Аннотация: Как, всё-таки здорово, что можно путешествовать по горам!
Начитавшись книг Григория Федосеева, с которыми меня познакомил мой школьный товарищ Лёша Кондратьев, я ощутил жгучий интерес к горным, таёжным походам: Это произошло, когда я ещё учился в школе, и меня непременно бы высмеяли, озвучь я свою мечту. Рыхлый, неуклюжий отличник, постоянный победитель математических олимпиад я, очевидно, не годился на роль горного путешественника.
Поступив в 1976 году на самолётостроительный факультет Новосибирского электротехнического института, окунулся с головой в студенческую жизнь. Те объёмы информации, которые приходилось усваивать, поначалу показались мне шоковыми. Нагрузки были несоизмеримы со школьными, а я привык учиться на пятёрки и поначалу совсем забыл о своих грёзах.
Но постепенно всё уладилось, и в какой-то момент, проходя по коридору одного из учебных корпусов, случайно увидел стенгазету турклуба НЭТИ. Остановившись, долго не мог оторвать взгляд от суровых заснеженных вершин на чёрно-белых фотографиях, с удивлениям читая, что по этим горам прошли обыкновенные студенты, такие как я.
С новой силой нахлынули прежние мечты, и теперь всё зависело только от меня. Но случилось так, что я пришёл не в турклуб, а в альпсекцию, где начались изнурительные тренировки.
На майские праздники я выехал с альпинистами на скалы у станции Тутальская в Кемеровской области. Здесь, у реки Томь километрах в десяти от железной дороги, впервые познал, что такое лазанье по отвесным стенам. Необычайная острота ощущения и тот простой факт, что твоя жизнь полностью находится в руках того, кто стоит на страховке, оставили неизгладимое впечатление.
Затем в июне состоялся альпслёт на обрывистом скальном берегу реки Бердь под Искитимом. Наконец, к своему удивлению я сдал все нормативы и получил путёвку в альплагерь 'Талгар' на Заилийском Ала-Тау (Тянь-Шань), откуда вернулся со значком 'Альпинист СССР' на груди, удостоверением в кармане и с отснятым на любительскую кинокамеру фильмом. Но об этом в двух словах не расскажешь:
С Александром Михайловичем Филипповым я впервые встретился в конце октября 1977 года. Этому предшествовало неожиданное знакомство с моей однокурсницей по самолётостроительному факультету Новосибирского электротехнического института Леной Шибаевой. Узнав, что я летом побывал в альплагере, она сама подошла ко мне:
- Вас, кажется, Борис зовут? Меня зовут Лена, я слышала, что Вы летом были в альплагере, я тоже была в лагере, но только туристском, и у меня есть к Вам разговор или, можно сказать, предложение.
В разговоре выяснилось, что Лена тоже хочет заняться альпинизмом, но по статистике в Советском Союзе в год в среднем погибает примерно 20 альпинистов, а в 1976 году эта 'норма' оказалась превышена в 6 раз. В результате где-то на очень высоком уровне были приняты драконовские меры: отменены все сборы и всякая самодеятельность, была оставлена единственная возможность повышать альпинистскую квалификацию - в базовых лагерях с конца мая по сентябрь.
- Ну, так что теперь, всё остальное время не ходить в горы? - резюмировала Лена, побывавшая летом в горно-спортивном лагере НЭТИ 'Эрлагол' на Алтае, где сходила в турпоход.
Оказалось, что НЭТИ имеет один из самых крупных турклубов Новосибирска, и собственную маршрутно-квалификационную комиссию. Председателем турклуба и МКК является один человек - кандидат в мастера спорта Александр Михайлович Филиппов, который сейчас начал организовывать семинар инструкторов лыжного туризма, а на ноябрь намечает поход на Восточный Алтай. Выяснилось также, что туристы НЭТИ постоянно ходят в горы, а предложение Лены состояло в том, чтобы в течение года ходить в походы с туристами, а летом - в альплагерь:
После этого мы неоднократно ходили в походы выходного дня под руководством опытного туриста Вити Абрамова. А когда на слёте 'Золотая осень' утром мы вылезли из палаток, то увидели, что осень уже совсем не золотая, а, наоборот, алюминиевая:
Я долго не решаюсь идти в поход во время учёбы, которую боюсь запустить, но в какой-то момент не выдерживаю и прихожу в переполненное помещение турклуба на чердачном этаже второго учебного корпуса.
