Моркан Джеймс и Моркан Лэнс : другие произведения.

Фабрика сирот

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  
  
  
  
  
  
  ФАБРИКА - СИРОТ
  
  
  
  
  
  Книга вторая из Сиротской трилогии
  
  (Приквел к "Девятому сироте")
  
  
  
  
  
  “Ко мне приходит мальчик с искрой интереса.
  
  Я подкармливаю искру, и она превращается в пламя.
  
  Я подпитываю пламя, и оно превращается в костер.
  
  Я подкармливаю огонь, и он превращается в ревущее пламя. ”
  
  -Кас Д'Амато, 1908-1985
  
  
  
  “Теперь мы можем увидеть новый мир
  
  в поле зрения.
  
  Мир , в котором есть
  
  вполне реальная перспектива
  
  новый мировой порядок.”
  
  -Президент Джордж Буш - старший
  
  (Речь в Конгрессе – 6 марта 1991 г.)
  
  
  
  
  Пролог
  
  Старый бродяга беззвучно напевал себе под нос, грея костлявые руки над огнем, который он развел несколько минут назад в барабане, давно почерневшем от, возможно, сотни таких пожаров. Определенно, пожаров было больше, чем он или кто-либо из его уличных приятелей мог припомнить. Он перестал напевать, когда на другой стороне оживленной улицы уличный музыкант с хриплым голосом начал декламировать стихи.
  
  “Бурный, хриплый, драчливый”, - грохотал уличный музыкант. “Город широкоплечих”. Он декламировал стихи из произведений Карла Сэндберга, поэта-творца из родного города. Стихотворение было соответствующим образом озаглавлено Чикаго. “Приди и покажи мне другой город с поднятой головой, поющий так гордо, что он живой, грубый, сильный и хитрый”. Уличный музыкант, длинноволосый ветеран Вьетнама, единственной уступкой его военному прошлому была медаль за службу в ВСМ, которую он все еще носил с гордостью, посмотрел прямо на старого бродягу напротив.
  
  Бродяге показалось, что уличный музыкант улыбнулся ему, хотя он не мог быть уверен в тусклом свете раннего вечера. Несмотря на это, он сверкнул беззубой улыбкой в направлении собеседника.
  
  Вскоре к старику присоединилось с полдюжины уличных приятелей. Все бездомные, как и он, они появлялись из тени, как растрепанные призраки, привлеченные отчасти теплом костра, а отчасти уличным музыкантом. Они внимательно слушали слова поэта, которые легко слетали с уст уличного музыканта. Слова, которые так ярко рисовали образы в их сознании, что казалось, будто мужчины наблюдают за калейдоскопом своей собственной юности.
  
  “Под дымом, весь рот в пыли, он смеется, показывая белые зубы”, - продолжил уличный музыкант. “Под ужасным бременем судьбы смеется, как смеется молодой человек”.
  
  Несколько прохожих остановились послушать, но никто не потрудился положить пожертвование в шляпу, лежавшую у ног уличного музыканта. Наконец, когда музыкант закончил свое выступление, один из руководителей бизнеса, не сбавляя шага, бросил в шляпу четвертак. Воодушевленный музыкант начал читать еще одно стихотворение Сандберга.
  
  Слушая, как уличный музыкант продолжает читать стихи о своем любимом городе Ветров, старый бродяга не мог не отметить иронию: в этот тихий чикагский вечер не было ни дуновения ветра.
  
  Родители бродяги всегда уверяли его, что вводящее в заблуждение прозвище города не имеет ничего общего с погодой. Его мать настаивала, что название "Город ветров" появилось из многословных речей, произнесенных городскими политиками девятнадцатого века, в то время как его отец утверждал, что прозвище было злонамеренно присвоено жителями Нью-Йорка в их попытке выиграть Всемирную выставку 1893 года.
  
  В довершение ко всем противоречиям, несмотря на февраль, зимний вечер выдался необычайно мягким. Бродяги, собравшиеся вокруг костра, грели руки, делая это скорее по привычке, чем по необходимости.
  
  Улицы Чикаго были оживленными, а настроение в центре города было довольно приподнятым. Президент Джимми Картер должен был посетить город и большой Иллинойс на следующий день. Распространился слух: президент скоро будет здесь, и, несмотря ни на что, он получит достойный королевский прием в Иллинойсе.
  
  Пока чикагцы занимались своими делами, спешили домой после долгого рабочего дня в офисе или отправлялись окунуться в ночную жизнь города, никто даже отдаленно не подозревал о зловещем, похожем на нацистский эксперименте, который проходил практически у них под носом.
  
  Несмотря на цену эксперимента в семьдесят пять миллионов долларов, о нем знали лишь немногие избранные. Среди тех, кто был в курсе, не было мэра города или каких-либо политиков штата; на федеральном уровне об этом не знал даже президент.
  
  Эксперимент проходил в лаборатории, расположенной в скрытом подвале отремонтированного склада недалеко от Норт-Мичиган-авеню. Семь беременных женщин находились на разных стадиях родов в лаборатории, которая служила временным родильным домом.
  
  Словно в каком-то оруэлловском кошмаре, женщины рожали как по маслу, почти в унисон.
  
  Небольшие команды, состоящие из врачей и генетиков в белых халатах, помогали женщинам. Специалист вызвал опоздавших. В дальнем углу лаборатории двое мужчин в костюмах выжидающе смотрели на них.
  
  Все присутствующие многочисленные сотрудники были наняты агентством "Омега", недавно сформированной и очень секретной организацией, которая однажды станет самой могущественной теневой организацией в мире.
  
  Руководил жутким экспериментом собственный доктор Франкенштейн Омеги – более известный как доктор Педемонт, блестящий ученый-биомедицин, ответственный за стоящую за ним радикальную науку. За последние несколько лет с помощью своей команды генетиков доктор Педемонт кропотливо отобрал гены плода из тысяч донорских сперматозоидов в сочетании с генами своих подопытных женского пола. Пожертвования поступили в результате другого медицинского эксперимента, известного как Банк спермы Genius.
  
  Целью создания Банка спермы Genius, который был создан более десяти лет назад, было способствовать выведению сверхразумных людей. Банк был битком набит пожертвованиями спермы, которых просили многие из самых умных мужчин мира.
  
  Воспользовавшись усилиями нескольких элитных оперативников "Омеги", доктор Педемонт незаконно получил сотни образцов из банка спермы Genius. Затем, взяв лучшее из пожертвованной спермы, он искусственно оплодотворил тех самых женщин, которые сейчас находились в процессе родов. Это означало, что у каждого ребенка, который вот-вот должен был родиться, фактически была одна мать и множество отцов.
  
  Законность всей операции не волновала Omega. Хотя агентство все еще находилось на стадии становления, оно уже было выше закона.
  
  Напряженный доктор Педемонт и трое генетиков суетились вокруг первой будущей матери, молодой рыжеволосой женщины, когда она вступила в заключительную стадию родов. Двое в костюмах, наблюдавших издалека, с тревогой ждали, пока генетики использовали передовое научное оборудование для наблюдения за родами.
  
  Рыжая родила двойню женского пола. Они прибыли с разницей в шесть минут. Доктор Педемонт забрал первую двойню. После удаления пуповины он положил новорожденного ребенка на весы. “Номер пять”, - объявил он. “Родился в 7.43 вечера. Вес семь фунтов тринадцать унций”.
  
  Один из генетиков записал выводы доктора в файл, помеченный номером пять. К сожалению, это самое близкое к настоящему имя, которое когда-либо было у девочки.
  
  Доктор Педемонт отдала ребенка другому генетику, затем взяла на руки свою новорожденную сестру и взвесила ее. “Номер шесть. Родилась в 7.49 вечера. Вес семь фунтов одна унция ”.
  
  Появление близнецов, конечно, не было случайностью. Их появление было спланировано, как и все остальное, что происходило в агентстве "Омега".
  
  Следующий ребенок родился через несколько минут у афроамериканки. Это был мальчик явно африканского происхождения. Однако у него был гораздо более светлый оттенок кожи, чем у его матери, что указывает на то, что большая часть или вся донорская сперма, которой оплодотворили женщину, была взята у белых мужчин.
  
  “Номер семь”, - объявил доктор Педемонт. “Родился в 7.56 вечера. Весит ровно пять фунтов. На несколько недель раньше срока, но совершенно здоров”.
  
  Поскольку у Седьмого были преждевременные роды, один из генетиков немедленно поместил его в инкубатор. Восьмая, родившаяся четвертью часа позже, была здоровой девочкой восточного происхождения.
  
  Когда родился Номер Девять, мать, красивая темноволосая женщина с поразительными зелеными глазами, обратилась к доктору Педемонту, чтобы сообщить, что она хотела бы подержать мальчика, которого только что родила. Доктор вопросительно оглядел двух таинственных костюмов, оставшихся в углу. Обсудив это между собой, старший из них кивнул.
  
  Доктор Педемонт осторожно оглянулся на мать новорожденного. “ Ты знаешь, что больше никогда его не увидишь, Аннет?
  
  Аннетт печально кивнула. Она полностью понимала последствия своего соглашения с агентством "Омега". Доктор Педемонт неохотно передал Номер Девять в руки Аннет. Мальчик протянул руку и положил свою крошечную ручку на рубин, который свисал с серебряного ожерелья, которое она носила.
  
  “Себастьян”, - со слезами на глазах прошептала Аннет, глядя в глаза своему сыну. “Я называю тебя Себастьяном в честь моего отца”.
  
  Стремясь избежать дальнейшей связи между матерью и сыном, доктор Педемонт забрал у Аннет Номер Девять и передал его одному из генетиков, который без церемоний воткнул в мальчика иглу. Как и ожидалось, Девятый начал кричать. Его мать покорно наблюдала за происходящим.
  
  Позже той же ночью родились еще два мальчика и еще одна девочка. Как и Номер Девять, все трое были европеоидами.
  
  Когда взвешивали Двенадцатого, последнего из новорожденных, два костюма подошли к успокоенному доктору Педемонту. Теперь они выглядели более расслабленными. Старший из двоих, невысокий, коренастый, щеголеватый человек с сильно изборожденной оспинами кожей, потянулся к руке доктора и крепко пожал ее. Это был Эндрю Нейлор, упрямый директор агентства "Омега", известный своим отвратительным характером, а также ленивым взглядом, которому никогда не удавалось сфокусироваться на том, к кому он обращался в тот момент.
  
  “Поздравляю, доктор”, - пробормотал Нейлор без малейшего намека на улыбку.
  
  “Спасибо”, - ответил сияющий доктор Педемонт, стараясь избегать зрительного контакта с Нейлором, поскольку ленивый взгляд собеседника приводил его в замешательство.
  
  Компаньон Нейлора, специальный агент Томми Кентбридж, поздравительно похлопал доктора по спине. “Молодец”, - сказал Кентбридж. Высокий и сурово красивый – физически полная противоположность Нейлору – специальный агент был одной из молодых звезд "Омеги". Как полевой оперативник, он имел послужной список, которым могло бы гордиться большинство агентов вдвое старше его. Хотя Кентбриджу было чуть за двадцать, ему было поручено управлять продуктами этого эксперимента агентства. Нравится тебе это или нет, но он был бы самым близким отцом, который был бы у кого-либо из них.
  
  Это был долгосрочный эксперимент, и никто точно не знал, каким будет результат. Эксперимент был известен в кругах Омеги как Проект Педемонт…
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  1
  
  Зловещий район Ривердейл на дальнем юге Чикаго на рассвете был похож на город-призрак. Заброшенные улицы и грязные передние дворы домов, выстроившихся вдоль тех же улиц, были усеяны мусором.
  
  Газоны, почтовые ящики и крыши были покрыты сильным морозом, и в воздухе было прохладно в этот унылый зимний январский день 1992 года.
  
  Облезлый бездомный кот погнался за вырванной страницей из газеты, когда та проплывала мимо на легком ветерке, дувшем с близлежащей реки Литтл-Калумет. Кошка остановилась, когда ее острый слух уловил слабый звук постоянного стука, уши дернулись в направлении звука, когда стук усилился. Она присела на корточки и агрессивно зашипела, когда в поле зрения появилась большая группа бегунов трусцой.
  
  Бегунами были дети в возрасте от десяти до двенадцати лет. Их вел высокий, подтянутый мужчина. На нем был черный спортивный костюм и белые кроссовки. Все двадцать три ребенка были одеты в спортивные костюмы, шорты и кроссовки. Их дыхание было заметно на морозе, конденсат висел в воздухе подобно туману, и они двигались как спортсмены, покрывая землю эффективной походкой бегунов на длинные дистанции.
  
  Все еще шипя при виде приближающейся угрозы, которая теперь была в пятидесяти ярдах и быстро приближалась, кошка взлетела на дерево. Каждый из бегунов заметил ее исчезновение – точно так же, как они наблюдали за всем остальным вокруг.
  
  Патрульная машина полиции Чикаго, ехавшая им навстречу, притормозила, чтобы дать своему водителю, чернокожей женщине-полицейскому, время обменяться краткими любезностями через открытое окно машины с мужчиной, возглавлявшим группу. Несмотря на ранний час, она почти не обратила внимания на детей, которые, как она предположила, были членами спортивного клуба или учениками одной из нескольких школ, которые, как она знала, находились поблизости.
  
  Только когда она проехала мимо группы, до нее дошло, что, хотя мужчина сильно вспотел, ни один из детей этого не сделал. Она задумчиво смотрела на них, пока они не уменьшились в размерах в зеркале заднего вида. По привычке, в соответствии со своей полицейской подготовкой, она пересчитала их. Пятнадцать мальчиков и восемь девочек.
  
  Если бы полицейский понимала, насколько уникальны эти конкретные дети, она, возможно, уделила бы им больше внимания, чем беглый взгляд.
  
  Правда заключалась в том, что они были продуктами детского дома Педемонт в Ривердейле, учреждения агентства Omega, и человек, за которым они бегали, был их хозяином.
  
  Специальный агент Омега Томми Кентбридж был больше, чем просто их хозяином: он был их наставником, защитником и опекуном. В тридцать четыре года, при росте шесть футов один дюйм и мускулистости в придачу, он обладал уверенностью и манерами человека намного старше. Его хозяева Омега распознали его лидерские качества много лет назад и без колебаний поручили сирот его заботам.
  
  Большинство детей были европеоидами, в то время как остальные были представителями различных этнических групп, включая коренных американцев, азиатов, афроамериканцев, латиноамериканцев, полинезийцев, а некоторые были смешанной расы. Всего восемнадцать месяцев отделяли старшего от младшего.
  
  Первым в очереди за Кентбриджем шел девятый сирота – зеленоглазый, темноволосый двенадцатилетний мальчик. На девятом номере было серебряное ожерелье с рубином на конце. Его ярко-красный камень согревал грудь, когда он бежал.
  
  Кентбридж ускорил темп, пробежав последний квартал. Его юные подопечные не отставали от него. Все тяжело дышали, но все еще были в хорошем настроении к тому времени, когда они остановились у несколько обветшалого здания на пригородной улице примерно в миле от Литл-Калумет-Ривер.
  
  Агент "Омега" щелкнул секундомером и критически посмотрел на время. “Неплохо”, - объявил он без особого энтузиазма. Его подопечные по опыту знали, что требуется многое, чтобы произвести впечатление на своего хозяина, и еще больше - чтобы заслужить похвалу из его уст.
  
  Сироты толпились, растягиваясь, возле ветхого здания. Официально известное как приют Педемонт, четырехэтажное здание было внесено в государственный и федеральный реестры приемных семей и приютов. По крайней мере, это был фасад. За вычурным фасадом скрывалось секретное заведение Omega, использовавшееся для размещения и обучения своих вундеркиндов.
  
  Найн ощутил знакомое чувство страха, когда он и его товарищи-сироты поднимались вслед за Кентбриджем по ступенькам, ведущим к главному входу в здание. Главная. Он с отвращением покачал головой. Больше похоже на тюрьму. Девятый взглянул на деревянную табличку, висевшую на стене у входа. На картине был изображен факел, эмблема приюта Педемонт. Под факелом золотыми буквами была написана латинская фраза: Fax Mentis Incendium Gloriae. Свободно владея латынью, Девятый знал, что это означает Страсть к славе - это огонь для разума.
  
  #
  
  Позже тем же утром дети практиковались в боевых искусствах в строгом спортивном зале, занимавшем весь второй этаж детского дома. Они сражались парами, за исключением двух рыжеволосых девочек-близнецов, Номер Пять и Номер Шесть, которые спарринговали против Номера Один, высокого мальчика из числа коренных американцев, которого также иногда называли Номер Один.
  
  Целью этого конкретного сеанса было, чтобы каждый сирота повалил своего противника на пол. К счастью для тех, кто был сбит с ног или собирался это сделать, пол был покрыт мягкими матами.
  
  Расхаживая, как леопард в клетке, Кентбридж внимательно следил за своими учениками, выискивая малейший намек на ошибку. “Сосредоточьтесь, люди!” - крикнул он. К этому упражнению он относился серьезно, и, хотя он не признавался в этом даже самому себе, он всегда испытывал некоторое удовлетворение, когда сироты демонстрировали свой опыт в боевых искусствах.
  
  Точнее, сироты занимались телепатией, смертоносным боевым искусством, которое Кентбридж лично разработал и обучал их с того момента, как они научились ходить. По мнению Кентбриджа, Teleiotes - сочетание различных дисциплин, включая кунг-фу, джиу-джитсу, каратэ и борьбу, было идеальным стилем ведения боя. Он знал, что это даст его подопечным навыки выживания в полевых условиях и умения убивать при необходимости – то, что им всем однажды понадобится.
  
  Кентбридж бросил взгляд в угол спортзала, где двое его товарищей-омеганцев увлеченно беседовали. Марсия Уилсон, молодой агент-афроамериканец, и доктор Педемонт, ученый-биомедицин, создавший сирот, беседовали, наблюдая за успехами детей. Кентбридж знал, что они оказались здесь не случайно. Днем и ночью в приюте всегда дежурили по меньшей мере двое взрослых омеганов. Чтобы создать убедительное прикрытие, все взрослые одевались и вели себя так, как будто они обычные воспитатели сирот.
  
  Любопытствуя узнать, какие последние сплетни ходили среди его коллег, Кентбридж подошел ближе к паре, надеясь подслушать. Марсия и доктор инстинктивно понизили голоса. Им не стоило беспокоиться. Агент ничего не слышал за ворчанием и агрессивными криками, эхом разносящимися по спортзалу.
  
  Возвращаясь к сиротам, Кентбридж заметил ошибку. Один из них, первенец и старший ребенок, изо всех сил пытался уронить близнецов пяти и шести лет. Хотя он был крупнее и сильнее, близнецы сопротивлялись всем его попыткам. Кентбридж пронзительно свистнул в свисток, который висел у него на шее. Сироты немедленно прекратили свою деятельность.
  
  Номер Один вздрогнул, когда Кентбридж шагнул к нему. Обращаясь с мальчиком так же, как со взрослым мужчиной, агент умело выбил у него из-под ног ноги. Один из них тяжело приземлился спиной на мягкий пол.
  
  “Всегда используй вес противника в своих интересах”, - крикнул Кентбридж в защиту всех сирот. Довольный, что добился своего, Кентбридж снова дунул в свисток, и игра возобновилась.
  
  Пытаясь скрыть свое смущение, но потерпев сокрушительную неудачу, Один поднялся на ноги. Он собрался с духом для более серьезных усилий. Урок усвоен, Один сразу перевернул Шестерку, а затем попытался проделать то же самое с Пятеркой.
  
  Неподалеку Девятому противостояла Семнадцатая, блондинка с льдисто-голубыми глазами. Хотя Девятый на шестнадцать месяцев младше, Семнадцатая была далека от запугивания. Ее учили никогда не придавать значения возрасту, размеру или полу. Кентбридж внушал это всем своим подопечным, и это был один из уроков, который Семнадцатая приняла близко к сердцу, потому что она не хотела, чтобы мальчик затмевал ее, особенно Девятый. Она бросилась на Девятого, который ловко использовал бетонный столб, вставив его между собой и Семнадцатым, чтобы избежать ее ударов.
  
  Разозлившись, Семнадцатый схватил метлу, которая была прислонена к тому же столбу. Выдернув ручку из головки метлы, она использовала ее как оружие, молотя по Девятому, который продолжал умело пользоваться стойкой и остался невредимым.
  
  Использование реквизита, такого как столбы и метлы, было полностью в рамках правил. Как и ниндзюцу, Teleiotes поощряла своих представителей в полной мере использовать любой реквизит, который можно превратить в оружие. По этой причине Кентбридж, все внимание которого было теперь приковано к Девятому и Семнадцатому, не вмешивался. Он вмешался бы, только если бы девочка сломала пополам метлу и попыталась проткнуть ее противоположную сторону.
  
  Агент отметил свирепость атаки Семнадцатого и навыки уклонения Девятого. Он уже давно определил их как двух своих самых продвинутых учеников, и на этот раз они не делали ничего, что могло бы заставить его думать, что он недооценил их способности.
  
  Семнадцатый замахнулся метлой на Девятого, который пригнулся. Метла ударилась о столб, переломившись пополам. У половины, которую Семнадцатый оставил в руках, был ужасно острый расщепленный конец. Полностью осознавая, что теперь у нее в руках смертоносное оружие, она бесстрастно смотрела на своего противника.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  2
  
  На долю секунды Девятому показалось, что он видит убийство в глазах Семнадцатого.
  
  Девушка украдкой оглянулась, чтобы посмотреть, смотрит ли на них Кентбридж. Он смотрел. Разочарованная, она немедленно отбросила сломанную метлу в сторону и возобновила свой бой с Девятым, который не мог не задаваться вопросом, каким был бы результат, если бы их хозяин смотрел в другую сторону.
  
  У Кентбриджа были похожие мысли. Он знал, что между этой парой не было любви, и сделал мысленную пометку присматривать за ними.
  
  Руководитель проекта "Педемонт" снова переключил свое внимание на других сирот. Половицы скрипели, когда он ходил кругами, сканируя все триста шестьдесят градусов спортзала. Он остановился, когда увидел, что младший сирота допустил элементарную ошибку.
  
  Двадцать третий, белый парень, не смог защититься от прямого удара ногой от Двадцати, чернокожей девушки. Кентбридж подошел к паре и повернул Двадцать Третьего к себе. Затем он начал несколько раз пинать парня в грудь – не злобно, но достаточно сильно, чтобы тот взвизгивал, ощущая отдачу от каждого удара.
  
  Двадцатилетняя могла только смотреть, как избивают ее товарища-сироту. Ей стало жаль Двадцать Третьего, и она увидела, что в его ярко-голубых глазах выступили слезы, пока Кентбридж продолжал пинать его. Другие сироты не обратили на это особого внимания и продолжали участвовать в своих личных дуэлях. Они видели все это раньше, и иногда каждый из них подвергался гневу своего хозяина.
  
  “Давай, сынок!” Кентбридж кричал, призывая Двадцать Третьего защищаться должным образом.
  
  Запыхавшийся и измученный, Двадцать Третий впадал в отчаяние, когда пинки сыпались на него со всех сторон. Он знал, что ему нужно делать, чтобы защитить себя – таково было обширное обучение, которое он и другие получили, – но ему не хватало уверенности, чтобы применить то, что он знал, на практике.
  
  Кентбридж был не прочь довести сирот до предела и подвергнуть их такому стрессу. Он верил в поговорку о том, что давление создает бриллианты. “Я делаю это для твоего же блага”, - сказал он Twenty Three. “Однажды ты станешь оперативником на местах, и выбор будет за тобой: сделай или умри. Тебе нужно использовать все до последнего резерва, чтобы выжить ”. Специальный агент переключил свою атаку с груди мальчика на голову.
  
  Двадцать Третий увидел приближающийся удар и, наконец, применил правильную защитную технику, чтобы заблокировать его, остановив ботинок своего хозяина прежде, чем тот успел коснуться его правого уха.
  
  “Теперь ты понял, Двадцать третий!” Сказал Кентбридж. В его тоне был слабый намек на одобрение. “Помни, для каждой проблемы всегда есть решение”. Он взъерошил мальчику волосы, затем продолжил расхаживать по спортзалу, наблюдая за действиями других сирот.
  
  Директор Omega Эндрю Нейлор выбрал именно этот момент, чтобы войти в спортзал. У него была привычка приходить без предупреждения – Кентбридж полагал, что это было сделано для того, чтобы держать себя и своих коллег в напряжении. Одетый в стильный деловой костюм, невысокий коренастый режиссер носил темные очки, что он часто делал, даже находясь в помещении. Хотя они скрывали его ленивый взгляд, они не могли скрыть его рябое лицо или кислую мину. И все же, несмотря на свои физические недостатки, Нейлор не продемонстрировал ни капли застенчивости. Он коротко кивнул Кентбриджу.
  
  Специальный агент один раз дунул в свисток. С этими словами активность снова прекратилась, и, заметив Нейлора, сироты дружно поклонились ему. Директор "Омеги" пренебрежительно махнул рукой, затем присоединился к доктору Педемонту и Марсии Уилсон в углу спортзала. Он жестом Цезаря указал на Кентбриджа, как бы говоря: "Да начинаются игры".
  
  Кентбридж снова дунул в свисток. Сироты возобновили бой.
  
  Не в первый раз Кентбридж подвергал сомнению свою собственную роль в агентстве. Роль няньки для кучки придурков, как он не очень ласково называл своих юных подопечных, никогда не входила в его генеральный план. Он был отмечен высшими наградами, и не так давно.
  
  И все же я здесь, управляю чертовым детским садом!
  
  Тем не менее, Кентбридж был профессионалом и с самого начала решил, что выполнит свою роль в меру своих возможностей.
  
  Кроме того, никто не справился бы с этой работой так хорошо, как я.
  
  Нейлор, например, с готовностью согласился бы с Кентбриджем, если бы мог читать мысли своего подчиненного. Специальный агент, без сомнения, лучше всего подходил для этой работы. Отозвать его с поля боя, чтобы взять на себя его нынешнюю роль, было нелегким решением для Нейлора. В конце концов, Кентбридж быстро становился его лучшим оперативником в то время. Однако агентство играло для него гораздо более важную роль, даже если он этого не видел. К счастью, он, Нейлор, мог видеть картину в целом.
  
  Осматривая спортзал, директор ничуть не смутился тем, что он знавал лучшие дни и явно нуждался в обновлении. То же самое можно было сказать о самом здании и, действительно, обо всем районе. Вспоминая конец семидесятых, когда он купил здание от имени частной благотворительной организации, Нейлор вспомнил, что с таким же успехом мог бы выбрать шикарное помещение в более привлекательном месте для детского дома Педемонт. Однако он хотел, чтобы его сироты развили в себе определенные качества: обычные качества, как он их назвал.
  
  Ривердейл превосходно подходил для целей Нейлора. Это был район с низким доходом, преимущественно афроамериканским и испаноязычным населением; это хорошо вписывалось в план агентства Omega по приобретению сиротами жизненных навыков, позволяющих им общаться с кем угодно и ассимилироваться в любой культуре в любой точке мира.
  
  “Прибавьте ходу, люди!” Крикнул Кентбридж с другого конца зала, возвращая Нейлора в настоящее.
  
  Сироты усилили свои усилия, чтобы повалить своих противников на пол. Семнадцатая была этюдом в постоянном движении, когда она нацелила удар ногой с разворота в голову Девятого. Он легко уклонился от него.
  
  Нейлор наблюдал за Девятым. Он знал, что в зеленоглазом мальчике было что-то такое, что выделяло его среди остальных. Он жестом пригласил Кентбриджа подойти к нему.
  
  “Девятый - это слишком идеально”, - сказал Нейлор, наблюдая, как парень отражает последнюю атаку Семнадцатого.
  
  Кентбридж проследил за взглядом своего начальника. “Это действительно такая проблема, сэр?” Прежде чем Нейлор успел ответить, Кентбридж взглянул на свой секундомер и крикнул: “Две минуты! Пусть это считается ”. Сироты отреагировали соответствующим образом.
  
  Нейлор снял солнцезащитные очки и попытался взглянуть в глаза своему подчиненному. Как всегда, когда его босс пытался поднять на него глаза, Кентбриджу приходилось проявлять крайнюю дисциплинированность, чтобы не рассмеяться вслух: ленивый взгляд Нейлора неизбежно фокусировался на какой-то точке на расстоянии нескольких футов от того, к кому он обращался в тот момент. Хотя это больше всего нервировало, Кентбридж нашел это забавным.
  
  “Я слышал, что его гениальность вызывает зависть”, - сказал Нейлор о "Девятом". Режиссер взглянул на Марсию Уилсон, или, по крайней мере, в ее сторону плюс-минус ярд или два. Марсия притворилась, что поглощена наблюдением за сиротами.
  
  Читая между строк, Кентбридж предположил, что его молодой коллега, должно быть, сказал что-то Нейлору наедине, поскольку режиссер не так хорошо знал отдельных сирот. Кентбридж мысленно проклял Марсию. Он терпеть не мог объяснять свои методы. В конце концов, он знал сирот лучше, чем кто-либо другой, включая их создателя, доктора Педемонта. “Ну, и что ты хочешь, чтобы я сделал?” Кентбридж огрызнулся. “Это не то место, где награждают посредственность, верно, сэр?”
  
  Не в силах сопротивляться, вмешалась Марсия. “Девятый разделяет их. Он лучший во всем. Другие сироты начинают чувствовать себя неполноценными ”.
  
  Кентбридж даже не потрудился взглянуть на нее. Он отвечал Нейлору, никому другому. Взглянув на свой секундомер, он снова повернулся к сиротам. “Осталась одна минута!”
  
  Взрослые наблюдали, как сироты набросились друг на друга, не сдерживаясь. Словно по сигналу, Девятый почти незаметно переключился из оборонительного режима в атакующий. Он выбил из-под Семнадцатой ноги, затем прижал ее к мату. Это был маневр, идентичный тому, который Кентбридж продемонстрировал несколькими минутами ранее.
  
  Нейлор и Марсия посмотрели на Кентбриджа так, словно хотели сказать: "Я же тебе говорил".
  
  Семнадцатая тщетно пыталась освободиться от железной хватки Девятого. Разгневанная, она обругала его, плюнула ему в лицо и попыталась укусить за руки.
  
  Кентбридж свистнул в свисток, объявляя, что сеанс окончен. Девятый отпустил своего товарища-сироту и вытер слюну с его лица. Семнадцатая уставилась на него с ненавистью в голубых глазах, когда Девятый подошел к ближайшему окну, чтобы отойти от нее подальше.
  
  Глядя вдаль на реку Литтл-Калумет, Девятый почувствовал, что Семнадцатый был не единственным, кто смотрел на него в этот момент. Он подозревал, что его хозяева-Омега наблюдают за ним и, по всей вероятности, говорят о нем.
  
  Нейлор встал и собрался уходить. Повернувшись к Кентбриджу, он проворчал: “Как я уже говорил, этот парень слишком совершенен”. Надев солнцезащитные очки, он многозначительно посмотрел в сторону Девятого. “Проследи, чтобы у него что-нибудь не получилось. И убедись, что все остальные это увидят ”.
  
  Потеряв дар речи, Кентбридж мог только наблюдать, как Нейлор направился к выходу, за ним следовали доктор Педемонт и самодовольная Марсия Уилсон.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  3
  
  Девятый нетерпеливо теребил рубин на своем ожерелье и в пятый раз за последние минуты посмотрел на часы. Он забеспокоился, зная, что быстро наступает ночь.
  
  Где она, черт возьми?
  
  Стоя на коленях в домике на дереве, который Кентбридж построил для детей много лет назад, мальчик заглядывал в узкую щель в его задней стене, задумчиво изучая многоквартирный дом, который находился всего в нескольких футах за забором приюта.
  
  Девятый был рад, что дом на дереве остался в его распоряжении. Теперь, когда его товарищи-сироты были, как и он, почти подростками, никто из них больше не утруждал себя тем, чтобы забираться на старый платан. Девятый, однако, оценил уединение, которое предлагал дом на дереве. Это было одно из немногих мест, где он мог по-настоящему побыть один.
  
  На самом деле, он был не совсем одинок в этом случае. У его ног домашний питомец Педемонтского приюта, японский шпиц, грыз один из его ботинок. Девятый задумчиво погладил густую белую шерсть собаки.
  
  Ты мой единственный друг, Кэвелл.
  
  Словно услышав мысли Девятого, Кэвелл перестал грызть ботинок и посмотрел сироте в глаза.
  
  Внимание Девятого привлек свет в соседнем многоквартирном доме. У окна второго этажа сидела девушка, которую он ждал. У него невольно перехватило дыхание, когда он изучал ничего не подозревающую девушку.
  
  Какая ты богиня.
  
  Девочка явно средиземноморского происхождения, на вид была подростком – максимум на год или два старше девяти. Тем не менее, у нее уже была женская осанка. По этому случаю на ней было синее платье в белый горошек. Ее иссиня-черные волосы, которые, как ранее заметил Найн, были длиной до талии, теперь были собраны в пучок.
  
  Девятый низко присел в домике на дереве, чтобы его не было видно. Копируя язык тела сироты, Кэвелл также низко присел. Взволнованный сирота воспользовался щелью в стене домика на дереве, чтобы подглядывать за темноволосой девушкой, которая сидела за столом у окна.
  
  Хотя они никогда не встречались, Найн чувствовал, что хорошо ее знает. Впервые он увидел ее с той же точки зрения несколькими неделями ранее, после того, как они с отцом переехали в эту квартиру. Он даже узнал ее имя, услышав, как ее зовет отец: Хелен.
  
  С тех пор каждый день на закате Хелен добросовестно делала домашнее задание за столом у окна. Когда это было возможно, Девятый всегда следил за тем, чтобы в это время он был в домике на дереве. Иногда он делал карандашные наброски ее черт. Иногда он становился загипнотизированным, подолгу, не мигая, смотрел на нее.
  
  Девятый был так поглощен своим занятием, что на мгновение забыл о бинокле, который взял с собой. Они лежали рядом на половицах домика на дереве. Он позаимствовал их ранее в заброшенном кабинете доктора Педемонта. Внезапно вспомнив о бинокле, он поднес его к лицу и сфокусировал на объекте своего внимания. Она сразу заполнила все его видение.
  
  Хелен, казалось, была полностью сосредоточена на учебе. Она рассеянно прикусила нижнюю губу, что-то записывая.
  
  Найн обожал ее экзотические черты. У нее были полные губы, высокие скулы и сияющая оливковая кожа. Но больше всего он любил в ней темные глаза. Они напоминали ему сверкающие бриллианты.
  
  Еще одна вещь, которая поразила Найн, - это ее поведение. Присутствие Хелен казалось таким сдержанным, что было легко забыть, что она еще не взрослая. Ее осанка, манера одеваться и двигаться казались царственными, как будто она была принцессой из какой-нибудь европейской монархии.
  
  Тем не менее, сирота знал, что, будучи жителями Ривердейла, Хелен и ее отец, скорее всего, будут обедневшими иммигрантами.
  
  Никто другой не захотел бы жить в этом захолустье , если бы не был на мели.
  
  Продолжая восхищаться красотой Хелен в бинокль, Девятый не мог удержаться от сравнения ее с женщинами-сиротами, проживавшими в Педемонте. Хотя некоторые из них были, безусловно, привлекательными, они были совсем не похожи на Хелен. Ну, может быть, в самом строгом определении красоты они и были такими. В конце концов, у сирот были безупречные гены, и поэтому все в них предположительно было совершенным, включая их лица. Слишком совершенным, по мнению Найн.
  
  У Хелен, с другой стороны, были определенные недостатки. Например, у нее были кривые зубы, но это только делало ее более привлекательной для Найн. Тайно наблюдая за ней каждый день, он понял, что в несовершенстве есть красота.
  
  Ее также окружала аура свободы и чистоты, которой не было ни у кого из сирот – ни у женщин, ни у мужчин. Девятый был очарован невинной женственностью Хелен. Как бы он хотел сидеть рядом с ней и помогать ей с учебой, или держать ее за руку и теряться, глядя в эти сверкающие глаза.
  
  Девятый перестал мечтать, когда Хелен внезапно подняла глаза от своего стола. Казалось, она смотрела прямо на него. Виноватый Девятый пригнулся еще ниже, чем когда-либо. Кэвелл повторил своего хозяина-сироту и распластался на полу домика на дереве. Почувствовав опасность, пес зарычал.
  
  “Ш-ш-ш”. Девятый успокаивающе погладил собаку. Рискнув заглянуть в щель в стене, он с облегчением увидел, что Хелен его не заметила. Она снова была поглощена своим домашним заданием.
  
  Облегчение Найна было связано не только с тем, что он остался ненайденным. Он не хотел делать ничего, что могло бы вызвать у Хелен интерес к приюту, поскольку знал, что это может поставить ее под угрозу.
  
  Однако часть его хотела, чтобы она увидела его. Он отчаянно хотел, чтобы их взгляды встретились, чтобы он мог, наконец, связаться с кем-то в реальном мире. Осознание того, что такая связь крайне маловероятна, наполнило его глубокой печалью.
  
  #
  
  Кентбридж заглянул в спальные помещения приюта. Они занимали весь первый этаж здания. Он быстро пересчитал персонал, чтобы убедиться, что все двадцать три ребенка на месте и готовятся ко сну.
  
  Как только они заметили своего хозяина, сироты опустились на колени возле своих кроватей, как будто для молитвы. Вместо молитвы они хором произнесли аффирмацию.
  
  Я омеганец и эрудит.
  
  К чему бы я ни стремился, я всегда добиваюсь своего.
  
  Ограничения , применимые к остальному человечеству,
  
  Ко мне это не относится.
  
  “Все сегодня отлично поработали”. Кентбридж заговорил своим обычным ободряющим, но твердым тоном. “Теперь возьмите свой порошок из белого золота, и отбой”.
  
  Когда Кентбридж готовился уходить, в комнату вошли доктор Педемонт и его ассистентка, медсестра Хильда. Доктор нес поднос, полный маленьких пузырьков, в то время как медсестра толкала тележку из нержавеющей стали, напоминающую больничную тележку. Она была нагружена медицинскими картами и наборами наушников.
  
  Кентбридж помедлил в дверях и снова повернулся к сиротам. “Народ, у нас завтра важный день”. Агент многозначительно посмотрел на Найна и вышел из комнаты. Через плечо он крикнул: “Завтра мы уезжаем в Монтану”.
  
  Забираясь в постель, Девятый удивлялся, почему Кентбридж посмотрел прямо на него перед уходом.
  
  Если хочешь мне что-то сказать, просто скажи это, Томми.
  
  Ему не нравилось, что Кентбридж всегда держал свои карты при себе.
  
  На кровати рядом с Найном Номер Десять ухмыльнулся ему. Также белый мальчик и постоянный шутник приюта, Тен передразнил Кентбриджа низким, властным шепотом, таким тихим, что его мог услышать только Найн. “Народ, у нас завтра важный день”. Десятый озорно подмигнул Девятому. “Завтра мы уезжаем в Монтану!”
  
  Девятый не смог удержаться от смеха. Он остановился, когда увидел, что медсестра Хильда критически наблюдает за ним.
  
  Доктор Педемонт начал раздавать пузырьки со своего подноса. В каждом содержалось таинственное вещество, которое Кентбридж назвал порошком белого золота.
  
  Семнадцатый был первым получателем. Выпрямившись в постели, она уставилась на Девятого, чья кровать была прямо перед ее кроватью. Она явно все еще страдала от проигрыша ему ранее в спортзале. В ее холодных голубых глазах отразилось негодование, которое она испытывала.
  
  Девятая отмеченная Семнадцатая даже не моргнула, когда насыпала порошок Белого золота себе под язык. По традиции, Семнадцатая позволила соленому веществу раствориться под языком, чтобы продукт попал в ее кровоток сублингвально. Другие сироты забрали содержимое своих флаконов тем же способом, в то время как доктор продолжил свой обход. Медсестра последовала за ним, раздавая каждому сироте наушники.
  
  Девятый получил свой флакон последним. Он выпил содержимое тем же способом, что и остальные, затем посмотрел на медсестру Хильду, когда она раздавала последние наушники Десятому и ему самому. Как всегда, ее суровое, угловатое лицо было лишено эмоций. Надевая наушники, Найн подумал, насколько медсестра средних лет похожа на мужчину.
  
  И к тому же уродливый мужчина.
  
  Понимая, что за ней наблюдают, сестра Хильда выкатила свою тележку из палаты. Доктор Педемонт последовал за ней, остановившись только для того, чтобы выключить свет перед уходом.
  
  Хотя любой сторонний наблюдатель счел бы последние несколько минут крайне необычными, для обитателей Педемонтского приюта это было совершенно нормально. Это была рутина, которую сироты и их воспитатели повторяли ежедневно, в обязательном порядке и без вопросов, в течение последних десяти лет.
  
  Когда сироты засыпали, в их наушниках зазвучали иностранные языки. Для них это было началом еще одной ночи гипнопедии, или обучения во сне.
  
  Девятый думал о Хелен, когда засыпал. Даже языки, которые эхом отдавались в его мозгу, не могли помешать образу ее прекрасного лица, заполнившему его разум.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  4
  
  Раздался выстрел, разорвавший тишину национального парка Кастер в Монтане. Его эхо отразилось от окружающих заснеженных гор, становясь все слабее с течением секунд.
  
  Специальный агент Кенбридж опустил винтовку и вгляделся в туман. Его жертва лежала, никем не замеченная, в высокой траве лесной поляны в ста ярдах с подветренной стороны. Прямо за Кентбриджем, лежа ничком на влажной земле, как и он, двадцать три сироты, как один, смотрели на далекую поляну.
  
  Агент встал, вскинул винтовку на плечо и жестом пригласил своих юных подопечных следовать за ним. Он быстрой трусцой повел их к поляне. Как всегда, Девятый и Семнадцатый следовали за своим хозяином, соперничая за то, чтобы первыми появиться на сцене.
  
  Когда они приблизились к поляне, стали очевидны результаты работы рук Кентбриджа: раненая оленька лежала на боку, дрожа. Белая пена покрывала ее нос и рот, становясь розовой, затем красной, поскольку ее внутренние органы реагировали на травму, вызванную пулей, пробившей ее легкие. Умирающее животное могло только наблюдать, как к ней приближаются дети.
  
  Кентбридж попятился. Он спланировал это, слегка изменив прицел, прежде чем нажать на спусковой крючок, чтобы не убивать оленя сразу. Теперь он хотел, чтобы сироты увидели смерть живого существа вблизи и лично.
  
  Девятая была ближе всех к оленю. Ее большие карие глаза, дикие и измученные, сфокусировались на нем и удерживали его взгляд. Девятая физически отпрянула. Он огляделся в поисках Кентбриджа и хотел, чтобы тот положил конец страданиям животного. Агент проигнорировал его.
  
  Наряду с "Девятым" Семнадцатую переполняло волнение. Она никогда раньше не видела, как что-то крупнее лягушки умирает медленной смертью, и обнаружила, что ей это нравится. Девятому показалось, что он услышал ее смешок, но не был уверен.
  
  “Итак, люди, ” объявил Кентбридж, проталкиваясь сквозь ряды сирот, “ вы только что стали свидетелями результата неудачного выстрела”. Встав между ними и оленем, он добавил: “Это было то, что мы называем выстрелом без поражения”. Он посмотрел на номер Пять. “В полевых условиях есть только одна вещь хуже, чем выстрел без поражения, не так ли, Файв?”
  
  “Да, сэр”.
  
  Глядя на сестру-близнеца Файв, Кентбридж спросил: “А что хуже выстрела без цели, Сикс?”
  
  “Полный промах, сэр”, - без колебаний ответила Шестая.
  
  Кентбридж повернулся к номеру первому. “Что плохого в выстреле без поражения, номер один?” Взглянув на оленя, он быстро добавил: “Он явно умирает, так в чем проблема?”
  
  Мальчик из числа коренных американцев сказал: “Выстрел не на поражение дает возможность спастись”.
  
  “Совершенно верно”, - ответил Кентбридж. Он взглянул на оленя, который теперь булькал и молотил воздух передней ногой. “Хуже того, если бы это был твой враг, он или она все равно могли бы отстреливаться”. Посмотрев на Девятого, он спросил: “Так какова мораль этой маленькой истории о горе, Девятый?”
  
  “Всегда будь уверен в своем метком выстреле, сэр”. Девятый приготовился к тому, что, как он инстинктивно чувствовал, грядет.
  
  “Всегда будь уверен в своем смертельном выстреле”. Кентбридж сунул ружье в руки мальчика и кивнул в сторону дрожащего животного.
  
  Девятый понял, чего от него хотел Кентбридж. В тот момент он ненавидел его.
  
  Наблюдая за тем, как Девятый готовится выполнить приказ Кентбриджа, другие сироты почувствовали зависть к тому, что его выбрали для этого дела. Не больше Семнадцати. Она долго возмущалась тем, что играет вторую скрипку при Девятом и никогда ни в чем не может его превзойти.
  
  Сжимая в руках мощную полуавтоматическую винтовку Кентбриджа, Девятый посмотрел вниз на оленя. В его поразительных зеленых глазах было такое же отчаяние, как и у животного, которого он собирался убить. Никто из других сирот этого не заметил, но Кентбридж заметил.
  
  Девятый вскинул винтовку к плечу и прицелился через оптический прицел. Внезапно он заколебался. Один из увеличенных глаз оленя уставился на него в ответ, почти обвиняюще, заполняя все поле зрения. Он не мог нажать на курок.
  
  “Заканчивай миссию, Девятый”, - скомандовал Кентбридж.
  
  Девятый поднял глаза на своего хозяина, затем перевел взгляд на оленя, который теперь яростно дергался.
  
  “Это приказ!” Сказал Кентбридж, повысив голос.
  
  Девятый был близок к слезам. Он почувствовал, что Семнадцатая придвинулась к нему ближе, и понял, что она желает ему провала. В нем проснулся инстинкт соперничества. Он попытался заставить палец на спусковом крючке довести дело до конца. Увеличенный глаз оленя, казалось, смотрел прямо в его разум, умоляющий и отчаянный. Не в силах сделать это, он опустил винтовку и посмотрел вверх.
  
  Кентбридж вздохнул с облегчением. Это был тот результат, на который он надеялся. Покачав головой в притворном разочаровании, он выхватил винтовку у Девятого и передал ее Семнадцатому. “Заверши миссию, Семнадцатый”.
  
  Светловолосая девушка не нуждалась в поощрении. Это была возможность, которой Семнадцатая ждала всю свою жизнь. Она умело подняла винтовку и приготовилась завершить то, что не удалось Девятому.
  
  Не в силах смотреть, Девятый ушел.
  
  Кентбридж не мог не заметить, что у мальчика был тот же затравленный взгляд, что и у оленя в тот самый момент. Его неудача не стала сюрпризом. Агент заметил привязанность Найна к домашней собаке приюта Кэвеллу. Было очевидно, что мальчик был настоящим любителем животных, а Кентбридж был почти уверен, что Найн не смог бы убить оленя. Все равно не закрывается. Вот почему он привел всех сирот в национальный парк: посмотреть, как Девятый в чем-то потерпит неудачу.
  
  Когда Девятый уходил в лес, раздался одиночный выстрел, его эхо отразилось от окружающих гор точно так же, как выстрел Кентбриджа несколькими минутами ранее. Девятый непроизвольно подпрыгнул. Звук отдавался в его голове, как отбойный молоток в мозгу. Не оглядываясь, он углубился в лес. Он заплакал, осознав боль оленя.
  
  Девятый коснулся рубина, который висел на его ожерелье. Как всегда, без видимой причины, прикосновение принесло ему утешение.
  
  #
  
  На лесной поляне Семнадцатилетняя гордо подняла голову, когда Кентбридж забрал винтовку у нее из рук. У ее ног голова оленя была практически снесена в результате выстрела почти в упор.
  
  Другие сироты выжидающе смотрели на Кентбриджа. Они знали, что у него найдется что сказать, как он обычно делал в подобных значимых случаях. Ему действительно было что сказать, но он намеревался дождаться возвращения Найна, прежде чем говорить это. Его заранее отрепетированная речь предназначалась как для ушей Найна, так и для ушей остальных.
  
  Мгновение спустя безутешный Девятый вышел из-за деревьев и присоединился к своим товарищам-сиротам.
  
  Кентбридж посмотрел прямо на сироту, рожденного девятым. “У Девятого нет инстинкта убийцы, как у Семнадцатого”, - сказал он в качестве вступительного слова.
  
  Услышав это, Семнадцатый почувствовал себя ростом в десять футов и не смог скрыть улыбку. Девятый униженно уставился на свои ботинки.
  
  В отличие от Seventeen, Кентбриджу не нравилось выставлять Nine one little в качестве примера, но он знал, что должен дать понять сиротам, что Nine потерпела неудачу в его глазах. И потерпела плачевное поражение. Именно этого требовал Нейлор. Кентбридж заключил: “Девятому нужно будет развить в себе инстинкт убийцы, если он когда-нибудь хочет стать действующим оперативником”.
  
  С этими словами агент отправился по лесной тропинке. Сироты последовали за ним, а Девятый тащился позади, затерявшись в своем личном аду.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  5
  
  Кто ты?
  
  Девятый с трудом узнал собственное лицо. Сидя на камне на берегу реки Литтл-Калумет, он смотрел на свое отражение в воде и изучал себя так, словно смотрел на незнакомца. По общему признанию, Литтл-Калумет был не самым чистым водотоком в чикагском районе, удобно служа неофициальным местом сбора мусора и канализации населения, но даже с учетом мутного состояния воды зеркальное отражение Найна было ему пугающе незнакомо.
  
  Возможно, это было потому, что он так сильно вырос за последнее время. Ему было всего двенадцать, и теперь его лицо имело неловкий вид человека, застрявшего где-то между детством и взрослостью, между невинностью и суетностью. Черты его лица оставались мальчишескими, но его поразительные зеленые глаза были всепонимающими и, казалось, принадлежали более взрослому лицу.
  
  Девятый лениво потянул себя за прядь волос, которые теперь он носил довольно длинными. Недавно он перенял прическу Ривер Феникс, увидев фотографию молодой кинозвезды в журнале. Это заставило его почувствовать себя немного бунтарем, тем более что у Кентбриджа и его товарищей-сирот мужского пола были короткие стрижки. Даже девочки-сироты носили довольно короткие волосы.
  
  Девятый поднял голову, когда с далеких фабрик за рекой донесся звук сирены. Дым из их труб поднимался в голубое небо – слишком далеко, чтобы загрязнять воздух на Девятом берегу реки этим свежим зимним утром.
  
  Сирота, одетый в черное длинное пальто, поднял глаза к небу и набрал полную грудь воздуха. Он ощутил чувство свободы. Рыба выпрыгнула на середину ручья, слишком быстро, чтобы Девятый смог ее опознать. Он предположил, что это карп, но не был уверен.
  
  Иногда, в специально отведенные дни, подобные этому, сиротам Педемонта разрешалось бродить по Ривердейлу. Этот символический жест свободы был дарован только потому, что у каждого сироты был микрочип, встроенный под кожу предплечья, позволяющий Omega отслеживать их точное местонахождение независимо от времени и места – под землей, под водой, внутри, снаружи, за границей, где угодно.
  
  Много лет назад Omega решила, что не может рисковать своими сиротами, отправляющимися в самоволку, будь то случайно или намеренно. Финансовые вложения в каждого сироту достигли миллионов долларов к тому времени, когда им исполнилось пять лет, и эти инвестиции должны были быть защищены.
  
  Девятый изучал свое предплечье. Он пожалел, что у него нет рентгеновского зрения, чтобы он мог увидеть микрочип, который, как он знал, был там. Он знал, потому что Кентбридж рассказал ему и его товарищам-сиротам, как только они стали достаточно взрослыми, чтобы понимать. Другие сироты восприняли это как норму. Хотя и не Девять. Он долго негодовал на это, и это негодование быстро превращалось в гнев.
  
  Не желая, чтобы что-то омрачало этот редкий свободный день, Девятый перевел взгляд на реку. Он надеялся увидеть еще одну рыбу, но все, что он увидел, было его собственным отражением. Его неулыбчивое лицо смотрело на него в ответ, почти обвиняюще. Мысли Найна снова вернулись к его жизни сироты, продукта Omega. Ты скоро станешь мужчиной. Он критически покачал головой, глядя на свое отражение. Но у тебя даже не было детства.
  
  Именно тогда он подумал о Хелен, красивой молодой соседке, за которой он шпионил каждый день. Девятый почувствовал, что только с ней он когда-нибудь сможет стать мужчиной. Вспомнив кое-что, он полез в карман и вытащил письмо. Он написал его для Хелен ранее этим утром.
  
  При быстром прочтении содержания письма ему потребовалась доля секунды, чтобы переварить слова. Кроме того, он уже знал слова наизусть. В письме говорилось:
  
  Дорогая Хелен
  
  Ты меня не знаешь, но я влюблен в тебя. Я наблюдаю за тобой издалека и думаю, что ты самая красивая девушка в мире.
  
  Однажды, когда придет время, я покажусь тебе. Я буду ухаживать за тобой, и помяни мои слова, я завоюю твое сердце.
  
  До тех пор, по причинам, которые я не могу объяснить, я должен оставаться в тени.
  
  Твой тайный поклонник
  
  В сотый раз Девятый обдумывал идею отправить письмо Хелен. Лучшее, что он смог придумать, это обернуть его вокруг камня и бросить ей в окно.
  
  Какой же ты мечтатель! Ни одна из его романтических фантазий не была возможной, и он это знал. Как нелепо даже думать об этом.
  
  Он был искусственным сиротой, которому суждено было стать смертоносным оружием. Любовь или даже подобие нормального существования никогда не станут частью его предопределенного мира. Никогда. Омега позаботится об этом.
  
  Девятый скрутил письмо в шарик и забросил его как можно дальше в реку. Он с отчаянием наблюдал, как течение уносит его прочь.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  6
  
  Первым сиротой, почувствовавшим запах газа, был Номер Три, наполовину араб, наполовину черный мальчик, который в данный момент был один в углу кладовки без окон. “Я думаю, они пытаются отравить нас газом”, - объявил он.
  
  Другие сироты уловили страх в голосе Третьего и быстро подошли, чтобы присоединиться к нему. Его голос отражал страх, который они все испытывали – обоснованная эмоция, учитывая, что очевидного пути к отступлению не было, и они знали, что их враги хотят их смерти.
  
  Принюхиваясь к воздуху, чтобы подтвердить свои подозрения, Третий теперь был уверен. “Определенно газ”.
  
  Его юные товарищи не стали оспаривать его утверждение. Они тоже почувствовали резкий запах, который, как они знали, мог быть только газом. “Ублюдки!” - выругался кто-то.
  
  Девятый сразу определил тип газа. “Сероводород”, - сказал он убежденно. Его уверенность основывалась на воспоминаниях об экспериментах с различными газами, проводимых во время их учебы в приюте Педемонт. Запах тухлых яиц от мощного смертоносного газа был узнаваем безошибочно. Хотя никто из сирот не был экспертом по сероводороду, или H2S, они знали об этом достаточно, чтобы понимать, что у них есть максимум несколько минут, чтобы сбежать. Еще немного, и они задохнутся.
  
  Запертые на верхнем этаже высотного здания в центре Чикаго, Девять, Три, Семнадцать и горстка других отобранных сирот выполняли задание, которое поставил перед ними Кентбридж. Здание было штаб-квартирой теневой организации, известной как Фонд Нексус. Будучи элитарным и одержимым созданием собственной версии Нового мирового порядка, оно было похоже на Агентство Омега, только более могущественное.
  
  Миссией сирот было вернуть жизненно важный документ Омега, украденный Нексусом. Они нашли документ – в сейфе на верхнем этаже, – но их присутствие было обнаружено до того, как они смогли покинуть здание. Убийцы Нексуса собрались в кладовой. Быстрая реакция сирот, забаррикадировавшихся внутри, удержала их врагов на расстоянии.
  
  Теперь, похоже, их импровизированная комната страха в конечном итоге послужит им погребальной камерой. Несколько детей, казалось, были близки к панике. Только их изнурительная подготовка позволила им держаться вместе, по крайней мере, на данный момент.
  
  Звуки бегущих ног и приглушенные голоса по ту сторону забаррикадированной двери подтвердили, что их ждет горячий прием, если они осмелятся попытаться сбежать.
  
  Восьмая девочка-азиатка, случайно стоявшая ближе всех к двери, начала сильно кашлять. Понимая, что газ, вероятно, просачивался через щель под дверью, четырнадцатилетний, находчивый мальчик с арийскими чертами лица, свернул коврик и использовал его, чтобы заделать щель.
  
  “Остановись”, - сказал Семнадцатый. Четырнадцатый и остальные посмотрели на Семнадцатую. Она указала на вентиляционные отверстия в потолке. Рядом с вентиляционными отверстиями на легком ветерке развевались украшения, оставшиеся с какой-то корпоративной вечеринки. “Газ поступает и оттуда”.
  
  “Мы умрем!” Восьмой застонал.
  
  “Нет, мы не такие!” Рявкнул Девятый. Остальные повернулись к нему, словно ища указания. В его голове уже формировался план. Сорвав с себя рубашку, он обернул ею лицо, закрыв нос и рот. Остальные последовали его примеру, используя любой материал, который смогли достать, чтобы прикрыть лица и, надеюсь, выиграть время.
  
  “Что теперь?” Спросила Семнадцатая, ее голос был приглушен порванной блузкой, закрывавшей лицо.
  
  Прежде чем Девятый успел высказать свои мысли, номер Тринадцать, мускулистый полинезийский мальчик, выступил вперед, размахивая кувалдой, которую он нашел на складе. “Мы можем пробиться отсюда с боем”.
  
  "Чертовски верно, мы можем”, - сказал один из них, мальчик из числа коренных американцев, с ломом в руке.
  
  Остальные согласились, размахивая молотками и другим самодельным оружием, которое они нашли.
  
  Девятый устал всегда быть лишним сиротой. “По крайней мере, двадцать наемных убийц из Нексуса готовы убить нас, - рассуждал он, - и они за этой дверью”.
  
  “Не слушай Найн”, - вмешалась Семнадцатая. После того, как Найн не смогла подстрелить оленя во время их недавней охоты в Монтане, Семнадцатая почувствовала себя более уверенно, противостоя своему заклятому врагу. “Он слишком слабак, чтобы с ним драться”.
  
  Девятый проигнорировал девушку. Он знал, что должен подавать пример, если хочет убедить остальных. Кроме того, времени на споры не было. Дышать становилось все труднее, и громкие удары в забаррикадированную дверь подсказали им, что их враги теперь пытаются выбить дверь.
  
  “Мы идем туда, мы умираем”, - сказал Девятый. “Мы остаемся здесь, мы умираем”. Он говорил со спокойствием, которое поразило остальных, учитывая остроту их ситуации. Указывая на веревку, которую он заметил свернутой в дальнем конце комнаты, он сказал: “Кто-нибудь, возьмите эту веревку”.
  
  Пока его товарищ-Тринадцатый сирота метался по комнате за веревкой, Девятый посмотрел на Первого, затем указал на вентиляционное отверстие высоко на ближайшей стене. Словно прочитав мысли Девятого, Номер Один вскочил на стол с позаимствованным ломиком и принялся снимать крышку вентиляционного отверстия со стены. Вскоре она поддалась и упала на рабочий стол.
  
  “Вот наш путь к отступлению”, - сказал Девятый. “Он выведет нас наружу, где нас ждет Томми. Ты показываешь дорогу, номер один. Девятый взял свернутую веревку у Тринадцатого и передал ее Первому. “Тебе это понадобится”.
  
  Мальчик-коренной американец перекинул веревку через плечо, забрался в вентиляционное отверстие и исчез из виду, начав ползти по нему.
  
  “Откуда мы знаем, что она выведет наружу?” Спросил Семнадцатый.
  
  “Вентиляционные отверстия всегда ведут наружу”, - ответил Девятый.
  
  Семнадцатилетняя нахмурилась на Девятилетнего, но, к счастью, придержала язык.
  
  Запрыгнув на рабочий стол, Девятый посмотрел вниз на Седьмого, мальчика-афроамериканца с рюкзаком. “Ты следующий, Седьмой. И позаботься об этом документе”. Девятый знал, что у Седьмого в рюкзаке был найденный документ "Омега".
  
  Другие сироты стояли в очереди, ожидая своей очереди. Девятый почувствовал облегчение, что они встали в очередь. Ни минутой раньше. Воздух становился едким, поскольку кислород в нем безжалостно заменялся H2S. У Девятого, как и у всех сирот, кружилась голова, и дышать становилось еще труднее. Теперь все они кашляли.
  
  Один за другим дети вошли в вентиляционное отверстие. Вскоре в кладовой осталось только девять человек. Он нервно взглянул на дверь. Она и наспех возведенные баррикады быстро уступали место ударам кувалд. Мне нужно выиграть нам немного времени. Девятый быстро собрал бумаги со стола и его ящиков и запихнул их в мусорное ведро, прежде чем достать из кармана зажигалку и поджечь бумагу.
  
  Это был просчитанный риск. Он знал, что H2S горюч, но также понимал, что перед воспламенением ему нужна определенная плотность. Он просто надеялся, что смертоносный газ еще не достиг требуемой плотности. Если бы это произошло, он и все остальные поблизости были бы поджарены. Пока все хорошо: стопка бумаги сгорела, не причинив вреда.
  
  Сирота забрался в вентиляционное отверстие и начал ползти по нему. Дышать сразу стало легче, когда свежий воздух наполнил его легкие. Продолжая ползти, он снял с лица разорванную рубашку.
  
  Девятый догнал остальных в мгновение ока. Он с облегчением увидел, что вентиляционное отверстие действительно вело наружу здания. Она выходила на закрытый балкон, достаточно большой, чтобы вместить его самого и трех других сирот, все еще находящихся в здании. Заглянув за край, он испытал еще большее облегчение, увидев Кентбриджа и первых четырех сирот на земле двадцатью с лишним этажами ниже. Они с тревогой ждали, когда оставшиеся сироты спустятся по веревке, которую Номер Уно привязал к торчащей трубе.
  
  Еще через шестьдесят секунд на балконе остались только Девять и Семнадцать человек.
  
  “Ты идешь первым”, - сказал Девятый.
  
  На этот раз Семнадцатая не собиралась спорить. Она перелезла через балкон и начала спускаться по лестнице, счастливая, что оставила Девятую наедине с музыкой.
  
  “И побыстрее!” Девятый крикнул ей вслед. Зная, что труба, к которой была привязана веревка, выдержит одновременно только одного человека, ему пришлось подождать, пока Семнадцатая благополучно спустится, прежде чем спускаться за ней.
  
  Позади себя он услышал шум, когда убийцы Нексуса, наконец, прорвались на склад. Теперь ему приходилось бороться с ними, а также с риском быть унесенным в ад взрывом.
  
  В кладовой убийцы из Нексуса точно определили путь побега сирот. Несколько человек забрались в вентиляционное отверстие и начали ползти по нему, держа оружие перед собой; другие заметили пожар, который зажег Девятый, и поспешили его потушить.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  7
  
  Девятый находился в двадцати футах от земли, на скорости спускаясь по канату с балкона, когда произошло неизбежное. Мощный взрыв снес крышу здания, и из вентиляционного отверстия вырвался огненный шар, испепелив находившихся внутри. Веревка распалась, и девять человек улетели. Он свалился кучей к ногам Кентбриджа, запыхавшийся, но невредимый.
  
  Когда звуки взрывов стихли, послышались крики немногих выживших убийц из Нексуса.
  
  Кентбридж затолкал Девятого в поджидавший фургон к другим сиротам, затем прыгнул за руль и умчался на большой скорости. Когда агент ускорялся на Великолепной миле Чикаго, ночь внезапно сменилась днем, когда из ниоткуда вспыхнул яркий белый свет. Он поглотил все, на мгновение ослепив Кентбриджа и его подопечных.
  
  “Миссия выполнена!”
  
  Голос Кентбриджа проник в самые глубокие уголки мозга каждого сироты. Девятый и его товарищи-сироты вышли из транса, в котором все они находились. Все, что они только что пережили, было реальностью – точнее, виртуальной реальностью.
  
  Как и большинство технологий Omega, это была технология, на десятилетия опередившая официальную науку, и хотя виртуальная реальность была широко известна и доступна общественности, эта военная версия была скрыта от масс из-за своей невероятной мощи.
  
  Выполнение заданий под влиянием этого конкретного программного обеспечения ничем не отличалось от выполнения их в реальной жизни – по крайней мере, не в том, что касалось разума. Виртуальная среда считалась идеальной тренировочной площадкой для сирот по освоению сложностей шпионажа. Это позволяло им делать это, фактически не рискуя своей жизнью.
  
  Кентбридж и сироты находились в потайном подвале приюта Педемонт, или подземелье, как называли его сироты. Кроме Омеги, ее наставников и сирот, никто не знал о ее существовании. Даже сотрудники службы защиты детей или другие подобные лица, у которых были причины время от времени посещать приют с обычными визитами. Огромный подвал держался в секрете по уважительной причине: именно там были размещены все передовые научные технологии обучения Omega.
  
  Сироты сняли очки виртуальной реальности. В случае Найна ему потребовалось мгновение, чтобы переключить зрение и разум с виртуального мира на реальный. Все еще в тумане, он оглядел подвал. Его взгляд постепенно сфокусировался на суперкомпьютерах на переднем плане и плавучих резервуарах на заднем плане. Между ними в поле зрения также попали аппараты биологической обратной связи и ряд других не менее продвинутых инструментов.
  
  Разнообразие доступных технологий отражает важность, которую Агентство Omega придавало развитию подсознания. Подсознанию всегда отдавалось предпочтение перед обычным сознательным разумом, который считался слишком медленным, чтобы быть эффективным.
  
  Все действия, в которых участвовали сироты, выполнялись намного быстрее среднего, будь то игра в шахматы, чтение книг, занятия боевыми искусствами или изучение языков. Кентбридж и специально нанятые наставники разгоняли своих юных подопечных на повышенных скоростях, так что их сознательный разум не успевал за ними. Только когда они вот так превзошли свое сознание, подсознание смогло привести его в действие.
  
  Когда сироты встали и потянулись после часового сеанса виртуальной реальности, Кентбридж напомнил им о его предназначении. “Подсознание - это место, где существуют все высшие разумные существа”, - сказал он как ни в чем не бывало. “Каждый гений на протяжении всей истории – Тесла, Эйнштейн, Да Винчи – использовал бесконечную силу своего подсознания”.
  
  Когда сироты разошлись по подвалу, Кентбридж поймал взгляд Девятого и кивнул ему, как бы говоря: "молодец". Он знал, что девятый по рождению сирота взял ситуацию под контроль во время миссии виртуальной реальности и сделал все правильно. Кентбридж понимал, что неправильно проявлять фаворитизм к кому-либо из сирот, но в Девятом было что-то, что напоминало агенту его самого.
  
  Пока Кентбридж инструктировал коллегу – ветерана–оперативника "Омеги ", который готовил следующую команду сирот для той же миссии виртуальной реальности, которую только что завершила небольшая группа Девятого, доктор Педемонт вошел в подвал вместе со своей помощницей, медсестрой Хильдой. Каждый из них нес поднос, уставленный ставшими уже знакомыми склянками.
  
  “Пришло время для вашего порошка из белого золота”, - объявил пожилой доктор.
  
  Как они делали три раза в день, сколько себя помнили, каждый сирота выливал содержимое своего флакона под язык и проглатывал порошок Белого Золота сублингвально. Вещество было одним из важнейших аспектов эволюции сирот и частично отвечало за их блеск.
  
  Доктор Педемонт и медсестра Хильда покинули подвал с теперь уже пустыми пузырьками, а оставшиеся сироты направились в разделенную классную комнату, где к ним присоединился Кентбридж. Именно здесь они обучались на дому, их хозяева из "Омеги" давно решили, что обычное образование ниже их достоинства.
  
  “Давайте продолжим вчерашние учения о войне в Персидском заливе”, - начал Кентбридж. Он написал Ирак 1990-1991 на доске. “Теперь, когда Запад контролирует огромные запасы нефти в Ираке, президента Буша сменят”. Мел заскрипел, когда он написал на доске "Билл Клинтон". “Билл Клинтон будет следующим президентом нашей страны. Выборы, которые состоятся позже в этом году, - всего лишь формальность. Результат уже определен ”.
  
  Сироты запомнили все, пока Кентбридж писал список людей и групп над именем Клинтона. В списке были Киссинджер и Чейни, а среди организаций были Трехсторонняя комиссия и Федеральная резервная система.
  
  Кентбридж отвернулся от доски и поднял печально известную фотографию бывшего министра обороны США Дональда Рамсфелда, пожимающего руку президенту Ирака Саддаму Хусейну. Кентбридж подарила фотографию Элевен, потрясающей брюнетке-сироте, которую генетически модифицировали специально для придания красоты. Она посмотрела на снимок, прежде чем поделиться им с другими сиротами.
  
  “Эта фотография была сделана в Багдаде в 1983 году во время ирано-иракской войны”, - заявил Кентбридж. “Официально Дональд Рамсфелд был направлен в качестве специального посланника президента Рейгана. Дело в том, что к тому моменту Саддам уже был известным военным преступником.”
  
  Когда количество разоблачающих фотографий достигло девятого, он изучил их, прежде чем перевернуть. На обратной стороне был написанный от руки вопрос. Он гласил: Саддам Хусейн = марионетка ЦРУ?
  
  Девятый снова перевернул фотографию и внимательно осмотрел улыбающееся лицо Рамсфелда. Рукопожатие выглядело подозрительно, как заключенная сделка. Найн не мог быть уверен, но его ничто не удивило бы, учитывая игру, которую, как он понимал, тайные организации, такие как Omega, организовали на мировой арене.
  
  Девятый сирота также понял, что в игре часто фигурирует официальная история – обычно представленная СМИ через политиков, – которая создает достаточно правдоподобную дымовую завесу, скрывающую правду. И он узнал правду, которая почти всегда была связана с деньгами и властью.
  
  Пока другие сироты передавали фотографию и изучали ее, Кентбридж отошел в сторону и дал им время переварить услышанное. Как руководитель проекта Pedemont, его стиль преподавания заключался в том, чтобы заставить сирот думать самостоятельно и приходить к собственным выводам. Говоря это, он чувствовал, что ему нужно было навязать определенные вещи, которые, как он знал по опыту, были правдой. И одной из таких вещей была реальность того, как на самом деле устроен мир.
  
  За многие годы, проведенные в агентстве "Омега", специальный агент понял, что на мировой арене нет очевидных хороших или плохих парней. Вопреки пиару, который раздувают в Конгрессе и с ложечки подкармливают благонамеренную американскую общественность доверчивые или, по крайней мере, податливые СМИ, Кентбридж также знал, что четких сторон больше нет. Как он часто говорил сиротам, патриотизм - бесполезная эмоция, потому что современный мир больше не формируется странами или правительствами. На самом деле, нации уже давно были вытеснены огромной паутиной элитных заговорщиков, охватывающей весь земной шар.
  
  Кентбридж написал фразу на доске: Невидимые кукловоды дергают за ниточки.
  
  Не поясняя фразу, он продолжил: “Послушайте, что недавно сказал наш президент”. Он направил пульт дистанционного управления на ближайший телевизор и нажал кнопку. Сразу же на экране телевизора заиграла видеозапись выступления президента Джорджа Буша-старшего. Это была речь, с которой он выступил перед Конгрессом после изгнания иракских войск из Кувейта, объявив о победе над Саддамом Хусейном.
  
  Просматривая и слушая записанную речь, сироты заметили нечто такое, чего подавляющее большинство политических комментаторов и, конечно же, общественность в целом никогда не замечали. Что-то особенное заключалось в том, что президент Буш несколько раз в своей речи ненавязчиво упомянул фразу "Новый мировой порядок".
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  8
  
  Девятый мельком увидел Хелен, когда вставал, чтобы подбодрить шестьдесят с лишним тысяч других фанатов НФЛ, собравшихся на стадионе "Солджер Филд". Это было лишь мимолетно, но он был уверен, что это она. Полузащитник "Чикаго Беарз" только что забил тачдаун, и толпа взорвалась. Все были на ногах.
  
  Неподалеку болельщик "Нью-Йорк Джайентс" начал оскорблять судью. Его быстро заставили замолчать яростно преданные болельщики "Беарз". Это была домашняя крепость Чикаго. Фанатам "Джайентс" не были рады.
  
  Когда шумное празднование утихло и зрители заняли свои места, Девятый оглядел сидящих несколькими рядами впереди, пытаясь еще раз взглянуть на девочку. Ему загораживала обзор пожилая дама с флагом больших медведей, которым она беспрестанно размахивала. Ну же, леди, дайте мне передохнуть. Ему потребовалось все его терпение, чтобы не вырвать у нее флаг.
  
  Девятый сирота, сидевший между своими друзьями Десятым и Одним, мог только ждать, пока женщине надоест размахивать флагом. К сожалению, ее энергия и энтузиазм казались безграничными.
  
  Рядом с первым Кентбридж потряс кулаком, наблюдая за повторением тачдауна на большом экране. “Ты им покажи!” - крикнул агент Omega полузащитнику "Чикаго". Кентбридж, у которого вошло в привычку каждый сезон приводить двух или трех сирот на домашние матчи "Медведей", любил свой футбол.
  
  Девятый тоже стал страстным фанатом Bears, но сегодня его мысли были заняты другим. Отчаянно желая убедиться, что он видел именно Хелен, он привстал со своего места, чтобы заглянуть за флаг, которым все еще размахивали перед ним.
  
  Это она!
  
  У него забилось сердце, когда он заметил затылок Хелен примерно в пяти рядах дальше. Сидя рядом с отцом, она была одета в белый шерстяной кардиган, и ее длинные темные волосы свободно развевались на зимнем ветру.
  
  К счастью, пожилая фанатка на мгновение прекратила размахивать флагом, и Девятому был обеспечен беспрепятственный обзор. Он пристально наблюдал за Хелен. Она повернула голову, показав свой профиль. Как всегда, ее красота загипнотизировала его.
  
  Даже когда игра возобновилась, Найн не мог отвести от нее глаз. Он заметил, что ее отец крепко обнимает ее, и сразу почувствовал зависть. У Найн никогда не было отца. Он не был уверен, была ли у Хелен мать, но решил, что ей повезло, что у нее есть хотя бы один родитель.
  
  По какой-то причине Хелен совсем не выглядела счастливой. Найн удивился, почему она выглядит такой меланхоличной. Ты не представляешь, насколько хорошо у тебя получается, Хелен.
  
  #
  
  Позже в тот же день Девятый снова наблюдал за Хелен, на этот раз из домика на дереве в приюте Педемонт. Он погладил Кэвелла по голове, пока тот изучал темноволосую красавицу в бинокль. Как обычно, Хелен делала домашнее задание перед ужином у окна в соседнем многоквартирном доме. “Она сногсшибательна, Кэвелл”.
  
  Собака сочувственно заскулила.
  
  В "Части девяти " было немного жутковато постоянно шпионить за Хелен. Это было неправильно, и он знал это. Но он был зависим. Наблюдение за Хелен было его единственной связью с нормальным, повседневным существованием. Изучение выражения ее лица и ее реакций на происходящие вещи – например, общение с отцом или разговор по телефону – дало ему представление об обычной жизни.
  
  Внимание Кэвелла привлекли птицы, кружащие в вечернем небе. Он сел и начал лаять на них.
  
  “Спокойный мальчик”. Девятый погладил пса, успокаивая его.
  
  Девятый поднял бинокль и снова посмотрел в глазок домика на дереве. Когда он навел линзы на Хелен, он был потрясен, увидев, что теперь она плачет. Слезы текли по ее лицу. Найн понятия не имел, почему она была так расстроена, но это полностью очаровало его.
  
  По какой-то причине Хелен выглядела красивее, чем когда-либо. Как будто демонстрация страданий делала ее более доступной. До сих пор она казалась слишком совершенной, чтобы когда-либо существовать на орбите Девятого, но теперь он мог видеть, что она страдала так же, как и он. Возможно, не так сильно, как он, признал он, но очевидно, что она была эмоционально хрупкой, как и он, и ей было больно внутри.
  
  Когда он настроил бинокль и увеличил темные средиземноморские глаза Хелен, он почувствовал непреодолимое желание протянуть руку, чтобы помочь ей, спасти ее, унять ее боль. Часть его не считала это реалистичным, учитывая, что он был искусственным сиротой, которого официально не существовало. Тем не менее, он не мог перестать думать о ее спасении.
  
  Логика, казалось, не входила в уравнение. Не сейчас, когда он был влюблен.
  
  Найн на мгновение взглянул на Кэвелла, размышляя о своих чувствах. Он колебался. Любовь? Если честно, он даже не знал, что означает это слово. Он никогда раньше не дарил и не получал любовь, но, возможно, именно так это и ощущалось. Девятый оглянулся и увидел, что Хелен больше не стоит у окна. Он немедленно ощутил потерю.
  
  Пронзительный звон обеденного колокольчика в приюте прервал размышления Девятого. Он выругался, когда вспомнил, что его очередь готовить для своих товарищей-сирот. Ужин сегодня будет поздним, и это будет его вина, и будут последствия. Кентбридж позаботится об этом.
  
  Девятый оторвал взгляд от окна напротив, взвалил Кэвелла на плечо и неохотно спустился с домика на дереве. У подножия старого платана он высадил Кэвелла на лужайку и неторопливо направился на кухню приюта на первом этаже. Он знал, что ему следует поторопиться, но его мысли были далеко.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  9
  
  “Как оперативники, - сказал Кентбридж, - вы никогда не должны упускать из виду дерево за деревьями. Другими словами, никогда не зацикливайтесь слишком узко”.
  
  Все двадцать три сироты внимательно слушали, стоя перед своим хозяином и наставницей на тротуаре перед детским домом Педемонт. Кентбридж украдкой поглядывал вверх и вниз по улице, демонстрируя, как он постоянно наблюдает за всем, что происходит в невзрачном районе Ривердейл.
  
  “Всегда впитывай как можно больше, но никогда не очевидным способом. Тонкость всегда должна быть твоим способом работы ”.
  
  Кентбридж проиллюстрировал это, небрежно почесав нос, когда заметил дом справа от себя, затем притворился, что проверяет карман на наличие денег, когда взглянул на пустой участок слева от себя. Затем он наклонился и завязал шнурки на ботинках, изучая проезжающие машины. Встав, он продолжил идти по улице, сопровождаемый своими внимательными юными подопечными.
  
  Дойдя до конца улицы, Кентбридж повернулся к ним. “Хорошо, а теперь спросите меня что-нибудь об этой улице”.
  
  Номер восемнадцать, мальчик-азиат, спросил: “Что за флаг был у красного бунгало?”
  
  “Мексиканский флаг”, - без колебаний ответил Кентбридж. “Не современный мексиканский флаг, а старый, датируемый началом девятнадцатого века”.
  
  Семнадцатая подняла руку. Кентбридж кивнул ей. Устремив на него свои пронзительные голубые глаза, Семнадцатая спросила: “Сколько почтовых ящиков было снаружи многоквартирного дома с большой парковкой?”
  
  “Девяносто шесть”, - решительно ответил Кентбридж. Как и у его сирот, у него была отлично тренированная фотографическая память.
  
  Девятый шагнул вперед. “Какой номер был у мотоцикла, который проехал мимо раньше?”
  
  Кентбридж колебался. Это длилось всего секунду, но этого было достаточно, чтобы дать Найну надежду на то, что он сможет победить своего учителя в его же игре. Агент "Омега" оглядел улицу, пытаясь что-то вспомнить. Затем он продиктовал номерной знак, марку и модель мотоцикла, а также приблизительный возраст и вес мужчины, сидевшего на нем.
  
  Парень, он хорош. Девятый испытывал смесь восхищения и зависти, наблюдая за своим наставником. Однажды я стану лучше тебя, Томми. Просто назло тебе.
  
  Кентбридж повел сирот обратно тем путем, которым они пришли. Добравшись до лужайки перед приютом, он расспросил своих подопечных, чтобы проверить их собственные навыки наблюдения.
  
  Ожидая своей очереди на тестирование, Девятый заметил фургон для переезда, припаркованный на подъездной дорожке к многоквартирному дому Хелен. Мужчины из отдела переезда были заняты погрузкой мебели в фургон. Интерес Найна возрос, когда он увидел, как отец Хелен помогает мужчинам. Ему потребовалось мгновение, чтобы осознать происходящее. Его поразило осознание того, что Хелен и ее отец покидают этот район.
  
  Как ты можешь уже съезжать? Ты только что приехал в Ривердейл.
  
  Девятый оцепенел, когда узнал болезненную правду. Он никогда по-настоящему не встретит Хелен, хотя прямо сейчас она была центром его вселенной.
  
  “Девятый, опиши знак ”Дорожные работы" на перекрестке".
  
  Властный голос Кентбриджа вывел Девятого из транса. Семнадцатый и некоторые другие рассмеялись, когда заметили, что их товарищ-сирота грезит наяву. Суровый Кентбридж стоял над Найном, скрестив руки на груди, явно ожидая, что мальчик возьмет себя в руки.
  
  Сосредоточившись, Девятый поднял глаза на агента. “Это был белый знак с красным треугольником, содержащий предупреждение:”езжай осторожно – впереди дорожные работы".
  
  Кентбридж не признал абсолютную точность ответа Найна. Вместо этого он жестом пригласил детей следовать за ним внутрь. Когда он вел их на территорию приюта, он оценил эмоциональное состояние Найна. Он видел, что мальчик был чем-то расстроен.
  
  Подходя к входной двери здания, Девятый оглянулся на грузовик для вывоза мусора как раз вовремя, чтобы увидеть, как отец Хелен подписывает какие-то документы. Затем он увидел Хелен. На ней был рюкзак, а в руках чемодан. Девятый почувствовал, что его миру приходит конец.
  
  Она определенно съезжает.
  
  Незадолго до того, как за ним закрылась входная дверь приюта, острым, как бритва, зрением Найн увидел имя Катсаракис, написанное большими буквами сбоку от чемодана Хелен.
  
  #
  
  В тот вечер под бдительным присмотром Кентбриджа сироты приняли свой порошок Белого Золота, прежде чем лечь спать в большой комнате открытой планировки, которая служила им спальней на первом этаже приюта.
  
  Все они были в нейромагнитных шлемах. Они оставались на их головах до утра. Сироты поняли, что устройство, которое они носили, было примером почти бесконечного числа научных прорывов, совершенных военными и секретными организациями – прорывов, о которых общественность никогда не была осведомлена. Редкоземельные магниты были встроены в каждый шлем с целью активации определенных желез головного мозга. Железы, которые были бездействующими у обычного человека. Исследование доктора Педемонта показало, что магниты наиболее эффективны для развития мозга сирот, когда используются во время сна.
  
  Принимая дозу Белого золота, Девятый обнаружил, что испытывает растущее чувство потери от осознания того, что он больше никогда не увидит Хелен. Ему казалось, что у него вырвали сердце. Чувства, которые он испытывал к красивой девушке по соседству, быстро сменялись ужасающей пустотой.
  
  Стоя у двери, Кентбридж быстро пересчитал персонал, чтобы убедиться, что все дети на месте. Только Девятый изучал лицо агента, пока тот считал. Мальчик никогда бы не догадался, что за его обычным холодным выражением лица Кентбридж невероятно любил своих сирот – или своих учеников, как он о них думал. Он немало гордился достижениями, которых они уже достигли за свою короткую жизнь. И это правильно. В конце концов, он внес наибольший вклад в их интенсивное воспитание.
  
  Кентбридж наблюдал, как сироты опускались на колени возле своих кроватей и произносили свою ежедневную аффирмацию.
  
  Я омеганец и эрудит.
  
  К чему бы я ни стремился, я всегда добиваюсь своего.
  
  Ограничения , применимые к остальному человечеству,
  
  Ко мне это не относится.
  
  Наблюдая за своими сиротами, когда они завершали аффирмацию и забирались в свои кровати, Кентбридж задавался вопросом, как они воспримут изменения, которые, как он знал, произойдут на их пути. На данный момент Omega было выгодно, чтобы мальчики и девочки спали в одних спальнях, но это должно было закончиться, как только старшие достигнут подросткового возраста.
  
  Было неизбежно, что у некоторых возникнут чувства к своим товарищам–сиротам - чувства, которые выйдут за рамки братского общения. Это создало бы совершенно новый набор проблем, о которых Кентбридж предпочел пока не думать.
  
  “Хорошо отдохните ночью, команда”, - сказал он, выключая свет. “Завтра приезжают наши основатели Omega, и нам нужно устроить для них хорошее шоу”.
  
  #
  
  Лежа без сна в темноте с плотно застегнутым на голове нейромагнитным шлемом, Девятый не чувствовал внутри ничего, кроме горечи. Он знал, что если бы родился в нормальной жизни, то смог бы познакомиться с Хелен и, возможно, даже сводить ее в кино или, по крайней мере, помочь с домашним заданием. Ее знойная средиземноморская красота заполнила его воображение.
  
  Звук рыданий неподалеку отвлек его. Кто-то включил прикроватную лампу, и Девятый сразу увидел, что рыдания исходили от Двадцати Одного, молодого парня с бледной кожей и каштановыми волосами. Девятый не удивился. Эмоционально Twenty One был самым хрупким из всех сирот, и у него всегда были проблемы с тем уникальным образом жизни, который им навязывали. Он плакал почти каждую ночь, пока не засыпал, и иногда просыпался с криком от кошмаров.
  
  “Плакса!” Закричал Семнадцатый, громко смеясь над рыданиями мальчика. Это был хриплый, безжалостный смех.
  
  Один, самый старший сирота, скатился с кровати и поспешил утешить Двадцать Первого. Сидя на краю кровати все еще всхлипывающего мальчика, взрослый сирота из коренных американцев прошептал слова утешения. Двадцать один постепенно успокоился, и рыдания утихли.
  
  Когда Номер Один вернулся в свою постель, а большая комната снова погрузилась в темноту, мысли Девятого вернулись к Хелен. Ему стало интересно, куда они с отцом переезжают. Другой город? Он надеялся, что нет. Другой штат? Он содрогнулся от этой мысли. Другая страна? Об этом было невыносимо думать.
  
  Как бы то ни было, он знал, что теперь ему никогда не удастся с ней встретиться. Его романтическая фантазия оказалась именно такой: фантазией.
  
  Девятый давно понял, что желать чего-либо, что не вписывалось в планы агентства "Омега", для себя или других сирот, было чистой фантазией. Ничто не было возможно без благословения агентства. У животных больше свободы , чем у нас.
  
  По мере того, как росло его негодование по отношению к Омеге, он представлял, как сеет хаос среди своих хозяев. Больше всего на свете он хотел бы, чтобы они испытали эмоциональные и психические страдания, которые он и его товарищи-сироты переживали каждый день.
  
  Ублюдки.
  
  Девятый был удивлен уровнем ярости, который он чувствовал внутри. Он достиг предела своих возможностей и все, о чем он мог думать, это уничтожить своих хозяев Омег и обеспечить себе свободу. Чем больше он думал об этом, тем больше ему нравилась эта идея.
  
  Я должен убить их.
  
  Девятый понимал, что план действий, который он обдумывал, был бы равнозначен самоубийственной миссии. Ему, простому мальчику, предстояло выступить против могущественного агентства "Омега". И они не отнеслись бы благосклонно к восстанию одного из своих сирот – одного из их основных капиталовложений. Но ему было все равно. Теперь, когда он потерял Хелен, его больше не заботило собственное благополучие.
  
  Краска была отлита. Он бы это сделал.
  
  Будь что будет.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  10
  
  Нейлор затрясся от страха, когда Девятый прижал кончик ужасно острого кухонного ножа к его горлу.
  
  Девятый был в процессе захвата директора "Омеги" в заложники, и он наслаждался внезапной сменой власти. Теперь, когда Хелен ушла, его больше не заботила собственная безопасность. Он просто хотел причинить боль своим хозяевам.
  
  По лицу Нейлора катился пот, а его ленивый глаз работал сверхурочно, поворачиваясь влево и вправо, пока он отчаянно обдумывал свое затруднительное положение. Нож, который держал нападавший, оставался прижатым к его горлу. Он чувствовал, что Девятый намеревался убить его.
  
  Стоя прямо за спиной Нейлора, Девятый смотрел на ошеломленную аудиторию через плечо своего заложника. Кентбридж и другие сироты стояли прямо перед ним. Позади них, вдоль одной стены, сидели основатели и сотрудники Omega, в число которых входили Марсия Уилсон, медсестра Хильда и доктор Педемонт.
  
  “Слушайте сюда, больные ублюдки”, - торжествующе крикнул Девятый взрослым. “Вы собираетесь дать нам свободу!” Он многозначительно посмотрел на своих товарищей-сирот, ожидая, что они присоединятся к нему. Только двадцать один, эмоциональный мальчик, который прошлой ночью рыдал, пока не уснул, присоединился к Девятому. Остальные остались прикованными к месту рядом с Кентбриджем, включая Семнадцатую, которая покачала головой. Ничуть не смутившись, Найн приставил нож к горлу Нейлора.
  
  Кентбридж осторожно приблизился к Девятому. “Не делай глупостей, сынок”.
  
  “Освободите нас сейчас, или вам придется искать другого режиссера”. Девятый уколол Нейлора ножом в шею. На острие выступила кровь. Нейлор, казалось, был близок к обмороку.
  
  “Как ты думаешь, как далеко ты продвинешься?” Спросил Кентбридж. “Даже если ты выберешься из Ривердейла, или Чикаго, или Иллинойса, у нас есть твой микрочип, помнишь?” Он указал на Двадцать Первого. “А что насчет него?” Кентбридж сердито посмотрел на младшего сироту, который поник под взглядом своего хозяина.
  
  Впервые Девятый почувствовал укол дурного предчувствия. Он искоса взглянул на Двадцать Первого и проклял микрочип, который Омега встроил в предплечье каждого сироты.
  
  “Даже если ты совершишь чудо и ненадолго сбежишь, - продолжил Кентбридж, - мы поймаем Двадцать Первого, и он заплатит за твои проступки так же, как и за свои собственные”.
  
  Побежденный, Найн опустил нож и отпустил Нейлора. Двое дюжих сотрудников набросились на Найна и повалили его на пол. Затем доктор Педемонт воткнул иглу в плечо Девятого, чтобы подавить восстание раз и навсегда.
  
  Как ни странно, доктор продолжал тыкать ему иглой в плечо.
  
  Девятый открыл глаза и обнаружил, что его друг Десятый хлопает его по плечу. “Ты опоздаешь к завтраку, солнышко”.
  
  Дико озираясь по сторонам, Найн понял, что все это ему приснилось.
  
  “Не могу позволить себе опоздать сегодня утром”, - добавил Тен, наблюдая, как Девятый вылезает из кровати и стаскивает с головы нейромагнитный шлем.
  
  Девятый попытался выбросить дурной сон из головы, но тот не уходил. Он на секунду задумался над его значением, прежде чем заметил, что Десятый все еще наблюдает за ним. Джокер, обитающий в приюте, озорно ухмыльнулся ему. Найн удивлялся, как ему почти всегда удается извлекать юмор из их жалкого существования.
  
  “Сегодня у нас в гостях основатели Omega”, - Тен передразнил голос Кентбриджа, почти дословно процитировав их учителя. “Нам нужно устроить для них чертовски хорошее шоу!”
  
