деспотическая природа, он старался использовать ее к своей выгоде".

Это к природе того, что имели в виду Маркс и Энгельс в своем манифесте.

Тот же Бакунин писал о взаимоотношении поляков и русских: "поляки - славяне. В русском они ненавидят просто орудие, а не его природу, так как их собственная природа при некоторых отличиях представляет известное родство с нею, несмотря на различие тенденций и неодинаковость образования, а также несмотря на все историко-политические антипатии. Русский говорит на очень сходном языке, почти на их собственном: они нередко понимают друг друга с полуслова, так как основная окраска, тон их житейских воззрений как в высших классах, так и в народе являются одними и теми же. Несходство и расхождение в религиозных понятиях, равно как и в области интеллигентской мысли наблюдаются часто, так как поляк более склонен к религиозной мечтательности и мистицизму и обладает большею силою воображения и фантазии, русский же практичнее; но в естественных порывах сердца и во всем том, в чем непосредственно проявляется сила природы, они почти неразличимы друг от друга. Русский и поляк друг друга уважают".

А вот это уже было опаснее всего, потому что если бы Россия и Польша нашли общий язык, то во всей Европе не было бы государства или даже группы государств, которые могли бы противостоять союзу России и Польши. И тогда украинский вопрос решился бы сам собой, путем достижения соглашения между Польшей и Россией.

Написал и сразу подумал. Как обижались представители великой украинской нации за то, что Россия "вынудила" их созвать Переяславскую Раду и подписать соглашение о переходе в подданство русскому государю. Представляю, как представители этой же нации обиделись бы за то, что им никто бы не предложил собрать Переяславскую Раду и подписать соглашение. В любом случае - виновата Россия.

Но кто же мог допустить союз России и Польши? Никто. Поэтому и манифест господ Маркса и Энгельса оказался в почтовых ящиках бывших российских граждан, которые всем сердцем ненавидели Россию. Они были как представители одной из наций империи - польской, и как представители тех, кто хотел посчитаться с государями российскими за нанесенные им обиды. Манифест попал на благодатную почву и пустил ростки, которые прорезались в течение всего исторического периода вплоть до сегодняшних дней.

И Мефистофель улыбался как садовник, заметивший ростки выращиваемой им темно-синей розы.

Глава 8

Покупка золотых монет не была большой проблемой на фоне роста продаж золотых монет. В 2007 году государство продало свыше воьмисот тысяч золотых монет. В начале 2008 года уже почти триста тысяч. Поэтому покупка мною монет никого совершенно не удивляла. Но мне нужны были монеты эпохи Александра Первого и Николая Первого, чтобы не очутиться в нужном мне времени с монетами более позднего года выпуска.

Коллекционная стоимость старых монет очень высокая, даже очень высокая, к примеру, один серебряный рубль выпуска 1705 года стоит пятьсот тысяч рублей и то это стартовая цена на аукционе. Один рубль 1803 года уже стоит порядка ста шестидесяти тысяч рублей, снижаясь по мере увеличения цифры года выпуска. Но я же не коллекцию собираю, и я покупал не коллекционные монеты, придираясь к тому, что на поверхности царапина или еще что, снижающие их стоимость.

Деньгами даже граф Монте-Кристо не бросался. Я нанял одного из пожилых коллекционеров для покупки мне монет и ассигнаций выпуска до 1840 года, достойно оплачивая его работу и не отвлекаясь от подготовки к своему путешествию.

В сейф я положил и грамоту о награждении подпоручика Владимира Андреевича Иркутянина орденом Святого Станислава третьей степени с мечами и командировочное предписание ему же, подписанное адмиралом Нахимовым Павлом Степановичем и удостоверенное печатью.

Вся эта работа отнимала много времени. Занятия иностранным языком с репетитором. Походы по архивам для изучения старых планов города. Встречи с Дарьей. Экскурсии по памятным местам. Она просто удивлялась моим познаниям и вызвалась быть первой читательницей моей книги об истории нашего города.

Вчера мы ходили с нею в ресторан "Гранд". Место знакомое, но сейчас я уже не такой неопытный юнец, каким был перед началом первого путешествия. Вроде бы я мало изменился в возрасте, но полученного жизненного опыта хватило бы на довольную долгую жизнь.

Все женщины в общении со своими ровесниками стараются дать понять, что, они как бы более развитые во всех отношениях, в частности в вопросах секса, но мужчина не должен быть ведомым в этом деле, а вести себя как самец, уже попробовавший горячей крови и принесший самке лакомый кусочек добычи. Как это понимать? А так и понимайте, мне же никто не говорил, что еще нужно учиться общению с женщинами. Поэтому и мои отношения с Дарьей складывались так, что иногда она просила меня остановиться и дать ей возможность просто побыть вместе со мной, наблюдая за тем, как я пишу свои книгу и роюсь в бесчисленных справочниках.

Иногда она подходила ко мне, обнимала за голову и молчала.

- Почему ты молчишь? - спрашивал я.

- Я просто хочу удостовериться в том, что это не сказка, а реальность и что ты не растворишься в голубом тумане, оставив после себя только еле заметный аромат туалетной воды и щемящие воспоминания, - отвечала она.

Наверное, женское сердце более чувствительно, чем мужское, и Дарья предчувствовала, что я куда-то исчезну. Исчезну и, возможно, надолго, но вернусь снова сюда и в то же время, и ты даже не успеешь соскучиться по мне.

Женщина всегда есть женщина. Она как муза Эвтерпа (лирика), Мельпомена (трагедия), Талия (комедия), Эрато (любовница), Терпсихора (танец), Клио (история), Урания (космос), Мелета (опыт), Мнема (память), Айода (песня), то нимфа Отриада (гора), Дриада (дерево), Наяда (река), Нереида (море), Напея (долина) или Лимониада (луг).

Она может подвигнуть мужчину на что-то возвышенное или наоборот свести с ума и уничтожить его, обладая силой, данной ей потусторонними силами.

Не обидеть женщину невозможно, она все равно на что-нибудь обидится, но уважать нужно всегда. И она чувствует это уважение.

Я сказал Дарье, что скоро мне придется уехать ненадолго, и она может жить у меня, чтобы дом мой всегда был жилым, и чтобы поздней ночью огонек нашего окна отражался в небе видимой только нам звездочкой.

Так потихоньку наступило и время моего следующего путешествия. Перед этим я слетал в Москву и абонировал ячейку в банковском сейфе, куда заложил достаточно большое количество золотых монет, потому что по ходу исполнения моего замысла придется пополнять свои финансовые средства.

Свой паспорт я держал при себе. Так. На всякий случай.

Глава 9

Я не буду долго останавливаться на том, как я очутился именно там, где и был, только в другое время. Никаких отклонений туда или сюда и, примерно, в то время как я и рассчитывал по градусам окружности кольца.

Я стоял на Атаманской улице в смокинге, с бородкой-эспаньолкой и тяжелым саквояжем в руке. Лихач довез меня до полицейского управления, где я написал заявление об утрате паспорта.

Процедура получения паспорта в любые времена является очень длинной. Пока сделают запрос в орган, выдавший прежний паспорт, пока найдутся свидетели, что этот гражданин именно тот, кем он себя представляет...

Это и в наши время времена занимало очень много времени, а тогда? Даже и сравнивать нельзя. Но и тогда, и в наши времена безотказно действовал катализатор - золото или бумажный эквивалент - ассигнации. И правило тоже одно - не жадничай. Пожадничаешь - потеряешь деньги и ничего не получишь.

На время оформления паспорта я не стал селиться в номерах, а снял комнату с полным пансионом у купца второй гильдии Николина Николая Семеновича. Домик чистенький. Семья спокойная. Хозяин - человек богобоязненный, но в коммерции не боящийся ни Бога, ни Черта. Мошна у него была полная, но в первую гильдию не выходил, чтобы власти местные к нему не приставали с просьбами о пожертвованиях на различные нужды в обмен на какую-нибудь шейную медаль или пропечатывание в местной газете, чтобы потом на него косились родственники, которым Николай Семенович представлялся средней руки лавочником.

Семья меня приняла ласково, а хозяин показался человеком достойным, и я под честное слово оставил ему на хранение сто рублей золотом на всякий случай, если я вернусь сюда. Договоренность скрепили рукопожатием. Ударили по рукам, как говорили тогда.

Через три дня меня вызвали в полицейское управление, где мне вручили паспорт и подорожную на почетного гражданина Иркутянина Владимира Андреевича (сын дворянина, но не имеющий права на дворянство) в Москву проездом для лечения на воды во Франции и Германии. В паспорте описание моей внешности. И печать. И год 1847, июль месяц семнадцатого числа. Семнадцатое число очень часто встречается в моих путешествиях. Почему? Не знаю, но возможно, что этот секрет в какое-то время перестанет быть секретом.

Железной дороги еще не было. Авиации и автомобильного транспорта даже в фантазиях не было. Описание путешествия из Сибири в Москву займет отдельную книгу, но было примерно все так, как было в то время, когда мы с капитаном второго ранга Белецким ехали в Москву их осажденного Севастополя в 1855 году.

Во всяком случае, восемь лет назад было все так же, поэтому я уже знал, что к чему и особо не волновался за то, что время идет, а мы никуда не едем.

Нервы у людей в то время были крепкие и никто никуда особенно не торопился. Некоторые господа коротали время за картами. Я, как противник всяких азартных игр, сидел со специального изготовленной по моему заказу книгой и карандашом делал путевые заметки. Карандаш пришлось ошкурить, выглядел он простовато, но все равно являлся продукцией фирмы "Кох-и-нор" и хорошо писал, не будучи сильно мягким или сильно твердым.

Пока мы едем в Москву, я постараюсь рассказать вам о заметках главного идеолога Карла Маркса - его друга Фридриха Энгельса - о России и проводимой ею политике. Мне кажется, что это будет нужно для понимания сущности двух злодеев Европы.

"Не только социалисты, но и каждая прогрессивная партия в любой стране Западной Европы вдвойне заинтересованы в победе русской революционной партии.

Во-первых, потому, что царская Российская империя является главным оплотом, резервной позицией и вместе с тем резервной армией европейской реакции; потому, что одно уже ее пассивное существование представляет для нас угрозу и опасность.

А во-вторых, потому, - и этот момент мы, со своей стороны, все еще недостаточно подчеркивали, - что своим постоянным вмешательством в дела Запада эта империя задерживает и нарушает нормальный ход нашего развития и делает это с целью завоевания для себя таких географических позиций, которые обеспечили бы ей господство над Европой и тем самым сделали бы невозможной победу европейского пролетариата".

Было бы понятно, если бы это говорил, например, Клемент Венцель Лотар фон Меттерних, министр иностранных дел Австрии, который очень уж не любил Россию, но это писал Энгельс, которого трудно заподозрить в связях с Меттернихом.

"Карлу Марксу принадлежит та заслуга, что он первый указал в 1848 г. и с тех пор неоднократно подчеркивал, что именно по этой причине западноевропейская рабочая партия вынуждена бороться не на жизнь, а на смерть с русским царизмом. Выступая в том же духе, я и здесь лишь продолжаю дело моего покойного друга, выполняю то, что ему не суждено было осуществить".

Ну, чем не выдержка из книги "Майн кампф" Маркса и Энгельса? Возможно, именно отсюда идет вампиризм и кровожадность Ленина и всех большевиков по отношению к России.

По Энгельсу оказывается, что надвигающуюся мировую войну способна остановить только русская революция и уничтожение русского царизма.

Даже Иосиф Сталин в 1934 году в работе "О статье Энгельса "Внешняя политика русского царизма" высказал нецелесообразность печатания работы Энгельса в журнале "Большевик" из-за некоторых неточностей, главной из которых является то, что Энгельс в письмах Бабелю прямо говорит, что "победа Германии есть, стало быть, победа революции", что "если Россия начнет войну, - вперед на русских и их союзников, кто бы они ни были!".

Ну, что можно добавить к этим словам? Что главные русофобы начали определять политику России, приведшую к тому, к чему мы пришли.

Главная мысль коммунистов - победа Германии - есть победа революции. Если Россия начнет войну (то есть вступит в войну), вперед на русских и их союзников, кто бы они не были!

Маркс и Энгельс были апологетами борьбы со славянством и апологетами мировой войны, которая принесет очищение и уничтожит многие народы и расы (особенно славянские), освободив путь западной цивилизации.

Если бы у Маркса все было чисто с его национальным происхождением, то вполне возможно, что знаменем национал-социализма был бы Карл Маркс и были бы многочисленные дискуссии между НСДАП и ВКП (б) о том, кто из них более марксистее.

Если говорить откровенно, то большевики-коммунисты всегда были инородным образованием на теле России и люди с облегчением сбросили этот горб в 1991 году, распрямившись и очутившись в том незнакомом мире, который скрывался от них коммунистами, наказывая за любопытство смертью или заключением в концлагерь для того, чтобы смерть наступила после долгих мучений.

Вырвавшиеся на свободу люди наделали много ошибок, но так бывает всегда с людьми, узнавшими, что мир, оказывается, намного шире и многообразнее, чем об этом написано в истории коммунистической партии. И те люди, которые раньше были братьями по коммунизму, оказались врагами коммунистического порабощения и врагами России, как носительницы коммунистической колонизации.

И вот к этим людям я собрался ехать в надежде перекупить их русофобские души и направить разрушительную силу в другое направление.

Глава 10

Почтовые станции располагались примерно в двадцати - двадцати пяти километрах друг от друга. В городах почтовые станции имели какое-то подобие гостиниц для приезжающих.

На станции первого разряда должно было содержаться свыше пятидесяти лошадей, на станции второго разряда - более двадцати пяти, на станции третьего разряда не менее пятнадцати лошадей. Но что это за количество, когда тут и там проносились почтовые экипажи почтового департамента министерства внутренних дел, казенные курьеры и просто путешествующие дворяне?

Подорожная была словно проездной билет, который оплачивался с доплатой. В день проезжалось километров пятьдесят-шестьдесят, так что мой путь до Москвы занял почти два месяца, включая остановки в губернских городах, чтобы немного отдохнуть и размять ноги. Хорошие были времена, когда никто и никуда не торопился. Хотя в то время уже начали ходить дилижансы, но в восточном направлении они еще не ходили.

В Москве ушло почти две недели, пока мне выписали паспорт для лечения на водах. Мои бумаги с Крымской кампании пока не могли пойти в дело, потому что до Крымской войны оставалось еще семь лет. В принципе, особых претензий ко мне в министерстве внутренних дел не было, и я получил бумагу, что такой и сякой следует в Германию для лечения на водах.

Только в октябре 1847 года я смог выехать в Германию, сверяясь с заранее выисканными датами и местами нахождения Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Пока они находились в Брюсселе.

За Марксом мне пришлось погоняться. В конце 1847 года я уже был в Брюсселе, начал обживаться там и даже на какой-то встрече в одном из приличных домов был представлен Марксу. Мы договорились с ним о встрече у него дома где-то в начале марта месяца.

Во время разговора на общие темы я сообщил, что хотел бы сделать достаточно выгодное для господина Маркса и его семьи деловое предложение.

Госпожа Маркс, в девичестве фон Вестфален, тоже присутствовала при разговоре, и было видно, что мое предложение ей понравилось.

Суть моего предложения заключалась в том, что я даю господину Марксу деньги для организации большого производства, лучше, наверное, в Германии, для того, чтобы господин Маркс наряду с управлением предприятием занимался изучением процессов, происходящих на предприятии, как в финансовой сфере, так и в социальной области. Цель - определить рычаги воздействия на социальные процессы, которые бы могли спровоцировать выступления рабочих против своих работодателей или же наоборот установили эффективное рабочее самоуправление, помогающее развитию производства.

Было бы неплохо результат исследования назвать просто - "Капитал". Самая выгодная отрасль производства - оружие. Представьте, как громко звучит - "Карл Маркс Ваффен Фабрик". Не сегодня - завтра начнутся революции, неспокойно во Франции, назревают военные столкновения в Европе, Азии и везде будет требоваться автоматическое и самозарядное оружие.

Госпожа Вестфален слушала и уже предвкушала заботу о рабочих, благотворительные вечера, на которые она будет надевать свои бриллианты, но вдруг в дом прибыли жандармы и зачитали указ бельгийского короля о высылке господина Маркса за пределы Бельгии в течение трех суток.

- Мсье Иркутянин, Вас, наверное, послал к нам сам Бог. Из Карла получится прекрасный управляющий и исследователь. Давайте мы спишемся и продолжим нашу встречу. Ведь правда, Карл? - спросила она.

Карл Маркс только кивнул головой.

Я попросил сделать мне одолжение и принять от меня скромный подарок в виде кошелька с золотыми монетами Франции и Бельгии, которые я обменял в банке на золотые червонцы.

Маркс в марте 1848 года выехал в Париж, где разворачивались революционные события и где он (Маркс) сформировал новый ЦК Союза коммунистов, основал клуб немецких рабочих для возвращения немецких эмигрантов на родину.

Я поехал за ним и попал в водоворот революционных событий.

Собственно говоря, волнения во Франции начались еще в феврале. Шла избирательная реформа и эти вопросы обсуждались на банкетах, чтобы власти не обвинили в несанкционированном проведении митингов и собраний. Они так и назывались реформистские банкеты. На банкетах говорили о реформах, а иногда и резко критиковали правительство.

Правительство запретило проведение банкета двадцать второго февраля, и парижане возвели на улицах более полутора тысяч баррикад. Рабочие вооружались в оружейных лавках. Национальная гвардия отказалась стрелять в народ, а часть ее перешла на сторону повстанцев.

Король Луи-Филипп уже двадцать третьего февраля принял отставку правительства и обещал сформировать новый кабинет министров из сторонников реформ.

Все было хорошо, но вечером двадцать третьего февраля караул линейной пехоты открыл огонь по собравшимся людям у отеля министерства иностранных дел.

Этот инцидент решил исход революции. Все обещания власти никто не услышал. Толпа восставших парижан взяла штурмом Пале-Рояль и окружила королевский дворец Тюильри. Король Луи-Филипп эмигрировал в Англию, а палата депутатов под дулами ружей провозгласила Францию республикой и образовала новое радикально-буржуазное правительство.

Во Франции было введено всеобщее избирательное право для мужчин, достигших двадцати одного года, были открыты Национальные мастерские для безработных, где получали небольшую - два франка в день - но зато гарантированную плату. Основные задачи революции были выполнены. Население получило широкие политические права и гражданские свободы, безработные были заняты на дорожных и земляных работах, благоустраивали дома и улицы городов.

И ваш покорный слуга был выдвинут на должность командира небольшого отряда, как русского, как представителя восставших в декабре 1825 года русских офицеров. Считали, что во Франции в основном находятся офицеры, скрывающиеся от российского императора. Кроме того, мой французский язык вдруг нашли ужасно изысканным.

Глава 11

Сразу после провозглашения республики во Франции Маркс переехал в Кельн, где стал редактором "Новой рейнской газеты" как политического центра Союза коммунистов.

Потихоньку в Кельн перебрался и я для возобновления нашего знакомства. Сначала я нанес визит Марксам на правах старого знакомого и был очень ласково принят. Госпожа Маркс шепнула мне, что у Карла очень переменчивое настроение и мне нужно приложить усилия, чтобы переубедить его.

Возможность эта представилась на одной из вечеринок в фешенебельном ресторане Кельна, которую давал один из приближенных герцога Вестфалии. Глядя на веселящуюся знать, я говорил, как мне казалось, сокровенно:

- Господин Маркс, неужели вам не хочется примыкать к этому обществу постоянно? Чтобы ваша семья и ваши дети общались на самом высоком уровне и им были доступны все блага цивилизации в первую очередь, а не тогда, когда их доступность станет естественной? Пока миром правит металл, так будет всегда.

- Знаете, господин Иркутянин, я много думал над вашим предложением - сказал Маркс. - Вы хотите сделать выгодные инвестиции, чтобы капитал ваш умножался и не был подконтролен вашему правительству. Это хороший ход. Можно еще покупать различного рода ценности, отдавать их на временное хранение в галереи или музеи, чтобы документально оформить, и вернуться за ними по истечении какого-то времени, когда цена этих художественных произведений возрастет до того уровня, когда говорят, что произведение бесценно. Это очень удачный гешефт за счет государства, которое будет хранить ваши ценности, не получая взамен почти ничего, кроме морального удовлетворения фактом нахождения этой ценности в их стране.

