Составитель Щеткова Ольга Анатольевна. Газета "Союзная мысль" от 28 января 2012 с дополнениями 22 февраля 2018 гг

Газета "Союзная мысль" N 03 (298) от 28 января 2011 года.

Сборник летописей городов, сёл и деревень Урала и Зауралья.

Печатный орган Южно-Уральского Регионального Отделения

Межрегиональной Ассоциации генеалогов-любителей. Челябинск

Суждённое не случайно...

Так называется книга Лидии Александровны Астафьевой и Сергея Васильевича Плотникова. То, что Вы видите перед собой - второе дополненное издание этой удивительной книги, которую Лидия Александровна с большими сложностями смогла издать после смерти Сергея Васильевича. Чудом один экземпляр оказался у меня, его мне прислала Астафьева Л.А. Очень жаль, что эта книга не увидела "большого" читателя, а между тем, в ней - кропотливый труд не одного поколения исследователей. В ней пойдет речь об истории сел и деревень Таловской волости: села Петровского, Красный Уралец (поселок Воскресенского завода), деревни Елизаветинка, Васильевка (Городничевка), Долгая (Бояршинка). Это помещичьи деревни Таловской волости Челябинского уезда, так называемое "Дворянское гнездо". Ныне относятся к Юргамышскому району Курганской области. В Челябинском уезде проживали, в основном, государственные крестьяне, помещичьих крестьян и дворян в уезде было мало. Книга уникальна! Поздравляю авторов и надеюсь, что среди прочитавших этот выпуск газеты "Союзная мысль" найдется человек, пожелавший переиздать такую уникальную книгу.

Электронная версия книги - Щетковой Ольги Анатольевны.

28 января 2012 года, город Челябинск.

0x08 graphic

Обложка книги Л.А. Астафьевой и С.В.

Плотникова "Суждённое не случайно". Юргамыш, 2008.

ББК 63.3 (235. 55) П39

Л.Астафьева, С.Плотников. Сужденное не случайно. Юргамыш, 2008.

Книга содержит сведения о дворянах крепостного села Петровского -- Бахметьевых, Качек, Покровских, Миславских, Шмурло -- оставивших значительный вклад в истории не только Южного Зауралья, современной Курганской области, но и Урала, Сибири, России в целом. В ней впервые приведены сведения об основателе села Петровского полковнике Оренбургского драгунского полка Петре Степановиче Бахметьеве.

Книга адресована краеведам, школьникам, студентам, жителям Юргамышского района, и, вообще, всем, кто интересуется историей своей родины.

РОДНИКИ ЗЕМЛИ ЮРГАМЫШСКОЙ

Наш выдающийся соотечественник, земляк В.П. Бирюков, в одной из своих работ сказал: "... Мы, жители глухих углов, ничуть не хуже какой-то заграницы. Но свой край для краеведа отнюдь не пуп земли, не есть что-то оторванное от остальной массы человечества. Этот край лишь кусочек из мозаичной картины мировой жизни, в чем начинающий краевед вскоре же убедится, когда на каждом шагу начнет делать множество еле заметных открытий, дающих в своей массе вклад в науку обо всем государстве. Но нередки и случаи, когда одно открытие краеведа заставляет говорить весь ученый мир...".

У В.П. Бирюкова нашлись замечательные сподвижники на юргамышской земле. О них хорошо знают в нашей Курганской области, уверен, что и далеко за её пределами. Это А.У. Астафьев, его дочь Л.А. Астафьева, С.В. Плотников, Б.И. Осипов, В.М. Мальков и другие. Они многое сделали для воссоздания истинной, объективной, правдивой истории юргамышского края, начиная с древности и завершая современностью. Их смысл, раздумья о жизни родного района, Отечества нашли отражение в районных газетах "Юргамышский колхозник", "Ленинский путь", "Рассвет".

В 90-х годах ушедшего в прошлое XX, начале XXI вв. увидели свет такие уникальные издания, как "Автобиографические записки сибирского крестьянина В.А. Плотникова" (Омск, 1995), книга К.М. Малькова "Раскулачивание: как это было. Воспоминания о прожитом и пережитом с 1920 года по 1939 год" (Юргамыш - 1996 - Екатеринбург), "Воспоминания работницы М.Н. Колтаковой "Как я прожила жизнь" (Омск. 1997), "Документальная автобиографическая повесть сельского учителя А.У. Астафьева "Записки изгоя" (Омск, 1998), сборник трудов юргамышского краеведа, историка, астронома, геогра-

(В книге - стр. 1).

фа, поэта А.У. Астафьева 'Уходящей жизни след" (Юргам ыш. 1998), "Солдатские воспоминания Н.Ф. Шульгина и Г.П. Еланцева" (Омск, 1999), "Знакомые потоки" С.В. Плотникова (2001), воспоминание А.Н. Белозерова "Записки районного служащего" (Омск 2002), "Очерки по истории народного образования" Л.А. Астафьевой (Юргамыш2003).

Эти книги представляют собой серию научных изданий народных мемуаров, осветивших мирные созидательные, творческие страницы жизни дореволюционной России, юргамышской земли, а также многие переломные, трагические вехи нашей национальной истории, связанные с революцией 1917 года, гражданской братоубийственной войной, НЭПом, коллективизацией-раскулачиванием, тридцатыми годами тотального страха, Великой Отечественной войной 1941 -- 1945 годов, развитым социализмом, постсоветским временем.

Большую роль в подготовке, редактировании, публикации вышеназванных работ, их комментировании сыграл доктор филологических наук, профессор Омского государственного университета, ведущий языковед мира Б.И. Осипов, родившийся в п. Юргамыш Челябинской (ныне Курганской) области РФ 05. 12. 1938 г.

Читатель-современник держит в своих руках очередную оригинальную книгу, раскрывшую малоизвестные или совсем неизвестные события, грани жизни уроженцев, жителей Юргамышского края. Снова юргамышские несторы -- А.У. Астафьев, Л А. Астафьева, С.В. Плотников оживляют "преданья старины глубокой", поднимают новые, ценные документы и материалы из архивов и музеев Курганской, Челябинской и Свердловской областей, впервые вводят их в научный оборот.

На страницах нового глубоко продуманного, остро прочувствованного, во многом лично пережитого, выстраданного коллективного труда мы с удивлением узнаем о широком круге людей, оставивших значительный

след в истории не только Южного Зауралья, современной Курганской области, но и Урала, Сибири, России в целом. К великому сожалению, не у всех их этот след оказался добрым и, соответственно, память.

Волей исторического процесса жителями юргамышской земли - органичной части России - оказались семьи дворянских родов, носивших фамилии Качек, Шмурло, Покровских, Миславских. Кроме тесных родственных связей, сложившихся между названными представителями дворянских династий, доживших до наших дней их потомков, их крепостных крестьян, о них осталась человеческая, народная память и населенные пункты, в которых они жили: села Петровского, Красный Уралец (поселок Воскресенского завода), деревни Елизаветинка, Васильевка (Городничевка), Долгая (Бояршинка).

Качки - это горные инженеры, чиновники, благотворители, деспоты, самодуры. Покровские - чиновники, врачи, юристы. Миславские - врачи-подвижники, доктора медицины, профессора. АД. Миславский - академик АН СССР. Шмурло -- военные, заводчики, ученые. Е.Ф. Шмурло - ученик крупного историка дореволюционной России - К.Н. Бестужева-Рюмина, профессор, член корреспондент Российской Академии наук, автор трехтомного "Курса русской истории". В 1997 году в России впервые была опубликована книга Е.Ф. Шмурло "История России. 862 - 1917 гг.". Кстати, он после октября 1917 года оказался в эмиграции.

В новой книге читатель найдет ценный материал о судьбах крепостных крестьян "дворянского гнезда" Юргамышского края. Немало в книге трагических страниц из жизни их потомков, попавших в 30-е годы под колеса Молоха раскулачивания, в Гулаг, в бараки спецпереселенцев. Книга потрясает сведениями о судьбе потомков репрессированных юргамышан, сумевших выжить вопреки невозможному, остаться Человеком с большой буквы, воспитать достойными людьми своих детей, внуков, дать им высшее образование.

Знакомящийся с материалами второго издания книги "Сужденное не случайно", читатель найдет в ней много нового, чего не было в первом. Объем книги значительно вырос в связи с включением в нее авторами уникальных сведений по истории, культуре, быту, нравам жителей юргамышской земли, выявленных ими в архивах, музеях и библиотеках Кургана, Челябинска, Екатеринбурга.

Большой интерес книга представляет раскрытием Л А. Астафьевой и С.В. Плотниковым своего научного, краеведческого поиска ценнейшей информации по истории появления на территории Юргамышского края ряда поселений, генеалогии ряда известных не только в зауральской, но и в целом российской истории фамилий.

Читающий книгу россиянин поймет, что сама идея написать подобную книгу возникла у ее авторов более 20 лет назад! Несомненно, что читателей привлечет не только сам фундаментальный материал книги, но и проходящая через все ее содержание идея о том, что любой здравомыслящий человек должен всегда и во всем высоконравственно относиться к историческому прошлому своей малой и большой Родины, к своему родословию, по крупицам собирать и хранить найденное!

И, очевидно, читатель согласится с мнением написавшего это небольшое предисловие к книге человека о том, что из ее содержания хорошо прослеживается мысль: "Россия всегда сильна провинцией" !!!

Снова желаю авторам книги творческого и жизненного долголетия, благодарных читателей!

В. Пундани, доктор историчесмх наук профессор Курганского государственного университета.

******************************************************************

С. Плотников

Былого след везде глубоко впечатлен,

И на полях твоих, и на твердыне стен

ПА. Вяземский, "Остафьево"

В конце июня 1981 года директор районного краеведческого музея А.Н.Белозеров пригласил меня на встречу с Вячеславом Павлиновичем Тимофеевым, доцентом Челябинского госуниверситета, кандидатом филологических наук, руководителем топонимической экспедиции. Меня поразила внешность ученого: невысокого роста, стройный, казалось, молодой, в чёрной отутюженной рубашке, темных брюках, и, что меня больше всего удивило, в начищенных кирзовых сапогах; в руках полевая сумка со школьными тетрадками и ряд остро отточенных карандашей. Мы беседовали минут пятнадцать. Вячеслав Павлинович подарил мне книжечку "Программа сбора топонимического материала на территории Зауралья", договорились о встрече со студентами на следующий день. После этой, казалось, мимолётной встречи я записывал топонимы более десяти лет, объехал все деревни и сёла района, встречался с краеведами, старожилами, многие из них стали моими консультантами на многие годы. Вместе с топонимами записывал и общие сведения по истории поселений в основном досоветского периода.

Ранним утром в последние дни августа 1996 года приехал в деревню Разбегаеву. Улица пуста. И только у крайнего дома в конце деревни мужчина колет дрова. Познакомился с ним: Алексей Викторович Вершинин, бывший механизатор и бригадир комплексной бригады, недавно вышел на пенсию. Сели на поленья в тени дома и беседуем. Алексей Викторович говорит мне: "Надо написать историю деревни Разбегаевой, чтобы молодёжь знала, как жили их предки". Эта мысль простого крестьянина не даёт мне покоя. Но кто напишет историю каждой деревни, села? (Стр. в книге 5).

В конце XIX века летописи церковных приходов писали священники. Однажды в Челябинской областной научной библиотеке я читал такую летопись одного из сел Челябинского уезда, опубликованную в "Оренбургских епархиальных ведомостях". Читал и удивлялся мастерству и таланту священника, описывающему быт и нравы своих прихожан.

Говорят, что куртамышскому писателю и краеведу П.З. Кочегину пообещали принести летопись Таловской слободы, написанную в конце 19 века священником Николаевской церкви села Таловского. Но пока собирались сходить за ней, старожил, знавший у кого хранится летопись, скончался. Краеведам нередко приходится ходить по следам утраченного. На основании Таловской летописи Н. Середа написал рассказ "Позднейшие волнения в Оренбургском крае", напечатанный в мартовском номере журнала "Вестник Европы" за 1868 год.

В 1948 г. жители Чинеевского Участка отмечали столетие деревни. Они помнили ещё рассказы отцов и дедов, приехавших сюда из деревни Сорокиной Псковской губернии. Простой крестьянин Дмитрий Михайлович Васильев написал летопись своей деревни. Где она? О ней рассказала мне Вера Петровна Плотницкая, родом из Чинеевского Участка, но уже давно живет в Юргамыше, с 1986 года бессменный директор, экскурсовод музея "Материнская слава". Ещё в юности она шла с подругой из Петровского педучилища в Юргамыш. Их настиг А.У. Астафьев, ехавший на велосипеде, пошел вместе с ними и, узнав, что Вера Петровна из Чинеевского Участка, сказал о виденной им летописи. В ней были и нелицеприятные сведения о жителях деревни, возможно, поэтому она и не сохранилась.

О внимании ученых к истории деревни рассказал мне курганский археолог С.Н. Шилов: "В мировой исторической науке сейчас начинает развиваться специальное течение, которое в противовес глобальным историческим обобщениям начинает обращать к себе "маленького человека", простого обывателя, его месте в исторических событиях. Показывают историю взглядом безмолвствующего "большинства" -- простых крестьян, ремесленников, всех тех, о которых не писали в хрониках и летописях, но которые действительно являлись настоящим двигателем истории.

Совсем недавно научным историческим бестселлером за рубежом и у наших медиевистов (специалистов по изучению истории Западной Европы в средние века -- С.П.) стало исследование Жоржа Ле Руа Ладюри "Монтайе: Окситанская деревня". Французский историк на основании церковных записей и других сухих исторических документов восстановил жизнь простой, небольшой французской деревни с конца альбигойских войн и до ХУШ века. Никто и представить не мог, как много событий, пусть небольших, происходило там".

История села Петровского заинтересовала меня слишком поздно. В 1998 году вышел краеведческий сборник А.У. Астафьева "Уходящей жизни след", со- ставленный дочерьми краеведа Л .А. Астафьевой и Н.А. Астафьевой. Александр Ульянович записал нравы "дворянского гнезда" со слов старожилов, которые ещё помнили последнего землевладельца Владислава Качку и хозяина винокуренного завода Геннадия Шмурло.

Но, прочитав главу о селе Петровском, возникло много вопросов, на которые ответов не было. Когда основано село? Кто его основатель? Как приобретено село "генералом" Александром Качкой? Не были известны родословные дворянских семей, владевших селом и окружающими деревнями Долгой, Елизаветинкой, Васильевкой. Какой вклад внесли юргамышские дворяне в историю села, в историю России?

В селе Красном Уральце жил и работал директором школы и учителем истории Анатолий Михайлович Студенцов. Он создал в школе краеведческий музей, который носит его имя. В районной газете постоянно появлялись его краеведческие заметки, но только о событиях советского периода. О досоветской истории села он, к сожалению, не писал.

Изучить родословную рода Качек помог случай. Но прежде чем рассказать о нём, хочется обратить внимание читателя на слова А.У. Астафьева из статьи, опубликованной в районной газете: "Письменных документов, характеризующих прошлое нашего района, почти не сохранилось".

Но в этой же статье он пишет о том, что изучал метрические книги Благовещенской церкви села Петровского, которые хранятся в областном архиве Курганской области. "Первые записи в них были произведены в 1780 году". Значит, можно проследить историю села с 1780г.

Там можно найти много интересных фактов! Эти книги ждут своих исследователей. Метрические книги в церквях введены указом в 1780 году. Такие книги были, думаю, и ранее, но в государственных архивах Курганской и Челябинской областей их нет, возможно, они не сохранились.

Еще в 1980-е годы я неоднократно бывал в ЗАГСе и читал метрические книги Кирилловской церкви села Кислянского. В них нашел записи о своих предках, начиная с 1820 года. Заведующая отделом ЗАГСа Л.В. Фролова говорила мне тогда, что все метрические книги будут списаны, т. к. истёк срок их хранения -- 75 лет. Я надеялся списанные книги взять и сохранить, изучать их дома. Верил, что ими заинтересуются все краеведы района. Но вскоре Людмила Владимировна уволилась с работы и уехала в Казахстан. Я потерял всякую надежду сохранить книги, опасался самого худшего -- их спишут и сожгут.

Осенью 1990 года я приехал в поселковый Совет, здесь же в это время располагался и ЗАГС. В коридоре

(Стр. в книге 8).

на полу я увидел кучу метрических книг, драгоценных для меня книг, сохранность которых меня волновала несколько лет. Они были засыпаны различными квитанциями, заявлениями и, самое ужасное, засыпаны старой сухой побелкой, цементной пылью, кирпичной крошкой -- обычным строительным мусором после ремонта зала бракосочетания. Бог же привел меня к книгам, говорю так, хотя имя это всуе произносить не рекомендуется. Я волновался: все ли книги сохранились? -- ведь они лежали без присмотра, возможно, несколько дней. Как мне взять их? После обычных формальностей я погрузил с трудом (у меня болела нога, ходил с тростью) все метрические книги в машину, а их оказалось 95, и привёз домой. Так у меня оказались книги всех церквей района: Кирилловской села Кислянского, Николаевской села Островского, Власо-Модестовской села Чинеево, Хри-сторождественской села Малобеловодского, Свято-Троицкой села Карасинского, Михайло-Архангельской села Вилкино, Гавриило-Архангельской села Ерохинского, Ильинской села Горохово, Свято-Троицкой села Кипельского, Благовещенской села Петровского, Николаевской села Таловского, Петропавловской села Гагаринского, Флоро-Лаврской села Скоблино и старообрядческих общин поморского согласия Покровской деревни Камагана и Успенско-Никольской села Скоблино. Все эти книги, примерно, за 1870 -1920-е годы.

В метрической книге Николаевской церкви села Таловского нашел записи о рождении и бракосочетании родителей Клавдии Васильевны Полынских из д. Камагана. Она взяла книгу в руки, гладит её листы, плачет и причитает. Нашему земляку Б.М. Малькову, родом из д. Ик, на 80-м году его жизни нашел точную дату рождения; он приехал из Екатеринбурга в Юргамыш, чтобы здесь, на родине, отметить свой юбилей. Староста Никольского храма спрашивал меня о регистрации крещения одной из прихожан церкви, такую запись удалось найти. Эти книги помогли мне изучить топонимику Юрга-мышского района.

Ещё в 1991 году я пытался их сдать в архив, просил заведующего архивным отделом облисполкома А.О. Степаненко, моего бывшего классного руководителя в шестом классе, взять книги на хранение, но он ответил мне, что в архиве имеются книги первого экземпляра, второй экземпляр им не нужен. Через 12 лет хранения я сдал все книги в госархив Курганской области.

Из семи сохранившихся книг Благовещенской церкви села Петровского я выписал все сведения о дворянах села и окружающих деревень, составил родословную их семейств, но было много неясностей. Обратился к Лидии Александровне Астафьевой. Она составила родословную рода Качек, изучив записи своего отца. Все известные нам сведения о дворянах вошли в книгу "Суждённое не случайно", которая вышла в 2001 году. Но и в этой книге мы не смогли ответить на вопрос: когда и кем было основано село Петровское?

Ещё в 1987 году я купил книгу "Рифей. Уральский краеведческий сборник. 1987" (Челябинск, 1987). В ней я прочитал о Петре Ивановиче Рычкове и его книге "Топография Оренбургская, то есть обстоятельное описание Оренбургской губернии", вышедшей впервые в 1762 году. О нём написала в книге Александра Григорьевна Заврина, зав. Сектором Челябинской областной универсальной научной библиотеки. "П.И. Рычков в 1734 году был прикомандирован к знаменитой Оренбургской экспедиции под началом известного русского географа И.К. Кирилова, целью которой была постройка Оренбурга и системы укреплений на границе Башкирии и киргиз-кайсацких (казахских) кочевий.

П.И. Рычков был способным и трудолюбивым человеком: знал несколько иностранных языков, изучил арифметику и бухгалтерию. Под влиянием Кирилова у него развился интерес к научным, в особенности, гео-

(Стр. в книге 10).

графическим исследованиям. Он записывал все примечательное, с чем встречался в многочисленных разъездах по делам экспедиции.

Преемник Кирилова крупнейший историк и географ В.Н. Татищев также высоко оценил Петра Рычкова, который стал фактически одним из основных научных сотрудников экспедиции и руководителем Оренбургской Губернской Канцелярии...

В 1744 году Рычков закончил первый научный труд - "Известие о начале и состоянии Оренбургской Комиссии по самое то время, как оная Комиссия целой губернией учинена, с некоторыми историческими и географическими примечаниями". Позднее, в 1755 году, он переработал и дополнил этот труд, назвав его "Топография Оренбургская, то есть обстоятельное описание Оренбургской губернии", и послал его в Петербург, в Академию наук М.В. Ломоносову. Михаил Васильевич похвально отозвался о рукописи и рекомендовал ее к напечатанию. Кроме того, Ломоносов предложил "учредить по примеру некоторых других Академий класс академических корреспондентов" и начать сие учреждение принятием в такие корреспонденты с данием дипломы господина коллежского Советника Петра Рычкова". П.И. Рычков был единогласно избран первым членом-корреспондентом Российской Академии наук.

Достойную оценку заслуг П.И. Рычкова дал его современник, академик Г.Ф. Миллер. "Подробное описание России, -- писал он, -- возможно, будет только тогда, когда во всякой губернии будет человек, прилежанием и искусством подобный Рычкову".

В книге впервые описана Таловская слобода. "Таловская слобода, от Челябинска 180, а от Куртамышской, в которой управитель живет, 35 верст, построена на речке Таловке. В ней церковь во имя пророка Ильи. Обывательских домов семьдесят. Все то строение по длине 150, а по ширине 200 сажен; обнесено деревян-

(В книге стр. 11).

ным заплотом и рогатками. Приписных к ней одно село и восемь деревень, в которых по переписи 1341 душа". К Таловской слободе приписано село Петровское -- так я первоначально считал, так как в 1760 году в селе основана Благовещенская церковь, и с этого времени, возможно, деревня Юргамышская переименована в село Петровское.

Об Окунёвском дистрикте, к сожалению, П.И. Рычков написал мало, но обращаю внимание читателя на следующие слова: "Сверх них после ревизии поселенные имеются в сем же дистрикте в двух деревнях в Миясской и Юргамышской помещичьих 57 душ м. п.". Таким образом, в описании Куртамышского дистрикта П.И. Рычков указывает, что к Таловской слободе приписано "одно село", а к Оку невскому дистрикту относится деревня Юргамышская. Об одном ли селении идёт речь? Почему Юргамышскую деревню он относит к Окунёвскому дистрикту? Да потому, что Куртамышский дистрикт учинен в 1756 году, а книга вышла в 1762, значит, написана рукопись до 1756 года, а тогда Юргамышская деревня относилась к Окунёвскому острогу. Село Петровское с конца XVIII века входило в состав Таловской волости, в XIX веке вошло в состав Кипельской, выделенной из Таловской.

ЮРГАМЫШСКИЕ ДВОРЯНЕ:

кто они?

Легенды минувшего времени

Краеведение Зауралья обладает громадным материалом по изучению истории родного края. Неоценимая роль в сохранении исторической памяти принадлежит Владимиру Павловичу Бирюкову, создавшему в г. Шадринске научное хранилище. И в Шадринске, и в Кургане действуют творческие коллективы ученых и краеведов-любителей. Краеведение выполняет познавательную и

(В книге стр. 12)

воспитательную функции, расширяя знания о себе и о мире, позволяет взглянуть на жизнь на примере человеческих судеб, их интересов. Известно, что заселение Зауралья началось в конце XVII века и продолжалось в течение XVIII и первой половины XIX веков за счет переселенцев, подавляющую часть которых составляли государственные и беглые крестьяне.

Краеведческих работ по изучению "дворянских гнезд" и принадлежащих им крепостных семей нет.

Большую роль в сборе легенд, отдельных воспоминаний старожилов принадлежит юргамышскому краеведу А.У. Астафьеву. Его самоотдачу любимому делу лучше не выразишь, чем строками Н. Рубцова:

Люблю твою, Россия, старину,

Твои леса, погосты и молитвы,

Люблю твои избушки и цветы,

И небеса, горящие от зноя,

И шепот ив у смутной воды,

Люблю навек, до вечного покоя...

После смерти Астафьева по его архивным материалам вышли в свет две книги: 'Уходящей жизни след" и документальная автобиографическая повесть "Записки изгоя", в которые вошла часть материала о "дворянском гнезде". С.В. Плотников предложил объединить имеющийся материал у него и А.У Астафьева в единое целое, дополнив его новыми сведениями из музейных источников Челябинска и Екатеринбурга.

Молчат гробницы, мумии и кости, -

Лишь слову жизнь дана:

Из древней тьмы на мировом погосте

3вучат лишь письмена.

(И. Бунин).

- Мой отец А.У. Астафьев на протяжении всей жизни занимался изучением истории своего края. Особый интерес он проявлял к истории крупного "дворянского гнезда"- страниц далекого прошлого с. Петровского и отпоч-

(В книге стр. 13).

ковавшихся от него крепостных деревень Елизаветинки, Долгой и Васильевки. Об этом он оставил следующие сведения. Крепостного права, как распространенного явления, в Западной Сибири не было. Крестьяне в большинстве своем были государственными, жили на государственных землях и выполняли в пользу государства ряд обязанностей. Наш край в прошлом был редким исключением из общего правила. На территории его находилось крупное "дворянское гнездо" в районе рек Юргамыш и Таловка. Крестьяне села Петровского, д. Елизаветинки, Долгой и Васильевки - Городничевки до 1861 года были крепостными.

По сохранившимся рассказам с. Петровское было основано в середине XVIII века. На том месте, где оно сейчас находится, тогда шумел нетронутый сосновый бор. Две тихие лесные речушки - Юргамыш и Таловка - сливаются здесь в одну общую реку. Остатки этих лесов сохранились до настоящего времени. Возле дороги, идущей в Таловку, по извилистому высокому склону тянется лента соснового бора вперемешку с березами. По другую сторону идет гряда холмов, напоминающих небольшие сопки. У подножия их - Марьино болото, заросшее рогозом и камышом. Дорога здесь очень живописна. В прошлом здесь была дремучая глухомань.

После основания Орска (1735 г.), Оренбурга (1743 г.) и строительства защитной линии через Звериноголовскую крепость на Петропавловск начинается заселение центральных и южных районов Курганской области (Юргам ышского, Куртамышского и других). В 1745 году основана Куртамышская слобода, в 1747 году - Таловская и Каминская. Примерно, в это же время возникло крепостное с Петровское. В пору своего расцвета "дворянское гнездо" (по девятой ревизии 1850 года) имело 13 тысяч десятин земли, 1377 крепостных и 57 дворовых. Эти сведения взяты из карты земельных владении помещиков 1853 года.

(В книге стр. 14)

При Петре I в Россию прибыл инженер Симон Качка. В то время, когда уральской промышленностью вторично заведовал с 1731 по 1739 годы известный историк, географ и администратор В.И. Татищев (1686 -- 1750 гг.), Симон Качка работал штейгером на Полевском заводе, основанном в 1724 году. Его сын Гавриил Симонович Качка был колыванским губернатором и главным начальником Алтайского горного округа (1785 -1799 гг.). Другой родственник этого штейгера стал владельцем крепостного села Петровского, которое он купил якобы у помещика, прибывшего сюда в свое время из Калужской губернии с двенадцатью крепостными семьями (показания Денисова Платона Петровича, 1881 года рождения)*. Об этом же свидетельствует жившая в г. Кургане Зоя Петровна Павлова. Среди этих крепостных была ее прародительница Минадора Шипунова (о чем рассказывал ей отец).

Село Петровское первоначально называлось Юргамышским. Став владельцами с. Петровского, Качки из года в год увеличивали количество крепостных людей. Они покупали их, выигрывали в карты. К моменту проведения крестьянской реформы у петровского помещика было 9 тысяч десятин земли. Часть он продал петровским крестьянам, получившим освобождение по манифесту 1861 года. Затем "дворянское гнездо" быстро пошло к упадку. Один из предпоследних владельцев этого имения Владислав Владиславович промотал его значительную часть. В 1978 году А.У.Астафьевым была опубликована статья в газете "Рассвет" за 31.01. 1978 г. за N 14 "Нравы минувшего времени"**.

После смерти Александра Качки петровским поместьем стала управлять барыня Елизавета Ивановна. Особую благосклонность она проявляла к двум крепостным-озорникам Фомке и Фильке. Они, опираясь на ее

______________________________________

* АУ. Астафьев. Нравы минувшего времени. "Уходящей жизни след". Краеведческий сборник. Юргамыш. 1998 г. С. 79.** Там же с. 79.8

(В книге стр. 15).

покровительство, что хотели, то и делали, тем более, что кроме господской милости они имели еще и их собственную физическую силу. Им ничего не стоило потехи ради отрезать хвост у крестьянской лошади, человека, не умеющего плавать, сбросить в реку и хохотать, как он, охваченный отчаянием, пытается выбраться на берег. За дикое озорство они не несли никакого наказания. С них требовалось только одно: с собачьей преданностью служить своей госпоже.

Особую страсть проявляла властная барыня к потешным развлечениям. Главными из них были кулачные бои, ежегодно справлявшиеся в первый день масленицы. К ним готовились как к крупному событию. Их подготовкой руководили все те же Фомка и Филька. Они в это время даже получали звание "генералов". Основная часть этой подготовки заключалась в изготовлении большого количества самодельного вина, предназначавшегося для победителей. Разбивка крестьян села Петровского на две части предопределялась его географическим положением. Жители таловско-юргамышского междуречья образовывали один "полк". Остальные, живущие на противоположных, более высоких берегах этих рек, от чего и называвшиеся горянами, - другой.

Бой начинали подростки, их сменяли взрослые.

Кулачные бои являлись в тоже время своеобразной политикой "хлеба и зрелищ".

У Качек известно в нашей местности четверо детей: Клара, Елизавета, Петр и Владислав. Из части крепостных крестьян с. Петровского образовались соседние деревни: Елизаветинка и Долгая. Петровский помещик, выдавая своих дочерей замуж, наделял их землей по полторы тысячи десятин и по несколько десятков крепостных семей.

Клара Александровна вышла замуж за горного инженера Авдеева Ивана Васильевича и получила в на-

(В книге стр. 16)

следство д. Долгую. Об их судьбе ничего неизвестно, кроме того, что у них была одна дочь Елизавета Ивановна, почему-то удочеренная Иваном Евграфовичем и Елизаветой Александровной Разгильдяевыми, которые были бездетными. Вторая дочь А. Качки Елизавета Александровна вышла замуж за обрусевшего башкира Ивана Евграфовича Разгильдеева, одно время занимавшегося добычей золота на Урале. Имение в деревне Елизаветинке он получил с приданым своей жены. Оно состояло из полутора тысяч десятин и 66 крепостных душ. Разгильдяев был довольно образованным, но жестоким человеком. Долгое время среди елизаветинцев сохранялся рассказ о смерти лакея Романа, запоротого плетью по приказу Разгильдяева.

Легенда о его смерти была опубликована А.У. Астафьевым в местной газете "Юргамышский колхозник" 30 января 1957 год.

Легенда старого парка

У Ивана Евграфовича был брат, моложе его лет на пятнадцать. Он окончил военное училище и в звании подпоручика служил в армии.

Однажды осенью он к И. Разгильдяеву приехал с двумя товарищами. До полуночи гремела музыка. В числе горничных была молодая девушка Таня, лет семнадцати. Она сиротой тринадцати лет попала в барский дом. Теперь Таня превратилась в стройную красивую девушку и считалась невестой молодого лакея Романа.

Красота Тани не ускользнула от пьяного и развязного подпоручика.

Вечер кончился. Романа отправили сопровождать господ в село Петровское. Остальные гости разошлись на ночлег. Таня пошла в сад и присела на скамейку. Подпоручик через окно вылез из своей комнаты и подкрался к ней. На крик в саду никто не вышел.

(В книге стр. 17).

На следующий день, как ни в чем не бывало, подпоручик проснулся, потребовал вина и закуски. Дожидаясь завтрака у окна, он напевал шаловливую мелодию. Через три дня уехал.

Таня две недели болела. Затем было официально объявлено о ее свадьбе с Романом. Их обвенчали.

Время шло быстро. У нее родилась девочка, но сама Таня умерла при родах. Перед смертью она рассказала Роману свою тайну.

Похоронив жену, Роман ходил темнее тучи, осунулся, постарел.

В это время подпоручик с молодой женой на паре рысаков вновь приехал в гости. Ночью конюшня, куда были поставлены лошади, сгорела. Лошадей удалось спасти. Кто был виновником этого пожара? Два года Разгильдяев искал виновника, подвергая голоду и физическим истязаниям подозреваемых, но найти не мог.

Романа выдала одна из горничных. Разгильдяев собрал своих крестьян на площадь и объявил свой указ о предании преступника смертной казни.

Вскоре все елизаветинцы стали свидетелями страшного зрелища. Романа везли на телеге, руки его были крепко привязаны веревкой к деревянным столбикам. С ним рядом, стоя, ехал палач. Роман, прощаясь с жизнью, молча кланялся своим односельчанам. Два раза в таком виде его провезли по улицам деревни. Затем телега тронулась через мост на противоположный берег реки Юргамыш. Повернув влево, она остановилась в березовой роще, в нескольких десятках метров от берега. На небольшой полянке быстро была вырыта могила. Романа положили на плаху, и палач на глазах крестьян ременной плетью с залитым в нее свинцом запорол его до смерти на сто двадцать пятом ударе. Истязая дворового, палач приговаривал: "А ну, держись, сокол".

(В книге стр. 18).

Романа, спина которого была превращена в сплошную кровавую рану, вместе с плахой, без всякого гроба - зарыли в землю.

По фамилии помещика деревню вначале называли Разгильдяевкой, после его смерти вернули название Елизаветинка*.

В парке Разгильдяев построил в 1847 году большой дом из 16 комнат, В нем были картины, музыкальные инструменты и даже оранжерея, в которой под строжайшим наблюдением хозяина выращивали лимоны. Дом простоял до 1917 года и был сожжен местными крестьянами во время октябрьской революции 1917 года. После смерти Разгильдяева во главе имения стала его жена, а после нее - приемная дочь Елизавета Ивановна, ставшая женой Василия Покровского. Дети Покровских Борис, Калерия, Мария и приемная дочь Августа были последними наследниками имения. Борис Васильевич окончил юридический факультет Казанского университета, знал несколько языков.

Покровские находились в родстве с семьей Шмурло: Василий Корнильевич и жена Франца Иосифовича Шмурло - родные брат и сестра. Следовательно, Качки, Шмурло и Покровские были родственно связаны.

Калужанка

Кто хоть раз проезжал по живописной петровско-таловской дороге, не мог не обратить внимания на придорожное болото, с которым связана трагическая судьба крепостной женщины, которую народ называл Калужанкой Марьей.

Для обслуживания барской усадьбы владельцы с. Петровского держали около 60 дворовых. В числе их была Марья Калужанка, привезенная, как говорит ее прозвище, из города Калуги или его окрестностей.

______________________________________

* А.У. Астафьев. Уходящей жизни след. Краеведческий сб. Юргамыш 1998, ср. 85

(В книге стр. 19).

Ходили слухи, что петровский помещик купил ее за красоту и музыкальный слух. Когда приезжали гости, Марья по приказу помещика пела им песни, в остальное время была горничной.

Пока Марья была молодой, здоровой и красивой, ей жилось сносно. Но годы взяли свое, пришла старость, а вместе с ней недомогания. Марья стала ненужной. Ее выгнали на все четыре стороны. Марья бродила от деревни к деревне, жила по чужим углам. Однажды по дороге из Долгой в с. Петровское ее в пути застигла метель. Дорогу перемело. Наступил вечер, леса и холмы поглотила снежная мгла. Не дойдя до Петровского километра полтора, она сбилась с пути и окоченела в болоте.

Обнаружили ее только через три месяца, когда апрельское солнце обнажило буфы и южные склоны логов.

С тех пор прошло много времени, а болото по-прежнему называют Марьиным.

С. Плотников

ОПИСАНИЕ СЕЛА ПЕТРОВСКОГО

Деревня Юргамышская основана на левом берегу речки Юргамыш. В ней в 1859--1860 годах построена Благовещенская церковь, и с этого времени её назвали селом Петровским. В селе сливаются две речки: Юргамыш и Таловка. Ниже устья Таловки стоит мост, соединяющий края Шарташ и Расстань с центром села. Обе речки текут лениво, так что течение заметно только на перекатах, а в весеннее половодье они буйно несут свои воды, вырывая кусты и деревья по берегам. На берегу речки Юргамыш можно видеть иногда рыболовов, но рыбы мало; ловят пескарей, окуней да карасей, чебаков, лещиков, ершей и щук. Берега речек мес-

(В книге стр. 20).

тами заросли кустами ивы так, что невозможно даже проплыть по ним на лодке. Господский дом был поставлен на высоком левом берегу поймы речки Юргамыш, вблизи него стояла часовня, отмеченная на плане 1853 года, а края села в основном расположены на низких берегах речек. Местность вокруг села холмистая, земля плодородная. В досоветское время и в годы советской власти все поля были распаханы и давали богатый урожай, а после 1991-го года большая их часть не обрабатывается, и заросла бурьяном.

Я долго не мог понять, как расположены края села Петровского. Рассказала мне о них и выполнила схематично план села Галина Михайловна Грибанова, урожденная Трусова, 1930 года рождения, родом из Петровского, там она работала учителем начальных классов. Она заинтересовалась моими исследованиями и охотно вспоминала о своей родине.

При въезде в село Петровское, слева от дороги, стояла Благовещенская церковь, построенная в конце первой половины XIX века (о ней упоминается в описании карты петровских земель 1853 года); как обычно, была обнесена церковной оградой с ажурными металлическими решетками. После закрытия церкви около 1930-го в ней хранили государственное зерно. В 50-х и начале 60-х годов прошлого века у церкви не было хозяина, и она стала разрушаться. В середине 1960-х годов по инициативе парткома совхоза, райкома партии и поддерживающих их сельсовета и руководства совхоза церковь взорвали.

В то время были взорваны церкви в сёлах Кипели и Карасях, уничтожен действующий храм в селе Чинеево; разрушили их потому, что церковь была единственным врагом КПСС, точнее - даже разрушенные стены храмов не давали покоя партийным функционерам и их добровольным помощникам.

(В книге стр. 21).

Церковь стояла в крае, называемом Гора. Гора -- громко сказано -- это обычная горка, край несколько выше остальных.

При въезде в Петровку, почти напротив церкви, стояла Белая школа -- бывший поповский дом. Он сохранился и отдан под квартиры. Этот деревянный дом построен на невысоком кирпичном фундаменте, крыт железом по-круглому, сени из досок. В кухне стояла русская печь. Школа названа Белой, возможно, потому, что дом поставлен из обработанных скобелем светлых бревен.

Северо-восточнее церкви, на пологом склоне к озерку, в центре которого находится остров, стояла Красная школа. Отец Галины Михайловны, 1890 года рождения, учился в этой школе. Галина Михайловна считает, что ее строил Геннадий Францевич Шмурло. Школа стояла на высоком фундаменте из красного кирпича. Бревна стен были окрашены темно-бордовой краской, поэтому называли школу Красной. Здание её было покрыто железом, со слуховым окном на восточной стороне. Большие высокие окна не имели наличников. С восточной стороны были сени с высоким крыльцом и кухня с русской печью. В советской школе было 4 начальных класса, и поэтому большой класс разделили пополам перегородкой.

Галина Михайловна считает, что из кухни была дверь во двор, но позже заложена и на ее месте вставлено окно. Школа была холодной, на её отопление требовалось по 150 кубометров дров. В 1973 году школу разобрали и построили из неё дома для рабочих совхоза.

В крае Гора две улицы: Верхняя и Нижняя. Нижняя сейчас асфальтирована, по ней въезжают в село, а Верхняя раньше была центральной.

Ниже Горы, по обе стороны дороги -- край Подгора. На восток от него, вдоль речки Юргамыш, протянулась

(В книге стр. 22)

улица-односторонка, называемая Вихарёвка. Восточнее церкви улица Самодуровка.

Северо-восточнее церкви, почти отдельно от села, находится край Островки. Это действительно островок села. Множественное число служит средством словообразования, сравните Пески, Озерки, Острова. Петровцы иногда называют край и Островком. Место крайне неудобное для селения, т. к. огороды расположены на склоне поймы речки. Южнее Островков видно, как на ладони, круглое Озерко, его так и называют, а среди него круглый островок, называемый Яйцо. Озерко находится в пойме речки Юргамыш. Старожил села Зинаида Анатольевна Большакова рассказала мне об Озерке. В 1950-1960 годы на нём косили сено. Озера не было. Один из жителей Петровки работал бульдозеристом, он и натолкал плотину и отделил озерко от речки. Во время весеннего разлива вода из речки зашла в Озерко, да так и стоит с тех пор. Островок среди озера Зинаида Анатольевна называет Глобусом. На карте петровских земель в 1853 году утеряна та часть, где было написано название озерка, и кто-то уже в наше время карандашом написал "Островное", поэтому нет уверенности, что так называли озерко в год составления карты.

Однажды Л.С. Черноскулов привез меня к старожилу села Михаилу Васильевичу Большакову. Его дом стоит на Горе, на улице Верхней. Я увидел её впервые: от некогда заселённой улицы осталось несколько домов. Я попросил Михаила Васильевича показать место, где стояла часовня. Он поправил меня: "Не часовня, а деревянная церковь". Она стояла за последним домом в середине улицы, была огорожена, в церковной ограде росли кусты акации и сирени, там же были могилы. В 1970-х годах кто-то разрыл эти могилы, разрыл тайно. После этого случая бульдозером засыпали могилы и разровняли то место, где стояла церковь.

(В книге стр. 23).

Благовещенская церковь села Перовского. Фото наличного архива А.У. Астафьева

Николай Леонидович Ковалев, 1953 года рождения, рассказал мне: "Севернее края Гора, слева от дороги из села к кладбищу, стояла часовня (так он назвал!). Однажды я шел с кладбища и провалился в склеп могилы.

(В книге стр. 24).

В могиле нашел золотое кольцо весом в 2 г с надписью на нём. Помню только год, выгравированный на кольце -- 1843, а фамилию уже не помню. Там было несколько больших склепов". В церковной ограде обычно хоронили священников. Оба моих собеседника говорили об одной и той же церкви, но название её они не знали. Фотографии этой церкви мне найти не удалось.

Ольга Анатольевна Щеткова выслала мне данные о XVII благочинническом округе, в который входил Петровский приход в 1873 году и "приписная в этом же селе без причта ветхая церковь во имя Благовещенья Пресвятой Богородицы". Таким образом, кирпичное здание Благовещенской церкви было построено в конце первой половины XIX века, но, оказывается, до этого уже стояла деревянная Благовещенская церковь, построенная, возможно, в начале XIX века.

Западнее Горы и Подгоры, значительно ниже их, - край Бакаловка, в нем есть маленькое озерко, у которого, говорят жители, имени нет, на карте 1853 г. оно названо Безыменным. Севернее Бакаловки на склоне горы стояли барский дом и 2 флигеля. В барском доме в годы советской власти была контора колхоза имени Куйбышева. В годы раскулачивания сюда свозили вещи "кулаков" и проводили торги. Западнее дома был сад, кусты которого видны и поныне. Этот дом, возможно, построен Александром Гавриловичем Качкой.

