Аннотация: Его всего лишь лишили свободы. Он всего лишь хочет её вернуть. Рассказ является дополнением к роману "Директория".
Страшный сон мучил Антона. Ему снилось, что он висит, прикованный цепями к потолку, а четыре фигуры в черных балахонах подбирают очередное орудие пыток, дабы и дальше истязать его изувеченное тело. Раскаленное клеймо приближается к его лицу, и он просыпается. Он открывает глаза, но реальность не приносит облегчения, как это обычно бывает после кошмаров. Узник осознает, что сон ─ это его собственные воспоминания. Вокруг темно. Он не висит распятым между полом и потолком, а прикован обеими руками к стене. Хотя цепи длинные и дают ему некоторую подвижность, все же до дверей камеры не дотянуться. Больше здесь ничего нет. Только он, стены и цепи. Раны уже зажили, боль стихает, это плохо. Значит, скоро его вновь подвергнут пыткам.
Антон догадывался, почему его заключили в столь страшное место, ─ тюрьму для магов. Он занимался кое-какими черными делами. Но его прегрешения были не столь велики, чтобы попасть сюда ─ в Останницу. Здесь все его магические способности сводились к нулю под влиянием какой-то могущественной силы. Что было до этого не важно, в любом случае, сразу после приговора, он решил сбежать. Его друзья согласились ему помочь. Они поклялись на крови, только предупредили, что подготовка может занять не один год, а время в Останнице течет по-иному, гораздо медленнее. Ему ничего не оставалось, как терпеть и ждать. Прикидываться сумасшедшим, дабы свести себя со счетов как опасного субъекта, стало для него делом привычным и хоть каким-то способом самовыражения его актерского мастерства.
Ждал Антон и сегодня. Не один час он просидел неподвижно, дыша глубоко и ровно, по особой методике магов, сходной с йогой. И вот это свершилось. Свершилось так внезапно, что Антон даже не сразу это понял. Стены задрожали... Антон раскрыл глаза и вначале приписал это явление помутнению рассудка. Он решил досчитать до десяти. На цифре восемь тряска повторилась, и на голову ему посыпалась пыль.
"Они меня не оставили", ─ это была его первая мысль, в которой он не сомневался все эти долгие годы заключения. "Теперь всё зависит от меня". Он поднялся на ноги. В течение долгих лет, он под прикрытием припадков безумия воровал у своих палачей орудия пыток и пилил, пилил, пилил... Он оставил совсем немного металла в звеньях цепи, дабы стражники не заметили нарушения целостности и не разгадали его план. Теперь осталось совсем немного. Он с силой рванул цепи, и два звена разлетелись на куски. Узник бросился к двери. Из подошвы своего сапога он достал тонкий инструмент, похожий на иголку с изогнутым концом.
"Не на одной магии мир держится",─ говорил когда-то его дед. Антон был благодарен ему. С его помощью он изучил массу ремесел, которые, казалось, магу и не нужны вовсе. Но только не здесь. Он проковырялся в замке около минуты, когда вдруг раздался еще один взрыв, сильнее предыдущих, стены зашатало а снаружи послышались крики. Но Антон уже взломал замок и попытался открыть дверь. Ничего не вышло, с обратной стороны был массивный засов. Антон помнил, где и в каком положении он находился... За дверью послышались шаги, кто-то приближался, судя по звукам, это всего лишь палач. Сейчас он сравняется с дверью...
Один концентрированный удар и засов разлетается в дребезги. Двери открывается, и Антон затягивает ошарашенного палача в камеру. Цепи, туго обмотанные вокруг шеи, делают свое дело, и через пару минут палач испускает дух.
Антон быстро переоделся и вышел из камеры. Ему повезло, со стражником он бы просто так не разделался. Жаль только, что у палача не нашлось при себе оружия. Теперь нужно было определить, куда идти. Антон знал, что здесь не было сквозняков, помещение полностью герметизировано. Но теперь должны были быть. Он послюнил палец и поднял его вверх. Так и есть, откуда-то издалека веяло свежим воздухом. Он набрал полные легкие. Нет, ошибки не может быть, так пахнет лишь свобода, это тот запах, которого он не ощущал в течение многих лет. И Антон пошел на этот запах, как на путеводную звезду во мраке безлунной ночи. Цепи были намотаны на руки и скрыты в просторных рукавах. Его ноги бесшумно ступали по каменному полу.
