Штурман Дора Моисеевна : другие произведения.

Дети И Сатана, или трактат о выборе

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Если настанет время делать выбор между лёгким и правильным, вспомните, что случи- лось с честным, добрым и умным мальчиком только потому, что он случайно стал на пути лорда Волан-де-Морта. Помните Седрика Диггори" /Из монолога Альбуса Дамблдора/. Джоанна Катлин Ролинг, "Гарри Пот- и Кубок огня" (пер. с англ), стр. 657. Изд. "Росмэн", Москва, 2002.
  
  
  
  ДЕТИ И САТАНА,
  
  ИЛИ ТРАКТАТ О ВЫБОРЕ
  
  
  
   "Если настанет время делать выбор между лёгким и правильным, вспомните, что случи-
  лось с честным, добрым и умным мальчиком
   только потому, что он случайно стал на пути
   лорда Волан-де-Морта. Помните Седрика Диггори" /Из монолога Альбуса Дамблдора/.
  
  Джоанна Катлин Ролинг, "Гарри Пот-
   и Кубок огня" (пер. с англ), стр. 657. Изд.
   "Росмэн", Москва, 2002.
  
   По всей вероятности, слово "правилным"
   продиктовано неточностью перевода или осо-
  бенностями языка оригинала. Смысл высказы-
  вания Альбуса Дамблдора в переводе на рус-
   ский язык требует слова "праведным".
  
  Дора Штурман
  
  
  * * *
  
  
   Прежде чем расстаться с "Хрониками Нарнии", рассмотрим одну из общих особенностей четырёх упомянутых нами выше книг.
   Земные герои "Хроник Нарнии", в основном, дети.
   Повествование о Гарри Поттере, его друзьях и врагах разворачивается, главным образом, в школе-интернате для будущих волшебников (магов) в Хогвартсе. Естественно, что в учебном заведении (даже для магов) больше детей, чем взрослых. Да и сам Гарри сначалаќќ - ребёнок, потом - подросток, сперва и не подозревающий о своих магических свойствах. Но и узнав о них кое-что, он не обрёл склонности быть или хотя бы казаться сильнее, умнее и старше, чем есть. И его друзья - тоже. Главным его увлечением остаётся спортивная игра "квиддич".
   В "Хоббите, или туда и обратно" и во "Властелине колец" многие ключевые роли достаются "невысокликам". Так, все окружающие (люди, эльфы, мыслящие деревья и пр. и пр.) называют придуманный Толкиеном народец хоббитов. Невозможно не предположить, что хоббиты - это скорее всё-таки люди, чем некие мифические существа - из числа тех, которыми населены книги Толкиена. Только растут хоббиты очень медленно, у них почему-то покрыты мехом ноги (кроме подошв). Как правило хоббиты и в зрелые свои годы остаются намного ниже ростом, чем люди (отсюда и "невысоклики"). Живут они долго, лет по 150 и даже дольше, и совершеннолетними считаются с 33-х лет. До этого возраста длятся их "детство, отрочество и юность". И даже в старости, в 120 и более лет, они часто напоминают детей, и не только внешне, но и психологически.
   Во всех четырёх книгах дети и "невысоклики" (хоббиты) совершают подвиги, достойные взрослых и рослых. Это в глубинной своей сути перекликается с евангельским "Будьте как дети". Дети простодушней и естественней в своих проявлениях, чем взрослые. Однако в некоторых из детей и хоббитов случается обнаруживать приобретенную самостоятельно или доставшуюся им по наследству порчу.
   Присутствие и, главное, место и роли в двух книгах ("Хроники Нарнии" и повествование о Гарри Поттере) детей, а в третьей и в прологе к ней ("Хоббит, или туда и обратно" и "Властелин колец") - "невысокликов" принимается их взрослыми читателями (а ещё чаще - "нечитателями") как доказательство того, что во всех четырёх случаях мы имеем дело с детскими сказками, на которые глупо тратить своё драгоценное взрослое время. Такому взгляду способствуют и некоторые литературные критики. А "нечитатели" довольствуются статьями критиков и книг, охаянных ими, не читают. Тем более - книг о детях, следовательно, по логике "нечитателей", - детских.
   Однако детям вряд ли доступен эсхатологический подтекст конца Нарнии
  земной и благодатная, но потусторонняя идиллия Нарнии небесной. И не дети сочинили персонифицированное Зло - Волан-де-Морта, проследив эволюцию человека в почти-Сатану и выделив предпосылки такой эволюции. И ещё более жуткая, всеистребительная, Тьма "Властелина колец" создана не для постижения её детской фантазией. Детям, ни как слушателям, ни как читателям даже и страшных сказок, подобные обобщения недоступны. Но в упомянутых нами книгах, включившись в мистерию борьбы между Тьмой и Жизнью, наиболее чуткие из детей и хоббитов, на наших глазах взрослеют. Они учатся распознавать подоплёку событий, отличать в них Добро от Зла. И познают скорбь. Ибо "во многой мудрости много печали"
   Скорее всего, эти книги, подобно историям Дон-Кихота, Гулливера, Тиля Уленшпигеля, сказкам Андерсена, фантазиям Брэдбери, братьев Стругацких, Ст. Лема и очень-очень многих других "детско-взрослых" книг воспринимаются каждым их слушателем и читателем на его возрастном и духовном уровне. Родители, дедушки и бабушки, рассказывая или читая такие книжки детям и внукам, сами начинают понимать их иначе, чем понимали в детстве. Ибо каждый возраст и разум берёт из каждого освоенного им факта освоенного им факта (в том числе - художественного) "по мере своей". И любая написанная или рассказанная история создаётся двумя: писателем и читателем. И если создатель у книги - один (даже когда это Ильф и Петров или братья Стругацкие и т.п.), то соавторов у него столько, сколько читателей. Ибо каждый, читая чужую книгу, творит свою.
  
