Было около полуночи, когда в фойе одной из городских гостиниц вошел человек в походной одежде. Это был мужчина не старше тридцати лет, высокий, с приятным, располагающим к себе лицом. За стойкой дремал портье, но когда вошел посетитель, его глаза открылись практически сами собой - сказывались долгие годы работы в гостинице.
-Здравствуйте, - поздоровался портье.
-Здравствуйте. Мне нужна комната.
-Надеюсь, вы забронировали ее заранее?
-Я не собирался останавливаться в этом городе.
-К сожалению, свободных мест у нас нет.
-А вы не подскажете адрес другой гостиницы?
-Боюсь, сегодня вы нигде не найдется свободного места.
-У вас всегда такой наплыв туристов?
-Вы забыли, какой завтра день?
-А какой завтра день?
-Вы серьезно? - удивился портье.
-Я приехал издалека, и не знаком с местными особенностями.
-И вы ничего не слышали о Дне Вечного Счастья?
-Если честно, ничего.
-Это весьма замечательный день. Если хотите, я расскажу.
-Если вы позволите переночевать хотя бы здесь, в холле.
-Это произошло несколько веков назад, - начал рассказ портье, налив себе и гостю замечательного коньяка, - жил тогда в нашем городе один замечательный человек. Каждое утро еще до восхода солнца он приходил в городской сад, садился под деревом и начинал играть на бамбуковой флейте. Это была удивительная музыка, всегда свежая, всегда экспромт. Мелодия включала в себя все: пение птиц, лай собак, смех или плач детей... Любой звук гармонично вплетался в мелодию. Он никогда не играл по заказу, никогда не повторял то, что уже было сыграно, не отвечал ни на какие вопросы. Он сидел и играл от рассвета и до заката. Вокруг него собирались люди, но, казалось, он не замечал никого. Люди приносили еду, деньги, одежду. Они складывали все это перед ним. Вечером музыкант собирал подарки и уходил. Он ничего не оставлял и был одинаково рад как дорогим украшениям, так и куску черствого хлеба. Так продолжалось долгие годы, пока однажды он не пришел в сад совсем другим человеком. Его глаза светились светом далеких звезд, а сам он был похож на бога. Как обычно он сел под деревом. Его уже ждали. К тому времени со всей страны приезжали люди, чтобы послушать его игру. Музыкант достал флейту, поднес ее к губам, но так и остался сидеть в тишине. Так просидел он почти весь день, и когда солнце уже начало клониться к горизонту, сыграл всего несколько нот, затем сломал флейту и навсегда покинул город. Несколько нот, но как говорили те, кому довелось их услышать, в этих нотах был сам Господь. Многие из тех, кто был тогда в саду, стали святыми, и никто не остался прежним. Шли годы. Умерли дети и дети детей тех, кто был свидетелем этого чуда. Казалось бы музыкант навсегда превратился в легенду, как вдруг пошел слух, что, Мелодия Вечного Счастья (так назвали люди последнее послание музыканта) до сих пор обитает в городском саду. То один, то другой горожанин слышали ее отзвуки среди деревьев. Конечно, это были всего лишь жалкие отголоски, но даже они оказались столь прекрасны, что город начали съезжаться самые маститые музыканты со всей страны, чтобы воссоздать величайшую из всех мелодий. У мастеров появились ученики, затем целые школы. По всей стране, в каждом городе, в каждой деревне спешно создавались филиалы школ со своими садами, где лучшие из учеников корпели над великой задачей. Вскоре только выпускники таких школ получили право называться музыкантами. Любая друга музыка была запрещена, как вредная и отвлекающая от великой цели. И каждый год в день, когда Музыкант сыграл свою вечную музыку, в саду собираются лучшие из лучших представителей музыкальных школ. Они приходят в сад перед рассветом, чтобы подобно Учителю, просидев в тишине до захода солнца исполнить свою версию Вечной Темы. Это делается в надежде, что когда-нибудь в саду прозвучит величайшая из мелодий.
Незадолго до рассвета в городской сад вошли главные наставники основных музыкальных школ страны, окруженные свитой из учеников. Они торжественно прошествовали на специально отведенные эстрады, вокруг которых уже толпился народ.
Приезжий тоже пришел в сад посмотреть на национальный праздник. Была начала мая, пора цветения фруктовых деревьев, аромат которых наполнял все вокруг. На рассвете запели птицы, перепрыгивая с ветки на ветку и осторожно поглядывая на собравшихся людей. Посмотреть было на что. Музыканты важно восседали на золоченых эстрадах. Их одежды тоже были расшиты золотом и сверкали драгоценными камнями. Горожане и многочисленные гости тоже были одеты в самые лучшие одежды. На их лицах было выражение почтительного внимания, и даже дети вели себя, как хорошо воспитанные взрослые. Никто за весь день не проронил ни слова, а многие даже боялись глубоко дышать. Приезжий нашел себе место на живописной лавочке под цветущим молодым деревом в самом дальнем углу сада.
На закате, когда диск солнца коснулся земли, музыканты заиграли. Они оказались бездарными, ни на что не годными спесивыми глупцами. К тому же каждая школа играла свою, совершенно не гармонирующую с другими мелодию, и все старались друг друга перекричать. От этого шума сад покинули птицы, и даже деревья, казалось, пытались выдернуть из земли свои корни, чтобы пуститься бежать. По всему городу залаяли собаки. Бедняги, они были вынуждены оставаться на своих цепях.
И только люди взирали на все это глазами, полными благоговения. Для них здесь вершилась судьба человечества или даже всего Мира. Это было настолько грандиозно и одновременно нелепо в своей грандиозности, что приезжий не смог удержаться от смеха. Не обращая внимания на укоризненные взгляды, он смеялся все громче и громче, и чем громче он смеялся, тем неудержимей был его смех. Он смеялся все громче и громче, пока сам не превратился в смех. И тогда он услышал! Это была мелодия, рожденная за пределами звука и тишины, удивительное состояние понимания всего и ничего в отдельности. Действительно мелодия вмещала в себя все: дуновения ветерка, аромат цветов, лай собак, и даже пение напыщенных идиотов. Все это имело свое место, а иначе просто и не могло быть.
Подоспевшие полицейские взяли приезжего под руки, посадили в машину и увезли далеко за город.
-Еще раз появишься в городе - не обижайся, - сказал один из них и сильно ударил приезжего по лицу кулаком.
Больше приезжего никто не видел, но говорят, с тех пор многие слышали в том саду смех.