Аннотация: "И я хочу интернационала добрых людей, хочу, чтобы каждую душу взяли на учёт и дали бы ей паёк по первой категории. Вот, душа, кушай пожалуйста, имей от жизни своё удовольствие". (И. Бабель)
Д У Ш Е Г У Б
"...И если гром великий грянет
Над сворой псов и палачей,
Для нас всё так же солнце станет
Сиять огнём своих лучей!"
(Интернационал)
"Готовят революции идеалисты, делают анархисты, а пользуются плодами проходимцы".
(Тайна, ставшая расхожей истиной.)
ЖБАН
Человек, всем известно, одинаково голым в мир приходит. Равно голым бы и в землю лёг, - приняла бы, матушка, не задумалась, - если не наряжали бы покойников дорогих старательно так. Костюмы чистейшего английского сукна, платья там шёлковые, панбархатные, парчовые... А на кой? Пропадёт же всё, ещё такое доброе. Но нет - надо людям показать ...себя. А этого добра не жалко, не из последнего... Вот и выходит, что в гроб с собой ты, конечно, не можешь забрать всё, что нажил, но всё же, всё же... Не равны уходим, нет. Как тут у нас человек бедный ни бьётся от рождения до смерти, как ни старается, - работает, работает, экономит всю жизнь на всём, - а так и не вымучивает ни черта, чаще всего! И гроб обычно некрашеный, и одёжка так себе, и попу за отпевание - самую только малую малость, а всё равно: похороны - одни убытки семье. Это справедливо? Даже могила, даже смерть?! Э-э... То-то.
Ему, сколько себя помнил, всегда не хватало, но смертельно хотелось справедливости. Бит бывал за то, ещё мальцом, ни однажды. Не отвадили. Крепко сидело в нём это. Видно потому, смеялся сам не раз, вспоминая, что матушка, родивши его, тут же, по бедности, в няньки-кормилицы к хозяйскому заморышу определилась и большую часть родительского молока - туда, а ему, сыну родному, - что останется... Так то. Но подрос потом всё равно. И что? Робить надо. Не барин. Пастушить определили. С самой ранней весны, чуть травка проглянет, и аж до нового снега - со скотинкой. И кормишь, и поишь, и роды принимаешь... Лечишь и охраняешь. Хотя у самого сопли ещё под носом... Такая судьба, такая наука. Какая уж там школа... Ни дня не пришлось походить! А всё ж грамотный. Да поболее других вышло. И "Капитал", конечно, осилил теперь, и Брема - самого интересного, и даже "Историю Российского государства с древнейших...", не говоря уж о "Новом и Ветхом Завете". Учился читать - самоучкой почти. Других вон палками били, чтоб мимо школы не бегали, а ему, наоборот, иногда доставалось, за то, что, грамотей, с книжкой той за скотиной не все толком глядел, Жбан чёртов. Баловство, мол, одно. Это богатеньким всё больно надо - тень на плетень. Навыдумывают, понапишут чёрт-те чего! "Быкам хвосты крутить" не по написанному, и так хорош. Не обидно?
Тут революция, слава Богу! Всем угнетённым несправедливой жизненной установкой и устройством - надежда: "Кто был ничем, тот станет..." У-ух, как завертелось-закрутилось и поменялось всё "вкруг - вдруг"! Раньше хозяева образованные плюнуть в сторону таких, как Жбан брезговали. Бабы-девки их холёные и чистые разве что в насмешку, или по религии поучить, обращались... А теперь все - на "Вы" - к нему: "Товарищ, товарищ!" И что тут было выбирать? ...Сначала записали в комсомольскую ячейку, потом - заслужил и по возрасту - в партию приняли. Делом, делом доказывал всем всё! Только справедливостью надо. А это разве ж всем угодишь? Люди-то бешеные: одни наголодались-натерпелись - давай по первой категории им всё теперь же, и ждать-слушать никто ничего не хочет: "А почему это именно я погодить должен?!" А где на всех возьмёшь... Те, у кого было всегда, - и есть, - тоже в своём праве и обиде: "Почему вдруг нужно своё отдавать? Зарабатывал сам - трудился, отцы-деды наживали, значит, а я раздавай..."
