Лет 10 назад я за 15 тысяч купил тридцатилетнюю копейку, настроил её, добавив к 15 тысячам еще тысяч 90, и по сей день ездил на ней. Вообще то я ездить на машине не люблю, да, в общем, и некуда, разве что за картошкой съездишь да летом на несколько дней устроишь автотур. А так она у меня большую часть времени стоит и ржавеет. Наконец, упала мне в голову идея ржавчину с неё убрать, и вот я поставил её за углом хрущевки, в которой и проживаю.
Поставил да и забыл: то то, то сё, вспомню, что собирался и что "надо бы", и
опять на потом.
Но, наконец, уже вовсе твердо собрался,
потому что на днях посмотрел на неё, и от вида ржавчины терпение моё лопнуло. И,
думаю, сегодня всё подготовлю, определюсь с действиями. И отправился на
рекогносцировку. Иду вдоль дома, опускаю глаза: сверток в болониевом
пакете. Хотел пройти мимо, потому что стараюсь придерживаться правила: не ты
обронил, не тебе и поднимать, но, вопреки своему правилу, остановился. Оглянулся
во все стороны - никого. Значит, можно не стесняться. Правда, у окон дома есть
глаза, но на этот раз и они меня не остановили. Словом, поднял я пакет, открываю
его - а в нём кобура, а по тяжести ясно, что кобура не пустая. Тут я быстренько
пакет закрыл и под куртку поместил. Зашел за угол, потому что любопытство свербило, открыл кобуру и, точно, вытащил пистолет. Тут я почувствовал какую-то силу, какое-то уважение к себе. Думаю, надо научиться метко стрелять, потренироваться где-нибудь за городом. И тогда я себя совсем уже зауважаю. Возвращаю я мою
находку назад, под куртку, и иду к машине. Подхожу к месту, где она стояла, и вижу на этом месте толпу рабочих, подхожу ближе - а где же машина? Вчера же еще здесь стояла, а сегодня на этом месте кирпичи, доски, и рабочие.. Спрашиваю у одного: "А где машина?"- Рабочий, таджик, говорит: "Машина? Вот твоя машина". И показывает бугорок из кирпичей и рядом тоже кирпичи, так что смахивает на машину. Э, что с тобой разговаривать. Ищу русские физиономии, обращаюсь к ним, они ничего не отвечают, явно что-то скрывают. Тут я думаю: черт с ней,
с машиной, нервы трепать - себе дороже. Машину за 15 тысяч я себе всегда куплю. Но тут вспомнил еще про 90 тысяч, и сколько труда я в неё вложил, и мне моя мысль не понравилась. А в душе уже гнездится мысль: ну, если узнаю, кто, и не получу машины в
её виде, убью, благо, есть из чего. И про себя думаю: надо научиться стрелять, а то я и держать пистолет в руках не умею. Вот научусь как следует стрелять, точно, убью, и даже получу от этого удовольствие. Стал я приставать к рабочим, что да как, наконец, наткнулся на одного. Он говорит: "Мне все равно, кто и что. А что до машины, то это Антон. Он здесь пивбар собирается строить,
так, верно, она ему помешала." - "А где его найти? Знаешь, где он живет?" - "Да вон, на 5-м этаже, в 92 квартире" - "А как он выглядит, чтобы я его узнать мог" - "Обычно. Молодой парень, гладкий. Не выработанный, не то, что мы с тобой". Полез на пятый этаж искать 92 квартиру. Двери без номеров,
какая 92, не разберешь. Тут кто-то трогает меня за плечо. Оборачиваюсь - тот же мужчина. Кивает головой на дверь: здесь. Меня всегда удивляло, почему люди, явно очень не бедные, продолжают жить в хрущевках. И только теперь, когда мне открыли дверь и я вошел, я понял, почему: они скупили несколько квартир, сделали перепланировку, и в результате у них получилась не квартира, а сказка. Спрашиваю: "Мне Антон нужен" -"А его дома нет, он на Гридцатке." Отправляюсь на Гридцатку, и думаю про себя:"Зачем мне машина? Лучше я его убью за машину". Чувствую, мысль хорошая. Но тут
снова возникает повторяющаяся неуверенная мысль: "Я и пистолета
держать в руках не умею. Вот если бы я умел метко стрелять, я бы издали
выстрелил и убил, и никто не догадался бы, кто убил " - "Но пистолет без
глушителя, и все сразу определят звук выстрела. Нет, это не подходит."- и тут
приходит в голову светлая мысль: "Нужно пойти в полицию и подать заявление о
пропаже машины". Мысль показалась мне светлой, попавшей в точку." Но тут же
возникла мешающая мысль: "Это же нужно опрашивать свидетелей, а они будут
молчать, потому что им ни к чему "чужое горе", им не нужны чужие проблемы. Так что
получится пустой номер. Да и, кроме того, пойдешь ты в полицию, а ну как полиция крышует Антона, а, скорее всего, это так и окажется, то как бы самому
неприятностей от своего заявления не обобраться. Нет, полиция тоже не подходит."
За этими мыслями добрался до Гридцатки. А тут, несмотря на то, что наступал
вечер и начало темнеть, работа идет полным ходом: рабочие обрезают деревья,
фасад дома облеплен малярами. Осматриваюсь. Вижу парня, гладкого, не
выработанного. Обращаюсь к нему: "Не видели Антона?" -"Антона? Он здесь.
Сейчас найдем." Парень обнимает меня и отводит меня в сторону, куда-то в ночь,
и рассказывает: "Всюду воры. Взяли деньги, должны были построить канал, а
вместо канала построили у себя дома золотые ванны. Представляешь, каковы
ребята!" Я думаю: " Зачем ты мне это рассказываешь? Что-то здесь не то, что-то
подозрительно" Тут раздался крик: "Антон!" - "Чего?"- отозвался парень.
"Точно, я это знал с самого начала"- сказал я себе, хотя это было неправдой. Я
сказал: "Где машина?" -"Машина? Какая еще машина?" Я поясняю.
"Не было никакой машины. Не
надо брендить, вот еще дебил откуда-то выискался" - сказал парень, щекнул меня по лбу и пошел к звавшему его. Я уцепился
руками в пистолет под курткой. И я мысленно вытащил его и стрелял, стрелял и
стрелял в спину парня.
Стараясь, чтобы меня никто не видел, благо, стало уже совсем темно, я покинул Гридцатку. На душе было тошно, и я весь был словно разделен на части. Спустился к Темернику,
поднялся на переходной мост, оглянулся в кромешной темноте и выбросил сверток из болоньи с его содержимым в болотистую воду
реки. Разбитый, добрался домой. И зачем только я начал расспрашивать про машину?!
Пропала и пропала, бог с ней. Зато жил спокойно. А теперь видишь, как расстроился.
04.12.11 г.