Из окон барского дома была видна, как бы с высоты птичьего полета, расстилающаяся внизу пойма речек Юргамыша и Таловки и на ней раскинувшееся село. От некогда большой усадьбы сохранился сад. Он нанесен на плане1853 года, значит, посажен в начале XIX века или по приказу А. Г. Качки, или его жены Елизаветы Ивановны. В саду растут кусты акации, сирени, жимолости и среди них несколько тополей. Сад зарос и по нему трудно пройти. Восточнее сада стоял барский дом размером примерно 12 на 14 метров. Цокольный этаж дома

(В книге стр. 25).

был выложен из кирпича -- в нем находились складские помещения. Второй этаж был деревянным, предположительно из трех комнат, кухни и коридора. В северо-западном углу сада стоял флигель, второй флигель был севернее. Там же, севернее сада, стояли конюшни, загоны для скота, амбары. Сейчас там проложена асфальтированная дорога. Последними наследниками имения были дети В.В. Качки -- Мутовкины. В 1950-х годах дом и флигель увезены. Из дома А. Качки было построено здание Госбанка в Юргамыше, позднее переоборудованное под автовокзал, из флигеля построили дом Колупаевых в Юргамыше на улице Свободы, другой флигель поставили в с. Петровском.

Мария Татаринцева, родом из Островков, рассказала мне, что в одном из флигелей жила богатая, интересная женщина Варвара Михайловна Мутовкина, жена Павла Андреевича Мутовкина, одного из незаконнорожденных сыновей В.В. Качки. В другом флигеле жила Лидия Львовна Згура.

В селе Петровском у моста сливаются две речки -- Юргамыш и Таловка. На правом берегу Таловки располагается улица Шарташ, севернее её -- небольшая односторонняя улица Нижняя, южнее была Верхняя улица. На Верхней улице стояла ветряная мельница. Топоним Шарташ привезён в Петровку из Екатеринбурга, там было село Шарташ (сейчас часть Екатеринбурга), "возникшее из старообрядческого поселения XVII века. Название дано по озеру Шарташ, на западном берегу которого расположено село" -- так пишет профессор Уральского госуниверситета А.К. Матвеев.

Юргамышский краевед А.У. Астафьев записал со слов А.С. Парушкина, что А.Г. Качка поселил в село несколько семей из Екатеринбурга. Мне об этом переселении услышать не удалось.

Восточнее улицы Шарташ, на правом берегу речки Юргамыш находится край Расстань. Заселено было и

(В книге стр. 26)

междуречье рек Юргамыша и Таловки. Петровские крестьяне назвали этот край Межреки. Западная часть Межрек названа Закатовкой, которая основана крестьянами по прозвищу Закатовы, там же в Межреках край Забегаловка. Из Межрек в Шарташ можно перейти речку Таловку по Ехремову мосту.

Пичкали

Летом 2003 года на родину в Юргамыш приезжал Б.И. Осипов, профессор Омского университета. На этот раз он не привёз новой книги, но краеведческую находку нам подарил. Я спросил Бориса Ивановича: "Что означает слово пичкали?". Он сразу не ответил, но позднее в письме написал: "Заглянул в "Словарь русских народных говоров" -- нет ли там слова "пичкали". Есть! "Так иронически зовут соседи жителей села Покровского (!), потому что при крепостном праве они не стирали бельё на своих господ, а должны были его мять, пичкать в руках" (выпуск 27. СПб, 1992. С. 59). Это цитата из рукописного словаря Е.Ф. Шмурло, который, оказывается, хранится в словарном секторе института лингвистических исследований Российской академии наук в Петербурге: "Словарь местных слов и выражений, собранных в Кипельской, Таловской и Карасинской волостях Челябинского уезда Оренбургской губернии". 1914 г. 14 л. Шифр 165.

Вот таким путём -- через рукопись 1914 года -- попало в словарь слово, живущее до сих пор!".

Село Петровское названо Покровским. Почему? Пока не ясно. Мне встретилось три случая наименования села таким образом. В данном случае могли ошибиться в прочтении имени села сотрудники института лингвистических исследований, готовившие словарную картотеку. Еще ранее я смотрел дело "Об учреждении и содержании училищ. 1860 год", которое хранится в госархиве Курганской области (Ф. 185. Оп. 1. д. 12. С. 10).

(В книге стр. 27).

Там написано: "Открыто девичье училище в селе Петровском, в которое поступило 25 девочек, с которыми согласилась заниматься вдова, священническая жена, Ольга Александровская... Азбука взята из библиотеки, находящейся в Покровском сельском училище. 18 мая 1860 года". В данном случае мог ошибиться писарь, готовивший документ.

"Я родился пичкалём, а что означает это слово -- не знаю", -- так говорил мне молодой человек из села Петровского. Иногда можно услышать, что в селе дрались улица на улицу -- пичкали друг друга -- отсюда и прозвище. Значение слова известно, а рождение его скрыто в глубине двух с половиной веков.

Мне хотелось найти словарик Е.Ф. Шмурло, чтобы ознакомить с ним читателя. Для этого попросил В.А. Харитонова сходить в институт. Но его там не поняли и не смогли объяснить, где находится словарик. В марте 2005 года в С.-Петербург ездил Борис Иванович Осипов. Он заходил в Институт лингвистических исследований Академии наук и спрашивал о словарике Е.Ф. Шмурло. Оказалось, что словарик передан в архив Академии наук, но там изменили шифр, и поэтому его трудно будет найти. Сотрудники института были огорчены и утешали Бориса Ивановича тем, что это ценный источник и не одно слово из него не пропадет. Приходится сожалеть, что словарик остался неизвестным юргамышскому читателю.

(В книге стр. 28).

0x08 graphic
План села Петровского

(В книге стр. 29).

(В книге стр. 30).

С. Плотников

Основание с. Петровского

В первом томе "Истории Курганской области" (Курган, 1995) один из её авторов ГГ. Павлуцких пишет, что "В селе Бахметьева было 169 душ м. п. крепостных". Что это за село Бахметьева? Кто он Бахметьев? Долго не мог найти ответа, помог Станислав Владимирович Батуев, научный сотрудник Куртамышского краеведческого музея. Он сообщил мне, что куртамышский краевед Вениамин Григорьевич Бондырев работал в Центральном государственном архиве древних актов в Москве и выписал число домов и душ по пятой ревизии (проходила в 1795 году) по некоторым деревням нынешнего Юргамышского района, в частности, по селу Петровскому: "Помещичьи вотчины господина генерал-майора Гаврилы Бахметьева село Петровское 169 душ [м. п.]". Ещё один генерал в истории села Петровского и, как оказалось позднее, не последний!

Значит, в конце 18 века селом владел Гаврила Бахметьев. Отчество Гаврилы мне было неизвестно. Где его найти? Если отец у Гаврилы Пётр, то он и мог основать село -- ведь от основания его до пятой ревизии прошло примерно пятьдесят лет; и село могло быть названо по имени основателя.

Я попросил В.С. Боже, директора Центра историко-культурного наследия г. Челябинска, выяснить, кто же он Гаврила Бахметьев. Мою просьбу Владимир Стейгонович передал сотруднику Челябинской областной научной библиотеки Ивану Купцову. Иван Купцов нашел интересующие меня сведения в Интернете: "Бахметьев Гаврила Петрович. Окончил Пажеский корпус, полковник. Принимал участие в русско-турецкой войне в Московском пехотном полку. Впоследствии -- генерал-майор. Предводитель дворянства Калужской губернии (1785--1792). В 1796 году имел 249 душ в деревне Хат-

(В книге стр. 31).

минка Звенигородского уезда. Жена -- Александра, дочь Николая Васильевича Ртищева, умерла 26 марта 1777 года". Его отец Петр Степанович. "В 1715 заседал в Сенате. Служил во флоте. В 1717-- капитан-лейтенант. Имение в Ярославской губернии. Позднее -- генерал-майор. Вместе с И. И. Неплюевым направлен в Оренбург. Жена Прасковья, дочь Венедикта Владимировича Змеева". Эти сведения имеются в книге Дмитрия Михайловича Шаховского "Общество и дворянство российское" [Ренн, 1981. Т. 3 (на французском языке); о Петре -- с. 201 (51), о Гавриле -- с. 206 (294)].

Так как П.С. Бахметьев вместе с И.И. Неплюевым прибыли в Оренбург в 1742 году, то Петр Степанович мог быть основателем села Петровского. Он знал о свободных землях на берегах речки Юргамыш. Позднее село и окружающие его земли могли перейти по наследству сыну Гавриле Бахметьеву; после 1796 года село переходит во владение обергауптмана 4 класса Александра Качки, который, возможно, купил его.

Итак, Петр Степанович, по моим предположениям, основал село, но это утверждение нужно было доказать документами архива. Но одно мне стало понятным: так как Гаврила Петрович из Калужской губернии, то он и привёз в село Петровское Марью, называемую Калужанкой, легенду о которой записал в селе А.У. Астафьев. В селе рассказывали, что "петровский помещик купил её за красоту и музыкальный слух".

В списке уличных фамилий, иначе прозвищ, составленном в 1960-х годах директором Красноуральской средней школы Леонидом Александровичем Шуминым, я не встретил Калугиных. Услышал о прозвище случайно. У меня в гостях была Светлана Валерьевна Анохина, аспирантка Курганского госуниверситета, уроженка села Петровского. Не надеясь на положительный ответ, спросил её о Калугиных. Она ответила, что её дедушку и бабушку называли Калугиными, хотя их официальная

(В книге стр. 32).

фамилия Ухарских. В их семье рассказывают, что один из родственников ушел из школы потому, что там его звали Калугиным, а не Ухарских. Сохранилась легенда и о том, что крепостные крестьяне Ухарские были выиграны в карты. Значит, крестьян Ухарских привёз в своё село генерал-майор Гаврила Петрович Бахметьев, так как он жил в Калуге.

Мне хотелось найти документы о службе Александра Качки. Неизвестно было даже его отчество. Написал письмо в музей истории города Екатеринбурга. Ответил мне научный сотрудник музея Артём Вячеславович Беркович: "Александр Гаврилович Качка в Екатеринбурге с 1831 года, так датирован первый документ. Он не управлял уральскими заводами, на Урале оказался уже в отставке как частное лицо. Что его заставило приехать на Урал? Ответа пока нет. В формулярном списке одного из сыновей записано следующее: "За родителем его Оренбургской губернии Челябинского уезда с. Петровского, в д. Долгой и сельце Благовещенском (можно предположить, что это сельцо -- бывшая деревня Миасская -- С.П.) ревизских душ крепостных 479". Эти данные за 1834 год. Далее он пишет: "За домом в центре города, который он купил у наследников умершего почтмейстера Гаврилы Лайшевского, с годами закрепилось название "дом генерала Качки".

С 1940 года в нём размещался Мемориальный музей Я. Свердлова, а с 1995 года - музей истории Екатеринбурга. И я, сотрудник этого музея, пишу вам письмо, сидя в том самом флигеле, который Качка построил в 1837 году. Дом в Екатеринбурге сдавался разным людям в наем. Чего там только не было: колбасная мастерская, кабак, библиотека, школа пропагандистов РСДРП(б). Во время первой мировой войны дом продан члену Госсовета, Почетному гражданину Екатеринбурга Ф.А. Иванову.

Совсем недавно удалось чудом обнаружить фрагмент надгробной плиты с его могилы, ту её часть, где

(В книге стр. 33).

читается имя умершего. Ничего от лютеранского кладбища в Екатеринбурге не сохранилось -- только плита с именем Александра Гавриловича Качки. Бывают же в жизни совпадения!".

Артём Беркович в письме ко мне от 28 мая 2004 года писал, что и он не знает, каким образом А. Качка приобрёл село Петровское, но предполагает, что ответ

Дом Качки в Екатеринбурге. Фото 1960 г.

кроется в девической фамилии Елизаветы Ивановны Качки, жены А. Г. Качки. Может быть Петровское -- приданное, - пишет он и спрашивает: -- "Почему формальным владельцем дома в Екатеринбурге была Елизавета

Ивановна?".

После получения моего первого письма Артем Беркович был удивлён, что кроме него ещё кто-то изучает историю рода Качек. Рассказала мне об этом Вера Алексеевна Скрябинская, урождённая Анохина. С ней познакомил меня в августе 2002 года юргамышский предприниматель Леонид Сергеевич Черноскулов. Вера Алексеевна живёт в Екатеринбурге, работает препода-вателем в колледже. Она каждое лето приезжает в род-

(В книге стр. 34).

ное село Петровское, здесь имеет свой домик-пятистен в Межреках, рядом с бывшим родительским домом.

Леонид Сергеевич привёз меня к Вере Алексеевне, чтобы посмотреть фотографию Качек. Мы подарили Вере Алексеевне книгу о дворянах села Петровского, она удивилась: где же найдено столько материалов. Рассказав ей о своих находках, назвал имя Артёма Берковича. "Вы знаете Артёма Берковича? -- удивилась она. -- Я вожу на экскурсии в музей города Екатеринбурга учащихся колледжа и всегда прошу, чтобы мне дали экскурсовода Артёма Берковича". Прочитав книгу, она впервые узнала, что в Екатеринбурге имеется дом генерала Качки. С этой встречи она постоянно собирает материалы по истории родного села, и опубликовала несколько статей в районной газете. А.В. Беркович назвал отчество генерала Качки. Так как отец Александра известный в России горный инженер Гавриил Симонович Качка, то следует искать сведения о них в Алтайском крае, там в конце XVIII века Гавриил Симонович управлял Колывано-Воскресенскими заводами. Написал письмо в Алтайский краеведческий музей, который находится в г. Барнауле. Сотрудники музея ответили мне (получил письмо 7 июля 2003 г.), что и у них нет сведений об Александре Качке, но это меня уже не волновало, т. к. они дали мне самое главное, -- о чём я мечтал с начала своих поисков, -- адрес потомка Александра Качки, Владимира Александровича Харитонова, который живет в Санкт-Петербурге на 5-й линии Васильевского острова.

С волнением пишу ему письмо. Придет ли ответ? Заинтересуется ли он жизнью своих предков, проживших около 120 лет в далёком Зауралье? Имеются ли у него сведения о Качках? В таких раздумьях я ждал ответа.

В начале августа получил дорогой для меня пакет. Владимир Александрович выслал копию аттестата А.Г.

(В книге стр. 35).

Качки. Аттестат в дореволюционной России: свидетельство о прохождении службы, выдававшееся при отставке. В этом же письме выслал несколько страниц "Жизнеописания..." своего прадеда Александра Анемподистовича Калачева, написанные в 1962 году. Автор описывает посещение сельца Елизаветинского в 1883 и 1895 годах. Особенно интересны его наблюдения о жизни хозяев имений в Елизаветинке и в селе Петровском.

Фрагмент надгробного памятника Александра Гавриловича Качки. На лютеранском кладбище, где Качка был похоронен, первые захоронения начали производить в 1807 году, В начале 1900-х кладбище уничтожили. Эта плита - все, что осталось. Ее нашёл екатеринбургский краевед Александр Филимонов на стройке, там она подпирала основание деревянного забора. Фото И. Рыжкова.

(В книге стр. 36).

Александр Анемподистович - сын Елизаветы Петровны, урожденной Качки. Я впервые увидел фотографии Г.С. Качки, Елизаветы Ивановны Качки и ее дочери Елизаветы Александровны -- основательницы д. Елизаветинки, внучки Елизаветы Ивановны, Елизаветы Петровны Калачевой, урожденной Качки.

Оказывается, в С.-Петербурге в Российском государственном архиве (Английская набережная, дом 4) имеются дела Качек: фонд 1343, опись 234, дела 2395, 2396, 2397 и другие документы. Сведения о Качках имеются в музее Горного института (СПб, Васильевский остров, 21-я линия, дом 2, почтовый индекс 199026). А.Г. Качка собрал богатую коллекцию полезных минералов, которую завещал Горному институту. Эта коллекция хранилась, возможно, в Елизаветинке, Александр Анемподистович в своих воспоминаниях упоминает о ней.

Владимир Александрович просил выслать имеющуюся информацию о Качках, книгу "Сужденное не случайно", рассказы А.У. Астафьева, спрашивал, сохранилось ли здание имения, имеется ли карта владений, кто были последними наследниками имения.

...

Итак, Владимир Александрович оказался именно тем человеком из рода Качек, который имеет семейный архив, хранит его, находит новые сведения о своих далёких предках. В одном из своих писем он выслал мне копию указа императрицы Елизаветы Петровны о заведении села Петровского. Такой документ -- заветная

(В книге стр. 37).

мечта краеведа! Документ уникален. Указ написан в Оренбургской губернской канцелярии, но от имени императрицы, видимо, так было заведено оформлять деловые бумаги. Сначала прочитал пятнадцать страниц рукописного текста середины XVIII века. Временной интервал в указе уловить трудно. Для краеведения района важно, что в указе кроме села Петровского упоминаются деревни Малая Белая, Кипельская, Зарослая, Таловская слобода и село Кислянское. Прежде чем изучать первоисточник, я переписал его и набрал на компьютере, но некоторые слова прочесть не смог. Ксерокопию указа и свой набор выслал в Омск нашему земляку, профессору Омского госуниверситета Борису Ивановичу Осипову. Понимал, что он очень занят, но ведь указ -- это, во-первых, памятник письменности, а во-вторых, интересный документ по краеведению. Борис Иванович прочитал все непонятные слова, исправил мои неточности и показал, как записать текст с некоторыми особенностями подлинного письма.

С. Плотников

Заведение крепостного села Петровского

Бескорыстный подарок Владимира Александровича Харитонова позволил узнать, как основано село Петровское, и кто его основатель.

Престольный праздник в селе -- Петров день. Организатором его в 2003 году была Вера Алексеевна Скрябинская. Она пригласила священника и вместе со своими односельчанами прошла крестным ходом по улицам села; на месте разрушенного храма состоялась праздничная служба, после неё -- крещение детей. Вечером состоялась встреча с краеведами района. Для детей были организованы игры с подарками, а поздно вечером началась дискотека для молодёжи. На праздник приезжали гости из п. Юргамыша и соседних городов. Перед

(В книге стр. 38).

праздником она спросила меня: "Почему село названо Петровским?" Ответил ей так: "Либо в честь апостола Петра, либо в честь Петра Великого, либо именем основателя села". Роза Алексеевна, выслушав мой ответ, утвердительно заявила: "Село названо именем основателя". И она оказалась права!

Читая указ Елизаветы Петровны, видно, какие события происходили на юргамышской земле в 1740-е годы. Полковник Петр Степанович Бахметьев прибыл в Оренбург вместе Иваном Ивановичем Неплюевым в 1742 году. И.И. Неплюева назначили начальником Оренбургской экспедиции (переименована им в Оренбургскую комиссию). С 1744 г. он губернатор Оренбургской губернии. П.С. Бахметьева определили в Оренбургский драгунский полк. В 1720 году И.И. Неплюев, окончив кадетскую академию, сдавал экзамен самому царю Петру Алексеевичу. Царь присвоил ему звание лейтенанта галерного флота и назначил смотрителем строящихся на петербургских верфях военных судов. А Пётр Степанович получил звание капитан-лейтенанта в 1717 году, а с 1715 года он уже заседал в Сенате. Сенат был создан Петром I в 1711 году для управления государством в отсутствии царя в столице, на самом же деле Сенат в то время занимался сбором средств для ведения войны. Для нас важно то, что оба офицера были достойными воспитанниками и помощниками царя.

Начинается указ с сообщения о том, что 24 июля 1746 года полковник Оренбургского драгунского полка П.С. Бахметьев подал челобитье в Оренбургскую губернскую канцелярию о выделении ему земли в Исетской провинции в двух местах: "при Миясе пятьдесят да при речке Юргамыше двести четвертей". Четверть - старая русская мера земельной площади, равная 0,5 десятины. 24 декабря 1745 года в Оренбургской губернской канцелярии был проведён обыск, т. е. следствие, дознание по прошениям Бахметьева об уча-

(В книге стр. 39).

стках земли при Миясе и речке Юргамыше. Оказалось, что ещё ранее "в силе ЕЯ ИМПЕРАТОРСКА ГО ВЕЛИЧЕСТВА указа, присланнаго из правительствующаго сената в прошлом 1743-м году, в вечное владение ему Бахметьеву и по нем наследникам ево действительно отдана и о том владении с приобщением той земле чертежа дан ему Бахметьеву из оной канцелярии ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА владенного указ о чем о всем во означенном определении показано обстоятельно". Отвод земли "был учинен чрез посланного туда поручика Моисеева".

Почему полковник Бахметьев подал челобитье о выделении ему земли в 1746 году, хотя она уже выделена ему в 1743-м? Объяснить это можно теми событиями, которые произошли после отвода земли, т. е. после 1743-го года. Окунёвские крестьяне, т. е. Окуневского дистрикта, а точнее деревни Беловодской, подали в Исетскую провинциальную канцелярию в бытность там генерал-майора Фонштокмона, "спорное челобитье, в котором оные крестьяне, назвав ту землю своею, и якобы на нее гласят им отводные земляные книги Беловоцкой деревни, и будто они с той земли, хотя она впусте лежит, платят в казну каждый год с горных, звериных и рыбных промыслов по семи рублев оброку, просили, чтоб оную землю ему, Бахметьеву, не отдавать, а повелено б было на том месте селится им, крестьянам, по-прежнему". В челобитье крестьяне показали, что на берегу Белого озера "селитьба дедов и отцов их бывала, но от черных каракалпак вызжена". Значит, в 1744 году деревня Беловодская вновь возрождалась. Вызывает удивление дух захватничества у крестьян, их смелость бороться за новые земли даже с дворянином.

Началось следствие. К разбору дела были привлечены: премьер-майор Пекарский и капитан Василий Воейков, которые служили на Уйской линии обороны, поручик Василий Моисеев, капитан Рагозин, полковник

(В книге стр. 40).

Останков, управитель Окуневского дистрикта Ранчковский, бывший управляющий Полстовалов и другие, исследовались архивы в Окуневском остроге, Оренбурге и Тобольске.

В 1744 году в деревню Беловодскую был послан поручик Моисеев, "приняв от крестьян копию, признал за данную онаго (Окуневского -- С.П.) острогу". Копию из отводной книги выдал управитель Окунёвской канцелярии Полстовалов. Но при рассмотрении копии с отводной книги в Оренбургской губернской канцелярии оказалось, что дана она крестьянам не Окуневского острога, а крестьянам Киргинской слободы.

Премьер-майору Пекарскому, находящемуся на Уйской линии, т.е. на границе с киргиз-кайсацкой степью, послан "ЕЯ ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА указ", "чтоб взять от тех Окуневских крестьян изъяснительное известие, почему и отколь те книги, на которые они к своему оправданию ссылались, даны и имеются ли у себя с них копии, а потому, где надлежит об них справиться к обозначенной земле, разыскать и освидетельствовать прямо ли она им принадлежит и было ль тут напредь сего жительство и сколькими дворами ныне на той земле селиться желают".

Майор Пекарский в доношении от 7 августа 1746 года написал, что для проведения следствия был послан капитан Василий Воейков, который доложил, что, прибыв на помянутую спорную землю с управителем Окуневского дистрикта Иваном Ранчковским, исследовал спорное дело и доложил своё мнение и майору Пекарскому и в Оренбургскую губернскую канцелярию. Крестьяне Беловодской деревни доказывали, что имеют право на те земли по отводным книгам, данным им в 7159 году (т. е. в 1651 году современного летоисчисления). Оказалось, что крестьяне не Окуневского острогу, а Киргинской слободы (она стояла на Среднем Урале и приписана была к Горноблагодат-

(В книге стр. 41).

ским заводам). Их предки приехали в Сибирь ещё до 1651 года.

Он установил, что отведённая по речке Юргамыш земля не Окунёвского острога и "порозжая". Почти в начале следствия в ночь на 7 февраля 1745 года отводные книги сгорели в Окуневской управительской канцелярии, других книг нет. Выяснилось также, что "а оброк де оне, окуневские крестьяне, платят с давних лет с горных и звериных промыслов в каждый год по четыре рубли по дватцати по пяти копеек, а не по семи рублев, как оне окуневские прежде показывали, с каких мест о том де неизвестно ж, а с рыбных ловлей платежа никакова от них нет". На отводной земле роспашей (т.е. пашен) никогда не бывало, не было и жительства. Крестьяне повинились: напрасно сказали, что были распашные земли, вверх по речке Юргамышу селиться не желают, т. к. в Окуневском дистрикте земли достаточно, да и удалена та земля от Беловодской деревни на шестнадцать верст.

При следствии, проведённом капитаном Воейковым, присутствовали старосты окрестных деревень, среди них Тимофей Кандаков, и крестьяне -- всего 37 человек.

Мнение майора Пекарского было таково: отведённой по реке Юргамыше земле подлежит быть во владении за полковником Бахметьевым... Окуневские крестьяне на ту землю никакого права не имеют, да к тому ж на объявленной земле в соседстве с помещиком быть не желают". При следствии выяснилось, что указом Сибирской губернской канцелярии окуневская земля была отдана "Волотке Качусову [и] Тихонку Сосновскому, кои жительство прежде имели в сибирской слободе, по припуску их и стой Киргинской и переехали на Мияс реку к строению вновь слободы, где по поселении и называется ныне Окуневский острог". Это свидетельство очень важное, оно говорит о том, что Окунёвский острог заво-

(В книге стр. 42).

дили простые крестьяне Киргинской слободы слободчики Володька Качесов да Тишка Сосновский.

А где же деревня Беловодская? В указе ее место указанно достаточно точно: от Окунёвского острогу "до села Кислянского двадцать верст, а с Кислянского до деревни Белого Малаго Озера, где ныне деревня селится крестьянами Шадринскаго дистрикта и их окуневские крестьяна по мере на пятнадцать верст четыреста сажен, а от той деревни до означенной речки Юргамыша, где к поселению полковнику Бахметьеву место отведено шестнадцать верст, а в расстоянии том от Кислянского села до Белой деревни угодных к пашне земель и трети распашей нет, а от деревни Белой до Юргамышу и вся лежит порозжая ежели ж бы де и заподлинно они, крестьяне, селиться хотели, то и кроме той отведенной ему, Бахметьеву, земли вверх по той же речке Юргамышу будет верст с тридцать и более и к построению домов леса и пашенная земля и прочия угодья такие ж как на означенной земле". Но беловодские крестьяне отказались там селиться.

О деревне Беловодской имеются более ранние сведения в седьмом томе "Истории Курганской области" в работе В.Д. Пузанова: "Августа 1723 года крупный отряд "Казачьей орды" опустошил Кирилловское село (так иногда называли село Кислянское в документах XVIII века -- С. П.), принадлежащее Окунёвскому острогу. В нём кочевники сожгли 40 дворов, взяли в плен 20 мужчин и 30 женщин и отогнали шестьсот лошадей и рогатого скота. Так же они разграбили и ближнюю деревню Беловодскую, уведя в плен 40 крестьян, отопнав 2 сотни лошадей и рогатого скота, выжгли 12 дворов. В этом же 1723 году отряд казахов вышел на угодья Воскресенского митрополичьего села, убив 3 крестьян, взяв в плен 4, отогнав 30 голов скота. В 1724 году отряд казахов вновь грабил Кирилловское село, взяв в плен 5 крестьян и угнав 15 лошадей и деревню Зарослую Оку-

(В книге стр. 43).

невского острога, взяв в плен 2 человек и угнав 4 лошадей, а также "жатный хлеб весь сожгли". Беловодская деревня в переписи населения 1710 года не значится, значит, основана она в 1711--1722 годах. Летописная деревня Зарослая стояла на Зарослой Пади. Зарослая Падь нанесена на карту С.У. Ремезова 1701 года, начинается она от болота Зарослого, расположенного у Малобеловодского кордона, и тянется до Карасинской пади. Место Зарослой деревни предстоит ещё выяснить. Вероятнее всего она стояла на берегу озера Корчажного. Беловодская деревня сохранилась, сейчас это село Малое Белое.

Окуневские крестьяне рассказали поручику Моисееву, еще об одной деревне. Но сначала обратимся к археологической карте Курганской области. На ней нанесено Кипельское II селище, расположенное в 1 км западнее села Кипели, напротив Кипельского I селища, т.е. на левом берегу речки Юргамыш и вблизи болотца Кипелко. На поверхности видны 15 жилищных впадин. Керамика, найденная на селище, без орнамента и изготовлена на гончарном круге. Этот памятник открыт КВ. Сальниковым в 1939 году, но не датирован.

В мае 1996 года курганский археолог С.Н. Шилов с группой студентов приезжал в Кипель на археологическую разведку. В одной из жилищных ям Кипельского II селища он обнаружил железный пробой, который сохранился в земле от бывшей деревни, длина пробоя около 70см, им закрывали ставень дома. Кто же жил в этой деревне, когда она была основана? Как называлась эта деревня? Ответы имеются в указе Елизаветы Петровны от 14 декабря 1748 года: "А что же де в копии с указа Оренбургской губернской канцелярии упоминается, что на означенном плане при следствии поручиком Моисеевым на Юргамыше прежнем жиле о том они окуневские крестьяня в той же скаске показали якобы прежде на том месте бывала деревня Кипелина Сибирской

(В книге стр. 44).

губернии Утятского форпоста", но её "раззорили киргисцы ныне на том месте жила нет".

Значит, основали д. Кипелину крестьяне Утятской слободы, вероятно, раскольники, которые вместе с Игнашкой Репиным селились вверх по речке Юргамышу. В то же время были основаны деревни на месте нынешнего археологического памятника "Кокарево жилище" и "Чудская деревня" и деревня, которая стояла на южном берегу Скоблинского озерка, но все они разорены "киргизцами".

Возможно, после образования Куртамышского дистрикта в 1756 году граница с Сибирской губернией была передвинута за д. Ерохину и, возрождённая в середине ХУШ века, деревня Кипельская вошла в состав Таловской волости. Удивительно то, что граница губерний, а позднее районов сохранилась до наших дней. Прошло более двух с половиной веков со времени гибели летописной деревни Кипелиной, а легенда о разорении её сохранилась в памяти народа, записал её юргамышский краевед А.У. Астафьев (См. Астафьев А.У. На берегу Кипелки . Сб. "Уходящей жизни след". Юргамыш, 1998. С. 58).

В краеведческой литературе ученые области приводят две даты основания Таловской слободы -- 1747 и 1748 годы. К сожалению, и в указе нет даты её основания, но сведения о заведении её имеются в рапорте геодезиста Мингалева в Исецкую провинциальную канцелярию и в указе Оренбургской губернской канцелярии от 5 июня 1748 года:

"Доношением Окуневскаго острогу крестьянин Тимофеи Пермяков просит поселиться слободою, коему по силе учиненного определения тайнаго советника и ковалера Неплюева обще с генералом Сибирским губернатором Сухаревым прошлаго 1743 года марта 17 числа по содержанию 9 пункта и позволение дано и поселить велено до дву сот семей из охочих людей тамошнои

(В книге стр. 45).

провинции крестьян с теми же оклады, каковы на прежних жилищах платили". Итак, 17 марта 1743 года дано разрешение Тимофею Пермякову построить и заселить Таловскую слободу, П.И. Рычков считает, что основана она в 1747 году, а Ю.М. Тарасов в книге "Русская крестьянская колонизация Южного Урала. Вторая половина XVIII--первая половина XIX века" (М., 1984) пишет, что основана слобода в 1748 году. Интересные данные о заселении Таловской слободы нашли курганские краеведы М.В. Суханов и П.В. Варлаков.

В результате разбора спорного челобитья "видно, что предписиные окунёвския крестьяне на тое землю никакого права не имеют". Крестьяне показали, что на отведенной земле жительства прежде не бывало, повинились: напрасно сказали, что были распашные земли, вверх по Юргамышу селиться не желают, т. к. и в Окунёвском дистрикте земли довольно, да и удалена та земля от Беловодской деревни на шестнадцать верст.

В 1746 году в Оренбургской губернской канцелярии было принято решение о выделении места под селение "и до получения владенаго указа селить ему Бахметьеву крестьян своих позволено и тако когда он Бахметьев на той отводной ему земле крестьян своих действительно поселил и земли несколько уже распахал, то окуневские крестьяне ежели они подлинно из старого своего на новое место переселится желают должных приписать себе". "А на вышеупомянутой отводной земле ныне имеется крестьян его Бахметьева шестнадцать семей, которые де уже несколько земли спахали и строятся". Временем основания села Петровского считаю 1744 год. Так считаю потому, что в указе Оренбургской губернской канцелярии от 24 января 1745 года, посланному полковнику Останкову, уже отмечено, что "на той отвадённой ему земле крестьян своих шестнадцать семей действительно уже поселил". Первоначально деревня названа Юргамышской, и только после постройки

(В книге стр. 46).

церкви в 1760 году её назвали селом Петровским. Значит, названо село именем основателя, но в тоже время и в честь Петра I, а так как престольный праздник в селе Петров день, то и в честь апостола Петра.

В указе отмечено, что всю ту землю, которая капитаном Рагозиным "при Юргамыше отведена и в присланном чертеже означена во владение отдать невозможно, и не надлежит: ибо по разсмотрении в Оренбургской губернской канцелярии того присланнаго чертежа явилось, что в тот отвод захвачена такая окружность, которая по моштапу (масштабу -- С.П.) сочиняет сорок четыре версты с половиною. А внутренность оные в квадрате двенатцать тысяч триста восемдесят шесть десятин с половиною".

Оренбургская губернская канцелярия послала в Исецскую провинциальную канцелярию 22 января 1747 года указ, в котором "велено означенной капитаном Рагозиным при Юргамыше отвод яко не по силе указов и со многим излишеством учиненной отставить, и поставленные им Рагозиным грани вынуть, а вместо того выше помянутому полковнику Бахметьеву при оном Юргамыше в вечное владение отвесть и отмежевать...".

Приказано отвести землю по норме, указанной в настоящем указе "без всякого излишества" для того, как сообщает Исетская провинциальная канцелярия от 5 июня 1748 года, был послан с наставлением геодезист Мингалев. Он отвел землю полковнику Бахметьеву и составил её план.

Геодезист Мингалев показал, "что тот ему Бахметеву отвод учинен по нижеписанному а именно: от нижней межи то есть от Сибирской где поставлена грань капитаном Рагозиным и от оной на север степью до березы неболшеи двесте шезтдесят шесть сажен, от оной до березы ж при колке сухом березовом четыреста дватцать сажен от той до угловой граненой березы при дуб-

(В книге стр. 47).

рове... ", далее на четырёх страницах описаны грани отведённой полковнику Бахметьеву земли. Граница земли прошла "до логу Путининых, повернула к речке Юргамыш, на речке Таловке верхняя межа у д. Долгой, по северному берегу озера Глубокого, по южному берегу озера Норильного, по роспашам [т. е. по бывшим пашням] д. Кипелиной и снова до Сибирской грани.

Итого в окружности "всего тридцать две версты двести сажен", "во всей оной даче пахотных лесных сенокосных мокрых болотных солончаков и всяких мест шесть тысяч семь сот тритцать десятин". Но оказалось, что на отведенной земле недостаточно "сенных покосов и лесу тако ж и рыбных озер". Поэтому геодезист Мингалев отвел дополнительно сенные покосы "по логу Путинине" и вверх по речке Таловке, лесные угодья -- на восточной стороне озера Глубокого, так же и в Илецком бору, который находится "между Зарослой и Карасьей падями". Но в Оренбургской губернской канцелярии не разрешили пользоваться дополнительными угодьями, сославшись на отсутствие их чертежа, предписали Исетской провинциальной канцелярии освидетельствовать, сколько угодий и лесу недостает, и только тогда последует решение о дополнительном отводе. Позднее, считаю, дополнительно отведено более двух тысяч десятин земли.

Полковник Бахметьев не поставил межевые столбы на грани своих земель из-за болезни его людей.

При отводе земли полковнику Бахметьеву присутствовали понятые: управитель Полстовалов и крестьяне из разных деревень; геодезист Мингалев отметил, что крестьяне "более спорили и подписки никакой не дали". Управитель Полстовалов жил в селе Кислянском, с 1780-го года в метрических книгах Кирилловской церкви села Кислянского фамилию стали писать без "л" -- Постовалов.

(В книге стр. 48).

0x08 graphic
План генеарального межевания "Дворянского гнезда за 1801-1804 гг.

Земли на берегах речки Юргамыш только заселялись, но наиболее крупные географические объекты имели уже свои имена: озера Глубокое и Норильное, лог Путинин (сейчас лог Путина), речка Таловка. Мелкие географические объекты -- болота, леса, поля, колки, лога и т. д. -- ещё были безымянными.

Предполагаю, что три тысячи десятин земли вокруг д. Васильевки (Городничевки) были выделены полковнику Леонтию Ивановичу Парфентьеву, но документы об этой даче краеведами района ещё не найдены.

Указ императрицы Елизаветы Петровны о даче земли полковнику Бахметьеву подписан в Оренбурге 14 декабря 1748 года Иваном Ивановичем Неплюевым -- губернатором Оренбургской губернии и Петром Ивановичем Рычковым -- руководителем Оренбургской губернской канцелярии. "К сей копии генерал-майор Гаврила Бахметев руку приложил". Считаю, что Гаврила Петрович, сын Петра Степановича Бахметьева, снимал копию указа при вступлении в наследство. Служил ли он в Оренбургской губернии? Ответа пока нет. "В 1796 году имел 249 душ [м.п.] в дер. Хатминка Звенигородского уезда" -- так пишет Д.М. Шаховский в книге "Общество и дворянство российское". Значит, Гаврила Петрович в 1796 году владел дачей только в д. Хатминка Звенигородского уезда, о даче села Петровского Д.М. Шаховский, возможно, не знал, или Гаврила Петрович действительно ею уже не владел; возможно, после ревизии он продал крепостных крестьян и землю. Новый владелец села -- Александр Качка, рассказ о нём можно начать с его деда.

Я долго не мог найти то место, где стояла крепостная деревня Миасская, ни в Мишкинском, ни в Каргапольском районах её не было. Но однажды я получил письмо от Ольги Анатольевны Щетковой из Челябинска (её родители родом из д. Сухановой Мишкинского района). Вместе со своей сестрой Натальей Анатольевной

(В книге стр. 49).

0x08 graphic
" Карта представляющая от Оренбурга большую Московскую дорогу до Пичуйского Фельшанца и всю Занамаскую линию и от Отогорев вниз по реке Яик до Яицкого Казачьего городка и по Самре до города Самары новопостроенные крепости и Ставропольским ведомством и смешанными местами. 1755 год". (Ф.Р 627, Оп. 1, Д.62 ГУ ОГАЧО "Оренбургская губерния с прилегающими к ней местами по "ландкартам" Красильникова, типографии П.И.Рычкова, 1755 г. Фонд Краеведческого музея г.Челябинска). Карта была опубликована в книге Н. Лазуко, О. Щетковой "От Вас беру воспоминанья, а сердце оставляю Вам. Челябинск, 2007 г. Именно об этой карте идет речь в статье С. В. Плотникова.

выпустили книгу по истории деревни Сухановой. Ольга Анатольевна выслала мне копию карты Исетской провинции 1755 года, составленной геодезистом Оренбургской губернской канцелярии И. Красильниковым. Рассматривая карту, я увидел, что на ней нанесена деревня Бахметьева, она стояла на левом берегу реки Миасс, напротив устья речки Каменки. Но странно, И. Красильников называет её Бахметьевой деревней, а П.И. Рычков -- Миасской, хотя речь идёт об одной и той же деревне. Место, где стояла Бахметьева деревня, находится сейчас в Шумихинском районе. Основана она, считаю, в 1744 году. Основал её полковник Оренбургского драгунского полка Пётр Степанович Бахметьев. Род П.С. Бахметьева мне неизвестен, но фамилия показывает, что предок его -- татарский царевич Бахмет.

С. Плотников

Род Качек Симон Качка и его сыновья

Гавриил и Яков

Симон Качка, дед Александра Гавриловича Качки, (1 поколение Качек в России) родился в Венгрии в местечке Топшау, подданный Австро-Венгерской империи, прибыл в Россию в последние годы царствования Петра Великого; работал на уральских и сибирских горных заводах Акинфия Демидова штейгером, т. е. горным мастером. Здесь на Урале на Бымовском медеплавильном заводе 25 марта 1739 года родился его сын Гавриил, второй сын Яков родился 15. 06. 1757 года.

Бымовский медеплавильный завод построен А.Н. Демидовым на земле, взятой у татар по реке Быму в 1736 году. Он находился в 43 км на восток от г. Кунгура (ныне Свердловской области). На заводе было 6 медеплавильных печей, выплавлявших до 0,5 т черной меди и до 0,5 тонн медистого чугуна в сутки (в год до 100-- 120 т меди и до 40--45 т чугуна). Черная медь для очи-

(В книге стр. 50)

стки отвозилась на Суксунский завод, а чугун -- в Ашапский завод. Бымовский медеплавильный завод был ликвидирован в XIX веке.

Акинфий Демидов построил на Урале и в Сибири 17 заводов, на него работали 30 тысяч крепостных крестьян и около 200 приказчиков и служителей.

Ни в одном из документов, известных краеведам района, нет сведений о сословной принадлежности Симона Качки. Но сыновья его Гавриил и Яков добились высоких чинов.

Симон Качка имел свою личную печать. Копию ее выслал мне Артем Вячеславович Беркович (Источник: Корепанов Н.С. За семью печатями -- Екатеринбург: УРО РАН, 1996. С. 76). На ней имеется буква "К".

Печать Симона Качки -

отклонённая от вертикали на 30 градусов, и здесь же обратное изображение буквы, повёрнутое вокруг вертикальной оси; элемент буквы "К", возможно, буква 3. Вероятно, её Симон Качка поставил на контракте, заключенном с Акинфием Демидовым. Копию этого контракта мне подарил В.А. Харитонов.

Контракт -- образец трудового соглашения между работодателем и специалистом. Он содержит все существенные условия, присущие трудовому договору, в том числе современному: определены обязанности сторон, указаны моральные основы труда, определены условия труда и место работы, социальные гарантии, размер оплаты труда. Контракт содержит реквизиты сторон, т.е . печати и подписи. Документ удивительно краткий и ёмкий. Юридически верно оформлен. А ведь это памятник письменности 1740 года!

Контракт написан скорописью середины XVIII века, читать его достаточно трудно, помог точно прочесть его Борис Иванович Осипов, он записал текст буквами современной графики, но с особенностями подлинного письма.

(В книге стр. 54).

Гавриил Симонович Качка

Сведения о нём имеются в Русском биографическом словаре (М. 1994. Репринтное воспроизведение издания 1914 г.).

"Качка Гавриил Симонович, тайный советник, сенатор, родился 25 марта 1739 г. на Урале, где отец его служил на Бымовском медеплавильном заводе, ум. 19 августа 1818 г. Сын австрийского подданного, прибывшего в Россию в последние годы царствования Петра Великого, из местечка Топшау в Венгрии. Получив домашнее образование, поступил сперва штейгером, потом обер-штейгером на Змеиногорские рудники; в 1757 г. отправился в С.-Петербург и здесь поступил в артиллерию штык-юнкером, но вскоре по представлению А. И. Порошина (начальника Колывано-Воскресенских заводов), был определен в кабинет Её Величества, по колыванской экспедиции, пробирным учеником для обучения разделению золота от серебра и других металлов, очистке их и пробирному искусству. Прошедши все низшие должности тогдашнего горного правления, он 18 марта 1782 г. назначен был управляющим монетным департаментом. Он внес значительные улучшения в практиковавшийся тогда на монетном дворе способ разделения золота от серебра, а также возобновил и улучшил фабрику азотной кислоты. В 1783 г. сентября 22 пожалован был орденом св. Владимира 4 степени, причем орден этот был возложен на него самою императрицею.