Не под силу стало Жбану всё это разбирать, как надо - по-людски... Богу бы взяться - подсобить, да его вот, доказывают, нет... Может, решил потом, тут у нас и нет - на то похоже: что твориться стало... людьми, с людьми. А где-то всё-таки есть. Обязательно. Что-то такое должно быть. Иначе, как же - земля-то и всё на ней?.. И вообще. Коротко говоря, по мелочи - за разговорчики эти - уж не стали ворошить, но за два случая "самоуправства" его, памятуя былые заслуги и авторитет принимая во внимание, сначала просто перевели "на бумаги"... А когда он и тут, вникнув по привычке в суть дел, стал своё "особое мнение выпячивать" и тыкать им более решительных работников... Рядовым "оперативным выездным" недолго числился. Хоть и не пил сильно, и в быту был скромен... Заслуги - опять же - прошлые из дела не выбросишь. Но, при очередной чистке партийной ячейки - "за моральную нестойкость и мягкотелость, проявленные в ненадлежащем проведении общей линии...", "за явное послабление и попустительство классовым врагам, проявленные в виде не исполнения...", его "последнее предупреждение" вскоре же обернулось арестом. Понял - ждали оформления общего "дела Перерожденцев". Пристегнули, как повелось. Значит - в расход и Жбана.
Жбаном же его ещё в пастухах и прозвали за большую круглую - вроде бачка - башку, а не за украденное и разлитое в спешке подсолнечное масло, как брехали в отряде. То совсем не так было. Шлёпнул собственной рукою - не поморщился - бессовестного мародёра с текущей ёмкостью: по следу нашел. А история несправедливо запомнилась-прилипла... Официально же он именовался товарищами, особенно в ячейке, Сметливым. Иногда также - в секретных документах особого (кадрово-списочного) отдела ВЧК - товарищем Зорким. Настоящие его имя и отчество давным-давно никто не поминал. Очень давно, чуть не с Гражданской... И вот теперь - э-ех, судьба! - именовался опять по-разному. То Контриком-Иудой, то шкурой и ссаным Жбаном, то... Да.
ПУГОВИЦЫ
Жбан сейчас уже твёрдо знал, что его вскорости ждёт. Невелика хитрость. Видано-перевидано. Ото всех арестованных работников отделили, несмотря на тесноту - первый признак. Одного в бывшей прачечной закрыли и держат уже несколько часов без допросов - всё ясно. ...Он не то, чтобы беззаветно верил, что не виноват ни в чём, это вопрос растяжимый, - уже понимал, как никто, - а надеялся, что т а м его дело всё же, как надо "разберут" и "разъяснят" наконец-то, что к чему, а не как тут у нас... Профессора Аникушева-Смольского вон в три часа ночи взяли, кое-как одетого, полуразутого. Дедушка больной, да и со страху, наверное, упустил в кальсоны... Больше всего, пожалуй, мучался оттого, что пахнет от него. При первой возможности, как он это понимал, бросился к туалету ...без охраны. Ну, и "при попытке к бегству..." - конечно. Суток не мучался. То ли дед впопыхах брюки старые натянул, то ли от нервов нечаянно пуговки с них поотрывал? Что теперь и вспомнилось: у самого - тоже почти ни одной на штанах. Добыть не так просто? Да и некогда: поважнее дела тревожили.
