Нора выбралась из машины, раздраженно хлопнув дверкой. Виталий что-то ошарашенно кричал ей вслед, но она, не слушая, быстро уходила по широкой платановой аллее, щедро залитой слепящими лучами жестокого южного солнца. Оцепенев, Виталий машинально следил за лёгкой шоколадной фигуркой, до тех пор, пока она не превратилась в крошечную Дюймовочку, со злостью отмечая повышенный интерес со стороны мужской части курортного контингента. "Кривляка"! - выругался он, прибавив пару более крепких эпитетов. Чёрный "Мерседес-600" рванулся с места, словно бешеный бык.
Нора была вне себя и поэтому просто летела. Ничего не замечая вокруг, она взобралась по тёмной крутой лестнице вверх, выбежала на мост, по инерции проскочила до середины и остановилась перевести дух. Палящих лучей солнца она пока не замечала. Внизу, среди серых камней, упорно пробивался к морю маленький грязный ручеек. Нора помнила его ещё рекой - бурая вода, неспешное течение, маленькие водовороты... Это было давно, в детстве, когда она приезжала сюда с мамой. А теперь вот - грязный ручеишка. И Нора выросла. С мамой на море она больше не ездит. Зато, как магнит, притягивает к себе взрослых дядей, отдыхающих и, особенно, почему-то местных. Делать им нечего, что ли? Виталий с "Мерсом", Гена на "Газели", Артём со скоростным катером, а Володя, вообще, спрыгнул с прогулочного пароходика. Владелец? (Хи-хи)! Знакомство, до предела упрощённое (курорт!), поездка по городу, уютное кафе где-нибудь в парке, и - неизбежный конец - потные ладони, шарящие по её телу. Один сценарий - никаких вариантов. Фу, бяка! Об этом ли она думала, подъезжая на поезде к знаменитому городу-курорту неделю назад? Когда Нора увидела в окно изумрудно-зелёные южные горы, мохнатые от густого леса, яркие, ничуть не похожие на своих пасмурных уральских собратьев, она готова была...плакать от восторга, поверить в чудеса, пережить самые необыкновенные приключения. Ощущение праздника царило в её душе. Предчувствие счастья. А теперь? Скучно, скучно, скучно!!!
"Ординарность - бич цивилизации"! - Нора стянула эту мысль у какого-то классика, бухнула её, ёмко и окончательно, словно вбила последний гвоздь в гроб своей тоски. Она опомнилась, поняла, что по-прежнему стоит на мосту, под жалящими лучами солнца, уставившись на упорный ручеёк внизу, думая ни о чём. Бегом кинулась в спасительную тень светло-зелёных платанов. К остановке как раз подрулила очередная маршрутка и Нора, "не мудрствуя лукаво", устроилась на переднем сиденье.
Номер семь - счастливое число! По благословенному городу Сочи в самый пик сезона ехала в неизвестном направлении, смеясь от счастья, шоколадная девушка Нора. Позади остался праздничный шумный центр, микроавтобус храбро одолел подъём на гору, и Нора увидела город словно на ладони - чудесный, белый, в зелени и цветах. Дорога петляла. Появились аккуратные белые особнячки, похожие, как близнецы, стоящие стройными рядами. Инкубатор! А поселиться в таком, должно быть, славно! Нора решила доехать до конечной остановки - занятно посмотреть, чем заканчивается счастливый маршрут номер семь. Это случилось минут двадцать спустя - попетляв ещё по Сочинским горкам, микроавтобус выехал на ровную круглую площадку - конечная остановка. Немногочисленные пассажиры быстро и незаметно растворились - Нора осталась одна. Так! Теперь нужно осмотреться. На площадку они въехали по узкой дороге со сплошными светлыми стенами. Пара киосков, маленькое кафе (они росли везде, как поганки после дождя), вот и всё. Тут же начинался густой, запущенный, тёмный парк, подходил к небольшой асфальтовой площади вплотную, охватывая её полукольцом. Столики кафе (кстати, пустого), стояли практически среди деревьев. Нора тихонько пошла по широкой старой дорожке, боясь поверить своему счастью. Здесь никого не было! Как тихо, как темно! Одичавшие, лохматые кусты, неизвестные Норе деревья, ветер шелестит в кронах, трепещутся листья, звенят кузнечики, где-то (очень близко), шумит море. Узкая тропинка уходит в сторону - куда она ведёт? Нора скользит по ней, стараясь сохранить в целости шоколадное платье. Фонтан! Старый, разбитый, миллион лет не видевший воды. Небольшой ровный круг, а посередине - поднятая над землей на высоту человеческого роста чаша в форме цветка. Вокруг - пальмы, кипарисы, олеандр - бледно-розовый, блёклый, весь