В 1775 г., вместе с введением учреждения о губерниях, последовало преобразование управления горным делом в России: оно было передано в ведение местных казенных палат, Берг-Коллегию решено было оставить только до 1784 г. и затем закрыть. Отстранение Берг-Коллегии от горного дела сильно повлияло на ухудшение последнего; заводы, отданные в управление чиновников казенных палат, людей мало сведущих в горном деле, стали сокращать производство: так Колывано-

(В книге стр. 55).

Воскресенские заводы [построены Акинфием Демидовым, но в 1745 году по указу императрицы Елизаветы Петровны переданы казне с уплатой детям Акинфия Демидова огромных сумм. На Колывано-Воскресенских заводах добывали медь, серебро, золото] уменьшили выплавку с 1000 пудов до 400, Нерчинские - с 600 до 215 и т. д. Для исправления дела императрица Екатерина послала в Сибирь члена кабинета Её Величества П.А. Соймонова, который, осмотрев заводы, признал необходимым изменить все управление ими и по его представлению в 1785 г. начальником Колывано-Воскресенских заводов назначен был Качка в чине статского советника.

Во время управления его этими заводами, выплавка серебра была доведена вновь до 1000 пудов в год; найдено было несколько месторождений серебряных и медных руд, возобновлены работы на Колыванском заводе, построен новый Гавриловский (переименованный так самою Императрицею из Екатерининского) сереброплавильный завод [в 1795]. В 1786 г., по представлению Соймонова, при Локтевском заводе построена была шлифовальная фабрика для обработки цветных камней, которыми столь обилен Алтай; наконец Качка обратил внимание на улучшение положения рабочих: он составил урочное положение для Колывано-Воскресенских заводов, проделал все работы собственноручно и согласно полученным результатам определил уроки.

В 1793 г., сентября 2, он произведен был в действительные статские советники, а в 1795 г. отправлен на Урал для введения порядка на Богословских заводах, которые находились в то время в самом расстроенном состоянии и приходили в разрушение, и для управления ими. Качка восстановил порядок, и следствием этого была возможность без всякого затруднения получить на сказанных заводах до 50 000 пудов меди. В 1798 г. ноября 20 он был произведен в тайные советники и 5

(В книге стр. 56).

декабря того же года по прошению уволен от службы с пенсиею. В 1800--1801 гг. он принимал участие в комитете, учрежденном для рассмотрения вопроса, полезнее ли быть горным заводам в казенном содержании или в частных руках, приводил в порядок дела по канцелярии главного заводов правления в Екатеринбурге, производил расследование беспорядков и неустройства на Нерчинских заводах и с 1 августа 1801 г. присутствовал в Берг-коллегии. В 1807 г. сентября 21 был назначен директором департамента горных и соляных дел, только что учрежденного вместо упраздненной Берг-коллегии, а в 1811 г. августа 9 пожалован званием сенатора. ГС. Качка был одним из замечательнейших русских горных инженеров своего времени и выдавался и практическим знакомством с горным делом и своими глубокими и обширными познаниями, приобретенными им

преимущественно на практике; усердно и постоянно он пополнял их чтением книг".

Наивысший чин Гавриила Симоновича -- тайный советник. Это гражданский чин третьего класса петровской "табели о рангах", он соответствует званию генерал-лейтенанта в армейских частях.

(В книге стр. 57).

О семейной жизни ГС. Качки стало известно из статьи "Горного журнала" N 12 1846 года. Этот журнал имеется в библиотеке имени Белинского города Екатеринбурга. ГС. Качка "был женат на дочери доктора медицины Гартмана Марии и от этого брака имел сына Александра впоследствии обер-берггауптмана 4 класса, дочерей Елисавету, бывшую в замужестве за обер-берггауптманом 4 класса И.Ф. Германом, Анну, бывшую в замужестве за обер-берггауптманом 5 класса Д .И. Гардениным, Наталью - за профессором Панснером. Супруги своей он лишился во время служения на Колывано-Воскресенских заводах, что и побудило его оставить там службу и возвратиться в С.-Петербург, тем более, что старшая дочь его Елисавета Гавриловна с мужем своим проживала в Петербурге". Но он недолго оставался там, ибо император Павел I вскоре отправил его на Екатеринбургские и Нерчинские заводы (1795 -- 1801 годы), ГС. Качка уехал туда один, но с 1801 года он постоянно жил в Петербурге.

"В 1811 году Высочайше повелено ему присутствовать в Правительствующем Сенате, где он и находился по день кончины, то есть по 19 августа 1818 года и погребен на Банковском кладбище, всей службы его было 60 лет, по возрасту 79 лет".

В краеведческом музее г. Барнаула хранится надгробная плита с могилы же-

(В книге стр. 58).

ны Г.С. Качки со следующим текстом на немецком языке: "Здесь покоится благородная фрау Мария фон Качка, урожденная фон Хартман Гемелин, супруга господина Д.С.С. (действительного статского советника -- С. П.) фон Качка. Она родилась 16 октября 1746 года и умерла 21 октября 1794 года. Кроме того, она была хорошей матерью и супругой, её большим достоинством было верное служение богу и духовное покровительство молодёжи". Это стихотворное посвящение. Часть текста не переведена (фото на стр.57). Гавриил Симонович Качка получил высокое звание сенатора, а российское дворянство дано ему по Жалованной грамоте императора Николая I, но, странно, уже после кончины. Жалованная грамота хранится в Российском Государственном Историческом Архиве (С.Петербург) ф. 1343 оп.23 ч.1 дело 2397.

0x08 graphic
Фрау Мария фон Качка

Жалованная грамота,

данная Гавриилу Симоновичу и Якову Симоновичу Качкам

"По большому Его ИМПЕРАТОР СКА ГО ВЕЛИЧЕСТВА Титуле.

Объявляем всем вообще и каждому особливо чрез то НАШУ жалованную Грамоту, что хотя МЫ по Самодержавной от Всемогущего Бога нам данной ИМПЕРАТОРСКОЙ власти и по природной НАШЕЙ милости и щедроте, всем нашим верных подданных честь, пользу и приращении ВСЕМИЛОСТПИВЕЙШЕ всегда защищать и споспешествовать им делаем; однако к наипаче к тому склонны, чтоб тех НАШИХ верных подданных и их роды, честию, достоинством, и тако ж и особенно НАШЕЮ Милостию по их состоянию награждать, повышать, и надлежащими преимуществами жаловать и во оных подтверждать, которые по всеподданнейшей своей в службе НАШЕЙ ревности, НАМ и Государству НА-

(В книге стр. 59).

ШЕМУ отменныя пред прочими услуги и верность показывают.

А известно нам, что наши верноподданные Тайный Советник, Сенатор и Кавалер Гавриил и Обер Берг Гауптман 5 класса Яков Качки, определены: первый в 1757 году в ведомство НАШЕГО Кабинета по Колыванской Экспедиции, для обучения разделения золота от серебра и других металлов, очистке оных, пробирному и прочим, что до горных дел касается искуствам; и производим: 1758-го Октября 22-го Шихтмейстером 14-го Класса, 1762-го Июня 7-го Берг Гетвореном, 1763-го Июня 18-го Маркшейдером, 1770-го Мая 3-го Обер Гиттен-фервальтером 8-го Класса, 1772-го Апреля 2-го Обер Бергмейстером, 1781-го Марта 15-го Коллежским Советником, 1782-го Марта 18-го поручено управлять Монетным департаментом, 1783-го Сентября 22-го Всемилостливейше пожалован орденом Св. Равноапостольного Князя Владимира 4-й степени, 1785-го Мая 7-го Статским Советником и Начальником над Колыванскими заводами, 1786-го Сентября 22-го Кавалером ордена Св. Владимира 3-й степени, 1793-го Сентября 2-го действительным Статским Советником, 1794-го Сентября 22-го Кавалером ордена Св. Владимира 2-й степени, в 1795-м году поручено Богословские заводы привести в должный порядок, 1796-го Марта 13-го Всемилостливейше повелено управлять Колыванскою Губерниею, 1798-го Февраля 10-го Кавалером ордена Св. Анны 1-го Класса, 1798-го Ноября 20-го Тайным Советником, того же года декабря 5-го по прошению его уволен от службы с произведением пенсиона, в 1800 повелено быть в Комитете для разсмотрения полезнее ли быть горным заводам в казенном или партикулярном содержании, того же года июля 31-го ВЫСОЧАЙШЕ поручено в Екатеринбурге по Канцелярии Главных заводов Правления запутанности и упущения привесть в ясность и возстановить порядок, Августа 15-го отправиться на Нерчинскеие заводы, вой-

(В книге стр. 60).

тить и изследовать произшедшие без порядки и неустройства при тех заводах, 1801-го Августа 1-го в Берг Коллегии Присутствующим, 1803-го Мая 20-го в Монетный департамент, 1807-го Сентября 21-го Управляющим Горнаго департамента, 1811-го Августа 9-го повелено присутствовать в Правительствующем Сенате.

Обер Берг Гауптман 5-го Класса Яков Качка в 1768-м году определен в Штат Колывановоскресенских заводов Унтер Штатмейстером, и производим: 1775-го Апреля 21-го Шихтмейстером, 1779-го Апреля 21- го Берг Гетвореном, 1781-го Января 1-го Гиттенфервальтером, 1786-го Июля 10-го Обер Гипенфервальтером, 1799-го Сентября 22-го Обер Берг Мейстером 7-го Класса, 1800-го апреля 11-го в Берг Коллегию Членом, 1803-го Ноября 11-го Берг Гауптманом 6-го Класса, 1806-го Августа 29-го в Горный департамент Младшим Советником Горнаго Совета, 1808-го Февраля 22-го Горным Начальником на Богословские заводы, 1810-го декабря 28-го Обер Берг Гауптманом 5-го Класса.

И всегда к службе НАШЕЙ оказывали усердие и ревность; но диплома и Герба на дворянское достоинство по ныне пожаловано им не было.

То мы в воздояние ревностных их Тайнаго Советника Сенатора и Кавалера Гавриила и Обер Берг Гаупт-мана 5-го Класса Якова Качков заслуг, тако ж и по нашей ИМПЕРАТОРСКОЙ склонности и щедроте, которую МЫ для награждения добродетелей по всем НАШИМ подданным имеем, и по дарованной НАМ от Всемогущаго Бога Самодержавной власти, ВСЕМИЛОСТЛИВЕЙШЕ соизволили помянутых НАШИХ верноподданных Качков в вечныя времена в честь и достоинство НАШЕЙ Империи дворянства, равно обретающемуся В НАШЕЙ Всероссийской наследной Империи, Царствах, Княжествах и землях прочему дворянству, возвести, постановить и пожаловать; якоже МЫ сим и силою сего их Качков в вечныя времена в честь и достоинство НАШЕЙ ИМПЕ-

(В книге стр. 61).

РИИИ дворянства возводим, постановляем и жалуем и в число прочаго Всероссийскаго Империи дворянства таким образом включаем, чтоб им и потомству их по нисходящей линии в вечныя времена всеми теми вольностями, честию и преимуществом пользоваться которыми и другие НАШЕЙ ВСЕРОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ дворянина но НАШИМ правам учреждением и обыкновениям пользуются.

Для вещщаго же свидетельства и в признак сей НАШЕЙ ИМПЕРАТОРСКОЙ милости и возведения в дворянское достоинство жалуем им, Качкам, нижеследующий дворянский Герб.

Герб Качек

Щит, разделённый крестообразно, двумя диагональными чертами, имеет золотую вершину с изображением до половины чернаго двоеглаваго орла с распростер-

(Стр. в книге 62).

тыми крылами. Под сим орлом в голубом поле находится птица сова. В боковых черных частях: в правом два золотые и один посредине серебреный брусок, а в левом крестообразно означены два заводские серебреные молотка, и посредине их бур, употребляемый для разработки металлов. В нижней серебреной части вид горы изобилующей металлическими рудами. Щит увенчан дворянскими шлемом и короною со страусовыми перьями. Намет на щите золотой, подложенный голубым. Все сие означает, что Тайный Советник Сенатор и Кавалер Гавриил Качка и брат его неусыпным бдением приобрели познание в науках и отличной деятельностью по службе достигли начальства над Горными заводами высших чинов и других знаков МОНАРШЕЙ милости.

Чего ради жалуем и позволяем помянутым НАШИМ верноподданным Тайному Советнику Сенатору и Кавалеру Гавриилу и Обер Берг Гауптману 5-го Класса Якову Качкам вышеписанный дворянский Герб во всех честных и пристойных случаях в письмах, в печатях, на домах и домовых вещах и везде где честь их и другие случающиеся обстоятельства того потребуют, употреблять по своему изволению и разсуждением так как и другие НАШЕЙ ИМПЕРИИ дворяна оную вольность и преимущество имеют; и того ради всех чужестранных Патентатов, Принцов и Высоких баронов и графов всех обще, так и каждаго особливо чрез сие дружебно просим, и от всякого по достоинству чина и состояния благоволительно и милостливо желаем оным Качкам, сие от НАС ВСЕМИЛОСТПИВЕИШЕ пожалованное преимущество в их Государствах и областях благосклонно позволить, а НАШИМ подданным, какого бы чина, достоинства и состояния оные ни были сим ВСЕМИЛОСТПИВЕИШЕ и накрепко повелеваем, помянутых КАЧКОВ за НАШИХ ВСЕРОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ ДВОРЯН признавать и почитать и им в том також и в употреблении вышеозна-

(В книге стр. 63).

ченнаго дворянскаго Герба и во всех прочих НАШЕМУ ВСЕРОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ ДВОРЯНСТВУ от НАС ВСЕМИЛОСТПИВЕЙШЕ позволенных правах, преимуществах и пользах предосуждения, обид и препятствия отнюдь и ни под каким видом не чинить.

А для вящего уверения МЫ то НАШУ Жалованную Грамоту НАШЕГО собственною рукою подписали и Государственною НАШЕЮ печатью укрепить повелели.

Утверждаю НИКОЛАЙ.

Грамота сия Высочайшего утверждения удостоена 16 марта 1826 года. - Министр юстиции Генерал князь Лобанов-Ростовский. В сенате в книгу записана под N733. При запечатании в коллегии Иностранных Дел N3559. Подлинник диплома получил обер берг гауптман 5-го Класса Яков Качка.

Дети Гавриилы Симоновича Качки. Александр Гаврилович Качка

В краеведении района об Александре Качке не было сведений. Только в аттестате его и жалованной грамоте, высланных Владимиром Александровичем Харитоновым, впервые показана учеба и служба в горном ведомстве бывшего хозяина петровских земель и села Петровского. В аттестате не упоминается петровская дача, значит, она не подарена ему за службу, она не подарена и его отцу Гавриилу.

А.Г. Качка вышел в отставку в 1819 году в возрасте 46 лет. Последние 12 лет служил советником в управлении горными заводами и жил в С.- Петербурге. На Урал он переехал, возможно, потому, что рядом была его дача, на доходы которой он рассчитывал содержать семью и обеспечить будущее своих детей. "В Екатеринбурге он, как минимум, с 1831 года, так датирован первый документ", -- пишет мне А.В. Беркович. Он же в Перми нашел "документы, свидетельствующие о том,

(В книге стр. 64).

что в 1826 году он жил в Шадринске". Умер между 1837 и 1839 годами.

Жена А.Г Качки Елизавета Ивановна. Мне не удалось выяснить из какого она дворянского рода.

Александр Гаврилович получил дворянскую грамоту 1 ноября 1833 года и был записан в дворянскую родословную Оренбургской губернии книгу в первую её часть.

Вероятно, Александр Гаврилович построил в селе Петровском на горе у Бакаловки дом для своей семьи. На карте 1853 года помещичий сад у Бакаловки уже на-

(В книге стр. 65).

несён. Помещичий дом на правом берегу речки Юргамыш у урочища Сад не отмечен, значит, построен он после 1853 года Петром Александровичем Качкой, сыном Александра Гавриловича. Все Качки летом жили в селе, а зимой чаще всего в городах: Екатеринбурге (там, в гимназии учили своих детей, готовили их к поступлению в университеты), в Москве, Уфе, С.Петербурге, Казани, Варшаве.

Аттестат Александра Гавриловича хранится в семейном архиве В.А. Харитонова.

Аттестат

"Дан сей от Кабинета ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА служившему в бывшей Горной онаго Экспедиции, что ныне Горное отделение, Советником, Обер Берг-гауптману 4-го класса и ордена Святаго Владимира 4 степени Кавалеру Александру Гаврилову сыну Качке, в том, что он в службу вступил из Штаб Офицерских детей Лейб гвардии в Измайловской полк сержантом 1780 Генваря 1-го, тем же чином переведен в Преображенский полк 1788 декабря 24-го, из онаго выпущен к статским делам Капитаном 1789 Генваря 1-го, тем же чином определен Колывановоскресенских Горных заводов состоящих под ведением КАБИНЕТА ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА в Колывановоскресенской баталион 1789 декабря 21, из онаго в Штат помянутых заводов перемещен Обер Гаттен-фервальтером 8-го класса 1796 года Октября 23-го, произведен: Обер Берг-мейстером 7-го класса, 1800 Февраля 15, Берг-гауптманом б-го класса 1802 Майя 18; в Горную Кабинета Экспедиции по Высочайшей Конфирмации определен советником 1807 Марта 2-го; произведен Берг-Ратом 5 класса 1808 Марта 7-го, Кавалером ордена Святаго Владимира 4 степени ВСЕМИЛОСТПИВЕЙШЕ пожалован 1810 Марта 17-го, 1816 Марта 17-го выдано ему в награждение единовременно 600 рублей; а сего 1819 года июля 4-го дня, по всеподданнейшему прошению его по именному ЕГО

(В книге стр. 66)

ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА ВЫСОЧАЙШЕМУ УКАЗУ данному Правительствующему Сенату за собственноручным ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА подписанием, уволен от службы с чином Обер Берг-гауптмана 4-го класса. По поступлении его в Колыванские заводы находился: 1791 года с 6-го Мая по порученности в летнее время для воинских упражнений в Усть-Каменогорске; 1794 Ноября с 20 по 1-е Генваря 1795 Тобольской губернии в городе Томске за приемом и приводом в Барнаул с отшедших от заводов в Тобольскую губернию крестьян рекрут; с 18 Апреля по 20-е Майя в отряде к Убинскому форпосту для осмотра и отправления лодок употребляющихся к сплаву по реке Иртышу на Бухтарминския рудники провианта и припасов, а оттуда руд, и отобрания нужных по сей части сведений; с 28 Ноября в командировке в Санкт-Петербурге за препровождением каравана Серебра, а по возврате оттуда в заводы 1796 в Августе, в Батальоне при должности по декабрь; потом по перемещении в Горную службу Обер Гитен-фервалтером в Комиссии Военного суда за прессе... между тем 1797 с 4-го по 15-го Июня в отряде в Локтевский завод, за произведением следствия о зажигательстве шлифовальной мельницы, и для учинения нужных к обезопасности оной распоряжений; с Августа того же года при управлении Барнаульским заводом; и между тем, с 28-го Апреля по 8-го Майя 1798 года в отряде к Господину генерал майору и кавалеру Графу Несличу бывшему по ВЫСОЧАЙШЕМУ повелению совверенным ему полком при усмирении не повинующихся заводскому начальству Пачинской слободы крестьян, для нужных со стороны заводской изъяснений, в том же году за препроведением в Санкт-Петербург серебра перваго каравана, а по возвращении в заводы 1800-м апреля 1-го определен при Канцелярии Колывановоскресенского Горнаго Начальства к разсматриванию о плавильном производстве заводских ведомостей; с Июня того же года при управ-

(В книге стр. 67).

лении Павловским заводом, 1801 Августа 8-го определен в вышепомянутую Канцелярию Горнаго Начальства Членом, с 1-го декабря 1803 года в отряде за препровождением в Санкт-Петербург каравана Серебра, по возвращении же в заводы 1804 года с Октября при прежней должности, с 14-го декабря 1806 года в отряде за препровождением в Санкт-Петербург каравана серебра, а 1807 года марта с 2-го по день увольнения его от службы 4-го числа Июля сего 1819 года, Кабинета ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА в Горной Экспедициии Советником, во время служения его в ведении Кабинета ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА, при отличном поведении, все возможныя на него должности и поручении исправлял с отменною деятельностию и усердием. В штрафах и под судом не бывал, женат, от роду имеет ныне 46 лет. Ноября 30 дня 1819 года".

С. Плотников

Дети Александра Гавриловича Качки

Владислав Александрович

В нашей местности известно четверо детей: Владислав, Петр, Елизавета и Клара. Однако у А.Г. Качки были еще 2 сына: Гавриил и Александр. Первый по окончании Горного института отказался ехать на Алтай, сославшись на здоровье; уйдя с горной службы, со временем обосновался в Екатеринбурге, управлял золото-промывальной фабрикой. Второй младше на 2 года, начал по "желанию отца" на Златоустовских заводах, быстро пошел в гору, также перебрался в Екатеринбург и работал на местных золотых промыслах. Владислав - старший сын обер-берггауптмана Александра Качки. Жена Софья Михайловна. Жили они в селе Петровском в доме отца вместе с матерью Елизаветой Ивановной. Дети Владислава Александровича: Владислав, Зинаида, Лидия, Елизавета.

(В книге стр. 68).

В метрических книгах постоянно встречаются имена Зинаиды, Лидии и Елизаветы. Их записывали восприемниками при крещении детей крестьян села Петровского. Известна судьба Елизаветы Владиславовны: замуж она не выходила, болела и умерла от чахотки в 28 лет (1848 -- 1876), две её сестры Зинаида и Лидия также жили в родительском доме. Их видел А.А. Калачев в 1894 году. Софья Михайловна тогда ещё была жива. А через ряд лет А.А. Калачев узнал, что одна из сестер умерла от недоедания, а другая повесилась на чердаке своего дома.

"По своему характеру В. А. Качка (около 1793-1861) ничем не отличался от Оболта Оболдуева -- деспота, изображенного Некрасовым. От его своеволия страдали не только крестьяне, но и члены семьи" -- так характеризовал хозяина имения А.У. Астафьев. В его статье "На вершине холма", опубликованной в газете "Рассвет" за 23 апреля 1959 года, описано отношение помещика к своей жене: "Однажды помещик велел кучеру запрячь в тарантас тройку лошадей. Когда это распоряжение было исполнено, и кучер сидел на козлах в ожидании дальнейших приказов, помещик пригласил сесть с собой и жену, заявив ей, что намерен вместе с ней посмотреть сенокосные угодья. Вскоре показалось Марьино болото и рядом с ним высокий холм. Поравнявшись с ним, помещик приказал кучеру подняться на его вершину. Свое желание он мотивировал тем, что хотел полюбоваться красотой своих лесов и полей. Поднялись. Помещик вылез из тарантаса. Кучер в это время ударил несколько раз кнутом по лошадям, а когда они рванули с места, спрыгнул с козел. Лошади понесли вниз. Искалеченная, потерявшая сознание помещица выпала из тарантаса и на всю жизнь осталась горбатой. Так по договоренности с кучером Владислав Качка решил убить свою жену Софью Михайловну. С тех пор этот высокий придорожный холм стали называть Софьиным (по рас-

(В книге стр. 69).

сказу Платона Петровича Денисова, 1881 года рождения)".

В описании карты петровских земель отмечено, что "уволенный от службы подпоручик Владислав Александров сын Качка руку приложил", вероятно, после службы ушел в отставку и жил в родовом имении. "Узнав об отмене крепостного права, угнал на тройке в Куртамыш и после двухнедельной пьянки повесился в доме богача Хрулевича,- так писал А.У. Астафьев.

Петр Александрович Качка

О Петре Александровиче Качке в селе Петровском никаких сведений не сохранилось. Неизвестно было, где он служил, какова его семья, как он жил. О его службе я впервые узнал из аттестата П.А. Качки, который выслал мне В.А. Харитонов.

"По Указу Его Величества Государя Императора Александра Николаевича Самодержца всероссийского и проч., и проч., и проч.

Предьявитель сего коллежский регистратор Петр Александров Качка, служивший в ведомстве Уральского Горного Правления по 1-му департаменту. Орденов и знака отличия беспорочной службы не имеет. От роду ему ныне тридцать три года; исповедания евангелическо-лютеранского. Из формулярного списка о службе г. Качки видно, что он происходит из дворян, имеет родовое имение в Оренбургской губернии, 250 душ крестьян; воспитывался в доме родителей; в службу вступил в Оренбургский линейный N8 батальон унтер-офицером. С прослужением трех месяцев за рядового 1842 года апреля 13-го; произведен в подпрапорщики 1842 г. сентября 2; произведен в портупеи-прапорщики 1843 г. февраля 3; произведен в прапорщики 1844 г. августа 3. Высочайшим приказом, отданным по военному ведомству в 26 день января 1847 г., по достигшим обстоя-

(В книге стр. 70).

тельствам уволен от службы подпоручиком 1847 г. января 26; Высочайшим приказом, отданным по Гражданскому ведомству в 30 день января 1855 г. за N 21, определен Канцелярским Чиновником в Главное управление Уральских заводов с переименованием в Коллежские Регистраторы и по постановлению Уральского Горного Правления, помещен на вакансию письмоводителя при заводском исправнике 1855 года января 30; определен исправником 3-го округа частных рынках промыслов Оренбургского края 1856 г. января 13-го; помещен на вакансию письмоводителя при заводском Исправнике 1856 г. июля 1-го. В походах не бывал; под следствием и судом не находился; в отпуску был в 1846 г. с 1 июня на 4 месяца и на срок явился; в отставке был, с награждением чином подпоручика, с 26 января 1847 г. по 30 января 1855 года; женат на Прасковье Федоровой; имеет сына Александра, род. 2 февраля 1854 г. Жена и сын православного вероисповедания. Во все время своей службы г. Качка аттестован способным и достойным. Ныне высочайшим приказом, отданным по Гражданскому ведомству в 10 день февраля 1857 г. за N 30, г. Качка, согласно поданного им прошению по расстроенному здоровью, уволен от службы по ведомству Уральского Горного Правления. В удостоверении чего и для свободного проживания во всех городах и местах Российской Империи выдан сей аттестат г. Качке из 1-го департамента Уральского Горного Правления, за подписью Присутствующего и с приложением казенной печати. Екатеринбург. 1857 года, марта 30.

Настоящая копия выдана из Уральского Горного правления сыну служившего в ведомстве оного Коллежского Регистратора Петра Качки -Александру вследствие постановления на случай поступить в учебное заведение. Екатеринбург. Октября 10 дня 1873 года".

Итак, Петр Александрович прослужил 4 года и 4 месяца и уволен от службы "по постигшим обстоятельст-

(В книге стр. 71).

вам" 26 января 1847 года. Он уехал в Петербург там женился, ездил в свадебное путешествие в Париж, но из-за отсутствия доходов от имения вернулся в село Петровское и устроился служить в Екатеринбурге, там семья Качек имела собственный дом. Через два года уволен от службы "согласно поданного им прошению по расстроенному здоровью". Не ясно, чем объясняется расстроенное здоровье. Его служебный чин -- коллежский регистратор, это самый низший, 14-ый, чин петровской табели о рангах.

Родился Петр Александрович в 1824, умер в 1866 году в возрасте 42 лет. Об обстоятельствах его жизни после отставки стало известно из дела его дочери Прасковьи Качки.

Петр Александрович Качка жил в селе Петровском. Где его усадьба? А.У. Астафьев писал, что его усадьба стояла на правом берегу речки Юргамыш. Когда я просматривал карту помещичьих земель за 1853 год, то заметил, что эта усадьба там не отмечена. Значит, её ещё не было. П.А. Качка женился, вероятно, в 1853 году, т. к. 2 февраля 1854 года у него родился старший сын Александр. В 1857 году П.А. Качка уволен от службы, с этого времени он постоянно живёт в с. Петровском. Возможно, с этого времени он и начал строительство своей усадьбы.

В беседах с жителями села я ни разу не слышал об этой усадьбе. И только Валентина Александровна Волкова сказала мне, где находилась ещё одна помещичья усадьба. Она сообщила мне, что "Парасковья Андреевна, кажется, жила за рекой, отчество точно не помню, там, на бугре, дом стоял, а рядом сад". Она даже ходила в этот сад за ягодами. Возможно, здесь жила Парасковья Андреевна Мутовкина (1900 года рождения), дочь В.В. Качки. Точного ответа у меня нет.

Только через год мне удалось побывать на месте усадьбы. В Красноуральской средней школе взял двух

(В книге стр. 72).

ребят-проводников -- Анохиных. Переехали на правый берег речки Юргамыш, проехали Рамадановку. Дорога идёт по опушке леса. Я спросил ребят: "Где же находится Сад?" Ребята ответили: "А вот этот лес, слева от дороги, и называют Садом". От Рамадановки до усадьбы один километр. Усадьба расположена на возвышенности, северо-восточнее дома крутой спуск к речке. Склон покрыт березами и зарослями ирги. Там стоял дом размерами примерно 10 на 14 метров. Севернее дома видны три глубокие жилищные ямы. Вероятно, здесь стоял флигель и избы крестьян обслуживающих усадьбу. Рядом с домом аллея, засаженная кустами сирени и акации. Южнее дома начинается большой берёзовый лес, называемый сейчас Садом. Среди берёз встречаются и сосны, но сосновой рощи там нет. Севернее усадьбы находится поляна, видно, что она когда-то была распахана. Глубокая яма указывает на место колодца.

Из окон барского дома были видны крыши домов села Петровского, край села Островки, церковь и приходское кладбище. От усадьбы до ближайших домов села около трехсот метров, но перед селом глубокий овраг, поэтому дорога проходила через верховье его длиною более километра.

В этом доме росли дети П.А. Качки: старший сын Александр, автор романа "В погоню за золотом", известная благотворительница С.-Петербурга Елизавета Петровна, известная в Москве своим преступлением Прасковья Петровна Качка, Анна и Владимир.

Елизавета Александровна Качка

Крепостное сельцо Елизаветинское расположено в живописном месте, на высоком левом берегу речки Юргамыш. Рядом стоит сосновый бор, а в нём родник с кристально чистой водой. В годы советской власти здесь находилась зона отдыха. На открытой сцениче-

(В книге стр. 73).

ской площадке выступали известные артисты эстрады и кино Советского Союза. На опушке соснового бора стояла турбаза "Родники". Здесь проводились туристические слёты и соревнования.

В середине XIX века петровский помещик Александр Гаврилович Качка отдал свою дочь Елизавету Александровну замуж за обрусевшего башкира Ивана Евграфовича Разгильдяева и выделил в приданое 1500 десятин земли.

Вот на этой земле и основана деревня Елизаветинка, названная в честь хозяйки Елизаветы Александровны. В документах архивов и в воспоминаниях потомков фамилия Разгильдяев написана через "я", в записях А .У. Астафьева -- через "е".

(В книге стр. 74).

"Сельцо Елизаветинское" -- так названа деревня в статистической ведомости 1869 года, а в скобках волостной писарь добавил: "Разтльдяевка тожъ". "Населено временнообязанными крестьянами помещицы (Госпожи) Разгильдяевой в 1846 году при речке Юргамыш". Народное название деревни от фамилии помещика И.Е. Разгильдяева.

На карте земель Таловской волости 1857 года деревня не нанесена, но подписана дорога "на Разгильдеевку". В 1869 году в ней был 31 крестьянский двор, 83 жителя мужского пола и 86 женского пола, из них временнообязанных мужского пола 82, женского пола 86. На усадьбе стояла водяная мукомольная мельница о трех поставах. В деревне имелся хлебный магазин -- это обычный амбар, в котором хранилось зерно крестьян, предназначенное для использований при стихийных бедствиях. Крестьяне имели 33 сохи, 76 борон, 37 телег, 75 дровней, 50 саней; гусей 39, кур 243, уток 10. В 1900 году в деревне 29 дворов, 178 жителей. В 1906 году в Елизаветинке жили Волковы (7 дворов, 30 жителей), Ковалёвы (27, 162), Скородумовы (3, 24) и Ушаковы (1,4). Писарь назвал крестьян временнообязанными. Это же слово имеется в поэме Н.А. Некрасова "Кому на Руси жить хорошо":

в каком году -- рассчитывай,

В какой земле -- угадывай,

На столбовой дороженьке

Сошлись семь мужиков:

Семь временнообязанных,..

Что оно означает? Временнообязанные -- отвратительное слово, выработанное в царских канцеляриях и означавшее тех крестьян, которые не в состоянии были выкупить у помещиков землю и поэтому платили помещику оброк, т. е. оставались полукрепостными. Те, кто был по-богаче, выплачивали за землю деньги в рассрочку. Выплаты должны были продолжаться 49 лет,

(В книге стр. 75).

т.е. до 1910 года, но революция 1905 года привела к их досрочной отмене. Некрасов, употребляя это слово в фольклорном контексте, издевается над чиновным словотворчеством.

Севернее деревни, за логом, Разгильдяев построил большой деревянный дом. В нём были картины, портреты предков, коллекция горных минералов, собранная хозяевами имения, книги, музыкальные инструменты и даже оранжерея, в которой под строжайшим контролем хозяина выращивались лимоны. Дом сожжен местными крестьянами во время революции 1917 года.

Полковник Иван Евграфович Разгильдяев служил на Нерчинских рудниках. В воспоминаниях А А. Калачева он показан жестоким человеком по отношению к каторжанам. Долгое время и среди елизаветинцев сохранялся рассказ о смерти лакея Романа, запоротого плетью по приказу Разгильдяева.

Хозяева имения жили в нём только летом, на зиму они уезжали либо в Екатеринбург, либо в Казань или в Уфу, либо в Санкт-Петербург.

Елизавета Александровна рано овдовела, детей у неё не было. У неё жила племянница Елизавета Ивановна Авдеева, дочь родной сестры Клары Александровны, удочеренная И. Е. Разгильдяевым. Она воспитывала и своих племянников Александра и Елизавету -- старших детей родного брата Петра Александровича.

От бывшей усадьбы Ивана Евграфовича Разгильдяева, заложенной в 1846 году, остался только Барский сад. Он начинается севернее деревни за глубоким логом и тянется на север на полкилометра. Восточная часть сада находится на ровном высоком берегу поймы речки Юргамыш, а западная -- в низкой пойме, они поделены на две части крутым склоном. Ширина сада до 150 метров. Аллеи сада настолько заросли, что по ним трудно пройти -- всюду заросли кустов белой и желтой акации, сирени, жимолости, малины, черемухи. Выде-

(В книге стр. 76).

ляются могучие тополя, единственная и плохо растущая сосна, росли и дубы, но их спилили елизаветинские мужики.

Елизавета Александровна Разгильдеева, урождённая Качка.

В саду стоял деревянный одноэтажный дом, говорят, на 18 комнат. Надежда Сергеевна Ковалева, старожил

(В книге стр. 77).

деревни, в беседе со мной уверенно подчеркивала: "Из 18 комнат", -- но поверить в это трудно. А.У. Астафьев записал со слов жителей, что в доме было 16 комнат. На аллеях стояли беседки и столики. На дорожке от дома, на крутом склоне, была выкопана лесенка из 18 ступеней, и на них были уложены мраморные плиты.

Восточнее барского дома стояли флигель, конюшни, загоны для скота -- там был хозяйственный двор. За ним Барская Реточка -- лес барина. После пожара хозяева усадьбы Клара Васильевна и Борис Васильевич Покровские жили во флигеле.

-- Кто сжег дом? -- спросил я Михаила Матвеевича Ковалева, уроженца деревни.

-- В деревне рассказывали так: однажды Арсентий Никитич Ковалев пошел за ягодами в Барскую Реточку, его увидел объездчик и ударил кнутом. Он затаил злобу, баре уехали к Г.Ф. Шмурло в гости, а дом сгорел. Позднее Арсентий Никитич признался мужикам, что он сжег дом, -- так сообщил мне Михаил Матвеевич, с которым мы шли по Елизавет инке, направляясь в Барский сад. С ним мы спустились на берег речки к устью Барского лога.

-- Вот здесь, на берегу, на небольшой полянке, покрытой песком, сидят рыбаки с удочками или жгут костер, пьют и отдыхают "новые русские". Это место называют в деревне Барской купальней. Здесь стоял домик, в котором можно было переодеться. А на дне реки был укреплен пол на всей купальне. Здесь баре и купались. У деревни на логу стоял деревянный мост, перед ним "дошшаны вороты", а мой дед жил рядом с этими воротами и постоянно открывал их перед упряжкой барина, за это получал монеты. На эти деньги он купил гармошку - так Михаил Матвеевич рассказывал мне и вёл по саду. Место помещичьего дома он указал, но никаких следов его определить уже невозможно.

(В книге стр. 78).

(В книге стр. 79).

Клара Александровна Качка

В 1840-х годах деревня Долгая и окружающие её

1500 десятин земли отданы в приданое Кларе Алексан-

дровне Качке, дочери А.Г. Качки. В 1869 году в д. Долгой

было 40 крестьянских дворов, 105 душ мужского пола и

103 души женского пола. Часть господских земель была

выделена крестьянам в 1861 году, оставшаяся часть

принадлежала Елизавете Ивановне, дочери Клары

Александровны.

Деревня Долгая стоит в 8 км южнее с. Петровского и в двух километрах севернее с. Таловки. Основана на самой южной границе помещичьих земель. Она вытянулась в одну длинную улицу по западному высокому берегу озера Глубокого, отсюда и название. Сохранилось её народное название -- Бояршинка, т. е. выселок из с. Петровского (Бояршины). Жители говорят на "а" и имеют прозвище пичкали. Фамилии коренных жителей Волковы, Ковалёвы, Скородумовы.

Когда основана деревня? На карте Челябинского уезда начала XIX века она уже нанесена, названа деревней, а не сельцом, значит, в ней не было господского дома. В указе Елизаветы Петровны от 1748 года отмечено, что "за недостатком тут сенных покосов и лесу та-кож и рыбных озер" полковнику Бахметьеву разрешено ловить рыбу на рыбных озерах Глубоком и близ него Камышном. Возможно, что Петр Степанович Бахметьев и поселил здесь своих крестьян для обеспечения господского имения и своих крестьян свежей рыбой, да и пашни здесь близко от жилья.

"Между деревней Долгой и речкой Таловкой по приказу барина была заложена гектаров в двадцать сосновая дача, -- пишет со слов старожилов А.У. Астафьев. -- Молодые деревца выращивали крепостные женщины. Они по целым дням носили воду на коромыслах из реки и ближайшего болота (в полукилометре от посадки). Плечи их были стерты от ран, но помещик ни с чем

(В книге стр. 80).

не считался. Подрастающий молодняк требовал влаги". Старожилы, видимо, не знали имени барина, заложившего сосновую дачу. Сосновая роща западнее д. Долгой выпилена в 1970-х годах, тогда же засажена молодыми сосёнками. В середине 1990-х годов эти насаждения выгорели, горелы и жердовник вырубили на дрова, участок очистили и вновь засадили.

Предпоследний отпрыск хозяев имения в д. Долгой -- родственник Качек Валерий Гаврилович Мамин -- приехал сюда с Сысертского завода. Его отец Гаврила Алексеевич, преподаватель высшего учебного заведения Екатеринбурга, был женат на внучке Владислава Александровича. Около ста десятин земли возле озера Норильного Валерий Гаврилович отдал Мутовкину Павлу Андреевичу. Остальную часть имения продал в 1910 году Лидии Львовне Мотовиловой. Она продала имение в рассрочку снова Павлу Андреевичу Мутовкину, но деньги он не заплатил, и вскоре началась революция. По приезде в разоряющееся имение Мамин выкорчевал недалеко от Петровского берёзовую рощу и на вырученные деньги завёл птичье хозяйство... Этот "реформатор" мечтал о том, чтобы соединить своё пернатое царство с железной дорогой в Юргамыше и экспортировать яйца за границу. Накануне первой мировой войны лечился в Швейцарии и там покончил жизнь самоубийством на одном из курортов", --так пишет А.У. Астафьев. Но странно, ни имени внучки, ни имени её отца или матери не сохранилось. Приводимый ниже список плательщиков земского сбора показывает, в чьих руках оказалась земля в 1918 году. Первая цифра -- количество земли в десятинах, вторая -- её стоимость в рублях.

Список плательщиков земского сбора по Кипельской волости за 1918 год Челябинской уездной управы

-- Надельные земли всех обществ Кипельской

волости и отдельных лиц

34998,46 433581

II. Частновладельчесме земли разных лиц всего в Кипельской

(В книге стр. 81).

Внуки и правнуки Александра

Гавриловича Качки

Владислав Владиславович Качка

"Рано остался без отца. Вероятно, поэтому не получил образования и всю жизнь прожил в родительском доме вместе с матерью Софьей Михайловной. В 1894 году в имении Софьи Михайловны Качки побывал Л.А. Калачев и в своих воспоминаниях написал: "доходов у них от имения не было, никто их никогда не навещал. Сын старушки (Владислав Владиславович -- С.П.) был всегда полупьян от безделья и тоски".

Владислав Владиславович не был обручен в церкви, но оставил самое многочисленное потомство -- имел десять детей от бывшей крепостной Феодосии Потаповны Мутовкиной (5 сыновей и 5 дочерей), не дал им ни своей фамилии, ни отчества, ни земли. Они получили фамилию Мутовкины, т. е. фамилию матери, и отчество Андреевичи. Дети его: Павел -- 1882 года рождения, Елизавета-- 1883, Николай -- 1888, Евгений -- 1889,

(В книге стр. 82).

Аркадий -- 1891, Виктор -- 1892, Ольга -- 1895, Елена -- 1897, Прасковья -- 1900, Зинаида -- 1902.

Вот как зарегистрировано рождение его детей в метрических книгах Благовещенской церкви: "26 февраля 1889 года родился, 4 марта крещен Евгений; родители "села Петровского девица (было написано "девка" и исправлено "девица") Феодосия Потапова Мутовкина, православная". Восприемники: "села Петровского солдат Андрей Потапов Мутовкин и деревни Елизаветинской землевладелица Елизавета Иванова Покровская". Андрей Потапович Мутовкин, родной брат Феодосии, значит, отчество детей В.В. Качки от имени крестного отца, т. е. родного брата Феодосии.

"5 октября 1900 года родилась Параскева, родители: "с. Петровского крестьянская девица Феодосия Потапова Мутовкина и восприемники с. Петровского солдат Андрей Павлов Денисов и крестьянская девица Елизавета Дмитриева Мутовкина". У Феодосии Потаповны была родная сестра Парасковья Потаповна, муж которой, солдат Андрей Павлов Денисов, и был крестным отцом.

Все дети, рожденные от родителей, не состоявших в браке, раньше считались незаконнорожденными.

В "ведомости, учиненной причтом Благовещенской церкви села Петровского за 1906 год" В.В. Качка уже не значится; значит, он умер в 1902-1906 годы. Говорят, в периоды запоя не отличал воды от вина.

Записи о его смерти в метрических книгах найти не удалось.

От сына Петра у Александра Гавриловича было 3 внучки и 2 внука: Владимир, Александр 1874 г.р., Парасковья (1860-1925), Анна 1857 г.р., и Елизавета (1855-1940).

(В книге стр. 83).

С. Плотников, Л. Астафьева

Прасковья Петровна Качка

История семьи Петра Качки стала известна из ксерокопии, присланной А. Берковичем "дело Качек" (Суд присяжных в России: громкие уголовные процессы 1864--1917 гг., 1981). Это дело об убийстве на почве ревности. Речи обвинителя прокурора окружного суда П.Н. Обнимского и присяжного поверенного Ф.Н Плевако современники относили к числу шедевров судебного красноречия. Особенно поражает психологизмом и красноречием речь Ф.Н. Плевако. Он обосновал, что преступница Прасковья Качка являлась жертвой духовной деградации своих родственников. Преступление имело внутренний скрытый механизм возмездия -- это то, что называется в древневосточных религиозных учениях кармой. История родословной Качек очень поучительна для тех, кто считает "золотого тельца" символом счастья.