Сам Жбан был человеком аккуратным, и предстать теперь пред... этим, - этими... - неряхой, распустёхой и драным-сраным опричником не хотел. Важным показалось, как перед высоким начальством, хотя бы выглядеть в порядке. Душа противилась - болела, сопротивлялась и пробовала что-нибудь, хоть в мелочах, изменить. Как-нибудь собраться, подготовиться к такому делу... Защищая себя, сознание даже не допускало на поверхность простые подспудные мысли о том, что т а м, вероятнее всего, одежды уже не будет никакой. Голеньким, как есть, предстать придётся. ...Ну, пуговки на мотню - две недостающие - можно легко снизу разреза штанин взять-перешить. Мало дела. А на тужурке? Там большие... Одной, прямо спереди, внизу не хватает. При аресте натура сказалась: не выдержал -рванулся... На рукавах ни одной не оставалось вообще сто лет уже. Ну, на карманах - это даже... и не надо. Иголку бы только дал, чёрт такой: "Не полагается..." Нитку вполне можно с подкладки распустить-отмотать. Хотя, если иголку-то "своему" на конец разрешат, а шпульку-то ниток?.. Не оружия же.
ТУЖУРКА
Это в двадцать третьем ещё, тоже осенью, "каптенармус" - "Чёрный ус" к складу привёл. Хромой чёрт, в ордер даже не посмотрел... Хотя, ордер - не расстрельный - вещевой. Доверие к младшему товарищу. Сунул бумагу себе в картуз и велел ждать. А картузик-то у колченогого - кожаный тоже, чёрный, хромовой выделки - аж блестит!.. Тоже ж такой бы попросить. Не посмел. Постеснялся. А что, там бы и?.. Не пальто ведь. Но не тот это человек. Хотя, как рассудить - не его же, "начхоза", это одёжа? Народное всё. Ордер - только на тужурку... А с другой-то стороны, он - Жбан, - что, не... Не народ, что ли? Да, конечно - на всех не напасёшься, но, всё же, не заслужил, что ли? Тужурку, значит, дают, а эту малость...
Поздно. Прихромал чёрный каптенармус обратно. Говорили, с Германской шкандыляет так. Под мышкой брезентовый мешок, набитый чем-то. Ясно чем. Запер решётку, потом дверь окованную. Длинными ключами, играясь, позвенел. Поздравляю, говорит, товарищ Зоркий... Руку пожал, как на собрании и улыбается. Усы кверху. А мешок не отдаёт... Ждёт, чертяка, что дальше делать будет этот молодой герой. Желаю, пальцем грозит, чтоб и в дальнейшем также охотно эту всю сволоту чисторожую не жалеючи изводил, брат!.. Неужто и вправду - столько врагов - за раз? Матерющих врагов, конечно... А герой молчит, не улыбается - своё на уме: "Часового придремавшего кончить - случай; а бомбу в окошко бросить - ума и отчаянности много не надо. На похвальбу проверяет..." Ага, двинули к часовому, расписались, оружие тоже выбрали и к воротам подтянулись. На дворе туман как раз. Булыжник только под ногами и видно, да стенку каптёрки, да стену монастырскую белёную...
Ничего, пошли. Этот мешок сам прёт. Ну, при... Сметливый же. Черноус тоже сообразил, стал прощаться, в другую сторону, мол... Ну, надо так надо: куда денешься - всё одно потом отдашь, не игрушка - наградное пальто... Развернулся, по-ошел своей дорогой... А что? Тот подождал-подождал, - орёт, чтоб мешок забрал. Забыли, мол... Неохота самому переть. Не удалось подсмеяться, рассерчал... Видно было. Но разошлись. Отошел подальше - не терпится - развязал мешок и... Чёрной кожи полупальто. Настоящее. ...Новое, новым и пахло. Говорили, ещё в царское время заказано было для военных автомобилистов. Теперь ЧК сгодилось, вроде формы... Примерил - великовато. Но да нам ли привередничать?.. Шинелишка-то давно своё отработала: на тёплые портянки пойдёт, бабам на... Ладно, разберутся. Сунул теперь уж её в мешок, а кожанку... Да, Чёрного вот чего вспомнил!.. Председатель Особого Совещания так же хромает - даже ликом чёрен тоже, - но не в этом фокус. Картуз, картуз!.. Ну, в точности. Даже звезда-эмалька старая - с молотом и плугом.