- Спасибо, господин Маркс, за рецепт вложения денег, но вы так и не ответили на мой вопрос и на мое предложение, сделанное еще в Бельгии, - вернул я своего собеседника к основному вопросу.

- Знаете, господин Иркутянин, - сказал Маркс, - для того, чтобы принимать важное решение, такое как ваше, нужно полностью доверять своему партнеру. Карты, так сказать на стол. Какова ваша цель в том, в том, чтобы я стал фабрикантом и заводчиком?

- Если говорить честно, - сказал я, - то я вижу вашу харизму стать выдающимся экономистом современности. Ваш труд о создании материальных ценностей и связанных с этим процессов станет настольной книгой всех предпринимателей мира. Он объединит их по принципу: "Предприниматели всего мира, объединяйтесь!" для создания общества всемирного капитала и всемирного прогресса.

- Заманчиво, - сказал Маркс. - Ничего не скажешь. Вы прямо как Мефистофель беседуете с доктором Фаустом. Предлагаете мне стать самым знаменитым человеком в мире и даже деньги даете на это. Только, знаете ли, до вас ко мне приходил другой Мефистофель и предлагал мне власть над всем миром, и денег у него не было. Потом, - говорил он, - сочтемся, когда ты завладеешь всем миром с помощью моей волшебной формулы. И я принял его предложение.

- Что это за формула, господин Маркс, что стоит дороже денег? - спросил я. - Без денег ни одна формула и ни одна идея ничего не стоят.

- Отчасти вы правы, - согласился Маркс, - но мне хватило моих карманных денег для того, чтобы выпестовать и реализовать ее. Если вы поможете этой идее материально, то, вполне возможно, вы получите свои дивиденды намного раньше того времени, на какое рассчитывали.

- Что же это за идея, которая от грошовых вложений принесет баснословные прибыли? - немного не понял я.

- Коммунизм, господин Иркутянин, коммунизм! - торжествующе сказал Маркс. - Мы уже создали Союз коммунистов, и такие союзы создаются по всей Европе. Скоро такой союз будет создан и в России. Мы подготовили Манифест коммунистической партии, который обосновывает направления нашей деятельности и определяет стратегию на грядущие столетия.

- Столетия? - переспросил я.

- Именно столетия, - подтвердил Маркс. - Мы отберем фабрики и заводы у промышленников, банки у банкиров, обобществим морской и железнодорожный транспорт, воспитаем человека коммунизма, который будет отличаться от ныне живущих людей своей коммунистической культурой и коммунистической сознательностью. Так зачем же мне становиться фабрикантом и призывать народ, пролетариев, бросить свои цепи и отобрать у меня фабрику? У меня не будет фабрики, и у вас не будет фабрики.

- Что же тогда будет? - спросил я. - Воцарится мировой хаос, который сравним разве что с библейским потопом.

- Ничего подобного, - Маркс был полон оптимизма. - Создаем рабоче-крестьянское правительство, которое будет строить коммунизм и воспитывать нового человека. Мы будем вести революционные войны, и уничтожать всех, кто не согласен исповедовать идеалы коммунизма. Кто не с нами, тот против нас. И нашим лозунгом будет тот, который похож на ваш: "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!". Наши поэты уже пишут гимны странам, кому выпадет честь первыми выйти на баррикады борьбы с буржуазией. Мы будем вести войны не на жизнь, а насмерть. Послушайте, как звучит "Марсельеза", которую написали в 1792 году, а она зазвучала только сейчас как гимн революционной Европы..

Allons enfants de la Patrie

Le jour de gloire est arrivé !

Contre nous de la tyrannie

L'étendard sanglant est levé

Entendez-vous dans nos campagnes

Mugir ces féroces soldats?

Ils viennent jusque dans vos bras.

Égorger vos fils, vos compagnes!

Refrain:

Aux armes citoyens

Formez vos bataillons

Marchons, marchons

Qu'un sang impur

Abreuve nos sillons

Вперед, Отчизны сыны вы,

Час славы вашей настал!

Против нас вновь тирания

Водрузила кровавый штандарт.

Слышишь ты в наших полях

Зло воет вражий солдат?

Он идет, чтоб сын твой и брат

На твоих был растерзан глазах!

Припев

К оружию, друзья

Вставайте все в строй,

Пора, пора!

Крови гнилой

Омыть наши поля

Это еще что? Пишется главный коммунистический гимн. Тяжело пишется, молодой поэт Эжен Потье еще не прочувствовал всю важность, но уже смотрите что получается:

Никто не даст нам избавленья,

Ни бог, ни царь и ни герой,

Добьемся мы освобожденья

Своею собственной рукой.

Чтоб свергнуть гнет рукой умелой,

Отвоевать свое добро,

Вздувайте горн и куйте смело,

Пока железо горячо!

Погодите, то ли еще будет. Тираны и буржуи захлебнутся в своей крови. Никто не сможет уйти от всевидящего ока коммунизма, жена будет выявлять врага в муже, муж в жене, сын и дочь будут выявлять врагов друг в друге и в своих родителях.

"Платон мне друг, но истина дороже" будет главным лозунгом революции. Все гражданские войны будут революционными, а значит войнами справедливыми. Любое сопротивление коммунизму будет контрреволюцией и несправедливой войной.

Перед идеалом коммунизма исчезнут сословные и родственные связи, отцом и матерью человека будет коммунизм.

Мы будем проповедовать свободную любовь, чтобы увеличить наше население и освободим родителей от обязанностей воспитывать детей, которых будем забирать у родителей и воспитывать в специальных воспитательных заведениях, откуда будут выходить убежденные коммунисты с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками, готовые в любой момент пожертвовать собой во имя идеалов коммунизма.

Сегодня я Мефистофель и я предлагаю вам быть одним из властителей будущего мира. Соглашайтесь. Властителям будет обеспечена безбедная жизнь совершенно без всяких денег, которыми все-таки будут пользоваться простые коммунисты. Для них будет оставлена формула "деньги-товар-деньги", но в строго регламентированных коммунистическим государством рамках. Весь мир будет коммунистическим.

Я слушал этого сумасшедшего и удивлялся своей наивности. Людей трудно поднять на общественно-полезный труд для наведения порядка в своем городе, но на грабеж, на "законный" отъем всего накопленного и заработанного откликнутся сотни, тысячи, миллионы и они не будут спрашивать, согласен ты или не согласен отдать свое имущество. Последнее слово за человеком с маузером. Кто быстрее вытащит оружие из кобуры и быстрее выстрелит, тот и будет прав. И коммунисты как раз сейчас учатся стрелять первыми, проверяя свои силы на баррикадах Парижа. Потом революция перекинется в другие европейские страны, пока не затаится на бескрайних просторах России, ожидая момента для того, чтобы вонзить нож в спину своей матери.

Довольно королям в угоду

Дурманить нас в чаду войны.

Война тиранам! Мир народу!

Бастуйте, армии сыны!

Когда ж тираны нас заставят

В бою геройски пасть за них, -

Убийцы, в вас тогда направим

Мы жерла пушек боевых!

Разве можно что-то важное доверять коммунистам? Никогда. Если строй не коммунистический, то жди удар в спину.

Этого Маркса можно было придавить как куренка прямо в ресторане, чтобы он упал в салат своей прыщавой мордой, прикрытой бородой. Да ведь только хуже сделаешь. Даже убитого по пьянке коммуниста могут выставить партийным героем и распевать героические песни о нем. Песня об убитом пьяном и нечистоплотном штурмовике Хорсте Весселе стала гимном немецких национал-социалистов.

Если правительствам наплевать на младокоммунистов, то как им разъяснить, что они взращивают своих палачей. Никак не объяснить. Зато я совершил экскурсию в Европу, поучаствовал в революции, углубил знания немецкого языка и сейчас поеду домой.

Мы попрощались с господином Марксом и разошлись в разные стороны.

Глава 12

Я переоделся в своем номере в отеле. Оставил на память Кельну свой смокинг и надел дорожный костюм. Взял саквояж с нехитрыми пожитками и вышел к администратору отдать ключ.

- Господин Иркутянин, посыльный принес ваш билет на дилижанс, - сообщил администратор.

- Спасибо, - сказал я, дал хорошие по немецким меркам чаевые и вышел на улицу.

Контора сбережения и займов братьев Закс находилась в пятнадцати минутах ходьбы от отеля, и от конторы до почтовой станции всего двадцать минут ходьбы. Ничто так не укрепляет организм, как спокойные пешие прогулки. Сильному спорт не нужен, слабого он погубит. А пешая ходьба уравнивает всех в шансах иметь хорошее здоровье.

Я аккуратно уложил в саквояж завернутые в пергаментную бумагу столбики золотых монет, проверил правильность взимания процентов за хранение, надел хромированный наручник на правую руку, прицепил чешуйчатую цепочку к саквояжу и направился в сторону почтовой станции.

- Господин, постойте, - какой-то человек небольшого роста бежал ко мне, размахивая руками. Подбежав, он слегка толкнул меня в грудь и я, перелетев через какое-то препятствие, упал на мостовую. Подбежавшие два человека с помощью ножиков пытались открыть замки саквояжа или разрезать ткань (кевларовую ткань ножиком не разрежешь), а догонявший меня человек пытался снять с мизинца левой руки колечко Нефертити. Кольцо держалось достаточно прочно, поэтому грабитель попытался его поворачивать. Я открыл рот закричать, чтобы он этого не делал и потерял сознание.

Очнулся я от пронзительного воя, летевшего откуда-то сверху. Вдруг огромной силы взрыв сотряс землю и вокруг меня начали подать обломки кирпича, какие-то куски дерева. Подскочивший мужчина в военной форме с автоматом МР-40 на ремне оттащил меня от стены дома, которая медленно стала падать именно в то место, где я находился.

В ушах стоял тяжелый звон, внешние звуки доносились откуда-то издалека, как будто из другого мира.

- Sie haben Ausweisspapiere? (У Вас есть документы?) - передо мной стоял мужчина в армейской форме с погонами капитана, на груди на цепи металлическая табличка в виде изогнутого щита, на груди знак за борьбу с партизанами. Да это же полевая жандармерия. Что они делают в городе? Какой сейчас год?

Я провел себя рукой по карманам и отрицательно покачал головой. У меня действительно не было никаких документов.

Указав рукой на саквояж, висевший на моей правой руке, капитан спросил, что находится в саквояже.

Я снова отрицательно покачал головой.

- Золото? - спросил капитан.

Я утвердительно мотнул головой.

- Эсэс? - снова спросил капитан. Снова отрицательное кивание.

- Партия?

Я подумал, что партия это наименьшее зло, с которым мне придется иметь дело, и утвердительно мотнул головой.

- Крысы бегут с тонущего корабля, - зло бросил капитан и подозвал к себе двух жандармов. - Помогите ему встать, сейчас мы идем в канцелярию гауляйтера.

В канцелярии царила неразбериха. Меня привели к сотруднику, который ведал отправкой материальных ценностей.

- Ваш пароль? - спросил он.

- Я ничего не помню, - отвечаю я.

- Что в саквояже? - спросил сотрудник.

- Золото. Русское золото в царских монетах, - ответил я.

- Много? - спросил чиновник.

- Килограммов шесть, - сообщил я примерный вес саквояжа.

- Хорошо. Ваш маршрут номер семьдесят девять. Пароль Зеркало. Отзыв Земля. Как вас зовут? - спросил чиновник.

- Солнце (Ди Зонне) - сказал я первое пришедшее мне в голову слово.

- Хорошо, внизу вас ждет машина номер тридцать семь сорок, - сказал партийный чиновник и уткнулся в свои бумаги.

Внизу действительно стоял "опель-кадет" кремового цвета. Водитель в цивильной одежде вопросительно смотрел на меня.

- Номер семьдесят девять, - сказал я.

- Пожалуйста, - сказал водитель, и машина понеслась, насколько это было возможно между завалами на дорогах. Минут через двадцать мы выехали из города и увидели стоящий на ровной площадке двухмоторный самолет.

- Бегите скорее, - сказал водитель и, резко развернувшись, понесся к дымящемуся городу.

Я подбежал к самолету, мне помогли взобраться по лесенке и закрыли за мной дверь. Двигатели самолета начали набирать обороты, сотрясая весь корпус. Наконец шум двигателей превратился в тонкий звон. Самолет покатился по полю все быстрее и быстрее, подпрыгивая на неровностях. Вдруг неровности закончились. Это самолет начал набирать высоту. Я заметил, что церковь Апостелькирхе стоит и вроде бы даже получила только минимальные разрушения.

Глава 13

Самолет был транспортный. Скамейки вдоль бортов. Какие-то мешки и тюки посредине салона. На лавках молчком сидят человек пятнадцать в гражданской одежде. У каждого в руках саквояж или чемоданчик, прикрепленный в руке цепочкой и наручником. Никто и ничего не говорит, но все смотрят на стрелка, который сидит с пулеметом на крутящемся кресле в стеклянном скворечнике в верхней части фюзеляжа. Если стрелок спокоен, то на горизонте нет самолетов противника. Однажды наш самолет начал крениться то в одну сторону, то в другую сторону и стрелок стрелял по кому-то из пулемета. Вероятно, была атака истребителя издалека, потому что легкий корпус самолета насквозь прошило пулями размером с указательный палец. Никого не задело.

Я неоднократно заходил в Апостелькирхе помолиться Богу. Мне безразлично, какой религии принадлежит Храм. Сын Божий не делал различий между храмами, он только гнал служителей Мамоны из храма Божьего и разделял то, что принадлежит кесарю, а что принадлежит Богу. Я не такой уж сильно верующий. Как и всякий русский мужик крещусь только тогда, когда гремит гром или, когда вместо грома небесного сотни орудий начинают пляску на квадратике, отмеченном на карте как участок артобстрела.

Примерно через два с половиной часа самолет совершил посадку на настоящем аэродроме. Нигде не было никакой суеты. Самолет встретили гражданские люди, посадили прибывших в автобус с зашторенными окнами и куда-то повезли.

Часа через два поездки по пересеченной местности рядом с большими виноградниками открылось морское побережье. У берега стоял катер. Всех нас разместили в пассажирском салоне, и катер отчалил от берега. Я не большой любитель морских путешествий, но вестибулярный аппарат у меня здоровый и меня не укачивает.

Примерно через час хода катер застопорил ход, и нас пригласили к выходу. Катер был пришвартован к подводной лодке без опознавательных знаков, но любой в очертаниях корпуса и во внешнем виде заросших бородами моряков узнал бы немцев. Почему? Интуиция.

На подводной лодке я еще не ходил. Судя по всему, на дворе весна 1945 года и Германия производит эвакуацию своих основных ценностей. Мне крутанули кольцо почти на целый оборот. Я из 1848 года перенесся в 1945 год.

С одной стороны, это даже хорошо, что 1945 год. Раньше или позже было намного хуже. Очутиться в Германии, допустим, 1943 года без всяких документов, кроме русских справок и саквояжа с золотыми монетами чеканки русских царей. Гестапо и все прочее. Было бы не лучше попасть в Германию в послевоенные годы. Кельн в английской зоне оккупации. Могли посадить как шпиона или как власовца, или эмигранта, или передали бы советским властям, а это верная смерть. Посмотрим, что будет дальше. Мы должны доставить ценности по указанному нам маршруту, где нас должны легализовать до прихода нужных времен. Кому нужных? Кому-то, Гитлеру, Борману, Мюллеру или какому-нибудь законспирированному фюреру подпольного рейха.

Собственно говоря, подводная лодка - это тот же самолет, только она не летает, а плывет в толще воды. У самолета есть предельная высота полета и у подводной лодки есть предельная глубина, ниже которой лодка будет раздавлена и упадет на дно в бесконечную глубину, как и самолет в случае аварии падает на дно, а не летит вверх в бесконечные глубины космоса. Это только души наши полетят вверх, независимо от того, где они были, в самолете или в подводной лодке.

Дни на подводной лодке похожи один на другой. Считать их, такая же большая глупость, как вести подсчет капель в наливаемый шкалик водки. Налил - выпил. Спустился под воду, закусил, всплыл. Кормили нас отменно. Война войной, а у летчиков и подводников обед всегда по распорядку и достаточно обильный для любых обстоятельств. Капитан, старый морской волк, лет тридцати двух-тридцати трех, судя по следам нашивок на рукавах кителя фрегаттен-капитан, весело шутил за столом:

- Я никогда не проверяю наличие личного состава, как это требуется уставами всех армий мира. Куда мой личный состав денется с подводной лодки, ха-ха-ха, - грохотали раскаты капитанского хохота из кают компании, если так можно было назвать отсек, свободный от торпед и прочего снаряжения.

- Зачем нужен этот отсек? - спрашивал сам себя капитан и сам же отвечал. - В этом отсеке мы складываем трупы погибших, каждый может прийти сюда и заранее выбрать себе место по вкусу, ха-ха-ха.

Мы сидели молча и гадали, что ждет нас в ближайшие двадцать четыре часа, двенадцать часов, час, четверть часа, пятиминутку и в следующие пятнадцать секунд.

Наконец раздалась команда:

- Продуть балласт, всплытие под перископ!

Капитан что-то сверил в своих записях, посмотрел на карту и подошел к перископу.

Наконец, команда:

- Всплытие, номер шестьдесяь восемь на выход!

Номер шестьдесят восьмой вышел. Через какое-то время лодка снова погрузилась в океан. Где мы, никто кроме капитана не знал.

Интересно, что будет с капитаном и с его подводным самолетом, когда мы все выйдем. Пойдет за следующей партией пассажиров или спрячется где-нибудь в подводном гроте как капитан Немо в ожидании новой войны?

Глава 14

Настала и моя очередь. Я вышел на верхнюю палубу с одним саквояжем. Вечерело. Вокруг водная гладь и неизвестно, где он, берег, и есть ли он вообще. Дул пронизывающий ветер. Люк за мной захлопнулся и видно, как барашек закрутили до отказа. Назад меня никто не ждал. Мне казалось, что пройдет еще десять-пятнадцать минут, лодка погрузится в пучину, и вслед за ней погружусь и я, быстрее, чем она, увлекаемый вниз золотом царской чеканки.

Внезапно из ниоткуда послышался рокот моторной лодки. Так, берег там. С лодки закричали по-немецки:

- Der Spiegel! (Зеркало).

Я ответил:

- Die Erde! (Земля).

С лодки что-то начали говорить по-испански, но я попросил их говорить либо по-немецки, либо по-французски. На ломаном немецком языке мне предложили спуститься в лодку прямо у носа подводной лодки.

Я сел в лодку, и силуэт подводной лодки стал удаляться в темноте. Внутренне я был благодарен капитану за то, что он дождался, когда за мной прибудет оказия, а не бросил в огромном океане. Кто я для него? Никто.

До берега было совсем недалеко. Просто лодка была тихоходная и, если бы я мог ходить по воде, как посуху, я быстрее бы добрался до берега. Но лодка есть лодка и свежий воздух вкупе с мерным покачиванием на волнах начали меня убаюкивать. Мне даже сон приснился о том, что я вхожу в свою квартиру, пахнет чем-то вкусным и Дарья в атласном халате стоит в дверном проеме и улыбается.

- Ой, у меня руки мокрые, - смеется она, и капли воды с ее рук попадают мне на лицо.

Прибойная волна шаловливо стукнула о борт лодки, и брызги воды разбудили меня.

- Буэнос диас, амиго! - Плотно сложенный высокий латинос протягивал мне руку, чтобы пожать ее и помочь выйти из лодки.

- Зеркало, - сказал он мне по-немецки пароль.

- Земля, - я сообщил отзыв.

- Пойдемте, вас ждут, - парень пригласил меня следовать за ним. - Мы находимся в провинции Буэнос-Айрес. Сейчас вы освободитесь от вашего груза и завтра мы займемся устройством вашего жительства.

В небольшом доме на окраине приморского поселка нас ждал человек, который хорошо говорил по-немецки.

- Здравствуйте, Солнце. Зеркало, - назвал он мой псевдоним и повторил пароль. - Давайте вашу руку.