Коридоры петляли и извивались, проходили сквозь темные подземелья, где ничто не могло осветить ему дорогу. Лестницы и перекрестки попадались чуть ли не на каждом шагу. Теперь ничто не могло сбить его со следа, он уцепился за этот сквозняк как за спасительную нить, которая с каждым шагом становилась всё сильнее и сильнее.
Мимо начали пробегать палачи. Но Антон не опасался их. Плащ с капюшоном надежно закрывал его лицо от любопытных взглядов. Вскоре рядом с ним двигалось уже порядка пяти палачей. Воздух становился все свежее, это указывало на то, что в стенах крепости появилась немалая брешь, и то, что до неё оставалось не так уж и много шагов. Полы плаща заколыхались от дуновения ветра, и сердце узника затрепетало, то ли от предчувствия свободы, то ли оттого, что ему едва не сдуло капюшон.
Неожиданно за очередным поворотом его настигло разочарование. Да, в стене зияла громадная дыра, за которой светилась непроглядная темнота ночи, но путь к свободе преграждали трое стражников. Двухметровые, в черных балахонах, с железными когтями вместо пальцев, они походили на саму смерть. Лиц не было видно, и лишь белесое свечение выдавало положение их глаз. Но самое страшное, это то, что они могли его увидеть, отличить от остальных. Кто бы ни был начальником этой тюрьмы, а соображал он быстро. Стражники направляли бегущих палачей и уборщиков либо вправо, либо влево от пробоя.
У Антона был лишь один вариант, такого шанса ему больше не предоставят. Безумие овладело им. Он ускорил шаг, и лишь сильней натянул капюшон, чтобы его не сдуло ветром. Он подходил всё ближе и ближе, казалось, он нутром чуял волну настороженности, исходящую от стражей, но от этого только прибавил ходу. Стражник закричал, и тогда Антон откинул капюшон и побежал. До него осталось всего несколько шагов, Антон размахнулся и с ходу ударил в солнечное сплетение. Цепь сделала свое дело, и центральный стражник согнулся. Антону пришлось стать на его спину и чуть-чуть примять ногами. Желанная свобода в каких-то двух метрах...
Когтистая рука схватила его за плечо. Металл впился в мышцы, но ничто уже не может удержать его в этих стенах. Цепь размоталась, и Антон ударил ею по сияющим глазам стражника. Еще удар и цепь обмоталась вокруг его шеи. Антон сделал разворот (попутно отбросив третьего стражника ногой) и выбросил врага из крепости. За всем этим ошарашено наблюдали палачи, все они в ступоре. Антон понимал, что у него есть всего лишь несколько секунд. Он стал на край пробоя...
На секунду время застыло для него. Под ногами бездонная бездна, такая черная, что кажется, сам Хаос был порожден из этого провала. Небо затянуто грозовыми тучами, но даже вспышки молний не способны осветить его дно. Но из того провала поднимается стена, по сравнению с шириной пропасти, такая тонкая, что кажется куском картона, обернутым вокруг башни. Её вершина находится ниже уровня пробоя, но так далеко... Антон отталкивается от края и летит над бездной, стаи ворон, дым и черный пепел кружат под ним и над ним. Все его мысли занимает лишь одно: "Долечу ли я?".
Он очнулся в весьма странном положении. Судя по всему, он висел, лицом к какой-то твердой поверхности, причем висел на одной руке. На мгновение он подумал, что его вновь вернули в камеру, и его пробил озноб. Но нет, вокруг холодно, а свежий воздух, пропитанный дымом, овевает его спину. Антон оглянулся по сторонам и начал вникать в суть своего положения. Стена, на которой он висел, усажена множеством изогнутых шипов, за один из которых зацепилось звено цепи. Его тело чудом не угодило ни на один из них. Подняли ли уже тревогу? Антон не знал. Он взглянул в верх и обнаружил, что вершина стены находится в каком-то метре. Он подтянулся и, взбираясь по шипам, перевалил через край, прежде чем стену осветили тысячи прожекторов, а воздух заполнился воем сирен.
