Аннотация: Плёс - это глубокий участок реки со слабым течением. Все мы рано или поздно попадаем в плёс реки нашей жизни.
Ну наконец-то -- они пришли и мы едем! Едем на Байкал! Или сначала в Питер, там нужно что-то утрясти? Почетное вручение чего-нибудь такого же почетного? Неважно! Главное, Макс где-то здесь и скоро мы будем на Ангаре! Так. Руки. А что руки? Зачем вам мои ру- Неважно! Да, идем.
Обожаю УАЗы "буханки", откуда вы узнали? Отлично, садимся. Пока дорога знакомая. Вот уж не думала, что проеду мимо -- сказал бы кто, не поверила. На улице, наверное, полно подставных. Все хотят поглазеть.
Так, мы что, уже приехали? Это задержка на пути в аэропорт? Какой-то сад, или парк? Неважно! Главное, что все уже хорошо. А куда мы идем? "Расписание работы Храма"? Это Храм? Зачем мне храм? А, не важно. Скорее всего, Максу зачем-то нужно обвенчаться перед тем, как лететь. Бедный, он столько терпел. А как меня зовут? Ясно, что не так, как я привыкла, но как? Мне никто ничего не объясняет. Странно, что я вообще прошла тест. Не помню, как у меня это получилось.
А зачем халат? И эта сорочка? Еще один заход теста? Неважно. Скорее бы уже.
- А потом пустота. Меня выкинуло из собственной головы на неделю или вроде того. И, по прошествии этого времени... Ну зачем я снова вспоминаю все это? Будто не о чем больше писать.
Глупо было бы искать виноватых. Пытаться повернуть время вспять? Глупо. Да и зачем? А то, что теперь -- это тошно. Тяжелые пережитки прошлого -- вот все, на что я могу опереться, чтобы попытаться встать на ноги самостоятельно.
***
В жизни многое закономерно. Пока ты растешь, тебе советуют что-то избитое и очевидное. Все говорят, очень настойчиво, а ты отмахиваешься. Именно потому, что слышишь это уже в тысячный раз. Когда ты дорастаешь до нужной ситуации, ты начинаешь понимать, что та или иная банальность не просто работает, а работает всегда. Проходит сколько-то времени, прежде, чем до тебя доходит, что все банальности работают, и ты начинаешь этим пользоваться. Еще через какое-то время ты, пытаясь помочь кому-то, произносишь вслух одно из этих клише... и ловишь себя на том, что тебя не поняли. То есть, не поняли, насколько полезно то, что ты сейчас сказал. Это значит, что, во-первых, даже рассказав кому-то о своем открытии, ты не убедишь его поверить тебе, потому что он просто ещё не в курсе. Во-вторых, ты вдруг понимаешь, что все те, кто советовал тебе, например, "семь раз отмерить", были в курсе уже тогда, а теперь ты стал одним из них. И дальше есть несколько вариантов, которые нетрудно представить. Но и, в довесок к ним, ещё парочка таких, которые даже придумать в состоянии совсем не каждый.
Например, вместо того, чтобы написать книгу "Всё в твоих руках, или как стать счастливым с помощью избитых клише", я решила молчать в тряпочку и попытаться найти Закономерности. Если уж мухлевать, то по максимуму. Сначала я долго вспоминала все эти фразочки, присказки, поговорки и прочее. Но это собирание мне быстро надоело, ведь нужно же засучить рукава и приложить труд, чтобы вытащить рыбку. И тогда, отчасти из-за общей ... нестандартности мышления, отчасти из-за необычного рациона и режима дня, я решила найти социум в социуме. Я рассуждала так: раз почти все, рано или поздно, начинают давать эти идиотские советы, значит должно быть какое-то тайное над-общество, которое следит за новичками, прибывшими в сонм разумности. И проводит вступительные испытания. Обряд инициации. А потом, если ты проходишь, они открывают тебе тайны этого мира и переключают тебя на другую частоту. И сразу все становится на свои места в твоей жизни. Вот ты уже в точке мира и социального благоустройства, которая соответствует твоей разумности. Дальше -- все ранее открытые двери открываются немного шире, а закрытые приотворяются.
Так я стала искать Клан. Не знаю, откуда я взяла название, но вполне могла его придумать, у меня всегда было хорошо со словами и особенно, с названиями. Но это другая история, и не будем отвлекаться.