Он долго возился с моим наручником и никак не мог его открыть. Мне казалось, что все наручники одинаковы и к ним подходит один и тот же ключ. Я дал ему свой ключ, и он его легко открыл.

- У вас есть свой ключ? - удивленно поинтересовался незнакомец.

- Конечно, - сказал я, - мало ли какая случится ситуация и я не хочу, чтобы содержимое саквояжа попало неизвестно куда.

Затем я открыл саквояж и достал оттуда свои личные вещи. Остальное отдал незнакомцу. Я оставался совершенно без денег. Появление у меня золотых монет может быть расценено как воровство партийных средств, а за это немедленно следует суровая кара тех, кто не знает, что такое война и для кого человеческая жизнь стоит намного меньше стоимости любого золотого кружка.

Он посмотрел содержимое столбиков, удовлетворенно хмыкнул и достал из маленького железного ящика паспорт:

- Запомните, сейчас вы Антонио Доминго де Гомес, потомок испанских грандов. Вот анкета, которую вы должны запомнить, и начинайте учить испанский язык. Мы надеемся, что вы займете достойное место в Аргентине.

Меня отвезли на квартиру. Ехали на машине достаточно долго. Была глубокая ночь. Я ничего не хотел и сразу лег спать. Это как после поезда. Ложишься спать и, кажется, что поездка еще продолжается. Когда я лег в кровать, то и мне казалось, что моя койка покачивается на подводных течениях и клонится вбок при смене курса.

Глава 15

Утро начинается с рассвета. Я проснулся от того, что было совершенно тихо. Не было ни звуков бомбежки, стрельбы орудий, шума транспорта, морского прибоя, гудков кораблей. Была тишина.

Я лежал на простой кровати из металлических трубок, украшенной никелированными дугами и блестящими шариками. Простое полотно простыни и шерстяное одеяло пахли каким-то неизвестным, но не отталкивающим запахом.

Комната была небольшая. Простые побеленные стены без всяких украшений. Одно окно, закрытое занавеской. Над кроватью распятие темного цвета. У окна небольшой столик.

- Как келья, - подумалось мне.

В комнату вошла улыбающаяся черноволосая девушка в полотняной кофточке и широкой льняной юбке. Она принесла тазик и кувшин. Она что-то говорила, но я понимал только отдельные слова, типа "буэнос" и "сеньор".

Я умылся в тазике. Ну, никак не могу привыкнуть мыться не под проточной водой. Хотел побриться, но бритвы не было.

Сразу после умывания мне была принесена миска с вареными бобами и деревянная ложка. Кружка чего-то похожего на кофе, но точно не кофе.

Я поел. Со стола убрали. Вошла женщина в европейской одежде, но смуглая кожа выдавала ее принадлежность к местному населению. Да, какая разница? Они все были индейцами. Приехали испанцы. Стали брать в жены местных женщин. Потом испанцев приехало больше, и получилась испано-индейская нация грандов, сеньоров, графов, кабальеро, крестьян, верящих во Христа и относящихся к католической вере.

- Здравствуйте, сеньор Антонио, - произнесла она на хорошем немецком языке. - Или вы предпочитаете другие языки? Я могу говорить еще по-французски и по-английски.

- Здравствуйте, мадам, - ответил я, - мне вполне достаточно, если мы будем беседовать на немецком и французском языках.

- Сеньор Антонио, - сказала женщина, - здесь никто не будет спрашивать вас о том, как вас звали в другой жизни и чем вы занимались. Движению нужно, чтобы вы хорошо знали испанский язык и вписались в жизнь местного общества. Я ваш преподаватель испанского языка. Называйте меня донна Мария или просто - сеньора.

- Си, сеньора, - сказал я, - а о каком движении идет речь?

- Как о каком? - удивилась женщина. - О нашем, национал-социалистическом. Мы временно сдали свои позиции, но не потерпели поражение, потому что активные члены партии живут, действуют, готовят себе смену и в один прекрасный день вступят в борьбу за торжество идеалов национал-социализма во всем мире.

- И в Африке будут наши? - ухмыльнулся я. - Представляю себе чернокожего штандартенфюрера с бусами на шее и с копьем в руке.

- И в Африке будут, - спокойно ответила донна Мария, - мы пересмотрели нашу расовую политику и считаем, что нам нужно исправлять стратегические ошибки, когда мы зачислили славянские племена в разряд неполноценных рас, совершенно забыв о том, что наши потомки - пруссы - тоже были славяне. Ошибка одного человека привела к краху всего того великого, что было задумано. И этот человек в своем завещании к потомкам покаялся в своей ошибке. Как только уровень вашего испанского языка будет достаточен для общения, вы переедете в другое место. Вас ждут великие дела, сеньор, - с улыбкой завершила свою речь донна-фрау Мария, - а сейчас перейдем непосредственно к испанскому языку.

Испанский язык относится к индоевропейской семье языков (романская группа, иберо-романская подгруппа). В испанском языке существуют диалекты: Кастильский, Андалузский, Канарский, Чурро, Мурсийский, Эстремадурский, Американский, Амазонский, Андский, Восточно-боливийский, Карибский, Кубинский, Доминиканский, Пуэрториканский, Венесуэльский, Центральновенесуэльский, Маракайбский, Центральноамериканский, Панамский, Чилийский, Центральноколумбийский, Экваториально-колумбийский прибрежный, Мексиканский, Северомексиканский, Меридиональный мексиканский, Парагвайский, Перуанский прибрежный, Риоплатский, Испанский Экваторильной Гвинеи, Филиппинский.

Упаси вас Бог слушать полемику о том, какой из них является настоящим испанским, какой нет. Есть еще производные от испанского языка в виде креольских. Что бы они ни говорили, но Кастильский диалект знают все, поэтому будем изучать его. Это как "хохдойч" в Германии. Грамматических правил много, но все раскладываются по полочкам и легко усваиваются, тем более для человека, знающего другие иностранные языки. Вот примеры:

Буэнас диас - доброе утро (утром, днем).

Буэнас тардес - добрый день (до 8 вечера).

Буэнас ночес - добрый вечер, спокойной ночи (после 8 вечера).

Хола - привет.

Грасиас - спасибо.

Мучас грасиас - большое спасибо.

Да нада (пор нада) - пожалуйста.

Си - да.

Но - нет.

Бьен - хорошо.

Компрендо - понимаю.

Но компрендо - не понимаю.

Гуанто - сколько.

Гуанто темпо - как долго.

Есть некоторые фонетические особенности в чтении, но они касаются только ввода одной дополнительной буквы в алфавит и нескольких буквосочетаний. Сейчас набирайте словарный запас, и мы займемся с вами грамматикой.

Что ж, для первого дня пребывания в незнакомой стране достаточно.

Глава 16

Язык "пошел" удивительно легко. Такое ощущение, что мы все когда-то были испанцами и потом разъехались в разные стороны, начали забывать исторические корни, но испанское просыпалось в наших бурных плясках, стремлении женщин носить широкие юбки и блестящие украшения.

Мы весело ворковали с Анной, той девушкой, которая меня кормила по утрам, а сегодня утром Анна была сосредоточенной и старалась не смотреть на меня. Я теребил свою уже достаточно отросшую бороду и недоумевал, что могло случиться.

- Анна, я тебя чем-то обидел? - спросил я.

- Нет, сеньор, - ответила девушка, опустив глаза.

- Может, ты заболела? - допытывался я.

- Нет, сеньор.

- Что-то случилось дома?

- Нет, сеньор.

- Так что все-таки случилось?

- Сеньор сегодня уезжает, - заплакала Анна и убежала.

Бедная девочка. У тебя еще будет прекрасный сеньор, который подъедет к твоему дому на горячем скакуне. Он будет одет в самый дорогой костюм, рукоятки его револьверов будут отливать драгоценным перламутром, а шпоры будут звенеть как серебряные колокольчики, которыми дети вызывают ангелов и аистов, приносящих им братиков и сестричек. Это не любовь, Анна, это влюбленность. Она как простуда, поболеешь и пройдет. Хотя некоторые простуды заканчиваются осложнениями.

Сегодня донна Мария была в строгом костюме серого цвета. На белой блузке был повязан темно-бордовый галстук. На голове аккуратная шляпка с узкими краями. Либо сама госпожа министерша, либо сотрудница очень высокого ранга.

- Сеньор Антонию, - торжественно сказала донна Мария, - сейчас вас приведут в порядок, и мы поедем представляться президенту Аргентины Хуану Доминго Перону. Он знает о вас и очень заинтересован в том, чтобы вы согласились быть его советником по особым вопросам. Президент занимает прогерманские позиции, но в 1943 он пришел к власти в результате военного переворота, а в 1944 году разорвал дипломатические отношения с Германией и Японией и объявил им войну. Сейчас он в числе победителей во Второй мировой войне и очень популярен в своей стране. Он грамотный и прозорливый государственный деятель. На следующий год предстоят президентские выборы. Господин Перон хочет демократическим путем подтвердить свои полномочия главы государства. На вас возлагаются большие надежды. Я пойду, погуляю, а над вами поработает парикмахер, он же стилист одежды.

Стрижка превратила меня в совершенно иного человека. Темно-серый костюм перечеркнул даже воспоминания о том, что еще совсем недавно я выехал из центра российской Сибири и на почтовых перекладных добирался в центр Европы, чтобы очутиться в самом центре мирового конфликта и снова быть в гуще всех политических событий в южной части Южной Америки. Вот это путешествие во времени, без всяких колечек и прочих премудростей, которые для каких-то цивилизаций являются обыденным делом, а нам еще нужно очень многому учиться, чтобы достичь уровня, приближающего нас к более совершенным мирам.

Когда я вышел из дома, даже донна Мария несколько зарделась, глядя на меня. Предложив ей свою руку, мы пошли вместе к ожидавшему нас автомобилю.

- Я так и знала, что вы не простой курьер, - сказала Мария, - и буду очень довольна, если моя интуиция меня не подвела.

- Спасибо, - сказал я и поцеловал кончики пальцев моей учительницы.

Вообще-то, самоуверенность не есть самое положительное качество человека. Если бы донна Мария знала, кто я есть на самом деле, то меланхолия стала очень опасной болезнью, преследующей ее всю оставшуюся жизнь. Но, война закончилась, и не предвиделось никаких сражений, разве что на любовном фронте.

То, что на Западе кажется долго, для русского всегда очень быстро. Просто скорость обратно пропорциональна размерам территории, поэтому мы очень быстро подъехали к Буэнос-Айресу.

Узкие улочки перемежались с широкими улицами, одноэтажные домики с трехэтажными особняками. На площади у дворца маршировали вооруженные солдаты.

- Это что, очередной военный переворот? - спросил я.

- Нет, это подготовка к параду, - сказала Мария, - через два дня двадцать пятого мая национальный праздник Аргентины - день Майской революции.

Точно, как же я мог забыть, что в Аргентине в честь Майской революции был даже утвержден орден Заслуг Мая. Нужно сказать, что Аргентина достаточно большая республика Латинской Америки, вторая после Бразилии, с площадью почти в три миллиона квадратных километров. Морская держава. И всегда Аргентина рассматривалась как германский союзник или как государство с прогерманской политикой. Очень много эмигрантов из Германии осели в Аргентине. И моя учительница потомок этих эмигрантов.

У дворца нашу машину остановили. Проверили документы. Офицер внимательно посмотрел на меня, затем в паспорт, затем снова на меня и пошел звонить в помещение дежурного. Оттуда он вернулся бегом, щелкнул каблуками, вручил паспорт и дал команду пропустить машину во внутренний двор. Интересно. Значит, что меня там ждут.

Несмотря на то, что внешне президентский дворец не поражал своим великолепием, зато внутренняя обстановка свидетельствовала о том, что это резиденция главы крупного государства. Никаких излишеств. Все продумано. Красивые ковры и гобелены добавляли уют в эти государственные стены.

Офицер в парадной форме с саблей, придерживаемой им левой рукой, проводил нас до приемной. Что-то в этой форме было знакомое. Да это же почти что германская военная форма периода сразу между мировыми войнами.

Офицер в приемной вышел из-за стола. Поклонился донне Марии и предложил ей сесть в одно из огромных кожаных кресел

- Уважаемая сеньора, сейчас подадут кофе, - сказал адъютант, - а вас, сеньор Гомес, ожидает президент Перон.

Глава 17

- Прошу вас, сеньор Гомес, заходите, - приветствовал меня президент. - На каком языке предпочитаете общаться?

- На испанском, - ответил я.

- У вас заметные успехи в изучении нашего языка, - похвалил меня Перон. - Прошу присаживаться в кресло. Мне нужно обсудить с вами очень важные вопросы.

- Господин президент, а вы точно уверены в том, что мне можно доверять вообще? - спросил я.

- Вполне резонный вопрос, - согласился президент. - О вас никто и ничего не знает. Но то, что вам была доверена такая важная миссия, является лучшей характеристикой вашей надежности и профессионализма. Я знаю, что вы не читали газеты, а учились по Сервантесу. Специалист даже из Сервантеса сможет почерпнуть то, что ему нужно. Что вы можете сказать о положении Аргентины и о ее первоочередных задачах?

Перон удобно устроился в кресле. Взял сигарку из деревянного ящичка и подвинул его ко мне.

- Господин президент, - сказал я, - основными задачами Аргентины являются укрепление международного положения и решение внутренних задач. Несмотря на то, что вы объявили войну Германии, Аргентина все еще считается прогермански настроенной и этот стереотип государства на международной арене нужно разрушить для того, чтобы Англия успокоилась и не размещала большие контингенты своих войск на Мальвинских островах.

- Вы имеете в виду Фолклендские острова? - поправил меня Президент.

- Да, на Фолклендских, - согласился я. - Второе, нужно иметь сильную армию и найти деньги для решения социальных вопросов, чтобы у вас не было конкуренции на президентских выборах.

- Интересные мысли для человека, который полтора месяца не выходил из дома, учил язык и знает все. Вы хоть знаете, что война закончилась? - с улыбкой просил меня президент.

- Знаю, - сказал я. - Германия проиграла войну. Капитуляция была подписана восьмого мая без представителей советского командования, а затем ее пришлось подписывать вновь, почти утром девятого мая с участием маршала Жукова.

- Поразительно. Я даже не буду спрашивать, откуда вам это известно. Каким же образом вы предлагаете создать новый имидж государства? - спросил Перон.

- Я думаю, что без секретных служб здесь не обойтись, - продолжил я свой экспромт. - Нужно укрепить центральную разведывательную службу и через иностранных разведчиков организовать утечку информации о намерениях администрации Перона по реформированию внешней политики страны. То, что идет по официальным каналам и о чем говорится открыто - это пропаганда и веры ей чуть-чуть и то по четвергам. А если эта же информация идет под грифом особой важности, то эта информация достоверная и по каналам разведсообществ она разнесется по всему миру. Кроме того, агенты, которые есть в любой стране, донесут эту информацию до своих хозяев. И все, довольно потирая руки, будут ждать, когда Аргентина предпримет давно ожидаемые всеми шаги. Эти шаги будут встречены с облегчением, и все будут считать, что они приложили к этому руку.

Второе. Все ждут от вас антикоммунистической позиции и отмежевания от прогерманских элементов. От прогерманских элементов избавиться нельзя, но можно по примеру союзников провести денацификацию в Аргентине. Будет укрепление международного престижа, и все прогерманские элементы будут у вас на крючке - любое правонарушение и к ним добавляется нацистская идеология. Я думаю, что люди поддерживающие идеи национал-социализма, присмиреют. Но никто запретит вам проводить ту политику, которую вы сочтете нужной.

- А почему пропаганде можно верить по четвергам? - спросил Перон.

- Просто к слову пришлось, - сказал я, - можно четверг заменить на любой день недели, когда у человека хорошее настроение, он в этот день верит всему, что ему говорят.

- Хорошо, а какие ваши предложения в вопросах внутренней политики? - спросил президент.

- Надо развивать сельское хозяйство и создать полную занятость населения, - сказал я. - Это поднимет благосостояние всего населения. Учесть весь интеллектуальный потенциал страны. Это будет в самое ближайшее будущее самым востребованным капиталом. Развивающийся бизнес должен иметь налоговые льготы. Строить промышленность не самостоятельно, а совместно с экономически развитыми державами, например, США и обеспечить военный паритет со своими соседями.

- Но наши соседи не угрожают нам, - возразил президент.

- Не угрожают, потому что знают потенциал вашей армии, - сказал я. - Разве у вас нет спорных вопросов с соседними странами?

- Конечно, некоторые разногласия есть, но это еще не повод к войне, - сказал Перон.

- А если в соседней стране будет установлен коммунистический режим, и он будет бороться за победу коммунизма в Америке и во всем мире? - спросил я.

- Тоже есть резон, но стране не хватит денег на решение военных и социальных задач, - возразил президент.

- И здесь тоже есть задумка, чтобы снизить военные расходы, - сказал я.

- Интересно-интересно, как это можно снизить военные расходы? - заинтересовался мой собеседник.

- Война закончилась, - сказал я, - а в Германии осталось много военного снаряжения. Форма в вашей армии, мягко говоря, напоминает немецкую. Обратитесь к командованию коалиционных войск с просьбой выделить в виде помощи комплекты военной формы побежденной Германии. Девать ее некуда. А сбыть кому-то по дешевке - это хороший бизнес. Вот и решен вопрос снабжения армии вещевым имуществом. А это большая экономия бюджетных средств. И немцы обижаться не будут, и армия сохранит традиционный аргентино-немецкий дух.

- Я думаю, господин де Гомес, что вы согласитесь занять пост советника президента Аргентины по особым вопросам? - спросил Перон.

- Польщен вашим предложением, господин президент, - поблагодарил я его.

Я попал в непредвиденную ловушку и никак не могу выбраться из нее. Хорошо. Я смогу создать базу в будущем Аргентины, но как я выберусь домой? Старое кольцо бросало меня из стороны в сторону, и то я добрался до дома. Но сейчас-то не кольцо забросило меня в Аргентину, а немецкая подводная лодка. Если я сейчас крутану кольцо, то окажусь в современной Аргентине без средств и без документов. Думай-думай! Как это говорят китайцы: дао тхоу шан дун нао дай (шевелить мозгами до ран в голове).

Я письма пишу никому в никуда

В старинной тетради чернильным пером,

Их с почты увозит с собой иногда

Седой почтальон, проскакавший верхом.

Ответы приходят не часто ко мне

Из средних веков и из будущих лет,

Я с ними встречаюсь в полуночном сне:

С графиней на бале, с крестьянкой в селе.

Я что-то застрял в этом проклятом веке,

Назад не вернусь и не двинусь вперед,

Как много собралось в одном человеке:

И пламя бушует, и зеркалом лед.

Эти стихи я записал на русском языке в своей потайной записной книжке. Моя единственная ниточка, которая связывает с моей родиной.

Глава 18

Мое назначение состоялось без помпы. Сотрудники аппарата президента сразу окрестили меня "серым кардиналом" и отметили, что я не хожу к святому причастию и вообще не появляюсь в церкви. Это мне доложил один из доброхотов, которого я начал прикармливать и не афишировать наши с ним хорошие отношения.

А потом пришло и персональное приглашение от кардинала республики посетить его в резиденции. Кардинал принял меня очень ласково.

- Сын мой, - сладко сказал он, - за все время прибытия к нам вы ни разу не посетили храм Божий и ни разу не были на исповеди. К какому вероисповеданию вы себя причисляете? Советник нашего президента не может быть атеистом.

- Ваше преосвященство, - ответил я, - я просто сын Божий и сделал столько прегрешений, что не знаю, к какой религии себя причислить. Мне нужно подождать, чтобы Бог мне сказал, достоин ли я того, чтобы мне заходить в его храм.

Кардинал подумал какое-то время, потом сказал:

- Я буду вашим духовником. Приходите ко мне раз в месяц, чтобы в беседах о жизни нашей мы смогли обратиться к Богу и вместе помолились за спасение нашей страны. Но ваша откровенность говорит о том, что вы не потеряны для церкви. Идите с Богом, сын мой. Кстати, вы слышали, что скоро президент женится на молоденькой девушке по имени Мария Эва Дуарте? Она вроде и неблагородных кровей, и незаконнорожденная, по потом получила благородство происхождения и законность рождения. Я знаю, что вы специалист в этих вопросах и поэтому прошу вас посмотреть, не погрешу ли я против Бога, освящая их союз.