- Где можно в поход записаться? - спрашиваю я у первого попавшегося парня в старенькой штормовке.
- Послушай! А что же ты раньше-то ушами хлопал? - почему-то радостно отвечает весёлый незнакомец моего возраста и показывает на стол, за которым сидит крепкий коренастый мужчина с большими залысинами на голове и смеющимися глазами. Это и есть Александр Михайлович Филиппов.
- Постой, постой: - бормочет он, - если опыт есть, то возьмём.
- Я был в альплагере в июне прошлого года, у меня восхождение на пик Коптау, это выше 4000 метров и ещё - перевал Тагильцева, то и другое - категория '1б'.
- Ну, так это летом, а то - зима! - возражает он, но тут же кричит:
- Э, Дмитриев, у тебя мужиков не хватает - вот тебе кадр!
К нам подходит слегка сутулый весёлый парень, друзья его почему-то зовут Звёздный.
- Третьим будешь! - утвердительно говорит он.
А вторым парнем в группе оказывается мой однокурсник с 'Прочности летательных аппаратов' Виталька Сачков, который подружившись с одноклассницей Шибаевой - веснушчатой Леной Астапенковой, записался вместе с ней в группу Звёздного. Четвёртый парень появляется дней за пять до похода - худой, высокий и узколицый Володя Герасимович. Наконец, уже перед самым походом находится ещё один участник - Андрей Изотов.
Андрей степенно входит в Ленину комнату общаги, и мы знакомимся.
- Кто-нибудь поможет мне с лыжами, а то с теми, на которые рассчитывал, получился прокол? - спрашивает он невозмутимо.
Я, вспомнив, что какие-то лыжи под названием 'Лесные' стоят в моей комнате, обратился за помощью к Вите Измайлову, всеми уважаемому альпинисту, который зачастую появлялся у своих одногруппников, в комнате с которыми жил и я. Получив лыжи так быстро, Андрей повеселел, и мы разговорились. Как и у Лены, у него имеется эрлагольский опыт походов.
: И вот после ночёвки в добротной таёжной избе у Каракольских озёр мы поднимаемся на перевал Багаташ. Высота - около двух километров над уровнем моря. Оглядываясь назад, мы видим великолепный заснеженный пейзаж. Горы, горы, горы... Синие горы разных оттенков. Насчитываем пять рядов гор, чем дальше, тем синева светлее. Кое-где видны обветренные каменные массивы, гольцы. Где-то далеко внизу остались долины рек, лес: Возникает ощущение, что мы поднялись уже выше всех других гор. Наш путь лежит в верховья реки Угул:
Когда мы вышли на маршрут, то оказалось, что с нами идёт ещё один мужчина - сам Филиппов, который осуществляет общее руководство всеми группами в рамках семинара инструкторов лыжного туризма.
В соседней группе, возглавляемой серьёзным мужиком Александром Лаврухиным отличался бойкий, уверенный в себе новичок - Миша Мельников, который в избе у Каракольских озёр заметил на дужке котла с чаем чей-то носок: Представляете, какие носки бывают в походе?
- А ведь мог бы и упасть! - восторженно воскликнул Мишка, отбрасывая этот духовитый предмет. Когда чай был допит, второй носок обнаружился на дне котелка:
Однажды утром Андрей Изотов, дежуривший у костра, увидел, что палатка изнутри осветилась, и в ней замелькали тени. Это вспыхнул лапник, который мы набивали на снег для ночёвки:
Здесь нужно пояснить организацию нашего ночлега. У нас не было спальников на гагачьем пуху. Зато была палатка с печкой. Палатка - это брезентовый шатёр без дна, а печка - жестяная коробка, размером 403050, которая ставится на дюралевую лавинную лопату в ногах спящих. В крыше палатки имеется обшитое стеклотканью отверстие для трубы.
