Рубль
 поэма

		
*  *  *

Он был золотистой сосною
В уютном прозрачном бору.
Будили его поутру
Прохладное солнце с росою.
Под пенье ветров звенящих
Пил добрые соки земли.

Спилили.
Отволокли.

Грохочут колёса,
Колышется масса -
Идёт
Переработка первоклассного тёса
В бумагу высшего класса.
И вот -
Жёлтый,
Как новорождённый цыплёнок,
Жёлтенький,
Как резус-конфликтный ребёнок,
Новенький и хрустящий,
Он уплывает в людские чащи.

Томленье липких, потных рук,
Карманов стиснутая тьма.


1

Эхма!
Налей-ка, Катенька, на руп!
Гуляет нынче лесоруб.
Пусть к чёрту катится, кто скуп -
Гляди вон,
Сколько этого дерьма!
Пока ещё не пьян, как труп,
Ходи ко мне в мой тёплый сруб.
Не бойся: я не буду груб...
Не нравлюсь?
Ну, запросишься сама.

О стойку шмякались рубли.
Две Катьки бойко их гребли
И в тесный ящичек
Толкли
Толкли
Толкли.
Потом шестнадцать стало Кать.
Потом столы пошли плясать.
Потом за Крынкина по "сто"...

Потом ничто.

Потом у брёвен на песке
На Северной Двине-реке,
С пудовой гирею в башке.
И ни копья. Ни в той,
Ни в той руке.

Опохмели ты меня, милая, дойду ведь до могилы  я,
		Сдо-о-охну
Опохмели меня, голубушка; растрескалися губушки,
		Со-о-охну.
Опохмели ты ради матери, рубаха - на тебе, бери,
		Ди-и-ива!
Спаси, спаси меня, Катюшенька, налей хотя бы круженьку
		Пи-и-ива!
Хотя бы кружечку,  хотя бы кружечку, хотя бы кружечку...
		Кружечку - у- у !

Налей.
		Спаси.

2

Ночь темна. Далека и пустынна луна.
На окне красный бархат. За ним - тишина.
Дым и запах "Шанели" слоями легли.
Катя в пёстром халате, считает рубли.
Вправо рупь.
Влево трёшка,
И стольник наверх. 
Всё же лучше немножко, чем в прошлый четверг.
Катя сладко зевнула у гладкой доски...

И давнишняя боль застучала в виски.

-	Потаскуха! Тварюга! Вагонная блядь!
Чёрт же дёрнул тебя мне тогда подобрать!
	Посейчас бы сидела ты в куче дерьма!..
	
	В общежитии срам,
	На душе -
	Кутерьма.
	
-	Прощай, родной.
Любила, как могла.
Чуть за порог ты - я уже ждала.
С тобой, с тобой радёшенька была
Неделями одну картошку жрать.

А ты мне - в мать
Да кулаком махать...

А почему б начальнику не дать?

Ветер смёл ассигнации с гладкой доски.
Пухлым пальчиком  Катя потёрла виски.
Две печальные стрелки легли между щёк.

Ах, Сергей!
Где ты бродишь теперь, дурачок?


3

Говорили два зычка
На лесоповале.

-- Если б знал, Серёга, как
   Девки мне давали!
   Словно вату, я их мял.
   Гнул через колено.
   Вот недавно вспоминал:
   Оля, Катя, Лена...
   Всех и вспомнить мудрено -
   Так их было много...

-- Не мужик ты, а говно, --
   Перебил Серёга.

В кокошнике белом,
В малиновом платье...
Ах, что ж ты наделала,
Глупая Катя!
Под гнусную "жилу"
За грязные "бабки"
Себя подложила,
Как общие тапки.
Эх!..
Всё тебе мало носил, мля, Серёжа.

Меня потеряла.
И я тебя тоже.