какой-то выцветший на солнце, белый шиповник. Земля усеяна глянцевыми листьями магнолий... Нора тихонько пошла назад, вернулась на дорогу, побрела по ней, ориентируясь на шум моря. Это место очаровало её. Отсутствием людей, мрачностью, заколдованной неподвижностью. Словно время остановило свой бег, или Нора выпала из него, оказавшись в парке-лесе, существующем вне времён. Шумный город - сам по себе, а здесь можно забыть о его существовании, гулять целый день и не встретить никого, совсем никого! Пить свободу большими глотками, купаться в блаженном одиночестве... Нора обнаружила среди деревьев три серых каменных стола, поросших мхом, с отбитыми краями, потемневших от времени и сырости. Устроилась на одном из них, попыталась закурить. Это удалось не сразу - здесь, внизу, был довольно сильный ветер, и чахленький огонёк зажигалки мгновенно гас. Тут её одинокая идиллия была грубо прервана - сзади лихо бибикнула машина, Нора резко обернулась: из окошка видавших виды "Жигулей" ее настойчиво манил очередной Вася-Петя-Коля. Вспомнив про себя все плохие слова, которые были ей известны, Нора подхватила сумочку и растворилась среди кустов. Она почувствовала себя единым целым с парком-лесом, его частичкой. Деревья поредели, в просветах между ними засияло ярко-синее пространство с золотыми бликами - Нора вышла к морю. Она оказалась на площадке, выложенной мелкой розовой плиткой, конечно, местами разбитой и запачканной, но сохранившей былую красоту и качество. "Да в чем дело? - недоумение в душе у Норы росло, - куда я попала? Фонтан, столы, плитка... Откуда все это? Из какого времени? Из какой жизни"? Она подошла к краю площадки. В-ж-и-и-к!!! Очарование мгновенно испарилось : узкая полоска пляжа внизу была набита загорелыми телами. Итак, дикий уголок обитаем. Так вот куда направлялся тип с "Жигулями"!Разумеется, Нору отделяли от пляжа, во-первых, высота места, где она находилась; во-вторых, полотно железной дороги и склон, весь поросший ежевикой и диким виноградом - его крупные, неожиданно чистые листья яркой зеленью радовали глаз. Нора села, свесив ноги над обрывом, устроилась поудобней, с наслаждением закурила. Из бордового тоннеля справа от нее выскочил шустрый поезд, весело гукнул, помчался вперед, грохоча и сверкая, молниеносно скрылся. Солнце замерло совсем недалеко от краешка моря. Близился закат. По синей морской глади равномерно перекатывались мелкие волны - в такие моменты море напоминало ей... резиновый матрасик. А иногда (особенно ночью) море казалось одухотворенным существом, несказанно сильным, коварным, пугающим и привлекательным. Гул голосов снизу надоел Норе - он звучал жутким диссонансом в сравнении с загадочными шорохами парка-леса - Нора лениво поднялась и побрела дальше. Еще несколько шагов - взору ее открылось Н Е Ч Т О. И тогда Нора сразу все поняла.
Это было полуразрушенное старинное здание - серый камень, колонны перед входом, темные проемы окон и дверей, полной отсутствие крыши, эскорт из кипарисов, словно охрана. Величественное, грандиозное, гордое и щемяще прекрасное. Разрушение, плющ, оккупирующий стены, куски разбитого камня и дикий нахальный кустарник не ломали, а только подчеркивали его красоту. "Дворянская усадьба", - поняла Нора. Фонтан, столики, элегантная плитка - все получило объяснение. "Кто жил здесь? Боже мой, кто же здесь жил"?!? Она обошла здание кругом, забралась через оконный проем внутрь. Кучи мусора, битое стекло, мелкие желтые цветы-сорняки, - и плющ, плющ, плющ, царствующий здесь, нагло вцепившийся в беззащитные стены. Приближались сумерки. Нора подняла голову - над светлой стеной на фоне белесого неба мрачно высился громадный кипарис, словно хозяин-могильщик. Норе не было страшно. От этих развалин исходила печаль. И нежность. И тонкая, изысканная красота, секрет создания которой ныне утрачен. Нора прикрыла глаза. Перед ее мысленным взором предстало призрачное видение: парк весь в огнях, скользят темные тени, бархатные маски (карнавал?), и весь в огнях прелестный дом - сверкающая драгоценность на фоне лилового южного неба с мохнатыми звездами... И чей-то пленительный образ представился ей - в окне, у которого теперь стоит она сама - белое платье, блеск бриллиантов, блеск темных глаз из-под маски; а внизу, у клумбы сиреневых гортензий - черный силуэт мужчины...