- Хорошо, Ваше преосвященство, - сказал я и вышел.

В церкви работает хорошо поставленная система информации и от внимания церкви не ускользает ничего. Мне кажется, что принципы католической разведки не будут лишними для разведывательной службы Аргентины.

На будущую Эвиту Перон не было каких-то особенно компрометирующих ее данных. Отмечались некоторые контакты с представителями эмиграции, которые достаточно активно работали в модельных агентствах и артистических кругах, а основная масса эмигрантов в Аргентине это русские первой волны эмиграции и немцы, выехавшие из Германии до 1933 года. Обе эмигрантские колонии недолюбливали друг друга и, естественно, ничего хорошего друг против друга не говорили, но и про Эвиту ничего плохого ими не сказано. Даже от установленных агентов советской разведки и немецкой военной разведки за границей (Kriegsorganisation) не было ничего, хотя контакты и с теми, и с другими были. Я позвонил Его преосвященству и сообщил, что он со спокойной совестью может проводить брачную церемонию.

Свадебная церемония не отличалась какой-то пышностью. Полковник Перон был лидером военной хунты, но его постоянно старались оттереть от власти те люди, которые стояли в стороне, выжидая осечки. При неудаче они бы сказали, что были противниками, а при удаче заявили, что это они самые главные. Чисто по-наполеоновски: революцию замышляют герои, делают ее дураки, а результатами пользуются сволочи.

Надо сказать, что Перону повезло с женой. Красивая. Умная. Энергичная. Она как будто родилась только для того, чтобы стать первой дамой в своей стране. Сразу после свадьбы она включилась в политическую жизнь, делала политические заявления, что в то время было неслыханным делом, занялась благотворительностью и стала активно агитировать за Перона как будущего демократически избранного президента Аргентины.

Буду объективным и скажу, что наряду с политической и экономической программами кандидата, поддержанной многими политическими силами Аргентины, агитация Эвиты создала у людей мнение, что муж такой красивой женщины должен быть чуть ли не ангелом и женская аудитория тоже включилась в агитацию за Перона.

Госпожа Дуарте де Перон как-то вошла в кабинет мужа, когда мы обсуждали некоторые специальные вопросы.

- Милый, я уезжаю в отделение благотворительного фонда в Ла-Пампа, - сказала она. - Не волнуйся, я буду очень скоро. Сеньор Антонию, я была бы очень признательна, если бы вы информировали и меня о той информации, которая мне необходима для успешной избирательной кампании.

- Си, сеньора, - ответил я и еженедельно стал отправлять на имя Эвиты Дуарте де Перон сводку погоды на неделю. Зная прогноз погоды, женщина может правильно выбрать свои туалеты и выглядеть всегда восхитительно.

Мой юмор оценил и полковник Перон:

- Сеньор Антонио, не дразните гусей. Я вам представлю возможность погасить ярость ангела после прочтения сводки погоды, и приглашаю в среду на домашний ужин.

- Благодарю Вас, сеньор, я обязательно буду, - ответил я, лихорадочно рассуждая о том, что мне делать, потому что среда наступала послезавтра. Мне совершенно не нужен враг в лице первой дамы государства, но на службе у нее я не буду. Как говорят на Востоке:

Когда в котле похлебка лесть,

То весь котел ты можешь съесть.

На том и порешим.

В среду я пришел в дом Перонов с большим букетом роз и огромной коробкой шоколадных конфет. Хозяйка была подчеркнуто внимательна ко мне, а я, расхваливая несомненные хорошие качества хозяйки, не забывал сообщить информацию о том, что думают о ней в тех или иных кругах. И в целом информация была положительной. Лед отчуждения, похоже, был растоплен.

Глава 19

Я был вынужден взяться за реформирование разведки Аргентины, потому что без нее я вряд ли когда выберусь из этого времени и из Аргентины вообще. Люди быстрого мышления могут сказать, а что же здесь трудного? Колечко на руке, крути вперед и будешь в 2008 году. Где? В Аргентине сегодняшнего дня. Кто ты там? Никто и никак и без гроша в кармане. Приезжайте кто-нибудь в Москву с карманом денег выпуска 1961 года и без паспорта. Долго вы продержитесь в Москве? Сутки, пока не оголодаете без денег и места жительства. Аргентина не Москва, но порядки там такие же. А вот заранее подготовить базу в столице Аргентины, чтобы в 2008 году было, где остановиться, кем представиться и на что купить бутерброд, на это нужно время и возможности в прошлом. И спецслужбы для этого нужны как воздух.

Возникает следующий резонный вопрос: а вы, уважаемый, являетесь специалистом в области деятельности спецслужб? Учились где-то? Имеете опыт практической работы? Или еще что? Ответ: или еще что. У нас в стране реформами спецслужб занимаются все, кому не лень. Не Боги горшки обжигают, причем каждый пришедший к власти считает себя таким специалистом в деятельности спецслужб, что после их ухода спецслужбы штормит еще с десяток лет. Так неужели я с российским опытом не смогу реформировать спецслужбы латиноамериканской страны?

Система спецслужб в Аргентине, да и, пожалуй, как в каждой латиноамериканской стране, была развита достаточно хорошо, чтобы своевременно подавлять все антиправительственные настроения и создание различных хунт для того, чтобы расколоть страну или взять в ней власть. И когда перевороты совершались удачно, то это значило, что и спецслужбы принимали активное участие в этом заговоре.

Я ознакомился с материалами Национального разведывательного центра (Central Nacional de Inteligencia - CNI), который занимался координацией оперативной деятельности и аналитической работой. С этим органом стоило поработать, чтобы он не только координировал все спецслужбы, но и вел самостоятельную работу, будучи не верхушкой, а основанием айсберга.

Государственный секретариат разведки (Secretar Мa de Inteligencia de Estada - SIDE) - разведка и контрразведка.

Военная разведка Генерального штаба (J-2) с Центром разведки (CRIM) и спецподразделениями (Batallon de Inteligencia 601 и Compania de commandos 601).

Аргентина сильная военно-морская держава и ее военно-морской флот (Armada Republica) входят в тройку сильнейших в Южной Америке, деля пьедестал с Чили и Бразилией. С Чили отношения не всегда складывались так, как бы хотелось и "армады" ходили друг около друга, поблескивая крупповскими орудиями. Разведка у них поставлена давно и решает все военно-морские проблемы.

Федеральная полиция Министерства внутренних дел (PolicМa Federal Argentina) и - Национальная жандармерия (GendarmerМa Nacional Argentina).

Военные пусть занимаются военными, а полиция и жандармерия полицейскими делами.

SIDE нужно ограничить контрразведывательными операциями за границей. В первую очередь нужно заняться центральным комитетом коммунистической партии Аргентины и особенно ее связями по линии МОПР (международной организации помощи рабочим). Эта организация активно использовалась НКВД для заброски разведывательно-диверсионных групп в нейтральные страны для срыва снабжения Германии продовольствием, горючим, другим стратегическим сырьем из Латинской Америки, а также для подбора агентуры для засылки ее на оккупированные немцами территории.

Численность агентурной сети НКВД в Аргентине достигала двухсот человек. Аргентинцы об этом только догадывались, потому что неизвестно, по какой причине взорвались мины на ста пятидесяти судах, идущих с грузами в Германию и заходившие в аргентинские морские порты. Борьба с фашизмом закончена и начинается борьба за господство коммунизма в Латинской Америке, борьба, которая унесла миллионы жизней и не закончена до сих пор.

Весь мир следит за судьбой заложников, годами томящихся в коммунистических застенках партизанских отрядов. А если есть партизанские отряды, значит, существует сильная пособническая база, которая сопоставима с коррупцией.

Бандитское движение на Украине и в Прибалтике закончилось только тогда, когда пособники были высланы в Сибирь.

Бандеровцы и "лесные братья" прекратили свою борьбу, потому что перестала поступать разведывательная информация, продовольствие, оружие и не стало моральной поддержки. Они стали изгоями, на которых все показывали пальцами, зачумленными и завшивленными лесными зверями, которых добили в их логовах.

Латинская Америка не стала исключением для бацилл коммунизма. До последних дней держалась Куба и только сейчас до кубинских граждан в виде чудес начинает доходить то, что даже для российских граждан стало обыденным делом.

CNI в основном укомплектована чиновниками, бывшими в свое время на разведывательной службе, но затем перешедшими на руководящую работу. А в этой службе должны быть профессионалы, присутствующие на всех дипломатических раутах и международных конференциях дипломатами и учеными, политиками и общественными деятелями, журналистами, предпринимателями и инженерами, лауреатами и стипендиатами. И служба должна стать орудием и регулятором политики, стоящим отдельно и подчиняющимся только главе государства. И нужно избавиться от прогерманских элементов путем денацификации и декоммунизации.

Во всех службах нужно создать отделы технической разведки, чтобы добывать информацию с помощью технических средств и вести промышленную разведку в интересах развития экономики страны.

Все это я и высказал кандидату в президенты Перону, опустив то, что не касается его времени, выдав это как бы за свои мысли и размышления по реорганизации и переориентации деятельности спецслужб.

Перон на какое-то время задумался и сказал:

- Все-таки чувствуется немецкая школа. Ди айне колонне маршрирт, ди цвайте колонне марширт... А ведь вы заглянули в самую суть проблемы. Сейчас я сдерживаю наше разведывательное сообщество, готовое вырваться наружу для развязывания гражданской войны или террора против инакомыслящих. Кое-как держу. А вас они побаиваются, побаиваются немецкой агентуры, которая до сих пор не выявлена и якобы она подчиняется вам. А, может, это и есть правда? Помогите мне еще какое-то время удержать их, вы знаете ключик к ним, любое ваше действие я поддержу, а после выборов начнем реорганизацию такую, какая нужна демократической Аргентине.

Глава 20

А я, кажется, придумал, как мне выбраться из Аргентины и вернуться домой в 2008 год. Только бы Дарья меня поняла.

Я шел по улице города, который меня принял, стал временным домом, и люди в этом городе стали обретать знакомые и добрые очертания. Жизнь вроде стала налаживаться. Мой испанский язык уже не вызывает улыбок моих собеседников. Я жил на вполне приличной квартире, был материально обеспечен, но скучал по отсутствию средств массовой информации, к которым привык и которые стали частью моей жизни. Беспокойство вызывала начавшаяся за мной слежка.

Слежку не надо выявлять. Она сама выявится. Как говорят водители, хороший стук в двигателе всегда себя проявит. Так и те, кто ведет слежку, сами и проявят себя, хотят они этого или не хотят.

Чтобы выявить слежку, не нужно перебегать через дорогу перед идущим автомобилем или внезапно разворачиваться и идти в обратном направлении, внимательно рассматривая тех, кто идет навстречу. Или остановиться и присесть для завязывания шнурка на ботинке, разглядывая прохожих. Не нужно забегать за угол и стоять там, ожидая, кто же первый выскочит, запыхавшись. Или перелазить через заборы, чем забивали головы юным пионерам старые большевики-подпольщики, которые "подходили к филерам и сообщали, где и во сколько они будут, чтобы служивые сходили чайку попить".

У меня раньше тоже было мнение о филерах как о недалеких людях. Но, знакомясь с литературой, я начал понимать, что в службу наблюдения принимали людей, способных часами и сутками вести наблюдаемого, справляя малую нужду в движении и в людных местах или меняя внешность, как говорится, на ходу.

Русский сыск был одним из лучших в мире в то время. Прятались за углом или прыгали через забор, подходили к филерам либо неопытные большевики, либо борзые "скубенты", которые давно не получали по морде. Те, кто наблюдают, очень не любят, когда их замечают или смотрят в глаза. Настырных объектов наблюдения частенько бьют в подворотнях на память, чтобы было уважение к их профессии. Какой же солидный большевик будет рассказывать о том, что его лупили как мелкого воришку за то, что он выглядывал из-за угла и показывал язык филерам? Конечно, не будет.

Я даже и не пытался обнаружить слежку. Я занимал такое положение, что меня должны охранять, а не следить за мной. Но Латинская Америка сильно отличается от Северной Америки и тем более от Европы. Для них я все равно остаюсь иностранцем, гринго, да еще из той державы, которой объявили войну в 1944 году, поэтому не помешает и последить какое-то время за таким человеком.

Когда ходишь с работы и на работу по одному маршруту и в одно и то же время, то в этот же период одновременно с вами ходят десятки других людей, с которыми вы встречаетесь в том или ином месте. Одна встреча - случайность. Две встречи - две случайности. Но когда люди встречаются в одном месте в третий раз, то это уже становится правилом и как всякий воспитанный человек должен кивнуть постоянно встречающемуся человеку и получить от него такой же знак молчаливого приветствия, который вас тоже заприметил. Но если постоянно встречающийся человек не делает даже попытки незаметно улыбнуться хотя бы уголками губ, значит - этот человек имеет какой-то другой интерес для постоянных встреч с вами и не хочет, чтобы вы заметили, что встречаетесь с ним уже не в первый раз.

Если это очень сложно для понимания, то могу сказать проще. Если вы встречаете своего лучшего друга под руку с неизвестной женщиной, и ваш друг не делает даже попытки поздороваться с вами, то это значит, что ваш друг занят тем делом, о котором вам не следовало бы знать, и он надеется, что вы никому не расскажете об этом.

Это касается одного человека. Но я встречал трех человек и встречался с ними раз в три дня. Потом я начал замечать других людей, которые встречались мне тоже раз в три дня. И еще три человека мне встречались на постоянном маршруте.

Обложили меня крепко. Три бригады, меняющиеся через двое суток и еще кто-то, кто наблюдает со стороны. Люди не стали мудрить и встречали меня в одно и то же время в одном и том же месте. Это называется шаблоном в работе и движением по пути наименьшего сопротивления.

Раз уж я советник по вопросам работы спецслужб, то неквалифицированная слежка за мной должна быть предметом внимательного рассмотрения в SIDE. Эта служба всегда работала и будет работать так же грубо, как и гестапо. Отличие от гестапо в том, что SIDE отрубало своим жертвам кисти рук. Сотрудники этой службы отрубили кисти рук у мертвого кубинского революционера Че Гевары. На эту службу падает подозрение и в том, что она причастна к исчезновению кистей рук у погребенного в пантеоне президента Перона. Была даже такая версия, что это было сделано для того, чтобы по отпечаткам пальцев найти коды к сейфам швейцарских банков, куда прятал свои "огромные" средства генерал Перон.

Для чего это было сделано и делается? Вывод напрашивается один - нужны отпечатки пальцев и слепки рук людей, которые были достаточно заметны в своем мире, чтобы при случае можно было использовать отличительные черты для фабрикации фальшивых документов и проведения различных мистификаций, которые достаточно активно формируют общественное мнение в нужном для автора мистификаций русле. Да мало ли что. Может, это какой-то древний ритуал племен майя, отличавшихся неслыханной кровожадностью. Может, это попытка запугивания или признак садизма, которым представители спецслужб стран просвещенной демократии страдают не меньше, чем представители слаборазвитых стран.

А если это демонстративные действия спецслужбы, чтобы вынудить меня к каким-то действиям? Посмотрим. Во всяком случае, в течение десяти дней я не "замечал" слежку и не делал никаких необдуманных действий, пока не наступил одиннадцатый день.

Глава 21

На одиннадцатый день ко мне подъехала черная автомашина. Остановилась. Открылась дверца и из глубины салона выглянуло приветливое лицо моей учительницы испанского языка донны Марии.

- Буэнос диас, дон Антонио. Позвольте вас довезти, - предложила она. Заметив, что у меня у меня нет никакого желания садиться в автомашину даже к такой хорошенькой женщине как она, сказала, как бы умоляюще, - я вас очень прошу, дон Антонио.

Ну, как можно отказать такой женщине? Я наклонил голову и стал садиться в салон. Резкий запах ударил мне в нос и чьи-то сильные руки прекратили мои попытки сопротивления.

Очнулся я в комнате. Голова кружилась, во рту был вкус хлороформа и немного поташнивало. Что за дурацкие приемы с похищениями? Разве нельзя было сесть в ресторане и поговорить по душам, не обостряя сразу всех отношений и не обрубая пути к дальнейшему сотрудничеству? Однотипные действия людей, страдающих комплексом неполноценности.

Судя по обстановке в комнате, кружавчикам, нахождению всего в тех местах, которые определены сразу после строительства дома, жилище было немецкое. Даже запах был немецкий. Что-то мне кажется, что это Kriegsorganisation. И я не ошибся.

- Кто вы такой? Кто вас направил в Аргентину? С какими задачами? Какие у вас полномочия? Докажите их. - Вопросы задавал мужчина лет сорока пяти, которого с большой натяжкой можно назвать немцем.

Расовую проверку он не прошел бы точно. Фрау-донна Мария стояла в сторонке. С ответом торопиться не нужно, нужно точно выделить, кто из них резидент абвера. И нужно что-то сделать, чтобы переподчинить их себе. Но что я им мог предложить для доказательства того, что я имею право ими командовать?

Я моложе их по возрасту. Стоит начать выяснять у меня вопросы нацистского движения, истории Германии, истории земель, фамилии должности лиц, которые должны мне быть известны, и я поплыл. Любой немец скажет: э-э-э, земляк, а ну, колись, откуда ты заброшен к нам, казачок молоденький?

Как товарищ Штирлиц сидел в камере и думал, как же объяснить наличие отпечатков его пальцев на чемодане радистки? Положение как у Штирлица. Эти ребята цацкаться не будут. Пуля. Сырая земля. И никто не узнает, где могилка твоя. Так и хочется сказать: постойте, ведь мы же так не договаривались. А как мы договаривались? Надел кольцо, а теперь давай, исполняй все, что тебе положено по законам этого времени.

Одно меня утешало, что в 2008 году я был жив. Значит, я смогу выйти выход и сейчас. Выход, конечно, есть. Напирать на то, что я советник президента? Изуродуют, но жить оставят, скажут: проверка, однако, была. Что-то нет у меня желания пройти испытание пытками. Штирлицу было легче. Он был Штирлицем, а у меня до сих пор паспорт без биографии, справка, что податель сего является советником президента Аргентины по особым вопросам, да мой паспорт в непроницаемом пакете спрятан в занимаемой мною квартире. Найдут при обыске. Можно, конечно, попробовать отвертеться, сказать, что готовили к заброске в СССР, но почему в двадцать первый век, это уже никак не объяснишь. А вот мы и будем оперировать аргентинским паспортом. Он мой главный козырь. Других нет.

- Мои полномочия подтверждены президентом Аргентины, который назначил меня своим советником по делам спецслужб. Полковнику Перону было известно, что я направлен к нему для решения важных вопросов. Вы тоже должны были получить сообщение, что переходите в подчинение специальному представителю Центра. Где это сообщение? Кто его получал и по какому паролю он должен перейти в подчинение спецпредставителю? Донна Мария, я к вам обращаюсь, - повысил я голос.

Мне в моем положении все едино, что понижать голос, что повышать голос. Но, кажется, вопросы были поставлены правильно. Только правильно ли я обратился к донне Марии?

Донна Мария стояла и молчала. Наконец она подошла ко мне и спросила сама:

- Почему вы выдаете себя за немца?

- А за кого же я еще должен выдавать? И почему вы мне задаете такой вопрос? - я снова стал брать инициативу разговора в свои руки.

- У вас не чистый немецкий выговор и какие-то старинные словарные обороты, - как будто вы всю жизнь прожили в глухой деревеньке, которой не коснулась цивилизация, - сказала женщина.

- Интересно, у кого же чистый немецкий выговор? - спросил я, удивленно подняв брови. - У господ Гитлера и Кальтенбруннера или у господина Розенберга с его прибалтийским акцентом? А вы не заметили, что я говорю так же, как говорят немецкие эмигранты здесь, приехавшие намного раньше вас? Вы попробуйте так поговорить? Мне самому пришлось ломать себя, чтобы научиться такому разговору.

- Где это вы ломали себя? - менее уверенно спросила донна Мария.

- Где надо, - ответил я, - там, откуда пришла радиограмма о моем прибытии.