-- Может, я и пуд говна,
   Но за эти "бабки"
   Все ложились как одна
   Под меня "царапки".
   Драл их прямо на мешках
   С сахаром, без форса.
   Я ж не поп и не монах,
   А начальник ОРСа...

"Что я наделал!
Ведь вроде не глуп."

Сплюнул торгаш окровавленный зуб.
Прошепелявил:
-- Тюремная вошь!
   Я-то уйду.
   А вот ты тут сгниёшь.

Голая решётка.
Нет в окне стекла.
Звёздочка в окошке, как слеза, стекла.
Копошится крыса в карцере ночном.

Камень тебе крыша
И тюрьма -- твой дом.

Зуба нет.
Но он болит.
До утра торгаш не спит.
Скоро!
Скоро полетит,
Вновь устроится в нарпит!

И "бабки" тогда, растудыт твою мать,
Он сможет опять
Из земли откопать.
Куда их девать?
Да не надо учить:
В Сочах поваляться.
Машину купить.
Теперь вот зубешник ещё золотой.
Да с девкой опять же в постель молодой.

И парень что надо,
И деньги при нём.
Какая отрада!
Скорей бы...

-- Подъём!

4

Нас окружают.
Нам угрожают!
Со всех континентов на нас наезжают.
Но мы не допустим.
Но мы не позволим
Отнять у нас нашу счастливую долю.
Назад осади!
Мы с наганом в руке
И с Лениным лысым в похмельной башке.

По площади центральной,
Как по Пикадилли,
Шурует Генеральный
На автомобиле.
За ним как будто тени -
Помельче сошка.
И где у них там Ленин,
В их лысых бОшках?

И зимой, и летом
За глухой оградой
Делаем ракеты -
Так надо!
Покорили воды.
Тяжко и натужно
Строили заводы -
Так нужно!
На сатине красном
Мазали плакаты
Осенью ненастной -
Так надо!
За свободу чёрных
Выступаем дружно.
Гоним непокорных -
Так нужно!
Гибнут на чужбине
Дорогие чада.

Так надо.
Так надо?

Приземленьем удачным обрадован,
Отыскавши, где ночь буду спать,
Вечерочком брожу по Саратову
В рассужденьи, чего бы пожрать.

В хитросплетеньи улочек,
Угрюм и одинок,
Средь булочных без булочек,
Как загнанный зверёк.
Среди толпы гуляющих
Один, совсем один,
Гляжу в жерлО зияющих
Сияющих витрин.
Шагаю переулками.
Вот новый "Гастроном".
Там отзвуками гулкими -
Шаги под потолком.
Там девушки, торгуя
Фольгой взамен еды,
Скучают и тоскуют,
Как ивы у воды, --
Аж сердце рвётся надвое,
Как поглядишь на них...

Зачем огней в Саратове
Так много золотых?

О, счастье!
Кафе увидал.
Кафе. Не мираж -
В самом деле!
-- Привет. Ты, мужик, опоздал:
   Что было - давно уже съели.
-- Ах, так?
   Ну, давайте хотя бы кефир.
   Желудок болит как от пули.
-- Кефир?!
   Ну, ты, брат, насмешил целый мир.
   Ты, часом, не Юрий Никулин?
-- Что, нет и кефира?
-- Да нету, дружок.
-- А что вон, в бутылочке белой?
-- Ах, это!..
   А это, братишка, "Снежок".
   Убей - не скажу, как он сделан.

Чем без разбора славить какую-то башку,
Не худо бы поставить нам памятник "Снежку".
Хочу, чтоб величаво на площади он встал,
Заняв собой по праву гранитный пьедестал.
Чтоб память правдой-верой служила мужику...
Идут пионеры -
Салют "Снежку"!

Летят самолёты -
Привет "Снежку"!
Плывут пароходы -
Гудок...

*  *  *
Разве представить он мог,
Рождённый
От первоклассной сосны,
Готовый на всё для любимой страны,
Желающий лишь одного:
 Её защитить от бед,
Поскольку другой у него просто нет,
Разве мог он предположить,
Что будет за это в болотах гнить,
Сеять ненависть,
Ужас и страх
И бесконечно гореть в факелах
Жирным огнём.
Ночью и днём...