Нора открыла глаза. Жуткий контраст между призрачным миром и миром реальным больно ударил по нервам. Словно вся печаль этого убитого дома перешла в ее сердце. На море догорал последний солнечный луч.
Краем глаза она уловила легкое движение у внутреннего дверного проема. Резко повернулась. На фоне серого камня четко выделялся темный силуэт. Конечно, мужчины. Нора могла поклясться, что секунду назад его там не было. А ей было так хорошо наедине с этими развалинами, в тишине , в наступающем сумраке! Но она подавила закипающее раздражение -постоянно убегать тоже надоело, поэтому она вгляделась пристальней в неподвижную, напряженно застывшую фигуру. Высокий, гораздо выше ее, отнюдь не Шварцнеггер ( "французский мальчик", - со смехом вспомнила Нора забавное определение). Но это было не так - "шнурком" он не выглядел, какие-никакие плечи все же наличествовали. Неопределенного, мышиного цвета волосы, скорее, темные. В чертах лица Нора углядела что-то волчье, неуловимое, тонкое. Идеальный кандидат в шпионы! Только губы - ярко-алые, четкого, красивого рисунка, попавшие на это бледное, незагорелое лицо явно по ошибке. Цвет глаз в полумраке определению не поддается.
Был он молод, опасений не вызывал, хотя его появление внесло нотку необъяснимой напряженности в атмосферу сгущающихся сумерек, а пристальный, тяжелый, неотступный взгляд раздражал Нору. И она поступила несвойственным ей способом: заговорила первая.
- Добрый вечер. Так Вы - хозяин замка?
Он пошевелился, спрыгнул со стены, подошел к Норе, улыбнулся.
- Да, миледи.
И напряженность разом испарилась.
Теперь Нора, в свою очередь, пристально разглядывала его. Никто
не назвал бы его красавцем, но какое-то неуловимое обаяние ощущалось в этом нечетком лице. Или ей так показалось? Возможно, ей просто этого хотелось... "Мальчик с шармом". Кстати, глаза - небольшие, но удлиненной формы - были зеленовато-карего цвета.
- Я приехала к Вам на бал.
Нора принялась описывать свое недавнее виденье. Слова лились во
допадом, она сразу находила удачные, красочные выражения, не чувствуя ни малейшего смущения и скованности, словно знала "сумеречного джентльмена" тысячу лет.
Он слушал, не перебивая. Внезапно принял решение. Помолчал, улыбнулся.
- Возможно, все так и есть. Но сегодня я приглашаю Вас на другой праздник - внизу, в городе. Меня зовут Ред.
Нору охватил настоящий вихрь смеха.
- Ретт Батлер?
Вот тебе и фунт изюма!
- Ред - с одной "д".
Нора сделала церемонный реверанс:
- Рада познакомиться. Нора.
- Красивое имя.
- Главное, редкое.
Он помог ей выбраться из развалин. Они немного постояли на об-
рыве. Смотрели на море. Внизу зажигались первые огни.
- Ты здесь живешь?
- В какой-то мере.
Нора не стала уточнять. Неопределенность, неконкретность - возмо-
жно, в них и был секрет его шарма? Да, ей нравилось именно это! Не сговариваясь, синхронно, они двинулись в сторону города. Молча дошли до первого Нориного открытия - фонтана-цветка, и тут Нора ахнула от восторга: за темной завесой кустарников, пальм и кипарисов призывным, теплым светом сияли окна дома, жилого, обитаемого дома, непонятно откуда взявшегося в этом заколдованном парке.