  * * *
  
   После издания Джоанной К.Ролинг первых четырёх томов повествования о Гарри Поттере, его друзьях, наставниках и врагах, содержание следующих томов, буде они, наконец, появятся, не кажется предсказуемым. События, которым ещё предстоит развернуться, если Дж. К. Ролинг их до(вос)-создаст, не предугадываются читателем однозначно. Воображение у автора очень богатое. Кроме того, Дж. К. Ролинг изобретательна и не сентиментальна, а битва между Добром и Злом в финале т. IV не дошла ещё до своего апогея. Правда, по законам приключенческого жанра (в самом широком смысле последних двух слов), герой, который вольно или невольно, сознательно, подсознательно или бессознательно, не успев поду-мать, всегда оказывается на стороне Добра и в центре событий, не должен погибнуть. В наибольшей степени это относится к персонажу заглавному. Но вряд ли у этого боя есть необратимый исход. Вспомним, в скольких пограничных ситуациях Гарри уже побывал. И до сих пор спасали его не только его личные и унаследованные от родителей качества, но и (так или иначе) его учителя и наставники. А также мистическая защита и помощь его убитых Волан-де-Мортом родителей. Исход боя не предрешен. Но и вы-ход в свет хотя бы пятого тома тоже отодвинут (пока) на год.
   Поэтому мы начинаем свою попытку исследовать повествование о Гарри Поттере, его друзьях, наставниках и врагах прежде, чем до нас дошли (и дойдут ли?) обещанные их автором ещё три тома. Как мы уже говорили, их должно быть, по замыслу Дж. К. Ролинг, семь - по числу учебных курсов Хогвартса - школы магов.
   Однако некоторые черты этой захватывающей истории уже определились, и о них можно поговорить. Об одних - с уверенностью, о других - лишь в самых общих чертах, о третьих - предположительно. Но и фан-тазировать по поводу трёх не изданных ещё томов мы не будем, ибо слишком серьёзно относимся к этому повествованию. Фантазёров такого рода более, чем достаточно, и без нас.
   Ещё одно предупреждение, вынужденное шквалом откликов на приключения Гарри Поттера и его друзей. Это эссе пишется для тех, кто обсуждаемые в нём книги читал. Пересказ их содержания, его конспект для "критически мыслящих" "нечитателей" в наши задачи не входит. Огромное поле прекрасно (хотя порой лишь эскизно) очерченных характеров, перипетий сюжета, удивительные приключения и перевоплощения (всего не перечислишь) остаются за рамками этих размышлений, и "нечитателям" нет смысла тратить время на эти заметки.
   Итак, перед вами эссе "Дети и Сатана, или Трактат о выборе", - размышления автора по поводу первых четырёх томов повествования о Гарри Потере, его друзьях и врагах.
   Кое-какие вопросы (в границах вышедших в свет томов) у нас уже возникли. Это отнюдь не претензии: мы просто хотели бы увидеть некоторые моменты сюжета яснее, чем они показаны. Вот один из примеров: почему до сих пор, т.е. в пределах четырёх томов, не выстрелило ружьё, повешенное на стенку в начале пьесы, и выстрелит ли оно вообще или нет? Появится ли в последующих томах гигантский удав, которого Гарри, ещё совершенно не понимавший своих возможностей, выпустил из застеклённой и зарешеченной клетки в Лондонском зоопарке? Гарри тогда, в начале первого тома, заговорил со змеёй на её языке, сам того не заметив. Ускользая, змея на том же, понятном им двоим, языке, успела его поблагодарить. Всё это не только привело в ужас и родственников Гарри и толпу, глазевшую на удава, но и крайне удивило его самого. Он и не подозревал, что знает змеиный язык. Ему ещё многому в себе предстоит удивляться. Но Редьярд Киплинг в своём незабываемом "Маугли" приучил нас к тому, что звери, в отличие от людей, добра, сделанного им, не забывают. Может быть, помощь освобождённой им из плена змеи у Гарри ещё впереди?
   Ещё одна "нестыковка", странная даже и для первого тома. А она проходит сквозь все четыре. Припомним первую встречу Гарри с Хагридом, прибывшим, чтоб увезти его от Дарслей.1
   Естественно, что:
   "На языке у Гарри вертелись самые разные вопросы. Сотни вопросов.
   - А что случилось с Воль... извините, с тем Вы-Знаете-Кто?
   - Хороший вопрос, Гарри. Исчез он. Растворился. В ту самую ночь, когда тебя пытался убить. Потому ты и стал ещё более знаменитым. Я тебе скажу, это самая что ни на есть настоящая загадка... Он всё сильнее и сильнее становился, и вдруг исчез, и не понять почему.
   Кое-кто говорит, что умер он. А я так считаю, что чушь всё это. Думаю, в нём ничего человеческого не осталось уже - а ведь только человек может умереть. А кто-то говорит, что он всё ещё где-то тут, поблизости, просто прячется, своего часа ждёт, - но я так не думаю. Те, кто с ним был, - они на нашу сторону перешли. Он их заколдовал, словно в трансе они были - а тут проснулись. Я тебе скажу, что никогда бы с ними такого не случилось, если бы он ещё тут был.
   А вообще-то основное мнение такое, что он где-то тут, только силу свою потерял. Слишком слабый стал, чтоб дальше бороться и всё завоевать. Что-то в тебе его сломало, Гарри. Что-то приключилось той ночью, чего он не ждал - не знаю что, да и никто не знает, - но сломал ты его, это точно" /Дж. К.Ролинг, т. I. Гарри Поттер и философский камень. (пер. с англ.). Изд. "Росмэн" М., 2001; стр. 71 - 72/.
   После победы Гарри над профессором Квиреллом, очередным носителем и донором Волан-де-Морта / т. I/ (с помощью профессора Альбуса Дамблдора), мальчик, естественно, задаёт вопрос, убит ли Волан-де-Морт, поскольку погиб Квирелл. Сам Гарри чисто интуитивно сомневается в его окончательной гибели. Разговор происходит у постели Гарри после его сражения с Квиреллом, точнее - с его патроном, за философский камень.
   "...Воцарилась тишина. Гарри лежал, глядя в потолок и не зная, что сказать. Дамблдор что-то мурлыкал себе под нос и рассеянно улыбался.
   - Сэр? - наконец окликнул его Гарри. - Я тут подумал... Сэр, даже если камень уничтожен, Воль... Я хотел сказать, Вы-Знаете-Кто...
   - Называй его Вольдемортом, Гарри. Всегда называй вещи своими именами. Страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит.
   - Да, сэр, - Гарри поспешно кивнул - ему не терпелось услышать ответ. - Я хотел спросить: ведь теперь Вольдеморт будет искать другой способ вернуть себе силы, правда? Я имею в виду, ведь он не исчез навсегда?
   - Нет, Гарри, - согласился Дамблдор. - Он всё ещё где-то здесь, возможно, ищет новое тело, в которое мог бы вселиться ... Так как он не является живым существом в полном смысле этого слова, его нельзя убить. Он бросил Квирелла умирать - он безжалостен и к врагам, и к союзникам. Но ты не должен огорчаться, Гарри, пусть ты всего лишь на какое-то время отдалил его приход к власти, но в следующий раз найдётся кто-то другой, кто готов будет сразиться с ним. И это несмотря на то, что наша борьба против него кажется заранее проигранной. А если его возвращение будет отдаляться всё дальше и дальше, возможно, он никогда не будет властвовать" /там же, стр. 367 - 368; выд. Д.Ш./.
   Но сам Том Реддл, он же - Тёмный лорд, он же Волан-де-Морт, утверждает в кульминационной сцене дуэли с Гарри в конце IV тома, что он ещё не достиг бессмертия. Именно для достижения этой цели ему и нужна была кровь Гарри, содержащая в себе охраняющее заклятие его убитой Тёмным лордом матери.
   Волан-де-Морт, при своём возрождении из бессилия впитавший толику крови Гарри, надеется обрести защиту, которой успела наделить сына перед своей гибелью Лили Поттер, мать Гарри. Но этот расчёт не срабатывает. Любовь убитых Томом Реддлом родителей Гарри к своему сыну снова ломает планы их убийцы.1
   Кровь Гарри чудовищу не помогла. По-видимому, защищённость Гарри материнским заклятием - феномен не плотский. И когда Дамблдор объясняет Гарри, что его защита, благодаря заклятию матери, кроется в его коже (история с Квиреллом), он скорее всего не прав. В данном случае она сосредоточилась в коже, потому что это был наилучший способ самозащи-ты.
   По-видимому, защита, которой успела наделить Гарри его мать, сосредоточена не в коже и не в крови Гарри. Скорее всего, она, эта защита, образует некое поле, которое не только окружает Гарри, но и пронизывает всё его существо, телесное и духовное.
   Конечно, Тёмный лорд, этот почти уже Дьявол, очень силён. Одно только воспоминание о нём и эхо предсмертного крика матери, а тем более его приближение, даже воображаемое или снящееся, вызывают у Гарри страшную боль в области молниевидного шрама на лбу, оставшегося, как он позже узнáет, от удара, нанесенного ему в детстве Волан-де-Мортом. Почему последний так жаждет уничтожить Гарри, но не может его убить даже "прямой наводкой", почему превратился могучий маг в мыслящего червя после первого своего удара по годовалому тогда Гарри, нам (как, впрочем, и Гарри) суждено узнать (или не узнать) в V - VII томах.
   Но бессмертен ли Том Реддл, именующий себя Тёмным лордом, или (в конце IV тома) всё ещё нет? Хагрид и Дамблдор уверены, что бессмертен. В одном из своих разговоров с Гарри Дамблдор даже высказывает предположение, что, пытаясь убить Гарри и в этом не преуспев, Тёмный лорд невольно передал Гарри какую-то частицу своей мощи. Это, как нам представляется, ошибочное предположение, так как мощь Гарри, вложенная в него защитным заклятием матери, добра, а не губительна. А Тёмный лорд и крупицей доброты не обладает. Он отрешился от неё полностью.
   Но вернёмся к вопросу о смертности или бессмертии Волан-де-Морта. Сатана ли он или всё ещё только стремящийся стать Сатаной чудовищный человек?
   Мы не буднем пересказывать или переписывать страшную картину боя между Гарри Поттером, почти уже побеждённым, и Томом Реддлом, почти уже победителем, развёрнутую в конце т. IV. Нам нужно всего лишь выделить признание самогó чудовища, опровергающее уверенность даже мудрейшего среди мудрых - Альбуса Дамблдора - в неуничтожимости человека, ставшего (уже ставшего) Сатаной. Может быть, это неточность перевода? И Дамблдор говорит о неуничтожимости Зла как такового в его вечном бое с Добром? Ведь утверждает же он, что Добро не должно уклоняться от боя, что ему под силу снова и снова одолевать Зло и загонять его во всё более и более тесные границы. И это возможно, если быть отважным и бдительным, но что радикально, раз и навсегда, Зло убить нельзя. Однако, в том переводе, который мы вынуждены обсуждать (другого нет, а языком оригинала мы не владеем), Дамблдором отчётливо сказано, что превращение Тома Реддла в Сатану уже состоялось, а Сатана неуничтожим.
   Но финал IV тома и одновременно его, этого тома, кульминация доказывает, что Том Реддл ещё не бессмертен, ещё не Волан-де Морт, ещё не один из обликов Сатаны.
   Случайна ли эта оговорка Дамблдора, промах ли переводчика, или одна из глубочайших, заветных идей Джоанны К. Ролинг и её "детской" книги? Поживём - увидим. Однако, восстав из огня, искупавшись в кровавом зелье, сваренном из праха родного отца, плоти (кисти руки) слуги и крови врага, самоназванец Волан-де-Морт говорит:
   " - Должен признаться, друзья мои, я просчитался. Моё заклятие было отражено глупой жертвой этой женщины и обратилось против меня самого. О-о... это запредельная боль, друзья мои, и я к ней был совершенно не готов. Я был вырван из тела, я стал меньше, чем дух, чем самое захудалое привидение... но всё-таки я был жив. Чем я был, не знаю даже я ... Я, который дальше кого-либо прошел по тропе, ведущей к бессмертию. Вы знаете мою цель - победить смерть. 1 И похоже, какой-то из моих экспериментов сработал, потому что я не погиб, а ведь это заклятие должно было меня убить. Но я стал слабее любого живого существа, и я не мог себе помочь, потому что у меня не было тела" / Дж. К.Ролинг, т. IV. Гарри Поттер и кубок огня. (пер. с англ.). Изд. "Росмэн" М., 2002; стр. 592/.
   И далее:
   "Но сейчас мне нужна была прежде всего жизнь смертного существа, бессмертие могло и подождать" /там же, стр. 595/.
   И снова:
   "Если я хочу возродиться ещё более могущественным, мне нужна кровь Гарри Поттера. Мне нужна была кровь того, кто лишил меня силы тринадцать лет назад. Тогда защита его матери будет всегда со мной, будет течь в моих венах..." /там же, стр. 595/.
   Итак, Том Реддл (Тёмный лорд, по самопрозванию - Волан-де-Морт) добился соединения всех тех магических ингредиентов, которые должны были, по его убеждению, вернуть ему силу. Кровь Гарри, заговоренная его матерью, должна была отныне защищать и его. Но он просчитался: он не понял, как и чем защитила и защищает своего сына хрупкая и слабая Лили Поттер. Защита любовью - феномен Тому Реддлу непонятный, отсутствующий в его представлениях о мире и человеке. И ему снова не удаётся одолеть Гарри, хотя, казалось бы, они оба были уже за два-три шага от такого исхода.
   В перипетии дуэли между мальчиком и почти-Сатаной мы вдаваться не будем. Нужна ли прекрасному тексту скороговорка пересказа? Мы только напомним: во время дуэли с Гарри из волшебной палочки его врага один за другим выходят призраки его жертв (от последней - всё более ранние). И наконец:
   "Дымчатая тень молодой женщины с длинными волосами упала на землю, встала, посмотрела на него... Гарри, руки которого немилосердно тряслись, смотрел в призрачное лицо своей матери.
   - Отец сейчас будет... - тихо сказала она. - он хочет увидеть тебя... всё будет хорошо... держись...
   И он появился... сначала его голова, потом тело... из палочки Волан-де-Морта возникла высокая, с растрёпанными, как у Гарри, волосами тень Джеймса Поттера. Волан-де-Морт смертельно побледнел от страха перед своими жертвами, которые кружили вокруг него. Отец подошел к Гарри, посмотрел на него и заговорил тем же, доносящимся как бы издалека голосом, что и все остальные, только тихо, чтобы Волан-де-Морт не услышал:
   - Когда связь будет разорвана, мы задержимся на мгновение... мы дадим тебе немного времени... ты должен добраться до портала, он вер-нёт тебя в Хогвартс... Понял, Гарри?
   - Да, - выдохнул Гарри, сражаясь с палочкой, которая скользила в руках и в любой момент могла вырваться.
   - Гарри... - прошептал призрак Седрика, - возьми моё тело с собой, ладно? Отнеси моё тело родителям...
   - Хорошо, - ответил Гарри. Лицо его исказилось от напряжения - теперь он с трудом удерживал палочку в руках.
   - Сделай это сейчас, - прошептал отец. - Приготовься бежать. Давай, вперёд...
   - Вперёд! - крикнул Гарри" /там же, стр. 605 - 606/.
   ...Гарри держал Седрика за запястье. Его и Волан-де-Морта разделял теперь всего один памятник, но тело Седрика тяжело, а до кубка не дотянуться...
   В темноте вспыхнули красные глаза Волан-де-Морта. Гарри увидел, как его рот изгибается в улыбке, а рука поднимает палочку.
   - Акцио! Крикнул Гарри, указав палочкой на кубок.
   Кубок взлетел и тут же очутился рядом. Гарри поймал его за ручку....
   Он услышал яростный вопль Волан-де-Морта в тот самый момент, когда почувствовал уже знакомый рывок под ложечкой. Портал сработал, и теперь в вихре красок и ветра они с Седриком уносились отсюда... возвращались домой..." /там же, стр. 607/.
   Несмотря на помощь всех явившихся на этот шабаш его сторонников, в основном, тайных, убить Гарри Поттера Том Реддл снова не смог. На Гарри сработала даже волшебная палочка Тёмного лорда - двойник палочки Гарри - с пером одного и того же Феникса внутри, сделанная из того же дерева.
   Пока (уже в конце IV тома) можно только догадываться о том, почему между Гарри Поттером и Томом Реддлом наличествует столько формально общего: оба они полумаглы, оба рано осиротели. В юности они были похожи один на другого даже внешне (правда, их юные годы не совпадают во времени). У них, как было уже сказано, редкостные и одинаковые по материалу и содержимому магические палочки. Припомним некую часть истории вышеупомянутых палочек. Снаряжая Гарри первый раз в Хогвартс, Хагрид зашел с ним в странную лавку. Почему-то Гарри сразу почувствовал присутствие в этом помещении каких-то "волшебных секретов" /Дж. К. Ролинг, т. I, Гарри Поттер и философский камень (пер. с англ.), стр. 100/ и даже тревожащий душу "почти неслышный звон" /там же/. Мистер Олливандер, хозяин лавки, тоже производил странное впечатление. Казалось, он знает всё обо всех бывших и нынешних обитателях Хогвартса. Перечтём несколько фрагментов сцены в лавке мистера Олливандера:
   " - Добрый день, - послышался тихий голос.
   Гарри подскочил от неожиданности. Хагрид, по-видимому, тоже подскочил, потому что раздался громкий треск, и великан быстро отошел от покосившегося стула.
   Перед ними стоял пожилой человек, от его больших, почти бесцветных глаз исходило странное, прямо-таки лунное свечение, прорезавшее магазинный мрак.
   - Здравствуйте, - выдавил из себя Гарри.
   - О, да,. - Старичок покивал головой. - Да, да. Я так и думал, что скоро увижу вас, Гарри Поттер. - Это был не вопрос, а утверждение. - У вас глаза, как у вашей матери. Кажется, только вчера она была у меня, покупала свою первую палочку. Десять дюймов с четвертью, элегантная, гибкая, сделанная из ивы. Прекрасная палочка для волшебницы.
   Мистер Олливандер приблизился к Гарри почти вплотную. Гарри ужасно захотелось отвернуться или просто моргнуть. От взгляда этих серебристых глаз ему становилось не по себе.
   - А вот твой отец предпочёл палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Тоже очень гибкая. Чуть более мощная, чем у твоей матери, и великолепно подходящая для превращений. Да, я сказал, что твой отец предпочёл эту палочку, но это не совсем так. Разумеется, не волшебник выбирает палочку, а палочка волшебника.
   Мистер Олливандер стоял так близко к Гарри, что их носы почти соприкасались. Гарри даже видел своё отражение в затуманенных глазах старика.
   - А, вот куда... -.Мистер Олливандер вытянул длинный белый палец и коснулся шрама на лбу Гарри. - Мне неприятно об этом говорить, но именно я продал палочку, которая это сделала, - мягко произнёс он. - Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Это была мощная палочка, очень мощная, и в плохих руках... Что ж, если бы я знал, что натворит эта палочка, я бы..." / Дж. К. Ролинг, т. I. Гарри Поттер и философский камень. (пер. с англ.). Изд. "Росмэн" М., 2001; стр. 100 - 101/.
   Странный хозяин лавки измерил Гарри и перебрал, поднося каждую из них к нему, огромное количество палочек. Ни одна из них не пришлась мистеру Олливандеру по вкусу. На полу громоздилась уже гора коробок. Казалось, хозяина лавки это одновременно и удивляет, и удовлетворяет. Отбрасывая всё новые и новые палочки, он не переставал бормотать:
   " - А вы необычный клиент, мистер Поттер, не так ли? Не волнуйтесь, где-то здесь у меня лежит то, что вам нужно... а кстати... действительно, почему бы и нет? Конечно, сочетание очень необычное - остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, очень гибкая прекрасная палочка.
   Гарри взял палочку, которую протягивал ему мистер Олливандер. И внезапно пальцы его потеплели. Он поднял палочку над головой, со свистом опустил её вниз, разрезая пыльный воздух, и из палочки вырвались красные и золотые искры, яркие, как фейерверк, и их отсветы заплясали на стенах.
   - О, браво! Да, это действительно то, что надо, это просто прекрасно. Так, так, так... очень любопытно... чрезвычайно любопытно..." /там же, стр. 103/.
  
