Чайник гудел, нагреваясь; пушистая сибирская кошка сидела на полу, навострив уши, и ждала: вдруг перепадет какое-то лакомство. Кошка была приходящей, приручил ее сосед, Кирилл Андреевич Кряжев - высокий, жилистый старик, в прошлом большой бонвиван, а ныне бобыль. Он жил на казенной даче зиму, и кошка прибилась к нему, стала его "вторым я".
Сейчас Кирилл Андреевич был в городе, и чайник кипятила соседка, Людмила Борисовна Бакст. Соседка относилась к кошке снисходительно; любить не любила, но не обижала. Только что она положила на блюдце, что стояло на крыльце, сырой печенки. Феньке кусок рвать было лень, она только лизнула и вернулась в кухню. Соседка, ворча, измельчила печенку, и Фенька съела несколько кусочков. Остальное облепили мухи.
Чайник гудел, кошка сидела и ждала, не дадут ли еще чего. Вдруг с улицы послышался лай. Фенька встрепенулась - и тут же пулей вылетела на крыльцо. Лаял каштановый сеттер, которого вывели погулять. Фенька, упершись лапами в крыльцо, вытянула шею: не придется ли сражаться за печенку? Но собака пробежала мимо.
Фенька все же, на всякий случай, разлеглась на крыльце рядом с блюдцем. Долго она лежала так, дремала вполглаза. Соседка вынесла ей попить, и печенку - чтобы не приманивать мух - выбросила. Но Фенька уже была сыта.
На следующий день, когда кошка, нагулявшись ночью, вернулась на крыльцо, в блюдечке для нее было налито молоко и накрошена булка. Фенька молоко вылакала, а булку оставила. Размоченную в молоке булку она съедала только, если была очень голодна.
К вечеру ей еще подлили молока. Но поужинать спокойно не удалось. Под окнами - у самого дома - шествовала черная кошечка, а за ней - с презрительным любопытством оглядывая невыросшие космеи и вьюнки - ее престарелая хозяйка. Гости с соседней дачи! Кошечка обошла росшую на углу дома красивую раскидистую елку и присела, ради своих дел. Фенька, с угрожающим стоном, спустилась с крыльца. Гостья, испуганно оглядываясь, засеменила прочь.
Но она напрасно сетовала: кошечка была благоразумна. Феньку боялись даже собаки.
Соперница отступила; но Фенька - перебежками - преследовала ее. И тут случилось непонятное: мимо Феньки забегали шишки. Они не просто бегали, но подскакивали, перепрыгивая через корни сосен. Как же это они могли бегать, словно живые? Кошка прожила уже четыре года, и знала: шишки или неподвижно лежат, упав на землю, или висят на ветках. Фенька любила, разыгравшись, стрелою взлетать на ствол.
Кошка растерянно оглянулась. Она не видела, как с крыльца соседней литераторской дачи сошел седой кудреватый мужчина с острыми чертами лица - Антон Петрович Огнев и, шутки ради, спрятавшись за ствол, стал бросать мимо Феньки шишки. Когда-то давно Антон Петрович был приятелем Кирилла Андреевича, но сейчас они даже не разговаривали, рассорившись, наподобие известных гоголевских персонажей. Но зла они друг другу не желали - а даже наоборот, всяческих благ; жена Антона Петровича, милая и круглолицая, сидела в кресле на крыльце и, улыбаясь, любовалась кошкой.
- Красивая кошка! - сказала она. Антон Петрович, усмехнувшись, направился к дому.
И тут Фенька увидела его. Сейчас ее окружало сразу трое врагов: черная кошечка, незаконно вторгшаяся в Фенькины владения, неизвестно чему смеющийся сосед и появившийся из-за угла своего дома толстый белый кот с черным пятном на морде, которого дети прозвали Черномырдик. Он тоже был не прочь выпить чужое молоко.
- Фенька! Фенька! - вдруг услышала она знакомый голос. Из окна ее звала соседка, Людмила Борисовна.
Фенька, радостно встрепенувшись, бросилась на зов. Но у соседкиного крыльца ее ждал новый подвох: там лежали... шишки! Правда, они уже не бегали, подскакивая, а просто лежали неподвижно - но, может быть, они притворялись мертвыми? Фенька с подозрением обнюхала их, раздраженно водя хвостом.
- Фенька! - снова услышала она голос соседки. - Шишки - это не мышки... а мышки - не шишки. Поняла?
Фенька понимала только, что творится что-то неладное. Дверь на веранду была открыта, но Фенька стояла у порога и, помахивая хвостом, ждала: ее в самом деле приглашают? Или только шутят?
- Иди, Фенька, иди, - звала соседка.
Кошка вошла - и, ступая медленно и осторожно, обследовала каждый угол: нет ли чего подозрительного за шкафом? Или под диваном? Но в доме было тихо, и молоко на крылечке никто не выпил.
Немного успокоившись, Фенька прыгнула на покрытую синей выцветшей занавеской кровать, долго вылизывалась, умывалась лапкой и, наконец, улеглась и уснула. Днем прошел ливень, и возвращаться на мокрый мох не хотелось.
Вернулись с прогулки дети - и, увидев спящую кошку, заговорили шепотом.