Я плыву по широкой спокойной реке. Синее небо надо мной какое-то особенно высокое, берега - необыкновенно зеленые, и рыбки играют в волнах - веселые и добрые...
Одна из них выныривает и обращается ко мне: "Доброе утро!"
- Доброе утро! Доброе утро! - вслед за ней повторяют рыбы, звери, птицы голосом Патрика.
Через десять минут я понимаю, что уже не совсем сплю: Патрюшка громко, четко поставленным голосом повторяет из-под ночного покрывала:
- Доброе утро! Доброе утро!
Мелкие птицы (нимфа Джерри и волнистый попугайчик Чип) вторят ему настойчивым чириканьем.
Я открываю глаза. Восемь утра ровно... И это, называется, - долгожданная суббота! Встаю. Снимаю с клеток накидки, птицы тянутся и замолкают. Я быстро, пока еще не слетели остатки сна, ныряю под одеяло - досыпать...
Кажется, прошла минута, не больше, а в сознание уже начинает просачиваться: знакомое "доброе утро" и настойчивое "гулять". Пока тихо, интеллигентно, не очень навязчиво. Но я - не реагирую, сплю праведным субботним сном. Но вдруг:
- Светлана!!! Светлана!!! - взывает Патрюшка во всю мощь своей луженой глотки.
От неожиданности я вскакиваю и просыпаюсь окончательно. Птица довольна - цель достигнута, хозяйка встала, а значит можно шуметь уже на "законных" основаниях! Смотрю на часы: ровно девять.
Вообще говоря, у моих попугаев удивительное чувство времени. Мне иногда кажется, что они следят за стрелками настенных часов, настолько точно и адекватно себя ведут птицы. Вот сейчас жако дал мне поспать ровно шестьдесят минут. Сидел тихонько, пока большая стрелка не пробежала свой круг.
Патрюшка тем временем внимательно за мной наблюдает. У него есть свои приметы и "зацепочки", по которым можно определить очень важные вещи: например, пойду ли я на работу (это плохо) или у меня выходной (ура, ура!), какое у хозяйки настроение и даже как со здоровьем.
Вот и сейчас попугай правильно оценил ситуацию и оживился. Начались радостные потягивания, похлопывания крыльями и прочие признаки удовольствия.
Кстати сказать, если вдруг выходные затягиваются надолго (то есть больше, чем классический weekend), мое присутствие, похоже, начинает птицу нервировать... Все более настойчиво звучат новые мотивы: постепенно радостное "Светлана дома" замещается просительным "на балкон" или даже более радикальным "Патрик остается на хозяйстве". Я всегда стараюсь пойти навстречу, то есть уйти совсем (часа на два-три). Благодарность птицы бывает безграничной: встречаемся, как после долгой разлуки! Произносится все, что в таких случаях полагается:
- Светлана пришла! Патрик рад! Я тебя люблю! - и все это великолепие сопровождается ритуальными танцами, свистами и щелканьем клюва!
Да, ради такой встречи стоит пережить "горечь расставания"!
Но никто не знает, что там делается у него в душе, какие мысли бродят, какие чувства одолевают... Видно, ему как всякому живому существу, иногда нужно просто побыть наедине с самим собой.
Главное событие утра - это, конечно же, завтрак. Уж завтрака-то птицы ждут с особым нетерпением! Это - дело священное. Я вхожу в комнату с кофе и бутербродами на подносе, с обязательным лакомством для питомцев - маленькими кусочками сыра.
Патрик обязательно отмечает: "Завтракать! Надо!" Он, видно считает себя чем-то средним между руководителем и комментатором.
Затем просто следуют прямые указания мне, любимой хозяйке:
- Водичку надо! Надо почистить. Чистота - залог здоровья!
При этом птица внимательно следит за всем, что я делаю. В нужный момент он деловито слетает ко мне на колени и с удовольствием наворачивает свой кусочек сыра. Ест Патрик очень аппетитно, взяв в лапку лакомство, и периодически облизываясь. Язык у него черный, узкий и длинный. "Мелкие" кушают из блюдца, хотя и стараются порой утянуть свою пайку подальше от конкурентов. Мало ли что, так спокойнее!
После того, как клетки вычищены, а птицы вдоволь нагулялись по комнате, Патрик взлетает на клетку и командует в том же лаконичном ключе: "Зернышки!"
Утренний ритуал заканчивается торжественным вносом мелких птиц в клетку. Патрик возвращается сам. Он все еще не привык к рукам и вообще - парень очень независимый. Все завтракают.