  * * *
  
   Об этом нельзя говорить вскользь, но не исключено, что эпизод с палочками в магазине мистера Олливандера иллюстрирует (таких иллюст-раций впереди немало) излюбленную мысль Дамблдора: даже при равных начальных условиях и возможностях выбор того, на какую сторону противоборства стать: Добра или Зла, - остаётся за самим человеком. А это противоборство, меняя своих носителей, живёт вечно.
   Размышления Дамблдора, связанные с поведением Гарри и его друзей, о Высшем Законе (Заповедях? Это слово в тексте не фигурирует, но по сути своей неизменно присутствует) и о законах как правилах поведения членов некоего сообщества, на наш взгляд, является стержневой идеей повествования Джоанны К. Ролинг.
   В конечном и высшем счёте - это вопрос о свободе воли и свободе выбора. Свыше человеку даётся шкала выбора - Заповеди. Выбирать волен только он сам.
   Такова основа истинно религиозного мироощущения. И в этом суть воспитательных принципов Альбуса Дамблдора.
   Поэтому мы просто не сможем к этой теме не возвратиться
   А сейчас - о другом ведущем мотиве книги, чрезвычайно важном, в том числе для самой Джоанны К. Ролинг.
   Впрочем, за последнее мы не ручаемся. Бывает, что художник, по наитию
  или волей игры своего воображения, создаёт полотна, тексты и музыку, которые уводят его в пространства, неожиданные для него самого. Непредсказуемость, интуитивный выбор ноты, слова, мазка, штриха и т.д. продиктованы не его, художника, сознательным планом. Они рождаются то ли в подсознании, то ли в сверхсознании то ли автора, то ли ещё и читателя - изнутри произведения, после выхода в свет зажившего своей жизнью.
   "Так это видится нам", - вот всё, что мы можем сказать в подтверждение своих слов.
  
  * * *
  
   Что же всё-таки представляют собой маги и маглы? Чем они отличаются друг от друга и так ли уж принципиальна эта разница?
   Рон Уизли - "чистокровный", т.е. и по отцу, и по матери, маг.
   Гарри Поттер - маг по отцу и магл по матери. Но Лили Поттер, мать Гарри, в отличие от своей родной сестры, чванной и более, чем ограниченной, Лавинии Дарсли, стала первоклассной магиней. Она училась в Хогвартсе, чем её (и Лавинии Дарсли!) родители очень гордились. И Лавиния ни родителям, ни сестре этого простить не может.
   Первой ученицей факультета Гриффиндор в том же Хогвартсе стала Гермиона Грейнджер - магла по отцу и по матери. И её родители тоже гордятся магической одарённостью дочери. И даже бывают в невидимом для обывателей обширном маговском районе Лондона.
   Там с ними охотно встречается чета Уизли - "чистокровные" маги, родители семи огненно-рыжих магинят разных возрастов (шести юношей и мальчиков и одной девочки, самой младшей. Отец семейства, ответственный чиновник Министерства магии, тоже - рыжий, но уже седеющий Артур Уизли, страстно интересуется техническими изобретениями маглов, действующими без всякого волшебства. Он изучает их, пытаясь комбинировать инженерию маглов с возможностями магов. Кстати, он (и по должности, и по призванию) оберегает маглов от способных их испугать соприкосновений с магами, хотя иногда сам нарушает это правило. И, вообще, волшебство он считает гораздо более лёгкой, а значит и менее почётной работой, чем технические достижения маглов, созданные их собственным умом и руками.
   Но порой у супругов - магов с безупречной, в смысле магизма, родословной рождается ребёнок, лишенный (или почти лишенный) магических качеств (так называемый "сквибб"). Иногда ребёнка кусает оборотень, и тогда он сам периодически становится оборотнем. Во времена Гарри Поттера в Хогвартсе уже начали лечить от последствий таких укусов.
   Но если маглы представляют собой необъятную амальгаму характеров, качеств, миропониманий, "неволшебных" талантов, способностей, даже и отношений со своими детьми-магами, то и маги бывают разными, очень разными. Правда, в их случае разнообразия меньше. Самое существенное отличие одной категории магов от другой (мы не говорим здесь о разных степенях одарённости) представляет собой их разделение на магов белых и магов чёрных.
   В отличие от белых магов, одарённых этически и призванных нести миру Добро, маги чёрные лишены каких бы то ни было моральных ограничений в осуществлении собственной воли. Для одних из них стимул к совершению страшных поступков - достижение абсолютной власти, для других - корысть, для третьих - садизм, для четвёртых - страх перед мощью Зла и болью, которой оно карает. Вот что говорит об этом профессор Квиррел - один из рабов-носителей Тома Реддла:
   " - Я встретил его, когда путешествовал по миру. Я был молод и глуп и полон нелепых представлений о добре и зле. Лорд Вольдеморт показал мне, как сильно я заблуждался. Добра и зла не существует, есть только сила, есть только власть, и есть те, кто слишком слаб, чтобы стремиться к ней... С тех пор я служу ему верой и правдой, хотя, к сожалению, я не раз подводил его. Ему приходилось быть со мной суровым...
   Квирелл внезапно поёжился.
   - Он не склонен легко прощать ошибки. Когда мне не удалось украсть камень из "Гринготтс", он был очень мной недоволен. Он наказал меня... /там же, стр. 359/.
   Квирелл, говоря это, задыхается от ужаса перед своим Хозяином. Но покинуть его не может (читайте т. I).
   Чёрные маги могут быть явными и тайными (в зависимости от обстановки и коньюнктуры), обладать разными мерами коварства, изобретательности и силы. Как правило, они смелеют и обнаруживаются тогда, когда усиливается и остро ощущается ими близость их властелина - Тёмного лорда. Но они союзники ненадёжные. От страха за свою шкуру они предают Хозяина, когда он слабеет и отдаляется. От страха же на его сторону переходят неустойчивые белые маги (псевдобелые). Таким образом, не только мир маглов не единообразен, но и мир магов - тоже.
  
