Аннотация: Захочет ли Золушка стать принцессой, если вы станете рассказывать сказку о ней?
Родителям, детям, читателям.
В одном далеком сказочном королевстве, на краю леса жил-поживал королевский лесничий с женой и дочерью. Потом жена от него сбежала (принято говорить: умерла), и остался бедняга лесничий один, совсем один с маленькой дочкой.
Спустя некоторое время он снова женился на избалованной, но овдовевшей (представьте, и такое случается) дочери своего непосредственного начальника. У нее были две дочери, ровесницы дочери лесничего. Эти трое, мачеха и ее дочки, сразу стали помыкать падчерицей и сестрой как заблагорассудится: и подай-принеси, и прибери-убери, и... Словом, определили в рабыни. Отца все ж таки стеснялись, а он будто ничего не замечал.
Имеет ли смысл всем героям сказки давать имена? Однако Лесничий уже назван; его новую жену, разумеется, назовем Мачехой; дочерей Мачехи никак не назовем, пусть будут Мачехины дочки, ничего не хотим о них знать. Зачем они вообще нужны в сказке? Ну, да, для противопоставления дочери Лесничего, для сравнения. Для того чтобы мы ужаснулись черствому сердцу злой Мачехи, ненавидящей милую, ласковую, кроткую, работящую падчерицу, и любящей и балующей при этом собственных дочерей, таких же точно маленьких девочек, но растущих деспотичными и испорченными. И сказку-то мы уже назвали. Стало быть, вариантов и для дочери Лесничего - никаких. Откуда же у нее такое странное имя? Да, впрочем, чего же в нем странного? Синдирелла. Замарашка. Бедняжка.
И что, и вот: время прошло, все девочки выросли и похорошели, а взрослые - Лесничий и Мачеха - наоборот, ссутулились, стали меньше ростом (это из-за увеличивающейся с возрастом нагрузки на позвоночник, ослабления тонуса мышц и систематического переедания), а Лесничий теперь еще и хромает, потому что три года назад на большой королевской охоте повредил ногу. На кого бы свалить вину за эту болезненную старческую хромоту Лесничего? Опять на медведя разве, ему же ногу Лесничему повредить - раз плюнуть. Но, поскольку медведи не плюются, тогда так: ему же ногу Лесничему повредить - все равно, что территорию пометить. Вот так хорошо.
Итак, приближается время бала! Король разослал приглашения в каждый дом, где жили девушки... скажем, от 13 до 16 лет. Таков, уж извините, у них порядок. Королевство небольшое, но места на танцполе всем должно хватить. Напитки, закуска. Принц - искушенный ... как бы его охарактеризовать... короче, вполне искушенный в танцах, охоте, арс аманди, само собой. Женить его следует на совершенно девочке, чтобы свежести ее хватило хоть на какое-то относительно продолжительное время. 13, 20, 33 - для жизни достаточно!
Мачеха увозит своих дочерей на бал, а Золушке задает столько работы, что девушке и за неделю с ней не управиться. Лесничий и здесь не вмешался. Мы его презираем, переживая за ребенка, которого никто никогда не защищает от нескончаемой непосильной работы, побоев, брани, беспросветных унижений... Даже родной отец.
Их карета умчалась. Золушка, глотая обильные слезы, перебирает крупу.
И тут - о великое чудо! - к ней прямо на кухню является ее фея-крестная!
Вполне допустимо, я считаю, наделить Фею-крестную (слово "крестную", наверное, можно и опустить) чертами мертвой (или сбежавшей, что, в сущности, близко по значению) матери: она может быть столь же красива, голубоглаза, светловолоса, стройна, у нее может быть такой же нежный голос, тонкие руки, искусный макияж. Завершает портрет мальчик-паж, ручная зверюшка.
Фея начинает готовить Золушку на бал, колдует, волшебничает: берет тыкву - превращает в карету, берет мышей - превращает в породистых длинногривых лошадей, достает из крысоловки толстую усатую крысу и превращает ее в толстую усатую женщину-кучера. Старое грязное Золушкино платье превращает в роскошный модный наряд, расшитый золотыми и серебряными нитями, усыпанный бисерным жемчугом и черте-чем еще. Красота! Сводящая с ума сила! Духи, французско-какой-нибудь-там литературный разговорник, несколько актуальных поэм недавнего времени в оригинале, нет, в переводах, проекции картин импрессионистов с краткими резюме, чтобы было с нею о чем поговорить на балу Принцу. Ах, Принц, прекрасный Принц! Мечта любой девушки королевства!
Так. Порядок повествования пока соблюден. Все отлично.
Боже, туфельки!! Вот о чем нельзя забывать! Это же карта судьбы, шаг из сна! И мальчик-паж достает (Откуда? Откуда-то.) бархатную подушечку, на которой стоит пара чудесных маленьких туфелек черного хрусталя.
- Девочка моя, ты будешь прекрасней всех на этом балу!
Золушка надевает туфельки и вдруг - чувствует - что - не - поедет - на бал...
Она благодарит за все Фею-крестную, садится в карету и уносится в ночь. Карета мчится сквозь лес до самой полуночи, пока протяжным, ровным гулом часы на королевской дворцовой башне не возвестят срок истекшему чуду...
- Золушка, дитя мое, - увещевает ее Фея, - возьми себя в руки, поезжай!
- 18 детей, лицо усталого олигофрена, отекшее гнилое тело - вот, что будет со мной назавтра после бала, - рыдает в ответ Золушка.
Фея задумывается.
- Послушай, но в жизни у тебя будет все, иии... собственные слуги. Ты сможешь помыкать ими, как тебе вздумается.
Золушка молчит, качая головой.
- Чего же ты хочешь, милая крошка? - бессильно шепчет Фея.
- Я хочу быть свободной, - еле слышно выговаривает Золушка.
- Мальчик-паааж!!
Откуда-то выходит незнакомец в большущей нелепой шляпе (никаких маленьких хрустальных розочек - это пошло). Сказочник!!! Он ласково берет Золушку за руку, галантно усаживает в карету и вместе они, наконец, уезжают. Добрая Фея вздыхает с облегчением.
Их карета летит по дороге сквозь лес, а когда часы на королевской дворцовой башне протяжным, ровным гулом все же возвещают наступление права полуночи, чудо все продолжает длиться и все длится, как радостный детский сон.