Каждый по очереди примерно по часу дежурит у печки: подбрасывает дрова и топит снег для завтрака. Для этого с вечера нужно найти сухую достаточно мощную лесину, свалить её, распилить на чурбаки, расколоть и сложить в поленницу прямо в палатке. Колка дров - самая приятное занятие на морозе, согревает как ни что другое. Ведь к вечеру-то все мы - вспотевшие до последней степени от трудов праведных.
Вообще, после остановки на ночлёг мы сначала довольно долго пляшем на рыхлом снегу прямо в лыжах, чтобы утрамбовать площадку для палатки. Потом ломаем кедровый лапник от разных деревьев, чтобы не погубить ни одного дерева и с силой набиваем лапник на подготовленное место. После этого стелим полиэтилен, ставим палатку, кто-то растапливает печку. Пока дежурные готовят ужин, девушки стелят спальные мешки на коврики (тогда пенополиуретана не было, и мы изготавливали коврики сами, обшивая кусочки пенопласта).
Теперь остаётся прогнать сомнения, что дрова в печке будут гореть в отличие от предыдущей ночёвки, когда приходилось всё время дуть в печку, мёрзнуть и задыхаться от дыма.
Всё! Можно приступать к блаженству ужина:
В ту ночь мы спали особенно сладко, потому что капитально до этого намаялись. Именно поэтому Андрей Изотов, пожалев Свету Курбакову, заложил в печку побольше дров и отправился разводить костёр, не тревожа спящую напарницу, а лапник у печки возьми да вспыхни, то ли от перегрева, то ли от искры.
- Вставай, горим!!! - отчаянно закричал проснувшийся первым Герасимович.
Вскочив, я ощутил, что в палатке становится жарко, как в преисподней. Схватив чей-то вибрам, я стал неистово колотить им по огню, заодно превращая палатку в газовую камеру. Сбив пламя, я, схватившись за уши, выкатился из палатки, крыша которой стала похожа на худое решето, и с ужасом понял, что не могу дышать. При попытке сделать вдох лишь раздавался звук, похожий на икание.
- Ленка!!! - закричала Шибаева Астапенковой, которая была у нас за доктора и что-то такое даже умела. Но я уже справился сам.
Если у Вас случился дыхательный спазм, и Вы не можете дышать, правило первое: не паниковать, правило второе: не дышать. Да-да! Расслабьтесь, передохните, и Вы почувствуете, что дыхание уже помаленьку начало восстанавливаться, главное не пытайтесь опережать события: Ну, всё, слава Богу, отпустило:
Этот поход мне запомнился шокирующе тяжёлым рюкзаком. В альплагере такого не было, а в лыжный поход я по неопытности набрал много лишнего: А ещё после похода я познакомился с таким явлением, как 'яма' желудка:
От Филиппова в ноябрьском походе я узнал, что он прошлой зимой отруководил лыжной 'пятёркой', то есть походом высшей категории сложности, и что у него - серьёзные планы по развитию туризма в НЭТИ.
В новый поход, теперь уже второй категории, под Белуху под руководством очень душевного человека Сергея Безденежных в конце января - начале февраля 1978 года Михалыч не советовал идти ни Изотову, ни мне по одной и той же причине. В ноябре Андрея подводила правая коленка, а меня - левая, но сложилось так, что и я и Андрей всё-таки пошли.
Когда мы вышли из заснеженного посёлка Тюнгур, морозяка стоял великолепный. На реке Кучерла нам встретилась группа нашего большого туриста Сергея Бабурченкова с обмороженными дочерна лицами. 'Как хорошо, что мы взяли маски:' - подумал я.
- Как хорошо, что мы маски взяли! - сказала Лена.
Между прочим, в этом походе имели место интересные ситуации:
В поисках перевала мы круто поднимались по правому склону Кучерлы вдоль глубокого узкого распадка. По руслу притока мы не шли потому, что там то и дело наблюдались серьёзные сбросы высоты с ледопадами, а распадок, вдоль которого мы продвигались, представлял из себя почти каньон.
Было ужасно скользко, фирн твёрдый, как асфальт. Эрзац-кошки, приобретённые в Бийске практически не помогали. 'Здесь бы настоящие альпинистские кошки не помешали, как тогда в прошлом году на леднике Северный ТЭУ', - подумал я и тут же вспомнил как тащили Валеру Ковенского.
