Как-то в городе да в Муроме,
Славном Муроме Тринадцать,
Зародился добрый молодец -
Гордость для отца и матери.
Те годины были тёмные -
По лесам бродили вороги
И мутанты недобитые
Налетали будто вороны.
Звали мальчика Ильюшею -
Очень крепок был на голову
И душой лежал к оружию,
Не шалил и слушал маменьку.
Только в тех лесах да в Муромских
Завелись уроды страшные -
Съели дровосеков дюжину
С бензопилами и касками!
Напугался, князь наш батюшка,
Свет-Владимир "Красно солнышко",
Кликнул клич на дело ратное
Чтоб собрались добры молодцы.
Наш Илья к тому уж времени
ПэТэУ кончал на слесаря,
Старый трактор ремонтировал,
Что ему оставил батюшка.
Как услышал он по радио,
Что сбирается карательный
Поисковый и спасательный
Добровольческий отряд,
Сразу сел в кабину трактора,
Что бронёю был обвешанный
И торчит лишь пушка меткая
Из кабинки как копьё.
Сразу в плач старушка-матушка:
"Ты куда, сынок Ильюшенька!
У тебя же ни скафандрика,
Ни кольчужки завалященькой!
Сгинешь ты в чащобе сумрачной,
Мать оставишь ты без радости!
Не ходи на тварей мерзостных,
Луше ПэТэУ заканчивай."
"Не кручинься, мать! Печалиться
Совершенно нету повода!"
- отвечал Ильюша ласково,
Заправляя бак солярою:
"Я, считай, однофамилец ведь
Илье Муромцу былинному.
Ждут меня победы славные
И по службе повышение."
Та сказал он и раскланялся -
Ловко перегнулся в поясе -
Прыгнул в трактор. Резво тронулся
Конь стальной, ковшом увенченный!
Как его в кремле увидели,
Где в поход собрались воины,
Так все со смеху попадали -
Прямо на броню булатную.
"Нам бульдозер эксковаторный
Будет только лишь помехою!"
- говорили люди мудрые,
Что в военном деле опытны.
"Есть у нас "Камазы", "Хаммеры",
БМП и даже "Абрамсы"!" -
Шевелилось войско грозное,
Закоптилось солнце ясное.
Не обиделся Ильюшенька.
Раскурил траву весёлую,
Слушал музыку немецкую,
На рычание похожую.
Сам возглавил князь то воинство,
Но своём парадном БэТэРе.
Впереди бояре ехали
И валили ели крепкие...
Углубились в чащу дикую,
Где людей скелеты сушатся,
На ветвях везде развешены -
Ветер дунет - зашевелятся...
Наш Ильюша подотстал чуток -
Подтянуть ремень трансмиссии -
Как услышал пушек выстрелы,
Стрекотанье пулемётное!
Поднатужился - зубы скрипнули -
Тяжело ремень на вал натягивать -
И помчался догонять скорей,
Пока ворог весь не кончился...
А на поле брани яростной
Догорали уж танки гроздные,
Головешками стали чёрными.
Дыры страшные в них проплавлены.
И поверх сидят твари гадкие,
И шипят они по-гадючьему!
Слюни длинные из пастей текут
И металл от них растекается.
Когти острые в клочья рвут броню,
А хвосты у них - копья острые!
"Мне конец пришёл. И бульдозеру!" -
Наш Ильюшенька закручинился.
Только рано он закручинился!
Ведь обклеил он плиткой кафельной
Всю броню свою, кроме гусениц.
И скользят по ней когти острые!
И течёт слюна ядовитая!
Не берёт она чудо-кафеля!
Чудо-кафель тот - гордость Мурома!...
И берёт тогда в руку он ПМ,
Что родным отцом был подаренный.
В смотровую щель тварей всех убил
Прямо в голову метким выстрелом...
Тут земля вдали слабо дрогнула,
Зашатался лес - ели падали!
То бежит к нему чудо страшное!
Мать, чудовищ тех породившая!
Но Ильюша неспроста держал
На бульдозере пушку меткую.
Залепил он ей прямо в голову!
Прямо в голову твари бешеной!
И издохла тварь. На земь рухнула.
А Илья собрал вещи ценные -
Трупы княжьи да боярские
До гола раздел. Ткани красные,
Кольца, яхонты, деньги медные -
Всё в мешок собрал, да припрятал их
В чащу тёмную под столетний дуб.
Потому что ведь бескорыстие -
Это в баснях лишь. Или в сказочках.
А ему ещё в ПэТэУ платить -
За учёбу там, за экзамены.
В общем так оно и закончилось!
Стал Ильюшенька князем муромским,
И прославился нравом праведным.
Никому при нём горя не было...
Жыли долго все, жили счастливо...