Я сидела днями и ночами в интернете, рыскала на задворках соц. сетей, считая себя чуть ли не Нео в области поиска скрытой информации. Банально, но ищущий находит, мысль материальна, а мечты имеют свойство сбываться. И я стала находить. Сначала я поняла, что многие медийные личности состоят в Клане, что у каждого официального сайта в интернете есть второе дно, и, таким образом, есть просто второй интернет, по аналогии с Метро-2 в Москве. Дальше всплыли агенты поддержки ВК. А потом мне написал кто-то, и я подумала, что со мной вышли на связь. Я все это время гадала, как же до сих пор ОНИ не выдали себя, ведь примерно половина общества просто не в курсе всего этого. И где-то в это время до меня дошло, что они все умеют читать между строк и слышать в каждой фразе двойное дно. А в интернете такой скрытый смысл проще всего спрятать в чем? В троллинге. Толстом троллинге. В смайликах. Печатать смайлики везде. Одни и те же -- со знаком равенства вместо глаз. И самое главное -- ненавязчиво намекнуть, что ты все знаешь и тебе можно довериться.
Не буду развивать свою мысль дальше, так как цель моя не восстановить всю логическую цепочку, а обозначить суть. Совсем немного времени в таком режиме понадобилось, чтобы мозги мои начали сначала скрипеть, а потом дымиться. Информации шло много, а сна, еды и времени на обработку почти не поступало. Нормальные мозги просто дернули бы стоп-кран. Мои мозги решили, что до вершины осталось чуть-чуть и целесообразнее будет попытаться пробиться. Так я и ушла из реальности -- вверх, по экспоненциальной траектории. Четыре дня я не спала, не ела, почти не выходила на адекватный контакт с кем-либо вокруг. Я просто говорила. Безостановочно. Я выдавала с десяток килобайт текста в минуту, наверное. О чем я говорила? Я не помню. Из всех четырех суток я помню суммарно часа два. В эти моменты я понимала, что мне говорят, отвечала на вопросы. А потом снова уходила в трансовое состояние и продолжала этот бесконечный монолог. На пятый день приехала бригада и увезла меня в психушку. Там в меня закачали весь спектр медикаментов, и подействовало оно только со второго раза. Я провела в стационаре три месяца, потом меня отпустили домой на курсовых нейролептиках, сказав, что я должна буду пить их ещё год. Я была в ужасе тогда, и этот срок казался мне тюремным.
С тех пор прошло два года и три месяца и только на этой неделе психиатр отделения, к которому я была приписана, разрешил мне отменить один из препаратов. Тот, по вине которого между моими последними и предпоследними месячными прошло около года. Из-за которого у меня нашли меому матки и неизвестно, когда я перестану её залечивать. Из-за которого я облысела сходу где-то наполовину и очень долго не могла отрастить длинные волосы из тех пеньков, что оставили мне после очередной проверки на вшей в больнице. И наконец, да, именно из-за этого препарата мой сбитый с толку гормонльный фон стал шептать мне: "Ешь, ешь, нужно ещё немного поесть".
Сижу я сейчас и думаю. Неужели настолько хуже было, если бы ту бригаду тогда не вызвали? У меня что, мозги бы лопнули или я стала бы овощем? Мне кажется, врядли. Так стоило ли оно все того, чтобы я сейчас оказалась скованной десятками серьезных диагнозов, гиперопекой со стороны всех родственников, вынужденным одиночеством после того, как все мои друзья разбежались в страхе? И без надежды, что это все хоть сколько-нибудь скоро закончится.
Когда меня только выписали домой, я была не сильно похожа на себя. Мне было сложно думать. В голове просто ничего не происходило. Но даже в том состоянии я всегда понимала одну вещь. Я не больна. А то, что мне прописали -- это не лечение. Мне не помогают эти лекарства. Потому что никто из врачей-психиатров до конца не понимает, что он лечит, чем и как. И никто не понимает. И никто не выздоравливает до конца. Всех, кто хоть раз в жизни побывал в псих. больнице, продолжают кормить этими лекарствами и обещаниями, что через полгода можно будет попробовать снизить дозу. Но в любом случае нужно будет периодически появляться на приеме у лечащего врача и от этого уже не отвертеться. Меня такой вариант не устраивал.