Он был инструктором в группе значкистов. Показывая приёмы самостраховки ледорубом на леднике Крошка, он чересчур разогнался в кошках вниз, и торможения не получилось. Лёд скрежетал о штычок и клювик ледоруба, но скорость нарастала, и Валерий, потеряв управление и всё более разгоняясь, покатился, расшибаясь обо все камни на леднике.
По рассказу свидетеля - Александра Шевелёва, который порой заменял нам тренера в альпсекции НЭТИ, а здесь был одним из значкистов, делавшим третий спортивный разряд, на огромной скорости Ковенский врезавшись в здоровенный каменный валун на краю обрыва приостановился, но группа подбежать к нему не успела. Уже в бессознательном состоянии он свалился с обрыва и его понесло дальше. Когда беднягу наконец вынесло на пологий участок, альпинист страшно корчился в судорогах, как в предсмертной агонии.
К счастью оказавшаяся в отряде, профессиональный врач Людмила, поплевав на ладони, всадила в него несколько инъекций то ли долорила, то ли спалмогила, ну, в общем какой-то наркотик, и в результате Ковенский не погиб болевого шока.
Мы тащили Валерия на носилках, изготовленных из четырёх ледорубов и репшнуров. Он был весь переломан. Присутствующий при этом мастер спорта Владимир Кельберг сообщал кому-то по рации, что позвоночник пострадавшего находится в страшном состоянии.
Мне не забыть изуродованного лица Ковенского: правая половина стёсана до кости, кажется, вместе с вытекшим глазом. При этом, как это ни удивительно, он пришёл в сознание, и чудом уцелевшие губы шептали: 'Спасибо: спасибо:', - когда Людмила прикладывала новые тампоны к оголённым кровавым мышцам на его лице.
- Вот так! - сказала инструктор Михалёва из Ленинграда, - ледовые занятия переносятся на завтра. Будем отрабатывать страховку и самостраховку:, а сегодня - спасательные работы!
Очнутся от воспоминаний меня заставил давний знакомый Лены большой юморист Лёша Пугачёв, который продвигался метрах в тридцати левее меня. К низу его рюкзака была привязана жестяная печка, уже изрядно покорёженная в результате многочисленных падений. 'Велик и могуч русский язык!' - подумал я выслушивая немыслимые словесные обороты, в которых поминался то ли Кащей Бессмертный, то ли его родители.
А дальше произошло вот что. Обогнав Лёшу, я увидел, что ледяное, присыпанное снегом русло ручья справа теперь стало ровным, и по нему внизу спокойно идут Лена Шибаева и Андрей Изотов. Они достаточно далеко от меня, но к ним ведёт красивый ровный склон, по которому можно съехать на пятой точке. Отвязав от пояса верёвку, к концу которой были привязаны лыжи, с криком: 'Привет!', - я отпустил их. Лыжи юркнули вниз и исчезли из виду.
- Эй, ты что!!! Кончай!!! - закричала Лена.
- Я к вам! - весело крикнул я, садясь на пятую точку, слегка удивлённый изменившимся лицом Лены. И вот тут-то Андрей, невозмутимо покрутив пальцем у виска, предложил:
- Ну, давай, давай: сигай, - наверно думая, что я шучу.
Моментально протрезвев и что-то пробормотав про 'проклятых перестраховщиков', я аккуратно полез вниз вперёд и левее.
- Посмотри, где ты хотел съехать! - сказала Лена, когда я подошёл к коллегам по походу.
Я оглянулся и обмер. Пологий склон, по которому я начал было скользить, внезапно обрывался двадцатиметровым каменным обрывом, имеющим большие острые выступы. Когда я оторвал от них зачарованный взор, то обнаружил, что никого рядом со мной уже нет.
'Лыжи!!!' - мелькнула страшная мысль.