На обратной стороне были такие же шипы, простилавшиеся, наверное, до самого её основания. Здесь было абсолютно темно. Но, ориентируясь с помощью вспышек молний и на ощупь, Антон начал поспешно спускаться вниз.
Он думал о том, как же все-таки его друзьям удалось провернуть такое дело. Когда он прыгал, то краем глаза заметил нечто, весьма похожее на штурмовой дирижабль. Судя по всему, они совершили налет на спецхранилище, находящееся в этой же крепости только в другом крыле, так они отвлекли остальные силы охраны от его важной персоны. Но то, что это были его друзья, а не какие-нибудь пираты, Антон знал точно. Он чувствовал это своим сердцем.
Промозглый ветер нес с собой тонкие, как лезвия, льдинки. Они впивались ему в лицо, забивали глаза и ноздри. Вскоре Антон уже не чувствовал тела, руки и ноги закоченели, лишь непреодолимая жажда жизни грела его изнутри, жгла, испепеляла....Сколько он спускался вниз, Антон не мог сказать. Может несколько часов, а может и сутки. Усталости не было, боли тоже. Было лишь желание бежать. Он сотни раз повторял в уме путь прохождения канализационных пещер. Когда-то, он ради интереса взломал секретный сайт Останницы и запомнил всю схему, благо у него была фотографическая память. Теперь он молился, чтобы она не подвела его. Канализации заполнены водой. Но его друзья должны найти способ разрушить плотины, которые поддерживают ее уровень. Не одну тысячу раз, сидя в своей камере, он вспоминал схему этого гигантского лабиринта, дабы она не стерлась, не потускнела у него в голове. Как молитву, он повторял ее перед сном и каждое утро.
Наконец его ноги ступили на землю. А точнее, на грязь. Здесь было теплее, но так сыро и темно, что казалось, он попал в подземное болото. Замерзший и уставший, он шел по холодной грязи, думая о том, как же он все-таки найдет нужный вход в канализацию. Над его головой блестели молнии, но их далекий свет не мог указать Антону дорогу. И вот, наконец, он увидел свет...
Маленький, желтый огонек спустился к нему с грозовых небес и, как светлячок, начал наматывать вокруг Антона круги. Узник остановился и протянул руку. Светлячок сел, и на мгновение лицо Антона осветила яркая вспышка. Нечто массивное упало рядом, накрыв его грязью с ног до головы. Он подошел и увидел, что это ни что иное, как ящик. В свете светляка, он увидел надпись "Узнику Останницы от Великолепной Дюжины".
"Это все-таки они. Я знал!", прошептал Антон и принялся распаковывать ящик. Там была новая одежда и полотенца. Он вытер с себя грязь и сумел стащить цепи, надел комбинезон и сапоги, сверху надел бронежилет, накинул капюшон и защитные очки с респиратором. Он вколол себе стимулятор и почувствовал, что заново родился. Он закрепил у себя за спиной бронебойный обрез, а на пояс повесил короткий меч-нож, легкий, но тем не менее способный резать даже железо. Светлячок потух, но с помощью очков он видел, куда нужно идти. И он пошел...
А грязи становилось всё больше и больше. Вскоре она поднялась ему до колен, к тому же её поверхность покрылась тонкой ледяной коркой. Но вот вдалеке он увидел проход, проход в гигантской внешней стене, которая значительно выше и толще внутренней. Она была даже толще, чем сама крепость. Когда Антон приблизился и увидел массивные решетки, он не удивился. Он вытянул меч, сделал пару взмахов, и на одну преграду к свободе стало меньше. Так же он поступил с остальными десятью решетками и вошел в тоннель. Здесь было меньше грязи, но и света было меньше. Очки не справлялись, и Антон зажег маленький фонарик на стволе обреза. Уровень грязи давал такую возможность, и Антон побежал. Он точно знал, где и на каком повороте нужно было свернуть, и поэтому передвигался быстро, по самому короткому маршруту. Через полчаса непрерывного бега он вошел в прямой коридор, длиною около двух километров. Не прошло и минуты, как он понял, что за ним гонятся. Это были машины. Он никогда не забудет этих стражников, время от времени принимавших участие в его пытках. Скрежет их железных шарниров и жужжание пилок. Никогда...