- И как вас зовут? - спросила донна Мария.

- Меня зовут Солнце, - сообщил я присвоенный мне в Германии в канцелярии партайляйтера Кельна псевдоним. Получалось, что я человек Бермана и не имел отношения ни к гестапо, ни к абверу, который в 1945 году курировался ведомством Гиммлера.

В послевоенное время объединителем всех интересов немцев оставалась только национал-социалистическая рабочая партия Германии - НСДАП, которая затеяла авантюру с мировым господством, но она осталась в сознании немцев и приверженцев фашизма как партия рабочих и трудящихся масс. Я посланец этой партии. И, возможно, мои похитители тоже члены этой партии.

Кто скажет, где сейчас Борман? В числе убитых не значится. В числе пленных его тоже нет. Он где-то сидит и готовит партию к новому появлению на сцене, но в виде реванша. Не такой уж Борман дурак, чтобы одеваться в одежды призраков и пугать нормальных людей. Это будет новая партия национал-интернационализма. И будут группенфюреры в набедренных повязках, чалмах, в гаремах и золоченых кадиллаках.

В новой империи будет цениться только арийское происхождение, но не цвет кожи. Происхождение будет определяться партийным билетом. Вот это будет партия. Коммунисты со своим лозунгом о праве наций на самоопределение сами под себя заложили мину, которая взорвалась, как только партия коммунистов начала загнивать. А новая партия гнить не будет, потому что будет находиться в авангарде мирового прогресса, тонко улавливать и возглавлять все социальные процессы. Время учебы на своих ошибках прошло.

В комнате наступила тишина. Донна Мария о чем-то тихо переговаривалась со своими сообщниками в противоположном углу комнаты. Вероятно, я угадал счастливое число или наоборот, не угадал его и сейчас похитители решают мою судьбу.

Затем ко мне подошла донна Мария.

- Вы можете гарантировать, что SIDE не будет преследовать нас, и никого не подвергнут уголовному преследованию за ваше похищение? - спросила она.

- Если вы переходите в мое подчинение, то я не буду поднимать вопроса о похищении, - ответил я.

Донна Мария кивнула головой. Один из мужчин развязал мне руки и отвязал ноги от ножек массивного стула.

Глава 22

- Сколько сейчас времени? - спросил я.

- Половина одиннадцатого после полудня, - ответила донна Мария.

- Мы далеко от столицы? - поинтересовался я.

- Порядка сорока километров, - сказал похититель, ведший допрос.

- Это не менее часа езды, - начал я размышлять, - потом поздно ночью брать у консьержа ключ, смотреть на заговорщические взгляды. Здесь есть свободная комната, где я мог бы переночевать? А вернемся мы завтра на машине вместе и приготовьтесь, донна Мария, к тому, что на вас будут глядеть как на любовницу Антонио де Гомеса, - улыбнулся я.

Почему бы не улыбнуться, когда нашелся выход из довольно сложного положения. Честно говоря, донна Мария хороша как женщина и как специалист по нелегальной работе. Такую женщину лучше иметь любовницей, чем заклятым врагом.

- Конечно, мы найдем для вас комнату и постараемся разместить как можно лучше. Только мне нужно знать, кто мы сейчас такие и что нам делать, - спросила донна Мария.

- Вы - резерв новой партии и будете находиться в моем подчинении, - сказал я и прочитал ей краткую лекцию о перспективах этой партии, о чем я уже рассуждал выше.

Что-что, а поговорить я умею, особенно когда рядом красивая женщина смотрит на тебя полными восхищения глазами. Как говорили классики - "и тут Остапа понесло". Жаль, что у меня не было простенького диктофона, чтобы записать мою речь на магнитный носитель. Не знаю, как бы я отнесся к ней при повторном прослушивании, но в любом случае это был бы шедевр ораторского искусства.

Я говорил это для донны Марии, а у дверей стояли несколько человек из ее группы и внимательно слушали меня, представляя, как они в сомбреро, в ковбойских костюмах с револьверами и скандинавскими рунами в петлицах будут гарцевать на центральных площадях их родных городов и поселков, вызывая восхищенные взгляды сеньорит и степенных сеньор...

- А сейчас, если вы не возражаете, сеньоры, - обратился я к ним, - мы бы хотели переговорить с донной Марией с глазу на глаз.

Когда мы остались одни, я попросил рассказать о составе группы и выполняемых ею задачах. Как я и предполагал, это была группа военной разведки, обеспечивавшая прохождение военных грузов в Германию, сбор информации о военном потенциале стран Латинской Америки, новых технических разработках, которые возможно использовать в военных целях. В последние год-полтора добавилась еще одна задача - изучение деятельности шаманов и колдунов, их феноменальных способностей и возможности передачи этих способностей по наследству или возможности обучения этими знаниями других людей.

- Кто противодействовал деятельности вашей группы и были ли провалы? - спросил я.

- Как такового противодействия не было, потому что группа была хорошо законспирирована, и только я была известна ограниченному количеству руководителей как представитель немецкого военного командования и посредник в нелегальных контактах со спецслужбами Германии. Когда Аргентина объявила войну Германии, мы начали ощущать, что SIDE стала более активно выявлять наши связи, не препятствуя выполнению нашей главной задачи.

Настоящим врагом, с которым мы схватывались в прямом смысле слова, была компартия Аргентины. Она немногочисленная и активность ее невысока, но на ее базе формировались группы людей, агитировавшие докеров не обрабатывать грузы для Германии. То, что они говорили, очень было похоже на сводки Совинформбюро и передачи инорадио из СССР. Связи этих людей уходили в посольство Советского Союза. По нашей информации специалисты SIDE изымали на кораблях магнитные и зажигательные мины, но все равно было зарегистрировано свыше ста подрывов военных грузов. На профашистских представителей местной элиты совершались отдельные покушения или расклеивались листовки с данными компрометирующего содержания.

Чувствовалось, что это рука НКВД и работой руководил опытный и энергичный человек. Кстати, я не исключаю, что и в нашей группе могут находиться агенты советской разведки, потому что некоторые члены нашей группы иногда в разговорах как бы невзначай говорят, что раз война закончилась, то и нам нужно тоже заняться мирными делами. Во всех осмотровых группах в портах есть наши люди, но я не могу исключать, что они могли специально пропускать мины. Поэтому, дон Антонио, я не исключу, что о вас давно известно и НКВД.

Да, донна Мария хороший руководитель и тонкий психолог. Мне действительно пришло именное приглашение на прием в советское посольство по случаю парада в честь победы над фашистской Германией. Почему я оказался в составе приглашенных, хотя моя личность и род моих занятий нигде не афишируется? Отказаться от приглашения - моветон, если нет причин форс-мажорного характера как то: цунами, землетрясение, извержение находящегося рядом вулкана или снежного завала на дороге от моего дома к советскому посольству. Идти придется. Посмотрим, что обо мне уже известно. Как говорится, назвался груздем - полезай в кузов.

- Правильно говорят эти люди, - подытожил я. - Задачи несколько изменились. Разбейте свою группу на три части: актив, который может быть использован для проведения любых операций, вплоть до боевых; пассив - их задача сбор информации о настроениях в обществе и деятельности политических движений и, главное, создании новых политических групп, пусть даже маленьких из трех-четырех человек, но мы должны знать о них все; балласт - эта группа подлежит проверке на надежность. Все люди должны быть разбиты на пятерки и не контактировать друг с другом. Контакты возможны только в боевой группе, когда возникнет соответствующая ситуация.

- А что делать потом с балластом? - спросила донна Мария.

- А ничего, - ответил я, - пусть будут. Будет даже хорошо, если проявится их связь с советской разведкой, компартией и абвером. В любой нужный момент мы можем выбросить наверх носителя этой информации. Вот смотрите, как работали коммунисты, борясь с фашизмом. Эти люди будут надежнее, чем кто-то и под угрозой компрометации они будут исполнять такие поручения, с которыми не справятся представители двух первых групп. А вам надо отойти от активного руководства группой. Вы будете руководителем, но никто не должен этого знать, даже руководители групп, а тем более руководители пятерок. Я это устрою.

- Вы опасный челок, сеньор Антонио, - задумчиво произнесла донна Мария. - Я вас недооценила. Такое ощущение, что вашим учителем был сам Игнаций Лайола. А сейчас не откажитесь в такое позднее время поужинать вместе с нами.

- С удовольствием, - сказал я, - сегодня день был достаточно насыщен событиями и о хлебе насущном мы как-то и забыли.

Ужин был простой. Хлеб. Сыр. Овощи. Фасоль с кусочками мяса. И бутылка прекрасного местного вина, которое, судя по виду бутылки, выдерживалось в подвале лет двадцать, не менее.

В отведенной мне комнате я лег на кровать, закурил и стал обдумывать ситуацию. Главное - не терять инициативу и глубоко спрятать людей, чтобы иметь в рукаве карту, которую придется разыгрывать в борьбе за влияние на законно избранного президента Перона. В том, что он будет избран, я не сомневался, потому знал это точно из курса всемирной истории. С одной стороны, хорошо, когда знаешь, что произойдет, но сам процесс не известен, а в этом процессе столько много подводных камней, что неизвестно на какой и наступишь.

Я потушил сигарету. Задул свечу и с удовольствием растянулся в чистой постели.

Вдруг дверь в мою комнату тихонько скрипнула. Я насторожился. Женская фигура в белой длинной рубашке неслышно проскользнула к моей кровати и впорхнула под мое одеяло. Донна Мария. Как она тонко чувствует энергию мужчины, у которого долго не было женщины.

Глава 23

О полученном приглашении на прием в советском посольстве я проинформировал президента Перона.

- Я тоже иду, - сказал мне он, - сейчас раздумываю, что мне надеть по такому случаю.

- Только парадный военный мундир - вы же представитель воевавшей и победившей страны, - посоветовал я.

- Но ведь они же коммунисты, - немного поморщился Перон.

- Господин президент, все мы в молодости грешили левыми взглядами и мечтали совершить собственную революцию, - сказал я. - Вам это удалось. Им тоже, поэтому ничего страшного не будет, если посольству страны Советов будет оказано такое же уважение, как и любой другой стране мира, аккредитованной в Аргентине

- Эта возня с мундиром. Мадам Перон нравится военный мундир, но ей не нравится, когда приходится его отглаживать, пришпиливать ордена, соблюдая сантиметры и миллиметры. Придется все делать мне вместе с моим адъютантом, а она занята своим вечерним нарядом, - посетовал президент.

- Поэтому дипломатия является не развлечением, а тяжким трудом, когда человек с обворожительной улыбкой протягивает правую руку для дружеского рукопожатия, а левой рукой нащупывает булыжник поувесистей, - пошутил я то ли своим афоризмом, то ли уже где-то слышанной истиной. Вот и получается, что при путешествии в прошлое говоришь афоризм, а потом автору афоризма в нашем времени говорят, что этот афоризм вот с такой огромной бородой.

- Кстати, сеньор Гомес, приготовьтесь получить советскую медаль за победу. Посольство попросило заранее сообщить список приглашенных на прием и список должностных лиц, рекомендуемых для награждения этой медалью. Я внес и вашу кандидатуру, потому что мне докладывают об интересе советского дипломатического представительства к вашей персоне, - сообщил мне президент Перон.

Так вот кому я обязан приглашением в советское посольство. Ход можно назвать хорошим. Зачем дразнить кого-то игрушкой издалека? Вот вам игрушка, играйтесь, но после приема мы ее заберем с собой.

Посмотрите, какая создалась ситуация вокруг меня. Неизвестно откуда взявшийся советник президента Перона по особым вопросам, контактирующий со всеми спецслужбами и с возможными агентами немецкой военной разведки. Характеристика - клейма ставить некуда. Посольство СССР - это дверца на родину. Только бы добраться до Москвы, а там ... Даа, а там если не повесят или не расстреляют как пособника, то уж двадцать пять лет лагерей будет однозначно.

А кольцо? Кольцо снимут в первую же минуту и приобщат куда-нибудь или потеряют. Честно говоря, у Советской власти всегда была презумпция виновности гражданина перед этой властью. И весь народ это поддерживал - а не шали. Никто и разбираться не будет.

Наша власть тоже не сахар. Перед деньгами закон отступает. Но если ты не наш, и если ты покусился на "семью", то никакие деньги не помогут. Для этого человека персонально поменяют законы о выплате налогов, посадят за неуплату налогов и пустят по миру, насчитав такую пеню за неуплату, какой удивятся сами счетчики.

Это не цивилизованность, это средневековая дикость. Найти для человека статью? Да никаких проблем. Был бы человек хороший. Лучше с государством не связываться. Пусть оно живет само по себе и не лезет к гражданам.

Когда граждане начнут верить государству, особенно его правоохранительным органам, то тогда государство может стать защитником гражданина не только в своей стране, но и в любой точке мира. Это государство будет поддерживаться всеми гражданами, которые каждый день во дворе своего дома будут поднимать государственный флаг, если только государство, наконец, поймет, что государственные символы - это не принадлежность и не привилегия чиновников, а принадлежность каждого российского гражданина.

Только до этого вряд ли мы доживем, поэтому я буду держаться от советского посольства на таком расстоянии, чтобы меня ненароком не захватили и не вывезли в СССР в чемодане как ручную кладь. Я уже понял, как я буду выбираться из Аргентины, но в российское посольство я тоже не пойду.

Прием прошел на славу. Торжественная часть была торжественной. Тавтология, но по-другому не скажешь. Речь о советском народе-победителе, ведомом вождем и учителем всех народов тов. Сталиным и ленинско-сталинской коммунистической партией. Наше дело правое - мы победили. Все как положено на празднике Победы. День Победы до сих пор является самым главным праздником в нашей стране. Нет других, которые главнее.

Посол по поручению и от имени Президиума Верховного Совета ССР вручил медали "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.". Для каждой медали была сделана обтянутая красным дерматином коробочка. Не массовое награждение, а посольское. Удостоверение с дерматиновыми корочками красного цвета с номером, отпечатанным типографским способом на задней стороне удостоверения внизу. Медаль символичная. Сталин в маршальской форме в профиль лицом на Запад. "Наше дело правое - мы победили". Неплохой символ.

Дипломатические работники были в темной парадной дипломатической форме с узенькими погонами с просветами и звездочками с золотистыми лучиками. Почти у каждого на кителе сверкало по нескольку государственных наград в виде орденов или медалей. Интересно, за какие подвиги? Хотя, если признаться, дипломатические работники одерживали такие победы, которые сопоставимы со сражениями на поле боя. Вывести из войны страну - это не каждый маршал может сделать, а вот эти люди в дипломатической форме обеспечивали усиление коалиции и ослабление сил противника.

Меня сопровождал сотрудник посольства некто Григорович или Григоревич. Судя по погонам - на серебряном поле два золотистых просвета и вдоль погона две большие звездочки с лучиками - первый секретарь второго класса с орденами Отечественной войны и Красной Звезды на кителе. Невысокий такой мужчина, темненький, плотного телосложения. По данным SIDE, именно он является главным резидентом советской разведки в Аргентине и руководил всей агентурно-подрывной работой по срыву поставок товаров военного назначения в Германию. Разговор шел сразу обо всем и ни о чем. Мы были как два человека, каждый из которых прекрасно знает, с кем он имеет дело и поэтому могущий немного похулиганить, чтобы несколько охладить пыл своего собеседника.

Пьянка на приеме намечалась грандиозная. Высшие чины пробавлялись "Советским шампанским", принимая после него выдержанный армянский коньяк. Представляю их самочувствие на следующий день.

Мой спутник предложил на выбор, что будем пить за победу. Остановились на водке. Выпили мы с ним крепко.

- Вы были на Восточном фронте? - спросил меня Григоревич (буду его так называть). - Водку пьете привычно и закусываете по-русски.

- Где я только не побывал, - ответил я, - возможно, поездил не меньше, чем вы.

- Что поделаешь, работа заставляет, - вторил Григоревич.

- А вернее, начальники-сволочи, - говорил я.

- Да и война, - добавлял Григоревич.

- Война. Но она закончилась. Может, пора и саблю в ножны вложить, - предложил я.

- А ваше начальство позволит вам это сделать? - спрашивал Григоревич.

- Значит, ваше вам не позволяет, а мое что, глупее вашего, - отвечал я.

- Но ведь воевать можно по-разному, - говорил как бы безотносительно Григоревич.

- Можно, - поддержал я, - всегда существовали рыцарские правила ведения сражений. Вы будете их придерживаться?

- Мы же из рабочих и крестьян и рыцарских правил не знаем, - отшучивался Григоревич, - можем и оглоблей огреть.

- А если кулаком в нос получите? - вопрошал я.

Разговор принимал несколько крутой оборот, потому что каждый выпад завершался довольно солидной рюмкой и обильной закуской.

- Давай, по последней, - по-русски сказал Григоревич.

- Давай, - по-русски ответил я.

Это достаточно сильно озадачило Григоревича, и мы молча выпили.

Я заметил, что Перон стал прощаться с советским послом. Это явилось сигналом для всех гостей, чтобы организованно дать хозяевам возможность отдохнуть перед следующим рабочим днем.

Глава 24

На следующий день я был в нормальном рабочем состоянии и с утра был в присутствии, как называлось в старой России место службы.

Я неплохо поработал вчера и позавчера.

Первое, мне удалось нейтрализовать загрангруппу абвера. Сейчас она начнет заниматься информационными задачами, а потом, постепенно от группы будут отходить рационально мыслящие люди или же часть будет перевербована местными спецслужбами. Такова жизнь. И, кажется, я сильно не вмешивался в прошлое.

Второе. Прозондировал посольство родной страны, намекнул им, что им здесь придется не сладко, так как есть силы, которые будут им противодействовать и бороться с ними любыми средствами, несмотря на окончание большой войны. И сделал для себя вывод о том, что не шибко-то я и ностальгировал по русским вдали от дома своего.

На моем месте любой человек задал бы себе вопрос, а как я буду общаться с человеком 1945 года? На равных? Сомневаюсь. От нас, современных, они будут шарахаться как от огня, так же как они шарахаются от всех иностранцев, а наши суждения по любому вопросу увеличили бы количество сердечных приступов у всех нас слушающих.

Поэтому пусть посольство занимается своими делами, а я буду заниматься своими делами. Нужно решить многие вопросы, чтобы я мог отсюда убраться по-тихому, и чтобы о моем присутствии забыли надолго или навсегда.

Все свои средства в аргентинских песо я вложил в Центральный Банк Аргентины (Central Bank of Argentina, Banco Central de la República Argentina) на предъявителя. Мне дали кодовое число, и я стал вкладчиком банка, человеком с банковским счетом. Почему я выбрал именно Центральный Банк? Как правило, это символ государства, и он при любых обстоятельствах останется Центральным Банком.

Дня через два, предупредив, что я хочу поработать дома и, попросив никого меня не беспокоить за исключением экстренных случаев, я оделся в свободный светлый костюм и отправился в старинную церковь Сан-Игнасио. В 11 часов пополудни в церкви практически никого не было, и я сел на одну их скамеек справа от входа. Посидев минут пятнадцать, я крутанул кольцо на вполоборота вправо и стал ждать, как у меня потемнеет в глазах. Ничего не происходило. Тогда я приподнялся на сиденье и уперся коленками в спинку передней скамьи, как бы становясь на колени, и тут у меня потемнело в глазах.

Я очнулся в церкви и подумал, что что-то случилось и перемещения не произошло. Все было так же, как я зашел в церковь и сел на скамеечку. Правда, скамеечки были те же, но что-то было нацарапано на моем пюпитре. Присмотревшись, я разобрал слово "Pablo". То, что царапал не я, это я гарантирую.

Вдруг дверь в церковь приоткрылась, и вошли юноша и девушка с маленькими рюкзачками за спиной. Парень чего-то жевал, а девушка была из тех, кому пирсинг заменяет мозги. Попал в точку.

Я вышел на улицу и совершенно не узнал города. Появились новые современные дома, но архитекторы сохранили тонкости старой центральной части Буэнос-Айреса. Я дошел до президентского дворца и убедился в том, что он в таком же виде, каким и был все время, только, естественно, дворец отреставрирован и выглядит как резиденция главы государства.