На библейских примерах и житейском опыте Плевако обосновал воззрение о наследственности сил души и влияния материальных, плотских условий и изложил факты судебного следствия:

"Само возникновение ее (Прасковьи) на свет было омерзительно. В период запоя, в чаду вина и вызванной им плотской похоти ей дана жизнь. Ее носила мать, постоянно волнуемая сценами душевного буйства и страхом за своего грубого разгульного мужа. Вместо колыбельных песен до ее младенческого слуха доносились лишь крики ужаса и брани, сцены кутежа и попоек. Она потеряла отца, будучи 6 лет. Но мать, надломленная прежней жизнью, захотела пожить; она вся отдалась погоне за личным счастьем, а детей бросила на произвол судьбы. Ее замужество за бывшего гувернера детей, ныне высланного из России господина Битмида, который был моложе ее чуть не на 10 лет; ее дальнейшее

(В книге стр. 84).

поглощение новыми чувствами; заброшенное, неряшливое воспитание детей; полный разрыв чувственной женщины и иностранца-мужа с русской жизнью, с поверьями, дающими столько светлых, чарующих детство радостей.

Словом, семя жизни Прасковьи Качки было брошено в гнилую почву. Каким-то чудом оно дало росток, но к нему не было приложено заботы и любви: его вскормили ветры буйные, суровые вьюги и беспорядочные смены стихий. В этом семействе, которое и не было семейством, а механическим соединением нескольких отдельных лиц, полагали, что сходить в церковь, заставить пропеть над собой брачные молитвы, значит, совершить брак. Нет, от первого поцелуя до той минуты, когда наши дети, окрепшие духом и телом, нас оставляют для новых самостоятельных союзов, брак не перестанет быть священной тайной, высокой обязанностью мужа и жены, отца и матери, нравственно ответственных за высоту ума и воли тех, кого вызвала к жизни супружеская любовь.

Воспитание было странное. Фундамента не было, а между тем в присутствии детей, не стесняясь, говорили о вещах выше их понимания, осмеивали и осуждали явления, а взамен ничего не давали. Таким образом, воспитание доразрушило то, чего не могло доразрушить физическое нездоровье".

Дальше были изложены по факту следствия события от 13 до 16 лет Прасковьи Качки: "стареющая мать (1833 года рождения), чувствуя охлаждение Н.Е. Битмида, постоянно ездила с места на место (из деревни в Москву, Петербург, Тулу). Сцены ревности наполняли жизнь господ. Мать начала даже ревновать мужа к дочери и бросила его вместе со всеми детьми от первого мужа, уехала в Варшаву и больше не интересовалась ими. Детей было пятеро: Александр, Анна, Владимир, Елизавета, Прасковья.

(В книге стр. 85).

В одиночестве Битмид-отчим стал домогаться выросшей Паши. Родной дом стал ей чужим, и Паша уехала в Москву к подруге по гимназии. Там ее ввели в народнический кружок, где на нее обратил внимание студент медико-хирургической академии Бронислав Байрашевский. Она привязалась к нему со всем жаром первого увлечения. Связь была недолгой. Бронислав был образованнее Паши и вскоре увлекся ее подругой Ольгой Пресецкой. Он поехал в Петербург-- Паша за ним. Кратковременное счастье сделало еще больнее ее одиночество. Байрашевский снова едет в Москву, Прасковья следом. Паша покупает пистолет с целью убить себя. Затем возникает мысль убить его. 15 марта 1879 года вечером в меблированных комнатах Квирина при встрече с ней Байрашевский сказал, что приехала та, которую он любит, и они едут к ее родителям, чтобы обвенчаться. В этот вечер Паша пела, как никогда хорошо. Песня Некрасова "Еду ли ночью по улице темной" воскрешала перед ней прошлое со всем его безобразием, надломившим молодую жизнь". "Да не радость сошлась со мной" -- песня, где воспроизводилась ее московская жизнь, минутное счастье, безграничное горе. Душа ее надрывалась, а песня не щадила, рисуя фоб и падение, проклятье души. Под финальные слова: "Или пошла ты дорогой обычной и роковая свершилась судьба" -- выстрелом в висок был убит студент Байрашевский.

В конце выступления речь Плевако достигает апогея: "Я знаю, что преступление должно быть наказано и что злой должен быть уничтожен в своем зле силой карающего суда. Но присмотритесь к этой (тогда 18-летней) женщине и скажите мне, что она? Зараза, которую нужно уничтожить, или зараженная, которую надо пощадить? Нравственно гнилы были те, кто дал ей жизнь... У нее были родственники, а не было родных, были производители, но не было родителей. Все, что ей

(В книге стр. 86).

дало бытие и форму, заразило то, что дано... Не с ненавистью, а с любовью судите, если хотите правды. Пусть, правда и милость встретятся в вашем решении, истина и любовь облобызаются. И если эти светлые свойства правды подскажут вам, что ее "Я" не заражено злом, а отвертывается от него, содрогается и мучится, не бойтесь этому кажущемуся мертвецу сказать тоже, что вопреки холодному расчету и юдольной правде книжников и фарисеев сказано было великой и любвеобильной Правдой четверодневномуЛазарю: "Гряди вон".

Пусть воскреснет она, пусть зло, навеянное на нее извне, как пелена гробовая, спадет с нее... И она оживет. Сегодня для нее великий день.

Бездомная скиталица, безродная, -- ибо разве родная ее мать, не подумавшая, живя целые годы где-то, спросит: а что-то поделывает моя бедная девочка, -- безродная скиталица впервые нашла свою мать-родину, Русь, сидящую перед ней в образе представителей общественной совести. Делайте, что совесть вам подскажет. Если ваше отеческое чувство возмущено грехом детища, сожмите гневно объятия, пусть с криком отчаяния сокрушится это слабое создание и исчезнет. Но если ваше сердце подскажет вам, что в ней, изломанной другими, искалеченной без собственной вины, нет места тому злу, орудием которого она была; если ваше сердце поверит ей, что она, веруя в Бога и в совесть, мучениями и слезами омыла грех бессилия помраченной болезнью воли, -- воскресите ее, и пусть ваш приговор будет новым рождением ее на лучшую, страданиями умудренную жизнь".

Прасковью Качку оправдали.

О встречах с Прасковьей Качкой написал В.Г. Короленко в "Истории моего современника" (Собрание сочинений. Т. 4. Л., 1990. С. 648): "По-видимому, на ней отразились все отрицательные черты вырождения испорченной дворянской семьи. Это была невысокая де-

(В книге стр. 87).

вушка, блондинка со светло-золотистыми, слегка волнистыми волосами, которые она носила распущенными по плечам. Многие считали её красивой, но мне не нравился в ней тусклый, не совсем чистый цвет лица и как будто потухающий по временам взгляд. Кроме того, мне казалось, что в её лице слишком проступают очертания черепа, что давало ощущение чего-то неживого. Эта странная девушка иногда приходила и к нам, разговаривала очень мало, но по временам охотно пела. Пение её было тоже странное. Особенно любила она бывший тогда в большой моде романс "Нас венчали не в церкви". Это было нечто бурное, говорившее о том, что "венчала нас полночь", причем "столетние дубы валились с похмелья". Бурный романс требовал сильного голоса, а голос Качки был слабый, в нём, как и в её наружности, было что-то производившее странное, загадочное, дразнящее впечатление".

Об убийстве студента Байрашевского В.Г. Короленко узнал, находясь в тюремной камере. Он сообщил об этом Битмиду, который был в соседней камере. "Битмид даже пошатнулся от неожиданности. "Какой жених? -- сказал он. -- У неё никакого жениха не было".

"Дело Качки было одним из знаменитых дел того времени. Защищал её Плевако, тогда уже большая знаменитость. Дело было обставлено очень эффектно. Качка на суд явилась в глубоком трауре и произнесла длинную сентиментальную речь, которая одним очень понравилась, на других произвела отвратительное впечатление... Она так любила его... Он клялся и изменил клятвам. Она не могла простить этого, не могла отдать его другой... Её преследовало постоянное видение: белая могила под снегом и над нею в глубоком трауре грустная женская фигура... В могиле он, а над могилой вся в слезах -- она".

Весной 1885 года В.Г. Короленко встретил Качку на пристани в Нижнем Новгороде. Она была нарумянена,

(В книге стр. 88).

производила двусмысленное впечатление и держала себя со странной развязностью. "А моя жизнь с тех пор так полна и разнообразна, -- говорила она аффективно. -- Я перехожу от победы к победе..."

У Г.И. Успенского есть рассказ "Три письма", в основу которого легла история Н. Е. Битмида (1842-- 1886), сына обрусевшего англичанина, товарища Г.И. Успенского по Тульской гимназии (Собрание сочинений. М., 1956. Т. 4. С. 252--302). В конце 1870-х годов Битмид сблизился с революционно-народническими кругами, был арестован и выслан за границу. Издатели рассказа в примечании пишут: "Успенский отдает предпочтение "иностранцу" (так автор называет в рассказе Битмида), так как жизнь его -- в отличие от жизни его друга -- принесла реальные положительные плоды. Но вместе с тем путь, избранный "иностранцем", также не удовлетворяет писателя. Призывая интеллигенцию к служению народу, Успенский требует от неё не стихийных действий, а борьбы за общий подъем жизни и благосостояния народных масс, освещенной общественной программой".

Рассказ "Три письма" -- это литературное произведение, и по нему нельзя судить о жизни П.А. Качки, но показывает отношение автора к классу помещиков. "И вот я в деревне... Теперь мы живем в холодном, растасканном, пустом доме, без денег, почти без достаточной пищи... Ни малейших следов европейской цивилизации не заметно и в обстановке, ни в нас самих: ходя по комнате в валенках, "сам" не снимает ни шапки, ни полушубка даже за обедом, "сама" в мужских калошах, с подвязанными щеками, с миллионами капризов и вообще в таком непривлекательном виде, что подробно я вам изображать не желаю. Ссоры и брань, угрюмые, хладнокровные, -- ежедневны и ежечасны между обоими супругами". Так пишет "иностранец" своему товарищу и делает вывод: "Могу ли я жертвовать ею (своей жизнью) для этой семьи дармоедов,

(В книге стр. 89).

праздных ртов, людей лени, желудка и животных удовольствий?.. Моя труженица-старушка -- не чета этим расхлябанным, развинченным, бессодержательным людям: она -- живой, любящий человек, а это -- грибы на крепостной куче, и, кроме погибели вместе с кучей, на которой они выросли, им ничего не предстоит в будущем, да и не может предстоять".

Какова же дальнейшая судьба потомков генерала Качки? В метрической книге Благовещенской церкви в записи о рождении от 13 апреля 1871 года восприемниками записаны Елизаветинской заимки Александр и Елизавета Петровы Качки. Значит, они жили в Елизаветинке у своей родной тётушки Елизаветы Александровны Разгильдяевой. С конца 1880 года в екатеринбургском доме генерала Качки (ныне музей истории Екатеринбурга) никого из Качек уже не было, и дом сдавался в аренду.

После длительных странствий вновь в с. Петровское вернулась Прасковья Федоровна Битмид доживать свой век. В ведомости 1906 года, составленной причтом Благовещенской церкви, записано: "Вдова Прасковья Федоровна Битмид, 73 лет".

Итак, пышно разросшийся на российской ниве венгерский род Качек не обошел "чумной порок России". Непривыкшие к труду, безвольные потомки быстро деградировали от пьянства, продавали, сдавали в аренду землю более предприимчивым дельцам зарождающегося капитализма (таким как Шмурло, Ивину и другим".

С. Плотников

Анна Петровна Качка-Яндаловская

Родилась она в 1857 году, в год отставки своего отца от гражданской службы. Матери её, Прасковье Федоровне, было в то время 24 года. "Анюта в детстве упала с рук няни и осталась на всю жизнь горбатой", -- пишет

(В книге стр. 90)

в своих воспоминаниях А.А. Калачев. В 1866 году Петр Александрович скончался, и мать увезла троих младших детей в С.-Петербург. Лет через десять-пятнадцать Прасковья Федоровна с дочерью Анной вернулись в село Петровское, где могли жить хоть на какие-то доходы от своей земли.

В метрической книге Николаевской церкви села Таловского мне встретилась запись: 5 июня 1881 года заключили брак губернский секретарь помощник акцизного надзирателя Воскресенского винокуренного завода Василий Васильев Яндаловский, православный, вторым браком, 40 лет и помещическая дочь села Петровского Анна Петрова Качка, православная, первым браком, 24 лет".

Через год она родила сына Леонида. А ещё через год, как свидетельствует АЛ. Калачев, она была уже вдовой титулярного советника. В 1893 году Анна Петровна с сыном Леонидом все еще жила в с. Петровском: 1 июля 1893 года "дворянский сын Леонид Васильевич Яндаловский" записан в метрической книге восприемником. В 1906 году ни Анны Петровны, ни её сына Леонида в с. Петровском уже не было.

В.Харитонов

Елизавета Петровна Качка и ее потомки

Елизавета Петровна Качка (24.11 1855 - 15.04.1940) вместе с братом Александром воспитывалась у своей тети Елизаветы Александровны Разгильдяевой (ур. Качка). Она вышла замуж за отставного сотника Казачьего Войска, земского статиста Анемподпета Васильевича Калачева (4.11.1847 - ?). От счастливого брака родилось четверо детей:

Александр (3.11.1874 - 22.06.1963), окончил естественный факультет СПб Университета, в последствии

(В книге стр. 91).

профессор, видный ученый в области металловедения. Похоронен в С.- Петербурге.

Борис (28.01. 1888 -21.12. 1926), окончил юридический факультет СПб Университета, был секретарем председателя Государственной Думы, после 1917 г. эмигрировал с женой Зинаидой Иосифовной де Колиньи в Италию. Похоронен вместе с ней на кладбище Тестаччо в Риме.

Калерия уехала учиться в Швейцарию в Цюрих, там вышла замуж за швейцарца Мансуто Мажетти, проживала с мужем до 1917 г. в Петербурге. После 1917 г. эмигрировала с мужем и матерью в Париж.

Елизавета Петровна Калачева была известная общественная деятельница, основательница первого в Петербурге народного детского сада (см. журнал Нива 1904 г. NN 2 и 3, статья "Дети "дна"). Позже стала председателем двух обществ - Общества народных детских садов и Общества помощи одиноким матерям. После 1917 г. эмигрировала в Париж вместе с осиротевшими внучками от дочери Елизаветы. Похоронена на русском кладбище Сент-Женьев де Буа под Парижем.

Елизавета окончила Бестужевские курсы, преподавала русский язык в Гимназии в С.-Петербурге, вышла замуж за Николая Лукашевича, около 1916 г. скончалась от брюшного тифа. Похоронена близ г. Сочи.

Александр Анемподистович Калачев женился на дочери тайного советника, управляющего отдела по отчуждению имуществ канцелярии министерства путей сообщения, дворянина Николая Сергеевича Терского - зубном враче Софье Николаевне Терской (31. 08. 1876-08.09. 1951), их дочь Наталья Александровна (1910 -1986) была врачом-инфекционистом.

(В книге стр. 92).

(В книге стр. 93).

А А. Калачев с дочерью Натальей

Муж Натальи Александровны - Николай Петрович Богородицкий (1902 - 1967) был лауреатом государственных премий, профессором, доктором технических наук, ректором Ленинградского электротехнического института. Их дочь Наталья Николаевна - преподаватель иностранных языков, вышла замуж за профессора, доктора технических наук Александра Владимировича Харитонова. Их сын - ведущий инженер-программист Владимир Александрович Харитонов (1967 г. р.) ныне хранит семейный архив дворянского рода Качек.

(В книге стр. 94).

Воспоминание о деревне Елизаветинке

Из "Жизнеописания Александра Анемподистовича Калачева".

(Ленинград, 1962. А.А. Калачев. Рукопись. Личный архив В. А. Харитонова).

Перехожу к рассказу о моих предках со стороны моей матери Елизаветы Петровны Калачевой, урожденной Качка. От умершего дяди Александра Петровича Качка мне достались старинные документы Качек. Некоторые из них имеют подписи императрицы Екатерины, царей Павла, Александра. Документы дают представление о деятельности Качек в развитии в России горнорудного дела. Симон Качка был выходцем из Венгрии. Он приехал в Россию до 1740 года с поручением наладить работу, горное дело, на Колыванских заводах. Его сын Гавриил в 1757 году был поставлен на обучение к немцу Шлоттеру "разделять золото от серебра". К 1770 г. Гавриил Симонович сделался крупным специалистом в области металлургии золота. В 1782 г. он был вызван в Петербург для работы в Бергколлегии по монетному департаменту. Дальнейшая работа Гавриила Симоновича была чрезвычайно успешной, и он быстро продвигался по служебной лестнице. В 1793 г. он был уже действительным статским советником, что соответствовало генеральскому званию. Портрет Г. Качки долго висел на стене Горного музея в Петербурге как одного из замечательнейших деятелей в горном деле. Умер Г. Качка в звании сенатора. Сын Гавриила -- Александр Гаврилович тоже был видным специалистом в горнорудном деле. Как многие дворяне того времени ранней молодости А.Г. Качка начал служить в лейб-гвардии Измайловском полку. Оставив военную службу, перешел работать на горных заводах, так же как и отец его, дослужился до генеральских чинов. За свою службу получил от правительства громадное поместье в Оренбургской гу-

(В книге стр. 95).

бернии (архивные документы о приобретении А.Г. Качкой крепостного села Петровского ещё не найдены -- С.П.). Его сын -- Петр Александрович -- отец моей матери -- был обычным в те времена балованным баричем. Сначала служил в гвардии, затем переехал в свое имение в Оренбургской губернии близ города Кургана. Женился на дочери инженера Путилова в Петербурге -- Парасковье Федоровне, девушке своеобразной, представляющей собой образец либерализма и крайнего барства, обладающей страстным неуравновешенным характером. После брака молодые уехали в Париж, где широко проживали доходы своего имения. Вернулись в Петербург. Отсутствие доходов вынудило Петра Александровича вместе с женой направиться на постоянное житие в свое имение, детей родилось пятеро: Елизавета -- моя мать, Александр, Парасковья, Анна, Владимир. Парасковья Федоровна мало занималась своими детьми. Петр Александрович оказался плохим хозяином, и имение непрерывно разорялось. Петр Александрович довольно скоро умер, его вдова вышла замуж за учителя своих детей, который тоже скоро умер... Сына Александра и дочь Елизавету мать отдала на воспитание сестре мужа Елизавете Александровне Раз-гильдяевой, жившей рядом в имении Елизаветинском. Дочь Анна и Володя остались при матери. Анюта в детстве упала с рук няни и осталась на всю жизнь горбатой. В юности она вышла замуж за польского политического ссыльного Яндаловского. Но брак оказался недолговечным. Через два года после свадьбы горбатая Аня осталась вдовой с годовалым ребенком - Лелей (т.е. Лёней). Через ряд лет моя мама приютила Аню, которая с сыном жила в нашей семье. Анна Петровна тоже умерла молодой.

Сложной была жизнь и Парасковьи Петровны. Заброшенной росла девушка, и молодость ее была сложной и бурной. В дальнейшем Парасковья Петровна вы-

(В книге стр. 96).

шла замуж за молодого врача А.К. Эбергарда, который был родом из саратовских приволжских немцев-колонистов. Александр Карлович глубоко любил свою жену. Он был военным врачом. Ему пришлось немало страдать от характера своей чудачки-жены. Был такой случай в их семейной жизни. Александр Карлович, сочувствуя африканским бурам в период войны Бурской республики с Англией, уехал военным врачом в Трансвааль в армию буров. Через несколько месяцев, к своему удивлению, а, может быть и к ужасу, он вдруг видит входящую в его походную палатку жену Пашу. Парасковья Петровна, преодолев ряд трудностей и всяких препятствий, все же сумела приехать неожиданно к мужу в дебри Африки. Пришлось Александру Карловичу возвращаться в Россию скорее, чем он предполагал... В 1925 г. Парасковья Петровна умерла от рака желудка. Александр Карлович вышел в отставку и с пенсией уехал на родину, на Волгу. Известий о нем я не имею.

О брате моей мамы, Володе, мало знаю. Высшей школы он не окончил. Рано умер, служил помощником лесничего где-то на Урале...

О брате моей мамы, Александре Петровиче, расскажу несколько подробнее. Отданный матерью на воспитание тетке Елизавете Александровне Разгильдяевой, он полностью оторвался от семьи Качек. Окончив гимназию в Екатеринбурге, он сумел уехать в Бельгию и поступить там в Горный институт, пользующийся большой славой. Учась в институте, он зарабатывал на существование, работая в шахте простым рудокопом. Благодаря своей талантливости, Александр Петрович успешно преодолевал все трудности. Вернувшись на Родину, уехал в Сибирь на золотые прииски, где быстро разбогател. Он первый в России занялся добычей угля в Подмосковном бассейне. Спекулируя каменноугольными шахтами в Рязанской губернии, он разорился. Снова, уже на Алтае занялся добычей медной руды,

(В книге стр. 97).

вновь потерял состояние. Последним его предприятием был корень женьшень. В молодости Александр Петрович дружил с китайцами, разыскивая золото в Восточной Сибири. Там же он и узнал о замечательных лечебных свойствах женьшеня, корня, ценившегося в Китае на вес золота. Александр Петрович несколько лет занимался пропагандой лечебного корня...

Александр Петрович женился на дальней родственнице А.С. Пушкина, которая была очень похожей на своего знаменитого предка. Александр Петрович и сам был писателем -- его роман "В погоню за золотом" (С.-Пб, 1884, журнал "Неделя") в свое время имел большой успех.

Последний этап жизни Александра Петровича был глубоко печальным. Он потерял жену, и вскоре и единственного сына и дочь. Последние годы его жизни, уже ослепшего, одинокого, утратившего после революции все свои сбережения, опекала моя жена Софья Николаевна. За его гробом при похоронах шел я только один.

О Лизе Качка, о моей любимой матери,

Елизавете Петровне Калачевой [24.11.1855 -- 15.04.1940.

См. Грезин И. Алфавитный список русских захоронений на кладбище Сент-Женевьев де Буа. Париж, 1995] я буду вспоминать много раз. Сейчас расскажу о ней только как о дочери Петра Александровича Качка, оставшейся сиротой и растущей в семье тети в Елизаветинском и в Екатеринбурге. В Екатеринбурге Лиза училась в гимназии, но гимназию не окончила. В кружке подруг она

Елизавета Петровна Калачева

(В книге стр. 98).

любила бывать, тогда увлекались идеями того времени. Читали не романы, а книжки по физиологии, по политэкономии. К ужасу близких девушки анатомировали лягушек, коротко стригли свои волосы и презирали моды. Ухаживания кавалеров не любили. Лиза была исключена из гимназии за свои радикальные убеждения. В Петербург Лиза переехала юной девушкой, надеясь поступить на какие-нибудь женские курсы. Остановилась жить в Петербурге пока у матери, которая в это время на зиму переезжала из имения жить в Петербурге. В семье матери Лиза познакомилась с учителем сестры Ани -- Анемподистом Васильевичем Калачевым и в 1873 году вышла за него замуж. Из девушки со взглядами самыми радикальными, образовалась замечательная мать, верная подруга своего мужа, в дальнейшем крупная общественная деятельница в области организации бесплатных народных детских садов, сельскохозяйственных приютов и других замечательных начинаний моей матери.

Моё детство, отрочество, ранняя юность

Мама не раз вспоминала, как помогали ей соседи по палубе провезти детей до Казани.

В Казань мы приехали, рассчитывая, что нас встретит родная тетушка нашей мамы, Елизавета Александровна. Это она воспитывала у себя нашу маму, когда она училась в Екатеринбургской гимназии. Она очень любила свою Лизу. Узнав о трудностях с заработком нашего папы, она пригласила пожить у нее в Елизаветинском. Неожиданно, к глубокому горю нашей мамы, оказалось, что тетушка Елизавета Александровна больна и больна смертельно.

Елизавета Александровна, родная сестра отца моей мамы, была замечательной женщиной. Ее покойный муж -- Разгильдяев -- в свое время был начальником Нерчинских рудников в Сибири, где работали ка-

(В книге стр. 99).

торжане. Разгильдяев был строгим и жестоким человеком. Неоднократно через Елизавету Александровну удавалось все же умолить Разгильдяева, помиловать провинившегося каторжанина и избавить его от безжалостной, иногда смертельной порки. Каторжане обожали свою заступницу.

Овдовев, Елизавета Александровна поселилась навсегда в своем имении Елизаветинском. Своих детей у нее не было. Она воспитывала сирот брата, мою маму и другую племянницу, Елизавету Ивановну. Эта племянница выросла, вышла замуж за Покровского, тоже скоро овдовела. У нее был сын Борис и дочь Маруся (и дочь Калерия -- СП.). Все семейство жило летом в имении, зимой в Екатеринбурге или Казани, где Борис учился.

Елизавета Александровна умерла через несколько дней после нашего приезда (1884 год--С. П.). Тяжело переживала моя мама кончину своей любимой тети, заменившей в детстве ей мать.

Оказалось, что средств на жизнь в Казани у Покровских было в обрез. Оставаться у Покровских было невозможно нашей маме. Необходимо было уезжать от Покровских, но куда?! Все же решили, чтобы Лиза с детьми ехала на зиму в Елизаветинское. К весне у Анемподиста Васильевича выяснится вопрос о новом месте в Сибири, тогда и можно будет уехать к нему из Елизаветинского.

Мы опять в дороге: по железной дороге до Екатеринбурга, а затем на почтовых лошадях до города Кургана и до селения Елизаветинского, где находилось родовое имение Качек.

О елизаветинском периоде в моей жизни я имею только детские воспоминания. Подробно о быте того времени, о вымирающем роде Качек и Покровских, я расскажу в дальнейшем. Через ряд лет мне снова при-

(В книге стр. 100).

шлось побывать в Елизаветинском, но уже почти юношей.

Зима в Елизаветинском, где мы поселились, была для моей мамы трудной и долгой. Большой дом был заперт на зиму, и нашу семью поселили в двухкомнатный флигель, примыкающий к барскому дому. Там было тепло, хорошо грела большая русская печь. Маме помогала деревенская девушка. Она смотрела за нами, детьми, когда мама должна была уезжать в соседнее село Покровское (автор имеет ввиду село Петровское -- С. П.) за сахаром или мукой. Молоко, печеный черный хлеб караваями мы получали от ключницы, заведующей хозяйством в отсутствии господ. По вечерам наша комната освещалась свечей. Но свечу экономили -- достать новый запас свечей было нелегко в те времена.

В восемь часов вечера мы, дети, уже спали. Мама рассказывала нам народные сказки, читала наизусть стихи, играла с нами в детские игры. Насколько я помню, мама никогда не наказывала нас, но требовала строгого послушания. Она воспитывала у нас волю и умную дисциплину. Мы были веселыми, послушными маме детьми. Питались сытно, главным образом молочными и хлебными продуктами. Зима стояла студеная, ветряная, обильная снегом. Но все же мы, дети, каждый день ходили погулять по тропинкам между громадными сугробами снега. Письма от нашего папы приходили в Елизаветинское с большим запозданием, что очень беспокоило нашу маму. Но вот и долгожданные вести.

Весна в деревне - в природе событие яркое и интересное для детей. Наша мама поощряла мою наблюдательность над явлениями природы. В апреле и мае мы начали с громадным интересом знакомиться с парком, окружающим большой барский дом с его террасами, колоннами: парк в старину был очень затейный

(В книге стр. 101).

-- запутанные аллеи и дорожки, ведущие от главной террасы к речке. Все дорожки уже давно заросли мелким кустарником и бурьяном. Мама показала нам развалины беседки, где она, молоденькая, любила наблюдать за половодьем в то время чистой от камышей речки. Теперь и речка показалась маме маленькой и обмелевшей. Ниже был пруд и мельница, но все это в былом, в далеком прошлом...

В мае наша мама решила, что можно уже перебираться к отцу в г. Тару. Наш папа написал маме, что он уже получил должность "чиновника по крестьянским делам". Эта должность была учреждена в Западной Сибири. Папа уже успел переехать в Сибирь, в город Тару. Уже найдена для семьи подходящая квартира. Следовало не медлить с отъездом, поскольку папа уже выслал деньги на дорогу. Все же мама решила: прежде чем направиться в Сибирь, сначала заехать по пути к родным в Екатеринбург, куда переехала зимовать из Казани тетя Елизавета Ивановна [Покровская]. Ехали в Екатеринбург на перекладных лошадях. Подробности дороги я не помню до момента катастрофы. Лошади понесли, чего-то испугавшись, бричка опрокинулась - и мы все, дети и мама, выпали на дорогу. К ужасу мамы у сестры Лизочки оказалась сломанная ручка выше локотка. К счастью крушение произошло совсем близко от Екатеринбурга. Несколько недель пришлось прожить в Екатеринбурге, лечить ручку сестренки.

Наконец, мы снова в дороге. Едем до Тюмени, где сядем на пароход по Иртышу до г. Тары. Там уже ждет нас отец. Теперь мы едем в большом, старинном тарантасе, подаренном маме Елизаветой Ивановной Покровской. Наш тарантас что-то вроде большой кареты, он свободно вмещает всю нашу семью...

В 8-й класс перешла и моя сестра Лиза. Наша мама решила, что последние каникулы будет полезно для

(В книге стр. 102).

всех нас провести не в Омске, а в Елизаветинском у родственников мамы, куда нас давно звали в гости.

Сельцо Елизаветинское находилось недалеко от города Челябинска и Кургана и туда 600 верст из Омска можно попасть только на почтовых лошадях. Мама вспомнила о наших разъездах в детстве и дальней дороги не испугалась. Путешествие через ряд сибирских деревень, лесов, степных районов оказалось интересным и веселым. Мама, девочки и брат Боря ехали в тесной телеге на душистом сене, я на козлах рядом с ямщиком. Лизочка всю дорогу распевала своим милым, задушевным сопрано. Порой подтягивали и все мы и даже сам ямщик. Порой останавливались на лужайке, чтобы собрать спелую землянику или красивые цветы. Ехали около 3 суток без всякого утомления (машинописной копии 3-е суток -- явно нереально -- С. П.). Ночевали в избах. Предпочитали брать не почтовых лошадей, а вольных ямщиков, имеющих своих собственных лошадей. На остановках питались сытно сибирскими пельменями, сметаной, творогом.

Красивое сибирское раздолье, богатое берёзовыми рощами, степями, полными в тот ранний летний период цветами и разными ягодами. Приветлив и сибирский в те дни богатый крестьянский народ.

Елизаветинское встретило нас с радостью. Нам понравился старый помещичий дом с террасами, с колоннами, с заросшим, запущенным парком. Ряд комнат, уже не жилых, полны таинственным молчанием, на стенах портреты предка и прабабушки в старинных одеждах. Шкафы старинной формы с редкими минералами, собранными хозяевами Елизаветинского еще в прошлом столетии.

Предок был известный еще при Екатерине II деятель в области горного дела. Я до сих пор помню своеобразный запах сухой старой древесины, который чувствовался всегда в комнатах старого дома. Дом

(В книге стр. 103).

настолько стар, что нас предупреждали о необходимости ходить осторожно по полу, во избежание обрыва какой-нибудь половицы. Пол не обновлялся более чем сто лет. Нас, гостей, поселили во флигеле, примыкающему к старому дому.

Елизавета Ивановна Покровская, хозяйка Елизаветинской усадьбы, была добрейшей старушкой. Кроме нас у нее еще оказались гости - сироты дальней родственницы - два гимназиста. Одновременно гостила и дочь Елизаветы Ивановны Маруся Миславская. Постоянно жила с ней дочь Перинка (Калерия -- С. П.), старая девица, и сын Борис, окончивший Казанский университет. Борис Покровский -- мужчина лет 35-- 40, являлся типичным представителем вырождающихся помещиков былого. После освобождения крестьян от крепостной зависимости, имение Елизаветинское не приносило никаких доходов у ленивого помещика. Хозяева поместья жили распродажей леса, пашен, сенокосов местным крестьянам. Уже не было средств на зиму выезжать в Екатеринбург или Казань. Пришлось питаться своим молоком и куриным мясом.

Елизавета Ивановна скрывала от нас, своих гостей, что ее средства очень ограничены, что нам, молодежи, придется ходить за грибами, за ягодами, чтобы разнообразить питание. Пирогов, хлеба, пирожков, блинов было много. У Бориса Покровского была своя пашня. Мы скоро сдружились с обитателями Елизаветинского. Тетушка Елизавета Ивановна очень нас полюбила. Вскоре с нами познакомился сосед по имению профессор Шмурло -- он был историком, богатым человеком, проводившим много времени за границей, в Риме. Профессору понравилась наша молодежь, и он предложил нам прочитать небольшой курс по истории Папства. Лекции были очень интересными.

(В книге стр. 104).

Однажды мама повела нас, детей, в гости к своим дальним родственникам, жившим недалеко в своем небольшом имении. Помещичий дом, где жила старая двоюродная бабушка (Софья Михайловна Качка -- С. П.), две дочери -- старые девы и сын (Лидия и Елизавета, Владислав Владиславович -- С. П.), был еще более стар, чем дом в Елизаветинском. Дом был окружен полузасохшей сосновой рощей. На ветвях сосен обильно гнездились галки, грачи и вороны. Их неумолчное карканье буквально оглушало и мешало человеческой речи. Стая галок вылетела при нас из окна уже нежилого мезонина над домом. Мама познакомила нас со старушкой и старыми барышнями. Разговор был наполовину на французском языке, принятый в хороших домах. Старые девушки, одетые почти в рубище, старались быть аристократически любезными.

Доходов у них от имения не было, никто их никогда не навещал. Сын старушки был всегда полупьян от безделья и тоски. Через ряд лет я узнал, что одна из девушек, по-видимому, умерла от недоедания, вторая повесилась и была найдена на чердаке уже частично разложившейся. Сын полностью спился и вскоре умер.

Старое гнездо, а также и сам дом в Елизаветинском сгорел в 1905 году в период крестьянских волнений (Александр Анемподистович был последний раз в Елизаветинке в 1895 году, поэтому не знает точно, когда сгорел помещичий дом -- С. П.).

Лето наше в Елизаветинском прошло быстро. В то время я еще был слишком юн, чтобы анализировать мои впечатления, наблюдая естественный исторический процесс отмирания бывших помещиков.

Несколько слов о судьбе Бориса Покровского. Мой отец, желая предоставить ему заработок, нашел ему место службы как юриста. Понадобился диплом об окончании Казанского университета, но прошло более 10 лет хранения диплома в Архиве университета, и

(В книге стр. 105).

диплом был уничтожен. Борис Покровский, уже после революции, скоропостижно умер в своей кровати.

В каком же доме были гости из Тары? "Дальние родственники" для Александра Анемподистовича -- это его двоюродный брат Владислав Владиславович и тётя Софья Михайловна, он редко их видел, поэтому они казались ему "дальними". Сейчас вокруг барского сада на горе за Бакаловкой никакой сосновой рощи нет. Была ли она? В сентябре 2005 года беседовал с Александрой Андреевной Волковой, урожденной Горевановой, 1933 г. рождения. Она сказала мне: "В саду у Качек росли сосны". Она видела их, они засохли, видимо. Почва глинистая, а не песчаная, и сосны гибнут. Может быть, эти сосны Александр Анемподистович назвал сосновой рощей, т. к. видел их в 1894 году, а воспоминания писал в 1962.

О встрече с Верой Сергеевной Миславской в елизаветинском парке в начале 1950-х годов рассказал А.У. Астафьев в документальной автобиографической повести "Записки изгоя" (Омск, 1998).

--Я - живая тень прошлого, -- сказала она. -- На моих глазах произошла гибель дворянской и буржуазной культуры. Больше тридцати лет я уже живу при советской власти. Вам, вероятно, я представляюсь музейной редкостью. Конечно, это так и должно быть. Исторический спор решен... Страсти уже в какой-то степени потеряли свою остроту, и я уже на всё минувшее смотрю ясным, но холодным умом летописца, как Пимен в "Борисе Годунове". Я начала свою жизнь, когда ещё были живы Тургенев, Чехов, Толстой, когда делали первые свои шаги Горький и Шаляпин, в поисках новых идеалов метались романтическая Комиссаржевская. Никого из них уже нет в живых, а во мне ещё живёт два мира: старый и новый. Новый мир я поняла умом, но сердце моё уже остыло, и мне трудно принять его чувством. Мой

(В книге стр. 106).

сын этой двойственности уже не знает. Он -- человек новой формации.

Как живая тень прошлого, я сижу на могиле своих предков. Да, они были неправы, хотя и не всегда осознавали это. История обрекла их на гибель. Немало в их жизни было преступного, не подлежащего никакому оправданию. Об этом говорят не только факты истории. Об этом говорю и я -- последняя живая свидетельница минувшего времени. Не думайте, что жалость к старому миру привела меня в эти места. Нет. Когда человек подходит к черте смерти -- его осаждают воспоминания, он перелистывает книгу своей жизни. ... В моих жилах смешанная кровь, делавшая моё положение неопределённым. Во мне нет настоящего прошлого. Современная жизнь не для меня. В бессмертие души я не верю, хотя временами и страшусь своего неверия. Мой мозг не желает мириться с гибелью интеллекта. Одну смерть я уже пережила -- это смерть моего класса и моей морали. Такие повороты для людей даром не проходят. Эту смерть я переболела.

Вера Сергеевна говорила медленно, с остановками. Мне казалось, что со мной разговаривает не живой человек, а статуя, одинокая и заброшенная в этом парке, забытая и оторванная от живого мира. Я как будто слышал подземный голос минувшего времени (Вере Сергеевне в 1952 году исполнилось 60 лет. -- С.П.).

Солнце меж тем опустилось на кромку далёких лесов, и от реки и логов потянуло прохладой.

В это время из глубины парка, на узенькой тропинке среди кустов и бурьяна показался мужчина лет сорока с мальчиком.

--Бабушка, -- послышался детский голос, -- где же ты? Тебя папа зовёт домой.

--Это мой внук, -- сказала Вера Сергеевна Миславская. Опираясь на трость, она медленно приподнялась и ответила:

(В книге стр. 107).

-- Иду, иду, Витя.

Поблагодарив за беседу, извинившись, она медленно пошла навстречу сыну и внуку. Все трое двинулись в деревню, где остановились у знакомых.

Из "Жизнеописания профессора А.А. Калачева":

Я, Александр Анемподистович Калачев, родился 3 ноября 1874 года в Петербурге в семье вольнослушателя Петербургского университета казака Сибирского казачьего войска. Отец мой Анемподист Васильевич Калачев в дальнейшем занимался земской статистикой, умер в Сибири в должности переселенческого чиновника. Я окончил гимназию в г. Омске, затем физико-математический факультет естественного отделения Петербургского университета (1900). С осени 1900 по 1 октября 1902 года был оставлен при университете для приготовления к профессорскому званию и работал при кафедре химии у профессора Д.П. Коновалова.

Одновременно с окончанием университета начал работать в качестве преподавателя в средней школе (в коммерческом училище). С осени 1902 года по приглашению профессора Ржешатарского принял участие в разработке программы горнозаводского анализа во вновь открываемом Петроградском политехническом институте. С 1 января 1903 года был назначен лаборантом в этом институте на металлургическом отделении. В должности заведующего лабораторией горнозаводского анализа в звании сначала младшего, затем штатного старшего лаборанта преподавал горнозаводской анализ и все работы по общей металлургии и металлографии. Организация этих новых лабораторий прошла при моем ближайшем участии. Одновременно с учебно-методической работой в Политехническом институте я преподавал химию врачам на зубоврачебных курсах, а также химию и материаловедение для судовых механи-

(В книге стр. 108).

ков. Для нового курса материаловедения разработал программу и напечатал особое руководство.

За эти годы принимал активное участие в разработке вопросов технического образования, будучи постоянным сотрудником журналов технического и коммерческого образования, в которых напечатал ряд статей. Одновременно принимал деятельное участие в ряде съездов по техническому образованию, в устройстве выставок при съездах. Совместно с видным педагогом того времени профессором Кайгородовым принимал участие в разработке реформы преподавания естествознания и химии в общеобразовательных школах.

С января 1916 года по осень 1918 я временно оставил работу в высшей школе. Тяжелая болезнь единственной дочери и необходимость переменить для неё климат Ленинграда вынудили меня взять место в провинции, куда я уехал в январе 1916 года на должность директора гимназии в г. Вязьму. Назначенным директором я оставался до весны 1917 года, после февральской революции был переизбран директором. Весной 1919 я уехал из Вязьмы в Ленинград вследствие закрытия гимназии и моего намерения вновь вернуться к работе в высшей школе. В Ленинграде после моего ознакомления с моими взглядами на реформу школы в Комиссариате Народного просвещения я получил поручение принять участие в реформе одной из учительских семинарий того времени (бывшая Сергиевская), я был назначен председателем педагогического совета и преподавателем химии.

С осени того же 1918 года я принял участие в обсуждении схем учебного плана и программ предполагаемого к открытию нового высшего педагогического института, который и был открыт с января 1919 года под именем 2-го Педагогического института имени Некрасова. С 1 января 1919 года состоялся приказ Коллегии Комиссариата Народного просвещения о назначении меня

(В книге стр. 109).

профессором этого института по кафедре трудовых процессов. В задачу кафедры входила разработка вопросов, связанных с введением в школу трудовых процессов и ознакомление студентов с началами общей технологии. Профессором института имени Некрасова я оставался до его реформы и слияния с Педагогическим институтом имени Герцена в 1923 году. Одновременно с 10 октября 1918 г я был назначен коллегией сельскохозяйственного ученого комитета на должность ученого специалиста и заведующего химической лабораторией отдела машиноведения. В этой должности я работал до 1926 года и оставил отдел машиноведения из-за трудности дальнейшего совместительства с работой в высшей школе. С осени 1921 года я был привлечен к работе по организации нового ВТУ За в Ленинграде, ставившего своей задачей подготовку инженеров-педагогов, вполне подготовленных проводить реформу высшего и среднего технического образования. 1 апреля 1921 года я был выбран Советом и утвержден ректором нового Технопедагогического института профессором по кафедре материаловедения, а затем назначен деканом отделения сельскохозяйственного машиноведения этого института. В 1923 году наш институт был преобразован путем слияния с педагогическим институтом имени Герцена и получил структуру Высших Технопедагогических одногодичных курсов при Герценовском педагогическом институте для лиц с законченным высшим техническим образованием, желающим работать в качестве преподавателей специальных предметов. В сентябре 1923 года правлением педагогического института имени Герцена я был утвержден в должности заведующего отделением индустриального земледелия. В 1924 Высшие Технопедагогические курсы были переданы в состав Ленинградского технологического института, и я вновь был утвержден отделом ВУЗ Главпрофобра профессором названных курсов и заведующим отделением. В том

(В книге стр. 110).

же 1924 г. отделение сельскохозяйственного машиноведения было выделено из состава технологического института и передано на правах автономных высших одногодичных курсов в состав Ленинградского сельскохозяйственного института; на курсы должны были приниматься агрономы. Заведующим курсами был назначен я (сообщением ГУСа от 10.10.1924 за N 20728 я был утвержден в должности заведующего курсами и профессором). Одновременно с работой на кафедре методики преподавания химии и сельскохозяйственного материаловедения я вел курс технической педагогики. Осенью 1930 года высшие педагогические курсы при Ленинфадском сельхозинституте были вновь преобразованы в самостоятельный ВТУЗ. В новый учебный план вошли только специальные сельскохозяйственные дисциплины, и я должен был оставить работу в институте, ввиду упразднения кафедры методики преподавания химии.

