Почему так тяжело, так медленно передвигаются мысли? Странное ощущение. Странное какое чувство... Что это со мной? Боже, как всё медленно... как медленно...
Не только мысли еле движутся. Тело... Моё тело... Конечности мои - скованы, как будто скованы ...
Даже не скованы, нет. По-другому как-то....
Как будто там, где шевелятся мысли - там центр. Там свет - тусклый, неясный. А по краям - плотные, вязкие, густые сумерки.
Ноги и руки увязают в этом плотном, тёмном тумане. Так же - увязают и мысли. Одна лишь мысль - абсолютно ясна и находится в центре, там, на самом освещённом участке - Я.
ЭТО - Я.
Это я - это нечто, способное осознавать - но медленно, Боже, как медленно! Нечто помнит, что способно на гораздо более высокие скорости, но не может включиться, не может функционировать...
Не память, а некий след, отсвет, отзвук памяти. Не мысль, а некая мысль мысли, разворот, ощущение, тень...
И снова граница, за которой всё это пропадает в плотном тумане
Снова появляется Я.
Как же неудобно лежать! Что это под головой-то, а? Камень? Камень. Это большой, гладкий камень. Надо сесть. Какой от меня ужасный запах...
У-у-у, как больно! Как больно! Голова! Голова. Надо её руками взять. Вот так. Прислониться к дереву... Да, это - дерево. Как медленно... Как больно и медленно... Темно... Как темно...
Снова появился свет, и снова тень мысли легла на ещё более тёмный, вязкий туман. Я - без сознания? Я был без сознания, а теперь я в начале сознания... Снова в начале сознания...
Так... Я есть, я жив... Уже полдела.
КТО Я? Туман...
Так... Голова разбита, на голове - рана. Вот, вот она. Кажется, рана глубокая. Но кровь уже запеклась. На рубашке - тоже кровь. А запах! Меня что, поливали водкой?
Тело болит... Так... Меня били? Наверно, били. И правильно делали.
Что? Правильно делали? А это откуда взялось, что правильно делали?
Надо сесть поудобнее. А может быть, надо встать?
Да, да. Надо встать, и идти. А куда? Куда надо идти?
Тьма.
КТО Я?
Туман... Туман... Туман, без света...
Свет.
Шоссе. Оказывается, я вышел к шоссе. Машина. Ещё одна. Уже фары зажигают.
Надо сесть, и подержать голову руками. Как медленно, как медленно и больно... И как холодно! Как мне холодно, чёрт возьми! Зубы стучат, а в голове отдаётся. На мне брюки такие тонкие, и все в грязи. И рубашка, вся в грязи, и в кровище вся...
А в карманах что? Пусто в карманах...
На руке - след от ремешка часов, а на пальце - след от перстня. Да, от перстня - вот, кожа гораздо светлее.
Сняли... Чтобы никто тела не опознал...
Кажется, я даже слышал эти слова... Чтоб никто не опознал, да... Водкой полили, хотели поджечь. Или нет... Водка-то - не горит! Разве теперешняя водка - горит? Боже мой, какой туман...
КТО Я?
Надо голосовать... Надо ехать куда-нибудь, где тепло... Сейчас я вспомню, куда мне надо. Я вспомню, вспомню...
- Что, бомжара, налакался?
Грузовик завизжал тормозами, и видавшее виды лицо водителя показалось над опущенным стеклом.
- М-м-м...
- То-то, мычишь. Ладно, садись, доброшу до вокзала, а больше - не проси.
- М-м-м...
- Тебя, бедолагу, ещё и побили! Или сам навернулся?
- М-м-м...
- Ну, сиди, сиди. Тяжело, небось. Выхлоп-то от тебя - на версту.
И словоохотливый водитель замолчал, а потом стал насвистывать, как ни странно, из "Битлов". Мишель, ма бель, та-та-та...
Я помню, что это песня "Битлов"? Да, я помню... Какой-то кусок осветился, и снова туман.
КТО Я?
Я снова провалился в туман, опять полностью, опять без малейшего света.