В центре города я не заблужусь, да и не за осмотром достопримечательностей я прибыл сюда. У меня еще будет возможность проехаться с экскурсией по городу, сравнить сегодняшний Буэнос-Айрес с тем, вчерашним, 1945 года.

Я сразу пошел в банк, в клиентское отделение Национального банка Аргентины и попросил выписку со своего счета. Что ж, сумма получилась приличная. Я снял немного, в пересчете на доллары тысячи полторы. Да у меня и при себе была некоторая сумма в долларах США. Затем нашел ближайшее к банку почтовое отделение и абонировал почтовый ящик сроком на один год. Ключик повесил себе на шею. Так надежнее.

Интернет-кафе я нашел быстро. Сел за компьютер, настроил почтовый клиент, удостоверился в том, какой сейчас год и число и направил письмо домой Дарье

=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-

От: Vladimir <[email protected]>

Кому: sav55@rambler.ru

Написано: 30 april 2008 г., 12:01:53

Тема: Дарья, срочно ответь

Файлы:

====----===----====----====------===---

Дарья, как только получишь это письмо, срочно ответь мне.

Срочно, не задерживаясь ни на одну минуту.

Владимир.

-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-

Я соскучился по технике и в то же время мог обходиться без нее. Уже привык, знаете ли. Как наши родители и их родители обходились без этой техники? Очень просто. Они заменяли технику простым человеческим общением. Ходили друг к другу в гости. Стояли в очереди за билетами в кино или в театр. Ходили на выставки, выезжали на природу, читали стихи, влюблялись, рожали детей и жили обыкновенной человеческой жизнью.

Телеканал CBS узнал о том, что Пентагон отдал распоряжение о подготовке плана нападения на Иран. Кроме того, ведется разработка текста ультиматума, который будет предъявлен Ирану, если он не прекратит дестабилизировать ситуацию в регионе. Министр обороны США Роберт Гейтс, однако, опровергает эту информацию.

На Лефортовском рынке Москвы, расположенном по адресу улица Авиамоторная, 39, произошел пожар. При пожаре пострадали несколько металлических павильонов рынка на общей площади около 200 квадратных метров. В тушении огня принимали участи 15 пожарных расчетов; сведений о пострадавших нет.

Президент Грузии Михаил Саакашвили призвал Абхазию и Южную Осетию строить единое государство и бороться против "общего врага", подчеркнув, что не допустит военного противостояния. По его словам, "сегодня беспредельная агрессивная сила дает себе право принимать решение вместо вас, и ей наплевать, что вы думаете о себе и своем будущем".

Почти половина Венесуэлы на несколько часов осталась без электроэнергии из-за взрыва на крупнейшей в стране гидроэлектростанции Гури. Причиной взрыва, в результате которого 16 штатов - в основном на севере и в центральной части страны - остались без электричества, скорее всего, стала сильная жара и высокая нагрузка на оборудование станции.

Министр обороны Колумбии Хуан Мануэль Сантос заявил, что колумбийской полиции в ходе операции на севере страны удалось уничтожить "главного преступника" Колумбии, наркобарона Мигеля Анхеля Мехия. За помощь в поимке Мехии США предлагали награду размером до 5 миллионов долларов.

Первым финалистом розыгрыша Лиги чемпионов сезона 2007/08 стал английский "Манчестер Юнайтед". В ответном матче 1/2 финала манкунианцы дома со счетом 1:0 победили испанскую "Барселону". В первом матче в Испании была зафиксирована ничья со счетом 0:0. 21 мая в финальной встрече в Москве "МЮ" сыграет с "Челси" или "Ливерпулем".

Федеральная служба безопасности изменила дизайн своего сайта. Новая версия ресурса доступна по адресу www.fsb.ru. Старую можно увидеть по адресу fsb.ru. Сотрудники ФСБ полностью изменили цветовую гамму ресурса, упростили навигацию по сайту и ввели сервис "Веб-приемная", откуда можно послать запрос на имя главы службы.

Власти штата Висконсин предъявили обвинения в убийстве по неосторожности родителям девушки, умершей от диабета в результате неоказания медицинской помощи. Как следует из материалов дела, несмотря на жалобы дочери на плохое самочувствие, супруги до последнего момента отказывались обратиться к врачу, надеясь исцелить дочь молитвой.

Руководитель местного отделения Либеральной партии Австралии в штате Западная Австралия Трой Басуэлл признался, что он обнюхивал кресло своей коллеги. По словам женщины, он сделал это на глазах у всех и под видом шутки, однако ее это возмутило. Ранее Басуэлл уже был замечен в действиях сексуального характера в отношении коллег.

Я читал все подряд, как голодный волк, забравшийся в отару овец, не отдавая предпочтения ни чему. И по мере насыщения я стал выборочно читать заголовки новостных лент, отбрасывая то, мне совсем не нужно.

Глава 25

Не прошло и двух часов, как я получил ответ от Дарьи. Боже, какая умничка! Все-таки недаром я заставлял ее учить компьютер, иногда доводя девушку до слез своей манерой объяснения технических процессов. Вытирал ее слезы и заставлял нажимать на кнопки, занудно объясняя, что от всего этого происходит. Ладно, я самоучкой начинал учиться азам работы на компьютере. Намного лучше, когда есть учитель.

-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=

От: sav55@rambler.ru <sav55@rambler.ru>

Кому: Vladimir <[email protected]>

Написано: 30 april 2008 г., 14:02:53

Тема: Re: Дарья, срочно ответь

Файлы: <none>

-=----====----====----====----====---

Здравствуйте, Vladimir.

Здравствуй. Ты где? Почему такой странный адрес.

Я жду ответа. Дарья.

С уважением,

Sav55 mailto:[email protected]

=--=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=

Инструкцию я написал быстро.

=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-

От: Vladimir <buenoair476581@la.com>

Кому: sav55@rambler.ru

Написано: 30 april 2008 г., 14:15:53

Тема: Дарья, срочно ответь

Файлы:

---====----====----====------===---

Дарья, пожалуйста, сделай все так, как я тебя прошу. Не волнуйся, у меня все хорошо.

1. В ванной комнате слева вверху есть маленькая вентиляционная решетка. Прямо за ней найдешь запаянный полиэтиленовый пакет. В нем деньги и мой заграничный паспорт.

2. В туристической фирме "О-а-а" закажешь две турпутевки на сентябрь в Аргентину сроком на неделю. На тебя и на меня.

3. Необходимые для заполнения бланки и ксерокопию моего загранпаспорта службой DHL (она находится в доме Профсоюзов) отправишь по адресу:

Post Box 565

Buenos Aires

Argentina

73246

4. Заполненные бланки получишь так же по DHL.

5. Попробуй все сделать за неделю.

Владимир.

=--=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-=-

Ни дать, ни взять - шпионская инструкция. А что сделаешь? Чем точнее объяснишь, тем точнее будет сделано. Хотя, по правилу Мэрфи - даже при самом подробном разъяснении поручения всегда найдется человек, который этого не поймет. Моя Дарья не такая. Через неделю проверю почтовый ящик.

В самом хорошем настроении я отправился в компьютерный магазин и у меня глаза разбежались в разные стороны от обилия всей и всякой техники. Подбежавшему продавцу я сразу сказал - подожди, парень, я сначала осмотрюсь, а потом мы с тобой переговорим. Продавец несколько скептически посмотрел на мою одежду и ничего не сказал. Намек понят, отсюда я пойду в магазин одежды.

Какую компьютерную технику я могу взять с собой в 1945 год? Никакую. Не было тогда такой техники. Телевидение только-только начало развиваться. О сотовой связи и слыхом не слыхивали. Радиостанция размером со спичечный коробок будет восприниматься как ересь или как колдовство. Но я все-таки не удержался и купил себе простенький корейский компьютер с минимальным набором функций и программ, с встроенным модемом и устройством для записи CD и DVD дисков. Пусть это будет ниточкой, которая связывает меня с моей настоящей жизнью. Да и буду заметки писать о моей жизни в прошлом прямо на компьютер. Если кто-то и найдет его, то вряд ли разберется в нем ближайшие несколько лет.

В соседнем магазине я купил модную рубашку, галстук, костюм, полуботинки. Примерил. Класс. Попросил упаковать в простую бумагу. Удивились, но сделали.

В новом Буэнос-Айресе я был всего-то часа четыре, но город мне понравился. Мне нравился и старый город. Если рассказывать об этом городе, то можно написать не одну книгу, начиная с 1535 года, с момента прибытия испанского конкистадора Пабло Мендоса на южный берег залива Ла-Плата и о том, как был создан город Пресвятой Троицы и порт Богоматери Святой Марии (Cuidad de la Santísima Trinidad y Puerto de Nuestra Señora de Santa María de los Buenos Aires). Пока не прикоснешься к камням этого города, трудно ощутить историю и мелодию названия.

Я снова зашел в церковь Сан-Игнасио и через какое-то время уже шагал по улочкам старого Буэнос-Айреса к себе домой, чтобы быстрее сесть за стол, включить компьютер и записать впечатления от сегодняшнего дня.

Неожиданно на моем пути вырос какой-то человек в светло-сером костюме. Подняв руку с пистолетом, он начал говорить по-русски:

- Именем Союза Советских Социалистических Республик..., - и начал стрелять из пистолета. Как я успел заметить, полицейский "Вальтер" калибра 6,35 мм.

Я инстинктивно для защиты поднял руку с компьютером и почувствовал сильный удар в грудь.

Глава 26

Бесполезных вещей не бывает. У каждой вещи бывает своя история и своя судьба. Здравый смысл подсказывал мне, зачем тебе нужен ноутбук там? Зачем? Пригодился. Если бы не он, то не писать мне эти строки. Меня спасло то, что стрелок был меткий и все три пули угодили в район жесткого диска компьютера. Он хоть и маленький, но действительно жесткий.

Пули пошли рикошетом, но одна не улетела, а застряла между монитором и процессором, разворотив жидкокристаллическую поверхность. Если бы динамическим ударом меня не сшибло с ног, я бы этот компьютер расколотил о голову стрелка.

А вообще-то жаль, что Григоревич обладает дипломатическим иммунитетом. С каким удовольствием я бы врезал ему по роже. Не по морде, а именно по роже. Нашелся еще один Рамон Меркадер, захотелось Героем Советского Союза стать. Врагов будем уничтожать, где бы они не находились. Сталинисты хреновы. Стоит мне рассказать о том, какие слова кричал камикадзе, то всю советскую резидентуру вычистят в течение двух-трех дней, вышибут еще парочку чистых дипломатов и вся Латинская Америка года два будет говорить о том, что Советский Союз всюду рассылает своих агентов-убийц и никому нельзя спокойно чувствовать себя ни днем, ни ночью.

Факт покушения не скроешь, а вот как скрыть ноутбук и как объяснить, почему я остался жив, потому что я падал на виду у прохожих? Но потом я встал и пошел дальше. Никто не успел подбежать ко мне на помощь, потому что все прятались от киллера. Буду объяснять, что пули в меня не попали, потому что я вовремя упал, а прохожие спугнули убийцу и он убежал. Будут искать следы от пуль, а они у меня в ноутбуке. Не найдут.

Если возникнут какие-то вопросы, то до сентября я смогу продержаться, а может, удастся оформить путевку и раньше. Нужно будет при встрече Дарьи проникнуть в зону досмотра и присоединиться к ней. Но все равно не будет выездного штампа из России, зато удастся поставить штамп здесь, а потом свалить все на невнимательность пограничников, хотя ребята вовсе не виноваты, но как-то нужно возвращаться домой.

Ноутбук я закинул на антресоли. Когда хозяева будут заниматься ремонтом? Не скоро. Найдут - выбросят или передадут властям, а те объявят это артефактом или свидетельством посещения этого места инопланетянами, будут серьезно рассматривать эту квартиру как пересылочный пункт между мирами, устроят здесь наблюдательную лабораторию, а научные сотрудники будут жить здесь, прислушиваясь к каждому шороху и на шорохах защищать кандидатские и докторские диссертации.

В этот же день меня посетили начальник SIDE с доктором, чтобы освидетельствовать на предмет возможной травмы. Понятно, нужно осмотреть тело, чтобы убедиться, что нет каких-то тайных знаков, эсэсовских номеров или татуировок с группой крови, каких-нибудь якорьков, птичек, крылышек, эмблем частей Советской или другой армии и надписей типа: "Не забуду мать родную". Оба поздравили меня с благополучным исходом, а начальник SIDE клятвенно обещал найти преступников.

- А так ли это нужно, - думал я, - все равно все пойдет своим чередом. Перон победит на выборах, будет опираться на свои спецслужбы при проведении реформ. Его все будут одинаково любить и ненавидеть, и не прощать ему проявлений силы и слабости, свойственной всем более или менее выдающимся людям.

Позвонил президент Перон:

- Сожалею о сучившемся. Это лишний повод усилить наши спецслужбы нашими людьми. Я на вас надеюсь, уважаемый сеньор Антонию. Мадам Перон передает вам пожелания скорейшего выздоровления.

- Господин президент, я совершенно здоров и завтра же буду на своем рабочем месте, - сказал я. - Мой поклон Вашей супруге.

Донна Мария примчалась сразу, как только услышала о покушении. С ней я не чувствую неловкости как человек 1945 года, но как человек 2008 года я принадлежу совершенно другой женщине. Хотя помню все, что происходило со мной в другие времена и в других местах.

- Антонио, я чуть не сошла с ума, когда узнала, что в тебя стреляли, - сказала растроганно она. - Говорят, сама Дева Мария защитила тебя.

Я прижал ее голову к своей груди и сказал:

- Дева Мария всегда со мной и будет со мной даже тогда, когда меня здесь не будет.

- Ты куда-то собрался? - с ноткой подозрения спросила меня донна Мария.

- Никогда нельзя быть уверенным в постоянстве всего, - как-то неопределенно сказал я. - Все в руках Божьих. Мы предполагаем, Бог располагает. Давай будем счастливы тем, что он нам дал. Счастье складывается из счастливых мгновений, человек счастлив тем, что он имеет, даже воспоминания его делают счастливыми. Давай и мы сделаем так, чтобы и наши воспоминания были частичкой счастья, - я говорил и знал, что скоро уйду навсегда, и только когда-нибудь волной воспоминания пронесется время, проведенное в Аргентине и прекрасная учительница испанского языка, с которой связана часть моей жизни.

Мария лежала на моей груди, улыбалась и думала о чем-то своем, убаюкиваемая моим тихим и ласковым голосом.

О произошедшем событии не обмолвилась ни одна газета. И правильно, зачем накалять обстановку перед предстоящими выборами.

Глава 27

Ровно через неделю я был в Буэнос-Айресе 2008 года. Я был одет в соответствии со временем, и никто не обращал на меня никакого внимания, как и на тысячи находящихся рядом со мной и одетых так же граждан.

В почтовой ячейке лежал пакет DHL. Написано положить в ячейку, туда и положили пакет. Прямо на почте я заполнил необходимые бумаги на получение виз для поездки в турпутевку, поставил необходимые подписи. Подошел к окошечку экспресс почты и отправил свое сообщение в Россию. Приемщица достаточно удивленно посмотрела на меня и приняла пакет.

- Сеньор гражданин Аргентины? - спросила она меня.

- Си, сеньора, - ответил я и сделал жест, что сейчас достану из кармана документы.

- Сеньору не нужно беспокоиться, его почтовое отправление в течение трех дней будет у адресата, - улыбнулась мне девушка.

Конечно, интересный пакет, по всей вероятности, будет обследован спецслужбами, моя фамилия и имя будут внесены в базу данных и мое "прибытие" по турпутевке не останется незамеченным. Я думаю, что когда я сбрею "дон-педро-зуритовскую" бородку, то вряд ли меня узнает какая спецслужба.

Из Интернет-кафе отправил сообщение Дарье об отправке пакета с документами и попросил, чтобы ровно через две недели она ждала моего письма по электронной почте и подготовила информацию о ходе оформления путевки. Сделал приписку, что почтовый адрес уже не действителен. Не хватало мне еще быть задержанным по подозрению в чем-то в момент извлечения корреспонденции.

В поисковике в интернете набрал фамилию "Григоревич" и просто поразился. Это просто ас разведки. Ничего себе знакомец по дипломатическому приему.

Иван Карлович Григоревич родился в 1913 году в семье врача. В 1930 году вступил в Компартию Польши. В 1933 году выехал во Францию, где учился в парижской Высшей школе социальных наук и одновременно являлся членом редколлегии одного из коммунистических журналов. Затем был направлен на нелегальную партийную работу по линии МОПР в Аргентину.

В сентябре 1936 года ЦК Компартии Аргентины направил Григоревича в Испанию, где он являлся адъютантом начальника штаба армии Мадридского фронта генерала Рохо.

С марта 1937 года начал находился на спецзаданиях советской внешней разведки. В начале 1938 года направлен в спецкомандировку в Мексику. Являлся активным участником первого покушения на Льва Троцкого, за что был отмечен орденом Красной Звезды.

В конце 1940 года вернулся в Аргентину руководителем нелегальной разведывательно-диверсионной группы НКВД. Перед Григоревичем была поставлена задача организовать диверсионную работу по срыву снабжения Германии продовольствием, горючим, другим стратегическим сырьем из Латинской Америки, а также подбирать агентуру для засылки как в оккупированные немцами, так и в нейтральные страны. Группа Григоревича заложила более 150 мин на судах, направлявшихся в германские порты. Общая численность созданной группой агентурной сети достигла 200 человек. По итогам работы в годы войны разведчик был награжден орденом Красного Знамени.

После войны находился на нелегальной разведработе в Мексике и Коста-Рике. В конце 1950-х годов Григоревич уволился из органов и занялся научной работой.

Справку я перечитал раз десять, потому что был уверен, что неспроста мне эта фамилия постоянно лезет на ум. Судя по другим данным, Григоревич покинул Аргентину в августе-сентябре 1945 года. Как бы перед своим отъездом он еще не преподнес мне какой-нибудь подарок.

Глава 28

Дни шли за днями. Работа моя была бумажная. Читаю справки об обстановке, справки об объектах потенциальной опасности для государства, справки о фактах конкретной враждебной деятельности и прочие документы для общей оценки, которые будут взяты за основу новой концепции деятельности спецслужб, а уж затем на основе концепции будут вноситься изменения в организационно-штатную структуру.

Надо понять, насколько объективны факты, которые приводятся в справках, потому что от нагнетания обстановки зависит уровень финансирования и авторитета спецслужб. Можно так запугать руководство и общество, что оно будет уповать только на спецорганы, а не на законы, которые должны соблюдаться в первую очередь правоохранительными органами, и суд, обязанный стоять на страже исполнения закона всеми в этом государстве.

Через неделю после моего возвращения я получил визитную карточку советника посольства Григоревича с приглашением отужинать вместе в одном из ресторанов. И была приписка "p.p.c". Знак прощания с отъездом без нанесения официального визита. Я приложил свою визитную карточку в знак согласия и отправил ее с посыльным, принесшим приглашение.

Почти сразу после покушения я стал носить с собой кожаную папку для бумаг со стальной пластиной. Стилизованный бронежилет. Винтовочную пулю не остановит, но пуля пистолет-пулемета или пистолета может и не пробить с дистанции тридцати-сорока метров, а с более близкой дистанции велика вероятность рикошета. Все тело не защитить, но жизненно важные органы уберечь можно.

Интересно, что же задумал Григоревич? На второе покушение он не пойдет. Учтет, что рядом могут быть сотрудники контрразведки, выделенные для моей охраны. Да и для встречи выбран респектабельный ресторан, а это не место для сведения счетов. А, впрочем, посмотрим, что из этого получится. Обсуждаться будут русский и германский вопросы. Больше нас ничего не объединяет.

В условленное время я приехал в ресторан со своей неизменной папкой. Извинился, что прямо с рабочего места и не было времени даже папку домой завезти. Я открыл папку так, чтобы мой собеседник бе труда увидел, что кроме нескольких листов бумаги в ней ничего нет. Самые миниатюрные магнитофоны были слишком велики, чтобы незаметно уместиться в папке. Григоревич этот жест понял и ответил на него улыбкой с долей ехидцы.

- Какую сегодня выберем кухню, сеньор Гомес? - спросил хозяин.