  * * *
  
  
   О том, что Джоанна Ролинг не расистка и что маги и маглы - это не расы, свидетельствуют все только что нами отмеченные особенности этой дифференциации.
   Для того, чтобы это предположение отпало, достаточно одной реплики Дамблдора в споре с крупным чиновником Министерства магии. А таких и более пространных высказываний на эту тему у Дамблдора много. К примеру, следующее:
   "Корнелиус! Вы придаёте - и всегда придавали - слишком большое значение так называемой чистоте крови! Вы не понимаете, что важно не то, кем ты родился, а то, каким ты стал" / Дж. К. Ролинг, т. IV. Гарри Поттер и кубок огня. (пер. с англ.). Изд. "Росмэн" М., 2002; стр. 643/.
   Но - всё же?..
   Ведь может быть (такое предположение уже высказано, и не раз, в том числе - и поклонниками книг Ролинг), что эти категории (маги, маглы,
  сквиббы, чёрные, белые и т.п.) придуманы автором для пущей занимательности, для повышения рыночного успеха семитомного (по замыслу) повествования...
   Мы отвергаем эту гипотезу. Она не более обоснована, чем якобы придание Джоанной Ролинг противостоянию (?) магов и маглов расистской окраски. Достаточно и того, что сказано в четырёх книгах автором и его героями, чтобы раз и навсегда отбросить эту оскорбительную для Дж. К. Ролинг версию. Маги и маглы друг другу не противостоят. Противостояние разворачивается в среде магов.
   Но различия между магами и маглами всё-таки есть, и хотелось бы, пусть и предположительно, их обозначить. .
   Не может ли быть так, что маги - это люди, обладающие тем, что сегодня почти общепринято называть мистическими способностями? Рискнём заметить, что сегодня существенная часть мыслителей признаёт наличие мистического надсознания и подсознания у относительно немалого числа людей. Такие исследователи частью обнаруживают сходные способности у себя самих, частью проверяют и утверждают их воздействие на себя и на окружающих.
   Мистический опыт есть и совершенствуется тысячелетиями у многих народов. Но атеистический бум европейских ХIХ и ХХ оставил мистиков "передовых стран" в подавленном меньшинстве и заставил их проявлять свои возможности лишь в очень узких, даже законспирированных, кругах. Интерес к мистике у прагматических народов Запада воскрес в XIX - XX веках. Но, повторим, в кругах, достаточно узких, он в Европе, в США и даже СССР существовал всегда.. Не прерывались мистические традиции и мистическое мировосприятие у народов Востока, Юго-Востока, Юга и у так называемых "примитивных" народов всех регионов Земного шара.
   Наиболее общее (не официальное и не академическое) толкование мистики констатирует реальную причастность и приобщённость человеческой души, духа и подсознания к силам и сущностям, лежащим выше и ниже повседневного быта и обыденности.
   Большинство ортодоксальных учёных-материалистов долгое время (многие - по сей день) просто игнорировали наличие так называемых "паранормальных", или "экстрасенсорных", явлений и объявляли тех, кто их демонстрировал и пытался истолковать, жуликами или психопатами.
   Постепенно накапливался (забытый) опыт, на этот раз (что для позитивистов важнее всего) регистрируемый, в ряде случаев, приборами и точными измерениями, недоступными древним и средневековым мыслителям. Кроме того, свидетельства мистического - экстрасенсорного - паранормального опыта становились всё более достоверными и количественно возрастали. Приоткрывались окна в "хорошо забытое старое". И всё чаще учёными фиксировались воздействия и взаимодействия вчера ещё не признававшихся наукой типов. Их по сей день именуют по-разному, и новонаучное их осмысление только начинается. В какой-то мере эпос Джоанны Ролинг - развёрнутая метафора этого драматического процесса.
   Для обыденного сознания проявление мистических способностей - это чудо. Это и есть чудо, ибо у мистиков имеются в наличии особые взаимоотношения со всем сущим. А всё сущее разве само по себе не чудо?
   Мы же, не вдаваясь в дискуссии "физиков и лириков", будем и далее обсуждать и осмысливать мир Джоанны К. Ролинг и Гарри Поттера. как "реальность, данную нам в ощущение" /Фр. Энгельс/, и в достаточно яркое ощущение.
   Итак, возвращаемся к нашим героям.
   Независимо от того, в какой семье рождаются дети (магловской, маговской или смешанной), они могут обладать или не обладать мистическим дарованием. Тех, в чьём мировосприятии и мироощущении элемента мистики нет, невозможно этому дару "обучить". Мистицизм - это не ремесло, не наука и не мастерство. Это особое врождённое свойство человеческого духа.
   Здесь мы остановимся и вернёмся к основе различий между магами двух категорий. Белый маг видит и признаёт над собой, выше своего магизма и волшебных возможностей, Высшую Волю и Закон, через которые переступать нельзя. В отличие от законов, методов, правил, причин и следствий, которыми можно, в определённых границах, манипулировать, этот Закон и эта Воля стоят над белым магом. Человек (а маг - это человек) иногда не может через них не переступить, но при этом он чувствует свою вину и старается уменьшить разрыв. Он продолжает ощущать эту Волю и этот Закон в качестве Заповедей и нравственного императива даже при необходимости против них согрешить. На иврите есть выражение, почерпнутое из Библии: "ад кан" (עד כאן). До этого и ни шагу далее. А если ради чьего-то спасения приходится "переступить", - это для белого мага - трагедия. Как, впрочем, для любого истинно порядочного человека.
   Для чёрного мага такого рода ограничений не существует. Самый сильный из них знает лишь один ограничитель: свою волю, своеволие (см. у Достоевского). Всё, что находится выше его своеволия, его воли, им отринуто. Последователи мощнейшего чёрного мага, если самосохранительное себялюбие не вынуждает их от него отречься, подчинены только его воле, его своеволию. Иногда они его ненавидят (он жесток и с ними), но страх перед ним, когда они для него досягаемы, перевешивает все другие чувства, в том числе и ненависть.
   Чёрный маг и его присные (чёрные и серые, по своей воле и из страха) словно бы отрезаны непроницаемой преградой от всех высших (мистических) измерений жизни. Их эмблема ("метка") - белый череп на чёрном поле.
   Возникает следующее предположение: поскольку чёрные маги Высшей воли и Высшего Закона над собственным своеволием не признают, то, возможно, их земное могущество подпитывается не свыше, а из другого источника? Их эмблема, как уже было сказано, череп, то есть Смерть (естественно, тех, кого они сочтут нужным убить). Но и на их собственных черепах словно бы лежит, не позволяя подняться в горние сферы, непроницаемая чугунная толща, плотная пустота, которую они сами выбрали. Для чёрных магов открыты, таким образом, лишь две траектории: в миру - вширь, в покоряемые людские души, к тому склонные; вне мира земного - вниз.
   Тёмный лорд может сражаться и убивать только в срединной области - на Земле. Двигаться вверх, сквозь чугунную толщу плотной пустоты, он не может, да и не хочет. И единственным путём для чёрных магов, даже если они и победят (то есть уничтожат всех, кто враждебен им, на Земле, после чего перегрызутся друг с другом), - остаётся только путь вниз, то есть в никуда, в ничто, в Шеол, Аид, Ад и т. д.
   Мудрец сказал, что "перегородки между великими религиями не доходят до Бога". По всей вероятности, и преисподняя - это одна и та же бездна, как бы она ни именовалась.
   Вот мы и попытались по-своему истолковать смысл понятий маги и маглы, белые маги и чёрные маги и (весьма приблизительно) очертить их место в мире.
   О том, что всё это - не усложнение картины, а попытка её понять, пусть говорит некатегоричность наших предположений. Но очень трудно не доверять своему ощущению сути рассмотренного выше противостояния.
  
  * * *
  
   Пришло время всерьёз подумать о главном - о самом существенном из того, чему учит Альбус Дамблдор своих воспитанников.
   Но прежде естественно задать вопрос: для чего, для какой деятельности, ради какой конкретной практической цели существует Хогвартс - Школа магии?
   Разумеется, всякие не вызывающие приятных чувств, неаппетитные и даже, напротив, омерзительные составляющие волшебных зелий, привидения, снующие по старому замку, их проказы, меняющие своё направление лестницы и пароли, без которых невозможно открыть нужную дверь, - весь антураж Хогвартса, вплоть до коварных дружеских "подначек" (вроде конфеток со вкусом ушной серы или желчи в красивых обёртках), - всё это носит иронический, пародийный характер. Однако медный таз вместо шлема в пародийном "рыцарском" облачении Дон-Кихота не снижает высоких пластов его личности. Часто ирония, шутка лишь оттеняют высоту главного смысла великих книг и великих характеров.
   Не сравнивая масштабов художественных произведений, опробованных жерновами столетий, и повествования, ещё не дописанного, подчеркну лишь родство творческого приёма: благожелательная ирония, юмор, некий фольклорный (иногда - исторический) карнавал - все эти элементы игры не позволяют глубокомыслию, а оно - несомненно, стать напыщенным, а значит чуть-чуть фальшивым. Излишний пафос уменьшает доверие читателя даже и к хорошей книге.
  