Ночью и днём
Под снегом лежать
И умирать,
Умирать.

В Майами, на краешке пляжной земли,
Советские деньги агенты нашли.
Советские деньги! Вот это дела!
Америка мигом в волненье пришла.
Кричал Пентагон:
-- Что я вам говорил!
   С подлодки военный моряк обронил
   Случайно в Москве не истраченный рубль.
   Проверить монету хотите на зуб ль?

А вскоре - опять неприятная весть:
В Анголе на пляже такие же есть
Монеты с серпастым советским гербом.
Что день - то находят.
И всё - за "бугром".

А что бы им стоило в гости прийти
И в доме у нас хоть копейку найти!


5

Мой бригадир Иван Мешков.
Шесть классов средней школы,
Да шестьдесят уже годков,
Но бодрый и весёлый.
-- Я заказал уже цемент
   И пирожки с кефиром.
   Всё будет - во!
   Не дрейфь, студент.
   Ходи лишь с нивелиром.

И с инструментом королём, --
Хоть и зелёной масти, --
Ходил начальником при нём:
Не хрен собачий.
-- Мастер!

Такой вот вынули вдвоём
Мы у судьбы билетик:
Начать второй микрорайон
Посёлка Энергетик.

Мне говорил Мешков.
Седой,
Премудрая волчица:
-- Эх, ты! Красивый, молодой,
   Нашёл, на что учиться!
   Другой бы выбрал факультет.
-- Да чем же этот хуже?
-- Строительный?
   Да хуже нет.
   На кой тебе он нужен!
   Пройди всю стройку поперёк -
   И вся она погана.

Сижу.
Молчу.
Мне невдомёк.
Из заднего кармана
Торчит газета, где про нас
Написано хвалебно.
И для меня она сейчас
Значительней молебна.
-- А сами что ж сюда пошли? -
Ему ответил колко.
Вздохнул:
-- Грехи, вот, привели...

Под рукавом - наколка.

-- А что на отдых не идёшь?
Сказал:
-- А вот бывает:
   Лет пятьдесят кирпич кладёшь,
   К шести десяткам подойдёшь, --
   А стажа не хватает...

И, вставши с ящика гвоздей,
-- Вперёд! - махнул рукою.
И десять молодых людей
Повёл в траншею строем.
И застучали топоры,
Зашоркали лопаты,
И слышалось: "Вперёд, орлы!"
И: "Веселей, ребята!" --
Всё то, что может восхищать
Сопливого студента.
И снова можно было звать
Сюда корреспондента.
Беспечный праздник трудовой,
Вершина мазохизма.
И снова было здесь рукой подать
До коммунизма.

Картину радужную стёр
Мешков единым махом:
-- Ещё увидишь: весь сыр-бор
   Закончится тут крахом.
Ах, как некстати угодил!
Как будто палкой в темя.
-- Где "тут"? Здесь, в ЖСУ-1?
-- Да нет...
   Во всей системе.
Да как так можно говорить!
Ведь трудимся как черти...
Нагнулся, чтобы прикурить.
-- Закончится. Поверьте.
Да ты обижен был, Мешков,
Вот строй и ненавидишь...
Но взгляд разумен и толков.
-- Развалится. Увидишь.
Да ты...
Шесть классов у тебя!
Ты, плотник, с прибабахом!..
-- Да не пугаю я, ребят,
   Но кончится всё крахом.

Три полных курса у меня.
А впереди-то сколько
Всего!..
И счастья.
И огня!

Работать нужно только.
Не дураки же нас ведут
К вершинам коммунизма.
И я уже -
Вот прямо тут! -
Усвоил пол-марксизма.
Ведь всё так просто и легко! -
Я лезу вон из кожи...

А как до краха далеко!..