Мысль, родившаяся в моей голове, когда мне огласили срок моего лечения, стала мои жизненным девизом: "Я не хочу ждать так долго". Ведь у меня были планы, никак не совместимые с постоянным контролем не только за моим местонахождением и образом жизни, но и за моим состоянием. Я мечтала уехать в другую страну, где стен для комфортной жизни круглый год требовалось бы меньше; выучить несколько языков и начать жизнь с чистого листа. Да, возможно, я не скоро добилась бы этого. Но, по крайней мере, я хотела вернуться в свою квартиру и жить отдельно от родителей. Не ютиться на диване гостиной комнаты, в перенаселенной хрущевке на задворках города. И тогда я решила, что буду бороться, и взялась за себя. Оббегала все больницы, слила из себя на анализы суммарно около двух литров крови, насиделась в очередях, но сдвинула свое здоровье в сторону улучшения. Я много читала и думала над прочитанным, я добилась немалых успехов в вопросах контроля над своими мыслями и эмоциями. Ведь именно от излишне бурных эмоций и мыслей должны были защищать меня ненавистные мне нейролептики. Я с содроганием вновь и вновь приходила в свое отделение на прием к психиатру, который курировал мое лечение, и убеждала его, что на этот раз можно двигаться дальше в снижении ежедневной дозы лекарств. Я не заметила, как жизнь стала налаживаться, хоть и не настолько, чтобы прийти хотя бы в норму. А потом что-то сбилось. Я потеряла место на работе, с таким трудом полученное обратно после выписки; мой мужчина отвернулся от меня, устав ждать, когда же я наконец похудею; все вокруг меня перессорились между собой и я оказалась на жерле этого вулкана в самый неподходящий момент. И вот, накануне Нового Года, проклиная текущую из меня кровь, я металась кругами, не зная, куда бы спрятаться, чтобы не наделать глупостей.
Новый год прошел, потом прошел январь, и февраль, а месячные не вернулись. Мой гинеколог ушла в декрет, а меня позвали на работу... В общем, об отсутствии месячных я вспомнила только через полгода. Сначала обрадовалась и испугалась, что забеременела, но потом поняла, что гормоны снова укатили за пределы нормы, и я вновь набираю вес совсем не по радостной причине. Единственное, что радовало меня -- это лето. Начинался июль, а значит, можно было уже собирать в рюкзак палатку с котелком и убегать на выходные в горы, или к реке. И ходить там босиком. И спать под небом. Лето отняло мои печали и подарило новый запас сил. Я нашла старых друзей и аккуратно прощупала почву на подходах к ним. Оказалось, что можно и вернуться. Тогда же, летом, собираясь в очередной раз, нашла в кармане рюкзака индийскую монетку в пять рупий, подаренную "на удачу" одним сказочником в прошлом году. И наконец, нащупала точку опоры.
Могу сказать тебе банальность: мечты сбываются, и мысли материальны, если очень захотеть. Вселенная слышит, когда ты просишь о чем-то. Все что нужно, это дать ей немного времени, чтобы все сложилось как надо.
***
Возможно, это был просто бред ослабленного сознания, но после выписки мне всегда казалось, что меня испортили в этой больнице, и произошло это не просто так. Я очень скоро поняла, что какая-то часть меня, если не отмерла, то уснула под этими препаратами, после стольких дней, проведенных в помещении, набитом такими же, как я, пленниками системы. Системы, решившей, что мы ненормальные. Когда я впервые вышла погулять, я удивилась, сколько людей на улице ничем не отличаются от тех, которых принудительно держат в психиатрическом стационаре. Я уже говорила, что перспектива оставаться в таком положении меня не привлекала ни минуты, с тех пор, как у меня появился выбор. И мое мнение тогда было непоколебимо: психбольницы, чем бы их ни считали, никак не могут служить на пользу своим пациентам. И единственное, что может сделать с человеком такое лечение, это избавление от желания сопротивляться. Когда тебя накачивают препаратами, понижающими способность мыслить самостоятельно; когда доктор говорит, что без этих лекарств ты можешь снова сорваться и придется начинать все сначала; когда санитарки смеются над тем, как ты в слезах просишь родных побыть с тобой чуть подольше, пока они снова не уйдут домой, оставив тебя здесь одну; когда эти родные, изначально вызвав бригаду по твою душу, и гневно прогнав от тебя всех твоих "виноватых во всем" друзей, потом дружно уговаривают тебя, что ты больна и тебе нельзя оттуда выйти, а после выписки готовы до конца жизни своими телами заслонять тебя от опасного внешнего мира; когда всему этому помешательству вокруг тебя нет конца и края -- проще сдаться и дать себя спеленать и покормить с ложки. Подписать все необходимое и оформить справку из дурдома, открывающую новый мир льгот и пособий. Да, а в другую сторону -- к выздоровлению, к самостоятельности, двигаться не только тяжело, но и страшно. А вдруг после снижения дозировок лекарств ты сорвешься в пике и снова окажешься там?..