Страх подгонял его. "Может быть, добравшись до развилки, я смогу сбить их со следа",─ думал Антон. Но он ошибся. Там где должен был заканчиваться коридор, был обвал... Внутри него тоже что-то обвалилось. Пальцы сжали обрез, и он повернулся на встречу своему врагу. Он знал, что в его обрезе заложены сто двадцать разрывных снарядов, но не знал насколько были уязвимы машины. Роботы появились из темноты, тонкие и изящные, быстрые и смертоносные. Антон снес голову первому из них и покалечил второго. "Нехило",─ с облегчением подумал он, и начал палить по машинам, целясь в основном по уязвимым шарнирам и соединениям. Они искрились, взрывались и падали, но так продолжалось недолго. Вскоре Антон получил ответный залп в грудь, и ему пришлось лечь, дабы не рисковать головой. Бронежилет спас его, но ощущение было такое, словно ему сломали несколько ребер. Он отстреливался в темноту, и вскоре машины затихли. Антон посмотрел на датчик и поднялся. У него оставалось всего пятнадцать зарядов. Он вытянул меч и осторожно пролез по куче металлолома. Теперь ему предстояло пройти путь в три раза больший, чем он предполагал, это усложняло задачу. Порядком подуставший он начал спуск на нижние ярусы канализаций. Здесь было больше грязи, и ему вновь пришлось брести по колено в болоте. К счастью, вскоре он вновь поднялся на верхние уровни и смог бежать.
Прошло не менее часа, прежде чем он ощутил под ногами воду. "Они отремонтировали плотину",─ догадался Антон. "Печально было бы захлебнуться в канализации, проделав столь тяжелый путь". Он ускорил свой бег, хотя и чувствовал, что кислорода не хватает. Теперь его путь лежал всё время наверх, и это давало ему хоть какую-то отсрочку. Он все бежал, бежал так быстро, как только мог, но вода все равно была быстрее. Зловонная жидкость уже поднялась ему до колен, когда он вновь перебрался на высший уровень. Здесь было сухо. "Но это не надолго",─ подумал Антон, и сердце его забилось в нехорошем предчувствии.
Силы уже покидали его, когда на последнем уровне, он увидел водяной вал, несущийся на него с безумной мощью. Он зацепился за стену и устоял. Теперь ему придется идти против прибывающей воды, а путь предстоял не короткий. Он лихорадочно прикидывал, как поступить. И тут в голове всплыла карта... Маленькие вентиляционные шахты находились недалеко от этого места. Куда они вели? Антон не знал, но другого выбора у него не было. Он пошел против нарастающего потока, свернул в нужном месте, тут вода текла еще быстрее. Он цеплялся за стены, а временами ему приходилось нырять и плыть против течения. Вскоре вода подняла его, и он уже не касался ногами пола, он плыл, цепляясь за потолок.
Наконец, уже последний поворот. Антон увидел лаз в потолке. Подобравшись ближе, он заметил решетки, такие же, как и на входе в канализацию. Он стал рубить, пилить их мечем. Из такого положения это было крайне неудобно... Первая решетка поддалась, но вода поднялась еще выше. Затем вторая.... К Антону будто пришло второе дыхание, но не надолго... Еще две решетки канули в воду... Его руки были изрезаны осколками металла, по лицу стекала кровь, а в рот захлестывала вода, но он не сдавался. Сейчас в мире только он, меч и решетки... Последнюю он пилил уже из-под воды. Он в узком колодце, вода все еще прибывает, и с каждой секундой все быстрее. Антон из последних сил карабкался вверх, он уже был быстрее воды, но все еще не знал, как высоко выход и есть ли он вообще. По пути он наткнулся еще на три шиповатые решетки, слава богу, вода уже не догоняла его. Антон не спеша разделался с этими препятствиями. И вот наступил момент, когда его голова уперлась в люк. Он сделал последнее усилие и вывалился наружу.
"Свобода", ─ прошептал он, и этот шепот был равносилен самому громкому крику. Он упал на сухие листья. Здесь тепло и нет дождя. Антон откинулся на спину. Он впервые за долгие годы, увидел звезды.
А за его спиной, в каких-то пятистах метрах, красуется выбитая в камне надпись: "Оставь надежду всяк входящий сюда".