Носки моих лыж были вдребезги разбиты о лёд. Такая же участь постигла и лыжи Светы, которая выпустила их случайно. Стоял сорокаградусный мороз, вечером под руководством Сергея Безденежных, мы чинили наши лыжи ледово-бинтовым способом, и тут вдруг послышался слегка хрипловатый смех Андрея:
- А здорово ты всё-таки сегодня хотел прокатиться!
На следующий день, обнаружив, что наверху прохода нет, Сергей повёл группу сначала вниз, а потом на ночёвку к Кучерлинским озёрам.
От озёр на другой день была предпринята вторая попытка подъёма на хребет вдоль точно такого же распадка, как и в прошлый раз, и в этот раз я всё-таки слетел:
Не удержавшись на гладком обветренном склоне, я поскользил к обрыву, предпринимая тщетные попытки задержаться. Поняв, что гладкий фирн не даёт мне никаких шансов, я успел представить, что сейчас может произойти, и от страха во мне всё съёжилось в комок. Однако, этот обрыв оказался не такой убойный и высокий, как тот позавчерашний и, заработав синяки с ушибами и несильно побив кинокамеру под телогрейкой, я, спустя секунды, вклинившись в какой-то куст, остановился. В глазах слегка двоилось.
Рядом никого не было, и минуты три, совершенно обалдевший, я сидел и радовался жизни пока не ощутил приятный острый запах чёрной смородины, в куст которой я въехал.
Свете повезло меньше, часа через два она, прилично шваркнувшись о дерево, громко охнула.
- Света! :Кости целы? - крикнул я, подбегая к ней.
- Уйди! - только и ответила мне Света, а вечером призналась:
- От такого вопроса мне убить тебя захотелось!
Наш руководитель Сергей Безденежных отморозил пальцы на правой руке.
- Это у меня не в первый раз, - сообщил он вполне равнодушно.
У Андрея разболелась коленка, и он туго перевязав её бинтом, шёл почти на прямой ноге.
Меньше всех досталось Герасимовичу, Шибаевой и одногруппнику Андрея Славику Протасову. А маршрут мы так и не прошли: потеряв время на ориентирование, руководитель принял решение возвращаться той же дорогой в Тюнгур. Сам же поход, не смотря на мороз, показался мне намного легче ноябрьского.
Вот, собственно, с таким багажом я и подошёл к знаменитому инструкторскому майскому походу, подробная летопись которого опубликована на
http://www.proza.ru:8004/texts/2002/03/18-90.html
О предстоящем походе Филиппов впервые заговорил уже через пару-тройку недель после окончания февральского путешествия.
На одну из тренировок по совершенно раскисшему снегу я увлёк с собой одногруппников Витю Князева и Веру Хвоину. Витя-то со мной бывал на альпинистских слётах, а для Веры всё было внове, ей всё страшно понравилось, и она радостно сообщила, что теперь точно пойдёт в поход. 'Ну, наконец-то!' - подумал я, - 'А то я и староста группы и белая ворона одновременно:'
На 1 - 2 мая, как и в прошлом году, я выехал с альпинистами на скальные тренировки в Тутальское на реку Томь. Теперь я чувствовал себя на отвесных стенах куда более уверенно, чем год назад. А 5 мая 1978 года мы, шестнадцать студентов Новосибирского электротехнического института, под руководством Александра Михайловича радостно покидали Новосибирск, отправляясь в поход по Алтаю. Летом нам предстояло работать инструкторами в 'Эрлаголе' и водить по горам таких же студентов. Поход планировался на десять дней:
Один из читателей моей Летописи посоветовал явно указать ошибки, совершенные в этом походе и их причины. Ну, что ж, попробуем.
Согласно описания 77 маршрута - его пешеходной части была присвоена третья категория сложности. Разумеется речь не шла о межсезонье. В межсезонье всё сложнее, и кроме того все сто процентов участников в этом случае должны были иметь опыт участия в походах не менее второй категории. Но такой опыт имели лишь единицы.
Руководитель, являясь одновременно и председателем маршрутно-квалификационной комиссии турклуба НЭТИ, не смотря на межсезонье, оформил поход как второй, а не третьей категории, а контрольно-спасательная служба хотя и со скрипом согласилась с этим.