- Это жилой дом? Здесь люди живут?
Ред засмеялся.
- Да, люди.
Кстати, небольшое отступление: у Норы был дед, которого она, впро-
чем, не знала, так как его убили задолго до ее появления на свет. Дед Норы обладал даром гипнотизма и телепатии, лечил тяжелые болезни, считающиеся неизлечимыми. Потомкам достались крохи его дара, а на долю Норы пришелся вообще мизер: иногда (крайне редко!) она могла читать чужие мысли, вернее, они сами появлялись у нее в голове, как холодные, скользкие серебристые рыбки, всплывающие из темных, непознаваемых глубин. Так случилось и сейчас:
- Почему Ред подумал: "Морской закон - своих не трогать"? Забавно! Может, он мафиозо? Работает только по крупному?
Внезапно развеселившись, Нора глянула мельком на светлый про-
филь Реда, нечеткий, весь какой-то скользящий... Никак не похож на бульдожьи физиономии "хозяев жизни"!
Они миновали темные заросли, обогнули фонтан, вышли к дому. Двухэтажный, неухоженный, тоже какой-то призрачный, "пронизанный духом парка", - как подумала Нора. На галерее второго этажа разбиты стекла, сероватые занавески раздувает ветер, но совершенно неподвижны блеклые лилии у входа, выступающие из темной массы душистой мяты. Нора остановилась, постояла, запрокинув голову. На фоне сиреневого неба четко выделялись темные, резные листья каштана. Ей отчаянно захотелось сделать все окружающее "своим", остаться здесь навсегда, слиться с этим миром, и она обещала себе, что в будущей жизни обязательно родится тут. И все это будет ее: дом-призрак, каштаны, сиреневые вечера, порабощающий аромат цветущей магнолии...
- Мне так нравится здесь, - отважилась она поделиться своими новыми ощущениями с Редом. - Я бы хотела здесь жить! Здесь все так подходит мне: все "мое"!
- Не твое, а мое! - неожиданно резко возразил он. - А ты как раз вовсе не подходишь этому миру. Ты чужая здесь, понятно? Ты здесь случайно. И ненадолго.
Он взял ее за руку, резко потащил за собой. Нора, надув губы, оби-
женно молчала. Он был прав. Ну и что же?
Оставив позади парк, они спустились по крутой длинной лестнице, долго шли вдоль забора роскошного особняка из красного камня, напомнившего Норе конфетную коробку.
"Сакля бедного горца"! - хорошее настроение в который уже раз за этот долгий день воцарилось в душе у Норы. Миновав кафе "Цыплята-табака", пройдя мимо кемпинга с уютными розовыми коттеджами, Ред и Нора вышли на аллею цветущих высоченных акаций. Рядом протекал очередной "ручейный" канал, оглушительно квакали лягушки, гремела дискотечная музыка, совершали вечерний променад курортники в умопомрачительных нарядах... Все как обычно, как было всю эту неделю. Только рядом Ред.
До центра частник домчал их мгновенно. Нора запомнила лишь вереницу слепящих огней в чернильной темноте - и вот перед ними открылась ярко освещенная "Ривьера", бурлящая толпа, блеск и гул, обрывки песен, смех, веселье, праздник, который кажется вечным - тысячи соблазнов южной ночи... Убийственный контраст с парком на горе, но Нора любит контрасты. "Прелесть жизни в многообразии". Ред и Нора, держась за руки, как голубки, идут по центральной аллее. Стволы и кроны деревьев окутаны сеткой из множества мелких разноцветных лампочек. Впечатление волшебное. А раковины! Изумительные, нежно-перламутровые раковины загадочных тропических морей! Дальше - шкатулки из бледно-бледно-зеленого камня, словно светящиеся изнутри... Как он называется? Лунный? И жуткие маски, картины непризнанных гениев, изящные фигурки русалок и нимф... С американских горок доносится смех и жуткий визг.
Нора и Ред занимают синий столик в открытом кафе. Тут Нора с удивлением и радостью обнаруживает, что они сидят совсем рядом со скульптурной группой - тремя маленькими львятами, которых она безуспешно искала в "Ривьере" целый день.
- Ой, это мой талисман - львята! Когда я приезжаю в Сочи, я всегда прихожу к ним - они приносят счастье. Только в этот раз я не могла их найти...
