"In For a penny” был написан в ответ на приглашение BBC в конце 1990-х годов. Могу ли я предоставить нуаровую историю для чтения по радио? Я мог и сделал, и
EQMM
опубликовал это после того, как оно вышло в эфир, и впоследствии я собрал его в
Веревки хватит
.
Я не знаю, была ли она написана как-то иначе, потому что она предназначалась для исполнения. Совсем недавно я написал “Мусор и сокровища Долли” для антологии аудиокниг и намеренно ограничил текст диалогами и внутренним монологом. В “In For a Penny” меня меньше заботил стиль, чем содержание, и мое внимание было сосредоточено на сражающемся главном герое, который просто пытался пережить дни. И ночи.
OceanofPDF.com
История с темной стороны, автор Лоуренс Блок
Пол сделал это
очень просто. Казалось, в этом и был секрет. Ты сохранил простоту, ты провел четкие линии и не пересекал их. Вы ставите одну ногу перед другой, занимаетесь этим день за днем и позволяете дням набирать обороты.
Государство не проявило интереса. Они отправили тебя обратно на улицу в дешевом костюме и решили, что ты вернешься в тюрьму до того, как штаны начистятся. Но другим людям было не все равно. Эта компания, состоящая на две части из бывших зэков и на одну часть из "Святого Джо", поумнела и помогла ему. Они нашли ему работу и жилье, а что еще ему было нужно?
Работа была невелика - жарить яйца и переворачивать бургеры в закусочной на углу Двадцать третьей и Восьмой. Комната тоже была невелика: в семи кварталах к югу от закусочной, в четырех пролетах от улицы. Он был маленьким, и все, что можно было увидеть из его окна, - это заднюю часть другого здания. Обстановка была минимальной — железная кровать, потрепанный комод, расшатанный стул, — а стены нуждались в покраске, а пол - в ковролине. В комнате была раковина, ванная дальше по коридору. Никакой готовки, никаких домашних животных, никаких гостей на ночь, сказала ему хозяйка. Без шуток, подумал он.
Его смена была с четырех до полуночи, с понедельника по пятницу. Первые выходные он ничего не делал, только ходил в кино, а к вечеру воскресенья был готов лезть на стену. Слишком много времени, чтобы убить, и слишком мало способов убить его, чтобы не навлечь на него неприятностей. Сколько фильмов ты мог бы высидеть? И фильм стоил ему двухчасовой зарплаты, а если вы потратили все выходные, таскаясь из одного кинотеатра в другой...
Выходные - опасная штука, сказал ему один из бывших заключенных. По выходным можно снова попасть в тюрьму. Должен быть закон против выходных.
Но он нашел способ обойти это. Возвращаясь домой во вторник вечером после первых выходных, проведенных в кино, он зашел в "Три закусочных" на Седьмой авеню, выпить чашечку кофе и поболтать с парнем за стойкой. Третий раз был очарователен; он ушел оттуда, найдя работу на выходные. Суббота и воскресенье, те же часы, та же зарплата, та же работа. И они платили ему неофициально, что освобождало его работу по выходным от налогов.
С учетом того, что он экономил на налогах, и того, что не тратил на фильмы, он был бы миллионером.
Что ж, может быть, он
никогда не станет миллионером. Вероятно, быть миллионером такому парню, как он, с его манерами, его привычками, опасно. Но он честно зарабатывал доллар и теперь ел на работе все, что хотел, семь дней в неделю, так что отложить несколько долларов было нетрудно. Недели складывались, как и доллары, и пришло время, когда у него скопилось достаточно наличных, чтобы купить себе маленький телевизор. кассирша, работавшая на выходных, установила его, и ее парень принес его, поэтому он решил, что оно упало с грузовика или вышло из чьей-то квартиры, но его хорошо приняли, и цена была подходящей.
Было намного легче скоротать время, когда у него был телевизор. Он вставал в десять или одиннадцать утра, принимал душ в ванной дальше по коридору, затем покупал пончики и кофе в закусочной на углу. Потом он немного смотрел телевизор, пока не приходило время идти на работу.