КТО Я?
- Вылезай! Дальше мне в другую сторону.
Водитель пнул меня в бок, и вытащил из тумана
- Вокзал - направо. Да спасибо хоть скажи, м...
- Спасибо...
- То-то! Жрать надо меньше!
И водитель захлопнул дверь машины, и дал по газам. Синеватое, вонючее облако выхлопных газов помахало мне собой, на прощанье.
К вокзальному туалету я приблизился в несколько приёмов, отдыхая и присаживаясь по дороге - то на лавку, то на бордюр, то прямо на асфальт.
Туалет был платный.
- Пусти, мать... - сказал я женщине, сидящей на входе. Её круглое лицо расплывалось в моих глазах, и я не мог бы сказать, какая она, и сколько ей лет.
- Пошёл вон, пьянь вонючая! - сказала "мать". Даже не сказала, а взвыла. - Ишь, куда прилез! Да ещё без денег! Здесь приличные люди! Мы сюда бомжей не пускаем!
- Пустите, пожалуйста... - сказал я ещё раз.
Я бы, конечно, ушёл. Но я не знал, куда. И я очень хотел посмотреться в зеркало. Очень хотел...
- Пошёл вон!
Кажется, дальше она перешла на мат. Но я почти не слышал...
- Хватит тебе ругаться! Вишь, человек в туалет просится, а не под стенку идёт. На тебе пятак, пусти человека!
Молодой парень с волосами, завязанными в хвост, кинул две пятирублёвые монеты на стол к ворчливой тётке. Тётка сказала что-то ещё, но открыла двери.
- Иди, мужик! - сказал мне парень, и посмотрел сочувственно в мою сторону. - Иди, мойся!
Сначала я сидел в кабинке, закрывшись на щеколду. Я не знаю, сколько я сидел. Я проваливался в небытие, и снова выходил из него. Смутные видения обступали меня, подходили к краю сознания, и снова отступали в туман.
И когда я приходил в себя, ничего нового не было во мне.
Потом я нашёл в себе силы - встать, и подойти, наконец, к зеркалу.
Ух ты! Вот это да! Ну и я...
На меня смотрело из зеркала... Нечто смотрело на меня...
Сколько мне лет? Тридцать? Или сорок? Волосы с проседью... Щетина... А кровищи...
Я стал отмывать кровь - с волос, с лица, с шеи. Снова нащупал рану на голове. Потом попытался вытереться, используя туалетные бумажные полотенца.
Лицо было не белым, а чуть смугловатым, как бы загорелым. Нет, не очень противным было это лицо. И вдруг, это лицо показалось мне таким родным, что аж горло сдавило. Несомненно, это было МОЁ лицо.
Это был я. Я себя узнал. Да, это был я.
КТО Я?
- Ты что, ночевать здесь собрался? Хватит уже рассиживаться, да перед зеркалом стоять!
Красивый, как бычара сивый! Выметайся отсюда!
Тётка даже поднялась со своего места при дверях, чтобы выставить меня из туалета.
И я - вышел. Огромный, чужой вокзал лежал передо мной. А за вокзалом лежал огромный, чужой мир, в котором мне не было места, потому что я не знал, кто я.
Да, так. Место в этом мире есть у того, кто знает, кто он.
Вот так, примерно, это бывает: я знаю, кто я, и поэтому у меня есть место. Моё место! Место появляется согласно тому, кто я есть. Или - кто есть кто.
Вероятно, бывают несоответствия. Можно ощущать себя иначе, чем быть. А место зависит не от того, как ты себя ощущаешь, а от того, кто ты ЕСТЬ.
Вероятно, это может быть причиной слёз. Или самоубийств. Или драк. За это могут побить. Или убить.
Когда кто-то не согласен, что это место - твоё. Или, когда ты очень хочешь занять - не своё место.
Стоп, стоп. Сидение в туалете пошло мне на пользу. Какая длинная мысль! Кажется, ещё немного, и я вспомню! Я вспомню, за что я здесь - за то, что хотел занять "не своё", или за то, что отстаивал "своё" место? Своё, собственное место, которого мне сейчас так не хватает...