  Несмотря на свое подавленное состояние, Девятый не смог удержаться от смеха.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  11
  
  В подвале детского дома Педемонт дети провели различные демонстрации в пользу двенадцати членов-основателей агентства Omega. Они были разработаны для демонстрации превосходных навыков и интеллекта детей.
  
  Вундеркинды-сироты были разделены на группы Кентбриджем, который организовал процесс, следя за тем, чтобы все шло как по маслу.
  
  Девятый был одним из группы из шести человек, которые играли в шахматы парами. Это были скорострельные матчи, известные как Молниеносные шахматы, в которых целые партии завершались за десять минут или меньше – достижение, возможное только благодаря личному обучению двух шахматных гроссмейстеров, нанятых Omega. Некоторые действия были завершены так быстро, что были размыты для глаз любого зрителя.
  
  Другие небольшие группы сирот продемонстрировали навыки, варьирующиеся от владения языками до упражнений на память и решения сложных математических уравнений.
  
  Основатели агентства ходили по подвалу, внимательно наблюдая за различными мероприятиями. Нейлор, который был одним из двенадцати членов-основателей Omega, сопровождал гостей. Играя роль хозяина, он был уверен, что ежегодный визит правящего совета пройдет с полным успехом.
  
  Между шахматными ходами у Девятого была одна или две секунды, чтобы понаблюдать за человеком, который всего несколько часов назад фигурировал в его сне. Он не мог не отметить, что Нейлор расхаживал с важным видом, как римский император. Девятый презирал режиссера "Омеги" и жалел, что он действительно не приставил нож к его горлу.
  
  Завершив шахматный ход, который поставил его противника под контроль, Девятый взглянул на Кентбриджа, Марсию Уилсон, доктора Педемонта и медсестру Хильду, которые, как он видел, были очень напряжены. Они явно стремились произвести впечатление на VIP-персон. Кентбридж, в частности, хотел, чтобы его юные подопечные устроили хорошее шоу.
  
  Девятый впервые обратил свое внимание на основателей Omega. Он отметил, что они смотрели на него и его товарищей-сирот, как на роботов или, в лучшем случае, на исполняющих обязанности морских котиков.
  
  Среди двенадцати присутствующих основателей агентства были член британской королевской семьи, нефтяной чиновник, медиамагнат, сенатор и фармацевтический миллиардер. Все были американцами мужского пола, за исключением члена британской королевской семьи, привлекательной дамы средних лет. Вместе они основали сверхсекретное агентство "Омега" в семидесятых годах с единственной целью завоевания мирового господства.
  
  Их образ действий вращался вокруг размещения персонала по их выбору под прикрытием в различных правительственных ведомствах, разведывательных агентствах и крупных корпорациях. Ожидалось, что эти кроты однажды позволят Omega управлять мировыми делами, чтобы помочь достичь целей агентства и установить Новый мировой порядок.
  
  Чтобы создать этот новый проект и расширить сверхсекретное агентство "Омега", члены-основатели знали, что им нужно создать огромное состояние в кратчайшие возможные сроки. По их мнению, самым простым способом сделать это было выкачать как можно больше полезных ископаемых из стран Третьего мира. Это была вековая практика, испытанная, но никогда прежде не применявшаяся в тех огромных масштабах, к которым готовилась Omega.
  
  Все вращалось вокруг проекта Pedemont. Если бы сироты смогли раскрыть свой максимальный потенциал, все вместе они стали бы величайшим достоянием Omega к началу 21-го века, если не раньше. Работников подобного рода, с их превосходными генами и беспрецедентным образованием, раньше никто не видел.
  
  Правящий совет Omega был уверен, что каждый из сирот вернет свои инвестиции в тысячу раз.
  
  Нейлор привел основателей к группе, практикующей лингвистические навыки. Эти сироты свободно говорили по-испански. Кентбридж быстро присоединился к группе и перевел разговор на норвежский. Норвежский у сирот был таким же безупречным, как и их испанский. В следующие несколько минут они продемонстрировали свободное владение более чем дюжиной языков, начиная от таких разнообразных диалектов, как вьетнамский и суахили, и заканчивая ивритом и русским.
  
  По кивку Нейлора доктор Педемонт выступил вперед, встав между основателями и детьми, которых он создал.
  
  “Наши сироты существуют на переднем крае современной науки”, - гордо сказал доктор. “У каждого из них на две хромосомы больше, чем у обычного человека. По сути, они постлюди. Превосходит остальную часть населения во всех отношениях. ”
  
  Девятый поблизости напрягся, пытаясь расслышать доктора Педемонта над сиротами, которые все еще демонстрировали свои лингвистические способности. Его невнимание к шахматной доске перед ним чуть не привело к проигрышу. Он вовремя пришел в себя, и вскоре король его противника оказался под угрозой.
  
  Билл Стерлинг, один из основателей Omega и один из самых известных в мире разработчиков программного обеспечения, критически посмотрел на сирот. Джентльмен в очках, лет тридцати с небольшим, перевел свои глаза-бусинки на доктора Педемонта. “Как продвигаются дела с клонами, док?”
  
  “Мы приближаемся к этому”, - нерешительно ответил доктор Педемонт.
  
  Найдя хорошее применение своей любознательной натуре, Девятый узнал, что он и его товарищи-сироты были лишь первой партией сирот, запланированных Омегой. Будет выпущено пять дополнительных партий, все клоны оригиналов, как упоминалось в первой группе. Поскольку Omega потеряла доступ к Банку спермы гениев, в котором хранились вклады многих самых умных людей мира, было решено, что единственный способ создать таких же блестящих сирот - это клонировать существующих. План состоял в том, чтобы создать по пять клонов каждого сироты, чтобы в конечном итоге было сто пятнадцать копий сирот.
  
  Хотя официально клонирования человека еще не существовало, реальность была такова, что оно происходило в секретных лабораториях с 1950-х годов. Это был пример широкой пропасти, которая отделяла официальную науку от науки, находящейся под запретом. Как и почти все другие важные научные открытия, технология была скрыта от общественности государственными и частными организациями, которые уже давно занимались клонированием в своих собственных целях.
  
  После того, как сироты были клонированы, предполагалось, что каждый оригинал научит свою собственную копию всему, что они знают. По сути, сироты будут вести себя как старшие братья и сестры по отношению к своим собственным зеркальным "я".
  
  “Это сложная процедура, Билл, - добавил доктор Педемонт, - и потребуется немного больше времени, чтобы довести ее до совершенства”.
  
  Чувствуя, что Стерлинг и другие основатели не совсем удовлетворены, вмешался Нейлор. “Главное - вот эти дети”. Нейлор указал на сирот, как будто они были товаром в магазине. “Когда они станут взрослыми, у нас будет лучшая команда оперативников, шпионов, убийц или, более того, всех вышеперечисленных, на планете. Помимо этого, любые клоны будут для нас просто подливкой. ”
  
  Продолжая подслушивать, Девятый заметил, что Нейлор и остальные говорили так, как будто его и его товарищей-сирот вообще не было в подвале. Не в первый раз за этот день его мысли обратились к побегу из приюта. Он на мгновение подумал о Хелен и внезапно вспомнил, что она уехала из Ривердейла. Девятый быстро выбросил ее из головы, потому что иначе это было слишком болезненно.
  
  “Твой ход”, - сказал его противник, возвращая его в настоящее.
  
  Девятка сделал ход ферзем, чтобы поставить мат своей сопернице Восьмерке, симпатичной азиатке. Пока Восьмерка искала решение своей последней дилеммы, Девятка оглядела других сирот. Он инстинктивно понимал, что никто из них не разделяет его мыслей о том, чтобы освободиться от проекта "Педемонт", который так доминировал над каждым аспектом их жизни. Несмотря на то, что они уже были обученными убийцами и, возможно, не уступали большинству взрослых оперативников в этой области, они, казалось, полностью смирились со своей участью.
  
  Девятый по рождению сирота переключил свое внимание на старших омеганов в подвале. Из шестнадцати присутствующих только Кентбридж и Марсия прошли боевую подготовку, в то время как Девятый и его товарищи-сироты составляли двадцать три боевые машины. Он знал, что если бы у них была воля, они могли бы легко одолеть своих хозяев и взять под контроль приют.
  
  Постепенно Девятый пришел к осознанию того, что только у него одного есть желание свободы и смелость действовать в соответствии с этим. Только у него была эта искра независимости, и он знал, что если не воспользуется ею быстро, то потеряет эту искру и станет таким же покорным, как его товарищи-сироты.
  
  Сейчас или никогда.
  
  Он понятия не имел, как сможет справиться с этим в одиночку. Их учили, что сбежать из приюта невозможно. Примите свою судьбу, всегда говорил им Кентбридж. Учитывая далеко простирающиеся щупальца Омеги и микрочипы-имплантаты в каждом сироте, с логикой Кентбриджа было трудно поспорить.
  
  Девятый не мог смириться с перспективой вечно оставаться номером. Он должен был что-то предпринять. Он скорее умрет, пытаясь, чем останется рабом Омеги.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  12
  
  Основатели Omega казались удовлетворенными – по крайней мере, на данный момент. Они дали понять, что увидели и услышали достаточно, и Нейлор с облегчением вывел их из подвала.
  
  Позади них Кентбридж был занят подготовкой сирот к их дневным урокам. “Давайте, люди. Шевелитесь. Нам нужно втиснуть в полдня работу на целый день”.
  
  Девятый и другие сироты уселись перед белой доской в одной из отгороженных аудиторий на цокольном этаже. Кентбридж вновь появился несколько мгновений спустя в компании некоего профессора Чарльза Лидкомба, пожилого бородатого джентльмена, специализацией которого была история. В рамках их классического образования он читал лекции сиротам в течение последних семи лет.
  
  Как и все внешние преподаватели, которых время от времени приглашают читать лекции сиротам, профессор понимал, что он никогда никому не должен упоминать о приюте или о том, что происходило в его стенах. Не то чтобы он много знал о ней или ее сиротах. Тем не менее, он не питал иллюзий, что с ним может случиться, если он хотя бы упомянет кому-нибудь о приюте. Нейлор ясно дал понять, что с ним может произойти очень серьезный несчастный случай.
  
  Без предисловий профессор Лидкомб начал лекцию об истории войн и военных стратегиях, восходящих ко временам Александра Македонского.
  
  “Александр никогда не проигрывал битв, несмотря на то, что часто оказывался в численном меньшинстве”, - сказал профессор. Сироты ловили каждое его слово. Из всех лекторов, нанятых Omega для преподавания множества предметов, профессор Лидком был одним из их фаворитов. Каким бы сухим и лишенным чувства юмора он ни был, для Девяти и многих других сирот он оживил историю.
  
  Профессор не растерялся, когда доктор Педемонт и медсестра Хильда вошли в аудиторию, неся знакомые подносы с пузырьками. Пара с отработанной легкостью, насколько это было возможно, незаметно перемещалась среди сирот, раздавая каждому флаконы. И один за другим сироты без колебаний проглотили свою дневную дозу порошка Белого золота.
  
  Эта процедура, проводимая три раза в день, была настолько обычной, что профессор Лидком продолжил свою лекцию, как будто доктора и медсестры вообще не было в комнате. С маркером в руке он зарисовал сложную технику обхода с флангов, которую Александр использовал в некоторых сражениях. “Ни один другой генерал в истории не может одержать столько побед”.
  
  Когда Белое золото растворилось у них под языком, ни один из сирот не придал этому веществу ни малейшего значения. Они принимали порошок всю свою жизнь и придавали ему не больше значения, чем питьевой воде или воздуху, которым дышат.
  
  Доктор Педемонт, однако, оставался очарован необычным веществом, хотя работал с ним более десяти лет. Он знал это как ORME, или Одноатомные элементы с орбитальной перестройкой, сложный концентрат химических элементов. Ненаучное название Порошок белого золота относилось к тому факту, что при обработке его внешний вид напоминал порошок кокаина, хотя он был во много раз дороже кокаина и даже золота, если уж на то пошло.
  
  Как и большинство веществ и технологий, которые доктор Педемонт использовал для совершенствования своих сиротских творений, этот продукт не был известен официальной науке. Хотя научное сообщество знало о случайном открытии ORME хлопководом из Аризоны Дэвидом Хадсоном в 1975 году, им было отказано в возможности протестировать новейшие штаммы. На самом деле, они никогда не знали об их существовании.
  
  Порошок чистого белого золота, самый редкий и эффективный штамм, был полностью скрыт от ведущих ученых и общественности в целом. Таким образом, элитные группы, такие как агентство "Омега", могли бы использовать ее в полной тайне, чтобы извлекать выгоду из ее неоспоримых преимуществ и продвигать свои собственные планы.
  
  Было показано, что вещество, полученное путем извлечения и выделения элементов из морской воды и вулканической почвы, а затем перемешивания их магнитами, помогает в самых разных областях, включая сельское хозяйство, машиностроение и воздухоплавание. Однако доктор Педемонт и его начальство из "Омеги" сосредоточились на воздействии сверхпроводника на людей.
  
  Агентство наняло физиков, химиков и биологов для проведения лабораторных экспериментов и разработки версии ORME специально для сирот. Они использовали различные технологии для контроля эффективности порошка, включая микроскопию крови в темном поле и ЭЭГ-тесты головного мозга.
  
  Биологические результаты ОРМА были выдающимися. А также балансировка обоих полушарий головного мозга, продукт также доказано, что для активации так называемой мусорной части ДНК, и детей-сирот регулярное употребление это позволило им двигаться, бороться и думать, как эффективно и эффективно, как и почти любой взрослый человек. Регулярные, тщательно контролируемые соревнования между сиротами и ветеранами-оперативниками Omega вне всякого сомнения демонстрировали этот факт. В различных конкурсах, от тестов по математике и скорочтению до турниров по шахматам и боевым искусствам, сироты всегда доводили старших до предела, часто добивались своего, а иногда даже побеждали.
  
  Наблюдая, как созданные им сироты потребляют предписанные им дозы вещества, доктор Педемонт размышлял о его научном составе. Помимо золота, он знал, что в нем содержится ряд других металлов, включая родий, иридий, медь и платину, которые, как и часть золота, существуют в своих неметаллических состояниях.
  
  Раздав пузырек последнему из сирот, доктор затем передал другой Кентбриджу, который быстро вылил его содержимое себе под язык. Поскольку было известно, что биологические эффекты одинаковы для обычных людей вроде него, Кентбридж подумал, что это не повредит. Он употреблял его больше десяти лет – с тех пор, как доктор Педемонт заверил его, что это исправит большую часть его поврежденной ДНК и поддержит его тело в форме. Белое золото также обладает омолаживающими свойствами, которые, по мнению Кентбриджа, понадобятся ему в будущем, если он хочет не отставать от сирот.
  
  Когда доктор и медсестра Хильда ушли, а профессор Лидкомб закончил свою лекцию, Кентбридж взглянул на часы. “Спасибо, профессор”. Обращаясь к сиротам, он сказал: “Люди, давайте проведем сеанс изоляции”.
  
  Сироты вышли из разделенной лекционной зоны и направились к двадцати трем флотационным резервуарам, выстроенным в ряд в дальнем конце подвала. Без малейшего смущения каждый сирота снял с себя одежду и голышом забрался в свои индивидуальные резервуары.
  
  Последнее, что увидел Девятый перед тем, как лечь в свой резервуар, была Семнадцатая, хмуро смотревшая на него. Ее голубые глаза встретились с его, вечно обвиняющие. Он быстро закрыл крышку, чтобы ни секундой дольше не смотреть на ее суровое лицо.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  13
  
  Плавая в теплой соленой воде темного, беззвучного плавучего резервуара, Девятый позволил своему разуму отключиться. Целью этих сеансов сенсорной депривации было позволить сиротам достичь самых глубоких уровней своего разума. Опыт одиночного плавания привел их в очень расслабленное состояние, стимулируя важнейшие альфа- и тета-волны мозга. Это позволило им подсознательно ускорять изучение различных предметов.
  
  Тихие звуки музыки в стиле барокко нарушили тишину внутри резервуара Найн. Она звучала из динамиков, расположенных по обоим концам резервуара. Найн и его товарищи-сироты не знали этого, но этот особый стиль классической музыки звучал для них с тех пор, как они были в утробе матери.
  
  По словам их учителя музыки, разум становился похож на губку, когда они слушали симфонии Моцарта и других композиторов эпохи барокко. Девятый, однако, подозревал, что в музыке заложены подсознательные послания. Иногда ему казалось, что он улавливает шепот голоса Нейлора за музыкой, и он беспокоился, что ему промывают мозги.
  
  Голографическая видеозапись внезапно была передана в резервуар Девятого. Плавая на спине, у него не было выбора, кроме как смотреть на изображения – изображения, которые, несомненно, соответствовали замыслу Омеги.
  
  На этот раз изображения включали подлинные кадры различных методов убийства, которые в реальности использовались оперативниками Моссада, ЦРУ, КГБ и других элитных агентств. Поскольку голографические изображения, похожие на живые, были выполнены с использованием сложных лазерных технологий в 3D, Девятому показалось, что он действительно стал свидетелем кровавых убийств.
  
  В отличие от Семнадцати и нескольких других сирот, Девятому никогда не нравилось смотреть подобные картинки. От них у него подташнивало. Он закрыл глаза и попытался подумать о чем-нибудь другом. На ум сразу пришла Хелен. Ее красота рассеяла уродливые образы, которые были несколькими секундами ранее. По сравнению с людьми, с которыми Девятому приходилось общаться каждый день, она была ангелом. В этом он был уверен.
  
  Больше всего на свете он хотел найти Хелен и попытаться завоевать ее сердце. Для этого ему нужно было сбежать из приюта, а это, как всегда говорил Кентбридж, было невозможно.
  
  Он снова подумал о микрочипе, имплантированном в его предплечье. Она излучала сигнал каждую секунду в течение дня, так что даже если бы ему удалось сбежать, ультрасовременная спутниковая сеть Omega немедленно отследила бы его местонахождение. Затем он вспомнил крылатую фразу Кентбриджа: Для каждой проблемы всегда есть решение.
  
  Вернувшись к своим тренировкам на Омеге, Девятый позволил своему подсознанию взять верх. Он впал в состояние, подобное трансу, чтобы интуитивно найти ответ на свою проблему.
  
  Девятый вскоре поймал себя на мысли о Белом золоте. Он знал, что доктор Педемонт всегда держит баночку с порошком в своем кабинете на третьем этаже приюта.
  
  Девятый сирота вышел из своего добровольного транса и открыл глаза. Он задавался вопросом, почему из всех вещей ОРМ, или Белое Золото, пришло ему в голову. Изо всех сил стараясь не обращать внимания на голографические изображения убийств, которые все еще транслировались в его резервуар, Девятый мысленно перебрал все, что он знал об этом веществе.
  
  Он вспомнил секретный военный документ, который Omega разрешила сиротам прочитать. В нем упоминались эксперименты, проведенные американскими военными с использованием ORME. По-видимому, военные обнаружили неожиданный, но полезный побочный эффект Белого золота: при нанесении на транспортные средства и самолеты оно становилось невидимым для радаров и спутниковых технологий, и все передающие устройства перестали эффективно излучать сигналы.
  
  Хотя Найн уже обладал знаниями, эквивалентными уровню докторской степени в химии, биологии и физике, вещество зашкаливало и, казалось, бросало вызов логическим законам науки. Орбитально перестроенные моноатомные элементы относились к области квантовой физики, теории гиперпространств и, как сказали бы некоторые, Сумеречной зоны. Он не до конца понимал это, как и ученые из Omega, которые все еще тестировали это.
  
  Найна не волновала точная природа порошка. Его единственный интерес к Белому золоту заключался в том, что было замечено, что оно обладает плащом-невидимкой, и сигналы в его присутствии были искажены. В отчете военных говорилось, что необходимо провести дополнительные испытания, но если первоначальные эксперименты были точными, то вещество делало что-либо необнаруживаемым для радаров. Это, конечно, не было полным доказательством, но Девятый внезапно почувствовал надежду, что ОРМ укажет ему выход из лабиринта Омеги.
  
  Если бы он мог покрыть кожу своего предплечья Белым золотом, он знал, что у него есть шанс в буквальном смысле исчезнуть с радаров. Теоретически вещество могло бы мешать передаче сигнала от его имплантированного микрочипа, точно так же, как это было в военных машинах и самолетах. Фактически это сделало бы его невидимым для обширной спутниковой сети Omega.
  
  Он был уверен, что сможет позаимствовать немного порошка из кабинета доктора Педемонта. В конце концов, он успешно позаимствовал бинокль доктора, когда шпионил за Хелен из домика на дереве.
  
  Когда дерзкий план побега выкристаллизовался в его голове, Девятый обнаружил, что внезапно расслабился. Он плавал без напряжения в теплой соленой воде. Теперь его не беспокоили даже жестокие голографические изображения оперативников, убивающих всего в нескольких дюймах от его лица.
  
  Впервые в своей жизни он почувствовал, что превращается в личность. Это была здоровая, мятежная энергия, бушующая внутри – полная противоположность групповому сознанию или менталитету улья, который он испытывал с рождения.
  
  Человек был тем, кем ему никогда не суждено было стать. Действительно, это было то, чем он никогда не смог бы стать, если бы он каким-то образом не совершил невозможное и навсегда не разорвал свои связи с Омегой и приютом. Теперь я попытаюсь сделать невозможное. Он закрыл глаза. Я использую навыки, которым они меня научили, и Белое золото, которое они использовали, чтобы воспитать меня.
  
  Девятый громко рассмеялся. Казалось уместным, что он использует все, что дал ему Омега, чтобы вырваться из их лап.
  
  #
  
  Музыка в стиле барокко продолжала играть из динамиков подвала позже в тот же день, когда сироты возобновили свои занятия на диванах в библиотеке, расположенной прямо посреди подвала. Книжные полки заменили перегородки, и на каждой полке стояло множество книг на самые разные темы.
  
  Сегодня на кофейном столике перед сиротами были разложены сто отобранных книг. Каждый сирота должен был быстро прочитать каждую книгу. Обычно им требовалось около часа, чтобы завершить такое занятие. Звук порхающих страниц был слышен по всему подвалу, поскольку они переворачивали страницы со скоростью страница в секунду или быстрее.
  
  Продвинутая техника чтения, которая позволяла им мысленно обрабатывать книги с такой ускоренной скоростью, была известна как мысленная фотография. Это был метод, который использовал периферийное зрение и фотографическую память, чтобы захватывать целые страницы за раз. Как и на большинстве практик в приюте, дети проводили мысленную фотосъемку в необычных волнах мозга для обычного бодрствующего сознания. В данном случае это были преимущественно гамма-волны, и это позволило им задействовать гениальность своего подсознания.
  
  Девятый закончил читать "Над пропастью во ржи" и положил книгу обратно на стол. Потянувшись за следующей книгой, он поднял глаза и увидел, что Семнадцатый читает "Искусство войны". Он не мог не подумать, что это очень уместно, когда взял в руки " Графа Монте-Кристо" Александра Дюма. Сюжет классического романа, который его мозг обработал очень быстро, также показался ему очень подходящим, поскольку в нем были затронуты темы потерянной любви, заключения и несправедливости.
  
  Продолжая листать ее страницы, он начал фантазировать о том, как сбежит из Педемонтского приюта раз и навсегда и найдет Хелен, свою первую и единственную настоящую любовь.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  14
  
  Доктор Педемонт, даже не взглянув на Девятого, вышел из своего кабинета на третьем этаже и поспешил к ближайшей лестнице. Если бы доктор внимательно изучил свое девятирожденное творение, он, возможно, заметил бы напряжение на лице мальчика и задался вопросом, почему он слоняется по этому этажу.
  
  Хотя доктору Педемонту было приказано запирать дверь своего кабинета в его отсутствие, он уже давно пренебрегал этим. И Девятый давно знал об этом – с тех пор, как начал брать у доктора бинокль, чтобы шпионить за Хелен.
  
  Как только доктор скрылся внизу и Девятый убедился, что поблизости больше никого нет, он проскользнул в освободившийся кабинет. Он немедленно прикрыл камеру наблюдения полотенцем, прежде чем она смогла запечатлеть его изображение. Затем он направился к тому, за чем пришел: почти полной банке порошка Белого Золота, которая, как он знал, всегда была там. Взяв его, он быстро отвинтил крышку и высыпал немного порошка в маленький пакетик с мукой, который ранее принес с кухни. Он вернул банку на прежнее место, на полку книжного шкафа.
  
  Убедившись, что в коридоре никого нет, Девятый снял полотенце с камеры наблюдения, затем вышел из офиса и направился в свою квартиру двумя уровнями ниже. Взгляд на улицу подтвердил, что метель, которую прогнозировали, разыгралась с удвоенной силой. Дождь и снег хлестали по окнам приюта. Девятый почувствовал облегчение, что прогнозисты на этот раз оказались правы.
  
  До сих пор в Чикаго была довольно мягкая зима, но метель в конце февраля была признаком того, что ранней весны в этом году не будет. Фактически, температура в городе только что упала до рекордно низкого уровня. Это прекрасно подходило Девятому для того, что он планировал.
  
  #
  
  Кэвелл немного грустно вильнул хвостом, словно прощаясь. Японский шпиц временно преградил Найну путь к входной двери приюта. Мальчик быстро потрепал своего любимого пса за ухом, затем мягко отодвинул его с дороги.
  
  Девятый открыл входную дверь и собрался с духом, готовясь выйти на улицу в бушующую метель. Снег и град гнали впереди штормового ветра, который рвал ветровку с капюшоном, которую он носил поверх зимней спортивной формы. Сироте приходилось плотно натягивать капюшон, чтобы удержать его на месте и защитить лицо. Он был благодарен, что догадался надеть балаклаву, которая дала бы ему дополнительную защиту от пронизывающего холода.
  
  Было воскресенье, и всем сиротам, кроме пяти, был предоставлен выходной. Никто, кроме девяти, не планировал выходить на улицу, учитывая, что почти полностью отключили свет.
  
  Девятый был уверен, что из-за ужасной погоды он останется один, как только выйдет на улицу. Поэтому с некоторым испугом он увидел, как перед ним словно из ниоткуда возник Кентбридж. Агент только что закончил расчищать занесенные ветром препятствия во дворе перед домом. Толстое кашемировое пальто, которое он носил, промокло насквозь, и хлопья снега оседали на его плечах, как перхоть.
  
  Кентбридж был удивлен не меньше Девятого, обнаружив кого-то еще на улице в такой день. Он оглядел мальчика с ног до головы. “Куда это ты собрался в такую бурю?” Ему приходилось кричать, чтобы перекричать вой ветра.
  
  “У меня сегодня выходной, помнишь?”
  
  “Это не то, о чем я спрашивал. Попробуй еще раз”.
  
  “Я, эм...” Девятый запнулся, подбирая слова, и ему было трудно смотреть своему хозяину в глаза. “Я ухожу на тренировочную пробежку”.
  
  “В этом?” - скептически спросил Кентбридж, оглядываясь на снежную бурю, которая, казалось, усиливалась с каждой минутой.
  
  “Я хочу убедиться, что смогу выдержать холод. Кто знает, ” добавил Девятый чуть более уверенно, - возможно, однажды вы дадите мне задание в арктических регионах”.
  
  В конце концов Кентбридж отошел в сторону, чтобы пропустить Девятого, и с восхищением наблюдал, как решительный сирота побежал трусцой, поскальзываясь на обледенелой тропинке. Покачав головой, он отряхнул снег со своего кашемира и поспешил внутрь. Если бы Кентбридж оглянулся еще раз, он бы не увидел Девятого, хотя мальчик еще не отошел на тридцать ярдов от приюта, такая была видимость.
  
  Метель была такой сильной, что Девятый был вынужден перейти на шаг, согнувшись пополам от ветра. Ему приходилось смотреть в оба, чтобы не врезаться в фонарные столбы и другие препятствия.
  
  Найн не случайно выбрал именно этот день, чтобы попытаться вопреки всему сбежать из агентства "Омега". Синоптики предсказали, что Большой Чикаго и большая часть Иллинойса будут парализованы как минимум на двадцать четыре часа из-за сильной снежной бури.
  
  Девятый молился, чтобы метель продлилась дольше. Он знал, что это помешает усилиям Омеги вернуть его. Скоро они поймут, что я не вернусь. Он прикинул, что у него есть два часа, максимум три, прежде чем они решат, что он либо попал в аварию, либо сбежал. В любом случае, они будут искать меня.
  
  Однако это был просчитанный риск, поскольку Девятый знал, что во время снежной бури путешествие будет намного медленнее. С другой стороны, он также понимал, что в таких условиях его будет труднее найти.
  
  Мысль о том, что за ним охотится Омега, заставила его возобновить бег, несмотря на опасность, которую представлял лед под ногами и почти нулевая видимость. При повороте его сбило с ног силой ветра. Девятый тяжело приземлился спиной на тротуар и некоторое время лежал там, ошеломленный. Он не хотел вставать. В результате падения у него сильно болел копчик. Давай, шевелись, или ты навсегда останешься их рабом. Он заставил себя подняться на ноги и возобновить бег трусцой, не обращая внимания на риск еще одного падения.
  
  Ветер немного ослаб. Девятый немедленно ускорил шаг, сначала перейдя на бег, а затем на спринтерский. Он знал, что должен как можно больше отдалиться от приюта, но сначала у него были более неотложные дела.
  
  Когда он шел по 137-й-й улице, перед ним замаячила заброшенная церковь. Заброшенная римско-католическая церковь Святой Екатерины была пережитком ушедшей эпохи, когда Ривердейл когда-то был сообществом европейских иммигрантов. В те дни население пригорода состояло в основном из афроамериканцев, немногие из которых были католиками. Церковь находилась в аварийном состоянии, сколько Найн себя помнил. Он понятия не имел, почему ее не снесли, но в данном случае ее заброшенное состояние его устраивало.
  
  Быстро оглянувшись, чтобы убедиться, что за ним нет слежки, он побежал за церковь. По пути он миновал старое кладбище, которое также находилось в аварийном состоянии. Большинство надгробий были покрыты граффити - визитными карточками банд, действовавших в далеком Южном районе Чикаго.
  
  Девятый вошел в заднюю часть церкви через сломанную дверь, которая пьяно раскачивалась на петлях. Он вошел в прямоугольную комнату без окон, которая, как он предположил, когда-то была залом или, возможно, театром. Мокрый снег проникал через отверстия в ее частично обвалившейся крыше. Эти же отверстия позволяли слабому свету проникать в почти полную темноту помещения.
  
  Глазам Девятого потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть. Акклиматизировавшись, он осмотрел окрестности так, как его учили. Черно-белые портретные фотографии, висящие на стенах, намекали на призраков прошлого. Краска облупилась с тех же стен, а мебель была либо затянута паутиной, либо проржавела. На стенах и половицах также были нанесены граффити. Найн предположил, что некоторые надписи были нанесены совсем недавно.
  
  Повсюду были разбросаны останки бывших прихожан. Среди них были заплесневелая библия и картина с изображением Девы Марии. Картина была осквернена: у Мэри теперь были усы, напоминающие усы Адольфа Гитлера. В углу комнаты сиротливо стоял орган с отсутствующими ножными педалями и многими клавишами.
  
  Довольный, что место в его распоряжении, Девятый подошел к искореженному органу и сел на то, что, как он предположил, когда-то было табуретом органиста. Он снял ветровку, обнажив под ней небольшой рюкзак.
  
  Сирота знал, что время дорого. Хотя было важно установить дистанцию между ним и приютом, еще важнее было отключить сигнал, который день и ночь передавался с микрочипа в его предплечье. Ибо независимо от того, как далеко он уехал из приюта, этот проклятый микрочип навсегда связал его с хозяевами Омеги.
  
  Девятый открыл свой рюкзак и достал спортивную повязку и пакетик с порошком Белого золота, который он принес с собой. Он натянул спортивную повязку на предплечье так, что она заканчивалась примерно на два дюйма ниже локтя. Теперь она покрывала участок кожи, под которым, как он знал, был встроен микрочип. Затем девятый вставил мешочек с белым золотом под спортивную ленту, так что она плотно прилегала к его коже и была обернута по всей окружности руки. Он проверил спортивную ленту, чтобы убедиться, что она удержит сумку на месте.
  
  Наконец-то мы невидимы!
  
  Девятый ожидал, что его местоположение больше не будет видно в спутниковой сети Omega. Это было, если военные эксперименты с Белым золотом были точными. Если бы это было так, одно можно было сказать наверняка: когда Кентбридж или любой другой омеган в следующий раз проверит монитор компьютера, на котором мигающие красные точки показывали местонахождение сирот, они увидят двадцать две точки вместо обычных двадцати трех. Немедленно была бы поднята тревога, и лучшие оперативники агентства вышли бы на след сироты-изгоя.
  
  Изо всех сил пытаясь сдержать страх, который поднимался внутри него, Девятый поспешно надел рюкзак, накинул ветровку и приготовился уходить. Он остановился как вкопанный, услышав скрип половицы позади себя. Затем он услышал знакомый щелчок снимаемого с предохранителя пистолета. Ему даже показалось, что он узнал звук дыхания Кентбриджа.
  
  Как тебе удалось так быстро найти меня, Томми?
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  15
  
  Удивленный, Девятый понял, что игра окончена. Черт! Он поднял руки в знак капитуляции и медленно обернулся, не подозревая, что его ждет еще больший сюрприз.
  
  Это не Томми!
  
  Кто бы это ни был, это был не Кентбридж. В почти полной темноте Девятый смог разглядеть неясную фигуру в дальнем углу комнаты. Это был худой, жилистый мужчина, ниже ростом, чем Кентбридж. Его дыхание, ставшее громче, вырывалось короткими, как у астматика, хрипами.
  
  Руки все еще были подняты, Девятый заметил неясные очертания открытой двери позади мужской фигуры. Мужчина, очевидно, прятался в соседней комнате. Найн проклял себя за то, что не позаботился вдвойне убедиться, что старая церковь принадлежит ему одному.
  
  Мужчина шагнул вперед с пистолетом в руке, обнажив изможденного, взъерошенного латиноамериканца лет двадцати пяти. Характерные татуировки на руке, державшей пистолет, подсказали Девятому, что он член банды. Инициалы АЛКНА указывали на то, что он принадлежал к уличной банде Латинских королей, или Всемогущей нации Латинских королей, как называли себя ее участники. Девятый сразу же присвоил таинственному человеку имя Алкн.
  
  Судя по плачевному состоянию Алкна – впалые щеки, отсутствие зубов, безумные глаза и все такое – Девять пришли к выводу, что он наркоман. Мужчину сильно трясло, и ему явно не нравился сильный холод. Хотя его рука с пистолетом дрожала, оружие, которое он держал, оставалось направленным на Девятого. Мальчик узнал в нем Glock 17, полуавтоматический пистолет, популярный у военных и правоохранительных органов и, похоже, у чикагских уличных банд.
  
  Алкн шагнул вперед и помахал пистолетом перед носом Девятого. “Отдай мне снаряжение, парень”. В его голосе слышалось отчаяние. “Сейчас же!”
  
  Не знакомый с жаргоном наркоманов, Найн понятия не имел, чего хочет наркоман. Он посмотрел в глаза Алкну и почувствовал, что тот более чем способен нажать на курок "Глока". Девятый боролся с охватившей его паникой. Он вел себя так, как поступил бы любой испуганный двенадцатилетний ребенок в подобных обстоятельствах. За исключением того, что это было не совсем притворством.
  
  С каждой секундой наркоман становился все более отчаявшимся. “Отдай это мне!” Он приставил дуло пистолета ко лбу Девятого. “Я знаю, что это у тебя при себе, малыш. Я видел, как ты намотала его на руку. ”
  
  Девятого щелкнуло. Он понял, что наркоман принял порошок Белого золота за героин. Теперь, когда он понял, чего добивался Alkn, Девятый почувствовал, что лучше контролирует свой страх. По крайней мере, он знал, с чем имеет дело. Он сразу же стал еще более испуганным и покорным. “Можешь забрать все барахло. Только, пожалуйста, не убивай меня”.
  
  Удовлетворенный, наркоман жестом попросил Девятого передать порошок. Сирота снял ветровку и стянул с предплечья спортивную повязку, обнажив мешочек с белым золотом, обернутый вокруг его руки. Алкн выхватил у него пакет и заглянул внутрь. Его глаза широко раскрылись, когда он увидел его содержимое.
  
  Увидев, что наркоман на мгновение отвлекся, Девятый действовал почти не задумываясь.
  
  Долю секунды спустя Алкн лежал лицом вниз на полу без сознания. Девятый вырубил его молниеносным ударом карате в голову, предварительно выбив пистолет у него из руки ударом с разворота в стиле джиу-джитсу. Удары – первые девять из которых когда–либо наносились незнакомцу - несли в себе всю силу и точность, которые Кентбридж привил ему во время изнурительных занятий боевыми искусствами Teleiotes в спортзале.
  
  Вспомнив, что у него больше нет защиты в виде Белого золота, он быстро достал сумку, обернул ее вокруг предплечья и натянул поверх нее спортивную повязку, чтобы удержать на месте.
  
  “Эй, Феликс. Ты там в порядке?”
  
  Мужской голос снаружи сказал Девятому, что наркомана зовут Феликс, и это сказало ему, что Феликс был не один. Девятый взял пистолет Алкна – он все еще думал о нем как об Алкне – и проверил патронник, только чтобы обнаружить, что он пуст. Разочарованный, он выбросил его. Надев ветровку, он поспешил прочь, оставив все еще находящегося без сознания наркомана там, где он упал.
  
  Девятый прошел к передней части церкви. Ему не терпелось избежать встречи с приятелем Алкна, который, как он надеялся, все еще наблюдал за домом.
  
  Осторожно открыв входную дверь, он с облегчением обнаружил, что снег идет еще сильнее, чем раньше. Видимость сократилась до нескольких ярдов. Он вышел наружу.
  
  Девятый вскоре почувствовал, что он не один. Сирота бросился в сторону, когда второй член банды внезапно бросился на него. Этот нападавший, тоже латиноамериканец, не имел никакого сходства с его другом-наркоманом. Высокий и мускулистый, он двигался как атлет. Однако он был не так быстр, как Девятый. Сирота увернулся от удара дубинкой, который, попади она в цель, снес бы ему голову, и убежал по 137-й-й улице.
  
  “Я съем тебя живьем, малыш!” - крикнул латиноамериканец, погнавшись за мальчиком.
  
  Девятый бежал, спасая свою жизнь. В снегу глубиной в фут ему казалось, что он бежит как в замедленной съемке. Он оглянулся и встревожился, увидев, что латиноамериканец преследует его, и в руке у него нож. Разгневанный член банды все еще выкрикивал оскорбления, на этот раз на испанском.
  
  Пройдя сотню ярдов, Найнс почувствовал, как его сердце бешено колотится в груди. Он рискнул еще раз оглянуться через плечо и с облегчением увидел, что оторвался от преследователя. Тем не менее, он продолжал бежать, пока не выбился из сил, настолько напуганным он был.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  16
  
  Продолжающаяся снежная буря привела к тому, что все сироты Педемонта, как и большинство чикагцев, были прикованы к дому на весь день. Они лежали в своих спальнях и читали, в то время как другие сидели в соседней общей комнате, играли в снукер и смотрели телевизор.
  
  Семнадцатилетняя лежала на кровати, слушая на своем плеере электронную музыку советских времен, свою любимую. Ей нравился ее трансоподобный ритм. Девочка рассеянно посмотрела на незанятую кровать Найн напротив. Что-то показалось ей неуместным. Ей стало любопытно, она сняла наушники, скатилась с кровати и подошла к Найн.
  
  Ей потребовалась минута, чтобы понять, что именно привлекло ее внимание. Его кровать не заправлена. Семнадцать знали, что из всех сирот Девятый был одним из самых опрятных – конечно, среди мальчиков. Кентбридж настаивал, чтобы дети заправляли постели и содержали свои комнаты в порядке, но некоторые из них опаздывали и нуждались в постоянном напоминании. Хотя и не Девятый. Он всегда был аккуратным.
  
  Семнадцатая подозрительно заглянула под кровать Девятого. Она искала его рюкзак. У каждого сироты был рюкзак. Он всегда хранился под кроватью или в запирающемся шкафу, который был рядом с каждой кроватью. Ничего не обнаружив под кроватью, Семнадцатая обратила свое внимание на прикроватную тумбочку Девятого. Поскольку последние шесть месяцев она спала в кровати напротив кровати Найна, она точно знала, где он хранит ключ от шкафчика – в своей наволочке.
  
  Семнадцатая огляделась, чтобы убедиться, что за ней никто не наблюдает. Полдюжины сирот в поле зрения не обратили на нее никакого внимания. Она открыла шкаф Девятого. С первого взгляда она поняла, что его рюкзака там нет. Она посмотрела на настенные часы. Было 14:00.
  
  Светловолосая голубоглазая сирота подозревала Девятого в попытке к бегству. Взвесив улики, ее подозрения превратились в уверенность. Он бегал трусцой больше часа. Она знала это, потому что видела, как он покидал приют незадолго до 13:00. Семнадцатый занимался боевыми искусствами и выглянул из окна спортзала как раз в тот момент, когда Девятый вышел на улицу в своей спортивной форме для бега по мокрой погоде.
  
  Хотя часовая пробежка не была чем-то необычным в обычных условиях, Семнадцатая знала, что в такую метель это непомерно долго. Она обратила свои мысли к пропавшему рюкзаку. Рюкзаки сирот специального выпуска использовались только для экскурсий в дикую местность. В них были предметы для выживания, такие как компас, бутылка с водой, аптечка первой помощи, охотничий нож, фонарик-ручка и аварийные пайки.
  
  Семнадцатилетняя поняла, что она не одна. К ней присоединилась Одна, самая старшая сирота, которая только что заметила, как она рылась в вещах Девятой.
  
  “Как дела?” - спросил мальчик-коренной американец.
  
  “Девять. Он ушел”.
  
  “Да, Томми сказал нам, что отправился на тренировочную пробежку”.
  
  “Нет, это всего лишь его легенда. Он ушел из этого заведения”. Семнадцатый указал на прикроватную тумбочку Девятого. “Смотри, его рюкзак пропал”. Затем она открыла нижний ящик шкафа, где, как она знала, Девятый хранил свой бумажник. От него не осталось и следа. “И он забрал свой бумажник”. Она скептически посмотрела на один. “Зачем ему брать свой бумажник на тренировочную пробежку?”
  
  Номер Один пожал плечами. “На случай, если он не побеспокоится сбегать обратно и поймать такси?”
  
  Семнадцатый проигнорировал попытку пошутить и направился к выходу.
  
  Один решил, что она хотела предупредить Кентбриджа. Он знал, что между ней и Девятым не было любви. “Семнадцатый. Подожди минутку”.
  
  Семнадцатая остановилась на полпути и повернулась к Номеру Один. Страдальческое выражение ее лица подтверждало, что она намеревалась сообщить об исчезновении Девятого.
  
  Один случайно подошел к ней. “Я не уверен, что Девятый расстался, но давайте предположим, что это так”. Он посмотрел на свою противоположность и понизил голос. “Ну и что? Мы все хотели бы убраться к черту из этой дыры. Если Девятому удастся сбежать, у него может появиться шанс настучать на Омегу и, ” он оглядел их окрестности, - показать это место таким, какое оно есть на самом деле ”.
  
  Семнадцатая покачала головой. “Мы должны позаботиться о себе сами. Если мы не скажем Томми сейчас, он узнает, что мы прикрывали его золотого мальчика, и накажет каждого из нас ”.
  
  Она снова направилась к выходу. На этот раз кто-то преградил ей путь. Завязался спор. К этому времени несколько других сирот пришли разобраться. По мере того, как спор разгорался, все остальные присутствующие сироты набросились на эту пару.
  
  “Кто ты такой, чтобы играть Бога?” Спросил один.
  
  “У девятого нет шансов сбежать”, - парировала Семнадцатая. Она закатала левый рукав своего кардигана и указала на обнаженное предплечье. “Его микрочип выдаст его местонахождение, как только они узнают, что он пропал. Его поймают через несколько минут ”.
  
  Когда другие сироты набрали скорость, они единодушно встали на сторону One. Хотя все они испытывали различную степень зависти к девятому сироте, они сочувствовали его стремлению к свободе. Они тоже чувствовали себя заключенными и, если честно, большинство из них не раз подумывали о побеге из приюта. Хотя им и не семнадцать. Она знала свое место – и оно было именно там, где она была, в приюте Педемонт.
  
  К несчастью для Семнадцатилетней, она была в меньшинстве. Ее товарищи-сироты стояли между ней и выходом. Было ясно, что попытка побега Найн получила единодушную поддержку, и, по крайней мере, на данный момент, ей придется подчиниться.
  
  “У нас есть взаимопонимание?” Один из них спросил ее.
  
  Возмущенная Семнадцатилетняя девочка отказалась признать поражение. Вместо этого она надулась и вернулась в свою постель, чтобы потакать своей склонности к электронной музыке Советского Союза. За ее спиной Один из них кивнул остальным и жестом велел им разойтись.
  
  #
  
  Девятый бежал тридцать минут без остановки с тех пор, как сбежал от членов банды латиноамериканцев в церкви. Снег, который был еще гуще, в сочетании с его усталостью превратил его продвижение в медленную шарканье. Он бежал почти вслепую, когда ураганный ветер бил ему в глаза жалящими сосульками, а конечности онемели.
  
  Сирота знал, что если его хозяева Омега еще не искали его, то скоро будут. Найн понятия не имел, сработал ли его план использовать Белое золото для блокирования сигнала передачи, излучаемого микрочипом в его предплечье. Он просто полагался на достоверность сообщений о военных экспериментах.
  
  Мальчик молился, чтобы его текущее местоположение теперь невозможно было отследить. Думаю, я узнаю достаточно скоро. Между тем, он знал, что ему просто нужно доверять и надеяться на лучшее.
  
  Конечной целью Найна было добраться до Калифорнии – точнее, до прибрежного городка Санта-Моника. Потому что именно туда, как он узнал, переехали Хелен и ее отец.
  
  Ключ к разгадке местонахождения Хелен дал имя Катсаракис, которое Найн заметил на боку ее чемодана, когда видел ее в последний раз. Предполагая, что это ее фамилия, он звонил бывшим соседям Катсаракис из различных телефонных будок по всему Ривердейлу. Он звонил под видом банковского клерка, работника местного совета, ученика слесаря и младшего сотрудника телекоммуникационной компании. К счастью, его голос недавно сломался и теперь звучал вполне взросло для его возраста. Соседи приняли его за того, за кого он себя выдавал, и рассказали ему то, что он хотел знать.
  
  В ходе этих звонков он узнал, что отец Хелен, некто Янни Катсаракис, был сотрудником почтовой службы США. Звонок в штаб-квартиру USPS в Вашингтоне, округ Колумбия, показал, что Янни переведен в почтовое отделение в Санта-Монике.
  
  Сирота переориентировался на настоящее. Мне нужно уехать из Иллинойса, прежде чем я смогу даже думать о Хелен или Калифорнии. Он направлялся на север по жилым улицам Саут-Сайда. Его ближайшей целью был центр Чикаго. Он думал, что в городе его будет труднее найти. Здесь, в пригороде, он чувствовал себя совершенно беззащитным.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  17
  
  Кентбридж сидел за компьютером в своем кабинете на третьем этаже приюта, составляя еженедельный отчет для Нейлора. Это была задача, которая ему никогда не нравилась, поскольку всегда напоминала ему, насколько он далек от мира полевых оперативников – того самого мира, из которого Нейлор отозвал его, чтобы наставлять драгоценных сирот агентства.
  
  В этот раз репортаж вызвал у него больше беспокойства, чем обычно. Пятью минутами ранее, проходя незамеченным мимо спальных помещений сирот, он стал свидетелем того, как Один и другие сироты ругали Семнадцатилетнего. О чем именно, он понятия не имел. В обычной ситуации он бы провел расследование, но не сегодня. Недавно он пообещал себе, что предоставит сиротам больше свободы для самовыражения в молодости. Потому что это то, чем они были – по крайней мере, физически и ментально, хотя, возможно, и не эмоционально.
  
  Хотя его отцовский инстинкт требовал вмешаться, когда он увидел, что его подопечные ссорятся, он передумал, предпочтя позволить им разобраться во всем как взрослым. Тем не менее, это не выходило у него из головы. Наконец, он выбросил это из головы и сосредоточился на своем неприятном еженедельном отчете.
  
  В другом месте на третьем этаже доктор Педемонт сидел за компьютером и писал свой собственный еженедельный отчет для Нейлора. Его пальцы бегали по клавиатуре. В отличие от Кентбриджа, доктор был в своей стихии, отчитываясь о проделанной за неделю работе и, по крайней мере, в его глазах, о своих выдающихся достижениях.
  
  Оторвав взгляд от клавиатуры, он заметил, что банка с Белым золотом, которую он держал на книжной полке рядом со своим столом, была не совсем такой, какой он ее оставил. Хотя она была не на своем месте менее чем на четверть дюйма, доктор Педемонт сразу заметил аномалию. Никто другой бы этого не заметил, но он страдал атаксофобией, боязнью беспорядка или неопрятности. Для него банка, даже слегка неуместная, выделялась так, как будто к ней была прикреплена неоновая вывеска.
  
  К счастью, в его узкоспециализированной работе атаксофобия была чем-то вроде сильной стороны, поскольку упорядоченность и опрятность были обязательными условиями.
  
  Затем доктор поднял глаза на камеру наблюдения в потолке и заметил, что она направлена под другим углом, чем обычно, как будто кто-то ударил по ней.
  
  #
  
  Снаружи не утихала метель. Это стало испытанием для Девятого, который теперь уже не был на ногах. Он ехал на 250-кубовом мотоцикле, который ранее украл со стоянки торгового центра, а снег и лед делали езду опасной даже для опытных гонщиков.
  
  В какой-то степени Девятому пришлось научиться ездить на ходу. Хотя он и раньше практиковался в вождении транспортных средств и мотоциклов, это почти полностью было смоделировано в среде виртуальной реальности. И, конечно же, ему никогда не давали никаких инструкций о том, как ездить в таких экстремальных условиях. Однако, как и все дети Педемонта, он обладал блестящими моторно-механическими навыками и был способен учиться и адаптироваться гораздо быстрее, чем среднестатистический гражданин.
  
  Когда сирота ехал по Саут-Мичиган-авеню, не превышая скорости, он был почти ослеплен снегом, который налип на козырек его украденного шлема, а переднее колесо его велосипеда опасно занесло на обледенелой дороге. Должно быть, я хочу умереть. Других мотоциклистов на дороге не было. О чем это мне говорит? Несколько незанятых транспортных средств, включая автобус, явно были брошены после поломки или остановки на морозе. Им грозила опасность оказаться погребенными под снегом.
  
  Не в первый раз Девятый прокручивал в уме то, что он планировал сделать. Его первоначальный план сесть на автобус или поезд, или, возможно, угнать машину и сбежать из штата, теперь был отложен, поскольку он подозревал, что снежная буря остановит даже весь общественный транспорт, если уже не остановила. Теперь он планировал сделать следующую лучшую вещь – затаиться в городе, пока не утихнет метель и он не сможет успешно сбежать.
  
  Путешествуя параллельно озеру Мичиган, Девятый взглянул направо и увидел едва различимые очертания стадиона "Солджер Филд". Он был выкрашен в белый цвет, как и все остальное. Впереди он едва мог разглядеть небоскребы, возвышающиеся над Лупом – центральным деловым районом города.
  
  Въезжая на южную окраину центра Чикаго, переднее колесо мотоцикла снова занесло, убедив Девятого, что ему нужно бросить мотоцикл, прежде чем он покончит с собой. Он свернул в первый попавшийся переулок и остановился за ирландским баром. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, он продолжил путь пешком к центру города.
  
  Девятый взглянул на часы. Прошло уже девяносто минут с тех пор, как он покинул приют. Он напомнил себе, что если ему удастся выбраться из Чикаго, и желательно из Иллинойса, то есть шанс навсегда освободиться от щупалец Омеги. И, что не менее важно, найти Хелен и ухаживать за ней.
  
  Поскольку его учили выполнять любое задание, Девятый настроился на то, что ждет его впереди. Сегодня тот день, когда ты становишься человеком, а не цифрой. Он воспринял эти вдохновляющие мысли. Перво-наперво. Найди место, где можно спрятаться, пока не утихнет эта метель. Он ускорил шаг.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  18
  
  Кентбридж наконец-то продвинулся в составлении своего еженедельного отчета, когда дверь его кабинета распахнулась и ворвался доктор Педемонт. Он сжимал в руках банку с Белым золотом и тяжело дышал, только что пробежав по длинному коридору и чуть не столкнувшись с медсестрой Хильдой.
  
  “Что за черт?”
  
  “Прости, Томми”. Доктор ахнул. “Но я думаю, что было украдено немного белого золота”.
  
  Доктор Педемонт объяснил свои подозрения и упомянул неисправную камеру видеонаблюдения в своем кабинете.
  
  “Дверь вашего офиса была заперта?”
  
  Виноватый взгляд доктора подсказал Кентбриджу ответ. Специальный агент вскочил со стула и выбежал из кабинета, за ним последовал его взволнованный коллега.
  
  #
  
  Кентбридж и доктор Педемонт нетерпеливо наблюдали, как ИТ-сотрудник Omega Дуэйн быстро перемотал видеокассету, которую они несколькими минутами ранее сняли с камеры наблюдения в кабинете врача. Они находились в закрытом компьютерном зале на том же этаже, что и офис Кентбриджа. Неподалеку за своими рабочими местами сидели два ИТ-специалиста.
  
  Минуты тянулись незаметно, пока пара просматривала кадры с пустующим кабинетом доктора в быстром движении на экране компьютера Дуэйна. Экран внезапно почернел, как будто выключили свет.
  
  “Прекрати это там”, - приказал Кентбридж.
  
  Дуэйн остановил пленку, прокрутил ее назад и прокрутил еще раз, на этот раз в замедленном режиме. Как и прежде, экран стал черным.
  
  “Ты можешь еще немного притормозить?” Спросил Кентбридж.
  
  “Еще бы”, - сказал Дуэйн. Он прокрутил это в сверхмедленном темпе. На этот раз было видно, как что-то похожее на полотенце или одеяло медленно перемещается по экрану, пока полностью не закрыло объективы камеры. “Очевидно, кто-то закрыл камеру”.
  
  “Очевидно”. Кентбридж вспомнил ссору сирот, свидетелем которой он стал, проходя мимо их каюты ранее. Не говоря ни слова, он вышел из комнаты. Позади него доктор Педемонт и Дуэйн ошеломленно переглянулись.
  
  Мысли Кентбриджа лихорадочно метались, пока он спускался по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки за раз, к помещениям для сирот на втором этаже. Интуиция подсказывала ему, что что-то не так. Что именно, он понятия не имел. Он притормозил, не доезжая до дома сирот, и заглянул внутрь через открытую дверь. Все казалось нормальным. Дети играли в снукер, карты или смотрели телевизор, чем и занимались большую часть дня. Кентбридж заметил, что Семнадцатая выглядит надутой. Но ведь она всегда выглядит надутой. Он тихо вошел в комнату.
  
  Тринадцатый, полинезийский мальчик, первым заметил специального агента. Он посмотрел своему хозяину в глаза, прежде чем быстро вернуть свое внимание к карточной игре.
  
  Кентбридж обвел взглядом лица остальных своих подопечных. Все они выглядят смертельно виноватыми. Он сразу перешел к делу. “Я знаю, что что-то не так, люди!” Он свирепо посмотрел на каждого из них. “Теперь кто мне скажет?”
  
  Никто из сирот не произнес ни слова. Вспомнив о предыдущей стычке, свидетелем которой он был, Кентбридж повернулся к Семнадцатому. “О чем вы с остальными спорили раньше?”
  
  Семнадцатая была удивлена, узнав, что Кентбридж видел этот инцидент. Она открыла рот, чтобы ответить. “Я...”
  
  “Это было ерундой”, - вставил один из них. “Seventeen просто пытались перехитрить нас, как обычно”.
  
  Несколько других сирот кивнули в знак согласия, но Кентбридж на это не купился. Он быстро подсчитал численность персонала и понял, что одного сироты не хватает.
  
  Девятый пропал!
  
  Он вспомнил, что мальчик ушел на тренировочную пробежку. Черт, это было почти два часа назад. Он хмуро посмотрел на детей. “Где Девятый?” Его тон и выражение лица не оставляли сомнений в том, что он был зол и не в настроении выслушивать ложь.
  
  Сироты посмотрели на него, как будто хотели сказать, игра окончена. По-прежнему никто не произнес ни слова.
  
  Кентбридж знал, что отсутствие Девятого может означать только одно из двух: либо с ним произошел несчастный случай, либо он сбежал. Молясь, чтобы это было не последнее, он поспешно вытащил из кармана куртки маленький карманный компьютер. Он всегда носил его с собой. Щелкнув выключателем, он немедленно загрузился. На миниатюрном мониторе появилась домашняя страница, цифровая карта Чикаго. На ней всегда было двадцать три мигающих красных точки, подтверждающих получение сигналов, передаваемых от микрочипов внутри каждого сироты.
  
  Кентбридж сосчитал красные точки.
  
  Всего двадцать два!
  
  Он поспешно расширил спутниковый снимок, чтобы отобразить карту всего штата, а затем и всей материковой Америки.
  
  По-прежнему только двадцать две красные точки!
  
  Специальный агент понял, что его обманули. Ему захотелось закричать и выругаться, но он сдержал свои эмоции перед сиротами. Даже если бы Девятого сбили или убили, его микрочип все равно выдал бы его местонахождение.
  
  Кентбридж знал, что сирота девятого рождения каким-то образом заблокировал сигнал передачи, но, хоть убей, не мог понять, как. Если не считать того, что он отрубил себе руку – или вскрыл ее и извлек чип, – не было никакого известного способа скрыть свое местонахождение. Каким бы находчивым ни был Девятый, Кентбридж ни на секунду не поверил, что мальчик прибегнет к таким решительным действиям, чтобы спрятаться от своих хозяев-Омег.
  
  Как он внушил своим подопечным, система слежения Омеги была надежной, и от нее невозможно было уклониться. И он всегда верил в это – до сих пор.
  
  Кентбридж скрыл свое недоверие, вернув холодный взгляд своей плененной аудитории. “Кто-нибудь из вас знает, куда он пошел?” Снова тишина. На этот раз он смотрел прямо на Семнадцатого. “Я не собираюсь просить снова”.
  
  “Он действовал в одиночку, сэр”, - сказал Семнадцатый. “Никогда никому из нас не рассказывал о своих планах побега”.
  
  “Подожди минутку”, - подозрительно ответил Кентбридж. “Откуда ты знаешь, что Девятый пытается сбежать? Не мог ли он попасть в аварию или прятаться от снежной бури?”
  
  Семнадцатая покачала головой, затем указала на кровать Девятого. “Он взял с собой свой рюкзак. И бумажник”.
  
  Так оно и было. Кентбридж, вне всякого сомнения, знал, что впервые в истории проекта Педемонт одно из созданий доктора пыталось сбежать. Он также знал, что Нейлор обвинит его и возложит личную ответственность на него. За все годы работы в агентстве это было бы первым пятном в его тетради.
  
  Не хотелось думать о последствиях, если Найн или кто-либо из сирот Педемонта, если уж на то пошло, предадут огласке то, что на самом деле произошло в приюте.
  
  Не в силах больше скрывать свою ярость, Кентбридж развернулся на каблуках и умчался прочь, оставив оставшихся двадцать двух сирот без сомнения, им придется жестоко поплатиться за то, что они не сообщили в полицию, как только заподозрили, что Девятый сбежал.
  
  Шагая обратно по коридору, Кентбридж приготовился сообщить Нейлору плохие новости. Он не очень-то этого ждал. Однако он испытал удовлетворение, узнав, что Нейлор предоставит ему все ресурсы агентства, чтобы поймать сироту-бродягу.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  19
  
  Директор агентства Omega Эндрю Нейлор почувствовал, что у него начинает болеть голова. Он и старший агент Марсия Уилсон часами сидели в его кабинете в штаб-квартире Omega, пытаясь решить проблему, вызванную главным конкурентом агентства, Фондом Нексус.
  
  Нейлору сообщили, что не менее секретный фонд "Нексус" внедрил одного из своих сотрудников в агентство "Омега". Они с Марсией просматривали записи всех сотрудников и подрядчиков, нанятых на различных подстанциях Omega за последние шесть месяцев, чтобы попытаться идентифицировать крота. То, что он приказал своему старшему агенту бросить то, чем она занималась, и вылететь на встречу с ним в штаб-квартиру, свидетельствовало о том, насколько серьезно он воспринял информацию. К счастью, снежная буря еще не отменила рейсы в Чикаго и обратно, когда Марсия получила звонок ранее в тот же день. Как оказалось, ее рейс был последним вылетом.
  
  Штаб-квартира Omega служила домом вдали от дома для Марсии, чье время в остальном было разделено между детским домом Педемонт и командным центром ЦРУ в Лэнгли, Вирджиния, где она также была сотрудницей. В отличие от центра ЦРУ, штаб-квартира "Омеги" не значилась ни на картах, ни на спутниковых снимках. Это было потому, что это было подземное сооружение, спрятанное глубоко под заброшенной плотиной гидроэлектростанции на юго-западе Иллинойса. Построенное в 1978 году подземное сооружение было неизвестно американской общественности. Что еще более важно, оно было неизвестно правительству США или любому другому правительству, если уж на то пошло.
  
  Однако все могло измениться, если бы среди них действительно был нексусный "крот".
  
  Для Нейлора время было выбрано самое неподходящее. Компания Omega была на грани заключения выгодных контрактов на добычу полезных ископаемых с горсткой новых республик Восточной Европы и Центральной Азии – бывших российских территорий, недавно получивших независимость после падения коммунизма в регионе. Если бы секретные разведданные, собранные оперативниками Omega, были переданы Nexus, эта организация могла бы легко опередить Omega в заключении многомиллиардных сделок.
  
  Марсия изучила досье женщины-компьютерщика, которую Omega наняла месяцем ранее. Она протянула досье Нейлору. “Это дело, возможно, стоит расследовать, сэр”.
  
  Телефон на столе Нейлора зазвонил, когда директор забирал папку у своего старшего агента. “Вы поняли”.
  
  Когда Марсия ответила на звонок, Нейлор не знал об этом, но его головная боль стала намного сильнее. Марсия что-то пробормотала в трубку, затем передала трубку Нейлору. “Для вас это Кентбридж, сэр”.
  
  “Скажи ему, что я слишком занят, чтобы обсуждать какие-либо проблемы с его лодыжкой”.
  
  “Он говорит, что это срочно”.
  
  Рассерженный Нейлор выхватил телефон у своего подчиненного. “В чем дело, Томми?”
  
  Наблюдая за своим боссом, Марсия сразу поняла, что у Нейлора проблема не менее серьезная, чем выявление нексусного "крота". Пока режиссер слушал Кентбриджа, его рябое лицо покраснело от ярости, а ленивый глаз вращался в глазнице, как вращающаяся тарелка.
  
  “Что вы имеете в виду, он пытается сбежать?” Нейлор взревел в трубку. Одновременно он включил громкую связь, чтобы Марсия могла принять участие в разговоре. Он хотел, чтобы она это услышала, поскольку, после Кентбриджа и доктора Педемонта, она имела самое непосредственное отношение к сиротам.
  
  Голос Кентбриджа раздался по защищенной линии громко и отчетливо. “Его нет уже два часа, и он каким-то образом заблокировал сигнал передачи со своего микрочипа”.
  
  “Это невозможно!”
  
  “Вы правы, сэр”, - согласился Кентбридж. “Но он все равно это сделал”.
  
  “Какой это ребенок?”
  
  “Девять”.
  
  “Сын Аннет?” Спросил Нейлор, имея в виду покойную мать Найн.
  
  “Да”, - ответил Кентбридж. “Если вы сможете выделить дюжину оперативников, я уверен, мы скоро сможем обуздать его”.
  
  “Томми, сейчас неподходящее время”, - ответил Нейлор. “У нас здесь другая ситуация, с которой мы имеем дело. Большинство наших оперативников в настоящее время на задании, поэтому я могу выделить только пятерых человек. Вот и все.”
  
  На другом конце провода повисла короткая пауза. “Что ж, если это все, чем вы можете поделиться, сэр, этого будет достаточно”.
  
  Марсия слышала скрытое разочарование в голосе Кентбриджа.
  
  “А ты тем временем займись делом”, - рявкнул Нейлор в трубку, прежде чем резко прервать разговор. Повернувшись к Марсии, он сказал: “Снежная буря еще не перекрыла все дороги в Чикаго. Так что тебе лучше пойти и помочь Томми. В конце концов, ты знаешь этих маленьких сорванцов почти так же хорошо, как и он. ”
  
  Уходя, Марсия собрала свои бумаги и встала. “Я говорила тебе, что девятый был проблемой”.
  
  “Ты была права”, - ответил Нейлор, провожая Марсию из своего кабинета. “Поторопись, если ты уйдешь сейчас, то сможешь вернуться в Чикаго до наступления темноты”. Он мягко подтолкнул ее вперед. “И возьми с собой двух оперативников. Трех других я одалживаю Томми, они сейчас в Чикаго ”.
  
  Пара вышла в мезонин. Из него открывался вид на большой операционный зал открытой планировки, где персонал Omega выполнял свои специализированные функции. Глядя на них сверху вниз, Марсия подумала, что они могли бы быть сотрудниками любой корпорации в любой точке западного мира. На самом деле, она знала, что они были лучшими в своих областях, они дали клятву хранить тайну Omega и сознательно работали, чтобы помочь агентству достичь своей цели - стать влиятельным лицом в Новом мировом порядке.
  
  Нейлор пожелал Марсии счастливого возвращения в Чикаго, провожая ее к открытому лифту, который поднимет ее на поверхность на милю выше. Она вошла в лифт. Когда двери закрылись, Нейлор добавил: “Помоги Томми разобраться с этой проблемой сирот-изгоев, а потом возвращайся сюда как можно быстрее”.
  
  Марсия кивнула и ушла.
  
  Нейлор вернулся в свой офис и обнаружил, что его ждет пожилой джентльмен. Флетчер Фон Пейн был одним из двенадцати основателей агентства Omega. Он также был могущественным банкиром и мажоритарным акционером Федеральной резервной системы США, которая, несмотря на свое вводящее в заблуждение название, не принадлежала государству и фактически была частной корпорацией, принадлежащей мировой элите.
  
  Семья фон Пейн была малоизвестной, но весьма влиятельной организацией в американских банковских кругах. Некоторые называли это "Банковская роялти". Дед Флетчера Фон Пейна был одним из главных исполнителей Закона о федеральной резервной системе 1913 года, который фактически отобрал право собственности на банк у американского народа.
  
  Изучая Нейлора, пожилой банкир вспомнил, что незадолго до убийства президент Кеннеди приступил к разработке нового Закона о Федеральной резервной системе, который восстановил бы ФРС в качестве полноценного государственного банка США. Вместо этого остался центральный банк, лишь номинально находящийся под контролем правительства.
  
  Фон Пейн понимал, что вся денежная система представляет собой гигантскую финансовую пирамиду и может быть соответствующим образом изменена. Он и его дружки из Федеральной резервной системы контролировали процентные ставки, инфляцию и печатание бумажных денег. Благодаря ему средства ФРС могли последовательно поступать в агентство Omega через множество оффшорных банковских счетов. Тем не менее, те же самые закадычные друзья ожидали результатов, и им не нравилось, когда на них смотрели как на бездонную яму.
  
  В первую очередь поэтому Фон Пейн в этот момент проверял Нейлора. И Нейлор это знал.
  
  “Пожалуйста, присаживайтесь, Флетчер”, - вежливо сказал Нейлор. Он помассировал висок, пытаясь унять пульсирующую головную боль, затем сел сам и повернулся лицом к своему важному посетителю.
  
  Фон Пейн видел, что его противоположность чем-то обеспокоена. “Что случилось, Эндрю? Это из-за этой чертовой истории с Нексусом?”
  
  “Отчасти так оно и есть. И я только что узнал, что один из наших сирот сбежал.” И у меня чертовски болит голова, и я не в настроении подвергаться перекрестному допросу. Нейлора так и подмывало высказать свои мысли, но он дипломатично придержал язык.
  
  “Нам нужно решить эти проблемы быстро”. Фон Пейн наклонился вперед на своем стуле, чтобы придать вес своим словам. “Эти стервятники из Нексуса только и ждут шанса вывести нас из бизнеса”.
  
  “Не волнуйся, мы этим занимаемся”, - защищаясь, ответил Нейлор.
  
  “Что насчет этого беглеца? Что делается, чтобы поймать его? Или ее?”
  
  “Он. Это девятый сирота, родившийся в семье. Он всегда был немного другим ”.
  
  “Меня не интересует его тип личности, Эндрю. Я хочу знать, что с ним делается”.
  
  Ощетинившись, Нейлор сказал: “Томми разбирается с этим лично”.
  
  “Кентбридж?”
  
  Нейлор кивнул. “Он знает все об этих детях и разберется с этим, я уверен”.
  
  “Я надеюсь на это”. Фон Пейн встал. “Что ж, я лучше оставлю вас заниматься этим”.
  
  Нейлор встал и проводил своего посетителя к выходу.
  
  “Продолжайте в том же духе”, - сказал Фон Пейн, пытаясь разрядить напряжение.
  
  Нейлор состроил гримасу, прежде чем банкир вышел из офиса. Стук в голове усиливался. Он проклял девятого сироту за то, что тот усугубил его беды, и пообещал себе, что лично покажет пример этому сопляку, когда Кентбридж поймает его.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  20
  
  Кентбридж беседовал с доктором Педемонтом, когда они спускались на первый этаж приюта. Специальный агент переоделся в зимнее пальто, перчатки и головной убор с термозащитой, готовясь покинуть приют в поисках Девятого. “Зачем ему понадобилось красть Белое золото?”
  
  Доктору Педемонту пришлось поторопиться, чтобы не отстать от молодого человека. “Понятия не имею. Может быть, он хочет оставаться здоровым”.
  
  “Нет. Это должно быть напрямую связано с его побегом”.
  
  Доктор на мгновение задумался, затем поднял глаза, словно вспомнив что-то очень важное.
  
  “В чем дело, док?”
  
  “Помните тот секретный документ, в котором подробно описывались эксперименты, проводимые военными с использованием Белого золота?”
  
  “Да, смутно”.
  
  “Ну, в отчете говорится, что самолеты и транспортные средства становились невидимыми для радаров, когда покрывались белым золотом”. Доктор посмотрел Кентбриджу прямо в глаза и добавил: “Сигналы от их передающих устройств также были заблокированы”.
  
  Они спустились на первый этаж. У входной двери Кентбриджа ждали трое из пяти оперативников "Омеги", обещанных Нейлором. Всем мужчинам было за тридцать, они выглядели подтянутыми и профессиональными. Каждый уважительно кивнул специальному агенту, когда он шел к ним по коридору.
  
  Кентбридж остановился и удержал доктора Педемонта. “Как это объясняет исчезновение Девятого? Никто из сирот не знает об этих экспериментах”.
  
  “Боюсь, что да”. Доктор внезапно почувствовал себя неловко под пронзительным взглядом Кентбриджа. “Марсия показала документ сиротам”. Игнорируя недоверчивое выражение лица своего собеседника, он продолжил. “Тебя в то время не было дома. Она чувствовала, что сиротам важно понять всю силу Белого золота ”.
  
  “Когда это было?” Кентбридж продолжил прогулку.
  
  “Около двух лет назад. В то время вы были в Лэнгли с Эндрю ”.
  
  Когда они добрались до ожидающих оперативников, Кентбридж вспомнил эту последнюю сенсацию. Он молча проклял Марсию. Он также проклял Девятого, когда понял, что хитрый маленький сирота нашел лазейку в сложной системе слежения Omega.
  
  Кентбридж коротко попрощался с доктором Педемонтом и вышел на улицу в компании других оперативников. Остановившись на верхней ступеньке, он проверил свое портативное компьютерное устройство, чтобы подтвердить, где сигнал Девятого в последний раз появлялся в сети. Как и прежде, было обнаружено неустановленное местоположение на 137-й улице.
  
  Оперативники поспешили к Range Rover, припаркованному у главных ворот. Кентбридж забрался на переднее пассажирское сиденье. Рядом с ним один из оперативников сел за руль, в то время как двое других забрались на заднее сиденье. Взвизгнув шинами, Range Rover сорвался с места.
  
  Когда автомобиль занесло на обледенелой дороге, Кентбридж посмотрел в боковое зеркало и увидел, что вращающиеся задние колеса разбрызгивают снег и лед во все стороны. Он взглянул на водителя. “Убедись, что доставишь нас туда целыми и невредимыми, Джейсон”.
  
  “Извините, сэр”. Джейсон немедленно убрал ногу с акселератора.
  
  Кентбридж выглянул в окно и увидел высокие сугробы на тротуарах и передних дворах домов Riverdale properties по пути следования.
  
  #
  
  Range Rover затормозил у заброшенной церкви на 137-й улице как раз в тот момент, когда от тротуара отъехала машина скорой помощи с воющей сиреной. Кентбридж заметил, что у входа были припаркованы машины полиции, а офицеры в форме допрашивали члена банды латиноамериканцев. Он не должен был знать, что это был тот самый мускулистый член банды, который преследовал Найна с ножом.
  
  Кентбридж выпрыгнул из Range Rover, как только тот остановился. Он огляделся, заметив, что церковь и ее окрестности были полностью занесены снегом. На кладбище за церковью из-под снега торчали только верхушки надгробий.
  
  Омеган направился прямо к офицеру, который допрашивал члена банды. Одного взгляда на значок, которым блеснул Кентбридж, было достаточно, чтобы сообщить офицеру, что он выше по званию.
  
  “Что здесь происходит?” Спросил Кентбридж.
  
  “Этот парень сообщил о нападении?”
  
  “Нападение на кого?”
  
  “О моем друге, вот о ком”, - вставил угрюмый латиноамериканец.
  
  “Черт возьми!” - рявкнул офицер. Он повернулся обратно к Кентбриджу. “Этот парень говорит, что его друг, наркоман, попал в засаду, устроенную молодым парнем, когда он пришел помолиться в церковь ранее”.
  
  Кентбридж скептически поднял бровь.
  
  “Я знаю, - ответил офицер, “ это кажется маловероятным, не так ли?”
  
  Кентбридж посмотрел на латиноамериканца, у которого, по крайней мере, хватило такта выглядеть слегка смущенным.
  
  Офицер продолжил: “В любом случае, мы прибыли и обнаружили его друга-наркомана без сознания. Возможно, у него пролом черепа. Они отвезли его в больницу. Медики сказали, что он выживет ”.
  
  “Спасибо, офицер, это все”, - отрывисто сказал Кентбридж.
  
  Поняв, что его увольняют, офицер ушел.
  
  Кентбридж полностью сосредоточился на латиноамериканце. “ А теперь, почему бы тебе не рассказать мне, что произошло на самом деле?
  
  “Кто ты?”
  
  “Я тот, кто может упрятать тебя за решетку до конца твоих дней, если ты не расскажешь мне то, что мне нужно знать”.
  
  Что-то в выражении лица Кентбриджа заставило латиноамериканца перестать лгать. “Этот парень чуть не убил моего брата”. Он указал на север вверх по улице. “Потом он убежал в ту сторону. Он был быстр, как заяц.”
  
  Кентбридж отвлекся, когда заметил спешащего к нему одного из своих коллег-оперативников.
  
  “Мы только что получили полицейское сообщение об угоне мотоцикла у торгового центра в Пуллмане”, - сказал оперативник. “В отчете упоминается свидетель, который видел, как темноволосый мальчик сел на мотоцикл и уехал на север”.
  
  “Ладно, поехали”. Кентбридж направился обратно к "Рейндж Роверу".
  
  “ А как же я? ” крикнул ему вслед латиноамериканец.
  
  Кентбридж проигнорировал его. Другой оперативник ухмыльнулся латиноамериканцу и поспешил за специальным агентом. За их спинами латиноамериканец показал им средний палец.
  
  Стоя у "Рейндж Ровера", Кентбридж посмотрел вверх по улице в том направлении, куда направлялся его сирота. Почему ты направляешься на север, Девятый?
  
  Джейсон, который все еще был за рулем, перегнулся и открыл переднюю пассажирскую дверь для Кентбриджа, который запрыгнул на пассажирское сиденье. Другие оперативники забрались на заднее сиденье.
  
  “Куда мы направляемся, сэр?” Спросил Джейсон.
  
  “На север". Кентбридж указал на дорогу.
  
  Джейсон ускорил шаг, немного более степенно, чем раньше.
  
  Пока они путешествовали, Кентбридж пытался переубедить Девятого. Что ты задумал? И тут до него дошло. Конечно, вы направляетесь в центр города. Он всегда внушал им, что если вы в бегах, отправляйтесь в самый густонаселенный район или же в глушь. В этих условиях о дикой местности не может быть и речи. Так что остается только один вариант. Он повернулся к водителю. “ Быстрее, Джейсон.
  
  Джейсон нажал на акселератор. "Рейндж Ровер" рванулся вперед.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  21
  
  Наступали сумерки, и Девятый ничуть не приблизился к решению своей насущной дилеммы: как сбежать из заснеженного Чикаго.
  
  Весь общественный транспорт оставался без движения. Это подтвердили посещения Юнион Стейшн и близлежащего автовокзала Грейхаунд, а также телефонные звонки в аэропорты О'Хара и Мидуэй. Точно так же все лодки остались в доке, поскольку озеро Мичиган полностью замерзло, а все дороги, ведущие из Чикаго, были закрыты.
  
  Теперь, когда Девятый шел по Ист-Адамс-стрит в Лупе, центре города, он посмотрел в сторону Грант-парка и не увидел ни одного движущегося автомобиля. Единственные машины в поле зрения были либо припаркованы, либо брошены на время, их ветровые стекла и крыши были покрыты толстым слоем снега.
  
  Девятый почувствовал себя очень маленьким, когда посмотрел на окружающие небоскребы. Он не мог разглядеть даже верхушку Сирс-Тауэр высотой в четверть мили, скрытую за продолжающим падать мокрым снегом. Найн вспомнил более ранний визит в тауэр, когда Кентбридж водил его и еще нескольких сирот на самый верх. Это казалось более зловещим, чем он помнил, – возможно, что-то связанное с тем, что сейчас он один.
  
  Замерзший, уставший и голодный, несколько подавленный Девятый понял, что его план приехать в город и найти подходящий транспорт из Иллинойса провалился. Мне следовало продолжить путь на юг от Ривердейла. Он знал, что если бы начал действовать раньше, то мог бы поехать автостопом на юг, поскольку метель еще не достигла своей полной силы и дороги в тот момент все еще использовались.
  
  Девятый заставил себя сосредоточиться на настоящем. Смирившись с необходимостью ночевать в городе, он знал, что должен оставаться незамеченным, пока не пройдет метель. Сирота также без тени сомнения знал, что Кентбридж теперь знал, что он сбежал, и поднял бы тревогу. Он предположил, что специальный агент лично возглавит его поиски, и задался вопросом, скольких оперативников "Омеги" он откомандировал ему в помощь. Бьюсь об заклад, много. Чертовы призраки!
  
  Оценивая свои шансы остаться незамеченным, Девятый не чувствовал себя таким уж уверенным. Он прекрасно понимал, что он и его товарищи-сироты завершили только половину своего образования в приюте и им еще многому предстояло научиться, прежде чем их выпустят в мрачный мир сбора разведданных и убийств. Хотя у них уже были навыки взламывания замков, наблюдения за людьми, организации прослушивания проводов или даже убийства кого-либо, им не хватало темперамента и коварства ветеранов-оперативников Омеги.
  
  Девятый напрягся, когда заметил пешехода, приближающегося с противоположной стороны. Мужчина показался знакомым. Это Томми? Он подумал, что мужчина внешне похож на Кентбриджа. Бежать было слишком поздно. Двойник Кентбриджа был почти рядом с ним. К облегчению Девятого, мужчина не удостоил его второго взгляда и прошел мимо, больше довольный тем, что смотрит, куда идет, чем изучением лиц нескольких других пешеходов, достаточно глупых, чтобы разгуливать по улицам в такой день.
  
  Этот опыт напомнил Девятому, что Кентбридж был мастером маскировки и обладал способностью в любой момент менять облик. На самом деле, он только недавно сказал сиротам, что использование маскировки – или превращения, как он это называл, – входит в их учебную программу, и это то, что они будут изучать в ближайшие несколько месяцев.
  
  Это воспоминание побудило Найна начать больше обращать внимание на окружающих. По мере того, как он продвигался вглубь центрального делового района, тротуары становились все более переполненными, поскольку выносливые чикагцы высыпали из окружающих зданий, намереваясь каким-то образом пробраться домой.
  
  Сирота обнаружил, что подозрительно смотрит на дородного полицейского. Это ты, Томми? Он расслабился, когда понял, что полицейский на добрых пять дюймов ниже Кентбриджа. Даже мастер маскировки не смог бы похудеть на пять дюймов в росте. Найн обнаружил, что изучает иммигранта с Ближнего Востока, затем пожилого священника и, наконец, бездомного. Он знал, что любой из них может быть Кентбриджем, такими были его навыки обращения. Я знаю, что ты близко, Томми. Он был уверен, что чувствует присутствие своего хозяина.
  
  Девятый резко остановился, когда увидел кого-то, кого узнал. Это была старший агент Марсия Уилсон. Только что вернувшись из штаб-квартиры Omega, худощавый агент-афроамериканец стоял под железнодорожными путями транспортной системы Downtown Loop. Она была в компании двух оперативников, мужчины и женщины, которые путешествовали с ней с подземной базы на юго-западе Иллинойса.
  
  Сирота узнал обоих оперативников рядом с Марсией. Однажды они посетили приют, чтобы продемонстрировать боевые приемы.
  
  Марсия посмотрела прямо на Девятого. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что он был сиротой-изгнанником. Как только она это сделала, Девятый сорвался с места молниеносно. Марсия подала знак своим коллегам-оперативникам, и все трое бросились в погоню. На бегу она вытащила из кармана куртки новейший спутниковый телефон военного образца и быстро набрала номер.
  
  В полумиле от него, на Конгресс-паркуэй, Кентбридж ответил на звонок по своему почти такому же телефону. Трое оперативников, которые приехали с ним из приюта, стояли поблизости, пока он разговаривал с Марсией. “Где Девятый?” Он уже шел, переваривая информацию, которую ему передали. Закончив разговор, Кентбридж оглянулся на своих спутников. “Следуйте за мной”. Он побежал по тротуару. Остальные последовали его примеру. Несмотря на снег под ногами, все четверо быстро преодолели землю, настолько они были подтянуты.
  
  Вопреки ожиданиям Найна, Кентбридж выглядел так же, как всегда. Хозяин сирот был настолько уверен, что он и его команда скоро поймают сбежавшего мальчика, что не видел необходимости прибегать к маскировке. Кроме того, принятие маскировки может быть неверно истолковано как переход в полноценный рабочий режим. Это подало бы неверный сигнал Девятому и, действительно, всем сиротам. Найну еще предстояло полдюжины или больше лет обучения, и последнее, что Кентбридж был готов терпеть, - это дерзкого парня, который считал себя настолько хорошим, что Омега считал его угрозой.
  
  Когда Кентбридж бежал по одной из многочисленных надземных трасс Loop, окружающих центр города, он чувствовал, как закипает его кровь. И это было не из-за напряжения, которое заставляло его чувствовать себя так. Это была мысль о дерзости Девятого в попытке сбежать от тех самых людей, которые воспитывали его с рождения. Неблагодарный маленький засранец. И это была мысль о том, как плохо этот инцидент отразился на нем, наставнике мальчика.
  
  Кентбридж взглянул на своих коллег-оперативников. Пустое выражение их лиц сказало ему, что они не разделяют ни одной из его эмоций. Он понял, что для них это было просто еще одно задание, причем второстепенное. Но не для него. Для него это было личным.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  22
  
  В Чикаго наступила ночь. Отключение электроэнергии, вызванное метелью, означало, что сработала только половина городских автоматических осветительных приборов. Девятого это устраивало.
  
  Однако частичное затемнение не устраивало его преследователей. Марсия и двое выделенных ей оперативников "Омега " теперь шли пешком по бульвару Ист Джексон, той же улице, по которой они видели бегущего Девятого, прежде чем потерять его из виду несколькими минутами ранее. Одна сторона улицы была погружена в темноту, что означало, что оперативникам пришлось физически проверять каждый темный, как смоль, переулок, чтобы убедиться, что их добыча там не прячется.
  
  Марсия выследила двух своих коллег, разговаривая по спутниковому телефону. Доверенный старший агент Нейлора получал постоянный поток информации от техников в штаб-квартире "Омеги" с тех пор, как был замечен Девятый, как и Кентбридж, который в этот момент приближался с другого конца бульвара со своими двумя оперативниками на буксире. ИТ-отдел агентства отслеживал огромное количество записей с камер наблюдения в центре Чикаго, но пока беглец оставался незамеченным.
  
  Метель и частичное отключение электроэнергии были не единственными препятствиями, с которыми пришлось столкнуться оперативникам. Теперь у них была еще большая проблема: бульвар Ист Джексон и прилегающие улицы были заполнены детьми и их опекунами. Дети только что закончили соревноваться в первом из трехдневных международных соревнований по правописанию, организованных городом.
  
  В течение нескольких минут несколько сотен детей разных национальностей покинули место проведения соревнований и направлялись в любой из многочисленных отелей the Loop, в котором они остановились. Тех, кто был в компании родителей, провожали, в то время как многие дети постарше, включая тех, кто никогда раньше не видел снега, резвились на улицах, кидаясь друг в друга снежками.
  
  Появление такого количества детей сделало поиски одного двенадцатилетнего мальчика сродни поиску иголки в стоге сена.
  
  Как и Кентбридж и другие оперативники, Марсия быстро устала тащиться по городским тротуарам в условиях, близких к арктическим. Когда она подумала, что уровень ее разочарования не может быть выше, ее ударил по голове случайный снежок. “Черт возьми!” Она развернулась и расстегнула верхнюю пуговицу пальто, обнажив рукоятку пистолета в кобуре.
  
  Группа из полудюжины детей бросилась врассыпную. Марсия почти испытала искушение броситься в погоню, когда заметила приближающихся Кентбриджа и трех его оперативников.
  
  Две группы собрались на тротуаре перед большим зданием в стиле ар-деко, известным как Чикагская торговая палата. Как и большинство зданий вокруг, оно было погружено в темноту, что устраивало омеганцев. Все были раскрасневшимися от недавних усилий.
  
  Кентбридж обратился к Марсии, а также к пятерым оперативникам, собравшимся вокруг него. “Девятый мог пойти в любом направлении с тех пор, как вы видели его в последний раз”, - сказал он. “Он, должно быть, еще не ушел далеко, так что давайте разделимся и окружим его с востока, запада, севера и юга”.
  
  Кентбридж не стал дожидаться какого-либо согласия от Марсии или других. Технически говоря, Марсия была выше его в иерархии Омега, но у нее нигде не было такого опыта, как у него, в проведении полевых операций. Кроме того, в этой миссии участвовал один из сирот Педемонта, и Кентбридж был королем в этом отделе.
  
  “Мы окружим Девятого”, - добавил хозяин сироты. “А затем, по моей команде, делай круг все меньше и меньше, пока один из нас не выкурит его”.
  
  Понимая, что время идет, и будучи не в настроении для дебатов, он жестом приказал остальным убираться восвояси. Они немедленно разбежались в разные стороны. “И никто не причинит вреда мальчику!” - крикнул он им вслед. “Приказ Нейлора”. Он повернулся и побежал на восток, к углу петли у озера Мичиган.
  
  #
  
  Осторожно прогуливаясь по Дирборн-стрит, Девятый заметил, что он не единственный ребенок, вышедший на улицу в этот неумолимый зимний вечер. Дети были повсюду. Что за черт? Сирота понятия не имел, откуда они взялись и почему они здесь, но он был рад их присутствию. Он внутренне рассмеялся при мысли о том, что Кентбриджу и его оперативникам придется пытаться выделить его из толпы детей – многие из них мальчики примерно его возраста. Удачи, Томми, и удачи твоим тупым привидениям!
  
  Словно в ответ на его циничное желание, Кентбридж появился возле фонтана, менее чем в пятидесяти ярдах от него. Девятый наблюдал за ним боковым зрением, вместо того чтобы смотреть прямо на него. Не сразу было ясно, заметил ли его хозяин, но он быстро приближался. Однако внимание Кентбриджа, казалось, было приковано к другим детям поблизости.
  
  Борясь со страхом, который он внезапно ощутил каждой клеточкой своего тела, Девятый продолжал идти. Как перехитрить маэстро? Он знал, что Кентбридж заметит любое резкое движение.
  
  Девятый случайно присоединился к большой группе школьников, которых полдюжины учителей провожали до отеля. При росте пять футов восемь дюймов он был на добрых несколько дюймов выше своих младших товарищей, но компенсировал это тем, что ходил на согнутых коленях, чтобы не выделяться из толпы. Он быстро проложил себе путь, пока не оказался в середине группы.
  
  Рискнув бросить взгляд поверх своих юных товарищей, Девятый подтвердил, что Кентбридж видел его раньше. Специальный агент направился прямо к группе и теперь, проталкиваясь сквозь них, вглядывался в лица всех детей.
  
  Девятый пригнулся ниже и молился, чтобы его снова не заметили. Тактика сработала, и краем глаза он увидел, как мимо него прошел Кентбридж. К сожалению, комичный стиль ходьбы Найна вызвал смех окружающих его детей.
  
  “Он ходит как утка”, - заявила молодая девушка, указывая на Девятого.
  
  “Утка с морковкой, застрявшей у нее в заднице”, - парировал мальчик постарше рядом с ней.
  
  К веселью присоединились еще дети. Двое учителей пришли разобраться. Они странно уставились на Девятого, который продолжал свою странную походку на согнутых коленях. Прежде чем они успели спросить, что он задумал, Кентбридж догнал Девятого.
  
  “Я разберусь с этим”, - объявил Кентбридж. Он потянулся к Девятому, но мальчик увернулся от него, нырнув за спину одного из учителей.
  
  “Что за черт?” Учительница, женщина с материнской внешностью, была озадачена.
  
  “Вызовите полицию”, - взмолился Девятый. “Этот человек пытается меня похитить”. Он убежал.
  
  Учителя настороженно смотрели на Кентбриджа.
  
  Стремясь развеять их страхи, он улыбнулся. “Отцовство. Это тяжелая работа, не так ли?” - сказал он, выбегая после девятой.
  
  Учителя позади него понимающе улыбнулись. Младший из двоих – учитель–стажер - усмехнулся, наблюдая за тем, что, как он предположил, было разгневанным отцом, преследующим своего непослушного сына.
  
  Пробегая по снежному ковру под уличными фонарями, Девятый подсчитал, что у него было преимущество в двадцать ярдов на Кентбридже. Каким бы быстрым он ни был, он чувствовал, что его хозяин с каждой секундой набирает обороты. Девятый оглянулся через плечо и увидел, что Кентбридж на бегу разговаривает по спутниковому телефону. Сирота догадался, что он сообщает Марсии и другим оперативникам об их местонахождении.
  