Иван!..
Мешко-ов!..
Ты
Дожил?

И был застой.
И был покой.
И занавес.
И клетка...

И год был семьдесят второй,
Восьмая пятилетка.


6

Он приходит из лавы наверх,
Чёрный-чёрный.
Ему бы помыться -
Нечем.
Надо же так умудриться...

Необходимо лететь.
Надобно в баки залиться -
Нечем.
Надо же так умудриться...

Страна на рельсы садится.
Смотрит как злая волчица.
Каской в ворота стучится.
Плачет, поёт и бранится.
Пьёт, не боясь отравиться...

			Крах.
Как лавина снежная, бездушная, безбрежная -
			Трах!
Всё, что было, -- вдребезги, коль можешь, то быстрей беги.
			Хрясь!
Как по душам плёткою, по морде нам - селёдкою
			На - сь!
Хорошо ругались мы, и теперь попались мы -
			Вот.
Кончились "товарищи", и теперь ищи-свищи
			Брод.

На бирже, где часами ждут работу,
Среди античных мраморных фигур
Толпой стоят обретшие свободу
Различных представители культур.

Там, в коридорах, хор разноголосый
Шумит, не умолкая, целый день.
И граждане, толкаясь, тычут носом
В повешенный на стену бюллетень.

Прочли короткий список. Огорчились,
В глазах друг друга не найдя ответ:
Зачем мы математике учились,
Коль физкультура - главный был предмет?

На бирже, где часами ждут работу,
Одна скамейка на сто человек.
И корчится кончающийся век
В объятиях отеческой заботы.

Вау, сэр!
Там у них, в России, каждый -
Миллионер.
Ваучер! -
Получи кусок бумажный
СССР.
Ваучер!
Мы теперь богаче будем
Всех прочих стран.
Ваучер!
Обещает это людям
Аганбегян.
Он кавказец, он мужчина, --
Не будет врать!
Березовский же машину
Нам хочет дать.
Набегайте, налетайте
Из разных мест!
Пока есть ещё, -- хватайте!
"Хопёр инвест" --
Из отличнейших компаний.
(Но от других).
Исполняем все желанья,
Хоть сколько их!
Всё для вас, всё для народа!

И надо всем -
Во все годы и погоды -
МММ.

И снова.
Снова на песке,
На Северной Двине-реке...

На Волге, Каме.
Яике.

И на Дону.
И на Оке.

Амуре...

В каждом уголке.

И ни копья. Ни в той,
Ни в той руке.


7

Свобода!
Ну, слава те, кончился срок!
Прощайте, решётки, забор и замок.

Петрович охране рукой помахал
И бодрой походкой вперёд зашагал.
Свобода!
Вот это, приятели, да!
Приятно идти...

Только знать бы, куда.

Театр. 
Магазин.

Достопамятный суд...
Ботинки привычной дорогой несут
В то место, что звАлось когда-то "домой".
Туда, где сегодня он - дядя чужой.
Туда, где в халате гуляет жена.
Не нужен он ей.
И она не нужна.
А с нею чужая и взрослая дочь...
Но надо же, блин, провести где-то ночь.

-- Неделю тебе на устройство даю.
   Потом чтоб покинул квартиру мою.
"Мою"!..
Как язык не отвалится твой.
За каждую мелочь тут плачено мной!
"Вот я бы тебя!.."

Да реформа была,
И всё до копейки сгорело дотла.

-- Петрович! Вернулся! Рад видеть тебя.
   А тут вот как раз пельмени кипят!
   Садись. Будешь гостем. Разделим обед.

   ... Прости, не возьму.
   Да и ОРСа уж нет.