- Выбор кухни и блюд - прерогатива приглашающего, но если хорошей водки в ресторане не найдется, то можно устроить русский стол с коньяком, - с улыбкой сказал я.

- Поверьте, сеньор Гомес, - сказал Григоревич, - придет время, когда русский стол с водкой, закуской из селедки, вареного картофеля, соленых огурцов, грибов, соленой и копченой рыбы, черной и красной икры будет самым модным во многих развитых странах мира.

- У меня тоже нет в этом сомнений. Хорошая водка в умеренных количествах делает всех людей добрыми, поэтому русские в подпитом состоянии готовы пожалеть весь мир, - с улыбкой добавил я.

Стол накрыли быстро. Григоревич был заводной человек и рюмки летали над столом, ненадолго задерживаясь на белоснежной скатерти.

- Как говорят в России - между первой и второй перерывчик небольшой, - провозгласил дипломат и мы закусили коньяк совсем уж по-русски жареным мясом с овощами.

- Сколько же таких тостов в России? - поинтересовался я у него, прекрасно зная, что тосты заканчиваются тогда, когда собутыльник доходит до состояния "на посошок".

- А вот посчитайте, сколько их сегодня будет, - улыбнулся Григоревич и провозгласил, - а между второй и третьей пуля не успеет пролететь, это так говорят.

- Хорошо, если только говорят, а если действительно пули полетят? - задал я провокационный вопрос.

- Ну, что вы, это просто выражение такое, старинное, - начал оправдываться собеседник.

Выпили.

- Господин Гомес, на каком языке вам легче всего общаться, - поинтересовался мой собеседник.

- Я даже и не знаю, господин советник, - задумчиво сказал я, - может, попробуем на французском?

Григоревич с интересом взглянул на меня и согласился. По-французски он говорил хорошо. Все-таки три года учебы во Франции не прошли даром. Я тоже почти три года провоевал во французской авиации, и парижане принимают меня за своего земляка.

Разговор шел о том, какая хорошая страна Аргентина и о том, что жалко покидать такую страну, с которой у СССР сложились отношения, можно сказать, дружеского характера.

- А вы умеете говорить по-русски? - спросил Григоревич.

Вот оно. Началось.

- Могу, - сказал я.

- Тогда давайте продолжим разговор по-русски, - предложил мой визави.

- Давайте попробуем, - согласился я.

- Я что хочу сказать, - начал Григоревич, - сейчас весь мир переходит в новую эпоху. Послевоенную эпоху. Война закончилась. Все государства подписали между собой мир и занимаются восстановлением разрушенного. Работы очень много. Все люди, вынужденные бежать из своих стран, возвращаются на свою историческую родину. Немцы, русские, украинцы, бельгийцы датчане, французы, поляки... Идет великое послевоенное переселение народов. К нам в Союз возвращаются люди, чьи имена являются мировой гордостью.

- Кто же из известных людей вернулся в СССР из эмиграции? - задал я вопрос.

- Бунин, например, - сказал Григоревич, - и еще многие другие.

- А я слышал, что тех, кого английская администрация передала советским репатриационным органам для отправки в СССР, массово кончали самоубийством. Причем глава семьи убивал всех членов семьи, а потом стрелялся сам, - сказал я.

- Это все ложь и клевета со стороны враждебно настроенных эмигрантов. Все, кто возвращается в СССР, живут полной жизнью советского человека, - пытался парировать Григоревич, - в СССР по Конституции 1936 года соблюдаются все права и свободы граждан. У нас есть даже такие гражданские права, которых нет в странах капитализма. Да, те, кто запятнал себя сотрудничеством с фашистами, понесут заслуженное наказание, но те, кто был угнан в рабство, те являются жертвами фашизма и пользуются всеми правами, которые у них были отняты.

Я сидел и размышлял. Мы уже дошли до той "кондиции", когда должно последовать деловое предложение. Но вопрос возврата в СССР очень гнилой и у Григоревича нет никаких конкретных доказательств того, что эмигранты валом валят в СССР, признав советскую власть. Кому об этом не знать, как не мне, знакомому со многими документальными свидетельствами того времени.

Пригласит он меня вместе с ними строить коммунизм? На некоторых это действовало безотказно, особенно на тех, кто был обижен в своей стране и общество, где каждый работает по своим способностям и получает по своим потребностям, сводило с ума даже грамотных людей, умеющих рассуждать логически. Но эти люди должны сначала заслужить право попасть в коммунистический рай. А заслужившие право приезда получали такое разочарование, что стали считать свою жизнь законченной не там, о чем они мечтали, каждодневно рискуя своей жизнью.

- Давай, Григоревич, - мысленно подбадривал я его. - Мы с тобой почти ровесники, ты года на два меня постарше, но у тебя огромный опыт оперативной работы. Не соглашаться на приглашение вместе поужинать очень невежливо и, похоже, что мы оба знаем, кто мы, только не знаем, в чью пользу будет результат нашей встречи.

Глава 29

- Сеньор Гомес, на дворе лишь начало августа 1945 года, еще идет война на Дальнем Востоке, но после окончания войны с Японией в СССР хлынет поток эмигрантов, живущих сейчас в Китае, оккупированном Квантунской армией. Это все общие вопросы, я хотел поговорить конкретно о вас, - начал исправлять ситуацию Григоревич.

- А что же вас интересует во мне? - спросил я.

- Мы знаем, что вы русский и что вы не совершили никаких преступлений против советской власти. Я мог бы выступить ходатаем в решении вопроса о предоставлении советского гражданства лично вам, - сделал, наконец, прямое предложение сотрудник НКВД.

- Что же вы знаете обо мне? - спросил я, решив немного притормозить бойко начавшего чекиста.

Григоревич вкратце рассказал обо мне то, что известно почти всем, с кем я общался, сказав, что я мог бы сам более подробно рассказать о себе, если я имею твердое намерение получить российское гражданство.

А если я не имею такого желания? А что я буду иметь от того, что получу советское гражданство? По всему выходило, что инициатива в этом разговоре принадлежит мне.

Григоревич умный человек. Наша с ним встреча должна была закончиться тремя пулями в область сердца, но не получилось. Сейчас ему перед отъездом поставили задачу попытаться прямо "в лоб" сделать предложение о сотрудничестве человеку, о котором известно лишь то, что он является советником президента по особым вопросам и, возможно, умеет говорить по-русски. Маловато информации. Не хочется подводить Григоревича, потому что неудачу занесут в его послужной список и это повредит его карьере.

- Зачем вы послали человека стрелять в меня? - прямо спросил я.

- Мы никого не посылали. Это не мы, - сразу отпарировал советник.

- А кто? - не унимался я.

- Возможно, что это местные левые, - выкручивался мой собеседник.

- А что же я им мог сделать? - пытался выяснить я.

- Они, вероятно, не хотят, чтобы вы поддерживали кандидата в президенты Перона, - сделал предположение русский разведчик.

- А почему стрелок говорил на чистом русском языке как мы? - спросил я.

- Сеньор Гомес, я этого не знаю, - постарался завершить разговор Григоревич.

- Давайте договоримся так, - предложил я, - вы сделали мне предложение помочь вам здесь, пока вы будете решать вопрос о моем гражданстве, а я отказался, сказав, что благодарен Аргентине за предоставленное гражданство и буду дальше жить и работать в Аргентине.

- Сеньор Гомес, вы говорите так, как будто всю жизнь проработали в органах разведки или контрразведки, - пошел в атаку Григоревич.

Терять ему было уже нечего. Вопрос сорвался. Сейчас как на ринге, кто больше заработает очков, выудив как можно больше информации. Если я скажу, что знание специальных терминов я получил от чтения детективных романов и просмотра огромного количества кинофильмов на эту тему, то этому никто не поверит в 1945 году. Признавать, что ты сотрудник разведки, еще глупее. Нужно находить какой-то нейтральный выход из ситуации.

- Ни то и ни другое, господин Григоревич, просто я логически мыслящий человек, умеющий анализировать ситуацию, - сказал я. - Я проанализировал наши встречи, ваши ордена, особенно довоенный орден Красной звезды, покушение на меня, как в свое время на Троцкого и понял, для чего должна состояться сегодняшняя встреча. Кроме того, о вас я знаю намного больше, чем вы обо мне.

- Что же вы знаете обо мне? - усмехнулся дипломат.

- Да почти все. Где вы родились, где учились, в каких партиях состояли, что делали в Испании и в Мексике, чем занимались здесь в Аргентине, но мне это не нужно, потому что я не собираюсь вас в чем-то убеждать, - сказал я. - Давайте выпьем за ваш отъезд и забудем все, что мы до этого говорили.

Григоревич молча поднял бокал и выпил. Я встал, попрощался и ушел.

По дороге домой я размышлял. Факт беседы уже сам по себе идет не в мою пользу.

Первое. На меня в НКВД есть солидное досье с фотографиями, биографическими данными и со слухами, которые ходили вокруг меня. Мои возможности и какой интерес я представляю - либо как враг, либо как источник информации. О дружбе речь и не шла, тем более о гражданстве. Уверен на все сто, что Григоревич заберет и мой бокал, чтобы снять отпечатки пальцев. Причем не сам, а кто-то из двух его помощников, сидевших через стол от нас.

Вероятно, это воспринимается как анекдот в СССР, но русского человека видно везде. В любой толпе иностранцев, если присмотреться, можно обнаружить пару-тройку своих соотечественников. По каким признакам? Это трудно объяснить, но когда вы их увидите, то сами поймете, почему. Это как чукчи на первомайской демонстрации. Как они не одевались, а все говорили, что это чукчи идут. Почему же так получалось? Да потому что у них на транспаранте, по-нынешнему - на баннере - было написано: "Да здравствует мир, труд, май, июнь, июль, август!". Так и у русских написано - русский.

А как я? Точно так же. У всех первое подозрение, а не русский ли он? И про любого неизвестного человека, какой бы он ни был национальности, тоже думают, а не русский ли он? Потому что, побыв какое-то время в России, человек приобретает неистребимые русские черты, которые потом проявляются и в его потомках. Что это? Генный вирус или вирусный ген? Никто не знает, но посмотрите, сколько знаменитых исконно русских фамилий имеют совершенно нерусское происхождение, но по русскости эти люди могут дать фору любому Иванову.

Второе. Как скажутся на мне результаты беседы? Бесследным это не остается. О рыцарстве в этом деле пишут только те, кому дали заказ показать кэгэбэшника, фэбээровца, цэрэушника, бээндиста, царандоевца или моссадовца в самом выгодном свете в виде ангела с белыми крылышками и в венке из лавровых веток.

Демократичные американцы, как правило, калечат несговорчивых клиентов, царандой и Моссад не вспоминают об этом, и никто не вспоминает об этих клиентах, бээндешники делают шаг назад и выжидают. Если все тихо, то и они не шумят, записав пару единиц на ум. Но, частенько вслед за неудавшейся беседой следует череда публикаций, прямо или косвенно задевающих солидного клиента, а мелкие клиенты получают скалкой по темечку от своих супруг за то, что в домашних условиях не используют те позы, которые представлены на качественно сделанных фотографиях, или вдруг милиция предъявит обвинение в спекуляции по наводке какого-то патриота или доброхота.

Хотя, мне как Мальчишу-Кибальчишу "нужно только день простоять, да ночь продержаться". Я получил сообщение, что путевка уже оформлена и первого августа прилетит самолет с нашей туристической группой. Есть и номер рейса. И мой паспорт там. И Дарья тоже. Боже, как я устал в этом насыщенном различными войнами веке.

Глава 30

Вся последующая неделя ушла на то, чтобы точно по схеме определить место современного международного аэропорта аргентинской столицы и отметить место, где мне нужно находиться, чтобы попасть в зону оформления пассажиров, прибывших из-за границы.

Без одной отметки о прохождении пограничного контроля еще как-то можно обойтись, а без двух отметок это вообще катастрофа. Не так я встань, то окажусь в стороне от аэропорта. Сколько мне пришлось прошагать с шагомером и с компасом в современном аэропорту от сохранившихся ориентиров до нужного мне места. По нескольку раз проверял, вроде бы все правильно сходится.

В старом Буэнос-Айресе это пока только пустырь за городом. И по этому полю гуляет странный человек в костюме, делающий какие-то замеры. Наконец, я все-таки определил нужную мне точку. Результаты трех замеров как три пули при кучной стрельбе попали в круг диаметром десять сантиметров. И по времени нужно точно быть в двенадцать часов дня. Почему, спросите, я так мудрю? Не проще ли было приехать в аэропорт и там попытаться пройти в зону прилета иностранных пассажиров? Проще, но эта зона охраняется как государственная граница и прорыв через эту границу может оказаться роковым не только в судьбе, но и во всей жизни.

Первое августа. Одиннадцать часов тридцать минут. Я стою на коленках в поле, поливаю себе воду из фляжки и сбриваю бородку. Сбрил. Как это, попробуйте мужчины. Найдите где-нибудь в загашниках родителей старенькое лезвие типа "Спутник" (про "Неву" я даже не говорю) для безопасной бритвы и побрейтесь. Я, например, это считаю своей промашкой. Мог бы элементарно купить себе приличный станок современного типа, но что-то не подумал, зная, что бритвенные принадлежности у меня есть.

Одиннадцать пятьдесят пять. Пора. Главное попасть в день. Если что, придется корректировать. Кручу кольцо. Делаю энергичные движения руками, чтобы началось. Потемнело в глазах. Очнулся. В большой комнате с большим зеркалом и десятью умывальниками в ряд. Рядом стоят женщины, подкрашиваются, смотрят на меня как-то скептически. Другие женщины выходят из двери, на ходу поправляя юбки. Ба. Да это же дамская комната. Сделав невозмутимое лицо, вышел.

На табло дата - первое августа 2008 года. Объявляют о прибытии самолета по маршруту Москва-Лиссабон-Гавана-Буэнос-Айрес. Спешу к выходу из пассажирского рукава. Точно, идут русские и среди них Дарья. Шум не поднимаем. Она мне передает паспорт, билет, путевку.

Нас встречает работник турфирмы. Организованно ведет на пункт контроля. Ставят штампы. На моем паспорте загвоздка. Нет штампа о вылете. Почему? Объясняю через переводчика, что при посадке был в несколько загруженном состоянии и моя подруга, показываю на Дарью, меня поддерживала и подала вместе два паспорта. Возможно, что по ошибке штамп поставили только в одном. Так и просится шедевральное: "Аааа, руссо туристо, облико морале".

Этот момент не помнит никто, потому что при вылете из Москвы все были в хорошем состоянии и были больше заняты маханием руками и посылкой воздушных поцелуев провожающим, но что-то там точно было, кого-то тащили и ругались, что русским в таком виде в самолет можно.

Им все можно. Что русскому хорошо, то иностранцу смерть и тому подобное. Ставят штамп. Прошу, чтобы в месте, где должен стоять штамп о выезде они чего-нибудь черканули своим коллегам. Пишут по-испански - нужен штамп. Получится, что не русские пограничники выявили отсутствие штампа, а их аргентинские коллеги указывают на неполадку с документов, а это уже две большие разницы. Садимся в автобус. Едем в гостиницу. До чего же здорово говорить по-русски и быть среди русских.

Русский это не национальность, это состояние души, а душа поет: "Широка страна моя родная, много в ней лесов полей и рек". Дальше песня обрывается. Как только будет соответствие песни реальности, то ее снова запоют все и, может быть, сделают ее гимном.

Мы ездили по экскурсиям, и я узнал то, что не мог увидеть во время кратковременных вылазок в современный Буэнос-Айрес и даже не знал много из того, что происходило в 1945 году и вообще историю города с момента его образования.

Вот это погружение в историю и путешествие во времени. Мы с Дарьей находили время для того, чтобы походить по центру Буэнос-Айреса. Я покупал ей все, что только нравилось, благо с деньгами особых проблем не было, а часть денег я оставил на своем счете: мало ли что. В тайге охотник приходит в заброшенную заимку и находит там все, что спасет его жизнь, но, покидая заимку, он обязан создать такой же запас для другого человека, которому придется спасаться в этом домике. Так и здесь. Если есть возможность заготовить какую-то опорную точку, то не поленись, сделай это.

Во время прогулки около президентского дворца ко мне подошла девушка примерно моего возраста и спросила, говорит ли синьор по-испански. Я ответил утвердительно, и тогда она попросила меня подойти к ее бабушке, сидящей в кресле на колесиках. Ей девяносто два года, но она что-то хотела сказать сеньору наедине. Оставив Дарью и девушку вдвоем, я подошел к женщине. Даже старость не уничтожила то, чем от природы была наделена красавица Мария.

- Антонио, ты помнишь, как мы учили испанский язык? - спросила она, взяв меня за руку. В ее руке еще была сила и нежность.

- Я помню все, Мария, - сказал я.

- Ты вернулся к себе? - спросила она. - Я все время чувствовала, что ты со мной и не со мной и скоро должен будешь вернуться к себе. Ты исчез внезапно, и никто ничего о тебе не знал. Это твоя жена? Красивая. Ты с ней будешь счастлив так же, как я была счастлива с тобой. Посмотри на девушку. Это твоя внучка. Дочь преподает в университете и будет только вечером. Прощай, Антонио, я часто видела тебя во сне именно таким, какой ты есть сегодня и мой сон превратился в реальность, прощай, любовь моя...

Я наклонился и поцеловал ее руку. Она погладила меня по голове, и мы расстались. Она все поняла. Другие люди не смогли бы этого понять. Это вообще невозможно. Может быть, внучка, рассматривая старые фотографии, увидит знакомое лицо, и какие-то смутные догадки посетят ее, но и она в это не поверит. Разве бывают на свете чудеса? Не бывают.

Глава 31

Перед вылетом я купил серебряную цепочку, аккуратно снял с себя кольцо Нефертити и надел его на цепочке на шею Дарьи и сказал:

- Береги его как зеницу ока. Никому не отдавай и не снимай с шеи. Запомни, никому кроме меня.

Вероятно, я разочарую любителей хитросплетений судьбы, сказав, что Дарья самый надежный и верный человек и не принесет мне никаких сюрпризов, кроме разве что похожего на меня маленького любителя путешествий во времени, которому я передам по наследству это кольцо, сказав, чтобы он ничего матери не говорил. И я его матери ничего говорить не буду, не гоже, чтобы женщина знала все секреты мужа, от этого она счастливей не станет.

Как только я начинаю читать или смотреть о том, как женщина начинает строить козни некогда любимому человеку, у меня сразу начинает портиться настроение, и я от мушкетерского отношения к женщине могу перейти к мужицкому отношению к ней. Как это? А так. Лучше не доводить мужика до такого состояния.

Вероятно, я просто счастливый человек, потому что все встречавшиеся на моем пути женщины были если не образцом, то истинным воплощением настоящих женщин. Может, просто мне везет на них, а, может, это Бог награждает меня за что-то авансом с учетом будущих заслуг.

До Москвы добрались благополучно, без приключений. Приключения начались в Москве. На паспортном контроле меня, конечно, взяли под белы рученьки и повели в отделение службы отдельного пограничного пункта пропуска в аэропорту разбираться, как это получилось, что у меня нет штампа выезда, а на этом месте, что-то по-испански написано, типа привета от аргентинских пограничников. Стали проверять. В списке пассажиров в Аргентину я числюсь. В списке туристической группы тоже. Туристическая виза мне открыта. В Аргентину я прибыл. Из Аргентины убыл. В Москву прибыл, а из Москвы, значит, не выбывал. Ничего не понятно. Давай выяснять все сначала.

Я сказал, что ничего не помню, как улетали из Москвы. Дарья рассказала, что поддерживала меня и подала сразу два паспорта в открытом виде, получила их из окошечка и не смотрела, что там.

Сошлись на том, что произошла техническая ошибка по вине сержанта-контролера. Утери пассажира не произошло, сколько уехало, столько и приехало обратно. Дарье пришлось написать объяснение по этому вопросу. Как-никак, а это происшествие, и оно должно быть задокументировано.

Жалко контролера, получит взыскание ни за что. Извини, парень, если представится возможность, то постараюсь загладить вину. Как? Еще не знаю как. Если нам будет суждено встретиться, то мы обязательно встретимся.