  Приближаясь к перекрестку и отстав от мальчика всего на десять ярдов, Кентбридж сказал Марсии: “Мы на углу Дирборн-стрит и Ист-Монро-стрит”. Положив телефон в карман, он вскоре догнал Девятку. Внезапный поворот сироты застал его врасплох, и он поскользнулся на обледенелом тротуаре. Падая, он едва успел схватить Девятого за правую лодыжку. “Попался!”
  
  В отчаянии Найн тряхнул правой ногой, высвобождаясь из хватки Кентбриджа. Специальный агент остался держать ботинок Найна, пока мальчик убегал.
  
  Поднявшись на ноги, Кентбридж выхватил пистолет и направил его в удаляющуюся спину Девятого. “Замри или умри!”
  
  Девятый остановился и медленно повернулся лицом к своему хозяину. Он изучал его целую секунду и пришел к выводу, что Кентбридж не стал бы в него стрелять. Слишком много было вложено в него за эти годы. Омега хотел, чтобы он был жив любой ценой. Хорошая попытка, Томми. Он дерзко ухмыльнулся Кентбриджу и умчался в ночь.
  
  Прежде чем Кентбридж смог броситься в погоню, ему пришлось дождаться трех добрых самаритян, которые появились из-за угла с рекламным щитом, сорванным снежной бурей. Им потребовалось всего несколько секунд, чтобы пройти мимо, но к тому времени Девятых уже не было видно.
  
  Маленький ублюдок разгадал мой блеф.
  
  Кентбридж никогда бы не выстрелил в мальчика. Для начала, Нейлор уволил бы его или того хуже, если бы он когда-нибудь уничтожил одно из драгоценных творений агентства. Что еще более важно, сироты были самыми близкими к детям, которые были у Кентбриджа, и, застрелив любого из них, можно было почувствовать себя так, словно он убил свою собственную плоть и кровь. Особенно Девятого.
  
  Звук бегущих ног предупредил Кентбриджа о прибытии Марсии и других оперативников. Он все еще держал в руках ботинок Найна, когда они подошли к нему.
  
  “Где он?” Спросила Марсия, затаив дыхание.
  
  Используя ботинок, чтобы указать направление, в котором побежал Девятый, он сказал: “Он не уйдет далеко по снегу с босой ногой. Я предполагаю, что он заляжет на землю поблизости. Поехали”. Кентбридж убежал трусцой после девяти.
  
  За ними последовали другие оперативники. Кентбриджу не нужно было видеть выражения их лиц, чтобы понять, что все они предпочли бы свернуться калачиком у камина дома, пить горячее какао и смотреть телевизор. Он чувствовал то же самое. Это только укрепило его решимость поймать Девятого.
  
  Пока он бежал сквозь снежную бурю, часть Кентбриджа задавалась вопросом, каким образом, черт возьми, своенравный сирота постоянно избегает поимки. Конечно, он обучил Найна и других ребят по полной программе, но ни один из них еще не достиг подросткового возраста, и им еще многому предстояло научиться.
  
  Доктор Педемонт , должно быть, действительно отобрал идеальные гены.
  
  В двух кварталах от него все еще работал Девятый. Он знал, что Кентбридж ожидает от него разумного поступка - спрятаться в помещении, поэтому он решил сделать неожиданное. Вместо того, чтобы продолжать бегать без одного ботинка, он сбросил второй ботинок. Это позволило ему бежать быстрее, но теперь обе ноги замерзли и быстро синели. Он просто надеялся, что в итоге не получит обморожения.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  23
  
  Полчаса спустя "Босоногая девятка" была сведена к прогулке. Его ступни так онемели от холода, что он их больше не чувствовал. Они были красными, ободранными и покрытыми волдырями. Прохожие бросали на него странные взгляды, когда он хромал, хотя никто не предлагал помочь. Уставший и замерзший, он знал, что должен быстро найти пару обуви, иначе рискует получить гангрену.
  
  Покупка обуви в одном из немногих все еще открытых круглосуточных магазинов не была вариантом для Найна, потому что он понял, что тогда его засекут камеры наблюдения магазинов, и он не сомневался, что Omega будет следить за всеми городскими камерами.
  
  Решив избегать главных улиц, он свернул с одного тускло освещенного переулка в другой. Его потянуло в заднюю часть пятизвездочного отеля, где он услышал голоса мальчиков, доносившиеся из одного из конференц-залов.
  
  Подросток с избыточным весом вышел из комнаты на лестничную площадку и щелчком бросил на землю все еще тлеющий окурок. Он приземлился у босых ног Девятого. Пухлый подросток так стремился вернуться в тепло конференц-зала, что даже не заметил сироту. Чабби – ему немедленно присвоили прозвище Девятый – поспешно ретировался внутрь, оставив дверь медленно закрываться за ним сама по себе.
  
  Девятый перехватил дверь прежде, чем она успела закрыться и запереть его снаружи. Он заглянул в щель и увидел, что Чабби присоединился к полудюжине других мальчиков, которые развалились на удобных стульях. Они, очевидно, были постояльцами отеля. Все с прилежным видом, их внимание было приковано к чокнутому мальчику, который изучал словарь. Девятый понял, что они участники, практикующиеся в конкурсе по правописанию, о котором он теперь слышал и знал, что продолжение состоится на следующий день.
  
  “Невмешательство”, - прочитал Гики вслух, подтверждая подозрения Девятого.
  
  Дерзкий светловолосый мальчик, сидящий напротив Гики, правильно произнес это слово.
  
  Девятый заметил возможность. Он сразу определил, что мальчики из богатых семей. Они вели себя и говорили так, как будто выросли в Хэмптоне или Беверли-Хиллз, и напоминали ему младших учеников Лиги Плюща. Его внимание привлекла их модная дизайнерская обувь – в частности, пара кроссовок Reebok, в которых щеголял светловолосый мальчик.
  
  Изучая Блонди, он оценил его на год или два старше себя. Однако у него был примерно девятый размер, и его кроссовки Reebok выглядели так, словно идеально подошли бы ему.
  
  “Органолептика”, - выкрикнул Гики из-за своего словаря.
  
  “Органолептика”, - сказал Девятый, входя внутрь и закрывая за собой дверь.
  
  Мальчики обернулись и искоса посмотрели на босоногого незваного гостя, появившегося из ниоткуда.
  
  “О-Р-Г-А-Н-О-Л-Е-П-Т-И-К”, - продолжил Девятый. “Органолептический”.
  
  “Кто ты?” Спросил Чабби.
  
  “Тот, кому действительно нужна пара обуви”. Девятый указал на кроссовки Блонди Reeboks. “Они мне вполне подойдут”. Он достал бумажник и достал стодолларовую купюру, которую положил на пол перед ними. “Итак, как насчет этого? У нас будет конкурс правописания, и если ты выиграешь, а я уверен, что выиграешь, эти сто баксов твои. Он уставился прямо на Блонди. “И если я по счастливой случайности выиграю, то выиграю твои кроссовки Reeboks”.
  
  Все друзья ошеломленно переглянулись. Наконец, Гики спросил: “Вы вообще соревнуетесь в правописании?”
  
  “Нет. Я не хожу в школу”.
  
  “Ты понимаешь, что этот парень - чемпион штата Нью-Йорк по правописанию и один из фаворитов на победу во вторник?” Спросил Чабби, взглянув на Блонди.
  
  Девятый беспечно пожал плечами. Ему не нужно было смотреть на светловолосого парня, чтобы понять, что в нем взыграли силы соперничества. Он это чувствовал.
  
  Блонди заглотил наживку. Он встал и направился к новоприбывшему, остановившись всего в футе от него. “Ну, где ты научился писать по буквам ...”
  
  “Послушай”, - вмешался Девятый. “У меня нет времени рассказывать тебе историю своей жизни. Мы заключаем пари или нет?”
  
  Ощетинившись, Блонди приняла вызов.
  
  “Забери его деньги”, - настаивал один из собеседников.
  
  Блонди презрительно посмотрела на босые ноги Найн. “Не спорю”.
  
  “Если ты такой великий заклинатель, то наверняка сможешь победить такого ничтожества, как я?” Сказал Девятый.
  
  “Перехитри его и забери его деньги!” Сказал Гики.
  
  Блонди покачал головой. “Нет, это все равно что отобрать конфету у ребенка”. Он положил руку на грудь Девятого, и, хотя сирота был такого же роста, как он, он изо всех сил старался смотреть на Девятого сверху вниз. “Извините, но, судя по вашему виду, вам явно нужно беречь все деньги, которые у вас есть”.
  
  Понимая, что у него ничего не получается с Блонди, Девятый посмотрел на остальных. “Кто-нибудь?”
  
  Они отвернулись от него. По умолчанию Блонди был их лидером; если он отказывался от ста баксов, они не собирались спорить.
  
  Зная, что он побежден, Девятый собирался поднять с пола свой счет и уйти, когда в конференц-зал внезапно вошла привлекательная рыжеволосая девушка. Ред сразу привлек всеобщее внимание в комнате. Она сидела на диване рядом с мальчиками, закинув одну длинную, стройную ногу на другую и изучала странного, высокого, босоногого посетителя.
  
  Девятый заметил, как поведение Блонди мгновенно изменилось. Было очевидно, что он неравнодушен к Реду. Почувствовав возможность, Девятый сказал: “Ну что ж, если ты слишком напуган, чтобы соревноваться со мной, я пойду”. Девятый наклонился, чтобы поднять свою стодолларовую банкноту.
  
  “Кто сказал что-нибудь о страхе?” Сказал Блонди, запоздало принимая вызов. Дерзкий блондин немедленно снял свои кроссовки Reebok и положил их на пол рядом со счетом.
  
  Девятый положил купюру в одну из туфель, что означало, что победитель получает все.
  
  Рыжий и остальные наблюдали за происходящим. Рыжий был заинтригован странным зеленоглазым мальчиком среди них.
  
  “Первый, кто ошибется в слове, проигрывает”, - объявил Девятый. “Договорились?”
  
  “Договорились”, - сказал Блонди. Двое босоногих бойцов пожали друг другу руки. Блонди указал на Гики, который все еще держал в руках словарь. “Ты не возражаешь, если он проведет церемонию?
  
  Девятый покачал головой, показывая, что не возражает. “Ты начинай”.
  
  Почувствовав кровь, остальные мальчики встали и образовали круг вокруг участников. Рэд присоединился к ним, когда началось импровизированное соревнование по правописанию.
  
  “Звукоподражание”, - сказала Блонди.
  
  Девятый произнес это слово вслух почти до того, как Блонди закончила его произносить.
  
  Все взгляды были прикованы к Гики, когда он листал словарь, чтобы проверить орфографию. Страницы летали под его натренированными пальцами. “Правильно!” - крикнул он несколько громче, чем требовалось.
  
  Блонди уставился на Гики так, словно его друг каким-то образом подвел его. Теперь внимание снова переключилось на Девятого.
  
  “Дисменорея”, - сказал сирота после некоторого раздумья.
  
  Блонди на мгновение заколебалась, затем медленно произнесла это слово по буквам.
  
  Снова страницы словаря разлетелись, когда Гики просвистел двойку. “Правильно!” Еще громче, чем раньше.
  
  Блонди торжествующе улыбнулась и бросила взгляд на Реда. Он был встревожен, обнаружив, что ее внимание было приковано к его противнику.
  
  Девятый поймал взгляд Ред и уверенно улыбнулся ей.
  
  Раздраженный Блонди щелкнул пальцами в сторону Чабби и указал на тяжелый учебник, лежащий на сиденье, которое он недавно освободил. Чабби взял учебник и протянул его Блонди, который немедленно пролистал его в поисках того, что, как он надеялся, позволит ему нанести смертельный удар. Он не хотел прибегать к помощи учебника, но чувствовал, что в "Девятом" у него есть достойный противник, и поэтому хотел использовать каждое преимущество. Блонди улыбнулся, когда нашел слово, которое, по его убеждению, принесет победу. Он разглядывал Девятого, как акула разглядывает сардину перед ужином. “Коматик”, - самодовольно сказал он.
  
  Девятый был знаком с этим словом и знал, что это название собачьей упряжки, используемой на северо-востоке Канады. Он также знал, что Блонди неправильно произнес это слово. Было ли это сделано намеренно или нет, он не мог быть уверен. Но сейчас было не время выбирать вязание. И снова сирота произнесла это слово по буквам без каких-либо колебаний или суеты.
  
  Блонди и остальные посмотрели на Девятого с новым уважением. Тем временем Ред посмотрела на него с уважением и даже больше. Если раньше она была заинтригована, то теперь была полностью заинтригована и не скрывала этого. Девятый, казалось, ничего не заметил, но Блонди заметил. Он ощетинился и встревожился одновременно. Остальные придвинулись ближе к двум сражающимся. Теперь они как будто почувствовали запах крови.
  
  Настала очередь Девятого выкрикнуть слово. Прежде чем он успел это сделать, Гики подозвал его. “Тебе нужен учебник?”
  
  Девятый покачал головой, показывая, что ему не нужен такой реквизит. Глядя Блонди в глаза, он сказал: “Симметричный”.
  
  Лицо Блонди застыло. Очевидно, он никогда не слышал этого слова, которое означало "иметь волнистые волосы".
  
  “S-I--”
  
  “Неверно”, - торжествующе вставил Девятый. “Слово начинается с буквы С.”
  
  Потрясенный Блонди посмотрел на Гики, который с бешеной скоростью листал свой словарь. Все, кроме Девятого, дружно затаили дыхание.
  
  Спустя, казалось, целую вечность, Гики сказал: “Он прав”.
  
  Блонди выхватил словарь у Гики, чтобы посмотреть самому. Он покраснел от смущения, когда понял, что потерпел поражение. Смущение сменилось гневом, когда он увидел, что девушка, на которую он хотел произвести впечатление, теперь смотрит только на победителя. Вытащив из бумажника собственную стодолларовую купюру, он положил ее рядом с другой купюрой в ботинке и уставился на Девятку. “Двойная сумма или ничего?”
  
  Девятый испытывал искушение, но он не хотел испытывать судьбу и рисковать быть пойманным, хотя теперь он был вне улиц. Что-то подсказывало ему, что ему нужно найти более безопасное место для ночлега. Он положил в карман свой счет и вернул счет Блонди раздраженному владельцу. “Нет. Нужно идти. ” Девятый надел свои недавно приобретенные кроссовки Reeboks, пока остальные смотрели, потеряв дар речи. Никто из них не мог поверить в то, чему они только что стали свидетелями.
  
  Подозрительно посмотрев на Девятого, Блонди спросила: “Ты уверен, что не будешь участвовать в турнире?”
  
  “Я буду соревноваться, но не в правописании”, - сказал Девятый, закончив завязывать шнурки. “Я буду соревноваться за то, чтобы остаться в живых”. Встав, он открыл выходную дверь и вышел.
  
  Остальные за его спиной недоверчиво переглянулись. Раздавленный Блонди умчался прочь. Уходя, он услышал хихиканье Реда, усугубившее его унижение.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  24
  
  Выйдя из отеля, в переулке, Девятый позволил себе минутную роскошь насладиться ощущением тепла, возвращающегося к его ногам. На самом деле это было болезненное ощущение, но он приветствовал боль. Боль напоминает тебе, что ты жив, всегда настаивал Кентбридж. Выигранные им кроссовки Reebok сидели идеально, и, казалось, его ноги не получили серьезных повреждений.
  
  Сердце Найна упало, когда он заметил камеру наблюдения отеля, которую раньше не видел. Он надеялся, что за его передвижениями не следили. Осознавая, что он может привлечь к себе внимание в любой момент, и зная, что чем дольше он находится на улицах, тем больше вероятность, что преследователи найдут его, он обратил свое внимание на поиск убежища на ночь.
  
  Сирота свернул на длинный крытый тротуар, соединявший музей естественной истории в ближнем конце с кинотеатром мультиплекс в дальнем конце. Он обнаружил, что идет по тротуару с посетителями кинотеатра и другими людьми – многие из них дети, – которые приходили и уходили. Он предположил, что они, должно быть, остановились в одном из многочисленных отелей в центре города, поскольку общественный транспорт не работал.
  
  На полпути вниз по тротуару он рефлекторно нырнул за почтовый ящик, когда увидел Кентбриджа и еще одного оперативника, приближающихся с дальнего конца. Он задавался вопросом, было ли их появление в этом месте совпадением, или им сообщили о его местонахождении. Рискнув выглянуть из-за угла почтового ящика, он с облегчением увидел, что его еще не заметили. Они были все еще в сотне ярдов от него, но быстро приближались.
  
  Сирота попятился от почтового ящика. Держа это между оперативниками и собой, он держался подальше от их зоны действия и поспешил обратно тем же путем, каким пришел.
  
  Девятый снова притормозил, когда поверх голов других пешеходов увидел Марсию и мужчину-оперативника, стоящих в ближнем конце тротуара. Очевидно, они ждали, когда к ним присоединятся их приближающиеся коллеги. Поняв, что теперь он окружен, Девятый мгновенно пригнулся, чтобы они его не увидели. Что теперь?
  
  Он вернулся к почтовому ящику, к счастью, оставаясь вне поля зрения Кентбриджа и его спутницы; пешеходы позади него гарантировали, что он останется скрытым от Марсии и ее коллеги. Но он знал, что его свобода может измеряться секундами.
  
  Впервые с момента побега у него закончились свежие идеи. Внезапно ему захотелось сдаться. Вместо этого он вернулся к своим тренировкам и на мгновение отключился в надежде, что его подсознание даст ответ. Он закрыл глаза.
  
  Девятый открыл глаза и сразу увидел частично замаскированную дверь туалета, которую он раньше не замечал. Она находилась всего в дюжине шагов от него. Табличка над ней указывала, что это отдельная кабинка специально для людей с ограниченными возможностями. Дверь открылась, и появилась женщина, толкающая мужчину в инвалидном кресле.
  
  Сирота посмотрел на пустующую кабинку, затем оглянулся. К счастью, пешеходы продолжали скрывать его от команды Марсии. Девятый подсчитал, что Кентбридж и его коллега сейчас должны быть всего в пятидесяти ярдах от него. Он просто надеялся, что пешеходы защитят и его от них, пока он преодолевал дюжину ярдов до кабинки.
  
  Сейчас или никогда.
  
  Девятый глубоко вздохнул и как можно более беспечно прошел в кабинку, закрыв за собой дверь и заперев ее. Теперь все, что он мог делать, это ждать. Он знал, что если его видели, то он скоро узнает.
  
  Секунды тянулись медленно. Затем он услышал шаги за дверью кабинки. Он узнал голос Кентбриджа, но не мог разобрать, что тот говорил своему спутнику. Знакомый голос затих, и шаги оперативников затихли, когда они продолжили свой путь по тротуару.
  
  Девятый вздохнул с облегчением. На данный момент он был в безопасности.
  
  Оглядевшись, он увидел, что кабина туалета была довольно большой и относительно чистой. Она тоже была хорошо оборудована, с унитазом, раковиной и скамейкой.
  
  Найн почувствовал непреодолимое желание прилечь. Он был измотан и отчаянно нуждался во сне. Перво-наперво. Он снял ветровку и закатал рукав толстовки, чтобы убедиться, что Белое золото все еще на месте вокруг его предплечья. Закончив, он выключил свет и лег на скамейку. Используя свою ветровку в качестве подушки, он почти сразу заснул.
  
  Лицо Хелен явилось ему во сне. Он вздохнул во сне, изучая ее сверкающие темные глаза и длинные шелковистые волосы.
  
  #
  
  Час спустя что-то разбудило его. Возможно, шум. Он не был уверен. Вот оно снова. Кто-то медленно, но настойчиво поворачивал ручку двери. Девятый поднялся на ноги и на цыпочках подошел к двери. Приложив к ней ухо, он услышал, как кто-то шепчется с кем-то еще снаружи. Мягкий мужской голос показался знакомым. Возможно, в Кентбридже. Девятого прошиб холодный пот.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  25
  
  Все еще прижимая ухо к двери туалета, Девятый приготовился к нападению, которое, он был уверен, последует. Он ожидал, что дверь в любую секунду распахнется и на пороге появятся Кентбридж и его коллеги-оперативники. Сирота-изгой понятия не имел, что с ним сделают, но он знал, что это будет неприятно.
  
  Девятый посмотрел на вентиляционное отверстие наверху. Он заметил его раньше. Оно было едва различимо в тусклом свете, который просачивался сквозь матовое стекло маленького зарешеченного окошка над дверью туалета. Не в первый раз он задавался вопросом, предлагает ли вентиляционное отверстие путь к отступлению. Сделай это! Когда он приготовился взобраться на умывальник и проверить вентиляцию, до него донесся шум снаружи. Громкие подростковые голоса сменили шепот, раздававшийся несколькими мгновениями ранее. Ненормативная лексика, оскорбления и смех свидетельствовали о том, что подростки были либо пьяны, либо обкурены.
  
  Девятый расслабился, когда ручка двери туалета перестала двигаться и голоса стихли. Он вернулся к скамейке, на которой спал. По привычке он проверил, все ли Белое золото надежно закреплено на его предплечье. Это вещество стало для него гораздо дороже настоящего золота, поскольку теперь он точно знал, что оно блокирует сигнал от его микрочипа.
  
  Растянувшись на скамейке, он попытался снова заснуть. Сон не давал ему покоя. Он больше не чувствовал усталости. Сирота подозревал, что это больше связано с выбросом адреналина, который он получил, когда подростки разбудили его своими пьяными выходками.
  
  Девятый сел и посмотрел на себя в зеркало напротив. Он едва мог разглядеть свои смутные черты. Встав, он подошел к зеркалу и изучил себя в тусклом свете из маленького окна наверху. Первое, на что он обратил внимание, были его длинные волосы. С этим нужно покончить, сказал он себе. Привлекает слишком много внимания. Взяв со скамейки свой маленький рюкзак, он достал аптечку первой помощи, открыл ее и сразу же нашел то, что искал: ножницы. Поехали. Он сразу же начал резать.
  
  #
  
  После четверти часа непрерывной стрижки Девятый выглядел радикально иначе. Теперь он носил короткую стрижку. Укороченный фасон сзади и по бокам, хотя местами немного грубоват, выглядел бы достаточно элегантно для любого стороннего наблюдателя.
  
  Найн был удивлен, что такая простая вещь, как прямая стрижка, может так сильно изменить его внешность. Он знал, что Кентбридж и его команда будут искать именно длинноволосого сироту.
  
  Новый облик придал ему уверенности, но не развеял вездесущий страх, который поселился глубоко в его животе.
  
  Размышления о страхе заставили его вспомнить, что однажды сказал ему Кентбридж. Он сказал, что это болезнь, поражающая каждую клетку тела и все неврологические связи в мозге. Далее Кентбридж объяснил, что, хотя это естественная реакция на опасность, хитрость заключается в том, чтобы никогда не зацикливаться на страшных мыслях и каким-либо образом усиливать их. Все люди испытывают страх, но у некоторых хватает внутренней стойкости не обращать на него внимания, в то время как другие погрязают в своем страхе до тех пор, пока он полностью не овладевает ими.
  
  В основном по привычке, но отчасти и для того, чтобы еще больше укрепить свою уверенность, он тихо повторял свою ежедневную аффирмацию, продолжая смотреть на себя в зеркало.
  
  Я омеганец и эрудит.
  
  К чему бы я ни стремился, я всегда добиваюсь своего.
  
  Ограничения , применимые к остальному человечеству,
  
  Ко мне это не относится.
  
  Запустив руку в свои короткие волосы, он продолжал подбадривать себя. Давай, ты можешь это сделать. Они тебя еще не поймали. Просто переживи эту ночь, а завтра сбеги. После этого ты сможешь найти Хелен в Калифорнии.
  
  #
  
  В трех кварталах отсюда, в невзрачном зале заседаний в столь же невзрачном офисном комплексе в центре города, Кентбридж и Марсия сидели, уставившись в шесть экранов портативных компьютеров, выстроившихся перед ними на столе в зале заседаний. Последние несколько часов – с тех пор, как Девятый сбежал – они просматривали записи с камер наблюдения в центре Чикаго, надеясь увидеть беглого сироту.
  
  Старшие агенты Omega находились в офисе адвоката Бартоломью Ховард-Уиттена, который в этот самый момент перебирал важные на вид документы и пытался казаться значительным. Хотя это были юридически зарегистрированные помещения адвоката, реальность заключалась в том, что в его скромных помещениях когда-либо происходило очень мало юридической деятельности. Они были примером многочисленных подстанций Omega, поддерживаемых по всей стране.
  
  Бартоломью Ховард-Уиттену, который выглядел настолько же напыщенно, насколько звучало его имя, было под шестьдесят, и он был практически на пенсии. Его завербовало агентство пятнадцатью годами ранее. С тех пор он помогал агентству с юридическими ситуациями. Точнее, он помог повлиять на правовую систему или подорвать ее в пользу Omega и позаботился о том, чтобы ее сотрудники оставались вне поля зрения и не привлекали внимания законодателей страны.
  
  Пожилому адвокату нравилось верить, что он важный и ценимый сотрудник, но на самом деле он был всего лишь винтиком в постоянно растущем колесе влияния Omega – колесе, в которое входили коррумпированные адвокаты, продажные полицейские, жадные судьи и амбициозные политики. Никому из этих людей никогда не сообщали никаких подробностей о секретной организации, даже ее названия.
  
  Подпольные выплаты независимым, влиятельным фигурам, таким как Говард-Уиттен, огромных сумм денег за выполнение большей части грязной работы агентства позволили Omega сохранить свою невидимость и гарантировать, что между ними и самим агентством не было никакой известной связи. Прелесть такого соглашения заключалась в том, что если их поймают на нарушении закона, они возьмут вину на себя, а не Омега.
  
  Агентство было не единственной подпольной организацией в Америке, использующей подобную тактику; Фонд Нексус соперничал с Omega, когда дело доходило до подобной практики.
  
  Кентбридж и Марсия почувствовали, что у них косоглазие, когда они изучали компьютерные мониторы перед собой. Часы изучения записей с камер наблюдения никак не повлияли на их терпение или вспыльчивость - тем более, что они даже мельком не видели неуловимого сироту с тех пор, как Кентбридж почти поймал его.
  
  “Он залег на дно”, - с уверенностью сказал Кентбридж.
  
  Марсия согласно кивнула. “Наверное, прячется в подвале какого-нибудь магазина”.
  
  “Может быть где угодно". Мысли Кентбриджа обратились к пятерым оперативникам, которых им одолжил Нейлор. Они все еще бродили по улицам в пронизывающий холод в поисках Девятого. Время от времени он или Марсия связывались с ними, чтобы предложить новое место для исследования, но их инструкции становились все более и более умозрительными. Обычно они могли бы поднять в воздух вертолеты для помощи в поисках, но не в таких снежных условиях, как эти.
  
  Спутниковый телефон Кентбриджа зазвонил в сотый раз с тех пор, как они открыли магазин в "конторе Говарда-Уиттена". Всю ночь ему звонил Нейлор. Директор "Омеги" становился все более разгневанным из-за исчезновения Найн и дал понять, что считает Кентбриджа прямым виновником. Но проблема Найн, по крайней мере на данный момент, отошла на второй план по сравнению с проблемой Нексуса.
  
  Кентбридж ответил на звонок. “Кентбридж”.
  
  “Ситуация с Nexus обостряется”, - сказал Нейлор, даже не поздоровавшись. “Завтра мне понадобятся эти оперативники обратно”.
  
  Кентбридж бросил на Марсию обеспокоенный взгляд.
  
  “Я так понимаю, сорванец все еще на свободе?” - Спросил Нейлор. Это было скорее утверждение, чем вопрос. Он знал, что услышал бы, если бы Найн был найден.
  
  “Я уверен, что он будет у нас до восхода солнца, сэр”.
  
  “Тебе, черт возьми, лучше, Томми! На кону твоя работа”.
  
  “Я понимаю...” Линия оборвалась. Кентбридж убрал телефон и посмотрел на Марсию.
  
  “Дай угадаю. Он несчастлив?” спросила она.
  
  “Чертовски верно, что это не так”.
  
  Пара всерьез возобновила наблюдение за ноутбуками. Как и весь вечер, они проигнорировали Говарда-Уиттена, который в этот момент, как и весь вечер, наливал им кофе из кофемашины для приготовления капучино в углу зала заседаний. Помимо предоставления своих покоев в распоряжение агентов "Омеги", это было единственное, что он сделал, что хоть как-то помогло с момента их прибытия.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  26
  
  Дневной свет струился через зарешеченное окно над дверью туалета для инвалидов, разбудив Девятого. Он чувствовал себя отдохнувшим и готовым ко всему, что приготовил для него новый день. Продолжайте, ублюдки. Он знал, что не должен быть слишком самоуверенным, но его внезапная свобода – пусть и несколько шаткая – была подобна эликсиру: он чувствовал себя непобедимым.
  
  Он подошел к умывальнику, ополоснул лицо холодной водой, затем изучил свое отражение в зеркале. На долю секунды сирота не узнал себя, настолько преобразилась короткая стрижка, которую он себе сделал. Осознание того, что он так эффективно изменил свою внешность, добавило ему юношеской уверенности.
  
  Девятый быстро проверил, на месте ли белое золото, затем надел ветровку и закинул за плечи рюкзак. Он отпер дверь туалета, приоткрыл ее и осторожно высунул голову наружу. С первого взгляда он с удовлетворением убедился, что его никто не ждет. По крайней мере, никого из тех, кого он узнал.
  
  Крытый проход с каждой секундой становился все более оживленным, поскольку направлявшиеся в офис пешеходы преодолевали его по пути к своим рабочим местам. Их присутствие напомнило Найну, что было утро понедельника. Среди корпоративных костюмов были разбросаны десятки детей. Многие из детей были одеты в школьную форму и явно направлялись в школу; другие были одеты в повседневную одежду и держали в руках словари. Сирота узнал некоторых из последних, увидев, как они накануне вечером тренировались в правописании в разных местах города.
  
  Хотя Девятый не мог видеть неба, он мог сказать, что метель прошла. Яркий солнечный свет просачивался сквозь щели в крытой дорожке наверху, и пешеходы избавились от своей одежды для экстремальных холодов, хотя все еще были тепло одеты.
  
  Девятый осторожно вышел на дорожку. Он быстро смешался с другими пешеходами и последовал за группой детей, чтобы не выделяться из толпы. Сирота-изгой также позаботился о том, чтобы смотреть в другую сторону, когда проходил мимо камеры наблюдения.
  
  Теперь, когда он снова оказался на свободе, он внезапно почувствовал себя уязвимым. Он был благодарен, что предусмотрительно обрезал свои длинные волосы, но он знал, что его рюкзак и яркая ветровка выдают его. Любопытные глаза быстро заметили бы это. Хотя он не мог позволить себе обойтись без своего рюкзака, он вывернул ветровку наизнанку и надел ее таким образом. Внутренняя ткань была черной, и теперь куртка выглядела совершенно по-другому.
  
  Беглец из Педемонта дошел до конца крытого тротуара у музея естественной истории, и его встретил яркий солнечный свет – первый, который он увидел за несколько дней. Все вокруг, казалось, шли пружинистой походкой. Чикагцы явно были рады увидеть окончание снежной бури, которая парализовала их город на последние двадцать четыре часа или около того. Движение снова медленно возобновилось, и муниципальные рабочие лихорадочно убирали с дорог остатки льда, снега и мусора.
  
  Девятый шел быстро, но не настолько, чтобы привлекать к себе внимание. Он был полон решимости увеличить расстояние между собой и последним местом, где Кентбридж видел его прошлым вечером. Логика подсказывала ему, что именно там его преследователи сосредоточат свое внимание этим утром. Он по-прежнему держался переулков и боковых улочек, избегая главных улиц, где было множество камер наблюдения.
  
  В конце переулка он увидел, как рабочие из отдела переездов загружают грузовик с мебелью. Он заметил табличку на боку грузовика с надписью "Мебель Адамса и сына". Маунт-Плезант, Айова.
  
  Девятый знал, что Айова находится к западу от Иллинойса, а это как раз то направление, в котором ему нужно было ехать. Он не так уж много знал о маленьком городке Маунт-Плезант, за исключением того, что он находился в округе Генри на юго-востоке Айовы, где было активное фермерское сообщество. Не то чтобы это имело значение. Где угодно на западе было на шаг ближе к свободе, к Калифорнии и, самое главное, к Хелен.
  
  Девятый убедился, что за ним никто не наблюдает, затем направился к водителю, худощавому чернокожему мужчине средних лет, который помогал остальным загружать свой грузовик. “Простите, сэр, ” сказал он своим самым взрослым голосом, - вы направляетесь в Айову?”
  
  Водитель, иммигрант из Мали, бросил взгляд, который говорил: "Не приставай ко мне". “Да”. Он продолжил загружать грузовик, не удостоив мальчика второго взгляда.
  
  Девятый уловил сильный африканский акцент. Это его ничуть не остановило. По какой-то причине его естественным образом тянуло к людям других национальностей. Даже девушки, о которых он фантазировал, были этническими, экзотического типа или, по крайней мере, смуглыми, как Хелен. Он не был уверен, почему именно, но предположил, что это из-за того, что у него был очень плохой опыт общения с себе подобными, особенно с полностью белыми основателями Omega.
  
  “Какое совпадение, - воскликнул Девятый, - я живу на ферме в Маунт-Плезант!”
  
  Водитель продолжал помогать загружать грузовик, как будто мальчика там не было.
  
  Девятый изучил имя на бейджике водителя. Оно гласило: Махамду. “Вы не могли бы меня подвезти, сэр?” Девятый неустрашимо продолжал путь. “Моя мама не смогла забрать меня из-за метели”.
  
  “Нет”, - коротко ответил Махамду. “Я уже опоздал на день”.
  
  “Я не буду вас задерживать, сэр”. Девятый достал бумажник и протянул ту же стодолларовую купюру, которую поставил на удобные кроссовки Reebok, которые теперь носил. “И ты сделаешь из этого что-нибудь особенное”.
  
  Махамду покачал головой, затем снова повернулся к сироте спиной и продолжил загружать грузовик.
  
  Девятый знал, что у него при себе пятьсот пятьдесят долларов. Это составляло все его сбережения. Его хозяева из "Омеги" никогда не давали ему ни цента, но они научили его навыкам, позволяющим ему находить деньги практически в любое время, когда он захочет. Эти навыки варьировались от обманного обналичивания незаконно присвоенных чеков до более элементарного искусства карманной кражи.
  
  Наколдовывать наличные, чтобы выжить. Именно так Кентбридж описал эти особые навыки. У Нейлора было более грандиозное описание для них: Проявление вашего будущего богатства. Найн посчитал описание Кентбриджа более подходящим – особенно для того, где он находился на данном конкретном этапе своей молодой жизни. Прямо сейчас все сводилось к выживанию. Проявление богатства могло прийти позже.
  
  Найн вспомнил время, когда Кентбридж устроил тест, в результате которого его и всех других сирот высадили в центре Чикаго, недалеко от того места, где он стоял в тот самый момент. Используя навыки, которым их научили, каждый из них должен был найти по двадцать пять долларов, прежде чем они смогут вернуться в приют. Свидетельством их подготовки стало то, что каждый сирота нашел деньги, хотя некоторые вернулись домой очень поздно той ночью. Большинство находило деньги, используя свое хорошо натренированное периферийное зрение, чтобы обнаружить потерянные монеты на улицах возле кинотеатров, стоянок такси и телефонных будок; некоторые, как Найн, прибегали к карманной краже, чтобы найти свои двадцать пять долларов.
  
  Никто из сирот точно не знал, почему их обучали таким навыкам, как карманное воровство. Они понимали, что им суждено стать оперативниками, но их хозяева Омега никогда не говорили им конкретно, для чего будет использоваться их подготовка или навыки. У Девятого, однако, была теория, что воровство как-то связано с тем, что он научился держать себя в руках под давлением.
  
  Хлопанье задних дверей грузовика вернуло Девятого в настоящее. Махамду только что спрыгнул с кузова грузовика и направился к водительской двери. Очевидно, он был готов уйти.
  
  Девятый вытащил из бумажника все банкноты и подошел к Махамду, помахивая ими перед ним. “Пожалуйста. Это все, что у меня есть”.
  
  Махамду жадно посмотрел на пачку банкнот.
  
  Девятый мог сказать, что водитель-африканец поддался искушению. “Я буду вести себя тихо, как мышка, сэр”.
  
  “Сколько тебе лет?”
  
  “Пятнадцатый”, Девятый выпрямился во весь рост, когда Махамду оглядел его с ног до головы. Хотя он знал, что все еще выглядит свежим, он надеялся, что его роста хватит, чтобы убедить Махамду, что ему действительно столько лет, сколько он утверждал. Он также поблагодарил свою счастливую звезду за то, что у него недавно сломался голос.
  
  “Хорошо”. Махамду выхватил деньги у Девятого. “Но не доставляй мне никаких хлопот, иначе я высажу тебя на обочине дороги”. Он сел за руль и включил зажигание.
  
  Обрадованный Девятый подбежал к пассажирскому сиденью и забрался рядом с Махамду, который уже давил на акселератор в ожидании скорого отъезда. Водитель помнил, что у него контракт, и поэтому ему платили за самовывоз и доставку, а не за то, сколько часов он провел за рулем. И он не лгал, когда сказал, что опаздывает на день. По крайней мере, дополнительные деньги компенсировали бы это.
  
  Когда они подъезжали к главному перекрестку, Девятый был огорчен, увидев Кентбриджа и Марсию, стоящих на островке движения. Они наблюдали за водителями и пассажирами всех транспортных средств поблизости. Прежде чем Девятый успел отреагировать, Марсия посмотрела прямо на него.
  
  Сирота немедленно нырнул под приборную панель и, ради водителя, притворился, что завязывает шнурки своих кроссовок Reebok. Он просто надеялся, что Марсия его не заметила. Если бы она это сделала, то, возможно, не узнала бы меня с моими короткими волосами.
  
  Когда Девятый решил, что они проехали достаточно далеко, он выпрямился и небрежно посмотрел в боковое зеркало грузовика. Он с облегчением увидел, что Марсия и Кентбридж продолжали наблюдать за машинами, ничего не заметив.
  
  Чувствуя себя в некоторой безопасности, он откинулся на спинку сиденья и осматривал городские достопримечательности, пока Махамду вел машину в плотном утреннем потоке, как опытный дальнобойщик, которым он и был.
  
  Боковым зрением Девятый увидел полицейский вертолет. Он завис прямо над самыми высокими небоскребами Чикаго. Сироте стало интересно, ищет ли он его.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  27
  
  “Подобно фениксу, восстающему из пламени, вопреки ожиданиям всех политических экспертов, Билл Клинтон, самопровозглашенный ребенок-камбэкер ...” Голос диктора, доносившийся из радиоприемника мебельного фургона, внезапно оборвался, поскольку помехи мешали приему. Грузовик только что въехал в туннель недалеко от Гейлсбурга, в округе Нокс, штат Иллинойс, и сигнал был потерян.
  
  “Даже самые разные скандалы, - сказал диктор новостей, его голос стал громким и отчетливым в эфире, когда грузовик выехал из другого конца туннеля, - от обвинений в уклонении от призыва во время войны во Вьетнаме до заявлений о неверности и вопросительных знаков по поводу личных амбиций Хиллари Клинтон, похоже, не омрачили роман избирателей’демократов с Биллом Клинтоном”.
  
  Девятый, который все еще сидел рядом с Махамду в кабине грузовика, с интересом слушал вечерний выпуск новостей. Он вспомнил упоминание Кентбриджем Клинтона в лекции, которую тот читал в приюте, и задался вопросом, действительно ли губернатор Арканзаса станет следующим президентом. Найну было наплевать на политику, но недавний стремительный рост акций Клинтон стал болезненным напоминанием о том, насколько могущественным на самом деле было теневое агентство Omega.
  
  Махамду вывел Девятого из задумчивости, когда он выключил радио и потянулся к купе позади себя. Он достал банку кока-колы и большой пончик, завернутый в пластик, и бросил их на колени Девятому. “Ешь”, - сказал водитель грузовика из Мали. Это было одно из трех или четырех слов – на самом деле больше похожих на ворчание, – которые Махамду сказал своему юному пассажиру с тех пор, как покинул Чикаго.
  
  Девятый ничего не ел с тех пор, как сбежал из Педемонтского приюта накануне утром, поэтому разорвал пластиковый пакет и набросился на пончик. Сирота никогда раньше не ел пончиков или какой-либо другой нездоровой пищи, если уж на то пошло, поскольку его хозяева запрещали это. Он должен был признать, что смесь сливок, теста и сладкого джема понравилась вкусовым рецепторам. “Спасибо за это”, - сказал он, вытирая капельку крема с подбородка.
  
  Махамду кивнул и издал еще одно непонятное мычание.
  
  Найн испытал искушение поговорить с водителем грузовика по-французски. Будучи иммигрантом из Мали, можно было с уверенностью сказать, что он свободно владеет этим языком, как и его пассажир. Но Найн решил не раскрывать свои лингвистические способности. Сирота действительно пытался вовлечь Махамду в общий разговор, но сдался, когда понял, что его собеседника не интересует светская беседа.
  
  Убаюканный ровной вибрацией грузовика и теплом кабины, Девятый вскоре заснул.
  
  #
  
  Когда Найн проснулся, было темно, грузовик стоял на месте, и он был один в кабине. Часы на приборной панели грузовика показывали, что он проспал пару часов. Бросив взгляд наружу, можно было увидеть, что грузовик припаркован среди полудюжины других больших транспортных средств на стоянке для грузовиков. Махамду нигде не было видно.
  
  Оглядевшись, Найн увидел, что несколько водителей грузовиков пополняют свои топливные баки на близлежащих заправках. Другие приходили и уходили из закусочной. Найн предположил, что его водитель-африканец был в закусочной, чтобы перекусить.
  
  Прошло пять минут, а водитель грузовика все еще не вернулся. Найн на мгновение запаниковал, представив, что Кентбридж выследил их и, возможно, убил Махамду. Он быстро закатал рукав, чтобы проверить, что Белое золото осталось на предплечье. Так и было, и он отбросил подобные негативные мысли так же быстро, как они пришли в голову.
  
  Как по команде, Махамду вышел из закусочной, неся различные вкусности, которые он купил. Он запрыгнул в кабину рядом с Девятым, бросил журнал на сиденье между ними, полез в сумку и вытащил огромный гамбургер, который протянул своему пассажиру.
  
  Девятый выхватил у него бургер. “Спасибо!” Он тут же набросился на бургер, свой первый в жизни.
  
  Махамду полез в другой пакет и достал кофе в полистироловом стаканчике. Он снял крышку, чтобы показать, что любит крепкий и черный кофе. Как и у многих его коллег-дальнобойщиков, кофе и таблетки для ускорения, которые он регулярно выпивал, были единственным, что помогало ему не заснуть во время поездок между штатами.
  
  Водитель грузовика из Мали завел двигатель грузовика, и они уехали. Межгосударственный знак указывал, что они приближаются к границе Иллинойса и Айовы.
  
  Девятый взглянул на журнал, лежавший на сиденье рядом с ним. Это было международное издание конспирологического журнала под названием "Раскрытие". На его обложке был изображен символ масонов. Заголовки рекламных статей в журнале указывали на то, что он освещал самые разные темы, начиная от предполагаемого сокрытия фактов в области здравоохранения и заканчивая исчезнувшими цивилизациями и политическими заговорами.
  
  Менее чем в полумиле вниз по шоссе они пересекли мост, соединявший один берег реки Миссисипи с другим, а Иллинойс с Айовой.
  
  Пока они ехали на запад к месту назначения на юго-востоке Айовы, Махамду включил радио и начал тихонько напевать себе под нос. Девятый снова обратил свое внимание на обложку журнала conspiracy, лежащего рядом с ним. Его спутник поймал его за разглядыванием фабрики и внезапно очень заинтересовался его пассажиром.
  
  “Ты знаешь об этом, малыш?” спросил он, взглянув на журнал.
  
  “Да, немного”.
  
  “Позволь мне кое-что тебе сказать”, - сказал Махамду. “Ты ничего не знаешь!”
  
  Девятый знал лучше, но придержал язык.
  
  “Ты избалованный американский мальчик, рожденный в привилегированной среде. Система образования промыла тебе мозги, и твой разум был отуплен диетой из просмотра MTV и игры в Nintendo весь день ”.
  
  Девятый открыл рот, чтобы защититься, но Махамду продолжил прежде, чем он успел сказать хоть слово. “Любой, у кого есть хоть капля мозгов, знает, что они пытаются контролировать нас. И у них все получается!”
  
  По мере того, как они ехали дальше в Айову, Девятый быстро убедился, что Махамду был ярым сторонником теории заговора, который знал немного, но думал, что знает все.
  
  Дальнобойщик продолжил безостановочную проповедь о том, кто такие они , и о некоторых из многочисленных теорий заговора, в которые он верил. Его прежняя замкнутость исчезла, и открылись шлюзы.
  
  В бессвязной диссертации Махамду рассказал о западных ученых, создавших вирус ВИЧ для уничтожения африканской расы, затем перешел к тому, как введенные в заблуждение правительственные чиновники пытались объяснить круги на полях и наблюдения НЛО природными явлениями; как его брат лично видел инопланетян; как западные страны намеренно поддерживали бедность стран Третьего мира, таких как Мали, с помощью Всемирного банка и МВФ, и многих других теорий заговора.
  
  К тому времени, как Махамду перешел к теме того, как высадка на Луну на самом деле была тайно снята в голливудской студии, Девятый снова заснул.
  
  #
  
  Подъезжая к окраинам Маунт-Плезанта, Айова, около полуночи, они ехали молча. Махамду милосердно отговорился. Фары грузовика осветили въезд на длинную подъездную дорожку, ведущую к большому фермерскому дому.
  
  Девятый указал на вход. “Это мой дом. Не могли бы вы подбросить меня туда, пожалуйста?”
  
  Водитель грузовика-африканца съехал на обочину и остановился рядом с почтовым ящиком фермерского дома. Он улыбнулся Девятому. “Удачи, малыш”. Сирота впервые увидела, как он улыбается.
  
  “Спасибо”. Девятый схватил свой рюкзак и ветровку, затем выпрыгнул из теплой кабины. Холодный ночной воздух подействовал на него как физический удар. Сирота быстро надел свою ветровку и помахал Махамду на прощание. Он притворился, что проверяет почтовый ящик, когда водитель грузовика отъехал.
  
  Стоя один в темноте, Девятый оценивал свое положение. Он наслаждался своей вновь обретенной свободой, глядя на звездное небо и вдыхая деревенский воздух. Я сделал это! Это было замечательное чувство. Он знал, что его преследователи понятия не имеют, где он сейчас находится. Перво-наперво. Он знал, что ему нужно найти место, где переночевать.
  
  Оглядевшись, он заметил очертания сарая в сотне ярдов за фермерским домом. Он немедленно направился к нему, пробежав трусцой через загоны. Где-то залаяла собака. В остальном ночь была тихой.
  
  Девятый осторожно приблизился к амбару. Быстрая разведка вокруг, а затем и внутри подтвердила, что это место в его полном распоряжении. Он забрался на антресольный этаж, где нашел брезент и груду мешков. Переставив все это, он соорудил себе импровизированную кровать с самодельными одеялами и пролежал так остаток ночи. Через несколько минут он заснул.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  28
  
  Кентбридж чувствовал себя опустошенным. Было уже далеко за полночь. Он не спал и почти ничего не ел с тех пор, как полтора дня назад Девятый ушел в самоволку. И его настроение ухудшалось с каждым часом. Он знал, что его работа была под угрозой. Возможно, в сотый раз за последние тридцать шесть часов он проклял неблагодарного девятиродного сироту.
  
  После того, как старший агент Марсия Уилсон вернулась после безрезультатного просмотра записей с камер наблюдения в офисе прокурора Ховард-Уиттен в центре города, они провели несколько часов, допрашивая каждого из оставшихся двадцати двух сирот, пытаясь установить, доверился ли Девятый кому-либо из них или непреднамеренно сообщил, что планирует сделать. Это упражнение оказалось столь же бесплодным.
  
  Кентбридж был уверен, что Найн действовал в одиночку, потому что мальчик был в некотором роде одиночкой, но, тем не менее, это было упражнение, через которое они должны были пройти - хотя бы для того, чтобы удовлетворить Нейлора, который становился все более напряженным, не только из-за выходок Найна, но и из-за ухудшающейся ситуации в Нексусе.
  
  Несмотря на поздний час, приют Педемонт сиял огнями. Никто из его обитателей или штатного персонала не спал. И Кентбридж решил, что никто из них не будет спать, пока сирота-изгой не будет найден и доставлен обратно. Слишком многое было поставлено на карту.
  
  Незадолго до окончания допроса сирот Кентбридж находился в их спальне на втором этаже. Он рылся во владениях Девятого, ища подсказки относительно его планов или местонахождения. Кровать и прикроватные тумбочки беглеца были перевернуты, а его одежда и другие предметы были разбросаны по полу.
  
  Сироты наблюдали за происходящим. Они были подавлены. Отъезд Девятого застал их врасплох не меньше, чем Кентбриджа. Хотя их хозяин старался не выглядеть взволнованным, по языку его тела они могли сказать, что он взволнован. Девятому удалось проникнуть ему под кожу.
  
  Кентбридж понял, что здесь он допустил промах. Свирепо посмотрев на сирот, он сказал: “Скорее всего, Девятый сказал кому-то из вас что-то, что в то время казалось невинным, но могло дать ключ к разгадке его планов. Дай мне знать, если вспомнишь что-нибудь, каким бы незначительным оно ни казалось ”. Он вышел из комнаты сирот.
  
  Сироты за его спиной переглянулись. Никто все еще не мог до конца поверить, что у кого-то из них действительно хватило безрассудства сбежать из единственного дома, который он или они когда-либо знали.
  
  Наконец, Семнадцатая высказала свое мнение. “Я всегда знала, что Девятый окажется предателем”.
  
  “Напомни нам точно, какой он предатель, Семнадцатилетний”, - попросил один из них, сирота из коренных американцев.
  
  “Он отверг нас и наших хозяев и, как всегда, поставил свои интересы выше всех остальных”.
  
  Некоторые другие сироты пробормотали что-то в знак согласия.
  
  “Возможно, он устал жить как робот и слепо следовать приказам людей, которые даже не являются нашими настоящими родителями”. Это был Седьмой, мальчик-афроамериканец, который вступился за Девятого.
  
  “У нас нет родителей”, - сказал Двадцать Третий, самый младший сирота.
  
  “Конечно, знаем!” Восьмилетняя, огрызнулась азиатка. “Просто мы не знаем, кто они”.
  
  “Ну, Док Педемонт, черт возьми, точно знает”, - сказал Четырнадцатый, нордический мальчик арийской внешности.
  
  “Хватит!” Крикнул Номер Один. “Томми ясно дал понять, что мы не ляжем спать, пока Девятый не вернется к нам, так что мы окажем услугу самим себе, и, вероятно, Девятому тоже, если у нас появятся какие-нибудь идеи о том, где он может быть ”.
  
  Остальные увидели в этом мудрость. Они разделились на небольшие группы и, используя обучение, которое получали с рождения, попытались интуитивно определить, где может быть пропавший сирота.
  
  Один присоединился к ним не сразу. Как друг Найн, часть его чувствовала вину за то, что он поощрял других сотрудничать с их хозяевами. Однако часть его чувствовала себя обиженным, что младший сирота не догадался довериться ему перед тем, как действовать. Он бы доверился Девятому, если бы их роли поменялись местами. То, что тебе не доверили, было подобно пощечине.
  
  Несмотря на предполагаемое оскорбление, один из них испытывал невольное уважение к смелому поступку своего друга. Бегство от всемогущего агентства "Омега" потребовало мужества и упорства; исчезнуть с радаров и остаться необнаруженным требовало не чего иного, как магии. Numero Uno не мог понять, как Девятому это удалось.
  
  Коренной американец улыбнулся про себя и присоединился к ближайшей группе сирот, чтобы выяснить, есть ли у них какие-либо теории о том, как исчез волшебник.
  
  #
  
  Пока сироты сблизили головы в своих комнатах на втором этаже, Кентбридж и Марсия вели серьезную дискуссию с доктором Педемонтом в конференц-зале на третьем этаже. Они разговаривали с Нейлором через прямую видеотрансляцию из кабинета директора Omega в подземной штаб-квартире агентства.
  
  Нейлор был заметно напряжен. Он расхаживал взад-вперед, пока говорил. Его голос становился все выше и выше, и каждый раз, когда он смотрел в камеру, было видно, что его ленивый глаз работает сверхурочно.
  
  Опять же, несмотря на серьезность события, Кентбриджу пришлось сдержаться, чтобы не расхохотаться. Этот проклятый ленивый глаз доведет меня до смерти.
  
  “То есть ты хочешь сказать, что понятия не имеешь, где это отродье?” Нейлор крикнул в видеокамеру на своем конце провода.
  
  “Совершенно верно, сэр”, - сказал Кентбридж. “Но мы знаем, что он не мог далеко уйти, потому что мы отобрали у него все возможности общественного транспорта и ...”
  
  “Отлично”, - вмешался Нейлор. “Итак, он не может сесть на поезд, самолет или автобус, но он волен спрятаться в грузовике или доехать автостопом до любого проклятого места, куда захочет”.
  
  “Даже с учетом этого, он не мог далеко уйти”, - сказала Марсия, защищаясь.
  
  “Он пропал несколько часов назад”, - парировал Нейлор, повысив голос еще на октаву. “Он вполне может быть сейчас в другом штате. Кто знает, может быть, он даже пересек границу с Канадой!”
  
  Марсия и Кентбридж не получили немедленного ответа.
  
  “Какой свет вы можете пролить на это, док?” Комментарии Нейлора были адресованы доктору Педемонту, все внимание которого до сих пор было сосредоточено на чтении досье на Девятого. “Вы его создатель, так что, возможно, вы можете сказать нам, где он?”
  
  “Его психологический портрет предполагает, что он много думал о своем побеге, так что, где бы он сейчас ни был, это именно то, где он планировал быть”.
  
  Нейлор выглядел так, словно вот-вот взорвется. Его ленивый глаз яростно вращался, пока он пытался взять себя в руки. “Скажите мне, доктор, как именно это помогает?” Прежде чем доктор Педемонт смог ответить, Нейлор обратился с вопросом к Кентбриджу. “Ты сказал, что к этому времени приструнишь ребенка, Томми”. Его тон был обвиняющим.
  
  Ощетинившись, Кентбридж сказал: “Справедливо будет сказать, что ему немного повезло. У нас был плотный кордон в центре города, и ему каким-то образом удалось проскользнуть через него ”.
  
  “Я в курсе этого. Что я хочу знать, так это что дальше?”
  
  “Как насчет рекламы?” Спросил доктор Педемонт. Ему не терпелось восстановить часть позиций, которые он только что потерял. “Мы могли бы опубликовать фотографию Найна в СМИ с пресс-релизом, в котором говорилось бы, что он сбежавший сирота с тяжелым психическим заболеванием ”.
  
  “Никаких СМИ”, - сказал Нейлор. “Мы не хотим, чтобы какой-нибудь любопытный журналист-расследователь совал свой нос в наши дела”. Нейлор наконец перестал расхаживать по комнате и сел. “Ладно, вот как обстоят дела. У тебя есть две недели, чтобы раскрутить сопляка. Я хочу, чтобы ты обратилась за помощью ко всем нашим друзьям. Я говорю о ФБР, АНБ, ЦРУ, каждом полицейском управлении страны, обо всех. Понятно?”
  
  “Понятно”, - хором ответили Кентбридж и Марсия.
  
  “Я хочу лично заняться им”, - объявил Кентбридж. “Не могли бы вы освободить меня от моих обязанностей здесь на некоторое время?”
  
  “Почему вы?” Спросил Нейлор. “У нас есть люди, которых вы можете использовать для розыска пропавших без вести”.
  
  “Я обучал мальчика. Я знаю, как он думает, и я уверен, что найду его ”.
  
  Нейлор на мгновение задумался. “Хорошо, но если вы не сможете найти маленького ублюдка в течение двух недель, нам придется сократить наши убытки. Тебе нужно позаботиться о двадцати двух других сиротах.”
  
  “Понятно”, - сказал Кентбридж.
  
  “И эта проклятая проблема с Нексусом усугубляется с каждым днем. Возможно, мне придется привлечь тебя к работе над этим в ближайшее время ”.
  
  “Что у нас с этим сейчас?” Спросил Кентбридж.
  
  “Совершенно очевидно, что среди нас завелся нексусный "крот". Боюсь, это должно иметь приоритет над твоим пропавшим сиротой. Две недели, Томми. Это все, что у тебя есть ”. Нейлор наклонился вперед и щелкнул выключателем. Экран почернел, поскольку соединение было прервано.
  
  Кентбридж и Марсия посмотрели друг на друга.
  
  “Мальчик будет у меня через неделю”, - пообещал Кентбридж.
  
  Марсию это не убедило, но она оставила свои мысли при себе.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  29
  
  Девятый не спал. Звук подъезжающих и отъезжающих грузовиков по шоссе, ведущему в близлежащий Маунт-Плезант, разбудил его, и теперь он не мог снова заснуть.
  
  Сирота-беглец был слишком взволнован, чтобы спать еще хоть минуту. Чувство возбуждения разлилось по его телу. Он все еще не мог поверить, что успешно сбежал из Омеги и приюта. Он совершил невозможное. Я больше не пешка в проекте "Педемонт". Он громко рассмеялся, но тут же замолчал, вспомнив, где находится.
  
  Лунный свет струился через отверстие в стене сарая, в котором он искал убежища. Тишину нарушал только рев двигателей грузовиков вдалеке и редкое мычание одной из коров в стаде, загнанном между соседним фермерским домом и шоссе.
  
  Растянувшись на сене, сирота поправил один из мешков, которые служили самодельными одеялами. Ему было уютно, тепло и, по крайней мере, на данный момент, свободно.
  
  Девятый думал обо всем, что он мог бы сделать теперь, когда вырвался из щупалец Омеги. Он представил себе будущее, живя как обычный человек, и внезапно понял, что понятия не имеет, на что похожа нормальная американская жизнь.
  
  Как мне следует себя вести и сочтут ли люди меня другим или странным?
  
  У мальчика не было ответов. С рождения и на протяжении всего допубертатного периода его готовили к тому, чтобы он стал элитным оперативником Омеги, а не жил как обычный гражданин. Обучение шпионажу было единственным существованием, о котором когда-либо знали Найн и его товарищи-сироты, и в результате это казалось им совершенно нормальным. У всех них было смутное представление о том, что у них было ненормальное детство, но помимо этого они в основном смирились со своей участью.
  
  До сих пор.
  
  Сбежав из приюта Педемонт, Девятый дал понять своим товарищам-сиротам и их хозяевам-Омегам, что, по крайней мере, с него хватит. Теперь он требовал свободы – и, клянусь Богом, теперь он получил ее.
  
  Свобода!
  
  О, как он любил это слово. Он любил его так сильно, что знал, что сделает все, включая убийство, чтобы не попасть в плен.
  
  И снова его мысли вернулись к тому, как бы он справился в реальном мире. Он не недооценивал предстоящие трудности.
  
  Мне просто придется осваивать жизненные навыки на копыте.
  
  Его мысли неизбежно снова переключились на Хелен. Ему стало интересно, как она устроилась в прибрежном городе Санта-Моника в большом Лос-Анджелесе. Девятый просто надеялся, что она не найдет парня до того, как он доберется до нее. Ее красота была такова, что он знал, что вскоре за ней будут охотиться толпы калифорнийских парней.
  
  Они слетятся, как пчелы на горшочек с медом, как только увидят ее.
  
  Мысли о Хелен, казалось, активизировали неврологические связи где-то в его мозгу, и вскоре он обнаружил, что сосредоточился на другой женщине: своей покойной матери. Как бы он хотел быть сейчас с ней. Он машинально коснулся рубина, прикрепленного к серебряному ожерелью, которое носил. Это было единственное, что у него было из ее вещей. Как всегда, это прикосновение принесло ему утешение. Он никогда не мог понять почему.
  
  Несколькими месяцами ранее Кентбридж подарил Девятому драгоценный сувенир, объяснив, что он принадлежал его матери и что она умерла вскоре после его рождения. Сирота понятия не имел, почему Кентбридж ждал до тех пор, прежде чем рассказать ему о своей матери, или даже почему он отдал ему ее рубин. Но, как и все остальное, что происходило в рамках проекта Pedemont, он знал, что за этим должен был стоять план. Омега позаботился о том, чтобы ни с ним, ни с кем-либо из сирот ничего не случилось случайно.
  
  Девятый также вспомнил, как его учитель просил его не упоминать о происхождении ожерелья или о том, как оно попало к нему, никому из его товарищей-сирот, сказав, что это вызовет зависть, поскольку никто из них не унаследовал ничего от своих матерей.
  
  Девятый сирота продолжал смотреть на рубин своей матери и задавался вопросом, какой она была личностью. Он начал открываться ее энергии. Впервые в жизни Девятый начал ощущать свою женскую сторону внутри – нежную, пассивную, чувствительную сторону, которую его отцы-Омеги подавляли и никогда не позволяли ему выражать. Всю его жизнь доминировала мужская энергия. Бесстрастные, логичные, агрессивные и структурированные. Даже женщины-сироты были похожи на молодых людей.
  
  Наконец, Девятый начал понимать, что ему нужна женщина – настоящая женщина – чтобы уравновесить свое холодное, безжалостное мужское начало. Это не могла быть его мать, потому что она ушла, но он надеялся, что память о ней, какой бы она ни была, продолжит жить внутри него и направлять его. Не то чтобы у него были настоящие воспоминания о ней: ее забрали у него вскоре после рождения, а его - у нее.
  
  Возможно, мое подсознание помнит ее.
  
  Он начал гладить рубин и почувствовал, что почти ощущает заботливый характер своей матери. Навернулись слезы, и на сердце потеплело, когда он представил, какой она была. В его сознании внезапно возник образ темноволосой зеленоглазой леди. Он не знал, было ли это только его воображением, или это действительно была его мать.
  
  Медленно лицо Хелен наложилось на лицо его матери. Девятый воспринял это как знак того, что мать поощряет его разыскать молодую экзотическую красавицу.
  
  Сон наконец вернулся. Это был глубокий, удовлетворенный сон.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  30
  
  Девятый проснулся на рассвете, чувствуя прилив сил и воодушевление перед предстоящими испытаниями. Ему не терпелось отправиться в путь до того, как фермер, в сарае которого он ночевал, внезапно выйдет из своего соседнего фермерского дома.
  
  Убедившись, что его Белое золото все еще на месте, сирота схватил свои пожитки, спустился с антресолей барна и ушел через черный ход. Когда он бежал через загоны к шоссе, он убедился, что сарай находится между ним и усадьбой, чтобы фермер его не увидел.
  
  Оказавшись на шоссе, он попросил первого попавшегося автомобилиста подвезти его, и менее чем через десять минут его высадили у исторического здания Union Block Building в Маунт-Плезант. Его внимание привлекла круглосуточная закусочная напротив. Голодный, он направился к ней, но повернул обратно, когда вспомнил, что потратил последние деньги, чтобы заплатить Махамду за поездку на своем грузовике. Девятый поклялся, что скоро что-нибудь предпримет.
  
  Несмотря на ранний час, Маунт-Плезант оживал. Многие из его семи тысяч жителей уже встали. Сегодня был еженедельный фермерский базарный день, и для многих это было светское мероприятие недели. Те, кто планировал продавать свои товары на рынке, уже направлялись к месту проведения. Некоторые шли пешком, в то время как другие ехали на транспортных средствах, включая легковые, грузовые и тракторные машины и даже повозку, запряженную лошадьми.
  
  Девятый последовал за толпой и обнаружил, что наслаждается этим маленьким кусочком жизни на Среднем Западе. Приближаясь к месту проведения рынка, он наблюдал, как фермеры со всего округа Генри и за его пределами устанавливают свои прилавки и витрины, в то время как опоздавшие все еще прибывали. Многие привезли с собой домашний скот и сельскохозяйственные товары. Другие просто взяли с собой кошельки, намереваясь купить все, что попадется им на глаза.
  
  Среди тех, кто устанавливал прилавки, была пожилая пара. Женщина оставила свою сумочку на стуле неподалеку. Найн заметил, что она оставила верхнюю часть сумки расстегнутой. Проходя мимо прилавка, он выхватил из сумки сумочку женщины, даже не сбавляя шага.
  
  Когда он открыл кошелек, то был разочарован, обнаружив, что в нем очень мало наличных. Но в нем действительно была кредитная карточка женщины. Девятый положил ее в карман и приступил к поиску своей следующей метки. Он нашел его почти сразу: фермер, который выглядел зажиточным и который в этот момент направлялся к нему. Все внимание фермера было приковано к загону с айрширским скотом.
  
  Когда фермеру исполнилось девять, сирота намеренно налетел на ничего не подозревающего мужчину и немедленно извинился. Долей секунды ранее он умело отобрал у фермера бумажник, который тот носил во внутреннем верхнем кармане куртки. Фермер просиял добродушной улыбкой в сторону Девятого и возобновил осмотр скота.
  
  Сирота быстро отошел на некоторое расстояние от фермера, прежде чем остановиться, чтобы проверить содержимое кошелька. В нем тоже было немного наличных, но в нем также была кредитная карточка владельца.
  
  На те небольшие деньги, что у него были, он купил большое мексиканское сомбреро в киоске декоративно-прикладного искусства. Он надел сомбреро на голову и, чувствуя себя более чем неловко, вернулся к банкомату, который заметил ранее. Там он приступил к обналичиванию кредитных карт, которые приобрел незаконным путем. Он был уверен, что сомбреро скроет его лицо от камеры наблюдения над банкоматом, чтобы его не опознали при просмотре видеозаписи с камеры позже, что, несомненно, и произошло бы.
  
  Начав с карточки пожилой женщины, Девятый использовал дату рождения, указанную в ее водительских правах, в качестве PIN-кода. Бинго. Это сработало. Он быстро израсходовал всю сумму на карте, положив в карман две тысячи пятьсот долларов.
  
  С ПИН-кодом фермера было немного сложнее, но Девятый в конце концов выяснил, что это четырехзначный адрес его фермы, который значился на всех удостоверениях личности мужчины. Он немедленно израсходовал и эту карту, положив в карман еще пять тысяч долларов наличными.
  
  Сирота испытал облегчение от того, что ни на одной из украденных им кредитных карт не было ежедневных лимитов на снятие средств.
  
  Девятый выбросил бумажник и портмоне в мусорное ведро, после чего быстро покинул торговую площадку, стремясь увеличить расстояние между собой и своими покупателями, прежде чем они поймут, что у них отобрали деньги. Уходя, он вручил свое сомбреро маленькому мальчику, который без вопросов принял подарок и надел его себе на голову. Новый владелец шляпы смотрел из-под полей сомбреро на удаляющуюся цифру Девять и задавался вопросом, что же он такого сделал, чтобы заслужить такой замечательный подарок.
  
  #
  
  Вернувшись к тому месту, с которого он начинал, возле здания Union Block Building в городе, Девятый нашел скамейку и сел, обдумывая свой следующий шаг, пока поглощал завтрак, который купил в магазине быстрого питания.
  
  Сирота-беглец даже не задумался о том, каким образом он незаконно получил свои немалые средства. По его мнению, все дело было в выживании. Ему нужны были средства, чтобы выжить, поэтому он их приобрел. Все было очень просто.
  
  Теперь он переключил свое внимание на следующую задачу: добраться до Калифорнии, не привлекая внимания.
  
  Рассматривая то, что у него было при себе, он подумал о поддельном удостоверении личности, которым Omega снабдила его для постоянных тренировок в полевых условиях. Среди них был даже паспорт. Хотя любой из идентификаторов мог быть использован для бронирования общественного транспорта, чтобы добраться до места назначения, он знал, что об этом не может быть и речи. Это мгновенно вызвало бы тревогу в обширной сети наблюдения Omega.
  
  Его отвлекли звуки музыки в стиле хэви-метал, доносившиеся со стоянки напротив. Из гигантских динамиков внутри машины, в которой бездельничало с полдюжины молодых парней и девчонок, доносились глухие басы. На вид им было около двадцати лет, и судя по их оборванному виду, они веселились всю ночь напролет. Автомобиль, Ford Falcon с двигателем V8, имел все обычные особенности, которые нравятся молодым автолюбителям, включая широкие шины, спойлеры, тонированные стекла и смехотворно низкое шасси.
  
  Девятому пришла в голову идея. Он внимательно изучил подростков и сразу определил их вероятного лидера – гладкого чувака, который сидел на капоте машины, вертя в одной руке связку ключей от машины, а другой ласкал свою тогдашнюю подружку. Он немного напомнил Найну Фонца, вымышленного смузи из "Счастливых дней ", ситкома, который доминировал на экранах американского телевидения примерно десятилетием ранее.
  
  Сирота встал и перешел дорогу, чтобы поговорить с владельцем машины. Среди всех шуток он услышал, как кто-то обратился к лидеру группы по имени Трей. Итак, теперь у него было имя.
  
  Девятый подошел прямо к Трею. Крича, чтобы его было слышно сквозь музыку, которая продолжала греметь из динамиков машины, Девятый спросил: “Хочешь заработать?”
  
  “Проваливай, парень”. Голос принадлежал одному из друзей Трея, будущему культуристу, чьи выпуклые бицепсы были непропорциональны остальной части его худощавого тела.
  
  Девятый предположил, что режим тренировок бодибилдера ограничивался наклонами на бицепс. Игнорируя претендента на звание мистера Вселенная, он попытался заговорить с Треем, но его агрессивный приятель встал перед ним и положил руку ему на грудь. Девятый рефлекторно схватил его за запястье и вывернул его, заставив удивленного культуриста упасть на колени. Удивление быстро переросло в агонию, когда Девятый усилил давление на запястье. Вскоре он визжал, как маленькая девочка. Девятый разжал хватку, и культурист поднялся на ноги, потирая больное запястье и свирепо глядя на мальчика, который унизил его перед друзьями.
  
  Если мгновением раньше сирота не привлекал внимания группы, то сейчас привлек.
  
  Трей жестом попросил одного из своих друзей выключить стереопроигрыватель в машине. Громыхающую музыку сменила тишина. Трей оттолкнул свою девушку в сторону, соскользнул с капота машины и посмотрел прямо в глаза Девятому. “Кто ты, черт возьми, такой, и чего ты хочешь, приятель?”
  
  “Я скрываюсь от властей, и мне нужно, чтобы кто-нибудь отвез меня в Калифорнию”. Что-то подсказывало Nine, что честность была бы лучшей политикой в этом случае. Эти завсегдатаи могли бы восхищаться кем-то, кто сопротивляется власти. Несмотря на это, он не ожидал легкой продажи.
  
  Трей рассмеялся ему в лицо. “Зачем мне везти тебя на другой конец Америки?”
  
  “Я могу придумать две тысячи причин”. Девятый открыл свой бумажник и достал пачку банкнот, которые ранее обманным путем снял в банкомате. Он достал две тысячи долларов, оставив еще несколько тысяч для себя, и помахал банкнотами прямо перед носом Трея. Его действия были встречены ошеломленным молчанием.
  
  Трей быстро взял себя в руки и многозначительно уставился на бумажник Найна.
  
  Делая вид, что обдумывает очевидную уловку для торга, сирота медленно вытащил еще одну штуку. “Назови три тысячи причин. А я заплачу за бензин и еду по пути ”.
  
  Трей на мгновение заколебался, затем улыбнулся и взъерошил волосы Девятого. “Я всегда хотел посетить Диснейленд!” Он пожал протянутую правую руку сироты, затем выхватил пачку денег из его левой руки.
  
  Почувствовав, что в их рядах появилась родственная душа, хотя и без приглашения, Трей и остальные столпились вокруг Девятого, все говорили одновременно. Они уже приняли его как своего.
  
  Сирота изо всех сил старался казаться непринужденным, но чувствовал себя совершенно не в своей тарелке; он общался только с несколькими другими детьми в Ривердейле, помимо своих товарищей-сирот, и все внешние контакты тщательно контролировались их хозяевами –Омегами - в частности, Кентбриджем. Это спонтанное, несанкционированное взаимодействие было новым опытом для Девятого. Странно, но не совсем непривычно.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  31
  
  Десять минут спустя Девятый мчался на большой скорости по главной дороге на запад от Маунт-Плезант. Его поместили на заднее сиденье Ford Falcon. Трей настоял на этом, объяснив, что переднее пассажирское сиденье было зарезервировано исключительно для его подружек или для Калигулы, его особенно свирепого на вид домашнего животного, американского питбуля. И не обязательно в таком порядке.
  
  В этот раз Трей решил взять с собой Калигулу, предпочтя одну из своих девушек. У Девятого не было с этим проблем. Он все равно предпочитал собственную компанию, и ему нравилось относительное уединение, которое предоставляло ему заднее сиденье. Однако его одиночество длилось недолго: Калигуле понравился юный пассажир, и он пересел на заднее сиденье. Не довольствуясь сидением рядом с Девятым, он настоял на том, чтобы время от времени вставать к нему на колени.
  
  Как и все питбули, Калигула был комом мускулов – и тяжелым. Казалось, он весил тонну, и Девятый боялся, что его яйца будут раздавливаться каждый раз, когда собака будет стоять у него на коленях. Две тысячи миль терпения. Блин! Как будто этого было недостаточно, Девятый вскоре обнаружил, что у Калигулы чрезмерно активный кишечник, и он пердит как часы каждые пять минут.
  
  Размышляя о том, как ему повезло убедить Трея отвезти его в Калифорнию, Девятый постепенно приходил к осознанию того, что, возможно, это была не самая блестящая его идея. Через шестьдесят секунд после отъезда из Маунт-Плезанта он обнаружил, что библиотека кассет Трея была ограничена Metallica и другими хэви-металлическими группами того времени. С тех пор его барабанные перепонки подвергались нападкам со стороны хэви-метала, гремевшего из динамиков, которые были слишком удобно расположены на расстоянии вытянутой руки слева и справа от него. Он был убежден, что оглохнет еще до того, как доберется до границы штата. Как он тосковал по нежным звукам Моцарта еще раз.
  
  Как по команде, Калигула снова пукнул. И снова Девятый открыл пассажирское окно и высунул голову наружу, пока запах не выветрился, чего так и не произошло полностью.
  
  Сирота с удовольствием выбросил бы Калигулу из быстро движущегося транспортного средства, но что-то подсказывало ему, что для достижения этого ему понадобится нечто большее, чем черный пояс по телепатии.
  
  Трей, сидевший впереди, казалось, не обращал внимания на неосторожность Калигулы или дискомфорт его пассажира. Девятый заметил, что он находится в своем собственном мире. Глотая таблетки с каким-то неизвестным веществом и стуча головой под грохочущие мелодии Metallica, Трей почти постоянно держал педаль газа нажатой, что означало, что они почти всегда ехали с превышенной скоростью.
  
  Девятый молился, чтобы их не остановили копы. Эта мысль внезапно заставила его занервничать. Он не мог позволить, чтобы какие-либо власти составили на него протокол, каким бы незначительным ни было нарушение. Наверняка Омега будет отслеживать записи каждой чертовой правоохранительной организации в стране. Внезапно он наклонился вперед и похлопал Трея по плечу, показывая, что хочет высказаться.
  
  Трей неохотно убавил громкость своего кассетного проигрывателя, но лишь немного. Девятому все еще приходилось кричать, чтобы его было слышно.
  
  “Для тебя это дополнительная тысяча, если ты сможешь доставить нас в Калифорнию в целости и сохранности”. Он многозначительно посмотрел на спидометр машины. “И я не могу позволить себе привлекать излишнее внимание пушистиков”.
  
  Трей понимающе улыбнулся и немедленно сбросил скорость, так что теперь они ехали чуть ниже разрешенной. Словно в качестве компенсации, он снова включил кассетный проигрыватель на полную громкость.
  
  Несмотря на оглушительный взрыв музыки и пукающего Питбуля, который в очередной раз встал на дыбы, Девятый расслабился. Или он расслабился, насколько мог, понимая, что выбранный им способ передвижения гарантирует, что он останется невидимым для своих хозяев-Омег.
  
  Что касается Трея, то он был доволен тем, что проехал на своем непрошеном попутчике через всю страну за быстрые и легкие три тысячи. Как и у большинства молодых американских мужчин, вождение автомобиля было одним из его любимых занятий в прошлом, и он любил легко зарабатывать деньги. Для него возможность сочетать две свои любви таким образом была раем на земле.
  
  И хотя он не мог понять, кем был странный зеленоглазый мальчик в зеркале заднего вида и почему он попал именно на его орбиту, это его не сильно беспокоило.
  
  #
  
  Всю оставшуюся часть того дня они ехали все дальше на запад. Соблюдая ограничение скорости, когда он мог вспомнить об этом, Трей был взволнован нескончаемым саундтреком своих любимых металлических групп. В их число входили Iron Maiden, Megadeth, Pantera и Anthrax. В перерывах между каждым треком он настраивал свою стереосистему так, чтобы всегда звучал альбом его самой любимой группы Metallica.
  
  В середине дня они в третий раз за день остановились на заправке, на этот раз в маленьком городке на Великих равнинах Небраски. После того, как Трей заправил машину, он отвлекся, когда разговорился с вызывающе одетой молодой женщиной с татуировками, которая по совпадению разделяла его вкусы в музыке, наркотиках и собаках.
  
  Девятый заметил, что пара начинает флиртовать. Не желая никаких задержек, он отвел Трея в сторону.
  
  “Что?” Трей был раздражен, что мальчик прервал его.
  
  “Что ты делаешь?”
  
  “Смотри и учись, детка”. Трей подмигнул Девятому и повернулся обратно к молодой женщине, которая выглядела очень восприимчивой к его ухаживаниям.
  
  Найну пришлось физически оттащить его назад. Он вытащил из кармана бумажник и поднес его к лицу Трея. “Если ты будешь упорствовать в этом, можешь забыть о дополнительной штуке, которую я обещал”.
  
  Трей посмотрел на бумажник, затем на девушку и снова на бумажник. По выражению поражения в его глазах Девятый понял, что здравый смысл наконец возобладал. Трей попрощался с девушкой, но только после того, как узнал номер ее телефона.
  
  Вернувшись в дорогу, они ехали в тишине. Что ж, было бы тихо, если бы Трей снова не врубил музыку на полную громкость. Девятый почувствовал, что это способ Трея поквитаться с ним за вмешательство в действия, которые он предпринимал в отношении девушки.
  
  #
  
  К позднему вечеру Ford Falcon пересек западную границу Небраски, въехал в Колорадо и безошибочно продолжил путь в Аризону.
  
  Девятый испытал облегчение от того, что Трей не проявлял никаких признаков усталости и, казалось, не был заинтересован в том, чтобы останавливаться или спать. Чем бы ни занимался этот парень, это работает. Девятый мог терпеть наркотики и музыку в стиле хэви-метал, но кишечник Калигулы был чем-то другим. Даже при опущенных обоих задних стеклах свежего воздуха было недостаточно, чтобы скрыть отвратительную вонь Питбуля. Хуже всего было то, что Трей, казалось, не обращал внимания на постоянное пуканье Калигулы.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  32
  
  Найн и Трей добрались до места назначения, или, по крайней мере, до Найн, поздно вечером следующего дня, проделав практически без остановок путь от Маунт-Плезант, штат Айова. Трей высадил сироту на Оушен-авеню, в Санта-Монике, большой Лос-Анджелес.
  
  Два маловероятных попутчика вышли из машины и попрощались.
  
  “Спасибо, что подвез”, - сказал Девятый. Он вручил Трею еще одну обещанную штуку.
  
  “Береги себя, малыш, и не делай ничего такого, чего не сделал бы я”. Трей сунул банкноты в карман, не потрудившись их пересчитать, и забрался обратно в Ford Falcon.
  
  Девятый заметил, что Калигула с отчаянием смотрит на него через открытое заднее стекло машины, когда Трей заводил двигатель. Песня the summer, Smells Like Teen Spirit группы Nirvana, гремела из стереосистемы автомобиля, когда Трей набирал скорость. Питбуль продолжал оглядываться на Девятку через заднее стекло.
  
  Сирота смотрел вслед Ford Falcon, пока тот не скрылся в потоке машин, затем на мгновение остановился и осмотрелся. На севере были горы Санта-Моника, вершины которых выглядели как возвышающиеся силуэты. На юге он мог видеть Венецию. Позади него были небоскребы делового района города, а перед ним простирался бескрайний Тихий океан. Девятый также наблюдал за местным населением, среди которого были яппи, хиппи, бездомные и множество красивых людей. Очевидно, что Санта-Моника была популярным местом, о чем свидетельствует количество туристов, которые общались с местными жителями.
  
  В конце концов, он пересек Оушен-авеню и посмотрел на океан. Под голубым калифорнийским небом в лучах послеполуденного солнца она выглядела восхитительно.
  
  Впервые в жизни полностью независимый Найн вдохнул морской воздух и оценил свое положение. Приятно было чувствовать себя живым.
  
  Когда тени удлинились, он спустился на пляж – недалеко от пирса Санта-Моники. Он снял кроссовки Reebok и положил их в рюкзак, чтобы чувствовать песок между пальцами ног. Хотя весна еще не совсем наступила, было довольно тепло, почти по-летнему, и это резко контрастировало с метелью, которую он пережил в Чикаго.
  
  Он понятия не имел, где проведет ночь, и ему было все равно. Все было лучше, чем быть заключенным в приюте Педемонт, даже если ему приходилось плохо спать под звездами.
  
  Девятый сел на песок и снова посмотрел на побережье, на горы Санта-Моника, затем снова на море, на далекий горизонт. Гамма чувств, которые он испытывал в тот момент, была ему совершенно чужда. Каким-то образом горизонт отражал то, что он испытывал. Он казался бесконечным, полным возможностей и надежды.
  
  После того, как он провел всю свою жизнь в приюте, мир внезапно показался ему таким широким и неисчерпаемым. Девятый жаждал испытать все, что она могла предложить; он хотел проглотить все это сразу; Америка была готова принять его, а он Америку; он как будто родился заново.
  
  Больше всего на свете он хотел воплотить в жизнь американскую мечту и стать полноценным гражданином с правами гражданина. Только тогда он мог когда-либо начать нормальную жизнь. Он не был точно уверен, как ему удастся получить нормальное удостоверение личности и настоящее имя вместо номера, но со временем он был уверен, что сможет стать частью общества и действительно существовать.
  
  Девятого отвлек смех, доносившийся сразу за ближайшим пирсом. Он увидел группу из двадцати с чем-то человек, идущих к нему вдоль кромки воды. Все они разговаривали и смеялись одновременно. Сирота не мог не заметить, какими счастливыми они казались. Их улыбки были заразительными, и он испытал ошеломляющее чувство счастья и удовлетворенности. Впервые в своей жизни он почувствовал, что принадлежит к этому миру.
  
  Не увлекайся, ты отличаешься от них.
  
  Найн отчитал себя за то, что позволил негативным мыслям разбавить его безудержный оптимизм. Конечно, его гены отличались от генов остальной части населения, и физически и умственно он превосходил большинство других двенадцатилетних подростков, но в глубине души он чувствовал, что ничем не отличается. Его потребности были такими же, как и у всех остальных: ему нужно было любить и быть любимым, быть частью сообщества и наслаждаться жизнью. Повседневная жизнь – не жизнь оперативника или кем бы там ни был Омега, которого, черт возьми, учили быть.
  
  Он размышлял о последних нескольких днях и о том, как он совершил невозможное, немыслимое. Его побег из приюта и от его хозяев Омеги стал для них сильным посланием, и, действительно, это стало бы сильным посланием для влиятельных лиц и тайной элиты повсюду, если бы об этом когда-нибудь стало известно. Это послание заключалось в том, что человеческий дух невозможно подавить. Он не мог и не хотел, чтобы его подавляли.
  
  Наблюдая, как последние лучи солнца исчезают за горизонтом, Девятый поклялся, что с этого момента и впредь он будет хозяином своей судьбы.
  
  #
  
  Позже, проведя вечер в компании других гуляющих на пирсе Санта-Моники и наблюдая за людьми, катающимися на Тихоокеанском колесе обозрения, Девятый решил укрыться в одной из вышек спасателей, разбросанных по пляжу. Он выбрал ближайшую башню и взбежал по ступенькам на деревянную площадку, где проверил ручку двери. Как и ожидалось, она была заперта.
  
  Запертая дверь башни не представляла проблемы для ловкого сироты, который умело вскрыл замок и проник в комнату спасателей. Внутри он нашел груды аккуратно сложенных одеял и полотенец и разложил их на полу в виде импровизированной подстилки. Он быстро проверил, надежно ли закреплено Белое золото на его предплечье, после чего уснул на ночь.
  
  #
  
  Звуки смеха нарушили сон Девятого. Сирота проснулся и мгновенно насторожился. Быстрый взгляд на часы показал ему, что он проспал меньше часа. Смех доносился с лестничной площадки за запертой дверью башни. Женское хихиканье указывало на то, что по крайней мере один из незваных посетителей был женщиной.
  
  Почувствовав, что кто бы это ни был, он не собирается причинять ему вреда, Девятый тихо открыл дверь. В темноте он мог различить силуэты пары подростков. Они сидели в темноте на лестничной площадке и собирались допить упаковку пива, которую прихватили с собой по ступенькам. Девятый предположил, что им около шестнадцати-семнадцати.
  
  Девушка первой заметила его. Она тихонько взвизгнула. “Черт, Джош. Смотри!”
  
  Мальчик, которого она назвала Джошем, обернулся и посмотрел на высокую цифру Девять. “Эй, чувак, как дела?” Он вскочил на ноги, не зная, чего ожидать.
  
  Девятый улыбнулся паре, чтобы успокоить их. “Они называют меня ... Бад”.
  
  “Бад? Любишь ”Будвайзер"! Заявил Джош, поднимая бутылку пива, которую только что открыл.
  
  Все они рассмеялись над шуткой.
  
  “Хочешь?” Джош протянул бутылку Девятому.
  
  “Конечно”. Он взял бутылку. “Заходи”. Он вернулся в башню спасателей, и его новые друзья последовали за ним.
  
  “Ты здесь живешь?” спросила девушка.
  
  “Я делаю это сегодня вечером”.
  
  И снова все рассмеялись.
  
  “Я Джош, а это Энджи”, - сказал Джош в качестве представления.
  
  Повисло неловкое молчание. Найн никогда особо не общался за пределами своего круга товарищей-сирот, и он чувствовал себя не в своей тарелке, ведя светскую беседу с незнакомцами. Он отхлебнул пива – впервые в жизни.
  
  Джош и Энджи с лихвой компенсировали неловкость Найн. Словоохотливая пара, они болтали без умолку. Девятый был доволен тем, что позволил им продолжать, а сам сосредоточился на том, чтобы допить содержимое своей бутылки. У него уже кружилась голова.
  
  “Эй, сколько тебе лет, Приятель?” Неожиданно спросил Джош.
  
  “Пятнадцать”, - солгал Девятый.
  
  Энджи даже не моргнула, принимая его возраст. “Откуда ты?”
  
  “Аризона”, - снова солгал он.
  
  “У тебя есть девушка?” Спросила Энджи.
  
  “Может быть”, - нерешительно сказал Девятый.
  
  “Может быть”, - парировал Джош. “Эй, чувак, у тебя либо есть девушка, либо ее нет”.
  
  Смущенный, Девятый просто улыбнулся. Он решил не рассказывать им о прекрасном создании, которое, как он надеялся, вскоре станет его девушкой.
  
  Энджи изучала Девятого, словно пытаясь разобраться в нем. Он показался ей необычным – не похожим ни на одного из других мальчиков, которых она знала. А она знала многих мальчиков. Она что-то прошептала Джошу, что только усилило смущение Найн. Затем она снова посмотрела на Найн. “Кто ты? Инопланетянин?”
  
  “Да, чувак, ты с другой планеты, что ли?” Спросил Джош.
  
  “Нет, но я вполне могу им быть”.
  
  Пара посмотрела друг на друга, а затем расхохоталась. Им внезапно понравился странный парень, с которым они тусовались.
  
  “Круто”, - сказал Джош, чокаясь своей бутылкой пива о бутылку Найна. “Твое здоровье, Инопланетный приятель”.
  
  “Ваше здоровье”, - повторил Найн это слово, даже если не совсем понимал его значение. Затем он допил остатки из своей бутылки. Если раньше у него кружилась голова, то теперь он был определенно весел.
  
  Трое друзей вышли на лестничную площадку снаружи, где продолжали пить пиво, пока солнце не взошло над далекими горами позади них, заливая Тихий океан золотым сиянием.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  33
  
  Янни Кацаракис взглянул на часы, подходя к служебному входу в почтовое отделение USPS в Санта-Монике на 5-й улице. Было незадолго до восьми утра. Отец Хелен был безукоризненно одет в костюм с галстуком. Его волосы были расчесаны на идеальный боковой пробор, что придавало ему вид щепетильности. Греческий иммигрант нес портфель и шел быстро, как будто на счету была каждая секунда.
  
  На автобусной остановке прямо через дорогу Девятый смешался с утренними пассажирами, ожидающими прибытия своей машины. Он наблюдал за мистером Катсаракисом, незаметно и даже не глядя на него прямо, как его учили.
  
  Беглый сирота делал мысленные пометки о своем знаке, пока не исчез в почтовом отделении. Теперь, когда он к собственному удовлетворению подтвердил, что мистер Катсаракис действительно там работает, все, что ему нужно было сделать сейчас, это дождаться конца рабочего дня, чтобы узнать, где живут он и его прелестная дочь.
  
  Девятый зашагал прочь по оживленной улице. В его походке исчезла обычная пружинистость. У него раскалывалась голова, и он подозревал, что испытывает первое в своей жизни похмелье – результат ночных подвигов, связанных с употреблением пива. Он поклялся себе, что никогда больше этого не сделает.
  
  Помимо похмелья, он был голоден. Большая вывеска "М" на улице привлекла его внимание, и он решил, что сейчас самое подходящее время попробовать свою первую еду в McDonalds.
  
  Девятый направился прямо к указателю, чувствуя себя немного бунтаркой. В конце концов, в приюте Педемонт были запрещены бургеры и другие фастфуды, и сиротам были даны строгие инструкции не есть нездоровую пищу в тех редких случаях, когда им доверяли выходить в город без сопровождения. Диетолог-консультант Omega посадил их на строгую диету, которая помогла обеспечить им оптимальное состояние здоровья.
  
  Теперь это все в прошлом. Я буду есть то, что мне чертовски нравится.
  
  В McDonalds он был удивлен, увидев, что около четверти посетителей оказались бездомными. Некоторые просто пили кофе; другие, которые не могли позволить себе даже этого, просто сидели за пустыми столиками ни с чем и, казалось, были здесь исключительно ради предложенного общения. Все с завистью смотрели на других посетителей, которые насмехались над маффинами, куриными наггетсами, картофельными оладьями и другими подобными соблазнительными вкусностями.
  
  С тех пор, как сирота сбежал из Чикаго, он был шокирован количеством бездомных в каждом крупном населенном пункте, через который он проходил. Много раз изучив и перечитав Конституцию по указанию своих наставников, он подумал, что существование такого огромного количества бездомных противоречит первоначальному видению нации Отцами-основателями. Тем более, что большинство из них, судя по всему, страдали психическими заболеваниями, алкоголизмом или наркоманией.
  