  * * *
  
   В композиции каждого тома (из четырёх вышедших) заключительный аккорд насыщенного событиями и динамичного рассказа - это столкновение Гарри и его друзей с очень серьёзной опасностью. И в каждом новом томе эта финальная опасность становится для Гарри всё более угрожающей: Тёмный лорд набирает силу. В IV томе он, пусть и уродливо, но всё же вочеловечивается и собирает своих сторонников. Но и Гарри выходит из каждой схватки всё более умудрённым и зрелым. И хотя, "хеппи енд" даётся ему всё более дорого, действует он всё решительней. Да, ему каждый раз в самый критический момент так или иначе приходят на помощь старшие. Но, может быть, так и должно быть: чтобы связь не прерывалась, чтобы старшие поколения помогали младшим, учили их тому, что уже испытали? Чтобы они научили их учиться? И не только ценой своих жизней, как родители Гарри, а и наперёд?
   Кроме того, Дамблдор объясняет Гарри после сражения в "тайной комнате", что Фоукс (птица Феникс, чьи два пера заключены в волшебных палочках Гарри и Тома Реддла) приходит на помощь только к достойным его помощи.
   Пока что "хеппи енд" Љ 4 не убил, не обессилил не отбросил на годы назад противника Гарри. Пока что исход поединка не предрешен, а только отодвинут. А герой и автор заходят во всё более сложную ситуацию.
  
  
  * * *
  
  Вернёмся, однако, к обсуждаемой книге и повторим свой вопрос: для какой цели в Хогвардсе готовят из детей, обладающих мистическими способностями, магов?
   Готовят их для полезной всем, в том числе и маглам, магической деятельности. Маги отлавливают драконов, держат в приемлемых (безопасных, в первую очередь, - для маглов) рамках враждебные людям и часто даже неведомые им злые и коварные силы, отводят стихийные бедст-вия, обуздывают агрессивных троллей и им подобные в своей злобе сущест-ва.
   Но здесь-то и возникает опаснейший парадокс: для того, чтобы целенаправленно в этих аспектах действовать, надо знать.
   Что - знать?
   Как заклинать и обуздывать опасные и злобные силы. Надо знать их возможности и приёмы, чтобы противопоставить таковым свои, спасительные. Здесь работает формула, общая для всего "волшебного" и "неволшебного" (последний тоже весьма и весьма волшебен, ибо многое ли мы о нём, да и о себе, знаем?) мира.
   Формула эта звучит всегда, в любых видах деятельности, одинаково:
  "хотеть - знать - мочь - успевать". Выпадение хотя бы одного (любого!) звена из этой цепи делает всю оставшуюся бессмысленной. Поэтому в Хогвартсе преподаётся такой предмет, как техника и технология (то есть практические приёмы) тёмных искусств. Без знания этого предмета бороться против тёмных искусств, то есть против чёрной магии и её носите-лей, невозможно.
   Но среди многих поколений студентов и выпускников Хогвартса, изучавших и продолжающих изучать тёмные искусства, всегда возникает некая "группа риска". Мы говорим о тех, кого соблазнят именно тёмные искусства, открывающие широчайшие возможности для людей (не будем забывать, что маги - тоже люди) злых, тщеславных, завистливых, претерпевших какую-то раннюю обиду и за это обозлившихся на весь мир, обладающих по той или иной причине глубокой нравственной червоточиной. В качестве "производственных отходов" обучения магии как таковой, - чёрные маги оказываются, пусть и малочисленным, но всё-таки неизбежным продуктом магического воспитательно-учебного цикла. Проникновение в глубины чёрной магии опасно для всех: в каждой душе дремлют и порой просыпаются, а то и бушуют тёмные страсти и силы. И кастрировать в человеке такие потенции невозможно: это значило бы превратить его в автомат, в зомби, в машину, которую каждый использует в своих интересах. Для защиты от Зла, внутреннего своего и внешнего, человек должен, во-первых, хорошо знать, что есть Добро и что есть Зло. Во-вторых, он должен обладать свободой выбора и наличием воли; иначе мы опять возвращаемся к ситуации рабства. Не важно, у хорошего или плохого хозяина: раба всегда можно перекупить или перезаставить. В-третьих, маг, чёрный ли, белый ли, должен, как любой человек, уметь своему выбору следовать. "Славный мальчуган" (слова Дамблдора) Том Реддл превратился в чудовище по своей воле, выбрав такую форму компенсации за обиды детства. Не менее славный мальчуган Гарри Поттер, тоже претерпевший в детстве немало обид, при поступлении в Хогвартс твердит, вопреки уговорам задержавшейся на его голове волшебной шляпы: "Только не в Слизерин, только не в Слизерин!" Ещё ничего толком не зная о Хогвартсе, Гарри почувствовал, что Слизерин - не для него, что там таится нечто ему враждебное и, вообще, злое, что его душа не лежит к соблазнам Слизерина. Он готов был вернуться в ненавидящее его семейство Дарсли, но "только не в Слизерин". Волшебная шляпа направила его в Гриффиндор. Сделать из Гарри чёрного мага было немыслимо. Его воля и его наследственный выбор сработали безупречно, хотя он сам не смог бы, вероятно, объяснить, почему именно так, а не иначе. Разве что потому, что мать и отец учились в Гриффиндоре, а "Тот, кого нельзя называть", - в Слизерине. Впрочем, последнего обстоятельства Гарри в день выбора факультета, кажется, ещё не знал. Судьбоносная шляпа вообще-то не вступает в переговоры: она знает, кого куда направлять априори. Но с Гарри она сочла необходимым поговорить. Почему? Должно быть, она увидела в нём тени двух начал и постаралась понять, которое из них в Гарри сильнее.
   Итак, из-за того, что Хогвартс стремится всесторонне вооружить своих студентов для борьбы со Злом, среди его дипломантов появляются иногда чёрные маги. Исключить вероятность этого казуса нельзя. Можно лишь стараться противопоставить недобрым побуждениям и наследственным свойствам свет истинного знания и талант наставников. Но гарантий против соблазнительности, по той или иной причине, для некоторых натур мнимо лёгких побед чёрной магии никакие старания учителей и воспитателей не дадут. Мистически одарённые дети, даже в таких великолепных школах магизма, как Хогвартс, должны знать о Добре и Зле всё доступное их возрастам и их эпохе, чтобы оставаться свободными в своём выборе. О расплате за выбор позаботится Суд, который выше и проницательней земного. Но - "довлеет дневи злоба его". О бесчисленных последствиях каждого своего поступка думать просто немыслимо. И человек поддаётся своей интуиции или своей страсти.
  