Под колпак спецорганов я попал все равно. Об этом происшествии доложат по команде. Займутся повторной проверкой и еще позвонят в контрразведку по месту моего жительства, чтобы приглядывали за мной. Мало ли что. Маловероятно, чтобы контролер пропустил паспорт. Такое практически невозможно. Один шанс из тысячи. Но, во всяком случае, нужно быть осторожнее.

Лирическое отступление No 1

Секретно

Директору ФСБ

По информации пограничной службы ФСБ, 18 августа 2008 года в международном пункте пропуска в одном из московских аэропортов был обнаружен факт отсутствия выездного из России штампа у гражданина РФ NNN, члена туристической группы, выезжавшей в Аргентину. Проведенной проверкой установлено, что это техническая ошибка, произошедшая по вине контролера, проверявшего сразу два паспорта, вложенных один в один. К донесению пограничной службы приложены материалы расследования, а также отпечатки пальцев, оставленные на стакане пассажиром, у которого в паспорте отсутствует штамп о выезде из России.

Проверкой отпечатков пальцев по имеющейся базе данных обнаружено стопроцентное совпадение с отпечатками пальцев аргентинского гражданина Антонию Доминго де Гомеса, бывшего помощника по специальным вопросам кандидата в президенты Аргентины Перона. Гомес подозревается в связях с абвером фашистской Германии и, предположительно, руководил отделением "аусландабвер" в Аргентине. Установлено, что Гомес прекрасно владеет русским языком и, возможно, является выходцем из России. В числе высших руководителей Аргентины Гомес награжден медалью "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.". Резидентом НКВД в Аргентине Григоровичем в середине 1945 года проведено вербовочное мероприятие в отношение Гомеса. От предложенной помощи в получении советского гражданства и от оказания помощи нам в обеспечении безопасности СССР Гомес отказался, а 1 августа 1945 года исчез в неизвестном направлении.

Сличение отпечатков пальцев проводилось с помощью компьютерной техники и несколькими экспертами по дактилоскопии. Сомнений в идентичности отпечатков нет.

Кроме этого, произведено сравнение фотографий Гомеса и NNN. Независимые эксперты отмечают полную идентичность фотографий.

По имеющимся данным, во время нахождения в Аргентине Гомес был близок с Марией Соарес, учительницей немецкого языка, из семьи немецких эмигрантов первой мировой войны. Якобы, после исчезновения Гомеса у Марии Соарес в начале 1946 года родился ребенок.

Прошу через соответствующие службы поддержать наш запрос о получении генетического материала ребенка Марии Соарес, родившегося в 1946 году, для проведения генетической экспертизы и сравнения с результатов с генетическим материалом NNN.

В случае совпадения результатов генетической экспертизы мы можем сделать уверенный вывод о наличии у NNN либо сверхъестественной способности перемещаться во времени, либо изобретенной кем-то, но отвергнутой научными конкурентами аппаратуры, известной в фантастике как "машина времени".

NNN, 1970 года рождения, уроженец и житель сибирского города KKK. Холост. Писатель-фантаст, окончил исторический факультет педагогического института, пишет о путешествиях во времени. В России не издается по причине отсутствия у издательств интереса к его произведениям, однако, по мотивам его книги снят американский фильм о летчиках французской эскадрильи в первую мировую войну. Специалистами проводится проверка фактов, изложенных в его фантастических романах.

Заместитель директора ФСБ

Резолюция

т. С-ву.

Прошу создать научную группу по проверке изложенной информации и определения ее достоверности. Работу строго засекретить.

За NNN вести постоянный контроль.

Ежемесячно докладывать о результатах работы.

Директор ФСБ

Лирическое отступление No 2

Директору ЦРУ

Срочно

Секретно

По информации 55rusA7456OV, некими российскими компетентными органами, по нашему предположению федеральной службой безопасности и службой внешней разведки, дано негласное распоряжение издательствам не принимать к изданию произведение сибирского писателя-фантаста NNN "Кольцо фараона".

По нашим сведениям, указанная фантастическая повесть размещена в Интернете на сайте писателя по адресу: http://samlib.ru/s/sewerjuhin_o_w/ и не содержит никакой информации, направленной на изменение политического строя в России.

В течение последнего месяца на указанный сайт совершено две хакерские атаки для уничтожения именно этого произведения. Нам удалось скачать текст произведения. Автор подробно описывает перемещения во времени, совершенные при помощи кольца, найденного в гробнице египетского фараона Эхнатона. По мотивам повести кинокомпанией "Уорнер Бразерс" снят фильм об иностранных волонтерах-летчиках во Франции в период первой мировой войны.

По информации 77rusK3684MO, профессор физики МГУ К.С.Т включен в состав экспертной группы по изучению какого-то невероятного изобретения, описанного в книге одного сибирского писателя-фантаста. По книге другого сибирского писателя-фантаста уже снят фильм о человеке, у которого из рук выскакивают мечи невероятной остроты и способности резать все, начиная от хлеба до современной танковой брони.

Не исключено, что автор повести действительно совершал перемещения по времени в некоем аппарате, который теоретически возможен.

Прошу разрешения на контакт с NNN для предложения ему условий работы в нашей стране.

Морис

Президенту США

В Российской Федерации создана научная группа по изучению и совершенствованию аппарата, способного перемещаться во времени. Учитывая колоссальное значение данного изобретения для интересов США, не менее важного, чем глобальное потепление, прошу решить вопрос финансирования проекта "Seiko" и создания научного центра времени в штате Невада.

Директор ЦРУ

Из выступления Президента США на совместном заседании Сената и Нижней палаты парламента.

Дамы и господа!

Америка стоит на пороге катастрофы, какой не было со времен Карибского кризиса в октябре 1962 года. Русские на пороге величайшего открытия современности! Они смогут перемещаться по времени и делать все, что им только захочется! И, в первую очередь, они будут посягать на США и ее национальные интересы. Завтра я намерен обратиться к ООН с просьбой о созыве экстренного заседания Совета Безопасности этой организации с требованием к России прекратить все научные изыскания в этой области. Мало того, что они выкрали наши ядерные секреты, они могут появиться по времени раньше и переманить всех ученых к себе, создав раньше нас ядерное оружие и присвоив пальму первенства его применения. Прошу Сенат и Нижнюю палату одобрить выделение одного триллиона долларов на работы по противодействию России в создании реальной машины времени.

Лирическое отступление No 3

- Слышь, Косой, мне тут один мент сказку по случаю рассказал.

- Сколько раз говорить, что я не Косой, а Петр Иванович, и ты не Леха гнутый, а уважаемый бизнесмен Алексей Викторович. И что ты не на зоне паришься, а работаешь начальником отдела кредитов в нашем банке. Что там за сказка?

- Этта... то есть, Петр Иванович, встретились мы вчера с одним милиционером. Вы его хорошо знаете. Говорит, у нас тут деятель появился, который может все. Его кэгэбешники пасут и милицию к себе на помощь призывают, чтобы значит обложить его поплотнее.

- Так-так, а чего этот деятель делает, нам-то он зачем нужен?

- Да как зачем? Говорят, он может запросто лет на сто назад перескочить и обратно вернуться, как ни в чем не бывало.

- Да ну, пить меньше надо.

- Точно тебе говорю, век воли не видать.

- Так, Леха, с кредитами мы и без тебя разберемся. За деятелем этим секи, чтобы нам это досталось, а не кому-то. И пылинки с него сдувай, но все разузнавай. Если это машинка какая, то тебя учить не надо, что и как с ней делать.

- Без базара, все будет в аккурате.

Глава 32

После возвращения из турпоездки мы с Дарьей подали заявление на регистрацию брака. Пора остепеняться и заводить семью. Человек без семьи - сирота, а я столько времени был сиротой в разных местах, что мне просто до глубины души захотелось домашнего уюта и всех забот, с которыми связан этот уют.

По согласованию с Дарьей, я заказал копии моего кольца на пальчик невесты и на мой безымянный палец. Мы обручимся этими кольцами. Что-то мне подсказывает, что скоро эти кольца будут изучаться в специальных лабораториях. Бог им в помощь, а моя повесть "Кольцо фараона" будет штудироваться солидными учеными. Как бы еще самому в подопытные кролики не попасть?

Кольцо Нефертити я спрятал подальше. Заказал маленький сейф с цифровым замком и мне его вмуровали в стену. Сверху картинка с пейзажиком. Сбоку кнопочка, нажимаешь ее и открывается дверца, а на дверце два маленьких барашка, которыми и набираешь цифровой код, состоящий из положительных и отрицательных цифр. Чтобы запомнить этот код, я каждое утро вместо молитвы повторял его вместе с номерами моих банковских счетов. И ведь запомнил. Память человеческая практически безразмерная, нужно ее регулярно тренировать, языками иностранными по утрам заниматься, чтобы не забыть то, что уже приобретено. Украинский, китайский, французский, немецкий, испанский, наполовину польский. Надо бы и английским языком позаниматься. Дарья по-английски шпрехает что надо, а я что, отставать буду? Завтра с утра и начну заниматься.

То, что мы находимся "под колпаком", я начал понимать примерно через неделю после нашего приезда из туристической поездки. Один за другим с интервалом в два дня позвонили из двух как бы самостоятельных областных отделений союза писателей. А до этого они меня и знать не знали и знать не хотели.

- Здравствуйте, - говорят, - как дела, как ваши творческие планы, чего не заходите, соскучились без вас, вы, говорят, еще и стихи пишете, и фантастика у вас интересная. Если что новенькое появится, не забывайте, приходите, устроим коллективную читку.

Сантехники и электрики стали исполнять свои обязанности так, что можно благодарности им записывать по десять раз в день и то будет мало. Старые знакомые, с которыми никогда особенно и не общался, стали в гости приглашать. У Дарьи тоже стали проявляться старые и давно забытые знакомые.

- Если так пойдет, - говорю ей, - то нам на нашу свадьбу придется столько гостей приглашать, что трудно будет подходящее помещение в городе найти.

- Давай, - говорит Дарья, - мы свадьбу свою отпразднуем тихо и уедем в загородный пансионат на целую неделю.

- Давай, - говорю, а сам про себя думаю, пусть все, кому это интересно, пороются в нашей квартире, найдут, что им нужно и оставят нас в покое. Нет у нас ничего ценного, кроме моего простенького ноутбука, наподобие того, который мне в Аргентине прострелили и на котором я пишу свои произведения. Да пусть вынесут все, мы лучше купим все новое и заживем новой жизнью без груза прежних забот.

Свадьба у нас была интересная. С моей стороны один свидетель, мой дружок старый и мама. С Дарьиной стороны - ее лучшая подружка и ее мама. Регистрация в ЗАГСе, обмен кольцами, в машины и сразу в церковь на венчание.

Венчальная церемония степенная. Там не просто - согласен не согласен - тут допрашивают с пристрастием, и брак заключается не от имени государства, а от имени Бога. И водит священник пару вокруг аналоя, наставляя, как муж должен любить жену, и как жена должна любить мужа своего, и свидетели несут над новобрачными короны царские. И развестись венчанные супруги не могут, потому что Бог назад своего слова не берет. Во время венчания новобрачные обмениваются кольцами венчальными серебряными. Это не рассказывать, это видеть нужно, почувствовать и прочувствовать на месте жениха и невесты. Пока церковные браки не признаются официальными, но, может, и церквям скоро отдадут часть функций по регистрации новых семей.

После вечера в небольшом ресторанчике мы с Дарьей приехали домой, и я положил в сейф два наших кольца, которые как две капли воды похожи на кольцо Нефертити. И ничего больше в сейфе нет. Дарья не коллекционирует драгоценности, и я к ним совершенно равнодушен. Все должно быть функциональным: часы - показывать время, телефон - разговаривать с абонентом, умывальник - умываться и унитаз тоже нужная вещь в доме, а не золотые украшения, к которым и прикасаться нельзя.

Неделя в загородном пансионате пролетела как один день. Мне даже удалось посидеть с удочкой у озера, пока Дарья лежала рядышком на покрывале, читая мне какой-то дамский роман. По-моему, пани Хмелевской. Интересно пишет. И откуда у нее берутся все эти сюжеты? Хотя, если присмотреться, то у женщин семь пятниц на одной неделе, поэтому и сюжеты изобилуют такими изгибами, что мужской ум даже не додумается до этого.

Мужчины рационалисты и сразу находят путь в лабиринте. Женщина, пока не обследует все закоулки, пока не подумает о том, что каждый закоулок - это судьба ее несчастная, никак не подойдет к развязке события, которая оказывается и яйца выеденного не стоит. Когда женщина запутает все, что только можно запутать, то иногда и Эркюль Пуаро заходит в тупик женского мышления. Но разве мы не простим женщинам эту милую слабость?

Глава 33

По приезду из пансионата я обнаружил, как и ожидал, что кольца из сейфа исчезли. Если замок имеет возможность закрываться, то он имеет возможность и открываться. Нет таких замков, которые бы не открыл человек. Даже логические замки можно открыть при помощи зубила и кувалды. Мой сейф был вскрыт ювелирно. Чего в пустом сейфе найдешь? Железный ящик, как гробница фараона, а в нем лежали два колечка в виде змейки с зелененьким камешком вместо глаза. Значит, поверили в то, что я написал. И почему поверили? Да потому что факты совпадают и, вероятно, совпали отпечатки пальцев, иначе с чего бы это пограничники в аэропорту по своей инициативе мне и Дарье принесли по высокому и гладкому бокалу с минеральной водой.

Наконец и для меня раздалось: "А вас, Штирлиц, я попрошу остаться".

Мне позвонили из "серого дома" пригласили прийти к товарищу для беседы.

- Здравствуйте, подполковник Власьев федеральная служба безопасности, у нас к вам просьба, не смогли бы вы как специалист проконсультировать нас по некоторым вопросам, - сказал приятный голос.

- Здравствуйте. Я бы не возражал вас проконсультировать, но я, честно говоря, не являюсь специалистом ни в какой области, - выразил я сомнение, ожидая, что мой собеседник прояснит, что же они хотели выяснить и насколько я оказался прав в своих предположениях.

- Мы обращаемся к вам как к писателю-фантасту и хотели бы услышать ваше мнение по некоторым фактам, приведенным в одной научно-фантастической книге, - сказал подполковник.

- Эта книга уже издана у нас? - спросил я.

- Нет. У нас есть только перечень фактов, поэтому мы и обращаемся к вам за пояснениями как к специалисту по фантастике, - ответил на мой вопрос чекист.

Все точно, как я и предполагал.

- Хорошо. Давайте встретимся, когда и где? - поинтересовался я.

- Если можно, то сегодня, часа через два, у нас, в кабинете номер 273, пропуск вам будет заказан, не забудьте взять паспорт, - проинформировал меня Власьев.

- Вещи с собой брать? - хмуро спросил я.

- Ну, что вы, - укоризненно сказал Власьев. - Если хотите, то мы приедем к вам.

- Не обижайтесь, я Магомет не гордый, приеду к вам, - сказал я.

- Вот и договорились, - и в трубке раздались гудки.

Я позвонил Дарье и предупредил, что, возможно, сегодня вернусь поздно.

- Деньги на хозяйство лежат в сейфе, - намекнул я ей на то, чтобы она обязательно заглянула в этот железный ящик и нашла там записку с сообщением, где я буду находиться.

В бюро пропусков мне выписали пропуск, а встречавший меня сотрудник проводил в указанный кабинет.

- Здравствуйте, я Власьев Александр Иванович. А это Александр Андреевич, - представил он мужчину лет пятидесяти, явно неместного, - между двумя Александрами можете загадать желание - обязательно исполнится.

- Владимир Андреевич, - сказал Власьев, - я предлагаю не ходить вокруг и около, а сразу приступить к делу. Мы проверили все, что вы написали в вашей книге "Кольцо фараона" и приходим к выводу, что это мог написать только свидетель описываемых событий. А Александр Андреевич приехал из Москвы и вот официальный документ о том, что ваши отпечатки пальцев идентичны отпечаткам пальцев одного гражданина Аргентины, который встречался с нашим сотрудником в Буэнос-Айресе в 1945 году. За все время существования дактилоскопии с 1895 года со времен Френсиса Гальтона не было зарегистрировано ни одного случая совпадения отпечатков пальцев у двух людей. Ни одного. И вряд ли когда-то это еще случится даже у клонированных людей. Вот мы и хотели спросить у вас, как у писателя-фантаста, как можно объяснить такие совпадения. Как это вообще могло случиться?

- Александр Иванович, мы с вами взрослые люди, - сказал я. - Мне тридцать лет и я ни при каких обстоятельствах не мог быть в Аргентине в 1945 году. Даже мой отец не мог быть там. Это совершенно невозможно. Совпадение фактов возможно, потому что при написании произведения мне пришлось пользоваться документальными источниками, а тонкости не известны никому вообще. Это догадки, и никто не мог проверить, что была дивчина Дарья, которую герой повести отправил на российскую сторону, чтобы избежать польского террора. А совпадение отпечатков пальцев можно считать первым прецедентом, достойным занесения в книгу Гиннеса.

В комнате воцарилось молчание. Невозможного не бывает. Да и кольцо было передано фараону Эхнатону. Это тоже невероятно. Любой, кто официально признает, что это было на самом деле, может рассматриваться как сумасшедший. Хотя все то, что сейчас является реальностью, тоже было фантастикой. И фантасты тоже считались сумасшедшими людьми.

- Владимир Андреевич, такое возможно в том случае, если обладатель отпечатков пальцев может перемещаться во времени, - вставил свое слов представитель из Москвы. - Практически это пока невозможно, но теоретические разработки показывают, что это возможно. Доказано, что существуют коридоры времени, параллельные миры и временные ямы, попав в которую можно выйти в любое нужное вам время. Но пока не сделана техника, которая позволит нам проникнуть в эти временные потоки. Я знаю, что вам известно многое, и вы поможете помочь нам. Это будет грандиозное событие в науке. И вы в ней займете главенствующее место.

- Александр Андреевич, а зачем вообще науке нужно перемещение во времени? - спросил я. - То, что было, то уже было и его не вернешь. То, что будет, мы можем только предполагать и то с малой долей достоверности. Можно накуролесить в будущем, но что людям делать в прошлом? Для того, чтобы подправить свою родословную или поменять что-то в нашей истории? Даже фантасты предупреждают, что в прошлое нечего соваться. Любая бабочка, на которую нечаянно наступили на заре зарождения жизни на земле, отзовется нарушением генома человека или какого-то другого живого существа. И прошлое очень опасно, оно может стрелять в будущее. А если изобретением воспользуются во имя зла для уничтожения целых народов? Это тоже можно записать в достижения науки?

- Ну как же так, Владимир Андреевич? Мировой приоритет, авторитет российской науки, - начал было москвич, - или, допустим, лечение обнаруженных заболеваний на ранней стадии...

- Или изменение истории, - подхватил я, - будь в руках любого государства такой аппарат, то к 2010 году на земле останется одна элита, купающаяся в золоте и не умеющая даже поджарить себе яичницу или будет всемирное царство рабочих и крестьян по кампучийскому типу, где знание алфавита и таблицы умножения будет равняться посягательству на идеологию десятитысячелетнего счастья. Я ничем вам не могу помочь, ни теоретически, ни практически. Не могу и не хочу. У вас уже есть два колечка, которые вы изъяли из моего сейфа.

- Кто изъял? - встрепенулся Александр Иванович. - Владимир Андреевич, вы не сильно "наследили" на своем сейфе? Я прошу допустить нашу криминалистическую группу для поиска этих колец?

- Пожалуйста, я не возражаю, - согласился я. - Два колечка из металла, похожего на серебро, в виде тоненьких змеек с зелененькими камешками на месте глаз.

Оперативная группа внимательно обследовала сейф, фотографировала со всех сторон, брызгала какими-то аэрозолями, приклеивала и отрывала какие-то липкие ленточки.

Через несколько дней по местному телевидению было сообщение об аресте за махинации руководящей группы одного из коммерческих банков.

Еще через день позвонил Александр Иванович и сообщил, что колечки найдены, но они приобщены к делу как вещественные доказательства и будут возвращены после судебного разбирательства.

Вежливо сообщено, что кольца обследуются и вряд ли когда-то вернутся к нам. Пусть останутся на память нашей науке.