  Когда Девятый стоял в очереди за завтраком, крупный бездомный из числа коренных американцев улыбнулся ему из-за соседнего столика. Это была искренняя улыбка, за которой, казалось, не скрывалось никаких намерений. Девятый улыбнулся в ответ. Когда его обслужили, он заказал блинчики, картофельные оладьи и молочный коктейль с карамелью, а затем спонтанно заказал дополнительную порцию блинчиков для мужчины, который ему улыбнулся.
  
  После того, как его обслужили, он отнес свой заказ на подносе незнакомцу. “Могу я присесть с вами, сэр?”
  
  Коренной американец средних лет удивленно поднял глаза от газеты, которую читал. Он не привык к такому уровню уважения со стороны обычных граждан, особенно молодежи. “Конечно, сынок”. Он убрал газету со стола, чтобы освободить место для подноса.
  
  Девятый поставил перед бездомным тарелку с остатками блинчиков. “Кажется, я заказал больше, чем могу съесть, так что не хотите ли немного этих?”
  
  “Еще бы”. Мужчина с традиционной резьбой коренных американцев на шее и длинными волосами в стиле его предков предложил сироте руку. “Люди называют меня Эйс”.
  
  Девятый без колебаний пожал руку. “Рад познакомиться с тобой, Эйс”. Стремясь произвести впечатление на мужчину по какой-то причине, которую он не мог объяснить, Найн выдал свое лучшее воплощение персонажей, которых он видел по телевизору, впервые встречающихся друг с другом.
  
  Эйс не отпускал руку Найна. Он просто смотрел в глаза мальчику, как будто чего-то ждал.
  
  Девятый внезапно понял, что Эйс ждет, чтобы узнать имя своего товарища по закусочной. “Люк”, - выпалил он. Он не был уверен, почему выбрал этот псевдоним, за исключением того, что подумал о персонаже Пола Ньюмана в "Люке хладнокровной руке", фильме, который он видел много повторов по телевизору еще в приюте. Это был фильм, который вызвал у него отклик, поскольку угнетенный Люк никогда не переставал бунтовать против своих мучителей.
  
  Эйс наконец отпустил руку Девятого и начал уплетать блинчики. “Что ж, Люк, встреча с тобой украсила мой день, и я хочу, чтобы ты знал, что я действительно ценю это”.
  
  Девятый последовал его примеру, набросившись на свою тарелку с картофельными оладьями. Он прикончил их еще до того, как Эйс доел свои блинчики. Бездомный мужчина не упустил этого момента и пристально изучал мальчика, когда Девятый прервал трапезу, чтобы сделать глоток-другой молочного коктейля.
  
  Эйс гордился своей способностью читать своих собратьев-людей, но в этом он не мог разобраться. Он чувствовал, что у мальчика добрая душа, но заметил окружавшую его атмосферу меланхолии. Даже печаль. “Не может быть, чтобы все было так плохо, Джуниор”, - рискнул он.
  
  Девятый увидел, что мерцающие глаза Эйса, казалось, смеются над ним.
  
  Ошеломленный взгляд сироты побудил Эйса громко рассмеяться. “Сколько тебе лет, малыш?”
  
  “Пятнадцать”.
  
  Всезнающие глаза Эйса сузились, и он пристально посмотрел на Девятого.
  
  “Двенадцать”.
  
  “Двенадцать”, - сказал Эйс. “Черт возьми, малыш. У меня было больше дерьмовых дней за последние двенадцать лет, чем у тебя дерьмовых дел”.
  
  Девятый размышлял об этом, пока Эйс готовился к своей задаче.
  
  “Да, именно так, парень. Ты подумай об этом”. Не дожидаясь просьбы, Эйс взяла последний оставшийся блинчик с тарелки Найна и начала его есть. “Если мне приятно каждое утро доставать картонную коробку, то молодому выскочке вроде тебя лучше оторвать свою ленивую белую мальчишескую задницу и заняться чем-нибудь в своей жизни!”
  
  Девятому влепили пощечину. Он не ожидал нотаций от человека, которого только что назвал завтраком. Но, поразмыслив, он вынужден был согласиться, что Эйс был прав. Всю свою жизнь он был поглощен страданиями, будучи фактически узником Педемонтского приюта, и никогда не думал, что могут быть другие, положение которых еще хуже. И прямо у меня под носом, здесь, в Стране Свободы!
  
  #
  
  В конце рабочего дня Найн вернулся на ту же автобусную остановку напротив почтового отделения USPS на 5-й улице. Ему пришлось ждать всего двадцать минут, прежде чем мистер Катсаракис вышел из здания с портфелем в руке.
  
  Сирота мог только догадываться о способах передвижения мистера Катсаракиса. У него не было возможности узнать, ездил ли отец Хелен на работу на машине, автобусе или такси, но он собирался это выяснить. К своему приятному удивлению, он обнаружил, что джентльмен направляется домой пешком.
  
  Девятый пристроился позади него, следя за тем, чтобы между ними всегда оставалось пятьдесят ярдов или больше, когда они направлялись дальше вглубь острова, удаляясь от пляжа. Через несколько кварталов они въехали в малообеспеченный жилой район Санта-Моники. Маленькие, скромные бунгало выстроились по обе стороны улицы. В домах не было дворов, о которых стоило бы говорить. Местным детям приходилось играть на улице, если они хотели играть на улице.
  
  Мистер Катсаракис остановился у особенно унылого бунгало. Проверив почтовый ящик, он открыл ворота.
  
  Девятый перешел улицу и спрятался за дикими кустами, растущими на свободном участке по диагонали напротив резиденции Кацаракиса. Его сердце пропустило удар, когда открылась входная дверь бунгало и появилась Хелен с черно-белым котенком в руках. Она нежно поприветствовала отца, прежде чем он исчез внутри. Хелен опустила котенка на небольшую лужайку, отделявшую бунгало от тротуара, и наблюдала, как он осторожно исследует окрестности.
  
  Найн решил, что Хелен выглядит более сногсшибательно, чем когда-либо. Теперь, когда она была жительницей Калифорнии, она казалась как-то более расслабленной. Ее длинные, темные, шелковистые волосы свободно развевались на ветру, а ноги были босыми. Девятый пожалел, что не захватил с собой бинокль доктора Педемонт, чтобы разглядеть каждый дюйм ее великолепного лица.
  
  Сирота внезапно почувствовал себя виноватым, шпионя за Хелен вот так. Как какой-нибудь вуайерист или того хуже. Может быть, упырь. Ему очень хотелось открыться ей, но что-то подсказывало ему, что сейчас не время. Девятый знал, что ему нужно выбрать подходящий момент. Желательно не тогда, когда ее старик рядом. Сначала ему нужно было найти собственное жилье и устроиться, не говоря уже о том, чтобы предпринять шаги к тому, чтобы стать добросовестным гражданином. Другими словами, ему нужен был фундамент, на котором он мог бы ухаживать за Хелен.
  
  Девятый неохотно оторвал взгляд от греческой красавицы и направился обратно в сторону пляжа. Он знал, что скоро наступит ночь, а ему все еще негде было переночевать.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  34
  
  В Чикаго почти стемнело, и Кентбридж в течение десяти минут осматривал интерьер домика на дереве за детским домом Педемонт. Он все еще не приблизился к разгадке того, почему Девятый посещал ее почти каждый день. В последнее время он несколько раз замечал, что зеленоглазого сироту привлекает домик на дереве, а другие сироты сообщали, что видели, как он каждый день забирался на платан в течение последнего месяца или около того.
  
  Специальный агент надеялся, что дом на дереве даст ключ к разгадке, куда делся Девятый. Он размышлял о том факте, что был вынужден полагаться на такие дальние выстрелы, потому что ему больше не на что было опереться.
  
  С помощью порошка из Белого золота и немного удачи коварный сирота совершил невозможное и исчез из поля зрения. И поскольку все доступные оперативники Омеги были заняты, помогая Нейлору решить проблему Нексуса, Кентбридж был в основном предоставлен сам себе. Это, в сочетании с нехваткой улик, означало, что он уперся в кирпичную стену.
  
  Насколько знал Кентбридж, юный беглец сейчас может быть где угодно в Северной Америке. Несмотря на все усилия грозного ИТ-отдела Omega, отслеживающего все полицейские отчеты по всей стране, а также спутниковые сети, от Девятого не было никаких вестей с тех пор, как он чудом избежал поимки в центре Чикаго.
  
  Кентбридж понял, что у него скоро будет компания, когда услышал, как Кэвелл, собака-резидент приюта, взбирается по лестнице. Возбужденно виляя хвостом, Кэвелл залаял, добравшись до домика на дереве.
  
  “Чего ты хочешь, Кэвелл?” Кентбридж наклонился и погладил собаку.
  
  Кэвелл в ответ перевернулся на спину и предложил Кентбриджу потереть ему живот. Специальный агент подчинился.
  
  “Как ты думаешь, куда подевался наш мальчик?”
  
  Кэвелл лизнул Кентбриджу руку.
  
  Специальный агент встал и оглядел пейзаж. Он быстро исчезал в меркнущем свете. Он позволил себе помечтать наяву, расслабив разум, чтобы позволить себе интуитивно найти ответ на исчезновение Девятого. Кэвелл терпеливо наблюдал за ним.
  
  Примерно через минуту Кентбридж открыл глаза и посмотрел прямо на окно второго этажа многоквартирного дома напротив. Это было то самое окно, у которого раньше сидела Хелен. Он не придал этому значения и не смог осознать, что его подсознание только что дало ему подсказку. Неудивительно, поскольку он даже не знал о существовании Хелен.
  
  Кентбридж посмотрел вниз на Кэвелла, который все еще сидел и смотрел на него снизу вверх, точно так же, как он делал, когда Девятый часто бывал на этом самом месте. “Пойдем, мальчик”. Специальный агент взял собаку на руки и спустился по лестнице из домика на дереве.
  
  Не успел он войти в свой кабинет на третьем этаже детского дома, как ему позвонила Нейлор.
  
  “Ты один?” Спросил Нейлор.
  
  “Я есть”. Кентбриджу показалось, что голос директора "Омеги" звучал напряженно.
  
  “У нас есть свой человек”.
  
  “Мы делаем?” Кентбридж не был уверен, имел ли Нейлор в виду Девятого или крота Нексуса, который, как полагают, существует в рядах "Омеги".
  
  “Да. Это доктор”.
  
  У Кентбриджа был свой ответ. “Вы уверены?”
  
  “Вне всякой тени сомнения”. Нейлор казался обиженным, что его подчиненный осмелился задавать ему вопросы.
  
  Кентбридж не мог поверить, что доктор Педемонт был двойным агентом, работающим на Фонд Нексус. Доктор был щедро вознагражден за свою работу с сиротами Омеги, и он прекрасно знал о наказании за обман агентства. “Что ты хочешь, чтобы я сделал, Эндрю?” Кентбридж уже знал ответ, но он должен был спросить.
  
  “Ты знаешь, что делать, Томми”.
  
  “Да, но мне нужно это услышать”.
  
  “Прикончи его". Линия оборвалась.
  
  Кентбридж повесил трубку не сразу. Он сидел, уставившись на телефонную трубку в своей руке.
  
  Ему всегда нравился доктор Педемонт. Мысль о необходимости убить его не устраивала специального агента, но он знал, что другого выбора не было. Люди Нейлора в штаб-квартире не оставили бы камня на камне в ходе своего расследования; если они сказали, что "кротом Нексуса" был доктор, значит, это был доктор. В таком случае ему пришлось уйти.
  
  #
  
  В подземной штаб-квартире Omega на юго-западе Иллинойса у Нейлора тоже были опасения по поводу увольнения доктора Педемонта. Не потому, что он ему нравился. На самом деле, доктор ему не особенно нравился. Он всегда считал его слишком эксцентричным, на свой вкус.
  
  Опасения директора "Омеги" были больше основаны на прагматизме, чем на чувствах: "сироты" были детищем доктора Педемонта, и их создание стало прямым результатом его научных знаний и таланта. Нейлор знал, что доктор принес агентству больше пользы, чем мог бы претендовать любой человек, включая его самого и Кентбриджа. Трагедия заключалась в том, что, по мнению Нейлора, доктор Педемонт мог внести гораздо больший вклад.
  
  В рамках расширения Omega планировалось появление новых партий сирот – фактически клонов. Доктор имел решающее значение для этих планов, и его убийство сделало бы процедуры клонирования невозможными.
  
  Почему доктор перешел на сторону Нексуса, знал только он.
  
  #
  
  Кентбридж и доктор Педемонт ехали больше часа, когда специальный агент свернул на своей последней модели Chrysler west с трассы 12 в США между Воло и Фокс-Лейк. Они направлялись в Воло-Бог, изолированный район лесов, саванны и болот, наиболее известный тем, что это единственное оставшееся в Иллинойсе подземное болото с открытой водой.
  
  Двое коллег ехали молча. Под ясным звездным небом яркая полная луна почти не освещала фары автомобиля, когда они мчались по узкой проселочной дороге. Было незадолго до полуночи, и они были предоставлены самим себе.
  
  Доктор Педемонт думал, что они встретятся с русским перебежчиком. Кентбридж сказал ему, что русский утверждал, что он некий Борис Петраков, известный ученый, чьи познания в генетике, как говорили, совпадают с познаниями доктора Педемонта. Если бы это было так, он, очевидно, был бы бесценен для Omega, учитывая ее планы расширения.
  
  Очевидно, Нейлор не хотел, чтобы русского видели где-либо поблизости от штаб-квартиры Omega или детского дома Педемонт, пока они не будут полностью уверены, что он тот, за кого себя выдает. Отсюда и секретная встреча в этом изолированном месте.
  
  Для доктора Педемонта все это имело смысл. Как ведущий ученый-биомедицин Америки и, возможно, мира, он был очевидным человеком, который должен был встретиться с русским и определить, настоящий ли он.
  
  И все же что-то казалось неправильным. Что именно, он не мог понять. Конечно, он хранил ужасную тайну, но он хорошо замел следы. Он знал, что всегда была вероятность утечки в "Нексусе", но сомневался в этом. Их охрана была такой же строгой, как у Омеги, и они ценили его тайные услуги и ценную информацию, которую он им предоставлял, в этом он был уверен. Так что они бы тоже замели свои следы.
  
  Доктор взглянул на Кентбриджа. Лицо специального агента ничего не выражало. Его все внимание было приковано к дороге впереди, пока они мчались сквозь ночь.
  
  Кентбридж знал, что доктору Педемонту нелегко. Он был экспертом по чтению языка тела других людей.
  
  Черт бы тебя побрал, док. Если бы ты не стал жадным, тебя ждала бы комфортная пенсия, а не грязная могила.
  
  Он еще сильнее надавил ногой на акселератор, словно закаляя себя для того, что собирался сделать.
  
  Пять минут спустя фары автомобиля осветили болото Воло. Кентбридж съехал на "Крайслере" с дороги и медленно поехал по грунтовой дороге вдоль болота. Очевидно, он бывал здесь раньше, поскольку вел машину без колебаний.
  
  Под лунным светом болото, казалось, тянулось бесконечно. Для доктора Педемонта это был его первый визит сюда. Если бы обстоятельства сложились иначе и у него была чистая совесть, он бы заинтересовался этим местом. В конце концов, оно считалось Национальным природным памятником.
  
  Однако его совесть не была чиста, и его прежние опасения усиливались с каждой минутой.
  
  “Это то самое место”, - сказал Кентбридж, нарушая долгое молчание. Он посмотрел на часы. “Мистер Петраков должен быть где-то здесь”. Кентбридж выбрался из машины и потянулся.
  
  Нервный доктор Педемонт тоже выбрался наружу. “Он пришел один?’
  
  “Нет, Эндрю послал одного из наших оперативников сопровождать его”.
  
  Доктор огляделся. “Я не вижу другой машины”.
  
  Кентбридж указал на узкий дощатый настил, который вел над болотом. “Они прибывают на надувных лодках с другой стороны болота. Нам предстоит небольшая прогулка”. Он обошел машину, подошел к багажнику, открыл его и достал мощный фонарик. “Поехали”.
  
  Следуя за лучом фонарика, они отправились по дощатому настилу.
  
  “В любом случае, у нас для этого хорошая ночь”, - непринужденно сказал Кентбридж.
  
  Доктор Педемонт начинал чувствовать себя более расслабленно. Кентбридж почти ничего не говорил по дороге, но теперь он больше походил на себя прежнего.
  
  После двух или трех минут быстрой ходьбы они наткнулись на причал с одной стороны променада.
  
  “Черт возьми”, - сказал Кентбридж. “Они уже должны быть здесь”. Он посмотрел через плечо доктора Педемонта и улыбнулся. “А, вот и они”.
  
  Доктор огляделся. Он никого не увидел. Не заметил он и сильных пальцев, которые внезапно сжали блуждающий нерв у него на шее. Он был без сознания до того, как упал на дощатый настил.
  
  Кентбридж наклонился и обыскал его, забрав бумажник и все документы, которые были при нем. Затем он ногой столкнул его с края дощатого настила в болотистую воду тремя футами ниже. Специальный агент выключил фонарик и бесстрастно наблюдал, как доктор Педемонт медленно погружается. Менее чем через пятнадцать секунд он исчез.
  
  Как будто его никогда и не существовало.
  
  При свете луны Кентбридж зашагал обратно тем же путем, каким пришел. По пути он обдумывал свои действия. Не было свидетелей и не было никаких признаков тела; если бы случайно тело когда-нибудь нашли, это было бы расценено как несчастный случай или смерть в результате самоубийства, поскольку не было бы никаких признаков насилия; и было известно, что доктор любил природу и часто ходил на прогулки на природу. И, конечно, настоящая фамилия доктора была не Педемонт. Он также никогда не был зарегистрированным сотрудником приюта или агентства "Омега". Во всяком случае, последнее официально не существовало.
  
  Луна скрылась за облаком. Кентбридж остановился и на мгновение уставился в темноту.
  
  Не в первый раз он задавался вопросом, во что Омега превратил его.
  
  
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  35
  
  Девятый полностью насторожился, когда входная дверь дома Катсаракис открылась и появилась Хелен. Затаив дыхание, он наблюдал, как юная греческая красавица прошла небольшое расстояние до почтового ящика. Она не столько ходила, сколько скользила. Ее стройные конечности выглядели загорелыми и стройными.
  
  Сирота-беглец с рассвета ждал каких-либо признаков Хелен. Прячась через дорогу за теми же дикими кустами, из которых он шпионил за ней накануне, он уже видел, как ее отец уходил на работу получасом ранее. Теперь он наблюдал, как Хелен достала из коробки утреннюю газету и пробежала глазами заголовки.
  
  Девятый глубоко вздохнул, собираясь с духом.
  
  Сейчас или никогда.
  
  Собрав все свое мужество, он вышел из-за кустов и направился к ней. Он изо всех сил старался выглядеть невозмутимым. Когда он приблизился к ней, она по-прежнему была поглощена газетой, хотя он чувствовал, что она знает о его присутствии. “ Привет, ” прохрипел он срывающимся голосом, когда нервы взяли верх над ним. “Я только что переехал в этот район и подумал, не ...”
  
  “Я знаю, кто ты”, - вмешалась Хелен, заставив Девятого замолчать. Ее голова по-прежнему была уткнута в газету. Наконец, она соизволила взглянуть на него. “Ты тот чудак, который шпионил за мной каждый день в Ривердейле”.
  
  Ее слова ранили его до глубины души. Хуже того, она повернулась к нему спиной и продолжила читать газету, как будто его там не было.
  
  Сирота проснулся, вздрогнул, а затем расслабился, когда понял, что все это ему приснилось. Его захлестнуло облегчение. Облегчение от того, что Хелен на самом деле не адресовала ему таких жестоких слов. Он подозревал, что сон был вызван страхом быть отвергнутым. Либо это, либо чувство вины за то, что он шпионил за потрясающей девушкой, которая доминировала в его мыслях наяву с тех пор, как он впервые увидел ее.
  
  Придя в себя, Девятый огляделся по сторонам и своих новых товарищей. Занимался рассвет. Мальчик провел ночь с группой бездомных под пальмами, окаймляющими Венис-Бич, колоритный приморский поселок по соседству с Санта-Моникой. Среди них был Эйс, который находился всего в нескольких шагах от него и все еще крепко спал.
  
  Девятый выследил дружелюбную коренную американку после того, как подтвердил, где Хелен жила накануне днем. Около двух десятков других бездомных лежали поблизости. Как и Эйс, они все еще спали. Некоторые спали в спальных мешках, другие - под одеялами, а некоторые - в картонных укрытиях, которые служили временными домами.
  
  Дважды за ночь местная полиция увозила их с собой. Наконец, копы сдались, позволив бездомным спать спокойно. Вмешательство чиновников в то время обеспокоило Девятого, но вскоре он расслабился, когда понял, что они искали не его.
  
  В качестве временной меры, пока он не найдет постоянное жилье, Девятый решил, что в количестве безопасно. Даже если это шло вразрез с его обучением, он чувствовал себя хорошо, будучи частью группы. В конце концов, он и его товарищи-сироты ни разу не оставались наедине более чем на полдня за раз. Кроме того, он доверял Эйсу.
  
  Найн изучал индейца пятидесяти с чем-то лет, продолжая спать. Он не мог отделаться от мысли, насколько нормальным выглядел Эйс по сравнению с другими бездомными, которых он видел в своих путешествиях. Эйс каким-то образом сохранил физическое достоинство и гордость за свою внешность, несмотря на то, что много лет был бездомным. В его длинных темных локонах не было ни единого седого волоска, который мог видеть Девятый.
  
  Эйс был загадкой для сироты, которая уже начинала смотреть на него как на своего рода отца. Девятый оценил житейский совет, который он получил от него, и надеялся получить больше, особенно когда дело дошло до его запланированного ухаживания за Хелен.
  
  Бездомные вокруг него зашевелились, когда первые лучи утреннего солнца озарили пляж теплым светом. Сирота отбросил в сторону позаимствованное одеяло и быстро проверил предплечье, чтобы убедиться, что Белое золото надежно закреплено. Теперь это вошло у него в привычку несколько раз в день.
  
  Девятый знал, что одноатомная субстанция - это все, что стояло между ним и потерей свободы. Если бы его сняли или переместили, даже на секунду, возобновление передачи сигнала с микрочипа, встроенного в его предплечье, открыло бы Омеге его местонахождение. Оперативники агентства вышли бы на него в течение часа – где бы он ни находился в Северной Америке. Их щупальца простирались так далеко.
  
  Сирота-беглец понял, что в конечном итоге ему нужно будет найти альтернативу Белому золоту. Было непрактично носить его на руке каждую минуту каждого дня. Он знал, что для того, чтобы по-настоящему освободиться от своих поработителей-Омег, ему в конечном итоге нужно будет найти продажного врача, который хирургическим путем удалит микрочип. Но потребуется время, чтобы собрать необходимые деньги и найти такого врача. В любом случае, сейчас у него на уме были более важные вещи – например, Хелен.
  
  Девятый взглянул на Эйса и увидел, что тот все еще спит. Беглец из Педемонта вскочил на ноги и босиком направился по пляжу к кромке воды. Солнце грело ему спину. Он посмотрел на север, в сторону гор Санта-Моника и Пасифик Палисейдс. Они сияли в лучах раннего утреннего солнца.
  
  Пляж начинал оживать. Серферы гребли на своих досках, ловя первые волны дня, и бегуны трусцой пробегали мимо.
  
  Девятый не мог перестать думать о том, как хорошо быть живым. Он наклонился и зачерпнул пригоршню песка. Когда песок просачивался сквозь его пальцы, он пообещал себе, что останется свободным до самой смерти.
  
  Но как? Как я собираюсь жить изо дня в день?
  
  Его мысли обратились к практическим вопросам – например, к поиску жилья. Он знал, что ни один домовладелец не сдаст недвижимость несовершеннолетнему, и ни один пансионат не примет несовершеннолетнего постояльца. Мальчик не сомневался, что сможет найти средства, чтобы позволить себе постоянное проживание в отеле или мотеле, но это также вызвало бы вопросы и привлекло бы излишнее внимание.
  
  Девятый оглянулся на пальмы и заметил, что Эйс уже встал. Коренной американец помахал ему рукой.
  
  Когда сирота медленно шел обратно по пляжу, он увидел местных жителей Венеции – как бездомных, так и нет, – которые взывали к Эйсу, как будто он был чемпионом мира в супертяжелом весе, или, возможно, мэром, или, по крайней мере, кем-то заметным. Одна из них, любящая женщина средних лет, вышла из ближайшего кафе и протянула ему на подносе дымящийся горячий завтрак; группа беспризорников остановилась, чтобы обменяться с ним шуткой, в то время как молодой человек подъехал на скутере и вручил ему большой пакет табака.
  
  Коренной американец приветствовал всех улыбкой и обаянием, которые противоречили его статусу бездомного.
  
  Девятый случайно услышал, как какой-то бездомный назвал Эйса Царем улиц. Он уже понял это для себя. Было очевидно, что мужчина открыл лавку в качестве своего рода ростовщика.
  
  Сирота еще не знал этого, но Эйс создал для себя прибыльную нишу, одалживая деньги другим бездомным, а затем взимая высокие процентные ставки со встроенными непомерными сборами за просрочку платежа. Ему все сходило с рук, потому что его клиенты признавали, что они представляют такой высокий риск, что даже самые темные ростовщики не будут иметь с ними дела. Это, а также потому, что его в целом любили. Ему сходило с рук то, что другим было не под силу.
  
  Это звучало маловероятно, но Эйс добился успеха, зная всех и понимая, как использовать слухи в своих интересах: слухи, или барабаны там-там, как он предпочитал их называть, с безошибочной точностью подсказали ему, у кого из его партнеров и клиентов внезапно появилась неожиданная финансовая удача; если эти же люди задолжали ему деньги, он позвонит. В результате у него была своя доля врагов. Он также пользовался их уважением, поэтому немногие когда-либо пробовали это с ним. Один или двое, которые пробовали, пробовали это только один раз. И молва быстро распространилась – царь улиц был не из тех, кому можно перечить.
  
  Когда Девятка догнала Туза, он вспомнил строчку, которую когда-то прочитал в древнем тексте: В королевстве слепых одноглазый человек - король. Местный царь действительно был королем своего скромного сообщества. В тот момент он читал лекцию неопрятному бездомному юноше, который не выплачивал ежемесячные платежи по кредиту. Юношу заметно трясло, когда Эйс отчитывал его.
  
  Девятому пришла в голову мысль, когда он наблюдал, как его новообретенный друг ведет свои деловые дела со всей уверенностью миллиардера, который сам себя заработал.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  36
  
  Девятый наблюдал, как Эйс пожимал руку хозяину небольшой квартиры с двумя спальнями, для которой коренной американец только что подписал договор аренды. Жилой комплекс с высокой плотностью застройки, третий этаж которого занимала квартира, располагался в одном из захудалых переулков Венеции. Она находилась в доброй миле от пляжа и была окружена другими объектами недвижимости, которые находились в плачевном состоянии – объектами, которые часто посещали наркоманы и другие нежелательные личности.
  
  Однако это был рай по сравнению с жизнью на улице, и на обветренном лице Эйса играла широкая ухмылка. Он не возражал против потертого ковра, пятен плесени на потолке или того, что домовладелец сильно переплачивал за жилье, которое едва ли было пригодно для жилья. Тем более, что это были не его деньги. Это было в девять.
  
  Арендная плата составляла восемьсот долларов в месяц. Эйс только что внес арендную плату за первый месяц и дополнительные четыреста долларов в качестве залога. Это были последние наличные, которые его юный компаньон приобрел во время своих карманных краж на фермерском рынке в Маунт-Плезанте, штат Айова.
  
  Найн организовал размещение после просмотра списков арендуемой недвижимости в местных газетах. Ранее он купил Эйсу костюм и обучил его сообщать потенциальным арендодателям, что Найн его племянник и всего лишь гостит в Лос-Анджелесе. Ни один из них не хотел никаких записей о маленьком мальчике в каком-либо договоре аренды.
  
  Эйс прибрался на удивление хорошо – настолько, что домовладелец понятия не имел, что сдает квартиру человеку, который почти десять лет жил на улице.
  
  На самом деле, у Царя улиц было более впечатляющее прошлое, чем у обычного бездомного: когда-то он управлял заправочной станцией в большом городе, помогал управлять магазином по продаже охотничьих и рыболовных товаров в маленьком городке и прошел службу во Вьетнаме. Пообщавшись с людьми по обе стороны путей, Эйс чувствовал себя как дома, будь то в компании имущих или неимущих. По сей день он постоянно носил с собой кредитную карточку – хотя и с просроченным сроком действия – и никогда не стеснялся показывать ее, когда того требовал случай.
  
  #
  
  В тот вечер два самых непохожих приятеля пили кока-колу в дружеском молчании в своем недавно приобретенном помещении. У них еще не было мебели, поэтому Девятка и Туз сидели на деревянных ящиках.
  
  Сирота-беглец поздравил себя с тем, что обрел дом. Он не был точно уверен, как добудет деньги на мебель, не говоря уже о ежемесячной арендной плате и других расходах на проживание, но был уверен, что его уникальные навыки позволят ему использовать приобретенные средства.
  
  Словно прочитав его мысли, Эйс спросил: “Итак, скажи мне еще раз, как мы собираемся платить за этот дворец?” Он оглядел интерьер захудалого здания без намека на иронию на лице.
  
  “Не думаю, что я когда-либо упоминал об этом”.
  
  “О, точно. Ты этого не делал”, - усмехнулся Эйс. Когда он понял, что Девятый не собирался разглашать свои планы по зарабатыванию денег, он сменил тактику. “Итак, Люк, почему бы тебе не рассказать мне, почему ты ушел из дома?”
  
  Девятый вспомнил предыдущую ночь. Он сказал Эйсу, что сбежал от своих родителей, которые жили в Аризоне. “Папа бил меня, а маме было все равно”.
  
  Эйс на мгновение задумался над этим. “Что ж, теперь я могу быть твоим опекуном”.
  
  “Спасибо, но давай не будем раскрывать всю подноготную. Никто не должен знать обо мне. Официально говоря, ты никогда со мной не встречался, хорошо?”
  
  “Ну, хорошо, сынок, но к чему вся эта секретность?”
  
  “Так и должно быть, если я собираюсь продолжать оплачивать здешние счета”. Девятый поставил бутылку кока-колы и протянул руку. “Мы договорились?”
  
  “Да, сэр”. Эйс по освященному веками обычаю плюнул на ладонь правой руки.
  
  Девятый последовал его примеру, и они торжественно пожали друг другу руки. Мальчик был доволен, что нашел достойного опекуна; мужчина был рад познакомиться с мальчиком, но начал задаваться вопросом, кто же здесь опекун.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  37
  
  Одетый в мешковатые джинсы и рубашку с длинными рукавами, которые он приобрел во время кражи в модном магазине модной одежды ранее этим утром, Девятый чувствовал себя определенно прохладно, прогуливаясь по оживленной набережной Третьей улицы Санта-Моники. Взгляд на его отражение в витрине магазина подтвердил, что он выглядит так же круто, как и чувствует себя. Он был особенно доволен, что его новый наряд дополнил кроссовки Reebok, которые он приобрел в Чикаго.
  
  Сирота-беглец решил, что жизнь еще никогда не была так хороша. Впервые он мог делать то, что хотел и когда хотел. И глубоко укоренившиеся страх и негодование, которые он всегда испытывал как продукт производства Omega, тоже начали исчезать.
  
  Теперь, когда Девятый зарекомендовал себя как житель Лос-Анджелеса, пусть и неофициальный, он чувствовал себя все более и более уверенно. Фактически, он чувствовал себя десятифутовым и пуленепробиваемым и наслаждался тем, что он бунтарь. Он поздравил себя с достижением того, чего не достиг ни один из его товарищей-сирот и даже не осмеливался достичь.
  
  Я сломал стереотип. Теперь мир принадлежит мне.
  
  Он расхаживал с важным видом, как ковбои, которых он видел в фильмах-вестернах.
  
  Эти ублюдки думали, что я их робот. Они недооценили меня.
  
  Когда он осматривал магазины, кафе, книжные лавки и уличных артистов на набережной, Лос-Анджелес пульсировал в его венах, как наркотик. Он уже пристрастился к Городу ангелов, хотя еще не видел его много. Здесь было так шумно и красочно, что он не мог придумать более подходящего города, в котором впервые можно было ощутить нормальную жизнь.
  
  Девятый на мгновение остановился, чтобы понаблюдать за талантливым молодым музыкантом, парнем азиатского происхождения, который выглядел немного моложе его самого, поющим песню шестидесятых, играя на электрогитаре. Поблизости маячил мужчина азиатского происхождения, которого Найн предположил как отца мальчика. Мужчина улыбался про себя, пересчитывая все монеты и банкноты, которые прохожие бросали в футляр для гитары мальчика.
  
  В этом мужчине было что-то, что напоминало Найну Кентбриджа. Возможно, это было из-за того, как он присматривал за мальчиком. Невмешивающийся, но вездесущий.
  
  Томми, ты дурак. Ты думаешь, что раз ты секретная элитная шишка, ты меня раскусил. Ну вот я и свободен!
  
  Девятый на мгновение вызывающе воздел руки к небу, продолжая идти.
  
  Я доказал, что вы все ошибались, сукины дети.
  
  Удаляясь от набережной Третьей улицы, Девятый подумал о сиротах, которых он оставил в Ривердейле.
  
  Я для них - маяк света.
  
  Он надеялся , что его побег вдохновит их хотя бы попытаться сбежать от своих хозяев-Омег.
  
  Я сделал это. Я сделал невозможное, так что поцелуй меня в задницу, Томми.
  
  Пронзительный вой полицейской мотоциклетной сирены вывел Девятого из задумчивости. Он замер, когда рядом с ним остановился полицейский в форме. Полицейский, огромный, похожий на медведя мужчина, снял шлем и пристально посмотрел на него.
  
  Девятый опасался худшего. Он предположил, что полицейский либо работал на агентство "Омега", либо, по крайней мере, был послан ими. Его мысли неслись со скоростью миллион миль в час, пока он пытался сообразить, как они могли его выследить.
  
  “Ты там переходил проезжую часть, сынок”, - прорычал полицейский.
  
  Девятый вздохнул с облегчением. К нему вернулась былая уверенность, и он встретил взгляд большого полицейского, не дрогнув. Это не ускользнуло от внимания полицейского, которого начало раздражать отношение мальчика и его манера поведения в целом.
  
  Коп вытащил блокнот из верхнего кармана. “Мне нужно будет предъявить документы, удостоверяющие личность, и вам или вашим родителям придется заплатить штраф”.
  
  “Без проблем, сэр”.
  
  Пока Девятый нарочно шарил в поисках бумажника, он увидел, что коп занят другим - заполняет анкету в своем блокноте. Сирота убежал. Выбежав на соседнюю улицу, он завернул за угол и исчез из виду.
  
  Удивленный коп завел свой мотоцикл и помчался за мальчиком.
  
  Девятый побежал через обсаженный деревьями парк к подземной автостоянке, которую он заметил ранее этим утром. Она находилась под офисным зданием, и он выбрал ее как хорошее укрытие на случай, если оно ему когда-нибудь понадобится. Позади него, быстро приближаясь, слышался рев полицейского мотоцикла и сирены.
  
  К счастью, линия деревьев скрывала Девятого от глаз полицейского. Сирота пробежал через беспилотный въезд на автостоянку и перешел на шаг, когда услышал рев мотоцикла, проезжавшего мимо здания. Он расслабился, когда звук сирены постепенно затих вдали.
  
  Забыв об осторожности, Девятый поспешил к служебному автомобилю, припаркованному в дальнем конце автостоянки. Он снял пластиковую крышку, залез под нее на поддон автомобиля и снова натянул на себя крышку, чтобы быть полностью скрытым. Он подождет час, прежде чем рискнуть выйти наружу – на всякий случай. Привлечь к себе внимание полиции Лос -Анджелеса было последним, что ему сейчас было нужно.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  38
  
  Сирота-беглец коротал время, блуждая по закоулкам Санта-Моники. Не желая столкнуться с тем же полицейским, который ранее пытался оштрафовать его за переход пешеходного перехода, он старался держаться подальше от главных улиц.
  
  Девятый проанализировал свою текущую ситуацию, переходя зебру. Квартира в Венеции, которую он делил с Эйсом, означала, что теперь у него была база и он мог, наконец, обратить свое внимание на Хелен, причину, по которой он приехал в Калифорнию. Тем утром он проследил за молодой греческой иммигранткой от ее дома до школы, выяснив, что она зачислена в среднюю школу Санта-Моники на бульваре Пико. Ему не нравился тот факт, что это было учебное заведение с совместным обучением. Осознание того, что она ходит на занятия с подростками мужского пола, усилило его чувство срочности.
  
  Сирота все больше нервничал, обдумывая, что ему предстоит сделать. Он посмотрел на часы.
  
  Школа скоро заканчивается.
  
  Он зашагал в направлении школы.
  
  #
  
  Девятый прибыл за пределы кампуса средней школы Санта-Моники как раз в тот момент, когда прозвенел звонок, означающий окончание учебного дня. Он сел под деревом напротив школы и стал ждать, когда появится Хелен.
  
  Его нервы начинали сдавать.
  
  Что, черт возьми, я ей скажу?
  
  Он мысленно отрепетировал множество вступительных реплик, но остановился, когда понял, насколько пусто они звучат.
  
  Девятый пришел в полную боевую готовность, когда сотни учеников хлынули через школьные ворота. Они надвигались на него, как приливная волна. Пытаться идентифицировать Хелен было все равно что искать иголку в стоге сена.
  
  Вот она!
  
  Несмотря ни на что, он заметил ее. Она была с двумя ученицами. Обе они были старше и выше ее – неудивительно, учитывая, что она была одной из самых юных учениц, зачисленных в среднюю школу Санта-Моники. Хотя ей было всего тринадцать с половиной, Хелен была принята в школу на первый курс и училась в девятом классе, пропустив год учебы в средней школе из-за своих оценок выше среднего в Чикаго.
  
  Как и у большинства других учеников, три девочки несли рюкзаки, набитые учебниками, домашними заданиями и другими школьными предметами. Хелен также была отягощена дополнительными учебниками, которые ей приходилось нести обеими руками. Три девушки, очевидно, были хорошими подругами. Они болтали и хихикали по пути домой.
  
  Девятый следовал на некотором расстоянии позади, надеясь, что друзья Хелен пойдут своей дорогой, прежде чем она доберется до своего дома. Его желание исполнилось почти сразу, когда две девушки попрощались с Хелен и направились в другом направлении.
  
  Если раньше он нервничал, то теперь нервничал так сильно, что подумал, что заболел. Он чувствовал, как колотится его сердце, когда он ускорил шаг и приблизился на расстояние нескольких ярдов к девушке, которую считал самым красивым созданием в мире. Его жадные глаза окинули ее длинные волосы, ниспадающие на рюкзак, ее гладкую оливковую кожу, стройные ноги и контуры стройного тела.
  
  Ты такая богиня.
  
  С каждым шагом он приближался к девушке, чей темп заметно замедлялся с каждым шагом. Ей явно было тяжело нести все свои учебники.
  
  Вскоре он был всего в нескольких футах позади нее. Его нервы звенели так громко, что он удивился, что Хелен их не услышала. Девятый был убежден, что у него приступ паники. В любую секунду ему придется представиться ей, а он все еще понятия не имел, что собирается сказать.
  
  Тренировки Омеги никогда не готовили меня к этому.
  
  Его время было на исходе. Они уже вышли на улицу, на которой жила Хелен; через две минуты они будут у ее ворот.
  
  Решение дилеммы Найн пришло мгновенно. У Хелен развязался один из шнурков. Сирота заметила это и собиралась привлечь к себе внимание своенравного шнурка, когда споткнулась об него и растянулась на земле, ее учебники разлетелись во все стороны. Она тяжело упала, поранив колено о тротуар.
  
  Обеспокоенный, Девятый опустился на колени рядом с ней и коснулся ее плеча. “Ты в порядке?” Ее плечо было горячим от его прикосновения.
  
  Удивленная внезапным появлением мальчика и потрясенная падением, Хелен медленно подняла на него глаза.
  
  Девятый притворился, что не знает ее больших темно-карих глаз, но было трудно скрыть знакомство, которое он почувствовал, столько раз рассматривая их вблизи в бинокль. На мгновение он потерялся в них.
  
  Все еще слегка ошеломленная, юная красавица на мгновение странно посмотрела на него. “Да, я в порядке”, - ответила она как ни в чем не бывало.
  
  Найн заметил, что она говорила с сильным греческим акцентом, но при этом на безупречно выразительном английском. Ее голос, звучавший на удивление взросло, был подобен музыке для его ушей.
  
  Сирота протянул руку. “Вот, позволь мне помочь тебе”.
  
  Она взяла его за руку, и он помог ей подняться на ноги. У него была сила взрослого мужчины, но если Хелен и заметила что-то необычное, то виду не подала.
  
  Девятый вытащил из кармана салфетку из "Макдональдса" и отдал ее Хелен, указывая на ее поцарапанное колено. “У тебя идет кровь”.
  
  “О, спасибо. Я не заметила”. Она с благодарностью приняла салфетку и промокнула колено. Когда она это делала, ее взгляд привлек логотип Big Mac на салфетке.
  
  Пока Хелен ухаживала за своим пастбищем, Девятый подобрал ее разбросанные учебники. Покончив с этим, он встал перед ней. “ Я лучше провожу тебя домой.
  
  “На самом деле тебе нет необходимости делать это”.
  
  Он все равно пошел, надеясь, что она последует за ним. Через несколько секунд она пошла. Они пошли дальше в неловком молчании. Девятый шел впереди. Хелен следовала на шаг позади.
  
  Сирота автоматически остановился, когда они добрались до дома Кацаракисов.
  
  Хелен сразу заподозрила неладное. “Как ты узнал, что я здесь живу?”
  
  Девятый потерял дар речи. Он понял, что сильно ошибся. Он был так занят, мысленно репетируя свою следующую реплику, что на мгновение забыл, что ему не суждено знать ее или где она живет. Взволнованный, он пробормотал: “Ах,…Я этого не делал. Я просто ждал, когда ты наверстаешь упущенное”.
  
  “О”. Хелен, казалось, смирилась с этим. “Ну, теперь ты знаешь, что это мой дом”. Она впервые улыбнулась ему.
  
  Девятый почувствовал, что тает перед ее улыбкой. Он поспешно взял себя в руки и посмотрел на скромное жилище так, словно видел его впервые. Пока он это делал, Хелен наблюдала за странным зеленоглазым мальчиком, который пришел ей на помощь.
  
  “В какую школу ты ходишь?” - спросила она.
  
  “Я, э-э, я не знаю”. Девятый быстро подумал, возвращая ей свою охапку учебников. “Я на домашнем обучении”.
  
  “О, тебе повезло”.
  
  Снова повисло неловкое молчание. Девятый знал, что ему следует уйти, но не хотел уходить, не договорившись о встрече с ней снова.
  
  Я должен тянуть время , пока что-нибудь не придумаю.
  
  Он рассеянно взглянул на один из учебников, которые она держала в руках, и заметил название "Танцы сальсы". “Ты танцуешь сальсу?”
  
  “Да, мне это нравится. Я учусь”. Хелен улыбнулась. “А что, ты умеешь танцевать сальсу?”
  
  Найн поймал себя на том, что кивает. “Да”, - солгал он. Он ненавидел лгать ей, но думал, что одна маленькая невинная ложь может к чему-то привести.
  
  “Что ж, мое следующее занятие завтра днем в танцевальной студии напротив пирса Санта-Моники. Приходи, если свободен”.
  
  Бинго!
  
  “Конечно, я там буду. Кстати, как тебя зовут?”
  
  “Хелен”.
  
  “Привет, Хелен. Я Люк. Я с нетерпением жду возможности потанцевать с тобой завтра вечером. Это будет весело”. Девятый понял, что у него внезапно начался словесный понос.
  
  Заткнись. Не говори больше ни слова, дурак.
  
  Хелен изучала его со слабым весельем в искрящихся глазах. “В любом случае, спасибо тебе за помощь, Люк”. Она явно давала понять, что ему пора уходить. “Ты идеальный джентльмен”.
  
  Девятый улыбнулся, чтобы скрыть свое смущение. Не зная, что еще сказать, он просто наблюдал за ней, пока она шла к своей входной двери и исчезала внутри. Он мельком увидел ее черно-белого котенка, прежде чем она закрыла за собой дверь.
  
  Направляясь к своей квартире в Венеции, Девятый был в восторге. Его первая встреча с Хелен прошла лучше, чем он смел надеяться. Он почти поддался искушению поднять руки, как Рокки, в знак триумфа. В конце концов, он добился свидания с богиней.
  
  Теперь все, что ему нужно было сделать, это освоить танцы сальсы в течение следующих двадцати четырех часов.
  
  Будь ты проклят, Томми. Из всех глупостей, которым ты меня научил, ты никогда не показывал мне, как танцевать.
  
  OceanofPDF.com
  
  39
  
  Было слышно, как падает булавка на почти пустынный первый этаж Публичной библиотеки Санта-Моники на Шестой улице. Девятого это вполне устраивало. Он был воплощением сосредоточенности, когда поглощал учебные книги по танцам сальса.
  
  С тех пор как он солгал Хелен о своем мастерстве танцевать сальсу накануне днем, он был в панике, пытаясь освоить технически сложный танец, прежде чем сопровождать ее на занятия танцами в тот день. Большую часть предыдущей ночи он провел, расспрашивая Эйса о сальсе после того, как коренной американец заявил, что он в чем-то разбирается. К огорчению Найна, оказалось, что Эйс знает о танцах под дождем гораздо больше, чем о сальсе.
  
  Сирота взглянул на часы на стене напротив. Было уже за полдень, и у него быстро заканчивалось время, чтобы солгать. Перед ним на столе были разложены книги с инструкциями по танцам сальса. Он быстро перечитывал их с тех пор, как библиотека открылась тремя часами ранее, но все еще не чувствовал себя даже отдаленно уверенным. До него наконец дошло, что все диаграммы и инструкции в мире не заменяют практики. Он сравнил это с попыткой изучить телеиотов, смертельное боевое искусство, которым он овладел, просто прочитав о нем.
  
  Его мысли обратились к двум танцорам латиноамериканской музыки – молодому мужчине и женщине, – которых он видел накануне на набережной Третьей улицы. Он лениво подумал, будут ли они еще там сегодня.
  
  Смех возвестил о прибытии бизнесмена и его молодой спутницы, нарушив тишину и отвлекая сироту от сосредоточенности. Новоприбывшие смотрели только друг на друга и казались неуместными в публичной библиотеке. Они бессмысленно болтали и, казалось, смеялись над всем, что говорил их партнер. Девушка выглядела достаточно молодо, чтобы быть дочерью владельца делового костюма, но то, как он разглядывал ее обнаженное декольте, свидетельствовало о том, что их связывало не что иное, как похоть.
  
  Раздраженный, Найн воспринял перерыв как знак, что ему следует уйти. Он решил, что узнал все, что мог, о сальсе, хотя на самом деле ею все равно не занимался.
  
  Перед отъездом он увидел возможность.
  
  Бизнесмен снял пиджак и повесил его на спинку стула за соседним столиком. Затем он сопроводил свою молодую спутницу в ближайший проход.
  
  Девятый направился к выходной двери, лишь слегка отклонившись, чтобы пройти рядом с курткой мужчины. Его следующее действие было настолько быстрым, что, вероятно, было бы упущено, даже если бы кто-то наблюдал. В одну секунду пухлый бумажник мужчины перекочевал из внутреннего верхнего кармана его куртки в боковой карман новых мешковатых джинсов Найна. Сирота продолжал идти, не сбиваясь с ритма.
  
  Выйдя из библиотеки, Девятый был приятно удивлен, обнаружив в кошельке почти тысячу долларов наличными, а также кредитные и дебетовые карты.
  
  Купив шляпу "Стетсон" и солнцезащитные очки в магазине на углу, он остановился у первого попавшегося банкомата.
  
  Сирота, который был хорошо замаскирован в шляпе и очках, которые он теперь носил, успешно определил ПИН-коды для трех из четырех карт и снова оказался при деньгах.
  
  #
  
  На набережной Третьей улицы, недалеко от того места, где накануне большой коп пытался оштрафовать его за переход пешеходной полосы, Девятый огляделся, чтобы убедиться, что поблизости нет того же копа. Его нигде не было видно, но пара латиноамериканских танцев снова танцевала в том же месте, где сирота заметил их вчера. Он направился прямо к ним.
  
  Оба танцора были молоды и привлекательны. Она была миниатюрной, с пышными формами, на высоких каблуках и в сексуальном платье; он был высоким и красивым, в атласных брюках и смокинге с оборками на голой груди. Они исполняли румбу. Их выступление было настолько эффектным, что вокруг них собралась целая толпа, и их ведерко для пожертвований быстро наполнялось.
  
  Девятый присоединился к зрителям и зачарованно наблюдал, как пара исполняет свои па. Как только танцоры завершили свое выступление, толпа быстро рассеялась, оставив сироту наедине с парой. Он неуверенно подошел к ним. “Вы можете научить меня сальсе?”
  
  Пара ошеломленно посмотрела на него. Дама начала качать головой, как бы говоря "нет".
  
  Девятый продолжил, ничуть не смутившись. “Двести пятьдесят баксов за часовой урок”. Он открыл свой бумажник и показал пачку банкнот, которые в нем были.
  
  Латиноамериканка внезапно заинтересовалась. Она с тоской изучала пачку банкнот.
  
  “Да или нет?” Спросил Девятый.
  
  “Да”, - сказала молодая женщина. Теперь она улыбалась. “Местонахождение?”
  
  Девятый быстро соображал. Он не хотел привлекать излишнее внимание, выставляя себя на всеобщее обозрение. Крупный полицейский, которому он перешел дорогу ранее, все еще был свеж в его памяти. Ему ничего не приходило в голову. Он пожал плечами.
  
  “Я знаю одно место”, - сказала латиноамериканка. “Следуй за мной”.
  
  Она что-то сказала своему партнеру, затем повела Найн в ближайший переулок, который проходил между двумя кварталами элитных квартир. Они оказались в частном дворике за одним из многоквартирных домов. Сирота почувствовал облегчение от того, что рядом больше никого не было.
  
  “Ладно, - сказала юная леди, - давай посмотрим, насколько ты хорош в танцах”. Она схватила Найна и закружила его по бетонному двору, который теперь служил импровизированной танцплощадкой.
  
  Латиноамериканке потребовалось меньше минуты, чтобы понять, что ее клиент никогда раньше не танцевал степ. В течение следующего часа она обучала его искусству танца сальса. Девятый оказался быстрым учеником. Когда сеанс закончился, у него, по крайней мере, были базовые навыки. Он надеялся, что их хватит, чтобы справиться с этим.
  
  #
  
  Позже в тот же день нервничающая Девятка прибыла к выходу из танцевального зала напротив пирса Санта-Моники. Он не мог решить, чего он нервничал больше – снова увидеть Хелен или выставить себя дураком на танцполе. Теперь, одетый в повседневный, но стильный наряд, подобающий танцору или, по крайней мере, потенциальному танцору, он также чувствовал себя явно неловко. Он купил новую одежду на часть наличных, которые приобрел ранее.
  
  Урок танцев уже начался, и из открытых окон зала доносилась отчетливая латиноамериканская музыка. Девятый намеренно опоздал, чтобы понаблюдать за Хелен и другими учениками танцев, прежде чем присоединиться.
  
  Теперь, глядя сквозь стеклянную панель двери, он мог видеть около двух дюжин танцовщиц, в основном женщин, которых яркий, женоподобного вида мужчина-инструктор по танцам показывал им сальсу. Все они танцевали парами.
  
  Сирота заметил Хелен. С этого момента для него перестали существовать другие танцовщицы. Греческая красавица заполнила все его видение. Найн восхитился ее стройной фигурой, которую подчеркивал облегающий танцевальный костюм. Он собрался с духом, чтобы войти в зал.
  
  “А теперь попробуйте вы!” - крикнул своим ученикам яркий инструктор, перекрикивая музыку.
  
  Девятый на мгновение задержал свое выступление. Он был встревожен, увидев, что студенты больше не танцуют парами: они разделились и танцевали без партнера.
  
  Все, что он узнал о сальсе за последние двадцать четыре часа, указывало на то, что для этого танца требуется партнер. Он не должен был знать, что инструктор вел их через Сальса Суэлта, редкую танцевальную версию сальсы, исполняемую в одиночку.
  
  Девятый взбесился. Мысль о танцах в одиночестве, когда все будут пялиться на него, привела его в ужас. Он отступил обратно на тротуар.
  
  “Люк!” раздался женский голос.
  
  Сирота оглянулся и увидел Хелен в дверях. Она заметила его присутствие и оторвалась от класса, чтобы поприветствовать его.
  
  “Ты пришел”, - сказала она.
  
  “Да”, - неубедительно ответил он. Девятый не был уверен, рада она его видеть или нет. Затем она улыбнулась, и он был уверен. Он почувствовал, как его сердце подпрыгнуло.
  
  Темные, завораживающие глаза Хелен сверкнули. “Лучше поздно, чем никогда”.
  
  Как и прежде, Девятый чувствовал, что в ее присутствии он находится под гипнозом. Косноязычный мальчик мог только улыбнуться ей в ответ.
  
  “Давай потанцуем”. Хелен взяла его за руку и повела в холл.
  
  К счастью для Найн, класс перешел к другой версии сальсы. Это был стиль хороводных танцев, известный как Руэда де Казино, требующий, чтобы несколько пар менялись партнерами по кругу. Найн и Хелен были одной из четырех пар мужчина-женщина, участвовавших вместе с женщинами, которые объединились в пары.
  
  Хотя Руэда де Казино требовала от Найна регулярной смены партнеров, что его смущало и раздражало, это, по крайней мере, отдаленно напоминало то, чему латиноамериканка научила его ранее. Ему удалось блефовать и, по крайней мере, избежать падения.
  
  Поменявшись партнерами, он снова оказался с Хелен.
  
  Инструктор, исполнявший свой собственный маленький танец в такт музыке, не сводил глаз с Найн и Хелен. Он не мог не думать о том, какая они прекрасная пара. “Оставаясь с теми же партнерами, - кричал он, “ действуйте по заведенному порядку, мальчики и девочки, действуйте по заведенному порядку”.
  
  Это наставление было музыкой для ушей Девятого. Сирота действительно теперь был в руках Хелен. Он понятия не имел, чего от него ожидали. К счастью, Хелен знала процедуры, о которых говорил инструктор, и она оказалась хорошим учителем. Девятый начал немного расслабляться, когда они двигались по танцполу.
  
  Хелен посмотрела в поразительные зеленые глаза своего партнера и задалась вопросом, кем он был на самом деле. Он отличался от других мальчиков, которых она встречала после переезда в Америку. Очень застенчивый в обществе девушек – или, по крайней мере, в ее присутствии, – но очень уверенный в себе в других отношениях. В нем было что-то необычное, но она не могла понять, что именно.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  40
  
  После окончания урока сальсы Девятый проводил Хелен домой. Огненный закат окрашивал небо в кроваво-красный цвет. Однако это было единственное, что хоть отдаленно напоминало романтику. Маршрут, по которому следовала пара, был оживленным. Мимо с ревом проезжали автобусы, легковые и грузовые автомобили, их водители стремились поскорее попасть домой или в следующий пункт назначения.
  
  Шум уличного движения портил любые попытки завязать разговор, что было к лучшему, поскольку беседа между молодой парой не текла гладко.
  
  Девятый понял, что между ними все немного натянуто. Он подозревал, что знает, в чем проблема. Социальные взаимодействия в его жизни ограничивались другими сиротами, на которых он действительно смотрел как на своих братьев и сестер; за пределами детского дома Педемонт его опыт общения с противоположным полом был практически нулевым, так что это был совершенно новый опыт для него.
  
  Сирота-беглец взглянул на потрясающую гречанку рядом с ним и попытался разобраться в своих чувствах. Эта девушка настолько красива, что заставила бы нервничать любого парня. Стремясь нарушить установившееся между ними молчание, он сказал первое, что пришло ему в голову. “ Где ты жил до того, как переехал сюда? Ему пришлось кричать, чтобы его услышали сквозь шум уличного движения.
  
  “Чикаго”, - крикнула Хелен в ответ.
  
  “О, ладно. Я никогда не был в Чикаго”. Девятый лгал так гладко, что думал, даже Кентбридж гордился бы им. “На что это похоже?”
  
  Они свернули на боковую улицу, и шум уличного движения стих, сделав разговор более легким.
  
  “Город в целом приятный, но я жил там в унылом районе, так что было не очень весело”.
  
  Девятый понимающе кивнул, когда воспоминания о захудалых и несколько опасных улицах Ривердейла промелькнули в его голове.
  
  “А как насчет тебя?” Спросила Хелен. “Откуда ты?”
  
  “Откуда ты знаешь, что я не отсюда?”
  
  “То, как ты одеваешься. То, как ты говоришь. Ты совершенно не похож ни на одного калифорнийского парня, которого я встречала ”.
  
  Найну хотелось, чтобы она просто продолжала говорить. Не имело значения, что она говорила, ему просто нравился ее мягкий и сексуальный греческий акцент и то, как она улыбалась, разговаривая с ним. Он также чувствовал тепло в ее глазах.
  
  Черт, мне действительно нужно, чтобы эта девушка была моей.
  
  Разговор снова затянулся, и Девятый понял, что она ждет от него подробностей. “Что ж, ты права, Хелен. Я только что переехала сюда”.
  
  “Откуда?”
  
  Девятый быстро соображал. До сих пор он неплохо справлялся с рекламой, но, глядя в большие темные средиземноморские глаза Хелен и вдыхая ее опьяняющий аромат, его разум постепенно превращался в кашу. “Милуоки”, он ляпнул. Это был первый город, который пришел на ум – наверное, потому что там его любимое телевизионное шоу счастливые дни был установлен. “Милуоки, Висконсин”, - повторил он, чтобы развеять ложь.
  
  “Тебе нравится здесь, в Калифорнии?
  
  “Да, я попал сюда только на этой неделе. Но да, в этом штате столько энергии”.
  
  “Чего так много?”
  
  “Задор. Жизненная сила и энергичность. Я имею в виду этот оживленный штат. Гораздо более оживленный, чем Висконсин, это точно ”.
  
  Хелен внезапно хихикнула. Не уверенный, что смешного он сказал, Девятый вопросительно посмотрел на нее.
  
  “Ты говоришь так, словно уже взрослая, ты знаешь это?”
  
  Сирота не был уверен, что с этим делать. На самом деле это его немного задело. Он не хотел, чтобы она думала, что он отличается от других мальчиков своего возраста. Напротив, он отчаянно хотел вписаться в общество и быть нормальным – таким, какой была она.
  
  Хелен протянула руку и нежно коснулась его руки. “Я имела в виду это как комплимент, Люк. Ты не такой, как другие мальчики. Ты кажешься более мыслящим”. Она снова улыбнулась, обнажив свои неровные, но все еще привлекательные зубы.
  
  Девятый с облегчением улыбнулся в ответ. Изучая ее полные губы, пока она говорила, он желал, чтобы она продолжала говорить. Он почувствовал волнение, которого никогда раньше не испытывал, – и у него был большой соблазн отреагировать на эти чувства.
  
  Словно прочитав его мысли, Хелен внезапно поцеловала его. На самом деле это был скорее быстрый поцелуй в губы, но для юного получателя это все равно было потрясающе. Девятый на мгновение был шокирован. Это был его первый поцелуй. Также это было совершенно неожиданно. Он не ожидал, что она сделает первый шаг.
  
  Чего сирота не понимал, так это того, что влечение не было односторонним. Хелен тянуло к нему так же, как и его к ней. На самом деле, с момента их первой встречи она решила, что никогда не видела такого красивого мальчика. С его ярко-зелеными глазами, высоким спортивным телосложением и темными волнистыми волосами она находила его неотразимым, а его поведение было настолько зрелым и хорошо воспитанным, что он казался на годы старше, чем был на самом деле. Как молодой человек. Это взволновало ее изнутри, и ей понравилось это чувство.
  
  Несмотря на это, она сожалела, что познакомилась с ним так рано в их отношениях. Будучи немного старомодной и воспитанной в строгости, она никогда раньше не была так откровенна ни с одним парнем. Однако по широкой ухмылке Девятого она могла видеть, что у него определенно не было таких опасений.
  
  Девятый оглянулся через плечо – что он часто делал с тех пор, как сбежал из приюта – и заметил отца Хелен, следовавшего за ними. Мистер Катсаракис направлялся домой с портфелем в руке. И, судя по мрачному выражению его лица, он был не слишком рад обнаружить, что его дочь водит компанию с мальчиком, которого он никогда раньше не видел, не говоря уже о том, чтобы встречаться.
  
  “Разве это не ...” Девятый остановил себя, прежде чем решился на это.
  
  Хелен огляделась и сразу увидела приближающегося отца. Она была так взволнована, что даже не подумала о почти совершенной оплошности Найн. “Мой отец идет. Ему не нравится, когда я разговариваю с мальчиками, так что тебе лучше уйти ”.
  
  “Подожди, когда я смогу увидеть тебя снова?”
  
  “Мой следующий урок танцев послезавтра”.
  
  “Ладно, тогда до встречи”. Девятый поспешил в направлении, противоположном мистеру Катсаракису.
  
  Послезавтра? Как, черт возьми, я могу ждать так долго.
  
  Дойдя до конца улицы, он оглянулся и увидел Хелен и ее отца, увлеченных беседой. Он мог только догадываться, о чем они говорили.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  41
  
  Шахматисты всех возрастов и профессий сражались друг с другом в районе, известном как Чесс-парк, на пляже Санта-Моника. Некоторые были полупрофессиональными – или им нравилось так думать – и рекламировали соревнования, в которых все поставленные деньги переходили победителю.
  
  Профи, как они себя называли, расставили свои шахматные доски на парковых скамейках и карточных столах. Самодельные вывески приглашали всех желающих проверить свои способности в игре в шахматы и подзаработать немного денег, если они будут достаточно хороши для победы.
  
  Зрители собрались вокруг участников, которые разыгрывали суммы от одного доллара до нескольких сотен долларов. Среди них были Девятка и Туз.
  
  Наблюдая за работой профессионалов, быстро стало очевидно, что некоторые из них неплохо зарабатывают. Это заставило Девятого задуматься. Он устал от необходимости прибегать к мошенничеству и карманным кражам, чтобы выжить, и искал способ легально зарабатывать на жизнь. Это могло быть решением.
  
  Девятка и Туз наткнулись на пожилого бородатого человека, похожего на Распутина, который одиноко сидел за своим столом, ожидая своего первого испытания за день. Рядом с ним висела табличка с надписью: Бывший мастер спорта США по шахматам среди юниоров. Обыграй меня, чтобы выиграть десять долларов за каждый твой доллар.
  
  Эйс заметил интерес Девятого к этому человеку. “Он известен как Маэстро”, - сказал коренной американец. “Никто не проигрывал с тех пор, как он появился здесь”.
  
  На доске объявлений позади Маэстро висели выцветшие вырезки из прессы, доказывающие, что он тот, за кого себя выдавал – бывший чемпион среди юниоров по шахматам.
  
  Девятый почувствовал, как в нем просыпается дух соперничества. Не дожидаясь приглашения, он сел напротив старика.
  
  Маэстро сразу ожил. “Ты думаешь, что сможешь справиться с Маэстро, да, малыш?” Его тон был высокомерным, и он говорил гнусавым, высоким голосом.
  
  Девятый кивнул и положил стодолларовую купюру на сторону Маэстро. “Это будет стоить штуку, если я тебя обыграю, верно?”
  
  Удивленный старик спросил: “Ты уверен, что можешь себе это позволить?”
  
  Девятый проигнорировал его. Он был уверен, что обучение шахматам, которое он получил в приюте, и бесчисленные часы, которые он провел за игрой со своими наставниками и другими сиротами, сослужат ему хорошую службу. Кентбридж даже пригласил настоящего мастера шахмат, чтобы тот научил сирот тонкостям игры, и Девятый инстинктивно понимал, что его превосходные гены и годы, потраченные на активизацию мозговых желез, - все это сыграет свою роль. Прямо сейчас его внимание было полностью сосредоточено на шахматной доске перед ним. Ему всегда нравилось визуализировать серии ходов, даже целые партии, прежде чем начать играть.
  
  Воодушевленный предстоящей задачей, Маэстро разразился обличительной речью в духе Мухаммеда Али, подробно описав, как он собирается унизить своего молодого противника. Старик считал себя Али шахмат и поддерживал постоянную скороговорку, когда началась игра. Вскоре вокруг дуэлянтов собралась небольшая толпа.
  
  #
  
  Двадцать минут спустя небольшая толпа вокруг Найна и Маэстро увеличилась более чем вчетверо. Если Маэстро и сомневался, что мальчик достойный противник, то теперь у него не осталось сомнений. Постоянный топот прекратился. Девятый оказал на него давление. Обливаясь потом, Маэстро в обороне продвинул пешку вперед на одну клетку.
  
  Сирота теперь обладал той необычностью ума, которой достигают опытные мастера боевых искусств, и был полностью в Зоне. Это было предельное психическое состояние. В своем сознании он смог получить доступ ко всем возможным сценариям и перестановкам, существующим на шахматной доске.
  
  Девятый применил редко используемый маневр en passant, переместив свою пешку по диагонали вперед так, чтобы она захватила пешку и оказалась рядом с ладьей противника.
  
  Теперь у Маэстро была возможность взять пешку Девятки своей ладьей, но он не смог, потому что это оставило бы его короля беззащитным перед ферзем противника. Хуже того, он мог видеть, что, какой бы ход он ни сделал, мальчик мог поставить ему мат уже на следующем ходу. Посмотрев в глаза Девятого, он увидел, что тот тоже это понял. Маэстро сделал единственное, что мог: он опрокинул своего короля, признав поражение.
  
  Толпа взорвалась, Эйс возглавил празднование. Он подхватил Найна в медвежьи объятия и закружил его. “Ты сделал это, Люк!” он закричал. “Ты перехитрил жулика!”
  
  Найн был доволен собой. Не только потому, что быстро заработал целую кучу денег, но и потому, что к собственному удовлетворению доказал, как он может зарабатывать деньги законным путем.
  
  Когда зрители разошлись, Маэстро неохотно расплатился с Девятью, передав тысячу долларов наличными.
  
  #
  
  Вернувшись в их квартиру в Венеции, Эйс лег вздремнуть, пока Девятый готовился к пробежке. Он надел новую пару кроссовок для бега, которые купил на часть своего выигрыша в шахматы по дороге домой. Сирота был полон решимости поддерживать себя в отличной физической форме. И он хотел хорошо выглядеть для Хелен.
  
  Теперь, когда он бежал трусцой к Венис-Бич, он мог думать только о ней. Он не мог дождаться, когда снова встретится с юной красавицей на уроке танцев следующим днем. Она вторгалась в его мысли каждую минуту бодрствования, и каждая минута вдали от нее казалась часом.
  
  Найн без особых усилий преодолел милю или около того до пляжа. Пробежав по дощатому настилу, идущему параллельно пляжу, он смог окунуться в шумную, похожую на цирковую атмосферу прибрежного города. Он прошел мимо хиппи, уличных музыкантов, жонглеров и акробатов. Даже сумасбродная бабушка загорела на солнце до орехово-коричневого цвета и была одета только в откровенное бикини. Она напоминала группу из одной женщины, одновременно играющую на различных инструментах руками и ногами.
  
  Как он любил это место. Ривердейл уже становился далеким воспоминанием.
  
  Девятый был не единственным, кто тренировался в тот солнечный день. Другие любители бега трусцой бежали по набережной и пляжу, мимо него проносились молодые люди на роликах и скейтбордах, загорелые бодибилдеры щеголяли своим телосложением на Muscle Beach, а молодые этнические мужчины играли в баскетбол на кортах.
  
  Когда толпа поредела, сирота выбежал обратно на пляж и направился на юг, в сторону Марина-дель-Рей. Его мысли вернулись к агентству "Омега". Ему было интересно, что Кентбридж и Нейлор делают в связи с его исчезновением. Что бы они ни делали, он ожидал, что они никогда не сдадутся, пока их бродячий сирота не вернется под их контроль.
  
  Мысль о том, что Омега использует свои значительные ресурсы, чтобы выследить его, заставила его увеличить темп с неторопливой пробежки до быстрого бега. Вскоре он начал тяжело дышать.
  
  Девятый внезапно заметил следовавший за ним автомобиль – серебристый джип "Чероки". Тонированные стекла скрывали его пассажиров. Он бы и второго взгляда на нее не обратил, если бы не заметил раньше и не подумал, что это совпадение, что он дважды видел один и тот же автомобиль.
  
  Сирота выбежал на боковую улицу и встревожился, увидев, что джип следует за ним. Он сразу же сбросил скорость, и джип сбросил скорость.
  
  Девятый увеличил скорость и зашагал прочь в поисках лестницы, по которой мог бы сбежать, или, возможно, узкого переулка – любого места, куда джип не мог заехать.
  
  Оглянувшись, он расслабился, когда увидел, что машина подъехала к обочине. Водительская дверь открылась, и из нее вышел лысый мужчина. Он поспешил к передней пассажирской двери и помог пожилой даме выбраться наружу. Лысый мужчина проводил пожилую даму в дом.
  
  Девятый замедлил шаг. Он сказал себе, что ему нужно перестать быть параноиком. Взгляд на спортивную ленту, которая надежно удерживала Белое золото на его предплечье, напомнил ему, что Омега понятия не имел, где он находится. Буквально. Насколько они знали, он мог быть в Тимбукту.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  42
  
  “Мне нужно больше ресурсов, сэр”, - сказал Кентбридж. “Теперь, когда мы решили проблему с Нексусом, я надеялся, что это освободит пару наших оперативников”.
  
  Его предложение было адресовано боссу Omega Эндрю Нейлору, но ответила старший агент Марсия Уилсон.
  
  “Его поиски отнимают у нас много времени и денег”, - сказала Марсия. “Предполагается, что эти сироты принесут нам отдачу от наших инвестиций, а не будут стоить нам дополнительных расходов сверх того, что мы заложили в бюджет”.
  
  “Но...”
  
  “Я согласен с Марсией”, - вмешался Нейлор. “Твоя своенравная сирота уже дорого нам обошлась”.
  
  Трое омеганов находились в кабинете Нейлора в подземной штаб-квартире агентства на юго-западе Иллинойса. За неделю, прошедшую с тех пор, как сбежал девятый сирота, Кентбридж по необходимости проводил больше времени в штаб-квартире, чем в приюте. Здесь он мог получить доступ к информационным технологиям агентства и группам наблюдения с большей готовностью, чем из Чикаго. Однако, даже имея в своем распоряжении огромные ресурсы Омеги, он и его коллеги все еще понятия не имели, где находится Девятый.
  
  Нейлор продолжил: “Она права, Томми. Насколько нам известно, паршивка сейчас может быть в Аргентине или Монголии ”.
  
  “Нет. Он все еще в Штатах. Я это чувствую”.
  
  “Вы ожидаете, что мы будем действовать, руководствуясь чувствами?” Спросила Марсия.
  
  Нейлор впился взглядом в Марсию, словно пытаясь удержать ее в узде. Острый взгляд, направленный на его коллегу, не обманул Кентбриджа. Наставник сирот знал, что Марсия была новым сияющим светом агентства, и из-за этого Нейлор часто упоминался в хороших книгах.
  
  Марсия только что получила повышение в рядах ЦРУ, тем самым расширив влияние Омеги в этой организации. Ее новый статус специального агента по надзору в основном соответствовал званию старшего агента, которое она занимала в Omega. Повышение по службе стало еще одной ступенькой вверх по лестнице, ведущей к директорству в ЦРУ, что и было конечной целью Омеги для нее. Если бы кто-то из них контролировал ЦРУ, это помогло бы Омеге подняться на самую вершину финансового, политического и военного влияния Западного мира.
  
  Естественно, все в Omega были в восторге от повышения Марсии. Все, кроме Кентбриджа. Он всегда смотрел на свою коллегу-женщину как на главное препятствие для своего продвижения по служебной лестнице в Omega. До ее последнего повышения они были равны. Теперь она обогнала его по старшинству и быстро становилась одним из самых ценных активов агентства, и это раздражало его.
  
  Нейлор почувствовал соперничество между парой, но ничего не сделал, чтобы помешать ему. Он считал, что здоровое соперничество необходимо, даже желательно, в такой организации, как Omega.
  
  Несмотря на исчезновение Найн и связанные с этим сбои в работе агентства и Кентбриджа в частности, Нейлор чувствовал себя приподнято. В последнее время у "Омеги" было два значительных успеха: повышение Марсии в ЦРУ и решение проблемы Нексуса.
  
  "Крот Нексуса" был огромной головной болью для Нейлора, который помнил, что Кентбридж сыграл важную роль в решении проблемы, аккуратно избавившись от доктора Педемонта. Обнаружение и ликвидация "крота" означало, что Omega снова достигла цели по заключению многомиллиардных контрактов на добычу полезных ископаемых с горсткой недавно образованных европейских и азиатских стран, недавно получивших независимость от посткоммунистической России.
  
  Тем не менее, разгуливающий на свободе сирота-изгой был пятном в тетради Кентбриджа, и Нейлор не собирался облегчать задачу специальному агенту.
  
  Режиссер посмотрел прямо на Кентбриджа. “Томми, нам всегда рано или поздно приходилось сокращать наши убытки”. Он говорил с видом завершенности. “Мы не можем позволить одному чертову сироте поставить под угрозу всю нашу программу”.
  
  “Эта особенная, сэр”.
  
  “Ради Бога, они все особенные!” Сказала Марсия.
  
  Кентбридж проигнорировал ее. “Сэр, навыки, которые Девятый демонстрирует прямо сейчас – адаптация, выживание, ложь, изменение формы - это именно те навыки, которые ему понадобятся, когда он станет действующим оперативником. Он уже демонстрирует передовые навыки для своего возраста. Одному богу известно, насколько хорошим он станет в конечном итоге. Я предсказываю, что он сделает для нас удивительные вещи ”.
  
  Марсия открыла рот, чтобы прокомментировать, но Нейлор заставил ее замолчать, подняв палец.
  
  “Маленький ублюдок, возможно, продвинулся вперед, - сказал режиссер, - но его лояльность агентству, которое его воспитало, навсегда будет поставлена под сомнение”. Он поспешил продолжить, чтобы Кентбридж не смог возразить. “И медсестра Хильда сообщила мне, что у вас, ребята, тоже начинаются проблемы с несколькими другими сиротами. Последнее, чего мы хотим, - это полномасштабного восстания. Ты должен быть предан оставшимся двадцати двум, а не одному сироте-изгнаннику.”
  
  Расстроенный Кентбридж покачал головой. “Но, сэр, тот факт, что Девятый все еще свободен в передвижениях, подсказывает другим сиротам идеи. Они начинают жаждать того, что есть у Девятого. Я вижу это в их глазах. Мы должны найти его и вернуть туда, где ему место. Это подаст пример остальным и убедит их, что все они в этом на всю жизнь ”.
  
  Нейлор тщательно обдумал это. “Хорошо, вы можете продолжить поиск, но я не буду продлевать двухнедельный срок. Уже прошла неделя. Итак, в это же время на следующей неделе, если вы все еще не нашли отродье, нам придется сократить наши потери и двигаться дальше ”.
  
  Кентбридж почувствовал облегчение. Хотя первая неделя не принесла удачи, он был уверен, что еще недели будет достаточно, чтобы обуздать Девятого. “ А дополнительные оперативники, о которых я просил, сэр?
  
  “Не испытывай судьбу, Томми”, - ощетинился Нейлор. “Ты сам по себе”.
  
  Кентбридж собирался продолжить переговоры о привлечении дополнительной рабочей силы, когда раздался стук в дверь. Заглянула секретарша Нейлора и объявила о прибытии директора на следующую встречу, фактически завершив встречу.
  
  Нейлор жестом велел своей секретарше проводить посетителя, затем снова повернулся к Кентбриджу. “Спасибо, Томми, держи меня в курсе, ладно?”
  
  Поняв, что его увольняют, Кентбридж собрал свои бумаги, кивнул Нейлору и Марсии и вышел из офиса. Он не мог не заметить, что Марсия осталась сидеть. Это был четкий сигнал о том, что в агентстве, в которое она теперь будет посвящена, были некоторые вещи, из которых он будет исключен, и это его не устраивало.
  
  На приеме он чуть не столкнулся с посетителем Нейлора – одним из основателей агентства. Посетительницей была леди Пенелопа, грациозная особа королевской крови Великобритании лет сорока с небольшим, которая посетила Педемонтский приют для ежегодной инспекции несколькими неделями ранее. Она улыбнулась Кентбриджу. “Привет, специальный агент Кентбридж”.
  
  Специальный агент улыбнулась в ответ. “Мэм”. Не зная, кланяться ли ей, делать реверанс или пожать ей руку, он поспешил покинуть приемную.
  
  Направляясь к лифту, который должен был доставить его на поверхность, Кентбридж размышлял о том, что могло привести леди Пенелопу в милю под землей на среднем западе Америки, чтобы встретиться с Нейлором по этому поводу. Он прекрасно знал, что леди Пенелопа вложила значительные средства в Omega, к тому же она оставалась единственной прямой связью со всемогущей британской королевской семьей.
  
  Прежде чем лифт поднял его на полпути к поверхности, он перестал размышлять. Он просто надеялся, что визит леди Пенелопы не имеет отношения к Девятому. Это было бы нехорошо смотреться.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  43
  
  Пока Кентбридж готовился к возвращению в Чикаго, сироты наслаждались редким времяпрепровождением в приюте Педемонт. Тайм-аут, во время которого они были предоставлены сами себе, был привилегией, которую они получали немного чаще в последнее время – особенно после исчезновения Найна. За это они были благодарны своему пропавшему товарищу. Они знали, что он был ответственен за недавние длительные отсутствия Кентбриджа, Марсии и других.
  
  Среди сирот и персонала Педемонта ходили слухи о том, почему и как Найн скрылся. Сирот раздражало, что он никому из них не доверился. Не то чтобы он мог считать друзьями больше пары человек из них как таковых, но все они чувствовали, что он проявил неуважение к ним, не доверившись им. Некоторым даже показалось, что он бросил их, и они позавидовали его внезапной свободе от агентства, которое так безраздельно управляло их жизнями.
  
  Те сироты, которые сочувствовали Найну – и даже один или двое, которые этого не делали, – надеялись, что он предупредит ФБР или, возможно, СМИ об их ситуации. Хотя никто из них не считал себя детьми, подвергшимися насилию, поскольку они не знали ничего лучшего, они инстинктивно чувствовали, что что-то не так в их воспитании. Поскольку они редко общались с детьми за пределами детского дома, они не могли сравнить свое положение с положением других. Тем не менее, они чувствовали, что не все так, как должно быть.
  
  По этому случаю полдюжины сирот решили провести часть своего времени вне дома, занимаясь боевыми искусствами в спортзале приюта. В отсутствие Кентбриджа и других сотрудников агентства они дурачились, изобретая новые приемы сверх того, чему их учили. Некоторые результаты были веселыми, и вскоре у двоих из сирот, четырех и десяти лет, появились синяки под глазами, а у еще одного, восемнадцатилетнего, пошла кровь из носа.
  
  С одной стороны, семнадцатилетняя блондинка и ее друг Тринадцатый, полинезиец, стояли лицом к лицу – не спарринговали, а спорили.
  
  Тринадцатый защищал действия Девятого. “Почему ты так удивился, Семнадцатый? Он чувствовал себя заключенным. Как и все мы. Но у Девятого хватило смелости что-то с этим сделать ”.
  
  “Прекрати нести чушь!” Семнадцатый чуть не плюнул ему в лицо. “Он всегда был избалованным маленьким сопляком и думал, что превосходит нас. Это единственная причина, по которой он сбежал. Это и ему не нравилось, что он не был лучшим здесь во всем ”. Девушка ухмыльнулась, полагая, что выиграла спор.
  
  “О, правда?” Тринадцатый улыбнулся. “Так просто напомни мне, в чем он был не лучшим?”
  
  “Девятый не смог завершить миссию в Монтане”, - заявила Семнадцатый, имея в виду упражнение по охоте на оленя несколькими неделями ранее. “Я выполнила его”, - добавила она с гордостью.
  
  “Да, но это едва ли его превзошло”, - ответил Тринадцатый. “Девятый любит животных. Это единственная причина, по которой он не смог закончить ту миссию. Но в чем еще он когда-либо был вторым?”
  
  Голубые глаза Семнадцатой потемнели, когда она пыталась придумать другой пример. Раздраженная, она толкнула Тринадцатую. “Давай поспорим”.
  
  Двое сирот начали спарринг. В то время как их товарищи-сироты продолжали дурачиться на тренировочных матах, Семнадцатая и Тринадцатая атаковали друг друга с той же интенсивностью, которую она и Девятый обычно демонстрировали, когда их встречали. Мускулистый полинезийский мальчик был сильнее семнадцатилетнего, но она была более искусна в обращении со смертоносными телеоитами и, безусловно, более свирепой из них двоих.
  
  Незадолго до того, как другим сиротам пришлось отбирать Семнадцать из тринадцати. Она выглядела так, словно собиралась убить его.
  
  #
  
  По возвращении в Чикаго Кентбридж прямо из аэропорта поехал к себе домой в престижный Оук-Парк. Он знал, что сначала должен был зарегистрироваться в приюте, но не мог смириться с этим. Домашний уют звал, не говоря уже о любимой жене. Кроме того, уже смеркалось.
  
  Въезжая в Оук-парк, он почувствовал, что его тревоги улетучиваются. Так случалось всегда. Элитный Оук-Парк, один из самых популярных пригородов Чикаго, оказал на него такое влияние. С его обсаженными деревьями улицами и дорогими, но со вкусом подобранными домами он был полной противоположностью Ривердейлу, где располагался приют и где он проводил большую часть своего времени в эти дни.
  
  Когда -то безжалостно описанный своим родным сыном Эрнестом Хемингуэем как место широких лужаек и узколобости, Оук-парк подходил Кентбриджу. Отремонтированное бунгало, которое он делил со своей женой Рейчел, было убежищем вдали от крысиных бегов. Отсюда также было удобно добираться до скоростной автомагистрали, исторического парка Колумбус и его поля для гольфа. Оба Кентбриджа были заядлыми игроками в гольф, хотя в те дни только у Рейчел было время по-настоящему поиграть в эту игру.
  
  Было почти темно, когда Кентбридж заехал на подъездную дорожку и припарковал свой "Крайслер" под навесом, примыкающим к бунгало. В доме горел внутренний свет, придавая помещению теплый оттенок.
  
  Внутри Рейчел готовила ужин. Она приветствовала мужа поцелуем, когда он вошел на кухню. Именно тогда она заметила, что он что-то прячет за спиной. “Что у тебя там?” - невинно спросила она.
  
  Кентбридж достал букет роз, который купил в аэропорту. Покупать розы для нее всякий раз, когда он возвращался из поездки, было давним ритуалом, который он начал в начале их супружеской жизни. Она всегда знала, что он принесет розы, но всегда изображала удивление.
  
  “Как мило”, - улыбнулась она.
  
  “Стоит ли это еще одного поцелуя?”
  
  Она ответила ему поцелуем. На этот раз поцелуй был долгим.
  
  Кентбридж никогда не принимал свою жену как должное. Она была единственной хорошей вещью в его жизни – единственной постоянной. Она получила образование в Принстонском университете и была дочерью сенатора из Иллинойса, который умер, не отсидев полного срока. Ее отец был сотрудником агентства "Омега" и доверенным лицом Эндрю Нейлора, и именно благодаря этой связи она познакомилась со своим будущим мужем.
  
  Когда-то Рейчел разделяла политические амбиции своего отца, но отложила их в сторону, чтобы создать семью с Кентбриджем. Этого не произошло. После одного мертворождения и осложнений, которые привели к прерванной беременности, их планы относительно семьи рухнули. Они думали об усыновлении, но вмешалась жизнь, и они остались бездетными.
  
  Кентбридж часто задавался вопросом, объяснялось ли это его преданностью своим юным подопечным в приюте. Конечно, его преданность была выше чувства долга. Рейчел часто напоминала ему об этом.
  
  Мысли о сиротах напомнили ему о Девяти.
  
  Где ты, маленький ублюдок?
  
  У него была неделя, чтобы найти его.
  
  И я найду тебя.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  44
  
  Научно-фантастический фильм "Терминатор 2: Судный день" с Арнольдом Шварценеггером в главной роли был главной темой разговоров, когда Найн провожал Хелен домой из кино. Поскольку это был будний день, а Хелен на следующий день была в школе, ей было строго приказано после фильма идти сразу домой. На этом настоял ее отец.
  
  Мистер Катсаракис также настоял, чтобы одна из подружек Хелен сопровождала эту пару, учитывая, что он ничего не знал о Девятом или его прошлом. Школьная подруга сопровождала их в кино, но с тех пор она пошла своей дорогой, оставив пару возвращаться домой вдвоем. Они шли рука об руку и быстро становились неразлучными.
  
  Прошло полторы недели с тех пор, как сирота-беглец посетил свой первый урок сальсы, и за это время их отношения расцвели. Он посетил еще два урока танцев с Хелен и даже провел вечер, помогая ей с домашним заданием у нее дома, к большому ужасу ее отца, который предпочел бы, чтобы ее спутником был милый греческий мальчик. Несмотря на свои опасения, мистер Катсаракис разрешил дружбу, потому что его дочь убедила его, что это всего лишь дружба.
  
  “Это был классный фильм”, - сказала Хелен, имея в виду фильм Джеймса Кэмерона, который они только что посмотрели. “Но сюжет был совершенно невероятным, тебе не кажется?”
  
  Девятый кивнул, но подумал про себя, что никто никогда не узнает, что тайно происходит в мире, в котором они живут. Я живое тому доказательство.
  
  Он держал язык за зубами в отношении таких вещей, не желая казаться Хелен еще более непохожим или необычным, чем, как он чувствовал, уже был. Впервые в жизни он почти чувствовал себя нормальным. Если бы не воспоминания о другой жизни в его недавнем прошлом, он считал, что чувствовал бы себя совершенно нормальным. Хелен производила на него такой эффект. В ее присутствии он чувствовал себя цельным. Казалось, что его, казалось бы, предопределенного прошлого не существовало.
  
  Сирота даже позволил себе мечтать по-настоящему о большом и рассматривать фантастические вещи, такие как женитьба на Хелен в один прекрасный день. Они отправятся в Мексику. Оказавшись за границей, они смогут жить без необходимости каждые пять минут оглядываться через плечо, чтобы посмотреть, не идет ли за ним Кентбридж или кто-нибудь из его агентов.
  
  Словно прочитав его мысли, Хелен внезапно спросила: “Ты когда-нибудь думал о будущем, о взрослении и возможности заниматься взрослыми вещами?”
  
  Девятый кивнул.
  
  “Я хочу”, - продолжила Хелен. “Я хочу увидеть мир и познакомиться с другими культурами. Чего ты хочешь?”
  
  “Обычная жизнь”, - ответил он без колебаний. В конце концов, он ни о чем другом не думал, сколько себя помнил. “И быть частью сообщества”.
  
  Несколько озадаченная Хелен покачала головой.
  
  “Я просто хочу быть обычным человеком, ничего особенного”, - настаивал Девятый.
  
  “Никогда не говори, что хочешь быть обычным, Люк. Ты будешь делать удивительные вещи ”.
  
  Сирота понимал, что она поняла бы, откуда он взялся, если бы знала о его воспитании, контролируемом клаустрофобией, но она никогда не могла этого знать.
  
  “Почему ты так стараешься казаться обычным?” Спросила Хелен.
  
  “Что ты имеешь в виду?” Обеспокоенный, он задавался вопросом, выяснила ли она что-нибудь о нем или его прошлом.
  
  “Ты очень умный, Люк. Это очевидно для любого, кто проводит с тобой больше пяти минут. Может быть, ты даже гений”. Она поцеловала его. “И ты тоже очень милый. Но больше всего меня привлекает твой разум. Так что никогда не скрывай этого от меня, хорошо?”
  
  Девятый кивнул и поцеловал ее в ответ. В этот момент он почувствовал себя счастливее, чем когда-либо смел надеяться. Впервые в его жизни реальный человек принимал его таким, какой он есть, – умным и все такое.
  
  Теперь пара, держась за руки, вышла на улицу, на которой жила Хелен. Они снова поцеловались и продолжили свою неспешную прогулку. Теперь на улицах было меньше фонарей и меньше машин. На данный момент им казалось, что они единственные люди в мире.
  
  Девятый был так занят, что не заметил группу афроамериканских юношей, следовавших за ними. Наконец, он увидел их. Быстрый взгляд подтвердил, что их было с полдюжины. Было очевидно, что они принадлежали к банде. Всего в тридцати ярдах от них, когда они целеустремленно шагали к молодой паре, их намерения были ясны.
  
  Девятый проклинал себя за то, что был настолько поглощен красотой своей девушки и переменой состояния, что не смог оставаться начеку и осматривать окрестности, как его учили. Он подумал о побеге, но отказался от этой идеи, когда понял, что Хелен не сможет убежать от молодежи. Вместо этого он крепко сжал ее руку. “Делай в точности то, что я говорю”, - прошептал он.
  
  “Что?” Хелен не поняла. Потом она увидела молодых людей. “Люк?”
  
  Девятый остановил Хелен и медленно повернулся лицом к приближающимся юношам. Он сразу понял, что просчитался. Молодых людей было восемь. Двое прятались за спинами остальных. И они были большими. Девятый предположил, что самый маленький был его роста.
  
  Молодые люди окружили пару, насмехаясь и осыпая их расовыми оскорблениями.
  
  Хелен так сильно сжала руку Девятого, что ногти впились в его плоть.
  
  “Хелен”, - прошептал сирота. “Отпусти мою руку”. Она сжала сильнее, и Девятому пришлось силой высвободить руку. В то же время он оценивал ситуацию. Это выглядело не очень хорошо: восемь молодых людей искали неприятностей – все старше и крупнее его.
  
  Молодые люди приблизились к паре. Пока они это делали, мозг Девятого работал со скоростью миллион щелчков в секунду. Прикинув их шансы, он понял, что ему нужно оружие.
  
  Главарь, крупный парень, одетый в накачанную футболку, чтобы подчеркнуть свое впечатляющее телосложение, ткнул Девятого в грудь указательным пальцем. “Дай мне свой бумажник, белый мальчик”.
  
  Девятый полез во внутренний карман новой кожаной куртки, которую он носил, достал бумажник и без комментариев передал его Хелен. Когда он это сделал, другой юноша схватил сумочку, которую несла Хелен. Она в ужасе посмотрела на Девятого.
  
  “Блин, эти белые дети напуганы до смерти!” - пошутил другой юноша.
  
  Главарь открыл бумажник Девятого и присвистнул, увидев в нем пачку банкнот. “Хорошая вечерняя работа, ребята. Пошли”. Для пущей убедительности он отвесил Девятке пощечину и повернулся, чтобы уйти, когда к сироте подошел тот же юноша, который забрал сумочку Хелен. Самый низкорослый из юношей, он откинул куртку, обнажив нож за поясом.
  
  “Я возьму и твою куртку, пес”, - сказал Коротышка.
  
