Лина Ш. : другие произведения.

Тёплое одиночество

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    После смерти сына все в ее жизни резко переменилось. Счастливый брак затрещал по швам, стали ненавистны коллеги, а друзья, что обещали быть рядом, бесследно пропали. Впервые в жизни она почувствовала себя брошенной, опустошенной и сломленной. И лишь одинокие прогулки помогают ей справиться с горем.
  Парковка под окнами панельной девятиэтажки заполнилась машинами. Те из них, что подешевле: с облупленной по бокам краской, битыми фарами и тонировкой на заднем стекле, - стояли вровень с ограничителями, кислотно-красными столбиками. Даже колеса, не кривя, смотрели прямо перед собой в пористый лоб бордюра. Машины, одинаковые в своем убожестве, будто солдаты, вылезшие из окопов после многочасовой перестрелки - такие же грязные, ослеплённые залпами пушек, оглушенные взрывами мин. Помятые и угрюмые.

  Дорогие иномарки были схожи с ними в точности так, как белоснежные клочья облаков в ясном июльском небе с грозовыми тучами. Матовыми боками они поглощали бестелесный свет фонарей, а шильдики сияли на черных капотах, словно хлопья снега в луже гудрона. По пешеходной дорожке вблизи парковки вышагивала, задравши голову к балконам верхних этажей, женщина бальзаковского возраста.

  Перед прогулкой она собрала волосы в тугой пучок, чтобы кожа лица и шеи казалась молодой и упругой. Скрыла дуги усталости под мышиного цвета глазами консилером от Max Factor, в точности так, как показала в рекламе молодая брюнетка со свежим лицом и сияющим взглядом. Прежде чем выйти в пустынную улицу, женщина надела свой лучший костюм - спортивные штаны с толстовской из зелёного флиса. Дутыши с мягкими резинками едва прикрывали щиколотки, а толстовка - такая большая, что в одном рукаве поместилось бы четыре тщедушных женских руки. Костюм она оплатила с кредитки пару недель назад. Кредитка - единственная вещь, принадлежащая тому, чье имя выгравировано на ее гладком теле, даже после смерти. Женщина купила костюм сама, но мужу сказала, что его подарили на день рождения коллеги. К слову, коллеги ее не любили. Чувства эти были взаимны.

  По узкой пешеходной дорожке женщина прошла от подъездных дверей до детской площадки (в такой поздний час та всегда пустовала), затем, перешагнув невысокую изгородь из жёлтых, как брюхо осы, чугунных жердей, она добралась до скамейки, что стояла чуть поодаль в окружении кустов боярышника. Женщина присела, сложив ногу на ногу, и зарылась в сухой ворох собственных мыслей. Она слушала тишину.

  Стылый ветер гонял по пешеходной дорожке прелые листья клёнов; вскоре он поднялся на крышу, где загудел на трубах известный ему одному мотив. В воздухе пахло рыхлой землёй, собачьим духом и отсыревшей корой уснувших деревьев. Женщина бросила короткий взгляд вверх, на балкон, обитый листами фанеры с черными стриями гнили. За пыльным стеклом покосившейся двери все ещё заливалась жёлтым светом настольная лампа. В соседнем окне отражался темный сгорбленный силуэт: он стоял, окаймленный этой болезненной желтизной, и, казалось, следит за женщиной.

  Со вздохом она отвела взгляд в сторону: сделала вид, что разглядывает трещины в седом фундаменте. Возле него ползла, огибая здание, белая в красную полосу лента. Ею работники ЖЭКа защищают прохожих от ледяных сталактитов, свисающих с крыши. Круглый год, даже когда на земле нет плешивой пороши, а в небе гремят золотые раскаты грома. От порывов ветра лента дрожала, будто озябнув. Она то натягивалась, превращаясь в узкую нить, то, ослабнув, опускалась на красные шапки шиповника и повисала без чувств. Женщина глядела на нее долго, почти не моргая, пока, наконец, не вперилась глазами в детские качели перед собой. Те с лёгким скрипом раскачивались - вперёд и назад, назад и вперёд, словно на них коротали время детишки-невидимки. Женщина была рада их призрачному молчанию. Ведь с тех пор, как Мишутка покончил с собой, от детских криков ее тошнило.


  Кусты боярышника, горбатые от тяжести спелых ягод, прятали ее за своими ветвистыми спинами. Тот, кто следил за нею через окно, видел одни только ноги. Самое ценное же: движения губ, бровей, редкий трепет ресниц, - надёжно скрывалось за оживлённым движением зубатых листьев. Здесь, в уютной тесноте зелёной оболочки, теплой и мягкой, женщина сладострастно вдыхала аромат одиночества. Впервые за десять лет брака она плакала. Плакала и ждала, когда свет в ее квартире, в конце концов, погаснет.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список