КАРТУЗ
Долго носил фронтовую папаху. Одно время полевая офицерская фуражка была, с чёрным "роговым" козырьком. Хорошая, видная. Если что, то ремешок - под подбородок, как казачёк какой-нибудь, чтоб в деле не потерялась... Долго пробыла. Конечно, вместо кокарды звезду кумачовую нашили. А вот кожаный головной убор, правда - лишь кепи, только в этом году - по весне приобрел. Да почти что - за просто так. Мелкую шушеру на рынке затеялись шерстить перед Первомаем...
Теперь эта история сразу вспомнилась - поморщился. Вздыхай - не вздыхай, а не надо было бы и тут брать не своё, раз сомневаешься. Дал слабину, что уж... Пожадничал - всё одно, мол, добро пропадёт - найдутся желающие на товар... Ну, и что? Им бы и ответствовать... Поэтому удивляться не надо, что дело так обернулось. Всё связано накрепко, насквозь. Пока сам, или Иван Макогон, скажем, или Филя еврей, не дурили, по совести дело делали, то и не случалось с самими ничего, как бы близко со смертишкой не якшались. А сегодня, где все они?!.. "...Мы" - поправил сам себя неслышно, - "мы..."
ШТАНЫ
Вот штаны... Галифе свои комиссарские протёр на заду, как писарь какой-нибудь, срамота. Ну, не до полных дыр пока, а всё же... И ведь работа не сидячая. Ничуть. Всё некогда было заняться, а теперь и не придётся, по всему вышло. Взять с витрины бы тогда новые... Хозяин трясся - слова б не сказал, не заикнулся бы: на его глазах бандитов положили. Своего потеряли - из оцепления... Да, если что, в глотку бы ему их запихал!.. Но не взял. И хорошо. Подумал тоже взять, был грех, но лишь подумал... Теперь зато душа спокойна. Пусть и не в порядке чуть костюм у чекиста. Хуже, когда - совесть.
Ох, и запомнится Председателю Жбан со своим вопросом "дурным", ох, вспомянется ещё не раз, верно... То-то помрачнел на глазах, ус чёрный закусил, дядя! Знал, куда целить - сам чекист, всё это же проходил... За "ниточку", всех учат, и весь "клубок" размотать можно. Если, к примеру же, люди - одна погань собрана, то какая из них семья выйдет? Правильно - пауки в банке... А если - всё население? Не может быть такого. Кого больше - перевесят. ...Ну вот, правильно: и ни то, и ни сё. Длинная это песня и старая. Хоть убей. ...А вопрос - потом уж - простой: не приходилось ли "начхозом" служить в "монастыре" каком-нибудь ...или носильщиком? Должен вспомнить, должен...
САПОГИ
Подумал-подумал, сапог левый стянул. Да-а - подошва... Подмётка когда-то подбита была добрая, - "спиртовая", - только давно. Отставать стала, чуял уже, некогда было глянуть. Теперь время есть, "выдалось"... Гвоздиков деревянных и тут можно было бы настрогать - подбить ими по всему шву - даже без шила. Только чем? Можно и не просить - не полагается. Хотя... Размотал старую портянку, волосатыми голыми пальцами на ноге пошевелил - холодно на цементном полу босиком, не лето. От размотанной линялой байки заметный дух пошёл. Оглянулся на краны - воды-то здесь... А начнёшь стирать, и тут - "на выход!" - придут? Мокрые, что ли наматывать? Не скажешь же, что сначала бы просушить... Трошки. Однажды, в Гражданскую случилось, было, ноги поморозил. ...Потом сообразил, что простуда от непросохших портянок теперь ему совершенно не страшна. Усмехнулся тревожно мыслям таким и принялся стягивать второй сапог. ...Нет, этот ещё ничего - совсем крепкий, чуть каблук потесал, конечно, но подковки держатся. Портянку размотал тоже, ту пуговку на разрезе штанины внизу подёргал - крепко сидит. Но, да это... Поднялся и пошлёпал по холодному полу стираться. Лишь бы воду не отключили. А тут не опоздаешь.