  Девятый неохотно отдал свой пиджак. Он просто надеялся, что никто не проявит интереса к повязке, которую он носил, чтобы удерживать Белое золото на предплечье. Он прекрасно осознавал, что края пластикового пакета, в котором хранилось драгоценное вещество, торчали из-под повязки на руке. Коротышка был слишком занят примеркой куртки, чтобы заметить это, но главарь заметил.
  
  “Эй, что у тебя там?” спросил главарь.
  
  “Защита от разрыва связок”, - сказал Девятый.
  
  Не поверив ему, главарь протянул руку, чтобы снять повязку.
  
  Девятый отстранился. Он не мог позволить себе потерять Белое Золото. Это было единственное, что скрывало его местонахождение от Омеги. Кроме того, он не хотел объяснять Хелен, какова была его цель.
  
  Главарь стоял над Найн и многозначительно смотрел на повязку. Он стоял, расставив ноги и уперев руки в бедра, и явно не собирался уходить, не выяснив, что скрывается под ней.
  
  По выражению глаз Девятого Хелен поняла, что он не собирается подчиняться. “Сейчас не время быть героем, Люк!” - закричала она.
  
  Оглядевшись, Девятый заметил, что забор, к которому он прислонился, был шатким. Некоторые деревянные палочки расшатались, а некоторые свисали под странными углами.
  
  Им придется это сделать.
  
  Без предупреждения он со всей силы ударил главаря по яйцам, затем развернулся и вырвал две незакрепленные дубинки. Другие молодые люди на мгновение застыли, глядя, как их лидер лежит на земле, стоная от боли.
  
  Теперь, вооруженный двумя деревянными дубинками, каждая около четырех футов длиной и сужающимися к заостренному концу на одном конце, сирота использовал приемы японского боя на палках кендо, которым его научил Кентбридж. Кендо было ключевой частью Teleiotes, боевого искусства, которому его и его товарищей-сирот обучали с самого раннего возраста.
  
  Дубинки, которыми владел Девятый, двигались в его руках так быстро, что казались размытым пятном. Еще трое молодых людей были повержены прежде, чем оставшиеся четверо оправились от первоначального удивления, увидев, что их лидер пронзен шестом.
  
  Хелен недоверчиво смотрела, как ее кавалер переключил свое внимание на поиск тех, кто все еще представлял угрозу.
  
  Коротышка выхватил нож и двинулся на Девятого. Сирота метнул в него одну из своих дубинок. Острие ножа вонзилось в бедро Коротышки, заставив его выронить нож и упасть на колени, крича от боли и обильно истекая кровью.
  
  Девятый использовал оставшуюся дубинку, как филиппинские мастера боевых искусств используют свои печально известные палки эскрима, чтобы расправиться со своими противниками в том, что обычно считается наиболее эффективной формой боя на палках. Чередуя удары дубинкой, ножом и замахиваясь на нападавших, при этом никогда не предлагая им неподвижной мишени, сирота свалил оставшихся троих юношей в мгновение ока, как показалось Хелен. На самом деле, это заняло всего десять секунд.
  
  Когда все закончилось, шестеро молодых людей лежали на земле, раненые или без сознания. Двое других, включая главаря, скрылись в ночи. Те, кто остался и все еще был в сознании, лежали и стонали от боли. У некоторых были сломаны кости; все были в порезах и синяках.
  
  Тяжело дыша, Найн отбросил оставшуюся у него дубинку и повернулся к Хелен. Она смотрела на него так, словно он был инопланетянином.
  
  “О Боже мой!” - воскликнула она. “Кто ты?”
  
  Все еще затаив дыхание, сирота мог только смотреть на нее в ответ. Сначала он не мог узнать выражение ее лица.
  
  Она боится меня?
  
  Нежные взгляды, которыми она обменялась с ним ранее, сменились выражением недоумения и страха. Девятый шагнул к ней. “Хелен”, - сказал он, протягивая руку.
  
  Внезапно, не уверенная в том, кем или чем был этот мальчик, Хелен снова почувствовала страх. Осознание поразило ее, она боялась Девятого больше, чем афроамериканских юношей, которые угрожали им. Она повернулась и побежала домой.
  
  Сирота просто стоял там мгновение, потрясенный тем, что произошло. Он несчастно наблюдал, как Хелен убегала от него. Как легко все разрешилось. “Хелен!” Это был беспомощный крик.
  
  Он собирался погнаться за ней, когда из-за угла выехала полицейская машина с мигалками. Обеспокоенный сосед предупредил полицию, когда беспорядки начались всего несколькими минутами ранее.
  
  Девятый схватил свой бумажник и кожаную куртку и убежал в темноту. Позади него остановилась полицейская машина с шестью ранеными молодыми людьми. Молодежь не знала этого, но у них впереди была долгая ночь, когда они объясняли копам, как молодой белый парень устроил им старомодную взбучку.
  
  OceanofPDF.com
  
  45
  
  Хелен отправилась в школу с воспоминаниями о вчерашнем жестоком инциденте. Ей все еще было трудно поверить в то, что произошло, и она задавалась вопросом, было ли это просто дурным сном.
  
  Прогулка мимо забора, где на нее и Девятого напали, напомнила ей, что это был не сон. Это было реально. Дубинки для забора, которые сирота использовал с таким разрушительным эффектом, остались там, где он их оставил, на тротуаре. Обе были покрыты пятнами крови, что заставило ее отвести взгляд.
  
  Именно тогда она заметила Девятого. Он шел к ней по другой стороне улицы. Она повернулась, чтобы вернуться тем же путем, каким пришла, когда Девятый перебежал улицу и перехватил ее.
  
  “Пожалуйста”, - взмолился он. “Просто дай мне десять минут. Я все объясню”.
  
  Хелен отпрянула от него. Когда-то она находила его милым и непохожим на других, теперь он казался ей пугающим. Боевая машина. Она попыталась продолжить идти, но он преградил ей путь. “Я опоздаю в школу”, - возразила она.
  
  “Твоя учеба сейчас не имеет значения”. Полный решимости все исправить между ними, Найн взял ее за руку и повел к скамейке в небольшом парке рядом с детским садом. Матери выходили из центра, чтобы оставить своих детей на утро.
  
  Хелен неохотно согласилась выслушать Девятого. Она посмотрела в его пронзительные зеленые глаза и задалась вопросом, что на самом деле скрывается за ними.
  
  “То, чему вы были свидетелем прошлой ночью, “ сказал сирота, - я могу объяснить”. Скептический взгляд на лице Хелен сказал ему, что ему предстоит многое доказать. Девятый продолжил: “Я признаю, что многого не рассказал вам о себе ...”
  
  “Ты мне почти ничего не рассказала!” Вмешалась Хелен. “Но ты, кажется, знаешь обо мне все”.
  
  “Ты прав. И одна из вещей, о которой я тебе никогда не говорил, это то, что я обучался боевым искусствам с тех пор, как научился ходить. Я получил свой черный пояс, когда мне было десять ”.
  
  Хелен на мгновение задумалась, затем покачала головой. “Нет, это еще не все. Я думаю, ты лгал мне все это время”. Она отодвинулась от него на несколько дюймов, как бы подтверждая его точку зрения. “И есть еще кое-что, что я нахожу странным. Например, то, что ты всегда носишь куртки или рубашки с длинными рукавами, даже когда жарко. Как сейчас. Это как-то связано с той штукой, обернутой вокруг твоей руки? ”
  
  Девятый надеялся, что в суматохе предыдущего вечера она не заметила повязку на руке, когда его заставили снять куртку.
  
  Не повезло.
  
  “Что это была за штука?” Спросила Хелен.
  
  “Ничего. Совсем ничего”.
  
  “Отлично. Тогда покажи это мне”.
  
  Девятый посмотрел ей в глаза и понял, что больше не может лгать. Она была слишком проницательна, чтобы ее можно было обмануть, а у него пока не хватало навыков продолжать притворяться тем, кем он не был. Это просто больше не укладывалось у нее в голове. Сирота глубоко вздохнул. Он знал, что у него есть два варианта: либо бросить свою возлюбленную и никогда больше ее не видеть, либо сказать правду.
  
  Оба варианта полный отстой.
  
  Тогда и там он решил, что никогда не сможет оставить ее.
  
  Моя жизнь не стоила бы того, чтобы жить.
  
  Проблема была в том, что его заставляли лгать так долго, что мысль о том, чтобы сказать правду, казалась совершенно чужой. Каждая клеточка его тела взывала к нему продолжать лгать. “Ты уверен, что действительно хочешь знать, кто я?”
  
  “Да!” Хелен теряла терпение. “Мне нужно узнать тебя на более глубоком уровне, чтобы мы могли больше общаться”. Она совсем не была уверена, что имела в виду именно это, но ее пытливый ум хотел выяснить, кто этот странный мальчик на самом деле.
  
  Преодолевая непрекращающееся чувство сопротивления, которое он испытывал, Девятый заставил себя закатать рукав рубашки и обнажить повязку на предплечье.
  
  Глаза Хелен сразу же сфокусировались на краях пластикового пакета, который выглядывал из-под ленты. “Что это?”
  
  “В ней содержится вещество, которое делает меня невидимым для радарных технологий моего начальства”. Девятый услышал, как произносит эти слова, и подумал, насколько нелепо они звучат даже для него. “Видите ли, я в бегах”. Он поднял повязку и похлопал по мешочку из Белого золота, который теперь был почти полностью виден. “Это единственное, что не дает мне попасться”.
  
  “Попасться?”
  
  “Да”.
  
  “Это твое представление о шутке?”
  
  “Это не шутка, Хелен”.
  
  “Серьезно?” она усмехнулась. “Так ты в бегах от ЦРУ или что-то в этом роде?”
  
  “Не ЦРУ. Нет. Это гораздо более секретная организация, которая одержима желанием управлять всем миром. Я один из нескольких сирот, которых они создали ”. Девятый сделал паузу на несколько секунд, прежде чем добавить: “Разумеется, все это было несанкционировано научным сообществом.”
  
  Ошеломленная, Хелен ничего не сказала.
  
  “Нас всех растят, чтобы стать элитными шпионами и убийцами, - продолжил Девятый, - но, сбежав из приюта и оказавшись здесь с вами, я иду против своей программы”.
  
  “Ты сумасшедший, ты знаешь это?” Хелен встала и, казалось, была готова уйти. “В отличие от тебя, я нахожусь в реальном мире, и мне нужно получать хорошие оценки в школе. Я не могу сидеть сложа руки и слушать, как кто-то придумывает фантазии!”
  
  Девятый был расстроен, что она не поверила ни единому его слову. Он знал, что, возможно, это поставит ее под угрозу, если она расскажет что-то еще, но он не мог вынести мысли о том, что может потерять ее. Его желание оставаться ее парнем взяло верх над ним, и он схватил ее за руку, не давая уйти. Он мягко, но твердо усадил ее обратно на скамейку.
  
  “Послушай, я говорю правду. Все, что я рассказывал тебе о себе до сегодняшнего дня, было ложью, поэтому я не ожидаю, что ты поверишь мне сейчас. Однако я могу тебе кое-что доказать ”.
  
  “Как? Надев плащ и полетав по небу, как Супермен?”
  
  “Как, по-твоему, я победил всех этих парней прошлой ночью?” Возразил Девятый. “Несмотря на то, что я всю свою жизнь занимался боевыми искусствами, все равно потребовалась сила взрослого мужчины, чтобы сделать то, что я сделал. Я и другие сироты были генетически сконструированы для достижения оптимальных физических, умственных и психологических качеств. У нас другое количество хромосом, чем у обычного человека ”. Он почти слово в слово процитировал то, что доктор Педемонт сказал сиротам. Это было в те времена, когда Кентбридж считал, что самый младший сирота, Двадцати трех лет, был достаточно взрослым, чтобы знать правду – или, по крайней мере, часть правды. Тогда эта информация никого из них по-настоящему не шокировала, но сейчас она потрясла Хелен.
  
  Греческая девочка хранила молчание, уставившись на ближайший игровой центр. Затем она снова повернулась к Девятому. “Так у приюта, из которого ты родом, есть название?”
  
  “Да”. Он заколебался.
  
  Узнает ли она это название? Жаль, что я уже прошел точку невозврата.
  
  “Это называется Педемонтский приют”.
  
  Хелен выглядела задумчивой. Название, очевидно, зазвенело в колокольчике. “Приют Педемонт? В Чикаго?”
  
  “Да. В Ривердейле”.
  
  “О Боже мой”. До нее дошло, что он шпионил за ней. “Ты следил за мной сюда из Чикаго?”
  
  Девятый не смог выдержать ее обвиняющего взгляда.
  
  “Кто ты, черт возьми, такой?” Испуганно спросила Хелен, снова вставая.
  
  Сирота хотел рассказать ей больше, но теперь ему было очень стыдно. Он все еще не мог посмотреть ей в глаза.
  
  Хелен собралась уходить, но оглянулась. “Мы поговорим об этом после школы”.
  
  Девятый кивнул и смотрел, как она спешит в школу. Он чувствовал себя несчастным. По его мнению, встреча прошла настолько плохо, насколько могла пройти. Он задавался вопросом, согласится ли она когда-нибудь увидеть его снова.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  46
  
  “Вот и все”, - сказал Нейлор, заглядывая в дневник на своем рабочем столе. “Твои две недели истекли. Итак, теперь у нас двадцать два сироты. Не двадцать три. В остальном все идет как обычно, так что забудь об этом, Томми ”.
  
  Глядя на изображение Кентбриджа на видеоэкране перед ним, директор агентства Omega мог видеть, что специальный агент еще не закончил отстаивать свою правоту.
  
  “Но, сэр, у меня были другие...”
  
  “Это не просьба, это приказ!” Рявкнул Нейлор. Заметив, каким напряженным становится Кентбридж, Нейлор попытался немного смягчить ситуацию. “Может быть, мы найдем Номер Девять в ближайшие год или два, может быть, нет, но в любом случае другие сироты должны быть вашим приоритетом с этого момента. Тем более, что наши планы по клонированию, возможно, ни к чему не приведут теперь, когда мы потеряли доктора Педемонта. ”
  
  Упоминание Нейлором покойного доктора произвело тот эффект, на который рассчитывал Нейлор. Выражение лица и язык тела Кентбриджа указывали на то, что он был готов признать поражение в вопросе о пропавших сиротах.
  
  Режиссер продолжил: “Насколько нам известно, эта группа сирот может быть первой и единственной. Мы потратили сотни миллионов на них и на проект Pedemont, и вам нужно убедиться, что каждый из этих детей окупит наши инвестиции. Будущее Omega зависит от них. И это зависит от того, сможешь ли ты извлечь из них все самое лучшее.”
  
  Нейлор закончил разговор, и изображение Кентбриджа исчезло с видеоэкрана.
  
  #
  
  Кентбридж захлопнул дверь своего кабинета и зашагал по коридору приюта, а слова Нейлора все еще звенели у него в ушах. Он не собирался отказываться от попытки найти Девятого, даже если у Нейлора создалось впечатление, что он признал поражение.
  
  Я собираюсь найти этого маленького кусака за лодыжку, даже если это убьет меня.
  
  Отчаянно нуждаясь в каком-нибудь прорыве, он направился прямиком к домику на дереве, который посетил ранее, в надежде найти ключ к местонахождению Девятого. Как и прежде, Кэвелл сопровождал его на старый платан.
  
  Внутри домика на дереве Кентбридж представил себя в образе двенадцатилетнего бунтаря. Он вспомнил, что у Девятого недавно сорвался голос.
  
  Половое созревание.
  
  Специальный агент на мгновение задумался об этом. Он попытался вспомнить, каким он был более двадцати лет назад, когда достиг половой зрелости.
  
  На что это было похоже?
  
  Он закрыл глаза и попытался обратиться к какому-нибудь раннему воспоминанию.
  
  Прыщи. Бушующие гормоны. Застенчивость. Девушки.
  
  Это было все, что пришло ему в голову. Когда он открыл глаза, то заметил сложенный листок почтовой бумаги, торчащий из трещины в стене домика на дереве. Ему стало любопытно, и он потянулся за ним. Кэвелл рявкнул, словно пытаясь остановить его.
  
  “Это что-то важное, мальчик?”
  
  Собака успокоилась, когда специальный агент извлек из щели листок бумаги. Он открыл его и увидел карандашный набросок Хелен. Поскольку он никогда не видел красивую темноволосую девушку, изображенную на рисунке, он не должен был знать, что это девушка Кацаракис. Однако он почувствовал, что Найн знал ее, и был готов поспорить, что эскиз нарисовала неунывающая сирота.
  
  Изучая ее, он не мог отделаться от ощущения, что это его первая серьезная зацепка. Девушка определенно не была одной из женщин-сирот. “Кто ты?” - спросил он вслух. Кэвелл рявкнул, думая, что эти слова предназначались ему. “Не тебе”.
  
  Предполагая, что Найн нарисовал девочку, наблюдая за ней из домика на дереве, Кентбридж выглянул в окно, чтобы посмотреть, сможет ли он догадаться, где она могла быть. Он быстро выяснил, что единственным достаточно близким местом был жилой дом сразу за забором. Все остальные здания были слишком далеко. Он знал, что это маловероятно, но изучал окна каждой квартиры, пытаясь увидеть девушку на эскизе.
  
  #
  
  Кентбридж осмотрел лица сирот в поисках каких-либо признаков узнавания и показал своим подопечным набросок, который нашел несколькими минутами ранее.
  
  Двадцатая вышла вперед, чтобы внимательнее изучить эскиз. Как и афроамериканская сирота, она скорее почувствовала, чем увидела, взгляды нескольких ее товарищей–сирот, направленные в ее сторону, - в частности, Первого и Десятого. Она узнала Хелен, но внезапно не захотела оставаться в стороне вместе с остальными.
  
  “Вы узнаете эту девушку?” Спросил Кентбридж.
  
  Твенти покачала головой. “Я думала, что да, но я ее с кем-то путаю”.
  
  Кентбридж ей не поверил. Он уже собирался возразить ей, когда вперед выступил Семнадцатый.
  
  “Я узнаю ее”, - сказал Семнадцатый. “Я видел, как она шла по дорожке, ведущей к многоквартирному дому позади нашей собственности”. Светловолосой девушке с холодными голубыми глазами было наплевать, что о ней думают другие сироты. Она воспользуется любым шансом уничтожить Девятого.
  
  “Вы уверены?” Спросил Кентбридж.
  
  Семнадцатый кивнул.
  
  “Как ты думаешь, сколько ей лет?”
  
  “Тринадцать или четырнадцать, сэр”.
  
  Кентбридж кивнул. Его подозрения подтвердились: красивая темноволосая девушка на эскизе жила за приютом. Она могла знать, где находится Девятый. По крайней мере, он надеялся, что она это сделает.
  
  #
  
  Руководитель проекта Pedemont не терял времени даром. Как только Семнадцатый подтвердил свою догадку о том, что в многоквартирном доме, вероятно, жила таинственная темноволосая девушка, он начал стучать в дверь. Он начал с квартир на первом этаже здания и поднялся на второй этаж, показывая жильцам эскиз и спрашивая, узнают ли они девушку.
  
  Кентбриджу повезло, когда он показал эскиз уборщице, югославской иммигрантке, которая натирала пол в коридоре. Уборщица не только узнала Хелен, но и заявила, что познакомилась с ней и ее отцом во время их короткого пребывания в Ривердейле. В течение тридцати секунд Кентбридж записал имя мистера Катсаракиса, фамилию его работодателя и то, куда они с дочерью переехали.
  
  Телефонный звонок в почтовую службу США подтвердил, что мистера Кацаракиса перевели в их филиал в Санта-Монике в Калифорнии.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  47
  
  Прозвенел звонок, возвещающий окончание очередного учебного дня в средней школе Санта-Моники, что мгновенно насторожило Девятого. Не в силах совладать со своим терпением, он вышел за ворота школы на полчаса раньше.
  
  Теперь, когда студенты начали выходить через ворота, он все еще понятия не имел, поверила ли Хелен в то, что он сказал ей ранее, или она сочла его сумасшедшим. В любом случае, он надеялся, что она даст ему возможность объясниться дальше. Он сожалел, что рассказал ей о своем странном прошлом. Он знал, что в худшем случае это могло подвергнуть ее жизнь риску. Но он сказал ей правду, и пути назад не было.
  
  Сирота отчаянно искал ее взглядом. Он увидел двух подруг, с которыми она обычно возвращалась домой, но никаких признаков Хелен.
  
  Шли минуты, и его беспокойство росло. Затем он увидел ее с новой группой друзей. Его сердце упало, когда он заметил, что в группе, насчитывающей около дюжины студентов, было несколько мальчиков.
  
  Девятый заметил, как Хелен перекинулась парой слов с одним из мальчиков, прежде чем медленно подойти к нему. Через ее плечо он заметил, что тот же мальчик внимательно наблюдает за ней.
  
  “Прости, если я напугала тебя раньше”, - сказал Девятый, когда Хелен наконец подошла к нему. Он почувствовал, что дрожит.
  
  Хелен пренебрежительно покачала головой. “Все в порядке. Меня это больше не беспокоит”. Она даже выдавила улыбку. “Нам больше не нужно ничего из этого обсуждать”.
  
  Девятый почувствовал облегчение, снова увидев ее очаровательную улыбку. Он предположил, что его простили или, по крайней мере, дали второй шанс. “Хорошо”, - ответил он. “Меня это устраивает”.
  
  Хелен оглядела своих друзей.
  
  Сирота заметила, что все они наблюдают. В частности, мальчик, с которым она разговаривала, продолжал проявлять особый интерес. Найн задавался вопросом, что сказала ему Хелен и почему он проявляет такой интерес. “Итак, проводить тебя на урок танцев?”
  
  “Эм”, - неловко замялась Хелен. “Отец Джона собирается подвезти меня до зала”. Она указала за спину прямо на мальчика, который все еще наблюдал за ними.
  
  Девятый чувствовал себя сбитым с толку и с трудом соображал. “Джон тоже записался в танцевальный класс?”
  
  “Нет. Нет, он не танцует”. Она серьезно посмотрела на сироту, как будто хотела что-то сказать, но на самом деле прямо этого не говорила.
  
  Судя по выражению ее лица и тому, что она говорила до сих пор, истина в конце концов дошла до Девятой.
  
  Она меня бросает.
  
  Сирота почувствовал тошноту в животе. Он не знал, плакать ему, блевать или кричать. Вероятно, последнее, подумал он. Девятому было так больно, что греческая красавица с таким же успехом могла вонзить ему нож в сердце. Он посмотрел через ее плечо на Джона. Студент, казалось, ухмылялся.
  
  Найн почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. Он изо всех сил старался остановить их. Не желая показаться уязвимым перед Хелен, он начал уходить, но она протянула руку и коснулась его плеча.
  
  “Я хочу, чтобы ты знал, что это не имеет никакого отношения к вчерашней драке, - сказала она, - или к чему-либо из того, что ты рассказал мне сегодня утром”.
  
  Чувство страха захлестнуло Девятого. Он чувствовал, что надвигается.
  
  Хелен серьезно посмотрела на него. “Я просто не думаю, что мы подходим друг другу. Ты заметил это, Люк?”
  
  Так оно и было. Для сироты это был двойной удар. Она не только бросает меня, но я ей даже не нравлюсь. Он задавался вопросом, планировала ли она бросить его еще до вчерашнего инцидента с применением насилия.
  
  “Но мы все еще можем быть друзьями”, - сказала Хелен, внезапно повеселев.
  
  “Друзья?” Голос Девятого дрогнул, когда он выплюнул это слово.
  
  Раздался автомобильный гудок. Они обернулись и увидели, как друзья Хелен садятся в машину, за рулем которой мужчина средних лет, которого Найн предположил, должно быть, отец Джона. Затем машина подъехала к молодой паре.
  
  Хелен помахала пассажирам. “Мне пора идти”, - объявила она. Греческая красавица пошла прочь, затем ненадолго остановилась и оглянулась на Девятого. “Прости, я не та, кто тебе нужен, Люк. Но подходящая девушка обязательно найдется.”
  
  Брошенный сирота мог только стоять и смотреть, как Хелен запрыгнула на заднее сиденье машины рядом с Джоном, и машина медленно уехала.
  
  Через одно из задних окон машины кто-то крикнул: “Позже, неудачник!”
  
  Девятый предположил, что это Джон. Ему показалось, что он слышал хихиканье, доносившееся из машины, но не был уверен.
  
  Удрученный и сбитый с толку, он тщетно пытался проанализировать то, что только что произошло. Он не предвидел, что ее мнение изменится. Она никогда не подавала ему никаких ясных сигналов. Какова бы ни была ее причина или несколько причин, это полностью выбило его из колеи.
  
  Впервые в своей жизни Девятый внезапно почувствовал склонность к самоубийству или, по крайней мере, у него пропало желание жить.
  
  Все, что он делал, рискуя всем, чтобы сбежать из приюта и приехать в Калифорнию, было ради Хелен.
  
  Теперь я действительно одинок.
  
  Как он делал всякий раз, когда ему было грустно или тревожно - или одиноко, как сейчас, – он погладил рубиновое ожерелье, которое носил. Однако в этот раз это не принесло ему утешения.
  
  Побежденный, он присел на тротуар и обхватил голову руками. Одинокая слеза скатилась по его щеке. Затем открылись шлюзы, и он заплакал впервые на своей памяти.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  48
  
  “За вашей дочерью следили из Чикаго”, - сказал Кентбридж. Он обращался к отцу Хелен в гостиной дома Катсаракис в Санта-Монике.
  
  Мистер Катсаракис мрачно слушал, что говорил специальный агент, в то время как Хелен сидела рядом, поглаживая своего котенка. В углу комнаты был включен телевизор с пониженной громкостью.
  
  “И вы из этого приюта?” - спросил греческий джентльмен, его беспокойство росло с каждой секундой.
  
  “Да. Как я уже сказал, я глава детского дома ”Педемонт" в Ривердейле, Чикаго", - сказал Кентбридж, вручая мистеру Кацаракису поддельную визитную карточку. “Я ищу беглянку, которая уехала примерно через две недели ...”
  
  “Люк сказал мне, что он пришел из приюта”, - вмешалась Хелен.
  
  Люк. Кентбридж быстро запомнил псевдоним, который использовал его протеже. “Он сбежал вскоре после того, как вы, ребята, покинули Ривердейл”, - объяснил омеган. “Я подозреваю, что Люк шпионил за тобой в твоей квартире с дерева за нашим приютом”. Он достал найденный рисунок. “Вот кое-что, что он нарисовал”.
  
  Хелен чуть не взбесилась, когда изучила рисунок. Она почувствовала себя оскорбленной – как будто ее преследовали. Отец выхватил у нее рисунок. Он мог только покачать головой от такого поворота событий.
  
  “Ты знаешь, где он живет?” Спросил Кентбридж.
  
  “Где-то в Венеции, но он никогда не брал меня к себе домой”, - сказала Хелен. “Он просто сказал, что живет там со своим дядей и что он на домашнем обучении”.
  
  Кентбридж сделал еще несколько мысленных заметок, но был разочарован, что девушка не знала, где именно остановился Найн. Специальный агент знал, что хитрый сирота способен сбежать из Лос-Анджелеса незамеченным, так же как он сбежал из Чикаго. Обдумывая наиболее эффективный способ поймать его, он наклонился вперед, чтобы донести до Хелен важность того, о чем он собирался спросить. “Подумай хорошенько. Есть ли что-нибудь о Люке, что вы заметили, что могло бы помочь мне найти его?”
  
  “Не совсем. Просто ...” Она заколебалась. “Он странный. Я действительно задавалась вопросом, все ли с Люком в порядке”.
  
  Кентбридж одарил ее понимающей улыбкой. “Ну, между нами, мы тоже очень беспокоимся о здравомыслии Люка”, - солгал специальный агент. “Видишь ли, у него проблемы с психическим здоровьем, в прошлом он был одержим иллюзиями и изощренно лгал другим. Дикие истории, подобные тем, которые он, без сомнения, рассказывал тебе”. Он сделал паузу, надеясь, что Хелен заглотит наживку. Она это сделала.
  
  “Перед тем, как я с ним рассталась, он рассказал мне сумасшедшую историю о том, что это был лабораторный эксперимент по конструированию человека”, - сказала Хелен. “Он утверждает, что он и другие сироты были созданы какой-то секретной организацией, которая хочет захватить мир”.
  
  Кентбридж печально покачал головой. “Да, это наш Люк. Он опасен для себя и других”.
  
  “Он определенно доказал это позавчера вечером, когда на них с Хелен напали какие-то местные головорезы”, - сказал мистер Кацаракис, присоединяясь к обсуждению.
  
  Кентбридж снова повернулся к Хелен. - На тебя напали?
  
  Она пересказала события жестокого инцидента специальному агенту. Исход инцидента не удивил его, хотя он сделал вид, что удивлен.
  
  “Он напугал меня тем, как избил тех мальчиков”, - сказала Хелен. “Он сказал что-то о своем генетическом превосходстве. Что это дало ему силу мужчины”.
  
  “Дело не в его генетическом превосходстве, Хелен. Дело в его психическом состоянии. Хорошо известно, что психически неуравновешенные люди – даже дети – часто демонстрируют превосходящую силу. Соедините это со склонностью к насилию, и получится взрывоопасная смесь ”.
  
  Мистер Катсаракис кивнул в знак согласия. “Итак, чем мы можем вам помочь?”
  
  “Я хотел бы спросить Хелен, не поможет ли она мне заманить сироту обратно”. Мистер Катсаракис, казалось, был готов возразить, поэтому Кентбридж быстро повернулся к Хелен. “Все, что тебе нужно сделать, юная леди, это связаться с ним, сказать, что у тебя все еще есть чувства к нему и ты хотела бы встретиться с ним снова. Я смогу позаботиться об остальном ”.
  
  Мистер Кацаракис спросил: “Почему не задействована полиция?”
  
  “О, так и есть. Но они искали его неделями, и я думаю, что это дело сейчас не имеет для них особого значения. К тому же у меня есть собственные навыки, мистер Катсаракис. Видите ли, я служил в армии. Кроме того, я так сильно люблю Люка, что не могу стоять в стороне и позволять полиции копаться в его делах, пока он где-то там один. Он такой уязвимый ”.
  
  Это успокоило мистера Катсаракиса. Он повернулся к своей дочери и заговорил с ней по-гречески. “Все кончено для тебя, моя дорогая”.
  
  Хелен нервно кивнула. “Хорошо, мистер Кентбридж, скажите мне, что я должна сделать”.
  
  За чашкой чая, приготовленного мистером Кацаракисом, специальный агент объяснил Хелен, что он имел в виду.
  
  Когда собрание подошло к концу, Кентбридж взглянул на телевизор в углу. Репортер информировал зрителей о том, что заявка Билла Клинтона стать кандидатом в президенты от демократов на выборах, которые состоятся позже в этом году, саботируется очередными скандалами.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  49
  
  Найну показалось, что внутри и снаружи мексиканской закусочной быстрого питания, в которой Хелен договорилась с ним встретиться, все было хорошо. Последние пятнадцать минут он разглядывал ее из-за грузовика, припаркованного на Венецианском бульваре по диагонали напротив закусочной.
  
  Перед началом учебного дня Хелен позвонила ему в квартиру, которую он делил с Эйсом. Его бывшая девушка говорила эмоционально. Она сказала, что хочет его увидеть, и предложила встретиться в закусочной сразу после школы. Сирота с готовностью согласился, хотя у него были свои опасения. Учитывая, что она недвусмысленно прекратила их отношения всего за день до этого, внезапное желание увидеть его снова было серьезным поворотом событий. И тон ее голоса звучал немного не в ее характере.
  
  Девятый был подозрителен и задавался вопросом, не добрался ли до нее кто-нибудь. Если добрался, он хорошо представлял, кто этот кто-то.
  
  Ты связал Хелен со мной, Томми?
  
  Хотя он знал, что Кентбридж мог каким-то образом связать Хелен с собой, это был риск, на который он был готов пойти. Он отчаянно хотел снова увидеть Хелен и попытаться вернуть ее. Он был в самом мрачном месте с тех пор, как она его бросила. Когда она позвонила, он надеялся, что это потому, что она передумала.
  
  Перед тем, как отправиться в мексиканскую закусочную, Девятый попросил Эйса прикрывать ему спину, пока он встречается с Хелен. Он сказал бывшему бездомному коренному американцу, что боится, что за ним кто-то охотится и это может быть подстроено, поэтому он был бы признателен, если бы тот смог прикрыть его. Эйс не верил, что кто-то важный будет охотиться за ребенком, который стал его благодетелем, но согласился подшутить над ним.
  
  Найн поехал в закусочную на новом велосипеде. Это был подарок от Эйса, который сказал ему, что он по счастливой случайности выпал из кузова грузовика.
  
  Теперь, изучая закусочную, сироте все казалось нормальным. Вывески на окнах и кирпичных стенах рекламировали фирменные блюда из тако, тортильи, кесадильи и других популярных мексиканских блюд. В закусочной шла постоянная торговля, посетители приходили и уходили.
  
  Эйса можно было увидеть сидящим за столиком у окна. Казалось, он читал газету, поглощая мексиканскую обертку.
  
  Хелен нигде не было видно. Найн просто надеялся, что она выполнила свою часть сделки и ждет его где-нибудь внутри. За пределами закусочной не было ничего, что вызвало бы подозрения Найна. Никаких автомобилей с тонированными ветровыми стеклами или подозрительно выглядящих людей.
  
  Отбросив всякую осторожность, Девятый привязал свой новый велосипед к забору и направился к закусочной. Он заметил Хелен, как только вошел внутрь. Она сидела одна за столиком на двоих в дальнем конце закусочной.
  
  Эйс заметил Девятого, как только вошел, но в соответствии с инструкциями сироты не стал смотреть ему в глаза.
  
  Уже украдкой оглядев других посетителей, Девятый направился прямо к Хелен. Она улыбнулась, когда он присоединился к ней. Он не улыбнулся в ответ, предпочитая дать понять, что так легко к ней не вернется.
  
  “Привет, Люк”, - сказала Хелен.
  
  “Привет”, - ответил Девятый серьезным, но не совсем недружелюбным тоном. Сев напротив Хелен, он быстро оценил ее поведение, язык тела и мимику. Ее красивые темные глаза, как всегда, блестели, но сирота почувствовала, что что-то не так. Улыбка Хелен казалась натянутой.
  
  Неужели я попал в ловушку?
  
  Он заставил себя расслабиться. Он рассуждал так: он был в бегах так долго, что стал параноиком.
  
  “Я сделала заказ для тебя”, - сказала Хелен, указывая на поднос с тако и пластиковый стаканчик с газированным напитком на столе. “Полагаю, ты любишь тако?”
  
  “Я не голоден”, - пренебрежительно ответил Девятый. “Почему ты хотел увидеть меня снова?”
  
  Хелен задумчиво посмотрела на него.
  
  “Вчера, - продолжил сирота, - ты подчеркнул, что между нами все кончено”.
  
  “Ну, я знаю, и мне жаль за это”, - она протянула руку и коснулась его руки. “Я испугалась, и всякий раз, когда мне становится страшно, я просто хочу убежать”.
  
  Слушая ее, Девятый еще больше заподозрил неладное. Хотя она говорила все правильные вещи, ее тон был пустым. Ее голос звучал так, словно она не верила в то, что говорила, – как будто она декламировала сценарий.
  
  “Я подумала обо всем, - сказала она, - и теперь я знаю, что все еще чувствую связь между нами”.
  
  Найн понял, что Хелен тянет время. Он убедился в этом, когда она продолжала смотреть через его плечо на вход позади него, как будто ожидала чьего-то прихода. Девятый сильно почувствовал руку Кентбриджа во всей этой постановке.
  
  Никто другой не мог организовать все это, кроме хитрого пса Томми.
  
  Когда Девятый осознал тот факт, что Хелен здесь не для того, чтобы помочь ему, а для того, чтобы передать его Омеге, он пожелал, чтобы она могла испытать его боль.
  
  Гори в аду, сука.
  
  Хелен все еще говорила, но Девятый больше не слушал ее бессмысленные слова.
  
  “Я точно знаю, что ты делаешь, Хелен”. Девятый укоризненно уставился на нее.
  
  Не в силах смотреть ему в глаза, виноватая Хелен изучала крышку стола.
  
  “Как ты мог?” Спросил Девятый. “Я бы сделал для тебя что угодно”.
  
  “Мне жаль, Люк”, - ответила Хелен. “Но ты нездоров. Тебе нужна помощь”.
  
  “Тебе это сказал Томми?”
  
  “Кто?”
  
  “Томми Кентбридж”.
  
  Хелен не ответила.
  
  Девятый подсчитал, что оставшееся им время вместе теперь можно измерить в секундах. Он быстро заговорил: “Однажды, когда ты станешь старше и опытнее, ты пожалеешь, что у тебя не было кого-то, кто заботился бы о тебе так же сильно, как я”.
  
  Хелен снова подняла глаза. Она была встревожена, увидев, что Девятый кипит от гнева.
  
  “Демократ Билл Клинтон будет избран президентом к концу года”. - настойчиво сказал ей Девятый. “И когда это будет объявлено, спросите себя, как этот сумасшедший сирота мог предсказать нечто подобное”.
  
  Хелен посмотрела на него так, словно он действительно был клинически невменяемым.
  
  Без предупреждения Девятый вскочил на ноги и бросился к выходу. “Помоги мне, Эйс! Время шоу!”
  
  Коренной американец, который был так же ошеломлен этим внезапным поворотом событий, как и Хелен, встал и последовал за Девятым, который к этому времени был уже на полпути к двери.
  
  На улице сбылись худшие опасения Девятого. Прямо перед ним остановился черный автомобиль официального вида. Логотип ФБР на водительской двери не оставлял сомнений в том, кому принадлежал автомобиль.
  
  Вслед за Девятым Эйс вышел из закусочной как раз в тот момент, когда задняя дверь автомобиля открылась и из него вышел агент ФБР. Агент был вынут из пистолета и направлен на Девятого.
  
  Все мысли Эйса о помощи мальчику испарились, когда окно водителя опустилось, и он обнаружил, что смотрит в дуло пистолета, направленного на него водителем.
  
  “Не делай сейчас глупостей, Джеронимо”, - предупредил водитель.
  
  Бессильный действовать, Эйс мог только смотреть, как на Девятого надели наручники и запихнули на заднее сиденье автомобиля. Он мельком увидел другого мужчину, крепкого типа из ФБР лет тридцати с небольшим, сидевшего на заднем сиденье, прежде чем дверца захлопнулась. Эйс не должен был знать, что это был хозяин мальчика, Кентбридж. Машина рванула с места на скорости.
  
  “Прости, Люк!” Эйс крикнул вслед удаляющейся машине.
  
  Весь инцидент произошел так быстро, что мало кто из посетителей ресторана или прохожих заметил что-либо неподобающее. И те, кто вскоре вернулся к своим занятиям, думая, что ребенок совершил какое-то преступление и его везут в местный полицейский участок.
  
  Эйс знал лучше. Он понимал, что ФБР никогда не будет вмешиваться в любое дело, если оно не имеет большой важности. Преследование сбежавших детей обычно было делом только общественной полиции. Ошеломленный и сбитый с толку, он вернулся в закусочную.
  
  Когда коренной американец вернулся в закусочную, Хелен вышла. Только после того, как она прошла мимо него, Эйс узнал в ней девушку, с которой разговаривал Девятый. Он заметил, что она вела себя так, как будто ее работа была выполнена и она эмоционально двигалась дальше.
  
  Эйс поспешила догнать ее. “Извините, вы, должно быть, Хелен”.
  
  Она удивленно посмотрела на длинноволосого незнакомца. “Кто ты?”
  
  “Друг Люка. Хороший друг”.
  
  Хелен спросила: “Значит, вы должны знать, что у Люка серьезное психическое заболевание?”
  
  Эйс непреклонно покачал головой. “Он настолько вменяем, насколько это возможно”. По выражению лица Хелен он мог сказать, что она думала по-другому. “Это то, что вам сказали власти? Что у него психическое расстройство?”
  
  “Не только власти”, - защищаясь, ответила Хелен. “Я сама это видела. У Люка так много диких историй, что...”
  
  “Ну, может быть, некоторые из этих историй были правдой, ты когда-нибудь задумывался об этом?”
  
  Прежде чем Хелен успела ответить, появился ее отец.
  
  “Все в порядке, моя дорогая?” Спросил мистер Катсаракис, критически изучая Эйса.
  
  “Да, отец”. Хелен позволила отцу проводить ее до ожидавшей его машины.
  
  “Зачем приезжало ФБР, если он был просто каким-то ненормальным ребенком?” Эйс крикнул ей вслед:
  
  Отец и дочь исчезли за углом, оставив Эйса одного.
  
  Коренной американец вернулся к своему свободному столику в закусочной и сел доедать свою еду. Она была почти холодной. Пока он жевал еду, он прокручивал в уме то, что только что произошло. Девятый рассказал ему немного, поэтому ему пришлось задействовать свое воображение, чтобы заполнить пробелы. Размышляя над драматическими событиями последних нескольких минут, он понял, что у него больше вопросов, чем ответов.
  
  Единственный вывод, к которому он пришел, заключался в том, что он никогда больше не увидит мальчика. Найн, или Люк, каким он его знал, стал для него как настоящий племянник. Внезапно его охватила глубокая печаль.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  50
  
  Девятый проснулся от толчка. Еще один толчок, за которым последовал громкий гудящий звук.
  
  Где я?
  
  Сирота подумал, не снится ли ему. Все было расплывчатым, и у него раскалывалась голова. Он чувствовал, что находится в трансе – как будто его накачали наркотиками. Еще один толчок.
  
  Турбулентность воздуха!
  
  Постепенно до него дошло, что он находится в самолете. Оглядевшись, он обнаружил, что находится в отсеке, похожем на военный самолет. Было неясно, пассажирский это или грузовой отсек. Камуфляжные ленты и парашюты свисали с крючков по обе стороны салона, указывая на то, что, возможно, это было первое. Если это было так, то все сиденья были убраны, кроме его, и, похоже, он был единственным пассажиром.
  
  Девятый попытался пошевелить правой рукой, но не смог. Он уставился на нее и понял, что прикован наручниками к поручню на фюзеляже. Он также заметил, что Белого Золота больше нет на его предплечье.
  
  Постепенно все это вернулось к нему. Он вспомнил, как его подставила Хелен, а затем его схватил агент ФБР, наручники которого, как он полагал, вероятно, были такими же, которые он носит сейчас. Было совершенно очевидно, что агент был одним из "кротов", внедренных Омегой в ФБР. Найн также вспомнил, как Кентбридж сделал ему инъекцию шприцем на заднем сиденье машины ФБР.
  
  К нему пришли еще более расплывчатые воспоминания: быстрая поездка через город; темная комната в незнакомом здании; нарушенный сон; визит в аэропорт; еще одна игла. Он рассудил, что, должно быть, это было сильное успокоительное, раз до сих пор держало его в отключке.
  
  Девятый подумал о Хелен и о том, что у них было вместе. Он попытался представить ее себе и понял, что больше не может ясно представлять ее лицо. Ее черты превратились в образ его товарищей-сирот Семнадцати, затем Шести, а затем двух лет.
  
  Тряхнув головой, как будто прогоняя образы из головы, он понял, что больше не питает тех сильных чувств, которые когда-то испытывал к Хелен. Она больше не доминировала в каждой его мысли, как это было в последние несколько месяцев. Вместо этого сирота просто почувствовал холодность к ней. Теперь он знал, что все это было не более чем мальчишеским увлечением.
  
  Глупое увлечение.
  
  В переборке слева от него открылась дверь. Девятый сразу увидел, что переборка отделяет его отсек от кабины пилотов.
  
  Дверной проем заполнила фигура Кентбриджа. Позади специального агента Девятый мог видеть пилота и второго пилота за пультом управления. Они были в форме ВВС, подтверждающей, что это военный самолет.
  
  Несколько напряженных секунд Кентбридж и Девятый смотрели друг на друга. Ни один не произнес ни слова. В этот момент сказать было действительно нечего.
  
  Специальный агент прошел дальше по отсеку и исчез в одном из туалетов в задней части. Он появился минуту спустя и направился обратно к девятому. “Вам нужно в туалет?”
  
  Девятый покачал головой. Когда Кентбридж снова открыл дверь в кабину пилотов, сирота спросил: “Почему бы тебе просто не убить меня?”
  
  Кентбридж некоторое время изучал сироту, затем вошел в кабину пилотов и закрыл за собой дверь.
  
  Снова оставшись один, Найн решил, что свобода его больше не волнует. Он хотел умереть.
  
  Я пытался быть хорошим сиротой. Я пытался быть обычным гражданином. Я даже не смог завести девушку. Я терпел неудачу во всем. Жить больше не для чего.
  
  Слово "Неудачник" продолжало звучать в его мозгу.
  
  #
  
  По возвращении в приют Педемонт в Ривердейле, Чикаго, Кентбридж отправил Девятку обратно на территорию Omega. Чтобы укрепить свой авторитет перед персоналом и другими сиротами, он держал мальчика в наручниках.
  
  Группа из полудюжины сирот делала упражнения на растяжку на лужайке перед домом, прежде чем отправиться на пробежку со своим инструктором по физподготовке. Они с изумлением наблюдали за тем, как привели сироту-бродягу.
  
  Среди них были тринадцатый и семнадцатый. Мускулистый полинезийский мальчик помахал Девятому рукой. Девятый не ответил; классная блондинка просто смотрела на своего старого врага.
  
  Семнадцатая втайне радовалась, что Девятого поймали. Она надеялась, что ее хозяева-Омеги накажут его, и хорошенько. В конце концов, нам пришлось заплатить за его жалкую попытку побега. И все потому, что вундеркинд хотел стать обычным гражданином.
  
  Девятый намеренно избегал зрительного контакта с ней или с кем-либо из других сирот, но чувствовал, что некоторые из них считали его своего рода легендой о побеге.
  
  Мы все рабы, а они даже не знают этого.
  
  Кэвелл подбежал к Девятому, виляя хвостом. Пес заскулил. Казалось, он почувствовал, что у девятого сироты есть какие-то шрамы.
  
  Вернувшийся сирота испытал знакомое чувство страха, когда Кентбридж повел его по ступенькам крыльца.
  
  #
  
  В тот вечер в своих спальнях на первом этаже все двадцать три сироты опустились на колени возле своих кроватей и хором произнесли свою ежедневную аффирмацию.
  
  Я омеганец и эрудит.
  
  К чему бы я ни стремился, я всегда добиваюсь своего.
  
  Ограничения , применимые к остальному человечеству,
  
  Ко мне это не относится.
  
  Сироты забрались в кровати и, как часы, ждали прибытия своей последней дозы Белого золота на этот день. Пока они ждали, Девятый чувствовал на себе взгляды своих товарищей-сирот. Он был не в настроении вступать в диалог и продолжал избегать зрительного контакта. До настоящего времени его ответы на многочисленные вопросы, которыми его забрасывали, были односложными. Воссоединение со своими товарищами никак не помогло ему избавиться от прежнего чувства одиночества. Если уж на то пошло, он чувствовал себя одиноким как никогда.
  
  Сурового вида мужчина, которого Найн никогда раньше не видел, вошел в зал, неся поднос, полный маленьких пузырьков из Белого золота. Его сопровождала медсестра Хильда. Мужчина, на вид лет тридцати с небольшим, начал раздавать склянки сиротам, в то время как медсестра Хильда ходила за ним по пятам, заполняя бланки.
  
  Любопытство взяло верх над Девятым. Выпив свою дозу "Белого золота", он повернулся к своему другу и постоянному джокеру, Десятому, на соседней кровати. “Кто это?”
  
  “Это доктор Эндрюс, новенький”, - сказал Тен. “Он настоящий комочек радости, как вы можете видеть”.
  
  “Где доктор Педемонт?”
  
  “Он пропал, пока тебя не было, и его так и не нашли”.
  
  Девятый был потрясен. Когда доктор и медсестра покинули спальню и погасили свет, Девятый лег на спину в темноте, гадая, было ли что-то зловещее в исчезновении доктора Педемонта. Его ничто не удивило бы: он знал, что жизнь в кругах Омеги дешева.
  
  #
  
  В престижном пригороде Чикаго Оук-Парк Кентбридж лежал рядом со своей женой в спальне их дома. Специальный агент повернулся на бок и изучающе посмотрел на Рейчел. Она крепко спала, но по какой-то причине у него была бессонница.
  
  Это не складывалось, поскольку в последнее время он работал по восемьдесят-сто часов в неделю, а сон был на вес золота. Сосредоточенность на поиске и поимке Девятого, не говоря уже о выполнении частых и требовательных заказов Нейлора, довела его до предела.
  
  Мысли о Нейлоре заставили Кентбриджа осознать, почему он не мог уснуть. Это было последнее, что сказал ему директор агентства: он приказал ему строго наказать мальчика, физически и морально.
  
  Я так не думаю, Эндрю.
  
  Кентбридж имел в виду нечто другое. То, что, по его прогнозам, будет гораздо эффективнее.
  
  Довольный, что знает правильный способ перепрограммирования Девятого, Кентбридж наконец заснул.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  51
  
  Найн и Кентбридж сидели вместе на западном берегу реки Литтл-Калумет, воды которой сверкали в лучах утреннего солнца. Специальный агент указал на проплывавшего мимо гигантского азиатского карпа. Ниже по течению рыбаки забрасывают удочки под мост, казалось бы, не обращая внимания на пешеходов, велосипедистов и автомобили, которые сновали туда-сюда над ними.
  
  Температура стала заметно теплее, и недавняя снежная буря, парализовавшая Чикаго, теперь осталась всего лишь воспоминанием. Определенно наступила весна.
  
  Прошло два дня с тех пор, как Кентбридж вернул Девятого в Педемонтский приют. Сирота все еще ждал своего наказания. Он ожидал, что его будут пытать, посадят в одиночную камеру или, по меньшей мере, дадут унизительные задания, но пока все было так же, как до его побега. То же самое, за исключением одной вещи.
  
  Накануне сменщик доктора Педемонта, доктор Эндрюс, провел операцию каждому из сирот, заменив микрочип, встроенный в предплечье каждого, на более совершенный микрочип. Девятый предположил, что процедура была вызвана его побегом, хотя никто ничего не сказал. Тесты показали, что сигнал от сменного устройства слежения не может быть заблокирован Белым золотом или каким-либо другим веществом или технологией.
  
  Операция была простой, остался лишь небольшой шрам, который со временем исчезнет. Предплечье Девятого все еще было немного болезненным, но наложенные швы делали свое дело. Сирота заметил еще более крупного карпа, плывущего вверх по течению.
  
  “Это еще один карп, которого они упустили”, - сказал Кентбридж, имея в виду незадачливых рыбаков ниже по течению.
  
  Девятый не ответил. С момента своего возвращения он был закрытой книгой и был не в настроении вести светскую беседу.
  
  Пока Кентбридж украдкой изучал профиль Найна, слова Нейлора все еще звенели у него в ушах. Накажи мальчика до полусмерти, приказал директор "Омеги". Хотя на Кентбриджа оказывалось давление, чтобы он сделал именно это, он оставался убежден, что знает лучше Нейлора в этом конкретном вопросе.
  
  Специальный агент полез в карман и вытащил цветную фотографию, которую протянул сироте. Девятый мог сказать по выцветшему цвету, что она старая. Это был портрет темноволосой зеленоглазой женщины. Девятый инстинктивно понял, что эта женщина - его мать, и не только потому, что на ней было то самое рубиновое ожерелье, которое Кентбридж подарил ему несколькими месяцами ранее и которое он теперь носил на шее.
  
  “Себастьян”, - прошептал Кентбридж.
  
  Через мгновение Девятый оторвал взгляд от женщины на фотографии и посмотрел в глаза своей наставнице.
  
  “Себастьян”, - повторил Кентбридж, на этот раз немного громче. “Это твое настоящее имя. Так тебя назвала твоя мать, когда ты родился”.
  
  Найн подозревал, что Кентбридж играет с ним в интеллектуальные игры. Он ожидал этого, поскольку знал, что стратегия Омеги в отношении любых форм внутренних разногласий заключалась в том, чтобы либо уничтожить субъекта, либо перепрограммировать его. Учитывая, что он все еще был жив – и зная, что они уже вложили в него слишком много, чтобы убить, - перепрограммирование было единственным вариантом. Тем не менее, информация, которую ему давали о его прошлом, была настолько захватывающей, что он счел невозможным игнорировать ее. “Лучше бы я никогда не рождалась”, - рассеянно выругался он, еще раз изучая изображение своей матери.
  
  “Ты не был рожден”, - напомнил ему Кентбридж. “Тебя создали. Есть разница”.
  
  Девятый задумался над этим, но остроумного ответа ему в голову не пришло.
  
  “У твоей жизни есть цель, Себастьян”, - продолжил специальный агент. “Ты должен быть благодарен за это, поверь мне, потому что большинство обычных граждан просто плывут по жизни без направления”. Кентбридж кивнул в сторону рыбаков под мостом и муниципальных служащих, наслаждающихся утренним чаепитием за ними, показывая, что считает их обычными гражданами.
  
  Попробовав мир за пределами приюта и Омеги, Девятый не согласился. Однако он промолчал.
  
  “Я хочу, чтобы ты знал, что я беру на себя полную ответственность за то, что произошло”. Сказал Кентбридж. “Я не сержусь на тебя. В то время я был таким, но теперь, при холодном свете дня, я вижу, что побудило тебя сбежать отсюда.”
  
  Девятый заметил, что его учитель впервые заговорил с ним как со взрослым. Он не знал, было ли это частью перепрограммирования или его стремление к свободе принесло ему некоторое уважение. Как бы то ни было, покровительственный тон, который Кентбридж всегда использовал, разговаривая с ним и другими сиротами, исчез.
  
  Давно пора!
  
  Девятый уделил Кентбриджу все свое внимание.
  
  “Я беру на себя полную ответственность, Себастьян, потому что, оглядываясь назад, я вижу свою ошибку. Я никогда не говорил тебе или другим сиротам о цели агентства "Омега". Или о том, за что мы боремся ”.
  
  За что мы боремся? Девятый думал, что это очевидно. Мировое господство, чтобы набить карманы Нейлора и его дружков.
  
  “Дело не в жадности”, - сказал Кентбридж, словно прочитав мысли сироты. “Мы сопротивление. Последний бастион надежды на свободу”.
  
  “Тогда кто же плохие парни?” Девятый парировал более чем с намеком на сарказм.
  
  “Фашисты. Они захватили власть в этой стране сразу после Второй мировой войны. Кеннеди был последним президентом, который что-либо знал об этом. Все те, кто последовал за ним, держались в неведении ”.
  
  Кентбридж был уверен, что все президенты США со времен Кеннеди были марионетками. Отсутствие у президентов каких-либо реальных полномочий по принятию решений нашло отражение в давней шутке агентства: можно поместить обезьяну в овальный кабинет Белого дома, и все будет работать просто отлично.
  
  Девятый выглядел скептически.
  
  “Я серьезно”, - настаивал Кентбридж. “Как вы думаете, почему еще мы постоянно находимся в состоянии войны в различных регионах по всему миру?" И почему граждане этой страны, одной из богатейших на земле, беднеют с каждым годом?”
  
  Специальный агент давно понял, что Америка не была единой страной, какой ее считало большинство людей. Благодаря своему положению он был осведомлен о крайне раздробленном, коррумпированном и больном состоянии нации. Он также знал, что болезнь была полностью вызвана противоречивыми планами различных теневых организаций, которые проникли в большинство правительственных департаментов и агентств. Внутри каждой властной группы – будь то Конгресс или Военно-промышленный комплекс – существовали огромные разногласия, поскольку каждая из секретных фракций стремилась стать главной.
  
  Кентбридж объяснил все это Найну.
  
  Сирота думал о Фонде Нексус и задавался вопросом, как это вписывается в общую картину. Сколько он себя помнил, Омега боролся или, по крайней мере, конкурировал с Нексусом, и он всегда задавался вопросом, почему. Теперь, когда Кентбридж был настолько откровенен, он решил спросить. “А что насчет Нексуса?”
  
  “Нексус" воспользовался недугом, охватившим эту некогда великую нацию. Когда Конституцию все еще уважали и ей следовали буквально, такая организация, как Nexus, никогда не смогла бы сдвинуться с мертвой точки, и не было бы необходимости в агентстве вроде Omega. Видите ли, Нексус видит в нас угрозу для своих целей и полон решимости уничтожить нас. ”
  
  И снова Найн не был убежден, и выражение его лица отражало это.
  
  “Подумайте об этом, если бы Omega отстаивала что угодно, кроме свободы и высшего блага, зачем какой-либо благонамеренной патриотической группе пытаться помешать нам достичь наших целей? Я имею в виду, что существует целый ряд деструктивных агентств, на которые может нацелиться Nexus. Зачем придираться к нам? ”
  
  Девятый должен был признать, что это был хороший вопрос.
  
  Кентбридж продолжил: “Это потому, что мы выступаем за что-то законное”.
  
  Хотя специальный агент приводил некоторые убедительные доводы, Девятый все еще предполагал, что он лжет ему. Все это должно быть попыткой промыть мне мозги, чтобы я принял темные планы Омеги. Но он был не совсем прав.
  
  Кентбридж страстно верил, что Омега – или Свет, как Нейлор иногда называл агентство – была единственной надеждой Америки и всего мира на когда-либо объединение. И объединение было единственным решением, поскольку он также осознавал, что, в то время как общественность разделялась и побеждала себя, сосредоточившись на банальных, управляемых СМИ конфликтах, таких как неоконсерваторы против либералов, демократия против терроризма и Запад против остальных, деструктивные тайные организации медленно, но верно становились сильнее.
  
  Специальный агент также понял, как такие группы, как "Нексус", поощряли атмосферу страха, увековеченную в телевизионных передачах и газетных заголовках, и извлекали из нее выгоду. До тех пор, пока американцы будут охвачены страхом перед злодеями, будь то коммунисты, террористы, религиозные экстремисты или любой другой потенциальный враг, он знал, что они никогда не поймут, что величайший враг из всех действует внутри – на Западе, в Америке, в их собственном правительстве.
  
  “Поверь мне, Себастьян”, - сказал Кентбридж, глядя на другой берег реки. “Мы - сопротивление, борющееся за видение отцов-основателей Америки”. Внезапно он улыбнулся сироте. “Как вы думаете, зачем еще я заставил вас, ребята, изучать Конституцию вдоль и поперек?”
  
  И снова у Девятого не было ответа. Глядя на свою мать на фотографии, которую он все еще держал в руках, он знал, что ему есть о чем подумать.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  52
  
  “Значит, Омега проектирует Новый мировой порядок?” - Спросил Девятый, пока они с Кентбриджем ждали, когда переключится сигнал светофора, чтобы они могли перейти оживленную улицу в центре Чикаго. Они отправились в город прямо из Литтл-Калумет-Ривер, поскольку специальный агент хотел провести больше времени с Девятым и произвести большее впечатление на его юный разум.
  
  “Да, но это не так, как звучит”, - сказал Кентбридж.
  
  Загорелся светофор, и пара переходила улицу вместе с другими пешеходами.
  
  Кентбридж продолжил: “Существуют разные типы сценариев Нового мирового порядка. Одним из них было бы мировое правительство, управляемое тоталитарным режимом, к которому стремились нацисты. Это, очевидно, было бы разрушительным. Другим сценарием было бы создание более справедливого мира. Это то, к чему мы стремимся. Мы можем объединить всех по всему миру и создать вечный мир ”.
  
  Девятый заметил, что они приближаются к знакомому фонтану на общественной площади. Это было очень близко к тому месту, куда он бежал из Кентбриджа во время своего побега из города. Специальный агент не подал виду, что помнит эту выходку.
  
  “Страны, религии, расовая дисгармония”, - продолжил Кентбридж. “Это то, что испортило нашу планету”.
  
  “Но, конечно же, страны представляют разные ценности и системы верований? Может ли когда-нибудь существовать единое правительство, объединяющее все эти разные группы?”
  
  “Единственное спасение цивилизации заключается в создании мирового правительства”, - парировал Кентбридж. “Вы знаете, кто это сказал?”
  
  Девятый покачал головой, показывая, что это не так.
  
  “Albert Einstein. Десятилетия назад он предупреждал нас, что, если мы в конечном итоге не уничтожим страны, новые мировые войны будут неизбежны. А до этого, столетиями ранее, Александр Македонский верил в то же самое и выполнял миссию по завоеванию и объединению всего мира.”
  
  “Но если бы средний гражданин знал о нашей организации, он бы сказал, что мы злые, разрушительные, предательские, элитарные и...”
  
  “Правильно”, - вмешался Кентбридж. “Но тогда средний американец не знает об угрозах, которым подвергается эта страна, и о том, как ущемляются их свободы”.
  
  “Ну, если Омега действительно олицетворяет все хорошее, то как насчет убийств?” Девятый понизил голос. Он знал, что подобные темы не для чужих ушей. “Я имею в виду, вы ясно дали понять, что нас учат убивать. Как ассасинов”. Последнее слово было произнесено шепотом.
  
  “Любыми необходимыми средствами - вот наш девиз”, - зловеще сказал Кентбридж. “Малое зло необходимо для выполнения великого плана мира и объединения во всем мире”.
  
  Девятый обдумал все, что говорил ему учитель. Это было сложно воспринять. “Так кто же мы тогда сироты? Простые пешки в программе Нового мирового порядка Омеги?”
  
  “Вас, дети, готовят к величию. Как членов Королевской семьи. У них невероятное богатство и возможности формировать мир, но они также рождены для ролей, которые они должны разыгрывать ради традиции. С детства они должны страдать, и они никогда не смогут быть такими, как другие, как обычные люди. Вы, сироты, такие же, но я обещаю вам, что расплата за всю эту борьбу будет того стоить, когда вы станете старше. Ты будешь делать удивительные вещи, Себастьян.”
  
  “Я просто хочу быть обычным человеком. Обычным человеком. Свободным”.
  
  Кентбридж покачал головой. “Ты особенный и совсем не похож на обычного человека”. Он оглядел рабочих, высыпающих из магазинов и офисных зданий в обеденный перерыв. “Я имею в виду, посмотри на этих людей”.
  
  Девятый оглядел их. Ему показалось, что все они были в трансе.
  
  “Они рабочие муравьи”, - продолжил Кентбридж. “Большинству из них, вероятно, никогда в жизни не приходила в голову оригинальная мысль”.
  
  “По крайней мере, они свободны”.
  
  “Вы называете это свободой?” Он кивнул в сторону руководителя бизнеса, который грыз ногти в ожидании кого-то. “Все они пленники своей собственной ограниченной реальности. Их собственное ограниченное понимание того, как на самом деле устроен наш мир ”. Кентбридж с нежностью посмотрел на Девятого. “Мы не похожи и никогда не будем похожи на других людей. Мы слишком много знаем о мире и о том, как он устроен, чтобы кто-либо из них когда-либо мог нас понять. ”
  
  Девятый обдумал это, позволив чикагцам увлечь себя за собой, спешащим попасть туда, куда они направлялись.
  
  Кентбридж оценивающе посмотрел на Девятого. “ Эта хорошенькая гречанка поняла тебя?
  
  Сирота хранил молчание, но он знал, к чему клонит Кентбридж. Хелен совсем не понимала его, и это было прежде всего потому, что он был таким непохожим.
  
  Кентбридж продолжал настаивать. “Предположительно, ты пытался открыться ей. Она тебя достала?”
  
  Девятый по-прежнему не отвечал. Его раны оставались слишком свежими, чтобы говорить об этом.
  
  “Ты ошибочно думал, что мир вокруг идеален. Естественно идеализировать то, чего у нас нет. Трава всегда зеленее и все такое ”.
  
  Девятому неохотно пришлось согласиться. Как бы ему ни было неприятно это признавать, мир за пределами Омеги победил его, и в конце концов часть его действительно захотела вернуться в приют - даже если он был похож на тюрьму и полон других сирот, таких же злых и разочарованных, как он.
  
  Они подошли к свободной скамейке и сели, чтобы немного понаблюдать за проходящей толпой. Исчезло прежнее напряжение, существовавшее между парой.
  
  Кентбридж возобновил разговор. “Я знаю, что сейчас вы не можете полностью понять, но вы и другие сироты сыграете большую роль в этом движении сопротивления в ближайшие годы. Я был строг с тобой, но, пожалуйста, поверь мне, когда я говорю, что принимаю твои интересы близко к сердцу. Он похлопал Девятого по спине. “Однажды, когда ты окажешься на линии огня во враждебной чужой стране, ты поблагодаришь меня за то, что я так сильно тебя подталкивал”.
  
  Найн не подал виду, что согласен или не согласен, но Кентбридж был доволен, что достучался до своего ученика. Специальный агент встал. “В любом случае, все это были хорошие уроки. Теперь вы знаете, что в мире царит беспорядок, и никто по-настоящему не свободен. ”
  
  Они направились к ближайшей автостоянке, где Кентбридж припарковал свой "Крайслер". Пока они шли, Кентбридж вспоминал то, что он рассказал Найну о своей матери. Он понимал, что Нейлор никогда не хотел бы, чтобы кто-нибудь из сирот узнал об этом, и это, безусловно, противоречило строгим правилам, разработанным для проекта "Педемонт". Любое нарушение этих правил повлечет за собой увольнение или что похуже.
  
  Кентбридж обратился к Девятому. “Не говори остальным, что у тебя есть настоящее имя или что ты знаешь о своей матери. Они будут ревновать”.
  
  “Особенно семнадцатилетним”.
  
  “Черт возьми, она бы приревновала, если бы я угостил тебя мороженым!”
  
  Девятый не смог удержаться от смеха. Вскоре они смеялись оба.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  53
  
  Солнце, светившее в лицо Девятому, почти заставило его почувствовать умиротворение со всем миром. Он мог представить, что находится на каком-нибудь тропическом острове. К сожалению, это было не так. Он лежал на покрытом ковром полу главной библиотеки приюта, рядом с окном, наслаждаясь солнечными лучами, ненадолго проникавшими в здание.
  
  Сейчас была середина весны, и дни становились теплее.
  
  Девятый был не один. Он был в компании других сирот. Некоторые читали, другие играли в карты или болтали, в то время как остальные, как и он, лежали на солнышке. Все они ждали обеда, который готовили для них две сиротки, двадцати шести лет, на кухне неподалеку. В библиотеку донесся аппетитный аромат спагетти болоньезе. В отличие от библиотеки в подвале, в этой библиотеке были только основные книги, чтобы не беспокоить посторонних, которые время от времени посещали приют.
  
  Перед обедом и ужином у сирот было одно из немногих случаев в день, когда они могли побыть наедине. Это было, если их не заставляли готовить для других.
  
  Это было обычным делом почти столько, сколько они себя помнили. В результате все сироты сами по себе стали опытными поварами. Тем не менее, остряки среди них – в частности, Тен - никогда не упускали возможности подшутить над кулинарными способностями своих товарищей-сирот. Как самый молодой сирота, двадцати трех лет от роду, был объектом многих гастрономических шуток. К счастью для него, с годами он стал толстокожим и теперь отдавал все, что мог.
  
  Простой, хотя и короткий, понравился всем. Это был один из немногих случаев, когда они смогли отдохнуть от изнурительной учебы. Если и было что-то, в чем их хозяева Омега были экспертами, так это доводить сирот до предела. И никто не был в этом более опытен, чем Кентбридж. Он знал слабые места своих подопечных и изо всех сил старался их использовать.
  
  Девятый посмотрел в окно на облака, которые на мгновение закрыли солнце. В облаках было что-то такое, что успокаивало его разум. Он очнулся от своих грез наяву, когда резиновая лента, пущенная на большой скорости, ударила его по голове. Было больно. Девятый обернулся, чтобы посмотреть, кто виноват. Конечно же, это был его лучший друг Тен, местный джокер.
  
  Сюрприз, сюрприз.
  
  Озорной сирота хихикал, и его явно забавлял его детский поступок.
  
  Найн часто задавался вопросом, как Тен может находить столько юмора в худших обстоятельствах. На самом деле, он однажды задал ему именно этот вопрос, на который Тен ответил: “Ты должен смеяться или ты плачешь”. Как это верно. Девятый улыбнулся в ответ дерзкому сироте.
  
  Если мы плачем, значит, наши мастера Омега победили.
  
  Девятый взял резинку и прицелился в Седьмого, мальчика-афроамериканца, который заснул неподалеку и начал храпеть. Он выстрелил, попав жертве в щеку.
  
  Севен проснулся со свиным фырканьем, заставив всех в библиотеке рассмеяться. Разъяренный, он огляделся в поисках виновника. В конце концов его взгляд остановился на Тэне, который притворялся спящим. Тен не смог одурачить Седьмого, потому что его трясло от смеха.
  
  Рискнув взглянуть, Десятый открыл глаза и увидел Седьмого, смотрящего прямо на него. “Это был не я, Седьмой”, - сказал он сквозь слезы смеха. Чувствуя себя виноватым без всякой причины, кроме той, что обычно виноватой стороной был он сам, он вскочил на ноги и выбежал из библиотеки.
  
  Семерка погнался за ним. “Я убью тебя, Десятый!” - крикнул мальчик к веселью остальных.
  
  “Иди и приведи его, Седьмой!” - крикнул кто-то.
  
  Лай Кэвелла за окном первого этажа достиг Девяти, когда Седьмой преследовал невинного Десятого снаружи и гонялся за ним по всему приюту. К нему присоединился взволнованный Кэвелл.
  
  Девятый снова растянулся на ковре, когда солнце пробилось сквозь облака. Он был полон решимости зарядиться энергией и насладиться солнечным теплом на лице. Как раз в тот момент, когда он задремал, прозвучал гонг на обед. Двадцать шесть были готовы подавать обед.
  
  #
  
  Пока его сироты обедали тремя этажами ниже, Кентбридж просматривал файлы в своем офисе. Файлы были результатом компьютерной программы, разработанной ИТ-специалистами Omega. В ней оценивались сироты с учетом результатов их тестов в течение года и, что более важно, их индивидуальных сильных и слабых сторон.
  
  Специальному агенту не нужна была компьютерная программа, чтобы оценивать своих сирот. Он знал их лучше, чем они сами знали себя, и мог вспомнить их сильные и слабые стороны без малейших колебаний. Несмотря на это, Нейлор ожидал, что он будет использовать программу и предоставлять ему регулярные отчеты, поэтому он сделал именно это, предоставляя ежемесячные отчеты о работе сирот коллективно и индивидуально.
  
  Несмотря на всю свою предвзятость, Кентбридж знал, что результаты были ошеломляющими. Сироты выступали на более высоком уровне, чем даже он осмеливался. Безусловно, режиссеры Omega были впечатлены, включая требовательного Нейлора, и все сошлись на том, что "сироты" стоили каждого цента из миллионов долларов, которые были потрачены на их разработку.
  
  Чуть меньше чем через шесть лет сирот выпустят на волю и отправят с заданиями по всему миру, и Кентбридж не мог дождаться этого.
  
  Между тем, требовалось предоставлять ежемесячные отчеты, и именно с этим Кентбридж в настоящее время боролся. Просматривая свой последний отчет, он увидел, что Девятый, как всегда, остается лучшим в классе. В то время как другие сироты, возможно, побеждали мальчика в определенных тестах, Девятый почти всегда добивался наилучших результатов из всех, доказывая свою всестороннюю последовательность месяц за месяцем.
  
  Сразу за ними и всегда борясь за первое место, шли Seventeen. Она была лучшей из всех сирот, включая Найн, в ряде видов деятельности – в частности, в меткой стрельбе, технике допроса и математике, – но редко бросала вызов Найн в общем зачете. Хотя сироты так и не увидели рейтинг, Кентбридж знала, что Семнадцатая осознает превосходство Девятой. Не то чтобы она когда-либо признавалась в этом даже самой себе.
  
  Зазвонил телефон, прервав его размышления. Он поднял трубку. “Кентбридж”. Звонила его жена Рейчел. Он сразу понял, что она плачет. “Что случилось, милая?”
  
  “Я не могу продолжать в том же духе, Томми”, - всхлипнула Рейчел.
  
  “Что случилось?”
  
  “Изменений нет”, - сказала Рейчел. “В меня тыкали еще больше иголок, и в меня пихали еще больше вещей!” Теперь она кричала.
  
  “Постарайся сохранять спокойствие”.
  
  “Все было напрасно!” - воскликнула она. “Я так устала, Томми”.
  
  Кентбридж точно знал, о чем говорила Рейчел. Она не смогла забеременеть естественным путем, и поэтому они проходили курс ЭКО, чтобы вызвать беременность. Пока что это была одна неудача за другой, и Рейчел была на пределе. “Что сказал доктор?” - мягко спросил он.
  
  “Я не могу пройти через все это сейчас”, - всхлипывала она. “Он все это записал для нас. Суть в том, что еще один процесс провалился ”.
  
  Кентбридж мог посочувствовать. Рейчел проходила курс ЭКО последние несколько месяцев, но это казалось вечностью. Каждый этап процесса был более мучительным, чем предыдущий. Его сердце тянулось к ней. “Дорогая, я не знаю, что сказать”.
  
  Пытаясь утешить жену, он взглянул на прямую трансляцию на своем ноутбуке. Звук шел из столовой приюта благодаря камере наблюдения, установленной на потолке комнаты. Сироты ели за большим прямоугольным обеденным столом. Кентбридж быстро пересчитал персонал, чтобы подтвердить, что присутствовали все двадцать три человека.
  
  “Все, что я чувствую, это черноту, Томми”, - захныкала Рейчел.
  
  “Я сейчас возвращаюсь домой. Постарайся не волноваться. Я скоро буду”. Кентбридж повесил трубку и начал собирать свои документы. Он намеревался закончить свой ежемесячный отчет дома.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  54
  
  В столовой Двадцать шесть человек с нескрываемой гордостью смотрели, как их товарищи-сироты набрасываются на спагетти Болоньезе, которые они приготовили. По общему мнению, еда была первоклассной. Даже Тен воздержался от своих обычных подколок.
  
  Девятый сидел один на одном конце длинного стола, немного в стороне от остальных. Было нереально вернуться в приют и есть за тем же столом, за которым он ел буквально тысячи раз. У него все еще кружилась голова от всей информации, которую недавно открыл ему Кентбридж. Теперь он был в замешательстве относительно того, что именно такое Омега и что она обозначает. Раньше он думал, что разобрался с организацией, но теперь все казалось намного сложнее.
  
  Накручивая на вилку очередной кусок спагетти, Найн подумал о Хелен в Калифорнии. Его чувства к девушке, ради которой он был готов рискнуть всем, стали для него чем-то вроде откровения. Не в первый раз с момента возвращения в Чикаго он был удивлен, что теперь вообще ничего не чувствует к Хелен. Ему было неловко думать, что он был готов отказаться от всего, даже от своей жизни, ради какой-то девушки, которая даже не заботилась о нем.
  
  Я больше никогда не повторю этой ошибки.
  
  Девятый сосредоточился на еде и быстро справился с ней. Когда он поднял глаза от своей уже пустой тарелки, то увидел, что на него пристально смотрят. Его товарищи-сироты, казалось, были заинтригованы мальчиком, бросившим вызов их хозяевам-Омегам. На него уставились трое сирот мужского пола. Один, Тринадцать и Двадцать два не скрывали своего желания выяснить, чем занимался Девятый во время своих несанкционированных выходок. Они всегда приставали к нему, чтобы он рассказал им больше.
  
  “Расскажи нам что-нибудь еще о своих приключениях”, - настаивал Тринадцатый.
  
  Девятый понял, что все взгляды за столом теперь устремлены на него. Он уже рассказал им почти все, что случилось с ним во время его слишком короткого побега из приюта, но его товарищи ясно дали понять, что не возражают услышать те же истории снова. Это было так, как будто они хотели опосредованно испытать что-то из того, через что он прошел.
  
  Зная, что они будут преследовать его до тех пор, пока он не раскроет все до последней детали, Девятый смягчился. “Там был коп на мотоцикле, который остановил меня. Я подождал, пока он отвлечется, а затем ускользнул от него. Я прятался на подземной автостоянке, пока он не сдался и не уехал.”
  
  “Звучит как сцена из фильма”, - взволнованно сказал Тринадцатый, полинезийский мальчик.
  
  Семнадцатый возразил: “Больше похоже на сцену из чрезмерно активного воображения Девятого”.
  
  “Что?” Спросил Девятый.
  
  Семнадцатый проигнорировал Девятого. “Как мы можем подтвердить любую из его небылиц. Он может рассказать нам все, что угодно, и у нас нет возможности узнать, произошло ли это на самом деле ”.
  
  “Зачем мне лгать?” Спросил Девятый.
  
  “Чтобы скрыть свое смущение. Ты проявил неуважение к нашим хозяевам и отказался от карьеры оперативника. И все из-за соседской девчонки. Ты был как какая-то жалкая киска!”
  
  Девятый в тот момент ненавидел Семнадцатую. Саркастичная сука. И он ненавидел то, как снисходительные слова, казалось, легко слетали с ее языка.
  
  Решив не обращать на нее внимания, Найн выпил напиток, который ему и другим сиротам подали к ужину. Вкус слишком знакомого коктейля был еще одним ярким напоминанием о том, что он действительно вернулся в приют. Известный как Материнский нектар, напиток был разработан доктором Педемонтом, чтобы компенсировать тот факт, что сирот никогда не кормили грудью. Его основным ингредиентом было кокосовое масло первого отжима - единственный в природе богатый источник высокопитательной лауриновой кислоты, помимо материнского грудного молока. Подобно порошку Белого золота, сироты потребляли материнский нектар всю свою жизнь.
  
  “И в конце концов, ” продолжил Seventeen, “ эта гречанка сочла тебя подонком и не захотела иметь с тобой ничего общего”.
  
  Найн задавался вопросом, как она все это узнала. Он и не подозревал, что она подслушала разговор между доктором Эндрюсом и медсестрой Хильдой. Они обсуждали поимку Девятого – то, за что доктор получил бы выговор, если бы Кентбридж узнал.
  
  Семнадцатая садистски улыбнулась, поняв, что нашла способ причинить боль Девятому. “Я слышала, Томми пришлось спасать тебя от мисс Греция и от тебя самого”.
  
  Девятый наконец вышел из себя. “Ты способен чувствовать что-нибудь, кроме ревности?”
  
  “Ревнуешь? К тебе?” Семнадцатый усмехнулся. “Как будто!”
  
  “Ты каждую секунду соревнуешься, Семнадцатый. Всегда стараешься быть лучшим ...”
  
  “Я лучший”.
  
  “Послушай себя, ты, сумасшедшая сука. Ты даже не понимаешь, что эта лачуга - ничто!” Он многозначительно оглядел скромный декор столовой и мебель, которые были типичны для всего приюта. “Это даже не часть реального мира. С таким же успехом мы можем быть лабораторными мышами или еще хуже. Мы здесь как будто мертвые ”.
  
  “Я слышала, твоя маленькая Джульетта даже помогла устроить твою поимку”. Семнадцатая прищелкнула языком. “Боже, это, должно быть, было так унизительно для тебя, Ромео”.
  
  Понимая, что он никогда не сможет достучаться до нее, Девятый схватил свою пустую тарелку и встал, собираясь уходить. “Если ты так счастлив быть омеганом, почему бы тебе не переехать жить в штаб-квартиру, чтобы каждый день целовать задницу Нейлора”. Девятый указал на недопитый стакан Семнадцатого с материнским нектаром, затем добавил: “И, может быть, он угостит тебя своим собственным нектаром!”
  
  Остальные рассмеялись. Взбешенная Семнадцатая встала перед Девятой, блокируя ему выход. Девятый посмотрел в ее холодные голубые глаза и понял, что она готова к драке.
  
  “Давайте разберемся с этим сейчас в спортзале”, - сказал Семнадцатый.
  
  Отказавшись вступать в бой, Девятый попытался обойти ее, но она двинулась, чтобы помешать ему.
  
  “Ты трус или что-то в этом роде?” Семнадцатый подначивал его.
  
  “Я уже надрал тебе задницу в спортзале, прежде чем уехал в Калифорнию ...”
  
  “Это было тогда. Во время твоего отсутствия Томми научил нас новым боевым приемам”.
  
  Девятый закатил глаза. Это только еще больше разозлило Семнадцатую. Она придвинулась ближе к Девятому, пытаясь спровоцировать его сделать первый шаг.
  
  “Просто оставь его в покое, Семнадцатый”, - подхватил Двадцать Третий.
  
  Семнадцатый развернулся лицом к самому младшему сироте. “ Заткнись к черту, идиот.
  
  “Укуси меня”, - ответил двадцать третий.
  
  Еще смеха.
  
  Семнадцатый обернулся слишком поздно, чтобы помешать Девятому выйти из комнаты. Она поспешила за ним, но остановилась, увидев Кентбриджа у подножия лестницы с государственным служащим по защите детей, который прибыл без предупреждения, чтобы вручить бланки. Такие посетители были довольно обычным явлением, и весь персонал приюта, а также все сами сироты были обучены тому, как обращаться с ними и умиротворять их.
  
  Кентбридж, направлявшийся домой, чтобы утешить свою жену, ненадолго остановился, чтобы поговорить с офицером. В качестве главы приюта он давно овладел искусством дипломатии, когда дело доходило до общения с бюрократами. Поскольку он уже был завален папками, он жестом попросил Девятого взять бланки у офицера, прежде чем выйти через парадную дверь и оставить сироту развлекать посетителя.
  
  Пока Девятый обменивался любезностями с посетителем, он чувствовал на себе взгляд Семнадцатого.
  
  Семнадцатилетняя фантазировала о том, как мучает свою подругу-сироту.
  
  Однажды я доберусь до тебя, придурок. Когда ты меньше всего будешь этого ожидать, я причиню тебе столько боли, что ты пожалеешь, что не умер.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  55
  
  “Для каждой проблемы всегда есть решение!” Тен прокричал крылатую фразу Кентбриджа другим сиротам.
  
  Выдавая себя за Кентбриджа, джокер, проживающий в приюте, расхаживал по подвалу приюта перед своей благодарной аудиторией. Он заставил главу проекта "Педемонт" вести себя по–солдатски, официально и все такое.
  
  Даже Девятый поймал себя на том, что хихикает. Он взглянул на Семнадцатую, которая редко смеялась. Она еще не смеялась, но на ее лице был намек на улыбку.
  
  Сироты заполняли время, пока Кентбридж не пришел на следующий урок. Они только что закончили слушать семинар по военной истории, который проводил их давний учитель, профессор Чарльз Лидкомб. Предметом обсуждения были две военные инициативы последних десятилетий: Операция "Правое дело", вторжение США в Панаму в конце восьмидесятых, и операция "Орлиный коготь", катастрофическая миссия спецназа по освобождению пятидесяти трех заложников из американского посольства в Иране почти десятью годами ранее.
  
  Хотя тема была интересной, выступление профессора Лидкомба, как обычно, было довольно сухим, и сироты были готовы к некоторому облегчению. Выходки Тена обеспечили именно это перед тем, как Кентбридж прибыл на последний запланированный утренний урок.
  
  Продолжая изображать специального агента, Тен сказал: “Первое правило выживания - использовать свое окружение”. Чтобы продемонстрировать это, он взял журнал и запустил им в голову Четыре, мальчика постарше с каштановыми волосами.
  
  Четвертому едва удалось увернуться от журнала, когда он пролетел мимо него.
  
  “Молодец, Четвертый”. Десятый кивнул насторожившемуся сироте. “Урок усвоен”.
  
  Другие сироты смеялись и аплодировали роли Тена, желая, чтобы он продолжал. Они на мгновение притихли, когда доктор Эндрюс вошел в подвал через боковую дверь примерно в пятидесяти шагах от них. Доктор в очках не обратил на сирот никакого внимания, поскольку занялся приготовлением их доз Белого золота. Сироты снова обратили свое внимание на Тена, который возобновил свое перевоплощение.
  
  “Помните, ваше генетическое предназначение - стать непревзойденными оперативниками, способными уничтожить любого врага!”
  
  Мгновение спустя медсестра Хильда вошла в подвал через ту же боковую дверь, которой пользовался доктор. Она была в компании другого сотрудника. Сироты были потрясены, увидев, что сотрудником был доктор Эндрюс, или, по крайней мере, его идентичный близнец. Он тоже держал поднос с белыми золотыми пузырьками.
  
  Сбитые с толку сироты оглянулись на ранее прибывшего, которого они приняли за доктора. Теперь он шел к ним. Когда он подошел ближе, ближайшие сироты ахнули. Они узнали человека, который был сейчас всего в десяти шагах от них. Это был Кентбридж, переодетый доктором Эндрюсом.
  
  Сняв очки, сильно загримированный Кентбридж подошел прямо к Тен. Комедийный сирота не знал, куда смотреть. Исчезли уверенность и развязность, которые были несколькими мгновениями ранее. Осознание того, что человек, которого он изображал, – его наставник и мастер - фактически был свидетелем всего этого перевоплощения, заставило его пожалеть, что он не может найти дыру, в которую можно заползти.
  
  Кентбридж внезапно улыбнулся. “Должен признать, это была довольно хорошая пародия, Тен. Этот навык пригодится, когда ты станешь оперативником и тебе нужно будет стать другими людьми ”.
  
  Тен почувствовал облегчение от того, что его не наказали. Он и его товарищи были впечатлены тем, что Кентбридж не воспринимал себя слишком серьезно. Это была его сторона, которую они раньше не видели.
  
  Пока специальный агент готовился обратиться к сиротам, медсестра Хильда и настоящий доктор Эндрюс ходили среди них, раздавая пузырьки из Белого золота. Сироты автоматически, почти не задумываясь, положили порошок под язык.
  
  Кентбридж расстегнул рубашку, обнажив маленький черный набор, прикрепленный к его груди. Набор удерживался на месте с помощью липучки. Он сорвал с груди аптечку, расстегнул ее и высыпал содержимое на стол перед своей юной аудиторией. В ее состав входили различные косметические средства, лицевые протезы, контактные линзы и другие средства маскировки. Косметика хранилась в крошечных тюбиках и дозаторах, а другие средства маскировки включали очки, ручное зеркальце, вставные зубы и усы.
  
  “Этот маленький черный набор позволит вам быть хамелеонами и менять обличья во время бегства”, - объявил Кентбридж. “Но сначала вам нужно научиться тонкому искусству макияжа”.
  
  Как по команде, вошла взрослая оперативница. Это была высокая женщина с неуместной внешностью. Ее лицо было кукольным, а образ очень женственным, но ее тело было полностью накачано внушительными мышцами, как у мужчины-бодибилдера.
  
  “Познакомься с Самантой”, - сказал Кентбридж.
  
  Необычно выглядящий оперативник приветствовал сирот слабой улыбкой.
  
  “Саманта - один из наших лучших оперативников”, - продолжил Кентбридж. “Она мастер маскировки и научит вас некоторым приемам своего дела”. Он кивнул оперативнику.
  
  Саманта сразу же указала на одиннадцатилетнюю, красивую брюнетку. Ее прозвали Красавицей-сиротой из-за обилия привлекательных генов, которые она унаследовала, когда доктор Педемонт организовал ее рождение. Ее черты лица соответствовали современным идеалам красоты, и она, казалось, обладала задатками будущей мисс Вселенная.
  
  Одиннадцатая шагнула вперед и позволила Саманте усадить себя перед зеркалом в полный рост, которое Кентбридж выкатил из-за ширмы. Затем, используя косметику и другие средства для макияжа, разложенные на столе, оперативник продемонстрировал, как их можно быстро и эффективно использовать для изменения внешности Сироты красоты.
  
  Поначалу изменения были незначительными. “Обратите внимание, как даже малейшее добавление подводки или теней меняет ее внешний вид”, - сказала Саманта, нанося темные тени на глаза своей юной модели, что состарило ее лет на девять-десять.
  
  Изменения стали более драматичными. Вскоре Eleven изменился до неузнаваемости.
  
  Пока Саманта творила свое волшебство, снова и снова быстро меняя внешность своей модели с помощью имеющихся в ее распоряжении вспомогательных средств, сироты смотрели с удивлением. Девятый, в частности, был очарован.
  
  Семнадцатилетняя была не так впечатлена. Ее возмущало, что Красавица-сирота оказалась в центре внимания. Ее чувство ревности относилось не только к Девятой: она ревновала ко всем, кто затмевал ее. И прямо сейчас Одиннадцатый затмевал всех.
  
  Саманта превратила свою модель в сексуальную дебютантку двадцати с небольшим лет с искусственным загаром, креативной прической и накладными ресницами. Если раньше Одиннадцать не привлекала внимания всех сирот мужского пола, то теперь привлекла.
  
  Все присутствующие аплодировали стоящему перед ними произведению искусства. Все, кроме Семнадцатой. Она была в ярости.
  
  Саманта повернулась к своей аудитории. “Теперь ваша очередь”, - обратилась она ко всем.
  
  Кентбридж раздал другим сиротам наборы для макияжа и наблюдал, как Саманта обучала их искусству маскировки. Поначалу большинство результатов были обычными, некоторые - откровенно веселыми.
  
  “Овладение искусством маскировки потребует многих лет тренировок”, - предупредил Кентбридж, прохаживаясь среди своих юных подопечных. “Но в конце концов вы все узнаете, как стать людьми-хамелеонами”. Он остановился позади Девятого, который демонстрировал природную склонность к выполнению поставленной задачи. “Искусство маскировки позволит вам эффективно становиться невидимым при выполнении заданий”.
  
  Понимая, что его наставник оценивает дело его рук, Девятый сосредоточился на собственном отражении в зеркале перед ним. Лицо, смотревшее на него в ответ, было почти неузнаваемым. Благодаря умелому использованию макияжа, геля для волос, накладной щетины и затемненных очков он приобрел вид неряшливого плейбоя лет двадцати с небольшим.
  
  Саманта заметила интерес Кентбриджа к Найну и подошла помочь сироте. Она была впечатлена усилиями Найна. “Позволь мне”, - сказала она, исправляя недостатки в технике макияжа Найн, прежде чем добавить мешки под глазами сироты. “Ну вот, это состарило тебя еще на два-три года”.
  
  Кентбридж и Саманта были не единственными, кто наблюдал за Девятым. Семнадцатый был раздражен, увидев, что маскировка Девятого явно была лучшей из всех сирот. Чем больше она размышляла об успехе Найн, тем больше ее попытки создать для себя правдоподобную маскировку приводили к обратным результатам.
  
  Тем временем Девятый изучал себя в зеркале. Теперь он действительно был неузнаваем.
  
  Заглядывая через плечо Найна, гордый Кентбридж спросил: “Как поймать человека, который никогда не бывает одним и тем же дважды?”
  
  “Ты не можешь”, - сказал Девятый. “Это невозможно”.
  
  “Совершенно верно". Кентбридж прошел дальше, чтобы осмотреть работу других.
  
  Предыдущие катастрофы были устранены, и у большинства сирот теперь были правдоподобные личины. Хотя ей и не семнадцать. У нее все еще были проблемы. Ее помада была размазана, а рыжий парик, который она носила, сидел неровно. То, что Кентбридж стоял позади нее и наблюдал за ней, никак не добавляло ей уверенности. Она перестаралась с румянами и внезапно стала похожа на фарфоровую куклу с ярко-красными щеками.
  
  Кентбридж чувствовал, что Семнадцатилетняя была настолько взвинченной, что ревность в конце концов могла разъесть ее и затуманить рассудок, как, казалось, происходило сейчас. Он не хотел, чтобы у кого-нибудь из его сирот развился комплекс неполноценности или они стали настолько конкурентоспособными, что не могли функционировать. Кентбридж принял решение. Оглядев других сирот, он сказал: “О'кей, люди, снимите грим и готовьтесь к обеду”.
  
