Размалюй яйцо, Малевич,
сотвори нам писанку - плиз,
чтоб на правой её стороне и на левой
цвёл украинский супрематизм.

Хорошенькое яйцо -
говорит кубический Пикассо
и начинает на нём рисовать:
голую скрипку, Гернику, автопортрет,
женщину упавшую на сырую кровать.
А Марк Шагал, подхватив малярную кисть,
изображает розовую смерть
и свою изнеженную жизнь.

Эгон Шиле ехидно смеётся,
глядя на рисунки этих двух.
Он проверяет скорлупу на прочность
и рисует кривых австро-венгерских шлюх.

Тут же подходит Густав Климт
на покатом яйце он рисует Горгону,
полный грома декоративный климат
и цветущую гору - Голгофу.

Позже появляется Филонов
и на яйце возникает надкушенный профиль
человека похожего на корову
и прочие звери человеческого поголовья.

Диего Ривера, подхватив эстафету,
малюет людей цвета спелого перегноя,
тропическое сомбреро, а вместо узора
зубатую пулемётную ленту.

На яйце почти не осталось места,
но Фрида Кало, сжимая кисть кулаком,
рисует на нём отвергнутое сердце,
катетер и крупную лошадиную кровь.

И вот писанка у меня в руках:
постмодернизм, дадаизм, кубизм, авангард.
Я держу её с нескрываемым чувством -
писанку, которая стала искусством.

Я брошу писанку в горбатый лес
и лес, кланяясь, выходит мне навстречу;
я брошу яичко в очарованную речку
и речка тут же разливается на волю;
я брошу писанку в широкое поле
и поле, завидев меня, бежит наперерез:
Христос воскрес. Христос воскрес.

- Воистину воскрес - говорю я встречному полю
и лесу говорю и длинной блестящей речке.
Неудобные птицы садятся мне на плечи,
клюют тонкие сдобные уши и небритое лицо:
человек, ты куда спрятал писанку? Где наше яйцо?

А писанка бежит, катится всё дальше,
катится во времени, катится в пространстве.
Посещает многие праздные народы,
украшает полушария, города и годы,
бежит тропинкою Рака, тропинкою Козерога,
выглянешь в окошко - Писанка у порога.
- Христос воскрес - говорит она каждой расе.
Генассамблея ООН стоит в полном трансе.

         Писанка Филонова
         бежит не филонит.
         Расписанная Пикассо -
         писанка на рессорах.
         Катится, не калечится
         вся в узорах Малевича.

Выйдя из лесной глухомани,
лижут её олени,
рыбы глухонемые 
писанку от копоти отмывают,
а линия жизни на плотной ухабистой ладони
привела яйцо к началу всех космогоний.
И вот Писанка превратилась в шар земной
с разноцветною географической скорлупой.
Держат её космонавты в трепетных руках.
Писанка-красавица - хрупкая, просто страх.

Природа и искусство развились в орнамент.
Христос воскрес - написано на земном шаре.
- Воистину воскрес - отвечает Юрий Гагарин.