Но даже, если это поход второй категории, в условиях межсезонья все участники должны иметь опыт не ниже первой категории. А если бы не было межсезонья, то допускалось тридцать процентов участников с опытом походов выходного дня.
Фактически же семь из семнадцати человек не имели опыта даже 'единички'.
Вероятно, злую шутку сыграл с Александром Михайловичем его личный большой опыт. Опыт руководителя лыжных походов высшей категории сложности, опыт кандидата в мастера спорта. Пешая 'двоечка' на фоне зимней 'пятёрки' наверно казалась ему несерьёзной.
- После зимнего похода летний кажется прогулкой по саду: - сказал как-то Юра Бондаренко, прошедший с Михалычем 'пятёрку' по Уссурийской тайге. Мы же - будущие инструктора все трудности воспринимали как необходимые испытания, как экзамены, которые надо непременно сдать.
Конечно же, группа должна была иметь карты на весь маршрут, а не ограничиваться купленной в 'Союзпечати' примитивной схемой 77 маршрута, хотя нужно отметить, что добыть нормальные карты в то время было весьма сложно.
Безусловно, должны были быть предусмотрены варианты схода с маршрута, запасные варианты. Необходимо было проверить готовность каждого участника к походу, тем более, в межсезонье.
Один из читателей мне написал следующее: 'Поход был организован безобразно. Впрочем, многие походы именно так и организуются. Идут на лавиноопасный склон, потому что сроки поджимают. Выходят на ледовый склон в одной кошке, потому что вторую дома забыли. Падают с катамарана на ровном месте, потому что накануне выпили лишнего и всю ночь горланили песни у костра. И т.д. и т.п. А потом уцелевшие участники волокут тяжеленные памятники на место гибели товарищей и искренне считают, что совершают что-то героическое. По моему скромному мнению все это - форма трусости. Когда человек боится выступить в защиту товарища, ответить хаму-начальнику, дать по морде хулигану, он уходит в горы и корчит из себя героя там. Потому что у гор и воды нет наглой ухмыляющейся хари, и потому там очень легко быть смелым'.
Согласен: бывает, конечно, и так, но к нам это никакого отношения не имело. Мы шли в поход с целью подготовки к будущей работе с людьми в горах, а не с целью сбежать от опостылевшей обыденности. Александр Михайлович был для нас большим авторитетом, как отец родной. Уже потом с высоты собственного опыта я осознал, что необходимо было вовремя сокращать маршрут, хотя бы по реке Уймень.
Заслуженный мастер спорта России Валерий Говор по этому поводу пишет: 'По сути, гибель в ловушке - это нелепость, стечение обстоятельств, немного неопытность, больше усталость, голодание, нервозность, невнимательность и недооценка опасности хождения по живому куруму - это следствие срыва контрольных сроков <:>. В принципе за не возврат из Чебдара после ошибки, нес ответственность только руководитель, да и за то что не знал, что такое каньон Чебдара - тоже он, да и за то, что был самым старшим и должен быть самым разумным. Я сознательно упускаю момент летального исхода - это следствие, тут в принципе он виноват только в том, что вы все туда попали. А природа построила классическую ловушку:'
Что касается неудачно выбранных сроков похода, о чём пишут некоторые читатели, то существовало два варианта: первый - идти в поход после студенческой сессии вплотную к открытию 'Эрлагола', второй - в мае, чтобы ещё успеть подготовиться к этой самой сессии: В следующем, 1979 году, Филиппов снова повёл инструкторский поход в мае, выбрав Казахстанский Баянаул, где межсезонье уже практически закончилось, и всё прошло замечательно.
Ну а мы пошли в поход третьей категории сложности, усложнённой межсезоньем, оформленный как поход второй категории и имея в группе почти половину новичков. При этом мы чувствовали себя не просто туристами, а будущими инструкторами, готовыми к любым неожиданностям походной жизни.
Уже на второй день похода, 8 мая 1978 года, начались ошибки. Уйти вместо притока Абаш к притоку Каяс, имея на руках гидросхему района кажется совершенно невозможным, тем не менее это произошло, и в результате здесь мы потеряли полдня.
10 мая - проскочили поворот на перевал Сайгонош, потеряв двое (!) суток, так как на другой день за границей леса попали в белую мглу, которая была бы не так страшна под Сайгоношем - не тот рельеф.