  Семнадцатилетняя девушка с облегчением принялась за снятие макияжа с энергией, не сравнимой с остальными.
  
  Кентбридж снова повернулся к Семнадцатому. “Встретимся в моем офисе, как только закончишь здесь, Семнадцатый”. Они с Самантой покинули подвал, оставив озадаченную Семнадцатилетку гадать, что ее ждет.
  
  Как только сироты остались в подвале в полном распоряжении, Тен продолжил изображать Кентбриджа. “Теперь вам, сиротам, лучше делать то, что я говорю, или вы все будете отжиматься до сумерек!” - приказал он голосом, напоминающим голос специального агента.
  
  Выступление Тена было усилено гримом, который он все еще носил. Он был отдаленно похож на Кентбриджа. Другие сироты подзадоривали его, и он не разочаровал.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  56
  
  “Войдите”, - позвал Кентбридж из своего кабинета на третьем этаже.
  
  По ту сторону закрытой двери Семнадцатая собралась с духом. Обычно ледяная блондинка-сирота испугалась, что ее вот-вот раскритикуют за плохую успеваемость на уроке макияжа. Она открыла дверь и вошла.
  
  Сидя за своим столом, Кентбридж изучал Семнадцатую, когда она приблизилась. Она стояла перед ним, как солдат.
  
  “Пожалуйста, сядь, Семнадцатый. И расслабься”.
  
  Семнадцатый сел в кресло перед письменным столом, но отнюдь не расслабился.
  
  Кентбридж отметил, что она даже сидя выглядела так, словно вытянулась по стойке смирно. “Все в порядке? Ты выглядишь немного взвинченной”.
  
  “Я в порядке, сэр”, - ответила она роботизированно.
  
  “Хорошо”. Он решил перейти прямо к делу. “Ну, я хочу, чтобы ты знал, что тебе не всегда нужно соревноваться с другими или побеждать во всем, чтобы доказать мне свою правоту. Ты очень талантливая юная леди и развиваешь свои собственные специфические навыки. И помни, ты моложе большинства остальных, включая девятилетнюю.”
  
  Семнадцатый напрягся при упоминании о Девяти. Это было отмечено Кентбриджем.
  
  Специальный агент проанализировал причины, по которым он приказал Семнадцатой встретиться с ним наедине. Он уже некоторое время собирался поговорить с ней, поскольку чувствовал себя немного виноватым. Виноват, потому что он проявлял столько фаворита по отношению к Найну с момента его возвращения и потому что он так много рассказал мальчику о своем прошлом. По правде говоря, теперь он сожалел, что позволил Найну узнать так много. Он подумал, что будет справедливо, если он, по крайней мере, скажет Семнадцатой, как назвала ее мать, точно так же, как он сказал Девятому. В конце концов, Семнадцатая была единственной сиротой, которую назвали. “Я хочу тебе кое-что сказать, но мне нужно, чтобы ты пообещал мне, что сможешь сохранить секрет”.
  
  Заинтригованный Семнадцатый кивнул. “Вы можете доверять мне, сэр”.
  
  “Когда ты родилась, твоя мать назвала тебя”. Кентбридж сделал паузу. “Она назвала тебя Дженнифер”. Он не стал говорить Семнадцатой, что ее мать также была матерью Девятого. Наряду с близнецами Пятого и шестого лет, Семнадцать и Девять были единственными сиротами, у которых была одна мать. “Итак, Дженнифер, я говорю тебе это, потому что верю в тебя. Ты уникальна и совершенно особенная. Так что не старайся так сильно превзойти других и не ищи все время моего одобрения, ладно?”
  
  Семнадцатая кивнула, и Кентбридж показал, что она может уйти. Она встала, чтобы уйти.
  
  “О, и еще кое-что, Дженнифер”, - сказал Кентбридж, вставая. “Никогда не говори другим, что у тебя есть настоящее имя или что ты знаешь о своей матери. Они будут ревновать”.
  
  “Конечно, сэр”.
  
  Кентбридж протянул руку. “И это обещание?”
  
  Они пожали друг другу руки, чтобы скрепить свое соглашение.
  
  “Это обещание, сэр”.
  
  Кентбридж заглянул в ледяные голубые глаза Семнадцатой и увидел, что она, похоже, довольна тем, что превосходит других сирот. Судя по широте ее улыбки и силе рукопожатия, к ней, казалось, вернулась та уверенность, которую она, возможно, утратила. Он надеялся, что она не думает, что то, что он доверился ей, означало, что он рассматривает ее как сироту номер один в Омеге.
  
  Уходя из Seventeen, Кентбридж задавался вопросом, правильно ли он поступил или на самом деле создал монстра.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  57
  
  Новый год был не просто очередным днем для педемонтских сирот: это был их день рождения. По крайней мере, это был их день рождения. По причинам, известным только их хозяевам-Омегам, точные даты рождения сирот никогда им не сообщались.
  
  В этот конкретный новогодний день 1996 года девятый по рождению сирота праздновал свое шестнадцатилетие в номере для гостей исторического и роскошного отеля Allerton на Великолепной миле Чикаго.
  
  Лежа на огромной кровати в номере "Люкс", Девятый случайно заметил свое отражение в большом настенном зеркале напротив. Его поразительные зеленые глаза смотрели на него с уже зрелого лица, обрамленного темными волосами, которые он снова отрастил. Прошедшие годы были добры к нему. Он был ростом около шести футов, и его все еще худощавое тело теперь стало скульптурным и мужественным. Одетый только в трусы, он демонстрировал свою мускулистость и атлетическое телосложение. Изучая в зеркале свой пресс и широкие плечи, Найн понял, что теперь он действительно мужчина. Ну, почти.
  
  Движение рядом с ним на кровати напомнило Девятому, что он не один. Он был в компании сногсшибательной бразильской проститутки лет тридцати с небольшим, которая называла себя Терезой и которая лежала, растянувшись, совершенно бодрая и обнаженная, на другой стороне кровати. Она была полностью обнажена, если не считать пары туфель на высоких каблуках. Ее длинные, стройные конечности отливали золотисто-коричневым в свете прикроватной лампы.
  
  Девятый, нервничая, повернулся к ней лицом.
  
  “Что случилось?” Спросила Тереза.
  
  “Ничего”, - ответила Девятая немного слишком быстро. Сирота напряглась, когда бразильский красавец протянул руку и изучил рубин, который ее клиент носил на конце своего вездесущего серебряного ожерелья.
  
  Это была самая интимная встреча, которую Найн когда-либо проводил с другим человеком. Он даже не был так близок к Хелен. Нигде и близко так близко. Девятый затаил дыхание, когда Тереза осторожно сняла с него ожерелье и более внимательно рассмотрела рубин. Он обнаружил, что его взгляд прикован к ее полной груди, которая, как он решил, была просто великолепна.
  
  Тереза наклонилась к нему поближе. “Это изысканно”, - соблазнительно прошептала она. “Я люблю рубины. Где ты это взял?” Искусительница была с хорошей речью и явно образованна. Она определенно была высококлассной проституткой, а не простой уличной проституткой.
  
  Девятый оторвал взгляд от груди Терезы. - Это была грудь моей матери... ” Он внезапно остановился на полуслове, посмотрев в ее темные, сверкающие глаза. Они завораживали. Он задавался вопросом, как этой женщине, этому человеку, с которым он познакомился всего пять минут назад, удалось так легко вытянуть из него информацию. Никому не удавалось этого после Хелен. Как проститутка могла прорваться сквозь мою охрану? Разозлившись на себя и на Терезу, он выхватил у нее рубиновое ожерелье и положил его на прикроватный столик.
  
  Тереза с любопытством посмотрела на него. “Ты отличаешься от других мужчин, которых я вижу”. Она прикусила губу, изучая встревоженное лицо Найна. “Не то чтобы ты мужчина. Ну, во всяком случае, пока нет.”
  
  Встревоженный проницательным взглядом бразильца, Девятый отвел глаза.
  
  “Ну?” Спросила Тереза. “Ты хочешь стать мужчиной или нет?”
  
  Ее прямой вопрос напомнил шестнадцатилетнему парню, что он не уверен, зачем он здесь. Кентбридж организовал это, точно так же, как он организовывал каждое значимое событие’ которое происходило в жизни сирот. Теперь Девятый задавался вопросом, зачем его наставник установил эту связь между ним и Терезой. Он догадывался, что Кентбридж любит его – или, по крайней мере, готов терпеть, – но сомневался, что какая-либо привязанность побудит корявого специального агента купить ему подарок на день рождения.
  
  Чего Найн не понимал, так это того, что Кентбридж по опыту знал, что представительницы слабого пола могут помешать сиротам мужского пола стать элитными оперативниками. Кентбридж видел, как это случилось с одним или двумя его коллегами. Однако, вместо того, чтобы лишать сирот мужского пола их собственного опыта, он поощрял это. Хотя и на своих условиях.
  
  Когда каждому мальчику исполнялось шестнадцать, Кентбридж нанимал одного из самых шикарных сопровождающих в Чикаго, чтобы позволить сироте впервые насладиться женщиной. Аналогичные меры были приняты и для девочек-сирот. В этот самый вечер в других шикарных отелях в центре Чикаго другие сироты из Педемонта впервые познали секс.
  
  Первоначальный план Кентбриджа состоял в том, чтобы дождаться, пока каждому сироте не исполнится восемнадцать. К сожалению, пара сирот мужского пола неуместно заигрывали с Одиннадцатилетней, Прекрасной сиротой, и Кентбридж понял, что если он отложит кровопролитие своих подопечных, у него легко может возникнуть инцестуальная ситуация – или, по крайней мере, полуинцестуальная.
  
  Найн понятия не имел, что замышляет Кентбридж, когда ему сказали, что в номере 313 на 3 этаже отеля "Аллертон" его ждет женщина. Не было указано никаких причин для неожиданного свидания. Прежде чем он успел опомниться, Тереза предложила ему раздеться; он подчинился, даже не осознавая этого. Он мог только подозревать, что находится под каким-то заклятием. Сейчас, когда он с тоской смотрел ей в глаза, он чувствовал себя более уязвимым, чем когда-либо.
  
  Бразильская красотка захлопала длинными ресницами. “ Ну?
  
  Девятый собрал всю свою внутреннюю силу. “Да, я хочу стать мужчиной”.
  
  Тереза улыбнулась ему, затем устроилась поудобнее, положив голову на подушку. Ее длинные темные волосы каскадом рассыпались по плечам и спускались до талии.
  
  Никогда раньше не находясь так близко к обнаженной женщине, Девятый уставился на нее со смесью любопытства и страха.
  
  “Иди сюда, милая”, - сказала Тереза. “Ничего не случится, если ты останешься там”.
  
  Девятый нерешительно перешел на ее сторону кровати. Тереза начала целовать его в шею, шепча нежности на ухо. Затем она сняла с него трусы и начала дразняще водить руками по его телу.
  
  Лежа там голый, Девятый чувствовал себя беспомощным. Он был не в себе и не знал, чего от него ожидали. Уроки секса в приюте были ограничены биологической стороной любовного акта, без упоминания эмоциональной стороны.
  
  Когда Тереза умело провела пальцами по груди Найна к его животу, он почувствовал, что ее прикосновение такое горячее, что стало почти невыносимым. Он понимал, что это должно было доставлять удовольствие, но такая привязанность – если это то, что это было – представляла зависимость, а это было то, чего он был приучен избегать всю свою жизнь.
  
  Девятому вдруг стало невыносимо неловко. Он оттолкнул руку Терезы. Хотя его тело хотело ее, он не чувствовал себя эмоционально готовым быть с ней или с какой-либо другой женщиной. Острые эмоциональные и психологические проблемы этого момента близости застали его врасплох. Он отвернулся от нее.
  
  “Что случилось, милая?” Спросила Тереза.
  
  Не уверенный точно, что он должен сказать или что он должен чувствовать в такой момент, он просто лежал молча и в встревоженном состоянии.
  
  Ошеломленная, Тереза провела своими длинными ухоженными ногтями вверх и вниз по бедру Найн. “Ну, твой отец заплатил за сеанс, так что ты хочешь со мной сделать?”
  
  “Томми не мой...” Девятый снова оборвал себя на полуслове.
  
  “Разве это не твое что?”
  
  “Ничего. Я ничего не хочу делать. Давай просто поспим”.
  
  Тереза пожала плечами, повернулась на другой бок и выключила лампу. Вскоре они с Найн уснули по разные стороны кровати.
  
  Девятый спал урывками. Ему снилось, что он выполняет свою первую зарубежную миссию агентства "Омега "; это было в горном районе какой-то тропической страны Третьего мира; он был застрелен наркобароном и лежал, истекая кровью, в джунглях; все, о чем он мог думать, это умереть, так и не познав любви с женщиной; огромная печаль охватила его, когда он понял, что умрет в одиночестве.
  
  Сирота проснулся в испуге. Он сел и посмотрел на часы: было сразу после полуночи. Чувство печали, которое он испытал в своем кошмаре, не проходило.
  
  Девятый уставился на свою спящую подругу. Лунный свет пробивался сквозь щель в занавесках, освещая лицо Терезы. Он не мог отделаться от мысли, что в этот момент она была похожа на ангела. Если бы он уже не знал, что она проститутка, он мог бы почти поверить, что она была послана свыше, чтобы осветить его мрачное существование.
  
  Сирота снова лег рядом с ней и представил, каково это - просыпаться рядом с ней или с кем-то, похожим на нее, каждое утро. Он наслаждался этой фантазией, когда Тереза внезапно проснулась. Она выглядела приятно удивленной, обнаружив его так близко от себя. Их лица были нежно освещены лунным светом, они просто лежали и смотрели друг другу в глаза.
  
  Бразильянка казалась более хрупкой и мягкой теперь, когда она больше не была в своем обычном образе. Найн хотел открыться и рассказать ей все. Он хотел, чтобы она знала, что его жизнью владели другие, что у него не было семьи и что этот момент был самым близким к тому, чтобы почувствовать любовь любого рода. Будь спокоен, Себастьян. Хотя он отчаянно хотел поделиться своей уникальной историей с кем-то за пределами приюта, он знал, что сделать это значило бы подвергнуть ее жизнь риску. Вместо этого он сказал ей, что она самая красивая женщина, которую он когда-либо видел.
  
  “Спасибо”, - промурлыкала Тереза. За эти годы она поблагодарила сотни клиентов за точно такой же комплимент, но этот был каким-то другим. Она знала, что Девятый на самом деле имел в виду именно это, и была очарована его искренней, невинной натурой. Протянув руку, она положила ее ему на грудь. Она чувствовала, как колотится его сердце. Девятый явно все еще нервничал, но теперь казался восприимчивым к ее ухаживаниям.
  
  Тереза улыбнулась. Она поцеловала его, затем притянула еще ближе к себе. Когда сирота начал исследовать ее тело, она прошептала еще больше нежностей, на этот раз по-португальски.
  
  Чувство похоти пробежало по телу Найна. Чувства, о которых он даже не мечтал.
  
  #
  
  Найн потерял девственность той ночью, как и ожидал Кентбридж. Сирота сохранил свой безупречный послужной список. Все миссии, которые ставил перед ним Кентбридж, он выполнял, хотя, по правде говоря, именно к этой миссии он был ближе всего к провалу.
  
  Утром мальчик проснулся мужчиной. Теперь, когда его первый сексуальный опыт был успешно позади, Девятый почувствовал, что может полностью сосредоточиться на том, что ждет его впереди. Он попрощался с Терезой и пообещал ей, что свяжется с ней снова, хотя никогда этого не сделает.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  58
  
  Найну показалось, что он парит в воздухе, когда он вернулся в приют Педемонт и поднялся по лестнице на первый этаж. Воспоминания о его ночной связи с Терезой, бразильской проституткой, были все еще свежи в его памяти. На самом деле, это было все, о чем он мог думать.
  
  В жилых помещениях для сирот он обнаружил, что большинство остальных читают или занимаются перед началом дневных занятий. Семнадцатая помахала ему рукой, как только он вошел в комнату. Было ясно, что она ждала его возвращения.
  
  Приближаясь к семнадцати годам, Девятый задавался вопросом, в чем дело. Ледяная голубоглазая блондинка редко имела с ним что-либо общее. Девятый сирота критически оглядел ее. Сейчас, в подростковом возрасте, Семнадцатилетняя выросла и была всего на несколько дюймов ниже его. Ее гибкое, спортивное тело излучало силу.
  
  “Томми хочет видеть тебя сейчас в подвале”.
  
  “Он сказал, о чем это?”
  
  Семнадцатая просто пожала плечами и вернулась к книге, которую читала. Она явно не хотела говорить Девятому ни слова больше, чем было необходимо.
  
  #
  
  Когда Девятый вошел в подвал, не было никаких признаков присутствия Кентбриджа или кого-либо еще. Слабое покашливание предупредило его о присутствии кого-то в боковой комнате, которая одновременно служила комнатой для просмотра видео. Сирота вошел в комнату и обнаружил ожидающего его Кентбриджа. Изучая его лицо, Найн вспомнил, что глава проекта "Педемонт" немного постарел за последние годы. Сейчас, когда Кентбриджу было под тридцать, на висках появилось еще несколько седых волосков и морщинки вокруг глаз. Изменения были незначительными, но Найн заметил, что это придало его наставнику жесткости.
  
  Специальный агент сидел на табурете посреди комнаты. Он встал, чтобы поприветствовать Девятого. Одеяло прикрывало маленькую неподвижную фигурку на полу рядом с ним.
  
  По выражению лица Найна и по тому, как он держался, Кентбридж сразу понял, что он выполнил свою миссию с проституткой. “Я так понимаю, подарок на твое шестнадцатилетие тебя удовлетворил?” спросил он.
  
  Девятый улыбнулся. Сирота посерьезнел, когда увидел, что его хозяин не улыбается. Он напрягся, когда Кентбридж вытащил пистолет и навинтил глушитель на конец его ствола.
  
  “Запри дверь”, - приказал Кентбридж. Его тон свидетельствовал о том, что он не играет в игры.
  
  Девятый запер дверь и осторожно приблизился к специальному агенту. Что-то происходит. Что-то серьезное. Не сводя глаз с пистолета, он остановился перед своим наставником. В этот момент ему показалось, что он услышал звук, исходящий от того, что находилось под одеялом на полу.
  
  “Теперь, когда ты мужчина, - сказал Кентбридж, - пришло время для твоего следующего посвящения”. Он наклонился и откинул одеяло в сторону, обнажив картонную коробку. Что было внутри, осталось загадкой для Девятого. “И это посвящение станет для тебя самым большим испытанием”.
  
  Девятый услышал приглушенный лай, доносившийся изнутри коробки. Кентбридж откинул крышку, и, к удивлению сироты, Кэвелл медленно вылез наружу. Казалось, собаку накачали наркотиками. Каждый раз, когда он пытался встать, он переворачивался. В конце концов, он сдался и просто лежал, глядя вверх, его большие карие глаза отчаянно пытались сфокусироваться на его юном друге.
  
  Мысли сироты лихорадочно соображали. Переводя взгляд со своего любимого питомца на пистолет в руке Кентбриджа, внезапно стало очевидно, в чем заключалась его миссия: застрелить Кэвелла. “Ни за что”, - сказал Девятый, качая головой. “Ты ни за что на свете не заставишь меня это сделать”.
  
  Кентбридж ничего не сказал. Выражение его лица говорило о том, что переговоров не будет – точно так же, как не было переговоров ни по одному из других заданий, которые он назначал для кого-либо из сирот.
  
  За четыре года, прошедшие с тех пор, как Найн был насильно возвращен в приют и перепрограммирован, Кентбридж отправлял его и его товарищей-сирот на различные разведывательные миссии по всей стране, в основном в качестве сборщиков информации. По сути, они уже были оперативниками, хотя и низкого уровня. Иногда им приходилось выслеживать людей, ставить на них жучки, а затем отслеживать их частные разговоры; иногда им приходилось вламываться в частные дома, чтобы украсть документы; в других случаях им приходилось проникать в общественные здания в нерабочее время, чтобы незаконно загружать файлы с компьютеров или выполнять аналогичные подпольные задачи.
  
  В определенное время, например, во время публичных митингов, агентство "Омега" обнаружило, что на самом деле эффективнее использовать несовершеннолетних в реальных миссиях. Люди доверяли детям, а чиновники и сотрудники службы безопасности часто даже не обращали внимания на сирот, когда те выполняли свои задания от имени Omega. Такие скромные задания служили для повышения квалификации, хотя ставки были реальными.
  
  Ни Девятый, ни кто-либо другой из двадцати двух сирот никогда не проваливали ни одного из этих заданий. Иногда Кенбриджу приходилось вмешиваться или посылать на помощь взрослого оперативника, но в конце концов каждый сирота преуспевал в любой поставленной перед ним задаче.
  
  Как вскоре обнаружил Найн, пришло время ускорить работу над проектом "Педемонт" и ускорить разработку высококлассных ассасинов или, правильнее сказать, the highest calibration assassins. Пройдя обучение боевым искусствам, использованию огнестрельного оружия и взрывчатых веществ, а также многим другим связанным с ними видам деятельности, сироты уже обладали всеми навыками, которыми обладали лучшие ассасины, за исключением одного: способности убивать без колебаний.
  
  Теперь Кентбриджу нужно было полностью сломить каждого сироту, чтобы уничтожить все симпатии и чувствительность, которыми они все еще обладали. Только тогда они смогут убивать по команде, не испытывая угрызений совести или каких-либо моральных дилемм. Специальный агент начал со старших сирот. Теперь настала очередь Девятого.
  
  Зная, что Найн считает Кэвелла своим лучшим другом, Кентбридж решил, что собака - идеальный способ приобщить мальчика к акту лишения жизни и, в процессе, сломать его. Разрушая то, что он любил, он знал, что Девятый уничтожит и ту его сторону, которая когда-либо заботилась о подобных вещах.
  
  Кентбридж зарядил пистолет и сунул его в руку Девятого. Он снял его с предохранителя. “Ну вот, я все для тебя сделал. Все, что тебе нужно сделать, это нажать на курок”.
  
  Девятый посмотрел на Кэвелла сверху вниз.
  
  “Сделай это!” - крикнул Кентбридж в ухо Девятому.
  
  “Я не могу...”
  
  “Не вешай мне лапшу на уши, Себастьян!” Кентбридж продолжал кричать Девятому в ухо. Он использовал испытанную тактику допроса, разработанную для того, чтобы вызвать стресс и дезориентировать испытуемого и тем самым привести его или ее в неустойчивое психическое состояние.
  
  У Девятого началась головная боль, подобной которой он никогда раньше не испытывал. Это началось с пульсации в висках, затем, казалось, распространилось на весь мозг. Он чувствовал слабость и полное поражение. Сирота предположил, что крик в сочетании с внезапным стрессом вызвал головную боль от напряжения. Ему было трудно сосредоточиться, и все, что он мог делать, это продолжать качать головой вопреки приказу.
  
  Кентбридж понял, что его нынешняя тактика не работает, поэтому выбрал другой путь. Он встал между Найном и Кэвеллом и тихо заговорил со своим учеником. “Помнишь, что я говорил тебе, когда ты был маленьким мальчиком и слишком боялся купаться в озере Мичиган?”
  
  Пытаясь избавиться от усиливающейся головной боли, Девятый задумался и смутно припомнил инцидент, о котором упоминал его хозяин.
  
  “Оперативник никогда не бывает без страха”, - сказал Кентбридж, напоминая Девятому о том, что он сказал ему много лет назад. “Он боится так же сильно, как и все остальные. И все же оперативник способен игнорировать свой страх, чтобы завершить миссию.”
  
  Пульсация в голове Девятого продолжалась. В последнее время у него часто болели головы. Только по ощущениям они были не обычными. Он думал, что они больше похожи на болезненный туман в мозгах, и задавался вопросом, были ли они вызваны Омегой. Возможно, стресс от осознания того, что агентство приготовило для него? Или Омега что-то добавлял в систему водоснабжения приюта, или в еду, или через кондиционер? Или подвергал сирот воздействию электрических частот? Он мог только догадываться.
  
  Кентбридж вывел сироту из задумчивости, трижды щелкнув пальцами. “Уничтожьте цель, номер девять!”
  
  Девятый отметил, что его снова сократили до числа. Что случилось с Себастьяном? Он снова покачал головой, показывая, что по-прежнему не будет выполнять миссию.
  
  “Если ты не с Омегой, значит, ты против нас”, - сказал Кентбридж.
  
  “Я с Омегой. Я доказывал это снова и снова. Но почему я должен убивать Кэвелла?” Найн почувствовал, как слезы наворачиваются на глаза, когда он смотрел на беспомощную собаку, распростертую у его ног. Кэвелл все еще смотрел на него снизу вверх.
  
  “Не тебе спрашивать почему”.
  
  Кентбридж надел солнцезащитные очки, затем достал из кармана пульт дистанционного управления и нажал кнопку. Потолочные светильники погасли, погрузив комнату в темноту. Секундой позже включились установленные на стене стробоскопы и ударили Найну прямо в глаза. Кентбридж нажал другую кнопку на пульте дистанционного управления, и из динамиков зазвучала дэт-металлическая музыка.
  
  Девятый мгновенно понял, что методы допроса, которые использовал Кентбридж, были разработаны для изменения его мозговых волн, но это не означало, что он мог предотвратить это. Он уже чувствовал, как грохочущая музыка в стиле хэви-метал в сочетании с безжалостными вспышками ярких стробоскопов еще больше затуманивает его мозг. Его раскалывающаяся головная боль превратилась в раскаленную добела боль в мозгу, и он больше не мог ясно мыслить.
  
  Кентбридж трижды хлопнул в ладоши перед лицом Девятого. “Уничтожь цель, Девятый!” Кентбридж прокричал ему в ухо. “Сейчас же!”
  
  Свет и музыка привели Девятого в гипервозбужденное состояние, и его разум помутился. Почти рефлекторно его палец сжался на спусковом крючке пистолета, который он держал.
  
  Глушитель в сочетании с грохочущей музыкой настолько приглушили звук выстрела, что Найн и Кентбридж даже не были уверены, что слышали его. Однако вид неподвижной собаки у их ног не оставлял сомнений в том, что был произведен выстрел.
  
  Удовлетворенный, Кентбридж снял солнцезащитные очки и нажал на пульт дистанционного управления. Дэт-метал прекратился, и стробоскопические огни были заменены обычными потолочными светильниками.
  
  На мгновение Девятый не мог вынести взгляда Кэвелла. Наконец, он заставил себя это сделать. Он уже знал, чего ожидать, но легче от этого не становилось. Кэвелл лежал на спине, обвиняюще глядя на своего убийцу. Между его глазами зияла аккуратная круглая дырочка; затылок был снесен, и мозги валялись повсюду; повсюду была кровь – даже на ботинках Найна.
  
  Девятый мог только смотреть на Кэвелла. Сирота больше не был способен думать. Он чувствовал оцепенение, хотя и не настолько, чтобы не чувствовать головную боль, которая продолжала беспрерывно колотиться.
  
  Кентбридж счел свою работу выполненной. Он забрал пистолет и направился к выходу из комнаты. Старший омеганец поколебался, затем снова повернулся к Девятому. “Быть оперативником - твоя судьба”.
  
  Обезумевший Девятый отвернулся от Кэвелла и посмотрел в глаза своему наставнику.
  
  “Ты больше никогда не будешь пытаться сопротивляться своей судьбе”, - тихо сказал руководитель проекта Pedemont. Он произнес это не столько как приказ, сколько как факт.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  59
  
  “Этих детей, или, лучше сказать, молодых взрослых, нужно задействовать как полномасштабных оперативников, “ сказал Нейлор, - и активировать их нужно сейчас”.
  
  Директор Omega обвел взглядом сидящих за столом каждого из членов-основателей агентства. На этот раз его ленивый глаз вел себя нормально, и он мог смотреть прямо на них. Они сидели за круглым столом в конференц-зале штаб-квартиры агентства. Основатели, которые коллективно составляли правящий совет Omega, прилетели со всей страны или, в случае с леди Пенелопой королевской крови Великобритании, из Европы.
  
  Также присутствовали Специальный агент Кентбридж и старший агент Марсия Уилсон. Марсия пользовалась большим уважением с момента своего быстрого роста в ЦРУ. Она осознавала свою растущую важность для агентства Omega и больше не чувствовала себя просто еще одной сотрудницей, как в глубине души считала Кентбриджа.
  
  Это была кризисная встреча, и Кентбридж в данный момент находился в центре внимания. К тайному удовольствию Марсии, Нейлор и другие члены совета допрашивали специального агента.
  
  Нейлор продолжил: “Томми, скажи мне, что мы на одной волне”.
  
  “Нет, сэр, мы не такие. Я хотел бы напомнить вам о нашем первоначальном соглашении, которое заключалось в том, что обучение педемонтских сирот будет продолжаться, пока каждому из них не исполнится восемнадцать ”. Кентбридж помнил, что старшим сиротам было всего шестнадцать, и они ни в коем случае не завершали свое обучение.
  
  Флетчер Фон Пейн, сидевший справа от Кентбриджа, повернулся на стуле, чтобы обратиться к специальному агенту. “Томми, нам нужна отдача от наших огромных инвестиций в ваших сирот”, - сказал он. “И нам нужно это вернуть сейчас”.
  
  Кентбридж собрался ответить, но был остановлен Фон Пейном, который поднял руку, показывая, что он не закончил. Когда мажоритарный акционер Федеральной резервной системы США захотел высказаться, все слушали. Он обладал такого рода властью.
  
  “Только подумайте, они должны были стать первыми из многих групп сирот”. Фон Пейн имел в виду зашедший в тупик проект по клонированию, которым руководил доктор Педемонт. “Если бы мы знали, что в конце концов сирот будет всего двадцать три, мы бы никогда не вложили те сотни миллионов, которые у нас есть”.
  
  “Я слышу, что вы говорите, но могу заверить вас, что они все еще не готовы”, - возразил Кентбридж. Он чувствовал себя в меньшинстве и ополчился, но продолжал, несмотря ни на что. “Физически и умственно они такие, но эмоционально - нет. Для начала, ни у кого из них еще не было хита ”.
  
  Соучредитель Фон Пейна, ведущий разработчик программного обеспечения Билл Стерлинг, уставился своими глазами-бусинками в очках на Кентбриджа. “Успех?” - спросил он.
  
  “Покушение”, - быстро объяснил Стерлингу Кентбридж, прежде чем оглянуться на остальных. “Как только все они совершат по одному убийству на родной земле, они будут готовы к командировкам за границу. Как и договаривались”.
  
  Специальный агент сделал паузу. Он отметил, что все присутствующие обратили на него внимание. До него дошла серьезность того, что они обсуждали. Он чувствовал, что само будущее Omega зависит от исхода этой встречи. В то же время он обнаружил, что возмущен этими людьми, запертыми в своих башнях из слоновой кости и делающими то, что они делали. Без сомнения, осуждают меня. Кем они себя возомнили, Рыцари Круглого стола? Он задумчиво обдумал свое следующее заявление.
  
  “Продолжай”, - проинструктировал Нейлор.
  
  “Я обещаю вам, ” сказал Кентбридж со всей искренностью, на какую был способен, - несмотря на то, что сирот всего двадцать три, они многократно вернут ваши инвестиции. Я доставлю вам оперативников, которых вы никогда не видели. У каждого из них будут военные возможности, чтобы руководить командами наемников в чужих землях, интеллект, чтобы проникать и помогать свергать правительства, и безжалостность, чтобы убивать без вопросов. Но им нужен еще как минимум год. ”
  
  Основатели посмотрели друг на друга. Кентбридж видел, что его аргумент поколебал их. Он поклялся, что даже видел знаки доллара в глазах одного или двух.
  
  “Возможно, у нас не будет другого года”. Зловеще сказал Нейлор. Директор Omega имел в виду отчаянное положение агентства. Нейлору не нужно было вдаваться в подробности, поскольку все присутствующие знали о финансовом кризисе, с которым столкнулась Omega.
  
  Чтобы установить Новый Мировой порядок и достичь мирового господства, которого они так жаждали, основателям потребовались буквально миллиарды долларов. Их план по выкачиванию минеральных богатств из стран Третьего мира в беспрецедентных масштабах все еще зависел от использования их генетически превосходящих сирот для выполнения грязной работы. Однако для этого требовались огромные финансовые ресурсы.
  
  И в этом заключается проблема.
  
  На самом деле это была тройственная проблема.
  
  Во-первых, если Кентбридж был прав, сироты еще не были готовы к работе; во-вторых, Фонд Нексус опередил Omega в крупной валютной сделке, которая одним ударом обеспечила бы агентство средствами, необходимыми для финансирования его ближайших планов.
  
  В-третьих, и это хуже всего, Нексус уволил нескольких опытных оперативников Омеги, все из которых были на грани завершения важных миссий в чужих местах. Их смерть и неспособность обеспечить ожидаемую финансовую отдачу внезапно создали серьезную проблему с денежными потоками для агентства.
  
  Как будто всего этого было недостаточно, основатели Omega узнали, что иностранные державы были готовы захватить маршруты контрабанды героина в Афганистане – маршруты, над обеспечением безопасности которых Нейлор тихо работал в течение некоторого времени.
  
  “Я считаю, что мы должны поступить так, как поступил Томми”, - пропищал шикарный женский голос. Голос принадлежал леди Пенелопе, королевской особе Великобритании и единственной женщине-основательнице агентства. Как и Фон Пейн, она тоже вызывала уважение, и не только из-за своих близких отношений с королевой.
  
  Леди Пенелопа обладала умом, подобным стальному капкану, и была интеллектуально равной всем в комнате. Кроме того, ее коллеги прекрасно понимали, что в основном деньги британской королевской семьи удерживали Omega на плаву.
  
  “Наши сироты - долгосрочное будущее агентства. Если Специальный агент Кентбридж говорит, что сейчас не время рисковать ими в полевых условиях, то мы должны это принять ”.
  
  Стерлинг и несколько других основателей кивнули мудрости ее слов.
  
  Кентбридж был благодарен леди Пенелопе за поддержку его аргументов. Из-за ее связи с членами Королевской семьи он подозревал, что ее слово будет окончательным.
  
  На самом деле леди Пенелопа была лишь отдаленным родственником Виндзоров, или британской королевской семьи, и эти отношения были скорее брачными, чем кровными. Тем не менее, она была влиятельной фигурой, поскольку представляла многие финансовые интересы королевы Елизаветы.
  
  Несмотря на отсутствие имени королевы Елизаветы II в ежегодных списках богатых людей Forbes, все присутствующие знали, что королева была одним из богатейших людей в мире, если не самой богатой. Однако ее активы и доходы в основном не были задекларированы. Сам Нейлор утверждал, что был свидетелем одного оффшорного банковского счета королевы, стоимость которого исчислялась сотнями миллиардов.
  
  Вопреки мифу о том, что британская королевская семья больше не всемогуща, в Omega и других организациях было общеизвестно, что они остаются одной из самых доминирующих сил на планете. Члены Королевской семьи чувствовали себя абсолютно комфортно, когда массы населения верили, что их расцвет прошел. Эта вера позволяла им контролировать ситуацию за кулисами с непринужденностью. И они контролировали все, что только можно было вообразить.
  
  Реальность была такова, что Виндзоры приложили руку ко многим делам и имели огромное влияние в мировых делах. Дома они диктовали британскому парламенту, и ни один избранный премьер-министр не мог вступить в должность, не поклявшись сначала в полной верности королеве и будущему королю. По мнению Кентбриджа, это доказывало, что Британия была такой же демократией, как и Соединенные Штаты.
  
  Специальный агент часто говорил своим сиротам, что в качестве правящего монарха стран Содружества королева имеет законные деловые интересы в фармацевтической, банковской и горнодобывающей промышленности в большинстве или во всех этих странах. Немудрено, учитывая, что эти страны включали богатые полезными ископаемыми Канаду и Австралию, а также Индию и многочисленные африканские государства.
  
  Кентбридж также рассказал сиротам, что в Omega широко распространено мнение, что Queen финансировала и получала вознаграждение от других, гораздо более секретных предприятий по всему миру. Что касается точной природы этих других предприятий, никто в агентстве не знал.
  
  Активное участие леди Пенелопы в "Омеге", вне всякого сомнения, доказало Кентбриджу и его начальству, что британская королевская семья рассматривала агентство как вероятный способ расширить свою полусекретную глобальную империю. Чрезвычайно умные и влиятельные члены-основатели Omega вселили в Королевскую семью веру в то, что незаметное Агентство Omega в конечном итоге станет мощной организацией, которой оно стремилось быть.
  
  Поскольку члены Королевской семьи были единственным финансовым спасательным кругом, на который Omega могла рассчитывать в данный момент, Кентбридж был уверен, что слово леди Пенелопы действительно будет окончательным. Ему отчаянно нужно было больше времени, поскольку в глубине души он знал, что его сироты все еще слишком незрелы, чтобы отправляться на задания не на жизнь, а на смерть.
  
  “Хорошо, Томми”, - сказал Нейлор. “Как только Номеру Первому исполнится восемнадцать, он и все сироты закончат школу и будут отправлены на задания”.
  
  Это было не совсем в соответствии с их первоначальным соглашением, но Кентбридж решил, что он испытал свою удачу настолько, насколько мог, в течение одного дня. Кроме того, он знал, что Номер Один в свои шестнадцать был ненамного старше большинства других сирот. Суть заключалась в том, что решение Нейлора было продлено еще на два года, и это было все, что, по мнению Кентбриджа, ему нужно для выпуска двадцати трех блестящих оперативников-сирот.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  60
  
  Девятый присоединился к толпе, бросавшей вызов холоду на улицах Луп в центре Чикаго. Снова была зима, и ему приходилось держать руки в перчатках в карманах пальто, чтобы защитить их от безжалостного ледяного ветра.
  
  Сирота только что провел несколько приятных часов с Шеррис, высококлассной афроамериканской проституткой. Он все еще ощущал ее соблазнительный аромат и представлял ее сексуальную фигуру размером с песочные часы – особенно тонкую талию, пышные бедра и округлую попку.
  
  Ожидая перехода оживленной улицы, он рассеянно взглянул на массивные цифровые часы на вершине радиовышки. На нем были указаны время и дата: 2.33вечера, 27 января 1998 г..
  
  Найн недавно отпраздновал свое восемнадцатилетие и знал, что со дня на день закончит проект "Педемонт". Кентбридж сказал ему, что перед выпуском ему предстоит пройти еще одно посвящение, а затем его отправят на его первое зарубежное задание. Как обычно, специальный агент предоставил ему только ту информацию, которую он считал необходимой. У этих двоих были совершенно разные определения значения этого слова.
  
  Девятый теперь держался как мужчина. Ростом чуть выше шести футов, за последние пару лет он еще больше нарастил мускулы, но все еще сохранял свой худощавый, спортивный вид. Это был образ, который неизменно привлекал восхищенные взгляды, куда бы он ни пошел. Нельзя было отрицать, режим Омеги в сочетании с его превосходными генами превратили его во впечатляющий образец мужского пола. И, как некий пережиток его прежнего бунтарства, он все еще носил длинные волосы – такие длинные, что в наши дни они почти доставали ему до плеч. Однако это было единственное, что отличало его от других омеганцев; он уже давно перестал сопротивляться своей судьбе и смирился с тем, что станет элитным оперативником.
  
  Помимо внешности, девятый сирота также чувствовал себя более уверенным в себе и мирским. Он объяснил это своим опытом последних нескольких лет. Чтобы завершить образование сирот из Педемонта, их хозяева регулярно отправляли их за границу. Они остановились в незанятых приютах, принадлежащих Omega, которые Нейлор приобрел в ожидании выполнения доктором Педемонтом своего обещания произвести еще более сотни клонов-сирот. Поскольку этот план сейчас отложен, приюты превратились в летние лагеря отдыха, где первоначальные двадцать три сироты могли остаться и познакомиться с жизнью за пределами Иллинойса. И с этим пришла большая независимость, или, по крайней мере, полунезависимость, для сирот.
  
  Были также поездки за границу, чтобы ознакомить их с требованиями иностранных миссий. Они включали две отдельные поездки с Кентбриджем в страны Центральной Америки - Мексику, Никарагуа и Гватемалу, где сироты проходили интенсивную подготовку в джунглях. Обучение, заверил их Кентбридж, однажды им пригодится.
  
  Загорелся светофор, и Девятый пересек оживленную улицу. Он остановился возле магазина электроники на Саут-Мичиган-авеню, недалеко от Чикагского института искусств. Что-то, показанное по телевизору в фойе магазина, привлекло его внимание. При ближайшем рассмотрении он увидел, что это было повторение телевизионной пресс-конференции из Белого дома, транслировавшейся накануне. Несколько других прохожих также остановились, чтобы посмотреть на нее.
  
  Лицо президента Билла Клинтона заполнило экран. Клинтон, который уже был на втором президентском сроке и которому грозил импичмент, посмотрел прямо в камеру и сказал: “У меня не было сексуальных отношений с этой женщиной”. Он имел в виду недавний скандал, разразившийся из-за незаконных интрижек с его молодой стажеркой Моникой Левински.
  
  Заскучавший Найн уже собирался уходить, когда заметил темноволосую молодую женщину, выходящую из универмага неподалеку. Он на мгновение задержался, поскольку что-то в этой молодой леди показалось ему знакомым. Затем он узнал ее.
  
  Это Хелен.
  
  Девять человек, увидевших с первого взгляда, что последние шесть лет по-доброму относились к Хелен Кацаракис. Хорошенькая тринадцатилетняя гречанка превратилась в потрясающую девятнадцатилетнюю девушку. Теперь у нее была короткая стрижка боб, но она по-прежнему выглядела ультра женственно. На вид она была около пяти футов семи-восьми дюймов и держалась царственно, как модель с подиума. Нет, пусть это будет модель в бикини. Взгляд Найна задержался на изгибах Хелен, которые, как он отметил, она развила во всех нужных местах.
  
  Хотя он почти не вспоминал о ней годами, их прежние совместные переживания нахлынули на него. “Хелен?” он позвал.
  
  Хелен остановилась и тупо уставилась на высокого, красивого, длинноволосого молодого человека, стоявшего перед ней.
  
  Сирота наблюдал за ней, пока она оглядывала его с ног до головы, очевидно пытаясь понять, кто он такой. По какой-то причине Девятый обнаружил, что стоит во весь рост и выпячивает грудь, пытаясь выглядеть как можно более мужественным.
  
  Хелен потребовалось несколько секунд, прежде чем до нее наконец дошло, на кого она смотрит. “О Боже мой!”
  
  Девятая сразу заметила, что ее некогда сильный греческий акцент теперь исчез. Она говорила как истинно американская девушка.
  
  “Люк? Это действительно ты?”
  
  “Что ты делаешь здесь, в Чикаго?” спросил он, оправившись от первоначального удивления. Было нереально снова оказаться в ее присутствии. Чувства, которые он когда-то испытывал к ней, давно рассеялись – фактически, вскоре после того, как она устроила так, что его вызволили из Калифорнии. Это только делало этот момент еще более странным.
  
  “Я первокурсница Иллинойского университета”, - сказала Хелен, указывая в направлении кампуса колледжа в Чикаго. “Я изучаю там журналистику”.
  
  Найн чувствовал себя немного неловко и не был уверен, что сказать ей, учитывая количество времени, прошедшего с тех пор, как они были вместе в Калифорнии. Кажется, что это было целую жизнь назад.
  
  “Сейчас с тобой все в порядке?” Спросила Хелен, внезапно посерьезнев.
  
  Найн знал, что она имела в виду психические проблемы, которыми, по ее мнению, он страдал все эти годы назад. “Да, сейчас я в полном порядке”.
  
  “О, хорошо”. Она казалась искренне довольной. “Ты все еще в том приюте в Ривердейле?”
  
  “Да, все еще там. Но ненадолго”.
  
  Пока они разговаривали, Девятый продолжал узнавать все о Хелен. Он изучал ее губы цвета персика и темные, завораживающие глаза, которые излучали тот же естественный блеск, который он помнил. Ее улыбка обнажила все еще неровные зубы, что только добавило ей уникальности. Девятый восхищался ею за то, что она не выпрямила их. И ее кожа была чем-то особенным. Сирота решил, что во всем мире не может быть живого существа с более совершенной кожей.
  
  Хотя женщины, с которыми он спал последние несколько лет, были одними из самых горячих во всем Чикаго, Найну пришлось признать, что у Хелен было то, чего не было у них: у нее был настоящий класс, и она превратилась в красивую женщину, он всегда знал, что так и будет. До него дошло, что он снова начинает интересоваться ею.
  
  Не будь идиотом, Себастьян!
  
  Однако Девятый знал, что его влечение к ней было не таким, как раньше, когда он был влюбленным молодым дурачком. Теперь это было чисто физическое влечение. С тех пор, как Кентбридж разрешил ему снимать красивых высококлассных девушек по вызову, когда он захочет – и бесплатно, поскольку они неизменно заключали контракты с Омегой, – преследование женщин ради чего-либо, кроме секса, его больше не интересовало. Кроме того, Кентбридж уже давно вдолбил ему золотое правило Омеги для сирот мужского пола: никогда так не привязывайся к женщине, которую не можешь бросить.
  
  Как раз в тот момент, когда Девятая начала задаваться вопросом, что нужно сделать, чтобы переспать с Хелен, к ней подошел худощавый светловолосый парень лет двадцати с небольшим и поцеловал ее в щеку со всей фамильярностью любовника.
  
  Хелен приветствовала новоприбывшего сияющей улыбкой. “Привет, милый”. Она повернулась к Девятому. “Люк, я бы хотела познакомить тебя с моим женихом, Калебом”.
  
  Раздраженный тем, что его прервали, Девятый выдавил из себя улыбку и кивнул молодому парню, который, как он отметил, выглядел явно опрятно.
  
  Калеб одарил Девятого глуповатой улыбкой. “Привет, чувак”.
  
  “Привет”, - сказал Девятый.
  
  Калеб внезапно посмотрел на часы, затем повернулся к Хелен. “Нам нужно идти, милая. Или мы опоздаем на назначенный ужин”.
  
  “О, да”. Хелен быстро улыбнулась Девятому. “Увидимся, Люк”, - сказала она, когда жених потянул ее за руку прочь.
  
  Сирота стоял и смотрел, как пара спешит прочь.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  61
  
  Дюжина сирот наслаждались импровизированной игрой в футбол с шестью игроками на заднем дворе Педемонтского детского дома. Девятый, игравший на позиции квотербека, был капитаном одной команды, а Номер Один, игравший в атакующем подкате, был капитаном другой. Среди товарищей Девятого по команде был Семнадцатый, игравший на позиции крайнего защитника. Единственными другими женщинами, играющими, были близнецы Пяти и Шести лет, которые были на противоположных сторонах.
  
  Кентбридж, доктор Эндрюс и медсестра Хильда вместе с несколькими другими сиротами наблюдали за тем, как две импровизированные команды играли так, словно они играли за "Чикаго Беарз" в Суперкубке. В то время как доктор и медсестра съеживались каждый раз, когда кто-то из игроков получал удар, специальный агент наслаждался каждой минутой этого. Футбол был его игрой, и ему нравилось наблюдать, как его юные подопечные пытаются подражать профессионалам – что они часто делали погожим субботним днем.
  
  Для Кентбриджа это особое событие было окрашено грустью. Официальным днем рождения Numero Uno было 7 февраля, до которого оставалась всего неделя. Хотя один и многие из его товарищей-сирот, включая Девятерых, отпраздновали свое восемнадцатилетие в канун Нового года, Кентбридж знал, что официальный день рождения коренного американца приближается очень быстро. Согласно приказу Нейлора, все сироты закончат проект Педемонт седьмого числа, и вскоре после этого приют будет снесен.
  
  Критическим взглядом наблюдая за своими сиротами, специальный агент был доволен, что все они выросли в прекрасных физических представителей. Они буквально светились крепким здоровьем и, как и ожидалось, обладали превосходной силой и физической подготовкой. Хотя их футбольные навыки, возможно, оставляли желать лучшего, их мощь и скорость произвели бы впечатление на самых рассудительных разведчиков талантов НФЛ.
  
  При росте шесть футов пять дюймов и двухстах пятнадцати фунтах Один из них вырос и стал самым крупным из сирот. Неуклюжий коренной американец тоже умел использовать свой рост и обычно расплющивал любого, кто оказывался у него на пути на игровом поле, что ему вскоре и предстояло продемонстрировать. Он получил мяч от своего квотербека и направился к линии ворот. Преодолев расстояние на удивление быстро для такого большого мальчика, он забил тачдаун, трое противников повисли на нем, а трое других растянулись у него за спиной. Среди тех, кто повис на нем, было девять.
  
  Наблюдая за девятым сиротой, Кентбридж мог видеть, что он стряхнул с себя последние остатки мальчишества и теперь был мужчиной. Он напоминал специальному агенту сжатую пружину, всегда готовую действовать или среагировать. У Кентбриджа не было никаких сомнений в том, что Девятый выполнил свое предыдущее обещание: он был лучшим из первой партии из двадцати трех сирот.
  
  Ближе к девяти в иерархии, по мнению Кентбриджа, было Семнадцать. Несмотря на то, что голубоглазая блондинка была одной из младших сирот, она обладала зрелостью и набором навыков, которые отличали ее от других сверстников и делали равной своим товарищам в большинстве областей деятельности, будь то физическая или умственная. У нее также была холодная и безжалостная жилка, которая делала ее одной из самых опасных сирот.
  
  Острое соперничество между Семнадцатилетним и Девятым продолжалось по сей день, но оба научились контролировать свою враждебность, приберегая ее для тренировок по боевым искусствам или других подобных случаев, когда они могли столкнуться друг с другом.
  
  В перезапуске, последовавшем за тачдауном Numero Uno, Девять и Семнадцать показали, что могут сотрудничать, когда это необходимо.
  
  Баллы были одинаковыми. Девятый выбрал Семнадцать из остальных и послал быстрый спиральный пас в ее сторону. Она поймала мяч в воздухе и аккуратно обошла двух потенциальных нападающих на пути к победному тачдауну на другом конце двора. Двое ее товарищей по команде подняли ее на плечи и отнесли обратно на полпути, под одобрительные крики зрителей.
  
  Наблюдая за своими подопечными, Кентбридж не мог отделаться от мысли, что его чувства совпадают с чувствами любого отца, наблюдающего со стороны, как его дети-подростки занимаются спортом субботним днем. Они, безусловно, были самыми близкими ему детьми из его собственных. Он знал, что это было выгодно, учитывая, что изначально он сопротивлялся попыткам Омеги убрать его с поля боя и назначить главой проекта Pedemont, но теперь он обнаружил, что не хочет, чтобы это заканчивалось.
  
  Когда Семнадцатую сняли с плеч ее товарищей по команде, они с Девятым пережили редкий момент, обменявшись пятерками, как будто только что выиграли Суперкубок. Они перестали праздновать, когда заметили, что все остальные вокруг них притихли.
  
  Посетительница, молодая леди, вошла в помещение. Обнаружив, что приемная без присмотра, она обошла приют со стороны на задний двор и наткнулась на празднование победы сирот. Никто не был точно уверен, как долго она там пробыла.
  
  Посетительница на мгновение скрылась от Девятого. Когда сирота вышел из-за спин остальных, он был потрясен, увидев, что это Хелен.
  
  Молодая темноволосая женщина улыбнулась Найну, когда подошла к Кентбриджу, которого она сразу узнала. Когда она это сделала, специальный агент бросил на Найна тяжелый взгляд, давая понять, что он не рад такому развитию событий.
  
  “Здравствуйте, мистер Кентбридж”, - сказала Хелен. “Вы помните меня?”
  
  “Конечно, мисс Катсаракис”. Кентбридж скрыл свое неудовольствие за теплой улыбкой. “Что привело вас сюда?”
  
  Девятый присоединился к ним, прежде чем Хелен успела ответить. “Привет”.
  
  Хелен повернулась к сироте. “Я хотела увидеть тебя снова, Люк. Наверстать упущенное”.
  
  Удивленный ее внезапным появлением и неуверенный в ее мотивах, Найн изучал лицо Хелен в поисках подсказок. С блестящими глазами и улыбкой, она ничем себя не выдала. Почувствовав, что Кентбридж ощетинился рядом с ним, Девятый протянул руку неожиданному посетителю. “Пойдем прогуляемся по старому району?”
  
  “Конечно”.
  
  Другие сироты с изумлением смотрели, как Хелен взяла Девятого под руку, и пара ушла. Когда они скрылись за стеной приюта, обеспокоенный Кентбридж понадеялся, что Девятый воспрепятствует дальнейшим визитам постороннего. У сирот был плотный график перед выпуском, и последнее, что ему было нужно, - это чтобы какая-нибудь юбка этому мешала.
  
  #
  
  Найн и Хелен беседовали на скамейке на берегу реки Литтл-Калумет. Они были недалеко от того места, где сирота и Кентбридж сидели во время их откровенного разговора примерно шесть лет назад.
  
  В течение тридцати минут, прошедших с момента ухода из приюта, Найн и Хелен вели в основном светскую беседу. Сирота мог сказать, что у его бывшей девушки что-то было на уме. “Где твой жених?” он исследовал.
  
  “Калебу пришлось на неделю уехать в Нью-Йорк, чтобы посетить несколько собраний”. В ее тоне слышалось, как сильно она любит своего будущего мужа. “У него IT-бизнес, и он хочет открыть второй офис в Большом Яблоке”.
  
  “Итак, почему ты снова захотел посмотреть Ривердейл? Большинство людей, когда они выйдут отсюда, никогда больше не захотят видеть эту дыру ”.
  
  “Ну, встреча с вами на днях натолкнула меня на идею. Я хотел бы написать статью о вашем приюте для моей университетской газеты ”Дейли Иллини"".
  
  Найну не понравилось, как это прозвучало. Томми сойдет с ума из-за этого. Сирота знал, что должен попытаться убедить Хелен, что никакой истории не было. Но как? Он понял, что вряд ли сможет сказать ей, что она не может написать статью. Как частное лицо, она имела полное право написать статью о приюте. “Зачем тебе понадобилось писать историю о нашем скромном приюте?” спросил он. “Я не могу представить, что там может быть что-то интересное для студентов колледжа или кого-либо еще ...”
  
  “О, но ты ошибаешься”. Вмешалась Хелен. “Все наши студенты из семей с двумя или одним родителем. Им было бы интересно узнать, как сироты справляются с жизнью. Как они адаптируются к учебе, жизни за пределами детского дома, общению с другими людьми. И, кроме того, большинство людей, оставшихся без родителей, усыновляются приемными семьями. Традиционные детские дома, подобные вашему, скоро уйдут в прошлое в этой стране. Так что здесь есть фактор интереса ”. Хелен привела еще полдюжины убедительных аргументов в поддержку своей убежденности в том, что ее сокурсники с удовольствием прочитали бы статью, которую она планировала написать.
  
  Найн не могла придумать ничего, что могло бы ослабить ее интерес к детскому дому Педемонт. Он понимал, что, хотя "Омега" была чрезвычайно могущественна, все ее объекты и люди, включая приют и его сирот, должны были выдерживать проверку извне. Они должны были выглядеть обычными, как выразился Кентбридж.
  
  Несмотря на то, что приют был зарегистрирован как частная благотворительная организация и, следовательно, не зависел от государственного или федерального пособия, все равно были времена, когда сиротам приходилось играть в игру, чтобы сохранить видимость. С годами они стали мастерами в этом деле, справляясь с визитами назойливых представителей правительственных учреждений, официозных чиновников по охране труда, разнорабочих и им подобных. Но никогда журналисты или те, кто хочет написать о них статью.
  
  #
  
  Кентбридж кипел от злости. Девятому это стало очевидно в тот момент, когда он вошел в кабинет своего наставника на третьем этаже. Сироту вызвали, как только он вернулся в приют.
  
  Специальный агент обвиняюще указал пальцем на Девятого. “У нас больше нет времени на твои романтические блуждания, Себастьян”.
  
  “Все не так. Хелен не моя...”
  
  “Я говорил тебе, никогда не привязывайся к женщине настолько, чтобы не смог уйти”.
  
  “На этот раз она выследила меня”.
  
  Не слушая свою протеже, Кентбридж продолжил свою тираду. “Просто скажи ей, что она тебя не интересует, и двигайся дальше”.
  
  “Хелен помолвлена. Вчера я встретила ее жениха в городе”, - сказала Девятая, довольная тем, что он наконец-то заткнул Кентбридж. “Я больше не интересую ее в этом смысле”.
  
  “Тогда какого черта она приходила к тебе сюда?”
  
  “Она хочет написать статью об этом приюте для газеты Иллинойского университета”.
  
  “Ты шутишь?”
  
  “Нет. Она изучает журналистику. Хочет написать статью и взять интервью у сотрудников и сирот здесь ”.
  
  “Что ж, это здорово, потому что нам действительно нужно немного разоблачения”. Кентбридж саркастически поаплодировал Девятому. “Ты сказал ей, что мы хотим, чтобы CNN тоже приехала?”
  
  “Что я должен был сказать, Томми? Нет, извини, ты не можешь написать статью, поскольку этот маленький приют на самом деле является секретной тренировочной базой для шпионов?”
  
  Кентбридж вынужден был признать, что Девятый был прав. Приют Педемонт был внесен в Реестр приемных семей и приютов для сирот, и он сам был зарегистрированным опекуном сирот. Время от времени их приходилось открывать для осмотра. Все это было частью поддержания иллюзии того, что это настоящий детский дом.
  
  “Не волнуйся, мы с этим разберемся”, - задумчиво сказал Кентбридж. “Надеюсь, мы сможем избавиться от нее до того, как она станет слишком любопытной”.
  
  Девятый приготовился уходить. “Это все?”
  
  Кентбридж кивнул. Когда Девятая уходила, он задавался вопросом, что имел в виду его наставник, избавляясь от нее.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  62
  
  Проведя Хелен по нижним этажам приюта, Девятый сопроводил ее в спортзал. На данный момент спортзал был в их полном распоряжении.
  
  Пока тур проходил без происшествий. Девятый просто надеялся, что так и останется. “Здесь мы практикуемся в боевых искусствах”, - объяснил он.
  
  Как по команде, Красавица-Сирота Одиннадцать и Четырнадцатый, арийской внешности сирота мужского пола, вошли в спортзал для спарринга.
  
  “Привет, Люк”, - сказал Одиннадцатый, заметив Девятого. Как и всякий раз, когда приют посещал посторонний, сироты и персонал прибегли к заранее подготовленным и заученным псевдонимам.
  
  “Хелен, это Мэри”, - сказал Девятый, представляя своего гостя Одиннадцатому. Затем он указал на Четырнадцатого. “А это Роберт”.
  
  Одиннадцатый и Четырнадцатый признали Хелен, затем отошли в дальний конец спортзала, где начали спарринг. Было полно народу, и всякий раз, когда происходил контакт, удары вызывали ворчание у каждого бойца.
  
  На нетренированный взгляд Хелен, пара казалась одинаково подходящей. “Вау, она довольно смертоносна”.
  
  “Да, красивая и смертоносная”.
  
  Заинтригованная, Хелен наблюдала за тем, как пара выполняет свои впечатляющие упражнения в виде телепередач. Она сфотографировала их и сделала заметки в своем блокноте для стенографии для запланированной статьи в университетской газете.
  
  Хотя Девятому было приказано завершить экскурсию и отправить посетительницу в путь как можно быстрее, он был рад уделить ей еще немного времени. Они начали с первого этажа, осмотрев все помещения, включая приемную, хорошо укомплектованную библиотеку и кухню. То есть все помещения, кроме подвала. Она автоматически закрывалась всякий раз, когда ею не пользовались или когда сложные камеры наблюдения здания обнаруживали посторонних на территории. Кухней и библиотекой пользовались другие сироты, и Девятый смог лично представить им Хелен, хотя и по их принятым прозвищам. Он также показал ей спальные помещения для сирот – теперь разделенные на мужскую и женскую части – этажом выше, и там тоже смог познакомить ее с другими сиротами.
  
  В ходе экскурсии Хелен также познакомилась с доктором Эндрюсом, медсестрой Хильдой и другими сотрудниками. Как сироты, так и персонал были хорошо обучены и заранее отрепетированы в том, как вести себя нормально перед любым посетителем, не входящим в агентство "Омега". Медсестру Хильду представили как администратора приюта, а доктора Эндрюса - как шеф-повара.
  
  Хелен была впечатлена всем, что она видела до сих пор. Приют Педемонт оказался именно таким, каким она ожидала увидеть приют, даже если обстановка выглядела немного устаревшей. По крайней мере, это соответствовало окрестностям.
  
  Девятый взглянул на часы. “Что ж, это действительно все, что есть в нашем скромном жилище”.
  
  “Что этажом выше?” Спросила Хелен, делая еще одно фото.
  
  “Ничего, только административные кабинеты и складские помещения”.
  
  Хелен кивнула в сторону двух сирот, которые все еще тренировались в дальнем конце спортзала. “Почему боевые искусства?”
  
  “У Томми, я имею в виду мистера Кентбриджа, военное прошлое”.
  
  Почувствовав, что Хелен, возможно, заметила что-то необычное, Девятый подал своим товарищам-сиротам едва уловимый сигнал одним пальцем. Хелен этого не заметила, но Четырнадцатый заметил. Он немедленно умерил агрессию. Следуя его примеру, Элевен перестала использовать какие-либо из своих передовых боевых навыков. Их спарринги теперь больше напоминали бокс, чем телепатию.
  
  “Мистер Кентбридж - сторонник дисциплины. Он верит, что боевые искусства дадут нам дисциплину, необходимую для успеха в жизни ”.
  
  “Это интересно”. Рассеянно ответила Хелен. “Я уверена, что в этом он прав”. Она продолжала оглядывать спортзал, как будто искала ключ к чему-то, чего пока не могла понять.
  
  #
  
  В своем кабинете на этаже над тренажерным залом обеспокоенный Кентбридж прослушивал разговор, происходивший между Хелен и Девятым, благодаря микрофонам и камерам, которые были спрятаны в спортзале. Он изучал пару на мониторе своего ноутбука.
  
  Теперь Хелен, казалось, надела шляпу репортера-расследователя и официально брала интервью у Девятого. “Обучение боевым искусствам обязательно для всех сирот?” Ее голос раздавался из динамиков ноутбука громко и ясно.
  
  “Не совсем. У всех нас разные интересы”, - солгал Девятый.
  
  Кентбридж использовал мышь, чтобы увеличить лицо Хелен. Выражение ее лица было исключительно деловым. Специальный агент забеспокоился, что она становится чересчур любопытной. Затем он увеличил изображение Девятой.
  
  “Что-нибудь еще?” Девятый спросил своего посетителя.
  
  Кентбридж забеспокоился еще больше.
  
  Давай, Себастьян, уводи сучку и покажи ей входную дверь.
  
  #
  
  Пять минут спустя Девятый все еще терпеливо отвечал на вопросы Хелен. Ни один из них не был особенно назойливым, и сирота был более расслаблен, уверенный, что его гостья ни о чем не подозревает. Несмотря на это, он осознавал необходимость довести дело до конца. “Это все, что вам нужно для вашей статьи?”
  
  “Думаю, да, спасибо”.
  
  Девятый повернулся, чтобы уйти, но заметил, что Хелен заколебалась. “Что?”
  
  Его бывшая мгновение изучала его, как будто пытаясь что-то понять или вспомнить. “Прошлой ночью, “ сказала она, - я вспоминала наше время в Лос-Анджелесе”.
  
  “Это было так давно”, - пренебрежительно сказал Девятый.
  
  “Так и было. Но я хотел прояснить одну вещь”.
  
  “Ладно, стреляй”.
  
  “Как вы узнали, что Билл Клинтон станет президентом?”
  
  Найн был удивлен, что она вспомнила это предсказание. В то время, как он вспоминал, она была уверена, что он психически неуравновешен. “Разве я это говорил?”
  
  “Да. Вы предсказали это и сказали мне запомнить, что вы сказали. И в то время Клинтон даже не была одним из ведущих кандидатов в Демократической партии ”.
  
  “Я думаю, некоторые политические аналитики уже предсказывали, что он может ...”
  
  “Вчера вечером я проверила даты онлайн”, - вмешалась Хелен. “В начале тысяча девятьсот девяносто второго Клинтон не был даже серьезным претендентом на президентский пост, не говоря уже о лидерах. Билла уже считали бабником, и The Wall Street Journal написала статью, в которой говорилось, что он творчески уклонился от призыва на войну во Вьетнаме. Парень был очень рискованным, когда ты сделал это предсказание, Люк.”
  
  Найн почувствовал, что начинает потеть. Он подсознательно взглянул на потолок, где, как он знал, была расположена одна из скрытых камер.
  
  “Так честно, - спросила Хелен, “ как ты мог предсказать нечто подобное?”
  
  “Я даже не помню, чтобы говорил это. Должно быть, это была удачная догадка. В любом случае, в то время я был в бреду и принимал всевозможные лекарства, помнишь?”
  
  “Я помню. Но если это было все, что нужно, почему в дело вмешалось ФБР?”
  
  Девятый быстро начал понимать, что недооценивал интеллект Хелен. Она расшифровала значительно больше, чем он или Кентбридж ожидали от нее. И что еще хуже, по стальному выражению ее глаз он видел, что она не собирается сдаваться.
  
  Черт, она как собака с костью.
  
  Сирота приготовился к тому же самому.
  
  “Я видела эмблему ФБР на машине, которая тебя увезла”, - сказала Хелен.
  
  Девятый просто пожал плечами, как бы говоря, что в инциденте, о котором она говорила, ничего особенного нет. Он очень хотел, чтобы его не переврали или не процитировали, если уж на то пошло, поэтому промолчал.
  
  Хелен продолжила: “Только теперь, когда я стала взрослой, я могу оглянуться назад на все, что произошло с тобой. Оглядываясь назад, я нахожу это, мягко говоря, весьма необычным ”.
  
  Интервью было прервано приходом Кентбриджа. Девятый увидел, что он слегка пыхтит, что указывает на то, что он сбежал с верхнего этажа.
  
  “Люк”, - сказал Кентбридж, как только увидел Девятого. “Сотрудник из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе хочет тебя видеть.” Его тон звучал настойчиво.
  
  “Спасибо, сэр”. Девятый с облегчением повернулся к Хелен. “Извините, что прерываю наше интервью, но здесь мой интервьюер из программы Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе для обездоленных”. Найн даже не был уверен, что в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе есть такая программа, но она звучала убедительно. Он улыбнулся Хелен, чтобы разрядить напряжение, возникшее, казалось бы, из ниоткуда. “Это мой шанс вернуться в Калифорнию учиться”.
  
  “Во что бы то ни стало. Продолжай, Люк. И спасибо”.
  
  Все еще улыбаясь, Найн пожал ей руку и поспешил уйти, оставив Кентбриджа завершать экскурсию Хелен по приюту.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  63
  
  В тот вечер Кентбридж вернулся на работу допоздна, и не без причины: Хелен заставила его поволноваться. В дверь его кабинета постучали. “Войдите!”
  
  Вошел девятый. “Ты хотел увидеть меня снова?”
  
  “Закрой дверь”, - сказал специальный агент, жестом приглашая Девятого сесть напротив.
  
  Сирота села, смирившись с очередным допросом. Это была их третья встреча с тех пор, как Хелен ранее покинула приют. Таково было беспокойство Кентбриджа по поводу визита студентки факультета журналистики.
  
  “Я думал, что девушка Кацаракис приняла объяснения, которые мы с тобой ей дали”, - сказал Кентбридж. “Мне показалось, что она считала, что здесь не происходит ничего предосудительного, но я только что получил информацию, что она...”
  
  “Вы следили за ней?”
  
  Кентбридж сердито махнул рукой. “Себастьян, она в сумерках шныряла у главных ворот, делая больше фотографий приюта и окрестностей. Она также взяла интервью у жителей своего бывшего многоквартирного дома позади нас ”.
  
  Разум Девятого был в напряжении, пока специальный агент перечислял свои опасения. Как и Кентбридж, он знал, что один любознательный журналист может поставить под угрозу невидимость Омеги и поставить под угрозу все, к чему стремился проект Педемонт. Хуже всего было то, что Хелен была не просто старой журналисткой. Она была студенткой-репортером, не связанной ни с одним из основных средств массовой информации – сми, которые Омега обычно могла контролировать благодаря "кротам", внедренным агентством в их среду. Нет, Хелен и ее университетскую газету нельзя было купить или контролировать. Она была свободным агентом, способным расследовать все, что ей заблагорассудится, а Ежедневная газета Иллини была вольна публиковать все, что ей заблагорассудится.
  
  Кентбридж передал сироте папку со своего стола. “Это часть того, что передал наш разведывательный отдел”.
  
  Найн открыл файл и увидел фотографии Хелен, проводящей свое расследование в окрестностях Ривердейла. Используя мысленную фотографию, технику, которая позволяла ему и другим сиротам читать страницу в секунду, Найн переваривал содержимое файла почти мгновенно. Дойдя до последней страницы, он увидел, что адрес Хелен в Чикаго был подчеркнут красной ручкой.
  
  Прошло несколько секунд, пока Кентбридж давал время осознать важность этого. Девятый вскоре понял, чего от него хотел его наставник.
  
  “Если ты не сможешь сбить ее со следа, кто-нибудь другой возьмет дело в свои руки”, - зловеще сказал Кентбридж.
  
  “Нейлор?”
  
  Кентбридж кивнул. “Прямо сейчас он находится в сложной ситуации. Это агентство на грани, и у нас нет ресурсов или времени, чтобы ходить на цыпочках рядом с каким-то назойливым репортером. Босс сейчас не в настроении проявлять милосердие, если вы понимаете, к чему я клоню. ”
  
  Девятый сразу понял, к чему клонит. Если бы Хелен оставалась проблемой, Нейлор без колебаний приказал бы одному из своих агентов организовать досадный несчастный случай.
  
  Кентбридж встал, давая понять, что собрание окончено. “Исправьте это”, - сказал он. “Иначе кто-нибудь скормит ее тело свиньям на какой-нибудь ферме в Новервилле”.
  
  Найн ушел из офиса, не сомневаясь, какая судьба ждет Хелен, если он не убедит ее отказаться от планов написать о приюте. Медленно спускаясь по лестнице с досье на свою бывшую девушку подмышкой, сирота обдумывал лучший способ отпугнуть ее и в то же время защитить.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  64
  
  Найн припарковал Лексус последней модели, на котором он был за рулем, возле резиденции Хелен, многоквартирного дома на Норт-Огден-авеню, в Ближнем Вест-Сайде, недалеко от чикагского кампуса Иллинойского университета. Он поехал прямо туда после встречи с Кентбриджем.
  
  Лексус был одним из полудюжины автомобилей агентства Omega без опознавательных знаков, доступных для сирот Педемонта. Выключая зажигание, Девятый взглянул на часы на приборной панели. На нем значилось: 11.03 вечера. Несмотря на поздний час, свет в квартире Хелен на пятом этаже все еще горел. Сирота надеялась, что она одна.
  
  Меньше чем за минуту Девятый перечитал досье, собранное разведывательным отделом "Омеги", чтобы быть в курсе жизни греко-американского студента. В нем были такие детали, как записи о ее телефоне и кредитной карте, текущее место работы и проживания ее отца, а также не менее подробная информация о ее женихе Калебе и ее преподавателе в Школе журналистики университета.
  
  В то же самое время, одна в своей маленькой квартирке, мрачная Хелен смотрела телевизор. Растянувшись на кожаном диване, одетая только в красную майку и оранжевые хлопчатобумажные брюки, она почти не обращала внимания на показываемый ситком. Ее мысли были далеко. Если быть точным, в Нью-Йорке – потому что именно там находился Калеб.
  
  Вскоре после возвращения домой из Педемонтского приюта Хелен получила тревожный телефонный звонок от подруги, которая утверждала, что видела, как Калеб братался с молодой женщиной в ресторане на Манхэттене. Молодая женщина оказалась его бывшей девушкой. Согласно источнику, пара вела себя так, словно они были гораздо большим, чем просто хорошими друзьями.
  
  Хелен, которая весь вечер пыталась дозвониться до Калеба, взяла телефон и снова набрала его номер. Как и прежде, ответа не было. Она начала опасаться худшего, воображая всевозможные вещи. Она не так представляла себе свою помолвку.
  
  Учитывая надежность ее источника, теперь она была уверена, что Калеб ей изменяет. В ярости она швырнула телефон через всю комнату, при этом выдернув шнур из розетки. Она ненадолго заплакала, но взяла себя в руки до того, как открылись шлюзы.
  
  Молодая студентка отказывалась позволять какому-либо мужчине так влиять на нее. Тогда и там она решила, что разорвет помолвку, как только сможет связаться с Калебом.
  
  Решив выбросить из головы проблемы в отношениях, она выключила телевизор и принялась изучать фотографии детского дома в Педемонте, которые оставила разбросанными на кофейном столике перед ней. Рядом с этим были ее заметки о приюте и библиотечные книги, которые она позаимствовала о тайных обществах и политических заговорах.
  
  Как только она начала возвращаться мыслями к своим исследованиям, раздался громкий стук в дверь, заставивший ее подпрыгнуть. Она удивилась, кто мог звонить без предупреждения в такой поздний час. Взгляд на книги по конспирологии на кофейном столике вызвал у нее несколько параноидальных мыслей. Отбросив их, она подошла к двери и посмотрела в глазок. Она почувствовала облегчение и удивление, увидев, что уже Девять, или Люк, каким она его знала, и открыла дверь.
  
  Девятый мог сказать, что Хелен была расстроена, как только увидел ее. Было очевидно, что она плакала. По какой-то причине от этого она казалась ему еще красивее, точно так же, как тогда, когда он увидел ее плачущей в бинокль в Ривердейле много лет назад. “Могу я войти?”
  
  “Конечно”. Хелен посторонилась, пропуская его внутрь. “Но что ты здесь делаешь?”
  
  “Есть кое-что, что я должен тебе рассказать”.
  
  Хелен закрыла дверь и провела своего неожиданного посетителя в гостиную.
  
  Осматривая интерьер квартиры, Девятый заметил телефон на полу и увидел, что он вырван из розетки. “Все в порядке?”
  
  “Нет, я имею в виду, да”. Неуверенно ответила Хелен. “Ну, это был долгий день”. Повисла неловкая пауза. “Я не могу дозвониться до своего жениха и не уверена, что он задумал”. Она тут же пожалела, что сказала это, и даже не была уверена, почему сказала это.
  
  Хрупкое состояние Хелен снизилось до девяти из-за того, что между помолвленной парой внезапно возникли проблемы. Он даже задавался вопросом, не закончились ли уже их отношения. Принятие желаемого за действительное? Его макиавеллистская сторона надеялась, что все закончилось или, по крайней мере, у него проблемы.
  
  “Садись”, - сказала Хелен.
  
  Диван был единственным местом, где можно было сесть, поэтому Девятый сел на одном его конце, а Хелен - на другом. Между ними оставалось место как минимум для трех подушек.
  
  Осматривая кофейный столик перед ними, Девятый увидел фотографии приюта Педемонт, а также обширные рукописные заметки Хелен и множество конспирологической литературы. В одной из библиотечных книг, озаглавленной "Хранилища власти", было изображение тайного рукопожатия, происходящего за закрытыми дверями. На обложке другой книги, озаглавленной "Безликие люди", было изображено убийство президента Кеннеди. Рядом с ней была ксерокопия документа , озаглавленного Реестр приемных семей и приютов в Соединенных Штатах.
  
  Материал подтвердил подозрения Найн о том, что, если она еще этого не сделала, Хелен вскоре сможет найти достаточно улик, чтобы доказать, что приют был всего лишь прикрытием – одним из многих объектов, принадлежащих неизвестной организации, которая действовала вне закона.
  
  “Хочешь кофе?” Спросила Хелен, желая отвлечь внимание Девятого от материала на столе.
  
  “Нет, спасибо, я в порядке”.
  
  Хелен положила одну из книг поверх своих заметок, чтобы посетитель не смог прочитать то, что она написала. “Итак, то, что вы хотели мне сказать, не могло подождать до завтра, я так понимаю?”
  
  Девятый покачал головой.
  
  “Близок ли я к открытию чего-то важного о приюте?”
  
  Девятый кивнул без колебаний.
  
  Хелен на мгновение пристально посмотрела в его поразительные зеленые глаза. Ей стало немного страшно, и она задалась вопросом, действительно ли она хочет знать правду. “Все, что ты рассказал мне в Лос-Анджелесе, когда мы были детьми, было правдой, не так ли?”
  
  “Да. И если бы я не разгласил все это тогда, ничего бы этого не произошло ”.
  
  “Что именно происходит?”
  
  “Ты в реальной опасности, Хелен. Ты понятия не имеешь, с чем столкнулась и что сделают безликие, чтобы заставить тебя замолчать”.
  
  “Я не собираюсь останавливаться”.
  
  “Ты должен. И ты это сделаешь”.
  
  “То, что они сделали с тобой и другими сиротами, было преступлением высшего порядка. Общественность имеет право знать”.
  
  “Ты ничего не знаешь о том, что они с нами сделали. Ты никогда не узнаешь”.
  
  “Я видела и слышала достаточно, чтобы знать, что Педемонтский приют - это приют только по названию, а ты и остальные гораздо больше, чем просто сироты ”. Хелен глубоко вздохнула и продолжила. “Эти двое сегодня тренируются в спортзале. Это вернуло меня к тому времени, когда ты без особых усилий победил тех головорезов, которые напали на нас в Санта-Монике. И хотя у меня пока недостаточно информации, чтобы разобраться во всем этом, я уверен, что вы, должно быть, жертва какого-то далеко идущего и монолитного заговора. ”
  
  Девятый спокойно посмотрел на нее. “Ни одна история о нашем приюте никогда не выйдет в эфир в общественном достоянии”.
  
  “Это угроза, Люк?”
  
  “Нет, это факт”.
  
  Раздосадованная, Хелен встала. Она подошла к окну и посмотрела вниз, на улицу. Девятый встал и подошел, пока не оказался прямо у нее за спиной, так близко, что они почти соприкасались. Хелен продолжала смотреть в окно, глубоко задумавшись.
  
  “Послушай, Хелен, ” прошептал Девятый, - мне жаль, что я последовал за тобой в Калифорнию столько лет назад. И мне жаль, что я втянул тебя в эту гигантскую неразбериху”.
  
  “Почему ты все-таки тогда последовал за мной в Калифорнию?” Когда она обернулась, ее лицо было всего в шести дюймах от его.
  
  Найн обнаружил, что опьянен ее красотой. Ее темные, страстные глаза, оливковый цвет лица и экзотические черты пленили его так же, как когда ему было всего двенадцать. Только теперь это было лицо женщины, а не девочки.
  
  “Я имею в виду, ты никогда не был психически болен, как сказал мистер Кентбридж”, - продолжила Хелен. “Так почему ты следовал за мной всю дорогу туда?”
  
  Сирота колебался. “Наверное, я был влюбленным дураком”.
  
  На мгновение очарованный ее красотой, он понял, что снова раскрывает слишком много. Она производит на меня такой эффект. В тот момент он нашел ее невероятно сексуальной, несмотря на то, что она была одета в повседневную домашнюю одежду.
  
  “Это действительно было так глупо?” Спросила Хелен, придвигаясь к нему еще ближе. Она тоже обнаружила, что ее тянет к своей противоположности.
  
  Взгляд Найна опустился на майку, которую носила Хелен. Она приоткрывала намек на ложбинку и контуры ее идеальной груди. Ему стало интересно, как бы они выглядели без покрытия. Все чувства похоти, которые она неизменно вызывала в нем всякий раз, когда он был в ее присутствии, внезапно усилились в десять раз. Он убрал с ее глаз выбившуюся прядь волос и был приятно удивлен, увидев, что она не дрогнула. В ее глазах был голод. Она тоже меня хочет. Он не мог оторвать взгляда от ее полных, сочных губ. Не успел он опомниться, как уже целовал их.
  
  Хелен сопротивлялась, но лишь мгновение. Она ответила на его поцелуй со страстью, которая удивила даже ее саму.
  
  Если Найн не знал этого раньше, то теперь он знал: Хелен неудержимо тянуло к нему. Она всегда находила его красивым - в каком-то опасном смысле. Главным образом, ее завораживали его глаза. Всякий раз, когда они встречались с ней, интенсивность переполняла ее.
  
  На долю секунды Хелен вспомнила своего жениха и то, как он ей изменял. Это только заставило ее еще больше захотеть этого мужественного сироту.
  
  Пара направилась в спальню, как будто их тела обладали собственным разумом. В спальне, при мягком свете прикроватной лампы, Девятый снял с Хелен майку, чтобы наконец увидеть ее грудь. Он не был разочарован. Они были твердыми и красивыми, а соски отзывались на его нежные прикосновения. Он дразняще провел по ним языком, лаская ее груди.
  
  Хелен задрожала. - У тебя есть защита? - спросила она, затаив дыхание.
  
  “Да”.
  
  Девятый вытащил бумажник из заднего кармана и нащупал запасной презерватив, который всегда носил в нем. Пока он это делал, Хелен сорвала с него футболку. Она нуждалась в нем так же сильно, как и он в ней. Когда Девятый разорвал упаковку презерватива, Хелен расстегнула для него ремень, а затем сняла с него джинсы и, наконец, трусы. У нее перехватило дыхание, когда она увидела его набухший член, поднятый и готовый для нее.
  
  Он уложил ее на двуспальную кровать, а затем снял с нее последнюю одежду и нижнее белье, чуть не порвав их в процессе. Глядя на ее теперь обнаженное тело и в ее манящие глаза, он колебался.
  
  Какого черта я делаю?
  
  Хелен протянула руку, притянула его к себе и обхватила своими длинными гладкими ногами его торс. Она сильно сжала, крепко прижимая его к себе.
  
  Теперь слишком поздно, Себастьян, ты прошел точку невозврата.
  
  Хелен ахнула, когда ее таинственный любовник проник в нее. Рубин, который висел на серебряном ожерелье Найн, подпрыгивал вверх-вниз между грудей Хелен, когда они занимались любовью.
  
  Сирота прижал руки Хелен к кровати, вонзаясь в нее все глубже. Его движения стали более настойчивыми, и Хелен впилась длинными ногтями ему в спину, соответствуя его желанию. Ее стоны возбудили его, и он увлекся, потеряв всякое чувство времени и места. Толчки стали еще более страстными и неистовыми, и они достигли кульминации одновременно.
  
  Вскоре после этого они оба заснули в объятиях друг друга.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  65
  
  Стук пробудил Девятого от глубокого и безмятежного сна. В своем полусонном состоянии он не был уверен, что это было и откуда оно взялось.
  
  Только когда он увидел Хелен у себя на груди, он вспомнил, где находится. Она все еще была полностью обнажена и все еще крепко спала.
  
  Утренний солнечный свет проникал сквозь занавески спальни, создавая золотистое сияние в маленькой и несколько захламленной комнате. Девятый на секунду подумал, не снится ли ему это, но яркие воспоминания об их близости прошлой ночью напомнили ему, что это произошло на самом деле.
  
  Это было снова. Снова стук. Кто-то был у двери квартиры.
  
  “Хелен”, - настойчиво прошептал Девятый.
  
  Хелен проснулась. Выражение ее лица сказало Девятому, что она была так же потрясена, как и он, воспоминаниями о том, что произошло между ними ночью.
  
  “Кто-то стучится в дверь”, - сказал он.
  
  “Хорошо”. Все еще полусонная, она заставила себя встать с кровати.
  
  Девятый наблюдал за ней, пока она быстро одевалась и спешила открыть дверь. Наполовину ожидая, что звонивший окажется таким же омеганом, он расслабился, когда услышал, что это соседка Хелен, женщина средних лет, живущая в соседней квартире. Из того, что мог слышать Девятый, казалось, что у женщины была какая-то информация о Калебе, женихе Хелен.
  
  Женщина ушла, и Хелен вернулась в спальню. Теперь, окончательно проснувшись, она казалась смущенной ситуацией, в которой оказалась. Она и Девятый посмотрели друг на друга. Это был неловкий момент для обоих. Каждый осознавал, что что-то очень сильное поглотило их ночью.
  
  “Это была моя соседка”, - сказала Хелен. “Ей позвонил Калеб. Очевидно, он пытался дозвониться до меня по телефону всю ночь напролет, так что мне лучше позвонить ему сейчас ”. Она вернулась в гостиную, где подобрала с пола свой брошенный телефон и снова включила его в розетку.
  
  Девятый скатился с кровати и начал одеваться. Он слышал, как Хелен набирала номер. “Калеб”. До него донесся ее голос. “Я слышал, ты пытался связаться со мной”. Последовало короткое молчание, пока она слушала ответ своего жениха. “Я также слышала, что вчера вечером ты была со своим бывшим в ресторане”, - обвиняюще сказала Хелен. На этот раз молчание было долгим, поскольку Калеб, очевидно, пытался объяснить свое свидание со своей бывшей девушкой. Что бы он ни сказал, казалось, успокоило Хелен. Девятый мог сказать по ее смягчающемуся тону, что она поверила своему жениху. “Я так волновалась”, - сказала Хелен в трубку, когда теперь уже полностью одетая Девятка вышла в гостиную. “Прости, что сомневалась в тебе, детка”.
  
  Девятый подошел к окну и посмотрел на улицу внизу. Он подтвердил, что "Лексус" все еще там, где он его припарковал.
  
  “Я тоже тебя люблю”, - сказала Хелен, прежде чем повесить трубку.
  
  Девятый повернулся к Хелен и вопросительно посмотрел на нее. Калеб заверил ее, что случайно встретил свою бывшую и уж точно не спал с ней. Хелен поверила ему и была убеждена, что он говорил правду. Хотя Девятому не нужно было ничего этого рассказывать. Облегчение на лице Хелен дало понять, что пара уладила свои разногласия. “Значит, свадьба все еще состоится?”
  
  “Да”. Еще одно неловкое молчание. “Прошлая ночь, “ рискнула она, ” была просто...”
  
  “Интерлюдия?”
  
  Хелен кивнула.
  
  “У меня то же самое”. Меняя тему, Девятый указал на кофейный столик, где остались нетронутыми книги Хелен по конспирологии, фотографии и исследовательские заметки о приюте Педемонт. “Твое любопытство и твои амбиции приведут к ранней могиле. Ранняя могила для тебя.” Он сделал паузу, чтобы его слова осмыслились, затем добавил: “И твоего отца”. Глаза Хелен широко распахнулись. Найн был рад видеть, что его упоминание о ее отце вызвало желаемую реакцию, но он еще не закончил. “Они знают, где найти твоего отца и твоего жениха, если до этого дойдет, и могут избавиться от них в мгновение ока”.
  
  “Они”?
  
  Девятый понял, что она все еще пытается получить информацию. Ты просто ничего не можешь с собой поделать, не так ли? Терпение его лопнуло, и он рявкнул: “Это не какая-то история, Хелен! Мы говорим о твоей жизни. И, вполне возможно, о других жизнях тоже. ”
  
  Хелен не могла поверить, что Девятый свалился на нее. Ей внезапно стало о чем подумать. Так много всего произошло за последние двадцать четыре часа, что у нее голова шла кругом. Казалось, что ее жизнь выходит из-под контроля. Ее прежняя бравада сменилась страхом. Леденящий, глубоко укоренившийся ужас, подобного которому она никогда раньше не испытывала.
  
  Найн почувствовала, что он сделал достаточно, чтобы отпугнуть ее от написания рассказа, не говоря уже о том, чтобы отправить его в университетскую газету. Однако этого было недостаточно. Ему и его хозяевам Омеги нужно было знать наверняка, что она ничего не напишет о приюте, ни сейчас, ни когда-либо. У него оставалась последняя карта, и он решил ее разыграть. “Конечно, ваша свадьба не состоялась бы, если бы Калеб узнал, что произошло между нами прошлой ночью”.
  
  Хелен недоверчиво посмотрела на него. “Ты ублюдок”.
  
  Девятый знал, что пал довольно низко. Однако его это не слишком беспокоило, потому что, по правде говоря, у него не было ни одного из тех чувств, которые он испытывал к греческой красавице, когда был моложе. Для него только что прошедшая ночь была посвящена только сексу – и в этом случае секс был одним из видов оружия, которое он использовал, чтобы убедиться, что Омега сохраняет свою невидимость. В то же время ему нравилась Хелен как человек, и он не хотел, чтобы с ней когда-либо случилось что-то плохое. Он смирился с тем фактом, что она никогда не поймет и не поверит, что он принимает близко к сердцу ее интересы.
  
  Хелен потеряла дар речи. Ее падение продолжалось, и ей казалось, что она живет в кошмарном сне.
  
  “Тебе нужно выбирать, Хелен”, - безжалостно продолжил Девятый. “Либо одно, либо другое. Либо отправьте статью в университетскую газету и рискуйте своей жизнью и теми, кто вас окружает, либо выходите замуж и живите долго и счастливо ”. По выражению ее глаз он понял, что Хелен полностью побеждена. Она, очевидно, не стала бы развивать эту историю. “Хорошо, тогда решено”. Он собрал заметки и фотографии Хелен с кофейного столика, оставив только библиотечные книги, и направился к двери квартиры.
  
  “Что превратило тебя в такого засранца, Люк?”
  
  Девятый остановился и посмотрел на нее. Он указал на обложку книги "Безликие люди" на кофейном столике. “Они это сделали”. Он открыл дверь и вышел из квартиры.
  
  Направляясь к лестнице, он услышал, как хлопнула дверь в квартиру Хелен, решительно закрыв дверь за еще одной главой его богатой событиями жизни.
  
  Девятый не чувствовал вины за тактику шантажа, которую он так безжалостно использовал. В конце концов, он одновременно защищал интересы Хелен и Омеги, спасая ей жизнь и защищая невидимость агентства. Это было лучшее, что он мог сделать в сложившихся обстоятельствах.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  66
  
  В своем особняке, похожем на замок, в сельской местности округа Сент-Клер штата Иллинойс, Нейлора разбудил пронзительный звонок телефона у кровати.
  
  Потянувшись за телефоном, Нейлор включил прикроватную лампу. Обнаженная восемнадцатилетняя проститутка рядом с ним перевернулась на другой бок, намереваясь снова заснуть. Миссис Нейлор не было. По крайней мере, не жила с ним. После долгих лет внебрачных связей своего мужа миссис Нейлор недавно съехала, и развод был неизбежен.
  
  “Алло?” Он ненавидел, когда его будили рано, и надеялся, что ради звонившего звонок был срочным.
  
  “Соедини это со своей защищенной линией, Эндрю”. Голос безошибочно принадлежал Линкольну Клаверу, фармацевтическому магнату и одному из основателей Omega. Клавер звонил из штаб-квартиры агентства под заброшенной плотиной гидростанции, которая находилась всего в нескольких милях отсюда. На линии была слышна фоновая болтовня сотрудников Omega, работающих в ночную смену.
  
  Нейлор сразу понял, что происходит что-то серьезное. “Будет сделано”. Он взглянул на молодую проститутку, переводя вызов на телефон в своей берлоге на первом этаже. “Приготовься”. Он повесил трубку, быстро накинул халат и поспешил в кабинет, чтобы ответить на переведенный вызов. “Перезвони”, - просто сказал он в защищенный телефон.
  
  “Эндрю, у нас в руках расследование”, - сказал Клавер без предисловий. “Не спрашивай, как им это удалось, но Nexus получили доступ к нашим оффшорным банковским счетам и практически обчистили нас”.
  