- Не удивительно. Видишь какое кафе вокруг. Я нашел их для тебя. Подожди минутку.
Ред заказал множество всяких вкусностей. Нора попробовала салат
Из рапанов, жареные мидии, форель, выпила пол-бокала вина для космонавтов "Черный доктор". Пожалуй, вкусно. Даже очень. Ред сидел напротив и, непринужденно улыбаясь, тянул через соломинку пепси-колу.
- Диета, - объявил он. - Да, шутка, конечно. Просто я не голоден.
Когда ей надоело наблюдать за красочной толпой, дефилирующей
мимо них, они выбрались с центральной аллеи и направились в сторону моря. К еще одному талисману Норы - санаторию "Кавказская Ривьера". Нора всегда, с тех пор, как увидела его, мечтала поселиться именно здесь - море, чудесный парк, романтические лесенки, укромные площадки между ними, все в тропических цветах... Здесь ее ожидало самое горькое разочарование - состояние "Кавказской Ривьеры" мало чем отличалось от состояния старинных развалин, в которых она познакомилась с Редом. Бомбили ее, что ли? Оцепенев, Нора замерла на месте, чувствуя, как подступают к горлу злые слезы - это было нечто среднее между кладбищем, отхожим местом, катакомбами, минным полем...
- Я так мечтала когда-нибудь отдохнуть здесь...
Ред, кажется, все понял. Он тихонько повел ее вниз, к пляжу. Нора
не захотела здесь оставаться, она все время оглядывалась на мертвый фасад здания с черными проемами окон и вспоминала, вспоминала...Ред не мог ее отвлечь. Выпили кофе "Капучино" в кафе "Флибустьер", двинулись по набережной к центру.
- Хочешь покататься на яхте под парусом?
- Спрашиваешь! - Нора повеселела.
Она уже совершила поездку на яхте "КЛИО" - купались в открытом
Море, синем-синем, нереально чистом, ловили рыбу, далекий берег таял в знойном мареве... Только это было днем, а каково плыть ночью, на яхте под парусом, все дальше и дальше, в темную мглу, в никуда?!..
Здесь им, к сожалению, не повезло: яхта недавно отправилась в свой последний рейс, увозя на борту неизвестных счастливчиков...
- Не огорчайся, - Ред улыбается Норе, в светлых глазах поблескивают красноватые огоньки, - мы все равно выйдем в море, вот увидишь...
Он сдержал обещание. Через несколько минут скоростной катер стремительно уносил их от берега. Изо всей силы вцепившись в поручень, Нора летела навстречу ветру и темноте, забыв все на свете, потеряв себя в этом отчаянном полете, среди моря и звезд... Головокружительное чувство свободы. Фосфорицирующий след за кормой. Сверкающий, как новогодняя елка, берег удаляется, исчезает, тает, и вот о нем напоминают лишь сполохи света на горизонте... Далеко-далеко, в параллельном мире...
Потом Нора с Редом купаются в теплой черной воде, прыгают с борта катера. Норины руки под водой чуть заметно фосфорицируют, светятся нежно-нежно. Словно... астральное тело... "Мы призраки, смотри"! Нора в восторге смеется, как маленький ребенок, вертится в воде, как веселый дельфин, ныряет в глубину.
"На каком я свете"?
И тут Ред целует ее - в первый раз.
Это был странный, целомудренный, нежный поцелуй, сомкнутыми губами, поцелуй не мужчины, ребенка. "Сколько ему лет, тринадцать"?..
Легкий ветер гонит легкие волны, танцует на волнах маленький катер, далеко-далеко от берега, в параллельном мире, множатся в глазах Норы лучистые южные звезды, да нет, это просто слезы в глазах, обыкновенные слезы. Почему она плачет, она же так счастлива?
...Возвращались они уже на рассвете. Медленно шли вдоль канала по пустынному предутреннему городу, молчали. Город спит, спят столики в кафе, львята в парке, машины на стоянках, спят лягушки в канале, шелестит под уснувшим ветерком бархатистая листва спящих платанов. У отеля "Звездный" Ред целует Нору - целомудренно, нежно, сомкнутыми губами:
- В парк вечером больше не ходи. Там наркоши собираются , тебе просто повезло. Я сам тебя найду.