С осени 1924 года одновременно с работой на высших педагогических курсах я был вновь приглашен профессором в состав педагогического института имени Герцена. Мне был поручен курс общей технологии для всех факультетов и курс материаловедения для студентов 3 курса эконом- географического отделения. В должности профессора педагогического института имени Герцена я оставался до 1929 г. В этом году произошла реформа учебного плана, и моя дисциплина была свернута. В течение 1924-1925 годов я прочитал курс специального материаловедения для студентов института дефектологии. Начиная с 1928 г. со дня организации вечернего института точного машиностроения в Ленинграде я состоял профессором этого института. В первые годы я читал курс материаловедения с основами химии, в настоящее время веду курс общей химии. В этом институте мной организованы химическая лаборатория и разработана методика работы с вечерниками.

(В книге стр. 111).

С 10 октября 1930 года со дня открытия Ленинградского автодорожного института состою профессором, заведующим кафедрой технологии автоматериалов и химии. За эти годы мною разработаны программы новой дисциплины и её методики, а также организована химическая и материаловедческая лаборатория в институте. Одновременно в институте веду работу со студентами ФОНа, а также с заочниками; руковожу методической работой по химии на РАБФАКЕ при Ленинградском автодорожном институте. Со дня организации местного бюро секции научных работников состою его бессменным членом.

В 2003 году отмечено трёхсотлетие города Санкт-Петербурга. Проведено много юбилейных мероприятий. Журналист Альберт Аспидов в газете "Санкт-Петербургские ведомости" (2002, 28 декабря) рассказал о былом юбилейном новогодии -- встрече 1903 года, в частности, о ёлке, проведённой в Юсуповском саду "Обществом любителей бега на коньках". Но меня заинтересовало другое событие, описанное журналистом.

"Раз уж мы забрались в новогоднее время 1903 года, то посетим и еще одно примечательное празднество -- елку, устроенную для бедных детей в зале Павловой. Об этом умиляющем душу событии немало писали в столичных газетах. Зал для елки был арендован Русским собранием. Собрала детей по самым ужасным подвалам и трущобам Васильевского острова известная в тогдашнем Петербурге благотворительница Елизавета Петровна Калачева. Это сегодня о Калачевой не знает никто, а в те годы она пользовалась широкой известностью. Ею был основан "Бесплатный детский Народный сад и приют для девочек", находившийся на 8-й линии Васильевского острова. Сад этот состоял под покровительством Великой Княгини Ольги Александровны и содержался на благотворительные средства. Кроме

(В книге стр. 112).

того, Елизавета Петровна состояла членом Комитета российского общества защиты женщин. Сперва собранная ею голытьба была привезена в вышеупомянутый детский сад.

Здесь дети с неописуемым удовольствием ели котлеты, рисовую кашу с изюмом, кисель. После обеда они разместились в десяти подводах и отправились на Троицкую улицу (ныне Рубинштейна) к дому N 13, в котором и был зал Павловой (ныне здесь дом самодеятельного творчества, театр "Зазеркалье"). "Петербургский листок" так описал затем происшедшее: "В зале Павловой никогда не видели такой публики, и все принимали ее необыкновенно мило. Более 400 ребятишек "мал-мала-меньше, совсем бедных и убогих, в стареньких пальтишках, но с сияющими глазенками кружились и плясали по блестящему залу вокруг залитой огнями елки, неизъяснимо жалкий вид ребяток каждого хватал за сердце, даже граммофонщик так расчувствовался, что не взял 15-рублевой платы, установленной за "машину". Когда маленькие человечки вдоволь напрыгались, им стали раздавать подарки и лакомства. Мгновение -- и все расселись и пошло рассматривание и разглядывание подарков. К пяти часам ребятишки в образцовом порядке снова собрались и покатили на подводах сначала в детский сад, а потом разбрелись по своим темным и сырым углам, с радостью и счастьем в маленьких сердечках".

С. Плотников, А. Астафьева

ЗЕМЛЕВЛАДЕНИИ КАЧЕК

Какими же землями владели петровские дворяне Качки? Юргамышский краевед А. У Астафьев приводил некоторые данные о петровской даче, но полную картину землевладения описала в книге "Суждённое не случайно" Л.А. Астафьева. Она окончила Ленинградский

(В книге стр. 11З).

госуниверситет, много лет преподавала в Юргамышском медицинском училище. Она сделала всё, чтобы сохранить память о своём отце: сохранила его архив, подготовила к изданию рукопись отца "Записки изгоя", совместно с сестрой Н.А. Астафьевой подготовила к изданию его же краеведческий сборник "Уходящей жизни след". Издала Очерки по истории народного образования Юргамышского района; книгу "Очерки истории здравоохранения в Юргамышском районе" к 60-летию Победы в Великой Отечественной войне. Пополняет личный фонд отца в госархиве Курганской области, в госархиве Юргамышского района имеется её личный

фонд.

По моей просьбе она съездила в облархив, изучила карту петровских земель и результаты исследования опубликовала в книге "Суждённое не случайно".

"До сих пор у нас нет полной ясности о том, как была приобретена земля семьей Качек в с. Петровском. Некоторые сведения о землевладении Качек удалось добыть из описания карты "Специальный план Оренбургской губернии Челябинского уезда дачи с. Петровского", подписанной 23 июня 1853 года. Она была сдана в областной архив краеведом А.У. Астафьевым (ГАКО. Р-2387. Оп. 1. Д. 35).

По дошедшим легендам село Петровское приобрел генерал Александр Гаврилович Качка. В описании вышеуказанной карты его жена Е.И. Качка названа обер-берггауптманшей 4 класса. Мужья дочерей А.Г. Качки были офицерами.

Описание карты местами разрушилось от времени и трудно для прочтения. В первом разделе указаны границы смежных земель. После долгого изучения удалось разобрать следующее:

"I. Описание смежных земель Оренбургской губернии Челябинского уезда дачи с. Петровского.

(В книге стр. 114).

А--В. Дача Окуневской и Таловской волостей, владения казенного ведомства крестьян.

В--С. Дача, образовавшаяся после специального межевания, под названием д. Долгой, владение дочери обер-берггауптмана 4 класса девицы Клары Александровой Качка, корпуса горных инженеров капитана Ивана Васильева и малолетней его дочери Елизаветы Ивановой Авдеевых.

С--Д. Дача вышеописанной Окуневской и Таловской

волостей того же владения.

Д--Е. Дача сельца Парфентьевского владения штабс-капитана Антона и юнкера Николая Александровых - детей Парфентьевых.

Е--Р. дача вышеописанной Окуневской и Таловской

волостей того же владения.

Р--А. Дача, образовавшаяся по специальному межеванию, под названием сельца Елизаветинского -- владения полковницы Елизаветы, Александровой дочери, жены Разгильдеевой.

Подлинный план в рукоприкладстве писан так: -- Межевал и межу согласно полюбовной сказке утверждал в должности стерлитамакского уездного землемера Павлов. При сем были и подписуются: депутат с казенной стороны таловский волостной писарь Кудрин. К сему плану обер-берггауптманша Елизавета Иванова Качка руку приложила, девица - дочь обер-берггауптмана - Клара Александрова Качка руку приложила. К сему плану руку приложила приемная дочь полковницы Елизаветы Александровой Разгильдеевой и опекун малолетней девицы Елизаветы Ивановой корпуса горных инженеров капитан Иван Васильев Авдеев руку приложил, к сему плану за себя и по доверенности брата -- подпоручика Петра Александрова уволенный от службы подпоручик Владислав Александров сын Качка руку приложил, к сему плану за уездного руководителя дворянства челябинский уездный судья Ягодкин руку

(В книге стр. 115).

приложил. А прочих смежных дач владельцы по посылаемым к ним повесткам ими доверенных не выслали, что и засвидетельствовано подписавшимися понятыми. За неумением их грамотнести руку приложил пономарь Иван Серебрянников.

II. Специальный план Оренбургской губернии Челябинского уезда дачи села Петровского с предлежащими к нему всеми землями, которая во владении состоит: обер-берггауптманши Елизаветы и ее детей: сыновей поручика Владислава и Петра Александровых Качки, снятие по спору учинено в 1802 году Челябинским уездным землемером Ярцевым, обмежеванной генеральным межеванием межевой конторой в 1805 году ноября 9 дня. Землемером Дмитриевым ситуация на сем плане нанесена с генерального межевания, а межа утверждена, и план сей сочинен согласно полюбовной сказке по азимуту магнитной стрелки, бывшему при генеральном межевании, которая со временем отклонилась в северовосточную сторону на 3,5 градуса. В 1850 году исправляющим должность стерлитамакского уездного землемера Павловым, и по предписанию господина Оренбургского губернского землемера, противу выведенных ремарок в межевой канцелярии план сей исправлен, и межа переутверждена 1853 г. июня 23 дня в должности уездного землемера Кудрявцевым. А внутри того владения, отмежеванного одною окружностью от всех смежных дач и владений, по нынешней мерке земли состоит: пашенной 1250 десятин 360 сажен, сенного покоса 562 десятины 1720 сажен; степи чистой 3489 десятин 1300 сажен, дровяного леса по коему сенокос 410 десятин 2000 сажен, дровяного леса 596 десятин 2100 сажен, под поселениями, огородами, гуменниками и коноплянниками 427 десятин 20 сажен, под 1/3 солончаков 233 десятины 1240 сажен, степи елеватой 1102 десятины 20 сажен, под 2/3 солончаков 407 десятин 2080 сажен, под чистым болотом 398 десятин, под проселоч-

(В книге стр. 116).

ными дорогами 19 десятин 2205 сажен, под речками, озерами, прудом 339 десятин 2330 сажен, под церковью и кладбищем 1 десятина 300 сажен. А всего удобной и неудобной земли 8932 десятины 1400 сажен, а за исключением неудобных мест осталось 6603 десятины 1620 сажен. Из того числа вымежевано на довольствие священноцерковнослужителям, к церкви, состоящей в оном с. Петровском Благовещенья Пресвятой Богородицы, пашни 30 десятин, сенокосов 3 десятины, под дорогою 1800 сажен, затем осталось в единственном владении с. Петровского удобной земли --6569 десятин 1220 сажен. Неудобной --2328 десятин 380 сажен".

Эта земля принадлежала Елизавете Ивановне и ее сыновьям Петру и Владиславу, дочерям Елизавете и Кларе.

Много загадок с подписавшимися владельцами. Подписи сделаны женой А. Качки (сам он не участвовал, уже умер к этому времени), подписались ее дочери Елизавета и Клара, муж Клары -- корпуса горных инженеров капитан Авдеев Иван Васильевич, он же назван опекуном своей малолетней дочери -- девицы Елизаветы Ивановны, сын генерала Качки Владислав расписавшийся за себя и за брата Петра.

Отсюда можно сделать вывод:

-- Возможно, спор о меже возник в год приобретения Качками данного владения -- 1801.

-- Вторично потребовались исправления и обмежевание в 1850 году в связи со следующими обстоятельствами: дочь А.Г. Качки Елизавета была замужем за полковником И.Е. Разтльдяевым. Они были бездетными и владели дачей сельца Елизаветинского. Дочь Клара была замужем за капитаном Авдеевым, но числится в описании карты девицей. Следовательно, брак был гражданским. Их дочь Елизавету удочерили Разгильдяевы в связи с отсутствием наследников и с целью наследования Елизаветинской дачи. В таком случае отец

(В книге стр. 117).

её И.В. Авдеев становится опекуном собственной дочери. Для оформления документов понадобилось уточнение границ владений.

Елизавета Ивановна впоследствии становится владелицей двух имений. Её дочери Мария Васильевна Миславская и Калерия Васильевна Покровская были последними наследницами этого имения до 1918 года". Собственность елизаветинского имения не вызывает сомнений. С хозяевами земель вокруг деревни Долгой много загадок.

В. Скрябинская, Л. Астафьева, С. Плотников

Где вы, Качки-Мутовкины?

Вера Алексеевна Скрябинская надеется найти потомков Качек-Мутовкиных, она записала со слов старожилов некоторые сведения о выселении их из имения и ссылке на север Уральской области в годы раскулачивания.

"Про Качек в Петровке обычно говорят, указывая на кусты акации и сирени на склоне Горы, так: "Вот здесь жил помещик, он был разжалованный генерал". Понятно, как могли смекалистые, проницательные пичкали допустить мысль, что в их, можно сказать глухой деревне, мог поселиться нормальный генерал. К этой исчерпывающей информации могут добавить, что этот помещик сидел на возвышении, может быть даже на заборе и смотрел в подзорную трубу на поля, где работали его крепостные крестьяне, стало быть, жители села Петровского, с целью изловить какого-либо лодыря.

Однако генерал был вполне нормальный, никем не разжалованный, и, как говорят сейчас, из очень хорошей семьи. Отец его, Гаврила Качка, за особые государственные заслуги был пожалован дворянским званием, был кавалером орденов Святого равноапостоль-

(В книге стр. 118).

ного Князя Владимира 4-3-2 степеней и ордена Святой Анны. Служил он в Колывани начальником горных заводов и рудников и даже генерал-губернатором Колыванской губернии.

Или Гаврила Симонович, или Александр Гаврилович приобрели в окрестностях села Петровского имение. Александру Гавриловичу видно поглянулось село Петровское и его окрестности, и построил он дом на горе, а жил в нём со своей семьей только летом в дачный сезон, и совсем даже не исключено, что иногда он оглядывал свои владения в подзорную трубу.

Большую же часть времени Александр Гаврилович и его семья проводили в городе Екатеринбурге, где он приобрел дом у некоего почтмейстера на Вознесенской улице, вблизи храма Вознесения Господня. И дом Качки, и храм сохранились до сего дня в первозданном виде. В храме идут службы, а в доме Качки -- музей истории города Екатеринбурга. После смерти Александра Гавриловича имение перешло его детям: Клара в д. Долгой, Елизавета в Елизаветинке, Петр выстроил дом в Петровском на склоне реки Юргамыш и развел там большой сад. А Владислав остался в отцовском доме. После смерти отца хозяином имения остался Владислав Владиславович Качка. После себя он оставил самое большое потомство: 5 девочек и 5 мальчиков. Матерью их была Мутовкина Феодосия Потаповна, с которой Владислав Владиславович жил, как сейчас принято говорить, в гражданском браке.

Никому из своих детей он не дал ни отчества, ни фамилии. Все они, за исключением Павла, получив образование, покинули село.

Павел Андреевич остался в Петровском, получив наследство (землю и дом) и не только сохранил его, но и приумножил в некоторой степени. Тому способствовала и удачная его женитьба. Правда она была непростая. Когда в дом красавицы Варвары пришли сваты, то они

(В книге стр. 119).

получили достойный ответ, знающих себе цену пичкалей: "Скатерть не по столу, полотенце не по стенцам". Стало быть, отказ. Но не отступился Павел Андреевич, да, и Варвара сказала свое веское слово. Свадьба сладилась, и вошла Варвара Михайловна полноправной хозяйкой в господский дом на горе.

Варвара Михайловна не только была хороша собой (у нее были черные кудрявые волосы и голубые глаза), но и хозяйкой отличной. Во все дела вникала. Особо любила заниматься разведением всякой домашней птицы. Пруд-то под горой - какое раздолье для плавающих. Племянница Веры Михайловны Ираида Яковлевна Анохина рассказывала, что у тетеньки во флигеле было три ряда паруний: утки, гуси, куры. Процесс выведения птичьего молодняка был полностью под ее контролем. Еще запомнилось ей, что когда открывалась дверь в зал, большой медный орел распахивал крылья. А кушанья в зал подавались из кухни через окошечко.

Мальчики Павла Андреевича: Костя и Саша, получив образование, покинули Петровское еще до революции.

Чудом сохранилась фотография. Ее хранила почти 70 лет Вера Егоровна Ухарская, в девичестве Суркова. Эту фотографию незадолго до смерти отдала ей тетя Лиза. Тётя Лиза -- это Елизавета Дмитриевна, дочь от брака Екатерины Владиславовны и Мутовкина Дмитрия Федоровича -- родного брата дедушки Веры Егоровны.

На фотографии два брата с женами и 2 сестры Павла Андреевича, а вблизи сидит Саша, его сын.

Удивительна судьба Павла Андреевича. Он имел несчастье дожить до революции. Дом его разорили, имущество забрали, вплоть до одежды, верхнюю часть дома свезли в Юргамыш (служит автобусной станцией). Его жену, Варвару Михайловну, и дочек поместили до высылки в дом Данилы Шумина. Спали они на полу, на кошме, вповалку. Наконец, пришел день отъезда, и у Павла Андреевича не выдержало сердце. Его оставили

(В книге стр. 120).

умирать, что и случилось вскоре. Похоронили его на деревенском кладбище.

Рассказывают, что у самого высокого и старого тополя была какая-то непростая могила. Ни креста, ни надгробия уже не было, оставался только холмик, но каждый раз в родительский день кто-то приносил на холмик цветы. Раньше именно здесь проводились панихиды приезжим батюшкой, и почему-то только в этом месте, у старого тополя, до сих пор летом буйно цветет кем-то очень давно посаженный жасмин.

Варвара Михайловна с дочками была выслана в район Нижнего Тагила. Там ее нашли сыновья, помогли ей построить дом. В нём она и умерла. Где же они теперь потомки Качек-Мутовкиных, куда разбросала их судьба, что знают они о Родине своих предков, такой прекрасной и немилосердной к ним?".

В январе 2000 г. я узнала, что в п. Юргамыше есть старожил из с. Петровского - Галина Антоновна Кадочникова, 1923 г. рождения. Я решила ее навестить, так как знала, что она имеет какое-то отношение к Качкам.

Рассказ ГА. Кадочниковой: "Поместье Качек было большое. Во дворе у них стоял пятистен. В нем жила девка Фенька кривая. Барин с ней связался, и родился дядя Паша (имеется в виду Владислав Владиславович, Феодосия Потаповна и их сын Павел Андреевич - примечание А.Л .А.). Павел Мутовкин (один из незаконнорожденных сыновей В.В. Качки) женился на Мутовкиной Варваре Михайловне. Он высмотрел ее на поле во время работы и удивился ее красоте. У Варвары Михайловны было 3 сестры: Авдотья, Евленья, Агафья - все красавицы - и приемная сестра - Устинья.

Родители Варвары не хотели выдавать дочь за богатого, говорили: "Полотенце не по стенцам, скатерть - не по столам". Его же родня, наоборот, кроме Варьки никого ему не желали.

(В книге стр. 121).

Поехали венчаться - церковь не венчает: незаконнорожденный. Поехали за разрешением в Таловку. Дали. Варвара Михайловна была среднего роста с копной черных волнистых волос. Дядя Паша - лысый. У них было 6 детей: Зина, Лида, Клара, Галя, Костя и Александр. К моменту раскулачивания они были сильно богатыми, имели много птицы и лошадей. Когда началось раскулачивание, сыновья их уехали. Отобрали все, вплоть до одежды. Павел Андреевич тяжело заболел, его даже не стали выселять. Вскоре он умер и был похоронен в Петровке. Варвару Михайловну увезли в Н. Тагил, где уже был ссыльный лагерь. Ссыльные сами себе строили жилища. Ее сыновья Костя (на фотографии в тексте) и Шура приехали к ней, отыскали ее, напилили леса и построили избу. Начали сами сеять. Шура окончил ветеринарный институт, а Костя стал летчиком. Как летит над Петровкой - сбросит письмо. Когда отлетал, сколько положено - приехал в Челябинск на ЧТЗ и был там каким-то начальником. Есть потомки Мутовкиных в Омске.

Моя родословная идет от сестры Варвары Михайловны - Авдотьи. Ее мужем был Василий Мутовкин. Среди 6 детей (Александра, Анна, Антон, Иван, Сергей, Пелагея) Антон Васильевич был моим отцом. От брака с Сурковой Натальей Семеновной родилось тоже 6 детей, в том числе и я. Бабушка Авдотья умерла рано. Нашу семью тоже раскулачили и полностью обобрали, но под выселение мы не попали. Они думали, что нам много перепало от Качек, но дядя Паша нам давал только 1 сеялку, остальное приобретали сами. Раскулачивали нас делегатки Шурка Рыбина с Фурцевой.

Моя мать Наталья Семеновна окончила церковноприходскую школу и обучила отца грамоте. Он обладал прекрасным каллиграфическим почерком и был писарем, а при советской власти около 9 лет председателем сельсовета" (записала Л. Астафьева).

(В книге стр. 122).

Меня заинтересовала фотография братьев и сестер Павла Андреевича. В августе 2002 года Л.С. Черноскулов привёз меня в Петровку к Вере Алексеевне Скрябинской. Пошли к её родственнице девяностопятилетней Агафье Васильевне Мутовкиной, у которой хранится эта старинная фотография. С ней живёт племянница Вера Егоровна, ей 80 лет. Они вдвоём живут в большой старинной избе. Чувствуют себя достаточно хорошо. При беседе Агафья Васильевна лежала на койке, но постоянно садилась, чтобы что-нибудь доказать нам. Агафья Васильевна уже слепая, но помнит снимок и говорит, что на нём два брата -- Виктор с шашкой в руке и Константин с георгиевским крестом. Оба они братья Дмитрия Фёдоровича Мутовкина, петровского крестьянина. Подросток лет двенадцати - это Александр, сын Павла Андреевича Мутовкина, т.е. внук Владислава Владиславовича Качки. Хочу подчеркнуть её утверждение: "только Александр потомок Качек. Агафья Васильевна Павла Андреевича называла дядей.

Хотя Агафья Васильевна и рассказала о фото, но В.А. Скрябинская не соглашается с ней, имеет своё мнение. Она утверждает, что на фото дети Владислава Владиславовича Качки. Считаю, что только документы архивов могут разрешить наше противоречие.

С. Плотников

Отмена крепостного права

В "Истории Курганской области" отмечено, что к началу XIX века в Сибири крепостных крестьян уже не было. Вывод верен. Но в селе Петровском и деревнях Долгой и Елизаветинке в 1869 году было 1645 крепостных крестьян помещиков Качек, из них 807 душ мужского пола, да в д. Васильевке (Городничевке) было 142 крепостных крестьянина помещиков Парфентьевых, из них 73

123

души мужского пола. Всего крепостных крестьян в Оренбургской губернии до реформы 1861 года было 25115 душ мужского пола (Зайенчковский П.А. Отмена крепостного права в России. М. 1954). Из них 880 жили на юргамышской земле, т. е. 3,5 процента. Помещичьи крестьяне делились на две группы: крестьяне, которые занимались сельским хозяйством на земле, юридически принадлежащей помещику, и дворовых, лишенных всяких средств производства и обслуживающих личные потребности помещика. А.У. Астафьев в статье "Дворянское гнездо" (Ленинский призыв. 1960, 9 янв.) писал, что накануне отмены крепостного права петровский помещик имел 1377 крепостных крестьян обоего пола и 57 дворовых. Эти данные он выписал с карты помещичьих земель села Петровского 1853 года (ГАКО. Ф. Р--2387. Оп. 1. д. 35.). Эту же карту позднее изучала его дочь Л А. Астафьева, но сведений о числе крепостных крестьян она не приводит.

Крепостные крестьяне отрабатывали барщину. Об этом писал мне уроженец Миляевки Александр Викторович Миляев. Барщина -- это обязанность крепостного крестьянина отработать на помещичьей земле ежегодно 40 дней мужских и 30 дней женских, из них 3/5 -- в летнее полугодие, а 2/5--в зимнее. Мужские дни подразделялись на конные и пешие. В конный день крестьянин отрабатывал с одной лошадью и со своими необходимыми орудиями (соха, борона, телега). В летнее время продолжительность работы устанавливалась в 12 часов, в зимнее -- 9 часов. Отказаться от барщины было нельзя, за неё отвечало сельское общество на основе круговой поруки. С 1863 года разрешили крестьянам переходить на денежный оброк, но только с согласия помещика.

В 1856 году пашенной земли в селе Петровском было 1250 десятин, да чистой нераспаханной степи -- 3489 десятин. После отмены крепостного права, пишет

(В книге стр. 124).

А.У. Астафьев, крестьяне получили по пять десятин земли. Пашенной земли помещик мог дать по десятине, чистую степь крестьянин мог распахать сам, часть земли была занята лесом, выпасом и сенокосом. Крестьянин имел возможность распахать ещё две-три десятины. Средний надел бывших помещичьих крестьян в Оренбургской губернии составлял 3,2 десятины на мужскую душу, а государственные крестьяне в соседних волостях Таловской и Кислянской наделены землей в 15 десятин на мужскую душу, из них 4 десятины пашни, 4 десятины леса на мужскую душу в Кислянской волости и около одной десятины леса -- в Таловской волости, на остальной земле -- пастбища, покосы, дороги, болота и т.д.

Крепостные крестьяне не обладали правом собственности на движимое и недвижимое имущество. Среди жителей с. Петровского сохранились легенды о том, как жестко наказывал помещик своих крестьян. Он имел право наказать розгами до 40 ударов, палками до 15 ударов, арестовывать на два месяца, заключать в смирительную роту на 6 месяцев, имел право ссылать в Сибирь. Государственных крестьян судил волостной суд, избранный самими же крестьянами. Волостной суд имел право приговаривать к общественным работам сроком на 6 дней, аресту до 7 дней, денежному штрафу до 3 рублей, а также телесному наказанию розгами до 20 ударов. В музее Карачельской средней школы Шумихинского района я читал приговоры волостного суда и заметил, что наказание розгами применялось достаточно часто.

После реформы 1861 года крестьяне получили личную свободу и право свободно распоряжаться своим имуществом. Помещик сохранил право на все принадлежащие ему земли, только обязан был предоставить крестьянам землю для приусадебного участка и полевой надел. За пользование землёй крестьяне обязаны

(В книге стр. 125).

были отбывать барщину или платить оброк. Крестьянин имел право выкупа усадьбы. Выкуп полевого надела определялся волей помещика. По желанию помещика крестьяне могли выкупить свои полевые наделы, если же помещик желает продать землю, то крестьяне не имели права отказаться.

"Принудительная покупка, -- писал К. Маркс, -- русское изобретение". Если крестьянин выкупил полевой надел, то его называли крестьянином-собственником, крестьяне, не перешедшие на выкуп -- временнообязанные. Точно известно, что в 1869 году все крестьяне деревни Елизаветинки были временнообязанными.

Какова была цена надела земли? Государственный крестьянин в нашей местности платил 6 руб. в год за надел земли. Крестьянин должен был выкупить землю за такую сумму, чтобы помещик мог получить по вкладу в банке ежегодно шести рублевый оброк. В то время ставка на вклады равнялась 6 процентам. Значит, чтобы получить по вкладу шесть рублей, надо положить 100 рублей. 80 процентов, т.е. 80 рублей помещик получал от государства единовременно, а 20 рублей крестьянин вносил помещику дополнительного платежа. Государство давало крестьянину ссуду в 80 рублей для покупки земли, но эту ссуду надо было оплатить за 49 лет, т. е. к 1910 году. 100 : 5 = 20 рублей, такова цена десятины земли. 6 % от 80 руб. составляет 4,8 рубля. 4,8 руб. умножить на 49 лет получится 235 рублей -- такую сумму надо заплатить крестьянину за землю. Но к этой сумме необходимо прибавить ещё 20 рублей, уплаченных лично помещику. И того цена десятины земли (235+20): 5 = 51 (руб.) Цена десятины земли в Московской губернии была 25 рублей (для сведения читателю: цена десятины петровской земли в 1918 году равнялась 13 рублям). В Оренбургской губернии выкупили землю 19873 крестьянина без содействия правительства и 6962 крестьянина с содействием правительства.

(В книге стр. 126).

В 1881 году все временнообязанные крестьяне переведены на выкуп, выкупные платежи понизили. Выплаты за землю отменили только во время революции 1905 года.

Государственным крестьянам отвели землю в 1856--1857 годах, но и они обязаны были выкупить её.

С. Плотников, Л. Астафьева

Покровские

Наследница елизаветинского имения Елизавета Ивановна, урожденная Авдеева, вышла замуж за Василия Корнильевича Покровского, сына челябинского врача Корнилия Ивановича (1806-24.09.1873). В 1837 г. он возглавил челябинскую городскую больницу. Был известен как предприниматель. Занимался золотодобычей, винокурением, мукомольным делом. Корнилий Иванович имел семерых детей: Ивана, Василия, Николая, Владимира, Павла, Магдалину и Раису. Эта семья и сейчас известна в Челябинске.

Владимир Корнильевич (11.07.1843 - 19.09.1913, Гейдельберг, Германия) окончил курс юридического факультета С.-Петербургского университета, получив ученую степень кандидата права. Он вошел в историю Челябинска как крупнейший предприниматель, общественный деятель, меценат и благотворитель. Совместно с братьями владел имением в окрестностях Челябинска (Михайловский хутор), включающим в себя около 1500 десятин земли, винокуренный завод и постройки, дома в Челябинске и Троицке. 19 ноября 1870 утверждён в чине коллежского секретаря, со старшинством с 7 апр. 1870. 4 февраля 1871 назначен исправляющим должность чиновника по особым поручениям при Управлении государственных имуществ. 17 окт.1872 г. произведён в титулярные советники со старшинством с 7 апр. 1872.

(В книге стр. 127).

1 ноября 1872 допущен к исполнению должности мирового посредника. Высочайшим приказом по Министерству юстиции 16 ноября 1873 г. возглавил фирму "Братья Покровские". 31 янв. 1879 приказом по ведомству Министерства юстиции назначен мировым судьёй Челябинского округа Оренбургской губернии. 17 февраля 1879 назначен председателем съезда мировых судей Челябинского округа. 25 окт. 1884 в связи с прошением уволен с должности председателя съезда и участкового мирового судьи с оставлением почётным мировым судьёй Челябинского округа (переизбирался каждые три года, вплоть до смерти). 1 января 1892 произведён в статские советники со старшинством с 7 апр. 1887. Неоднократно избирался в органы городского самоуправления. 30 мая 1872 был избран членом городской управы и заступающим место Городского головы, от этих должностей отказался 27 июля 1872 по домашним обстоятельствам. 3 сент. 1872 был избран председателем Челябинского сиротского суда. Он отказался от должности 27 июля 1874 по домашним обстоятельствам. С 1872 до дня смерти состоял гласным Челябинской Городской думы. В 1876-80 годах исполнял обязанности Городского головы Челябинска. С1906 по день смерти был председателем челябинской товарной биржи. Активно занимался общественной деятельностью. С 1880 по 1906 был членом и председателем исполнительной комиссии по заведованию детским приютом в г. Челябинске. С 1 янв. 1883 по 1 янв. 1895 состоял попечителем 2-го Челябинского женского приходского (низшего начального) училища, за что по ходатайству Городской думы министр просвещения разрешил поставить в этом училище его портрет. С 1871 состоял членом и председателем попечительского совета женской прогимназии, а после её преобразования (1907) гимназии.

(В книге стр. 128).

Вместе с братьями пожертвовал в память об отце

1700 руб. на постройку здания для Челябинской женской прогимназии (1874). Библиотека братьев Покровских, учреждённая в 1881, включала в свой состав около 6500 книг, долгие годы была единственной действовавшей общедоступной библиотекой в Челябинске. В. К. Покровский был инициатором многих дел в городе, инициировал создание торговой школы, состоял заведующим библиотекой Челябинского уездного комитета народной трезвости в народном доме, был одним из старшин Клуба общественного собрания.

Из наград имел ордена: Св. Станислава II ст. (1881), Св. Анны II ст. (13 дек. 1891), Св. Владимира IV ст. (1 янв. 1905). Был женат на Евдокии Ивановне. Имел 4 сыновей -- Ипполита (род. 22.11. 1873), Корнилия (род. 27 мая 1885), Владимира (род. 17 марта 1890) и 3 дочерей -- Веру (род. 10 февр. 1875), Марию (род. 19 июля 1876), Магдалину (род. 19 июля 1878). Тело умершего Покровского было доставлено из Германии в Челябинск 4 окт. 1913 года, торжественно при большом стечении народа провезено по городу и предано земле в тот же день в фамильном склепе на Михайловском хуторе (затоплен при создании Шершнёвского водохранилища).

Ист.: ОГАЧО. Ф.И--3. Оп.1. Д.316. Л.1,3; Там же. Ф.И-3. Оп.1. Д848. Л.22--23; Там же. Ф.И-17. Оп.1. Д.13а; Там же. Ф.И-72. Сп.1.

(В книге стр. 129).

Д.2. Л.1; ПК ОУО. 1910. С. 133; АКОГ. 1884; ПК ОУО. 1911; Циркуляр по ОУО. 1891. N 1; Там же. 1894, N 7. С.263; Вестник ОУО. 1913. 2.С.202; Отчёт попечительсюга совета Челябинской женсюй гимназии за 1913 год. Челябинск 1914. С.1; К истории семьи Покровсих / Публ. Н. А. Прыкиной, В. С. Боже, А. Г. Завриной // Челябинск неизвестный: Краеведчески сборник Челябинск, 2002. Вып. 3. С.479--507 (личный архив Г.В. Гассельблата).

Николай Кормильевич Покровский -- кандидат права.

Павел Кормил ьевич окончил Дерптский университет и в компании с С.Ф. Платоновым и Е.Ф. Шмурло преподавал одно время в Бычковской гимназии г. С.- Петербурга.

Василий Кормильевич был горным инженером, в 1880--1884 годах он стал первым представителем технической интеллигенции на посту челябинского Городского головы. В последующие годы он неоднократно избирался гласным городской думы, занимался благотворительностью. По своим политическим взглядам был либералом, тяготевшим к левому политическому лагерю. (Челябинск неизвестный. Челябинск, 199?).

У Василия Корнильевича и Елизаветы Ивановны было трое детей:

Борис -- 1863 года рождения, Мария -- 1866 года рождения и Калерия -- 1871 года рождения. В их семье жила приемная дочь Августа Фёдоровна.

Борис Васильевич окончил юридический факультет Казанского университета с ученой степенью кандидата права, но документа об окончания университета не получил, да он ему и не пригодился, т. к. всю жизнь он прожил в своем имении в Елизаветинке. Мария Васильевна Покровская вышла замуж за Сергея Александровича Миславского -- врача екатеринбургской больницы. Об этом есть запись в метрической книге Николаевской церкви "врач Екатеринбургской тюремной больницы Сергей Александров Миславский, православный, первым браком, 29 лет" и "села Петровского дочь надворного советника Мария Васильева Покровская, право-

(В книге стр. 130)

славная, первым браком, 25 лет". Поручители по жениху: "коллежский советник, доктор медицины Николай Александров Миславский, кандидат права Николай Корнильев Покровский", по невесте: "дворянин Борис Васильев Покровский, коллежский советник Евгений Францев Шмурло и техник Аркадий Николаев Карпинский". У четы Миславских была дочь Вера Сергеевна, 1892 года рождения, в замужестве -- Кудрина. Среди поручителей при венчании присутствовал Николай Александрович Миславский (17.4.1854--28.12.1928). Он родился в с. Турьинские Рудники на Урале, окончил Казанский университет (1876), с 1891 года профессор этого университета, член-корреспондент АН СССР (1927), заслуженный деятель науки РСФСР (1926). Е.Ф. Шмурло приехал на бракосочетание из Петербурга, в 1891 году его избрали профессором Дерптского университета.

Нина Григорьевна Слепнёва, 1913 года рождения, родом из д. Елизаветинки, рассказала, что в Елизаветинке, на бугре, находился барский дом с садом. В некоторых окнах дома были цветные стекла. Деревенские ребятишки ходили в этот дом за кашей, которую давали баре в голодный год бесплатно. За садом стояли конюшни, а еще дальше -- Барская Реточка, т. е. помещичий лес. Он был огорожен, и в него выпускали жеребят. В доме жили Калерия Васильевна и Борис Васильевич Покровские, из Екатеринбурга к ним приезжала их племянница Вера Сергеевна Миславская с двумя маленькими сыновьями. Борис был неравнодушен к спиртному, и Калерия его за это ругала. Баре ездили на лошадях. Деревенские ребятишки открывали им ворота и за это получали по 5 копеек. Мать Нины Григорьевны ходила к барам доить коров, а осенью копала картошку на поле Шмурло. Татьяна Григорьевна Ковалева училась в школе, расположенной в Барском саду. Очевидно, школа располагалась в одном из флигелей усадьбы.

(В книге стр. 131).

В метрической книге Благовещенской церкви с. Петровского Челябинского уезда Оренбургской епархии за 1906 год записано: "дворяне Борис Васильевич -- 43 года, сестра Калерия Васильевна -- 35 лет. За год они ни разу не были на исповеди и у святого причастия "по нерадению".

Во второй половине XIX века хозяином усадьбы был В.К. Покровский, а в первой четверти XX века -- его дети Борис и Калерия Покровские.

Елизавета Ивановна Покровская умерла вдовой в 1906 году в возрасте 66 лет от рака, о чем есть запись в метрической книге Благовещенской церкви.

В нашем крае известно имя Раисы Кормильевны Шмурло -- она владела Воскресенским винокуренным заводом, что стоял на берегу речки Юргамыш, между с. Петровским и д. Васильевкой.

Покровский Иван Кормильевич (1844 -- ? ). Предприниматель. Меценат. Государственный деятель. Из дворян. Окончил курс наук в институте Корпуса горных инженеров и 11 июля 1866 произведен в чин подпоручика. 28 июня 1866 назначен на службу в распоряжение начальника Уральских горных заводов, определен на Екатеринбургские заводы 27 августа 1866. 31 августа 1867 определен смотрителем Березовских золотых промыслов. В связи с преобразованием Корпуса горных инженеров переименован в губернские секретари со старшинством с 11 июля 1869. 21 марта 1870 вышел в отставку. Занимался бизнесом. Кроме доли в родовой собственности (винокуренный завод, 3,5 тысячи десятин земли в Челябинском уезде), имел золотые прииски в Верхнеуральском и Челябинском уездах, дома в Челябинске и Верхнеуральске. У жены -- Любови Ионовны -- было 400 десятин земли в Троицком уезде. Занимался благотворительностью. Состоял членом попечительского совета женской прогимназии (с 1900), а после ее преобразования -- гимназии. Был почетным смотрите-

(В книге стр. 132).

лем 2-го мужского приходского (с 1881), почетный блюститель 1-го (с 3 мая 1891) городского, а после преобразования -- высшего начального училища. За пожертвование в 1898 Обществу попечения о начальном образовании в Челябинске 200 рублей, был избран 26 апреля того же года почетным членом этого общества. Неоднократно получал благодарности попечителя Оренбургского учебного округа за значительные денежные пожертвования "всех вообще учебных заведений Челябинска". Член Государственной думы 3 созыва (1907-- 12).

Ист.: ГАОО. Ф.73. Сп.1. Д.319. Л.410-411; ОГАЧО. ФИ-72. ОП.1. Д.2. л.1;

Цир1уляр по ОУО.1891. N1.С.27; Там же. 1903. N4. С. 155; АКОГ. 1884; АК ОТ. 1900; Весь Челябински его о местности... / В. А. Весновский. Челябинск 1909. С.73; Некторые документы, относящиеся к истории семьи Покровских / Публ. Боже В. С. // Челябинск неизвестный: Краеведческий сборник Челябинск, 2002. Вып. 3. С. 501--503.

Из записей А.У. Астафьева: "В молодости С.Я. Макеев был помощником Кипельского волостного писаря Петра Владимировича Евсеева и знал ссыльного Борзенко. Он жил в их деревне несколько лет и даже работал одно время учителем, но по настоянию петровского священника и земского начальника Згуры, как человек неблагонадежный, был отстранен от школы. Оказавшись вновь на положении отверженного, Борзенко перешел на полубродяжнический образ жизни, ходил по окрестным селам, писал письма, челобитные жалобы, выступал в роли советника, ночевал, где придется. Года за два до свержения царизма сблизился, как это ни странно, с "последним из могикан" елизаветинского дворянского гнезда Борисом Васильевичем Покровским, который знал несколько иностранных языков. Чувствуя историческую обреченность дворянского общества, Борис разбазаривал свое имение: 200 десятин земли продал Ивину - кипельскому богачу, 100 десятин - братьям Сивковым - жителям Таловки. Деньги, полученные от

(В книге стр. 133).

продажи земли, пропивал, проигрывал в карты и нередко говорил: "На мой век хватит, а там хоть потоп". Пил Покровский с цыганами и бродягами, в их числе оказался и Борзенко. Борис называл его Бароном. Разбазаривал он и книги из своей библиотеки. Однажды, порядочно одурманив свою голову "зеленым змеем", пируя со своими собутыльниками, он кричал: "Радуйся, Барон, я сегодня в честь твоего дня рождения подарю тебе Евангелие будущего мира, и ты станешь его пророком". Так в руках Борзенко оказался первый том "Капитала" К. Маркса, переведенного на русский язык и изданного в 1872 году издательством Полякова. Книга эта принадлежала земскому врачу Миславскому Сергею Александровичу - мужу Марии Васильевны Покровской (сестры Бориса).

До Октябрьской революции 1917 года в нашей местности, входившей в состав территории Челябинского уезда Оренбургской губернии, в сельских населенных пунктах, за исключением волостных центров, библиотек не было. Таким же исключением была библиотека села Кипели, созданная на средства земства в 1914 году, даже в самом Челябинске первая публичная библиотека появилась в 1881 году. Она принадлежала Владимиру Корнильевичу Покровскому и его братьям. По утверждению П.И. Ковалева и А.С. Слепнева, жителей этой деревни, когда хозяином имения был Борис Покровский, то в его личной библиотеке насчитывалось свыше трех с половиной тысяч книг".

В г. Челябинске к декабрю 2008 г. о библиотеке Покровских готовится к изданию книга с информацией о братьях Покровских.

(В книге стр. 134).

Генеалогическое древо Покровских

(В книге стр. 135).

Л.Астафьева

МИСЛАВСКИЕ

Из ранее изложенного материала видно, что отдельные семейные родословные дворянства нашего района связаны между собой родственными связями в единое "дворянское гнездо". Так, Раиса Корнильевна Покровская, став женой Франца Иосифовича Шмурло, связала эти 2 рода, а ее брат Василий Корнильевич Покровский был женат на Елизавете Ивановне Авдеевой (внучке А.Г Качки), установив родственную связь с родом Качек. Их дочь Мария Васильевна Покровская вступила в брак с Сергеем Александровичем Миславским. Кто же были дворяне Миславские?

Родословная Миславских особенно богата талантливыми людьми. Ознакомиться с наиболее видными представителями рода Миславских помог наш земляк, житель Екатеринбурга В.М. Мальков, который привез в подарок С.В. Плотникову книгу "Врачебная династия Миславских" Ю.Э. Соркина.

Соркин Юрий Эмануилович родился 28 ноября 1933 года в городе Витебске, окончил Свердловский государственный медицинский институт в 1956 году. Кандидат медицинских наук, хирург-онколог, историк медицины, краевед, преподаватель медицинского училища, член правления "Уральского общества краеведов", "Уральского генеалогического общества", член клуба "Уральский библиофил", член президиума Союза филателистов России, член Совета Областного музея истории медицины, общественный корреспондент газет "Вечерний Екатеринбург", "Путевка", "Медицинская газета", "Штерн", член ассоциации иудаики.