  “Но это невозможно!” Нейлор не мог поверить своим ушам.
  
  “Невозможно или нет, но это произошло. На наших счетах в Цюрихе, на Бермудских островах, в Люксембурге и на острове Мэн теперь нулевой баланс ”.
  
  Нейлор чувствовал себя так, словно оказался в центре какого-то ужасного ночного кошмара. Офшорные резервы Omega составляли миллиарды долларов. Теоретически высокотехнологичная безопасность агентства означала, что его наличные должны быть в большей безопасности, чем в Форт-Ноксе. Он на мгновение потерял дар речи, собираясь с мыслями.
  
  “Омега сейчас на перепутье, Эндрю”, - продолжил Клавер. “Каждый вложил в агентство столько денег, сколько мы собираемся, пока мы не увидим результаты. Настоящие результаты ”.
  
  Нейлор прекрасно знал, что химик-миллиардер имел в виду значительные инвестиции, которые он и другие основатели сделали в Omega за эти годы.
  
  Клавер продолжил: “Никто из нас не смог пожать плоды, которых мы ожидали”.
  
  “Я знаю, я знаю”. Нейлор почувствовал, как его ленивый глаз начинает сильно подергиваться.
  
  “А как насчет Королевской семьи?” Спросил Клавер. “Как ты думаешь, они будут финансировать нас, пока некоторые из наших инвестиций не принесут дивидендов?”
  
  Нейлор знал, что инвестиции, о которых он говорил, касались в первую очередь сирот Педемонта. “Я не знаю, Линкольн. Нам нужно поговорить об этом с леди Пенелопой”.
  
  “Ладно, организуй это как можно скорее. Пока есть кое-что еще”.
  
  Нейлор почесал лоб. Он задавался вопросом, что еще могло быть, и чувствовал, как растет уровень его стресса. “Да, продолжай”, - несколько нетерпеливо отрезал он.
  
  “Наша разведывательная группа предупредила нас о какой-то женщине-частном детективе в Сиэтле”.
  
  Нейлор записывал Сиэтл в блокнот, пока слушал.
  
  Клавер продолжил: “Очевидно, ее наняли для расследования дела судьи Паттерсона”.
  
  Нейлору потребовалось несколько секунд, чтобы осознать значение того, что говорил Клавер. Судья Паттерсон был одним из многих коррумпированных влиятельных людей, получавших зарплату в Omega. Люди, которые оказывали услуги агентству, когда их просили.
  
  “Эта сучка из частного детектива подозревает, что наш судья не совсем честен”, - добавил Клавер. “Она уже собрала достаточно информации, чтобы потенциально навредить ему, и, возможно, даже нам”.
  
  “Хорошо, я разберусь с этим”, - сказал Нейлор. “Сироты Томми, наконец, готовы к активации, поэтому я прикажу ему отправить своего лучшего отпрыска в Сиэтл и заставить замолчать частного детектива”.
  
  “Хорошо. Теперь я предлагаю тебе отменить игры в помещении со своей маленькой шлюхой и быстро спускаться сюда ”.
  
  Линия оборвалась, оставив Нейлора гадать, откуда Клавер узнал, что он развлекается с проституткой. Внезапно заподозрив неладное, он поспешил обратно в свою спальню, включил свет и проверил потолок и другие логичные места, где кто-то мог спрятать микрофон или камеру наблюдения.
  
  “Выключи свет”, - сонно сказала проститутка.
  
  Нейлор сдернул постельное белье со все еще обнаженного подростка. “Отвали, маленькая шлюшка!” - приказал он. “И забери свои деньги на выходе. Я оставила это на кухонной раковине.”
  
  Ворча себе под нос, проститутка поспешно оделась и направилась на кухню. Позади нее директор "Омеги" завершил обыск спальни. Он не обнаружил ничего предосудительного и расслабился, сказав себе, что у него паранойя. Черт, любой дурак мог догадаться, к чему я клоню. В конце концов, в кругах Омеги было общеизвестно, что он регулярно нанимал проституток с тех пор, как от него ушла жена, и даже до того, как она время от времени бросала его.
  
  OceanofPDF.com
  
  67
  
  Никто из других жильцов даже не взглянул на Андреа Милберн, когда она входила в свой многоквартирный дом в центре Сиэтла. Ей это нравилось. Частный детектив, она придерживалась теории, что такие, как она, должны быть незаметными. И П.И. Милберн, безусловно, была такой.
  
  Тридцатишестилетняя Милберн среднего роста и очень заурядной внешности была настолько неприметной, что была в шаге от того, чтобы стать невидимкой. Это сослужило ей хорошую службу: острый ум и бульдожья решительность в сочетании со способностью оставаться незамеченной - все это способствовало ее репутации одного из самых уважаемых частных детективов штата Вашингтон.
  
  Милберн была вынуждена подняться по лестнице на пятый этаж здания, поскольку лифты находились в ремонте. В каждой руке она держала по пухлому кожаному портфелю. В делах содержались документы, относящиеся к расследованию в отношении одного из ведущих судей Сиэтла – расследованию настолько деликатному, что она еще никому не рассказывала об этом.
  
  По прибытии на свой этаж она бесцеремонно зашагала по коридору, ведущему в ее квартиру. На ходу она взглянула на часы. Еще не было четырех часов. Она ушла с работы пораньше, чтобы изучить содержимое портфелей в уединении своего дома.
  
  Милберн открыла дверь своей квартиры и вошла внутрь. Быстрый осмотр аккуратной квартиры с одной спальней подтвердил, что все было так, как она оставила. Слабый затхлый запах, приятно напоминающий камфару, свидетельствовал о том, что хозяин надолго оставлял помещение закрытым. Милберн был трудоголиком, который проводил значительно больше времени на работе, чем дома.
  
  Частный детектив бросила свои чемоданы на покрытый ковром пол в гостиной и, как делала всегда, подошла к ближайшему окну, чтобы полюбоваться видом на Сиэтл, или Джет Сити, как она его называла. Ей не часто удавалось любоваться этим видом днем, поскольку обычно она уходила на работу до рассвета и возвращалась затемно.
  
  Через дорогу, прижимаясь к оживленному тротуару 4-й авеню, располагался великолепный отель Fairmont Olympic Hotel, примыкающий к оживленному тротуару 4-й авеню. Милберн никогда не уставал смотреть на эту гранд-даму отелей Сиэтла. Изучая ее восхитительные очертания, она была бы встревожена, узнав, что в этот самый момент за ней наблюдает один из постояльцев отеля. Даже если бы она это почувствовала, сомнительно, что она заметила бы что-то неподобающее. Гость наблюдал за ней в бинокль, который торчал через узкую щель в занавесках в его комнате на пятом этаже.
  
  В тот же момент в роскошном номере на пятом этаже отеля Fairmont владелец бинокля отвернулся от щели в занавесках и сел на край кровати королевских размеров.
  
  Их было девять.
  
  Указательный палец правой руки сироты дрожал над красной кнопкой на черном устройстве, которое он держал в руках. Радиоуправляемое устройство, которое было меньше его ладони, было тем, что Кентбридж дал ему для выполнения этого задания в Сиэтле.
  
  Чувствуя себя не в своей тарелке, Девятый отложил устройство и потер висок. У него снова раскалывалась голова, и он проклинал неудачное время, произошедшее именно в этот момент – самый важный момент за все годы его тренировок с Omega. Фактически, его нынешнее задание означало бы окончание его обучения, при условии, что он сможет успешно его выполнить.
  
  Девятый опустил взгляд на покрытый роскошным ковром пол комнаты и попытался взбодриться. Он напомнил себе, что это последнее посвящение, которое ему нужно пройти перед окончанием проекта "Педемонт". Кентбридж пообещал ему, что, как только он выполнит эту миссию, он станет полноценным оперативником. Таким образом, его будут посылать по всему миру для выполнения заданий агентства "Омега".
  
  По какой-то причине это все еще не вызывало у него желания нажать кнопку на устройстве, которое оставалось рядом с ним на кровати. Он не знал, было ли это колебание вызвано его совестью или продолжающейся пульсацией в голове, от которой он почти терял сознание.
  
  Головной боли Найна не помог голос Кентбриджа, который снова и снова звучал в его голове. Перестань откладывать и заверши миссию, Себастьян. Голос в его голове был таким громким, как будто его наставник был с ним в гостиничном номере. Сирота знал, что Кентбридж вернулся в приют в Чикаго, ожидая подтверждения, что миссия выполнена, но голос по-прежнему звучал настойчиво.
  
  Девятый коснулся маленького рубина, прикрепленного к серебряному ожерелью, которое он носил, и попытался все обдумать. Он по-прежнему пребывал в раздумьях. Часть его хотела сдаться и уйти, в то время как часть его была настроена выполнить миссию и перейти к международным заданиям. В конце концов, это то, чему он обучался всю свою жизнь.
  
  Однако в глубине души он понимал, что на самом деле никакого решения принимать не нужно. Решение было принято за него еще до его рождения, когда его хозяева Омега создали проект Pedemont и отобрали его гены. Теперь девятый понял, что его судьба - стать оперативником, как и сказал Кентбридж. Даже если он откажется выполнять эту миссию, его наставник просто будет продолжать давать ему новые задания, пока он в конце концов не закончит учебу.
  
  Изо всех сил стараясь успокоиться, Девятый сделал несколько глубоких вдохов. Он попытался замедлить свои мозговые волны до альфа-уровня, как его учили делать. Постепенно это сработало, и хотя головная боль не проходила, она стала притупляться.
  
  Сирота снова взял устройство и посмотрел на красную кнопку, заставляя себя нажать ее.
  
  Голос Кентбриджа все еще звучал в его голове. Однако на этот раз это укрепило его решимость.
  
  Оперативник никогда не бывает без страха. Он боится так же сильно, как и все остальные. Тем не менее, оперативник способен игнорировать свой страх, чтобы завершить миссию.
  
  Девятый стал сосредоточенным и единомышленником.
  
  Он подошел к окну и посмотрел сквозь щель в занавесках на многоквартирный дом напротив. Он с облегчением увидел, что П.И. Милберн все еще стоит у окна своей квартиры. В бинокль он мог ясно видеть ее лицо.
  
  Наконец, он нажал красную кнопку на черном устройстве, которое держал в руках.
  
  Секунду спустя в квартире Милберн зазвонил ее телефон. Она отвернулась от окна, сняла трубку и поднесла ее к уху. “Алло?”
  
  Частный детектив моргнула, когда из мундштука телефона вылетела тонкая струя какого-то постороннего вещества, очень похожего на вентолин из ингалятора астматика. Ее первым побуждением было бросить трубку. Почувствовав, что происходит что-то ужасное, она поспешно достала телефон и приготовилась набрать 911. Прежде чем она успела набрать номер, ее грудь сдавило, а дыхание становилось все более затрудненным; лицо исказилось от боли, а из носа потекла кровь.
  
  Милберн инстинктивно понимала, что с ней происходит, но ничего не могла с этим поделать. Даже в ее тяжелом состоянии, когда до смерти оставались считанные секунды, ее острый ум анализировал ситуацию. Когда она упала на пол, сильно подергиваясь, она догадалась, что вдохнула какой-то смертельный нервно-паралитический газ. Она даже правильно предположила, что это был зарин, чрезвычайно токсичный газ, который так эффективно использовался при теракте в токийском метро в 1995 году и сербами во время их кампании этнических чисток примерно в то же время.
  
  Чего Милберн не мог предположить, так это того, кто это сделал – и почему.
  
  Когда ее жизнь угасала, последнее, что она увидела, были два портфеля на полу неподалеку.
  
  В номере на пятом этаже отеля Fairmont Olympic Девятый раздвинул шторы так, что они были полностью открыты. Теперь у него не было причин прятаться. Не было ничего, что связывало бы его со смертью П.И. Милберна– за исключением радиоуправляемого устройства, которое он активировал шестьюдесятью секундами ранее, чтобы взорвать баллончик со сжатым газом, который он вставил в телефонную трубку женщины. Кроме того, пройдут часы, если не дни, прежде чем кто-нибудь найдет ее тело.
  
  Миссия выполнена, Девятый уставился в пространство. Ему потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что в восемнадцать лет он только что окончил школу и только что убил человека.
  
  Сирота отвернулся от вида и отошел от окна. Он знал, что женщина, которую он уволил, расследовала смерть известного судьи из Сиэтла, связанного с Omega. Ее увольнение было приказано агентством. К несчастью для П.И. Милберна, она была слишком близка к правде, чтобы чувствовать себя комфортно, и начальство Найна отправило его решить проблему.
  
  Собирая вещи и готовясь покинуть свой гостиничный номер, он понял, что даже после убийства человека ничего не чувствует.
  
  Ничего.
  
  Он не мог поверить, что убийство другого человека вызвало у него те же чувства, что прихлопнуть муху или наступить на насекомое. В самом конце он даже не видел П.И. Милберна как человека. Она была просто мишенью.
  
  Девятый недоверчиво покачал головой. Никогда раньше никого не убивая, он не знал, нормально ли чувствовать себя так, как сейчас – оцепеневшим и совершенно без угрызений совести. Что он действительно знал, так это то, что был вполне способен убить снова.
  
  Выходя из своего гостиничного номера с чемоданом в руке, он задавался вопросом, не сделало ли его нечувствительным тщательно продуманное годами обучение Кентбриджа.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  68
  
  Нейлор созывал экстренное собрание основателей агентства. Местом проведения был зал заседаний в подпольной штаб-квартире Omega в сельской местности Иллинойса.
  
  Присутствовали все двенадцать основателей, хотя леди Пенелопа, член королевской семьи Великобритании, присутствовала скорее духом, чем плотью: она участвовала благодаря прямой голографической видеотрансляции из своего поместья в Уолтоне-на-Темзе, недалеко от Лондона. Голографическая технология создавала впечатление, что она действительно находится в конференц-зале. Только при ближайшем рассмотрении стало очевидно, что физически ее там нет.
  
  Также, в соответствии с приказом Нейлора, присутствовала Марсия Уилсон. Учитывая относительно высокий пост, который она все еще занимала в ЦРУ, Нейлор пригласил ее, понимая, что она может быть полезна в разрешении текущего финансового кризиса Omega.
  
  До этого момента Марсия не участвовала в обсуждении. Как единственная из присутствующих, не являющаяся основателем, она знала свое место и не заговорила бы, если бы к ней не обратились.
  
  За пределами зала заседаний дежурили все свободные сотрудники штаб-квартиры Omega. Отпуск был отменен, и все были заняты точильным камнем внутри сверхсекретного, высокотехнологичного командного центра. Среди ста двадцати присутствующих сотрудников были три эксперта по Латинской Америке и советник по британской монархии. Они будут особенно заняты до конца этого дня.
  
  В зале заседаний царило мрачное настроение. Нейлор и остальные провели последний час, обсуждая критическое финансовое положение Omega. Было общее согласие, что организация находится на грани банкротства. Им отчаянно нужен был игрок, меняющий правила игры, если агентство хотело выжить и достичь своей конечной цели - установления Нового мирового порядка.
  
  Проанализировав свое затруднительное положение со всех возможных сторон и согласовав стратегию, позволяющую попытаться выиграть немного времени, чтобы снова запустить денежный поток, они обратили свое внимание на большую карту Южной Америки, которая была разложена по всей длине стола, за которым они сидели.
  
  “Господи, я ненавижу Южную Америку”, - выругался Нейлор. “Это самый сложный регион для проведения любой операции”.
  
  Мажоритарный акционер Федеральной резервной системы Флетчер Фон Пейн, уткнувшийся в секретный документ, сочувственно кивнул. “Помните фиаско в Боготе”, - сказал он, не поднимая глаз. Он имел в виду неудачное задание Omega в Колумбии более десяти лет назад, связанное с контрабандой кокаина в Соединенные Штаты.
  
  “Не напоминай мне”, - пробормотал Нейлор. Однако директор агентства думал не о Колумбии или кокаине. Его внимание было сосредоточено на Гайане, маленькой республике, зажатой между Бразилией, Венесуэлой и Суринамом.
  
  Фон Пейн сосредоточился на документе, который изучал последние несколько минут. Под заголовком "Квамина Иезекииль" в нем содержались фотографии и подробная информация о предмете документа, Квамине Иезекииль, гайанке-индейке пятидесяти с чем-то лет. В нем также содержались ужасные фотографии Джонстаунской резни, массового самоубийства в Гайане 1978 года, унесшего жизни более девятисот последователей лидера американского культа Джима Джонса.
  
  Нейлор оторвал взгляд от карты и посмотрел на голограмму леди Пенелопы, чье изображение в натуральную величину находилось прямо напротив него за столом. “Каково наше положение с семьей на данный момент, мэм?” - спросил он.
  
  Все присутствующие знали, что семья, о которой он говорил, была Британской монархией, иначе известной как Дом Виндзоров, с которым леди Пенелопа состояла в дальнем родстве.
  
  “У семьи кончилось терпение”, - ответила леди Пенелопа так ясно, как будто она присутствовала физически. “Если мы не сможем уничтожить эту кровавую джонстаунскую группировку, все еще действующую в Гайане, семья разорвет все связи с Омегой”.
  
  “Я понимаю”. Нейлор вернул свое внимание к Гайане на карте перед ним. Его ленивый глаз угрожал начать дергаться как сумасшедший – как это всегда бывало во времена стресса. И подчеркнул, что был. Менее чем за пять секунд леди Пенелопа подтвердила то, что он и другие уже знали: агентство "Омега" было на волосок от потери финансовой поддержки британской королевской семьи.
  
  Все в зале заседаний поняли внезапную важность Гайаны для агентства Omega. Недавние события и другие, не столь недавние, сговорились выдвинуть Гайану на передний план в их планах спасти агентство или, по крайней мере, попытаться. Как единственная страна Содружества в Южной Америке, Республика Гайана нуждалась в защите. Не ради гайанского народа, потому что никому из присутствующих было на них наплевать. Скорее, речь шла о защите там обширных деловых интересов британской монархии.
  
  Как и большинство стран Третьего мира, Гайана была подвержена вмешательству влиятельных государств. В данном случае именно Великобритания намеревалась извлечь выгоду из богатства – такого, каким оно было – одной из своих бывших колоний.
  
  Каждый омеган в зале также знал, что, поскольку королева Елизавета II оставалась главой государства Гайаны, монархия принимала активное участие в промышленных и финансовых делах республики. Деловая активность Дома Виндзоров, конечно, была в поле зрения и о ней не сообщалось, точно так же, как его операции в более крупных странах Содружества, таких как Австралия и Канада, также были в поле зрения.
  
  Когда несколькими часами ранее ему позвонила леди Пенелопа и выразила обеспокоенность развитием событий в Гайане, Нейлор сразу понял, что у Omega есть возможность влезть в долги к британской монархии. Что еще более важно, он пришел к выводу, что миссия в Гайане, которую они сейчас рассматривали, была их единственным шансом спасти агентство и продолжить их устремления к НМП.
  
  Вместе с Нейлором Фон Пейн наконец закончил читать досье, посвященное индейцу из Гайаны Квамине Иезекиилю. Он передал папку своему коллеге-основателю, фармацевтическому магнату Линкольну Клаверу, затем уставился через стол на голографическую форму леди Пенелопы. “Я полагаю, за эти годы были и другие покушения на жизнь Иезекииля?”
  
  “Правильно”, - ответила леди Пенелопа. “Несколько, о которых я знаю”.
  
  Все взгляды обратились к Фон Пейну. Он взвешивал риски того, что предлагалось, и не собирался торопиться. Его коллеги-основатели были счастливы уделить ему столько времени, сколько он хотел. После леди Пенелопы Фон Пейн был самым могущественным основателем агентства, учитывая его влияние на Федеральную резервную систему. Несмотря на это, его финансовые взносы в последнее время иссякли, и он, как никто другой, отчаянно пытался угодить Королевской семье.
  
  Фон Пейн прочистил горло, чтобы еще раз обратиться к леди Пенелопе. “То есть вы хотите сказать, что если Омега сможет позаботиться об Иезекииле, Монархия вкачает больше денег в агентство?”
  
  “Если под этим вы имеете в виду, смогут ли ваши оперативники убить Квамину Иезекииль, то совершенно определенно. Семья позаботится о том, чтобы у Омеги было достаточно средств, по крайней мере, для выживания. ” Леди Пенелопа ждала других вопросов. Таковых не последовало. “Прошу меня извинить”, - объявила она, взглянув на часы. “Я должна уйти. Мне нужно подготовиться к телеконференции с ее Величеством позже сегодня”. Голографическое изображение ее глаз смотрело прямо в глаза Нейлору. “Эндрю, не обольщайся. Семья прекратит все финансовые взносы в Omega, если ты не сможешь добиться желаемого результата в Гайане ”.
  
  Наблюдая, как исчезает голографическое изображение, Нейлор переваривал тот факт, что для его любимого агентства действительно наступило критическое время. Это было предельно ясно. Выбросив свои страхи из головы, он обратился к Марсии Уилсон. “Что ваша разведданная ЦРУ раскопала об Иезекииле?”
  
  “Он звонил по месту жительства своей матери по нескольку раз в день”, - сказала Марсия. “Ей девяносто шесть лет, и она больна раком”. Старший агент приехал хорошо подготовленным. Нейлор проинформировала ее о том, что, вероятно, произойдет на этой срочной встрече тяжеловесов агентства, и с тех пор, как получила приказ отправиться в ШТАБ-квартиру, она разговаривала по телефону со многими своими коллегами из ЦРУ, узнавая как можно больше о человеке того времени, Квамине Иезекииле.
  
  “Каковы прогнозы?” Спросил Нейлор.
  
  Марсия видела, что директор агентства изо всех сил пытается сдержать свое нетерпение. Его ленивый глаз дергался сильнее, чем когда-либо. “Она может умереть со дня на день”.
  
  “Не ее прогноз!” Нейлор огрызнулся. “Твой! Что ты предлагаешь, Марсия?”
  
  “Мы могли бы избавить мать от страданий прямо сейчас, представив все так, будто она умерла во сне”, - сказала Марсия, ничуть не смущенная вспышкой Нейлора.
  
  “Какого черта это даст?”
  
  “Само по себе ничего”. Марсия посмотрела на карту. “Но ее смерть заставила бы ее сына уехать из Джорджтауна”, - объяснила она, указывая на приморскую столицу Гайаны. “Там он окружен своими опекунами, и до него невозможно добраться”.
  
  “Где сейчас его мать?” Спросил Нейлор.
  
  Марсия указала на горы Кануку, изолированный регион недалеко от бразильской границы на юге Гайаны. “Здесь живет его мама”. Она понимающе посмотрела на Нейлора. “Как вы можете видеть, это за много миль отовсюду”.
  
  Нейлор посмотрел вниз, туда, где покоился указательный палец Марсии. Он отметил, что область, на которую она указывала, была затенена зеленым, что указывало на густые джунгли. Символы обозначали многочисленные реки и горы, в то время как отсутствие точек указывало на отсутствие городов или несколько поселков в этом явно малонаселенном регионе.
  
  “Похороны мамы создали бы небольшое окно для того, чтобы покончить с Иезекиилем”, - добавила Марсия.
  
  Обдумывая эту идею, Нейлор оглядел остальных членов правящего совета Омеги.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  69
  
  Пока их хозяева Омега вели кризисные переговоры в штаб-квартире агентства, все двадцать три сироты находились в подвале приюта Педемонт, готовясь к своим первым зарубежным миссиям. За происходящим наблюдали доктор Эндрюс, медсестра Хильда и другой персонал, в том числе два взрослых ветерана-оперативника. Все они помогали сиротам – или оперативникам-сиротам, как теперь называл их Кентбридж, – готовиться к их первым международным заданиям.
  
  Сироты начнут вылетать в течение двенадцати часов, а последние из них - в течение недели. В совокупности их миссии приведут их на четыре из семи континентов.
  
  Подготовка включала в себя проверку паспортов и проездных документов в порядке, упаковку чемоданов, а также выбор и надевание маскировочных костюмов.
  
  Девятый был сосредоточен на совершенствовании своего облика, как и другие полдюжины сирот, которые должны были отбыть позже в тот же день. Стоя перед зеркалом в одном конце подвала, Девятый приклеил козлиную бородку к подбородку. При этом он заговорил по-японски, одному из многих языков, которые он давно освоил. “Меня зовут Дэвид Джонс”, - сказал он в качестве представления. Хотя он свободно владел японским, говорил с наигранной валлийской интонацией. “Я из Кардиффа, Уэльс”. Он поклонился по японской традиции.
  
  Внезапно он заметил карту Америки на стене рядом с зеркалом. Его взгляд переместился на штат Вашингтон в верхнем левом углу карты и остановился на Сиэтле. Девятому напомнили об убийстве, которое он совершил накануне в этом городе. Он повторил последние действия своего выпускного задания. После того, как он расправился с П.И. Милберн и забрал бумаги, которые она забрала к себе домой, он провел ночь, разбирая их. В итоге, несмотря на опасения Омеги, он не нашел в бумагах ничего, что могло бы изобличить кого-либо в агентстве или связанного с ним. Девятый понял, что женщина, которую он убил, умерла напрасно, и его отцы-Омеги приказали совершить убийство просто из благоразумия.
  
  Выбросив из головы работу в Сиэтле, Девятый вернулся в настоящее. В зеркале он мог видеть, как его товарищи-сироты создают свои собственные обличья. Номер два, длинноволосая кареглазая брюнетка, теперь носила короткий светлый парик и контактные линзы, из-за которых ее глаза казались голубыми; Пятая, одна из рыжеволосых близняшек, покрасила волосы в черный цвет и надела форму стюардессы; Девятнадцатый, мужчина смешанной расы, осветлял свой темный оттенок кожи с помощью умелого использования макияжа; а Одиннадцатая, Красавица-сирота, была принаряжена и демонстрировала большое декольте.
  
  Целью личин было не защищать их истинные личности, поскольку официально сироты не существовали, кроме как в виде номеров в базе данных Omega. Скорее, облики были продолжением персонажей, в которых все сироты медленно превращались для своих первых зарубежных миссий. Персонажи, у которых были имена, паспорта и личные истории.
  
  Второй должен был отправиться в Эдинбург, чтобы убить шотландского теоретика заговора и журналиста-любителя, который раскрыл информацию, касающуюся существования агентства "Омега". Файву было поручено накачать наркотиками российского дипломата во время трансатлантического перелета, чтобы он не смог присутствовать на заседании ООН в Германии. Девятнадцатому пришлось выдать себя за голландца, чтобы похитить оперативника "Нексуса" в Голландии, в то время как Одиннадцатому предстояло устроить медовую ловушку для украинского чиновника, присутствующего на финансовом саммите в Лаосе.
  
  В случае Найна он должен был отправиться в Японию для выполнения сложного задания по наблюдению с участием родственника японского премьер-министра. Ему пришлось выдать себя за выпускника школы в Токио, учителя валлийского языка.
  
  Изучая своих товарищей-сирот, Девятый был удивлен, что чувствует нечто большее, чем легкую меланхолию. Он понимал, что некоторых из них он видит в последний раз. С этого момента он и другие сироты будут постоянно выполнять задания по всему миру, и обычно в одиночку. Многие из этих заданий будут опасными.
  
  Некоторые из нас могут не пережить того, что ждет впереди.
  
  Его сентиментальность резко оборвалась, когда он заметил Seventeen . Его холодная голубоглазая соперница изучала себя в зеркале на противоположной стене подвала. Маскировка Семнадцатой была более тонкой, чем у любой другой. Она просто нанесла средство для загара на свою обычно бледную кожу, чтобы придать ей загорелый вид человека, который большую часть времени проводил на африканском воздухе.
  
  Девятый знал, что Кентбридж поручил Семнадцатому помочь в прибыльной операции по контрабанде алмазов в Сьерра-Леоне. Он не мог не отметить, что, хотя ее маскировка была менее радикальной, чем у кого-либо другого, она уже вошла в образ и, казалось, была не в настроении брать пленных.
  
  Девятый сирота вернул свое внимание к отражению в зеркале и возобновил одностороннюю дискуссию на японском. “Как я уже сказал, я из Уэльса”. Он снова поклонился. “Я провожу год в Японии, преподаю английский студентам в Токио и Киото”. Он был так увлечен совершенствованием своего персонажа, что не заметил, как Тен озорно наблюдает за ним.
  
  “Ты уверен, что будешь учить этих японских девочек только английскому?” Спросил Тен.
  
  Девятый обернулся и увидел, что комик, проживающий в приюте, развлекает других сирот за свой счет. Изображая Майкла Джексона, Тен положил руку на свои гениталии и начал ходить под луной по полу подвала, читая рэп. На этом сходство с Майклом заканчивалось: Тен читал рэп на беглом японском.
  
  “Томми отправил Девятого в Японию собирать разведданные о главе страны, но вместо этого старый добрый Девятый стал коллекционировать девочек-гейш!” Постучал десятый. “Нетерпеливый молодой человек вернулся, ожидая похлопывания по спине, но все, что он получил, - это порцию хлопков!”
  
  Те сироты, которые находились в пределах слышимости, смеялись над дерзким юмором Тэна. Каждый из них неоднократно становился объектом его шуток, поэтому всегда испытывал облегчение, когда он подшучивал над кем-то другим.
  
  Девятый знал, что им будет не хватать проделок Десятого. Он принес немного света в их темный мир, даже не осознавая этого.
  
  Внезапно почувствовав большую привязанность к Тену, Девятый подошел к нему, как будто хотел сделать выговор. Десятый увидел его приближение и принял преувеличенную стойку карате, ругая Девятого по-японски. Пара начала участвовать в импровизированном поединке по боевым искусствам, к радости остальных, которые столпились вокруг них, подстрекая их. С каждым ударом, который он наносил Найну в голову, Тэн издавал пронзительные вопли, похожие на крики Брюса Ли.
  
  Девятый расхохотался. Вскоре они оба смеялись так сильно, что не могли продолжать ссориться. Девятый внезапно обнял Десятого. Местный джокер стал серьезным. Он как будто тоже понимал, что, возможно, это последний раз, когда они видят друг друга.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  70
  
  Основатели агентства Omega вместе с Марсией Уилсон собрались в зале заседаний штаба после короткого перерыва на обед. Они оказались перед видеоэкраном от пола до потолка на стене позади Нейлора. Не успели они сесть, как глава агентства нажал кнопку на беспроводном пульте дистанционного управления.
  
  Экран заполнило мужское лицо. Черты его лица явно выдавали южноамериканского индейца. Мужчина лет пятидесяти с небольшим давал интервью в телестудии. Мерцающие черно-белые изображения и нечеткий саундтрек свидетельствовали о том, что отснятый материал был датирован временем и был снят с ограниченным бюджетом.
  
  “Извините за качество фильма”, - сказал Нейлор. “С течением времени становится лучше”.
  
  Будучи уже проинструктированными, омеганцы знали, что смотрят редкие кадры с неким Кваминой Иезекиилем, малоизвестным, но очень влиятельным сотрудником гайанской разведки. При росте шесть футов четыре дюйма внушительное лицо мужчины было увеличено на экране высотой пятнадцать футов.
  
  “Я гордый гражданин и патриот Гайаны”, - провозгласил Иезекииль глубоким, серьезным голосом. “Меня назвали в честь героя восстания в Демераре”. Он имел в виду своего тезку Квамину, который возглавил великое восстание 1823 года, когда десять тысяч рабов восстали в бывшей королевской колонии Демерара-Эссекибо. “Я бы никогда не предал Гайану”.
  
  Нейлор знал, что бывший полковник гайанской армии говорит правду. По крайней мере, это была правда, какой он ее знал. Но глубоко в тайниках сознания Иезекииля таилась ужасная тайна – нечто, произошедшее в джунглях Гайаны двадцатью годами ранее.
  
  “Так он спящий агент?” Спросила Марсия, наблюдая за гайанцем.
  
  Нейлор кивнул. Рядом с ним Фон Пейн что-то нацарапал в блокноте. Нейлор взглянул на записку. Она гласила: MK-Ultra.
  
  Директор "Омеги" был прекрасно осведомлен о коварной программе ЦРУ по контролю сознания, которая использовалась для применения передовых методов контроля сознания к ничего не подозревающим субъектам. Из достоверных источников он узнал, что среди недавних жертв MK-Ultra был террорист из Оклахомы Тимоти Маквей, а также члены группы "Бранч Давидиан" в комплексе Уэйко в Техасе.
  
  “Я добровольно приехал в Джонстаун всего за несколько дней до смертей”, - сказал Иезекииль в ответ на последний вопрос своего интервьюера.
  
  Опять же, Нейлор знал, что Иезекииль говорил правду только такой, какой он ее знал, а не такой, какой она была на самом деле. Спящий агент находился под влиянием контроля сознания, когда он вошел в Джонстаун всего за несколько дней до так называемого массового самоубийства более девятисот последователей Народного храма Джима Джонса в 1978 году. Омега обнаружил, что Фонд Нексус промыл мозги Иезекиилю и тридцати другим агентам с помощью программы MK-Ultra и внедрил их в Джонстаун.
  
  Стук в дверь побудил Нейлора остановить фильм. “Войдите!” - крикнул он.
  
  Дверь открылась, и вошел Кентбридж. “Всем добрый день”, - сказал Кентбридж своим товарищам-омеганцам, садясь рядом с Марсией. Специальный агент выглядел удивительно свежим, несмотря на то, что не спал с тех пор, как Нейлор разбудил его ранним утренним телефонным звонком, приказав явиться на сегодняшнюю встречу. Он взглянул на видеоэкран и увидел застывшее изображение Иезекииля.
  
  Нейлор был рад видеть Кентбриджа. Он чувствовал, что важно, чтобы глава проекта Pedemont присутствовал при том, что происходило. “Квамина Иезекииль”, - сказал Нейлор, указывая на экран. “Он из гайанской разведки”, - продолжил директор "Омеги". “Официально Иезекииль занимает низшую правительственную должность, но это всего лишь дымовая завеса”. Нейлор сделал эффектную паузу. “Что ты знаешь о Джонстауне?”
  
  Кентбридж пожал плечами. “Только то, что я видел в новостях в то время. Девятьсот с лишним человек выпили цианид и умерли, верно?”
  
  Рядом с Нейлором усмехнулся член-основатель Билл Стерлинг. “Джонстаун был одним большим троянским конем, Томми”. Магнат программного обеспечения подвинул к Кентбриджу файл "Квамина Иезекииль" по столешнице. Он продолжал говорить, пока специальный агент просматривал досье на Иезекииля и Джонстауна. “Культ и последовавшие за ним смерти на первый взгляд казались очень простыми, но были не такими, какими казались”.
  
  Троянский конь, на которого ссылался Стерлинг, отражал его веру в то, что правда о Джонстауне никогда не была открыта американскому народу. Эту веру разделяют его коллеги-соучредители. Они были уверены, что, хотя в Джонстауне, несомненно, имели место самоубийства, событие более точно можно описать как массовое убийство, ставшее результатом своего рода эксперимента, проведенного различными агентствами США.
  
  Почему произошла такая резня, омеганцы могли только догадываться. Некоторые думали, что это, возможно, было остановить широкомасштабную эмиграцию из Америки легендарный утопического общества; другие недоумевали, если он был призван, чтобы создать страх в население – боязнь культов, страх перед коммунизмом, страх все иностранное; третьи полагали, было создать прецедент, при котором любой группы, с маркировкой "а" культ будет поносить без должной осмотрительности со стороны общественности.
  
  Нейлор наклонился в сторону последней теории. Ведь это была всего лишь небольшая стрейч применять культовый лейбл групп с различными политическими идеологиями. Идеологии, которые могут не совпадать с идеологиями основных политических партий. Нейлор также знал, что то, что большинство граждан принимает за фактические сообщения, часто является пропагандой, сфабрикованной, чтобы вызвать определенную реакцию масс.
  
  “Так мы говорим о геноциде?” Спросил Кентбридж, отрываясь от лежащего перед ним файла.
  
  “Чертовски верно”, - сказал Стерлинг. “Большинство членов культа были убиты”.
  
  “Наше исследование выявляет свидетельства лишь небольшого числа самоубийств”, - добавил Нейлор. “Большинство смертей, несомненно, были делом рук кротов с промытыми мозгами MK-Ultra, действующих внутри сообщества Peoples Temple”.
  
  Уверенность Нейлора была основана на собственных расследованиях Omega, которые проделали большие дыры в официальных выводах о массовых самоубийствах. Исследовательские группы Омеги подтвердили серьезные расхождения в подсчете тел, противоречивые сообщения о причинах смерти, а также отсутствие четких доказательств точного числа выживших.
  
  “Джонстаун был бета-тестом Waco”, - добавил Линкольн Клавер в пользу Кентбриджа.
  
  Игнорируя Клавера, Нейлор сказал: “Хотя ЦРУ было в какой-то степени вовлечено, убийцы с промытыми мозгами ”МК-Ультра" были внедрены Нексусом".
  
  Кентбридж был слишком осведомлен о том, насколько могущественным был Фонд Нексус в течение некоторого времени. В последние годы подпольная организация набирала силу за силой, ставя своих "кротов" на выдающиеся властные посты. Эти должности включали министров обороны, государственных секретарей и даже вице-президента.
  
  “Властям понравилось, что основные СМИ сообщили о трагедии в Джонстауне как о массовом самоубийстве”, - продолжил Нейлор. “Американская общественность с готовностью приняла это, каким бы шокирующим это ни было. Но не заблуждайтесь. В первую очередь это были массовые убийства, и Народный храм был фактически превращен в бойню. ”
  
  Кентбридж оставался настроен скептически. Он и раньше слышал различные теории заговора о Джонстауне. В чем были замешаны русские. Какую ответственность несут инопланетяне. Список можно продолжать. “А как насчет Джима Джонса?” он спросил. “Судя по всему, у него была мания величия. Так разве не очевидно, что он покончил с собой, и его последователи последовали его примеру, согласно официальной версии?”
  
  “Джим Джонс определенно не был святым. На самом деле он был помощником дьявола. Настоящий дьявол - это власть имущие, которые создали весь сценарий. Особенно Нексус ”.
  
  Кентбридж был вынужден признать, что казалось маловероятным, что кто-то сможет убедить более девятисот человек сознательно покончить с собой, особенно когда среди них было так много маленьких детей.
  
  “Перебежчики Джима Джонса были агентами Нексуса или ”кротами", - продолжил Нейлор. “Их внедрили в Народный храм, чтобы дестабилизировать культ”. Он указал на папку перед Кентбриджем. “Квамина Иезекииль был одним из тех агентов под прикрытием. Он убил множество людей в Джонстауне. По сей день, поскольку в то время он находился под влиянием "МК-Ультра", он ничего не помнит об убийствах.”
  
  Нейлор указал на карту Южной Америки, которая все еще была расстелена на столе. Он указал на Венесуэлу, одну из стран, граничащих с Гайаной. “Нексус продолжает использовать Иезекииля, время от времени запуская в нем программу контроля сознания”.
  
  “Почему?” Спросил Кентбридж.
  
  “У Нексуса серьезные отношения с правительством Венесуэлы. И, как вы знаете, Венесуэла находится в длительном пограничном споре с Гайаной. ” Нейлор указал на западную Гайану, где серия пунктирных линий обозначала спорный регион, известный как Зона рекультивации, или Зона рекультивации – территория, которую Венесуэла считает принадлежащей им по праву. “Британская монархия выступает против иностранных сил, посягающих на ее интересы. В конце концов, ресурсы в спорном регионе оцениваются в миллиарды долларов”.
  
  Несмотря на всю свою проницательность, Кентбридж изо всех сил старался распространить всю информацию, которой Нейлор обрушивал на него. Он не мог понять, как он и, что более важно, его сироты вписывались во все это.
  
  Нейлор почувствовал замешательство Кентбриджа, поэтому сразу перешел к делу. Глядя на изображение Иезекииля на большом экране, он сказал: “Этот крот из Нексуса невольно продает Гайану, передавая конфиденциальную информацию правительству Венесуэлы. Информация, которая потенциально может помочь Венесуэле захватить спорную территорию или, по крайней мере, ее ресурсы.”
  
  Кентбридж изучил регион, указанный Нейлором на карте. Пунктирные линии, символизирующие спорный регион Zona en Reclamación, покрывали большую часть западной Гайаны.
  
  “Монархия хочет, чтобы мы устранили этого маньчжурского кандидата, чтобы они могли восстановить контроль над своей территорией Содружества”, - сказал Нейлор, все еще глядя на изображение Иезекииля.
  
  “И вы хотите отправить сироту на это задание?”
  
  Как всегда, Нейлор был впечатлен тем, как быстро Кентбридж со всем разобрался. “Да. Трое наших оперативников уже в Гайане, но эта миссия настолько важна, что я хочу, чтобы один из наших сирот был там в качестве прикрытия. Наблюдать и предлагать помощь, если потребуется. ”
  
  Теперь все это обрело смысл для Кентбриджа. Это было то, над чем он работал последние восемнадцать лет: отправлять своих сирот в поле, не на учения, а на настоящие миссии. И на жизненно важных миссиях – вроде этой.
  
  “Нам нужен твой лучший сирота, Томми”. Нейлор выжидающе посмотрел на Кентбриджа.
  
  Кентбридж подумал о Найне. Его протеже вскоре должен был отправиться в свою первую зарубежную миссию, как и все сироты. В случае Найна он собирался вылететь рейсом в Японию. Теперь от этого задания придется отказаться. “Девять”, - уверенно сказал Кентбридж.
  
  Нейлор не был поклонником "Сироты, рожденной в девятом", и он не пытался скрыть это от специального агента. Он не забыл головные боли, которые вызвал мальчик после побега из приюта шесть лет назад. “А как насчет семнадцати?” возразил он. “Я слышал, у нее действительно есть инстинкт убийцы”.
  
  Кентбридж покачал головой. “Девятый всегда был моим лучшим учеником”. Он видел, что директора "Омеги" это не убедило. “Конечно, он был одним из самых упрямых и чувствительных сирот, но, когда требуется, Девятый может быть холодным, безжалостным, рассудительным убийцей, сэр”.
  
  “Давайте отправим девять и семнадцать”, - предложила Марсия. Она проигнорировала взгляд, брошенный в ее сторону Кентбриджем. Заметив, что Нейлор обдумывает ее идею, Марсия заговорила с ним вместо этого. “И я бы предположил, что для этой миссии нужны двое сирот”.
  
  “Тогда два”, - решительно сказал Нейлор.
  
  “Я не думаю, что это хорошая идея, сэр”, - рискнул вмешаться Кентбридж. “Девять и семнадцать не совсем ладят”.
  
  “Это не какая-то домашняя драма, чтобы разыгрываться в стенах вашего маленького приюта!” Нейлор парировал в ответ. Его ленивый глаз начал подергиваться, показывая всем, что он несчастлив. “Скажи своим двум маленьким соплякам, чтобы они поладили и выполнили миссию, иначе не останется Омег, и они будут уничтожены вместе с остальной нашей бесхозной продукцией!”
  
  Кентбридж никак не отреагировал. Он знал Нейлора достаточно долго, чтобы ожидать подобных вспышек и не принимать их близко к сердцу, когда они происходили.
  
  Нейлор восстановил самообладание и повернулся к Марсии. “Вы должны координировать всю миссию, начиная с прискорбной кончины матери Иезекииля”.
  
  Марсия кивнула. Поскольку это была ее идея покончить со старой леди, она уже придумала, как этого можно добиться.
  
  Нейлор продолжил: “Тогда прикажи нашим агентам в Гайане прикончить Иезекииля, когда он придет на похороны бедной старой миссис Иезекииль в джунглях”. Он повернулся обратно к Кентбриджу. “И вы отправляете Девять и Семнадцать в Гайану, чтобы обеспечить поддержку”.
  
  “Хорошо. Когда?”
  
  “Вчера”. Нейлор хотел, чтобы не было сомнений, что он ожидает двух сирот на ближайшем доступном рейсе в Гайану. “У Иезекииля встреча с высокопоставленными правительственными чиновниками позже на этой неделе. Мы должны добраться до него до того, как состоится эта встреча. В противном случае члены Королевской семьи говорят, что потеряют контроль над жизненно важной частью Гайаны. Если это произойдет, финансирования больше не будет, и Omega окажется в безвыходном положении! ”
  
  На этих словах директор агентства встал, давая понять, что встреча окончена.
  
  Почти одновременно Кентбридж и Марсия достали свои мобильные телефоны и приготовились быстро набрать своих агентов.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  71
  
  К середине дня следующего дня Девять и Семнадцать были уже глубоко в тропических лесах Амазонки Гайаны, менее чем в пятидесяти милях от бразильской границы. Они шли без остановок с тех пор, как несколькими часами ранее оставили свой полноприводный автомобиль, взятый напрокат, в конце редко используемой грунтовой дороги.
  
  Тропическая жара, влажность и комары атаковали неожиданных партнеров, когда они шли вдоль реки Мапарри в изолированных горах Кануку на юго-западе Гайаны. Мапарри, приток реки Рупунуни, был чудом пейзажа. Его обычно спокойные, кристально чистые воды иногда превращались в бурлящую белую воду, низвергающуюся каскадами с высоких впечатляющих водопадов. Не раз двум оперативникам-сиротам приходилось отклоняться от реки, чтобы избежать непроходимых водопадов и порогов.
  
  Один из самых нетронутых районов Амазонки во всей Южной Америке, богатая флора и фауна региона, а также изобилие дикой природы - все это в совокупности создает сенсорную перегрузку. Высоко на деревьях постоянно щебетали обезьяны, а жизнь птиц впечатляла: преобладали разноцветные попугаи ара и грациозные цапли. Местами Девятый и Семнадцатый были настолько густыми, что тропический лес, похожий на джунгли, был настолько густым, что им приходилось прорубать себе путь с помощью мачете. Их недавно выданная форма для джунглей теперь была пропитана потом и порвана.
  
  С тех пор, как Семнадцатая покинула арендованный автомобиль, она задавала темп. Девятый был доволен тем, что позволил ей лидировать. Ее физическая подготовка соперничала с его, и она, казалось, была в своей стихии, размахивая мачете против любых лиан или веток, которые угрожали замедлить ее продвижение. Они остановились только для того, чтобы наполнить свои бутылки водой. Каждый знал, как важно сохранять свои жидкости в тропическом климате.
  
  Время от времени тропический лес отступал от берега реки, и они мельком видели окружающие горы, поросшие джунглями.
  
  Но оперативники-сироты были здесь не для того, чтобы любоваться видом. Они были на задании, и оно занимало мысли каждого.
  
  В случае с Найном он все еще находился в режиме наверстывания упущенного. С тех пор, как он эффективно справился с П.И. Милберном в Сиэтле в начале недели, он проводил каждый час бодрствования, готовясь к тому, что должно было стать его первой зарубежной миссией – в Японии. Затем, в ожидании вылета в чикагском международном аэропорту О'Хара, в последнюю минуту ему позвонил Кентбридж и посоветовал забыть о Японии и первым же рейсом вылететь в Гайану.
  
  У специального агента даже не было времени полностью проинформировать Девятого о его новом задании. Один из старших агентов "Омеги" должен был передать ему зашифрованные письменные приказы непосредственно перед тем, как он сел в самолет, и Девятый изучал их во время шестичасового перелета в Джорджтаун, столицу Гайаны.
  
  В двух словах, ему было приказано встретиться в Гайане с Семнадцатью, которые улетели более ранним рейсом. Затем они должны были встретиться с тремя ветеранами-омеганами в глубине Амазонки. Оттуда все они пешком доберутся до изолированной индейской деревни, которая была родовым домом их цели, Квамины Иезекииль. Девять и семнадцать уже сказал Иезекиилю было быть там, чтобы присутствовать на похоронах своей матери. Они не рассказывали ей очень недавняя смерть была устроена Марсия Уилсон. Оперативники-сироты должны были просто оказывать поддержку ветеранам-оперативникам Омега, которым было поручено убить Иезекииля.
  
  Во время полета Девятый также пытался ввести себя в курс дела об инциденте в Джонстауне. Поступало так много противоречивых сообщений, что было трудно разобраться в трагическом событии. Что поразило его больше всего , так это расхождения в количестве убитых, и исследователи Omega выдвинули несколько интересных теорий на этот счет.
  
  Девятый путешествовал в наспех принятом обличье британского туриста-туриста благодаря смене одежды и новому паспорту, доставленному ему тем же старшим агентом, который доставлял его зашифрованные приказы обратно в Чикаго. Теперь, когда он и Seventeen продолжали следовать по реке Мапарри, он пересмотрел свои передвижения с момента прибытия в Гайану.
  
  После приземления в Джорджтауне и прохождения таможни он встретился с агентом МИ-6 под прикрытием в британском посольстве. Агент снабдил его оружием, картами, пайками и снаряжением для выживания, которое он теперь носил в своем рюкзаке. Несколькими часами ранее тот же агент МИ-6 снабдил Семнадцатого таким же снаряжением плюс спутниковым телефоном. Сотовые телефоны были бесполезны там, куда они направлялись.
  
  Из Джорджтауна Девятый незаметно поехал на юг на автобусе в маленький городок Мапарри. Там он встретился с Seventeen, который путешествовал как шведский защитник окружающей среды, предположительно выполнявший волонтерскую работу в IARPS, Международном обществе охраны тропических лесов Амазонки. Взяв напрокат автомобиль, они проехали так далеко, как могли, прежде чем отправиться дальше пешком.
  
  Мысли Найна вернулись к инциденту в Джонстауне и, в частности, к информации, которую обнаружили исследователи Omega. Сначала гайанская армия сообщила, что только четыреста восемь членов культа погибли от собственной руки. Затем New York Times сообщила, что фактическое число составляло около пятисот. Американские военнослужащие прибыли несколькими днями позже, и количество погибших быстро возросло – с семисот до окончательного подсчета в девятьсот девять человек. Сообщалось, что один американский чиновник, объясняя разницу в количестве погибших, сказал: ‘Гайанцы не умели считать’.
  
  Также поступали противоречивые сообщения о причинах смерти. The New York Times сообщила, что первый медицинский работник, прибывший на место происшествия, сказал, что был свидетелем многочисленных жертв огнестрельных ранений. Это не соответствует официальной версии о том, что большинство покончило с собой, выпив цианид. И, похоже, никто точно не знал, сколько людей было в Джонстауне в то время. Таким образом, сообщения о тридцати трех выживших проверить не удалось.
  
  Найн не был точно уверен, какое место британская королевская семья занимала во всем заговоре или каковы были их планы. Все, что он знал о них, это то, что они были могущественны. Сверхсильны. И каким-то образом эта миссия обеспечила бы их поддержку Omega.
  
  Детали не имеют значения. Суть в том, что Квамина Иезекииль должна умереть.
  
  Девятый споткнулся о выступающий корень дерева, и ему пришлось ухватиться за Семнадцатую, чтобы не упасть в реку. Она поддержала его, а затем продолжила путь, как ни в чем не бывало.
  
  Ирония того, что ему пришлось работать со своим давним противником над этим, их первым зарубежным заданием, не ускользнула от Девятого. Он не мог взять в толк, почему Кентбридж поставил его в пару с Семнадцатым на столь важное задание.
  
  Несмотря на их различия, Девятый должен был признать, что из него и Семнадцатого получилась хорошая команда. Они работали на одной ментальной частоте, даже если терпеть друг друга не могли. В некотором смысле, это действительно имело какой-то извращенный смысл. В конце концов, у них также было много общего. Из всех сирот Педемонта они были самыми решительными и находчивыми - не говоря уже о лучших в классе – и использовали бы любые средства, честные или подлые, для достижения своей миссии.
  
  Девятый изучал спину Семнадцатой, пока она продвигалась вперед к их запланированной встрече с тремя ветеранами-оперативниками "Омеги". Несмотря на снаряжение, которое она несла в своем набитом рюкзаке, она не выказывала никаких признаков усталости. И хотя Девятый не мог видеть ее лица, он знал, что в ее глазах будет стальная решимость.
  
  Как и Девятый, Seventeen чувствовали себя как дома в густом тропическом лесу. Убирая со своего пути виноградную лозу, она вспомнила, как Кентбридж несколько лет назад увез всех сирот в Никарагуа, чтобы сориентировать их в тропических условиях. Он назвал это “Каникулами в джунглях”.
  
  “Да, точно”, - пробормотала Семнадцатая себе под нос. “Больше похоже на адскую дыру в джунглях”.
  
  “Что это?” Спросил Девятый.
  
  “Ничего”. Семнадцать вспомнили, что они останавливались в изолированной индейской деревне в Никарагуа. Сироты были объединены с местными следопытами, которые обучили своих юных подопечных навыкам их предков в дикой природе и показали им, как выжить в джунглях.
  
  Это было частью месяца, проведенного в Никарагуа и других странах Центральной Америки. В течение этого месяца интенсивного обучения каждый сирота приобрел знания, навыки и опыт, необходимые для эффективной работы в любом тропическом лесу. Они стали искусными в выслеживании, охоте, поиске пищи, чтении погоды, обнаружении опасности и других признаков, а также научились понимать многие настроения Матери-природы.
  
  Движение в подлеске предупредило Семнадцатую о присутствии чего-то невидимого. Она остановилась и подала сигнал рукой в военном стиле. Девятый немедленно подъехал к ней сзади и достал из рюкзака заряженный пистолет.
  
  Мгновение спустя взрослый тапир выбрался из укрытия и, спасая свою жизнь, побежал в противоположном направлении. Оперативники-сироты узнали неуклюжее, похожее на свинью животное, которое было обычным в этих краях и которое гайанцы часто называли горной коровой.
  
  Девятый и Семнадцатый возобновили свой путь. Высоко вверху навес, образованный верхушками деревьев, на мгновение рассеялся, как это иногда случалось, заливая их солнечным светом. Солнце опустилось ниже, сигнализируя паре о приближении ночи. Они ускорили шаг.
  
  Встреча с тапиром напомнила Семнадцати о еще одном приключении в джунглях – на этот раз во время тренировок в Гватемале, – когда она и близнецы пяти и шести лет были напуганы пантерой, или черным ягуаром. Пантера была настолько редкой птицей, что ни их гид из Гватемалы, ни другие сироты не поверили, что троица видела ее.
  
  “Давай найдем место для лагеря”, - сказал Девятый, прерывая размышления Семнадцатого.
  
  Семнадцатая оглянулась на своего товарища-сироту. “Вас понял”.
  
  Оба по личному опыту знали, как быстро наступает ночь в тропическом лесу. Они приступили к поиску подходящего места для лагеря.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  72
  
  Той ночью Девятый и Семнадцатый отдыхали в пещере, которую они обнаружили на берегу той же реки, вдоль которой шли большую часть дня. Семнадцатая жарила сома на горячих углях костра, который она приготовила. Девятая поймала рыбу незадолго до наступления темноты. Они съели рыбу, запив ее замороженными пищевыми пайками, которые привезли с собой. Сочетание оказалось на удивление вкусным.
  
  Покончив с едой, пара уселась по разные стороны костра, уставившись на пламя. Тишину нарушали только потрескивание пламени и крики летучих мышей глубоко во внутреннем святилище пещеры.
  
  Девятый снова не мог не подумать о том, как странно чувствовать себя в паре с Семнадцатой. Хотя она и не была бы его первым выбором в качестве партнера для миссии, он должен был признать, что мог бы поступить намного хуже. Рад, что она на моей стороне, а не против меня. В этот момент он поймал взгляд Семнадцатой и задался вопросом, о чем она думает.
  
  Молчание между ними затянулось.
  
  Наконец Девятый заговорил. “Если мне суждено умереть здесь, в Гайане, - сказал он задумчиво, словно разговаривая сам с собой, - я не хочу умирать как номер”.
  
  Семнадцать уставились на него сквозь пламя.
  
  Глядя в ее ледяные голубые глаза, Девятый добавил: “Мое настоящее имя Себастьян. Пожалуйста, называй меня так во время этой миссии, хорошо?”
  
  “Хорошо, - ответил Семнадцатый, - при условии, что ты будешь называть меня моим настоящим именем”.
  
  Девятый кивнул, скрывая удивление. Он предполагал, что он единственный сирота с настоящим именем.
  
  “Дженнифер”, - сказал Семнадцатый. “Это мое имя, так что отныне зови меня так”.
  
  Найн задумался, действительно ли ее зовут Дженнифер, или она придумала это назло ему. Он собирался задать ей вопрос, когда зазвонил спутниковый телефон в ее рюкзаке.
  
  Семнадцатая быстро забрала пачку и вытащила телефон. “Сентябрь десятого”. Она назвала свое закодированное латинское имя.
  
  “Семнадцатый, ” спросил Кентбридж, “ все идет по плану?”
  
  “Да, сэр”. Она представила своему хозяину краткий отчет о ходе дня, сообщив ему, насколько они близки к запланированной встрече с тремя ветеранами-оперативниками "Омеги". Она сказала ему, что они меньше чем в половине дня пути отсюда.
  
  “Отлично”. Затем Кентбридж подтвердил, что у Seventeen были правильные координаты места встречи. Удовлетворенный, он сказал: “Немного поспи. Тебе понадобятся все твои силы, потому что завтра Квамина Иезекииль должна умереть. ”
  
  “Да, сэр”, - сказал Семнадцатый, но Кентбридж уже ушел.
  
  Наблюдая за происходящим, Девятый спросил: “Все в порядке?”
  
  “Ага”. Семнадцатая занялась приготовлением своей постели. “Спокойной ночи, Себастьян”.
  
  “Спокойной ночи, Дженнифер”. Понимая, что это был весь разговор, который он собирался услышать от своего компаньона, Девятый расстелил свой спальный мешок на полу пещеры и приготовился ко сну.
  
  Мерцающее пламя костра отбрасывало жуткие тени на стены пещеры. Где-то за входом взревел ягуар, но оперативники-сироты его не слышали. Они крепко спали.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  73
  
  “Мне это совсем не нравится”, - прошептала Семнадцатая, поднося бинокль к глазам. В центре внимания была охотничья хижина на поляне в тропическом лесу в сотне ярдов от нас.
  
  “Что ты видишь?” Девятый прошептал рядом с ней. Они сидели высоко в ветвях магнолии.
  
  “В этом-то и проблема. Нет никаких признаков жизни”.
  
  Пара изучала хижину последние пятнадцать минут. Это было место встречи, где они должны были встретиться с тремя ветеранами-оперативниками "Омеги".
  
  “Возможно, они решили не ждать нас?” Рискнул Семнадцатый.
  
  Девятый взглянул на часы и покачал головой. “Нет, мы на час опережаем расчетное время прибытия. Без нас они бы не улетели”.
  
  “Давайте проверим это”. Она начала спускаться с дерева, стремясь поскорее покончить с этим.
  
  Девятый удержал ее. “Подожди еще десять минут. Просто для уверенности”.
  
  Пока они ждали, Девятый почувствовал приближение головной боли. Неприятные симптомы становились слишком знакомыми. В последнее время он испытывал головные боли по крайней мере раз в неделю, и даже несмотря на то, что перед вылетом из Чикаго доктор Эндрюс выписал ему справку о состоянии здоровья, они не проходили.
  
  #
  
  Через десять минут ничего не изменилось. По-прежнему не было никаких признаков жизни ни в хижине, ни вокруг нее, а головная боль Девятого все еще не утихала.
  
  Не говоря ни слова, сироты спустились с дерева. На земле каждый из них выбрал оружие из своих рюкзаков. Девятый схватил свой пистолет, в то время как Семнадцатая вытащила канистру, которую она открыла, чтобы показать детали мощной снайперской винтовки. Она собрала винтовку и зарядила ее ровно за шестьдесят секунд – результат многолетней практики.
  
  Они осторожно пробирались через тропический лес к хижине. На этот раз Девятый шел впереди.
  
  На краю поляны они остановились. Хижина, находившаяся теперь всего в тридцати ярдах от них, по-прежнему казалась заброшенной. Несмотря на удаленное расположение, глубоко в горах Кануку, она выглядела удивительно изысканно. Его дизайн был ближе к коттеджу европейского поселенца, чем к жилищу индейцев. На жестяной крыше даже была рудиментарная радиоантенна, а рядом виднелись остатки огорода.
  
  Острые глаза Девятого заметили на земле какие-то блестящие инородные предметы. Он указал на них.
  
  Семнадцатая подняла бинокль и сфокусировалась на объектах. Она внезапно напряглась. “Гильзы”, - прошептала она. “Я проверю это. Ты прикрой меня”.
  
  Порывистая сиротка направилась к хижине.
  
  Во второй раз Девятый удержал ее. “Я пойду”, - сказал он. “Ты тот, у кого винтовка. Лучше прикрой меня”.
  
  Семнадцатый хотел было возразить, но увидел логику. Она кивнула. Девятый снял рюкзак и приготовился бежать к хижине.
  
  “Вперед!” - прошептала Семнадцатая. Стоя на коленях, она держала винтовку в боевом положении.
  
  С пистолетом в руке Девятый бросился наутек. На бегу он петлял на случай, если его поджидал какой-нибудь невидимый стрелок. Выстрела так и не последовало.
  
  Он притормозил у двери хижины. Только сейчас он заметил, что она слегка приоткрыта.
  
  Изнутри доносилось жужжание мух и сильный запах. Это был запах смерти, хотя Девятый не узнал его, потому что никогда раньше не был так близко к разлагающимся телам.
  
  Держа пистолет наготове, он вошел в хижину. Запах внезапно стал невыносимым, и мухи сердито зажужжали вокруг незваного гостя.
  
  Сначала он ничего не мог разглядеть. Он проклинал себя за то, что не догадался захватить очки ночного видения, которые были у него в рюкзаке. Затем, когда его глаза привыкли к мрачному интерьеру хижины, он увидел нечто, похожее на сцену из фильма ужасов.
  
  Три изуродованных тела были разбросаны по полу. Девятый предположил, что это были ветераны-оперативники Омега, с которыми он и Семнадцатый должны были встретиться. Запекшаяся кровь обрамляла зияющие раны на их головах, конечностях и туловищах. Характер их ужасных ран указывал на то, что в них стреляли, либо кололи, либо резали – вероятно, и то, и другое.
  
  Оказалось, что на покойного напали, когда он спал. Двое из них – оба мужчины – все еще лежали на своих подстилках.
  
  Девятому показалось, что он узнал другую жертву – женщину. Он подошел ближе и опознал в ней Саманту, оперативницу, которая дала сиротам их первый урок искусства использования макияжа и других вспомогательных средств для создания маскировки. Ее горло было перерезано, а в центре лба зияло аккуратное пулевое отверстие. Глаза Саманты были широко открыты и, казалось, смотрели на Девятого.
  
  Ужас от того, во что он попал, в сочетании с невыносимой вонью внезапно поразил его. Девятый развернулся и выбежал обратно на улицу, его рвало всухую. Он поднял глаза и увидел Семнадцатую, уже бегущую к нему с поднятой винтовкой.
  
  “Что это?” - спросила она, затаив дыхание, когда подошла к нему.
  
  “Омеганы”, - сказал он, указывая внутрь хижины. “Они все мертвы”.
  
  “Все они?”
  
  Девятый кивнул.
  
  Семнадцатая ворвалась в хижину. Девятый взял себя в руки и последовал за ней внутрь. Он обнаружил, что его напарница обыскивает карманы двух жертв мужского пола. Она искала что-нибудь, что могло бы подтвердить, что они омеганы.
  
  Девятого поразило, насколько холодной и бесстрастной была Семнадцатая в тот момент. Она была абсолютным профессионалом и, казалось, ничуть не пострадала от их ужасного открытия. Ее профессионализм передался и ему. Он переключил свое внимание на стоящую перед ним задачу.
  
  Seventeen ничего не нашли о жертвах мужского пола. Она подошла к Саманте.
  
  “Узнаешь ее?” Спросил Девятый.
  
  Семнадцатый присмотрелся повнимательнее. “Да. Она доставила мне неприятности на уроках макияжа в приюте”. Семнадцатый оглянулся на двух мужчин. “Я думаю, они тоже Омега”.
  
  Девятый и Семнадцатый в конце концов повернулись и уставились друг на друга. Чудовищность того, во что они ввязались, поразила их обоих. Они сразу поняли, что это будет не совсем обычная миссия. Без всякого воображения. Само будущее агентства Omega теперь полностью лежало на их плечах.
  
  “Кто это сделал?” Спросил Семнадцатый.
  
  “Нексус”. У Девятого не было сомнений в том, кто был ответственен. Если Фонд Нексуса на самом деле не устроил резню, они, по крайней мере, организовали ее.
  
  Семнадцатая согласилась. Обдумав свои варианты, она поняла, что статус миссии ухудшился настолько, что они или их хозяева Омега даже не могли себе представить. Изначально сложная миссия внезапно стала намного сложнее, запутаннее и опаснее.
  
  Наихудшим сценарием было то, что если она и Девятый не смогут выполнить миссию, они и, возможно, все их товарищи-сироты могут погибнуть. Она не сомневалась, что Нейлор не позволил бы жить никому из сирот Педемонта, если бы агентство "Омега" было ликвидировано.
  
  “Пошли”, - сказал Девятый. “Нам нужно поговорить с Томми”.
  
  Они вышли из хижины и побежали туда, где оставили свои рюкзаки среди деревьев на краю поляны. Там Семнадцатая достала свой спутниковый телефон и позвонила в Кентбридж. Находясь рядом с Девятым, она рассказала о последних событиях.
  
  Последовало долгое молчание, прежде чем Кентбридж сказал: “Включите мне громкую связь, чтобы Девятый тоже мог слышать”.
  
  Семнадцатый щелкнул выключателем, и голос Кентбриджа зазвучал громко и отчетливо, что побудило Семнадцатого немного убавить громкость.
  
  “Хорошо, ваша роль в этой миссии, очевидно, изменилась, но сама миссия - нет. Уничтожить цель будете вы. Ясно?”
  
  Девятый и Семнадцатый посмотрели друг на друга. “ Да, сэр, ” сказали они в унисон.
  
  “Хорошо. А вот и старший агент Уилсон. Она расскажет вам о ваших новых ролях ”.
  
  Последовала пауза, затем на линии появилась Марсия. Она перешла прямо к делу, сообщив им точное местоположение амазонской деревни, в которую они направлялись, и время, на которое были запланированы похороны матери Квамины Иезекииль. Семнадцатая яростно строчила в блокноте, пока Марсия говорила. Похороны были назначены на одиннадцать часов следующего утра – ровно через двадцать четыре часа.
  
  “Наши агенты в Джорджтауне подтвердили, что Иезекииль завершил свои планы поездки”, - сказала Марсия. “Он определенно будет на похоронах”. Затем она быстро объяснила, почему Иезекииль должен был умереть и в чем заключался интерес британской королевской семьи к Гайане.
  
  Кентбридж снова вышел на связь. “Я бы напомнил вам, что у вас будет очень небольшое время во время похорон, чтобы покончить с ним”.
  
  “Кто стреляет, сэр?” Спросил Девятый.
  
  “Семнадцать”, - без колебаний ответил Кентбридж.
  
  Девятый с этим не спорил. Семнадцатая была отличным стрелком, даже лучше него. Несмотря на это, его раздражало, что она получит славу, когда они успешно завершат миссию. Он не сомневался в исходе. Миссия будет успешной.
  
  “Давайте закругляться”, - сказал Кентбридж. “Семнадцатый, у вас есть координаты эвакуации после миссии, верно?”
  
  “Да”. Семнадцатый знал, что он имел в виду назначенную точку встречи для британского военного вертолета, который должен был забрать их после попадания.
  
  “Ладно, вы двое. Удачи и помните, что Квамина Иезекииль должна умереть ”.
  
  Линия оборвалась. Девятый и Семнадцатый посмотрели друг на друга в новом свете. Каждый знал, что их выживание теперь зависит от другого. Само будущее Omega, не говоря уже об их жизнях, зависело от их сотрудничества.
  
  “Мне нужно отлить”, - сказал Девятый. Он отошел в поисках уединения, оставив свою партнершу наедине с ее мыслями.
  
  Разум Семнадцатой лихорадочно соображал, чтобы осмыслить последние события и распространить информацию, которую ее хозяева Омега только что передали ей и Девятому. Теперь варианты и вероятные последствия становились ясны. Если им удастся покончить с Иезекиилем, порядок будет восстановлен в единственной стране Содружества в богатой полезными ископаемыми Южной Америке, тем самым угодив монархии и обеспечив выживание Омеги; если они потерпят неудачу, а Иезекииль будет жив, Омега будет ликвидирована и, вероятно, сироты тоже.
  
  Даже если она была мелодраматична по поводу судьбы сирот в случае провала миссии, Семнадцатая содрогнулась при мысли о том, что бы она делала, если бы организация, которая ее создала, внезапно прекратила свое существование. Омега была всей ее жизнью. Моя судьба.
  
  Девятая вернулась к себе, и пара начала готовиться к последнему этапу их путешествия, который приведет их в деревню, где будет разыгран последний акт миссии.
  
  Семнадцатый тайком изучал Девятого, перепроверяя содержимое своего рюкзака. По правде говоря, ей было наплевать, выживет он или нет, но она знала, что он нужен ей, если она хочет добиться успеха и если она хочет выжить. Имея это в виду, она протянула руку. “Мы можем завершить эту миссию, верно, Себастьян?”
  
  Впечатленный внезапным проявлением единства Семнадцатой, Девятый пожал ей руку. “Конечно, мы можем, Дженнифер. Мы омеганы. Мы выполняем каждую миссию ”.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  74
  
  Пока Девятый и Семнадцатый продолжали свой путь, их хозяева Омега обсуждали новый статус миссии в штаб-квартире агентства. Нейлор, Кентбридж и Марсия склонились над картой Гайаны в зале заседаний.
  
  “Мне не нравятся наши шансы”, - проворчал Нейлор. “Они просто малыши в лесу!”
  
  “Я верю, что они могут это сделать, ” возразил Кентбридж, “ несмотря на отсутствие у них опыта работы. Они лучшие из всех сирот”.
  
  “Ну, теперь им придется учиться на работе”, - подхватила Марсия.
  
  “И быстро учись”, - добавил Нейлор.
  
  Все трое были обеспокоены. Они волновались с самого начала, но миссия приняла новый оборот. Вместо того, чтобы полагаться на трех опытных оперативников в выполнении миссии, теперь им приходилось полагаться на двух выпускников проекта "Педемонт". Притом на двух неопытных юнцов.
  
  Кентбридж был обеспокоен больше всех. Девять и Семнадцать были для него не просто сиротами. Они были почти как его собственные дети, и он боялся за их благополучие, как это сделал бы родитель.
  
  #
  
  Опускались сумерки, когда Девятый и Семнадцатый приблизились к месту назначения. Пока у них еще было немного дневного света, они остановились, чтобы проверить карту Seventeen и определить свое точное местонахождение.
  
  Крестиком отмечено местоположение родовой деревни семьи Иезекиилей. Это было недалеко от бразильской границы. Деревня была такой маленькой и неважной, что добраться туда можно было только на речном судне или вертолете. По крайней мере на пятьдесят миль в любом направлении не было дорог. Ее длинное индейское название было практически непроизносимым, поэтому сотрудники-сироты просто называли ее Иезекиильвилл.
  
  “Нам все еще не хватает двух миль!” Воскликнула Семнадцатая, прищурившись на карту в меркнущем свете.
  
  Они намеревались добраться до окраины деревни, пока было еще светло, но густые джунгли замедлили их продвижение с тех пор, как они вышли из хижины. Теперь им предстоял двухчасовой переход в темноте.
  
  “Не проблема”, - сказал Девятый, доставая из рюкзака очки ночного видения.
  
  Семнадцать последовали его примеру, и пара возобновила прогулку с защитными очками наготове, ожидая, когда окончательно стемнеет.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  75
  
  Прибытие рассвета позволило оперативникам-сиротам впервые хорошенько рассмотреть деревню, которую они прозвали Иезекиильвиллем. Прошлым вечером они прибыли на окраину деревни задолго до наступления темноты. Не желая рисковать, наткнувшись на дозорных, которые, возможно, охраняют деревню, они решили залечь на дно на некотором расстоянии до рассвета.
  
  Теперь, когда первые лучи солнца пронзили небо, им открылся хороший вид на деревню с выбранной ими наблюдательной точки – поросшего кустарником скалистого выступа в миле от окраины деревни. С помощью своих биноклей они могли разглядеть, что деревня представляет собой не что иное, как скопление примерно пятидесяти скромных домов и хижин, разбросанных вдоль ближнего берега мутной реки. Дома были построены в европейском стиле и в основном заселены гайанцами смешанной расы, в то время как хижины были построены в местном стиле и заселены исключительно индейцами.
  
  Расовое смешение подтвердилось, когда жители зашевелились и вышли на улицу. Хотя индейцы составляли большую часть населения, были и такие, кто явно имел европейское и африканское происхождение.
  
  Сироты знали, что индейцы, за которыми они наблюдали, принадлежали к племени вапишана, древнему народу, который много веков населял джунгли Гайаны и близлежащей Бразилии.
  
  Ссылаясь на заметки, которые она сделала во время разговора с Кентбриджем и Марсией ранее, Семнадцатая назвала дом семьи Иезекииля. Она указала на большую усадьбу, немного в стороне от других домов. По сравнению с семейным домом Квамины Иезекииль он был роскошным.
  
  Оперативники-сироты внимательно изучали усадьбу. Они знали, что именно там через несколько часов состоятся похороны.
  
  Пока Семнадцатый изучал усадьбу и ее окрестности, Девятый искал подходящее место для убийства – более близкое укрытие, из которого открывался бы непрерывный обзор усадьбы, скрывая их самих и позволяя легко сбежать. Через несколько минут он не увидел ничего, что могло бы сравниться с их нынешним укрытием. Проблема заключалась в расстоянии. Даже для лучших военных снайперов потребовался бы почти невозможный выстрел.
  
  Словно прочитав его мысли, Семнадцатый сказал: “Я буду стрелять отсюда”.
  
  “Ты уверен?”
  
  Семнадцатая хмыкнула. Она видела, что лучшего места не найти.
  
  “Это должно быть не меньше мили”, - предупредил Девятый.
  
  “Дай-ка я проверю”, - сказала Семнадцатая. “Передай мне, пожалуйста, рулетку?” Предмет, о котором она говорила, был ETM, или электронной рулеткой с лазерным управлением, разработанной армией США. Солдаты в полевых условиях любили его за точность и простоту использования.
  
  Девятый достал устройство ETM из рюкзака Семнадцатой и протянул ей. Она направила его на усадьбу Иезекиилей. Через несколько секунд на миниатюрном жидкокристаллическом экране ETM появилось измерение.
  
  “ Тысяча восемьсот тридцать ярдов, ” задумчиво произнесла она.
  
  “Больше мили”.
  
  “Да будет так”.
  
  Больше сказать было нечего. Было ясно, что лучшего места для убийства не найти. Придется обойтись и этим.
  
  Они отступили в джунгли позади себя, чтобы начать готовиться к тому, что их ждало впереди. Когда они вернулись в свой лагерь, Семнадцатый подсчитал. Тысяча восемьсот тридцать ярдов. Ее самый длинный успешный выстрел на тренировочном полигоне составил тысячу семьсот ярдов, а затем потребовалось две попытки, чтобы попасть в цель. Сегодняшний выстрел будет на сто тридцать ярдов дальше. Я могу это сделать? Она посмотрела на Девятого. “Я могу это сделать, Себастьян”.
  
  “Я знаю, ты можешь, Дженнифер”.
  
  Им оставалось ждать еще пять часов. Семнадцатая занималась разборкой своей винтовки и ее повторной сборкой, затем чисткой и повторной чисткой; Девятый изучал карты, знакомясь с местной местностью и запоминая наилучшие маршруты от места убийства до заранее подготовленного пункта добычи примерно в пяти милях к северу.
  
  Знакомое жужжание спутникового телефона прервало их приготовления. Семнадцатый ответил на звонок.
  
  Это был Кентбридж. “Планы изменились”, - сообщил специальный агент. “Отъезд Иезекииля из Джорджтауна откладывается. Похороны перенесены на середину дня. Он прилетит на вертолете незадолго до этого и улетит сразу после. ”
  
  Линия оборвалась.
  
  “Черт возьми!” "Семнадцать проклятых". “Наше маленькое окно возможностей только что стало меньше”. Она просто хотела, чтобы это закончилось.
  
  “Сохраняй спокойствие, Дженнифер”, - сказал Девятый. Он видел, что Семнадцатая нервничает. Не в первый раз он задался вопросом, насколько она на самом деле уверена в том, что уберет Иезекииля.
  
  #
  
  Двое оперативников-сирот лежали бок о бок, обозревая деревню с того же скального выступа, который они занимали ранее. Они лежали под покрытой кустарником сеткой – мера предосторожности на случай, если ожидаемый вертолет пролетит прямо над их позицией. Оба понимали, что раннее обнаружение их присутствия положит конец их миссии и, вероятно, их жизням тоже.
  
  Девятый взглянул на часы. “Два часа. Они скоро должны быть здесь”.
  
  Деревня ожила после их утреннего наблюдения. Десятки жителей деревни и многие другие из-за пределов деревни собрались в доме семьи Иезекиилей на похороны. Чужаки прибыли пешком, а также благодаря многочисленным судам, курсировавшим по близлежащей реке. Они варьировались от традиционных каноэ-долбленок до моторных судов.
  
  Сама усадьба была оживленным ульем, где скорбящие члены семьи приветствовали друзей и соседей. Гроб занимал почетное место на веранде перед домом. Гроб, задрапированный национальным флагом Гайаны, был увит магнолиями и другими местными цветами, принесенными некоторыми гостями.
  
  Девять или семнадцать человек не удивились, когда увидели, как четверо индейцев-вапишана подняли гроб и внесли его в дом. На первоначальном брифинге им сказали, что заупокойная служба будет проходить внутри усадьбы, поскольку сотрудники службы безопасности Гайаны сочли, что Квамина Иезекииль будет слишком уязвима, если посетит похороны на открытом воздухе.
  
  Флаги, развешанные вокруг обнесенного стеной комплекса за усадьбой, указывали на то, что именно там приземлится вертолет, доставивший Иезекииля. Полдюжины вооруженных людей из племени вапишана охраняли площадку в ожидании его прибытия.
  
  Лежа плечом к плечу рядом с Семнадцатой, Девятый чувствовал ее напряжение. Впервые за все время ему показалось, что он почувствовал в ней страх.
  
  "Семнадцать", конечно, была напряженной, но это был не страх. Она была напряжена в ожидании убийства – своего первого убийства в качестве снайпера. Это было то, для чего она была рождена. Это было то, ради чего она жила. Она не могла представить себе другой жизни.
  
  Светловолосая оперативница-сирота развеяла свои прежние опасения и заменила их абсолютной уверенностью. В конце концов, она могла попасть в консервную банку за милю, а сегодняшняя цель была бы чертовски больше консервной банки.
  
  Оружием Seventeen был AWM .338 Lapua Magnum, специальная снайперская винтовка дальнего действия, пользующаяся популярностью у британских военных, но также широко используемая вооруженными силами других стран. Она предпочла его американским альтернативам, потому что он был легче и давал меньше дульной вспышки, отдачи, дыма и отдачи от выстрела. По ее мнению, рифленый двадцатисемидюймовый ствол из нержавеющей стали был идеальным компромиссом между скоростью и точностью. В этот момент ствол стоял на треноге в двух футах от ее лица.
  
  Семнадцатая навела оптический прицел винтовки на флаги на территории комплекса и с облегчением увидела, что они почти не трепещут. Воздух, к счастью, был тих. Для нее это было важно. Она прекрасно понимала, что ветер усложняет задачу снайпера. Сильный или порывистый ветер мог превратить обычный смертельный выстрел в лотерею. Она положила винтовку рядом с собой.
  
  Шли минуты, и мысли Семнадцатой обратились к событию, которое привело к ним ее цель: недавней смерти матери Иезекииля. Она посмотрела на Девятую. “Кажется, очень кстати, что пожилая леди скончалась на этой неделе, тебе не кажется?”
  
  “Я думаю, кто-то, возможно, помог ей на ее пути”.
  
  Семнадцатые сразу подумали о зарезанных оперативниках "Омеги", которых они нашли в хижине. “Если бы мне пришлось держать пари, наши бывшие коллеги имели к этому какое-то отношение”, - сказала Семнадцатая, любовно проводя рукой по стволу своей винтовки. “Кто-то, должно быть, проследил за ними до хижины”.
  
  Беседу пары прервал характерный звук жужжащих лопастей вертолета. Они посмотрели вверх и увидели не один, а три вертолета, строем летящих к деревне. Вертолеты пролетели почти прямо над головой. Два приземлились на территории усадьбы, в то время как третий завис над ней. Вооруженные гайанские солдаты высыпали из приземлившихся вертолетов и выстроились с оружием наготове в ожидании прибытия третьего вертолета.
  
  Девять и Семнадцать предположили, что сильное военное присутствие было результатом недавнего открытия их коллег из "Омеги". Сторонники Иезекииля, очевидно, знали, что кто-то хочет заполучить их человека, и они делали все, что в их силах, чтобы защитить его.
  
  Изучая вновь прибывших, Девятый внезапно заметил среди них гражданского. Жилистый афрогайанец стоял в стороне от остальных, осматривая окрестности. Что-то в этом человеке обеспокоило Девятого.
  
  Оперативник-сирота не должен был знать, что этим человеком был Рам Снейк Амос, уроженец Гайаны, агент Нексуса. Известный как Снейк из-за своих молниеносных рефлексов и скорости, он был отправлен в деревню, поскольку Фонд Нексуса пронюхал об интересе Омеги к Квамине Иезекииль. В интересах Nexus было убедиться, что с чиновником ничего не случилось, тем более что Иезекииль был жертвой контроля над разумом, которого в любой момент можно было использовать как марионетку.
  
  Семнадцатая прицелилась в солдата в свой оптический прицел. Она притворилась, что он был мишенью, и приготовилась к воображаемому смертельному выстрелу. Другие солдаты встали перед мишенью, мешая ей прицелиться в него. В то же время вращающиеся лопасти вертолета подняли облака пыли, ненадолго скрыв мнимую цель от Семнадцатого.
  
  По лицу Семнадцатой катился пот, а руки вспотели. Внезапно миля, разделявшая ее и цель, показалась больше двух миль.
  
  Девятый, почувствовавший приближение очередной головной боли, заметил, что Семнадцатый вспотел сильнее обычного. Он немедленно вытер пот полотенцем для рук, которое принес как раз для такой цели. “Ты в порядке?”
  
  Семнадцатый кивнул.
  
  Как назначенный ей наблюдатель, Найн был обязан поддерживать ее любым доступным ему способом. Он вернулся к осмотру зоны поражения в бинокль, пытаясь получить точные данные о численности персонала, изменении ветра и обо всем остальном, что могло помочь Семнадцатой сделать свой выстрел. Пока он это делал, он твердил скороговоркой, передавая ей информацию спокойным голосом. “А вот и Иезекииль идет”, - сказал он. Девятый имел в виду третий вертолет, который снижался в сторону комплекса. “Вертолет в девять часов”.
  
  “Я вижу это”. Семнадцатая навела оптический прицел на вертолет как раз в тот момент, когда он приземлился.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  76
  
  Последующие события произошли в течение полуминуты, но оперативникам-сиротам это показалось намного дольше. В их глазах все происходило как в замедленной съемке.
  
  Как только приземлился третий вертолет, его двери открылись, и оттуда высыпало еще больше солдат. Квамина Иезекииль была последней, кто сошел.
  
  Девятый сразу заметил его. “Я вижу цель. На нем темные очки, он одет в темный деловой костюм, белую рубашку, черный галстук”.
  
  “Я вижу его”, - подтвердил Семнадцатый.
  
  Иезекииль, окруженный солдатами со всех сторон, направился к усадьбе. У девятого семнадцатого было максимум двадцать секунд на выстрел, прежде чем цель исчезнет внутри. Если она не согласится на это в ближайшее время, им придется подождать до окончания похорон и попробовать снова, когда Иезекииль вернется к своему вертолету.
  
  Солдаты почтительно отступили, когда Иезекииль подошел к задней двери своего семейного дома. У Семнадцатого наконец-то был точный выстрел.
  
  “Сделай это сейчас”, - мягко сказал Девятый.
  
  Голова Иезекииля была в центре перекрестия оптического прицела Seventeen. Когда она готовилась к выстрелу, единственным звуком, который она могла слышать, был голос Кентбриджа в ее голове. Ее наставник звучал как заезженная пластинка. Квамина Иезекииль должна умереть. Квамина Иезекииль должна умереть. Квамина Иезекииль должен умереть.
  
  “Сейчас”, - сказал Девятый более настойчиво. Он видел, что у Семнадцатого было самое большее две секунды, прежде чем Иезекииль исчезнет в помещении.
  
  Семнадцатая не слышала его. Теперь она даже не слышала голоса Кентбриджа. Все, что она могла слышать, - это биение своего сердца. Она набрала в легкие побольше воздуха, затем, между ударами сердца, мягко нажала на спусковой крючок.
  
  Выстрел разорвал тишину.
  
  Глядя в бинокль, Девятый ждал, казалось, целую вечность, прежде чем увидел результаты выстрела Семнадцатого. На самом деле прошло всего две секунды, может быть, три. Голова цели, казалось, взорвалась, как спелая дыня. “Цель повержена!” - воскликнул он, когда Иезекииль упал на землю.
  
  Девятая выглядела на семнадцать. Она все еще любовалась делом своих рук через оптический прицел. Наконец, она оглянулась на своего партнера. Ее глаза были дикими от возбуждения, а на лице был написан триумф.
  
  “Цель уничтожена”. Девятый вернул свое внимание к отдаленному комплексу. Он мог видеть, что солдаты были повергнуты в состояние паники и замешательства. Они разбегались во все стороны, пытаясь понять, откуда прозвучал выстрел, и явно боялись, что на следующей пуле может быть написано их имя.
  
  Было видно, как несколько солдат тащили безжизненное тело Иезекииля во двор. Позади них другие бежали обратно к вертолетам, на которых они прибыли.
  
  Девятый сразу увидел опасность. “Пошли! Они придут искать нас”.
  
  Не удивленные тем, что на них вот-вот объявят охоту, сироты поползли обратно в близлежащий тропический лес, прихватив с собой свое снаряжение и маскировочную сеть. Они благополучно укрылись на деревьях и приготовились отправиться в назначенный пункт эвакуации, где их заберет британский военный вертолет. Сначала им нужно было позвонить.
  
  #
  
  Звонок, которого ждали Нейлор, Кентбридж и Марсия, раздался в три часа. Они ждали у спутникового телефона в зале заседаний агентства с тех пор, как Кентбридж позвонил своим сотрудникам-сиротам ранее в тот день, чтобы сообщить им, что запланированное прибытие Иезекииля откладывается.
  
  Когда зазвонил телефон, они все рефлекторно потянулись к нему. Кентбридж опередил их. “Томми слушает”.
  
  “Мы поймали его, сэр”. Голос принадлежал Девятому. Казалось, он задыхался.
  
  Кентбридж почувствовал, как его сердце подпрыгнуло. Он переключил телефон на громкую связь. “Скажи еще раз, Девятый”.
  
  “Семнадцатый добился успеха”, - сказал Девятый. Его голос прозвучал громко и отчетливо. “Это был точный выстрел на расстоянии одной мили”.
  
  “Приготовиться”, - приказал Кентбридж. Он выключил громкую связь и повернулся к остальным. “Слышали это? Они схватили его”.
  
  Нейлор издал торжествующий вопль. Он подхватил Марсию и, смеясь, закружил ее.
  
  Как только празднование утихло, Кентбридж снова включил громкую связь. “Вы двое молодцы”. Он предположил, что Семнадцатый слушает разговор по громкой связи на другом конце. “Когда именно вы уничтожили цель?”
  
  “Ровно три минуты назад”. На этот раз было семнадцать.
  
  “Ладно, не теряй времени. Ты знаешь, что они придут за тобой”. Кентбридж имел в виду сторонников Иезекииля – в частности, его сторонников из Вапишаны. Вапишана близко знали Амазонку. Они были опытными следопытами, и им бы очень хотелось поймать людей, убивших их любимого лидера.
  
  “Да, сэр. Пока мы разговариваем, один из их вертолетов над головой”.
  
  “Британский военный вертолет будет ждать вас в полночь по вашему времени. Не опаздывайте”. Кентбридж закончил разговор и повернулся к остальным. Они ухмылялись.
  
  “Мы должны сообщить леди Пенелопе хорошие новости”, - сказал Нейлор. Он быстро набрал номер на своем мобильном телефоне.
  
  “В Британии сейчас раннее утро”, - предупредила Марсия.
  
  “Она не будет возражать. Она будет в восторге”. Нейлор замолчал, когда на его телефонный звонок ответили. “Леди Пенелопа? Это Эндрю Нейлор. У меня есть хорошие новости.”
  
  Когда торжествующий Нейлор сообщил новость восприимчивой леди Пенелопе, а сияющая Марсия ловила каждое слово, Кентбридж задумался. Он знал, что его сиротам все еще нужно добраться до точки извлечения, и это будет нелегко. Специальный агент надеялся, что они успешно применят на практике все, чему он учил их на протяжении многих лет.
  
  Кентбридж внезапно вспомнил летний день почти двадцатилетней давности, когда семеро сирот были всего лишь новорожденными младенцами. Он вспомнил трепет, который испытал, наблюдая, как сотрудники Omega выпускают новорожденных в бассейн в Чикаго, чтобы посмотреть, утонут они или поплывут. Они пережили это. Он все еще видел их плавающими под водой, как будто это было вчера.
  
  Чем больше Кентбридж думал о своих генетически превосходных сиротах и удивительных подвигах, которых они достигли за годы своего становления, тем больше его опасения за благополучие Девяти и Семнадцати детей начинали рассеиваться.
  
  Несмотря ни на что, они выберутся из джунглей.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  77
  
  К пяти часам под кронами деревьев в тропических лесах Амазонки Гайаны уже стемнело. Прошло два часа с тех пор, как Девятый и Семнадцатый сообщили Кентбриджу новость о смерти Квамины Иезекииль.
  
  Поначалу они ехали хорошо, преодолев первую милю своего пятимильного путешествия менее чем за час. Затем начался дождь – и лил так, как только может быть в тропиках. Это был ливень. За считанные минуты и без того влажная лесная подстилка превратилась в море грязи, а горные ручьи - в бурные потоки. Это в сочетании с крутой местностью в этом отдаленном уголке Канукуса делало продвижение невероятно медленным.
  
  Девятый подсчитал, что за последний час они преодолели всего несколько сотен ярдов, настолько коварной была почва под ногами и таким густым лесом был маршрут, по которому они следовали. Потоп сопровождался молниями. Он освещал тропический лес через равные промежутки времени, что было к лучшему, потому что сильный дождь сделал очки ночного видения практически бесполезными.
  
  Сумерки и дождь были смешанным благословением для оперативников-сирот. С одной стороны, дождь смыл их следы, а темнота почти скрыла все оставшиеся следы, что чрезвычайно затруднило слежку гайанских солдат и их индейских ищеек-вапишана. С другой стороны, условия замедлили их собственный прогресс. При нынешних темпах они знали, что им придется поторопиться, чтобы добраться до места эвакуации вертолетом к полуночи.
  