На цветной скамеечке, гнутый, как крючок,
Притаился маленький серый мужичок.
Было время вечера около пяти.
И ему как будто бы некуда идти.
Вот он встрепенулся, будто бы от снов,
И пошёл решительно в сторону домов.
Постучал в калиточку к женщине одной.
Выбежала, вскрикнула:
-- Ох ты, Боже мой!
За пузатым чайником -
Чищеная медь! -
Бывшего начальника хочет разглядеть.
Короля кроватей,
Резвого бычка,
Как приятно Кате видеть свысока!
-- Вот, живу без мужа.
   На фиг канитель!
   Если кто-то нужен, --
   Приведу в постель.
   Сделал дело?
   Мощно.
   Спать мне не мешай...
 
   Нужен ли помощник?
   Нужен...
   Сам решай.

И, прищурясь томно,
Прямо как тогда:
-- Ну, конечно, помню.
   Ну, конечно,
   Да.

Наутро в постели, вдвоём с сигаретой,
Валялся Петрович, до пупса раздетый.
Лежал, про себя маракуя чего-то,
Единственный:
Катя ушла на работу.

Та Катя, которой теперь он попутчик,
Среди подчинённых была не из лучших.
Но что же поделать!
Давалки другие -
Кто замужем,
Кто колесит по России...
У бабы шофёром -
Не очень солидно.
Но что ж? - попытаем,
А там будет видно.

По широкой улице, через переход,
Бывший шеф Катюшу по городу везёт.
Радостную стойку делает ГАИ.
Объезжает Катя владения свои

Нынче ж улыбается загадочно с утра:
-- Мне тебя повысить, кажется, пора.
   Чего уж мелочиться там!
   Теперь ты мой пребудешь зам.
-- Спасибо, мать.
   Не ожидал...

Катюхин зам!..
Всю жизнь мечтал.

Кто ходит в клубы по утрам, тот просто ищет мужа там.
Чтобы отмыть и причесать и на работу оттартать.
Ведь знает же, едрёна мать: зарплату буду я давать.
Хотя бы раз за месяц, блядь, ты в клубе мог не засыпать?
Вот на фига такой мне зам: не ходит на работу сам.
А две зарплаты нужно нам. 
Вот и таскаюсь по утрам.

А ночью мысли.
И опять тяжёлые как камень:
Зачем друг другу досаждать,
Коль кошка между нами?
Пусть отправляется гулять - и будет всем спокойно.
Но он дела успел узнать...
А вдруг начнутся войны?

И мысли, тот же круг пройдя,
Окажутся в начале...
Однажды в дверь под шум дождя
Легонько постучали.
-- Кто там?
-- Хозяйка, открывай.
-- А ты мне здеся нужен?
-- Сказал тебе: скорей, давай,
   Иначе будет хуже.
И снова стук.
На этот раз решительней и строже.
-- Да кто же ходит в этот час?
Открыла
-- Ба! Серёжа!
И он как каменный стоит,
Глядит остолбенело.
Цепь золотая.
Грозный вид...
-- А я к тебе по делу.
-- Какое дело? - теребя платок, спросила Катя.
-- Тут ходят слухи про тебя,
   Что ты братве не платишь.
-- А! Ну, какая же коза:
   Я просто подзабыла.
-- Такое забывать нельзя.
   За это, мать, могила.
	
В карман штанов упрятал нож.
Прошёл.
За стол уселся.
-- Ну, а вот как...
    Вообще... Живёшь?
   Не беспокоит сердце?
   Тебя не слишком я побил тогда,
   За ту измену?
   Как видишь, честно оттрубил за то.
   Отдал всю цену.
   А ты, я вижу, всё одна?
  Не подыскала мужа?
-- Да нет.
   Я мужняя жена.
 
  Есть разговор.
   Послушай...

Через неделю практикант,
Следак В. Абрамович,
Из речки выудил "Galant".
А в нём лежал Петрович.
И протокольчик породил
Убогого росточка:
Мол, малоопытен он был.
Не справился.
И точка.