Нора поднимается в номер. Подружка Анжелка не слышит ничего,
спит крепко-крепко, видит трехсотый сон, сладко улыбается. Нора смотрится в зеркало:
- Ну и прическа!
Лезет в сумочку за расческой, а там - ожерелье. Большие раковины
С далеких экзотических морей светятся нежным перламутровым блеском, тоже спят, и во сне грезят о прошлой жизни...Когда только Ред успел положить подарок в сумку?
* * *
Все следующие дни Нора ждала прихода Реда. Купалась по утрам, сидела в кафе около найденных львят, отшивала назойливых поклонников, скучала, мечтала...В Анжелкиных авантюрах не участвовала, вела себя примерно и скромно, как ангел. Один день провела в парке на горе - облазила все развалины, купалась на "нижнем" пляже, долго-долго сидела на лавочке у обитаемого дома, любовалась бледными лилиями у входа, изучала его обитателей.
"Ну и рожи"!
Ее зеленоглазого демона среди них не было.
"Да не приснился ли он мне"?
Все это Норе изрядно надоело. "В конце концов я скоро уезжаю"!
Нора одевает свое лучшее платье - кружевное полотно, изумительный синий цвет - глубокий, волнующий. В этом платье нереально синими становятся глаза - в тон платью, в тон морю. Взгляд в зеркало: яркий макияж, неестественный румянец (от волнения?), безотчетная улыбка... Пли!
* * *
Нора добралась до парка-леса позже, чем в первый раз - слишком одолевали по дороги курортные ценители прекрасного. Ее храбрость была вознаграждена - в развалинах, со стороны фасада она увидела огоньки нескольких сигарет. Не торопясь, подошла. Три девицы в боевой раскраске, при них - белобрысый парень и бутылка "черноголовки". Реда не было.
- Эй, кукла, - призывно махнула рукой медноволосая красотка агрессивного вида, явно под "шофе" и не слабо, - выпей с нами!
- Спорим, я знаю, кого она ищет, - захихикал белобрысый, - сто пудов - Реда.
Теперь они все пристально смотрели на нее, и в их глазах, на фоне
светлого еще горизонта, блистали и переливались знакомые красноватые огоньки. Необъяснимый ужас, вспыхнув, как факел, в один момент охватил душу Норы. Она повернулась и, не разбирая дороги, кинулась в чащу, к дому-призраку. Ужас звенел и трепетал в ее душе, в шелестах и шорохах парка, в топоте бегущих ног за спиной. Скорее, скорее! Вот и фонтан, вот светятся сквозь резную темную листву золотые окна... Нора влетела в коридор, захлопнула дверь, забилась под темную лестницу. Долго сидела, дрожа, не могла отдышаться, медленно приходила в себя. Заработали мозги, вернулось чувство юмора.
"Чего же я так испугалась"?
За окном жутко орали коты. Нора только сейчас услышала их концерт, восприняла противные, режущие слух звуки. Как давно они орут! Ведь не март месяц?
С резким скрипом раскрылась дверь одной из квартир, на пороге появился здоровенный детина в рваной тельняшке:
- Чего разорались эти кровопийцы?!
Тут он заметил Нору; слепящий свет бил ей прямо в глаза.
- Да у нас гости! - подхватил за локоть, резко поднял, - ну-ка, королевна, ступай к подружкам!
И лихо вышвырнул на улицу, в темноту. Нора, стремительно проле-
тев мимо лилейно-мятной клумбы, приземлилась точно на светлую дорожку у скамейки. Несколько пар сильных рук яростно вцепилось в нее...
Дружная четверка приволокла Нору назад к развалинам. Нора особо не сопротивлялась, понимала - бесполезно. Ужас первых минут тоже рассеялся , больше не возвращался. "Занятно, что они собираются со мной делать"?
- Ну что, спринтер, - язвительно хихикала рыжая девица, - я же предлагала - выпей для храбрости!
Теперь Нора разглядела ее - красивая, сексапильная, правда,
несколько вульгарного типа: широкий низкий лоб; глаза узкие, с длинными ресницами; плотоядные, чувственные губы. Вторая - черноволосая, как Нора, но с грубыми, мужеподобными чертами лица. Третья - блекленькая, мелкая - серость. Их белобрысый приятель напоминал гигантского кролика. Ну и команда!