После работы он заходил в тот же гастроном за двумя бутылками холодного пива и сигаретами. Он устраивался перед телевизором с бутылкой пива в одной руке и сигаретой в другой, не отрывая глаз от экрана.
У него не было кабельного телевидения, но он решил, что это даже к лучшему. Ему лучше держаться подальше от того, что им разрешали показывать по кабельному телевидению. То, что у тебя было кабельное телевидение, не означало, что ты должен был его смотреть, но он знал себя, и если оно было у него прямо здесь, в доме, как он мог удержаться, чтобы не посмотреть его?
И это могло бы помочь тебе начать. Что-то такое простое, как ночные программы для взрослых, могло бы посадить его на поезд до большого дома на севере штата. Он был там. Он не хотел возвращаться.
Он выкуривал большую часть пачки сигарет к тому времени, как выключал свет и ложился спать. Забавно, днем он почти не курил, но по ночам, возвращаясь в свою комнату, он почти все время прикладывался. Если курил много, что ж, выпивка была сверхлегкой. Он мог запастись бутылкой "Бада" на час. И даже больше. Вторая бутылка к тому времени, как он до нее добирался, всегда была теплой, но он не возражал и не пил ее быстрее, чем первую. Что за спешка?
Двух кружек пива было достаточно. Все, что это давало ему немного кайфа, и когда заканчивалась вторая кружка пива, он выключал телевизор и садился у окна, курил одну сигарету за другой, глядя на город.
Потом он ложился спать. Потом он вставал и повторял все сначала.
Единственной проблемой
было дойти домой пешком.
И даже это поначалу не было проблемой. Он уходил из своего съемного дома около трех часов дня. Закусочная была в десяти минутах ходьбы, и у него оставалось время перекусить до начала смены. Затем он уходил где-то между полуночью и половиной первого — парень, который его сменял, маниакальный албанец, имел привычку опаздывать на десять-пятнадцать минут. Пол повторял свой предыдущий маршрут, проходя семь кварталов по Восьмой авеню до Шестнадцатой улицы с остановкой в гастрономе за сигаретами и пивом.
Проблемой была Роза Сингапура.
В первый раз, когда он проходил мимо этого заведения, он даже не заметил его. Днем это был просто еще один захудалый бар, но ночью горел неон, и музыка из музыкального автомата лилась из дверей вместе с запахом пролитых напитков, несвежего пива и чего-то еще, чему нет названия, чего-то неуловимого.
“Если не хочешь поскользнуться, ” сказали ему, - держись подальше от скользких мест”.
Он ускорил шаг и прошел мимо.
На следующий день
"Роза Сингапура" не несла в себе того же ощущения опасности. Не то чтобы он рискнул переступить порог в любое время дня и ночи. Он не был глуп. Но это его не привлекло, и, следовательно, не доставило дискомфорта.
Возвращение домой было совсем другой историей.
Он думал об этом в течение своего последнего часа на работе, и к тому времени, когда добрался до нужного места, он уже шел по краю тротуара, как можно дальше от входа в здание, не выходя на улицу. Он был похож на акрофоба, бредущего по обрывистой тропинке, боящегося взглянуть вниз, боящегося потерять равновесие и случайно упасть, а также боящегося импульса, который мог бы заставить его целенаправленно броситься в пустоту.
Он продолжал идти, устремив взгляд вперед, с бешено колотящимся сердцем. Пройдя мимо, он почувствовал, что успокаивается, купил две бутылки пива и пачку сигарет и пошел домой.
Он привыкнет к этому, сказал он себе. Со временем станет легче.
Но, как ни странно, этого не произошло. Вместо этого становилось хуже, но постепенно, незаметно, и он научился приспосабливаться к этому. Во-первых, он старался держаться подальше от западной стороны Восьмой авеню, где стояла "Роза Сингапура". Отправляясь на работу и возвращаясь домой, он придерживался противоположной стороны улицы.