Не отросла ещё трава
У мужа на могиле -
Гуляет буйная братва:
Серёгу оженили!
Под отварного карася,
Под сладостное пенье
Пацан Серёга всем и вся
Вступает во владенье.
С восторгом смотрит на него
Невеста Катерина:
Ну, наконец! Пришёл -
Всего
Хозяин.
И мужчина.
С поставщиками, что в Москве,
Не стыдно познакомить.
Да можно будет на братве
Неплохо сэкономить...

Трусы и белые чулки
Валялись по кровати.
Она, раскинув две руки,
Лежала как распятье.
Он, с сигаретой у стола,
Лаская кожей кресло:
-- Устала?
   Словно умерла.
-- Нет, милый.
   Я воскресла.

Налево изгибом уходит дорога.
Направо отвесно спадает скала.
Мне будет сперва без тебя одиноко.
Но я так решил, чтоб ты здесь умерла.
Красивое место! В него я влюбился.
Ручей-колокольчик, и сосны в смоле...

И с грохотом вниз под откос покатился
Прогулочный красный её "Шевроле".

Ах, Катя! Какою ты славной бывала.
И сладкой в постели, и вкусной стряпня.
Вот зря только разным уродам давала.
И зря уж совсем посадила меня.
Да нет.
Ты, конечно же, не виновата,
Что спьяну в тюрьму я попал невзначай.
Вина твоя в том,
Что ты слишком богата.

Такие вот валенки, девка.
Прощай.

С боковой дороги,
Миновав лесок,
Вышел одинокий
Чёрный "бумерок".
По дороге горной -
Старые столбы.
Мчался "бумер" чёрный
От своей судьбы.
Он кричал истошно.
Он давил на газ.
И казалось: можно,
Можно вот сейчас!
Лишь не бойся драки,
Лишь вперёд иди.
Беды как собаки
Лают позади.
Лают и желают
В клочья разорвать.
Только сами знают:
Нас им не догнать.
Ни в горячке лета,
Ни в морозы зим
Не иссякнет в этом
"Бумере" бензин.
Будет длиться вечно
Наш победный час.

Если Бог, конечно,
Не покинет нас.

Страх последний умер
Как комар на лбу.

И въезжает "бумер"
Прямиком в судьбу.

-- Ну, здравствуй.
   Наверное, слышал о "папе"?
   Мы мельком видались с тобой на этапе.

  Не помнишь?
   Ну, это, браток, не беда.
   А деньги...
   Что деньги!
   Они как вода.
   Попил, погулял - и, пожалуй, довольно.
   Подумай о людях...
   Что:  правда, так больно?
   Ну, выпей воды.
   Полежи.
   Подыши.
   А после - вот здесь, в уголке, подпиши.
   Вот только не надо...
   Ну, кто же так дышит!
   Ты ж знаешь: никто тебя здесь не услышит.
   Ни сторожа тут, ни ментов, ни ГАИ...
   Вот странно:
   Они ж всё равно не твои!
   Чего же ты в них так вцепился, мужчина?
   Здоровья не жаль своего?
   Дурачина.
   Эх, молодость!
   Слушать совета не любишь:
   Бабло - это сор.
   А здоровье не купишь.
   Всего и делов-то - вот здесь расписался...
   Ах, Боже ты мой! -
   Надо ж -
   Пальчик сломался!
   Оставьте секатор: не надо так строго.
   Он всё уже понял.
   Ведь правда, Серёга?
 
  Ну, вот и всё.
   Молодец...


*  *  *
Средь шквального боя сердец,
Катясь от базара до бана,
Наслушавшись речи поганой.
-- Рваный!
ПрОклятый и желанный,
Изруганный и долгожданный,
На радость и в горе данный.
-- Деревянный!
Друг лучший
И лютый враг.
Страны своей неизменный флаг.
Клеймит его умник.
Гонит дурак.
И не знает никто:
Без него -
Как? --
Хоть богач, хоть бедняк.

Мы тело по миру пока ещё носим
И счастья кусок у Всевышнего просим...

А хватит ли сосен?


1991 - 2012