  Девятый и Семнадцатый сочли весьма вероятным, что за ними следят. Хотя они еще ни с кем не столкнулись на земле, гайанские военные вертолеты кружили над головой до тех пор, пока час назад шторм не вынудил их вернуться в Иезекиильвилл. Пара предположила, что следопыты нашли место убийства и вышли на их след вскоре после того, как был убит Иезекииль. Эта информация была бы немедленно передана солдатам, которые, в свою очередь, передали бы ее пилотам вертолетов.
  
  Девятый прикинул, что до того, как начался дождь, пилоты, скорее всего, заметили бы их под кронами деревьев благодаря технологии инфракрасного тепловизирования, которой, несомненно, были оснащены их вертолеты. В таком случае их местонахождение и направление, в котором они направлялись, теперь было известно всем без исключения. Он также предположил, что перед тем, как вертолеты были сброшены с небес, они, вероятно, высадили солдат перед собой, так что он и Семнадцатый теперь будут зажаты по крайней мере между двумя охотничьими отрядами.
  
  Хотя у Семнадцати не было времени обсудить что-либо из этого, она уже пришла к тем же выводам.
  
  Следуя за Девятой по грязи, Семнадцатый выругался, поскользнувшись и съехав с крутой насыпи. Девятый подождал, пока она заберется обратно к нему, прежде чем двинуться дальше.
  
  Это был случай двух шагов вперед, одного шага назад. Несмотря на их превосходную физическую форму, им обоим было тяжело идти вперед. Их легкие горели, а ноги были словно сделаны из бетона.
  
  Пара была благодарна, что теперь они путешествовали налегке. Позвонив в Кентбридж, они отказались от спутникового телефона, своих рюкзаков и большей части снаряжения. Все, что у них теперь было с собой, - это огнестрельное оружие, бутылки с водой, мачете, очки ночного видения и небольшая сумка с пайками для выживания, картами и координатами места назначения. У девятого также на бедре висел охотничий нож.
  
  Между вспышками молний пара в основном бежала вслепую сквозь темноту и дождь. Ветви и лианы цеплялись за их плоть и одежду, пока они бежали.
  
  После того, как казалось, что он бежал вслепую целую минуту, Девятый внезапно притормозил. Незрячий Семнадцатый врезался в него.
  
  “Что это?” Ей пришлось кричать, чтобы ее услышали сквозь шум бури.
  
  “Я не уверен”.
  
  Сверкнула еще одна молния. Она длилась несколько секунд и осветила овраг менее чем в десяти ярдах впереди. После следующей вспышки они осторожно приблизились к краю и посмотрели вниз.
  
  “Господи!” Семнадцатая непроизвольно отступила назад, когда увидела обрыв. “Этого не должно было быть здесь”. Она не могла вспомнить, чтобы видела ущелье на своей карте.
  
  Посмотрев вниз, Девятый прикинул, что падение было по меньшей мере с высоты пятисот футов.
  
  “Даже не думай об этом”, - сказал Семнадцатый. “Туда нет пути вниз”.
  
  “Нет времени возвращаться назад. Мы должны спуститься”.
  
  Семнадцатые знали, что он был прав. Повторение их шагов, чтобы найти безопасный маршрут вокруг препятствия внизу, только приблизит их к тем, кто, несомненно, выслеживал их.
  
  Черт возьми! Почему он всегда такой правильный?
  
  Она вглядывалась в темноту за оврагом, зная, что место их эвакуации находится в том направлении – всего в нескольких мучительных милях отсюда.
  
  Эти двое посмотрели друг на друга, когда новые вспышки молний осветили их мрачные черты.
  
  На одну миллисекунду Девятому показалось, что он увидел страх в глазах своего партнера. “Пошли”, - сказал он.
  
  #
  
  Менее чем в полумиле от оперативников-сирот трое следопытов вапишана упрямо шли по следу своей жертвы. Каждого из них снедала жажда мести. Они отчаянно пытались поймать тех, кто несет ответственность за убийство почитаемого лидера их племени.
  
  Двое из них были вооружены дробовиками – любимым охотничьим оружием современных вапишана. Третий нес лук и колчан, полный стрел с отравленными наконечниками, уступку традиционным обычаям племени. Первые двое также несли сверхмощные фонарики, в то время как третий нес в рюкзаке двустороннюю рацию. Он время от времени использовал это, чтобы сообщить об их местонахождении двадцати солдатам, которые изо всех сил старались держаться на некотором расстоянии позади, и примерно дюжине других, которых вертолеты высадили впереди их добычи.
  
  Для следопытов это было медленно. Безжалостный дождь смыл большую часть следов их добычи, а темнота скрыла большинство других следов. Большинство, но не все. Время от времени зоркие следопыты замечали что-нибудь в свете своих факелов: одинокий отпечаток ботинка в грязи; свежесогнутую ветку; сломанный сучок; камень, лежащий не на своем месте.
  
  Продвижение было бы еще медленнее, если бы вертолеты не сообщили маршрут своей добычи. Эта информация позволила следопытам повторно предположить, куда направлялась пара. Вапишана хорошо знали тропический лес. Они также знали короткие пути.
  
  #
  
  Девятый и Семнадцатый готовились к рискованному спуску на дно ущелья. Последние десять минут они провели, лихорадочно срезая лианы, чтобы использовать их в качестве веревок для лазания. Девятый также смастерил импровизированную перевязь, используя свою рубашку и виноградные лозы, чтобы вложить в нее свое оружие и другое снаряжение. Они планировали опустить ее по мере спуска, тем самым избежав необходимости нести что-либо, что могло бы отягощать их во время рискованного спуска.
  
  Девятый, теперь уже с обнаженной грудью, пошел первым, держась за лиану длиной в сто футов, которую он привязал к дереву. Семнадцатый с тревогой ждал, пока Девятый спускался по канату. Она не подавала виду, но ненавидела высоту.
  
  Медленно спускаясь по склону утеса, Девятая не заметила света факелов приближающихся следопытов Вапишаны, но Семнадцатая заметила. Они были слева от нее, приближаясь с востока. Она подсчитала, что они доберутся до ее позиции в течение следующих двадцати минут.
  
  Семнадцатый посмотрел вниз и увидел, что Девятому удалось спуститься всего на тридцать футов. Скользкая лиана, очевидно, замедляла его спуск.
  
  Лучшего шанса, чем этот, у тебя не будет. Сделай это сейчас.
  
  Не колеблясь, Семнадцатая вытащила свой охотничий нож и, используя его зазубренную нижнюю кромку, перерезала лиану, отправив Девятую вниз со скалы.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  78
  
  Осторожно выглянув за край оврага, она сначала не увидела его из-за проливного дождя. Сверкнула молния, и затем она увидела его. Он неподвижно лежал на выступе скалы, упав примерно с десяти или двадцати футов.
  
  Семнадцатая планировала гибель Найн с тех пор, как узнала, что их составят в пару для миссии в Гайане. Такова была глубоко укоренившаяся ненависть, которую она испытывала к своей давней сопернице. До сих пор такая возможность не представлялась.
  
  Она с самого начала знала, что это должно было выглядеть как несчастный случай. В конце концов, ее и других сирот с рождения учили выживать в невероятных условиях, и Девятый снова и снова демонстрировал свою способность преодолевать , казалось бы, невозможное. Семнадцатилетний знал, что всегда есть шанс, что он выживет после покушения на его жизнь, и она не хотела рисковать тем, что он вернется в Чикаго и обвинит ее в попытке убить его. Их хозяева Омеги не были бы впечатлены.
  
  Глядя на него сейчас, она не думала, что Девятый пережил падение. Он все еще не двигался. Семнадцатая была уверена, что он мертв, но не решалась дождаться, когда узнает. Яркие факелы сигнализировали о том, что преследователи быстро приближаются.
  
  Достав свою сумку для выживания из перевязи, которую соорудил Девятый, она открыла сумку Девятого и разбросала ее содержимое по подлеску.
  
  Она в последний раз огляделась вокруг. То, что осталось от срезанной ею лозы, осталось привязанным к дереву. Это будет сразу видно ищейкам, когда они прибудут. Они, несомненно, увидят Девятого, и в этом случае они наверняка прикончат его, если он еще не был мертв. Будем надеяться, они предположат, что она тоже упала и разбилась насмерть.
  
  Удовлетворенная, Семнадцатая покинула место происшествия, позаботившись о том, чтобы замести следы, направляясь по вершине оврага, подальше от преследователей. Пока она убегала, буря утихла. Через несколько минут легкая морось сменилась проливным дождем. Она восприняла это как хороший знак.
  
  Примерно в пятидесяти футах ниже вершины утеса Девятый пришел в себя. Сначала он ничего не осознавал. Он даже не знал, где находится. Затем это ударило. Боль. Это происходило раскаленными добела вспышками, заставляя его кричать от боли. Придя в себя, он огляделся, пытаясь вспомнить, где он был и что произошло. Постепенно все возвращалось к нему.
  
  Лоза сломалась. Я упал. Это чудо, что я жив.
  
  Затем он вспомнил, что был не один.
  
  “Семнадцать!” - крикнул он. Ответа нет. “Дженнифер!” По-прежнему никакого ответа. Ему стало интересно, что с ней случилось.
  
  Они тебя достали? Ты упал?
  
  Девятый попытался оценить свои травмы. Он был почти уверен, что у него сотрясение мозга. Кровь текла из глубокой раны на его голове. У него было много других порезов, а плечо ужасно болело.
  
  Взглянув на очки ночного видения, которые он носил на шее, он понял, что они разбились при падении, поэтому выбросил их.
  
  Именно тогда он заметил свет факелов следопытов, приближающихся по вершине утеса. Девятый прикинул, что они были менее чем в пятнадцати минутах езды. Он подумал, видел ли Семнадцатый огни.
  
  Заглянув за край выступа, который остановил его падение, он понял, что пытаться спускаться в одиночку в темноте было бы самоубийством. Особенно в его состоянии. И было бы слишком надеяться, что следопыты не увидят его, если он останется там, где был.
  
  Есть только один выход. Я должен подняться обратно.
  
  Когда он поднялся на ноги, то поморщился от боли. При падении он повредил лодыжку. Он подумал, не сломана ли она. Осторожно проверив ее, он с облегчением обнаружил, что это не так.
  
  Девятый поднял глаза. Только сейчас он понял, что буря утихла. Мягкая морось успокаивала его лицо. Он пил воду по капелькам, утоляя жажду.
  
  Сирота-оперативник приготовился к тому, что было впереди. Он знал, что следующие десять минут или около того будут болезненными. О большем он не осмеливался думать. Он все еще надеялся добраться до точки добычи на севере, но не был уверен, что сможет опередить тех, кто его выслеживает, не говоря уже о том, чтобы добраться туда вовремя к запланированному полуночному рандеву с вертолетом.
  
  Девятый глубоко вздохнул и начал восхождение. Из-за травм прогнозируемый десятиминутный подъем занял около пятнадцати минут. Не раз он чуть не терял свою слабую связь со скалой. Только мрачная решимость не позволила ему разбиться насмерть.
  
  К тому времени, когда он добрался до вершины утеса, он был измотан и мучился от боли. Все его силы ушли на то, чтобы просто лежать на земле, хватая ртом воздух.
  
  Его разбудили яркие огни приближающихся следопытов. Он видел, что через две минуты, максимум через три, у него будут гости.
  
  Девятый, пошатываясь, поднялся на ноги и начал искать свою сумку для выживания. Он знал, что Семнадцатый оставил бы ее ему где-нибудь поблизости. Конечно же, он нашел мешочек за деревом, к которому ранее привязал поврежденную лозу. Он открыл его и обнаружил, что он пуст. У него забрали пистолет и аварийный паек и, что более важно, пропали его карта и координаты.
  
  До него начало доходить, что Семнадцатый оставил его умирать. Однако у него не было времени зацикливаться на этом. Следопыты были теперь так близко, что он мог слышать, как они продираются сквозь подлесок.
  
  Что-то заставило его заколебаться. Он посмотрел вниз на виноградную лозу, которая чуть не погубила его, и наклонился, чтобы осмотреть место, где она сломалась.
  
  Луна выбрала этот момент, чтобы выглянуть в разрыв облаков. В ее свете было видно, что лоза не сломалась. Конец лозы был явно зазубрен. Сука , прекрати это!
  
  Голоса индейцев предупредили его о прибытии следопытов. Все еще без рубашки и вооруженный только охотничьим ножом, Девятый захромал в противоположном направлении и был поглощен джунглями. Звуки голосов стихли, когда он увеличил расстояние между собой и преследователями. Он предположил, что они остановились, чтобы осмотреть виноградную лозу, которую он и Семнадцатый оставили на вершине утеса.
  
  Благодаря предательству Семнадцатого ему теперь предстояло оценить, где находится точка извлечения. Девятый имел приблизительное представление о ее местонахождении, запомнив свою карту, но совсем не был уверен, что сможет найти ее до запланированного полуночного свидания. Он даже не был уверен, что сможет зайти так далеко в своем нынешнем состоянии.
  
  Свет факелов на деревьях позади него заставлял его двигаться быстрее, несмотря на боль.
  
  #
  
  Семнадцатая, опережавшая девятую на полмили, чувствовала себя с каждой минутой все увереннее. С тех пор как дождь прекратился, она смогла пользоваться очками ночного видения, и они сыграли решающую роль. Теперь она двигалась намного быстрее, чем раньше. С такой скоростью она доберется до точки эвакуации раньше запланированного, даже несмотря на то, что ей пришлось обогнуть ущелье.
  
  Когда она съезжала по грязному склону, до ее ушей донесся грохочущий звук. Пять минут спустя она нашла источник шума: непроходимый водопад. Шум был оглушительным, и ее окатили брызги от водопада.
  
  Семнадцатая быстро сверилась со своей картой при свете луны. Заметив, что в четверти мили выше по течению был указан брод, она свернула в том направлении.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  79
  
  Раненый и без очков ночного видения, Девятый боролся, пытаясь опередить своих преследователей в густом тропическом лесу. Он еще не видел их – только свет их факелов, – но догадался, что это следопыты вапишана.
  
  Это должны быть они. Только они могли выследить нас в грозу.
  
  Сирота-оперативник знал, что теперь его свобода может измеряться минутами. И, вероятно, его жизнь тоже.
  
  До его ушей донесся отдаленный грохочущий звук. Осознав, что впереди был водопад, он побежал так быстро, как позволяли темнота и его травмы. Он молился, чтобы это дало ему возможный путь к отступлению.
  
  Те же трое следопытов вапишана приближались к своей добыче. Самый быстрый из них – следопыт, вооруженный луком и стрелами с отравленными наконечниками – был теперь так близко, что он мог видеть Девятерых. Он бросился к американцу, как ягуар, выслеживающий свою добычу.
  
  Когда Девятый приблизился к водопаду, он почувствовал жгучую боль в бедре. Он посмотрел вниз и понял, что его только что пронзила стрела. Острый кончик торчал из передней части его бедра. К счастью, лезвие не задело кость.
  
  Сироте-оперативнику удалось, пошатываясь, преодолеть последние несколько футов до края водопада. Они были так высоко, что он не мог видеть дна. Оглянувшись, он увидел, что стрелявший в него следопыт выбирает из колчана еще одну стрелу. К следопыту присоединились двое его товарищей, которые снимали с плеч свои дробовики.
  
  Что делать? Прыгнуть и умереть или остаться здесь и умереть?
  
  Зная, что он, вероятно, прыгает навстречу своей смерти, он прыгнул так далеко в водопад, как только смог. Когда он это сделал, он почувствовал, как мимо его уха пролетела еще одна стрела.
  
  Потом он исчез.
  
  Следопыты остались смотреть в брызги и темноту. Они чувствовали себя обманутыми. Они хотели убить его медленно, а затем вырезать сердце и съесть его – как сделали бы их предки. По крайней мере, у них было утешение в том, что даже если молодой белый человек выживет после прыжка, отравленная стрела гарантирует ему медленную и мучительную смерть.
  
  В сотне футов под ними Девятый пережил прыжок. Он выбрался невредимым из бурлящих вод у подножия водопада, милосердно избежав столкновения с камнями по пути вниз. Теперь у него появилась новая проблема: как не утонуть в быстротекущей реке.
  
  Изо всех сил стараясь держать голову над водой, он чувствовал себя так, словно находился внутри стиральной машины. Он понятия не имел, где находится ближайший берег реки.
  
  Затем, так же быстро, как и началось, его стремительный бросок вниз по течению закончился, поскольку река внезапно расширилась и ее воды стали вялыми. По счастливой случайности Девятый оказался ближе всех к берегу, которого ему нужно было достичь, чтобы продолжить свой путь к месту добычи. Он достиг его несколькими быстрыми гребками и выбрался на камни.
  
  Там он осмотрел стрелу, которая осталась торчать у него в бедре. Он знал, что должен ее извлечь.
  
  Несмотря на высокую влажность, ему было холодно. Он скучал по теплой рубашке. И хотя адреналин все еще бил через край, им овладевала странная вялость. У него закружилась голова, и он начал терять чувствительность в конечностях. До него медленно дошло, что не так.
  
  Меня отравили!
  
  Девятый увеличил разрыв на брюках, чтобы осмотреть рану. Он поморщился, дотронувшись до бедра. Плоть вокруг него была горячей.
  
  В лунном свете он мог видеть, что кожа вокруг выходного отверстия стрелы покраснела и воспалилась. Очевидно, в нее попала инфекция. Затем он осмотрел наконечник стрелы, торчащий из его бедра. Его подозрения немедленно подтвердились: кончик был почерневшим, как будто его красили. Он осторожно прикоснулся к нему. На Ощупь он был сиропообразным. Если ему нужно было угадать, это был кураре, парализующее средство, добываемое из лозы кураре и используемое коренным населением Гайаны для убийства животных, а иногда и врагов.
  
  Когда летаргия угрожала захлестнуть его, Девятый обратился к своей внутренней памяти, отчаянно пытаясь вспомнить, что он ранее читал и слышал о кураре. Постепенно, сквозь туман, затуманивший его мозг, до него дошло.
  
  Основным токсином кураре является d-тубокурарин. Он вызывает паралич, а затем асфиксию, приводящую к смерти. Когда-то использовался для лечения столбняка. Пилот самолета-разведчика U2 Гэри Пауэрс пролетая над Советским Союзом, имел при себе иглу с наконечником кураре.
  
  Девятый тряхнул головой, словно пытаясь рассеять туман. Он удивился, что вообще еще способен функционировать. Его воспоминание о кураре заключалось в том, что оно парализовывало своих жертв в течение минуты или двух. С тех пор, как в него выстрелили, прошло не менее десяти минут. Он объяснил свое выживание тем фактом, что наконечник стрелы не остался вонзенным в его бедро, а вместо этого вышел с другой стороны от точки входа. Если бы не это, он, без сомнения, был бы уже мертв.
  
  Сосредоточься, парень! Что за лекарство? Лист. Как оно называется?
  
  Потом до него дошло.
  
  Фиолетовая трава зеб! Лист, используемый индейцами для очищения крови. Обычно встречается в бассейне Амазонки.
  
  Найн вспомнил многочисленные наблюдения за обычным растением с тех пор, как он прибыл в Гайану. К счастью для него, в этих краях его было в изобилии. Зная, что каждая секунда на счету, он начал искать характерную фиолетовую траву зеб на берегу реки.
  
  В полутьме ему потребовалось полчаса, чтобы найти спасительное растение. К этому времени он был близок к потере сознания, его конечности онемели, и ему было трудно дышать. Используя свои последние запасы, он набрал горсть драгоценных листьев, засунул их в рот и начал жевать, спасая свою жизнь.
  
  Найн вспоминал, что индейцы варили листья с чаем, а затем пили настой, но у него не было такой роскоши, как костер или котелок для воды. Ему приходилось максимально использовать то, что у него было.
  
  Пока он жевал, он набил карманы брюк листьями. Его движения замедлились, пока, наконец, он не потерял сознание.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  80
  
  Пока Девятый лежал без сознания у реки, в которой он чуть не утонул, двумя милями севернее Семнадцатый забирался в британский военный вертолет, прилетевший, чтобы забрать их из тропического леса.
  
  Пилот и его вооруженный эскорт из полудюжины солдат SAS странно посмотрели на Seventeen. Им не сказали, что одним из двух их пассажиров будет женщина.
  
  “Где твой напарник”, - спросил пилот.
  
  Семнадцатая покачала головой. “Он не выжил”.
  
  Пилот немедленно приготовился к вылету в Джорджтаун.
  
  “Мне нужно позвонить своему начальству”, - сказал Семнадцатый.
  
  “Позже”, - ответил пилот. “У меня приказ сохранять радиомолчание, пока мы не окажемся в более дружественном воздушном пространстве”.
  
  Несколько мгновений спустя, когда вертолет поднялся высоко над тропическим лесом, Семнадцатая посмотрела вниз на темные верхушки деревьев. Она почувствовала облегчение оттого, что осталась жива. Но более того, она была рада, что больше никогда не увидит Девятого.
  
  Если ты был лучшим сиротой, то почему это ты лежишь где-то там в темноте, а я возвращаюсь в Америку победителем?
  
  Чувствуя, что некоторые солдаты пялятся на нее, Семнадцатая закрыла глаза. События последних нескольких дней нахлынули на нее. Она заснула почти сразу.
  
  #
  
  Девятый не знал, что именно вывело его из бессознательного состояния. Ему показалось, что он слышал шум вертолета, но не был уверен.
  
  Выплюнув изо рта наполовину пережеванные листья, оперативник-сирота взглянул на часы. Он был встревожен, увидев, что только что перевалило за полночь.
  
  Вот и моя поездка на вертолете!
  
  Он подумал о семнадцати и предположил, что она уже в безопасности в воздухе. Нахлынули воспоминания о том, что она сделала. Он поклялся, что разберется с ней, если каким-то образом переживет это испытание и выберется из Гайаны.
  
  Боль в бедре напомнила ему о стреле, которая осталась торчать в нем. Он радовался боли. Ему пришло в голову одно из часто цитируемых высказываний Кентбриджа.
  
  Примите боль. Это напоминает вам, что вы живы.
  
  Девятый понял, что ему нужно извлечь стрелу. Стиснув зубы, он принялся за работу своим охотничьим ножом, отрезая наконечник стрелы, прежде чем вытащить древко обратно через отверстие в задней части бедра. Было больно, но не так, как он ожидал. Он мог только предположить, что фиолетовые листья зеб-грасс притупили боль. Вспомнив о листьях, он достал несколько из карманов и осторожно вставил их во входные и выходные отверстия, оставленные стрелой. Он надеялся, что листья помогут предотвратить проникновение инфекции. Затем он достал носовой платок и повязал его вокруг бедра в качестве импровизированной повязки.
  
  Теперь, когда он пропустил встречу с вертолетом, его мысли обратились к поиску места, где можно было бы переночевать остаток ночи. Он вспомнил, что видел небольшую пещеру на берегу реки недалеко вверх по течению. С трудом поднявшись на ноги, он похромал обратно вдоль берега реки, чтобы найти ее.
  
  Девятый вскоре нашел то, что искал. Пещера была крошечной, но сойдет. Убедившись, что там нет смертоносных змей или пауков, он заполз внутрь и устроился на каменном полу так удобно, как только мог.
  
  Как бы он ни устал, сон пришел не сразу. Мысли его были поглощены "Семнадцатым". Он не сомневался, что она пыталась убить его, а затем оставила умирать.
  
  Осознание того, что один из его товарищей-сирот так отвернулся от него, вызвало у него отвращение. Он никогда бы в это не поверил, даже в семнадцать лет.
  
  Девятый знал, что он сам по себе и попытки спасения не будет. Как и любая другая миссия "Омега", эта была сверхсекретной и на более высоком уровне, чем Белый дом.
  
  Перед отъездом из Чикаго Кентбридж сказал ему, что пикап на вертолете будет единственной помощью, которую они могут ожидать от британцев. Как и все богатые, доминирующие страны, которые вмешиваются в дела более слабых стран Третьего мира, Великобритания хотела, чтобы любые спорные действия оставались необнаруживаемыми и не регистрировались. Девятый подозревал, что именно поэтому члены Королевской семьи заключили контракт с независимым и секретным агентством Omega для выполнения их грязной работы в Гайане.
  
  Он внезапно подумал о Хелен и поинтересовался, как она. Хотя у него больше не было к ней чувств, он надеялся, что она не питает к нему неприязни.
  
  Девятый коснулся рубина на груди, прежде чем закрыть глаза. Когда сон наконец пришел, это был беспокойный сон. Сон, наполненный мечтами о родителях, которых у него никогда не было, о любви, которой он никогда не знал, о приюте, Белом золоте, плавучих резервуарах, уроках телепатии, методах убийства.
  
  В основном ему снилась светловолосая голубоглазая сирота, которая теперь называла себя Дженнифер. Вот только это был не сон. Это был кошмар.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  81
  
  “Виноградная лоза сломалась”, - холодно сказал Семнадцатый. “У него не было ни единого шанса”.
  
  Она говорила в радиопередатчик британского военного вертолета, когда тот приближался к Джорджтауну. Солдаты SAS, путешествовавшие с ней, с интересом слушали, как она сообщала новости о кончине Найн своим хозяевам в агентстве "Омега".
  
  Семнадцатая продолжила: “Он не мог выжить при падении. Он, должно быть, упал с высоты тридцати футов”. Она сделала паузу, чтобы новость осмыслилась. “Я не могла спуститься к нему. Я ждал столько, сколько мог. Ищейки поймали бы меня, если бы я промедлил еще немного. ”
  
  Ответ Нейлор прозвучал в наушниках, которые она носила. “Ты сделала все, что могла, Семнадцатая. Никто не может винить тебя в том, что произошло”.
  
  “Спасибо, сэр”.
  
  “Возвращайся сюда как можно скорее для подведения итогов. И еще раз: молодец, моя девочка”. Нейлор положил трубку.
  
  Семнадцатая сняла наушники. Она была довольна собой. Звонок прошел хорошо. Нейлор явно был доволен ею, и теперь она явно была золотой девушкой агентства. Миссия увенчалась успехом, превзошедшим все ожидания. С момента прибытия в Гайану она уничтожила Иезекииля, спасла агентство от ликвидации и обеспечила его финансовое будущее. Что еще более важно, она обеспечила свое собственное будущее.
  
  Что касается Девятого, то, по ее мнению, он был просто сопутствующим ущербом. И Семнадцатый был уверен, что Нейлор чувствовала то же самое.
  
  #
  
  В зале заседаний штаб-квартиры агентства "Омега" царило праздничное настроение. Так было с тех пор, как они узнали об убийстве Иезекииля. И Семнадцатый был прав: Нейлор действительно рассматривал кончину Девятого как сопутствующий ущерб, как и его коллеги-режиссеры Флетчер Фон Пейн, Билл Стерлинг и Линкольн Клавер.
  
  Хотя было уже за полночь, шампанское лилось рекой. Основатели также отмечали новость, полученную незадолго до последнего сообщения Seventeen, о том, что Королевская семья переведет все средства с банковских счетов, которые очистил Nexus, – средства на общую сумму в миллиарды долларов – и их финансовая поддержка агентства будет продолжена. Эту хорошую новость им сообщила очень счастливая леди Пенелопа.
  
  Также в зале заседаний присутствовали Кентбридж и Марсия. Хотя они участвовали в праздновании, они были более подавленными, чем остальные. Кентбридж, в частности, тяжело воспринял известие о смерти Найна. Он смотрел на молодого человека как на своего протеже, даже как на сына, хотя до сих пор никогда не признавал этого.
  
  Кентбридж, как и Нейлор, был удивлен, что Семнадцатый добился успеха, а Девятый - нет. Хотя они никогда не сомневались в способностях Семнадцатого, они всегда ожидали, что Девятый выживет, что бы ни преподнесла ему жизнь. Он продемонстрировал это в возрасте двенадцати лет, когда сбежал из агентства и повел Кентбриджа и остальных на веселый старинный танец.
  
  Специальный агент прокрутил в уме новости, которые только что сообщил Seventeen.
  
  Будь ты проклят, Себастьян. Я восемнадцать лет вкладывал в тебя кровь, пот и слезы. Напрасно!
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  82
  
  После беспокойной ночи на берегу реки, которая едва не убила его, Девятый проснулся с мыслью о любимой поговорке Кентбриджа: Для каждой проблемы всегда есть решение.
  
  На мгновение он не мог вспомнить, в чем была его проблема. Затем он вспомнил, что у него была не одна проблема: у него была сто одна проблема.
  
  Его мрачному настроению не способствовали физические недомогания. Помимо побоев и ушибов, он был ослаблен ядом в своем организме и раной, оставленной стрелой.
  
  Помимо того факта, что он все еще был жив, единственной хорошей новостью было то, что рана, казалось, заживала и воспаление вокруг нее утихло.
  
  Девятый пересмотрел свои приоритеты. Теперь, когда он пропустил посадку на вертолет, он подумал, что ему следует отправиться на юг – в южные саванны Рупунуни. Там он мог связаться с одним из многочисленных скотоводческих ранчо региона или домиками приключенческого туризма, а оттуда пересечь границу с Бразилией и получить необходимую медицинскую помощь.
  
  Он размышлял, не лучше ли продолжить путь на север, туда, где они с Семнадцатым оставили взятый напрокат автомобиль, но отказался от этой мысли, когда понял, что на дорогу уйдет добрых два дня, и он сомневался, что сможет продержаться так долго в своем состоянии.
  
  Это юг.
  
  Найн задумался, что бы сделал Кентбридж, если бы поменялись ролями и именно он был ранен прямо сейчас в тропических лесах Амазонки.
  
  Томми нашел бы способ выжить. Этот крутой молокосос всегда найдет способ.
  
  Девятый знал, что в первую очередь он должен позаботиться о себе, чтобы дать себе наилучшие шансы выжить. Он поднялся на ноги и, прихрамывая, спустился к берегу реки. Там он напился воды. Казалось, это сразу же придало ему энергии.
  
  Что-то в воде привлекло его внимание. Это была анаконда, плывущая по течению вниз по течению. Гигантская рептилия уставилась одним глазом-бусинкой на Девятого, когда тот проплывал всего в нескольких футах от нее.
  
  Девятый инстинктивно отступил от кромки воды. У него не было желания стать завтраком для анаконды.
  
  Затем, сев на берегу реки, он начал повторять свою ежедневную аффирмацию:
  
  Я омеганец и эрудит.
  
  К чему бы я ни стремился, я всегда добиваюсь своего.
  
  Ограничения , применимые к остальному человечеству,
  
  Ко мне это не относится.
  
  Его разум оставался в альфа-волне, когда он визуализировал возможные сценарии будущего, касающиеся его выживания.
  
  Характерный звук далекого вертолета напугал его. Он поднял глаза и увидел маленькое пятнышко на юге неба. На долю секунды ему показалось, что это тот самый британский военный вертолет, с которым он надеялся связаться шестью часами ранее. Затем здравый смысл возобладал: он понял, что его хозяева из "Омеги" уже считают его мертвым.
  
  Семнадцать позаботились бы об этом.
  
  Это означало, что приближающийся вертолет, по всей вероятности, был одним из вертолетов Гайанской армии, и они возобновили его поиски. Он знал, что следопыты из Вапишаны сообщили солдатам о его вероятной кончине, и он предположил, что вертолет был отправлен, чтобы забрать его тело или, по крайней мере, подтвердить его смерть.
  
  По мере того, как пятнышко в небе становилось все больше, Девятый отступил под прикрытие близлежащего тропического леса. Ему стало интересно, кто были пассажиры вертолета.
  
  #
  
  В приближающемся вертолете был только один пассажир – Рэм Снейк Амос, афро-гайанский агент Нексуса, которого Девятый видел среди солдат, когда Квамина Иезекииль прибыл на похороны своей матери.
  
  На рассвете Снейку позвонил следопыт из Вапишаны, который застрелил Девятого. Намереваясь убедиться, что его добыча мертва, следопыт спустился по склону водопада, через который перепрыгнул Девятый. Он нашел следы Найна и немедленно сообщил о своей находке по двусторонней рации Снейку, который проинструктировал его дождаться его прибытия.
  
  Жилистый афрогайанец хотел получить удовольствие от убийства Девятого самому. На самом деле, Снейк хотел смерти американца так же сильно, как и Вапишана, но по другим причинам. Его интерес был исключительно профессиональным.
  
  Убийство Иезекииля было черной меткой против Снейка. Это произошло при нем, и его начальство было недовольно. Это грызло его изнутри.
  
  С тех пор начальство Снейка сообщило ему, что, как они только что узнали, Omega недавно выпустила на работу двадцать трех оперативников-сирот. Иерархия Нексуса подозревала, что один или два новичка были ответственны за смерть Иезекииля, и они хотели избавиться от них, поскольку считали их реальной угрозой будущему Нексуса.
  
  Снейк с нетерпением ждал возвращения в Джорджтаун, в постель своей последней любовницы, сразу после похорон матери Иезекииля. Все изменилось после убийства и новостей о том, что к этому могли быть причастны оперативники-сироты Омеги.
  
  Наблюдая за берегом реки внизу через пассажирское окно вертолета, Снейк поклялся, что убьет Омегана, из-за которого он и его попытки защитить Квамину Иезекииль выглядят такими дилетантскими.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  83
  
  Полет Найна через тропический лес замедлялся густой листвой и его физическим состоянием, которое ухудшалось с каждой минутой. Он чувствовал себя слабым, как котенок, поврежденная лодыжка едва выдерживала его вес, все тело затекло и болело.
  
  Он все еще настаивал. Его мотивация исходила из того факта, что он точно знал, что вертолет, который он видел, приземлился недалеко от того места, где он ночевал на берегу реки. Хотя он и не видел, как это произошло, он слышал об этом и предположил, что это привлекло людей, которые не принимали близко к сердцу его интересы.
  
  Пытаясь дистанцироваться от преследователей, он пытался осмыслить внезапное развитие событий. Он быстро пришел к выводу, что кто-то вызвал вертолет.
  
  Но кто?
  
  Девятый понял, что это мог быть только Вапишана, который ночью выследил его на вершине водопада.
  
  Они должны знать, что я все еще жив.
  
  Оперативник-сирота не был уверен, как они узнали о его выживании, но это было ни к чему. У него была ситуация, и он должен был с ней справиться.
  
  Время от времени он останавливался, прислушиваясь, не идет ли кто-нибудь за ним. По мере того, как шло время и солнце поднималось все выше над верхушками деревьев, он начал чувствовать себя увереннее.
  
  Девятый следовал по дуге, которая, как он надеялся, приведет его обратно к реке. Он боялся, что если потеряет контакт с ней, то безнадежно заблудится.
  
  Это был посторонний шум, который предупредил Девятого о том, что за ним следят. Шум, который не принадлежал тропическому лесу.
  
  Вот опять!
  
  Помехи исходили из двусторонней рации. Рация принадлежала тому же следопыту Вапишана, который застрелил Девятого. Он забыл выключить ее после звонка Снейку, чтобы сообщить о местонахождении их добычи. Только когда над все еще работающим микрофоном радио затрещали помехи, он осознал свою ошибку. Слишком поздно. Его жертва была предупреждена.
  
  Боль Девятого исчезла, как только он услышал шум. Его первым побуждением было броситься на землю. Теперь, лежа ничком, он вглядывался в подлесок. Он узнал следопыта, как только увидел его. Тот же лук все еще висел на плече Вапишаны, а тот же колчан со смертоносными стрелами все еще висел у него на бедре. Девятый инстинктивно потянулся за своим ножом.
  
  Медленно пятясь, оперативник-сирота поднялся на ноги, как только скрылся из виду, и заковылял прочь. Он быстро нашел то, что искал – подходящее место для засады. Это было упавшее дерево, под которым следопыту предстояло пройти. Девятый быстро спрятался в его листве и ждал с ножом в руке.
  
  Вскоре появился следопыт. Теперь его лук был натянут, и число показывало девять. Следопыт подозревал, что его добыча знает о его присутствии.
  
  Когда следопыт проходил под упавшим бревном, Девятый прыгнул ему на спину. Одним плавным движением он перерезал следопыту горло, затем вонзил нож в заднюю часть шеи, перерезав спинной мозг. Ищейка быстро умер в луже собственной крови.
  
  Измученный, Девятый вложил окровавленный нож в ножны и, спотыкаясь, добрел до ближайшего дерева. Он прислонился к нему и набрал полные легкие воздуха. Лихорадочно соображая, он решил, что следопыт, должно быть, передал его текущее местоположение своим коллегам, так что можно было поспорить, что за ним придет кто-то другой.
  
  Девятый собирался поспешить прочь, когда его взгляд привлек лук, который все еще держал следопыт. Его так и подмывало взять его. Однако лук был одним из видов оружия, которым педемонтских сирот никогда не учили пользоваться. Кентбридж всегда считал, что такому средневековому оружию не место в мире шпионажа. Найн никогда раньше даже не натягивал лук. Он боялся, что если попытается им воспользоваться, то в конечном итоге застрелится, а воспоминание о недавнем отравлении было слишком свежо в его памяти. Разум возобладал, и он оставил лук там, где он был.
  
  Хромая прочь, он почувствовал облегчение, что за ним больше никто не следует.
  
  #
  
  Была середина дня, когда Девятый увидел реку – примерно в двухстах ярдах от него, у подножия холма, на гребень которого он только что взобрался. По его расчетам, дуга, по которой он двигался последние два часа, должна была вывести его из тропического леса по крайней мере в миле к югу от того места, где он остановился на ночлег. Вертолет был в безопасности вне поля зрения – если он все еще там был.
  
  Сироте-оперативнику не терпелось вернуться к реке. Идея зрела в его голове уже некоторое время, и теперь он рассматривал реку как лучшее средство выбраться из тропического леса и достичь цивилизации.
  
  Когда он, прихрамывая, спускался к реке, вспышка солнечного света предупредила его о присутствии кого-то, прячущегося среди деревьев справа от него. Это было так быстро, что он подумал, не почудилось ли ему.
  
  Вот опять!
  
  Теперь Девятый точно знал, что ему это не померещилось. Оперативник-сирота не сомневался, что вспышка солнечного света, которую он увидел, была из ствола снайперской винтовки примерно в ста ярдах от него. Его собирались застрелить.
  
  Инстинкт взял верх. Он метнулся в сторону, тяжело приземлившись на землю. Намереваясь добраться до укрытия ближайших деревьев, он снова и снова катался по траве.
  
  Пуля, которую он ожидал, попала в его левое плечо. Он почувствовал удар прежде, чем услышал выстрел. Это на мгновение лишило его чувств.
  
  Когда он пришел в себя, то обнаружил, что инерция его броска вынесла его из непосредственной опасности. Он удачно закончил тем, что лежал ничком за стволом дерева. Выглянув из-за багажника, он увидел, что снайпер уже приближается к нему. Агент афрогайанского происхождения быстро бежал вверх по холму, петляя на бегу.
  
  Что-то в этом человеке и в том, как он двигался, пробудило память Девятого. Затем он вспомнил, что видел этого человека в лагере незадолго до того, как Семнадцатый застрелил Иезекииля.
  
  Девятый видел, что агент выйдет на него через тридцать секунд. Используя последние свои резервы, он поднялся на ноги и захромал в подлесок. Он надеялся, что у него достаточно зацепок, чтобы спрятаться, пока агенту не надоест его искать. Затем он увидел кровавый след, который оставил.
  
  Что еще может пойти не так?
  
  Девятый знал, что должен выступить сейчас, иначе он покойник. Вытащив нож, он остановился, повернулся и стал ждать.
  
  Секундой позже Снейк прорвался сквозь подлесок всего в десяти ярдах от него. Подняв винтовку, он увидел Девятого и прицелился. Слишком поздно. Он так и не увидел ножа, который пролетел по воздуху и глубоко вонзился ему в грудь.
  
  Снейк рефлекторно выстрелил, но его выстрел не достиг намеченной цели на несколько футов. Девятый настиг его прежде, чем он успел нанести еще один удар. Он попал в него летящим подкатом. Эти двое покатились под откос, сцепившись в смертельном объятии.
  
  Борясь с отчаянием человека, который знает, что умирает, Снейк яростно ударил Найна раскрытой ладонью правой руки под подбородок. Удар в стиле каратэ отбросил голову Девятого назад, в результате чего он потерял хватку на Нексане, который немедленно вскочил на ноги.
  
  Девятый попытался встать, но не смог. Его поврежденная лодыжка не выдерживала его веса, а только что полученный удар оглушил его. Он не мог ясно мыслить, и темнота угрожала поглотить его.
  
  Снейк покачнулся на ногах, когда перевалил за Девятого. Хватая ртом воздух, он пытался остановить поток крови, хлынувший изо рта. Нексанец каким-то образом нашел в себе силы вытащить нож из своей груди. Застонав, он опустился на колени рядом с Девятым и приготовился прикончить его.
  
  Когда в голове у Девятого прояснилось, он собрался с духом и поднял руку, чтобы отразить удар. Острое лезвие ножа пронзило его левое предплечье, заставив его вскрикнуть от боли.
  
  Попытка заколоть Девятого оказалась слишком тяжелой для смертельно раненного Нексана. Он перевернулся на спину, хватая ртом воздух. Каждый раз, когда он выдыхал, изо рта у него вырывался небольшой фонтанчик крови.
  
  Найн мгновенно понял, что его нож пронзил легкие Снейка. Осознав, что его враг больше не представляет угрозы, Найн поднялся в сидячее положение.
  
  Двое оперативников серьезно посмотрели друг на друга.
  
  “Кто тебя послал?” Спросил Девятый.
  
  “Нексус”, - выдохнул Снейк.
  
  Девятому пришлось приложить ухо ко рту Нексана, чтобы услышать его.
  
  На последнем вздохе Снейк прошептал: “Я был создан так же, как и ты”. Глаза Снейка начали затуманиваться. “Ты и я, мы оба рабы”.
  
  По мере того, как жизнь Снейка угасала, Девятый размышлял о том, что он имел в виду, говоря "быть созданным". Он задавался вопросом, создала ли Nexus свою собственную партию генно-инженерных агентов.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  84
  
  Было уже темно, когда Девятый добрался до южных саванн Рупунуни. Он добрался до них благодаря реке.
  
  После схватки со Змеем раненый оперативник-сирота вернулся к реке и, используя последние свои физические резервы, смастерил грубый плот из веток и лиан. Когда он закончил, она напоминала один из множества маленьких островов из упавших бревен, деревьев и другого мусора, которые регулярно дрейфуют по рекам бассейна Амазонки.
  
  К счастью для Девятого, плот выглядел достаточно естественно, чтобы не привлекать внимания любых индейцев, которые видели его по пути. Он спрятался под его ветвями, чтобы его не заметили с берега реки.
  
  Трехчасовое путешествие прошло без происшествий. Только дважды ему приходилось рисковать быть замеченным, и это было, когда плот сел на мель недалеко от берега. Оба раза ему приходилось спрыгивать с плота и выталкивать его обратно на большую глубину.
  
  Девятый с самого начала осознавал риск, но посчитал, что река безопаснее, чем пытаться выбраться пешком. Пешком путешествие заняло бы еще пару дней – и он не был уверен, что продержался бы долго. Ножевые и пулевые ранения, которые он получил, все еще кровоточили, несмотря на все его попытки остановить кровоток, используя большие листья и материал, который он отрезал от своих брюк, в качестве импровизированных повязок. И он был физически истощен.
  
  Его главными заботами перед отправлением на плоту было плавание по реке с анакондой и пираньей, которые, как он знал, часто водятся в ее водах, а также проплывание мимо Иезекиильвилля, пока еще было светло.
  
  Его опасения оказались необоснованными. Единственной речной живностью, которую он видел, была стая знаменитых гайанских розовых речных дельфинов, которые спонтанно сопровождали плот вскоре после того, как он проплыл мимо Иезекиильвилля. И никто из жителей деревни даже не взглянул на плот, когда он проплывал мимо.
  
  Теперь, когда Девятый покинул плот и поплыл к ближайшему берегу, он оценил свои возможности. Из своих более ранних исследований он знал, что в южных саваннах находятся скотоводческие фермы и туристические домики. Он знал, что, вероятно, ему следует искать убежища на первом ранчо или вигваме, которые попадутся ему на пути. Однако что-то подсказывало ему, что ему нужно пересечь границу с Бразилией.
  
  Далекие огни сообщили Девятому, что он достиг цивилизации. С наступлением темноты он, прихрамывая, отошел от реки и направился к огням.
  
  Пятнадцать минут тяжелого пути по саваннам привели его к стоянке грузовиков и закусочной. Казалось бы, у черта на куличках, на стоянке грузовиков в настоящее время стояло с полдюжины грузовиков для перевозки скота, водители которых перекусывали внутри, прежде чем продолжить свой путь на юг, на скотобойни южной Гайаны или, в некоторых случаях, Бразилии.
  
  Девятый заметил двух гайанских дальнобойщиков на улице. Они разговаривали, пока один из них осматривал свой скот. Подойдя к ним ближе в темноте, он установил, что водитель грузовика, осматривавший свой груз, направлялся через бразильскую границу.
  
  Затем дальнобойщики удалились в закусочную, предоставив Девятому возможность незаметно забраться в кузов грузовика, который вскоре должен был отправиться в Бразилию. Впереди у него было двухсотмильное путешествие по преимущественно гравийным дорогам. Девятый смирился с восьмичасовой поездкой только для того, чтобы добраться до границы. Он также смирился с необходимостью разделить путешествие с примерно тридцатью коровами породы ред-ангус в качестве попутчиков. Запах коровьего навоза был почти невыносимым.
  
  Устроившись поудобнее среди охапки сена, он стал ждать, когда водитель грузовика продолжит свой путь. Ждать пришлось недолго. Водитель грузовика вернулся из закусочной, запрыгнул в свою кабину, завел двигатель и отправился в Бразилию. Несмотря на шум, ухабистую дорогу и вездесущий запах коровьего навоза, Девятый вскоре крепко уснул.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  85
  
  Пока раненого и измученного девятого сироту везли в Бразилию в кузове грузовика для перевозки скота, семнадцатого сироту чествовал глава агентства Omega в Чикаго.
  
  Нейлор решил угостить новую золотую девушку агентства несколькими ночами в одном из самых роскошных отелей Города Ветров в качестве награды за успешное выполнение миссии в Гайане.
  
  Убийство Квамины Иезекииля, совершенное Seventeen, положило начало притоку наличности из британской монархии, и первые признаки того, что первоначальные финансовые вливания Королевской семьи в казну Omega были только началом. Казна теперь была полна средств, и за этим стояли финансовые проблемы агентства.
  
  Вместо того, чтобы сосредоточиться на выживании, Нейлор теперь был полностью сосредоточен на расширении. Исчезли колебания и неуверенность в себе, которые охватили его с тех пор, как он узнал, что Нексус обчистил фонды Омеги. Его уверенная, агрессивная личность альфа-самца вернулась с удвоенной силой, хотя он и не показывал Семнадцати эту сторону своей личности.
  
  Сияющий Нейлор долил в бокал дорогого красного вина, которое пил Семнадцатый. Незадолго до ужина, который им доставили в номер, они сидели рядом друг с другом на кожаном диване в пентхаусе отеля.
  
  Семнадцатый заметил, что вино разрушило цвет лица Нейлора. Его нос и щеки теперь были розовато-красными, а остальная часть его рябого лица приобрела огненно-малиновый оттенок. Вдобавок к этому, его ленивый глаз начал подергиваться. Однако он, казалось, пребывал в блаженном неведении о своей внешности, изучая своего подчиненного поверх бокала с вином.
  
  Семнадцатым было неприятно осознавать близость Нейлора. Ранее, когда он открывал бутылку вина, они сидели на противоположных концах дивана. Два бокала вина спустя он был так близко, что их бедра соприкасались. Поскольку деваться было некуда, Семнадцатая закинула одну ногу на другую, по крайней мере, на мгновение прервав контакт с бедром своего начальника.
  
  Нейлор, казалось, не замечал дискомфорта Seventeen, когда поднял свой бокал. “За тебя, моя девочка. Хорошо проделанная работа”. Он не делал секрета из того факта, что, по его мнению, радикальный сдвиг в судьбе Омеги произошел благодаря голубоглазому светловолосому оперативнику, которого он сейчас угощал. Многие пытались убить Иезекииля на протяжении многих лет, но все они терпели неудачу – до сих пор.
  
  Когда Нейлор осушил свой бокал, его мысли обратились к Девятому. Он, например, не собирался скучать по нему, несмотря на огромные инвестиции, которые Omega вложила в него.
  
  Мы хорошо сняли этого беспокойного сироту.
  
  Чувствуя, что Семнадцатая разделяет его чувства, он проницательно посмотрел на нее. “Не беспокойся о девятом. Он знал, чем рискует”.
  
  “Я знаю, - сказала Семнадцатая, - но от этого не легче”. Она изо всех сил постаралась изобразить мрачное выражение лица перед своей противоположностью.
  
  Они сидели наедине со своими мыслями, пока Нейлор снова наполнял свой бокал. Он предложил снова наполнить бокал Seventeen. Она положила руку на свой бокал, чувствуя, что ей нужно сохранять ясную голову. Она слышала все слухи об изменах Нейлора, не говоря уже о последнем слухе о том, что ему недавно вручили документы о разводе с женой.
  
  “Кто знает, может быть, однажды у нас будет девять клонов”, - продолжил Нейлор. “У нас в штаб-квартире хранятся генетические коды всех вас, сирот”.
  
  Для Seventeen это стало новостью.
  
  Нейлор продолжил: “Они просто ждут, когда мы найдем ученого, который сможет завершить проект по клонированию, начатый доктором Педемонтом”.
  
  Семнадцатая нахмурилась. Мысль о Девятом двойнике, бегающем где-то в будущем, беспокоила ее.
  
  Это не ускользнуло от внимания Нейлора, который поспешно добавил: “Не волнуйся. Если у нас когда-нибудь будет девять клонов, я сделаю специальный заказ на более симпатичную личность!”
  
  Семнадцатая притворно рассмеялась, но в глубине души она надеялась, что ей никогда больше не придется видеть Девятого или кого-либо, кто напомнил бы ей о ее бывшем враге. Однако сейчас она была просто счастлива узнать, что его тело гниет в джунглях Амазонки.
  
  Оперативник-сирота не сомневалась, что если бы падение не убило Найн, это сделали бы следопыты Вапишаны. Она не могла не фантазировать о текущем состоянии тела Найн.
  
  Возможно , его съели каннибалы.
  
  Она улыбнулась про себя, представив, как амазонские охотники за головами съедают Девятого живьем. В своем извращенном воображении она слышала его крики, когда охотники за головами готовились зажарить его живьем на своем кухонном костре.
  
  Нейлор неправильно истолковал улыбку Семнадцатой и придвинулся к ней еще ближе. Он поставил бокал с вином на кофейный столик перед ними и серьезно посмотрел на своего подчиненного. “Есть кое-что важное, что привело меня сюда сегодня вечером”.
  
  Встревоженная семнадцатилетняя девочка понятия не имела, что будет дальше. Она забеспокоилась, когда Нейлор начал что-то искать в кармане своей куртки.
  
  “Томми никогда не относился к тебе так, как я хотел”, - сказал Нейлор, продолжая рыться в кармане. “Я думаю, он всегда отдавал предпочтение Девятому, а не тебе, поскольку был убежден, что мальчик - его лучший вундеркинд ”. Теперь он действительно привлек внимание Семнадцатого. “Томми умный парень, но в этом он определенно ошибся. Ты всегда была лучшей, Дженнифер ”.
  
  Семнадцатая была рада, что Нейлор счел нужным называть ее настоящим именем. Она также была рада, что ее признали за то, кем, по ее мнению, она стала: лучшей из сирот Педемонта.
  
  Лучшие из лучших.
  
  Строгое воспитание, дисциплина, изнурительные тренировки, которым она подвергалась на протяжении многих лет в приюте, - все это внезапно показалось стоящим того.
  
  Она изучала Нейлора, когда он отказался от одного кармана и начал рыться в другом кармане своей куртки.
  
  Какого черта он ищет?
  
  “Ты не очень хорошо меня знаешь, Дженнифер, это правда. Но ты должна понимать, что я знаю о тебе больше, чем, возможно, даже ты сама знаешь себя”. Нейлор наконец нашел то, что искал. Он достал маленький бархатный футляр, положил его на кофейный столик, затем поднял крышку, и внутри оказалось кольцо с рубином.
  
  Растерянная семнадцатилетняя девушка гадала, собирается ли Нейлор сделать ей предложение.
  
  Старый ублюдок, должно быть, сошел с ума.
  
  Нейлор видел, что выбил ее из колеи. “Возьми это, Дженнифер. Теперь это принадлежит тебе”.
  
  Семнадцатый нерешительно достал кольцо из футляра и изучил рубин.
  
  “Это принадлежало твоей матери”, - тихо сказал Нейлор.
  
  Оперативник-сирота от шока чуть не выронил кольцо.
  
  “Ее звали Аннет Ханнар”. Нейлор знал, что нарушает соглашение, которое он заключил с Кентбриджем, никогда не рассказывать Семнадцати или Девятому ничего конкретного об Аннет на случай, если кто-то из них или оба выяснят, что у них одна мать. Оба мужчины согласились, что это только усложнит дело. Однако сообщение о смерти Найна все изменило, и Нейлор решил, что теперь безопасно рассказать своему любимому сироте все.
  
  Ну, почти все.
  
  Семнадцатилетняя все еще ошарашенно смотрела на кольцо. Она попыталась представить женщину, свою мать, которая когда-то носила его.
  
  Нейлор осторожно взяла кольцо от Seventeen и надела его на указательный палец левой руки. Оно идеально подошло. “С тех пор, как умерла Аннет, я чувствовал, что моим долгом было присматривать за тобой”. Он накрыл ладонью руку Севентин. “Это то, чего хотела бы твоя мать”.
  
  Семнадцатая вытащила свою руку из-под его. - Как она умерла? - спросил я.
  
  Нейлор зловеще посмотрела на оперативницу-сироту и вздохнула. Прошли долгие секунды. “Через год или два после того, как она родила тебя, Аннет поддалась своей прежней наркотической зависимости. Позже мы узнали, что она умерла от передозировки на улице, недалеко от этого отеля.”
  
  Теперь уже сентиментальная семнадцатилетняя девушка снова посмотрела на рубиновое кольцо у себя на пальце.
  
  “Это был позор”, - добавил Нейлор. “Она была такой красивой женщиной”. Он мог видеть, что дожил до семнадцати. Когда она снова посмотрела на него, он внезапно был поглощен своими желаниями. Он протянул руку и убрал длинные светлые волосы Севентин с ее лица, чтобы заглянуть в ее голубые глаза. “Ты тоже превратилась в красивую женщину сама по себе, Дженнифер”.
  
  Оперативница-сирота отвернулась от него, давая понять, что его ухаживания не приветствуются.
  
  Они оба вздрогнули, когда зазвонил мобильный Нейлора. Он немедленно ответил на звонок, благодарный за звонок, который положил конец неловкому моменту для них обоих.
  
  “Эндрю Нейлор”. Он выглядел на семнадцать, когда слушал звонившего.
  
  По выражению лица Нейлора Семнадцатый понял, что новости не из приятных. Его ленивый глаз теперь работал сверхурочно.
  
  “Ладно, увидимся в десять”, - сказал Нейлор, закончив разговор. Он вернул сотовый в карман, затем снова повернулся к семнадцатому. “Это был Томми. Он получил известие, что Девятый жив.”
  
  Семнадцатая была потрясена. Она была почти уверена, что Девятый погиб при падении в овраг. И она была на сто процентов уверена, что, даже если бы он пережил падение, она не оставила ему никакого пути к отступлению и нулевых шансов на выживание. “Но этого не может быть ...”
  
  “Он пересек границу Бразилии”, - перебил Нейлор. Его тон звучал почти обвиняюще. “Томми сказал, что он тяжело ранен, но он верит, что Девятый выживет”. Нейлор резко встал, собираясь уходить.
  
  “Где сейчас Девятый?” Спросил Семнадцатый.
  
  “Британский агент МИ-6 в Бразилии нашел его и, пока мы разговариваем, везет в больницу”. Нейлор уже направлялся к двери. Он оглянулся и увидел, что Семнадцатого трясет. “Сейчас я должен встретиться с Кентбриджем. Я сам найду выход”.
  
  Семнадцатая смогла выдавить из себя только короткий кивок. Она была настолько охвачена яростью, что едва услышала, как хлопнула дверь, когда Нейлор ушел.
  
  Теперь, оставшись одна в пентхаусе, она разжала кулак и посмотрела на кольцо с рубином, которое Нейлор надел ей на указательный палец. Это принесло ей небольшое утешение.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  86
  
  Марсия Уилсон управлялась за рулем последней модели Jaguar, за рулем которой она была с привычной легкостью раллийного гонщика, когда она мчалась по гравийной дороге на окраине Вашингтона, округ Колумбия, впереди показался списанный цементный завод, который она искала. Верхушки ее ныне устаревших цементных башен были едва видны над ранним утренним туманом, который покрывал окружающие сельскохозяйственные угодья, как одеяло.
  
  В пятидесяти ярдах позади "Ягуара " Семнадцатая следовала на своем новеньком спортивном "Мерседесе" – еще один подарок от вечно благодарной Нейлор. Семнадцатилетняя наблюдала, как Марсия перевела "Ягуар" в управляемое скольжение, сворачивая с дороги на подъездную дорожку, ведущую к воротам цементного завода.
  
  Следуя за Марсией, Семнадцатая перебирала в уме, зачем они проделали весь этот путь.
  
  Они договорились встретиться с кротом-омегой, который работал в администрации Клинтона. Он помогал им в новой операции агентства "Омега", связанной с войной в Косово, которая только что разразилась в Европе. Нейлор и его приспешники пытались использовать Косово в качестве транзитного маршрута для афганского героина, направлявшегося в страны ЕС. Несмотря на официальные новости, распространяемые основными СМИ, Omega знала, что за войной стояла чрезвычайно прибыльная торговля героином.
  
  Гудок "Ягуара" прервал размышления Семнадцатого. Они с Марсией наблюдали, как сутулый охранник средних лет в очках вышел из офиса фабрики и поспешил отпереть ворота. Обе женщины не могли отделаться от мысли, что охранник появился не по назначению. Сотрудник Омега низкого уровня, его длинные, вьющиеся, седые волосы и усы выглядели растрепанными, а форма неопрятной.
  
  Возясь с ключами, охраннику, казалось, потребовалась целая вечность, прежде чем ему удалось отпереть ворота и распахнуть их настежь.
  
  Марсия нажала на акселератор, и "Ягуар" проскочил в проем, чуть не столкнувшись при этом с охранником. "Семнадцатый" последовал чуть более степенно. Двое омеганцев даже не взглянули на охранника, проезжая мимо него.
  
  Семнадцатый припарковался рядом с Марсией возле пустующего офиса фабрики. Она вышла из спортивного "Мерседеса" и села к старшему агенту в "Ягуар". “Что теперь?” - спросила она.
  
  “Теперь мы ждем”. Марсия посмотрела в зеркало заднего вида. Из него ей была хорошо видна подъездная дорожка, так что она увидит крота, как только он подъедет.
  
  В настоящее время единственным человеком в поле зрения был охранник, который остался дежурить у открытых ворот. Ему посоветовали дождаться прибытия кого-то еще, хотя и не сообщили, кого именно. Марсия заметила, что он прикуривает сигарету. Она покачала головой в притворном отчаянии.
  
  “Что-то не так?” Спросил Семнадцатый.
  
  “Нет. Я просто подумал, что в наши дни ты действительно не можешь получить хорошую помощь ”.
  
  Если бы двое омеганцев знали, кто этот неуклюжий охранник позади них, они были бы сильно встревожены. Охранник был не тем, за кого они его принимали, но он точно знал, кто они такие, кого они ждут и для чего была устроена секретная встреча.
  
  В зеркале заднего вида Марсии показался еще один автомобиль. “Это он”, - сказала она.
  
  Семнадцатый взглянул в боковое зеркало и увидел приближающийся джип. Он замедлил ход, приближаясь к открытым воротам. Охранник махнул джипу и его единственному пассажиру проезжать.
  
  Двое омеганцев вылезли из "Ягуара", когда новоприбывший подъехал к ним сзади. Они приветствовали крота Омеги, политика лет тридцати с небольшим в костюме в тонкую полоску, короткими кивками, когда он выпрыгнул из джипа. Охранник наблюдал за ними из-под кустистых бровей, пока троица исчезала в офисе фабрики.
  
  У ворот охранник докурил сигарету, затем направился к спортивному "Мерседесу". Держа его между собой и окнами офиса, он небрежно наклонился, как будто завязывал сбившийся с пути шнурок. Теперь, скрытый от посторонних глаз, он отвинтил крышку воздушного сопла в задней шине автомобиля и быстро спустил воздух, прежде чем снова завинтить крышку и направиться обратно к воротам.
  
  Переодетым охранником было Девять человек. Что касается охранника, которого он заменил, то в настоящее время он был связан с кляпом во рту в столовой в задней части фабрики.
  
  Найн провел последние несколько недель, приходя в себя после перенесенного в Гайане испытания в больнице в Сантарене, на севере Бразилии. Если не считать нескольких затяжных болей, сейчас он полностью выздоровел. Одним из напоминаний о его соприкосновении со смертью была повторяющаяся сыпь, появлявшаяся у него на бедре - последствие стрелы с отравленным наконечником, которой его пронзили.
  
  Лежа на больничной койке и ожидая, пока он достаточно окрепнет, чтобы вернуться в Америку, у него было достаточно времени, чтобы поразмышлять о том, что произошло в джунглях Амазонки и о том, как Семнадцать пытались его убить. Вернувшись в Чикаго, он рассказал Кентбриджу о предательстве Seventeen. Его наставник поверил ему, но предупредил, чтобы он не подавал официальную жалобу, потому что без доказательств Нейлор и другие спишут это на прокисший виноград.
  
  Кентбридж также сказал ему, что Семнадцатая теперь золотая девочка агентства и Нейлор не потерпит никакой критики в ее адрес – особенно критики, не подкрепленной доказательствами.
  
  Охваченный яростью и зная, что агентство не поможет ему добиться справедливости, Найн решил взять дело в свои руки. Однако он был не совсем одинок. После того, как у Кентбриджа ничего не вышло, он нашел в Ten готового слушателя. Его хороший друг поверил ему. Ten знал, на что способен Seventeen. Что более важно, он также участвовал в операции в Косово. Когда Девятый признался, что хочет побыть с Семнадцатым наедине и желательно подальше от Чикаго, Десятый рассказал ему о сегодняшней встрече на старом цементном заводе.
  
  Теперь, ожидая у ворот фабрики, Девятый чувствовал, как в нем нарастает гнев. Воспоминание о том, как Семнадцатилетний перерезал лиану, из-за которой он упал в ущелье, а затем выбросил свое снаряжение для выживания, все еще было свежо в его памяти. Он взглянул на часы, желая, чтобы встреча поскорее закончилась.
  
  Девятый снова и снова прокручивал в уме то, что он сделает с Семнадцатой, когда наконец останется с ней наедине.
  
  Звук голосов возвестил ему, что встреча окончена. Он поднял глаза, когда троица вышла из офиса фабрики. После короткого обсуждения все трое разошлись по своим машинам и приготовились уехать.
  
  Украдкой наблюдая за ними, Девятая увидела, что Семнадцатая заметила ее спущенное колесо. Она наклонилась, чтобы осмотреть его, ругаясь.
  
  “Проблема?” Позвала Марсия. Ей пришлось кричать, чтобы ее услышали сквозь шум отъезжающего джипа "Омега мол".
  
  “Флэтти”, - сказал Семнадцатый. “Мне понадобится всего минута, чтобы это изменить. Ты иди”.
  
  Марсия села в "Ягуар" и уехала, оставив Семнадцатого наедине с Девятым, как он и предполагал.
  
  Девятый подошел к Семнадцатой, когда она доставала из багажника домкрат для ножниц и запасное колесо. “ Вам нужна какая-нибудь помощь, мэм? ” спросил он с сильным южным акцентом.
  
  “Нет”. Она даже не взглянула на него, когда опустилась на колени, чтобы установить домкрат под шасси.
  
  Девятый отметил, что она ответила тоном, который говорил: Заткнись к черту, старый дурак.
  
  Маячащее присутствие охранника раздражало Семнадцатую, когда она начала качать домкрат, чтобы поднять машину над землей, хотя никогда ничего не говорила. Пока она качала, она заметила отпечатки ботинок на рифленой подошве на мягкой земле вокруг спущенной шины. Взглянув на ботинки охранника, она увидела, что у него рифленая подошва.
  
  Как можно небрежнее она потянулась за пистолетом в кобуре.
  
  Семнадцатилетняя так и не увидела удара. Рукоятка револьвера "Магнум" Девятого ударила ее по затылку. Это было недостаточно сильно, чтобы вырубить ее, но оглушило.
  
  Когда она пришла в себя, то не могла понять, почему у нее проблемы с дыханием. Затем она поняла, что нападавший прижал ботинок к ее горлу. Давления было недостаточно, чтобы раздавить ей гортань, но этого было достаточно, чтобы лишить ее воздуха. Она почувствовала, что начинает терять сознание.
  
  Нападавший милосердно снял ботинок, и Семнадцатая смогла сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем он жестоко пнул ее в ребра. Она закричала от боли, почувствовав, как хрустнула пара ребер.
  
  Несмотря на боль, Семнадцатая вспомнила о гаечном ключе, который она оставила рядом с домкратом после того, как сняла гайки с колеса. Она потянулась за ним, но нападавший схватил ее за лодыжки и оттащил от машины. Прежде чем она успела среагировать, он снова наступил ботинком ей на горло. Ее охватила паника, когда она поняла, что он хотел убить ее.
  
  Кто он, черт возьми, такой?
  
  Семнадцатая попыталась сосредоточиться на нападавшем. Сначала она не могла разглядеть его лица, но заметила "Магнум" в его правой руке. У нее хватило присутствия духа заметить, что предохранитель был снят. Затем лицо охранника прояснилось. Первыми она увидела его поразительные зеленые глаза. Исчезли очки, седой парик и накладные усы.
  
  Девять!
  
  Когда пришло осознание того, что она в руках ее заклятого врага, она могла только наблюдать, как он навинчивает глушитель на ствол "Магнума". Безжалостное давление его ботинка на ее горло гарантировало, что она останется подавленной.
  
  Девятый наслаждался каждой минутой боли Семнадцатой. Он ни о чем другом не мечтал с тех пор, как она оставила его умирать на Амазонке. “Ты почти преуспела там, в джунглях, маленькая сумасшедшая сучка”.
  
  Семнадцатая попыталась ответить, но слова не шли с языка. Девятый снова снял ботинок, чтобы дать ей возможность выговориться.
  
  “О чем, черт возьми, ты говоришь?” Семнадцатый ахнул.
  
  “Ты точно знаешь, что натворила, так что перестань играть в маленькую мисс Невинность”.
  
  “Докажи это”, - сказал Семнадцатый.
  
  По стальному взгляду его глаз Семнадцатая поняла, что Девятый намеревался убить ее. Смирившись со своей судьбой, она все еще хотела причинить боль своему товарищу-сироте, прежде чем он сделает то, что должен. “Возможно, тебе захочется проведать свою греческую возлюбленную”, - прорычала она.
  
  Девятый почти не вспоминал о Хелен с тех пор, как шантажом заставил ее молчать о приюте Педемонт несколькими неделями ранее. Его любопытство было задето. “Почему? Что случилось с Хелен?”
  
  Семнадцатый садистски улыбнулся.
  
  Девятый внезапно встревожился. Он почувствовал, что произошло что-то зловещее. “Скажи мне!” Он снова пнул Семнадцатую, еще больше повредив ей сломанные ребра.
  
  Семнадцатилетняя согнулась пополам от боли. Кашляя, она выплюнула кровь на землю. Как только смогла, она посмотрела на Девятого более вызывающе, чем когда-либо. “Может быть, тебе лучше не узнавать, что с ней случилось”.
  
  Разъяренный Девятый снова наступил ботинком на горло Семнадцатой, затем наклонился и направил "Магнум" ей прямо между глаз. Ему было приятно видеть, что на лице у нее теперь был неподдельный страх.
  
  Семнадцатилетняя закрыла глаза и стала ждать неизбежного.
  
  Девятый нажал на спусковой крючок.
  
  Семнадцатая закричала. Мгновение спустя она открыла глаза, осознав, что не умерла. Облегчение захлестнуло ее. Сбитая с толку, она посмотрела на Девятую. Его ботинок оставался на ее горле, но он убрал свой "Магнум". До нее медленно дошло, что револьвер не был заряжен. Хватая ртом воздух, она посмотрела на Девятого в поисках объяснений.
  
  “Поверь мне, я жалею, что не оставил пулю в патроне, - сказал Девятый, - но я знаю, что у Нейлора встал из-за тебя”. Он прекрасно понимал, что директор Omega возвел Семнадцатую на пьедестал со времен миссии в Гайане, и до него доходили слухи, что Нейлор запал на нее. “Если бы я дал тебе то, чего ты заслуживаешь, Нейлор позаботился бы о том, чтобы меня постигла та же участь. Это единственная причина, по которой ты все еще жив ”.
  
  Теперь на лице Семнадцатой отразилось чувство вины, и на этот раз у нее не нашлось остроумного ответа.
  
  Девятый сочувственно покачал головой. “Однажды ты поймешь, что мы оба жертвы. Я знаю, ты никогда не просила такой жизни, но и я тоже. ” Он убрал ботинок с ее горла и направился к воротам. “Ты найдешь охранника, которого я заменил, в столовой в задней части фабрики”, - бросил он через плечо.
  
  Быстро удаляясь, Девятый чувствовал себя огорченным из-за того, что не убил Семнадцатого. Тем не менее, он был доволен, что заставил ее хотя бы немного испытать страх, который испытал он, когда она оставила его умирать. Он побежал к машине, которую оставил спрятанной за ближайшей полосой деревьев.
  
  Позади него Семнадцатая с трудом поднялась на ноги. Ее горло было в синяках и кровоподтеках, а ребра горели так, словно горели огнем. И она все еще сплевывала кровь. Проклиная Девятого, она принялась менять спустившее колесо в своей машине. Она уже забыла об охраннике, которого Девятый оставил связанным в столовой. Он мог подождать. Она сообщит о его заключении после того, как сама доберется до ближайшей больницы и ей окажут помощь со своими травмами.
  
  Что касается небольшого проявления агрессии Девятой, Семнадцатая планировала оставить это при себе. Ее ненависть к своей давней сопернице разгорелась сильнее, чем когда-либо.
  
  Она получала удовлетворение от осознания того, что ей представится возможность отомстить. Однажды.
  
  #
  
  Недалеко от цементного завода, в большом Вашингтоне, округ Колумбия, Девятый зашел в интернет-кафе. С первого взгляда он увидел, что там полно подростков, играющих в жестокие видеоигры. Сев за единственный свободный компьютер, он набрал слова Хелен Кацаракис в поисковой системе.
  
  Подключение к Интернету было медленным, и ему пришлось ждать, изо всех сил стараясь игнорировать возбужденные крики и ненормативную лексику, исходящие от окружавших его подростков-геймеров.
  
  Наконец, на экране появилась фотография Хелен. Его внимание привлекла не фотография. Заголовок над ней гласил: Многообещающий студент Университета Иллинойса совершает самоубийство.
  
  Девятый был потрясен, ему показалось, что его ударили физически. Он чуть не ударил одного из игроков поблизости, когда молодой подросток встал и торжествующе закричал, только что выиграв видеоигру, в которую он играл.
  
  Быстро прочитав новостную статью под фотографией, Девятый понял, что это не самоубийство. Он был уверен, что Омега был ответственен и обставил все так, будто Хелен покончила с собой.
  
  На кой черт им это понадобилось?
  
  Найн снова и снова спрашивал себя, почему. Он заверил Кентбриджа, что Хелен отказалась от расследования дела о приюте и определенно не будет заниматься им в будущем. Найн ясно дал понять в своем отчете, что добился ее молчания, шантажируя ее из-за их связи на одну ночь, а также угрожая жизни ее отца.
  
  Кентбридж, казалось, принял отчет Найна как Евангелие, и сирота верил, что на этом дело закончится. В конце концов, Кентбридж заявил, что так и будет.
  
  Девятый предположил, что Нейлор независимо от Кентбриджа решил, что рисковать не стоит и лучше для душевного спокойствия прикончить Хелен.
  
  Нейлор, ты придурок. Ты убил Хелен, чтобы лучше спать по ночам.
  
  Выходя из интернет-кафе, Девятый гадал, какого оперативника использовал Нейлор, чтобы ликвидировать Хелен. Он подумал, было ли это Семнадцать.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  87
  
  В неблагополучном районе Ривердейл, на дальнем юге Чикаго, весенний день обещал быть солнечным, и местные жители занимались своими повседневными делами, как обычно.
  
  Как всегда, улицы были завалены мусором, использованными презервативами, выброшенными картонными коробками из–под вина и пивными бутылками - некоторые разбитые – и даже ржавеющими останками брошенных автомобилей. Атмосфера обнищания была повсеместной.
  
  Разносчик газет проезжал на велосипеде мимо детского дома "Педемонт ", совершая обход, и бросил номер утренней газеты на неухоженные лужайки перед ветхими домами по обе стороны от старого здания; пожилой мужчина с тростью сжимал в костлявой руке бутылку молока, возвращаясь к себе домой из ближайшего магазина на углу; мимо старика пробежал бегун трусцой с избыточным весом, а непослушные школьники толкали друг друга, стоя в очереди на автобус.
  
  Никто из жителей Ривердейла не подозревал, что одна из величайших тайн их района вот-вот будет похоронена навсегда: здание, которое последние восемнадцать лет служило домом для продукции проекта Pedemont Project, подошло к своему последнему часу. Обитатели также не имели ни малейшего представления о том, что происходило внутри детского дома в это время.
  
  Только сейчас, когда бригады по сносу зданий, грузовики и краны начали собираться возле приюта, несколько прохожих остановились поглазеть. Среди них был Кентбридж. Он был там, ожидая на другой стороне улицы в своем новеньком "Крайслере", последние полчаса. Теперь, когда рабочие начали последние приготовления к сносу здания, он вылез из машины и прислонился к ней.
  
  Специальный агент поднял глаза, когда на улицу выехала новенькая серебристая спортивная машина Audi. За рулем был Девятый. Казалось, он чувствовал себя как дома, хотя его машина выглядела очень неуместно в этом районе и привлекала внимание.
  
  Кентбридж не удивился, увидев Девятого. Он попросил его прийти и посмотреть на снос того, что все эти годы еще недавно было приютом для сирот.
  
  Девятый прибыл как раз в тот момент, когда один из крановщиков устанавливал на место большой разрушающий шар. Он припарковал Ауди за Крайслером Кентбриджа, но не сразу присоединился к своему наставнику. Оперативник-сирота на мгновение задержался за рулем, чтобы собраться с мыслями. Он знал, что, вероятно, это последний раз, когда он посещает свой старый район. После сегодняшнего у него не будет причин возвращаться.
  
  Найну казалось нереальным прощаться с приютом раз и навсегда, тем более что этот день наступил так быстро. Казалось, не так уж давно он отчаянно пытался сбежать из места, которое всегда считал помойкой. За его короткую жизнь столько всего произошло, что казалось, будто время ускорилось, и хотя ему все еще было всего восемнадцать, временами он чувствовал себя ближе к восьмидесяти.
  
  Наконец, он вылез из "Ауди" и направился к Кентбриджу.
  
  Специальный агент приветствовал его теплой улыбкой. “Рад, что ты смог прийти, Себастьян”.
  
  “Ни за что на свете не пропустил бы это”.
  
  Они пожали друг другу руки, а затем переключили свое внимание на подготовку бригад по сносу зданий.
  
  Любого, случайно наблюдающего за парой, прислонившейся к "Крайслеру", можно простить за то, что он принял их за отца и сына. Оба были одинакового роста и внешности, излучали силу и уверенность, и, казалось, чувствовали себя совершенно непринужденно в обществе друг друга.
  
  Оба мужчины целую минуту хранили молчание, пока огромный шар-разрушитель описывал в воздухе зловещую дугу, с каждым взмахом приближая его к верхнему этажу приюта. Первое соприкосновение мяча с бревенчатой облицовкой здания было антиклимаксом: он едва коснулся древесины, и единственным звуком, который он издал, был едва слышный звон.
  
  Когда мяч возобновил полет по дуге в воздухе, оба мужчины обнаружили, что затаили дыхание в ожидании того, что сейчас произойдет. Наконец, разрушающий шар врезался в приют, разлетевшись во все стороны обломками дерева и оставив зияющую дыру в стене здания.
  
  “И так это начинается”, - сказал Кентбридж. “Только подумай. Никто за пределами Омеги не знает о невероятных вещах, которых достигли двадцать четыре сироты в этом скромном старом здании ...”
  
  “Подожди минутку”, - вмешался Девятый. “Ты имеешь в виду двадцать три сироты, верно?”
  
  Кентбридж покачал головой. “Ты никогда не должен был этого знать, но я был Номером Ноль. Видишь ли, я осиротел, когда мне было два. Мои родители оба погибли в автокатастрофе ”.
  
  Удивленный, Найн попытался связать эту новость с человеком, которого он так хорошо знал. Он никогда бы не подумал, что Кентбридж понимает, каково это - ребенку не иметь поддержки родителей. Он всегда представлял своего наставника выросшим в дружной семье в стереотипном американском доме.
  
  “Даже если я сам так говорю, - продолжил Кентбридж, ” Нейлор считал меня идеальным оперативником. Он решил, что я должен стать прототипом для вас, ребята”.
  
  Девятый потерял дар речи. Он наблюдал, как The wrecking ball продолжали безжалостно разрушать приют, в то время как Кентбридж продолжал открываться для него.
  
  “У Нейлора была теория, что я был превосходным оперативником, потому что я был сиротой, которого семья не отвлекала. Я был его вдохновителем при создании проекта Pedemont, поэтому он официально зарегистрировал меня в программе как Zero.”
  
  Девятый все еще не мог поверить в то, что услышал. Он оторвал взгляд от того, что осталось от приюта, и посмотрел на Кентбридж в совершенно новом свете. “Почему Нейлор выбрал число ноль?”
  
  “Ноль предшествует номеру один, но в некотором смысле его не существует. И я предшествовал тебе и всем твоим товарищам-сиротам, но я не существую на твоей генетической частоте. Итак, хотя ни у кого из вас нет моих генов, вы все в некотором роде унаследовали их от меня, поскольку я научил вас всему, что знал сам. ”
  
  Кентбридж отвлекся, когда из крана на другой стороне улицы донесся громкий скрежет. Его мотор пару раз дал осечку, а затем и вовсе заглох. Двое омеганов наблюдали, как крановщик начал возиться с двигателем, пытаясь запустить его.
  
  Хотя Девятый наблюдал за оператором, его мысли были далеко. Он пытался осознать то, что только что узнал. Он оглянулся на своего наставника, желая, чтобы тот продолжал говорить.
  
  Кентбридж не клюнул на наживку. Он решил, что на данный момент уже достаточно рассказал своему протеже о себе. Меняя тему, он сказал: “Знаешь, это был последний сиротский приют в Америке”.
  
  “Я этого не знал”. Девятого так и подмывало напомнить Кентбриджу, что Педемонт не был настоящим приютом и даже законным.
  
  “Забавно, сначала я возненавидел это здание и то, что я отвечаю за вас, дети. Я всегда хотел оставаться оперативником на местах, как вы сейчас. Но, стоя здесь сегодня, я знаю, что буду скучать по семейной атмосфере, которая у нас там была ”. Он кивнул в сторону развалин детского дома. “Я бы хотел, чтобы это продолжалось вечно ”.
  
  Кентбридж сделал паузу, подумав о своей жене и неудачной программе ЭКО, через которую он заставил ее пройти – и о себе, если уж на то пошло. Теперь, когда им было за сорок, они с Рейчел отказались от попыток завести собственных детей. События, связанные с миссией в Гайане, заставили его осознать, что сироты фактически были его детьми, даже если они не несли его генов.
  
  Кран снова ожил, и шар-разрушитель продолжил описывать смертоносную дугу в воздухе. Оба омегана наблюдали, как шар врезался в нижние этажи здания.
  
  Кентбридж продолжил: “Я чувствую, что буду вспоминать время, проведенное там с вами, ребята, как о лучших годах своей жизни”.
  
  “Лично я рад, что ее сносят”, - резко сказал Девятый. “Все воспоминания, которые у меня остались об этом месте, и вся пропаганда, которую вы привили нам, должны быть похоронены навсегда”.
  
  Удивленный Кентбридж вопросительно посмотрел на своего протеже.
  
  “Помнишь тот раз, когда ты выследил меня в Калифорнии, ты привел меня сюда и объяснил грандиозный замысел Омеги?”
  
  Кентбридж кивнул.
  
  “Ты помнишь, что ты мне сказал?”
  
  “Неясно, нет”.
  
  “Вы сказали, что все обычные граждане были узниками своей собственной ограниченной реальности. Их собственное ограниченное понимание того, как на самом деле устроен наш мир ”.
  
  Кентбридж кивнул. Он смутно припоминал, что говорил что-то подобное.
  
  “И знаешь что? В то время ты действительно убедил меня. Но теперь я знаю лучше ”. Девятый подумал о некоторых людях, которых он встретил за стенами приюта. Настоящие люди, такие как Хелен и ее отец, Эйс и бездомные из Лос-Анджелеса, жители Чикаго, женщины, с которыми он спал в последние годы. “Обычные люди понимают больше, чем ты думаешь. Они живут ради того, что действительно важно. Любовь, семья, сообщество. В то время как мы жертвуем всем этим во имя некоего предполагаемого высшего блага ”.
  
  Девятый на несколько секунд замолчал, когда мимо прошли двое пешеходов. Он продолжил, как только они оказались вне пределов слышимости.
  
  “Все эти годы назад вы изображали Омегу как…Как вы это назвали? Сопротивление? Теперь я понимаю, что это не так. Напротив, это часть того же фашистского элемента, который сверг тогдашнее правительство примерно во время убийства Кеннеди.”
  
  Кентбридж хотел выступить, но Девятый перебил его.
  
  “Если организация тайная и управляется элитой, то она никогда не сможет быть для народа, даже если таково было первоначальное намерение. Новый мировой порядок заключается в том, что сильный доминирует над слабым. Замаскированная под мирную глобализацию или объединение, это дымовая завеса, используемая жадными, чтобы получить контроль над слабыми и уязвимыми, будь то люди или нации. ”
  
  “Ты не понимаешь, насколько сложно...”
  
  “Я не понимаю”, - вмешался Девятый. “Черт возьми, верно, не понимаю. Я не понимаю, зачем Хелен нужно было убивать, когда я сказал тебе, что уже купил ее молчание!”
  
  “Хелен мертва?” - спросил искренне удивленный Кентбридж. Отвечая на обвиняющий взгляд Найна, он сказал: “Вы знаете, Нейлор не вовлекает меня во многие решения. Он, очевидно, по собственной воле решил, что с ней нужно покончить ...”
  
  “Ради общего блага”, - сказал Девятый, заканчивая фразу Кентбриджа за него.
  
  “В случае с гречанкой у вас есть гражданин, вовлеченный в бизнес Omega”.
  
  У Девятого не нашлось ответа на этот вопрос.
  
  “Вы этого не понимаете”, - добавил Кентбридж. “Я всегда предупреждал вас, что на этом пути будут жертвы”.
  
  “Ты единственный, кто этого не понимает, Зеро”. Девятый говорил с большей уверенностью, чем когда-либо говорил со своим наставником раньше. “Мы оба всего лишь пешки. Наше единственное применение - расширять сферу влияния и богатства Омеги, независимо от того, чего это будет стоить или сколько убитых ”.
  
  “Ну, и что ты собираешься делать, Себастьян?” В устах Кентбриджа это прозвучало так, словно он задавал риторический вопрос. “Омега - это твоя жизнь. Вне этой организации ты не существуешь”.
  
  Как бы ему ни было неприятно это признавать, Девятый знал, что его наставник прав.
  
  “Как я говорил тебе много лет назад, твоя судьба - быть оперативником. Если ты не покончишь с собой, ты никогда не сможешь сбежать с Омеги. Так что ты должен принять это и найти способ жить с этим ”.
  
  Разговор между этими двумя иссяк. Казалось, они сказали все, что можно было сказать. Они вернули свое внимание к мячу-разрушителю, который теперь подходил к концу использования для этой конкретной работы. Все, что осталось от приюта, - это кирпичная труба и куча мусора.
  
  Взглянув на Кентбриджа, Найну показалось, что глаза его наставника затуманились при виде того, как его любимый приют превратился в руины. Он никогда не видел сентиментальной стороны этого человека. Он задавался вопросом, было ли это потому, что Кентбридж знал, что больше ничему не может его научить, и что учитель чувствовал, что ученик вот-вот оставит его. Также мимолетно мелькнула мысль, что Кентбридж, возможно, смотрел на него как на сына, которого у него никогда не было.
  
  Сын, который сейчас покидает гнездо.
  
  Найну пришлось признать, что небольшая часть его была опечалена видом груды обломков, которая когда-то была его домом. Они с Кентбриджем молча наблюдали, как разрушающий шар врезался в кирпичную трубу – последнее оставшееся препятствие для команды подрывников. Секундой позже, когда пыль рассеялась, они увидели, что и она тоже превратилась в руины.
  
  Их внимание привлек старый платан у пограничного забора в дальнем конце ныне пустующего участка. Домик на дереве, который Кентбридж построил среди его верхних ветвей, все еще был нетронут. Это все, что осталось, как пережиток какой-то ушедшей эпохи.
  
  
  
  OceanofPDF.com
  
  
  
  Эпилог
  
  За следующие тринадцать лет в агентстве "Омега" многое произошло, и был достигнут быстрый прогресс в реализации давней мечты Эндрю Нейлора о Новом мировом порядке. Процветая за счет постоянных финансовых вливаний британской монархии, агентство провело множество операций по всему миру, большинство из которых принесли большие дивиденды. Все это произошло за счет фонда "Нексус", сила которого ослабла и постепенно сошла на нет.
  
  Однако с точки зрения Найна мало что изменилось: он по-прежнему считал себя рабом своих хозяев.
  
  Если другие сироты разделяли недовольство Девятого, они никогда не признавались ему в этом. Даже Десятый напускал на себя храбрый вид, с головой погружаясь в свою работу, куда бы она его ни привела и какой бы неприятной она ни была.
  
  Старое соперничество между отдельными сиротами сохранялось – особенно между девятью и семнадцатью годами. К его отвращению, она стала суперзвездой среди элитных оперативников Омеги. Ей приписывают то, что она спасла агентство от банкротства, ее отправляли на самые важные миссии в неустанном стремлении продвигать его программу по достижению мирового господства.
  
  К радости Seventeen, после гайанской миссии Девять больше не считались вундеркиндом проекта Pedemont. По мнению Нейлора, провалившего свое первое настоящее задание, Найн редко был первоклассным оперативником для важных миссий. Чаще всего его нанимали на второстепенную роль, оказывая помощь другим оперативникам. Иногда в их число входили его товарищи-сироты.
  
  Тем не менее, Девятому жилось лучше, чем одному или двум его товарищам. Хотя им исполнился всего двадцать один год, обе близнецы Пятого и Шестого были схвачены во время совместного выполнения задания на Украине. Близнецы были замучены до полусмерти, и в течение следующих двух лет им потребовались многочисленные операции, чтобы полностью выздороветь. А Четырнадцатого, молодого северянина, шесть месяцев держали в заложниках в Сомали. Он был застрелен во время попытки похищения правительственного чиновника в Могадишо. Номер Один, сирота из числа коренных американцев, тоже был ранен, но тоже выжил, хотя и постоянно хромал. С такими опасностями оперативники Омеги сталкивались ежедневно.
  
  Тесное взаимодействие Томми Кентбриджа со всеми сиротами продолжалось. Теперь, когда их обучение закончилось и они давно закончили учебу, он контролировал их передвижения на местах, делегируя задания и проводя все брифинги и подведение итогов. Новая роль Кентбриджа привела к тому, что они с Рейчел переехали в южный Иллинойс, поскольку Нейлор нуждался в его тесном сотрудничестве с самим собой в штаб-квартире.
  
  Акции Марсии Уилсон в ЦРУ продолжали расти, и теперь у нее были все возможности претендовать на пост директора этого агентства – к радости Нейлора и его коллег-директоров Omega.
  
  Доктор Эндрюс также переехал в штаб-квартиру Omega. Подчиняясь только Нейлору, он работал над возрождением первоначального проекта "Грандиозность Педемонта". Ему потребовалось несколько лет постоянных проб и ошибок в лабораториях Omega, но в конце концов были созданы клоны для каждой из первой партии сирот. Вторая партия была окутана такой завесой секретности, что даже Кентбридж не знал об их существовании.
  
  Тем временем недовольство Найна своей судьбой росло с каждым годом. Это достигло апогея в его двадцать седьмой день рождения, когда он был на задании в Кейптауне. Он обеспечивал прикрытие ветерану - оперативнику " Омеги ". Во время нескольких праздничных выпивок по завершении миссии старший оперативник напился – и, что вполне естественно, стал разговорчивым – и Девятый смог выудить из него информацию об истории проекта "Педемонт". То, что он узнал, потрясло его.
  
  Ветеран рассказал Девятому, что, вопреки официальной версии, его мать, Аннет Ханнар, умерла не от передозировки наркотиков. Скорее всего, ее уволили по приказу Нейлора, поскольку он считал ее угрозой безопасности. И, кроме того, в этом был замешан Кентбридж, хотя ветеран не смог уточнить, насколько именно он был замешан.
  
  Пока Девятый слушал, его поразило, что обстоятельства смерти его матери звучали устрашающе похоже на то, как агентство обращалось с Хелен Катсаракис. Ярость, которую он уже испытывал по отношению к Нейлору, возросла в десять раз, когда он осознал тот факт, что безжалостный директор "Омеги" был ответственен и за смерть его матери. И откровение о том, что Кентбридж тоже каким-то образом был замешан, усилило его ярость.
  
  С этого момента Девятый решил предпринять еще одну попытку побега из агентства. Он знал, что это будет намного легче сказать, чем сделать. Помимо возможности выслеживать своих оперативников-сирот днем и ночью, где бы они ни находились, Omega занимала их. Одна миссия следовала за другой с небольшим перерывом между ними – так решительно агентство стремилось получить отдачу от своих инвестиций в своих сирот. И большинство миссий были не на жизнь, а на смерть, многие из них в чужих землях, враждебных Америке.
  
  Итак, Девятый никак не мог найти время, чтобы придумать выход. В результате он чувствовал себя так, словно попал в лабиринт, из которого не мог выбраться. Хуже того, он чувствовал, что постоянно переступает тонкую красную грань между здравомыслием и безумием. Он также не мог избавиться от повторяющихся головных болей. Доктор посоветовал ему, что это связано со стрессом, но Найн уже со многим разобрался для себя. Он научился жить с ними.
  
  Чтобы отвлечься от своих страданий, Девятый развил в себе ненасытный аппетит к женщинам. Лежа в объятиях красивой женщины, он обнаружил, что может забыть о своих страданиях – хотя бы ненадолго. Однако боль от его реального существования всегда возвращалась.
  
  Девятый сирота решил, что лучше умрет, чем продолжит жить рабом агентства "Омега". Наконец-то он был готов рискнуть всем.
  
  Его шанс представился в начале 2011 года во время командировки на Филиппины. Там он вынашивал план совершить дерзкую попытку вырваться на свободу.…
  
  КОНЕЦ
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"