Какая разница? Какая мне сейчас разница?
Или от напряжения такой длинной и трудной мыслью, или от новой попытки вспомнить, вспомнить, хоть что-нибудь - мозги мои снова начали туманиться. Я присел на привокзальную лавочку.
Был поздний весенний вечер. Было прохладно. Горели уличные фонари. В глазах то темнело, то светлело. И, от этого, вокруг фонарей - то расплывались, то собирались круги, переливаясь радужными отсветами.
И я сидел, любуясь этими кругами. Я замерзал.
- Новенький? - прохрипело рядом со мной.
Я повернул голову. Пока я любовался радужными кругами, ко мне на лавку прилетел "Ангел". "Ангел" имел вид...
Вид был весьма... И запах был. Запах нового знакомого был даже более значительным, чем его вид.
Смуглоё, почти чёрное лицо. Битое лицо. Многократно "боксёрский" нос, если можно так выразиться. Мятые уши. Длинные, седые, неопрятные волосы, и такая же борода. Кепка. Плащ. Кеды. Кошёлка.
- Новенький... Я вижу, что новенький. Ты откуда у нас?
Я молчал. Мне казалось, что если я выйду из мира радужных кругов, я потеряю последнюю опору, последнюю зацепку, и снова провалюсь в туман.
- Под кайфом, что ли?
Видно, я всё же начал оседать, и, возможно, даже лёг на лавку, потому что, в следующее мгновение, я увидел смуглое лицо "Ангела" прямо над собой.
- Не, не под кайфом... - сказало лицо. - Да ты, брат, побитый... Ну, ладно, не грусти. Сейчас... Сейчас... Вставай! Вот так, опирайся на меня... Пошли, пошли... Будет тебе и стол, и дом...
2
КТО Я?
Прошёл уже год. С того самого дня, как я очнулся рядом с каким-то шоссе, прошёл почти год.
Я, по-прежнему, живу с Васей Ангелом и Гошей Инженером. Тут, в небольшом коллекторе, где проходят трубы отопления и горячей воды.
Мы собираем бутылки.
Иногда нам попадается другая работа - грузить ящики, поднести чего-нибудь. На жизнь нам хватает. Мы и не пьём почти - так, бывает, вечерком для настроения, или зимой, для "сугреву".
У нас даже электроплитка есть. Есть, значит, кипяток. Гоша - в прошлом инжннер-электрик, как-то приспособил её, родимую.
Есть у нас и кровати. Народ сейчас - чего только на мусорки не выкидывает. И тумбочка у нас есть. И стол небольшой.
И коллектор наш - не на виду. И порядок у нас. Книги, опять же. Оттуда же, с мусорки.
Вася, тот самый Вася Ангел, который не дал мне умереть... Вася - бывший спортсмен, чемпион Союза. Борец.
Вася меня выходил. И поскольку я так ничего и не вспомнил, я и остался жить с Васей, и с его другом Гошей.
Я - так ничего о себе и не вспомнил. Иногда я забываю о том, что был кем-то ещё, и мне кажется, что я всегда жил такой жизнью, которой живу сейчас.
Я не считаю плохой свою теперешнюю жизнь. Более того, в ней есть немало прекрасных моментов.
Вот, например, что хорошо: тут у нас речка рядом, лесок. Пойду я через лесок, выйду к речке. Сижу, сижу.
Там, на той стороне, на пригорке - там стоит Божий храм. Он отражает в воде свои белые стены, и свои золочённые купола и кресты.
И от этого мне делается спокойнее на душе.
Но пока - я не могу перейти на тот берег. Я только наблюдаю передвижение белых и золотых бликов на глади реки.
Видимо, ещё не пришло моё время. Не пришло ещё время того, кем я являюсь, на данный момент времени.
Река - передвигается медленно, и так же, в такт с передвижением воды, текут мои мысли. Я думаю о смысле Бытия.
Вернее, я даже не думаю, а просто включаюсь в процесс этого самого Бытия, и нахожусь в нём так долго, как могу.