Тем не менее, он обнаружил, что прижимается к внутреннему краю тротуара, как будто каждый дюйм приближения к улице приближал его к тому, чтобы пересечь ее и быть втянутым, как мотылек, в неоновое пламя таверны. И, приближаясь к кварталу Розы Сингапура, он замедлял или ускорял шаг, чтобы сигнал светофора позволил ему перейти улицу, как только он достигнет угла. Как будто в противном случае, оказавшись там на мели, он мог бы вместо этого перейти улицу в другом направлении, пересечь Восьмую авеню и войти в "Роуз".
Он знал, что это смешно, но не мог изменить свои ощущения. Когда лучше не стало, он нашел способ обойти это.
Вместо этого он свернул на Седьмую авеню.
Он все равно делал это по выходным, потому что это был самый короткий маршрут. Но в течение недели к его пешим поездкам на работу добавлялось два длинных квартала через весь город, четыре квартала в день, двадцать кварталов в неделю. Это составляло около трех миль в неделю, может быть, сто пятьдесят дополнительных миль в год.
В хорошие дни он говорил себе, что ему повезло, что он занимается спортом, что дополнительные блоки помогут ему оставаться в форме. В плохие дни он чувствовал себя идиотом, искалеченным страхом.
Затем албанца уволили.
Он так и не
понял, что произошло. Одна официантка сказала, что албанец слишком часто набрасывался на менеджера, и, возможно, именно это и произошло. Все, что он знал, это то, что однажды вечером его сменщик был не обычным парнем с дикими глазами и обвислыми усами, а коренастым чуваком с расчетливым видом. Его звали Дули, и Пол с первого взгляда определил его как человека, отсидевшего срок. Это было видно, но, конечно, он ничего не сказал, не сделал никаких намеков. И Дули тоже.
Но наступила ночь, когда появился Дули, повязал фартук, закатал рукава и сказал: “Передай ей от меня привет, а?” И, когда Пол озадаченно посмотрел на него, добавил: “Твоя девушка”.
“У меня его нет”, - сказал он.
“Ты живешь на Восьмой авеню, верно? Ты мне так и сказал. Восьмая и Шестнадцатая, верно? И все же каждый раз, выходя отсюда, ты направляешься в сторону Седьмой. Каждый раз.”
“Мне нравится это упражнение”, - сказал он.
“Упражнение”, - сказал Дули и ухмыльнулся. “Подходящее слово для этого”.
Он пропустил это мимо ушей, но на следующий вечер Дули сделал похожий комментарий. “Мне нужно расслабиться, когда я прихожу с работы”, - сказал ему Пол. “Иногда я дохожу пешком до Шестой авеню, прежде чем отправиться в центр. Или даже до Пятой ”.
“Это мило”, - сказал Дули. “Просто сделай мне одолжение, ладно? Спроси ее, есть ли у нее сестра”.
“Холодно и, похоже, будет дождь”, - сказал Пол. “Сегодня вечером я пойду домой пешком по Восьмой авеню, на случай, если вы следите”.
И когда он уходил, то действительно прошел пешком по Восьмой авеню - один квартал. Затем он свернул на Седьмую и пошел тем, что стало его обычным маршрутом.
Он начал делать это постоянно, и всякий раз, когда он направлялся на восток по Двадцать второй улице, он ловил себя на том, что удивляется, почему он позволил Дули иметь над собой такую власть. Если уж на то пошло, как он мог позволить захудалой забегаловке заставить его преодолевать сто пятьдесят миль в год?
Предполагалось, что он будет вести себя просто. Было ли это просто? Придумывал изощренную ложь, чтобы объяснить, как он шел домой? И ходить пешком дополнительные кварталы каждую ночь из страха, что дьявол протянет руку и утащит его в залитый неоновым светом Ад?
Затем наступила ночь, когда шел дождь, и он всю дорогу домой шел пешком по Восьмой авеню.
Это всегда было
проблемой, когда шел дождь. Отправляясь на работу, он мог сесть на автобус, хотя это было не очень удобно. Но, возвращаясь домой, у него не было такой возможности, потому что движение было односторонним, не в ту сторону.