  * * *
  
   Два центральных антагониста в сюжете, развёрнутом перед нами лишь на
  4/7 его, - Гарри Поттер и Том Реддл (он же - Тёмный Лорд, и Волан-де-Морт, и "Сам знаешь, кто". А также "Тот, кого нельзя называть"). И сразу тянет определить особенность этого антагонизма, возможно, главную.
   Гарри вплоть до знакомства с Хагридом ни о каком (выбирайте любой из псевдонимов Тома Реддла) своём антагонисте не думал, ибо ничего о его существовании не знал. Дарсли ему сказали, что у него нет родителей: они погибли в автокатастрофе. Он видел, что родственники матери, у которых он вынужден жить, его с трудом терпят, и он инстинктивно не верил тому, что они говорят о его родителях. Он всем сердцем чувствовал, что одинок и что о нём некому позаботиться. Кроме того, он почти ничего не знал о своих паранормальных способностях. С ним иногда случались вещи, мягко говоря, странные. Но он не всегда их замечал, не вдумывался в них или принимал их как удивительную случайность и тут же о них забывал.
   Том Реддл (он же, он же, он же...) значительно старше Гарри, и он знает, что годовалый сын Лили и Джеймса Поттеров (в конце IV тома мы ещё не знаем, чем) для него чрезвычайно опасен. Он убивает его родителей (мать - только потому, что она пытается спасти сына). Но убить годовалое дитя он оказался не в силах. Более того: после мощнейшего магического удара Реддла, призванного убить Гарри, на лбу у ребёнка остаётся лишь тонкий молниевидный шрам. А всемогущий Волан-деМорт превращается в бессильного червяка, вынужденного переползать из укрывища в укрывище и паразитировать то на животных, то на телах своих приспешников (долгое время - вдали от Англии).
   Спасение Гарри и длительное ослабление Тёмного лорда можно объяснить предсмертным заклятием Лили Поттер, матери Гарри. Дом Дарсли (мы узнаём об этом не сразу) тоже защищён от Волан-де-Морта за-клятием Дамблдора. Но, повторим, чем объяснить упрямое стремление главы чёрных магов убить Гарри ещё в младенчестве? Откуда эта неизбывная и непримиримая ненависть?
   В пределах первых четырёх томов ответа на этот вопрос нет. Возможно, в последующих томах это проявится. Пока же ясно одно: Том Реддл, единый во всех его именах, боится Гарри - боится того, что может принести ему этот ребёнок в будущем.
   Главные качества, составляющие в своей совокупности личность Тёмного лорда, вынашивались, воспитывались в себе Томом Реддлом с отрочества, если не с детства. Ко времени своих личных встреч с Гарри он вполне сложился. Только защитное заклятие Лили и какие-то свойства самого Гарри мешают Тому Реддлу окончательно превратиться в Волан-де-Морта. У этого страшного существа нет привязанностей, разве что к питающей его своим "молоком" и охраняющей его змее Нагайне. Он не ведает, что такое жалость и сострадание. Его жестокость не имеет границ, кроме целесообразности её меры в данном конкретном случае. Он коварен и невероятно властолюбив, мстителен и злопамятен. Растерянным мы видим его пока что лишь один раз: в дуэли с Гарри на их волшебных палочках-близнецах в конце IV тома. Впрочем, у него вызывает ярость и злобное отчаяние каждая неудавшаяся попытка убить Гарри чужими руками. Своих рук у него вплоть до финала IV тома нет. А сцены, в которой волшебная палочка Тёмного лорда спасовала перед годовалым младенцем, мы не видели .
   Гарри - несомненный антипод своего врага. Он доверчив, простодушен и добр. Он отнюдь не похож на победительных чудо-героев какого-нибудь виртуального телесериала. Он не силён физически, а с той поры, как его ненавистник узнал, где он, и старается держаться к нему поближе, у Гарри наяву и во сне невыносимой болью вспыхивает молниевидный шрам на лбу. Однажды он даже теряет сознание от боли. Но боль стихает и он перестаёт о ней думать. Он любопытен, как молодой щенок, и не отказывается от рискованных проказ, когда их затевают его друзья, а то и он сам. Если Гарри и честолюбив, то исключительно по части выигрыша в своей любимой спортивной игре - квиддиче. Ему дорога честь его факультетской команды, но и его личная спортивная честь - тоже, и он мастерски и бесстрашно её отстаивает. Но все ребяческие черты Гарри сменяются храбростью, изобретательностью и неудержимой целеустремлённостью, когда он чувствует, знает или подозревает, что кому-то всерьёз необходима его помощь. Или когда он сам оказывается перед лицом настоящей опасности
   Именно на этом его свойстве Волан-де-Морт строит ловушки для Гарри. Первые три раза (до своего обратного воплощения в чудовищного, но всё-таки человека) - чужими руками. Четвёртый же раз, когда у бессильного червяка, с помощью чёрной магии воплотившегося, снова появляются руки, - собственноручно.
   В боях, казалось бы, уже безнадёжных, Гарри неожиданно для себя самого обретает мужество, ловкость, сообразительность и даже ярость, которая обычно ему не свойственна.
   Итак, главный и как бы не единственный стимул Гарри для неравного, на первый взгляд, боя - защита слабых и самозащита (спортивные страсти оставим в стороне). Друзья Гарри, его настоящие и самые близкие друзья, идут вместе с ним на смертельный риск, хочет он того или не хочет. Они готовы рисковать потому, что Гарри им дорог. И они не дают ему подвергаться опасности в одиночестве. Разве что - в интересах дела, в какой-то фазе сражения.
   И ещё потому друзья стараются всегда быть с ним рядом, что они разделяют его критерии: то, что враждебно и неприемлемо для него, - враждебно и неприемлемо и для них.
   У Гарри и его настоящих друзей нет рабов: они не только не позволят себе использовать в своих интересах чью-то более слабую волю и даже чью-то готовность, чьё-то желание рисковать вместо них, - они просто не представляют себе взаимоотношений такого рода.
   Между тем, не только сам Тёмный лорд, но и сын его давнего сторонника , студент Хогвартса Драко Малфой в лице своих вроде бы приятелей видит прислужников, а не товарищей (и ещё презирает их за угодливость и нечувствительность к оскорблениям). Нет друзей и у самого Тёмного лорда: у него есть только неравноправные соучастники и рабы. Естественно, что в трудные для их господина и повелителя моменты (и даже годы) большинство ярых его сторонников от него отшатывается и отрекается (пример - семейство Малфоев).
   Не надо думать, что Гарри, Гермиона, Рон Уизли и другие, менее близкие их товарищи - пай-детки, которые во всём подчиняются правилам распорядка Хогвартса. Они, как уже было сказано, озоруют в пустяках (но не Гермиона: она против нарушения школьных правил и для неё такого рода поступок должен быть обоснован очень серьёзной причиной) - вроде запретных для младших курсов прогулок в Хогсмит . Но если они убеждаются, что речь идёт о вещах очень важных и опасных, они, в том числе и Гермиона, пренебрегают запретами самых уважаемых ими старших и, тем более, правилами распорядка школы. Они переступают через запреты даже Альбуса Дамблдора и профессора Минервы МакГонагалл. Времени у них в таких случаях бывает в обрез, и они берут ответственность на себя, рискуя быть исключёнными из любимой школы. Мудрый и проницательный Дамблдор и сурово любящая своих студентов Минерва умеют простить, а в некоторых случаях и наградить нарушение школьных запретов, если оно продиктовано Законом высшим, чем любые режимные ограничения.
   Когда Гарри изнемогает, но не сдаётся в очередной схватке с воплощениями своего врага, а в конце IV тома - и с ним самим, его спасает не только негасимая любовь родителей, и бдительность Дамблдора.
   Нет, и сам Гарри от схватки к схватке становится сильнее и изобретательнее. Правда, он, по-прежнему, терпит жесточайшие головные боли от приближения к нему Тома Реддла, не говоря уже о его присутствии. Но каждый раз ему удаётся продолжить бой, несмотря на боль.
   Поразительнее всего исход дуэли на палочках-близнецах, лицом к лицу, между почти-Сатаной и пятнадцатилетним мальчиком, в общем-то достаточно хрупким и обычно отзывчивым и сострадательным.
   Отвлечёмся на миг от сюжета книги и подчеркнём, что в повествовании Дж. К. Ролинг граница между Добром и Злом проступает весьма отчётливо. Но писательницу занимают и более глубокие корни конфликта.
   Как снять со счёта, что и Том Реддл, и Барти Крауч-младший, едва не убивший Гарри по поручению Тёмного лорда, по их представлению и ощущению, были сами преданы ранее своими отцами? Реддл - когда отец не захотел жить с женой-колдуньей, матерью Тома и выгнал её (вскоре она умерла). Крауч-младший - когда отец отправил его в тюрьму за связь с Реддлом, которую сын отрицал. Потом Крауч-старший согласился на самопожертвование больной жены, оставшейся в Азкабане вместо сына и похороненной под его именем. Таким образом даже и здесь Джоанна К. Ролинг не рубит с плеча и не осуждает без объяснения: Зло порождается Злом. Обида застилает обиженному глаза, и, если он достаточно для этого злопамятен, вся жизнь его превращается в акт отмщения. Кому? Всем. Добру не оставляется места в существе, ставшем сосудом Зла. И всё же какую-то кроху вины боль, причинённая сыновьям отцами, с бывших детей снимает.
   Но возвратимся к Дамблдору и Гарри.
   В конце I тома ("Гарри Поттер и философский камень") хитрец-Дамблдор сперва невозмутимо подсчитывает очки выигравшего в ежегодном соревновании факультета Слизерин. Самые несимпатичные читателю слизеринцы (Драко Малфой и Кº) ликуют. Но у добродушнейшего Дамблдора есть в запасе несколько замечаний, и он просит зал эти дополнения выслушать:
   " - Да, да, вы прекрасно потрудились, - произнёс Дамблдор, обращаясь к сидевшим за столом Слизерин. - Однако мы не учли последних событий...
   Зал затих. За столом Малфоя улыбались уже не так радостно.
   Дамблдор громко хмыкнул.
   - Итак, - продолжил он. - В связи с тем, что в свете последних событий некоторые ученики заработали некоторое количество очков... Подождите, подождите... Ага...
   Дамблдор задумался или сделал вид, что задумался.
   - Начнём с мистера Рональда Уизли...
   Рон побагровел и стал похож на обгоревшую на солнце редиску.
   - ... за лучшую игру в шахматы в истории Хогвартса я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков" /Дж. К. Ролинг, т. I. Гарри Поттер и философский камень. (пер. с англ.). Изд. "Росмэн" М., 2001; стр. 377 - 378/.
   Напомним: игра волшебными шахматами Минервы МагГонагалл (а Рон, играющий лучше всех в школе, пожертвовав собой, обеспечил своим дру-зьям выигрыш) открывала путь для остальных в убежище Квирелла, очередного "носителя" Тёмного лорда.
   Дамблдор, дождавшись тишины в зале, продолжил свою речь:
   " - Далее мисс Гермиона Грейнджер, - произнёс Дамблдор. - За умение использовать холодную логику перед лицом пламени я присуждаю факультету Гриффиндор пятьдесят очков.
   Гермиона закрыла лицо руками - Гарри почти не сомневался, что она расплакалась. За их столом творилось что-то невообразимое - ведь за одну минуту факультет заработал сто очков.
   - И наконец, мистер Гарри Поттер, - объявил Дамблдор, и в зале воцарилась абсолютная тишина. - За железную выдержку и фантастическую храбрость я присуждаю факультету Гриффиндор шестьдесят очков.
   Поднявшийся шум оглушил Гарри. Все, кто умел считать и одновременно хрипло вопить, уже поняли, что у Гриффиндор теперь четыреста семьдесят два очка - столько же, сколько и у Слизерин. Они почти выиграли Кубок школы, и если бы Дамблдор дал Гарри ещё одно очко...
   Дамблдор поднял руку. Зал стал затихать.
   - Храбрость бывает разной. - Дамблдор по-прежнему улыбался. - Надо быть достаточно отважным, чтобы противостоять врагу, но не меньше отваги требуется для того, чтобы противостоять друзьям. И за это я присуждаю десять очков мистеру Невиллу Лонгботтому" /там же, стр. 378 - 379/.
   Заслугу Невилла мудрый наставник сумел увидеть в том, что этот обычно робкий мальчуган изо всех сил, пока друзья на время его не усыпили заклинанием, сопротивлялся их походу в тайную комнату. Он готов был лечь у них на дороге, чувствуя, что они затеяли нечто для них очень опасное.
   Учителя и воспитатели обязаны быть объективными, а значит - относиться ко всем ученикам одинаково. И они изо всех сил стараются так и поступать. Но они - люди, и чувства невольно заставляют их воспринимать поступки и качества учеников по-разному. Меняя декорации в банкетном зале, Дамблдор не может скрыть своего торжества:
   " - Таким образом, - громко прокричал Дамблдор, пытаясь заглушить аплодисменты, которые только усилились оттого, что факультеты Рэйвенкло и Хаффлпаф тоже возликовали по поводу поражения Слизерина, - таким образом нам надо сменить декорации.
   Он хлопнул в ладоши, и свисавшее со стены зелено-серебряное знамя стало ало-золотым, а огромная змея исчезла, и вместо неё появился гигантский лев Гриффиндора" /там же, стр. 379/.
  