Он глава медицинской династии, автор более тысячи научно-популярных и ста научных статей. Автор пяти книг: "Врачебная династия Миславских", "Не чужд здешнему краю", "Воинствующий онколог", "К Уралу с любовью", "Известные врачи-евреи Екатеринбурга".

(В книге стр. 136).

Юрий Эмануилович 30 лет занимался семьей Миславского АЛ., провел много времени в госархивах Свердловской, Пермской, Кировской областей и Татарской АССР. Только благодаря усилиям Юрия Эмануиловича в 1964 году было отмечено 50-летие со дня смерти Миславского АЛ.

Он награжден медалями - "Ветеран труда", имени Н.К. Чупина и имени В.П. Бирюкова - "За заслуги по изучению Урала", имени 3. Соловьева "За гуманизм", Почетным знаком Всероссийского общества Красного Креста, именными часами Министерства путей сообщения, СССР, Почетной медалью Всесоюзного общества филателистов.

Скончался 4 февраля 1997 года. Похоронен в г. Екатеринбурге на Сибирском кладбище. Эти сведения получены от вдовы Ю.Э. Соркина - Иды Вульфовны.

В 1964 году общественность г. Свердловска отметила 50-летие со дня смерти выдающегося врача и общественного деятеля Урала, почетного гражданина Екатеринбурга АЛ. Миславского. С его именем связано становление научной медицины на Урале: асептики и антисептики, первых глазных операций. За 50 лет врачебной деятельности он провел 10 000 крупных и 20 000 мелких операций, в том числе операцию по снятию катаракты глаза, принял 300 000 амбулаторных больных и 100 000 визитаций. Кроме того, он занимался огромной общественной деятельностью: президент научного общества любителей естествознания, один из создателей Уральского медицинского общества, общества Красного Креста на Урале.

Он приобрел международную известность. Ученые Нью-Йорка называли его "великим" врачом.

На общественные средства была построена единственная на Урале глазная лечебница, которая при его жизни получила имя доктора медицины АЛ. Миславского. Медицинский факультет Казанского университета

(В книге стр. 137).

присудил ему степень доктора медицины без защиты диссертации и избрал Почетным членом ученого совета.

Род Миславских принадлежит к старинному дворянству из Казанской губернии. Дед Петр был священником церкви Боткинского завода. Отец служил чиновником местной заводской администрации в Камско-Воткинском заводе.

Александр Андреевич Миславский родился 24 декабря 1828 года, 11-летним мальчиком был отдан в Пермскую гимназию, которую окончил в 1846 году и стал студентом Казанского университета. По окончанию медицинского факультета поступил на службу заводским врачом завода Туринских рудников Верхотурского уезда, где работал 5 лет, которые оставили тяжелые воспоминания: на Туринских рудниках практиковалась порка розгами за разные проступки, а медик был обязан присутствовать. Он был поражен низким уровнем медицины, видел последствия непрекращающихся эпидемий оспы, целые населенные пункты, пораженные трахомой, высокий травматизм, ознакомился с профессиональными заболеваниями - фосфорным некрозом и костоедой.

В 1856 году он уехал в Екатеринбург на Нижне-Исетский завод, а с 1859 года - на Верхне-Исетский.

А. А. Миславский стал хирургом и офтальмологом, и посвятил этому делу 59 лет. Он жил по раз намеченной программе: с 9 часов утра до 4-х - беспрерывный прием больных в заводской больнице, а с 4 до 7 вечера - визитация в заводе, городе, на дому, от 7 до 8 часов вечера - отдых, затем посещение больных в заводском госпитале.

За усердную и полезную деятельность А.А. Миславский был представлен к высшей награде - чина действительного статского советника.

9 декабря 1895 года на специальном заседании Уральского медицинского общества, посвященного А.А.

(В книге стр. 138).

Миславскому по случаю получения от Императорского Казанского университета степени доктора медицины, ему был преподнесен адрес, который заканчивался словами: "...выдающаяся деятельность многие годы была украшением среди скромных трудов Уральского медицинского общества".

А. А. Миславский оказал огромную услугу земской медицине, подготовив своей деятельностью почву для доверчивого отношения массы населения к представителям научной медицины. Молодому поколению земских врачей А.А. Миславский всегда являл яркий живой образец того народного врача, которым гордилась вся земская Россия. Среди населения Урала и Приуралья Миславский пользовался исключительной популярностью. Он знал и любил Урал и его обычаи, умел найти подход к больному и делал все зависящее от него, чтобы приблизить медицинскую помощь к населению; не ограничивался деятельностью в городе, а выезжал в ближайшие деревни и оказывал помощь населению.

В 1899 году в возрасте 81 года он передал больницу земскому врачу Л .В. Лепешинскому, но не мог выносить покоя и посещал своих многочисленных пациентов.

28 ноября 1914 года в возрасте 86 лет Миславский умер. Была отслужена последняя всенощная у гроба Миславского. Перечисляя многочисленные заслуги покойного, преосвященный Серафим указал на его деятельность как врача-бессеребренника, за долгую практику не сумевшего составить капитал - пример бескорыстного служения народу.

На обществе любителей естествознания Н.А. Русских сказал, что память о А.А. Миславском никогда не исчезнет. На Урал придут новые люди, поколения будут сменяться, но имя его будет передаваться, как имя человека высокой души и великого подвига.

Яркая звезда А.А. Миславского закатилась.

(В книге стр. 139).

Сверкнет звезда, ...

Покатится по своду.

А в сердце боль

Вопросы задает:

Куда звезда,

Куда она уходит?

На чью ладонь

Над бездной упадет?

Звезда Миславского не угасла. Он оставил после себя династию врачей Миславских-Адо, многие из них прославили и прославляют отечественную медицину. А.А. Миславский передал наклонность и любовь к медицине двум сыновьям и внуку.

В 1853 году А.А. Миславский женился на Апполинарии Кокшаровой из знаменитой династии горных инженеров. Она рано умерла, после вторых родов. Первым родился сын Николай - выдающийся физиолог член-корреспондент АН СССР, затем - дочь Мария. 18 апреля 1858 года Александр Андреевич женился вторично на дочери горного инженера Софье Людвиговне Грасгоф. От второго брака было 9 детей (2 сына и 7 дочерей). Дочь Софья была знаменитой арфисткой, а сын Сергей Александрович Миславский (1862-1949 гг.) пошел по

(В книге стр. 140).

А.А. Миславский

стопам отца. Он работал вместе с отцом хирургом и офтальмологом. Женой Сергея Александровича была Мария Васильевна Покровская - представительница "дворянского гнезда" с. Елизаветинки. Им принадлежала часть земель в окрестностях с. Елизаветинки и поэтому они нередко посещали родные места.

Внук А.А. Миславского Александр Николаевич (1880 - 1958 гг.) был видным советским гистологом. Он окончил медицинский факультет Казанского университета, был оставлен помощником прозектора кафедры гистологии, а с 1918 года - профессор гистологии медицинского факультета Казанского университета. С 1921 года возглавил кафедру гистологии. У него детей не было.

Сын его сестры Инны Николаевны Миславской -Адо - Андрей Дмитриевич Адо (1900 - 1999 гг.) - знаменитый академик АМН СССР, заведующий кафедрой патофизиологии II Московского мединститута им. Н.И. Пирогова и научно-исследовательской аллергологической лаборатории АМН СССР. Он создатель клинической и экспериментальной аллергологии. Под его руководством была развернута громадная работа по изучению аллергологической заболеваемости в регионах нашей страны, сделаны описания бронхиальной астмы и других аллергических заболеваний. Были изучены многие аллергены и развернуто производство более 60 видов аллергенов. По его инициативе во многих городах были открыты аллергологические кабинеты дня диагностики, лечения и профилактики аллергических заболеваний. С его участием созданы руководство по патофизиологии, учебник и практикум, учебные таблицы, диапозитивы. А.Д. Адо был редактором журнала "Бюллетень экспериментальной биологии и медицины", был депутатом Верховного Совета двух созывов, Казанского городского Совета трех созывов. В течение 10 лет возглавлял медицинский совет Всесоюзного общества, был членом бюро отделения медико-биологических наук АМН СССР, редакто-

(В книге стр. 141).

ром отдела "Аллергология" в Большой Медицинской Энциклопедии. Он являлся почетным членом французского и германского обществ аллергологов, членом международного общества "Интерастма", членом редакций многих зарубежных журналов.

Адо нафажден орденом Ленина, Трудового Красного Знамени, "Знак почета" и медалями, он лауреат Государственной премии СССР.

Крайний справа С.А. Миславский, Н.А. Миславский, крайний слева А.А. Миславский

По его стопам пошли и дети: сын Вячеслав Адо (1939 г.) - аллерголог, доктор медицинских наук, профессор медицинских наук, заведующий кафедрой аллергологии III Московского мединститута имени Н.А. Семашко.

Направления его научных поисков: химические аллергозы, имуннологическая толерантность, специфическая иммунотерапия, социальные вопросы биологии и медицины. Он автор более 500 научных работ, ряд книг выпущен за рубежом. Сестра Вячеслава Андреевича - Марианна Андреевна Адо - терапевт.

(В книге стр. 142).

(В книге стр. 143).

Род МИСЛАВСКИХ

С. Плотников

Крепостное сельцо Парфентьевское

(деревня Васильевка, Городничевка по-народному)

Западнее дачи полковника Бахметьева, отведённой геодезистом Мингалёвым в 1747 году, было много земли "лежащей впусте". На ней предлагали селиться крестьянам деревни Беловодской, но они отказались. На этой земле выделен участок примерно в три тысячи десятин, возможно, полковнику Парфентьеву. Он и основал Парфентьевское сельцо. Сельцом в XVIII и XIX ве-

(В книге стр. 144).

ках называли небольшое селение, в котором находился господский дом. Кто же он, основатель деревни? Фамилия Парфентьевых известна в Оренбургской губернии. "Исетской провинцией управлял Леонтий Иванов Парфентьев, присланный по указу царя. Он жил с семьей и имел 30 человек дворовых", -- пишет шатровский краевед С.Ф. Чернышев. В Терсятской слободе Исетской провинции в 1700 году жил писчик судной избы Алексей Парфентьев. В Мехонской слободе в должности приказчика служил сын боярский Иван Парфентьев. В деревню Щучье Окунёвского острога в 1727 году приезжал полковник Андрей Леонтьевич Парфентьев.

"Парфентьев Леонтий Иванович начал службу тобольским сыном боярским в 1689 году и посылался по государевым делам" в Москву, Якутск, Нерчинск, Енисейск. В 1693--1694 годах укрепил Оку невскую слободу "острогом с башнями". С 1702 года командовал драгунским полком в чине полу полковника. В 1710 году возглавил военные силы Тобольска, отправленные на подавление башкир. За успехи в походе пожалован в "старые полковники" и возглавил "обереговую службу" в Тобольске. В 1700--1720 годах командовал отражением набегов кочевников на пограничные слободы Урала и Западной Сибири. По делу Сибирского губернатора Гагарина вскрылись взятки Леонтия Ивановича и его сына Андрея, которые они брали с драгун. Однако после разбора дела должности сохранили. "Пятьсот девяносто один человек драгунский Парфентьева полк, который живёт на рубеже около Царёва Городища, оный полк в худом порядке состоит без офицеров" -- такое доношение отправил Геннин Петру I в ноябре 1724 года (Источник--В. Геннин. Уральская переписка с Петром I и Екатериной I -- Екатеринбург, 1995). Эти сведения предоставил мне А.В. Беркович. Научный сотрудник Мишкинского краеведческого музея Александр Павлович Сычев предполагал, что земля отведена полковнику

(В книге стр. 145)

Леонтию Ивановичу Парфентьеву, он и основал Парфентьевское сельцо после 1748 года.

Впервые встретил имя сельца на карте Челябинского уезда, которую подарил мне челябинский краевед Евгений Геннадьевич Морозов. Карта не датирована, но Евгений Геннадьевич считает, что она выполнена в начале XIX века. На карте петровских помещичьих земель, составленной в 1853 году, сельцо вновь названо Парфентьевским и там же указано, что оно -- "владение штабс-капитана Антона и юнкера Николая Александровых детей Парфентьевых". Сомнений нет -- сельцо названо по фамилии основателя.

Архивные сведения об отводе земли и основании деревни, уверен, найдут будущие исследователи родного края. Прошло 15 лет, после составления карты петровских земель и в декабре 1868 года были составлены статистические ведомости по всем селениям Челябинского уезда. В ведомости деревня названа Васильевкой, а по-народному Городничевкой. В ней имелось 22 крестьянских двора, 73 души м. п. и 69 душ ж. п. На речке стояла водяная мельница, на поскотине -- ветрянка, в деревне был питейный дом. Васильевкой назвали по имени нового владельца, а народное название -- по месту службы хозяина деревни.

В 1900 году в Васильевке 37 дворов, 258 жителей, естественный прирост населения за половину столетия составил 55 %. Фамилии жителей деревни: Дворянцевы, Родины и Шипуновы. Говорят, что Родины выменяны на собак и привезены из Тулы.

В годы советской власти после ликвидации волостей в 1924 году в Юргамышском районе оказалось две деревни Васильевки. Городничевку назвали Васильевкой-1. Деревня стояла на границе волости, затем на границе района и в годы ликвидации "неперспективных" деревень погибла одной из первых. Решением облисполкома N 389 от 22 сентября 1965 года

Васильевка -1 ис-

(В книге стр. 146).

ключена из административных списков как сселившаяся.

Деревня Васильевка стояла на левом берегу речки Юргамыш, в 4 км западнее села Петровского, относилась к Таловской, затем к Кипельской волостям. В деревне было две улицы: Нижняя -- помещалась на узком и ровном уступе берега речки Юргамыш, и Верхняя -- своим названием указывает, что расположена выше Нижней. Вокруг деревни была огорожена Барская поскотина. Старожил деревни Александр Григорьевич Куницын (1931 года рождения) говорил мне: "Барин требовал, чтобы крестьяне путали своих кур и не пускали их в его вотчину. Это слышал я от матери. А наша поскотина была вокруг Яшкина болота".

По грани помещичьих земель вокруг деревни прокопаны канавы, их сейчас называют: Первая канава и восточнее -- Вторая канава.

С. Плотников

Род Шмурло

ФРАНЦ ИОСИФОВИЧ ШМУРЛО

Фамилия Шмурло широко известна в Юргамышском районе, хотя прошло уже много лет с того переломного 1917 года, после которого последний наследник этого рода покинул с. Петровское.

Впервые я встретил фамилию Шмурло в статистической ведомости 1869 года по д. Васильевке (Городничевке), бывшей Кипельской волости. Сельский писарь в особых примечаниях отметил: "При Воскресенском винокуренном заводе жены генерал-майора Раисы Корнильевны Шмурло паровая машина о двух поставах размалывает хлеба до 120 тысяч пудов на 28 тысяч рублей серебром, при ней машинистов 2, рабочих 8. Винокуренный завод и паровая мельница построены в даче села Петровского на земле, арендованной у владельцев

(В книге стр. 147).

Качка и Битмид при речке Юргамыш выше по течению, от с. Петровского в 7 верстах"*.

Некоторые сведения о генерал-майоре Франце Шмурло имеются в книге А.У. Астафьева "Уходящей жизни след".

Основоположником рода Шмурло в нашей местности является Франц Иосифович Шмурло. Кто он Франц Шмурло? Помог узнать о нём наш земляк Р.С. Аскаров, сообщивший мне, что в газете "Вечерний Челябинск" была статья о Евгении Шмурло. Он передал мое письмо автору статьи Владимиру Стейгоновичу Боже, директору центра историко-культурного наследия города Челябинска. Оказалось, что его сын Ян Владимирович написал статью в книгу "Челябинск неизвестный", и он же писал дипломную работу о жизни и научной деятельности Евгения Шмурло.

"Франц Иосифович Шмурло происходил из польского дворянского рода Шмурло, первое упоминание о котором относится еще к XVII веку. Владевшая поместьем Бржезницы в Белостокском уезде, эта семья была достаточно многочисленна и знаменита. Августин Шмурло и сейчас известен как выдающийся филолог, переводчик и исследователь "Илиады" и "Одиссеи". Однако большинство Шмурло предпочитали карьеру военного или чиновника.

Франц Иосифович Шмурло (или Франц Осипович, как именовал себя он сам впоследствии, причем не только в жизни, но и в официальных документах) пошёл по традиционной для семейства стезе: получил образование в Драгичинском уездном училище и стал военным. В 1829 году, в возрасте 20 лет, он уже служил унтер-офицером в Волынском уланском полку.

ГУ ОГАЧО. Алфавитный статистический список селений Челябинского уезда Оренбурге юй губернии.1869. г.

(В книге стр. 148).

Герб Дворянского рода Шмурло был утвержден и пожалован 23.07. 1886 Императором Российской Империи Александром III

В 1831 году в звании поручика принимал участие в подавлении Польского восстания, вскоре после этого был переведен на Кавказ, где сражался с горцами. В 1841 году Франц Шмурло переводится в I Оренбургский казачий полк (позже упраздненный), в котором служил адъютантом наказного атамана Оренбургского казачьего войска генерал-майора графа Цукато. Спустя год, уже в звании майора, он становится чиновником особых поручений при все том же Цукато, а в 1845 году назначается командиром I полка Оренбургского казачьего войска. Позже, в 1860 году, Франц Шмурло стал начальником второго военного округа Оренбургского казачьего войска и был уволен со службы в 1866 году в звании генерал-майора. К 1885 году Франц Шмурло был кавале-

(В книге стр. 149).

ром орденов Святой Анны 4, 3 и 2 степеней, Святого Станислава 2-й степени, Святого Георгия 4 класса, имел знак отличия за безупречную службу в течение 25 лет и другие награды.

В 1851 году Франц Шмурло женился на Раисе Корнильевне Покровской. Венчание католика Шмурло и православной Покровской прошло в Христорождественской соборной церкви г. Челябинска. Бесспорно, и Шмурло, и Покровские принадлежали к элите уральского города Челябинска"*.

Где же родился Ф. Шмурло? В предисловии к книге Е. Шмурло "История России" отмечено, что Ф. Шмурло литовец по происхождению. Считаю, что место его рождения позволяет установить запись в метрической книге Благовещенской церкви села Петровского. "24 января 1893 года умер Гродненской губернии Вельского уезда местечка Брянска дворянин Михаил Иосифов Шмурло, 75 лет, от грудной водянки, католического вероисповедания, погребен на приходском кладбище". В этой записи указано место рождения братьев Шмурло. В семье Ф.И. Шмурло было шестеро детей: пять мальчиков и одна девочка (Евгений, Владимир, Леонид, Геннадий, Аркадий). Первый ребенок четы умер еще в младенчестве.

"Мать, заботившаяся об образовании детей, не ограничилась наймом школьного учителя Квятковского, а также теми возможностями, которые предоставляла Екатеринбургская гимназия, и переехала с детьми в Санкт-Петербург"**.

Старший сын Евгений Шмурло окончил Санкт-Петербургский университет и был профессором Дерптского университета, затем ученым корреспондентом Российской академии наук.

Владимир работал "техником" на строящейся Западно-Сибирской железной дороге "по вольному найму" с содержанием 1800 рублей в год, освобожден от

(В книге стр. 150).

службы с 1 января 1897 года в связи с окончанием строительства ЗСЖД, его жена Вера Андреевна - дочь челябинского купца 1 гильдии Андрея Степановича Шихова(Ф. И--221, Оп. 1, д. 34).

Леонид после окончания юридического факультета Санкт-Петербургского университета был прокурором Вернинского окружного суда (г. Верный в 1921 году переименован в Алма-Ату), затем служил в Сенате. Только один из братьев - Геннадий вернулся на родину (имею ввиду село Петровское) и вел семейное дело -- винокуренный завод, имея 700 тысяч рублей дохода, являясь членом Государственного Совета.

Об Аркадии написал Е. Шмурло в "Автобиографических заметках":

"К Елизаветинцам (т.е. к семье Василия Корнильевича Покровского) питал он [отец] прямо враждебные чувства, винил Бориса [Б.В.Покровского] в смерти Аркадия -- они вместе провели роковую ночь за картами..." Аркадий покончил с собой, проиграв в карты 4000 рублей.

Дом Шмурло в Васильевке

Приехав в Васильевку в 1866 году, Франц Иосифович построил кирпичный дом на восточной окраине деревни (утверждать не могу, т. к. документы о строительстве дома ещё не найдены). В доме 7 комнат: в одной из них находилась кухня, в прихожей топили 2 круглые печи, гостиная предназначалась для приема гостей, проведения вечеров.

В годы советской власти в доме находилась школа. В 1968 году я рисовал этот дом, он был сильно разрушен -- ни полов, ни оконных, ни дверных блоков уже не было, да и деревни не было. Сохранилась фотография этого дома, её мне выслал из Кургана М.Ф. Перминов,

____________________________

*Я.В.Боже.Челябинск-Петербург-Прага; штрихи к биографии Е.Ф. Шмурло.

** Там же.

*** Там же.

(В книге стр. 151).

бывший учитель начальной школы в Васильевке. Дом разобрали в 1972 году.

Рядом с домом был сад площадью 40 соток. Половина его засажена кустами акации, сирени и жимолости, образуя правильные аллеи, а среди них росли несколько разросшихся сейчас тополей. Вторая половина сада ограничена с трех сторон посадками сосен в три ряда. В центре была площадка, возможно, для детских игр. Сейчас сад настолько зарос, что по нему трудно пройти. Составлен по рассказу Ми-

0x01 graphic
План дома Ф. Шмурло

хайла Шмыглова.

1- зал; 2,3,4 - жилые комнаты, 5 - комната для гостей или родственников; 6 - кухня с русской печью, 7-теплый коридор; 8 - кладовая (не смог выяснить, кто построил кладовую - или хозяин дома, или администрация школы), в кладовой имелось маленькое окно. 9 - холодный коридор; 10 - открытая веранда (крыша поддерживалась тремя колоннами, перила веранды не сохранились и не ясно были ли они); 11 - русская печь; 12, 13 - круглые печи.

От дома к реке спускалась аллея шириной 15 метров, огражденная посадками кустарников. На реке по всей деревне тянулся пруд. Севернее сада видна яма длиной около 60 метров, шириной - 6 и глубиной до 3 метров. Это был погреб для хранения картофеля. Его стены были выложены из кирпича. В погреб можно было заехать на лошади с повозкой, проехать по нему и выехать через противоположную дверь. Второй погреб

(В книге стр. 152).

был юго-западнее сада, за дорогой. Длина его около 25 метров, ширина 6 и глубина до 2,5 метров. Предполагаю, что это был винный погреб.

Дом Ф. Шмурло. Рисунок С. Плотникова.

0x01 graphic

План сада Ф. Шмурло

I - кусты акации, 2 - кусты жимолости, 3 - сирень, 4 - тополя, 5 -

сосны.

(В книге стр. 153).

Воскресенскии винокуренный завод стоял на левом берегу речки Юргамыш, в одном километре от деревни, ниже по течению реки. Завод и мельница были записаны на имя Раисы Корнильевны и позднее все виноторговые лавки в соседних волостях и даже уездах были открыты на ее имя. Считаю, что Раиса Корнильевна была не только юридическим, но и фактическим хозяином завода с 1868 и до 1907 г.

Юргамышский краевед Лидия Александровна Астафьева написала письмо зам. Председателя Уральского генеалогического общества, члену Русского генеалогического общества Герману Витальевичу Гассельблату, который живет в С.- Петербурге. Он любезно выслал некоторые сведения о семье Шмурло. Из выписки из родословной рода Шмурло, составленной Г.В. Гас-сельблатом, стало известно: "У него самого (имеется в виду Геннадий Францевич Шмурло - прим. Л. Астафьевой) и матери - винокуренный завод. Торговля ведется самостоятельно, большей частью вином. Кредиты в Челябинском отделении банка 50 000 рублей по предьявительству, правильно, также кредит для переучета срочных свидетельств в 30 000 руб. Фирменный бланк: Контора Воскресенского завода N 5 винокуренного и ректификационного завода вдовы генерал -майора Ф. К. Шмурпо (в 1906 г.). С 1907 г. винокуренный завод перешел к нему по духовному завещанию матери. Хозяйство существует с 1863 г.". ( ОГАЧО (20, 1, 213) Личное дело о службе Шмурпо Г.Ф. с 1908г. на 31 л.).

Винные этикетки

Кто же построил винокуренный завод у деревни Городничевки? Первоначально казалось, что Раиса Корнильевна и строила его. Но, оказалось, что это не так. Научный сотрудник Курганского краеведческого музея

(В книге стр. 154).

А.М. Васильева сообщила мне: "Существует документ Курганского казначейства 1863 года (ГАКО. Ф. И--175. Оп. 1. д. 231. Л. 733), из которого у меня выписано две строчки: "Воскресенский винокуренный N 30 завод, арендованный Раисою Шмурло". У её братьев вблизи Челябинска также имелся винокуренный завод. Значит, Раиса Корнильевна первоначально арендовала завод, но вскоре выкупила его. Остаётся не выясненным: кто же строил завод? Винные этикетки, сохранившиеся у А.У. Астафьева, свидетельствуют о том, что старый и новый винные заводы носили имя Р.К. Шмурло.

В доме Р.К. Шмурло гостили интересные люди. 23 октября 1894 года заключили брак Самарской губернии города Сергиевска Моисей Васильев Пешков, 28 лет и крестьянская девица Павла Васильева Корсакова, 20 лет. Эта обычная запись о бракосочетании привлекает

внимание тем, что поручителями записаны Владимир Францевич Шмурло и дворянин Казанской губернии и уезда Дмитрий Николаев Лобачевский. Возможно, Д.Н. Лобачевский из семьи Николая Ивановича Лобачевского

(В книге стр. 155).

(1792--1856 гг.), знаменитого русского математика, ректора Казанского университета в 1827--1846 гг., автора геометрии кривого пространства.

Когда же умер Ф. Шмурло? Где он погребен? Ответов пока нет. В записи о рождении внука Андрея -- сына Владимира Францевича -- Раиса Корнильевна названа "вдовой". Значит, Ф.И. Шмурло умер до мая 1896 года.

О дворянах с. Петровского я беседовал со многими старожилами и в Петровке, и в Красном Уральце, и в Юргамыше, по крупицам записывал ещё сохранившиеся легенды. Однажды пришел к Галине Михайловне Грибановой и спросил её о генерале Шмурло, надеясь на рассказы её родителей. Она сообщила мне легенду о гибели хозяина каменного дома в Васильевке: "Мама моя родом из Городничевки. Она родилась в 1898 году. У них сгорел дом, и они переехали в Петровку, примерно, в 1912 году. Мама и рассказала мне, как погиб хозяин каменного дома в Городничевке. У хозяина был большой бык. Пастух его выгонял утром, а вечером снова загонял в загон. Хозяин зачем-то зашел в загон к быку, бык набросился на него и начал бодать. Мужики на конях не могли его отогнать".

Неужели так погиб Ф.И. Шмурло? Галина Михайловна не называет имя хозяина каменного дома, единственного в деревне, возможно потому, что и её мать только слышала эту легенду.

В метрической книге Благовещенской церкви записи о смерти Ф. Шмурло найти не удалось: или его отпевали в другой церкви, или эта запись не сохранилась, так как много листов метрической книги второго экземпляра утеряно. Скорее всего, он погребен в Челябинске на католическом кладбище. Могилы его в селе Петровском нет.

После смерти Раисы Корнильевны дом в деревне Васильевке принадлежал Г.Ф. Шмурло.

(В книге стр. 156).

Е.Г. Морозов смотрел документы о семье Шмурло в областном архиве Челябинской области и выслал мне некоторые сведения: "5 марта 1918 года. Председатель Кипельского волостного земельного общества Дребнев прибыл сегодня в имение Г.Ф. Шмурло вблизи д. Васильевки и на основании декрета Совета народных комиссаров приступил к описи имения". (Ф. 204. Оп. 1. д. 48. Л. 5) В опись включены: кирпичный дом, флигель, кузница, баня, две конюшни... (ГАЧО. Ф. 204. д. 48. Л. 5а).

В этих же документах отмечено, что "жилой дом при имении Шмурло близ д. Васильевки занимается Советом под школу"; "в декабре 1917 года в лесных дачах Шмурло, находящихся между деревнями Васильевкой, Пермяковкой и Миляевкой окрестные жители производят порубку леса" (ГАЧО. Ф. 204. д. 48. Л. 28).

В вышеуказанной описи винокуренный завод уже не числился; Следовательно, его к этому времени уже не было.

(Геннадий Францевич Шмурло сразу после революции продал свой винокуренный завод Челябинскому Союзу ссудо-сберегательных и кредитных товариществ, активным членом которого был мой прадед Аникин Фёдор Иванович. В настоящее время я готовлю книгу об этом Союзе, о Шмурло Г.Ф. и о своем прадеде. Прошу в связи с этим помощи у исследователей Юрала и Зауралья. Ольга Щеткова. 2012 год).

Евгений Францевич Шмурло

Осенью 1998 года в Челябинске в книжном магазине я увидел книгу "История России", написанную Евгением Шмурло. Обратил внимание на имя автора, но не взял книгу и не посмотрел, откуда автор родом.

Два года помнил о ней. Неожиданно увидел ее в районной библиотеке на книжной выставке. С волнением открыл книгу и читаю: Евгений Францевич Шмурло. Возможно это родной брат Геннадия Францевича Шмурло. Я впервые узнал о нем.

В предисловии к книге кандидат исторических наук Л.И. Демина пишет о жизни, педагогической и научной работе Евгения Шмурло. Он "родился 29 декабря (по старому стилю) 1853 года в Челябинске в семье малопоместного дворянина литовского происхождения". Его отец генерал-майор Франц Иосифович Шмурло, поселившийся после отставки в 1866 году в д. Васильевке

(В книге стр. 157).

(Городничевке), и мать Раиса Корнильевна (урожденная Покровская) из известной челябинской семьи врача Корнилия Ивановича Покровского. Там же в Челябинске в Христорождественской церкви он был крещен.

"В 1884 году (Е. Шмурло) поступил на юридический, а затем перешел на историко-филологический факультет Петербургского университета. По рекомендации своего учителя К.Н. Бестужева-Рюмина был оставлен для подготовки к профессорскому званию, одновременно преподавал историю в Петербургских гимназиях и на Высших женских курсах. ...В 1888 году он защитил магистерскую диссертацию "Митрополит Евгений как ученый", написанную под руководством К.Н. Бестужева-Рюмина. ...С июля 1891 года Е.Ф. Шмурло - профессор Дерптского университета, в течение 12 лет он занимал кафедру русской истории". ( Л.И. Демина, Предисловие/Е.Ф. Шмурло. История России. 862-1917. М. 1997)

О преподавании истории в петербургской гимназии М. Стоюниной пишет одна из его учениц Ольга Викторовна Синакевич ("Жили-были". Воспоминания. Тетрадь 3-я. 1886 - 93 гг.). Эти воспоминания выслал В.С. Боже из Челябинска.

"Преподавание истории в 5 классе перешло от В.М. Рапопорт к Евгению Францевичу Шмурло, прозванному нами за свою огненнорыжую шевелюру "Шмурло-Барбаросса".

Евгений Францевич был широко просвещенный историк и с горячим увлечением излагал свой предмет, уделяя большое место истории искусств и литературы каждой проходимой эпохи. Так, проходя Средние века, он много и восторженно говорил о готике, а, закончив отдел итальянского Возрождения, повел нас в Эрмитаж. В годы, когда в большинстве школ учащиеся зубрили историю по учебнику Илловайского "от сих и до сих", его методы преподавания были большой заслугой... Мы в 5 классе увлекались уроками Евгения Францевича, но

(В книге стр. 158).

Майя Станюкович относилась к нему скептически и даже написала полемическую статейку, пытаясь охладить наше, по ее мнению, неумеренное увлечение им.

Она лежит и сейчас передо мной, эта неблагосклонная "характеристика Е.Ф. Шмурлы". Но даже и Майя признает в ней, что "он добр, честен, давая урок, старается влиять на душевные свойства учениц, развивать их ум, заставляя размышлять о событиях, чтобы они понимали историю, а не заучивали ее бессмысленно; он всегда крайне добросовестно относился к урокам, и никогда не пренебрегал своими учительскими обязанностями".

После окончания занятий в Петербурге он, получив решение о назначении его профессором Дерптского университета, едет отдыхать домой в Городничевку, а 26 июля присутствует в Благовещенской церкви с. Петровского при бракосочетании двоюродной сестры Марии Васильевны и Сергея Александровича Миславского. Здесь же он, как пишет сам, "наблюдал, как надвигалась предстоящая гроза народного бедствия, зимою же воочию узрел совершенный ею разгром. ...К одному бичу - кобылке - присоединился еще другой - засуха. Бедствие удвоилось также и потому, что коснулось не только полей, но и лугов".

К началу учебного года Евгений уехал в Дерпт, но тревожные вести из дома не оставили его равнодушным. В декабре он вернулся в Челябинский уезд, в деревню Городничевку.

В журнале "Северный вестник" Е.Ф. Шмурло опубликовал статью "Нужда в Челябинском уезде". Эта статья опубликована в книге В.С. Боже Летописцы земли уральской": материалы к истории Челябинского краеведения. (Челябинск, 1997 г.).

"Дома я нашел толпы голодных на кухне, на дворе, у ворот. Приходили за семь-восемь верст в 25-градусный мороз, в холодных зипунах, в прорванных обутках только за тем, чтобы получить кусок хлеба и вернуться об-

(В книге стр. 159).

ратно, кругом понурые лица. Просители чередовались с раннего утра до поздних сумерек. Я посетил их избы с промерзлыми окнами, и в темных, и в светлых - везде царило уныние, какая-то бесшумная и беззвучная жизнь, прерываемая стоном больного или надорванным плачем, если только вообще слово подходит к оцепенению и подавленности. В иной избе было так бедно, что невольно бросалась в глаза пустота лавок, почти полное отсутствие домашней утвари. Лишь с натопленных печей выглядывали взъерошенные головенки ребятишек, да, не ворочаясь, лежала больная старуха. Эта опустелость чувствовалась одинаково и в грязном углу, и в широкой просторной избе (в последней, быть может, еще сильнее, потому что здесь как-то резче подчеркивалось, что в данную минуту вся эта чистота и порядок не чистота довольства, не праздничный отдых после субботней суеты, а результат мертвенного, вынужденного безделья). Иногда особенно бросалось в глаза несоответствие тесного помещения с числом его обитателей: это сосед или родственник, продав свой дом, перебрался Христа ради в чужую избу.

К кому бы я ни заходил, изба сейчас же наполнялась народом, через низкую дверь проталкивались грязные, рваные, с воспаленными глазами бабы, ужасные на вид; одни падали в ноги, другие только выли. Мужики выражали свою скорбь не столько звуками, сколько отупелым взглядом, молчаливым спокойствием. Однако и у них временами вырывались жалобные ноты.

Ходя по этим избам, я увидел и "хлеб", какого, кажется, никто еще не едал: черные скомканные куски земли оказывались "березкой"; ничтожный процент муки скреплял эту рыхлую массу, не давая ей совершенно развалиться. ... Кроме "березки", попадался, хотя реже, хлеб из "горчички", в виде сухих, твердых лепешек, при раскусывании они превращались в землистый порошок. Перетолченная солома, смешанная с бусом, давала но-

(В книге стр. 160).

вый суррогат, при еде солома, хотя и разжеванная, застревала а горле, ранила его, и надо еще удивляться, как проходил такой кусок в пищевод. Не лучше была и смесь разной дряни с шелухой от просяного зерна. Недаром, "неразумные" дети кричали и ни за что не хотели принимать такой пищи".

На собранные пожертвования 500 рублей - Е.Ф. Шмурло открыл в с. Петровском столовую для детей. В ней кормили два раза в день 200 детей, и денег могло хватить на три-четыре месяца. Он обращался к знакомым в Петербурге о сборе пожертвований: "...Я прошу помощи несчастным крестьянам села Петровского и деревни Елизаветинской, в первом на 1770 душ обоего пола - 1516 человек, нуждающихся в пособии, в том числе - до полутысячи детей, во второй - такое же процентное соотношение из 200 человек. Не лучше живется и соседним деревням.

Прошу отсылать пожертвования на имя одного из следующих лиц, имеющих постоянное пребывание в Кипельской волости: или Раисе Корнильевне Шмурло - для села Петровского, или Елизавете Ивановне Покровской - для деревни Елизаветинской, или же священнику села Петровского Василию Григорьевичу Малееву - по одинаковому для всех адресу: г. Челябинск Оренбургской губернии, а оттуда в село Петровское Кипельской волости..."

Правительство выделило для голодающих Челябинского уезда по 30 фунтов зерна в месяц на каждого человека, признанного нуждающимся в пособии. Но оказалось, что зерно надо везти на подводах из Златоуста.

В 1880 году ученый впервые посетил Италию и другие страны Европы. Эта поездка, а также последующие 1886 и 1890 годов - способствовали формированию у него новых научных интересов, как писал он: "...Поездка в Италию напитала меня "итальянизмом" и сказалась на осенних работах по возвращении в Петербург...". С от-

(В книге стр. 161).

крытого в 1881 году для ученых Ватиканского архива Шмурло начал изучение европейских хранилищ, чтобы обнаружить новые материалы по русской истории. "Известие Джиованни Тедальди о России времен Ивана Грозного" стало первым документом, переведенным с итальянского языка и опубликованного в России. Вскоре материалы архивов Италии стали превалирующим предметом деятельности и исследований ученого, и эта археографическая деятельность продолжалась до последних лет жизни Шмурло",- писал Ян Боже.

О творческой деятельности в период работы в Дерптском университете свидетельствует "Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорскаго Юрьевскаго, бывшаго Дерптскаго, университета" за сто лет его существования (1802-1902), т.2, под редакцией Г.В. Левицкого:

1. Отдельные издания - около 20 публикаций.

2. Издания документов.

3. Статьи и заметки - около 30 публикаций.

4. Рецензии о книгах, преимущественно по русской истории - около 30

публикаций.

5. Статьи по географии и этнографии.

6. Статьи по вопросам общественным, среди них статья "Нужда в Челябинском уезде" (Северный Вестник. 1892, июнь, 20-42).

По настоятельной просьбе ученого и его друзей Академия наук учредила должность ученого корреспондента в Риме и назначила на нее Е. Шмурло. Е.Ф. Шмурло, работая в архивах Италии, выпустил четыре тома в шести выпусках в серии "Россия и Италия: Сборник исторических материалов и исследований, касающихся сношений России с Италией". По второй теме, предписанной Академией наук - "Памятники культурных и дипломатических сношений России с Италией", он подготовил один выпуск. Для Академии наук он собрал бога-

(В книге стр. 162).

тейшую библиотеку около 2 тысяч наименований, более 6 тысяч книг.

"В 1911 году Е.Ф. Шмурло был избран членом-корреспондентом Академии наук по разряду историко-политических наук. Одновременно он являлся членом различных ученых обществ в России:

Русского географического, русского археологического, членом ученых архивных комиссий Рязани, Воронежа, Витебска, Владимира, Симферополя.

В 1916 году Шмурло последний раз побывал на родине. Оказавшись после октября 1917 года в положении эмигранта, ученый перестал получать жалованье от Академии наук. Когда в 1925 году в ежегодном отчете его имя даже не было упомянуто, он счел себя освобожденным от должности "учёного корреспондента", - Л.И. Демина. Предисловие. Е.Ф. Шмурло, История России.

"Вскоре после окончания университета Евгений Францевич женится на Александре Яковлевой, а в 1883 году у него рождается сын Павлик. Брак | этот был недолгим - в

1892 году Евгений Францевич развелся.

Лихорадка революционных лет внесла немалые потрясения в семейные дела ученого: пропали без вести сын Павел и его семья, внуки Евгения Францевича".

С 1924 года Е.Ф. Шмурло живет в Праге, занимается наукой, общественной и педагогической деятельностью. Последний его труд трехтомный "Курс русской истории" высоко оценен историками русского зарубежья. Его книга "История России 862 - 1917", которая имеется в нашей районной библиотеке, впервые вышла в Мюнхене в

(В книге стр. 63).

1922 году, в России впервые вышла в 1997 году, второй выпуск ее состоится в 2001 году по подписке. Умер Е.Ф. Шмурло 7 апреля 1934 года в Праге и похоронен на Ольшанском кладбище.

Геннадий Францевич Шмурло

(29.01.1869. Челябинск Оренбургской губернии - 05/18. 09. 1926 г. Ницца, Франция) - потомственный дворянин, записан в VI родословную книгу, православный. В1895 г. окончил полный курс наук по юридическому факультету Петроградского Университета по 2 разряду. Был владельцем 1077 десятин земли, на которых вел рентабельное производство и переработку сельскохозяйственной продукции. Успешно торговал хлебом и скотом, выполнял казенные строительные подряды и др. Годовой оборот его предприятий составлял 700 000 рублей. Проживал в собственном имении в с. Воскресенском. Являлся активным членом Партии конституционной демократии, принимал значительное участие в общественно политической жизни г. Челябинска и Челябинского уезда Оренбургской губернии. Избирался гласным губернской земской управы. (РГИА, ф. 1278, 1907, оп. 1, д. 415, л. 2; д. 425, л. 3; РО РНБ, ф. 1072, т. 15, л. 481, 483; Нарекий И.В. Кадеты на Урале (1905-1907), Свердловск, 1991, с. 42-43).

С 1913 г. дважды избирался членом Государственного Совета Российской Империи от Оренбургского губернского земского собрания. (РГИА, ф.1343, оп.ЗЗ, д.2254; Адрес-календарь Российской империи на 1916 г., с. 103; Боже Я.В. Шмурло Геннадий Францевич. (Челябинск. Энциклопедия, 2001, Челябинск, с. 1045).

Из формулярного списка о службе Г.Ф. Шмурло

(РГИА, ф.1162, оп.6, д. 847 л.6):

"Был избран Уездным избирательным собранием гласным Челябинского Уездного Земского собрания.

(В книге стр. 164).

Первым Чрезвычайным Челябинским Уездным Земским собранием избран на должность Председателя Уездной Земской Управы.

От принятой должности отказался.

Оренбургским Губернским Земским Собранием избран Членом Государственного Совета.

Третьим очередным Челябинским Уездным Земским Собранием избран Почетным Мировым Судьей по Челябинскому уезду с 1915 г.

Утвержден в этой должности указом Правительствующего Сената за N 6297."

В 1916 г. представлен на 7 двухлетие в члены Учетно-ссудного комитета. Вполне безупречный человек. Передовой и очень образованный (л. 30, 19. Личное дело о службе Г. Ф. Шмурло - ОГАЧО 20,1,213).

7 января 1898 г. Геннадий Францевич вступил в брак с дворянкой Екатериной Алексеевной, урожденной Гассельблат (20.10. 1879 г. -12.10.1960, Ницца, Франция) - дочь Акселя Эмиля Гассельблата (07.11.1848. Финляндия - 06.06.1901, Архангельский завод Уфимской губернии) - горного инженера, строителя металлургических заводов на Южном Урале - и его жены Чаушанской Екатерины Витальевны (1857 -17.10. 1909. Уфа) - дочери врача" (личный архив Г.В. Гассельблата).

С 1901 г. начинается строительство нового винокуренного завода в 2-х км ниже села Петровского на левом берегу речки Юргамыш, а, напротив, на правом берегу, дом, который сохранился и поныне. Этот дом - памятник деревянной архитектуры. А.М. Студенцов видел в паспорте дома год его постройки - 1903. Рядом были поставлены дома для обслуживающего персонала и хозяйственные постройки.