13 мая - потеряли не менее трёх часов, сделав лишнюю петлю в верховьях реки Тюрдем.
15 мая - не стали сокращать маршрут по реке Уймень, хотя этот вариант явно напрашивался. В этот же день, много времени и сил потратив на тропёжку и не заметив, что Андрей Изотов уснул, пошли дальше без него, потом около двух часов его дожидались, к счастью при хорошей погоде. Впоследствии многие говорили, что это ЧП было знаком свыше, который мы не поняли.
16 мая - вместо того, что бы идти на перевал Штатив через Сумультинский хребет в лоб, сначала ушли влево, потеряв не менее трёх часов.
17 мая - из-за обильного снегопада пришлось встать на ночёвку на два с лишним часа раньше, чем обычно.
18 мая - окончательно сошли с тропы 77 маршрута, взяв водораздел в верховьях Самурлу правее и уйдя вниз вдоль реки Самурлу, верховья которой следовало обходить слева.
19 мая - последовало решение руководителя сокращать маршрут и спускаться вдоль рек Самурлу - Чебдар - Башкаус - Чулышман, но нужно было знать, что Чебдарское ущелье на значительном протяжении непроходимо и по заключению спасательной службы является самым гиблым местом района.
20 мая - роковая ошибка: сход с потерявшейся конной тропы, которая уходила наискосок вверх, и продолжение пути по низу ущелья.
21 мая - закончился контрольный срок.
22 мая - не смотря на продолжающиеся каньоны и травмы участников, продолжаем идти по дну ущелья.
23 мая - гибель участника.
А если бы группа шла компактно, может быть Андрея удалось бы спасти.
Всё:
Руководитель, отправив тройку парней за помощью принял решение остановиться и дожидаться спасателей. Позже он мотивировал своё решение тем, что обессиленные, измученные голодом травмированные участники похода не могли транспортировать тело погибшего товарища по непроходимым местам, а оставлять его на съедение зверям тоже было нельзя.
Опасности закончились, началось муторное ожидание. Единственное, что теперь оставалось руководителю - не допустить окончательной деморализации группы. С этой задачей Филиппов справился.
Тем временем три наших товарища продолжали продвигаться вниз по ущелью.
А теперь откроем дневник Сергея Ульянова, записи в котором были прекращены в середине похода, а возобновлены сразу же после трагедии. Вот он - маленький потёртый блокнотик, в походе ему досталось, он был подмочен и подсушен, что-то стёрлось, но всё-таки разобрать записанное можно.
23/V-78г.
Около 1700 прижало Андрея, сердце не бьётся, нет дыхания. Начали искусственное дыхание. Вот уже 30 минут нет пульса.
Нас: Дерябина Сергея, Мишку (нашего начальника) и меня, Ульянова Сергея направили до деревни.
Вышли в 1730, дошли до непроходимых прижимов, времени 2100, готовимся к ночёвке, костёрчик. Завтра на заре решим, куда идти.
24/V-78г., 910.
Крапива уже сварилась.
У нас при себе ложка соли, 1 коробок спичек и больше ничего кроме 2х спальных мешков, полиэтилена, рюкзака, накидки, 2х кружек и 3х ложек. Да одежда на себе.
Нам необходимо как можно скорее придти в деревню.
Вчера прошли километр или 1,5. сегодня полезем вверх.
В 950 - вышли. Идём вверх с небольшими перекурами.
1130 - Сидим и едим какую-то траву. Погода гнусная, только что прошёл дождь, сейчас светит солнце.
В этот день мы поднялись на отрог и спустились с другой стороны к притоку р.Чебдар.
25/V-78г.
С утра сварили крапиву и ревень с черемшой, и попили чай из бадана. По нашим расчётам до деревни 15 - 17 км.
Решили переправляться через реку (Караган - Б.С.) и идти верхом до Чебдара.
1005 Сейчас выходим, от голода и усталости немного качает.
Пошли вверх, спустились вниз, пересекли левый приток Чебдара и пошли вверх.
1730 - над нами пролетел вертолёт в направлении востока.