  * * *
  
   Постепенно мы убеждаемся, что Дамблдора заботят прежде всего нравственные качества его воспитанников. А волшебные умения, навыки и познания, по его разумению, должны обслуживать эти их нравственные задачи, помогать их решать.
   В т. II, обсуждая с Гарри его тяжелейшее испытание в Тайной комнате, Дамблдор посвящает мальчика в одну из заветных своих идей. Вот её до предела сконцентрированная суть:
   "...Волшебная шляпа направила тебя в Гриффиндор. Знаешь почему? Подумай!
   - Только потому, что я просил не посылать меня в Слизерин... - сокрушенно произнёс Гарри.
   - Верно, - Дамблдор опять улыбнулся. - Именно в этом твоё отличие от Тома Реддла. Ведь человек - это не свойство характера, а сделанный им выбор.
   Гарри неподвижно сидел на стуле, оглушенный услышанным.
   - И если тебе нужны ещё доказательства, что ты не случайный гость в Гриффиндоре, прочитай-ка, что здесь написано.
   Дамблдор подошел к столу профессора МакГонагалл, взял испачканный кровью серебряный меч и протянул его Гарри. Тот недоуменно перевернул его - меч в свете камина полыхнул рубинами - и прочитал выгравированное под рукояткой имя, Годрик Гриффиндор.
   - Знай, Гарри, вынуть меч из этой Шляпы может только истинный гриффиндорец" / Дж. К. Ролинг, т. II. Гарри Поттер и Тайная комната (пер. с англ.). Изд. "Росмэн" М., 2001; стр. 462/.
   Выделенные нами слова содержат целую жизненную программу, ибо, действительно, человек - это сделанный им выбор. Он свободен: Высший суд вынесет свой вердикт, когда человек придёт на Суд, post factum. Но и с выбором дело обстоит не так просто: человек, потерявший сознание от всевытесняющей боли, не выбирает. Волан-де-Морт всё время, во всех своих воплощениях, частичных и полном, стремится и надеется оглушить Гарри страшной болью и затем убить его. Пока что ему это не удаётся. Может быть, потому, что Гарри не остаётся перед лицом убийцы один. В самый опасный миг приходит к нему помощь. Дамблдор говорит ему, что помощь не приходила бы к нему, если бы он вёл себя иначе, чем ведёт, - если бы он её не заслуживал. Если тёмные силы связаны круговой порукой общих преступлений и страха перед своим "паханом", то силы светлые объединены полем Добра и помогают друг другу без какого бы то ни было различения рангов. Однако они, к сожалению, не всемогущи, хотя и могу-чи. Иногда они не приходят вовремя. Не успев помочь, они не могут оживить для земной жизни убитых. Седрик Диггори не воскрес, во всяком случае - для жизни посюсторонней.
  
  * * *
  
   Альбус Дамблдор, в какой-то степени , играет в Хогвартсе роль, близкую к роли Эслана в "Хрониках Нарнии". Правда, история Гарри Поттера и его друзей не проникнута апокалиптическим и эсхатологическим трагизмом земной Нарнии. И Дамблдор от посюсторонней борьбы не отказывается. Он, если можно так выразиться, "земнее", оптимистичней и мягче Эслана эпохи последнего Суда. И это понятно: Дамблдор - не метафора Сына Всевышнего. Он - человек, хотя и великий волшебник.
  
  * * *
  
   В конце III тома Гарри в беседе с Дамблдором жалеет, что он помешал друзьям своих родителей убить предателя Петтигрю, ставшего покорным слугой Тёмного лорда:
   " - Из-за меня Сириус и профессор Люпин не убили Петтигрю! Если Волан-де-Морт вернётся, в этом буду виноват я!
   - Не будешь, - безмятежно ответил директор. - Неужели, Гарри, твоё приключение с Маховиком Времени ничему тебя не научило? Последствия наших поступков всегда так сложны, так разнообразны, что предсказание будущего и впрямь невероятно трудная задача. И профессор Трелони - храни её Бог - живое тому доказательство. Это был замечательный поступок - то, что ты спас жизнь Петтигрю!
   - А вдруг он поможет Волан-де-Морту вновь обрести силу?!
   - Петтигрю обязан тебе жизнью. Ты послал к Волан-де-Морту того, кто перед тобой в неоплатном долгу. Когда один волшебник спасает жизнь другому, между ними создаётся связь... или я сильно заблуждаюсь, но вряд ли Волан-де-Морт захочет, чтобы его слуга был в долгу у Гарри Поттера.
   - Но я не хочу, чтобы между мной и Петтигрю была связь! - вскипел Гарри. - Он ведь предал моих родителей!
   - Это самые сокровенные глубины магии, Гарри, её непостижимая суть. Но поверь: может быть, наступит день, когда ты будешь рад, что сохранил жизнь Питеру Петтигрю.
   Такого Гарри не мог себе представить. Дамблдор как будто прочитал его мысли:
   - Я очень хорошо знал твоего отца - и в Хогвартсе, и позже... Он тоже пощадил бы Петтигрю, я в этом уверен" / Дж. К. Ролинг, т. III. Гарри Поттер и Узник Азкабана (пер. с англ.). Изд. "Росмэн" М., 2001; стр. 561 - 562/.
   Пока что, в пределах четырёх томов, Гарри Поттеру не приходится радоваться спасению Петтигрю. Но кто знает, что будет дальше?
   Во "Властелине колец" главный резонёр и тоже великий маг Гендальф почти теми же словами утешает героя, пощадившего коварного своего врага. И провидение Гендальфа сбывается. Подождём: у нас впереди три тома. Делать выводы рано.
  
  * * *
  
   Одно из главных противоречий Жизни, пересекшей границу между природой неорганической (о которой мы крайне мало знаем) и органической, - это невыполнимость максимы (то есть Заповеди) "Не убий". Круговорот Бытия построен в своей телесной (биофизической и биохимической) сути на том, что всё поедает всё и тем обеспечивает этот круговорот. Принято думать, что на какой-то ступени Бытия у его субъектов появляется Душа, а ступенью выше - Дух. Их инструментами становятся эмоция, образ, мысль и Слово, и они перестают питаться друг другом. Так ли это? Отнюдь нет. Вегетарианцы едят растения. Но и растения - живые, и мы крайне мало знаем об их жизни. Да много ли среди нас, землян, вегетарианцев? Мы едим даже обезьян - наших не дальних родственников. И по сей день на Земле сохранились культовые формы каннибализма. А что было в этом смысле совсем недавно?
   На какой же ступени и в каких границах начинает работать максима "Не убий" и приобретает ли она абсолютный характер? У этого едва ли не главного вопроса земной жизни нет однозначного ответа.
   Заповедь "Не убий" сведена практически, в подавляющем большинстве случаев, к взаимоотношениям лишь между людьми. Если в Нарнии лучших её веков не убивают говорящих животных и мыслящие, движущиеся и говорящие растения (ибо бессознательно уподобляют их людям), то бессловесных едят с большим аппетитом. Во "Властелине колец" вопрос, которого мы коснулись, стоит очень остро. Но Нарния у нас позади, а до "Властелина колец" ещё далеко.
   Как же решается этот вопрос на Земле между людьми?
   В каждом конкретном случае и вопрос, и ответ носят неповторимый и сугубо частный характер. И в каждом конкретном случае за человеком остаётся выбор наименьшего зла. Поэтому, исповедуя, казалось бы, однозначно, в качестве эталона, заповеданный свыше моральный императив, Дамблдор вынужден так часто говорить со своими любимыми учениками о свободе их воли и о решающем значении их личного выбора. Даже в сложнейшем вопросе о неубиении человеком человека.
   В земной реальности Заповедь "Не убий" вынуждает либо к непротивлению Злу насилием, либо к непрерывному взвешиванию на весах высшей этики своих намерений и своих поступков. Надо при этом ни на мгновение не забывать, что злые силы никогда не выберут непротивление Злу насилием в качестве закона своего поведения: они любят непротивление только своих жертв. Они тем более не станут взвешивать на весах отсутствующей у них совести меру насилия, необходимого для достижения своих целей. Они воспринимают "непротивленцев" как идиотов и пожирают их в первую очередь. Но то, что потом, одолев и сражающихся с ними противников, и прекраснодушных "непротивленцев", они перегрызут глотки друг другу, - нас не утешает. Таким образом, Заповедь "Не убий" на грешной нашей Земле, если ей следовать неуклонно, буквально и постоянно, в конце концов превратит человечество в клубок взаимопожирающих чудовищ и уничтожит род людской как таковой.
   Но ведь и разрешение убийства ("Если встретишь врага - убей его!") - вещь роковая для человечества. Следуя ей, мы опять возвращаемся к торжеству нарушающих Заповедь - к праву сильного!
   Что же нам остаётся делать?
   Дамблдор пытается объяснить своим ученикам прямо и косвенно (особенно настойчиво - лучшим из них), что никто, даже сам Господь (в Хогвартсе исповедуют христианство), универсального, на все случаи жизни, ответа на этот вопрос им не даст. Каждому из нас даны для решения такого рода задач - помимо идеальных постулатов ("максим") - ещё и разум, и свобода воли, и свобода выбора. За них мы и несём (и будем нести там, куда нас призовут на Суд) ответственность. Эти вопросы ("переступить" или "не переступать"? Где остановиться? Какова необходимая и достаточная мера переступления через Абсолют? Во имя чего она допустима?) всегда частны и единичны (то есть годятся лишь для данного случая) и никогда не будут решены раз навсегда, для всех и за всех. Они всегда останутся на совести поступившего так, а не иначе. Снять с себя ответственность невозможно. Ты берёшь её на себя вместе с виной или правотой. Если ты "непротивленец" - гибни: таков твой выбор. Если ты предпочитаешь защищать человеческую (в том числе - и свою) жизнь, защищай, сражайся с убийцей во всю свою силу. Потом, когда будет вершиться Суд, ты узнаешь был ты прав или виноват.
   Дамблдор безошибочно чувствует меру нравственной одарённости (вплоть до нравственной гениальности - и такое бывает) своих воспитанников и коллег. Поэтому увалень Лонгботтом, верный и честный друг, в его глазах, стоит много выше, чем "способный, очень способный, на всё способный" богач и тайный сторонник Тёмного лорда Люциус Малфой, отец высокомерного хама Драко Малфоя.
   Весь магический инструментарий студентов Хогвартса, все приёмы магии, белой и чёрной, - это, как мы уже говорили, лишь техника дела, технологические навыки и умения. В основу же магического искусства своих выучеников Дамблдор и его друзья-учителя стараются вложить со-знание свободы собственной воли, ограниченной выбором наименьшего Зла по дороге к достойной цели.
  