Долго, долго нахожусь, пока совсем не замёрзну, или не захочу есть. И никто не трогает меня за этим занятием, никто не прогоняет меня от реки.
Никто не говорит мне, что я прав, но никто не говорит мне и того, что я неправ.
Я спокойно наблюдаю смену утра на вечер, весны - на лето, лета - на осень, а осени - на зиму.
И вот, снова начинается весна. Скоро уже начнут распускаться первые листочки.
Я наблюдаю, и я жду. Но я - спокойно жду.
Я - так спокойно жду... Так спокойно, как могу.
Всё-таки, вероятно, в прошлой жизни у меня было какое-то образование. Но прошлое образование - мне не мешает. Так, всплывёт что-нибудь... именно тогда, когда надо. И снова - чисто всё. Чисто.
И, вот ещё что хорошо. Работать можно только тогда, когда необходима еда. А если есть еда, то можно просто полежать. Или почитать что-нибудь. И можно думать, думать... Можно молиться.
Да, не смейтесь. Можно молиться, да...
И, самое главное. Спутники мои... Мне повезло. Такие душевные люди. Год ведь живём втроём - и ничего, живём.
Насчёт женского пола тоже... Мне не надо. Я, наверно, в прошлой жизни - отравился этим женским полом. Гоше - тоже не надо, почти, а вот Васе - надо.
Но Вася баб в дом не тащит. Бывает, что день его нет, а бывает - и неделю нет. Погуляет, погуляет, и возвращается. Иногда - и побитый приходит, и поцарапанный.
Потом он может месяц спокойно жить.
Так живём мы, и так живу я.
Часто, сидя на берегу своей речки, на своём привычном месте, я думаю о том, что произошло со мной.
Почему меня не добили, и я остался жить? Ведь, определённо, меня хотели убить!
Но я выжил, выжил - такой ценой выжил! Выжил, чтобы забыть всё, что было мной раньше! Почему?
Я спрашиваю у БОГА - почему? Сидя на берегу своей реки, я давно уже понял, что БОГ существует.
Существует, как существует всему сущему.... всему происходящему.... Как существует всему - Высший смысл.
Этот Высший смысл - и есть БОГ.
А мы? Мы не в силах даже предположить, не в силах представить себе этой Высоты. Или, если хотите, Глубины этого смысла.
Однако, следует в это верить. Почему?
Потому, что когда, наконец, ты поверишь в существование Высоты, ты можешь начать спокойно жить на своём уровне, на своём месте.
Тогда - ты сможешь спокойно ждать, вот что...
Тогда ты будешь знать, что твоё личное, маленькое место - определено этой Высотой. Оно определено Глубиной мысли, совершенно тебе недоступной.
И вот, когда я спрашиваю себя - для чего я выжил, потеряв себя в окружающем мире, я сам отвечаю себе так: я выжил для того, чтобы не лезть на чужое место.
То, прежнее место... оно было не моё. Да, не моё... Не моё...
Моё место - здесь, у реки. Сейчас - моё место здесь. Это БОГ поставил меня на это место, и я стою на нём.
Стою, как муравей, на тоненьких ножках, качаясь, и упиваясь радостью бытия. Ибо, если станут крепче мои ноги, стану крепче я сам - БОГ позволит мне вспомнить всё, и не умереть от того, что я вспомнил.
БОГ позволит мне вспомнить, и позволит мне остаться таким, каким он сделал меня сейчас. Бог позволит мне остаться спокойным. И Божьим...
И БОГ поставит меня на новое место, чтобы я стоял на нём, не имея иллюзий. Вернее, чтобы я имел - как можно меньше иллюзий. И о себе, и о своём новом месте...
Какое смешное слово...
Да, да. Невозможно совсем не иметь иллюзий. Есть просто некий уровень их, этих иллюзий, который не следует переступать никому...
Я вспомню всё тогда, когда буду готов.
А мне хочется вспомнить? Или нет?
Честно? Хочется... Мне так хочется вспомнить, Господи! Мне немного страшновато...