Теперь они окружили ее кольцом, хихикали, подталкивали в сторону развалин.
- Что, ягодка, -верещал Кролик, - по приколу с нашими мальчиками гулять? У нас девочки ревнивые, красоту попортят!
Нора изловчилась, подалась в сторону, больно ущипнула жирную бе-
лую лапу Кролик взвыл, вся группа странно замерла, "серая мышь" повисла на Норином красивом платье, и Нора поняла, что сейчас все они кинутся на нее, сомнут, и она упадет к ним под ноги, в сорную траву, на каменные осколки...
Момент - "мышь", запищав, отлетела далеко прочь, в заросли бузины, Кролик отвалился в сторону, отступила плотная девица - на площадку светлым метеором ворвался Ред.
- Реди! - в один голос закричали Нора и медноволосая, стоявшие рядышком, как две примерные подружки , и обе заметили это, и обе резко осеклись.
- Зачем ты пришла? Зачем ты пришла?!? - Ред задыхался. Он бежал от самого дома-призрака, заметив темную группу на фоне серых стен, разглядев синее платье Норы, угадав происходящее, отчаянно боясь не успеть. "Теперь у нее есть шанс остаться здесь навсегда"! Мрачное, тяжелое чувство, похожее на отчаянье, поднималось в нем, изнутри, из самой глубины его существа. Только не из "глубины души", ибо души у Реда не было...
- Так, Реди, - тяжело поднявшись из кустов, к ним приблизился Кролик, - что за фокус-покус? Откуда ЭТО? - он небрежно ткнул пальцем-сосиской в сторону Норы. - Мы думали, ты сделал ее в тот, первый раз. Не стали портить тебе удовольствие. Вздумал пошутить, малыш?
Сжимая кулаки, Ред, пылкий, изящный, тонкий, в светлой рубашке,
стоял против массивного, уверенного Кролика, до боли кусая губы, лихорадочно пытаясь найти выход и не находя его...
Кролик, презрительно усмехнувшись, протянул свою белую, бесформенную руку к Норе. Нору замутило от отвращения. Все три девчонки наблюдали за сценой молча, неподвижно, замерев, как манекены.
- Стой! - резко крикнул Ред. Голос его сорвался, зазвенел. - Стой! Я сам...
Кролик отступил, сунул руки в карманы. Его маленькие круглые глаз-
ки, не мигая, с непередаваемой насмешкой смотрели на Нору.
- Вперед, малыш.
Ред взял Нору за плечо, притянул ближе. Он действовал, как зомби,
двигаясь медленно и плавно, словно в сомнамбулическом сне. Похолодев, совершенно утратив способность и чувствовать, и мыслить, Нора могла лишь смотреть: вот ярко-алые губы Реда медленно приоткрылись... И показались длинные, белоснежные, острые клыки! В горле мгновенно пересохло; глаза Норы, стеклянные от ужаса, не отрывались от его красноватых глаз, утративших всякое выражение. Жуткие, блестящие клыки начали неотвратимое движение к ее теплой загорелой шее... Остальное произошло в доли секунды: Нора, потеряв самоконтроль, отчаянно завизжала, забилась в цепких руках, Ред подхватил ее, высоко поднял и резко швырнул под откос, прямо в заросли дикого винограда и колючей ежевики. Нора кубарем покатилась вниз, в клочья разрывая красивое платье, краешком угасающего сознания еще восприняв жуткий, отчаянный вой наверху...
* * *
Несколько дней спустя пассажирский поезд "Адлер - Нижний Тагил" уносил поцарапанную, оглушенную Нору в родные просторы.Между нею и романтическими развалинами в сумеречном парке множились километры пути, вырастали мохнатые горы, полноводные реки, бескрайние степи... Соседи по купе быстро оставили Нору в покое: "Девочка-тормоз". Она, оцепенев, сидела на своей нижней полке, в уголке, не видя проносящихся за окном картинок, не слушая своих временных спутников. Перед ней неотступно стояли глаза Реда, красноватые глаза на побелевшем, застывшем лице и ярко-алые, четко обрисованные, такие нежные губы...
Внезапно ее резко затошнило, и она бегом кинулась в конец коридора. Когда приступ кончился, Нора долго-долго смотрела в зеркало на свое исцарапанное, жалкое, осунувшееся лицо. Было душно, у нее кружилась голова.