  
  * * *
  
   Представления Гарри о мистических связях между живущими здесь и уже ушедшими на другой берег постепенно расширяются. Этому способствуют и Дамблдор, и собственный опыт Гарри. Ещё бездумно живущий представлением о непреодолимости грани между живыми и умершими, Гарри постепенно проникается чувством, а затем и мыслью, что эта граница не так уж безнадёжна. Он приподнимается, а затем и поднимается над расхожими представлениями об этой грани даже и верующих в потусторонний мир людей. Опыт и Учитель открывают ему глубокую относительность понятий "там" и "здесь", отсутствие между ними разрыва. Так, заклинание "Патронус" окружает непреодолимой для самых лютых врагов защитой применившего его мага (похоже, что не всякого, а только белого: к чёрным Патронус не приходит). Искусством его применения овладеть нелегко, и даётся оно не сразу. Несколько раз Патронус (серебристое облако, отбрасывающее от преследуемых враждебные им тёмные силы) спасает Гарри жизнь. Правда, он так и не понял, кто применил этот спасительный для него приём: он сам или его погибший отец - "с того берега".
   Но вот весьма характерный разговор об этом между Гарри и Дамблдором: наставник подвигает его ещё на один шаг в познании истинных связей между явлениями. Гарри говорит Дамблдору:
   " - Прошлой ночью... Я подумал... Это мой отец создал Патронуса... Когда я увидел на той стороне озера самого себя, то решил, что вижу его...
   - Тебя можно понять, - тихо проговорил Дамблдор. - Тебе, наверное, уже надоело это слышать, но ты и в самом деле похож на Джеймса . От матери у тебя только глаза.
   Гарри покачал головой.
   - Это была глупость. Я же знал, что он умер.
   - Ты думаешь, что мёртвые, которых мы любили, навсегда нас покинули? Но ведь мы их зовём, когда нам плохо. Твой отец живёт в тебе, Гарри, и он, очевидно, явил себя, когда ты так в нём нуждался. Д как иначе ты смог бы сотворить именно такого Патронуса? Этой ночью Сохатый вновь вышел в поле.
   ...И ты вправду видел отца этой ночью, Гарри. Ты нашел его в своём сердце.
   И Дамблдор вышел из кабинета, оставив Гарри в полном смятении"
  /там же, стр. 562 - 563/.
  
  * * *
  
   Итак, Дамблдор считает, что мистически одарённые студенты Хогвартса, завтрашние маги, должны знать о магии всё. Иначе им угрожает опасность оказаться в какой-то момент бессильными перед чёрной магией. Ещё в большей (если это возможно) мере он уверен в том, что юные маги должны отчётливо представлять себе, в каком мире они живут и что может с ними случиться. Отсюда его замечательная речь на ежегодном предканикулярном банкете в Хогвартсе. Вот отрывки из этой речи:
   " - Закончился, - произнёс Дамблдор, оглядев присутствующих, - ещё один учебный год.
   Он замолчал и посмотрел на стол пуффендуйцев. За этим столом было тише всего, а лица студентов были самыми грустными и бледными во всём Большом зале.
   - Многое я хотел бы сказать вам сегодня вечером, - продолжил Дамблдор, - но прежде всего я должен признаться, что мы потеряли очень хорошего человека, который должен был сидеть здесь, - Дамблдор махнул рукой в сторону стола пуффендуйцев, - и вместе с вами радоваться Прощальному пиру. Я хотел бы, чтобы все сейчас встали и подняли стаканы в честь Седрика Диггори.
   ... - Седрик обладал многими достоинствами, которыми отличаются студенты Пуффендуя, - снова заговорил Дамблдор. - Он был хорошим верным другом, любил труд, высоко ценил справедливость. Смерть его подействовала на всех вас, независимо от того, знали вы его или нет. Поэтому я думаю, вы имеете право узнать, как это случилось.
   Гарри поднял голову и посмотрел на Дамблдора.
   - Седрика Диггори убил лорд Волан-де=Морт.
   По залу пронёсся взволнованный шепот. Одни смотрели на Дамблдора с ужасом, другие - с недоверием. Директор спокойно дождался пока шум стихнет.
   В Министерстве магии не хотят, чтобы я сообщал вам это, - продолжил он. - Возможно, некоторые из ваших родителей будут в ужасе от того, что я сделал. Либо потому, что они не верят в возвращение Волан-де-Морта, либо потому, что считают вас слишком маленькими, чтобы говорить об этом. Но я уверен: правда в любом случае предпочтительнее лжи, а пытаться представить смерть Седрика несчастным случаем или заявить, что он сам в этом виноват, было бы оскорблением его памяти.
   ... - Есть ещё один человек, которого необходимо упомянуть в связи со смертью Седрика, - говорил Дамблдор. - Я говорю, конечно, о Гарри Поттере.
   По залу будто пробежала волна, когда многие головы повернулись сначала к Гарри, а потом снова к директору.
   - Гарри Поттер сумел ускользнуть от лорда Волан-де-Морта, - продолжал Дамблдор. - Он рискнул жизнью, чтобы вернуть тело Седрика в Хогвартс. Он проявил храбрость, которую перед лицом лорда Волан-де-Морта проявлял не каждый взрослый волшебник, и теперь я пью в его честь" / Дж. К. Ролинг, т. IV. Гарри Поттер и кубок огня. (пер. с англ.). Изд. "Росмэн" М., 2002; стр.655 - 656/.
   Мне не раз приходилось говорить о том, что для меня лично нет "упоения в бою и смертной бездны на краю". Обычная жизнь так богата событиями и переживаниями, что нет нужды приправлять её солью риска и перцем опасности. И меня радует, что Гарри Поттер (то есть Джоанна К. Ролинг) чувствует так же. Гарри не радует "обогащение" жизни угрозой гибели, боями и болью. Он не любит никаких сражений, кроме спортивных. Но Гарри Поттер - человек долга. И если уже он вынужден вступить в бой на стороне силы правой против силы неправой, он бьётся бесстрашно, яростно и находчиво, весь отдаваясь своей задаче.
   В конце тома IV, пока что - финального, читаем:
   "Дядя Вернон ожидал его за барьером. Рядом стояла миссис Уизли. Она крепко обняла Гарри и прошептала ему на ухо:
   - Думаю, Дамблдор разрешит тебе приехать к нам попозже летом. Пиши, Гарри.
   - Увидимся, Гарри, - хлопнул его по спине Рон.
   - Пока, Гарри! - сказала Гермиона и сделала то, чего никогда раньше не делала: чмокнула его в щеку.
   - Гарри... спасибо, - бормотал Джордж, а Фред, стоя рядом, лишь молча кивал.
   Гарри подмигнул близнецам, повернулся к дяде Вернону и пошел за ним к выходу с вокзала. Не стоит пока волноваться, - сказал он себе, усаживаясь на заднее сиденье дядиного автомобиля.
   Как сказал Хагрид, чему быть, того не миновать... и ему придётся встретить то, что неминуемо случится" /там же, стр. 667/.
  
  * * *
  
   На этом мы закончим свой очерк "Дети и Сатана, или Трактат о свободе выбора".
   Повторим, что нами выделены из большой и очень плотно населённой книги лишь несколько персонажей, идей и сюжетных линий. Охватить их все - означало бы переписать четыре тома. Мы же взяли из неё то, что нас, в данном случае, более всего занимает: проблемы, которые включают её в ряд двух других привлекших наше внимание книг.
   Нельзя забывать, что (примерно так говорил Толкиен о своём "Властелине колец") перед нами книга для детей, в которой много "информации к размышлению" для взрослых. И одновременно это - книга для взрослых, которую очень интересно читать детям, любящим и умеющим читать книги Возможно, что по ходу взросления читающих детей их отношение к этой книге, к её героям и к их мыслям будет меняться.
  
  
  * * *
  
   P.S. Том V истории Гарри Поттера и его друзей рекламировался в русских издательских планах и в каталогах книжных магазинов с момента вы-
  хода в свет IV тома. Затем реклама прекратилась (на русском языке - во всяком случае). Более того: в Интернете, на сайте издательства "Росмэн" (Ярославль), появилось объявление о выходе в свет книги какого-то другого автора о волшебных приключениях Гарри Поттера, не вошедших в книги о нём Джоанны К. Ролинг.
   Мы связались через ИМЭЛ с московским центром издательства "Росмэн" и попросили прояснить ситуацию. Разумеется, нас интересовали книги Джоанны К.Ролинг, а не "вариации на тему", сочинённые плагиаторами и деловарами.
   Московской центр издательства "Росмэн" любезно и назамедлительно ответил нам, что V том ещё не вышел в свет и на английском: он появится в конце 2002-го года. Русского же перевода следует ожидать в 2003-м году. Разумеется, мы были крайне огорчены такой (а есть ли гарантия, что не большей?) отсрочкой. Но именно эта отсрочка подвигла нас на исследование незаконченной книги. Мы думаем, что материала для размышлений в четырёх томах предостаточно, а пятым повествование так или иначе не закончится. Ждать снова годы? Времени для столь больших ожиданий у нас маловато.
   К слову, в ежемесячном каталоге новых российских изданий, выходящем в Израиле, в сентябре 2002 года появилось сообщение о выходе в с веет книги некоего Григории я Емеца о девочке про имени Таня Гроттер. В рекламе книги о приключениях "крутой" Тани Гроттер издатели обещают запросто заткнуть за пояс знаменитого Гарри Поттера. Пусть бы подобные полупародии-полуплагиаты и выходили в свет: мало ли ерунды выходит? Но мы очень боимся, что столь бесцеремонное обращение с её многотомным повествованием отобьёт у Джоанны К. Ролинг охоту продолжать издание книг о Гарри на русском языке.
   Вряд ли наши размышления о её книгах попадутся на глаза Дж. К. Ролинг. Но для нас, русскоязычных читателей, недоступность заключительных томов приключений Гарри Поттера будет ударом. Поскольку в книгах о Гарри много чудес, пусть совершится ещё одно чудо. Пусть Джоанна К. Ролинг узнает об этих наших словах и не отказывается от перевода своих книг на русский язык.
   И ещё одна забавная новость:
   В России в октябре 2002 года прошла Всероссийская перепись населения. И в ходе её заявили о себе такие "национальные меньшинства", как эльфы, гномы, хоббиты, гоблины, тролли и т.п. Читатели шутят. Мелочь, но приятно.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"