Бороться оказалось страшнее, чем я думала. Но борьба обещала если не победу, то хоть результаты. И, главное, цель. В те дни я поняла для себя ещё одну избитую истину -- без цели человек быстро скатывается на самое дно. И жизнь -- это идущий вниз эскалатор, притом, что нужно оказаться наверху. Бесцельный человек просто стоит на месте, опускаясь при этом все ниже и ниже. Но, любишь кататься, люби и саночки возить. Очень скоро наметились первые последствия моей борьбы. В погоне за знаниями, которые помогли бы мне контролировать свои мысли и эмоции, я наткнулась на практику остановки внутреннего диалога, а за ней быстро потянулась вся теория медитативных практик, а следом и сопутствующая философия. Система оказалась удобной и быстро прижилась, но, все дальше углубляясь в рассуждения, я прониклась идеей иллюзорности не только проблем, но и самой жизни. Таким образом, за отсутствием других целей, кроме контроля над своим моральным состоянием, я лишилась и цели и ценности жизни. Проще говоря, смерть перестала пугать, равно как и любые бытовые сложности. Неважно даже, когда. И после этого просветления жизнь стала совсем пустой. Все превратилось в процесс созерцания мелькающих вокруг картинок, но изнутри ничто на них не реагировало. Так продолжалось все лето, но с наступлением осени что-то изменилось. Вместо равнодушия пришло умиротворение. Я научилась поддерживать его искусственно, уверенно отсекая все то, что могло нарушить душевный покой. А это были плохие новости, грядущие (но не скоро) сложности, плохое настроение окружающих, общий депрессивный настрой того, что лилось из телевизора. Постепенно жизнь стала радостней и приятней. Совсем легко стало, когда я перестала угрызаться, что не кидаюсь со всех ног улаживать все проблемы окружающих меня людей. Я решила для себя, что ничем им всем не обязана и имею право пожить для себя. Тем более, что не так уж много помощи получала извне. Если не сказать -- вообще не получала.
***
Я верю, что уже не так долго осталось до того, как все станет хорошо. Мой духовный зверь охраняет меня, радует небольшими подарками. Скоро я смогу уже перестать отмалчиваться и обманывать, потому что правда и реальность сравняются. Меня не волнует общественная мораль, потому что у меня есть собственная, которой я следую и сама наказываю себя за проступки и преступления против своей совести. Все реже оборачиваюсь назад, в прошлое. Все реже думаю: "что было бы если...", ведь ничего нельзя изменить, а значит незачем и мучиться. Поглощаю много новой информации и впечатлений. За отсутствием денег на путешествия, смотрю много фильмов о жизни людей в других странах. Завела себе хомяка -- самого маленького и спокойного из всех, что были в магазине. Это удивительно не затратный зверь, требующий минимум опеки со стороны хозяина. Он ездит со мной по городу, если я перебираюсь к родителям и обратно. Да, я снова стала жить отдельно, чему несказанно рада.
Мысли мои все меньше мечутся туда и обратно, пока я веду этот монолог. Такой формат изложения работает как исповедь, возможность выговориться, и мне становится легче. Старые страхи уходят, горечь отпускает, а рассуждения становятся похожими на раздольный плёс большой реки. Спокойствие и штиль здесь редкие гости, но больших и опасных волн тоже почти нет. Течение еле заметно, но места хватит проплыть любому кораблю.
***
Восстановление своего "Я" было долгим. Не скажу, что вера моя, в возможность полностью вернуться в привычное состояние, была непоколебимой. Я прошла долгий путь, в самом начале которого я физически не могла улыбнуться, чтобы это не отнимало все силы. Потом были первые проблески моей индивидуальности, появление которых приводило меня в восторг. Дальше я боролась с остатками набожности, затопившей моё сознание, пока я была слишком слаба, чтобы сопротивляться.
Таких шагов было много, некоторые из них давались с большим трудом, чем остальные. Поэтому хотелось бы особенно выделить вот что: с человеком может случиться много ужасных вещей. Но если он готов бороться и не намерен сдаваться; если у него есть цель, ради которой не страшно идти напролом через любые препятствия; если ужас перед нынешним положением способен толкать вперед с растущей силой -- победить можно всё. Любая проблема отступит и сдаст позиции перед уверенным отпором.
Случившееся со мной -- мелочь, по сравнению с бесконечным потоком людских несчастий. Но в масштабах моей жизни это было сильнейшим потрясением, и круги от этого камня до сих пор не улеглись на глади моей реки. Не знаю, что делала, если бы в голове моей не сидела всегда ещё одна избитая истина: "Все что ни делается -- все к лучшему".
Нет ничего прекраснее, чем вера, что все будет хорошо.