Итак, он шел домой по Восьмой авеню, и он не повернул налево на Двадцать второй улице, и не развалился на части, когда сравнялся с Розой Сингапура. Он проскользнул мимо, купил пива и сигарет в гастрономе и пошел домой смотреть телевизор. Но через несколько минут он снова выключил телевизор и провел часы до отхода ко сну у окна, глядя на дождь, потягивая пиво, куря сигареты и размышляя о долгом.
Следующие две ночи были ясными и мягкими, но он все равно выбрал Восьмую авеню. Он не испытывал беспокойства, не ходил на работу, не возвращался домой тоже. Затем наступили выходные, и в понедельник он снова занял восьмое место, и на этот раз по дороге домой он оказался на западной стороне улицы, на той же стороне, что и бар.
Дверь была открыта. Музыка, резкая и блюзовая, лилась через нее вместе со всеми звуками и запахами, которые вы ожидали услышать.
Он прошел мимо.
"Ты пережил это", - подумал он. Он пошел домой и даже не включил телевизор, просто сидел, курил и потягивал "Бад" из двух бутылок с длинным горлышком.
Та же история во вторник, та же история в среду.
В четверг вечером, в нескольких шагах от открытой двери таверны, он подумал: "Зачем затягивать с этим?"
Он вошел, нашел свободный стул у стойки. - Двойной скотч, - сказал он барменше. “ Наливай, любительница пива.
Он опрокинул рюмку и принялся за пиво, когда женщина скользнула на табурет рядом с ним. Она зажала сигарету между ярко-красными губами, и он чиркнул спичкой и прикурил для нее.
Их взгляды встретились, и он почувствовал, как что-то щелкнуло.
Она жила
на углу Девятой и Семнадцатой, на третьем этаже особняка через дорогу от "Проджектс". Она сказала, что ее зовут Тиффани, и, возможно, так оно и было. Ее квартира состояла из трех маленьких комнат. Они сели на диван в гостиной, и он несколько раз поцеловал ее, и от этого у него немного закружилась голова. Он извинился, пошел в ванную и посмотрел на себя в зеркало над раковиной.
Теперь ты можешь идти домой, сказал он отражению в зеркале. Скажи ей что угодно, например, что у тебя болит голова, у тебя малярия, ты на самом деле католический священник, или гей, или и то и другое вместе. Что угодно. Не имеет значения, что ты говоришь и верит ли она тебе. Ты мог бы пойти домой.
Он посмотрел себе в глаза в зеркале и понял, что это неправда.
Потому что он застрял, он был предан делу, он был готов к этому. Так было с того момента, как он вошел в бар. Нет, гораздо дольше. С первой дождливой ночи, когда он шел домой по Восьмой авеню. Или, может быть, раньше, может быть, с тех пор, как инсинуации Дули заставили его изменить маршрут.
А может быть, все зашло еще дальше. Может быть, он был заперт с самого прыжка, с того дня, как они открыли ворота и выставили его на улицу. Черт возьми, даже со дня его рождения.
“Пол?”
“Минутку”, - сказал он.
И он проскользнул на кухню. За пенни, за фунт, подумал он, и начал открывать ящики, ища тот, где она хранила ножи.
Я надеюсь, вам понравилось
●
За копейки
●
История с темной стороны, автор Лоуренс Блок
OceanofPDF.com
Лоуренс Блок - гроссмейстер среди писателей-детективщиков Америки, лауреат множества премий, в том числе премий Эдгара и Шеймуса за свои романы.
Я надеюсь, вам понравилась эта история. Если да, я хотел бы услышать от вас.
Если вам действительно понравился этот рассказ, возможно, вам больше понравятся мои рассказы. Три сборника моих рассказов доступны в виде электронных книг:
Достаточно веревки
Секс на одну ночь и потерянные выходные
Эренграф для защиты
Также доступны в виде электронных книг специального издания отдельные рассказы, повести и пьеса. Подпишитесь на
блог LB
и на рассылку новостей, чтобы получать последние новости о распродажах, новых релизах и специальных предложениях.