Дату основания винокуренного завода и села Красный Уралец я нашел в июле 2001 года, изучая карту 1853 года "Специальный план Оренбургской губернии Челябинского уезда, дачи села Петровского". Она хра-

(В книге стр. 165).

нилась в семье Качек и была передана в госархив А.У. Астафьевым.

На карте в примечании отмечено: "На сем плане красными чернилами вычерчен и надписан вымежеванный участок под названием "при речке Юргамыш" в 1901 г. уездным землемером Вельским с количеством всей земли 192 десятины" (ГАКО, ф. р-2387, оп. 1, д. 35).

На этой земле Г.Ф. Шмурло и построил свою усадьбу. Старожилы посёлка рассказали мне, что край села Гвоздёвку основал Алексей Ковалев, Ромадановку -- Петр Никифорович Анохин. В документах поселок именовали "Заведение Шмурло" или "Воскресенский завод", с 1955 года -- село Красный Уралец. С 1903 года началось строительство дома Шмурло в усадьбе. На основании этого документа 1901 год следует считать годом основания села Красны и Уралец.

О Г.Ф. Шмурло написал мне В.С. Боже. "В документах ОГАЧО (Ф. И-20. Оп. 1. д. 375. Л.2) по этому поводу читаем: "В Кипельской волости Челябинского уезда собственное имение в 1040 десятин земли, в нем винокуренный и ректификационные заводы, из них первый, перестроенный в 1906 и 1907 гг., кирпичный с деревянными на нём фонарями площадью 300 кв. саженей, при нём полукаменная солодовая площадью 190 кв. саж. А второй завод -- ректификационный 3-этажный -- смешанной постройки с помещением для спиртовых цистерн -- 120 кв. саж., деревянная на каменном фундаменте мельница площадью 60 кв. саж., 3-этажная, производительностью 1000 пудов размола в сутки".

В этом же письме Владимир Стейгонович сообщает: "В документах говорится о доме в селе Куртамыш -- полукаменном, 2-этажном. Был деревянный дом близ ст. Усть-Уйской на участке земли в 177 саж. и одноэтажный дом в Шадринске стоимостью в 5000 руб. О проживании в селении Воскресенском есть сведения в том же архиве (Ф. И-20. Оп. 1. д. 213. Л. 22), однако, сведений о

(В книге стр. 166).

доме нет. При этом вообще нет сведений об имуществе. ... (Сведения о проживании относятся к 1913 г.)".

Г.Ф. Шмурло с супругой Екатериной Алексеевной

Таким образом, Геннадий Францевич в начале XX века имел 1040 десятин земли, на арендованной у Петровского сельского общества земле он построил большой дом, на другом берегу речки Юргамыш построил в 1906-1907 г.г. винокуренный и ректификационный заводы, вокруг усадьбы и завода построил посёлок для рабочих, который называли и "заведением Шмурло", и

(В книге стр. 167).

посёлком Воскресенского завода, или просто -- селение Воскресенское.

В 1916 году в "заведении Шмурло" было 34 двора, 130 жителей. В детском саду, который сейчас расположен в этом доме, чудом сохранилась фотография дома. Она наклеена на плотный картон, вставлена в рамку, автор снимка неизвестен, год снимка не указан. Перед домом стоят два мальчика. Один из них, возможно, сын Вадим. Ему на вид лет 13. За домом видны тополя, посаженные, вероятно, одновременно с началом строительства дома.

Двухэтажная часть дома еще в строительных лесах и видно, что наличников там еще нет. Значит, снимок, примерно, 1912 года. Дом поражает красотой и основательностью постройки. Не дом, а дворец. Дом поставлен на высоком берегу. Фундамент его из гранитных отесанных камней, привезенных с Урала. В глубоком подвале дома были установлены металлические емкости для хранения спирта. Высота потолков около 4 метров. Потолок в гостиной был украшен лепным узором. Печи в доме обложены изразцами и стоят без ремонта 100 лет. Рядом с домом был фонтан, под землей был выложен из кирпичей канализационный сток от дома к реке. Восточнее дома виден вход в большой подвал, который сохранился и поныне: говорят, в подвал местный совхоз для корма свиньям завозил вагон рыбы.

Венчался Геннадий Францевич, скорее всего, в церкви г. Челябинска. Но его отношение к церкви вызывает удивление -- священник местной церкви отмечает в 1906 году, что Г.Ф. Шмурло у святого причастия и на исповеди за год ни одного раза "не был по нерадению".

Точно такое же отношение к церкви было у елизаветинских дворян Бориса Васильевича и Калерии Васильевны Покровских.

"7 апреля 1899 года родился Вадим. Родители: землевладелец дворянин села Петровского кандидат права

(В книге стр. 168).

Санкт-Петербургского университета Геннадий Францевич Шмурло и законная его жена Екатерина Алексеевна, оба православные. Восприемники: прокурор Вернинского окружного суда Леонид Францевич Шмурло и вдова генерал-майора Раиса Корнильевна Шмурло".

Вадима учили, говорят в селе, 12 учителей, которые жили в доме Шмурло. Он знал 12 языков -- такова народная молва.

Вадим Шмурло с отцом Геннадием Францевичем

(В книге стр. 169).

Старинная фотография, которая хранится в семье Владимира Петровича Анохина, позволяет представить винокуренный завод в начале XX века. На стене завода видна вывеска: "Воскресенский N 5 винокуренный завод Г.Ф. Шмурло". Под пятым номером Воскресенский винокуренный завод внесен в список винокуренных заводов Оренбургской губернии. В селе Петровском и окружающих деревнях почти все легенды связаны с именем Геннадия Францевича Шмурло.

Говорят, что он мало жил дома, все находился в разъездах по заводам, да на заседаниях Государственного Совета, членом которого, говорят, был.

В архиве Павловых есть сведения, что Шмурло засаживал около 1000 десятин картофеля и нанимал для его копки жителей со всех близлежащих деревень, платил по 5 копеек за мешок и 7--8 копеек за мешок мелочи (для сведения, 1 пуд муки стоил 1 рубль 20 копеек). После копки на полосе оставались вороха картошки. Ее оставляли, а зимой мерзлую картошку мужики возили на винный завод, обратно с завода везли в бочках барду для скота. Шмурло покупал у мужиков ячмень, рожь, овёс на спирт.

В Кокчетавской области, в селе Айдабол у него был спиртзавод, построенный им в 1908 году. Этот завод сохранился и поныне. В России можно купить особую водку "Дастур", изготовленную на этом заводе. Кроме того, у Шмурло, говорят, была во Франции полотняная фабрика. Одним из секретов высоких урожаев картофеля на его поле заключался в том, что крестьяне вывозили на поля много навоза. За каждый воз они получали по 3 копейки наличными.

"В голодный 1891 год Геннадий Францевич построил приют, -- вспоминает рассказ своей матери старожил села Петровского Валентина Александровна Волкова, -- в столовой кормили бесплатно. "Добрые были люди".

(В книге стр. 170).

Дедушка Г.М. Грибановой со своими сыновьями копали картофель у Шмурло, но деньги получать не пошли, так как Г.Ф. Шмурло поставил им, погорельцам, дом. Управляющий доложил Шмурло -- деньги были выданы.

Рядом с церковью Шмурло поставил школу (Красную школу) для крестьянских детей. На месте нынешнего развалившегося клуба в Петровке стоял большой дом-пятистен, поставленный Г.Ф. Шмурло для проведения сельских сходов (Сходский дом). Им же поднята и оканавлена Лесная дорога от ст. Юргамыш, сейчас это улица Лесная п. Юргамыша. По ней везли паровую машину от станции. Дорога была выложена деревянными чурками.

Бабушка Г.Ф. Лукиной, Малоземова Прасковья Ивановна (1910 -- 1953 гг.), работала у Г.Ф. Шмурло. Она очень тепло отзывалась о семье барина: "Баре были добрыми, особенно барыня Екатерина Алексеевна, которая по праздникам и выходным дням садилась в дрожки, разъезжала по домам, раздавая сладости бед-

(В книге стр. 171).

някам, особенно детям". Она рассказывала, что все сундуки крестьян были обклеены винными этикетками Шмурло.

И снова В.А. Волкова рассказывает мне об отъезде Шмурло: "Перед отъездом из села Г.Ф. Шмурло собрал мужиков, чтобы проститься с ними. Мужики говорят ему: "Ты, Геннадий Францевич, сейчас будешь лес рубить, а Екатерина Алексеевна будет пряжу прясть". Он ответил им: "Я лес не рубил и не буду рубить, а Екатерина Алексеевна прясть не будет. У меня в голове есть и в кармане есть. Если я буду рубить лес, то вам не вывозить". Попрощался с мужиками и уехал.

Кипельский волостной ревком известил Челябинский уездный ревком о выбытии из села Петровского Шмурло Геннадия Францевича "с белыми [в 1919 г] вместе со всем семейством" (ГАКО. ф. 142. Оп. 1. д. 97. Л. 80).

В 1918 году Геннадий Францевич имел 1116,48 десятин земли, стоимость ее в рублях-- 13607 (ГАКО. ф. 1. Оп. 1. д. 12. Л л. 13--16). В 1918 году у Г.Ф. Шмурло конфисковано: 69 тысяч ведер спирта, 45 тысяч пудов хлеба, 10 тысяч пудов картофеля, много скота и много имущества. Свое имение он продал в 1919 году Челябинскому Союзу кредитных товариществ, который в 1920 году ликвидировал винокуренный завод и мельницу.

В декабре 2001 года В.С. Боже выслал мне книгу "Челябинские хроники: 1899--1924 гг." (Челябинск, 2001), написанную бывшим челябинским акцизным чиновником К.Н. Теплоуховым. Мемуарист наводил справки о Воскресенском винокуренном заводе в 1920 году. Он пишет: "Навёл справки о винокуренных заводах Покровских--около Челябинска -- и Шмурло -- в селении Воскресенском; порядком изуродованы, -- утащено, что можно утащить, нужен капитальный ремонт". История повторилась: нынешнее поколение хорошо понимает слова -- "утащено, что можно утащить.

(В книге стр. 172).

По документам из личного архива Г.В. Гассельблата выяснилось, что у Геннадия Францевича в 1904 году родилась дочь Елена, её имя в метрических книгах местных церквей не записано, вероятно, её крестили в Челябинской церкви; почему-то её имя не сохранилось в воспоминаниях старожилов (РГИА. Ф. 1162. Оп. 6. д. 847. Лл. 6-7 об.).

СТАРИННАЯ ФОТОГРАФИЯ

Фото жены и дочери Г.Ф. Шмурло

В марте 2000 года я встретил на улице Юргамыша Нину Ивановну Мошкову, директора краеведческого музея Красноуральской средней школы. Она показала мне фотографию, на которой изображены мать и дочь. Фотография испорчена и наклеена на плотную черную бумагу, поэтому нельзя определить, были ли на обратной стороне какие-либо записи.

(В книге стр. 173).

Сергей Стрелков, оператор редакции газеты "Рассвет", по просьбе Нины Ивановны ввел изображение в компьютер и обработал его. Фотография преобразилась. Нина Ивановна сообщила мне, что на фото изображена жена Шмурло -- так сказала Агафья Васильевна Мутовкина, 95-летняяя жительница из села Петровского, у которой она и взяла фотографию для снятия копии.

В метрической книге Благовещенской церкви села Петровского есть запись, из которой я узнал имя дочери Г.Ф. Шмурло: "2 ноября 1900 года родилась Екатерина. Родители: дворянин--землевладелец Геннадий Францевич Шмурло и законная жена его Екатерина Алексеевна. Оба православные. Восприемники: горный инженер Иван Корнильевич Покровский и г. Уфы вдова врача Ольга Витальевна Гадмер".

Итак, на снимке изображены жена Г.Ф. Шмурло Екатерина Алексеевна и дочь Екатерина. Снимок выполнен, примерно, в 1903 году.

О ШМУРЛО ПОМНЯТ

В 1998 году ученик Юргамышской средней школы В. Вохменцев отдал Лидии Александровне Астафьевой 4 тетрадных листа с записью своего деда Вохменцева Владимира Александровича, 1925 года рождения, который записал рассказ о генерале Ф.И. Шмурло. Хотя он грешил рядом неточностей (народная память часто путает Франца Шмурло с его сыном Геннадием Шмурло), но интересен как эпизод из жизни семьи Шмурло. Лидия Александровна приводит его в редактированном варианте:

-- По долгу службы мне пришлось побывать в с. Красный Уралец. Я заинтересовался зданием, в котором располагалось педагогическое училище. В беседе с директором этого училища Иваном Степановичем Шу-

(В книге стр. 174).

миным я узнал, что генералу в отставке Ф.И. Шмурло была отведена усадьба и прилегающие земли, на которых никто не имел права брать ягоды и грибы без разрешения управляющего или экономки.

Шмурло имел не одно поместье и в основном жил в Москве (речь здесь идет о Геннадии Шмурло, т. к. членом Государственного Совета был Геннадий, а не Франц Шмурло и весь дальнейший рассказ пойдет о Геннадии Шмурло). В летнее время объезжал поместья и наделы. Управляющим был Фёдор Иванович Скородумов, экономкой -- Фёкла Ивановна Багрецова. Вся власть была в их руках. Бригадир - десятник Степан Васильевич Шумков руководил всей хозяйственной и полеводческой работой (садили картофель, сеяли пшеницу, ячмень). Работали дворовые и наёмные рабочие из близлежащих деревень. Последние работали по найму--по договоренности сторон. Подрядчики брали подряд -- приготовленную землю -- поле или участок для сельхозкультур. В период роста культур получали аванс, а расчёт производился деньгами или натуроплатой после уборки урожая и сдачи на склад. Управляющий вёл учёт в двух книгах -- приходной и расходной.

Договора были устными (на честное слово, по-джентельменски). В соглашении оговаривалось, что при плохом уходе за посевами, плохой урожайности по вине подрядчика делается скидка до 50 процентов жалованья или натуроплаты.

Земли у Шмурло были добротные, лучшие в округе.

О своем приезде он заранее сообщал управляющему, который готовил встречу с хозяином и его приближенными. Встреча проходила на станции Юргамыш, куда посылалось несколько троек и пар лошадей, запряженных в ходки и повозки. О прибытии гостей знала вся округа, особенно ребятишки. Навстречу выезжал сам управляющий Федор Иванович, экономка Фекла Ивановна и другие личности. Свита гостей выходила из

(В книге стр. 175).

первоклассного вагона. Встречающие низко им кланялись. Для гостей отводились определенные места в ходках и повозках. Управляющий, усевшись в повозку с Феклой Ивановной, давал команду взмахом руки, и все трогались с места. За повозкой управляющего ехал Шмурло с супругой, за ними все остальные. Дорога, огороженная в три жерди, шла через просеку на озёрскую степь и заканчивалась воротами. За повозками бежали озерские и ильинские ребятишки, чтобы открыть ворота. Гости ехали медленно, любуясь природой и ребятишками, которым бросали пятаки.

Усадьба заводчика, по паспорту дома 1903 г. постройки, землевладельца, дворянина Г. Ф. Шмурло (владелец винокуренных и полотняного заводов).

Парадный вход. Дом выстроен из бревен, фундамент - граненый гранит, имеется громадный подвал. Внутри дома: печи, выложенные изразцами, потолок, украшенный лепными украшениями. Окна в доме величиной в 2 человеческих роста, более чем за 100 лет дом почти не износился. Фото 2006 г. В. В Шевцова (на снимке справа; слева - В.Н. Носков).

(В книге стр. 176).

По прибытии в усадьбу, прислуга, рабочие по двору и местные люди встречали гостей, кланялись, крестились и приговаривали: "Милостливые наши спасители".

(В книге стр. 177). 0x08 graphic

После такой церемонии Шмурло, поблагодарив всех, приказывал управляющему по случаю приезда и встречи организовать хороший обед, каждому по четверти вина, чтобы нагулялись и - за работу. Супруга Шмурло, взяв его под локоть, вместе с гостями входили в роскошное здание особняка, который был весь в зелени, цветах, окружен поймой реки Юргамыш. В особняке все сияло, напоминало сказочный дворец. В гостиной дома был накрыт стол. На бархатной скатерти с белыми салфетками стояли разные угощения и вина. Музыканты играли на пианино, скрипке и гитаре. Цыгане пели и плясали. Повеселев, хозяева и гости вместе с цыганами пускались в пляс и пели песни. Гулянка шла всю ночь. Только под утро все стихало в доме. Все спали в отведенных комнатах. Слуги убирали дом и готовили угощения. Так было несколько дней, пока гости не уезжали по своим местам. Проводив гостей, Шмурло со своей супругой и управляющим осматривали поля, усадьбу, винокуренный завод. Их приветствовали рабочие. В беседе с ними Шмурло спрашивал, как им живется и нужна ли его помощь.

С. ПЛОТНИКОВ

Павленковская земская бесплатная библиотека-читальня

В 1900 году известный русский издатель, переводчик и общественный деятель Флорентий Федорович Павленков оставил по завещанию 150 тысяч рублей на открытие сельских бесплатных библиотек-читален. В досоветской России было открыто две тысячи читален. Открывали их так: сельское общество находило помещение, необходимое оборудование и библиотекаря, высылало в адрес душеприказчиков 50 руб., а они высылали для библиотеки книги на сумму 100 рублей.

В наших волостях было открыто пять Павленковских библиотек в селах Кислянском, Караси, Кипели, Петровском и Таловском. Петровское сельское общество обратилось 25 ноября 1901 года с ходатайством к инспектору народных училищ Челябинского уезда об открытии в селе Петровском бесплатной народной библиотеки. Открыта библиотека в селе Петровском в 1902 году, 50 рублей на её открытие пожертвовал Г.Ф. Шмурло. В 1907 году он выслал в адрес правления общества попечения о начальном образовании в г. Челябинске 50 рублей для пополнения Петровской библиотеки. Высылку книг задержали. Тогда Геннадий Францевич написал в письме: "Прошу приобрести на посланные Вам 50 рублей книги для библиотеки Петровской школы немедленно (в переплётах), и, кроме того, для дальнейшего пополнения этой библиотеки снова войти в сношение с приказчиками Павленкова о высылке книг ещё на 100 рублей. Нужные для этого ещё 50 рублей будут Вам высланы по первому требованию". Таким образом, земская бесплатная библиотека в селе Петровском была открыта в 1902 году и пополнялась за счет средств Ф.Ф.Павленкова и Г.Ф. Шмурло.

(В книге стр. 179)

С.Плотников

Могилы

Стареет все, и все уносит время;

Но зрелища грустнее нет, когда

В заботах дня мятущееся племя

Приют отцов сметает без следа.

И жадный вор вечернею порою

Чугунный крест с расшатанной плиты

Спешит унесть -- святынею чужою

Не дорожат преступные мечты.

К.М. Фофанов.

В юго-восточном углу ограды Благовещенской церкви с. Петровского почти у самой стены в 1893 году погребен Михаил Иосифович Шмурло. На могиле был установлен мраморный надгробный камень, отчество на камне записано по народному произношению: "Осифович".

Записи о смерти Франца Иосифовича Шмурло в метрической книге мне найти не удалось. Его могилы в ограде Благовещенской церкви нет. В Петровском педучилище в 1950-х годах училась В.П. Плотницкая и видела в то время три могилы Шмурло, огороженные ажурной решеткой. В одной из них погребена дочь Г.Ф. Шмурло Екатерина. На могиле был установлен бюст девочки с волнистыми волосами, изготовленный из розового мрамора. Часть надгробного камня сохранилась и поныне.

В метрической книге Благовещенской церкви имеется запись: "23 февраля 1904 года умерла села Петровского дворянина Геннадия Францевича Шмурло дочь Екатерина, трех лет, от скарлатины, погребена на приходском кладбище". Здесь же рядом похоронили бабушку Екатерины: "29 марта 1907 года умерла вдова

(В книге стр. 180).

генерал-майора Раиса Корнильевна Шмурло, 73-х лет, от гангрены, погребена на приходском кладбище".

В селе сохранилась легенда о том, что Франц Иосифович погребен с саблей, у которой золотая рукоять. Эта легенда о золоте не давала покоя кладоискателям. В конце 1960-х годов в селе взорвали церковь. Мужики решили вскрыть могилу Шмурло и найти саблю. Ножом бульдозера срезали верхний слой фунта. Оказалось, что все три могилы перекрыты слоем кирпича. Ломами продолбили отверстия в погребальные камеры, и кто-то из мужиков дотянулся до останков. Нашли хорошо сохранившийся венчик из бумажных цветов, который был одет на голову девочки; достали ленточку, которую унесла в класс одна из учениц Белой школы. Так потревожили вечный покой маленькой Екатерины. Из следующей могилы подняли седые длинные волосы. Значит, потревожили могилу Раисы Корнильевны. Рядом с ее могилой наполовину в земле лежал камень с надписью: "Раиса Корнильевна Шмурло". Мраморный крест, стоявший на этом камне, кем-то унесен. Золота, естественно, в могилах не нашли. Его там не было: никогда русских воинов не хоронили с оружием, а все государственные награды после смерти возвращались в Капитул российских орденов -- учреждение, ведавшее орденскими делами в стране. Была ли могила Ф. Шмурло? По преданию была. В Петровке беседовал с Валентиной Александровной Волковой, 1918 года рождения. "Было три могилы, -- отвечает Валентина Александровна на мой вопрос, -- четвёртой не было. На могилах стояли памятники. На них надписи. Помню: Франц Осифович, Ляля -- дочь Геннадия Францевича - и жена Имурло". Но когда мы пришли с ней на могилы и увидели могильный камень с надписью "Михаил Осифович Шмурло", то растерялись. Там же в Петровке беседовал с Владимиром Ефимовичем Анохиным. Он рассказал мне: "Был ещё один большой камень. Его уже нет.

(В книге стр. 181).

В третьей могиле под общим сводом стояло два гроба". Это же подтверждает Н.Л. Ковалев. Для того, чтобы узнать, был ли погребён Ф.И. Шмурло в церковной ограде, необходимо найти соответствующие записи в архиве Челябинска. В беседе со старожилами села Петровского выяснил, что бюст девочки сброшен с Ехремова моста в речку Таловку.

Юргамышский предприниматель Л.С. Черноскулов вместе с краеведами обследовал место, где стояла Благовещенская церковь и где разрыты могилы Шмурло. Он на собственные средства купил мраморную плиту и заказал художнику оформить памятную надпись на ней; вместе с рабочими своего крестьянского хозяйства "Алина" и местными жителями установил памятник -- ансамбль церкви и последнему пристанищу усопших Шмурло. Дай бог, чтобы эта замечательная инициатива нашла своих последователей, хотя бы тех, кто бы ухаживал за этим историческим памятником; чтобы ни у кого не поднялась рука разрушить и осквернить его.

Мемориал на месте церкви и захоронения семьи Шмурло

(В книге стр. 182)

Л . Астафьева

ЛЕГЕНДА - ОТЗВУК ПРОШЛОГО

Многие краеведческие исследования включают рассказы старожилов, легенды прошлого, но без доказательств они еще не являются историческими фактами. Читателей газеты "Рассвет" тронула за душу легенда о разрушении могил Шмурло, но некоторые из них выражали сомнение в правдивости этой легенды. Доказательства поступили вскоре после публикации. В редакцию газеты "Рассвет", пришло письмо из Кургана от Мутовкина Николая Афанасьевича, 1954 года рождения, уроженца села Петровского, очевидца описанных событий. Вот, что пишет автор письма: "Прочитал вашу статью в газете "Рассвет" за 17 марта 2001 года "Могилы". В конце 1960-х годов я случайно был свидетелем при раскопках этих могил. Бульдозерами был снят верхний слой земли с могил, которые были выложены кирпичом. Мужики ломами продолбили отверстие в перекрытии и в него залез мой ровесник Колька К., по кличке "Любава", он долго там копался и выбросил детский череп с наклеенной лентой, затем голубые цветы, истлевшие тапочки 36 -- 37 размера и большой клок волос, который потом долго валялся возле могилы. Когда Колька вылез, мы начали его расспрашивать, и он рассказал, что гробы сделаны не из досок, а выдолблены из дерева и совсем не истлели.

Жили мы в селе Петровском недалеко от церкви. Я хорошо помню надгробные плиты, предания о могилах, генерале, схороненном с золотой саблей и орденами с драгоценными камнями, о дочери Шмурло. Рядом с тре-

мя надгробиями стоял еще один полуразрушенный остов, выложенный из красного кирпича. Имен на этих могилах не помню, только фамилию Шмурло.

Хорошо запомнилась церковь в конце 50-х -- начале годов. Отлично помню церковную ограду, могучие

(В книге стр. 183).

ворота зеленого цвета. В церкви хранились горох, рожь, один год -- мак. Мы при помощи крюков из прутьев ограды открывали окно и лазили в церковь за маком. Потом ее начали потихоньку разбирать. Мужики вытаскивали стекла из рам и вырезали из них стекла для тракторов ДТ--54. Стекла были толстыми с зеленоватым отливом. Ночами растаскивали иконы, церковные книги. Их можно было встретить чуть не в каждом дворе. Большие иконы были снесены в одну комнату и закрыты. Мальчишки сломали запоры и разбили, разбросали и сожгли иконы. Потом церковь взорвали: хотели добыть кирпич, но получили огромные слитки. Получилось, что церковь взорвали, а кирпича не получили. Сам я закончил 8 классов в школе "шмурловского дома".

Л. Астафьева

ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЯ

Разрыли могилы, потревожили прах людей ради наживы, ибо чувствовали безнаказанность - это прах людей чуждого класса. Прошло чуть больше полвека. История дала поворот на 180 градусов. Сейчас с кладбищ также кощунственно тащат памятники, выворачивают кресты ради той же наживы, чувствуя безнаказанность. А ведь у многих народов существует глубокая вера в то, что осквернение могил - страшный грех, который неминуемо будет наказан силами небесными или земными. При этом народная молва упоминает о бедах, обрушивающихся на головы рискнувших потревожить прах человека.

Многие годы я не могла понять, почему иностранцы, посещая Александра Невского Лавру, шли с живыми цветами к могиле Ф. Достоевского, хотя рядом находится множество могил не менее известных личностей? Сила Достоевского - в идее Вселенского Христианства, когда все общечеловеческие отношения должны управ-

(В книге стр. 184).

ляться нравственным началом, т.е. началом гармонии, любви, свободного согласия и единения. В противном случае дела управляются эгоизмом, выгодой и порождают насилие. Достоевский верил, что в совершенном человеке Христе отражается бесконечность человеческой души, и во всякой душе, даже самой низкой степени падения, есть искра этой бесконечности. В несовершенном мире перед человеком перекресток двух дорог - добра и зла, деяния человека оставляют след в истории человечества. Неизбежно придёт конец земной жизни, и прах человека найдёт своё последнее пристанище. Он и его деяния станут элементами человеческой истории.

Отношение живых людей к историческому прошлому характеризует уровень нравственного состояния общества.

О людях, уже ушедших из земной жизни, хочу закончить строками своего брата Владимира:

Здесь сосны шумят вершинами.

Гнетущая тишина.

Постойте! Здесь вечно мирные

В бесчувственных лапах сна.

С. Плотников

Землевладелица Лидия Львовна Згура

Её имя впервые встретил в метрической книге Благовещенской церкви села Петровского: 15 февраля 1878 года заключили брак "города Челябы купеческий сын Василий Андреев Мотовилов, православный, первым браком, 27 лет и села Петровского губернского секретаря дочь девица Лидия Львова Саликова, православная, первым браком, 17 лет". Значит, Лидия Львовна родилась в 1861 году, но не известны её родители, где служил её отец. Псаломщик отметил в записи, что жила она в селе Петровском.

В этой же книге встретил фамилию Згура: 27 июля 1899 года родился Игорь. Родители: "земский началь-

(В книге стр. 185).

ник 8-го участка Челябинского уезда штабс-капитан Василий Герасимов Згура и законная жена его Виктория Иванова, оба православные". Восприемники: "земский врач 8-го участка Челябинского уезда надворный советник Константин Стефанов Лисогорский и землевладелица села Петровского Софья Михайловна Качка".

Ещё раз встретилось это имя в записи о родившихся от 18 сентября 1903 года, в которой восприемником записана "землевладелица дворянка Лидия Львова Згура", а в записи от 19 ноября 1905 года она названа "женой титулярного советника", 11 марта 1909 года псаломщик отметил: "жена дворянина".

Личная жизнь со вторым мужем почему-то не сложилась, они разошлись, -- так считает А.У. Астафьев. Дом Лидии Львовны стоял на горе, в северо-западном углу сада, вблизи дома А.Г Качки.

А.У. Астафьев записал со слов жителей села Петровского:

"Предпоследний отпрыск имения в деревне Долгой -- родственник Качек, Валерий Гаврилович Мамин. Часть имения продает в 1910 году Лидии Львовне Мотовиловой. Мотовилова в свою очередь продала имение в долг Павлу Андреевичу Мутовкину. Деньги он не заплатил, а вскоре началась революция".

В "Списке плательщиков земского сбора по Кипельской волости" за 1918 год внесено "Згуровское товарищество", которое имело 150 десятин пахотной земли. После 1918 года Лидия Львовна уехала из села, возможно, в Челябинск.

Информация Челябинскому уездному ревкому от Кипельского волостного ревкома о выбытии из волости некоторых жителей волости

1. Из села Петровского -- Шмурло Геннадий Францевич выехал с белыми в 1919 г. вместе со всем семейством.

(В книге стр. 186).

2 .Из села Петровского -- Покровских Калерия Васильевна, Покровских Татьяна Николаевна, Покровских Борис Васильевич.

3.Из деревни Миляевки -- Халдин Иван Иудович (постоянное место жительства на ж. д. ст. Юргамыш Мало-Беловодской волости, где имеется тоже имущество) выехал из волости со всем семейством. Подписано: за секретаря ревкома Останин.

Основание: ГА КО. Ф.142. Оп. 1. д. 7. Л. 80 (сроки 29.09.1919--11.12. 1919).

Копии этих документов подарил мне юргамышский краевед Анатолий Михайлович Студенцов. В районной газете он напечатал много статей по истории района советского периода -- ведь он был свидетелем и активным участником социалистического строительства. Он мечтал написать книгу по истории Юргамышского района советского периода. Но ... время ушло.

Больше всех имелось земли у Г.Ф. Шмурло. П. А. Мутовкин имел только 100 десятин, К. В. Покровская и М. С. Миславская --233,8 десятины, имя Б.В. Покровского нет среди владельцев земли, вероятно, он продал её.

В 1748 году полковнику Бахметьеву отвели 6730 десятин, а в 1853 году наследники генерала Качки имели 8932 десятины, из них удобной 6603 (предполагаю, что полковнику Бахметьеву дополнительно нарезали покосов более двух тысяч десятин). В 1918 году частновладельческих земель оказалось только 5651 десятина. А где ещё 952 десятины? Вероятно, это площадь лесов, которые стали государственной собственностью. В 1930-годах все эти земли переданы колхозам.

(В книге стр. 187).

Л. Астафьева

"И СВЕЧА БЫ НЕ УГАСЛА"

Однозначной оценки нетипичного для Зауралья дворянского землевладения дать нельзя. Корневой ветвью "дворянского гнезда" Кипельскои волости Челябинского уезда являются Качки. Зауралье в то время было одной из отдалённых окраин, не связанной до конца XIX века железной дорогой с центром России. Два поколения Качек прожили в крепостнический период, чем и объясняется жестокость их нравов.

Жизнедеятельность представителей более молодых ветвей древа "дворянского гнезда" (Покровские, Миславские, Шмурло) пришлась на послереформенный, сложный и противоречивый период, который положил начало обновлению всех сторон Российской жизни на основе ликвидации крепостного права и остатков феодализма. Формирование их личностей связано с обучением в лучших вузах России -- Казанском и Петербургском университетах.

Духовная жизнь России рубежа XIX--XX веков характеризовалась многообразием течений и имён мыслителей. Наряду с материалистическими идеями, особенно в области социальной философии (народничество, марксизм), громадное достижение русских философов проявилось в идеалистической философии В.Соловьёва, Н.Фёдорова, Н.Бердяева, С.Булгакова и других.

В 1885 году при Московском университете было создано первое философское общество во главе с Н.Я. Гротом. В 1898 г. создано Петербургское философское общество (Мережковский, Булгаков, Розанов и др.). После революции 1905 года философские общества стали возникать в России одно за другим, они продолжали идеи В. Соловьёва и философов "Серебряного века".

(В книге стр. 188).

В основе учения В. Соловьёва лежит идея всеединства (всё едино в Боге) -- это единство творца и творения, причём Бога он назвал "космическим разумом". Созданный Богом мир -- это бесконечный процесс непрерывного развития, и человек в нём сотворец, участвующий в сотворении гармонии. Всеединство, в котором единое существует не за счёт всех, а в пользу всех, утверждая красоту, гармонию.

Даже при поверхностном взгляде на развитие духовной жизни в России XIX века видно, что общими проблемами многочисленных течений являлись проблемы гармоничного развития общества, роль личности в нём. Духовное совершенствование личности и общества признавались главным формирующим стержнем.

В такой бурный поток философских идей попали молодые представители Покровских, Миславских, Шмурло, обучаясь в Казанском, Петербургском университетах -- главных просветительных очагах России. Напряжённая противоречивая эпоха обостряла интерес к духовным исканиям, что не могло не отразиться на мыслящей части обучающейся молодёжи, в том числе из нашего местного дворянства, формировала у неё базисные ориентации -- ценности гуманизма, вершиной которого является общественный долг.

Подтверждением может служить А А. Миславский -- яркий образец народного врача. Его наследие -- талантливая династия врачей Миславских-Адо. Братья Покровские, создавшие первую публичную библиотеку в Челябинске. А Евгений Шмурло по выражению А.Н. Фатеева "был человек вежливости самой изысканной... Добрый Рыцарь". Об удивительной личности нашего земляка можно узнать в статье Я.В. Боже "Челябинск-- Петербург--Прага: штрихи к биографии Е.Ф. Шмурло". В 1891 г. он принимает участие в ликвидации голода в нашей местности, используя свои деньги, а также собранные с помощью друзей в столице. Гуманистические

(В книге стр. 189).

идеи не покидали его до конца жизни. Последний этап его жизни прошёл в Праге, где он был председателем Российского исторического общества, учредителями которого было 22 человека, в том числе братья Флоровские, П.Б. Струве, Г.В. Вернадский и другие. Один из учредителей РИО И. Лаппо писал "... В Праге мы все жили одною задачей -- сохранить вековую традицию русской исторической науки, разрушенную на родине".

Ян Боже особо останавливается на деятельности Е. Шмурло в РИО (русское историческое общество). "Возникнув весной 1925 года, РИО активно начало свою деятельность. Председателем Общества на тот момент был избран Евгений Францевич Шмурло, товарищем председателя -- ученик В.О. Ключевского А.А. Кизеветтер, а секретарём -- Б А. Евреинов, принадлежавший к более молодому поколению историков-эмигрантов".

Итак, изменение социальных установок приводит к переориентации личности и общества, а так как природа человека двойственна (пока есть добро и зло), то человек становится или созидателем, или разрушителем. Чем человек более нравственно совершенен, тем он становится более ориентирован на общечеловеческие ценности (гуманизм), и он становится сотворцом Всеединства, т. к. живёт не за счёт всех, а для всех. Но самые высокие побуждения во имя добра могут повернуться злом, если человек остаётся глух к ним и использует их в эгоистических целях.

Л. Астафьева

Крестьяне дворянского гнезда

Мое знакомство с Зоей Петровной Павловой не было случайным. Прочитав в областной газете короткое сообщение о выходе в свет книг моего отца на основе краеведческого материала, Зоя Петровна написала мне письмо, в котором сообщала, что хочет иметь все книги, связанные с историей Юргамышского района. Она по-

(В книге стр. 190).

разила меня теплотой души и необыкновенной любознательностью к истории своего края, а её родина - край "Дворянского гнезда".

Материалы и рассказ о родословной Зои Петровны оставили неизгладимый след, и я решала написать о крестьянах этого края.

Со старинных фотографий смотрят, словно ожившие, люди прошедшего времени. Что же мы приобрели или потеряли за это время?

На фотографии Д.Я. Ивин (из личного архива Павловых)

Начало рода Зои Петровны со стороны отца начинается с Шипуновых - Минадоры и Павла. Они были крепостными (Минадора привезена из Калужской губернии) и имели кличку "пичкали". Минадора работала на помещика Качку в д. Городничевке. У Шипуновых было четверо детей: Иван, Николай, Афанасий и Лукия (1855-1929гг.), которая продолжает род Зои Петровны. Её брат Николай жил в Городничевке и занимался сельским хозяйством, а брат Иван работал наездником у Шмурло и жил в Петровском.

Лукия в молодости была отдана в господский дом Франца Шмурло. От челябинского акцизного чиновника, посе-

(В книге стр. 191).

щавшего винокуренный завод Ф. Шмурло с целью проверки качества продукции, Лукия забеременела. В срочном порядке ее выдали замуж за Семёна Фёдоровича Статных в д. Быдину. Родился мальчик (его назвали Дмитрием). Когда мальчику исполнился год, его отдали бездетной семье Ивиных (Якову Алексеевичу и Анне Осиповне).

Кипельский краевед В.И. Дюсюбаев нашел недалеко от мельницы надгробную плиту из гранита с шестиконечными звездами, надписью и датой рождения и смерти. На одной стороне: "Здесь покоится прах рабы Божьей Анны, родившейся в 1828 году сентября 9 дня, почившей в 1899 году". Сверху и снизу - шестиконечные звезды.

На другой стороне: "Память дорогой матери Анне Осиповне Ивиной от благодарных детей. Дмитрий Ивин".

Следовательно, Анна Осиповна Ивина прожила 70 лет, Дмитрий был усыновлен Ивиными в 1876 году - ей тогда было 47 лет.

В январе 2001 года В.И. Дюсюбаев в метрической книге Кипельской церкви за 1899 год (стр. 86) нашел следующую запись: "18 июля 1899 года кипельского крестьянина Якова Алексеевича Ивина жена Анна Осиповна умерла от старости. Не напутствована перед смертью. Объявила себя раскольницей. Не удостоена христианского погребения. Погребена вне кладбища. Священник Александр Игумнов".

Эта запись подтверждает принадлежность найденной надгробной плиты и местонахождение вне кладбища.

У юргамышского краеведа А.У. Астафьева есть запись, что "Ивин из с. Введенского (ныне Мишкинского района) имел 12 кабаков, торговал вином Шмурло и дос-

(В книге стр. 192)

тавлял ему зерно". Ясно, что речь идёт о Якове Алексеевиче Ивине.

Акцизный чиновник на воспитание сына выделил чете Ивиных деньги, которые были приобщены к доходам Якова Алексеевича, что составило приличный капитал. На эти средства на красивом месте, вблизи реки Юрга-мыш, была поставлена известная во всей округе мельница, кормящая не одно поколение людей.

Дмитрий рос, мужал, перенимал от приёмного отца опыт. Постепенно все производственные, торговые, финансовые дела от отца перешли к Дмитрию Яковлевичу. Он не только не промотал состояние, но и его приумножил. У него было три дома: в Кипели, Таловке и Челябинске, он прикупил два участка земли: один у Покровского Бориса Васильевича (200 десятин), другой - около д. Степной. Первый участок располагался в 8 км от Петровского, 6 км от Таловки и 3 км от д. Долгой. На участке сеяли пшеницу. При Д.Я. Ивине мука с мельницы продавалась в города Урала (Челябинск, Пермь, Златоуст и др.). Много муки отправляли в Москву. Об Ивиных рассказано будет позднее, а сейчас вернёмся к Лукии.

У Лукии и Семёна Фёдоровича было 12 детей, из которых в живых осталось трое, одним из них был Семён Семёнович Статных, а его женой - Ефросинья Павловна Горнова (бабушка Зои Петровны). Мать Ефросиньи, Ольга, умерла в 1911 году в возрасте 70 лет, а отец Павел Андреевич прожил 82 года (умер в 1922г.). Он был богатый, держал бойню. Будучи глубоко верующим человеком, привёз из Киева икону, золотую чашу для причастия и церковный колокол, самый звонкий в округе. Всё это он подарил церкви.

Зоя Петровна очень тепло отзывалась о своей бабушке Ефросиньи Павловне (1871-1939): "Бабушка не знала ни одной буквы, но в уме прекрасно считала. Она была добрая, богомольная, трудолюбивая и мудрая от природы. Нас, детей, она учила молиться и требовала

(В книге стр. 193).

назубок знать 4 молитвы. Бабушка знала заговоры. Если болели зубы или уши, снимала боль без лекарств. Когда мы жили на Северном Урале, мужчины от тяжёлой работы часто болели геморроем. Она давала какую-то траву, и через неделю они приходили её благодарить за помощь. Бабушка знала массу сказок, пословиц, прибауток. Бывало, мы с соседскими детьми сидим на печи, свесив ноги, а она лежит на полатях и рассказывает чудесные сказки о Бабе Яге, Кощее Бессмертном, красавицах-сиротках. Вот уже страшно нам, ноги подбираем на печь, а потом и все переползаем к ней на полати. У неё каждый персонаж говорил своим языком, много употребляла в своей речи диалектных слов: "рукотёрт", "баско" и другие. А какая она была быстрая в движении: блины пекла на 7 сковородах".

У Ефросиньи Павловны и Семёна Семёновича из 6 детей остался только Петр Семёнович (1897-1984), который в 1909 году закончил Быдинское сельское начальное училище. В 1910 году поступил в Куртамышское 2-х классное училище, где учились 5 лет. В 1911 году Д.Я. Ивин, его жена Анна Клементьевна взяли племянника Петра в свой дом. Своих детей у них тоже не было. Сначала Пётр выполнял нехитрые поручения по дому, но со временем Дмитрий Яковлевич стал поручать ему более серьёзные дела. Один год Петр проработал на мельнице весовщиком, затем несколько лет конторщиком, доверенным лицом (отправка муки, закуп пшеницы, сопровождал Ивина по торговым ярмаркам в другие города). Повзрослев, Пётр выполнял поручения Ивина самостоятельно.

В 1916 году при призыве Петра в действующую армию, Ивин посодействовал ему в определении в интендантскую команду в г. Челябинске, положив 200 р. на имя Петра в Крестьянский банк г. Челябинска за его трудовой вклад. При временном правительстве Керенского Петр вернулся в Кипель, где в 1918 г. женился.

(В книге стр. 194).

Зоя Петровна сохранила предание о свадьбе своих родителей - Петра Семеновича и Натальи Лавровны, которая была к тому времени просватана за Фёдора Важенина - весовщика у Ивина. Жених ей не нравился, и она написала письмо Петру. Они встретились, договорились и обвенчались в селе Введенском. Их свадьба состоялась 20 января 1918 года, на второй день Крещения. Высокий, стройный, хорошо сложенный Пётр, Наталья - среднего роста, кареглазая, стройная, умела делать всё: шить, кроить, вязать, вышивать, чинить любую обувь, петь. Пела, в основном, народные песни и романсы.

После венчания Наталья уехала в Курган для покупки необходимых для свадьбы вещей. Отец бывшего жениха Натальи гонял ямщину, и когда узнал, что она уехала в Курган, поехал её встретить к поезду на ст. Юргам ыш, но Наталья задержалась. В это время пришел поезд из Мишкина, на котором приехали три брата матери Петра на свадьбу. Они наняли ямщика. Дорогой он спросил: "К кому и зачем едете в Кипель?".

- На свадьбу к Петьке Ивинскому.

- А невеста кто?

- Какая-то Наталья Пережогина.

Ямщик стал их в дороге высаживать: "Я вас не повезу, выходите! - и замахнулся кнутом. Но братья были здоровенными, сами взяли вожжи в руки и приехали в Кипель, узнали, что свадьба в Быдино - поехали туда. У матери Петра Ефросиньи к свадьбе всё было готово. Родители Петра первый раз увидели невесту на свадьбе. У Натальи были длинные, ниже пояса густые волосы. Когда Пётр её привёз из Кипели в Быдино, его отец подошёл к кошеве и шутя сказал: "Петя, ты где взял такую чёрную жужелку?" Наталья всю жизнь прожила с родителями мужа дружно, и они её любили.

После свадьбы молодые переехали жить к Ивину в Кипельский дом.

(В книге стр. 195).

В конце 1918 года чета Ивиных переехала в Челябинск. Пётр был призван в Белую армию Колчака. Наталья переехала к родителям Петра (Семёну Семёновичу и Ефросинье Павловне) в д. Быдино, где жили с 1908 по 1918 годы. Семён Семёнович отвечал за все работы на участке, а Ефросинья Павловна была стряпкой в сезон полевых работ. Землю обрабатывали на лошадях (их было около 100) и имели 5-6 постоянных работников.

Наталья и Петр. 1918 г.

Ивин, находясь в Челябинске, через Семёна Семёновича был в курсе всех дел. Когда дом на участке Иви-

(В книге стр. 196).

на перешел в ведение Таловского сельсовета, по совету Д.Я. Ивина Семён Семёнович обратился в Таловский сельсовет о переносе дома в д. Быдину. Вместе с домом забрали весь сельхозинвентарь: самовяз, самосбросок - 2, конные грабли, садилку, клейтон, молотилку, конную мельницу и стали крестьянствовать. Их земельный надел составлял 27 десятин и 10 десятин было арендованной земли. Умер Семён Семёнович в 1929 году.

Дом Ивиных с. Кипели. 2003 г.

О ДАЛЬНЕЙШЕЙ СУДЬБЕ Д.Я. ИВИНА И СЕМЬИ СТАТНЫХ

Мельница в с. Кипели была своеобразным культурным центром края. Д.Я. Ивин принимал давальческое зерно. Крестьяне ехали на мельницу не только перемолоть зерно, но и пообщаться друг с другом.

При подписании выгодных контрактов работа шла круглосуточно, но в церковные праздники мельницу останавливали. К праздникам, особенно к Рождеству, Ивин делал своим работникам подарки: кому муку, кому отрез на платье или телёнка. Он был заинтересован,

(В книге стр. 197).

чтобы крестьяне жили зажиточно, больше сеяли зерна, давал семена под невысокий процент. Ночью за работой мельницы следил сторож, работу его контролировал особый прибор с перфолентой. Хищений с мельницы было мало, видимо, из-за удобного ее расположения. С одной стороны мельницы речка Юргамыш, с другой - пруд, а заехать можно только через проходную.

В первый же год после Ивина пролетарии сломали прибор контроля, посчитав, что он эксплуатирует человека.

Ивинская мельница. 2006 г.

Какова же судьба Д.Я. Ивина?

В период НЭПа он снова поднялся, занялся торговлей в Челябинске. Когда НЭП кончился, вновь начались аресты. Методы НКВД порой были просты: арестованных кормили селёдкой, воды не давали. От такой диеты Ивин отдал всё, включая столовое серебро. В это время умерла его жена - Анна Клементьевна, и он инкогнито переехал в Казань, на какое-то время затаился.

Жительница с. Кипели З.П. Брагина, родом из Казани, слышала, что Ивин пытался и там заниматься тор-

(В книге стр. 198).

говлей. Есть ещё воспоминание двух участников Великой Отечественной войны из с. Кипели, которые в своё время лежали в казанском госпитале. Однажды, проходя мимо бородатого, плотного телосложения швейцара гостиницы, в разговоре произнесли название своего села - "Кипель" швейцар остановил их и сказал, что знает Кипель, там находится его мельница. Вернувшись домой, фронтовики рассказали, что видели Ивина в Казани. Эти эпизоды слышал учитель из с. Кипели В.И. Дюсюбаев.

На фотографии Д.Я. Ивин, 76лет (в 1951г.)

В 1951 году Ивин приезжал в Курганскую область, походил по родным местам, взял земельку с малой родины и уехал. Сохранилась последняя фотография пребывания Ивина на Курганской земле. Она сделана в доме П.С. Статных в Кургане на улице Парковой, 2. В настоящее время улицы нет. Она была расположена параллельно улицам Станционной и Коли Мяготина. Здесь сейчас находятся гаражные кооперативы.

Вернёмся к семье Статных. Пётр Семёнович воевал в белой армии с середины 1918 года до октября 1919 года, а с июля 1920 по 1 ноября 1923 года был в Крас-

(В книге стр. 199).

ной армии, затем демобилизован, вернулся в д. Быдину и опять крестьянствовал до 1930 года.

16 марта 1930 года вышло постановление заседания президиума Юргамышского районного исполкома Курганского округа Уральской области. "Слушали: рассмотрение протоколов общих собраний сельских Советов о ликвидации кулачества как класса. Постановили: рассмотрев весь имеющийся материал в делах на каждое в отдельности хозяйство, установив принадлежность таковых к типу кулацких хозяйств, занимающихся эксплуатацией чужого труда как живой силой, а также средствами производства, отнести таковых к третьей группе с выселением из пределов земельного общества или района" (из архивных материалов).

Под пунктом 85 на выселение числился Статных Пётр Семёнович, 32 лет. Состав членов семьи, подлежащих выселению: Наталья - жена, Валентина - дочь, Павел - сын, Алексей - сын, Ефросинья - мать. Пётр пытался (писал заявление) противиться незаконности раскулачивания, но это не помогло. Тогда он, чтобы сохранить свою семью, отвёз жену, мать и детей в полевую избушку. Когда уполномоченный их хватился, Пётр сказал, что его не предупредили о сроках выселения, и семья уехала в гости. За это его избили и отправили на высылку одного. Через некоторое время семья из полевой избушки переселилась в "малуху" и ещё год прожила в д. Быдиной, но про них не забыли. В 1931 году Наталье (жене Петра) предложили или "Убираться этапом куда-нибудь, или - к мужу". Добирались к Петру самостоятельно. Наталья зашила детям в одежду свои золотые серьги, обручальные кольца, а бабушка Ефросинья взяла медные иконы. Она верила в их спасительную силу. Воспитанная в верующей семье, она соблюдала христианские обычаи и поверья. Ефросинья осуждала своего брата Ивана, который в свое время в Ирбите на ярмарке проиграл своего коня, а когда картёжники ре-

(В книге стр. 200).

шили его убить, взмолился и дал клятву молчать об этом, поклявшись своей любимой дочерью Таей. Грабители его отпустили, но он проболтался родне. Вскоре его любимица - 8-летняя девочка - умерла.

На анкете Натальи Лавровны Статных стоит гриф "совершенно секретно". За год отсрочки она попала в категорию особо опасных врагов народа. Но за этот год у неё подросла Зоя и остальные дети.

Итак, Пётр с другими спецпереселенцами в товарных вагонах был вывезен на север Урала, в лес около деревни Бородулиной Арамильского района Свердловской области. Мужчины начали копать для своих семей землянки. Семья Петра приехала уже в готовую. В землянках было сыро, печей не было, топили по-черному. На двух кирпичах, покрытых сверху железкой, готовили пищу.

Затем из Свердловской области 200 семей раскулаченных, в том числе семью Статных, снова погрузили в "телячий вагон", выгрузили в городе Чусовом Пермской области и отправили в п. Новое Углежжение - в 5 км от города. Каждой семье выделили нары в бараке, на которых спали дети, а под нарами - взрослые. Всех взрослых определили чернорабочими на углежжение (древесный уголь шёл на Чусовой завод).

Медные иконы каждый раз зарывали в землю. Семья Статных сменила двенадцать бараков углежжения.

Людмила Наборнова - научный сотрудник Курганского краеведческого музея, в одной из своих газетных статей "Сбереги оберегу" писала, что медное литье - явление русской художественной культуры.

"В период освоения новых земель Зауралья и Сибири переселенцы, храня христианские обычаи, несли с собой на новые земли различные иконы. Применение меди для изготовления культовых предметов было обусловлено не только ее дешевизной, но и так называемыми "магическими" свойствами. Человек с древности

(В книге стр. 201).

заметил, что от прикосновения предметов из меди затихала боль и даже спадала опухоль. Поэтому иконки часто выполняли роль "оберега", т.е. оберегали от болезни, если человек носил их при себе".

Внезапно в бараках начался брюшной тиф. Из семьи Статных не болели только Ефросинья Павловна и Зоя. Всех заболевших увозили в больницу. Многие умерли во время эпидемии.

"Когда мы остались вдвоем, - вспоминает Зоя Петровна, - бабушка мне сказала: "Зоя, сходи в рабочую столовую, возьми котелок, может, нальют тебе супу". Я брала зеленый котелок, шла в столовую, но достать прилавок не могла.

- Ты, девочка, стучи котелком, к тебе и наклонятся, - подсказал кто-то из рабочих.

Стучу. Правда, услышали: "А, Зоя пришла. Давай котелок". Суп на дне котелка налит, несу его бабушке".

Статные все выжили. После эпидемии семьи спецпереселенцев стали расселять по другим баракам, которые строили на горе, выкорчевав пни. В каждом бараке жило по 4 семьи, делили его капитальной стенкой пополам, а затем каждую половину перегораживали тонкой перегородкой. Квартира в бараке состояла из одной комнатки и из кухоньки, разделенной печью на 2 семьи. Топили по очереди, а варили обе семьи на одной печи. Зоя Петровна помнит своих соседей по бараку N 24 по улице Клубной. С ними в одной половине дома жила семья из 7 человек Воденниковых, высланных из д. Кру-тали Курганской области. Во второй половине барака - семьи Каяткиных и Золотаревы (высланы из Шумихи).

Постепенно стали обживать новое место: сделали сарайчики, выкорчевали пни на участке для огородов, но на почве (красная глина) без удобрений ничего не росло. Удобряли фекалиями из туалетов, которые закрывали на замок, так как "удобрения" воровали. На

(В книге стр. 202).

огороды отводилось по 2 сотки. Выращивали в основном табак, который обменивали на продукты питания.

Напротив бараков находилась узкоколейка, по которой ходил паровоз "кукушка" и возил дрова к углежжению, дальше болото, речка Вильва, впадающая в реку Чусовую, и огромная известковая гора. Там день и ночь раздавались взрывы, от которых дрожали стекла в бараках. "Кукушка" возила известь на Чусовской металлургический завод, ссыльные выжигали уголь. На работу и с работы ходили по гудку.

Древесный уголь выжигали в печах. Самая большая печь емкостью в 500 кубометров была названа Смолинской в честь инженера Смолина. Остальные печи были в 2 раза меньше. Они располагались в 6 рядов, в каждом - по 6-7 печей. Для них использовали специальные чурки, расколотые пополам, длиной 1,25 метра. Их сплавляли по реке Усьве. Дальнейшую работу выполняли зэки, которых на работу приводили охранники с собаками. Зэки баграми направляли чурки к ленте экскаватора, и они ссыпались в вагоны. Паровоз возил чурки к печам, где их вручную выгружали и складывали в поленницы. Рабочие загружали печи чурками, замазывали вход глиной, и так они топились 3 дня. Из труб валил черный дым, покрывая всю округу сажей. Затем печь открывали, и женщины с огромными коробами (типа носилок) выносили обугленные чурки. От сажи они были черными, белели только зубы и белки глаз. Уголь грузили в вагонетки и по воздушному канату они двигались к Чусовскому металлургическому заводу.

В годы Великой Отечественной войны работали по 12 часов в сутки, без перерыва. За невыполнение положенного объема работы или другие провинности сажали в кутузки.

Во время войны в поселок привезли эвакуированных и стали распределять среди спецпереселенцев. В семью Статных подселили мать с сыном с Украины. Ната-

(В книге стр. 203).

лья Лавровна взяла мел и разделила комнату на 2 части. Не было ни возмущений, ни скандалов. В то время Наталья Лавровна работала заправщицей тракторов и мотовозов. В заправочной нечем было дышать от паров бензина и керосина. Этим она еще сократила свою жизнь (умерла в возрасте 60 лет с диагнозом: саркома левого легкого с прорастанием в спинной мозг. Смерть зафиксирована в Кургане в 1956 году после возвращения из ссылки). Бабушка Ефросинья Павловна умерла в возрасте 68 лет в 1939 году в местах спецпереселения, похоронили ее на высокой горе, где раньше находился монастырь. На его месте остались чугунные плиты, в логу - родник, а под утесом - река Усьва, впадающая в красавицу реку Чусовую. Вся территория бывшего монастыря заросла малиной, но ягоды никто не собирал. Считалось грехом что-либо брать с кладбища.

Семья Статных в местах спецпереселения прожила 15 лет. Подрастали дети. Начальные классы они заканчивали в школе (барак) самого поселка на углежжении, а с 5 класса ходили за 5 километров в школу N 15 в черте города. Старшим ребенком в семье была Валентина (1920 -1989 гг.). В 1939 году она окончила Пермскую фельдшерскую школу и до 1946 года проработала фельдшером в эвакогоспитале N 2569 по месту жительства. В 1946 году на Валентину легло новое испытание. Она была ассистентом хирургической операции - запрещенного в то время аборта. По доносу всех участников операции посадили. Валентина получила три года исправительных работ. Срок отбывала на Иковке - работала в тюремной больнице. Ее сестра Зоя Петровна, будучи беременной первым ребенком (на 7 месяце) первый раз поехала в поезде на свидание к сестре, ошиблась, вышла не на том полустанке и в жару 18 километров шла по шпалам, неся с собой немудреную передачу: котелок вареной картошки, 400 граммов хлеба, 5 яиц и колобок масла - все, что смогла собрать.

(В книге стр. 204).

К Вале она ездила еще несколько раз. Обе сестры в жизни были очень близки, Валентина Петровна умерла в 68 лет с диагнозом: рак поджелудочной железы, место смерти - г. Курган.

Старший сын Статных - Павел Петрович (1923 -1995 гг.) в июне 1941 года окончил Свердловский энергетический техникум и через месяц был мобилизован в армию. Воевал на Центральном и других фронтах, участник Курской битвы, имеет награды. После фронта учился в военном училище г. Чкалова (Оренбург) - офицер, 10 лет служил на Дальнем Востоке. После демобилизации более 20 лет проработал в электросетях г. Кургана. Его сын Сергей получил высшее образование, подполковник.

Второй сын Павла Петровича - Михаил получил среднетехническое образование (мастер радиоаппаратуры).

Алексей Петрович (1925 - 1997 гг.) - второй сын раскулаченных Статных, - тоже был участником Великой Отечественной войны, 37 лет проработал мастером на заводе Курганприбор. Его дочь Галина Алексеевна окончила Свердловский архитектурный институт и 13 лет работала в реставрационных мастерских Тюмени, Тобольска, Подмосковья. Сейчас живет в г. Кургане - директор мастерской "Курганархпроект". В Москве на съезде архитекторов России избрана членом центрального управления архитекторов. По ее проектам реставрированы такие объекты в г. Кургане: церковь А. Невского, бывший военкомат по ул. Ленина, 30, три старинных здания по ул. Гоголя: "Аленушка", "Золотой телец" - магазины; редакция газеты "Курган и курганцы"; трехэтажный пристрой к областному военкомату по ул. Куйбышева, новый вход в гостиницу "Москва" и другие.

Зоя Петровна (06.05.1927 - 03.04.2006) - последний ребенок в семье Статных. После окончания средней школы она уехала учиться в Нижне-Тагильский

(В книге стр. 205)

учительский институт. "Чусовой - это моя вторая родина, там прошли детство и юность", - вспоминает она с горечью.

24 сентября 1946 года ее родители совсем уехали из г. Чусового, получив документы об освобождении. Они недолго прожили в Куртамыше и переехали в Курган. Зоя Петровна (по мужу Павлова) 32 года проработала в Куртамышской средней школе учительницей русского языка. У Павловых трое детей: дочь Татьяна - имеет высшее образование. Сын Павловых Михаил имеет высшее образование, работает в ОАО "Курганагроснаб" начальником транспортного отдела - 20 лет на одной должности.

Второй сын Павловых Николай тоже получил высшее образование, инженер-конструктор 1 категории на Курганском машиностроительном заводе.

Глава раскулаченной семьи Статных Петр Семенович умер в Кургане в 1984 году в возрасте 86 лет. Причина смерти - диффузный пневмосклероз.

Судьба Д.Я. Ивина после 1951 года неизвестна. На основании пункта "В" статьи 3 от 18 октября 1991 года "О реабилитации жертв политических репрессий" всем членам семьи Статных были выданы справки о реабилитации.

Места спецпереселения

Петр Семенович в ссылке с детьми Зоей, Валей, Павлом и Алексеем в 1937 г.

Дети Петра Семеновича: Алексей, Валентина (внизу), Зоя и Павел.

1946 год

(В книге стр. 207).

Раскулачивание и разрушение старого семейного уклада крестьянства вырывало их из естественной среды. Несмотря на труднейшие условия жизни, многие выживали и пополняли городскую часть общества. Если посмотреть на родословную Зои Петровны Павловой, можно заметить, что современные потомки в основном люди с техническим складом ума, среди них есть архитекторы, медики, педагоги. Интересной ветвью является ветвь сестры матери Зои Петровны - Стефаниды Лавровны (1899-1974 гг.). Она и ее дочь Клавдия Спиридоновна Баклановы (1922) родились в Кипели.

Деревни пустели не только от насилия репрессий, но и страха перед ней, который заставлял их бежать из родных мест.

Из писем Клавдии Спиридоновны Зое Петровне: "в нашей городской газете была заметка "Вывести раскулаченных из бюрократического круга" и там есть постановление Совмина от 1995 года, в котором предусмотрена компенсация конфискованного имущества. Конечно, дом наш не сохранился, его сразу же начальство перевезло в Юргамыш. Ты, наверное, не помнишь всего того ужаса, который пришлось пережить, а я ведь помню. Как же трудно было тете Наташе и дяде Пете с четырьмя детьми, моим родителям скитаться с нами, тремя, по Сибири. Я очень многое помню, но мы знаем далеко не все, ведь родители не рассказывали и вырастили нас достойными людьми".

15.07.1995г.

"...Ведь я помню только дом и постройки. Был совершенно новый дом, построенный дедушкой. После всего случившегося, не дожидаясь высылки (а, может, ее бы не было?), папа с мамой решили тайно уехать в Сибирь. Сначала мы поехали в Красноярский край, там работал учителем

(В книге стр. 208).

папин брат дядя Филипп. У него пробыли несколько дней и двинулись на Алтай. И уже через Сибирь вернулись на Урал - в Свердловскую область. В общем, когда я получила твое письмо, ночь не спала, перебирала в голове все пережитое . Конечно, не все то, что ты прислала, я сожгу (как ты просишь), касающееся вас оставлю для истории. Но, а о компенсации, как я поняла, мне и думать нечего, дай Бог, чтобы государство вернуло уже наши накопления, их - то у нас было всего 5000".

22.07.1995 г.

Свято-Троицкая церковь с. Кипели. Из личного архива А.У.Астафьева

(В книге стр. 209).

Уехав из с. Кипели, Клавдия Спиридоновна поступила в Кустанайский пединститут. 17 октября 1942 года в г. Кустанай были эвакуированы Азово-Черноморский институт механизации сельского хозяйства из Зернограда Ростовской области и Ленинградский институт сельского хозяйства. Они были слиты в один институт, получивший название Азово-Черноморского института механизации сельского хозяйства. В ноябре 1942 года в него был зачислен студентом 4 курса прибывший после ранения Титов Виктор Михайлович, который в дальнейшем станет мужем Клавдии Спиридоновны Баклановой. В.М. Титов окончит институт, аспирантуру, защитит диссертацию, станет кандидатом технических наук и позже - ректором этого института. В 1971 году его переводят ректором во вновь организованный институт сельского хозяйства в г. Твери. Клавдия Спиридоновна была преподавателем в этих институтах. У Титовых две дочери, сын и внучки.

Старшая дочь Людмила Викторовна окончила МГУ (математик), преподает в техническом университете в г. Твери. Ее дочь Наташа окончила этот же ВУЗ, проходила практику в Германии. Сын Клавдии Спиридоновны - Михаил окончил 2 ВУЗа, полковник в отставке, сейчас преподаватель института, был председателем избиркома Тверской области. Вторая дочь Титовых, Татьяна, окончила в Москве академию имени Тимирязева, вышла замуж за немца Вернера Мюле и уехала в Германию. Анна Мюле - старшая дочь Татьяны, после окончания средней школы год работала гувернанткой в Испании, затем поступила в университет, окончила его и работает в Германии. Ольга Мюле, младшая дочь, также работала год гувернанткой в США. Обе заработали себе деньги на учение в университетах. Все трое говорят на трех языках (русском, немецком и английском).

(В книге стр. 210).

...Но зло уже не помнит цели.

М мы летим в безумьи сквозь себя,

Как млечный дым сквозь черные метели,

Л. Катюков

Итак, от врагов-кулаков деревни очистили. Теперь страна должна была семимильно шагать в светлое будущее. Беру газету "Путь колхозника" (орган Куртамышского РК ВКП(б) Челябинской области ) N 93 за 26/У1 1937 года (из архива Павловых). Заметка "Образцово овладеем техникой комбайна":

"Мы, курсанты комбайнеры Первомайской МТС, одобряем приговор специального присутствия Верховного Суда над шпионами, изменниками Родины, врагами народа - Тухачевским, Якиром, Уборевичем, Эйдеманом и других. Заверяем партию и любимого вождя товарища Сталина, что еще теснее сплотим ряды вокруг партии Ленина - Сталина, усилим революционную бдительность и борьбу по выкорчевыванию остатков подлых изменников и врагов народа.

Выпуск займа укрепления обороноспособности СССР еще более укрепит оборонную мощность Советского Союза.

Обязуемся образцово овладеть техникой комбайна и подготовиться к уборке колхозного урожая, а также за период учебы овладеть винтовкой и противогазом.

По поручению курсантов: Шаркунов, Колупаев, Дементьев".

Из публикации "Лушниковщина":

"Враги народа стараются пробраться на любые участки нашего хозяйства и там творить свои грязные дела. ... Таков, нам кажется, бригадир колхоза "Победа" Лушников. Вот факты: скупает строения, пережигает на уголь, развозит своей компанией его на колхозном скоте и торгует. Выжигает одновременно колхозный уголь, торгует им в свою пользу. Честные

(В книге стр. 211).

колхозники разоблачили его в припрятывании 9 кг колхозного подсолнечного семя, 20 кг гороха.

Но где же местная парторганизация, сельсовет? Гнойную рану в колхозе - лушниковщину - нужно выжечь из колхоза каленым железом. Слово за прокуратурой.

Малетин".

Выводов не надо. Зоя Петровна долго не решалась рассказать о трагическом прошлом своей семьи. Я много раз сталкивалась со страхом за прошлое у репрессированных людей. Страх стал генетическим явлением в нашей стране.

"Всему свое время,

И время всякой вещи под небом".

(Библия. Книга Екклесиаста, гл.З)

Интерес к малой родине, своему генеалогическому древу у Зои Петровны Павловой начался с маленькой заметки в газете "Зауралье" (20 сентября 1995 года) "Десятое колено с. Мишкино", откуда она узнала, что районный краеведческий музей имеет метрические книги церквей Мишкинского района от XVII века до 1917 года. Она решила установить свою родословную и обратилась к научному сотруднику музея Александру Павловичу Сычеву. У них завязалась переписка. Она благодарна ему за бескорыстный труд, который ей открыл окно в прошлое. Александр Павлович не только регулярно отвечал ей, но и пригласил съездить в д. Быдину, где все еще стоит дом ее родителей (бывший ивинский дом), где родилась Зоя и из этого дома ее увезли 2,5 лет.

В Быдино они ездили на редакционной машине вместе с сотрудниками редакции. Там они встретили единственного фронтовика Статных Михаила Федоровича, который знал всю семью Зои Петровны. В бывшем родительском доме располагался детсад. Вокруг кусты сирени. Еще сохранились старинные ручки и шпингалеты из меди. Дом оказался на замке. В окно были видны

(В книге стр. 212).

знакомые с детства широкие старинные плахи пола. Как она была благодарна и селянам за сохранность дома и особо А.П. Сычеву за все его добрые дела.

В семье потомков Статных сохраняют все документы прошлого их семьи. Из увезенных в ссылку двух обручальных колец и сережек в голодные годы они променяли на продукты только одно кольцо, другое кольцо, серьги и иконы привезли и хранят их как свидетелей прошлого и оберег для потомков*.

З.П. Павлова, 40 лет. (06.051927-03.04.2006)

_________________

*Личный архив Павловых.

(В книге стр. 213).

Семья Титовых, 1955 год

Клавдия Спиридоновна Титова с внучками Аней, Наташей и Олей.

1986 год

(В книге стр. 214).

Умом Россию не понять

Изучая историю своего края, не только обогащаешься знаниями, но и начинаешь понимать ее уроки: ценностная ориентация человека зависит не только от социального происхождения. Многое в формировании личности зависит от общечеловеческой культуры - наследия человеческого труда в материальной и духовной сферах. Как среди дворян, так и зависимых от них крестьян были яркие, талантливые и благородные люди.

К середине XIX века феодализм в России себя изжил, и крестьянская реформа была своевременной. Основная масса населения была крестьянской, причем ей была свойственна семейная община - когда в одном доме жили и молодая семья, и старики. Они вместе обрабатывали свой земельный надел. Рождались и взрослели дети, неизбежно земельный надел дробился, часть потомков "раскрестьянивалась" и уходила в город.

Революционный переворот 1917 года совершился бескровно, но к этому времени крестьянство уже раскололось на две противоположности: одни оставались в той же беспросветности нищеты, другие, из более активных и предприимчивых, почувствовали себя собственниками капитала.

С переходом власти возникло два пути: вся собственность становится государственной или государственная собственность с сохранением частного сектора. Страна пошла по первому пути. Кровопролитие гражданской войны привело к полной разрухе и голоду 1921 года. Мизерный урожай крестьян к тому же подвергался насильственному изъятию, что еще больше подорвало положение крестьян.

В 1928 году сделали обмер и перераспределение земли между крестьянами. Одни, засучив рукава, стали работать, у других наделы стали зарастать бурьяном. Первых советская власть поощряла как "культурных хозяев" и даже узаконила наемный труд, но в декабре

(В книге стр. 215).

1929 года они стали "кулаками-мироедами" и подверглись уничтожению как класса. А кто такой кулак? В Л. Тихонов, академик ВАСХНИЛ, сказал, что кулак в русском языке - это перекупщик хлеба, сельский торговец.

Но кулак был не только перекупщик, но и производитель сельхозпродукции: он сеял хлеб на своем земельном наделе, кормил себя и страну. В современном понимании "кулацкие" хозяйства были фермерскими.

К 1930 году Россия поднималась из мрака разрушения. Вот здесь бы и вспомнить чудака Л. Толстого и оборвать цепочку зла. Так нет. Будто сатанизм вселился в наше общество: страна захлебывалась от всеобщей любви к вождю, а он, как гигант-каннибал, поедал его слой за слоем. Не избежало этого уничтожения и крестьянство. Волна раскулачивания сметала и нэпманов, и работящих средняков-кулаков. Пример тому - семья Статных. За что они были раскулачены? Ответ дает пункт 5 анкеты раскулаченных: "Имущественное положение до революции и последние годы, включая 1930 г: надельной земли - 18-20 десятин, участок земли - 200 десятин, посева - 100-150 десятин, полный комплект сельхозмашин, лошадей - 40, подростков - 15, коров - 40, подростков - 40, амбаров - 5, конюшен - 10, баня - 1, малая изба - 1, мелкий скот - 30 штук (участок земли и все хозяйство перешло по наследству от заводчика Ивина)". Известные строчки Ф.И. Тютчева, написанные им еще в 1866 году: "Умом Россию не понять, аршином общим не измерить..." - явились следствием нравственной неудовлетворенности поэта, чудовищным кретинизмом правящей верхушки и предательством ее национальных интересов. Снова то же самое. По стране было раскулачено 1 миллион 100 тысяч семей.

Раскулачивание разрушило продовольственный стержень общества, начался искусственно созданный голод 1930 года, а вскоре новая волна репрессий 1937

(В книге стр. 216).

года, а затем Великая Отечественная война - все это вместе ополовинило численность и генофонд страны.

А что же стало в деревне после изгнания "мироедов"? Из газеты "Путь колхоза" за 26 июля 1937 года: "9 комбайнов не ремонтировано":

- В Куртамышском МТС из 41 комбайна, подлежащих ремонту, отремонтировано на 20 июня только 2. "Делайте то, что можно", - говорят руководители МТС. А делать за что бы ни взялся - нельзя, непременно какая-нибудь задержка.

- Привезли на 7 тысяч, - говорит директор Колесников, - да не тех запчастей что надо. И снова пошло по-прежнему. ... моторы ставят на любой комбайн без разбора, лишь бы поставлен был. Так, к комбайну 10 поставлен мотор, а комбайн совершенно не ремонтирован. А комбайны N 12 и 17 отремонтированы и стоят без моторов. Надо было приступить к испытанию, без мотора нельзя".

Другая публикация "В магазине устраивает попойки".

- Продавец Бубнов редкий день бывает на работе трезвым. В пьяном виде он обсчитывает покупателей, устраивает попойки со своими людьми. А свои люди у него: заместитель председателя сельпо - дядя председателя сельпо Скворцова. Он же председатель ревкомиссии сельпо (не прочь забежать в магазин, "выручку проверить"). Покупатели ждут муку, а мука из месяца в месяц остается в п. Юргамыш из-за халатности. Магазин в ночное время не охраняется. Сторож - отец продавца. Так поставлена советская торговля в Камышах.

Денисов

В тяжелейших послевоенных условиях страна возрождалась из пепла разрушения. Вроде и жить стало сносно в период развитого социализма. Этот брежневский период еще называют периодом застоя. Слишком

(В книге стр. 217).

затянулось царствование вождя-мемуариста и его окружения. Они омафиозились и стали вожделенно смотреть за кордон. Крымское солнце их уже не устраивало, потянуло на экзотические острова. Конечно, тоталитарный режим уже стал тормозить - нужно было дать некоторую свободу для творчески активных людей, предпринимательской деятельности, убрать недобросовестных чиновников с мафиозными замашками, но вместо этого раскулачили всю страну, то есть прихватизировали все общественное достояние за 70 лет советской власти. Новый передел собственности произошел почти бескровно и даже без гражданской войны - народ обманули ваучерами.

Нельзя не сказать "спасибо" социализму за ликвидацию безработицы, бесплатную медицину, бесплатное образование. Только последний лодырь не учился. Училась вся страна - очно и заочно. Перестройка лишила народ всего: работы, бесплатной медицины и образования, льгот, положенных по Конституции.

Особенно губительно обошлись с деревней, разрушив сложившуюся систему сельскохозяйственного производства, деревню просто бросили на произвол судьбы, словно ее нет, лишив людей даже права на труд, гарантированного Конституцией. Это привело к массовому разворовыванию всего государственного и частного имущества, к оттоку молодежи в город, увеличивая преступность и темпы духовной деградации.

Еще 100 лет назад Л. Толстой сказал: "Как только в народе нет духа бодрости, уверенности, надежды на будущее своего состояния, а есть уныние - народ не победит природу, а будет побежден ей".

"В сегодняшней России происходит нечто непостижимое, прямо противоположное, хотя вся наша история, а зачастую и наши родословные корнями уходят в крестьянство. Если мы не восстановим преемственность историческую, не припадем к духовным национальным корням, не победим, в первую очередь себя, откуда же России ждать возрождения?!""- Н.С. Медведев. (Журнал "Природа и человек" N 11,2000 г)

(В книге стр. 218).

Карта деревень дворянского гнезда

0x01 graphic
Подлинная решетка ограды Благовещенской церкви. Внизу была кирпичная кладка. Сохранилась у жителя села Петровского. 2003 год

Окрестности с. Петровского. Крестный ход. 2003 г.

(В книге стр. 220).

Остатки надгробного памятника Анны Осиповны Ивиной (1829 - 1898 гг.) - приемной матери Д.Я. Ивина - брата С.С. Статных. Памятник нашел Кипельский учитель-краевед В. Дюсюбаев. Детальное исследование установило: памяти и к православный, старообрядческий (хорошо видно каноническое изображение Вифлиемской звезды, чтимой христианами), выполнен из гранита, имеются следы варварского разрушения. (Н. Павлов. История семей Павловых, Абалаковых, Пелиховых, Статных, Гонцовых, Гладковых. XIX-XX вв.)

(В книге стр. 221).

Л.Астафьева

Послесловие

Генеалогия -- дисциплина о родословии -- выявляет родственные отношения отдельных родов в различных сферах социальной жизни. Она является одной из древнейших наук и впитывает в себя данные как исторических, так и неисторических наук -- таких, как медицина, генетика, психология.

В прошлом создатели родословных составляли их с определенной целью -- для обслуживания семейных, юридических, культовых, политических потребностей общества. Благодаря сопутствующей информации читатель может проникать в сознание людей прошлого, знакомиться с их культурой, бытом прошлого.

В 20-30-е годы XX века в нашей стране начала успешно развиваться генетика, и генеалогия стала одним из методов выявления механизма передачи наследственных признаков человека в норме и патологии. Судьба советской генетики оказалась трагичной, генеалогия, а так же и краеведение на долгие годы подверглись забвению.

В наше время наблюдается возрождение общественного интереса к этим наукам. По мнению П.А. Свищева (создателя Зауральского генеалогического общества в г. Кургане), "в этом возрождении немаловажную роль играют особенности современного общественно-политического развития России, которое можно было бы охарактеризовать, как поиск "корней". В обществе, отказавшемся от старых ценностей и не приобретшем новых, в обществе, неудовлетворенном современными моделями общественных отношений, ощущается потребность заглянуть в прошлое с целью найти там ответы на сегодняшние вопросы".

"Сейчас многие простые люди увлеклись тем, что раньше делали только аристократы, - составлением

(В книге стр. 222).

своих родословных. И это понятно: чем человек духовно богаче и просто грамотнее, тем интереснее ему знать, откуда же берет начало его род, тем больше стремится он узнать, кто такие были его предки", - писал в районной газете наш земляк Б.И. Осипов, профессор Омского государственного университета, Почетный работник высшего профессионального образования РФ.

В течение 1,5 лет кропотливого труда Николая Борисовича Павлова (жителя Кургана) была создана электронная версия книги в 580 страниц "История семей Павловых, Статных и других". Его родословная со стороны матери Зои Петровны Павловой связана с селом Кипелью Юргамышского района и деревней Быдиной. Несмотря на раскулачивание и высылку в Сибирь на 15 лет, семья Павловых сумела сохранить семейный архив (документы, иконы, фотографии, семейные предания), на основе которых и была набрана на компьютере книга, которая на документальном материале показала судьбу конкретных семей в конкретной исторической среде.

Авторы данной книги по крупицам собирали сведения о родословных дворян юргамышской земли. Ни в районном архиве, ни в областном о них не упоминается в силу позднего образования района и области. Юргамышский район был образован в 1924 г., а Курганская область - в 1944 г. Ранее район относился к Челябинской области.

После первого издания книги "Сужденное не случайно" стало известно, что в С.- Петербурге есть потомки рода Качек и рода Гассельблат. Из переписки с Германом Витальевичем Гассельблатом выяснилось, что жена Геннадия Шмурло Екатерина Алексеевна Гассельблат - сестра его дедушки Виталия Алексеевича Гассельблата - главного инженера Уральской области 1920-х годов, члена ЦИК СССР, руководителя проекта и

(В книге стр. 223).

первого главного инженера строительства Магнитогорского комбината.*

_____________________________________

*ГАССЕЛЬБЛАТ Виталий Алексеевич. (Дополнение Щетковой О.А. Найдено: http://www.ural.ru/spec/ency/encyclopaedia-4-467.html).

(1881, г. Белорецк - 04.01.1932, исправительно-трудовой лагерь Чибью (г. Ухта) - ведущий горный инженер, крупный хозяйственник. После окончания Уфимской гимназии учился в Петерб. горном ин-те, был отчислен за участие в студенческих волнениях и выслан под надзор в Уфимскую губ. Окончил Высшую горную школу в Швеции (1909). В 1912-18 работал инженером на Саткинском мет. з-де, дир. Лысьвенского мет. з-да. После гражд. войны принимал участие в восстановлении нар. х-ва У., являлся чл. правления синдиката "Уралмет", президиума Урапромбюро. Участвовал в разработке теории регионального планирования, ген. плана развития У. на 1927-1947, плана первой пятилетки на У. Входил в состав проектных групп Уралмаша, Нижнетагильского вагонзавода, был одним из рук. проекта Магнитогорского мет. комб-та, гл. инженером стр. последнего (1929-1930). В 1930 арестован и незаконно осужден.

Лит.: Наука Урала, 1992. N 3; Голубцов В.С. Черная металлургия Урала в первые годы Советской власти (1917-1923). М., 1975.

Автор:

Шапошников Г.Н.

**************************************************************

"Родословная роспись моего рода,- пишет Герман Витальевич, - очень большая, охватывает сотни персоналий с краткими и не очень краткими биографиями за 500 лет. Стараюсь привести собранные материалы в порядок и издать свою родословную с портретами всех членов рода и родословные росписи породнившихся с ним и родов.

История рода Гассельблат прослеживается с 1510 г. Выходцы из Швеции, проживают в России, Германии, США, Канаде, Финляндии, Швеции, Нидерландах, Швейцарии, Эстонии. В опубликованных родословных росписях рода указаны только продолжение рода по мужской линии, как это традиционно принято в европейской генеалогии. Однако к потомству переходит генетика не только отцов, но и матерей и предков матерей. Уточняя и продолжая опубликованные росписи рода, я намерен максимально возможно дополнить их женскими ветвями.

Почти полностью собраны материалы по членам рода, проживающих в России.

В значительной мере удалось собрать информацию о представителях рода, проживаюших в других странах, на периодически проводящихся международных встречах членов рода.

В основу получения информации по истории рода положены следующие источники:

(В книге стр. 224).

Значительное число выявленных публикаций о членах рода Гассельблат в российских и зарубежных изданиях.

Материалы центральных государственных архивов России и Эстонии, областных архивов С-Петербурга, Екатеринбурга, Перми, Башкирии, Москвы.

Материалы семейного архива Г. В. Гассельблата, включающего анкеты, заполненные членами рода, и многие портреты выявленных членов рода, а также:

Родословное древо рода Гассельблат, составленное Виталием А. Гассельблат.

Родословное древо рода Гассельблат, составленное Марией Гассельблат.

Родословное древо рода Гассельблат, составленное Германом В. Гассельблат.

Родословное древо рода Гассельблат, составленное Теодором Гассельблат.

Родословное древо рода Гассельблат, составленное Ренатой Ашенбреннер.

Родословное древо рода Гассельблат, составленное Бригиттой Лундбладе.

Родословная роспись рода Гассельблат, составленная Оттомаром Гассельблат.

Родословная роспись рода Гассельблат, составленная Борисом Гассельблат.

Разработчик полной родословной росписи рода Гассельблат благодарит всех многочисленных родственников, друзей из Уральского генеалогического общества, Русского генеалогического общества, уральских краеведов, работников библиотек и архивов России и Эстонии за доброжелательное отношение, постоянно оказываемую помощь в выявлении новых данных по истории рода Гассельблат и породнивших с ним родов.

Многие указанные роды получили дворянское достоинство и имеют родовые гербы".

(В книге стр. 225).

Л. Астафьева С. Плотников

"Сужденное не случайно"

Зауральское Генеалогическое общество им. П.А. Свищёва в городе Кургане

Подготовка текста Л .А. Астафьевой,

С.В. Плотниковым.

Рисунки С.В. Плотникова,

Фотографии из архивов авторов, В.А. Харитонова,

Г.В. Гассельблата. Работа с фотография ми А. Журавлёва.

Подписано в печать 30.10.2008 года. Тираж 100 экз.

*********************************************

Электронная версия Щетковой О.А. с добавлением двух карт и необходимой информации о Гассельблат В.А. Материал печатается с устного и письменного разрешения Астафьевой Л.А. и вдовы Плотникова С.В. - Плотниковой Г.И.

*********************************************

С уважением, редактор книги "Союзная мысль" - Щеткова Ольга.

Послесловие. Продолжение к поиску корней семьи Шмурло

[email protected]

эл. почта - Щеткова Ольга Анатольевна

Л. Астафьева, С.Плотников. Могилы

http://www.kurgangen.ru/Istoria%20soslovy/Dvoryanstvo/Shmurlo/#_Toc285122676

Шмурло

Андрей Малоземов <[email protected]>

Кому: [email protected]

сегодня, 22 февраля 2018 года, 12:48

1 файл

Здравствуйте, Ольга Анатольевна,

я бывший житель с.Петровского Юргамышского р-на Курганской обл.,
читал Ваши публикации и публикации других краеведов по истории родного села,
в частности, материал "Л. Астафьева, С.Плотников. Могилы"

http://www.kurgangen.ru/Istoria%20soslovy/Dvoryanstvo/Shmurlo/#_Toc285122676

Возможно Вам будет интересна информация, касающаяся могил представителей рода Шмурло:

Примерно в 1973 году у нас во дворе дома на ул. Бакаловка была мраморная могильная плита с отверстием в центре (возможно под крест)
на которой была выбита фамилия "Шмурло". Я не помню, что там было написано ещё, мне было 4 года (но читать я уже умел).
Эта плита использовалась в качестве крыльца курятника.
Когда курятник снесли (примерно в этом же 1973 году), мой дядя зацепил плиту трактором и отвез за огороды
улицы Бакаловка. Карту, где отмечено это место, прикладываю. Плита лежала там несколько лет.
В 1981 году мы уехали из Петровского и что стало с плитой я не знаю.

Большое спасибо Вам за Вашу работу !

С уважением,
Андрей Малозёмов

*******************************************

О роде Шмурло можно прочитать на нашем сайте в выпусках газеты "Союзная мысль" по следующей прямой ссылке:

http://uralgenealogy.ru/content/view/555/224/

3-й выпуск газеты "Союзная мысль" от 28 января 2012 года
Авторы: Астафьева Л.А. и Плотников С.В.
В газете пойдет речь об истории сел и деревень Таловской волости: села Петровского, Красный Уралец (поселок Воскресенского завода), деревни Елизаветинка, Васильевка (Городничевка), Долгая (Бояршинка). Это помещичьи деревни Таловской волости Челябинского уезда, так называемое "Дворянское гнездо". Ныне относятся к Юргамышскому району Курганской области.

***************************************

Дорогой Андрей!

Большое спасибо за помощь в поиске корней рода Шмурло. С помощью неравнодушных людей наша история восстанавливается!!!

О.А. Щеткова. 22 февраля 2018 года

Комментарии: 4, последний от 21/06/2022. © Copyright Составитель Щеткова Ольга Анатольевна (loo_chetkova@mail.ru) Размещен: 22/02/2018, изменен: 22/02/2018. 521k. Статистика. Глава: Проза Моя Электронная Газета Иллюстрации/приложения: 67 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:

Составитель Щеткова Ольга Анатольевна : другие произведения.

Газета "Союзная мысль" от 28 января 2012 с дополнениями 22 февраля 2018 гг